Любитель женщин [Голди Росс] (fb2) читать онлайн

Голди Росс Любитель женщин

1

Вызов к боссу не сулил Эмме ничего хорошего. Мысленно приготовившись выслушать очередную нотацию, она вошла в кабинет Питера Брумхилла и небрежно прислонилась к стене.

Питер раздраженно забарабанил авторучкой по столу.

— Эмма, присядь, и давай поговорим спокойно.

Ясно, как и следовало ожидать, подумала Эмма, не двигаясь с места.

— Я не желаю говорить о своей личной жизни!

Питер покачал головой.

— А я-то думал, ты хочешь сделать карьеру.

— Конечно, хочу, иначе зачем бы я работала по двенадцать часов в сутки? Но это не значит, что я готова переделать себя, чтобы стать похожей на нашего коммерческого директора.

— Довольно! — В голосе Питера зазвенел металл. — Если ты претендуешь на место руководителя группы, то и веди себя соответствующим образом.

— На работе — пожалуйста, но за ее пределами… Я не собираюсь перекраивать стиль своей жизни и отворачиваться от друзей.

— Послушай, девочка…

— Не надо обращаться со мной, как со школьницей! — взорвалась Эмма. — Мне двадцать два года!

— Тогда перестань ребячиться. Ты умная женщина, обидно будет, если ты упустишь свой шанс.

— Что ты имеешь в виду?

Питер решил говорить прямо.

— Отдел по работе с персоналом сомневается насчет твоей кандидатуры.

— Как это сомневается? У меня самые высокие показатели продаж…

— С этим никто не спорит, но руководству не очень нравится твой имидж.

— Чем их не устраивает моя внешность?

Видя, что Эмма еще больше ощетинилась, Питер примирительно махнул рукой.

— Эмма, ты очень приятная женщина. Сделай нормальную прическу, купи несколько солидных костюмов, и ты станешь похожей на преуспевающую деловую женщину, а не на трудного подростка.

Эмма смерила босса высокомерным взглядом, Питер не упускал случая ее принизить, иногда ему это даже удавалось, но в том, что касалось ее внешности, Эмма чувствовала себя уверенно. В оконном стекле за спиной Питера отражалась стройная женщина, длинноногая, несмотря на средний рост, с белокурыми от природы волосами и правильными чертами лица. Ее фигуру никто не назвал бы мальчишеской, напротив, Эмме стоило немалых усилий добиться, чтобы сослуживцы не пожирали ее глазами и не присвистывали всякий раз, когда она вставала из-за стола.

— Я не похожа на трудного подростка, — ответила она спокойно.

Питер единственный во всей фирме не ценил ее фигуру, даже главный бухгалтер пялился на длинные ноги Эммы. Сейчас Питер сердито уставился на ее короткую юбку.

— Представь, что тебе придется срочно отправиться на встречу с нашими самыми важными клиентами. Как ты думаешь, они воспримут всерьез женщину, у которой в ушах кольца размером с браслеты?

Эмма попыталась возразить, но Питер жестом велел ей не перебивать.

— Кроме того, просочились сведения, что ты живешь чуть ли не в студенческом общежитии. Водители, знаешь ли, иногда любят посплетничать…

Эмма пришла в ярость. Ее голубые глаза, обычно напоминавшие цветом озеро в солнечный день, стали холодными, как льдинки.

— Питер, ты сноб!

— Нет, просто я знаю правила игры. — Питер разрывался между симпатией к девушке и раздражением. — Эмма, посмотри правде в глаза. У руководства компании вполне определенные представления о внешнем облике и об образе жизни сотрудников. Ты не подходишь ни по одному пункту.

Эмма скрестила руки на груди и посмотрела на него с вызовом.

— Значит, я должна притвориться кем-то, кем я на самом деле не являюсь?

Теряя терпение, Питер махнул рукой.

— Решай сама. А сейчас иди и работай, хватит тратить время.

Шел последний день на редкость трудной недели. Эмма возвращалась домой так поздно, что даже не убрала кухню, когда пришла ее очередь. Но больше всего ее соседок по квартире возмутило, что она пропустила день рождения одной из них.

— Конечно, ты слишком большая шишка, чтобы помнить о таких мелочах, — издевательски заметил Крис Хансон.

Крис лучше других обитателей квартиры был осведомлен о работе Эммы, потому что некоторое время, пока его не уволили, работал в «Бест Холидейз». Поначалу Эмма с ним неплохо ладила, но постепенно отношения испортились. Эмма объясняла это тем, что Крис окончил университет и его задевает, что какая-то девчонка обогнала его в профессиональной сфере. Возможно, Питер прав: ей действительно лучше переехать. Эмме претила мысль уступить снобизму начальника, но, если Крис и дальше будет постоянно ее задевать, ей лучше поселиться в другом месте.

И вот сейчас Эмма с досадой обнаружила, что в квартире остался один Крис. Когда Эмма вошла в кухню, он стоял у разделочного стола и резал овощи, на сковороде что-то шипело.

— Все остальные поехали на танцы в «Форум», — сообщил он, не оборачиваясь. — Если хочешь, можешь к ним присоединиться.

Эмма бросила портфель на стул.

— Не хочу, лучше останусь дома. Неделя была та еще.

— Что, тяжела ноша ответственности? — насмешливо поинтересовался Крис.

Эмма насторожилась, но он показал ножом на сковороду.

— Хочешь спагетти?

Расценив этот жест как предложение мира, Эмма охотно согласилась:

— Не откажусь, только схожу переоденусь.

Пока она переодевалась в джинсы и в футболку, Крис накрыл на стол и откупорил бутылку красного вина. Эмма устало опустилась на плетеный стул и подняла стакан.

— Спасибо, Крис.

— Пожалуйста.

Он разложил спагетти по тарелкам и поставил одну перед Эммой. Та с аппетитом принялась за еду. Поначалу обстановка была непринужденной, они говорили о погоде, о родственниках, делились планами на выходные, даже осторожно затронули тему работы. Но, когда Эмма небрежно поинтересовалась, не является ли сегодняшний поход на танцы продолжением празднования дня рождения, Крис вдруг взорвался.

— Не смей насмехаться! Если ты много зарабатываешь, это еще не значит, что ты лучше всех!

Эмма вздохнула. Соседи по квартире считали ее везучей, никто не знал, каких трудов стоил ей успех, и, конечно, не догадывался, какое бремя ответственности на ней лежит.

— Крис, я слишком устала, чтобы спорить.

Он с горечью рассмеялся и передразнил:

— Слишком устала! Еще бы, ведь работа поглощает тебя целиком. Наверное, я должен благодарить тебя, что ты снизошла до моей стряпни.

Эмма поморщилась.

— Ерунда.

Крис встал, обошел стол и с мрачным видом навис над Эммой.

— Вспомни, когда у тебя в последний раз было время для меня?

— Крис…

Но он словно не слышал. Всмотревшись в ее лицо, он с каким-то странным напряжением спросил:

— Ты этого даже не видишь, правда?

Он скривился так, словно готов был заплакать. Эмма отвернулась, но поздно: Крис успел заметить на ее лице досаду. Схватив за руки, он заставил ее встать со стула.

— Посмотри на меня! Посмотри!

Эмма не узнавала Криса. Никогда еще она не слышала в его голосе такого отчаяния.

— Я тебя люблю! Никто тебя так не любит, как я!

Эмма оторопела. Она видела в Крисе только соседа по квартире, в лучшем случае друга, но не больше. Ей и в голову не приходило, что он ее любит.

— Не надо, Крис! — взмолилась она.

Но он уже не мог остановиться, он стиснул Эмму так, словно от этого зависела его жизнь. Эмма сама когда-то любила и страдала, и вид страданий Криса переворачивал ей душу. Я этого не вынесу, подумала она.

— Отпусти!

Эмма попыталась вырваться, но Крис этого даже не заметил.

— Думаешь, ты сильная? Но тебе нужна любовь, любой человек нуждается в любви, и я могу дать ее тебе.

К ужасу Эммы, он опустился на одно колено и уткнулся лицом в ее живот.

— Крис, не надо, прошу тебя.

Эмма попыталась оттолкнуть его, но он держал ее крепко, словно в тисках зажал. Чувствуя себя беспомощной, она растерянно огляделась. Крис, по-видимому, не осознавал своей силы и не замечал, что Эмма пытается вырваться. Она застыла неподвижно и затаила дыхание. Главное — не паниковать и не поощрять его. В свое время она осадила немало слишком напористых парней, и Крис, как бы она ему ни сочувствовала, — один из них. Если удастся корректно остудить его пыл, они снова станут друзьями… Кого я пытаюсь обмануть? — подумала вдруг Эмма. Друзьями нам больше не быть.

Крис потянул ее за юбку, было непонятно, то ли он хочет раздеть Эмму, то ли уложить на пол. И он все время бормотал как заклинание:

— Я тебя люблю, я тебя люблю…

Эмму вдруг охватило отвращение. Она снова попыталась вырваться. Тут только Крис поднял голову и посмотрел Эмме в лицо. Его глаза блестели от слез и одновременно горели гневом. Он встал, снова привлек Эмму к себе и впился в ее губы отчаянным и одновременно властным поцелуем.

К отвращению, испытываемому Эммой, добавилась жалость. Она опять попыталась освободиться, но Крис, судя по всему, предпочитал не замечать ее сопротивления. В том, чтобы бороться с мужчиной, которого она больше трех лет считала своим другом, было что-то нелепое. Наконец Эмме удалось вырваться.

— Но я же тебя люблю! — снова воскликнул Крис, на этот раз с таким возмущением, словно Эмма его ударила.

Сам того не подозревая, он пробудил в ней воспоминания, потрясшие Эмму до глубины души. У нее не осталось сил быть доброй.

— Любишь, как же! — с издевкой сказала она, на всякий случай отойдя за стол. — Ты просто хочешь затащить меня в постель и думаешь, что, если объяснишься мне в любви, это тебе поможет. Должна тебя разочаровать: со мной этот фокус не срабатывает. Больше не срабатывает.

— Эмма…

К отчаянию в голосе Криса явственно примешивался гнев, он двинулся на Эмму с вполне очевидными намерениями. Эмма поняла, что больше не может щадить его чувства.

— Не прикасайся ко мне!

Она выбежала из кухни и бросилась в свою комнату.

На следующее утро Эмма ушла, когда остальные обитатели квартиры еще спали. Мелькнувшую было мысль отправиться к матери она быстро отбросила. Селине хватает забот с Тори, а она, Эмма, уже взрослая, сильная и должна самостоятельно решать свои проблемы.

Бесцельно бродя по улицам, Эмма зашла в цветочный магазин. Она любила цветы, хотя у нее никогда не было своего сада. Однако сейчас и цветы не вызвали у нее интереса. Думая о своих проблемах, Эмма остановилась возле кадки с каким-то тропическим растением. Она не заметила, что за ней наблюдает худощавая пожилая дама с седыми буклями и с живыми, не по возрасту молодыми глазами.

— Милочка, имейте в виду, — осторожно сказала дама, — диффенбахия очень капризное растение.

— Что? — Эмма встрепенулась, стряхивая оцепенение. — Ах это… я не собираюсь ее выращивать, у меня и сада-то нет. Я просто задумалась.

— Вы чем-то расстроены? — участливо спросила дама.

В женщине было что-то удивительно располагающее, и Эмма неожиданно для себя поделилась с ней своими проблемами.

— Да вот, начальник на работе замучил.

— Он что пристает к вам? — ужаснулась дама.

— Нет, дело не в этом. Он пытается учить меня жить, а я терпеть не могу, когда меня поучают. То ему не нравилось, как я одета, потом ему не понравились мои друзья, а теперь он требует, чтобы я поселилась в «приличном» районе! Теперь придется тратить время на поиски другой квартиры, а мне его и так не хватает.

Дама задумалась.

— Вы хотите купить квартиру или снять?

— Снять, но мне ужасно не хочется снова начинать…

— Вы можете снять квартиру с небольшим двориком в моем доме.

— Что-о?

Дама терпеливо повторила. Эмма покачала головой, немного смутившись.

— Прямо не знаю, что сказать. Заводя этот разговор, я вовсе не рассчитывала…

— Я знаю, деточка, мне и в голову не пришло заподозрить вас в корысти. Вы же не знали, в каком районе я живу и есть ли у меня свободные квартиры.

— Не знала, — подтвердила ошеломленная Эмма.

— Ну так вот, я живу одна, и в моем доме как раз есть свободная квартира. Давайте познакомимся. Аманда Стивенс. Я живу в Челси.

— Эмма Джепп.

Аманда выжидательно молчала. Эмма понимала, что должна что-то сказать, но совершенно не представляла, что именно. Видя ее растерянность, Аманда улыбнулась.

— Это очень престижный район.

— Да, конечно… — промямлила Эмма. — Просто я не очень хорошо его знаю.

— Дома стоят вплотную друг к другу, но зато — с улицы этого не видно — при каждом доме есть сад. Я рада, что у меня дом именно в этом районе.

Эмма представила ветки деревьев, заглядывающие в окно, пение птиц, запах зелени, и мечтательно вздохнула.

— Вы любите сады? — спросила Аманда, довольная ее реакцией.

— Не знаю, — призналась Эмма, — у меня никогда не было сада.

Но ее взгляд говорил красноречивее слов. Аманда приняла решение за нее:

— В понедельник вы переезжаете. Записывайте адрес.

Понедельник выдался прохладным, ветер срывал с цветущих вишен лепестки и кружил их как снежные хлопья. К счастью, скарба у Эммы было немного. Составив коробки в гостиной, Эмма расплатилась с грузчиками и на такси отправилась на работу. За своим столом она оказалась около одиннадцати.

— Эй, ты что, решила перейти на полставки? — пошутил Вэл, ее помощник.

Эмма, не вдаваясь в подробности, ответила, что переезжала. Брови Вэла поползли вверх. Эмма пересказала ему лекцию, которую ей в пятницу прочел Питер.

— Вижу, ты не теряешь времени даром. Питер будет потрясен. Спорим, он наведет справки, чтобы удостовериться, что на этот раз ты поселилась в приличном районе?

— Что ж, если ему хватит на это наглости, его ждет сюрприз.

Однако, как выяснилось, сюрпризы ждали и Эмму. Началось с того, что она никак не могла добиться от Аманды, во сколько ей обойдется наем квартиры. Новая квартирная хозяйка устроила для нее настоящую экскурсию по дому, обставленному разнородной старинной мебелью, показала даже свою студию. Она была художницей, но, как оказалось, Аманда рисовала не столько ради заработка, сколько для собственного удовольствия. У Эммы вообще сложилось впечатление, что Аманда не нуждается в деньгах, но это не означало, что она будет жить у нее даром.

Из разговора с Амандой Эмма узнала, что та никогда не была замужем, что у нее есть племянник, сын покойной сестры, который живет где-то за границей. Аманда явно радовалась появлению жилицы, но от обсуждения финансовых вопросов всячески уклонялась. В конце концов Эмма решила действовать на свой страх и риск. Получив кое-какую информацию в местном агентстве по недвижимости и купив бутылку дорогого французского вина, она после работы постучалась в дверь квартиры Аманды.

— Так дальше продолжаться не может, — решительно начала Эмма. — Мы должны подписать договор. Мне дали в агентстве вариант типичного договора, покажите его своему адвокату. — Она протянула Аманде несколько листков бумаги, соединенных скрепкой, и, увидев на лице пожилой дамы озадаченное выражение, спросила: — У вас ведь есть адвокат?

— У нашей семьи — да, есть, — равнодушно ответила Аманда.

— Отлично, позвоните ему, пусть он ознакомится с договором и выскажет свои замечания. Здесь же я приложила цены на квартиры в этом районе, которые мне дали в агентстве, посмотрите, пожалуйста, и назовите свою.

Аманда наморщила тонкий аристократический нос.

— Терпеть не могу заниматься деньгами, не женское это дело. Когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, я понятия не имела, как заполнить чековую книжку.

Эмма усмехнулась.

— Времена меняются. Я не уйду отсюда до тех пор, пока не выпишу вам чек.

Аманда неохотно взяла один из листков, приколотых к договору, и пробежала глазами цифры.

— О, это слишком дорого! Тем более тут указаны цены на квартиры с отдельным входом, а у нас вход общий.

Но Эмма серьезно подготовилась к разговору.

— Аманда, вот здесь, — она достала из кармана джинсов свернутый вчетверо листок, — указаны цены на десять разных квартир, я подсчитала среднюю.

Аманда брезгливо, словно какого-то червяка, взяла листок двумя пальцами.

— Поговорите со своим адвокатом, — напирала Эмма, — или мне придется съехать. А я этого не хочу, мне у вас очень понравилось.

Окна гостиной выходили в сад, в сумерках силуэты деревьев напоминали каких-то фантастических животных. Эмма села в старинное плетенное кресло и мечтательно вздохнула.

— Как же здесь хорошо!

Взгляд Аманды потеплел.

— Я рада, что вам нравится. — Она откупорила бутылку и налила вино в старинные хрустальные бокалы. — Родные купили для меня этот дом несколько лет назад. Они считают, что если я не смогу заработать себе на жизнь живописью, то вполне обеспечу себя, сдавая квартиры.

— И что же?

— Я стараюсь делать и то, и другое. — Аманда нахмурилась. — Но родные по-прежнему каждый год контролируют мое финансовое положение.

Эмма отпила вино и улыбнулась.

— Интересно, кому же это хватает смелости вас контролировать?

Аманда тоже поднесла к губам бокал.

— В этом году, наверное, моими делами займется Рой, мой племянник, я вам о нем говорила. Трудно представить более неподходящую кандидатуру. Когда я видела его в последний раз, он был с бородой и в камуфляжном костюме. Правда, — неохотно уточнила она, — дело было на телестудии. Рой — исследователь, он изучает повадки животных и пишет об этом научные книги.

— Правда? Как интересно! — оживилась Эмма. — Он что же, живет в джунглях, как первобытный человек?

— Бог мой, нет, конечно! В нем нет ничего от дикаря, он всегда прекрасно владеет собой.

— Но?.. — подсказала Эмма, чувствуя, что Аманда недоговаривает.

— Беда в том, что он контролирует не только собственные эмоции, а хочет контролировать всех и вся. — Аманда вздохнула. — И он считает, что мы еще должны быть ему благодарны за то, что он уделяет нам так много внимания. Ох уж эти мужчины!

В семье Эммы мужчин не было, однако ей с первого дня работы в «Бест Холидейз» приходи лось прокладывать себе дорогу в мужском мире, и она искренне сочувствовала Аманде.

— Но ничего, он должен приехать перед Рождеством, так что я еще полгода могу жить спокойно.

Рой Баккарди вовсе не горел желанием вникать в денежные дела своей тетки.

— Терпеть не могу Лондон, — сказал он своему деду, когда они выходили из конюшни.

Вилла стояла в долине у пологого холма, все склоны которого занимали виноградники. Зеленый пейзаж почти не изменился с восемнадцатого века, когда здесь поселился далекий предок Роя.

— Кому нужен пыльный шумный город, когда можно жить в раю?

Дед улыбнулся.

— А я думал, что в наше время все стремятся в Лондон. Я даже подозреваю, что твоя кузина Джульетта предпочла бы, чтобы ее свадьбу сыграли в Лондоне, а не здесь.

Рой возвел глаза к небу.

— Джульетта — возможно, но не я. Мне тридцать шесть лет, я больше не гоняюсь за развлечениями.

— Однако когда ты все-таки попадаешь в Лондон, то ухитряешься неплохо проводить там время, — сухо заметил Лео.

Рой не стал делать вид, будто не понял деда, и лишь поморщился.

На прошлое Рождество глянцевые журналы пестрели фотографиями Роя, сделанными на различных светских приемах. Причем почти на каждом снимке он был с новой спутницей. В свое время бабка Роя обратила внимание мужа на это обстоятельство. В ответ Лео сказал, что, если Рой способен снова радоваться жизни, значит, он оправился от горя после смерти брата. Лео тактично умолчал о фотографии, которая выпала из пачки рождественских открыток. На снимке, сделанном в каком-то подвале, по пояс голый Рой в компании подвыпивших студентов и студенток, бренчал на пианино. Графиня-бабка пришла бы в ужас, увидев фото, Лео же смотрел на вещи философски и, как подозревал Рой, даже немного завидовал внуку.

— Наверняка у тебя есть в Лондоне друзья, с которыми ты не прочь повидаться, — невинно заметил дед.

— Кого конкретно ты имеешь в виду? — сухо осведомился Рой.

Дед покачал головой и решительно ответил:

— Никого, пусть твоя бабка тебя сватает, я этим заниматься не собираюсь. Я только хочу быть уверенным, что у Аманды все в порядке, что она не натворила… гм… ведет себя разумно.

Рой в свое время провел в обществе тетки и ее бухгалтера несколько трудных часов и не горел желанием повторить этот опыт.

— Моя тетка — весьма упрямая и своевольная женщина, сомневаюсь, что она ведет себя, как ты выразился, разумно.

— Однако ты ее любишь, — напомнил Лео, не споря с внуком. — К тому же нельзя допустить, чтобы кто-то воспользовался ее доверчивостью.

Взгляды деда и внука встретились. Рой подавил раздражение.

— Тебе бы дипломатом быть. — Он вздохнул. — Уговорил, я поеду в Лондон и займусь делами Аманды.

После разговора о договоре Эмма несколько недель почти не видела Аманду. Днем она была занята на работе, а по вечерам, стараясь доказать старым друзьям и самой себе, что все осталось по-прежнему, ходила с ними по клубам. В выходные Эмма решила отоспаться, поэтому, когда в воскресенье утром, часов в десять, кто-то позвонил в дверь, она была еще в постели.

— О нет! — Эмма накрыла голову подушкой, чтобы не слышать звонка. — Уходите, я никого не хочу видеть!

Звонок повторился, на этот раз кнопку не отпускали дольше. Делать нечего — плохо соображая спросонья, Эмма спустила ноги с кровати и попыталась найти халат. Халат не нашелся, тогда она схватила плащ, который накануне бросила возле кровати, и накинула его на себя.

Звонок зазвенел в третий раз. Спотыкаясь на каждом шагу и чертыхаясь под нос, Эмма поплелась по лестнице.

— Кто там? Вы что, не знаете, что сегодня воскресенье? — проворчала она, открывая дверь.

Рой Баккарди заморгал от неожиданности. Будучи человеком трезвомыслящим и уравновешенным, он считал, что его уже ничем не удивить. Но то, что стояло перед ним, выходило за рамки его жизненного опыта. Он невольно попятился, расширив глаза. Исследователь, он повидал много разных существ, но никогда не видел Эмму Джепп после ночи, проведенной в клубе.

Вернувшись домой в пять утра, она в прямом смысле содрала с себя одежду и рухнула в постель, не потрудившись смыть макияж. Волосы, покрытые густым слоем лака, за ночь свалялись и теперь торчали во все стороны, примятые только с одного боку, на котором она лежала. Вокруг глаз чернели круги от размазанной туши, придавая Эмме сходство с пандой. Картину довершало неприветливое выражение лица. От изумления Рой потерял дар речи.

— Ну? — требовательно спросила Эмма.

Мужчина был так высок, что ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Щурясь от яркого солнца, Эмма разглядела высокие скулы, золотистые глаза, которые напомнили ей глаза тигра, волевой подбородок. Красив, но высокомерен — таково было общее впечатление.

— Что вам нужно?

Эмма недолюбливала красивых мужчин, убедившись на собственном опыте, что красавчик любит самого себя больше, чем любую из женщин, с которой его свела жизнь. Незнакомец несколько секунд разглядывал ее будто диковинное насекомое, и это отнюдь не улучшило настроение Эммы.

— Кто вы такая и что здесь делаете?

Эмма смерила его убийственным взглядом.

— Я здесь живу. Я спала, а вы меня разбудили.

Он окинул ее долгим взглядом с ног до головы и скривил губы в усмешке.

— Как ни странно, меня это не удивляет.

Эмме не понравилось, что над ней посмеиваются. Проведя рукой по волосам в безуспешной попытке их пригладить, она потребовала:

— Или говорите, что вам нужно, или убирайтесь.

— Вообще-то я хотел повидаться с хозяйкой, — сказал Рой.

Он, конечно, мог бы сразу потребовать позвать Аманду, но, когда первое потрясение прошло, Рой поймал себя на мысли, что диковинное существо его заинтриговало. Макушка девушки находилась где-то на уровне его груди, но, по-видимому, разница в росте ее нисколько не смущает, отметил он с невольным восхищением.

Эмма скрестила руки на груди, но это было ошибкой: плащ распахнулся, и, если у Роя еще были какие-то сомнения, теперь он узнал точно, что под плащом на ней ничего нет. Он не стал притворяться, будто ничего не заметил, напротив, откровенно уставился на ее грудь. Он, конечно, не смеялся в голос, но и не скрывал, что ситуация его забавляет. Рой попытался скрыть — и надеялся, что ему это удалось, — удовольствие, которое доставило ему зрелище. Удовольствие неожиданное, примитивное, почти животное и — нежеланное. Рой рассудил, что можно не спешить встречаться с Амандой.

— Вы хотели меня видеть? — спросила девица. — Вы меня видите. Что дальше?

Рой еще раз окинул взглядом всю ее фигурку.

— Да, действительно вижу.

Но Эмма привыкла к всякого рода поддразниваниям. Женщине в деловом мире не выжить, если реагировать на каждый мужской взгляд. Обычно Эмма просто не обращала на них внимания, а сейчас лишь плотнее запахнула на себе плащ и, теряя терпение, закричала:

— Что вам нужно?!

— Я хочу видеть даму, которой принадлежит этот дом.

Рой заговорил чуть резче. Теперь, когда у него было время подумать не только о соблазнительных формах, его настроение резко ухудшилось. Куда девалась Аманда? Почему эта экзотическая особа о ней даже не упомянула? Может, тетка впала в маразм и отписала дом какой-нибудь уличной бродяжке?

Эмма заметила в глазах незнакомца настороженность, от этого они стали еще больше походить на тигриные. Аура опасности, исходящая от его крупного тела, до странности не вязалась с отлично скроенным деловым костюмом. Этот костюм придавал ему еще более внушительный вид. Хотя с какой стати он вырядился в деловой костюм в воскресенье? Да еще и портфель прихватил.

Внезапно ее осенило: Вэл предупреждал, что Питер может проверить, достаточно ли солидно ее новое местожительство, но тогда Эмма решила, что Вэл ее поддразнивает.

— Здесь живу я, Эмма Джепп, и это должно быть указано в вашем досье. Мне предъявить удостоверение личности или вы наконец уйдете и оставите меня в покое?

Тигриные глаза превратились в щелочки.

— А что случилось с мисс Стивенс?

Эмма ожидала чего угодно, только не этого вопроса.

— С Амандой?

Откуда ее начальство знает Аманду?

— Что ж, по крайней мере, вы признаете ее существование. И на том спасибо.

Отодвинув Эмму плечом, мужчина вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. В ограниченном пространстве он казался еще выше, Эмма пожалела, что на ней нет туфель на высоком каблуке… и чего-нибудь из одежды.

Заметив, что она чувствует себя неуютно, Рой решил воспользоваться своим преимуществом.

— Итак, начнем все с начала. Где Аманда?

Эмма пожала плечами.

— Понятия не имею. А почему вы не постучались к ней?

Рой озадаченно замолчал.

— Но на двери всего один звонок, — сказал он наконец.

— Да, мой. Если вы пришли к Аманде, вам следовало постучать в дверной молоток. Не могли же вы не заметить такую черную штуку в виде львиной головы?

Эмма хотела было выйти за дверь и показать гостю молоток, но, взглянув на его крепкую фигуру, загораживающую проем, передумала. Под деловым костюмом угадывалась мощная мускулатура. Эмма повернулась к двери квартиры Аманды и постучала. Ответа не было. Нахмурившись, она посмотрела на часы и пробормотала:

— Наверное, ушла в магазин.

— В воскресенье?

Эмма неприязненно посмотрела на мужчину.

— Это Лондон, здесь можно ходить по магазинам в любой день.

— И в любое время, — уточнил он. — Так почему же она ушла именно сейчас, зная, что я к ней приду?

Эмма воспользовалась случаем и так же смерила его взглядом сверху вниз, как он ее недавно.

— Возможно, вы сами ответила на свой вопрос.

Гость явно пришел в замешательство. Видно он привык, что все просто в восторге от него и жаждут его видеть, кисло подумала Эмма.

— У вас есть ключи от ее квартиры? — спросил незнакомец.

— Нет.

Он поджал губы, вид у него был решительный. В голове у Эммы зазвучал сигнал тревоги.

— Я могу выйти в сад и заглянуть в окно, — неохотно предложила она.

— Да, это мысль. Идите.

— И спасибо большое, — пробурчала себе под нос Эмма, но мужчина не услышал.

Эмма поплелась в свою квартиру. Она была уверена, что с Амандой ничего не случилось, накануне она видела ее мельком. Аманда собиралась в театр и чувствовала себя прекрасно. Вероятно, она нарочно ушла, чтобы не встречаться с этим типом. И Эмма ее не винила. Она обернулась, чтобы поделиться своей догадкой, и обнаружила, что мужчина стоит совсем близко. Охнув, Эмма покачнулась, но он вовремя схватил ее за полы плаща. Это стало для Эммы еще одним потрясением. Пальцы незнакомца коснулись ее шеи — лишь ненадолго, но у Эммы возникло ощущение, будто он поставил клеймо. Она резко втянула воздух.

— Ух…

Рой был потрясен не меньше, но он лучше владел собой, к тому же в отличие от Эммы он не провел бессонную ночь.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Вы меня испугали, — пробормотала Эмма. — Я не ожидала, что вы пойдете за мной.

— Не мог же я предоставить вам самой забираться в окно.

— Забираться в окно? — переспросила Эмма.

— Если потребуется.

Бросив на него еще один сердитый взгляд, она пожала плечами и пошла дальше. Кухня в ее квартире была узкой, но длинной, во всю глубину дома. Высокие французские окна выходили на веранду, через которую можно было выйти в сад.

— Ключи на столе, выходите сами, а я пока накину на себя что-нибудь, — буркнула Эмма.

Посмотрев в ее сторону, мужчина едва заметно поднял брови, но Эмма чувствовала, что он откровенно забавляется. С таким же успехом он мог бы расхохотаться в голос. Эмма бросилась в спальню и закрыла за собой дверь. Минуты через три она вернулась в потертых джинсах, в линялой футболке и в кроссовках на босую ногу. Волосы она прикрыла шарфом, но снять остатки вчерашнего макияжа даже не попыталась — об этой мелочи попросту забыла. Но Рой решил, что она нарочно дает понять, что ей безразлично, в каком виде она предстанет перед ним. И снова он ощутил неожиданный и нежеланный всплеск интереса к этой странной особе.

Безумие, сказал он себе.

— Ну? — поторопила его Эмма.

Рой открыл стеклянную дверь. Из сада к балкону Аманды поднималась металлическая винтовая лестница. У ее подножия стояли плоский ящик с саженцами и лейка.

— Если она в саду, то она нас не слышала, — сказала Эмма. Помолчав, она решила, что не стоит объединять себя с гостем, и уточнила: — Вас не слышала. Аманда! — крикнула она громче. — Вы где?!

Рой поморщился.

— А не проще посмотреть? В конце концов, сейчас действительно воскресное утро, некоторые еще спят или…

Или занимаются любовью, чуть было не добавил он. Слова не прозвучали, но взгляд девицы подсказал Рою, что она прочла его мысли.

Она покраснела и с изумлением прижала руки к горящим щекам. Такого со мной отродясь не бывало! — ошеломленно подумала Эмма.

Мужчина рассмеялся. Глядя на нее своими тигриными глазами, в которых читалось насмешливое одобрение, он смеялся в голос!

— Ну и ищите ее сами! — огрызнулась Эмма и бросилась к себе.

2

Рой нашел тетку под кустом барбариса и сразу перешел к делу:

— Кто она такая?

Аманда удивленно посмотрела на племянника. Обычно он не терял самообладания в ее присутствии, но сейчас выглядел очень мрачным.

— Ты говоришь со мной, как строгий опекун.

Рой лишь отмахнулся.

— Так кто она?

Аманда вздохнула, положила совок на землю и стала снимать резиновые перчатки. Она любила возиться в саду.

— «Она» — это кто?

— Колючая особа с цокольного этажа.

Сняв одну перчатку, Аманда помедлила.

— Ты имеешь в виду Эмму? Мою квартирантку? Вовсе она не колючая.

Рой поморщился.

— Наверное, я не вовремя ее разбудил, но она мне чуть голову не оторвала.

— Кто, Эмма?

Аманда вдруг глубоко задумалась о чем-то, глядя перед собой застывшим взглядом.

— Так откуда она взялась? Где вы ее откопали?

— А… там, — рассеянно ответила Аманда.

Рой не без труда обуздал раздражение, напомнив себе, что Аманда всегда была эксцентричной и к тому же, возможно, нуждается в деньгах. Он осторожно спросил:

— Почему вы решили снова сдавать квартиру?

Она пожала плечами.

— Я всегда сдавала комнаты, когда была нужда.

— Но сейчас в этом нет необходимости, — так же терпеливо возразил Рой. — Я просмотрел финансовую отчетность за прошлый год, ваши ценные бумаги принесли неплохой доход. К тому же вы продали несколько картин.

Аманда фыркнула. Поскольку она сама когда-то поручила Рою управление принадлежащими ей ценными бумагами, она не могла обвинить его в самоуправстве, но ее решение сдавать или не сдавать квартиру его не касалось.

— Эмма мне нравится, и мне захотелось, чтобы она жила в этой квартире.

Рой прищурился.

— Вам стало трудно управляться с домом одной?

— Ерунда, конечно нет! Два раза в неделю приходит уборщица, больше мне ничего не нужно.

— Может, вам одиноко?

— У меня слишком много дел, чтобы чувствовать себя одинокой.

— Тогда почему…

— Я же сказала, она мне понравилась, — нетерпеливо прервала его Аманда. — Ей нужно было где-то жить, а у меня…

Вот оно, подумал Рой, и выпалил:

— Она бездомная бродяжка!

То, что он увидел утром, позволяло сделать подобное умозаключение.

— Рой, не будь таким снобом, — упрекнула Аманда, — разумеется, она не бродяга.

— Откуда вы знаете? Вы навели о ней справки?

— Нет, но…

— Я так и знал.

— Рой, дай же мне сказать! У нее хорошая работа.

— Да? И где же она работает?

Аманда была вынуждена признаться, что не знает. Эмма ей говорила, но Аманда не запомнила. Скептицизм Роя усилился.

— Но Эмма не эксплуатирует мое хорошее отношение к ней. Если хочешь знать, именно она настояла на том, чтобы мы заключили официальный договор.

Это еще более подозрительно, решил Рой.

— Она подстраховалась. Предусмотрительная особа.

— Ты всегда подозреваешь самое худшее! — возмутилась Аманда. — Между прочим, это вредно для здоровья. Может развиться язва желудка.

— От общения с упрямыми тетушками — тоже, — усмехнувшись, парировал Рой. Он посерьезнел. — Так вы собираетесь потребовать у нее рекомендации? Если нет, это сделаю я.

