Развод по-новозеландски [Тесса Рэдли] (fb2) читать онлайн

Тесса Рэдли Развод по-новозеландски

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Мне нужен развод.

В тот самый момент, как Джейн сказала эти слова, пульс ее участился. Она зажмурилась и стала ждать. Но на том конце провода воцарилась убийственная тишина.

— Нет.

Ответ убивал своей окончательностью — такой же необратимой, как огромное расстояние между Заидом и Новой Зеландией, откуда звонила девушка. Голос Тарика был глубоким и очень, очень холодным. Мурашки пробежали по спине Джейн. Она узнала это чувство — и оно обозначало близкую опасность.

Джейн сжала телефонную трубку.

— Но мы уже пять лет живем раздельно. Я думала, ты от радости запрыгаешь, когда услышишь о перспективе развода. — Как и твой отец, додумала она про себя. Отец Тарика, эмир Заида, был запретной темой, это Джейн усвоила много лет назад. И ссориться она не хотела, ей нужен был всего лишь развод. Банальная вещь.

Но все пошло не совсем так, как она планировала. С самого начала Джейн решила не контактировать напрямую с Тариком, поэтому позвонила помощнику эмира, Хади аль-Ибрагиму. Тарик был гражданином Заида, и их брак был заключен в соответствии с законами его страны. А согласно этим законам, пары, живущие раздельно в течение пяти лет, имеют право на развод.

Так что закон полностью на ее стороне. И Джейн хотела бы как можно быстрее покончить с этой неприятной процедурой. Все это она изложила помощнику эмира, который записал ее номер и обещал вскоре перезвонить.

Но вместо этого она услышала в трубке голос своего бывшего мужа. И звонил он только для того, чтобы сказать это свое коронное «нет».

Без детальных объяснений.

Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, Джейн сказала своим хорошо поставленным голосом учительницы:

— Ты не видел меня сто лет, Тарик. И ты хочешь, чтобы мы жили так и дальше?

— Еще не время.

Неожиданно сердце кольнуло, и Джейн прижала руку к груди.

Теперь ее планам точно наступит конец. А планов было полно! Начать с того, что она хотела защитить диссертацию в новом году, потом — найти приличного мужчину, влюбиться в него и в итоге построить счастливую жизнь без насилия и страдания.

— А когда же, по-твоему, это время наступит? Нет, именно сейчас время. Все, что тебе нужно, просто подписать…

— Приезжай в Заид, тогда и поговорим, Джейн.

Даже расстояние не смогло защитить от обаяния его голоса. До сих пор этот человек имел над ней власть и смело пользовался этим.

— Нам не о чем разговаривать. Мне всего лишь нужен развод. — Джейн почудилась дрожь в собственном голосе. Опять проблемы. А ей-то уже грезилась лучшая жизнь, жизнь без проблем. Будь он проклят!

— Почему? — его голос изменился, стал вдруг хриплым. — Почему тебе вдруг так неожиданно потребовался развод, драгоценная моя женушка? Неужели у тебя появился мужчина, который желает жену чужого мужа?

Молчание. Джейн подумала про Нила, приятного молодого бухгалтера, которого пару месяцев назад представил ей деверь. Да, он пригласил ее на свидание, но она не согласилась.

— Нет! Опять ты начинаешь…

— Мы встретимся в Заиде, — прервал ее Тарик. — Никакого развода не будет. Пока не будет. Однако он возможен, в скором будущем. Об этом мы и поговорим.

— Тарик…

Но тут он обрушил на нее информацию насчет рейса и визы в Заид. И Джейн внезапно вспомнила, что у нее больше нет паспорта Заида, она же оставила его в спальне Тарика, в тот ужасный день разрыва, поскольку возвращаться туда больше не собиралась. Так что теперь ей придется оформлять визу. А это займет еще неделю, не меньше…

Тарик вдруг замолчал, и неожиданная тишина сбила Джейн с толку.

Она сглотнула и, облизнув пересохшие губы, спросила:

— А можем мы встретиться где-нибудь на нейтральной территории? — Она отлично знала, что Тарик ни за что не поедет в Новую Зеландию. Это слишком далеко, а он деловой человек. И потом, она сама не желала бы видеть его здесь. — Например, в Лондоне? — предложила она.

— В Заиде сейчас сложилась ситуация, когда я необходим на месте. Уехать я не могу.

Джейн надолго задумалась.

— А я не могу приехать в Заид, — проговорила она наконец.

— Не можешь или не приедешь?

Она не ответила.

— Тогда позволь кое-что объяснить тебе. Если ты не явишься в Заид, Джейн, я опротестую любое твое заявление на развод.

И он не шутил. Увы, законы Заида таковы, что тебя не разведут без согласия мужа.

А это означает, что если она не отправится в Заид, то Тарик никогда не предоставит ей то, что она так давно жаждала получить, — свободу.

— И не забудь прислать мне фотографии из Заида.

Джейн как раз собиралась выйти из дома своей сестры, покинув на время троих самых любимых людей на свете — сестру и двоих племянниц.

— Какие именно фотографии тебе нужны?

— Пустыня, дворец, что угодно, лишь бы прохладное.

— В пустыне, наоборот, очень жарко. Не так, как тут, в Окленде, — Джейн пыталась сохранять серьезное выражение, обращаясь к своей старшей племяннице. Но Саманта улыбнулась и показала ей язык. — А зачем тебе фотографии?

Саманта подбежала к ней.

— Я сделаю доклад по Зайду, и он станет самым лучшим в классе.

— Уверена, я смогу найти что-нибудь подходящее из того, что у меня есть, — пообещала Джейн, ставя тяжелый чемодан на пол. Саманта засияла от удовольствия, и Джейн едва удержалась, чтобы не обнять ее. Время летит слишком быстро. Трудно представить, что Саманте через месяц исполнится тринадцать.

— Отлично, — захлопала в ладоши девочка. — Если я смогу поразить свою учительницу, она поставит мне за семестр «отлично».

— А тебе правда надо ехать?

Джейн потянули с другой стороны за рукав, и она заглянула в карие глаза младшей племянницы.

— Да, Эми, мне надо ехать.

— Зачем?

Джейн помолчала, вспоминая прохладный разговор с Тариком. Как объяснить все это малышке?

— Затем, — только и ответила она.

— Это не ответ, — возразила Эми с серьезным выражением лица.

— Положа руку на сердце, я и сама не понимаю, зачем тебе ехать, — поддержала свою дочь Элен, — учитывая все то, что случилось с тобой в этой Богом проклятой стране. А ты снова едешь туда! Возмутительно!

За возмущением Джейн распознала в голосе сестры реальную тревогу.

— Мне нужен развод, а его можно получить только таким образом.

— Но зачем обязательно ехать туда? Можно было бы встретиться в Лондоне!

Джейн лишь пожала плечами. Она уже устала обсуждать это по десятому кругу. Нужных аргументов у нее все равно не было.

— Прости, но я никогда особенно не доверяла этому типу, — заявила Элен.

— Нет резона подозревать его, — пробормотала Джейн, хотя у нее самой сосало под ложечкой от неприятного предчувствия.

Глаза Элен засверкали яростью.

— Он никогда тебя не заслуживал!

Джейн была благодарна сестре за понимание. Она бросилась к ней и обняла ее, поблагодарив за поддержку.

— Просто я не хочу снова видеть тебя в отчаянном положении, — шутливо отпихнула ее та. — Ты целых пять лет не можешь оправиться от потрясения.

— Этого больше не случится, — поклялась Джейн, словно бы уверяя в этом саму себя. — Мне уже не девятнадцать. Теперь я могу о себе позаботиться.

— Лучше бы вам развестись как можно быстрее. Я бы очень не хотела вновь увидеться с этим подлецом. — Элен бросила косой взгляд на девочек и прошептала так, чтобы было слышно одной только сестре: — Если он мне встретится, так и знай, живым ему от меня не уйти.

Это прозвучало так забавно, что Джейн не удержалась от смешка. Впервые за целую неделю она по-настоящему искренне улыбнулась.

— Папа готов и ждет тебя в машине, — сообщила Эми и потянула тетю за рукав.

Элен заключила сестру в объятия.

— Береги себя, Джейн.

— Непременно, — пообещала та и поцеловала сестру в щечку, потом подняла свой багаж и направилась к выходу. — Долгое расставание — лишние слезы, да и Найджел меня уже заждался. Фотки вышлю по электронной почте, обещаю, — сказала она Элен и Саманте и поспешила на улицу.

Да уж, от предстоящей поездки радости Джейн не ждала. Напротив, ее страшили будущие выяснения отношений с человеком, который ждал ее приезда.

Прохладный воздух кондиционеров приветствовал пассажиров в аэропорту Джазиры, столицы Заида, — разительный контраст по сравнению с жарой на улице. Джейн прошла паспортный контроль и таможню без всяких затруднений. Ей выдали багаж и проводили в зал прибытия. Здесь офицер оставил ее, пообещав вернуться через пару минут.

Джейн уверила его, что вполне в состоянии сама позаботиться о транспорте, но он лишь замахал на нее руками. Очевидно, он был очень встревожен тем фактом, что она прибыла одна. Мужчины этой страны на удивление вежливо и галантно относились к женщинам и их безопасности. Джейн не стала противиться и спокойно уселась в кресло.

Вынув из сумочки белый шифоновый шарф, она обернула его вокруг шеи. Конечно, не похоже на чадру, но сойдет. Заид — более современная страна, чем соседние, среди молодежи встречаются и такие, кто уже носят джинсы, но все же здесь до сих пор предпочитают придерживаться традиций в одежде. Джейн знала, что черные легинсы и геометрический узор свободной накидки, которые она выбрала, более чем приемлемы в Заиде, хотя в Окленде уже давно вышли из моды. Но для консервативной страны это самый писк.

Со своего места Джейн могла видеть длинную стеклянную стену, которая отделяла аэропорт от города. На стоянке выстроился целый ряд черных блестящих «мерседесов», говорящих о богатстве местных шейхов.

Тут ее внимание привлекла длинная кавалькада одинаково одетых людей. Интуиция подсказывала Джейн, что дело плохо. Так-так. Она отлично знала эту униформу — охрана эмирского дворца. Неприятные воспоминания потоком хлынули на нее. Последний раз она видела этих людей в аэропорту, и тогда эти молодчики следили за тем, чтобы она покинула Заид.

Позади них шел высокий мужчина в черном костюме. Эта властная внешность, эта важная походка… Тарик! Сердце Джейн замерло, а потом забилось, как птица в клетке. Ее охватила настоящая паника.

Он подходил все ближе и ближе. И пульс женщины все учащался и учащался. Тарик медленно повернул голову и посмотрел на нее. Все тот же непреклонный и холодный, лишенный всякого радушия взор.

Тарик окинул женщину взглядом с ног до головы, и его губы скривились в усмешке. И вот уже вся былая уверенность слетела с Джейн, как старое нелепое покрывало. Она снова превратилась в молоденькую Джейн Джонс, словно бы этих пяти лет никогда и не было.

Джейн внутренне собралась. Ничего не изменилось. Муж презирает ее так же, как и раньше. Земля качнулась у нее под ногами, и Джейн оглянулась, словно бы в поисках спасения. И тут ее взгляд зацепился за огромный плакат, который держали в руках три маленьких девочки. На плакате было написано: «Добро пожаловать в Заид».

Итак, все понятно. Вот почему ее оставили здесь и настойчиво просили подождать. Готовился теплый прием. Ладони у нее вспотели, а сердце забилось с новой силой.

Нет!

Вокруг этого плаката начала собираться толпа зевак, и Джейн попятилась. Как из-под земли появились журналисты с камерами. Ну уж нет, не для съемок она сюда приехала. Публичная огласка ей точно не нужна.

А Тарик все приближался. В окружении охраны он выглядел настоящим бандитом. Такому незнакомо слово «любовь».

Вокруг красного ковра, который расстелили для прохода Тарика, толпился народ. Джейн отступала все дальше и дальше. Нет, она не станет участницей этого клоунского шоу.

На краткий миг какой-то журналист с камерой заслонил Джейн от пристального взора Тарика, и тогда… Воспользовавшись тем, что никто не смотрит в ее сторону, Джейн одним движением руки накинула себе на голову шифоновый шарф и рванула в сторону стоянки такси. Подальше от Тарика и его охраны. Опустив голову, она вышла в город. Ни разу не оглянувшись назад.

— Такси? — спросила она у первой же желтой машины с шашечками.

— Да, — водитель радушно распахнул перед ней дверцу.

— Во дворец, — бросила она, плюхнувшись на заднее сиденье.

Улыбка его стала шире, и он бросил на нее взгляд через зеркало заднего вида.

— Да побыстрее, — приказала Джейн, тревожно всматриваясь в пространство за окном.

Взревел мотор, заглушив на мгновение музыку радио, и ее неожиданный спаситель нырнул в поток машин по главной дороге и припустил на полной скорости.

До города было приличное расстояние. Слева от шоссе, насколько хватало глаз, раскинулась каменная пустыня. По другую сторону узенькая полоска земли отделяла широкую автостраду от лазурного моря.

Вот они обогнали туристический автобус и вырулили на городскую трассу, петляя по улочкам между старинными зданиями и современными постройками из стекла и металла.

— За нами едет кто-нибудь? — спросила Джейн, оглядываясь.

Но водитель молчал. Может, он не услышал ее из-за громкой музыки? Надо было садиться рядом с ним. Она в Заиде, а не в Новой Зеландии. И здесь женщины на переднее сиденье не садятся. И даже не разговаривают с водителем, и уж тем более не дают указаний. Хоть Заид был вполне свободной и безопасной страной, но здесь не было принято женщинам ходить одним, без сопровождения.

Джейн повторила свой вопрос погромче.

— Преследования нет, — покачал головой водитель.

Однако предчувствие подсказывало ей: берегись, берегись, берегись! И Джейн задрожала с головы до ног. Еще бы — сбежать от мужа, под самым его носом! Но он сам виноват. Нечего было устраивать публичное шоу из ее приезда.

Вдруг машина резко затормозила, и Джейн бросило вперед. Она рефлекторно вытянула руки, упершись в спинку сиденья. Водитель тут же выскочил из такси, и Джейн услышала его крики.

Когда она сама вышла из машины, то перед глазами у нее поплыло. На дороге лежал парень. А рядом валялся велосипед. Парень стонал.

— Боже, боже! — повторяла Джейн, подбегая к жертве дорожного происшествия.

Но водитель тут же схватил ее за руку, остановив.

— Подождите, это может быть засада.

— Какая еще засада? Он же ранен!

Теперь уже парень просто зашелся в крике. Рядом с ним валялась корзина, из которой с писком выбежали цыплята.

— С ним все в порядке? — волновалась Джейн. — Мы его сильно ударили?

— Нет, нет. Вот идиот…

Парень к этому времени успел прийти в себя и что-то прокричал на арабском.

— Он ранен? — спросила Джейн.

Водитель и парень вступили в разговор. Водитель помотал головой. Успокоенная, Джейн продолжила расспросы.

— А как его велосипед?

— Никаких проблем.

И тут стала собираться толпа. Джейн быстро вынула из сумочки несколько банкнот.

— Доллары США, — протянула она их парню, и у того расширились глаза.

Водитель было запротестовал, но Джейн и ему дала денег.

— Вы можете высадить меня тут, — сказала она. Довольно с нее этой сумасшедшей езды.

— Но как же дворец? — спросил он встревоженно.

Джейн махнула рукой.

— Не волнуйтесь, я доберусь.

Так легче остаться в живых, чем на этом такси. Она забрала из багажника свой чемодан и отправилась пешком по узеньким улочкам знакомого города.

Пройдя еще немного, Джейн заметила недорогой отель гостиничного типа. Здесь она вполне может остаться переночевать. А завтра надо приготовиться предстать пред очи его светлости. Бодрое расположение духа возвращалось.

Внезапно кто-то схватил ее за руку. Горячей волной ее окатил страх. Но это был всего лишь водитель такси. Он протягивал ей свою визитку. На всякий случай. Видимо, плата за поездку была слишком щедрой. У Джейн отлегло от сердца. Неуверенно улыбнувшись, она взяла визитку.

Поправив на голове шарфик, она смело направилась к отелю. И уже почти дошла до него, как вдруг ее остановила чья-то сильная рука. Джейн подумала было, что вернулся таксист…

Но увидела того парня, который упал с велосипеда. Теперь он был как-то выше и наглей. И уверенней. С угрожающей улыбкой он придвигался все ближе и ближе. Без корзинки с цыплятами и без велосипеда он уже не выглядел таким молодым и беззащитным. Очень даже наоборот. От него исходила самая настоящая опасность.

И тут она увидела блеснувший в его руке нож.

Джейн закричала. Этот крик разрезал обыденные шумы города, привлек к себе внимание и взгляды прохожих. Но люди быстро отворачивались, как только видели белую женщину и бандита. Не было помощи ни от работников отеля, ни от прохожих. Ни от кого на свете.

Страх наплывал на Джейн, грозя затопить душу.

— Пожалуйста, не трогайте меня…

Серия тяжелых ударов, крики на арабском. Минута, и вот она свободна.

Перед ее взором предстал ряд молодчиков в военной форме цвета хаки.

— Джейн!

До боли знакомый голос. Голос ее страстных мечтаний и… ночных кошмаров. Она без сил прислонилась к стене и сползла вниз. Из машины выпрыгнул Тарик. Походкой тигра он приблизился к ней, с выражением хищника на лице. С годами черты его лица лишь обострились, золотистые глаза сверкали гневом.

— В машину.

— Я хочу…

— Неважно, чего ты хочешь, — глаза превратились в настоящее пламя. — Я сказал, в машину.

К своему изумлению, Джейн вдруг поняла, что садится в машину. Внутри «мерседеса» пахло кожей и дорогим освежителем воздуха. А еще здесь витал тот особый запах мужского одеколона с ароматом специй, столь присущий Тарику. Этот запах… он напомнил ей о тех временах, когда они с Тариком были так близки. О его поцелуях, его жарких объятиях…

Джейн забилась в уголок сиденья, с головой окунувшись в непрошеные воспоминания.

— Посмотри на меня.

Она усилием воли повернула голову. Лицо Тарика было словно вырезано из камня. Такое же мрачное и непреклонное, как сама пустыня. На этом лице жили только глаза. И они — они-то были полны огня и жара. И еще того опасного чувства, которое, как надеялась Джейн, она никогда больше не увидит.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Итак, ты решила сбежать от теплого приема, который я запланировал специально для тебя, — произнес Тарик ровным голосом, хотя гнев клокотал в его груди.

— Теплый прием? — рассмеялась Джейн. Но смех ее вовсе не был радостным. Она отвернулась, и он не успел заметить выражения ее лица, которое обычно так легко читал. — Ты последний человек, которого я бы хотела видеть среди встречающих меня людей.

— Я твой муж. И моя обязанность — встречать тебя в Заиде.

Джейн не ответила.

— Почему ты убежала? — сухо поинтересовался Тарик.

Какие бы отношения у них ни были в прошлом, Джейн никогда его не боялась. Именно поэтому ей было противно сознавать, что она убежала от него. Могло показаться, что она струсила. И предпочла быть оскорбленной разбойником, чем встретиться с собственным мужем.

— Я не одета для подобных мероприятий.

Гнев снова заполнил все его существо, и Тарик сжал губы. Может быть, Джейн так груба, потому что испугалась нападения? Как бы там ни было, она оскорбила его до глубины души, почти убила в его сердце все те позитивные чувства, которые он питал к ней. Но в тот самый момент, когда он увидел, как чьи-то грязные руки тянутся в ее сторону, Тарика охватило самое настоящее бешенство и красный туман ярости ослепил его.

Это его женщина.

Ни один мужчина не вправе касаться ее. Никогда.

И хотя эта женщина обидела его своим внезапным бегством, она принадлежит ему. С другой стороны, он не мог простить себе, что так заботится о ней.

Джейн прервала его мысли. Передернув плечами, она сказала:

— Я здесь ненадолго. Так что не понимаю, зачем было устраивать такую пышную встречу. Вот я и подумала, что лучше всего мне ускользнуть незамеченной.

— Лучше — для кого? Для тебя? Уж точно не для меня. Я выглядел в глазах других полным дураком.

— Ты никогда не будешь выглядеть дураком. А вот я бы точно выглядела дурочкой. Я была плохо подготовлена для такой церемонии. Хорошо бы я выглядела на экранах телевизоров твоей страны.

Окинув ее взглядом, Тарик заметил напряженное лицо, влажную ткань платья, прилипшую к телу, растрепанные шарфом волосы, побелевшие костяшки пальцев, сцепленных на коленях. Похоже, Джейн чувствует себя не так браво, как хочет показать. Наверное, на нее повлияло нападение. Несколько лет назад Джейн наверняка расплакалась бы, ведь она всегда была такой нежной и в ее огромных доверчивых глазах постоянно плескался страх. Наверное, именно за эту хрупкость он полюбил ее. Ведь в его собственной жизни было так мало нежности.

— На что ты смотришь? Да, не одета я для приемов. Мне жаль, что я так не подхожу тебе.

В ее голосе послышалась незнакомая нотка недовольства, а в глазах сверкнула уверенность в себе. Тарик удивленно моргнул. Откуда что взялось? Джейн всегда была такой покорной и беззащитной, и это его вдохновляло на подвиги.

— Не подходишь? — эхом повторил он. — Никогда бы не подумал. Мы же с тобой женаты, забыла?

Она провела рукой по лицу.

— Слушай, после перелета я очень устала. Чувствую себя разбитой. И последнее, чего бы мне хотелось, так это предстать в таком состоянии перед камерами и софитами.

— Твое извинение принято.

Тарик заметил, как ее огромные глаза блеснули. Он чуть не улыбнулся. А что, это ему понравилось.

— Это не извинение, а объяснение, почему я не так вежлива, — сказала она оскорбленным тоном. — Тебе не следовало смущать меня таким сюрпризом. Впрочем, вспоминая прошлое… Ты всегда делал так, как будет лучше для тебя и твоей семьи, а не для меня. А мне сейчас нужен развод, а не представление на публику. Я не хочу, чтобы меня встречали как жену шейха. Это была бы ложь, потому что оставаться тут я не намерена.

Тарик долгим взглядом посмотрел на нее. Значит, она хочет развестись. Три месяца назад он и сам был бы этому рад. Но с тех пор все изменилось. Его отец находится при смерти, и Тарику очень нужна жена рядом. Сейчас он сомневался, что она согласится на компромисс. Придется ему настоять на своем. Хотя это было и неблагородно.

Впервые в жизни он чувствовал себя неуверенно. И ему не нравилось это состояние.

И вот перед ними появился дворец, огромный, внушительный, радующий глаз. Песчаник отполировался на протяжении столетий и блестел золотом под лучами солнца. Красивый мираж. Джейн отлично знала, что скрывается за этой роскошью и великолепием. Мир политики и интриг, а также холодное сердце эмира, который разрушил ее счастье.

Они обогнули массивную стену дворца и, проехав под огромными арочными воротами в широкий двор, остановились на стоянке. Водитель открыл дверцу для Джейн.

Несмотря на то что прошло пять лет, сердце Джейн все равно затрепетало, когда она вошла в просторный холл с высоким сводчатым потолком.

— Мне нужно позвонить сестре и сообщить, что я добралась в целости и сохранности, — сказала она Тарику.

— Конечно.

Еще Джейн вспомнила о фотографиях для Саманты.

— Есть ли здесь где-нибудь Интернет? Мне нужно воспользоваться электронной почтой.

— Да, мой кабинет готов для тебя в любое время.

— Спасибо, — блеснув улыбкой, проговорила она.

Тарик замер. Его глаза вспыхнули, когда он подошел ближе.

