Любовная связь [Черри Эдер] (fb2) читать онлайн

Черри Эдер Любовная связь

Глава 1 

Периметральная сигнализация срабатывала всякий раз, когда что-либо тяжелее сорока килограммов пересекало незримую границу, охраняемую спрятанными в грунте датчиками. Поначалу все, что Джейк смог обнаружить на экране монитора — это палевого немецкого дога. Проклятая тварь показалась ему злобной бестией размером с дом.

— Откуда, черт возьми, ты взялась?

Большая квадратная голова собаки вскинулась, уши навострились, словно она учуяла его, сидящего в шести метрах под землей. Джейк закинул ноги в ботинках сорок шестого размера на стол, глотнул содовой и, прищурившись, более пристально всмотрелся в экран...

А секундой позже сбросил ноги на пол и расплющил кулаком пустую жестянку.

— Дерьмо!

Собака заслонила ее собой.

Но лишь на миг…

Джейк рассеянно прикоснулся к шраму на горле, не обращая внимания на скачок кровяного давления на восемьдесят единиц вверх. Наклонившись вперед, чтобы четче сфокусировать камеру, он придвинулся к монитору, детально изучая картинку.

Изящная блондинка, утопающая в длинном зеленом пальто, сидела на вырванном с корнем во время последней грозы дереве метрах в десяти от его домика. Светлые блестящие волосы вились на ветру очаровательными кудрями, обрамляя ее лицо, и ниспадали на плечи всякий раз, когда она склонялась к чему-то, лежащему у нее на коленях.

Кожа девушки была светлой, а не смуглой, волосы — шелковистыми, а не жесткими, да и профиль ее был ему незнаком. Выходит, она не призрак из прошлого. Слава богу.

Тем не менее он не хотел, чтобы девушка болталась здесь.

Джейк не знал, кто она такая и что делает в отдаленном высокогорье Сьерры на пороге зимы.

Ее появление рядом с его домом уже само по себе подозрительно. Пусть она и казалась не кем иным, как симпатичной блондиночкой, решившей побродить по горам в одиночестве. Но внешность обманчива. Ни девушку, ни псину здесь не ждал радушный прием. Он не любил собак. В деле, которым он занимался, они зачастую вели себя непредсказуемо. А хрупкие блондинки… Джейк метким броском отправил расплющенную банку в мусорную корзину и снова вперился в экран. Это племя тоже ему не по душе.

Более тщательное изучение не изменило его мнения. Как на грех, у Джейка уже год не было женщины, и при виде этой аппетитной булочки у него потекли слюнки. Паршиво... как мышь для слона, как Давид для Голиафа. Она относилась к тому типу женщин, от которого Джейк всегда бежал как от чумы — миниатюрная хрупкая блондинка. Он был начисто вымотан миссией в маленькой забытой богом ближневосточной стране, где воистину разверзся ад. Все, что ему было нужно по возвращении — небольшая передышка. А вместо этого, вернувшись домой, Джейк обнаружил, что оказался по уши в дерьме — шестнадцать лет безупречной службы смыты в унитаз, и в желанный отпуск его отправили пинком под зад.

У него не было времени на эту блондиночку.

Скорее всего, грозное «бу!» заставит девицу и ее зверюгу бежать в город, сверкая пятками. А после их выдворения он снова сможет сосредоточиться на вопросе, кто же пытается разрушить его жизнь.

* * * * *

Марни Райт жалела, что не взяла с собой теплую шапку, так как холодный воздух ощутимо пощипывал ей уши, но старалась не обращать на это внимания, а полностью сосредоточиться на альбоме для рисования, лежавшем у нее на коленях.

Ей повезло найти этот старый коттедж на склоне горы. Было бы глупо возвращаться на полтора километра назад к дому бабушки, а потом карабкаться обратно, только из-за того, что она слегка замерзла. Девушка подняла воротник и съежилась.

Сквозь деревья, кустарник и бурелом виднелись только фасад и крытая кровельной плиткой крыша. Этот дом был явно в лучшем состоянии, чем бабушкин. Деревянная облицовка и крыльцо были хоть и грубо, но отремонтированы, крыша выглядела достаточно прочной, да и окна, похоже, все целы.

Марни пошевелила озябшими пальцами, в очередной раз окинула пристальным взглядом деревянное строение и продолжила рисовать. Этот небольшой домик идеально подходил для иллюстрации жуткой хэллоуинской истории, над которой она работала. Все, чего ему недоставало — мрачной атмосферности. Марни нарисовала легкую струйку дыма над трубой, растушевала длинные тени, чтобы домик выглядел неприветливым и мрачным. Быстрыми штрихами карандаша она постепенно добилась нужного эффекта. Голова Герцогини, сидящей у ее ног, резко дернулась.

— Кого ты учуяла? Бурундука?

Собака глухо зарычала и помахала хвостом.

Марни рассмеялась, выпуская в холодный воздух облачко пара.

— Не уходи далеко, — она положила руку на затылок собаки и строго посмотрела ей в глаза, — и не играй с ним, поняла?

Герцогиня понеслась к закрытой двери пустого коттеджа и уселась на крыльцо, навострив уши. Марни улыбнулась. Герцогиня любила комфорт. Ей больше хотелось оказаться в теплом помещении, чем резвиться на морозе.

— Это не наш дом, глупышка. Дай мне еще несколько минут, и мы соберемся и пойдем туда, где сухо и тепло, хорошо?

Перед тем, как отправиться с Герцогиней на прогулку, окончившуюся в этом уединенном месте, Марни забросила спальный мешок, провизию и все остальное в бабушкин коттедж. Их блуждания по горам и холод пробудили ее аппетит. Да, она просто зверски проголодалась. К тому же в воздухе ощущался запах дождя, и ей хотелось иметь крышу над головой до того, как с неба начнет накрапывать.

Нахмурившись, она на мгновение задумалась о возвращении домой, в Саннивейл. Как правило, после дождя уровень реки резко поднимался, и мосты на какое-то время уходили под воду. Покинуть гору прямо сейчас было бы здравым и осмотрительным поступком. Но Марни больше не хотелось быть рассудительной и благоразумной. Те решения, которые она примет в ближайшие пару дней, должны в корне изменить ее будущее. После того, как она всю жизнь осторожничала, настало время воспользоваться шансами, которые ей преподносила судьба.

Ее самые счастливые воспоминания были неразрывно связаны с домиком бабушки. Поэтому именно здесь она и должна определиться, чем будет заниматься в дальнейшем. И небольшой дождь не помешает ей осуществить задуманное.

Марни почти забыла, как сложно было сюда добираться. Ей пришлось оставить машину в конце узкой горной дороги, переправиться через бурную реку по хлипкому пешеходному мосту, пересечь ущелье по виадуку, а в заключение еще пять километров карабкаться вверх по довольно крутому склону. В детстве они с братьями не замечали этих мелких неудобств. Каждая поездка в горы с бабушкой всегда была для них захватывающим приключением. Они обследовали каждый сантиметр в окрестностях их коттеджа, плавали в реке и лазали по деревьям не хуже мартышек.

Небольшой дождь и холод не причинят ей вреда. Возможно, это последний раз, когда она…

За спиной хрустнула ветка. Ее рука, сжимавшая карандаш, дрогнула, и на рисунке появилась неаккуратная жирная линия. Марни, испуганно замерев, перевела взгляд на Герцогиню. Собака нетерпеливо ерзала на крыльце — ее лоб пошел складками, а уши поворачивались на каждый звук, как локаторы, но беспокойства она явно не ощущала. Плечи Марни расслабились... на долю секунды.

— Это частная собственность.

Резко вскинув голову, Марни оглянулась через плечо.

Он стоял у нее за спиной, огромный как гора. Такого было сложно не заметить. Почему же Герцогиня не бросилась ей на помощь, как обычно? И как он умудрился, не привлекая внимания, подобраться к ней так близко? Слишком близко. Застыл, чуть ли не дыша ей в затылок, широко расставив ноги в армейских ботинках и небрежно покачивая дробовик на согнутой в локте руке.

Темные волосы ниспадали на мощные плечи. Длинные тени приближающихся сумерек не позволяли разглядеть черты его лица. Высокий и широкоплечий, он был одет в джинсы и плотное пальто длиной до середины бедра, сродни ее собственному. Он словно сошел со страниц журнала «Солдат удачи», только в отличие от типичных персонажей данного издания был начисто лишен дружелюбия.

— Откуда вы взялись? — лучезарно улыбаясь, спросила Марли, одновременно прикрывая листы альбома картонным переплетом. Она подобралась и напрягла мышцы ног, готовясь при необходимости действовать быстро и решительно.

— Кто вы такая и что делаете здесь?

— Я Марни Райт. Я приехала в гости к… я здесь... я просто пришла сюда, — с ноткой раздражения закончила она. Я здесь, чтобы переосмыслить свою жизнь. Я здесь, чтобы наметить цели на будущее. И я не ожидала встретить здесь Невероятного Халка!

— В горах больше никого нет. Так к кому же вы собирались отправиться в гости?

— Я остановилась в старом домике моей бабушки. Там, внизу, — Марни указала в сторону подножия горы. — Она…

— Вы одна?

Марни не была глупой.

— Я кое-кого жду. Они скоро при...

— Встретьте своих спутников с другой стороны моста.

Вместо того, чтобы обидеться на грубость, Марни была заинтригована.

— А вы кто такой? — с любопытством спросила она. — И что делаете здесь в это время года?

— Леди, вы не на чертовом светском рауте. Перестаньте болтать и проваливайте, — его губы сжались в тонкую полоску. — Забирайте собаку и шагом марш отсюда.

— Шагом марш? — Марни склонила голову набок и подтянула на колени рюкзак. Однозначно, военный. Ей был хорошо знаком этот тип мужчин. Ее брат Майкл служил в «морских котиках».

К несчастью для этого парня, ее уже достали постоянные указания, что и когда ей следует делать, исходящие от властных представителей мужского пола. Она почти уверена, что стрелять он не станет. И сейчас она была вполне довольна тем, где находилась, большое спасибо. Марни невинно посмотрела на него.

Он повторил свою фразу по-французски, затем по-немецки, на случай, если она не поняла того, что он от нее требовал. Его грудного тембра баритон словно нежные руки ласкал ее, заставляя вибрировать каждую косточку. Более того, она чувствовала, что низкое звучание этого глубокого, неотразимого, срывающегося от нетерпения голоса, вызывало в ее теле необъяснимый трепет.

Этот мужчина привык отдавать приказы и наблюдать за их немедленным исполнением. Его пристальный взгляд неспешно прошелся по ее фиолетовой рубашке, полурасстегнутому пальто, поношенным джинсам и тяжелым походным ботинкам, а затем проделал тот же путь назад.

Марни дрожала так, словно он по-настоящему касался ее. Его глаза были удивительными — гипнотизирующие, недружелюбные, насыщенного синего цвета. Он разглядывал ее с той тщательностью, с какой обычно рассматривают особо опасных пресмыкающихся. Затем, все так же не отрывая от нее взгляда, он обошел разлапистые корни дерева, на котором она сидела, и остановился прямо перед ней.

Вблизи он казался значительно более устрашающим. У него был прямой нос и густые брови, одну из которых рассекал тонкий белый шрам, полученный явно не в детстве. Мужчина был бойцом. Под темной бородой она разглядела очертания упрямого квадратного подбородка. И самый чувственный в мире рот…

Его приближение выбило ее из колеи. Но это не имело ничего общего с его враждебностью. У нее было четверо братьев, которые могли выглядеть так же грозно. Марни росла среди мужчин, но никогда не чувствовала себя с ними настолько неуверенно и была поражена такой неожиданной реакцией своего тела на этого незнакомца.

Какое-то время тот выжидающе смотрел на нее, а затем, четко проговаривая каждое слово и старательно жестикулируя, спросил:

— Эй, дамочка, ты глухая?

Взгляд Марни переместился с его больших ладоней на хмурое лицо, и ее захлестнули эмоции. Сначала она почувствовала интерес, затем вспышку возбуждения, а в завершение — дрожь обжигающего притяжения.

Страсть с первого взгляда.

Она вздохнула.

Страсть была совершенно неподходящей реакцией, учитывая обстоятельства. Поэтому, в ответ на его угрожающее поведение, Марни собралась и твердо посмотрела на него, иронично изогнув бровь. Он был крупным мужчиной, выше ее ста семидесяти сантиметров почти на голову. В сузившихся глазах застыла угроза, его враждебность могла отпугнуть даже самых отчаянных храбрецов. Дробовик явно был лишним.

— Я прекрасно слышала вас... даже когда вы не орали как резаный.

— Тогда какое слово в «катитесь отсюда» вы не поняли?

— Это большая гора. Не думаю, что занимаю на ней слишком много места, или вы считаете иначе?

Не сводя с него глаз, она положила руку на свой рюкзак. Помимо принадлежностей для рисования там покоились газовый баллончик и старый носок, набитый четвертаками, — девушка никогда не знает, что ей может понадобиться. Жаль только, что, по ее ощущениям, импровизированное оружие и желтый пояс по айкидо ей вряд ли особо помогут в противоборстве с такой горой мышц. Разумная часть Марни недоумевала, зачем она так безрассудно дразнит этого обозленного незнакомца. Другая же, зачарованная, удерживала ее на месте.

Краем глаза она заметила, как позади парня возникла Герцогиня и, замерев с глупой слюнявой ухмылкой на морде, уткнулась ему в спину благоговейным взглядом.

— Может, гора и большая, но этот ее кусок принадлежит мне, и я им вполне доволен и без вашего присутствия. Так что пошевеливайтесь, дамочка.

— Простите, я еще не готова идти.

Марни попробовала построить ему глазки, что всегда безотказно действовало на ее братьев, осознавая, что играет с огнем, и всецело наслаждаясь этим.

— Ей богу, я абсолютно безвредна. Все, чем я занимаюсь — рисую домик для книги, которую иллюст…

— Леди, мне плевать, даже если вы Пикассо. Дом принадлежит мне. Дерево, на котором вы сидите — мое, и чертова земля под вашими ногами тоже моя. Поднимайте задницу и убирайтесь вместе со своей псиной с моей территории.

— Ну, раз уж вы так мило просите…

Его раздражение скорее забавляло, чем пугало, и она улыбнулась ему. Но в мрачных ледяных глазах незнакомца не было и следа снисходительного юмора. Этот мужчина совершенно точно не разделял мнения братьев о ее прелести и очаровании.

— Вы действительно так глупы, как кажетесь? — хмуро поинтересовался он.

— Это вроде как спросить у мужчины, перестал ли он бить свою жену, да? — Марни встала, стряхивая мох и кусочки коры с пальто. Ее джинсы промокли от долгого сидения на влажной древесине. — Вы всегда так грубы с незнакомыми людьми?

Герцогиня изящно обошла мужчину, подошла к Марни и прижала огромную голову к ее руке.

— Леди, — очевидно отчаявшись добиться понимания, он отщелкнул предохранитель дробовика. Плечи Марни напряглись. — Что мне сделать, чтобы заставить вас убраться с этой горы? Пристрелить?

— Эй, полегче! Я уже ухожу!

Подобрав карандаши, которые скатились на землю, когда она вставала, Марни схватилась ледяными пальцами за ошейник Герцогини.

— Пойдем, милая. — Девушка смогла сделать пару шагов, прежде чем поняла, что собака не двигается с места. — Ну же, девочка.

Герцогиня стряхнула с себя ее руку. На секунду Марни обеспокоилась, что собака сейчас вцепится в горло Хозяину горы... и еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, наблюдая, как Герцогиня виляет хвостом, трется головой о свободную руку парня и с обожанием смотрит ему в глаза. По выражению лица вояки можно было догадаться, что это не доставляло тому радости. Марни закусила губу, времени на улыбки не было. Герцогиня томно посмотрела на хозяйку, и Марни незаметным жестом приказала собаке оставаться на месте. Огромный дог привычно выполнил команду — сел, прислонившись к крепкой мужской ноге, и... шумно зевнул.

— Что, черт возьми, творит эта псина?

Марни, пиная ногами мокрые листья, без оглядки побрела вниз по склону.

— Она вас полюбила, — спустя какое-то время ответила она. Ей пришлось повысить голос, чтобы быть услышанной, поскольку их разделяло уже приличное расстояние.

— Проклятье, я сказал вам — фу, как тебя там, прекрати! — забрать свое животное!

— О, Герцогиня сейчас находится именно там, где ей хочется быть. Никогда не могла заставить ее уйти, когда она жаждала остаться, — крикнула она и обернулась. Герцогиня смотрела на него так, словно незнакомец был подарком с небес. Марни начала смеяться.

— Эй, женщина, вернись. Что ты здесь нашла смешного?

— Она с ума по вам сходит, — девушка засунула руки в карманы теплого пальто и немного приподняла плечи, чтобы согреть замерзшие уши.

— Черт возьми, — вновь закричал он. — Отзовите её!

— Не волнуйтесь, она придет домой, когда нагуляется, — спускаясь по склону и лавируя между деревьев, она слышала, как мужчина громко бранится. С его глубоким баритоном переплетались звуки, которые издавала Герцогиня, пытаясь завести с ним что-то наподобие любовного разговора. Марни пару раз чуть было не упала — довольно сложно нисходить с горы, хохоча во все горло.

* * * * *

Литавры дождя по дребезжащей крыше разбудили ее, и, поежившись, Марни поглубже зарылась в теплый спальный мешок. Хотя она и лежала в нем полностью одетой, ледяной воздух проникал внутрь ее кокона, пуская мурашки по телу. Ей казалось, что она только минуту назад смежила веки, но все же открыла воспаленные, словно набитые песком, глаза, смирившись с насильственным пробуждением.

В полутора метрах от нее мертвецким сном спала Герцогиня, свернувшись в клубок на полу почти вплотную к камину. Марни хихикнула: собака прибежала домой после нескольких часов общения со своим новым приятелем.

Как бы ей хотелось, чтобы Герцогиня разговаривала на более легком для понимания языке! Если б это было так, она смогла бы хорошенько порасспросить любимицу о малоразговорчивом соседе.

Странный человек. Но интересный, очень интересный.

Марни ощутила легкий укол вины за то, что вчера днем вела себя чересчур настырно. Он так хотел, чтобы она ушла, но Марни не смогла устоять перед искушением поддразнить его... Парню было явно не до веселья. Но даже понимая, насколько он зол, Марни не чувствовала себя по-настоящему в опасности.

Она вздохнула. Ей повезло, что этот солдафон не пристрелил её на месте.

Марни пообещала отцу, что выйдет на работу в понедельник. Это значит, что на поиск смысла жизни осталось всего два дня, включая сегодняшний.

Она не станет снова досаждать бедняге соседу, и постарается больше не показываться ему на глаза... От этой мысли ей стало грустно: такого интересного мужчину она давно уже не встречала.

Марни повернулась на бок, так как пол под бедрами внезапно показался ей неуютно твердым. Немного поерзала, прислушиваясь к мерному стуку дождя по крыше, и, свернувшись калачиком, задумалась, стоит ли встать и подкинуть дров в камин или же попытаться сохранить оставшееся в спальном мешке тепло.

Было едва ли шесть часов утра, но сна у Марни не было ни в одном глазу, и она знала, что заснуть ей уже не удастся. Тусклый свет еле пробивался сквозь залитые водой оконные стекла. Деревья у дома гнулись от свирепого натиска стихии, хлестали ветвями по обшивке коттеджа, и при каждом ударе мелкие сучья, иголки, листья сыпались с них, кружась и колыхаясь.

Ветер поднялся ближе к ночи, после того как она допила чуть теплый кофе из термоса и они с Герцогиней скромно поужинали холодной тушенкой. Теперь же он выл снаружи как баньши, ревел в кронах деревьев, окружавших домик, гудел в щелях между кровлей и деревянной обшивкой, навевая уныние.

