История о двух сестрах [Джулия Куин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Джулия Куин История о двух сестрах

Глава 1

Нед Блайдон тяжело вздохнул и, прежде чем вывести лошадь из конюшни, посмотрел по сторонам. Ох, изматывающая это задача — избегать трех женщин одновременно.

Первой была его сестра. Арабелла Блайдон Блэквуд имела четкие взгляды на то, как ее брат должен был прожить свою жизнь, и этими идеями она не стеснялась делиться.

Ее мнение Нед упорно игнорировал на протяжении последних восьми лет или около того.

Белл обычно была очень любящим и разумным человеком, но, похоже, она считала, что ее статус замужней дамы давал ей право диктовать ему, что делать. Хотя, как он не уставал напоминать ей, он был старше ее на целый год.

Второй была его двоюродная сестра Эмма, которая, если это вообще возможно, была еще более прямолинейной, чем Белл. Единственная причина, по которой она не присоединилась к его сестре в составлении списка женщин, которых «следовало-избегать-любой-ценой», заключалась в том, что, будучи на седьмом месяце беременности, она не могла слишком быстро передвигаться.

Если Нед был плохим человеком, пытаясь убежать от ходящей вперевалку беременной женщины, пусть будет так. Его душевный покой того стоил.

И, наконец, как ни стыдно ему было это признавать, еще была Лидия.

Он застонал. Через три дня Лидия Торнтон станет его женой. И тогда как против нее лично он ничего не имел, время, которое он провел в ее обществе, состояло из неловких пауз и поглядывания на часы.

Он не так представлял себе свой брак, но был вынужден признать, что это было все, на что он мог надеяться.

Он провел в Лондоне восемь последних сезонов: очаровательный молодой человек, слегка распутный, но не настолько, чтобы нервные мамаши прятали от него своих дочерей. Он никогда сознательно не избегал женитьбы — по крайней мере, в течение последних лет — но в то же время он еще не встречал женщину, которая бы возбудила в нем подлинную страсть.

Желание, да. Похоть, определенно. Но настоящее чувство? Никогда.

Так что к тридцати годам практичная часть его разума победила, и он решил, что раз он не собирается жениться по любви, то с тем же успехом может жениться ради земли.

И тут появилась Лидия Торнтон.

Двадцатидвухлетняя, с красивыми светлыми волосами, привлекательными серыми глазами, довольно смышленая и с хорошим здоровьем. А ее приданое состояло из двадцати акров отличной земли, которые лежали вдоль восточной границы Мидлвуда, одного из самых маленьких семейных угодий.

Двадцать акров — это немного для человека, у которого владения семьи простирались через весь юг Англии, но Мидлвуд был единственной собственностью, которую Нед мог с чистой совестью назвать своей. Остальное принадлежало его отцу, графу Уорту, и будет принадлежать, пока тот не умрет и не передаст титул сыну.

И в то время как Нед осознавал, что его графский титул принадлежал ему по праву рождения, он не торопился взять на себя права и обязанности, которые за этим следовали. Он был одним из немногих людей своего круга, кто действительно любил своих родителей. Последнее, чего он хотел, — хоронить их.

Его отец в своей бесконечной мудрости понял, что человек подобный Неду нуждается в чем-то, что принадлежало бы только ему, а потому на двадцать четвертый день рождения Неда он передал ему Мидлвуд, одно из графских немайоратных владений.

Возможно, дело было в элегантном доме или в полном форели пруде, а, может быть, просто в том, что Мидлвуд принадлежал только ему, но Нед любил каждый клочок земли своего поместья.

И поэтому, когда он осознал, что старшая дочь его соседа достигла брачного возраста, ему в голову пришла очень разумная мысль.

Лидия Торнтон была идеально красива, обеспечена приданным, привлекательна и вообще была совершенством.

Просто она не отвечала его идеалу.

Но было бы несправедливо обвинять в этом ее. Он знал, что делал, когда предлагал руку и сердце. Он просто не ожидал, что его приближающееся бракосочетание будет казаться ему петлей на шее. Хотя, если признаться, до прошлой недели он ничего такого не ощущал, когда приехал в Торнтон-Холл праздновать предстоящую свадьбу со своей семьей и семьей Лидии. Не считая порядка пятидесяти ближайших друзей.

Примечательно, как много абсолютно незнакомых людей можно встретить в такой компании.

Этого было достаточно, чтобы свести человека с ума, и Нед не сомневался, что станет потенциальным кандидатом в Бедлам к тому моменту, когда он выйдет субботним утром из семейной церкви, а на пальчике Лидии будет крепко надето семейное обручальное кольцо.

— Нед! Нед!

Этот настойчивый женский голос он очень хорошо знал.

— Не пытайся от меня сбежать! Я тебя вижу!

Черт побери! Это была его сестра, и, если все пойдет, как обычно, это означало, что Эмма ковыляла вместе с ней, готовая прочитать свою собственную лекцию, когда Белл прервется, чтобы перевести дыхание.

А завтра — Господи! — прибудет его мать, чтобы дополнить ужасающий триумвират.

Нед вздрогнул — на самом деле вздрогнул — при одной только мысли об этом.

Он пустил лошадь легкой рысцой — самое быстрое, что он мог себе позволить так близко к дому, планируя перейти на полный галоп, как только это станет безопасным для всех.

— Нед! — закричала Белл, явно не обращая внимания на этикет, приличия или даже опасность, поскольку бежала по дорожке, не замечая корня дерева, который змеился на ее пути.

Бух!

Нед закрыл глаза в мучении, останавливая лошадь. Теперь ему уже не убежать. Когда он их открыл, Белл сидела в пыли, раздраженная, но не менее решительная.

— Белл! Белл!

Нед отвел глаза от Белл и увидел свою кузину Эмму, ковыляющую к ним так быстро, насколько ее раздавшиеся формы ей позволяли.

— Ты в порядке? — Эмма спросила Белл, затем немедленно развернулась к Неду и спросила: — Она в порядке?

Он посмотрел вниз на сестру.

— Ты в порядке?

— А ты в порядке? — отпарировала она.

— К чему этот вопрос?

— Он довольно уместный, — отрезала Белл, хватаясь за протянутую Эммой руку и поднимаясь на ноги, почти опрокинув в процессе беременную кузину. — Ты избегал меня всю неделю.

— Мы здесь всего два дня, Белл.

— Значит, они тянутся, как неделя.

Нед не мог с этим не согласиться.

Белл бросила на него хмурый взгляд, когда он не ответил.

— Ты так и собираешься сидеть на лошади или спустишься и поговоришь со мной, как разумный человек?

Нед обдумывал этот шаг.

— Довольно грубо, — вставила Эмма, — сидеть на лошади, когда две леди стоят.

— Вы не леди, — пробормотал он, — вы родственницы.

— Нед!

Он повернулся к Белл.

— Ты уверена, что не пострадала?

— Да, конечно, я… — Ярко-голубые глаза Белл расширились, когда она уловила его намерения. — Ну, вообще-то у меня немного болит лодыжка и… — Она несколько раз сильно кашлянула, словно это могло добавить убедительности ее заявлению о подвернутой ноге.

— Отлично, — бросил Нед. — Значит, тебе не понадобится моя помощь. — С этими словами он пришпорил лошадь, оставив их позади. Может это грубо, но Белл была его сестрой, а потому должна его любить, не смотря ни на что. Кроме того, она пыталась поговорить с ним о его предстоящей женитьбе, а это было последнее, что он хотел с ней обсуждать.

Он направился на запад: в первую очередь потому, что в этом направлении находилась дорога, ведущая к скорейшему спасению, а также потому, что он вскоре должен был оказаться на землях, входивших в приданное Лидии. Напоминание о том, ради чего он женится, могло помочь ему не свернуть с выбранного пути. Это были отличные земли, зеленые и плодородные, с живописным прудом и небольшим яблочным садом.

— Ты же любишь яблоки, — тихо пробормотал Нед. — Ты всегда любил яблоки.

Яблоки — это хорошо. Будет неплохо иметь свой сад.

Это почти достойная причина для брака.

— Пироги с яблоками, — продолжал он. — Пирожные. Бесконечные пироги и пирожные. И яблочное пюре.

Яблочное пюре — это тоже хорошо. Просто превосходно. Если бы у него получилось приравнивать свой брак к яблочному пюре по крайней мере до следующей недели, ему бы удалось сохранить рассудок.

Он прикинул расстояние, пытаясь определить, сколько ему еще ехать до земель Лидии. Он решил, что не более пяти минут, и …

— Привет! Эй! Приве-ет!

О, отлично. Еще одна женщина.

Нед придержал лошадь, оглянувшись и пытаясь определить, откуда шел голос.

— Я здесь! Пожалуйста, помогите!

Он повернул направо и тут же понял, почему не заметил девушку раньше. Она сидела на земле, ее зеленая амазонка делала ее незаметной на фоне травы и низкого кустарника за ее спиной. Ее длинные светло-каштановые волосы были откинуты назад в манере, которая не выдержала бы никакой критики в лондонской гостиной, однако, ему понравилась ее коса.

— Добрый день! — воскликнула она, на этот раз ее голос звучал немного неуверенно.

Он нехотя остановился и спешился. Он хотел всего лишь немного уединения, желательно верхом, когда мчался сломя голову через поля, но он был джентльменом (несмотря на ужасное отношение к сестре), и не мог оставить леди в беде.

— Что-то случилось? — спросил он мягко, подходя к ней.

— Боюсь, я подвернула лодыжку, — ответила она, поморщившись от боли, когда попыталась стянуть ботинок. — Я гуляла и…

Она посмотрела на него, несколько раз моргнула своими огромными серыми глазами и затем произнесла:

— Ой!

— Ой? — повторил он.

— Вы лорд Бервик.

— Верно.

Ее улыбке странно не хватало теплоты.

— Я сестра Лидии.

* * *
Шарлотта Торнтон чувствовала себя дурой, а она ненавидела это ощущение.

Не то чтобы, думала она, это понравилось хоть кому-то, но она находила это особенно раздражающим, поскольку всегда считала здравый смысл одной из самых похвальных черт.

Она отправилась на прогулку, желая избежать навязчивой толпы гостей, которые наводнили ее дом в течение недели, предшествующей бракосочетанию ее старшей сестры.

Шарлотта не понимала, зачем Лидии понадобилось пятьдесят гостей, чтобы засвидетельствовать клятвы. И это, не считая всех тех гостей, которые прибудут в день самой церемонии.

Но Лидия так хотела, или вернее, их матушка хотела, а потому их дом был заполонен так же, как соседние дома и местные гостиницы. Шарлотту это сводило с ума. И потому, прежде чем кто-нибудь смог попросить ее спуститься и помочь с каким-нибудь ужасно важным делом, например, проследить, чтобы для герцогини Эшбурн был доставлен лучший шоколад, она надела амазонку и сбежала.

Однако, когда она достигла конюшни, она обнаружила, что конюхи отдали ее кобылку кому-то из гостей. Они настаивали, что ее мать дала им разрешение на это, но это не улучшило плохого настроения Шарлотты.

Она пошла пешком вниз по дорожке в поисках благословенной тишины и спокойствия и, не заметив, наступила в кротовую нору. Она еще даже не успела упасть, когда осознала, что подвернула лодыжку. Та уже успела распухнуть в ботинке, и, конечно, учитывая ход сегодняшних событий, она надела ботинки без застежек, а не те с тонкими черными шнурками, которые можно было бы легче и быстрее снять.

Единственным радостным моментом было отсутствие дождя, хотя с ее удачей в последнее время и серым небом над головой, она бы и на это не рассчитывала.

Теперь ее спасителем оказался не кто иной как Эдвард Блайдон, виконт Бервик, человек, который должен был жениться на ее сестре через три дня. По словам Лидии, он был законченным повесой и был абсолютно нечувствителен к нежным эмоциям женщин.

Шарлота не совсем поняла, что подразумевалось под «нежными эмоциями», и на самом деле слегка сомневалась, что у нее самой когда-либо были такие чувства, но все равно, это говорило не в пользу молодого виконта. Описание Лидии делало его похожим на невыносимого грубияна. Это самый подходящий тип человека для спасения дамы в затруднительном положении.

А он определенно выглядел, как распутник. Шарлотта могла не быть романтичной мечтательницей, как Лидия, но это не мешало ей обращать внимание на мужскую внешность и привлекательность. Эдвард Блайдон — или Нед, как его называла Лидия, — обладал самыми поразительными ярко-голубыми глазами, которые она когда-либо видела. У кого-то другого они бы казались женственными (особенно с этими длинными темными ресницами), но Нед Блайдон был высоким и плечистым, и каждый мог заметить, что под своей одеждой он был стройным и атлетичным, даже те, кто на это не смотрел, а она точно этого не делала.

О, хорошо, она смотрела. Но что она могла с этим поделать? Он нависал над ней, как какой-то свирепый бог, его мощный силуэт заслонял ей еле заметное в облаках солнце.

— Ах, да, — произнес он, немного снисходительно, с ее точки зрения. — Каролина.

Каролина? Их представляли друг другу не менее трех раз!

— Шарлотта, — коротко поправила она.

— Шарлотта, — повторил он, смущенно улыбнувшись.

— Каролина тоже есть, — природная честность вынудила ее признаться. — Ей пятнадцать.

— А посему, я полагаю, она слишком молода, чтобы гулять в одиночестве.

Подразумевалось, что она тоже слишком юна. Она прищурила глаза, услышав легкий сарказм в его голосе.

— Вы отчитываете меня?

— Даже и не думал об этом.

— Потому что мне не пятнадцать, — дерзко заявила она, — и я всегда гуляю одна.

— Я в этом уверен.

— Ну, пешком-то я гуляю не очень часто, — признала она, немного успокоенная его вежливым замечанием, — а верхом езжу.

— Так почему же вы тогда не на лошади? — спросил он, опускаясь рядом с ней на колени.

Она почувствовала, как ее губы неприятно скривились.

— Кто-то взял мою лошадь.

Он удивился.

— Кто-то?

— Какой-то гость, — вымученно ответила она.

— А-а, — он сочувственно произнес. — Похоже, их тут очень много разъездилось.

— Как нашествие саранчи, — пробормотала она прежде, чем осознала, что только что непростительно нагрубила человеку, который оказался вовсе не таким невоспитанным, каким его описывала ее сестра. Кроме того, саранча для одного человека была свадебными гостями для другого. — Извините, — быстро произнесла она, с сомнением глядя на него.

— Не извиняйтесь, — ответил он. — Почему, как вы думаете, я выехал на прогулку?

Она прищурилась.

— Но это ваша свадьба.

— Да, — сухо заметил он, — моя, не так ли?

— Вообще-то да, — ответила она, приняв его вопрос буквально, хотя она знала, что ответа он не ждал, — ваша.

— Я поведаю вам один маленький секрет, — сказал он, прикасаясь к ее ботинку. — Можно?

Она кивнула, затем постаралась не заплакать, когда он потянул ботинок с ее ноги.

— Свадьбы, — заявил он, — придуманы для женщин.

— Предполагается, что в ней должен участвовать хотя бы один мужчина, — возразила она.

— Верно, — согласился он, наконец снимая ботинок. — Но, скажите честно, разве от жениха требуется еще что-то, кроме слова «согласен»?

— Он должен сделать предложение.

— Чушь! — Он фыркнул, не согласившись. — Это занимает краткий миг, а за ним следуют месяцы. К моменту самой свадьбы о нем уже никто не помнит.

Шарлотта знала, что он прав. Ей никогда не делали предложения, но она спросила Лидию, что именно сказал виконт, когда просил ее выйти за него замуж, а Лидия только вздохнула и ответила: «Я не помню. Я уверена, что-то ужасно обычное».

Шарлотта сочувственно улыбнулась будущему зятю. Лидия никогда не говорила о нем хорошо, но он абсолютно не походил на плохого человека. На самом деле она даже почувствовала некое родство с ним, поскольку они оба сбежали из Торнтон-Холла в поисках покоя и тишины.

— Я не думаю, что вы ее сломали, — сказал он, слегка нажимая на ее лодыжку.

— Нет, я уверена, что нет. Наверняка, завтра будет лучше.

— Неужели? — спросил Нед, скривив губы в сомнении. — Я не уверен в этом. Пройдет не меньше недели прежде, чем вы сможете ходить без неприятных ощущений.

— Только не неделя!

— Ну, возможно, и нет. Я определенно не врач. Но вы все равно какое-то время будете хромать.

Она тяжело вздохнула.

— Хороша же я буду в роли подружки невесты, вы так не думаете?

Неду не приходило в голову, что ей предложили стать подружкой невесты; по правде говоря, он мало уделял внимания деталям бракосочетания. Но у него очень хорошо получалось изображать интерес, поэтому он вежливо кивнул и пробормотал нечто невразумительное, а затем постарался не выглядеть таким изумленным, когда она заявила:

— Может быть, теперь мне не придется этого делать! — Она взглянула на него, явно взбудораженная, ее широко распахнутые серые глаза заблестели. — Я могу свалить все на Каролину и спрятаться на задних рядах.

— На задних рядах?

— В церкви, — объяснила она. — Или на передних. Мне все равно где. Но, возможно, теперь-то мне не придется принимать участие в этой злосчастной церемонии. Я… Ох! — Она прижала ладонь к губам и покраснела. — Я извиняюсь. Это же ваша злосчастная церемония!

— Надо признать, она действительно ужасна, — ответил он, не сумев справиться с веселым удивлением.

— Это все из-за желтого платья, — пожаловалась она, словно эти слова все объясняли.

Он взглянул на ее зеленую амазонку, абсолютно уверившись в том, что ему никогда не понять женской логики.

— Извините?

— Я должна буду надеть желтое платье, — пояснила она. — Лидия выбрала для меня желтое платье, как будто самого моего присутствия на церемонии недостаточно.

— Э… А почему церемония должна быть такой ужасной? — спросил Нед, внезапно почувствовав страх.

— Лидия же знает, что я отвратительно выгляжу в желтом, — продолжала Шарлотта, не обращая внимания на его вопрос. — Как жертва чумы. Прихожане с воплями разбегутся из церкви.

Нед должен был почувствовать тревогу при мысли, что его свадьба превратится в массовую истерию; но вместо этого обнаружил, что такая картина ему нравится.

— А что не так с церемонией? — вновь спросил он, вспомнив, что она не ответила на предыдущий вопрос.

Она поджала губы, ощупывая пальцами лодыжку, не обращая на него особого внимания.

— Вы видели программу?

— Э… нет. — Он начинал думать, что это было большой ошибкой с его стороны.

Она взглянула на него с явным сочувствием в огромных серых глазах.

— Лучше бы вы посмотрели, — это было все, что она произнесла.

— Мисс Торнтон… — сурово произнес он.

— Она очень длинная, — ответила она. — И там будут птички.

— Птички? — отозвался он, задохнувшись от приступа кашля.

Шарлотта подождала, пока он оправится, затем ее лицо приняло нарочито невинное выражение и она спросила:

— А вы не знали?

Он нашел в себе силы только нахмуриться.

Она рассмеялась, ее смех был сочным и музыкальным, затем она выпалила:

— Вы совсем не такой, каким Лидия вас описывала.

А это уже было интересным.

— Правда? — вкрадчиво спросил он.

Она сглотнула, явно пожалев о вырвавшихся словах. Но должна же она была сказать хоть что-то, поэтому он терпеливо ждал, пока она не попыталась поправиться:

— На самом деле она не очень-то распространялась. И это позволило мне считать вас немного равнодушным.

Он присел рядом с ней на траву. С ней было очень легко общаться после неустанного внимания к его персоне в Торнтон-Холле.

