Мистер Мик играет в поло [Клиффорд Саймак] (fb2) читать онлайн

Клиффорд Саймак Мистер Мик играет в поло

I

Вывеска гласила:

РЕМОНТИРУЕМ АТОМНЫЕ МОТОРЫ ЛАТАЕМ ОБШИВКУ ОБНОВЛЯЕМ ФУТЕРОВКУ РАКЕТНЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ СЮДА ПРИПОЛЗАЮТ, ОТСЮДА УЛЕТАЮТ!

Ниже от руки было приписано кривыми буквами:

МЫ ЧИНИМ ВСЕ!

Мистер Оливер Мик недоуменно разглядывал эту вывеску на столбе, заделанном в скальную плиту. Пониже к столбу проволокой была прикручена табличка с совсем уж неразборчивым текстом. Моргая глазами за толстыми стеклами очков, мистер Мик наконец разобрал бледные каракули:

ЖУКИ С ВЫСШИМ ОБРАЗОВАНИЕМ — ЗДЕСЬ!

Последняя надпись мистера Мика особенно озадачила, чего он, однако, не собирался показывать. Отвернувшись от столба, мистер Мик принялся внимательно изучать поселение. Обозначавший его кружок на карте был не самым маленьким, но все относительно: здесь, на орбите вокруг Сатурна, даже самый крошечный аванпост значил гораздо больше, чем его размеры.

Плоская каменная плита явно не превосходила пяти миль в поперечнике. Примерно в центре стояли два очень похожих металлических купола одинаковой конструкции. Да, до архитектурных изысков дело здесь еще не скоро дойдет, подумал мистер Мик. Убежище и еще раз убежище…

Одна из этих построек как раз и представляла собой ремонтную мастерскую, о которой сообщала вывеска. Надпись, грубо намалеванная над входным шлюзом второго купола, гласила: «Гостиница „Сатурн“».

Вся остальная поверхность была не более чем примитивной посадочной площадкой. Неровности рельефа были попросту срезаны бластерным огнем, чтобы кораблям было удобнее садиться.

Сейчас здесь, вплотную к ремонтной мастерской, стояли два корабля. Один принадлежал Департаменту здравоохранения и социального обеспечения правительства Солнечной системы, а другой — корпорации «Галактическая Фармацевтика». Корабль «Галактической» был обычным грузовиком, неповоротливым и тихоходным. Мистер Мик знал, что этот последний прибыл за грузом звездного мха. Но что здесь делает другой корабль? О каком социальном обеспечении может идти речь в этом медвежьем углу?

Медленно и неуклюже мистер Мик направился к приземистому куполу ремонтной мастерской. Несмотря на все предосторожности, он несколько раз споткнулся и едва не запутался в собственных ногах, обремененных громоздкими ботинками скафандра. При такой слабой, почти отсутствующей, гравитации непривычному человеку приходится постоянно следить за собой и не принимать мелкие неприятности близко к сердцу.

За его спиной лимонно-желтый Сатурн заполнял собой десятую часть неба. На поверхности планеты-гиганта расплывались яркие ядовито-зеленые пятна и змеились тонкие багровые линии.

Справа и слева сверкали, беспорядочно вращаясь, каменные обломки, из которых состояло внутреннее кольцо; над горизонтом, прямо перед глазами мистера Мика, сияли радуги внешних колец.

«Подобно каплям росы во мраке пространства», — пробормотал себе под нос мистер Мик, но тут же устыдился своего поэтического порыва. На самом деле он хорошо знал, что поэзии в этом секторе космоса нет никакой. Это суровый и дикий мир, напомнил себе мистер Мик, поправил кобуру бластера и решительно двинулся вперед. Решительность, впрочем, давалась ему нелегко — тут бы на ногах удержаться, о прочем и думать некогда.

Добравшись до входного шлюза ремонтной мастерской, он как следует уперся ногами в неровности скального грунта, поднял руку и нажал на кнопку звонка. Внешний люк моментально открылся, и через минуту мистер Мик уже перешагивал порог офиса.

В кресле у стены, положив ноги на стол, сидел механик в комбинезоне и замасленной кепке, сдвинутой на затылок.

Мистер Мик с удовольствием потопал ногами, наслаждаясь нормальной земной силой тяжести, и откинул шлем за плечи своего скафандра.

— Вы и есть тот самый джентльмен, который может все починить? — спросил он.

Механик во все глаза смотрел на своего посетителя. Нет, это не лихой пилот грузовика, не усатый космический волк, привыкший пересекать орбиты дальних планет. Седые волосы, торчащие во все стороны, бледное лицо, водянистые голубые глаза за толстыми стеклами очков, сутулые плечи и хлипкая фигура — даже под громоздким скафандром видно.

Механик все молчал и молчал.

Мистер Мик попробовал еще раз:

— Ваша вывеска… Там сказано, что вы можете починить все. Я подумал…

Механик встряхнулся.

— Разумеется, — согласился он, все еще с трудом скрывая недоумение. — Все, что угодно. Что у вас там? — Механик спустил ноги со стола.

— Я попал в метеоритный рой, — признался посетитель. — На самом деле скорее пыль, чем метеориты, но защитный экран задержал не все.

От смущения мистер Мик не знал, куда девать руки.

— Я такой растяпа, — сказал он.

— Ничего, от этого и самые лучшие не застрахованы, — утешил механик, — Сатурн притягивает массу всякой дряни, а на подлете к кольцам это как суп с клецками. Сюда все время приходят корабли с пробоинами. Дело привычное, справимся мигом.

Мистер Мик неловко кашлянул.

— Боюсь, пробоины — это еще не все. Один камешек попал в приборный отсек и вывел кое-что из строя.

Механик сочувственно хмыкнул:

— Ну, тогда вы еще легко отделались. Посадить корабль с неисправными приборами — дело непростое! Хороший у вас штурман.

— У меня нет штурмана, — тихо сказал мистер Мик.

Механик широко раскрыл глаза:

— Вы хотите сказать, что посадили корабль в одиночку? У вас нет экипажа?

Мистер Мик сглотнул комок в горле и кивнул:

— Шел по счислению.

На лице механика немедленно выразилось восхищение:

— Не знаю, кто вы такой, мистер, — торжественно объявил он, — но кем бы вы ни были, вы — лучший пилот, когда-либо выходивший в космос!

— Сомневаюсь, — ответил мистер Мик. — У меня, видите ли, пилотский стаж совсем небольшой. До самого недавнего времени я ни разу не покидал Земли. Я бухгалтер «Лунной экспортной».

— Бухгалтер! — завопил механик. — Откуда бухгалтеру знать, как управляться с таким кораблем?

— Я учился, — сказал мистер Мик.

— Учились?

— Да, по книгам. Откладывал деньги и учился. Я всегда хотел повидать Солнечную систему, и вот я здесь.

Ошеломленный механик снял свою промасленную кепку, аккуратно положил ее на стол и потянулся к висящему на стене скафандру.

— Боюсь, что так сразу починить не получится, — сказал он. — Особенно, если надо будет заказывать детали. Их придется доставлять из Титан-Сити. Почему бы вам не остановиться у нас в гостинице? Скажите Моу, что вы от меня, он вас примет как следует.

— Спасибо, — сказал мистер Мик, — Тут еще такое дело… У вас на столбе есть другое объявление: что-то насчет жуков с высшим образованием.

— А, эти! — ответил механик, — Их владелец — Гус Гамильтон. Может быть, «владелец» — слишком сильно сказано, потому что они были уже на месте, когда там впервые появился Гус. Все равно, он ими здорово гордится, хотя иногда они и дают ему прикурить. В первый же год он чуть не тронулся, пытаясь сообразить, в какие игры они играют.