Аманда покачала головой.

— Рой, тебе нужно научиться доверять людям.

— Значит, я займусь ее рекомендациями.

С тем он и ушел. Аманда выждала немного, давая племяннику уйти подальше, потом довольно улыбнулась, подбросила в воздух перчатки и издала победный клич:

— Есть!

Эмма услышала этот вопль. Она лишь слегка остыла после инцидента с гостем Аманды. Эмма не знала, на кого больше злится: на этого типа за его высокомерие или на себя за глупость. Подумав, она пришла к выводу, что главная причина ее гнева — ни в том, ни в другом. Больше всего ее возмутило то, как незнакомец на нее смотрел. Никто не смел смотреть на нее таким взглядом!

Она сердито сорвала с себя одежду и пошла в ванную. Только увидев свое отражение в большом зеркале, Эмма ужаснулась и отчасти поняла, в чем дело. Лицо бледное, помятое, вокруг глаз разводы от туши, волосы… на волосы вообще смотреть страшно. Кикимора, да и только! Эмма издала короткий смешок, но гнев быстро вернулся. Пусть она выглядела странно, никто не имеет права смотреть на нее, как на насекомое, и если она когда-нибудь увидит этого типа снова, то так ему и скажет. А пока нужно выкинуть его из головы. G этой мыслью Эмма включила воду и встала под теплые струи.

После душа она прошла в кухню и открыла дверцу холодильника. Пакет прокисшего молока, бутылка минеральной воды, две вялых морковки — не густо. Эмме было совершенно необходимо срочно выпить кофе, а черный она не пила. Делать нечего, придется идти в магазин. Взглянув в окно, она увидела, что на улице дождь и, судя по всему, холодно. Выходить не хотелось, но желудок напомнил о себе урчанием.

Может, один разок выпить кофе без молока? Или подождать, пока от Аманды гость уйдет и занять молока у нее? Эмма решила ждать. Но время шло и шло, дождь полил сильнее, а звука закрываемой двери она так и не услышала. Проклятье!

Эмма нашла зонтик, взяла сумочку с ключами и кошельком, и направилась к выходу.

Рой злился. Он сидел во взятой напрокат машине и наблюдал за домом тетки. Роль частного детектива была ему не по душе, Рой чувствовал себя одновременно и нелепым, и жалким, при этом ни одно из ощущений ему не нравилось. И в этом тоже виновата квартирантка Аманды, подумал он. Однако я обещал тетке заняться этим делом — и займусь.

К счастью, ждать долго не пришлось. Парадная дверь отворилась, и в щель юркнула фигурка, тут же спрятавшаяся под зонтом. Рой испытал необъяснимое удовлетворение: квартирантка его тетки выглядела очень подозрительно, глядя на нее, легко было представить, что она скрывается от полиции.

Эмма не заметила темно-серый седан, припаркованный на другой стороне улицы. Зонт почти не спасал от струй воды, которые ветер бросал в лицо. В конце концов Эмма выставила зонт перед собой как щит и, не глядя по сторонам, двинулась к магазину.

Седан медленно тронулся. Эмма не заметила и этого. Если бы несносный тип не поднял ее с постели, она до сих пор спала бы, и ей не понадобился бы кофе с молоком, и не пришлось бы тащиться под дождем в магазин. Наконец она нырнула в дверь небольшого магазинчика и вскоре вышла оттуда с пакетом, из которого выглядывал длинный батон. Эмма пришла за молоком и не собиралась покупать хлеб, но соблазнилась аппетитным запахом. Выйдя из двери, она на кого-то наткнулась.

— Ой… извините…

И тут она увидела, кто стоит у нее на пути. Виноватая улыбка сбежала с ее лица.

— Что вы здесь делаете?

— Слежу за вами, — не стал притворяться Рой.

— За мной?!

Эмма подозревала подобное, но все равно опешила, услышав бесстрастное признание типа, что он следит за ней.

— Я хотел с вами поговорить, — сказал он, словно это его оправдывало.

— Мы уже поговорили.

Пакет в руках Эммы опасно накренился, Рой ловко подхватил чуть было не выпавший длинный батон, а затем, к изумлению Эммы, отломил горбушку и отправил в рот.

— Неплохо, — небрежно заметил он с видом знатока.

— А вы, конечно, крупный специалист?

Рой озорно улыбнулся.

— Практика, знаете ли.

Эмма не могла не отметить, что у него обаятельная улыбка, это ее встревожило: она не желала, чтобы ее влекло к какому бы то ни было мужчине. Один неудачный опыт у нее уже был, больше ей не нужно, а этот высокомерный тип уже заставил ее почувствовать себя дурочкой, чего с ней давно не случалось. Эмма прижала пакет к груди и кивнула в сторону магазина.

— Там сколько угодно хлеба, идите и покупайте.

Эмма ждала, что он обойдет ее или посторонится, но мужчина не двинулся с места.

— Я же сказал, мне нужно с вами поговорить.

— Здорово! А если я не хочу, это, по-вашему, ничего не меняет.

— Боюсь, что нет. — В его тоне не было и намека на извинение. — Пойдемте, а то мы оба промокнем. Я на машине.

Он забрал у Эммы пакет.

— Отдайте мои покупки! — потребовала она.

— Не упрямьтесь.

— Не провоцируйте меня, — угрожающе тихо проговорила Эмма.

Она протянула руку за пакетом, но Рой перехватил ее за запястье.

— Согласитесь, в машине нам обоим будет гораздо удобнее, чем на улице. Мы поговорим, потом я отвезу вас домой.

— Я не действую по указке. — Голос Эммы прозвучал очень ровно, слишком ровно, как сказали бы те, кто ее знал. Но Рой не распознал признаков опасности. — И имейте в виду, я дерусь не по правилам.

— Я не собираюсь с вами драться.

Он одарил ее еще более обаятельной улыбкой. Обычно такая улыбка действовала на женщин безотказно, но на Эмму она не подействовала вовсе. Несколько мгновений она оценивающе смотрела на него, а потом вдруг открыла рот и завизжала так, что в магазине стекла зазвенели. От неожиданности Рой выронил пакет. На них стали оглядываться прохожие. Эмма замолчала, подобрала пакет и пробурчала:

— Спасибо.

Потом повернулась к нахалу спиной и пошла в противоположную от него сторону. Она была так довольна собой, что даже не стала раскрывать зонтик. Холодные струи стекали по волосам, по лицу, но ей это было даже приятно. Эмма проделала уже половину пути до дома, когда ее нагнал темно-серый седан. Поравнявшись с Эммой, водитель затормозил, опустил стекло и окликнул ее:

— Эй, мисс! Один-ноль в вашу пользу! Но мне все равно нужно с вами поговорить.

Эмма бросила в его сторону уничтожающий взгляд и молча пошла дальше.

— Я куплю вам новый батон, — предложил Рой.

Эмма не отреагировала. Настырный тип продолжал ехать рядом. Повернувшись к нему, Эмма пробурчала:

— Между прочим, у нас левостороннее движение.

Рой усмехнулся, откровенно забавляясь новой игрой.

— Так садитесь в машину, и я перестану нарушать правила.

Эмма пожала плечами.

— Нарушайте, если хотите, мне все равно.

— Ай-ай, какая безответственность! — шутливо пожурил он.

— Я ни за кого, кроме себя, не отвечаю. — Эмма старалась смотреть не на него, а прямо перед собой. — Хотите вести себя, как сумасшедший, — дело ваше.

— Но ведь дождь, а в машине тепло и сухо.

Эмма не сбавляла шага.

— Мама учила меня никогда не садиться в машину к незнакомому мужчине.

— Но мы, кажется, уже выяснили, что вы вполне способны о себе позаботиться. Кроме того, я не незнакомец, я племянник Аманды.

Эмма все-таки остановилась и, повернувшись к машине, недоверчиво посмотрела на водителя. Рой плавно затормозил.

— Тот самый, который живет в джунглях?

Рою вдруг стало не до смеха. Ему вдруг перестала нравиться эта игра. На его красивом лице мелькнула тень недовольства.

— Я действительно время от времени совершаю экспедиции в джунгли.

— Вы носите бороду? — осторожно спросила Эмма. — И камуфляж?

Только не в Лондоне. Его раздражение почему-то рассмешило Эмму. Она расхохоталась. Это был не тихий мелодичный смех, а настоящий хохот, Рою показалось, что многократное эхо от домов усиливает звук.

— Вы всегда такая шумная? — недовольно спросил он.

— Всегда.

Дождь припустил сильнее, Рой включил «дворники». Намокшие волосы Эммы прилипли к голове, в таком виде она нравилась Рою куда больше, чем когда волосы торчали во все стороны. Он невольно отметил, что девушке присуща даже некоторая элегантность, — отметил и удивился, прежде он не замечал в ней ничего похожего на элегантность. Существо, которое Рой увидел на пороге теткиного дома сегодня утром, напоминало уличного сорванца, но сейчас он разглядел чистую молочно-белую кожу, большие глаза и ресницы — такие длинные, что на них повисали дождевые капли. Ему даже захотелось снять эти капли кончиком пальца.

Мысль одновременно и рассердила, и испугала Роя. Девица явно не в его вкусе, она слишком шумная, слишком грубая, да и в ее честности он по-прежнему сомневался. Так с какой же стати он думает о ней так, словно не прочь уложить ее в постель?! Он разозлился на себя и перенес эту злость надевушку.

— Садитесь в машину! — рявкнул он.

Смех прекратился. Эмма с вызовом вскинула голову.

— Не указывайте мне, что делать.

Но у Роя кончилось терпение.

— В таком случае, хватит валять дурака, вы не беспомощный цыпленок, а я не представляю для вас опасности, и вы прекрасно это знаете. Так что не упрямьтесь и садитесь в машину.

Неожиданно для себя Эмма подчинилась. Рой дал газ и выехал на ту сторону улицы, движение по которой предписывалось правилами.

— Начнем сначала, — сказал он. — Кто вы такая?

Эмма согласилась сесть в теплую машину, но уступать во всем остальном не собиралась.

— А вам какое дело? — огрызнулась она.

Рой покосился на нее и вкрадчиво произнес:

— Сейчас я вам объясню какое. Аманда — моя тетка, мы с ней редко видимся, но это не значит, что мне наплевать на нее. Я ее люблю и не хочу, чтобы у нее были неприятности.

Эмма не могла не признать, что в его словах есть логика. Видя, как изменилось выражение ее лица, Рой сделал собственные выводы и торжествующе улыбнулся.

— Ну, так кто вы и откуда?

Он говорил вежливо, однако Эмма чувствовала, что он не просит, а требует ответа. Она пожала плечами.

— Меня зовут Эмма Джепп. Мы с Амандой познакомились в цветочном магазине.

— То же самое мне сказала Аманда. Но это не то, что я имел в виду.

На лице Эммы снова мелькнуло раздражение.

— Что вас интересует? Моя родословная до седьмого колена? Или, может быть, размер бюстгальтера?

Рой опешил, но быстро взял себя в руки.

— Предков мы, пожалуй, оставим в покое. Меня больше интересует, где вы жили до того, как вселились в дом моей тетки, и есть ли у вас работа.

— Конечно, есть. — Эмма даже обиделась. Я — менеджер компании «Бест Холидейз».

Машина резко вильнула и чуть не врезалась в стоящий у обочины автомобиль. Рой резко затормозил.

— «Бест Холидейз»?!

Рой, конечно, проводил много времени в джунглях, но не настолько отстал от жизни, чтобы не знать названия крупной туристической фирмы. Эмма была довольна его реакцией.

— У вас плохо со слухом? — насмешливо осведомилась она.

— Вы не похожи на деловую женщину, — заявил Рой с каким-то даже упреком.

— Вот как?

Знай он Эмму получше, его насторожил бы ее тон.

— Вы слишком молодая, похожи на оборванку и…

— К тому же женщина, — вкрадчиво подсказала она.

Рой наконец понял, что Эмма в ярости. Он помолчал, покосился на нее и протянул:

— Ну нет, вы вовсе не женственная.

В машине стало тихо. Затем Эмма присвистнула.

— Очень остроумно, небось у вас в джунглях все умирают со смеху.

Рою стало стыдно.

— Я просто подумал…

— Ну-ка, ну-ка, было бы интересно узнать, о чем вы в этот момент думали? — Эмма была в такой ярости, что не собиралась делать ему поблажку.

И тут Рой совершил тактическую ошибку.

— Аманда общается с довольно странной публикой и порой бывает… скажем так, неосторожной.

На этот раз молчание затянулось надолго.

— Вы считаете меня мошенницей? — сказала наконец Эмма.

Рой промолчал. Эмму стала бить дрожь. Такое с ней случалось, но редко, например, когда кто-то угрожал ее близким или когда ей пришлось сражаться за работу, от которой зависело существование их всех. Вероятно, эта физическая реакция была как-то связана с инстинктом выживания. Но сейчас дело было в другом: Эмму буквально ослепила несправедливость обвинения. На миг ей захотелось дать волю гневу, а там — будь что будет.

— Естественно, — елейно пропела она, — ведь шваль вроде меня не может законным путем снять квартиру в Челси.

Рой снова опешил, он не ожидал, что легкомысленная на вид девица так скоро доберется до сути.

— Прошу прощения, — натянуто произнес он, — я был немного резок.

— К чему эти тонкости? — Она фальшиво улыбнулась. — Разве прямота не упрощает дело?

Рой замер.

— Значит, у нас все-таки есть дело?

Эмма распахнула глаза и одарила его сладчайшей улыбкой.

— А разве нет?

Она едва сдерживала ярость, но не собиралась показывать это противнику. Лучше позволить ему поверить, что я пройдоха, и дать понять, что он ничего не может со мной сделать, рассудила Эмма. Кто-то же должен показать этому надменному индюку, что он не властитель Вселенной!

Они подъехали к дому Аманды. На автостоянке было всего одно свободное место, причем расстояние между соседними машинами было таким узким, что Эмма, если бы сидела за рулем, ни за что туда не втиснулась бы. Она уже предвкушала развлечение, но, к ее разочарованию, Рой запарковал седан с первой попытки. Казалось, он даже не заметил, что это было непросто. Если он и хмурился, то не из-за трудного маневра.

— Вы хотите, чтобы я заплатил вам за то, что вы съедете от Аманды?

Эмма с преувеличенным вниманием разглядывала свои ногти.

— Хочу вас предупредить, — мягко начал Рой, — я не позволю себя шантажировать.

— А я не дам себя запугивать! — с улыбкой парировала Эмма. — Переговоры обещают быть интересными.

— Я не собираюсь с вами торговаться, — процедил он сквозь зубы.

Обуявшие его гнев и бессильная злоба подарили Эмме пьянящее ощущение власти. Потянувшись за пакетом с покупками, она бросила равнодушно:

— Дело ваше.

Рой схватил ее за руку. Он оказался очень сильным. Такой действительно не пропадет в джунглях, мелькнула у Эммы мысль. На миг ей стало страшно, но она напомнила себе, что ничего и никого не боится. Ей даже удалось презрительно рассмеяться. Их взгляды встретились. В глазах Эммы Рой прочитал вызов. Он немного ослабил хватку, но не отпустил руку девушки.

— Даже не думайте, мисс.

— О чем?

— О том, чтобы со мной тягаться. — Он разжал пальцы, отстранился и смерил ее оценивающим взглядом исследователя. — Вам меня не одолеть.

— Я буду делать все, что захочу, — спокойно сказала Эмма. — У меня есть кое-какие козыри, и мы оба знаем это.

Казалось, температура воздуха в машине сразу понизилась на несколько градусов.

— Вот как? — тихо спросил Рой, но Эмма чувствовала, что он напряжен как сжатая пружина. — И что же это?

Она сверкнула зубами.

— Права скваттеров^[1].

Она приоткрыла дверцу и выбралась из машины. Рой не пытался ее удержать, он сидел с застывшим лицом. Всего на миг дав волю своей ярости, Эмма громко захлопнула дверцу. Не оглядываясь, она перешла улицу и вошла в дом.

Едва Эмма закрыла за собой входную дверь, как на пороге своей квартиры появилась Аманда, — она словно ждала появления Эммы.

— Как вы, в порядке?

— Разумеется, в порядке. Или вы думали, что ваш племянник меня задушит?

— Он… он говорил, что вы познакомились. — Аманда впервые видела свою квартирантку в такой ярости.

— Познакомились?! — хмыкнула Эмма. — Что ж, наверное, можно и так сказать.

Заметив, что девушку до сих пор трясет, Аманда встревожилась:

— Что натворил мой племянник?

— Сначала он пялился на мою грудь, а потом обвинил меня в мошенничестве.

— Дорогая, он вас расстроил!

Эмма упрямо замотала головой.

— Ни один мужчина не может меня расстроить, все мужчины — ничтожества, а ваш племянник — просто пещерный человек… и к тому же ханжа!

Эмма бросилась к себе, смахивая на бегу слезы. Оказавшись в своей квартире, она бросилась в ванную и брызнула в лицо холодной водой, потом прислонилась горячим лбом к холодному стеклу зеркала. Злость ее пошла на убыль. Эмма устало вздохнула. Ох уж эти мужчины, одни неприятности от них! Питер всячески принижает ее достижения, Крис ни с того ни с сего решил, что влюблен в нее, и ей пришлось переехать. А теперь еще Рой Баккарди на ее голову! Король джунглей обвиняет ее в шантаже! Эмма стиснула зубы. Ладно, если он лезет в драку, она ему покажет, что способна оправдать самые худшие его ожидания! Она будет драться и победит!

В дверь позвонили. Эмма точно знала, кто это. Она фурией пронеслась по лестнице, проскочила мимо Аманды, вышедшей в общий холл и распахнула входную дверь.

— Убирайтесь!

Наблюдавшая за этой сценой Аманда спрятала улыбку и поспешно удалилась в свои апартаменты. Рой протянул Эмме пакет, забытый ею в машине, и вдруг огорошил ее словами:

— Это я виноват в том, что мы плохо начали. Давайте начнем все сначала?

Но Эмма не желала смягчаться.

— Это что, военная хитрость?

На красивом лице Роя мелькнула тень раздражения. А он действительно красив, некстати признала Эмма. У него большие глаза, высокие скулы, аристократический нос, а рот… Когда-то давно, еще до того как Эмма решила, что мужчины не стоят ее внимания, она считала себя знатоком губ. У Роя был крупный рот с четко вылепленными губами, в которых, казалось, боролись твердость и чувственность. Интересно, что из них победит, когда дело дойдет до тотальной войны? Вот бы проверить… Господи, о чем она думает!

Подавив раздражение, Рой надел маску кающегося грешника и не слишком искренне произнес:

— Я был несправедлив. В свое оправдание могу только сказать, что волновался за тетку. Чтобы загладить свою вину, хочу пригласить вас на поздний ланч.

От удивления у Эммы отвисла челюсть. Рой улыбнулся, взгляд его потеплел, лицо смягчилось. Это была улыбка, от которой немало женщин потеряли бы голову, к счастью, Эмма была не из их числа.

— Зачем? — пролепетала она.

— Вы расскажете мне о своей договоренности с Амандой, а я расскажу вам все, что вы пожелаете обо мне узнать.

Первой мыслью Эммы было заявить, что она ничего не желает о нем знать, но потом она увидела выражение его лица. Именно таких слов он от нее и ждет. Эмма вовремя спохватилась.

— Для начала неплохо бы узнать ваше имя, — сухо бросила она и не без злорадства отметила, что из его взгляда исчезла фальшивая теплота. Но он быстро справился с собой.

— Рой Баккарди.

Он протянул Эмме руку, которую она неожиданно для себя пожала. Пожатие длинных гибких пальцев снова навело Эмму на мысль о силе этого мужчины. Она поспешно отдернула руку.

— Здравствуйте и прощайте.

Рой вскинул брови.

— Но я же говорю: нам нужно познакомиться поближе. Не отказывайтесь от ланча, считайте это компенсацией за то, что я вас разбудил.

Рой говорил тихо, но Эмма чувствовала, что он не отступит. Она попыталась сохранить холодную враждебность, но это оказалось нелегко.

— В этом нет необходимости.

— Еще как есть! — Он снова улыбнулся, глядя ей в глаза. — Если вы не согласитесь, мы оба умрем от… от любопытства.

У Эммы зашумело в ушах от бешеного стука сердца. Она сглотнула. Как он ухитряется вызвать у нее такую реакцию? Словно со стороны она услышала собственный голос:

— Ладно, я отнесу покупки и переоденусь, а потом можете отвезти меня в «Крокерз».

Рой молча кивнул. Эмма не поняла, означает ли его кивок, что он знает этот популярный пивной бар, или что он принял к сведению ее согласие. Вероятно, последнее, решила она. Судя по выражению его лица, он не сомневался в ее ответе.

Прижимая к груди пакет с покупками, Эмма побежала в свою квартиру. Рой последовал за ней. Пока она вынимала из пакета покупки, Рой расхаживал по ее гостиной. Она приготовилась услышать какое-нибудь язвительное замечание, но он ничего не сказал.

Она ушла в ванную переодеваться, а когда вернулась, Рой в непринужденной позе сидел в плетеном кресле. При появлении Эммы он встал и оглядел ее наряд, состоявший из черных узких брюк, лиловой шелковой блузки и черной кожаной куртки. Рой был приятно удивлен, особенно ему понравилась блузка.

— Очень мило.

Эмма с вызовом вскинула голову, но Рой спокойно предложил:

— Пошли.

Когда они вышли из дома, он, попросив Эмму подождать, подогнал машину к месту, где она стояла, вышел и галантно распахнул перед ней дверцу. Эмма воззрилась на него с изумлением.

Не привыкла, чтобы с ней обращались, как с леди, подумал Рой. Сдержав улыбку, он открыл дверцу пошире.

Эмма расхохоталась, лучики, разбежавшиеся от уголков ее глаз, придали ей сходство с озорным зверьком из мультика.

— Вы что, собираетесь ехать на машине? Да тут пешком идти минут десять, не больше!

Теперь удивился уже Рой. Когда он приглашал дам в ресторан или в какое-либо другое заведение, то считал своим долгом доставить их до самой двери, да они этого и ждали, особенно в капризную лондонскую погоду.

— Но ведь идет дождь.

Эмма пренебрежительно хмыкнула.

— Что-то вы не похожи на исследователя джунглей.

— Жаль, если я не оправдал ваших ожиданий. Может, мне перекинуть вас через плечо и прыгать вместе с вами с одного фонарного столба на другой?

Эмма рассмеялась — удивленно и немного испуганно.

— Хотела бы я посмотреть, как вам это удастся.

У Роя загорелись глаза, он шагнул к Эмме, но она уже пошла по тротуару.

— Оставьте, я хочу есть и скоро промокну.

Рой, рассмеявшись, догнал ее и пошел рядом. Декор ресторана был выдержан в современном стиле: хром и полированное стекло. Посетителей в зале было немного, но возле стойки бара несколько человек читали воскресные газеты. Эмма с удовольствием огляделась.

— Мне здесь нравится, никто не выставляет себя напоказ.

Рой присмотрелся к рыжеволосой особе, которая потягивала черный кофе и запивала его вином. Одежда на ней была явно от известного модельера, но выглядела так, словно хозяйка в ней спала.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — со смехом отозвался он.

Подошедшая официантка выглядела элегантнее любого из посетителей. Положив перед ними меню, она стала ждать заказа. Эмма на меню даже не взглянула.

— Часто здесь бываете? — догадался Рой.

Решив, что не стоит портить себе ланч пикировкой, Эмма улыбнулась и сказала правду:

— Я для себя не готовлю.

Рою стало любопытно.

— Не многие женщины решатся сказать это вслух. Вы не любите готовить?

Эмма пожала плечами, ей уже не хотелось смеяться.

— Я никогда этому не училась.

Эмма сделала заказ, не только не заглядывая в меню, но и не дожидаясь, пока Рой спросит ее, что она будет есть. Он не сумел скрыть своего удивления.

— В чем дело? — воинственно осведомилась Эмма.

— Ни в чем, все в порядке. А что будете пить? «Коблер»? Апельсиновый сок? Или, может, «Кровавую Мэри»?

— «Коблер», — равнодушно, словно привыкла пить коктейли с шампанским каждый день, бросила Эмма.

Официантка записала заказ, забрала папку с меню и ушла.

— Почему вы на меня так смотрите? — спросила Эмма.

— Как «так»?

— Будто я выплюнула жвачку в сахарницу.

— Фи, какое отвратительное сравнение.

— Вот именно. Так что я натворила?

— Ничего особенного, — отмахнулся Рой. — А теперь расскажите, как вы познакомились с Амандой.

Но Эмма не дала ему уйти от ответа.

— Что я натворила?

— Мне бы не хотелось вас обидеть.

— Сделайте над собой усилие, я хочу знать, в чем дело, — не унималась Эмма.

— Но это же пустяк. — В голосе Роя послышалось раздражение.

Она подалась вперед.

— Я не успокоюсь, пока не узнаю.

Рой посмотрел на нее с укоризной, постепенно теряя свою обходительность.

— Представляю, каково приходится вашему дружку!

Эмма откинулась на спинку стула и холодно улыбнулась.

— Можете на этот счет не волноваться. Рассказывайте.

Пожав плечами, Рой рассказал. Несколько секунд Эмма ошеломленно молчала.

— Я должна была подождать, пока вы спросите меня, что я буду есть? — недоверчиво спросила она наконец.

Рой снисходительно улыбнулся.

— Это было бы вежливо, ведь я вас пригласил. Но, как я уже сказал, это пустяки.

Эмма покачала головой.

— А по-моему, это нелепо.

Рою не понравился ее тон. Если бы она смутилась, он бы повторил, что это пустяк, но открытый бунт вызвал у него желание доказать свою точку зрения.

— Напротив, это проявление вежливости.

Эмма фыркнула самым не подобающим леди образом. Рой прищурился.

— Цивилизованность, знаете ли, имеет некоторые преимущества. Я давно изучаю поведение животных и знаю, о чем говорю.

Это был уже вызов, и оба это понимали.

— Вы называете меня животным? — уточнила Эмма.

— Все мы животные, только часть из нас научились сдерживать самые грубые из своих инстинктов.

Эмма шумно втянула воздух.

— Однако вы не стесняетесь в выражениях!

— А вы?

Их взгляды встретились, и между молодыми людьми словно проскочил электрический разряд. Эмма заморгала, и, помолчав, призналась:

— Я тоже.

— Вот видите, оказывается, между нами есть что-то общее, — торжествующе заключил Рой.

— Ничего общего!

Эмму подмывало встать и уйти, но в это время официантка подала напитки, и ей показалось неразумным устраивать сцену в присутствии официантки. Они же не поссорившиеся любовники! Эмма осталась сидеть и поднесла к губам стакан с оранжевой жидкостью. Сделав большой глоток, она заговорила с напускным оживлением:

— Послушайте, Рой, я проголодалась, а споры вредят пищеварению. Так что давайте поскорее покончим с этим делом. Что вы хотели узнать?

Рой одарил ее медленной, ласкающей улыбкой, одной из тех, что обычно действуют на женщин как колдовство. Но на Эмму его проверенное средство, казалось, не подействовало. Она скептически вскинула брови. Самолюбие Роя было задето, однако он этого не показывал.

— А что любой мужчина хочет знать о привлекательной женщине.

— Ой, не надо!

Видя, что Эмма не клюнула на удочку, он пожал плечами.

— Что ж, будь по-вашему. — Рой подался вперед. — Расскажите мне все, что только можно.

Он улыбнулся, проникновенно глядя ей в глаза. Со стороны их можно было принять за любовников, на какое-то безумное мгновение Эмме даже самой показалось, что это так. Она призвала на помощь здравый смысл и здоровый скептицизм.

— Ах, вот как, все-таки вам нужны моя родословная и размер бюстгальтера!

Улыбка Роя стала еще шире.

— Если хотите начать именно с этого — пожалуйста.

Эмма сунула руки в карманы куртки и незаметно сдвинула полы ближе.

— В «Бест Холидейз» я работаю с шестнадцати лет, начинала с курьера, а сейчас, как я уже сказала, возглавляю отдел.

Рой кивнул, словно фиксируя ее слова в памяти.

— А ваша семья?

— Семья? — удивилась Эмма. — У меня есть мать и младшая сестра. Вот и вся семья.

— Вы близки? — Что-то в ее тоне насторожило Роя.

— Мы поддерживаем связь друг с другом, — уклончиво ответила Эмма.

— Аманда их знает?

— С какой стати?

Рой нахмурился.

— Значит, вы познакомились в магазине. Вы разговорились… — Он пытливо всмотрелся в ее лицо. — О чем вы говорили?

— Так, о жизни.

— О вашей или о ее?

Она вздохнула.

— И о той, и о другой. Это называется «общаться».

Рой торжествующе улыбнулся.

— Тогда почему она не знает, где вы работаете?

— Потому что ее это не интересовало! — Эмма почти кричала. — Вы что, совсем не знаете свою тетку? Аманда — натура возвышенная, даже немного не от мира сего, ее не интересует, чем люди зарабатывают, деньги для нее — материя низменная. По мнению вашей тетушки, говорить о деньгах — вульгарно.

Рой долго молчал, по-прежнему не сводя с нее глаз. Наконец он сказал:

— Аманда намного старше вас, неудивительно, что она смотрит на некоторые вещи по-другому.

Эмма отпила соку и повертела стакан в руке, глядя, как жидкость образует воронку. Ее возмущение вдруг иссякло.

— Думаю, дело не в разнице в возрасте, — тихо сказала она. — Просто, когда люди находятся на грани выживания, они всегда говорят о деньгах.

Рой застыл. Так же неподвижно он сидел в джунглях, наблюдая за обезьянами. Или в горном ущелье в северных Андах, когда вслушивался в стук камней, возвещающий о начале камнепада. Сейчас вокруг шумела публика, но Рой не замечал никого и ничего: все его внимание было приковано к девушке напротив. А она этого даже не замечала. Наконец Рой стряхнул с себя оцепенение.

— Что вы знаете о борьбе за выживание?

Вопрос был задан небрежно, в тоне ленивой светской беседы, когда человеку по большому счету безразлично, что он услышит в ответ. Но взгляд Роя был отнюдь не равнодушным.

И опять Эмма в задумчивости не заметила его пристального внимания.

— Когда вы… — Рой замолчал и спросил не то, что собирался: — Когда вы начали работать в «Бест Холидейз»?

— Я же говорила, я поступила к ним в шестнадцать лет, сразу после школы, — равнодушно ответила Эмма. — Ну что, вы получили ответы на все вопросы?

— Вряд ли. — Рой нахмурился. — Много вы рассказали о себе Аманде?

Эмма посмотрела на него, даже не пытаясь скрыть презрение.

— Она не задавала мне таких вопросов, как вы.

— И что же она о вас знает?

— Ну… она знает, что я не из «приличной», как у вас говорят, семьи.

— Я спрашивал не об этом! — с досадой возразил Рой.

— Разве?

Официантка подала заказанные блюда. Эмма взяла вилку и нож и набросилась на отбивную с такой яростью, словно перед ней на тарелке лежал ее злейший враг, с которым нужно покончить, и покончить как можно быстрее. Понаблюдав за ней, Рой заметил:

— Если вы пытаетесь показать мне, какая вы дикарка, то не трудитесь. Я это уже понял.

Эмму уже называл этим словом другой мужчина, она думала, что забыла его, но, оказывается, нет. При одном воспоминании о нем она покрылась гусиной кожей, глаза вспыхнули.

Рой криво усмехнулся.

— Не представляю, как только мужчины с вами справляются, — сказал он с чувством.

— Он не жалуется. — Эмма намеренно не стала объяснять ему его ошибку.

Рой изобразил величайшее удивление.

— Как, один?!

— Во всяком случае, не несколько одновременно.

— Какая старомодная девушка, — насмешливо протянул он.

— Старомодная дикарка, — с горечью уточнила Эмма.

Ему хватило совести изобразить раскаяние.

— Простите, это было неуместное замечание.

— Не извиняйтесь, мне все равно, что вы обо мне думаете.

— Это заметно. — Он помолчал. — И что же, этот счастливчик тоже живет в доме Аманды?

Эмма опустила взгляд.

— Вас это не касается.

— Это касается Аманды, а значит, и меня. — В его голосе послышались резкие нотки. Рой наклонился над столом, пытаясь перехватить взгляд Эммы. — Несмотря на возраст, она во многих отношениях очень наивная, моя задача — проследить, чтобы этим никто не воспользовался. Что сделали бы вы на моем месте?

Она подняла взгляд.

— Почему вы относитесь ко мне с таким подозрением?

— Насколько я понял, Аманда подобрала вас чуть ли не на улице, при этом вы заявляете, что у вас высокооплачиваемая работа. Вас, окажись вы на моем месте, это не насторожило бы?

В его словах была определенная логика, но Эмма не желала этого признавать, уж слишком отвратителен был ей этот тип.

— Может, представить вам выписку из моего банковского счета? — Ее голос сочился сарказмом.

— Не глупите! — отрезал Рой. — Я точно знаю, что в «Бест Холидейз» хорошо зарабатывают, так что либо вы плохой работник, а в этом случае ваша карьера вряд ли была бы столь успешной, либо вы лжете. Зачем ютиться в цокольном этаже небольшого дома, если вам по карману покупка роскошной квартиры?

Эмма напряглась, но сказала только:

— Если это не волнует Аманду, то и вам незачем волноваться.

— Я потому и волнуюсь, что она не волнуется.

Эмма пожала плечами.

— Вряд ли Аманда такая беспомощная, какой вы ее пытаетесь представить. Она независимая женщина и не нуждается в вашей опеке.

Рой прищурился.

— То есть вы предпочитаете, чтобы за ней никто не присматривал?

— Черт, как высокомерно это звучит! — взорвалась Эмма.

Рой зааплодировал.

— Браво! Думаете, вы обвините озабоченного родственника в высокомерии и он уползет прочь, рассыпаясь в извинениях? Но вы просчитались, я не собираюсь извиняться и сделаю все, что найду нужным, особенно если в дело замешан ловкий мошенник.

Слушая эту речь, Эмма уставилась в тарелку, где оставалось больше половины отбивной, и вдруг она поняла, что не сможет проглотить больше ни кусочка.

— Продолжать бессмысленно. — Она решительно встала и взяла сумочку. — Спасибо за ланч.

В ее голосе не слышалось и намека на благодарность. Рой вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Не понимаю, что на Аманду нашло… Может, вы знаете?

— Может, я ей просто понравилась, — с вызовом ответила Эмма.

— Именно об этом я и думаю. — Рой издевательски улыбнулся.

— Вам что, никто никогда не нравился?! — рассвирепела Эмма.

— Ну почему же, нравился. Но не настолько, чтобы поселять в своем доме.

— Охотно верю. Вы меня терпеть не можете, а я не желаю тратить время на бессмысленные разговоры. — Эмма встала, вынула из сумочки маленький прямоугольник плотной бумаги и швырнула его на стол. — Вот моя визитная карточка. Можете наводить любые справки, какие пожелаете. Только ко мне не приближайтесь.

Не дав Рою и слова сказать, Эмма развернулась и вышла из ресторана.