— А почему вы пришли к такому заключению? — спросил он.

— Я не знаю. Думаю, я просто вообразила, что если бы вы не были равнодушным, то ваши с ней беседы были бы более… — Она нахмурилась. — Не знаю, как сказать…

— Многословными?

— Точно! — Она повернулась к нему с лучезарной улыбкой, и Нед резко втянул в себя воздух. Лидия никогда ему так не улыбалась.

Что еще хуже, он этого и не хотел.

А Шарлотта Торнтон… была женщиной, которая знала, как надо улыбаться. Улыбка была на ее устах, отражалась в глазах; она вся словно светилась.

Черт, на данный момент ее смеющийся взгляд спускался по его телу туда, куда чьей бы то ни было свояченице смотреть не следовало.

Ему надо было немедленно встать и найти предлог доставить ее домой — все что угодно, лишь бы закончить их маленькую беседу, потому что не было ничего хуже, чем желать сестру своей жены, которой собственно она и станет через три дня.

Но все это было бы заведомой ложью, так как он только что сказал ей, что хочет избежать предсвадебных приготовлений.

Это, не считая того факта, что реакция некоторых частей его тела была бы слишком очевидна, если бы он поднялся.

Посему он решил просто наслаждаться ее обществом, поскольку ему не выпадало такой возможности с момента прибытия в поместье два дня назад. Дьявол, она была первым повстречавшимся ему человеком, кто не пытался поздравить его или — как в случае с его сестрой и кузиной — руководить его жизнью.

Правда заключалась в том, что он находил Шарлотту Торнтон очаровательной, а поскольку он был уверен, что его реакция на ее улыбку была странной и случайной — не то чтобы очень мешающей, но определенно сбивающей с толка, — то не было большой беды в продолжении их беседы.

— Верно, — сказала она, определенно не замечая его неудобства. — А если бы ваши с ней беседы были более многословными, я думаю, ей было бы, о чем мне рассказать.

Нед вообще-то думал, что неболтливая жена — это неплохо. Это было очко в пользу Лидии.

— Возможно, — сказал он немного резко, — она не любит сплетничать.

— Лидия? — Шарлота хмыкнула. — Едва ли. Она всегда мне все рассказывает о…

— О чем?

— Ни о чем, — быстро ответила она, отводя взгляд.

Нед знал, что лучше не настаивать. Что бы она ни хотела сказать, это не было комплиментом Лидии, а что он точно мог сказать о Шарлотте Торнтон, так это то, что она была предана сестре и не собиралась выдавать ее секреты.

Забавно, ему никогда не приходило в голову, что женщина, подобная Лидии, может иметь тайны. Она всегда казалась такой… вежливой. На самом деле именно из-за ее ровного характера он считал, что их брак — неглупая затея. Если не собираешься любить свою жену, она тоже не будет тебя доставать.

— Как вы считаете, нам уже безопасно возвращаться? — спросил Нед, кивнув головой в направлении Торнтон-Холла. Он бы, конечно, с большим удовольствием остался тут с Шарлоттой, но он полагал, что неприлично оставаться наедине с ней так долго. Кроме того, он чувствовал себя более… спокойным, а потому мог встать без опасности конфуза.

Вообще-то таким невинным девушкам, как Шарлотта, не положено вообще было знать, что это означает.

— Безопасно? — переспросила она.

— После нашествия саранчи. — Он улыбнулся.

— О! — Ее лицо помрачнело. — Сомневаюсь. Я думаю, мама организовала какой-нибудь официальный завтрак для леди.

Он улыбнулся еще шире.

— Великолепно.

— Для вас, возможно, — отпарировала она. — А вот меня там наверняка ждут.

— Подружку невесты? — спросил он с ехидной улыбочкой. — Определенно, вас ждут. На самом деле они без вас не смогут начать.

— Не каркайте. Если они достаточно голодны, то даже не заметят, что меня нет.

— Голодны? А я всегда думал, что женщины едят мало, как птички.

— Это только ради мужчин. Когда вас нет рядом, мы набрасываемся на окорок и шоколад.

— Одновременно?

Она засмеялась вновь.

— А вы забавный, — сказала она с улыбкой.

Он наклонился вперед с самым угрожающим видом.

— Разве вы не знаете, что повесе нельзя говорить, что он забавный?

— Но вы же не можете на самом деле быть распутником, — отмахнулась она.

— Это еще почему?

— Вы женитесь на моей сестре.

Он пожал плечами.

— Распутникам тоже однажды приходится жениться.

— Только не на Лидии, — ответила Шарлотта с ухмылкой. — Она бы стала наихудшей женой для повесы. — Она вновь посмотрела на него с одной из своих широких солнечных улыбок. — Но вам не о чем беспокоиться, поскольку вы явно очень разумный человек.

— Никогда не думал, что женщина назовет меня разумным, — задумчиво произнес он.

— Поверьте, я считаю, что это один из самых высоких комплиментов.

— Я так и понял, — пробормотал Нед.

— Здравый смысл кажется такой простой вещью, — произнесла она, подтверждая слова жестами. — Не могу понять, почему у большинства людей его нет.

Нед против своей воли засмеялся. Он разделял это мнение, хотя и никогда не задумывался, чтобы облечь его в конкретные слова.

А затем она вздохнула, этот мягкий усталый вздох дошел до самого его сердца.

— Мне лучше вернуться, — сказала она, явно не обрадованная перспективой.

— Вас не так долго не было, — подметил он, неожиданно желая продолжить их разговор.

— Это вас не так долго не было, — поправила она. — Я ушла час назад. И вы правы. Я не могу избежать завтрака. Мама будет ужасно сердита, что я, конечно, переживу, потому что она всегда ужасно сердита, но это будет несправедливо по отношению к Лидии. Я все же ее подружка на свадьбе.

Он поднялся на ноги и протянул руку.

— Вы очень хорошая сестра, не так ли?

Она внимательно на него посмотрела, вложив свои пальцы в его руку. Словно пыталась разглядеть его душу.

— Я стараюсь ей быть, — тихо ответила она.

Нед вздрогнул, вспомнив, как его сестра, сидя в пыли, кричала на него. Ему, наверное, стоит пойти и извиниться. Она, в конце концов, была его единственной сестрой.

Но, возвращаясь в Торнтон-Холл с Шарлоттой Торнтон, сидящей позади него в седле и обхватившей руками его талию, он думал совсем не о Белл.

И даже не о Лидии.

Глава 2

Завтрак оказался именно таким, каким Шарлотта его себе представляла.

Скучным.

Не совсем невыносимым. Еда в принципе была неплоха. Но определенно скучным.

Она положила на тарелку немного окорока и шоколада. (Она не могла поверить, что ее мать приказала подавать их одновременно, и в честь виконта решила попробовать и то, и другое.) Найдя для себя стул в уголке, она надеялась, что ее никто не потревожит.

Так и было до самого окончания завтрака, когда Лидия скользнула на соседнее с ней сиденье.

— Мне надо с тобой поговорить. — Лидия говорила резким шепотом.

Шарлотта посмотрела налево, затем направо, пытаясь понять, зачем Лидии понадобилось объявлять об этом.

— Так говори, — ответила она.

— Не здесь. Наедине.

Шарлотта дожевала последний кусочек шоколадного торта и проглотила.

— Ты не могла найти более неподходящего места, — отметила она.

Лидия бросила на нее раздраженный взгляд.

— Тогда жди меня в своей спальне через пять минут.

Шарлотта с сомнением посмотрела на ведущиеся вокруг приготовления.

— Ты действительно думаешь, что тебе удастся сбежать через пять минут? Мама выглядит такой довольной собой, и я сомневаюсь, что она захочет…

— Я буду там, — заверила ее Лидия. — Поверь мне. Ты иди сейчас, чтобы никто не заметил, что мы уходим вместе.

Этого Шарлотта не могла оставить без замечания.

— В самом деле, Лидия, — произнесла она, — мы же сестры. Я не думаю, что кто-нибудь обратит внимание, если мы вместе покинем комнату.

— Это то же самое, — ответила Лидия.

Шарлотта решила не спрашивать, что собственно было тем же самым. Лидия была склонна к мелодраматическим эффектам, когда ей казалось, что она говорит о чем-нибудь очень важном, а Шарлотта давно поняла, что чаще всего лучше было не спрашивать о запутанном ходе ее мыслей.

— Отлично, — сказала она, поставив тарелку на пустой соседний стул. — Я буду там.

— Хорошо, — отозвалась Лидия, украдкой оглядываясь. — И никому ни слова!

— Ради всего святого, — произнесла Шарлотта, хотя Лидия уже ушла. — Кому мне говорить?

* * *
— О, милорд! — не столько произнесла, сколько прощебетала Шарлотта. — Не ожидала вас здесь встретить.

Нед медленно оглядел комнату. Разве он не оставил ее здесь буквально час назад?

— Это не так уж и странно, — посчитал он нужным заметить.

— Да, — ответила она, — но, учитывая, что раньше наши пути никогда не пересекались, вторая встреча за один день кажется знаменательной.

— Верно, — сказал он, хотя ничего странного в этом не видел. Затем он указал на женщину рядом с собой. — Могу я представить вас своей сестре? Мисс Торнтон, моя сестра, леди Блэквуд. Белл, это мисс Шарлотта Торнтон. Она младшая сестра Лидии, — пояснил он.

— Мы были друг другу представлены, — сказала Белл с мягкой улыбкой, — хотя у нас никогда не было возможности обменяться более, чем парой общепринятых вежливых фраз.

— Я рада продолжить наше знакомство, леди Блэквуд, — произнесла Шарлотта.

— Пожалуйста, зовите меня Белл. Мы же через несколько дней будем в некотором роде сестрами.

Она кивнула.

— Тогда и вы зовите меня Шарлоттой.

— Я встретил Шарлотту сегодня утром, — сказал Нед, не уверенный в том, зачем вообще об этом заговорил.

— Ты никогда не встречался с сестрой Лидии? — удивленно спросила Белл.

— Конечно, встречался, — ответил он. — Я имел в виду, что наткнулся на нее на прогулке.

— Я подвернула лодыжку, — сказала Шарлотта. — Он очень мне помог.

— А как теперь ваша лодыжка? — спросил Нед. — Вам вообще-то не следовало бы ходить.

— Я и не хожу. Я…

— Хромаете?

Она послала ему извиняющуюся улыбку.

— Да.

— Я увидел ее на прогулке, — сказал Нед, адресуя объяснение сестре, но не глядя на нее. — Я пытался сбежать от толпы.

— Я тоже, — вставила Шарлотта. — Но мне пришлось идти пешком.

— Один из конюхов отдал ее лошадь гостю, — сказал Нед. — Ты можешь в это поверить?

— Но моя мама дала ему на это разрешение, — продолжила Шарлотта, закатив глаза. Она кивнула в подтверждение своих слов. — И тем не менее…

Белл в изумлении уставилась на них.

— Вы хоть понимаете, что заканчиваете предложения друг друга?

— Ничего подобного, — сказала Шарлотта, в то время как Нед небрежно бросил:

— Не будь смешной!

— Мы просто говорили очень быстро, — пояснила Шарлотта.

— И не обращали на тебя внимания, — добавил Нед.

— Но мы не заканчивали фразы друг друга, — закончила Шарлотта.

— Вы только что это делали, — сказала Белл.

Ответом Шарлотты был озадаченный взгляд.

— Я уверена, что вы ошибаетесь, — пробормотала она.

— А я убеждена, что нет, — ответила Белл, — но это вряд ли имеет значение.

Повисла неловкая тишина, затем Шарлотта прочистила горло и сказала:

— Я боюсь, мне надо вас покинуть. Я должна встретиться с Лидией у себя в комнате.

— Передайте ей мои наилучшие пожелания, — мягко произнес Нед, пытаясь понять, почему она вздрогнула, когда упомянула про Лидию.

— Передам, — ответила она, и ее щеки порозовели.

Нед задумчиво нахмурился. Неужели Шарлотта лгала о том, что встречается наверху с Лидией? А если и так, то почему думала, что ему не все равно? Какая ее тайна могла затрагивать и его?

— Будьте поаккуратнее с вашей лодыжкой, — сказал он. — Лучше бы вам, когда доберетесь до комнаты, положить ногу на подушку.

— Отличная мысль, — ответила она кивнув. — Благодарю вас.

С этими словами она, прихрамывая, завернула за угол и исчезла из виду.

— Это было очень интересно, — сказала Белл, как только Шарлотта перестала их слышать.

— Что было интересно? — спросил Нед.

— Это. Она. Шарлотта.

Он непонимающе уставился на нее.

— Белл, я говорю только по-английски.

Она кивнула головой в том направлении, куда ушла Шарлотта.

— Это на ней тебе бы следовало бы жениться.

— О, Боже, Белл, не начинай!

— Я знаю, я говорила…

— Я не знаю, чего ты еще не говорила, — отрезал он.

Она пристально на него посмотрела, затем украдкой обвела глазами комнату.

— Мы не можем здесь разговаривать, — сказала она.

— Мы не будем разговаривать нигде.

— Нет, будем, — возразила она, затаскивая его в соседнюю комнату. Захлопнув дверь, она обрушилась на него со всей силой сестринской заботы.

— Нед, ты должен выслушать меня. Ты не можешь жениться на Лидии Торнтон. Она не подходит тебе.

— Лидия идеально подходит для этого, — отрезал он.

— Ты слышишь, что ты говоришь? — взорвалась она. — Идеально подходит? Ты не хочешь жениться на ком-то подходящем, Нед. Ты хочешь жениться на ком-то, кто заставит твое сердце петь, на ком-то, кто заставит тебя улыбаться каждый раз, когда она будет входить в комнату. Поверь мне. Я это знаю.

Он тоже знал. Белл и ее муж любили друг друга с такой силой, что рядом с ними должно было становиться тошно, но каким-то образом Нед всегда находил это чувство теплым и успокаивающим.

До нынешних пор, когда оно заставило его почувствовать — господь милосердный! — зависть.

Что, безусловно, только способствовало ухудшению его и без того плохого настроения.

— Нед, — настаивала Белл, — ты хоть слушаешь меня?

— Отлично, тогда, — он осекся, пытаясь не сорвать свое плохое настроение на сестре, — скажи мне, как я должен из этого выбираться. Я, что, должен бросить ее за три дня до бракосочетания?

Белл ничего не сказала, но Неда это не обмануло. Мозг его сестры работал с такой скоростью, что он удивился, что у нее из ушей не идет пар. Если существовал хоть какой-то способ разорвать помолвку за три дня до свадьбы, он мог быть уверен, что Белл его найдет.

Она молчала достаточно долго, чтобы Нед решил, что их разговор на этом может быть закончен.

— Если это все, тогда… — произнес он, делая шаг по направлению к двери.

— Подожди!

Он тяжко застонал. Надежды было мало.

— Ты понял, что ты только что сказал? — спросила она, положив руку ему на рукав.

— Нет, — дерзко ответил он, надеясь, что это положит конец их разговору.

— Ты попросил меня сказать тебе, как отвязаться от этого брака. Ты знаешь, что это означает? Это значит, что ты хочешь из него выбраться, — закончила она самодовольно.

— Ничего подобного это не означает, — резко ответил он. — Не все настолько везучи, чтобы вступить в брак по любви, Белл. Мне почти тридцать. Если этого до сих пор не произошло, то и не произойдет. А я не становлюсь моложе.

— Ты вряд ли стоишь одной ногой в могиле, — усмехнулась она.

— Я женюсь через три дня, — твердо сказал он. — Ты должна свыкнуться с этой мыслью.

— Неужели эта земля действительно того стоит? — спросила Белл, ее тихий голос убеждал гораздо сильнее, чем любой крик. — Двадцать акров, Нед. Двадцать акров за твою жизнь.

— Я сделаю вид, что ты этого не говорила, — тихо сказал он.

— Не обманывай себя, считая, что это нечто большее, чем самая корыстная из сделок, — сказала Белл.

— Даже если и так, — возразил Нед, — разве я так уж отличаюсь от большей части нашего сословия?

— Нет, — признала она, — ты не похож сам на себя. Это неправильно, Нед. Только не для тебя.

Он вызывающе посмотрел на нее.

— Теперь я могу уйти? Наша беседа окончена?

— Ты же выше этого, Нед, — прошептала она. — Может, ты сам так не думаешь, но я это знаю.

Он сглотнул, его горло внезапно сжалось и пересохло. Он знал, что она права, и ненавидел это чувство.

— Я женюсь на Лидии Торнтон, — сказал он, едва узнав свой собственный голос. — Я принял это решение несколько месяцев назад, и не отступлюсь от него.

Она на мгновение закрыла глаза. Когда она вновь их открыла, они были печальными и блестели от непролитых слез.

— Ты разрушаешь свою жизнь.

— Нет, — коротко ответил он, не в силах больше терпеть этот разговор. — Я просто ухожу из комнаты.

Но когда он вышел в коридор, он не знал, куда ему идти.

Похоже, это ощущение пришло к нему слишком поздно.

* * *
— Ты чего так долго?

Шарлотта застыла в удивлении, войдя в комнату. Лидия уже была там, расхаживая, как тигр в клетке.

— Вообще-то, — ответила Шарлотта, — я утром подвернула лодыжку, поэтому не могу ходить слишком быстро. А еще… — Она оборвала себя. Лучше не говорить Лидии, что она остановилась поболтать с виконтом и его сестрой. Потому что она случайно упомянула, что идет на встречу с Лидией, а Лидия очень ясно велела ей никому не говорить об этом.

Сама Шарлотта не видела в этом никакого вреда. Но Лидия явно была не в лучшем расположении духа. Шарлотта не хотела расстраивать ее еще больше.

— Насколько все плохо? — спросила Лидия.

— Что плохо?

— Твоя лодыжка.

Шарлотта посмотрела вниз, словно вовсе забыла о ней.

— Я полагаю, что не так все ужасно. Не думаю, что в ближайшее время мне удастся выиграть какой-нибудь забег, но трость мне не требуется.

— Это хорошо, — Лидия сделала шаг к ней, ее серые глаза — так похожие на глаза самой Шарлотты — блестели от возбуждения. — Потому что мне нужна твоя помощь, а хромота может помешать.

— О чем ты говоришь?

Голос Лидии понизился до шепота.

— Я решила сбежать.

— С виконтом?

— Нет, не с виконтом, дурочка. С Рупертом.

— С Рупертом? — почти закричала Шарлотта.

— Говори тише, — зашипела Лидия.

— Лидия, ты сошла с ума?

— Я безумно влюблена.

— В Руперта? — переспросила Шарлотта, не в силах сдержать недоверие в голосе.

Лидия посмотрела на нее с вызовом во взгляде.

— Он определенно больше этого достоин, нежели виконт.

Шарлотта подумала о Руперте Марчбэнксе, златокудром самовлюбленном ученом, который уже давно проживал по соседству с Торнтонами. Ничего плохого в нем по сути не было, думала Шарлотта, если кому-то нравились мечтатели.

Мечтатели, которые слишком много говорили, если такое сочетание могло существовать.

Шарлотта скривилась. Такое сочетание определенно существовало, и имя ему было Руперт. В последний свой визит, Шарлотте пришлось выдумать головную боль, чтобы только избежать нескончаемой бубнежки о его новом сборнике стихов.