В свое время бабушка обожала привозить сюда внуков на целые недели. Когда дедушка был жив, они с бабушкой жили неподалеку, в Грей-Фэзер. Дедушка построил этот уединенный домик для поездок на природу в выходные.

Полдюжины маленьких коттеджей между рекой и ущельем использовались хозяевами как летние домики. Никто не жил здесь круглый год — поселок находился слишком далеко от цивилизации и всякого вида помощи.

Марни сознательно выбросила из головы годы предупреждений и предостережений, когда приняла решение поехать сюда одна. Её семья была склонна к чрезмерной опеке. Но в этом не было необходимости. Марни полностью соответствовала своей возрастной норме и по физическому здоровью, и по всем остальным показателям.

Ей бы не помешало выбросить из головы ещё кое-что — постоянное гнетущее беспокойство на периферии сознания. К черту! Ей хотелось жить, наслаждаться жизнью на полную катушку, познать всё её радости и прелести. И в следующие пару дней она окончательно решит, как именно это сделает. А затем поедет домой воплощать свои планы в жизнь.

Она оглядела маленькую пустую комнату, освещенную мерцанием пламени в камине, и почувствовала приступ ностальгии. Хотя бабушка не приезжала в горы уже долгие годы, маленький домик всё ещё хранил в себе теплые воспоминания, которые для Марни навсегда останутся символом бабушкиной любви. Бабушка бы всем сердцем поддержала намерение внучки.

Завывания ветра напомнили ей о каникулах, которые семья проводила здесь. Они рассказывали друг другу страшные истории, растянувшись на полу у пылающего камина, и жарили пастилу. Поплотнее укутавшись в спальный мешок, Марни попыталась воскресить в памяти, каким был этот домик в те времена, когда они с братьями приезжали на каникулы в горы.

Мебели, которую смастерил дедушка, здесь давно уже не было. Лоскутные одеяла и вышитые картины нынче украшали собственный дом Марни в Саннивейле. Теперь бабушкин коттедж стал всего лишь маленьким пустым деревянным строением, затерянным в горах среди деревьев, полным лишь счастливых воспоминаний.

Дедушка умер, а год спустя и её мать погибла в глупой аварии. Марни было шесть, когда бабушка спустилась со своих любимых гор, чтобы заботиться о ней и её братьях. Она была единственной матерью, которую знала Марни, и девушка очень по ней горевала и все бы отдала, лишь бы бабушка хоть ненадолго вернулась. Сейчас ей бы не помешала мудрость старой женщины.    

Марша Уошберн была прекрасным примером для подражания. Сильной. Независимой. Храброй.

Благодаря ей Марни стала такой, какой есть. Бабушка с ожесточением боролась с чрезмерной опекой и полным контролем отца и братьев над девочкой. Пыталась сделать жизнь внучки нормальной. Марни любила свою сварливую бабушку всем сердцем, хотя они не всегда сходились во мнениях.

Но кое в чем бабушка оказалась права — отношения с парнем не могли дать Марни того, в чем она нуждалась. Это уже доказано. Несколько лет назад она начала подыскивать кого-то. Кого-то… мягкого. Полную противоположность брутальным братьям, которые выводили её из себя своими командирскими замашками. Они были не из оседлых семейных людей. И хоть Марни и обожала их, для себя хотела кого-то иного. Домашнего. С нормальной работой и незамысловатым хобби. Но в каждых отношениях мужчины, которые казались ей вполне подходящими для совместной жизни, оказывались... не теми. Не было искры. Электричества. Обжигающего желания.

Марни ошибалась, полагая, что ей нужен муж, чтобы зажить полной жизнью. Возможно, до нее все слишком медленно доходит? И ей нужен вовсе не муж, а умение сказать твердое «нет» семье и «да» себе?

Бабушка годами предупреждала Марни, что она не там ищет. Вместо того, чтобы гоняться за парнями в надежде, что кто-то другой сделает ее жизнь более полной и интересной, ей нужно было заглянуть внутрь себя. Понять, кто она. Почувствовать себя целостной личностью.

Марни спорила с пеной у рта. Любая женщина её возраста должна выйти замуж. Обзавестись детьми. В этом женское предназначение.

Дважды она принимала обручальные кольца от достойных молодых людей, которые, как ей казалось, были для неё вполне подходящими кандидатами в мужья. Но потом понимала, что ей ужасно не хватает того, чего в них нет, и чего они не могли ей дать. И хотя она больше не спешит выйти замуж, она также не становится моложе. Сейчас ей двадцать семь. Наверное, скоро начнут тикать биологические часы, но у неё впереди ещё долгие годы, прежде чем это станет серьезной проблемой.

Бабушка была чертовски права.

Марни нужно досконально узнать себя, прежде чем разделить свою жизнь с кем-то ещё. Кем бы он ни был.

К счастью, она успела понять это прежде, чем дошла до алтаря. За крохотный шаг до него. Но всё равно жила под безопасным родительским кровом, и переехала в собственный дом лишь год назад. Тем не менее, Марни продолжала трудиться программистом в отцовской фирме, хотя сама хотела бы заниматься творчеством. Как Трусливый Лев, она всё ещё искала смелость.

Смерть бабушки пять недель назад стала для Марни переломным моментом. Она слишком долго шла по пути наименьшего сопротивления, но скоро все должно изменится. Она многое в жизни упустила, позволяя другим людям выбирать, что для неё лучше.

А теперь ей хотелось наверстать упущенное. Школа искусств в Париже. Наполненная солнечным светом мансарда, пропитанная запахами красок и Сены.

Возбуждение. Вызов. Свобода.

Или, может быть, она устроится на работу в рекламное агентство. Или в фирму-производитель открыток. Или… выбор безграничен. Все, что от неё требовалось — принять решение, какой путь для себя избрать. К какой заветной цели стремиться. Однажды ей захочется замуж. Детей. Дом за городом, с самодельными качелями из старой покрышки на дереве, дымом из трубы и клумбой бархатцев у крыльца. Но пока она не готова.

Сначала ей нужно расправить крылья и научиться летать. И, бог даст, когда она покинет гору, ей уже будет точно известно, как она это сделает. И, как говорила бабушка, будь что будет.

Марни улыбнулась в темноте. Ей не нужно было гадать, что бы подумала о неприветливом горце бабушка. У той всегда была обостренная тяга к приключениям. Это бы её не испугало.

Он вовсе не вселил в Марни страх, но она понимала, что в текущей ситуации будет мудро держаться от него подальше. Он был опасно привлекателен, а ей так многое нужно обдумать в эти выходные. И мысли могут принять неправильный ход, если в них проникнет ещё один брутальный самец, уверенный, что сам способен решить, что для неё лучше.

Она широко улыбнулась. Но немного помечтать о нём ведь не повредит?

Марни вспомнила пронзительный взгляд его темно-синих глаз. Его чувственный рот. Глубокий хрипловатый голос, превращающий ноги в желе. Поерзав и ввинтившись еще глубже в свой спальник, она приказала себе выбросить из головы этого загадочного незнакомца. Знакомиться с которым, скорее всего, не стоит. Но мысли о нем, тем не менее, согрели её. Она задумалась, чем он может быть занят в эту …

БУУУУУУМ! Грохот, похожий на извержение вулкана, прервал её приятные мысли. Шум был оглушительным. И очень близким.

Взвыв от страха, Герцогиня подскочила, пронеслась по комнате и приземлилась дрожащим телом на ноги хозяйке. Марни резко села с широко открытыми глазами и рванувшим в бешеный галоп сердцем.

— Что за?..

Домик трясся, скрипел, трещал. Стены вибрировали от череды громоподобных зловещих звуков. Удерживаемая на месте спальным мешком и собакой, Марни почувствовала выброс адреналина и взбрыкнула, чтобы освободиться и от того, и от другого, и вскочила на ноги в тот самый момент, когда огромное дерево проломило потолок.

Издав пронзительный вопль, Марни обхватила руками голову и всем телом накрыла Герцогиню, чтобы защитить её от падающей черепицы, кусков потолка, веток и струй воды.

Отчаянный лай Герцогини вовсе не улучшал ситуацию.

— Тссс, девочка, тссс, — тщетно пыталась она успокоить истошно лающую и выворачивающуюся из-под нее собаку.

Спустя несколько минут, удостоверившись, что жуткие звуки больше не пронизывают предрассветную тишину, Марни выпрямилась, и щепки, осколки черепицы и прочий мусор посыпались с её головы и плеч. Она окинула непонимающим взглядом комнату, не в силах осознать увиденное. Трепещущие ветви желтой сосны торчали из огромной зияющей дыры в сотрясающейся крыше... Сломанные сучья усеивали пол... Дождь тяжелыми каплями хлестал в проломленное отверстие... Мокрые ветки гнулись под тяжестью воды, и стекающие с них струйки образовывали лужи на деревянном полу у ног Марни... И в довершение всего гигантский ствол повредил крепления входной двери — теперь она висела на одной петле, — и в открытый проем задувал сильный, насыщенный водяной пылью, холодный ветер...

— Ну, ничего себе, — сдержанно прошептала Марни.

Герцогиня понюхала ветку и, оглянувшись через плечо, озадаченно заскулила.

— И не говори, сама в шоке, Шерлок, — согласилась с любимицей Марни, краем глаза наблюдая, как миниатюрное торнадо из сосновых иголок и мелкого мусора превратило огонь в камине в сонм оранжевых и голубых искр.

В этот момент дерево просело ещё на несколько сантиметров, и Герцогиня, громко заскулив, вылетела в приоткрытую входную дверь и исчезла в темноте.

— Эй, — завопила Марни. — Подожди меня!

Она второпях надела пальто, собрав под ним в гармошку рукава рубашки, засунула альбом и карандаши в рюкзак, но времени надеть ботинки уже не было.

«Поспеши, поспеши, поспеши».

Напоследок Марни, вспомнив об одежде, развешенной вчера вечером для просушки, метнулась взглядом к камину и чертыхнулась — пламя в нем разгоралось и искрило, подпитываемое хвоей и обломками дерева, сыпавшимися с потолка. Обреченно вздохнув, она подхватила одной рукой ботинки с пола, а другой вытащила из рюкзака бутылку воды и торопливо залила ею огонь, оставив одежду там, где та сушилась — в данный момент перед ней стояли проблемы посерьезнее, чем забота о разнообразии ее гардероба.

«Поспеши, поспеши, поспеши».

И тут ствол сосны с натужным скрипом опустился сразу метра на полтора, надежно заблокировав дверь. Придя в замешательство, Марни на пару секунд вперилась в него взглядом — дерево было огромным, с толстыми разлапистыми ветвями, — а затем забросила рюкзак за спину, обмотала легкий спальный мешок вокруг шеи и ухватилась за ближайшую ветку. Не заботясь о грациозности, она поползла по толстым сучьям, стремясь добраться до разбитого окна на противоположной стороне комнаты. Рюкзак постоянно цеплялся за ветки, тормозя ее продвижение, но Марни все же неуклонно приближалась к заветному выходу, продолжая чуть слышно бормотать: «Поспеши, поспеши, поспеши».

Было нелегко открыть оконную створку, частично загражденную кроной... К тому времени как она справилась, её дыхание стало тяжелым, прерывистым, а руки липкими от древесной смолы, поскольку приходилось отламывать мешающие лапы.

Остерегаясь осколков разбитого стекла, она аккуратно выбралась сквозь узкий проем наружу. И как только нога Марни в одном носке коснулась земли, она почувствовала, что кто-то тянет её за полу пальто.

— Бог ты мой, кого я вижу! Спасибо за помощь, предательница. — Холодный нос Герцогини тыкался ей в колено, пытаясь заставить перекинуть через подоконник и вторую ногу. — Да, да, я спешу. Не тяни меня.

Гигантское дерево тем временем еще глубже просело внутрь коттеджа со скрипом, ужасно напоминающим женский крик, сменившимся через минуту звоном бьющегося стекла с другой стороны дома, за которым последовала серия хлопков. А аккомпанементом к этой какофонии служил непрерывный скрежет коры сосны по обшивке дома, напоминающий музыкальное сопровождение к фильму ужасов «Пила».

Герцогиня испуганно взвизгнула, вцепилась зубами в рукав пальто хозяйки и с остервенением потянула ее прочь от раскуроченного жилища. Прыгая на одной ноге и едва удерживая равновесие, Марни была только счастлива последовать за питомицей, хотя и промокла за пару минут насквозь. Она умудрилась на ходу застегнуть пальто и убрать мокрые волосы с глаз, а оказавшись на безопасном расстоянии от дома, остановилась, чтобы натянуть ботинки на грязные промокшие носки.

— Фу! — Герцогиня подтолкнула её руку, почти опрокинув хозяйку в грязь. — А ты могла бы и подождать меня. Я шла прямо за тобой, знаешь ли!

О боже, её сердце безумно колотилось. Она никогда в жизни не была так счастлива при виде своей собаки.

— Пожалуйста, скажи мне, что мост ещё не затоплен, и мы можем поспать в машине. Или порадуй тем, что ты нашла теплую, сухую, необитаемую пещеру поблизости.

Разговор с Герцогиней притупил мысли о том, что она могла бы легко стать шашлыком в бабушкином маленьком доме, теперь превратившемся в блин. Запоздалые слезы щипали глаза Марни, и она смахнула их с лица.

— Ведь так, умничка? Нашла? Потому что бьюсь об заклад, мост уже ушел под воду…

Герцогиня предупреждающе гавкнула. Опоздав лишь на секунду.

— Женщина, у тебя не хватает ума укрыться от дождя?

«О, какое счастье, Пол Баньян^[1] явился», — подумала Марни, инстинктивно реагируя на его насмешливый тон. Но, несмотря на это, при его неожиданном появлении она почувствовала облегчение.

— Я могу позаботиться о себе, спасибо за беспокойство, — она украдкой покосилась в его сторону сквозь пелену дождя и предрассветный туман. Он был огромен — и она была так рада видеть его, что хотела сразу заключить в объятия.

— Я уже заметил, — сухо произнес он, выходя на поляну. На нем были надеты джинсы, синее пальто и черный шарф. — Кстати, поблизости нет никаких пещер.

— Я знаю. Я просто... разговаривала, — натянуто заявила Марни, вместо незнакомца прижимая к своей холодной груди мокрый спальный мешок. Убрать из голоса дрожь было нелегко.

— С собакой?

— Тебе случаем не нужно пожевать гвозди, или поотрывать бабочкам крылышки, или заняться чем-нибудь ещё?

— Я пришел спасти твою задницу.

Она сузила глаза:

— Откуда же ты узнал, что моя задница нуждается в спасении? — Марни вздрогнула, осознав, как долго ей пришлось выбираться из коттеджа. По меньшей мере, десять-пятнадцать минут.

— Твоя собака выла и скулила так, что мертвого бы подняла. Она разбудила меня. Я её впустил. Она заскулила. Я её выпустил. Она принялась выть. Впустил. Выпустил. Она снова вернулась. Очевидно, она хотела, чтобы я пошел с ней, — он окинул Марни сверху вниз неодобрительным взглядом. — Я и пошёл. Я здесь. Мы промокли. Пойдем.

— Как восхитительно мило и благородно с твоей стороны ринуться спасать меня. Но маленькая глупая я умудрилась спастись без твоей помощи. Поэтому, хоть мне и было приятно поболтать с тобой, мы с Герцогиней идем в другую сторону.

Она указала пальцем в направлении тропинки, ведущей к пешеходному мосту и её машине.

— Для начала, мост в той стороне, — указал он. — Но сейчас это неважно. Мост затоплен.

— А может быть и нет.

— Придется мне поверить. Его не перейти, — рявкнул он, словно в этом была её вина.

— Предпочитаю удостовериться в этом лично. Пойдем, девочка.

Герцогиня прислонилась к незнакомцу, прижав большую квадратную голову к его руке. Марни попробовала щелкнуть мокрыми пальцами. Все, чего ей удалось добиться — фонтанчика капель и упрямого визга собаки.

— Ты хочешь пройти три мили в такую погоду, чтобы доказать мою неправоту?

— Дождь начался не так давно!

— Достаточно давно. Просто следуй за своей собакой, — рыкнул он и скрылся в чаще.

— Куда? — Марни смотрела вслед удаляющейся фигуре, растворяющейся в темноте среди деревьев. — Куда? — сделала она еще одну безрезультатную попытку добиться ответа.

Марни поняла, что спальный мешок, который она прижимала к груди, теперь волочился по земле и уже насквозь промок.

— Ну, а ты что скажешь? — потребовала она, переведя взгляд на Герцогиню, но та, проигнорировав хозяйку, потрусила за незнакомцем.

— Что ты сделал с моей собакой? — закричала Марни сквозь пелену дождя. Бормоча ругательства, она вытащила из рюкзака фонарь, выбросила бесполезный спальный мешок и последовала за новоявленными Ромео и Джульеттой вверх по склону.

Глава 2 

Джейк краем уха слышал, как «оставшаяся в живых» что-то бормочет, ковыляя за ним. А её огромная как лошадь собака, которая была в пятьдесят раз умнее многих знакомых ему людей, с радостным повизгиванием носилась между ними, высунув язык.

По крайней мере, хоть кто-то счастлив.

Чёрт, холодно. И сыро. К сожалению, он не успел разжечь огонь в камине перед выходом из дома.

Очевидное волнение собаки заставило Джейка поспешно накинуть пальто, схватить оружие и сломя голову помчаться за псиной. Он не имел понятия, куда направлялся, поскольку одному только богу было известно, где на этот раз симпатичная блондиночка угодила в переплёт.

Однако к тому моменту, когда он вслед за собакой прибежал к полуразрушенному домику, девушка уже вылезала из окна, так как ствол упавшего дерева, разломившего её скромное жилище ровно пополам, надёжно забаррикадировал входную дверь.

Прошло довольно много времени с тех пор, как его сердце обмирало так, как тогда, при виде этой чудом спасшейся крошки. Джейку не было до неё дела, но ему всегда было не по себе, когда на его глазах разрушалось нечто хрупкое...

— Это был домик моей бабушки. Я уже упоминала об этом? — ворвался в его мысли дрожащий голос. — Весной должны приехать мои братья, чтобы разобрать его. Они твердят, что я не смогу уговорить их отложить это ещё на год из-за своей сентиментальности. Убеждают, что коттедж пожароопасен. Много они понимают.

Помолчав немного, девушка судорожно вздохнула и произнесла с наигранной весёлостью:

— Ну, по всей видимости, жить в нём больше нельзя. Вернее, я знала, что в нём нельзя жить ещё до приезда сюда. Никто из нас не следил за его состоянием уже много лет, поэтому я ожидала худшего — но надеялась на лучшее… — она немного попыхтела, прежде чем продолжить: — Я просто хотела… хотела всего лишь раз увидеть его перед тем, как…

— Дерево избавило их от необходимости тащиться сюда.

Мисс-как-её-там возмущённо ахнула:

— Эй! Ты точно не из сентиментальных! У меня с этим местом связаны чудесные воспоминания. Я обожала бабушку. Наша семья приезжала сюда каждый год, обычно летом. Мы ходили в походы, удили рыбу…

Господи Иисусе. Она что, собирается пересказать ему историю всей своей жизни? Джейк повернулся, чтобы осадить её, прервав на полуслове:

— Ты когда-нибудь молчишь, женщина?

Даже при такой паршивой видимости она умудрилась одарить его свирепым взглядом:

— Замолчу, когда перестану бояться до чёртиков, понятно?

— Доверься мне, — предельно искренне произнёс Джейк. — Тебе нечего опасаться. Со мной ты, как за стеной.

— Не слишком впечатляющая аналогия.