3

Рой был недоволен собой: из-за позднего ланча с Эммой Джепп, он безнадежно опаздывал на деловой обед с руководителем предстоящей экспедиции на Мадагаскар, который устраивал у себя дома его друг Эдвард. К счастью, когда Рой пришел, Эдвард, его жена Сара и профессор Чарлтон еще сидели за столом, хотя уже перешли к десерту. Увидев Роя, Чарлтон порывисто встал и протянул ему руку.

— Рад наконец встретиться с вами лично, старина, — сердечно сказал он. — Я восхищен вашим исследованием по гориллам. Так вы примете участие в моей экспедиции на Мадагаскар?

Рой слегка опешил от столь прямолинейного подхода.

— Я, конечно, весьма польщен, но…

— У вас другие обязательства? Вы едете в другое место? — засыпал его вопросами профессор.

Рой покачал головой.

— Нет, у меня дела личного свойства.

Чарлтон заметно удивился, но потом его лицо просветлело, словно он что-то понял.

— Берите ее с собой, Мадагаскар — отличное место для медового месяца.

Сара закашлялась, чтобы скрыть смешок. Эдвард строго посмотрел на жену.

— Мысль хорошая, — серьезно сказал Рой, — но я пока не женюсь. Честно говоря, речь идет о проблеме с недвижимостью, возникшей у одной моей родственницы.

Недвижимостью профессор Чарлтон не интересовался, поэтому он заговорил о деталях предстоящей экспедиции так, словно вопрос об участии в ней Роя был решенным. Когда профессор ушел, Эдвард похлопал приятеля по плечу.

— Везет тебе, будешь греться на солнышке, когда у нас тут пойдут холодные дожди. Мне показалось, что Чарлтон еще больше загорелся, когда увидел, что ты не очень-то рвешься в экспедицию. — Эдвард заговорщически подмигнул другу. — Признавайся, ты схитрил или тебя действительно что-то удерживает?

Видя, что Рой замялся, Сара пожурила мужа:

— Дорогой, не будь таким любопытным.

Но Эдвард только рассмеялся.

— Небось, очередная юбка?

— Нет! — Рой и сам заметил, что вложил в это короткое слово чересчур много эмоций, и поспешил уточнить: — Дело действительно касается недвижимости, если точнее, дома моей тетки. После смерти брата ее делами занимаюсь в основном я.

Эдвард посерьезнел. Он был давно знаком с Роем и знал, что тот очень серьезно относится к делам семьи, а после трагической гибели старшего брата принял на себя и часть его забот.

— Но с тех пор прошло больше года, надеюсь, твои дед с бабкой не рассчитывают, что ты навсегда оставишь работу?

— Нет, не рассчитывают.

— В таком случае…

— Я подумаю, — твердо сказал Рой.

По тону друга Эдвард понял, что тема закрыта, и плавно перешел к другой:

— Итак, у тебя новая подружка? Кто она?

— Слава Богу, она мне не подружка! — буркнул Рой.

Эдвард усмехнулся.

— Однако из-за нее ты чуть было не отказался от участия в экспедиции Чарлтона, Это что-нибудь да значит.

— Еще бы. — Оглядываясь назад, Рой был недоволен своим поведением с Эммой Джепп. — Дело в том, что эта особа вселилась в дом моей тетки. Вероятно, придумала какую-нибудь жалостливую историю. Мне нужно выяснить, что происходит.

— И что ты собираешься предпринять? Нанять частного детектива?

— Я готов и на это, — холодно ответил Рой и тут же надменно добавил: — Но прибегнуть к услугам частного детектива не потребуется, у нашей семьи есть связи, несколько телефонных звонков — и я буду знать о ней все.

— И что дальше? — практично поинтересовался Эдвард. — Предположим, она окажется дочерью чикагского гангстера — что ты можешь с этим поделать, сидя на Мадагаскаре? Или даже на своей вилле в Италии?

На этот счет Рой уже принял решение.

— Я не вернусь в Италию, пока не улажу этот вопрос.

У Эдварда от удивления отвисла челюсть.

— Но ты терпеть не можешь Лондон.

— Я также терпеть не могу, когда моих родственников пытаются эксплуатировать. Ей это не сойдет с рук. — Он зловеще улыбнулся. — Эмма Джепп еще пожалеет, что связалась со мной.

Когда Эмма вернулась домой, Аманда работала в саду, но Эмма не стала к ней выходить, наоборот, она плотно закрыла двери в сад и занялась домашними делами. Вытерла пыль, загрузила белье в стиральную машину и принялась пылесосить мягкую мебель в гостиной. В это время зазвонил телефон. Выключив пылесос, она сердито уставилась на аппарат, мысленно готовя гневную отповедь Рою Баккарди. Но оказалось, что звонит не Рой, а Селин Джепп.

— Сейчас приеду, — выслушав мать, сказала Эмма.

Как только удалось скопить достаточно денег, Эмма переселила мать и младшую сестру из тесной квартирки в небольшой домик в пригороде, куда можно было добраться на поезде или на такси.

Селин уже ждала дочь. Открыв дверь, она обняла Эмму.

— Мама, что случилось?

Эмма старалась не показать своего недовольства. В подростковом возрасте Тори, сестра Эммы, страдала анорексией, и с тех пор Селин все время боялась, как бы болезнь не повторилась. Иногда Эмма спрашивала себя, не вызваны ли проблемы Тори хотя бы отчасти излишней мнительностью их матери. Однако она была слишком преданной дочерью, чтобы произнести это вслух.

— Тори на этой неделе ни разу не ела вместе со мной.

— О Боже…

Кажется, подумала Эмма, на этот раз тревоги матери обоснованы.

— Я позвонила в колледж, но куратор намекнула, что я слишком мнительная. — Селин выдержала драматическую паузу. — А потом добавила, что сейчас уже все в порядке.

— Сейчас? — ошеломленно переспросила Эмма.

— Оказывается, Тори встречалась со старшекурсником. Куратор сказала, что они к нему присматриваются, так как у них есть подозрения насчет наркотиков. И из-за того, что за ним следили, они знают, что на последние две вечеринки он ходил с другой девушкой.

— Значит, он бросил Тори, — заключила Эмма.

Не раздумывая, она поспешила наверх, в комнату сестры. Тори сидела на полу, уставившись в пространство, и слушала музыку. Эмма помедлила в дверях.

— Можно мне войти?

Сестра оглянулась и безучастно сказала:

— Привет, Эмма. Конечно, входи.

Эмма села на ковер, прислонившись спиной к кровати. Она по опыту знала, что не стоит интересоваться у Тори, как дела. Посидев некоторое время молча, она спросила:

— Тебе правда это нравится? Не представляю, как под это можно танцевать, по-моему, эта музыка здорово смахивает на шум ткацкого станка.

В глазах Тори появилось страдальческое выражение.

— Я не танцую.

— Правда? Как ты сумела бросить? Мне казалось, что нынешняя студенческая жизнь — сплошные танцульки.

— Только для хорошеньких девушек.

Эмма промолчала. Бесполезно говорить Тори, что ее большие синие глаза и волосы пшеничного цвета — предмет зависти многих девушек. В таком настроении, как сейчас, Тори не верит ни во что хорошее о себе и с подозрением относится к любому, кто пытается ее подбодрить. Эмма решила сменить тему, а там видно будет.

— Я тебе говорила, что меня выдвинули на премию?

Тори мало что знала о работе Эммы, но сестры всегда радовались успехам друг друга.

— Здорово. Что за премия?

— «Профессиональный успех». Эту премию присуждают раз в год на собрании Ассоциации туристических фирм. Соискателей несколько, и до последнего момента неизвестно, кто станет лауреатом.

Тори слегка оживилась.

— Ты обязательно победишь.

Эмма скорчила гримасу.

— Возможно. На всякий случай мне все равно придется сочинить благодарственную речь. — Она выдержала паузу. — Знаешь, мне хотелось бы, чтобы меня кто-нибудь поддержал.

— Как это? — удивилась Тори.

— Я подумала, может, вы с мамой придете?

Даже когда Тори не желала ничего делать для себя, ее нередко удавалось уговорить сделать что-то для сестры или для матери. Эмма с надеждой ждала положительного ответа и, видя, как сестра отвела взгляд, слегка нажала:

— Я знаю, это ужасно скучно, но ваша поддержка для меня очень много значит.

— Почему?

— Потому что мой босс точно не придет.

Только произнеся это вслух, Эмма осознала, какую боль причиняет ей враждебность Питера.

— Это еще почему? — удивилась Тори.

— Он меня невзлюбил с тех пор… Он тоже работал с Эндрю, — пробормотала Эмма.

Тори понимающе кивнула. О неудачном романе Эммы с Эндрю Найтом она знала больше, чем кто бы то ни было. Годам к восемнадцати Эмма стала понимать, что ей не только нравится ее работа, но и что она выполняет ее лучше многих. Ее стали посылать на различные курсы, перед ней стали открываться новые возможности. Примерно в это время в фирме появился Эндрю Найт. Эндрю быстро продвигался по служебной лестнице. Как руководитель он мог вдохновить и зажечь своими идеями не только Эмму, но и остальных членов команды, включая Питера Брумхилла. А как человек и мужчина он очаровывал всех подряд без разбору. Эмма не смогла устоять перед его обаянием.

— Но Эндрю давным-давно уехал в Нью-Йорк, — недоуменно сказала Тори.

— Три года назад, — уточнила Эмма. — Тем не менее Питер меня не простил. Он противник служебных романов и считает, что я не должна была это допускать.

— Глупец. Неужели ты хочешь, чтобы он пришел на твое награждение?

Эмма невесело рассмеялась.

— Я предпочла бы не афишировать, что он меня не одобряет.

Тори покачала головой.

— Забудь о нем, есть вещи поважнее. Например, что ты наденешь.

Эмма опешила.

— Тори, это же не церемония вручения «Оскара»!

— Для тебя — почти то же самое. Ты должна показать всем, что у тебя все в порядке. — Тори вдруг озорно улыбнулась. — Пурпурный шелк и бриллианты — вот что будет в самый раз.

Эмма усмехнулась.

— Это не мой стиль, к тому же в Ассоциации существуют определенные традиции. Все мужчины будут в смокингах, а женщинам полагается как можно больше походить на мужчин. Так что мне понадобится нечто темное и респектабельное.

— И никаких бриллиантов? — разочарованно протянула Тори.

— Бриллианты в другой раз, пока я не могу их себе позволить.

Лицо младшей сестры застыло.

— Ты слишком много тратишь на нас с мамой, особенно на меня.

— Ерунда! — отмахнулась Эмма, кляня себя, что проговорилась.

— Нет, не ерунда! — горячо возразила Тори. — В прошлый раз, когда я лежала в больнице, ты уверяла, что это благотворительное заведение. Но я же знаю, что все остальные пациенты были из богатых семей.

— Богатые дети тоже болеют, — философски изрекла Эмма.

— Ну да, и счета за их лечение оплачивают богатые папочки. А мое лечение оплатила ты, не так ли?

Эмма сделала вид, что поправляет покрывало на кровати.

— Здоровье — это самое главное.

Тори лишь покачала головой. Эмма посидела еще немного и, видя, что сестра снова ушла в себя, вернулась в гостиную.

— У меня ничего не вышло, — мрачно сообщила она матери и пересказала разговор с Тори.

— Может, она передумает. — Селин старалась быть оптимистичной. — Ей нужно время, чтобы освоиться с этой мыслью. На всякий случай закажи на нее пригласительный билет, а я с ней еще поговорю.

На плите закипел чайник, Селин заварила чай и поставила на стол чашки.

— Все шло так хорошо, — задумчиво продолжала она. — Но если тут замешан мужчина…

Эмма раздраженно фыркнула.

— Я знаю, ты невысокого мнения о мужчинах, но мы не такие сильные, как ты. — Селин будто оправдывалась. — Тори очень ранимая.

Эмма снова фыркнула.

— Все мы ранимые, если позволяем себя ранить.

— Позволяем? — сухо переспросила мать. — Иногда от нас ничего не зависит.

Эмма почувствовала укол совести. Муж бросил Селин, когда Тори не было еще и года, Эмма его совсем не помнила. Но она помнила, что ее мать, самоотверженно борясь с нищетой и растя двоих детей, даже не взглянула ни на одного мужчину.

— Извини, просто я не понимаю, как можно воспринимать мужчин всерьез. Мой босс до того ревнует меня, что это даже смешно. Крис ведет себя, как избалованный ребенок, а сегодня я встретила типа, который выглядит как мечта любой женщины, а на поверку оказался хуже всех, с кем мне приходилось иметь дело.

Она нервно рассмеялась. Селин задумчиво посмотрела на дочь.

— Что же это за красавец? Как ты с ним познакомилась?

Эмма пожала плечами.

— Просто назойливый родственник моей квартирной хозяйки.

Селин молча переварила новость. Чай пили в гостиной. Эмма сразу взяла чашку и стала пить чай, а Селин сначала подошла к окну. На улице лил дождь, но она с удовольствием смотрела на промокший сад. До переезда семья жила в одном из самых бедных районов Лондона, тогда о саде можно было только мечтать. И вот теперь, входя в гостиную, Селин всякий раз подходила к окну полюбоваться деревьями. Наконец она тоже села за стол.

— Итак, Эмма, как ты познакомилась с этим назойливым родственником хозяйки?

— С Роем? Своим звонком в дверь он поднял меня с постели сегодня утром.

Селин спрятала улыбку: она знала, что дочь любит в выходные поспать подольше.

— В таком случае, я удивлена, что ты назвала его «мечтой каждой женщины».

— Мое мнение тут ни при чем, — возразила Эмма, — это объективная характеристика. Он высокий, смуглый, красивый, может быть даже милым, если захочет.

— И ты его ненавидишь. — Селин сделала свои выводы из тона дочери. — За что? Только за то, что он тебя разбудил?

Эмма усмехнулась.

— И за это тоже.

— Бедняга, — сочувственно заметила Селин.

— Не стоит сострадать ему, Рой Баккарди этого не заслуживает.

— Похоже, вы с ним мило пообщались.

— Да, он угостил меня ланчем.

Селин удивленно посмотрела на дочь.

— Как давно ты с ним знакома?

— Я же сказала, с сегодняшнего утра.

— И ты пошла с ним в ресторан? — Селин было отчего прийти в недоумение. Она знала, что после случая с Эндрю Эмма любого мужчину несколько месяцев удерживает на расстоянии, прежде чем согласится хотя бы выпить с ним чашку кофе. — Должно быть, он и впрямь особенный.

— Первостатейный мерзавец!

— А что он о тебе думает? — задумчиво спросила мать.

Эмма фальшиво улыбнулась, показав все тридцать два зуба.

— Он считает меня мошенницей, а еще ему не нравятся мои манеры за столом.

— Что-о? Он сумасшедший?

— Нет. — Эмма немного смягчилась. — Я его спровоцировала. Он пытался меня охмурить, а я дала ему понять, что ничего не выйдет.

Селин медленно покачала головой.

— Представляю. Ни один мужчина больше не вскружит тебе голову, правда?

— Ни один! — твердо заверила Эмма.

На следующее утро в офисе Вэл спросил Эмму:

— С кем ты идешь на завтрашнюю церемонию награждения?

— С мамой и с сестрой.

— Если тебе нужен спутник… — начал Вэл, не удовлетворенный ее беспечным ответом.

Эмма поморщилась.

— Мне не нужен мужчина!

Он вздохнул с облегчением.

— Что полагается делать на этом обеде?

— Много есть, слушать скучные речи… Если я получу премию, то мне тоже придется сказать скучную речь. Ах да, чуть не забыла, меня поцелует Господь Бог.

— Или его наместник, — рассмеялся Вэл.

Речь шла о почетном госте Ассоциации, обычно это был кто-то из политиков, находящихся в данный момент на гребне волны.

— Вряд ли им удастся найти за такой короткий промежуток времени кого-то действительно стоящего. Короче говоря, будет скучища. Но спасибо за предложение, Вэл.

Рой использовал визитную карточку Эммы, чтобы получить максимум информации. Но в результате выяснилось, что его исследование займет больше времени, чем он планировал, а значит, ему придется задержаться в Лондоне. Жить так долго в отеле, даже в самом шикарном, Рою не хотелось, поэтому он стал обзванивать друзей и узнавать, не сдает ли кто квартиру. Вскоре у него уже было несколько вариантов. Он остановился на предложении старого университетского товарища, который на лето уезжал с женой к ее родителям в Шотландию. Роя привлекло то, что квартира находилась недалеко от дома Аманды, буквально за углом.

В понедельник стали раздаваться первые звонки в ответ на запросы, которые он сделал.

— Граф Баккарди? Говорит Гарри Гейтс. Я редактор «Бизнес Ревью». Меня попросили вам позвонить.

— В самом деле? отозвался Рой без особого энтузиазма: он недолюбливал журналистов.

— Думаю, мы можем быть полезными друг другу, — ничуть не смутившись, продолжал Гарри Гейтс. — Насколько мне известно, вы хотите побольше узнать об Эмме Джепп. Так вот, я только что подготовил большой материал о дорогих шлюхах Сити. Что вы хотите знать?

Рой чуть не присвистнул от изумления.

— Боже правый! Так она известна и в этом качестве?

— Она достигла больших успехов в бизнесе, — осторожно уточнил Гейтс, — но не совсем ясно, как она добилась продвижения по службе. Ее репутацию нельзя считать незапятнанной. Я могу свести вас с некоторыми людьми, а вы взамен… — Гейтс объяснил, что требуется от Роя.

Рой торжествующе улыбнулся. Эмма Джепп еще пожалеет, что посмела ему перечить! Может, некоторые мужчины и поддались бы чарам ее больших голубых глаз, но он не из таких слабаков, и Эмме предстоит это понять. Гейтс продиктовал ему несколько телефонных номеров и спросил:

— Так мы можем рассчитывать на вашу помощь завтра вечером?

— Сочту за честь, — ответил Рой.

Около пяти часов Эмме позвонила Тори и предупредила, что не сможет прийти на церемонию. Эмма пыталась уговорить сестру, но Тори упрямилась и в конце концов бросила трубку. Тогда Эмма позвонила матери. Селин уже знала о решении младшей дочери.

— Мне очень жаль, дорогая. Я тебя предупреждала, что она в странном настроении. Думаю, мне тоже не стоит идти, не хочу оставлять Тори одну.

Эмма промолчала. Внезапно радостное предвкушение предстоящего вечера испарилось.

— А меня, значит, можно бросить одну, — пробурчала она под нос, но Селин тем не менее что-то расслышала.

— Ты расстроилась?

— Нет, — Эмма подавила вздох, — все в порядке.

— Что ж, желаю приятного вечера. Выпей шампанского вместо меня.

— Обязательно.

В результате на церемонии Эмму все-таки сопровождал Вэл. Марси, секретарша Питера, одолжила ей бархатный пиджак.

— Только невздумай его снять, — предупредила Марси, когда они припудривали носики в дамской комнате. — Твой наряд отлично подходит для танцев, но, если наши старички увидят тебя в нем на торжественном обеде, боюсь, их кондрашка хватит.

Эмма покрутилась перед зеркалом и небрежно поинтересовалась:

— Питер придет?

Марси принялась расчесывать волосы.

— Он взял пригласительный, — наконец ответила она, стараясь не смотреть на Эмму.

— Я спрашивала не об этом.

— Кажется, у него какие-то проблемы дома… — Бедная Марси разрывалась между преданностью боссу и сочувствием к подруге.

Эмма разгадала ее уловку.

— Марси, не пытайся подсластить пилюлю. Я знала, что он не придет. Ни начальника, ни родственников… А мне все равно!

Эмма покинула дамскую комнату и с высоко поднятой головой вошла в зал, обшитый дубовыми панелями и увешанный портретами основателей фирмы. Своим видом она словно заранее бросала вызов всем, кто попадется у нее на пути. Впечатление усиливали эффектные серьги с перьями, такие большие, что они касались плеч.

Вэл следил за ней обеспокоенным взглядом. Он еще не видел Эмму в таком странном настроении, но у него возникло нехорошее предчувствие. Взяв у официанта два бокала с шампанским, он протянул один Эмме. В просторном зале было пока немноголюдно.

— В этом году здесь тихо, — заметил Вэл.

Эмма прищурилась, как кошка, высматривающая добычу, и одарила его улыбкой, от которой как у ее начальников, так и у конкурентов, мурашки по спине пробегали.

— Ничего, скоро все изменится.

— Что ты имеешь в виду? — встревожился Вэл.

В ответ Эмма только рассмеялась.

— Умоляю, не делай глупостей! — взмолился он. — Если Питер не пришел, это еще не значит, что он ничего не узнает. Здесь полно его шпионов. Если ты начнешь танцевать на столе, они наперегонки бросятся звонить боссу.

Эмма таинственно улыбнулась, у Вэла волосы встали дыбом.

— Эмма…

— Ладно, ладно, успокойся, обещаю не танцевать на столе, — заверила она. — По крайней мере, здесь. Давай пойдем куда-нибудь после награждения?

Вэл кивнул. Приглашенные стали прибывать один за другим, и вскоре толпа разделила Эмму и Вэла. В следующий раз они встретились, только когда пришло время садиться за стол. Вэл с облегчением отметил, что Эмма, кажется, успокоилась. Но, когда она открыла программу вечера, выражение лица у нее стало таким, словно она увидела привидение.

— В чем дело?

Эмма медленно подняла остекленевший взгляд. И вдруг Вэл с ужасом увидел, что она начинает дрожать — едва заметно, как трава на ветру перед землетрясением.

— О Господи… — прошептал он.

Вэл огляделся по сторонам, пытаясь понять, что привело Эмму в такую ярость. Организаторы приема сделали все возможное, чтобы на столах не оставалось невостребованных приборов и учли, кажется, всех, кто отказался от приглашения. Но место рядом с Эммой все-таки пустовало. Карточка, лежащая на тарелке, гласила: «Тори Джепп». Вэл быстро убрал табличку, но странное состояние Эммы, оказалось, вызвано было другим.

— Почетный гость! — прошипела она сквозь зубы.

— Что?

Эмма не ответила, тогда Вэл заглянул в программу вечера и прочел:

— Граф Рой Баккарди. — Он недоуменно посмотрел на Эмму. — Ты его знаешь?

— Граф! — Она едва сдерживала ярость.

Вэлу это ничего не объяснило. Один из сидящих рядом мужчин заметил:

— Известный исследователь. Его нелегко заполучить в гости, особенно в последний момент.

— Не может быть! — возразил ему сосед. — Баккарди обычно не выступает в роли свадебного генерала.

Эмма фыркнула и сухо заметила:

— Любой исследователь рад выступить в роли свадебного генерала. Они как политики, если не хуже. Ради того, чтобы собрать средства на очередную экспедицию, на все готовы.

Мужчина усмехнулся.

— Не думаю, что Баккарди нуждается в благотворительности. У него денег куры не клюют.

Вэл заметил, что от этой реплики настроение Эммы еще сильнее ухудшилось. На протяжении всего обеда она пребывала в глубокой задумчивости и едва ли обронила несколько слов. Только когда приглашенный оратор поднялся с места, она вернулась к действительности, выпрямилась, и устремила немигающий взгляд на графа Баккарди. Вэлу показалось, что на протяжении обеда Рой Баккарди смотрел на их столик чаще, чем куда бы то ни было. Наконец он объявил, что премия «Профессиональный успех» присуждается Эмме Джепп и взял в руки приз.

Эмма сбросила с плеч пиджак. Под пиджаком на ней оказалась блузка из переливающейся серебристой ткани с глубоким вырезом на спине. Эмма встала и наклонила голову в сторону Роя, словно бросая ему безмолвный вызов. Рой оставался бесстрастным, но и он, и Эмма во всем большом зале видели только друг друга. Эмма вышла из-за стола и направилась к трибуне. По дороге ей пришлось обойти другой столик, на несколько мгновений она повернулась к Рою спиной, и он заметил под левой лопаткой Эммы маленькую родинку, формой напоминающую бабочку. Сердце Роя пропустило один удар и забилось с удвоенной силой, ему даже показалось, что у него поднялась температура. Эмма, неторопливо поднимаясь по лестнице, ведущей на помост, не знала об этом.

Рою стоило огромных усилий сохранить невозмутимость, но он не желал, чтобы Эмма поняла, как ему хочется схватить ее и прижать к себе. Может быть, он даст ей это понять позже, но не сейчас. Он поднял небольшую статуэтку, показал ее залу и улыбнулся Эмме холодной светской улыбкой. Глаза Эммы потемнели от ярости.

— Поздравляю, — сказал он и пожал Эмме руку.

В зале раздались аплодисменты.

— Я слышал, вы заслужили эту награду.

— Спасибо, — пробормотала Эмма сдавленно, словно ее душили.

В глазах Роя что-то блеснуло. Он вручил Эмме статуэтку, а затем совершенно неожиданно для нее обнял за плечи и развернул лицом к залу. Эмму словно пронзил электрический разряд, у нее перехватило дыхание. Она попыталась отстраниться, но Рой держал ее крепче, чем ей казалось. Она оказалась прижатой к его боку. Повернув голову к Рою, она фальшиво улыбнулась — для публики — и прошипела:

— Уберите руки!

Продолжающиеся аплодисменты заглушили ее слова для всех, кроме Роя. У него по-прежнему шумело в ушах от бешеного стука сердца, но он с облегчением понял, что Эмма слишком рассержена, чтобы заметить его состояние. Он немного расслабился, посмотрел на нее сверху вниз и посоветовал:

— Улыбнитесь фотографам.

Эмме хотелось визжать и брыкаться, но она заставила себя стоять неподвижно, пока фотограф делал снимки. Затем она произнесла короткую речь и, больше ни разу не взглянув на Роя, вернулась на свое место. Провожая ее взглядом, Рой не сводил глаз с родинки под лопаткой. Он пообещал себе, что непременно поцелует эту очаровательную «бабочку», — и постарается сделать это сегодня же.

Эмма шла, ничего не видя вокруг себя. Все тело покалывало, словно она передвигалась в мощном электрическом поле. Она была ошеломлена и испугана собственной реакцией. Возможно, Эмме стало бы немного легче, знай она, каким взглядом смотрел ей вслед Рой. Вэл это видел и безошибочно распознал голод, горевший в глазах мужчины. Поэтому, когда официальная часть закончилась и гости стали выходить из-за столов, Вэл не удивился, увидев, что Рой пробирается к ним. Вэл тронул Эмму за руку, и она проследила направление его взгляда.

Рой не смотрел на Эмму. Проходя через зал, он с кем-то здоровался, отвечал на какие-то вопросы, пару раз даже дал автограф, но все это — на ходу, продолжая целеустремленно продвигаться в сторону Эммы.

Эмма застыла.

— Вэл, не бросай меня!

Это было так не похоже на нее, что Вэл даже слегка испугался. Но Рой уже приблизился к ним.

— Мисс Джепп, рад вас видеть снова.

Должно быть, способность говорить таким тоном в аристократической семье передается и шлифуется из поколения в поколение, кисло подумала Эмма. Вежливая фраза была настолько фальшивой, что Рой даже не попытался это скрыть. Они вступили в игру, в которой Рой считает себя гроссмейстером. Что ж, Эмма всегда принимала вызов. Она воинственно вздернула подбородок.

— В таком случае вы удачливее меня, — ответила она намеренно грубо. — Я-то надеялась никогда больше вас не увидеть.

Вэл поморщился. Рой, не обращая на него внимания, улыбнулся и одарил Эмму взглядом, который ласкал, почти как прикосновение.

— В самом деле? В существующих обстоятельствах это вряд ли возможно.

Вэл не понимал, что происходит, но почувствовал, что ситуация чревата осложнениями, и встревожился. Рой этого и добивался. Бормоча извинения, Вэл стал потихоньку пятиться, Эмма этого даже не заметила, все ее внимание было приковано к врагу.

— Вы имеете в виду свою репутацию охотника за женщинами? — язвительно спросила она.

— Нет, я имею в виду свою репутацию человека, который всегда доводит начатое до конца, — уточнил он.

Эмма стиснула зубы и процедила:

— Со мной вы ничего не начали!

Рой и бровью не повел.

— Мы оба знаем, что это не так.

Он выдвинул из-за стола свободный стул, предназначавшийся дли Тори, легко развернул его и оседлал задом наперед, положив руки на спинку, а подбородок на руки.

Эмма чувствовала на себе его заинтересованный взгляд. Обычно она не обращала внимания, когда на нее кто-то пялился, но сейчас почувствовала себя неуютно. Это привело ее в еще большую ярость.

— Чушь!

Рой рассмеялся.

— В таком случае зачем вы сняли пиджак?

— Что-о?

Рой, подцепив одним пальцем петлю, приподнял ее пиджак со спинки соседнего стула, и задержал взгляд на груди Эммы, вырисовывающейся под тонкой тканью.

— Может, вы хотели мне напомнить, что мы так и не выяснили размер вашего бюстгальтера? — насмешливо предположил он.

Он посмотрел ей в глаза, в них Эмма прочла насмешку, вызов и… От того, что еще было во взгляде Роя, она, к ужасу своему, залилась краской.

— Не смейте! — невольно вырвалось у нее.

— Что вы делаете после банкета? — прошептал Рой.

Слишком ошеломленная собственными чувствами, Эмма не успела придумать достойного ответа.

— Не ваше дело! — буркнула она.

Рой улыбнулся с таким видом, словно она сказала именно то, что он желал услышать.

— Я так и думал, что вы не из тех, кто сразу возвращается домой спать, — самодовольно сказал он. — В какой клуб собираетесь?

Но Эмма уже успела взять себя в руки. Обычно ее нелегко вогнать в краску, никто не заставит ее покраснеть два раза подряд. Никто! Откинувшись на спинку стула, она смерила противника взглядом и медленно проговорила.

— О, вы не посещаете клубы, в которые ходим мы.

Брови Роя поползли вверх. В его тигриных глазах застыло задумчивое выражение. Казалось, он представляет, как они остались наедине, целуются… и не только целуются. Взгляд его ласкал Эмму, она почти ощущала его прикосновение к своей обнаженной коже…

— Прекратите! — прошипела она.

Рой рассмеялся.

— Вы попросите не пускать меня в ваш клуб?

Он говорил о клубе, а голос звучал так, словно речь шла совсем о другом. Эмма раньше не замечала, какой у него обольстительный голос. Она сглотнула и взяла себя в руки.

— В этом нет необходимости, вы слишком стары.

Рой резко прищурился, на миг Эмме показалось, что она задела его больное место.

— Ай-ай, как жестоко. — Рой укоризненно покачал головой.

— Правда часто жестока.

— Не верю, что меня не пустят на том основании, что я впал в старческий маразм.

Эмма, конечно, тоже в это не верила, поэтому поспешно сказала:

— Вы неподходяще одеты.

Рой расхохотался, не таясь.

— В таком случае, что мне нужно снять, чтобы быть одетым «подходяще»?

Эмма заморгала — выпад был сделан неожиданно. Наклонив стул, Рой подался вперед так, что его губы почти коснулись ее уха, и хрипло прошептал:

— Я ведь тоже могу раздеться.

Она вскочила как подброшенная пружиной, схватила пиджак и набросила его на плечи. Рой снова рассмеялся. Эмму захлестнула паника, казалось, ее подхватил мощный вихрь, все вокруг кружилось, не осталось ничего твердого, стабильного. Она не испытывала таких ощущений с восемнадцати лет — с той ночи, когда над ней посмеялся Эндрю. Не в силах справиться с собой, она в смятении взглянула на Роя и бросилась прочь.

4

Рой встал, улыбка сбежала с его губ. В глазах появилось выражение решимости. Эмма этого не видела, но видел Вэл. Он уже испытывал угрызения совести за то, что бросил Эмму, и теперь решил по возможности исправить положение.

— На вашем месте я этого не делал бы.

Рой медленно отвел взгляд от удаляющейся фигуры Эммы. Казалось, он забыл, что в зале кроме него и Эммы кто-то есть. Вэл преградил ему дорогу.

— В чем дело? — холодно спросил Рой.

— Оставьте ее в покое.

Рой окаменел.

— Кто вы такой?

По какой-то неведомой причине под его суровым взглядом Вэл испытал потребность оправдаться.

— Я просто ее друг, — поспешно сказал он. — Но у Эммы сегодня плохое настроение… Она расстроена, потому что… один человек в последний момент передумал и не пришел на церемонию. На вашем месте я оставил бы ее в покое.

Повисло ледяное молчание, затем Рой равнодушно бросил:

— Благодарю за совет.

Обойдя Вэла, он пошел к выходу. Внешне Рой был холоден, но внутри у него все кипело от ярости. Что за игру затеяла Эмма? Она не хуже него знает: их так тянет друг к другу, что искры летят. Она современная девушка, ни в чем не уступающая мужчине, так какого черта она все время от него убегает? Но он не намерен закрывать глаза на возникшее между ними влечение — и ей не даст.

Эмма беспокойно расхаживала по залу. Ее поздравляли, ей жали руку, ее целовали в щеку. Рядом с ней то и дело сверкали вспышки фотокамер. Эмма много и энергично говорила, словно разговоры могли отодвинуть неизбежное, но ни разу не оглянулась. И Роя Баккарди она тоже больше не видела. Наконец ей снова встретился Вэл.

— Ну как, ты готов ехать дальше?

Вэл с сомнением посмотрел на лихорадочный румянец, горевший на ее щеках.

— А не лучше ли вернуться домой?

— Домой? Ерунда! У меня пошла полоса удач! И никто, — Эмма подчеркнула интонацией это слово, — не помешает мне веселиться.

Вэл правильно понял ее и поспешил успокоить:

— Не беспокойся, он давно ушел.

— Он? Кто?

— Граф, которого ты так ненавидишь.

Эмма замотала головой.

— Я вовсе не ненавижу Роя Баккарди, мне вообще на него плевать.

Она сделала вид, будто собирается плюнуть на пол. Вэл нервно отшатнулся.

— Как бы там ни было, он ушел.

— Мне все равно, — упрямо солгала Эмма. — Я хочу танцевать, вот только переоденусь, и можно ехать.

Она скрылась в дамской комнате и вернулась оттуда через несколько минут, сменив юбку на джинсы, пиджак оставался на ней. Вэл также заметил, что она надела на шею украшение из серебряных пластин, а в ушах красуются новые, но не менее экстравагантные, чем предыдущие, серьги, похожие по виду на бумажные. Выражение лица у Эммы было самое что ни на есть задорное.

— Тебя вызвали, — сообщил ей Вэл. — Похоже, для тебя заказан автомобиль.

Эмма изобразила удивление.

— Вот как? Привилегия лауреата? Неплохо! — Она заметила в толпе коллегу из другого отдела и крикнула: — Генри, поехали с нами в клуб!

В конце концов в лимузин набилось шесть человек. Они отправились во «Фридж» — модный клуб в центре Лондона. Швейцар без задержки пропустил их в зал.