— Игры? — спросил мистер Мик, подозревая розыгрыш.

— Ну да, игры. Вроде шашек, только не шашки. И не шахматы тоже. Еще хитрее. Жуки сначала роют дыры, потом делятся на команды и играют часами. Как только Гусу начинает казаться, что он их раскусил, жуки меняют правила и снова сбивают его с толку.

— Не понимаю! — воскликнул мистер Мик.

— Незнакомец! — торжественно произнес механик, — В этих жуках и нет ничего понятного. Водятся они только на камне, принадлежащем Гусу. Гус даже думает, что этот обломок могло занести сюда из системы другого солнца. Камень пересек себе пространство, а потом его втянуло в кольцо Сатурна. Тогда понятно, почему на других камнях жуков нет, — они просто на нем и прилетели, а?

— Я бы хотел встретиться с этим Гусом Гамильтоном, — сказал мистер Мик, — Где его можно найти?

— А вы остановитесь в нашей гостинице, — посоветовал механик, — Рано или поздно он там обязательно появится. Если только его не беспокоит ревматизм, он всегда прилетает забрать свою пачку газет. Подписывается на ежедневную газету — единственный человек в наших краях, который что-то читает. Правда, дальше спортивной секции не заходит. Помешан наш Гус на спорте.

II

Моу, бармен гостиницы «Сатурн», облокотился на стойку, подперев рукой подбородок. На лице его было написано уныние. Моу предпочитал мир и покой, а сейчас ожидались большие проблемы.

— Леди, — произнес он скорбным голосом, — придумали вы себе работу. Наши ребята к духовному росту и самосовершенствованию не стремятся, да и не стоят они таких трудов. Каменные крысы они, и ничего больше.

Генриетта Перкинс, представитель Департамента здравоохранения и социального обеспечения правительства Солнечной системы, содрогнулась, не принимая мысли о том, что существуют формы жизни низкие настолько, что им чуждо стремление к совершенству.

— Но эта их кровная вражда! — возмутилась она, — Воевать только потому, что живут в разных секторах кольца! Допускаю, что соперничество — дело естественное, но все это кровопролитие! Я уверена, что им не нравится, когда их убивают.

— Им как раз нравится! — сказал Моу, — Ну, может быть, не когда их самих убивают… Но рискуют парни с удовольствием. На самом деле гибнет их не так много. Только те, ну, кто расслабился и стал неосторожен. Но убийства или нет, я бы никому не посоветовал лезть в эти дела. Если бы между двадцать третьим и тридцать седьмым секторами не было этой вендетты, парни просто померли бы от скуки. Война тянется годами, то разгорается, то затихает.

— Но не обязательно же воевать пушками, — самодовольно ухмыльнулась социальная дама. — Потому-то я и здесь. Я попытаюсь направить естественное чувство соперничества в менее беспокойное и опасное русло. Направим их энергию на другие виды деятельности.

— Например? — спросил Моу, опасаясь самого худшего.

— Спортивные состязания, — сказала мисс Перкинс.

— Игра в футбол пустой жестянкой, — предложил Моу, пытаясь быть язвительным.

Мисс Перкинс сарказма не заметила.

— А можно устроить олимпиаду по правописанию, — сказала она.

— Этим ребятам правописание не свойственно, — возразил Моу.

— Ну, тогда какие-нибудь игры. Игры, в которых проявляется боевой дух.

— Ага! — с энтузиазмом произнес Моу. — Они игры очень даже любят. Покер с козырными двойками.

В этот момент внутренняя дверь шлюза со скрежетом откатилась, и в помещение, прихрамывая, вошла фигура в скафандре. Стекло шлема сдвинулось кверху; под ним обнаружилось лицо, украшенное седыми усами.

Гус Гамильтон.

Вошедший свирепо посмотрел на Моу:

— Какого черта значит вся эта дурь? Весточка твоя до меня дошла, и вот я здесь, как видишь. Но смотри, если это окажутся глупости!

Гус Гамильтон проковылял к бару. Бармен поставил на стойку бутылку и подвинул ее в сторону Гуса, стараясь держаться вне пределов досягаемости.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил Моу, стараясь говорить естественным тоном.

— Проблемы? А как ты думал? — разбушевался Гус, — Но проблемы ожидаются не у меня одного! Кто-то украл инжектор с моего корыта! Чтобы добраться сюда, мне пришлось одолжить инжектор у Хэнка. Но я знаю, кто это был. В здешних местах водится только одна каменная крыса с корытом, на которое можно поставить мой инжектор!

— Бад Крейни, — сказал Моу.

Секрета в этом и действительно не было. Каждый обитатель кольца знал все о кораблях своих соседей.

— Точно, — сказал Гус, — Так что я собираюсь посетить тридцать седьмой сектор и выдрать Бада из его норы с корнем, — Гус глотнул из бутылки. — Да, сэр, я его самого в инжекторное гнездо забью!

Его взгляд остановился на мисс Генриетте Перкинс.

— У нас гости? — спросил Гус.

— Мисс Перкинс — представитель правительства, — сказал Моу.

— Налоги?

— Нет, социальное обеспечение. Собирается над вами работать, ребята. Она говорит, что вам, обитателям двадцать третьего сектора, незачем все время воевать с этой бандой из тридцать седьмого.

Судя по выражению глаз, Гус не поверил своим ушам.

Моу попытался помочь:

— Она хочет, чтобы вы играли в игры.

Гус глотнул из бутылки, поперхнулся, с трудом отдышался и вытер глаза:

— Стало быть, ты меня притащил сюда именно для этого. Еще одни чертовы мирные переговоры. Как ты сказал? Приезжай, обсудим то, другое… И я прилетел!

— Ну, в ее словах что-то есть, — попытался смягчить ситуацию Моу, — Вы, каменные крысы, безобразничаете в пространстве уже давно. Пора бы вам повзрослеть и остепениться. Ты вот прямо сейчас собираешься размазать Бада по его булыжнику. И какая тебе от этого польза?

— Я получу глубокое моральное удовлетворение, — ответил Гус, — И кстати, я верну свой инжектор. К тому же можно что-нибудь снять с Бадова корыта. На моем кое-какие детали здорово поизносились.

Он глотнул еще, недовольно глядя на мисс Перкинс.

— Стало быть, правительство прислало вас сюда, чтобы сделать из нас респектабельных граждан?

— Всего лишь помочь вам, мистер Гамильтон, — сказала дама, — Превратить вражду в здоровое соревнование.

— В игру, а? — задумчиво произнес Гус, — Быть может, в этом действительно что-то есть. Мы вполне бы могли организовать какую-нибудь игру…

— И не думай об этом, Гус, — перебил его Моу, — О бластерах в пятидесяти шагах не может быть и речи. Мисс Перкинс ничего такого не потерпит.

Гус с видом оскорбленного достоинства вытер усы.

— Ничего подобного! Ты что, считаешь, будто я о спорте никакого понятия не имею? Я как раз думал о настоящей игре! В эту игру играют и на Земле, и на Марсе. Я о ней в газетах прочитал и за командами слежу. Всегда хотел посмотреть, но не довелось.

Мисс Перкинс расцвела.

— И что это за игра, мистер Гамильтон?

— Космическое поло, — сказал Гус.

— Восхитительно! — На губах мисс Перкинс расцвела жеманная улыбка, — У вас для этой игры и корабли есть!

Бармен встревожился.

— Мисс Перкинс! Не давайте ему себя уговорить!