Да уж, её можно понять в этом буквализме. Он обиженно вздохнул.

— Если я не позволю больше ни одному дереву свалиться на тебя, ты умолкнешь?

Болтовня прекратилась, но лишь затем, чтобы смениться ещё более изощрённой акустической пыткой.

Джейк мучительно чувствовал её присутствие за своей спиной. Тихое ворчание и стоны, которые она издавала при каждом осторожном шаге по скользкой земле, отдавались гулким эхом внутри него. Он отчаянно желал развернуться и заорать: «Заткнись!»

В стенаниях блондиночки проскальзывали такие чувственные модуляции, такая страсть, словно девчонка занималась сексом.

Хорошим сексом.

Неспешным сексом.

Сексом, в котором участвовало всё тело.

Ему не хотелось думать о сексе. И не хотелось думать о ней. И, конечно же, не хотелось думать о сексе и о ней одновременно.

Но девушка попала в беду. И он был лучшим, вернее, единственным её шансом на спасение. У него просто не было выбора. Или был? Нет. Обречённо вздохнув, Джейк потопал дальше.

Воинственный. Раздосадованный. Возбуждённый.

Но уже через пару минут, когда она, споткнувшись, в очередной раз нежно застонала позади него, не выдержал.

— Сколько у тебя братьев? — мрачно спросил он. Лучше уж слушать её болтовню, чем эти чёртовы всхлипы и вздохи. У него есть вопросы и посерьёзнее, но Джейку хотелось смотреть ей в глаза, получая на них ответы.

— Вот те раз! Не ты ли приказал мне заткнуться?

— Я передумал. Так сколько?

— Четверо.

— И каждое лето вы приезжали сюда, чтобы провести каникулы с бабушкой? — ему приходилось почти кричать. Ветер дул прямо в лицо, заставляя зубы ныть от холода, что чертовски бесило его.

— Да.

Яркий луч света её фонаря ослепил его. Сначала она тараторила без умолку. Теперь слова из неё нужно тянуть клещами. Поди разбери. К чёрту, ему всё равно была неинтересна её биография.

Под кронами деревьев ещё только забрезжили серые предрассветные сумерки. В воздухе пахло мокрой листвой, запах которой перебивался едким запахом хвои и мокрой псины. Было холодно. Дождь мог в любую минуту превратиться в снег. Тропинка была не очень крутой, но в такую погоду и при такой видимости идти по ней было опасно. Грязь, мокрые сосновые иголки и гниющие листья не придавали ногам устойчивости. Джейк пригнулся, двигаясь против шквального ветра, воющего в кронах деревьев, задувающего под полы пальто и хлещущего волосами по лицу, но с мрачным упорством продолжал путь.

За спиной он услышал всплеск. Короткий нетерпеливый стон. Вздох.

Ему стоило больших усилий не поддаться соблазну схватить её в охапку и отнести на руках в дом до того, как она начнёт ныть и жаловаться. Но Джейк не собирался прикасаться к этой аппетитной булочке. Она и её снедаемая любовью собака нарушили его покой. Он не мог оставить её одну в полуразрушенном доме, так же как не мог позволить ей почувствовать себя желанной гостьей в его обиталище.

Джейк не знал, кто она и чем занимается, и до тех пор, пока досконально не выяснится её подноготная, он не собирался подпускать дамочку к себе ближе, чем это необходимо.

А дамочка тем временем начала мычать себе под нос какой-то мотивчик — что-то заводное и совершенно неподходящее к ситуации, к которой, по мнению Джейка, больше пришлась бы в лад погребальная песнь. Кхм, девчонка была жутко вредная.

— Как их зовут? — отчаянно спросил он.

— Майкл,…

— Не слышу! — заорал он. Пусть постарается докричаться до него. Может быть, к тому моменту как они доберутся до дома, она успеет охрипнуть.

— Майкл, — громко откликнулась она, — Кайл, Дерек и Кейн!

Дождь продолжал лить как из ведра. Девушка всё же догнала его, и когда уже почти поравнялась с ним... поскользнулась на мокром откосе. Джейк едва успел схватить её за руку, прежде чем она упала.

— Спасибо, — выпалила она, выдыхая изо рта клубы пара, и попыталась выпрямиться. Сквозь рукав пальто он чувствовал, как напрягаются её мышцы, сражаясь со стихией. Он отпустил рукав, но держал раскрытую ладонь у неё за спиной на случай, если она потеряет равновесие.

Слава богу, девчонка устояла на ногах, и ему не потребовалось вновь прикасаться к ней.

Едва обретя твёрдую почву под ногами, девушка тут же пустилась в путь. Джейк опустил руку и обогнал её, закрывая собой от ветра, как щитом. О да, он стал её личной оборонительной стеной. Она на удивление быстро шла вровень с ним, хотя он не замедлял шаг, чтобы подстроиться подкоротенькие шажки её маленьких ног. Очевидно, ей вовсе не хотелось кричать.

— Они очень заботятся обо мне. Точнее, слишком заботятся, — снова забубнила она.

О боже, когда же она утихомирится?

— Но я единственная девочка в семье, поэтому думаю, для них естественно баловать меня. Хотя со временем это приедается, не так ли? — она тяжело дышала, но не отставала от него.

У «избалованной девочки» было два возможных режима: газ, со скоростью сто километров в час, и тормоз.

— Я годами справлялась с ними. — Она рассмеялась, и этот звук затронул самые потаённые струнки его души. Твою мать!

— Мальчишки всегда спорили. Брали друг друга на слабо и заключали пари на самые безумные выходки. Я никогда не позволяла им сбрасывать меня со счетов, поэтому…

— Замужем когда-нибудь была? — перебил Джейк, категорически отказываясь слушать весёлую семейную историю. Кроме того, ему по барабану, какой испорченной девчонкой она была.

Вот зачем на земле появляются милые хрупкие блондинки. Чтобы их баловали, холили и лелеяли глупые мужчины. Плавали, знаем. Даже шрам остался в доказательство тому.

Он безжалостно воскресил в памяти ещё одну «случайную» встречу с другой смазливой беспомощной блондинкой, и почувствовал себя протрезвевшим. Нет ничего лучше быстрого напоминания о неприятной ситуации, чтобы вернуть человеку разум. Джейк ускорил шаг, чувствуя напряжение в мышцах, и с шипением втянул в себя ледяной воздух. Деревья защищали от ливня, и к тому же их кряжистые стволы блокировали отдельные порывы ветра. Девушка не отставала, и он мог чувствовать её запах. Милый. Нежный. Сладкий. Запретный.

— Не-а. Никогда не была. Но пару раз была помолвлена.

— Не можешь взять на себя ответственность?

— Наверное, да.

«Не спрашивай», — приказал он себе.

— С чего бы?

Она несколько раз судорожно вздохнула.

— Возможно, я слишком привередлива.

— Тогда, наверное, надо было подумать об этом до того, как заставлять влюблённых придурков раскошеливаться на обручальные кольца?

— Я их вернула, — она запыхалась от крутого подъёма, но шаг не сбавила. — И к тому же я не разбивала им сердца. Они не любили меня.

— Зачем тогда хотели жениться? — Конечно, за исключением того, чтобы затащить её в ближайшую постель и впитывать в себя её возбуждающие стоны-всхлипы, лёжа под одеялом, а не взбираясь в гору под холодным дождём. Джейк не хотел знать ответ. Ему вообще не стоило задавать никаких вопросов. Он должен был позволить ей отправиться к мосту и...

Она вздохнула:

— У моей семьи есть деньги.

Джейк опустил глаза. В этом свете было сложно разглядеть подробности, но он увидел достаточно, чтобы утверждать, что независимо от освещения или обстоятельств, деньги были последним, о чём мог бы думать мужчина при взгляде на неё.

Он недоверчиво фыркнул.

— Ну, хорошо, много денег.

— Твоя семья владеет винным магазином? — сухо спросил он.

— Винным магазином? Нет, а что?..

— Просто старая шутка, — та самая, про богатую блондинку и винный магазин, но для полного совпадения ещё требовалось, чтобы она была немой. — Слушай, мы почти пришли. Побереги силы. — И дай мне несколько минут побыть в тишине.

Хмыкнув, «богатая блондинка», наконец-то, онемела... ну, или почти онемела... А Джейк, стараясь не обращать внимания на издаваемые ею дьявольские звуки, на предельной скорости ринулся вверх по склону, замедлив шаг лишь однажды, когда они проходили мимо упавшего дерева недалеко от его дома, того самого, на котором она сидела вчера.

К тому времени, как они добрались до его «жилища», серое предрассветное небо окрасилось в бледно-жёлтый цвет, и хотя солнце по-прежнему еле пробивалось сквозь плотные тучи, дождь, похоже, начал утихать.

Собака, всю дорогу резвившаяся вокруг них, помчалась к входной двери коттеджа и уселась на крыльце, высунув язык и стуча хвостом по дощатому полу.

Луч света от фонаря Мисс-пару-раз-помолвленной скользил по земле, когда Джейк поднялся на маленькое крыльцо, открыл дверь и выжидающе посмотрел на неё.

Она была похожа на мокрого котёнка... Девушка подняла голову и, вперившись в его глаза растерянным взглядом, принялась убирать прилипшие пряди волос с лица.

— Что?

— После вас, — Джейк указал на обшарпанную входную дверь.

— Ах да, благодарю.

Она распахнула дверь пошире, стоя так близко к нему, что он почувствовал запах дыма вечернего костра, исходящий от её кожи. И лёгкий женский аромат, который он вовсе не хотел слышать. Сквозь мокрые пряди светлых волос, потемневших от дождя и прилипших к черепу, он мог видеть кончики её маленьких розовых ушек. Зелёная ткань её пальто почернела от влаги, джинсы промокли насквозь, и она тряслась в ознобе.

Он был готов к потоку жалоб, едва лишь она переступит порог. До сих пор она не позволяла себе ныть, но это вовсе не означало, что так будет всегда.

— Неплохая у тебя тут система безопасности, — она огляделась, войдя в дом. — Никакого замка?

— Любой, кто сюда доберётся и захочет войти, всё равно войдёт. Поэтому я и держу входную дверь незапертой, — если это выглядит как барак и пахнет так же…

— Пусть он на ладан дышит и не стоит трёх монет, но лучше дома места нет?

Он обошёл её, чиркнул спичкой и зажёг старинный штормовой фонарь на пыльном столе у дивана. Герцогиня, цокая когтями по голому полу, обогнула барную стойку, разделяющую кухню и жилое помещение, уже чувствуя себя как дома. Марни заметила, как навострились уши собаки, когда она обнюхивала дверцы кладовки.

— Ну, видимо, она знает, где лежит еда, — Марни спустила с плеч лямки рюкзака, но не решилась снять промокшее пальто — в домике было довольно прохладно.

Зябко передёрнув плечами, она огляделась:

— Здесь…мило.

Единственная большая комната была не убрана и почти пуста, за исключением самых необходимых вещей — большого испачканного сажей дивана с обивкой из когда-то зелёного твида, нескольких покрытых копотью штормовых фонарей, нерастопленного камина и пары видавших виды колченогих столов. Жалюзи, никаких штор. Никакого ковра. Никаких картин. Немного листьев и сосновых иголок. Изобилие паутины, пыли и грязи.

В дальнем углу у стены стояла узкая продавленная кровать, накрытая старым армейским одеялом. В изголовье лежала подушка без наволочки. Один лишь взгляд на это место вызывал зуд.

Она чихнула, прижимая промокший рюкзак к груди.

— Я ценю то, что ты пришёл за мной, — вежливо поблагодарила она. Пусть и не слишком любезно, но он сделал это. И пусть это не «Хилтон», но, по крайней мере, крыша над головой.

Она не была плаксой, но в эту минуту ей казалось, что слёзы помогут ей снять с души хоть часть лежащего на ней груза. Прошедший месяц был насыщен эмоциями и завершился событиями этой чудовищной ночи. Она не пролила ни единой слезинки с тех пор, как умерла бабушка. Потеря была слишком тяжёлой, а печаль — слишком глубокой. Но теперь она чувствовала давление непролитых слёз, словно туго сжимающий грудь жгут.

— Если бы ты выделил мне пару полотенец, чтобы вытереться, то я бы, пожалуй, с часок отдохнула на диване, а как только закончится дождь, я оставлю тебя в покое.

Он сузил глаза:

— Тебе стоит сначала принять горячий душ. Я поищу для тебя сухую одежду, а потом мы поговорим.

— Душ? Ах, да. Я готова целовать тебе ноги в обмен на горячий душ.

Набойки ботинок парня прогрохотали через всю комнату по направлению к кровати. Дверцы не замеченного ею прежде встроенного шкафа чуть было не остались у него в руках, когда он распахнул их.

— Не надо ничего целовать, — еле слышно пробурчал он.

Дверцы захлопнулись.

Вернувшись, он сунул ей в руки стопку ветхих пахнущих плесенью полотенец.

— Держи.

Н-ну ладно.

— Спасибо.

— Я включу воду. Она должна некоторое время прогреться, — он стянул промокшее пальто, под которым оказалась чёрная футболка, обтягивающая впечатляющие грудные мышцы, и швырнул его на стойку. Открыл ещё одну дверь в глубине комнаты и исчез за нею, с силой захлопнув её за своей спиной.

— Я смотрю, у тебя неплохой парень, девочка, — сказала она Герцогине. Бросила полотенца и рюкзак на диван, сняла своё вымокшее пальто и положила рядом с его. Издалека донёсся шум воды и приглушённая ругань.

Марни закусила губу, пытаясь удержаться от улыбки:

— Какой парень! Принимает душ первым в ледяной воде. Эй, — она почесала Герцогиню за ушами. — Может быть, твой принц вовсе и не лягушка. Как знать?

Сняв ботинки, она внимательно посмотрела на свои грязные промокшие носки и, стащив их, положила у дверей ванной комнаты, чтобы выстирать после душа. Босая и дрожащая от холода, она подошла к каменному очагу.

Дрова? «Есть».

Пауки? «Фуууу. Есть».

Газета? «Есть».

Спички? «Есть».

Открытая заслонка? «Есть».

Когда пылающий в камине огонь начал согревать воздух в комнате, Марни подумала о еде. Куче еды... И, обойдя барную стойку, потянулась над собакой, которая лежала, уткнувшись носом в щель под дверью, ведущей, по предположению Марни, в кладовую.

— Вам придётся посторониться, ваше величество. Я не могу открыть… благодарю, — она распахнула узкие дверцы. — Бинго!

Кладовая была шириной полтора метра и глубиной около двадцати сантиметров. Полки от пола до потолка были заставлены консервными банками — около сотни банок куриной лапши и где-то двести банок чили.

— Готова поспорить, что он любит куриную лапшу и чили, а? — иронично спросила Марни.

Шум воды в душе прекратился.

Босые ноги Марни замерли на пыльном сосновом полу.

Он был там без одежды.

О, боже! Она была одна в домике в горах, в километрах от цивилизации, наедине с обнажённым незнакомцем.

Она не была уверена, готова ли к таким приключениям.

— И я даже не знаю его имени, — подумала она вслух, когда он вошёл в комнату, одетый в сухие джинсы и чёрную водолазку. Его волосы были зачёсаны назад. От него шёл пар, похожий на дым от костров в Дантовом аду. Её сердце ушло в пятки. Он побрился. И был великолепен.

Видимо, ей совершенно необязательно быть к этому готовой.

— Джейк Долан, — он посмотрел на консервные банки в её руках. — Гимнастика или оружие?

— Завтрак, — она взвесила банки в руках. — Похоже, что бекон и яйца кончились.

— Твоя кожа приобретает интересный оттенок синего, — он поднял руку. — Бросай. Я позабочусь о еде.

Марни кинула ему банки, и он ловко поймал обе одной рукой.

— Вода горячая. Одежда на раковине.

— Отлично, спасибо.

Она вошла в ванную и уже собиралась закрыть дверь, когда вспомнила, что забыла взять полотенца. И развернулась как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как хозяин дома обыскивает её рюкзак. В три шага Марни подскочила к нему и выхватила холщовую сумку из рук смущенно смотрящего на неё Джейка Долана.

— Простите, — сказала она преувеличенно вежливо, — кажется, это моё.

— Право собственности даже не оспаривалось. Меня интересовало, кем является владелец.

— Вы, похоже, вращаетесь в весьма странных кругах, — заметила Марни, прижимая сумку к груди, как викторианская барышня. — Когда меня с кем-то знакомят, я обычно верю, что эти люди являются именно теми, кем представляются. Что вы искали? Документы?

— Водительские права или карточку социального страхования.

— Так как у меня с собой нет ни того, ни другого, вам придётся поверить мне на слово.

— Я никогда никому не верю на слово, — спокойно парировал он, поглубже засовывая руки в карманы.

Что за странный парень.

— Это, наверное, очень сложно. Вам нужно обзавестись более надёжными друзьями.

Пропустив мимо ушей её замечание, Джейк ухмыльнулся:

— Если ты будешь дрожать чуть сильнее, то переломишься пополам. Иди в душ, — и кивнул подбородком в сторону открытой двери ванной.

Марни вознамерилась смерить его уничижительным взглядом... но вместо этого пару долгих секунд ошарашенно пялилась на его чисто выбритую шею, а затем безропотно скрылась за указанной хозяином дверью.

Кто-то пытался перерезать Джеку Долану горло. Очень небрежно.

Ванная была наполнена горячим паром и ароматом хвойного мыла. Марни прислонилась к двери, закрыв глаза. Рюкзак повис в её обмякших пальцах. О мой бог.

Тонкий белый шрам на его горле в её воображении увеличился в десятки раз. Если бы луч света не упал на неровную линию пореза у основания его шеи, то она могла бы и не заметить этого шрама. Но всё случилось так, как случилось.

Марни соскользнула на пол. К горлу подкатила тошнота, и она уткнулась лицом в колени. Кто мог так с ним поступить? Почему? Как они посмели?

Волна возмущения и ярости, захлестнувшая её, шокировала Марни. И она выдавила из себя ироничный смешок. Если кто-то подобрался настолько близко к Джейку Долану и Джейк был всё ещё жив и мог демонстрировать свой шрам, то его противник, скорее всего, уже давно гнил в могиле.

— Эй, ты там жива?

Она поднялась на ноги:

— Нужно время, чтобы оттаять.

— Включи воду и запри дверь, — раздражённо приказал он.

Гррр, как же её бесили его командирские замашки, его постоянные указания, что ей следует делать. Марни провернула со щелчком старинный ключ в замке, и, поспешно раздевшись, забралась под душ, ступив на узкий заржавевший металлический поддон. И застонала, почувствовав поток обжигающе горячей воды на замёрзшей коже. Блаженство.

Адреналин словно выкачали из неё, когда она прислонилась головой к прохладной стене. Вода стекала по её волосам и плечам, смывая озноб, но никуда не девая зияющую пустоту потери. Она стояла неподвижно, закрыв глаза, восстанавливая в памяти события последних нескольких часов. Марни прижала руку ко рту. Жаль, что не получилось провести больше времени в домике бабушки. Почувствовать её близость, прежде чем заставить себя признать, что бабушка покинула её навсегда. Слёзы застряли в горле, в груди ныло от отчаянного желания разрыдаться. Она хотела плакать, ей нужно было выплакаться, но глаза упрямо оставались сухими, а боль в груди усиливалась. Ей хотелось положить голову на бабушкины колени, как она много раз делала прежде. Невыносимо не хватало прикосновения нежной бабушкиной руки, поглаживающей её волосы. Боль словно стала осязаемой — чёрная дыра печали, слишком глубокой, чтобы справиться с ней самостоятельно.

Но она была здесь... и впервые в жизни по-настоящему одна. Марни подняла голову и потёрла ноющую впадинку под ключицей. Одна, и справляется с этим чертовски паршиво.