Рассовав по карманам кошелек, флакончик духов и носовой платок, Эмма сложила все, что не могло понадобиться ей в клубе, в портфель, сдала его в гардероб и получила номерок в форме сердечка. Она спрятала номерок в застегивающийся карман джинсов и, покачивая бедрами в такт музыке, вышла на площадку для танцев. Мелодия захватила ее, унося прочь напряжение последних часов. Эмма танцевала и с Вэлом, и с Генри, и с какими-то незнакомыми мужчинами, и одна. Обида, раздражение, даже тревога за Тори — все ушло, только Рой Баккарди неизменно маячил где-то на краю ее сознания, но Эмма старалась о нем не думать… хотя бы до завтра.

— Выпить хочешь?! — крикнул Генри, приближаясь к ней в танце.

Эмма кивнула, но не пошла за ним в сторону бара, а продолжала танцевать. Глаза ее горели. Генри усмехнулся и, пританцовывая, двинулся к стойке. Оставшись одна, Эмма полностью отдалась танцу. Ее тело двигалось так плавно, словно в нем не было ни одной косточки. Эмма не знала, что с галереи за ней пристально наблюдает мужчина.

Вдруг Эмма запрокинула голову и рассмеялась от удовольствия. На Роя это подействовало как удар молнии. Его ошеломила возникшая из ниоткуда мысль: именно так она должна выглядеть, когда я займусь с ней любовью.

Кто-то коснулся спины Эммы. Она не оглянулась, думая, что очередной поклонник ее танца выражает таким образом свое восхищение. Но, когда рука мужчины легла на ее талию, Эмма все-таки оглянулась, не прерывая танца. Лицо высокого мужчины скрывалось под низко надвинутой на лоб шляпой, но Эмму это не удивило: ночью в этом лондонском клубе можно встретить самую экстравагантную публику. Во всем остальном одежда ее нового партнера по танцу вполне соответствовала атмосфере заведения: на мужчине были льняные брюки свободного покроя и жилет цвета хаки, открывающий взору мощную загорелую грудь с порослью темных волос. А танцевал он так, словно занимался этим всю жизнь.

Эмме нечасто встречались мужчины, танцующие так же хорошо, как она. После мгновенного потрясения она рассмеялась от удовольствия и стала танцевать рядом с незнакомцем. Вскоре они двигались как единый слаженный организм. Когда он касался ее и поворачивал в танце, у нее возникало ощущение, что она находится в мощном энергетическом поле. Обычно Эмма могла продержаться на танцевальной площадке дольше любого из своих партнеров, но этот оказался неутомимым, и она выдохлась первой. Мужчина это заметил. Обняв ее за талию, он одним ловким движением развернул Эмму и повел к дверям.

На площадке тускло освещенной винтовой лестницы она, запыхавшись, пробормотала:

— Вы победили.

Мужчина снял шляпу и улыбнулся.

— Как видите, меня все-таки впустили.

Сердце Эммы пропустило удар. Рой Баккарди! Она попыталась справиться с охватившим ее волнением и ответила как можно небрежнее:

— Наверное, просто побоялись не пустить, вы похожи на головореза.

Рой коротко хохотнул.

— Но не на старого головореза, надеюсь?

Ответить Эмма не успела: по лестнице стала спускаться вновь прибывшая компания. Рой прижал ее к себе, освобождая место для прохода. Короткое, бесстрастное объятие — но даже от него у Эммы перехватило дыхание.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, когда снова смогла говорить. К ее досаде, голос прозвучал сипло, ей даже пришлось откашляться. — Совершаете экскурсию на дно, граф Баккарди?

— Я следил за вами, — признался он глазом не моргнув.

— Ч-что-о?

Он выпустил Эмму из объятий и посмотрел на нее с загадочным выражением.

— У меня есть кое-какие планы относительно вашей родинки, — промурлыкал он. От интимного подтекста этой фразы Эмму пробил нервный озноб. — Зачем бы иначе я здесь оказался?

Мимо них протиснулось еще несколько пар, снова прижав их друг к другу. Как только появилась возможность, Эмма резко отпрянула от Роя.

— А вам не кажется, что нам лучше уйти? — спросил он. — Мы всем мешаем. — Его губы почти касались ее уха, и Эмме стало трудно даже дышать, не то что говорить. — Пойдемте отсюда.

Эмма встрепенулась, стряхивая наваждение.

— Да, конечно.

Она взбежала по лестнице и вышла в вестибюль. Ее мозг лихорадочно работал. Как Рой ее выследил? Он ушел с приема задолго до нее. Никто из ее знакомых не мог его предупредить, они сами окончательно решили, куда отправятся, только в машине.

— Ну как, вы готовы ехать?

Эмма насторожилась.

— Что вы имеете в виду?

Рой снова улыбнулся. Его лицо было так близко, что у Эммы сердце замирало.

— Я везу вас домой, и вы прекрасно это знаете.

На лице Эммы появилось упрямое выражение.

— Я уйду с тем же мужчиной, с которым пришла. А пришла я не с вами.

— Верно, — согласился Рой, ничуть не смутившись. — Но трое из ваших спутников уже ушли, а остальные знают, что вас отвезу я.

— Я вам не посылка, чтобы передавать меня с рук на руки! Я поеду домой одна! — возмутилась Эмма.

Но Рой непреклонно покачал головой.

— Это исключено.

В глазах Эммы появился опасный блеск. Она подбоченилась.

— Что вы хотите этим сказать?

— Берите плащ.

Рой попытался взять ее за локоть, но Эмма стряхнула его руку, однако она не могла не согласиться, что ей действительно пора уходить. Часы показывали начало четвертого. Ускользнув от Роя, она пошла в гардероб за плащом и портфелем. Но, когда вернулась в вестибюль, Рой ее ждал. Не спрашивая разрешения, он взял из рук Эммы портфель и решительно двинулся к выходу.

Дождь закончился, но на тротуаре остались большие лужи, в которых отражались уличные фонари и неоновые огни реклам. Улица была в этот ранний час безлюдна, только прошли два полисмена — в предрассветной тишине их мерные шаги казались неестественно громкими.

Рой поднял руку, и Эмма обрадовалась возможности сбить с него спесь.

— Между прочим, такси в это время не ездят по улицам просто так, во всяком случае, здесь. Вам придется…

Откуда ни возьмись подкатил блестящий серый лимузин и бесшумно затормозил рядом с ними. С улыбкой посмотрев на Эмму, Рой распахнул перед ней дверцу. Эмме очень не хотелось принимать его приглашение, но, как она сама заметила, поймать в такой час такси было практически невозможно. Она неохотно села.

— Ясно, вы вызвали машину, пока я одевалась, — пробормотала она.

Назвав водителю адрес, Рой сел рядом с Эммой и небрежно положил руку на спинку сиденья за ее спиной.

— Нет, машина ждет неподалеку с тех пор, как вы приехали в клуб.

— Вижу, вы все предусмотрели! — фыркнула Эмма. Тут она с опозданием осознала смысл его фразы и ахнула. — Вы сказали, с тех пор как я приехала в клуб?

— Да, вас привез Тони, — невозмутимо сообщил Рой. — А откуда я, по-вашему, узнал, в какой клуб вы отправились?

Эмма резко повернулась к нему.

— Вы за мной шпионили!

— Скажем так: я просто все тщательно продумал.

— Нет, шпионили!

Рой непринужденно откинулся на спинку сиденья.

— А почему вас это беспокоит? — Он выдержал паузу. — Вам есть что скрывать?

Эмма угрожающе прищурилась и прошипела:

— Будьте осторожны, меня нелегко запугать.

— И деретесь вы не по правилам. — Рой держался все так же непринужденно. — Помню, вы меня предупреждали. — Его взгляд скользнул по ее телу, отметив полоску голого живота между блузкой и джинсами, заметную там, где распахнулся пиджак. — И я вам охотно верю. Например, ваша манера одеваться дает вам несправедливое преимущество.

Желание ударить Роя было так велико, что Эмма зажмурилась, чтобы не видеть его самодовольное лицо. Она плотно запахнула пиджак.

— Я одеваюсь так, чтобы не было жарко, танцы, знаете ли, очень разогревают.

— Конечно — если танцевать, как вы. — Он улыбнулся. — Вы ведь вкладываете в танец душу и сердце, не так ли? Мне нравятся женщины, которые могут самозабвенно отдаваться чему-то.

Какая самоуверенность! — возмутилась Эмма. Еще бы, у графа Баккарди широкие деловые связи в Сити, по первому его требованию подается лимузин! Но напрасно он думает, что сможет спокойно сидеть в этом своем лимузине и оскорблять меня грязными намеками! У меня, конечно, нет влиятельных друзей и кучи денег, зато есть решимость дать ему отпор и упорства хоть отбавляй.

— Вы об этом еще пожалеете! — прошипела Эмма сквозь зубы.

— О чем? О том, что вызвался подвезти вас домой, когда вам не на чем было добираться? Хотя в таком наряде, как ваш, вы, пожалуй, поймали бы такси и в три часа утра.

Он рассмеялся. Рассмеялся! От гнева глаза Эммы заволокло красным туманом, она потеряла способность трезво мыслить и точно знала только одно: что не может больше ни секунды терпеть его насмешки. Она набросилась на Роя с кулаками.

Рой растерялся, но лишь на мгновение, а потом без труда, казалось, даже пальцем не шевельнув, поймал обе ее руки в свои и зажал их, как стальными тисками.

— Осторожнее, вы отвлекаете Тони.

Эмма сверкнула глазами.

— Отпустите немедленно! Как вы смеете говорить со мной в таком тоне! Отпустите!

— Тихо!

В голосе, отдавшем эту отрывистую команду, прозвучала такая уверенность, возможно даже не осознанная, что Эмма невольно подчинилась и затихла, ошеломленно расширив глаза. Потрясение, отразившееся в ее взгляде, неприятно удивило Роя. Неожиданно для себя он ощутил раскаяние и выпустил ее руки. Эмма машинально потерла запястья.

— Простите, — буркнул он.

Эмма не ответила. Отодвинувшись на самый конец сиденья, она отвернулась и стала смотреть в окно. Эмма была потрясена до глубины души: давно она не чувствовала себя такой незащищенной, пожалуй, с той ночи, когда ее бросил Эндрю. Никогда его не прощу, подумала Эмма, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу. Поскорее бы оказаться дома.

Рой посмотрел на нее с тревогой. С женщиной, которая бросалась на него как разъяренная дикая кошка, он мог справиться, но ее подавленное молчание его тревожило.

— С вами все в порядке?

Эмма не ответила, она по-прежнему смотрела в окно. Лимузин свернул на зеленый бульвар. Эмме вспомнились узенькие, без единого деревца, улочки, на которых прошло ее детство. Рой, наверное, никогда таких и не видел. Он не представляет, каково это сидеть и решать неразрешимую задачу: как разделить ничтожную сумму, чтобы денег хватило на все нужды трех человек.

Наконец она еле слышно проронила:

— Я прошла слишком большой путь, чтобы позволить вам вернуть меня обратно.

— Что вы имеете в виду?

Эмма покачала головой.

— Вы все равно не поймете.

— А попытайтесь, может, пойму. — Не дождавшись ответа, он сказал: — Я снял квартиру здесь неподалеку, предлагаю зайти ко мне на чашку кофе.

Эмма все-таки посмотрела на него, ее взгляд был полон горечи и иронии.

— Только на кофе, — с улыбкой заверил Рой.

Она покачала головой.

— Уже поздно, а в семь мне вставать на работу.

— Вы устали?

Она вяло пожала плечами.

— Конечно, устала.

— Когда вы танцевали, казалось, что вас ничто не может утомить. — Эмма промолчала, и Рой с удивлением услышал собственный голос: — Мне не доводилось видеть, чтобы кто-то танцевал так, как вы.

Он говорил искренне, на этот раз в его словах не было ничего оскорбительного, но Эмма еще не забыла его намеки.

— Я устаю так же, как любой человек.

Лимузин свернул на улицу, по обеим сторонам которой тянулись ярко освещенные витрины магазинов, но через пару кварталов снова свернул, и они оказались в полумраке, в окружении деревьев.

— Только очень богатые люди могут себе позволить жить среди деревьев, — прошептала Эмма.

— Что вы сказали? — Рой не был умерен, что расслышал ее правильно.

Она не ответила. По знаку Роя Тони затормозил перед домом Аманды. Ни одно окно в доме не светилось. Эмма вышла на мостовую и потянулась за портфелем, но Рой, вышедший через другую дверцу, уже нес его к дому.

— Если не хотите зайти ко мне, я согласен выпить кофе у вас.

Это прозвучало как приказ. Рой, по-видимому, привык отдавать приказы. Но Эмма не собиралась подчиняться.

— Мне нужно поспать.

Он посмотрел на нее с высоты своего роста. Слабый ветерок шевелил волосы Эммы, словно пальцы любовника — его пальцы. Рой не двигался, но под его взглядом Эмма чувствовала себя так, словно он к ней прикасался.

— Думаете, если вы уйдете одна, вам удастся уснуть?

— Конечно…

Рой бросил портфель на тротуар и привлек Эмму к себе. Горячие руки, скользнув под ее пиджак, легли на обнаженную кожу. В первое мгновение Эмма оцепенела, но затем, вскрикнув, принялась яростно сопротивляться, отталкивать его от себя. Рой резко втянул воздух, его хватка немного ослабла, Эмма уже решила, что он ее отпускает. Она перестала бороться… и тогда Рой ее поцеловал.

Поцелуй был неожиданным, как летняя гроза, и таким же яростным. Эмма целовалась на своем веку столько раз, что уже и счет потеряла, но так ее никто, никогда не целовал. Эмма попыталась оттолкнуть Роя от себя, но руки внезапно ослабели. Несмотря на холодный воздух, грудь Роя под жилетом была горячей, Эмма с удивлением отметила, что волоски на его груди оказались шелковистыми и очень приятными на ощупь. Она даже поёжилась от удовольствия.

Почувствовав ее реакцию, Рой довольно зарычал. Сильные руки крепче сжали талию Эммы, а затем медленно двинулись выше, словно что-то искали. Широкая ладонь по-хозяйски накрыла ее лопатку. Он так легко делал с ее телом все, что хотел, словно у Эммы не было ни мускулов, ни силы воли. Словно он знал, что она не способна сопротивляться.

— Пусти меня внутрь, — прошептал Рой, касаясь губами ее шеи.

У Эммы мелькнула шальная мысль, что он говорит не о доме, а о ее теле — или и о том, и о другом. Самое поразительное, что ей было все равно. Она уже готова была впустить его… Но в это мгновение она открыла глаза и увидела элегантные дома, лимузин с шофером, и ее словно окатили ведром холодной воды. Богатый мужчина ведет свою игру, пусть умную, но все равно игру. Это Эмма уже проходила, и опыт обошелся ей очень дорого.

Рой почувствовал, как она одеревенела в его руках.

— Что случилось?

Эмма не отвечала. Она даже не пыталась вырваться, просто стояла в кольце его рук и смотрела ему в глаза в желтоватом свете уличных фонарей. Рой опустил руки. Эмма осталась стоять рядом, но он чувствовал, что внутренне она далека от него.

— Быстро же вы передумали, — сказал он ровным голосом, но Эмма уловила отголоски сдерживаемого гнева.

Она наклонилась и подняла портфель.

— Нет, я с самого начала твержу, что не желаю иметь с вами ничего общего. — Эмма с удивлением услышала, что ее голос звучит почти спокойно, почти уверенно.

— Но вы же меня хотите, не притворяйтесь, что это не так.

Эмма промолчала, твердо глядя ему в глаза.

— Лгунья.

— Сексуальное влечение — это как сильный наркотик, — бесстрастно сказала Эмма. — К счастью, оно проходит раньше, чем я успеваю натворить глупостей.

— Глупостей?! — возмущенно переспросил Рой. — Какая удобная позиция.

— Во всяком случае, безопасная, — согласилась Эмма. Она чопорно кивнула ему, словно деловому партнеру. — Спасибо, что подвезли. Спокойной ночи.

— Стоп, не так быстро…

Рой взял ее за руку повыше локтя. Холодная сдержанность Эммы раскололась на тысячи мелких льдинок.

— Отпустите…

Но при виде выражения его глаз слова замерли на ее губах. Глаза Роя стали похожими на два кусочка темного стекла.

— Только один вопрос.

— Если вы рассчитываете расспросить об Аманде, я не…

— Забудьте об Аманде, — оборвал он, — речь не о ней.

— Тогда…

— Кто он? — В голосе Роя слышалась уже несдерживаемая ярость. — Кто этот мужчина, который не пришел на награждение?

Эмма ожидала какого угодно вопроса, только не этого.

— Рядом с вами был пустой стул. — Казалось, слова давались Рою с трудом. — Для кого он предназначался?

Вместо ответа Эмма бросила на него презрительный взгляд, высвободила руку и молча пошла к дому. Рой шагнул было за ней, но остановился, призвав на помощь всю силу воли. Чувствуя на себе взгляд Роя, Эмма еле сдерживалась, чтобы не броситься наутек. Наконец она дошла до двери и дрожащей рукой вставила ключ в замочную скважину. Не оглядываясь, открыла дверь и вошла в дом.

5

Рабочий день сложился неудачно. Питер был уже наслышан о прошедшей церемонии и с утра первым делом вызвал Эмму к себе в кабинет.

— Что это такое?! — вопрошал он, потрясая перед ее носом фотографией.

Репортер снял Эмму в тот момент, когда она метнула на Роя свирепый взгляд.

— Можно подумать, он не награду тебе вручил, а дал яд! — бушевал Питер. — Представляешь, что подумают люди, когда увидят этот снимок в газетах?

Эмма пожала плечами.

— Что подумают? Наверное, что этот тип невыносим?

Питер чуть не пританцовывал от ярости.

— Они решат, что в нашей фирме работают дикари, вот что! Как, по-твоему, захотят клиенты иметь с тобой дело, если ты будешь смотреть на них так, будто вот-вот укусишь?

Эмма устала, ночь — по вине все того же Роя — была почти бессонной, но обвинения Питера казались ей настолько нелепыми, что она не удержалась от смеха. Питер злобно посмотрел на нее.

— Мне уже звонил Гарри Гейтс из «Бизнес Ревью», интересовался, всегда ли ты такая. Наверняка напишет какую-нибудь гадость в колонке юмора.

Эмма дерзко усмехнулась.

— Питер, это бесплатная реклама.

— Дурная реклама всегда бесплатная! Тебе надо позвонить ему и извиниться.

— Извиниться? — Эмма притворилась, что не поняла. — Перед кем, перед Гейтсом?

— Да нет же, черт подери! Перед почетным гостем, который вручал тебе награду.

Эмма напряженно выпрямилась.

— Ни за что!

Но Питер словно не слышал.

— Гейтс дал мне его телефон.

— Я сказала — нет!

— Эмма, ты должна это сделать. По твоей вине почетный гость почувствовал себя неуютно…

Эмма прищурилась.

— Он что, пожаловался?

— А разве у него нет оснований? — уклонился от ответа Питер.

— Оснований?! — взорвалась Эмма.

— По снимку все ясно. — Питер ткнул пальцем в фотографию.

— Ничего подобного! Фотография не объясняет, почему я на него так смотрела.

— Полно, Эмма, не изображай оскорбленную невинность. Если парень ущипнул тебя за задницу, значит, ты сама напросилась. Как бы то ни было, ты вполне способна постоять за себя.

— Он меня не щипал!

— Тогда в чем дело?

— Он меня оскорбил. Мы встречались раньше.

У Питера отвисла челюсть.

— Ты и граф Баккарди? Не верю!

— Как хочешь. — Эмма уже сожалела, что рассказала больше, чем следовало. — Запомни только одно: я не собираюсь извиняться перед этим типом! Я вообще не намерена больше с ним встречаться! А если ты решил, будто из-за того, что несколько десятков человек увидели мою голую спину, моя карьера придет в упадок, значит, ты еще глупее, чем я думала. У тебя все? Мне нужно подготовить документы по новой вилле на Багамах.

Питер все еще не пришел в себя от изумления.

— Граф Баккарди и ты? Аристократ и дитя трущоб?

Эмма выразительно вздохнула.

— Питер, ты ужасный сноб. Некоторые аристократы любят совершать хождения в народ. Так я могу идти или ты еще не закончил на меня орать?

— Иди.

Эмма нарочито развязной походкой двинулась к двери. Не выдержав, Питер крикнул ей вслед:

— И купи себе одежду поприличнее!

Эмма вернулась за свой стол и с головой погрузилась в работу, забыв придирки Питера. Куда труднее было выкинуть из головы будоражащие душу воспоминания о Рое Баккарди. Больше всего Эмму тревожил даже не он сам, а собственная реакция на него. Богатый, высокомерный, самодовольный граф Баккарди олицетворял собой тип мужчины, от которого ей следовало держаться подальше. Такие, как он, считают, что девушка не стоит внимания, если у нее нет ничего, кроме ума и решимости. Они уверены, что в девушке самое главное — внешность… и отношение к их персоне.

Вспомнив свою реакцию на поцелуй Роя, Эмма покраснела до корней волос. Она буквально таяла в его объятиях — на это он и рассчитывал. Рой дернул за нужные ниточки, и она превратилась в глупое, жалкое, трепещущее создание. Эмма не знала, на кого злится больше: на Роя Баккарди или на себя.

Оставшаяся часть рабочего дня прошла как обычно. Вернувшись домой, Эмма приняла душ, переоделась и вышла в сад. На город спускались сумерки, прохладный влажный воздух пах травой и молодыми листочками. С дерева доносилось пение какой-то птицы. Эмма грустно улыбнулась. Было трудно представить, что тесная квартирка в обшарпанном многоквартирном доме, где всегда пахло сыростью и где она с матерью и с сестрой жила до недавнего времени, находилась в этом же городе.

Раздвинув благоухающие ветки жасмина, Эмма села на старинную садовую скамью. Однако она не успела насладиться покоем и одиночеством — со стороны дома послышался скрип лестницы и шаги.

— Эмма?

По лестнице спускалась Аманда.

— Я здесь, — отозвалась Эмма, пряча досаду. Ей хотелось побыть одной, но Аманда все-таки хозяйка дома, и Эмма попыталась вести себя вежливо.

Аманда подошла к скамейке и села рядом с Эммой, явно настроившись на длительную беседу.

— Как поживаете? Я вас уже несколько дней не видела.

— У меня было много дел, — уклончиво ответила Эмма, не испытывавшая ни малейшего желания откровенничать с теткой Роя.

Аманда внимательно посмотрела на нее.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, а что могло случиться?

— У вас какой-то… беспокойный вид. Может, вы слишком много работаете?

— Мне нравится моя работа, — бодро ответила Эмма.

— Вы говорите, прямо как Рой. Вы его уже видели, он приходил в воскресенье.

— Удивительно, — пробормотала Эмма.

Аманда улыбнулась — подозрительно озорно.

— Он меня опекает, даже снял квартиру поблизости.

Эмма едва не проболталась, что ей это известно.

— Манипулятор, — буркнула она.

— Я тоже считаю, что это уж слишком, — согласилась Аманда, пряча улыбку. — Я ему предложила зайти как-нибудь на ужин и познакомиться с вами поближе, пусть убедится, что ему не о чем волноваться.

Эмма в ужасе воззрилась на хозяйку.

— По-моему, не очень удачная мысль.

— Но он говорил о вас такие неприятные вещи… — неуверенно возразила Аманда.

— Знаю, он еще об этом пожалеет.

— Что вы имеете в виду? — удивилась пожилая леди.

Эмма спохватилась и поспешно сменила тему:

— Вы показали черновик договора своему адвокату?

Аманда промолчала и отвела взгляд.

— Вы хотя бы получили деньги по чеку, который я выписала?

— У меня не было времени, — тоном школьницы, не выучившей урок, ответила Аманда.

Эмма вздохнула.

— Аманда, я на вашей стороне, я считаю, что ваш племянник сует нос не в свое дело, но, если вы не свяжетесь с адвокатом насчет нашего договора, Рой будет уверен, что его беспокойство обоснованно. Прошу вас, не откладывайте, займитесь этим делом!

Аманда сдалась и неохотно сказала:

— Хорошо, я поговорю с мистером Мидлером.

6

Эмма надеялась, что больше не увидит свою квартирную хозяйку в этот день, но чуть позже та постучалась к ней в дверь с корзиночкой домашнего песочного печенья. Впрочем, Аманда очень скоро перешла к истинной цели своего визита.

— Мне показалось, вам не очень понравился Рой.

Эмма перебирала содержимое гардероба. Найдя юбку, которую собиралась укоротить, она бросила ее на кровать и осторожно ответила:

— Думаю, это взаимно.

Аманда почему-то казалась довольной. Эмма судорожно искала объяснение, которое удовлетворило бы тетку Роя, было бы недалеко от истины и в то же время не прозвучало бы слишком резко.

— Он назвал меня оборванкой.

Эмма отчетливо вспомнила насмешливо-презрительный тон графа Баккарди. Впрочем, это не помешало его сиятельству лапать ее вчера ночью. Она поёжилась при воспоминании об их вчерашнем прощании.

— Рой сильно избалован, — заявила Аманда. — А все его подружки словно сошли со страниц журнала мод, хотя он об этом не подозревает. Но вы, дорогая, как мне показалось, не очень интересуетесь нарядами.

Эмма невесело рассмеялась, собирая вещи, отложенные для починки.

— Мне все это говорят.

— Тогда, может быть, Рой не так уж и ошибается? Вы не думали обновить гардероб?

Эмма пожала плечами.

— Времени нет. И денег тоже.

Аманда проявила редкостное понимание.

— Да, или одно, или другое обязательно понадобится. И хороший совет не помешает. — Помолчав, она осторожно добавила: — У меня есть кое-какой опыт покупки дешевой одежды.

Эмма с сомнением покачала головой.

— В Сити принято выглядеть так, словно вся твоя одежда куплена в дорогом бутике, тут малой кровью не обойдешься.

— Да, пожалуй, есть о чем подумать.

— Дайте мне знать, если что-нибудь придумаете, — сказала Эмма, сомневаясь, что Аманду ждет успех.

Когда пожилая леди наконец ушла, Эмма приготовила какао, поджарила тост с маслом, затем включила телевизор и с удобством устроилась на диване. Но посмотреть новый приключенческий фильм ей не удалось: кто-то позвонил в дверь. Эмме очень не хотелось открывать, на экране как раз шла захватывающая погоня, но в дверь позвонили снова, на этот раз более настойчиво. Вздохнув, она пошла открывать.

Увидев, кто пришел, Эмма попыталась захлопнуть дверь.

— Ну нет, во второй раз вам это не удастся, — заявил Рой, решительно войдя в холл.

Эмма нахмурилась.

— Во второй раз?

— Вчера ночью вы захлопнули дверь у меня перед носом, — напомнил он, — мне это не понравилось.

Сегодня граф Баккарди был в черных джинсах и в черной кожаной куртке — и то, и другое, выглядело на нем поразительно сексуально. Эмма пыталась сохранить хладнокровие, но это оказалось нелегко.

— Это было не вчера ночью, а сегодня утром, — уточнила она. — И с тех пор я не передумала.

— А я передумал. — Он жестом предложил ей идти впереди него. — Напрасно я тогда ушел.

Эмма не двинулась с места.

— Насколько я помню, это я ушла.

Она старалась не вспоминать, как трудно ей было уйти. Рой посмотрел ей в глаза, и по его взгляду Эмма поняла, что он догадался, что именно она пытается забыть.

— Только потому, что я позволил, — уточнил он.

Возникла пауза. Эмма смерила его долгим взглядом с головы до ног и даже улыбнулась, притворяясь, что Рой не произвел на нее впечатления.

— Еще один тип с повадками пещерного человека. — Увидев, как он вопросительно изогнул бровь, Эмма язвительно пояснила: — Мне такие уже встречались.

— Вот как? — Его глаза как-то странно блеснули.

Эмма и охнуть не успела, как Рой быстро наклонился, подхватил ее одной рукой под колени, другой — под мышки и поднял, прижимая к своей груди. Взвизгнув от страха, Эмма вцепилась в его куртку.

— Что вы делаете?!

Рой прищурился и посмотрел ей в глаза.

— Веду себя, как пещерный человек.

Он понес ее к квартире. Эмма еще крепче вцепилась в его куртку.

— Вы просто сумасшедший!

Но пересчитать ступени головой — или другим местом — ей совсем не хотелось, поэтому Эмма затихла. Только когда Рой благополучно достиг конца лестничного пролета, она вырвалась и спрыгнула на пол. Прыжок получился не слишком грациозным, Эмма упала на одно колено. Рой подал ей руку, но она не приняла от него помощь и встала сама. Из гостиной донеслись голоса.

— Вы не одна? — спросил Рой.

Искушение солгать было велико, но Эмма понимала, что Рою легче легкого ее разоблачить —достаточно заглянуть в гостиную. Она с горечью сказала:

— Впредь я постараюсь, чтобы у меня каждый вечер кто-нибудь был.

Глаза Роя блеснули.

— В таком случае нам лучше закончить наше дело сегодня.

— Какое еще дело?

Как и следовало ожидать, не утруждая себя ответом, он молча прошел мимо Эммы в гостиную. Чувствует себя как дома, с раздражением подумала она. Эмма поколебалась, но потом решила, что, поскольку тетка Роя находится прямо над их головами, бояться ей нечего. Пожав плечами, она вошла в гостиную. Рой выключил телевизор и с интересом посмотрел на поднос с чашкой какао и с недоеденным тостом.

— Какое трогательное зрелище. Никогда не подумал бы, что вы любите детское питание.

— Детское питание! — вспылила Эмма. — Узнаю тон человека, которого растили няньки.

Рой недоуменно посмотрел на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Неважно.

Эмма подхватила поднос и отнесла его в свою крошечную кухню. Но Рой не унимался:

— И все же, что вы имели в виду?

— Я же сказала, забудьте, — Эмма выдержала паузу, — граф Баккарди.

— Ах, вот в чем дело! — Рой усмехнулся. — А вы, оказывается, сноб наизнанку.

Эмма отвернулась, злясь на себя за несдержанность.

— Говорите поскорее зачем пришли, и уходите.

Рой небрежно прислонился к дверному косяку.

— Вам неинтересно?

— Умираю от любопытства, — равнодушно бросила Эмма. — Так что рассказывайте поскорее, что вам нужно.

Его губы медленно раздвинулись в тигриной улыбке.

— Я имел в виду, вам неинтересно, что было бы, если бы мы вчера не расстались?

Только когда Рой задал этот вопрос, Эмма осознала, что задавала его себе с той минуты, как открыла ему дверь. Она так отчетливо представила их сплетенные тела, его дыхание, касающееся ее разгоряченной кожи, словно все происходило на самом деле. Рой того и добивался! — ужаснулась Эмма.

Она отошла к окну, встав так, чтобы между ней и Роем оказалось большое викторианское кресло. Ей было необходимо оказаться как можно дальше от Роя, иначе он понял бы, как сильно на нее подействовали его слова, само его присутствие. Эмма злилась на себя, но ничего не могла поделать. Он слишком большой, слишком сильный, слишком мужественный. Наконец убедив себя, что способна справиться с ситуацией, она скрестила руки на груди и, фальшиво улыбаясь, обернулась к Рою.

— Обычно это срабатывает, да?

Вопрос явно пришелся ему не по вкусу. Хищная улыбка сбежала с губ Роя, он пересек комнату и остановился перед креслом.

— Не понимаю…

— Весь этот джентльменский набор: обольстительный взгляд, хрипловатый голос, прозрачные намеки, — обычно помогает вам добиться желаемого?

— Чего именно? — Темные брови Роя почти сошлись на переносице.

— В данном случае, полагаю, меня.

Он помолчал, ничего не отрицая, потом произнес с оттенком досады:

— А вы очень прямолинейны.

— Да, я предпочитаю называть вещи своими именами, — согласилась Эмма.

Рой воззрился на нее, как на неизвестное науке животное.

— Не очень-то романтично, — сказал он наконец.

Эмма вскинула брови.

— А намекнуть, что я много потеряла, отказавшись вчера переспать с вами, было, по-вашему, очень романтично?

К ее удивлению, он слегка покраснел.

— Я этого не говорил.

— Напрямую не говорили, — согласилась Эмма, — но намекали.

Рою хватило такта промолчать. За последние два дня он многое узнал об Эмме Джепп. Он, правда, не успел пока встретиться с Крисом Хансоном, который, по слухам, был последним любовником Эммы, но все остальные единодушно считали ее целеустремленной деловой женщиной. Дальше мнения расходились. Друзья называли ее импульсивной и темпераментной, недруги уверяли, что она тверда как камень. Босс, явно не относившийся к числу первых, сказал, что Эмма лезет в драку по любому поводу. И Рой начинал понимать, что имелось в виду.

— С вашей стороны было бы куда разумнее завоевать мое расположение, — сказал он с оттенком раздражения.

Эмма надула губки.

— Завоевать расположение? Иными словами, я должна лечь с вами в постель, это вы хотите сказать?

— Неужели обязательно надо быть такой грубой?! — Рой рассердился по-настоящему.

Эмма испытала облегчение: гнев Роя был для нее не так страшен, как его вкрадчивая сексуальность, и гораздо привычнее.

— Что, не любите правду, граф Баккарди?

Рой взял себя в руки и спокойно сказал:

— Мне не нравится, когда меня обвиняют, что я добиваюсь благосклонности женщины при помощи шантажа.

— Охотно верю, — проронила Эмма с притворным сочувствием. — А мне не нравится, когда мной пытаются манипулировать.

Их взгляды скрестились как два стальных клинка, казалось, даже звон был слышен. Наступило напряженное молчание. Рой глубоко вздохнул, пытаясь не взорваться.

— Ради чего мы ссоримся? — спросил он наконец.

— Вам лучше знать, ведь это не я ворвалась в ваш дом, а вы в мой.

Он снова вздохнул.

— Полно, Эмма, все должно было быть по-другому.

— Знаю, — мрачно согласилась она, — вы вполне доходчиво объяснили, как именно. Ваш вариант меня не устраивает.

Глаза Роя внезапно сверкнули.

— То есть вы предпочитаете притворяться, будто вас не интересует, каково нам было бы вместе? — Эмма отшатнулась, словно он ее ударил, но Рой продолжал, ничего не замечая: — И вы хотите, чтобы я тоже притворялся.

— Это безумие, — прохрипела Эмма, голос не слушался ее.

— Неужели?

Рой сел на подлокотник кресла и прислонился к спинке привычным движением человека, который делал это много раз. Вероятно, так оно и было: кресло принадлежало Аманде. У Эммы возникло неприятное ощущение, что это она, а не Рой — незваный гость. Он покачал ногой и окинул Эмму бесстрастным взглядом.

— Вы знаете, чем я занимаюсь?

— Мне казалось, вы вроде современного Тарзана, — с нескрываемым сарказмом ответила она.

— Я изучаю поведение животных. — Он улыбнулся. — И в том числе язык тела.

Эмма чуть не подпрыгнула: Спохватившись, она поспешно расцепила скрещенные на груди руки. Улыбка Роя стала еще шире.

— Слишком поздно.

Она и сама это осознавала, но тем неприятнее было его замечание.

— Я не животное! — заявила Эмма, не подумав.