— А ты закрой рот! — огрызнулся Гус. — Она хочет, чтобы мы во что-нибудь поиграли, не так ли? Поло — это игра. Изысканная, респектабельная игра. В нее в высшем обществе играют.

— Когда вы, парни, начнете в нее играть, она сразу перестанет быть изысканной и респектабельной, — предрек Моу. — У вас получится обыкновенное побоище! Кто из вас не упустит случая расквитаться с кем-нибудь еще, если уж вы окажетесь друг перед другом в чистом поле?

Мисс Перкинс задохнулась от возмущения.

— Я уверена, что они ничего такого не сделают!

— Разумеется, не сделаем! — торжественно объявил Гус, надувшись от важности, как сова.

— Это еще не все, — азартно заявил Моу, — Ваши корыта и до конца первого периода не продержатся! По большей части они развалятся сами собой на первом же крутом вираже. Хлипковаты эти посудины для игры в поло. К тому же вы их всю жизнь ослиной мочой заправляете — на нормальном горючем они сразу взорвутся!

Вновь заскрежетала внутренняя дверь шлюза, и в бар вошел еще один посетитель.

— У тебя предвзятое мнение, — сказал Гус. — Ты просто не любишь космическое поло, вот и все. Аристократических кровей в тебе тоже нет. А мы вот человека спросим — пусть выскажет свое мнение!

Вошедший откинул шлем, скрывавший седые волосы и очки с толстыми стеклами.

— Мое мнение, сэр, — произнес Оливер Мик, — обычно не представляет особого интереса.

— Все, что мы хотим знать, — сказал Гус, — это что вы думаете о космическом поло?

— Космическое поло — благородная игра. Для нее необходимы превосходные навыки пилотирования, точное чувство времени и…

— Вот видишь! — торжествующе провозгласил Гус.

— Я однажды наблюдал за игрой, — по собственной инициативе добавил мистер Мик.

— Замечательно! — протрубил Гус, — Вот ты и будешь тренировать нашу команду!

— Но, — попытался возразить мистер Мик, — но я… но…

— О, мистер Гамильтон, — восхитилась мисс Перкинс, — вы просто великолепны! Вы обо всем подумали!

— Гамильтон! — пискнул мистер Мик.

— Точно, — сказал Гус, — Добрый старый Гус Гамильтон. Выращиваю лучший чертов звездный мох, какой тебе только случалось видеть.

— Стало быть, вы тот самый джентльмен, у которого водятся жуки? — спросил мистер Мик.

— Это ты про мою голову? Следи за своими словами!

— Это он про жуков на твоем камне, — торопливо объяснил Моу.

— А, эти… — успокоился Гус.

— Да, они меня очень интересуют. Я бы на них хотел посмотреть, — сказал мистер Мик.

— Посмотреть! Мистер, можешь забирать их себе, если хочешь! Они меня из дому выжили! Они, видишь ли, неравнодушны к металлу. Любому металлу, хотя предпочитают сплавы. Они их едят. Посади рядом с ними корабль, и они к нему наперегонки кинутся. Так что мне пришлось переселиться на другой камень. Сначала пробовал с ними бороться, но только они меня разделали под орех. Съехал и оставил им свое хозяйство, после того как они начали выедать мою хибару прямо у меня из-под ног.

Мистер Мик приуныл.

— Значит, к ним даже не подойти? — спросил он.

— Отчего же? Запросто, — сказал Гус.

— Да, но металлические части скафандра и…

— Эту проблему я решил, — сказал Гус. — Когда будем у меня, дам тебе ходули.

— Ходули?

— Ага. Деревянные ходули. Эти чертовы жуки не понимают, что такое дерево. Похоже, они его боятся. На ходулях ты можешь прямо среди них разгуливать, если хочешь.

Мистер Мик сглотнул комок в горле. Ему не стоило большого труда представить, каково разгуливать на ходулях в месте, где гравитация практически отсутствует.

III

Жуки отрыли себе новый набор отверстий, похожий на доску для китайских шашек, и теперь занимали исходные позиции, собираясь начать игру.

По плоской скальной поверхности, где располагалась плантация звездного мха, принадлежащая Гусу Гамильтону, на целую милю тянулась цепочка таких досок. Каждая доска отличалась от соседней, и на каждой игра была закончена.

Оливер Мик осторожно вставил ходули в подходящие углубления в скальном грунте, после чего медленно и осторожно оперся спиной на поверхность заранее выбранного каменного выступа.

Мистер Мик даже в молодости не очень дружил с ходулями. Здесь же, на этом беспорядочно вращающемся камне, чтобы управиться с ними, надо было быть акробатом. Мистер Мик акробатом не был, что вполне убедительно доказывали полдюжины вмятин на броне его скафандра.

Удобно опершись на каменный выступ, он выудил из планшета блокнот и ручку. Нахмурившись, перелистал покрытые схемами страницы.

Схемы ничего не проясняли. Они содержали позиции и сделанные жуками ходы для игр, проведенных на трех последних досках. В каждом случае игра выглядела законченной, а стало быть, кто-то нашел решение, выиграл очки или добился преимущества.

Но до сих пор, изучая схемы, мистер Мик так и не обнаружил ни целей, ни задач игры, не говоря уже об очках или решениях.

Все это было странно. С другой стороны, сказал себе мистер Мик, все сходится. Сатурн — странное место. Взять хоть кольца: откуда они взялись? Обломки спутника, разорванного тяготением планеты? Космический мусор? Никто не знает.

Или, если уж на то пошло, сам Сатурн. Источник радиации, смертельной для человека. Той самой радиации, которая, удерживая человека на почтительном расстоянии, в то же время приносит ему неоценимую пользу. Здесь, на внутреннем кольце, смертельные излучения, ослабевшие настолько, что их успешно поглощает обычная броня скафандров, служат средством чудесного исцеления.

Звездный мох, одна из немногих форм растительной жизни, способных существовать в открытом космосе, рос только в присутствии этих таинственных излучений. Высаженный вблизи миров помягче, он чахнул и отказывался расти. Ученые анализировали излучения и воспроизводили их в лабораторных условиях, однако какой-то неуловимый, но принципиально важный компонент всегда ускользал. Под искусственным облучением мох неизменно болел и умирал.

Вот потому, что на Земле звездный мох использовался для лечения десятка болезней, а расти он соглашался только здесь, на внутреннем кольце, люди и селились в этом водовороте космических булыжников. И жили, как Гамильтон, на камнях, кувырком, будто щепки в бурном потоке, несущихся по своим орбитам. И выдерживали бесконечное одиночество, и бросали вызов смерти, поджидающей на пересечении орбит или внутри изношенных кораблей, и сходили с ума от вынужденного безделья под насмешливыми звездами.

Мистер Мик поежился — и едва не потерял равновесие.

Жуки тем временем приступили к делу; мистер Мик занес ручку над блокнотом и осторожно наклонился вперед, увлеченно наблюдая за игрой.

Крошечные насекомоподобные создания неторопливо передвигались во всех направлениях, с достоинством выползая из отверстий и скрываясь в них.

Если есть противоборствующие стороны… и если это игра, непременно должны быть ходы. Однако не заметно, чтобы жуки ходили по очереди. Впрочем, признал мистер Мик, порядок и количество ходов, полагающихся каждой стороне, могут подчиняться правилам и условиям, которые ему пока непонятны.

Внезапно на доске наступило смятение. Несколько мгновений жуки носились по всем направлениям, будто разыскивая определенное отверстие. Столь же внезапно все движение прекратилось. Еще мгновение — и упорядоченное движение возобновилось, но с одной из позиций, предшествовавших моменту смятения!