Вода из горячей превратилась в тёплую, и Марни поспешила намылить тело и волосы. В маленькой душевой кабинке вряд ли стоило рассчитывать на долговременный комфорт.

Когда настало время выходить из душа, она уже полностью согрелась. И вспомнила, что снова забыла взять с собой полотенца. Чёрт.

Она скривилась и огляделась. Позвать его? Впустить сюда холодный воздух? Позволить ему увидеть себя обнажённой?

Идея была опасно соблазнительной.

Марни с тоской посмотрела на охапку одежды, которую он оставил для неё на полке рядом со ржавой раковиной. Затем на влажное синее полотенце на крючке возле металлической душевой кабинки.

На Джейке вряд ли остались платяные вши после душа, ведь так? Если она потратит ещё немного времени на раздумья, горячий душ станет лишь пустой тратой времени. Она вытерлась его полотенцем. Оно было не слишком влажным, и от него пахло свежим морозным воздухом и хвойным мылом. Закрыв глаза, Марни представила, что это не грубая ткань полотенца, пахнущего Джейком, скользит по её разгорячённому телу, а мозолистые руки самого Джейка ласкают её влажную кожу...

«Кхм, должно быть, потрясение от того, что дерево едва не убило меня, превратило последние оставшиеся в живых клетки моего мозга в кашу», — обречённо предположила она, открыв глаза и поспешно отложив полотенце в сторону. Он был всего лишь мужчиной. Причём агрессивным и любопытным.

Он выделил ей чёрные тёплые спортивные штаны и красную толстовку, что было очень хорошо, поскольку в её рюкзаке не было никакой сменной одежды. Марни посмотрела на своё отражение в засиженном мухами зеркале — толстовка доходила ей до колен, а штаны свисали мешком вокруг лодыжек. Модная катастрофа.

Волосы обрамляли лицо затейливыми кудряшками. Бледность лица рапортовала — я-в-ужасе-дом-моей-бабушки-чуть-не-убил-меня. Но, по крайней мере, она согрелась. Марни огляделась. Что в этой комнате было не так?

Ванная была маленькой, в ней не было ничего лишнего, только функциональные вещи. Унитаз, раковина-тюльпан и душевая кабина. Никаких шкафов, полок или выдвижных ящичков. Она вновь оглядела одежду на себе.

Хотя одежда и его полотенце уже были здесь, когда она вошла в ванную, Джейк Долан не брал их сюда с собой. Он заходил в ванную с пустыми руками. Откуда же они взялись?

* * * * *

Она была похожа на ангела. Или переодетого демона.

Джейк отвёл взгляд от подёрнутых румянцем щёк и больших голубых глаз девушки и сосредоточился на закрытой бутылке виски столетней выдержки, стоящей на барной стойке. Не лучший вариант. И то, и другое кружило ему голову и проверяло на прочность силу воли.

— Спасибо за одежду.

— Не за что.

Было неплохо, что их разделяла стойка, хотя он всё равно улавливал её запах. Он был готов поклясться богом, что мыло на его теле пахло не так.

— Чили или суп? Я приготовил и то, и другое.

— Что угодно. Выбирай, что ты хочешь, а я съем то, что останется, — на её лице блестели капельки испаряющейся воды.

— Я уже поел.

«Чёрт, я говорю как…» — Джейк не мог подобрать подходящего определения... Или ей придётся уйти, или он откроет виски. Но сейчас ни то, ни другое не представлялось возможным. Он крепко стиснул зубы.

— Хорошо, я съем всё. Умираю от голода, — она скользнула на стул с противоположной стороны стойки и закатала рукава толстовки. Ей шёл красный цвет. Даже больше — в красном она выглядела просто потрясающе. Джейк поймал себя на том, что рассеянно поглаживает бутылку, и убрал руку.

Он вылил подогретый суп из сковороды в щербатую кофейную чашку, чили — в мерную кружку, положил в каждую по ложке и поставил их перед ней.

— Ты ужинала?

Она подняла глаза, поднося ложку ко рту:

— Конечно. Но это было много часов назад. Кроме того, это завтрак. Мммм. Пахнет волшебно. Спасибо.

Джейк наблюдал, как она медленно открыла рот, изящно погрузила в него ложку и в экстазе закрыла глаза. А это был всего лишь суп. Суп! Ложка выскользнула изо рта, оставив на губах лёгкий жирный блеск, и вновь нырнула в чашку. Боже, он превратится в камень, если она не поспешит закончить трапезу.

— Расскажи мне ещё раз, чем ты тут занимаешься в это время года?

Она нахмурилась:

— Я же тебе говорила. Моя бабушка умерла месяц назад, и я хотела в последний раз наведаться в её домик, прежде чем мои братья разнесут его к чертям. Вдобавок, мне было нужно тихое место, чтобы поразмыслить. Думала, что смогу убить двух зайцев одним выстрелом, — она съела ложку супа, и её глаза снова затуманились.

— Поразмыслить о чём?

— О своей жизни.

— Почему?

— Почему что? Подумать о жизни? Потому что в ней определённо нужно что-то изменить. Вместо того чтобы бросаться в омут очертя голову, как обычно, на этот раз я хотела подойти к этому взвешенно. А ты что здесь делаешь?

— Какой у тебя номер социального страхования?

Он был чертовски серьёзно настроен.

Она рассмеялась:

— На вечеринках ты, наверное, главный зануда.

— Я не хожу на вечеринки. Номер?

Всё ещё улыбаясь, она покачала головой и съела ещё ложку супа.

— Я не слишком рад вашему вторжению, мисс Райт. Скажите мне номер вашей страховки или выметайтесь и заботьтесь о себе сами.

— Эй, спустись с небес на землю! Я не собираюсь сообщать первому встречному номер своей страховки, даже если он позволяет мне попользоваться своим душем и угощает обедом. Я уже сказала, кто я. Я оставлю тебе пару долларов за еду, которой ты поделился со мной и Герцогиней, и отправлюсь своей дорогой. И ты сможешь наслаждаться своим одиночеством до конца выходных.

Она говорила очень уверенно, но Джейк заметил, что её горло нервно подёргивается. Чёрт.

— Ты можешь остаться здесь, пока погода не наладится, — он мрачно глянул на неё. — Я постелил новое бельё на кровать, пока ты принимала душ.

Он слышал её тяжёлое дыхание. Она сглотнула. Джейк наблюдал за движением её горла, сжимая пальцами горлышко бутылки.

— О... спасибо, — она оглядела его более настороженно, чем прежде. — Но мне будет вполне удобно прикорнуть на пару часов на диване. Для тебя он слишком короткий.

Уж что-что, а спать он точно не собирался. Он и с открытыми-то глазами еле сдерживался.

— Располагайся поудобнее. Я принесу одеяла.

Он не собирался спорить из-за чёртовой кровати. Это была узкая, старая кровать, на которой никто не спал с тех самых пор, как он купил её в лавке старьёвщика пять лет тому назад. Он подумал о широкой, мягкой двуспальной постели, находившейся шестью метрами ниже подошв его ботинок, и еле сдержал рвущееся с языка проклятие, представив её в ней. Обнажённую. Сгорающую от желания.

Собака ткнулась носом в его руку и уставилась на Джейка щенячьим взглядом. Проклятье.

— Опять проголодалась? — угрюмо поинтересовался он. Прошлым вечером собака проглотила двухкилограммовый стейк и жареную картошку, а затем закусила почти целым пакетом замороженного овсяного печенья с изюмом, прежде чем Джейк сумел её выпроводить.

Марни отодвинула пустую чашку и принялась за чили.

— Не давай ей чили, — предупредила она.

— Он ей не нравится? — спросил Джейк, открывая дверь кладовой и смотря на гостью через плечо. Он точно знал, что бестия съест всё, что дадут.

Герцогиня заскулила, переводя взгляд, полный надежды, с Джейка на Марни и обратно.

— Я знаю, что нравится, — с упрёком посмотрела на питомицу Марни. Затем перевела взгляд на Джейка. — Она обожает чили. Но я не стану спать с ней в одной комнате, если она его съест.

— Значит, куриный суп, — Джейк вытащил две банки, критично посмотрел на собаку и взял с полки ещё две.

— Я могу приготовить суп для неё, — Марни обошла стойку. Джейк отступил на шаг. Она протянула руки к банкам. Он отошёл ещё на два шага. — Я найду для тебя пару о…

Марни нахмурилась:

— Ты в порядке?

— Вполне. Держи, — он протянул ей банки и попытался выскользнуть из кухни в обход её.

Зазвонил телефон.

Они обменялись взглядами.

— Наверное, твой, — коротко сказал Джейк. Его собственный аппарат был на другом этаже, и услышать его отсюда было невозможно.

Телефон продолжал звонить.

— Ты можешь передать мой… Спасибо.

Она вытащила телефон из рюкзака и раскрыла его.

— Алло, — она посмотрела на Джейка и сказала в трубку, — прости, сейчас только… — она указала на своё обнажённое запястье, взглядом спрашивая, который час.

— Пятнадцать минут восьмого, — тихо ответил он.

— Папа, всего пятнадцать минут восьмого! Почему ты звонишь мне… Да, конечно, ты можешь. Нет, я давно не сплю.

Она закатила глаза. Джейк пытался заставить себя, в конце концов, пойти на поиски одеял, но стоял, словно приклеенный к полу. Её любовь к отцу была совершенно очевидной. Даже недовольство тем, что он позвонил так рано, позволяло понять, что подобные разговоры повторялись с завидной регулярностью.

— Правда? Солнышко светит и здесь очень красиво, — дождь гулко барабанил по оконным стёклам. — Хорошо, я буду следить, если эти тучи поплывут сюда. Но непохоже, что… Да, я знаю, что мост уходит под воду в до… Нет, нет. Здесь неподалёку отдыхает милое семейство, — пауза. — Мама, папа, трое маленьких детишек… Нет, в доме не холодно… Да, удивительно, после всех этих лет. Тогда умели хорошо строить.

Марни слушала то, что говорил ей отец, с отстранённым выражением лица:

— Честно, у меня всё хорошо. Я позвоню, когда доберусь до дома в понедельник, ладно? — она зажмурилась, внимательно слушая голос на другом конце провода. Кончик её носа порозовел.

Чёрт. Неужели она расплачется?

— Я тоже тебя люблю, папочка. Пока-пока.

— Итак, — Джейк опёрся бедром о стойку, наблюдая за тем, как она выключает телефон и кладёт его рядом. — Кто же я такой: мама, папа или один из троих ребятишек?

— Он беспокоится.

— Значит, хорошо, что солнышко так ярко светит, да? — он выглянул в окно. Дождь всё ещё лил как из ведра.

Дерьмо. Считай, можно приступать к строительству чёртова ковчега.

Глава 3

— И, к твоему сведению, это барак, а не загородный дом, — просветил её Джейк.

«Х-хорошо».

Марни закатила глаза и проследила за его взглядом. Бесконечный дождь.

— Знаешь, непохоже, что дождь скоро прекратится. Наверное, нет смысла ждать, — темно-синие глаза Джейка сосредоточились на ее лице. Почему ей казалось, что он может прочесть ее мысли?

— Чуть выше по реке есть ещё один мост, — предложила она. — Его обычно не затапливает. Я знаю к нему дорогу. Думаю, что если я пойду сейчас, то смогу…

— Сегодня я уже один раз тебя спас, — отчеканил он. — Тебе не кажется, что этого достаточно? Сиди здесь. Спи. Не спи. В общем делай что хочешь.

— Я хочу... — Марни запнулась, покачала головой и, вздохнув, закончила фразу: — … перестать вести себя по-дурацки.

— Здравая мысль. Надеюсь, я этого дождусь.

Хотя Джейк стоял по меньшей мере в двух метрах от неё, Марни было... тесно.

— Ну... тогда, пожалуй, я просушу у огня свои вещи.

Она схватила рюкзак, развесила джинсы, рубашку и мокрые носки на одном из барных стульев, и придвинула его поближе к камину... Это заняло семь секунд. Оставив промокшее нижнее белье на дне рюкзака, Марни отряхнула руки.

— Готова убить за чашку кофе, — пробормотала она и, обернувшись, обнаружила, что Джейк все так же стоит, опершись на стойку, и наблюдает за ней.

— Он, скорее всего, несвежий.

Превосходно. Застряла посреди Великого потопа с Мистером Букой, очень большим Букой.

— Неважно, если он горячий.

Марни прошла мимо него, чтобы попасть в кухню. Джейк не пошевелился, только его губы сжались, когда она описывала дугу, обходя его. Волоски на ее руках встали дыбом. Хорошо, что она скоро уйдет. Уж слишком ее тянуло к нему физически.

«Дуреха! Нашла время...»

— У нас есть кофейник?

— Под раковиной.

Ну конечно, и как она сама не догадалась? Марни действительно обнаружила заветный сосуд там, где люди обычно держат мусорное ведро и чистящие средства. Он был забит паутиной и мертвыми насекомыми. Скорчив рожицу, она налила внутрь чистящее средство, доверху наполнила кофейник кипятком и бросила в него крышку отмокать.

— У тебя всё как-то странно устроено. Электроприборы от чего-то запитаны. Почему же тогда здесь нет света? И отопления?

— Нет, потому что нет.

Стрельнув в него глазами, Марни продолжила открывать и закрывать кухонные шкафчики в поисках кофе, везде и всюду натыясь на бессчетный стратегический запас из банок супа и чили.

Дождавшись, пока она прошерстит каждый шкафчик и выдвинет все до единого ящичка, Джейк ровно произнес:

— Морозилка.

Марни распахнула маленькую дверцу — фууу, даже воздух внутри морозилки был несвежим — и вытащила большую упаковку кофе, оставив в неприкосновенности несколько завернутых в фольгу кусков неопознанного мяса.

— Как давно ты здесь? — с любопытством спросила она.

— А тебе-то что?

— Потому что, если ты не нашел здесь компанию по доставке продуктов на дом, мне интересно, чем ты питаешься.

— С чего бы?

Очевидно, ее присутствие было для него нежелательно. И совершенно очевидно, что он привык жить один. Те парни, с которыми она была обручена, были весьма общительными. И милыми. А лицо Джейка Долана, хоть и интересное, даже с большой натяжкой нельзя назвать милым. На нем отражались и сильный характер, и физические и психологические шрамы, нанесенные ему жизнью. По правде говоря, он был из тех мужчин, которых всеми силами избегают умные женщины. Агрессивный. Самоуверенный. Женоненавистник.

С этим хмурым выражением лица он выглядел просто пугающе. Но его присутствие заставляло её сердце биться быстрее, что весьма обескураживало. О чем только думали высшие силы, когда послали ей такого человека?

Между ними происходило нечто странное, нечто, чего она доселе не испытывала ни с одним мужчиной. Марни склонила голову набок. Почему он? Почему сейчас?

От одного его взгляда — мурашки по коже. Голова кружилась. Сердце пускалось вскачь. В комнате было холодно, но она горела огнем. Цвета становились ярче, насыщеннее, а его скрипучий голос, казалось, поглаживал, ласкал её кожу, заставляя волоски на руках вставать по стойке «смирно»...

«О, боже! Я точно слетела с катушек. А ну-ка, соберись, тряпка. Подумай о другом, о чем угодно».

— Так, — в отчаянии начала она, — ты в отпуске?

— У тебя есть кнопка выключения?

Не обижаясь, она передернула плечами.

— А как можно узнать кого-то, не задавая ему вопросов?

Наверное, притяжение между ними как-то связано с феромонами, решила Марни. Какой-то химией. С чем-то, с чем ей пора завязывать и побыстрее, пока она не выставила себя полной дурой.

— Хочешь услышать, что я могу рассказать о тебе безо всяких вопросов? — тем временем спросил ее Джейк.

— Конечно. — Под раковиной она нашла большую зеленую пластмассовую пепельницу и вымыла её. Затем открыла четыре банки супа и вылила содержимое в пепельницу, превратив её в миску для Герцогини.

— Ты натуральная блондинка. Летом твои волосы выгорают. У тебя есть трастовый фонд, которым ты не пользуешься. Ты еле сводишь концы с концами на свою зарплату, а в конце месяца у тебя никогда нет денег, потому что ты постоянно раздаешь милостыню. Ты живешь в доме, а не в квартире. Яркие цвета, четкие линии, подлинники картин, чистота и порядок.

— Впечатлена, — и польщена, что он составил о ней такое мнение...

— Ты испорченная. Привыкла, чтобы все всегда было по-твоему. Не можешь приготовить даже…

— Би-ип. Неправда. Я отличный повар, — она ласково улыбнулась ему и покачала головой. — Теперь я попробую. Ммм. Посмотрим… Ты одиночка. Единственный ребенок в семье? — Он кивнул. — Видишь, у меня тоже неплохо получается. Чем ты зарабатываешь на жизнь? Готова спорить, это как-то связано с радио.

Он выглядел недоуменно:

— Радио?

— У тебя невероятно сексуальный голос. — Марни пристально посмотрела ему в глаза, и Джейк ответил ей уверенным непроницаемым взглядом.

— Какое-то время назад у меня были проблемы с... голосовыми связками. Мой голос стал совсем другим.

Её желудок сжался, и она усилием воли заставила себя удержаться и не смотреть на шрам на его шее.

— Мне он нравится, — проглотив ком в горле, сипло начала она. — Он действует на меня как…

Одна темная бровь изогнулась:

— Как что?

«Огонь. Разряд. Афродизиак».

— Ничего.

Марни частенько говорила, не подумав — хотя и не особенно гордилась этой чертой своего характера, — но если она продолжит в том же духе, он вышвырнет её под дождь.

— Ну, это если ты вообще работаешь, конечно, — беспечно продолжила она. — Ты можешь быть опасным преступником в бегах, и прячешься здесь, в горах, выжидая, пока станет поспокойнее. Теплее?

— Я думал, это монолог.

— Остряк. Зная, чем занимается человек, можно многое понять о нем самом, вот и все.

— Хочешь посмотреть кредитную историю?

Она окинула его дерзким взглядом:

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? Чем бы оно ни было, — добавила она с придыханием.

— Пока не определился.

— Почему же не уволишься?

— Подумываю об этом. А ты работаешь?

— Без перерыва, со старших классов школы. Папа настоял, чтобы я узнала цену деньгам. — Марни привыкла к людям, считающим, что раз уж она из богатеньких Райтов, то ей вовсе не нужно думать, как заработать себе на хлеб. — Я работаю на одну и ту же компьютерную фирму почти восемь лет.

— А я думал, ты художница, — подозрительно заметил он.

— Ну, на данный момент одно занятие позволяет мне платить за квартиру, а другое — нет. Признаюсь, это кумовство. Я работаю на своего отца в «Райт Компьютерс». Но, уверяю, я действительно работаю. Папа отлично «сеет» перед тем, как «пожинать плоды». Я начала «вызревать» как программист ещё до выпуска из колледжа. И однажды я «созрею» как художник и буду заниматься только иллюстрированием. Это как раз то, над чем я собиралась поразмыслить, приехав сюда. — «Оказаться в Париже, носить черное и выглядеть загадочно». Она улыбнулась.

— Жених номер три?

Марни нахмурилась.

— Что ты имеешь… о, нет. Одно никак не связано с другим. Больше никаких помолвок. Присмотрюсь, завоюю и когда-нибудь выйду замуж.

— Уже определилась с кандидатом?

Пристально вглядываясь в лицо Джейка, Марни отрицательно покачала головой.

Годами она убеждала себя, что её желания слишком эфемерны, слишком утопичны, чтобы когда-нибудь стать реальностью. Задним числом анализируя свои прошлые, почившие в бозе, отношения, она поняла, что не только ей, но и ее женихам, чего-то в них не хватало.

