Журнал "Вокруг Света" №4 за 2001 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать онлайн

Большое путешествие: Кенийские контрасты

Это страна дикой природы и национальных парков, содовых озер и уснувших вулканов. Это страна, в которой удивительным образом сочетаются первобытное прошлое и цивилизованное настоящее… С Кенией связаны судьбы многих великих людей, оставивших заметный след в истории ХХ века. Это страна, где проводили время короли и президенты, писатели и премьер-министры, миллионеры и аристократы со всего света…

Король умер, да здравствует королева!

Жизнь королевских семей всегда интересовала европейцев, а династия Виндзоров, правящая в Англии, особенно.

В феврале 52-го, когда Кения еще была английской колонией, в африканской саванне произошло событие, определившее судьбу британской короны до самого конца ХХ века.

...26-летняя принцесса Елизавета, наследница британского престола, в сопровождении герцога Эдинбургского совершала развлекательную поездку по миру. После посещения других британских колоний — Цейлона, Австралии и Новой Зеландии — прибыла в Кению, в Национальный парк Абердаре, находящийся в самом сердце страны. Еще в 1932-м здесь был построен первый в Восточной Африке комфортабельный отель, названный «Три Топс», что означает «на вершинах деревьев», где на время короткого сафари и должна была остановиться Елизавета. Ее апартаменты как раз и находились на вершинах деревьев — на высоте, недоступной для диких животных.

Вечером 4-го февраля Елизавета и герцог Эдинбургский прибыли в «Три Топс». Среди фолиантов, хранящих записи посетителей отеля, можно найти и собственноручно сделанную Елизаветой на следующее утро, 5-го февраля 1952-го, свидетельствующую о том, как накануне вечером ей и ее спутнику удалось увидеть пришедших на водопой животных и даже наблюдать сцену ночной охоты. А всего несколько часов спустя заголовки утренних газет кричали: «Кения вошла в историю! Наутро она проснулась Королевой!» Дело в том, что, пока принцесса наслаждалась пейзажами, мир узнал о смерти ее отца — короля Великобритании Георга VI, а Елизавета — о том, что отныне бремя правления великой империей легло на ее хрупкие плечи.

«Теперь все так изменилось!» — сказала она уезжая. Но в «Три Топс» обещала вернуться…

Через два года, в 54-м, во время войны за независимость кенийские повстанцы сожгли «Три Топс», олицетворявший, видимо, дух ненавистных британских колонизаторов. Но уже через год легендарный отель был восстановлен на прежнем месте. Правда, Елизавета вернулась в него очень не скоро — прошло более тридцати лет, прежде чем по приглашению тогдашнего президента уже независимого государства Даниэля Арапа Мои королева приехала туда с официальным визитом.

Обстановка в номере отеля «Три Топс», где в 1983-м остановилась Елизавета II, сохранилась без изменений…

Кенийцы очень гордятся тем, что именно в их стране Елизавета стала королевой. В честь ее второго визита были выпущены новые почтовые марки, на которых изображены национальные флаги Кении и Великобритании, отель «Три Топс» и два портрета: королевы Елизаветы II и президента Кении Даниэля Арапа Мои. А «Три Топс» навсегда вошел в историю.

Найроби

Кенийская столица Найроби — город молодой, ему всего 100 лет. На языке племени масаи, населявшем эти места еще до прихода английских колонизаторов, слово «найроби» означало «место холодной воды» или «холодный поток». Давным-давно, когда города еще не было и в помине, здесь был небольшой оазис — место остановки работорговых караванов, двигавшихся из глубины Африки на восточное побережье. Столицей же Кении Найроби стал благодаря строительству знаменитой железной дороги — от первоначальной столицы страны Момбасы до озера Виктория.

Когда железнодорожное полотно дотянулось до Найроби, местечко получило статус города. Вместе с этой дорогой в Найроби пришла цивилизация: появился телеграф, в 1902-м — первый автомобиль, а в 1905-м раз в неделю стала приходить почта из Англии. А спустя год британцы перенесли столицу из Момбасы в глубь континента…

Современная столица Кении — один из самых больших и быстро- растущих городов Восточной Африки. Его население составляет три миллиона человек. И это один из самых красивых мегаполисов мира. А ведь еще 30 лет назад башня с часами на главной площади города перед зданием парламента была в Найроби самым высоким сооружением. Сейчас же центральную площадь окружают современные высотные дома из стекла и бетона.

Кстати, делать фото- и видеосъемку на главной площади Найроби категорически запрещено. Дело в том, что здесь, перед зданием парламента, находится усыпальница первого президента Кении — Джомо Кениатты, обожествляемого кенийцами, которые вообще трепетно относятся ко всему, что связано с их первым президентом. Один из главных экспонатов Национального музея в Найроби — копия его любимого слона, выполненная из камня в натуральную величину. Первый президент был так сильно привязан к своему питомцу при его жизни, что даже выделил для него особую охрану, дежурившую «по слону» круглые сутки. А когда слон умер, президент приказал изготовить его копию, увековечив таким образом память о своем любимце.

А что касается ныне здравствующего второго президента Кении, 78-летнего Даниэла Арапа Мои, правящего страной последние 23 года, то о нем кенийцы начали хранить память уже сейчас. Говорят, он ничуть не возражал, когда главный архитектор предложил установить в его честь скромный монумент. И, видимо, из-за того, что второй президент еще жив, снимать это произведение искусства никому не возбраняется.

Форт-Иисус

 В далеком 1593 году, когда португальцы намеревались сделать Момбасу столицей своих восточноафриканских владений, они возвели форт, названный Форт-Иисус, призванный защищать португальские корабли от турецких набегов. В течение всего XVII века за форт шли ожесточенные битвы. За 100 лет форт 9 раз переходил из рук в руки. Самая долгая турецкая осада форта длилась почти три года — c 1696-го по 1698-й. Под конец осады из защитников форта в живых остались лишь восемь португальских солдат, три индийца, две африканские женщины и мальчик-подросток.

Когда турки все же вошли в форт, все вокруг было усеяно трупами. Последний оставшийся в живых португальский солдат заманил врагов на пороховой склад, сказав, что там спрятано португальское золото, и взорвал себя вместе с двумя десятками турок.

Впоследствии португальцы не раз пытались вернуть себе Форт-Иисус. В марте 1728-го в ходе кровавой операции им все-таки удалось ненадолго захватить форт. Но через год под натиском турок гарнизону пришлось капитулировать.

Следующие 160 лет турки безраздельно владели как Момбасой, так и Фортом-Иисус…

Когда португальцы только еще начинали строить Форт-Иисус, англичане, соблюдавшие нейтралитет в португальско-турецкой войне, обнаружили для себя в Африке новый бизнес — работорговлю. И почти 200 лет это занятие было наиболее прибыльным делом на Черном континенте. Лишь в 1807 году, когда британский парламент запретил своим гражданам торговать невольниками, англичане обратили внимание на Форт-Иисус.

Британия должна была стать единственным хозяином региона…

И в январе 1875 года к форту подошли британские военные корабли. После долгой осады форт был захвачен вооруженными до зубов английскими войсками. Новые хозяева нашли Форту-Иисус своеобразное применение: он стал тюрьмой для особо опасных преступников. И оставался таковым шестьдесят лет. И только в октябре 1958-го, незадолго до провозглашения независимости Кении, его объявили национальным памятником и открыли для посетителей. С тех пор Форт-Иисус неоднократно реставрировали.

А во время последней реставрации в январе 1990-го в одной из стен была обнаружена могила, а в ней — скелет португальского солдата, захороненного в конце XVI века.

Сейчас археологические исследования продолжаются. Ведь Форт-Иисус — молчаливый свидетель кровавых сражений, подвигов и предательств — и по сей день хранит немало загадок…

Момбаса

 Бывшая столица Кении имеет очень давнюю историю. Первый путеводитель по городу был написан еще Диогеном, упоминал его в своих трудах и Птолемей…

Еще в XII веке Момбаса была независимым городом. Но ее Золотой век наступил в XV столетии, когда она стала важным стратегическим пунктом на морском пути из Европы в Китай, Индию и Персию. На городских рынках золото, специи, слоновую кость и железо меняли на шелк из Индии, керамику из Персии и Китая. Жители Момбасы носили золотые украшения и жили в двух- и трехэтажных домах…

История города — это история войн и нашествий. Его местоположение и удобная морская гавань не давали покоя воинственным зимбабвийским племенам, португальцам и туркам, немцам и англичанам. В разное время все они пытались захватить Момбасу: ведь тот, кто контролировал этот порт, контролировал все побережье Восточной Африки.

Первыми из европейцев в Момбасе появились португальцы. Узнав о богатствах Черного континента, они решили во что бы то ни стало завладеть всеми торговыми портами Восточной Африки. И в 1498-м Васко да Гама привел свои корабли в момбасскую гавань. Четырежды португальцы практически полностью сжигали и разграбляли Момбасу, пока, наконец, не захватили город…

И до самого конца XVII века португальцы сохранили над ним контроль. Затем еще сто лет городом управляли оманские арабы, выбившие португальцев из их главной крепости — Форта-Иисус. Ну а с 1888 года Момбаса перешла в руки британцев…

Современный морской порт в Момбасе — второй по величине африканский порт после Кейптауна. Сегодня через него проходит весь кенийский экспорт: чай и кофе, кожа и хлопок. Причем момбасский порт жизненно важен не только для Кении, но и для других стран Восточной Африки: Уганды, Руанды и Восточного Заира.

Дмитрий Чулов | Фото автора

Роза ветров: Чайная регата

Вернувшись из Португалии в Англию после 13-летней эмиграции, Карл Стюарт, сын казненного короля Карла I, привез с собой жену Екатерину из португальской королевской династии Браганса и табакерку с загадочной черной сушеной травкой. Он не набивал ею трубку, не запихивал в ноздрю, не жевал, а заливал ее кипятком, предлагая своим приближенным отведать душистый красноватый настой.

Так в Англию пришел чай, без которого туманный Альбион нынче совершенно немыслим. Португальцы же, приютившие британского принца, знали вкус чая как минимум полторы сотни лет, и, кстати, то же самое можно сказать о кофе. Спустя некоторое время Лондонская Ост-Индская компания преподнесла королю драгоценный подарок — 2 фунта и 2 унции столь полюбившегося ему чая, что, по нашим меркам, составляет 969 грамм заварки. И тот с легким сердцем благословил «Почтенную компанию» — второе название остиндцев — на самостоятельный импорт чая из Китая.

Морской «чайный путь» был очень долог и крайне опасен. Путешествие из Лондона в китайский порт Амой занимало около полутора лет только в один конец. Так что первая партия товара прибыла из Амоя в Лондон только в 1689 году. А чай — товар скоропортящийся, а значит, необходимо было всерьез задуматься об увеличении быстроходности судов. К тому же у англичан, несмотря на монопольную торговлю с Китаем, появились серьезные конкуренты — американцы, чьи корабли были гораздо резвее британских.

Так между Англией и Америкой началось почти двухсотлетнее соперничество, проходившее под неизменным девизом: «Кто быстрее».

Пришедший на смену нерасторопному XVII гораздо более скороходный XVIII век существенно оживил чайный бизнес. В единственный официально открытый для иностранцев в Китае порт Кантон устремились десятки парусников, живописными рядами выстраиваясь на якорной стоянке. У каждой страны было свое искусно отделанное здание конторы, за которым находились чайные склады и место для выгрузки.

Тогда китайские художники полюбили изображать на шелке и фарфоре высокие мачты кораблей с развевающимися национальными флагами…

Но случилось так, что у Лондонской Ост-Индской компании возникли серьезные трудности с оплатой вывозимого чая. И тогда английские купцы решили расплачиваться с китайцами опиумом, который привозили из Индии, бывшей в ту пору британской колонией. И пусть англичане прекрасно знали, что продажа опиума в Китае запрещена с 1796 года, — прибыль от чаеторговли была столь высока, что они все равно шли на риск. Таким образом, скупщики чая, одновременно являясь по сути наркодельцами, остро нуждались в увеличении быстроходности судов не только для того, чтобы сократить сроки доставки скоропортящегося продукта, но и для спасения от преследования военных джонок. Ведь мало того, что англичане ввозили контрабандный опиум, они еще нарушали запреты на заходы в те китайские порты, что были закрыты для иностранцев. К этому нужно прибавить пиратов, подстерегающих их на обратном пути. Все это вкупе требовало принципиально других судов, способных быстро и безнаказанно доставлять скоропортящийся товар в Британию.

А вот у американцев такие суда уже были. По сути дела, именно они положили начало эпохе строительства чайных клиперов. В 1844 году с американских верфей были спущены два однотипных клипера — сначала «Хокуа», а затем «Рейнбоу».

Можно было бы, конечно, зафрахтовать эти корабли. Но на основании Навигационного акта, принятого еще в 1651 году Оливером Кромвелем, перевозка в Англию товаров из Азии, Африки и Америки судами не английского производства запрещалась.

Тем не менее однажды англичане зафрахтовали клипер «Ориентал», построенный американцами в 1849 году. Он пришел из Гонконга в Англию за… 97 суток! Английские моряки были восхищены прекрасными обводами этого судна, а позже, в сухом доке в Блэкуолле, судовые мастера сняли точные размеры клипера. Так же они поступили и с наиболее скоростными французскими судами. В те времена не существовало понятия «промышленный шпионаж», но именно этим и занимались английские корабелы, снимая точные мерки с самых лучших клиперов. Что и позволило англичанам накопить уникальный опыт для строительства собственных судов, снискавших вскоре славу лучших в мире.

В океан стали выходить невиданные по красоте корабли. Это были подлинные шедевры парусного судостроения. Свой первый клипер — «Сторноуэй» они спустили на воду в 1850 году.

А так как главной побудительной причиной была все же коммерческая выгода, то гонки чайных клиперов требовали от капитана и команды выносливости, отваги и глубокого знания морских законов. А поскольку выращивание чая — деятельность сезонная, то в месте погрузки этого товара неизбежно собиралось множество судов, и порой случалось так, что капитан одного из клиперов, увидев, что погрузка другого уже завершена и буксир выводит это судно в море, прекращал погрузку и, даже не дожидаясь получения документов, тут же бросался в погоню за соперником.

Капитаны чайных клиперов обычно были очень молоды и, видимо, поэтому гораздо чаще шли на риск. А рисковать приходилось многим. Ведь с той минуты, как судно выходило в море, его подстерегали жестокие шторма, полосы мертвого штиля, мели и рифы, пираты — любители поживиться дармовым чаем, а главное — конкуренты. Строительство клиперов прекратилось в 1870 году, хотя плавали они еще долго... Один из самых известных клиперов — «Катти Сарк». Это имя дано было в честь героини баллады Роберта Бернса — молодой ведьмы («катти сарк» — в переводе с шотландского — короткая рубашка), которая, преследуя героя, во время погони оторвала у его лошади хвост. Вот почему носовая фигура клипера являет собой полунагую женщину с конским хвостом в руке.

Особой славы, впрочем, ведьма клиперу не принесла — ни разу судну не удалось прийти с грузом чая первым. А в 1872-м «Катти Сарк» и вовсе пришла последней, опоздав в гонке с «Фермопилами» на целых 7 суток, потеряв в пути перо руля. За 53 года активной торговой жизни этот корабль трижды менял подданство и четырежды название. И все же однажды вернулся в Англию, чтобы больше никуда не уходить.

Эра чайных клиперов закончилась, когда на смену им пришли первые пароходы. Именно они, входя в море под черным шлейфом угольного дыма, перехватили коммерческую инициативу, сделавшись куда более выгодными.