— Джейн…

— Как хорошо, что вы вернулись, — приветствовал их помощник эмира. Его лицо было хмурым. — Шейх Тарик, нам необходимо ваше присутствие. Шейх Али только что прибыл и просит аудиенции. С ним также шейх Махуд, и они ждут вас, — склонился в поклоне помощник.

Джейн почувствовала неуместность своего появления здесь. Холодная рука сжала ее сердце. Шейх Али. Еще одно имя, которое бы ей никогда больше не хотелось услышать вновь. Она покосилась на Тарика.

Его лицо потемнело.

— Передай им, что я скоро буду.

— Но я уже сказал им, что вы встречаете вашу долгожданную жену. Им это все равно, они пришли обсудить права на северные территории.

Джейн услышала, как Тарик выругался про себя. Потом он повернулся к ней.

— Извини, мне надо уйти. Увидимся за ужином, — его голос был резким, деловым. — И поговорим позже. А пока что Латифа проводит тебя в твои апартаменты.

Джейн даже не заметила молчаливого появления молодой девушки. Ее округлое миловидное лицо цвело ранней юностью, взгляд отображал покорность служанки, ожидающей распоряжений хозяйки.

— Подожди…

Голос Джейн утонул в гулком эхе от шагов Тарика. Перед ним вышагивал его помощник.

Чувство поражения охватило Джейн. Усилием воли она взяла себя в руки и повернулась к девушке:

— Латифа, я бы с радостью прошла к себе. Проводи меня. Мне нужно освежиться после дороги.

Ее комната оказалась просторным будуаром с арочными окнами, которые выходили в роскошные сады, полные пальм, фонтанов и запахов вереска и гардении.

Джейн с радостью сбросила туфли и прошлась босиком по мягкому ковру, а потом направилась в ванную, где Латифа уже наполнила водой огромную ванну. Сладкий запах розовых лепестков манил и возбуждал. Только роскошь спасала в этой безмолвной пустыне Заида от отчаяния и депрессии.

Десять минут спустя, лежа в пушистой пене и розовых лепестках, Джейн поняла, что где-то здесь, рядом с ней, в этом же дворце находится Тарик, к которому она когда-то поклялась никогда не возвращаться.

Удастся ли им поговорить позже, как он обещал? Тарик был здесь важным человеком, не просто банальной фигурой. Он посвятил себя политике Заида.

Именно это обстоятельство и стало одной из причин их размолвки. Тарика почти никогда не было дома, и Джейн его практически не видела. Правда, с тех пор все изменилось. Ей надо срочно обсудить загадочное заявление Тарика: «Развода не будет. Пока не будет. Однако он возможен, в скором будущем. Об этом мы и поговорим».

Тут явно пахло интригами, в которых она не желала принимать участие. Казалось, чего проще дать ей развод? Нет, на этот раз Тарику не победить. Она уже взрослая. И больше не нуждается в покровительстве своего влиятельного мужа.

После ванной Джейн почувствовала себя человеком. Энергия вернулась к ней. Она бодро вытерлась пушистыми полотенцем и вышла, чтобы надеть подготовленный Латифой наряд.

Учитывая консервативные порядки во дворце, Джейн выбрала длинную черную юбку, которая отлично сидела на ней, свободными волнами спадая до самого пола, и черный топ с длинными широкими рукавами. К этому наряду подошли легкие тапочки без каблука, в которых было легко скользить по полу дворца. Вот теперь она готова к встрече с Тариком.

Спустившись вниз, Джейн, к своему великому удивлению, нашла Тарика, который ожидал ее в небольшой комнатке. Он тоже успел переодеться, и теперь на нем было традиционное белое одеяние. Джейн разглядела, что он чуть пополнел, и это добавило ему солидности.

Джейн задержалась в дверях.

— А где все?

Раньше тут всегда было полно народу, и все приходили сюда просить совета эмира. Вот и сейчас она ждала увидеть толпу верноподданных.

— Мой отец… очень плох. Многие ожидают приема во дворе и в помещении рядом с покоями отца.

Джейн хотела спросить, что с ним случилось, но промолчала. Здесь так не принято. Слишком невежливо. Ведь он правитель Заида. И потом, когда-то они с Тариком поссорились из-за его отца. Джейн сконцентрировалась на собственной цели:

— Так мы можем поговорить о цели моего визита?

— После ужина, — ответил ей Тарик. — Ты была в дороге, и теперь тебе надо отдохнуть.

— Со мной все в порядке, и это не займет у тебя много времени, — она нахмурилась. Не нравились ей правила этикета. Тарик все время хитрил и изворачивался, а еще не желал конфликта. — Я летела сюда не для того, чтобы отдыхать. Я имею право на развод.

Выражение его лица было чужим.

— Пока я не дам согласия, не имеешь.

Она презрительно фыркнула.

— Уверена, ты не будешь против. Если речь идет о мужской гордости, то можешь объявить, что развод затеял ты. Не волнуйся, я не собираюсь клеветать на тебя по всему миру.

Взгляд Тарика затуманился.

— Тебе возместят все неудобства.

— Не обязательно, — она вздернула подбородок. Его деньги ей точно не нужны. — Мне нужен всего лишь развод. Это вполне окупит мою поездку сюда.

Его брови сошлись на переносице.

— Получишь ты свой развод. Когда я буду готов. А теперь добро пожаловать на обед.

Джейн поморщилась. Опять приказы. Набрав воздуху в легкие, она тяжело вздохнула и последовала за ним. Они прошли в сад через французские двери. Лестница, вырубленная из камня и облицованная сверкающим на солнце сланцем, вела в сад, где под ярким светом полыхали белые цветы. В беседке, окруженной розами, был накрыт стол, на котором стоял поднос с едой.

Рядом шелестел фонтан, и звук падающей воды успокаивал напряженные нервы Джейн. На подносе красовалось внушительных размеров блюдо с фруктами всех видов и сортов, рядом примостилось блюдо с нарезанным сыром местного приготовления. Тут же были свежие лепешки, острые котлеты с молотым орехом и блюдо с зеленым салатом. Взглянув на это великолепие, Джейн сглотнула. Кажется, она основательно проголодалась. После обыденной еды и городских полуфабрикатов такое изобилие не могло не вызвать аппетита.

Джейн осторожно села на стул и, глотая слюну, уставилась на предложенные блюда.

Тарик был самым гостеприимным хозяином. Он перевел ей все названия блюд, которые были перед ней, и посоветовал попробовать каждое из них. Когда они дошли до фруктов, Тарик сам нарезал персики острым ножом. Их сок аппетитно заструился по его пальцам.

— Больше не могу, — простонала Джейн.

— Попробуй. Такие сладкие, а их мякоть мягкая и сочная. Их только что привезли из Дамаска.

Звучало очень соблазнительно. Несмотря на то что желудок ее уже был полон, Джейн потянулась к серебряному подносу и попробовала один кусочек. Да, он был прав. Таких сочных она еще не пробовала.

— Нравится?

— Гм… да.

Его взгляд странно потемнел.

— Такой звук мне напоминает былые времена нашей любви, — вдруг прошептал он.

— А мне — нет.

— Все ты помнишь, — сказал Тарик с затуманившимся взором. Его голос превратился в сладкий шелест, от которого у нее по телу пробежали мурашки.

Еда была отличной. Но обед — всего лишь обед.

— Не хочу ничего вспоминать. Я должна вернуться домой.

— Когда-то твой дом был здесь…

Она лишь махнула рукой.

— В другой жизни.

— Значит, у тебя есть другой мужчина… и новый дом?

— Ну, этого я не говорила.

Но Джейн не могла не вспомнить Нила, который терпеливо ждал ее согласия. С ним было так надежно. Никаких неприятностей и непредсказуемости. Он не станет будоражить ее воображение и расстраивать нервы, как это постоянно делал Тарик. Он не разрушит ее любовь и доверие и не разобьет сердце.

— Я так и знал, иначе с чего бы тебе понадобился развод, — сказал Тарик. Цинизму его не было границ.

— Я просто хочу начать новую жизнь. — Джейн опустила голову под его тяжелым взглядом. — Хочу снова стать просто Джейн Джонс. Не желаю иметь ничего общего с шейхом Тариком бин-Рашидом аль-Заидом, сыном эмира Заида.

Взгляд, который он бросил на нее, мог пригвоздить на месте.

— Не знал, что ты так обо мне думаешь.

— Как будто ты другого хочешь? Чего именно? Неужели тебе не нужна нормальная жена, дети?

— Возможно, — его лицо не выражало ни одной эмоции.

И она вспомнила. Отец намеревался женить Тарика на Лейле, дочери одного из шейхов, который как раз сегодня прибыл во дворец. Ее отец был одним из ближайших друзей эмира. Шейх Али имел власть над северной территорией страны. Ему принадлежали огромные земли, нефтяные скважины, и когда-то Али подчинялись несколько богатых кланов. А дядя Лейлы, шейх Махуд, был связан через свою жену с султаном, правящим соседним государством, которое производило огромное количество нефти. Женитьба Тарика должна была укрепить власть Заида, сделав страну более сильной в стратегическом плане.

Безусловно, этот брак состоится после их развода.

— Помнится, по пути сюда ты говорила о том, что я все всегда делаю только ради своей семьи. Но разве и ты не часть моей семьи? — мрачно заявил Тарик. — Вспомни, когда мы сидели в тихой бедной комнатке в Лондоне, разве я говорил о судьбе моего народа и моей страны? Нет, я говорил о нашем с тобой будущем.

Да как он смеет вспоминать былые дни! Они давно миновали. Какой же глупой она была тогда. Глупой и доверчивой. Влюбилась в красивого и величественного студента, с которым встретилась в Тэйт-Гэллери. Их женитьба была делом порыва, импульса. И только.

— Наш брак был ошибкой.

Не успели они опомниться и вернуться в реальность, на них обрушился гнев эмира Заида. Радость омрачилась печалью. И после тень его разгневанного отца постоянно преследовала Джейн в ночных кошмарах. Тарик вернулся в свою страну. И с тех пор все изменилось.

Он изменился.

Джейн с силой сцепила руки. Она тоже изменилась. Стала сильней и уверенней. И теперь…

— Мы были счастливы, — прервал Тарик ее мысли. — Какое-то время.

— Ну да, пока я не узнала, кто ты на самом деле, — она взглянула на него обвиняющим взглядом.

Это был самый замечательный парень, какого она только встречала. Умный и интеллигентный. Привлекательный чисто по-мужски, с такими золотистыми блестящими глазами, точеными чертами лица. Его манеры покоряли. Под традиционными длинными одеждами скрывались крепкие упругие мускулы, сильные и опасные.

— Мое положение никак не могло повлиять на наши отношения, — возразил он.

— Перестань, Тарик. Ты правда веришь в это? Давление со стороны твоего отца… его враждебность ко мне…

— Оставь моего отца в покое! — рявкнул Тарик. — Он никогда не обижал тебя. Ты сама виновата, сама все разрушила.

Джейн закрыла глаза. Нет. Эмир возненавидел ее с самого начала. Разбил их счастье. Ему это удалось, и она уехала, опустошенная и уничтоженная.

— Какое значение теперь имеет прошлое? Значит, я сама виновата? Но в чем же? Ведь наше счастье было убито твоим недоверием. Так зачем…

— Моим недоверием? — гнев струился по его непреклонному лицу. — Ты…

— Все это уже неважно, Тарик, — она отвернулась и посмотрела на бурлящий фонтан. — Все кончено. Мне нужен развод. И больше я никогда не увижу ни тебя, ни твоего отца.

— И твое желание скоро исполнится, — тяжело вздохнул он. — Мой отец умирает.

Джейн подумала, что ослышалась. Шесть лет назад она мечтала только о том, чтобы его отец скончался. Тогда ей казалось, что его смерть может все разрешить…

Теперь же ей все равно. Что бы там ни происходило, ее это не касается. Даже смерть эмира.

— И какое отношение это имеет ко мне? — задала она равнодушный вопрос. — У меня нет ни малейшего желания видеть твоего отца. Я уже сказала тебе об этом пять с лишним лет назад.

Глаза его вновь сверкнули холодной яростью.

— Но ты также говорила, что и меня не хочешь видеть, — заметил он с сарказмом. — И вот, ты сидишь за одним столом со мной и наслаждаешься сочными фруктами из моих рук. Знай, смерть имеет характер окончательности, и это ожидает всех нас, в свой черед. Моему отцу нужна спокойная кончина. Я собираюсь подарить ему это, на прощание.

Он замолчал. Тишина обволокла их мрачным покрывалом.

— И?

— И для этого мне нужна законная женушка.

Джейн невольно прыснула. Абсурдность положения могла насмешить кого угодно. Она чужая. Как мог эмир принять чужую в свой клан?

— Да это последнее, чего бы хотел твой отец. Он бы с радостью вместо этого отослал меня в ад на вечные муки, — зло усмехнулась Джейн. — Как насчет Лейлы? Она бы помогла лучше меня.

— К несчастью, Лейла уже замужем. Взять ее в жены я не могу, по условиям нашего контракта, насколько помнишь.

— Ну так разводись и ищи себе подходящую жену! — с вызовом крикнула она, теряя терпение.

— Времени нет. Отец со дня на день… Ему надо знать, что я счастлив в браке. Даже с тобой. И ты поможешь мне в этом. А потом… получишь свой долгожданный развод.

Какая ирония судьбы! — подумала Джейн. Эмир, который в свое время так ненавидел ее, теперь хочет видеть их вместе. Она медленно покачала головой:

— Мне нужна всего лишь твоя подпись на документах о разводе. После чего я уеду.

— Ты стала бессердечной, Джейн.

— Я?! Бессердечной?

— Ты всегда была такой мягкой и нежной… — продолжил Тарик.

— Ну да, до тех пор, пока не столкнулась с жестокой реальностью.

Его взгляд поразил ее своей горечью.

— Не стоит теперь обвинять…

— Да какая разница! — вскипела Джейн. — Мне неважно, что ты думаешь обо мне. Я уже взрослая. И мне не требуется твоя поддержка.

Тарик сжал губы в одну тонкую линию.

— Зато тебе нужен развод. А я ничего не подпишу, если ты не останешься и не выполнишь свои обязательства. До смерти отца.

— Я заявлю о разводе из Новой Зеландии.

— А я опротестую твое заявление. Несмотря на то что мы регистрировались в Новой Зеландии, наш брак подчиняется законам Заида, потому что я гражданин этой страны. И тебе необходимо мое согласие. За этим ты летела.

— Тарик, ты просишь невозможного.

Мужчина еще раз взглянул на свою жену и неимоверным усилием воли подавил порыв нежности, вот-вот готовый вырваться наружу. Она выглядела подавленной и маленькой, впервые после ее приезда в страну. Значит, она осталась такой, какой была и раньше, — тихой, спокойной женщиной, нежной, как самая нежная роза в его саду. Никто не коснется ее бархатистой кожи!

Когда он увидел преступника, который напал на Джейн, красное марево гнева залило ему глаза, и он хотел арестовать парня, посадить в тюрьму. Лишь бы защитить свою женщину.

В тот самый момент Тарик окончательно понял, что не сможет дать ей развод. Однако ни одной своей эмоции он не выдал, когда произнес:

— Я не прошу невозможного, дорогая моя…

— Не называй меня так! Я больше не твоя дорогая возлюбленная!

— Верно, больше ты не моя возлюбленная, — хмуро проговорил он. Она отлично видела, как напряглись все мышцы его тела. Тарику всегда было трудно признавать свою неправоту. — Останься тут до смерти отца. Это единственное, о чем я прошу тебя, моя… — он замолчал, ожидая ее протестов, но увидел лишь усмешку в этих прекрасных глазах, — а потом ты получишь свой драгоценный развод.

Джейн отвела взгляд и принялась рассматривать свои ногти. Коротко подстриженные и аккуратные.

— Долго?

Этот вопрос застал его врасплох. Тарик вскинул голову и, сощурив глаза, с подозрением спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Долго мне оставаться тут?

— Пока не умрет мой отец.

— Это я слышала. Но это долго?

Тут она увидела, как бурно вздымается его грудь от частых вдохов. Да, это было самым настоящим оскорблением, Джейн знала. Она невольно опустила голову, смущенная его пристальным взглядом.

Он пожал плечами. Гнев отпустил его.

— Кто знает, какой длинной может быть нить?

— Это не ответ, — мотнула она головой. — Мне нужен четкий ответ.

— Никому не дано знать отмеренный ему срок, — сказал он, сверля ее взглядом, в котором гнев мешался с отчаянием. — Нить жизни длинна и рвется непредсказуемо. Отец очень слаб и измучен болью. Врачи говорят о неделе или двух. И не дают ему больше месяца жизни.

— Месяц! — невольно вырвалось у Джейн. Это рвало все планы. Она закусила губу.

Тарик ждал ответа.

Может, собрав силу воли в кулак, она и смогла бы прожить целый месяц в ненавистной стране. Но будет ли ее ждать Нил? Вот в чем вопрос.

Слово Тарика закон. Раз после смерти его отца — значит, после смерти. Осталось дождаться, как бы дико это ни звучало.

— Хорошо, я останусь. Но не больше чем на месяц. И мне нужно твое слово. Если твой отец не… — она замолчала.

— Не умрет? — добавил он за нее.

— Да. — Джейн помолчала, понимая всю абсурдность ситуации. — Даже если он не… гм… не умрет, я хочу уехать домой через месяц. И я требую, чтобы ты дал мне слово, что подпишешь документы через месяц.

— Хорошо. Даю слово. Только взамен ты обещаешь мне убедить моего отца в том, что у нас с тобой идеальные отношения.

Поколебавшись, с тяжелым вздохом она произнесла:

— Обещаю.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На следующее утро Джейн тихонько прокралась в покои эмира. Пара мужчин в чалмах перед его комнатой возносили на коленях молитвы Всевышнему и даже не услышали ее шагов. Медбрат, дежуривший в спальне шейха, кивнул Джейн в знак того, что она может пройти.

Джейн поверг в шок вид тирана, который когда-то разрушил ее жизнь. Шейх Рашид лежал на высокой кровати. Кожа на лице натянулась словно пергамент, черты заострились, бескровные губы немо молчали. Уловив движение, шейх повернул голову. В погасших глазах Джейн вдруг увидела проблеск узнавания и смутилась. Но он снова закрыл глаза.

— Он очень плох, — сказал медбрат. — Пребывает на грани сознания и беспамятства, иногда путая, где реальность, а где фантазии. Обезболивающие не помогают.

— А что с ним? — участливо спросила Джейн.

— Рак кишечника. Он постепенно съедает его, вытягивая все силы.

Так значит, это правда. Старик на самом деле умирает. Но Джейн не ощутила ни радости, ни, впрочем, сожаления. Всего лишь грусть заполнила все ее существо.

— Мне очень жаль.

Веки шейха Рашида приподнялись. На краткое мгновение в его глазах вспыхнуло сознание. Словно бы он узнал Джейн. Она отпрянула, а эмир пробормотал что-то невнятное.

— Он зовет вас, — подозвал ее медбрат. — Склонитесь.

Испуганная, словно старик мог ее укусить, Джейн медленно опустила голову.

— Лина, — послышалось ей. Джейн нахмурилась.

— Он что-то говорит, — и она наклонилась еще ниже. — Я здесь.

— Лина, — прошептал он еще раз.

Не веря своим ушам, она обратилась к медбрату:

— Он спутал меня с кем-то.

Веки умирающего задрожали и закрылись. Дыхание выровнялось.

— Он засыпает. Ваше присутствие его успокоило.

Верно, шейх ошибся. Если бы он знал о ее присутствии, то оно бы его точно не успокоило, а, напротив, разволновало.

Джейн пошла к выходу.

Чуть позже этим же днем она искала Тарика, чтобы поговорить с ним об эмире и своем к нему визите. И нашла мужа в саду, в том месте, где обычно дрессируют придворных животных. Прищурившись от солнца, она разглядела Тарика, который держал птицу на согнутой в локте руке.

Сокол гордо восседал на его перчатке, своим величием напоминая хозяина, особенно были похожи взгляды, устремленные вдаль. Эта птица была больше той, что Джейн видела в свое время.

— По-моему, это не Хан, — сказала Джейн, вспомнив любимую охотничью птицу Тарика. Сокол зашипел на нее, открыв клюв.

— Это Нура, молодая соколиха, которую я дрессирую. Как и Хан, она королевских кровей. Пока что вы с ней незнакомы.

— Она крупнее, — заметила Джейн.

Голова и шея сокола были черными, щеки — белыми, узенькие темные полоски проходили по груди, а на спине виднелись черные крапинки.

— Это самка, они натреть крупнее самцов. Вот, — и Тарик передал Джейн кусочек сырого мяса, — положи ей в клюв. Тогда она не будет тебя бояться.

Джейн покормила птицу, испуганно отдергивая руку. Нура в ожидании склонила голову набок.

— Больше нет, — сказала Джейн. — А где Хан?

— Умер. Уже давно. — Глаза Тарика затуманились от грустных воспоминаний. Это был его любимый сокол.

Джейн больше не стала уходить от главной темы:

— Твой отец хуже, чем я думала.

— Я же говорил, он умирает.

— Но я не… — Джейн замолчала. Не признаваться же Тарику, что она не поверила ему. — Медбрат сказал, что у него рак.

Тарик кивнул.

— Он сражался с болезнью с поистине королевской отвагой. И проиграл.

— Мне очень жаль.

— Сомневаюсь, — Тарик скептически поднял бровь. — Ты же всегда его ненавидела.

Ничего подобного! — чуть не возмутилась она. Было как раз наоборот! Это шейх всегда ненавидел Джейн, оттого и разрушил ее счастье. Надежду на счастье.

Сокол нетерпеливо зашевелился на перчатке. Джейн посмотрела на птицу. Такая же пленница, какой и она была когда-то.

— Нура хочет, чтобы ты обратил на нее внимание.

— Она голодна, — проговорил Тарик, достав еще один брикет мяса. — Вот, дай ей еще.

Джейн покормила птицу. На этот раз Нура запищала. Джейн беспокойно посмотрела на нее.

— Да не съест она тебя, — презрительно усмехнулся Тарик. — С птицей легко найти контакт. Всего лишь нужно держать ее голодной.

Нура снова разинула клюв.

— Не думаю, что я ей понравлюсь.

Тарик фыркнул в ответ.

— Это всего лишь птица. Ей незнакомо чувство симпатии или любви. Она просто хочет быть сытой. У нее нет чувств, — он бросил на Джейн многозначительный взгляд. — Типично для женщин.

Джейн словно бы не заметила выпада.

— Нура такая изящная, но очень сильная, — заметила она, решив погладить птицу. Нура забила крыльями.

— Осторожней. Это свободное создание, не знающее человеческого тепла. Не домашняя зверушка.

— А она не улетит?

— Сейчас Нура поела. Но когда я возьму ее на охоту, она прилетит назад. Наши с ней отношения просты и основаны на взаимном доверии, впрочем, совсем не так, как с женщинами. Нура верит, что я буду кормить ее. А я верю, что она вернется.

Джейн почувствовала укол в свой адрес. Но промолчала.

— Твой отец говорил со мной.

Тарик заинтересовался.

— И что же он сказал?

— Даже не знаю… мне показалось… он назвал меня Лина.

Его взгляд потемнел.

— Невозможно. Просто ты неверно расслышала.

Джейн задумалась: почему Тарик удивился? Что было в этом особенного?

— И что это значит?

— Видишь ли, так он звал мою мать, — глаза Тарика были пусты, словно каменная пустыня.

— Может, он хочет ее видеть?

— Нет! — рявкнул Тарик. От его громкого возгласа сокол захлопал крыльями, взлетел и снова сел на руку. — Мою мать не слишком ждут в Заиде.

Джейн помолчала, надеясь, что Тарик продолжит.