Шарлотта как-то попыталась прочесть его произведения. Это казалось данью вежливости, учитывая, что они были соседями. Но через какое-то время она была вынуждена бросить это занятие. «Любка» все время рифмовалась с «голубкой» (где, недоумевала она, можно найти столько голубей в Дербишире?), а «ты» так часто рифмовалось с «чисты», что Шарлотте хотелось схватить Руперта за плечи и закричать: «Просты, цветы, юнцы, мольбы, мосты!» Боже милостивый, даже «телки» было бы предпочтительнее. В поэзии Руперта определенно не хватало одной или даже двух коров.

Взошли телки на мосты и стали жевать цветы.

Но Лидии он всегда очень нравился, и Шарлотта много раз слышала, как та называла его «воплощением гениальности». Оглядываясь назад, Шарлотта, вероятно, должна была понять, к чему все идет, но в действительности она находила Руперта настолько нелепым, что ей было трудно представить, что кто-то способен в него влюбиться.

— Лидия, — произнесла она, пытаясь говорить как можно более убедительно, — как ты вообще можешь предпочесть виконту Руперта?

— Что ты знаешь об этом? — огрызнулась Лидия. — Ты даже не знаешь виконта. И ты уж, конечно, — продолжила она, презрительно фыркнув, — не знаешь Руперта.

— Я знаю, что он пишет ужасные стихи, — пробормотала Шарлотта.

— Что ты сейчас сказала? — спросила Лидия.

— Ничего, — быстро ответила Шарлотта, желая избежать разговора на эту тему. — Только то, что сегодня я, наконец, получила возможность пообщаться с виконтом, и он показался мне очень рассудительным человеком.

— Он ужасен, — сказала Лидия, плюхаясь на кровать Шарлотты.

Шарлотта от удивления широко раскрыла глаза. Только без истерик!

— Лидия, он вовсе не ужасный!

— Он ни разу не читал мне стихов.

Что, по мнению Шарлотты, говорило только в его пользу.

— И в этом вся проблема?

— Шарлотта, ты никогда не поймешь. Ты еще так молода!

— Я младше тебя на одиннадцать месяцев!

— По возрасту — возможно, — произнесла Лидия с театральным вздохом. — Но на десятилетия по опыту.

— На месяцы, — почти закричала Шарлотта.

Лидия прижала руку к сердцу.

— Шарлотта, я не хочу с тобой ссориться.

— Тогда прекрати говорить как сумасшедшая. Ты помолвлена и через три дня выходишь замуж. Три дня! — Шарлотта в отчаянии всплеснула руками. — Ты не можешь сбежать с Рупертом Марчбэнксом!

Лидия села так резко, что у Шарлотты закружилась голова.

— Могу, — сказала она. — И сделаю это. С твоей помощью или без нее.

— Лидия…

— Если ты отказываешься мне помочь, я попрошу Каролину, — предупредила Лидия.

— О, не делай этого, — взмолилась Шарлотта. — Ради всего святого, Лидия, Каролине еще пятнадцати нет. Нечестно втягивать ее в подобную авантюру.

— Если ты мне не поможешь, у меня не будет иного выхода.

— Лидия, зачем ты приняла предложение виконта, если он тебе так не нравится?

Лидия открыла рот, чтобы ответить, но затем замолчала, и на ее лице появилось нехарактерное для нее выражение задумчивости. И когда Шарлотта посмотрела на нее, она на мгновение увидела свою любимую сестру, с которой она делила почти все. Даже детство.

— Я не знаю, — наконец произнесла Лидия, ее голос был тих и полон раскаяния. — Полагаю, я думала, что этого все ожидают. Никто и не ждал, что я получу предложение от аристократа. Родители были так взволнованы этим предложением. Знаешь, он очень подходящий кандидат в мужья.

— Я догадалась, — ответила Шарлотта, поскольку у нее самой не было опыта на брачном рынке. В отличие от Лидии у нее никогда не было лондонского сезона. Просто не было денег. Но ее это никогда не волновало. Она провела всю свою жизнь в местечке на юго-востоке Дербишира, и была уверена, что и остаток ее проведет там же. Торнтоны не стояли на пути к работному дому, но всегда были вынуждены занимать деньги у одних, чтобы выплатить долги другим, — это дорого обходилось. Миссис Торнтон всегда говорила, что надо сохранять лицо. Шарлотта удивлялась, что только чудом им удалось не продать клочок земли, который был приданым Лидии.

Но Шарлотту не волновал тот факт, что у нее не было сезона в Лондоне. Единственной возможностью оплатить его была продажа всех лошадей из конюшни, чего ее отец делать не желал. (По правде говоря, Шарлотта тоже не хотела этого; она слишком любила свою кобылку, чтобы продать ее за пару красивых платьев.) Кроме того, в этих краях двадцать один год не считался слишком старым возрастом для замужества, и она определенно не считала себя старой девой. Шарлотта была уверена, что, как только Лидия выйдет замуж и уедет из дома, родители обратят свое внимание на нее.

Хотя она не была уверена, что это хорошо.

— Еще я думаю, что он красив, — продолжила Лидия.

Гораздо красивее Руперта, подумала Шарлотта, но оставила эту мысль при себе.

— И он богат, — вздохнув, произнесла Лидия. — Я не гонюсь за деньгами…

Это уж точно, раз она собиралась выйти замуж за Руперта, у которого не было ни гроша за душой.

— …но трудно отказать человеку, который собирается оплатитьлондонские сезоны и обеспечить приданым твоих младших сестер.

Глаза Шарлотты округлились от удивления.

— Правда?

Лидия кивнула.

— Он не сказал этого напрямую, но эти деньги для него капля в море, и он действительно сказал папе, что проследит за тем, чтобы Торнтоны ни в чем не знали недостатка. Что коснется каждой из вас, не так ли? Вы такие же Торнтоны, как и я.

Шарлотта упала в кресло. Ей не приходило в голову, что Лидия идет на такое самопожертвование ради нее. И, конечно, ради Каролины и Джоржины. Четыре дочери были непосильным бременем для семейного бюджета.

Затем Шарлотте пришла в голову ужасающая мысль. Кто оплачивал свадебные торжества? Виконт, подумала она, но он вряд ли бы стал это делать, если бы знал, что Лидия собирается бросить его. Перечислил ли он уже деньги на счет Торнтонов, или ее мать сделала все эти дорогостоящие приготовления, заранее предполагая, что лорд Бервик возместит все расходы?

Чего он, конечно, не станет делать после того, как его бросят у алтаря.

Господи, как все запуталось!

— Лидия, — произнесла Шарлотта с еще большей решимостью, — ты должна выйти за виконта. Просто обязана. — Шарлотта убеждала себя, что говорит это не только потому, что это спасет и ее саму, и ее семью от краха. Она искренне верила, что из двоих претендентов на руку Лидии Нед Блайдон был лучше. Руперт не был плохим; он бы не сделал ничего такого, что могло повредить Шарлотте. Но он тратил деньги, которые ему не принадлежали, и постоянно говорил о таких вещах, как метафизика и высокие чувства.

Откровенно говоря, его было трудно слушать без смеха.

Нед, с другой стороны, казался цельным и надежным человеком. Привлекательным, рассудительным и остроумным, и когда он говорил, то всегда на действительно интересные темы. Он имел все качества, которые женщины желают видеть в муже, по крайней мере, с точки зрения Шарлотты. И она никак не могла понять, почему Лидия этого не видит.

— Я не могу этого сделать, — ответила Лидия. — Я просто не могу. Если бы я не любила Руперта, все было бы иначе. Я могла бы принять брак с нелюбимым человеком, если бы это был мой единственный вариант. Но это не так. Неужели ты не понимаешь? У меня есть выбор. И я выбрала любовь.

— Ты уверена, что любишь Руперта? — спросила Шарлотта, почувствовав, что ее саму передернуло от этого вопроса. А что если это глупое увлечение? Лидия будет не первой женщиной, которая разрушит свою жизнь девичьей влюбленностью, но Шарлотту не волновали те другие несчастные женщины — они не были ее сестрой.

— Да, — прошептала Лидия. — Всем сердцем.

«Сердце», — подумала Шарлотта нетерпеливо. Она вспомнила, что Руперт обычно рифмовал его с «дверцей». И еще один раз с «перцем», хотя это было несколько странным.

— Кроме того, — добавила Лидия, — уже слишком поздно.

Шарлотта взглянула на часы.

— Поздно для чего?

— Выходить замуж за виконта.

— Я не понимаю. Свадьба только через три дня.

— Я не могу выйти за него замуж.

Шарлотта постаралась сдержать стон.

— Да, ты уже это говорила.

— Нет, я имею в виду, что действительно не могу.

Слово незримо повисло в воздухе, и Шарлотта почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось.

— О нет! Лидия, ты же не сделала этого?

Лидия кивнула без малейшей тени стыда или сожаления:

— Сделала.

— Как ты могла? — воскликнула Шарлотта.

Лидия мечтательно вздохнула:

— Как я могла отказать ему?

— Ну, — заметила Шарлотта, — ты могла бы сказать «нет».

— Нельзя сказать Руперту «нет», — прошептала Лидия.

— Судя по всему, ты уж точно не можешь!

— И никто бы не смог, — сказала Лидия, блаженно улыбаясь. — Я так счастлива, что он выбрал меня.

— О, ради Бога! — пробормотала Шарлотта. Она встала и принялась ходить по комнате, но больная лодыжка сразу же о себе напомнила. — И что ты будешь делать?

— Я собираюсь выйти замуж за Руперта, — ответила Лидия, мечтательное выражение в ее глазах неожиданно сменилось трезвой решимостью.

— Ты плохо поступаешь с виконтом, — напомнила ей Шарлотта.

— Я знаю, — ответила Лидия, и Шарлотта поверила, что она действительно раскаивается. — Но я не знаю, что еще могу сделать. Если я расскажу маме и папе, они точно запрут меня в моей комнате.

— Тогда, ради всего святого, если собралась бежать, сделай это сегодня. Чем раньше, тем лучше. Нечестно заставлять виконта ждать в неведении.

— Я не могу это сделать до вечера пятницы.

— Это еще почему?

— Руперт не будет готов.

— Так подготовь его! — повысила голос Шарлота. — Если ты не убежишь к вечеру пятницы, то до субботнего утра никто ничего не узнает. А это значит, что все придут в церковь, где ты не появишься.

— Мы не можем уехать без денег, — пояснила Лидия, — а Руперт сможет пойти в банк и снять деньги со счета только в пятницу днем.

— Я и не знала, что у него есть накопления, — пробормотала Шарлотта, в данный момент не способная быть вежливой.

— У него их нет, — ответила Лидия, не принимая близко к сердцу ее выпад. — Но он получает ежеквартальное содержание от дяди. И это произойдет в эту пятницу. На этом настаивает банк.

Шарлотта застонала. Это было разумно. Если бы она была обязана выделять Руперту ежеквартально деньги, она бы тоже не стала выдавать их ни днем ранее назначенного срока.

Она опустила голову на руки, поставив локти на колени. Это было ужасно! Она всегда умела найти положительную сторону в любой ситуации. Даже когда дела выглядели совсем неприглядно, она всегда могла найти интересный аспект, какой-нибудь иной путь к решению проблемы.

Но не сегодня.

Одно было совершенно ясно. Она собиралась помочь Лидии бежать, как бы отвратительно это не казалось. Нечестно было бы Лидии выйти замуж за виконта после того, как она отдалась Руперту.

Но дело было не только в виконте. Лидия была ее сестрой. Шарлотта хотела, чтобы она была счастлива. Даже если это означало, что Руперт Марчбэнкс станет ее зятем.

Но она никак не могла избавиться от неприятного ощущения в желудке, когда подняла голову, чтобы посмотреть на Лидию, и произнесла:

— Что я должна сделать?

Глава 3

— А-а-а!

— Она больна? — послышался участливый женский голос, неясно кому принадлежавший, поскольку глаза Шарлотты были закрыты, чтобы сосредоточиться.

Не говоря уже о том, что они должны были быть закрыты для убедительной симуляции чихания.

— А-апчхи!

— Я все понял! — громко произнес Руперт Марчбэнкс, мотнув головой, чтобы пряди его длинных светлых волос не падали на глаза. — Думаю, что она чихает из-за меня.

— Апчхи!

— Господи, — сказала Лидия, изображая неподдельное участие, — ты выглядишь не очень хорошо.

Шарлотта больше всего на свете хотела пронзить сестру саркастичным взглядом, но вряд ли это было разумно перед такой большой аудиторией, поэтому вместо этого…

— Апчхи!

— Я точно знаю, что это я заставляю ее чихать, — заявил Руперт. — Это должен быть я. Она начала сразу же, как я приблизился к ней.

— Апчхи!

— Вы видите, — добавил Руперт, ни к кому конкретно не обращаясь, — она чихает.

— В данном случае, — протянул низкий мужской голос, который мог принадлежать только Неду Блайдону, — с этим никто не спорит.

— Тогда она не может быть моим партнером в поиске сокровища, — сказал Руперт. — Я могу убить девчонку.

— Апчхи! — На этот раз Шарлотта чихнула потише, просто для разнообразия.

— У тебя какие-то особые духи? — спросила Лидия у Руперта. — Или, может быть, новое мыло?

— Новые духи! — воскликнул Руперт, его глаза заблестели, словно он только что осознал всю важность этого открытия. — У меня сегодня новый запах! Конечно, мне его специально прислали из Парижа.

— Из Парижа? — удовлетворенно спросила Лидия. — Правда?

Шарлотта размышляла, сможет ли она дать сестре тычок под ребро так, чтобы этого никто не заметил.

— Да, — продолжил Руперт, всегда готовый выступить перед слушателями на тему моды и красоты. — Это потрясающая смесь запахов сандалового дерева и хурмы.

— О, дет, тодько не худма! — застонала Шарлотта, пытаясь вернуться к действительности и текущим проблемам. — Я от худмы чихаю. — Она попыталась сказать это так, словно у нее из глаз градом льются слезы. Что, конечно, было неправдой, потому что еще вчера она понятия не имела, что такое хурма.

Лидия взглянула на Неда и, похлопав ресницами, взмолилась:

— О, милорд, вы должны поменяться местами с Рупертом на время игры. Шарлотта не сможет находиться рядом с ним весь день.

Нед, приподняв одну бровь, посмотрел на Шарлотту. Она снизу вверх взглянула на него и опять чихнула.

— Да, — произнес он, изящно вытаскивая носовой платок из кармана и вытирая лицо, — очевидно, что не сможет.

Шарлотта чихнула снова, мысленно посылая краткую мольбу о прощении за то, что она делает. Лидия и все ее сестры знали, что никто не может симулировать насморк лучше, чем Шарлотта. Их всегда это забавляло. К счастью, матушка ни разу ее не засекла за этим занятием, иначе сейчас она смотрела бы на происходящее с большим подозрением.

Но в данный момент миссис Торнтон занималась гостями, а потому она лишь похлопала Шарлотту по спине и посоветовала выпить воды.

— Значит, вы согласны? — спросила Лидия у Неда. — После игры мы, конечно, вновь соберемся вместе.

— Конечно, — пробормотал он. — Я должен быть счастлив, что играю в паре с вашей сестрой. Я не могу отказать даме в таком…

— Апчхи!

— …бедственном положении.

Шарлотта одарила его мимолетной благодарной улыбкой. Это показалось ей верным жестом.

— О, благодарю вас, милорд, — затараторила Лидия. — Тогда нам надо начинать. Я должна немедленно увести Руперта подальше от Шарлотты.

— Да, конечно, — вкрадчиво произнес он, — должны.

Лидия и Руперт поспешили удалиться, оставив Шарлотту наедине с Недом. Она с сомнением взглянула на него. Он стоял, прислонившись к стене, и, скрестив руки на груди, смотрел на Шарлотту.

Шарлотта еще раз чихнула, на этот раз по-настоящему. Может быть, у нее действительно аллергия на Руперта. Бог знает, чем он себя поливал, но ядовитый запах до сих пор витал в воздухе.

Нед приподнял брови.

— Возможно, — предложил он, — вам пойдет на пользу глоток свежего воздуха.

— О, да, — с готовностью откликнулась Шарлотта. Если она выйдет на свежий воздух, там будет предостаточно вещей, на которые она сможет обратить свое внимание. Деревья, облака, маленькие пушистые зверьки — что угодно подойдет, лишь бы не смотреть виконту в глаза.

Потому что у нее было смутное подозрение, что он знал о ее обмане.

Она же говорила Лидии, что это не сработает. Нед Блайдон определенно не был простачком. Его не тронули хлопающие ресницы и симуляция чихания. Но Лидия настаивала, что она отчаянно нуждается во времени наедине с Рупертом, чтобы спланировать побег, а потому в охоте за сокровищем они должны были играть в паре.

Их мать, к несчастью, уже составила списки команд, и, безусловно, записала Лидию в паре с ее нареченным. Поскольку партнером Шарлотты должен был стать Руперт, Лидия придумала этот безумный план, по которому Шарлотта должна была своим насморком добиться перемены партнеров по игре. Но Шарлотта и не надеялась, что это обманет Неда, и точно, как только они вышли наружу и глубоко вдохнули свежий весенний воздух, он улыбнулся (но чуть заметно) и произнес:

— Это было отличное представление.

— То есть? — переспросила она, пытаясь выиграть время, потому что другого выбора у нее не было.

Он посмотрел на кончики ногтей.

— Моя сестра всегда потрясающе умела изобразить насморк.

— О, милорд, я уверяю вас, что…

— Не надо, — перебил он, его голубые глаза встретились с ее. — Не лгите, не заставляйте меня разочаровываться в вас, мисс Торнтон. Это было отличное зрелище, и оно убедило бы каждого, кто не знаком с моей сестрой. А также, я полагаю, с вами.

— Мама же поверила, — пробормотала Шарлотта.

— И правда, поверила. — Произнося это, он выглядел немного… О, небо, разве мог он гордиться ею?

— Я бы и папу провела, — добавила она, — если бы он там присутствовал.

— Не желаете мне рассказать, из-за чего весь сыр-бор?

— Не особенно, — радостно заявила она, воспользовавшись тем, что он задал вопрос в такой форме.

— Как ваша лодыжка? — поинтересовался он, неожиданная смена темы разговора заставила ее заморгать.

— Намного лучше, — осторожно ответила она, не понимая, почему он дал ей передышку. — Уже почти не больно. Наверное, я не так сильно ее растянула, как мне думалось.

Он указал в сторону дорожки, идущей от дома.

— Прогуляемся? — тихо произнес он.

Она нерешительно кивнула, потому что не могла поверить, что он так просто оставит эту тему.

И, конечно, она была права.

— Я должен вам кое-что рассказать о себе, — сказал он, рассматривая верхушки деревьев в обманчиво непринужденной манере.

— Да? И что же это?

— Я обычно получаю, что хочу.

— Обычно?

— Почти всегда.

Она судорожно сглотнула.

— Я поняла.

Он мягко улыбнулся.

— Правда?

— Я же только что это сказала, — тихо сказала она.

— Вследствие этого, — продолжил он, словно не услышав ее выпада, — полагаю, можно с уверенностью утверждать, что к моменту окончания поисков сокровища, которые ваша матушка любезно организовала в качестве развлечения, вы расскажете мне, почему так старались обеспечить наше партнерство на время сегодняшней игры.

— Я понимаю, — ответила она, чувствуя, что выглядит полной дурой. Но в противном случае пришлось бы промолчать, что, если учесть направление их беседы, тоже казалось не лучшим вариантом.

— Правда? — спросил он, его голос стал угрожающе вкрадчивым. — Действительно понимаете?

На этот раз она промолчала; она не могла найти верных слов для ответа.

— Мы можем облегчить себе задачу, — продолжил он так же небрежно, словно говорил о погоде, — и все прояснить прямо сейчас. Или, — добавил он значительно, — вместо этого мы можем все очень-очень сильно усложнить.