Николай Черкашин

Заповедники: Спрятавшаяся долина

Камчатка. Западные отроги вулкана Кихпиныч. Здесь начинается глубокое ущелье, на дне которого ровно шестьдесят лет назад была открыта Долина гейзеров. С тех пор здесь побывали десятки тысяч человек. Это и мало, и много. Мало — для такого уникального места, как Долина, много — для крохотного участка земли, насыщенного природными чудесами. В сущности, все эти годы шла борьба: одни любой ценой стремились попасть в Долину, другие старались уберечь ее от разграбления. В конечном счете своей цели добились и те, и другие. 

О подлинном, геологическом возрасте Долины гейзеров можно лишь догадываться: ясно, по крайней мере, что он насчитывает не одну тысячу лет. Однако природа сумела хорошо «спрятать» свой шедевр: до 14 апреля 1941 года никто о существовании Долины даже не подозревал. Ительмены, древние жители Камчатки, чьи поселения на берегу океана располагались менее чем в 30 километрах от Долины, не рисковали забираться глубоко в горы: вулканы и горячие источники всегда внушали им суеверный страх. Ничего не слышали о Долине гейзеров первые исследователи Камчатки, участники знаменитой экспедиции Беринга — Степан Крашенинников и Георг Стеллер. В 1854 году путешественник Карл Дитмар прошел со своим отрядом всего в 14 километрах от Долины, а в 1909-м совсем близко от нее стоял лагерем Владимир Комаров. Участники его экспедиции видели странные белые дымы, поднимавшиеся со дна ущелья, но Комаров не стал спускаться с лошадьми по крутым отрогам. Хаос хребтов и распадков, в котором «родилась» Долина, мог отпугнуть любого.

В 1934 году на Камчатке был образован Кроноцкий государственный заповедник — и вот что удивительно: Долина гейзеров, о которой тогда еще никто не знал, словно по воле Провидения, оказалась внутри заповедной территории!

В апреле 1941-го сотрудник заповедника Татьяна Устинова и проводник-ительмен Анисифор Крупенин, обследуя русло реки Шумной, вошли в узкий проход между скалами и остановились неподалеку от устья неизвестного притока. В это время всюду еще лежит снег. С трудом устроившись на крутом заснеженном склоне, уставшие путники решили перекусить. На противоположном берегу Шумной виднелась протаявшая каменистая площадка, над которой вился легкий парок, — очевидно, горячий источник, коих на Камчатке бесчисленное множество. Неожиданно одна из струек источника стала разрастаться и в считанные мгновения превратилась в могучую струю кипятка, бьющую прямо через реку! Перепуганные люди подхватились — надо спасаться! — впрочем, быстро выяснилось, что кипяток до них не добивает. Фонтанирование закончилось так же внезапно, как и началось, и Устинова поняла, что перед ней настоящий гейзер — первый на Камчатке. Она назвала его Первенцем.

В тот снежный апрельский день Устинова повернула назад, не зная еще, какой фантастический мир ожидает ее летом, когда она сумеет пробраться в среднее течение этого притока, названного позднее рекой Гейзерной. Она обнаружила в Долине более 20 крупных гейзеров. Великан, Жемчужный, Сахарный, Тройной, Конус, Фонтан, Малый, Большой — вот некоторые данные ею имена. Но кроме самих гейзеров был еще и тот уникальный мир, который они вокруг себя сотворили. Кипящие ключи и горячие озера, грязевые котлы и парящие ямы, сотни разноцветных термальных источников, невероятная раскраска склонов, по которым струится горячая вода, — все это вместе с буйной зеленью трав создавало сказочное зрелище.

С конца 50-х годов, после того как были опубликованы первые обстоятельные описания Долины гейзеров, у большинства советских граждан появилась почти вожделенная цель: побывать здесь. Покидая Долину, приезжие уносили с собой не только незабываемые впечатления, но и кусочки гейзерита — минерала, образующегося вокруг гейзеров, — оставляли же мусор, вырубленные деревья и вытоптанные склоны. Сколотый вандалами гейзерит быстро «увядал», теряя всю свою привлекательность, все богатство красок. Жадность и невежество «коллекционеров» не позволяли им понять, что необычные цвета и оттенки гейзерита рождены живущими на нем уникальными организмами — термофильными водорослями и бактериями, не способными существовать вне привычной для них среды.

Угроза необратимой деградации Долины стала настолько реальной, что в 1975 году ее закрыли «на благоустройство», которое продлилось без малого двадцать лет! После закрытия Долины поток приезжих сократился в десять раз. Но изолировать Долину от «диких» туристов все равно полностью не удавалось. Ни отсутствие карт, ни трудности перехода, ни капризы камчатской погоды, ни административный запрет не могли нейтрализовать притяжение Долины.

По сравнению со скоротечностью человеческой жизни чудеса природы представляются бессмертными. Однако это неверно: подлинное чудо может быть хрупким и недолговечным. Стоит вспомнить хотя бы о судьбе самого большого гейзера Земли. Он «родился» в Новой Зеландии на рубеже ХХ века. Столб кипятка, черной грязи и камней взмывал на четырехсотметровую высоту! Чудовищный фонтан клокотал несколько часов, потом опадал, чтобы взметнуться вновь более чем через сутки. Величайший из гейзеров просуществовал всего четыре года. Подпруженное извержением вулкана озеро промыло естественную плотину, уровень воды упал, и гейзер превратился в заурядный источник.

Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить возможную картину гибели Долины гейзеров. Зловещий гул землетрясения, туча пепла над Кихпинычем, обвалы, оползни, сель — и вот там, где были гейзеры, громоздится груда каменных обломков, из-под которых выбиваются грязные ручьи и струйки пара...

Этот апокалиптический сценарий подсказан тайфуном «Эльза», обрушившимся на Камчатку 4 октября 1981 года. Тогда, буквально в одночасье, Долина получила катастрофические разрушения. Дожди, порожденные тайфуном, не прекращались трое суток — уровень Гейзерной поднялся на три метра, и река превратилась в бешеный поток грязи и камней. Небывалый напор воды сдвинул с места громадные глыбы-валуны: они буквально «перепахали» русло реки, и то, что попалось им на пути, было, естественно, разбито или уничтожено. Так, перестал существовать гейзер Большая Печка (кстати, это был самый опасный из гейзеров Долины: он «выстреливал» горизонтально как раз на высоте человеческого роста), получил серьезные повреждения источник Малахитовый Грот — краса и гордость Долины.

Но шли годы, и Долина оживала… Каждый, впервые попадающий сюда, испытывает на себе ее магнетическую силу. После того как проходит изумление от увиденного и ослабевает инстинктивный страх перед парящей и плюющейся кипятком твердью, трудно бывает не поддаться своеобразному «гипнозу красоты», когда вдруг возникает ощущение, что все вокруг — фантастический сон, а ты — его участник, которому, как в любом сне, ничто угрожать не может.

Но Долина не прощает ротозейства и ежегодно собирает «дань» из ошпаренных конечностей. Сами гейзеры в общем опасности не представляют: мало кому придет в голову наклоняться над гейзером, когда он заполнился водой. Что касается фонтана, то он быстро остывает и падает на землю нестрашным горячим душем. Наиболее опасные места в Долине покрыты привлекательной на вид травкой — иной раз так и хочется встать на зеленый лужок. Человеку, не знакомому с коварством Долины, трудно предположить, что под ласкающим взгляд покровом скрывается обжигающая жижа, и нога, не встретив опоры, уйдет вглубь, как в масло! Доверять в Долине можно только полыни. Это неказистое растение выбирает абсолютно надежные места, куда по каким-то таинственным законам дьявол подземного мира ступить не имеет права. Впрочем, справедливости ради, следует сказать, что за всю свою историю Долина гейзеров не потребовала себе в жертву ни одного человека. Известен лишь один трагический эпизод, но его «героем» стал медведь, сорвавшийся весной с обледенелого склона прямо в кипящий источник, который с тех пор назвали Коварным. Долгое время камень на краю этого источника хранил следы когтей отчаянно боровшегося за свою жизнь зверя...

Человек, проведший в Долине гейзеров несколько дней, может почувствовать усталость: слишком красиво, слишком фантастично это место. Но тот, кто побывал в Долине однажды, стремится попасть туда еще и еще. Причина этой тяги — в неразгаданности Долины, ведь любая тайна — страшный магнит...

Андрей Нечаев | Фото автора

Люди и судьбы: Невольник чести

В XIX веке эпиграммы писали на всех: друг на друга, на царей, балерин и архимандритов. Но по какой-то иронии судьбы хлесткое пушкинское четверостишие — сам Александр Сергеевич впоследствии не рад был, что написал его, — сыграло злую шутку с человеком, который менее других был этого достоин.

Весной 1801 года российский посол в Англии граф Семен Романович Воронцов отправлял сына Михаила на родину, которой тот совершенно не помнил. Ему было чуть больше года, когда отец-дипломат, получив новое назначение, увез семью из Петербурга.

… Девятнадцать лет назад, 19 мая 1782 года, граф взял на руки первенца. Через год у Воронцовых родилась дочь Екатерина, а несколько месяцев спустя граф овдовел — его молодая жена Екатерина Алексеевна умерла от скоротечной чахотки. И в Лондон Воронцов прибыл с двумя маленькими детьми. Граф Семен Романович больше не женился, посвятив всю свою жизнь Мише и Кате.

С младых ногтей Семен Романович внушал сыну: любой человек принадлежит прежде всего Отечеству, его первейший долг — любить землю своих предков и доблестно служить ей. А возможно это лишь с твердым понятием о вере, чести и при наличии основательного образования…

Граф Воронцов был не чужд педагогике и прежде: одно время он даже составлял программы для русской молодежи по военному и дипломатическому образованию. Подвигло его на это дело то убеждение, что засилье неучей и иностранцев на высоких постах весьма вредит государству. Идеи Воронцова поддержки, правда, не встретили, но зато в сыне он мог реализовать их полностью…

Семен Романович сам подбирал ему учителей, сам составлял программы по разным предметам, сам с ним занимался. Эта продуманная система образования вкупе с блестящими способностями Михаила позволили ему обрести тот багаж знаний, которым он будет впоследствии поражать современников на протяжении всей жизни.

Воронцов поставил себе целью вырастить из сына россиянина и никак не иначе. Прожив полжизни за границей и обладая всеми внешними признаками англомана, Воронцов любил повторять: «Я русский и только русский». Эта позиция определила все и для его сына. Помимо отечественной истории и литературы, кои, по мнению отца, должны были помочь сыну в главном — стать русским по духу, Михаил великолепно знал французский и английский, овладел латынью и греческим. В его ежедневном расписании значились математика, естественные науки, рисование, архитектура, музыка, военное дело.

Отец считал необходимым дать сыну в руки и ремесло. Топор, пила и рубанок сделались для Михаила не только знакомыми предметами: к столярному делу будущий Светлейший князь так пристрастился, что отдавал ему все свободные часы до конца жизни. Так воспитывал детей один из богатейших вельмож России.

И вот Михаилу девятнадцать. Провожая его служить в Россию, отец предоставляет ему полную свободу: пусть выберет себе дело по душе. Из Лондона в Санкт-Петербург сын российского посла прибыл в полном одиночестве: без слуг и компаньонов, чем несказанно удивил воронцовскую родню. Более того, Михаил отказался от привилегии, которая полагалась имеющему звание камергера, присвоенное ему, еще когда он жил в Лондоне. Эта привилегия давала право молодому человеку, решившему посвятить себя армии, сразу же иметь звание генерал-майора. Воронцов же попросил дать ему возможность начать службу с низших чинов и был зачислен поручиком лейб-гвардии в Преображенский полк. А так как столичная жизнь молодого Воронцова не удовлетворяла, то в 1803 году он отправился вольноопределяющимся туда, где шла война, — в Закавказье. Суровые условия переносились им стоически.

Так начиналась пятнадцатилетняя, практически беспрерывная военная эпопея Воронцова. Все повышения в звании и награды доставались ему в пороховом дыму сражений. Отечественную войну 1812 года Михаил встретил в чине генерал-майора, командиром сводной гренадерской дивизии.

Генерал–якобинец

В Бородинском сражении 26 августа Воронцов со своими гренадерами принял первый и мощнейший удар противника на Семеновских флешах. Наполеон именно здесь планировал прорвать оборону русской армии. Против 8 тысяч русских при 50 орудиях были брошены 43 тысячи отборных французских войск, чьи беспрерывные атаки поддерживались огнем двухсот пушек. Все участники бородинского боя единодушно признавали: Семеновские флеши были адом. Жесточайшая схватка длилась три часа — гренадеры не отступили, хотя несли огромные потери. Когда впоследствии кто-то обронил, что дивизия Воронцова «исчезла с поля», присутствовавший при этом Михаил Семенович горестно поправил: «Она исчезла на поле».

Сам Воронцов был тяжело ранен. Его перевязали прямо на поле и в телеге, одно колесо которой было сбито ядром, вывезли из-под пуль и ядер. Когда графа привезли домой в Москву, все свободные строения были заполнены ранеными, часто лишенными какой бы то ни было помощи. На подводы же из воронцовской усадьбы грузили для отвоза в дальние деревни барское добро: картины, бронзу, ящики с фарфором и книгами, мебель. Воронцов приказал вернуть все в дом, а обоз использовать для перевозки раненых в Андреевское, его имение под Владимиром. Раненых подбирали по всей Владимирской дороге. В Андреевском был устроен госпиталь, где до выздоровления на полном обеспечении графа лечилось до 50 офицерских чинов и более 300 человек рядовых.

После выздоровления каждый рядовой снабжался бельем, тулупом и 10 рублями. Затем группами они переправлялись Воронцовым в армию. Сам он прибыл туда, еще прихрамывая, передвигаясь с тросточкой. Тем временем русская армия неумолимо двигалась на Запад. В битве под Краоном, уже вблизи Парижа, генерал-лейтенант Воронцов самостоятельно действовал против войск, руководимых лично Наполеоном. Им использовались все элементы русской тактики ведения боя, развитые и утвержденные А.В. Суворовым: стремительная штыковая атака пехоты в глубь колонн противника при поддержке артиллерии, умелый ввод в действие резервов и, что особенно важно, допустимость в бою частной инициативы, исходя из требований момента. Против этого мужественно сражавшиеся французы, даже с двукратным численным превосходством, были бессильны.

«Таковые подвиги в виду всех, покрыв пехоту нашу славою и устранив неприятеля, удостоверяют, что ничего нет для нас невозможного», — писал в приказе после сражения Воронцов, отмечая заслуги всех: рядовых и генералов. Но и те, и другие воочию были свидетелями огромного личного мужества своего командира: несмотря на незажившую рану, Воронцов постоянно был в бою, брал на себя команду над частями, начальники которых пали. Недаром военный историк М.Богдановский в своем исследовании, посвященном этой одной из последних кровопролитных битв с Наполеоном, особо отмечал Михаила Семеновича: «Военное поприще графа Воронцова озарилось в день Краонского боя блеском славы, возвышенной скромностью, обычною спутницей истинного достоинства».

В марта 1814 года русские войска вошли в Париж. На долгие четыре года, очень непростых для прошедших с боями через Европу полков, Воронцов стал командиром русского оккупационного корпуса. На него обрушилось скопище проблем. Самые насущные — как сохранить боеспособность смертельно уставшей армии и обеспечить бесконфликтное сосуществование победивших войск и мирного населения. Самые приземленно-бытовые: как обеспечить сносное материальное существование тех солдат, которые пали жертвою очаровательных парижанок, — у некоторых были жены, да к тому же ожидалось прибавление в семействе. Так что теперь от Воронцова требовался уже не боевой опыт, а скорее терпимость, внимание к людям, дипломатичность и административный навык. Но сколько бы не было забот, все они ожидали Воронцова.