Как если бы кто-то сделал ошибку, решая математическую задачу, вернулся к последнему правильному выводу и вновь двинулся вперед.

— Черт меня… — сказал мистер Мик и замер.

Ручка выпала из его пальцев и неторопливо опустилась на камни далеко внизу.

Математическая проблема!

У него перехватило дыхание.

Теперь понятно! Следовало догадаться раньше. Просто механик, а потом и Гамильтон говорили только о жуках, играющих в игры. Это и сбило его с толку.

Игры! Нет, эти жуки не в игры играют. Они решают уравнения!

Забыв обо всем, мистер Мик наклонился вперед, стараясь ничего не упустить. Одна из ходуль вывернулась из-под него, и мистер Мик начал неторопливо падать. Он уронил блокнот и отчаянно попытался ухватиться за пустое пространство.

Вторая ходуля тихо уплыла в сторону, а мистер Мик начал медленно тонуть, увлекаемый вниз слабой, но неумолимой гравитацией. Пытаясь сохранить равновесие, он оттолкнулся от скалы, в которую упирался спиной, и теперь опускался лицом вниз прямо на шахматную доску с жуками.

Он брыкался и размахивал руками, но ничего не менялось. Он достиг поверхности, отскочил, как мячик, опустился, отскочил опять…

На четвертом отскоке ему удалось уцепиться пальцами за мелкую неровность скального грунта. Отчаянно борясь, мистер Мик наконец встал на ноги.

Что-то пробежало по стеклу шлема; он поднес к лицу руку. Рука была густо покрыта жуками.

Непослушными руками мистер Мик включил ракетный двигатель своего скафандра, взлетел в черноту пространства и направился туда, где в такт вращению камня загорались и гасли огоньки иллюминаторов купола Гамильтона.

Оливер Мик закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Гус меня за это не похвалит, — сказал он себе.

Гус потряс небольшую деревянную коробочку, внимательно прислушиваясь к лихорадочной возне внутри.

— Мне следовало бы взять эту коробочку с собой и рассыпать содержимое у Бада на палубе, — рассудительно объявил он, — Рассчитался бы с ним за инжектор, и это было бы справедливо.

— Да, но ведь инжектор вам вернули, — заметил мистер Мик.

— Действительно, вернули, — признал Гус. — Но это не по правилам. Получить краденое обратно еще не значит рассчитаться. Мне не дали съездить Баду в морду, как положено. Моу меня отговорил. Он придумал, чтобы к Баду отправилась социальная мадам. Должно быть, она очень, очень красиво говорила, как мы должны остепениться, вести себя прилично и все такое. Подумать только, Бад отдал ей инжектор!

Гус скорбно покачал головой:

— Боюсь, не судьба нам больше жить по-старому. Сегодня перестанем следить за собой, а завтра окажется, что мы друг друга вперед пропускаем.

— Это было бы ужасно, — согласился мистер Мик.

— И не говори, — откликнулся Гус.

Что-то блеснуло; мистер Мик упал на четвереньки и устремился в погоню за крошечной тварью.

— Поймал! — азартно завопил он, накрывая сверкающий живой кристалл ладонью.

Гус осторожно сдвинул крышку деревянной коробочки, а мистер Мик бросил жука внутрь.

— Двадцать восьмой, — объявил бывший бухгалтер.

— Я тебе говорил, что мы поймали не всех! — сварливо ответил Гус. — Ты бы лучше проверил свой скафандр еще раз. Эти чертовы твари проделывают ходы в сплошном металле и еще умеют как-то заделывать их за собой. Самые скользкие и подлые твари в системе. Совсем как песчаные блохи на земле.

— Песчаные блохи хуже: забираются под кожу, чтобы отложить яйца, — сказал мистер Мик.

— Может, и эти тоже! — кисло предположил Гус.

На каминной полке ожил радиоприемник, автоматически настроившийся на выпуск новостей из Титан-Сити, поселения на самом большом спутнике Сатурна.

Приторный голос диктора вибрировал от радостного возбуждения и гордости:

— На следующей неделе в Большом Нью-Йорке на Земле состоится ежегодная встреча между футбольными командами Марса и Земли. Но то, о чем пойдет речь сегодня, отодвинуло это долгожданное событие на вторые полосы земных газет.

Диктор сделал паузу, перевел дыхание и залился соловьем:

— Эта игра, леди и джентльмены, о которой сегодня вечером только и говорят на улицах земных городов, состоится у нас, в системе Сатурна. На внутреннем кольце в космическое поло будут играть две никому не известные любительские команды. Большинство участников никогда раньше не играли в поло, а некоторые даже никогда не видели чужой игры. Кое-кто, возможно, и не слыхал до этого про этот вид спорта.

Но сегодня все они будут играть! Парни, живущие на скалах внутреннего кольца, выйдут в пространство на своих видавших виды кораблях, чтобы решить, кому достанется победа. И когда я говорю о победе, леди и джентльмены, я серьезен как никогда. Эта игра будет своего рода поединком, последней битвой в истории межклановой вражды, продолжающейся многие годы. Никто не знает, с чего началась война, и сейчас это едва ли имеет значение. Просто когда парни из двадцать третьего сектора встречают парней из тридцать седьмого, случается драка. Но сегодня этому приходит конец. Через несколько дней состоится последнее сражение, когда корабли внутреннего кольца выйдут в пространство, чтобы испытать свои возможности в игре, рискованнее и опаснее которой нет, — космическом поло. Результат этой игры навсегда определит победителя в конфликте, уходящем в историю.

Мистер Мик привстал со стула и открыл было рот. Гус зашипел на него, прижав палец к губам, и мистер Мик сел обратно.

Комментатор продолжал, по-прежнему захлебываясь от счастья:

— Команды сейчас отдают все силы подготовке. Считается, что двадцать третий сектор имеет первоначальное преимущество, так как располагает профессиональным тренером. Правда, никто не может сказать, кто он такой. Называют несколько имен, но…

— Нет, нет! — застонал мистер Мик, пытаясь подняться на ноги.

Гус жестом посадил его обратно, скалясь, как бородатый чертенок.

— …по всей системе Сатурна ставки постоянно повышаются, — продолжал комментатор, — Поскольку о командах мало что известно, ставки пока принимаются поровну, что, однако, может измениться в связи с историей о профессиональном тренере.

Это дерзкое предприятие привлекло внимание всей Солнечной системы, и в ближайшие дни целые флотилии кораблей начнут доставлять зрителей как с Земли, так и с Марса. Корреспонденты с внутренних миров, в том числе и самые знаменитые спортивные обозреватели системы, уже находятся в пути.

Задуманная первоначально как любительское спортивное мероприятие под патронажем Департамента здравоохранения и социального обеспечения, игра неожиданно стала явлением масштаба Солнечной системы. Земная газета «Дейли рокет» вручит команде-победительнице гигантский кубок, а «Монинг спэйсуэйз» приготовила другой кубок, лишь немного уступающий по размерам, предназначенный для лучшего игрока в команде. Дополнительная информация может поступить еще до завершения нашего выпуска, а тем временем мы переходим к другим…

Мистер Мик вскочил на ноги.

— Это он обо мне! — завопил он, — Это я — знаменитый тренер!

— Ну да, — сказал Гус, — Кого же еще он мог иметь в виду, кроме тебя?

