Дочь Дома [Кэтрин Гэскин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Катрин Гаскин

Дочь Дома

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


I

В один из летних вечеров 1949 года, усевшись на высоком табурете перед стойкой в баре «Олень», Мора, не могла и предположить, что влюбится вдруг в сидящего рядом мужчину. Ей всегда казалось, что какое-то предварительное предчувствие, но его не было, поэтому она просто улыбнулась бармену Джереми, стоявшему за стойкой, и заказала порцию джина.

Он взглянул на нее искоса.

— Мы ожидали тебя с шести часов, — сказал он.

— Не смогла вырваться из конторы.

— Опять пробки на дорогах?

— Южная чертовски забита. Все стремятся к побережью, чтобы захватить последний уик-энд сезона.

Он с пониманием кивнул.

— Так лето же еще не кончилось.

Она пожала плечами и отхлебнула джина. Мора решила: что бы там ни сказал Джереми насчет того, что лето, мол, еще не прошло, в конце своего пребывания здесь она поставит «Радугу» на стапель и закроет коттедж на зиму. Она сидела неподвижно, поглядывая на ряды бутылок и бокалов, отдыхая от утомившего ее переезда из Лондона. Не поворачивая головы, она по памяти представляла себе зал: в глубоких удобных креслах сидят вечерние завсегдатаи, на стенах отполированные медные украшения, на каминной полке строго сияет старинный фарфор, а камин, может быть, уже украшен ранними хризантемами.

Для нее давно вошло в привычку посещение «Оленя» перед возвращением в коттедж. Это олицетворяло факт ее прибытия в поселок и представляло собой нечто большее, чем просто проявление вежливости по отношению к Уилле и Джереми, которые были ее друзьями. Утром она спустится к лодочной пристани, и старина Эйбл, приветствуя ее, обязательно спросит, почему она опоздала в «Олень» сегодня вечером? Ее иногда раздражали эти ставшие уже традиционными вопросы, но в то же время они наполняли ее гордым чувством принадлежности к этому месту. Джереми снова подошел к ней.

— Как погода в Лондоне? — спросил он.

— Я думаю, там будет гроза, Джереми. Знаешь, как это было все лето, — мы жили в ожидании, что погода вот-вот испортится. Я была рада уехать оттуда.

— Папаша здоров?

— Да, здоров. Он терпеть не может жару, но никогда не согласится из-за погоды изменять своим привычкам.

— А Крис и Том?

Она кивнула и улыбнулась:

— На этой неделе отец поручил Крису довольно важную работу и намекнул, что тот должен оставаться вечерами и работать. Крису это не очень-то понравилось… Но должна сказать, что он в последние дни усаживается за работу с большей легкостью.

— А что нового у Тома?

— Ничего нового… Все еще в министерстве. Он собирается уйти оттуда весной и вернуться в Ирландию.

— Он не очень-то часто бывает здесь, Мора…

— Ну, знаешь, Джереми, Все они думают, что я слишком независима и ношусь со своим коттеджем, поэтому и позволяют мне самой возиться с ним. Хотя я думаю, что Том втайне одобряет всякую независимость. Уж он-то не станет совать свой нос в мои дела.

Джереми оставил это замечание без комментариев, хотя наверняка давно интересовался взаимоотношениями этих двоюродных братьев и их сестры. Поженятся ли когда-нибудь Том и Мора? Нельзя было сказать, что они влюблены… По крайней мере, не так, как в свое время Джереми и Уилла были влюблены друг в друга… Но существовала спокойная дружба, которая продолжалась все четыре года после войны. Похоже на то, что она закончится женитьбой.

Поглядывая на Мору, он заметил, что и мужчина, сидевший неподалеку, тоже обратил на нее внимание. Он вспомнил, что по небрежности не познакомил их друг с другом.

— Мора, позволь представить тебе Джонни Седли, который здесь остановился. Мора де Курси.

Она повернулась к нему.

— Рад познакомиться, — сказал с американским акцентом блондин. На нем была тенниска свободного фасона, что, по-видимому, присуще только американцам.

— Уилла сказала мне, что вы приехали, — произнес он. — Она заходила сюда несколько раз, все вас искала.

— Вы давно здесь? — спросила Мора.

Это было банально, но больше сказать было нечего.

— Дней десять, — ответил он. — Думаю, что останусь, пока погода не изменится.

— Я думала, большинство американцев не позволяет погоде вмешиваться в их дела.

— Я не из «большинства американцев».

— Извините.

Внезапно он сел на свободное место рядом с ней.

— Знаете, я не хотел грубить. Я просто привык к тому, что весь остальной мир воспринимает американцев как вечных туристов. Мне мерещится такое отношение даже там, где его не существует. Получилось так, что это моя любимая часть страны.

— О… вы были здесь во время войны?

— Нет. Перед войной я проходил аспирантуру в Кембридже… Семья моего прадедушки жила неподалеку от Кингс-Линна.

— Стало быть, вы англичанин, — сказала она и засмеялась.

Джонни подумал, что она выглядит милой, когда смеется, хотя в те первые минуты, когда Мора взбиралась на табурет и