Журнал «Вокруг Света» №09 за 1982 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Знакомый голос «Чайки»

За островом Аскольд туман начал таять.

Вначале в плотной стене облаков появились окна, а вскоре самолет летел сквозь рваные белесые пятна. Наконец, соскользнув с бесконечного снежного покрывала, закрывавшего Уссурийский залив, наш Ил-14 вырвался на простор.

Вода стремительно мчится навстречу. Впереди появляются сейнеры. Они кажутся игрушечными корабликами, и это сходство подчеркивают яркие огромные номера, нарисованные прямо на палубах.

— Всем судам на промысле. Я — «Чайка»... Даю промысловую обстановку,— раздается в наушниках.

Летный наблюдатель, сидящий у блистера, крепче прижимает ларингофон и, изредка заглядывая в свой бортовой журнал, лежащий на столике, передает, где и сколько видел он вчера рыбы.

— Квадрат Б-4. Косяки китообразные. Глубина 30—50 метров. Квадрат Г-5. Косяки небольшие, но плотные, веретенообразные...

Мне трудно представить разницу между китообразным и веретенообразным косяком, но там, в рубках сейнеров и траулеров, ни у кого вопросов не возникает.

— Ерофеич, как обстановка в Востоке?

— Кто на связи?

— «Анива»...

— Подождите, сейчас пройдем вдоль берега, затем в Восток. Тогда сообщу.

— «Чайка», я — «Надежный», посмотри у Находки.

— Понял...

«Чайка» — это Аркадий Ерофеевич Шкуренко, он же Ерофеич, летный наблюдатель, а проще летнаб, почти с 35-летним стажем работы в этой необычной должности.

Аркадий Ерофеевич поднялся в небо впервые после войны. Тогда еще на отечественном Ш-2 — «шеврушке», как называли ее, маленькой двухместной лодке с крыльями и с поплавками вместо колес. Затем летал на «рыбалку» на По-2, МБР-3бис, Ли-2, на вертолетах и вот уже четверть века на Ил-14. Об Илах Ерофеич говорит с особой теплотой.

География его полетов не менее обширна, чем перечень машин, которые уносили Шкуренко в небо, чтобы оттуда, из поднебесья, он смог увидеть косяк и навести на него рыболовецкие суда. И не просто навести, а, корректируя работу судов из-под облаков, помочь взять по возможности весь косяк сельди или скумбрии.

— Аркадий Ерофеевич, а есть рыбацкие капитаны, которые бы не знали вас? — спрашиваю я, когда Шкуренко откладывает в сторону ларингофон.

Ерофеич улыбается:

— Голос мой — «Чайку», знают все. Это точно. А вот в городе вроде бы не останавливают. Только старые друзья...

Наш Ил кренится на крыло, и я вижу береговую черту, мыс, еще по-летнему зеленый берег залива Восток, дома, строения, палатки на берегу, луг и легковую машину. А затем рыболовные суда, возникающие поперек носовых иллюминаторов самолета.

— Прямо,— командует Шкуренко. И все восстанавливается. Но лишь на несколько минут, а затем вновь земля в наклоне. И теперь уже надолго. Мы совершаем первый, второй, третий круг... Ерофеич почти весь в блистере. В таком же положении и Владимир Стоянов, дублер Шкуренко. Только по другому борту. Пытаюсь через плечо Стоянова заглянуть вниз. Страшно хочется самому увидеть косяк. Но в глазах рябит.

— Это совсем не просто — увидеть рыбу с самолета,— объясняет Ерофеич.— Сам-то я учился у Порфирия Степановича Коротаня. Ему сейчас уже за восемьдесят. Учился на морском звере, на селедке. А потом уже сам учил. Хотя среди моих учеников были и неудавшиеся...

Пришел как-то ко мне опытный летнаб-лесник. Почему-то вдруг решил переквалифицироваться. И просит помочь. Ну я, конечно, согласился. После учебы отправили его на Сахалин.

Проводил я его, а сам в отпуск. И вдруг меня вызывают в управление и тут же дают командировку на Сахалин. Прилетел я в Менделееве и узнаю, что мой ученик в один день навел на косяки двадцать судов, а вот улов взяли только двое. Оказалось, что наводил-то он не на косяки, а на тучи. Наведет сейнер на тучку, а потом сам же и ругается, что, мол, торопись, косяк из невода уходит. А косяка-то и не было. Так вот случается. А теперь опять у лесников работает, и вроде на добром счету у них...

Самолет на поиске рыбы и морского зверя впервые в нашей стране был применен в 1926 году. Но и сегодня на весь Дальний Восток летнабов-рыбаков можно по пальцам пересчитать. Ерофеич — «Чайка» и Рыбалко — «Кайра» в Приморрыбпроме. «Рыба» и «Рыба-2» — Панкратов, Целиков и Пушкарев — на Сахалине. «Альбатрос» — Коллачев на Камчатке.

Вот уже несколько месяцев летает с Ерофеичем Володя Стоянов. Он техник-механик промышленного рыболовства, тралмейстер, казалось бы, ему работать на разведке нетрудно. Так вот, Володя признался, что стать настоящим летным наблюдателем на промысле очень и очень непросто.

Ерофеич по-прежнему почти по пояс в блистере. Лишь изредка присаживается на откидную скамеечку-сиденье и вновь всматривается в поверхность моря.

Ведет наблюдение и Володя Стоянов, хотя принято контролировать море по очереди. Я пытаюсь понять, как все-таки видят они косяки, и торчу в стеклянном колпаке рядом с Володей.

— Вижу рыбу. Косяки лентообразные, грунт