— Мы?

— Я.

— Я так и подумала, — пробормотала Шарлотта.

— Ну, так что? — закончил он, — Вы готовы все рассказать?

Она посмотрела ему в глаза.

— Вы всегда так спокойны и сдержаны?

— Нет, — ответил он. — Совсем нет. На самом деле, мне говорили, что характер у меня абсолютно дурной. — Он повернулся к ней и улыбнулся. — Но обычно я стараюсь сдерживать себя.

Она нервно сглотнула.

— Это очень хорошо.

Он продолжил в той же ужасающе сдержанной манере.

— Я не вижу причин выходить из себя сейчас, а вы? Вы производите впечатление очень разумной молодой леди.

— Очень хорошо, — повторила Шарлотта, поскольку этот ужасный человек мог еще чего доброго привязать ее к дереву (со спокойной улыбочкой на лице), если она не даст какого-нибудь объяснения. — На самом деле, к вам это не имеет никакого отношения.

— Разве?

— В это так сложно поверить?

Он не обратил внимания на ее сарказм.

— Продолжайте.

Шарлотта быстро соображала, что сказать.

— Дело в Руперте.

— В Марчбэнксе? — уточнил он.

— Да. Я не выношу его. — Что на самом деле было недалеко от истины. Шарлотте не раз казалось, что она может сойти с ума в его обществе. — Мысль о том, чтобы провести в его компании весь вечер определенно приводит меня в ужас. Хотя, я должна сказать, не думала, что Лидия предложит поменяться.

Он, казалось, заинтересовался ее предыдущим заявлением.

— Вы говорите, приводит в ужас?

Она посмотрела прямо на него.

— А вы попробуйте в течение трех часов послушать, как он читает свои стихи, и мы посмотрим, кто будет в ужасе.

Нед моргнул.

— Он пишет стихи?

— И говорит о написании стихов.

На лице Неда появилось страдальческое выражение.

— А когда он этого не делает, — продолжила Шарлотта, проникнувшись духом беседы, — он говорит об анализе стихотворений и о том, почему большинству людей не хватает необходимых умственных способностей, чтобы понимать поэзию.

— А он ими обладает?

— Конечно.

Он медленно кивнул.

— В этом случае я должен вам признаться, я не очень люблю поэзию.

Шарлотта ничего не могла с собой поделать, ее лицо просветлело.

— Правда?

— Не настолько, чтобы разговаривать рифмами в обычной беседе, — ответил он, отмахнувшись.

— Я абсолютно с вами согласна! — воскликнула она. — Вот скажите мне, вы хоть раз говорили «моя любка, как голубка»?

— Господи, надеюсь, что нет.

Шарлотта звонко рассмеялась.

— Теперь я! — внезапно воскликнул он, указывая на кроны деревьев у них над головой. — Эта ветка! Она как конфетка!

— Я вас умоляю, — сказала Шарлотта, пытаясь выглядеть высокомерной, но все равно продолжая смеяться. — Даже я смогла бы лучше.

Он адресовал ей дьявольскую улыбку, и Шарлотта внезапно поняла, почему говорили, что он в Лондоне разбил множество женских сердец. Боже, нужно принять закон, запрещающий быть таким привлекательным. Одна улыбка, и у нее подогнулись колени.

— Правда? — усмехнулся он. — Лучше чем «я увидел свою сестру, и я…»

— И вы что? — поторопила она, пока он подыскивал подходящие слова. — Вы зря выбрали такое сложное для рифмы слово, милорд.

— И я послал ее поутру! — с триумфом закончил он. — Послал ее… ну, я не знаю куда, но точно не к дьяволу. — Его лицо приняло ехидное выражение. — Это было бы невежливо, вы так не думаете?

Шарлотта смеялась слишком сильно, чтобы ответить ему.

— Определенно, невежливо, — произнес он, довольный собой. — Итак, теперь, когда мы установили, кто из нас лучший поэт, какой из предметов значится первым в нашем списке?

Шарлотта взглянула на позабытый клочок бумаги, который она сжимала в руке:

— Ах, да. Охота за сокровищем. Ну, давайте посмотрим. Тут первым идет перо. Хотя я не думаю, что мы должны искать все строго по порядку.

Он наклонил голову, пытаясь прочитать аккуратные строчки, написанные ее матерью:

— Что там еще значится?

— Красный камень, цветок гиацинта — это будет легко, я точно знаю, где они растут в саду, два листа писчей бумаги из разных пачек, желтая лента и кусочек стекла. Стекло? — переспросила она, оторвавшись от списка. — Где мы его найдем? Я не думаю, что мама хочет, чтобы мы разбили окна.

— Я стащу очки у сестры, — небрежно ответил он.

— О, это довольно разумно. — Она бросила на него взгляд полный восхищения. — Хороший обходной путь.

— Ну, она же все-таки моя сестра, — скромно произнес он. — Даже если я не посылаю ее к дьяволу. Но она почти ничего не видит без них, необходимо быть очень аккуратным в общении с сестрами. Вы согласны?

— В таких случаях определенно, — ответила Шарлотта. Обычно она и ее сестры отлично ладили, но они постоянно шутили друг над другом. Украсть очки у собственной сестры, чтобы выиграть в игре, — идея достойная всяческого уважения.

Она разглядывала его лицо, пока он смотрел куда-то вдаль, его мысли в этот момент также были далеко. Она не могла не размышлять о том, каким хорошим человеком он оказался.

С того самого момента, когда она согласилась помочь Лидии бросить его, Шарлотта ощущала свою вину перед ним, но теперь она почувствовала себя действительно ужасно.

У нее было ощущение, что виконт не любит ее сестру; на самом деле она была в этом абсолютно уверена. Но он все-таки сделал ей предложение, значит, по той или иной причине хотел в жены именно ее. И, как у всех мужчин, у него была своя гордость. А она, Шарлотта Элинор Торнтон, которая всегда считала себя честной и принципиальной, на деле помогала организовать его падение.

Шарлотта подозревала, что есть в жизни вещи и похуже, чем быть брошенным у алтаря, но в данный момент в голову не приходило ни одной.

Он будет унижен.

И обижен.

Не говоря уже о том, что он будет в ярости.

И, вероятно, убьет ее.

Хуже всего было то, что Шарлотта не знала, как это предотвратить. Лидия была ее сестрой. Она должна была ей помочь, верно? Разве не должна она быть предана в первую очередь своей семье? И кроме того, было еще кое-что, этот день показал ей, что виконт и Лидия просто не подходят друг другу. Господи, Лидия же ожидала, что ее избранник будет читать ей стихи. Шарлотта не могла представить, что они проживут в браке хотя бы месяц и не попытаются убить друг друга.

Но все же… это было неправильно. Нед — когда это она начала называть его в своих мыслях по имени? — не заслуживал такого отвратительного отношения к себе. Он, возможно, был надменным и определенно был самоуверенным, но по этой маской скрывался хороший человек — здравомыслящий, забавный и в глубине души истинный джентльмен.

И в этот момент Шарлотта дала себе торжественную клятву. Она не допустит, чтобы он ждал в церкви в субботу утром. Она, возможно, и не могла остановить Лидию и Руперта — она им даже помогала, — но она сделает все, что в ее силах, чтобы спасти Неда от этого унижения.

Она нервно сглотнула. Это означало, что ей придется поговорить с ним по покровом ночи, как только Лидия благополучно скроется, но у нее не было другого выхода. Иначе ее бы замучила совесть.

— Вы внезапно стали очень серьезной, — заметил он.

Она вздрогнула от неожиданности, услышав его голос.

— Просто замечталась, — быстро ответила она, радуясь, что не солгала хотя бы в этом.

— Ваша сестра и поэт, кажется, очень увлечены разговором, — тихо сказал он, кивком головы указав налево.

Шарлотта резко повернулась. Определенно, это Лидия и Руперт стояли от них метрах в тридцати, быстро и увлеченно о чем-то споря.

Слава богу, они были слишком далеко, чтобы быть услышанными.

— Они хорошие друзья, — ответила Шарлотта, надеясь, что огонь, который она ощущала на щеках, вовсе не означает, что она покраснела. — Мы очень давно знакомы с Рупертом.

— Это означает, что моя будущая жена — большая поклонница поэзии?

Шарлотта робко улыбнулась.

— Боюсь, что так, милорд.

Когда он посмотрел на нее, его глаза блеснули.

— Это означает, что она ожидает, что я буду читать ей стихи наизусть?

— Возможно, — ответила Шарлотта, бросив на него взгляд полный искреннего сочувствия.

Он вздохнул.

— Ладно, полагаю, ни один брак не может быть совершенным. — Он выпрямился. — Пойдем. Нам надо еще выдернуть перья и украсть очки. Если мы обязаны участвовать в этой глупой охоте за сокровищем, надо хотя бы выиграть.

Шарлотта расправила плечи и сделала шаг вперед.

— Действительно, милорд. Вы читаете мои мысли.

И это было правдой. Странно, вообще-то, как часто он говорил что-то, повторяющее ее мысли и чувства.

Глава 4

В пятницу вечером был устроен предсвадебный ужин, который, как полагал Нед, отличался чем-то важным от тех, которые были в среду и четверг, но, стоя в глубине комнаты и лениво держа бокал шампанского и тарелку с тремя ягодами клубники, он даже ценой своей жизни не смог бы определить, чем именно.

Те же люди, еда другая. Пожалуй, на этом отличия заканчивались.

Если бы он отвечал за подготовку, он бы обошелся без всей этой предсвадебной чепухи, просто представ перед викарием в назначенный день в назначенном месте, но никому не пришло в голову спросить его мнение, хотя, честно говоря, он никогда не давал повода думать, что его в той или иной степени это волнует.

И, по правде, ему не приходило в голову до этой недели — этой поразительно, нет, чертовски длинной недели, — что ему не все равно.

Но все остальные, казалось, хорошо проводили время, что, думал он, хорошо, поскольку, насколько ему было известно, именно он за все это платил. Он вздохнул, смутно припомнив некую беседу, во время которой он что-то бессвязно пробормотал после слов: «Конечно, у Лидии должна быть свадьба ее мечты».

Он посмотрел на три ягоды у себя на тарелке. Их сначала было пять, но две сейчас покоились у него в желудке, составляя весь его ужин этим вечером.

Это была самая чертовски дорогая клубника, которую он когда либо ел.

Дело было не в том, что он не мог позволить себе пышных торжеств; у него были деньги, и он не стал бы лишать любую девушку такой свадьбы, о которой она мечтала. Проблема, конечно, была в том, что девушка, получающая свадебную церемонию своей мечты, не являлась девушкой из его мечты, и только сейчас — когда было уже поздно что-либо менять, — он осознал разницу.

А самое грустное — он никогда даже не осознавал, что у него есть мечты. Ему не приходило в голову, что он мог бы наслаждаться романтичным браком по большой любви до этой самой минуты, от которой, если верить часам в углу, было приблизительно двенадцать часов до того момента, когда он затащит себя в церковь и сделает так, что этого точно уже не произойдет.

Он прислонился к стене, чувствуя себя намного более уставшим, чем положено человеку его возраста. Как скоро, подумал он, можно покинуть торжества и не показаться при этом грубым?

Хотя, сказать по правде, казалось, что его никто не замечал. Гости весело развлекались, не обращая никого внимания на жениха. Или — по этому поводу Нед удивленно оглядел комнату — на невесту.

А где же Лидия?

Он нахмурился, затем пожал плечами, решив, что это не имеет значения. Он уже разговаривал с ней сегодня, когда они исполняли обязательный вальс, и она казалась вполне любезной, только немного рассеянной. С того момента он время от времени замечал ее в толпе, болтающей с гостями. Вероятнее всего она вышла в дамскую комнату, чтобы поправить оторвавшуюся оборку, или пощипать щеки, или что там еще леди делают, когда думают, что никто их не видит.

А еще они всегда выходили парами. Шарлотты тоже не было, и он был готов поспорить на три ягоды клубники (которые в масштабах всего вечера стоили немалую сумму), что ее утащила с собой Лидия.

Почему это так его раздражало, он и сам не знал.

— Нед!

Он выпрямился и изобразил улыбку, но затем решил, что это не требуется. Его сестра протискивалась сквозь толпу гостей, таща за собой их кузину Эмму.

— Что ты здесь делаешь один? — спросила Эмма, подходя к нему.

— Наслаждаюсь одиночеством.

Он не хотел, чтобы это прозвучало как обвинение, но Белл, видимо, поняла именно так, потому что у нее вытянулось лицо.

— А где Лидия? — спросила она.

— Понятия не имею, — ответил он честно. — Наверное, с Шарлоттой.

— С Шарлоттой?

— Ее сестрой.

— Я знаю, кто такая Шарлотта, — сердито бросила она. — Я просто удивлена, что ты… — Она покачала головой. — Не обращай внимания.

Затем в разговор включилась Эмма, которая в ее положении все время хотела есть.

— Ты будешь есть эту клубнику? — спросила она.

Нед протянул ей тарелку.

— Угощайся.

Она поблагодарила его и схватила одну ягоду с тарелки.

— Я все время голодна, — заметила она. — Конечно, кроме того времени, когда я не хочу есть.

Нед уставился на нее, словно она говорила на древнегреческом языке, но Белл кивала головой, как если бы все прекрасно понимала.

— Я быстро наедаюсь, — сказала Эмма, жалея его за неосведомленность. — Это потому что… — Она похлопала его по руке. — Ты скоро и сам поймешь.

Нед подумал о Лидии, носящей его ребенка, и это показалось ему совсем неправильным.

Затем ее лицо изменилось. Не очень сильно, поскольку этого и не требовалось. Глаза были те же и еще, возможно, нос, но определенно не губы…

Нед снова прислонился к стене, внезапно почувствовав себя плохо. В его мечтах лицо женщины, носящей его ребенка, принадлежало Шарлотте, и казалось, что так оно и должно быть.

— Мне нужно уйти, — выпалил он.

— Так скоро? — удивилась Белл. — Еще и девяти нет.

— У меня завтра большой день, — проворчал он, что было недалеко от истины.

— Ладно, я думаю, что ты тоже можешь уйти, — сказала его сестра. — Лидия уже ушла, а что хорошо для гусыни… ну, и все такое.

Он кивнул.

— Если кто-нибудь спросит…

— Ни о чем не беспокойся, — заверила его Белл. — Я придумаю отличное объяснение.

Эмма согласно кивнула.

— Да, и еще, Нед… — Мягкость в голосе Белл привлекла его внимание.

Он посмотрел на нее.

— Мне жаль, — тихо сказала она.

Это были самые милые — и самые ужасные — слова, которые она могла произнести. Но он все равно кивнул, потому что она была его сестрой и он любил ее. Затем он выскользнул через застекленную створчатую дверь во внутренний дворик, намереваясь обойти дом и войти через боковую дверь, откуда, как он надеялся, можно попасть в его комнату, избежав ненужных встреч и разговоров.

А затем, конечно — он посмотрел на тарелку, которую все еще держал в руке, — он может съесть еще несколько ягод клубники, стоившей несколько тысяч фунтов.

* * *
— Ты должна вернуться, Лидия!

Лидия резко мотнула головой, бросая еще одну пару туфель в саквояж, и, даже не глядя на Шарлотту, произнесла:

— Я не могу. У меня нет времени.

— Ты же встречаешься с Рупертом в два, — сказала Шарлотта. — До этого еще пять часов.

Лидия в ужасе подняла глаза.

— И все?

Шарлотта посмотрела на две сумки Лидии. Они были немаленькие, но чтобы заполнить их не понадобилось бы 5 часов. Она решила зайти с другой стороны.

— Лидия, — сказала она, пытаясь быть как можно более рассудительной, — внизу проходит прием в твою честь. Твое отсутствие заметят. — Когда Лидия застыла, сравнивая два комплекта нижнего белья, она попробовала еще раз. — Лидия, — сказала она несколько громче, чем того требовали приличия, — ты слушаешь меня? Твое отсутствие точно заметят!

Лидия пожала плечами.

— Тогда ты иди вниз.

— Невеста-то не я, — отметила Шарлотта, прыгая перед сестрой.

Лидия посмотрела на нее, а затем вновь на белье.

— Лавандовое или розовое?

— Лидия…

— Так какое?

Шарлотта не была уверена зачем — возможно, из-за абсурдности момента, — но она посмотрела на белье.

— Откуда ты это взяла? — спросила она, подумав о собственном нижнем белье в различных вариациях белого цвета.

— Из моего приданого.

— Для брака с виконтом? — в ужасе спросила Шарлотта.

— Конечно, — ответила Лидия, выбрав лавандовый цвет и бросая белье в саквояж.

— Лидия, это подло!

— Вовсе нет, — сказала Лидия, обратив на Шарлотту все свое внимание впервые с того момента, как они прокрались в ее комнату. — Это практично. Если я собираюсь замуж за Руперта, то не могу позволить себе быть непрактичной.

Шарлотта раскрыла от удивления рот. До этого момента она не думала о том, что Лидия понимает, на что себя обрекает, выходя замуж за такого мота, как Руперт.

— Я не такая ветреная, как ты думаешь, — сказала Лидия, поразив Шарлотту еще и тем, что в точности прочла ее мысли.

Шарлотта некоторое время молчала, затем мягко произнесла, пытаясь словами загладить свою вину:

— Мне нравится розовое.

— Правда? — спросила Лидия с улыбкой. — Мне тоже. Я думаю, что возьму оба.

Шарлотта нервно сглотнула, наблюдая, как сестра пакует вещи.

— Ты должна постараться незаметно вернуться на прием, хотя бы на несколько минут, — сказала она.

Лидия кивнула.

— Ты, наверное, права. Я вернусь, как только закончу укладывать вещи.

Шарлотта подошла к двери.

— Я пойду сейчас. Если кто-нибудь спросит о тебе, я… — Она беспомощно помахала рукой в воздухе, пытаясь сообразить, что же именно она должна сказать. — Ладно, придумаю что-нибудь.

— Спасибо, — сказала Лидия.

Шарлотта просто кивнула, чувствуя себя слишком не в своей тарелке, чтобы что-то говорить. Она тихо выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь перед тем, как спуститься вниз по лестнице. Она была не в восторге от того, что должна была сделать; она полагала, что при необходимости сможет отлично соврать, но очень не хотела этого делать, особенно по отношению к виконту.

Все было бы намного легче, если бы он не был таким милым.

Милым. Почему-то это слово заставило ее улыбнуться. Ему бы не понравилось, если бы его так назвали. Энергичным, возможно. Опасным — определенно. И «дьявольский» тоже казалось очень подходящим словом.

Но независимо от того, нравилось это виконту или нет, он действительно был милым человеком. Он был добрым и искренним, и, конечно, не заслуживал той судьбы, которую Лидия для него припасла.

Лидия и…

Шарлотта остановилась на лестничной площадке и закрыла глаза, ожидая, когда пройдет внезапный приступ тошноты, вызванный чувством вины. Она не хотела думать о том, какую роль она сама играет в надвигающейся катастрофе. По крайней мере, не сейчас. Ей нужно было сконцентрироваться на том, как без проблем выпроводить сестру.

А затем она поступит правильно по отношению к виконту — найдет его и предупредит, чтобы он не…

Шарлотта поежилась, представив себе сцену в церкви. Она не может этого допустить. И не допустит. Она…

— Шарлотта?

Она резко открыла глаза.

— Милорд! — прохрипела она, все еще не веря, что он стоит перед ней. Она не хотела встречаться с ним, пока все не будет кончено, и не хотела с ним говорить. Она не была уверена, что ее совесть выдержит это.

