Не спеши сказать «нет» [Джессика Харт] (fb2) читать онлайн

Джессика Харт Не спеши сказать «нет»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Ты помнишь Розалинду, не так ли? Майкл застыл. Измученный многочасовым перелетом, он стоял у окна, растирая ноющие шею и плечи. Когда в дверь позвонили и Эмма пошла открывать, он как раз думал о том, остались ли у него силы, чтобы взять напрокат машину. Он даже и представить не мог, что простой звонок в дверь может разрушить его жизнь, старательно выстраиваемую им в течение последних пяти лет.

Очень медленно он опустил руки и повернулся, все еще надеясь, что неверно расслышал имя. Но это действительно была она. И вошла в комнату так, как будто все здесь было ее собственностью.

Розалинда.

Розалинда с длинными волосами цвета осенних листьев. Розалинда с зелеными глазами и улыбкой, воспоминание о которой преследовало его во сне до сих пор. Розалинда, которую он всеми силами пытался забыть.

— Привет, Майкл, — сказала она.

Только эта бестия могла вести себя так — с непоколебимой уверенностью в собственной красоте и способности получить все, что ей хочется. Она стояла с таким видом, будто ждала, что он бросится перед ней на колени.

Пожалуй, ей придется этого долго ждать, ухмыльнулся про себя Майкл. Он уже побывал у ее ног, о чем было мучительно и горько вспоминать, и, разумеется, у него нет никакого желания повторять эту глупость.

Взбешенный, он обвиняюще посмотрел на сестру, но та, улыбаясь, перевела взгляд с него на Розалинду, и в этом взгляде можно было прочесть только удовольствие от неожиданной встречи и искреннее удивление, что Майкл не разделяет ее радости.

— Должно быть, прошли годы с тех пор, как вы виделись последний раз, — ласково проворковала Эмма. — Почему бы вам не возобновить дружбу и не поболтать немного, пока я приготовлю кофе?

Розалинда испуганно посмотрела на Майкла. Она так нервничала перед этой встречей, так боялась увидеть его снова, что сперва испытала облегчение, увидев, что он совсем не изменился. Те же спокойные черты лица, те же внимательные светло-серые глаза. Та же подтянутая фигура. То же чувство уверенности и самодостаточности, которое одновременно и интриговало, и пугало ее.

Но все-таки он не был прежним Майклом. Глаза сузились и смотрели на нее настороженно, губы твердо сжаты.

— Эмма, я не думаю, что это хорошая идея, — начала было она.

Но та была уже у двери.

— Майкл никогда меня не разочаровывал, — бросила она на ходу с доверительной улыбкой. — Ты только все объясни. А насчет Джейми не беспокойся — я присмотрю за ним.

И ушла, закрыв за собой дверь и оставив Майкла и Розалинду один на один в полной тишине.

Невозможно было представить, что они когда-то смеялись вместе и любили друг друга. Розалинда физически ощущала, как враждебность, излучаемая Майклом, создает невидимый и непреодолимый барьер между ними. А ведь в прошлом было достаточно одной улыбки, взгляда или прикосновения — и Майкл оказывался полностью в ее власти. Но сейчас все изменилось. Розалинда поняла это, как только увидела безмолвную настороженную фигуру у окна. Вся его поза говорила, что он настроен против нее.

А если все-таки попытаться?..

— Как ты провел эти годы, Майкл? — тихо спросила Розалинда.

— Все было прекрасно.

Она стояла, нервно закусив нижнюю губу. По правилам хорошего тона теперь он должен был бы спросить, как она поживала, но Майкл определенно не собирался продолжать обмен любезностями.

— А твои исследования? — Розалинда решила не сдаваться. — Ты работаешь над какой-нибудь необыкновенной археологической находкой?

Майкл сунул руки в карманы и заносчиво произнес:

— Я не думаю, что тебе это интересно.

Действительно, его работа никогда не интересовала ее раньше. Розалинда призналась себе в этом. Она никогда не понимала, что находит Майкл в археологии, точно так же как и он не мог поверить, что она может быть счастливой без работы и карьеры.

Еще один пример того, насколько разными были их жизни, насколько разными они оставались до сих пор. Иногда ей казалось, что все, что было у них общего, — это только невероятное физическое влечение. А сейчас нет даже этого, подумала с тоской Розалинда. Майкл намеренно держал между ними дистанцию.

Он ничего не сказал и не сделал, но атмосфера в комнате накалилась до предела. Надеясь хоть немного разрядить атмосферу, Розалинда подошла к дивану и присела.

Лучше бы она этого не делала! Майкл проигнорировал жест, приглашающий его расположиться рядом. Она не могла даже спокойно откинуться на спинку дивана, пока он стоял там, у окна, — далекий, непреклонный человек, который не собирался сделать для нее даже самой малости — изобразить радушие.

— Как прошел полет? — все-таки спросила она.

— По правде говоря, отвратительно. Долгий и абсолютно некомфортабельный. К тому же мне пришлось оставить экспедицию в самый неподходящий момент. — Он помолчал. — Розалинда, у меня нет настроения просто болтать с тобой. Почему бы тебе не перестать притворяться, что мы вежливые незнакомцы, и не сказать, чего ты хочешь на самом деле?

— Мы теперь действительно незнакомцы. — Розалинда взглянула на него и тут же отвела глаза. Она не должна была позволять Эмме втягивать ее в этот план! Говорить с ним бесполезно. — Ты изменился, — горько бросила она.

— Зато ты — нет! — жестко отрезал Майкл. — Давай, Розалинда, скажи мне прямо, чего ты хочешь?

Она вся сжалась из-за тона, которым это было произнесено. Но ей тоже ни к чему обмениваться любезностями.

— Хорошо, — проговорила она, — я действительно кое-чего хочу.

— И что же ты теперь хочешь? Найти кого-нибудь, кто бы разбивался в пух и прах ради тебя? Или стелился бы ковриком у двери, чтобы ты могла вытирать об него ноги?

Он не простил ее — в этом нет никаких сомнений! И не знает, как она казнит себя за то, что так обошлась с ним. Но сейчас говорить об этом не стоит. Настоящее — вот что важно для нее… и, конечно, Джейми.

— Ничего подобного, мне нужна твоя помощь. Это очень важно, — как можно спокойнее произнесла Розалинда.

— А тебе никогда не приходило в голову, что если бы ты пошевелила хоть одним из своих тщательно наманикюренных пальчиков, то вполне могла бы помочь себе сама?

— Это совсем другое, — сказала она.

Потерев лоб и наконец смирившись с ее присутствием, Майкл отошел от окна и опустился в кресло напротив нее.

— Что же это «совсем другое» ты хочешь? — спросил он.

Он выглядел усталым. Позади у него два дня дороги, и, разумеется, я последний человек в мире, которого он хотел бы увидеть в конце путешествия, подумала Розалинда. Может, мне уйти?

И что тогда? Продолжать жить, надеясь, что проблема исчезнет сама собой? Эта перспектива ужаснула ее. Она больше не выдержит. Она тоже устала — устала постоянно оглядываться, не преследует ли ее кто-нибудь, устала испытывать страх при каждом телефонном звонке или стуке в дверь, устала беспокоиться о том, где Джейми и с кем. Просить помощи у Майкла она жаждала не больше, чем он — ее дать, но ради Джейми она должна сделать это.

Бессознательно расправив плечи, Розалинда посмотрела ему прямо в глаза.

— Эмма сказала, что ты отправляешься в Йоркшир навестить тетю, которую не видел много лет.

Майкл посмотрел на нее изумленно.

— Но какое отношение это имеет к тебе? — процедил он.

— Я хочу, чтобы ты взял меня с собой.

Наступила тишина, показавшаяся ей бесконечной.

— Чего ты хочешь? — словно не веря своим ушам, переспросил он.

Розалинда сделала глубокий вдох. Раз она начала, значит, надо и закончить.

— Не только меня, но и Джейми.

— И кто же этот Джейми?

— Мой брат.

Очевидно, он этого не ожидал.

— Твой брат? Я не знал, что у тебя есть брат.

— Он мне брат только наполовину. — Розалинда встретила его взгляд. — Мой отец женился после того… после того, как ты уехал за границу. — После того, как ты попросил меня выйти за тебя замуж, а я отказала тебе, закончила она про себя. Ту же мысль можно было прочесть и на лице Майкла. — Папа погиб в ноябре, — продолжала она. — Может, ты читал об этом в газетах? Джеральд Ли — имя, известное в мировой экономике. — (Майкл коротко кивнул.) — Наташа, его жена, была с ним, когда их вертолет разбился. Они возвращались домой на день рождения Джейми — ему исполнялось три года.

Она уставилась на свои руки, вспоминая, как в тот холодный ноябрьский день все для нее изменилось. Один телефонный звонок — и вся ее жизнь перевернулась. Размышляя о том, сможет ли объяснить, что она тогда чувствовала, Розалинда взглянула на Майкла. Ей даже показалось, что он смотрел на нее с пониманием, но, когда их глаза встретились, он быстро отвел взгляд.

— Пойми, я, разумеется, сожалею о твоем отце, — произнес он отрывисто, — однако какое отношение это имеет ко мне?

Оскорбленная тем, как он отмахнулся от нее, Розалинда вздернула подбородок.

— Я как раз собираюсь рассказать об этом. — Сделав паузу, она продолжила: — Мне, как самой близкой родственнице, пришлось дальше отвечать за Джейми. Мы с Наташей никогда не ладили. Я почти и не видела своего брата. Переезжая в дом отца, я думала, что все, что мне надо будет делать, — это смотреть за няней, которая ухаживает за Джейми.

— Отвечать за ребенка — это не только смотреть за няней! — даже не пытаясь скрыть презрение, произнес Майкл.

— Именно это… я и обнаружила. — Розалинда с трудом подбирала слова. — Если ты дашь мне закончить, я скажу, что мне не потребовалось на это много времени. Теперь Джейми — часть моей жизни, он много значит для меня. Я бы никогда не пришла сюда, если бы это не касалось его. Видишь ли… Джейми угрожает опасность.

— Какая?

— Я не знаю наверняка, — медленно проговорила Розалинда, — но я боюсь. — Она увидела, как Майкл сделал жест нетерпения, и придвинулась ближе, пока он не сказал что-нибудь уничижительное. — Пожалуйста, — взмолилась она. Ее зеленые глаза взывали о помощи. — Я не просила ничего у тебя раньше, но прошу сейчас. Позволь мне объяснить.

Их глаза встретились на мгновение перед тем, как Майкл запустил свои пальцы в волосы и сказал наполовину раздраженно, наполовину покорно:

— Хорошо.

Это еще не было согласием, на которое она надеялась, но по крайней мере он слушал.

— Я получаю анонимные письма и телефонные звонки, — сказала Розалинда. — Они начались после смерти моего отца. Сначала я думала, что это звонит и пишет какой-то больной, видевший мои фото в газете. Прямых угроз не содержалось, просто меня уведомляли, что за мной следят. Потом телефонные звонки стали более угрожающими, в них начали упоминать Джейми. «Ведь ты же не хочешь, чтобы Джейми потерялся?» — шептал мне в трубку злобный голос. Причем какой-то бесполый, то ли мужской, то ли женский… «Или чтобы ему нанесли вред?» — Она с трудом сглотнула. — Нет сомнения, этот сумасшедший хочет похитить Джейми…

— Кто-нибудь пытался приблизиться к тебе на улице?

Розалинда покачала головой.

— Я никого не видела, но знаю, что за нами наблюдают, где бы мы ни находились.

— Да, это неприятно, — сказал Майкл после минутного раздумья. — Но ведь есть полиция.

— Я говорила с ними! — нетерпеливо выпалила Розалинда. — Они делают что могут, предложили сменить номер, однако звонки не прекратились.

Майкл нахмурился.

— Почему бы вам просто не уехать? — сказал он. — Ты можешь себе это позволить.

— Думаешь, я не пробовала? Я взяла Джейми с няней к бабушке в Лос-Анджелес в феврале. Первые три дня все было прекрасно, но потом пришло письмо, без марок. Горничная принесла, прямо в ящик было опущено. — Она страдальчески взглянула на Майкла. — Это не незнакомец. Он знает меня, моих друзей, может сесть на самолет и последовать за мной…

— И что ты сделала? — спросил Майкл.

Розалинда беспомощно всплеснула руками.

— Мы вернулись домой. По крайней мере, мы были на своей территории. К несчастью, няня так испугалась, что ушла, а я не осмелилась взять новую. Я не могу доверить Джейми постороннему человеку при таких обстоятельствах, когда против него что-то замышляется.

— Кто же за ним сейчас присматривает?

— Я, — произнесла Розалинда с вызовом.

Майкл ничего не ответил. Он просто скептически окинул взглядом ее бледно-зеленый костюм, тонкие колготки, плетеные кожаные туфли и безупречный макияж.

Розалинда покраснела.

— Я не всегда так одеваюсь, — объяснила она, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Я… надела этот наряд потому, что он мне идет и я хочу произвести на тебя впечатление».

Майкл откинулся на спинку кресла и любовался румянцем, заливавшим щеки Розалинды, и ее элегантным туалетом, не совсем подходившим, по его мнению, для ухода за маленьким и очень подвижным ребенком.

— Хотел бы я посмотреть, как ты общаешься с детьми, — сказал он после паузы.

У нее перехватило дыхание.

Заинтересованность, мелькнувшая в глазах Майкла, превратила его из далекого незнакомца в того человека, которого она помнила. Фонтанирующего идеями, всегда улыбающегося. Одной мысли о его улыбке оказалось достаточно, чтобы Розалинда пожалела, что вспомнила о ней. Для нее это означало вспомнить о других вещах тоже: о прикосновении его прохладных губ, его теплых рук, о его взгляде, когда он обнимал ее… Одним словом, вспомнить то, что она так хотела забыть.

— Тебе никто не мешает сделать это, — произнесла она со смешанным чувством досады и надежды и увидела, как улыбка исчезла с лица Майкла.

Он встал.

— Я понял, что ты ждешь сочувствия, и готов тебе его выразить, но я не знаю, что может измениться, если ты поедешь со мной в Аскербай. Поскольку твой преследователь сумел добраться до Лос-Анджелеса, то поездка в Йоркшир не составит ему большой проблемы.

— Именно поэтому я собираюсь замаскироваться, — твердо сказала Розалинда.

Майкл наградил ее ироничным взглядом.

— Это как? Нацепишь фальшивые нос и усы?

— Нет, я буду изображать нечто другое.

— Да? И что же? — издевался он.

Розалинда вздохнула и как можно спокойнее произнесла:

— Твою жену. — Ее слова эхом раскатились по комнате, оглушив их обоих. — А Джейми будет твоим сыном.

— Извини, я не ослышался? Похоже, у меня проблемы со слухом. — Майкл делано потер уши. — Ты не могла бы повторить? Минуту назад ты сказала, что хочешь поехать в Йоркшир, притворившись моей женой. Это так? Да? Ну, знаешь ли, Розалинда, нельзя быть настолько самонадеянной! Отвергнуть пять лет назад предложение выйти замуж и продолжать думать, что человек, которого ты тогда так оскорбила, до сих пор влюблен в тебя. Это по крайней мере глупо!

Розалинда покраснела, но, сдержавшись, проговорила:

— Я прекрасно знаю, что ты не влюблен в меня. А прошу о помощи потому, что тот человек, который превратил мою жизнь в ад, по-видимому, не собирается оставлять нас с Джейми в покое. Однако он не станет преследовать жену и ребенка кого-то чужого, незнакомого ему. Вот почему это должен быть ты. — Она говорила быстро, горячо, надеясь убедить его. — Он знает меня, а тебя нет. Эмма нас не выдаст, я доверяю ей полностью.

— Почему? Потому что она не так богата, чтобы общаться с другими твоими друзьями? Или потому, что не может позволить себе купить билет до Лос-Анджелеса? Это ставит ее вне подозрений?

— Нет, — сдавленно ответила Розалинда, начиная злиться. Он что, думает, ей легко просить его об этом? Легко притворяться его женой после того, как она отвергла его предложение руки и сердца? Он хоть понимает, как это унизительно?.. — Деньги здесь ни при чем, — хмуро проговорила она. — Ты никогда не понимал нашей дружбы. Эмма и я близкие подруги еще со времен учебы в колледже. Я знаю ее лучше, чем тебя, и верю ей абсолютно.

В следующее мгновение, словно по волшебству, открылась дверь и вошла Эмма с подносом, на котором были три чашки, пластиковый стаканчик, сок и блюдце с печеньем. Она придержала дверь, и в комнату впорхнул маленький мальчик с внешностью ангелочка. У него были красивые волосы и огромные карие глаза с удивительно длинными ресницами, в одной руке он сжимал игрушечный поезд, а в другой — раскрошенное печенье.

Увидев Майкла, малыш остановился как вкопанный и уставился на него, как делают дети, увидев что-либо необычное.

— Это Джейми, — произнесла Эмма, поставив поднос на столик. — Вы ведь еще не встречались?

— Нет. — Майкл постарался улыбнуться. — Привет, Джейми!

Мальчик продолжал смотреть на него. Потом наконец проговорил:

— Привет, а у меня есть поезд.

— Вижу, у меня тоже был такой в детстве.

— Хочешь посмотреть? На, возьми. — Джейми не был общительным ребенком, но, к удивлению Розалинды, он подошел к Майклу и вручил ему поезд.

Тот наклонился и стал рассматривать игрушку, бережно держа ее в руках.

Розалинда наблюдала за ним. Было трудно поверить, что Майкл, такой самодостаточный и самонадеянный, может так быстро поладить с детьми! Однако он очаровал Джейми, это очевидно. Она посмотрела на них, и что-то внутри нее сжалось.

— Ну что, — спросила Эмма, — вы договорились?

— Не совсем, — ответила Розалинда.

Майкл, услышав их обмен репликами, вернул поезд Джейми и присоединился к ним.

— Розалинда предложила мне обременить себя женой и ребенком для поездки в Йоркшир, — сказал он, беря чашку кофе.

— А почему бы и нет? — Эмма посмотрела на него с неподдельным удивлением.

Майкл нетерпеливо вздохнул.

— Я действительно считаю хорошей идеей исчезнуть на несколько недель. — Он наградил Розалинду ледяным взглядом. — Только не понимаю, причем тут я? — И театрально повернулся к сестре, надеясь, что хоть та способна мыслить разумно. — Розалинда может поехать куда угодно, — закончил он подчеркнуто.

— Тихая деревушка в Йоркшире будет тем местом, где вряд ли кому-либо придет в голову искать ее.

— Прекрасно! Но зачем втягивать в это меня?

— Майкл, ты должен просто присмотреть за ней. — Как по команде, брат и сестра повернулись к Розалинде.

Она сидела элегантная, тщательно причесанная, окутанная ароматом дорогих духов. Аура богатства, принадлежности к высшим слоям общества буквально исходила от нее.

— Ее же будет видно за милю, куда бы она ни отправилась…

Это было ясно и без слов Эммы.

— В таком случае Розалинде надо просто изменить внешность. Всего на несколько недель, пока полиция не вычислит преступника.

— По правде говоря, именно полиция и предложила это, — продолжала Эмма. — Но я подумала о тебе. Пришло твое письмо, где ты написал, что собираешься на месяц к тете Мод — разобраться в делах. И я сразу подумала, что ты смог бы стать превосходным укрытием. Никто не связывает тебя с Розалиндой, и, что важнее всего, ты едешь туда, где никто не знает тебя и поверит всему, что ты скажешь. Если ты представишь Розалинду и Джейми в качестве жены и сына, кто сможет усомниться в этом?

— А тетя Мод? — едко заметил Майкл.

Однако Эмма отвергла его сарказм:

— Она не общалась с семьей около двадцати лет и понятия не имеет, женат ты или нет.

— Помилуй, но почему старая леди должна терпеть в своем доме незнакомку, да еще с ребенком, да еще на правах родственников?

— О, Майкл! — Эмма издала стон разочарования. — Ты не можешь отказаться. Розалинда и Джейми в опасности, и ты единственный, кто может помочь им.

Ее брат сжал губы.

— Полнейшая чушь, Эмма, и ты знаешь это! — Он посмотрел на Розалинду, которая сидела на диване, теребя сверкающее бриллиантовое кольцо на среднем пальце левой руки. — Тебе нет нужды привлекать мое внимание к этому кольцу, — грубо сказал Майкл. — Я уже знаю, что ты нашла себе кого-то настолько богатого, насколько вычурна эта штуковина.

Эмма удивилась его тону, а Розалинда поспешила объяснить:

— Я не хотела привлечь твое внимание — тем более таким способом. Просто я всегда тереблю кольцо, когда волнуюсь.

— Но это ведь обручальное кольцо?

Розалинда мысленно отругала себя за то, что не сняла кольцо перед встречей. Оно только осложняло дело.

— Да.

— Тогда я предлагаю твоему жениху, кто бы он ни был, позаботиться о тебе, — бросил Майкл.

— Я не могу, — закусила губу Розалинда.

Ей не хотелось говорить о Саймоне, чей отказ помочь жестоко обидел ее, в чем она сама себе не признавалась.

— Не можешь? Почему же? — словно издевался Майкл. — Я уверен, что тот, кто выложил за такое кольцо кругленькую сумму, может ради тебя исходить всю страну вдоль и поперек.

— Все не так просто, — возразила Розалинда.

— Роз обручена с Саймоном Хангерфордом, — пояснила Эмма. — Ты, должно быть, слышал о нем.

— Хангерфорд? — задумался Майкл. — Политик?

— Да, — ответила Эмма.

— Ты и Саймон Хангерфорд? — Майкл со злым любопытством посмотрел на Розалинду. — А в этом что-то есть. Только он и подходит тебе. Хангерфорды, я читал, из тех, кто может сравниться с тобой в богатстве. И Саймон сейчас стремится к власти с теми же амбициями, которыми руководствовались члены его семьи, когда рвались к деньгам. Вы прекрасно подойдете друг другу.

Розалинда вздрогнула, услышав презрение в его голосе, но гордо подняла подбородок, пытаясь не показать, что она уязвлена.

— Саймону очень сложно выбраться, — начала она искать причины, извиняющие его. — Даже если бы он не был занят в комитете, он слишком известен. Кто-нибудь обязательно узнал бы его. Об этом напечатали бы газеты. В таком случае лучше самим дать объявление в газету, чтобы преступник мог найти нас.

— Видишь, это должен быть ты, — мягко сказала Эмма, протягивая тарелку с печеньем.

Но Майкл не собирался поддаваться увещеваниям сестры. Он проигнорировал печенье.

— Извини, Эмма, — заявил он решительно, — но у меня полно дел и без того, чтобы изображать телохранителя. У Розалинды есть жених, который должен защищать ее или заплатить, чтобы это делал кто-то другой. У меня же нет времени на Розалинду.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я же сказал «нет». Я действительно отказался. Тогда почему сейчас веду машину по шоссе M1 с Розалиндой рядом и Джейми, спящим на заднем сиденье? — ехидно спрашивал себя Майкл на следующее утро.

Если бы не было того проклятого телефонного звонка, он был бы сейчас один и постарался бы как можно дальше запихнуть все воспоминания о Розалинде обратно в темный ящик с надписью: «Большая ошибка», где они спокойно хранились долгое время. То есть продолжал бы жить как прежде. Но… Они пили кофе, когда зазвонил мобильный телефон Розалинды.

Майкл сперва не обратил на него внимания. Джейми пролил немного сока на юбку Розалинды, и они с Эммой суетились в поисках салфеток, чтобы промокнуть пятно и вытереть руки Джейми. Настойчивый звонок заставил Розалинду броситься искать сумку, которую она, как оказалось, оставила на столике возле двери.

— Это должен быть Саймон, — сказала она Эмме, передавая салфетку. — Он собирался позвонить.

Раздраженный всей этой суетой, Майкл ходил по комнате с чашкой, размышляя о том, как умудряется Розалинда заботиться о маленьком мальчике, если не в состоянии справиться с разлитым соком? Затем что-то в возникшей тишине насторожило его и заставило обернуться. Он так резко поставил чашку на телевизор, что она соскользнула на пол.

Розалинда застыла перед дверью с прижатым к уху мобильником. Она смотрела прямо перед собой и в ее глазах читался такой ужас, что у него дыхание перехватило.

Майкл не помнил, как пересек комнату, но в одно мгновенье он был возле нее и выхватил телефон из безвольной руки.

— Жаль, если что-нибудь случится с таким прелестным маленьким мальчиком, не правда ли? — услышал он и понял, что Розалинда имела в виду, когда говорила о бесполом голосе. Голос действительно был невыразительным и таким зловещим, что Майкл даже вздрогнул. — Видишь, я знаю, где ты. И мне известно, что ребенок с тобой…

Хватит, услышано достаточно! Майкл прервал связь и положил мобильный телефон на кофейный столик, его губы скривились.

Эмма выглядела испуганной, Джейми — удивленным и взволнованным: видимо, он подумал, что причиной плохого настроения взрослых стал пролитый им сок. Розалинда все еще смотрела прямо перед собой, ее губы были сжаты так сильно, что Майкл почти физически ощущал, каких усилий ей стоит сдерживать себя.

Взяв за руку, он отвел Розалинду обратно к дивану и усадил. Стройное тело молодой женщины было напряжено. Джейми, чувствуя ее отчаяние, положил голову ей на колено. Розалинда подняла руку и придвинула брата к себе поближе.

