Совместные действия флота и армии под Порт-Артуром [Морской Генеральный Штаб в Токио] (fb2) читать онлайн

ГЛАВА I Охрана флотом высадки 1-й армии и содействие ее наступательному движению

Высадка 12-й дивизии

С разрывом в феврале 1904 г. дипломатических сношений с Россией, Япония первым делом сочла необходимым завладеть Сеулом и как можно скорее начать военные операции на суше.

Поэтому Соединенный флот вышел 6-го февраля из Сасебо, конвоируя 3 транспорта с передовым отрядом войск, охрана высадки которых в Чемульпо была поручена 4-му боевому отряду. После прибытия войска заняли Сеул (подробно — в 4-й главе I тома).

Вместе с тем, пользуясь, что Соединенный флот блокировал неприятельскую эскадру в Порт-Артуре, было решено высаживать в Чемульпо 12-ю дивизию (начальник дивизии генерал-лейтенант Ионуэ Хикару).

Согласно этому Управление высадки войск выехало 11-го февраля из Модзи^[1] и, прибыв в Чемульпо, занялось приготовлениями для высадки. (Так как Управление высадки войск имело тесную связь с флотом, то при главнейших управлениях состояло по несколько человек морских офицеров, инженеров и плотников).

Начальник 4-го боевого отряда контр-адмирал Уриу Сотокичи, окончив еще ранее охрану высадки войск и уничтожив бывшие в Чемульпо суда неприятеля — «Варяг» и «Кореец», 10-го февраля встретился на рейде Асан с вернувшимся от Порт-Артура командующим Соединенным флотом вице-адмиралом Того Хейхачиро и получил приказание приступить к несению сторожевой службы у устья реки Хан и идти туда с 4-м боевым отрядом, 9-м и 14-м отрядами миноносцев и судном особого назначения «Кассуга-Мару».

Бухта Асан находится в широте 36°59′ N и долготе 126°50′ Ost в 20 милях на OSO от острова Poung-do.

Река Хан берет начало в горах, провинции Хангендо и, пройдя Сеул с юга, поворачивает на NW; в 30 милях от этого города вниз по течению разделяется на 2 рукава. Главный рукав, пройдя северным берегом через Huan-hai-do, а южным через Kuang-haa-to, вливается в Желтое море, а приток, спустившись на юг, обращается в соленую реку называемую Salee, проходящую своим восточным берегом по Kyon-gui-do, а западным берегом по Kuang-haa-to и также вливающуюся в Желтое море. Столица Кореи Сеул находится на правом берегу реки приблизительно в 50 милях от устья. Нижнее течение ее мутное и илистое, с обнажающимися местами отмелями и перекатами. Фарватер постоянно меняется — почему плавание по ней очень опасно.

Адмирал Уриу, оставив часть судов для наблюдения за затонувшими на рейде Чемульпо русскими судами, выслал в море сторожевые суда, находясь в полной готовности встретить атаку неприятеля.

14-го февраля было получено известие, что через несколько дней начнут прибывать в Чемульпо военные транспорты; вместе с тем от находившегося на юго-западном побережье Кореи адмирала Того было прислано уведомление, что 4-й и 5-й отряды истребителей назначаются в распоряжение адмирала Уриу, и что для прикрытия транспортов послан крейсер «Касаги» к острову Ochon-to и «Тацута» к острову Нансан.

Остров Нансан или Амма-то лежит в широте 35°21′ N и долготе 126°2′ Ost — самый большой остров в группе Амма-то. На северной вершине острова стоит обнаженно группа сосен.

Остров Ochon-to лежит в широте 36°7′ N и долготе 125°59′ Ost. Длина его с запада на восток около 1¼ мили, а с севера на юг около 1 мили. Гористый остров покрытый лесом. Берега его обрывисты, на восточной стороне его имеется бухта.

Однако вышеозначенные отряды истребителей были заменены 1-м, 2-м и 3-м отрядами истребителей, которые и прибыли к 17-му числу. В тот же день вернулись к отряду крейсер «Нийтака» (конвоировавший в Сасебо захваченный пароход «Манчжурия») и миноносец 9-го отряда «Цубаме» (сломавший винт во время боя у Чемульпо). Таким образом, силы отряда увеличились, и адмирал Уриу изменил распределение охранных судов и кроме сторожевых судов, назначенных к устью реки Хан, поставил еще суда для связи к северу от острова Single, рассчитывая таким образом обеспечить безопасность плавания транспортов.

В это время военные транспорты с посаженными на них войсками 12-й дивизии уже находились в пути и с 16-го февраля один за другим стали входить на рейд Чемульпо, сразу же приступая к высадке войск.

14-го числа Соединенный флот произвел вторую атаку и усиленную рекогносцировку Порт-Артура. 18-го числа был отдан приказ произвести третью атаку и первое заграждение входа, почему — в виду необходимости усиленного развития военных операций как армии, так и флота — бывшие при конвоировании транспортов крейсер «Такасаго» и «Чихая» (оба судна 18-го числа были заменены «Касаги» и «Тацута»), а также 1-й отряд истребителей (за исключением «Акацуки»), 9-й и 14-й отряды миноносцев и «Кассуга-Мару» были отозваны к юго-западному побережью Кореи^[2], чтобы принять участие в предстоящих действиях. Адмирал Уриу оставался на охране устья реки Хан только с 4-м боевым отрядом, 2-м и 3-м отрядами истребителей и 20-м отрядом миноносцев. Высадка 12-й дивизии за это время значительно продвинулась вперед, и 27-го февраля, когда она была вся высажена, Сеул был занят нашими войсками.

Высадка Гвардейской и 2-й дивизий

Когда 12-я дивизия начала высадку в Чемульпо, в Главной Квартире было решено предупредить неприятеля в занятии Пин-яна и 17-го февраля об этом было послано приказание начальнику 12-й дивизии генерал-лейтенанту Иноуэ Хикару. В виду этого, начальник дивизии для прикрытия Этапного управления в Пин-яне 18-го числа отправил туда морем 1 батальон пехоты, а затем 22-го числа спешно выслал туда же из Сеула значительный отряд войск. В то же время были получены известия о набегах в Пин-ян неприятельской кавалерии. Встревоженный этим известием посланный в Пин-ян морем батальон, прибыв туда 23-го февраля, вместе с отрядом добровольцев из наших поселенцев принял меры предосторожности и 27-го числа отбил нападение неприятельской кавалерии за городскими воротами Сичи-сеймон^[3].

Еще ранее было решено, что в то время как флот будет вести свои операции на море, сухопутные войска должны будут овладеть Пин-яном, после чего, образованная из трех дивизий, 1-я армия пойдет к реке Ялу.

5-го февраля была назначена мобилизация Гвардейской (начальник дивизии генерал-лейтенант барон Хасегава Иосимичи), второй (начальник дивизии генерал-лейтенант барон Ниси Квандзиро), 12-й дивизии и специального отряда войск.

10-го февраля состоялся указ о формировании 1-й армии с назначением командующим армией генерала Куроки Тамемото. Гвардейская и 2-я дивизии собирались в Хиросима, в то время как 12-я дивизия высаживалась в Чемульпо и часть ее уже заняла Пин-ян. Так как время очистки реки Тайдон от льда приближалось, то согласно плана военных действий было решено высадить 1-ю армию (исключая 12-ю дивизию) в этой местности и, перейдя в южную Маньчжурию, вести оттуда наступление на неприятеля.

В виду вышесказанного Соединенный флот одновременно с производством операций у Порт-Артура должен был оперировать к северу от р. Тайдон.

1-го марта адмирал Того послал телеграфное приказание начальнику 3-й эскадры вице-адмиралу Катаока Сичиро, находившемуся в Корейском проливе, прислать большую часть судов 7-го боевого отряда под командованием контр-адмирала Хосоя к юго-западному побережью Кореи, а также приказал бывшему на рейде Асан адмиралу Уриу выслать часть его отряда к устью реки Тайдон, где занять наблюдательное положение в ожидании очистки реки от льда. Вследствие этого адмирал Уриу 3-го марта отправил туда «Такачихо» и 2 миноносца 9-го отряда «Аотака» и «Кари», которые пришли в тот же день и тщательно обследовали окрестности Чиннампо.

Порт Чиннампо был открыт для торговли в октябре 1897 г. Лежит в широте 38°43′ N и долготе 125°24′ O на юго-восточной части полуострова находящегося на северном берегу реки, наружная часть которого осыхает. Единственная удобная гавань к северу от Саймоипо.

5-го числа суда эти вернулись к отряду с донесением, что река уже вскрылась, и хотя у устья плавание еще затруднено находящимся льдом, но препятствия для навигации нет.

Адмирал Хосоя, оставив в Корейском проливе «Каймон» и «Иваки», с остальными судами 7-го боевого отряда прибыл 4-го марта в назначенный пункт. Оставив по приказанию адмирала Того для несения в этом пункте сторожевой службы «Хей-Иен» и «Атаго», с остальными судами направился к устью реки Тайдон, где вместе с 20-м отрядом миноносцев и пароходом «Дайнан-Мару», на котором находилась партия минного заграждения, приступил к несению сторожевой службы.

Вместе с тем, для оказания помощи в высадке 1-й армии, по полученному приказанию от начальника 3-й эскадры, адмирал Хосоя спешно вызвал к устью реки Тайдон суда «Каймон» и «Атаго», а сам с «Фусо», «Сай-Иен», «Цукуба», «Чиокай», «Мая» и «Удзи» в 10 часов утра 8-го марта подошел к устью этой реки, где застал 20-й отряд миноносцев; разбив плавающий лед, суда вошли в Чиннампо, где адмирал Хосоя распределил их по сторожевым обязанностям, а затем после совещания с Управлением высадки войск начал приготовления для высадки, постройки пристаней и т. п. Вскоре прибыли сюда же из Корейского пролива «Каймон» и «Атаго».

10-го числа прибыли в Чиннампо первые 4 транспорта с передовым отрядом 1-й армии. С началом высадки адмирал Хосоя приказал своим судам днем занимать места у Rio-in-do^[4], а ночью возвращаться на стоянку в Чиннампо.

С 19-го числа база этих судов была перенесена в Рио-ин-до (Oondogu), и оборонительные работы в устье реки продолжались. В этот же день прибыл и пароход «Дайнан-Мару», а 26-го числа работы по обороне устья реки были совершенно закончены.

Rio-in-do (Oondogu) лежит в широте 38°39′ N и долготе 125°11′ O на южном берегу Тайдона в 10 милях вниз по реке от Чиннампо.

За это время высадка 1-й армии значительно продвинулась вперед. 16-го марта прибыл штаб Гвардейской дивизии, 17-го штаб армии и 24-го числа штаб 2-й дивизии. 25-го марта окончилась высадка всей Гвардейской дивизии, и она направилась через Пин-ян к Шюкусен (Sukchou); 2-я дивизия, дабы встретить Гвардейскую, двигалась по направлению к Ей-джю (Yong-yu). Шедшая же еще ранее к Пин-яну 12-я дивизия с 17-го числа поступила в ведение командующего 1-й армией и вместе с Гвардейской дивизией пошла к местечку Ан-шю (Anchiu), расположенному на левом берегу реки Сей-сен-ко (Ching-Chog-Gaug). Высадка всей 2-й дивизии окончилась к 29-му марта.

Содействие флота наступательному движению 1-й армии

Содействие армии у полуострова Тецусан (Cholsan)

Хотя передовой отряд 1-й армии понемногу продвигался вперед и дошел до Ан-шю (Anchiu), но служба связи и перевозка обоза по сухому пути была затруднительна, почему она спешно была организована морем. С 30-го марта армия направилась к лежащему на левом берегу при устье реки Сей-сен-ко (Ching-Choug) местечку Джо-сей-ко-ри и основала там этапные пункты. Адмиралу Хосоя было приказано кроме выполнения прежде данных от командующего флотом поручений, по соглашению с военными властями армии, по мере возможности оказывать содействие в наступлении 1-й армии, охраняя перевозку обоза с моря.

От находившегося в г. Пин-ян командующего 1-й армией генерала Куроки была также получена телеграмма с просьбой оказывать содействие в перевозке и выгрузке предметов снабжения. Вместе с тем, в виду известия, что на полуострове Тецусан (Cholsan) учреждается Управление высадки войск, адмирал Хосоя немедленно приказал командиру лодки «Каймон», капитану 2 ранга Такахаси Моримичи, 1-го апреля выйти с лодками «Каймон» и «Чиокай» и двумя миноносцами 20-го отряда (№№ 62 и 63) к полуострову Тецусан, конвоируя 4 транспорта («Коцу-Мару», «Суехиро-Мару», «Кубо-Мару» и «Сацума-Мару») с посаженными на них чинами Управления высадки войск.

Тецусан лежит в широте 39°39′ N и долготе 124°40′ O, на расстоянии около 24 миль на SO от устья реки Ялу.

Этот отряд прибыл в бухту Сен-сен (Sen-sa) 2-го апреля.

Бухта Сен-сен находится в широте 39°36′ N и долготе 124°46′ O, в 5 милях от восточной оконечности полуострова Тецусан.

3-го числа с лодок «Каймон» и «Чиокай» был высажен десант под командованием исполняющего обязанности ротного командира лейтенанта Фудзимура Шокичи, который немедленно завладел деревней Ботохо.

Ботохо лежит в широте 39°44½′ N и долготе 124°45′ O в северо-восточной части полуострова Тецусан, в 4 милях от города Тецусан.

Затем «Каймон» и миноносец № 62 оказывали помощь в устройстве Управления высадки войск, а «Чиокай» и миноносец № 63 конвоировали два из бывших там 4 транспортов в Ри-ка-хо, где принялись за подобную же работу.

Ри-ка-хо находится в широте 39°47′ N и долготе 124°32′ O на NW-й оконечности полуострова Тецусан. Хотя прилежащий берег осыхает на ½ мили, но даже при средней воде можно проходить на шлюпках до г. Тецусан, так что Ри-ка-хо является весьма удобным пунктом для высадки.

Выгрузка в Ботохо началась с 4-го апреля, и так как в тот же день были закончены приготовления к устройству Управления высадки войск, то адмирал Хосоя послал в распоряжение командира «Каймон» еще лодку «Иваки» и приказал этому отряду кроме несения ранее назначенных обязанностей нести одновременно и охранную службу в этой местности. В это время нередко получали известия, что неприятель ставит мины в устье реки Ялу.

Река Ялу протекает по границе между Китаем и Кореей и впадает в углу Желтого моря. Это большая река. По обеим берегам ее нижнего течения тянуться обширные возделанные поля. В ее устье при малой воде обнажаются на протяжении нескольких десятков миль песчаные отмели, местами образующие острова. Вблизи левого берега у устья реки находится местечко Риу-гам-по (Jon-gam-po), которое перед войной было арендовано для эксплуатации Россией; в 2 милях от него вниз по течению лежит местечко То-риу-хо (Tsu-li-ppo). Вверх по реке в 2½ милях от Риу-гам-по заросли тростника настолько велики, что образуют среди реки подобие острова, называемого Чу-шю (средней отмелью); еще через 2 мили на север на китайском берегу находится черный скалистый мыс, на южной части которого лежит деревня Нио-нио-джо (Niang-niang-ch'eng); поднявшись вверх по реке на 2 мили, встречаем остров Риу-со-то (Liu-tsao-tao), северная часть его густо поросла тростником и образует маленький островок. На NNO от него в 5½ милях находится город Антунг-Чен (в 16 милях от устья), а в 7 милях на NW на противоположном берегу реки лежит г. Ги-шю (Ы-джу), являющийся уездным городом и конечным пунктом дороги Сеул―Ы-джу и стоящий против расположенного на другом берегу реки г. Ку-рен-джо (Chiu-lien-cheng) (Тюренчен).

В виду этого 6-го апреля капитан 2 ранга Такахаси приказал и.о. ротного командира лодки «Каймон» лейтенанту Ямагучи Киичи с матросами отправиться к устью Ялу и удостоверится в действительности постановки мин, а также обследовать состояние г. Риу-ган-по (Iong-am-po).

Лейтенант Ямагучи на шлюпке пошел к устью р. Ялу и прибыл туда 8-го числа. Произведя разведку, он выяснил, что неприятель, видя прибытие наших судов 3-го числа в Ботохо, отступил на противоположный берег Ялу к деревне Niang-niang-ch'eng и вблизи ее выставил цепь пикетов, с которых обстреливали идущие по реке корейские джонки; также узнали и об учреждении наблюдательного поста у Аншисана. Кроме того, из донесений прибывшей в Риу-гам-по гвардейской кавалерии узнали, что неприятель своими войсками занимает в разных местах весь противоположный берег реки. Переодевшись китайцем, лейтенант Ямагучи на джонке поднялся вверх по реке, произвел тщательную разведку у Риу-гам-по и исследовал реку, но мин не нашел.

10-го числа было получено известие, что несколько неприятельских солдат производят разведку в То-риу-хо (Tsu-li-ppo), селении лежащем в 2 милях ниже Риу-гам-по. Желая окружить неприятеля и взять его в плен, Ямагучи вместе с нашими кавалеристами спустился по течению до этого места. Неприятель, видя, что его окружают, сел на шлюпку и, выйдя на середину реки, открыл огонь; в то же время по течению спускалась другая джонка, на которой было несколько десятков неприятельских солдат. Подойдя к неприятелю на близкое расстояние, лейтенант Ямагучи завязал перестрелку; неприятель бросив шлюпку, рассыпался по отмели некоторое время отстреливаясь, но затем отступил на противоположный берег реки. Лейтенант Ямагучи, выяснив расположение неприятеля, вернулся в Сен-сен-ван 11-го числа.

В это время в Японии уже формировалась 2-я армия, и приход первой партии ее транспортов в реку Тайдон ожидался в недалеком будущем. Главные силы Соединенного флота после произведенных 7-й и 8-й атак Порт-Артура вернулись 16-го апреля в базу в северо-западной Корее.

Так как с этих пор начались совместные действия армии и флота, то адмирал Хосоя отправил 19-го апреля на «Микаса» своего флаг-офицера капитан-лейтенанта Ниси Тейзо с целью получить различные указания; на другой день, 20-го, был послан к месту стоянки флота «Цукуба», а бывшая в Ри-ка-хо лодка «Чиокай» вернулась к устью р. Тайдон. В тот же день адмирал Хосоя получил уведомление от генерала Куроки, что переправа армии через Ялу предполагается 30-го апреля, и потому желательно заранее согласовать действия судов и армии.

Адмирал Хосоя запросил по этому поводу по телеграфу соответствующие инструкции у командующего флотом. Было решено, что во время переправы армии для совместных с ней действий к Риу-гам-по пойдет отряд судов под командованием командира лодки «Мая» капитана 2 ранга Накагава Сигемицу («Мая», «Удзи», миноносцы 1-го отряда №№ 68 и 69 и 4 вооруженных баркаса). 22-го числа, телеграфируя об этом генералу Куроки, адмирал Хосоя приказал командиру «Мая» с назначенными судами идти по назначению.

Содействие армии у реки Ялу

Передовые разведочные отряды нашей 1-й армии прибыли на левый берег Ялу в Ги-шю (Ы-джу) и Риу-гам-по 3-го и 4-го апреля. Главные же силы, выйдя 7-го числа из Пин-яна, тем временем продвигались на север. Тяжелая артиллерия, понтонные материалы и т. п. были выгружаемы на берег, начиная с полуострова Cholsan. 21-го числа главные силы 1-й армии подошли к левому берегу Ялу. Гвардейская, 2-я и 12-я дивизии, заняв назначенные позиции, приступили к исследованию реки, причем оказалось, что неприятель построил окопы и укрепления с целью остановить нашу переправу; обе армии стояли друг против друга разделенные рекой.

Ночью 25-го числа передовые посты 2-й дивизии без малейшего сопротивления завладели островом Кен-тей-то (Chi-en-ting-tao) и навели понтоны через первый рукав Ялу.

26-го на рассвете передовой батальон Гвардейской дивизии, сломив сопротивление неприятеля, занял остров Кию-ри-то (Chiu-li-tao) и навел понтоны через второй рукав Ялу, несмотря на стужу и огонь неприятельской артиллерии. Часть 12-ой дивизии 28-го числа, сосредоточив силы близ Суй-ко-чин (Sehui-kou-ching), на другой день, 29-го, отбила неприятеля на той стороне реки и приступила к наводке понтонов, причем, несмотря на сильное течение, препятствовавшее работе, окончила ее к 3 часам дня 30-го апреля и спешно начала переправу через реку.

С целью оказания содействия 1-й армии на реке Ялу командир лодки «Мая», капитан 2 ранга Накагава, вышел из Чиннампо 23-го апреля; по дороге к нему присоединились «Удзи», миноносцы №№ 68 и 69 и вооруженный баркас во время пути с «Каймона». 25-го числа суда пришли к Ялу. Несмотря на то, что начиная с Аншисана суда были обстреливаемы с неприятельского берега, все они благополучно один за другим прибыли в Риу-гам-по. 26-го числа прибыли туда и баркасы с «Сай-Иен» и «Хей-Иен» (как уже было упомянуто, было всего 4 вооруженных баркаса — эти два и затем с «Каймона» и «Удзи»).

По прибытии отряда судов в Риу-гам-по капитан 2 ранга Накагава встретился с офицером из штаба 1-й армии майором Фукуда, после совещания с которым было решено, что отряд судов пойдет вверх по реке до Антунчена для отвлечения неприятеля к этому пункту. С 26-го апреля, преодолевая слабое сопротивление оказываемое неприятелем, суда занимались промером фарватера и разведкой противоположного берега. Так как приготовления 1-й армии были закончены, и момент переправы назрел, то суда для отвлечения неприятеля установили вниз по реке от Антунчена несколько осадных и полевых орудий для обстрела Аншисана и Нио-нио-джо с флангов. Утром, 29-го числа, они вышли из То-риу-хо (Tsu-li-ppo) и, пройдя выше по промеренному фарватеру, стали на якорь — «Мая» несколько выше Риу-гам-по, «Удзи» ниже Нио-нио-джо, миноносцы же и баркасы поднялись еще выше, обстреливая неприятельские батареи и войска.

На другой день, 30-го, суда продолжали действовать по-прежнему: миноносцы и катера поднялись еще выше — до Антунчена, где завязали бой с неприятельской пехотой и кавалерией, в числе около 400 человек, и нанесли им поражение, а ночью снова беспокоили в окрестностях Сидоко (Ssu-tao-kou) неприятеля стрельбой.

Ввиду назначения на 1-е мая общей переправы всей армии все суда, по мере возможности, поднялись вверх по реке и действовали следующим образом: лодка «Мая» обстреливала продольным огнем батареи на Аншисане и появлявшихся из-за домов, расположенных у подошвы этой горы, неприятельских солдат, лодка «Удзи», подойдя близ Нио-нио-джо, стреляла перекидным огнем по Сидоко, а затем, дойдя вместе с катерами до Антунчена, заставили отступить неприятельскую пехоту и артиллерию. Заметив, что на улицах Антунчена возник пожар, они вернулись к Риу-гам-по; «Мая» и «Удзи» со своих стоянок снова открыли огонь по Аншисану.

Утром того же дня 1-я армия переправилась через реку Ялу и затем, пройдя вброд реку Ай, овладела деревней Кию-рен-джо (Chin-lien-cheng), перенеся туда штаб-квартиру армии.

Каждая дивизия преследовала неприятеля и, окружив значительный неприятельский отряд близ Ко-мо-то (Ko-mo-tong), принудила его сдаться. К 6 часам этого дня бой всюду был закончен, капитан 2 ранга Накагава по соглашению с командующим 1-й армией решил вернуть отряд судов и по приказанию адмирала Хосоя 4-го числа в полдень вышел из Ку-чам-по, приказав миноносцам самостоятельно идти на рейд Эллиот. Лодки же «Мая» и «Удзи», конвоируя баркасы, пришли 6-го мая в Ентоа, где и соединились с 7-м боевым отрядом.

2-го мая на имя командующего 1-й армией генерала Куроки Итей и младшего флагмана 3-й эскадры контр-адмирала Хосоя Сукеудзи был дарован нижеследующий Императорский рескрипт:

«Неприятель надеялся на реку Ялу, как на неприступную естественную позицию, но Наша 1-я армия и приданные к ней отряд судов, благодаря всесторонне разработанным планам, вполне преодолели препятствия и прошли вперед, нанеся врагу большое поражение.

Мы хвалим эти действия, но полагаем, что в дальнейшем трудности завоевания будут все увеличиваться, и потому пусть все офицеры и нижние чины приложат к делу все свое усердие».

На этот рескрипт адмирал Хосоя поднес нижеследующий ответный адрес:

«Победа на реке Ялу далась нам только по милости Нашего Верховного Вождя Вашего Императорского Величества, по поводу чего Ваше Величество изволили даровать Всемилостивейший рескрипт. С трепетом и душевным волнением мы осмеливаемся донести, что положим все наши силы на исполнение Высочайшей воли».

Схема перехода 1-ой армии через р. Ялу

Примечание. На корейском берегу русскими буквами названия местности даны по японскому произношению, а на китайском латинскими буквами названия по китайскому произношению.

ГЛАВА II Охрана перевозки и высадки 2-й армии

Начало совместных действий

В Главной Квартире было решено вслед за отправкой 1-й армии сформировать 2-ю армию из 1-й дивизии (начальник дивизии генерал-лейтенант принц Фусими Саданару), 3-й дивизии (начальник дивизии генерал-лейтенант барон Осима Иосимаса), 4-й дивизии (начальник дивизии генерал-лейтенант барон Огава Матадзи) и 1-й артиллерийской бригады (командир бригады генерал-майор Учияма Кодзиро) и, высадив ее на Ляодунском полуострове, атаковать неприятеля совместными силами обеих армий.

Командующим 2-й армией был назначен генерал барон Оку Ясуката.

Штаб армии прибыл в Хиросима 22-го марта, а дивизии, собравшись в предназначенных им портах посадки, ожидали приказания об отправке на театр военных действий.

По плану Главной Квартиры предполагалось всю армию целиком направить сначала на транспортах к устью реки Тайдон и затем, по окончании операций Соединенного флота по закупорке входа в Порт-Артур, переправить эту армию на Ляодунский полуостров. Далее предполагалось, смотря по обстоятельствам борьбы на море и сухом пути, первым делом овладеть важными позициями, устроить надежную базу и затем уже приступить к совместным действиям с 1-й армией.

Согласно с этим планом, 5-го апреля начальник Морского Генерального штаба адмирал виконт Ито Сакенори передал командующему флотом указания относительно совместных действий с армией.

В это время адмирал Того с флотом находился на стоянке в северо-западной Корее. После получения этих указаний им были немедленно отданы следующие приказания: начальнику 2-й эскадры вице-адмиралу Камимура Хиконоджо с 2-м боевым отрядом (за исключением «Якумо» и «Асама» и с прибавлением «Кассуга») с большой скоростью идти к Владивостоку и после выполнения там операций против неприятеля оставаться на охране в Корейском проливе (подробно в III части); начальнику 3-й эскадры вице-адмиралу Катаока передать обязанности охраны Корейского пролива вице-адмиралу Камимура, а самому со всей 3-й эскадрой идти в северо-западную Корею, контр-адмиралу Хосоя часть судов его отряда выслать на реку Ялу для содействия переправе 1-й армии, а с остальными судами сосредоточиться в устье Тайдона и охранять транспорты 2-й армии.

20-го апреля в разных портах Японии началась посадка 2-й армии на транспорты, которые один за другим пошли к устью реки Тайдон; 24-го апреля к месту стоянки Соединенного флота прибыл командующий 2-й армией генерал Оку и имел с адмиралом Того совещание, на котором было решено, что транспорты 2-й армии из устья реки Тайдон пойдут в назначенный пункт высадки в Ентоа, причем первый эшелон пойдет под предводительством военного судна от флота и под конвоем отряда военных судов, что же касается 2-го, 3-го и 4-го эшелонов, то особой охраны им придано не будет, а будут даны лишь разведчики для безопасности плавания.

Вследствие этого, 28-го числа адмирал Того дал следующие приказания: вице-адмиралу Катаока конвоировать 1-й эшелон 2-й армии и озаботиться обороной пункта высадки, контр-адмиралу Хосоя идти заранее в Ентоа и оказывать содействие в высадке войск, контр-адмиралу Миура, заведующему временной базой флота во время войны, озаботиться постановкой бона, промером якорной стоянки и устройством приспособлений для высадки в Ентоа. Кроме того, было приказано сформировать из присланных для пополнения Соединенного флота чинов десантный отряд и на вспомогательных крейсерах «Гонконг-Мару» и «Нихон-Мару» доставить его на место для овладения пунктом высадки 2-й армии.

Отдав флоту распоряжения относительно совместных действий с армией, адмирал Того в то же время готовился к новому заграждению входа в Порт-Артур и 1-го мая после полудня вышел туда с флотом, конвоируя пароходы-заградители.

Бывший в Корейском проливе начальник 3-й эскадры адмирал Катаока, получив приказание идти в северо-западную Корею, сам вышел оттуда 19-го апреля с 5-м (исключая «Кассуга») и 6-м (исключая «Идзуми» и «Акаси») боевыми отрядами, приказав контр-адмиралу Того Масамичи с «Акаси», 2-м^[5], 10-м и 16-м отрядами миноносцев выйти на другой день. Все суда прибыли к месту назначения 22-го числа.

Получив 28-го апреля приказ относительно конвоирования транспортов, адмирал Катаока в тот же день дал инструкции подведомственным ему судам. Согласно с ними раньше всех, 1-го мая, вышел к реке Тайдон авизо «Мияки», имевший поручение указывать дорогу транспортам. В тот же день снялись с якоря и направились к острову Шо-тоо (Cho-da) 5-й и 6-й боевые отряды и 2-й отряд миноносцев. На другой день к ним присоединились 6-й отряд миноносцев (№ 56 — капитан-лейтенант Учида, № 57 — мичман Митамура, № 58 — младший лейтенант Накамуда, № 59 — младший лейтенант Оотера), 12-й отряд миноносцев (№ 50 — капитан-лейтенант Ямада, № 51 — лейтенант Гондо, № 52 — лейтенант Миямото, № 53 — лейтенант Кихара) и 21-й отряд миноносцев (№ 47 — капитан-лейтенант Езое, № 44 — младший лейтенант Иокочи, № 48 — младший лейтенант Хосоки, № 49 — лейтенант Нарусе).

Придя в устье реки Тайдон, адмирал Катаока в сопровождении адмирала Хосоя посетил бывшего на транспорте № 1 «Явата-Мару» командующего 2-й армией генерала Оку и вместе с ним определил план перевозки и высадки 2-й армии.

Вышедший затем к Рио-ин-до (Oon-do-gu) адмирал Хосоя, согласно приказания адмирала Того, 22-го апреля отправил в реку Ялу отряд судов для помощи 1-й армии при переправе, «Каймон», «Иваки», «Чиокай» и миноносцы 1-го отряда №№ 67 и 60 были посланы в непосредственное распоряжение командующего флотом, сам же с «Фусо», «Сай-Иен», «Цукуба» и 20-м отрядом миноносцев приступил к охране подходивших с 23-го числа к реке Тайдон транспортов 2-й армии.

Согласно приказанию об оказании содействия высадке 2-й армии полученному 28-го числа, адмирал Хосоя на следующий день определил порядок плавания 23-х транспортов, шедших первым эшелоном с главными силами 1-й и 3-й дивизий (в этот отряд вошли еще 7 пароходов, служивших для нужд Управления высадки войск).

Всего к 29-му числу у устья реки Тайдон собралось свыше 80-ти транспортов первой партии этой армии.

После окончания приготовлений 7-го боевого отряда и транспортов к походу, утром 3-го мая первым вышел «Мияко», за ним следовали «Гонконг-мару» и «Нихон-Мару», 7-й боевой отряд, миноносцы и 1-й эшелон транспортов. Вдруг, с вышедшего уже из реки и ушедшего немного вперед «Мияко» было передано приказание об отмене предположенного похода, почему адмирал Хосоя немедленно остановил все суда и приказал им стать на якорь по способности.

Конвоирование 1-й партии транспортов с войсками

Адмирал Катаока, находившийся у острова Шо-тоо (Cho-da) в ожидании выхода 1-го эшелона 2-й армии, 3-го мая получил с броненосца «Ясима», направляющегося к Порт-Артуру, извещение от адмирала Того, что в виду признаков наступления плохой погоды следует приостановить движение транспортов, и потому немедленно телеграфировал о том адмиралу Хосоя, приказав «Мияко» дать о том знать генералу Оку.

7-й боевой отряд и 1-й эшелон транспортов стали на якорь, и адмирал Катаока приказал 6-му боевому отряду выйти для их охраны. Однако, на другой день 4-го мая погода значительно улучшилась, почему было приказано возобновить поход.

7-й боевой отряд (исключая «Мая», «Чиокай» и «Удзи»), «Гонконг-Мару» и «Нихон-Мару» и миноносцы №№ 68 и 69 вышли из реки Тайдон в 9 часов утра и направились к Ентоа первыми; 6-й боевой отряд (исключая «Идзуми») вышел в 11 часов 30 минут утра и соединился с 5-м боевым отрядом. Транспорты 1-го эшелона начали сниматься с якоря с полудня и, став один за другим в назначенный строй, пошли по назначению под конвоем 5-го, 6-го боевых отрядов, «Дайнан-Мару» и «Доио-Мару» и 2-го, 6-го, 12-го и 21-го отрядов миноносцев.

Когда 5 мая в 6 часов 40 минут утра суда прибыли в Ентоа (транспорт «Кага-Мару», выходя из реки, приткнулся к мели у острова Секи-то (Dau-chen), но с помощью крейсера «Акицусу» был снят с мели и под его конвоем пришел в Ентоа в 4 часа 30 минут дня), то 7-й боевой отряд, крейсер «Чиода» и прочие военные суда и пароходы уже находились там и делали приготовления для высадки, а бывший на «Нихон-Мару» и «Гонконг-Мару» десантный отряд флота уже был посажен на шлюпки и был готов для высадки. Транспорты стали на якорь по диспозиции; с судов 5-го и 6-го боевых отрядов послали паровые катера и шлюпки к «Фусо»; «Мияко» приступил к устройству бонового заграждения; прочие военные суда вышли с рейда для несения сторожевой службы, сухопутные же войска приступили к устройству Управления высадки войск.

Помощь, оказанная при высадке 1-го эшелона

Высадка войск и обстрел побережья лодками «Акаги» и «Осима»

Когда в самом начале войны был принят план высадки армии на южном берегу Ляодунского полуострова, то одновременно была также осознана необходимость формирования значительного десанта из команд флота. Для этой цели были выбраны капитан 1 ранга Номото Цунааки, 26 офицеров и 1016 нижних чинов, из которых образовали кадр для пополнения убыли на эскадре. Капитан 1 ранга Номото был назначен начальником этого отряда; отряд был помещен в казармах экипажа в Сасебо, где их ежедневно заставляли практиковаться в строевых учениях, в беге по горам, в лазании по крутым местам и обрывам и т. п., особенно обращая внимание на развитие силы и ловкости движений. Когда приблизился срок высадки 2-й армии на неприятельскую территорию, десант этот был посажен на вспомогательные крейсеры «Гонконг-Мару» и «Нихон-Мару» и 29-го апреля прибыл на место стоянки флота в северо-западной Корее. Адмирал Того присвоил этому отряду название десанта Соединенного флота, оставив командовать им капитана 1 ранга Номото, причем недостаток в офицерах был пополнен с 3-й эскадры. Оба вспомогательных крейсера 30-го апреля вошли в устье реки Тайдон и поступили в ведение адмирала Хосоя, который в свою очередь сформировал отдельную десантную батарею с судов 7-го боевого отряда и прикомандировал ее к десанту флота. Таким образом, состав десантного отряда был следующий:

Начальник десанта капитан 1 ранга Номото Цунааки.

Начальник штаба капитан-лейтенант Хоручи Сабуро.

Штаб:

Главный врач Сузуки.

Главный ревизор Суги.

2 боцмана.

2 сигнальщика.

2 писаря.

3 переводчика.

1-й батальон:

Командир батальона капитан-лейтенант Мачида.

Адъютант батальона лейтенант Хираива.

Адъютант батальона старший боцман Цуноо.

1 сигнальный кондуктор.

11 сигнальщиков.

2 переводчика.

1-я рота — командир лейтенант Хагучи.

командир 1-го взвода мичман Фунено.

командир 2-го взвода старший боцман Танака.

командир 3-го взвода старший боцман Емура.

2-я рота — командир лейтенант Абурадани.

командир 1-го взвода мичман Асидани.

командир 2-го взвода старший боцман Танабе.

командир 3-го взвода старший боцман Ондо.

3-я рота — командир младший лейтенант Янагивара.

командир 1-го взвода старший боцман Симана.

командир 2-го взвода старший боцман Кога.

2-й батальон:

Командир батальона капитан-лейтенант Ямагучи.

Адъютант батальона лейтенант Каваками.

Адъютант батальона старший боцман Когава.

12 сигнальщиков.

2 переводчика.

4-я рота — командир лейтенант Канезаки.

командир 1-го взвода младший лейтенант Мимура.

командир 2-го взвода старший боцман Имура.

командир 3-го взвода старший боцман Тао.

5-я рота — командир младший лейтенант Сонода.

командир 1-го взвода мичман Фукуока.

командир 2-го взвода старший боцман Ивамото.

командир 3-го взвода старший боцман Танака.

6-я рота — командир младший лейтенант Нагано.

командир 1-го взвода старший боцман Хатано.

командир 2-го взвода старший боцман Иото.

Сводный отряд:

Командир рабочего взвода старший боцман Мида.

1-е отделение: 2 старших и 8 младших плотников, 2 машинных квартирмейстера и 8 машинистов.

2-е отделение: 2 старших и 8 младших плотников, 2 машинных квартирмейстера и 8 машинистов.

Командир взвода снабжения снарядами старший боцман Сакамото.

1-е отделение: 4 машинных квартирмейстера и 14 машинистов.

2-е отделение: 2 машинных квартирмейстера и 16 машинистов.

Командир санитарного взвода старший врач Сузуки.

младший врач Куроива.

1-е отделение: носильщики 2 машинных квартирмейстера и 10 машинистов.

Санитары 2 старших и 8 рядовых.

2-е отделение: носильщики 2 машинных квартирмейстера и 10 машинистов.

Санитары 2 старших и 8 рядовых.

Продовольственный отряд — начальник ревизор Суги.

2 писаря.

2 баталера.

10 коков.

Десантная батарея полевых орудий — командир младший лейтенант Такакура.

1 сигнальщик.

Командир 1-го орудия (47 мм), 1 унтер-офицер и 19 нижних чинов.

Командир 2-го орудия (75 мм), 1 унтер-офицер и 18 нижних чинов.

Десантный отряд прибыл в Ентоа рано утром 5-го мая. Начальник отряда капитан 1 ранга Номото, получив приказание о высадке, первым делом посадил на шлюпки 1-й батальон и в 6 часов 30 минут утра отправил их передовой линией к намеченному для высадки пункту у Коо-дзи-секи (Hou-erh-tun).

Hou-erh-tun лежит в широте 39°17′ N и долготе 122°15′ O на NO берегу Ентоа.

Так как была малая вода, то шлюпки, дойдя на расстояние около 1.000 метров от берега, сели на грунт, и люди, сойдя в воду пошли вброд по пояс в воде.

В 7 часов 37 минут 2-я рота под командованием лейтенанта Абурадани первой взошла на берег. За ней пошли 3-я и 1-я роты и без выстрела овладели горой Дайсан (Daishan). Подняв на ее вершине флаг Восходящего Солнца, дали тем знать на лодку «Атаго» о своем прибытии.

2-й батальон высадившись, занял высоты к востоку от горы Дайсан. Десантная батарея под командованием лейтенанта Такакура не могла прямо высадиться на берег и, поневоле, орудия пришлось разобрать и тащить по воде; батарея взошла на берег в 8 часов 40 минут. Так как в это время батальоны уже заняли целый пояс высот у Дайсана, то батарея, выставив на этой горе орудия, приступила к постройке временных окопов, дальномерного поста и т. п. В 11 часов началась высадка передового отряда войск. Капитан 1 ранга Номото, оставив на позиции батарею с приказанием охранять высадку войск до тех пор, пока не высадится полевая артиллерия, сам с батальонами десанта в 2 часа 30 минут дня вернулся на суда.

В этот день, вернувшиеся от Порт-Артура лодки «Акаги» и «Чиокай» вместе с прибывшей с острова Хайян-тао (Thornton) лодкой «Осима» по приказанию адмирала Хосоя обстреливали побережье; «Акаги» — дойдя до NO оконечности Бидзыво (Хи-си-ка) (Pi-tsu-wo), обстреливала берег, но не получая ответа прекратила огонь.

Бидзыво лежит в широте 39°24′ N и долготе 122°22′ O на восток от залива Талиенван в 40 милях. Эта гавань полукруглой формы с грядой камней у входа, хорошо защищенная от всех ветров, к тому же не замерзающая, но зато глубина ее невелика, и потому большие суда в нее входить не могут.

В 8 часов 30 минут утра для рекогносцировки с лодки была послана шлюпка на берег.

В это время внезапно появилось около роты неприятельских солдат, как бы нарочно поджидавших высадки с нашего судна. Потому шлюпка была отозвана на «Акаги», и с лодки открыли сильный огонь по берегу, заставивший неприятеля отступить. В 3 часа 30 минут дня лодка вышла из Бидзыво и направилась к острову Kwanglontau. Лодки — «Осима» и «Чиокай» вместе с 7-м боевым отрядом после обстрела пункта высадки направились к Сан-кан-био (San-kuan-miao), но не найдя там неприятеля вернулись в Бидзыво.

San-kuan-miao лежит в широте 39°15′ N и долготе 122°10′ O в 1 миле на W от Chang-chia-tun.

Содействие высадке войск

Когда десант уже высадился, и на вершине горы Дайсан в 8 часов утра взвился флаг Восходящего Солнца, адмирал Хосоя, узнав о завладении нашими войсками пунктом высадки, немедленно распорядился о начале высадки 2-й армии. При этом для оказания помощи войскам флота были назначены — старший офицер с «Фусо», капитан-лейтенант Накамура Тораносуке, — заведующим высадкой при Управлении перевозки войск, а ротные командиры с «Фусо» — лейтенанты Яманаси и Кацура — заведующими шлюпками, причем один из них был послан на берег, а другой назначен для наблюдения за шлюпками с эскадры, которых было дано для высадки свыше 90 штук. Хотя в этот день стояла ясная погода, но большая волна на рейде причиняла сильные затруднения при выгрузке грузов, тем более, что из-за мелководья при отливе паровые катера и другие шлюпки не могли подходить к берегу ближе как на 1.000 метров, что сильно мешало успешности работ. Но несмотря на это, усилиями заведующего перевозкой капитан-лейтенанта Накамура и подведомственных ему чинов за день на шлюпках данных от эскадры было перевезено на берег свыше 9.500 солдат. Работы продолжались также и ночью. На другой день, 6-го мая, держалась по-прежнему большая волна, причем была разбита пристань, и затонули плашкоуты, почему пришлось приостановить высадку. К заходу солнца волна несколько стихла, высадка возобновилась и продолжалась всю ночь. С прибытием 6-го мая в Ентоа 2-го (11 транспортов) эшелона войск, 7-го мая — 3-го эшелона (19 транспортов) и 9-го мая — 4-го эшелона (17 транспортов) означенные чины флота и Управление высадки войск были особенно озабочены дальнейшим ходом высадки. Все транспорты пришли без конвоя судами флота.

Чтобы ускорить высадку, начальник Управления высадки войск по соглашению с штабами 2-й армии и эскадры произвел исследование ближайшего берега и нашел более удобный пункт для высадки, а именно в 3 милях на запад от Hou-erh-tun'a в местечке Chang-chia-tun.

Chang-chia-tun находится в широте 39°0′ N и долготе 121°11′ O.

8-го мая, на 4-й день высадки, туда была перенесена часть Управления высадки войск, и перешла большая часть судов и транспортов. С перенесением 9-го числа всей высадки в новый пункт — последняя после установления связи между судами и сушей пошла гораздо успешнее, так как и форма берега и значительно меньшая волна позволили быстро закончить постройку приспособлений для выгрузки. Уже к 10-му числу было выгружено 35 транспортов, а к 12-му числу почти все войска (люди) были высажены. Поэтому адмирал Хосоя вернул в тот день все шлюпки 5-го и 6-го боевого отряда по своим судам, остальные же шлюпки были возвращены к своим судам на другой день; одновременно был расформирован и специальный отряд по перевозке войск, и личный состав его был возвращен на суда. Таким образом, было окончено содействие флота в высадке 1-го отряда 2-й армии.

В вышеописанной высадке от Соединенного флота принимало участие более 90 шлюпок, хотя по временам число их менялось в зависимости от поломок и неисправностей. Личный состав от флота принимал участие в числе 660 человек офицеров и команды, работавших с 5-го по 12-го мая, то есть в течение 8 дней, борясь с волнами, недосыпая и недоедая, но изо всех сил стараясь способствовать высадке. С самого начала на шлюпках военного флота были перевезены люди морского отряда по высадке войск, потом необходимое снабжение, конечно, то, которое могло быть поднято ими и затем почти полностью все солдаты.

13-го мая, в виду полного окончания высадки 1-го эшелона 2-й армии, адмирал Хосоя согласно приказания адмирала Того, оставив на пункте высадки «Чиокай» и «Каймон», с прочими судами 7-го боевого отряда вышел на рейд островов Эллиот. Бывший же в отдельной командировке у реки Ялу отряд с лодкой «Мая» прибыл в Ентоа 6-го мая. Адмирал Хосоя отправил миноносцы №№ 68 и 69 1-го отряда в непосредственное ведение командующего флотом, а лодкам «Мая» и «Удзи» приказал принять участие в содействии высадке войск 2-й армии.

Прикрытие высадки 2-го и последующих отрядов

Высадившись в устье реки Тайдон, наша 1-я армия в первых числах мая перешла Ялу и, преследуя неприятеля, овладела г. Хо-о-джо (Фынхуанчен). 2-я армия, несмотря на сопротивление неприятеля, хотя и начала высадку на Ляодунский полуостров, но в виду того, что неприятель, намереваясь, по-видимому, спуститься на юг, сосредоточивал большие силы в Ляояне и Кайпине, чтобы атаковать нашу армию, то в Главной Квартире было решено вслед за отправкой 4-го эшелона армии усилить ее отправкой войск 2-го срока, состоявших из второй части 4-й дивизии, 5-й дивизии (начальник генерал-лейтенант Иеда Арисова), 12-й дивизии (начальник дивизии генерал-лейтенант Цучия Мицухару), 1-й кавалерийской бригады (командир бригады генерал-майор Акияма Кооко).

Эти части были собраны в назначенные места посадки и распределены на 70-ти с лишком транспортах, которые, начиная с 14-го мая, постепенно выходили из портов, направляясь в Ентоа, где с 17-го числа уже была начата их высадка.