Марни никогда не вела себя агрессивно. Никогда не преследовала мужчину. Да ей и не хотелось. Наверное, потому, что до этой минуты не чувствовала себя достаточно сильной. Но сейчас — вне зависимости от повода или причины — она определенно чувствовала в себе силу... Бог ты мой, да разве могла она подумать, отправляясь сюда для принятия судьбоносных решений, что здесь, в горах, ее будет поджидать самое захватывающее приключение в ее жизни?

Прежде Марни не тянуло так ни к одному мужчине.

Никогда. И близко не было.

Что же есть такого в этом грубом парне, из-за чего её сердце бьется быстрее, а грудь ноет от желания? Что в нем заставляет её жаждать неизведанных доселе ощущений? Что подталкивает отбросить к черту осмотрительность и познать его вдоль и поперек?

Он был головоломкой. Загадкой. Марни не следовало бы так настырно пытаться разгадать её. Но все в Джейке Долане интриговало, и, да поможет ей бог, возбуждало её. Его взгляды. Его речь. Запах, походка и даже его угрюмость. Да, все в нем интересовало и мучило её.

Марни смотрела на его губы и отчаянно желала ощутить их вкус. Смотрела на длинные волосы и хотела запустить пальцы в шелковые пряди. Хотела дотронуться до его широкой груди и почувствовать его руки на своем теле. Хотела…

— Почему ты так на меня смотришь? — Джейк умудрился нахмуриться и смутиться одновременно.

— Как? — невинно спросила она.

— Словно я какая-то еда.

О, верно, Марни хотелось откусить от него кусочек.

— Хмм…

Он ещё больше насупился.

— Это не ответ, а…

— Что?

— Раздражитель.

— Что ты ещё можешь сказать обо мне? — мягко бросила вызов Марни, до боли желая дотронуться до него. Она оставалась на месте, но их неодолимо тянуло друг к другу словно магнитом, и сближение казалось неизбежным. Она чувствовала в себе пьянящую отвагу и головокружение от желания.

Бедняга Джейк трепыхался, как рыба на крючке. Но он тоже находился в магнитном поле.

— Ты правда та, за кого себя выдаешь? — спросил он так резко, что она едва разобрала слова.

Она кивнула:

— Марни Кристин Райт. Двадцатисемилетняя чудачка, помешанная на компьютерах, — она чувствовала себя бабочкой, выползающей из кокона. Возможно, слишком поспешно. Возможно, слишком близко к огню, опасно близко. Но она ощущала, как расправляются ее крылышки под его обжигающим взглядом.

— Ты любишь природу, — вымученно продолжил Джейк, неотрывно следя за её губами. Слава богу, он не может читать её мысли. — И музыку, — его голос сорвался.

Марни задумалась, какова на ощупь его кожа.

— Я сплю без одежды, — выпалила она без понятной причины.

Его глаза остекленели:

— Без одежды?

Она кивнула. Во рту слишком пересохло, чтобы говорить. Что он сделает, если она подойдет, встанет на цыпочки и захватит в плен его губы — в долгий-долгий влажный плен? Сердце гулко застучало, и ее обдало жаром. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Марни на ощупь положила ледяную упаковку кофе на стойку рядом с собой и сместила взгляд с темных, начавших высыхать волос, к острым синим глазам, и ниже, ко рту. И застыла на его губах. Она не могла перебороть себя. У Джейка Долана были самые чувственные, самые зовущие губы из всех когда-либо ею виденных.

Герцогиня поднялась со всего места у кладовой и, подойдя к ней, прислонилась к бедру. Марни напряглась, чуть отклонившись в сторону, но осталась стоять неподвижно, наблюдая за изучающим ее Джейком.

С пересохшим ртом, потными ладонями и колотящимся сердцем она облизала нижнюю губу и прикусила её зубами. И сразу же поняла, как сильно это подействовало на него — напрягшаяся челюсть и расширившиеся зрачки выдавали парня с головой.

Герцогиня, не дождавшись внимания хозяйки, прошлепала обратно на свое место.

В глазах Джейка тем временем вспыхнул огонек, и сердце Марни сделало кульбит. Он тоже это почувствовал.

— Думаю, — прошептала она, — мы попали в переплет.

Ему потребовалась бесконечность, чтобы грубо ответить:

— Ты не в моем вкусе.

— Да уж конечно!

— Нет, — прохрипел он. — Точно нет.

Марни шагнула вперед. Джейк в ответ скрестил руки на мощной груди, и заскользил взглядом по ее губам, порождая в них дрожь, вызывая зуд. Марни же, смело глядя в его глаза, неуклонно приближалась к нему.

— Не выношу блондинок.

— Я перекрашу волосы.

— Ты слишком маленького роста.

«Неважно, когда мы в постели».

— Встану на каблуки.

Он сжал веки, словно от боли.

— Черт.

Марни протянула руку и коснулась его предплечья, страстно желая покориться этому мужчине. Она и не пыталась понять, почему. Просто желала.

Сладостный ток пробежал от кончиков ее пальцев к груди. Ритм сердца перешел в бурное стаккато. Кровь струилась по венам как бурлящий горный поток, достигающий каждой клеточки её тела и стремящийся в горячее устье внизу её живота.

В то время как Джейк Долан, открыв затуманенные глаза, стоял с бесстрастном лицом и скрещенными на груди руками, как бы абсолютно не реагируя на её прикосновения. Однако его скулы от сильного напряжения потемнели, и крохотный мускул подергивался на челюсти.

Упрямец.

Чувствуя невиданную смелость и дерзость, Марни провела руками по тугой, превосходно развитой мускулатуре его предплечий. Жесткие темные волоски дарили наслаждение кончикам её пальцев. Его кожа на ощупь была обжигающе горячей, жизненная сила пульсировала под неподвижной внешней оболочкой.

Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Локти его сложенных рук уперлись ей в грудь. И на мгновение ей показалось, что он её оттолкнет.

Марни напряглась, инстинктивно запутываясь пальцами в длинных прядях его волос.

— Один поцелуй, — молила она жадным, охрипшим от желания голосом. — Если он не удастся, получится хреновым, мы прекратим.

Повисла долгая пауза.

— Мощная шутка, — еле выдавил Джейк и мрачно добавил: — Хреновым он точно не будет.

Безумно медленно он разъединил руки. Как бы нехотя погладил её плечи и, робко скользнув своими большими ладонями по спине, обхватил ее ягодицы. Марни облегченно закрыла глаза, когда он прижал её к себе. Его стон послал сладостные вибрации в каждую косточку, каждую клеточку ее тела.

О боже. Жидкое пламя бушевало в её венах. Она закинула ногу на его бедро, прижимая его к себе ещё ближе. Его нога оказалась в надежном плену, и Марни почти взобралась на него, чтобы соединить их тела, словно частички пазла. Она хотела ощутить его чувственные губы.

На всем своем теле.

Хотела чувствовать его руки.

Хотела, чтобы он прижал её к тонкому матрасу своим огромным телом и двигался безудержно и жарко до тех пор, пока они оба не смогут даже пошевелиться.

По телу пробежала волна пьянящей тошноты, когда его сильные руки одним движением подняли её. Крепко обняв его за шею, она почувствовала под собой край барной стойки, и обхватила его бедра ногами. Поверхность столешницы под ягодицами была холодной, а его восставшая плоть горячо и страстно прижималась к средоточию её женственности через мягкие флисовые брюки. Она обвила ногами его талию, жестко впечатывая его в свое тело.

Не дав ей ни секунды на размышления, Джейк набросился на ее рот, накрыв её губы таким глубоким и жадным поцелуем, что она забыла о необходимости дышать. Издав нежный стон, сдаваясь, она ворвалась языком в его рот, понуждая его продолжать... в страхе, что он откажет... в ужасе, что он примет вызов.

Барабанная дробь дождя по крыше слилась с гулким биением сердца Марни, а запах горящего в камине дерева — с богатым, ярким ароматом кожи Джейка. Она ощущала его страсть на языке, его желание в крепкой хватке его пальцев на своих ягодицах.

Её кожа пылала. Губы дрожали. Но она всё ещё была недостаточно близко к нему. Ей необходимо было почувствовать его обнажённую кожу, и Марни уверенно потянула вверх край футболки Джейка, провела ладонями по его груди... Горячий атлас, покрытый курчавыми тёмными волосами... Горошинки сосков...

Твердые мышцы живота напряглись под её скользнувшими вниз руками. Большая ладонь Джейка переместилась с её ягодиц на грудь. Соски заныли. Она прижалась к нему грудью, поймав его руку в ловушку и усиливая давление. Невыносимо.

Словно почувствовав это, он слегка оттолкнул её, но лишь для того, чтобы найти пальцами её сосок под флисовой тканью. Джейк сжал его почти до боли, и заглушил её вскрик своей влажной шеей. Марни тяжело дышала. Она уже расстегнула пуговицу на его джинсах и теперь вслепую нащупывала язычок молнии. Он пошевелился, на несколько секунд разомкнув объятия — и этого времени хватило, чтобы Марни внезапно подумала: «О господи, что я творю?».

Их взгляды встретились.

На короткий миг она увидела отблеск пламени в его глазах. Затем огонёк страсти погас, и Джейк высвободился из её объятий.

Марни почувствовала, что с головы до пят заливается краской.

Потребовалось несколько секунд, чтобы взгляд сфокусировался, а мозг вновь обрёл способность соображать. Она смущённо подняла голову и наткнулась на его пристальный взгляд. В его глазах под тяжёлыми веками читалось странное отчаяние, когда он завёл руки за спину и разомкнул кольцо её ног на своей талии.

Ноги Марни соскользнули — каблуки ботинок глухо стукнули по основанию барной стойки.

Под его ястребиным взглядом она чувствовала себя обнажённой и уязвимой. Он изучал её лицо, словно пытался разглядеть в нём нечто большее, чем просто черты. Казалось, что он проникает в её сознание, исследуя в нём нечто глубокое и пугающее — её тёмную половину, которую Марни ещё сама до конца не познала.

Челюсть Джейка напряглась и снова расслабилась. Спустя секунду он шагнул назади нарочито небрежно, но с явным усилием, застегнул джинсы.

Её щёки пылали. Раздвинутые ноги, возбуждённые соски под слоем ткани, открытые его пристальному взгляду… Она никогда в жизни не испытывала такого смущения. Глубоко вздохнув, Марни спрыгнула со стойки, одернула толстовку и подтянула брюки. И, не находя слов, рассмеялась:

— Даже не знаю, что и сказать, — очень подходящее начало, подумала она. Никогда прежде она не теряла дара речи. Но, в конце концов, в это день многое случилось в первый раз.

— Я же говорил, ты не в моём вкусе. — Металлическая пуговица на его джинсах щелкнула как захлопнувшийся кошель скупца. Если отбросить лёгкий румянец на скулах и болезненную эрекцию, ему словно бы и дела не было до того, что только что случилось.

Она уставилась на него:

— Не в твоём… А как ты назовёшь то, что произошло? — Марни смутилась. Ей было несвойственно вести себя агрессивно-сексуально. Но она не жалела о случившемся.

— Какую часть фразы «я тебя не хочу» ты не поняла?

Но он же хотел её! Он мог лгать, но его тело не обманывало. Его член был твёрд, как окаменелое дерево.

— Тогда что это такое? — указала она на изобличающий его орган.

Он даже не посмотрел на выпуклость на своих джинсах.

— То, что у меня «это» есть, вовсе не значит, что я намерен «этим» воспользоваться.

Марни шагнула вперёд и коснулась его руки. Он отпрянул от неё, словно она полоснула его кнутом.

— Дело в каких-то моих словах? — тихо спросила она, убирая руку. — Слушай, я иногда говорю, не подумав, но точно знаю, что сейчас не подавала двусмысленных сигналов. Я хотела заняться с тобой любовью. Мне было очень хорошо. К чёрту — отлично. Поэтому если у тебя что-то не так со здоровьем, давай поговорим о…

Он снова отпрянул, почти наступив на развалившуюся на полу Герцогиню. Собака поднялась, тревожно разглядывая их обоих.

Джейк снова посмотрел на неё:

— Со здоровьем у меня всё в порядке.

Марни отшатнулась — и морально, и физически, — ударившись бедром о край барной стойки.

— Хорошо.

Он нахмурился и выругался себе под нос.

— Но это же хорошо, правда? — осторожно спросила она.

Прямо надо лбом у него был непослушный чуб. Он был заметен только, когда Джейк, как сейчас, перебирал пальцами длинные пряди своих волос. Из-за чуба он был похож на рассерженного мальчишку. Такого сексуального, что Марни хотелось облизать его с ног до головы.

— Не вижу в этом ничего хорошего. А ты всегда пытаешься трахнуть парня, с которым только что познакомилась? — холодно спросил он.

— На самом деле — нет, — не менее прохладно ответила Марни. — Но в этом случае я думала, что желание было взаимным. Плюс мы не трахались, поэтому твоя добродетель не пострадала.

«Пока что».

— С тех пор, как ты приехала, — мрачно сказал он, засовывая кончики пальцев в карманы джинсов, — мои выходные из плохих превратились в ужасные. И не думаю, что в ближайшее время наступит улучшение.

— Знаешь, я и не ожидала любви на всю жизнь, — пробормотала Марни, не отводя от него глаз. Она не собиралась увиливать от его хмурого взгляда.

Но как могла она так отчаянно хотеть мужчину, которого даже не знала? Мужчину, который отказался признать, что сразу же возжелал её?

Между ними протекала какая-то странная химическая реакция — ничего подобного она доселе не испытывала. Её «химия» нуждалась в его «химии», и отрицать это бесполезно. Феромоны по-прежнему наполняли пространство между ними.

Она потрогала припухшие губы, всё ещё ощущая его вкус на языке.

— Ты мне очень понравился. Я думала… Ладно, не обращай внимания. И почему мужчины могут заниматься сексом тогда, когда захотят, а женщина должна ждать, пока её попросят?

А она-то хотела принять какие-то решения, чтобы в корне изменить свою жизнь, ехидно подумала Марни. Но даже в самых диких фантазиях она никогда не помышляла прыгать с самолёта без парашюта.

Джейк открыл рот. Закрыл. Пригладил волосы ладонями и уставился на неё.

— Ты, наверное, любишь поскандалить.

— Хмм, — Марни намеревалась сделать намного больше, чем просто поскандалить, как только поймёт, что с ним не так. Она знала, что частенько откусывает больше, чем может прожевать. Всё это пережитки того, что слишком многое ей было недоступно в детстве. Марни была жадной. Хотела попробовать всё. И сразу. Но в этот раз превзошла сама себя. Она небрежно закатала рукава и потрогала пальцем воду в раковине. Герцогиня попятилась, уступив место отступающему Джейку.

«Хмм, ещё отходит». Когда-то она таким же образом укрощала лошадь. Пару шагов вперед, один назад. Краем глаза Марни заметила, что его ботинки снова пришли в движение.

— Ого, какие у тебя ноги огромные! — не подумав, брякнула она.

И, поймав его взгляд, зарделась и на секунду закрыла глаза, перед тем как погрузить руки в воду и сунуть тряпку в горлышко кофейника.

— Дождь утихает. Я отведу тебя чуть выше по реке, там ты сможешь перейти мост.

Марни выглянула в окно. Казалось, будто дождь лил с утроенной силой. Во влажном воздухе, пожалуй, можно было плыть. Она вылила воду из кофейника и аккуратно поставила его на стойку возле раковины, затем, не найдя полотенца, вытерла руки о штаны и повернулась к нему.

— Слушай, я поборница того, что каждая проблема должна обсуждаться, чтобы не оставалось нерешённых вопросов. Когда мы были детьми, нам не разрешали отправляться спать, пока мы не помиримся. Не то чтобы мы с тобой поссорились, но... всё равно. Кхм, ладно, начну я. Так вот, я хотела, чтобы ты…

— У меня где-то был зонт. Я, пожалуй…

-… занялся со мной любовью.

— …пойду найду его. Туда добираться пару часов, и я хочу отправиться…

— Ты тоже меня хотел. — В ней снова пробудилась дерзость. — Так что случилось?

Он повернулся к ней лицом. Холодные глаза, сжатые губы.

— Ничего не случилось. Тебе никогда не встречались мужчины, которые при виде тебя не выпрыгивали из штанов?

Марни сузила глаза и упёрлась руками в бока:

— Конечно. Бессчётное множество мужчин, которых я не возбуждала. Но ты тем не менее не из их числа.

— Несмотря на твой колоссальный опыт, тебе всё же надо узнать пару фактов о мужчинах.

— Валяй, просвети меня.

Он побледнел.

— Не в этой жизни, — его суровый взгляд остановился на её губах.

— Трусишка, — мягко поддразнила она.

Его рот превратился в тонкую линию.

— В последний раз девушка, похожая на тебя, пыталась соблазнить меня, когда я лежал в больнице. Она была мягкой, обворожительной и пахла грехом. Разница между вами в том, что она была утончённой, опытной и знала правила игры, — твёрдо сказал он. — Но, к своему сожалению, она вскоре поняла, что со мной не стоит играть в игры.

— Как это понимать? — поинтересовалась Марни, борясь с желанием сказать ему, что она ни в какие игры не играет. — Ты не станешь соблазнять меня, если я не одета в сексуальные штучки, не пахну французскими духами, и действие происходит не в больнице? Всё можно устроить.

— Мужчин не привлекают напористые женщины.

— Ммм, — прикусила губу Марни. — Правда?

— Да.

— Хорошо. Я постараюсь не быть настойчивой в следующий раз. Это всё?

Он встал по другую сторону стойки. Крупный, опасный, пугающий самец. Упёрся огромными ладонями в столешницу и наклонился, сверля её взглядом.

— Нет. Не всё. Не вижу никакого смысла просвещать тебя, но так уж и быть. Во-первых, следующего раза не будет. Во-вторых, мы не знаем друг друга. В-третьих, ты скоро уйдёшь. Поняла? Отлично.

— А-а-а.

— И что это значит?

Она невинно посмотрела на него распахнутыми глазами и пожала плечами. Он зажмурился, словно от боли. Её отец и братья частенько реагировали точно так же. Марни старалась сохранить бесхитростный вид.

— Как думаешь, я успею выпить кофе, прежде чем ты вышвырнешь меня в холодную дождливую ночь?

— Уже утро.

Вот брюзга. Марни начала засыпать в графин кофейника лежалый кофе, поглядывая на Джейка через плечо.

— Тебе совсем не обязательно идти со мной. Я лазила по этой стороне горы годами. И прекрасно знаю дорогу до того моста. Нет смысла нам обоим снова мерзнуть и мокнуть.

В его глазах плескался гнев.

— Я сказал, что отведу тебя.

Она налила воду в графин, вставила его на место и включила кофейник.

— Нет, спасибо. Мне лучше, когда тебя нет поблизости.

Он нахмурился. Кожа на его высоких скулах натянулась.

— Что бы это могло значить?

— Я всё ещё голодна. Хочешь чили?

— Нет, — неудовлетворённость поедала его, как рак.

Собака поднялась и подошла к Марни. Хозяйка почесала её за ухом. Джейк еле сдержал ругательство. Он завидовал собаке. К несчастью, теперь он был близко знаком с прикосновением этих нежных пальчиков. И он хотел ещё. Хотел её всю. Он был дураком. Она не виновата в том, что так желанна. И не её забота, что он не мог быть с ней. И никогда не сможет. Он установил это правило сто лет назад — больше никаких блондинок.

На несколько благословенных счастливых минут он забыл о нём и позволил желанию затмить разум. Она была совершенной в его объятиях, идеальной женщиной.

Милым сном и ночным кошмаром.

Он почти опоздал с Первым законом выживания Долана.