— С вами все в порядке? — спросил он, разрывая ей сердце искренним участием, звучавшим в его голосе.

— Я в порядке, — ответила она и сглотнула, выдавив дрожащую улыбку. — Я просто немного… потрясена.

Он холодно скривил губы.

— Попробовали бы вы встать на место одного из предполагаемых супругов.

— Да уж, — ответила она. — Я уверена. Это, должно быть, очень тяжело. То есть, конечно, это не должно быть тяжело, но… ну… — Она подумала, что никогда еще в жизни не произносила более бессмысленного предложения. — И все равно, я думаю, это сложно.

Он странно на нее посмотрел, достаточно пристально, чтобы она смутилась, и затем пробормотал:

— Вы и понятия не имеете насколько. — Он указал на тарелочку в своей руке. — Желаете клубники?

Она помотала головой; ее желудок был слишком неспокоен, чтобы даже думать о еде.

— Куда вы идете? — спросила она, в основном для того, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Наверх. Лидия ушла, и я…

— Она тоже нервничает, — выпалила Шарлотта. Конечно, он не собирался заходить в комнату Лидии. Это было бы неприлично, и, что еще хуже, он бы застал ее за упаковкой багажа. — Она ушла, чтобы немного полежать, — быстро нашлась она, — но обещала мне, что скоро спустится.

Он пожал плечами.

— Она может делать, что хочет. Завтра нам предстоит длинный день, и, если ей нужен отдых, пусть отдохнет.

Шарлотта кивнула и медленно выдохнула, когда осознала, что он и не собирался искать Лидию.

И тут она сделала величайшую ошибку в своей жизни.

Она посмотрела на него.

Это было странно, поскольку было темно, а за ее спиной мерцал только один канделябр, она никак не могла видеть цвет его глаз. Но когда она посмотрела на него и их взгляды встретились, они были такими горячими и такими голубыми, что даже если бы дом вокруг них вдруг начал рушиться…

Она не думала, что смогла бы отвести взгляд.

* * *
Нед втихомолку поднимался по лестнице с одной лишь целью — избежать любого общения с людьми, но когда он увидел Шарлотту Торнтон на лестничной площадке, что-то изменилось в нем, и он понял что «любое общение с людьми» не относится к ней.

И дело было не в том, что, как он опасался, он желал ее, хотя каждый раз, когда он позволял себе посмотреть на ее губы, он чувствовал, как внутри него что-то сжимается, чего не должно происходить при общении со свояченицей.

Более того, когда он увидел ее, стоящую с закрытыми глазами, она показалась ему спасательным тросом, неподвижным якорем в мире, который пьяно вертелся вокруг него. Если бы ему удалось прикоснуться к ней, просто взять за руку, все стало бы хорошо.

— Хотите потанцевать? — спросил он, поразив самого себя.

Он увидел удивление в ее глазах, услышал, как слегка сбилось ее дыхание, прежде чем она повторила:

— Потанцевать?

— А вы уже? — спросил он, понимая, что ступает на очень опасный путь, но ничего поделать с этим не мог. — В смысле, танцевали? Сегодня вечером было не так много танцев, и я не видел вас танцующей.

Она покачала головой.

— Я выполняла мамины поручения, — пояснила она несколько отстраненно, словно эти слова не имели ничего общего с тем, что было у нее на уме. — Знаете, всякие детали праздника и прочее.

Он кивнул.

— Вы должны потанцевать, — произнес он, на самом деле подразумевая: «ты должна потанцевать со мной».

Он поставил пустую тарелку на ближайшую ступеньку, тихо заметив:

— Какой смысл подворачивать лодыжку, если вы не наслаждаетесь жизнью, когда она перестает болеть?

Она ничего не ответила, только смотрела на него, но не как на безумца, хотя и была уверена, что он сошел с ума, хотя бы на этот вечер. Она просто смотрела на него, словно не могла поверить своим глазам, или, может быть, ушам, или в сам этот момент.

С нижнего этажа доносилась музыка; лестница была повернута таким образом, что никто не смог бы их увидеть ни сверху, ни снизу.

— Вы должны потанцевать, — повторил он и затем, доказывая, что хотя бы у одного из них в голове остались здравые мысли, Шарлотта покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Мне надо идти.

Его рука опустилась, и только в этот момент он осознал, что поднял ее с четким намерением привлечь Шарлотту к себе в вальсе.

— Мама будет меня искать, — сказала она. — И я должна проверить, как там Лидия.

Он кивнул.

— А потом я должна… — Она посмотрела на него… на один краткий миг. На долю секунды, но и этого было достаточно, чтобы их глаза встретились, прежде чем она отпрянула.

— Но я не должна танцевать, — сказала она.

И они оба знали, что она подразумевала: «Я не должна танцевать с тобой».

Глава 5

Позже тем же вечером, когда Нед нашел уединение со стаканчиком бренди в тишине небольшой библиотеки Хью Торнтона, он не мог отделаться от ощущения, что едва не пересек опасную черту.

Он, конечно, знал, что вступает в брак без любви. Но думал, что смириться с этой мыслью. И только недавно — то есть в последнюю неделю — он осознал, что будет несчастен или по крайней мере слегка неудовлетворен до конца своей жизни.

И он ничего не мог с этим поделать.

Возможно, в другое время и в другом месте человек мог отказаться от брака всего за несколько часов до церемонии, но не в 1824 году и не в Англии.

О чем он только думал? Он не любил женщину, на которой собирался жениться, она не любила его, и, откровенно говоря, он даже не был уверен, что они знают друг друга.

Он не был в курсе, например, что Лидия считалась такой любительницей поэзии, пока ему об этом не сказала Шарлотта во время охоты за сокровищем (которую они, конечно, выиграли. Иначе, зачем еще играть во всякие глупые игры?).

Но разве это было не из разряда вещей, которые муж просто обязан знать о своей жене? Особенно если вышеупомянутый мужчина решил ни в коем случае не включать книг со стихами в свою собственную библиотеку?

Это заставило его призадуматься, какие еще тайны могли скрываться за прелестными глазами Лидии. Любила ли она животных? Занималась ли благотворительностью? Говорила ли по-французски? Умела ли играть на фортепьяно? Имела ли музыкальный слух?

Он не знал, почему эти вопросы не возникали у него до сегодняшнего вечера; определенно, должны были. Естественно, каждый разумный мужчина захотел бы знать о своей будущей жене больше, чем цвет ее волос и глаз.

И, пока он сидел в темноте, обдумывая свою жизнь в будущем, он не мог не подумать, что это именно то, о чем Белл пыталась сказать ему в течение этих трех месяцев.

Он вздохнул. Белл была его сестрой, но, как ни больно ему было это признавать, это не мешало ей быть изредка правой.

Он не знал Лидии Торнтон.

Он ее не знал, но в любом случае собирался на ней жениться.

Однако, подумал он, вздохнув и бесцельно оглядев стопку переплетенных в кожу томов в углу, это не обязательно означало, что его брак станет неудачным. Ведь многие пары находят любовь уже после свадьбы. Или если не любовь, то удовлетворение и дружбу. Он был вынужден признать, что это все, к чему он стремился в первую очередь.

И тут он понял, что именно с этим ему придется прожить всю жизнь. Потому что за последнюю неделю он лучше узнал Лидию Торнтон. Достаточно, чтобы понять, что он никогда ее не полюбит, по крайней мере так, как муж должен любить жену.

А еще была Шарлотта.

Шарлотта, на которую он не обратил бы внимания в Лондоне. Шарлотта, которая заставляла его смеяться, которой он мог без смущения рассказывать глупые истории.

И которая, он с ожесточением напомнил себе, часов через семь станет его сестрой.

Он посмотрел на пустой стакан в своей руке, пытаясь сообразить, когда он успел его выпить. Он всерьез обдумывал идею налить себе еще один, когда услышал шорох за дверью.

Забавно, он думал, что все в доме уже легли спать. Было — он взглянул на часы на камине — около двух часов ночи. Прежде, чем он ушел с приема, он слышал, что Торнтоны хотели завершить празднество в немодное в высшем свете время — в одиннадцать часов, выражая, таким образом, желание всех приехавших на свадьбу гостей отдохнуть перед церемонией, которая должна была состояться в субботу утром.

Нед неплотно прикрыл дверь в библиотеку, поэтому он тихо подошел к щели и выглянул в коридор. Не было слышно ни скрипа двери, ни щелчка дверной ручки, которые бы выдали его присутствие, поэтому он мог удовлетворить свое любопытство, кому это не спится в такой час.

— Тсс!

Определенно, это был женский голос.

— Тебе обязательно надо было паковать столько вещей?

Он нахмурился. Голос, похоже, принадлежал Шарлотте. Он в последние дни проводил с ней столько времени, что, пожалуй, знал его лучше, чем голос Лидии.

Дьявол, почему Шарлотта была на ногах посреди ночи?

Нед внезапно почувствовал, словно его ударили в живот. Неужели у нее был любовник? Шарлотта не могла быть настолько безрассудной.

— Не могу же я уехать в одном домашнем платье! — послышался второй женский голос. — Ты хочешь, чтобы я выглядела, как нищенка?

Хм. Он предположил, что знает голос Лидии лучше, чем думал, потому что этот голос был очень похож на нее.

Он насторожился, забыв про Шарлотту, — а Лидия-то почему не спала? И куда, черт возьми, она собиралась ночью накануне их венчания?

Он ближе подошел к приоткрытой двери, радуясь, что светила луна. Из окон лилось столько света, что он решил не зажигать свечу, когда сидел в библиотеке. Поскольку свет в библиотеке не горел, никто не мог предположить, что там кто-то был. Если Шарлотта и Лидия не решат заглянуть в библиотеку, они его не заметят.

Приглядевшись к лестнице, он увидел, как они спускаются, в руке у каждой был большой саквояж.Единственным источником света была свеча во второй руке Шарлотты. Лидия явно была облачена в дорожный костюм, а Шарлотта была в практичное дневное платье какого-то темного оттенка, который он не мог разобрать в полумраке.

Ни одна из них не была одета так, как должна выглядеть женщина посреди ночи.

— А ты уверена, что Руперт будет ждать тебя в конце аллеи? — шепотом спросила Шарлотта.

Ответа Лидии Нед не услышал и даже не знал, ответила ли она или просто кивнула. Шум в его ушах заглушил все звуки, блокировал все мысли, кроме одной, которая была очень уместной.

Лидия бросала его. Тайком выбираясь из дома посреди ночи за несколько часов до их встречи в деревенской церкви.

Она убегала.

С этим идиотом Марчбэнксом.

Он тут сидел, пытаясь смириться с нежеланным браком, а его застенчивая невеста планировала бросить его.

Он хотел кричать. Он хотел садануть кулаком по стене. Он хотел…

Шарлотта. Шарлотта ей помогала.

Его ярость возросла. Как она могла так с ним поступить? Проклятие, они же были друзьями. Друзьями. Он знал ее всего несколько дней, но он действительно узнал ее, по-настоящему. Или он просто так думал. Он предположил, что Шарлотта вовсе не была такой преданной и правдивой, как ему представлялось.

Шарлотта. Его тело еще больше напряглось, каждый его мускул горел от ярости. Он думал о ней лучше.

Она же должна была знать, как поступает с ним, когда торопила Лидию покинуть дом. Думала ли она, через что ему придется пройти утром, когда он будет стоять перед алтарем на глазах сотен людей, ожидая невесту, которая так и не появится?

Движения обеих девушек были замедлены большими чемоданами. Лидия волокла свой по полу, будучи не такой сильной, как Шарлотта, которой удалось на пару дюймов оторвать свой чемодан от пола. Нед подождал, пока они приблизятся, на секунду посильнее сжал зубы и затем, как только они дошли до его двери…

Он вышел из комнаты.

— Куда-то собираетесь? — поинтересовался он, сам удивившись тому, как презрительно он растягивал слова. Он был уверен, что они будут похожи на рев.

Лидия резко отпрянула, а Шарлотта вскрикнула, чему еще поспособствовал упавший ей на ногу чемодан.

Он прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, понимая, что ему необходимо сдерживать эмоции. Одна маленькая искра, и он взорвется.

— Немного поздновато быть на ногах, вы так не думаете? — намеренно мягко спросил он.

Торнтоны просто уставились на него, дрожа.

— Уже больше двух часов ночи, я полагаю, — тихо произнес он. — Считается, что вы должны быть в постелях.

— Все не так, как вам кажется, — выпалила Шарлотта.

Он посмотрел на Лидию, но она все еще была напугана до полусмерти и молчала.

Отлично.

Он повернулся к Шарлотте, поскольку она, определенно, была более достойным противником.

— Это интересно, — сказал он, — потому что я еще не уверен, как именно это выглядит. Может быть, вы мне объясните?

Шарлотта сглотнула и заломила руки.

— Ну, — сказала она, явно пытаясь выиграть время. — Мы…

— Если бы я был менее разумным человеком, — задумчиво произнес он, — я бы мог подумать, что это очень похоже на то, что моя дражайшая невеста сбегает из-под венца в ночь перед свадьбой, но затем я подумал: «Конечно, этого не может быть». Девушки Торнтон ни за что бы не стали пытаться сделать такую глупость.

Он добился своего. Они умолкли. Шарлотта часто моргала, и он практически мог видеть по глазам, что ее мозг ищет подходящие слова, но ничего не находит. Лидия выглядела так, словно очень долго смотрела на солнце.

— Итак, — продолжал он, в какой-то извращенной манере наслаждаясь происходящим, — поскольку вы, очевидно, не пытаетесь сбежать, а вы… — он повернулся к Шарлотте и пронзил ее презрительным взглядом, — очевидно, ей не помогаете, возможно, вы скажете мне, что же именно вы делаете?

Лидия посмотрела на Шарлотту, в ее глазах была мольба. Шарлотта была вынуждена несколько раз сглотнуть прежде, чем сказать:

— Ну, вообще-то, я…

Он посмотрел на нее.

Она подняла глаза на него.

Его взгляд не дрогнул.

— Я… я…

Они не отрываясь смотрели в глаза друг другу.

— Она убегает, — прошептала Шарлотта, наконец, опустив взгляд в пол.

— Шарлотта! — воскликнула Лидия, ее голос пронзил тишину ночи. Она повернулась к сестре с выражением раздражения и недоверия на лице. — Как ты могла?

— О, ради всего святого, Лидия, — возразила Шарлотта, — он же явно все уже знает.

— Может быть, он…

— Вы думаете, что я настолько глуп? — спросил ее Нед. — Господи, вы бы вышли замуж за человека, который был бы недостаточно умен, чтобы все это, — он помахал рукой в воздухе, — понять?

— Я же говорила тебе, что это не сработает, — настойчиво и обиженно сказала Шарлотта сестре. — Я говорила тебе, что это неправильно. Я говорила, что тебе не сойдет это с рук.

Лидия повернулась к Неду:

— Вы собираетесь меня побить?

Он посмотрел на нее в изумлении. Ах, черт возьми! Теперь ей удалось заставить его замолчать.

— Так собираетесь? — повторила она.

— Конечно, нет, — отрезал он. — Хотя можете быть уверены, что если я когда-нибудь решу ударить женщину, вы будете первой кандидатурой.

Шарлотта схватила Лидию за руку и попыталась потянуть ее к лестнице.

— Мы вернемся, — сказала она быстро, ее глаза встретились с его на одну секунду, но она показалась ей бесконечной. — Она сожалеет. И я сожалею. Мы обе сожалеем.

— И вы считаете, что этого достаточно? — спросил он.

Она конвульсивно сглотнула и побледнела, это было заметно даже в мерцающем свете свечи:

— Мы будем готовиться к завтрашней церемонии, — сказала она, поднимая оба чемодана. — Я позабочусь о том, чтобы она была в церкви вовремя. Можете мне верить.

Это было последней каплей. «Можете мне верить». Как она смела даже в мыслях допустить это?

— Не спешите, — отрезал он, останавливая их и без того маленькое продвижение.

Шарлотта развернулась, ее глаза вспыхнули отчаянием.

— Ну что еще вам надо? — закричала она. — Я сказала, что приготовлю ее, и сказала, что прослежу за тем, чтобы она появилась в церкви к назначенному часу. Я прослежу за тем, чтобы никто не узнал, что произошло накануне, и чтобы вы не чувствовали смущения из-за слабости Лидии.

— Это очень благородно с вашей стороны, — сказал он. — Но в свете последних событий брак с Лидией уже не кажется мне таким привлекательным.

У Лидии от обиды отвисла челюсть, и он был вынужден посмотреть в другую сторону, так отвратительна ему была ее реакция. А чего она ожидала?

Его взгляд остановился на Шарлотте, которая внезапно в свете свечи показалась необычайно привлекательной, на ее волосах вспыхивали красноватые блики от огня.

— Чего же вы хотите? — шепотом спросила она, ее губы при этом дрожали.

Она выглядела так же, как тогда на лестничной площадке, губы чуть приоткрыты, глаза в свете свечи приобрели серебристый оттенок. Он тогда хотел с ней потанцевать.

* * *
А теперь… Теперь, когда все изменилось, когда Лидия была уже почти в дверях, он наконец признал, что хочет большего.

В голову лезли всякие мысли, плотские и соблазнительные, и что-то еще, чему он не мог найти названия.

Он посмотрел на Шарлотту, прямо в эти волшебные серые глаза, и произнес:

— Я хочу вас.

* * *
На мгновение воцарилась абсолютная тишина.

Никто даже не дышал.

Затем Шарлотте удалось выдавить:

— Вы сумасшедший.

Но виконт просто схватил оба чемодана Лидии и легко поднял их, словно они ничего не весили.

— Куда это вы с ними собрались? — вскрикнула Лидия (тихо, если это вообще возможно, но, видимо, да, поскольку никто не бежал по лестнице, чтобы выяснить, что случилось).

Он подошел к входной двери и вышвырнул чемоданы наружу.

— Идите, — грубо произнес он. — Убирайтесь отсюда!

Лидия выпучила глаза от удивления:

— Вы дадите мне уехать?

Нетерпеливо фыркнув, он вернулся, грубо схватил ее за руку и потащил к двери.

— Вы, что, всерьез думаете, что я захочу жениться на вас после всего, что произошло? — зашипел он, слегка повысив голос. — Я сказал, выметайтесь.

— Но до места встречи с Рупертом еще четверть мили, — запротестовала Лидия, быстро поворачивая голову то к сестре, то к Неду. — Шарлотта должна была помочь мне нести сумки.

Шарлотта в ужасе наблюдала, как Нед повернулся к Лидии с самым злобным выражением лица, которое только можно было вообразить:

— Вы уже большая девочка, — произнес он. — Придумаете что-нибудь.

— Но я не могу…

— Ради бога, женщина, — взорвался он, — пришли за ними Марчбэнкса! Если уж он так хочет тебя, пусть таскает твои чертовы сумки!

И затем, пока Шарлотта наблюдала за этой сценой с открытым ртом, он вытолкнул Лидию за дверь и захлопнул ее.

— Лидия, — выдавила она, пока он к ней не повернулся.

— Вы, — произнес он.

Это было единственное произнесенное им слово, но все, о чем она могла думать, было: «Господи, благодарю, что он больше ничего не сказал».

Но…

— Подождите! — закричала она. — Я должна попрощаться с сестрой.

— Вы будете делать то, что я вам позволю!

Она проскользнула мимо него и побежала к двери.

— Я должна попрощаться, — повторила она, ее голос дрожал. — Я же не знаю, когда теперь ее увижу.

— Надеюсь, что не скоро, — пробормотал он.