— Никакой я не знаменитый тренер, — застонал мистер Мик. — Я же вовсе никакой не тренер! За всю жизнь мне случилось посмотреть ровно одну игру. Я с трудом представляю себе правила. Я только знаю, что надо подняться в космос и гонять там мяч. Я собираюсь…

— Ты ничего не собираешься, — перебил Гус. — В особенности, ты не собираешься нас подставлять. Ты остаешься здесь и объясняешь нам все тонкости игры. Может, ты и не такой крутой, как говорят по радио, но ты куда как лучше любого из местных. По крайней мере, ты однажды видел, как играют, а мы нет…

— Но я…

— Темнишь ты что-то, — объявил Гус. — Притворяешься, будто ничего не понимаешь в поло. Может, ты укрываешься от правосудия? Может, тебе поэтому на месте не сидится? Может, ты здесь остановился только потому, что получил пробоину…

— Я не укрываюсь от правосудия, — с достоинством выпрямляясь, произнес мистер Мик. — Я простой бухгалтер, путешествующий по Солнечной системе!

— Забудем об этом, — сказал Гус. — Никто тебя здесь властям не выдаст. Пусть только пикнут, голыми руками задушу. Так что не волнуйся, ты — бухгалтер. Меня это устраивает. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что ты не бухгалтер!

Мистер Мик открыл рот, подумал и закрыл его обратно. Что толку спорить? Опять влип, точно как в тот раз на Юноне, когда тамошний проповедник принял его за бандита и уговорил взяться за уборку всего городишка. Только теперь это космическое поло, а он понимает в космическом поло еще меньше, чем в юриспруденции.

Гус встал и, прихрамывая, пересек комнату. Он неторопливо вытащил красный платок из заднего кармана и аккуратно вытер пыль со свободного места на каминной полке, между будильником и почерневшей серебряной моделью космического корабля.

— Да, сэр! — отчеканил он, — Здесь он будет смотреться просто здорово!

Гус отступил на шаг, не сводя глаз с каминной полки.

— Я прямо сейчас вижу, как он тут стоит, — сказал он, — Блестит и светится. Отличный компаньон. Есть на что посмотреть, когда станет особенно одиноко.

— О чем это вы? — спросил мистер Мик.

— О том самом кубке, про который по радио говорили. Лучшему игроку.

Мистер Мик едва не лишился дара речи:

— Но… но…

— Я его выиграю, — заявил Гус.

IV

Гостиница «Сатурн» не могла вместить всех желающих. Номера были переполнены, на каждой койке спали посменно. Те, кому не досталось койки, спали на стульях, на одеялах, постеленных в узких коридорах, или на полу в баре. Кое на кого уже успели наступить.

Нижняя Торговая палата города Титан-Сити делала все, что могла, но проблемы навалились слишком внезапно. Примитивные посадочные площадки, спешно оборудованные на дюжине ближайших камней, уже были забиты сотнями космических кораблей, от стильных двухместных яхт, вроде той, что принадлежала Билли Джонсу, редактору спортивной секции «Дейли рокет», до гигантских круизных лайнеров, отправленных каждой из трех крупнейших транспортных компаний. Несколько спешно возведенных убежищ до некоторой степени смягчали проблему с жильем, но ни в одном из них не было бара, и убежища оставались полупустыми.

Моу, бармен гостиницы «Сатурн», измученный наплывом посетителей и вялый от недосыпания, увидел Оливера Мика, дрейфующего в толпе клиентов на манер пробки в водовороте. Моу вытянул руку, ухватил мистера Мика за рукав и подтянул к бару.

— Это надо остановить! Сделайте что-нибудь!

— Что остановить? — моргнул мистер Мик, недоумевая.

— Игру! Дело принимает скверный оборот, мистер Мик. Я не шучу. Все эти толпы болельщиков так завели ребят, что без побоища тут не обойдется.

— Знаю, — согласился он. — Но теперь этого уже не остановишь. Нижняя Торговая палата спустит шкуру с любого, кто хотя бы заикнется об отмене игры. О Сатурне сейчас говорят и пишут не меньше, чем когда гибли первые экспедиции.

— Не нравится мне все это, — устало вздохнул Моу.

— Мне тоже не нравится, — согласился мистер Мик, — Вся наша команда, и Гус в том числе, считают меня выдающимся знатоком космического поло. Я, конечно, рассказал им все, что знаю, но это совсем немного. Беда в том, что они считают, будто этого вполне достаточно. Ребята думают, что победа им обеспечена, и поставили на кон последнюю рубашку. Боюсь, они выбросят меня в открытый космос, если проиграют.

Кто-то тронул его за плечо. Мистер Мик обернулся. Сверху вниз на него смотрело раскрасневшееся лицо; к губе незнакомца приклеилась сигарета.

— Ты тут только что говорил, что тренируешь команду двадцать третьего сектора?

Мистер Мик с усилием сглотнул.

— Билли Джонс — это я, — прошлепали губы с прилипшей сигаретой, — Лучший спортивный обозреватель из когда-либо стучавших по клавишам. Пытаюсь выяснить, кто ты такой. Не собираюсь причинять тебе неприятностей.

— Вы что-то путаете, — сказал мистер Мик.

— Я никогда ничего не пугаю, — упорствовал Джонс. — У меня нюх.

Джонс принюхался, шевеля носом в подражание бладхаунду. В остальном лицо его никак не изменилось; сигарета продолжала свисать из угла рта, левый глаз слезился от дыма.

— Я слышал, как этот парень называл тебя Миком, — сказал Джонс. — Звучит знакомо. Юнона? Накрыл там шайку мошенников? Изловил космическое чудовище?

Другая рука ухватила мистера Мика за плечо уже основательно и грубо развернула его на сто восемьдесят градусов.

— Вот ты где! — радостно заорал обладатель руки, — Тебя-то я и искал! Дать тебе в рыло — мой каприз!

— Тише, Бад! — застонал Моу, предчувствуя неприятности, — Оставь его в покое! Он тебе ничего не сделал.

Оцепенев от ужаса, мистер Мик смотрел в разъяренное лицо гиганта, по-прежнему сжимавшего его плечо своей медвежьей лапой.

Бад Крейни! Та самая каменная крыса, которая сперла у Гуса инжектор. И еще капитан команды тридцать седьмого сектора.

— Хорошо бы тобой пол протереть, — проскрежетал Крейни. — Жаль, народу здесь столько, что пола-то и не видно. Но я проще поступлю. Я тебя в него вобью до половины, не сходя с места.

— Но он же ничего не сделал! — в отчаянии прокричал бармен.

— Откуда он здесь взялся? — задал риторический вопрос Бад Крейни, — Его сюда никто не приглашал! Повсюду сует свой нос, лезет не в свое дело…

— Я не лезу не в свое дело, мистер Крейни! — заявил мистер Мик, пытаясь держаться с достоинством, что было бы нелегко для всякого в его положении.

Приподнятый за плечо в воздух, он едва доставал носками до пола.

— У тебя одна проблема, — продолжал мистер Мик, раскачиваясь в воздухе, — Ты знаешь, что Гус и его ребята тебя сделают. Они, собственно, уже тебя сделали. И мне не пришлось им особо помогать. Можно сказать, я им совсем не помогал.

Бад Крейни рассвирепел окончательно:

— Какого… ты… ты!..

Тут Оливер Мик сделал то, чего от него никто не стал бы ожидать, менее всего он сам.

— Я ставлю свой корабль, — сказал он, — против чего угодно!

Изумленный, Крейни разжал руку, и мистер Мик опустился на пол.

— Ты… что?! — проревел он.

— Я ставлю мой корабль, — сказал мистер Мик, все еще в тисках временного умопомрачения, — на то, что двадцать третий сектор победит. Могу поставить два к одному, — добавил он, растравляя рану.

Бад Крейни некоторое время только шипел и плевался.

— Мне один к одному достаточно! — пролаял он. — Моя плантация против твоего корабля!