Так как в это время адмирал Хосоя со своим 7-м боевым отрядом находился у Нандендзы, охраняя высадку шедшей отдельно 10-й дивизии (подробно в III главе), то командующий флотом приказал оказывать содействие высадке 2-го срока 2-й армии младшему флагману 3-й эскадры контр-адмиралу Того, который только что вернулся на рейд Эллиот из Печилийского залива. Поэтому контр-адмирал Того, учредив 20-го мая Управление по оказанию содействия в высадке войск, назначил начальником его старшего офицера с крейсера «Акаси» капитан-лейтенанта Иосидзима Сигетаро и в 6 часов утра вышел на «Акаси» с рейда Эллиот к месту высадки.

С прибытием посланных с 5-го боевого отряда шлюпок капитан-лейтенант Иосидзима вместе с заведующими шлюпками лейтенантами Исогае и Нагамацу тотчас распределил шлюпки для переправы; туда же прибыли шлюпки с 6-го боевого отряда, а с 22-го числа еще присоединился паровой баркас «Кочо-Мару» с парохода «Дайчу-Мару» и 7 шлюпок с 1-го боевого отряда, благодаря чему дело быстро пошло вперед. Когда охранявший высадку 10-й дивизии адмирал Хосоя, окончив свое поручение, вернулся 22-го мая на рейд Эллиот, то командующий флотом приказал контр-адмиралу Того передать заведование высадкой войск адмиралу Хосоя, а самому идти на рейд Эллиот, адмиралу же Хосоя принять от контр-адмирала Того руководство высадкой 2-го срока 2-й армии, назначив для этой цели «Фусо», «Сай-Иен», «Хей-Иен» и «Цукуба», а «Каймон», Иваки, «Мая», «Чиокай» и «Удзи» передать в непосредственное распоряжение командующего флотом.

Адмирал Хосоя, назначив заведующим высадкой снова капитан-лейтенанта Накамура, прибыл со своими судами в Ентоа и 23-го числа принял исполнение обязанностей от контр-адмирала Того, который в свою очередь, собрав шлюпки 6-го боевого отряда и бывших на берегу людей, в тот же день на «Акаси» вышел на рейд Эллиот. Капитан-лейтенант Накамура, пользуясь своим опытом, дал соответствующие указания заведующим шлюпками и определил порядок выгрузки. Однако, в тот же день по приказанию командующего флотом были возвращены к своим судам шлюпки 1-го боевого отряда и «Кочо-Мару», а «Каймон» и «Цукуба» 24-го числа были вызваны в Эллиот, чтобы идти к бухте Кинчжоу. Поэтому в распоряжении капитан-лейтенанта Накамура оставались только шлюпки с 5-го и 7-го боевых отрядов («Ицукусима», «Хасидате», «Чин-Иен», «Мацусима», «Ниссин», «Фусо» и «Сай-Иен»), с которыми он и вел выгрузку.

С 25-го числа погода испортилась, и пришлось временно прекратить работы, но затем несмотря на погоду продолжали высадку до конца без перерыва. 31-го мая она была совершенно закончена, и адмирал Хосоя вернул все шлюпки и личный состав на свои суда.

3-й срок 2-й армии заключал в себе тыловые части дивизий, как-то: резервные обозные части, провиант, амуниционные колонны и т. п.; начиная с 30-го мая транспорты их в числе 59 начали последовательно прибывать в Ентоа, где и приступали к разгрузке. Вся эта операция производилась Управлением высадки войск, и флот только охранял транспорты и нес сторожевую службу у якорной стоянки. Однако, в виду стоявшей несколько дней подряд свежей погоды и волны работы сильно задерживались, и потому 4-го июня решили попробовать перенести выгрузку в местечко San-kuan-miao, лежащее на запад от Chang-сhia-tun'a. Попытка эта увенчалась успехом, и, перенеся 6-го июня всю выгрузку туда, закончили ее к 14-му июня.

Прибывший в Ентоа с партией 1-й отправки 2-й армии, командующий ею генерал Оку сразу начал наступление для занятия Кинчжоу и Дальнего, оказывая в то же время сопротивление идущему на юг от Кайпина неприятелю, и с 26-го мая до конца того же месяца овладел Кинчжоу, Талиенваном (Лю-шун-тун) и Дальним. Таким образом, весь залив Талиен поступил в наше владение. Между тем, в Главной Квартире в виду полученных известий об отправке неприятелем вспомогательной эскадры^[6] и в связи с состоянием нашего флота была осознана необходимость скорейшего взятия крепости Порт-Артур и уничтожения находившейся в ней эскадры, почему 1-я и 2-я дивизии были выделены из состава 2-й армии и с прибавлением к ним осадного артиллерийского парка образовали 3-ю армию с специальной задачей действовать против Порт-Артура, а из 3-й, 4-й и 5-й дивизий, одной кавалерийской и одной артиллерийской бригад была сформирована 2-я армия, которая должна была идти против главных сил неприятеля.

Когда 2-я армия подступила к Дай-секи-кио (Ташичао) было получено известие, что находящийся в Кайпине неприятель в преобладающих силах идет на юг на усиление 2-й армии ей на встречу, почему в Главной Квартире решили спешно послать туда еще 6-ю дивизию (начальник дивизии генерал-лейтенант Окубо Харуно). Эта дивизия будучи посажена на суда, с 10-го по 13-ое июня частями отправлялась из порта посадки в Ентоа, где сразу же приступили к высадке, охрану которой нес адмирал Хосоя. 2-го июля была окончена высадка 1-й и 2-й партий. Начавшаяся с 16-го июня выгрузка остальных частей 2-й армии была совершенно закончена 9-го июля. Еще перед тем часть Управления высадки войск после окончания выгрузки военных запасов 2-й армии была переведена в начале июля из Ентоа в Дальний для выгрузки оставшихся частей 3-й армии. Выгрузка в Ентоа была совершенно закончена в конце июля.

Охрана побережья

В день начала высадки 2-й армии лодка «Акаги» находилась в Бидзыво и обстреливала неприятеля; позже армия учредила в этом пункте этапное управление. Когда в начале июня была высажена продовольственная часть, то было получено известие об обнаружении по близости нескольких сот неприятельских солдат, намеревавшихся, по-видимому, произвести нападение на наше этапное управление. Ввиду этого армия, перевезя провиант в Chang-chia-tun и намереваясь эвакуировать туда же этапное управление просило содействия командующего флотом.

Адмирал Того отправил в Бидзыво «Сай-Иен» и «Чиокай», а адмиралу Хосоя приказал немедленно послать туда для перевозки провианта два транспорта.

«Сай-Иен» и «Чиокай» прибыли в Бидзыво 4-го июня и, приступив к оказанию содействия по перевозке провианта, сверх того высадили на берег десантный отряд (под командованием лейтенанта Накагури) в распоряжение этапного управления и для его охраны. Однако, 6-го июня неприятель не выказывал никаких признаков наступления, и в армии было решено оставить провиант на том же месте под небольшой охраной, а этапное управление перевести в другое место. Вследствие этого «Чиокай», вернув десант на суда, в тот же день вышел к о. Эллиот, а «Сай-Иен» в Ентоа. Вслед затем, в виду нового известия, что большой отряд неприятельской кавалерии собрался на левом берегу реки Тайшахо и часть его обнаружена близ Бидзыво, адмирал Того приказал лодке «Атаго» идти на помощь находившемуся в этом пункте нашему сухопутному отряду. На другой же день лодка вышла с рейда Эллиот и, придя в Бидзыво, высадила десант; однако, в виду заявления начальника сухопутного отряда, что помощи не требуется, лодка снялась с якоря 12-го числа и вернулась обратно в Эллиот.

2-я армия, овладев Кинчжоу и Наншанем, заняла оборонительную линию с востока от Бидзыво и до Пулантиена на западе, но в виду намерения неприятеля большими силами идти на юг от Кайпина на помощь Порт-Артуру, армия сосредоточила свои главные силы в Пулантиене, поставив кавалерийскую бригаду на своем правом фланге, распределив ее по левому берегу реке Тайшахо.

В начале июня в виду известия, что неприятель спускается на юг вдоль реки Тайшахо и, по-видимому, идет прямо против правого фланга нашей армии, адмирал Того для охраны этапного управления послал в Ентоа «Гонконг-Мару» и «Нихон-Мару» с посаженным на них сводным десантом флота и дал приказания адмиралу Хосоя и капитану 1 ранга Номото относительно совместных действий с армией. Одновременно генералу Оку была послана телеграмма, что сводный десант флота может высадиться в любое время и по мере готовности вступить, почему в случае надобности в его содействии, необходимо непосредственно вести о том сношения с адмиралом Хосоя. Однако, в виду ответной телеграммы от генерала Оку, что настоящему положению военных операций содействие от десанта не требуется, и что в случае надобности он заблаговременно уведомит о том, адмирал Того приказал временно отменить высадку. Немного спустя снова было получено извещение о желательности высадить десант для охраны пункта высадки, почему адмирал Того вторично отдал приказание адмиралу Катаока высадить десант утром 8-го июня в Chang-chia-tun'e и, заняв позицию по нижнему течению реки Тайшахо, нести обязанности по защите этапного управления 2-й армии.

Сводный десант флота, заняв 5-го мая пункт высадки в Hou-erh-tun'e, ожидал высадки войск и будучи заменен ими в тот же день вернулся на суда. Капитан 1 ранга Номото согласно приказанию адмирала Того вернул взятых с 3-й эскадры офицеров на свои суда, а для шести 12-ти фунтовых полевых орудий, бывших на «Гонконг-Мару», приказал сформировать новый состав прислуги из наличия десантного отряда. Таким образом, когда появилась надобность в десанте, временно командующий им, капитан 2 ранга Окуномия Мамору^[7], с двумя батальонами и 6-ю орудиями 8-го июня в 3 часа дня, высадившись в Chang-chia-tun'e, направился в Tsai-liu-chia-tun и после совещания с командированными из штаба 2-й армии чинами, распределил вверенный ему отряд на связи с бывшей на правом фланге армии 17-й бригадой, примыкая к бывшей на другой стороне реки Тайшахо 1-й кавалерийской бригаде. Однако, в виду известия, что неприятель атакует пункт переправы в верхнем течении этой реки, по желанию штаба армии, капитан 2 ранга Окуномия оставил занимаемую им позицию, передав ее кавалерии и оставив в Mai-chia-tun'e одну роту, а с прочими частями отряда передвинулся на высоты близ Hua-erh-fang. На другой день, в виду дальнейшего наступательного движения 2-й армии снова по соглашению со штабом перенес батарею на позицию у Ma-pan-shan и, следуя с тремя ротами десанта за 17-й бригадой, обнаружил неприятеля впереди себя. Так как предвиделся бой, а десантный отряд, проникнув так далеко вглубь, имел кроме того еще и другие обязанности, то, отделившись 14-го числа от армии, он вернулся на позицию у Ma-pan-shan. На другой день, 15-го, 2-я армия атаковала неприятеля близ Te-li-ssu, заставив его отступить к Ляояну, благодаря чему место высадки оказалось в безопасности и пребывание десанта сделалось излишним. Адмирал Того дал приказ адмиралу Катаока вернуть по способности десант на «Нихон-Мару», снова сформировать из него десантный отряд тяжелой артиллерии и высадить его в Дальнем. Десант вернулся на «Нихон-Мару» 22-го числа.

Перенесение пункта высадки вперед

Когда в начале мая началась высадка 2-й армии, то ввиду тех неудобств, которые были связаны с высадкой в этом месте побережья, а также и того, что самый пункт этот находился далеко от главного объекта действий армии — залива Талиенван и представлял из себя много затруднений в отношении защиты от нападений неприятеля, адмирал Того пожелал перенести место высадки в бухту Керр и 10-го мая приказал адмиралу Катаока заняться промером этой бухты и очисткой ее от мин. Кроме того, адмирал Того намеревался при удобном случае высадить сводный десант на полуострове Такушан. Однако, в виду потопления в этой бухте на минах миноносца № 48 и авизо «Мияко» и вообще опасности действий в этой бухте, в конце концов прекратил работы по очистке бухты, приказав вести по-прежнему высадку в Ентоа. Ввиду того, что в конце мая весь залив Талиенван перешел в наши руки, в Главной Квартире имелось предположение высаживать вновь сформированную 3-ю армию в этом заливе. Вместе с тем и адмирал Того предполагал поскорее учредить в этом заливе базу флота и пункт для высадки, но, опасаясь присутствия мин, 29-го мая снова приказал адмиралу Катаока произвести очистку от мин этого залива и обставить вехами безопасный фарватер к Талиенвану (Лю-шун-тун) и Дальнему.

С этой целью адмирал Катаока назначил старшего офицера крейсера «Акаси», капитан-лейтенанта Иосидзима, начальником тралящей партии залива Талиенван, который, начав 1-го июня работы, к 14-му числу совершенно их закончил; к этому же времени был открыт безопасный фарватер от бухты Odin cove через Талиенван (Лю-шун-тун) до Дальнего.

14-го июня командующий флотом приказал заведующему портовыми сооружениями стоянок флота военного времени контр-адмиралу Миура выделить часть вверенного ему состава и открыть портовое управление в Дальнем и до 24-го июня подготовить в Талиенване и Дальнем необходимые приспособления для перевозки и выгрузки военных припасов армии. Адмирал Миура 17-го числа вышел в Дальний с транспортом «Ицукусима-Мару» и вспомогательными канонерскими лодками «Такасака-Мару» и «Кориу-Мару» и тотчас приступил к намеченным работам. Когда 24-го числа был открыт безопасный фарватер, адмирал Того отдал приказ адмиралу Хосоя войти в сношение с Управлением военных сообщений, определить порядок выгрузки транспортов и приказать подведомственным ему судам конвоировать транспорты до входа в залив Талиен, согласно чему адмирал Хосоя сделал необходимые распоряжения относительно следования и охраны транспортов. Адмирал Миура согласно приказанию командующего флотом также определил порядок входа и выхода транспортов из порта и закончил общие приготовления.

26-го числа в залив Талиен прибыли первые четыре транспорта из Ентоа под руководством парохода «Ио-бу»; с тех пор суда 7-го боевого отряда каждый день конвоировали транспорты до входа в Талиенван, а в самом заливе до Дальнего их проводили средствами временного портового управления, которое наблюдало также и за выгрузкой.

Удовлетворенный ходом работ, адмирал Того решил перенести полностью высадку и выгрузку 3-й армии в Талиенван (Лю-шун-тун) и Дальний и приказал адмиралу Хосоя со своим флагманским судном идти в Дальний и принять от адмирала Миура заведование заливом Талиен и охрану выгрузки транспортов.

Адмирал Хосоя 14-го числа на броненосце «Фусо», конвоируя транспорт «Аки-Мару», на котором находился штаб главнокомандующего Маньчжурскими армиями, прибыл в Дальний и принял в свое ведение оборону залива и охрану транспортов. Так как различные устройства в Талиенване постепенно приводились в порядок и совершенствовались, то остававшееся в Ентоа Управление высадки войск целиком перебралось в Талиенван (Лю-шун-тун) 29-го июля. С 10-го августа транспорты стали входить в Талиенван уже самостоятельно без охраны.

ГЛАВА III Охрана высадки 10-й дивизии у Нандендзы

Перевозка 1-го эшелона

В середине апреля в Главной Квартире было решено высадить 10-ю дивизию (начальник дивизии генерал-лейтенант Кавамура Кагеаки) близ Такушана, дав ей самостоятельное поручение смотря по ходу военных действий действовать совместно с 1-й или 2-й армией. По этому поводу от начальника Морского Генерального штаба адмирала Ито была послана телеграмма адмиралу Того с просьбой выяснить удобный пункт для высадки на побережье от устья реки Taiyang-ho до мыса Западный Тунгуз.

Командующий флотом приказал произвести разведку этой местности адмиралу Дева, который с 3-м боевым отрядом (исключая «Такасаго» и с прибавлением «Асама»), «Цукуба» и 14-м отрядом миноносцев 20-го апреля вышел со стоянки флота в северо-западной Корее и направился к мысу Тунгуз. Еще в дороге разведочная партия была посажена на шлюпки и вместе с миноносцами отправлена вперед, 3-й боевой отряд и «Цукуба» прибыли по назначению 21-го апреля в 9 часов вечера.

На другой день, с рассвета, были высланы разведочные партии с «Читосе», «Касаги», «Иосино» и «Асама», которые, будучи распределены по участкам, приступили к работе, миноносцы же делали промер ближайших вод. Получив донесения от разных партий адмирал Дева пришел к убеждению, что наилучшим местом для высадки может служить Нандендзы, расположенное на оконечности Восточного мыса Тунгуз, о чем и телеграфировал адмиралу Того. Вместе с тем был послан с подробным донесением к месту стоянки флота на крейсере «Касаги» флаг-офицер штаба капитан-лейтенант Ямадзи. Так как по промеру у Niu-shin-chuan оказалось, что и эта местность сравнительно удобна для высадки, то снова телеграфировал о том адмиралу Того, который, однако, окончательно остановился для высадки 10-й дивизии на Нандендзы.

10-я дивизия начала садиться на суда в назначенных портах с 9-го мая. Так как 1-й эшелон ее из 11 транспортов должен был выйти из порта отправления 9-го или 10-го мая и идти в реку Тайдон, то адмирал Ито телеграфировал командующему флотом об отправке части флота к реке Тайдон, где по соглашению с начальником 10-й дивизии генералом Кавамура, ей предстояло руководить и охранять транспорты и по возможности оказывать содействие армии при высадке. Вследствие этого адмирал Того вызвал на рейд Эллиот адмирала Хосоя, который только что закончил работы по выгрузке 1-го эшелона 2-й армии и поручил ему конвоировать и охранять высадку 10-й дивизии. Адмирал Хосоя, передав обязанности по охране высадки 2-й армии контр-адмиралу Того, вышел с «Фусо», «Хей-Иен» и «Цукуба» в реку Тайдон и прибыл в Чиннампо 15-го мая в 9 часов утра. 16-го числа туда же прибыл генерал Кавамура. После совещания с ним адмирал Хосоя выработал план перевозки и высадки войск и отдал распоряжения относительно охраны. Отправив 17-го числа вперед лодку «Иваки», на другое утро в 4 часа с «Фусо», «Хей-Иен» и «Цукуба» адмирал вышел из Чиннампо в Нандендзы, конвоируя 1-й эшелон из 11 транспортов с войсками 10-й дивизии. В дороге встретив и присоединив к отряду «Сай-Иен» («Сай-Иен» был в бухте Тунгуз до 17-го числа), но не встретив «Иваки», пошел в Эллиот, откуда выйдя утром того же дня прибыл в назначенный пункт в 8 часов вечера, где и стал на якорь. На другое утро, 19-го, подойдя в 5 часов 40 минут к месту высадки, сначала велел лодке «Иваки» обстрелять прилежащий берег, и, не обнаружив неприятеля, высадил десант с приказанием овладеть пунктом высадки и начать устройство пристаней.

Содействие флота при высадке

Когда 7-й боевой отряд прибыл с транспортами к месту высадки в Нандендзы, адмирал Хосоя приказал высадить десант с судов «Фусо», «Хей-Иен», «Сай-Иен» и «Цукуба» в размере одной роты и полубатареи (одно — 47-мм и одно 75-мм орудия), назначив для его охраны два вооруженных паровых катера с «Фусо» и «Сай-Иен». Десант под командованием старшего артиллерийского офицера с «Фусо» лейтенанта Такемицу, высадившись на берег, утром 19-го числа занял всю полосу берега и поднял на окрестных холмах национальные флаги; вслед затем адмирал Хосоя немедленно начал высадку войск. В этот день стояла ясная тихая погода, и работы пошли с большим успехом; кроме того из Эллиота прибыли «Атаго», «Удзи» и «Кочо-Мару». К вечеру были выгружены весь личный состав, пушки и повозки почти полностью, а лошади на ¹/₃. Генерал Кавамура немедленно отрядил 1 батальон к Такушану (эта местность уже была занята отрядом 1-й армии), а 20-го мая выслал туда же и штаб дивизии. Адмирал Хосоя вернул десант на суда.

Адмирал Того приказал отряду вернуться к островам Эллиот, почему адмирал Хосоя сначала отправил туда «Атаго», «Удзи», «Иваки» и «Кочо-Мару», а на другой день с «Сай-Иен», «Хей-Иен» и «Цукуба» вышел сам из Нандендзы и прибыл на рейд Эллиот.

ГЛАВА IV Первый поход к Кайпину. Гибель «Осима»

Хотя наш Соединенный флот с начала военных действий неоднократно производил атаки на неприятельскую эскадру в Порт-Артуре и владел Желтым морем, но по ходу войны операции наших судов не распространялись на Печилийский залив. Когда военные действия значительно развились, и 2-я армия была высажена на южном побережье Ляодунского полуострова, адмирал Того впервые отправил часть флота в воды Печилийского залива.

К 13-му мая, когда в Ентоа была закончена высадка 1-го срока 2-й армии, неприятель сосредоточил большие силы в Ляояне, часть которых охватила лежащие на востоке горы, а главные силы спускались на юг от Кайпина с видимой целью встретить нашу 2-ю армию. В виду этого, командующий 2-й армией генерал Оку, видя необходимость атаковать неприятеля пока он не сосредоточил еще свои силы, послал офицера из своего штаба к адмиралу Того на «Микаса» с следующим уведомлением: «2-я армия предполагает начать наступление утром 15-го мая и встретить идущего на юг от Кайпина неприятеля, поэтому если бы флот имел возможность обстреливать побережье близ Кайпина и Инкоу, то этим доставил бы большое облегчение армии».

Согласно этому пожеланию командующий флотом дал контр-адмиралу Того, который в то время нес охранную службу у Ентоа, инструкции относительно обстрела западного побережья Ляодунского полуострова с целью деморализовать неприятеля. Последний вышел из Ентоа утром 15-го мая с 6-м боевым отрядом (за исключением «Идзуми» и с прибавлением «Акаси»), лодками «Осима», «Акаги», «Удзи» и двумя миноносцами 14-го отряда («Чидори» и «Хаябуса»). Когда отряд подходил к Encounter Rock начали получать телеграммы о катастрофе с «Хацусе» и «Ясима», почему контр-адмирал Того решил идти к ним на помощь и, приказав «Осима», «Акаги», «Удзи» и миноносцам идти по назначению под общим командованием командира лодки Осима капитана 2 ранга Хиросе, сам с 6-м боевым отрядом спешно направился к месту катастрофы. Подойдя к нему, приказал крейсеру «Сума» вместе с броненосцем «Сисикама» прикрывать броненосец «Ясима» (этот крейсер охранял броненосец «Ясима» и, сняв с него команду, вернулся на рейд Эллиот). Затем по сигналу с броненосца «Сисикама» и «Тацута»: «Ясима» в опасности, преследуется неприятелем, требуется помощь», контр-адмирал Того с «Акаси», «Чиода» и «Акицусу» пошел на Ost, чтобы отрезать неприятельским миноносцам путь отступления, если бы они нагнали «Ясима». Однако, те не пошли в погоню, а направились в числе 7 миноносцев к месту гибели «Хацусе» и открыли жестокий огонь по спасавшим людей нашим паровым катерам и шлюпкам. «Акаси» и три других судна, отразив миноносцы, прошли в виду рейда Порт-Артура и временно легли на Ost. После захода солнца снова изменили курс и вошли в Печилийский залив, а 16-го числа в 12 часов 50 минут дня у Tower Hill встретили лодку «Осима» и прочие суда. Контр-адмирал Того дал приказ начать стрельбу; «Акаси», «Чиода» и «Акицусу» под непосредственным управлением адмирала открыли огонь по побережью к северу от Tower Hill, причем «Акаси» стрелял по вершине горы, а «Чиода» и «Акицусу» обстреливали постройки. Не обнаружив неприятеля, в 2 часа дня суда прекратили огонь. «Чиода» отправился на разведку к устью Ляохэ, а «Акаси» и «Акицусу», поменявшись местами с «Осима», «Акаги» и «Удзи», начали стрелять по скрывающемуся в лесах к югу от Tower Hill неприятелю, затем обстреливали некоторое время железную дорогу с целью испортить линию. Миноносцы, подойдя к берегу, также открывали огонь.

«Осима», «Акаги» и «Удзи» сначала находились на юг от Tower Hill, обстреливая небольшие холмы и селения, но после 2 часов дня перешли на север от Tower Hill к мысу Кайджоу и обстреливали неприятельские сторожевые посты, разбросанные по вершинам прибрежных холмов и по линии железной дороги. В шестом часу дня они прекратили огонь и соединились с прочими судами. Бывший на разведке у устья Ляохэ крейсер «Чиода» подходил к устью реки миль на 5, но, не заметив ничего подозрительного, также вернулся к отряду.

Мыс Кайджоу (Kai-chu) находится в 16 милях на юг от города Инкоу в широте 40°26′ N и долготе 122°14′ O.

Контр-адмирал Того, окончив свое поручение у Tower Hill, решил идти для обстрела побережья в бухту Кинчжоу и вышел со своими судами от Tower Hill 16-го мая в 8 часов вечера. Однако, в виду нашедшего с 1 часа 45 минут ночи тумана сначала небольшого, а затем ставшего настолько густым, что ничего не было видно в двух шагах, приказал судам открыть ходовые огни и приготовиться стать на якорь. Затем крейсерам «Акаси», «Чиода» и «Акицусу» было приказано стать на якорь по способности, а лодкам и миноносцам передать это приказание.

Шедший впереди «Акаси» и за ним «Чиода» открыли ходовые огни и во избежание столкновения шли вперед самым малым ходом, «Акицусу» же, бывший третьим, сразу отдал якорь. Шедшая четвертой в строю лодка «Осима», получив от переднего мателота приказание стать на якорь и желая передать его шедшей сзади лодке «Акаги», уклонилась немного влево и собиралась отдать якорь, когда вдруг из тумана у самого борта появились очертания лодки «Акаги». Избежать столкновения уже было невозможно. «Акаги» врезался в середину правого борта лодки «Осима» у машинного отделения. Образовалась большая пробоина. Командир лодки, капитан 2 ранга Хиросе, немедленно пробил водяную тревогу; вода быстро прибывала. Видя, что лодка не избежит потопления, он приказал экипажу спасаться. Когда в 3 часа 38 минут ночи команда была уже свезена, лодка затонула в широте 40°1′ N и долготе 121°8′ O.

Когда «Акаги» вследствие тумана потерял из вида своего переднего мателота, то командир лодки капитан 2 ранга Фудзимото, заметив по носу с левого борта огонь, подумал, что это «Осима» и продолжал идти прежним курсом, как вдруг впереди послышались крики, и затем возглас вперед смотрящего: «Вижу по носу корпус судна».

Немедленно был дан полный ход назад, но лодка не забрала еще хода и врезалась носом в правый борт «Осима». Капитан 2 ранга Фудзимото немедленно дал знать о случившемся на прочие суда и послал на «Осима» пластырь и брандспойты.

Крейсер «Акицусу», переменив свое место и став на якорь близ «Осима», послал для спасения людей шлюпки; шедшая в строю шестым номером лодка «Удзи» также выслала шлюпку спасать людей.

Контр-адмирал Того, получив телеграммы о столкновении и затем о потоплении лодки «Осима», приказал «Акицусу» взять к себе команду с «Осима» и в 7 часов 30 минут утра тронулся дальше. По дороге было приказано крейсеру «Акицусу» остаться у северной оконечности острова Iron для сообщения с находившимся у рейда Порт-Артур нашим флотом и для наблюдения за неприятелем, а с прочими судами в полдень прибыл к входу в бухту Кинчжоу и дал приказание приступить к намеченным действиям. Суда обстреливали появлявшихся вблизи Hsieh-l'ou неприятельских разведчиков; посланная же с «Акаси» и «Чиода» тралящая партия, находясь под охраной миноносцев, несмотря на ветер, волну и неприятельские снаряды почти закончила траление бухты.

Wedge Head — лежит в широте 39°3′ N и долготе 121°22′ O, одинокий мыс, служащий северной оконечностью горной гряды; его северная сторона круто обрывается.

Однако, бывшие у Порт-Артура главные силы нашего флота, потеряв «Хацусе» и «Ясима», должны были отложить предположенные действия. Имевшие назначение усилить отряд, находившийся в бухте Кинчжоу, «Кокура-Мару» и «Кориу-Мару» также прибыли в эту бухту, и потому контр-адмирал Того прекратил обстрел окрестностей города Кинчжоу и приказал командиру лодки «Акаги» с вверенной ему лодкой «Удзи» направиться к Militia Head и обстреливать линию железной дороги, мостовые сооружения и т. п.

Militia Head лежит в 3½ милях на юг от Wedge Head в широте 39°1½′ N и долготе 121°25½′ O. Мыс высотой около 156 футов.

Обе лодки немедленно направились по назначению, но так как вехи протраленного пространства еще не были везде расставлены, то при проходе остерегались не протраленных мест и прибыли к удобному для стрельбы месту только в 4 часа 47 минут, начав здесь обстрел железнодорожной линии, мостов и т. п., а в 6 часов 30 минут, вернувшись, соединились с своим отрядом.

В это время контр-адмирал Того с «Акаси» и «Чиода», находясь у Wedge Head, наблюдал за неприятелем, который скрываясь за горами, открыл по ним огонь, почему адмирал отошел от мыса Wedge Head и, присоединив к этим двум судам «Акаги», «Удзи» и «Акицусу», лег на обратный курс. В 6 часов утра 18-го мая, пройдя пролив Toki^[8], вернулся к 7 часам 30 минутам вечера на рейд Эллиот.

ГЛАВА V Содействие 2-й армии при атаке Кинчжоу

Общее положение сухопутного боя

Когда в начале мая часть авангарда 2-й армии высадилась в Ентоа, то командующий армией генерал Оку решил для разведки и порчи сообщений выслать этот отряд в тот же день к Бидзыво и Пулантиену, а затем, обождав окончания высадки всех войск 1-го эшелона, немедленно с главными силами перейти из Пулантиена к Тайшахо и, наступая по линии железной дороги, приготовиться к встрече идущего на юг неприятеля и обождав прибытия подкреплений, начать операции против побережья залива Талиенван.

Однако, получив сведения, что находившийся у Кайпина неприятель уменьшил свои силы, но за то получил в Кинчжоу в подкрепление почти целую дивизию из Порт-Артура и имеет там преобладающее число войск, генерал Оку соответственно уменьшил число войск, действовавших на севере и усилил отряд на юге.

16-го мая 1-я дивизия, постепенно преодолевая упорное сопротивление неприятеля, завладела высотами близ Джю-сан-ри-дай (Shin-sa-li-tai) и вместе с 4-й дивизией нажимала на неприятеля у Кинчжоу, прочие же войска, выйдя на линию Пулантиен―Бидзыво, ожидали прибытия подкреплений.

В то же время из Главной Квартиры пришло приказание командующему армией, что так как с завладением заливом Талиенван последующие военные операции пойдут гораздо успешнее и скорее, то армия должна овладеть береговой полосой этого залива и, сосредоточив возможно большее количество войск, отогнать неприятеля от Кинчжоуских позиций.

Поэтому генерал Оку выработал новый план действий, по которому главная сила армии из 1-й, 3-й и 4-й дивизий и 1-й артиллерийской бригады должна на рассвете 26-го мая атаковать неприятеля у Наншана (другое название высоты Su-chia-tun) и затем, пройдя вперед, овладеть линией Ан-си-сан (An-tsu-shan) — Кей-кан-сан (Chi-kuan-chan), остальные же силы должны были держаться на линии Пулантиен―Тайшахо.

Гора Наншан расположена в самом узком месте Кинчжоуского перешейка и является ключом этой позиции. Высота ее около 350 футов от уровня моря; восточные склоны ее упираются в бухту Hand bay, а западный сливаются с равниной, примыкающей к бухте Кинчжоу, господствуя над всей близлежащей местностью. Неприятель в придачу к этой естественной позиции построил полудолговременные укрепления, на батареях которых было установлено около 70 орудий разных калибров; также были построены несколько рядов окопов, а впереди их от залива Талиенван до подошвы горы Наншан были поставлены проволочные заграждения, заложены фугасы и тому подобные оборонительные сооружения; в промежутках были установлены пулеметы, а на самой вершине горы прожектор. Таким образом, эта местность была чрезвычайно сильно укреплена; для охраны же обоих флангов на Nan-kuan-ling'e и прилегающих высотах было установлено несколько орудий.

Генерал Оку, распределив дивизии 4-ю на правый фланг, 3-ю на левый, а 1-ю имея в центре, приступил к различным приготовлениям для атаки и 25-го мая ночью начал наступление.

Однако, с полуночи погода внезапно испортилась, разразилась гроза, и вместе с блеском молнии и грохотом грома поднялся сильный ветер с ливнем, так что вокруг в двух шагах не видно было ни зги.

По предположенному плану 4-я дивизия должна была окончить атаку города Кинчжоу до полуночи и затем, соединившись с 1-й дивизией, на рассвете 26-го мая идти на Наншан. Однако, в виду плохой погоды овладеть г. Кинчжоу не удалось, и к рассвету войска отступили на высоты, лежащие к востоку от Лун-ван-мияо. В виду того, что находившийся в Кинчжоу неприятель мешал движению 1-й дивизии, которая должна была до 4 часов 30 минут ночи перейти в наступление, войска правого фланга этой дивизии были направлены против восточных ворот этого города. Сломив сопротивление неприятеля, наши войска преследовали его и в конце концов завладели городом. 3-я дивизия, не встретив сопротивления неприятеля, завладела назначенной линией от Pa-li-chuang'a до высоты близ Han-chia-tun'a. Таким образом, дивизии оказались на назначенных им позициях.

Схема атаки на Наншан (Кинждоу) 14-го мая 1904 г.

Примечание. Названия местностей переданы в китайской транскрипции по пекинскому произношению.

Когда в 5 часов 20 минут утра 26-го мая в утренней дымке различили высоты Наншана, был выпущен первый артиллерийский снаряд по укреплениям этой горы, а за ним открыли огонь и прочие батареи по определенным целям. На них отвечали несколько десятков орудий разного калибра со стороны неприятеля, и снаряды их стали ложиться хорошо. В это время в заливе Кинчжоу появился отряд лодок и открыл огонь по Наншану. Так как действие наших орудий было успешно, то пехота 4-й дивизии, несмотря на огонь неприятеля, спустилась с высот у Лун-ван-миао (Lun-wan-miao) и перешла на равнину, причем правый фланг ее пошел вдоль берега по воде.

К 8 часам 30 минутам 1-я линии пехоты уже приближалась к южной стороне Hsi-nan-wa, но будучи встречена ружейным огнем неприятеля с фронта и артиллерийским огнем с фланга со стороны Наншана, не могла идти дальше и, окопавшись на занятой позиции, ожидала результатов артиллерийского огня.

Занимавшая центральное положение 1-я дивизия, находясь на возвышенной позиции, была сильно обстреливаема неприятелем, но держалась на своем месте, ожидая перехода в наступление фланговых дивизий, в особенности 4-й дивизии, бывшей на правом фланге. Однако, получив приказание перейти в наступление, в 8 часов 30 минут утра эта дивизия под убийственным огнем неприятеля, подойдя на близкое расстояние, завязала жестокий бой с передовой неприятельской линией и под прикрытием своей артиллерии предприняла отчаянную попытку к наступлению, но в виду упорного сопротивления неприятеля, не скоро могла достигнуть своей цели.

3-я дивизия, бывшая на левом фланге, начала наступление около 7 часов 40 минут утра. В виду того, что ей пришлось идти по почти ровной местности, она была обстреливаема со стороны Наншана и продольным огнем с высот Chi-chia-tun и Ta-fang-chen, так что все время несла потери убитыми и ранеными. Несмотря на это, к 9 часам утра она перешла на линию от Yen-chia-tun'a до юго-западного края Ma-chia-tun'a. В это время неприятельская пехота, усилив свой правый фланг, вновь появилась на западных высотах Ta-fang-chen, открыв стрельбу из 8-ми скорострельных орудий по нашему левому флангу. Появившиеся одновременно с северо-востока от мыса Ho-shon-tau неприятельские суда — лодка «Бобр» и миноносцы «Бурный» и «Бойкий» также открыли огонь по нашему левому флангу и в тыл, вследствие чего эта дивизия очутилась в очень опасном положении.

Таким образом, хотя передовая линия наших войск уже приблизилась под укрепления Наншана и артиллерийская стрельба шла успешно, но в виду упорной обороны неприятеля наша армия все еще не могла перейти в наступление и поджидала результатов артиллерийского огня. Потери там и здесь все увеличивались, и со всех частей передовой линии поступали донесения о трудностях боя. Однако, генерал Оку, не оставляя своего первоначального намерения, в 1 час 30 минут дня вновь приказал идти в атаку 1-й дивизии, а 3-й и 4-й дивизии наступать вслед за ней. Для этого артиллерия специально сосредоточила огонь по неприятельской пехоте, чтобы внести смущение в ее ряды; пехота, разрушив некоторые из заграждений неприятеля, попыталась броситься в атаку, но постоянно попадая под огонь неприятельских пулеметов, не смогла достигнуть цели и пользуясь прикрытиями поддерживала бой до 5 часов дня.

В виду того, что бывшая на левом фланге наша 3-я дивизия могла быть окружена неприятелем, а также ввиду поступавших донесений об истощении артиллерийских припасов и приближения захода солнца, командующий армией, несмотря на большие потери, решился на новое наступление и приказал каждой дивизии броситься в атаку.

1-я дивизия бросилась в 3-й раз в атаку на укрепления неприятеля, но понеся большой урон убитыми и ранеными не могла достигнуть своей цели. В то же время отряд лодок Соединенного флота вместе с правым крылом нашей армии сосредоточил убийственный огонь по неприятельским укреплениям левого фланга. 3-я дивизия, пользуясь этим, обошла неприятеля с левого фланга и ворвалась в его укрепления. 1-я и 4-я дивизия вслед на ней, перейдя через груды трупов, также взобрались на форты и к 7 часам 20 минутам вечера все укрепления были взяты, и неприятель в полном смятении бежал к Порт-Артуру.

"День 23-го апреля, день тезоименитства Государыни Императрицы Александры Федоровны, для нас, артурцев, оказался к сожалению, самым злополучным. В этот день на параде генерал Стессель объявил о нашем отрезанном положении, о высадке японцев в Бидзыво и о движении их к Артуру. Того же числа был издан им приказ № 157 следующего содержания:

"Славные войска укрепленного района! Неприятель 17-го и 18-го апреля перешел реку Ялу в больших силах; наши отошли на позиции, заранее выбранные. Вчера противник произвел значительную высадку на Лядоуне, южнее Бидзыво, близ бухты Кинчан. Теперь начнется наше дело. Противник, разумеется, прервет сообщение по железной дороге, а затем постарается оттеснить войска наши до Артура и обложить крепость. Артур — оплот России на Дальнем Востоке. Вы отстоите его до подхода войск, которые идут к нам на выручку. Я считаю долгом указать вам, что необходимо быть всегда бдительными и осмотрительными, готовыми к тому, чтобы везде встретить противника в порядке, достойном славных русских войск. Ни от каких случайностей не теряться; помнить, что на войне — все бывает. Спокойствие — главное. Офицерам беречь свои части, патроны и снаряды. С Божиею помощью мы выполним трудную задачу на нас возложенную".

Итак, мы предоставлены самим себе, собственным силам, обречены на страшную борьбу с врагом с моря и суши, вдали от родины, вне всякой возможности получить от них хотя какую-нибудь весточку.

Первое впечатление по поводу высадки было потрясающее; все были поражены так быстро и неожиданно наступившим моментом изолирования".

Там же говорится:

"В конце апреля, на совещании начальников был поднят вопрос — защищать Кинчжоу или же бросить его и отступить к Артуру. Мнения разделились: одни стояли за защиту, так как это влекло за собой задержку неприятеля по дороге к Артуру и ослабление сил его; другие считали это опасным, так как защищать эту позицию можно было только при участии нашего флота, последний же действовать не мог; с другой стороны, в виду невозможности получить помощь, потеря каждого солдата влекла за собой ослабление гарнизона, необходимого для защиты крепости; между тем, неприятель во всякое время мог получить подкрепление. Решено было только задержать на этой позиции неприятеля насколько возможно, но не защищать ее "во что бы то ни стало".

В записках капитана 1 ранга Бубнова в общих чертах говорится следующее:

"Дивизия генерала Фока, расположенная на севере Квантунской области, первой пришла в соприкосновение с неприятелем и до 13-го мая имела с его передовыми частями только незначительные арьергардные стычки, как, например, 3-го и 5-го мая. Отступая постепенно на позиции у Кинчжоу, генерал Фок занял передовые окопы 5-м полком; остальные же полки его дивизии были расположены на флангах и в резерве; одна из рот 5-го полка с охотниками была поставлена в деревне Кинчжоу, вблизи позиции, в глубокой впадине. Против 4-й дивизии было три дивизии японцев с 120-ю орудиями.

12-го мая первые выстрелы раздались со стороны японцев, на которые, к сожалению, последовал ответ со всех наших батарей, расположенных на позиции Кинчжоу. Вызвав огонь, японцы сразу прекратили свой, определив окончательно как расположение наших батарей, так и произведя самую точную пристрелку. Такой образ действия нашей артиллерии многие ставят совершенно справедливо в вину генералу Фоку, так опрометчиво поступившему в данном случае.

Бой у Кинчжоу 13-го мая носил на себе характер исключительно артиллерийской дуэли.

В ночь на это число прошел страшный ливень; гром гремел беспрерывно, и молнии ежесекундно освещали весь небосклон и стоявших друг против друга противников.

Это, однако, не помешало японцам в излюбленное ими "13" число, около 4 часов утра открыть самый губительный огонь по нашим батареям и окопам, на который артиллерия не замедлила отвечать также энергично. По рассказам очевидцев, японцы вскоре развили до того адски губительный огонь, что буквально засыпали снарядами наши батареи и окопы; уже к 11 часам дня на батареях, как говорят, не было живого места, а из стрелков, засыпанных осколками в окопах, одни начали оставлять их и искать спасения за ближайшими естественными укрытиями, другие же, так как и местность сзади заливалась чугунным дождем, молча, верные своему долгу, умирали в этих окопах, совершенно лишенных прикрытия; прислуга при орудиях, также без прикрытия, сменялась ежечасно, становясь на места убитых и раненых и продолжая вести стрельбу беззаветно и энергично. Рота, застигнутая таким губительным огнем в деревне Кинчжоу, выйти оттуда не могла, и все были перебиты, а спасшиеся чудом — были захвачены в плен. Но невероятно колоссального развития артиллерийский огонь достиг с прибытием японского флота, ставшего в Цзинчжоуском заливе, в составе 4 канонерок и 6 миноносцев и громившего анфиладно наши батареи и окопы снарядами большого калибра. С этого момента бой принял уже характер страшного урагана, разразившегося огненным дождем стали и чугуна, ниспровергавшего все на своем пути. Когда наш огонь начал мало помалу ослабевать, то японцы, около 11―12 часов дня, направили свои колонны на правый фланг нашей позиции, со стороны бухты Хунхуза; к счастью, к тому времени сюда случайно подоспела наша канонерка "Бобр", под командой капитана 2 ранга Шельтинга, открывшая такой губительный огонь по наступавшим колоннам, выпустив около 300 снарядов, что они должны были отступить и укрыться за складками местности. Это отступление японцев было принято бригадным генералом Надеиным за победу, о чем он и телеграфировал генералу Стесселю в Артур, который, к удивлению всех, не поехаллично руководить боем под Кинчжоу, а ограничился только чтением донесений ему о бое в своей квартире. Телефонограмма эта возбудила громадный энтузиазм, было подано сейчас же шампанское и распито несколько бутылок. Но радость была преждевременна: около 3 часов дня "Бобр", за недостатком снарядов, ушел в Артур, а командиры канонерок "Отважный" и "Гремящий", как я упомянул выше, отказались выйти на помощь ему; устроив свои колонны, японцы, около 3―4 часов пополудни, опасаясь действия нашей морской артиллерии на правом фланге, двинули их на наш левый фланг под прикрытием огня своих канонерок. Боясь попасть на наши мины и фугасы (хотя последние были уже не опасны, так как артиллерийским огнем оказались поврежденными провода), они пошли заливом по пояс в воде, и так как это движение они совершали уже под огнем стрелков и полевой артиллерии, заменившей собой подбитую крепостную, то одни падали в воду, другие вступали на их место, в свою очередь падали, а на их место вступали все новые и новые силы; вода в бухте сделалась кровавой, и на поверхности ее начали появляться холмики из трупов, за которыми, как за прикрытием, японцы останавливались для передышки и открывали стрельбу по нашим. Говорят, что по количеству трупов, убыль их в этом уже месте доходила от 5 до 6 тысяч; у нас же за весь день выбыло из строя более тысячи, из них раненых 603 человека.

12-го мая японская армия открыла сильный артиллерийский огонь из большого числа орудий по нашим незащищенным позициям на перешейке.

Наши орудия были не только не защищены, но все они были на виду, а японские хорошо замаскированы. С началом бомбардировки "Бобру" и миноносцам приказано было перейти в бухту Хендбэ для обстрела японских колонн левого фланга, если бы они пошли в атаку. Огонь японцев скоро срыл все наши позиции и подбил орудия, нанося большие потери войскам.

На позициях мы имели 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, 2 роты 13-го полка и охотничью команду 16-го полка; остальные войска стояли в резерве сзади позиций и в бою участия не принимали. Почему генерал Фок сделал такое распоряжение, мне не понятно; да и две роты 13-го полка он послал на подкрепление 5-му полку уже позже. На высоте у Кинчжоуской бухты японцы успели поставить и батареи, которые действовали совместно с судами. Неприятель стрелял все залпами и исключительно шрапнелью.

Вскоре японцы пошли в атаку. На своем правом фланге они обходили наши позиции, идя чуть ли не по горло в воде. Против них действовала батарея Саблукова, производя страшные опустошения в их рядах, но они все-таки тихо продвигались вперед.

В центре и на левом фланге японцы были отбиты благодаря сильному огню с лодки "Бобр" и миноносцев и понесли большие потери. Лодка "Бобр" подошла к берегу настолько, насколько то было возможно; когда обеими машинами разворачиваться было трудно, то ей помогали миноносцы.

Поражение японцев на этом фланге было полное, и выскочившая вперед наша полевая батарея сильно поражала их вдогонку. Находясь в тылу и не имея связи с частями обороны, генерал Фок не знал, что творится на его левом фланге, а генерал Надеин, помимо генерала Фока, послал телеграмму в Артур, сообщая о победе.

Между тем, на левом нашем фланге, под прикрытием огня со своих лодок и миноносцев, японские колонны продолжали совершать обход по воде.

Много их погибло от огня нашей пехоты, но все-таки бывшие на этом фланге роты 5-го полка (5-я, 6-я и 7-я) не могли удержать позиции, несмотря на поддержку их батареями 4-го Восточно-Сибирского артиллерийского дивизиона и в сумерки начали отступление. В центре все орудия к этому времени были уже подбиты, но дольше других все-таки держалась Соломоновская батарея^[9]. Тогда только генерал Фок осознал, что у нас была не победа, а поражение. Спешно начали с 8 часов вечера очищать позицию и отступать к Волчьим горам. Особенно трудно было передать приказание об отступлении прислуге на батареях, да тут вообще и не было особенного порядка; люди отступали сами, осознав опасность положения. Говорили даже, что несколько офицеров в центре попались в плен. Лодка "Бобр" и миноносцы, отбив атаку левого фланга японцев, вернулись в Дальний. Наше поражение на Кинчжоуской позиции стало известно в Артуре вечером; сейчас же дали знать в Дальний для окончательного его оставления и приказали "Бобру" и миноносцам вернуться в Артур. Командир лодки "Бобр" (капитан 2 ранга Шельтинга) еще при уходе получил приказание от адмирала, если явится опасность попасться в руки японцев, лодку взорвать, а самим вернуться сухим путем в Артур. "Бобр" и миноносцы тотчас же вышли из Дальнего и благополучно вернулись в Артур.