Рой громко расхохотался. Насмеявшись вдоволь, он непринужденно предложил:

— Хотите, расскажу, о чем мне говорит ваше тело?

— Нет!

Рой игнорировал ее протест.

— Оно говорит о том, что его хозяйка — женщина независимая. Она никому не доверяет, не привыкла полагаться на других членов стаи. Легко впадает в агрессию. Что касается секса…

От возмущения Эмма поперхнулась слюной и закашлялась.

— …то он в общем и целом ее не интересует, — с улыбкой продолжил Рой.

— Но вы сами говорили…

— Я сказал «в общем и целом», — чуть мягче повторил Рой. — Взять, к примеру, вчерашний банкет, а еще лучше — шумный клуб, который вам так нравится. И там, и там с вами пытались заигрывать множество мужчин, некоторые делали это грубо, другие потоньше. — Рой нахмурился, вспоминая. — В клубе несколько человек глаз с вас не сводили, но вы, похоже, этого не замечали.

— Я же вам говорила… — торжествующе начала Эмма.

Рой осадил ее короткой фразой:

— Но меня вы заметили.

Она словно налетела на столб. Пораженная, Эмма смотрела на Роя и не находила достойного ответа. Пользуясь ее замешательством, он продолжал:

— Вот почему я не хочу участвовать в вашем обмане, особенно, когда вы обманываете саму себя. Это вам не на пользу, — закончил он почти по-отечески.

— Премного благодарна за заботу. — Голос Эммы слегка дрожал, но, по крайней мере, она парировала выпад Роя, как смогла.

— Честность всегда лучше притворства. Возможно, вы сейчас на меня злитесь…

— Вот именно, — вставила Эмма.

— Но в конце концов вы еще скажете мне спасибо.

— Постараюсь не забыть, — сухо бросила она. — Если, конечно, когда-нибудь вспомню о вас.

Рой покачал головой.

— Легко впадаете в агрессию.

Эмма снова готова была взорваться, но на этот раз ей удалось удержать себя в руках.

— Интересный диагноз, — сказала она равнодушно.

Рой усмехнулся.

— Что ж, я опытный исследователь.

— Ну а я не хочу, чтобы меня исследовали! — воскликнула Эмма. — Если уж на то пошло, я вообще не хочу вас видеть, так что будьте любезны уйти.

Рой не двинулся с места.

— Сначала нам нужно кое-что обсудить.

Эмма воинственно вскинула подбородок.

— Что, например?

— Например, условия вашего соглашения с Амандой. Вы заключили с ней официальный договор?

Эмма еще держала свой темперамент в узде, но это становилось все труднее.

— Дела Аманды обсуждайте не со мной, а с ней.

— Уже пытался. — Рой вздохнул.

Эмма обошла кресло и остановилась перед Роем, ее глаза пылали, но отнюдь не страстью.

— Так попытайтесь еще раз. Если Аманда послала вас к черту, я к ней присоединяюсь, уходите!

Внезапно Рой тоже рассвирепел.

— Я имею право защитить свою семью!

— Так идите и защищайте, но без моего участия. Я не собираюсь шпионить за Амандой! Я не шпионка.

— Это верно, вы — хитрая штучка и к тому же умеете разжалобить.

С лица Роя спала маска ленивой непринужденности, он вдруг стал холодным и твердым как ледяная глыба. Это и неприятно поразило Эмму, и одновременно обрадовало — она поздравила себя с тем, что оказалась права, не доверяя ему, даже когда он улыбался. Точь-в-точь как Эндрю, подумала она, но тут же одернула себя: Рой Баккарди — надменный, несносный, и любит манипулировать людьми, но незачем винить его в грехах Эндрю.

— Кажется, кто-то говорил о примирении? — попыталась она разрядить обстановку.

Рой, однако, не поддался на ее уловку.

— Не забывайте, что я видел вас на вашей собственной территории, вы не похожи на жертву.

Не раздумывая, он инстинктивно положил руки на плечи Эммы. Рой сам не знал, зачем сделал это — возможно, чтобы заставить выслушать его. Во всяком случае, не затем, чтобы ее испугать, ему вообще не верилось, что кому-то под силу запугать Эмму Джепп, поэтому то, что последовало дальше, стало для него полнейшей неожиданностью. Только что он держал ее на расстоянии вытянутой руки, а в следующее мгновение в ее глазах что-то сверкнуло, она резко дернулась и вырвалась так стремительно, словно от этого зависела ее жизнь. От неожиданности Рой покачнулся и упал с подлокотника кресла на пол.

— Нет, — сказала Эмма, глядя на него сверху вниз, — я не жертва.

Рой укоризненно покачал головой.

— Что вы так дергаетесь? Думаете, я хотел причинить вам боль? — Он поднял на Эмму взгляд и увидел выражение ее глаз. Вся его досада мгновенно испарилась. — Именно это вы и подумали.

Эмма была потрясена даже сильнее, чем решалась признаться себе, — ее поразила острота собственной реакции. По какой-то необъяснимой причине даже от самого невинного прикосновения Роя в ней срабатывали все защитные системы разом. Рой поднялся с пола, Эмма тем временем встала за спинкой. Не потому, что боялась Роя, а потому, что ей инстинктивно хотелось подать ему руку, но она не желала рисковать, снова подвергать себя воздействию электрического разряда, пронзавшего ее при его прикосновениях.

— Если бы я была такой, какой вы меня изображаете, — проговорила она, — я прямиком пошла бы к Аманде и пересказала ей этот разговор.

Рой опустил взгляд, скрыв выражение глаз за густыми ресницами и тяжелыми веками.

— И что же?

— Я этого не сделаю. Но не потому, что боюсь вас. — Эмма смерила его пренебрежительным взглядом. — А потому что Аманда мне нравится. Она почему-то вас любит, не хочу лишать ее иллюзий. Поэтому уходите и не возвращайтесь.

В наступившей тишине Эмма слышала только свое учащенное дыхание. Время словно остановилось. Наконец Рой, ни слова не говоря, повернулся и вышел.

Рой встретился с Крисом Хансоном в винном баре в Сити. Бар, находившийся в современном здании, был выдержан в старинном духе: пол посыпан опилками, а напитки подавали в медных кружках.

— Эмма сюда больше не ходит, — сообщил Крис, — говорит, здесь все фальшиво.

В душе Рой согласился с Эммой, но сказал совсем другое:

— Тем лучше, значит, она нам не помешает.

Выбрав уединенный столик в углу зала, он заказал сандвичи и бутылку вина.

— Итак, что вы можете сказать об этой женщине? — спросил Рой, наливая вино в стакан собеседника.

Криса не нужно было просить дважды. Последняя встреча с Эммой была слишком свежа в его памяти. За десять минут Рой услышал более чем достаточно, но общий смысл сказанного можно было свести к нескольким словам: Эмма бессердечная, бесчестная и безжалостно использует людей.

— Она делает карьеру, — подытожил Крис.

Рой придерживался того же мнения, но какой-то чертенок подтолкнул его возразить:

— Она хочет сделать свою жизнь лучше, что же в этом плохого?

Губы Криса сложились в горькую линию.

— Сделать лучше? Еще бы! Вы знаете, что Эмма происходит из самых низов?

— Нет, не знал. — Рой старался сохранять нейтральный тон, но озлобленность Криса начинала его раздражать.

— Когда я с ней познакомился, она искренне считала самым большим лакомством на свете чипсы с жареной рыбой. А теперь пьет шампанское и ест устриц. Думаете, она удовлетворена? Черта с два!

— Возможно, она просто хочет испытать в жизни что-то новое, — осторожно предположил Рой.

— Это точно. Новый мужчина — новая ступенька в карьере. Говорят, она и начинала так же.

Рой застыл.

— Она спала с боссом? — Каждая клеточка его тела противилась этой мысли.

Крис пожал плечами.

— Так говорят. Меня тогда не было в Сити, и точно я не знаю. К тому же, поднимаясь по карьерной лестнице, Эмма избавляется от старых друзей. У нас в квартире все говорили, что она нас бросит, как только получит повышение. Так и вышло. Мы стали для нее недостаточно хороши.

Рой поморщился. Рассказ Хансона звучал вполне правдоподобно и подтверждал услышанное им ранее. И все, что Эмма сама рассказывала о себе, тоже не противоречило слова Хансона. И все же…

— Она производит впечатление честной… — пробормотал Рой, словно разговаривая сам с собой.

— Вы тоже попались! — Крис резко рассмеялся. Заметив недоумение Роя, он пояснил: — Все мы попадаемся одинаково, приятель. Вы видите потрепанную одежонку, смотрите в голубые глаза ее обладательницы и думаете: в ней есть нечто особенное и это вижу только я.

Его обида и злость были так заметны, что Рой отвел взгляд. Столь интимные чувства следовало бы оставлять при себе.

— Только вы не один такой, — продолжал Крис угрюмо. — Мы все прошли этот путь. Ты видишь Эмму, хочешь Эмму, помогаешь ей подняться на очередную ступеньку… и все, можешь с ней прощаться. — Он злобно посмотрел на Роя. — Добро пожаловать в наш клуб.

— Я не хочу Эмму Джепп, — процедил Рой сквозь зубы.

Он обращался не к Крису.

Обычно Эмма виделась с матерью и с сестрой не чаще раза в неделю, но ее тревожило состояние Тори. Поэтому в четверг вечером она ушла с работы так рано, как только смогла, и поехала в пригород. Встретив ее на пороге, Селин с тревогой воскликнула:

— Тори три дня не ходила на работу! И, мне кажется, она все это время не ела. Поговори с ней!

Тори, как и в прошлый раз, сидела в своей комнате на полу. Занавески были задернуты, в комнате горели свечи. Из проигрывателя на этот раз доносилось какое-то монотонное пение, похожее на молитву.

Увидев сестру, Тори вяло улыбнулась.

— Мама вызвала подкрепление.

Эмма закрыла за собой дверь и села на пол рядом с сестрой. Тори со всех сторон обложилась подушками и стала похожа на солдата в окопе. Но, когда старшая сестра села на пол, Тори протянула ей огромного плюшевого слона, чтобы подложить под спину. Эмма узнала игрушку — она купила ее, когда ездила в командировку в Брюссель. Почему-то этот жест глубоко тронул ее.

Тори склонила голову на плечо сестры.

— Мама думает, что я опять съехала с катушек, она все время пытается накормить меня каким-то супом. — Тори говорила спокойно, но это было спокойствие отчаявшегося человека. — Я знаю, что должна есть, правда знаю, но, когда мама начинает вокруг меня суетиться, мне хочется только спать.

Эмма обняла сестру за плечи.

— Я боюсь, — прошептала Тори.

— Так больше не может продолжаться. Должно быть какое-то решение, и я его найду, — тихо пообещала Эмма.

На следующий день она провела все свободное время в разговорах с врачами, но бесполезно: Тори и так уже перепробовала все возможные методы лечения. Эмма была близка к отчаянию.

— Мне все равно, сколько это будет стоить, — заявила она.

На другом конце провода послышался усталый вздох.

— Мисс Джепп, ваша сестра прошла все курсы лечения, которые мы предлагаем. Беда в том, что она не хочет выздоравливать, боюсь, тут уж никто ничего не может сделать. Но я поговорю с профессором и перезвоню вам.

Повесив трубку, Эмма в сердцах стукнула кулаком по столу и вдруг услышала подозрительный треск. Она подняла руку и увидела, что рукав пиджака разорвался по шву и его уже не починить: порвались не нитки, а ткань.

— Отлично! — мрачно пробурчала Эмма. — Кажется, сама судьба заставляет меня обновить гардероб.

— Но это же здорово, — заметила Марси, — радуйся.

Эмма вздохнула.

— Терпеть не могу ходить по магазинам.

Она не стала говорить, что теперь, когда Тори снова заболела, не время тратить деньги на новую одежду, но Марси все поняла. Наклонившись к подруге, она прошептала:

— Выше нос! Могу посоветовать тебе отличное место для покупок — рынок на Портобелло-роуд.

И вот субботним утром Эмма влилась в многоязычную толпу туристов, устремившихся на популярный уличный рынок. У прилавков с фарфором, серебром, книгами она задерживаться не стала. Ее внимание привлек нарядный брючный костюм из переливающегося, черного с золотом, шелка. Эмма даже остановилась и потрогала тонкую ткань, но потом напомнила себе, что у нее нет денег на излишества, и пошла дальше.

Ближе к северной части рынка стало попадаться больше практичных вещей. Сначала Эмма набрела на лотки с овощами и фруктами, затем — на дешевые ткани, дальше торговали подержанной мебелью и всякой всячиной, которую даже сами продавцы не рискнули бы громко назвать антиквариатом. Эта часть рынка неприятно напомнила Эмме о временах ее детства. Примерно такой мебелью Селин когда-то обставляла их убогую квартирку, на таких развалах покупала одежду себе и дочерям, домашнюю утварь.

Увидев вешалки с одеждой, Эмма протиснулась в проход между рядами. К сожалению, здесь не было ничего подходящего для работы. Стоило Эмме примерить какой-нибудь пиджак, как сразу становилось заметно, что он плохо скроен. А синтетические юбки буквально кричали о своей дешевизне. Вздохнув, Эмма решила возвращаться и стала протискиваться через толпу в обратную сторону. Но к этому времени туристов стало еще больше, прибавилось и карманников. В какой-то момент Эмме показалось, что кто-то пытается залезть к ней в карман, и она усмехнулась: ни один жулик не сможет поживиться за ее счет. Одно из преимуществ близкого знакомства с уличными рынками — умение спрятать деньги от воров. Эмма носила кошелек на поясе, надежно спрятав под свитер.

Чем ближе Эмма подходила к рядам с антиквариатом, тем плотнее становилась толпа. Эмму несколько раз сильно толкали, и, поскольку почти все вокруг были выше ее ростом, она, глядя снизу вверх на море голов, вдруг испытала пугающее ощущение, будто тонет в людском море. А затем случилось самое страшное, что может случиться в толпе: Эмма споткнулась. Высокий мужчина, следовавший за ней неотвязно, но на приличном расстоянии, рванулся вперед, расталкивая пешеходов. Эмма почти восстановила равновесие, но тут на нее налетел какой-то рассеянный турист и она стала падать.

Кто-то бросился перед ней на колени и наклонился, заслоняя ее своим телом. Открыв глаза, Эмма увидела перед собой Роя.

— Вы?

— Вы ударились?

Она замотала головой.

— Кажется, нет.

Но, когда Эмма попыталась встать, у нее закружилась голова. Она ухватилась за первое, что попалось под руку, — оказалось, что это Рой Баккарди, но Эмму это не смутило. Рой выпрямился, поддерживая ее почти с нежностью, Эмма буквально повисла на его руке. Работая плечами и локтями, Рой стал прокладывать путь в толпе. Эмма ни на секунду не отпускала его руку.

— Спасибо, — прошептала она, когда они оказались на более или менее свободном пространстве.

— У вас точно все в порядке? Что-то вы очень бледная.

— Все нормально.

Эмма покачнулась. Рой вовремя подхватил ее.

— Пойдем ко мне, до моей квартиры ближе, чем до дома Аманды.

У Эммы опять закружилась голова. Она поднесла руку ко лбу, почти не слыша, что говорит Рой. Взглянув на ее белое как мел лицо, Рой решительно прижал ее к своему боку и зашагал по направлению к своему жилищу. Когда они добрались до дома, он уже почти нес Эмму на себе.

Слепящее солнце, толпа, волнения последних дней — все это, сложенное вместе, оказалось Эмме не по силам. Ноги не держали ее, и она цеплялась за Роя. Он не отпускал Эмму ни на секунду: ни по дороге, ни у дверей, ни в лифте, ни на площадке, когда отпирал замок. Эмме казалось, что его руки окружают ее со всех сторон. Как только они оказались в квартире, Рой ногой захлопнул за собой дверь и подхватил Эмму на руки.

Все было совсем не так, как ночью в ее квартире. На этот раз Рой нес Эмму бережно, как нечто хрупкое и очень драгоценное. Касаясь щекой его груди, она слышала ровное сильное биение его сердца. Эмма чувствовала себя под надежной защитой, она закрыла глаза и отдалась во власть этого нового, удивительно приятного ощущения. Уложив ее на диван, Рой вышел в кухню, вернулся со стаканом воды и присел на корточки перед диваном.

Эмма открыла глаза. Удивительное дело: впервые за все время их знакомства во взгляде Роя не было настороженности.

— Спасибо. — Она взяла стакан и выпила немного воды. — Что случилось?

Рой был совсем близко, если бы Эмма подвинулась всего на пару дюймов, то могла бы прислониться к его груди. И она почти не сомневалась, что Рой обнял бы ее. Ей вдруг очень захотелось, чтобы это произошло. Прекрати! — приказала она себе. Ты не можешь себе позволить опираться на мужчину — ни в прямом смысле, ни в переносном. Особенно на этого мужчину.

Она быстро выпила воду. Рой нахмурился.

— Вы не помните, что случилось? Может, вы ударились затылком и потеряли память?

— Нет. — Эмма отрицательно покачала головой. — Я просто потеряла равновесие, ничего страшного.

Роя ее объяснение не удовлетворило.

— Вы были похожи на привидение. Кроме того, здоровый человек не теряет равновесие ни с того ни с сего.

— На меня так подействовала толпа. Наверное, это звучит глупо, но мне показалось, что я тону.

— Совсем не глупо. — Рой коснулся пальцем ее щеки. — Вы такая маленькая…

В его голосе послышались ласковые нотки, Эмме вдруг захотелось, чтобы… Ей много чего захотелось, но она сказала себе, что все это ерунда и, будь она в нормальном состоянии, ей не лезли бы в голову всякие глупости. Она вернула стакан и села, спустив ноги с дивана, а заодно немного отодвинулась от Роя.

— Мне уже лучше.

— Не похоже, — возразил Рой. — По крайней мере, посидите немного, придите в себя.

Эмма кивнула, она была даже рада подчиниться. Было тому виной недавнее происшествие или близость Роя, но сердце ее билось слишком часто.

Рой встал.

— Что вы делали на рынке? Вы коллекционируете антиквариат?

Эмма подняла на него глаза. Рой снова смотрел на нее с подозрением. На мгновение она ощутила необъяснимое чувство потери, но совладала с собой и быстро ответила:

— Нет, я присматривала себе одежду.

— Одежду? — Рой был озадачен. — Старинные платья?

— Нет, обычные.

Он все еще не понимал, в чем дело.

— Но одежду не покупают на рынке!

К Эмме вернулась прежняя враждебность:

— Это лишний раз доказывает, как ограниченны ваши представления. Многим просто не по средствам одежда из магазинов, все зависит от доходов.

Рой усмехнулся.

— Уверен, вы можете позволить себе покупать одежду не только в лондонских магазинах, но даже в Париже.

— Вы ничего обо мне не знаете! — ощетинилась Эмма.

— Я знаю, какой уровень зарплат в «Бест Холидейз». Сотрудники вашего уровня не бедствуют. Поэтому, уж простите мой скептицизм, мне трудно поверить, что вы вынуждены носить тряпье с рынка.

Эмма покраснела, Рой истолковал ее реакцию по-своему.

— Если только вы не тратите огромные средства на что-то еще. — Он прищурился. — Вы принимаете наркотики?

Забыв, что у нее кружилась голова, Эмма вскочила с дивана.

— Нет, конечно!

— В таком случае, куда вы тратите деньги?

— А вот это не ваше дело!

Рой больше не казался ни добрым, ни заботливым. Казалось, перед Эммой стоит совсем не тот мужчина, который несколько минут назад внес ее в комнату на руках.

— Аманда вам доверяет, — сказал Рой ровным голосом. — И мое дело — проверить, не обманываете ли вы ее доверие.

Ну вот, вернулись к тому, с чего начали! — подумала Эмма. Почему-то это огорчило ее сильнее, чем можно было ожидать. Вероятно, поэтому она и рассказала Рою правду.

— Я содержу мать и сестру. Купила им дом в рассрочку. Большая часть моей зарплаты уходит на погашение ссуды. Мне приходится держаться за свое место.

Эмма осела на подушки. Внезапно на нее навалилась усталость, словно она пробежала несколько миль. Рой долго молчал.

— Можно подумать, вы не в восторге от своей работы.

— Мне нравится делать то, что у меня хорошо получается. Ну и, конечно, работа позволяет мне оплачивать счета, по крайней мере… — Эмма оборвала себя на полуслове.

Рой ждал продолжения, но не дождался и заметил:

— А у вас, оказывается, много секретов, Эмма Джепп.

Эмма на секунду представила, что Рой Баккарди узнал все ее тайны: вот он стоит в их скромной гостиной и высокомерно поглядывает на Тори и Селин… Она поёжилась.

Рой нахмурился.

— Вы мне все еще не доверяете?

— Вы мне тоже, — парировала она.

Он удивленно рассмеялся.

— Туше, мисс Джепп. — Помолчав, он сказал уже серьезно: — Предлагаю сделку.

— Что еще за сделка? — снова насторожилась Эмма.

— Не смотрите так, я не прошу вас продать душу или даже тело. — Он коснулся ее щеки. — Я еще не потерял надежду, что вы отдадите его мне добровольно. — Эмма покраснела. Не дав ей возразить, Рой быстро продолжил: — Но пока меня интересует только Аманда.

Эмма потупилась и грубовато спросила:

— Ну, в чем состоит ваша сделка?

— Я не уговариваю Аманду отказать вам в жилье, я вообще не вмешиваюсь в ваши отношения, а вы взамен…

— Что?

Рой поколебался.

— Взамен вы будете звонить мне время от времени и рассказывать мне об Аманде. Она не становится моложе, в Лондоне у нее нет родных, и за помощью в случае чего обратиться не к кому.

Эмма подняла голову и посмотрела на него в упор.

— Вы хотите, чтобы я шпионила за Амандой?

— Не шпионили, а по-дружески присматривали.

— Но почему я? Вы ведь мне не доверяете.

Рой помолчал, потом заметил, тщательно подбирая слова:

— Мои чувства по отношению к вам лучше назвать смешанными.

— В таком случае…

— Еженедельные звонки помогут мне заодно присматривать и за вами, неужели неясно?

Эмма долго обдумывала его предложение и наконец сказала:

— Мне кажется, это часть какого-то хитроумного плана.

Рой не стал спорить.

— Так что, по рукам?

Казалось, у Эммы не было оснований для тревоги, но почему-то у нее вдруг возникло чувство, что она ввязалась в очень рискованное дело. А загадочное выражение лица Роя только усилило это ощущение. Эмма прерывисто вздохнула.

— По рукам.

7

Эмма встала и обнаружила, что ее кошелька нет на месте. Она огляделась. Рой, прислонившись к каминной полке, с интересом наблюдал за своей гостьей.

— Знаете, вы совсем не такая, как о вас говорят.

Эмма не ответила. Подойдя к столу, она стала перекладывать с места на место книги и какие-то бумаги. Ее кошелька на столе не оказалось.

— Например, ваш босс, не помню его имени, считает вас особой весьма вольного нрава. По его мнению, вы носите слишком короткие юбки.

— На Питера не угодишь, — пробурчала Эмма, продолжая поиски кошелька.

— А еще он считает ваши украшения слишком броскими. Полагаю, он не знает о существовании весьма пикантной родинки?

Эмма прервала поиски, обернулась к Рою и подбоченилась.

— Где мой кошелек?

Он посмотрел на нее с укоризной.

— Разве вам неинтересно, где и как я познакомился с вашим боссом? Или зачем?

— Зачем — и так ясно, вы за мной шпионили. — Эмме удалось сказать это равнодушно, и это было большим достижением, если учесть, что она кипела от негодования. — Надеюсь, вы приятно провели время.

— Во всяком случае, с пользой. Кстати мне понравилось ваше вращающееся кресло. Это что, привилегия менеджера?

Эмма похолодела. Он был в ее офисе! Он наблюдал за ней, когда она об этом не подозревала! По какой-то необъяснимой причине это задело ее сильнее, чем если бы выяснилось, что Рой подглядывал за ней в спальне.

— Как вижу, вы очень серьезно подошли к своей шпионской работе, — проговорила она наконец.

— «Мне не нужен мужчина!» — негромко процитировал Рой.

— Ах, вот когда вы там были! — встрепенулась Эмма. — Я вас не видела. Где вы прятались?

— В кабинете вашего босса. — Он пожал плечами. — Вы сами оставили мне визитную карточку, вот я и позвонил в офис. Ваш босс меня пригласил. Как я уже сказал, встреча была полезной.

— Я рада, — солгала Эмма. — А теперь соблаговолите вернуть мой кошелек. Мне пора идти, у меня много дел.

Рой не двинулся с места.

— Это правда?

— Конечно… Что правда? Что у меня много дел?

— Что вам не нужен мужчина.

В ответ Эмма лишь раздраженно вздохнула.

— Вы говорили, что живете только с одним мужчиной, но сейчас с вами вроде бы никто не живет.

Рой всмотрелся в лицо Эммы. Он пока не собирался сообщать, что встречался с Крисом Хансоном. Ему хотелось, чтобы Эмма сама рассказала о своем брошенном любовнике, но еще больше хотелось услышать, что причиной разрыва стало не очередное продвижение по карьерной лестнице, а нечто другое.

— Верните мой кошелек!

Плечи Роя поникли.

— Ваш босс ошибается, не так ли?

— Кошелек!

— Вы вовсе не распутная особа, хотя почему-то намеренно создаете именно такой образ. Вы — деловая женщина, карьера для вас главное.

— По крайней мере, это лучше, чем болтаться без дела и все про всех вынюхивать, — презрительно парировала Эмма. — Вам, по-видимому, совсем заняться нечем.

Рой слегка опешил. Ему не приходило в голову, что Эмма может обратить его аргументы против него же, и он не приготовился к обороне.

— Не пойму, зачем вы вообще занимаетесь какими-то исследованиями?! — бушевала Эмма. — Это что, игрушка большого богатого мальчика? Или способ проводить зиму в теплых краях?

Рой прищурился.

— С чего вы взяли, что я богат?

Эмма пожала плечами.

— Вы наводили обо мне справки? — напирал Рой.

— А почему бы и нет? Разве вам одному это позволено?

— Я не расспрашивал вас о вашем благосостоянии.

— Именно об этом вы и расспрашивали — в числе прочего. — Эмма ехидно улыбнулась. — Просто я не так любопытна, как вы. Меня, например, не интересует, сколько у вас любовниц.

Она наконец заметила свой кошелек — тот лежал под диваном. По-видимому, клапан, которым кошелек крепился к поясу, расстегнулся, когда Рой поднимал ее на руки. Подняв кошелек, Эмма издала победный клич.

— Ну вот, теперь я могу идти. Не волнуйтесь, свою часть сделки я выполню, потому что Аманда мне нравится, а вы, кажется, и впрямь о ней заботитесь. Но это все, больше никаких разговоров по душам, понятно?

— Понятно.

Уик-энд прошел отвратительно. Эмма наводила порядок в квартире, смотрела телевизор, читала воскресную газету, пыталась расслабиться — все бесполезно. Везде и всюду, всякий раз, когда она отрывала взгляд от газеты или смотрела на недавно натертую воском дверцу буфета, ей виделось лицо Роя.

— Все потому, что он меня безумно раздражает, — сказала она своему отражению в зеркале ванной.

Но в то же время Эмма понимала, что это не так. Мало ли кто ее раздражал — Крис Хансон, например, — но она же не видела всякий раз мысленным взором его лицо. Эндрю Найт обошелся с ней так, что хуже некуда, однако его лицо ее не преследовало. С Роем все по-другому. Он въелся ей в кожу, она не могла забыть его высокомерную усмешку, голос, обольстительный взгляд! А как он ее слушал! Так, словно она говорила нечто необыкновенно важное для него.

Эмма вздохнула. Эндрю тоже давал ей понять, что она необыкновенная. «Моя маленькая дикарка» — так он ее называл. А когда занимался с ней любовью, то называл своим ягненочком. Эмма поморщилась и закрыла глаза. Да, ей было тогда всего восемнадцать, и она была впервые в жизни влюблена, но даже это не может служить оправданием ее безграничной глупости и наивности. Об истинных чувствах Эндрю к ней она узнала, когда ему предложили работу в Нью-Йорке.

— Полно, Эмма, ты же знаешь, что мы просто развлекались друг с другом, — сказал он тогда с фальшивой улыбкой.

Эмма не нашлась, что ответить. Ее молчание разозлило Эндрю. Он громко и неискренне рассмеялся.

— Ты же не думала, что я на тебе женюсь?

— Но ты говорил, что мы похожи, — пролепетала ошеломленная Эмма, все еще не понимая, что происходит. — Ты говорил, что восхищаешься мной.

Эндрю поразился ее наивности.

— Конечно, говорил, любой мужчина на моем месте сказал бы то же самое. Не следовало принимать слова всерьез.

— Так ты притворялся?

Эндрю театрально вздохнул.

— Вы, выходцы из низов, понимаете все слишком буквально. Дорогая, это была всего лишь тактика. Маркетинг — как в торговле.

Слушая откровения Эндрю, Эмма стала понимать, что в действительности никогда его не знала, хотя провела много ночей в его постели и верила, что может на него положиться.

— Я тебе хотя бы нравлюсь? — медленно спросила она.

Эндрю проявил не характерную для него честность:

— Когда ты создаешь сложности, — нет.

Только после этого в Эмме проснулся боевой дух. Она воинственно вздернула подбородок.

— Тогда зачем ты тратил на меня время?

Эндрю пожал плечами.

— С тобой было забавно.

— Ясно. Забавная шваль.

Он усмехнулся.

— К тому же ты оказалась крепким орешком.

Тогда-то Эмма и приняла решение, что отныне всегда будет «крепким орешком». Только так она могла выжить. Она по-прежнему интересовалась мужчинами, ходила на свидания, но старалась, чтобы ее сердце оставалось холодным. Она не желала ни к кому привязываться, но у нее выработалось нечто вроде собственного кодекса чести. Пока длилась очередная связь, Эмма была и нежной, и страстной, но, когда наступал конец, она вела себя очень щепетильно. Все шло гладко до тех пор, пока в ее жизнь не ворвался, словно смерч, Рой Баккарди со своими унизительными подозрениями и обольстительными глазами. И все, что она, казалось, решила для себя раз и навсегда, вдруг оказалось под вопросом.

«Тебе правда не нужен мужчина?» — будто наяву услышала она голос с легкий хрипотцой.

— Проклятье!

Поняв, что в одиночестве ей не расслабиться, Эмма решительно подошла к телефону и сняла трубку. Лучший способ забыть Роя Баккарди хотя бы на время — пообщаться с друзьями.

Рой позвонил деду.

— Я не приеду, — коротко сообщил он.

Лео почему-то не очень удивился, он предвидел подобный ход событий.

— Это из-за экспедиции на Мадагаскар?

— Нет, меня все еще беспокоит женщина, которая поселилась у Аманды. — Гнев Роя немного остыл, но решимости не убавилось. — Я чувствую, что она что-то скрывает, и не уеду из Лондона, пока не разберусь в чем дело.

— Вот как. — Лео обдумывал слова внука. — Но вчера ты сказал, что Мидлер одобрил ее вариант контракта.

Рой фыркнул.

— Она слишком умна, чтобы сделать что-нибудь незаконное.

В трубке стало тихо, затем Лео сказал:

— Рой, по-моему, ты перегибаешь палку. В конце концов, Аманда сама решает, кому сдавать квартиру.

— Я доведу до конца то, что начал, — упрямо повторил Рой.

Лео снова помолчал, потом задумчиво произнес:

— И все это ради того, чтобы лишний раз доказать свою точку зрения.

— Что ты имеешь в виду? — нетерпеливо спросил Рой.

— Ты считаешь, что никакая женщина не должна остаться равнодушной к твоему обаянию, если ты возьмешься за нее всерьез.

На несколько секунд Рой потерял дар речи, но потом рассмеялся, признавая свое поражение:

— Дед, ты слишком проницателен! Однако, — его тон стал сухим, — я не поставил бы ни пенни на того чудака, который всерьез займется Эммой Джепп.

— Вот как? — Казалось, у Лео вдруг поднялось настроение. — Звучит интригующе. Пожалуй, надо предложить Аманде привезти эту девушку к нам погостить.

— Даже не думай об этом! — отрезал Рой. — Это мое дело, и не вмешивайся.

Солнце светило вовсю. Так и манило выйти на улицу, но Эмма не поддалась искушению, ей было совершенно необходимо провести ревизию своего гардероба. Положение и впрямь оказалось отчаянным. Даже Селин, которой Эмма показала порванный пиджак, согласилась, что его уже не починить. В результате у нее остался один-единственный деловой костюм и совершенно не было летней одежды, в которой можно было бы пойти на работу. Рой Баккарди был прав, назвав ее оборванкой. Он не был первым, кто критиковал ее манеру одеваться, но почему-то в памяти больно засели именно его слова.

Эмма надела шорты, футболку с коротким рукавом и, налив себе чашку кофе, вышла в сад, чтобы подумать. Через некоторое время в саду появилась и Аманда. На ней было простое льняное платье, но, насколько Эмма могла судить, эта элегантная простота стоила не одну сотню фунтов.

— Прекрасная погода, — сказала Аманда вместо приветствия. — Что-то у вас озабоченный вид. Что случилось?

Эмма рассказала ей о своих проблемах. Аманда слушала очень внимательно.

— А вы не посещаете распродажи? — спросила она.

Эмма поморщилась.

— Я надеялась, что это уже в прошлом. Мама покупала нам одежду только на рынке.

— Распродажи бывают разные, — возразила Аманда со знанием дела. — Я имею в виду магазины, которые находятся в престижных районах. Там можно найти очень неплохие вещицы, особенно на такую стройную фигуру, как у вас. Светские дамы надевают платья не больше одного-двух раз, а потом сдают их в магазин.

— Где же я найду такой магазин?

Аманда улыбнулась ее неосведомленности.

— Да хотя бы здесь же, в Челси.

Эмма вздохнула.

— Кажется, мне предстоит работа не из легких.

— Наоборот, это будет очень интересно! — оживленно возразила Аманда. — Мы пойдем вместе!

Перед выходом Эмма на всякий случай позвонила матери. Селин ее обрадовала: профессор прислал кого-то из местной группы взаимопомощи, и в приезде Эммы не было необходимости. Тори даже поела немного овощей с рисом, и теперь они с матерью собирались в кино.

— Но Тори все еще переживает, что не пришла на твое награждение, — призналась Селин. — Боюсь, твой приезд лишний раз напомнит ей, что она тебя подвела, и. будет только хуже.

Эмме ничего не оставалось, как принять предложение Аманды. Хотя ей не хотелось отправляться в поход по магазинам, все оказалось не так уж плохо, она даже получила удовольствие.

— Я впервые делаю покупки с кем-то, — призналась она Аманде. — Когда я училась в школе, мои подружки ходили по магазинам каждую субботу, но у меня не было денег, и я не могла к ним присоединиться. А когда я начала работать, то на магазины не осталось времени. Обычно я покупаю все в обеденный перерыв. Но вы оказались правы, это действительно интересно.