В корпусе был введен определенный свод правил, составленный его командующим. В их основе лежало неукоснительное требование к офицерам всех рангов исключить из обращения солдатами действия, унижающие человеческое достоинство, иначе говоря, впервые в русской армии Воронцов своей волей запретил телесные наказания. Любые конфликты и нарушения уставной дисциплины должны были разбираться и подвергаться наказанию только по закону, без «гнусного обычая» применения палок и рукоприкладства.

Прогрессивно мыслящие офицеры приветствовали новшества, внедряемые Воронцовым в корпусе, считая их прообразом реформирования всей армии, другие же предсказывали возможные осложнения с петербургским начальством. Но Воронцов упорно стоял на своем.

Помимо всего прочего, во всех подразделениях корпуса по приказу командующего были организованы школы для солдат и младшего офицерского состава. Учителями становились старшие офицеры и священники. Воронцов лично составлял учебные программы в зависимости от ситуаций: кто-то из его подчиненных учился азбуке, кто-то осваивал правила письма и счета.

А еще Воронцов отладил регулярность присылки в войска корреспонденции из России, желая, чтобы люди, на годы оторванные от родного очага, не теряли связи с Родиной.

Случилось так, что русскому оккупационному корпусу правительство выделило деньги за два года службы. Герои вспомнили о любви, женщинах и прочих радостях жизни. Во что это вылилось, доподлинно знал один человек — Воронцов. Перед отправкой корпуса в Россию он велел собрать сведения о всех долгах, сделанных за это время корпусными офицерами. В сумме получилось полтора миллиона ассигнациями.

Полагая, что победители должны покинуть Париж достойным образом, Воронцов заплатил этот долг, продав имение Круглое, доставшееся ему в наследство от тетки, небезызвестной Екатерины Романовны Дашковой.

Корпус выступил на восток, а в Петербурге уже вовсю муссировались слухи, что либерализм Воронцова потакает якобинскому духу, а дисциплина и военная выучка солдат оставляют желать лучшего. Сделав смотр русским войскам в Германии, Александр I выразил недовольство их недостаточно быстрым, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова передавался из уст в уста и сделался известен всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж». Вернувшись в Россию и почувствовав явную недоброжелательность к себе, Воронцов подал рапорт об отставке. Александр I отказался ее принять. Что ни говори, а без Воронцовых было не обойтись…

Губернатор Юга

…В феврале 1819 года 37-летний генерал отправился к отцу в Лондон, чтобы испросить разрешения жениться. Его невесте, графине Елизавете Ксаверьевне Браницкой, шел уже 27-й год, когда во время своего путешествия за границу она встретила Михаила Воронцова, который тотчас же сделал ей предложение. Элиза, как звали Браницкую в свете, полька по отцу, русская по матери, родня Потемкину, обладала громадным состоянием и тем невероятно чарующим обаянием, которое заставляло всех видеть в ней красавицу.

Чета Воронцовых вернулась в Петербург, но очень ненадолго. Михаил Семенович не задерживался ни в одной из российских столиц — служил, куда царь пошлет. Назначением на юг России, случившемся в 1823 году, он остался очень доволен. Край, до которого у центра все никак не доходили руки, являл собой средоточие всех возможных проблем: национальных, экономических, культурных, военных и так далее. Но для человека инициативного это громадное полусонное пространство с редкими вкраплениями цивилизации было настоящей находкой, тем более что царем ему были даны неограниченные полномочия.

Вновь прибывший генерал-губернатор начал с бездорожья, неискоренимой русской напасти. Спустя чуть более 10 лет, проехав от Симферополя до Севастополя, А.В. Жуковский записал в дневнике: «Чудная дорога — памятник Воронцову». За этим последовало первое на юге России Черноморское коммерческое российское пароходство.

Сегодня кажется, что виноградники на отрогах крымских гор дошли до нас чуть ли не со времен античности. Между тем именно граф Воронцов, оценив все преимущества здешнего климата, содействовал зарождению и развитию крымского виноградарства. Он выписал саженцы всех сортов винограда из Франции, Германии, Испании и, пригласив иностранных специалистов, поставил перед ними задачу — выявить те, которые лучше приживутся и смогут давать необходимые урожаи. Кропотливая селекционная работа велась не год и не два — виноделы не понаслышке знали, сколь камениста здешняя почва и как она страдает от безводицы. Но Воронцов с неколебимым упорством продолжал задуманное. В первую очередь он засадил виноградниками собственные участки земли, которые приобретал в Крыму. Один тот факт, что знаменитый дворцовый комплекс в Алупке был в немалой степени построен на деньги, вырученные Воронцовым от продажи собственного вина, красноречиво говорит о недюжинной коммерческой хватке Михаила Семеновича.

Помимо виноделия Воронцов, внимательно приглядываясь к тем занятиям, которые уже были освоены местным населением, всеми силами старался развивать и совершенствовать уже существующие местные традиции. Из Испании и Саксонии были выписаны элитные породы овец и устроены небольшие предприятия по переработке шерсти. Это, помимо занятости населения, давало деньги и людям, и краю. Не полагаясь на субсидии из центра, Воронцов задался целью поставить жизнь в крае на принципы самоокупаемости. Отсюда невиданная ранее по масштабам преобразовательная деятельность Воронцова: табачные плантации, питомники, учреждение Одесского сельскохозяйственного общества по обмену опытом, покупка за границей новых по тому времени сельскохозяйственных орудий, опытные фермы, ботанический сад, выставки скота и плодовоовощных культур.

Все это, помимо оживления жизни в самой Новороссии, изменило отношение к ней как к дикому и едва ли не обременительному для государственной казны краю. Достаточно сказать, что результатом первых лет хозяйствования Воронцова стало увеличение цены на землю с тридцати копеек за десятину до десяти рублей и более.

Население Новороссии из года в год росло. Очень много было сделано Воронцовым для просветительства и научно-культурного подъема в этих местах. Через пять лет после его прибытия открылось училище восточных языков, в 1834 году в Херсоне появилось училище торгового мореплавания для подготовки шкиперов, штурманов и судостроителей. До Воронцова в крае было всего 4 гимназии. С прозорливостью умного политика русский генерал-губернатор открывает целую сеть училищ именно в недавно присоединенных к России бессарабских землях: Кишиневе, Измаиле, Килие, Бендерах, Бельцах. При симферопольской гимназии начинает действовать татарское отделение, в Одессе — еврейское училище. Для воспитания и образования детей небогатых дворян и высшего купечества в 1833 году было получено Высочайшее соизволение на открытие института для девушек в Керчи.

Свой посильный вклад в начинания графа вносила и его супруга. Под патронажем Елизаветы Ксаверьевны в Одессе был создан Дом призрения сирот и училище для глухонемых девочек.

Вся практическая деятельность Воронцова, его забота о завтрашнем дне края сочетались в нем с личным интересом к его историческому прошлому. Ведь легендарная Таврида впитала в себя едва ли не всю историю человечества. Генерал-губернатор регулярно организует экспедиции для изучения Новороссии, описания сохранившихся памятников древности, раскопок.

В 1839 году в Одессе Воронцовым было учреждено Общество истории и древностей, которое расположилось в его доме. Личным вкладом графа в начавшее пополняться хранилище древностей при Обществе стала коллекция ваз и сосудов из Помпеи.

В результате горячей заинтересованности Воронцова, по мнению специалистов, «весь Новороссийский край, Крым и отчасти Бессарабия в четверть века, а труднодоступный Кавказ в девять лет были исследованы, описаны, иллюстрированы гораздо точнее и подробнее многих внутренних составных частей пространнейшей России».

Все, что касалось исследовательской деятельности, делалось фундаментально: множество книг, связанных с путешествиями, описаниями флоры и фауны, с археологическими и этнографическими находками, издавались, как свидетельствовали хорошо знавшие Воронцова люди, «при безотказном содействии просвещенного правителя».

Секрет необыкновенно результативной деятельности Воронцова заключался не только в его государственном складе ума и необыкновенной образованности. Он безукоризненно владел тем, что мы сейчас называем умением «собрать команду». Знатоки, энтузиасты, умельцы в жажде привлечь к своим идеям внимание высокого лица, не обивали графского порога. «Он сам их отыскивал, — вспоминал один свидетель «новороссийского бума», —знакомился, приближал к себе и в случае возможности приглашал на совместную службу Отечеству». Сто пятьдесят лет тому назад это слово имело конкретный, возвышающий душу смысл, подвигавший людей на многое…

На склоне лет Воронцов, диктовавший свои записки по-французски, отнесет свой семейный союз к разряду счастливых. Видимо, он был прав, не желая вдаваться в подробности далеко не безоблачного, особенно поначалу, супружества длиной в 36 лет. Лиза, как звал супругу Воронцов, не единожды испытывала терпение мужа. «Со врожденным польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, — писал Ф.Ф.Вигель, — и никто лучше ее в том не успевал». А теперь сделаем краткий экскурс в далекий 1823 год.

…Инициатива перевода Пушкина из Кишинева в Одессу к только что назначенному генерал-губернатору Новороссийского края принадлежала друзьям Александра Сергеевича — Вяземскому и Тургеневу. Они знали, чего добивались для опального поэта, будучи уверенными в том, что он не будет обойден заботой и вниманием.

Поначалу так и было. При первой же встрече с поэтом в конце июля Воронцов принял поэта «очень ласково». Но в начале сентября из Белой церкви вернулась жена. Елизавета Ксаверьевна была на последних месяцах беременности. Не лучший, конечно, момент для знакомства, но даже та, первая встреча с ней не прошла для Пушкина бесследно. Под росчерком пера поэта ее образ, хоть и эпизодически, но возникает на полях рукописей. Правда, потом как-то… исчезает, ведь тогда в сердце поэта царила красавица Амалия Ризнич.

Заметим, Воронцов с полной благожелательностью открыл Пушкину двери своего дома. Поэт каждый день здесь бывает и обедает, пользуется книгами графской библиотеки. Бесспорно, Воронцов осознавал — перед ним не мелкий канцелярист, да еще на плохом счету у правительства, а входящий в славу большой поэт.

Но проходит месяц за месяцем. Пушкин в театре, на балах, маскарадах видит недавно родившую Воронцову — оживленную, нарядную. Он пленен. Он влюблен.

Истинное отношение Елизаветы Ксаверьевны к Пушкину, видимо, навсегда останется тайной. Но в одном сомневаться не приходится: ей, как отмечалось, было «славно иметь у ног своих знаменитого поэта».

Ну а что же всесильный губернатор? Он пусть и привык к тому, что супруга вечно окружена поклонниками, но пылкость поэта, видимо, переходила известные границы. И, как писали свидетели, «нельзя было графу не заметить его чувств». Более раздражение Воронцова усиливал и тот факт, что Пушкина как будто и не волновало, что по поводу них думает сам губернатор. Обратимся к свидетельству очевидца тех событий, Ф.Ф. Вигеля: «Пушкин водворился в гостиной жены его и всегда встречал его сухими поклонами, на которые, впрочем, тот никогда не отвечал».

Имел ли Воронцов право как мужчина, семьянин раздражаться и искать способы прекратить волокитство слишком осмелевшего поклонника?

«Он не унизился до ревности, но ему казалось, что ссыльный канцелярский чиновник дерзает подымать глаза на ту, которая носит его имя», — писал Ф.Ф. Вигель. И все же, видимо, именно ревность заставила Воронцова отправить Пушкина вместе с другими мелкими чиновниками в так оскорбившую поэта экспедицию по истреблению саранчи. То, как тяжело Воронцов переживал неверность жены, мы знаем опять же из первых рук. Когда Вигель, как и Пушкин, служивший при генерал-губернаторе, попробовал заступиться за поэта, тот ответил ему: «Любезный Ф.Ф., если вы хотите, чтобы мы остались в приязненных отношениях, не упоминайте мне никогда об этом мерзавце». Сказано более чем резко!

Вернувшийся «с саранчи» раздраженный поэт написал прошение об отставке, надеясь, что, получив ее, по-прежнему будет жить рядом с любимой женщиной. Его роман в разгаре.

Хотя при этом от дома Пушкину никто не отказывал и он по-прежнему обедал у Воронцовых, досада поэта на генерал-губернатора из-за злополучной саранчи не утихала. Вот тогда-то и появилась та знаменитая эпиграмма: «Полу-милорд, полу-купец...»

Супругам она, конечно, стала известна. Елизавета Ксаверьевна — надо отдать ей должное — была неприятно поражена как ее злостью, так и несправедливостью. И с этого момента ее чувства к Пушкину, вызванные его безудержной страстью, стали бледнеть. Между тем просьба об отставке приносила совсем не те результаты, на которые рассчитывал Пушкин. Ему было предписано покинуть Одессу и отправиться на жительство в Псковскую губернию.

Роман с Воронцовой подвиг Пушкина на создание ряда поэтических шедевров. Елизавете Ксаверьевне они принесли не утихающий интерес нескольких поколений людей, видевших в ней Музу гения, едва ли не божество. А самому Воронцову, надолго, видимо, обретшему сомнительную славу гонителя величайшего русского поэта, в апреле 1825 года очаровательная Элиза родила девочку, настоящим отцом которой являлся… Пушкин.

«Это гипотеза, — писала одна из самых влиятельных исследователей творчества Пушкина Татьяна Цявловская, — но гипотеза крепнет, когда ее поддерживают факты иной категории».

К этим фактам, в частности, относится свидетельство правнучки Пушкина — Натальи Сергеевны Шепелевой, утверждавшей, что известие о том, что у Александра Сергеевича был ребенок от Воронцовой, идет от Натальи Николаевны, которой в этом признался сам поэт.

Младшая дочь Воронцовых внешне резко отличалась от остальных членов семьи. «Среди блондинов-родителей и других детей — она единственная была темноволоса», — читаем у Цявловской. Свидетельством этому может служить портрет юной графини, благополучно до-шедший до наших дней. Неизвестный художник запечатлел Сонечку в пору пленительно расцветающей женственности, полную чистоты и неведения. Косвенное подтверждение тому, что круглолицая с пухлыми губами девочка — дочь поэта, находили и в том, что в «Мемуарах кн. М.С. Воронцова за 1819 — 1833 годы» Михаилом Семеновичем упомянуты все его дети, кроме Софьи. В дальнейшем, правда, не найти было и намека на отсутствие отцовского чувства графа к младшей дочери.

Последнее назначение

Санкт-Петербург, 24 января 1845 года.

«Любезный Алексей Петрович! Ты, верно, удивился, когда узнал о назначении моем на Кавказ. Я также удивился, когда мне предложено было это поручение, и не без страха оное принял: ибо мне уже 63 год…» Так писал Воронцов боевому другу — генералу Ермолову, перед тем как отправиться к новому месту назначения. Покоя не предвиделось. Дороги и дороги: военные, горные, степные — именно они стали его жизненной географией. Но был какой-то особый смысл в том, что теперь, совершенно седой, с недавно присвоенным титулом Светлейшего князя, он снова направлялся в те края, куда ринулся под пули двадцатилетним поручиком.

Николай I назначил его наместником Кавказа и главнокомандующим кавказскими войсками, оставив за ним и новороссийское генерал-губернаторство.