Отступление наших войск с Кинчжоуской позиции ночью произошло в беспорядке. Несколько раз в ночь были ложные тревоги и даже выстрелы; то наших конных охотников примут за японскую кавалерию, то сзади идущие свои же войска за японцев. Командир одного из наших полков даже вызвал вперед музыкантов, чтобы музыкой остановить выстрелы, производимые своими же".

Содействие со стороны отдельного отряда судов

Когда адмирал Того получил извещение от командующего 2-й армией относительно предполагаемой атаки на Наншан, то, назначив командира лодки «Цукуба» капитана 2 ранга Нисияма командующим отдельным отрядом судов из «Цукуба», «Сай-Иен», «Акаги», «Чиокай» и 1-го отряда миноносцев, приказал ему идти в бухту Кинчжоу для оказания помощи 2-й армии с моря. Капитан 2 ранга Нисияма, собрав на «Цукуба» командиров судов этого отряда, дал инструкции о том, как им действовать. 24-го мая в полдень отряд вышел с рейда Эллиот и пошел по назначению под охраной 3-го боевого отряда и 3-го отряда истребителей.

В 7 часов вечера отряд расстался со своими конвоирами и на другой день 25-го мая в 8 часов утра подошел к бухте Кинчжоу. Послав миноносцы на разведку и для промера бухты, капитан 2 ранга Нисияма с остальными судами направился к острову Ripon.

Остров Ripon находится на NOtN в 9 милях от мыса Wedge Head в широте 39°12′ N и долготе 121°27′ Ost.

Так как около полудня поднялся сильный ветер, и была малая вода, то, опасаясь приткнуться к берегу, суда стали в 1 час дня на якорь у острова Ripon.

Спустя немного времени туда же вернулись и миноносцы с донесением о произведенной разведке. Затем командующий отрядом снова приказал приняться за работу: «Цукубе» — поставить знаки для обозначения фарватера на назначенном пункте к югу от острова Ripon, а миноносцам протралить этот фарватер; однако, в виду свежего ветра и большой волны пришлось прекратить работы и волей-неволей отказаться от намерения обстрела побережья. Оставив на якорной стоянке у острова Ripon «Акаги», «Чиокай» и 1-й отряд миноносцев, капитан 2 ранга Нисияма с «Цукуба» и «Сай-Иен» укрылся в бухте Hulushan.

Бухта Hulushan находится в широте 39°21′ N и долготе 120°16′ O между островами Ching-Han и Po-lo-tau.

Оставшийся старшим из командиров судов, стоявших у острова Ripon, командир лодки «Акаги» капитан 2 ранга Фудзимото глубокой ночью увидел со стороны Кинчжоу слабые синеватые отблески как бы от луча прожектора и, догадавшись о начале сухопутного боя, в 2 часа 30 минут ночи на 26-го мая приказал судам сняться с якоря, но не мог передать сразу сигналом из-за бывшей грозы, препятствовавшей передаче депеш. Как только была получена возможность передачи, лодка «Акаги» снялась с якоря и направилась в южную часть бухты Кинчжоу, а вслед за ней пошли «Чиокай» и миноносцы.

Утренняя мгла застилала горизонт и мешала рассмотреть наши позиции, но звуки выстрелов становились все сильней, и время для оказания помощи наступило. Тогда некогда было ожидать пока миноносцы протралят фарватер, и потому «Чиокай», а следом за ним и прочие суда, пошли прямо по непротраленному пространству, по пути измеряя глубину.

В 6 часов 15 минут впервые сквозь туман различили стены города Кинчжоу. В это время сражение было в разгаре. Наша армия с выбранных к югу от горы Самсон артиллерийских позиций и с позиций у западного края города Кинчжоу поддерживала жестокую канонаду по неприятельским укреплениям на Наншане. Поэтому «Акаги» и «Чиокай» открыли огонь по этой горе, обстреливая вместе с армией неприятельские позиции с трех сторон.

Один за другим крупные снаряды рвались, попадая в цель и нанося ущерб неприятелю; однако, он упорно вел бой, и снаряды его в изобилии ложились вокруг. Один из них разорвался на полубаке «Чиокай», причем было убито 2 матроса и ранены командир носовой батареи лейтенант Ковано и 3 нижних чина. Наконец, неприятель замолчал, и наши войска, перейдя в брод вдоль берега, вступили в рукопашный бой. Поэтому «Акаги» и «Чиокай» перенесли огонь на укрепления у Nan-kuan-ling, а затем, видя, что неприятель обстреливает наши наступающие войска, снова сосредоточили огонь на Наншане. Когда в 9 часов 45 минут наши войска бросились в атаку на эти укрепления, то лодки усилили свой огонь до максимума.

Отделившиеся накануне от прочих судов и укрывшиеся в заливе Hulushan лодки «Цукуба» и «Сай-Иен» в 6 часов 15 минут утра 26-го мая, пользуясь несколько стихнувшим ветром, снялись с якоря и пошли к Наншану. В это время бой на суше был в разгаре, «Акаги» и «Чиокай», подойдя к неприятельским укреплениям, вели бой совместно с войсками. Поэтому капитан 2 ранга Нисияма, отослав из шедших ему навстречу миноносцев №№ 67 и 68 к устью реки Shoal (широта 39°1½′ N и долгота 121°29′ O, к северу от Hsia-ho-tzu) для обстрела пути отступления неприятеля, сам с «Цукуба» и «Сай-Иен» и миноносцами №№ 69 и 70 направился к Наншану и открыл по нему огонь. К 11 часам утра батареи Наншана окончательно замолчали, почему, оставив «Акаги», «Чиокай» и миноносцы наблюдать за движениями неприятеля, капитан 2 ранга Нисияма с «Цукуба» и «Сай-Иен» вышел из бухты и держался в море. В 4 часа пришел миноносец № 70 и передал просьбу из армии обстрелять окрестности Nan-kuan-ling'a для выяснения расположения неприятеля, для чего капитан 2 ранга Нисияма послал туда «Акаги» и «Чиокай», а вслед за ними направился и сам с «Цукуба» и «Сай-Иен». Первые две лодки, подойдя к укреплениям Нангалина, открыли по ним жестокий огонь, на что неприятель усердно отвечал из своих орудий. В 5 часов 14 минут разорвавшимся с кормы у левого борта «Чиокай» снарядом был убит стоявший на мостике командир лодки — Хаяси и ранены мичман Сато и 3 нижних чина.

Капитан 2 ранга Хаяси был командующим отрядом пароходов-заградителей во время 3-го заграждения входа; судно, на котором он находился, не могло добраться до входа в гавань вследствие порчи руля. Хаяси глубоко скорбел о случившемся и теперь, наконец, в горячем бою потерял свою жизнь.

Его заменил и.о. штурманского офицера мичман Маскава, принявший командование лодкой и продолжавший управлять боем.

Однако, в виду убыли половины офицерского состава и ослабления огня неприятеля, «Чиокай» вышел из боевой линии; «Акаги» продолжал сражение. «Цукуба» и «Сай-Иен» подошли к Нангалину вслед за другими лодками, но в виду малой воды не могли подойти ближе и вследствие значительного удаления цели не приняли участия в бою.

В 6 часов вечера неприятель окончательно прекратил огонь. К тому же, правый фланг 2-й армии повел наступление на вершину горы Наншан и так как помощь судов больше не требовалась, капитан 2 ранга Нисияма вернул «Акаги» и «Чиокай». Временно командующим лодкой «Чиокай» был назначен старший офицер с «Цукуба» капитан-лейтенант Одате.

К 6 часам 50 минутам вечера вернулись бывшие на разведке и на обстреле линии железной дороги два миноносца, и отряд в 7 часов 40 минут, выйдя из бухты Кинчжоу, направился в обратный путь.

Утром 27-го мая, подойдя к Порт-Артуру, миноносцы были посланы вперед с донесением, а прочие суда пришли на рейд Эллиот в 6 часов вечера.

ГЛАВА VI Второй поход к Кайпину (Гай-джоу)

Когда наша 2-я армия очистила от неприятеля окрестности Кинждоу и заняла всю береговую полосу залива Талиенван, то бывший на севере неприятель в начале июня выдвинул к Кайпину большой отряд войск, по-видимому, намереваясь спуститься на юг к Пулантиену (Пу-лан-дянь).

В виду этого, 2-я армия приготовилась дать бой на линии Пулантиен―Тайшахо, авангард ее уже подошел к Фуджоу и вошел в соприкосновение с неприятелем.

Адмирал Того для содействия армии полагал послать особый отряд судов и 4-го июня приказал контр-адмиралу Того со своим отрядом снова идти в Печилийский залив. Этот адмирал, в тот же день дав инструкции своим судам относительно обстрела побережья у Кайпина и блокады побережья к югу от Пулантиена, 6-го июня в 7 часов утра с 6-м боевым отрядом («Акаси», «Сума», «Идзуми», «Акицусу»), «Акаги», «Удзи» и 10-м отрядом миноносцев вышел из Эллиот.

7 июня отряд вошел в Печилийский залив и приступил к назначенным операциям.

В 5 часов утра 10-й отряд миноносцев, выйдя из строя, направился в бухту Кинчжоу, 6-й боевой отряд пошел к Tower Hill, причем «Акаги» и «Удзи» отделились от отряда, а «Акицусу» в полдень пошел к устью Ляохэ.

В 1 час 30 минут дня отряд подошел к южному берегу Tower Hill и обнаружил неприятеля на вершине этого холма, а также в разных местах на побережье; суда подошли к берегу насколько им позволяла осадка и первым «Акаси», а за ним «Сума» и «Идзуми», открыли огонь по Tower Hill. Неприятель укрылся за горой.

В это же время со стороны Кайпина на юг шел поезд, который, испугавшись нашей стрельбы, поспешно удалился обратно, после чего до ночи не проходил ни один поезд. Суда начали стрельбу по линии железной дороги и мостам с самым большим прицелом, но в виду дальности расстояния снаряды не долетали и поэтому в 5 часов дня огонь был прекращен.

Стоявшие этой ночью на якоре к западу от Tower Hill лодки «Акаги» и «Удзи» подошли к этой местности в 2 часа 30 минут дня; «Акаги», обстреливая находившегося на побережье неприятеля, направилась к мысу Кайджоу и обстреляла стоявший у деревни на SW от этого мыса эскадрон кавалерии, нанеся ему большие потери. «Удзи», получив приказание следовать за «Акаги», бросая лот, также пошла к мысу Кайджоу; в 4 часа 7 минут лодка заставила отойти стрелявших по ней нескольких человек неприятельских солдат, бывших на этом мысу, а затем с целью разрушить неприятельский наблюдательный пост пошла к устью реки Кайджоу. Однако, в виду малой воды, подойти к берегу не могла и потому с дальней дистанции открыла по нему огонь; видя, что стрельба безрезультатна, «Удзи» вернулась к Tower Hill, где, соединившись с «Акаги», вернулась к своему отряду, обстреляв по дороге местность принятую за неприятельский лагерь.

«Акицусу», подойдя к устью реки Ляохэ в 1 час дня, осмотрел несколько входящих и выходящих пароходов, но, не заметив ничего подозрительного, направился на сборный пункт отряда и в девятом часу вечера соединился с прочими судами.

8-го июня в 3 часа ночи крейсер «Идзуми» для охраны 10-го отряда миноносцев вышел в бухту Фучжоу (Fu-chou) (в широте 39°41′ N и долготе 121°25′ O, между мысами Table и Fu-chou), а 6-й боевой отряд снялся с якоря в 6 часов 30 минут утра и вторично направился к югу от Tower Hill, «Акаги» же пошла к мысу Кайпин (Kae-chu Point).

6-й боевой отряд вместе лодкой «Удзи», которая осматривала побережье для выбора места выгрузки провианта для армии, приблизился к берегу; с судов отряда были высланы на «Удзи» паровые катера для промера; вместе с тем, обстреливая берег, отряд нес охрану промерной партии.

Командир лодки «Удзи», капитан-лейтенант Канеко, распределил шлюпки для промера водного пространства на 3 мили вдоль берега к югу от Tower Hill. В виду тихой погоды и отсутствия со стороны неприятеля помехи работа эта была окончена в указанном районе к полудню, после чего катера вернулись на свои суда, а «Удзи», занимаясь промером до 3 часов 30 минут дня, направилась к сборному пункту и, по дороге нагнав «Акаси» и «Акицусу», вступила им в кильватер.

Лодка «Акаги», утром направившаяся к мысу Кайпин (Kal-chu), шла на север, обстреливая по временам появлявшегося у берега неприятеля и затем обогнув сам мыс и постреляв по находившемуся на нем небольшому неприятельскому отряду, вернулась к своему отряду.

Крейсер «Сума», выйдя к устью реки Ляохэ для осмотра пароходов и не найдя ничего подозрительного, пошел обратно. Бывшие на блокаде у Пулантиена крейсер «Идзуми» и миноносцы один за другим также вернулись к отряду.

Бывший при отряде 10-й отряд миноносцев обследовал побережье от бухты Кинчжоу до бухты Фучжоу и в поисках неприятеля осматривал проходящие джонки; 7 июня им было осмотрено несколько десятков джонок, шедших на юг из Инкоу.

Инкоу — единственный открытый для торговли порт в Ляодунском заливе, лежит в широте 40°43′ N и долготе 122°8′ O, в 16 милях вверх по реке Ляохэ от устья.

Около полудня, заметив несколько джонок, идущих на юг вдоль берега бухты Фучжоу, миноносец № 41 при их осмотре обнаружил двух неприятельских солдат, которые по приказанию начальника отряда миноносцев капитан-лейтенанта Отаки на том же миноносце № 41 были отправлены на флагманское судно «Акаси».

На другой день миноносцы несли ту же службу. Миноносец № 42, осматривая внутренность бухты Кинчжоу, обнаружил близ мыса Ridge в бухте Tung-tzia-kou (широта 39°21′ N и долгота 121°18′ O — мелководная бухта, лежащая между островами Po-lo-tau и Tur-tau) сидящий на мели миноносец.

Приблизившись к нему, увидели, что людей на нем нет, и только на носу поднят наш флаг. После осмотра оказалось, что это неприятельский миноносец и выяснилось, что хотя вооружение и приборы разрушены или расхищены, но повреждения корпуса и машины не особенно велики, так что он может еще годиться в дело. Дали о том знать на миноносец № 43 начальнику отряда. Оба миноносца хотели еще раз подробно осмотреть потерпевший крушение миноносец, но надо было идти на сборный пункт и потому пошли обратно. По дороге у бухты Фучжоу встретили «Идзуми» и миноносец № 41 и все вместе вернулись к отряду, сообщив о виденном контр-адмиралу Того.

Получив это донесение, контр-адмирал Того, телеграфировал о том командующему флотом и для снятия миноносца назначил особую партию под командованием командира лодки «Акаги» капитана 2 ранга Фудзимото; рано утром 9-го числа для осмотра миноносца был отправлен в бухту Кинчжоу «Акаги».

Вскоре было получено извещение от командира «Акаги», что миноносец называется «Внимательный» (говорят, что этот миноносец с прочими 9-ю вышел ночью 26-го мая для атаки наших лодок «Цукуба» и прочих, но в пути сел на мель. Товарищи пытались его снять, но ничего не могли поделать. Тогда сняли людей, произвели взрыв и бросили судно), и что он сидит на подводном рифе на глубине в 11―14 футов, около 20 метров от берега; корпус его накренился на левый борт, и что пробоина имеется лишь в средней части с правого борта; повреждения по корпусу, по-видимому, не особенно значительны и есть вероятность снять его с камней.

На основании этого донесения контр-адмирал Того послал на помощь «Акаги» лодку «Удзи» с необходимыми материалами и соответствующим личным составом, собранным со всех судов, а также отправил туда 10-й отряд миноносцев, чтобы нести службу связи между Tung-tzia-kou и бухтой Hulushan, где стояли суда.

Капитан 2 ранга Фудзимото уже приступил к работам, руководя паровыми катерами и шлюпками; прежде всего попытались заделать пробоины и выкачать воду, но так как вода не убывала, то оставив это намерение, начали выкачивать воду только из кают-компании, а водолазам было приказано исследовать все дно миноносца. На другой день, 10-го, была окончена заделка пробоин и иллюминаторов. Поставив «Удзи» вдоль борта снова начали выкачивать воду, а также изо всех сил работали переносными помпами, но дело не двигалось. Водолазы снова обнаружили большие пробоины в кают-компании и машине. Видя, что в короткое время нельзя было ничего сделать, капитан 2 ранга Фудзимото сообщил о том начальнику отряда и согласно его приказания утром 11-го июня, прекратив работы, с «Акаги», «Удзи» и миноносцами вернулся к своему отряду. Контр-адмирал Того отослал обратно в Эллиот присланный командующим флотом для снятия с мели «Внимательного» 4-й отряд истребителей, а сам с подведомственными ему судами вышел из бухты Hulushan в 7 часов 30 минут вечера.

Послав вперед 10-й отряд миноносцев, адмирал с прочими судами прибыл на рейд Эллиот на другой день 11 июня. Командующему флотом контр-адмирал Того доложил, что если послать для снятия с мели «Внимательного» судно-мастерскую, то после некоторого ремонта можно будет легко снять миноносец. На основании этого командующий флотом назначил капитана 1 ранга Сакамото Хадзиме (после потопления броненосца «Ясима» он все еще считался командиром этого судна) начальником рабочей партии по снятию миноносца и приказал ему идти туда с временно вооруженными лодками («Кагава-Мару» и «Манда-Мару») и вести работы под прикрытием 6-го боевого отряда (исключая «Чиода»), «Чиокай» и 16-го отряда миноносцев.

Капитан 1 ранга Сакамото начал приготовления к походу, но в виду получения на другой день 15-го июня известия о катастрофе в Корейском проливе с нашими военными транспортами «Хитачи-Мару» и прочими и неспокойного настроения, командующий флотом временно отменил поход в Печилийский залив. Вскоре было получено от 2-й армии, известие что «Внимательный» затонул сам собой и, таким образом, затея спасти этот миноносец была оставлена.

ГЛАВА VII Содействие наступлению 3-й армии

Назначенные для осады Порт-Артура и ранее выделенные в особую 3-ю армию 1-я и 2-я дивизии с начала июня, овладев линией высот от Ансисана (An-tzu-shan) до Дайсисана (Tai-tzu-shan), подготавливались к дальнейшему наступлению.

Командующий этой армией генерал барон Ноги Маресуке 6 июня высадился в Ентоа; его штаб-квартира была учреждена в находящемся к северу от Дальнего местечке Pe-p'ao-tzu-ai.

К этому времени неприятельские оборонительные позиции простирались от Со-дай-коо (Shuang-tai-kou) до горы По-са-сан (Lo-tso-shan); кроме того на вершинах Кей-ка-сан (Chi-kuan-shan), Ай-тоо-сан (Wai-tou-shan) и прочих были расположены сильные передовые отряды для наблюдения за нашими позициями. Поэтому генерал Ноги намеревался первым делом удалить неприятеля с этих высот и, окончательно укрепив нашу базу в заливе Талиенван, овладеть якорной стоянкой у Ping-tu-tau.

26-го июня левый фланг и часть центра армии начали наступление и, сломив сопротивление неприятеля, в тот же день завладели линией от возвышенности в 368 метров (впоследствии ее назвали Кен-сан — Крутая гора) до Соо-чоо-сан (Shung-tung-shan).

Так как с многих пунктов близ Кен-сана были прекрасно видны неприятельские позиции и можно было различать большую часть укреплений Порт-Артура, то неприятель всеми силами старался вернуть их, производя контратаки. Наша армия каждый раз их отбивала и еще далее продвигалась вперед, тесня неприятеля в пределы крепости. Однако, приготовления армии еще не были закончены, и она оставалась на занятой ей линии. К середине июля в виду окончания всех приготовлений, было решено начать общую атаку штурмом крепости на 21-е число этого месяца.

Адмирал Того, получив это известие и желая одновременно не выпускать неприятельский флот из гавани и в то же время оказать содействие в наступлении 3-й армии, 18-го июля дал приказание адмиралу Хосоя направить подведомственные ему суда «Сай-Иен», «Хей-Иен», «Чиокай», «Акаги», две временно вооруженные лодки и два миноносца в Печилийский залив, чтобы отвлекать на себя бывший у Shuang-tai-kou левый фланг неприятеля.

Командующим этим отрядом был назначен адмиралом Хосоя командир лодки «Сай-Иен», капитан 2 ранга Тадзима. 24-го июля был дан об этом приказ, и на другой день в 12 часов 30 минут дня отряд вышел из Дальнего. Однако при выходе нашел густой туман, и потому, став снова на якорь, ожидали прояснения погоды. В 2 часа 30 минут дня немного прояснилось, и капитан 2 ранга Тадзима выслал вперед под командованием командира «Акаги», капитана 2 ранга Егучи, лодку «Акаги», назначенные для траления миноносцы №№ 50 и 52 и «Кагава-Мару», а сам с прочими судами вышел за ними следом. В 5 часов дня из-за тумана пришлось опять стать на якорь. Однако, опасаясь пропустить нужный момент, несмотря на туман, в 5 часов 30 минут снова пошли по назначению. К полуночи 26-го числа «Сай-Иен» потерял из вида другие суда. К 3 часам ночи хотя туман и рассеялся, но поднялся сильный северный ветер, который развел волну, и потому нельзя было идти назначенной скоростью. Встретив лодку «Ехиме-Мару», «Сай-Иен» с трудом в 9 часов 30 минут утра добрался до назначенного пункта на NW от Wedge Head и застал там «Акаги» и шедшие с ней суда. Эти суда хотя и вышли ранее, чтобы не опоздать к тому времени, когда потребуется помощь армии, но также были застигнуты туманом и потому стали на якорь у острова Cap.

В 8 часов вечера суда снялись с якоря, но в виду тумана разделились; встретившись затем снова 26-го утром прибыли по назначению. Однако, в виду плохой погоды нельзя было начинать траления, и потому миноносцы укрылись за островом Milne (широта 39°6½′ N и долгота 121°13′ O в 7 милях на WNW от Wedge Head), а «Акаги» стала на якорь на NW от Wedge Head, где и встретилась с «Сай-Иен» и «Ехиме-Мару».

Хотя в это время слышались звуки стрельбы на суше и, таким образом, стало известно о начале боя, но из-за сильного ветра и волны приступить к тралению было нельзя. Стрельба становилась все сильнее и сильнее, и «Сай-Иен» и «Акаги», держась в море, старались отвлечь неприятеля, начав стрельбу холостыми зарядами.

В 4 часа 30 минут подошли «Чиокай» и «Хей-Иен». Оба эти судна из-за тумана разошлись с «Сай-Иен». В пути на «Хей-Иен» случилось повреждение в котлах, и потому он укрылся за высотами в восточной стороне от Fung-tzia-kou. Когда погода стихла, то вдали на юге разглядели «Сай-Иен» и, приблизившись, соединились с отрядом. Так как теперь все суда были в сборе, и погода стихла, то капитан 2 ранга Тадзима послал для траления в бухту In-chen-tzu (широта 38°58′ N и долгота 121°19′ O в 5½ милях на SW от Wedge Head) паровые катера с «Сай-Иен», «Хей-Иен», миноносцы и лодку «Кагава-Мару», а лодкам «Чиокай» и «Акаги» приказал по мере хода траления пространства войти в эту бухту и, охраняя тралящие суда, в то же время оказывать содействие армии. Приказав «Ехиме-Мару» идти к устью реки Shoal для несения службы связи между стоящим в Дальнем флагманским судном «Фусо» и судами отряда посредством промежуточного наблюдательного пункта морского ведомства на горе Ан-си-сан (An-tsu-shan), сам с «Сай-Иен» и «Хей-Иен» держался в открытом море, издали наблюдая за ходом дел. Однако, так как волна еще не улеглась, траление велось с большим трудом. К заходу солнца «Акаги» и «Чиокай» все еще не могли подойти к берегу на расстояние действительного выстрела. Так как в 8 часов вечера с наблюдательного поста было передано известие, что 3-й армии больше не требуется содействие судов, то капитан 2 ранга Тадзима рано по утру 27-го июля собрал тралящие шлюпки и в 11 часов утра вышел из Wedge Head; на другой день в 2 часа пополудни суда прибыли в Дальний.

ГЛАВА VIII Сторожевая служба у Инкоу

При начале военных действий в расположенном на нижнем течении реки Ляохэ г. Инкоу зимовали лодки — английская «Espeagle» (1.070 тонн), американская «Helena» (1.392 тонны) и русская «Сивуч». С открытием навигации английская и американская лодки ушли из порта, а «Сивуч» оставался на месте и нес охранную службу в этой местности. Россия в самом начале объявила Инкоу нейтральным портом и стоявшему там «Сивучу» было приказано разоружиться по примеру бывшего в Шанхае «Манджура». Однако, затем внезапно было объявлено о занятии г. Инкоу русскими, причем было учреждено военное управление и вся местность приведена на военное положение. К июлю месяцу были получены сведения, что «Сивуч» снова вооружается. В это время наш Соединенный флот почти всеми своими силами был занят тесной блокадой Порт-Артура и оказанием содействия армии и для действий в Печилийском заливе не имел времени.

За это время операции 2-й армии значительно продвинулись вперед; 25-го июля она завладела Ташичао, а затем перешел в наши руки также и Инкоу. Вследствие этого адмирал Того, желая как можно скорее воспользоваться выгодами водного сообщения по реке Ляохэ, дал приказ командиру «Цукуба», капитану 2 ранга Нисияма, с отдельным отрядом («Цукуба», «Атаго», «Удзи» и 12-й отряд миноносцев) судов идти в Инкоу для совместных действий с особым отрядом 2-й армии, а также для несения сторожевой службы на реке.

Капитан 2 ранга Нисияма предполагал выйти с своими судами 30-го июля утром, но в виду тумана суда снялись с якоря только в 1 час 30 минут дня.

В 7 часов 30 минут утра 31-го числа суда подошли к острову Iron, откуда 12-й отряд миноносцев был выслан вперед, чтобы заблаговременно сделать разные приготовления. Увеличив скорость, миноносцы подошли к устью Ляохэ в 6 часов 30 минут вечера, а в 7 часов 30 минут стали на якорь в Инкоу.

«Цуцуба», «Атаго» и «Удзи» подошли к устью реки в 9 часов 30 минут вечера и на другой день 1-го августа в 10 часов 37 минут утра стали на якорь в Инкоу.

Капитан 2 ранга Нисияма, принимая во внимание положение, занятое нашей армией, и сведения о «Сивуче», в тот же день издал правила о несении судами сторожевой службы, а с следующего дня суда заняли назначенные им места: «Цукуба» остался на стоянке против таможни на путях сообщения между морем и сушей, «Атаго» поднялась вверх по реке до Niu-chia-tun для содействия расположенному там Управлению высадки войск и попутно для съемки, «Удзи» близ устья реки у сигнальной станции, а миноносцы по разным важным пунктам для поддержания сообщения.

По приказанию капитана 2 ранга Нисияма начальник 12-го отряда миноносцев, капитан-лейтенант Ямада, на миноносце № 50 и с паровым катером с «Удзи» вышел 2-го августа в 9 часов 30 минут утра на разведку вверх по реке к Tien-chuang-tai, куда и прибыл в полдень.

Из расспросов бывших там сухопутных офицеров выяснилось, что близ Tien-chuang-tai неприятеля не видели, и что «Сивуч» и три вооруженных катера еще около 20-го июля поднялись вверх по реке отсюда на расстоянии около 100 китайских миль (1 китайская миля = 5 cho 17 кен = 0,35 английской мили).

В 5 часов дня они вернулись в Инкоу. Ушедшая к Niu-chia-tun лодка «Атаго» немедленно по прибытии приступила к выполнению обязанностей по оказанию помощи этапному управлению по устройству места для стоянки транспортов и для несения службы связи.

Около этого времени, а именно 3-го августа, кавалерийский отряд 2-й армии завладел городом Ньючуан, и было получено донесение, что в тот же день «Сивуч» был взорван и затоплен своими же.

На основании этого, капитан 2 ранга Нисияма приказал командиру «Удзи», капитану 2 ранга Канеко, идти вверх по реке на разведку о неприятеле. Лодка снялась с якоря 5-го августа в 8 часов утра и через 2½ часа стала на якорь у Tien-chuang-tai. Вверх по реке были посланы две джонки с командой с лодки, а кроме того особо было приказано мичману Сикама исследовать положение «Сивуча» и промерять фарватер к Ньючуану. Мичман Сикама вышел на паровом катере на рассвете 6-го августа и, делая по пути съемку, дошел до San-cha-ho и там от местных жителей узнал, что «Сивуч» взорвался на месте стоянки 2-го августа около 1 часа дня, и команда его ушла вверх по реке. Поэтому спустились до места стоянки «Сивуча», бывшей на расстоянии около 1.000 метров отсюда, и, сделав по нему несколько выстрелов из пулемета, подошли, наконец, вплотную для осмотра. Оказалось, что судно совершенно врезалось дном в песок и немного накренилось на левый борт. Орудия почти все целы, но принадлежности сняты, в носовой части верхней палубы большая дыра, образовавшаяся, по-видимому, от взрыва порохового погреба; кроме того все металлические предметы, бывшие над поверхностью воды, оказались растащенными местными жителями. Мичман Сикама, удостоверившись, что судно не может больше служить неприятелю, оставил его так и для того, чтобы китайцы не грабили, поднял на нем национальный флаг, чем обозначил принадлежность судна японским вооруженным силам.

(Говорят, что из бывших с «Сивучем» трех вооруженных катеров и 1 судового парового катера, два поднялись вверх по реке San-cha-ho на 130 китайских миль до местечка Ta-wan, а два другие, по-видимому, пошли в Ляоян).

Таким образом, окончив в 4 часа 30 минут дня разведку, катер ушел обратно в Tien-chuang-tai и прибыл туда через 6 часов, а на другой день, 7-го, «Удзи» вернулась в Инкоу.

Овладев Ньючуаном, 2-й армия решила воспользоваться удобствами водного сообщения по Ляохэ, вследствие чего и была начата перевозка провианта по реке до некоторого пункта близ этого города; для охраны перевозки вдоль берега были расположены отряды пехоты и кавалерии. Однако, по ходу военных действий нельзя было выделить туда артиллерию, почему начальник штаба 2-й армии, генерал-майор Очиай, обратился с просьбой к командиру «Цукуба» — установить у пункта выгрузки одно или два орудия с судов. Капитан 2 ранга Нисияма запросил по этому поводу инструкций от командующего флотом и тем временем просил для охраны транспортов к Tien-chuang-tai лодку «Удзи»; 10-го числа она переменила место своей стоянки, перейдя из Инкоу в Tien-chuang-tai. Находившаяся же в Nia-chia-tun'e лодка «Атаго» и миноносцы в виду учреждения там Управления высадки войск вернулись в Инкоу.

Когда в Инкоу дошли сведения о поражении неприятельской эскадры в бою в Желтом море 10-го августа, а также что суда неприятеля ищут укрытия в нейтральных портах, то капитан 2 ранга Нисияма 13-го августа дал инструкции судам приготовиться на случай встречи неприятеля. 17-го числа была вызвана из Tien-chuang-tai лодка «Удзи», а туда послан один из миноносцев; с 21-го августа была вовсе прекращена охрана этого пункта, а «Удзи» и 1 миноносец были посланы к мысу Ebl-Lasting.

Так как тем временем наша армия подошла к Ляояну и стала лицом к лицу с главными силами неприятеля, то в Главной Квартире хотели как можно скорее организовать подвоз провианта по реке Ляохэ. 23-го августа начальник Морского Генерального штаба, адмирал Ито, телеграфировал капитану 2 ранга Нисияма о необходимости без малейшего промедления исследовать фарватер и приготовить средства перевозки. На это капитан 2 ранга Нисияма доложил, что хотя на 40 с лишним миль вверх по реке от Nia-chia-tun'а отправка снабжения уже производится, но далее вверх река еще не обследована. По поводу перевозки он сообщил, что в мирное время на джонках можно было подниматься вверх до Телина, но теперь неприятель заградил оба рукава реки у Pin-wan'a и Hsia-pe-ho^[10] и кроме того, в виду опасения нападения многочисленных по берегам реки хунхузов, проход обыкновенных джонок к северу от Tien-chuang-tar с 10-го числа почти совершенно закрыт. Все-таки до Hsiao-chieh-miao^[11] в день отправляется до ста джонок с провиантом. (Отряд с 28-го августа поступил в распоряжение адмирала Хосоя).

1-го сентября капитан 2 ранга Нисияма приказал штурману с «Цукуба» лейтенанту Юаса на паровых катерах из таможни и с «Удзи» идти вверх по Ляохэ для съемки и промера. Лейтенант Юаса, вооружив катера и набрав промерную партию, вышел 2-го сентября в 8 часов утра из Tien-chuang-tai.

У San-cha-ho река Ляохэ разделяется на 3 рукава к Ляояну, к Мукдену и Телину. Катера, производя все время промер, пошли по фарватеру к Ляояну и в 6 часов 30 минут вечера подошли к Hsiao-chieh-miao. В то же время катер с «Удзи» обследовал проток, идущий к Ньючуану. На другой день катера, расспросив о положении неприятеля и производя обследование, понемногу поднялись вверх по реке и в 2 часа 37 минут, дойдя до Huai-tzu-wo, остановились. На другой день катер с «Удзи» прошел на три мили вверх по фарватеру к Мукдену и пытался было идти по рукаву на Телин, но в виду мелководья не мог этого сделать, почему лейтенант Юаса приказал идти обратно, и оба катера вернулись в Инкоу 5-го сентября. Тем временем, наша Маньчжурская армия после 10 дней жестокого боя заняла 9-го сентября Ляоян, и потому являлась необходимость дальнейшего передвижения по Ляохэ на север. Так как неприятель, затопив лодки при слиянии рек Ta-tzu-ho и Hun-ho, преградил фарватер, то начальник штаба Маньчжурской армии, генерал барон Кодама, обратился к командующему флотом за содействием по очистке реки от препятствий. Получив относительно этого приказания, капитан 2 ранга Нисияма поручил эту работу ротному командиру с лодки «Атаго», лейтенанту Амано. Этот офицер вместе с состоявшим при управлении порта Инкоу лейтенантом Михара и с 8-ю человеками команды вышел из Инкоу на катере «Кицучава-Мару» в 6 часов утра 13-го сентября. Пройдя Hsiao-chieh-miao и Hsiao-ho-kau 14-го числа подошли к Ta-lo-to-tzu, но из-за убыли воды катер сел на мель; пересев на джонку, партия добралась до Hsiao-pe-ho и с 16-го сентября принялись за разрушения затопленных лодок.

Эти суда были затоплены почти на протяжении 1.000 метров вниз по течению Hsiao-pe-ho при ширине реки более 100 метров; всего было затоплено несколько десятков джонок в 2 ряда и 3 слоя. Разобрать эти преграды было чрезвычайно трудно. Очистив проход шириной в 70 метров, партия 18-го числа направилась обратно и, сев снова на катер в устье реки Hsiao-ho (Hsiao-ho-kau), спустились вниз по течению. Однако, из-за убыли воды неоднократно садились на мель и только 23-го сентября в 3 часа дня прибыли, наконец, в Инкоу.

18-го сентября 12-й отряд миноносцев по приказанию адмирала Хосоя направился в Дальний; лодка «Атаго», получив приказание вернуться, вышла 25-го сентября. В Ляохэ по-прежнему оставались «Цукуба» и «Удзи», неся сторожевую службу и наблюдая за судами с военной контрабандой; 2-го ноября капитан 2 ранга Нисияма, сдав свои обязанности командиру «Удзи», капитану 2 ранга Канеко, вышел из Инкоу.

Уже наступали холода; в середине ноября река выше Tien-chuang-tai уже замерзала и можно было думать, что она скоро станет и у Инкоу. Поэтому командир «Удзи» запросил инструкций о дальнейшем назначении лодки и 18-го ноября получил от младшего флагмана 3-й эскадры, контр-адмирала Ямада (контр-адмирал Хосоя был вызван в Токио и его заменил контр-адмирал Ямада) ответную телеграмму, в которой приказывалось в зависимости от состояния ледостава по способности вернуться в залив Талиенван. В виду окончания 22-го числа перевозки провианта армии и резкого падения температуры, указывающей на близкое замерзание реки, лодка «Удзи» 30-го ноября в 6 часов 5 минут утра снялась с якоря и 2-го декабря вернулась в Дальний.

ГЛАВА IX Содействие отряда лодок 3-й армии

3-я армия, завладев с 30-го июля линией высот, начиная от южных Tu-cheng-tzu до восточных Ta-ku-shan, немедленно начала готовиться к общей атаке, но в виду того, что неприятель все еще держался на Hsiao-ku-shan (Шоо-ко-сан — Малый Ku-shan) и Nien-pan-kou (Тен-бан-као), генерал Ноги приказал 9-го августа левому крылу армии завладеть большим и малым Ku-shan (т. е. Ta-ku-shan и Hsiao-ku-shan), а затем правому крылу наступать на Хоку-дай-чиоку-сан (Pe-ta-yu-shan) и Такасаки-яма (Kao-chi-shan), чтобы таким образом совершенно запереть неприятеля в районе крепости. С этого времени неприятель стал особенно усиленно вести оборонительные работы в крепости, почему генерал Ноги решил начать общую атаку, назначив ее на 18-е августа и сообщив о том командующему флотом. В виду этого, адмирал Того, продолжая всем флотом стеречь неприятельскую эскадру, решил послать отряд судов для оказания помощи правому флангу 3-й армии и 18-го числа отдал адмиралу Хосоя приказание отправить несколько судов из его отряда в бухту Луиза.

Бухта Луиза лежит в широте 38°52′ N и долготе 121°10′ Ost в 3½ милях от мыса St. Abbs.

Адмирал Хосоя в свою очередь приказал командиру лодки «Сай-Иен», капитану 2 ранга Тадзима, с «Сай-Иен», «Акаги» и вспомогательными лодками «Ехиме-Мару», «Матагава-Мару» и паровыми катерами с «Ниссин» и «Кассуга» идти в бухту Луиза для охраны правого крыла 3-й армии и блокады этой бухты.

Капитан 2 ранга Тадзима со своими судами вышел из Ping-tu-tao на рассвете 19-го августа и, несмотря на сильный ветер и волну, прибыл к острову Iron в 1 час 15 минут дня. Однако из-за крупной волны в Печилийском заливе траления производить было нельзя и потому ограничились посылкой лодки «Ехиме-Мару» ближе к берегу, чтобы обследовать побережье; к 6 часам вечера, когда стало немного тише, капитан 2 ранга Тадзима приказал обеим вспомогательным лодкам протралить пространство вдоль берега от бухты Луиза до Голубиной; тралящие суда, несмотря на обстрел с батарей Ляотешана и других, принялись за работу. Отослав затем паровые катера к берегу, капитан 2 ранга Тадзима по указаниям состоявшего при 3-й армии флаг-офицера штаба 3-й эскадры капитана 2 ранга Ивамура а девятом часу вечера с «Сай-Иен» и «Акаги» направился к мысу St.Abbs, имея впереди обе вспомогательные лодки. Подойдя к берегу севернее мыса St.Abbs (широта 38°49′ N и долгота 121°7′ Ost), обменялся несколькими выстрелами с батареями, находившимися у Голубиной бухты, кроме того обстрелял местность с целью произвести пожар у Chiu-tsai-fang; в 9 часов вечера огонь судов был прекращен. Затем, отойдя на N и став на якорь у острова Ripon, отряд на другое утро вторично проделал то же, что и накануне, и, соединившись с подошедшими паровыми катерами, перешел к мысу St. Abbs, обстреливая восточные и западные батареи у Chao-chia-tun'a и у Голубиной бухты. Затем были обстреляны и понесли немалый вред расположенные у Hou-sa-yang-tau и Ya-hu-tsui неприятельские казармы; их пожар продолжался до следующего дня и большой отряд неприятельской пехоты и кавалерии был принужден оттуда отступить. Так как на 21-е августа был назначен штурм крепости, то отряд судов не обстреливал берег, а держался у Голубиной бухты и бухты Луиза специально на случай бегства неприятельских войск и осматривал проходящие джонки. 22-го числа вспомогательные лодки и паровые катера под огнем неприятеля производили траление, а «Сай-Иен» и «Акаги», согласно указаниям из армии, с 1 часа 45 минут дня обстреливали батареи у Tien-chia-tun'a и разные постройки около них и нанесли им большие повреждения. 23-го августа капитан 2 ранга Тадзима послал вспомогательные лодки для телеграфной связи с «Фусо» и в то же время за пресной водой к реке Shoal. В 6 часов 30 минут вечера, находясь в 1½ милях к северу от Militia Head, лодка «Ехиме-Мару» вдруг наткнулась на неприятельскую мину. Был разрушен руль, сломана одна лопасть винта и ранены 3 нижних чина, но корпус судна повреждений не получил.

Начав с 19-го августа общую атаку крепости, 3-я армия, не будучи в состоянии добиться желаемых результатов, отказалась от штурма и повела правильную осаду. Так как срока падения крепости нельзя было предвидеть, то 24-го августа адмирал Хосоя телеграфировал капитану 2 ранга Тадзима, чтобы отряд, приняв меры предосторожности, остался там на неопределенное время, главным образом, для блокады и кроме того послал в бухту Луиза вспомогательную лодку «Иосида-Чава-Мару» и один транспорт.

С тех пор этот отряд, главным образом, блокировал Голубиную бухту; из опасения неприятельских мин заграждения район блокады был расширен, и отряд отошел далее в открытое море, по ночам же сторожевую службу несли вспомогательные лодки, катера и патрули; вместе с тем, по временам посылались вспомогательные лодки и в Голубиную бухту дляобстрела неприятельских постов. 1-го сентября, ввиду прибытия временно зачисленной в состав отряда лодки «Чиокай», капитан 2 ранга Тадзима отослал «Акаги» в Дальний за провизией и боевыми запасами, а когда пришла вспомогательная лодка «Мукогава-Мару», то вернул обратно лодку «Матагава-Мару» и до возвращения «Акаги» отправил также за провизией и «Сай-Иен» в залив Талиенван; последний вернулся оттуда 8-го сентября.

К этому времени приготовления 3-й армии были закончены, и бывшая на ее правом фланге 1-я дивизия с 10-го числа предполагала штурмовать Нирейсан (Erh-lung-shan) (Высокую гору).

9-го числа к отряду присоединился «Хей-Иен», а «Чиокай» и «Иосида-Чава-Мару» в тот же день пошли обратно в Дальний. В виду того, однако, что день атаки 1-й дивизии все откладывался, капитан 2 ранга Тадзима, полагая, что днем для несения сторожевой службы достаточно одного судна, остальным судам приказал стоять на якоре, а вспомогательным лодкам поручил траление тех мест, где ходят суда отряда; одновременно катерам было приказано крейсеровать каждую ночь у протраленного места и вместе с тем обстреливать неприятеля в Голубиной бухте.

Ночью 10-го числа паровой катер с «Сай-Иен» подвергся жестокому огню с берега, причем было ранено 3 нижних чина и попало несколько снарядов в корпус и машину. 16-го ночью четыре вооруженных катера вошли для содействия наступлению правого фланга дивизии в Голубиную бухту и обстреливали неприятеля. Когда, наконец, к 19-му сентября было начато наступление против Высокой горы, капитан 2 ранга Тадзима за исключением вышедшего на охрану и еще не вернувшегося «Хей-Иен», с «Сай-Иен» и «Акаги» в пятом часу дня подошел к мысу St. Abbs. Однако, в виду того, что поднявшийся с ночи сильный ветер не стихал, качка на судах достигала до 40° и нельзя было наводить орудий, огня не открывали, а ушли и стали на якорь у острова Milne.

Так как на другой день, 20-го, на суше все еще шел сильный бой, то, обождав когда стихнет ветер, в 1 час дня снялись с якоря и подошли к бухте Луиза. Узнав, что армия нуждается в помощи со стороны моря, капитан 2 ранга Тадзима приказал «Акаги» обстреливать берег, а сам с «Сай-Иен» пошел на поиски «Хей-Иен».

«Акаги», получив самостоятельное поручение, в 4 часа 30 минут дня подошел к мысу St. Abbs и открыл перекидную стрельбу по Ta-jang-kau и прилежащим к нему батареям. Спустя немного времени получив известие, что армия овладела горой Кай-соо-зан (Hai-lien-shan) (Длинная гора) и полагает снова атаковать Высокую гору, лодка открыла жестокий огонь по этой горе и затем вернулась на стоянку к острову Мурчисон (широта 39°5′ N, долгота 121°10′ Ost в 10 милях на NtW от Wedge Head).

«Хей-Иен», будучи на сторожевой службе, к заходу солнца 18-го сентября находился у острова Iron, осматривая проходящие джонки; до самых сумерек он находился в пределах видимости прочих судов, но вследствие внезапно засвежевшей погоды, дождя и наступившей темноты, был потерян из вида. Хотя около 10 часов вечера дождь перестал, но «Сай-Иен» и прочие суда, не зная местонахождения «Хей-Иен», предполагали, что он укрылся от ветра за остров Мурчисон, и потому «Сай-Иен», снявшись в 11 часов вечера с якоря у мыса Hudson (широта 39°57′ N и долгота 121°9′ Ost, около 8 миль на запад от бухты Ing-cheng-tzu), пошел к якорной стоянке у этого острова; однако не найдя там и признаков судна, подождал до утра 19-го числа, пока не стихла погода, и вышел на дальнейшие поиски; обыскав бухту Tung-tzia-kou и вновь не найдя ничего, в виду наступления срока оказания помощи армии, повернул на юг и в полдень пришел в бухту Луиза; оттуда снова пошел на поиски «Хей-Иен» к островам Iron и Reef, но и там не нашел судна, почему вместе с «Акаги», «Сай-Иен» обстреляв побережье, в 6 часов направились в бухту Луиза. Вдруг прямо на Ost от острова Reef была замечена ныряющая среди волн шлюпка. Когда приблизились к ней и осмотрели, то оказалось, что эта шлюпка принадлежит «Хей-Иен», а в ней оказался труп одного человека. Сверх того вблизи ее плавали разные предметы с «Хей-Иен». Капитан 2 ранга Тадзима только теперь начал подозревать гибель «Хей-Иен» и хотел сразу же идти на поиски к острову Reef, но в виду наступившей плохой погоды отложил до следующего дня и телеграфировал адмиралу Хосоя, что полагает, что «Хей-Иен» погиб. «Сай-Иен» эту ночь провел на стоянке у острова Milne. На другой день, 20-го, «Акаги» продолжала обстреливать побережье, а «Сай-Иен» и «Мукогава-Мару» пошли вновь на поиски «Хей-Иен». Наконец, на острове Reef заметили людей и немедленно послали за ними шлюпку. На ней спасли старшего боцмана Комацу и 4 нижних чинов с «Хей-Иен» и с их слов узнали, как затонуло судно.