— Пожалуйста, — взмолилась Шарлотта. — Я должна…

Он поймал ее за талию, но затем ослабил хватку.

— О, ради все… ладно, — пробурчал он. — Идите. У вас есть тридцать секунд.

Шарлотта не посмела спорить. Он был обманутой стороной в данной истории, и хотя ей не нравилась его ненависть, она думала, что он вполне имел на нее право.

Но о чем, дьявол его забери, он думал, когда заявил, что хочет ее?

Довольно. Она не могла сейчас об этом думать. Только не тогда, когда ее родная сестра убегает в ночь.

Не тогда, когда одно только воспоминание о выражении его лица, заставляли ее трепетать. Его глаза в тот момент были такими голубыми, взгляд таким напряженным…

Я хочу вас.

— Лидия! — позвала она в отчаянии. Она толкнула дверь и выбежала из дома, словно адское пламя лизало ей пятки.

По правде сказать, она не была уверена, что это не так.

— Лидия! — снова позвала она. — Лидия!

Лидия сидела под деревом и всхлипывала.

— Лидия! — в ужасе закричала Шарлотта, подбегая к ней. — Что случилось?

— Это не должно было произойти так, — ответила Лидия, глядя на сестру сквозь слезы.

— Нет, — согласилась Шарлотта, бросив нервно взгляд на дверь. Нед дал ей полминуты, и она думала, что он действительно не даст ей больше времени. — Но так случилось.

Ответ не понравился Лидии.

— Он не должен был найти меня, — возмущалась она. — И он должен был расстроиться.

— Он, конечно, был расстроен, — ответила Шарлотта, пытаясь понять, что не так с ее сестрой. Разве не хотела она выйти замуж за Руперта? Разве это было не то, к чему она стремилась?

Тогда почему она жалуется?

— Нет, — Лидия судорожно вздохнула, вытирая слезы со щек обратной стороной ладони. — Но предполагалось, что это произойдет уже после того, как я уеду. Я не должна была думать об этом.

Шарлотта сжала зубы.

— Это плохо, Лидия.

— И я не думала, что он будет так рад и-избавиться от меня. — После этих слов Лидия вновь разразилась слезами.

— Вставай, — выдавила Шарлотта, рывком поднимая Лидию на ноги. Это было уже слишком. В доме ее ждал разъяренный виконт, готовый разорвать ее на кусочки, а Лидия жаловалась? — Довольно с меня! — начала кипятиться Шарлотта. — Если ты так не хотела выходить замуж за виконта, то не надо было соглашаться.

— Я же сказала тебе, почему согласилась! Я сделала это для тебя и Каролины с Джорджиной. Он обещал обеспечить вас приданым.

В этом был смысл, но как бы Шарлотта не ценила самопожертвование, почти совершенное Лидией, она не была в тот момент готова расточать ей комплименты по этому поводу.

— Если вы собирались сбежать, — сказала она, — то должны были это сделать несколько недель назад.

— Но в банке сказали…

— Меня ни капли не интересуют финансы Руперта, — отрезала Шарлотта. — Ты ведешь себя как ребенок.

— Не говори со мной в таком тоне! — возмутилась Лидия, наконец расправив плечи. — Я старше тебя!

— Тогда веди себя соответственно!

— И буду! — С этими словами Лидия подхватила оба своих чемодана и пошла прочь. Она сделала около восьми шагов прежде чем чертыхнуться и уронить чемоданы на землю. — Дьявол! Что я туда напихала? — спросила она, злобно уставившись на ни в чем не повинные сумки.

Внезапно Шарлотта улыбнулась.

— Я не знаю, — беспомощно сказала она, покачав головой.

Взгляд Лидии смягчился.

— Наверное, мне не обойтись одним дневным платьем.

— Скорее всего, — согласилась Шарлотта.

Лидия вновь посмотрела на сумки и вздохнула.

— Руперт привезет их тебе, — мягко сказала Шарлотта.

Лидия повернулась и встретилась с сестрой глазами.

— Да, — сказала она, — так и будет. — Она улыбнулась. — Это в его же интересах.

Шарлотта подняла руку в прощальном жесте.

— Будь счастлива.

— Будь осторожна, — ответила на это Лидия, бросив испуганный взгляд на Неда, который вышел из дома и направлялся прямо к ним.

Затем Лидия убежала.

Шарлотта смотрела, как ее сестра растворяется в темноте ночи; глубоко вдохнув, она пыталась настроится на предстоящую битву, которая, она была уверена, уже не за горами. Она слышала приближение Неда, в тишине ночи его поступь казалась тяжелой. Когда она повернулась, он уже поравнялся с ней, он был так близко, что ей стало нечем дышать.

— В дом, — отрезал он, указав головой на особняк.

— А это не может подождать до утра? — спросила она. Он дал ей намного больше тридцати секунд, чтобы попрощаться с Лидией, — возможно, у него был приступ великодушия.

— О, я так не думаю, — зловеще произнес он.

— Но…

— Сейчас же! — зарычал он, хватая ее за локоть.

Но даже когда он потащил ее к дому, его прикосновение было на удивление нежным, и Шарлотта вдруг обнаружила, что сама идет рядом с ним, правда, чтобы поспевать за его размашистой походкой, ей приходилось почти бежать. Не успела она и глазом моргнуть, как они оказались в отцовской библиотеке, дверь в которую Нед плотно закрыл.

— Садитесь, — приказал он, указав пальцем на кресло.

Она сцепила руки.

— Если вы не возражаете, я постою.

— Сядьте!

Она села. Было глупо упорствовать в таких мелочах, учитывая, что ей предстояла настоящая битва.

Какое-то время он молча смотрел на нее, и ей очень хотелось, чтобы он открыл рот и наорал на нее. Все лучше, чем этот молчаливый, осуждающий взгляд. Луна светила достаточно ярко, чтобы высветить голубизну его глаз, и она чувствовала, как этот взгляд сковывает ее.

— Милорд? — наконец произнесла она, нарушив гнетущую тишину.

Похоже, это помогло.

— Вы хоть понимаете, что вы наделали? — спросил он. Но его голос был нежным, что почему-то казалось Шарлотте еще ужаснее, чем крик.

Шарлотта не стала отвечать сразу. Она не думала, что ему вообще требуется на это ответ, и она оказалась права, когда через пару секунд он продолжил:

— Вы, что, планировали надеть свое платье подружки невесты? Собирались сидеть на скамье в первом ряду, пока я буду ждать Лидию в церкви?

Она вздрогнула, увидев выражение его лица. Он выглядел взбешенным, но одновременно… раздавленным. И было очевидно, что он всячески пытался это скрыть.

— Я собиралась вам сказать, — прошептала она. — Клянусь могилой…

— Избавьте меня от этой мелодрамы, — оборвал он ее, расхаживая по комнате с такой энергией, что, казалось, сами стены должны были раздвинуться на его пути.

— Я собиралась вам сказать, — повторила она. — После того, как Лидия благополучно уедет, я собиралась найти вас и все рассказать.

Его глаза заблестели.

— Вы собирались прийти ко мне в комнату? — поинтересовался он.

— Ну… — Она замялась. — Вы же были здесь, в библиотеке.

— Но вы этого не знали.

— Нет, — признала она, — но… — Она оборвала себя на середине фразы. Он в мгновение ока оказался рядом с ней, и обе его руки теперь оказались на подлокотниках ее кресла.

Его лицо было очень близко.

— Вы собирались прийти в мою комнату, — повторил он. — Как это интересно.

Шарлотта ничего не ответила.

— Вы бы разбудили меня? — прошептал он. — Легонько прикоснулись бы к моему лицу?

Она посмотрела на свои руки. Они дрожали.

— Или, может быть, — сказал он, придвигаясь еще ближе, пока она не почувствовала его дыхание на своих губах, — вы бы разбудили меня поцелуем?

— Прекратите, — тихо сказала она. — Это недостойно вас.

Он отпрянул при этих словах.

— Это не вам судить, мисс Торнтон.

— Я сделала то, что считала правильным, — ответила она, стараясь держать спину прямой.

— Вы думали, что это правильно? — переспросил Нед, в каждом произнесенном им слоге слышалась неприязнь.

— Ну, может быть, не правильно, — признала она. — Но это к лучшему.

— К лучшему? — резко переспросил он. — Лучше унизить человека на глазах у сотен людей? Лучше сбежать посреди ночи вместо того, чтобы встретиться…

— А что, по-вашему, я должна была сделать? — взорвалась она.

Нед замолчал на какое-то время, а затем, пытаясь вновь обрести контроль над своими эмоциями, он отошел к окну и устало прислонился к подоконнику.

— Ничто в мире я не ценю так, как верность, — произнес он серьезно.

— Я тоже, — ответила она.

Его пальцы сжали дерево так сильно, что костяшки побелели.

— Неужели? — переспросил он, не решаясь повернуться к ней. — Тогда как вы объясните это?

— Я не понимаю, о чем вы, — услышал он у себя за спиной.

— Вы предали меня.

Тишина. Затем он услышал:

— Повторите, пожалуйста, я не расслышала.

Он повернулся к ней так резко, что она вжалась в спинку кресла:

— Вы предали меня. Как вы могли так со мной поступить?

— Я помогала своей сестре!

Ее голос отразился от свода библиотеки, и на мгновение Нед застыл. Она помогала сестре. Ну конечно, подумал он, почти в отчаянии. Почему она должна была поступить по-другому? Он как-то раз сломя голову несся из Оксфорда в Лондон, чтобы только удержать Белл от поспешного брака. Уж он-то точно понимал, что означает привязанность к родной сестре.

— Мне очень жаль, что мы так с вами поступили, — продолжала Шарлотта, ее голос был тихим и почти величественным в окружающем сумраке. — Но Лидия — моя сестра. Я хотела, чтобы она была счастлива.

С чего он взял, что Шарлотта в первую очередь обязана быть верна ему? Почему решил, что их дружба более важна, чем ее кровное родство с сестрой?

— Я хотела вам рассказать, — продолжила она, и он услышал, как она поднялась с кресла. — Я бы никогда не допустила, чтобы вы ждали в церкви. Но…

— Но что? — спросил он насмешливо. Он повернулся к ней. Он и сам не мог сказать, почему ему было так важно видеть в этот момент ее лицо. Оно притягивало его, как магнит, и ему необходимо было увидеть ее глаза, узнать, что у нее на сердце и на душе.

— Вы бы не очень подошли друг другу, — сказала она. — Это не оправдывает поступка Лидии, да и моего, я думаю, тоже, но она была бы вам плохой женой.

Он кивнул, и внезапно все встало на свои места. Какое-то легкое и радостное чувство зарождалось в нем, оно кружило ему голову.

— Я знаю, — ответил он, склонившись к ней, чтобы вдохнуть ее запах. — Вот поэтому-то я и женюсь на вас.

Глава 6

Шарлотта начала задыхаться. Хватая ртом воздух, она пыталась говорить, несмотря на спазм, который, казалось, сжимал ее горло:

— Что вы имеете в виду?

Он удивленно поднял брови:

— Разве я недостаточно ясно выразился?

— Милорд!

— Завтра утром, — заявил он тоном, не терпящим возражений, — вы придете на свадьбу. Вам, похоже, подойдет платье Лидии. — Он кривовато ей улыбнулся, подходя к двери. — И не опаздывайте.

Она беспомощно смотрела на его спину, а затем выпалила:

— Я не могу выйти за вас замуж!

Он медленно повернулся.

— А почему нет? Только не говорите мне, что вас в конце аллеи тоже поджидает какой-нибудь идиотский рифмоплет.

— Ну, я… — Она подбирала нужные слова. Она искала подходящие причины. Она пыталась найти хоть что-нибудь, что даст ей силы пережить эту самую нелогичную и неправдоподобную ночь в ее жизни. — Начнем с того, — заявила она, — что в церковном оглашении стояло имя Лидии!

Он покачал головой.

— Это не проблема.

— Но это проблема для меня. У нас нет разрешения. — Она выпучила от удивления глаза. — Если мы поженимся, это, возможно, будет даже незаконно.

Его это ничуть не взволновало.

— К утру у меня будет разрешение.

— И где же вы собираетесь раздобыть его в оставшиеся десять часов?

Он шагнул к ней, его глаза удовлетворенно блестели.

— К счастью для меня, да и для вас тоже, как вы скоро сможете убедиться, ожидается приезд архиепископа Кентерберийского.

Шарлотта раскрыла рот от удивления.

— Он не даст вам специальное разрешение. Только не для такого нестандартного случая.

— Забавно, — подумал он вслух, — я думал, что специальные разрешения выдаются как раз в необычных случаях.

— Это безумие. Он ни за что не позволит нам пожениться. Вы же еще недавно должны были жениться на моей сестре.

Нед пожал плечами.

— Он мне кое-чем обязан.

Она прислонилась к краю отцовского стола. Что же он за человек такой, если ему обязан сам архиепископ Кентерберийский? Она знала, что Блайдоны считались влиятельной семьей в Англии, но это было выше ее понимания.

— Милорд, — сказала она, сцепив пальцы, пока пыталась сформулировать убедительный и хорошо обоснованный довод против его безумного плана. Конечно, он оценит неоспоримый и веский аргумент. Он определенно их ценил, когда гулял с ней неделю назад. Поэтому-то он ей и понравился.

— Да? — переспросил он, уголки его губ еле заметно дрогнули.

— Милорд, — повторила она, прочищая горло. — Мне кажется, вы человек, готовый прислушаться к неоспоримым и хорошо обоснованным доводам.

— Верно. — Он скрестил руки на груди и облокотился на стол рядом с ней. Они почти соприкасались бедрами — это ее отвлекало.

— Милорд, — вновь начала она.

— Учитывая обстоятельства, — произнес он, в то время как его глаза искрились весельем, — вам не кажется, что вы можете звать меня по имени?

— Верно, — отозвалась она. — Да, конечно. Если бы мы должны были пожениться, я бы, конечно…

— Мы поженимся.

Святые небеса, он как каменная стена!

— Возможно, — успокаивающе заметила она. — Но если все будет так…

Он приподнял ее лицо за подбородок, пока их взгляды не встретились:

— Зови меня Нед, — сказал он мягко.

— Я не уверена…

— Зато я уверен.

— Милорд…

— Нед.

— Нед, — наконец неохотно согласилась она.

Он улыбнулся.

— Хорошо.

Он отпустил ее и выпрямился, и Шарлотта наконец вспомнила, как дышать.

— Нед, — произнесла она, хотя его имя странно и непривычно звучало на языке, — я считаю, что вам нужно сделать глубокий вдох и подумать, о чем вы говорите. Я не уверена, что вы в достаточной мере все взвесили.

— Неужели? — протянул он.

— Мы едва ли обменялись парой слов до этой недели, — сказала она, взглядом призывая его прислушаться к ее словам. — Вы меня совсем не знаете.

Он пожал плечами.

— Я знаю вас намного лучше, чем вашу сестру, а ведь я собирался на ней жениться.

— Но хотите ли вы этого? — прошептала она.

Он шагнул к ней и взял ее за руку.

— Еще больше я хочу вас, — промолвил он вкрадчиво.

Она от удивления открыла рот, но ничего не могла сказать, было только слышно, как она хватала ртом воздух. Он притягивал ее к себе все ближе… ближе. Наконец его рука обвилась вокруг ее талии, и она оказалась прижатой к его длинному телу.

— Нед, — удалось ей прошептать, но прижал указательный палец к ее губам:

— Ш-ш-ш. Я так давно хотел это сделать.

Его губы нашли ее собственные, и, если он и злился до сих пор на нее, в поцелуе это не чувствовалось. Он был нежным и сладостным, его рот едва прикасался к ее губам.

Но все же она прочувствовала этот поцелуй до кончиков пальцев на ногах.

— Тебя когда-нибудь целовали? — прошептал он.

Она отрицательно покачала головой.

Он удовлетворенно и очень, очень по-мужски улыбнулся ей.

— Это хорошо, — сказал он прежде, чем вернуться к ее губам.

Но на этот раз это был поцелуй собственника, полный страсти и необходимости обладать. Его рот с жадностью заявлял на нее свои права, в то время как его руки крепче прижимали ее к нему. Шарлотта тонула в омуте ощущений, позволив себе раствориться в нем, сквозь тонкое полотно его дорогой льняной рубашки ее ладони ощутили мощные мускулы на его спине.

Это, подумала она, хотя мысли ее были затуманены, и есть желание. Если это страсть, то Лидия — полная дура.

Лидия!

Господи, что же она делает? Шарлотта вырвалась из его объятий.

— Мы не можем этого сделать! — застонала она.

Его глаза светились желанием, он прерывисто дышал, но все же ему удалось взять свои чувства под контроль, когда он спросил:

— Почему?

— Вы же помолвлены с моей сестрой!

Он удивленно приподнял бровь.

— Ну, хорошо, — поправилась она, нахмурившись. — Полагаю, что вы больше с ней не помолвлены.

— Трудно быть помолвленным с женщиной, вышедшей замуж за другого.

— Верно. — Она судорожно сглотнула. — Только она, конечно, еще не замужем.

Он вновь удивленно посмотрел на нее. Шарлотта грустно подумала, что это было даже более действенно, чем слова.

— Это точно, — пробормотала она. — Хотя, может быть, она уже вышла замуж.

— Шарлотта.

— И нельзя ожидать, что…

— Шарлотта, — повторил он чуть громче.

— …вы будете хранить ей верность в этом случае…

— Шарлотта!

Она замолчала.

Он так напряженно всматривался в ее глаза, что она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы пять абсолютно обнаженных красавцев танцевали на лужайке перед домом.

— Тебе нужно сейчас усвоить три вещи: во-первых, ты наедине со мной посреди ночи; во-вторых, я собираюсь жениться на тебе утром.

— Я не уверена…

— А я уверен.

— Я-то нет, — пробормотала она, желая оставить последнее слово за собой.

Он хищно ей улыбнулся.

— И, в-третьих, я провел последние несколько дней, непрерывно терзаясь от вины, потому что по ночам я никогда — ни одного раза — не мечтал о Лидии.

— Нет? — прошептала она.

Он медленно покачал головой.

— Я думал не о Лидии.

Ее губы непроизвольно приоткрылись от удивления, она была не в силах отвести от него взгляд. Он подошел ближе, она почувствовала его дыхание на своей коже.

— Только о тебе, — сказал он.

Ее сердце определенно предавало ее, поскольку от этих слов оно запело.

— Во всех моих снах. Только ты.

— Правда? — выдохнула она.

Его ладони легли на ее ягодицы, и он прижал ее к себе:

— О да, — ответил он, еще крепче обнимая ее.

— И, как видишь, — продолжал он, легко касаясь ее губ, — все очень удачно сложилось, потому что, — его язык очертил контур ее губ, — мне не приходит в голову ни одной причины, по которой я не должен целовать женщину, на которой собираюсь жениться менее чем через десять часов, особенно если мне так повезло и мы с ней наедине, — он удовлетворенно вздохнул рядом с ее губами, — посреди ночи.

Он снова ее поцеловал, ее язык скользнул ей в рот, намеренно сводя ее с ума.

— Особенно, — прошептал он, его дыхание касалось ее кожи, — если я об этом целыми днями мечтал.

Нед почти с благоговением обхватил ладонями ее лицо и посмотрел ей в глаза.

— Я думаю, что ты должна быть моей.

Ее губы приоткрылись, и она облизнула пересохшие губы. Это движение было полным соблазна, но в то же время абсолютно неискушенным. Она была так хороша в лунном свете, что Лидия не сравнилась бы с ней. Глаза Шарлотты светились интеллектом, страстью и живостью, которых не хватало большинству женщин. У нее была заразительная улыбка и музыкальный смех.