— Все в порядке, солнышко, не о чем беспокоиться, — сказала она неуверенно и подняла глаза на Майкла.

Тот с ужасом ощутил, что тонет в их зеленой глубине.

— Хорошо, — услышал он свой собственный голос. — Ты можешь поехать со мной завтра.

Почему я сказал это? Это ведь совсем меня не касается, напомнил себе Майкл.

Розалинда… Снежная королева… Если кто-то и должен был научиться не доверять ее зеленым глазам, так это он. Почему стоило ей только взглянуть на него, чтобы он понял: после стольких лет одна мысль, что кто-то может ее обидеть или напугать, была непереносимой? Однако Майкл не был уверен, что хочет знать ответ на это.

По крайней мере, у меня хватило ума поставить несколько условий, ухмыльнулся он и направил машину в средний ряд. Было очевидно, что Розалинда не думала ни о чем, кроме как уговорить его взять ее с собой. Но она, разумеется, не ожидала, что Майкл обратится к ней с встречным предложением.

— Тебе надо поменять имидж, — сказал он. — Ты будешь выглядеть белой вороной в маленькой деревушке. Никто не поверит, что ты жена археолога, если на тебе будет одежда стоимостью в мою годовую зарплату.

Он ожидал возражений, но Розалинда не протестовала. С полным смирением смотрела она на одежду, которую купила для нее Эмма по просьбе Майкла.

— Из своих вещей ты можешь взять джинсы и белье, — проговорил он, — на людях будешь носить только это.

— Но я буду выглядеть старомодно, — не сдержалась все-таки она.

— В этом-то и вся суть, Розалинда! Я попросил Эмму купить тебе практичную одежду, которая подходит обычной матери обычного ребенка. Если ты хочешь раствориться в толпе, чтобы никто не узнал тебя, ты должна одеваться как все остальные.

Она вздохнула.

— Я думала, будет достаточно представиться твоей женой, и все.

— Нет, недостаточно! — отрезал Майкл. — Если ты хочешь быть обнаруженной, продолжай одеваться как обычно. Но и не жди, что я представлю тебя в качестве жены. И это не только вопрос одежды. Пока мы будем вместе, тебе лучше сделать что-нибудь с прической.

Ее руки инстинктивно метнулись к волосам, к длинным медного оттенка локонам, которыми он когда-то восхищался.

— С прической?

— Подстриги их, — спокойно сказал Майкл, — и измени цвет.

Ее глаза загорелись от возмущения.

— А если я не соглашусь?

— Тогда я не возьму тебя с собой.

— Это шантаж.

Он невозмутимо пожал плечами.

— Все зависит от тебя.

— Боюсь, он прав, Роз, — извиняющимся голосом произнесла Эмма, когда Розалинда повернулась к ней за поддержкой. — Твои волосы так прекрасны и так необычны, что кто-нибудь непременно обратит на них внимание. Тебя могут узнать. Вспомни все эти фото в газетах, когда объявили о твоей помолвке! Там столько писали о твоих волосах.

Майкл лелеял слабую надежду на то, что Розалинда не согласится на ультиматум, но сегодня утром он увидел, что она подстригла волосы — теперь они доходили ей до подбородка — и выкрасила их в заурядный темно-каштановый цвет. На расстоянии ее с трудом можно было узнать.

Сейчас он наблюдал за ней. Она напряженно изучала дорогу через окно. С плохо подстриженными темными волосами и в мешковатом голубом джемпере из хлопка, в джинсах, она должна была казаться незнакомкой. Он так хотел, чтобы она казалась незнакомкой, но вряд ли это было возможно. Ничто не могло испортить ее безупречный профиль, густые ресницы или сверкающие изумрудные глаза.

Она оставалась прежней Розалиндой. Те же контуры губ, та же ложбинка у основания шеи. И то же неуловимое, до боли знакомое влечение друг к другу, и та же способность сердца сжиматься каждый раз, как он смотрит на нее.

Руки Майкла крепко сжали руль. Тот же эгоизм, напомнил он себе с отчаянием, то же высокомерие, то же тщеславие.

Сидя рядом с ним, Розалинда обернулась в сотый раз проверить, как там Джейми. Он спал, привязанный к детскому сиденью, которое Майкл взял напрокат вместе с машиной. Его золотистая головка склонилась на плечо, невероятно длинные ресницы опустились на щечки, и, как всегда теперь, ее окатила огромная волна нежности к этому маленькому человечку, ее брату. Сейчас он был в безопасности. Больше ничто не имело значения. Это стоило утраты волос, стоило каждого нелепого платья в ее чемодане, стоило того, чтобы терпеть враждебность Майкла.

Она до сих пор терялась в догадках, что именно заставило его изменить решение. После ужасного телефонного звонка был момент, когда она могла поклясться, что видит заботу о ней в его глазах, но, даже если это так, он по-прежнему груб с ней. Когда она попыталась поблагодарить его, он отмахнулся от слов благодарности.

— Я делаю это для Джейми — не для тебя.

Она посмотрела ему в глаза.

— Я тоже.

Вздохнув, Розалинда повернулась и незаметно прикоснулась к волосам на затылке. Было очень странно чувствовать себя без тяжелой гривы волос, спускающейся на спину. Она потрясла головой, ощущая невероятную легкость. Длинные волосы так долго были частью ее, что она чувствовала себя беззащитной и одновременно удивительно свободной без них.

— Перестань играться с волосами, — раздраженно бросил Майкл.

— Ничего не могу с собой поделать, — возразила она. — Я не чувствую себя собой.

— Ты хотела замаскироваться, — напомнил он.

— Да, — ответила Розалинда, отвернувшись к окну. — Только я не знала, что выглядеть по-другому — это и чувствовать себя по-другому.

— Я надеюсь, что и вести себя по-другому, — сказал он, не отрывая глаз от дороги.

Она бросила на него возмущенный взгляд и, снова уставившись в боковое окно, буркнула:

— Не замечала, чтобы поведение жен археологов как-то отличалось от поведения всех остальных.

— Всех остальных? — язвительно спросил Майкл. — Как ты думаешь, сколько женщин ведут себя как ты?

— Много, я думаю, — парировала Розалинда. Но тут же поняла, куда он клонит. — Конечно, у меня больше денег, чем у других, но это вовсе не означает, что я не думаю или не чувствую так же, как они.

— Несомненно, ты ведешь себя не так, как женщина, на которой я бы женился. — Он взглянул на нее с неприязнью.

Шокированная, она повернулась к нему, зеленые глаза опасно сузились.

— Ты бы женился на мне, если бы я дала согласие, — напомнила она медовым голоском. — Или уже забыл?

Возникла пауза.

— Нет, я не забыл, — сказал он ровно. — Но теперь я ищу нечто большее в жене, не только красоту.

— Что, например?

— Любовь. Но, разумеется, ты, Розалинда, не в состоянии понять это. Умение любить никогда не входило в число твоих талантов.

Его голос был холодным и неприязненным. Розалинда вонзила ногти в ладони, но ничем не выдала, как он оскорбил ее.

— Может быть, к лучшему, что я не вышла тогда за тебя замуж, — сказала она, улыбнувшись.

— Скорее всего, — согласился Майкл.

— Мне кажется, ты должен благодарить меня за отказ.

— Не могу сказать, что испытываю особую благодарность, — сказал он без всякого выражения, — но ты, несомненно, была права, когда решила, что мы не подходим друг другу.

Розалинда и сама знала, что была права, но почему-то чувствовала себя несчастной, когда Майкл уехал. И до сих пор чувствует.

Внезапная вспышка гнева исчезла так же быстро, как появилась, заставив ее почувствовать усталость и опустошенность.

— Это первый раз, когда ты в чем-то со мной соглашаешься. — Она хотела сказать это шутливо, но не получилось. Слова прозвучали грустно.

— Да?

В его голосе появились странные нотки. Розалинда подумала: может, он тоже вспомнил времена, когда они жарко спорили и все споры заканчивались поцелуями? В постели, по крайней мере, у них не было разногласий. Она до сих пор помнила острое наслаждение, когда его губы касались ее кожи, когда его опытные руки медленно исследовали ее тело.

Тишина, пронизанная воспоминаниями, повисла между ними. Розалинда унеслась в мыслях к дню рождения Эммы, когда она впервые увидела Майкла. Было весело, ей кто-то налил шампанского, она пригубила бокал, и тут ее глаза встретились с глазами Майкла, стоявшего в противоположном углу комнаты. Его светлые глаза, казалось, жили собственной жизнью на аскетичном лице. Розалинда, странно взволнованная, отвела взгляд и сделала глоток шампанского.

Когда она посмотрела снова, он уже ушел. Раздраженная своим любопытством, Розалинда лихорадочно искала его взглядом, пытаясь увидеть снова, но он словно испарился. А потом, когда она уже бросила все попытки найти его, Эмма потащила ее в сторону, чтобы представить своему брату.

— Это Майкл, — сказала она, и Розалинда взглянула в спокойные серые глаза и почувствовала, как ее сердце замерло.

Если он и узнал ее после того короткого обжигающего обмена взглядами, то виду не подал. Внешне он оставался предельно вежливым и сдержанным. Розалинда, привыкшая, что ею все откровенно восхищались, была заинтригована. Она чувствовала неодобрение, исходящее от него, и скрытое издевательство в голосе, которое подстегивало ее ответить ему тем же.

Да кто он такой, этот Майкл Брук, чтобы так себя вести! Всего лишь брат школьной подруги.

Конечно, их отношения были обречены с самого начала. Майкл не принадлежал к утонченному блестящему обществу, в котором вращалась Розалинда. Она была экзотическим созданием, чуждым его кругу. Когда они расставались, у них не осталось абсолютно ничего общего. А еще…

Розалинда не могла не вспомнить, как все различия между ними стирались, стоило им только прикоснуться друг к другу. Прошло пять лет, а она по-прежнему помнила дрожь возбуждения, пробегающую по позвоночнику, когда Майкл касался ее кожи.

Против воли взгляд Розалинды скользнул по его рукам, уверенно и крепко державшим руль, и она вспыхнула при мысли о том, что эти же руки скользили вдоль ее тела, превращая его в расплавленную лаву, обещая еще больше, медленно, медленно… И эти губы, так крепко сжатые сейчас, когда-то восхитительно касались ее кожи, их уголки приподнимались, когда он чувствовал, как она дрожит от наслаждения…

Розалинда с усилием отвела глаза и в отчаянии уставилась на номерные знаки идущей впереди машины, прочитывая их вновь и вновь, как будто, запомнив их, могла стереть из памяти все другие воспоминания.

Было глупо так переживать. Другие пары расходятся и умудряются встречаться, не ощущая этого мучительного напряжения.

Розалинда откинулась на спинку сиденья и попробовала расслабиться. Если она не может забыть прошлое, то, по крайней мере, сумеет притвориться, что забыла.

— Тебе удалось позвонить тете? — попыталась она разрядить атмосферу.

Майкл кивнул, не взглянув в ее сторону.

— Я сказал, что немного опоздаю и что со мной будут жена и сын.

Розалинда услышала, с каким недовольством он произнес слово «жена», но решила не заострять на этом внимание и продолжать нейтральный разговор, пока это возможно.

— Она не возражала?

Он пожал плечами.

— Трудно сказать. Хотя ее манера говорить по телефону была несколько грубоватой.

— Эмма сказала, что ваша тетя довольно эксцентрична.

Розалинда устроилась поудобнее на сиденье, необыкновенно воодушевленная тем, что Майкл в конце концов соизволил разговаривать с ней.

— Никто из нас не знает, какая она на самом деле. Я не видел тетю Мод с девяти лет. Помню, как мы пили чай у нее. Она мне понравилась. Говорила с нами — детьми — точно так же, как с взрослыми.

Розалинда подсчитала в уме.

— Если тебе было девять, когда вы виделись в последний раз, то прошло больше двадцати лет?

— Двадцать два, — сказал Майкл. — Мод что-то не поделила с моей прабабушкой. Я не знаю, что именно, возможно, что-то тривиальное, незначительное, но слова были сказаны и обе стороны оскорблены. Мод порвала все контакты с семьей. Ее муж умер около пяти или шести лет назад, и я должен признаться, что считал ее тоже умершей, пока не получил от нее письмо пару месяцев назад.

— Письмо? Что за письмо?

— Она писала, что не может одна разобраться в делах мужа, и буквально приказывала мне в качестве ближайшего родственника и последнего мужчины в роду приехать и взять на себя ответственность.

Розалинда украдкой взглянула на него. Его тетя Мод была самой смелой женщиной из всех, что она знала!

— Это не похоже на тебя — подчиняться приказам кого-либо, — прокомментировала она и была вознаграждена улыбкой.

Правда, едва заметной, просто легким движением уголков губ, но Розалинда ощущала себя так, словно покорила горную вершину.

— Не могу сказать, что мне это нравится, — признался Майкл. — Моим первым порывом было посоветовать ей найти хорошего адвоката, но ее письмо обеспокоило меня. Мне показалось, что тетя Мод просит о помощи. Вероятно, она слишком горда, чтобы написать об этом прямо. — Он сделал паузу. Направив машину в первый ряд, обогнал три грузовика, идущих цепочкой, и продолжил: — У меня сложилось впечатление, что письмо и просьба в нем — только предлог для восстановления сожженных мостов между членами семьи. Поэтому я написал ей, что нахожусь за границей, но приеду, как только у меня появится время. Это и есть мой первый отпуск.

— Так ты проделал такой путь назад в Великобританию, чтобы помочь старой тетушке, которую не видел много лет?

— Эмма и я — все, что у нее осталось, — сказал Майкл, — и, с тех пор как наш отец умер, она тоже единственная наша родственница. Я не могу игнорировать это.

— Разумеется, нет. — Розалинда обернулась взглянуть на мирно спящего Джейми. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я думала, что смогу игнорировать Джейми, но, когда все так получилось, не смогла.

Он посмотрел на нее недоверчиво.

— Ты не хотела знать собственного брата?

Розалинда медлила с ответом. Она сжала руки и смотрела на переплетенные пальцы.

— Мне кажется, я ревновала, — медленно произнесла она. — Я знаю, это звучит ужасно. Я не любила Наташу, и она меня тоже, и, когда они с отцом поженились, я почувствовала себя такой покинутой, что переехала из их дома в мой собственный. Когда родился Джейми, все стало только хуже. — Ее голос был веселым и насмешливым, но Майклу слышалась в нем скрытая обида. — Я привыкла быть папиной маленькой девочкой, а тут вдруг появился новый ребенок…

— И к тому же мальчик. Ничего удивительного, что тебе пришлось отойти на задний план.

— Да, именно это и произошло. — Румянец залил ее лицо. — Папа был просто очарован сыном. — Ее нижняя губа задрожала, и она прикусила ее. — А на самом деле мне следовало радоваться за него. Я и хотела радоваться, — продолжала она низким извиняющимся голосом. — Я бы хотела, чтобы он увидел меня с Джейми сейчас…

Майкл посмотрел в зеркало заднего вида и спросил:

— Ты чувствуешь себя виноватой?

— Нет. — Она села прямо. — Джейми много значит для меня. После смерти папы все стало таким сложным, — попыталась объяснить Розалинда. — Его дела оказались невероятно запутанными, и потребовалась бы бесконечность на то, чтобы разобраться с ними. Я унаследовала контрольные пакеты акций в целом ряде компаний. И, если сказать начистоту, мало что смыслю в этом, но каждый день меня просят подписать документы и поддержать решения, в которых я ничего не смыслю. Сначала и Джейми воспринимался мною как еще один предмет, требующий подписи и решения. Но однажды я пошла повидаться с его няней, чтобы обговорить размер ее зарплаты, и увидела Джейми. Мальчик ничего не делал — просто сидел посреди детской комнаты, держа в руках медвежонка, и выглядел таким маленьким и одиноким…

Ее глаза продолжали смотреть прямо перед собой, но Розалинда видела себя поднимающейся по лестнице. Вот она заглядывает в дверь и внезапно останавливается как вкопанная, застигнутая врасплох порывом нежности, который испугал ее своей силой и внезапностью. Ею давно было усвоено: любви нельзя доверять, и она думала, что выработала иммунитет против этого чувства, но в конце концов вся ее защита испарилась при виде маленького мальчика с медвежонком в руках.

— Он напомнил мне меня, — сказала Розалинда, и Майкл удивленно взглянул на нее.

— Тебя?

— Я знаю, что такое вырасти без матери, — тихо проговорила она. — Большая часть моего детства прошла под бесконечную дискуссию нянек по поводу того, сколько им должны платить, чтобы они присматривали за мной. Когда я в тот день увидела Джейми, то вдруг со всей ясностью поняла, что он мой брат и что у него есть только я и больше заботиться о нем некому. — Она сглотнула. — Я даже хотела объяснить ему, почему не любила его раньше, и пообещать, что возмещу все те дни, что он провел в одиночестве. Но Джейми было всего три, вряд ли он мог меня понять.

— Я думал, ты не веришь в любовь, — сказал хрипло Майкл.

Он вспомнил это! Да, Розалинда услышала собственные беспечные слова, произнесенные когда-то, и его выражение лица тогда.

— Я не верила, — пояснила она, — и до сих пор не верю.

— Но ты любишь Джейми, — возразил Майкл. В его голосе слышались странные нотки, которые можно было принять за ревность.

— Иногда мне хотелось бы, чтоб это было не так, — вздохнув, призналась она. — Меня пугает, что я постоянно думаю о нем.

— Думать о ком-то все время — это не для тебя, — произнес Майкл с одной из своих сардонических ухмылок.

Но Розалинда проигнорировала ее.

— Это не так. Я имею в виду другое. Как правильно воспитывать его. Надо ведь быть таким осторожным с детьми. Их следует правильно кормить, правильно купать и учить прилично вести себя… Может, это приходит само собой, если у тебя есть дети, но я никогда не делала ничего подобного и не знала даже, с чего начать.

Майкла ее слова не впечатлили.

— Уверен, это не так уж сложно, раз все справляются, — сказал он.

— Я не очень хорошо справляюсь, — хмуро выдавила Розалинда. — Эмма смеялась надо мной, когда я купила книгу об уходе за ребенком. Но я так нервничаю, так боюсь сделать что-нибудь не то… Например, когда у Джейми насморк, я бросаюсь к книге и открываю раздел о простуженных носах. — Она с вызовом взглянула на Майкла. — Считаешь меня дурой, да?

Он странно посмотрел на нее, и Розалинда вдруг пожалела, что так много рассказала ему. Может, ей и не слишком нравилось, что он запомнил ее как красивую бессердечную стерву, но это лучше, чем предстать сейчас перед ним беспомощным существом.

Она привыкла думать,что может получить все, что хочет, но Джейми показал ей, что это не так. Теперь она научилась принимать то, что не всегда бывает права или может быть некомпетентной или испуганной, но ведь вовсе не обязательно сообщать об этом Майклу! Где ее гордость, когда она так нуждается в ней?

Розалинда ждала, что Майкл скажет что-нибудь язвительное, но он, пристально глядя на дорогу, всего лишь спросил:

— У Джейми нет больше родственников, которые могли бы позаботиться о нем?

— Мать Наташи живет в Лос-Анджелесе. Она приезжала на похороны и предлагала взять Джейми. Но она намеревалась нанять ему няню, а я не могу позволить брату расти так, как росла я.

— Разве ты не была маленькой девочкой, у которой было все?

— Все, кроме матери. — Розалинда уставилась в окно. — Моя мать бросила меня, когда мне было четыре года.

— Она тебя бросила? — Майкл стремительно повернулся к ней. Он выглядел шокированным. — Как это произошло?

— Моя мать была актрисой, — Розалинде удавалось говорить легко и свободно, — не особенно хорошей, но очень красивой. Когда она получила предложение из Голливуда, она решила, что станет знаменитостью. А маленький ребенок и муж не сочетались с ее новым имиджем, поэтому она просто бросила нас.

Возникла пауза.

— Почему ты не рассказывала мне об этом раньше?

— Думаю, у нас были более интересные темы для разговора. К тому же это не стало большой трагедией. У меня был папа. Хотя он большую часть времени был занят и я редко видела его, но, по крайней мере, я знала, что он у меня есть. У Джейми нет даже этого. Конечно, я не могу заменить ему настоящих родителей, но я буду с ним столько, сколько потребуется.

— И как Саймон Хангерфорд вписывается во все это? — спросил Майкл. — Ему предстоит заменить отца Джейми?

Розалинда немного заколебалась. На самом деле Саймон не интересовался Джейми, он даже не мог запомнить его имя. Чаще всего он говорил о нем как о «том мальчике». Но она хотела верить, что когда-нибудь Саймон полюбит Джейми.

— Я надеюсь на это.

— И поэтому ты выходишь замуж? — Слова звучали так, как будто их силой вытянули из Майкла.

— Это одна из причин.

— Каковы же другие? — допытывался Майкл.

Розалинда не стала отвечать сразу. Она размышляла о том, что бы он ответил, скажи она ему, что после него отчаялась встретить еще одного такого же мужчину.

— Мы понимаем друг друга, — беззаботно произнесла она наконец. — И Саймон принадлежит к тому же классу, что и я. Нам нравятся одни и те же вещи. Я думаю, мы будем прекрасной парой.

— Теперь понятно, почему ты не вышла за меня. — В голосе Майкла прозвучала горечь. — Ты ведь не можешь сказать ничего подобного о нас, не так ли?

— Да. — Розалинда сжала пальцы, надеясь, что сказала это хладнокровно. — У нас с тобой не было ничего общего.

Кроме того огня, который вспыхивал между ними, стоило только прикоснуться друг к другу. Кроме смеха, с которым он относил ее на кровать после очередного спора. Кроме той радости, которую они получали друг от друга так недолго.

— Я должен был предвидеть, что ты ищешь кого-то из своего круга. Только такой богач, как Саймон Хангерфорд, достаточно хорош для тебя.

— Дело не в деньгах, — возразила Розалинда.

— Сомневаюсь. А Саймону известно, что ты не веришь в любовь?

— Да, он даже знает, что я не люблю его, — сказала она наконец.

— А он любит тебя?

— Нет, — вздохнула Розалинда, — не любит, но он уважает меня. Мы хорошо ладим. Нам удобно вместе.

— Удобно? — засмеялся Майкл. — Что с тобой случилось, Розалинда? — шутливо произнес он. — Ты была такой страстной. Я всегда думал о тебе как о диком создании, а оказалось, все, чего ты действительно хочешь, — это чашка какао и пара домашних тапочек.

— Может, я повзрослела?

— Повзрослела? Звучит так, будто ты из колыбели прыгнула сразу в кресло-качалку.

Нет, она не позволит ему издеваться над их с Саймоном отношениями!

— По крайней мере, я переросла тот период, когда была настолько глупа, что могла связаться с кем-то вроде тебя, — бросила Розалинда. — Страсть — это неплохо, но она не длится вечно.

— Разумеется, ты права, — произнес Майкл с усилием. — Но сейчас испытываете ли вы страсть в такой же степени, в какой вам удобно вместе и в какой вы уважаете друг друга?

Розалинду взбесил его сарказм.

— А вот это не твое дело!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Так, — протянул Майкл после паузы, — ты ему рассказала о нас?

— Нет, — ответила Розалинда, все еще злясь. Она дерзко вздернула подбородок и взглянула на него. — Здесь не о чем говорить. Саймона не интересуют мимолетные связи, которые были у меня в юности. Когда-то между тобой и мной возникло простое сексуальное влечение. Ничего больше. Наши же с Саймоном отношения — это совсем другое.

— Наверняка. — Майкл изобразил улыбку, больше похожую на гримасу. — Может, между нами и было мимолетное влечение, но я бросил бы все, чтобы защитить тебя, если бы ты оказалась в опасности, как сейчас. Мне кажется, Саймон был счастлив остаться дома и предоставить другому сделать грязную работу за него.

Щеки Розалинды залил румянец. Майкл проницателен, как всегда.

— Я уже объяснила: Саймон для меня лучше всех.

— А как он отнесся к тому, что ты собираешься провести следующий месяц, изображая чужую жену?

— Саймон понимает: это необходимо, — произнесла Розалинда, вспоминая последний с ним разговор. На самом деле его ужаснула эта идея — он боялся, что газетчики все разнюхают и обнаружится, что она живет с другим мужчиной. Он считал, что ей лучше остаться в Лондоне и целиком довериться полиции. Но когда она настояла на своем, Саймон неохотно согласился, умоляя ее не вызывать скандала. — Он знает, что ему не надо ревновать к тебе, — добавила она раздраженно.

— Разумеется, нет, — согласился Майкл так же сердито. — Мой банковский счет не настолько велик, чтобы соблазнить тебя, не правда ли, Розалинда?

— Давай просто договоримся, что ты не мой тип, — сказала она сдавленно, не показывая, как его слова ранят ее.

Почему никто не может понять, что деньги — последняя вещь, которая интересует ее? Да, у нее полно денег, и иногда она ненавидела их. Как часто она хотела верить, что кто-то может интересоваться ею самой, а затем в очередной раз обнаруживала, что многочисленных поклонников больше привлекают ее деньги.

По крайней мере, ей удалось задеть Майкла.

— Может, я не твой тип, Розалинда, — произнес он, — но, по крайней мере, я здесь. Чего нельзя сказать о твоем драгоценном женихе.