«18-го сентября в 7 часов вечера «Хей-Иен», возвращаясь на якорную стоянку, пошел на север западнее острова Iron. В 7 часов 45 минут находясь на W в 1½ милях от этого острова, вдруг в середине судна с правого борта раздался сильный гул взрыва, и хлынувшая вода сразу достигла высоты нижней палубы. Сверх того, из-за взрыва котлов пар заполнил всю жилую палубу; электричество погасло, так что ничего нельзя было разобрать в темноте. Приблизительно через 4 минуты после взрыва судно сильно накренилось на правый борт. Бывший на мостике командир, капитан 2 ранга Асаба, пытался сделать все возможное и приказал спустить шлюпки, но через несколько секунд судно перевернулось; с ним погиб командир и почти весь экипаж».

Так как в ту ночь было очень темно и дул сильный ветер с дождем, то погибли и пропали без вести командир Асаба и 197 человек личного состава судна.

Получив известие о гибели «Хей-Иен», адмирал Хосоя послал приказание капитану 2 ранга Тадзима, что так как обязанности отряда у бухты Луиза требуют терпения и осторожности, то он желает, чтобы они исполняли поручения с особым усердием. Однако, от генерала Ноги пришло известие, что хотя армия и предполагает штурмовать Высокую гору фронтальной атакой, но так как срок этого еще не определен, то он не имеет препятствий для временного отозвания судов, оставив только судно для несения блокады. Тем не менее Хосоя, полагая необходимым иметь самое тесное наблюдение за Голубиной бухтой, оставил там отряд по-прежнему и еще усилил его прибавлением миноносцев №№ 37 и 45 из 2-го отряда.

В это время одно за другим получали известия, что в виду истощения у находящегося в Порт-Артуре неприятеля, боевых запасов и провианта он пытается провозить таковые контрабандой на нейтральных судах. Так как для поимки контрабандных грузов «Сай-Иен» по приказанию адмирала Хосоя перешел к северному острову Hwang-cheng-tao (группы Миао-тао), то во временное командование отрядом вступил командир «Акаги», капитан 2 ранга Егучи. 29-го сентября около 5 часов дня было получено известие о выходе одной джонки из Голубиной бухты; к ней немедленно направился катер с крейсера «Кассуга» и так как после осмотра на ней оказалось 2 иностранца (корреспондент Chicago Daily News американец Emerson и француз Le persee (?)), то отправил ее в Дальний.

30-го сентября блокадным судном у островов Hwang-cheng-tao была назначена лодка «Атаго»; «Сай-Иен» снова вернулся в бухту Луиза, а 2 миноносца 2-го отряда по приказанию адмирала Хосоя вернулись в Дальний. С тех пор этот отряд действовал совместно то с командированными в Печилийский залив судами 3-го боевого отряда, то с находящимися для поимки контрабанды судами у островов Hwang-cheng-tao и днем и ночью усиленно неся сторожевую службу, чтобы не допустить прорыва контрабанды. Когда лодка «Атаго» разбилась на камнях и затонула (подробно в 1-м томе, глава XVII), то ее заменила «Акаги», которая с 11-го ноября перешла к острову Hwang-cheng-tao. 17-го ноября в состав отряда вошел вспомогательный крейсер «Ио-бу». Военные суда и вспомогательные лодки по одиночке оставались на дежурстве в бухте Луиза, а прочие суда уходили в Дальний для пополнения запасов и ремонта.

Так как 3-я армия с 25-го ноября должна была начать третью общую атаку крепости, адмирал Ямада приказал капитану 2 ранга Тадзима, находясь в безопасном от мин районе, оказывать поддержку армии; однако, последняя, не будучи в состоянии достигнуть своей цели, прекратила фронтальную атаку, а с 27-го числа решила снова штурмовать Высокую гору, при чем последовала просьба о содействии отряда судов.

В это время вспомогательная лодка «Такасака-Мару» ушла в Дальний, а «Ио-бу» отправился к островам Миао-Тао и в бухте Луиза оставались только «Сай-Иен» и вспомогательная лодка «Кориу-Мару». Поэтому капитан 2 ранга Тадзима просил прислать подкрепление, и адмирал Ямада выслал туда лодку «Акаги». Эта лодка вышла из Дальнего утром 29-го ноября и, подойдя к Голубиной бухте, увидела, что там все было спокойно; не зная, когда потребуется помощь, «Акаги направилась к бухте Луиза и, войдя в сношение с берегом, узнала как идут дела армии и где следует стрелять в помощь армии. Эту ночь она провела на якоре у входа в бухту.

«Сай-Иен» и «Кориу-Мару» вышли 30-го числа от острова Мурчисон и, придя в бухту Луиза, встретили там «Акаги», которая для стрельбы по берегу подошла к мысу St. Abbs и высадила на берег офицеров для наблюдения за падением снарядов. Держась в удобном для себя положении, лодка обстреливала батареи у Ja-hu-tsui и позиции полевых орудий; в 1 час 40 минут дня один неприятельский снаряд взорвался в воде близ лодки и разлетевшимися осколками было ранено 2 нижних чина.

В это время «Сай-Иен» вместе с «Кориу-Мару» шел на помощь к «Акаги» и для передачи ей наблюдений о падении снарядов; вдруг, в 2 часа 24 минуты дня, находясь на NWtN от мыса St. Abbs, с правого борта «Сай-Иен» близ передней кочегарки раздался грохот взрыва, сопровождавшийся сильным сотрясением судна. Капитан 2 ранга Тадзима, поняв, что судно наткнулось на мину, немедленно приказал закрыть непроницаемые двери, дал знать о катастрофе прочим судам и, чтобы спасти судно от потопления, повернулся носом к берегу. Однако, вода сильно прибывала: не прошло и минуты после взрыва как судно стало тонуть носом и предпринять для спасения ничего было нельзя. Видя это, капитан 2 ранга Тадзима приказал экипажу покидать судно, спустить шлюпки и бросить в море плавающие предметы, на которых можно было бы держаться. Судно легло на правый борт и спустя три минуты после взрыва окончательно затонуло. «Кориу-Мару», видя бедствие с «Сай-Иен», подошел прямо к нему; «Акаги», прекратив стрельбу, также пошел на помощь; затем подошел и катер с крейсера «Кассуга» (катер с крейсера «Ниссин» в это время для ремонта был в Дальнем); все принялись за спасение людей, причем были подобраны: старший офицер, капитан-лейтенант Окуда, и 195 человек офицеров и команды; командир, капитан 2 ранга Тадзима, 38 офицеров и нижних чинов пропали без вести. Так как в то время бой на суше был в разгаре, и Высокая гора была сильно обстреливаема неприятелем, то «Акаги» в 5 часов 7 минут, подойдя к мысу St. Abbs, снова открыла огонь по прежним пунктам.

Когда генерал Ноги узнал о гибели «Сай-Иен», то 1-го декабря послал нижеследующую телеграмму командующему флотом: «Я глубоко благодарен за ту помощь армии, которую оказывал отряд судов Соединенного флота, но армия не может более требовать помощи от судов раз они сами подвергаются опасности; что же касается прекращения провоза контрабанды, то хотя с самого начала было желательно совершенно прекратить ее доступ, но можно было бы довольствоваться только такими мерами, при которых драгоценные военные суда держались бы в безопасном районе».

Поэтому адмирал Того в тот же день приказал адмиралу Ямада вернуть отряд из бухты Луиза и усилить отряд судов, находящихся у островов Hwang-cheng-tao для поимки контрабанды. Адмирал Ямада приказал командиру «Акаги», капитану 2 ранга Егучи, перед уходом отряда еще раз обыскать — не найдется ли кто из пропавших без вести из экипажа «Сай-Иен» и затем идти обратно по способности. «Кориу-Мару» с спасенными чинами с «Сай-Иен» вернулись в Дальний 3-го декабря. «Акаги», произведя поиски пропавших с «Сай-Иен» людей и ничего не найдя, 4-го ушла из бухты Луиза и, конвоируя катер с «Кассуга», прибыла в Дальний вечером того же дня.

ГЛАВА X Общее состояние осады крепости Порт-Артур и действия морского отряда тяжелой артиллерии

Наступление 3-й армии

Командующий 3-й армией генерал Ноги для действия против неприятельских войск, находящихся в крепости Порт-Артур, вместе с подведомственными ему частями высадился в Ентоа 6-го июня 37 г. Мейдзи (1904 г.) и пока штаб-квартира армии устраивалась в лежащем к северу от Дальнего местечке Pe-pao-tzu-ai, вновь вошедшие в состав 3-й армии из 2-й армии 1-я и 2-я дивизии уже выступили на линию с севера от An-tzu-shan'a и с юга от Dai-tzu-shan'a и стояли лицом к лицу с неприятелем, находившимся в Порт-Артуре.

20-го июня была сформирована Маньчжурская армия; ее главнокомандующим был назначен начальник Генерального штаба генерал, член Верховного Совета, маркиз Ояма Ивато, а начальником ее штаба помощник начальника Генерального штаба, генерал барон Кодама Гентаро; 1-я, 2-я и 3-я армии и отдельная 1-я дивизия, т. е. вся действующая армия была в ведении главнокомандующего. В виду этого начальник Морского Генерального штаба адмирал Ито передал адмиралу Того приказание, что в случае совместных действий с армией, ему следует входить о том в соглашение с главнокомандующим Маньчжурскими армиями, и адмирал Того, снесясь с командующим 3-й армии, назначил состоять при штабе этой армии двух офицеров из штаба 3-й эскадры капитана 2 ранга Ивамура и лейтенанта Иджуин, на обязанности которых лежали сношения между этой армией и флотом.

В это время неприятель своими главными силами занимал передовые позиции на линии от Shun-tai-kou через An-tzu-ling до Sao-tso-shan, а на командующей между Порт-Артуром и Дальним гряде высот Wai-tou-shan, Chi-kuan-chan и Lao-tun-shan были расположены его значительные отряды. В виду того, что с вершины Wai-tou-shan можно было, наблюдая за всем заливом Талиенван на восток, видеть все действия на наших позициях, а к западу открывался общий вид на всю крепость Порт-Артур и с Lao-tun-chan'a было видно лежащее у его подножия Ping-tu-tau, то владение этими высотами должно было упрочить наше обладание Талиенваном и вместе с тем облегчить разведку Порт-Артура, а владение Ping-tu-tau делало охрану залива Талиенвана со стороны моря более действительной.

Поэтому, генерал Ноги 25-го июня отдал по армии приказ о наступлении. Левый фланг 1-й дивизии на рассвете следующего дня отогнав незначительные неприятельские пикеты, перешел на линию высот к северу от Nau-shia-tun'a и до юго-запада от него. Правая колонна 2-й дивизии, действуя в связи с левым крылом 1-й дивизии, овладела целым поясом высот, лежащих к востоку от Luan-mu-chiao-tzu. Центральная колонна, заняв гору Wai-tou-shan, в 8 часов утра снова двинулась вперед к высоте в 368 метров (в нашей армии ее называли Кен-сан — Крутая гора) и после жестокого боя завладела ей. Левая колонна, очистив, наконец, от неприятеля Lao-tun-shan и, продвинувшись до линии от Shung-ting-shan до Ta-chin-hsin-shan'a, овладела также якорными стоянками в Ping-tu-tau. Неприятель, по-видимому, сознавая важное значение горы Кен-сан, в начале июля в течение нескольких дней предпринимал вылазки (контратаки) против нашего центра и левого фланга, то бросаясь на штурм под музыку, то производя внезапные атаки, пользуясь ночью или туманом. Несмотря на большую смелость его действий, наша армия каждый раз отражала атаки и, наконец, заставила неприятеля отступить вглубь.

К этому времени, ввиду того, что по операциям наших армий и флота требовалось как можно скорее взять крепость Порт-Артур, и кроме того приостановка атак крепости давала возможность неприятелю все более и более укрепляться, генерал Ноги, сознавая всю невыгодность оставаться долгое время под огнем крепостных батарей в бездействии, тем не менее вынужден был ожидать окончания разных приготовлений, как-то — подхода резервов, бывших еще в отдалении от крепости, и, в особенности, прибытия осадной артиллерии, разных обозов и укладки в тылу железной дороги, почему пришлось оставаться на занятой линии почти целый месяц.

В конце июля, когда на театр войны прибыли из Японии вновь зачисленные в 3-ю армию 3-я дивизия (начальник дивизии генерал-лейтенант барон Осима Хисанао) и отряд полевой артиллерии, а остальные части должны были прибыть в скором времени, генерал Ноги приказал начать наступление по всей линии. Имея на правом фланге 1-ю дивизию, на левом 11-ю, а в центре 9-ю дивизию он начал наступление 25-го июля. Однако, в виду того, что неприятель занимал сильные позиции и оборонялся с ожесточением, только после нескольких отчаянных боев удалось 28-го июля сбить неприятеля с высот на NW от Chang-ling-tzu и перейти на линию от Ying-ko-tan до Pao-yu-tu. После этого для приведения в порядок частей и пополнения боевых запасов армия временно прекратила бой и повела вторичную атаку уже с 30-го июля. Сломив сопротивление неприятеля, 1-я дивизия перешла на линию высот от NO-го берега бухты Луизы до Nuo-tan-lin'a, 9-я дивизия на линии от Teng-huan-shan до Yin-lan-tzu, а 11-я дивизия заняла линию от левого фланга 9-й дивизии и до Kuo-chia-kou. Тогда же штаб-квартира армии перешла в Shung-tai-kou и вместе с тем была учреждена 1-я линия обложения крепости.

Хотя с последним наступлением позиции впереди армии и были очищены от неприятеля, но находившаяся на левом фланге армии гора Da-ku-shan все еще находилась в его руках, и установленные на ее вершине 6" дальнобойные полевые пушки наносили нашему левому флангу и расположенным в центре частям значительные потери, в то время как мы не имели возможности отвечать на огонь; особенно эти орудия мешали нашим осадным работам.

6-го августа генерал Ноги приказал 11-й дивизии атаковать эту возвышенность. Дивизия эта, сломив упорное сопротивление неприятеля 9-го числа овладела Большим и Малым Ku-shan (гора Сиротка?) (Da-ku-shan и Hsiao-ku-shan) и, таким образом, наши войска стали лицом к лицу с неприятелем у главной линии укреплений крепости. Затем, 13-го августа, командующий армией для того, чтобы неприятель не мог угадать пункта нашего главного удара предпринял усиленную рекогносцировку 1-й дивизией на правом фланге армии. Эта дивизия направилась на высоты расположенные к югу от линии Li-chia-tun, Kan-tai-shan и Hsiao-tung-kou.

Несмотря на серьезные оборонительные приготовления неприятеля, упорную оборону и по временам неблагоприятную погоду, мешавшую нашему движению, дивизия завладела сперва линией высот от Kan-tai-shan'a через Nien-pan-kou и Hsiao-tung-kou до Hsia-chia-tun'a, а после упорных боев удалось к 15-му августа овладеть высотами к востоку от Hsiao-tung-kou и к западу от Ta-kou-chia-tun'a. 14-го также была закончена установка осадной артиллерии и вообще все приготовления для тесной осады.

Примечание 1. В записках генерал-майора Костенко в общих чертах говорится следующее:

"Все были в тревожном ожидании, на какой именно пункт поведет противник свою атаку; все с трепетом ожидали этого момента и готовились к нему, надрывая последние силы свои по укреплению позиции и фортов. Работы безусловно были тяжелые, так как производились в каменных породах; работали стрелки, артиллеристы, моряки, саперы и работали с полным сознанием необходимости этой работы, работали что называется "во всю", чтобы окончить эту работу в возможно короткий срок; строились блиндажи, окопы для стрелков, закрытия для прислуги и резервов, выкапывались рвы, закладывались фугасы, устраивались сетевые преграды. Эту гигантскую работу днем и ночью уже к 5 июня отметил в своем приказе за № 347 генерал Стессель, а объехав 12 июня позиции, в приказе за № 367 констатировал, что он "твердо уверен, что сила вражья разобьется о твердыни, вашими (войсковых частей) невероятными трудами созданные". Действительно, только эти "невероятные труды", гигантские труды, хоть сколько-нибудь обеспечивали продолжительность защиты крепости; только сила и энергия солдата в два―три месяца укрепила хотя несколько позиции, которые в девственным виде стояли до войны, но на бумаге значились — "Артурскими твердынями".

Теперь, оборудовав крепость со стороны защиты, не так уже встревожила нас и телеграмма командующего армией генерала Куропаткина, в которой он говорит:…"Теперь требуется самая упорная и продолжительная оборона Арутра, на что мы вполне надеемся" (приказ № 368). Несомненно, исправить все прорехи не хватало ни времени, ни сил, но эти прорехи должны были пополниться мужеством и беззаветной храбростью гарнизона.

Наконец, наступило злополучное 13 июня, когда противник, устроив свои силы и выбрав направление, перешел в наступление. Место удара было очень удачно, — гора Куинсан (Хуинсан). Вообще, к чести японцев нужно отнести чрезвычайно умелую оценку значения того или иного пункта на позиции, куда они обыкновенно и направляли свой удар.

Излюбленный и верный прием их, как и при Кинчжоу, выразился в массировании артиллерийского огня, который был сосредоточен на этой горе. Начата была атака в 9―10 часов утра, а к 4 часам вечера они уже владели этой горой, и наш отряд отступил на каменный (скалистый) кряж сзади, бросив целый ряд позиций и не оценив значения их в тактическом отношении.

Так как гора Куинсан по своим тактическим свойствам являлась чрезвычайно важной, командовала над окружающими высотами и с вершины ее был виден почти весь Артур, то приказано было возвратить ее обратно, к выполнению каковой задачи и было приступлено 21 июня, но бой продолжался и 22-го числа. Отмечу здесь одно интересное явление: части войск, узнав о переходе в наступление, проявили такой громадный подъем духа и энергию, что своей беззаветной храбростью просто таки поражали; стрелки шли в атаку, действительно, как на маневрах, несмотря на страшные потери в их рядах; даже казаки дрались в пешем строю, не уступая стрелкам, а артиллерия занимала постепенно ряд таких позиций, который были мало доступны даже для пеших частей; но несмотря на этот необычайный героизм, на большое количество жертв, гора не была возвращена обратно, и войска отступили к передовым Артурским позициям.

Бой начался в 6 часов утра 13-го числа обстреливанием их самым сильным артиллерийским огнем, но особенно он группировался на правом фланге, где обстрелу подвергались Зеленые горы, а в центре позиции — перевал Шининзы и гора Юпилаза. Вскоре орудийный огонь был развит до невероятной степени, который и продолжался до 3―4 часов дня, когда колонны пошли в атаку. Тут сразу картина изменилась: артиллерийский огонь перешел в отдельные редкие выстрелы, но за то стрельба из ружей залпами и пулеметов наполнили воздух ужасной трескотней; судя по звукам, каждую минуту таких пуль выпускалось десятки тысяч. Но не дрогнули защитники и с небывалой энергией и мужеством открыли не менее убийственный огонь из пулеметов и ружейный, поддержанный залповым огнем наших полевых батарей и некоторых укреплений; уже темнело, но бой продолжался и гул ружейной трескотни стоял непрерывно; наконец, он начал мало помалу стихать и совершенно замолк к 9 часам вечера. Атака с успехом была отбита на всех пунктах, и противник отступил на свои позиции после 15-и часового боя.

С рассветом, около 5 часов японцы открыли еще более сильный артиллерийский огонь по горам Юпилазе, Зеленым, высоте 139 м. у деревни Талангоу и всему нашему левому флангу, выдвинув против последнего ночью у Инчензы от 70―80 новых орудий и поставив уступом у деревни Анзысана до 20 орудий большого калибра — 6"; такие же орудия были поставлены и в центре против горы Юпилазы и высоты 139 м., из которых они буквально засыпали снарядами; поражение последних было прямо таки ужасное, благодаря фугасному действию меленита; несколько наших орудий были сразу же подбиты и пришли в негодность, а часть пулеметов совершенно разбита. После продолжительной подготовки огнем, противник вновь повел на приступ свои колонны, вновь заработали ружья и пулеметы, и еще с большей энергией и силой ринулся он на наши позиции, сходясь грудь на грудь.

Но не дрогнули защитники и также мужественно и стойко встретили неприятеля сначала ружейным огнем, а потом и штыками; в особенности силен был напор противника на Зеленые горы, Юпилазу и высоту 163 м., где стрелки прибегали даже к камням и поражали японцев последними, скатывая их по крутым откосам вниз и уничтожая целые группы; это был уже не бой, а какая-то свалка, где каждый выбирал наиболее подходящее и действительное для него оружие; занимавшиеся японцами окопы в одну минуту наполнялись камнями и трупами и сравнивались с землей. Наконец, неприятель, видимо, начал слабеть, выбился из сил и начал отступать; бой закончился к 8 часам.

Нервность противника, видимо, дошла до крайнего предела; ночью орудия были продвинуты им вперед, вновь загремели около 11 часов, и японцы ураганом повели атаку на Зеленые горы. Дрогнули мужественные стрелки и защитники; не выдержали натиска свежих сил, и неприятель овладел горами; но, собравшись с силами, стрелки вновь пошли отбивать захваченное и выбили японцев штыками. Но это было последнее усилие, так как приток свежих сил одолел храбрых защитников-страдальцев, изнемогавших в трехдневном почти без перерыва бою, и они отступили в 4 часа утра на Волчьи горы, под музыку, по приказанию Стесселя, и при пении "Боже Царя Храни", что не мало удивило японцев, которые, однако, не зевали в это время, стреляя по отступающим, причинив нам при таком порядке нашего отступления еще больший урон".

Примечание 2. Порт-Артур со стороны суши окружен двумя горными кряжами разделенными рекой Lung (Драконова река). Один из них, называемый русскими Драконовым хребтом, начинается у Lao-lui-tsui и тянется на SO возвышенности Pai-yuing-shan, Lao-tou-shan, Восточным Chi-kuan-chan, Wang-tai и Sung-shu-shan. Из них самой высокой, достигающей 198 метров, является гора Lao-tou-shan, за ней следует Wang-tai (190 метров); расстояние от обеих до Старого города около 2.000―3.000 метров и с них виден весь город и Западный и Восточный бассейны. Другая гряда, поднимаясь с правого берега Lung-ho, тянется своими холмами и вершинами, как-то — I-tzu-shan, An-tzu-shan, Ya-hu-tsui, Pan-chia-kou и прочие, далеко до возвышающейся на самой южной оконечности полуострова горы Lao-te-shan (458 метров) и защищает Новый город и Западный бассейн. Западная часть этой гряды низменна, состоит из небольших холмов, образующих Голубиную бухту, северная от I-tzu-shan'a до бухты Луиза образуется из перемежающихся долин и возвышенностей, самой высокой из которых является Erh-lung-shan (Высокая гора), с которой видно всю долину Нового города и Западного бассейна и часть Восточного бассейна.

Говорят, что когда Россия впервые вырабатывала планы обороны Порт-Артура, то было решено иметь для сухопутной обороны гарнизон в 70.000 человек и 500 орудий с протяжением сухопутного фронта в 70 километров, но затем проект был значительно сокращен, и была оставлена с соответствующими исправлениями часть старых китайских укреплений; гарнизон был в 11.000 человек, орудий 200 и протяжение сухопутного фронта 18 километров. Однако, для защиты военной гавани проект снова был изменен, и линия обороны увеличена до 25 километров. Выполнение этого плана было разделено на 2 срока. По проекту первого срока должны быть сооружены укрепления, начиная от Wang-tai через I-tzu-shan, An-tzu-shan до высот близ Tau-yang-kou, а по второму сроку было решено приступить к укреплению Taku-shan, южных высот Shui-shih-ying, Ta-ting-tzu-shan, Hai-lieh-shan и Erh-lung-shan. В январе 1900 г., получив утверждение Российского Императора, было приступлено к работам. Так как при начале этой войны шел только 5-й год работ 1-го срока, то было едва лишь закончено 7―8 %, и потому неприятель после открытия военных действий построил несколько временных укреплений для пополнения недостатков оборонительной линии. Во время первого штурма крепости существовали следующие укрепления и батареи. (См. на обороте).

Перечень фортов и батарей на сухопутном фронте Порт-Артура^[12]

На Восточном фронте

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
Старый форт	Pai-yuing-shan	Хаку-чин-сан	Ред. Тахе	Долговременный
Батарея	Pai-yuing-shan	Хаку-чин-сан		Временная
Батарея	Pe-tou-shan	Хоку-тоо-сан	Форт № 1	Временная
Северная батарея	Lao-tou-shan	Роо-тоо-сан		Временная
Новый форт	Pai-yuing-shan	Хаку-чин-сан	Укрепление № 1	Временный
Северная батарея	Pai-yuing-shan	Хаку-чин-сан	Укрепление № 1	Долговременная (закончена вчерне)
Батарея	Lao-tou-shan	Роо-тоо-сан	Капонир № 1	Временная
Южный форт	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан		Временный
1-ая батарея	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан бат. S		Временный
Батарея	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан	Литера А	Долговременная (закончена)
2-ая батарея	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан бат. R		Временная

На Северо-Восточном фронте: 1-я линия

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
Форт		Иосинаго — форт Q	Укрепление № 2	Временный
Форт		Ичинохэ — форт P	Бат. лит. Б	Временный
Западный форт	Pan-lung-shan	Бан-риу-зан	Редут № 1	Временный
Форт	Erh-lung-shan	Ни-риу-зан (Высокая гора)	Форт № 3	Долговременный
Северный форт	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан	Форт № 2	Долговременный
Восточный форт	Pan-lung-shan'a	Бан-риу-зан	Редут № 2	Временный
Форт	Po-chun-shan	Хак-кан-сан	Капонир № 3	Временный
Форт	Sung-shu-shan	Шоо-джю-сан	Укрепление № 3	Долговременный

На Северо-Восточном фронте: 2-я линия

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
3-я батарея	Восточного Chi-kuan-shan'a	Кей-ка-зан — бат. N		Временная
Батарея		бат. H		Временная
Новая батарея	Pan-lung-shan	Бан-риу-зан		Временная
Батарея	Wang-tai	Боо-дай	Большое Орлиное Гнездо	Временная
Батарея		бат. I		Временная
4-я батарея	Sung-shu-shan'a	Шоо-джю-сан		Временная

На Северо-Восточном фронте: 3-я линия

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
1-ая батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
2-ая батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
Батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
4-ая батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
Правая северная батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
3-я батарея	Chiao-i-kou	Кио-джо-коо		Временная
Северный форт	Chiao-i-kou	Ри-ка-коо		Временный
1-ая батарея	Liu-chia-kou	Ри-ка-коо		Временная
Батарея	Liu-chia-kou	Ри-ка-коо		Временная
1-ая батарея	Sung-shu-shan	Шоо-джю-сан		Временная
2-ая батарея	Sung-shu-shan	Шоо-джю-сан		Временная
3-я батарея	Sung-shu-shan	Шоо-джю-сан		Временная

На Северо-Западном фронте

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
1-ый форт	Sun-shia-kou	Сон-ка-коо	Киадбшенская бат.	Временный
2-ой форт	Sun-shia-kou	Сон-ка-коо		Китайское укрепление
Форт	I-tzu-shan	И-су-зан	Форт № 4	Долговременный
2-ая батарея	I-tzu-shan	И-су-зан	Батарея В	Временная
1-ая батарея	Малого An-tzu-shan	Ан-си-зан	Батарея Г	Долговременная
2-ая батарея	Малого An-tzu-shan	Ан-си-зан	Зубчатая бат.	Временная
Форт	Большого An-tzu-shan	Ан-си-зан	Укрепление № 4	Долговременный
Северный форт	Западного Ta-yang-kau	Дай-иса-коо	Редут № 5	Временный
Форт	Западного Ta-yang-kau	Дай-иса-коо	Форт № 5	Долговременный
Батарея	Западного Ta-yang-kau	Дай-иса-коо	Редут № 3	Долговременная
Батарея	Mo-pan-shan	Ма-хан-сан		Временная
Батарея	Erh-teng-tzu-shan	Ни-тоо-си-зан		Временная
Батарея	Niu-chuch-shan	Гии-каку-сан		Временная
Батарея	Lao-ta-shan	Ро-тай-сан		Временная
1-ый и 2-ой форты	Западного Ta-yang-kau	Дай-исо-коо		Временные

На Юго-Западном фронте

Тип	Китайское (местное) название	Японское название	Русское название	Характер постройки
1-ый и 2-ой форты	Ya-hu-tzui	Га-ко-суй	Укрепление № 5	Долговременные
1-ая и 2-ая батареи	Ya-hu-tzui	Га-ко-суй	Укрепление № 5	Временные
Западный форт	Cheng-chia-kau	Сей-ка-коо	Форт № 6	Временный
Западная батарея	Cheng-chia-kau	Сей-ка-коо	Соляная бат.	Временная
Северный форт	Cheng-chia-kau	Сей-ка-коо		Временный
Западный форт	Pan-chia-kau	Бан-ке-коо	Редут № 4 (Белый Волк)	Временный
Форт	Pai-lan-tzu	Хаку-ран-се		Временный

Укрепления от Pai-yuing-shan'a и до Sung-shu-shan'a были соединены между собой китайской стенкой и вокруг Старого города были построены крепкие преграды.

Кроме указанных укреплений, к работам 2-го срока еще совершенно не приступали, но после начала войны были устроены временные укрепления: на восточном фронте на Большом и Малом Ku-shan (Ta-ku-shan) и Hsiao-ku-shan, на северо-восточном для защиты водопровода северный форт Ling-yen, южный форт Shut-shih-ying, на северо-западном фронте на высоте 93 метра, на Ssu-erh-kau, на Ta-ting-tzu-shan, на Hai-lich-shan и Erh-lung-shan и прилегающих к ним высотах и ограды в Новом городе. В числе вышеперечисленных укреплений были как назначенные для боя на близкой дистанции, так и на больших дистанциях, приспособленные для разных расстояний. Хотя временные укрепления сами по себе не были сильно укреплены, но в связи с соседними составляли могущественную линию обороны. Кроме того перед укреплениями, как вспомогательная оборона, были протянуты сетевые заграждения. Перед каждым укреплением, начиная от I-tzu-shan'a на NO были протянуты проволоки на расстояние 300―400 метров для пускания по ним тока высокого напряжения, а в долинах и предполагаемых пунктах сосредоточения нашей армии перед атаками были заложены многочисленные фугасы. На случай внезапной атаки нашей армии по низменности прилегающей к ложу реки Lung-ho были устроены различные препятствия в виде волчьих ям, частоколов, кольев, досок с гвоздями и т. п., а также имелись многочисленные прожекторы. Число бывших на сухопутном фронте орудий с прибавлением к ним морских пушек насчитывалось около 700, а численность всего гарнизона крепости в конце августа было 32 батальона пехоты, 1 эскадрон кавалерии, 16 батарей артиллерии, 3 роты саперов и некоторое количество моряков.

Приготовления морского отряда тяжелой артиллерии

Когда в начале июня высадившиеся в Дальнем подкрепления для 3-й армии подошли к Порт-Артуру, адмирал Того, будучи не в состоянии оказать непосредственную активную помощь армии со стороны моря, намеревался сформировать морской отряд тяжелых дальнобойных орудий для содействия армии и 11-го июня сообщил о своем желании начальнику Морского Генерального штаба адмиралу Ито; генерал Ноги со своей стороны также обратился с подобной просьбой в Главную Квартиру, из которой адмирал Того получил соответствующие распоряжения относительно формирования этого отряда. Ввиду этого, начальник сводного десанта, капитан 2 ранга Курои Тейдзиро, по приказанию адмирала Того, прекратил охранную службу у места высадки 2-й армии и 23-го июня вернулся со своим отрядом на крейсер «Нихон-Мару». Переформировав свою команду в отряды тяжелой артиллерии, он на другой день высадился в Дальнем, выгрузил на берег десять 12-фунтовых скорострельных десантных орудий и боевые припасы и, когда прибыли из Сасебо 6 — 120-мм орудий Армстронга, распределил их по принадлежности.

Первым делом капитана 2 ранга Курои было изготовить платформы для орудий, пользуясь железнодорожными шпалами, судостроительными материалами и т. п.; 2-го июля, когда были закончены все приготовления, от адмирала Того было получено приказание идти на усиление осадной армии к Порт-Артуру и с тех пор, поступив в ведение 3-й армии, отряд до конца действовал совместно с ней согласно указаниям от генерала Ноги.

В это время в левом крыле 3-й армии, бывшем на линии Кен-сан―Thung-ting-shan, после отражения 2-й и 3-й контратак неприятеля для отобрания г. Кен-сан чувствовался недостаток в орудиях, и потому 4-го июля капитаном 2 ранга Курои была получена телеграмма от начальника штаба армии генерал-майора Идзичи, в которой указывалось, что в виду приближения срока, когда участие морского артиллерийского отряда будет необходимо, желательно закончить все приготовления и произвести предварительную разведку и выбор будущих позиций. Поэтому капитан 2 ранга Курои приказал готовиться к выступлению 12-ти фунтовым пушкам (10 орудий), а сам в ожидании дальнейших приказаний предпринял исследование важнейших пунктов местности. Наконец, ночью 8 июля был получен приказ генерала Ноги об отправлении шести 12-ти фунтовых орудий к назначенному пункту на SO от Кен-сана (на SW в 300 метрах от Wai-tou-shan) в ведение начальника 11-й дивизии. Вследствие этого, капитан 2 ранга Курои приказал командиру батареи лейтенанту Хигучи с шестью орудиями спешно выступить на назначенную позицию. Выйдя на другое утро из Дальнего и преодолев трудности горного перехода, отряд дошел до места назначения, где орудия были втащены на возвышенность в 240 метров. 10-го июля утром все приготовления и установка были окончены; батарея эта получила название 1-й батареи. Затем, 20-го июля, в виду нового приказания отправить в распоряжение начальника 11-й дивизии еще четыре 12-ти фунтовых орудия для установки их на возвышенности между Кен-сан и выше упомянутым пунктом, капитан 2 ранга Курои на другой день приказал выйти на назначенную позицию лейтенанту Каназаки с 4-мя 12-ти фунтовыми орудиями. Эта батарея была названа батареей № 2.

26-го июля армия начала наступление по всей линии. 11-я дивизия, бывшая на ее левом фланге, вместе с 9-й в центре пошли на линию от Jing-ko-tan'a до Pao-yu-tu; 1-я и 2-я морские батареи, поступив в ведение начальника тяжелой артиллерии, по приказанию начальника 11-й дивизии были также назначены участвовать в атаке. На рассвете 26-го числа обе батареи были готовы к бою, но в виду тумана нельзя было различать цели. К 8 часам утра туман понемногу рассеялся, и наши батареи открыли огонь по неприятельским батареям, расположенным на W от Ta-po-shan'a и на N от La-shu-kou (батареи в 2 пунктах около 10 полевых пушек). Особый отряд тяжелой артиллерии также начал стрельбу; одновременно пехота, пользуясь этим моментом, перешла в наступление, и бой понемногу разгорелся. Сначала неприятельские батареи не отвечали, но в 9 часов 40 минут загрохотали ответные выстрелы; одним попавшим во 2-ю батарею снарядом были ранены 2 нижних чина. Бывшая на высоте в 280 метров к западу от Кен-сана неприятельская батарея (4 орудия) открыла частый огонь по нашей батарее № 1, и хотя мы заставили ее замолчать, но за это время в нас попало 5 снарядов и было убито и ранено 12 человек прислуги. В том числе первый же попавший снаряд взорвался над складом снарядов и проник через всю толщу земляного прикрытия, так что едва не взорвался весь склад. 11-я дивизия, выждав результатов артиллерийского огня, пошла в атаку, но, встретив сильное сопротивление со стороны неприятеля, не могла достигнуть своей цели и, только отбросив за этот день его от Lao-tso-shan'a, приостановила бой. Так как на другой день, 27-го числа, эта дивизия должна была вновь идти в атаку, то морские орудия с 6 часов 50 минут утра открыли огонь по прежним целям; снаряды ложились хорошо, и неприятельские орудия временно замолчали; мы также прекратили огонь. Начиная с рассвета наша пехота несколько раз бросалась в атаку, но сбить неприятеля не могла.

В 9 часов 30 минут утра «Ретвизан», «Паллада», «Баян», «Аскольд», «Новик» и более 10-ти канонерских лодок и миноносцев появились в виду бухты Лунвантань и открыли жестокий огонь по нашему левому флангу. В то же время неприятельский десант высадился на берег к югу от Lao-tso-shan. Это привело к тому, что ход сражения был временно не в нашу пользу, но в 5 часов дня наша пехота вновь двинулась вперед, а морская артиллерия, открыв огонь по неприятельским батареям у Ta-po-shan и La-shu-kou, нанесла им повреждения и, заставив в 7 часов 50 минут вечера их замолчать, прекратила огонь. На самом рассвете 28-го июля, бывший на высотах к Ost'у от Ta-po-shan неприятель, наконец, отступил, и 11-я дивизия, преследуя его, немедленно заняла весь пояс высот. Морская артиллерия хотя и открывала снова огонь по Ta-po-shan'у, но так как неприятель отступил еще ночью, то огонь был прекращен в 7 часов 50 минут утра.

Адмирал Того, ввиду желания начальника 3-й армии обезопасить железную дорогу вдоль берега бухты Кинчжоу от возможных атак неприятельских судов, прибавил еще два 12-ти фунтовых орудия к десантному отряду для установки их на берегу у Hsia-chia. Эти орудия высадились в Дальнем и 25-го июля пошли по назначению. Рано утром 29-го июля капитан 2 ранга Курои получил приказание от генерала Ноги отправить с той же целью кShung-tai-kou для установки на побережье у Liu-tu-mao еще две 12-ти фунтовых пушки и потому немедленно послал приказание бывшему у г. Кен-сан лейтенанту Хигучи спешно вернуть в Дальний два орудия. Они были высланы с лейтенантом Сонода, который по крутым и грязным горным дорогам сделал переход ночью и прибыл в Дальний 30-го июля в 3 часа утра. После прибытия этих орудий в Дальний капитан 2 ранга Курои прибавил к ним еще два 12-ти фунтовых орудия и отправил в Liu-tu-mao; 31-го июля отряд под командованием того же лейтенанта Сонода был отправлен по железной дороге из Дальнего в Ying-chen-tzu, откуда ему было приказано идти в Liu-tu-mao.

Вскоре 8 морских орудий, бывших с лейтенантами Хигучи и Каназаки, окончив свое дело, вернулись в Дальний. 30-го июля по приказанию генерала Ноги морской отряд поступил в ведение начальника осадной артиллерии генерал-майора Тоиосима. В ту же ночь было получено приказание отправить две 12-см пушки на высоту к S от Tu-cheng-tzu, почему капитан 2 ранга Курои, назначив командовать ими младшего лейтенанта Нагано, отправил их из Дальнего.

Таким образом, морской отряд, участвуя в боевых операциях армии, увеличивал ее артиллерийскую силу. В виду того, что орудия были распределены по разным местам, капитан 2 ранга Курои 3-го августа произвел новое распределение состава отряда и кроме существовавших до сего времени двух отрядов в Hsia-chia-ho-tzu и Liu-tu-mao, сформировал еще и третий. Таким образом, состав отрядов был следующий:

Начальник отряда — капитан 2 ранга Курои.

Начальник штаба — капитан-лейтенант Исикава.

Офицер для передачи приказаний — мичман Цутомари.

Ревизор — мичман Сиги.

Состоящие при штабе старшие боцманы: кондукторы Ямада и Иноуэ.

На передаче приказаний 1 боцман.

Писарей 2.

Сигнальных боцманмата 2.

Телеграфистов 4.

Переводчиков 2.

Итого: 3 офицера, 2 старших боцмана, 7 унтер-офицеров, 2 матроса, 2 переводчика.

1-я батарея: (6 — 12-см орудий)

Командир батареи — капитан-лейтенант Ямагучи.

Адъютант — лейтенант Такакура.

Старший боцман — Кото.

Сигнальщик 1.

Переводчик 1.

1-й взвод (2 орудия). Командир — лейтенант Такасаки.

При взводе: 1 унтер-офицер; 1 баталер; 2 сигнальщика.

1-е орудие — старший боцман Танока.

2-е орудие — старший боцман Цуноо.

Прислуга: 2 унтер-офицера; 31 нижний чин и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

2-й взвод (2 орудия). Командир — лейтенант Абурадани.

При взводе: 1 унтер-офицер; 1 баталер; 2 сигнальщика.

1-е орудие — старший боцман Танабе.

2-е орудие — старший боцман Ендо.

Прислуга: 2 унтер-офицера; 31 нижний чин и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

3-й взвод (2 орудия). Командир — младший лейтенант Нагано.

При взводе: 1 унтер-офицер; 1 баталер; 2 сигнальщика.

1-е орудие — старший боцман Намитано.

2-е орудие — старший боцман Танака.

Прислуга: 2 унтер-офицера; 31 нижний чин и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

Итого: 5 офицеров, 7 старших боцманов, 25 унтер-офицеров, 192 матроса и 1 переводчик.

2-я батарея: (16 — 12-ти фунтовых орудий).

Командир батареи — капитан-лейтенант Таио.

Адъютант — младший лейтенант Аванака.

Старший боцман Когева.

1 унтер-офицер сигнальщик.

1 переводчик.

4-й взвод (4 орудия). Командир — лейтенант Каназаки.

При взводе: 1 унтер-офицер, 1 баталер, 2 сигнальщика.

1-е отделение — старший боцман Тао.

2-е отделение — старший боцман Имура.

Прислуга: 1 унтер-офицер, 24 нижних чина и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

5-й взвод (3 орудия). Командир — лейтенант Янагивара.

При взводе: 1 унтер-офицер, 1 баталер, 2 сигнальщика.

1-е отделение — старший боцман Кога.

Прислуга: 1 унтер-офицер, 24 нижних чина и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

6-й взвод (3 орудия). Командир — лейтенант Сонода.

При взводе: 1 унтер-офицер, 1 баталер, 2 сигнальщика.

1-е отделение — старший боцман Озаки.

Прислуга: 1 унтер-офицер, 24 нижних чина и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

7-й взвод (3 орудия). Командир — лейтенант Куросе.

При взводе: 1 унтер-офицер, 1 баталер, 2 сигнальщика.

1-е отделение — мичман Кагава.

Прислуга: 1 унтер-офицер, 24 нижних чина и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

8-й взвод (3 орудия). Командир — лейтенант Тоогава.

При взводе: 1 унтер-офицер, 1 баталер, 2 сигнальщика.

1-е отделение — мичман Накамура.

Прислуга: 1 унтер-офицер, 24 нижних чина и при каждом орудии по 1 боцману при лафете.

Итого: 9 офицеров, 5 старших боцманов, 45 унтер-офицеров, 392 матроса и 1 переводчик.

3-я батарея: (4 — 12-ти фунтовых орудия).

Командир батареи — лейтенант Хигучи, при нем 2 унтер-офицера.

1-е отделение — (в Hsia-chia-ho-tzu) мичман Киносита, 1 унтер-офицер и 9 матросов.

2-е отделение — (в Liu-tu-mao) старший боцман Гамоо, 1 унтер-офицер и 14 матросов.

Итого: 2 офицера, 1 старший боцман, 6 унтер-офицеров и 46 матросов.

Вошедшие в состав отряда:

1) 1-й инженерный отряд: командир старший боцман Сакада., 1 машинный квартирмейстер, 2 машиниста, 2 корабельных мастера, 8 плотников.

2) 1-й амуниционный отряд: командир старший боцман Сакамото, 5 унтер-офицеров, 60 матросов (6 партий) (при 12-см орудиях).

3) 2-й инженерный отряд: командир старший боцман Ивамото, 1 машинный квартирмейстер, 2 машиниста, 2 корабельных мастера, 8 плотников.

4) 2-й амуниционный отряд: командир старший боцман Симана, 7 унтер-офицеров, 80 матросов (8 партий) (при 12-ти фунтовых орудиях).

5) Санитарный отряд: начальник доктор Сузуки, при нем младший врач Куроива, фельдшеров 4, санитаров 16, носильщики — 3 унтер-офицера, 30 матросов, 2 машинных квартирмейстера и 22 машиниста.

6) Счетная часть: начальник ревизор Сиги, младший ревизор Кавасое.

7) Телеграфный отряд: младший лейтенант Мимура, при нем старший боцман Емура, 12 сигнальщиков.

Итого:

офицерских чинов 5

старших боцманов 5

унтер-офицеров 33

матросов 256

Всего: (1.050)

офицеров 20

офицерских чинов 4

старших боцманов 20

переводчиков 4

унтер-офицеров 114

матросов 888

Из них:

	Унтер-офицеров	Матросов
строевых	90	788
сигнальных	4	26
машинных	4	26
корабельных мастеров	4	―
плотников	―	16
фельдшеров	4	―
санитаров	―	16
писарей	4	―
коков	―	16
баталеров	4	―

Вышедшая 3-го августа из Дальнего под командованием лейтенанта Нагано 3-я батарея, 4-го августа с полудня приступила к постройке земляных сооружений на возвышенности к югу от горы Hou-chia-tzu-chan и, окончив все работы к 6-му числу, с следующего дня начала впервые перекидную стрельбу по городу Порт-Артур.

Однако, одна из пушек при первом же выстреле разорвалась, и потому продолжали стрельбу только из одного орудия. Снаряды ложились хорошо, так что в Старом городе возник пожар, продолжавшийся почти 2 часа. 8 августа вели стрельбу по Старому городу и вызвали большой пожар в местности по восточную сторону от Перепелиной горы; 9-го числа, при обстреле стоявших в Западном бассейне судов, снаряд попал в кормовую часть «Ретвизана» и вызвал на нем пожар, тогда же был потоплен большой 3.000-тонный коммерческий пароход. Стрельба 3-й батареи в течение нескольких дней нанесла неприятелю немалый вред. Но 10 августа неприятельская эскадра внезапно в полном составе вышла из гавани и с тех пор эта батарея стреляла по Старому и Новому городу, а когда суда снова вернулись в гавань, то и по ним. Во время бомбардировок укреплений эта батарея участвовала и в них, выбирая себе подходящую цель. При первом штурме крепости, когда наша осадная артиллерия еще не была готова, и из тяжелых орудий могли действовать пушки этой батареи, неприятель сосредоточил на ней свой огонь; однако, находясь на хорошо укрытой позиции 3-я батарея никакого вреда не понесла.

Так как неприятельские суда часто появлялись у Ping-tu-tau для обстрела левого фланга 3-й армии, то командующий армией для охраны этой местности пожелал отправить в ведение начальника 11-й дивизии на Da-ku-shan четыре 12-ти фунтовых орудия. Согласно данному приказу капитан 2 ранга Курои послал туда 4 орудия под командованием лейтенанта Каназава; 10-го августа выйдя из Cang-ling-tzu и идя весь день и ночь, отряд прибыл на другое утро в Kuo-chia-kou, где немедленно стал на позиции на прибрежных высотах для обороны местности близ Jung-cheng-chiao.