Аманда уговорила ее купить несколько вещей, однако, когда дело дошло до строгого делового костюма, Эмма уперлась. Прямая серая юбка была из разряда вещей, которые называют «вечно молодой классикой», но приталенный пиджак, по мнению Эммы, выглядел слишком старомодным.

— Я похожа в нем на кинозвезду тридцатых годов, — пожаловалась она, повертевшись перед зеркалом.

Аманда одобрительно покачала головой.

— Разве это плохо? Надо демонстрировать то, чем вас одарила природа.

Эмма вспыхнула.

— Не сердитесь, — поспешно сказала Аманда, — я говорю, что думаю. Между прочим, кое в чем мы с Роем очень похожи.

Эмма смутилась еще сильнее и, наверное, поэтому поддалась на уговоры и все-таки купила костюм, да еще и шелковый шарфик в придачу. Вернувшись домой, Эмма повесила купленные вещи в шкаф и хотела отдохнуть в саду с чашкой чаю, но Аманда решительно остановила ее.

— Чай подождет. Примите ванну с душистой пеной, а потом устроим показ мод. Ужин я сама приготовлю.

— Но…

— В конце концов, раз уж я вызвалась быть экспертом, то должна сыграть эту роль до конца.

Эмма со вздохом подчинилась. Но, когда она, надев новый костюм, вошла в квартиру Аманды, первым, кого она увидела, был Рой. Эмма застыла как вкопанная, вмиг растеряв уверенность.

— Ой… прошу прощения, я не знала, что у Аманды гости, — смущенно затараторила она. — Я зайду позже…

— Не уходите, — остановил ее Рой.

Он был ошеломлен. Ему доводилось видеть Эмму разной: сонной и неумытой, промокшей под дождем, озорной, враждебной, даже ранимой, но такой, как сейчас, — никогда. Однотонный облегающий костюм словно прибавил ей росту, она даже стала немного похожа на манекенщицу. Шелковый шарф с золотистым отливом выгодно подчеркивал блеск белокурых волос Эммы.

— Вы выглядите прекрасно, — прошептал Рой.

Эмма отвела взгляд и от смущения возразила слишком громко:

— Вы хотите сказать, что я в кои-то веки выгляжу пристойно. Где Аманда?

— Разговаривает по телефону. Когда же произошло сие удивительное превращение?

— Сегодня днем. Я прислушалась к совету Аманды. — Эмма отвернулась. — Я вернусь, когда она освободится.

— Вы хотите сказать, когда я уйду? — уточнил Рой. Он шагнул вперед. — Не стоит уходить из-за меня, я иду в гости и заглянул только на минутку.

Рой не стал говорить, что Аманда позвонила ему и попросила заглянуть к ней по дороге. Он не знал, какую игру затеяла его тетка, но понял, что Эмма ей не подыгрывает.

— Нет, я все же пойду, — твердо сказала Эмма. — Передайте Аманде, что я заходила.

Эмма вышла тем же путем, каким пришла, — через балконную дверь. Рой, подойдя к окну, смотрел, как она спускается по наружной винтовой лестнице. Почему он раньше не замечал, как грациозно она двигается? В лучах заходящего солнца ее волосы сверкали как золото. Он снова почувствовал знакомый всплеск желания.

Вернулась Аманда. Рой повернулся к тетке.

— Нам надо поговорить.

Новый облик Эммы был бурно одобрен сослуживцами. Даже Питер сдержанно выразил свое удовлетворение.

— Наконец-то, — добродушно проворчал он, косясь на коричневую шелковую юбку Эммы. — Надеюсь, в твоем новом гардеробе найдется и что-нибудь длинное.

— Это еще зачем? — изумилась она.

— В пятницу тебе поручено сопровождать Куперсов в Глайндборн на оперный фестиваль.

У Эммы упало сердце. Она уже общалась с Тедом Куперсом, главой фирмы «Куперс лимитед» и с его женой, но предыдущие встречи происходили в привычной для Эммы деловой обстановке.

— Почему я?

— Понятия не имею, так распорядилась дирекция. — Судя по тону, Питер и сам явно не был в восторге.

— Но я терпеть не могу оперу! А тут еще и фестиваль!

Эмма, никогда не бывавшая не великосветских мероприятиях, прекрасно осознавала, как велики шансы неискушенного человека попасть впросак.

Питер пожал плечами.

— Ничего не могу поделать, это не мое решение. Кстати, тебе понадобится спутник в смокинге. Не понимаю, почему дирекция решила послать тебя… А ты как думаешь?

— По той же причине, по которой мне поручают все остальные дела, — спокойно ответила Эмма. — Из-за моей хорошей репутации.

Эмма посмотрела Питеру в глаза. Он первым отвел взгляд. В душе Эмма была далеко не такой спокойной, какой казалась внешне. Придя с работы, она вооружилась блокнотом и авторучкой и отправилась за советом к Аманде.

— Во-первых, платье. Оно должно быть длинным?

— Необязательно, важнее, чтобы оно было от известного модельера. Например, маленькое черное платье от Шанель вполне сойдет. В Глайндборне принято одеваться нарядно, но неброско. Все женщины постараются выглядеть аристократками, и многие из них действительно принадлежат к знатным фамилиям.

Эмма всплеснула руками.

— Такое ощущение, будто мне предстоит пересечь минное поле!

Аманда ободряюще улыбнулась.

— А я вроде сапера, так что доверьтесь мне.

— Что я и делаю. Но мне нужно ехать в пятницу, у меня нет времени даже колготки купить, не то что платье от Шанель!

— Тогда позвольте мне помочь, Я могу присмотреть для вас платье, размер я уже знаю. А еще я знаю больше магазинов, чем вы можете себе представить.

— Не забудьте, что я экономлю, — напомнила испуганная размахом ее планов Эмма.

— Конечно, конечно. А как насчет эскорта?

Эмму разобрал смех, она никак не могла остановиться. Наконец она успокоилась и, слегка задыхаясь, сказала:

— Слава Богу, спутника мне можно не искать. Вэл возьмет смокинг напрокат и поедет со мной.

Аманде это почему-то не понравилось.

— Лучше ехать с кем-то, кто там уже бывал и знает все подводные камни, если можно так выразиться. Кстати, вы берете принадлежности для пикника?

— Какого еще пикника? — насторожилась Эмма.

— Вот видите, — оживилась Аманда, — вам нужен эксперт! Предоставьте это мне.

Эмма уступила. Позже она поняла, что ей очень повезло с Амандой, так как вся помощь дирекции фирмы ограничилась тем, что Эмме выдали билеты и карту автомобильных дорог.

— Обычно мы заказываем пикник в «Кларксе», — напутствовала ее секретарь. — Разумеется, все ваши затраты будут возмещены по возвращении, только сохраните чеки.

— Здорово, — пробурчала Эмма, которая только что подписала чек на крупную сумму за лечение Тори. — Этого мне только не хватало.

Аманда взяла на себя и заботы о пикнике.

— Эмма, позвоните своим гостям и узнайте, нет ли у них аллергии на какие-нибудь продукты, а остальное предоставьте мне.

— Мне неловко взваливать на вас еще и это! — запротестовала Эмма.

— Ерунда, мне самой интересно, — отмахнулась Аманда. — Нам понадобятся… корзина для пикника, шампанское, закуски, может быть, немного вина, стол, складные стулья, скатерти, свечи…

— Стоп, стоп! — испугалась Эмма. — Это похоже на подготовку к военной кампании.

Аманда, казалось, не слышала ее.

— А еще не забудьте выяснить, не собираются ли они ехать в Глайндборн на своей машине. Если да, значит, следует послать им билеты, иначе их не пустят на автостоянку. Если нет, нужно будет обеспечить их транспортом.

Эмма только застонала. Но Аманда была права, и без ее энергичной поддержки вся эта затея обернулась бы катастрофой. А тут еще Вэла в ночь со среды на четверг неожиданно послали в командировку.

— Питер нарочно это сделал! — кипятилась Эмма. — Он хочет, чтобы я провалила поручение!

— Очень может быть, — спокойно допустила Аманда. — Но вы можете извлечь из его происков выгоду. Я давно говорила, что вам нужен опытный спутник. И у меня есть такой на примете.

— Кого вы предлагаете?.. — И вдруг Эмма поняла. — Нет!

— Рой с братом начали ездить в Глайндборн еще школьниками. Их родители обожали оперу. Лучшего спутника, чем Рой, вам не найти. Он всегда подскажет, как себя вести.

— Но я с первой нашей встречи только и делаю, что борюсь с его попытками указывать мне, что делать! — воскликнула Эмма.

На этот раз Аманда не разделяла ее чувства.

— Возможно, пришло время прислушаться к его советам.

Эмму раздирали противоречия. С одной стороны, она дала себе обещание больше не встречаться с Роем Баккарди, но, с другой, понимала, что в словах Аманды есть рациональное зерно. В конце концов после долгой внутренней борьбы Эмма решила послушаться Аманду и в этом вопросе.

Наступила пятница. День обещал выдаться ясным, солнечным.

— Отличная погода для пикника, Эмма! — заметила утром Аманда.

Накануне вечером женщины немного поспорили. Аманда возмутилась тем, что Эмма собралась на работу, но Эмма настояла на своем. В конце концов они сошлись на том, что машина с принадлежностями для пикника заберет Эмму прямо с работы.

— Но вы должны переодеться и быть готовой к отъезду.

— Вы говорите со мной, прямо как фея с Золушкой, — рассмеялась Эмма. — Надеюсь, автомобиль не превратится в полночь в тыкву?

Обняв Аманду на прощание, она поспешила на работу. Четыре часа спустя Эмму ждал сюрприз. Стоя перед зеркалом в дамской комнате, она смотрела на себя и не узнавала.

— Вот это да! — присвистнула, увидев ее, секретарша Питера. — Ты выглядишь прямо как кинозвезда!

Эмма покачала головой и мрачно пробурчала:

— Вот что бывает, когда покупаешь платье без примерки.

Секретарша склонила голову на бок.

— А что, платье тебе идет. — Она усмехнулась. — Еще как! Питера хватит удар, если ты покажешься ему в таком наряде.

— Наверняка.

Эмма снова посмотрела на себя в зеркало. Аманда купила ей облегающее платье из переливающейся ткани, которая при одном освещении выглядела бронзовой, при другом — зеленой. Платье было с длинными узкими рукавами, зато сзади глубокий вырез открывал спину чуть ли не до талии. Случалось, в клубах или на вечеринках на Эмме бывало надето и меньше, но почему-то тогда она не чувствовала себя настолько обнаженной, как сейчас. При одной мысли о том, что Рой увидит ее в этом платье, Эмму прошиб холодный пот.

— И бюстгальтер не наденешь, — пробормотала она.

Секретарша, присмотревшись к платью, лукаво заметила:

— У меня для тебя новость. С этим платьем нельзя надеть и трусики. Колготки — максимум, что ты можешь себе позволить.

Эмма повернулась к зеркалу спиной и оглянулась. Так и есть. Она в сердцах швырнула в зеркало тюбиком помады.

Рой вел автомобиль по узким улицам Сити, пребывая в далеко не лучшем настроении. Конечно, он собирался встретиться с Эммой Джепп еще раз, а может быть, даже не один раз, но он хотел, чтобы встреча состоялась на его условиях и в том месте, которое он выберет. Ему совершенно не нравилось, что встречу подстроила Аманда, причем в результате и он, и Эмма чувствовали себя марионетками. Но наибольшее его недовольство вызывало то обстоятельство, что при его встрече с Эммой будут присутствовать Куперсы и еще несколько сотен любителей оперы.

Он затормозил перед зданием «Бест Холидейз» и велел охраннику вызвать мисс Джепп.

«Бест Холидейз» располагался в особняке с внушительной парадной лестницей, достойной кафедрального собора. Выйдя из взятого напрокат автомобиля, Рой с нетерпением ждал, когда же появится Эмма. Он припарковался в неположенном месте и, естественно, не желал задерживаться дольше необходимого. Но на лестнице не было никого, кроме длинноногой блондинки, недавно вышедшей из здания.

Наверное, модель, подумал Рой, значит, где-то поблизости и фотограф, а то и целая команда. Может, Эмма ждет в вестибюле, пока они уйдут? Решив ее поторопить, Рой стал подниматься по лестнице. Он поднялся уже до половины, когда его осенила не очень приятная мысль. Блондинка повернулась и пошла ему навстречу…

У Эммы ёкнуло сердце. Вместо лимузина с водителем, который она надеялась увидеть, перед входом в здание «Бест Холидейз» стоял «БМВ», рядом с ним расхаживал Рой, всем своим видом выражая нетерпение. Куперсы поедут в Глайндборн самостоятельно, значит, в машине, кроме нее и Роя, никого не будет. Ей предстоит остаться с ним наедине. И, что еще хуже, они проделают вдвоем и обратный путь, а под покровом темноты Рою будет еще легче задавать ей любые вопросы. При этой мысли Эмма захотела сбежать, но было поздно: Рой уже поднимался по лестнице.

— Вы выглядите… непривычно, — сказал он вместо приветствия.

Эмме показалось, что он не в восторге от произошедшей с ней перемены.

— Обсудите это с моим консультантом по стилю, — дерзко ответила она. — Платье выбирала Аманда.

— Аманда? — недовольно переспросил Рой. — Но я же ей говорил… — Он умолк.

Эмма стала осторожно спускаться — она предпочитала устойчивый каблук, а Аманда купила ей туфли на шпильках. У Эммы даже возникло искушение ухватиться за Роя, чтобы не потерять равновесие, но она, естественно, решила обойтись своими силами.

— Нам нужно ехать, — нетерпеливо сказал он, — иначе ваши гости доберутся до места раньше вас.

Сбежав по лестнице, он открыл перед Эммой дверцу. Эмма замешкалась, боясь случайно порвать подол юбки острым тонким каблуком. Возможно, следовало захватить с собой нитку с иголкой. Она, конечно, могла сколько угодно притворяться, что выезд в свет для нее привычное дело, но, если что-то пойдет не так, Рой сразу догадается о ее неопытности.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Эмма.

Когда она садилась в машину, длинная юбка с разрезом распахнулась, и Рой получил возможность полюбоваться ногами Эммы. Ее черные колготки показались ему такими тонкими, что, казалось, они растворятся, если на них подуть. Раньше Рой даже не представлял Эмму в столь изысканном наряде и то, что он видел, ему не нравилось. Но все же…

— Пожалуйста, — так же сдержанно ответил он.

Примерно через час они выехали за пределы Лондона. Эмма старалась не отвлекать Роя разговорами, хотя он вел автомобиль по лондонским улицам с уверенностью опытного водителя и знал маршрут так, словно ездил по нему много раз. Аманда была права, сказав, что Эмме нужен опытный сопровождающий. Беда в том, что Эмма предпочла бы любого другого опытного мужчину, — только не Роя. Он ей не доверяет и не скрывает этого. Более того, он не делает секрета, что презирает ее.

Вплоть до сегодняшнего дня Эмма могла твердить себе, что ей все равно, потому что раньше она не притворялась той, кем не была в действительности. Но сейчас в ней все — притворство, начиная от изысканного наряда и заканчивая ее ролью хозяйки. А Рой видит ее насквозь, потому что он-то — настоящий. Рой знает, что я подделка, в отчаянии думала Эмма, потому что так оно и есть.

На автостраде Рой прибавил скорость и покосился на пассажирку. Эмма все еще молчала, погруженная в свои мысли, по-видимому, не очень веселые. Рой уже отметил, что сегодня она выглядит непривычно. В изысканном платье Эмма стала казаться выше ростом и еще стройнее. Но дело было не только в одежде: пожалуй, больше всего Роя поразило, что она ведет себя непривычно тихо.

Он не узнавал в своей спутнице молодую женщину, которая метала на него уничтожающие взгляды, когда они даже не были знакомы; женщину, которая без малейшего смущения орала на него во все горло посреди улицы; женщину, которая постоянно провоцировала его и выводила из себя. Рядом с ним сидела незнакомка.

Странное ощущение — странное и неприятное, подумал Рой. Так не должно быть, мы не незнакомцы.

— У меня такое ощущение, будто мне полагается вести с вами светскую беседу, — проронил он.

Эмма поморщилась. Фальшь! — кричало все в ней. Скрывая неловкость, она ответила резкостью:

— Зачем изменять старой привычке?

Рой немного расслабился. Кажется, ступаем на знакомую почву, подумал он.

— Это только кажется, что привычка старая.

— Не понимаю, почему вы не возвращаетесь в Италию? Тогда вам не нужно будет терпеть мое общество.

— Я не уеду, пока не добьюсь того, ради чего приехал.

Эмма пожала плечами.

— В таком случае, не утруждайте себя вежливостью. Я к этому не привыкла, мне будет неловко.

Рою показалось, что, когда Эмма покачала головой, он почувствовал слабый запах цветущей яблони. Свежий, невинный аромат до странности не вязался с нынешним обликом Эммы. Немного озадаченный, он заметил:

— Вы — настоящий хамелеон. Не могу представить ничего, что могло бы вызвать у вас неловкость.

— Вы недостаточно хорошо меня знаете.

В ее честном ответе слышались нотки отчаяния, но Рой этого не заметил. Он возразил с коротким чувственным смешком:

— Я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете.

Беда в том, что он в это верил. Кажется, я влипла! — в панике подумала Эмма. От волнения она затараторила быстрее, чем нужно:

— Послушайте, я никогда не была в Глайндборне, могу попасть впросак.

Но даже это не насторожило Роя.

— Знаю, Аманда говорила, — ответил он спокойно. — Ничего страшного, все когда-нибудь бывает впервые.

Эмма настороженно покосилась на него, но лицо Роя хранило нейтральное выражение, а взгляд был прикован к дороге. Помолчав, Эмма попросила:

— Тогда просветите меня.

Рой сдержал улыбку.

— Дом стоит в лощине между тремя холмами, это очень красивое старинное поместье с настоящим английским садом, довольно большим. Первоначально под оперу перестроили бывшие конюшни, но сейчас отстроен новый зал с великолепной акустикой.

Эмма покачала головой.

— Странное место для театра.

— Верно, вот почему спектакли начинаются так рано.

— Но на билетах указано, что начало в половине седьмого.

— Это только потому, что сегодняшний спектакль относительно короткий, а вот оперы Моцарта начинаются в пять. Между двумя действиями предусмотрен полуторачасовой перерыв. В окрестностях есть несколько превосходных ресторанов, но приверженцы традиций предпочитают пикник в саду.

Вспомнив обширный список провизии, необходимой, по мнению Аманды, Эмма фыркнула.

— У нас столько еды, что придется жевать быстро.

Рой рассмеялся.

— Мы с братом в первые наши поездки обычно брали бутылку шампанского и салат, но теперь все стало сложнее — и намного дороже.

— Это мне известно. Наша фирма каждый год покупает билеты на фестиваль, однако обычно гостей сопровождает как минимум член правления.

— Ничего удивительного, — сухо заметил Рой. — К сожалению, фестиваль становится все более дорогим удовольствием, отсюда и смокинги, и шампанское. — Неожиданно он улыбнулся. — Но ради того, чтобы послушать лучших молодых оперных певцов со всего мира, можно и потерпеть. Они репетируют шесть недель, лучшей оперы не услышишь нигде в мире.

Эмма ничего не сказала, но неловко заёрзала на сиденье.

— Вы не любите оперу? — Рой словно прочел ее мысли.

— Как вам сказать… Я была в опере всего один раз и чуть с ума не сошла.

Как ни странно, он не рассмеялся.

— Почему?

— Герои все пели и пели, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, — честно сказала Эмма и с вызовом посмотрела на Роя. — Да, такая вот я серая. Я не могу всерьез переживать из-за каких-то вещей, которые не имеют ничего общего с реальной жизнью.

Рой опять не посмеялся над ней, наоборот, кивнул с таким видом, словно она сказала что-то очень разумное.

Опасения Эммы оказались напрасными. Все шло как по маслу — и в основном благодаря Рою.

Наконец они достигли цели своего путешествия. Рой оставил машину на стоянке и взял под мышку корзину для пикника. Рой хорошо знал дорогу. Он уверенно провел Эмму мимо кустов ранних роз, мимо пышных клумб, и когда они вышли к овальному, сверкающему на солнце озеру, Эмма восторженно выдохнула:

— Похоже на какую-то картину! — Восхищенная пейзажем, она не подумала о том, что образованному, искушенному Рою ее замечание может показаться невежественным. — Кажется, где-нибудь поблизости прекрасные дамы в остроконечных шляпах собирают золотые яблоки…

Рой удивленно приподнял бровь.

— Боюсь, шляпа может не понравится тем, кто окажется в театре позади вас, — заметил он сухо. — А с деревьев здесь что-нибудь рвут только вандалы, но ход вашей мысли мне понятен.

Он улыбнулся так ослепительно, что Эмма сощурилась, а потом невольно улыбнулась в ответ. Может, он все-таки не станет смешивать меня с грязью? — подумала она.

Рой поставил корзину на траву под старой ивой.

— Подождите здесь наших гостей, а я пока принесу остальное.

К тому времени, когда прибыли Куперсы, стол был накрыт, а Эмма сидела на парусиновом складном стуле, глядя на голубое небо, проглядывающее между ветвями ивы. Увидев Куперсов, она встала и широко улыбнулась.

— Какая красота!

Мерное гудение пчел усиливало ощущение всеобщего умиротворения.

— Согласен с вами, — сказал Тед Куперс.

Он помог жене сесть и стал разливать шампанское. Эмма вдруг перестала воспринимать свою задачу как тяжкую повинность. Вечер в целом прошел неплохо, хотя было и несколько неприятных моментов, например, когда Нэнси Куперс ненавязчиво пыталась выяснить, каковы отношения Эммы и Роя, или когда Куперсам не досталось программок. К счастью, вторую проблему Рой решил довольно быстро. Он исчез и вернулся с четырьмя программками еще до того, как Эмма закончила извиняться.

Но неприятный сюрприз ждал Эмму в конце антракта, когда все пребывали в состоянии приятной расслабленности. Над садом стоял приглушенный гул голосов, то и дело слышался негромкий смех. Тед Куперс фотографировал окрестности, Нэнси беседовала с Роем об опере. Внезапно Эмма почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она огляделась. С противоположного края лужайки на нее смотрел какой-то мужчина, стоящий чуть в стороне от компании из нескольких человек. Эмма нахмурилась. С такого расстояния, да еще в сумерках она не могла разглядеть лица мужчины, но что-то в его облике казалось Эмме смутно знакомым.

Увидев, что Эмма обратила на него внимание, мужчина повернулся к своим спутникам, медленно, словно демонстрируя этот жест Эмме, поставил стакан и двинулся в ее сторону. И тут Эмма его узнала. Казалось, ее кровь замерзла в жилах.

— Эмми, ты!

Рой прервал разговор с Нэнси и встал, приветствуя подошедшего мужчину.

— Привет, Эндрю, — пробормотала Эмма, едва шевеля одеревеневшими губами.

— Привет, куколка. Давно не виделись.

Ни секунды не колеблясь, он наклонился, чтобы поцеловать Эмму, но она отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку. Она тоже встала.

— Позвольте представить вам Эндрю Найта. Он некоторое время тоже работал в нашей фирме. Эндрю, миссис Куперс, граф Баккарди.

Эмма находилась на грани истерики, но ее голос звучал бесстрастно. У нее мелькнула мысль, что Аманда могла бы ею гордиться. К сожалению, у самой Эммы не было сил порадоваться своей выдержке. Она чувствовала себя так, словно получила мощный удар по голове.

Как и следовало ожидать, Эндрю не облегчил ей жизнь. Он не сказал ни единого грубого слова, но, когда Эмма представила ему Роя, его насмешливое удивление было весьма красноречивым. В довершение всего Эндрю по-хозяйски обнял ее за талию, словно имел на это право. Эмма отодвинулась, но недостаточно быстро. Лицо Роя оставалось непроницаемым, тем не менее, Эмме было неприятно, что он заметил символический жест Эндрю.

— Мы с Эмми давно не виделись, — охотно пояснил Эндрю всем остальным. Он откровенно разглядывал ее, взгляд задержался на груди, обрисованной платьем. — Куколка, ты похорошела.

Эмма не знала, куда деваться. Ей стоило невероятных усилий держать себя в руках. Под сальным взглядом Эндрю ее кожа покрылась мурашками. Эмма недоумевала, как могла когда-то доверять этому скользкому типу. Хуже всего, что она не находила слов. И снова положение спас Рой. Он предложил Эндрю выпить, сменил тему и поддерживал беседу до тех пор, когда зрителей пригласили в зал.

В суете, пока складывали стулья и убирали остатки пиршества, Эмме удалось не думать об Эндрю. Но передышка длилась недолго. В затемненном зале Эмма снова оказалась наедине со своими чувствами. В финале, когда героиня умирала от чахотки, Эмма не смогла сдержать слез. Она шмыгнула носом и съёжилась в кресле, чувствуя себя ужасно неловко. Рой сжал ее руку, и Эмма увидела, что он вкладывает в ее пальцы белоснежный носовой платок. Она взяла платок, не смея посмотреть на Роя.

Выйдя из зала после спектакля, Рой предложил выпить кофе в баре.

— Это лучше, чем сидеть в машине и ждать своей очереди выехать со стоянки.

В баре он так умело поддерживал беседу с Куперсами, что те даже не заметили необычной замкнутости Эммы. Ей стоило немалых усилий даже попрощаться с ними, как полагается. Наконец Куперсы откланялись. Эмме и Рою нужно было еще забрать мебель для пикника, оставшуюся под деревом.

— Как темно, — прошептала Эмма, когда они вышли в сад.

Рой достал из кармана портативный фонарик.

— Пожалуйста.

Под покровом темноты Эмме было легче притворяться спокойной. Она одобрительно заметила:

— Вижу, вы ко всему подготовились.

— Не забывайте, что я исследователь.

Словно в доказательство этого он поднял корзину, складные стулья, стол и навьючил все это на себя, словно на мула. Эмме осталось нести только ведерко для льда и карманный фонарик.

— Вы действительно уже занимались этим, правда?

Эмма пыталась говорить с восхищением, но мысленно спрашивала себя, долго ли ей удастся притворяться.

— Но не так, как сегодня.

Рой ответил как-то уж слишком серьезно — или Эмме это только показалось.

Они отправились к машине. Эмма с фонарем шла впереди. Было нелегко идти по траве в туфлях на шпильках, Эмма старалась ступать осторожно, но, по-видимому, в какой-то момент зазевалась. Каблук подогнулся, и она пошатнулась, луч света от карманного фонарика описал дугу. Рой успел схватить Эмму и прижать к себе. Она чувствовала тепло его руки сквозь ткань смокинга. У нее перехватило дыхание, Эмма сглотнула и пролепетала, переводя дух:

— К-как вам это удалось? Вы несли кучу вещей…

— Рефлекс. — Как ни странно, голос Роя тоже прерывался. — Я бросил стулья на землю.

— А…

Эмма дышала часто, как после быстрого бега. Все звуки летней ночи, казалось, стали глуше. Воображение Эммы тем временем работало в полную силу. Я жду, что он меня поцелует! — вдруг поняла она. Рой нагружен как вьючное животное, а я жду его поцелуев?!

Она постаралась собраться с мыслями.

— Надеюсь, вы не сломали какие-нибудь редкие цветы. — Жалкая попытка разрядить обстановку, но на большее Эмма была неспособна.

Она выскользнула из-под руки Роя, сняла туфли, взяла их в одну руку и подобрала брошенные стулья. Рой не возражал. Эмме показалось, что он не меньше нее потрясен своей инстинктивной реакцией.

До машины они дошли в молчании. Так же молча погрузили вещи, сели и отправились в обратный путь. В пригороде Лондона недавно прошел дождь, в лужах отражался свет уличных фонарей, придавая городскому пейзажу нечто фантастическое.

— Такое впечатление, будто мы едем по норе гигантского червя, — невольно вырвалось у Эммы.

Рой покосился на нее.

— Любите фантастику?

Эмма ощетинилась.

— Вы, наверное, думаете, что это очень глупо.

— С какой стати я должен так думать?

Эмма растерялась лишь на секунду.

— Ну… вы же ученый, исследователь.

— Многие фантастические теории со временем получают экспериментальное подтверждение и становятся научными, — спокойно ответил Рой. — Кроме того, я не могу себе позволить презирать любителей фантастики — они, представьте, часто финансируют наши экспедиции.

— Разве вам нужны спонсоры? Я думала…

— Вы думали, что я богач, — перебил ее Рой с неожиданной злостью. — По-вашему, я собрал компанию из нескольких приятелей и отправился от нечего делать побродить по джунглям.

Его резкость удивила Эмму.

— Ничего подобного!

— Мои исследования — не хобби, ими я зарабатываю на жизнь. Да, на бумаге наша семья богата, формально мы даже можем считаться миллионерами. Заметьте, семья, а не я лично.

— Я вовсе не имела в виду…

Рой не услышал ее робкий протест.

— Но большую часть нашего богатства составляют земля, дома, картины, мебель. Если я не собираюсь питаться мебелью, то мне нужно работать. А работа — это экспедиции, статьи, книги, лекции. — Он дрожал от ярости. — Не думаю, что это повод для насмешек… даже со стороны человека, который считает деньги самой важной вещью на свете.

— Хорошо, хорошо, успокойтесь. — Эмма заговорила громче. — Я поспешила с выводами, прошу прощения. Я и не думала смеяться над вашей работой. — Помолчав, она тихо добавила: — И я вовсе не считаю, что деньги важнее всего на свете.

На пустынной дороге показался встречный автомобиль. Рой прищурился от света фар.

— Но вы много о них говорите.

Эмме не хотелось отвечать, но сама обстановка: пустынные ночные улицы, темный салон автомобиля, — казалось, располагала к интимности.

— Я уже объясняла: когда человек находится на грани выживания, он много говорит о деньгах.

В машине воцарилось многозначительное молчание. Наконец Рой переспросил:

— Вы? На грани выживания?

— О, сейчас-то я как сыр в масле катаюсь, — холодно ответила Эмма, — но в детстве все было иначе.

Рой ждал продолжения, однако Эмма молчала. Не дождавшись, он спросил:

— И что же было, когда вы были ребенком?

Возможно, причиной тому была усталость, а может быть, еще что-то, но у Эммы возникло ощущение, будто она и Рой — одни в целом свете, вне времени и пространства. Казалось, фантастическое путешествие в замкнутой капсуле будет продолжаться вечно, они никогда не вернутся в реальность и потому неважно, что она скажет Рою. И вот под влиянием этой иллюзии она рассказала ему то, чего не рассказывала никому, даже Эндрю.

— Пока я росла, у нас ничего не было — ни денег, ни постоянного дома, ни друзей, потому что мы часто переезжали. Мы снимали комнату или, когда маме удавалось, квартиру. По тем же причинам я не получила и настоящего образования. Возможно, поэтому… — Эмма вдруг замолчала.

Рой замер в ожидании, но, поняв, что она не собирается продолжать, спросил:

— Что?

— Поэтому у Тори все так неудачно складывается.

— Кто такая Тори?

Рой говорил очень тихо и мягко, словно боялся спугнуть дикое животное. Эмма улыбнулась. Сидя в машине, словно в теплом коконе, когда на окнами проплывали пустынные ночные улицы, она почти забыла, что существует такое чувство, как тревога.

— Тори — моя младшая сестра. В тринадцать лет она страдала анорексией, сейчас ей двадцать. Врачи уверяют, что худшее уже позади. Мы надеемся на лучшее.

Рой кивнул с таким видом, будто что-то знал об этом недуге.

— Она срывается?

— При каждом эмоциональном потрясении, но до такого состояния, как в первый раз, к счастью, не доходит. — Эмма вздохнула. — Иногда мне даже кажется, что ее болезнь — плод маминого воображения. — Ее саму удивляло, насколько она честна с Роем. — Но потом вдруг что-то пугает Тори, и все начинается сначала.

— У меня есть знакомый врач, специалист по анорексии. Я знаю, что родным больных приходится нелегко. — Рой быстро покосился на Эмму. — А как относятся к ее состоянию другие члены семьи?

— Я же вам сказала, мама и Тори — и есть моя семья.

— Ваш отец умер? — мягко спросил Рой.

Эмма пожала плечами.

— Не знаю. Вряд ли. Он бросил нас, когда я была еще маленькой. Но, как видите, мы выжили.

— И он не поддерживал вас хотя бы материально? Вы не пытались с ним связаться?

Его предположение было настолько нелепым, что Эмма даже не обиделась.

— Думаете, нам нужен мужчина, чтобы решить все наши проблемы? — Она усмехнулась. — Как бы не так. Поймите меня правильно, я не хочу, чтобы мужчина распоряжался моей жизнью вместо меня. Может, когда мы с Тори были детьми, маме не помешала бы помощь, но сейчас нам никто не нужен. Я способна содержать семью. — Чтобы расставить все точки над «i», Эмма добавила: — Я независима, и мне это нравится.

— Нравится? — Рой нахмурился.

— Только так и должна жить современная женщина. Ни перед кем не нужно отчитываться.

По мере их приближения к центру города, дома вокруг становились все лучше, улицы — зеленее.

— Деревья и сады, — вдруг сказала Эмма. — По ним сразу можно понять, где живут богачи. Широкие улицы, много зелени, сад при каждом доме.

— Так вот почему вы поселились у Аманды? — В голосе Роя снова появились резкие нотки. — Чтобы жить, как богачи? — Эмма застыла, и он натянуто извинился: — Прошу прощения, мне не следовало это говорить. Это не предусмотрено нашим сегодняшним соглашением.

— Соглашением?

Эмма чуть повернула голову и в свете уличных фонарей заметила играющие на скулах Роя желваки. Делая поворот, он крутанул руль так резко, словно хотел повергнуть на землю злейшего врага.

— Ну да, стандартной сделки между полами. Вы хороши собой, я о вас забочусь.

— Это не так…

— А когда все закончится, — хрипловато продолжил Рой, — мы вежливо попрощаемся и пожелаем друг другу спокойной ночи.

Он остановил машину и выключил фары. В салоне сразу стало очень темно, а Рой, показалось Эмме, стал гораздо ближе. Иллюзия безопасной капсулы развеялась. Рой был слишком близко, дышал слишком громко. Эмма облизнула внезапно пересохшие губы.

— С-спокойной ночи.

Она с отвращением услышала дрожь в своем голосе. И это после громких заявлений о собственной независимости! Этак Рой подумает, что она ведет двойную игру.

Рой повернулся к ней лицом.

— А может, и нет.

Воздух в салоне, казалось, потрескивал от напряжения. Но на этой улице фонари горели не очень ярко, и Эмма не могла рассмотреть выражение лица Роя, она и силуэт-то его видела не очень четко. Рой подвинулся и то ли случайно, то ли нарочно коснулся ее обнаженной шеи. Эмма охнула и не увидела, а почувствовала, что Рой расслабился.

— Приехали, — тихо сказал он.

Чувствуя себя, как во сне, Эмма позволила Рою открыть дверцу, вывести ее из машины и, обнимая за талию, проводить к дому, где он снимал квартиру. Ночной воздух холодил обнаженную вырезом платья спину Эммы, но рука Роя, лежавшая на талии, жгла кожу сквозь ткань.