Следующие девять лет жизни, практически до самой смерти, Воронцов — в военных походах и в трудах по укреплению русских крепостей и боеготовности армии, а вместе с тем в небезуспешных попытках построить мирную жизнь для мирных людей. Почерк его подвижнической деятельности узнается сразу — он только что приехал, его резиденция в Тифлисе крайне проста и непритязательна, но здесь уже положено начало городской нумизматической коллекции, в 1850 году образовывается Закавказское общество сельского хозяйства. Первое восхождение на Арарат также было организовано Воронцовым. И конечно, снова хлопоты по открытию школ — в Тифлисе, Кутаиси, Ереване, Ставрополе с последующим их объединением в систему отдельного Кавказского учебного округа. По мнению Воронцова, российское присутствие на Кавказе не только не должно подавлять самобытность населяющих его народов, оно просто обязано считаться и приспосабливаться к исторически сложившимся традициям края, потребностям, характеру жителей. Именно поэтому в первые же годы своего пребывания на Кавказе Воронцов дает «добро» на учреждение мусульманского училища. Путь к миру на Кавказе он видел в первую очередь в веротерпимости и писал Николаю I: «То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере…» В «замирение» края с помощью одной лишь военной силы он не верил.

Именно в военной политике российского правительства на Кавказе Воронцов видел немалые просчеты. По его переписке с Ермоловым, столько лет усмирявшим воинствующих горцев, видно, что боевые друзья сходятся в одном: правительство, увлекшись делами европейскими, мало обращало внимание на Кавказ. Отсюда застарелые проблемы, порожденные негибкой политикой, да к тому же пренебрежением к мнению людей, хорошо знавших этот край и его законы.

Елизавета Ксаверьевна неотлучно находилась при муже во всех местах службы, а иногда даже сопровождала его в инспекционных поездках. С заметным удовольствием сообщал Воронцов Ермолову летом 1849 года: «В Дагестане она имела удовольствие идти два или три раза с пехотою на военном положении, но, к большому ее сожалению, неприятель не показывался. Мы были с нею на славном Гилеринском спуске, откуда виден почти весь Дагестан и где, по общему здесь преданию, ты плюнул на этот ужасный и проклятый край и сказал, что оный не стоит кровинки одного солдата; жаль, что после тебя некоторые начальники имели совершенно противные мнения». По этому письму видно, что с годами супруги сблизились. Молодые страсти поутихли, сделались воспоминанием. Возможно, сближение это произошло еще и по причине их печальной родительской судьбы: из шестерых детей Воронцовых четверо умерли очень рано. Но и те двое, став взрослыми, давали отцу с матерью пищу для не очень радостных размышлений.

Дочь Софья, выйдя замуж, семейного счастья не обрела — супруги, не имея детей, жили порознь. Сын Семен, про которого говорили, что «он никакими талантами не отличался и ничем не напоминал своего родителя», тоже был бездетен. И впоследствии с его смертью род Воронцовых угас.

Накануне своего 70-летия Михаил Семенович попросил об отставке. Просьба его была удовлетворена. Чувствовал он себя очень скверно, хотя тщательно это скрывал. «Без дела» он прожил меньше года. За его спиной осталось пять десятков лет службы России не за страх, а за совесть. В высшем воинском звании России — фельдмаршальском — Михаил Семенович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года.

P.S. За заслуги перед Отечеством Светлейшему князю М.С. Воронцову было установлено два памятника — в Тифлисе и в Одессе, куда на торжественную церемонию открытия в 1856 году прибыли и немцы, и болгары, и представители татарского населения, духовенство христианских и нехристианских конфессий.

Портрет Воронцова располагается в первом ряду знаменитой «Военной галереи» Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года. Бронзовую фигуру фельдмаршала можно видеть среди выдающихся деятелей, помещенных на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде. Его имя значится и на мраморных досках Георгиевского зала Московского Кремля в священном списке верных сынов Отечества. А вот могила Михаила Семеновича Воронцова была взорвана вместе с Одесским кафедральным собором в первые годы советской власти…

Людмила Третьякова

Планетарий: Номер 433

13 августа 1898 немецкий астроном Карл Густав Витт открыл неведомый ранее космический объект, известный сегодня человечеству как астероид 433 Эрос. На расстоянии 316 миллионов километров от Земли, за орбитой Марса он вращается вокруг Солнца со скоростью 64 тысячи километров в час. А так как в перигелии своей орбиты Эрос почти касается орбиты Земли, астероид стал объектом пристального внимания ученых.

Пять лет назад Конгресс США принял решение о выделении средств на поиски астероидов, находящихся на пути Земли. Поэтому 17 февраля 1996 года НАСА запустило космический аппарат — зонд «Шумейкер» (Shoemaker) по программе «Сближение с астероидами, находящимися недалеко от Земли» (NEAR), полагая, что этот аппарат достигнет Эроса в середине февраля 2000 года. Управление зондом осуществлялось с Земли. Радиокоманды доходили до него только через 17 минут и возвращались назад в Центр управления через 34. Аппарат весом 805 килограмм был разработан Лабораторией прикладной физики Университета имени Джона Гопкинса (США). На его создание было потрачено 26 месяцев и 112 миллионов долларов.  Достаточно миниатюрный зонд имеет длину корпуса 2,8 метра, четыре солнечные батареи длиной по 1,8 метра каждая и 1,5-метровую тарелку антенны. При этом на нем размещены пять научно-исследовательских приборов: магнитометр для измерения магнитного поля Эроса, лазерный дальномер для уточнения рельефа, электронная фотокамера и два (рентгеновский-гамма и лазерный) спектрометра для изучения химического состава пород астероида. Полет зонда «Шумейкер» чрезвычайно значим хотя бы потому, что с его помощью мы учимся совершать сложнейшие маневры: выводить космический аппарат на орбиту вокруг тела с малой массой и небольшой силой притяжения и осуществлять посадку на нечто вроде большого камня. Первоначально намечалось, что аппарат сблизится с Эросом 10 января 1999 года. Его главный двигатель был запрограммирован на включение 20 декабря 1998-го и должен был проработать 15 минут, замедлив скорость при сближении с астероидом, однако за 37 секунд до включения силовой установки связь с зондом внезапно прервалась. И только через 27 часов молчания он вышел в эфир.

Специалисты установили, что причиной сбоя стало програм- мное обеспечение: бортовой компьютер зонда отметил, что двигатель работает с чрезмерной мощностью, поэтому в качестве защитной меры просто-напросто выключился. В результате аппарат вышел из-под контроля. Панели солнечных батарей не были сориентированы на Светило, и антенна оказалась направленной в никуда. Однако спустя 8 часов заработали резервные системы наведения и положение зонда удалось стабилизировать. «Поймав» Солнце, батареи снова зарядились. Хотя за время этого сбоя в работе бортового оборудования зонд отклонился от курса более чем на 3000 километров. Через два дня он был возвращен на исходный курс. Центр управления полетом отложил вывод зонда на орбиту Эроса еще на год, в течение которого тот кружил над его южным и северным полюсами, фотографируя каждый квадратный метр поверхности астероида.

Как сообщили информационные агентства, 13 февраля 2001 года около 10 часов по московскому времени была осуществлена уникальная операция — космический аппарат «Шумейкер» успешно совершил мягкую посадку на поверхность астероида Эрос. Так была проведена самая удаленная от Земли за всю историю человечества техническая операция.

Невозможно запомнить имена 10 тысяч малых планет — астероидов. Однако некоторые из них хорошо известны знатокам астрономии. Например, астероиды открытые в начале XIX века, — Церера, Паллада, Юнона и Веста. В 1960 году мир заговорил об Икаре, опасно близко пролетевшем от Земли. Большинство из астероидов, в том числе и Эрос, — это блуждающие в пустоте космические скалы, каждая из которых движется по уникальной и непостоянной орбите, порой близко подходя к Земле. Существует мнение, что падение одного из них миллионы лет назад стало причиной исчезновения динозавров. Вероятность же столкновения какого-то астероида с нашей планетой в этом тысячелетии составляет один процент.

Эрос не угрожает нам, поскольку достаточно удален. Хотя в то же время размеры делают его прекрасным объектом для отработки сближения с любым астероидом и его ликвидации до того, как тот сделает попытку столкнуться с Землей.

Александр Светлов

Досье: Городская стена

В ночь на воскресенье 13 августа 1961 года в Восточном Берлине была объявлена тревога первой степени. Военнослужащие, полиция и рабочие дружины заняли указанные позиции, где были заранее заготовлены стройматериалы для возведения заграждений.

К утру трехмиллионный город оказался разрубленным на две части. Колючая проволока перегородила 193 улицы, 8 трамвайных путей и 4 линии метро. В приближенных к границе местах с немецкой пунктуальностью были заварены водопроводные и газовые трубы, перерезаны электрические и телефонные кабели, заложены кирпичом канализационные туннели. Линия раздела пролегла через площади, мосты, бульвары, кладбища, пустыри, пруды, парки. Рано утром берлинцы узнали, что отныне живут в двух разных городах…

40 лет назад Хрущев сказал про Западный Берлин: «Это кость в горле Советского Союза». Видимо, генсек знал, что говорил. К 1961 году всем стало понятно: унылый прилавок гэдээровского социализма не выдерживает никакой конкуренции с ломящейся от товаров витриной капиталистической Германии. Самое страшное, что убедиться в этом мог любой желающий — переходи на западную сторону и толкайся по людным бульварам, заглядывай в оживленные рестораны, изучай содержание реклам, внюхивайся в аппетитные ароматы, что доносятся из раскрытых дверей магазинов. Не беда, что денег нет даже на кружку пива, достаточно просто посмотреть, как люди живут. Вроде такие же немцы, только все у них есть. Причем в свободной продаже, без карточек и очередей…

Берлин был поделен на 4 сектора в начале 1945 года, когда стало ясно, что победа над фашизмом — дело времени. Высшим органом управления городом стала Союзная комендатура, куда входили представители всех стран. Со временем СССР порвал все договоренности, ушел из союзного органа управления, объявив Восточный Берлин столицей ГДР и заявив главам трех западных держав, что они должны покинуть Западный Берлин и превратить его в демилитаризованный город. Западные державы ультиматум отклонили. Во время Венской встречи 1961 года между Кеннеди и Хрущевым состоялся такой диалог:

Хрущев: Война или мир — теперь все зависит от вас. Если вы пошлете в Берлин одну дивизию, я отправлю туда две.

Кеннеди: Вы хотите добиться любой ценой изменений, а я — нет.

Хрущев: Мирный договор с ГДР со всеми вытекающими отсюда последствиями будет подписан к декабрю нынешнего года.

Кеннеди: Если это правда, то нас ждет холодная зима.

Под «мирным договором» Никита Сергеевич имел в виду установление реальной границы между двумя Германиями под контролем советских войск. Позднее он вспоминал: «Что я должен был делать? Только в июле 1961 года ГДР покинули более 30 тысяч жителей, причем лучших и наиболее старательных. Нетрудно было рассчитать, что восточногерманская экономика потерпит крах, если мы не предпримем какие-либо меры против массового бегства. Существовали лишь две возможности: воздушный барьер или стена. Воздушный барьер привел бы к серьезному конфликту с Соединенными Штатами, не исключено даже — к войне. Итак, оставалась стена».

А вот запись размышлений Кеннеди: «Потеряв Восточную Германию, Советский Союз лишился бы Польши, да и всей Восточной Европы. Он должен что-то предпринять, чтобы остановить поток беженцев. Может быть, стена? Мы не сможем выступить против. Я могу объединить альянс (НАТО) для защиты Западного Берлина, но не в силах удержать открытым Восточный Берлин».

На заседании Политического консультативного комитета государств — участников Варшавского договора, состоявшемся в Москве в марте 1961-го, идея закрыть границу с Западным Берлином была отклонена. Следующие четыре месяца руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт убеждал лидеров соцлагеря в необходимости сооружения барьера между немцами. На встрече генеральных секретарей компартий соцстран 5 августа 1961 года ГДР получила необходимое согласие восточноевропейских стран, а 7-го на закрытом заседании Политбюро ЦК СЕПГ был назначен день «X», иначе говоря, день возведения стены, которым и стало 13 августа.

…По обе стороны колючей проволоки собрались огромные толпы. Люди были в замешательстве. Шумевшая до утра свадьба направилась догуливать ее к родителям невесты — и была остановлена вооруженными пограничниками в нескольких шагах от дома. Почтальон так и не развез по домам корреспонденцию, детсад остался без воспитательницы, дирижер не появился на концерте, врач до самого вечера пытался объяснить, что нужен в больнице. В самом нелепом положении оказался некий Петер Зелле — к нему, в западную часть города, отказались пустить законную супругу. После многих безуспешных попыток воссоединить семью официальным путем он решился на отчаянный шаг — разыскал в ФРГ женщину, как две капли воды похожую на его жену, и попробовал воспользоваться ее паспортом. Как отмечала печать ГДР, бдительные пограничники пресекли эту «злосчастную провокацию».

Больше всего повезло тем, кто жил в домах, через которые проходила граница между секторами, — например на Бернауэрштрассе. В первые часы они прыгали из окон на свободную территорию. Западные берлинцы растягивали палатки и одеяла под окнами и подхватывали прыгавших, но пограничники стали врываться в квартиры и замуровывать окна. Стену доводили до совершенства еще 10 лет — сначала построили каменную, а потом стали заменять железобетонной. Пройти сквозь такую махину было бы не под силу даже фокуснику Копперфилду. Стена казалась совершенно неприступным сооружением. Но мечта о свободе обостряет изобретательность, и некоторые попытки прорваться сквозь стену завершались удачно. Сотни, если не тысячи людей пытались ее преодолеть. Многие бежали с несуществующими паспортами «ООН». Одна семья сумела перекинуть трос с крыши своего дома и переехать на другую сторону на ролике. Цирковая артистка Рената Хаген бежала с помощью западного дипломата, спрятавшись в колонке усилителя. Однажды матросы напоили капитана и под пулями бежали на пароходе, курсирующем по Шпрее. В октябре 1964 года, прорыв подземный ход длиной 145 метров и высотой 60 сантиметров, бежали 57 человек: с восточной стороны залезали по трое в ящик, с западной тянули его за веревку. Так как в ГДР водолазное снаряжение не продавалось, один человек смастерил костюм подводника сам, использовав пожарное снаряжение, кислородную подушку и шланг сварщика. Погрузился в воду — и был таков. Два друга — электротехник и водитель грузовика — соорудили воздушный шар, посадили жен и детей (всего 8 человек) и ночью перелетели на западную сторону.

Кто-то из граждан ГДР считал, что, возведя бетонный вал, восточные немцы надежно защитили свою свободу от посягательств извне и теперь могут в спокойной обстановке строить новую, счастливую жизнь. Другие поняли, что оказались запертыми в каменной клетке. «Что же это за социализм, который вынуждает замуровывать себя, чтобы его народ не разбежался?» — с горечью писал немецкий диссидент Стефан Хейм.

…Но годы делают свое дело. Со временем люди привыкают ко всему — вот и стена уже казалась незыблемой твердыней. Эрих Хонеккер не уставал повторять: «Стена простоит еще 50 и 100 лет — пока не будут устранены причины, обусловившие ее возведение». Но он ошибался… В Советском Союзе начинает веять дыханием перестройки. 8 июня 1987 года во время рок-концерта у здания рейхстага в Берлине происходят крупные беспорядки. Президент США Рейган, обращаясь к генеральному секретарю Компартии СССР, произносит свою знаменательную фразу: «Господин Горбачев, разрушьте эту стену!» События начинают разворачиваться с молниеносной скоростью, а через два года наступает кульминация.