— Или о твоей невесте, — вырвалось у нее неожиданно.

— Моей невесте? — удивленно переспросил Майкл.

— Эмма говорила, что ты подумываешь о женитьбе, — произнесла она хмуро, надеясь, что он не догадается, с какой осторожностью она выспрашивала у Эммы о его жизни за последние пять лет.

— Когда она сказала тебе об этом?

— После того, как навестила тебя на Ближнем Востоке в прошлом году.

Розалинда не добавила, как потрясла ее эта новость. Эмма ничего не знала о том, что они с Майклом встречались. Она уехала на лето во Францию после того злосчастного дня рождения. А потом Розалинда не хотела говорить ей, как она обидела Майкла, и надеялась, что он тоже ничего не расскажет.

Эмма и понятия не имела, что ее восторг по поводу девушки брата был словно нож, поворачивающийся в сердце Розалинды, — сердце, которое она так старалась заморозить после разлуки с Майклом. Кэти, как выяснилось, была и красивой, и отзывчивой, и веселой. «Я не удивлюсь, если мой брат попросит ее руки», — счастливо закончила Эмма.

Розалинда посмотрела на Майкла. У него было странное выражение лица.

— Это правда, не так ли? — спросила она, в глубине души надеясь, что он даст отрицательный ответ.

— Мы не помолвлены официально, — ответил он после долгой паузы. — Кэти не видит смысла в узаконивании отношений. Да и я тоже. Мы и так счастливы.

— Настолько, что она отпустила тебя на месяц одного?

Майкл пожал плечами.

— Почему бы и нет. У нее своя работа.

— А твоя девушка знает, что ты проведешь целый месяц со своей бывшей любовницей?

— Нет, — сказал он, — но, если бы знала, это не взволновало бы ее. Она довольно наслышана о тебе, ей известно, что ты последний человек, к которому меня можно ревновать.

— Ты обсуждал меня с ней? — возмутилась Розалинда, потрясенная.

— Я встретил Кэти вскоре после прибытия на Ближний Восток, — начал объяснять он. — Мне было тогда так плохо из-за тебя. После того как девушка в ответ на предложение руки и сердца смеется тебе в лицо, ты чувствуешь себя… В общем, я был оскорблен, зол и унижен, и Кэти стала для меня спасением.

— Очевидно, ты не столь сильно любил меня, если так быстро нашел замену.

— Я не любил тебя, — отрезал Майкл.

— А говорил, что любил, — пролепетала она.

— Я ошибался — это была только влюбленность. — Он резко повернул руль, чтобы обогнать идущую впереди машину. — И в этом ничего удивительного нет, — продолжил Майкл рассудительно. — Я был молод, а ты очень красива. Устоять перед твоей красотой трудно. Но, к счастью, я пережил это. — Сделав паузу, он взглянул на Розалинду, ухмыльнулся. — Ты не веришь в любовь, а Кэти верит, и она показала мне, что это такое.

— Звучит превосходно, — выдавила из себя Розалинда.

— Согласен, — кивнул Майкл.

Они остановились на ланч у придорожной закусочной.

— Пора перекусить, — сказал Майкл, выключив мотор и отстегнув ремень.

Он открыл дверцу и выбрался наружу. Повернувшись, чтобы ее закрыть, Майкл увидел, что Розалинда даже не пошевелилась. Она сидела, сжав руки, и ее застывшее лицо напугало его.

Последние месяцы не были легкими для нее, сочувственно подумал он. Потерять отца в катастрофе, взять на себя ответственность за маленького ребенка, да еще получать угрозы неизвестного преступника — всего этого более чем достаточно для одного человека.

— Вылезай, тебе станет лучше, если ты что-нибудь поешь, — миролюбиво произнес он. — Не стоит нервничать, я смотрел в зеркало — никто не следил за нами, когда мы сворачивали с шоссе.

— Ты уверен?

— Да, — сказал он. — Обрати внимание: никто не смотрит на нас. А если бы и смотрел, то видел бы обычную семью в обычной машине.

— Да, конечно. — Розалинда разжала руки и вытерла их о джинсы. — Извини, это просто нервы.

Джейми пошевелился и открыл глаза. Она вышла из машины и, достав мальчика через заднюю дверцу, поправила на нем одежду. Он был взволнован, с любопытством озирался по сторонам. Оказавшись в закусочной, Джейми, стоя на цыпочках, исследовал ассортимент блюд, выставленных на прилавке.

Майкл принес подносы и предложил Розалинде выбрать еду для себя и мальчика. Она, должно быть, никогда и не стояла в очереди с подносом, подумал он. Даже сейчас, с перекрашенными волосами, в простом джемпере и джинсах, Розалинда выглядела все-таки девушкой с другой планеты.

Как только они заплатили, Джейми бросился выбирать столик возле окна.

— Восхитительно, какой вид! — выдохнула Розалинда, опустив на стол поднос.

Ее брат моментально запихнул в себя сосиски с горошком и прижался носом к оконному стеклу.

— Роз, посмотри! — Джейми, взволнованный, дернул сестру за рукав и показал в окно. — Грузовик!

— Я вижу. Здорово, не так ли? — Она улыбнулась, и у Майкла пересохло в горле: как хорошо он помнил эту милую улыбку!

С трудом оторвав глаза от ее губ, он сказал:

— Если Джейми будет нашим сыном, то нам следует подобрать объяснение, почему он зовет тебя «Роз» вместо «мама».

— Ты прав, а я даже не подумала об этом! Может, мы представим себя прогрессивными родителями? — предложила она.

— По-моему, мы на таких не похожи, — сухо ответил Майкл. — Почему бы нам не сказать, что он приемный ребенок?

— Хорошо. — Розалинда подперла подбородок руками. — Кстати, дорогой, здесь есть о чем подумать, не так ли? Мне казалось, все уже выяснено, но мы еще не договорились, какую историю будем рассказывать людям.

— Это просто. Если кто-то спросит тебя, каково это — жить в археологической экспедиции, скажи, что там жарко и пыльно. И не надо притворяться, что ты разбираешься в археологии. Говори всем, что присматриваешь за Джейми. Это удовлетворит даже самых любопытных.

— Надеюсь, — не очень уверенно произнесла Розалинда. — А если кто-нибудь захочет узнать, где мы встретились, или поженились, или еще что-нибудь подобное?

Тень нетерпения мелькнула на лице Майкла.

— Скажи правду — ну, не всю, разумеется. — Он холодно взглянул на нее. — Мы познакомились через Эмму, ты подруга моей сестры. Мы встретились, влюбились и поженились. Сыграли скромную свадьбу. Кстати, мы забыли и о другом. — Майкл порылся в кармане, достал кольцо, которое утром ему дала Эмма, и сказал: — Подозреваю, что первым вопросом тети Мод будет: «Почему у тебя нет кольца?».

— Ну конечно! Мне тоже надо было подумать об этом, когда я вчера снимала обручальное кольцо! — воскликнула с досадой Розалинда.

— Я рад, что тебе хватило ума оставить его дома, — успокоил ее Майкл. — Оно слишком роскошно для жены простого археолога. Вот, надень это.

Он протянул ей кольцо, она взяла его и положила на ладонь.

— А где Эмма достала его?

— Оно принадлежало нашей матери. Ну так ты наденешь его?

— Я не думаю, что имею право, — медленно произнесла Розалинда.

Он скривился.

— Почему это?

— Потому что я знаю, как много оно значит, как Эмма берегла его после смерти матери.

Повисла тишина.

— Я не знал, что ты была знакома с нашей мамой, — сказал Майкл. — Я думал, вы встретились с Эммой позже.

— Да, позже. В закрытом колледже. Мы очень сблизились и помогали друг другу переживать ужасы одиночества. Эмма могла говорить о вашей маме бесконечно. Я втайне желала, чтобы моя мама была похожа на вашу… она казалась такой прекрасной.

— Да, она была прекрасной, — сказал Майкл, вспоминая.

— Моя мама никогда не делала тех вещей, которые делала ваша, — продолжала Розалинда. — Она никогда не читала мне сказки, не показывала, как печь торт, не целовала, когда я падала и ударялась. Все, что я помню, — это ее духи и смех.

Майкл уставился в свою чашку, размышляя о том, что он лучше бы понимал Розалинду, если бы знал, каким было ее детство.

— Ты видела свою мать после ее отъезда? — спросил он.

— Пару раз. Она не добилась успеха в Голливуде. Фильм провалился, новых ролей не было. Моя мать стала прибегать к хорошо известным утешительным средствам. Снова и снова попадала в реабилитационный центр, но о выздоровлении речь не шла. И вот, когда мне исполнилось двенадцать, она умерла.

— Мне жаль, — сказал Майкл.

— Не стоит. Я не знала ее так хорошо, чтобы скучать по ней, — произнесла Розалинда с легкой грустью. — Эмме было гораздо хуже. Она плакала почти каждую ночь. Ваша мама была особенным человеком, она верила в любовь, брак и семью. Вот почему я не чувствую себя вправе носить ее кольцо, возьми его назад. — Розалинда протянула кольцо Майклу.

Тот молча принял его. Ему было семнадцать, когда умерла мама, и он обещал заботиться об Эмме и ради этого делал все, что было в его силах. Но оказывается, его сестра очень часто нуждалась в помощи Розалинды.

— Это Эмма хочет, чтобы ты носила его, — сказал он наконец. — И я думаю, моя мама не возражала бы. — Желая предотвратить дальнейшие отнекивания Розалинды, он повелительно сказал: — Дай мне твою руку!

После минутного колебания она положила руку ему на ладонь. Майкл резко надел ей кольцо на палец.

— Это только для маскировки, — выдавил он.

— И всего лишь на месяц, — добавила Розалинда, едва дыша.

Они посмотрели на свои руки. Майкл увидел, что его пальцы против воли обхватили пальцы Розалинды. Он собирался убрать руку, но невольно заглянул ей в глаза и понял, что совершил ошибку. Изумрудные, сверкающие, они заманивали его в свои колдовские глубины.

Оба застыли в молчании. Машины проносились за окном. Люди суетились вокруг, но все казалось им призрачным и нереальным. Майкл смотрел на Розалинду, ощущая тепло ее пальцев в своей руке и гулкое биение собственного сердца. Он забыл, как дышать, как думать, забыл обо всем, кроме того, что ему хотелось снова ее поцеловать.

Он даже сжал ее руку, чтобы приблизить к себе, когда крик Джейми прорвался через невидимое покрывало, скрывавшее их от остального мира, и спас Майкла от катастрофы.

— Посмотри! Посмотри! Рабочий, рабочий на грузовике!

Розалинда и Майкл резко опустили руки. Румянец залил ей щеки, когда она повернулась к брату, чтобы разделить его восторг по поводу грузовика. Майкл был благодарен за то, что она старательно избегала его взгляда. Это позволило ему собраться с мыслями.

Расстроенный тем, как близко он был к тому, чтобы снова сделать из себя идиота, он принялся пить кофе с большой сосредоточенностью. О чем он думал, когда смотрел ей в глаза? Она могла принять его за прежнего очарованного дурака, которым он был пять лет назад. Гордость Майкла взбунтовалась при мысли об этом. Розалинда дала ему жестокий урок, он не должен ни о чем забывать, как бы ни были прекрасны ее глаза.

Уголком глаза Розалинда видела, что Майкл уставился в свою чашку. Ее сердце все еще трепетало, и она с трудом переводила дыхание.

Кольцо сжимало палец. Она хотела, чтобы его не было. Ведь все это только горькая пародия на настоящие чувства. Ее щеки горели от унижения, когда она вспоминала, как крепко сжимала его пальцы, как пристально смотрела в глаза… Что, если он подумает, будто она сожалеет о том, что когда-то отказала ему?

Испугавшись, что Майкл сможет прочесть ее мысли, Розалинда надела на себя маску высокомерия, которую сохраняла в течение оставшейся части пути.

Аскербай оказалась тихой йоркширской деревушкой, утопающей в зелени. В ней были церковь, два паба и маленький магазинчик, у которого Майкл остановился спросить дорогу.

Его тетя, как выяснилось, жила в старом доме недалеко от деревенской площади. Он был кирпичным, с огромными окнами и стоял в саду. Вблизи обнаружилось, что сад и дорожка к дому находятся в довольно запущенном состоянии, а лепнина на карнизе местами обвалилась.

Розалинда подозрительно рассматривала дом, высунувшись из-за плеча Майкла.

— Выглядит мрачновато, не так ли? Может, нам остановиться в отеле, который мы проезжали? — предложила она. — И забот тете не доставим.

— Мы их и так не доставим, — бросил Майкл. — Наоборот, мы все будем делать для нее, или, точнее, ты будешь.

— Я?

— Да, ты, — сказал он, выбираясь из машины. — Судя по состоянию сада, тете Мод нужна помощь.

— Но я ничего не понимаю ни в готовке, ни в уборке, — взмолилась она.

— Тогда сейчас самое время научиться, — произнес Майкл недружелюбно. — К тому же наше участие пожилой леди не помешает. Так что будешь отрабатывать свое проживание, Розалинда. — Он встретился с ней взглядом и спросил: — Ну что? Отвезти в отель?

На мгновение она заколебалась. Она не планировала становиться бесплатной домработницей, но в то же время не было никаких оснований считать, что отель окажется комфортабельнее этого дома. К тому же как она там будет без Майкла?

Стоило таких трудов уговорить его взять ее с собой, и не глупо ли теперь убегать?

— Нет, — произнесла Розалинда уверенно, — я хочу остаться с тобой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Если остаешься, то будешь делать все, что потребуется. Понятно?

— Абсолютно, — буркнула Розалинда сквозь зубы. Открыв заднюю дверцу, она помогла Джейми выбраться из детского сиденья. — Еще будут какие-нибудь соображения по поводу того, чем мне заниматься? — спросила она, когда они, обогнув машину, присоединились к Майклу.

Он холодно посмотрел на нее.

— Ну, если ты сама заговорила об этом, то да.

— Что на этот раз? Рубить дрова? Копаться в саду каждый день?

— Нет, я имею в виду другое, — сказал Майкл. — Я не хочу, чтобы тетя Мод или кто-нибудь еще заподозрили, что на самом деле ты не моя жена. Это означает, что мы должны вести себя как нежная и любящая пара, а не так, как будто ты не выносишь одного моего вида, а именно так ты и выглядишь сейчас. Что подумает тетя Мод, если ты ворвешься в дом в ярости? Мы оба должны приложить усилия, чтобы никто ничего не заметил. За себя скажу: я сделаю все, что в моих силах. А ты согласна?

— Да, я согласна, — фыркнула Розалинда. — Я буду превосходной, обожающей женушкой, если это то, чего ты хочешь! Но мне интересно, как ты справишься со своей безупречной супругой? Сможешь ли хоть на секунду отвести от нее взгляд?

— Это будет сложно для меня, — признал Майкл, — но, мне кажется, я знаю, как ведут себя люди, когда любят друг друга.

— Да? Правда? — В ее голосе звучал неприкрытый сарказм. — Если ты такой опытный, может, дашь и мне парочку советов?

— Может, и дам, — произнес Майкл и, не успела она осознать, что он делает, обхватил ее за талию и прижал к себе. — Тебе точно не помешает немного практики!

Розалинда обнаружила себя крепко прижатой к его мускулистому телу, и ее руки автоматически уперлись ему в грудь, чтобы оттолкнуть.

— Ч-что ты делаешь? — пропищала она, а тело вопреки словам вспыхнуло от внезапного желания, в котором ей не хотелось признаваться даже самой себе.

— Пробую показать тебе, что, когда любящая пара ссорится, они целуются, вместо того чтобы продолжать ссору на публике, как ты собиралась только что сделать. — Словно сама по себе, одна его рука скользнула вдоль спины Розалинды, а другая зарылась в ее волосы.

— У меня было такое намерение… — пробормотала Розалинда, потрясенная тем, что достаточно Майклу прикоснуться к ней, как она трепещет от наплыва чувств.

— Теперь ты, надеюсь, знаешь, что надо делать.

Долю секунды он изучал ее лицо, а потом прижался губами к ее губам, и земля поплыла под ногами Розалинды.

Не сознавая, что делает, она вцепилась в его свитер, чувствуя, что падает, летит, летит сквозь годы в прошлое. Его губы были твердыми и такими же теплыми, как она помнила, и ее собственные раскрылись им навстречу, и Розалинда начала отвечать на поцелуй, как делала это раньше, беспомощная перед волной потрясающего, фантастического удовольствия, нахлынувшего на нее.

Словно не было последних серых пяти лет. Она растаяла в его объятиях, ее руки скользнули по его спине, прижимая его к себе, не замечая ничего вокруг, кроме наслаждения, струящегося по венам и рождающего стоны в глубине ее горла.

И вдруг все кончилось. Руки Розалинды продолжали сжимать его тело, но Майкл поднял голову и резко оттолкнул ее. Он прерывисто вздохнул.

— Мне кажется, теперь ты все поняла, — сказал он. Его голос звучал хрипло.

Розалинда замерла. Потеряв всякую ориентацию во времени и пространстве, она потрясла головой, чтобы развеять туман вокруг, однако это не помогло. Ее ноги подкашивались, кожа горела так, словно она испытала сильнейший шок. Она открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Она не знала, что хочет сказать. Что она может сказать?

Поцелуй меня снова, вспыхнуло в ее мозгу так ярко, что на одно ужасное мгновение Розалинде показалось, будто она произнесла это вслух.

— Не было… не было никакой необходимости делать это, — сглотнув, выдавила она.

— Не знаю, может, и не было необходимости, но урок тобой усвоен. Ты теперь выглядишь не разъяренной, а любящей женой.

Розалинду словно окатили холодной водой, когда она поняла, что он заметил ее реакцию. Вместо того чтобы высмеять Майкла или холодно оттолкнуть, как она поступила бы с любым другим, она прижалась к нему и ответила на поцелуй без единого протеста. Для девушки, намеревавшейся убедить его, что у нее нет никаких сожалений о прошлом, она вела себя совершенно неправильно.

Ее взгляд избегал встречи с ироническим взглядом Майкла, но внезапно встретился с недоверчивым взглядом карих глаз. Джейми, уставший ждать, когда они наконец пройдут через калитку, требовательно спросил:

— Что вы делаете?

Розалинда облизнула пересохшие губы.

— Тебе лучше спросить Майкла, — сказала она с дрожью в голосе, и Джейми послушно повернулся.

— Что ты делаешь, Майкл?

— Я поцеловал Розалинду, — ответил тот без тени смущения.

— Почему?

— Мы просто тренировались.

— Зачем?

— Почему бы тебе не пойти и не позвонить в дверь, Джейми? — пока Майкл не успел открыть рот, вмешалась Розалинда. Ее голос звучал так, словно принадлежал кому-то другому, а тело все еще дрожало после поцелуя, и ей с трудом удавалось стоять на ногах.

Важно кивнув, Джейми рванулся к двери, встал на цыпочки и нажал на старинный бронзовый звонок. Через несколько минут дверь открыла пожилая женщина с седыми волосами, благородными чертами лица, абсолютно прямой осанкой и надменным взглядом.

— Миссис Брук? Тетя Мод? Это я, Майкл, — он автоматически положил руку на талию Розалинды, — а это моя жена Розалинда… и Джейми.

Вспыхнувшей от его прикосновения Розалинде кое-как удалось произнести:

— Привет.

Мод изучала их. У нее были темные глаза, и смотрели они так же недоверчиво, как глаза Майкла. Ни малейшего сходства с растерянной старушкой Розалинда в ней не нашла. Ей казалось, что Мод видит ее насквозь и собирается обвинить ее не только в обмане, но и в том, что она плохая актриса.

— Входите, — сказала наконец хозяйка, распахнула дверь и отступила назад, — я рада вас видеть.

Она провела их в мрачную старомодную гостиную. Там было холодно и неуютно, но Розалинда, все еще ощущавшая слабость в ногах после поцелуя Майкла, была счастлива присесть.

Он опустился на диван рядом с ней и завел разговор о шоссейных и проселочных дорогах к северу от Йорка. Розалинда посмотрела на него с негодованием. Как он может так спокойно сидеть здесь и обсуждать дороги, и погоду, и чудесную деревушку Аскербай?! В нем не чувствовалось того потрясения, которое пережила она после его поцелуя.

Мод принесла слабый кофе в изящных фарфоровых чашечках и уселась, держа спину прямо, в кресло у незажженного камина.

— Я не знала, что у тебя есть жена, — сказала она Майклу обвинительным тоном. — Однако это можно было предвидеть. Тебе ведь, наверно, около тридцати сейчас?

— Тридцать один, — уточнил Майкл.

— Как долго вы женаты?

— Пять лет, — произнес он, не глядя на Розалинду.

— Хм. — Оценивающий взгляд Мод скользнул по Розалинде, которая с трудом приходила в себя. — Ты, похоже, была очень молодой, когда вы поженились?

— Мне тогда уже исполнился двадцать один год, — спокойно проговорила Розалинда.

— И ты ведь точно знала, чего ждешь от замужества, дорогая? — вмешался Майкл.

Они оба смотрели на нее. Ей нужно было что-то ответить.

— Да, — слабо вырвалось у нее из горла.

Мод подняла брови с удивлением.

— С тобой все в порядке?

— Ага. Просто я немного устала.

— Еще бы! Такая долгая поездка! — воскликнула Мод. — Я благодарна вам за проделанный путь с Ближнего Востока только ради того, чтобы увидеть меня. Тебе, наверно, было не больше десяти, когда мы в последний раз виделись? — обратилась она к Майклу.

— Девять, — улыбнулся тот. — Дядя Джон учил меня играть в шахматы.

— Я помню. — Строгое лицо Мод на минутку смягчилось. — О, дорогой, как давно это было! Все пошло бы по-другому, если бы не эта ссора с твоей бабушкой… Я бы видела, как ты растешь. Могла бы присутствовать на твоей свадьбе. — Она вздохнула. — А теперь я уже старая женщина, и слишком поздно сожалеть.

— В письме вы сказали, что стремитесь разобраться с делами дяди Джона, — быстро перевел Майкл разговор на другую тему.

— Здесь целая комната бумаг! Я не притрагивалась к ним после его смерти, — сказала Мод. — Мне хочется переехать в дом поменьше и поскромнее — с этим я уже не справляюсь, но даже не знаю, с чего начать. Не знаю, сколько у меня денег. Документы так запутаны, в них невозможно разобраться.

— Хорошо, мы, разумеется, поможем вам, — успокоил ее Майкл. — Я просмотрю все бумаги и выясню ваше финансовое положение. А Розалинда займется домом. — Он улыбнулся тете. — У моей жены были слуги за рубежом, — объяснил он, — и, я думаю, она соскучилась по готовке и уборке, даже ждет этого. Не так ли, дорогая?

Розалинда улыбнулась.

— Не могу дождаться.

— Я помню, как это бывает! — Мод, очевидно, не заметила сарказма в словах Розалинды. — Мой отец был дипломатом, и я с Джоном тоже долго жила за границей. Когда мы с ним первый раз приехали домой, я не умела даже испечь кекс.

— Неужели? — удивленно воскликнула Розалинда, в свою очередь не умевшая испечь не только кекс, но и вообще что-либо.

— Кажется, ты находишь это занимательным? — произнес Майкл с легкой иронической ухмылкой.

— О, я уверена, ты гораздо лучше подготовлена к жизни, чем была я, — вставила Мод. — Девушки теперь должны уметь все.

Майкл взглянул на длинные, безупречно наманикюренные ногти Розалинды.

— Это зависит от девушки, — сказал он.

— Вот ваша комната. — Мод открыла дверь в комнату, где стоял шкаф красного дерева, две тумбочки и ветхий зеркальный столик. И еще — старомодная двуспальная кровать.

Розалинда огляделась по сторонам. Она старалась не думать, что ей придется делить ложе с Майклом.

Одна мысль об этом ввергала ее в панику. Как она сможет спать рядом с ним, когда малейшее движение будет означать прикосновение к его коже, к его телу?

— К-какая милая комната, — пролепетала она, избегая смотреть Майклу в глаза.

— Не могу припомнить, когда и кто жил в ней последний раз, — призналась Мод, оглянувшись вокруг. — Надеюсь, вам будет здесь удобно.

— Все будет в порядке, — отрывисто бросил Майкл.

У него, может быть, и будет все в порядке, только не у меня, с грустью подумала Розалинда.

После небольшого чаепития было решено, что гости отправятся спать. По дороге Розалинда страшно нервничала, но не хотела показывать это.

— Если тебя беспокоит, что мы будем спать в одной постели, то не стоит волноваться, — будто прочитав ее мысли, произнес Майкл. — Я способен контролировать себя.

— Что-то не заметила, когда ты целовал меня у калитки, — фыркнула она.

— Мне кажется, тебе это понравилось.

— Вот именно «кажется»! — Розалинда сделала беспечный жест. — Я уверена, что смогу удержаться от соблазна, — категорично заявила она.

Может, это было легко — убедить Майкла, что перспектива оказаться с ним в одной постели оставила ее равнодушной, но убедить себя в том же было невозможно. Предстоящая ночь пугала Розалинду.

Майкл открыл дверь в спальню так вежливо, что она почувствовала в этом скрытое издевательство и, вздернув подбородок, гордо прошествовала в комнату. Если он подозревает, что она не так спокойна, как стремится показать, то он заблуждается!

