На Багамах [Пол Бродёр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Пол Бродёр. На Багамах
Впервые опубликовано в журнале «Playboy», №8, 2001Седобородый Колумб ладонью вверх протягивает руку парочке индейских вождей, несущих луки. Поблизости гологрудые туземки растирают маис. На Колумбе нагрудник кирасы, бриджи и пурпурный плащ. Под мышкой у него шлем с забралом, блистающий великолепием алого плюмажа. Сабля — в ножнах. Фаустман с женщина в солнечных очках от Армани, строгой шелковой блузке с открытым воротом, золотистых парчовых брюках в обтяжку и сандалиях на высоком каблуке поднимаются по лестнице к бару и ресторану на втором этаже международного аэропорта Нассау. Женщине — в руках у нее сумочка от Гуччи — за тридцать. У нее загорелое и слегка осунувшееся лицо, черные блестящие волосы забраны наверх в шиньон, а потрясающей фигуре сильно недостает полноты. Она тоже летела сегодня утренним рейсом «Дельты» из Ла–Гуардии — в одном самолете с Фаустманом, — и полетит «Багамас–Эйр» днем туда же, куда и он, — на Элевтеру. Она тоже направляется на остров Гавань. Фаустман узнал об этом, стоя у нее за спиной в очереди за билетами. И там же, пробужденный ее роскошно позолоченным крупом от грез о том, как забрасывает удочку на рыбу–лисицу, он предложил ей составить ему компанию и выпить. Подобно Колумбу он высок, бородат, осанист, ему за сорок. Только вместо шлема с забралом несет портфель–дипломат и алюминиевый тубус с разборной удочкой для лова на муху. Чтобы поддержать разговор, пока они поднимаются, он рассказывает женщине, что иногда таможенники требуют открыть тубус и вывалить все содержимое для досмотра, когда он возвращается в Штаты. Ни Фаустман, ни женщина фрески за спиной не замечают. Уже в баре женщина перегибается к нему, чтобы прикурить, прикрывает его руку своей, защищая огонек от сквозняка, — ногти у нее остро заточены, — и просит у официанта стакан чаю со льдом. Фаустман заказывает пиво. — Джек, — представляется он. — Джек Фаустман. Я летел «Дельтой» из Нью–Йорка. И тоже на остров Гавань. Женщина бросает взгляд на алюминиевый тубус, который он водрузил между ними на столик из огнеупорной пластмассы. — Рыболов Фаустман, — роняет она. В ее голосе слышится какая–то безжизненность, а в лице читается утомление. — Фаустман — охотник на рыбу–лисицу, — с улыбкой поправляет он. Женщина отодвигает стул от столика и кладет одну ногу на другую. Босая нога подрагивает у края поля зрения Фаустмана. Стой он сейчас на полосе отлива, уже давно бы забросил — он обычно реагирует на малейшее движение, на тень, думая, что приближается добыча. — Известный повсюду как Джек–Лисолов, — добавляет он. Женщина смеется. На острове Гавань такие обращения обычно оставляют горстке профессиональных гидов, знаменитых тем, что у них радары вместо глаз, что они могут провести шестом свои ялики так, что ни одна волна не плеснет, что, когда рыба близко, они каменеют в неподвижности, как памятники выдержке. — Вы часто ездите на остров? — спрашивает она. — Когда только удается. — Я тоже. Странно, что мы раньше не встречались. — Наверное потому, что я все время на отмелях. — Рыбу–лисицу ищете? — Скорее, выслеживаю. — Звучит зловеще. — На лисиц нужно нападать из засады, — объясняет Фаустман. — Они же возникают из ниоткуда. И глазом моргнуть не успеешь, как спугнешь. — Мудро с их стороны — блюсти такую осторожность. Хищников на них хватает. — Ну, я–то ловлю и выпускаю, — говорит ей Фаустман. — Я отпускаю своих лисиц. Женщине, похоже, это забавно. Ее нога подрагивает. — Ловлю и выпускаю, — задумчиво повторяет она. — В реальной жизни я преподаю морскую биологию. В Институте океанографии на Лонг–Айленде. Моя специальность — омоложение кораллов. — Как вы сказали? — Омоложение кораллов, — медленнее повторяет Фаустман. — Вы имеете в виду — таких кораллов, из которых рифы? Которые я увижу, когда завтра утром выйду на пляж? — Таких кораллов, из которых сделаны рифы, из которых сделан вот этот песок. Поэтому он такой розовый. — Расскажите мне, как им это удается, — просит она. — Рифы выстроены из известняковых отложений и скелетиков бесчисленных полипов и других крошечных организмов. Они умирали и оседали на океанское дно сотни миллионов лет. А у песка цвет такой — из–за измельченных окаменелых известковых красных водорослей. Так вышло, что эти организмы доминируют с наветренной стороны острова. — Какой облом — знать, что загораешь на кладбище. — Но еще больший облом — в том, что рифы острова Гавань и во многих других местах по всему миру убивают: переловом рыбы, загрязнением, парниковым эффектом. В моей лаборатории мы выращиваем генетически прочные подвиды кораллов, которые можно пересаживать на мертвые и умирающие рифы и тем самым оживлять их. Женщина зевает, делает глоток ледяного чая. — Как же вы кораллы в лаборатории выращиваете? — Мы импортируем образцы из разных частей света и подвешиваем их на ниточках в специально
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 18 часов назад