Птица в клетке. Повесть из цикла Эклипсис (Затмение) [Тиамат Tiamat] (fb2) читать постранично, страница - 2

отца (если уж молва приписывает эльфам отсутствие любви к детям). Но разве не были загадочными все Древние, на взгляд людей, разве мотивы их поступков не были окутаны тайной? Тайна была неизменным спутником кавалера Ахайре и его домочадцев. И лишь несколько друзей дома пользовались его доверием. Лишь несколько человек, ныне рассеянных по всей Криде, были настолько близки Итильдину, чтобы утешить его печаль.

Лэйтис Лизандер по-прежнему была командиром Селхирского гарнизона. Она редко приезжала в столицу, поглощенная делами. И то верно, забот ей хватало: с тех пор как был основан музей под открытым небом в двух днях пути от Селхира, поток туристов не прекращался, и селхирские кавалеристы несли круглосуточную охрану. Тут же стихийно возник городок и базар для обитателей Дикой степи, и Нийяр, выполнявший прежде эту роль, захирел и обезлюдел.

У кавалеристов было принято жениться и растить детей, практически не слезая с седла. Но полковник Лизандер превзошла всех, выбрав себе в мужья парня из Дикой степи. Впрочем, официальный брак никогда не заключался, даже когда леди-полковник родила сына. Она долго медлила с этим, изливая свой материнский инстинкт на вверенных ей кавалеристов гарнизона, на кавалера Ахайре, торчавшего в Селхире месяцами, на очаровательного малыша Таэссу, который рос у нее на глазах… а потом сдалась и произвела на свет уменьшенную копию советника по степным обычаям, белокурого голубоглазого эссанти Рэнхиро, живой насмешки над традиционными представлениями о расовых особенностях жителей Дикой Степи.

Рэнхиро и Кинтаро связывали странные отношения бывшие любовники, бывшие соплеменники, бывшие солдат и командир. Потому Лэйтис принимала Кинтаро в Селхире без особого восторга, и неудивительно: даже Итильдин, в сердце которого ревность была редким и нежеланным гостем, не всегда мог выносить неугасимое пламя страсти молодого воина к своему вождю, кумиру, первому и единственному возлюбленному.

Но когда истерзанная птица упала на крыльцо особняка в Трианессе, через полгода после отплытия «Леопарда», Лэйтис Лизандер немедленно прискакала в столицу. Рэнхиро сопровождал ее, как всегда. Это она вытирала Итильдину слезы и отпаивала первоклассным тэтуанским бренди в лошадиных дозах. Это она встала и заперла дверь в гостиную, когда они с Рэнхиро вдруг оказались полураздетыми на диване. Это в его крепких объятиях и грубых бесстыдных ласках он нашел утешение. Итильдин покраснел при воспоминании о той ночи хотя она была далеко не последней. Он еще не раз делил постель с Лэйтис и Рэнхиро, приезжая в Селхир. Может, потому, что они когда-то делили постель с его возлюбленными. Потому что они до сих пор любили Альву и Кинтаро и будут любить их всю жизнь как он сам.

Но Селхир был далеко, две недели пути верхом. Гильдия перевозчиков могла сократить это время до двух минут за скромную сумму в сто золотых, но шумный веселый Селхир не то, что ему сейчас нужно. Гораздо больше Итильдина манил заповедный остров Цистра, где находили пристанище все те, кто алкал тишины и уединения. Место обитания монахов и святых, философов и ученых, место ссылки криданских королей, иногда добровольной, иногда не очень. Прежний государь Криды Даронги Дансенну жил отшельником на острове Цистра больше десяти лет, с тех пор как отрекся от престола в пользу наследной принцессы Ингельдин, Принцессы Ирисов, как ее ласково называли домашние за любовь к этим благородным цветам.

Ирис Ингельдин являла собой образ идеальной королевы, прямо-таки аллегорию «сильной Криды», за которую испокон веков ратовали махровые патриоты: высокая, статная, рассудительная, исполненная спокойного достоинства и уверенности в себе; счастливая жена и мать троих сыновей, вслед за отцом избравших военную стезю. Консортом королевы был бессменный главнокомандующий Криды Брано Борэсса, стратег и дипломат, любящий муж и нежный отец. Множество поколений кридан рождалось и умирало заядлыми монархистами, но любовь к королевской семье в дни правления королевы Ингельдин приобрела невиданный доселе размах. Портреты царственной четы и принцев висели чуть ли не в каждом доме, уж не говоря о присутственных местах, каждый торжественный выезд королевы собирал уйму зрителей, каждый указ встречался всеобщим одобрением, а годовщины правления и прочие знаменательные даты, связанные с королевской династией, вызывали всенародное ликование.

Прежний же государь совершенно порвал с придворной жизнью. В течение этих десяти лет он не выезжал с острова и почти никого не принимал у себя. Итильдин стал одним из немногих, кого Даронги Дансенну был рад видеть в любое время дня и ночи. Эльф был частым гостем на Цистре все эти десять лет, и Гильдия перевозчиков удостоила своего постоянного клиента существенной скидки. Обычным путем, по морю, до острова добирались не меньше трех суток при попутном ветре.

Итильдин шел по дорожкам сада, зная, где найдет своего государя. Да, он был принц Древнего народа,