В этот момент в толпе кто-то закричал:

— Мистер Мик! Мистер Мик!

— Я здесь!

— А как же история? — забеспокоился Билли Джонс, но мистер Мик его не слышал.

Человек, пробивавшийся к нему сквозь толпу, оказался членом команды двадцать третьего сектора.

— Мистер Мик, — произнес он, задыхаясь, — нам без вас никак! С Гусом беда: его как раз сейчас ревматизм скрутил!

Гус Гамильтон скорбно поднял глаза на мистера Мика.

— Меня во сне скрутило, — просипел он, — Годами не напоминал о себе, до сегодняшнего дня. Конечно, нет-нет да и стрельнет, ну, похромать иногда придется, но это все. С тех пор, как я улетел с Земли, ничего подобного не случалось. Я туда и не возвращаюсь и поэтому тоже. Космический климат хорош для ревматизма: холодно, но сухо. Сырость для костей — нет ничего хуже.

Мистер Мик осмотрелся. Вокруг койки толпились люди; на их лицах было написано беспокойство.

— Найдите грелку да наберите в нее воды погорячее, — сказал он одному из них.

— Ага, как же! — отозвался Расс Дженсен, еще один гигантский обитатель системы Сатурна. — В наших местах ближе Титан-Сити грелки не водятся.

— Ну, тогда электрическую!

Дженсен покачал головой:

— Электрические то же самое. Можно разве что виски попробовать, но если мы вольем ему в глотку достаточно, чтобы вылечить ревматизм, из него все равно игрок получится не лучше, чем сейчас.

Мистер Мик в затруднении смотрел на Гуса, помаргивая близорукими глазами за стеклами очков.

— Если Гус не будет играть, нам крышка, — сказал Дженсен. — А я поставил на нашу команду все, что имею.

— Вместо Гуса может играть мистер Мик, — предложил кто-то.

— Ничего не выйдет, — заявил Дженсен, — Эти крысы с тридцать седьмого ни за что не согласятся.

— А что они нам скажут? Сегодня исполняется шесть недель с тех пор, как мистер Мик прибыл сюда, и теперь он резидент. Закон гласит: шесть земных недель, и все это время он провел здесь, на двадцать третьем секторе. Они, конечно, могут заявить протест, но им не светит.

— Ты уверен? — спросил Дженсен.

— Совершенно уверен!

Теперь все смотрели на мистера Мика, внезапно почувствовавшего легкую тошноту.

— Я не могу… я никак… я… я…

— Можешь и будешь, Оливер, — сказал Гус. — Как я хотел сыграть! Этот кубок… он уже занял вроде место в моем сердце. Я и место на каминной полке для него расчистил. Но если мне не судьба сыграть, я хотел бы, чтобы меня заменил ты, а не кто-нибудь.

— Но я ведь на самом деле не умею играть в поло, — возразил мистер Мик.

— А кто нас учил играть в поло, если не ты?! — взревел Дженсен, — До сих пор ты делал вид, что все знаешь!

— Неправда! — возразил мистер Мик, — Вы мне ничего не давали сказать. Вы все время объясняли мне, какой я замечательный тренер, а когда я пытался возразить, вы хором затыкали мне глотку. За свою жизнь я посмотрел всего одну игру, и го только потому, что нашел билет на тротуаре. Кто-то его обронил.

— Ты нас все время водил за нос! — пролаял Дженсен. — Ты нас за дураков держал! Откуда нам теперь знать, когда ты дело говорил, а когда учил нас глупостям? Много стоят твои секреты мастерства!

Отступая, мистер Мик уперся спиной в стену. Дженсен сжал кулак и дал возможность мистеру Мику разглядеть его как следует.

— Надо бы дать тебе в рыло, — сообщил он. — По одному разу от каждого из нас. Тренер у нас замечательный, с ним проиграть невозможно! Вот все мы и поставили на эту игру последнюю рубашку.

— Я тоже, — сказал мистер Мик.

Только сейчас до него наконец дошло, целиком и полностью, что он и сам поставил свою последнюю рубашку на команду двадцать третьего сектора. Свой корабль. Да, это не все, что у него есть, но там, на корабле, останется его сердце. Тридцать лет он работал, чтобы купить этот корабль.

Эти годы внезапно нахлынули на мистера Мика. Годы, проведенные над бухгалтерскими книгами в пыльном офисе, в то время как другие уходили в космос. Разве забудешь, как ты считал каждый цент, чтобы когда-нибудь отправиться в космос самому. Десять центов перекусить на работе, вечером крекеры с сыром вместо обеда в ресторане. Доллар к доллару, год за годом… А сегодня корабль стоит на посадочной площадке, полностью отремонтированный. Готовый уйти в космос.

И теперь, если команда тридцать седьмого сектора победит, его корабль достанется Крейни. Он заключил пари с Бадом Крейни, чему есть множество свидетелей, только и всего.

— Ну? — спросил Дженсен.

— Буду играть, — ответил мистер Мик.

— И ты действительно умеешь играть? Ты нас не обманываешь?

Мистер Мик оглядел своих товарищей по команде. Выражение их лиц подсказало ему ответ.

Он сглотнул комок в горле, неудачно. Сглотнул еще раз и кивнул головой.

— Конечно, я умею играть, — солгал он.

Ему показалось, что люди не вполне удовлетворены ответом.

Он затравленно огляделся, но бежать было некуда. По-прежнему прижимаясь спиной к стене, мистер Мик вновь поднял глаза на своих товарищей:

— В последние годы играть случалось не так часто, — Он старался говорить беззаботным тоном, но полностью справиться с дрожью в голосе, кажется, так и не удалось, — Но когда я был моложе, я забивал по десять голов за игру!

V

В ожидании стартового сигнала корыто Гуса описывало медленные круги. В кабине, сгорбившись над панелью управления, сидел и нервничал мистер Мик.

Слева и справа точно так же медленно кружились другие корабли команды двадцать третьего сектора, отмеченные опознавательными огнями красного цвета.

В десяти милях танцевал, как сказочная лампа, гигантский светящийся шар. По другую сторону шара мерцали хороводы синих огней команды тридцать седьмого сектора. За ними светились зеленым буи, обозначавшие линию ворот тридцать седьмого сектора.

Уловив посторонний щелчок, мистер Мик прислушался к работе двигателей. Сказать по правде, корабль Гуса никуда не годился. Когда-то послушный и проворный, к сегодняшнему дню он износился до предела. Он с опозданием и неохотно слушался руля и всегда имел в запасе десяток милых шалостей, не позволявших пилоту расслабиться. Этот корабль слишком давно бороздил просторы космоса и слишком часто и грубо садился на скалы в водовороте колец Сатурна.

Бывший бухгалтер тяжело вздохнул. Если бы только ему позволили взять собственный корабль! Но тридцать седьмой сектор согласился на его участие в игре только при условии, что он выйдет на поле на корабле Гуса. Они вообще слышать не хотели о мистере Мике, но тут закон оказался целиком на стороне двадцать третьего сектора.

Мистер Мик огляделся. За боковыми линиями маневрировали сотникораблей. Кораблей, битком набитых зрителями. Кораблей, имеющих на борту радиокомментаторов, чьи слова будут повторять все радиостанции Солнечной системы, и кинооператоров, чья работа — заснять грядущую битву во всех подробностях.

Мистер Мик содрогнулся.

Как же вышло, что он позволил втянуть себя в такое предприятие? Он всего только хотел посмотреть собственными глазами на Солнечную систему. Он и не думал играть в поло — тем более против собственного желания.

Это все жуки, и только они. Если бы не жуки, Гусу никогда не представился бы случай втянуть его в эту историю с тренерской работой.