Кровать вырисовывалась в темноте комнаты. Розалинда сглотнула. Резкий звук, с которым Майкл закрыл дверь, заставил ее сердце подпрыгнуть, а ноги вдруг перестали держать.

К счастью, он этого не заметил.

— О боже, как тут холодно! — пробормотал Майкл, садясь на край постели и стягивая с себя свитер. — Тетя Мод, должно быть, уже привыкла и не замечает холода.

Розалинда, включив свет, открыла чемодан.

— Мод сказала мне, что не верит в центральное отопление, — проговорила она, роясь в чемодане, довольная, что ее голос звучал спокойно.

— Я не думаю, что она верит хоть в одну из современных технологий, — с улыбкой произнес Майкл.

— Куда уж! Ни отопления, ни телевидения, ни посудомоечной машины… и ты видел этот телефон в холле? — Розалинда начала чувствовать себя немного получше. Нервозность испарялась. — Здесь словно в музее.

— Скажи спасибо, что хоть есть электричество, — с иронией продолжал Майкл.

Розалинда встряхнула волосами. Она вся дрожала.

— Интересно, как тут зимой? Ведь сейчас уже весна.

— Может быть, в Лондоне и весна, но до Йоркшира она определенно не добралась. Мод сказала, что пару дней назад шел снег.

— О, чудесно. — Розалинда нащупала ночную сорочку и вытянула ее из чемодана. Это была ее любимая кремовая рубашка из батиста на тоненьких бретельках. В таких только соблазнять! Она пожалела, что, стремясь побыстрее увезти Джейми из Лондона, всерьез не подумала о вещах. Просто запихала те немыслимые вещи, купленные Эммой, и то, что первым попало под руку.

Повернувшись, Розалинда обнаружила, что Майкл уже почти снял рубашку, и вся ее уверенность в обретенном равновесии мгновенно испарилась. Господи, что же со мной происходит? — со страхом спрашивала она себя. Одного взгляда на его широкую смуглую грудь, темные волосы, сбегающие дорожкой по плоскому животу, было достаточно, чтобы почувствовать себя неуклюжей и неопытной школьницей.

Поспешно отведя взгляд, Розалинда запихнула сорочку назад в чемодан и направилась к двери.

— Я… я, пожалуй, пойду посмотрю, как там Джейми, — пробормотала она и выскочила из комнаты.

Ее брат спал, но в комнате было очень холодно. Розалинда вернулась назад, чтобы взять покрывало с кровати для Джейми. Так ему будет теплее.

Укрыв своего маленького брата, она застыла, любуясь им и вспоминая, как боялась за него в Лондоне. Здесь, может, и не так комфортно, зато Джейми в безопасности, и она сделает все что угодно для него. Даже если «все что угодно» означает спать в одной кровати с Майклом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Майкл был в ванной, когда Розалинда вернулась. Она воспользовалась его отсутствием и переоделась все-таки в ночную сорочку. Было по-прежнему холодно, и она начала подпрыгивать на месте, чтобы согреться.

Он появился, вытирая лицо кончиком полотенца, висящего у него на шее. К этому моменту ее зубы стучали так сильно, что она едва могла говорить. Она была рада, что он решил соблюсти приличия, надев боксерские трусы и серую футболку. Может, если притвориться, что не замечаешь его длинных мускулистых ног, скованность пройдет? — подумала Розалинда по пути в ванную.

Там тоже стоял лютый холод. Она настолько замерзла, что уже вообще ничего не ощущала. Прыгая то на одной ноге, то на другой и стуча зубами, словно кастаньетами, Розалинда захлопнула дверь ванной, выключила свет и побежала через комнату к кровати.

— Ты же говорила, что перспектива общей кровати не волнует тебя, откуда такая прыть? — поинтересовался сухо Майкл, когда матрас подпрыгнул на пружинах.

— Я бы спешила точно так же в любое место, где теплее, чем в ванной твоей тети! — ответила Розалинда, дрожа.

Выключив лампочку возле кровати, она нырнула под одеяло так, что выглядывала только макушка.

— Ты тут не одна, — напомнил он и потянул на себя одеяло. — А где покрывало?

— Я отнесла Джейми. У него в комнате очень холодно.

— Что? Не так тепло и уютно, как в нашей?

Розалинда проигнорировала сарказм Майкла. Повернувшись на бок, она поджала под себя ноги, чтобы согреть их. Но это не помогло. Она поджала их еще сильнее и нечаянно коснулась ноги Майкла. Он завопил:

— Твои ноги холодные как лед!

— Не знаю — я их больше не чувствую, — дрожащим голосом пожаловалась Розалинда.

— Почему ты не надела носки? — раздраженно произнес Майкл. — По крайней мере, они согрели бы твои ноги и спасли бы меня от простуды.

— Слишком холодно, чтобы искать их, — стуча зубами, проговорила она.

С мученическим стоном Майкл потянулся включить прикроватную лампу. Проигнорировав ее протест, когда холод снова проник в постель, он откинул одеяло, встал и направился к своему чемодану.

Розалинда высунула голову, чтобы посмотреть, что он делает. И увидела мускулы его спины. Тело Майкла было подтянутым, без капли жира.

Наконец он издал возглас облегчения, выудив из чемодана носки, и бросил их ей со словами:

— Вот, надень!

— Я буду выглядеть смешно, — проворчала Розалинда.

— По крайней мере, не так смешно, как выглядишь в этой сорочке в такой холод, — сердито сказал Майкл, забираясь обратно в кровать. — В любом случае тебя никто не увидит. Здесь только я, так что можешь не волноваться.

— Разумеется, могу.

— Господи, что еще не так?

— Я не знаю… — Надевая носки, Розалинда продолжала возражать: — Мне кажется, я просто не люблю выглядеть глупо, это вопрос имиджа.

Майкл фыркнул.

— Твой имидж не согреет тебя! Зачем тратить время на мысли о нем? Никого это не волнует, кроме тебя.

— Саймона волнует, — вырвалось у нее случайно. Саймон собирался жениться на ней из-за ее имиджа.

— Прекрасно, но его нет здесь, а если бы и был, я уверен, он сделал бы то же самое, что любой другой мужчина на моем месте, — заставил бы тебя надеть носки и заткнуться.

— Не могу представить Саймона в такой ситуации, — призналась Розалинда. — Он любит, чтобы все было совершенно.

Майкл потянулся к выключателю, и комната погрузилась во мрак.

— И, конечно, ты! — съехидничал Майкл.

— Конечно, — сказала Розалинда печально, думая о бесконечных мероприятиях, на которые Саймон брал ее и на которых ей было нечего делать, кроме как улыбаться и выглядеть безупречно. — Если бы он увидел меня сейчас, его бы это потрясло.

— Потому что на тебе носки, не гармонирующие с сорочкой, или потому что ты лежишь в постели с другим мужчиной? — не унимался Майкл.

— Не думаю, чтобы ему хоть что-то понравилось в этой ситуации, — зло произнесла она.

Кровать скрипнула, когда Майкл попытался устроиться поудобнее, и Розалинда вцепилась в край матраса, чтобы не скатиться в его сторону.

— И что бы он сделал? — раздался из темноты голос Майкла.

Розалинда попыталась представить, как Саймон тратит целый месяц своего драгоценного времени на то, чтобы разобраться в делах тети, которую не видел сто лет. Но ничего не получалось.

— Я думаю, ему хватило бы одного взгляда на этот дом, чтобы собрать всех и отвезти в ближайший пятизвездочный отель, — медленно произнесла она.

— Он мог бы позволить себе это, — сказал Майкл со скрытой насмешкой. — Однако его здесь нет, поэтому тебе придется смириться. Я предлагаю перестать жаловаться и поспать немного.

Легко такое сказать, но как осуществить на деле? Как заставить себя не дрожать? Розалинда повернулась спиной к Майклу и попыталась обернуть одеяло вокруг себя, но когда она потянула его, то встретила сопротивление Майкла.

— Ну дай мне еще кусочек, — запротестовала она.

— Ты и так уже получила большую часть, — возразил он. — Я сам не могу согреться.

Розалинда захныкала.

— Какое маленькое одеяло…

— Оно бы не казалось таким, если бы ты не жалась к самому краю кровати. — Майкл нетерпеливо вздохнул: — Иди сюда! — Повернувшись, он бесцеремонно привлек ее к себе. Розалинда оказалась прижатой к его крепкому мускулистому телу, и дыхание у нее перехватило. Несколько минут она хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. А Майкл прижимал ее все крепче, пока лицо Розалинды не уткнулось ему в плечо, а рука не легла ему на грудь. — Мы можем хотя бы попробовать согреть друг друга, — проворчал он.

Розалинда лежала, застыв, боясь вздохнуть, чувствуя, с какой уверенностью его руки обнимают ее. Сердце в груди стучало будто сумасшедшее, в горле пересохло. Так просто было бы расслабиться и позволить себе вспомнить, как хорошо им было раньше…

Просто, но очень опасно.

— Я… я не думаю, что это хорошая идея, — с трудом выговорила она, голос звучал глухо.

— Согласен с тобой, — сказал Майкл, — но я хочу спать и не смогу уснуть, зная, что ты все еще не согрелась. Уж лучше окажу тебе первую помощь. У нас был длинный день, мы оба устали, замерзли. И ради бога, расслабься, ты в безопасности: у меня нет никакого желания возрождать прошлое.

«Расслабься»? Как она могла расслабиться, если они лежали так близко, что было слышно биение его сердца? А темноту вокруг них оживляли воспоминания о последних долгих часах перед разлукой, когда они вместе лежали в постели и занимались любовью? Или о руках Майкла, творивших чудеса с ее телом, его губах, оставлявших огненные следы на ее коже?

И сейчас он был здесь, невероятно, мучительно близко. Что бы он сделал, если бы она вдруг коснулась губами ложбинки под горлом? Улыбнулся? Прошептал ее имя? Скользнул бы рукой по ее бедрам, сдвигая ночную сорочку вверх, открывая дорогу опытным пальцам? Эта картина была такой яркой, что Розалинда застыла, испугавшись ее.

Майкл, должно быть, ощутил ее напряжение.

— Ради бога, Розалинда! — вскрикнул он. Расслабься наконец!

— Мне холодно, — защищаясь, пробормотала она.

Застонав, он сжал ее руку и начал тереть ее, согревая. Розалинда остро ощущала тепло его ладони, твердость пальцев, она вспомнила, как эти пальцы лежали на руле, как спокойно и уверенно он переключал скорости. Дрожь пробежала по ее позвоночнику.

Они лежали молча, боясь признаться себе в том, что так естественно было лежать рядом в темноте, спустя пять долгих лет, слыша только свои, в унисон стучавшие сердца. Медленно, очень медленно Розалинда позволила мышцам расслабиться.

— Теперь тепло? — раздался голос Майкла.

— Ммм, а тебе?

— Да.

Наверно, ему неудобно, подумала Розалинда, но отодвигаться на свою сторону постели не хотела. Она действительно начала согреваться. И, поддавшись искушению продлить ощущение тепла, исходившего от Майкла, Розалинда подвинулась ближе. Завтра она купит электрическое одеяло, и у нее не будет больше причин класть голову на плечо Майклу и чувствовать, как его грудь поднимается и опускается в спокойном, уверенном ритме, но этой ночью… одна ночь ничего не изменит, не так ли?

Глубоко вздохнув, она позволила напряжению покинуть ее тело. Ей стало тепло, уютно, безопасно. Разве не в этом она больше всего нуждалась?..

Майкл почувствовал, что Розалинда расслабилась и заснула, но не знал, радоваться ему или огорчаться. Правильно ли я поступил, что первым обнял ее? — спрашивал он себя. Да, правильно, пусть лучше так, чем лежать и мучиться виной за то, что ей было плохо, а он ничем ей не помог…

Не сознавая, что мучает его, Розалинда что-то промурлыкала во сне и прижалась крепче, и Майкл вдруг ощутил ее грудь, ее обнаженное тело под тонкой сорочкой. Его мышцы непроизвольно сжались. Ему захотелось прикоснуться к теплой нежной плоти под ней. Однако он попытался увести свои мысли с опасного пути, решил сконцентрироваться на дыхании. Выдох, вдох.

Выдох, вдох. Спокойно, ритмично… У меня есть другие дела, кроме воскрешения старой любви, убеждал себя Майкл.

Лучше бы она не поверила ему! Лучше бы отодвинулась на свою половину кровати, вместо того чтобы лежать так мучительно близко. Он слышал ее дыхание. Спустя пять долгих лет она снова была в его объятиях. Майкл не мог понять, почему он не ненавидит ее так, как ненавидел все эти годы.

Почему бы ему не вспомнить бесконечные, ужасные ночи,когда он лежал без сна и ждал, когда пройдет боль, ждал, когда перестанет скучать по ней, думать о нежности ее кожи, об аромате летнего сада, исходящем от нее, о наслаждении, которое они испытывали вместе.

Или о том, чтобы обнять ее снова.

Бледный утренний свет проник сквозь занавески в комнату и разбудил Розалинду. Некоторое время она лежала в постели, моргая и пытаясь определить, где находится, потом, вспомнив все, резко села и бросила взгляд на другую половину кровати.

Там было пусто. Только вмятина на подушке доказывала, что Майкл был здесь ночью. Медленно Розалинда сняла с ног носки, вздрогнув при одной мысли о том, как холодно было прошлой ночью. Холод был единственной причиной, по которой она провела ночь, прижимаясь к Майклу.

Не так ли?

Румянец залил ее щеки, стоило только вспомнить, как уютно ей было в его объятиях. Мужское тело было таким сильным, крепким, упругим. Это казалось таким естественным — лежать рядом с ним, положив голову ему на плечо, а руку — на грудь. Она вспомнила, как сильно ей хотелось скользнуть рукой под его футболку, покрыть поцелуями его лицо…

Резким движением откинув одеяло, Розалинда поднялась. Вчера она просто устала, сегодня все будет по-другому. Она купит теплую ночную рубашку и электрическое одеяло, а еще толстое покрывало, чтобы доказать Майклу, что она не собирается провести и следующую ночь в его объятиях. Она будет вести себя ровно, спокойно, чтобы убедить его в том, что интимность прошлой ночи ничего не изменила в их отношениях.

Майкл, Джейми и Мод были уже в кухне, когда Розалинда спустилась туда. Осмотрев купленную Эммой одежду, она в конце концов решилась надеть коричневые леггинсы и теплую хлопковую рубашку под джемпер с V-образным вырезом.

Майкл сидел в конце стола с кружкой в руках, наклонившись к Джейми, который энергично запихивал себе в рот огромный тост. Мод сидела напротив, наблюдая за мальчиком с нескрываемым восторгом.

Никто не заметил Розалинду. Она застыла на ступеньках, пораженная теплой семейной обстановкой.

Как Майклу удавалось быть таким? Обычным человеком, с обычными привычками, естественным поведением? Она изучающе рассматривала его.

Обветренная кожа лица, морщинки вокруг глаз… Розалинда живо представила Майкла посреди пустыни, на фоне залитого солнцем горизонта. Волосы, слегка влажные после душа, и прямой правильный нос… Розалинда обвела взглядом его скулы, линию подбородка и замерла на губах. Дыхание ее словно остановилось, когда она вспомнила их поцелуй.

Будто почувствовав ее присутствие, Майкл поднял глаза, ясные и умные, и Розалинда ощутила мучительную пустоту в животе.

— А вот и ты наконец-то, — произнес он.

— «Наконец-то»? — Розалинда посмотрела на часы. — Сейчас только четверть восьмого.

— Джейми и я решили дать тебе подольше поспать, правда, Джейми? — быстро сказал Майкл. — Иди сюда и садись! — Он резко отодвинул стул. — Я заварю тебе свежий чай или ты предпочитаешь кофе?

— Лучше чай. — Сделав глубокий вдох, Розалинда направилась к Джейми и села рядом с ним, потрепав его за волосы. — Привет, малыш! Что это ты ел? — добавила она, разглядывая его покрытое джемом лицо.

— Тост, — сказал Джейми. — У тети Мод нет шоколадных хлопьев.

— Теперь у нее нет и джема, судя по твоему лицу.

Розалинда потянулась за салфеткой и вытерла щеки и руки брата. Откинув назад волосы, которые постоянно закрывали лицо, она улыбнулась. И внезапно замерла, заметив, что на нее смотрит Майкл. Причем так странно, что она забыла о грязной салфетке в руке и улыбка сошла с ее лица. Несколько секунд они не отрывали глаз друг от друга, потом Майкл отвернулся, чтобы взять чайник.

Осторожно, стараясь не коснуться ее, он поставил его на стол и налил ей в кружку. Розалинда обнаружила, что уставилась на его пальцы, обхватившие ручку чайника.

Внезапно перед ее глазами возникла картина прошлой ночи, когда эти пальцы скользили по ее руке, согревая, оставляя огненные отпечатки на коже даже через слой гонкой ткани. Она сглотнула, а затем, стараясь изобразить живой интерес, спросила:

— Что мы делаем сегодня?

— Я предложил бы отправиться за покупками. — Майкл сел так далеко от нее, как только было возможно. — Если ты согласна.

— Прекрасная идея! — Розалинда обхватила руками горячую кружку с чаем и, наблюдая за паром, поднимавшимся из нее, подумала: может, мне показалось, что Майкл смотрел как-то необычно?

— Мы написали список, — радостно объявил Джейми. Стоя на коленях на стуле, он облокотился на стол. — Я записывал. Посмотри!

Лист бумаги, который брат протянул ей, был в том же состоянии, что и его лицо недавно, — весь покрыт джемом. Розалинда аккуратно взяла его за краешек и изучила. Список состоял из пары живописных завитушек и разных картинок.

— Он нам очень пригодится, — заверила она Джейми. — Надо не забыть взять его с собой.

— Майкл тоже написал! — воскликнул ободренный брат.

— Мне кажется, ты хорошо выдрессировала своего мужа, — кисло прокомментировала Мод. — Он дает тебе поспать подольше, сам заваривает чай, организует поход за покупками! Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло!

— Разумеется, понимаю. — Розалинда заставила себя улыбнуться.

— Но что Майкл получает взамен?

Улыбка застыла на лице Розалинды, вспышка гнева мелькнула в ее глазах. Она вздернула подбородок и, глядя Мод прямо в глаза, произнесла:

— Я думаю, это касается только нас с Майклом.

К ее удивлению, Мод рассмеялась.

— Тебе нет нужды разговаривать со мной в таком тоне, — сказала она сквозь смех. — Я видела, как вы смотрели друг на друга.

— О?

Неужели Мод столь наблюдательна? Розалинда покраснела. Почему тетя Майкла непохожа на беспомощную милую старушку, не интересующуюся ничем, кроме своего вязания?

— О? — смущенно повторил вслед за ней Майкл.

Мод подняла брови.

— Почему вы на меня так смотрите? Я ведь не должна объяснять вам, что вы чувствуете друг к другу.

— Нет. — Майкл улыбнулся и, подойдя к Розалинде, положил руку ей на затылок, поглаживая его. — Розалинда знает, что я чувствую к ней, не так ли, дорогая?

Испытывая удовольствие от его легкого поглаживания, она заглянула ему в глаза. Они были холодными и настороженными. Может, я и обнимал тебя вчера ночью, предупреждал их хозяин, но это вовсе не означает, что ты нравишься мне больше, чем пять лет назад, когда я ушел из твоей жизни.

— А ты хоть в курсе, куда нам ехать? — нарушила молчание Розалинда, когда они, спустившись с холма, оказались на сельской дороге. Ее оскорбил взгляд Майкла, и теперь она размышляла о том, как показать ему, что прошлая ночь была единственной и больше подобное не повторится.

— По словам тети Мод, где-то на окраине Йорка есть большой магазин. — Голос Майкла был спокойным и холодным. — Я думаю, будет неплохо, если мы сразу купим все необходимое. — Он снял одну руку с руля и, порывшись в кармане, выудил оттуда список, который они составили вместе с Джейми. — Посмотри сюда, — протянул он его Розалинде, — и добавь, если тебе нужно что-нибудь еще.

Она уловила в его словах холодность. Понятно: Майкл продолжал считать ее испорченной, избалованной девчонкой, которая так жестоко отвергла его, и, по-видимому, не собирался менять свое мнение.

Розалинда вздохнула и, глядя на список, произнесла:

— Я не знаю… Я обычно никогда заранее не думаю о том, что купить…

— Тогда сейчас самое время подумать, — бросил Майкл. — Если ты что-то забудешь, тебе придется как-то обходиться. В сельском магазине есть только молоко и хлеб, а в Йорк я не буду возить тебя каждый день.

Посещение супермаркета впечатлило, пожалуй, лишь Джейми. Первый раз в жизни оказавшись в большом магазине, он носился с тележкой вдоль полок, порядок расположения товаров на которых не поддавался никакой логике.

Когда они добрались наконец до кассы, Розалинда была усталой и раздраженной.

— Только не говори мне, что мы что-то забыли, — застонала она, обращаясь к Майклу.

Они отнесли покупки и погрузили их в багажник. Захлопывая его, Майкл произнес:

— Мы пока еще не возвращаемся. Я вижу вон там, напротив, магазин электротехники. Может, нам повезет, и мы найдем в нем парочку обогревателей, а то и электроодеяла.

Очевидно, он хотел, чтобы следующая ночь ничем не походила на предыдущую. Отлично, именно это было нужно и ей!

— Прекрасная идея! — подхватила Розалинда нежным голоском. — Мы ведь не хотим пережить еще одну такую ночь, как вчерашняя, не так ли?

Выражение лица Майкла было красноречивее любых слов.

— Нет, — согласился он, — не хотим.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Начался дождь. Подходящий конец для такого дня, подумала Розалинда хмуро.

— Пойдем, Джейми! — позвала она, хотя ей и хотелось больше всего на свете развеяться после сумасшедшего похода по магазинам и ланча, прошедшего в вежливом молчании под пристальным взглядом Мод.

После ланча Мод и Майкл исчезли в кабинете, чтобы изучить бумаги, Джейми задремал, а Розалинда стала убирать кухню.

Когда брат проснулся, она отправилась с ним на прогулку. Холодный ветер развевал ей волосы, не улучшая настроения. А теперь еще и дождь пошел. Внезапно раздался гром. Взглянув вверх, Розалинда обнаружила, что небо почернело и вот-вот хлынет мощный ливень. Натянув на Джейми капюшон, она закричала:

— Бежим скорее!

Когда они ворвались, задыхаясь, в кухню, оба уже промокли до нитки. Захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной, Розалинда заметила, что они с Джейми здесь не одни. Майкл сидел за кухонным столом рядом с элегантной блондинкой. И он, и она удивленно смотрели на Розалинду.

Та сразу же ощутила, как ужасно она, должно быть, выглядит. Вся мокрая, грязная, с раскрасневшимся лицом и растрепанными волосами, хватающая ртом воздух, словно рыба. Вода потоками стекала с ее жакета, образуя лужицы у ног.

Повисла тишина. Потом Майкл встал из-за стола и направился помочь Джейми раздеться.

— Где, черт побери, вы были? — спросил он.

— На прогулке, — ответила Розалинда, вытирая мокрые щеки.

— Но на улице ведь льет как из ведра!

— Да? А я и не заметила, — изобразила она удивление, и уголки его губ приподнялись.

— Вы оба промокли, — сказал он. — Вам надо пойти и переодеться, а потом вернуться и познакомиться с Лаурой. — Он повесил на крючок пальтишко Джейми и, не убирая руки с макушки мальчика, проговорил: — Как ты, наверно, поняла, Лаура, это Джейми, а…

— Меня зовут Розалинда, — представилась Розалинда с ослепительной улыбкой. — Я жена Майкла.

Надо сразу дать понять гостье, кто она такая.

Блондинка улыбнулась в ответ:

— Я Лаура Осборн. Майкл рассказывал мне о тебе.

— Да, дорогой? — промурлыкала Розалинда, подчеркнув слово «дорогой». Он так уютно устроился рядом с Лаурой, что это ее раздражало. — Надеюсь, не все?

— Разумеется, нет. — Майкл даже не подал ей руки. — Лаура живет в деревне, — пояснил он. — Она была очень добра к Мод.

Гостья покраснела и смутилась.

— Честно говоря, я не сделала ничего особенного. Мне просто нравится ее компания.

— Мод очень благодарна тебе, — тепло возразил Майкл. — Она рассказала, как много ты для нее сделала, и я очень признателен тебе за это. Это была идея Лауры — связаться со мной, — добавил он, обращаясь к Розалинде.

— В самом деле? — воскликнула та.

Майкл явно наслаждался компанией Лауры, и Розалинда не собиралась встревать в их милый разговор. Зато она с удовольствием отметила, что, несмотря на искусный макияж, блондинка выглядела старше ее. Хотя нельзя было отрицать и очевидный факт: она была довольно симпатичной, с голубыми глазами.

— Мод часто говорила о тебе и твоей сестре и о том, как она сожалеет, что не общается с вами, — сказала Лаура Майклу, когда он снова сел рядом и восхищенно посмотрел на нее. — Мод не показывает открыто своих эмоций, — продолжала она, — но мне кажется, твоя тетя считает тебя замечательным.

— О, о тебе она думает то же самое.