Первый штурм

Ход боя 3-й армии

После нескольких жестоких боев, наконец, 15-го августа удалось запереть неприятеля в пределах крепости. Прежде чем начать штурм генерал Ноги послал 16-го августа парламентера в лице офицера своего штаба майора артиллерии Ямаоки Кумадзи для передачи неприятелю письма с милостивым разрешением Его Величества Императора покинуть крепость некомбатантам, чтобы не подвергать их опасностям боя. Письмо гласило следующее:

Имеем честь этим письмом сообщить вашим превосходительствам всемилостивейшую и великую волю Его Величества Императора Японии, что пребывающие в настоящее время в Порт-Артуре женщины, дети, священнослужители и, наблюдающие за ходом военных действий, офицеры нейтральных государств во избежание опасностей бомбардировок и штурмов могут быть выпущены из крепости.

Во исполнение воли Его Величества Императора Японии мы делаем следующие предложения вашему превосходительству:

1) Всем желающим из ранее перечисленных лиц воспользоваться человеколюбивым позволением Его Величества Императора Японии вашим превосходительством должны быть составлены списки с подразделением по роду пола и службы и указанием общего числа их. Юноши более 16 лет от роду освобождению не подлежат.

2) Парламентер вашего превосходительства с вышеназванными общими списками должен прибыть по большой дороге, идущей из Порт-Артура к Кинчжоу, на первую линию японской армии, к северу от Shui-shih-ying, завтра, т. е. 17 августа 37 г. Мейдзи (1904 г.), не позже 10 часов утра.

3) Указанные выше лица должны прибыть на тот же пункт под белыми флагами завтра, т. е. 17 августа 37 г. Мейдзи (1904 г.), не позже 2 часов дня.

4) На назначенный пункт к этому времени, в ожидании прибытия вышеупомянутых лиц, будет выслан также с белыми флагами отряд нашей пехоты.

5) Каждому из вышесказанных лиц предоставляется нести при себе по одному месту (сколько могут поднять) багажа, причем в случае необходимости таковой может подвергнуться осмотру.

6) В вышеуказанном багаже не разрешается иметь никаких книг, карт, прочих печатных произведений, записок и набросков, а также предметов, имеющих прямое отношение к военным действиям, и в случае, если таковые будут обнаружены, то будут уничтожаться.

7) Вышеназванные лица под полной охраной указанного в 4-м пункте отряда будут доставлены в Дальний, где будут распределены для дальнейшего следования.

8) Ответ вашего превосходительства должен или полностью принять вышеизложенное, или полностью его отвергнуть, без изменения отдельных статей. Если парламентер, указанный в пункте 2-м, не прибудет к назначенному времени, то это будет принято за отказ.

Имеем честь быть:

Командующий осадной армией Порт-Артура барон Ноги Маресуке (собственноручная подпись).

Командующий флотом, блокирующим Ляодунский полуостров, Того Хейхачиро (собственноручная подпись).

Высшему начальнику сухопутных войск, находящихся в Порт-Артуре.

Высшему начальнику морских сил, находящихся в Порт-Артуре.

16 августа 37 г. Мейдзи (1904 г.).

В штаб-квартире осадной армии Порт-Артура.

В то же время генерал Ноги, желая побудить неприятеля к сдаче крепости, послал следующее предложение за своей и адмирала Того подписью:

«Имеем честь написать Вам следующие строки. Доблестная оборона Порт-Артура снискала себе похвалу по всему свету. Однако, крепость, будучи изолированной и окруженной превосходными сухопутными и морскими силами и не имея надежды на прибытие освобождения в ближайшее время, как бы ни был талантлив и предан долгу ее руководитель и как бы ни были храбры ее защитники, никак не может избежать падения. Приготовления нашей армии для общей атаки уже близки к окончанию, и она должна начать свои действия, и раз она начнет их — заранее можно знать судьбу Порт-Артура. Таким образом, в этот последний момент наш долг гуманности обязывает нас объявить вашему превосходительству, что если бы Вы пожелали вступить в переговоры, то подходящий момент наступил именно теперь, потому что раз армия начала атаку, то прекратить ее до полного падения крепости будет не соответствовать нашим интересам. Сверх того, хотя сдача крепости без условий может быть сделана всегда, но в виду того, что потребуется много времени на передачу приказания прекратить бой по широко растянутым по всему фронту атакующим частям войск, будет очень трудно избежать бесполезных больших жертв жизней и имущества.

В случае, если наша армия возьмет крепость силой, то хотя будут строго соблюдены законы войны просвещенных наций, но разница между сдачей крепости по предварительному соглашению и в полном порядке и беспорядочной сдачей на всяких условиях, склоняясь перед силой, — велика, о чем ваши превосходительства, как военные люди, должны знать и в последнем случае, в пределах международных законов, конечно, победившей стороной не могут не быть не применены беспощадные способы.

Ваши превосходительства свободны выбирать сдачу с условиями или нет, но в том случае, если бы выбрали сдачу на условиях, то с настоящего момента и не позже 10 часов завтрашнего дня, 17-го августа 37 г. Мейдзи (1904 г.), должен быть выслан парламентер на первую линию японской армии на большую дорогу из Порт-Артура в Кинчжоу севернее деревни Shui-shih-ying

Наш долг уведомить Вас официально, что после назначенного времени предложения Ваши будут отвергнуты.

Имеем честь быть:

Командующий осадной армией барон Ноги Маресуке (собственноручная подпись).

Командующий флотом, блокирующим Ляодунский полуостров, Того Хейхачиро (собственноручная подпись).

16 августа 37 г. Мейдзи (1904 г.).

В штаб-квартире осадной армии Порт-Артура.

Неприятель 17-го августа выслал парламентера на наши передовые пикеты к северу от Shui-shih-ying и передал нижеследующий ответ, отвергающий наше предложение:

3 августа 1904 г.

Крепость Порт-Артур.

Японскому командующему армией и командующему флотом и Порт-Артура.

Ваши превосходительства!

Имеем честь уведомить, что Ваше любезное предложение относительно свободного удаления женщин, детей и прочих указанным способом не может быть исполнено в такое короткое время.

Пользуясь этим случаем, мы свидетельствуем свое почтение.

Командир 3-го Сибирского корпуса генерал-лейтенант Стессель.

Комендант крепости Порт-Артура генерал-лейтенант Смирнов.

Начальник русской Тихоокеанской эскадры контр-адмирал князь Ухтомский.

Относительно же предложения о сдаче неприятель послал следующий ответ с отказом:

3 августа 1904 года.

Крепость Порт-Артур.

Командующему японской армией и командующему японским флотом у Порт-Артура.

Ваши превосходительства!

Предложение о передаче крепости Порт-Артура совершенно не соответствует чести и достоинству России и положению крепости и в переговорах нет нужды.

Пользуясь сим случаем, свидетельствуем почтение.

Командир 3-го Сибирского корпуса генерал-лейтенант Стессель.

Комендант крепости Порт-Артур генерал-лейтенант Смирнов.

Начальник русской Тихоокеанской эскадры контр-адмирал князь Ухтомский.

В тот же день генерал Ноги отдал приказ относительно штурма крепости, дал инструкции войскам и назначил главным пунктом атаки линию обороны, расположенную в северо-восточной части крепости между укреплениями Ни-риу-зан (Erh-lung-shan) (форт № 3) и южным фортом восточного Кей-ка-сан (Chi-kuan-shan), желая одним ударом штурма взять крепостные твердыни.

Однако, начало штурма с 18-го августа отложили до следующего дня, так как из-за бывшего накануне дождя почва сделалась грязной и вязкой и затрудняла движение.

19-го августа в 6 часов утра со стороны Si-lang-tzu прогремел первый выстрел, и наша артиллерия открыла жестокий огонь по неприятельским укреплениям. Так начался горячий бой с крепостью Порт-Артур.

Бывшая на правом фланге армии 1-я дивизия бросилась в атаку на Дай-чоо-си-сан (Ta-ting-tzu-shan — Угловая гора), а в центре 9-я дивизия обрушилась своими правым флангом на укрепления к северу от Риу-чан (Sung-yen — Водопроводный редут); после упорного боя хотя и овладели горой Дай-чоо-си-сан, но взять укрепление Риу-чан не смогли и поневоле пришлось приостановить бой. Действие нашего сосредоточенного огня по Бан-риу-сан (Pan-lung-shan — редут № 1) и по восточному Кей-ка-сан (Chi-kuan-shan) проявилось в сильной степени: на на Pan-lung-shan'e был взорван пороховой погреб и близ восточного Chi-kuan-shan'a были почти совершенно срыты огнем два-три укрепления. Поэтому генерал Ноги приказал 9-й и 11-й дивизиям идти на решительный штурм, назначив его в 4 часа утра 21-го августа. На рассвете 21-го числа 9-я дивизия бросилась на штурм Pan-lung-shan'а, а 11-я дивизия на форты и батареи восточного Chi-kuan-shan'a. Неприятель не только упорно оборонялся, но внезапно окружив нас с фронта, с флангов и с тыла осыпал снарядами и пулями. Наша штурмовая колонна едва не была целиком уничтожена; обе дивизии снова во второй и третий раз пытались посылать на штурм оставшиеся войска и резерв, но решившийся защищать свои укрепления до последней капли крови неприятель сражался изо всех сил; все доблестные атаки наших войск не только не достигали своей цели, но вскоре обе дивизии потеряли между собой связь, и бой постепенно становился все труднее.

Генерал Ноги, видя, что ход боя не идет, как предполагалось, решил хотя бы ценой полного уничтожения дивизий повторить штурм, но войска, находясь несколько дней подряд в бою, значительно потеряли свою боеспособность и без изменения способа ведения атаки не могли бы добиться лучших результатов.

Однако, 22-го августа в 10 часов 30 минут утра часть 9-й дивизии внезапно ворвалась в укрепление восточного Pan-lung-shan'а (редут № 2) и после жестокого боя завладела частью его. Поэтому командующий армией приказал начальникам 9-й и 11-й дивизий продолжать штурм. Сопротивление неприятеля, однако, постепенно увеличивалось; ворвавшаяся ранее в укрепление восточного Pan-lung-shan'а часть 9-й дивизии подверглась сильной атаке с соседних батарей и вылазке со стороны защитников форта. Бой достиг своего крайнего предела; люди дрались на саблях или бросали друг в друга камнями, но, наконец, мы все-таки закрепили за собой победу, а вечером 22-го августа впервые вполне завладели Восточным и Западным укреплениями Pan-lung-shan'а (редуты №№ 1 и 2).

11-я дивизия хотя и ворвалась на рассвете в северный форт восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2) и на батарею на горе этого имени, но сразу же попала под сильный перекрестный огонь соседних батарей; раненые и убитые валились один за другим, а помощь и боевые запасы не подходили. Оставшиеся в живых солдаты укрылись под откосами форта и в расщелинах горы. В это время пришло известие, что 9-я дивизия завладела частью укреплений Pan-lung-shan'а, почему начальник 11-й дивизии пытался снова пойти на штурм, но офицеры и солдаты, будучи до крайности утомлены, не годились для боя. Затем было получено приказание от командующего армией приостановить атаку и, утвердившись на укреплении Pan-lung-shan, наступать на северное укрепление восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2).

9-я и 11-я дивизии снова начали готовиться к штурму и 24-го августа в 1 час ночи, опираясь на этот пункт повели наступление на высоты на NW от Боо-дай (Wang-tai — Большое Орлиное Гнездо) и на самый Wang-tai. 9-я дивизия овладела возвышенностью Н, а 11-я дивизия северо-западным откосом батареи Wang-tai (Заредутной), и хотя на ее вершине и был временно водружен наш флаг, но потери были слишком велики; почти не оставалось ни одной целой части, и трупы грудами валялись на откосе горы. Наконец, генерал Ноги решил прекратить атаку и 24-го августа в 4 часа дня отдал приказ дивизиям прекратить штурм и укрепляться на занятых позициях.

Примечание. В записках русского генерал-майора Костенко об этом в общих чертах говорится следующее:

"3-го августа от передовых японских постов показались парламентеры с белым флагом. Огонь был немедленно остановлен и на встречу им выслан начальник штаба укрепленного района полковник Рейс, которому японский майор Ямоока передал два пакета — один на имя генерала Стесселя, другой командующему нашей эскадрой.

Пакет на имя генерала Стесселя заключал в себе предложение сдать крепость; оно было написано на японском языке с приложением перевода на английском и подписано командующим армией Ноги и адмиралом Того.

Для ответа был собран совет под председательством генерала Стесселя из коменданта крепости генерала Смирнова и командующего эскадрой князя Ухтомского. Ответ был послан на японском языке с приложением перевода на французском такого содержания (приблизительно): "Ни честь, ни достоинство России не позволяют не только сдать Артур, но и вести какие-либо переговоры о сдаче крепости". В то же время генералу Смирнову было донесено, что японцы, пользуясь приостановкой огня по случаю прибытия парламентеров, за деревней Сюйшуин строят укрепления; почему генерал Смирнов немедленно передал по телефону полковнику Рейсу предупредить Ямоока, что если эти работы не будут немедленно приостановлены, то батареи откроют огонь. Так как во время передачи ответа работы продолжались, то Ямоока возвратился обратно под гром наших орудий. Говорят, что один из членов совета предлагал вместо ответа открыть самый сильный огонь из всех батарей, но другие члены нашли необходимым соблюсти международную вежливость и послали вышеозначенный ответ.

Так как Ямоока привез одновременно пакет такого же самого вида и на имя начальника эскадры, то полагали, что содержание его тождественно с письмом генералу Стесселю и касается сдачи флота; между тем, оказалось, что в этом пакете заключались условия относительно вывоза из Артура женщин, детей, священников. Они были таковы: "Всех этих лиц собрать и препроводить в деревню Сюйшуин, где и должна состояться передача их японцам". При разрешении этого вопроса генерал Стессель и князь Ухтомский выразили желание согласиться на эти условия, но комендант крепости решительно протестовал против принятия их и предложил категорический отказ. Мотив к этому был следующий: так как деревня Сюйшуин, была расположена впереди всех наших позиций и на виду их, то генерал Смирнов в условиях японцев заприметил желание их воздействовать на дух наших войск; на самом деле, сдача японцам на виду всего гарнизона священников, так ценимых при наших тяжелых обстоятельствах, также — трогательная и раздирающая картина прощания мужей с женами и детьми на глазах того же гарнизона, подействовала бы на последний угнетающим образом и настолько, что была бы равносильна сдаче половины Артура. В виду этого очень основательного мотива, остальные члены вполне согласились с комендантом и ответ был дан также отрицательный.

Присылка письма о сдаче Артура пролетела электрической искрой по всему гарнизону и не только не встревожила последний, но наоборот, возбудила всеобщий энтузиазм, так как предложение о сдаче крепости почему-то было истолковано в смысле слабости войск Ноги овладеть Артуром силой.

С этого момента Артурский гарнизон вступает в страшную борьбу на жизнь и смерть, в борьбу, покрывшую его неувядаемой славой и окружившую его поистине лаврами героизма.

Наконец, наступило 6-го августа, день Преображения Господня. Около 5 часов утра этого дня редкая стрельба, не прекращавшаяся всю ночь, приняла характер канонады. Все были уверены и не ошиблись, что начинается давно ожидаемый жестокий штурм наших фортов и укреплений. Особенно сильно массировался огонь на Угловой, Длинной и редутах — Водопроводном, Кумирнском и №№ 1-й и 2-й; в то же время стрельба производилась и по городу, в особенности по расположенному у Перепелиной горы нашему арсеналу. Продолжаясь непрерывно целый день, канонада еще более усилилась к вечеру. Наконец, около 6 часов 30 минут вечера, меткой стрельбой японцам удалось взорвать в арсенале склад наших дистанционных трубок и китайских старых патронов. Взрыв был грандиозный, после чего начался пожар. Когда совершенно стемнело, то представилась чудная картина с батареи № 9; зарево пожара, осветившее часть небосклона и усиливавшееся порывами бывшего тогда сильного ветра, непрерывно рвущиеся снаряды в порту и городе, страшный гул канонады, беспрерывное освещение неприятельского фронта ракетами — делало ее и страшной и интересной. Канонада продолжалась всю ночь, и утром 7-го августа я проснулся под звуки той же музыки. Ночью японцы несколько раз порывались атаковать Угловую, но были отбиты с успехом. 7-го августа, около 10 часов утра, им удалось занять деревню Сюйшуин (по средней артурской дороге), находившуюся против Кумирнского и Водопроводного редутов. Занятие этой деревни было для нас очень опасно, так как отсюда рукой подать до города; почему приказано было со всех батарей сосредоточить огонь на этой деревне, а в том числе произвести стрельбу и батарее № 9. Так как с последней деревня Сюйшуин была как на ладони, то я отправился на батарею и, вооружившись биноклем, смотрел на эту страшную бойню. Трудно себе даже представить то адскую картину, которую изображала в этот момент деревня; в нее ежеминутно влетали сотни снарядов, и дым от разрыва заволакивал вид ее; это был ураган огня и железа. К вечеру японцев удалось выгнать из деревни, но Угловую наши войска оставили, так как на ней не было возможности держаться за силой адского огня противника; но и японцы не заняли ее по той же причине.

Ночь на 8-е августа прошла в таком же адском огне, усилившемся и в нашем центре, где расстрелу его подверглись редуты №№ 1 и 2, люнет Куропаткина и батарея Орлиное гнездо с фортом № 2; вновь эта местность осветилась ракетами и огласилась ревом наших орудий, причем даже береговые батареи и морская артиллерия приняли участие в отражении атакующих неприятельских колонн. День 8-го августа прошел в такой же огневой агонии, причем из Дальнего был вызван японцами последний их резерв в десять тысяч.

Действительно, потери японцев были многочисленны; трупы их облегали наши позиции холмами, где также были и раненые, которых они не убирали. Около 11 часов утра показался японский воздушный шар сигарообразной формы; результатом этого поднятия было еще более сильное действие артиллерийского огня, сосредоточенного на Орлином гнезде, где одно орудие было сбито, другое подбито, а третье засыпано землей; отрыть его нельзя было за действием сильного огня. На горизонте моря видны были неприятельские миноноски и суда большого типа, которые, как коршуны, ожидали момента броситься на Артур, при взятии его с суши. В этот день окончательно пришлось оставить Угловую, которую не заняли, как я указал выше, и японцы, так как она буквально засыпалась снарядами.

Ночью на 9-е августа, как и этим днем, продолжалась такая же канонада, и только к вечеру этого дня были взяты редуты №№ 1 и 2; впрочем, там нечего было брать, так как они были сравнены с землей; они также не были укреплены прочно и носили характер полевых укреплений. Прорыв неприятеля в этом месте угрожал опасностью, на что было обращено особенное внимание; соседство его очень угрожало форту № 2, так как японцы уже были несколько в тылу его и обстреливали к нему дорогу.

Днем 10-го августа продолжалась атака всего правого фланга, и закончился он общим штурмом всех позиций, которые гарнизон отстоял со славой".

Стрельба морского отряда тяжелой артиллерии

В виду того, что 3-я армия заставила неприятеля войти в пределы крепости, и понемногу приближался день штурма, морской отряд тяжелой артиллерии 8-го августа вышел из Дальнего и на другой день прибыл в Tu-cheng-tzu.

5 — 12-см орудий (в том числе 1 орудие для замены разбитого), 18 — 12-ти фунтовых орудий (в том числе 2 запасных), боевые припасы и разные материалы были отправлены по железной дороге в Tu-cheng-tzu. С помощью команд осадной артиллерии отряд приступил к постройке следующих батарей и командных постов:

1-я батарея (исключая 3-й взвод) — в седловине к востоку от Huo-tan-ling.

2-я батарея (исключая 4-й взвод) — на возвышенности к западу от Huo-tan-ling.

Командный пост — на высоте в 211 метров на NO от 1-й батареи, около 600 метров.

14-го августа капитан 2 ранга Курои дал приказание готовиться к общей атаке.17-го числа батареи раскинули палатки за горой Hou-chia-tzu-shan'a, командный пост перебрался на вершину горы в 211 метров, и команды, работая изо всех сил, закончили все приготовления к вечеру того же дня. Этой ночью было получено извещение из штаба армии, что штурм отложен. Ночью 18-го августа было получено приказание от начальника осадной артиллерии бухты Луиза обстреливать неприятельские прожекторы у И-су-зан (I-tzu-shan) (форт № IV); с полуночи 19-го августа орудия пробовали стрелять по ним, но как только мы открывали огонь, неприятель немедленно гасил прожекторы, а как прекращали, снова открывал освещение. Поэтому, не будучи в состоянии вести верную стрельбу, в 2 часа ночи ее прекратили. Когда на рассвете 19-го августа со стороны Si-lanh-tzu загремел сигнальный выстрел, указывающий начало бомбардировки, морской отряд тяжелой артиллерии открыл огонь по следующим районам.

1-я батарея (исключая 3-й взвод) 4 — 12-см орудия — прицельная стрельба по укреплениям Erh-lung-shan (форт № 3).

2-я батарея (без 4-го взвода, бывшего у Kuo-chia-kou) 10 — 12-ти фунтовых орудий — прицельная стрельба по укреплению Sung-shu-shan (укрепление № 3).

Отделение 3-го взвода 1 — 12-см орудие — перекидная стрельба по укреплению I-tzu-shan (форт № 4) и An-tzu-shan (укрепление № 4).

Отделение 2-й батареи 4 — 12-ти фунтовых орудия — прицельная стрельба по укреплению I-tzu-shan (форт № 4) и An-tzu-shan (укрепление № 4).

Отделение 3-го взвода 1 — 12-см орудие — перекидная стрельба по Старому городу.

В начале неприятель не отвечал на огонь, но через 10 минут его форты и батареи постепенно начали стрельбу; стреляли с укреплений на I-tzu-shan'e, An-tzu-shan'e и Pai-yu-shan'e (Перепелиная гора) и с 10 часов утра до полудня наши батареи подвергались их сильному огню; однако, укрепления на Erh-lung-shan'e и Sung-shu-shan'e в конце концов, по-видимому, принуждены были замолчать вследствие нашего огня и лишь по временам выпускали по несколько снарядов. Еще перед этим 1 — 12-см орудие, стрелявшее по Erh-lung-shan'у разорвалось.

Было 5 часов 40 минут дня, когда было получено приказание от начальника осадной артиллерии, находившегося у бухты Луиза, открыть частый огонь по Erh-lung-shan'у и Sung-shu-shan'у в виду того, что наша пехота подошла к неприятельским укреплениям, разрушая проволочные заграждения, а затем, если наши войска ворвутся в северное укрепление Sung-yen'a, то заставить замолчать два вышеназванные укрепления и кроме того, если возможно, то обстрелять также и An-tzu-shan. Вследствие этого, капитан 2 ранга Курои всей 1-й батареей и с прибавлением 2 орудий 2-й батареи начал обстреливать форт Erh-lung-shan. Неприятельские укрепления и батареи начиная от Erh-lung-shan'а и до I-tzu-shan'а на некоторое время замолчали, и наши батареи начали стрелять с целью прикрытия наступления наших войск.

Около 7 часов вечера наши войска бросились на северное укрепление Erh-lung-shan'а, и неприятель снова открыл огонь, мы также вновь начали стрельбу по ним, стараясь стрелять как можно чаще. Хотя неприятель на Sung-shu-shan'е и Erh-lung-shan'е совершенно замолчал, но с I-tzu-shan'а и An-tzu-shan'а наши штурмующие колонны подвергались сильному анфиладному огню, почему и мы, продолжая обстреливать из 2―3 орудий Erh-lung-shan и Sung-shu-shan, из остальных орудий открыли сильный огонь по обоим названным укреплениям. Однако, в виду приказания начальника артиллерии перешли на ночную стрельбу, и только одно 12-см орудие с захода солнца до полуночи стреляло перекидным огнем по Старому городу. Тогда же одна запасная 12-см пушка была перетащена от Chang-ling-tzu в придачу к 1-й батарее.

На второй день штурма 20-го августа, приготовившись к стрельбе, с 6 часов утра 1-я батарея (4 — 12-см орудия; из них одно было повреждено и не действовало до 23-го августа) взяла за цель укрепление Sung-shu-shan'а, а 2-я батарея (14 — 12-ти фунтовых орудий) начала стрельбу по нему же и по I-tzu-shan'у. Во время штурма батареи в зависимости от хода боя меняли цель и увеличивали или уменьшали силу огня, поставив себе задачей пересилить огонь неприятеля.

К 3 часам 10 минутам дня в виду приказания от начальника артиллерии, «что так как укрепления неприятеля в атакуемой местности почти разрушены, то армия с рассветом следующего дня пойдет на штурм, и потому морская артиллерия должна продолжать стрельбу, увеличив ее силу до пределов возможного», — капитан 2 ранга Курои приказал приложить все силы, чтобы заставить замолчать неприятеля, и только когда тот почти совершенно прекратил огонь, мы также несколько ослабили его. Так как 2-я батарея была расположена позади высот и не могла в большинстве случаев стрелять иначе как перекидным огнем, то опасаясь уменьшения силы огня, капитан 2 ранга Курои перевел наиболее неудобно расположенный для прицельной стрельбы 8-й взвод на высоту в 300 метров на SO от 1-й батареи и велел ему быть готовым к стрельбе к 5 часам следующего утра. Этой ночью одно 12-см орудие обстреливало внутренность крепости, а одно 12-ти фунтовое орудие — неприятельские прожекторы у I-tzu-shan'а.

21-го августа, хотя наша пехота еще с 5 часов утра начала наступление, но артиллерия из-за бывшей еще темноты не могла ясно различать цели и потому не открывала огня до 5 часов 30 минут. Распределение батарей и их огня было следующее:

1-я батарея (за исключением 3-го взвода) — четыре — 12-см орудия (из них одно еще не было готово для стрельбы) — по укреплениям на I-tzu-shan'е и An-tzu-shan'e;

2-я батарея (за исключением 8-го взвода) — десять — 12-ти фунтовых орудий — по укреплениям на I-tzu-shan'е и An-tzu-shan'e;

3-й взвод — два — 12-см орудия (перекидная стрельба) — по укреплениям Sung-shu-shan'а;

8-й взвод — четыре — 12-ти фунтовых орудия — по укреплениям Sung-shu-shan'а.

Сначала батареи стреляли последовательно, но в виду сильного огня со стороны неприятеля усилили скорость стрельбы и жестоко обстреливали неприятельские батареи сконцентрированным огнем так, что минут через 15 огонь их ослабел, и тогда мы снова перешли к последовательной стрельбе. С восьмого часа утра 3-й взвод перешел на перекидную стрельбу по Старому городу и батарее на Перепелиной горе. К 8 часам вечера батареи прекратили огонь. В 8-м взводе снова были разбиты два 12-ти фунтовых орудия, почему капитан 2 ранга Курои перевел одно орудие из 7-го взвода в восьмой. В этот же день около 1 часа 30 минут дня 4-й взвод 2-й батареи, бывший под командованием лейтенанта Каназаки у Kuo-chia-kou, заметив, что 4 неприятельских миноносца появились к Ost'у от Suo-sei-kaku и обстреливают наши позиции, открыли по ним огонь и минут через 15 заставили их удалиться.

22-го числа с рассвета 3-й взвод обстреливал перекидным огнем Старый город; 1-я и 2-я батареи — укрепления на I-tzu-shan'е и An-tzu-shan'e, а два орудия 3-го взвода и три орудия 8-го взвода — укрепления на Sung-shu-shan'е.

В 9 часов 30 минут утра было получено приказание от начальника артиллерии оказать содействие 1-й дивизии, атакующей высоты к северу от Ни-рей-сан (Высокая гора), почему капитан 2 ранга Курои приказал 1-й батарее усилить огонь по I-tzu-shan'у и An-tzu-shan'у, а 2-й батарее обстреливать вышеназванные высоты для прикрытия наступления 1-й дивизии. В 10 часов 40 минут утра был взорван нашим снарядом пороховой погреб на An-tzu-shan'e; в 12 часов 15 минут дня снова был взрыв порохового погреба батареи на вершине горы, лежащей на SO от Heu-yang-shu-kou; тогда же были принуждены замолчать и укрепления Sung-shu-shan'а. После 7 часов вечера в течение почти целого часа отряд обстреливал частым огнем Старый город и местность близ Lia-chia-kou.

Бывший у Kuo-chia-kou 4-й взвод в 12 часов 30 минут этого дня, когда наша армия овладела горой Pan-lung-shan и должна была атаковать восточный Chi-kuan-shan, немедленно открыл огонь по укреплениям Lao-lu-tsui и Pai-yuing-shan, чтобы отвлечь внимание неприятеля.

23-го августа все батареи приготовились к стрельбе к 5 часам утра и ждали приказаний; в 10 часов утра было получено приказание от начальника осадной артиллерии, что «в виду того, что неприятельская полевая батарея, бывшая позади Erh-lung-shan'а, обстреливает занятые нами укрепления на Pan-lung-shan'e, следует ее бомбардировать», капитан 2 ранга Курои поручил это 1-й батарее и 8-му взводу. В 11 часов утра укрепление Sung-shu-shan открыло по нам огонь, почему снова стали стрелять в него и, наконец, заставили его замолчать. Тогда же 1-я батарея, отвечая на огонь с Erh-lung-shan'а, также заставила замолчать и его. После этого батареи обстреливали Erh-lung-shan и Sung-shu-shan. Батарея у Kuo-chia-kou утром того же дня отогнала пришедших в бухту Тахэ три неприятельских миноносца, которые обстреливали занятые нами позиции. Около 11 часов утра в этой же бухте появились «Севастополь» и 9 неприятельских миноносцев; батарея завязала с ним перестрелку и несколько наших снарядов попало в «Севастополь», кроме того было замечено, что 1 неприятельский миноносец был взят на буксир своим товарищем и уведен в гавань.

В 3 часа утра 24-го августа было получено приказание от начальника артиллерии обстреливать Старый город, чтобы привести неприятеля в расстройство, так как на фронте в то время шел жестокий бой. 3-й взвод выпустил несколько десятков снарядов по Старому городу, прочие же батареи по приказанию начальника артиллерии некоторое время обстреливали укрепления на Erh-lung-shan'е и Sung-shu-shan'е. 8-й взвод с 2 часов 45 минут дня стрелял по строениям у водопровода и насчитал до 16 попаданий. За это время 1-я батарея стреляла по An-tzu-shan'у, 3-й взвод по Erh-lung-shan'у для отвлечения внимания неприятеля, помогая 8-му взводу, а с 6 часов вечера начали стрелять по бывшему в доке Восточного бассейна какому-то неприятельскому судну.

Этой ночью, в 11 часов, было получено извещение от начальника артиллерии, что армия приостанавливает атаку и морскому отряду, приняв меры предосторожности, следует быть готовым к всяким случайностям, о чем капитан 2 ранга Курои немедленно передал по батареям и, распределив пикеты впереди своих позиций, приготовился к возможной вылазке неприятеля. Кроме того, убедившись в преимуществе прицельной стрельбы переменившего ранее свое место 8-го взвода, капитан 2 ранга Курои решил также выдвинуть немного вперед и остальную 12-ти фунтовую батарею из-за скрывавших ее холмов. Работы были начаты той же ночью и совершенно закончены на другой день 25-го августа; затем капитан 2 ранга Курои по приказанию из штаба армии велел бывшим на побережье у Liu-tu-mao двум орудиям 3-го взвода перейти в тыл 11-й дивизии близ Tuan-tsu-shan'a. За все время штурма с 19-го по 24-ое августа было выпущено с морских батарей снарядов: 12-см — свыше 3.000, 12-ти фунтовых — свыше 10.000. Потери — убитыми 4 человека и ранеными — 37.

Второй штурм

Ход боя 3-й армии

Несмотря на все жестокие атаки нашей 3-й армии с 19-го по 24-ое августа мы не могли сломить искусно вооруженных батарей и защищавших их до последней капли крови неприятеля. Потеряв около 15.000 воинов, мы едва лишь смогли завладеть укреплениями западного и восточного Pan-lung-shan'а (1-й и 2-й редуты).

Генерал Ноги, видя неудачу штурма, прекратил его на время и решил, действуя согласно требованиям правильной осады, утвердившись сперва на западных укреплениях, постепенно брать бывшие с ними по соседству, о чем и доложил в Главную Квартиру и главнокомандующему Маньчжурскими армиями и сообщил командующему флотом.

Адмирал Того, препроводив в Главную Квартиру свое предложение об усилении морского отряда тяжелой артиллерии еще четырьмя 12-см орудиями, выразил генералу Ноги чувства удивления по поводу геройства 3-й армии в жестоких боях в течение нескольких дней подряд и, кроме того, командировал для пополнения санитарного персонала подведомственных ему санитарных чинов в госпитали и этапные управления армии.

3-я армия, пополняя части и боевые припасы, немедленно приступила для окончательного упрочения занятых фортов Pan-lung-shan'а к инженерным работам, к устройству крытых траншей и рвов для сообщения между ними, но так как эти форты были расположены внутри линии обороны неприятеля и беспрерывно подвергались прицельному огню с ближайших высот и соседних укреплений, то работы медленно продвигались вперед и поддерживать их было очень трудно.

Попытавшаяся было уйти из Порт-Артура эскадра, будучи разбита в бою в Желтом море, хотя и значительно потеряла свою боевую силу и спряталась глубоко в гавани, но так как в России спешно готовилась к выходу добавочная эскадра, то по-прежнему для нас было важно как можно скорее покончить с Порт-Артурской эскадрой. Поэтому, в армии прежде взятия самой крепости была осознана необходимость взять Высокую гору, которая занимала командующее положение над эскадрой. 31-го августа генерал Ноги издал приказ готовиться к новой фронтальной атаке: 1-й дивизии на укрепления близ Ни-рей-сан (Erh-lung-shan — Высокая гора), 9-й дивизии на укрепления на высотах к северу от Sung-yen (Водопроводный редут) и на два укрепления, бывшие между Erh-lung-shan'ом и Pan-lung-shan'ом, а 11-й дивизии на батарею восточного Chi-kuan-shan'a и укрепление к северу от него. Из Главной Квартиры было прислано армии 6 — 28-см мортир, а от Соединенного флота, как уже выше сказано, командующим флотом было прибавлено 4 — 12-см орудия и, кроме того, 12 — 47-мм орудий Гочкиса и 2 — 15-см скорострельных морских орудия.

Получив приказания готовиться к фронтальной атаке, все дивизии с 1 сентября приступили к земляным работам по направлению к заданным им пунктам атаки, но неприятель также исправлял батареи, рыл траншеи, строил прикрытия и, таким образом, постепенно усиливал оборону; кроме того, временами он производил смелые вылазки против наших передовых частей и хотя этим значительно затруднял ход работ, но наша армия каждый раз их успешно отражала. Наконец, земляные работы 1-й дивизии по направлению к группе укреплений к югу от Shui-shih-ying'a и 9-й дивизии к укреплениям севернее Sung-yen'a значительно продвинулись вперед, и так как мы уже подошли к неприятелю на 50 метров и пополнение частей и боевых запасов было окончено, то генерал Ноги 19-го сентября приказал 1-й и 9-й дивизиям начать атаку, а 11-й дивизии и осадной артиллерии оказывать им содействие и вместе с тем отвлекать внимание неприятеля. В 9 часов утра 19-го сентября наша тяжелая артиллерия бывшая у Nien-pan-kou и Ta-ku-shan'a первая открыла огонь по неприятелю, находящемуся близ Wang-tai (Большое Орлиное Гнездо?); вскоре и прочие осадные орудия начали стрельбу по назначенным целям и в 4 часа дня ими были разбиты в нескольких местах верки на неприятельском укреплении к северуот Sung-yen'a. Начальник штурмовой колонны 9-й дивизии, думая воспользоваться этим моментом, в 5 часов 30 минут дня бросился в атаку, но неприятель тотчас открыл сильный огонь из пулеметов, бросал камнями из разбитых укреплений и осыпал ручными гранатами, почему, понеся большие потери, наши временно должны были отступить на старые позиции. Снова набравшись мужества, несколько раз повторяли мы отчаянные атаки и на другой день, наконец, отбросив упорного неприятеля, с рассветом завладели этими укреплениями и, таким образом, весь район к северу от линии железной дороги всецело попал в наши руки.

1-я дивизия, разделившись на три отряда, атаковала: правый — Ни-рей-сан (Высокую гору), средний — Hai-lieh-shan, а левый — группу укреплений у Shui-shih-ying. 19-го сентября в 2 часа 30 минут дня артиллерия этой дивизии открыла огонь по атакуемым пунктам и когда к 4 часам дня на укреплениях у Shui-shih-ying проявились результаты действия огня, то левый отряд в 5 часов 15 минут бросился на центральные укрепления и на их фланговые траншеи. Неприятель храбро оборонялся, стреляя из пулеметов и бросая в наши траншеи ручные гранаты, и нанес нам большие потери в людях, почему командир левой колонны, полагая трудным продолжать атаку днем, предпринял две атаки с наступлением ночи, но снова безуспешно. Однако, 9-я дивизия на другое утро овладела укреплениями к северу от Sung-yen'a, чем воспользовался командир левой колонны и занял северо-восточные укрепления. К 9 часам утра, когда проявились результаты огня нашей артиллерии на укреплениях центра, войска пошли в атаку по всей линии и после сильного рукопашного боя длившегося несколько минут, отогнали неприятеля и, наконец, завладели центральным укреплением; затем были заняты 2 тыловых укрепления, а к 11 часам 15 минутам удалось овладеть всей группой.

Действовавшая против Hai-lieh-shan'a центральная колонна 19-го сентября в 5 часов 30 минут дня уже двинулась вперед, как вдруг молчавший до сих пор неприятель появился в различных частях траншей и открыл убийственный огонь; наши войска, не поддаваясь, бросились вперед и в 6 часов 45 минут вечера взяли было северо-восточную линию вторых окопов, но бывший на вершине неприятель, поддерживая сильную стрельбу и бросая гранаты и камни, крепко защищался, почему приблизиться было невозможно и штурмующий отряд провел ночь в своих окопах лицом к лицу с неприятелем.

На другое утро с рассветом артиллерия снова начала бомбардировку против группы укреплений, расположенных к югу от Shui-shih-ying'a и, пользуясь поддержкой прочих наших батарей, поддерживала жестокий огонь по Hai-lieh-shan'у. К 4 часам дня результаты его обнаружились в значительной мере, и колонны, воспользовавшись этим, снова бросились вперед и в 5 часов вечера овладели всей горой Hai-lieh-shan.

На горе Ни-рей-сан, против которой действовала правая колонна, бомбардировка не достигла никаких заметных результатов и только около 6 часов 10 минут вечера заметили немного разбитую часть внешнего угла его брустверов; штурмовая колонна, разглядев это, немедленно бросилась в атаку. Однако, в виду сильного отпора неприятеля, осыпавшего колонну дождем шрапнелей с всех южных батарей, мы понесли громадные потери: люди падали без счета, и когда дошли только до подошвы горы убитых и раненых было уже больше половины. Тем не менее, 20-го сентября, в 2 часа ночи, несмотря на дождь снарядов, прорвали, наконец, первую линию неприятельских окопов и с ожесточением атаковали 2-ю линию.

Неприятель, светя прожектором, оборонялся изо всех сил, стреляя из пулеметов и ружей и бросая бомбочки. Наши потери все увеличивались и увеличивались. В 6 часов 30 минут утра наша штурмовая колонна снова бросилась вперед и, пройдя 2-ю линию, достигла юго-западного угла форта; здесь обе стороны, бросая бомбочки, завязали отчаянный бой; наконец, наши завладели частью форта и напрягши усилия почти достигли вершины горы, но, встретив упорную оборону неприятеля, не смогли достигнуть свой цели и отступили на прежние позиции.

Связь с тылом была нарушена. Неприятель беспрерывно бросал бомбочки и большие камни. Офицеры почти все были перебиты, и части, смешавшись, не могли двигаться ни назад, ни вперед и, едва сдерживая наступавшего неприятеля, бросали в ответ камни и спешно устраивали прикрытия из земляных мешков, дотянув так до захода солнца. Еще перед тем, начальник 1-й дивизии, видя, что правая колонна несет сильные потери, двинул туда весь дивизионный резерв, приказав вместе с тем части центральной колонны с западной стороны Hai-lieh-shan'а идти на северо-восточный угол Высокой горы.

Командир правой колонны, видя тяжелое положение боя первой линии, отправил туда подкрепление, но еще в пути, попав вдруг под огонь неприятеля, оно понесло настолько большие потери, что не могло дойти до назначения и только с заходом солнца могло продвигаться вперед.

Таким образом, очутившаяся прямо перед позициями неприятеля и едва державшаяся наша штурмовая колонна, получив к ночи подкрепление и пополнив боевые запасы и провиант, на другое утро с рассветом могла повторить штурм; однако, находясь под орудийным и ружейным огнем неприятеля с фронта и с флангов, осыпаемая градом бомбочек, колонна была почти целиком уничтожена.

В то же время отряд шедший от Hai-lieh-shan'а, наткнувшись на колья и проволочные преграды, хотя и двигался вперед, но понес столь сильные потери от огня неприятеля, что отступил на прежнее место. Таким образом, повторные штурмы только увеличивали наши потери и не приносили желаемых результатов в ходе операций. Поэтому начальник 1-й дивизии приказал командиру правой колонны всеми силами постараться удержаться на настоящих позициях, а артиллерии поддерживать самый сильный огонь по утесу Высокой горы. Было около 6 часов вечера когда показавшаяся близ деревни Hou-san-yang-tou неприятельская полевая батарея начала с фланга обстреливать нашу штурмовую колонну, державшуюся на SW части Высокой горы, почему нашим войскам пришлось бросить эту позицию и временно отступить вглубь долины.

В виду этого, начальник 1-й дивизии доложил генералу Ноги о бесполезности продолжать дальнейший штурм, и штурмовая колонна, подобрав раненых, вернулась на первоначальные штурмовые позиции.

Таким образом, хотя за этот штурм армии и удалось завладеть укреплениями к северу от Sung-yen'a, группой укреплений к югу от Shui-shih-ying'a и горой Hai-lieh-shan, но, не достигнув своей главной цели — овладения Высокой горой, она прекратила атаку. Тем не менее, с вновь занятой горы Hai-lieh-shan можно было видеть часть Нового города и большую часть судов, почему морским отрядом тяжелой артиллерии был устроен на этой горе наблюдательный пост, а с 28-го сентября была начата стрельба по неприятельским судам из 2-х 6" орудий и 6-ти 12-см. Присланные ранее к 3-й армии 28-см мортиры (по 2 на Tien-shan-tzu, на Chu-chia-tun'e и на Wan-chia-tun'e) с 1-го октября также присоединились к ним и ежедневно наблюдалось несколько попаданий; однако, неприятельские суда, избегая наших снарядов, скоро укрылись в Восточном бассейне и у подошвы Перепелиной горы. С 8-го октября, хотя наблюдение за снарядами было затруднительно, однако, морские пушки продолжали стрелять по неприятельским судам и доку, обстреливая в то же время бывшие в Западном бассейне шлюпки и береговые укрепления; 28-см мортиры также по временам обстреливали площадь расположения судов и порт.

На фронте по приготовлению атаки шли следующие работы: 1-я дивизия вела постройку траншей против укреплений Sung-shu-shan'a, 9-я дивизия сейчас же после овладения северными укреплениями Sung-yen'a начала вести траншей к Erh-lung-shan'y, а 11-я дивизия продолжала работы против восточного Chi-kuan-shan'a.

Чем больше мы приближались к неприятелю, тем больше встречалось препятствий с его стороны, но и в нашей армии по опыту прежних сражений стали применять разные ручные гранаты, пушки для метания бомб на близком расстоянии, переносные щиты, щитовидные листы для стрельбы из ружей и т. п. Неприятель также придумывал всевозможные приспособления для усиления обороны.

В первых числах октября из главной квартиры было прислано в армию еще 12 — 28-см мортир, а с Соединенного флота к морскому отряду было прибавлено еще 2 — 15-см орудия; к концу этого месяца приготовления для атаки были повсюду окончены, и генерал Ноги приказал начать 26-го октября вторую атаку на линию от Sung-shu-shan'a до восточного Chi-kuan-shan'a.

26-го октября в 8 часов 30 минут утра, когда окончательно рассеялась утренняя дымка, первыми открыли огонь все орудия осадной артиллерии; 28-см мортиры и морские орудия главным образом стреляли по Sung-shu-shan'у и Erh-lung-shan'y и укреплениям к северу от восточного Chi-kuan-shan'a, а остальные орудия поддерживали их с целью заставить замолчать неприятеля и отвлечь его внимание. С 28-го октября к ним присоединились еще 6 вновь прибывших 28-см мортир, и к вечеру того же дня уже были заметны значительные результаты действия огня на обстреливаемых пунктах: кое-где были подбиты орудия, кое-где разрушены брустверы и немало снарядов, пробив укрытия, взорвало пороховые погреба. С 29-го числа велась стрельба по мешавшей наступлению нашей пехоты Китайской стенке и по расположенным между разными укреплениями пехотным окопам. 26-го числа в 5 часов дня, бывшая на правом фланге 1-я дивизия, ворвавшись в бывшие перед Sung-shu-shan'ом окопы, завладела ими. Центральный отряд — правый фланг 9-й дивизии — в то же время занял окопы на откосе укреплений Erh-lung-shan'а, а ее левый фланг занял гору Po-chuan-shan. Бывшая на левом фланге армии 11-я дивизия, разрушив фланговые казематы северного форта восточного Chi-kuan-shan'a, овладела частью его и перерезала бывшие перед батареей того же имени проволочные и сетевые заграждения. С тех пор, каждая дивизия под огнем неприятеля, отражая его отчаянные вылазки, работала над укреплением занятых позиций и над рытьем траншей.

30-го октября штаб-квартира армии передвинулась вперед на лежащую на SO от горы Feng-huan-shan высоту в 1.000 метров, и осадные пушки открыли с 7 часов утра подготовительную стрельбу по назначенным целям. С 1 часа дня пехота каждой дивизии дружно начала атаку. 1-я дивизия пробовала сначала разрушить внешний контр-эскарп и засыпать внешний ров, но безуспешно, почему штурмовая колонна одним духом достигла вершины бруствера и под огнем неприятеля пыталась было перейти через внешний ров, но не достигла цели; ночью, набросав мешки с землей, построила новую дорогу и на другое утро должна была повторить штурм.

Правое крыло 9-й дивизии для перехода внешнего рва имело с собой переносные мосты и пробовало их наложить, но мосты были разбиты снарядами и штурм не удался. С наступлением ночи или бросали мешки с землей или разбивали контр-эскарп, стараясь во что бы то ни стало перейти ров, но работы эти не шли, как предполагалось.

Шедшее против укрепления Р левое крыло этой дивизии в 1 час 5 минут дня овладело штурмом 1-й линией, но будучи обстреливаемым с соседней батареи и с Китайской стенки продольным огнем несло большие потери, едва удерживая занятое до захода солнца; подвергнувшись затем нескольким контратакам неприятеля, крыло это принуждено было отступить. Видя это, командир левой колонны генерал-майор Ичинохэ, сам став во главе резерва, сделал отчаянную атаку на первую линию, отогнал неприятеля и преследуя его, наконец, овладел всем укреплением (с тех пор это укрепление получило название укрепления Ичинохэ).