— Ты никогда даже не рассказывал мне о своей матери, — сказала она наконец.

— В свое время мы с отцом договорились не упоминать о ней, словно ее не существует.

— Но ведь ты встречаешься со своими родственниками с материнской стороны.

— Другой вопрос. Мы просто связаны деловыми обязательствами. И они знают, что мою мать тут не желают видеть.

— Может быть, все изменилось… Ведь он умирает. Вероятно, он хочет с ней помириться.

— Моя мать бросила его ради другого мужчины. У нее есть другая семья и дочь.

Уж слишком много каменного безразличия было в его голосе, и Джейн подозрительно уставилась на Тарика. Где-то в глубине души он должен прятать боль от разрыва с матерью. А она никогда не знала об этом.

— С тех пор в ее жизни не было места ни для меня, ни для моего отца, — произнес Тарик, скармливая птице очередной кусок мяса. — Да и отцу она теперь не нужна.

— Может, ему надо просто примириться с ней перед смертью, и все.

— Ты, должно быть, просто не расслышала. Отец никогда бы не пожелал снова видеть мою мать в Заиде, — отрезал Тарик. Тема исчерпана.

Джейн безмолвно наблюдала за птицей.

— Извини… — пробормотала она виновато через некоторое время. — Просто я подумала, тебе будет интересно знать, что твой отец перепутал меня с кем-то другим.

— Неудивительно. Он действительно мог тебя перепутать. — И рука Тарика тронула ее волосы. Джейн отпрянула. — У вас обеих длинные черные волосы и бледная кожа.

— Жаль, что я не видела твоей матери.

Джейн была уверена, что мать Тарика непременно должна быть красивой. Намного красивее, чем она, простушка Джейн.

— Да. Во дворце ты не найдешь ни одной ее фотографии. Такова судьба предателей, двуликих женщин…

Джейн замотала головой:

— Я не слушаю тебя. С меня довольно.

Хватит ей болезненных воспоминаний о том, что не сбылось.

И она быстро пошла прочь. Шагов за ней не было слышно. И хорошо.

Она не желала разговаривать о том, что когда-то ей пришлось потерять ребенка, которого она носила под своим сердцем. Горечь этой потери навсегда останется с ней. Но ему это знать не обязательно.

День пролетел незаметно. Джейн бездумно листала журналы, которые набрала еще в аэропорту. Пыталась читать книгу, которую взяла из библиотеки Тарика, но так и не смогла сконцентрироваться. Слишком много воспоминаний.

Потом она легла на кровать и задремала. — Усталость после поездки до сих пор давала о себе знать.

Чуть позже Джейн услышала стук в дверь. Это пришла Латифа и отвлекла ее немного от горестных мыслей.

— Вечером во дворце большой прием, много людей. Его высочество занят весь день. — Юная особа была мудра не по годам. — Уверена, шейх Тарик ждет вас вечером за столом. Сегодня все только об этом и говорили.

Да, именно это когда-то и сводило Джейн с ума. Долгие дни без Тарика. И ничегонеделание. Мужчины здесь постоянно заняты, но только не женщины. Тут мало кто знал английский, и юной Джейн поговорить было почти не с кем.

Тогда Тарик просил ее быть терпеливой. Он обещал, что в будущем у нее тут появится много подруг и одинокой она не будет.

Если бы все было так просто…

— Смотрите, это для вас, — и Латифа показала ей большую коробку.

Джейн не могла не улыбнуться:

— И что это?

Служанка открыла коробку.

— Очень красивое платье.

Перед женщинами предстала самая богатая ткань зеленого цвета, какую они когда-либо обе видели.

— И шаровары в тон, — Латифа вынула одежду из коробки с видом придворного факира. — Другая одежда прибудет завтра утром.

— Мне не нужна другая, — запротестовала Джейн.

Однако, одевшись, она была вынуждена признать, что ярко-зеленый цвет отлично подходил к ее иссиня-черным волосам и белоснежной коже. Тушь и тени подчеркнули форму ее глаз, и Джейн была готова к выходу. Накинув на плечи платок, она спустилась вниз, петляя по лабиринту дворцовых коридоров. Длинный стол, накрытый в приемном зале, освещался смутным светом тяжелой люстры сверху. Гости, о которых упоминала Латифа, уже прибыли. Некоторые из мужчин были в деловых костюмах, остальные — в традиционных одеждах. Кроме того, Джейн заметила здесь и несколько женщин. Тарика нигде не было видно.

Появившийся рядом помощник эмира показал Джейн ее место. Она шла, опустив голову вниз, не желая встречаться с любопытными взглядами. Ее посадили рядом с другими женщинами, и она была этому рада.

Женщина, которая сидела слева, была врачом. Ее звали Фарра Джира, и она свободно говорила по-английски. Работала она в женской больнице. Это была очаровательная собеседница, и за разговором Джейн забыла о Тарике.

Когда наконец пришел Тарик, Джейн по его виду поняла, что переговоры с Али и Махудом прошли не слишком успешно.

Увидев среди женщин Джейн, он заметно успокоился. И спустя минуту подошел к ней.

— Все нормально? — спросил Тарик. Выглядел он уставшим.

— Да. А у тебя?

Подобие улыбки скользнуло по его лицу.

— Был трудный день.

— Уж и не спрашиваю, с кем у тебя была встреча, — пробормотала она, покосившись на Али и Махуда.

— Али имеет большую власть в Заиде.

Джейн кивнула. Она понимала, что Али важный человек в политике Заида.

— Его нельзя не принимать в расчет, — сказал Тарик. — Но он непредсказуемый. На последних собраниях Али и Махуд вступили в спор с шейхом Каримом аль-Баширом, который еще устроит всем головомойку.

— И они воюют?

— До этого еще не дошло. Но Али уверяет, что шейх Карим угрожает войной, — в глазах Тарика плескалось беспокойство. — Чем быстрее я вмешаюсь, тем лучше.

Джейн внутренне посочувствовала ему: с этим Али всегда было сложно вести переговоры.

— А как же твой отец? Ты его оставишь?

— Отец одобрил бы мой выбор. Он не допустил бы, чтобы Башир развязал войну.

— Но разве Али и Махуд сами не понимают ситуации?

— Этого никто не понимает. Кроме тебя, — и он благосклонно взглянул на нее. — А теперь прости, мне надо идти.

Через некоторое время кто-то сел рядом с ней. Она хотела было улыбнуться, но увидев, кто это, тут же спрятала улыбку.

Ужин был в самом разгаре. Но Тарику было сложно сконцентрироваться на разговоре, который велся вокруг него. Его взгляд был полностью прикован к жене. Он внимательно смотрел, как она что-то сказала Али, и заметил, что его ответ заставил ее побледнеть.

Большую часть времени Джейн болтала с женщинами, особенно с доктором Фаррой Джира. Фарра ему нравилась, и Тарик надеялся, что они с Джейн подружатся. Вот она улыбнулась. Тарик немного успокоился. Но вдруг он снова заметил, как Али пытается что-то сказать Джейн. Она опять побледнела. Тарик уже был готов прийти ей на помощь, но не успел. Джейн опустила голову, помолчала, затем резко вскочила и вылетела из зала.

Поднявшись со своего места и извинившись перед гостями, Тарик последовал за ней.

В кабинете Тарика Джейн плюхнулась в кресло перед компьютером, чтобы послать письмо сестре и поделиться с ней мыслями о своем одиночестве и желании как можно скорее вернуться домой.

Внезапно за спиной послышались мягкие шаги.

— Что тебе сказал Али? — прогремел ей на ухо Тарик.

— Неважно, — отмахнулась Джейн.

То, что он сказал, не имело никакого значения. Мол, его дочь Лейла, выйди она за Тарика, выполнила бы все свои женские обязанности получше, чем Джейн. Нарожала бы ему сыновей и была бы радушной хозяйкой. Глупо было так реагировать на пустые слова Али.

Чувствуя рядом с собой жаркое тело Тарика, Джейн смутилась. Мысли ее затуманились и смешались.

— Важно, — процедил Тарик. — Ты моя жена. По крайней мере, на месяц. И этот месяц ты обязана вести себя достойно. Мои подданные должны уважать тебя.

Джейн презрительно посмотрела на него.

— Потому что я твоя жена? Но не потому, что я — это я, да?

— А есть разница? — его дыхание обожгло ей кожу.

— Да. Джейн Джонс больше не твоя собственность!

В ответ на этот протест он медленно провел, пальцем по ее губам.

Кажется, она попалась. Пульс участился, дыхание сбилось, по телу прошла дрожь.

— Ты реагируешь на меня так же, как и я на тебя, — заявил ей Тарик. — Ты принадлежишь мне, так же как и я тебе, — и он схватил ее своими сильными руками, крепко прижав к себе.

— Мне надо идти, — прошептала Джейн.

— Поздно.

Голова Тарика склонилась низко-низко, и Джейн, ощутив его губы на своих, страстно ответила на поцелуй мужа.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Все мысли о семье, сестре, племянницах мгновенно умчались прочь. Поцелуй Тарика был непреклонным, властным, и жар разлился по ее телу, весьма удивив Джейн.

Удивила ее и глубина собственных чувств.

Тарик гладил волосы Джейн, лаская пальцами чувствительную шею пониже затылка, и сладкие мурашки удовольствия пробегали по ее спине. Тарик отлично знал это тело и все его реакции, знал, как возбудить Джейн, завести. Кончики пальцев теперь неспешно двигались, описывая небольшие окружности, и от этих прикосновений ее губы раскрылись в немом восторге.

Джейн выдохнула, сраженная страстью, которую вызвал в ней Тарик. Он прижал ее крепче, их поцелуй стал еще более страстным — он целовал ее, словно желая выпить всю до конца.

Со стоном Джейн сама подалась к нему, сомкнув руки вокруг его шеи. Тарик баюкал ее, играя с ней в ту самую игру, от которой когда-то оба получали истинное блаженство.

Неожиданно поцелуй закончился. Так же неожиданно, как и начался.

Джейн задрожала от разочарования. Но вот наконец он снова приблизился к ней, на этот раз целуя ее в чувствительную область шеи. С губ Джейн сорвался сладостный стон. Она прикрыла глаза и откинула голову назад, отдавшись его прикосновениям и млея от невыразимого восторга.

Она вся выгнулась под его ласками, как кошка, которую гладит любящая рука хозяина.

Но когда его пальцы оказались под блузкой, на кружевном бюстгальтере, Джейн напряглась и…. вернулась в реальность.

Боже, да что такое она делает?

Ей нельзя позволять Тарику делать это! Слова Али эхом прозвучали в ее голове. Тарику нужна жена, которая бы выполнила свой долг… и эта женщина не она. В таком случае к чему все эти эротические игры? Чего этим добивается Тарик?

Пока еще не поздно, надо остановить его.

— Нет! — рванулась она от него прочь. Тарик замер.

— Что значит «нет»? Ты моя жена.

Ее передернуло.

— Я никогда не буду больше твоей женой, Тарик. Нашему браку конец. — Она вырвалась из его рук, поднырнула под локоть и отбежала на другой конец комнаты. — Я не хочу этого.

— Лгунья, — констатировал Тарик ничего не выражающим голосом. Блеск его золотистых глаз был едва заметен. — Ты только что отвечала на мои ласки.

Он прав. Она действительно отреагировала на его прикосновения. Да еще как! Но тем не менее это было уже неважно.

— А вдруг я так отвечаю на любые ласки… любого мужчины?

— Любого? — прорычал он, как разъяренный лев. — Тогда зачем ты оставила этого молодого блондина, который ждет тебя в Окленде, моя верная лгунья-жена?

Джейн, моргая, уставилась на него.

— Нил Вудраф, — сказал он торжествующим тоном. — Или ты уже забыла парня, которого держишь на поводке?

— Откуда ты о нем знаешь? — спросила она недоуменно. Они с Нилом почти что и не встречались. Правда, один раз, всего лишь один раз, он оказался у нее дома, придумав какой-то невинный предлог. Но Тарику-то откуда об этом известно? Если только он не… — Ты шпионишь за мной?

Тарик промолчал, не став отрицать очевидное.

— Это отвратительно! — выкрикнула Джейн. — Значит, вот как проявляется твое могущество принца? Унизительная власть!

— Да, я нанял детектива, который бы присматривал за тобой. В нашем мире тот, кто владеет информацией, владеет состоянием, — хищно улыбнулся он ей.

Джейн стало нехорошо.

— Вот именно из-за твоего недоверия я больше и не хочу быть твоей женой.

— И ты еще обвиняешь меня? — его губы скривились в усмешке. — Впрочем, можешь не отвечать. Нет смысла копаться в прошлом. Наш брак окончен. Через месяц или даже раньше ты получишь свой развод.

На следующий день Тарик пролетел по коридору как ураган. Он направлялся к своему отцу, однако эпизод с Джейн до сих пор волновал его. Как он мог о ней думать в такой момент, когда Али и Махуд угрожают его стране несчастьями, а отец находится на пороге смерти?

Так или иначе, Джейн уедет отсюда в тот же день, когда умрет его отец и не станет причины держать ее в Заиде дольше.

Дворцовая стража приветствовала его, когда Тарик прошел мимо.

— Его высочество не спит? — спросил он мед-брата, который заполнял бланки, сидя в приемной.

— Не только не сплю, но и отказался принимать морфий. Вот потому они тебя и позвали, — донесся до них слабый старческий голос.

— Оставь нас, — приказал Тарик медбрату. Склонившись в почтительном поклоне, медбрат закрыл за собой дверь. — Отец, — он опустился перед старцем на колени, — тебе нужно принимать морфий, чтобы унять боль.

— Мне уже гораздо лучше. А мутная голова мне ни к чему. — Эмир погладил сына по голове. Рука некогда мощного и властного правителя страны ослабла. Теперь это была рука умирающего человека. Помолчав, отец произнес: — Мой доверенный помощник Хади аль Ибрагим рассказал мне, что вернулась твоя жена.

Тарик кивнул, внимательно глядя на отца.

— Она уже приходила тебя проведать, но ты… спал.

— Хорошо, что она приехала. Сейчас у тебя будет сложное время, и тебе понадобится поддержка с ее стороны, — проговорил старик.

Тарик даже рот открыл от удивления. Еще совсем недавно отец ненавидел свою невестку, теперь же кардинально изменил свою точку зрения.

— Хади обеспокоен положением дел наших союзников, — продолжал эмир. — Он считает, что Али и Махуд могут вляпаться в неприятности с Каримом. Это будут неприятности и для тебя.

Тарик пожал плечами.

— Мне неприятно говорить об этом, отец, но это уже не новость.

— Однако на этот раз они по-настоящему разгневали Карима, и тебе надо успокоить его. Мы не можем ссориться с соседями, особенно с такими сильными, как шейх Башира. Сам подумай, что нам грозит, если прекратятся поставки нефти из Башира.

— Знаю, я уже озаботился этим.

Шейх Карим прямо обвинил Али и Махуда в том, что они незаконно пасли свои стада на его границе и присвоили животных, которые им не принадлежали. Карим конфисковал целое стадо животных.

Тарик тяжело вздохнул.

— Я поеду… — Он замолчал на середине фразы и закрыл глаза, разрываясь на две части. Как ему быть? Ехать было надо, чтобы урегулировать этот конфликт. Но что, если в его отсутствие отец умрет? И виноваты во всем упрямство и глупость Али и Махуда.

— Когда? Поторопись.

Тарик открыл глаза и посмотрел на старика. Когда-то суровый взгляд отца наводил ужас на всех соседей… но сейчас былой их пыл погас.

Нет! — хотелось закричать Тарику. Не сдавайся. Борись. Только не покидай меня.

— Ждать нельзя. Тебе надо ехать. Немедленно.

Тарик молча покачал головой. Руки отца исхудали, сиреневые венки проступали сквозь пергаментную кожу. Лицо обрело серовато-желтый оттенок, превратившись в предсмертную маску. Глаза впали. Живая мумия.

— Я приказываю, — и это действительно был приказ человека, ослушаться которого было невозможно.

Тарик замер, сознавая, что отец с легкостью прочитает несогласие в его глазах. Но он не может по своей воле оставить отца. Не в таком тот состоянии.

— Пожалуйста.

На этот раз прозвучала просьба, почти мольба. Тарик в изумлении уставился на человека, который никогда в своей жизни не просил.

— А что, если… — Тарик сглотнул, не в силах закончить предложение.

Отец понял без слов.

— Если я умру, ты хотел сказать? Я чувствую себя гораздо лучше. Непозволительно тебе слоняться у моей комнаты в ожидании неизвестно чего. У тебя есть предназначение. Ты нужен Зайду. — Предупреждая протест сына, эмир погрозил ему пальцем: — И не спорь с отцом. Я старый больной человек, — бескровные губы сложились в слабое подобие усмешки. — И, клянусь Аллахом, это будет моя последняя просьба. Обещай, что выполнишь. Помирись с Каримом. Больше я тебя ни о чем не прошу.

— Он ждет извинений.

Отец кивнул.

— Мне будет нужно что-нибудь дать ему взамен — землю, например, или разрешить аренду.

Отец снова кивнул.

— Я поеду завтра.

— И возьми с собой жену, — разомкнул губы отец.

Тарик уже развернулся, чтобы выйти из спальни, но остановился на полпути, не веря своим ушам. Он и сам уже решил взять с собой Джейн, чтобы дать понять Кариму, что он несвободен и не годится в мужья его сестре. Но он и в мыслях не держал, что отец предложит такое. Ведь он всегда думал, будто отец желает породниться с Каримом. Это было бы такой удачной сделкой…

— Пусть увидит, что у тебя есть жена. Даже я это признал и принял. Пусть не мечтает о перспективе вручить тебе свою сестру.

Так значит, слухи оказались правдой. Карим действительно желал этого брака. Но по условиям брачного контракта Тарику было не положено иметь больше одной жены, пока он женат на Джейн.

— Сын мой, не повторяй моих ошибок.

Тарик подбежал к отцу, склонился перед ним и с благоговением коснулся губами его руки.

— Что ты хочешь этим сказать, отец?

Эмир долго молчал.

— Я устал. Никогда не забывай, сын мой, что я горжусь тобой. А теперь мне нужен морфий.

Тарик позвонил в колокольчик. Медбрат влетел в комнату со шприцем. Через несколько секунд глаза отца закрылись.

Джейн сидела за каменным столом в беседке рядом с фонтаном, наслаждаясь солнечным утром. Она писала открытки Саманте и Эми. Тут послышались уверенные мужские шаги.

— Я навещал отца, — сообщил Тарик.

Зайдя в беседку, он занял собой все пространство. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Запах его цитрусового одеколона витал в воздухе. Джейн отложила ручку.

— Ты говорил с ним о своей матери?

— Нет! — рыкнул он. — Есть дела поважнее. Ты же помнишь про конфликт между Али и Махудом и шейхом Каримом аль-Баширом.

Она кивнула. Во дворце слухи всегда распространялись со скоростью света.

— Заид должен предотвратить войну с шейхом Каримом. И сделать это надо любой ценой.

Джейн нахмурилась:

— Али и Махуд бесчестные негодяи.

— Но они ближайшие друзья моего отца. Они ему как братья. И я обязан уважать обоих и выполнять их просьбы.

Джейн ничего не ответила на это, уже зная, как поступит Тарик.

— Поездка в пустыню, в Азиз, не займет больше трех дней. Я планирую отправиться немедленно.

Джейн понимала, чем он жертвует. И неожиданно ей стало жаль Тарика. Ведь за время его отсутствия отец мог умереть.

— Но как же…

— Не все ли тебе равно, если тебя интересует только развод? — неприятно осклабился Тарик. — Ты же всегда думаешь только о себе.

— А кто еще подумает обо мне? — вскинулась Джейн. — Никто. Я прилетела сюда с другого конца света. И зря потратила время. У меня, представь, тоже есть свои дела. И мне не улыбается сидеть тут взаперти неопределенный срок.

Некоторое время только шелест фонтана нарушал тишину. Впрочем, он не успокоил взбудораженные нервы обоих.

Наконец Тарик заговорил:

— Я не оставил бы своего отца больше чем на три дня. Тем более что он так плох. И тебя я тут тоже не оставлю, дорогая женушка. Ты поедешь со мной. Будь готова через час.

Дворцовый двор уже был полон народу, когда вышла Джейн.

Тарик ждал около белого внедорожника, одетый в свои обычные белоснежные одежды и чалму.

Внедорожник был полон провизии. Позади, рядом с чемоданами и сумками, Джейн заметила клетку для птицы, с просверленными для воздуха дырочками. В ней сидела Нура. Рядом стояли многочисленные ящики с водой, что лишний раз показало Джейн, в какую глушь они собрались. Джейн замедлила шаг.

— Так мы на машине?

Он поднял бровь:

— Ты ожидала верблюдов?

Да уж… Внедорожник — современный корабль пустыни, более надежный и удобный. Но Джейн думала, что они поедут не одни, а с охранниками и помощниками — верной охраной правителя.

— Когда мы путешествовали раньше…

— В прошлый раз я снарядил верблюдов, потому что ты сама так захотела.

Ладно, сдалась Джейн. Они не поняли друг друга. Тарик говорил о тех временах, когда Джейн еще была романтической особой и хотела путешествовать по пустыне именно на верблюдах. Помнится, тогда они разбили палаточный лагерь и наслаждались ярким светом далеких звезд.

— Ты ожидаешь романтики, — сказал он, пристально глядя на нее. — Но эта поездка исключительно деловая.

— Никакой романтики я не ждала, — отмахнулась она от него, запрыгнув в машину.

Тарик сел на водительское сиденье. Джейн смотрела прямо перед собой.

То путешествие оказалось настоящим миражом, фантасмагорией. Уже через два дня за Тариком прилетел вертолет, и их медовый месяц закончился. Обещания Тарика никогда ничего не стоили. Ей пришлось учиться надеяться только на себя.

— Жарко, — через некоторое время проговорила Джейн и потянулась за бутылью с водой.

— Ничего, зато ночью будет прохладно, — заметил Тарик, включая кондиционер. — Так лучше?

Современная техника здесь была как нельзя кстати.

Монотонная езда и утомительный пейзаж за окном наскучил Джейн, и она задремала.

Проснулась она только через несколько часов и поняла, что ей холодно. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, окрашивая небосвод в ярко-оранжевые цвета. Джейн поежилась и укрылась шерстяным покрывалом.

— Мне не нравятся те тучки на горизонте, — сообщил ей Тарик, заметив, что жена проснулась. Он сверился со спутниковым навигатором. Да уж, и беспокоиться не о чем, с таким современным оборудованием.

— Ты что, дождя испугался? — буркнула она спросонья.

— Если в пустыне собираются тучи, то они приносят с собой настоящие бури. И они очень опасны наводнениями.

— Наводнения? — удивилась Джейн, и по спине поползли мурашки. — Трудно представить.

— Уж поверь. Нам повезет, если мы доберемся до города раньше бури.

Джейн уставилась на далекие облака и поежилась. Пустыня всегда была для нее настоящей загадкой. И поэтому она ненавидела это место.

Спустя час езды Тарику стало ясно, что им придется заехать на стоянку бедуинов, которая была у них на пути, чтобы избежать опасности.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вскоре они добрались до лагеря бедуинов. Джейн с интересом рассматривала палатки, приютившиеся у подножия холма.

— Эта земля принадлежит бедуинскому племени, — объяснил ей Тарик, когда они подъехали ближе. — Отсюда не видно, но с другой стороны холма расположилась деревня. Там есть своя школа и больница. Здесь даже ведутся работы по озеленению пустыни.

— То есть? — заинтересовалась Джейн, заметив, как блеснули его глаза.

— Тут раскинулся целый сад олив.

— И кто же этим занимается? — она огляделась. — Ведь бедуины — кочевники, насколько я знаю.