Он вспомнил о нём за секунду до того, как проникнуть в её горячее влажное средоточие. Ему пришлось приложить значительное усилие и задействовать всё своё самообладание, чтобы отказаться от её предложения.

Вот почему он всегда держался подальше от таких женщин. Отдалялся от них. У него был отрицательный опыт общения с хрупкими блондинками. Шесть лет назад он чуть было не поплатился жизнью из-за тяги к ним. Это был сумасшедший коктейль из южноамериканских джунглей, неуместной в тех условиях белокурой «журналистки» и острого ножа. Он слишком поздно узнал, что светловолосая нимфа принадлежала лидеру той самой террористической группировки, за которой охотился Джейк. Её послали отвлечь его. И она справилась с заданием чертовски хорошо. Он повёлся на приманку, как юнец. Террористы стёрли свои следы и разделились, пока он лечил отбитые яйца и разрубленную трахею. Его лучший друг погиб, пытаясь спасти ему жизнь. Джейк никогда не переставал искать сукиного сына, который это устроил. В каждой вылазке, в каждой операции Джейк всегда держал ухо востро на случай новостей о Танцоре или информации о его местонахождении.

Он особо не верил в любовь и до встречи с Соледад. А после неё его вера полностью исчезла.

Память о случившемся заставила его на всю жизнь позабыть о хрупких нежных блондинках, основательно поколебав его оптимистичное отношение к людям. К чёрту логику — в его сознании блондинки стали синонимом боли, смерти и ада.

И хотя Джейк любил секс не меньше любого мужчины, он мог сдерживать свои порывы до подходящего места и подходящей женщины. Кого-то менее опасного для его душевного равновесия, чем эта сладко пахнущая бомба замедленного действия.

— Ты уверен? — спросила Марни, наивно глядя на него голубыми глазами, сексуальная как грех. Её сладкие маленькие соски соблазнительно торчали под слоем красного флиса.

— На все сто, — он прикусил язык, осознав, что она имеет в виду чили, а не его воображаемое путешествие по дороге памяти. Её кожа выглядела такой же мягкой, какой и была на ощупь. Нежная, как лепесток, шелковистая, пахнущая возбуждающим ароматом страсти. Он всё ещё улавливал его нотки. Сексуальная неудовлетворённость когтями терзала его нутро. У него было несколько вариантов: выпить, чтобы прервать связь мозга с мошонкой, снять напряжение самостоятельно или избавиться от соседства этой крошки как можно скорее.

— Я ухожу.

— Хорошо.

Унюхав его внутренний раздрай, Герцогиня прекратила резвиться, села перед ним и, склонив голову и вопросительно посмотрев ему в глаза, сочувственно заскулила, словно говоря: «Бедня-ажка». Что стало «великолепной» концовкой нескольких паршивых часов, проведённых в обществе этих двух любвеобильных созданий. Джейк наклонился, чтобы поднять с пола пальто — они сбросили его со стойки во время своего умопомрачения, — и мотнул головой. «Тупой ублюдок».

— Будь как дома, — кисло буркнул он, натягивая пальто и пытаясь не споткнуться о собаку. В его отсутствие Марни не могла найти здесь ничего, что он хотел бы скрыть от посторонних глаз. Он был осторожным и методичным человеком. В его работе не было возможности допустить ошибку. Совсем.

Марни скептически оглядела хибару.

— Ага, — она налила кофе в щербатую кружку, сделала глоток и поморщилась от неприятного вкуса. Затем посмотрела на него. — Увидимся.

Джейк захлопнул за собой дверь и вышел в дождь в сопровождении следовавшей за ним по пятам собаки.

Великолепно. Просто великолепно.

Глава 4

Хорошо, что Марни редко скучала. Она положила альбом для рисования рядом с собой на диван и потянулась, разминая затёкшие мышцы. В коттедже не было ничего интересного. После того как Джейк как ошпаренный выскочил на улицу, Марни, решив, что ложиться спать уже не имело смысла, бесцельно побродила по своему временному пристанищу.

«Как можно обойтись без каких бы то ни было личных вещей даже одни выходные?» — недоумевала она. Её крохотный дом в Саннивейле был наполнен дорогими её сердцу мелочами. Частичками её жизни. Фотографиями семьи, друзей и мест, где она побывала. Теми вещицами, которыми со временем непроизвольно обрастает любое жилище...

Любое, но только не жилище Джейка Долана, которое казалось ей выхолощенным обиталищем человека без прошлого и будущего — человека, живущего одним днём. Несмотря на грязь, дом Джейка выглядел каким-то стерильным, лишённым характера. Обезличенным. Как будто обстановка была тщательно выстроена, словно сценические декорации. Брошенная хижина в лесной чаще. «И разыгрываемая здесь пьеса явно не была мелодрамой», — с оттенком сухой иронии подумала она, бросив взгляд на узкую кровать у дальней стены.

В отсутствие Джейка Марни сделала несколько его портретных зарисовок — затейливых и тщательно проработанных. Большая часть их была скорее плодом воображения, чем фрагментами реальности. Ей пришлось как следует пофантазировать, чтобы изобразить Джейка улыбающимся, смеющимся, с любовью смотрящим на неё с рисунков — именно с любовью, а не с примитивным вожделением. Да, у неё было богатое воображение.

И хотя эта тяга к опасному незнакомцу вовсе не была предопределена, Марни подумала о совпадении во времени и нарисовала бабушку сидящей на пушистом облаке, хихикающей в кулачок и дёргающей за нити судьбы внучки.

При этом не имело значения, каким невероятным и алогичным было её влечение к этому буке. Главное, что Марни находилась во власти чего-то, чего никогда прежде не испытывала. Это превосходило простую животную страсть, хотя, господи помоги, и её было предостаточно. Нечто большее, чем физическое влечение, затронуло в её душе доселе неизведанные струнки. Как будто, увидев себя глазами Джейка, она смогла бы понять, какая она, настоящая Марни Райт. И самое малое, что мог бы сделать этот треклятый человек — просто находиться рядом и не мешать, пока она досконально изучает себя и свои возможности.

Дождь прекратился около часа назад, а Джейк отсутствовал уже почти три. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что её соседство для него нежелательно. Но Марни это не слишком волновало, несмотря на понимание несуразности её чувств и переживаний. Она знала его меньше суток! Просто невероятно, что она испытывала такие сильные эмоции безо всякого отклика с его стороны. Продолжительное отсутствие Джейка ясно говорило, что он не собирался переступать порог своего дома, пока Марни не покинет его.

Неужели он где-то там, снаружи, наблюдает за домом и ждёт, когда она отправится восвояси? Марни стояла посреди пыльного негостеприимного жилища и взвешивала возможные варианты. Её глупое сердце желало остаться и посмотреть, что будет дальше — ведь ему, в конце концов, придётся вернуться. Разум же приказывал ей собираться, надевать пальто и идти вверх по реке в надежде, что другой мост уцелел. Но как же Герцогиня? Марни внезапно улыбнулась. Если только Джейк не собирался похитить её собаку, ему придётся вернуться. Им суждено встретиться ещё хотя бы один раз.

Её пальто уже высохло у огня. Марни надела его, написала короткую записку на листе, вырванном из альбома, положила её на барную стойку на видное место и покинула коттедж. Холодный ветер тут же взъерошил ей волосы и обжёг щёки. Она залезла в карман за красной вязаной шапочкой и натянула её на замёрзшие уши. Листья и ветки колыхались и шуршали в такт поступи её ботинок по палой листве. Джейка и Герцогини нигде не было видно.

Прогулка до коттеджа бабушки не заняла много времени. Точнее, прогулка до его развалин. Комок подкатил к горлу Марни, когда она присела на замшелый камень неподалёку, положив подбородок на ладони, и внимательно оценила ущерб. При свете дня дерево не казалось таким уж огромным. Но оно почти полностью разрушило маленький однокомнатный домик. Закусив губу, она попыталась сдержать навернувшиеся на глаза слёзы.

Когда её восьмидесятивосьмилетняя бабушка умерла во сне, это глубоко поразило Марни, заставило её переосмыслить свой образ жизни и систему ценностей. Да, смерть бабушки стала для неё поворотным моментом.

Марта Уошберн не боялась ничего. Открывалась новому. Бралась за любое дело. Марни всегда считала бабушку своей родственной душой, и только после её смерти с горечью осознала, что они были полной противоположностью друг другу.

Марни никогда не ввязывалась в авантюры. Никогда не рисковала. Её жизнь как-то незаметно превратилась в рутину. Она всегда шла по пути наименьшего сопротивления, потому что это было легко и не приводило к проблемам. Работала на отца, поскольку тот считал необходимым держать Марни при себе, а ей не хотелось огорчать его. И несмотря на то, что ее переполняла любовь к рисованию и живописи, считала иллюстрирование не более чем увлечением.

Какая горькая ирония, что бабушка должна была умереть, прежде чем Марни приняла то, что бабуля день за днем пыталась донести до нее — жить надо на полную катушку.

Марни было больно дышать — стеснение в груди, казалось, пригибало её к земле. И, наклонившись вперёд, к коленям, она с силой обхватила себя руками.

— Я сделаю это, бабушка. Обязательно сделаю.

Марни не знала, как, когда и даже что именно. Но с божьей помощью она превратит своё прозябание в такую жизнь, которой бы гордилась бабушка. И сделает это не только для обожаемой бабули, но и для самой себя. Потому что в двадцать семь ещё не поздно меняться.

В её характере было достаточно от Марты Уошберн, чтобы не терять надежду. Она хотела Жить — именно так, с большой буквы. Рисовать, творить, познать восторг и ухватиться за жизнь обеими руками. Хотела жить, а не просто существовать.

Из её груди вырвался всхлип.

Марни хотелось всего, что она доселе упустила, позволив себе идти по пути наименьшего сопротивления. Выбирая самый лёгкий путь. Принимая на веру мнения других людей о том, какой она должна быть. Она снова всхлипнула.

Она скучала по бабушке. Нуждалась в ней. Хотела её вернуть.

Они с бабушкой разделяли любовь к природе, семье и всему традиционному. Пожалуй, обе были в равной степени наделены дерзостью и отвагой... Окружающий пейзаж расплылся, когда из глаз Марни потекли слёзы — обильные, мучительные, из самой глубины её бездонной души.

И она не пыталась их остановить.

Бабушка заменила ей мать и всегда оставалась лучшей подругой. Без неё Марни не могла представить свою жизнь. Она сглотнула, а затем позволила себе всхлипывать в аккомпанемент слезам. Горячие капли лились по её замёрзшим щёкам. В первый раз за пять недель она смогла дать волю слезам. Потеря была просто колоссальной, подавляющей. Марни смогла заплакать только сейчас.

Обычно заставить её прослезиться было легко. Умильная реклама, трогательный малыш или красивый закат могли увлажнить её глаза. Но когда она плакала по-настоящему, это не было красиво. Она всхлипывала, икала и подвывала, из носа текло, а лицо краснело и опухало. Слава Богу, что на этот раз только белка стала свидетельницей того, как она изливает своё горе.

Марни проплакала довольно долго, из-за чего нос распух, а веки набрякли. Чувствуя облегчение, она встала и обошла вокруг разрушенных стен. Её пальцы скользили по деревянной обшивке, и она вспоминала весёлый смех, мудрые слова и уроки, которые она выучила в этих четырёх стенах. Было трудно, почти невозможно продолжать грустить, когда воспоминания были настолько счастливыми. Она попрощалась — но только с домиком. Бабушка будет всегда жить в её сердце.

Ощущая себя заново родившейся, Марни поплелась вверх по склону.

Возвращаясь к коттеджу Джейка, она раздумывала, что бы сказала об этом мужчине бабушка. Марту Уошберн всегда тянуло к бродягам. Наверное, она бы приняла его в семью и относилась к нему так, как к любому из внуков. Кроме того, бабушка была знатоком мужской красоты. Ей бы понравились длинные волосы Джейка, ниспадающие на его широкие плечи, она бы оценила настороженность его синих глаз и длину ног. Её бы восхитили его нежность и сила. И она бы тоже разглядела в его упертом недружелюбии острую потребность в настоящем друге.

«А что бы подумала бабушка о моём поведении?». Марни скривилась, вспомнив свою далёкую от изящества выходку. Действительно, это было чересчур смело для первого раза. Но их влекло друг к другу. Даже он не смог этого отрицать.

Однако в настоящий момент Джейк Долан был слишком уж неподходящим мужчиной для неё. Сейчас не время приплюсовывать этого сексуального парня к уравнению ее жизни. Пока нет. Сначала ей нужно «вычислить», кем является она сама, а уж потом пытаться «сочетать» себя с мужчиной.

Она вздохнула. Конечно же, начинать ей придется с самого сложного задания.

Пока Марни пробиралась между деревьями — пар курился у её губ; мягкий шелест ветра в листве успокаивал её, как и прежде; свежий горный воздух, пропитанный ароматами хвои, наполнял лёгкие. Когда же Марни возвратилась по своим следам к хибарке Джейка, ее мышцы приятно ныли.

Если он будет настаивать, к ночи она уйдёт. Наверное, так будет лучше для них обоих.

Но её сердце подпрыгнуло при одной лишь мысли о новой встрече с ним.

Марни понадобилась всего секунда, чтобы открыть дверь, заглянуть внутрь и понять, что Джейк с Герцогиней еще не вернулись. Разочарованная, она написала новую записку и, закрыв за собой дверь, направилась в противоположную сторону. Минуло уже несколько часов после дождя, и вполне вероятно, что вода в реке спала и теперь можно будет её перейти. Она проверит свое предположение, а затем вернётся в коттедж дожидаться Герцогиню. Без собаки она гору не покинет. Марни усмехнулась. Предлог был не хуже любого другого. Причём — не притянутый за уши.

Хотя дождь и прекратился, но, судя по затянутому тучами небу, мог снова начаться в любой момент. Мог даже пойти снег. Марни поплотнее укуталась в пальто и подняла воротник. Вне зависимости от погоды, лучше побыть на улице, чем в доме. Она и так уже провела бесконечное множество часов, сидя в четырёх стенах — хватит на всю жизнь.

Под деревьями подлесок был гуще, и снег, выпавший несколько недель назад, превратился на тенистых полянках в лёд. Она спустилась в широкое неглубокое ущелье, где идти было значительно легче.

Гладь обкатанных водой камней была сухой, за исключением узкого ручейка, протекавшего по середине ущелья. Талая и дождевая вода скапливались у дамбы в полутора километрах выше по течению. А излишки воды сбрасывалась в яростно несущийся по параллельному рукаву реки поток в трех километрах отсюда, ближе к вершине. И только два пешеходных моста обеспечивали доступ к этой части горы.

На протяжении следующих полутора километров было проще держаться близ русла реки, но вскоре Марни вновь пришлось углубиться в лес, карабкаясь вверх по склону. И чем выше она поднималась, тем более крутым становился уклон. Но только так она могла добраться до бетонной стены нижней дамбы высотой в шесть этажей, отсекавшей ее от реки и верхнего моста.

С двадцатиметровой бетонной стены дамбы серебристой лентой ниспадал тонкий ручеёк, подпитываемый водой с большой плотины, расположенной выше по реке. Зима была необычайно сухой, и верхнее озеро наполнилось водой не достаточно для открытия верхней дамбы. Поэтому в ущелье за нижней дамбой было сухо. «Ну, или почти сухо», — поправилась Марни, вспомнив о струящемся по дну ущелья ручейке.

Обе реки текли параллельно старой лесовозной дороге, заброшенной более тридцати лет назад, когда были закрыты лесозаготовка и шахта. И сорок минут спустя Марни уже взбиралась по ней, пересекая шестисотметровый перешеек между двумя реками. Она уже слышала плеск воды, следовательно, узкий бетонный пешеходный мост был совсем рядом…

Странный шум прервал мысли Марни. Звук был настолько неуместен в девственной природе, что ей пришлось на несколько секунд задуматься о его происхождении. Это был щелчок взводимого затвора, за которым тут же последовал негромкий гул мужских голосов. Они были близко. Опасно близко.

Марни инстинктивно бросилась на землю и, лёжа на животе, медленно отползла в густой кустарник и зарылась в зелень, надеясь остаться незамеченной. Через несколько мгновений пятеро мужчин, одетых в чёрное с головы до пят, прошли мимо её укрытия. Их одежда напоминала гидрокостюмы, только более свободные, на головах были маски из той же прорезиненной матовой чёрной ткани, что и их комбинезоны, отчего мужчины выглядели абсолютно одинаковыми. К их лодыжкам были пристёгнуты длинные матово-чёрные смертоносные кинжалы, с плеч свисали автоматы и, словно этого было недостаточно, каждый из них держал в обтянутых перчатками руках ещё по одному автомату с коротким стволом. Один из них что-то тихо сказал на непонятном языке. Другой ответил. И они снова погрузились в зловещее молчание.

Был ли Джейк Долан одним из них? И не по этой ли причине он так спешил от неё отделаться? В любом случае, всё это не выглядело нормальным. Скорее, наоборот. Во рту у Марни пересохло, сердце пустилось вскачь, когда «люди в чёрном» прошествовали в паре метров от её укрытия. Марни не смела пошевелиться, хотя от лежания на влажных листьях и сырой земле ее пальто и джинсы насквозь промокли. Старалась не моргать, хотя ее глаза от этого горели и слезились. Кто они такие, эти парни? Участники программы по выживанию? Непохоже. На её взгляд, они были кем-то средним между ниндзя и персонажами фильмов о Джеймсе Бонде. И выглядели профессионалами. Но в чем?

«Гости» двигались так тихо, так осторожно, что если бы она не знала, куда смотреть, то не заметила бы их вообще. Биение сердца гулко отдавалось в ушах. Марни не могла дождаться, когда же они исчезнут из виду. Но едва лишь незнакомцы скрылись за деревьями, появился ещё один небольшой отряд. Слишком напуганная, чтобы дышать, она оледенела во всех смыслах этого слова. Кем бы ни были эти люди, Марни была чертовски уверена, что они имеют отношение к нелюдимому Джейку Долану.

* * * * *

Пошёл снег. Пока что над землёй кружились лишь первые лёгкие снежинки, но низко висящие хмурые тучи, похоже, предвещали настоящую бурю. Джейк неохотно повернул назад. В воздухе повисла странная тишина — не было слышно ни птиц, ни шороха зверей. Даже листья на деревьях, казалось, застыли в неестественном покое. Он остановился и прислушался. Никаких звуков, кроме отдалённого шума реки. Герцогиня, замерев рядом с ним, тоже навострила уши.

Джейк положил руку на голову собаки, чувствуя, как внутри него разливается ощущение опасности.

— Что такое, девочка? — мягко спросил он. — Что ты слышишь?

Герцогиня опустила уши и гулко зарычала.

— Ага, — мрачно согласился Джейк, доверяя своей интуиции. — Я тоже это чувствую. Иди к Марни, девочка. Удостоверься, что она в порядке.

Собака качнула головой, вопросительно глядя на него.

— Да, да, я иду за тобой. Вперёд!

Её грудь совсем замёрзла. Марни скривилась, ощущая, что вся передняя сторона её тела просто онемела. По её прикидкам, прошло не менее часа с тех пор, как она видела последнего из тех людей. Она размяла пальцы и подумала, стоит ли вставать. Слой снега покрыл её одежду, вязаная шапочка промокла насквозь, увлажнив волосы. Поколебавшись, Марни всё же решила подняться. Если она сейчас не встанет, то замёрзнет до смерти. Но едва она начала выбираться из своего укрытия, огромная ледяная рука зажала её рот. Сердце бешено заколотилось в груди. «Чёрт! Фальстарт!»