Розалинда едва сдерживала ярость. Она никогда не видела, чтобы Майкл вел себя так. Подумать только, эти двое знакомы не больше часа, а уже чуть ли не готовы признаться друг другу в любви!

Лаура не переставала высказывать свое восхищение. На этот раз она обратилась к Розалинде:

— Мод рада видеть вас с Джейми тоже, разумеется. Так здорово, что вы смогли приехать.

— О, мы ездим туда же, куда и Майкл, — сказала Розалинда, сзади подходя к Майклу и обнимая его. — Мы просто не можем быть далеко друг от друга, не так ли, дорогой? — нежно прошептала она, улыбнувшись, когда Майкл напрягся, и поцеловала его в ухо, чтобы хорошенько дать понять Лауре, что он не тот холостой перспективный племянник тети Мод, о котором она грезила. Напротив, у него есть жена, которая, может, и выглядит сейчас чучелом, но зато знает, как держать слишком дружелюбных соседок на расстоянии.

Майкл сидел, застыв от удивления.

— Тебе не кажется, что вам с Джейми надо пойти переодеться? — строго спросил он после паузы.

Розалинда разозлилась. Это все, что он мог сказать? Не слишком-то много! Однако ей ничего не оставалось, как заняться собой и Джейми. Чувствуя себя оскорбленной, она повела брата наверх.

Нет никаких сомнений в том, что теперь Майкл объясняет Лауре, как жена не понимает его, кисло подумала Розалинда, снимая с Джейми штанишки и надевая сухие. Прекрасно, но я не предоставлю им возможности беседовать бесконечно долго!

Скинув мокрые леггинсы, Розалинда бросилась к чемодану в надежде найти там что-нибудь, что сразу поставит Лауру Осборн на место. Однако Эмма поняла приказ Майкла купить обычную одежду слишком буквально: гардеробчик был подобран убогий. Только коричневая юбка из вельвета и белая рубашка могли подойти в такой ситуации, но из-за холода пришлось бы сверху накинуть свитер, который испортил бы все окончательно. Розалинда взглянула в зеркало, проведя расческой по волосам, и вздохнула. Так она никогда не произведет впечатления на Лауру!

Переодевшись в первое, что попалось под руку, Розалинда поспешила вниз нарушить их милый тет-а-тет. Но Лаура и так уже собралась уходить. Они с Майклом прощались возле двери, и изящное серое пальто гостьи заставило Розалинду почувствовать себя еще нелепее в своей одежде.

— Так жаль, что я должна уходить, — сказала Лаура, когда Розалинда спустилась. — Мне нужно пойти забрать Тома у няни.

— У Лауры маленький мальчик — ровесник Джейми, — пояснил Майкл.

— Мальчик? — удивилась Розалинда. — Так ты замужем?

— Разведена, — поправила Лаура любезно. — Тому четыре годика, так что он постарше Джейми, но я уверена, что им понравится играть вместе. Почему бы тебе не привести его завтра?

— Хорошая идея, — быстро отозвался Майкл. Розалинда не успела даже рта раскрыть. — Джейми это понравится, не правда ли, Розалинда?

Та попыталась изобразить подобие улыбки и с заминкой проговорила:

— Он будет доволен.

— Прекрасно, тогда договорились. — Лаура натянула перчатки и улыбнулась. — Мне жаль, Розалинда, что мы не успели познакомиться получше, но, может, поболтаем завтра? И если будешь в Йорке, заходи в мой магазин.

— Лаура торгует одеждой, — сказал Майкл так, словно это должно было произвести на Розалинду впечатление.

— О? — только и смогла выдавить из себя та.

— У меня не такой большой ассортимент, однако как раз сейчас есть пара вещей, в которых ты будешь выглядеть потрясающе. — Лаура оглядела Розалинду профессиональным взглядом. — Ты знаешь, что у тебя хорошая фигура? С такой фигурой ты можешь позволить себе что-нибудь особенное…

Розалинда, которая сидела в первом ряду на всех лучших показах мод, потеряла на мгновение дар речи, и Майкл, получивший возможность отомстить ей за спектакль, разыгранный в кухне, положил ей руку на талию и слегка ущипнул.

— Тебе обязательно надо будет зайти, — ехидно улыбнулся он. — Лаура так добра, что даст тебе несколько советов! Ты же сама говорила, что хочешь заняться своей внешностью.

Зеленые глаза возмущенно взглянули на него.

— Но, дорогой… — медовым голосом протянула Розалинда, подхватывая игру, — ты же всегда говорил, что любишь меня такой, какая я есть, и не хочешь, чтобы я менялась!

— Я знаю, — сказал Майкл, откровенно наслаждаясь происходящим. — Однако, думаю, Лаура права. Может, тебе следует немного обновить имидж? Все, что тебе нужно, — это совет эксперта.

— Большое спасибо! — Розалинда высвободилась из его объятий и повернулась к нему спиной, как только за Лаурой закрылась дверь. — «Лаура так добра, что даст тебе несколько советов!» — съязвила она.

— Тебе это пойдет на пользу, — сказал Майкл спокойно. — Получить пару советов тебе не повредит, — добавил он, глядя на нее осуждающе.

— Я стала известной в обществе из-за моего вкуса и чувства стиля, — фыркнула она.

— Может быть, но на мою зарплату Лаура Осборн оделась бы лучше.

— Последняя замарашка будет выглядеть лучше, когда на мне эта жуткая одежда, которую ты велел купить Эмме.

— Я не говорю о данном моменте, — возразил Майкл. — Я говорю о том, как ты обычно одета. На Лауре хорошая, стильная одежда, которая подходит к той жизни, которую она ведет.

Розалинда закусила губу.

— Ту серую тряпку, что была на ней, я бы не надела, если бы собиралась соблазнять племянника соседки, — бросила она саркастически, но на Майкла это не подействовало.

— Уж ты бы постаралась, — сказал он стальным голосом. — В этом я не сомневаюсь. Лаура выглядит одновременно изысканно и непринужденно, и она одевается так, чтобы ей было удобно. Ты же одеваешься, чтобы привлечь внимание. Все твои роскошные наряды рассчитаны на то, чтобы люди восхищались тобой именно в этих тряпках, а не тем, какой ты человек.

— О, так ты стал психологом, — проворчала Розалинда, не желая признавать, что его слова задели ее.

Майкл пожал плечами.

— Я говорю только, что, когда ты хочешь выглядеть хорошо одетой, тебе стоит посмотреть на Лауру.

— Я сама даю советы, как следует одеваться, — прошипела она, направляясь вверх по лестнице. — И уж точно не буду просить его у разведенной хозяйки захудалого магазинчика в Йорке!

— Не ожидал, что ты можешь быть такой злой, — сказал он, следуя за ней. — Мне она показалась очень милой женщиной.

— Жаль, что я нарушила ваш разговор. Вам было так хорошо вместе! — фыркнула Розалинда.

— С Лаурой легко общаться, — согласился Майкл.

— В отличие от меня, я полагаю?

Он закатил глаза.

— Да уж, легкой в общении тебя назвать никак нельзя.

— По крайней мере, я не рассказываю всю мою жизнь человеку, которого вижу первый раз в жизни.

— Она этого не делала.

Розалинда заглянула в открытую дверь спальни Джейми, чтобы убедиться, что он играет.

— Ты уже все о ней успел узнать! У Лауры маленький мальчик, у Лауры магазин, Лаура мила со старушками…

— Мод рассказала мне о ней вчера, пока ты укладывала Джейми.

— А где же была Мод сегодня? Когда вы так любезничали? — бросила Розалинда, распахивая дверь спальни.

— Она пошла отдохнуть.

— Очень убедительно!

— О, не будь смешной! — фыркнул Майкл. — А то кто-нибудь подумает, что ты ревнуешь!

— Ревную? Ха! — Розалинда резко повернулась. Зеленые глаза сверкали. — Ты правда думаешь, что я могу ревновать тебя?

— Нет, — выдавил он, — но очень похоже.

— Я не ревную — я злюсь. Ты сделал меня посмешищем в ее глазах. А мне казалось, ты хочешь, чтобы я изображала любящую жену. И, раз уж мы коснулись этого, я была куда убедительнее в роли жены, чем ты — в роли мужа! Ты практически окаменел, когда я обняла тебя и попыталась изобразить немного нежности. — Розалинда откинула с лица волосы. — Удивляюсь, как это ты не выставил меня из комнаты!

Майкл потер переносицу.

— Я надеюсь, ты будешь вести себя разумнее в следующий раз.

— Какой следующий раз? — Розалинда рылась в сумке в поисках мобильного телефона. — Ты думаешь, я отправлюсь к ней в гости выслушивать ее идиотские советы?

— Дело не в ее советах, тебе нужно подумать о Джейми, — сказал Майкл. — Ты же читала книги о воспитании детей. Всем малышам необходимо общение со сверстниками. В любом случае тебе придется встретиться с Лаурой снова. Мод пригласила ее и еще нескольких друзей на коктейль в следующую пятницу.

— Замечательно! — кисло проговорила Розалинда. — Это даст Лауре повод продемонстрировать свой вечерний туалет из последней коллекции!

Майкл вздохнул.

— Это даст тебе повод показать, что ты можешь общаться с людьми. Пока я что-то этого не заметил, — ядовито возразил он.

— Мне не нужны уроки поведения на вечеринках, — бросила Розалинда. — Или вообще какие-либо уроки! — зло добавила она. — А сейчас, если можно, оставь меня одну: мне надо позвонить моему жениху. — Она помахала перед Майклом мобильным телефоном.

Саймон был занят, очевидно, у него шло совещание.

— А, это ты, Розалинда, — произнес он, и она слышала, как он сказал кому-то, что разговор ненадолго. — В чем дело?

Пальцы Розалинды сжали телефон.

— Ничего особенного, просто хотела сообщить, что мы добрались.

— Никто не узнал тебя? — спросил Саймон.

— Нет.

— Прекрасно, и будь умницей. Я не смогу выдержать скандал. Наша партия сейчас делает упор на семейные ценности, и, если газеты пронюхают, что ты уехала в деревню с другим мужчиной, они раздуют скандал.

— Тебе не надо волноваться. Ты сам не узнал бы меня, — вздохнула она и с тревогой произнесла: — Саймон?

— Да?

По его тону Розалинда догадалась, что он был чем-то занят — чтением или беседой с кем-то. Она хотела спросить, считает ли он ее красивой, нравится ли она ему не из-за ее стиля и положения, а сама по себе. И еще она хотела сказать, что она вовсе не испорченная, эгоистичная стерва, как думает о ней Майкл. Розалинда лишь хотела услышать от Саймона напоминание о том, что они могут на основе уважения и общих интересов построить счастливый прочный брак.

— Ничего, — грустно проговорила она, — это не имеет значения.

Розалинда прервала связь, нажав на кнопку, и сидела, долго смотря на аппарат. Усилием воли она попыталась представить лицо Саймона.

В свои сорок тот был привлекательным мужчиной, скорее представительным, чем красивым. Его окружала аура успеха и власти, но он мог быть приятным, остроумным компаньоном и внимательным любовником.

Множество мужчин разграничивают работу и личную жизнь, подумала она, и глупо обижаться на то, что Саймон сухо разговаривал со мной. Прекрасно понимая это, Розалинда все же с трудом сдерживала слезы.

Плохое настроение сохранялось всю вторую половину дня. И только вечером, когда купала Джейми, Розалинда припомнила, что, по сути, прошедший день был первым днем без угроз. Ледяной ужас, ставший частью ее жизни с того момента, когда начали поступать анонимные звонки, письма, больше не преследовал ее. И этим она обязана Майклу. Именно он вселил в нее чувство безопасности. А что она дала взамен? Спорила, жаловалась, устраивала сцены… Устыдившись, Розалинда прикусила губу и опустила голову.

Майкл, проходя мимо ванной, заметил ее рядом с Джейми. Голова наклонена, волосы скрывают лицо. Он сжался от мучительно-ярких воспоминаний: вот Розалинда нагибается на улице, чтобы погладить кошку, вот она откидывает назад шелковистые пряди волос и весело, соблазняюще смотрит на него…

В этот момент она откинула назад волосы и взглянула на него, как тогда, но теперь в ее глазах читались смущение, надежда и сожаление, в них не было прежнего провоцирующего кокетства. Розалинда выглядела очень усталой.

Он застыл. Весь день она вела себя просто невыносимо: ворчала в машине, морщила нос, разглядывая этикетки в супермаркете, делала колкие замечания в адрес Лауры Осборн.

На сегодня я сыт ею по горло, подумал Майкл и хотел было пройти мимо, однако, сам не заметив как, оказался в ванной.

— В чем дело? — спросил он.

— О… ничего, — медленно проговорила Розалинда. Вынув Джейми из ванны, она завернула его в большое полотенце и начала вытирать.

— Саймон не сказал ничего нового об угрозах?

— Нет. — Она покачала головой и удивленно посмотрела на него. — А что?

— Мне показалось, что ты выглядишь расстроенной…

— Нет, я в порядке, — ответила Розалинда. — Хотя мне надо с тобой поговорить, Майкл. Ты можешь подождать, пока я закончу?

— Хорошо, — кивнул он.

Когда мальчик был насухо вытерт и одет в пижаму, Розалинда сказала ему:

— Джейми, пойди поищи книгу, которую мы почитаем перед сном.

Джейми отправился в свою комнату за книгой.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросил Майкл.

— Я хотела извиниться, — сказала Розалинда. — Я вела себя отвратительно с того момента, как мы уехали из Лондона.

Майкл был так удивлен, что на долю секунды лишился дара речи. Что случилось? — спросил он себя. Это так непохоже на Розалинду — признавать свою неправоту…

А она продолжала:

— Я знаю, что была ужасной, демонстрировала свое дурное настроение… Но когда я все обдумала, то поняла, что впервые за последние месяцы я не оглядываюсь каждую минуту, чтобы проверить, не следит ли кто-нибудь за мной. — Розалинда посмотрела на него, в ее взгляде появилась теплота. — Я не могу описать, что чувствую, когда Джейми в безопасности, и я сожалею, что доставила тебе неприятности. Взять бы и поблагодарить, а я вместо этого только спорила и ругалась с тобой.

— Но тебе ведь пришлось выдержать такое напряжение, — сочувственно произнес Майкл.

— Не только это. — Она нагнулась за полотенцем и аккуратно свернула его. — Ты тоже заставляешь меня нервничать.

Нервничать? Розалинду?

— Я не хотел, — растерянно произнес он.

— Я знаю. Ты ни в чем не виноват. — Она теребила край полотенца. — Тут только моя вина. Я так нервничаю потому, что снова рядом с тобой. Чувствую себя так, будто меня все еще преследуют, но на этот раз не человек, а воспоминания. Я знаю, что это глупо, что между нами давно все кончено, но… — Румянец смущения залил ее щеки, и она склонила голову, избегая смотреть ему в глаза. — Я ужасно нервничала, когда ложилась с тобой в кровать прошлой ночью, — пролепетала Розалинда.

— Я тоже, — признался Майкл.

— Правда? — хрипло спросила она, удивленно уставившись на него.

— Да, нелегко справляться с прошлым, но, как ты сама говорила, мы изменились. У нас новые партнеры, новая жизнь. Это просто неудобная ситуация, ничего больше.

— И я с ней справлюсь, — пообещала Розалинда. — Во всяком случае, буду лучше себя вести. Ты меня не узнаешь. Буду готовить, и убирать, и мыть посуду, и не стану больше жаловаться.

— И обещаешь быть милой с Лаурой Осборн, когда увидишь ее?

— Да, — поколебавшись, героически произнесла она.

— И позволишь ей дать несколько советов, как тебе улучшить внешность?

— Не знаю, смогу ли я зайти так далеко, — сказала она, расслабившись и улыбнувшись так ослепительно, что у Майкла дыхание перехватило. — Но такой грубой, как сегодня днем, я не буду, обещаю.

— Тогда этого достаточно, — улыбнулся в ответ Майкл. — И не только тебе нужно извиняться, я тоже был в отвратительном настроении последние два дня и вел себя ужасно. Я прошу прощения. И еще: я не думаю, что кто-то из нас может забыть прошлое целиком, но мы попытаемся подвести под ним черту и начать все снова.

— Я бы хотела этого, — пробормотала Розалинда.

— Я рад, что мы все выяснили, — сказал Майкл. — Теперь все будет проще.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Во многом все действительно стало проще. Были моменты, когда Розалинде казалось, что она живет жизнью, похожей на сказку.

Дни шли своим чередом. Джейми будил их рано утром, залезая в кровать между ними, потом они пили чай, который Майкл приносил из кухни. Мод ворчала по этому поводу, говоря, что он избаловал Розалинду, но признавала, что та хорошо помогает ей, работая по дому.

Если бы кто-нибудь месяц назад сказал Розалинде, что она будет счастлива жить в доме без современных удобств, она рассмеялась бы ему в лицо. Или что ей будут доставлять удовольствие готовка и уборка… Но теперь это действительно нравилось ей.

Вместо того чтобы беспокоиться о том, что подписанное ею распоряжение может разорить компанию отца, она сейчас беспокоилась о том, поднимется ли тесто, замешенное для пирога, не намочит ли дождь вывешенное для просушки белье. Преследователь казался ей теперь фигурой из ночного кошмара, героем фильма ужасов, который она однажды видела, и она больше не паниковала, если Джейми не было рядом с ней.

Они с братом почувствовали себя в безопасности и наслаждались жизнью. Джейми подружился с Томом Осборном, играл в футбол с Майклом и помогал Розалинде готовить обеды. Он даже не замечал, что в доме нет телевизора. Мальчик обожал Мод, а она учила его играть в карты, читала ему книжки и разрешала рыться в своей огромной старомодной сумке.

Майкл напряженно трудился в кабинете над бумагами, но в полдень всегда появлялся в саду, чтобы поработать там или поиграть в мяч с Джейми. Иногда, и это нравилось Розалинде больше всего, они все вместе ходили в лес, и на обратном пути мальчик бежал вприпрыжку впереди них. Они были похожи на семью, они чувствовали себя семьей, однако Розалинда часто напоминала себе, что они не настоящая семья.

Дни проходили легко, а вот ночи… Ночи нельзя было назвать легкими. Днем они с Майклом болтали и смеялись, но, как только закрывалась дверь в спальню, их охватывало непонятное напряжение.

Розалинда изо всех сил старалась внушить себе, что он ей не нравится. Но невозможно было не думать о его руках и губах, о том, как мучительно близко они лежат на кровати. Они старались не прикасаться друг к другу, однако стоило Майклу только шевельнуться, и все ее чувства обострялись, в голову лезли воспоминания о том, как они когда-то занимались любовью.

Розалинда сравнивала себя с собакой на сене. Она отказалась от любви Майкла и не хотела начинать с ним новый роман, но почему тогда ее сердце всякий раз учащенно билось, когда они оказывались рядом?

Нет, все не стало проще.

— О, взгляни, это потрясающе! — Розалинда вытащила из коробки платье и с восхищением оглядела его. — Оно похоже на одно из тех платьев, которые носила Грейс Келли.

Приняв решение переехать в дом поменьше, Мод стала перебирать коробки, полные платьев и пальто, скопившихся за последние пятьдесят лет. Розалинда помогала ей. Они с Мод начали испытывать симпатию друг к другу, они обе разделяли страсть к нарядам и сейчас не могли решить, что можно выбросить, а что нет.

Мод вздохнула ностальгически.

— Я надевала это на вечеринки в пятидесятых, вместе с жемчугом и перчатками. Конечно, я была тогда стройнее… Джон всегда говорил мне, что я прекрасна.

— А каким он был? — с любопытством спросила Розалинда.

— Джон? Очень был похож на Майкла. Тихий, вежливый, умный, — улыбнулась воспоминаниям Мод. — Люди всегда удивлялись, что я находила в нем. Его не назовешь красивым, но, когда он был в комнате, я не замечала больше никого. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— О, да, — кивнула Розалинда. Смотря прямо в зоркие глаза Мод, она видела, что та читает ее мысли, и покраснела. — Я надеюсь, вы не собираетесь выбрасывать это платье? — быстро нашлась она. — Оно выглядит особенным.

— Почему бы тебе не примерить его, если оно тебе нравится?

— Можно? — обрадованная Розалинда надела элегантное платье и завертелась в нем перед зеркалом. — Я без ума от него! — воскликнула она.

— И оно так тебе подходит, — добавила Мод. — Подожди, где-то у меня лежат украшения. — Пожилая женщина вытащила откуда-то коробочку и достала нитку жемчуга. — Примерь!

Жемчуг оживил платье. Розалинда смотрелась в нем замечательно.

— Оно словно на тебя сшито, — твердила Мод. — Почему бы тебе не надеть его на вечеринку в пятницу?

— Ты ведь не собираешься надеть это, не так ли? — спросил Майкл в пятницу, увидев Розалинду в платье Мод.

— Оно тебе не нравится?

Майкл не знал, что ответить. В последнее время он привык к новой Розалинде, которая ходила по дому в леггинсах и рубашке, Розалинде, чьи каштановые волосы развевал ветер, Розалинде с грязными пятнами на лице, когда она мыла пол.

— Я думаю, для вечеринки это уж слишком, — пробормотал он.

— Однако, мне кажется, Мод хочет, чтобы я надела его, — возразила Розалинда. — Кроме того, — добавила она, садясь перед зеркалом, — больше мне нечего надеть. Единственная юбка, которая у меня есть, грязная.

Надев ожерелье, она наклонила голову и откинула волосы с затылка, чтобы застегнуть застежку. Ее нежный затылок вызвал у Майкла приступ боли, и он отвернулся. Когда он посмотрел на нее снова, Розалинда, напряженно глядя в зеркало, подкрашивала губы, и на него волной нахлынули воспоминания. Время остановилось, он увидел другую Розалинду, с волосами цвета меди, струящимися по спине, делающую макияж с такой же сосредоточенностью.

…Они ездили на уикенд в Корнуолл. Остановились не в пятизвездочном отеле, к которым она привыкла, а в более скромном. Интерьер был убогий, а еда — отвратительная, но для них ничто не имело значения.

Полдня они провели в постели. Майкл до сих пор словно ощущал теплый бархат ее кожи, чувствовал, как ее кровь пульсирует в венах, испытывал страсть, которая охватывала их обоих. Он вспомнил ее соблазнительную улыбку, вспомнил обещания, которые она шептала ему на ухо, вспомнил, как ее локоны, скользили по его коже.

Позже они решили, что проголодались. И одевались к ужину так же, как сегодня. Он точно помнил, что на ней было надето. Маленькое черное платье, оставляющее спину соблазнительно открытой. Он вспомнил, как она красила губы, весело болтая, когда их глаза встретились в зеркале, и слова застыли на ее губах. Она положила помаду на стол и повернулась к нему. Потом без слов подошла и аккуратно расстегнула его рубашку.

Они так и не спустились к ужину…

Он постарался сконцентрироваться на застегивании рубашки, но не мог отвести глаз от Розалинды, которая сидела перед зеркалом в платье Мод. Молния на платье все еще оставалась расстегнутой. Он видел линию ее спины, нежную золотистую кожу. Медленно, словно ведомый незримой силой, взгляд Майкла скользнул по ее спине вверх, где волосы мягко ложились на затылок, и выше — пока не встретил в зеркале взгляд изумрудных глаз Розалинды.

Они смотрели друг на друга, и тишину, повисшую в комнате, нарушало только биение их сердец. У Майкла пересохло во рту. Утонув в ее глазах, он стоял не шевелясь.

Розалинда отложила помаду и резко встала.

— Ты не застегнешь? — повернувшись к нему спиной, попросила она. Ее голос звучал хрипловато.

Майкл заколебался. Он разрывался от желания прикоснуться к ней и страха, что не сможет контролировать себя, если сделает это. Да что тут такого? — подбадривал он себя. Надо подойти, застегнуть молнию и отойти. Вот и все.

И он взял язычок молнии кончиками пальцев.

Розалинда чувствовала себя так странно в этом платье. Слишком роскошном. Она села перед зеркалом, чтобы нанести последние штрихи. Ей хотелось сегодня доказать, что она не нуждается в советах Лауры Осборн, как именно следует одеваться.

Все, что ей было нужно, подумала Розалинда, это немного помады. Но, нагнувшись к зеркалу, она увидела в нем Майкла. Его лицо было напряженным, он поправлял манжеты. Розалинда посмотрела на его смуглые пальцы, и на нее нахлынула волна желания, смывшая все мысли о предстоящей вечеринке, о Лауре, о платье, оставившая только ощущение того, что Майкл так близко. Так близко, что она может ощутить его кожу, упругость его тела, тепло его губ.

Розалинда попыталась сопротивляться этому ощущению. Разве она не решила только что, что снова превратилась в прежнюю, уверенную в себе, сильную Розалинду? Розалинда Ли не теряет голову при виде мужчины, который застегивает рубашку. Ее сердце не будет трепетать в груди, как пойманная птица, и ее колени не ослабеют, и ее дыхание останется легким и свободным. Розалинда Ли всегда умела держать себя в руках и сохранять спокойствие.

И она отвела взгляд от Майкла. Она гордилась тем, что попросила его застегнуть молнию абсолютно равнодушным голосом, но это все равно было ошибкой. Прикосновение его теплых пальцев вызвало у нее дрожь и желание прислониться к его мускулистому телу. Это желание было таким сильным, что она закрыла глаза.