За несколько дней до сорокалетия ГДР в Лейпциге народная полиция разгоняет демонстрацию. Прибывшего на празднование юбилея в Берлин Горбачева люди встречают плакатами: «Горби, помоги нам!» Михаил Сергеевич видит многотысячную толпу, делает выводы и проводит работу с гэдээровскими руководителями. Сразу после этого 6 тысяч граждан ГДР, получивших убежище в посольствах ФРГ в Праге и Варшаве, специальным поездом вывозятся в Западную Германию. 27 октября Госсовет ГДР объявляет амнистию всем осужденным за попытку бегства на Запад. 9 ноября 1989 года по телевизору зачитывается новый закон о пересечении границы, содержащий некоторые послабления. Партсекретарь Гюнтер Шабовски на пресс-конференции оговаривается: «Отныне граница практически открыта». Что он имел в виду под словом «практически» — до сих пор непонятно. Известно только, что к 10 вечера множество восточных немцев собрались у стены на Борнхольмерштрассе. «Что случилось?» — спросили пограничники. «Стены больше нет», — ответил народ. «Кто сказал?» — «По телевизору объявили!» Пограничники почесали в затылках: «Если по телевизору объявили — значит нам тут делать нечего». Слух пронесся по всему городу. Что тут началось! Всю следующую неделю мировое телевидение крутило одни и те же сюжеты: люди лезут через стену, пляшут, братаются и откалывают куски от поверженного заграждения. Многотысячетонная стена из бетона и железа рассыпалась за одну ночь. Вот какое последствие может иметь всего лишь одна случайная оговорка.

Нынешний Берлин — уже не тот город, что был 12 лет назад. Его общая площадь — 889 квадратных километров, что примерно соответствует площади Москвы. Проблема занятости решается благодаря гигантской стройке, охватившей весь центр, — в новом столетии Берлину предстоит стать истинной столицей с парламентом и правительством Германии. Здание рейхстага, побывавшее в переделках, обрело купол из стекла, созданный английским архитектором Норманом Фостером. На Норманштрассе обосновалась комиссия по обработке материалов «штази» — люди приходят в читальный зал и изучают свои досье. У Бранденбургских ворот играют музыканты и выступают акробаты, на Александерплатц пацаны катаются на роликах, возле церкви кайзера Вильгельма продают пиво и сосиски. Здесь же легендарный «Чекпойнт Чарли». До падения стены тут был контрольно-пропускной пункт между Западом и Востоком. Проходить могли только работники посольств и граждане стран-союзников антигитлеровской коалиции — кроме СССР. Устаревшие щиты предупреждают: «Внимание! Вы выезжаете из американского сектора!» Сейчас на месте КПП находится музей Берлинской стены. Сама же стена, там, где она еще сохранилась, тоже являет собою музей — самую длинную на свете галерею (отрезок длиной 1,3 километра от моста Обербаумбрюкке до Центрального вокзала). В 1990 году 118 художников из 21 страны получили по ее фрагменту и разрисовали серую громадину — каждый в своей манере. Самым главным символом этого проекта стала работа россиянина Дмитрия Врубеля.

Он использовал в качестве образца историческое фото, опубликованное в 1988 году в журнале «Пари-матч»: поцелуй Брежнева и Хонеккера. Загрунтовал кусок стены и перенес изображение с помощью акриловых красок. «Моя работа обошла ведущие издания всего мира, ее печатали на майках, плакатах, открытках, дисках, значках», — рассказывал Дмитрий. Успех был результатом совпадения исторических обстоятельств.

…Сейчас стену уже нельзя разбирать на сувениры. Только в одном месте (Хейматмюзеум в спальном восточноберлинском районе Трептове) на растерзание отдан последний блок. А в центре города немногочисленные оставшиеся куски ограждены барьерами, на которых написано: «Подходить запрещено».

Если с физической точки зрения стены давно нет, то психологически она еще остается в головах многих немцев. Трудно назвать братскими отношения, которые сложились между западными и восточными горожанами. «Западники» жалуются, что соседи с Востока превратили город в нечто, напоминающее помойку, и ввели в обиход курить на платформах метро. А восточные берлинцы обвиняют западных в моральном разложении и зазнайстве. Согласно опросам общественного мнения, каждый 11-й житель Восточной Германии хотел бы вернуться во времена ГДР. Немало и тех, кому хотелось бы, чтобы стену восстановили. Самый популярный анекдот последнего десятилетия: «Знаете ли вы, почему китайцы все время улыбаются? Они не разрушили свою стену».

Игорь Стомахин | Фото автора

Зоосфера: Обжигающая красота

Большинство людей при одном лишь слове «медуза» морщатся от омерзения. И это понятно — бледные студенистые создания не вызывают особых симпатий. А между тем немногие морские обитатели могут сравниться с медузами красотой и разнообразием.

Медузы бывают круглыми, как шар, плоскими, как тарелка, вытянутыми наподобие прозрачного дирижабля, совсем небольшими, как, например, морская оса, и огромными, как гигант арктических вод огненно-красная львиная грива, чье куполообразное тело вырастает до двух с половиной метров в диаметре, а пучки извивающихся нитевидных щупалец, достигающих 30 м в длину, могут накрыть пятиэтажный дом. Гораздо же более скромная по своим размерам медуза пелагия, или ночесветка, поражает бывалых моряков ярким светом среди ночи в водах Средиземного моря.

Однако красота большинства видов медуз бывает весьма обманчивой. Ведь в большей или меньшей степени, но все медузы ядовиты. Разница лишь в том, что одни виды практически не опасны для человека, другие жалят, словно крапива, причем болезненное жжение может ощущаться несколько дней, а третьи вызывают паралич, способный привести к смерти.

Существуют и совершенно безобидные для человека медузы. Это всем известная стекловидно-белая «ушастая» медуза — аурелия. Обитает она во всех тропических и умеренно теплых морях, в том числе и у нас — в Черном. Это животные летней поры. Осенние штормы несут им смерть, поэтому они приспособились, так сказать, «откладывать» свое потомство на зиму. В преддверии холодов на дно моря оседают маленькие, чуть больше сантиметра, комочки живой ткани, носители генетического кода аурелий. Им не страшны ни бури, ни похолодания, а с приходом весны от них отделяются крохотные диски, которые за одно лето вырастают во взрослых особей.

Кстати, если втереть тело аурелии в кожу человека, она становится невосприимчивой к «жгучим» медузам, таким как, например, та же черноморская розистома, по-другому — корнерот.

Самые опасные из всех существующих медуз — морские осы. Водятся они в теплых водах Индийского и Тихого океанов. Трудно поверить, что этот небольшой комок живой слизи на самом деле настоящий убийца. И встреча с ним едва ли не опаснее, чем с акулой. Яд морской осы настолько силен, что при попадании в кровь способен за несколько минут остановить сердце человека. В поисках корма, например креветок, ведущих донный образ жизни, эти смертоносные существа временами подходят очень близко к берегу. А в результате в прибрежных водах Австралии от яда этих маленьких убийц за последние годы погибло более пятидесяти человек.

В водах Японского моря полипы медузы навзитои сплошными ядовитыми зарослями покрывают рифы и скалы. Японцы называют этот полип ирамо, что означает — жгучая водоросль. Неспроста местные рыбаки и ныряльщики боятся таких мест. Зато некоторые другие малоядовитые виды медуз слывут в Японии изысканным деликатесом и после специальной обработки попадают на стол в... жареном виде! Это весьма экзотическое лакомство требует особой хитрости в приготовлении, особенно, если учесть, что медуза на 90 процентов состоит из морской воды.

Говоря о медузах, нельзя не вспомнить об их ближайших родственниках — сифонофорах, или, как их еще называют, португальских военных корабликах. Продолговатые тела этих животных, похожих на воздушные пузыри, покачиваются над водой и внешне действительно напоминают каравеллы под парусами. Благодаря косо поставленному гребню на своем поплавке сифонофора идет «на всех парусах», оставаясь всегда под острым углом к ветру. А за ней, словно шлейф, тянутся очень длинные (до 15 метров) и очень ядовитые щупальца.

Главное отличие португальского военного кораблика от медузы в том, что это не одно существо, а целое сообщество совершенно разных особей, у каждого из которых своя задача — одни управляют движением, другие ловят добычу, третьи парализуют ее, а четвертые — переваривают и делятся питательными веществами со всеми членами колонии.

В плавании португальский военный кораблик сопровождает собственная «свита». Это — маленькие рыбешки номеи, которые прячутся от хищников под надежной защитой длинных щупалец. Яд стрекательных клеток корабликов не действует на юрких сопроводителей.

В штате Флорида Гольфстрим местами подходит так близко к побережью, что морской ветер порой пригоняет к берегу целую флотилию португальских военных корабликов. Так что в некоторых приморских селениях служба береговой охраны включает в свои сводки и прогноз относительно количества сифонофор, прибитых к берегу.

Медузы могут быть опасны не только для людей, но и для кораблей. Двигатели судов охлаждаются забортной водой, которая поступает через специальное отверстие в днище. И если в это отверстие попадают медузы, они наглухо перекрывают подачу воды. Двигатель перегревается и выходит из строя до тех пор, пока водолазы не прочистят живую пробку.

...Человека бесхарактерного зачастую называют медузой, греша при этом против истины. У медузы есть характер, определяется он тремя словами: «Не тронь меня!»

Ксения Черкашина

Этнос: Правила боя

Созданная великим Чингисханом огромная Монгольская империя во много раз превзошла пространства империй Наполеона Бонапарта и Александра Македонского. И пала она не под ударами внешних врагов, а лишь вследствие внутреннего распада…

Объединив в XIII веке разрозненные монгольские племена, Чингисхан сумел создать армию, которой не было равных ни в Европе, ни на Руси, ни в среднеазиатских странах. Ни одно сухопутное войско того времени не могло сравниться с мобильностью его войск. А главным его принципом всегда было нападение, даже если основной стратегической задачей являлась оборона.

Посланец Папы Римского при монгольском дворе Плано Карпини писал, что победы монголов зависят во многом не столько от их физической силы или численности, сколько от превосходной тактики. Карпини даже рекомендовал европейским военачальникам следовать примеру монголов. «Нашими армиями следовало бы управлять по образцу татар (монголов. — Прим. авт.) на основании тех же суровых военных законов… Армия никоим образом не должна вестись в одной массе, но отдельными отрядами. Во все стороны должны рассылаться разведчики. А наши генералы должны держать войска днем и ночью в боевой готовности, так как татары всегда бдительны, как дьяволы». Так в чем же крылась непобедимость монгольской армии, откуда брали начало те приемы владения боевым искусством ее полководцы и рядовые?

Стратегия

Прежде чем начать любые военные действия, монгольские правители на курултае (военном совете. — Прим. авт.) самым подробнейшим образом разрабатывали и обсуждали план предстоящей кампании, а также определяли место и время сбора войск. Шпионы в обязательном порядке добывали «языков» или находили в стане врага предателей, снабжая тем самым военачальников подробнейшей информацией о неприятеле.

При жизни Чингисхана верховным командующим был он сам. Вторжение в захватываемую страну он обычно осуществлял с помощью нескольких армий и в разных направлениях. От командующих он требовал план действий, иногда внося в него поправки. После чего исполнителю давалась полная свобода в решении поставленной задачи. Чингисхан лично присутствовал только при первых операциях, а убедившись, что все идет в соответствии с планом, предоставлял молодым вождям всю славу военных триумфов.

Подходя к укрепленным городам, монголы собирали в окрестностях всевозможные запасы, а при необходимости устраивали рядом с городом временную базу. Главные силы обычно продолжали наступление, а резервный корпус приступал к подготовке и проведению осады.

Когда встреча с вражеской армией была неминуема, монголы либо пытались напасть на неприятеля внезапно, либо, когда на внезапность рассчитывать не приходилось, направляли силы в обход одного из неприятельских флангов. Такой маневр назывался «тулугма». Впрочем, монгольские командующие никогда не действовали по шаблону, стараясь извлечь максимальную выгоду из конкретных условий. Нередко монголы бросались в притворное бегство, с непревзойденным искусством заметая свои следы, буквально исчезая с глаз противника. Но лишь до той поры, пока тот не ослаблял бдительность. Тогда монголы садились на свежих запасных лошадей и, будто из-под земли появившись перед ошеломленным врагом, совершали стремительный налет. Именно таким способом в 1223 году на реке Калке были разбиты русские князья.

Случалось, что в притворном бегстве войско монголов рассеивалось так, что охватывало противника с разных сторон. Но если враг был готов дать отпор, его могли выпустить из окружения, чтобы потом добить на марше. В 1220 году подобным образом была уничтожена одна из армий Хорезмшаха Мухаммеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары, а затем разгромили.

Чаще всего монголы атаковали под прикрытием легкой конницы несколькими параллельными колоннами, растянутыми по широкому фронту. Столкнувшаяся с основными силами колонна врага или удерживала позиции, или отступала, остальные же продолжали двигаться вперед, наступая на фланги и в тыл противника. Затем колонны сближались, итогом этого, как правило, являлось полное окружение и уничтожение врага.

Потрясающая подвижность монгольского войска, позволяющая захватывать инициативу, давала монгольским командирам, а не их противникам право выбора как места, так и времени решающей битвы.

Для максимального упорядочения продвижения боевых частей и быстрейшего донесения до них приказов о дальнейших маневрах монголы использовали сигнальные флажки черного и белого цветов. А с наступлением темноты сигналы подавались горящими стрелами. Еще одной тактической разработкой монголов было использование дымовой завесы. Небольшие отряды поджигали степь или жилища, что позволяло скрывать передвижение основных войск и давало монголам столь необходимое преимущество внезапности.

Одним из главных стратегических правил монголов было преследование разбитого противника вплоть до полного уничтожения. В военной практике средневековых времен это было внове. Тогдашние рыцари, к примеру, считали унизительным для себя гнаться за противником, и такие представления сохранялись еще много веков, вплоть до эпохи Людовика XVI. А вот монголам было необходимо убедиться не столько в том, что враг побежден, сколько в том, что он уже не сможет собрать новые силы, перегруппироваться и напасть снова. Поэтому он попросту уничтожался.

Монголы довольно своеобразным способом вели учет вражеским потерям. После каждой битвы особые отряды отрезали правое ухо у каждого трупа, лежащего на поле битвы, а потом собирали в мешки и точно подсчитывали количество убитых врагов.

Как известно, монголы предпочитали воевать зимой. Излюбленным способом проверить, выдержит ли ставший на реке лед вес их лошадей, было заманить туда местное население. В конце 1241 года в Венгрии на виду у измученных голодом беженцев монголы оставили без присмотра скот на восточном берегу Дуная. И когда те смогли перейти реку и увести скот, монголы поняли, что наступление можно начинать.

Воины

Каждый монгол с самого раннего детства готовился стать воином. Мальчики учились ездить верхом едва ли не раньше, чем ходить, чуть позже до тонкостей осваивались лук, копье и меч. Командира каждого подразделения выбирали, исходя из его инициативы и храбрости, проявленных в бою. В подчиненном ему отряде он пользовался исключительной властью — его приказы выполнялись немедленно и беспрекословно. Такой жестокой дисциплины не знало ни одно средневековое войско.

Монгольские воины не ведали ни малейших излишеств — ни в еде, ни в жилище. Приобретя за годы подготовки к военно-кочевой жизни беспримерную выносливость и стойкость, они практически не нуждались в медицинской помощи, хотя еще со времен китайского похода (XIII–XIV века) в монгольской армии всегда имелся целый штат китайских хирургов. Перед началом боя каждый воин надевал рубашку из прочного мокрого шелка. Как правило, стрелы пробивали эту ткань, и она втягивалась в рану вместе с наконечником, существенно затрудняя его проникновение, что позволяло хирургам легко извлекать из тела стрелы вместе с тканью.

Состоявшее практически целиком из конницы монгольское войско основывалось на десятичной системе. Самой крупной единицей был тумен, включавший в себя 10 тысяч воинов. В тумен входили 10 полков, каждый по 1 000 человек. Полки состояли из 10 эскадронов, каждый из которых представлял собой 10 отрядов по 10 человек. Три тумена составляли армию или армейский корпус.