Мы шли к этому с первой встречи, мелькнула у Эммы мысль.

Рой не произнес ни слова, даже когда они вошли в квартиру и он включил торшер. Комната, куда он привел Эмму, была обставлена старинной мебелью. Книги и бумаги, казалось, покрывали все имеющиеся в помещении горизонтальные поверхности. На стенах висели картины. В первый раз Эмма мало что заметила, но сейчас ее сердце сжалось от отчаяния: еще больше картин, еще больше антиквариата, этих признаков богатства.

— Мы такие разные…

— Я — мужчина, вы — женщина. Считается, что это неплохое начало.

Эмма не улыбнулась. Когда-то она считала мужчин смешными, но сейчас ей было не до смеха, ее била дрожь. Не желая, чтобы Рой заметил ее состояние, она отошла от него и невидящим взглядом уставилась на корешки книг.

— Обычно я этого не делаю.

— Чего «этого»? — спросил Рой.

Эмме показалось, что он улыбается.

— Не занимаюсь сексом с незнакомыми мужчинами, — ответила она с горечью.

— Вряд ли нас можно считать незнакомыми.

— Вы что, меня не слышали? Я уже говорила, вы меня мало знаете.

Рой не ответил — во всяком случае, словами. Он подошел ближе, Эмма видела его тень в стеклянной дверце книжного шкафа. Он медленно наклонил голову. Эмма напряглась. Но Рой ее не поцеловал, а лишь приблизил лицо к ее шее, словно вдыхал ее запах. Желание сковало все тело Эммы.

— Хочешь вернуться домой? — хрипло спросил Рой, почти касаясь губами ее уха.

Это был ее последний шанс предотвратить то, что должно последовать дальше. В прошлый раз именно в этот момент Эмма сказала «да» и сбежала.

— Нет, — ответила она.

Рой положил руки на ее плечи, и она больше не могла скрыть от него свою дрожь. Поняв это, Эмма внутренне напряглась, готовясь услышать насмешку. Снова, как в клубе, Рой доказал свою правоту.

Но он прильнул губами к ее шее. Это была уже не символическая ласка, а настоящий поцелуй. Почувствовав прикосновение его языка к своей коже, Эмма невольно застонала и с готовностью, даже с жадностью прижалась к Рою. Его руки жгли ее бедра через ткань платья. Он прижал ее к себе, и Эмма ощутила силу его желания, и это еще сильнее воспламенило ее. С губ молодой женщины сорвался сдавленный стон, испугавший ее саму, — но не Роя. Прекрасно владея собой и ситуацией, он склонил голову и принялся исследовать губами и языком самые чувствительные местечки у основания шеи Эммы, за ушами.

Он умело подвергал Эмму сладчайшей пытке, все ее тело ныло от желания. Эмма не могла больше терпеть. Обхватив руками его голову, она прильнула к его губам. Поцелуй получился неуклюжим, словно Эмма была подростком и целовалась впервые в жизни. Зато Рой продемонстрировал ей свое мастерство — до этой секунды Эмма даже не осознавала, как хочет этого.

Когда язык Роя начал дерзко исследовать ее рот, Эмма потеряла способность мыслить, даже дышать, она только и могла что бесстыдно прижиматься всем телом к Рою.

— В спальне нам будет удобнее, — хрипло прошептал он.

Эмма почувствовала, что ее поднимают на руки и несут в кровать. Рой умело расстегнул замысловатую застежку платья.

Он уже делал это, и не раз, мелькнуло в воспаленном сознании Эммы. Эта мысль на мгновение обдала ее холодом, но Рой уже снял с нее платье и отшвырнул в сторону. Его губы нашли ее грудь, и у Эммы все поплыло перед глазами, каждая клеточка ее тела затрепетала от сладостного предвкушения. Беспомощно трепеща, Эмма прильнула к Рою.

Из его горла вырвался низкий стон. Эмма не знала, был ли то стон наслаждения, или торжества, или и того, и другого одновременно. А может быть, похоти? Несомненно — и последнее было взаимным.

Рой поднял голову и посмотрел на почти обнаженное тело распростертой перед ним женщины. Розовые соски на ее отяжелевших от желания грудях налились и бесстыдно торчали. Рой резко вздохнул, как показалось Эмме, с изумлением, а затем стал жадно гладить ее тело. Он уже плохо владел собой. Дрожащими руками он принялся медленно спускать с бедер Эммы почти прозрачные колготки, и губы Роя повторяли путь, пройденный пальцами. Руки двигались мучительно медленно, но рот опалял жаром. Эмма всхлипнула, давая выход переполняющим ее эмоциям.

Наконец она оказалась обнаженной. В этот предрассветный час в комнате было прохладно, но если Эмма и дрожала, то не от холода. Рой целовал ее живот, бедра, и с каждым поцелуем желание Эммы нарастало, становилось нестерпимым, почти болезненным. Она мечтала только об одном, и Рой знал это. Он коснулся языком средоточия ее женственности, и Эмма, не в силах больше сдерживаться, громко вскрикнула — но не узнала собственный голос.

Рой помедлил, поднял голову. В полумраке спальни они посмотрели друг другу в глаза. Эмму охватила дрожь сродни той, что проходит по земле, как предвестник землетрясения. Неотрывно глядя ей в глаза, Рой резко сказал:

— Это не секс с незнакомцем!

Эмма не могла притворяться, а стыдливость… она просто забыла, что это такое.

— Тогда разденься.

Оба понимали, что это вызов. Несколько напряженных мгновений они сверлили друг друга глазами, почти как враги. Наконец Рой бросил ей ответный вызов:

— А ты мне помоги.

Эмма привстала с подушек и потянулась к нему. Смокинг полетел на пол, туда же, куда до этого улетело ее платье. Рой торопливо расстегивал пуговицы рубашки, а Эмма пыталась развязать галстук-бабочку. Пальцы плохо ее слушались, кровь шумела в ушах.

— Пожалуйста, ну пожалуйста… — шептала она.

Эмма не знала, говорит ли она сама с собой, умоляет ли Роя или обращается к неподдающемуся галстуку. Зато Рой знал точно. Разжав ее пальцы, он в мгновение ока сорвал с себя галстук и отбросил в сторону. Эмма упала на спину, с нетерпением ожидая, пока Рой освободится от остатков одежды. Наконец он склонился над ней обнаженный, во всем великолепии своего возбуждения.

— Ну что, разве я — незнакомец?

Эмме было не до пикировок.

— Рой… — то ли взмолилась, то ли простонала она.

— Скажи, мужчина, который подошел к нам в Глайндборне… — отрывисто произнес Рой. — Это он не пришел на церемонию награждения? Его ты ждала?

— Что?

Эмма даже не сразу поняла, о чем он говорит, а когда поняла, едва не рассмеялась — настолько это было нелепо.

— Это он? — требовательно повторил Рой.

— Н-нет! — выдохнула Эмма.

— Тогда кого ты ждала? Мне сказали, что ты рассердилась, потому что кто-то не пришел на награждение. Кто должен был прийти?

Хриплый голос Роя стал почти неузнаваемым. Тело Эммы, над которым она давно утратила контроль, выгнулось ему навстречу. Она прохрипела:

— Питер.

Рой раздвинул коленом ее бедра и припал к ее губам в яростном поцелуе. Эмма инстинктивно закрыла глаза и потянулась к Рою, но он еще сдерживался.

— Кто такой этот Питер? Питер Брумхилл?

— Что?.. — Голова Эмма заметалась по подушке. — Зачем… О, Рой…

Но Рой был неумолим.

— Это он?

— Да, мой босс. Но почему…

— Я заставлю тебя его забыть, — прохрипел Рой.

Он потянул ее на себя. Эмма ощутила силу его мускулов, а затем наконец почувствовала, как его плоть наполняет ее, и страстно устремилась навстречу. Рой не спрашивал, чего она хочет, он предоставил телу Эммы возможность говорить за нее, а потом, внятно отделяя одно слово от другого, отчеканил:

— Ты хочешь меня.

8

Позже, много позже умиротворенная Эмма лежала в объятиях Роя. Комната освещалась только уличными фонарями, и в полумраке Эмма не столько видела, сколько чувствовала, что Рой за ней наблюдает, и ей это нравилось.

Он погладил ее плечо — почти рассеянно, но все равно это был жест собственника. К немалому удивлению Эммы, ей было очень приятно. Она потерлась щекой о грудь Роя, упиваясь ароматом его тела.

— А теперь попробуй сказать, что я ничего о тебе не знаю, — предложил он. По интонации Эмма догадалась, что Рой улыбается.

— Знаешь, знаешь.

— И ты по-прежнему уверена, что тебе не нужен мужчина?

— Как скажешь, — сонно прошептала Эмма.

— Такой ответ мне нравится.

Рой приготовился услышать возмущенное возражение, но Эмма уже спала.

— Эмма, — шепотом позвал он. И чуть громче: — Эмма, дорогая…

Она прошептала что-то неразборчивое. Рой выждал еще немного, но больше ничего не услышал. Вздохнув, он поцеловал Эмму в макушку и бережно накрыл ее обнаженные плечи простыней. Через некоторое время он тоже уснул.

При безжалостном свете дня все выглядело по-другому. Эмма проснулась резко, словно от толчка. Перед этим ей снилось, что она идет на неустойчивых каблуках по бесконечному коридору к какому-то мужчине, который прячет от нее лицо.

— Нет!

Вскрикнув, она села в кровати и только потом поняла, что это был сон.

В дверях спальни появился Рой — босой, без рубашки в одних только черных джинсах, и выглядел он так сексуально, что Эмма залилась краской. Он же чувствовал себя совершенно непринужденно.

— Привет, — добродушно сказал он.

Эмме снова пришла на ум вчерашняя мысль: Рой проделывал все это много раз. Она натянула на себя простыню до самого подбородка и с достоинством — во всяком случае, она на это надеялась — сообщила:

— Мне приснился сон.

Рой усмехнулся.

— Кому нужны сны, когда есть прекрасная реальность?

Эмма встретилась с ним взглядом и живо вспомнила до мельчайших деталей все, чем они занимались ночью. Потемневший взгляд Роя сказал ей, что он думает о том же самом. Ее сердце забилось чаще и так громко, что, казалось, его удары были слышны во всей комнате. Рой снял джинсы. Эмма опустила глаза.

Его руки хорошо знали ее тело, он притянул Эмму к себе, отлично зная, как сильно ее возбуждает трение кожи о кожу. И действительно, у Эммы участилось дыхание, она невольно запрокинула голову. Рой дразнил ее грудь губами и языком до тех пор, пока Эмма не оказалась на грани беспамятства. Она отбросила простыни и потянула Роя за собой на кровать. Когда он перевернул ее на живот, Эмма замолотила руками по подушке, возмущаясь полушутя-полусерьезно:

— Так не честно! Я хочу к тебе прикасаться!

— Потерпи немного.

Голос Роя звучал хрипло. Захватив одной рукой оба ее запястья, он прижал Эмму к кровати и принялся покрывать поцелуями ее шею, спину, бока. Эмма затрепетала в предвкушении.

— Люблю бабочек, — прошептал он, касаясь губами родинки на ее спине. Эмме стало трудно дышать. — Мне давно хотелось это сделать.

Все тело Эммы горело, как в огне. Не может быть, чтобы он довел меня до такого состояния всего лишь поцелуями, думала она, это невозможно. Но так было. Эмма зарылась лицом в подушку и застонала, содрогаясь в пароксизме страсти.

— Так нечестно, — прошептал Рой ей в ухо.

Он снова перевернул ее на спину и всмотрелся в пылающее лицо. Его торжествующий взгляд отмечал малейшие оттенки чувств, обуревавших Эмму. Голова ее металась из стороны в сторону, она чувствовала себя одновременно и гордой, и униженной, и стыдливой, и бесстыдной. Она была всецело во власти Роя и одновременно чувствовала себя всемогущей, как богиня. Последнее ощущение усилилось, когда Эмма обхватила Роя ногами, а руками стала ласкать его тело, чувствуя его ответную дрожь.

— Погоди, — прохрипел Рой. Его голос изменился почти до неузнаваемости, но он по-прежнему оставался хозяином положения. Руками и ртом он снова и снова доводил Эмму до точки кипения.

— Что ты со мной делаешь? — задыхаясь, прошептала она.

Рой впился горящим взглядом в глаза Эммы. К этому времени они оба лежали на полу на мешанине из простыней, подушек и одеял. Судя по всему, Рою изменило его хваленое самообладание. Он тоже тяжело дышал.

— Боже правый, тебе стоит только взглянуть на меня… — прошептал он. Казалось, слова вырывают из него насильно.

Эмма не могла больше ждать ни секунды. Всядрожа, она протянула руки, обняла Роя, направляя его. Его лицо напряглось и осунулось, под натянутой кожей проступили очертания скул, на щеке забилась жилка. В его лице на мгновение появилось что-то дикое, первобытное, а затем Рой закрыл глаза и полностью отдался во власть страсти, увлекая за собой Эмму. Пика наслаждения они достигли одновременно и вместе вскрикнули, только у Эммы вскрик получился похожим на всхлип.

Обессиленные, они какое-то время лежали неподвижно, тяжело дыша в унисон. Постепенно их дыхание стало выравниваться. Рой первым зашевелился и спросил:

— Чем ты обычно занимаешься по субботам?

Эмма села и стала искать, чем бы прикрыться, — не потому, что засмущалась, а потому что ей стало холодно.

— Для начала я обычно умываюсь. Послушай, у тебя не найдется для меня какой-нибудь одежды?

Рой тоже сел и, прислонившись к стене, с самодовольным видом принялся разглядывать Эмму.

— А чем плоха твоя одежда? Ты мне нравишься в платье от Дианы Дауэлл.

— Я нравлюсь тебе в любой одежде, — сухо заметила Эмма.

Золотистые глаза смотрели на нее с такой теплотой, что Эмма с трудом узнавала Роя.

— Или совсем без нее, — сказал он.

— Как я только могла забыть! — ахнула Эмма.

— Да, нехорошо, — шутливо согласился он.

Рой встал, даже не подумав прикрыть наготу, не торопясь пересек комнату, обошел вокруг стула с золоченой спинкой, наклонился и, подняв с пола платье, протянул его Эмме.

— Вот оно!

— Спасибо. — Состроив гримаску, Эмма взяла платье двумя пальцами. Сейчас оно казалось ей еще более откровенным, чем вчера. — Не представляю, как я пойду в таком наряде по улице днем.

— Можешь подождать до темноты.

— Настоящий джентльмен на твоем месте предложил бы мне что-нибудь из одежды.

Рой лукаво усмехнулся.

— Пожалуйста, мой гардероб к твоим услугам, надевай все, что тебе подойдет. Кстати, в шкафу есть несколько красивых скатертей, можешь задрапироваться.

— Возможно, я так и сделаю, — чопорно ответила Эмма. — После того как приму ванну.

— Я приготовлю кофе.

Эмма наполнила ванну теплой водой, добавила несколько капель ароматического масла с запахом лилии, которое нашла на полке, и с наслаждением погрузилась в душистую воду. Никогда еще она не чувствовала себя такой удовлетворенной. Рой оказался великолепным любовником. Казалось, он был способен остановить время одной только силой своих чувств. Наверное, сказывается примесь горячей итальянской крови, думала Эмма.

Он, конечно, не говорил, что любит ее, но к чему слова, если за него говорило его тело? К тому же Эмма давно перестала верить заверениям в любви.

Кого ты обманываешь? — прошептал внутренний голос. Ты просто мечтаешь услышать от Роя признание в любви. Ты хочешь этого больше всего на свете.

Эта мысль омрачила безмятежное настроение Эммы. Она вылезла из воды и стала вытираться.

Надевая платье, Эмма посмотрела на ярлык с инициалами «Д. Д.» и усмехнулась, вспомнив, как Рой угадал имя дизайнера. Большой опыт, даже слишком, подумала она и вышла из ванной, собираясь пошутить на эту тему.

Однако, проходя по коридору, обшитому дубовыми панелями, Эмма вдруг остановилась и задумалась. Она никогда не слышала о Диане Дауэлл, а на ярлыке указаны только инициалы «Д. Д.». Откуда же Рой знает, кто автор модели ее платья?

В кухню Эмма вошла уже совсем не в том настроении, в каком выходила из ванной. В ее душу закралось подозрение. Если бы только Рой предложил ей какое-то правдоподобное объяснение! Она охотно приняла бы его и поверила — потому что ей хотелось верить. Однако Рой не пытался ничего объяснять. Отвечая на вопрос Эммы, он пожал плечами и спокойно заметил:

— Сдаюсь, ты поймала меня на месте преступления.

— На месте преступления? — не поняла она.

— Мне хотелось, чтобы ты надела что-нибудь красивое, а «секонд-хэнд» — это «секонд-хэнд», как ни крути. Я попросил Аманду купить тебе настоящее платье.

— Значит, мое платье куплено тобой?

Рой не понимал, чем она так потрясена.

— Ну и что? Оно же тебе понравилось? — Он многозначительно усмехнулся. — Мне тоже.

Второй Эндрю Найт, подумала Эмма. «Забавная оборванка». Рой, конечно, не повторил оскорбительных слов Эндрю, но суть от этого не менялась. У Эммы защипало в глазах.

— Ты боялся, что я тебя опозорю, вырядившись во что-нибудь безвкусное? Конечно, ведь мы могли встретить в Глайндборне твоих знакомых!

Неожиданная ярость Эммы ошеломила Роя.

— Эй, не кипятись, я всего лишь хотел сделать тебе подарок.

— Нет, это не так. — Теперь Эмма говорила тихо, еле слышно. — Если бы ты хотел сделать мне подарок, ты отдал бы его мне, а не сговаривался за моей спиной с Амандой, не позволил бы мне думать, что я заплатила за него сама. — Она глубоко вздохнула. — Рой, скажи правду.

— Ну хорошо, — раздраженно отозвался он, — вот тебе правда: я знал, что ты не примешь платье от меня. А я…

Эмме казалось, что ее сердце разрывается на части.

— Ты строил планы, — подсказала она.

— Какие еще планы?

— В этом все дело, правда? Ты строил планы, как защитить члена своей семьи.

Рой не на шутку встревожился.

— Эмма, не говори ерунды. Только ради того, чтобы защитить Аманду, я не лег бы с тобой в постель — да и с любой другой женщиной.

— Конечно, — безжизненно согласилась она. К счастью, ей удалось совладать с эмоциями. — Насколько я понимаю, секс со мной был чем-то вроде дополнительного вознаграждения.

— Ерунда!

Эмме стало холодно, она обхватила себя руками.

— Помню, мама мне говорила, что, если мужчина покупает женщине платье, значит, он рассчитывает снять его с нее, — сказала она бесстрастно. — А ты на это и рассчитывал. Правда?

Рой побледнел — он наконец понял, что дело обстоит серьезно.

— Ты же не веришь в эту чушь?

Эмма промолчала. Он должен сказать, что любит меня, подумала она, все остальные слова ничего не изменят. Но Рой сказал совсем другое:

— Подумаешь, велика важность. Я покупал одежду многим женщинам.

Эмма охнула так, словно он ее ударил.

— Нет! — спохватившись, воскликнул Рой. — Эмма… Я не то хотел сказать…

Но ее уже и след простыл.

Эмма дошла до дома, не замечая прохожих и даже не осознавая, что идет босиком. Ей было все безразлично, лишь бы уйти от Роя, побыстрее оказаться в своем убежище. Войдя в квартиру, она заперла дверь, отключила телефон и сразу прошла в ванную. Встав под душ, Эмма принялась яростно тереть кожу, чтобы избавиться от изысканного аромата лилий. Наверное, Рой нарочно купил это ароматическое масло, чтобы она им воспользовалась… до или после того, как он ее соблазнит? Эмму душил гнев. Рой просчитал все свои действия наперед, словно военную кампанию планировал. Может, у него в роду были генералы? Надо будет спросить у него в следующий раз… На этом месте мысли Эммы запнулись. Она больше не увидит Роя Баккарди. Он осуществил свой план завоевания Эммы Джепп, он был уверен в своей победе. Эмма поморщилась, ее гнев пошел на убыль, уступая место боли. Поступок Роя хуже всего того, что сделал с ней Эндрю Найт. Эндрю она никогда настолько не доверяла, как Рою.

Решив, что наконец избавилась от запаха лилии, Эмма напустила в ванную теплой воды, легла и закрыла глаза. По ее щекам потекли горячие слезы.

Эмма не стала стирать, как обычно делала по субботам, не пошла в магазин за продуктами. Она даже не стала звонить матери. Если у ее родных возникли проблемы, им придется решать их самостоятельно. Сейчас Эмма не могла бы им помочь, все силы нужны были ей самой.

В конце концов ей, конечно, пришлось вылезти из воды. Эмма чувствовала себя так, словно только что перенесла тяжелую болезнь. Она тихо вышла в сад и села на скамейку под деревом. Там ее и нашла Аманда.

У Аманды состоялся непростой разговор с племянником. Рой пришел не к ней, а к Эмме, но, увидев горящие безумным огнем глаза племянника, Аманда не торопилась пропустить его к своей квартирантке. Рой настаивал и не желал отвечать на вопросы. Только после того, как Аманда буквально преградила Рою путь на лестницу, ведущую к квартире Эммы, он признался, что Эмма от него сбежала.

— Тогда уходи и подумай хорошенько, прежде чем снова с ней встречаться, — твердо сказала Аманда.

— Я должен ее увидеть!

— Пожалуйста, только сначала разберись в самом себе и продумай, что ты ей скажешь. И не надейся, что тебе удастся использовать меня как посредника, — добавила она, словно прочтя его мысли. — Я не собираюсь вмешиваться в отношения любовников. — Аманда помолчала, но Рой не стал отрицать, что они с Эммой любовники. — Решай свои проблемы сам, — заключила она и выпроводила его.

Однако, когда Аманда увидела в саду Эмму, она спустилась по наружной лестнице и подошла к молодой женщине. Не для того чтобы вмешиваться, говорила она себе, а просто чтобы посочувствовать.

— Хотите лимонада? — предложила Аманда, протягивая Эмме высокий стакан. — Домашний, я сама его делаю. Как прошла поездка?

— Нормально, — безучастно ответила Эмма. — Спасибо за лимонад.

Аманда села рядом.

— Надеюсь, Рой хорошо выполнил обязанности сопровождающего?

Эмма издала горький смешок, поперхнулась лимонадом и закашлялась.

— О да, — сказала она, отдышавшись, — даже более того.

— Вот как… Он иногда действует слишком напористо.

Эмма промолчала. Не дождавшись ответа, Аманда продолжала:

— Конечно, он всегда точно знает, чего хочет. — Аманда украдкой наблюдала за Эммой из-под ресниц. — Когда ему было пять лет, он решил, что будет изучать животных. Родители не одобряли его увлечение, им хотелось, чтобы он управлял виноградниками, но Рой добился своего.

Эмма зябко поёжилась. Слова Аманды лишь подтвердили то, что она узнала на собственном опыте: Рой идет напролом. Она не раз бросала ему вызов, и он его принял. А уж как ответил!

— В семье Рой считался самым серьезным. — Аманда говорила задумчиво, словно сама с собой. — Доминика, его брата, всегда окружали девушки. — Она бросила быстрый взгляд на Эмму. — Рой не такой, он очень разборчив.

Эмма улыбнулась с горькой иронией.

— Рой может получить любую женщину, какую пожелает.

С этим Аманда не стала спорить.

— Но вас он уважает, — серьезно сказала она.

— Я действую ему на нервы. — Эмме было больно в этом признаваться, но какая-то сила заставляла ее сказать правду. — Я не нарочно, но, видно, во мне есть нечто такое…

— Что пробуждает в нем зверя, — подсказала Аманда. Казалось, она нисколько не удивилась. Эмма поморщилась: Аманда попала в точку.

— Как бы то ни было, это кошмар, — резко сказала Эмма. — Наверное, он просто привык к женщинам другого типа.

Эмма была одарена умом от природы, и она многому научилась за последние шесть лет, но женщины, которые бежали к Рою со всех ног, стоило ему только пальцем поманить, принадлежали к другому классу. Уверенные в себе, хорошо образованные, наверняка много путешествовавшие и много видевшие — словом, искушенные во всех отношениях.

— Он привык, чтобы в ресторане женщина ждала, когда мужчина закажет ей еду, — с чувством сказала Эмма.

Аманда растерялась.

— Что-что?

Эмма замотала головой.

— Не важно, оставим это. — Она встала. — Спасибо за лимонад.

На протяжении нескольких недель Эмма старалась не встречаться со своей квартирной хозяйкой. Рой звонил из Италии, но Аманда разговаривала с племянником очень сухо.

А затем в дело вмешалась судьба. Дождливым августовским днем Аманда, спускаясь по лестнице в сад, поскользнулась на мокрых ступеньках и сломала ногу в щиколотке. Пришлось накладывать гипс. Аманда наотрез отказалась от госпитализации, не захотела и воспользоваться на дому услугами сиделки. Когда же врач, устав от уговоров, выразил желание поговорить с родственниками капризной пациентки, Аманда заявила, что у нее нет родственников в Англии, и дала номер рабочего телефона Эммы.

Получив известие о травме Аманды и о том, что она нуждается в уходе, но отмела все предложенные варианты, Эмма стала звонить в Италию по номеру, который ей когда-то оставил Рой.

— Эмма, это ты?

В голосе Роя слышалось искреннее удивление. Еще бы, ведь Эмма не отвечала на его звонки, а письма возвращала нераспечатанными.

От одного только звука его голоса Эмму охватила дрожь, словно Рой стоял с ней рядом. Злясь на себя, она постаралась как можно суше изложить ему факты. На другом конце провода надолго воцарилось молчание. Наконец Рой спросил:

— Что ты рассказала ей о нас?

— Что у нас ничего не вышло, — ответила Эмма, стараясь не обращать внимания на то, как болезненно сжалось сердце.

На этот раз пауза длилась еще дольше.

— Понятно.

Эмма с горечью отметила, что Рой ей не возразил.

— Если ты можешь прилететь с ней, я вышлю за вами машину в аэропорт. — Предвидя ее возражения, Рой поспешил добавить: — Не волнуйся, тебе не придется терпеть мое общество и притворяться любезной. Аманда остановится на вилле моих деда и бабки, а у меня есть отдельный дом. Мы можем даже не встречаться.

— О…

Готовясь к этому разговору, Эмма ожидала чего угодно, начиная от упреков и заканчивая объяснением в любви, но только не этой холодной деловитости.

— Я очень занята, — в тон Рою сказала она, — мне некогда везти Аманду в Италию.

— Но поездка займет лишь один уик-энд.

Если бы по тону Роя можно было заподозрить, что его хотя бы немного волнует, поедет она или нет, Эмма отказалась бы, но он говорил равнодушно, словно они чужие и никогда не ласкали друг друга с безудержной страстью.

— Хорошо, — буркнула Эмма, — мы вылетим в пятницу самым поздним рейсом.

Она бросила трубку, испытывая необъяснимую досаду.

В лучах заходящего солнца вилла Баккарди казалась сказочным замком. Однако красота пейзажа не грела сердце Роя, который медленно ехал на лошади вдоль берега реки. Завтра он увидит Эмму. Завтра. А что потом?

— Скоро я это узнаю, — сказал он.

Гнедой повел ушами, Рой рассеянно потрепал его по холке. Беда в том, что, когда Эмма увидит его дом, пропасть между ними станет еще глубже. Вилла набита картинами и антиквариатом — в таком окружении Эмма почувствует себя неуютно, ощетинится, к ней тогда вообще не подойдешь. Роскошь их родового гнезда привлекла бы любую другую женщину, но только не Эмму.

И все же Рой не смог побороть искушение показать Эмме, как он живет, — в надежде, что она полюбит его дом. Он продумал все очень тщательно. Сначала у Эммы должно сложиться впечатление, будто ему все равно, увидит он ее или нет. Рой не собирался навязывать ей свое общество, когда она приедет, дал себе слово быть сдержанным и деликатным. Он даст Эмме понять, что готов разделить с ней тяготы ее жизни, более того, что он уже нашел способ помочь ее сестре. А главное — Рой дал зарок, что не позволит своей страсти вырваться из-под контроля.

А что, если Эмма об этом узнает? Не возненавидит ли она его еще сильнее? Как бы то ни было, Рой не видел другого выхода из своего отчаянного положения.

Обнаружив, что Рой не встречает их в аэропорту, а лишь прислал за ними автомобиль с водителем, Аманда возмутилась настолько, что даже забыла про инвалидную коляску и добралась до машины самостоятельно, опираясь на руку Эммы и прыгая на одной ноге.

— Роя не будет на вилле! — сказала Аманда, о чем-то быстро переговорив с водителем по-итальянски. — Во-первых, он работает, а во-вторых, на вилле гости. Джульетта и ее молодой муж прилетели на неделю из Милана. Как нарочно именно тогда, когда приезжаю я! Как будто они не знают, что мне нужен покой.

Услышав, что Роя не будет на вилле, Эмма вздохнула с облегчением: он выполнил обещание. Было бы очень тяжело, почти невозможно, вести себя с ним, как ни в чем не бывало, словно они не предавались страстной любви в его спальне. Со всех точек зрения лучше, если его не будет рядом.

Аманда что-то недовольно пробурчала. Эмме показалось, что она поняла причину плохого настроения пожилой леди.

— Вам не нравится Джульетта? — высказала она догадку.

— Она глупа, — величественно проронила Аманда.

Но позже Эмма выяснила, что причина неприязни Аманды кроется вовсе не в умственных способностях кузины Роя.

К удивлению Эммы, на вилле ее приняли с искренней теплотой. Естественно, родные Аманды были благодарны Эмме за помощь, но молодая женщина чувствовала, что дело не только в этом. Графиня Баккарди обняла ее почти по-матерински. Только Джульетта держалась отчужденно, и Эмма быстро догадалась о причине ее холодности. Проводив Аманду до ее комнаты, Эмма спросила:

— Между Джульеттой и Роем что-то было?

— Возможно. Но давно, — ответила Аманда с явной неохотой.

Аманда тяжело опустилась на край кровати. Эмма прислонила к стене ее костыли и осторожно спросила:

— Рой расстроился, когда она вышла замуж?

— Кто знает, что может расстроить Роя! — фыркнула Аманда.

Отказавшись от дальнейшей помощи, пожилая леди легла в постель, явно пребывая в дурном расположении духа.

Эмма отправилась в отведенную ей комнату. Перспектива провести остаток вечера в гостиной, выслушивая прозрачные намеки Джульетты на то, что таким, как Эмма, в их мире не место, ее не привлекала. Эмме выделили комнату в башне. Пол из широких полированных досок поскрипывал при ходьбе. В огромном мраморном камине сейчас стояла глиняная ваза со свежими цветами. В центре комнаты возвышалась огромная старинная кровать с пологом. Взглянув на это поистине королевское ложе, Эмма побледнела. Такая кровать явно не рассчитана на одного человека. Ей будет очень трудно не вспоминать о том, что где-то поблизости находится тот, в чьих объятиях она провела незабываемую ночь.

— Проклятье!

Эмма в сердцах топнула ногой. Подойдя к кровати, она отдернула полог. От шелковых простыней исходил запах лаванды. Считается, что лаванда успокаивает и навевает сон, но в эту ночь Эмме удалось заснуть не скоро.

9

Эмма проснулась поздно. Спустившись вниз и не встретив никого из обитателей виллы, она решила найти дорогу в кухню самостоятельно, благо в доме витал запах свежих булочек.

Безлюдные парадные комнаты с их бесценной старинной мебелью напоминали музейные залы. Пройдя по коридору, Эмма оказалась в просторной кухне. Пол здесь был выложен плитами из серого камня, открытые потолочные балки потемнели от времени. Две улыбчивые кухарки попытались с ней заговорить, но быстро поняли, что Эмма не знает итальянского. Тогда одна из них взяла Эмму за руку и вывела через дверь черного хода во внутренний двор, где оказался довольно большой плавательный бассейн.

При появлении Эммы мужчина, сидевший в шезлонге, встал и повернулся к ней. Рой. Эмма застыла как вкопанная. Судя по капелькам воды на груди и влажным волосам, он недавно искупался. За то время, что они не виделись, кожа Роя стала еще более смуглой от загара.

Мой любовник, подумала Эмма, и эта неожиданно пришедшая мысль потрясла ее до глубины души. Ее сердце переполняли противоречивые чувства, стало трудно дышать. Прошлой ночью Эмма чувствовала, что он где-то близко, и не ошиблась.

— Здравствуй, Эмма, — вежливо поздоровался Рой.

Кухарка что-то сказала ему, он кивнул, и женщина ушла.

— Для тебя сейчас испекут свежие булочки и сварят кофе, — перевел Рой.

— Спасибо.

Эмма с трудом узнала собственный голос. Обойдя Роя, она села в плетеное кресло возле деревянного складного стола, поставленного у стены, увитой клематисом.

— Я думала… э-э… что ты уехал. — Голос Эммы звенел от напряжения.

— Нет, я просто работал, — спокойно уточнил Рой. Он сел в шезлонг и безмятежно улыбнулся Эмме. — Я в поле с шести утра, вот и решил, что имею право устроить себе выходной на оставшуюся часть дня.

— Не знала, что ты фермер.

Его улыбка стала ослепительной, Эмме даже показалось, что лучи обаяния Роя ощутимо согревают ее кожу. Он делает это нарочно! — с негодованием подумала она.

— Ты вообще не слишком много обо мне знаешь.

— А мне казалось, что мы больше не можем считаться незнакомцами.

Еще не успев закрыть рот, Эмма поняла, что сказала это напрасно. В памяти живо возникли воспоминания об их единственной ночи, и Эмма, к своему стыду, почувствовала, что краснеет. Она отвела взгляд.

— Я тоже так думал, — тихо проронил Рой.

Несмотря на теплый день, Эмма поёжилась. Рой может говорить все, что сочтет нужным, и тогда, когда захочет, поняла она, поэтому мне остается одно из двух: либо увиливать и прятаться от него все два дня, либо набраться храбрости и расставить все точки над «i» прямо сейчас. Она вздохнула поглубже и резко сказала:

— Рой, я тебе уже говорила, сексуальное влечение — мощный наркотик, но, к счастью, быстро выветривается.

— Неужели?

Ничего не изменилось, подумала Эмма. А я-то еще предупреждала его, что дерусь не по правилам! Рой без колебаний пускает в ход все оружие, которое есть в его арсенале. Например, сидит передо мной в одних плавках и смотрит на меня так, словно помнит все чувствительные местечки на моем теле. Более того, делает вид, что я ему не безразлична!

— Да, — отрезала Эмма и отвернулась.

Миловидная женщина принесла белоснежную скатерть с кружевной отделкой и накрыла стол. Затем принесла поднос с завтраком. Кофе был подан в серебряном кофейнике, рисунок кофейных чашечек просвечивал через тончайший фарфор. Глядя во все глаза на эти поистине музейные предметы, Эмма вдруг поняла, что Рой не видит в них ничего особенного. Что ж, это лишний раз подчеркивает, как далеки они друг от друга. Эмма была близка к отчаянию. Пожалуй, она ошибалась, говоря Питеру, что они с Роем обитают на одной и той же планете.