Из нее получилась бы прекрасная жена. Рядом с ним, в его сердце, в его постели. Он не знал, почему это сразу не пришло ему в голову.

Проклятье, подумал он со смешком, вероятно, он должен послать ящик самого лучшего контрабандного французского бренди Руперту Марчбенксу. Бог — свидетель, проклятый дурак заслужил его вечную благодарность. Если бы он тайно не сбежал с Лидией, Нед женился бы не на той сестре.

И всю жизнь тосковал бы по Шарлотте.

Но сейчас она была здесь, в его объятиях, и она станет его — нет, она уже принадлежала ему. Она могла пока этого не понимать, но это было так.

Внезапно он не смог сдержать улыбки. Он предположил, что выглядит просто по-идиотски.

— Что? — спросила она довольно настороженно, по правде говоря, словно боялась, что он совсем свихнулся.

— Я нахожу, что очень доволен текущим ходом событий, — пояснил он, опустив руку и переплетая свои пальцы с ее. — Ты была абсолютно права. Лидия совсем не подошла бы мне. А вот ты, с другой стороны… — Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал костяшки ее пальцев. Он тысячу раз до этого делал этот красивый жест, обычно чтобы лишь польстить женскому стремлению к романтике.

Но в этот раз все было по-другому. В этот раз этого требовало его чувство романтизма. Когда он поцеловал ее руку, он хотел остаться там не потому что хотел соблазнить ее (хотя он определенно хотел), а потому что ему нравилось ощущать ее руку в своей, ее кожу под своими губами.

Медленно он перевернул ее руку и оставил еще один, более интимный поцелуй на ее ладони.

Он желал ее — о, как он желал ее! Такого сильного чувства он никогда не испытывал — огонь сжигал его изнутри. Он горел в его сердце и распространялся на все его тело, а не наоборот.

И потому он ни в коем случае не мог позволить ей ускользнуть.

Он схватил ее вторую руку и поднял обе ее руки вверх. Их локти были согнуты, запястья на уровне плеч.

— Я хочу, чтобы ты дала мне клятву, — тихо и серьезно сказал он.

— Ч-что? — прошептала она.

— Я хочу, чтобы ты пообещала, что выйдешь утром за меня замуж.

— Нед, я уже сказала…

— Если ты мне поклянешься, — перебил он, отметая ее возражение, — то я позволю тебе вернуться в свою комнату и поспать.

Она нервно хихикнула:

— Ты думаешь, я смогу заснуть?

Он улыбнулся. Все шло даже лучше, чем он надеялся.

— Я же тебя знаю, Шарлотта.

— Правда? — спросила она с сомнением в голосе.

— Лучше, чем ты думаешь, и я знаю, что твоему обещанию можно верить. Если ты дашь мне слово, что не совершишь никакой глупости, вроде побега, я отпущу тебя в твою комнату.

— А если не дам?

Его охватил жар.

— Тогда ты останешься со мной в библиотеке. На всю ночь.

Она сглотнула.

— Я даю тебе слово, что не сбегу, — сказала она неуверенно. — Но не могу пообещать, что выйду за тебя.

Нед оценил свои возможности. Он был абсолютно уверен, что утром сможет убедить ее выйти за него, если до этого дойдет. Она и так уже чувствовала себя виноватой из-за участия в побеге Лидии. Это он, безусловно, мог использовать в своих целях.

— И ты должен будешь в любом случае поговорить с моим отцом, — добавила она.

Он позволил их пальцам расцепиться, затем медленно провел ладонями по ее рукам прежде, чем отпустить их. Битва была выиграна. Если она предлагала ему поговорить с отцом, то она уже принадлежала ему.

— Увидимся утром, — сказал он, кивнув ей в знак уважения.

— Ты отпускаешь меня? — прошептала она.

— Ты дала мне слово, что не сбежишь. Других заверений мне не нужно.

Ее губы приоткрылись, и в широко распахнутых глазах отразилось какое-то чувство, которое он не смог распознать.

Но это было хорошо. Это точно был хороший знак.

— Я буду ждать тебя здесь, — сказал он, — в восемь часов утра. Ты проследишь за тем, чтобы твой отец пришел?

Она кивнула.

Он сделал шаг назад и изящно поклонился.

— Тогда до завтра миледи.

Когда она открыла рот, чтобы поправить его в использовании такого обращения, он поднял руку и сказал:

— Завтра ты станешь виконтессой. Скоро ты привыкнешь, что люди так к тебе обращаются.

Она указала на дверь.

— Я должна выйти одна.

— Конечно, — ответил он с ироничной усмешкой на губах. — Мы же не хотим, чтобы нас посреди ночи увидели вместе. Пойдут сплетни.

Она очаровательно улыбнулась с виноватым видом. Как будто и без этого не будет сплетен! На ближайшие месяцы их брак определенно станет главной темой для обсуждения.

— Иди, — ласково сказал он. — Поспи немного.

Она бросила на него взгляд, говоривший, что она и не надеется уснуть, а затем выскользнула за дверь.

После ее ухода он на несколько секунд задержал взгляд на приоткрытой двери и затем прошептал:

— Пусть тебе приснюсь я.

* * *
К счастью для Шарлотты, ее отец всегда вставал очень рано, и поэтому, когда она утром вошла в небольшую столовую без пятнадцати минут восемь, он как всегда был там, а на его тарелке лежала свиная отбивная и яйца.

— Доброе утро, Шарлотта, — пророкотал он. — Отличный денек для свадьбы, верно?

— Ну, да, — ответила она, безуспешно пытаясь выдавить улыбку.

— Хорошо, что ты пришла сюда перекусить. Твоя мама собрала всех остальных в большой столовой, хотя немногое из них готовы вылезти из постели в такой час.

— Вообще-то я слышала, как некоторые из них бродят по дому, когда шла сюда, — сама не зная зачем, сказала Шарлотта.

Он осуждающе фыркнул.

— Как будто организм сможет переварить нормальный завтрак из яиц во всей этой суете.

— Папа, — неуверенно начала Шарлотта. — Я должна поговорить с вами.

Он посмотрел на нее, удивленно приподняв брови.

— Наверное, я должна вам это показать, — Она протянула ему записку, которую Лидия оставила для родителей, с объяснением ее поступка.

Затем Шарлотта отошла подальше. Когда ее отец прочтет записку Лидии, его рев будет поистине оглушающим.

Но когда его глаза закончили просматривать строчки, он только прошептал:

— Ты знала о этом?

Больше всего Шарлотте хотелось солгать. Но она не смогла и поэтому кивнула.

Мистер Торнтон замер на несколько мгновений, единственным доказательством его гнева были побелевшие костяшки пальцев, когда он вцепился в крышку стола.

— Виконт в библиотеке, — сказала она, нервно сглотнув. Молчание ее отца было гораздо более устрашающим, чем его крики. — Я думаю, он хочет поговорить с вами.

Мистер Торнтон взглянул на нее.

— Он знает, что она сделала?

Шарлотта кивнула.

И тут ее отец произнес несколько слов, которые она никогда от него не слышала, включая одно или два, значения которых она даже не знала.

— Мы теперь пропали, — прошипел он между ругательствами. — Опозорены. И мы должны благодарить за это твою сестру и тебя.

— Возможно, если вы поговорите с виконтом… — горестно произнесла Шарлотта. Она никогда не была особо близка с отцом, но как же она всегда хотела его одобрения!

Мистер Торнтон резко поднялся и бросил свою салфетку на стол. Шарлотта отступила с его пути, а затем пошла за ним по коридору, всю дорогу держась на почтительном расстоянии в три шага.

Но когда ее отец подошел к библиотеке, он повернулся к ней и гневно сказал:

— А ты что здесь делаешь? Ты уже и так сделала предостаточно. Немедленно иди в свою комнату и не смей выходить из нее, пока я не позволю.

— Я думаю, — послышался глубокий голос из глубины коридора, — что она должна остаться.

Шарлотта подняла глаза. Нед спускался по последним ступенькам лестницы и выглядел неотразимо красивым в своем свадебном костюме.

Ее отец толкнул ее под ребра и прошипел:

— Ты же сказала, что он знает.

— Он знает.

— Тогда зачем, черт подери, он так вырядился?

Шарлотту избавило от необходимости отвечать появление Неда.

— Хью, — сказал он, кивнув в знак приветствия мистеру Торнтону.

— Милорд, — ответил тот, удивив Шарлотту. Она всегда думала, что ее отец зовет Неда по имени. Но, возможно, этим утром нервы заставили его выказать больше уважения.

Нед кивнул в сторону двери библиотеки.

— Зайдем внутрь?

Мистер Торнтон сделал шаг вперед, но Нед мягко его остановил.

— Сначала Шарлотта.

Шарлотта видела, что ее отец умирает от любопытства, но он удержался от замечаний и вместо этого отступил, позволив ей пройти. Вместо этого, когда она входила в комнату, Нед склонился к ее уху и шепнул:

— Интересный выбор платья.

Шарлотта почувствовала, что краснеет. Она надела одно из своих обычных утренних платьев, а не свадебное платье Лидии, как он ей приказал.

Через несколько секунд они все оказались в библиотеке и плотно закрыли за собой дверь.

— Милорд, — начал мистер Торнтон, — я должен уверить вас, что я и понятия не имел…

— Довольно, — оборвал его Нед, он стоял посреди комнаты и отлично владел собой. — Я не хочу обсуждать Лидию или ее побег с Марчбэнксом.

Мистер Торнтон с усилием сглотнул, на его мясистой шее вверх-вниз задвигался кадык.

— Не хотите?

— Естественно, я был рассержен предательством вашей дочери…

«Которой дочери?» — подумала Шарлотта. Ей казалось, что прошлой ночью он больше рассердился на нее, чем на Лидию.

— … но будет несложно исправить сложившееся положение.

— Все, что хотите, милорд, — заверил Неда мистер Торнтон. — Абсолютно все. Если это в моей власти…

— Отлично, — мягко произнес Нед. — Тогда я женюсь на ней, — он указал на Шарлотту, — вместо Лидии.

Мистер Торнтон заморгал.

— На Шарлотте? — наконец переспросил он.

— Точно. У меня нет никаких сомнений, что она станет гораздо лучшей женой, нежели Лидия.

Голова мистера Торнтона несколько раз резко повернулась к дочери, затем к жениху другой дочери и обратно, прежде чем повторить:

— Шарлотта?

— Да.

Этого было достаточно, чтобы его убедить.

— Она ваша, — сказал с ударением мистер Торнтон. — Когда захотите.

— Папа! — воскликнула Шарлотта. Он говорил о ней так, словно она была не более чем мешком муки.

— Это утро подойдет, — ответил Нед. — Я получил специальное разрешение, а церковь уже украшена для свадебной церемонии.

— Чудесно, чудесно, — проговорил мистер Торнтон, в каждом его нервном движении сквозило облегчение. — Я не возражаю, а… то есть… условия договора останутся прежними?

Нед скривился при виде нетерпения во взгляде мистера Торнтона, но все, что он произнес:

— Конечно.

На этот раз мистер Торнтон даже не стал скрывать свое облегчения.

— Хорошо, хорошо. Я… — Он замолчал на полуслове, повернувшись к Шарлотте. — Чего ты ждешь, девочка? Тебе нужно готовиться к свадьбе!

— Папа, я…

— Больше ни слова об этом! — воскликнул он. — Марш отсюда!

— Я бы попросил вас говорить с моей будущей женой более вежливо, — произнес Нед убийственно тихим голосом.

Мистер Торнтон в шоке повернулся к нему и заморгал.

— Конечно, — сказал он. — В любом случае, она теперь принадлежит вам. Все, что вам будет угодно.

— Я думаю, — сказал Нед, — что нам угодно побыть немного наедине.

— Конечно, — согласился мистер Торнтон, хватая Шарлотту за запястье. — Пошли. Виконт хочет остаться один.

— Наедине с Шарлоттой, — добавил Нед.

Мистер Торнтон посмотрел сначала на Неда, потом на Шарлотту, затем опять на Неда.

— Я не уверен, что это мудрая мысль.

Нед слегка приподнял бровь:

— В последнее время возникло множество глупых мыслей, вы так не думаете? Эта, должен вам сказать, наименее неразумная из них.

— Конечно, конечно, — пробормотал мистер Торнтон и вышел из комнаты.

Нед посмотрел на свою избранную невесту. Она наблюдала, как уходит ее отец, и чувствовала себя беспомощной — он мог видеть это по ее лицу. А, возможно, — пешкой в чужой игре. Но он отказывался ощущать вину за это. Он знал сердцем и душой, что женитьба на Шарлотте Торнтон будет абсолютно правильным решением. Он сожалел, что вынужден быть таким деспотичным, чтобы достигнуть своей цели, но ведь Шарлотта тоже приложила руку к тому, что произошло, не так ли?

Он подошел к ней и коснулся ее щеки.

— Мне жаль, если тебе кажется, что все происходит слишком быстро, — тихо сказал он.

Она ничего не ответила.

— Уверяю тебя…

— Он даже не спросил меня. — В ее голосе был слышен надлом.

Нед скользнул пальцами про ее подбородку и приподнял ее лицо к своему. В его глазах был невысказанный вопрос.

— Мой отец, — пояснила она, моргая, чтобы смахнуть слезы. — Он даже ни разу не спросил меня, чего я хочу. Как будто меня здесь и не было.

Нед наблюдал за ее лицом, смотрел, как она всеми силами пыталась оставаться сильной и бесстрастной. Он видел ее отвагу и силу ее характера, и внезапно у него возникло желание сделать все по правилам, для нее.

Шарлотта Торнтон могла получить поспешную свадьбу, которая была организована для ее сестры, но, Бог свидетель, она заслуживает предложения руки и сердца, которое предназначено лишь для нее одной.

Он опустился на одно колено.

— Милорд, — пискнула она.

— Шарлотта, — сказал он, его голос был полон чувства и желания, — я смиренно прошу тебя стать моей женой.

— Смиренно? — переспросила она, с сомнением глядя на него.

Он взял ее руку и нежно прижал к своим губам.

— Если ты не скажешь да, — сказал он, — я до последнего своего часа буду сходить по тебе с ума, мечтая о лучшем бытие, идеальной жене…

— Ты говоришь в рифму, — заметила она, нервно рассмеявшись.

— Не нарочно, честное слово.

И тут она улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. Не той широкой, лучистой улыбкой, которая отметила начало его гибели, но более мягкой, робкой.

Но от этого не менее настоящей.

И в то время как он пристально вглядывался в черты ее лица, для него все вдруг стало ясно.

Он любил ее.

Он любил эту женщину, и помоги ему Бог, ибо он не знал, как сможет дальше жить без нее.

— Выходи за меня, — сказал он, не пытаясь скрыть свое нетерпение или желание.

Ее глаза, которые до этого смотрели на какую-то точку на стене за его спиной, взглянули на него.

— Выходи за меня, — повторил он.

— Да, — прошептала она. — Да.

Глава 7

Двумя часами позже Шарлотта стала виконтессой. Еще через шесть часов она села в карету и попрощалась со всем, что было ей знакомо в этой жизни.

Нед увозил ее в Мидлвуд, его небольшое имение, которое располагалось всего в пятнадцати милях от ее собственного дома. Он не желал проводить брачную ночь в Торнтон-Холле, так он сказал. Его намерениятребовали большей уединенности.

Свадьба прошла как в тумане. Шарлотта до сих пор была в таком состоянии шока, пораженная до глубины души романтичным предложением руки и сердца, что она не могла сконцентрироваться ни на чем, кроме того, чтобы сказать «согласна» в положенный момент. Она была уверена, что однажды услышит все сплетни, передаваемые из уст в уста гостями, которые ожидали, что другая невеста пойдет по проходу между рядами в церкви, но сегодня, по крайней мере, она ничего не слышала.

Они с Недом мало разговаривали во время поездки, но это было странно спокойное молчание. Шарлотта нервничала, и она должна была бы чувствовать неловкость, но ее не было. В присутствии Неда было нечто умиротворяющее и надежное.

Ей нравилось, что он рядом. Даже если они не разговаривали, ей была приятна его близость. Забавно, как такое глубокое чувство могло укорениться в такой короткий срок.

Когда они приехали в то, что, как она предположила, было ее новым домом — по крайней мере, одним из них, — Нед взял ее за руку.

— Нервничаешь? — спросил он.

— Конечно, — ответила она, не задумываясь.

Он рассмеялся, его теплый и глубокий голос был слышен из кареты, когда слуга открыл дверцу. Нед спрыгнул с подножки, а затем помог спуститься Шарлотте.

— Какое благословение — иметь честную жену, — прошептал он, позволив своим губам скользнуть мимо ее уха.

Шарлотта сглотнула, пытаясь не концентрироваться на теплой волне, которая, казалось, прошла через нее.

— Ты голодна? — поинтересовался Нед, увлекая ее в дом.

Она покачала головой. Думать о еде она не могла.

— Хорошо, — одобрительно отозвался он. — Я тоже не хочу есть.

Шарлотта огляделась, когда они зашли в дом. Это было не очень большое строение, но оно было элегантным и удобным.

— Ты часто приезжаешь сюда, — спросила она.

— В Мидлвуд?

Она кивнула.

— Я чаще живу в Лондоне, — признал он. — Но мы можем проводить здесь больше времени, если тебе хочется быть рядом со своей семьей.

— Хочется, — сказала она, затем, на мгновение прикусив нижнюю губу, она добавила: — Если ты не против.

Он подтолкнул ее к лестнице.

— Что произошло с бунтаркой, на которой я женился? Шарлотта Торнтон, которую я знаю, вряд ли будет спрашивать моего позволения для чего-либо.

— Теперь она Шарлотта Блайдон, — поправила она, — и я тебе уже сказала, что нервничаю.

Они дошли до верхней площадки лестницы, и он взял ее за руку, ведя по коридору.

— Нет никаких причин для беспокойства, — сказал он.

— Неужели?

— Ну, может быть, немного, — признал он.

— Всего лишь «немного»? — переспросила она с сомнением.

Он порочно ей улыбнулся.

— Ну, хорошо. У тебя куча причин нервничать. Я собираюсь показать тебе некоторые вещи… — он провел ее сквозь открытую дверь и захлопнул ее за ними, — которые будут для тебя очень, очень новыми.

Шарлотта задохнулась. В суете сегодняшнего дня ее мать забыла провести с ней положенную беседу мамы с дочкой. Она была деревенской девушкой и поэтому знала кое-что о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, но это не придавала особой уверенности, когда ее муж стоял рядом с ней, определенно раздевая ее глазами.

— Сколько раз тебя целовали? — спросил он, сбрасывая с плеч сюртук.

Она удивленно заморгала от такого неожиданного вопроса.

— Один, — ответила она.

— Полагаю, это был я? — мягко поинтересовался он.

Она кивнула.

— Это хорошо, — сказал он, и только в этот момент она поняла, что он расстегнул манжеты.

Она наблюдала, как его пальцы переместились к пуговицам на рубашке, во рту у нее пересохло, когда она спросила:

— А сколько раз целовали тебя?

Его губы изогнулись в улыбке.

— Один.

Ее глаза сразу переместились на его лицо.

— Как только я поцеловал тебя, — хрипло сказал он, — то понял, что все остальные поцелуи были недостойны этого названия.

Казалось, что сквозь комнату прошел разряд молнии. Воздух был пронизал электричеством, и Шарлотта больше не была уверена в своей способности стоять на ногах.