В войске действовал непреложный закон: если в бою кто-то из десятка бежал от врага, казнили всю десятку; если в сотне бежала десятка, казнили всю сотню, если бежала сотня — казнили всю тысячу.

Бойцы легкой кавалерии, составлявшие более половины всего войска, не имели доспехов за исключением шлема, были вооружены азиатским луком, копьем, кривой саблей, легкой длинной пикой и арканом. Мощность гнутых монгольских луков во многом уступала большим английским, но каждый монгольский конник имел при себе как минимум два колчана со стрелами. Доспехов, за исключением шлема, лучники не имели, да они для них и не были необходимостью. В задачу легкой кавалерии входили: разведка, маскировка, поддержка тяжелой кавалерии стрельбой и, наконец, преследование бегущего врага. Иначе говоря, они должны были поражать противника на расстоянии.

Для ближнего боя использовались отряды тяжелой и средней конницы. Назывались они нукерами. Хотя изначально нукеры обучались всем видам боя: могли атаковать врассыпную, используя луки, или сомкнутым строем, с помощью копий или мечей…

Главную ударную силу монгольского войска составляла тяжелая кавалерия, ее численность была не более 40 процентов. Тяжелые конники имели в своем распоряжении целый набор доспехов из кожи или кольчуги, снятые, как правило, с поверженных врагов. Лошади тяжелых кавалеристов также были защищены кожаными доспехами. Вооружены эти воины были для дальнего боя — луками и стрелами, для ближнего — копьями или мечами, палашами или саблями, боевыми топорами или булавами.

Атака тяжеловооруженной конницы была решающей и могла изменить весь ход сражения. Каждый монгольский всадник имел от одной до нескольких запасных лошадей. Табуны всегда находились непосредственно за строем и лошадь можно было быстро сменить на марше или даже во время битвы. На этих низкорослых, выносливых лошадях монгольская конница могла проходить до 80 километров, с обозами же, стенобитными и метательными орудиями — до 10 километров в сутки.

Осада

Еще при жизни Чингисхана в войнах с империей Цзинь монголы во многом заимствовали у китайцев как некоторые элементы стратегии и тактики, так и военную технику. Хотя в начале своих завоеваний войско Чингисхана нередко оказывалось бессильным против прочных стен китайских городов, по прошествии нескольких лет монголы разработали такую фундаментальную систему осады, которой практически невозможнобыло противостоять. Главной ее составляющей был большой, но подвижный отряд, оснащенный метательными машинами и прочим снаряжением, которое перевозилось на специальных крытых повозках. Для осадного каравана монголы набрали лучших китайских инженеров и создали на их основе мощнейший инженерный корпус, оказавшийся в высшей степени эффективным.

В результате ни одна крепость уже не была непреодолимым препятствием для продвижения монгольской армии. В то время как остальное войско двигалось дальше, осадный отряд окружал наиболее важные крепости и приступал к штурму.

Монголы переняли у китайцев и умение при осаде крепости окружать ее частоколом, изолируя от внешнего мира и лишая тем самым осажденных возможности делать вылазки. Затем монголы шли на штурм, используя различные осадные оружия и камнеметные машины. Чтобы создать панику в рядах противника, монголы обрушивали на осажденные города тысячи горящих стрел. Ими стреляли легкие конники прямо из-под крепостных стен или из катапульты издалека.

При осаде монголы нередко прибегали к жестоким, но весьма эффективным для них приемам: они гнали перед собой большое число беззащитных пленников, вынуждая осажденных убивать своих же соотечественников, чтобы добраться до нападавших.

Если защитники оказывали яростное сопротивление, то после решающего штурма весь город, его гарнизон и жители подвергались уничтожению и тотальному грабежу.

«Если они всегда оказывались непобедимы, то этим были обязаны смелости стратегических замыслов и отчетливости тактических действий. В лице Чингисхана и его полководцев военное искусство достигло одной из своих высочайших вершин» — так писал о монголах французский военачальник Рэнк. И, видимо, он был прав.

Разведка

Разведывательные действия применялись монголами повсеместно. Задолго до начала походов разведчики до мельчайших подробностей изучали местность, вооружение, организацию, тактику и настроение армии неприятеля. Все эти разведданные давали монголам неоспоримое преимущество перед противником, который порой знал о себе гораздо меньше, чем следовало бы. Разведывательная сеть монголов раскинулась буквально по всему миру. Шпионы обычно действовали под личиной купцов и торговцев.

Особенно же монголы преуспели в том, что сейчас принято называть психологической войной. Рассказы о жестокости, варварстве и истязании непокорных распространялись ими намеренно, и опять же задолго до боевых действий, чтобы подавить у противника всякое желание сопротивляться. И пусть в такой пропаганде было немало правды, монголы весьма охотно использовали услуги тех, кто соглашался с ними сотрудничать, особенно если какие-то их навыки или умения можно было использовать для пользы дела.

Монголы не отказывались ни от какого обмана, если он мог позволить им добиться преимущества, сократить свои жертвы или увеличить потери противника.

Дмитрий Чулов

Ботанический сад: Империя красного дерева

Соединенные Штаты Америки — единственная страна в мире, на территории которой присутствуют все известные на Земле экосистемы, начиная от арктических тундр — на Аляске — и заканчивая влажными тропическими лесами — на Гавайских островах. Но даже среди этого многообразия есть один штат, поражающий богатством своей природы: недаром сами американцы называют его Золотым штатом. Это — Калифорния. Заснеженные вершины Каскадных гор и Сьерра-Невада, возвышающиеся на 4 000 метров, соседствуют с пышущими жаром пустынями, величественными лесами, покрывающими пространства долины Сакраменто, полноводными реками, несущими свои воды в Тихий океан. Ну и, наконец, жемчужина растительного мира Калифорнии — секвойя вечнозеленая — одно из самых великовозрастных и самых высоких деревьев на земле. Само название «секвойя» произошло от имени вождя индейцев племени черокки, обитавших когда-то в этих краях, — Се-Куо-Йя. Это дерево с красной древесиной достигает поистине гигантской высоты. В Национальном парке Редвуд растет самое высокое из всех сохранившихся в мире деревьев: его «рост» — 111 метров! Сравниться с секвойей по высоте могут лишь австралийские эвкалипты. В конце прошлого столетия там еще обитал такой гигант 130-метровой высоты. Секвойя — одна из главных долгожительниц растительного мира, хотя и уступает своему родственнику — мамонтову дереву, живущему три—четыре тысячи лет. Секвойя обычно доживает «всего лишь» до полутора или двух тысяч.

140 миллионов лет назад леса из секвойи покрывали большую часть Северного полушария. Под влиянием климатических изменений новые породы деревьев появлялись и исчезали в Европе, Азии и Северной Америке. Климат становился прохладнее и суше, поэтому распространение этих гигантов приостановилось приблизительно 50 миллионов лет назад. И в настоящее время секвойя сохранилась только на Тихоокеанском побережье Калифорнии — от залива Монтеррей до границы со штатом Орегон. Этот район отличает теплый и очень влажный климат со средней температурой 10 — 15° С и большим количеством осадков: до 2 — 2,5 тысячи мм в год. Вдоль побережья зимние дожди и летние туманы дают постоянную влагу, необходимую для жизни секвойи. Туман часто конденсируется в кронах деревьев, и вода каплями стекает вниз по стволам, обильно увлажняя почву. Вдали от берега, где лето сухое, они не могут существовать: деревья теряют через хвою влаги больше, чем их корни могут впитать. Калифорнийские леса по продуктивности лучшие в мире. Рост и прирост древесины протекают очень интенсивно. За 30 лет дерево может достигать высоты 25 метров с диаметром 40 сантиметров. Ствол секвойи заключен в толстую, волокнистую, малогорючую кору. Взрослое дерево дает множество семян, но лишь малая часть их успешно прорастает, а те, что проросли, вынуждены выживать в условиях слабой освещенности. Секвойя дает высококачественную древесину, которая получает самое разнообразное применение — от использования в строительстве зданий и производстве мебели до изготовления шпал и столбов изгородей. Прямой ствол, малое количество сучьев и высокая плотность делают древесину легкой, но прочной, а комбинация масел почти исключает гниение, а также атаки насекомых. С этим природным сокровищем индейцы обходились очень осторожно, но зато белые поселенцы — золотоискатели, члены миссионерских организаций и лесорубы — нещадно его уничтожали.

В конце XIX века эти деревья широко использовались и оказались под угрозой исчезновения. Сегодня сохранилась лишь 1/20 часть некогда покрытых лесами площадей. Redwood Empire (Империя красного дерева), как называют эти леса американцы, с середины прошлого века сократилась до небольшого пятнышка на карте. Мягкий и влажный климат, характерный для этого района, конечно, способствует произрастанию секвой в этих краях. С другой стороны, их шишки во влажной среде разбухают и закрываются так плотно, что уже не могут освободить семя. И тут на помощь приходят естественные пожары, часто возникающие из-за ударов молний. Они важны для омолаживания секвойных лесов. От высокой температуры, вызванной пожаром, шишки раскрываются, а, кроме того, огонь, оставляя за собой свободные площади, дает возможность семенам вызревать в хорошо удобренной золой почве. Хотя в этой связи существует одна проблема — дело в том, что лесорубы совершенно не хотят, чтобы драгоценная древесина пропадала в огне, и весьма рьяно вступают в борьбу с лесными пожарами, тем самым препятствуя естественному омолаживанию леса, и волей-неволей одновременно способствуют распространению чуждых видов растений, прежде выжигавшихся огнем. Так что не только тщательная охрана, но и глубокое знание естественных природных процессов должно и может способствовать сохранению и воспроизводству такого уникального «живого ископаемого», как секвойя.

Владимир Бобров

Архив: Журналу "Вокруг света" - 140 лет

Балтиморская птица

Эта птица принадлежит к породе желтушников, которые средней величины и имеют продолговатый, конический клюв, перья яркаго цвета и довольно длинныя, острыя крылья. Все они живут в Америке и, по видимому, заменяют здесь европейских пиролей. Почти все эти птицы отличаются искусством в постройке гнезд, которыя оне делают в виде висячих, больших мешков, или маленьких круглых чашек. Известно около 50 видов желтушников, которые разделяются на группы, по различию в величине и образе жизни.

На приложенном рисунке изображен один из самых известных и красивых видов, балтиморская птица. В верху самка, внизу старый самец.

Эта птица имеет 7 дюймов длины. Клюв у нея почти совершенно прямой, очень толстый и острый. Крылья узки и остры, хвост широк и укорачивается к наружным краям. Красивый цвет перьев (как на рисунке) самец получает только в третьем годе. На первом году, все тело у него грязно-бурожелтое, а голова и спина оливково-коричневаго цвета.

Эту птицу назвали Catesby балтиморскою, потому что ея перья имеют черный и оранжевый цвет герба лорда Балтимора, прежняго владельца Мериленда.

Хотя все желтушники строят очень искусно свои гнезда, но балтиморская птица особенно отличается в этом отношении. Она обыкновенно делает гнездо на конце высоких ветвей, висящих к низу. Сначала она обвивает крепкое растительное волокно, напр. конопляное или льняное, вокруг двух или трех раздвоений сучьев. Из такого же материала, в смеси с соломинами и рыхлою паклею, сплетается мешок, глубиною в пять или шесть дюймов, который обкладывается внутри мягкими веществами, хлопчатою бумагою и т.п., а наконец конскими волосами. Место для гнезда обыкновенно избирается таким образом, чтобы оно было укрыто листьями от солнца и дождя. При сравнении гнезд разных балтиморских (равно как и многих других пород) птиц, видно, что оне не все делают их одинаково красиво, искусно и акуратно. Вероятно старыя, более опытныя птицы строят гнезда лучше молодых. Самый плотный материал птица употребляет для тех частей, которыя должны держать всю постройку. Балтиморская птица очень жадно отыскивает хороший материал для своего гнезда и потому уносит нитки, которыя выкладывают для беления, и сдирает мочалку, которую садовники привязывает цветы к палочкам. Если нитки слишком длинны, а мочалка привязана очень крепко, то балтиморская птица теребит их так долго, что оне совершенно портятся. Когда осенний ветер снес с деревьев листья, то нередко видны в гнезде балтиморских птиц куски разной материи, употребляемой на одежду. До поселения европейцев в Америке птицы конечно не могли пользоваться подобным материалом, но теперь оне, как хорошие строители, берут все, что годится для их гнезд.

Главная пища балтиморских птиц состоит из жуков, бабочек, гусениц и вообще насекомых и их личинок. В то время, когда эти птицы отыскивают себе пищу, оне издают ясные, нежные звуки, в которых выражается уныние и непринужденность. Пение балтиморской птицы никогда не имеет силы и живости напева наших дроздов. Ея песни можно сравнить с беззаботным свистом молодаго крестьянина, который весело идет позади своего плуга. Балтиморская птица населяет значительную часть Америки, от Канады до Мексики и Бразилии. Она водится также в городах, усаженных итальянским тополем, и распевает без всякой боязни при шуме экипажей и громких криках разносчиков плодов и устриц. Привычка имеет на этих птиц такое сильное влияние, что оне спокойно живут в многолюдном городе, межу тем как в других местах, оне улетают при малейшем шуме.

Крым и его жители

Со времен последней крымской войны, Крым обращает на себя большое внимание иностранцев, которые вообще имеют очень смутное понятие о России. Прилагаемый рисунок сделан в Германии, и не следует считать его очень верно изображающим действительность; костюмы здесь слишком цветисты, лица, относительно, слишком благообразны, но тем не менее во всем рисунке есть что-то похожее на костюмы крымских татар.

Крым, без сомнения, лучшая страна в целой России и по климату, и по растительности, и по очаровательному гористому местоположению, и именно южная часть этого полуострова, так называемый южный берег. Там страна винограда, страна роз, миртов и лавров, там Черное море омывает неприступныя во многих местах скалы, там часто в январе цветут розы, когда в Петербурге нет возможности укрыться и в комнатах от двадцати-пяти-градуснаго мороза.

Северная часть Крыма, и, надо признаться, большая половина его состоит из обширных, скучных, безводных степей, чрезвычайно редко населенных татарами. Здесь, в степях, зимою холодно, почти так же, как в самых суровых частях остальной России, но летом бывает так жарко, как в африканских пустынях.

Народонаселение Крыма, принадлежит к России уже около осьмидесяти лет, состоит из татар, греков, русских, армян, цыган и немцев. Эти последние мало по малу перестают быть немцами только тогда, когда переселяются в Соединенные Штаты северной Америки; при всех же остальных переселениях, в какую нибудь другую часть света, они упорнейшим образом остаются немцами из рода в род, из века в век, и отечеством своим считают не ту страну, в которой родились они сами, отцы их и деды, а все-таки свое первобытное место происхождения, какой нибудь Шварцберг–Митинген–Вальдбурггаузен. Большинство народонаселения Крыма состояло до последняго времени из татар, т.е. до поголовнаго почти переселения их в Турцию; и теперь еще остались в Крыму татары, которые все принадлежат к мухамеданской вере. Костюмы их, особенно по праздникам, отличаются щеголеватою вычурностью, как всегда костюмы полудиких людей; отличительная их черта — цветистость, разноцветность, при сохранении однако отличительной черты восточных костюмов — ширины.