Шедшее против укреплений восточного Chi-kuan-shan'a правое крыло 11-й дивизии с утра заняло часть наружного его рва и хотя в 1 час дня и ворвалось через бруствер, но в виду стрельбы оставшегося в другой части рва неприятеля с тыла из пулеметов, бокового огня с соседних батарей и множества бомб, бросаемых защитниками форта, штурмующий отряд почти целиком был уничтожен. Отряд центра, шедший против батареи восточного Chi-kuan-shan'a, в 1 час дня снова бросился на штурм и овладел пехотными окопами, бывшими в середине горы, и хотя затем и ворвался в укрепление, но, подвернувшись внезапному сосредоточенному неприятельскому огню, понес громадные потери: почти все наши были убиты или ранены. Хотя частые вылазки неприятеля и заставляли нас отступать, но одна часть все-таки ворвалась в форт Liu-shan (Кобу-Яма — укрепление № 2 (?)) и, овладев им, немедленно принялась за работы по его укреплению.

Так как 30-го октября удалось завладеть только укреплениями Р и Siu-shan, генерал Ноги на другой день отдал приказание каждой дивизии укреплять занятые позиции и в то же время продолжать атаку на Sung-shu-shan, Erh-lung-shan и восточный Chi-kuan-shan. Каждая дивизия для достижения этой цели бросилась на эти укрепления, стараясь изо всех сил перейти внешние рвы, но в виду упорного сопротивления неприятеля сделать этого не удалось. 1-я и 9-я дивизии, для того чтобы разрушить фланговые казематы внешних укреплений, начали рыть подкопы, а 11-я дивизия взорвала каземат северного укрепления восточного Chi-kuan-shan'a. В 5 часов 30 минут вечера штурмовая колонна, вскарабкавшись на бруствер и сражаясь с бывшим внутри неприятелем ручными гранатами, понесла большие потери; оставшиеся в живых, прислонившись к наружному откосу, ожидали до 6 часов вечера подхода второй штурмовой колонны, когда совместными силами снова старались проникнуть внутрь укрепления, но в виду страшного огня с соседних батарей и нечеловеческого сопротивления неприятеля не могли достичь своей цели. В то же время шедшие на Sung-shu-shan и Erh-lung-shan части продолжали работы по рытью подкопов и подготовке взрывов контр-эскарпов, а шедшие против укрепления восточного Chi-kuan-shan'a с помощью подрывных патронов подвели работы к откосу бруствера. Все это привело начальника дивизии к решению попытаться овладеть укреплением, взорвав бруствер и тем заставить отступить его защитников.

Примечание.

1. Гора Ни-рей-сан (Высокая гора) (Erh-lung-shan) находится в 2.700―2.800 метрах на W от I-tzu-shan'a и приблизительно в 3.500 метрах на NO от центра Нового города. Одиноко стоящая гора высотой в 203 метра. Ее вершина разделяется отлогой седловиной на два пика — северо-восточный и юго-западный, находящиеся друг от друга в ста с лишним метрах. Эта гора несколько выдается вперед из линии крепостных укреплений и будучи самым возвышенным пунктом в NW части Порт-Артура командует над всем Новым городом, Западным бассейном и частью Восточного бассейна и потому является наиболее важной тактической позицией для обороны. Однако, даже после начала военных действий неприятель все еще, по-видимому, не придавал ей такого важного значения, едва лишь только устроив на ней временные сооружения.

2. Укрепление Sung-shu-shan'а (укрепление № 3) — крайнее западное на главной оборонительной линии к востоку от реки Sung-ho, долговременного типа, на верхнем скате середины горы. С востока к нему примыкало укрепление Erh-lung-shan (форт № 3), а с запада по другую сторону реки Sung-ho тянулись укрепления I-tzu-shan, An-tzu-shan и прочие. Наружный вид этого укрепления соответствовал изгибам местности и сверху имел форму удлиняющихся террас. Главный фас был обращен на NtW. Толщина бруствера по фронту достигала 20-ти метров, а с боков и в горже была 6 метров. Внешний ров будучи вырыт в скале, так что контр-эскарп и эскарп были вертикальны. Глубина рва от 6 до 9 метров, а ширина от 7 до 14 метров. На контр-эскарпе были построены бетонные казематы (тамбуры), защищающие с фронта и с флангов наружный ров. В горле форта под парапетом также были построены бетонные укрытия, сообщающиеся посредством подземных коридоров с фланговыми казематами внешнего рва. Линия огня, включая фронт и оба фланга, достигала 70 метров. Вооружение его хотя по временам изменялось, но в главных чертах было следующее:

2 — 15-см Канэ (по фронту, с щитами).

1 — 15-см морское орудие.

2 — 87-мм полевых Круппа.

1 — 75-мм скорострельная полевая пушка.

2 — 75-мм старых орудия.

2 — 64-мм морских пушки.

6 — 47-мм и 37-мм орудий.

2 — пулемета Максима.

3. Укрепление Erh-lung-shan'а (форт № 3) — долговременного типа, находясь между укреплениями Sung-shu-shan и Pan-lung-shan, было несомненно самым сильным в главной линии к Ost'y от реки Sung-ho и вместе с тем, командуя над городом и внутренней гаванью, являлось весьма важной позицией. Его фронт был направлен на NtW на лежащие близ Huo-tan-ling'a высоты. Форма его редутообразная, с постепенно увеличивающимися продольными террасами. Толщина парапета по фасаду достигала 10 метров, а с флангов и в горже до 6 метров. Глубина наружного рва 10 метров, ширина дна 8 метров. Его эскарп и контр-эскарп, искусно вырытые в скале, почти отвесны. Длина линии огня по фронту около 60 метров, а по флангам около 70 метров. На среднем фасе имелись 4 платформы для тяжелых орудий, а под контр-эскарпами наружного рва и под эскарпами были бетонные казематы. Вооружение состояло из следующих орудий:

5 — 15-см орудий Канэ.

21 — 87-мм полевых пушки.

2 — 75-мм полевых пушки.

1 — 64-мм морское орудие.

5 — 57-мм скорострельных пушек.

2 — 47-мм скорострельных пушки.

16 — 37-мм скорострельных пушек.

4 — пулемета Максима.

4. Укрепление восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2) несомненно было самым солидным в оборонительной линии из числа укреплений долговременного типа. Крепкий бруствер толщиной в 12 метров был выстроен из крепкого известняка. Внешний ров — глубиной в 5―6 метров, шириной вверху в 10 метров. Его контр-эскарп, имея бетонные казематы, спускался отвесно и был обложен камнем. Контр-эскарп фронта имел углообразную форму и с обеих сторон имел по каземату. Линия огня фронта была направлена на SW-ые высоты Sung-tou. Профиль — пятиугольный редут. Длина линии огня по фронту и обеим флангам 180 метров. Длина горловой части почти 60 метров. Артиллерия его хотя и менялась по временам, но в общем была следующая:

6 — 87-мм полевых пушек Круппа.

2 — 75-мм полевых пушки Круппа.

2 — 57-мм скорострельных орудия.

2 — 47-мм скорострельных орудия.

2 — 37-мм скорострельных орудия.

3 — 37-мм пулемета.

2 — пулемета Максима.

5. Батарея восточного Chi-kuan-shan'a (Кей-ка-зан) была вооружена орудиями Канэ, имела бетонный бруствер и временно построенные пехотные окопы. Хотя перед сдачей крепости неприятель сам взорвал эту батарею и, таким образом, нельзя было узнать подробности, но, по-видимому, на ней стояло 4 — 15-см орудия Канэ и 45 — 87-мм полевых пушек. Чтобы заполнить промежутки между вышеуказанными долговременными укреплениями были построены укрепления — Р, Хаккан-сан (Po-chuan-shan), укрепления Q и Кобу-Яма (Риу-зан) (Liu-shan) и, хотя они были временного типа, но благодаря поддержке окружающих соседних укреплений, атака на них была затруднительна и они не уступали долговременным укреплениям.

Примечание 2. В записках генерал-майора Костенко описывается следующее:

"Поздно вечером 7 сентября, после продолжительной адской канонады, была брошена стрелками также Длинная гора с ее тремя орудиями. Рассказывают, что она была оставлена при таких обстоятельствах: когда стрелки сидели в окопах и стреляли по штурмующим колоннам, то около 40 японцев, подкравшись незаметно к стрелкам, крикнули на русском языке: "Японцы идут! Спасайтесь!" Стрелки, как сумасшедшие, бросились из окопов и убежали; только комендант горы и его вестовой остались верными своему долгу, не ушли с горы, на которой и были убиты. Генерал же С… передавал мне, что стрелки сами по себе оставили гору, будучи осыпаемыми шрапнелью.

Заняв Длинную, японцы 8 сентября буквально окружили и соседнюю с ней Высокую гору, на которой даже заняли часть окопов, подобравшись почти к середине высоты ее. Положение становилось опасным, так как эта гора была командующей над остальными и с вершины ее, как на ладони, был виден Новый город и бухта.

К счастью, гора эта была отбита 9 сентября и окончательно в ночь на 10-е. Дело было так: утром 9 сентября генерал Смирнов, несмотря на массированный огонь по форту № 4, отправился на последний с целью осмотреть и приспособить его к наилучшему обстрелу Высокой, которая на три четверти была уже в руках японцев и только на вершине ее оставался наш маленький гарнизон. Около часа дня начальник охотничьей команды поручик 28-го полка Ерофеев увидел с занимаемой им высоты, что японцы, около 3-х батальонов, незаметно сосредоточиваются в лощине, как видно для решительного штурма Высокой, о чем и доложил генералу Смирнову. Последний приказал начальнику участка полковнику Ирману немедленно вызвать взвод полевой артиллерии и обстрелять лощину. Около четырех часов выехал с взводом поручик Ясенский и открыл шрапнелью такой губительный огонь, что японцы в испуге бросились в рассыпную и выбежали на отроги гор с которых стали видимой целью для крепостной артиллерии, немедленно открывшей по ним также огонь. Благодаря такой неожиданной случайности, батальоны эти почти были уничтожены в самый короткий срок. После этого, Ясенский перенес свой огонь на нижние окопы Высокой, занятые японцами, которые принуждены были оставить их; изгнание же из средних окопов произошло ночью.

В этих окопах японцы устроились очень надежно, переместив в них несколько пулеметов и орудие. Они так близко находились от окопов наших стрелков, что последние переговаривались даже с ними, шутили, перебрасывались камнями, бранились и мирились. Рассказывают, что один из наших офицеров, налив в серебряный стакан водки и постучав им о камень, крикнул: "Японцы! Мы, русские, пьем за вашу лихую храбрость и отвагу!" На это снизу послышался ответ на русском языке: "Да и мы выпили бы за ваше мужество и храбрость, да водки нет!" Ответ этот так понравился нашим солдатам, что офицер хотел скатить им бутылку водки, завернув ее в платок, но в виду возможных обвинений в недозволенных переговорах с неприятелем, отказался от этой мысли. Однако, несмотря на такое милое соседство, близость японцев была очень опасна, так как с падением Высокой грозила опасность прорыва в крепость, почему все усилия были направлены к тому, чтобы выгнать оттуда японцев. Часть этой работы и самая важная, благодаря распорядительности только генерала Смирнова, как я описал выше, была исполнена днем, остальное докончено ночью и произошло так. При атаке еще Зеленых гор, Юпилазы и Куинсана, японцы с успехом применяли ручные пироксилиновые шашки, которые бросали в лицо нашим стрелкам при столкновении в штыки; разрываясь, шашки производили потрясающее действие на стрелков, так как сжигали на них одежду, жарили тело и рвали его на куски. К времени изгнания японцев с Высокой, лейтенант Подгурский заготовил пироксилиновые мины весом в 18 фунтов, которые и были впервые применены на этой горе. В ночь на 10-е сентября, около 12 часов, наши стрелки, в том числе и лейтенант Подгурский, бывший в числе защитников Высокой, начали шутить с японцами и бросать в них камнями; те, в свою очередь отвечали тем же. Наконец, с нашей стороны полетели камни уже большего веса, а потом лейтенант Подгурский скатил к ним свою мину, которая произвела поразительный эффект: взрыв ее до того был сильный, что моментально обрушился блиндаж на сидевших там японцев и придушил их; образовавшееся же громадное пламя охватило соседних к блиндажу людей, шелковая одежда на которых моментально вспыхнула, и они, как безумные, начали бросаться в стороны, давить друг друга и сообщать от себя огонь остальным; некоторые бросились вниз под гору, но забыв о существовании там проволочных сетей, путались в них, падали друг на друга и образовывали горящие костры из тел; в это же время стрелки открыли по ним самый адский губительный огонь, поддержанный подошедшим резервом. Поддержать атакованных спешили японские полки, которые, будучи встречены таким же губительным огнем, пироксилиновыми шашками и минами, шли, бежали, лезли и карабкались по скалам, тут же падали, горели, другие двигались по горе как горящие факелы; словом, получилась картина, которую трудно нарисовать даже в воображении: свист пуль и пулеметов, крики и стоны раненых, но еще более раздирающие душу вопли живых горящих факелов, которые метались по горе в различных направлениях, но все-таки добираясь до вершины ее, где и находили смерть, — представляла ночью, при освещении горы ракетами, настоящий ад. К четырем часам все окопы были очищены, а уцелевшая горсть японцев отступила к Голубиной бухте. Потери их доходили до 3―4 тысяч, истребленных почти в три часа; трупы их буквально лежали холмами на скатах Высокой и у ее подошвы".

Примечание 3. В тех же записках генерал-майора Костенко говорится следующее:

"В ночь на 14-го октября японцы предприняли наступление на форт № 3 и укрепление № 3, но с успехом были отбиты. Канонада началась около часа ночи и разразилась до того страшным грохотом и ревом, что я, несмотря на мой крепкий сон, неожиданно проснулся и с тревогой начал одеваться, предположив, что японцы прорвались в Порт-Артур.

Разозленные ночной неудачей, японцы с злобой начали бомбардировать город и порт 15-го октября также залпами, произведя пожар в порту: горели мастерские. Пожар был грандиозный и продолжался всю ночь; но бомбардировка не прекращалась, и я проснулся под выстрелами. До чего японцы идеально прицеливались, видно из следующих примеров: в Восточном бассейне стояла канонерская лодка "Забияка", на которой помещался штаб начальника миноносок; перекидной стрельбой через горы "Забияка" на 3-м выстреле пошла ко дну.

Транспорт "Ангара", стоявший в западном бассейне, был обращен в лазарет и в нем помещалось около 200 раненых; чтобы предохранить их от снарядов, всех перевели в трюм. На втором выстреле 11" снаряд попал в "Ангару" и пробил дно, почему она начала тонуть; при этом получилась удручающая и поучительная картина спасения раненых: между ними некоторые были безрукие, другие безногие, так как прислуги оказалось недостаточно, то, чтобы вынести поскорее всех, а спешить было необходимо, кто в силах был двигаться, сам полз на палубу, безногие же обвивали шеи безруким и последние выносили их на своих плечах, несмотря на испытываемые страдания от незаживших еще ран; тут-то вполне сказалась любовь человека к человеку. Все обошлось благополучно, все спаслись, а "Ангара" вскоре затонула кормой, пристав к берегу. В том же бассейне погиб и пароход минной роты "Новик", к которому пристрелялись также почти с третьего выстрела.

Наступавшие дни, однако, не предвещали ничего хорошего, так как по сведениям китайцев и пленных к 21-му октября, дню рождения Микадо, предписано "во что бы то ни стало взять Артур". Это известие приобрело характер действительности, так как 16-го октября была открыта адская бомбардировка по городу, которая продолжалась целый день и ночь на 17-го октября, а с 10 часов этого дня она приобрела характер канонады не столько по городу, сколько по всему фронту наших позиций, в особенности же по фортам №№ 2, 3 и укреплению № 3; все указывало на близкий штурм, который и наступил около 3 часов дня, чуть не в первый раз днем.

Японцы повели его так стремительно, что указанные форты и укрепление к 4 часам оказались уже в их руках; перед этим орудийный огонь был до того губительный, что на фортах все окопы и постройки были срезаны и сравнены с землей. Лишившись прикрытия, наши стрелки засели в ямы, вырытые снарядами, откуда и производили ружейную стрельбу по наступающим, но с каждой минутой слабели и уступали пядь за пядью; увидев же водруженным японский флаг на форте, они, как по мановению, бросились в штыки и опрокинули японцев с крутостей фортов. Рассказывают, что это был один момент, пронесшийся ураганом, и в воздухе замелькали руки и ноги опрокидываемых японцев; одному приходилось драться против десяти; одним ударом штыка пронизывалось по 2―3 человека, которые и скатывались вниз, образуя холмы человеческих тел. Этот удар был просто-таки невероятный и невиданный по своей силе, далеко превзошедший собой августовские и сентябрьские удары.

Спустя четверть часа, форты были в наших руках, окруженные грудами тел. Потери наши превышали тысячу человек; от морской роты в 200 человек осталось три. Но потери японцев далеко превышали наши; от четырех японских рот, атаковавших форт № 2, не осталось ни одного человека; из остальных же рот уцелели немногие и бежали; резервы их, двигавшиеся на помощь, но опоздавшие, были встречены таким страшным губительным огнем, что разбежались раньше прибытия на помощь.

Однако, смелый и решительный натиск японцев многих заставил призадуматься серьезно, так как успех наш обусловливался только опозданием прибытия их резерва.

Как и всегда, после таких неудачных штурмов японцы, озлившись, с утра 18-го октября открыли адскую бомбардировку города залпами и вновь зажгли участок его по соседству с только что прекратившимся пожаром; разгораясь, огонь захватил громадную площадь города, и вновь понесся к небу гигантский столб черного дыма, прорезываемый снизу языками пламени, а к вечеру осветил пол небосклона заревом, продолжаясь всю ночь.

В тот же день генерал Стессель отдал такой приказ за № 776: "По сведениям, мною полученным, армия генерала Куропаткина двигается с успехами, причем один японский генерал взят в плен, а здесь 13 или 14 сего месяца тоже один старший японский генерал лишил себя жизни. Взятый в плен японский солдат при опросе почти не отвечал, но все-таки показал, (?) что "они потому торопятся, чтобы взять форты к 21-му числу, ко дню рождения Микадо; нам же известно, что 21 числа сего месяца день Восшествия на престол Нашего Великого Царя. Я вас знаю и не сомневаюсь чья возьмет; осталось два дня".

Напряженное состояние еще более усилилось. Эти "два дня" представлялись чем-то страшным, роковым в нашей страдальческой жизни. День 19-го октября прошел в усиленной бомбардировке города и порта; казалось, снаряды летели с еще большим свистом и злостью, ломая и ниспровергая все на своем пути; один из них попал в пожарище и разорвался, подняв сажень на 30 вверх куски обгоревшего дерева и камней.

Наступило 20 число; все ожидали еще более жестокой бомбардировки, но несчастье пришло к нам с другой стороны. По соседству с моей квартирой было здание минной роты, в мастерской которой приготавливались взрывчатые вещества и находилась масса мин, динамита и пироксилина. Около 10 часов утра раздался страшный взрыв, от которого с треском разлетелись стекла в моей и в соседних квартирах и задрожали каменные здания. Предположив взрыв какого-либо из наших фортов, я моментально выскочил из квартиры, но увидев здание минной роты в пламени, сейчас же догадался о несчастье.

Вскоре после этого раздался второй еще более страшный взрыв, а потом последовал третий и четвертый. Оказалось, что благодаря неосторожности, произошел первоначально разрыв мины, а затем последовательно взрывался динамит и пироксилин; погибло около 30 человек. К счастью, японцы молчали и, видимо, любовались этой интересной картиной взрывов. Вечером того же дня они более сдержанно бомбардировали Старый и Новый город, что дало повод предполагать подготовку штурма или бомбардировку города 21-го числа, в день Восшествия на Престол Государя Императора.

Ночь на 21-е число и утро прошли спокойно, что немало удивило каждого из нас; но около 10―11 часов дня, по соседству с моей квартирой у подошвы Перепелки, раздался страшный оглушительный взрыв, от которого каменное здание, в котором я жил, буквально зашаталось; взрыв этот произошел от залпов брошенных японцами и разорвавшихся снарядов большого калибра; несмотря на то, что квартира моя находилась от места разрыва не ближе 300 сажень, осколки полетели на крышу здания и во двор. Все снаряды попали попали в частные склады, где хранилось около 1.500 пудов оливкового масла, и немедленно же вспыхнул грандиознейший пожар, еще не бывалый до этого времени; пламя поднималось к небу на высоту не менее 15―20 сажень, прорезывая громадный густой столб черного дыма, начинавшего расстилаться по всему городу и в скорости окутавшего густой мглой весь город. Жутко было глядеть на этот пожар, предоставленный самому себе, при невозмутимой тишине в городе; нигде ни одной души на этой улице и только изредка в боковых видны пробегавшие китайцы или солдаты, спешившие на позицию. Произведя пожар, японцы начали обстреливать город и порт, разбрасывая снаряды в беспорядке по различным частям города. Продолжалась бомбардировка не менее 2 часов; пожар с одинаковой силой пожирал имущество до вечера, но дымился еще и 2-го октября.

Таким салютом японцы приветствовали день рождения Микадо и день Восшествия на Престол Нашего Государя".

Действия морского отряда тяжелой артиллерии

Так как после 1-го штурма неприятель установил полевую батарею на высотах за Pan-lung-shan'oм, чтобы препятствовать нашим работам по укреплению занятых позиций, то 25-го августа была начата по ней стрельба 8-м взводом и двумя 12-см орудиями 1-ой батареи, которые вместе с тем обстреливали и Новый город, суда в Западном бассейне, Sung-shu-shan и Erh-lung-shan. Неприятель энергично отвечал, причем были убиты командир 1-го взвода лейтенант Такасаки и 3 нижних чина. 27-го августа 3-й взвод обстреливал порт и мастерские, а прочие орудия по временам стреляли по Wang-tai, Sung-shu-shan'у и Erh-lung-shan'y, а батарея у Kuo-chia-kou обстреливала местность у Ma-chin-tun'a. 28-го числа 3-й взвод опять обстреливал город и вызвал большой пожар близ дока, черные клубы дыма далеко разносились ветром. В то же время в виду полученных сведений, что неприятель, опасаясь нашего огня, прекратил днем работы на пороховом заводе, а производил таковые ночью, 3-й взвод обстреливал эту местность в течение ночи. 31-го августа 8-й взвод (этим утром прибыла запасная пушка и, таким образом, в нем было 3 орудия), два орудия 1-й батареи и 3-й взвод обстреливали пороховой завод на SW стороне Kung-chia-tun'a и насчитали 16 попаданий; прочие орудия стреляли по укреплению на Sung-shu-shan'е, причем сильным огнем неприятеля в 8-м взводе было совершенно разбито одно 12-ти фунтовое орудие и убито и ранено 10 человек прислуги.

Ночью 1-го сентября 3-й взвод обстреливал Старый город и порт. На другой день 2-го числа 1-я и 2-я батареи стреляли по укреплению на Sung-shu-shan'е с целью подбить его орудия, на что по нам отвечали укрепления на Erh-lung-shan'е и Pai-yu-shan'e (Перепелиная гора), а также и неприятельские суда перекидным огнем. 3-го сентября 3-й взвод обстреливал Старый город; когда же 4 12-см орудия стали стрелять по Восточному бассейну и стоящим в нем судам и доку, то Sung-shu-shan и Erh-lung-shan открыли огонь по нашей 1-й батарее. У нас было убитых и раненых 8 человек.

Название батареи	Местонахождение	Орудия	Взвод	Начальник
А	Перед Hou-chia-tzu	2 — 12-см (перекидная стрельба)	11-й	Лейтенант Кудаи
Б	К W от Huo-tan-ling'a	6 — 12-ти фунтовых	6-й и 7-й	Лейтенанты Сонода и Куроса
В	К O от Huo-tan-ling'a	4 — 12-см	1-й и 10-й	Лейтенанты Хосоки и Кога
Г	Перед высотой в 211 метров	2 — 12-ти фунтовых	8-й	Лейтенант Тогава
Д	На высотах к N от Tung-pe-kou	2 — 12-см	3-й	Лейтенант Нагано
Батарея Kuo-chia-kou	Kuo-chia-kou	4 — 12-ти фунтовых	4-й	Лейтенант Каназаки
Батарея Nien-pan-kou	Nien-pan-kou	2 — 12-см	2-й	Лейтенант Абурадани

С прибытием 4-го сентября в Chang-ling-tzu назначенных еще ранее адмиралом Того для усиления отряда 4-х 12-см орудий под командованием лейтенанта Кудаи (при 4-х офицерах и кондукторах и 110 нижних чинов), капитан 2 ранга Курои сформировал из них 10-й и 11-й взвод, включил их в 1-ю батарею и распределил их, как показано в помещенной выше таблице.

Кроме этих семи батарей, находившихся в непосредственном ведении капитана 2 ранга Курои, два 12-ти фунтовых орудия 9-го взвода были под командованием командира 1-го артиллерийского пехотного полка, а два других орудия этого взвода оставались в запасе в Chi-chia-tun'e; затем 5-й взвод (3 — 12-ти фунтовых орудия, командир лейтенант Янагивара) должен был стать на высотах к северу от Tung-pe-kou и с двумя запасными 12-ти фунтовыми пушками 6-го сентября прибыл в Sui-chia-tun, где и поступил в ведение начальника 1-й дивизии.

7-го сентября батареи стреляли по Erh-lung-shan'y, Sung-shu-shan'у и батарее литера Н. Затем в виду того, что вновь ожидалось прибытие двух 15-см орудий, то для них было выбрано место на высотах в 600 метрах на W от Huo-tan-ling'a, где и было приступлено к земляным работам; 16-го сентября работы по их установке были совершенно закончены. Она была названа 15-см батареей и составила 12-й взвод (командир лейтенант Такемицу, 1 кондуктор и 40 нижних чинов), причисленный к 1-й батарее.

16-го сентября капитан 2 ранга Курои отдал приказ с назначением районов стрельбы для каждой батареи, а именно: батарее А приказал стрелять по западному укреплению Ta-yang-kou, а прочим отвлекать внимание неприятельских батареей, стреляющих по нашим. Бомбардировка была начата на другой день 17-го в 4 часа 7 минут дня. Некоторое время на наш огонь отвечали батареи на I-tzu-shan'e, Sung-shu-shan'е и Pai-yu-shan'e, причем в особенности их огонь был сосредоточен на наших батареях А и Г, где был тяжело ранен мичман Накамура и 5 нижних чинов и кроме того было немало повреждено орудийных принадлежностей.

3-я армия, начав штурм с 1-го сентября и завладев высотами к северу от Sung-yen'a и к югу от Shui-shih-ying, решила овладеть позициями, наиболее важной для расстрела неприятельской эскадры Высокой горы, и потому капитан 2 ранга Курои 18 сентября сделал следующее распределение целей для стрельбы:

Стрельба 1-го периода

(С момента открытия огня морским отрядом и до начала общей бомбардировки).

Батарея	Цель
Батарея на Nien-pan-kou (2 — 12-см орудия)	Весь пояс укреплений в тылу к востоку от Sung-shu-shan'а
15-см батарея	Весь пояс укреплений в тылу к востоку от Sung-shu-shan'а
Батарея А (2 — 12-см орудия, перекидная стрельба)	Укрепления на I-tzu-shan'e и An-tzu-shan'e
Батареи В и Г (8 — 12-ти фунтовых орудий)	Соответственно ходу боя
½ батареи В (2 — 12-см орудия)	Батареи на Pai-yu-shan'e (Перепелиная гора)
½ батареи В (2 — 12-см орудия)	Батареи к северу от западного Ta-yang-kou
Батарея Д (2 — 12-см орудия)	Весь пояс укреплений впереди Wang-tai и высота в 192 метра

Стрельба 2-го периода

(После начала общей бомбардировки).

Батарея	Цель
Батарея на Nien-pan-kou	Укрепления к SW от Shui-shin-ying'a, форт на Sung-shu-shan'е и 4 батареи того же имени
½ батареи Б (3 орудия)	Укрепления к SW от Shui-shin-ying'a, форт на Sung-shu-shan'е и 4 батареи того же имени
½ батареи Б (3 орудия)	Укрепления на I-tzu-shan'e и An-tzu-shan'e
Батарея А (2 орудия)	Укрепления на I-tzu-shan'e и An-tzu-shan'e
½ батареи В (2 орудия)	Укрепления западного Ta-yang-kou
½ батареи В (2 орудия)	Батарея Pai-yu-shan (Перепелиная гора)
Батарея Г (2 орудия)	Укрепления на Erh-lung-shan'е
Батарея Д (2 орудия)	Укрепления к N от Sung-yen

19-го сентября в 8 часов 30 минут утра капитан 2 ранга Курои приказал открыть огонь батарее Nien-pan-kou, а затем приказал 15-см батарее обстрелять укрепление Sung-shu-shan'а, на что неприятельские батареи также начали отвечать одна за другой. В особенности сильный огонь был развит с укреплений Sung-shu-shan'а и потому было приказано батареям В и части батареи Д обстреливать этот форт и, по возможности, заставить его замолчать. Еще перед этим, когда неприятель, видя тяжелое положение боя у Sung-shu-shan'а, стал стрелять частью мортир большого калибра по нашей батарее В, а другой частью по батарее Д, то капитан 2 ранга Курои приказал батареям Г и на Nien-pan-kou стрелять по ним и заставить их замолчать; достигнув этого, наши батареи прекратили огонь.

В 1 час дня морской отряд с началом общей бомбардировки перешел на стрельбу 2-го периода: батарея Д обстреливала северное укрепление Sung-yen'a, а батарея на Nien-pan-kou — укрепления к югу от Shui-shih-ying'a; в виду близости расстояния снаряды ложились верно и вскоре были разбиты все укрытия неприятеля. В то же время батарея В, обстреливая укрепления западного Ta-yang-kou, оказывала поддержку в атаке правому флангу 1-й дивизии. Затем, в виду того, что укрепления Erh-lung-shan и Sung-shu-shan опять открыли огонь, то в 1 час 55 минут дня три орудия батареи Б начали стрелять по Erh-lung-shan'у, а 15-см батарея и два орудия батареи В по укреплению Sung-shu-shan'а. В 3 часа 26 минут дня форты на I-tzu-shan'e и An-tzu-shan'e начали жестокую канонаду по нашей батарее на Nien-pan-kou, тому же подверглась и батарея А. Вслед за этим батарея Г перенесла огонь на Erh-lung-shan, а батарея Б на малый An-tzu-shan. Когда было получено уведомление от начальника артиллерии, что в 5 часов 1-я и 9-я дивизии пойдут на штурм и потому следует ускорить и усилить огонь, то каждая батарея перешла на частый огонь, и пехота, пользуясь этим, бросилась в смелую атаку на укрепления северного Sung-yen'a и южного Shui-shih-ying'a; однако, неприятель также храбро оборонялся и штурм не удался. Поэтому в 9 часов 20 минут вечера батарея А снова открыла огонь по I-tzu-shan'у, а батарея В и 15-см батарея по Sung-shu-shan'у, содействуя ночной атаке армии. В этот день стрельба всех батарей была особенно ожесточенная; в особенности батарея на Nien-pan-kou, будучи в состоянии обстреливать тыл батарей близ Wang-tai с фланга, нанесла им сильные повреждения; она же вела самую жестокую стрельбу против укреплений к югу от Shui-shih-ying'a, но в виду близости своей к неприятелю подвергалась сосредоточению его огня, так что в районе, занимаемой этой батареей, в 30―50 метров насчитали 170 попаданий неприятельских снарядов; на ней было убито 5 и ранено 5 нижних чинов.

20-го сентября в 6 часов 28 минут утра было получено приказание от начальника артиллерии обстреливать укрепление западного Ta-yang-kou, которое стреляло по нашей 1-й дивизии; по нему открыли огонь два орудия батареи В; в это время Sung-shu-shan и An-tzu-shan снова открыли огонь и по ним начала стрелять батарея А, а позже, когда наши завладели укреплением Sung-shu-shan, она перенесла огонь на укрепления к северу от Sung-yen'a и стреляла до тех пор, пока оно не замолчало; в это время 15-см батарея стала стрелять по Sung-shu-shan'у, а батарея Д по штаб-квартире неприятеля в тылу Wang-tai. Однако, в виду того, что укрепление Sung-shu-shan вновь открыло огонь по нашему укреплению к северу от Sung-yen'a на него немедленно стала отвечать батарея Д; затем батарея Б, помогая батарее А, отвечала на сильный огонь с An-tzu-shan'а. С этого момента батареи меняли цель по мере надобности.

Когда в 3 часа 50 минут было получено приказание от начальника артиллерии: «Начать в виду атаки средней колонны 1-й дивизии на Hai-lieh-shan обстреливать эту местность для отвлечения неприятеля», батарея В, начала стрелять по Ta-yang-kou, I-tzu-shan'y и An-tzu-shan'y, а батарея Б, по I-tzu-shan'y и малому An-tzu-shan'y, отвлекая на себя неприятеля. Когда наши войска завладели Hai-lieh-shan'ом, и неприятель стал вдруг стрелять во фланг по штурмовойколонне, то батареи снова открыли по нему частый огонь с прибавлением батареи А. Кроме того, батареи Д, Г и 15-см батарея обстреливали препятствовавшие нашей стрельбе укрепления на Erh-lung-shan'е и Sung-shu-shan'е. В этот день батарея на Nien-pan-kou сначала обстреливала укрепления к югу от Shui-shih-ying'a, а когда наши войска завладели первым из них, перенесла свой огонь на следующие; затем так как форт Sung-shu-shan сосредоточил сильный огонь на занятом нами укреплении, то начала стрелять по нему, а позже обстреливала местность у Yuan-pao-feng'a. Одновременно часть батареи А и батарея В, по приказанию начальника артиллерии, с 7 часов вечера обстреливала I-tzu-shan, An-tzu-shan и западный Ta-yang-kou; в 8 часов 5 минут эти батареи снова открыли огонь и батарея А на него отвечала.

Около 2 часов ночи 21-го сентября, когда укрепление на западном Ta-yang-kou открыло огонь, ему отвечала батарея В. Затем в 6 часов 55 минут, по нему продолжало стрелять два орудия названной батареи, а другие два, с батареей Д, обстреливали Sung-shu-shan. Далее батарея А стреляла по I-tzu-shan'y, а три орудия батареи Б по Erh-lung-shan'у. В 8 часов 10 минут утра батарея А переменила цель и стала стрелять перекидным огнем по городу, одно орудие батареи Д по Wang-tai и батарея Г по батарее литера Н. 15-см батарея и батареи Г и Д стреляли по местности близ дока и затем обстреливали разные батареи до захода солнца. Батарея на Nien-pan-kou этим утром обстреливала весь район позади Wang-tai, а после полудня обстреливала Старый город, казармы, мастерские, склады и мельницу.

Хотя наша армия за предыдущие дни овладела укреплениями к северу от Sung-yen'a, группой укреплений к югу от Shui-shih-ying'a и Hai-lieh-shan'ом, но на Erh-lung-shan'е (Ни-рей-сан — Высокая гора) в виду сильного сопротивления неприятеля 1-я дивизия все еще продолжала штурм.

22-го числа утром два орудия батареи Б подверглись обстрелу с западного Ta-yang-kou, немедленно стали отвечать и заставили неприятеля замолчать. Затем батареи по временам обменивались с неприятелем выстрелами.

Когда атака на Ни-рей-сан не удалась, капитан 2 ранга Курои по приказанию начальника артиллерии приказал батарее А удерживать постоянный огонь по укреплению An-tzu-shan, а прочим быть в готовности и ожидать приказаний, но 23-го числа было приказано приостановить бой всем батареям и заняться исправлениями на позициях. Затем, в виду того, что с вновь занятого Hai-lieh-shan'а и с наблюдательного поста 15-см батареи можно было видеть часть неприятельских судов, капитан 2 ранга Курои после совещания с состоявшим при 3-й армии капитаном 2 ранга Ивамура решил устроить наблюдательный пост на Hai-lieh-shan'е и начать стрельбу по неприятельским судам. Поэтому 28-го сентября в 10 часов утра 2 — 15-см и 6 — 12-см орудий батареи В и два орудия батареи Д начали стрельбу по стоявшим у Тигрового хвоста судам «Пересвет», «Победа» и «Севастополь».

Батарея Д первой выпустила снаряд через Перепелиную гору, а за ней последовательно по одному выстрелу сделали батареи Д, Г и 15-см батарея. Снаряды, в общем, ложились хорошо, и за время стрельбы было немало снарядов, попавших в трубы и борта «Победы». 29-го сентября опять продолжали стрельбу и имели несколько попаданий. Вечером было получено приказание от начальника артиллерии, что в виду предполагаемой атаки 9-й дивизии этой ночью на окопы неприятеля у северной подошвы Erh-lung-shan'а морскому отряду следует обстреливать укрепление Sung-shu-shan'а, чтобы отвлекать его внимание. С 8 часов 55 минут вечера два орудия батареи Г и батарея Д начали стрельбу по назначенной цели, а остальные орудия батареи Г обстреливали Старый город.

30-го числа с 9 часов 30 минут утра батарея Г обстреливала стоявшие в Западом бассейне землечерпалки, которые разведя пары быстро шли в Восточный бассейн. Затем с 1 часа дня начали стрельбу по неприятельским судам из 15-см и 12-см орудий. Снаряды ложились все лучше и лучше, и стрельба давала хорошие результаты. Насчитали 6 попаданий в «Пересвет» и 5 в «Победу»; каждое, по-видимому, нанесло большие повреждения. С наступлением ночи снова стреляли по судам.

1-го октября батарея Г стреляла по бывшим в Западном бассейне землечерпалкам и военным судам, а батарея Д и 15-см батарея — по судам. Так как броненосец «Победа» ночью переменил место стоянки и на прежнем месте оставался только «Пересвет», то обстреливали только его, причем насчитали 9 попаданий.

Батарея на Nien-pan-kou стреляла, как было ей назначено, а затем обстреливала порт и мастерские. В 6 часов 30 минут вечера все батареи прекратили огонь. 2-го октября стрельба по «Пересвету» была особенно действительна: насчитали 16 попаданий и наблюдали на нем несколько пожаров.

С тех пор, как наша армия начала стрельбу по неприятельским судам, неприятель также энергично отвечал на огонь, но несмотря на то, что крупные снаряды часто падали вблизи нас — повреждения бывали редко. В этот же день был тяжело ранен и умер состоявший при 15-см батарее мичман Сузуда и было ранено и убито 5 нижних чинов.

Установка прибывших еще ранее для усиления 3-й армии шести 28-см мортир была закончена, и они в тот же день начали стрельбу по неприятельским судам, причем было замечено несколько попаданий.

Так как бывший нашей мишенью флагманский корабль «Пересвет», наконец, 2-го октября ночью перешел в Восточный бассейн, то с наблюдательного поста 15-см батареи не стало видно ни одного судна и 3-го октября некоторое время стреляли по судам, пользуясь наблюдательным постом на Hai-lieh-shan'е.

На другой день, 4-го октября, батарея Д и 15-см батарея обстреливали площадь внутренней гавани, выпуская по 10 снарядов за раз, причем было несколько попаданий в «Полтаву», «Пересвет» и «Победу». 5-го октября батареи Г и Д с полудня стреляли по порту и площади внутреннего рейда. Будучи обстреливаема сильным огнем с Pai-yu-shan'a (Перепелиной горы) и Sung-shu-shan'а батарея Г вступила с последним в перестрелку и заставила его замолчать, а затем перенесла огонь на суда; вскоре по ним начали стрельбу и 28-см мортиры, почему огонь батареи Г временно прекратили, а когда мортирная стрельба закончилась, то ее начала снова 15-см батарея. Так как 9-я дивизия прошлой ночью внезапной атакой завладела и взорвала 47-мм батарею на высотах к востоку от солеварен, а неприятель этим утром предпринял вылазку для обратного завладения ей, то батарея Kuo-chia-kou немедленно открыла огонь и заставила его отступить.

6-го октября с 1 часа дня батареи Г, Д и 15-см батарея начали стрелять перекидным огнем по предполагаемому месту стоянки судов, но так как в то же время начали стрельбу и 28-см мортиры, то в 2 часа 30 минут они перенесли огонь; батареи Г и Д стали стрелять по Восточному бассейну, а 15-см батарея по мастерским порта и имели несколько попаданий. Этим вечером, по приказанию начальника артиллерии, капитан 2 ранга Курои велел перенести два 12-ти фунтовых орудия батареи Kuo-chia-kou на высоты к югу от Chang-chun-an'a, а два орудия с батареи А перенести на высоты на SW от Nien-pan-kou с наименованием их 2-й батареей Nien-pan-kou, а бывшая там до того названа батареей № 1.

Батареи А и В, окончив земляные работы, 8-го октября снова приступили к стрельбе по судам. Спустя немного времени было получено известие, что «Ретвизан» на буксире выходит из гавани, а прочие суда как будто также собираются выходить; поэтому все батареи обстреливали внутреннюю гавань почти в течение получаса и выпустили более 160 снарядов; из них 18 попало в строения на Тигровом полуострове и вызвали большой пожар; было также несколько попаданий в «Пересвет» и «Победу». Вскоре дым взрывов и пожаров заволок море и падения снарядов не стало видно.

9-го числа, в виду приказания начальника артиллерии поддерживать огнем 9-ю дивизию, которая в 3 часа дня предполагает произвести внезапную атаку на передовые окопы неприятеля под Erh-lung-shan'ом, капитан 2 ранга Курои дал батареям инструкции и назначил им пункты стрельбы. С 1 часа дня батареи В и Д начали обстреливать перекидным огнем порт и стоявшие в Восточном бассейне «Баян» и «Севастополь», но будучи сильно обстреливаемы с Sung-shu-shan'а, Erh-lung-shan'а и Золотой горы спустя полчаса прекратили огонь.

Когда в 3 часа началась атака 9-й дивизии, то батареи открыли огонь по назначенным им целям; неприятель отвечал, и бой разгорался, но получив в 3 часа 43 минуты известие, что 9-я дивизия овладела окопами, прекратили огонь.

В этот же день 1-ая батарея Nien-pan-kou обстреливала батарею литера Н и тыл укреплений Sung-shu-shan'а и, содействуя наступлению 9-й дивизии, своим огнем рассеяла подкрепления неприятеля. Затем, когда около 8 часов вечера неприятель пошел в контратаку на занятые нами окопы под Erh-lung-shan'ом, — 15-см батарея и батарея В в помощь нашим войскам обстреливали форт Erh-lung-shan и в 9 часов прекратили бой.

10-го октября после полудня батареи — 15-сантиметровая, В и Д стреляли по неприятельским судам, на что отвечали батареи Перепелиной горы, Sung-shu-shan'а и Мортирная батарея в долине к востоку от Erh-lung-shan'а, и хотя в батарею Д попал один снаряд и разрушил заднюю ее половину, но орудиям и людям повреждений не нанес.

Так как адмирал Того еще ранее отправил на усиление морского отряда два 15-см орудия, капитан 2 ранга Курои 11-го октября произвел необходимые перемены в составе батарей, зачислив эти орудия в 3-й взвод с наименованием его 2-й 15-см батареей. 7-й взвод был исключен из 2-й батареи и распределен в первой батарее: из его 12-ти фунтовых орудий — одно перешло в 6-й взвод, два — в 4-й; кроме того, бывшие временно в 8-м взводе два 12-ти фунтовых орудия 4-го взвода были оставлены в нем окончательно.

В тот же день, согласно приказанию начальника артиллерии: «Оказывать содействие левому флангу 1-й дивизии при ее внезапной атаке на насыпь железной дороги, под Sung-shu-shan'ом», батареи 15-сантиметровая и В с 7 часов вечера стреляли по фортам Sung-shu-shan, I-tzu-shan и An-tzu-shan. Батарея Kuo-chia-kou отогнала появившихся в бухте Тахэ около 2 часов 30 минут дня 8 неприятельских миноносцев. Так как на другой день 12-го октября после полудня неприятель предпринял вылазку для отобрания занятой нами прошлой ночью железнодорожной насыпи, то батареи Nien-pan-kou и Д обстреливали для отвлечения огня укрепления Erh-lung-shan'а и I-tzu-shan'a, затем батареи В и Д стреляли по неприятельским судам.

13-го октября по неприятелю стреляло только одно орудие батареи В. 14-го числа батареи 15-сантиметровая, В и Д с 9 часов 30 минут утра начали обстреливать неприятельские суда, на что неприятель отвечал. В виду особенно сильного огня с Мортирной батареи к востоку от Erh-lung-shan'а против нее специально стреляли 4 орудия батареи Г.

15-го октября, в виду приказания начальника артиллерии поставить возвращаемые от 1-й дивизии 5 — 12-ти фунтовых орудий близ Yu-ta-shan, капитан 2 ранга Курои приказал установить их в указанной местности, чтобы они могли стрелять по Sung-shu-shan'у и Erh-lung-shan'у.

16-го октября 9-я дивизия атаковала неприятельские траншеи у Po-chuan-shan'a и в середине горы Erh-lung-shan'а, предполагая пойти в атаку около 4 часов; 1-я дивизия также должна была штурмовать окопы на середине горы Erh-lung-shan'а, почему батареи Г и Д с 3 часов дня начали стрелять по батарее примыкающей к зигзагообразной траншее форта Po-chuan-shan и Китайской стенке, на что часть орудий этой батареи отвечала. Батарея Г продолжала огонь по ней, но вскоре в виду атаки нашей пехоты, она перенесла огонь на Мортирную батарею и на окопы на вершине горы Po-chuan-shan. Тем временем укрепление Sung-shu-shan'а исключительно обстреливало батарею Д, почему против него начали стрелять также 15-сантиметровая и батарея В.

За это время наши войска достигли своей цели, но в 9 часов вечера неприятель предпринял контратаку, поддержанную сильным огнем с соседних батарей, почему на него отвечала батарея Г, которая к 11 часам 50 минутам ночи прекратила огонь.

22-го октября была закончена установка 15-см орудий 2-й батареи, и капитан 2 ранга Курои, желая вести из нее стрельбу по неприятельской эскадре, 24-го октября в 1 час 30 минут дня приказал пяти батареям, а именно: 15-сантиметровой, Б, В, Г и Д обстреливать военные суда, Pai-yu-shan (Перепелиная гора) и Sung-shu-shan, на что отвечали сильным огнем укрепления западного Ta-yang-kou, Sung-shu-shan'a и Erh-lung-shan'a и число падавших на позиции снарядов было очень значительно; в их числе близ батареи Д упало свыше 180, причем было убито и ранено 8 нижних чинов. На 15-см батарее также было 3 человека убитых.

25-го октября батареи открыли огонь с 9 часов утра: 1-я 15-см батарея обстреливала Pai-yu-shan, 2-я 15-сантиметровая — Sung-shu-shan и Erh-lung-shan, а затем обе стреляли по какому-то пароходу, стоявшему в Западном бассейне. 12-см орудия батареи В обстреливали Восточный бассейн и прижавшиеся под склоном Перепелиной горы неприятельские суда, а затем стреляли по Sung-shu-shan'у и бывшим в Западном бассейне землечерпалкам. Батареи Б, В и Г обстреливали разные укрепления неприятеля. Канонада в этот день была очень сильна — в окрестности Huo-tan-ling'a насчитали свыше 360 попавших снарядов; так, например, у 15-сантиметровой батареи в течение одной минуты падало до 7 снарядов. В батарее В были убит лейтенант Хосоки и убито и ранено 12 нижних чинов. После прекращения штурма Высокой горы подготовительные работы каждой дивизии значительно продвинулись вперед, пополнение личного состава и боевых запасов было почти закончено и потому было решено на 26-е октября начать второй штурм. Капитан 2 ранга Курои, согласно приказанию начальника осадной артиллерии, в тот же день дал распоряжения батареям относительно цели и порядка стрельбы для оказания помощи 1-й и 9-й дивизиям.