Руки Майкла все еще лежали на молнии. Все, что нужно было сделать, — это сказать «спасибо» и отойти, но Розалинда не могла пошевелиться. Она ждала, что Майкл уберет руки, но они оба словно балансировали на канате и не могли сделать ни шаг назад, ни шаг вперед.

Розалинда не знала, сколько они стояли так, — время остановилось для них. Но когда она уже не могла сдерживаться, Майкл выдохнул, и она почувствовала, как его пальцы ласкают ее шею, проводят линию вдоль выреза платья. Она едва дышала, когда его руки нежно, ласково, соблазняюще скользили вдоль ее рук.

Ее сердце билось где-то у горла, она широко раскрыла глаза, чтобы вырваться из чувственного тумана, в который ее погружали прикосновения его пальцев. Но это не помогло. Словно движимая неведомой силой, она прильнула к нему. Теперь они стояли очень близко. Медленно, очень медленно Розалинда подняла глаза и посмотрела на Майкла. Не было нужды говорить что-либо. Его взгляд скользнул к ее губам. Медленно, искушающе, сводя с ума своей медлительностью, он провел пальцами по ее рукам, плечам, шее и обхватил ладонями ее лицо.

— Розалинда, — сказал он, и звук его голоса проник в каждую клеточку ее тела. — Ты помнишь тот отель в Корнуолле?

— Да, — с трудом выговорила она, — помню.

— Ты помнишь, как мы одевались к ужину?

— Да, — выдохнула она.

— Мы собрались уже выйти, — продолжал Майкл, — но ты подошла ко мне и…

— …и расстегнула твою рубашку, — прошептала Розалинда, и ее руки сами собой начали медленно расстегивать его рубашку, как делали это раньше. — А потом ты поцеловал меня.

Майкл глубоко вздохнул.

— Я могу снова поцеловать тебя, Розалинда? — спросил он, его губы приблизились к ее губам, и она закрыла глаза.

— Да… пожалуйста, поцелуй меня.

И их губы наконец встретились.

Розалинда растаяла в объятиях Майкла, прошлое и настоящее исчезли, осталось только ощущение его твердых губ и теплых рук. В глубине души она знала, что это было то, о чем она думала с того самого момента, как вошла в гостиную Эммы и увидела Майкла, стоящего у окна. Об этом она мечтала с той минуты, когда он ушел из ее жизни, оставив ощущение пустоты, которую ничем нельзя заполнить.

Но сейчас он целовал ее снова, и было замечательно обнимать его, прикасаться к нему, пробовать его, растворяться в его поцелуе. Даже помня, как это было раньше, Розалинда не была готова к тому, как быстро поцелуй может вызвать неконтролируемую страсть. Яростное пламя в ее крови, которое она удерживала внутри, сейчас вырвалось наружу. Теперь оно сметало последние хрупкие барьеры, воздвигнутые ими. Они целовались снова и снова, изголодавшись друг по другу за все те ночи, когда лежали в одной постели, разочарованные, неудовлетворенные, и не смели прикоснуться друг к другу.

Розалинда прижалась крепче, страстно обнимая его. Ее пальцы рванулись к рубашке, расстегнули оставшиеся пуговицы и распахнули ее. Ощущение крепкого мускулистого тела Майкла под ее руками вызвало у нее стон удовольствия, и он прошептал:

— Розалинда, я мечтал об этом всю неделю…

— Я знаю, знаю… — Она поцеловала его обнаженную грудь и ощутила дрожь наслаждения, охватившую его.

— Розалинда, — хрипло сказал Майкл и увлек ее на постель, расстегивая платье, которое только что застегнул.

Они забыли о Мод, забыли о вечеринке… Осталось одно лишь пламя страсти, охватившее их. Но Мод не забыла о них. И когда Розалинда выдохнула его имя и они упали на кровать, все еще продолжая целоваться, в дверь постучали.

— Майкл! — позвала Мод. — Вы готовы? Уже половина восьмого, а Персоны всегда приходят вовремя.

В комнате повисла напряженная тишина. Не дыша, Майкл и Розалинда, застигнутые врасплох, прижимались друг к другу.

— Майкл! — снова позвала Мод.

— Мы сейчас спустимся, — в конце концов проговорил он. Его голос звучал хрипло и напряженно.

— Я жду вас в гостиной, — сказала тетя через закрытую дверь, и они услышали, как она удалилась.

Еще мгновение они лежали, пристально глядя друг на друга, потом Майкл сел. Опершись локтями на колени, он запустил пальцы в волосы и выругался.

— Я бы не смогла выразиться сильнее, — сказала Розалинда, поправляя одежду.

Майкл продолжал сидеть, наклонившись, обхватив голову руками.

— Извини, — отозвался он, не смотря на нее. — Это моя вина.

— И моя тоже, — произнесла она. — Я могла отойти, я не должна была оборачиваться.

Он посмотрел на нее удивленно.

— Почему?

Встретив взгляд светло-серых глаз, Розалинда сглотнула.

— Ты знаешь почему, — ответила она, надеясь, что ее голос звучит спокойно. — Между нами всегда существовало притяжение, оно и сейчас существует, хотим мы того или нет. Вопрос в том, что мы будем с этим делать.

— Мы можем не обращать внимания, — сказал Майкл.

Закусив губу, Розалинда отвернулась, чтобы не показать, как его слова задели ее: не было нужды так явно показывать, что он уже забыл все происшедшее.

— Или… — продолжал он, — если мы хотим, мы могли бы позволить чувствам охватить нас.

— Если мы хотим, — повторила она, просветлев.

Они разговаривали на только им понятном языке, полном обещаний и тайных желаний.

Майкл открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но в эту минуту раздался звонок во входную дверь, и холл наполнился голосами. Он встал.

— Поговорим об этом позже, лучше я пойду.

Его пальцы были теплыми и сильными, когда он протянул руку Розалинде и поднял ее на ноги. Она хотела, чтобы он забыл о вечеринке, чтобы они снова оказались в постели, но вместо этого сделала глубокий вдох и изобразила улыбку.

— Мне кажется, ты должен снова застегнуть мне платье.

Ответная улыбка Майкла была вымученной, пока он застегивал молнию Розалинде и пуговицы на своей рубашке. Она наблюдала за ним и точно знала, что, несмотря на то что им помешали, сегодня у них вся ночь впереди. Им нужно только подождать, когда закончится вечеринка, и тогда… тогда…

— С тобой все в порядке? — Майкл погладил ее по щеке и озабоченно посмотрел ей в глаза.

— Да, через минуту буду готова.

— Буду ждать тебя внизу.

Когда он ушел, Розалинда уставилась на свое отражение в зеркале. Несколько минут назад она смотрела на себя в это зеркало и гордилась тем, что выглядит спокойной и равнодушной. Теперь все было иначе.

Она выгляделатак, словно они занимались любовью.

Эта мысль пронзила ее сознание, словно молния, и Розалинда замерла. Теперь молодая женщина могла признаться: то, что она чувствовала к Майклу, было сильнее, чем она думала. Но, разумеется, это не была любовь. Это было только физическое влечение, самое сильное в ее жизни, но не любовь. Она не собиралась влюбляться. Она только собиралась дать волю чувствам. Может, ее тело не в состоянии обойтись без Майкла, но ее сердце принадлежит только ей.

Успокоившись, Розалинда причесала волосы, подкрасила губы и спустилась вниз.

Вечеринка показалась ей бесконечной. Розалинда улыбалась, кивала, соглашалась… И все время не отрывала глаз от Майкла. Он наполнял бокалы, пожимал руки, болтал — делал все, что обычно входило в ее обязанности.

Сегодня вечером ее навыки общения куда-то испарились. Она наблюдала, как он улыбался, как поворачивал голову, и ее живот сводило от страстного желания. Она не могла дождаться, когда все уйдут.

— Все в порядке? — Майкл подошел сзади и положил руку ей на талию. Это был обычный жест, больше похожий на дружеский, чем на интимный, но дрожь пробежала по ее спине, и желание обернуться и уткнуться лицом во впадинку у его горла было таким сильным, что она закрыла глаза, словно от физической боли.

Открыв их снова, она увидела прямо перед собой соседку Мод, представленную ей как Сью.

— Извини, я слишком пристально смотрела, да? — Сью смутилась. — Все пыталась вспомнить, кого ты мне напоминаешь. Я уверена, что видела тебя где-то раньше. Но ты ведь здесь в первый раз, не так ли?

— Что? О, да, — ответила Розалинда, слишком занятая рукой Майкла на своей спине, чтобы думать о чем-либо еще.

— Как ты правильно заметила, — добавил другой гость, — она действительно кого-то напоминает. Может, какую-нибудь актрису?

— Мне тоже кажется, что я видела тебя раньше, — вмешалась Лаура. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на Розалинду Ли?

Розалинда замерла под пристальными взорами пятнадцати пар глаз, благодарная судьбе за то, что Майкл стоит рядом и обнимает ее за талию, словно защищая.

— Розалинда Ли? — фыркнула Мод. — Кто это?

— Дочь Джеральда Ли, — сказал мужчина, имени которого Розалинда не запомнила. — Помните, тот богач, что погиб в авиакатастрофе в прошлом году? На бирже тогда цены колебались в течение двух дней.

А его жена добавила:

— Дочь Джеральда Ли одна из знаменитостей. Она ничего не делает, только ходит на вечеринки и вертится перед фотографами. Эта особа постоянно фигурирует в колонках светских сплетен в глянцевых журналах.

Майкл прижал Розалинду к себе.

— Ты случайно не ведешь двойную жизнь, дорогая?

— Похоже, так оно и есть, — заставила себя улыбнуться Розалинда. Ее голос прозвучал так напряженно, что она застыла: ее вот-вот узнают, но вместо разоблачения раздался общий дружный смех.

— А мне кажется, она совсем непохожа на Розалинду Ли, — возразил кто-то из гостей, — просто у них одинаковые имена. У Розалинды Ли роскошные волосы необычного цвета. В газетах печаталось много фотографий этой красотки, когда была объявлена ее помолвка с Саймоном Хангерфордом.

— Это правда, — согласилась другая гостья. — И она всегда фантастически одета. Не то чтобы что-то было не так с твоим платьем, Розалинда, — поспешно добавила она, — но ведь у тебя такой же доход, как у всех нас, в отличие от Розалинды Ли. — Она завистливо вздохнула. — Мы все выглядели бы потрясающе, если бы у нас было столько денег…

— Но были ли бы мы счастливы? Не думаю, — подхватила Сью. — Мне кажется, у богатых слишком много проблем, а сами они поверхностные люди. Взять хотя бы эту Розалинду Ли. Конечно, она красивая девушка, но это и все. Наверняка она и пальцем не пошевелила в своей жизни, чтобы сделать хоть что-то хорошее для людей.

— Да, такие не спешат вам на помощь! — усмехнулся ее приятель. — Они понятия не имеют, каков мир на самом деле. Надутые, надменные, они считают, что для них не существует правил. Меня бесит, как высокомерно и заносчиво они себя ведут. Бьюсь об заклад, эта Розалинда Ли ничем не интересуется, кроме походов по магазинам и посещения вечеринок. У нее в голове, наверно, не больше двух извилин.

Стоявшая рядом с ним женщина одобрительно кивнула.

— Я слышала, она настоящая стерва.

— А мне она кажется несчастной, — неожиданно вставила Лаура. — В отличие от тебя, — добавила она, улыбаясь Розалинде. — Я не говорила, что ты похожа на нее как две капли воды. Просто какое-то сходство есть — особенно когда на тебе это дивное платье.

— Это платье Мод, — сказала Розалинда, обрадовавшись возможности сменить тему. Она завела с Лаурой оживленный разговор об одежде. Однако краем уха слышала продолжение болтовни о себе. Теперь говорили о ее помолвке.

— Ты видел их фотографии в объявлении о помолвке? Оба так довольны собой.

— О, да! Они прекрасно подходят друг другу. И он и она интересуются только собственными персонами.

Розалинда чувствовала на себе заинтересованный взгляд Майкла, пока она болтала с Лаурой, а толпа за спиной склоняла ее и ее жениха на все лады. Добрались и до ее отца.

— Я всегда считал, что есть что-то подозрительное в том, как он умер, — сказал кто-то, и Розалинда вздрогнула. Она больше не могла выносить это издевательство.

Майкл тоже решил, что пора положить конец злословию.

— Никто не может порекомендовать хорошего агента недвижимости? — громко спросил он.

И соседи Мод заговорили о вещах, более им близких.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Я уж думал, эти двое никогда не уйдут, — произнес Майкл, вернувшись в гостиную. Он сделал паузу, посмотрел на Розалинду, которая собирала стаканы. — Мод отправилась спать, — тихо добавил он.

— Хорошо, — сказала Розалинда. — Она, должно быть, устала.

— Да.

— Но ей понравилась вечеринка?

— Больше, чем мне, — ответил Майкл. — А ты как себя чувствуешь?

— Ничего, спасибо. — Она одарила его слабой улыбкой.

— Извини, что так получилось. Это было ужасно — стоять и выслушивать сплетни о себе.

— Зато мне на многое открыли глаза, — возразила Розалинда. Она не хотела показывать, что чувствовала себя униженной. — Смешно: люди, столь осведомленные о моей жизни, не узнали меня, — добавила она. В ее голосе звучала горечь.

— Да они ничего о тебе не знают! — воскликнул Майкл с таким жаром, что сердце Розалинды сжалось.

— Тебе тоже надо было принять участие. Мог бы рассказать, какая я стерва. Им бы понравилось.

Майкл покачал головой.

— Я никогда не сказал бы этого.

— Но раньше ты говорил.

— Мы все говорим много неприятного, когда злимся, но за этим, как правило, на самом деле ничего не стоит, — возразил он спокойно. — Это правда, я был о тебе не самого лучшего мнения последние пять лет. Но с тех пор как мы здесь, ты доказала, что я ошибался. Тот, кто видел, как ты работала последние недели или как ты общалась с Мод и Джейми, не смог бы обвинить тебя в лени или эгоизме.

— Да, слово «ленивый» они могли бы вычеркнуть из своего длинного списка, — сказала она жестко.

Ее глаза сверкали от обиды и душивших ее слез, но она не могла позволить себе плакать.

Майкл вздохнул, потом, осторожно подбирая слова, продолжил:

— Они всего лишь люди, увидевшие твое лицо в журнале и завидующие твоим деньгам. Тебя не должно волновать то, что они говорили.

— Но меня волнует! — выкрикнула Розалинда.

— А Розалинду, о которой они говорили, это нисколько не взволновало бы, — сказал он, — так что, как видишь, вы — разные люди. Они не говорили о тебе настоящей, какая ты есть на самом деле.

Розалинда, потупив взор, грустно произнесла:

— Я больше не знаю, какая я на самом деле, и не уверена, что когда-нибудь знала это.

— Ну а я знаю. — Взяв из ее рук поднос со стаканами и поставив его на стол, он положил руку ей на талию. — Настоящая Розалинда — это девушка, которую я целовал сегодня вечером. Оставь-ка все это и пойдем в постель, Розалинда. Я покажу тебе, кто ты на самом деле.

Она закрыла глаза. Искушение послушаться зова сердца было огромным. Все, что ей нужно было сделать, — это обнять Майкла.

— Я не могу, — пробормотала она.

Майкл придвинулся ближе, наклонил голову, чтобы поцеловать ее шею.

— Почему? — прошептал он, и Розалинда широко распахнула глаза от дрожи наслаждения, охватившей ее тело от одного касания его губ.

— Я обручена с Саймоном, — беспомощно произнесла она.

Майкл застыл на мгновение, потом поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Когда мы целовались сегодня, это не имело значения, — напомнил он.

— Я знаю, — встретила его взгляд Розалинда. — И если бы Мод не помешала нам, мы бы занялись любовью, и это было бы великолепно. Я не притворяюсь, что не хотела этого.

— А сейчас ты все еще хочешь этого или собираешься сказать, что наше влечение друг к другу испарилось?

— Нет, — покачала она головой, — оно еще существует, но Саймон тоже существует. Он мой жених, а я забыла о нем, — сказала она, смущенная. — Это, конечно, не извинение, но я ощущаю себя совсем другим человеком с тех пор, как приехала сюда, Майкл. Моя жизнь в Лондоне кажется мне такой далекой, словно она принадлежит кому-то другому. Однако эти люди сегодня напомнили мне, кто я. Я — Розалинда Ли, и я не могу спать с тобой, потому что обручена с другим мужчиной.

— Ты говорила, что не любишь Саймона.

— Не люблю.

— Тогда в чем дело? Мы не собираемся причинять вред твоей помолвке, не собираемся все осложнять лишними эмоциями. Мы оба знаем, что у нас нет будущего, но мы здесь, мы одни, и, мне кажется, пора перестать притворяться, что мы не хотим друг друга. Почему бы нам не послушаться наших чувств и не испытать наслаждение? — Его голос был низким и соблазняющим. — Твоя помолвка — это часть другой жизни. Ты сама так сказала. То, что мы будем делать, ничего не испортит. Это только физический акт. Это всего-навсего…

— Секс? — дополнила Розалинда невыразительно, и рука Майкла упала с ее талии.

— Это все, что ты хотела раньше, — напомнил он, и она покраснела.

— Тогда все было по-другому. — Отойдя от него, она села на краешек кресла и закрыла глаза руками. — Пожалуйста, постарайся понять, Майкл. Я могу не любить Саймона, но я уважаю его, он заслуживает моей верности. Мы заключили соглашение, и я должна выполнять мои обязательства. Понимаешь?

— Нет, не понимаю, — бросил он. — Я не понимаю, почему девушка, у которой есть все, хочет разрушить свою жизнь, выйдя за мужчину, которого не любит.

— Может, я просто испорченная, глупая знаменитость, которая хочет видеть свои фотографии в газетах? — сыронизировала Розалинда.

— Нет. — Он сел в кресло напротив. — Не поэтому. Но все-таки, почему ты выходишь за Саймона, Розалинда? Ты сказала, что он не любит тебя, так что он может предложить тебе, чего у тебя еще нет?

— Саймон дает мне чувство защищенности.

— «Защищенности»? — отозвался Майкл. — У тебя больше денег, чем люди могут себе представить. Зачем тебе защищенность?

— Я говорю не о деньгах, — сказала она, не отрывая взгляда от своих рук. — Мне нужна другая защищенность. Мне нужно место в жизни. Мне нужно место жены Саймона, чтобы я могла быть чем-то.

— Но, Розалинда, у тебя есть место. Ты Розалинда Ли.

— Да, я богачка Розалинда Ли, и это все, что люди видят во мне. Уже столько раз я знакомилась с мужчинами, которые были приятными, остроумными и красивыми! Они показывали мне, что я нравлюсь им сама по себе, но потом выяснялось, что мои зеленые глаза для них не столь соблазнительны, как мой счет в банке!

Майкл усмехнулся.

— Ты что, действительно думаешь, что мужчин интересуют только твои деньги?

— Я убеждена в этом. И устала надеяться, что когда-либо все будет по-другому.

— У нас все по-другому! — Майкл посмотрел ей в глаза. — Или ты думаешь, что и меня волнуют твои деньги?

Она покачала головой.

— Нет, я никогда не думала так о тебе. Это одна из причин, почему мне было так хорошо с тобой. Но…

— Но что?

— Но тебе нравилось мое тело больше, чем я сама, точно так же как другим нравились мои деньги, — вздохнула Розалинда. — Может быть, я просто не приспособлена для любви, — продолжила она, прежде чем Майкл успел возразить. — Я перестала ждать мужчину, который будет любить меня просто так. Я решила последовать советам моего отца. Он всегда говорил, что моя мать вышла за него из-за денег, и он не хотел, чтобы я повторяла его ошибки. Он советовал мне выбирать мужчину, который будет таким же богатым, как я. По крайней мере, ему не будут нужны мои деньги.

— Так ты выходишь за Саймона Хангерфорда потому, что у него есть деньги? — бесцветным голосом произнес Майкл.

— И поэтому тоже. А еще вот почему. Мне очень нужен человек, которому я могу доверять вопросы, касающиеся компании отца. У меня, разумеется, есть финансовые советники, но это все равно слишком сложно. Я устала вести дела самостоятельно. Мне нужен кто-то, на кого можно переложить хотя бы часть ответственности. И чтобы он принял эту ответственность добровольно, не требуя оплаты. Саймон сделает это. Он знает, как работают компании, подобные компаниям моего отца. — Майкл смотрел насмешливо, и она поспешила продолжить, чтобы он понял: — Не только поэтому, конечно. Мне нравится Саймон. Я им восхищаюсь. Он умный, приятный и преуспевающий. Мы дополняем друг друга. Но самое главное то, что Саймон знает, чего я жду от брака, и это устраивает его.

— А чего ждет от вашего брака он?

Розалинда пожала плечами.

— Ему просто нужна женщина с нужными связями, которая будет говорить правильные вещи и правильно поступать. Которая не будет требовать много внимания. Это звучит не слишком романтично, — добавила она, оправдываясь, — но я не первая женщина, решившаяся на такой шаг. Я никогда не верила в настоящую любовь или другие глупости. Мне кажется, что любовь не может длиться долго, но взаимовыгодные соглашения, как у нас Саймоном, могут. Я буду превосходной женой политика, а взамен получу безопасность и стабильность для Джейми.

Выражение лица Майкла не изменилось.

— Ты думаешь, этого достаточно, чтобы быть счастливой?

— Думаю, да, — не сразу выдавила она. — По крайней мере, я собираюсь выполнять свои обязательства в сделке. Может, я не верю в любовь, но верю в преданность, и поэтому не могу спать с тобой, хотя и хочу.

Повисла долгая пауза.

— Значит, несмотря на то что нас тянет друг к другу, ты отказываешься от близких отношений? — спросил Майкл.

— Да.

Он откинулся на спинку кресла, пристально смотря на нее.

— Думаешь, ты сможешь справиться с чувствами?

— Я попробую. Мы оба должны постараться, не только из-за Саймона. Ты забыл о Кэти.

— Ты права, — сказал он, — я забыл.

Они домыли посуду и пошли спать. Розалинда не могла расслабиться, ее тело было напряжено, а в голове билась только одна мысль: почему правильное решение всегда самое трудное?

Конечно, Саймон никогда бы не узнал. Но она знала бы. Она решила выйти за Саймона, и она должна ради себя и ради него сделать все возможное для удачного брака. Какой женой она стала бы, поддайся сейчас искушению?

Брак с Саймоном, может быть, и не идеальное решение, но это лучший шанс для нее обрести безопасность и значительность, к которым она стремилась. Саймон не заставлял ее чувствовать то, что она чувствовала с Майклом, но, как она уже поняла, одного сексуального желания было недостаточно. У нее и Саймона были куда более важные причины для того, чтобы быть вместе.

— Извини, — сказала она в темноту, зная, что Майкл поймет ее.

— Не нужно извиняться.

Лежа рядом, он пытался заставить себя поверить, что так будет лучше.

— Я хочу сходить за молоком. — Розалинда нашла Майкла в саду, где тот обрезал деревья. — Ты не присмотришь за Джейми?

Он кивнул.

— Хорошо.

— Но я не знаю, сколько на это уйдет времени.

— Ни о чем не волнуйся.

Теперь все их общение сводилось к таким коротким фразам — вежливым и лаконичным. С той вечеринки прошло четыре дня. Все это время Розалинда пыталась забыть об их поцелуе и не обращать внимания на то напряжение, которое возникало между ними при малейшем прикосновении.

Ситуация была бы гораздо проще, если бы Майкл так не усложнял все, размышляла она, направляясь в деревенский магазин.

Покупателей в нем оказалось мало. Розалинда взяла молоко из холодильника и пошла к кассе. Ища в кошельке мелкие деньги, она случайно взглянула на газеты, лежавшие рядом с прилавком, и замерла, шокированная увиденным.

С деньгами, зажатыми в руке, она уставилась на заголовки газет, которые кричали об одном и том же: «ВОВЛЕЧЕННЫЙ В СЕКС-СКАНДАЛ, ХАНГЕРФОРД ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТВЕЧАТЬ НА ВОПРОСЫ», «МОИ НОЧИ С СЕКСУАЛЬНЫМ САЙМОНОМ. СОБЛАЗНИТЕЛЬНАЯ ЛИДИЯ».

Не веря своим глазам, Розалинда разглядывала фотографии Саймона. В двух или трех газетах было опубликовано его официальное фото, но в других он был изображен в окружении толпы репортеров. Рядом с его снимками были помещены фотографии девушки в бикини в весьма провокационных позах.

Продавщица, миссис Руддок, перегнулась через прилавок.

— Эти политики думают, что им все позволено, не так ли?.. Мне жаль их семьи. Но они, похоже, никогда не думают о них…

— Нет, — пробормотала Розалинда. — Не думают. Посчитайте мне, пожалуйста, и за газету, я возьму ее.

С трудом, будто на деревянных ногах, она вышла из магазина и остановилась на улице, ничего не видя перед собой. Больше всего ей хотелось сейчас спрятаться где-нибудь.

А что, если Майкл прочтет эту газету?! — с ужасом подумала Розалинда.

