Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм [Танит Ли] (fb2) читать постранично, страница - 2

«маленький народец», отсутствовало.

Пришло время прощаться с «Sous Vieux Chene»: прощай, прощай. Au revoir, будем надеяться! Если повезет, a demain.^[2] До свидания. Германские войска, прокатившиеся по Бельгии и, весьма вероятно, в скором времени способные промаршировать по бульварам Парижа, в конце концов согнали с места даже упрямых и легкомысленных Готье. Incroyable.^[3]

Всех, кроме бабушки, мадам Мими Готье.

Она покинула свое место в телеге из-за острой необходимости посетить уборную. Ее невестка проорала во всю глотку из-за мешков с постельным бельем, что пускай Гектор сам берет свою немощную мамашу, а она не может больше ждать, ведь Доминик в опасности! Но гром канонады заглушил ее голос. Гектор Готье ничего не услышал и ничего не увидел за горой припасов Готье. Когда мадам Мари-Луиза Готье уехала, ее муж, ругающийся и молящийся одновременно, даже не предположил, что его матушка не взошла «на борт».

Так что когда освеженная Мими Готье появилась во дворе, телеги там уже не было. Исчезла и повозка. Поскольку корова по-прежнему оставалась вот уже неделю как дохлой, Мими Готье была рада, что практически утратила обоняние. Да и слух ее был уже не тот, что прежде, так что и грохот канонады не вызывал у нее особой неприязни.

Старушке давно перевалило за восьмой десяток, и внешность ее слегка пугала. Она родилась в тысяча восемьсот тридцатом, когда эти земли назывались всего-навсего участком Готье, а не «Sous Vieux Chene». Старый дуб был уже старым еще во времена ее детства — просто дерево, дуб, а не название, не имя проблемы или владения. И хотя она приподнимала бровь при новостях о бунтах в Париже, о переворотах в Европе, об изобретении парового двигателя локомотива (однажды она видела и его!), жизнь свою Мими прожила исключительно на этой ферме.

То, что сын и его семья забыли ее, не слишком расстроило старушку. Она и сама, вероятнее всего, забыла бы себя, коли ей пришлось бы заниматься переездом — Большим Исходом.

Мими Готье взяла свою палку — отличный посох из боярышника с гладким набалдашником — и заковыляла по двору перед сараями, направляясь к передней двери дома. Дверь ее сын запер, но ключ он наверняка оставил в обычном месте: в дупле дуба, давшего ферме имя. Придется поломать голову, как туда дотянуться. Высоковато.

Наконец она отправилась в стойло, отыскала там скамеечку, сидя на которой они доили корову, и вытащила ее из сарая, где эта скамейка все равно уже никому не могла принести никакой пользы. Добравшись до дуба, Мими обнаружила, что часть его сучьев валяется на земле, точно спицы вывернутого ветром зонтика. То, что осталось, представляло собой подобие утыканного шипами столба из старого мертвого дерева с корявыми наростами-бородавками вековой давности.

Но потайное местечко осталось нетронутым, и высоты скамеечки как раз хватило, чтобы дотянуться до дупла. Там бабушка действительно нащупала ключ — огромную железяку, выкованную еще при жизни ее собственного отца.

Так что она открыла дом, не так давно запертый для защиты от наступающей армии. Но пока в него вторглась всего лишь Мими. А почему бы и нет, все-таки это ее дом. Старушка уселась в камышовое кресло, чтобы подумать о том, что делать дальше.

Наверное, она задремала. Мими клевала носом дюжину раз на дню. Иногда ей казалось, что она засыпает даже на ходу, поскольку не всегда могла припомнить, где была или куда направлялась.

Когда она открыла глаза, трапеции солнечного света лежали уже на других терракотовых плитках. Их углы заострились, яркие пятна сплющились.

Старушка скосила глаза, потом протерла их. Неужто там, на солнечном пятне, сидит кошка? Нет, наверняка нет. Все кошки давно сбежали и утопились со страху. Даже мыши отправились en vacances.^[4]

Существо сделало нечто вроде реверанса. Или, возможно, это был непристойный жест. В любом случае, ни коты, ни мыши не стоят на задних лапах. Разве что где-нибудь в Лувене^[5] разбомбили зоопарк и разбежавшиеся мартышки пересекли границу la belle France, чем она и обязана визиту этого маленького создания.

А где очки? Рукоделие — свое шитье — она оставила сразу после семидесяти, и чем больше созревала ее молодая внучка, тем реже Мими Готье хотелось пристально смотреть на нее.

— Ты подожди тут, — сказала она и отправилась заглянуть в шифоньер.

Но шифоньер отсутствовал. Ну и кретин же ее сынок! Убегать от захватчиков с шифоньером! В любом случае очки исчезли вместе со шкафом.

Когда старушка вернулась, существо по-прежнему было там. Мими Готье, кряхтя, опустилась на тут же занывшие колени, чтобы лучше видеть. Заодно можно и помолиться о мире, а когда она помолится, то сумеет снова подняться. Но сперва надо поглядеть, что это за штучка кривляется тут и какие от нее могут быть беды.

Существо являлось, решила она, чем-то вроде древесного эльфа. Жалкого вида. Создание явно нуждалось в немедленной помощи, или во внимании, или,