— Сейчас происходят изменения даже в их племени. Некоторые из них осели в деревне.

— Всегда мечтала побывать в таком лагере, — мечтательно произнесла Джейн.

— Помню, — усмехнулся он.

Тарик остановил машину перед группой мужчин, играющих в карты. Один из них вскочил и подбежал к внедорожнику. Спустя мгновение он уже тряс руку Тарика.

— Мы не ожидали вашего приезда. Очень рады.

— Погода, — Тарик махнул рукой в сторону тучи. — И мы были бы рады, если бы смогли переночевать у вас.

— С радостью приютим вас, ваше высочество. Оставайтесь, сколько захотите. Мой дом находится недалеко отсюда. Его только что выстроили, так что милости просим.

На губах Тарика заиграла улыбка.

— Благодарю за роскошное предложение. Но моя благоверная всегда мечтала переночевать в палатке, хоть один разок. Знаете, такая заветная мечта юности.

Глава племени, которого звали Гаит, с благоговением посмотрел на Джейн, потом перевел взгляд на небо.

— Но если пойдет дождь, в палатке от него не укроешься.

Тарик покосился на Джейн.

— Сами палатки не протекают, они сделаны из особого материала, но вокруг натекут лужи. Ты уверена, что не хочешь остановиться под надежной крышей дома? — решил удостовериться он.

— Если это не создаст затруднений для наших хозяев, я бы предпочла остаться в лагере, — проговорила Джейн, благодарная за заботу.

Палатка, разделенная занавеской, оказалась больше, чем представлялось Джейн. Внутри было несколько стульев, покрытых шерстяными ковриками, и длинный диван. В углу стоял круглый стол, и вокруг него примостились деревянные стулья, на которых тоже лежали превосходные коврики.

— Обычно за занавеской женщины готовят еду днем, а ночью спит вся семья. Но эта палатка просторнее. Здесь есть место для приема именитых гостей.

— Да, не все так убого, как я думала, — проговорила Джейн, трогая коврики.

Тарик приподнял занавеску, за которой оказалась пара низких диванов. Тут же в комнате повисло неловкое напряжение.

— Я бы помылась, — сказала Джейн, желая поскорее выйти отсюда. Хорошо хоть, что палатка была просторной.

— Это можно сделать и после ужина, — заявил Тарик. — А пока что возьми воду из кувшина, чтобы освежиться. Наши хозяева будут тут с минуты на минуту, принесут наши вещи. А потом надо покормить и устроить на ночь Нуру.

Спустя час, когда Тарик и Джейн позаботились о птице, Гаит пригласил их осмотреть его деревню.

Все вместе поехали на машине вождя по грязной дороге, которая шла через пустынную местность. Тарик занял переднее сиденье, а Джейн села рядом с младшей женой Гаита, Матрой.

Из разговора мужчин она поняла, что Тарик принимает довольно деятельное участие в программе озеленения пустыни.

Вскоре перед ними предстали деревенские постройки. Стайка детишек у ветвистого дерева сгрудилась вокруг велосипеда. Когда появилась их машина, детишки уставились на вновь прибывших.

Выйдя из машины, Джейн последовала за мужчинами. Разбросанные на земле ковры цвета рубина, граната и топаза сверкали в лучах садящегося солнца. Несколько женщин сидели и пряли. У Джейн перехватило дыхание при виде ярких узоров и цветов.

— Как красиво, — выдохнула она.

Одна из женщин скромно улыбнулась.

— Это огромный проект, — подтвердил Тарик. — И для женщин он такая же важная работа, как для мужчин.

Когда они вернулись в лагерь, солнце уже окончательно село. Ночь в пустыне всегда наступает мгновенно, и резко падает температура. Джейн почувствовала, что дрожит. Темные облака собрались на небе, но дождя не было.

Хозяева с великим радушием приготовили ужин для своих гостей. Разожгли костер и собрались вокруг него.

Тарик с женой присоединились к ним и завели беседу. Джейн предложили кофе.

— Спасибо, очень кстати. — Она приняла чашечку из рук Матры.

— Это кофе бедуинов, — предупредил ее Тарик. — Очень крепкий и горький. Кофейные бобы жарятся на длинном подносе, а потом измельчаются ступкой и несколько часов варятся.

Джейн с подозрением покосилась на густую зеленоватую жидкость в своей пиале.

— Какой-то странный цвет.

— Это кардамон. Кофе надо пить в один глоток.

— Ну ладно, — она залпом проглотила жидкость и тут же закашлялась от горечи во рту. — Хорошо, что пиала маленькая.

Тарик расхохотался, а Джейн удивилась: с каких это пор он так искренне стал смеяться? В последнее время она чаще ловила на себе его хмурый и неодобрительный взгляд. Те дни, когда он искренне веселился, давно миновали.

Она и забыла, как ей нравился его смех.

Матра пришла с еще одним подносом, на котором стояли другие чашки. Тарик взял поднос и, поставив его, посмотрел на Джейн.

— А это как мне пить? — поинтересовалась она.

— Медленно, — ответил он, но в его глазах плясали огоньки.

— Сначала ты. — Джейн передала ему чашку, не желая попасться на удочку розыгрыша.

Он принял чашку из ее рук и сделал пару глотков. Глаза его вспыхнули ярче. Джейн смутилась. Он протянул чашку ей.

— Здесь остался глоток для тебя.

Их пальцы соприкоснулись. Словно электрический разряд пробежал между ними.

— Как тебе? — поинтересовался Тарик после того, как она допила тягучую жидкость.

Джейн облизнулась. Аромат кофе бодрил. Горячая волна прошла по ее телу. Горечи больше не ощущалось. Остался только запах кардамона.

— Совсем не горько.

Что же случилось? Или так действует его близость?

Джейн отпрянула и наткнулась на локоть Матры, которая держала новый поднос.

Глаза Тарика смеялись.

— Третья чашка означает, что тебя принимают в свою семью. Если отказываешься… они примут это за вражду, — тихо проговорил он.

Джейн быстро кивнула Матре и быстро проглотила кофе, изо всех сил стараясь не морщиться, и поставила чашку на поднос.

— От следующей можно отказаться, потому что не принято пить четвертую.

— Слава богу, — выдохнула Джейн.

— Что ж, кажется, пора уходить.

Пока Джейн, сопровождаемая Тариком, шла к их палатке, она чувствовала, как внутри загорается какой-то огонь. Оказавшись в полной темноте, она испугалась. Чего? Неужели только темноты? Вокруг не было ни души. Только бедуины, по-прежнему сидевшие вокруг костра.

Изнутри их палатка светилась гостеприимным огнем свечей.

— Ванна уже готова, — сказал Тарик. — Матра все приготовила там, за занавеской.

Джейн вдруг задохнулась.

— Я думала, что ванная комната будет где-нибудь рядом.

— Таковая имеется, но это для общего пользования. Матра, безусловно, решила, что ты пожелаешь помыться отдельно.

Отдельно от кого? Ведь Тарик будет рядом!

Джейн зашла за занавеску. Ванна была полна теплой чистой воды, которая сверкала золотом в свете свечей. Джейн быстро избавилась от одежды и, погрузившись в воду, попыталась расслабиться. Но не тут-то было. Она же отлично знала, что в двух шагах от нее находится Тарик.

Тарик лежал, растянувшись на длинном диване, в соседней комнатке и прислушивался к плеску воды, доносившемуся до него каждый раз, когда Джейн двигалась в ванне.

Джейн. Его жена. Он закрыл глаза, мысленно пытаясь отгородиться от восхитительных звуков. Но это «шлеп-шлеп» преследовало его. Он почти видел Джейн. Обнаженную. Ее волосы забраны в пучок, щеки пышут жаром…

Нет. Лучше об этом не думать вовсе. Поцелуй прошлым вечером был явным перебором. Ошибкой, которая была вызвана напряженной ситуацией. Он всего лишь хотел защитить ее от оскорблений Али. Этого повторять нельзя — ни в коем случае.

Он ведь больше не хочет свою жену.

Шлеп-шлеп.

Она снова плещется в ванне за тонкой занавеской. Нет, он этого не вынесет.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, нет. Все нормально.

Наконец наступила тишина. Определенно это возбуждение является всего лишь следствием выпитого кофе, и ничего больше. Он же не может снова желать эту женщину!

Однако, почувствовав напряжение внизу живота, Тарик понял, что обманывает самого себя.

И это открытие потрясло его.

— Тарик?

Он тут же вскочил на ноги.

— Нет, только не входи, — поспешно проговорила Джейн.

— Не буду, — хрипло проговорил Тарик. Затем откашлялся и спросил: — Что-нибудь нужно? — Он закрыл глаза и сжал кулаки, сдерживая себя.

— Мыло, если есть.

— Как же я передам тебе мыло, если мне нельзя заходить?

— Хм… даже не знаю, — еле слышно пробормотала она. — Значит, придется обойтись.

— Но без мыла ты не вымоешься как следует.

— Да, ты прав.

Оглядевшись, Тарик увидел на столе приготовленные Матрой мыло, пушистое белое полотенце и шампунь.

— А шампунь нужен?

— Да, если не трудно.

— Не трудно. — Хотел бы он, чтобы это было правдой. Тарик схватил мыло, шампунь и полотенце и, повысив голос, осведомился: — Ну и как же я передам тебе все это?

— А ты закрой глаза. Подходи медленно. И я скажу, когда можно будет бросить это на пол.

Тяжело дыша, Тарик повиновался. Приблизившись, отодвинул рукой занавеску.

— Пришел.

Тарик направлялся к ней по ее голосу. Хорошо, что он был в длинной свободной одежде, скрывавшей его возбуждение, которое теперь было слишком явно.

Джейн уже совсем рядом. И она обнажена.

Не думай об этом.

Не смотри.

Ну и как же он это сделает? Прошло столько времени с тех пор, как Тарик видел жену обнаженной, но ее образ постоянно преследовал его, став настоящим мучением для принца.

Тарик быстро сделал еще один шаг. Запах жасмина окутал его, заставив задрожать.

— Стоп!

Он послушался, хотя внутри него все так и кипело.

— Протяни руку с шампунем и мылом.

Как автомат он выполнил ее просьбу. Полотенце тоже выскользнуло у него из рук. Тарик услышал всплеск воды и понял, что Джейн встала из ванны. Наверняка ее кожа соблазнительно блестит…

— Можешь расслабить пальцы.

И только теперь Тарик осознал, с какой силой сжимал в руках мыло с шампунем. Тут его коснулись нежные горячие руки, забрав мыло и шампунь. Мгновение спустя он снова услышал всплеск воды.

И глаза его сами собой открылись.

Бутылочка с шампунем стояла на краю ванны. Джейн наклонилась вперед, шаря руками под водой в поисках мыла. Отсюда ему было не видно ее грудь, скрытую водой, зато белая гладкая спина соблазнительно поблескивала.

Зная, что она непременно разозлится на него, Тарик все равно продолжал смотреть. В своем воображении он уже ласкал ее шею и грудь.

Боже, что же он творит? Ведь Джейн больше никогда не будет принадлежать ему. То, что она сделала… этого не простить.

Тарик резко развернулся и ринулся прочь. Схватив со стола мыло и полотенце, он выбрался на свежий воздух и зашагал к общественным ваннам. Прочь от соблазна. Прочь от измены.

Когда же он вернулся, жена его крепко спала, холодная как лед.

Тарик взял еще одно одеяло и набросил на нее. Уж он-то знал, как холодно здесь бывает по ночам. Едва касаясь, Тарик погладил Джейн по волосам, разглядывая ее лицо, алебастровую кожу щек и алые губы, которые ему довелось целовать накануне.

Тарик победил себя и не стал снова целовать Джейн. Его рука дрожала, когда он погладил ее последний раз. Слишком большим было потрясение: он до сих пор ее хотел.

Несмотря на то, что она сделала.

Утром Джейн проснулась рано. В палатке было темно, и никаких признаков присутствия Тарика не наблюдалось. Она поднялась, нашла на столе спички и зажгла свечу. Быстро плеснула водой в лицо, освежившись. Где же все-таки Тарик?

Джейн заметила, что кровать Тарика смята. Значит, спал он все же тут. Ее бросило в жар при мысли о том, что они находились так близко.

Порывшись в сумках, Джейн нашла коротенькие обтягивающие легинсы и платье до колен. Переоделась. К этому времени ранние утренние лучи уже проникали через приоткрытый полог палатки. Повязав шарфик поверх головы, Джейн взяла солнечные очки и выскользнула наружу.

Утренний ветерок был еще свежим после ночной прохлады. Сухая почва указывала на то, что ночью дождь все же не пролился, несмотря на прогноз Тарика.

Вдоволь налюбовавшись зрелищем ясного неба над головой, Джейн огляделась. Тарика нигде не было видно. Автомобиль его тоже пропал.

Ее сердце недобро екнуло. Присмотревшись внимательней, Джейн разглядела белеющее пятно машины вдалеке в пустыне. Рядом стояла фигура мужчины, над головой которого парил сокол.

Тарик.

И Нура.

Вокруг простиралась огромная пустыня. Пятнадцать минут Джейн добиралась до машины. Пока дошла, сокол уже опустился на локоть хозяина.

Услышав шаги, Тарик повернулся.

— Доброе утро. Как спалось?

За вежливостью фразы Джейн послышалась забота. Но ведь между ними теперь такая пропасть. К чему все это?

— Хорошо, — отозвалась она.

А вот он, во всей видимости, не выспался. Под глазами залегли синие тени. Возможно, его тревожило состояние отца.

— Есть новости из дворца?

— Я разговаривал с отцом, с ним все хорошо. Медбрат сказал, что он выглядит и чувствует себя бодрее, — его взгляд оставался затуманенным. — Впрочем, это ничего не меняет. Просто ему немного лучше.

— Ну, по крайней мере, он не умрет до нашего возвращения. — Джейн заметила привязанный к лапке сокола блестящий предмет. — Что это? У Хана такого не было.

— Это маленький передатчик. Не хочу лишиться Нуры. Поэтому я решил воспользоваться техническими новинками.

— А что случилось с Ханом?

— Я потерял его, — его голос был ледяным. — Сразу после того, как ты уехала.

Джейн воздержалась от дальнейших расспросов, но сердце ее с болью затрепетало.

— Однако ты снова решил завести сокола, — заметила она.

— Да. Эти гордые птицы стали частью меня, — ответил он. — И так будет всегда.

Джейн послышалась в его голосе угроза. Тарик знал, что жена считает охоту варварской привычкой и не одобряет ее.

— Да. Ты настоящий шейх, — проговорила она задумчиво.

— И мужчина, — добавил он резко, тем самым раз и навсегда ставя ее на место.

Он — мужчина, она — женщина. Но связаны они одним — огнем страсти. Сексуальным желанием.

И ничем больше.

Джейн отвела взгляд, пытаясь понять эту связь. Нет, все это давно в прошлом. Или нет?

Тяжело вздохнув, она сменила тему разговора:

— Может, расскажешь, почему ты решил разводить соколов?

— Мне было пять лет, когда мы с отцом поехали на соколиную охоту, — хрипло проговорил Тарик. — Эмиры происходят из рода бедуинов, и каждый эмир обязан выучить своего сына охотиться с соколом. Это была памятная охота. Тем более что как раз тогда нас бросила мать.

Ну вот, он опять упомянул о своей матери. Джейн вздрогнула, но тактично промолчала. Интересно, его мать так же ненавидела пустыню, как и она сама?

Нура распахнула крылья и изящно взмыла в воздух.

— Она голодная?

— Возможно.

Нура пропустила стаю диких голубей, потому что я отозвал ее.

— Она еще будет охотиться?

Тарик пожал плечами.

— Если мы не накормим ее припасами, — он кивнул в сторону внедорожника. — Вчера я не кормил ее, хотел дать шанс поохотиться. В пустыне полно места, чтобы размять крылышки. И полно добычи.

— Добычи? — Джейн оглянулась — кругом было пусто.

— Да. С тех пор, как я занялся программой озеленения региона, тут каждый год выпускают на волю сотни птиц.

— Чтобы охотники охотились на них? — поддела его Джейн.

— Но так заведено природой, — объяснил он. — Мы разводим птиц, чтобы они не исчезли. А соколы отлавливают слабейших. Естественный отбор.

— Вероятно, ты прав…

Но Тарик уже завелся. Охота и соколы — его больная тема.

— Я уверен, что охотник всем сердцем связан с природой и со своим соколом. Так было испокон веков. Я хочу сохранить эту традицию.

Любовь и уважение. Чувства, которые и она когда-то испытывала к нему. Давным-давно. С тех пор все умерло. Тарик сам убил ее любовь. Джейн никогда не забыть того, что случилось. Она сидела в библиотеке рядом с Роджером и обсуждала с ним какую-то книгу, которую оба прочитали, пока он аккуратно реставрировал старинное издание «Писем Плиния к консулу». И вот тогда Тарик ворвался к ним как вихрь.

Ему хватило одного взгляда на их склоненные головы, чтобы сделать свои собственные выводы. Он наорал на жену и взашей прогнал библиотекаря. Его глаза сверкали тигриной яростью, и с тех пор человек, которого она так любила, превратился в холодного деспота.

Джейн судорожно вздохнула и попыталась расслабиться. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— В свое время мы отпускали своих соколов. Когда наступало лето, — проговорил Тарик.

Да, птицы были счастливее Джейн. Ее он так и не отпустил. Держал на длинной привязи.

— А где же Нура? — вдруг встревожилась Джейн. — Она улетела уже давно и все не возвращается.

— Надо подождать. У сокольничего должно быть огромное терпение.

Ее сердце перевернулось. Кто кого дрессирует?

— Хочешь сказать, ты ей действительно доверяешь? — спросила Джейн.

— Да. Кстати, если хочешь есть, в машине полно еды.

Джейн прошла квнедорожнику и стала рыться в съестных запасах. Обнаружив шоколад, она передала одну плитку Тарику. Он сорвал фольгу и принялся жевать.

— Откуда тебе известно, что Нура еще здесь? — поинтересовалась Джейн, вгрызаясь в шоколад и вглядываясь в бескрайнее пустое небо.

— Вот, — Тарик направил антенну в пустое небо, и зазвучал сигнал. — Она тут. Прямо над нами. Наблюдает за каждым нашим движением.

— Замечательно, — пробормотала Джейн. Пару минут спустя Тарик оживился:

— Смотри, охота начинается.

Джейн заметила, как в мгновение ока изменилось его поведение. Он тут же превратился в охотника.

— Видишь? — Тарик указал на маленькую точку, приближающуюся к ним. — Это любимая добыча Нуры. Покрупнее голубя будет. Идем.

Он положил руку ей на плечо. От этого движения у Джейн зашлось сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох. Расслабиться.

— Чего ты ждешь? Идем!

С быстротой молнии птица летела вниз.

— Надеюсь, с ней все в порядке? — разволновалась Джейн.

— Нура — настоящий боец, идем!

Тарик вскочил во внедорожник, Джейн — за ним.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они ехали очень долго, прежде чем нашли Нуру.

— Она наверняка уже выбилась из сил, — тревожно проговорила Джейн.

— Нура способна летать больше часа. Сейчас она пользуется своим преимуществом перед добычей, — объяснил Тарик. — Видишь, как она летает над дрофой и сбивает ее своими крыльями? Она отлично умеет охотиться.

Как раз в этот момент Нура сложила крылья и спикировала на добычу. Тарик затормозил, и оба выпрыгнули из машины.

Тарик пошел вперед, ведя с собой жену. Когда Нура сбила добычу, Джейн отвернулась, и Тарик обнял ее за плечи.

Через минуту дрофа уже лежала на земле, а Нура парила над ней.

— Она ждет только моего сигнала, чтобы растерзать ее.

Медленно поглаживая Джейн по спине, Тарик коротко свистнул, и птица принялась за трапезу.

Чувствуя, как мурашки пробегают у нее по коже, Джейн закусила губу, стараясь не растаять от его ласки. Легкие прикосновения пальцев были самым настоящим мучением.

— Нура не станет есть без моей команды, — объяснил Тарик. — Будь я обычным кочевником, дрофа была бы не единственной добычей Нуры, я бы послал ее охотиться и дальше.

Джейн считала это дикостью. Она невидящим взглядом смотрела на птицу. Пустыня не прощает. И мужчина, стоявший рядом с ней, был таким же жестоким. И все же… все же она любила его всем своим сердцем. И он любил ее… когда-то. Пока старый шейх не разбил их счастье.

Закончив свой кровавый пир, сокол взлетел ввысь, а затем снова опустился на руку хозяина, довольно заклокотав.

— Радуешься, да? — обратился к птице Тарик, и та склонила голову набок, словно бы в знак благодарности. Тарик полил из бутыли водой на голову Нуры, и она прикрыла глаза. Джейн поняла, что ей понравился этот душ. — Она разгорячилась от погони, ей жарко, — нежно проворковал Тарик. Хотела бы Джейн, чтобы он и с ней так разговаривал. — Ну, теперь она спокойно будет сидеть у себя на насесте.

— Как покорная, хорошо выученная ручная самка, — с горечью сказала Джейн.

Взгляд, обращенный к ней, совершенно ничего не выражал.

— Нуру можно выдрессировать. Но никогда не приручить. Да я и сам бы этого не хотел.

Джейн посмотрела в темные глаза дикой птицы, ощущая какую-то странную связь с ней. В чем-то они были очень похожи. Пустыня сплотила их троих: ее, птицу и Тарика, с удивлением поняла она и взглянула на мужа.

Почему она никогда не замечала в нем такой черты, как независимость? А если и замечала, то не оценила? Как могла она принять его когда-то за простого лондонского студента или обычного клерка? Несмотря на то что Тарик изучал науку финансов и работал в лондонском банке, уже тогда были налицо все признаки этой самой независимости. А потом, когда Джейн узнала, кто он такой, то почему решила, что сможет его приручить?

Точно так же и Тарик ошибался на ее счет. Он не понимал, что ей было нужно от жизни — крепкая семья и простое счастье с любимым человеком. И возможность такого счастья была навсегда разрушена.

Спустя час они уже прощались с Раитом, Матрой и остальными жителями лагеря. Сидя в машине, Тарик ощущал едва различимый запах, исходивший от волос Джейн. Тот самый шампунь, который он передал ей за занавеску прошлым вечером. Образы, возникшие тогда в его голове, не оставляли его в покое и сейчас. Непрошеные и совершенно ненужные ему образы.

Джейн ненавидит пустыню, и нельзя об этом забывать. Она считает его настоящим дикарем и не любит соколиную охоту. Очень странно, что у него вдруг возникло неожиданное чувство связи с ней, с этой женщиной. И что самое странное — это произошло тут, в пустыне.

Так быть не должно. Он этого не допустит.

— Куда ведут эти следы? — голос Джейн нарушил нарастающее напряжение тишины.

Тарик проследил за взмахом ее руки, указывающей на песчаную пустыню, по которой проходила тропка, ответвление от главной дороги.

— Большинство таких тропок ведут к лагерям пастухов, — пояснил Тарик. — Они обеспечивают доступ к провизии и корму для стада.

— Стада? — переспросила, не веря своим ушам, Джейн. — Трудно поверить, что в этой пустыне что-то может выжить.

В нем начал подниматься гнев.

— Ты ничего не понимаешь. Многие считают пустыню прекрасной. А условия тут вполне приемлемые — для некоторых видов животных.

— Ну, зря ты считаешь, что я так не люблю пустыню, — смутилась Джейн. — После вчерашней стоянки я изменила свое мнение. И подумала, что, возможно, просто не понимаю этого мира.

— Но это мой мир, — сухо заметил Тарик. Джейн отвернулась и стала смотреть в окно.

Тарика возмутила эта непокорность и невежливость. Все в нем вскипело от гнева и ярости.