Увидев перед лужайкой скамью, она подошла к ней и села. Со страхом открыла газету, начала читать. Какая старая и банальная история! Саймона видели в ночном клубе с девушкой по имени Лидия, известной как модель. Он отрицал любые отношения между ними. Однако это только подтолкнуло Лидию рассказать об их встречах во всех подробностях. В доказательство она предоставила еще и фотографии. Газеты тут же вспомнили о помолвке Хангерфорда с дочерью Джеральда Ли, которой следовало бы объявиться и поддержать его, как всегда делается в подобных ситуациях. Где же она?

Розалинда запихнула газету в урну рядом со скамьей. Последнее, что ей хотелось бы делать сейчас, это разговаривать с Саймоном, но она должна была дать ему шанс объясниться, рассказать свою версию происшедшего. Все еще не веря в весь этот ужас, она пошла к автомату и достала монетки. Глубоко вздохнув, набрала номер Саймона.

Тот сразу ответил. Он находился в ужасном настроении и обвинил Розалинду в том, что она думала только о Джейми и исчезла как раз тогда, когда он так нуждается в ней.

— Если бы ты была здесь, этого бы не произошло! — заключил он и велел ей возвращаться в Лондон, чтобы они могли появиться вместе перед журналистами.

— Я не могу вернуться, — ответила Розалинда. — Мне страшно за Джейми.

— Ради бога, Розалинда, моя карьера висит на волоске!

— Но и жизнь Джейми тоже, — возразила она.

— Ты — моя невеста, — напомнил Саймон зло. — Твое место рядом со мной. Ты нужна мне здесь, а не в забытой богом дыре где-то в Йоркшире.

Розалинда окинула взглядом «богом забытую дыру». Весеннее солнце освещало блестящую зеленую траву, и все дышало свежестью.

— Ты можешь сам позаботиться о себе, а Джейми нет, — сказала она.

— Мы заключили соглашение, — Саймон с трудом сдерживал ярость, — и ты сказала, что из нас получится хорошая команда. Рядом с тобой я смогу многого достичь. Нельзя же все испортить из-за маленького недоразумения!

— Но это не мое недоразумение, — напомнила Розалинда.

— Если бы ты не была абсолютно фригидной, ничего бы не произошло! — бросил он. — По крайней мере, Лидия была забавной. И не говори мне, что ты не спала с братом Эммы. Очень удобно притворяться женатыми. Между нами только одна разница — тебя никто не застукал.

— Саймон, ты бы не возражал, если бы я переспала с ним? — спросила Розалинда.

— Разумеется, нет. — Сожалея, что потерял терпение, он сменил тон на умоляющий. — У нас ведь не настоящая любовь? Ты можешь делать все, что хочешь. Разве это не было частью соглашения? Пока никто не знает, я не стану вмешиваться в твою жизнь. Я пошлю за тобой машину, и, когда ты вернешься, мы сочиним правдоподобную историю. Как только газетчики увидят тебя рядом со мной, они потеряют ко мне интерес.

Потребовалось время, чтобы убедить Саймона, что она не собирается возвращаться. После этого она выслушала такую обвинительную тираду, что не могла понять, почему когда-то хотела выйти за него замуж.

Розалинда положила трубку, руки ее дрожали.

* * *

— С тобой все в порядке? — спросил Майкл, входя в кухню, где она мыла тарелки после ужина.

Озабоченность в его голосе наполнила глаза Розалинды слезами, но ее страдания были слишком сильными, чтобы рассказывать о них кому-либо, тем более Майклу. Она наклонилась к раковине и притворилась, что поглощена отмыванием кастрюли.

— Со мной все в порядке, — произнесла она наконец. — А почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, ты выглядела расстроенной сегодня вечером, — ответил он, пристально рассматривая ее. — И была такой тихой…

— У меня просто болит голова. Я собираюсь принять ванну и лечь спать.

— Тогда иди прямо сейчас. Я все уберу, — предложил Майкл.

Розалинда лежала в ванне и чувствовала, как слезы струятся по лицу. Саймон обидел ее сильнее, чем она хотела признать. Дело было не в его любовной интрижке, а в злости в его голосе, когда она отказалась расстаться со своим убежищем. Он обвинил ее в холодности, жестокости и эгоизме. Она думала, что нравится ему, что он уважает ее, но на самом деле выходило не так.

Одинокая, несчастная и униженная, Розалинда прижалась щекой к холодной стенке ванны и заплакала.

— Розалинда! — Майкл постучал в дверь.

— Уходи! — закричала она, не желая, чтобы он видел ее плачущей.

Но на дверях в доме Мод не было задвижек, и Майкл вошел.

— Я сказала «уходи», — спрятала лицо Розалинда.

— Эмма только что позвонила, — сказал он, словно не замечая ее наготы. — Она хотела узнать, все ли у тебя в порядке. — Он сделал паузу, увидев ее расстроенное лицо. — Она рассказала о Саймоне. Почему ты ничего не сообщила мне?

Розалинда открыла было рот, чтобы накричать на него, но вместо этого разразилась рыданиями.

— Ну-ка, давай вылезай. — Майкл поднял ее из ванны, завернул в полотенце, как ребенка, и усадил к себе на колени.

Розалинда уткнулась ему в грудь, смывая слезами всю боль и унижение, которые ей доставил Саймон.

— Как ты обо всем узнала? — спросил Майкл.

— Увидела в газетах, когда покупала молоко, — всхлипнула она. — Я позвонила Саймону из автомата.

— Что он сказал?

— Сказал, что это моя вина: я думала только о Джейми… — Она все плакала, и Майкл обнял ее, успокаивающе поглаживая по спине.

— Мне так жаль, Розалинда.

— Я плачу не из-за Саймона, — сквозь слезы проговорила она. — Просто я чувствую себя такой обманутой. Я думала, что нравлюсь ему, а он сказал, что я скучная и фригидная. С Лидией ему было забавно! — Слова вырывались у нее вперемежку со всхлипами. — Саймон обвинил меня в том, что я переспала с тобой.

— Почти переспала, — уточнил Майкл.

— Лучше бы мы это сделали! — выкрикнула она. — Ты, должно быть, считаешь меня полной дурой, несущей чушь по поводу верности и преданности и отказывающейся спать с тобой из-за идиотского соглашения, которое ни капельки не интересует Саймона.

— Я так не считаю, Розалинда.

Несмотря на рыдания, она не могла не заметить, как уютно ей в его объятиях. Он укачивал ее на руках, будто младенца, шепча утешающие слова, его щека прижималась к ее волосам. Розалинда ощутила, что ее боль медленно отступает.

— Саймон хочет, чтобы я вернулась, — пробормотала она. — Он сказал, что, если я этого не сделаю, его карьере придет конец.

Майкл застыл.

— Ты вернешься?

— Как ты думаешь, что мне делать?

— Я думаю, тебе надо остаться здесь, пока существует хоть какая-то опасность, — жестко сказал он. — Саймон сам разрушил свою карьеру. Если бы он сделал попытку поговорить с тобой, предупредить тебя, если бы он хотя бы извинился, когда ты позвонила, происшедшее можно было бы рассматривать по-другому. Но все, что он сделал, это возложил вину на тебя. Ты не можешь выйти замуж за такого человека. Ты должна предоставить ему самому выпутываться из этой истории.

Розалинда, сидя у него на коленях, взглянула на него. Ее глаза были влажными от слез, нос покраснел.

— Ты действительно так думаешь?

— Я не думаю, я знаю, — сказал Майкл, гладя ее по волосам. — Я знаю еще кое-что. Ты вовсе не фригидна, Розалинда.

Он наклонился и нежно поцеловал ее дрожащие губы. Легкий, утешающий поцелуй внезапно воскресил в ней воспоминания прошлого. Не задумываясь, Розалинда обвила руками его шею и словно растворилась в нем, забыв обо всем, целуя его без конца — горячо, глубоко, пока искры страсти не превратились в пламя.

— Видишь, — выдохнул Майкл, спустя несколько минут, — ты вовсе не фригидна.

Розалинда взглянула ему прямо в глаза.

— Только с тобой, — сказала она.

Он улыбнулся.

— Мне кажется, пора дать волю чувствам, которые мы испытываем.

Вцепившись в полотенце, Розалинда позволила провести себя в спальню, но потом вдруг остановилась.

— Майкл, как насчет Кэти?

— А, Кэти… — Он выглядел смущенным. Присев на кровать, начал снимать туфли и носки. — Боюсь, я не сказал тебе правду о Кэти. Мы были недолго вместе, но потом она уехала в Штаты перед Рождеством. Кэти хороший друг, не больше.

— Да?

Майкл взглянул на Розалинду, которая все еще стояла возле двери, придерживая полотенце.

— Да, — сказал он, поднимаясь и направляясь к ней. Его глаза искрились весельем. — Так что у нас больше нет причин отказываться друг от друга.

— О! — Она отодвигалась назад, пока не оказалась прижатой к двери.

— Что на этот раз? — спросил он.

— Я не хочу, чтобы ты занимался со мной любовью просто потому, что тебе меня жаль, — пробормотала она.

— Если мне и жаль кого-то, то только себя, потому что мне пришлось ждать так долго, — притворился рассерженным Майкл. Он придвинулся ближе и, наклонив голову, начал покрывать нежными, соблазняющими поцелуями ее обнаженное плечо. — Сегодня ночью здесь только мы, — прошептал он.

Задрожав от прикосновения его губ, Розалинда могла только кивнуть.

— И чувства, — выдохнула она, поддаваясь искушению и обвивая его шею руками.

Пальцы Майкла распутывали полотенце. Оно мягко упало к ногам Розалинды, и она улыбнулась, когда его взгляд скользнул по ее обнаженному телу, все еще влажному после ванны.

— Розалинда… — проговорил он хрипло, и звук его голоса зажег огонь в ее венах.

Ее глаза потемнели от желания, когда она наблюдала, как нетерпеливо он стянул с себя свитер и рубашку и отбросил их в сторону.

Теперь между ними не было препятствий. Розалинда прижалась к Майклу. Первое прикосновение к его коже было так восхитительно, что стало трудно дышать. Она не могла поверить в реальность происходящего. Прижавшись губами к плечу Майкла, она ощутила его ответную дрожь. И в следующий момент он подхватил ее на руки и понес к кровати. Бережно опустил на нее, снял с себя остатки одежды…

Они лежали рядом и не спеша изучали друг друга, зная, что у них впереди вся ночь. Майкл нежно обвел пальцами контуры ее губ, линию шеи и ложбинку у горла.

— Ты не представляешь, как часто я думал об этом, — прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать ее, в то время как его пальцы продолжали томительное изучение ее тела. — Каждую ночь, когда мы спали в этой постели, я лежал и думал, как близко ты ко мне.

— Я знаю. — Розалинда купалась в волнах удовольствия. — То же происходило и со мной. Все, что я хотела, — это повернуться и прикоснуться к тебе. Вот так. — Она погладила его.

Тело Майкла было упругим, сильным и крепким, мускулы твердыми как сталь. Его руки рисовали на ее коже замысловатые узоры, ласкали ее, зажигали языки пламени, а губы пробовали ее кожу на вкус, целовали каждый дюйм.

Розалинда вся трепетала от возбуждения. Она целиком отдалась своим чувствам, и они были невероятно сильными. Желание и страстный голод, долго дремавшие в них обоих, нарастали с каждой секундой, превращаясь в мощный поток, который наконец подхватил их и понес ввысь, к звездам.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Майкл! — пошевелилась Розалинда. Она уютно устроилась рядом с ним в постели, ее голова покоилась на его плече, а его рука крепко обнимала ее. Так естественно лежать здесь, подумала она, поглаживая его грудь. Словно вернуться домой. Как давно я не испытывала такого наслаждения, как давно не чувствовала себя такой умиротворенной… — Майкл, — снова позвала она.

— Ммм?

— Что ты имел в виду, когда говорил, что больше не встречаешься с Кэти? Между вами ничего нет?

Майкл приоткрыл один глаз.

— Да.

— Почему ты тогда притворялся, что влюблен в нее?

— Не знаю. Это казалось мне неплохой идеей. Ты постоянно твердила о Саймоне, и я тоже хотел доказать тебе, что кому-то небезразличен. В общем, вел себя как ребенок. — Майкл приподнялся на локте и взглянул на Розалинду, его рука соблазняюще скользнула по ее бедрам.

Она изогнулась навстречу его пальцам, доставляющим небывалое наслаждение.

— Мне жаль, что тогда все так вышло, — сказала она.

— Не стоит, — успокоил Майкл, — ты была права.

— Сомневаюсь, — призналась она. — Мы потеряли очень много времени. Могли бы проводить так каждую ночь.

— У нас есть еще несколько ночей, — напомнил он, и Розалинда обвила его шею руками, лаская крепкие мускулы.

— Когда тебе нужно возвращаться?

Его улыбка погасла.

— У меня есть пара недель.

— Две недели, — разочарованно произнесла Розалинда и попыталась изобразить улыбку. — Тогда после вечеринки ты сказал, что нужно дать волю чувствам и использовать то время, которое у нас есть.

— Я все еще так и думаю, — сказал Майкл, не прекращая своих ласк. — Будем наслаждаться этими двумя неделями, и что нам будущее? — Он нагнулся поцеловать ее плечо.

Его губы были теплыми, руки — искушающими. Розалинда обвила его шею и прижалась к нему так крепко, как только было возможно.

— Хорошо, согласна, — прошептала она. Ей не хотелось сейчас думать о том, какой пустой и мрачной станет ее жизнь через две недели.

— Я думаю, вы с Джейми должны поехать с нами в Йорк, — сказала Мод. — Майкл идет со мной к юристу, но это ненадолго. Вы никуда не выезжали с тех пор, как прибыли, — продолжала она, — вам нужно немного развлечься.

Розалинде так не казалось. Она была счастлива в Аскербае и хотела бы оставаться здесь столь долго, сколь это возможно. Джейми находился в безопасности, их дни были наполнены счастьем и смехом, а ночи — наслаждением. Прошла неделя с тех пор, как они с Майклом впервые занимались любовью, и каждая следующая ночь становилась только лучше. Оба заново открывали друг друга. Зачем ей иные развлечения?

Но Мод была настойчивой, и Джейми тоже хотел поехать. Поэтому Розалинда поддалась на уговоры. Хотя, по правде говоря, самым решающим было то, что они ехали с Майклом.

Она села сзади, вместе с Джейми. Мод сидела впереди и давала ценные советы Майклу. Он в ответ лишь кивал.

Все мысли Розалинды тоже были обращены к нему. Она ласкала взглядом его затылок. Ей хотелось наклониться, обвить его шею руками, прошептать его имя. Ей хотелось, чтобы он остановил машину, повернулся к ней и поцеловал ее. Ей хотелось поехать назад в Аскербай и подняться в спальню. Ей хотелось лечь в постель и заниматься любовью.

— Розалинда?

Она очнулась и обнаружила, что сидит, уставившись на пустое кресло водителя. Вопросительно подняв бровь, Майкл придерживал дверцу, чтобы она могла выйти. Джейми и Мод уже стояли снаружи.

— О, извини… я задумалась, — неуклюже объяснила она и выбралась из машины.

Джейми ухватился за ее руку.

— О чем-то приятном?

Инстинктивно она взглянула на Майкла. Он наблюдал за ней, в серых глазах светилось любопытство. Ее сердце учащенно забилось. Она была уверена, что Майкл знал, о чем она задумалась.

— Да, — улыбаясь, ответила она Джейми.

Майкл запер машину и обвил рукой ее талию.

— Ты расскажешь мне потом? — промурлыкал он, и Розалинда широко улыбнулась.

— Позже, — пообещала она.

Юридическая контора находилась на узкой улочке. Если бы Мод не знала, куда идти, они никогда бы не нашли ее. Майкл посмотрел на Розалинду.

— Я не знаю, как долго продлится наш визит. Ты подождешь?

Она потрясла головой.

— Нет, мы пойдем погуляем.

— Будь осторожна.

— Да, — кивнула Розалинда.

Они с Джейми направились в центр. Там было многолюдно, но жители Йорка оказались весьма дружелюбными. Розалинда не могла припомнить, когда вот так свободно гуляла по городу, рассматривая витрины и не испытывая тревоги.

Когда они вернулись к юридической конторе, Майкл ждал их снаружи. Первым заметив его, Джейми побежал к нему.

— Ну, как прошла встреча? — спросила, подходя, Розалинда.

— Юрист Мод пригласил ее на ланч. Я сказал, что мы приедем за ней через пару часов. — Он посмотрел на Джейми, который держался за его руку. — Что бы нам такое придумать? Может, устроить пикник?

— И мороженое!

Майкл рассмеялся.

— И мороженое!

Вместе они пошли в сад, окружавший развалины старого монастыря. Тут и там на траве расположились отдыхающие. Майкл нашел местечко, откуда можно было наблюдать за павлинами, распускавшими свои роскошные хвосты и полностью игнорировавшими посетителей парка.

Покончив со своим сандвичем в рекордно короткое время, Джейми получил в награду мороженое, которое съел с выражением абсолютного блаженства. Затем Розалинда отпустила его погоняться за голубями.

— Ему хорошо, — сказал Майкл, откинувшись на траву и заложив руки под голову.

— Да. — Розалинда обхватила колени руками, завистливо наблюдая за братом. Мне никогда не бывало так хорошо, когда я была маленькой, — призналась она. — Иногда папа брал меня с собой на Карибы. Но из соображений безопасности я не покидала гостиницу, а он чаще всего работал. Там имелся бассейн, но в Лондоне тоже был бассейн, поэтому с тем же успехом я могла оставаться дома, — вздохнула она. — Я бы предпочла, чтобы папа взял меня в парк и купил мороженое.

Повисла пауза. Майкл тоже смотрел на Джейми. Мальчик бегал, раскинув руки, его лицо светилось.

— Это ты помогаешь нам стать нормальными людьми. Мне бы не пришло в голову пойти в парк на пикник. Как прежде моего отца, так и меня волнуют вопросы безопасности. Я и забыла, что ему нужно играть с другими детьми. Когда мы вернемся домой, я это обязательно учту.

«Когда мы вернемся домой»… Эти слова повисли между ними, будто некая бездна.

Майкл приподнялся.

— Ты думала о том, что будешь делать, если полиция не позвонит тебе раньше, чем я уеду?

Его голос звучал спокойно, и Розалинда попыталась не показать, что перспектива расставания волнует ее.

— Мне все равно надо вернуться, — беззаботным тоном проговорила она, слабо представляя, как будет обходиться в Лондоне без Майкла.

Внезапно Розалинда поняла: она любит его. Безнадежно и бесповоротно. Сколько лет она убеждала себя, что ей не нужна любовь! И вот пожалуйста — влюбилась в Майкла!

Розалинда посмотрела на него, и единственное, что ей хотелось, — это сказать: «Я люблю тебя». Или крикнуть, причем так громко, чтобы все в парке услышали. Слова уже были готовы сорваться с ее уст, но она крепко сжала губы.

Это будет несправедливо по отношению к Майклу. Однажды он предложил ей свою любовь, а она бросила ему в лицо отказ.

Розалинда глубоко вздохнула.

— Даже если они не найдут преследователя, я сама справлюсь, — сказала она, потом продолжила: — Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты сделал для нас. Не знаю, что бы мы с Джейми делали без тебя, Майкл.

— Тебе не надо благодарить меня! — Он смотрел ей прямо в глаза. — Я прекрасно провел время с Джейми. И с тобой тоже…

Сердце Розалинды трепетало, как пойманная птица, щеки пылали. Она была зачарована тем, как он на нее смотрел. Ей казалось, что она видит свет в его глазах, обещавший поверить ей и простить ее.

— Хочу еще кое-что сказать тебе, — продолжал Майкл.

— Что же? — выдохнула она.

— Я размышлял над тем, что ты говорила тогда, после вечеринки… Ну, о том, что тебя любят только из-за денег или внешности, — осторожно пояснил он. — Ты думаешь, что не нравишься людям. Но это не так. Ты очень хорошая. И ты нравишься мне. Очень нравишься.

Глаза Розалинды наполнились слезами. Это было не совсем то, что ей хотелось услышать, но намного больше того, на что она могла надеяться.

— Правда? — пролепетала она.

Майкл кивнул.

— Ты была права, когда сказала, что я влюбился в твое тело, а не в тебя. Ты была слишком прекрасна. Я много слышал о тебе от Эммы, и мне казалось, ты плохо влияешь на нее. А уж когда я влюбился в тебя… Это было полной неожиданностью. Но я не смог устоять перед твоей красотой и ненавидел себя за это. Я даже злился на тебя за то, что ты заставляла меня проявлять слабость.

Розалинда сорвала травинку.

— Почему же ты попросил меня выйти за тебя замуж, если чувствовал ко мне только злость?

— Я не собирался делать предложение. Для меня это было такой же неожиданностью, как и для тебя, — произнес Майкл с вымученной улыбкой. — Я пришел сказать, что получил работу за границей, зная: это превосходная возможность завершить наши отношения, которые все равно не могли долго длиться, но ты повернулась ко мне, улыбнулась, и внезапно я понял, что умру, если больше не увижу тебя.

Она легла на траву, вспоминая, как он резко схватил ее за руку, прижал к себе и потребовал: «Выходи за меня замуж. Поедем вместе». Совершенно не ожидавшая этого, она рассмеялась ему тогда в лицо.

— Мне очень жаль, я так обидела тебя, Майкл, — проговорила Розалинда, давно хотевшая произнести эти слова, с того самого момента, когда он ушел из ее жизни. — Я не думала, что все так кончится.

Оба замолчали, будто вспоминая те горькие слова, которые когда-то давно сказали друг другу.

— Может, это был единственный способ расстаться? — неуверенно спросил Майкл спустя несколько минут.

— Я не знаю, — прошептала Розалинда, приподнимаясь на локте и окидывая взглядом залитые солнцем развалины монастыря. Но перед ее глазами стояло прошлое. — Ты тогда застал меня врасплох. Я привыкла думать, что являюсь для тебя только развлечением, и была потрясена, обнаружив, что это не так. Потом я разозлилась, — с грустью продолжала она. — Твое предложение звучало неубедительно, будто ты просил меня выйти за тебя замуж против твоей воли. В общем, моя гордость была задета, и я просто сорвалась.

Майкл пожал плечами.

— Теперь это не имеет значения. Ты оказалась права. Я потерял голову и попросил твоей руки, не задумываясь о том, что это на самом деле означает. Один Бог знает, что бы я делал с такой женой посреди пустыни. Это было бы катастрофой.

— Да, ничего бы из этого не вышло, но… — Она запнулась.

— Но что? — подхватил он.

— …но я не думала, что так буду скучать по тебе, — призналась она. — Одним словом, я должна сказать тебе спасибо за то время, которое мы провели вместе. И еще: я бы хотела, чтобы мы расстались друзьями.

— Теперь у нас есть шанс расстаться ими. — Майкл протянул ей руку. — А сейчас давай просто наслаждаться отведенным нам временем.

Розалинда судорожно сглотнула.

— Да, так мы и сделаем, — сказала она.

Когда они вернулись в Аскербай, звонил телефон. Но пока Мод открывала дверь, пока подошла снять трубку, он замолчал.

— Если они так сильно хотят поговорить со мной, то перезвонят, — пробормотала Мод.

И она оказалась права: телефон зазвонил снова. Правда, позже вечером, как только Розалинда уложила Джейми и спустилась вниз.

— Я возьму! — крикнула она, легко сбегая по ступенькам в холл.

— Роз, где ты была? — раздался взволнованный голос Эммы. — Я звонила тебе весь день.

— Мы ездили в Йорк. А что случилось?

— Великолепные новости! Полиция сообщила, что они арестовали Сандру Данелли по подозрению в преследовании.

— Сандру? — Розалинда не могла поверить услышанному. — Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Сандра друг семьи. Я знаю ее сто лет…

— Боюсь, что никакой ошибки нет, — сказала Эмма. — Фактически она во всем призналась, так что можешь возвращаться домой, когда захочешь…

Внимательно выслушав Эмму, Розалинда молча опустила трубку и стояла в холодном холле, уставившись на телефонный аппарат. Эмма, наверно, удивилась ее реакции на сообщенную новость. Но подруга не знала, что Розалинда не хочет ехать домой, а теперь у нее нет никаких причин оставаться.

Майкл вышел из кухни.

— Кто это был? — лениво спросил он и остановился, увидев выражение лица Розалинды.

— Эмма, — сказала она. — Полицейские нашли преследователя.

Повисла пауза.

— Ты теперь должна чувствовать облегчение! — Он первым нарушил тишину.

— Да, — вздохнула Розалинда.

— Эмма сказала, кто это?

Она кивнула.

— Сандра Данелли. Я все еще не могу поверить в это. Сандра друг нашей семьи — по крайней мере, я так думала. Она сказала полицейским, что семь лет была любовницей отца. У него было много подруг. Но он никого особо не выделял. Пока не встретил Наташу. Очевидно, это взбесило Сандру. Она думала, что папа женится на ней, но он не сделал этого, и ей было уже поздно иметь детей, которых она так хотела. — Розалинда вздохнула. — Мне кажется, Сандра очень страдала из-за того, что у папы было двое детей, а у нее ни одного, и это разочарование переросло в навязчивую идею после его смерти.

— Как полиция обнаружила, что это она? — спросил Майкл.

— Видимо, Сандра слишком старалась разузнать, где мы, и вызвала подозрения.

— Что теперь с ней будет?

Розалинда беспомощно взмахнула руками.