Чай и кофе

В Японии разсказывается следующая легенда о происхождении чая: Веков двенадцать или тринадцать тому назад, в Японии явился индийский князь, по имени Дарма. Чрезвычайно строгою своею жизнью и строгою проповедью он старался обратить на путь истинный диких жителей этих островов; он налагал на себя всевозможныя лишения, не спал по нескольку суток сряду, изнурял свою плоть постом. Но случилось так, что он не превозмог крайняго своего утомления и заснул. Проснувшись, он устыдился весьма торжества своей плоти над духом, и чтобы впредь не подчиняться лукавому плотскому соблазну, обрезал веки очей своих и бросил их на землю. Тогда же стало совершаться чудо: веки начали проростать, и вскоре вырос из них кустарник. И пожал Дарма то, что посеял: кустарник этот был чай, и познал Дарма чудныя его свойства, состоящия в том, что он предохраняет от сна, если выпить чашку или две крепкаго его настою.

О кофее тоже есть легенда, родившаяся в Аравии, или, вернее, в Абиссинии, на родине кофея. Один пастух заметил, что козы его стада бывают очень веселы, когда он водит их на одну известную гору, тогда как на других горах и в долинах оне вели себя скромно и тихо, как обыкновенно. Стал пастух замечать, что могло бы иметь такое странное влияние на козье расположение духа, и наконец нашел секрет: козы ели на той горе молодые побеги и листья какого-то кустарника, и не могли спать в полдень, когда все стадо отдыхало, а напротив, выделывали разныя штуки, прыгали, приседали и кланялись. Стадо это принадлежало общине отшельников, и пастух надоумил их тоже есть листья того кустарника, когда надо было по служебным обстоятельствам долго не спать. Отшельники попробовали листья, которые на людей точно также действовали, как и на коз; но так как листья не вкусны, то они попробовали плоды; оказалось, что плоды доставляют и удовольствие и большую пользу, отнимая сон. Жарить плоды этого кустарника они научились, вероятно, потом

у, что не привыкли питаться сырым.

Чай и кофей принадлежат к различным семействам растений. Чай принадлежит к камелиям, а кофей — к маренам. Чайныя рощи похожи на рощи камелий, особенно когда это драгоценное растение в цвету. Наравне с камелиями, чайный кустарник не теряет на зиму своих кожистых глянцовитых листьев, цветет в одно время с камелиями, в декабре, январе и феврале, и хотя может вырастать в две и даже в три сажени вышины, но ему обыкновенно не дают подняться так высоко, потому что тогда неудобно было бы собирать листья. Цветы у чайнаго кустарника белые, состоят из шести белых лепестков, без запаха, и сидят плотно на ветке, почти без стебелька, в пазухе листьев. Чай растет всего лучше в восточной Азии, в Китае и в Японии, межу 23° и 33° сев. шир. Есть чайныя плантации на острове Цейлане, на Борнео, на африканском берегу близ Сан-Паоло-де-Лоанда, и в разных других местах. Говорят, что чай, растущий не в Китае, не так вкусен, как китайский; но это так, если его сравнить с высшими сортами, а различить его между обыкновенными сортами китайскаго чаю нет никакой возможности. К тому же знатоки из китайских чайных промышленников говорят, что все дело не в листе, а в способе его приготовления, сушки и подделки аромата. Известно положительно, что аромат хорошаго чаю зависит от многих причин: от климата: китайский климат всего удобнее; от почвы: нужна несколько каменистая почва; от времени сбора листьев: чем раньше собран лист, стало быть чем он мельче и моложе, тем он ароматнее; от сушки: нужна большая опрятность в этой операции; и наконец, — что составляет очень важное, едва ли не важнейшее условие: — от раздушения высушенных листьев: перед укупоркой, в них кладется несколько жасминных и розовых цветков, и еще пахучие цветы одного вида камелии, только не самого чайнаго кустарника, потому что его цветы ничем не пахнут, и в настое на кипятке отзываются сеном или вениками.

Так называемый цветочный чай вовсе не состоит из цветов чайнаго кустарника, а из молодых чайных листьев, которые собираются весною. Как молодые побеги камелии дают всегда листья различной величины, так точно и чайный кустарник; самые мелкие, недавно распустившиеся листья самаго светлозеленаго цвета собираются в особыя корзины, отдельно от более зрелых листьев и отдельно от листьев прошлогодних. Самые молодые листья дают высшие сорты цветочного чаю; листья по старше — черный чай, а прошлогодние листья, вместе с сухими, идут в чай кирпичный, который пьют, или, лучше сказать, хлебают, кочевые народы внутренней Азии, приготовляя его с молоком и бараньим салом. Самый высокий сорт чаю, императорский: он употребляется только при китайском и японском дворах, и у самых богатых тамошних вельмож. Собираются самые мелкие, только что начинающие отделяться от почки листочки. В Японии есть казенная плантация императорскаго чаю, и при ней большое село, состоящее из сторожей, смотрителей, надзирателей, чернорабочих, инспекторов, землекопов, садовников, писарей, чиновников, приставов и директоров. Торговля чаем приводит в движение колосальные капиталы; огромные караваны вывозят чай к нам в Кяхту, и еще несравненно большее количество чаю вывозится из Кантона и Шанхая, в Великобританию, в Соединенные Штаты, где употребление чаю с каждым годом увеличивается. В Германии и во Франции чаю пьют немного, за то там в большом употреблении товарищ его кофей.

По ботаническим признакам своим, кофей принадлежит к маренам. Члены этого семейства отличаются своими прекрасными свойствами и огромною пользою, какую они доставляют человечеству.

Представитель этого семейства — марена — дает драгоценное красильное вещество, из котораго получается красная краска, дающая, сверх того, при помощи известных приемов, желтую краску, фиолетовую и даже черную. Другой член семейства — ипекакуана, очень важное лекарство, без котораго трудно было бы обходиться медицине. Это верно действующее рвотное, не оставляющее вредных последствий. К тому же семейству принадлежит хина, единственное верное противулихорадочное средство. Наконец кофей занимает в своем семействе первое место по количеству, в каком он употребляется.

Кофей растет кустарником в 6 — 10 аршин вышиною. Его красивые белые пяти-лепестковые цветы сидят кучами в пазухах листьев. Плоды его — крупныя красныя ягоды, похожия на вишни; в каждой ягоде лежат два твердыя зерна. Это и есть кофей. Растет он в Аравии, на Антильских островах, на Яве, на Цейлане, в Индии, в Гвиане; в разных местах уход за ним различный. На ос. Маврикия, напр., его сеют; через месяц он всходит, потом через год его пересаживают, а на четвертом году от посева он начинает давать плоды; его обрезывают как следует, и на шестом году его урожаи бывают уже обильны. На ос. Яве кофейныя деревья дают отличные урожаи до 25 и даже до 30 года. В благоприятном климате цветет два раза в год, и всякий раз в продолжение двух месяцев. Благовонные белые цветки держатся только два, много три дня, и когда они вянут, то выше их, на следующем колене, распускаются новые, и так далее, так что верхния части ветви еще в цвету, а на нижних плоды начинают уже созревать. Из этого следует, что и самый сбор кофея, производится постепенно, по мере созревания ягод. В некоторых местах собранные плоды сушатся на солнце; в других местах кладут их в воду сутки на полторы. В лучших сортах сначала мякоть отделяется от зерен, а потом уже зерна сушатся отдельно. По большой части мякоть эту бросают, но в Бразилии гонят из нея отличную водку. Кофей в зерне во время морскаго своего переезда в Европу, поглощает большое количество сырости, так что вес его оказывается значительно больше прежняго, когда он приходит на место назначения. Для получения из зерен питья есть множество различных способов. Во всяком случае должно стараться, чтобы зерна не были пережарены: доведенныя до рыжаго цвета и потом смолотыя, кофейныя зерна уступают воде двадцать пять растворимых питательных частей, тогда как дожаренныя до каштановаго цвета уступают только девятнадцать таких же частей. Это говорит химия, значит, дело неоспоримое.

Памяти "великаго землепрохода"

К 10-летию со дня кончины г. Стэнли.

Очерк п. Бельскаго

Два имени царят в истории открытий в Южной и Центральной Африке — Ливингстон и Стэнли. Два рыцаря Чернаго материка, два энергичных, гуманных человека, два благородных представителя английскаго народа, беззаветно преданных идее приобщить черное человечество к благам культуры, добытым их белыми братьями. Этой идее они отдали все свои силы, здоровье, средства, а Ливингстон и свою жизнь.

Стэнли — непосредственный и законный преемник дела Ливингстона, моложе последняго лет на двадцать и равняясь с ним энергией и упорством в выполнении поставленной себе цели, отличается большей практичностью этих целей. Две из четырех его экспедиций в Африку были снаряжены, одна для организации и устроения новаго государства, созданнаго тем же Стэнли, другая с политической целью — освобождения Эмина-паши.

Научныя открытия и изследования являлись в них побочным, хотя и неизбежным элементом. И, тем не менее, именно эти научныя открытия и создали славу Стэнли.

Все, чем знаменит Стэнли, все завоевано им самим в борьбе за существование, даже имя. До семнадцати лет он носил совсем другое имя и фамилию, так как он был незаконным сыном дочери беднаго фермера. Его в детстве звали Джон Бэг. Тяжелое детство, проведенное им вдали от матери, которая не в состоянии была воспитывать малютку, и поэтому отдала его в приют, закалила характер будущаго путешественника и приучила его полагаться исключительно на свои силы. Семнадцати лет юнгой он уехал в Америку, где случайно нанялся в приказчики к одному торговцу. Энергичный сметливый мальчик скоро пришелся по душе хозяину и тот его сделал сначала главным приказчиком, а потом и усыновил его. Фамилия торговца была Стэнли.

В начале 60-х годов прошлаго столетия вспыхнула междоусобная война в Северо-Американских Соединенных Штатах. Кипучая энергия Стэнли не позволила ему остаться спокойным зрителем совершавшихся событий, и он поступил солдатом в армию Южных Штатов под команду генерала Джонстона. Он участвовал во всех походах армии и во всех сражениях, перенес все тяжести военной жизни. Через некоторое время Стэнли, убедившись, что Южные Штаты борются не за правое дело — они защищали свое право владеть неграми, как рабами, — перешел на сторону северян. Здесь он служил матросом на военном судне.

Когда кончилась война, Стэнли поехал в Англию, а оттуда отправился в Константинополь и Малую Азию. Близ Смирны он вместе с своими спутниками, двумя американцами, попал в руки разбойников, которые отняли у них все, за исключением одеял. Злосчастные путешественники, голые, завернутые лишь в одеяла, несмотря на тяжелое положение свое, представляли довольно комичное зрелище на улицах Смирны. Стэнли описал этот случай в американской газете, издававшейся в Константинополе, и сделал это с таким мастерством и так живо, что обратил на себя внимание крупных журналистов. Ему было предложено стать репортером американских газет.

Когда была взята главная крепость Магдала и война фактически окончилась, Стэнли первый прискакал к телеграфной станции и отправил телеграмму с описанием события в «New-York Herald». Но, чтобы не допустить других корреспондентов послать то же сообщение, Стэнли всю ночь диктовал телеграфисту тексты из Библии для отправки по телеграфу. Все это стоило огромных денег, но зато его газета была единственной, которая сообщила об этом событии на другой день. Это же обстоятельство создало Стэнли славу короля репортеров. И потому не было ничего удивительнаго, что в октябре 1869 года, находясь в Испании, он получил из Парижа от издателя «New-York Herald», знаменитого Гордона Беннета, следующую лаконическую телеграмму: «Приезжайте в Париж по важному делу».

Стэнли знал, что означает подобная телеграмма Беннета, который представлял из себя чистейший тип американскаго дельца, не жалеющаго средств на предприятия, могущия послужить рекламой для его издания. Стэнли немедленно отправился в Париж.

— Кто вы? — спросил Беннет вошедшаго Стэли.

— Моя фамилия Стэнли, — отвечал тот.

— А! Садитесь. Как вы полагаете, где теперь находится Ливингстон? Жив ли он?

— Может-быть, жив, а может-быть, и нет.

— А я думаю, что он жив, и прошу вас взять на себя его розыски.

Разговор был окончен. В Занзибар Стэнли прибыл 6 января 1861 года, и немедленно принялся за подготовку к путешествию. Читая описание этого путешествия, в котором Стэнли шел разыскивать человека, «где-то в Центральной Африке», удивляешься, как он мог вынести этот безконечный ряд лишений и страданий. Бывшие с ним два европейца погибли, большая часть туземных спутников тоже. Сохранение своей жизни Стэнли приписывает своему закаленному здоровью и энтузиазму к делу, который никогда не допускал его до отчаяния. И, тем не менее, несмотря на эти нечеловеческия затруднения, Стэнли удалось найти Ливингстона на берегу озера Танганайки в деревне Уджиджи. Положение его было отчаянное: ни провианта ни средств. Без Стэнли он безусловно погиб бы. Стэнли пришел во-время. Вместе с Ливингстоном они совершили поездку по озеру Танганайке, после чего Ливингстон отправился на юг, а Стэнли — обратно в Занзибар, куда и дошел более благополучно. Поручение Гордона Беннета было выполнено блестяще.

Отдохнув и написав книгу «Как я нашел Ливингстона», Стэнли отправился в страну ашантиев в Западный Судан, в качестве корреспондента о военных действиях англичан против этого народа. Здесь его застало известие о смерти Ливингстона.

Вернувшись в Англию, Стэнли принялся за организацию грандиозной экспедиции в область к западу от озера Танганайки, куда не проникал еще ни один европеец и где должен был окончательно решиться географический вопрос основной важности — об истоках Нила. Стэнли опять отправился в Занзибар для организации экспедиции и 17 ноября 1874 года он выступил в глубь Африки во главе огромнаго каравана. В этот раз он направился на северо-восток к озеру Виктория.

Другия две экспедиции Стэнли в Африку внешней стороной являются повторением первых двух.

Третья экспедиция имела целью устройство новаго государства Конго, созданнаго Стэнли для того, чтобы освободить негрския племена этих стран от жестокой эксплоатации их как со стороны арабов-негроторговцев, так и со стороны европейцев, проникающих сюда исключительно с целями обогащения.

Четвертая экспедиция, как и первая, имела целью разыскание «где-то в Центральной Африке» белаго человека, — в данном случае Эмина-пашу, который в то время был правителем Экваториальной провинции Египетскаго Судана. Вспыхнувшее возстание махдистов против английскаго правительства в Судане, в результате чего было убийство в Хартуме английскаго генерал-губернатора Гордона, совершенно отрезало Экваториальную провинцию от остального Судана и Египта. За жизнь Эмина-паши после убийства Гордона в Европе стали чрезвычайно безпокоиться. Решено было отправить экспедицию на выручку Эмина и по общему единогласному решению предводителем экспедиции был избран Стэнли.

Поднявшись по Конго от Атлантического океана, он проник к оз. Альберт-Нианца, нашел здесь Эмина-пашу здоровым и невредимым и убедил его оставить страну, которую он уже не в силах был спасти. Вместе с ним Стэнли вернулся в Занзибар. Иными словами, это была вторая экспедиция Стэнли поперек Африканского материка, лишь в обратном направлении.

Это была последняя экспедиция Стэнли. Вскоре по возвращении в Англию он женился на мисс Тенант и зажил семейной жизнью. Одной такой экспедиции для обыкновеннаго смертнаго было бы достаточно, чтобы заполнить всю его жизнь, а у «великаго землепрохода», как прозвали Стэнли его черные спутники, хватило энергии на целых четыре подобных предприятия.

Англо-саксонская раса может гордиться такими сыновьями. № 17, 1914 г.

Путешественник: Скажи, пожалуйста, мой  друг, что это за рисунок  татуирован на твоем желудке?

Вождь кафров: О! это памятник, который я поставил одному из изследователей нашей страны за то, что он был такой вкусный!

Обитаема ли луна?

