Планета сомнений [Стенли Вейнбаум] (fb2) читать постранично

Стенли Вейнбаум Планета сомнений

Гамильтон Хэммонд вздрогнул от неожиданности, когда Каллен, химик экспедиции, крикнул из заднего отсека, где он стоял на посту:

— Я что-то вижу!

Хэм нагнулся к иллюминатору в полу и начал всматриваться в зеленовато-серую мглу, которая окутывает Уран неисчислимые миллионы лет. Он торопливо покосился на стрелку электролота — пятьдесят пять футов, непоколебимо объявила та и солгала, так как стояла на этой цифре в течение всего сташестидесятимильного медленного спуска. Сигнал отражался не от поверхности планеты, а от тумана.

Барометр показывал 862 миллиметра. Он был очень ненадежным проводником, но меньше уклонялся от истины, чем электролот, — во всяком случае, сорок лет назад, в 2060 году, неустрашимый Янг во время своего романтического полета с Титана на южный полюс затянутой облаками планеты установил, что атмосферное давление на ее поверхности равно 860 миллиметрам. Однако «Гея» опускалась теперь на северный полюс, в сорока пяти тысячах миль от места посадки Янга, и неведомые могучие горы или бездонные провалы могли лишить сообщенные им цифры всякого практического смысла.

— Я ничего не вижу, — пробормотал Хэм.

— И я, — подтвердила Патриция Хэммонд, его жена, а по служебной линии — биолог «Геи». — Ниче… Нет-нет! Там что-то движется. — Она прищурилась. — Вверх! Вверх! — вскрикнула она. — Скорее!

Харборд был прекрасным астролетчиком; не переспрашивая, даже не отведя взгляда от приборной доски, он резко рванул ручку. Двигатели взревели, и ускорение прижало экипаж «Геи» к полу.

Как раз вовремя! Гигантский серый водяной вал прокатился под нижним иллюминатором так близко от ракеты, что удар раскаленных газов вырыл глубокую яму, а брызги долетели до корпуса.

— Фьюу-у-у! — присвистнул Хэм. — Чуточку пониже, и от этого холодного душа все сопла разнесло бы к черту, они ведь раскалены добела.

— Океан! — со злостью сказала Патриция. — А Янг видел сушу!

— Да. В сорока пяти тысячах миль отсюда.

— Ты считаешь, что туман везде доходит до самой поверхности? — спросила она, задумчиво сдвинув брови.

— Так утверждает Янг.

— А на Венере облака образуются только на границе верхних и нижних воздушных течений.

— Да, но Венера ближе к Солнцу. А здесь тепло распределяется равномерно, так как от Солнца оно практически не зависит. Большая часть тепла поступает к поверхности изнутри, как на Юпитере и на Сатурне, но Уран холоднее, потому что он меньше. И в отличие от расплавленных планет-гигантов у него твердая кора, которая нагрета гораздо слабее, чем сумеречная зона Венеры.

— Но ведь Титан холоден, как десяток земных северных полюсов, а на нем все время бушуют ураганы.

Хэм улыбнулся.

— Хочешь меня подловить? Ветер зависит не от абсолютной температуры, а от разницы температур на разных участках поверхности. Титан с одного бока подогревается Сатурном. А на Уране теплота распределена абсолютно равномерно — во всяком случае, с практической точки зрения, — потому что она поступает из недр планеты. Но чего мы ждем? — вдруг спросил он, повернувшись к Харборду.

— Твоих распоряжений, — буркнул астролетчик. — Теперь командуешь ты. Мои полномочия кончились, когда мы увидели поверхность планеты.

— Верно! — воскликнул Хэм.

— И ты, конечно, знаешь, куда нам лететь, — насмешливо фыркнула Патриция.

— А как же! — Он повернулся к Харборду и приказал: — Курс юго-восток, — а потом добавил, повысив голос, чтобы перекрыть усилившийся рев двигателей: — Высота тридцать тысяч метров, чтобы не врезаться в горы.

«Гея», носившая имя древнегреческой богини Земли, супруги бога Урана, рванулась сквозь туман прочь от полюса. В одном отношении полюсы Урана не имеют себе подобных среди планет Солнечной системы: в отличие от Юпитера, Сатурна, Марса или Земли он вращается не как волчок, а напоминает катящийся шар, и его полюсы лежат в плоскости орбиты. Поэтому в одной точке орбиты к Солнцу бывает обращен его южный полюс, а сорок два года спустя на противоположной стороне этого гигантского эллипса на Солнце смотрит уже северный полюс.

За сорок лет до «Геи» Янг совершил посадку в районе южного полюса, и только через сорок лет на этом полюсе вновь настанет полдень.

Уран вращается на самом краю Солнечной системы — от абсолютной пустоты межзвездных пространств его отделяют только орбиты ледяного Нептуна и крохотного Плутона, а расстояние между ним и Сатурном, его ближайшим внутренним соседом, превышает сумму расстояний от Сатурна до Юпитера, от Юпитера до астероидов, от астероидов до Марса и от Марса до Земли. О прямом полете с Земли до Урана не может быть и речи, так как даже при максимальном сближении их разделяет более полутора миллиардов миль. И летать приходится в два приема — сперва на спутник Сатурна Титан, где земляне устроили постоянную базу, а оттуда уже на Уран.

Но это условие резко сокращает число возможных полетов, поскольку, хотя у Земли и Сатурна противостояние наступает