— Я думаю, это зависит от того, стану ли я выдвигать обвинения против нее. Конечно, на некоторое время Сандра превратила мою жизнь в кошмар, но теперь я знаю причину. Мне надо поговорить с полицейскими.

Майкл замер.

— Так ты уезжаешь в Лондон прямо сейчас?

Ей показалось, что она стоит на краю пропасти и сейчас упадет в нее.

— Да.

Она ждала, что Майкл предложит ей остаться, хотя бы на то время, пока сам будет здесь, но он не сделал этого.

— Мы скажем Мод, что позвонил кто-то из родственников, у которого случилось несчастье, — заявил он.

— А тебе не кажется, что мы должны сказать ей правду? — Розалинде удалось справиться с разочарованием. — Зачем же нам продолжатьобманывать ее?

— Я думаю, лучше ей все объяснить после вашего отъезда. Иначе она расстроится и не сможет спокойно попрощаться с Джейми.

— Ладно, — согласилась Розалинда бесцветным голосом.

— Я отвезу вас в Йорк. Сядете там на поезд до Лондона и будете дома через два часа.

— Прекрасно.

Вот и все. Ее посадят на первый поезд, подумала Розалинда горько. Разумеется, это проще всего, но это не уменьшало боли, которую она чувствовала.

Мод была огорчена сообщением об ухудшении здоровья бабушки Розалинды.

— Моя дорогая, это так ужасно — присматривать за старушками! — воскликнула она. — Я не хочу, чтобы ты уезжала, но в то же время нельзя же быть эгоисткой. Ты так помогла мне с домом… А где живет твоя бабушка?

— В Лондоне, — солгала Розалинда.

— Но Джейми будет там скучно, разве он не может остаться с Майклом?

— Я не знаю, как долго пробуду в Лондоне, — сказала Розалинда после небольшой паузы. — Может, Майклу придется возвращаться без нас.

Вечером, перед сном, он присел на край кровати и произнес:

— Это наш последний шанс поговорить, утром у нас не будет времени.

— Да, — согласилась Розалинда. Она не была уверена, что хочет говорить. Она хотела заниматься с ним любовью, а не тратить оставшиеся часы на очередное выяснение отношений.

— Мы неудачно начали, но потом все было прекрасно, не так ли?

— Ты прав, — сказала она.

— Давай же так и закончим, как мы договаривались.

К ее горлу подступили слезы.

— Майкл…

— Да? — Он вопросительно посмотрел ей прямо в глаза.

Розалинда сглотнула. Она положила руку ему на колено и ощутила, как по его телу пробежала дрожь.

— У нас осталась одна ночь, — напомнила она. — Мы сказали все, что надо. Давай отложим прощание до завтра, а ночь посвятим любви.

И все, что последовало дальше, было так прекрасно и сладостно, что они оба не раз ловили себя на мысли, что готовы разрыдаться от переполнявших их чувств.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Розалинда, стоя на платформе, ждала прибытия поезда. Этой минуты она страшилась все утро. Боялась и сейчас, что вот-вот сорвется и начнет умолять Майкла позволить ей остаться.

Они почти ничего не сказали друг другу с того момента, как она упаковала вещи. Сидя на краю кровати, Розалинда опустила глаза на обручальное кольцо у нее на пальце и смотрела на него несколько минут, прежде чем снять.

— Тебе лучше взять назад кольцо твоей матери, — протянула она его Майклу. — Нам оно больше не нужно.

— Да, — сказал он, — полагаю, не нужно.

Розалинда попыталась улыбнуться.

— Надеюсь, что в следующий раз ты наденешь его кому-то по-настоящему.

— Возможно, — без всякого выражения произнес Майкл и резким движением засунул кольцо в карман. — Если ты готова, нам пора идти.

Прощание с Мод было грустным.

— Я буду скучать, — сказала та, и Розалинда понимающе кивнула.

— Мы тоже.

На груди у нее словно лежал тяжелый камень, который удерживал ее, не давая сойти с места. С трудом она прошла по тропинке к машине, в которой ждали Майкл и Джейми.

Они еще не успели набрать скорость, когда им помахала Лаура Осборн.

Майкл притормозил.

— Я так рада, что поймала вас, — улыбнулась она через стекло, которое опустил Майкл. — Это, конечно, не срочно, но я хотела бы знать, придете ли вы ко мне завтра вечером?

— Боюсь, что нет, — ответил он. — Розалинда и Джейми отправляются сегодня в Лондон.

— О, какая жалость! — Лаура сделала вид, будто на самом деле расстроена. — А ты остаешься, Майкл?

— Да.

— Ну тогда, может, вы с Мод придете?

— Я ей передам. Думаю, она будет рада пойти.

— Прекрасно, — Лаура отошла от машины, — не стану вас больше задерживать. Жаль, что вы уезжаете. Том будет скучать. Когда вы вернетесь?

— Мы уже не вернемся, — ответила Розалинда.

Они ехали в полном молчании. В Йорке Майкл нашел место для парковки рядом со станцией. Он взял Джейми на руки, когда они пошли за билетами в кассу. У Розалинды из вещей была только сумочка и одежда, надетая на ней: джинсы, белая рубашка и хлопковый джемпер, накинутый на плечи. Все, что Эмма купила ей для маскировки, она оставила в Аскербае.

В один искушающий момент Розалинда собралась взять эту одежду с собой, чтобы та напоминала ей, как она была счастлива. Но в конце концов Розалинда устояла. Это был символический жест — словно снять с себя маску, точно так же подключение мобильного телефона стало первым шагом назад, в реальность. Больше не надо было притворяться, что она не Розалинда Ли, можно было купить билет в первый класс, можно было сказать «до свидания».

По мере приближения поезда суета на платформе усиливалась. Когда состав со скрежетом остановился, пассажиры рванулись к дверям.

— Джейми, — сказал Майкл, — как тебе перспектива прокатиться в этом вагоне?

Немного напуганный размерами поезда и шумом, который он издавал, Джейми кивнул, продолжая цепляться за руку Розалинды. Майкл опустил чемодан с его вещами.

— Я, пожалуй, не буду заходить, вы сами справитесь.

— Разумеется, — кивнула Розалинда. Она чувствовала себя как чашка из тонкого фарфора, которая треснула и вот-вот разлетится на кусочки. Ее голос был больше похож на писк. — Джейми, скажи «до свидания» Майклу.

Только сейчас тот понял, что их попутчик не собирается ехать с ними. Его нижняя губа задрожала.

— Я хочу, чтобы Майкл поехал с нами!

— Я не могу, Джейми. — Майкл поднял его и крепко обнял. — Будь хорошим мальчиком и присматривай за Розалиндой: она не привыкла к общественному транспорту, и тебе придется показывать ей, что делать.

Поставив Джейми на верхнюю ступеньку вагона, он повернулся к Розалинде, и они замерли, смотря друг на друга не отрываясь.

Это последний раз, когда она видит его, поняла Розалинда и испугалась. Она не могла уехать, не поблагодарив его, не сказав ему, что он значит для нее.

— Майкл, — начала она и остановилась, не в силах продолжать. Как найти правильные слова? — Майкл, я…

Ее голос предательски сорвался, и Майкл обнял ее.

— Тебе не надо ничего говорить, — произнес он и припал к ней долгим поцелуем, который сказал больше, чем любые слова. — Прощай, Розалинда, — нежно продолжил он, и она взглянула на него глазами, полными слез.

— Прощай, Майкл!

Он помог ей забраться в поезд, и они с Джейми пошли по вагону в поисках свободных мест. Раздался свисток — автоматические двери с шумом закрылись. Пути назад не было.

Майкл стоял снаружи. Он попробовал улыбнуться и помахать Джейми, но его глаза встретились с глазами Розалинды, и его рука упала. Когда поезд тронулся, он пошел за ним, не отрывая глаз от Розалинды, пока это было возможно. Экспресс набирал скорость и уносил ее прочь.

Все было кончено.

Как странно вернуться назад в Лондон! Розалинда позвонила шоферу, и он встретил их на вокзале. Роскошные сиденья и затемненные окна лимузина только усилили чувство нереальности, когда они ехали домой по улицам города. Розалинда выглянула в окно и увидела серые лондонские здания, непрекращающийся поток машин, толпы людей, устремленных неизвестно куда, — и страстно захотела вернуться назад, в тихую зеленую деревушку.

Чувствуя себя чужой здесь, Розалинда бесцельно бродила по дому. Роскошному, стильному, обставленному лучшими дизайнерами. Все тут функционировало, все было вычищено и приведено в порядок. У нее были слуги, которые убирались, слуги, которые готовили, открывали двери, смешивали напитки, разбирали почту. Ей нечего было делать, только утешать уставшего и грустного Джейми.

— Я хочу к Майклу, — хныкал он, когда она укладывала его в постель.

Сердце Розалинды пронзила острая боль.

— И я тоже, — прошептала она.

На мгновение она ощутила искушение позвонить ему, но, начав набирать номер, поняла, что это будет ошибкой. Они сказали друг другу «прощай»… Нужно так все и оставить. Она привыкнет жить без него. Должна.

Но Розалинда не привыкла. Вместо того чтобы утихнуть, боль усиливалась с каждым днем, словно в ее сердце медленно поворачивали нож.

Теперь она носила дорогую одежду, ее волосы были тщательно вымыты и уложены, она должна была почувствовать себя самой собой.

Но она не могла.

Розалинда посмотрела в зеркало. Не имело значения, как она выглядела, она не в состоянии изменить то, что было внутри. Она все еще любила Майкла.

Она пыталась не думать о нем, но как это сделать, когда каждая клеточка ее тела хотела быть с ним? Когда ночи казались ей такими длинными и одинокими без него, а дни такими пустыми? Когда Джейми постоянно говорил о Майкле и Мод и спрашивал, где они?

— Ты выглядишь расстроенной, Роз, — сказала Эмма.

Прошло пять дней, и Розалинда сидела у нее в кухне, обхватив ладонями кружку с кофе.

Эмма озабоченно смотрела на нее.

— Все еще переживаешь из-за Саймона?

Розалинда отрицательно покачала головой.

— Я, конечно, переживала какое-то время, а потом поняла, что все сложилось к лучшему — выйти за Саймона было бы большой ошибкой.

Но не самой большой. Самой большой ошибкой было отказать Майклу пять лет назад.

— Тогда расскажи мне, как вы притворялись женатыми у Мод. Было трудно?

Розалинда подняла кружку, затем снова поставила ее на стол, потому что ее руки тряслись так, что она могла уронить ее.

— Нет, это не было трудно. — Почему ей так тяжело говорить?

Эмма удивленно взглянула на нее.

— Как же это было?

— Это было… — Розалинда подумала о Майкле, о тепле его рук, его улыбке. Она вспомнила долгие страстные ночи, вспомнила прикосновение его рук к ее коже. Она вспомнила, как он приносил ей чай каждое утро, как они сидели вместе в постели с Джейми между ними и смотрели друг на друга поверх его кудрявой головки. — Это было… — Ее голос сорвался. Не в силах продолжать, Розалинда прижала руку ко рту и отвернулась, но Эмма заметила слезы в ее глазах.

— Роз, — воскликнула она в ужасе. — Что случилось?

— Это Майкл, — всхлипнула Розалинда, теряя контроль над собой и пряча лицо. — Я так люблю его, я не могу жить без него.

Эмме потребовалось много времени, чтобы выслушать исповедь Розалинды. Когда та наконец-то закончила, она вздохнула и утешающе погладила подругу по спине.

— А что чувствует Майкл? — спросила она. — Если вам было так хорошо вместе, это ведь как-то повлияло на него.

Розалинда спрятала лицо в салфетку.

— Ему понравилось время, проведенное со мной, не больше. Это было только физическое желание.

— Я не верю в эту ерунду насчет физиологии, — сухо сказала Эмма. — Мне кажется, вы оба просто искали причину, чтобы не признаться, что любите друг друга.

— Ты не понимаешь, — все еще плача, возразила Розалинда. — Мы говорили обо всем. И решили, что это будет временная связь. Майкл сказал, что не хочет снова заводить серьезные отношения. Если бы я его хоть чуть-чуть волновала, он попросил бы меня остаться, — всхлипнула она, — и не спешил бы посадить меня на первый же поезд до Лондона.

— А почему он должен был просить тебя остаться, если не знал, что ты чувствуешь к нему? — вставила Эмма. — У Майкла тоже есть гордость. Из того, что случилось пять лет назад, он наверняка сделал определенные выводы. И теперь, я думаю, боится быть отвергнутым снова. Мне кажется, тебе надо вернуться назад и во всем признаться.

— Я не могу…

— Ты можешь! — Эмма взяла ее руку в свою. — Ты так долго ждала настоящую любовь. Не позволяй ей исчезнуть, не сделав попытки спасти ее. Все, что тебе надо сделать, — это сказать Майклу правду. В прошлый раз он сказал тебе, что любит тебя. Теперь твоя очередь.

Розалинда стояла у калитки, смотря на дом. Нервничая, она повторяла про себя то, что собиралась сказать Майклу. А что, если он не захочет выслушать ее? Что, если скажет, что уже поздно?

Ее охватило чувство беспомощности, и Розалинда повернулась, чтобы уйти.

Глупо было приезжать. Глупо было влюбляться. Разве она не знала, что все кончится болью и слезами?

Но такси уже уехало, и ей было некуда идти. Розалинда открыла калитку, подошла к двери и позвонила.

— Розалинда? — На лице у Мод было написано недоверие, когда она увидела гостью элегантно одетой, с подстриженными, выкрашенными в другой цвет волосами.

— Да, это я. — Розалинда забыла тщательно отрепетированный монолог и молча уставилась на Мод.

— Ты пришла увидеться с Майклом? — произнесла та. — Наверное, собираешься сказать ему, что любишь его?

Розалинда кивнула.

— Да.

— Тогда тебе лучше зайти. — Мод сделала шаг в сторону, пропуская Розалинду. — А что с Джейми? — спросила она, закрывая дверь.

— Эмма присматривает за ним. Я не была уверена, как вы примете меня. Я бы поняла, если бы вы отказались впустить меня в дом после того, как я обманула вас и заставила Майкла делать то же самое… Мне очень жаль, — искренне проговорила Розалинда. — Это было нехорошо — заставить вас поверить, что у вас есть большая семья, когда на самом деле это неправда.

— Я была расстроена после рассказа Майкла, — призналась Мод. — Меня обидело, что вы не доверяли мне настолько, чтобы сказать правду. Но когда Майкл объяснил, что ты пережила, я все поняла. Главное, что сейчас ты здесь. Ты останешься?

— Это зависит от Майкла, — вздохнула Розалинда.

— Он вышел прогуляться, — сообщила Мод. — Он ужасно много гуляет с тех пор, как ты уехала, — сухо добавила она.

— Вы знаете, куда он пошел?

— В лес, я полагаю. Он скоро придет. Может, подождешь?

Розалинда покачала головой.

— Нет, я не могу больше ждать.

Оставив сумку в доме, она направилась по тропинке, по которой они все вместе так часто гуляли. Стояла теплая весенняя погода, и воздух был напоен ароматом цветов.

Нервозность, которую Розалинда ощущала, подходя к дому, сменилась спокойствием, ноги легко несли ее, словно знали, где Майкл. Она, не колеблясь, шла вперед.

И там, за старым дубом, увидела его. Он шел по тропинке, склонив голову, опустив плечи, и выглядел усталым. Розалинда сделала глубокий вдох и шагнула навстречу.

— Привет, Майкл! — тихо сказала она.

Его голова дернулась при звуке ее голоса, он остановился как вкопанный, не веря своим глазам.

— Розалинда? Что ты здесь делаешь? — Он был поражен.

— Я пришла увидеться с тобой, — удалось выговорить ей.

— Что-то с Джейми?

— Нет, с ним все в порядке.

Розалинда замолчала. В очередной раз все ее тщательно подготовленные речи мгновенно испарились из памяти. Все, что она могла делать, — это стоять и смотреть на него, мучительно соображая, как объяснить ему, что она чувствует.

— Я думал, мы никогда не увидимся, — сказал Майкл. Он подошел ближе и дотронулся до ее волос, словно желая удостовериться, что она не видение. — Я думал, мы попрощались навсегда.

— Да, — сердце Розалинды билось где-то под горлом, голос звучал неуверенно, — мы решили, что нам нечего больше сказать друг другу, но это неправда. У меня есть что сказать тебе. — Она сглотнула. — Я провела эти пять лет в глубоком сожалении по поводу того, что отказала тебе, Майкл. И не хочу провести еще пять лет, жалея о том, что не сказала самого главного.

— И что же это? — спросил он.

Розалинда взглянула на него.

— Я вернулась, чтобы сказать: я люблю тебя.

В лесу было очень тихо. Казалось, даже птицы перестали петь.

— Ты любишь меня? — медленно произнес Майкл, недоверчиво глядя на нее.

— Да.

— Но… ты ведь не веришь в любовь, — напомнил он.

— Не верила, — призналась она. — Или не хотела верить. С тех пор как моя мама оставила меня, я боялась любить кого-то. Но, встретив тебя, поняла, что в любви ничего нельзя заранее спланировать. Я не знаю, Майкл, любила ли я тебя пять лет назад, но сейчас люблю. Мне было страшно признаться себе в этом, хотелось все забыть, но я не смогла. — Она замолчала. Он недоверчиво смотрел на нее. — Мы говорили о взаимном влечении, и, когда ты сказал, что это только физическая реакция, я согласилась. Но на самом деле это было не так. Во всяком случае, для меня.

— Что же это было для тебя? — спросил Майкл.

Розалинда задумалась, прежде чем ответить. Как описать ему свои чувства, чтобы он убедился в ее искренности?

— Скажу так: желание быть с тобой — не только в постели, но все время. Комната казалась мне пустой, когда в ней не было тебя. Я знаю, трудно поверить мне после того, как я поступила с тобой, но это правда. Я люблю тебя. — Она попыталась улыбнуться, но получилось не слишком удачно. — Ну вот, теперь у тебя есть возможность бросить мне в лицо отказ, как это сделала я пять лет назад. Наверно, это будет справедливо, не так ли?

Майкл долго молчал, потом наконец заговорил:

— Розалинда, разве ты не знаешь, что значат для меня слова, которые ты произнесла? Разве ты не знаешь, как сильно я люблю тебя? Как сильно я всегда любил тебя?

Их пальцы переплелись. Ее сердце забилось быстрее.

— Но я так ужасно поступила с тобой!

— Не имеет значения, что ты сделала в прошлом, — сказал он. — Я видел тебя надменной, холодной и жестокой, но я видел тебя нежной, любящей и доброй. И я люблю тебя такой, какая ты есть. Я был безнадежно влюблен в тебя пять лет назад и люблю сейчас.

— Ты говорил, что просто был очарован мной, — напомнила Розалинда, — говорил, что испытывал лишь физическое влечение.

— Чего я только не говорил! А все потому, что не хотел, чтобы ты знала: все пять лет я мечтал о тебе. Я убедил себя, что забыл тебя, что мне будет лучше с девушкой вроде Кэти, но это не сработало.

— Я так ревновала, когда Эмма рассказала о Кэти!

Майкл улыбнулся.

— Да, в ней было все, что я хотел видеть в женщине. Но она не была той девушкой, одно прикосновение которой рождало во мне пламя страсти. Она не была той девушкой, чью улыбку я видел перед собой пять лет. — Он обнял ее и заглянул ей в глаза. — Она не была тобой, — нежно прошептал он и поцеловал ее.

Когда их губы соприкоснулись, Розалинда ощутила безграничное счастье. Она забыла о всех страданиях, сомнениях и проблемах, купаясь в волнах чистого наслаждения. Она прижалась к нему, пылко отвечая на поцелуи. Майкл крепко обнял ее, словно собираясь никогда больше не отпускать.

Счастье от сознания того, что он любит ее, было таким сильным, что ей захотелось плакать. Она спрятала лицо у него на груди.

— О, Майкл, если бы я только не отказала тебе пять лет назад!.. Мы потеряли столько времени!..

Майкл нежно погладил ее по щеке.

— Может, нам и нужно было время, чтобы понять, что мы чувствуем, — произнес он, целуя ее волосы. — Мы были тогда слишком молоды и не могли сразу сообразить, что встретили того единственного человека, с которым будем счастливы. Я провел много лет, говоря себе, что ненавижу тебя — за то, что тебе плевать на меня. Но стоило тебе войти в гостиную Эммы — и я снова потерял голову от любви. — Он отодвинулся немного, чтобы заглянуть в ее сверкающие изумрудные глаза. — Только на этот раз я люблю тебя еще больше, — сказал он так искренне, что она задрожала от счастья. — Поначалу я влюбился в твою красоту, скучал по ней. Я скучал по твоим духам, и коже, и ресницам, и улыбке… Я по-прежнему люблю все это, — продолжал он, лаская ее щеку большим пальцем, — но теперь я люблю Розалинду, которую ты спрятала глубоко внутри. Я не знал, какой доброй, и смелой, и ранимой ты была, пока не встретил тебя снова. Я очень скучал по тебе с тех пор, как этот чертов поезд увез тебя, и не хочу больше с тобой разлучаться.

Глаза Розалинды заблестели от слез.

— Тогда не отпускай меня, — прошептала она и поцеловала его.

— Я так и сделаю! — поклялся Майкл.

* * *

Намного позже Розалинда негодующе спросила:

— Почему ты не сказал мне, что любишь меня, до того, как я уехала в Лондон?

— Это было нелегко, я сомневался в твоих чувствах. Я помнил, как ты расстроилась из-за Саймона, и боялся, что, занимаясь любовью со мной, ты только хотела отомстить ему.

— Ничего подобного, Майкл, — возразила Розалинда.

— Я слишком много думал о том, как признался тебе в любви пять лет назад, — медленно продолжал он. — И каждый раз, когда набирался мужества сказать тебе о моих чувствах, вспоминал то, что ты сказала тогда о разнице между нами. — Его голос дрогнул. — Мы живем разными жизнями, Розалинда.

— Моя изменилась, — сказала она, смотря на него. — Вернувшись в мою старую жизнь на прошлой неделе, я поняла, что ничего в ней не имеет для меня значения. Моя жизнь — это ты и Джейми. И главное, чтобы мы были вместе.

— Тогда разреши мне снова попросить тебя выйти за меня замуж, — произнес Майкл и нежно поцеловал уголок ее рта. — Только сначала еще раз скажи мне, что ты любишь меня, — прошептал он, целуя другой уголок рта, кончик носа, шею. — Я хочу снова это услышать.

— Я люблю тебя, Майкл! — страстно проговорила Розалинда. — Люблю, люблю, люблю!

— И ты выйдешь за меня?

— Да, — воскликнула она, — выйду!

Слова больше не были нужны. Они целовались и целовались, словно опьянев от счастья.

Наконец, задыхаясь, Розалинда уткнулась в плечо Майклу.

— Ты уверен, что это мне не снится? — прошептала она. — Я была так несчастна, а теперь… теперь я так счастлива… Я не могу поверить, что ты на самом деле любишь меня…

— Люблю, люблю, люблю, — твердил Майкл.

Прошло еще много времени, прежде чем они рука об руку вернулись на тропинку.

— Мод, наверно, уже не знает, что и думать! — воскликнула Розалинда, посмотрев на часы.

— А мне кажется, знает. Она не глупа, видела, как я скучал по тебе и Джейми. И она тоже скучала. Дом был таким пустым. Жизнь была пустой без тебя. — (Они остановились в конце дорожки, откуда открывался вид на деревню, залитую лучами вечернего солнца.) — Господи, я был так несчастен сегодня днем, когда шел на прогулку! — Майкл обнял ее за талию и крепче прижал к себе. — Ходил здесь кругами, решая, что мне делать. У меня осталось только два дня до отъезда, и я не мог представить себе, как буду находиться в другой стране без тебя.

— О, Майкл, это было бы ужасно!

— Да, — согласился он, целуя ее, — но теперь все будет по-другому.

— Тебе действительно нужно уезжать через два дня? — спросила Розалинда, в свою очередь обнимая его за шею и целуя.

— Я поменяю билеты, — ответил Майкл. — Это не составит проблемы. Я немного задержусь, чтобы мы поженились. Я больше не оставлю тебя. — Он поколебался. — Я не слишком тороплю события, а? Может, ты не хочешь выходить замуж в спешке? Может, не хочешь везти Джейми в пустыню? Наверно, нам надо подождать, пока я не вернусь…

— Нет, — прервала его Розалинда. — Все, чего хотим мы с Джейми, — это быть с тобой. Я не хочу шикарной свадьбы, Майкл. Почему бы нам не попросить Эмму привезти Джейми завтра утром? Мы можем пожениться здесь, а гостями будут Эмма и Мод. Если все, кого мы любим, будут тут, чего нам еще нужно?

— А кольцо? — спросил Майкл, улыбаясь. — Но оно уже есть! — Он порылся в кармане. — Смотри, — сказал он, доставая кольцо, которое она вернула ему перед отъездом, — носил его с собой все время, чтобы можно было подержать в руке и вспомнить тебя. На нем ощущалось тепло твоей кожи.

Розалинда взяла кольцо и сказала:

— На этот раз все будет по-другому, не так ли, Майкл? По-настоящему?

— Да, — пообещал он, — на этот раз все будет по-настоящему.

— На этот раз это будет на всю жизнь, — счастливо выдохнула Розалинда.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