Очерк Н. Толстого

Вопрос об обитаемости нашей спутницы давно занимал ученых. Ведь Луна наша ближайшая соседка, разстояние до нея, всего 30 земных диаметров, ничтожное в сравнении даже с ближайшими планетами, Венерой и Марсом. И потому, если она обитаема разумными существами, то с ней легче всего войти в сношения земным обитателям.

Известный французский астроном, Камилл Фламмарион уже двадцать пять лет изучает нашу соседку. Он открыл на ней и описал такия явления, которыя до него не замечались никем, и которыя как будто оправдывают предположения об ея обитаемости. Двадцать лет назад этот вопрос был разрешен в отрицательном смысле. Чтобы Луна могла быть обитаема живыми существами, необходимо две вещи: чтобы на Луне была атмосфера и вода. Между тем никаких признаков ни атмосферы ни воды на Луне не замечалось. Во время солнечнаго затмения не видно, чтобы лучи солнца преломлялись через ея атмосферу.

Когда Луна проходит перед звездами и затмевает их, звезды гаснут и появляются сразу, а не изменяются в блеске постепенно, как было бы если б их луч прорезал атмосферу. На Луне не заметно облаков, как на Венере; ни ледяного покрова на полюсах, как на Марсе. Вид Луны даже в сильнейшие телескопы, приближающие ея поверхность к нашему глазу на разстояние сорока километров, представляется мертвым. Полночный мороз температуры междупланетнаго пространства, продолжающийся 15 земных дней и чередующийся с пятнадцатидневным же периодом дневнаго зноя, не допускает, повидимому, мысли об обитаемости лунной поверхности. И вот Фламмарион, который всю жизнь держался этого мнения, вдруг выступает открыто противником этой теории и создает новую, возстановляющую репутацию Луны, как вполне пригодной для органической жизни и обитаемой планеты!

Фламмарион нашел на Луне и воздух и влагу. Вот ход его доказательств, строго проверенных двадцатипятилетним неусыпным наблюдением. Во время последняго солнечнаго затмения, видимаго в позапрошлом году в Париже, впервые было обнаружено весьма интересное явление. Затмение было не вполне полное и не вполне кольцеобразное, но среднее между ними, получившее название зернистаго. В тот момент, когда центр солнца и луны совпал с лучом зрения, диск солнца просвечивал через низменныя части горизонта луны, тогда как гористыя — затмевали его края совершенно.

Вот в этих-то низменностях Фламмарион и обнаружил атмосферную рефракцию света, которая подтвердилась и при наблюдении над затмением звезд лунным диском. Если звезда скрывалась за гористым краем диска, она исчезала мгновенно. Но в тех, весьма редких, случаях, когда луч звезды проникал сквозь глубокое ущелье, в момент затмения звезда сперва блекла, а затем уже пропадала из виду.

Это явление замечалось астрономами и прежде и некоторые на основании этих наблюдений даже высказывались о том, что на Луне есть воздух, но так как их наблюдения не могли быть проверены, и, что еще хуже, были опровергаемы другими учеными, одновременно делавшими наблюдение, то на их голос никто не обращал внимания. Фламмарион же доказал, что в то время, как один наблюдатель видит звезду, заходящую за край Луны через ущелье, другой наблюдатель, находящийся в каких-нибудь ста верстах от перваго, этого луча, конечно, не видит и для него звезда скрывается в обыкновенных условиях. Таким образом факт существования на Луне атмосферы в ея низменностях, в ущельях и котловинах может считаться отныне установленным.

Но это еще не все. Фламмарион наблюдал за цирком своего имени и за соседними с ним и обнаружил замечательное явление. Когда на Луне начинается день, продолжающийся 14 земных суток, кратер Фламмариона имеет белесоватый оттенок, который образует яркое пятно на фоне луннаго диска. С каждым последующим днем это пятно уменьшается и совершенно исчезает к полнолунию, т.-е. когда для Луны полдень. Что это означает? Фламмарион отвечает: это значит, что на поверхности Луны есть влага, которая ночью замерзает и под лучами солнца испаряется.

А раз есть воздух и вода, то не только возможно, но обязательно должна быть органическая жизнь, а если есть растения, то должны существовать и животныя.

Почему же мы не замечаем на Луне жизни? По той же причине, по которой с верхушки горы или с аэростата, поднявшагося всего на какие-нибудь 4 километра над земною поверхностью, на последней не замечается никаких признаков жизни. Правда, можно наблюдать пожары и извержения вулканов, но оказывается, что последние неоднократно наблюдались и на Луне.

Но как согласовать жизнь с резкими переменами температуры на лунной поверхности? На это ученые отвечают различно. Во-первых, если Луна не вполне остывшее тело, как и Земля, то она имеет свою собственную теплоту, которая достаточна для того, чтобы поддержать жизнь во время 14-дневной ночи. Во-вторых, накаляемая солнечными лучами, Луна поглощает более тепловых лучей, чем отдает их в пространство. В-третьих, жизнь там должна быть приспособлена к резким колебаниям температуры.

Впрочем, некоторые ученые предполагают, что жители Луны, если таковые существуют, углубляются в ея недра, где температура более постоянна и где, несомненно, есть воздух. А что в эти недра можно проникнуть, видно из того, что вся поверхность Луны усеяна кратерами угасших вулканов и разселинами.

Итак, вопрос об обитаемости нашей соседки решен в положительном смысле, но вопрос о том, населяют ли существа разумныя — требует еще наблюдений.

№ 19, 1914 г.

Раковины

Кому случалось в первый раз видеть множество раковин, покрывающих морские берега во время отлива, тот, может быть, в восторге и в удивлении, спешил наполнить этими редкостями свои карманы. Но на досуге разсматривая свою колекцию, он не находил того разнообразия, какое поразило его с перваго взгляда. Такия собрания состоят обыкновенно только из пустых, двустворчатых раковин, в которых устрицы вымерли; а самыя-то лучшия, в безчисленном множестве, безконечно разнообразныя по форме, величине, пестроте и яркости, держатся на дне моря и встречаются очень редко на открытых отмелях. Промышленники, занимающиеся ловлей устриц, достают такия раковины со дна своими неводами, и этим путем любители и ученые составляют свои редкия и дорогия коллекции раковин. Красивы раковины в северных морях; но лучше те, которыя добываются в Cредиземном море; а самыя роскошныя, по величине и разнообразию формы и цветов, попадаются в тропических морях.

А прилагаемом рисунке читатель видит шесть раковин, принадлежащих к различным классам.

Фиг. 1. Странная, как будто с длинным клювом раковина, довольно характерно и верно называется ковшом или куликовой головой; латинское название ея Murex haustellum. Слизняк, живущий в этой раковине и выделяющий ее из своего тела, наполняет своими выступающими частями розовыя окраины отверстия раковины. Выступающия части состоят из мускульной массы, называемой ногою; она служит для передвижения животнаго и для прикрепления к одному месту. Также выступает маленькая голова, с нитеобразными щупальцами и с крышечкою, которая служит для закрывания отверстия раковины, в то время, когда все выступающия части уберутся в свой подвижной дом. При сожигании этой крышечки, распространяется хороший запах; в старину она продавалась в аптеках, как курительное вещество, под названием: Blatta byzantina. Эта раковина бывает до 4 дюймов длины; ея три ряда бугров окрашены весьма красиво. Живет она в ост-индских морях и хранится во всех больших коллекциях.

Фиг. 2. Раковина Траурный Конус (Conus hebraeus), 1 1/2 дюйма длины и 1 дюйм ширины, вся белая с четыреугольными черными пятнами. У слизняка, принадлежащаго к конусам, — длинная тощая нога, маленькие щупальцы, а на конце их — глазки; дыхательныя скважины бывают то длинныя, то коротенькия. На языке ряд прямых зубчиков. Сама раковина толстая, завернутая, а отверстие в нее составляет род узкаго прореза. Эти конусообразныя раковины неповоротливы и трусливы, водятся в морях жарких поясов; их известно 260 разных видов.

Фиг. 3. Раковина Епископская митра, Mitra episcopalis, с большою тощею ногою, с маленькой головой, довольно длинными дыхательными скважинами, и глазами, сидящими на стороне щупальцев. Эти раковины живут почти только в южных морях. Вся раковина бело-молочнаго цвета украшена красными почти четыреугольными пятнами, расположенными рядами; эта остроконечная гладкая раковина, в длину до 5 дюймов, живет преимущественно в Индейском океане.

Фиг. 4. Раковина порядка крылатых, Strombus canarium, встречается около Амбоинских островов. Нога слизняка согнута вниз под прямым углом и потому слизняк не ползает, как другия такого рода животныя, а чтобы передвигаться с места на место прыгает. Щупальцы тонкия, нитеобразныя. Глаза держатся на толстых цилиндрических стебельках. Длинное, узкое отверстие раковины оканчивается отвороченным краем, разсширенным крылообразно.

Фиг. 5. Приставшая к скале раковина Pattelf sautellaris или раковина щит, состоит из одной конусообразной, сильно приплюснутой чашки. Такия раковины бывают то круглыя, гладкия, то по краям угловато зубчатыя. У слизняка длинныя цилиндрическия щупальцы, в основании которых торчат глаза. На длинном язычке шесть рядов зубов. Эти раковины живут преимущественно по берегам тропических морей и часто в большом количестве пристают к камням, к скалам и к подводным частям кораблей. Раковин этого порядка, различнаго вида по расположению цветов и узоров, известно более ста, и многия из них употребляются в пищу.

Фиг. 6. Представленная здесь двустворчатая, белая с лиловорозовыми полосами раковина, называется Solen strigilatus или Пестрый морской футляр. Это раковина толстая, продолговатая, крепкая; слизняк так велик, что не помещается в раковине; дыхательная трубочка бывает до 5 дюйм. в длину; нога толстая, цилиндрическая, булавообразная. Эти красивыя раковины водятся в Средиземном, Индейском и Атлантическом морях, любят иловатые места и прячутся в песке и тине, вцепляясь крепко своею мускулистою ногой; в Италии их едят и во множестве привозят эти раковины на рынки. Но особенно много этих раковин в морях жаркаго пояса.

За и против тоннеля под каналом Па-де-Кале

Франция требует, чтобы и ея голос выслушали в вопросе о прорытии тоннеля под каналом. Нет сомнения, говорит она, что тоннель теснее свяжет Францию и Англию во многих отношениях, облегчив и ускорив путешествие. Широкий поток туристов, приносящих прибыль стране, понесется из Англии во Францию и из Франции в Англию. Но, с другой стороны, весь нежелательный элемент населения, удерживаемый дома неудобствами переезда, устремится через тоннель из обеих стран, и Англия, население которой отличается большей подвижностью, наводнит Францию бедным людом и создаст в Париже такой же многочисленный класс неимущих, какой наблюдается в Лондоне.

№ 4, 1914 г.

Вопрос о тоннеле под Ламаншем для соединения железнодороной сети Франции с английской до настоящего времени еще не разрешен; техническая сторона дела разработана во всех подробностях и единственным препятствием служат соображения о возможных международных осложнениях. В случае войны Англии с одной из континентальных держав, какая-либо воюющая сторона может воспользоваться тоннелем для переправы своих армий в неприятельскую страну (имеется в виду, главным образом, Германия). Если бы не эти соображения, тоннель давно был бы проведен под дном Ламанша. Во всяком случае разрешение этого вопроса можно ожидать в ближайшем будущем.

... Человек нашего времени стремится, очевидно, не только ввысь на завоевание воздушной стихии, но и в глубь земли, где также может открыться для него обширное поле деятельности. С развитием техники «копания», проведения тоннелей в земной коре, можно ожидать, что человек найдет для себя более выгодным и удобным даже свои жилища перенести под защиту земных недр.

Наверху, на поверхности, над прячущимся в глубине многочисленным городом будут разстилаться безконечныя поля, луга и рощи, будут разбиты великолепные парки, скверы, цветники, и веселое, яркое солнце не будет застилаться тучами пыли и дыма, которые непроницаемой завесой стоят над современными городами.

Таковы перспективы, открывающияся будущему человечеству. Человек станет действительным владыкой не только того, что над ним, но и того, что под его ногами. № 23, 1914 г.

Летучая ящерица или дракон?

Ящерица, представленная на приложенном здесь рисунке, принадлежит к особенному семейству, которое не имеет сродственников междунынешними животными. Оттого его относят к пальцекрылым (pterodactyli) допотопнаго мира, хотя и не совсем справедливо. Конечно, в обоих семействах животныя имеют крылья, но у пальцекрылых перепонка растянута между пальцами передних ног, а у нынешняго дракона между ребрами.

Не распространяясь о зоологических признаках дракона, мы заметим только, что у этой ящерицы первыя шесть ребер не окружают тела, как у других животных, но выдаются совершенно прямо и составляют опору крыльев. Перепонка, растянутая между ребрами, совершенно не соединена с ногами и неподвижна. В спокойном состоянии, крылья складываются на подобие складнаго опахала; следовательно животное не может летать, в настоящем смысле слова, т.е. приподыматься, но только замедляет свое падение. Все тело животнаго покрыто мелкими чешуями. Язык толст и мясист, хвост длинен, а спина усажена мелкими зубьями. Около гортани видны мешкообразныя прибавки.

Летучия ящерицы — маленькия, совершенно невинныя животныя. Драконы не могут держаться долго на воздухе, но удобно перелетают с одного дерева на другое и, как говорят, даже в состоянии несколько порхать, как бабочки. Летучия ящерицы водятся в густых лесах самой жаркой части Азии, на больших островах Великаго Океана, особенно на Яве и Суматре, и, может быть, в Африке. Драконы очень боязливы, живут в уединенных местах, большею частью на деревьях. Их редко видно на земле, по которой оне ползают с большим трудом. Пища их состоит из мелких насекомых, которых они ловят на-лету. Самки кладут яйца в дырки деревьев.

О существовании драконов в Африке мы знаем только по словам ботаника Palisot de Bauvois. Он утверждает, что видел одно такое животное в реке и потому не мог изловить его и определить в зоологическом отношении. Геродот, по видимому, также знал об этом животном. В его сочинениях написано между прочим: «Мне сказали, что у города Бута, в Аравии, находится место, где существуют летучия змеи. Оттого я пошел туда и увидел множество кучек костей. Здесь горы ограничивают долину, сообщенную с обширною равниною на стороне к Египту. Говорят, что эти змеи улетают весною из Аравии, но встречают, при выходе из ущелья, птицу ибиса, которая убивает их и потому очень почитается у египтян. Летучая змея походит на водяную; ея крылья не имеют перьев, как у летучей мыши». В другом месте этот автор пишет: «Аравия доставляет ладан, мирру, кассию и корицу; ладанныя деревья охраняются летучими змеями, которыя имеют маленькое, пегое тело и сотнями улетают в Египет. Этих животных можно согнать с дерева только дымом стираксы.»

Едва ли нам нужно говорить, что сказочный дракон древних ничто иное, как порождение воображения. Что же касается до семиглаваго и двуногаго дракона, котораго изображение сохранили нам Геснер, Джонсон и Себа, то это было, разумеется, ничто иное, как искуственное произведение в роде сирены, которую, несколько лет тому назад, показывали в петербургском пассаже.

Доныне известны пять видов драконов. Животное бывает такой величины, как на приложенном рисунке, или даже вдвое больше. Том I, 1861 г.

Оглавление

Большое путешествие: Кенийские контрасты

Роза ветров: Чайная регата

Заповедники: Спрятавшаяся долина

Люди и судьбы: Невольник чести

Планетарий: Номер 433

Досье: Городская стена

Зоосфера: Обжигающая красота

Этнос: Правила боя

Ботанический сад: Империя красного дерева

Архив: Журналу "Вокруг света" - 140 лет