Конечно, надо было быть решительнее. Сказать им, ясно и прямо, что он ничего не смыслит в космическом поло. Заставить их понять, что он не желает иметь ничего общего с этой дурацкой затеей. Но на него кричали, над ним смеялись, его запугивали. А еще были внимательны к нему, и это оказалось хуже всего. Он всегда питал особую слабость ко всем, кто был к нему внимателен. Такие попадались нечасто.

Наверное, стоило пойти к мисс Генриетте Перкинс и все объяснить. Она могла бы прислушаться и понять. Впрочем, сомнительно. У нее тогда все силы уходили на развертывание рекламной кампании. В конце концов, это ее работа — показывать товар лицом.

Если бы Гус не расчистил место на каминной полке… Если бы не Нижняя торговая палата Титан-Сити. Если бы не вся эта шумиха вокруг таинственного тренера…

И в особенности, если бы он сам не открыл свой дурацкий рот и не заключил пари с Бадом Крейни.

Мистер Мик застонал и попытался припомнить то немногое, что знал о космическом поло. Ничего не вышло. Не припоминалось даже то, что он сочинил сам, чтобы рассказать своим парням.

В этот момент с судейского катера ушла в пространство сигнальная ракета, и мистер Мик рванул сектор газа. Корабль забулькал и затрясся. У мистера Мика сердце подступило к горлу; он решил, что старое корыто взорвется прямо сейчас, не успев сдвинуться с места.

Но ничего такого не случилось. Корабль собрался с силами и рванулся вперед. Мистера Мика вдавило в кресло, голова откинулась назад. Слегка оглушенный, он потянулся к рычагу управления грузовым лучом.

Впереди, в гуще схватки, танцевал светящийся мяч, отскакивая от грузовых лучей, сверкающих, как ножи.

Два корабля столкнулись и рассыпались, как спичечные коробки. Еще один корабль, вошедший в крутой вираж над игровым полем, не выдержал перегрузки и развалился, наполнив обломками пятьдесят миль пространства.

Блеснули сигнальные огни судейского катера, и от боковых линий к мячу устремились запасные корабли, а спасательные корабли занялись оставшимися не у дел игроками и стальным мусором.

На краткое мгновение мистер Мик поймал в перекрестие прицела пляшущий мяч и нажал на спуск. Мяч отскочил, как от удара кулака, и поплыл через игровое поле.

Пытаясь развернуть корабль, решивший, что ему некуда торопиться, мистер Мик не сдержал крика ярости. В отчаянии он до предела увеличил подачу топлива, глядя, как отмеченный синими огнями корабль устремляется через пустоту к мячу.

Выполняя разворот, корабль скрежетал и, казалось, корчился в агонии. Внезапно раздался треск и свист вытекающего в пустоту воздуха. Встревоженный, мистер Мик посмотрел наверх. Сорвало лист обшивки; на фоне усыпанного звездами неба вырисовывались голые шпангоуты.

Оскалившись за стеклом шлема и сгорбившись над панелью управления, как в ожидании удара, мистер Мик ждал, когда начнут срываться остальные листы, но каким-то чудом обшивка держалась, хотя еще один лист разболтался и дребезжал, пока корабль трясло на вираже.

Разворот занял слишком много времени, и мистер Мик опоздал. Корабль с синими огнями захватил мяч и устремился к линии ворот. Удивительно, но Дженсену каким-то образом хватило здравого смысла остаться на позиции вратаря, не ввязываясь в драку, и теперь он рванулся наперехват.

Дженсен, однако, не сумел использовать свой шанс. Он спикировал на противника слишком быстро и не попал грузовым лучом по мячу, уплывшему за зеленые буи линии ворот. Первый период закончился со счетом один — ноль в пользу команды тридцать седьмого сектора.

Корабли вновь заняли исходные позиции.

Вспыхнула сигнальная ракета, и игроки устремились к мячу. Один из кораблей тридцать седьмого начал терять узлы и детали. Один за другим отрывались и уплывали в пространство листы обшивки, улетел, изрыгая сгустки пламени, сорвавшийся с креплений ракетный ускоритель, рассыпались, как зубочистки, шпангоуты.

Избитый грузовыми лучами мяч внезапно подпрыгнул вверх. Мистер Мик, медленно круживший по полю в ожидании как раз такого момента, исполнил варварскую мелодию на клавишах управления реактивной тягой.

Корабль отреагировал немедленно, выполнив полубочку и крутой разворот, от которого мистер Мик едва не задохнулся. Разворот стоил еще двух листов обшивки, но корабль пока держался. Мяч оказался прямо по курсу, и мистер Мик сделал все как надо. Он поймал мяч грузовым лучом и довел дело до конца, сравняв счет.

Неторопливо разворачиваясь над линией ворот тридцать седьмого сектора, мистер Мик осознал, что с кораблем что-то произошло: он перестал быть медлительным и неповоротливым. Он стал энергичным и темпераментным, почти как собственный корабль мистера Мика. Казалось, корабль знал, куда хочет его направить пилот, и летел туда сам.

На панели управления что-то блеснуло, мистер Мик присмотрелся и замер. Панель шевелилась.

Он наклонился пониже и окоченел. Панель шевелилась, никакого сомнения. Она кишела жуками.

Со свистом втянув воздух, мистер Мик заглянул под панель управления. На каждом проводе, на каждом приборе — повсюду жуки.

Некоторое время он сидел без движения, лихорадочно соображая.

Ясное дело, Гус с него за это скальп снимет. Это ведь он притащил жуков на камень, где Гус держал свой корабль и жил сам. Разумеется, они думали, что переловили всех жуков, которых он принес на своем скафандре. Они ошиблись. Несколько жуков сбежали и добрались до корабля. Конечно, они сразу отправились к кораблю — там вкусные сплавы. Зачем затруднять себя скафандром, когда есть корабль?

Вот только их слишком много. Их тысячи на панели управления, не меньше в приборах. Даже таскай он их ведрами, ничего не вышло бы.

Что там говорил Гус про то, как они вгрызаются в металл, как песчаные блохи в человеческое тело?

Песчаные блохи делают это, чтобы отложить яйца. Может быть?..

По индикатору на лобовом стекле маршировал батальон жуков. Было хорошо видно, что они гораздо мельче тех, которые играли в игры на плантации Гуса.

Да, никакого сомнения. Это только что вылупившаяся молодь. Их тысячи, а может, и миллионы. И они не только в приборах, они по всему кораблю. В двигателях, в пусковых установках. Повсюду, где используются высококачественные сплавы.

Мистер Мик сжал кулаки, глядя, как жуки играют в пятнашки на панели управления. Если так уж необходимо плодиться и размножаться, почему бы не подождать до окончания игры? Разве он хочет слишком много? Пустые мечты… Теперь он в одной команде с парой миллионов жуков.

Снова вспыхнула сигнальная ракета, и снова корабли устремились к мячу.

Снедаемый горечью, мистер Мик грубо послал корабль вперед. Какая разница, что теперь может случиться? Гус спустит с него шкуру, как только узнает про жуков, и никакой ревматизм ему не помешает.

На миг нахлынула безумная надежда, что корабль не выдержит. Может, он развалится на части, как все остальные. Как тот одноконный фаэтон, о котором писал поэт несколько веков назад. Уже сейчас корабль смахивает на воздушный змей, так мало листов обшивки осталось на месте.