Или не только от гнева? Нет, об этом лучше не думать.

Он попытался сосредоточиться на дороге. И попытался представить себе пустыню глазами Джейн. Мрачное место. Бесконечные пески. Чужая страна. Эти северные земли были более песчаными и менее каменистыми, и поэтому то тут, то там встречались зеленые кустики.

— Здесь, в северной части страны, картина меняется, — сказал он, немного погодя.

— Да, я уже заметила растительность, — согласилась Джейн и снова уставилась в окно.

Тарик гнал непрошеные мысли о ней и о том, что больше эта женщина не принадлежит ему. Где-то там далеко, в Окленде, ее ждет светловолосый и голубоглазый красавчик Нил. Мужчина, который вырос в той же самой стране, в которой жила и она. Они вместе ходили в одни и те же школы и в одни и те же церкви. Нил знает ее культуру гораздо лучше, чем он, Тарик.

— Эти колючие кустарники дают возможность птицам укрыться здесь на зимнее время. Тут полно ящериц, жуков и тушканчиков. Весной птицы улетают в Среднюю Азию, где выводят потомство. И охота тут запрещена.

— Даже для Нуры?

— Для любой охотничьей птицы. Отсюда простираются границы с Баширом. Шейх Карим объявил эту зону заповедной, так что, когда мы приедем в Азиз, Нуру придется кормить из наших запасов.

— Я тоже хочу сокола.

Тарик бросил на Джейн полный удивления и недоверия взгляд. Кажется, женщина и сама была не меньше удивлена сказанным. Его губы скривились в циничной ухмылке.

— Ага. Особенно он тебе понадобится в Новой Зеландии, куда ты вскоре вернешься. Ну и где ты будешь держать птицу? Куда вывозить для полетов?

— Найду. Должны же быть и там подобные клубы.

— А что скажет Нил по поводу твоей новой… страсти? — Звуки «с» Тарик буквально прошипел. Джейн не ответила. Глядя прямо на дорогу, Тарик громко расхохотался, не находя, впрочем, ничего смешного в ситуации. Отсмеявшись, он сказал: — Раньше ты постоянно отвергала все, что было связано с Заидом. Так зачем тебе понадобился сокол?

— Что ты хочешь от меня услышать? Кто знает, а вдруг я уже выросла и поняла все очарование пустыни? — Поймав на себе изумленный взгляд Тарика, Джейн быстро продолжила: — Нет-нет, дело совсем в другом. Нура такая изящная. Мне бы очень хотелось научиться дрессировать такого сокола, как она.

На какое-то мгновение ей показалось, что ее слова возмутили Тарика. Ничуть не бывало. Скорее, он посмеется над ней, и все.

— В таком случае придется тебе научиться терпению. Некоторые птицы, в отличие от Нуры, трудно воспитываются, — не без иронии заметил Тарик.

— У меня много терпения.

Он скептически посмотрел на нее.

— Так много, что через пару месяцев после замужества ты бросилась в объятия другого, предав меня?

Джейн примолкла. Костяшки пальцев, сцепленных в тугой замок, побелели. Тарик заметил, как потемнели ее глаза, и тут же снова повернулся к дороге.

Но в ее взгляде были не только гнев, смущение и вина. Нет, скорее, разочарование оттого, что он снова затронул запретный предмет.

На этот раз она не стала уклоняться от разговора.

— А тебе не кажется странным, что я настояла на условии о том, чтобы ты не имел права брать вторую жену, а потом бросилась в объятия другого?

Тарик помолчал в раздумье, потом пожал плечами.

— С каких это пор контракт гарантирует защиту от прелюбодеяний любого из супругов? Этот пункт всего лишь обозначал, что ты не хочешь рисковать своим положением. И не было гарантии того, что, если я возьму другую жену, ты будешь главной.

— Я просто хотела, чтобы наш брак был моногамным. Чтобы это была любовь навсегда.

— Если это так, ты бы не просила развода, — процедил он, не поворачиваясь к ней. — И — не появился бы Нил, который с нетерпением ждет тебя в Окленде.

— Ах, так вот в чем дело! Сначала бедный Роджер, теперь — Нил! Ты никогда не будешь доверять мне. А я больше не желаю быть женой человека, который мне не доверяет. Все просто. Только жаль невинно пострадавшего Роджера.

— Не называй этого имени при мне! — зарычал Тарик. — Ты не просто предала меня. Ты забеременела от него!

Джейн задохнулась от возмущения.

— Если бы мы жили пятьдесят лет назад, за этот проступок тебя бы забили камнями в моей стране. Знаешь ты об этом? — прогремел он на всю машину.

Ее лицо стало непроницаемым.

— Ты хоть представляешь себе, что наделала? — продолжал бушевать он.

— Да уж. Ты поступил милостиво: обвинил меня и выдворил из страны. Даже не выслушав как следует.

— Нечего мне тебя слушать. Уж слишком очевидны были доказательства! Ты отказалась проводить анализ ДНК.

— Это было бы настоящим оскорблением!

— Если ты была невиновна, то почему отказалась?

Джейн застонала от возмущения.

— Боже, а ты думал, мне нужен такой муж, который проводит анализы ДНК, чтобы узнать, чьего ребенка жена носит под сердцем?! — Ее губы сложились в горькую насмешку, лицо побелело как полотно. — Я всего лишь хотела, чтобы ты выслушал меня.

— Ты меня оскорбила, и я еще должен слушать твои соблазнительные жалостливые речи?

Бархатные карие глаза Джейн заледенели.

— Так говорил твой отец, а ты всего лишь повторял за ним.

— Ну вот, опять. Ты всегда обвиняешь моего отца. Это низко с твоей стороны.

— Разве я не могу защищаться?! — повысила она голос до крика. — И потом… все равно твой отец замешан во всем этом деле.

— Я не желаю слушать обвинения в адрес собственного отца и вмешивать его в наши отношения. Ты согрешила. Совершила прелюбодеяние. Я был обязан бросить тебя в тюрьму, но всего лишь запретил тебе появляться в моей стране. Я поступил милостиво.

Как же, как же, милостивее некуда, мрачно подумала Джейн.

— На твое счастье, у тебя случился выкидыш, — гневно прохрипел Тарик. Он отлично помнил содержание письма, в котором сообщалось о том, что она потеряла ребенка.

— На счастье? — горько воскликнула Джейн.

— Ребенок наверняка вырос бы светленьким, как и его отец, и это стало бы постыдным и неопровержимым свидетельством измены, — продолжал обвинять Тарик. Он и сам не понимал, какой бес вселился в него, но остановиться уже не мог.

— Не хочу об этом говорить, — ее голос дрожал, темные ресницы прикрывали глаза.

Воцарилось молчание. Через некоторое время Тарик произнес:

— Делай как знаешь. — И, нажав на педаль газа, он помчал по пыльной дороге.

Прошлой ночью Тарик признал, что и у него есть свои демоны, с которыми ему пришлось сражаться. Вышел ли он победителем? В каком-то смысле да, но… Тарику начинало казаться, что невидимые нити всегда будут связывать его с этой женщиной.

Даже несмотря ни на какой развод.

— Что это? — спросила Джейн, когда впереди показалось массивное каменное здание.

— Резиденция Махуда.

— Что-что?

— Старая крепость. Между прочим, историческое место, — хмуро отозвался Тарик и погнал машину в гору, к крепости.

— Выглядит как тюрьма, в которую я чуть было не попала, — проговорила Джейн с внутренней дрожью. — Напоминает замок Дракулы. Так и кажется, что, если туда попадешь, уже никогда не выберешься на волю.

— Не волнуйся. Эти стены обязаны быть такими крепкими. Ведь это крепость, которая защищает своих обитателей он враждебных нападений.

Не отрывая взгляда от старинных крепостных стен, Джейн передернула плечами, словно от озноба.

— Да успокойся. Даю гарантию, что там ты будешь в безопасности.

Она фыркнула.

Тем не менее, несмотря на охватившую ее дрожь, Джейн пришлось войти в эту крепость вместе с мужем. Там их встретил еще один сюрприз — Лейла, женщина, которую эмир прочил в жены Тарику когда-то. Она стояла рядом со своим отцом, Али. Джейн поежилась. Что может быть хуже!

Лейла осмотрела Джейн с головы до ног своими черными блестящими глазами и усмехнулась накрашенными хной губами. Тарик взял Джейн под руку. Джейн снова вздрогнула.

— Проводите нас в комнату для гостей, — сказал Тарик. — Моя жена устала с дороги.

Плавным движением руки Лейла указала дорогу.

— Сюда.

Впервые за многие часы их путешествия Джейн почувствовала себя человеком. Все-таки любой дом лучше пустыни.

Лейла провела их по длинному темному коридору. Им пришлось миновать много разных поворотов. Наверное, решила про себя Джейн, эта крепость когда-то была местом пыток и тюрьмой. Невысокая лестница привела их на верхний этаж, который в свое время был местом для стрелков из лука.

— Вот, здесь ваша комната, — Лейла открыла дверь, и они вошли внутрь.

Помещение оказалось широким и просторным. Посередине стояла огромная двуспальная кровать. Из высоких окон открывался вид на пустыню. Но взгляд Джейн был, прикован к этой кровати.

Одна кровать.

На двоих.

— Я здесь не останусь, — она развернулась, намереваясь вернуться обратно.

Взгляд Лейлы подозрительно заблестел.

— Наше гостеприимство не устраивает жену шейха?

Тарик выступил вперед:

— Джейн…

Но его жена явно была не в настроении.

— Дело не в этом, — ответила она, покраснев. — Тут есть проблемы с размещением.

— Какие именно? — поинтересовалась Лейла.

— Лейла… — начал было Тарик, но Джейн тут же его перебила:

— Здесь я спать не буду, мне нужна отдельная комната и кровать.

Лейла стрельнула взглядом сначала в супруга, затем в его жену.

Тарик ощутил, как на него снова накатывает волна гнева. Теперь недолго ждать позора. Вскоре каждый житель Азиза узнает, что его жена не спит с мужем. На его скулах заиграли желваки.

Лейла с едва заметной усмешкой проговорила:

— Конечно, мы сумеем найти для вас отдельную комнату.

Джейн с благодарностью улыбнулась женщине:

— Было бы замечательно.

Лейла никогда до сих пор не выказывала столь истого желания помочь. И никогда его жена с такой улыбкой не смотрела на Лейлу. Тарику захотелось убить обеих.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Тем же вечером Джейн вышла из своей комнаты, в которую ее проводила Лейла, и направилась в гостиную.

Она шла с гордо поднятой головой, готовая встретить любого врага — Тарика, Лейлу или Али — и дать им достойный отпор.

Неожиданно вдалеке она увидела Тарика. Рядом с ним стояла молоденькая девушка, которая смотрела на него с самым настоящим обожанием. Джейн остановилась как вкопанная.

Эта девушка ничего ему не говорила, но сколько любви светилось в ее глазах, сколько уважения и почитания!

Джейн сглотнула. Вдруг краем глаза она заметила другую женскую фигуру, которая пряталась за колонной. Это была Лейла. И глаза ее, устремленные на девушку, светились самой настоящей ненавистью.

У Джейн похолодело все внутри. Пальцы закололо. Кажется, надвигается беда.

Чтобы избежать неловкой ситуации, она попятилась и обошла это место, приблизившись к накрытому столу с другой стороны.

— Вы, должно быть, англичанка.

Джейн посмотрела на мужчину, который обратился к ней на чистом английском.

— Нет, я из Новой Зеландии. А откуда вы?

— Техас, — улыбнулся он одними глазами. — Нефтяной рай.

Настроение Джейн улучшилось, она была рада видеть человека, говорящего с ней на одном языке. Джейн улыбнулась:

— Должна была догадаться.

— Дэкстер, — и он протянул руку. Она пожала руку и представилась:

— Джейн.

— Вы знаете, кто я, расскажите о себе.

— Я преподаватель. Но последние пару лет решила заняться наукой.

— Так вот почему вы здесь. Проводите исследования?

Она не стала уточнять, поскольку не хотела новых вопросов с его стороны. Это было бы явно лишним.

— Замужем? — снова улыбнулся ей Дэкстер.

Хотелось ответить: «Больше нет», но почему-то эта мысль не доставила ей прежнего удовольствия. Джейн кивнула.

— Ваш муж поступает неразумно, оставляя вас одну, — вполне справедливо заметил мужчина.

Пора отсюда уходить. Тарик наверняка ее ищет.

— Увидимся, — сказала она и махнула на прощанье.

Тарик в нетерпеливой тревоге искал Джейн. Куда же она могла деться?

Рядом с ним была мачеха Карима и ее дочь Жасмин. Жасмин что-то спрашивала его своим мягким шелестящим голоском, но ее слова доходили до Тарика словно бы в тумане.

Он непрестанно ощущал на себе колющий взгляд Карима. Неужели он уже слышал сплетни?

Тарик нахмурился. Да где черт носит эту Джейн? Почему бы ей не прийти сюда, вместо того чтобы шляться где попало. Опять пойдут ненужные слухи о том, что Тарик остался один на важных переговорах. Тем более что эта юная особа смотрит на него преданными глазами верной собачки.

Он повернулся к жене Карима, проходившей мимо, и спросил:

— Вы не знаете, сюда придет моя жена?

Женщина растерянно глянула на него.

— Но ваша жена здесь.

Проследив за ее взглядом, Тарик увидел Джейн. Она смеялась. И разговаривала с молодым человеком. Загорелым блондином. Похожим на…

Тарик нервно провел ладонью по волосам и посмотрел на Жасмин — такую нежную, такую преданную.

Девушка задала ему какой-то вопрос, и он пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Потом снова поискал глазами Джейн. Она все еще болтала с американцем, который работал на Али. Не в силах вынести этого зрелища, Тарик отвернулся… и поймал горящий взгляд Лейлы, затерявшейся среди других женщин. Боже, за что ему все это?

Как же так получается? Почему единственная женщина, которая ему нужна, вечно отворачивается от него? И почему он не может выкинуть ее из головы? Его до сих пор одолевали воспоминания о ванной и о той занавеске, которая разделяла их.

Нет, он не может противиться соблазну. Не может запретить себе вспоминать былые дни с любимой женой… Когда Джейн приехала за разводом, он думал, что здесь не будет никаких проблем. Но проблема существует: это его чувство к собственной жене. Он все еще любит ее.

Жену, которая предала его. Идо сих пор предает. Женщину, которая ненавидит Заид.

Жасмин снова заговорила. На этот раз об арабских скакунах, которых выводят только в Башире. Тарик слушал одним ухом, в то же время не спуская внимательных глаз с Джейн, беззаботно разговаривающей с геологом. Она улыбалась, как будто общалась с родным человеком. А с ним… с ним она была такой холодной.

Почему с ним рядом Джейн никогда не смеялась? Он смотрел на нее с возрастающим желанием. Неужели они настолько разные? Или все дело только в нем самом, а не в разнице их культур?

Тарик слышал, как кровь пульсирует в его венах.

Как ему хотелось оказаться на месте того парня в потертых джинсах. Но этого ему было не дано. Так что он был вынужден гневно взирать на нее через весь зал.

— Кажется, ваша жена нашла себе достойную пару в лице этого американца, — пропела ему на ухо юная Жасмин.

Ярость огненным шаром взорвалась внутри Тарика.

— Не нужно верить сплетням. Есть только один мужчина, достойный моей жены. Этот мужчина я, ее муж!

— Но она отказала вам, мой шейх!

Вывод один: Жасмин все слышала. И использовала эти слухи в своих целях. Ему нанесено серьезное оскорбление.

— Кроме того, вы же скоро станете эмиром… — проговорила девушка, но, увидев, как он изменился в лице, опустила взгляд. — Прошу прощения.

— Ничего страшного, — усмехнулся Тарик. — Это я должен просить у тебя прощения.

— Так значит, — всполошилась она, — вы не возьмете меня в жены, как обещал мне Карим?

— Твой брат долго пытался устроить брак между нами, но этого не случится. Не стоит переживать, Жасмин. Кто-нибудь найдется и для тебя. Когда-нибудь.

Слезы засияли в глазах девушки.

— Слишком поздно.

Тарик выругался на английском и тут же извинился.

— Что во мне не так? — всхлипнула она. — Я не подхожу вам?

Внутри него все закипело — от злости на Джейн. Его жена должна была защитить его от этих юношеских нападок со стороны Жасмин.

— Нет, дело не в этом. Это я недостаточно хорош для тебя.

— Следуй за мной!

Джейн замерла, услышав эту команду. Те же самые слова Тарик произнес тогда, когда застал ее с Роджером в дворцовой библиотеке. Нет, такого не может быть. История повторяется.

— Как ты смеешь выставлять меня на посмешище!

Рука Тарика вцепилась в ее плечо. Джейн развернулась к нему лицом.

— Я не пойду в твою спальню.

Заведя ее в тихий уголок коридора, он остановился и притянул ее ближе к себе.

— Что я сделал прошлой ночью? Разве я тебя коснулся?

Она молча помотала головой.

Несмотря на все свое желание, он сдержался там, в палатке бедуинов. Почему же она теперь не доверяет ему?

Джейн покраснела. Действительно, чего она боится? Ведь совершенно очевидно, что он больше не хочет ее.

— Да уж, Лейла была бы тебе более достойной женой.

— При чем здесь Лейла?

— Она до сих пор хочет тебя, я видела.

— Лейла уже давно замужем. И здесь женщины не изменяют своим мужьям. Нет такой традиции.

— Как я устала от всего этого! — Джейн крутанулась на своих каблуках. — Я иду к себе.

Тарик задержал ее, схватив за руку.

— Никуда ты не пойдешь.

— Что тебе от меня надо?

— Мне надо, чтобы все знали, что мы живем в одной комнате, больше ничего, — прорычал он сквозь плотно сжатые зубы.

Джейн выпрямилась. Так вот что он имеет в виду.

— Чтобы я ни с кем не могла общаться? — ввернула она. Ничего не изменилось за пять лет. Тарик по-прежнему ей не верит.

— Я взял тебя с собой, чтобы все видели: Жасмин мне не нужна. У меня есть жена. А ссориться с Каримом в мои планы не входит.

Жасмин?

А, та юная привлекательная особа…

— Значит, я тебе нужна как защита? — спросила Джейн. Он не ответил, но она знала, что так и есть. — Телохранительница? От приставаний других женщин?

— Посмотри на все это моими глазами. Я не хочу ссориться с Каримом. А он постоянно провоцирует меня…

— …на брак, который укрепит оба ваши государства, — закончила за него Джейн. — И все бы у него получилось, если бы не я.

— Но ты скоро уедешь — как только получишь свой развод. А я… мне не нужен новый брак по расчету.

— А как же насчет желаний твоего отца? — ехидно осведомилась Джейн.

Что-то в выражении его глаз изменилось. Он пожал плечами.

— Отец скоро умрет. И не узнает. А если и узнает со своих небес… Что ж… это не первый раз, когда я его разочарую.

Он имеет в виду их несчастливый брак, конечно.

Джейн саркастично заметила:

— Ты можешь сделать несчастной Жасмин. Она любит тебя.

Лицо Тарика напряглось.

— Ей так кажется, но она ошибается. Во всем виноват ее брат. Это он повергает ее в такие фантазии.

— А с твоей стороны разве нет поощрений? — она подняла бровь. — Кстати, откуда ему пришла такая идея?

— Длинная история, — вздохнул он и потер подбородок.

— Итак, что же ты ей сказал?

— Ничего. Карим отлично знает, что я женат на тебе и что именно написано в нашем брачном контракте, — произнес Тарик, и в его голосе звучала горечь.

— Очень рада, что напомнил мне об этом, — усмехнулась Джейн. — Впрочем, тебя никакой контракт не остановит, если ты что задумал.

Он замер. Золотистые глаза сверкнули яростью.

— На что это ты намекаешь? Я человек чести, не то что моя женушка. И не собираюсь прелюбодействовать, нарушая священные законы собственной страны и собственного сердца.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Джейн захотелось ударить Тарика. Как же он уверен в своей собственной непогрешимости! Ему стоило бы дать пощечину хотя бы ради того, чтобы услышать сплетни об этом поступке неразумной жены шейха. Но Джейн подавила гнев.

— Так ты женишься на ней после нашего развода? — спросила она, и тут же под сердцем недобро кольнуло. Странно. Ведь она приехала как раз за разводом. И вот теперь, когда ее цель была близка, больше всего на свете ей захотелось подольше остаться с Тариком. Особенно теперь, когда она увидела рядом с ним юную Жасмин.

Возможно, она сошла с ума.

— Нет, — покачал головой Тарик. — Жасмин еще совсем маленькая.

— Зато такая красивая, — с завистью вздохнула Джейн. — Эти черные блестящие глаза, эти розовые щечки, эта стройная фигурка.

— Красота ничего не значит, — ответил он саркастично. — Окутай в шелка деревянную болванку, и она превратится в прелестную куколку.

— Легко тебе говорить, — пробормотала Джейн, ощущая в душе странную пустоту. — Скажи лучше, почему ты заставил меня тем вечером пить кофе?

— Ты так хорошо улыбалась.

— Значит, ты женился на мне, потому что я улыбалась? — спросила она подозрительно.

— Не только поэтому, — заметил он. Его желание постепенно возрастало все больше. — Ты была такой хрупкой, беззащитной. Впервые в жизни я нашел кого-то, кому была нужна моя защита. С тех пор ты изменилась… стала не такой…

— Управляемой? — она скривила губы. — До сих пор я была тряпкой. Но если тебе нравятся подобные женщины, то Жасмин как раз такая. Можешь слепить из нее что угодно. Если это то, чего ты хочешь от женщины.

— Одной с меня хватило, — горько проговорил Тарик. — Теперь мне нужна женщина, которая была бы равна мне. Та, у которой мягкая кожа и шелковые волосы, та, которая бы отвечала на мои прикосновения и вспыхивала огнем.

У Джейн перехватило дыхание. В его голосе было что-то… Внутри у нее все сжалось и затрепетало. Сердце стало отбивать ритм фанданго.

Чистое сумасшествие.

Его грудь поднималась и опускалась. Тишина между ними натянулась, как тетива лука, который вот-вот выпустит стрелу.

— Тарик.

Рядом с ними появилась Жасмин — в самый неподходящий момент. Ну почему?!

Девушка снова уставилась на Тарика своими преданными глазами. Нет, с верной собачонкой ее точно не сравнишь. Скорее, с грациозной газелью, трепещущей ланью.

Джейн хотела фурией наброситься на нее и заорать, чтобы она перестала так смотреть на ее мужа. Господи. Да это же настоящая ревность.

Неужели она ревнует Тарика? У нее же нет на это никакого права.

Неожиданно Джейн ощутила его руку на своем плече. Тарик выставил ее перед собой.

— Жасмин, кажется, ты еще не знакома с моей женой Джейн. Ты была еще ребенком, когда она впервые оказалась в Заиде.

Обида мелькнула на лице молодой девушки, когда он так прямо указал ей на ее юный возраст.

— Нет, еще не знакома, — вздернула она подбородок. — Я думала, вы расстались пять лет назад.

Итак, это было настоящее объявление войны, невысказанный вопрос: «Зачем ты вернулась?»

Ну и как ей на это отвечать? Джейн беспомощно оглянулась на Тарика.

Тарик прижал ее к себе покрепче, и она явственно ощутила тепло его тела.

— Теперь моя жена снова со мной, — сказал он, глянув в глаза Джейн таким страстным взглядом, что в голове у нее помутилось. — Не правда ли, дорогая?

Сердце Джейн забилось быстрей в два раза.

Спокойнее. Он же просто использует тебя.

И она медленно кивнула, как положено покорной жене.