Каждая батарея с 11 часов утра 26-го октября и до 6 часов вечера стреляла, как указано ниже.

Батарея	Местонахождение	Цели до полудня	Цели после полудня
1-ая 15-см батарея	Huo-tan-ling на западе от Порт-Артурской дороги	Укрепление Sung-shu-shan (укрепление № 3)	4-ая батарея Sung-shu-shan'а, укрепления An-tzu-shan и Pai-yu-shan
2-ая 15-см батарея	Huo-tan-ling на западе от Порт-Артурской дороги	Укрепления Erh-lung-shan и Pai-yu-shan	Укрепления Pai-yu-shan, Erh-lung-shan, высоты Н, I-tzu-shan, An-tzu-shan
Батарея В	Huo-tan-ling на восточной дороге Порт-Артура	4-ая батарея Sung-shu-shan	Укрепления Chia-tun и Sung-shu-shan и 4-ая батарея Sung-shu-shan'а
Батарея Д	На высотах к северу от Tung-pe-kou	Укрепления Sung-shu-shan	Укрепления Sung-shu-shan
Батарея Б	Huo-tan-ling на западной дороге Порт-Артура	Весь пояс высот 4-ой батареи Sung-shu-shan	4-ая батарея Sung-shu-shan и окопы на этой горе
Батарея Г	В седловине на восток от командного поста на высоте в 211 метров	Укрепления Erh-lung-shan	Полевая батарея с восточной стороны укрепления Sung-shu-shan'а
1-ая батарея Nien-pan-kou	На восточных высотах Nien-pan-kou	По горже и с тыла укреплений Sung-shu-shan'а и Erh-lung-shan'a	По горже и с тыла укреплений Sung-shu-shan'а и Erh-lung-shan'a
2-ая батарея Nien-pan-kou	На восточных высотах Nien-pan-kou; несколько спереди 1-й	Укрепления I-tzu-shan и An-tzu-shan	Укрепления I-tzu-shan и An-tzu-shan

Неприятельские батареи отвечали на огонь и число выпущенных по морским батареям снарядов достигало 219. Этой ночью батарея Г, чтобы мешать работам неприятеля по исправлению фортов, обстреливала укрепления Erh-lung-shan'a и Sung-shu-shan'a, Батарея Kuo-chia-kou обстреливала высоты к югу от солеварен, оказывая содействие левому крылу 11-й дивизии. 27-го октября 1-я и 2-я 15-см батареи, Г, Д и 1-я и 2-я Nien-pan-kou стреляли по неприятельским батареям или вели перекидную стрельбу по порту и мастерским, а батарея Г стреляла ночью, также как и накануне, с целью препятствовать работам. В 11 часов 50 минут ночи было получено приказание начальника артиллерии: «Обстреливать неприятеля для отвлечения его стрельбы от занятых нами окопов на Erh-lung-shan'е и Sung-shu-shan'е», почему батарея В немедленно открыла из 2 орудий огонь по указанной цели; к 12 часам 35 минутам ночи неприятель замолчал и батарея Г прекратила огонь. 28-го октября батареи продолжали стрельбу по названным выше целям и нанесли большие повреждения строениям, расположенным к югу от Kung-shia-tun'a, также было насчитано 18 попаданий в западное укрепление Ta-yang-kou. Перекидная стрельба по Восточному бассейну также была действительна: был вызван большой пожар на севером берегу его, продолжавшийся 3 часа.

Рано утром 29-го октября возник бой на правом фланге 1-й дивизии, и так как неприятельские батареи открыли огонь, то батарея В отвечала на него по направлению I-chien-chun-tso-ying; прочие батареи также начали стрельбу и бой разгорелся. 2-я батарея Nien-pan-kou будучи местом сосредоточения огня неприятеля понесла потери 5 ранеными нижними чинами, но и наша стрельба была действительна — сосредоточенный огонь 1-й 15-см батареи по сгруппировавшимся в Западном бассейне землечерпалкам, потопил одну из них, а на двух других вызвал пожары. 2-я 15-см батарея нанесла немалые повреждения батарее западного Ta-yang-kou; один снаряд, по-видимому, попал в пороховой погреб и произвел большой пожар. Также было разбито прикрытие бруствера на западной части Erh-lung-shan'a, разрушена добрая половина верхней части восточного бруствера форта Sung-shu-shan. Два орудия батареи Б, чтобы препятствовать неприятелю вести исправительные работы, всю ночь стреляли по укреплениям Sung-shu-shan и Erh-lung-shan. Батарея Г также стреляла по ним с той же целью.

30-го октября в 7 часов утра, когда батареи были готовы, была начата стрельба первого периода по ниже помещаемому расписанию, а с часу дня, с момента атаки пехоты, перешли на стрельбу второго периода, главным образом, сосредоточивая огонь на различных пунктах соответственно ходу боя.

Стрельба 1-го периода

Батарея	Цель
1-я и 2-я батареи Nien-pan-kou	Укрепления Erh-lung-shan, Sung-shu-shan и тыл горы Erh-lung-shan
3-я батарея Nien-pan-kou	4-я батарея Sung-shu-shan'a
1-я и 2-я 15-см батареи	Форт Erh-lung-shan
Батарея В	Укрепления Sung-shu-shan'a
Батарея Б	Укрепления Sung-shu-shan'a и высоты позади его
Батарея Д	Тыл горы Po-chuan-shan'a и местность близ Китайской стенки
Батарея Г	Тыл горы Po-chuan-shan'a и местность близ Китайской стенки

Стрельба 2-го периода

Батарея	Цель
1-я и 2-я батареи Nien-pan-kou	Тыл Wang-tai
3-я батарея Nien-pan-kou	4-я батарея Sung-shu-shan'a
1-я 15-см батарея	Батарея Pai-yu-shan
2-я 15-см батарея	Батарея I-tzu-shan
Батарея В	По I-chien-chun-tso-ying
3 орудия батареи Б	Высоты за Sung-shu-shan'ом
3 орудия батареи В	Южные высоты Po-chuan-shan
Батарея Д	Южные высоты Po-chuan-shan
Батарея Г	Высоты батареи Н

31-го октября батареи прекратили общую канонаду и так как с самого раннего утра не было надобности обстреливать передовые укрепления, то стреляли, главным образом, перекидным огнем по порту и мастерским и по предполагаемому месту стоянки эскадры. С 3 часов дня в Восточном бассейне близ входа возник сильный пожар и до захода солнца все еще валил дым. Около 8 часов было получено известие от начальника артиллерии, что и вторая атака была неудачна и вследствие этого — стрельба прекращена.

Третий штурм и овладение Высокой горой

Третий штурм

3-я армия с конца октября предприняла второй штурм, и хотя каждая дивизия в течение нескольких дней вела жестокий бой вплотную с неприятельскими укреплениями, но, в виду крепкой обороны и упорного сопротивления неприятеля, не могла достигнуть своей цели и, едва овладев лишь одним укреплением и горой Liu-shan (Кобу-Яма), должна была приостановиться. Таким образом, нельзя было предвидеть, когда падет крепость. В то же время Порт-Артурская эскадра, по-прежнему укрывшись в гавани, поддерживала свое существование; ремонт Владивостокских судов, по-видимому, был закончен, и эскадра, посылаемая на усиление, уже вышла из России и была в пути на Дальний Восток. Однако, в виду того, что наш Соединенный флот с начала войны почти не имел отдыха, корпуса и машины судов пришли в неподходящее для боевого плавания состояние, то для восстановления его боевой силы требовалось свыше двух месяцев на ремонт. Поэтому в Главной Квартире желали как можно скорее приступить к ремонту судов Соединенного флота, чтобы успеть приготовить их к военным операциям второго периода, что накладывало на 3-ю армию первую обязанность уничтожить неприятельские суда. Главнокомандующий Маньчжурской армией и командующий флотом обменялись по этому поводу мнениями. 3-я армия была усилена подошедшей 7-й дивизией (начальник дивизии генерал-лейтенант Осемари), которая, начиная с 19-го ноября, высаживалась в Дальнем. К этому времени работы каждой дивизии против назначенных им пунктов атаки значительно продвинулись вперед. Наши позиции против юго-западной и северо-восточной вершин горы Ни-рей-сан (Высокой горы) пододвинулись близко к второму ряду окопов неприятеля. У укрепления Sung-shu-shan наши войска владели с фронта боковыми казематами и все время продвигались вперед для овладения горловой частью форта с флангов. У форта Erh-lung-shan с фронта фланговые казематы были в наших руках и уже были готовы перекидные мосты для перехода внешнего рва и для входа на брустверы. Работы против укреплений Po-chuan-shan, западного и восточного Pau-lung-shan'a и от укрепления Ичинохэ до Китайской стенки тоже продвинулись вперед, так что мы находились от неприятеля на расстоянии 50―100 метров. В севером укреплении восточного Chi-kuan-shan'a фланговые казематы с фронта всецело находились в наших руках и неприятель с большим трудом едва мог лишь удерживать часть ограды правого фланга. У укрепления литера А нами были заняты позиции впереди на 100 метров батареи восточного Chi-kuan-shan'a и мы находились от неприятельских окопов не далее как в 15 метрах. Таким образом, мы сильно продвинулись вперед и как только была прислана на усиление 7-я дивизия, то генерал Ноги, собрав 21-го ноября начальников штабов дивизий, начальника осадной артиллерии и командира бригады полевой артиллерии, дал им инструкции относительно общей атаки, а затем отдал приказ по армии. Было решено начать штурм 26-го ноября. Перед началом боя была получена особая грамота от Императора, что сильно приподняло дух войск. Осадная артиллерия еще накануне открыла разрушительную стрельбу по укреплениям Sung-shu-shan и северному восточного Chi-kuan-shan'a, а также стреляла против остальных укреплений и батарей, чтобы заставить их замолчать. 26-го ноября с 11 часов утра бригада полевой артиллерии и артиллерия каждой дивизии, одна за другой, открыли огонь по указанным целям, чтобы подготовить штурм. В 1 час дня, когда появились результаты нашей канонады, штурмовые колонны каждой дивизии сразу бросились в атаку.

Штурмовая колонна 1-й дивизии предприняла штурм против Sung-shu-shan'a; с 1 часа дня и хотя ей удалось одним духом перескочить внешний ров и взобраться на бруствер, но неприятель, внезапно появившись со всех сторон форта, осыпал ручными гранатами и на помощь ему пришло соседнее укрепление, почему потери у нас были очень велики. Хотя командир колонны и послал вновь подкрепления, но под убийственным ружейным огнем неприятеля ни один человек не дошел живым до вершины бруствера. В 5 часов 30 минут дня командир штурмовой колонны по приказанию начальника дивизии снова предприняли штурм. Снова взобравшись на бруствер, колонны вступили в бой с неприятелем ручными гранатами и револьверами и, наконец, с трудом ворвались было внутрь форта; однако, неприятель сейчас же произвел контратаку и ручными гранатами, жестоким огнем из пулеметов, к которому прибавился сосредоточенный огонь с соседних укреплений, заставили нас, потеряв более половины офицеров и нижних чинов, в 6 часов вечера бросить бруствер и отступить на прежние позиции. Хотя обе наши отчаянные атаки причинили нам только напрасные потери, начальник 1-й дивизии снова приказал штурмовать этой ночью 4-ю батарею Sung-shu-shan с помощью особого отряда. Командир штурмовой колонны, распределив в третий раз части, бросился на штурм в 8 часов 30 минут вечера, но сильный огонь неприятеля и взрывы фугасов, наносившие сильные потери, значительно затрудняли движение вперед. Ввиду того, что и этот шедший против батареи особый отряд, не достигнув успеха, вернулся назад, командир штурмовой колонны отказался от намерения штурмовать и приступил к работам по укреплению пехотных позиций.

26-го ноября 9-я дивизия перешла в наступление с 1 часа дня. Первая штурмовая колонна, подойдя к откосу бруствера, отчаянно бросилась вперед, но под градом неприятельских снарядов не могла дорваться до внутренности форта; подкрепление также не достигло цели и потери все увеличивались; в 3 часа дня, по приказанию командира правой штурмовой колонны, всеми силами устремились против главной ограды форта и взобрались на вершину бруствера. Когда неприятель увидел, что мы уже взобрались, то стал бросать бесчисленное количество ручных гранат и открыл жестокий ружейный огонь, вследствие чего наши снова понесли сильные потери: офицеры почти все были перебиты, в живых осталось только несколько человек. Командир штурмовой колонны, послав подкрепления, приказал продолжать штурм и этот отряд в 4 часа дня бросился в самую отчаянную атаку; часть его успела проникнуть во внутренность форта, но была сразу уничтожена бомбами и огнем из револьверов. Таким образом, сколько раз мы не повторяли атаку успеха достигнуто не было, почему командир правой штурмовой колонны решил перенести атаку на новую батарею Pan-lung-shan. Шедшие против высоты Н и Wang-tai вместе с левой колонной части правой колонны несколько раз бросались в атаку, но, встречая препятствие в Китайской стенке, несколько раз целиком были уничтожены и никакого успеха не имели. Поэтому, начальник 9-й дивизии приказал в 11 часов вечера произвести внезапную совместную атаку правой колонне от Po-chuan-shan'a на новую батарею Pan-lung-shan, а левой от западного и восточного укреплений Pan-lung-shan'a на высоты Н. Оба отряда с прибавлением части 7-й дивизии в назначенный срок пошли в атаку, но опять, понеся большие потери, отступили.

11-я дивизия в 1 час дня сбила бруствер северного форта восточного Chi-kuan-shan'a, благодаря чему штурмовая колонна, взобравшись на вершину бруствера со стороны форта, завязала бой гранатами с находившимся внутри неприятелем, а часть ее бросилась внутрь форта и вступила в рукопашную, но почти целиком была уничтожена огнем неприятеля; подоспевший на помощь отряд подвергся той же участи. В тоже время шедший с левой стороны на горловую часть форта отряд, понеся большие потери и не имея шансов на успех, изменил направление и пошел на фасад форта, неся все время потери от неприятельских гранат. Начальник 11-й дивизии послал резервы и приказал снова идти в атаку. Командир штурмовой колонны в 3 часа дня, сам взяв знамя, повел ее в атаку к внешнему рву. Однако, снова без успеха. Штурмовая колонна, шедшая на Китайскую стенку в тылу укрепления Ичинохэ и на укрепление Q, сойдясь вплотную с неприятелем и бросая бомбы, вела ожесточенный бой, но встреченная пулеметным огнем с северного укрепления прекратила атаку. Шедший против укрепления восточного Chi-kuan-shan'a штурмовой отряд захватил было передовые неприятельские окопы, но около 4 часов дня, будучи атакован превосходящими силами неприятеля поневоле отошел на прежние позиции.

Перед этой атакой генерал Ноги, чтобы ускорить падение крепости, решил назначить особый отряд для прорыва внутрь крепости и перерыва оборонительной линии неприятеля. Для этой цели была сформирована особая штурмовая колонна под командованием командира 2-й пехотной бригады генерал-майора Накамура. Генерал Накамура распределил отряд. Для отличия 3.000 человек офицеров и нижних чинов этой колонны повязали белые повязки. Когда в 6 часов вечера 26-го ноября отряд, крадучись, выходил из Shui-shih-ying'a, повсюду огонь батарей понемногу ослабевал и в темноте вечера неприятельские прожектора спокойно освещали местность впереди нашего расположения.

В 8 часов 30 минут вечера авангард отряда достиг долины на запад от Sung-shu-shan'a и, пользуясь тем, что луна еще не взошла, внезапно бросился на северо-западный угол 4-й батареи Sung-shu-shan'a.

Неприятель сейчас же открыл боевой освещение и начал стрелять из ружей и бросать гранаты, но наши не сдавали и, разрушив проволочное заграждение, с ружьями и саблями приближались к первому брустверу. Вдруг раздались раскаты взрывов фугасов… Наши потери были неисчислимы. Опиравшийся на второй бруствер неприятель буквально засыпал нас гранатами. За густым дымом, не видя ничего впереди себя в двух шагах, наши герои пробиваясь сквозь едкий дым, сражались чем могли, но неприятель, получив подкрепление, стал оказывать все более и более сильное сопротивление, и мы, неся все время потери, с трудом вели горячий бой. В виду этого, генерал Накамура пытался несколько раз, высылая подкрепления, повторить атаку, но без успеха. К тому же пулеметы неприятеля обстреливали нас с правого фланга и тыла, с левого фланга и тыла стрелял форт Sung-shu-shan; огонь с I-tzu-shan'a и An-tzu-shan'a также был силен.

Тяжело раненный генерал Накамура был сменен полковником Ватанабе, который, собрав оставшиеся войска, снова бросился в атаку, но снова без успеха и потому с полуночи начал отступление.

Таким образом, несмотря на отвагу и решимость этой третьей атаки, неприятельские укрепления сверх нашего ожидания обладали такой оборонительной силой, что мы нигде не имели хороших результатов, даже и от атаки особого отряда, на которую возлагались большие надежды. Однако, генерал Ноги, желая с рассветом следующего дня, точной стрельбой орудий разрушить часть Китайской стенки и с свежими войсками снова предпринять атаку против Erh-lung-shan'a, приказал каждой дивизии крепко держаться на занятых ими позициях.

Между тем, так как по поступаемым отовсюду донесениям было видно, что укрепления неприятеля крепки и сопротивление защитников их сильно, то чтобы новыми повторными атаками не увеличивать напрасно наших потерь, командующий армией решил, прекратив атаку всего фронта, снова атаковать Высокую гору.

27-го ноября в 7 часов утра был отдан о том приказ по армии.

Так как в этот день начальник 11-й дивизии генерал-лейтенант Цучия был ранен неприятельским снарядом, то его временно заменил командир 10-й пехотной бригады генерал-майор Яманака, командовать же дивизией был назначен состоявший при 3-й армии генерал-лейтенант Самедзима.

Овладение Высокой горой

Хотя ночью 26-го ноября командующий армией, прибавив большую часть 7-й дивизии к 9-й дивизии, хотел было повторить штурм, но, убедившись по различным донесениям в трудности добиться успеха, решил, что лучше сначала овладеть Высокой горой и решить участь неприятельской эскадры, так как был уверен, что поставив в первую очередь совместные действия армии с флотом, дальнейший успех дастся легче.

Приказав войскам всеми силами готовиться к атаке в этом районе, генерал Ноги поставил главную часть вновь прибывшей 7-й дивизии на правом фланге и назначил ее для штурма Ни-рей-сана (Высокой горы). Когда на другой день, 27-го числа, войска постепенно перешли к Ни-рей-сану, начальник 1-й дивизии распределил свои войска для атаки следующим образом: правый фланг дивизии был назначен идти на юго-западную вершину горы и на седловину между ними, центр против северо-восточной вершины и горы Акасака. 28-см мортиры и прочие орудия тогда же открыли подготовительную к атаке стрельбу. Как только проявились первые результаты нашего огня, отряды в 6 часов вечера бросились в атаку. Неприятель, соединив усилия отрядов занимавших Высокую гору, гору Акасака и Shen-li-shan (Цуракаса-яма — в 300 метрах к югу от Высокой горы), стрелял из пулеметов и бросал гранатами; потери наши были очень велики, но все же колонне, шедшей против гора Акасака, удалось после горячего боя завладеть неприятельскими окопами. Однако, спустя немного времени, будучи атакована превосходящим неприятелем, она была отброшена. Отряд, шедший на юго-западный утес Ни-рей-сана, несмотря на большие потери также завладел частью крытых ходов под самой вершиной горы, но из-за огня неприятеля не мог добраться до самой вершины и едва держался на занятых позициях, подвергаясь дождю снарядов с других батарей. В особенности большой вред нанесла картечь крупного калибра с Ta-yang-kou, которой большая часть отряда была сметена, а оставшиеся в живых должны были отступить на прежние позиции.

Повторные атаки на Ни-рей-сан также кончились поражением, и войска едва лишь произведя кое-какие оборонительные работы впереди неприятельской линии, провели всю ночь сражаясь с неприятелем гранатами.

С рассветом 28-го ноября 28-см мортиры снова открыли огонь с целью разрушения верков, полевая же артиллерия стреляла, главным образом, по людям. В 8 часов утра, воспользовавшись движением среди неприятеля, штурмовые отряды бросились в атаку. Неприятель, увидев это, открыл ружейный огонь и стал бросать гранаты, но наши войска, не взирая на это, по трупам стремительно двигались вперед; штурмовая колонна против юго-западного Ни-рей-сана снова заняла часть окопов первой линии неприятеля и, получив подкрепление, бросилась к вершине горы и, наконец, полностью завладела ей. Однако, эта вершина тотчас же подверглась сосредоточенному огню неприятеля, и наши, понеся большие потери, были отброшены. Командир правого отряда все чаще и чаще посылал резервы и, наконец, штурмовая колонна после горячего боя вторично заняла часть юго-западной вершины и немедленно приступила к защитным работам, сражаясь изо всех сил до захода солнца. Шедшему против северо-восточной вершины отряду также удалось, наконец, овладеть ее частью; войска на западной вершине тоже почти овладели ею. Отряд же направившийся против Акасака-яма, подвергшись перекрестному огню неприятеля, чем более продвигался вперед, тем более нес потери, вследствие чего эта колонна прекратила атаку и ожидала результатов действия артиллерийского огня. В 4 часа 40 минут дня эта колонна снова пошла в атаку и после жестокого боя проникла в передовую линию неприятеля; подвергшись здесь свирепой контратаке в конце концов отступила на прежние позиции.

Таким образом, теперь наши войска владели обеими вершинами Высокой горы, и положение боя было для нас чрезвычайно благоприятно.

Однако, около 1 часа ночи 29-го ноября, будучи внезапно атакованы большими силами неприятеля, наши были отброшены; в особенности пострадал отряд на северо-западном утесе, который был совершенно истреблен; наши войска отступили на передовую линию своих позиций к середине горы.

Генерал Ноги, сообразуясь с донесениями 1-й дивизии, все-таки решил так или иначе достигнуть цели и в 3 часа ночи того же 29-го ноября дал приказание начальнику 7-й дивизии перейти с своей дивизией к Акасака-яма и, командуя 1-й и своей дивизиями, продолжать атаку. Начальник 7-й дивизии немедленно двинулся к Акасака-яма и, заменив начальника 1-й дивизии, распределил части для атаки. Осадная артиллерия тотчас начала стрельбу по неприятельским укреплениям с целью заставить их замолчать и достичь их разрушения, причем 28-см мортиры, стреляя по Высокой горе и Акасака-яма, нанесли им большие повреждения; с наступлением ночи стрельба продолжалась с целью поддержки войск.

С 7 часов утра 30-го ноября артиллерия снова открыла жестокий огонь по пунктам атаки с целью их разрушения, и к 10 часам утра большая часть прикрытий укреплений Высокой горы были совершенно сбиты. Штурмовая колонна бросилась в атаку, но сразу была встречена жестоким огнем неприятеля и понесла тяжелые потери — траншеи были заполнены трупами, офицеры почти все были перебиты или ранены, и атака в конце концов не удалась.

Начальник дивизии требовал от командира штурмового отряда продолжения атаки, и колонна с заходом солнца с громкими криками, не обращая внимания на потери, пошла к вершине горы, продолжая бой. Шедшая на северо-восточный утес колонна бросилась к вершине, но неприятель, защищаясь изо всех сил, не отступал, и обе стороны, находясь на расстоянии едва 10 метров, бросали друг в друга бомбами и камнями. Однако, получив подкрепление, неприятель беспрерывно вел контратаки, и штурмовая колонна попала в критическое положение и едва лишь держалась на занятых позициях в ожидании прибытия подкреплений.

Отряд, шедший против юго-западной вершины, подвергшись продольному огню из пулеметов и ружей, нес большие потери, но не сдавал; наконец, он добрался до возвышенной седловины, истребил большую часть бывшего там неприятеля и крики «банзай», нарушив ночную тишину, далеким эхом отозвались на тыловых позициях. В течение недолгого времени держались еще остатки неприятеля на седловине и двумя-тремя пулеметами и ручными гранатами оказывали нам сопротивление; наши, не останавливаясь, продолжали бой с неприятелем, бывшим за линией вершин горы, почему командир штурмовой колонны все время высылал на правую линию подкрепления.

Овладевшие северо-восточной вершиной наши войска также преследовали упорного неприятеля; к 10 часам вечера большая половина горы была в наших руках, и положение боя значительно склонилось в нашу пользу.

Однако, около 3 часов ночи 1-го декабря преобладающие силы неприятеля, засыпав нас ручными гранатами, произвели контратаку, и мы, понеся большие потери, в конце концов потеряли северо-восточную вершину; также была отнята и юго-западная вершина. Начальник дивизии пытался разными способами вернуть их, но удалось лишь занять только часть юго-западной вершины.

С начала атаки наши потери убитыми и ранеными уже достигали 7.000 человек, и все войска, будучи в беспрерывном бою в течение нескольких дней и ночей, были утомлены и являли такой жалкий вид, что начальник дивизии решительно приостановил атаку. Войска, пополняя убыль частей и отдыхая для восстановления сил, в то же время удерживали занятые позиции и вели приготовления для нового штурма. 5-го декабря была начата новая атака.

Артиллерия, направив с 7 часов утра жестокий огонь на Высокую гору, сбила прикрытия, дробила скалы и камни, и дым взрывов и пыль застилали вершину горы. Штурмовые колонны одна за другой шли в атаку и, не взирая на огонь неприятеля, добрались до юго-западной вершины и тотчас же начали окапываться. После полудня штурмовая колонна снова бросилась на северо-восточную вершину и, одним духом взобравшись на нее, общими силами с отрядом, занимавшим юго-западную вершину, завладели седловиной и под градом неприятельских снарядов немедленно приступили к укреплению позиций. На вершинах были установлены пулеметы для отражения ночной атаки неприятеля; однако, он этой ночью не предпринимал ничего, и его войска, бывшие близ седловины, понемногу отступали.

На другой день в 8 часов утра впервые вся Высокая гора находилась крепко в наших руках. Бывший на Акасака-яма неприятель также отступил, и в 1 час дня нами была занята и эта гора. Неприятель, по-видимому, перенес все свои силы на оборону Высокой горы. С 27-го ноября, начала атаки, и до сей поры жестокий бой продолжался почти беспрерывно — то мы овладеем, то неприятель снова отберет, не считая сколько раз на дню переменится положение из атакующего в обороняющегося. За это время наши офицеры и нижние чины, терпя от ветра, снега и голода, произвели несколько десятков штурмов один за другим, то сражаясь штыком и саблями, то бросая гранаты, то схватываясь в рукопашную и кусая друг друга и только теперь, после этих тяжелых боев, разбив упорного неприятеля, завладели, наконец, ключом позиций крепости Порт-Артур и, таким образом, ход военных действий должен был сразу измениться.

В записках генерал-майора Костенко в общих чертах говорится:

"Японская армия еще с 7-го ноября начала штурмы и канонаду по городу и порту, зажегши 9-го ноября в последнем масло и причинив грандиознейший пожар, еще небывалый до того времени.

Эти бомбардировки продолжались непрерывно всю ночь и следующие дни, что предвещало близкий штурм крепости. Все готовились к этому ужасному моменту, так как каждый понимал, что он будет на жизнь и смерть и, может быть, последний. В действительности, это произошло 13-го ноября; к часу дня канонада по городу постепенно была переведена на позиции и преимущественно сосредоточилась на центре ее, у фортов №№ 2 и 3, Куропаткинского люнета и укрепления № 3; к 2 часам развит адский огонь, разрушавший и ниспровергавший жалкие остатки наших укреплений, после чего наступили ружейная и пулеметная трескотня. Но то, что произошло с наступившими колоннами, превзошло все ожидания. Японцы наступали тремя колоннами, которые двигались стройно, перебежками одна за другой; вот первая колонна достигла уже гласиса форта № 2, а некоторые отдельные отряды пробились уже на самый форт; но в это время раздался страшный взрыв — был взорван первый фугас. Это было так неожиданно, так поразительно эффектно, что задние колонны невольно попятились назад. Взрывом этим первая колонна была уничтожена до одного человека. Опомнившись и придя в себя, японцы еще стремительнее бросились на этот форт, но наскочили на второй фугас, который прикончил и вторую колонну таким же образом. Эти неудачи, однако, не остановили их напора и третья колонна еще стремительнее пошла вперед, но взрыв третьего фугаса имел те же последствия. В какой-нибудь час перестало существовать до 3―4 тысяч человек. Некоторым маленьким частям удалось, однако, достигнуть брустверов и уже на одном из них был водружен японский флаг; но при виде его, защитники с таким озлоблением бросились на японцев, приняв их в штыки, что минут через 10―15 спустя на форту не осталось ни одного неприятеля. Этот рукопашный бой представлял собой нечто невероятное, феерическое; в человеке ничего не осталось человеческого, а жил один зверь; удары штыков до того были сильны, что в рану проникал даже до половины ствол ружья. Рассказывают, что одному нижнему чину осколком шрапнели оторвало часть сиденья, но он не пошел на перевязочный пункт, а продолжал стрелять с остервенением; когда же от потери крови он упал в беспамятстве, то его отнесли на перевязочный пункт; после перевязки, придя в себя, он отказался ехать в госпиталь, а вновь отправился на форт, но к тому времени бой окончился, и он был отправлен в госпиталь. Другому нижнему чину перебило осколком шрапнели левую руку, и он потерял способность владеть ею, но на пункт не пошел, а стрелял одной рукой через бойницу. К 4 часам дня бой закончился полнейшим разгромом японцев, без уступки им даже малейшей пяди земли. Полагают, что потери японцев были на 13 ноября до 10 тысяч, у нас же выбыло из строя убитыми и ранеными до 1.200 человек. Вечером того же дня я узнал, что со стороны японцев было поползновение прорваться в город по Казачьему плацу между фортом № 3 и укреплением № 3, но и тут им не повезло. Страшную картину представлял из себя один из наступающих батальонов, в котором все до одного человекаоказались перебитыми и переранеными; по рассказам очевидцев, тела убитых лежали холмами и между ними в корчах мучились тяжело раненые, что производило потрясающее впечатление.

Мы привыкли уже к тому, что после таких неудач японцы изливали свою злобу и ярость бомбардировкой по городу. Все с трепетом ожидали этого момента, который и наступил в 9 часов вечера.

Сколько мне не приходилось переносить этих бомбардировок, но той, которая была произведена в ночь на 14 ноября по своей силе и действительности, по своей ярости и злобе пришлось подвергнуться в первый раз за все время осады. Началась она залпами 6" снарядов с правой стороны города (считая с Западного бассейна), переходя постепенно к левой; описав круг, обстреливался центр города, а потом стрельба шла по радиусам. За залпами 6" снарядов непрерывно следовала стрельба 11" снарядами, которые своим шипением, ревом и громом разрывов буквально заглушали голоса разговаривающих. В начале всеми овладело отчаяние, а потом наступило какое-то пассивное состояние и покорность судьбе; казалось, не было точки в городе, которая не подвергалась бы обстрелу.

День 14-го ноября прошел совершенно спокойно; даже не было обычных по городу салютов, какими японцы встречали наши высокоторжественные дни. Но вечером того же дня, около 5 часов, вновь загремели выстрелы, и японцы повели атаку на Высокую гору. Один из их батальонов пошел так стремительно, что занял часть наших окопов и блиндаж; наши отступили, но как оказалось впоследствии, умышленно, иначе были бы окружены японцами и вырезаны; теперь же честь эта выпала на долю японцев; они, в свою очередь, были окружены и все до одного перерезаны. По рассказам очевидцев, нигде такого сильного озлобления не было проявлено во время всей осады, как именно в этом бое; тут не было пощады даже бросившим оружие; побоище представляло страшную картину нарубленных, исколотых, перебитых и вырезанных японцев; самые яркие краски были бы бледны при описании этого ужасного, чудовищного и зверского боя, где в горячке рубили и кололи даже мертвых.

Ночь на 15-го ноября прошла спокойно, но около 5 часов утра вновь загремели пушки, вновь начался бой за овладение Высокой, который и продолжался до 5 часов вечера. Положение крепости становилось опасным; люди постоянными боями были измучены до крайности, так как перемены не было и одним и тем же частям приходилось драться беспрерывно; резервы все иссякли и люди с одного пункта позиции перебегали на другой оказать помощь товарищам, а полевые орудия передвигались крупной рысью; помощь японцам была также оказана артиллерийским огнем и с моря, откуда слышна была канонада.

16-го ноября бой начался с новой силой самым ранним утром; наступление велось на форт № 3, но оно стремительно было отбито. Эта неудача не остановила японцев, и они утром же 17-го ноября вновь повели атаку на Высокую, которая продолжалась с небольшими перерывами всю ночь и следующий день 18-го ноября.

18-го ноября японцы, как я уже указал выше, с самого раннего утра начали обстреливать левый фланг и в особенности Высокую гору; но все позиции остались за нами, и неприятель ни на шаг не продвинулся вперед. Тем не менее, японцы, видимо, серьезно избрали объектом своего действия Высокую, так как обстреливание ее и незначительные пробные штурмы продолжались до 22-го ноября, когда канонада с самого раннего утра приняла грандиозный характер, предвещая не менее грандиозный штурм, который и наступил в ночь на 23-е ноября. Штурм этот был так стремителен и поведен такими большими силами, что противостоять ему — значило подвергать бесполезной резне своих солдат; позиция была оставлена и защитники отступили на основную позицию в порядке, а японцы заняли Пулоньшань, Плоскую и Высокую горы, имевшие для нас громадное значение. Этим боем и занятием Высокой японцы сузили линию обороны и на западном фронте, заперев нас в тесное кольцо.

В то же время, с раннего утра открылась бомбардировка 11" снарядами по порту; объектом ее, как я и предсказал, сделались наши суда, которые все видны были с Высокой. Первой была подбита "Полтава", от которой виднелись из воды только мачты; в таком же положении очутился вскоре и "Ретвизан", затонувший по палубу; 24-го ноября была подбита "Победа", накренившаяся сильно на бок и готовая затонуть ежеминутно".

Действия морского отряда тяжелой артиллерии

После прекращения второй общей атаки морская артиллерия, не имея надобности вести перестрелку с неприятельскими укреплениями, расположенными впереди, после 1-го ноября в течение нескольких дней подряд, главным образом, стреляла перекидным огнем по неприятельским судам и постройкам и, вызывая пожары или производя взрывы в складах пороха, способствовала сломлению неприятельской силы. 3-го ноября, празднуя день рождения Императора, каждая батарея, распределив районы, с полудня сделала 101 выстрел, вызвав большой пожар близ Восточного бассейна. 4-го числа, получив приказание поступить в ведение начальника полевой артиллерии 2-й бригады, 6 орудий батареи Б с заходом солнца вышли из Huo-tan-ling'a. 2 орудия были установлены на северо-восточных высотах Shui-shih-ying'a, 4 орудия на северо-западных высотах от высоты в 93 метра, а остальные орудия по два, были причислены к 16-му, 17-му и 18-му артиллерийским полкам.

7-го ноября капитан 2 ранга Курои, согласно приказанию, выдвинул 4 — 12-см орудия батареи В на северные высоты от Li-chia-tun'a и назвал их батареей Li-chia-tun, а 5 — 12-ти фунтовых орудий третьей батареи Nien-pan-kou перенес на высоту в 93 метра к западу от Shui-shih-ying'a с присвоением им названия батареи Shui-shih-ying и приказал всем батареям обстреливать или внутреннюю гавань или неприятельские укрепления.

16-го ноября, согласно приказания начальника артиллерии: «Помогать в разбитии стенки рва форта Sung-shu-shan для атаки 1-й дивизии», батареи с полудня 17-го ноября открыли стрельбу. Батареи Li-chia-tun и Д обстреливали форт Shui-shih-ying и полевую батарею на SO от одиноко стоящего здания на этой горе; 1-я и 2-я батареи Nien-pan-kou обстреливали 4-ю батарею Sung-shu-shan и весь пояс высот позади ее; западная батарея Shui-shih-ying стреляла по 4-й батарее Sung-shu-shan; часть 15-см батареи обстреливала док, мастерские, Перепелиную и Золотую горы.

19-го ноября было получено приказание начальника артиллерии отвлекать внимание неприятеля, так как 9-я дивизия должна была взрывать контр-эскарп укрепления Erh-lung-shan. На другой день 15-см 1-я и 2-я батареи, 1-я и 2-я батареи Nien-pan-kou и батарея Li-chia-tun приготовились к стрельбе. 9-я дивизия в 10 часов 30 минут утра взорвала каземат форта Erh-lung-shan, и так как со стороны неприятельских батарей сопротивления оказано не было, то и наши батареи не стреляли. Однако, с 5 часов дня у Erh-lung-shan'a разгорелся сильный артиллерийский бой, и эти батареи начали стрельбу вновь.

Операции 3-й армии в стороне Wang-tai значительно продвинулись вперед, и так как с 26-го ноября армия предполагала начать третью общую атаку, то капитан 2 ранга Курои 24-го ноября распределил обязанности батарей следующим образом:

Батарея	Число орудий	Цели
1-ая 15-см батарея	2 — 15-см орудия	По Pai-yu-shan
2-ая 15-см батарея	2 — 15-см орудия	По малому An-tzu-shan, батарее к югу от него и по Tang-chu-shan
12-см батарея Li-chia-tun	2 — 12-см орудия	По Tang-chu-shan и по малому An-tzu-shan
12-см батарея Li-chia-tun	2 — 12-см орудия	По I-tzu-shan
Батарея Д	2 — 12-см орудия	По SO-ой батарее Sung-shu-shan и батарее на восточной вершине от нее
1-ая и 2-ая батареи Nien-pan-kou	4 — 12-см орудия	По лагерю позади Wang-tai и по передвигающимся войскам
Западная батарея Shui-shih-ying	5 — 12-ти фунтовых орудий	По 4-й батарее Sung-shu-shan и по находящимся к Ost'y от нее войскам
Батарея Г	4 — 12-ти фунтовых орудия	По Китайской стенке впереди новой батареи

Когда 26-го ноября в 10 часов 36 минут было получено приказание начальника артиллерии открыть огонь, морская артиллерия совместно с осадной начала стрельбу по назначенным ей пунктам. В 1 час дня колонны каждой дивизии предприняли смелую атаку на укрепления Sung-shu-shan'a, Erh-lung-shan'a и восточного Chi-kuan-shan'a и, несмотря на горячий бой в течение нескольких часов, не могли достигнуть своей цели. Ввиду этого, капитан 2 ранга Курои, отдав приказания готовиться к ночной стрельбе, ожидал распоряжений. В 8 часов 10 минут вечера было получено уведомление от начальника артиллерии, что прожекторы к югу от I-chien-chun-tso-ying'a сильно мешают действию нашего особого отряда в его атаке 4-й батареи Sung-shu-shan'a и их надлежит обстрелять; 1-я 15-см батарея немедленно открыла по ним огонь и заставила их прекратить светить, а затем, чтобы облегчить штурм особого отряда, эта батарея обстреливала площадь Старого города.

Батареи 2-я 15-см, Li-chia-tun, Nien-pan-kou и западная Shui-shih-ying с той же целью обстреливали тыл особого отряда и Старый город. Батарея же Д с целью внести смятение в тылу неприятеля и разрушить мастерские обстреливала площадь Старого города. Во время этой перестрелки на батарее Nien-pan-kou были убиты старший боцман Сивоцубо и 3 нижних чина и ранено 4 нижних чина; на батарее Shui-shih-ying было 1 убитый и 5 раненых нижних чинов.

27-го ноября на рассвете от начальника артиллерии было получено приказание, что так как вчерашняя атака не увенчалась успехом, и армия, разбив Китайскую стенку, снова начнет штурм, то батарея Д должна стрелять по этой стенке в местности под батареей Н, а батарея Г впереди батареи I, прочие же батареи по прежним своим целям. В виду этого, каждая батарея с 7 часов 30 минут утра открыла огонь. Батареи 15-см и Li-chia-tun стреляли по Pai-yu-shan'y и I-tzu-shan'y, батарея Г по Китайской стенке, а батарея Shui-shih-ying по дороге позади батареи Yen-huan-fang и по 4-й батарее Sung-shu-shan. Однако, в 10 часов 47 минут утра в виду сообщения начальнику артиллерии, что фронтальная атака временно приостанавливается, морской артиллерии было приказано вернуться к стрельбе по назначенным ранее целям; затем, с наступлением в 6 часов вечера момента, когда 1-я дивизия должна была штурмовать Высокую гору, было приказано снова начать обстреливать I-tzu-shan и An-tzu-shan, почему батареи 15-см и Nien-pan-kou открыли огонь по указанным укреплениям.

28-го числа было получено приказание от начальника артиллерии, что так как ночная атака накануне на Ни-рей-сан не удалась, то армия снова пойдет на штурм в 8 часов утра этого дня и морские орудия должны обстреливать укрепления I-tzu-shan, An-tzu-shan, западный Ta-yang-kou и Pai-yu-shan. Вследствие этого, батареи 15-см, Li-chia-tun и Nien-pan-kou стреляли по назначенным целям с восхода до захода солнца. В этот день капитан 2 ранга Курои произвел некоторые перемещения в составе отряда, а именно:

Новые назначения	Старая должность	Командиры
Командир 1-й батареи		Капитан-лейтенант Ямада
Командир 2-й батареи	Командир 1-й батареи	Капитан-лейтенант Таисо
Командир батареи Nien-pan-kou	Командир 2-й батареи	Старший лейтенант Вада
Командир 15-см батареи	Командир батареи Li-chia-tun	Старший лейтенант Итогова
Командир батареи Li-chia-tun	Командир 12-го взвода	Старший лейтенант Такемицу

В 3 часа ночи 29-го ноября капитан 2 ранга Курои, по приказанию начальника артиллерии, велел 1-й батарее Nien-pan-kou обстреливать казармы и тыл Sung-shu-shan'a, а батареи 15-сантиметровые, Li-chia-tun и Nien-pan-kou стреляли по назначенным им ранее целям; батарея же Д стреляла перекидным огнем по судам, стоявшим в Восточном бассейне.

Так как 1-я дивизия хотя и завладела прошлой ночью почти всей Высокой горой, но снова отдала ее неприятелю и не была в состоянии далее продолжать бой, то туда была послана на подкрепление 7-я дивизия. Обе дивизии должны были снова начать штурм в 10 часов утра 30-го ноября.

Поэтому, капитан 2 ранга Курои по приказанию начальника артиллерии распределил огонь своих батарей следующим образом: 1-я 15-см батарея стреляла по укреплению западного Ta-yang-kou, 2-я 15-см батарея, 2-я батарея Nien-pan-kou и батарея Li-chia-tun обстреливали I-tzu-shan и большой и малый An-tzu-shan'ы, 1-я батарея Nien-pan-kou стреляла по казачьим казармам, а западная Shui-shih-ying по укреплению Sung-shu-shan, чем было оказано большое содействие штурмовому отряду.

В 11 часов 40 минут ночи наши войска прочно завладели всей Высокой горой; по получении этого известия начальник артиллерии в 1 час 22 минуты ночи отдал приказание батареям Li-chia-tun, Nien-pan-kou и 15-сантиметровым обстреливать укрепления I-tzu-shan, An-tzu-shan и западный Ta-yang-kou, чтобы отвлечь внимание неприятеля и дать возможность нашим войскам укрепиться на занятых позициях. Однако, на рассвете Ни-рей-сан снова был взят неприятелем.

7-я дивизия в 3 часа дня предполагала произвести последний штурм, и батареи приготовились оказывать ей помощь, но так как атаки впредь временно были приостановлены, то и морская артиллерия прекратила огонь.

В виду того, что штурм был временно прекращен, морская артиллерия с 2-го декабря переменила цели стрельбы и только стреляла из 15-см орудий по прижавшимся под Перепелиной горой судам. Каждый день бывало по несколько попаданий в «Победу» и «Ретвизан» (точно неизвестно был ли это «Ретвизан» или «Паллада»); также по временам перестреливались с неприятельскими батареями.

4-го декабря около 11 часов вчера от начальника артиллерии было получено уведомление, что 7-я дивизия 5-го декабря около 9 часов утра должна штурмовать юго-западный утес Высокой горы, почему морская артиллерия должна была стрелять для отвлечения неприятеля; согласно с этим капитан 2 ранга Курои немедленно распределил огонь батарей. Когда 5-го декабря в 9 часов 23 минуты утра было получено известие, что наши войска начали атаку, то 1-я 15-см батарея открыла огонь по укреплению западного Ta-yang-kou, а батареи Li-chia-tun и 2-я Nien-pan-kou по I-tzu-shan'у и An-tzu-shan'у. Одно орудие 1-й 15-см батареи, 2-я 15-сантиметровая батарея стреляли по «Победе», «Полтаве» и «Ретвизану» (или «Палладе»), а батарея Д по судам, стоявшим в Восточном бассейне у крана. Батарея же Shui-shih-ying обстреливала 4-ю батарею Sung-shu-shan'а.

Расстрел Порт-Артурской эскадры и овладение местностью у Wang-tai

С самого начала войны опиравшаяся на Порт-Артур русская эскадра при боевых встречах с нашим Соединенным флотом каждый раз ослаблялась потерей судов и к середине августа уже лишилась многих из своих больших боевых единиц. Однако, хотя сила ее значительно уменьшилась, все-таки она состояла еще из 5 броненосцев («Ретвизан», «Пересвет», «Победа», «Полтава», «Севастополь»), 2-х крейсеров («Баян» и «Паллада») и более 10 канонерских лодок и миноносцев. Эти суда, стоя в гавани, по-видимому, ожидали прихода посылаемой на выручку эскадры.

Поэтому желанием Соединенного флота было уничтожить Порт-Артурские суда до прихода вспомогательной эскадры.

3-я армия с 19-го августа предприняла ряд общих атак крепости, а 19-го сентября атаковала Высокую гору, но благодаря упорной обороне неприятеля не могла достигнуть желаемых результатов. Поэтому морская артиллерия с конца сентября открыла стрельбу по стоявшим во внутренней гавани судам неприятеля, (с 2-го октября к ним присоединились также 28-см мортиры) и ежедневно имела несколько попаданий. Однако, спустя немного времени неприятель переменил место стоянки и встал вплотную под Перепелиной горой, чтобы избежать наших снарядов. Хотя наблюдение за падением снарядов с тех пор стало затруднительным, тем не менее наши орудия все еще продолжали ежедневную стрельбу по предполагаемой площади стоянки неприятельских судов.

В то же время, опасаясь, что с более тесным обложением крепости 3-й армией неприятельская эскадра попытается прорваться, наша блокирующая эскадра, терпя разные невзгоды, бдительно охраняла прилежащие воды. Тем временем добавочная эскадра была уже в пути на Дальний Восток и почему являлась необходимость возвращения нашего флота в Японию, чтобы подготовиться к бою с ней. Вследствие этого, 3-я армия всеми силами повела атаку на Высокую гору и после горячего боя овладела ее юго-западной вершиной, с которой можно было видеть почти все суда, стоявшие во внутренней гавани.