Внезапно прямо по курсу в угрожающей близости возник корабль, подрезавший его сверху. Мистер Мик застыл в ужасе, забыв свои надежды на аварию. Пальцы его сами собой рванулись к клавишам. Мгновение застыло, растянувшись на целую вечность, и мистер Мик успел понять, что корабли столкнутся раньше, чем он дотянется до панели управления. В этот самый момент его корабль резко вильнул, выворачивая душу наизнанку… и столкновения не произошло. Они разошлись, едва не коснувшись друг друга корпусами. Корабль снова дернулся, теряя очередные листы обшивки, но впереди светился мяч, к которому, как язык хамелеона, уже потянулся грузовой луч.

У мистера Мика отвисла челюсть; он похолодел, по всему тело разлилась неодолимая слабость. Он ведь действительно не успел ни на что нажать, а между тем корабль уверенно маневрировал, прокладывая путь в гуще схватки, гоня мяч грузовым лучом.

Бессильно уронив руки, мистер Мик в ужасе смотрел вперед, не веря своим глазам. Корабль вел себя будто заколдованный. Спустя мгновение мяч пересек линию ворот, грузовой луч погас, и корабль сам лег на обратный курс.

— Жуки, — прошептал мистер Мик, едва шевеля губами, — Жуки взяли управление на себя!

Он стал пассажиром на корабле, который уже больше не корабль, а колония жуков. Жуков, умеющих решать уравнения. А теперь они решили поиграть в поло!

И в самом деле, что такое поло, как не система уравнений? Решаем ее и получаем нужный результат. Они работали командой, решая уравнения на плантации у Гуса. Новый выводок, на корабле, тоже работает командой, решая другую проблему… Как доставить некоторый мяч в некоторую точку пространства, учитывая определенные переменные и случайные воздействия в форме кораблей противника.

Не без опасений он нажал на клавишу управления поворотом. Корабль не отреагировал. Мистер Мик отдернул руку, как если бы клавиша была раскаленной.

Корабль между тем совершенно самостоятельно занял стартовую позицию и мгновением позже вступил в игру. Трясущимися руками мистер Мик вцепился в кресло. Незачем было даже притворяться, что он пытается управлять кораблем. Радовало только то, что никому не видно, как он тут сидит столбом.

Скоро, однако, придется что-то делать. Этому кораблю никак нельзя возвращаться домой. Если он вернется, зараза распространится на другие корабли, а с кораблями — разнесется по всей Солнечной системе. Солнечная система прекрасно может обойтись без этих жуков.

Корабль опять содрогнулся, закладывая крутой вираж, опять сорвались несколько листов обшивки. В свете Сатурна сверкали голые шпангоуты.

Мяч в очередной раз пересек линию ворот, и радио в скафандре взорвалось торжествующими криками его товарищей. Слишком занятый выдиранием проводки из панели управления, мистер Мик ничего не ответил. Впрочем, он зря старался. Корабль не обратил внимания и четко забил еще один гол.

Стало быть, жукам органы управления уже не нужны. Они явно научились управлять механизмами непосредственно. Может, они сами теперь стали механизмами. От этой мысли у мистера Мика зашевелились волосы на затылке. Такой корабль уже можно считать живым. Живая машина, не обращающая внимания на человека за рычагами.

Еще один гол.

Есть только один способ остановить жуков. Опасный способ.

Не опаснее Гуса Гамильтона, сказал себе мистер Мик. Не опаснее Нижней торговой палаты и, конечно же, не опаснее команды тридцать седьмого сектора — если им доведется узнать, что же случилось на самом деле.

Он взял гаечный ключ и пополз в корму норовистого корабля.

В лихорадочной спешке мистер Мик снял заглушку на переборке двигательного отсека. Задыхаясь, он принялся сбивать головки заклепок, удерживающих ракетные ускорители. Заклепок было много, и держались они прочно. Ракетные двигатели следует крепить надежно, чтобы их не сорвала атомная тяга.

Корабль все это время продолжал наращивать счет.

Сбитые головки заклепок организованно катались по полу, сначала в одну сторону, потом в другую. Еще один гол.

Связку ракетных ускорителей тряхнуло, и она начала вибрировать. Мистер Мик понял, что у него осталось несколько секунд, торопливо выбил еще пару заклепок, бросил инструмент и покинул отсек. В месте, когда-то прикрытом листом обшивки, он ухватился за шпангоут и выбрался наружу. Изо всех сил оттолкнувшись, он поплыл в пространство.

Нашарив рычаг управления ранцевым двигателем, мистер Мик включил его сразу на полную тягу. Ощущение было такое, будто его ударили по голове. Он потерял сознание.

VI

Билли Джонс сидел в офисе ремонтной мастерской, все с той же сигаретой, приклеившейся в углу рта, и все с той же слезой в глазу.

— В жизни не видел ничего подобного! — объявил он. — Он же половину обшивки потерял! Как он после этого управлялся с кораблем, не понимаю!

Механик в комбинезоне разглядывал носки своих ботинок, с удобством расположенных на столе:

— Я вам вот что скажу, мистер. Солнечная система не видала такого пилота, как он! И никогда больше не увидит, я думаю. Он привел свой корабль сюда с неработающими приборами. Шел по счислению.

— Я написал о нем большую статью, — сказал Билли, — Как он погиб как настоящий астронавт, ну и все такое. Читатели с руками оторвут. Шансов выжить у него не было. Корабль потерял управление, кувырком стал падать на Сатурн. Потом бах! Один большой огненный цветок…

Механик прищурился, не сводя глаз с носков ботинок:

— Они все еще там возятся. Зря, все равно ничего не найдут. Его, небось, до самой орбиты Плутона разбросало.

Внутренняя дверь шлюза тяжеловесно откатилась, и порог переступила фигура в скафандре. Шлем откинулся.

— Добрый вечер, джентльмены! — сказал Оливер Мик.

Собеседники смотрели на него, разинув рты.

Первым пришел в себя Джонс:

— Не может быть! Ваш корабль взорвался!

— Я знаю, — сказал мистер Мик. — Я как раз успел выбраться. Дал полную тягу на ранцевом двигателе и потерял сознание. Пришел в себя на полпути ко второму кольцу. Довольно долго добирался обратно.

Он повернулся к механику:

— Не могли бы вы продать мне подержанный скафандр? В моем полно жучков. Давно пора от него избавиться.

— Жучков? А, понимаю. С ним не все в порядке?

— Точно, — ответил мистер Мик, — С ним не все в порядке.

— У меня есть подходящий, и я с вас ничего не возьму, — сказал механик. — Это была настоящая игра!

— Можно забрать скафандр прямо сейчас? — спросил мистер Мик, — Я тороплюсь. Мне надо лететь.

Джонс вскочил на ноги:

— Но вы не можете! Все думают, что вы погибли, вас ищут! Вы кубок выиграли! Кубок лучшему игроку!

— Нет, мне нельзя оставаться. — Мистер Мик неловко переминался с ноги на ногу. — Мне еще надо многое увидеть, во многих местах побывать. Я и так здесь задержался.

— Но кубок…

— Скажите Гусу, что это его кубок. Пусть он поставит его на каминную полку. Там у него место расчищено.

Глаза мистера Мика за стеклами очков странно заблестели:

— Скажите ему, мне будет приятно, если, глядя на этот кубок, он будет иногда вспоминать обо мне.

Механик принес скафандр. Мистер Мик подхватил его под мышку и направился к шлюзу.

Не дойдя до порога, он обернулся:

— Джентльмены, может быть…

— Да? — сказал Джонс.

— Может, вы скажете, сколько я забил голов? Видите ли, я сбился со счета.

— Девять, — сказал Джонс.

Мистер Мик покачал головой:

— Старею, должно быть. В молодости я забивал по десять голов!

И дверь шлюза закрылась за ним.