Неожиданно раздалось глухое рыдание. Жасмин сквозь слезы выдавила:

— Тебе не следовало вообще уезжать. Мы все подумали…

— Что шейх свободен, — закончил за нее возникший рядом Карим. — И тогда я непременно сделался бы частью его семьи. Наши государства лишь окрепли бы с этим союзом.

Джейн хотелось заткнуть Карима. Как он смеет? Неужели не видит, что творится с собственной сестрой? Неужели не понимает, что делает только хуже?

А тот все никак не мог угомониться:

— Лейла мечтает о смерти собственного супруга, только бы стать женой Тарика.

— Прекрати сейчас же! — вскипел Тарик. — Ты зашел слишком далеко, друг.

— Хорошо, прошу прощения, — лукаво закончил Карим. — Также приношу свои извинения за проблемы с Али и Махудом. Этого больше не повторится.

— Тише, сюда идет Лейла.

Джейн стало жаль Тарика. Охотник вдруг превратился в добычу. Ирония судьбы, не меньше. Вокруг него так и вьются стервятницы.

Джейн усмехнулась, хотя ситуация создалась нешуточная. Всю свою жизнь она мечтала о простом парне, работяге, который бы работал с девяти до пяти в банке и возвращался домой вечером, помогая растить ребятишек. Такого парня, как Нил. Вместо этого она полюбила Тарика.

Красивого, как смертный грех.

Богатого, властного шейха… который перевернул весь ее мир и принес ей одни страдания.

Неожиданно она ощутила его руку на своей талии. И жар охватил ее всю, с головы до ног. Несмотря на все горести и несчастья, которые он доставил ей, она все равно хотела этого мужчину.

Желание не оставило Джейн и на следующий день.

Тарик решил устроить для нее экскурсию по городу. Он надеялся обсудить дела с Махудом, Али и Каримом, а потом уехать.

Утро выдалось прохладным. Одеяло мрачных туч собралось на севере, закрывая бледный солнечный свет.

Джейн была не против посетить старинные здания города, побывать на самом настоящем восточном базаре — словом, полюбоваться всеми красотами восточной жизни.

У дворца она увидела самого настоящего верблюда. Джейн коснулась рукой мягкого носа, и верблюд наклонил голову для ласки. Карие, чуть раскосые глаза животного напомнили ей глаза юной Жасмин.

— Идем, уже пора, — сказал Тарик, бросив быстрый взгляд на небо. Джейн посмотрела туда же. Тучи над головой сгущались. День обещал быть мрачным.

На восточном базаре Джейн особенно поразили ковры ручной работы. Их живые яркие цвета словно говорили о том, какой радостной и счастливой могла быть жизнь.

Гул базара яркими звуками врывался ей в душу и зажигал праздничный огонь. Все здесь было красиво и всего вдоволь. Ей очень понравились ожерелья, изящно выполненные из разноцветных каменьев. Золотые цепочки с колокольчиками также привлекали внимание.

Продавец за этим прилавком заметил Тарика и поклонился ему.

— Выбираете золото для жены, ваше высочество?

— Что бы тебе хотелось? — спросил Тарик у Джейн без всякого выражения. — Ты можешь выбрать все, что душа пожелает. Даже слиток золота, если придется по вкусу.

Внутри у нее все перевернулось. Неужели он думает, что может купить ее слитком золота? Если только…

— Ты шутишь?

— Не совсем, — и он указал на сейф у стены. — Вот там. Но я уверен, что тебе непременно захочется чего-нибудь более изящного, женского. Идем, — и он протянул ей руку, — посмотрим.

Она сложила руки на груди и отошла от него.

— Я не хочу, чтобы ты покупал мне золото.

Глаза Тарика сверкали намного ярче любого золота. Но неожиданно его взгляд погас. Он повернулся к торговцу и начал быстро-быстро говорить с ним по-арабски, больше не обращая на Джейн никакого внимания. Ей тут же принесли поднос, на котором лежали украшения в бархатных коробочках. Не удержавшись, Джейн принялась рассматривать их.

Ожерелья, кольца, браслеты, состоящие из жемчужин, кораллов и бирюзы.

— Какая красота!

— Есть поверье, что бирюза бережет хозяина от дурного глаза, — сказал Тарик.

Джейн закусила губу, чтобы не съязвить в ответ.

— Это просто восхитительно, — она указала на золотую цепь с колокольчиками.

— А звон колокольчиков отгоняет злых духов, — объяснил Тарик.

— Мне ничего не надо, — небрежно бросила Джейн.

Из-за занавески появилась красивая девушка, как оказалось, дочь торговца. Она бесшумно проскользнула мимо Джейн, едва подняв взгляд. Тарику же поклонилась в знак почтения.

Джейн захотелось выцарапать ей глаза, но она молча отошла к двери, не желая видеть, как эта девушка будет пялиться на ее мужа.

Открыв дверь, она выглянула наружу. На небе собирались тучи, подгоняемые ветром. Солнце скрылось окончательно. Краем глаза Джейн заметила, как Тарик быстро передал деньги девушке. Склонившись, та отдала ему богато расшитую бисером бархатную коробочку.

Джейн бросила на него недовольный взгляд. Там наверняка лежал тот самый небольшой слиток золота, о котором сказал ей Тарик.

Девушка улыбалась, чуть ли не пожирая взглядом Тарика. Она была готова едва ли не выпрыгнуть из своей одежды. По крайней мере, так показалось Джейн. Тарик поблагодарил продавца и его дочь. Джейн пожала плечами и повернулась к выходу.

Они шли к машине, и ветер поднимал с земли огромные клубы пыли, едва не сбивая с ног.

— Аккуратней, — Тарик подхватил свою жену под локоть. — Чего ты дуешься? Думаешь, мне понравилась дочь торговца? Полагаешь, я завел бы с ней отношения? Это не в моем характере. И не в моих интересах. Я шейх, да к тому же женатый. Впрочем, что до нее, то она действительно дала понять, что вся в моем распоряжении.

— Ну и почему бы тогда тебе не взять ее? — поддела его Джейн.

— Она мне не подходит. И потом, возможно, она уже замужем. Это лишний раз подтверждает мою мысль о том, что женщины коварны и изменчивы. То есть всегда готовы к изменам.

Джейн забралась на сиденье и забилась в дальний угол. Куда бы Тарик ни пошел, везде найдутся охотницы до его состояния, Джейн знала об этом. И он всегда будет сравнивать их со своей матерью и ее поступками. Джейн тряхнула головой. С нее довольно подозрений!

— Думай что хочешь, но я видела ее взгляд, нацеленный на тебя. И мне этого достаточно.

— Что касается меня, я никогда не провоцирую и не поддерживаю их предложений, — заметил Тарик. — Так что нечего меня обвинять…

— Я и не обвиняю тебя ни в чем, — заметила она не без иронии. Из них двоих она имела больше прав на подозрение.

Лимузин тронулся.

— Это все из-за моего богатства.

Джейн уставилась на него и медленно покачала головой.

— Тут дело не только в твоем огромном состоянии, а в твоей великолепной внешности.

Тарик вспыхнул, но выдержал ее взгляд.

— Ладно, брось издеваться.

— Не скромничай, Тарик. Выглядишь ты просто потрясающе. А я всего лишь обыкновенная Джейн. Я и не думала никогда, что смогла бы удержать тебя.

— Да, да, как же. Именно поэтому ты настояла на брачном контракте. Ты уже тогда боялась, что я найду другую.

Джейн откинулась на спинку сиденья. Что ж, отпираться уже не стоит.

— Возможно.

— Так значит, ты мне изначально не доверяла…

— Я не верила в собственную привлекательность. В то время как ты был такой красивый, притягательный. Ты всегда привлекал к себе людей, и особенно женщин. И каждый раз мне надо было заново привыкать к мысли о том, что ты не принадлежишь мне целиком.

— Но я ни на кого не обращал внимания, — быстро заговорил Тарик, и в его голосе звучала искренность. — Мне всегда была нужна одна ты. — Внезапная мысль озарила Тарика ударом молнии. — Значит… вот почему ты встречалась с тем парнем. Тебе казалось, что я предаю тебя, и ты решила не отставать?

В это время машина остановилась. Они вернулись в крепость. Взглянув на Тарика, Джейн потянулась к ручке двери и грустно покачала головой.

— К чему мне что-либо отрицать… Я уже это проходила. Можешь думать обо мне все, что хочешь.

— Но я просто пытаюсь понять твою логику, — беспомощно проговорил Тарик. — Помоги же мне.

— Не могу, — тихо сказала она. — Это ты должен сделать сам.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Не дожидаясь помощи со стороны, Джейн выпрыгнула из машины и попала под первые капли дождя. Схватив сумочку, она ринулась под укрытие, но не успела. Дождь хлынул как из ведра. И в считанные секунды она промокла с головы до ног.

— Ну, как ты? — спросил Тарик, догнав ее уже у дверей беседки.

Джейн отвела взгляд. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой.

— Со мной все в порядке, — отрезала она, убрав со лба мокрые пряди волос. — Удивительно, как быстро здесь все происходит.

— Это ливень пустыни, — туманно объяснил Тарик.

Вскоре внешний дворик весь заполнился водой. Джейн даже глазам своим не поверила. Сквозь сплошную пелену дождя она еле различала очертания машины.

— И долго это будет длиться?

Тарик пожал плечами.

— Не слишком.

— Не слишком — это как? — Джейн недоверчиво уставилась на него. — Тебя, как видно, ситуация забавляет.

— А ты посмотри на это с другой стороны, — посоветовал Тарик сделав перед собой широкий жест рукой. — Пустыня жаждет влаги. День дождя — это целый праздник для всех. Даже несмотря на то, что иногда из-за ливня начинается настоящий потоп. Но это — пустыня.

— Да уж, трудно понять.

— На все воля Аллаха.

— Но ты так спокойно к этому относишься!

— А ты вдохни.

— Что? — Джейн в удивлении воззрилась на него.

— Просто сделай так, как я говорю, и поймешь. Закрой глаза и вдохни поглубже.

Джейн подчинилась.

— Мокро. Свежий запах дождя, — прокомментировала она.

— Что еще? Что ты пропустила?

Она открыла глаза.

— Пыль. Сухая пустынная пыль.

— Да, — его глаза смеялись. — Дождь прекрасен. Он смывает пыль и приносит жизнь животным и растениям. И несколько дней после дождя тут будет свежий воздух. И так каждый раз.

Джейн в немом восторге смотрела на стену дождя, который барабанил по каменным плитам.

— И куда только девается вся эта вода?

— Моя страна очень древняя. А в старину люди предусмотрели эти вещи и построили разные стоки, чтобы не было наводнения. Постепенно земля и сама впитывает влагу.

Джейн помотала головой, стряхивая с волос дождевые капли. Ветер обдувал ее влажное тело, и она начала дрожать.

— Ты вся промокла, срочно надо переодеться, — заботливо посоветовал Тарик, окидывая взглядом фигуру жены, которая под проливным дождем приобрела столь соблазнительные очертания.

— Да и тебе бы тоже, — не осталась в долгу она, посмотрев на его промокшие одежды, облепившие мощный торс.

Полчаса спустя Тарик быстро шагал по коридору, направляясь к комнате, в которой жила его жена. Это был долгий путь. Их разместили на почтительном расстоянии друг от друга. Тарик свернул за угол и остановился у третьей по счету двери. Подняв руку, постучал три раза. Дверь скрипнула, и Джейн выглянула из комнаты.

— Да?

Это прозвучало как-то не слишком приветливо. Он взглянул на влажные волосы Джейн и просторный халат, который закрывал ее с головы до ног, обнажая только шею.

— Просто хотел удостовериться, что ты в порядке.

Странно, извинился. Впервые за долгое время их общения.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Со мной все в порядке, не сахарная, не растаю от простого дождя. Зачем ты пришел, Тарик?

— Мы не сможем уехать, как планировали раньше, дождь размыл дорогу. Я бы использовал королевский вертолет, но сейчас ни один недоступен. А отзывать их я не вправе, они выполняют ответственную операцию.

Джейн выдохнула:

— У тебя есть новости об отце?

— Он чувствует себя гораздо лучше. Я опять разговаривал с ним, — Тарик приблизился к ней. — Он знает, что нам придется остаться тут еще ненадолго, и благословил меня.

— Как дела у вас с Каримом? Пришли к соглашению?

— Я не думал, что все это так надолго затянется.

Однако своими разговорами о дожде и политике он ее только отвлекал от главного своего намерения. Ему хотелось понять, какие чувства она испытывает к нему. И это не укрылось от внимательных женских глаз.

— Дай мне пройти. Нам надо поговорить.

Джейн не сдвинулась с места. Она лишь закусила губу и проговорила:

— О чем нам говорить?

Его взгляд остановился на ее губах. Вот чего он хотел больше всего на свете: прикоснуться к этим драгоценным кораллам. Тарик отвел взгляд.

— О том, почему я не могу доверять тебе. И могу ли вообще.

Джейн тяжело вздохнула.

— Тарик, уже слишком поздно обсуждать это. Столько воды утекло.

— Может статься, что нет, — он приналег на дверь, пытаясь войти. — Ведь я только сегодня узнал о твоих иррациональных тревогах по поводу других женщин в моей жизни.

— Иррациональных? — возмутилась она, отворив дверь.

Тарик бросился внутрь, пока Джейн не передумала. И тут же остановился как вкопанный.

— Что?! — вырвался у него львиный рык, когда он увидел бедную обстановку комнаты. — Ты живешь в этой крысиной норе?

Она истово закивала.

— Нет, здесь мы точно не останемся. Идем, — и он схватил ее за руку, увлекая прочь.

— Но ты же сказал, что из города невозможно выехать, — запротестовала Джейн.

— Из города, но не из крепости Али. Он оскорбил меня, теперь я это вижу. Можно найти приличную гостиницу, что я и собираюсь сделать.

— Нет, не надо, остановись, — взмолилась Джейн, предвидя сложности, которые могут возникнуть в переговорах с Каримом. — Думаю, он этого вовсе не знает. Это происки Лейлы. Не обращай внимания.

— Ты моя жена, и тебя должны уважать так же, как и меня, — гремел Тарик.

— Но если меня не уважаешь ты, кто тогда меня будет уважать?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты слишком многого хочешь. Не забудь, у тебя был чужой ребенок.

Джейн тяжело вздохнула.

— Мы с тобой никогда не поймем друг друга.

Тарик поймал ее руку и сжал.

— А знаешь, что хуже всего? — его голос надломился. — Я до сих пор хочу тебя. Несмотря на все это.

И она поняла, что признание далось ему с трудом.

Но он продолжил:

— Я думал, что смогу с этим справиться, смогу подавить это чувство. Но когда увидел тебя там, в аэропорту, и сейчас, под этим дождем, в этих мокрых облегающих одеждах… — он поднял руку и коснулся ее груди, — все во мне взбунтовалось. Я побежден. Я больше не могу ждать.

— Тарик!

Не желая больше сдерживать себя, Тарик придвинулся к ней, иего губы накрыли ее полуоткрытый рот в жарком порыве безумной страсти. Джейн хотела было возразить, но в следующее мгновение поддалась чувству и…

— Тарик, — выдохнула она.

Он притянул ее ближе к себе и обрушился градом поцелуев, едва не задушив в объятиях. Она взъерошила его волосы, наслаждаясь их шелковистостью и мужским ароматом.

Тарик простонал. Потом поднял голову:

— Не могу заниматься с тобой любовью в этой крысиной норе. Идем со мной.

И он увлек ее в свое гнездышко, с широкой умопомрачительной кроватью.

Где-то через пару часов Тарик спросил, теребя ее длинные локоны:

— Не жалеешь? — и в его голосе послышалось столько надежды, что Джейн заморгала.

— Нет.

— Ну и замечательно, — он откинулся на подушки, сбросив с себя простыню. — А хочешь знать, чем ты меня привлекла?

Комок образовался в горле Джейн. Она лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— С самого первого раза, когда я увидел тебя в Тэйт-Гэллери, я не мог отвести от тебя взгляда. Ты вся светилась безмятежностью, блаженным спокойствием. И ты до сих пор такая. Твоя кожа похожа на жемчуг, а волосы блестят, словно вороново крыло… Я касаюсь их так, словно дотрагиваюсь до изысканного шелка.

— Но я не…

— Ты опять низкого мнения о себе? Не смей! По каким стандартам ты себя оцениваешь? По американским? Голливудским? — он потряс головой. — Так знай, я как раз их ненавижу. Каждый воспринимает красоту по-своему. Для меня ты прекрасна.

Его речи сводили Джейн с ума.

И тут она вспомнила совет Нила, чтобы она подстриглась. Как он говорил, короткие волосы подходили бы к ее новому стилю жизни, который она себе выбрала.

Но оказалось, что Джейн не желала становиться кабинетным работником и посвящать свою жизнь карьере. Она хотела всего лишь быть любимой. Быть женщиной.

И с Тариком у нее это получалось. Он словно бы оживил ее.

— Погоди, я сейчас. — Тарик соскочил с кровати, порылся в своей сумке и вынул ту самую расшитую бисером коробочку. — Вот, смотри, что я купил. Это тебе.

— Тарик, — попыталась она остановить его.

— Даже не смей противиться мне, — и он открыл бархатную коробочку. Там лежала золотая цепочка с колокольчиками. Тарик надел эту цепочку на ее лодыжку.

Джейн снова открыла рот, чтобы отказаться от такого подарка, но Тарик шикнул на нее и нежно произнес:

— Это тебе, любимая. — Поцеловав ее, он опять повернулся к. сумке и на этот раз достал ожерелье с драгоценными каменьями.

— Нет, нет, — замахала руками Джейн. — Я не могу это принять. Слишком дорогое.

— Давай, Джейн, смотри на этот дар всего лишь как на защиту от злых чар, — предложил Тарик, его глаза искрились весельем, отражая игру камней. — Оно будет оберегать тебя от напастей всю твою долгую жизнь.

Сердце Джейн затрепетало от радости и… любви. Любви к этому неоднозначному человеку, с которым у нее сложились такие непростые отношения.

— Наклонись, чтобы я мог надеть его на тебя, — попросил Тарик, держа в руках драгоценность.

Она послушалась.

Он приподнял сзади ее волосы, мгновение поколебался, потом защелкнул замочек. В следующее же мгновение его губы прижались к чувствительной коже за ушком, и от этого прикосновения дрожь пробежала по всему телу Джейн. Жгучее желание охватило ее.

Она застонала и забилась под его руками.

На следующее утро Тарик чуть припозднился на переговоры с Каримом. В комнату он пришел как в тумане, до сих пор разгоряченный от женских ласк.

Карим церемонно поприветствовал его. Тарик взял себя в руки. Нельзя же выглядеть перед важным соседом этаким разгильдяем-пацаном, который только что занимался любовью в соседней спальне.

— Доброе утро, — напыщенно произнес он, хотя мысли его были полны эротических картин и воспоминаний. Ему было почти не до переговоров.

— Тарик? — Карим пристально смотрел на него, с выражением лукавства на лице. — О чем ты думаешь?

О чем он думает? Тарик заморгал. Едва ли даже под пытками он признался бы Кариму, что думал сейчас только о том, как хороша была его жена в постели. Больше всего на свете ему хотелось поскорее вернуться к Джейн.

Начав переговоры, Карим приводил все свои разумные доводы. И удивился тому, насколько в этот раз был податлив Тарик. Почуяв неладное, он напрягся.

— Может, за причиненное тебе беспокойство ты хочешь получить тот участок земли, на котором паслись стада? — предложил Тарик.

Карим нахмурился.

— Последний раз, когда речь заходила о земле, меня подвели твои родственники, — заявил он.

— Кто именно? — Тарик даже подался вперед.

— Да твой отец и подвел.

Горячая волна ярости затопила молодого шейха.

— Эмир бы этого себе никогда не позволил.

Карим вскочил.

— Если ты называешь меня лжецом, то можешь выметаться отсюда, никаких переговоров больше не будет! — и он взял свой пиджак.

— Подожди, — остановил его жестом Тарик. — Мой отец всегда был человеком чести, а сейчас… сейчас он очень болен. Просто твое заявление… покоробило меня.

Карим остановился у самой двери. Тарик тяжело вздохнул и продолжил:

— Ладно, расскажи мне об этом подробнее.

— Его высочество как-то пообещал передать мне землю для расширения границ зеленой зоны в Башире, — проговорил Карим с жестокой усмешкой. — Как на беду, это как раз рядом с теми землями, которые только что предлагал мне ты.

— Я слышал что-то об этом подарке, — кивнул Тарик. — И не исключаю, что отец мог на такое решиться. Озеленение пустыни — благое дело. К тому же оно послужило бы во благо развития дружеских отношений между соседями.

— Но я так никогда и не увидел обещанные земли, — зеленые глаза Карима сверкнули. — Али нашел там нефть и заставил твоего отца отказаться от дара. В итоге сам Али получил эти земли.

— Но я ничего не слышал о том, что там нашли нефть! — воскликнул Тарик. — Этого не может быть.

— В таком случае нам больше не о чем разговаривать, — и Карим потянулся к дверной ручке.

— Не уходи, — Тарик прожег его взглядом. — Клянусь Аллахом, если я выясню, что это правда, земли станут твоими по праву.

— Тарик, — вдруг проговорил Карим, — твой предполагаемый брак с Жасмин был попыткой разбить ту стену, которая встала между Заидом и Баширом. Не злись на своего отца, когда узнаешь всю правду. Он всего лишь человек, со своими слабостями.

— Мой отец не простой человек. Он — эмир Заида, — с гордостью произнес Тарик.

Ничего, совсем скоро он предстанет пред его светлые очи и узнает всю правду, какой бы она ни была. Но для начала надо знать, что с его отцом все в порядке.

Они с Каримом пожали друг другу руки, и Тарик достал свой мобильный, которым пользовался только в исключительных случаях. А этот случай был как раз таким.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Прошло еще несколько дней. Большую часть времени Тарик проводил в переговорах с Махудом, Али и Каримом. Жене он говорил, что решение должно быть принято со дня на день, и Джейн старалась не думать ни о будущем, ни тем более о прошлом.

По вечерам Али и Тарик с женой приглашались хозяевами на торжественный ужин с разнообразными развлечениями: певицами, танцовщицами, фокусниками. Но Джейн жила только ради ночей, когда Тарик уводил ее в свою спальню и занимался с ней любовью.

Джейн решила днем обитать в той комнате, которую ей предоставили изначально, и каждый вечер тщательно взбивала простыни и подушку, делая вид, что спала именно здесь. Вскоре они с Тариком разведутся. Ей не нужно лишних слухов.

Но как же тяжело было расставаться с ним по утрам!

Их отношениям очень скоро наступит конец, но что, собственно говоря, мешает ей проводить ночи с Тариком? От этого точно не будет никакой беды. Да и кто узнает? — так она очищала собственную совесть.

Тем вечером в приемной было полно народу, явившегося повидаться с шейхом. Джейн наблюдала, как он принимает посетителей и раздает советы.

— Шейх Тарик — главный сокольничий. Это человек, который учится у пустыни и передает свой опыт дальше. Он — настоящий лидер. К нему приходят за советом. Шейх Тарик мудрый, терпеливый. Он будет достойным эмиром.

Джейн даже подпрыгнула от громкого и властного голоса Карима. Каждое слово было явной хвалой Тарику и лишний раз подчеркивало разницу между ним и Джейн. Взглянув на Карима, она сказала:

— Если бы хоть кто-то с самого начала объяснил мне, кто такой Тарик, я бы никогда не стала заводить с ним отношений, а тем более выходить за него замуж.

Карим поднял бровь:

— Наверное, ты просто плохо его знаешь.

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что большую часть своих чувств шейх Тарик скрывает от других людей. Он человек больших страстей. Ими он делится только со своими питомцами и лишь изредка с теми людьми, которые его окружают. И знаешь, я заметил, что он чувствует себя гораздо спокойнее, когда ты рядом с ним. А когда тебя нет, он становится каким-то неуравновешенным.