Служанка разлила кофе по чашкам, улыбнулась Эмме и ушла. Рой подошел к столу, взял чашку и устроился на выступе стены.

— Какой же ты цивилизованный, — с иронией заметила Эмма.

Она ждала, что Рой рассмеется, но он нахмурился.

— Цивилизованный? Ты имеешь в виду, что я подавляю свои инстинкты и скрываю истинные чувства?

Эмма недоуменно заморгала.

— Цивилизованность в том и состоит, — продолжал Рой менторским тоном, — чтобы держать в рамках первобытного человека, который живет в каждом из нас. Я хорошо знаком с этой темой, все-таки это моя специальность.

— Ни за что не догадалась бы.

Но Рой не заметил ее сарказма.

— Не будь мы такими цивилизованными все было бы гораздо проще. Мы могли бы говорить друг с другом на языке тела, он не оставляет места для ошибок.

Эмма непроизвольно скрестила руки на груди и возразила:

— А мне казалось, что животные идут на все, чтобы обмануть врага.

Рой пристально посмотрел на нее.

— Врага — да, но мы с тобой не враги.

Эмма стала с преувеличенным вниманием разглядывать чашку.

— Разве?

Рой застыл неподвижно, словно каменное изваяние.

— Как мне добиться, чтобы ты мне доверяла?

Казалось, он говорит сам с собой.

Эмма подняла на него взгляд. Широкие плечи четко вырисовывались на фоне стены. Ей вдруг так захотелось прикоснуться к Рою, что она, борясь с искушением, сжала пальцы в кулаки.

— Можешь увидеть это во сне! — воскликнула Эмма, злясь столько же на него, сколько и на саму себя.

Она вскочила на ноги, но Рой преградил ей путь. Он тоже разозлился, но в отличие от Эммы лучше владел собой.

— Ты всегда относилась ко мне предвзято! Ты просто не можешь заставить себя уважать мужчину, правда?

Глаза Эммы затуманили слезы, но она не желала смахивать их перед Роем. У него и без того достаточно поводов для торжества.

— Покажи, за что я могу тебя уважать, и я попробую, — прошипела она.

Выражение его лица смягчилось.

— Эмма, ну почему мы не можем…

Из-за живой изгороди донеслись голоса. Рой чертыхнулся и отпрянул от Эммы. В проеме показались старый граф с женой и Джульетта в коротенькой шелковой тунике, открывающей ее стройные ноги. Увидев выражение лица внука, графиня Баккарди помедлила, по-видимому, сомневаясь, не пройти ли мимо. Но Джульетту сомнения не посещали. Походкой манекенщицы она направилась к бассейну.

Одно движение плеч — и туника упала к ее ногам. Джульетта осталась в крошечном бикини, Эмме еще не доводилось видеть столь смелого купальника. Он не могла не отметить, что фигура у Джульетты великолепная. Не замечая Эмму, словно ее тут и нет, Джульетта кокетливо помахала Рою и нырнула в бассейн.

Старый граф с озабоченным видом поспешил к Эмме.

— Дорогая, не стоит оставаться на солнце с непокрытой головой. Пойдемте в дом, я найду для вас шляпу.

Не дав Рою времени возразить, он подхватил Эмму под руку и увел.

— Может быть, хотите заодно и осмотреть дом?

Эмма искренне поблагодарила Лео и согласилась. Дед Роя провел ее по парадным комнатам, показал галерею портретов предков, с добрым юмором комментируя особенности характера каждого из них.

— Вот это Альфредо, большой был мошенник. Долгое время жил во Франции, потом в Америке. Однажды он ухитрился продать одному богатому американцу Тюильри. Когда ничего не подозревающий покупатель приехал в Париж, чтобы вступить во владение покупкой, Альфредо пришлось срочно бежать в Италию. — Лео покачал головой. — Да, в нашем роду бывали и пройдохи, но, — вдруг серьезно добавил он, — Рой не из таких.

Эмма вдруг поняла, что дед Роя не случайно предложи ей эту экскурсию. Лео вздохнул.

— К сожалению, старший брат Роя, Доминик, унаследовал некоторые черты Альфредо. Мы, конечно, все его любили, но иногда он бывал не слишком щепетилен, особенно когда дело касалось женщин. Рой — совсем другой.

Эмма почувствовала себя неловко.

— Граф…

— Прошу вас, дорогая, зовите меня Лео. В этом доме слишком много графов, можно и запутаться.

— Лео, мне кажется, нам не стоит обсуждать Роя.

Старик похлопал ее по руке.

— Не волнуйтесь, дорогая, я не говорю вам ничего, что не мог бы повторить в его присутствии. Рой и его брат были очень близки, но по характеру совсем разные люди. Доминик — настоящий итальянец, а Рой больше походил на свою мать, англичанку. После смерти Доминика Рой бросил свои дела и взял на себя обязанности покойного брата. Должен сказать, при нем дела пошли намного лучше и порядка в поместье прибавилось. Рой работает как часы, но близко никого к себе не подпускает. Такое впечатление, будто он закрыл свои чувства под замок и никому не позволяет его отпирать. — Видя, что Эмма хочет что-то возразить, Лео быстро добавил: — Дорогая, я не утверждаю, что он святой, у него были женщины, и я не сомневаюсь, что некоторым из них он причинил боль, он такой же человек из плоти и крови, как все Баккарди. Но Рой никогда не лжет и не дает невыполнимых обещаний.

— Но он все планирует! — выпалила Эмма.

— Неужели? — переспросил Лео, как ей показалось, почему-то с радостью.

— Да-да. А еще он наблюдает за мной, как за животным, которое ему нужно изучить. Только что без бинокля!

Лео закашлялся. У Эммы возникло подозрение, что он пытался скрыть смешок.

— Да, понимаю, это может быть… гм, не очень приятно. — Встретив воинственный взгляд Эммы, старик решил, что сказал достаточно. — Но пойдемте же искать шляпу.

Позже Лео присоединился к своей жене и Аманде в розарии.

— Либо Рой сошел с ума, либо он впервые в жизни влюблен, — доложил граф результаты своих умозаключений. — Не знаю, что чувствует к нему Эмма, но мы не должны вмешиваться.

Его жена хотела возразить, но Лео строго сказал:

— Тут мы ничего не можем сделать. Софи, ты обещаешь?

— Но Эмма такая милая…

— Мне она тоже понравилась, — согласился Лео, — однако Рой должен сам все для себя решить. И, насколько я могу судить, ему предстоит работа не из легких.

Остаток дня Эмма избегала Роя — а может, он ее избегал, как бы то ни было, они не встречались. Однако Эмма вздрагивала и напрягалась всякий раз, когда открывалась дверь или на дорожке слышались шаги. Напряжение сказалось: вечером она легла в кровать с головной болью и снова не могла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как она видела перед собой Роя, чувствовала на себе его взгляд, даже ощущала кожей тепло его дыхания. Но, открыв глаза, она видела, что одна в комнате.

— Кажется, я схожу с ума! — простонала Эмма.

С первыми лучами солнца, чувствуя, что заснуть уже не удастся, она встала с постели, оделась и выскользнула из дома. Западная сторона парка упиралась в подножье холма, в том направлении Эмма и пошла. По мере того, как солнце поднималось все выше, утренняя прохлада сменялась влажным теплом. Вскоре Эмме стало жарко. Она сняла свитер и завязала рукава на талии, подставив обжигающим лучам солнца обнаженные плечи. Склон постепенно становился круче. Эмме показалось, что она слышит шум реки. Ей захотелось пить, но она не знала, откуда именно доносится шум, какая-то сила гнала ее вперед, вверх по склону.

Наконец Эмма достигла вершины холма, посмотрела вниз и невольно ахнула от восторга. Далеко внизу, сверкая в лучах солнца, петляла в долине между холмами река. На противоположном берегу высился настоящий средневековый замок с множеством башенок и красными черепичными кровлями. Эмма видела такие только на картинках в детских книжках. Она забыла и об усталости, и о жажде. Сев на землю, Эмма залюбовалась пейзажем. Ей вдруг захотелось, чтобы Рой был рядом, чтобы она могла полюбоваться сказочным замком вместе с ним. Ей хотелось этого так сильно, что Рой, где бы он ни находился, наверное, услышал ее мысли.

— Ерунда, — громко сказала себе Эмма. — Так не бывает. Мне просто голову напекло.

Но, когда за ее спиной зацокали копыта, она не очень удивилась. Из-за деревьев выехал Рой. Он спрыгнул на землю, привязал коня и подошел к Эмме. Она смотрела в пространство и мечтательно улыбалась. Рой присел перед ней на корточки и с тревогой заглянул в глаза.

— Ты в порядке?

— Я хотела, чтобы ты это увидел, — сказала Эмма таким тоном, словно извинялась за слишком ранний телефонный звонок.

Рой небрежно взглянул на расстилающуюся внизу долину.

— Да, красиво, я куплю тебе открытку с видом. Пейзаж пейзажем, но ты скажи, зачем ушла одна так далеко? Я думал, с тобой что-то случилось.

Эмма наклонила голову, посмотрела Рою в глаза и улыбнулась.

— Пожалуй, так и есть.

— Что-о? — Рой придвинулся ближе, вглядываясь в ее лицо, нетерпеливо отвел мешавшую ему прядь волос. — Я говорю серьезно, с тобой, правда, все в порядке?

Эмма довольно улыбнулась.

— Конечно, все в порядке. Я сидела здесь и ждала тебя, и вот ты появился.

Рой покачал головой.

— Эмма, не говори так, если не имеешь этого в виду, — предупредил он полушутя-полусерьезно. Обняв ее за талию, он попытался помочь Эмме встать. — Стоять можешь?

Она громко рассмеялась.

— А ты меня заставь!

— Эмма! Ты что-нибудь ела перед прогулкой?

Она замотала головой.

— Хотя бы пила?

— С прошлого вечера — нет.

— Ясно. Первым делом тебе нужно выпить несколько стаканов воды. — Он встал и потянул Эмму за собой, поднимая ее на ноги, потом задумчиво посмотрел на своего коня, словно что-то прикидывая в уме. — Ты умеешь ездить верхом?

— Разумеется, граф. На карусельных лошадках. Эмме показалось, что она сказала нечто очень забавное, и она снова рассмеялась. Взгляд Роя стал каким-то затравленным. Одной рукой прижимая к себе Эмму, другой он отвязал уздечку, сказал что-то коню и повел Эмму вниз по склону. Лошадь послушно пошла за хозяином. Эмме вдруг захотелось, чтобы Рой немедленно остановился и поцеловал ее, — она тут же сказала об этом.

— Не сейчас, — процедил Рой сквозь зубы, продолжая целеустремленно двигаться вперед.

Вскоре впереди показалось небольшое озерцо, питаемое сбегающим с холма ручейком. Подойдя к берегу, Рой довольно бесцеремонно бросил Эмму на траву, потом встал на колени и набрал в ладони воды.

— Пей! — приказал он Эмме.

Она подчинилась — и только тогда поняла, как ей хотелось пить. Встав на колени, Эмма стала пить прямо из ручья. Ледяная вода, от которой ломило зубы, показалась Эмме божественным нектаром. Наконец Эмма выпрямилась и подняла голову. Казалось, она проснулась от долгого сна — или точнее от кошмара, в котором она выставила себя полной идиоткой.

— Ох… — только и смогла она вымолвить.

— Твой организм был обезвожен, — объяснил Рой, — а это действует на людей очень странно. Не волнуйся, ты не отвечаешь за то, что наговорила.

— Но… — Стыд парализовал Эмму, она едва могла говорить. — Черт!

Озеро находилось на опушке, но кое-где деревья подходили к самой воде. Она тихо плескалась о берег, но окружающий пейзаж был неподвижен, как и две молчаливые фигуры, застывшие на берегу.

Не могу же я просто так стоять, не сказав Рою, что он мне нужен, что я его хочу, думала Эмма. Но смущение сковало ее язык, она чувствовала себя, как школьница на первом свидании. Эмма презирала себя за эту скованность, но ничего не могла с собой поделать, а Рой ничего не предпринимал, чтобы ей помочь. В конце концов он сказал неестественно напряженным голосом:

— Ты переутомилась, я должен отвезти тебя обратно.

Я ему не нужна! — с отчаянием подумала Эмма. Но ведь он должен знать, чего я хочу! Пока мы спускались с холма, я недвусмысленно сказала ему все, и не раз! Но Лео уверял, что Рой не дает обещаний, которые не в состоянии выполнить… Может, в этом все дело? Он не позволяет влюбленной в него женщине сжечь за собой мосты — если сам ее не любит?

Эмма улыбнулась — как она надеялась, безмятежно.

— Оказывается, ты не только цивилизованный, ты еще и человек чести.

Рой закрыл глаза, словно от боли.

— Эмма…

Но она не стала слушать.

— Думаю, ты прав. Я так странно себя чувствую… отвези меня домой.

Рой усадил ее на лошадь впереди себя и без дальнейших споров отвез на виллу. Там заботливые хозяева сразу же уложили Эмму в постель. Она проспала самую жаркую часть дня и, когда отдохнула, позволила уговорить себя присоединиться к общей вечеринке.

Спустившись во внутренний дворик к бассейну, Эмма сразу заметила отсутствие Роя.

— Если вы ищите нашего сердцееда, то он уехал повидаться с каким-то ученым, — сообщила ей Джульетта. — Этот англичанин проводит в здешних краях отпуск. — Она даже не пыталась скрыть раздражение. — Неужели нельзя было подождать до завтра, ведь сегодня вечером мы с Микеле возвращаемся в Милан?! Так нет, Рою приспичило встретиться с этим англичанином именно сегодня!

— Англичанин сам ему позвонил, — терпеливо пояснила Софи. — Он сказал, что нашел ответ на какой-то вопрос Роя. — Графиня похлопала Эмму по руке. — Дорогая, вам лучше?

— Да, я прекрасно себя чувствую, — солгала Эмма.

Она сомневалась, что эти слова когда-нибудь станут правдой. Эмма чувствовала себя даже хуже, чем когда ее бросил Эндрю. Потому что Эндрю я не любила, внезапно осознала она, а Роя люблю. От этой мысли ее пробрал озноб. Эмма с благодарностью приняла из рук Лео бокал с коктейлем и сделала глоток, прислушиваясь к разговору. Странное дело: хотя все из уважения к ней говорили по-английски, она не могла ничего понять.

Я люблю Роя Баккарди. Эта мысль заполонила все сознание Эммы.

Ее любовь безответна, у нее нет надежды, но Эмма знала, что будет любить его всю жизнь.

К Эмме подошел муж Джульетты, и она усилием воли заставила себя вернуться к действительности.

— Не имел удовольствия видеть вас раньше. Микеле Форсини.

Они пожали друг другу руки. Муж Джульетты оказался очень приятным человеком. Стараясь развлечь Эмму, он расспросил ее о работе, затем вовлек в общий разговор, и вскоре она уже шутила и смеялась вместе со всеми.

— Мне кажется, у вас тяжелая работа, — заметил Лео. — Надо уметь угодить клиенту и в то же время добиться своего.

Эмма беспечно пожала плечами.

— Главное, уметь расслабиться после работы. Некоторые пьют, другие употребляют наркотики…

— И вы тоже? — ужаснулась Джульетта.

— Джульетта! — укоризненно воскликнул Лео.

Эмма не успела ответить. Вместо нее из темноты ответил мужской голос:

— Она танцует.

Сердце Эммы подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз. Рой вышел на свет. На нем были темные брюки и бежевая рубашка спортивного покроя. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, открывая загорелую шею и часть груди. У Эммы пересохло в горле. Рой улыбнулся, но глаза казались незнакомыми.

— Она танцует как языческая жрица. И дерется как фурия. Правда, о последнем она меня предупреждала, да, Эмма?

— Да, — серьезно подтвердила она.

Ее сердце как ушло в пятки, так там и оставалось. Но никто этого не замечал. Появление Роя прибавило вечеринке живости, голоса стали громче. Вскоре совсем стемнело. Зажгли свечи, слуги накрыли на стол, подали вино, кто-то включил музыку.

Джульетта подошла к Эмме.

— Нам пора уезжать. Было приятно с вами познакомиться. Вы приедете на праздник сбора урожая?

Эмма с сомнением покачала головой.

— Вряд ли.

— Жаль, бывает очень весело.

Эмма принужденно улыбнулась.

— Правда? Это местная традиция?

Джульетта негромко засмеялась хрипловатым чувственным смехом.

— Самая интересная традиция — это когда Рой снимает рубашку и присоединяется к рабочим. Женщины приходят за несколько миль, чтобы полюбоваться этим восхитительным зрелищем.

Эмма поморщилась, безошибочно уловив подтекст. Кузина Роя явно намекала, что Эмма — лишь одна из бесчисленных воздыхательниц этого красавца. К сожалению, Джульетта была недалека от истины, хотя Рой слишком хорошо воспитан, чтобы сказать об этом вслух. Эмма отыскала глазами Роя. Колеблющееся пламя свечи отбрасывало на его лицо отблески, придавая облику Роя нечто загадочное и даже демоническое.

— Я приехала сюда только ради Аманды, — сказала Эмма чуть громче, чем было необходимо. — Я больше не вернусь.

Рой отвернулся.

10

Зная, что Рой ночует в своем доме, Эмма нарочно уехала до того, как он пришел на виллу утром. Она рассудила, что тем самым избавила их обоих от неловкости.

После случая на озере она почти не сомневалась, что Рой знает о ее любви. При его-то опыте он наверняка догадался о чувствах Эммы даже раньше нее самой. Однако он дал понять, что не собирается развивать их отношения. Эмма хорошо его понимала, даже восхищалась им, только ее восхищение было изрядно приправлено страданием. Пытаясь встать на место Роя, она рассуждала так: одно дело — провести ночь с женщиной, которая знает правила игры, и совсем другое — целовать несчастное, беззащитное создание, страдающее от неразделенной любви к нему. Да, Рой Баккарди — определенно человек чести… на свой лад.

— Что ж, для разнообразия твое сердце разбил порядочный человек, — горько сказала Эмма своему отражению в старинном зеркале. — Тебе остается только склеить его заново и жить дальше.

На протяжении нескольких следующих недель она старалась забыть Роя. К счастью, работа ей очень в этом помогала. Сначала Эмму послали на конференцию в Бельгию, затем пришлось срочно лететь на Багамы, где закончилось строительство нового туристического комплекса. Эмма с радостью согласилась на обе поездки.

Рой работал, как одержимый, поставив себе целью перед отъездом на Мадагаскар привести все дела в безупречный порядок. Все время, свободное от работы в поместье, он посвящал подготовке к экспедиции. Наконец он объявил родным, что летит в Лондон для встречи с остальными участниками экспедиции.

— Вот как? — проронил Лео.

Он давно ждал этого момента, хотя не делился своими догадками ни с кем, даже с женой. Рой прищурился.

— Все остальные члены команды уже работали вместе, а я хорошо знаком только с одним из них. Нам нужно немного притереться друг к другу.

— Конечно, нужно, — невинно согласился дед.

— Старый лис! — в сердцах воскликнул Рой. — Ладно, ты меня раскусил, я хотел встретиться с Эммой. Она не отвечает на мои письма, не подходит к телефону. В ее офисе мне сказали, что она в командировке, но на этой неделе должна вернуться. Одному Богу известно, как она меня примет. Может быть, не пожелает со мной разговаривать.

— И как же ты в таком случае поступишь? — поинтересовался Лео. Он впервые видел внука в таком состоянии.

На загорелом лице Роя сверкнули белые зубы.

— Буду охотиться, как никогда еще не охотился.

Прилетев из Нассау, Эмма прямо из аэропорта поехала к матери. Накануне Селин в панике позвонила ей в отель, и Эмма, конечно, не могла остаться равнодушной к тревогам матери.

Селин не открыла на звонок, и Эмме пришлось прибегнуть к помощи запасного ключа, спрятанного под цветочным горшком. Мать даже не встала при ее появлении. Она сидела за столом, на котором еще стояли остатки вчерашнего ужина.

— Тори исчезла, — сообщила Селин трагическим голосом.

Эмма не выдержала.

— Спасибо, полет прошел нормально. Нет, я совсем не устала.

Но мать даже не поняла ее иронии.

— Что?

Эмма смягчилась.

— Мама, Тори уже не ребенок. Куда она ушла?

— Этот человек… — Селин расплакалась.

Эмма вздохнула и отправилась в кухню приготовить чай. Налив себе и матери по чашке, она расчистила место за столом и села рядом с Селин.

— Мама, расскажи все по порядку. Какой человек? Все тот же приятель Тори по колледжу?

Селин подняла голову и сердито посмотрела на дочь.

— Да нет же! Мужчина, который появился у нас из-за тебя! Рой Баккарди, так, кажется он себя называет.

— Рой? — У Эммы закружилась голова. — Откуда ты знаешь Роя Баккарди?

— Он приехал к нам, представился твоим другом и сказал, что у него есть знакомый, который может помочь Тори. Не зря я не хотела с ним говорить, я чувствовала, что это опасно! Но в группе взаимопомощи сказали, что они его знают, что он вполне респектабельный, не замешан ни в чем подозрительном… А он все время пытался забрать Тори из семьи…

Эмма побледнела.

— Кто, Рой?

— Да нет же! — нетерпеливо воскликнула Селин. — Его друг, профессор… не помню его фамилию. Он сказал, что Тори нужно больше независимости.

Селин снова разрыдалась. Эмма погладила мать по голове.

— Мама, успокойся и объясни толком. Тори сбежала с этим профессором?

— Нет, она поступила на работу. — Селин снова всхлипнула. — Она оставила мне записку.

Порывшись в карманах, Селин достала смятый листок бумаги. Эмма пробежала ее глазами.

— Мама, по-моему, ничего страшного не произошло. Тори нашла работу и временно поселилась у подруги. Когда она найдет постоянное жилье, она нам позвонит. — Эмма посмотрела на дату в конце записки. — Мама, но она ушла всего три дня назад. Она звонила?

— Да, но…

— Тогда ты напрасно волнуешься, — твердо сказала Эмма. — Все в порядке.

Но Селин обезумела от беспокойства.

— Ты за ней присмотришь?! Эмма, найди ее и уговори вернуться домой!

Эмма смотрела на мать, и вдруг ее осенило: Тори много лет жила подудушающим давлением материнской любви. Неудивительно, что она замкнулась в себе. И как только она раньше этого не понимала?

— Сначала я должна поехать домой и прийти в себя после перелета. — Эмма помогла матери встать и мягко подтолкнула к лестнице. — Мама, прими ванну, а я пока наведу здесь порядок.

Селин послушно поплелась в ванную.

К тому времени, когда гостиная и кухня обрели более или менее приличный вид, у Эммы совсем не осталось сил. Она даже заснула в такси по дороге домой и не заметила незнакомый автомобиль, стоящий перед домом Аманды.

Рой сам чуть не уснул. Он ждал в машине уже давно. К счастью, он умел расслаблять мышцы так, чтобы они не затекли от неподвижности, многолетний опыт наблюдения за животными в джунглях не прошел даром. Иногда Рою приходилось несколько часов ждать в засаде, пока появится объект его наблюдений, при этом приходилось быть максимально осторожным, чтобы не спугнуть животное.

Увидев, что Эмма поднимается по лестнице, волоча тяжелый чемодан, Рой не шелохнулся. Только когда Эмма остановилась и стала возиться с ключом, он вышел из машины и тенью метнулся к дому.

Эмма все-таки что-то услышала и оглянулась. Но усталость после долгого перелета и уборки в доме матери сделали свое дело, ее реакция замедлилась, Рой успел проскользнуть в дом вместе с ней и закрыть дверь.

— Нам нужно поговорить, — заявил он решительно.

Эмма и так находилась на грани срыва, ее нервы не выдержали.

— Ты просто маньяк! — закричала она. — Убирайся из моего дома!

— Я пришел в дом своей тетки, — напомнил Рой невозмутимо, — у меня теперь есть запасные ключи.

Эмма чуть не плакала от бессильной ярости.

— И не смей разговаривать со мной в снисходительном тоне! Терпеть не могу мужчин, которые меня опекают!

Рой покачал головой и терпеливо спросил:

— Разве я тебя опекаю?

— Ну вот, опять! — От возбуждения Эмме было трудно облечь мысли в слова. — Наверное, это культурный шок. Я настолько далека от твоего мира, что дальше некуда.

Рой прищурился.

— Ты хочешь сказать, что тебе было проще, если бы я унижал тебя, как тот тип, которого мы встретили в Глайндборне? Или как твой босс? Он донимает тебя своей ревностью, а ты буквально ешь у него из рук. Тебе нравятся мужчины, которые вытирают об тебя ноги?

Эмма дрожала от ярости.

— Так отвратительно, как ты, со мной еще никто не обращался! — Слезы все-таки брызнули из глаз Эммы, но она этого даже не заметила. — Ты с самого начала мной манипулировал! Шпионил за мной, обманом заставил меня надеть это чертово платье… и все ради того, чтобы в конце концов затащить меня в постель! Ты все это подстроил!

— Подстроил? — опешил Рой. — Что ты имеешь в виду?

— Ты сам признался! — Голос Эммы сорвался на визг. — Мерзавец, ты сказал, что еще несколько недель назад пообещал себе, что сделаешь это!

— Господи, так вот из-за чего весь шум! Эмма, я имел в виду только…

Но она не желала ничего слышать.

— Убирайся! Ты обманщик, я не хочу тебя видеть! Никогда!

Теперь Рой был так же зол, как она.

— Не волнуйся, я уйду. Если твои мужчины терпели подобные истерики, неудивительно, что ты их не уважаешь.

Рой ушел, хлопнув дверью. Эмма осела по стене и заплакала. Она не знала, сколько времени просидела на полу, но в конце концов слез больше не осталось. Эмма встала и только тут обратила внимание на гору писем, скопившихся за время ее отсутствия. Большая часть из них была от Роя, их Эмма отмела в сторону, не читая, вместе со всякой рекламной чепухой. Но была и записка от Тори: «Сестренка, у меня все отлично. Загляну в воскресенье, когда ты вернешься. Жди меня часов в двенадцать. Тори».

Даже лаконичный тон записки и четкий, энергичный почерк не вязались с привычным образом Тори. Эмма посмотрела на часы и ужаснулась: начало первого, Тори явится с минуты на минуту, а она даже не умылась с дороги! И, конечно же, в это самое время в дверь позвонили.

Увидев на лице старшей сестры несчастное выражение, Тори обняла ее и спросила с тревогой:

— Что случилось?

Эмма рассказала ей все, не видя особого смысла делать тайну из своих отношений с Роем. Однако Тори почему-то не спешила ее поддержать.

— А мне Рой показался довольно милым, — сказала она.

Эмма бросила на сестру негодующий взгляд, но сил бороться уже не осталось. Она шмыгнула носом и прошептала:

— Да, он необыкновенный.

— Ну так встреться с ним, поговори, объясни… Рой разумный человек, он все поймет.

— Да, разумный. — Эмма снова шмыгнула носом и высморкалась. — Но дело не в этом. Он меня не любит. Понимаешь, Тори, он — богач, аристократ, потомок древнего рода, я ему не ровня, и с этим ничего не поделаешь.

Против этих аргументов Тори возразить было нечего. Обеспокоенная состоянием сестры, она попросила у Эммы разрешения остаться переночевать.

Эмма заснула, едва положила голову на подушку, и спала так крепко, что даже не слышала звонка в дверь и последовавшего за этим разговора.

Тори терзали сомнения. С одной стороны, она была глубоко предана сестре, но, с другой, Рой вовсе не показался ей самоуверенным манипулятором, как охарактеризовала его Эмма. Кроме того, Тори не покидала неприятная мысль, что именно забота о ней и о матери поставила Эмму в тяжелое финансовое положение, вызвавшее у Роя подозрение. В конце концов она решила пойти на компромисс. Тори не стала будить Эмму и не впустила Роя в квартиру, но пошла с ним в сад и согласилась выслушать.

Когда Рой закончил свой рассказ, Тори покачала головой.

— Эмма не верит, что нравится вам, вот в чем беда.

— Как она может в это не верить?! — воскликнул Рой.

— Понимаете, Эмма встречалась с одним мужчиной… — Тори поколебалась, но решила, что Рою лучше знать правду. — Он считал, что она для него недостаточно хороша.

Рой пробормотал под нос какое-то ругательство и посмотрел на Тори с отчаянием и мольбой.

— Тори, помогите мне.

Эмма не понимала, почему Тори вдруг так загорелось пойти на карнавал. Это было совсем не в духе ее сестры.

— Мне хочется посмотреть шествие, — заявила Тори.

И вот в последнюю субботу августа они вышли из дому, чтобы присоединиться к праздной толпе на Ноттинг-хилл. Эмма надела короткую юбку и серебристую трикотажную блузку с вырезом на спине — ту самую, что произвела фурор на церемонии награждения. Тори оделась скромнее, но старалась держаться так же непринужденно, как Эмма.

Еще не дойдя до улицы, по которой пролегал маршрут карнавала, Эмма и Тори услышали свистки, сотни свистков. Лишь позже стала слышна музыка, доносившаяся из многочисленных громкоговорителей. Латиноамериканские ритмы были настолько зажигательными, что Эмма невольно начала пританцовывать, забыв о своем разбитом сердце. Вскоре Тори присоединилась к компании танцующей молодежи и ушла с ними, следуя за оркестром.

Эмма усмехнулась, помахала сестре рукой и стала пробираться к тротуару. Шум и суета внезапно ей надоели, она решила возвращаться. Солнце клонилось к горизонту, тени стали длиннее, а народу еще прибавилось. Эмма уже отошла от веселящейся толпы, когда услышала за спиной знакомый голос:

— Эту бабочку я везде узнаю.

Она замерла, но не оглянулась. Эмма вдруг поняла, что подсознательно ждала этого момента.

— Может, потанцуешь со мной?

Эмма все-таки обернулась и обнаружила, что Рой явился на карнавал без рубашки, в одних только джинсовых шортах с обтрепанными краями. Она поспешно отвела взгляд от его обнаженной груди и, не ответив, пошла прочь.

Рой без труда нагнал ее.

— Нет? Тогда, может, выйдешь за меня замуж?

Эмма метнула на него негодующий взгляд.

— Уходи, смейся над кем-нибудь другим.

Тем временем они приближались к чугунной ограде сада Аманды. Аманда когда-то дала Эмме ключ от калитки, видимо, пришло время им воспользоваться. Замок открылся легко, но Эмма оказалась недостаточно проворной, и Рой успел проскользнуть вслед за ней в сад. В саду было тихо, соседние дома словно вымерли.

— Никого, — удовлетворенно заметил Рой. — Эмма, — его голос стал серьезным, — скажи, что я сделал не так?

Она резко остановилась и повернулась к Рою лицом.

— У нас самого начала все пошло не так, с первой встречи! И не притворяйся.

Рой нахмурился.

— Не притворяться? Что ты имеешь в виду?

— Мы оба понимаем, что принадлежим к разным мирам. Черт возьми, да ты сам это сказал!

— Ничего подобного! — взорвался Рой.

— Пусть не этими словами, но ты дал мне понять, что я тебе не подхожу. Ты сказал, что я не женственная.

В первый момент Рой не понял, о чем она говорит, но потом вспомнил.

— Эмма, но это было давным-давно! Я тогда не знал тебя по-настоящему. Разве в Глайндборне я говорил, что ты не женственная?

Эмма вспыхнула.

— Это совсем другое дело…

— Рад, что ты заметила, — мрачно буркнул Рой.

— Но в Италии ты меня не хотел. Тогда, у озера…

Эмма не договорила и плотно сжала губы. Рой положил руку на ее плечо и терпеливо объяснил:

— У озера ты была не в себе, от обезвоживания у тебя помутился рассудок. Разве я мог на тебя наброситься, когда ты не отвечала за свои поступки? Не мог, даже если ты и хотела, чтобы я это сделал.

Эмма покраснела еще гуще.

— Я этого не хотела, я…

Неожиданно Рой приподнял ее на несколько дюймов над землей, так что ноги Эммы повисли в воздухе, и хрипло предостерег:

— Осторожно, моя выдержка тоже не беспредельна.

— Ты не сдерживался бы, если бы любил меня! — закричала Эмма, пытаясь вырваться.

— Ах, вот как? — прорычал Рой.

Он медленно поднял Эмму еще выше и прижал к себе.

— Что ты делаешь?

— Теряю голову, — спокойно ответил Рой.

Он целеустремленно двинулся к пятачку зелени, ограниченному с одной стороны густой живой изгородью, с другой — кустами шиповника. Эмма замолотила кулачками по его груди.

— Это не смешно, я тебя ненавижу! Ненавижу!

— Неправда, — уверенно возразил Рой, укладывая ее на ложе из сочной травы. Его голос стал низким от едва сдерживаемой страсти. — Ты от меня без ума… И это взаимно, поэтому хватит сопротивляться.

От его недавнего спокойствия не осталось и следа. Нависнув над Эммой, он стал осыпать ее лицо и шею страстными поцелуями. Руки нырнули под блузку и нашли груди. От потока нахлынувших ощущений у Эммы закружилась голова. Не обращая внимания на ее слабые протесты, Рой принялся ласкать ее соски, и те мгновенно отреагировали на ласку.

Впоследствии ни один из них не мог вспомнить, когда борьба прекратилась, но вскоре Эмма уже изгибалась ему навстречу, стремясь прикоснуться губами к каждому дюйму обнаженного торса Роя. Внезапно Рой отстранил ее от себя и яростно потребовал:

— Выходи за меня замуж!

— Рой!.. — взмолилась Эмма.

Он стиснул зубы и процедил:

— Выбирай: или брак, или ничего.

— Но брак — это навсегда… — пробормотала Эмма.

В золотистой глубине глаз Роя светились нежность и нечто большее… Любовь. Эмма вдруг поняла, что уже видела у него такой взгляд.

— Я на это надеюсь.

— Но я не принадлежу к твоему кругу… — волнуясь, поделилась Эмма с Роем своими страхами. — Я грубая, слишком шумная, я действую тебе на нервы…

Вместо ответа Рой прижался к ней бедрами. Его тело говорило красноречивее любых слов. Эмму бросило в жар, но она с горечью продолжила:

— Эндрю Найт не был графом и не жил на вилле, но даже он говорил, что я — шваль.

Глаза Роя сверкнули.

— Никогда не смей так говорить!

Эмма встретилась с ним взглядом.

— Почему ты хочешь на мне жениться?

Он покачал головой.

— Для деловой женщины ты на редкость недогадлива. Дурочка, я люблю тебя!

— Правда?! — Эмма задохнулась от счастья.

— Правда. Думаю, я полюбил тебя с первого взгляда, хотя ты в момент нашего знакомства была неумытой и непричесанной, — хрипло признался Рой. — Только мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Но что я понял сразу, так это что я тебя хочу. И до сих пор хочу, да так, что даже больно.

— Но…

— Никаких «но», — решительно перебил Рой и нежно поцеловал Эмму. — Завтра же объявляем о нашей помолвке.

Примечания

1

Мелкий арендатор. — Прим. ред.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

*** Примечания ***