Она определенно не собиралась кричать, приводя в боевую готовность дружков этого парня, тем более что уроки, усвоенные благодаря детству в компании четверых братьев, не прошли впустую. Обеими руками Марни сильнее прижала руку захватчика к лицу и впилась в неё зубами — тот вполголоса выругался. Она же крутанулась, врезала по его предплечью локтем и развернулась лицом к нему, слегка согнув ноги в коленях.

Рука захватчика повисла. И она уставилась в его лицо. Хмурое лицо.

Джейк.

Она усмехнулась, не в силах совладать с собой.

— Здесь неподалёку шастает целая банда плохих парней, — прошептала она. — Зачем тебе понадобилось нападать на меня?

— Ни один из них не выглядел настолько забавным, — сухо ответил Джейк так же тихо, как и она. — Берегись, — предупредил он, когда Герцогиня подтолкнула её сзади. Он схватил Марни за плечо, отпустив сразу же, как только она восстановила равновесие.

Они присели на корточки, глядя друг на друга. Герцогиня переводила взгляд от одного к другому, а затем развернулась, чтобы наблюдать за тропинкой. Её уши были напряжены, глаза сосредоточены.

Джейк оглядел Марни:

— Как ты?

— Замёрзла, промокла, проголодалась. Нормально, — ответила она так же коротко. Его лицо покраснело от холода, тёмные волосы растрепались на ветру. Он выглядел очень аппетитно. — А ты?

— Пожалуй, мне дважды повезло в эти выходные. — Он испытующе смотрел на неё. — Кто твои друзья?

— Ты их видел? — шёпотом отозвалась она, испытывая облегчение.

Джейк покачал головой.

— Почувствовал. И я, и собака.

— Ну, мне они не друзья. Они как раз из тех парней, которых братья советовали мне избегать, как чумы. И на сей раз я намерена внять их совету. Думаю, им не терпится примкнуть к нашей компании, и заявились они сюда по твою душу.

Он странно посмотрел на неё:

— Сколько их?

— Я видела пятерых. Но их было больше. Не знаю точно, сколько.

— Опиши их.

— Чёрная одежда, странные головные уборы. Они явно выглядели как профессионалы. У всех на плечах — «узи», а в руках — короткоствольные автоматы. Они говорили на незнакомом мне языке. Я имею в виду, абсолютно неизвестном. Я хорошо разбираюсь в языках, но сов…

— Не тараторь. — Джейк потянулся и дотронулся до её замёрзшей щеки — его тёплое дыхание обдало заледеневшее лицо Марни. Но тут же отстранился, положив руку на колено. — Что ещё ты запомнила?

— Это всё.

— Закрой глаза... А теперь еще раз опиши, что ты видела.

— Я сказала тебе, что нич… О, подожди. У каждого из них к ноге был пристёгнут нож. К правой голени. Без ножен. Лезвия примерно тридцати сантиметров длиной, — она открыла глаза и посмотрела на него. — Сделаны из какого-то незнакомого металла. Матовые. Чёрные. Острые. Устрашающего вида.

— Хорошо. Что-нибудь ещё? — мрачно спросил он, вглядываясь в её лицо неизвестно зачем. — Ты удивительно наблюдательна, — сердито заметил Джейк. — Уверена, что не узнала никого из них?

— Я художница. Естественно, что я подмечаю детали. Но я не могу узнавать людей, с которыми не знакома, особенно если их лица закрыты масками. И поверь мне, Джейк Долан, этих парней явно нет в моей маленькой записной книжке.

Возмущение в её голосе было достаточно убедительным. Но ведь старая добрая Соледад говорила точно так же — как раз перед тем, как врезать коленом ему по яйцам и опробовать на нём технику колумбийского галстука^[2].

«Марни бы дралась до смерти», — признал Джейк, потирая руку, саднящую в том месте, куда впились её зубы.

Но на чьей стороне?

Эта малышка была клубком противоречий. Она должна была упасть в обморок, когда он зажал ей ладонью рот. Чёрт, её должны были до смерти напугать эти головорезы. Но этого не произошло. Смелость или конспирация?

Она всё больше выбивалась из его стереотипного представления о хрупких блондинках. Несмотря на это, он не собирался вновь поддаваться на ту же уловку. Марни не могла появиться здесь в более неподходящее время. И сходство с той журналисткой из истории шестилетней давности было слишком очевидным, чтобы не броситься в глаза. И все же ему не верилось, что его принимали за идиота, способного дважды клюнуть на одну и ту же приманку.

— Что им нужно?

«Боже, когда она шепчет, её рот сродни греху».

— Моя задница, сладенькая, моя задница. Ты оказалась не в том месте и не в то время.

По её описанию «гостей» он тут же понял, кто они такие. Чёрт, как же он не хотел доверять своей интуиции. Но вера верой, а быть готовым он обязан. И он будет готов — как только избавится от девчонки. Так скоро, как только возможно. Она была обузой, которую он не мог себе позволить.

Так значит, его враги решили пойти ва-банк? И как, черт возьми, они выследили его здесь?

— Ты можешь и ошибаться, — она задрожала, и он знал, что причиной этому был не только пронизывающий холод. — Они могли прийти сюда за… за чем-то! — в голосе Марни звучали панические нотки.

— Я переведу тебя через реку.

«Избавлюсь от тебя, так или иначе».

— Хорошо. Ты пойдёшь со мной?

— Чтобы потом всю жизнь оглядываться через плечо? Нет уж, спасибо. Раз они это начали, я это закончу. Здесь и сейчас.

Она схватила его за запястье холодными пальцами.

— Кто ты?

Он замялся:

— Эксперт по безопасности.

— Да неужели?

— Информация обо мне засекречена и доступна лишь узкому кругу лиц. Ты в их число не входишь. Мы подождём ещё пятнадцать минут. Если они ничего не предпримут, мы направимся к мосту

— А Герцогиня? — в её голосе снова зазвучали нотки страха. Собака навострила уши, отреагировав на своё имя или на тон, которым говорила хозяйка.

— Я постараюсь перевести и её. Если же не получится, она пойдёт к хижине и постарается держаться подальше от наших гостей — она же не глупа. А я позабочусь о том, чтобы она вернулась к тебе.

— Обещаешь?

— Да.

— А что, если ты погибнешь? — она, не моргая, смотрела ему прямо в глаза. — Скажи, как ты намереваешься одолеть всех этих бандитов в одиночку?

— Ты получишь свою собаку назад. Даю слово.

— Ты лично проводишь её до дверей моего дома в Саннивейле.

— Ты получишь собаку назад.

— Ты, — настаивала она. — Лично. До моей двери.

Снежинки, словно пух, кружились вокруг них. Её щёки порозовели от холода, глаза горели, а губы… Он перевёл взгляд на мягкие пряди растрёпанных ветром светлых волос, обрамляющие её личико.

Машинально Джейк заправил одну прядь под её промокшую вязаную шапочку. На ощупь её волосы были похожи на нежный китайский шёлк. Несколько волосков зацепилось за мозоль на его коже. Он рассеянно задержал гладкую прядь между пальцев, получая от этого лёгкого прикосновения намного больше удовольствия, чем заслуживал.

Их глаза встретились, и он увидел в её взгляде смесь страха, гнева и предвкушения. Джейк позволил своему взору спуститься ниже и задержаться на её губах. Пухлых, мягких, манящих. «Не смей, парень». Его кровь пульсировала в висках в бешеном первобытном ритме. Марни сузила глаза, увидев этот взгляд:

— Не меняй тему!

Джейк опустил голову. Он хотел только попробовать. Вспомнить, сравнить, будет ли их последний поцелуй таким же страстным, как те, что он помнил.

Он не хотел говорить об адресной доставке и передаче собаки из рук в руки. Не хотел думать о мокром деле, которое ему предстоит в ближайшие несколько часов. Не хотел прикидывать, что сделает с ней, если выяснится, что незваные гости с ней заодно.

У них было всего пятнадцать минут наедине, и ни секундой больше.

Их последний поцелуй должен быть коротким. Коротким, поклялся он себе, атакуя ее губы.

«Боже, какой у него чудесный вкус». Волна желания окатила Марни. Чувственная и жаркая. Как мог простой поцелуй заставить наэлектризоваться каждую клеточку её тела? Она могла целовать его целую вечность.

Как только он отстранился, Марни открыла глаза и снисходительно посмотрела на него, словно поцелуй ничего для неё не значил. Но её сердце разогналось до бешеной скачки. Он окинул её странным взглядом, а затем поднял с земли пригоршню липкой грязи. Она покорно закрыла глаза, уже зная, что он собирается сделать.

— Ты уверен, что это необходимо?

— Я не собираюсь рисковать. — Он размазал грязь по её щекам и подбородку. Ледяная жижа. Тёплые руки. — Хорошо, открывай.

Марни открыла глаза. Герцогиня наблюдала за ними, покачивая головой и с интересом следя за новой игрой. Собака с надеждой заскулила.

Марни могла лишь вообразить, на кого была сейчас похожа.

— Это не игра, девочка. Тссс.

Джейк тщательно вычернил своё лицо. Марни скривилась, затем взяла горсть тёмной густой грязи и растёрла ею руки.

— Похоже, ты знаешь, что делаешь, — Джейк последовал её примеру и вытер правую ладонь о штанину джинсов.

— Игры в войнушку. Девятый класс. У Кейна был друг, за которым я бегала тем летом. Поэтому надо было выбирать: или играть с мальчишками, или сидеть с бабушкой и учиться плести розы из лент.

Они одновременно поднялись на ноги. Джейк вытащил пистолет — большой, чёрный и пугающий — и, взяв его в правую руку, другой указал ей направление. И Марни с Герцогиней двинулись в указанную сторону, сопровождаемые следующим за ними по пятам Джейком.

Река была не меньше чем в полутора километрах отсюда. Прошли годы с тех пор, как Марни бродила по этой части горы. Хотя подъём был крутым и скользким, но деревья здесь росли ближе друг к другу и сквозь редкий подлесок пробираться было легче. Конечно, если не считать того, что Марни и Джейку приходилось карабкаться всё выше и выше. Пятна снега белели на земле. Свинцовые тучи нависали над головой и ветер, казалось, становился только холоднее.

Каждый шорох заставлял её вздрагивать, хотя она умудрялась не подпрыгивать всякий раз, когда под ногами хрустела ветка или по подлеску стремглав пробегал кролик. Не сказать, чтобы у неё не было разумных оснований шарахаться от любого звука. Взгляд Марни метался от дерева к дереву, словно в ожидании, что в любой момент из-за ствола выскочит ниндзя.

А ведь ей ещё недавно хотелось приключений. «Будь осторожна в своих желаниях», — подумала Марни и мрачно усмехнулась, когда очередной порыв пронизывающего ветра проник под промокшее пальто. Она натянула шапочку пониже на уши и постаралась не обращать внимания на холод.

Шум воды приближался. Герцогиня пританцовывала впереди, постоянно скрываясь за деревьями. Джейк тихо свистнул, и она прискакала обратно, свесив из пасти язык, словно в улыбке — новая игра ей явно нравилась.

Но это была не игра. Холодок пробежал по спине Марни, когда они вышли на берег, и она, наконец, смогла окинуть взглядом реку.

Не было абсолютно никакой надежды перебраться на другую сторону. Шум воды, потоком низвергающейся по речным порогам, оглушал. Они стояли бок о бок, наблюдая за бурлящей коричневатой водой, которая швыряла брёвна, словно спички, в своём неустанном беге к Тихому океану.

Марни легонько подтолкнула Джейка плечом, чтобы привлечь его внимание.

— Как они перебрались через реку?

— Наверное, спрыгнули с вертолёта. Может быть, за хребтом. Я не слышал шума винта.

— Где же мост? — Марни засунула руки глубоко в карманы пальто, плечи её поникли, а полный надежды взгляд не отрывался от его лица. — Его совсем смыло, да?

— Похоже на то, — Джейк отвёл взгляд от этих наивных голубых глаз, умоляюще глядящих на него с грязного личика. — Скорее всего, с помощью твоих приятелей.

— Ах да, моих приятелей. Весельчака, Ворчуна и Сони^[3]. Отстань, а? Если только ты не собираешься бросить меня здесь, давай придумаем, как выбраться отсюда, прежде чем мы замёрзнем до смерти.

Она обошла его и встала лицом к лицу. Грязь высыхала и уже начала трескаться на её коже. Джейк знал, каково это, но она не жаловалась. Пока что.

— Слушай, мне не нравится говорить об этом вслух, но я напугана настолько, что не могу решить, с чего начать — опустошить желудок или обмочить штаны. Пожалуйста, давай найдём тёплое местечко, чтобы оттаять, пока мы придумываем, как нам быть с этими парнями.

— Мы?

— Хорошо, красавчик. Ты. Лично мне всё равно, кто из нас придумает лучший план спасения. Лишь бы он был, — она развернулась и пошла прочь. Собака укоризненно посмотрела на Джейка, прежде чем последовать за хозяйкой.

Мгновение Джейк хмуро смотрел Марни в спину. Она была чертовски непредсказуема. Между ними и любым подходящим укрытием был отряд головорезов на задании. Смирившись, Джейк нагнал её.

— Не так быстро, Красная Шапочка, — он взял её за руку, оставив грязный отпечаток ладони на мокром рукаве. И был удивлён, ощутив сильные мышцы под плотной тканью пальто. Но даже если у этой девочки были мускулы, её кости всё равно оставались по-кошачьи хрупкими и нежными. Джейк выпустил её руку.

— Просто скажи, куда ты направляешься?

Она выдыхала маленькие клубы пара, смотря на него бесстрастным взглядом:

— Никуда.

Спустя мгновение в её глазах запрыгали искорки веселья:

— Но довольно быстро. Придумал блестящий план, мистер Серый Волк?

Джейк еле сдержался, чтобы не улыбнуться в ответ:

— Любишь сказки?

— Большую часть времени. Но сейчас я бы больше обрадовалась появлению Супермена, а не слабака-принца в его идиотских белых панталонах, а ты?

«Она отчаянно старается не показывать, что напугана», — подумал Джейк, наблюдая, как неравномерно вздымалась её грудь, пока Марни пыталась поддерживать легкомысленный разговор. И у неё уж точно были причины бояться до смерти.

— Ты же не думаешь, что они отправили бы сюда такую толпу народа, если бы меня было так просто убить?

— Так ты быстрее летящей пули?

— А то!

Марни смерила его оценивающим взглядом.

— Да, я тебе верю.

Снег валил густыми хлопьями, ограничивая видимость. Ещё только перевалило за полдень, но уже словно спустились сумерки. Что, впрочем, давало им преимущество.

— Слушай, мы не можем брести наугад. Я знаю эту гору как свои пять пальцев. А эти парни нет. Нам нужно добраться до пещеры, которая расположена в трёх километрах от дамбы вниз по реке. Этолучшее, что я могу придумать. Держись близко и будь начеку.

— Какая ещё пещера? Я хожу по этой горе всю свою жизнь и никогда не видела здесь пещеры.

— Хочешь остановиться и обсудить это? Или всё же пойдём, пока они нас не нашли?

— Ладно. Веди, Макдуф^[4].

Глава 5

Марни не знала, чем Джейк Долан зарабатывал на жизнь. В данный момент, когда черт-те сколько вооруженных до зубов «парней в черном» разыскивали их, это ее заботило меньше всего.

У Джейка был пистолет. Плюс. И она. Минус.

Результат этой простой арифметики не впечатлял.

Она не была идиоткой. Прямо сейчас она для него — обуза. Марни смотрела фильмы про шпионов. Тупую блондинку всегда убивают первой, потому что она… тупая блондинка. Джейк знал, что делает. По крайней мере, он вел себя так, будто знал. Она не собиралась лезть к нему с непрошеными советами. Или собиралась?

Пока они осторожно пробирались между деревьев под низким, затянутым тучами небом, Марни вспомнила, что на их пути будет несколько мест, где они могут стать легкой добычей. И небольшая поляна впереди была одним из них.

Её сердце ушло в пятки ещё полчаса назад, и до сих пор не вернулось. Она держалась вплотную к левому боку Джейка. Кхм, оказаться ближе она могла бы только пристроившись у него под рукой и обняв парня за талию. Где ей было бы довольно уютно. Жаль, обстановка к этому не слишком располагала.

Когда лес поредел, стало понятно, что снегопад, скорее всего, не прекратится в ближайшее время. Пушистые хлопья снега медленно кружили в воздухе, заволакивая все вокруг белой пеленой, — укутывали заледеневшие ветви деревьев и неслышно планировали на подмерзшую землю.

В лесу царила тишина. Зловещая тишина. Ледяной ветер продувал промокшее пальто Марни насквозь, и холод пронизывал ее тело до самых костей. Грязь на лице и руках высохла, превратившись в цементную маску, под которой ее кожа чесалась и горела...

Впереди Герцогиня застыла в стойке, навострив уши и вздыбив на загривке шерсть.

Джейк тут же остановил Марни, положив ей руку на грудь.

Они замерли, прислушиваясь. Готовые ко всему... Напряжение — внезапное, мощное — дуговым разрядом повисло между ними. Кто-то поджидал их на поляне. Джейк толкнул её за широкий ствол дерева и взял пистолет наизготовку.

Марни съежилась, пытаясь уменьшиться в размерах, и задержала дыхание. Треснула ветка. Что-то маленькое прошмыгнуло по земле совсем рядом с ними. Её глаза горели и слезились, пока она настороженно оглядывалась, силясь уловить малейшее движение.

— Оставайся здесь, — выдохнул ей на ухо Джейк.

Марни хотелось вцепиться в лацканы его пальто и крепко зажмуриться, но вместо этого она кивнула и стала наблюдать, как Джейк скользит между деревьями, стремительно перемещаясь из одной густой тени в другую. Почти скрывшись из вида, он приостановился, дал жестом команду Герцогине и, проследив, как собака, покинув свой сторожевой пост, заняла место рядом с хозяйкой, исчез.

Марни была безумно рада ощутить тяжелое тело питомицы, прижимающееся к её бедру. Они с Герцогиней застыли в ожидании, превратившись в сплошные «глаза и уши».

Несколько секунд спустя Марни услышала приглушенный хлопок, за которым тут же последовал второй. И со свистом втянув в себя воздух, задержала дыхание.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джейк возник среди деревьев.

Облегченно выдохнув, она торопливо оглядела его на предмет пулевых ранений. Он выглядел бодрым и здоровым — покрытый грязью, но огромный, сильный и опасный.

— Минус два, — еле слышно прошептал он. Марни пробрал озноб от полярного холода его глаз.

— Ты убил их?

Он насмешливо воззрился на неё:

— А что мне следовало сделать? Попросить их не играть на моей горе?

Марни прищурилась и признала свое поражение.

— Очень смешно. Знаешь, я бы почувствовала себя намного лучше, если бы ты дал им групповую скидку и избавился от всех разом.

— Кровожадная ты ведьма, а?

— Пока кровь не наша — да.

— Согласен. Что ж, пока хозяева горы ведут в счете. Вот наш план, — Джейк взял её за подбородок и холодно посмотрел в глаза. — Не отклоняться от курса, не импровизировать, не тормозить. Бояться хорошо, это поможет тебе быть собранной. Паниковать плохо, из-за этого нас обоих могут убить. Поняла?

Марни кивнула. Она пребывала в паническом ужасе и надеялась, что это было не слишком заметно. И хотя Джейк совершенно точно слышал бешеную какофонию её сердца, он не стал заострять на этом внимание.

— Мы пересечем поляну. Быстро. Знаешь, где находится старая просека? — Он дождался её кивка. — Иди к ней. Как только пройдешь дамбу, поворачивай на развилке налево. Держись как можно ближе к деревьям и пошевеливай задницей, — он сузил глаза. — Вопросы есть?

— А где будешь ты?

— У тебя на хвосте, милочка. Наступая тебе на пятки. А теперь — шагом марш!