— Я ему не нужна, — возразила Джейн.

— Ты нужна ему больше, чем думаешь. Иначе он бы на тебе не женился. У него, между прочим, огромный выбор среди женской части населения его страны и соседних с ним стран.

Джейн почувствовала, как в ней закипает гнев.

— Пусть сначала со мной разведется.

— А ты хоть раз спрашивала его, почему он не развелся с тобой до сих пор? — задал резонный вопрос Карим. — Возможно, настала пора подумать на эту тему.

Джейн медленно шла по пустынному коридору, и в голове ее эхом звучали слова Карима. Действительно, а почему Тарик до сих пор сам не подал на развод? Нахмурившись, она толкнула дверь дамской туалетной комнаты и остановилась как вкопанная на пороге.

У зеркала стояла Лейла и красила ресницы. Первым порывом Джейн было развернуться и убежать восвояси. Но вместо этого она расправила плечи и шагнула вперед.

Не глядя на Лейлу, Джейн налила себе стакан воды из керамического кувшина и выпила. Потом открыла свою сумочку и поискала носовой платок.

Заметив ее, Лейла подошла ближе и произнесла:

— Ты не имеешь права быть женой шейха.

Ну и как ей отвечать на такую наглость?

Джейн решила проигнорировать слова Лейлы. Она застегнула сумочку и направилась к выходу.

— Убегаешь. Вот погоди, ты уедешь — и я заполучу Тарика.

Джейн затормозила у двери.

— Ты пребываешь в иллюзиях. Тарик никогда не притронется к чужой жене.

Лейла презрительно скривилась.

— Я в процессе развода со своим мужем. А мой отец будет вести переговоры о том, чтобы Тарик женился на мне, иначе между Заидом и Баширом будет война.

С Джейн было довольно. Лейла, эта маленькая хищная стерва, непременно получит свое. Джейн повернула ручку и, помедлив, сказала:

— По условию нашего брачного контракта, Тарик обещал не брать в жены другую женщину, пока женат на мне. А я никогда не разведусь с ним.

Господи, почему она произнесла это? Однако не успела Джейн пожалеть о своих невольно вырвавшихся словах, как с диким криком разъяренной кошки Лейла набросилась на нее, размахивая в воздухе руками.

Джейн отшатнулась, но слишком поздно. Щека вспыхнула нежданной болью. Джейн вскрикнула и с силой толкнула дверь, чуть не вывалившись в коридор. На счастье или на беду, она в этот момент столкнулась носом к носу с Тариком.

— Джейн? — удивился он, поймав ее за руки, потом заглянул ей в лицо и невольно ахнул. — У тебя кровавые раны. Что случилось? Кто это тебя так? Кто посмел? — ярость его была безгранична.

— Тарик…

Дверь снова открылась, и на пороге возникла Лейла. Тарик прижал Джейн к себе, словно пытаясь защитить от опасности. Джейн почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Ты ударила мою жену.

Глаза Лейлы расширились от испуга.

— Я не… — пролепетала она, но было глупо что-либо отрицать.

— Даже не пытайся мне лгать! — прогремел он на весь коридор, даже дверь задрожала от его голоса. — Тебя непременно накажут за это нападение.

— Пожалуйста, не надо, — Лейла опустилась перед ним на колени, преклонив голову и цепляясь за длинные полы его одежды. — Разве ты не понимаешь? Я это сделала ради тебя. Ради нас.

Тарик уставился на нее.

— Поднимись, — ледяным тоном приказал он.

— Я оставила своего мужа, — продолжала Лейла, — мы в процессе развода. Так что я могу выйти за тебя замуж.

— О чем ты говоришь?

— Я самого детства была предназначена тебе в жены. А не она. Это было бы правильно. Мой отец будет говорить с тобой.

— Ради Аллаха, прекрати. Разве ты не поняла? — Тарик провел ладонью по спине Джейн, спрятавшей лицо в складках его одежды. — У меня уже есть жена, и вторая мне не нужна. Я видел и раньше, как ты на меня смотришь, Лейла. Тебе непременно надо показаться врачу, и завтра ты это сделаешь. Согласна? — Голос Тарика смягчился, но тон все равно оставался повелительным.

Джейн подняла голову и увидела, как Лейла послушно кивнула и поднялась.

Тарик покрепче прижал к себе Джейн.

— Теперь я окажу первую помощь своей жене, а ты обещай, что больше не посмеешь ее тронуть.

Джейн задрожала от восторга. Под защитой своего мужа она чувствовала себя превосходно.

Той ночью Тарик прикасался к ней так нежно и осторожно, словно она была хрупким сосудом, который он боялся разбить. Но постепенно его пыл нарастал, а руки стали более требовательными. И там, где он ее касался, разгорался настоящий огонь.

Джейн пришлось познать дикую, необузданную страсть. И сладость, которая отсутствовала в их отношениях раньше.

— Моя! — воскликнул Тарик, когда одним точным движением вошел в ее лоно.

Моя.

Это слово эхом звучало в ней, когда она начала двигаться вместе с ним, желая поскорее погрузиться в немыслимое наслаждение. Наконец желанный момент настал, и она громко застонала.

Тарик прижал ее еще крепче и вместе с ней покатился по волнам блаженства.

И впервые в жизни Джейн подумала, что вряд ли сможет уйти от этого мужчины.

— Как долго тянутся эти три бесконечных дня, — проговорила Джейн на следующее утро, когда оба торопливо одевались.

Они проспали. Джейн проснулась первая и обнаружила себя в объятиях Тарика. Но еще она обнаружила, что солнце уже давно встало.

Тарик коснулся ее щеки и уставился на нее голодным взглядом хищника.

— Если не считать нападения Лейлы… неужели тебе не нравится, как мы с тобой проводим время?

Джейн качнула головой.

— Но я волнуюсь за твоего отца. Как бы нам не опоздать и не пожалеть потом об этих наших сумасшествиях. Пир во время чумы…

— Я разговаривал с ним за эти дни несколько раз. Он чувствует себя гораздо лучше, чем раньше. Но завтра нам надо уезжать. Вертолет сможет забрать нас.

Неожиданно Джейн стало грустно от перспективы, что все скоро закончится.

— Прости меня, мне нужно сделать пару звонков, — сказал Тарик.

— Ладно, а я пока соберу вещи.

Из Азиза они уехали на следующее утро. Когда вертолет поднялся, из своей клетки заверещала Нура и неожиданно бросила печальный взгляд на Джейн. Казалось, ей тоже не хочется покидать Азиз. Здесь было так хорошо.

Джейн намеренно отвернулась к окну, чтобы Тарик не видел выражения ее лица. Далеко внизу солнце золотило небольшие озера, которые образовались после дождя в пустыне. С изумлением Джейн всматривалась в эту чудесную даль. Только пару дней назад они летели через пустыню, и насколько здесь сейчас изменился пейзаж. Кругом было полно зеленой растительности, что безмерно удивляло Джейн.

— Это все дождь, — пояснил Тарик, увидев, куда она смотрит. — Еще не то будет! Когда зацветут дикие цветы, вот это будет красота! Дождь все меняет, все оживляет.

Да, возможно, дождь и может оживить пустыню… но что или кто оживит их с Тариком отношения? Они были обречены с самого начала. Джейн сглотнула. И потом… потом придется поведать Тарику о том, чего он ей никогда не простит.

Если он только узнает… Джейн задрожала. Нет, она не хочет и думать о том, чем это обернется для нее.

К полудню они снова были во дворце Заида. Тарик тут же отправился проведать отца. Оставшись одна, Джейн медленно побрела в свои апартаменты. И почему ей взбрело в голову, что их отношения как-то там поменялись… в связи с этой новой близостью с Тариком? Тарик все еще шейх. И она всегда будет на втором месте по сравнению с политикой и его многочисленными делами.

Да и вообще, о чем это она? Ведь целью ее приезда сюда был только развод. И скоро она уже не будет его женой. Стоп, стоп. Неужели она больше никогда не испытает того блаженства, какое получила в эти три долгих дня?

Подумать только, это его Джейн ждала все дни и вечера напролет. А когда он наконец приходил к ней, она дрожала от нетерпения, как трепетная лань. А теперь… Теперь Джейн бесцельно ходила из угла в угол, ожидая своей судьбы, которую выбрала сама.

Вскоре к ней зашла Латифа. Судя по ее встревоженному взгляду, девушка тоже волновалась за эмира и его самочувствие. Слава богу, они успели приехать: он был жив.

Перевалило уже за три часа дня, а Тарик все не появлялся. Джейн приняла решение воспользоваться Интернетом, поэтому пошла в кабинет Тарика, тем более что он ей разрешил. Она написала Саманте о Заиде, как и обещала.

В электронном почтовом ящике ее ожидало несколько тревожных писем от Элен. Ее сестра слышала новости по телевизору про пустыню и потопы и беспокоилась за Джейн. Она пыталась в эти дни дозвониться до Джейн, но не смогла, потому что ее мобильник был отключен. Еще к одному из писем была прикреплена фотография Эми, ее первый день в школе. Такая взрослая, такая уверенная.

Горло Джейн сжалось.

Как же она соскучилась по ним…

Наконец Джейн схватила телефон и набрала код Окленда. До чего же хорошо сейчас поговорить с Элен и племянницами! Она так нуждалась в поддержке родных душ.

К тому моменту, когда Джейн закончила разговор, она была уже не одна в кабинете: Тарик вернулся с переговоров.

Тарик был постоянно занят: если он был не у отца, то занимался рассмотрением разнообразных жалоб, поступающих от населения. Это время Джейн часто проводила в соколином питомнике. Там у нее образовалась новая любимица — птица по имени Хейтэм. Тарик сказал, что собирается отпустить ее на волю в конце этого сезона.

Джейн как раз кормила Хейтэм, когда к ней вошли.

— Доброе утро, — сказали по-арабски.

— Доброе утро, доктор Джира, — отозвалась по-английски Джейн и, сняв кожаную перчатку, подошла к гостье.

Та снова что-то произнесла.

— Мне жаль, но я не говорю по-арабски, — улыбнулась Джейн.

— Я просто спросила «как дела», — объяснила женщина. — Я прекрасно понимаю, что этот язык для вас чужой. Но раз уж вы заинтересовались разведением и дрессировкой соколов, то вам прямой путь на уроки арабского. Ведь это к тому же язык вашего мужа.

И как ей отвечать на любезность женщины? Ведь скоро их отношениям с Тариком придет конец. Впрочем, почему-то за последние несколько дней это стало волновать ее значительно меньше.

— Когда-то давно я пыталась учить арабский. Но потом меня пять лет не было в стране, поэтому необходимость в нем исчезла, — сказала Джейн, и горькие воспоминания опять, как хищные птицы, набросились на нее, терзая острыми когтями.

Она вспомнила о том, как одиноко ей было в чужой стране, где никто не разговаривал на ее родном языке, где все было чужим, даже муж…

Впрочем, мужа вообще часто не было рядом. То он в одной поездке, то в другой. То на заседании, то на соколиной охоте. Под конец у Джейн создалось полное впечатление, что ее бросили. И она чувствовала себя такой несчастной.

Единственным, кто с ней общался, был Роджер, тот самый библиотекарь. И вот чем обернулась ее единственная радость.

Ну как все это объяснишь этой милой женщине!

— Мне не давался этот язык, — проговорила Джейн с сожалением.

— Да неважно! — махнула рукой доктор. — Главное, показать, что ты стараешься. А если не выучишь его в совершенстве, так кого это волнует. Я берусь помогать тебе. Уверена, ты всему научишься.

— Вы — учились?

— Конечно, — кивнула доктор и улыбнулась. — У меня есть еще кое-какие обязанности, помимо того, что я врач. Но об этом чуть позже.

— Я тогда была совсем молодая. И мне казалось… что я не нужна Тарику. Он постоянно отсутствовал.

— Но это не потому, что ты ему была не нужна. Просто у него действительно много дел. А для женщин здесь всегда найдется занятие. Надо только поискать. Ведь и в вашей культуре есть такое понятие, как хобби. Вот и у тебя появится занятие, и польза будет.

— А что делаете вы? — поинтересовалась Джейн.

— Я вяжу вещички для детишек, которых рожаю. И их у меня много, — весело засмеялась женщина. — Иногда общение с кем-нибудь очень помогает. Так что надеюсь, мы с вами непременно подружимся.

— А где вы работали раньше?

— В больнице. И еще была исследователем.

— Хорошо, я подумаю насчет хобби. Может, научусь наконец вышивать крестиком. Была у меня когда-то такая мечта, — кивнула Джейн. Не могла же она рассказать этой милой даме, что вот-вот уедет из страны.

— Отлично, — сказала Фарра. — Есть и еще одна причина, по которой я пришла к тебе. Я слышала, ты любишь литературу.

— Откуда вы узнали?

— От одного пациента.

Дэкстер, не иначе, поняла Джейн. Больше она ни с кем об этом не говорила.

— Мы как-нибудь с тобой непременно должны встретиться и поговорить на эту тему.

И Джейн пообещала. А что еще ей оставалось?

Тем вечером Джейн и Тарик решили выбрать фотографии Заида для проекта Саманты. Неожиданно их работу прервал стук в дверь. Это пришел помощник эмира, Хади аль-Ибрагим. Он был очень встревожен.

— Ваше высочество, — обратился он к Тарику, — есть одна серьезная проблема.

— Отец! — вскочил Тарик.

— Нет, — и Хади покосился на Джейн. — Это касается развода, ваше высочество.

У Джейн при этих словах перехватило дыхание.

— Что случилось? — вырвалось у нее. Хади неуверенно посмотрел на Тарика.

— Могли бы мы обсудить это наедине?

— Это касается меня напрямую. Ведь развод — та самая причина, по которой я нахожусь здесь, — повысила она голос. — Что произошло?

— Слухи, ваше высочество, — сказал Хади деликатно.

— Какие именно? — брови Тарика сошлись на переносице.

— Что вы и ваша жена жили под одной крышей.

Джейн бросила на Тарика полный смущения взгляд и тут же вспыхнула, вспомнив о страстных ночах, проведенных с ним в Азизе, под крышей дома Карима. Возможно, кто-нибудь заметил, как она возвращалась по утрам в свою комнату, выходя из его спальни?

— В Азизе у нас были две разные комнаты, — быстро уточнила Джейн. — Но почему это так важно?

— Нет, не в Азизе, — отозвался Хади. — В лагере бедуинов. Сказали, что вы были в одной палатке.

— И?! — вскричала возмущенная Джейн. — Мы женаты. И это вряд ли грех. Даже если мы жили в одной палатке, какое это имеет значение?

— Джейн…

— Что? — она развернулась к Тарику. — Что в этом такого?

— Это важно, — грустно отметил Тарик. Джейн замерла. Она в недоумении смотрела то на Тарика, то на Хади.

— Что происходит? Почему это так важно?

— Джейн, послушай…

— Нет, пусть скажет Хади.

Помощник выглядел весьма смущенным. Наконец он заговорил:

— Шахиня, дело в том, что по законам Заида… муж и жена могут развестись только в том случае, когда у них пять лет не было никаких отношений.

— Но у нас как раз этот случай и есть.

— Та ночь в пустыне аннулирует все пять лет.

— Что? — воскликнула Джейн. — Как это может быть?

— Все верно, — подтвердил Тарик. — Ночь, проведенная супругами под одной крышей, делает развод невозможным в Заиде.

— Но мы же в этой самой палатке даже не спали вместе!

Хади закашлялся от смущения.

— Тогда проблема решена. Вам всего лишь надо будет в суде открыто заявить о том, что у вас с шейхом… не было никаких… — он снова прокашлялся, — сексуальных отношений за эти пять лет.

Ужас объял Джейн. Как она может поклясться в этом под присягой, ведь это неправда! Она заморгала, растерянно уставившись на Тарика. Его лицо было подобно каменному изваянию.

— Хади, можете идти, спасибо, — сказал Тарик.

— Спасибо, ваше высочество, — Хади поклонился и задом попятился к дверям. — Эмир огорчится, когда узнает, что развод в процессе. Он возлагал большие надежды на поездку в пустыню.

— Ты же не расскажешь ему о разводе, — предостерег Тарик, сверкая глазами.

Когда дверь за помощником закрылась, Джейн повернулась к мужу.

— Ты все это знал?

Тарик медленно кивнул.

Она вспомнила ту ночь в пустыне, а потом, следом, ночи, проведенные в его постели. Значит, эмиру уже лучше? И Тарик знал об этом. Но как он поступил с ней? Неужели специально все подстроил?

И любовью с ней занимался по той же причине.

— Джейн…

— Помолчи. Я думаю.

— Джейн, не делай поспешных выводов.

— Ты все запланировал, — прошипела Джейн. — Ты хотел, чтобы я осталась в Заиде.

— Как бы я мог это запланировать?

— Так хотел твой отец, а ты всегда делаешь то, что он хочет. Ты всего лишь марионетка в его руках, Тарик.

Его глаза блеснули.

— Думай, что говоришь, женщина. Ты полагаешь, мне нужна женщина, которая ненавидит пустыню?

— Но я уже начинала ее любить и…

Тарик прервал ее вопросом:

— Зачем мне нужна жена, которой я не смогу доверять?

Джейн с отвращением фыркнула.

— Опять эти двойные стандарты. Это тебя каждый день окружают соблазны, и какие требования ты предъявляешь мне? На каком основании ты подозреваешь меня в измене?

— Я верю своему отцу, его слову. Он видел, как ты целовалась с Роджером, собственными глазами! В библиотеке!

— Какая-то чушь.

Тарик выглядел измученным.

— Как я могу не доверять собственному отцу? Он человек чести, эмир Заида!

— А я — твоя жена! Ребенок, которого я тогда носила под сердцем, был твоим.

— Нет, это неправда, — он покрутил головой. — Мой отец никогда не лжет. Он сказал мне, что это был ребенок Роджера.

— Так значит, по-твоему, лгу я?

Тарик посмотрел на нее давящим взглядом.

— Ребенка больше нет. Так что нечего и обсуждать.

— Кроме развода. — Она тяжело вздохнула. — Теперь я снова должна пять лет ждать, находясь в браке, который мне не нужен. Но тебе не удастся задержать меня. Даже если не получу развод, я не останусь.

— Но пока что мой отец не умер, — напомнил он ей.

— И месяц еще не истек. Но после — знай, что ты не подойдешь ко мне все эти пять лет.

— А если я не могу тебе этого обещать, дорогая? — во взгляде Тарика плескалась боль.

Джейн в полном недоумении воззрилась на него.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джейн никак не могла успокоиться после этого разговора. Она решила пойти в питомник навестить Хейтэм, молодую соколиху, с которой уже успела подружиться.

Сомнения одолевали ее. Ну как, как могла она допустить к себе Тарика там, в Азизе? Чем она думала вместо головы? Она же приехала в Заид не для этого. И вот теперь… согрешила с собственным мужем, виданное ли дело?

Джейн с досадой пнула камень, валявшийся на дорожке. Господи, ей придется ждать еще долгие пять лет прежде, чем разрешат развод. Но воспоминания о поцелуях Тарика, о его руках, скользящих по ее телу, — все это вспышкой пронеслось у нее в мозгу. Образы, как картинки в калейдоскопе, мелькали в голове. Вот Тарик пьет кофе и смеется. Вот Тарик ласкает ее, а его золотистые глаза горят огнем…

А она точно хочет развода? Но как жить с человеком, который не доверяет ей? И потом, она же планировала начать новую жизнь в Окленде, так неужели надо все это бросить и вернуться в Заид? Да и пожелает ли Тарик видеть ее здесь?

Неожиданно Джейн развернулась и наткнулась взглядом на Тарика.

Он стоял перед пустой клеткой Нуры, такой высокий и суровый, даже в этой своей светлой одежде. Нура сидела у него на руке, перья ее топорщились в терпеливом ожидании, а голова повернулась на звук шагов Джейн.

— Ты говорила, что хочешь научиться общаться с птицами? — проговорил Тарик. — Ну так вот, я готов тебе показать. Мы с Нурой идем сейчас на прогулку. Хочешь присоединиться к нам?

Джейн кивнула, хотя отлично понимала, что, когда она вернется в Окленд, ей придется отказаться от этой идеи. Это был еще один мираж. Иллюзия. Как и ее брак с Тариком.

Они вышли на ровную площадку, располагающуюся сразу за питомником и окруженную живой изгородью и пальмовыми деревьями.

Тарик снял шапочку, которой были прикрыты глаза Нуры. Птица вздрогнула и издала серию резких криков, потом распрямила крылья, готовая рвануть в небо.

Джейн почувствовала движение воздуха от крыльев птицы. Нура быстро устремилась ввысь, радуясь долгожданной свободе.

— Ее зрение в восемь раз острее, чем человеческое, — сказал Тарик, глядя, как птица нарезает круги у них над головой. Тень крыльев сокола распростерлась над ними, и вот птица уже поднялась высоко-высоко.

— Улетела…

— Она ждет, — уверенно проговорил Тарик. — Как только я выпушу голубей, она тут же появится. — Он шагнул вперед, взмахнув руками. В воздух поднялась стая голубей. — Смотри.

Нура камнем ринулась вниз, на ничего неподозревающих птиц. Удар. Во все стороны полетели перья.

Тарик дал знак, и Нура вонзила когти в добычу. Однако когда все было кончено, птица не полетела к хозяину.

— Видишь? С ними надо быть особенно терпеливыми. Нура еще не готова вернуться.

Его губы сложились в усмешку. Сердце Джейн скакнуло и сделало несколько оборотов при одном только воспоминании о тех страстных ночах, что они провели вместе. Она вспыхнула. Надо срочно прекратить думать об этом.

Нура снова поднялась высоко в воздух, заслоняя солнце крыльями, и тут же растворилась в прозрачной голубизне неба.

Тарик поднял вверх датчик, и он запищал.

— Она сейчас где-то наверху, по ту сторону изгороди. Наверное, полетела еще за одним голубем, а мы не заметили. Подождем несколько минут и потом пойдем за ней.

Несколько минут спустя Нура тоже не появилась.

— Обедает, — решил Тарик.

Но когда они приблизились к изгороди, то не обнаружили и следа Нуры. Поискали немного и нашли на земле передатчик и еще пару перьев на песке.

Тарик нахмурился:

— Нура исчезла.

Тревога переполняла Тарика, когда они с Джейн шли назад во дворец. Он чувствовал на себе ее беспокойные взгляды, но намеренно не смотрел на нее, потому что не хотел, чтобы она прочитала его мысли.

Последний раз, когда она была в Заиде, Хан точно так же улетел… и потом не вернулся.

Теперь пропала Нура.

Тарик ужасно боялся, что Джейн тоже пропадет. Уедет в свой Окленд и больше уже не вернется. Неужели ему суждено навсегда расстаться с ней? Что-то внутри него протестовало против этой неизбежности.

Где-то с час они провели, выискивая следы Нуры, но безуспешно. Когда же вернулись во дворец, увидели немолодую женщину европейской внешности, ожидающую в холле. Тарик замедлил шаг, заметив ее. Глаза женщины сверкали, как чистые изумруды, а волосы были черные как вороново крыло.

Их взгляды встретились. Она шагнула вперед, остановилась. Хотела было что-то сказать, но потом просто качнула головой.

Джейн тихо ахнула от удивления.

— Вы — моя мать? — голос Тарика дрогнул. Женщина кивнула. Глаза сверкнули слезами.

Казалось, она не может говорить.

— Добро пожаловать в Заид, — произнес Тарик официальным тоном.

Джейн стала тягостна неожиданная тишина, и она сказала:

— Меня зовут Джейн, я жена Тарика.

— Я так рада познакомиться с вами. Можете называть меня Афиной.