2-го декабря на ней был устроен наблюдательный пост, но он внезапно был разрушен неприятельским снарядом и не выполнил своего назначения. С 5-го декабря генерал Ноги решил одновременно с новой атакой начать обстреливать и суда эскадры.

5-го декабря 28-см батарея, одновременно с началом атаки пехоты на Высокую гору, приступила к устройству наблюдения и прочим приготовлениям и с 2 часов дня открыла огонь. Две 28-см мортиры на Nien-pan-kou стреляли по «Пересвету», а две с Chu-chia-tun'a по «Полтаве»; через полчаса попавший в «Полтаву» снаряд вызвал взрыв порохового погреба и пожар, продолжавшийся полтора часа. Этот броненосец на другое утро затонул до средней палубы. 15-см орудия морского отряда, главным образом, стреляли по стоявшим под Перепелиной горой «Победе» и «Ретвизану» (или «Палладе»?) и ежедневно имели несколько попаданий. Вскоре неприятель, по-видимому, истощив все свои силы у Высокой горы, 5-го числа ночью, пользуясь темнотой, отступил; 6-го декабря наша армия уже вполне завладела всей горой, и с полудня был открыт жестокий огонь по судам неприятеля; несколько десятков снарядов с 28-см батареи Nien-pan-kou попали в «Пересвет». Четыре 28-см мортиры бывшие на Chiang-chia-tun'e также в этот день начали стрельбу и из выпущенных по «Ретвизану» снарядов насчитали попавшими семь, причем броненосец значительно накренился на левый борт. Перенеся огонь на «Баян», сделали 4 попадания. Батарея Chu-chia-tun стреляла по «Победе» и «Ретвизану». На получившей накануне сильные повреждения «Полтаве» в этот вечер вода достигала уже верхней палубы, а «Ретвизан» накренился почти на 20°. 7-го декабря наши батареи сосредоточили огонь на прежних целях. Снарядами с батареи Chiang-chia-tun был произведен пожар на «Победе», и броненосец накренился на правый борт градусов на 10. В «Пересвет» также попало 15 снарядов и возник пожар, не прекращавшийся до вечера. По наблюдениям в этот день с Высокой горы «Полтава» и «Ретвизан» уже сели на дно, «Победа» значительно накренилась на правый борт и, за исключением «Севастополя», все главные боевые единицы эскадры, по-видимому, потеряли способность к плаванию. На имевшем сравнительно небольшие повреждения «Баяне» 8 декабря возник пожар, и он значительно накренился на правый борт; к полудню крен постепенно увеличивался, и, наконец, крейсер затонул носом.

Таким образом, наша армия после завладения Высокой горой в течение нескольких дней потопила и разрушила все суда, за исключением броненосца «Севастополь» и нескольких лодок и миноносцев; 9-го декабря начали стрельбу по «Севастополю», но этот броненосец рано утром, выйдя из гавани, прижался к берегу на юг от Cheng-tou-shan'a, почему в этот день наши орудия исключительно стреляли по, казавшимися сравнительно уцелевшими, «Пересвету», «Баяну» и «Палладе».

Этот последний крейсер после вчерашней стрельбы по нему накренился на левый борт, и при полной воде последняя доходила до верхней палубы. На «Баяне» три часа спустя возник пожар, и крен на правый борт достиг почти 25°. 11-го декабря по наблюдениям с Высокой горы флаг-офицера штаба 3-й эскадры Иджуина на «Пересвете» была сильно разбита средняя дымовая труба, броненосец сел на дно, и в полную воду вода доходила с носа до носового аппарата, а с кормы до высоты средней палубы. «Полтава» также села на дно, и в прилив вода покрывала кормовую палубу. «Ретвизан» затонул еще более «Полтавы», и шканцы его даже в отлив были под водой. Сверх того сперва слегка накренившаяся на правый борт «Победа», накренилась почти на 20°, обнаружив красную подводную часть правого борта под ватерлинией. «Паллада» частью корпуса прикасалась к «Победе» и имела немалые повреждения, так как кормовая часть почти всецело была в прилив под водой. Крен на левый борт на «Баяне» достиг почти 15°, и он несомненно сидел на дне.

Так как большая часть «Амура» была скрыта берегом и постройками, то степень повреждения его была неизвестна, но таковые должны были быть велики. Крен на «Гиляке» на левый борт достиг свыше 30°, и он без орудий с сломанной мачтой лежал на отмели. Убедившись в окончательной порче 4 броненосцев и 2 крейсеров, чтобы еще более нанести повреждения неприятелю два 12-см орудия 1-й батареи Nien-pan-kou и три 12-ти фунтовых орудия, бывших в седловине к западу от Акасака-яма, западной батареи Shui-shih-ying были перемещены на склоны Акасака-яма и с 12-го декабря открыли сильный огонь по разным судам в Западном бассейне, Тигровому полуострову, Минному городку и разным строениям в Новом городе, нанося безжалостное разрушение и гибель. Теперь добрая половина Западного бассейна была совершенно испещрена нашим огнем. Скрывавшийся под Cheng-tou-shan'ом «Севастополь», будучи поврежден нашими минными атаками, уже не мог оправиться, и так как теперь главные боевые единицы неприятельского флота почти целиком были уничтожены и способных к бою судов не оставалось, то адмирал Того, оставив часть флота нести блокаду у Порт-Артура, прочие суда постепенно отсылал в Японию, чтобы готовиться к военным действиям второго периода.

3-я армия, овладев ключом позиций на северо-западном фронте крепости — Высокой горой, снова продолжала атаку против пояса высот Wang-tai, и дивизии, окончив приготовления, брали одно за другим укрепления Ern-lung-shan, Sung-shu-shan'a и восточный Chi-kuan-shan.

11-я дивизия 18-го декабря в 2 часа 11 минут дня одновременно с взрывом бруствера на форте восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2), произведенного посредством подкопа, бросились на штурм. Неприятель, опираясь на горловую часть форта, оказал упорное сопротивление, но штурмовая колонна стойко выдерживала его и около полуночи 19-го декабря всецело завладела фортом. Затем и 9-я дивизия 28-го декабря в 10 часов утра, разрушив посредством взрыва бруствер укрепления Erh-lung-shan (форт № 3) немедленно ворвалась внутрь и после нескольких горячих боев захватила среднюю платформу тяжелых орудий; неприятель, все еще держась в горловой части форта, храбро оборонялся и только в 8 часов вечера наши войска после тяжелого боя завладели всем укреплением. 1-я дивизия 31-го декабря в 10 часов утра таким же способом взорвала бруствер форта Sung-shu-shan (укрепление № 3), причем большая часть неприятеля была разбросана взрывом и погребена осыпавшейся землей или засыпана в коридорах; наши войска, встретив лишь слабое сопротивление, немедленно завладели всем фортом.

Таким образом, когда все, составлявшие главную оборонительную линию неприятеля, укрепления восточного Chi-kuan-shan'a, Ern-lung-shan'a и Sung-shu-shan'a находились уже в наших руках, 9-я и часть 11-й дивизии 1-го января 38-го года, снова двинулись вперед, овладели целым поясом высот Wang-tai и высотой 14 и предполагали спуститься спешным маршем прямо в лежащий внизу Старый город, но в этот день, наконец, начальник обороны Стессель предложил сдать крепость, на что командующий армией Ноги согласился.

И так, 3-я армия закончила свое дело, операции нашего Соединенного флота против русской Порт-Артурской эскадры были также вполне окончены.

Морской отряд тяжелой артиллерии впервые принял участие в бою в конце июля в деле под Кен-саном и в то же время в атаке на Порт-Артур. С 7-го августа, когда им был выпущен 1 снаряд по крепости, и до 2-го января 38-го года — дня сдачи Порт-Артура — прошло 149 дней. За это время за исключением времени, ушедшего на постройку батарей или по случаю приостановки боев — когда орудия не стреляли, то есть всего за исключением 20 дней, не было дня, чтобы мы не обменивались выстрелами с неприятелем. Всего в отряде было орудий: 15-см — 7 (в том числе — 3 повреждены), 12-см — 12 (в том числе поврежденных — 4), 12-ти фунтовых — 25 (в том числе повреждены 6). Общее число выпущенных снарядов: из 15-см — около 5.000, из 12-см — 17.000, из 12-ти фунтовых — около 23.500; за время осады в среднем выпускали в день по 350 с лишним снарядов. Наибольшее число снарядов пришлось на каждое 12-см орудие, а именно — свыше 3.100. Морской отряд тяжелой артиллерии, являясь важной составной частью осадной артиллерии, участвовал в больших и малых боях и принес немалую пользу при бомбардировках крепости и в стрельбе по неприятельским судам. За время осады отряд нередко подвергался сосредоточенному огню неприятеля и понес потери в 56 человек убитыми и 289 человек ранеными.

Сдача крепости Порт-Артур

Вот, наконец, и так называемые, не имеющие себе равных, твердыни крепости Порт-Артур не выдержали продолжавшейся более полугода настойчивой, неослабной осады нашей 3-й армии. С начала декабря, когда, наконец, была отдана Высокая гора, укрывавшиеся в гавани военные суда одно за другим были потоплены на своих якорных стоянках, один за другим пали фортовые укрепления крепости — восточный Chi-kuan-shan (форт № 2), Ern-lung-shan (форт № 3) и Sung-shu-shan (укрепление № 3). Самая важная позиция в этом районе Wang-tai (Большое Орлиное Гнездо) также 1-го января 38-го года перешла в наши руки. Поэтому начальник крепостного района генерал-лейтенант, генерал-адъютант Анатолий Михайлович Стессель наконец решил послать в нашу армию предложение о сдаче крепости и 1-го января в 4 часа дня выслал парламентера к нашей передовой линии к югу от Shui-shih-ying с письмом относительно сдачи крепости генералу Ноги следующего содержания:

Порт-Артур. Декабрь 1904 г.

№ 2545

«Ваше превосходительство! Судя по общему положению в районе военных операций я полагаю, что дальнейшее сопротивление бесполезно и потому, чтобы избежать дальнейшей бесполезной потери жизней, я предлагаю Вам вступить в переговоры о сдаче крепости. Если Ваше превосходительство принимаете это предложение, прошу Вас назначить представителя для обсуждения с нашим представителем условий и порядка сдачи и назначить место для их встречи».

Генерал Стессель.

Его превосходительству командующему осадной армией под Порт-Артуром генералу барону Ноги.

Находившийся в то время в свой штаб-квартире под Siu-shu-fang командующий армией генерал Ноги, получив это письмо в 9 часов вечера, немедленно передал его содержание по телеграфу в Главную Квартиру и главнокомандующему Маньчжурской армией и рано утром 2-го января выслал генерал-лейтенанту Стесселю парламентера в лице офицера штаба 3-й армии Ямаока с следующим ответным письмом.

2-го января 1905 г.

Штаб-квартира осадной армии под Порт-Артуром.

Милостивый государь!

Сим имею честь выразить мое согласие на предложение Вашего превосходительства открыть переговоры для выработки условий и порядка сдачи крепости. Для этой цели я назначаю представителем начальника штаба осадной армии под Порт-Артуром генерал-майора Идзичи Косука с прикомандированием к нему нескольких офицеров штаба и гражданских чиновников, которые встретят представителя от Вашей армии в деревне Shui-shih-ying в полдень 2-го января 1905 г. Представители обеих армий должны быть вполне уполномочены подписать условия сдачи крепости, каковые вступают в силу сейчас же после подписания без их дальнейшей ратификации. Доверительные грамоты должны быть подписаны высшими начальниками обеих армий и обменены.

Пользуясь этим случаем, чтобы выразить уверения в совершенном уважении.

Командующий осадной армией под Порт-Артуром генерал барон Ноги Маресука.

Его превосходительству начальнику Квантунского укрепленного района генералу Стесселю.

Наш полномочный представитель генерал-майор Идзчи, офицер штаба 1-й эскадры капитан 2 ранга Ивамура и еще 3 человека с нашей стороны и русский уполномоченный начальник штаба Квантунского укрепленного района полковник Рейс, командир «Ретвизана» капитан 1 ранга Щенснович и еще 6 человек с русской стороны встретились в 1 час дня в деревне Shui-shih-ying в помещении нашего санитарного отряда и обменялись доверительными грамотами.

Таковые, относившиеся к флоту, гласили следующее:

1904 года декабря 15-го дня на флагманском корабле «Микаса».

Сим предоставляю офицеру штаба 1-й эскадры капитану 2 ранга Ивамура Дандзиро по соглашению с полномочными представителями осадной армии, находящихся при сдаче русских сухопутных и морских сил в Порт-Артуре, не ожидая моего разрешения, полное право подписывать условия, вступающие в немедленную силу, и полное право вести переговоры с русскими представителями армии и флота.

Командующий флотом, блокирующим Ляодунский полуостров.

Адмирал Того Хейхачиро.

2-го января 1905 года, (по русскому стилю 20-го декабря 1904 года).

Сим предоставляю полное право командиру броненосца «Ретвизан» капитану 1 ранга Щенсновичу, по соглашению с представителями осажденной армии, при переговорах об условиях сдачи Порт-Артура, не ожидая моего одобрения, подписывать вступающий немедленно в силу договор о сдаче крепости.

Командующий русской эскадрой в Порт-Артуре контр-адмирал Р. Вирен.

Генерал Идзичи предъявил русскому представителю имеющийся при нем договор о сдаче крепости и приложения к нему и после некоторого обмена мнениями сделал в двух местах некоторые исправления. Так как русские представители приняли эти условия, то в 4 часа 35 минут переговоры были закончены и протоколы подписаны. Вместе с тем было объявлено по всей армии о приостановлении боя. Заключенный обеими сторонами договор и приложения к нему гласили следующее:

Договор о сдаче крепости Порт-Артур.

1. Все русские сухопутные и морские офицеры и нижние чины, волонтеры и правительственные чиновники пребывающие в крепости и на водной поверхности Порт-Артура становятся военнопленными.

2. Все укрепления и батареи, военные суда и пароходы, оружие, боевые припасы, лошади, все прочие военные материалы, казенные деньги и казенные здания и имущество должны быть переданы японской армии в том виде, как они есть.

3. Если русские военные и морские власти соглашаются с двумя первыми пунктами, то в поручительство их согласия они должны снять гарнизон с фортов и батарей I-tzu-shan, малого и большого An-tzu-shan и всего пояса высот на юго-восток от них и передать их японской армии к полудню 3-го января.

4. В том случае, если будет замечено, что русские военные или морские силы уничтожили или так или иначе изменили состояние предметов, перечисленных в 2-й статье, после подписания этого договора, то японская армия прерывает переговоры и возобновляет свою свободу действий.

5. Русские военные и морские власти в Порт-Артуре должны приготовить и передать японской армии карту крепости Порт-Артура, карту заложенных фугасов, подводных мин и прочих опасных предметов, таблицу военно-морской организации Порт-Артура, список сухопутных и морских офицеров с обозначением их должности и имен полностью, список чиновников с обозначением должности и имен полностью, списки военных частей, военных судов, пароходов и судов с списками их команд и список мирных жителей с указанием их пола, племени, числа и занятий.

6. Оружие (включая носимое при себе), боевые припасы, все военные материалы, казенные здания, все казенное имущество, лошади, военные суда, пароходы и суда и все вещи на них (исключая частной собственности) должны быть оставлены в настоящем их виде. Способ передачи их должен быть выработан японскими и русскими представителями.

7. Японская армия, в честь доблестной защиты оказанной русскими, позволяет русским сухопутным и морским офицерам, а также гражданским чиновникам иметь (носить) при себе сабли и взять с собой необходимое для жизни количество частных вещей. Вышеозначенным офицерам, чиновникам и волонтерам разрешается вернуться на родину, если они дадут письменное клятвенное обещание не принимать участия до окончания настоящей войны и не предпринимать каких-либо действий, идущих к невыгоде Японии. Каждому такому сухопутному и морскому офицеру разрешается взять с собой по вестовому, которые будут отпущены на честное слово.

8. Сухопутные и морские унтер-офицеры и нижние чины, а также волонтеры, которые сняли оружие, в форменной одежде с палатками и необходимыми вещами, должны быть собраны под командой своих офицеров в назначенном японской армией месте. Японские представители должны выработать о сем подробности.

9. Медицинский и хозяйственный персонал военно-морских сил, находящихся в Порт-Артуре, должен продолжать выполнение своих обязанностей по уходу за русскими больными и ранеными и по их продовольствию под ведением медицинских и хозяйственных чинов японской армии до тех пор, пока японская армия признает это нужным.

10. Подробные правила относительно судьбы комбатантов, передаче административных и финансовых дел городского управления с соответствующими документами и прочее должны быть изложены в приложении к этому договору. Вышеназванное приложение имеет ту же силу, как и этот договор.

11. Этот договор должен быть подписан уполномоченными обеих армий и вступает в силу тотчас же после подписания.

Этот договор составлен в двух экземплярах 2-го января 1905 года.

В деревне Shui-shih-ying.

Начальник штаба осадной армии генерал-майор Идзичи Касука.

Капитан 2 ранга Ивамура Дандзиро.

Начальник штаба Квантунского укрепленного района полковник Рейс.

Капитан 1 ранга Щенснович.

Приложение к договору о сдаче крепости Порт-Артур, подписанного 2-го января 1905 года

Ст. 1. Для выполнения пунктов этого договора со стороны японской и русской армии назначаются следующие комиссии:

А. Комиссии, относящиеся к пункту 6-му договора.

а) Комиссия сухопутная о укреплениях и батареях, оружии и боевых припасах.

б) Комиссия по военным и портовым судам.

в) Комиссия по провианту и довольствию.

г) Комиссия по удалению опасных предметов.

Б. Комиссия касательно ст. 8 этого договора.

В. Комиссия касательно ст. 10 этого договора.

Ст. 2. Вышеупомянутые комиссии должны встретиться при входе в город на главной дороге Порт-Артура у северной подошвы Перепелиной горы в полдень 3-го января и начать свои работы.

Ст. 3. Военные и морские чины, находящиеся в Порт-Артуре, должны быть выстроены согласно распоряжениям, сделанным японской армией после получения таблицы военной организации, и следовать к восточной оконечности Yohu-tsui, авангард должен быть там к 9 часам утра 5-го января и затем получить приказания от комиссии, назначенной согласно ст. 8. При этом офицеры и чиновники армии и флота должны быть при саблях, но нижние чины без оружия. Все эти чины должны иметь при себе провизию на 1 день.

Ст. 4. Русские чиновники, не принадлежащие к армии или флоту, должны составить группы согласно их роду службы и следовать за чинами, указанными в предыдущей статье. Чиновники, бывшие волонтерами, будут отпущены без дачи честного слова.

Ст. 5. Необходимое число офицеров и нижних чинов или соответствующих лиц должны быть оставлены для сдачи в каждом укреплении, батарее, здании, складе и при прочих предметах; они должны иметь на себе отличительные значки, данные от японской армии.

Ст. 6. С офицерами армии и флота, волонтерами и чиновниками, которые после 9 часов утра 5-го января будут продолжать носить оружие или откажутся идти на назначенный сборный пункт, будет поступлено соответственно законам японской армии.

Ст. 7. Частные вещи, которые согласно ст. 7 договора могут нести с собой офицеры армии и флота, в случае нужды могут быть осматриваемы. Вес такого частного имущества должен в общем соответствовать количеству, определенному для офицеров и чиновников японской армии.

Ст. 8. Военные и морские госпитали и госпитальные суда в Порт-Артуре будут сначала осмотрены японской комиссией и затем подчинены правилам, определенным этой комиссией.

Ст. 9. Мирные жители свободны продолжать спокойно свои занятия. Желающие выехать могут взять с собой всю свою частную собственность. В случае, если семейства офицеров и чиновников армии и флота пожелают выехать, японская армия окажет им возможное содействие.

Ст. 10. В случае, если будет признано необходимым приказать выехать какому-нибудь частному лицу, проживающему в пределах крепости Порт-Артур, то таковые лица должны уехать в срок и путем, указанным японской армией.

Ст. 11. Русская комиссия, назначенная согласно ст. 11 договора, должна ознакомить соответствующую японскую комиссию с прошлой и настоящей административной и финансовой деятельностью, в то же время передав все документы.

Ст. 12. Японские военнопленные должны быть переданы японской комиссии, обозначенной в ст. 9 этого договора 3-го января в 3 часа дня.

Этот документ составляется в 2 экземплярах и должен быть подписан каждым уполномоченным.

2-го января 1905 года.

В деревне Shui-shih-ying.

Начальник штаба осадной армии генерал-майор Идзичи Косука.

Капитан 2 ранга Ивамура Дандзиро.

Начальник штаба Квантунского укрепленного района полковник Рейс.

Капитан 1 ранга Щенснович.

Генерал Ноги, основываясь на этом договоре, немедленно установил порядок приведения в действие сдачи крепости и одновременно издал приказ по армии с распоряжениями относительно ее возвращения. На другой день, 3-го января, первым делом, как гарантия сдачи, была закончена передача укреплений I-tzu-shan, большого и малого An-tzu-shan, а также фортов и батарей всего пояса высот, лежащих от них на юго-восток. Затем, он принял взятых ранее в плен наших военных и морских чинов. С утра 4-го января комиссии и отряды приступили к приему всех боевых принадлежностей, начиная с фортов и батарей и кончая разным казенным имуществом. 7-го января был закончен прием русских пленных, а 10-го полностью всей крепости.

Еще ранее, когда предложение о сдаче крепости достигло до сведения Императора, Его Величество соизволил пожаловать генерал-лейтенанту Стесселю в виду проявленных им высоких качеств, преданности долгу во имя страны своих предков, сохранение воинских почестей. Начальник Генерального штаба, генерал, член верховного военного совета, маркиз Ямагата Аритомо передал это Высочайшее повеление генералу Ноги, и генерал Ноги передал его генерал-лейтенанту Стесселю. Затем генерал Стессель в 7 часов вечера донес всеподданнейшей телеграммой русскому Императору о неизбежности последовавшей сдачи крепости, испрашивая также повеления относительно дальнейшего направления офицеров и чиновников.

Генерал-лейтенант Стессель, контр-адмирал князь Ухтомский и 441 сухопутный и морской офицер, дав клятву не участвовать более в настоящей войне, вернулись в Россию. Генерал-лейтенант Смирнов, контр-адмирал Вирен и остальные офицеры вместе с нижними чинами, сделавшись пленными, были задержаны в Японии.

В это время внутренняя гавань Порт-Артура представляла из себя следующую картину: у южного подножия Перепелиной горы находились разбитые и затонувшие «Пересвет», «Полтава», «Ретвизан», «Победа», «Паллада», у южной стенки Восточного бассейна — «Баян», в доке стоял поваленный «Амур». Вся главная артиллерия на судах, за исключением одного-двух больших орудий, и тяжелые орудия свыше 15-см почти остались нетронутыми, но замки у всех были вынуты и, по-видимому, брошены. В входе в гавань, вследствие нарочно взорванных неприятелем разных пароходов, фарватер был значительно стеснен, и едва можно было пройти на паровом катере, держась вблизи берега у Золотой горы. На берегу у Перепелиной горы и западном берегу Тигрового полуострова лежали разбитыми и затонувшими свыше двухсот всевозможных шлюпок и катеров. Мастерские порта и прочие строения на берегу, хотя и пострадали более или менее от нашего огня, не носили на себе следов умышленного поджога.

Назначенный от флота представителем приемной комиссии по приему вещей Морского ведомства капитан 2 ранга Курои, основываясь на пунктах договора о сдаче, распределил вверенных ему чинов по разным обязанностям. 3-го января были приняты от русской передаточной комиссии вещи и материалы, хранившиеся в складах у Восточного бассейна, суда и кораблестроительные мастерские. 4-го числа приняты разные предметы из Минного городка. В тот же день, устроив штаб-квартиру морского отряда тяжелой артиллерии в здании старого управления портом и расставив часовых в нужных местах, капитан 2 ранга Курои принялся за приведение всего в порядок. С 15-го января морской отряд тяжелой артиллерии был исключен из ведения командующего 3-й армией и возвращен в первобытное состояние. Капитан 2 ранга Курои должен был принять от армии все предметы подлежащие возвращению флоту и до учреждения управления военного порта в Порт-Артуре должен был привести их в порядок и отвечать за хранение. Согласно приказанию начальника 3-й эскадры вице-адмирала Катаока капитан 2 ранга Курои обратился о том с просьбой к 3-й армии, но так как она предполагала с середины января выступить на север и готовилась к этому, то не могла заняться передачей вещей. 21-го января, назначенная приказанием адмирала Катаока комиссия приняла от находившегося в ведении командующего Ляодунской оборонительной армией генерала барона Ниси (был назначен на этот пост 8-го сентября 37 г.), председателя комиссии по приведению в порядок крепости Порт-Артур генерал-майора Идзичи (15-го января был назначен комендантом крепости Порт-Артур и председателем названной комиссии) строения, оружие, боевые запасы, машины и снабжение, а также нижеследующие суда:

Броненосец «Пересвет». Крен на правый борт 3°. Разбита носовая башня. В корме и носу следы пожаров. В полную воду заполняется водой до высоты средней палубы. Сидит на дне.

Броненосец «Полтава». Крен на правый борт 2°30′. Разбита носовая башня. Погружен в воду до верхней палубы, приткнувшись на дне.

Броненосец «Ретвизан». Крен на левый борт 4° и то же, что и на «Полтаве».

Броненосец «Победа». Крен на правый борт около 15°. Все, что над поверхностью воды в корме и в носу сожжено. Сидит на дне, затонув по верхнюю палубу.

Крейсер «Паллада». Крен на левый борт 7°. Следы пожаров в носу и корме. Сидит на дне, погрузившись до верхней палубы.

Крейсер «Баян». Крен на левый борт 8°. На правом борту следы в двух местах от взрывов. Выгорело все, что над поверхностью воды в носу и корме. Затонул до высоты средней палубы. Сидит на дне.

Канонерская лодка «Гиляк». Приткнулась к грунту. Разрушена.

Минный транспорт Амур». Крен на левый борт в 68°. Выгорел над поверхностью воды.

Транспорт «Ермак». Совершенно затонул и над водой остались только 3 мачты.

Крейсер «Разбойник». Над поверхностью воды только мачты и труба.

Канонерская лодка «Бобр». Разбита и затонула. Над водой едва видна носовая часть верхней палубы.

Миноносец «Сильный». Разбит, приткнувшись на камнях.

Миноносец «Бесшумный» — то же.

Минный крейсер «Гайдамак». Разбит и затонул, над водой едва обнажается часть верхней палубы.

Минный крейсер «Всадник» — то же.

Миноносец «Боевой». Разбит, на камнях.

Миноносец «Разящий». Разбит, затонул.

Миноносец «Сторожевой» — то же.

Крейсер «Забияка». Разбит, верхняя палуба совершенно под водой.

Крейсер «Джигит». Затонул, над водой едва видна часть носа.

Кроме того: пароходов 10,

паровых катеров 8,

землечерпательных судов 12,

частных шлюпок — несколько; все эти суда были разбиты и затонули,

паровых судов от 4―200 тонн, которые годились в дело сейчас же 18,

паровых судов, на которых надо было произвести больший или меньший ремонт 17.

Одновременно, капитан 2 ранга Курои был назначен хранителем принятых предметов и, вернув по принадлежности временно назначенных в свой отряд чинов, принялся за приведение в порядок предметов военной добычи. В то же время начались приготовления по учреждению в Порт-Артуре военного порта, и 4-го февраля главным командиром порта Порт-Артур был назначен вице-адмирал Сибаяма, которому капитан 2 ранга Курои и сдал 6-го февраля хранимые предметы, а с 7-го числа управление порта было открыто.

Положение затонувших военных судов и пароход в внутренней и внешней гавани Порт-Артура

Примечание 1: 1 — Амур, 2 — Гиляк, 3 — Пересвет, 4 — Полтава, 5 — Ретвизан, 6 — Победа, 7 — Паллада, 8 — Сумиоси-Мару, 9 — Ермак, 10 — Баян, 11 — Бобр, 12 — Гирин, 13 — Цицикар, 14 — Нингута, 15 — Зея, 16 — Амур, 17 — подводная лодка, 18 — краны, 19 — Сторожевой, 20 — Разящий, 21 — Всадник, 22 — Гайдамак, 23 — Боевой, 24 — Бдительный, 25 — Сильный, 26 — землечерпалки, 27 — грязевозные шаланды, 28 — Забияка, 29 — Европа, 30 — Новик, 31 — Джигит, 32 — паровые катера, 33 — 2 китайских джонки, 34 — Разбойник, 35 — Инкоу, 36 — 3 шлюпки, 37 — Сивуч, 38 — Эдуард-Бари, 39 — Шилка, 40 — Харбин, 41 — Хайлар, 42 — Хококу-Мару, 43 — Ионеяма-Мару, 44 — Отару-Мару, 45 — Микава-Мару, 46 — Тоотоми-Мару, 47 — Иедо-Мару, 48 — Айкоку-Мару, 49 — Асасгао-Мару, 50 — Джинсен-Мару, 51 — Сакура-Мару, 52 — Сагами-Мару, 53 — Чиио-Мару, 54 — Яхико-Мару, 55 — Фукуи-Мару.

Примечание 2. Показанные на суше все близко к воде.

Карта театра совместных военных действий армий и флота

Схема наступления 3-й армии

Схема движения осады крепости Порт-Артур

Состав морских сил Японии, действовавших против России

Первая эскадра

Начальник эскадры (командующий Соединенным флотом) вице-адмирал Того Хейхачиро (флаг на «Микаса»).

Начальник штаба капитан 1 ранга Симамура Хаяо.

Чины штаба: капитан 2 ранга Арима Риокичи,

капитан-лейтенант Акияма Синси,

лейтенант Мацумура Кикую.

Адъютант капитан-лейтенант Нагата Тайдзиро.

Флагманский механик механик-инспектор Ямамото Ясидзиро.

Младший флагман контр-адмирал Насиба Токиоки (флаг на «Хацусе»).

Чины штаба: капитан-лейтенант Цукамото Зенгоро,

лейтенант Сайто Сичигоро.

Младший флагман контр-адмирал Дева Сигенори.

Чины штаба: капитан-лейтенант Ямадзи Кацуиоси,

лейтенант Такеноучи Сигетоси.

Первый боевой отряд

Броненосец «Микаса» (15.140 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Идзичи Хикодзиро.

Броненосец «Асахи» (15.200 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Ямада Хикохачи.

Броненосец «Фудзи» (13.535 тонн, 18,25 узла) капитан 1 ранга Мацумото Канау.

Броненосец «Ясима» (12.320 тонн, 18,25 узла) капитан 1 ранга Сакамота Хадзиме.

Броненосец «Сисикама» (14.870 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Терагаки Изо.

Броненосец «Хацусе» (15.000 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Накао Ю.

Третий боевой отряд

Крейсер «Читосе» (4.760 тонн, 22,5 узла) капитан 1 ранга Такаги Сукеичи.

Крейсер «Такасаго» (4.150 тонн, 22 узла) капитан 1 ранга Исибаси Хадзиме.

Крейсер «Касаги» (4.900 тонн, 22,5 узла) капитан 1 ранга Идэ Винкоку.

Крейсер «Иосино» (4.150 тонн, 22,5 узла) капитан 1 ранга Саеки Кураси.

Авизо «Тацута» (866 тонн, 21 узел) капитан 2 ранга Камая Тадамичи.

Первый отряд истребителей

Начальник отряда капитан 1 ранга Асай Сейдзиро.

«Сиракумо» (321 тонна, 31 узел) капитан-лейтенант Хазама Коота.

«Асасиво» (321 тонна, 31 узел) капитан-лейтенант Мацунага Мичинори.

«Касуми» (363 тонны, 31 узел) капитан-лейтенант Осима Масатаге.

«Акацуки» (363 тонны, 31 узел) лейтенант Суецуги Наодзиро.

Второй отряд истребителей

Начальник отряда капитан 2 ранга Исида Ичиро.

«Икадзучи» (305 тонн, 31 узел) лейтенант Мимура Кинзабуро.

«Оборо» (305 тонн, 31 узел) лейтенант Такемура Ханго.

«Инадзума» (305 тонн, 31 узел) капитан-лейтенант Синовара Рисицу.

«Акебоно» (305 тонн, 31 узел) капитан-лейтенант Куцуми Ясао.

Третий отряд истребителей

Начальник отряда капитан 2 ранга Цучия Микикане.

«Усугумо» (274 тонны, 31 узел) капитан-лейтенант Ояма Ионоске.

«Синономе» (274 тонны, 31 узел) лейтенант Иосида Мооси.

«Сазанами» (305 тонн, 31 узел) капитан-лейтенант Кондо Цунемацу.

1-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Секи Сигетака.

Миноносец «№ 69» (89 тонн, 23,5 узла) капитан-лейтенант Секи Сигетака.

Миноносец «№ 67» (89 тонн, 23,5 узла) мичман Тайра Мао.

Миноносец «№ 68» (89 тонн, 23,5 узла) лейтенант Вада Хакуай.

Миноносец «№ 70» (89 тонн, 23,5 узла) лейтенант Моримото Иосихиро.

14-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Сакураи Иосимару.

Миноносец «Чидори» (152 тонн, 29 узлов) капитан-лейтенант Сакураи Иосимару.

Миноносец «Хаябуса» (152 тонны, 29 узлов) лейтенант Кувасима Шозо.

Миноносец «Манадзуру» (152 тонны, 39 узлов) лейтенант Иида Ентаро.

Миноносец «Касасаги» (152 тонны, 29 узлов) лейтенант Иосикава Ясихиро.

Вторая эскадра

Начальник эскадры вице-адмирал Камимура Хиконоджо (флаг на «Идзумо»).

Начальник штаба капитан 1 ранга Като Томосабуро.

Чины штаба: капитан 2 ранга Сато Тецутаро,

капитан-лейтенант Сисомура Ентаро,

лейтенант Ямамото Ейске.

Адъютант капитан-лейтенант Фунакоси Кадзисиро.

Флагманский механик механик-инспектор Ямазаки Цуруноске.

Младший флагман контр-адмирал Мису Сотаро (флаг на «Ивате»).

Чины штаба: капитан-лейтенант Мацуи Кенкичи,

лейтенант Иида Хисацуне.

Младший флагман контр-адмирал Уриу Сотокичи (флаг на «Нанива»).

Чины штаба: капитан-лейтенант Морияма Кейзабуро,

лейтенант Танигучи Шоосин.

Второй боевой отряд

Крейсер «Идзумо» (9.733 тонны, 20,75 узла) капитан 1 ранга Идзичи Кисин.

Крейсер «Адзума» (9.326 тонн, 20 узлов) капитан 1 ранга Фудзии Кончи.

Крейсер «Асама» (9.700 тонн, 20,5 узлов) капитан 1 ранга Ясиро Рокуро.

Крейсер «Якумо» (9.695 тонн, 20 узлов) капитан 1 ранга Мацучи Аринобу.

Крейсер «Токива» (9.700 тонн, 21,5 узла) капитан 1 ранга Иосимацу Мотаро.

Крейсер «Ивате» (9.773 тонны, 20,75 узла) капитан 1 ранга Такетоми Хотей.

Четвертый боевой отряд

Крейсер «Нанива» (3.650 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Вада Кенсуке.

Крейсер «Акаси» (2.755 тонн, 19,5 узла) капитан 2 ранга Миядзи Тейсин.

Крейсер «Такачихо» (3.650 тонн, 18 узлов) капитан 1 ранга Мори Ичибей.

Крейсер «Нийтака» (3.366 тонн, 20 узлов) капитан 2 ранга Содзи Иосимото.

Авизо «Чихая» (1.238 тонн, 21 узел) капитан 2 ранга Фукуи Сейчи.

Четвертый отряд истребителей

Начальник отряда капитан 2 ранга Нагай Гункичи.

«Хаядори» (375 тонн, 27 узлов) капитан-лейтенант Такеноучи Дзиро.

«Харусаме» (375 тонн, 27 узлов) капитан-лейтенант Арима Рицусабуро.

«Мурасаме» (375 тонн, 27 узлов) капитан-лейтенант Мидзумачи Ген.

«Асагири» (375 тонн, 27 узлов) капитан-лейтенант Исикава Котодзиро.

Пятый отряд истребителей

Начальник отряда капитан 2 ранга Мано Гандзиро.

«Кагеро» (247 тонн, 30 узлов) капитан-лейтенант Идэ Ацуюки.

«Муракумо» (247 тонн, 30 узлов) капитан-лейтенант Мацуока Шюзо.

«Югири» (247 тонн, 30 узлов) капитан-лейтенант Кагивада Сентаро.

«Сирануи» (247 тонн, 30 узлов) капитан-лейтенант Нисио Юдзиро.

9-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан 2 ранга Ядзима Джюнкичи.

Миноносец «Аотака» (152 тонны, 29 узлов) капитан 2 ранга Ядзима Джюнкичи.

Миноносец «Хато» (152 тонны, 29 узлов) лейтенант Харада Мацудзиро.

Миноносец «Кари» (152 тонны, 29 узлов) лейтенант Сакамото Хигекуни.

Миноносец «Цубаме» (152 тонны, 29 узлов) лейтенант Шоно Иосио.

20-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Аракава Чуго.

Миноносец «№ 62» (109 тонн, 29 узлов) капитан-лейтенант Аракава Чуго.

Миноносец «№ 63» (109 тонн, 29 узлов) лейтенант Накамура Сейки.

Миноносец «№ 64» (109 тонн, 29 узлов) лейтенант Тадзири Тададзи.

Миноносец «№ 65» (109 тонн, 29 узлов) лейтенант Мияке Дайотаро.

Состоящие при эскадре суда особого назначения

«Кассуга-Мару» (3.819 тонн, 16,6 узла) капитан 1 ранга Арикава Тейхаку.

«Гонконг-Мару» (6.169 тонн, 17,11 узла) капитан 1 ранга Ионуэ Тосиво.

«Нихон-Мару» (6.168 тонн, 17,53 узла) капитан 1 ранга Казукава Риокичи.

Канонерская лодка «Осима» (620 тонн, 12 узлов) капитан 2 ранга Хиросе Кацухико.

Канонерская лодка «Акаги» (612 тонн, 10,25 узла) капитан 2 ранга Фудзимото Хидехиро.

«Дайчу-Мару» (3.319 тонн, 16 узлов) капитан 2 ранга Мацумура Наоми.

«Дайнан-Мару» (3.311 тонн, 16 узлов) капитан 2 ранга Такахаси Скеичиро.

«Никко-Мару» (5.823 тонны, 17,76 узла) капитан 2 ранга Кимура Кокичи.

«Миике-Мару» (3.364 тонны, 11,5 узла) наблюдающий капитан-лейтенант Кумииоси Кацусабуро.

«Кобе-Мару» (2.877 тонн, 14 узлов) капитан-лейтенант Саннохе Иодзиро.

«Киншу-Мару» (3.853 тонны, 14,38 узла) капитан-лейтенант Мизогучи Такегоро.

«Коото-Мару» (3.182 тонны, 11,5 узла) капитан-лейтенант Сата Наомичи.

«Ямагучи-Мару» (3.320 тонн, 12,5 узла) мичман Акияма Ионекичи.

«Фукуока-Мару» (2.744 тонны, 12 узлов) мичман Аванака Сейкай.

«Дзинсен-Мару» (1.445 тонн, 11 узлов) мичман Торисаки Ясизо.

«Тароо-Мару» (3.117 тонн, 12 узлов) мичман Окада Сейдзиро.

«Хикозан-Мару» (3.772 тонны, 12,2 узла) мичман Сонода Хандзиро.

Третья эскадра

Начальник эскадры вице-адмирал Катаока Сичиро (флаг на «Ицукусима»).

Начальник штаба капитан 1 ранга Накамура Сидзука.

Чины штаба: капитан 2 ранга Ивамура Дандзиро,

капитан-лейтенант Мацумото Наокичи,

лейтенант Иокояма Цутоо.

Адъютант капитан-лейтенант Такасахи Юичи.

Флагманский механик механик-инспектор Сайто Тосимаса.

Младший флагман контр-адмирал Того Масамичи (флаг на «Идзуми»).

Чины штаба: капитан-лейтенант Иосида Сейфу,

лейтенант Нозаки Кодзюро.

Младший флагман контр-адмирал Хосоя Сукеудзи.

Чины штаба: лейтенант Ниси Тейзо.

Пятый боевой отряд

Крейсер «Ицукусима» (4.210 тонн, 16 узлов) капитан 1 ранга Нарита Кацуро.

Броненосец «Чин-Иен» (7.670 тонн, 14,5 узла) капитан 1 ранга Имаи Канемаса.

Крейсер «Хасидате» (4.210 тонн, 16 узлов) капитан 1 ранга Като Садакачи.

Крейсер «Мацусима» (4.210 тонн, 16 узлов) капитан 1 ранга Кавасима Рейдзиро.

Шестой боевой отряд

Крейсер «Идзуми» (2.987 тонн, 17 узлов) капитан 2 ранга Икеанака Кодзиро.

Крейсер «Сума» (2.657 тонн, 20 узлов) капитан 1 ранга Цучия Тамоцу.

Крейсер «Акицусу» (3.159 тонн, 17 узлов) капитан 2 ранга Ямая Танин.

Крейсер «Чиода» (2.450 тонн, 19 узлов) капитан 1 ранга Мураками Какуичи.

Седьмой боевой отряд

Броненосец «Фусо» (3.783 тонны, 13 узлов) капитан 2 ранга Окуномия Мамору.

Канонерская лодка «Хей-Иен» (2.150 тонн, 10,5 узла) капитан 2 ранга Асаба Кинзабуро.

С. б. о. «Каймон» (1.350 тонн, 12 узлов) капитан 2 ранга Такахаси Моримичи.

Канонерская лодка «Иваки» (656 тонн, 10 узлов) капитан 2 ранга Саики Танесада.

Канонерская лодка «Чиокай» (612 тонн, 10,5 узла) капитан 2 ранга Ямадзуми Тарозо.

Канонерская лодка «Атаго» (612 тонн, 10,5 узла) капитан 2 ранга Кубота Хикеичи.

Канонерская лодка «Сай-Иен» (2.159 тонн, 15 узлов) капитан 2 ранга Тадзима Коретака.

Канонерская лодка «Цукуба» (1.350 тонн, 16 узлов) капитан 2 ранга Нисияма Ясукичи.

Канонерская лодка «Мая» (612 тонн, 10,5 узлов) капитан 2 ранга Накагава Сигемиду.

Канонерская лодка «Удзи» (610 тонн, 13 узлов) капитан-лейтенант Канеко Манки.

Авизо «Мияко» (1.771 тонна, 20 узлов) капитан 2 ранга Точинай Содзиро.

10-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Отаки Мицуске.

Миноносец «№ 43» (109 тонн, 27 узлов) капитан-лейтенант Отаки Мицуске.

Миноносец «№ 42» (109 тонн, 27 узлов) лейтенант Накабори Хикокичи.

Миноносец «№ 40» (109 тонн, 27 узлов) лейтенант Ямасита Масатаке.

Миноносец «№ 41» (109 тонн, 27 узлов) лейтенант Мидзуно Котоку.

11-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Такебо Кисиро.

Миноносец «№ 73» (85 тонн, 23,5 узла) капитан-лейтенант Такебо Кисиро.

Миноносец «№ 72» (85 тонн, 23,5 узла) лейтенант Ямагучи Деничи.

Миноносец «№ 74» (85 тонн, 23,5 узла) лейтенант Ота Гентацу.

Миноносец «№ 75» (85 тонн, 23,5 узла) лейтенант Игучи Дайдзиро.

16-й отряд миноносцев

Начальник отряда капитан-лейтенант Бакабаяси Ин.

Миноносец «Сиротака» (126 тонн, 28 узлов) капитан-лейтенант Бакабаяси Ин.

Миноносец «№ 71» (89 тонн, 23,5 узла) лейтенант Отаки Косиро.

Миноносец «№ 39» (109 тонн, 27 узлов) лейтенант Иоково Гитацу.

Миноносец «№ 66» (109 тонн, 27 узлов) лейтенант Цунода Канзо.

Состоящие при эскадре суда особого назначения

«Тоиохаси-Мару» (4.055 тонн, 12,5 узла) капитан 1 ранга Нива Норитада.

«Ариаке-Мару) (2.987 тонн, 12 узлов) лейтенант Мидзуно Шюсин.

Примечания

1

Управление высадки (или посадки войск) — специальный термин, не имеющий соответственно точного выражения у нас.

В японской армии организация военных сообщений в военное время заключается в следующем:

Главное управление этапов ведает перевозкой и сообщением как на сухом пути, так и морем. Перевозка морем находится в ведении Главного управления перевозки и сообщений, под ведением которого в разных портах посадки и высадки войск учреждаются Управления высадки (или посадки) войск, на фактической обязанности которых и лежит как приспособление пароходов под транспорты, так и оборудование портов для выгрузки и погрузки, а также размещение людей и грузов. В мирное время эти управления не существуют. — Примечание переводчика.

(обратно)

2

На юго-западном побережье Кореи находилась база флота.

(обратно)

3

Ворота Семи Звезд или ворота Большой Медведицы.

(обратно)

4

Названия местностей даны в двояком произношении: русскими буквами в японском, а латинскими в местном или как они обозначены на английских морских картах. — Примечание переводчика.

(обратно)

5

2-й отряд миноносцев: № 38 — командующий отрядом и командир миноносца капитан-лейтенант Камимия, № 37 — и.о. командира младший лейтенант Такетоми, № 45 — и.о. командира младший лейтенант Кагара, № 46 — командир лейтенант Тамаска.

(обратно)

6

2-й Тихоокеанской эскадры.

(обратно)

7

Капитан 1 ранга Номото 6-го июня был назначен командиром броненосца "Асахи"; временно до назначения впоследствии на эту должность капитана 1 ранга Курои Тейдзиро десантом командовал командир броненосца "Фусо" капитан 2 ранга Окуномия.

(обратно)

8

Проливов Toki два — северный и южный. — Примечание переводчика.

(обратно)

9

Сказано полевая батарея.

(обратно)

10

Сяо-сей-хэ.

(обратно)

11

Сяо-цзя-мяо.

(обратно)

12

Ввиду трудности установить и согласовать русские, китайские и японские названия, редакция ограничилась выяснением главнейших пунктов оборонительных линий. Нужно иметь в виду, что многие пункты, показанные японскими составителями как батареи, представляли из себя оборонительные стрелковые окопы. — Примечание редакции.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА I Охрана флотом высадки 1-й армии и содействие ее наступательному движению

ГЛАВА II Охрана перевозки и высадки 2-й армии

ГЛАВА III Охрана высадки 10-й дивизии у Нандендзы

ГЛАВА IV Первый поход к Кайпину. Гибель «Осима»

ГЛАВА V Содействие 2-й армии при атаке Кинчжоу

ГЛАВА VI Второй поход к Кайпину (Гай-джоу)

ГЛАВА VII Содействие наступлению 3-й армии

ГЛАВА VIII Сторожевая служба у Инкоу

ГЛАВА IX Содействие отряда лодок 3-й армии

ГЛАВА X Общее состояние осады крепости Порт-Артур и действия морского отряда тяжелой артиллерии

*** Примечания ***