— Но я верю, — прошептал Нед, сокращая расстояние между ними и поднеся обе ее руки к своим губам, — что не закончу свои дни с одним-единственным поцелуем.

Шарлотта смогла лишь слегка покачать головой.

— Как же это произошло? — прошептала она.

Он удивленно вскинул голову.

— Как же произошло что?

— Это, — ответила она, словно это короткое местоимение могло все объяснить. — Ты. Я. Ты мой муж.

Он улыбнулся.

— Я в курсе.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знал, — сказала она поспешно.

Он выглядел слегка позабавленным ее серьезностью.

— Что угодно, — тихо сказал он.

— Я сначала не хотела, чтобы так вышло, — сказала она, понимая, что этот момент очень важен. Ее брак был поспешно заключен, но он будет построен на честности, и она должна ему сказать, что в ее сердце. — Когда ты попросил меня занять место Лидии…

— Не говори так, — перебил он, его голос был тихим, но в нем чувствовалось напряжение.

— Что ты имеешь в виду?

Его голубые глаза полыхнули завораживающим огнем.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что заняла чье-то место. Ты моя жена. Ты. Шарлотта. Ты мой главный выбор, мой единственный выбор. — Его руки крепко сжали ее ладони, и напряжение в его голосе возросло. — Я благодарю Бога за тот день, когда твоя сестра решила, что ей необходимо в жизни больше поэзии.

Шарлотта почувствовала, что от удивления ее губы приоткрылись. Его слова заставили ее почувствовать себя больше, чем любимой; она почувствовала себя желанной.

— Я хочу, чтобы ты знал… — повторила она, опасаясь, что если слишком сильно сфокусируется на его словах, а не на своих, то растает в его объятиях прежде, чем скажет то, что ей нужно сказать. — Я хочу, чтобы ты знал, что я знаю, каждой клеточкой своего сердца, что я сделала правильный выбор, когда вышла за тебя этим утром. Я не знаю, откуда я знаю, и не думаю, что во всем этом есть какой-то смысл, а небеса знают, что ничто я так не ценю, как здравый смысл, но… но…

Он привлек ее к себе.

— Я знаю, — сказал он, его слова были заглушены ее волосами. — Знаю.

— Я думаю, что, возможно, люблю тебя, — прошептала она ему в рубашку, найдя в себе мужество произнести эти слова только, когда не смотрела ему в глаза.

Он застыл.

— Что ты сказала?

— Извини, — пролепетала она, чувствуя, как упало ее сердце от его реакции. — Я не должна была ничего говорить. Не сейчас.

Его ладони коснулись ее щек, и у нее не было другого выбора, кроме как посмотреть ему прямо в глаза.

— Что ты сказала? — повторил он свой вопрос.

— Я думаю, что люблю тебя, — прошептала она. — Я не уверена. Я никогда не любила раньше, поэтому не очень знакома с этим чувством, но…

— Я уверен, — его срывающийся голос был переполнен эмоциями. — Я уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя и не знаю, что бы я сделал, если бы ты не согласилась выйти за меня замуж.

Ее губы дрогнули в неожиданной усмешке.

— Ты бы нашел способ убедить меня — сказала она.

— Я бы занялся с тобой любовью прямо там, в библиотеке твоего отца, если бы это потребовалось, — ответил он, его губы дьявольски усмехались.

— Я верю, что ты так бы и сделал, — медленно произнесла она, ее собственный рот тоже начал расползаться в усмешке.

— И я заверяю тебя, — прошептал он, касаясь легким поцелуем ее уха, — что я был бы очень, очень убедительным.

— Я и не сомневаюсь, — ответила она, но ее дыхание сбилось.

— Вообще-то, — пробормотал он, в то время как его пальцы трудились над пуговицами на спинке ее платья, — мне, пожалуй, надо убедить тебя сейчас.

Шарлотта резко вдохнула, ощутив спиной прохладный воздух. Теперь в любой момент лиф ее платья мог упасть, и она предстанет перед ним, как только жена стоит перед своим мужем.

Он был так близко, что она могла ощутить жар, исходящий от его кожи, уловить малейший отзвук его дыхания.

— Не беспокойся, — прошептал он, его слова коснулись ее уха, как ласка. — Я обещаю, что тебе будет хорошо.

— Я знаю, — ответила она дрожащим голосом. А затем все же улыбнулась: — Но я все равно имею право быть нервной.

Он прижал ее к себе, сотрясаясь от смеха.

— Ты можешь быть, какой захочешь, — сказал он, — до тех пор пока ты принадлежишь мне.

— Навсегда, — поклялась она. — Навсегда.

Он сделал шаг назад, чтобы скинуть рубашку, оставив Шарлотту стоять, прижимая к себе лиф платья, удивляясь холодному потоку воздуху на своей спине.

— Хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он.

Ее глаза расширились. Этого она не ожидала.

— Чтобы ты побыла наедине, прежде чем заберешься в кровать, — пояснил он.

— О. — Она моргнула. — Это так делается?

— Так это обычно делается, — сказал он. — Хотя это должно быть по-другому.

— А как ты хочешь это сделать? — прошептала она.

В его глазах разгорелся огонь.

— Я хочу снять с тебя каждый клочок одежды сам.

Она вздрогнула.

— А затем я хочу положить тебя на постель, чтобы я мог смотреть на тебя.

Ее сердце начало учащенно биться.

— А потом, — сказал он, скидывая рубашку на пол и делая шаг к Шарлотте, — я думаю, что захочу поцеловать каждый дюйм твоего тела.

Она перестала дышать.

— Если ты не против, — добавил он с обольстительной кривоватой улыбкой.

— Я не против, — выпалила Шарлотта и покраснела, когда поняла, что именно она сказала. Но Нед только рассмеялся, когда его руки накрыли ее и легко спустили вниз лиф ее платья. Шарлотта задержала дыхание, когда стояла обнаженная перед ним, не в силах отвести взгляда от его лица — или сдержать приступ гордости, которую она ощутила, увидев восхищение в его глазах.

— Ты так прекрасна, — выдохнул он, и в его голосе слышалась почтительность с налетом благоговейного трепета. Его ладони накрыли ее грудь, словно изучая ее тяжесть, и на мгновение ей показалось, что он испытывает боль. Его глаза были закрыты, по телу прошла дрожь, а когда он вновь на нее посмотрел, в выражении его лица было нечто, чего Шарлотта никогда не видела.

Это было выше желания, сильнее необходимости.

Он помог ее платью соскользнуть на пол, затем поднял ее на руки и отнес на кровать, остановившись на мгновение, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем в мгновение ока он освободился от остатков одежды и накрыл ее тело своим.

— Знаешь ли ты, как сильно ты мне нужна? — прошептал Нед, застонав, когда прижался крепко своими бедрами к ее. — Можешь ли понять?

Губы Шарлотты раскрылись, но единственным словом, которое она смогла произнести, было его имя.

Его дыхание участилось, когда он провел ладонями по ее бокам до бедер и ниже, пока он не сжал ее ягодицы.

— Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя, желал так отчаянно, даже когда знал, что это неправильно. А теперь ты моя, — простонал он, опустив голову так, чтобы поцеловать ее шею. — Навеки моя.

Он проследовал губами по элегантной линии ее горла до ключицы, затем к мягкой округлости ее груди. Накрыв ее одной рукой, он ласкал ее плоть, пока ее сосок не приподнялся. Он был мягким и розовым, и устоять было абсолютно невозможно. Он заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на нее и запомнить этот момент, но дольше сдерживаться он не мог. Он накрыл ее грудь губами, прервавшись только, чтобы улыбнуться, когда она вскрикнула от удивления.

Вскоре она всхлипывала от наслаждения и изгибалась под ним, определенно желая чего-то еще, чего она даже не понимала. Ее бедра прижимались к его, и каждое движение его рук, прикосновение, ласка заставляли ее стонать.

Она была воплощением всего, о чем он мечтал в женщине.

— Говори мне, что тебе нравится, — прошептал он, целуя ее кожу. Он погладил ее сосок ладонью. — Это?

Она кивнула.

— Это? — На этот раз он накрыл рукой всю ее грудь и легонько сжал.

Она вновь кивнула, ее дыхание участилось.

И затем он скользнул рукой между ними и коснулся ее в самом интимном месте.

— А это? — спросил он, повернув лицо так, чтобы она не могла видеть его порочную улыбку.

Она издала только тихое «О!».

Но это было идеальное «О!».

Так же как она была самим совершенством в его объятиях.

Он коснулся ее более глубоко, скользнув одним пальцем внутрь, чтобы подготовить ее к его вторжению. Он безумно желал ее и никогда не думал, что может ощутить такую острую необходимость в ком-то. Это было больше, чем похоть, глубже, чем желание. Он хотел обладать ею, поглотить ее, крепко прижать ее к себе и не отпускать, пока их души не сплавятся в одну.

Это, подумал он, спрятав лицо в изгибе ее шеи, и есть любовь.

Ничего подобного он никогда не испытывал. Это было гораздо больше, чем он надеялся и мечтал.

Это было совершенство.

Даже больше, чем совершенство. Это было благословение небес.

Ему было нелегко, но он держал свое желание под контролем, пока не убедился, что она готова принять его. И даже тогда, хотя его пальцы были влажными от свидетельства ее страсти, он все равно должен был удостовериться, должен был спросить ее:

— Ты готова?

Она посмотрела на него вопросительно.

— Думаю, да, — прошептала она. — Мне хочется… чего-то. Я думаю, что мне нужен ты.

Он не думал, что сможет желать ее еще сильнее, но ее слова, простые и искренние, добавили огня в его кровь, и все, что он мог сделать, — это не ворваться бездумно в нее здесь и сейчас. Сжав зубы от всепоглощающего желания, он расположился у входа в ее лоно, пытаясь не обращать внимания на зовущий жар ее тела.

Тщательно контролируемыми движениями он двигался вперед и отступал, пока не достиг доказательства ее невинности. Он понятия не имел, причинит ли он ей боль; он подозревал, что может причинить, но даже если и так, этого все равно нельзя было избежать. И поскольку ему казалось глупым предупреждать ее о боли — это определенно заставит ее нервничать и не даст расслабиться, — он просто резко подался вперед, наконец позволив себе в полной мере ощутить ее плоть вокруг своей.

Он знал, что должен остановиться, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, но, во имя всех святых, он не смог бы перестать двигаться, даже если бы от этого зависела сама его жизнь.

— О, Шарлотта, — простонал он. — О, Боже мой!

Ее ответ был равен ее желанию — движение ее бедер, стон на ее губах — и Нед понял, что она была, как и он, захвачена желанием, и любая боль была забыта.

Его движения ускорились, и вскоре каждая клеточка его тела была сконцентрирована на том, чтобы он не излился в нее до тех пор, пока она не достигнет высшей точки наслаждения. Как ему говорили, это необычно для девственницы, но это была его жена — это же была Шарлотта — и он не знал, сможет ли потом жить в мире с самим собой, если не доставит ей удовольствие.

— Нед, — простонала она, дыша все чаще и чаще. Она выглядела такой красивой, что у него навернулись слезы. Ее щеки покрывал румянец, глаза были подернуты желанием, и он никак не мог прекратить думать: «Я люблю ее».

Он видел, что она почти достигла пика. Он не знал, как долго еще сможет сдерживать возрастающую потребность своего тела, и поэтому он скользнул рукой между их телами, его пальцы нашли ее самую чувствительную точку.

Она закричала.

Он потерял контроль над собой.

И затем, как в отлично поставленном танце, они оба застыли и выгнулись в один и тот же момент, движение прекратилось, дыхание прервалось, пока они просто не рухнули на кровать, уставшие и выжатые.

И блаженно счастливые.

— Я люблю тебя, — прошептал он, желая еще раз произнести эти слова, пусть даже и в подушку.

И затем он скорее почувствовал, нежели услышал ее ответ:

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, уткнувшись ему в шею.

Он приподнялся на локтях. Его усталые мышцы запротестовали, но ему было необходимо видеть ее лицо.

— Я сделаю тебя счастливой, — поклялся он.

Она обольстительно ему улыбнулась:

— Ты уже сделал.

Он хотел сказать что-нибудь еще, но не находил слов, чтобы выразить, что у него на сердце, поэтому он лег снова на матрас и притянул ее к себе.

— Я люблю тебя, — сказал он снова, поражаясь своему желанию ежеминутно повторять ей эти слова.

— Это хорошо, — ответила она, — и он почувствовал, что она хихикнула.

Затем она внезапно повернулась, и они оказались лицо к лицу. Она замерла, словно только что подумала о чем-то поразительном.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Что, как ты думаешь, сейчас делают Руперт и Лидия? — спросила она.

— А не все ли мне равно?

Она легонько ударила его по плечу.

— Ну, хорошо, — вздохнул он. — Полагаю, мне не все равно, учитывая, что она все еще твоя сестра и что он на самом деле спас меня от брака с ней.

— Как ты думаешь, чем они сейчас занимаются? — настаивала она.

— Если им повезло, — ответил он, — то тем же, чем и мы.

— Их жизнь будет нелегкой, — признала Шарлотта. — У Руперта нет ни гроша за душой.

— Ну, не знаю, — сказал Нед зевая. — Я полагаю, что они как-нибудь справятся.

— Ты так думаешь? — спросила Шарлотта, закрывая глаза и откидываясь на подушки.

— М-м.

— Почему?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты настырная девица?

Она улыбнулась, хотя он и не мог этого видеть.

— Почему? — повторила она свой вопрос.

Он закрыл глаза.

— Не задавай слишком много вопросов. А то нечему будет удивляться.

— Я не хочу удивляться. Хочу все знать.

Он рассмеялся, услышав ее слова.

— Тогда знай, моя милая Шарлотта: ты вышла замуж за чрезвычайно умного мужчину.

— Правда? — пробормотала она.

Этот вызов он не мог не принять.

— О, да, — сказал он, перекатившись так, чтобы вновь оказаться над ней. — Определенно.

— Очень умного или просто слегка умного?

— Очень — очень — умного, — задорно заявил он. Его тело, возможно, было слишком уставшим для повторения, но это не означало, что он не мог помучить ее.

— Я могу потребовать некоторые доказательства этого ума, — сказала она. — Я … ох!

— Достаточно доказательств?

— Ах!

Ее стоны разорвали тишину комнаты.

Эпилог

Неделю спустя
— Вот вы и дома, миссис Марчбэнкс!

Лидия мечтательно улыбнулась, когда Руперт перенес ее через порог Портмидоу-Хауса. Он не был таким огромным, как Торнтон-Холл, который вообще-то и сам был небольшим, и даже не принадлежал им, по крайней мере, до того момента, когда престарелый дядюшка Руперта не отойдет в мир иной.

Но все это не имело значения. Они были женаты, влюблены, и до тех пор пока они вместе, им было не важно, что они находятся в чужом доме.

Кроме того, дядя Руперта не должен был вернуться из Лондона до следующей недели.

— Кстати, — сказал Руперт, сузив глаза и опустив ее на пол. — А это что такое?

Лидия проследила за направлением его взгляда и увидела ярко упакованную коробку, стоящую на столе в передней.

— Может быть, свадебный подарок? — пробормотала она с надеждой.

Он искоса взглянул на нее.

— Кто знает, что мы поженились?

— Я полагаю, что всего лишь каждый, кто приехал посмотреть, как я выхожу замуж за лорда Бервика, — ответила она. Они уже слышали о том, что вместо нее он женился на Шарлотте. Лидия даже представить не могла, какие должны идти слухи.

Внимание Руперта было уже захвачено коробкой. Он осторожно выдернул конверт из-под лент и просунул палец под восковую печать.

— Дорогой, — отметил он. — Настоящий конверт, а не просто сложенный и запечатанный лист бумаги.

— Открой его, — поторопила Лидия.

Он прервался, чтобы бросить на нее раздраженный взгляд.

— А что, по-твоему, я делаю?

Она выхватила конверт из его пальцев.

— Ты делаешь это слишком медленно. — Нетерпеливыми руками она надорвала конверт и вытащила лист бумаги, развернув его так, чтобы они вместе могли прочесть его содержание:

Вас сим письмом хочу благодарить,
Оно поможет вам по банкам не ходить.
Украв мою невесту, оказали мне услугу,
Тем самым подарив любимую супругу.
В коробке этой есть французский бренди
И ассорти конфетное в пакете.
Но дар мой истинный содержится в стихах:
Чтоб вы могли не думать о деньгах,
Дарю вам дом недалеко отсюда —
Он днем и ночью вашим только будет —
И небольшой доход пожизненно даю,
Ибо, сбежав, вы подарили мне жену.
Пусть будет вам здоровье, счастье и любовь
(Жена твердит, что рифма здесь «морковь»).


Эдвард Блайдон, виконт Бервик
Прошла целая минута, прежде чем Руперт или Лидия обрели дар речи.

— Как великодушно с его стороны, — пробормотала Лидия.

Руперт несмолько раз моргнул, прежде чем произнести:

— Как ты полагаешь, почему он написал это в стихах?

— Не могу себе даже представить, — ответила Лидия. — Я и понятия не имела, что у него так плохо с головой. — Она сглотнула, и на ее глазах появились слезы. — Бедная Шарлотта!

Руперт обнял ее за плечи.

— Твоя сестра сделана из крепкого материала. Она справится.

Лидия кивнула и позволила ему увести себя в спальню, где она вскоре забыла о том, что у нее вообще есть сестры.

Тем временем в Мидлвуде…
— Нед, ты не мог этого сделать! — Шарлотта в ужасе прижала ладонь ко рту, когда он показал ей копию записки, которую он послал Руперту и Лидии.

Он пожал плечами.

— Ничего не смог с собой поделать.

— Это очень великодушно с твоей стороны, — сказала она, пытаясь казаться серьезной.

— Это точно, — пробормотал он. — Я думаю, что тебе придется доказать мне свою благодарность…

Она сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— Я и понятия не имела, — сказала она, отчаянно пытаясь сдержать улыбку, — что ты такой талантливый поэт.

Он помахал рукой в воздухе.

— Писать в рифму не так уж и трудно, если подойти с умом.

— Да неужели?

— Честно.

— И сколько времени тебе понадобилось, чтобы сочинить это… э-э… стихотворение? — Она бросила взгляд на лист бумаги и нахмурилась. — Хотя мне кажется жуткой несправедливостью по отношению к Шекспиру и Марлоу называть его так.

— Шекспир и Марлоу могут меня не опасаться…

— Да, — пробормотала она, — это и так ясно.

— … у меня нет планов писать стихи в дальнейшем, — закончил Нед.

— И за это, — сказала Шарлотта, — мы все тебе благодарны. Но ты не ответил на мой вопрос.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Ты о чем-то спрашивала?

— Сколько времени ты писал его? — повторила она.

— О, совсем недолго, — ответил он, отмахнувшись. — Всего четыре часа.

— Четыре часа? — переспросила она, давясь от смеха.

Его глаза блестнули.

— Я естественно хотел, чтобы оно получилось хорошим.

— Конечно.

— Нет смысла делать что-то, если ты не собираешься делать это хорошо.

— Конечно, — повторила она. Это было все, что она была способна сказать, так как он привлек ее к себе и в данный момент целовал ее в шею.

— Ты думаешь, мы можем закончить разговор о поэзии? — пробормотал он.

— Конечно.

Он подтолкнул ее к дивану.

— И, может быть, я смогу соблазнить тебя здесь и сейчас…

Она улыбнулась.

— Конечно.

Он сделал шаг назад, на его лице одновременно были видны серьезность и нежность.

— И ты позволишь мне любить тебя вечно?

Она поцеловала его.

— Конечно.


КОНЕЦ


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Эпилог