Женщина обняла Джейн. Тарик видел, как дрожали ее руки.

Потом Афина глубоко вздохнула и повернулась к нему.

— Спасибо, что позвонил мне и пригласил сюда. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, сынок? Я хотела взять тебя с собой, когда ты был маленьким мальчиком, но не смогла. Ты был первенцем у твоего отца, его единственным сыном. Наследником.

Тарик учтиво склонил голову.

— Я знаю, что тебе не удалось меня забрать. По законам Заида, все дети должны оставаться с отцом в том случае, если жена уходит от него.

Джейн побелела. Тарик подумал, что она, должно быть, вспомнила ее собственного ребенка. Если бы тот ребенок был его, шейха Тарика, ей бы никогда не разрешили покинуть Заид до тех пор, пока младенец не появился бы на свет.

Возможно ли такое, что она говорит правду и тот ребенок был от него? Вдруг это так и есть?

Может быть, отец солгал? Горькое чувство образовалось в душе у Тарика. Учитывая все то, что с ним произошло — болезнь отца, прибытие матери, исчезновение Нуры, — не хватало только узнать, что Джейн носила под сердцем его ребенка.

— Я никогда не любила твоего отца, — проговорила Афина. — А потом мне повстречался другой мужчина. Когда я забеременела от него, передо мной встал ужасный выбор.

— И ты уехала. — Голос Тарика был ровным, в нем не слышалось и тени обиды. Ей никогда не узнать, как он горевал без нее.

— Но я не могла остаться. Если бы кто-нибудь проведал, что я беременна от другого, то меня отправили бы в тюрьму, а дочку отобрали. Я очень признательна тебе, что ты пригласил меня в Заид попрощаться с Рашидом…. и, возможно, узнать тебя получше.

— Поговорим об этом чуть позже, — сказал Тарик. — Моя жена считает, что мой отец хотел видеть тебя. Поэтому я позвал тебя. Джейн показалось, будто он тебя звал. Так что благодари ее.

Рука Джейн скользнула в его ладонь, и Тарик крепко сжал ее.

Со времени возвращения из пустыни Джейн ни разу не была у эмира, Тарик навещал отца один. Но когда приехала его мать, Тарик четко дал понять жене, что желательно, чтобы она пошла вместе с ними.

Как бы она поступила на месте Афины, если бы ей пришлось выбирать?

Возможно, даже к лучшему, что Тарик не верит ей. Пусть думает, будто ребенок не его. Она бы никогда не смогла бросить свое дитя. Что бы тогда с ней стало? Она осталась бы в Заиде как в ловушке, сидела бы взаперти и только для того, чтобы узнать, что ребенка она все равно потеряет.

По ее спине пробежали мурашки. Это было бы невыносимо.

Когда они подошли к покоям эмира, перед ними предстал охранник.

— Сегодня его высочество очень устал. Плохо себя чувствует.

— Знаю, — сказал Тарик. — Он уже говорил мне об этом раньше.

Джейн шла позади, пропустив вперед Афину и Тарика. Эмир с трудом приподнялся на подушках при виде женщины, которую когда-то любил.

— Лина? — пробормотал он. — Я молил Аллаха, чтобы ты пришла. Мне нужна твоя помощь.

Афина взяла в свою руку его тонкую костлявую кисть.

— Что случилось, Рашид?

— Это касается нашего сына.

— В чем дело, отец? — Тарик подошел поближе к его кровати. — Тебе надо успокоиться. Все хорошо.

— Где твоя жена? Где Джейн? — Эмир приподнял голову от подушки, но в бессилии упал назад. — Мне нужно поговорить с ней.

Джейн поняла, что у эмира действительно была важная причина, чтобы побеседовать с ней. Но ей ужасно не хотелось этого разговора. Слишком поздно. Прошло столько лет.

— Джейн, ты подойдешь сюда? — спросил эмир. Она выступила вперед. Неужели старик пожалел о том, что когда-то искалечил ей жизнь? Неужели хочет ее прощения, оказавшись на смертном одре? Это не так просто. Ведь то, что он натворил, было ужасно: он растоптал все ее лучшие мечты, убил любовь… Она не знала, осталась ли в ее сердце хоть капля милосердия. Джейн взглянула ему в лицо.

— Я приехала в Заид получить развод.

— Джейн! — Тарик схватил ее за руку. Она дернулась и отшатнулась от него.

— Нет, я не буду лгать на этот раз.

Лицо эмира помрачнело, глаза затуманились.

— А я надеялся… — еле слышно проговорил он. На какое-то мгновение Джейн стало стыдно.

Потом она подумала, что ей вовсе нечего стыдиться. Она не сделала ничего плохого эмиру. А он… он разрушил их брак с Тариком. Вынудил ее бежать. Заставил ее…

Боже! Джейн казалось, что ей не выдержать мысли об этой потере, боль от которой она пронесла с собой через все эти пять лет.

Так что она ничего ему не должна.

Ничего!

Джейн выдержала его взгляд. Ее душа была чиста перед ним. А он — пусть отправляется в ад.

Пусть узнает, что это такое. Она — знает.

— Лина, вот для чего мне понадобилась твоя поддержка, — голос эмира задрожал. — Я причинил горе жене собственного сына.

— О чем ты говоришь, отец? — воскликнул Тарик. — Скажи мне все.

— Что ты совершил, Рашид?

И только Джейн промолчала. Ее взгляд застыл на умирающем, и холод подкрался к самому сердцу. Наверное, теперь ей уже никогда не согреться.

— Я соврал Тарику, что она совершила прелюбодеяние и переспала с другим мужчиной.

— Так это неправда? — желваки заходили на подбородке Тарика, вся кровь отлила от его лица.

— А как ты сам думаешь, сын мой?

Тарик развернулся к Джейн и пристально посмотрел на нее.

— Она говорила, что никогда мне не изменяла, а я не верил ни единому ее слову. Вместо этого… я поверил тебе, отец мой, — на его лице отразилась мука. — Мой ребенок! Джейн, умоляю, прости! Меня не было рядом, когда случился выкидыш…

Теперь он знает, что этот ребенок был его, но никакой радости от этого Джейн не испытала. Ей стало вдруг совершенно безразлично, она словно онемела, молча взирая на эмира.

— Тарик, на самом деле это был не выкидыш, — раздался старческий голос.

— Что ты этим хочешь сказать? — гнев промелькнул в глазах Тарика. — Мой ребенок жив? Где он?

— У меня есть внук? — просияла Лина.

Очень медленно эмир покачал головой из стороны в сторону. Сейчас он и в самом деле был смертельно бледен.

— Это моя вина. Когда Джейн уезжала, я дал ей денег, чтобы она сделала аборт. Я не желал, чтобы твой первый ребенок был от женщины, которая не подходит тебе.

— Отец! — Тарик был по-настоящему сражен. Он повернулся к Джейн. — Выходит, ты говорила мне правду, а я… я считал, что ты из мести ненавидишь моего отца.

Афина прижала руку ко рту.

— Рашид, ты совершил ужасные вещи.

— Я знаю, — шейх с мольбой посмотрел в лицо Тарика. — Прости, сын. Твоя мать много раз просила меня дать увидеться с тобой, пока ты рос, а я отказывал ей в этой просьбе. Тогда она пыталась через суд добиться свиданий с тобой, а я ставил ей палки в колеса. Теперь, перед смертью, я хочу покаяться перед всеми.

Тошнота подступила к горлу Джейн. Она развернулась и, быстро покинув покои эмира, промчалась по коридору в свою комнату, где тут же бросилась в ванную и склонилась над раковиной, ожидая, когда пройдет тошнота.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — Тарик, вошедший следом, развернул ее лицом к себе.

— Да, — храбро солгала Джейн, покачнувшись.

— Ты сделала аборт? Наш ребенок…

Джейн отпрянула.

— Я…

Он поднял пальцем ее подбородок и заставил глядеть в глаза.

— Ты написала мне извинительную записку о том, что потеряла нашего ребенка. Потеряла. Что это значит? — мертвым тоном вопросил он. — Это был выкидыш?

Джейн медленно покачала головой.

— Помоги мне, Аллах! — он откинул голову назад, черты его лица заострились. — Ты сделала аборт! Мой сын…

Джейн вывернулась из его рук и отошла в другой конец ванной.

— Тот самый ребенок, которого ты не признал своим, был не мальчиком. Это была замечательная красивая маленькая девочка, — боль пронзила ее. Джейн была на грани слез. — Я держала ее в своих руках. Я дала ей имя. А потом… потеряла ее.

— Потеряла? Так она родилась живой? А потом… потом умерла?

Джейн скрестила руки на груди, обхватив себя ими. Ей было холодно, и согреться она не могла.

— Она жива. Я отдала ее на удочерение, — ей тяжело далось это признание, слишком тяжело.

Тарик надвинулся на нее.

— Ты забрала нашу дочь из Заида… от меня… и отдала кому-то другому?

— Да. — Джейн взглянула на Тарика, грозным взглядом предупреждая его, чтобы он не приближался. — Я отдала ее моей сестре. Элен не может иметь детей. Саманта приемная, а теперь и Эми. Ты не можешь забрать Эми у ее матери. Я этого не позволю.

Тарик был потрясен.

— Но ведь это ты ее мать.

— Нет. Я ей не мать. А ты — не отец.

— Тарик, Джейн… идите скорей!

При тревожном возгласе Афины оба ринулись из ванной.

— Что случилось? — вскричал Тарик.

— Рашиду плохо. Надо поспешить.

Тарик побежал.

К тому времени, как Джейн пришла в палату, эмир уже тяжело дышал.

— Тихо, отец, — приговаривал Тарик. — Доктор будет с минуты на минуту.

Джейн подошла к кровати эмира.

— Я хочу, чтобы вы знали: ребенок жив. Это девочка, и зовут ее Эми. Она очень красивая.

Старый шейх приоткрыл глаза. Взгляд его был затуманенным.

— Спасибо тебе за это, Джейн, дочь моя. Теперь у меня есть шанс попасть в рай. Позаботься об Эми. И пригляди за моим сыном. Ты нужна ему.

Неожиданно в горле Джейн образовался комок. Развод, за которым она приехала, должен был закончить все их отношения. Но теперь… как она может бросить Тарика?

— Хорошо, — пообещала Джейн.

— Тарик! Есть у меня еще один долг. Я обязан передать землю в дар Кариму, как и обещал когда-то, — старик закашлялся. — Сейчас эта земля в аренде у Али…

— Я позабочусь об этом, отец.

— И позаботься… — ему стало совсем тяжело дышать, — о своей матери.

— Конечно.

Слезы затуманили глаза Джейн, когда она увидела полный боли и страдания взгляд Тарика, обращенный на Афину. У этих двоих была слишком долгая дорога друг к другу.

— И сделай счастливой свою жену. Учись на моих ошибках.

— Хорошо, — более уверенно произнес Тарик.

— Лина?… — затревожился эмир.

— Я тут, — Афина подошла поближе и взяла его руку, — я не уйду.

— Спасибо. — За этим последовала долгая пауза, потом он прошептал: — Я любил тебя. Хотя и никогда не говорил тебе, насколько сильно. Я знаю, ты думала, что мне дороже нефть…

Афина замотала головой. Со своего места Джейн видела, насколько поражена женщина. Взгляд Джейн метнулся к Тарику, и она увидела, сколько чувства было в его обычно непроницаемом лице.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Похороны состоялись через два дня.

На церемонию съехалось множество известных людей — царственные особы, государственные чиновники и бизнесмены со всей Европы и Залива собрались тут. Здесь были и Карим аль-Башир, Али и Махуд, вместе с Лейлой, которая выглядела подавленной. Даже Фарра Джира пришла проводить эмира в последний путь.

Из Греции прилетели двоюродные братья и сестры Тарика. Афина познакомила Джейн со своими племянниками Заком и Анджело и их женами — Пандорой и Джеммой.

После пышных похорон все направились во дворец и собрались в саду, где был накрыт стол с закусками и кофе. Джейн мило болтала с Пандорой, женой Зака, и его сестрой Кэти. Джемма, красивая женщина с пышными темно-рыжими волосами, с любопытством разглядывала Джейн и Тарика, не скрывая своего интереса к их возобновленным отношениям.

НеожиданноДжейн услышала шелест крыльев: на шест опустилась большая птица.

Нура!

Джейн поискала глазами Тарика и увидела, что, тоже увидев сокола, он быстрыми шагами направляется к шесту. Лицо Тарика излучало неприкрытую радость.

Тарик любил своих птиц, но не ожидал, что и они отвечают ему взаимностью. Его любовь была бескорыстной. Он обожал отца и не требовал ничего взамен.

Ее муж вырос в жестоком мире, окруженный мужчинами… рядом не было женщины, которая смягчила бы его нрав. Не было женщины, которая бы любила его.

Кроме нее самой.

Джейн любит его. А он просто не умеет ответить на ее любовь. И чему она удивлялась?

Легко найти общий язык с соколом. Его просто надо держать голодным.

Эти слова эхом прозвучали в ее голове.

Любить Тарика никогда не было легким делом.

— Джейн.

Она развернулась и взглянула на Тарика. Он снова погрустнел, раздавленный неожиданным уходом отца. Еще бы! Все думали, что эмир пошел на поправку… И только врач, констатировавший смерть, сказал, что обычно перед самым концом пациентам становится временно лучше. Для Тарика это стало настоящим ударом.

— Как хорошо, что Нура вернулась.

— Отнесу ее назад в питомник. Мы с тобой за последние дни почти не виделись. Давай поговорим, когда я вернусь, ладно?

Джейн в изумлении смотрела ему вслед. Раньше Тарик почти не проявлял к ней интереса и уж тем более не проводил с ней много времени. Но теперь, видимо, настала пора для серьезного разговора.

— Я хочу видеть… ее.

Они сидели в кабинете Тарика, перед его компьютером. Джейн отлично поняла, о ком говорит ее муж. Он не мог отвести взгляда от экрана, на котором была фотография улыбающейся Эми.

— Зачем? — вскинулась Джейн. — Что это изменит? Эта встреча только смутит тебя, расстроит. Эми не знает, кто ты такой.

Он еще ближе придвинулся к экрану.

— Я хочу привезти свою дочь сюда. То, что ты совершила, незаконно. Она не должна была покидать Заид. И меня.

Джейн покачала головой. До нее наконец-то дошло, что затеял Тарик.

— Поздно, Тарик. Ты не можешь выдернуть ее из той семьи, которую она считает своей.

— Удочерение не было законным. Ты не имела права увозить ее из Заида.

Страх ледяной змеей прокрался в сердце Джейн.

— Как ты можешь так говорить? Ты сам выдворил меня из страны. Я же в свое время пыталась доказать тебе, что Эми — твой ребенок и что я никогда не изменяла тебе. Ты не слушал. Даже потребовал провести анализ ДНК!

— Я был настоящим дураком!

— Да ты и сейчас такой же дурак, если хочешь забрать Эми.

— Но хотя бы увидеться с ней я должен!

Внутри у нее все сжалось.

— Хорошо. Только обещай мне, Тарик, что ты никогда не отнимешь ее у моей сестры.

Он оторвался наконец-то от экрана. В его золотистых глазах была настоящая мука.

— Этого я сделать не могу.

Джейн вздернула подбородок.

— Если ты применишь свою безграничную власть, чтобы забрать Эми у моей сестры, я никогда тебя не прощу.

Полет в Окленд был долгим и утомительным, но прошел ровно, без проблем. После того как они заказали номер в пятизвездочном отеле, Джейн позвонила Элен. Поговорив с ней, она повернулась к Тарику:

— Завтра днем нас пригласили на чай.

— На чай? — вскинулся Тарик. — Как я могу спокойно пить чай в такой ситуации?

— Но у тебя просто нет выбора, — грустно проговорила она.

На следующий день они наняли машину и поехали к Элен. Остановились перед аккуратным современным городским домом. Вышли, миновали кованые ворота и оказались во дворике, в дальнем углу которого рос огромный раскидистый дуб.

Тарик с интересом оглядывался вокруг. Джейн не мешала мужу, понимая, что ему важно знать, где живет его дочь и хорошо ли ей здесь.

Дом и дворик Тарику, очевидно, понравились: они содержались с любовью и заботой. Куда ни кинь взгляд, все было в порядке.

Он покрутил головой и взошел на крыльцо… Взявшись за гладкий медный дверной молоток, постучал три раза.

Дверь открылась. Сердце Тарика перевернулось в груди, замерло и застучало с новой силой. На него огромными глазенками смотрела его собственная дочь. И Тарик влюбился. Полностью и навсегда.

Эми была самый прекрасной девочкой, какую он когда-либо видел. У нее была белая, почти прозрачная кожа, словно жемчужная, точно как у Джейн. И такие же гладкие черные волосы. Вот только глаза. Они были горячими и золотистыми. Глаза — его.

— Ты… — Тарик запнулся. Как мог он назвать эту красавицу своей дочерью?

Та самая дочь, которая могла бы и не выжить, если бы Джейн сделала аборт по приказу отца Тарика.

Боже!

— Привет! — только и сказал он.

— Кто ты? — спросила она, не ответив на приветствие.

В горле у него сжалось.

— Я твой… — «отец», хотелось ему сказать, но он с трудом выдавил: — …муж твоей тети Джейн.

— Тогда с тобой можно разговаривать. А то моя мама не разрешает мне общаться с чужими.

Чужой.

Его плоть и кровь. Его ребенок. Какая боль! Невыносимо! Ее мать не Джейн, ее мать сестра Джейн. Он прижал ладонь к глазам.

Кошмар!

— У тебя болит голова? — в золотистых глазах малышки читалась тревога. Определенно это его глаза. — Когда у меня болит голова, я пью много воды, и тогда обезвожж… — она нахмурилась, забыв слово.

Ему хотелось расцеловать ее.

— Проходит обезвоживание, — подсказал он.

— Да, вот именно это и проходит.

Но Тарику вода бы точно не помогла. Сердце его трепетало в груди, билось раненой птицей. Если он объявит эту чудесную малышку своей дочерью, он потеряет Джейн, навсегда. Он был в этом уверен.

Тарик снова взглянул на Эми. У них могла быть настоящая семья. Он, Джейн и Эми. Но своим недоверием он разрушил все это. Растоптал свое счастье.

Что же он наделал, черт побери?

Джейн внимательно наблюдала за тем, как ее муж пил чай, держа чашку из любимого сервиза сестры. Лишь пылающие огнем глаза выдавали его мысли. Впрочем, любой, кто бы ни взглянул на него, не увидел бы в нем ничего необычного, настолько хорошо Тарик умел скрывать свои чувства. Только излишнее внимание к Эми могло показаться странным постороннему наблюдателю.

Когда Тарик в пятый раз предложил девочке тарелку с овсяным печеньем, Элен прошептала на ухо сестре:

— Он знает, что она его дочь?

Джейн утвердительно кивнула.

— Боже, помоги нам! — Элен вскочила и выбежала из комнаты.

В глазах Найджела отразилась тревога, но он не успел подняться, чтобы последовать за женой. Джейн остановила его жестом руки, встала и сама пошла за сестрой.

Она нашла Элен на кухне. Та стояла, прислонившись спиной к холодильнику, в глазах стояли слезы.

— Он ведь заберет ее от нас, да?

— Элен…

— Как мы можем бороться с ним? У него богатства и связей выше крыши, а мы… — Элен зарыдала.

— Сестренка…

— Я не могу забрать ребенка у матери, — прозвучал рядом с ними глубокий мужской голос.

Сестры обернулись. Тарик стоял в дверях, а рядом с ним — встревоженный Найджел. Тарик прошел на кухню.

— Я сам потерял свою дочь. По собственной глупости. Но вы не должны лишаться вашей дочери только из-за моей недальновидности.

— Вам не нужна Эми? — выдохнула Элен.

— Конечно, нужна, о чем речь! Но я понял, что дочка больше не принадлежит мне. Она знает свою сестру Саманту. Ее родители — это вы. У нее уже есть школьные друзья. Я не могу вмешиваться в ее жизнь. И останусь для Эми только ее любимым дядей. — Тарик горестно вздохнул. — Я потерял Эми много лет назад. По своей глупости я лишился также и Джейн. И теперь до конца своих дней буду жить с этой мыслью и тяжестью на сердце. Но зато теперь я уже никуда не отпущу от себя свою жену, которую люблю больше всего на свете.

У Джейн перехватило дыхание.

— Ты любишь меня? — выдохнула она.

— Конечно, люблю, милая.

Она подошла к нему.

— У нас будут еще дети.

— Но никогда — дочери с такой фарфоровой кожей, черными волосами и золотистыми глазами. Она потеряна для нас навсегда, — его голос дрожал от страдания.

— Тарик… — рука Элен легла ему на плечо. — Вы с Джейн всегда будете дорогими гостями в нашем доме, в любое время. А когда она подрастет, то сможет навещать вас на каникулах. Если захочет.

— И вы готовы отпускать ее? Лететь через весь мир?

— Элен имеет в виду гораздо большее. Она хочет сказать, что непременно даст знать Эми, кто ее настоящие родители. Ты ведь говоришь об этом, правда? — Джейн подмигнула сестре.

Элен взглянула на мужа. Тот кивнул.

— Да, — твердо произнесла Элен. — Мы скажем ей об этом.

Тарик обнял Джейн и притянул к себе.

— Если Эми или Саманта будут в чем-нибудь нуждаться, стоит вам только сказать… Я чрезвычайно богатый человек. И очень, очень счастливый.

В номере отеля Джейн встала у окна, и, глядя на пристань, сказала:

— Ты скажешь это снова?

— Что именно? — Тарик бросился на широкую кровать и развалился на подушках.

— Что любишь меня?

Лицо Тарика помрачнело.

— Я собираюсь последовать совету отца, выполнить обещание, данное ему. Моя мать не знала, что он любил ее. Поэтому она нашла другого мужчину. Я никогда не буду тебя игнорировать и сделаю все. чтобы у тебя не было сомнений в моей любви. Я не желаю больше терять тебя. Даю тебе в этом торжественную клятву.

— Я тоже тебя люблю, — просто сказала Джейн и провела пальцем по ожерелью, которое теперь носила постоянно. — Ты мне нужен не для того, чтобы покупать золотые слитки или драгоценности. Все, чего я хочу — это твоего доверия.

— И я тебе его дарю. — Но тут он нахмурился. — Ты сможешь просто так покинуть Окленд и… Эми?

Джейн тяжело вздохнула.

— Когда мы были в пустыне, Матра сказала мне, что бедуины, встречаясь друг с другом на пути, обычно спрашивают, есть ли впереди вода.

Тарик, явно сбитый с толку, непонимающе уставился на нее.

— Я просто хочу, чтобы ты знал: ты мне нужен как вода пустыне.

— Моя жена! — его глаза вспыхнули счастьем, и в сердце загорелся огонь.

— Мне нравится Заид, теперь я гораздо лучше понимаю жизнь в пустыне. Фарра разрабатывает специальную программу для женщин, чтобы занять их досуг. Я бы очень хотела в ней участвовать. — Джейн подошла к нему, села на кровать. — А еще я могу заняться исследованиями, которые начала в Лондоне. Это будет легко. Сложнее другое… я буду скучать по Эми. Ведь раньше мы с ней виделись почти каждый день. Будет очень трудно пережить ее отсутствие.

— Мне так жаль….

И он говорил искренне. Настоящее страдание читалось в его глазах.

— Не жалей. Она красивая. И потом, она счастлива с Элен и Найджелом. У нее есть семья.

— Ты слишком добрая и щедрая, Джейн, моя дорогая.

— Стараюсь, — сказала Джейн, склоняясь и целуя мужа, который чуть не растаял от ее ласки. — Да и как иначе? У меня же есть ты, любовь всей моей жизни.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