Адреналин непостижимым образом согревает, решила Марни, быстро двигаясь между деревьями. Джейк шел с одной стороны, Герцогиня — с другой.

Они добрались до поляны — безмятежной прогалины, окруженной дугласовыми пихтамиi и зонтичными соснамиii.

Почва под ногами была скользкой от иголок и шишек, густо усыпавших слякотную полузамерзшую землю. Кроме оленьего хвостика, мелькнувшего на другой стороне, на поляне не было ничего примечательного — только трава, небольшие кустики горечавок, да редкие нерастаявшие кучки снега в тенистых уголках. Марни собралась с духом и рванула к центру поляны, где высились три крупных валуна, отмечавшие половину пути. Герцогиня пыхтела, скача бок о бок с ней. С другой стороны краем глаза Марни увидела бегущего Джейка. Она почти достигла цели, когда услышала громкий стрекот.

— Ложись! — прошипел Джейк, резко и настойчиво.

Повернувшись, она успела заметить его бросок к ней как раз перед тем, как они упали на землю клубком из ног и рук. Марни — навзничь, а на нее сверху — Джейк. Их тела, не разъединяясь, перекатывались по траве еще какое-то время, пока не уткнулись в основание валунов. И перед глазами Марни, после сильного удара головой о твердую поверхность камня, закружились звезды — целые созвездия.

— Ой!

Его губы прильнули к её уху:

— Лежи тихо.

Учитывая то, что он распял её на спине как цыпленка табака и накрыл своим телом, словно электрическим одеялом весом в центнер, делать что-то другое не представлялось возможным. Снова раздался стрекот. Прямо над их головами от валуна отлетели осколки камня.

Джейк ещё сильнее вжал её во влажную землю. И тут из рощицы с другой стороны поляны вновь раздалась автоматная очередь.

— Мне это не нравится, — пробормотал он, уткнувшись лицом в её челюсть.

— Правда, что ли? Черт, а я-то думала, ты этим наслаждаешься.

— Как близко стоят стрелки?

— Какая разница? — Его теплое дыхание, согревающее ухо, весьма отвлекало Марни. — Похоже, никто из них не умеет толком стрелять. Или ты так не думаешь?

— Не будь они лучшими, их бы здесь не было. Можешь не сомневаться, если бы они хотели нас убить, они бы уже сделали это.

Марни со свистом втянула воздух. Её лицо было придавлено грудью Джейка, и она почувствовала запах влажной шерсти, исходящий от его свитера, резкий аромат хвои, впитавшийся в его пальто и странно знакомый и родной запах самого Джейка.

— Ты хочешь, чтобы я пошла и спросила у них, почему они нас всё ещё не пристрелили? — ехидно спросила она, смаргивая снежинки с ресниц и не сводя глаз с его уха.

— Если ты их достаточно хорошо знаешь, давай, не стесняйся.

— Может быть, я просто схожу к ним и попрошу вбить немного разума в твою дубовую башку, — взорвалась Марни, теперь не только испуганная, но и взбешенная. — Я уже сказала тебе, что не приглашала их. Или поверь мне, или слезай. Ты вдавливаешь меня в землю.

— Я просто следую второму Закону Выживания Долана: никогда не доверяй никому.

— А как звучит первый закон? — спросила она, хотя думала, что, скорее всего, уже знает ответ.

— Никогда не доверяй привлекательным блондинкам.

— Думаешь, я привлекательная?

Она почувствовала его обжигающее дыхание на своей шее, но ответом Джейк Долан ее так и не удостоил. Невозможный человек. Прижимаясь к нему, она физически ощущала его сильное, твердое тело, как свое собственное. Сердце Джейка барабанной дробью колотило в грудь Марни, а длинная мускулистая нога опасно прижималась к местечку между её бедрами. Крепко обняв, он полностью подмял ее под себя, укутав Марни своим телом, словно одеялом. И горячее дыхание Джейка коснулось ее лба.

— Если мы сегодня умрем, ты пожалеешь, что мы не занялись любовью, — прошептала она ему на ухо.

— Где у тебя чертова кнопка выключения?

— Я же тебе говорила, я болтаю без умолку, когда н… — он закрыл ей рот грязной ладонью. Придушенным голосом она произнесла: — Они перестали стрелять. Где Герцогиня?

— За валунами. Не трепыхайся.

Убрав руку, Джейк слегка сместился вниз. Жар, исходящий от его тела, и мускусный запах кожи захлестнули её. Каждое его движение находило отклик в теле Марни.

С другой стороны валунов Герцогиня коротко гавкнула, обозначив свое присутствие.

— Успокоилась? — натужно спросил он, еще немного сползая вниз по её телу. Теперь его узкие бедра располагались между её ног. Их тела сошлись, словно кусочки пазла. Его грудь тесно прижималась к её, затрудняя дыхание. Подняв на него взгляд, Марни обессилено прошептала:

— Мы можем встать и побежать? Или мы собираемся лежать здесь и ждать, пока они подойдут и выстрелят тебе в затылок?

Грудь Джейка сдвинулась.

— Дай мне минутку, а потом мы встанем и побежим, — пуля просвистела над их головами. — Когда я скажу «вперед», беги к верхней дамбе. Держись так близко к деревьям, как сможешь.

— Как насчет просеки? — отчаянно прошептала Марни. Если они направятся к вершине горы, то уйдут ещё дальше от цивилизации.

— Наши враги сейчас между нами и просекой, — Нос к носу Джейк уставился на неё, его глаза потемнели, а губы находились в опасной близости от её рта. — Готова? Вперед.

Он схватил её за руку и рывком поставил на ноги. И, пригнувшись, они пустились бежать. Марни не успела даже вздохнуть.

Последовало несколько очередей, теперь с той стороны, с которой они подошли к поляне. Пули фонтанчиками взрывали дерн под их ногами.

— Проклятье, — Джейк выстрелил, а затем потянул её за руку, меняя направление так, что теперь они бежали напрямую к ущелью.

Когда Марни поняла, куда они мчатся, она замедлила темп, пытаясь повернуть назад. Герцогини рядом не было. Она хотела свистнуть, но ей не хватало воздуха. Джейк чуть было не вырвал ее руку из сустава, таща ее за собой. Господи, спустившись по этому склону, они окажутся прямо на краю крутого обрыва.

— Мы не можем…

— У нас нет выбора. Шевелись!

Ветки и сосновые иголки цеплялись за их одежду, пока они на пределе сил неслись сквозь чащу, не слыша, что происходило позади.

Хотя Марни и не думала, что сможет услышать что-то ещё помимо собственного сердцебиения и скрипучего учащенного дыхания.

Они достигли обрыва, представлявшего собой опасный спуск к пересохшему руслу реки между верхней и нижней дамбами. Позади них раздался стрекот автоматной очереди, окончательно утвердивший направление их движения. Джейк подтянул её к себе, не давая скатиться на каменистое дно. С его помощью, цепляясь руками за кусты и траву, Марни спустилась по склону на припорошенные снегом гладкие от воды камни.

Стрельба прекратилась.

Её руки дрожали, пот застилал глаза. Дыхание с хрипом вырывалось из горящих легких. Положив руки на колени, она глубоко втянула в себя воздух.

Наверху раздались крики, затем выстрелы. Стайка птиц шумно взлетела с вершин деревьев, вспугнутая ещё одной короткой автоматной очередью. Джейк бросил Марни ничком на берег и накрыл своим телом, защищая от пуль. Он был тяжелым, и она чувствовала на своем затылке его горячее влажное дыхание, а на языке — песок. Да, в таком положении ей оставалось лишь моргать в ожидании, когда их преследователи утихомирятся, поскольку Джейк не давал ей даже шелохнуться. И только когда голоса их «загонщиков» смолкли вдали, поднялся и, схватив Марни за руку, привел в вертикальное положение и ее.

— Держись передо мной. — Он подождал секунду, пока она отплевывалась и вытирала покрытые песком губы. — Беги, как будто тебя спустили с цепи. И не оборачивайся. — Застегнул молнию на её пальто до самого подбородка. — Я буду сразу за тобой.

Оглушительный грохот прорезал тишину. Яростнее. Ближе. Страшнее. И Марни побежала.

Пот стекал по её лицу. Позади себя она слышала частый тяжелый перестук ботинок Джейка. Он передвигался быстро, но и она не медлила. Марни знала, что он намеренно держится позади неё, прикрывая ей спину.

Хотя она и была в хорошей форме, но уже начинала задыхаться. Напряжение и теплое пальто вызвали обильное потоотделение.

Она наступила на камень, пошатнувшийся под её весом, и отчаянно замахала руками, силясь удержать равновесие. И в этот момент справа раздалась автоматная очередь. Шум эхом разнесся по уеью. Пули рикошетом отлетали от скал с силой, способной превратить камни в пыль.

Позади неё Джейк прокричал:

— Беги, беги, беги!

Она скорее почувствовала, чем физически ощутила, как его рука поддерживает её локоть, и прибавила скорости.

Ущелье было глубоким, а его склоны с обеих сторон почти отвесными. Несмотря на начинающуюся время от времени пальбу, они оба не были ранены. Или эти парни не умели стрелять, или же Джейк был прав — они и не собирались причинять им вреда. Прошло достаточно много времени, прежде чем Марни поняла, что происходит.

Их гнали по узкому ущелью, словно зверей на скотобойню.

Когда они повернули вместе с руслом реки направо, камни под ногами сменились скользкой грязью. Видимость ухудшилась из-за пелены падающего снега. Их тяжелое дыхание эхом отражалось от песчаных стен и оставляло еле заметный туманный след позади беглецов.

Марни отстраненно прислушивалась к выстрелам, поскольку ей казалось, что настоящая опасность притаилась за их спинами.

Помимо размеренного дыхания Джейка она слышала другой звук, который не могла опознать. Ноги подкашивались, сердце билось с нечеловеческой скоростью. Она посмотрела наверх, ожидая вспышек молнии, которые должны были сопровождать этот низкий катящийся звук.

— Это гром? — выдохнула она. Не замедляя бег. Деревья и земля расплывались перед глазами, она вытерла рукой застилающий зрение пот. — Или землетрясение?

В одно мгновение она слышала поступь Джейка позади, а в следующее — он уже поравнялся с ней и, обхватив сильной рукой за талию, оторвал от земли, и по инерции пронес её еще несколько метров, прежде чем крикнуть:

— Эти ублюдки открыли верхнюю дамбу!

Марни хватило доли секунды, чтобы переварить услышанное. Они что, попытаются перегнать водяную лавину?! О да, конечно!

Теперь уже не имело смысла держаться в тени берега, тем более что двигаться посередине русла было много проще. Левая нога Марни угодила в извилистый ручеек, но Джейк так рьяно тащил ее за собой, что она даже не сбилась с шага, продолжая свой полубег-полуполет.

За их спинами раздавался ужасающий грохот вырвавшихся на свободу тысяч тонн воды, несшихся к ним со скоростью разогнавшегося товарняка. Стараясь не зацикливаться на расчетах, как быстро стена воды окажется внизу, Марни сосредоточилась на конечной цели их марш-броска.

В данный момент они были заперты в каньоне, который образовывал нижнюю дамбу. Отсюда было лишь два пути: назад, навстречу воде, или вперед к... Марни увидела, что находится у них прямо по курсу, и ее ноги подкосились. Впереди их ждала неминуемая смерть. Сведенное ужасом лицо Марни покрылось мелкими бисеринками пота, и она беспомощно метнулась глазами к Джейку, отчаянно надеясь, что у него есть хоть какой-то план.

Или что он умеет летать.

Джейк мертвой хваткой держал ее за талию. Марни чувствовала себя легче перышка, когда он вынуждал ее на пределе сил нестись к бетонному высотой с шестиэтажный дом водосбросу — головокружительному отвесному «спуску» прямиком на камни нижнего бьефа^[5].

— Доверься мне, — прокричал Джейк. Стена воды уже настигала их, пока ещё невидимая за поворотом, но уже близкая. Он мог представить, что нес с собой бушующий смертоносный поток — тонны песка, камни, деревья. Времени на раздумья не было. Предвосхитив протест Марни, Джейк схватил её за руку и перебросил через каменный волнозащитный парапет, почувствовав, как её ноги ударились об узкую металлическую лестницу, вмонтированную в стену водосброса как раз под его гребнем, и тут же утвердились на ступенях. А через секунду он и сам последовал за ней, отточенными лаконичными жестами показывая Марни, что ей следует побыстрее спуститься к узкому бетонному карнизу, огибающему водосброс из конца в конец, и втиснуться в промежуток между лестницей и внешней стеной дамбы. Что она без промедления и сделала.

Тем временем Джейк, не обращая внимания на мертвенную бледность разлившуюся по лицу Марни, сосредоточился на узкой ржавой металлической двери, встроенной в стену слева от них. Скорее всего, за ней скрывалось технологическое оборудование для регулирования расхода воды, и Джейк хотел попасть внутрь. Схватившись одной рукой за лестницу и балансируя другой, он придвинулся вплотную к двери и присел рядом с ней. И Марни тут же вцепилась в воротник его пальто. Рев стремительно приближающегося потока подгонял его, заставляя действовать быстрее. Джейк пробежался пальцами по стыку и, ухватившись за ручку, с силой дернул дверь, но та не поддалась.

Бетонная дорожка вибрировала под тяжелыми подошвами его ботинок. Холодные пальцы Марни вскользь коснулись его шеи, когда она ужесточила хватку на воротнике, всеми силами пытаясь удержать Джейка на карнизе.

Дамба содрогалась от мощи приближающейся массы воды, и в унисон с вибрацией дамбы стучали зубы Джейка. Отпустив лестницу, он потянул за ручку обеими руками — от натуги его скулы свело, вены на шее вздулись, дыхание стало хриплым, прерывистым. Но за три десятка лет простоя и без надлежащего ухода металл двери на стыках намертво приржавел к дверной коробке. Поэтому Джейк, смирившись с неудачей, с мрачным выражением лица поднялся на ноги и, удерживая шаткое равновесие, покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Марни. Та на мгновение зажмурилась, а затем вперилась в него твердым уверенным взглядом. Ее шапочка потерялась где-то по дороге и светлые волосы разметались по плечам и лицу. Несколько прядей прилипли к грязным и потным щекам.

Джейк внимательно осмотрел ржавые болты, крепившие лестницу к стене. Они вовсе не выглядели надежными. А если учесть их с Марни суммарный вес вкупе с тоннами воды, то существует чертовски большая вероятность, что лестница оборвется и они полетят вниз, прямо на камни.

И для своры убийц миссия будет выполнена.

По мере приближения водяной лавины он чувствовал нарастающую вибрацию под своими ладонями, земля то и дело содрогалась под натиском стихии. Джейк удостоверился, что Марни надежно закрепилась в своем закутке — спина прижата к стене дамбы; руки обхватили ступеньку на на уровне плеч, — и прокричал, не особо надеясь, что она услышит его сквозь грохот:

— Держись крепче!

Промежуток за лестницей был слишком узким, чтобы втиснуться в него им двоим, поэтому Джейк решил перебраться на лестницу, чтобы расположиться на ней с другой стороны прямо напротив Марни. Схватившись руками за ступеньку, он оттолкнулся ногами от карниза, разворачиваясь в полете под немыслимым углом, и тут одна рука, испачканная ржавчиной и черной тиной, которыми была покрыта дверь, соскользнула, и на несколько секунд его сердце повисло, раскачиваясь на волоске, так же, как и тело.

— Нет! — вскрикнула Марни, вытаращив глаза от ужаса. Мгновение, и она метнулась вперед, просунула руки сквозь перекладины лестницы и, поймав Джейка, впилась пальцами в лацканы его пальто так, как будто от этого зависела ее жизнь. Единственное, что не давало ей свалиться с карниза — вес собственного тела, впечатанного в металлическую решетку. Яростное напряжение исказило черты Марни. Джейк неосознанно схватился за неё свободной рукой, подтянулся и надежно ухватился за лестницу. Он в любой ситуации действовал хладнокровно и быстро, и, конечно же, смог бы и сам обрести равновесие. Но никогда прежде Джейк не видел воочию такой силы воли, как на лице этой малышки в те секунды, когда она удерживала его над пропастью.

Просто невероятно, что ее руки и плечи выдержали тяжесть повисшего на них мужского тела.

Марни обеспокоенно посмотрела на него, приподняв бровь:

— Ты как? — прочел он по её губам.

Сердце Джейка екнуло. Он кивнул, затем разжал ее руку, все ещё мертвой хваткой цепляющуюся за лацкан его пальто, и положил на перекладину лестницы. Потом проделал то же самое с другой рукой и, удостоверившись, что Марни крепко держится, раздвинул ботинком ее ноги, равномерно распределив вес её тела. Теперь Джейк сделал все, что мог, чтобы обезопасить ее.

О да. Он молодец.

Они стояли лицом к лицу, их разделяли только ржавые перекладины лестницы. Джейк крепко стиснул своими большими руками ладошки Марни. Малышка тряслась, костяшки ее пальцев побелели от того, что она намертво вцепилась в металлические поручни. Пот придал ее коже жемчужный оттенок, но ее пальцы были холодны как лед. Джейк уставился ей в глаза. Наверху жуткий рев тысяч тонн бушующей воды неумолимо приближался, и они прильнули к своей ненадежной опоре. Ступени лестницы содрогались под ногами, частички осыпающейся с них ржавчины носились в воздухе.

Джейк напрягся, опьяненный выбросом адреналина. Сзади Марни ограждала бетонная стена, спереди своим телом закрывал он, и это было лучшее из того, что можно было сделать в этой ситуации.

Он надеялся, что вода не обрушится вертикально вниз, а обойдет их убежище стороной, скрыв их за стеной водопада. Надеялся, что ржавая лестница удержится на тридцатилетних болтах, вмонтированных в тридцатилетнюю стену. И надеялся, что ублюдки не спустили из верхней дамбы всю воду до капли.

Слишком многое висело на волоске.

Марни колотил озноб. Он тоже не ощущал прилива бодрости. Но не мог сделать больше ничего. Тем временем водяной вал ударил в волнозащитный парапет над их головами, перекинулся через него и устремился вниз. Лестница содрогалась, ржавые болты гнулись и визжали, едва не вылетая из столь же ржавых гаек.

Запахло жареным.

Джейк прикрыл Марни своим телом, ободряюще сжал побелевшие от натуги пальцы и посмотрел на её… подбородок — девчонка, высоко задрав голову, завороженно наблюдала за водяной феерией. За тоннами воды, вырвавшимися на свободу и пенным водопадом низвергавшимися в нижний бьеф метрах в шести от стены и беглецов.

Марни перевела взгляд на Джейка и усмехнулась.

— Че-ерт! Тебе же это нравится! — недоверчиво прокричал Джейк. Неистовая какофония бушующих вокруг потоков воды, отзывавшаяся вибрациями в каждой косточке его тела, не позволяла расслышать ответ Марни, но он смог прочесть его по её губам:

— Возбуждает!

И, снова запрокинув голову, рассмеялась; намокшие от водяной пыли волосы облепили ее лицо.

— Ради Бога, опусти голову, пока не утонула!

Основной удар ледяных брызг пришелся на спину Джейка. Пальцы Марни расслабились под его ладонями, и она вперилась ему в глаза ироничным взглядом. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров. Под полосками грязи лицо Марни сияло. Её невозможно голубые глаза искрились озорной радостью.

Джейк покачал головой. Эта крошка точно сумасшедшая!

Хрусталики водяной пыли затуманили воздух. Мельчайшие, как алмазная крошка, капельки, сверкали на её мокрых ресницах. Марни улыбнулась. Большая часть грязи смылась водой; её щеки покрылись румянцем; глаза зачарованно блестели. У Джейка в горле образовался ком, когда он ощутил пробежавшую по телу волну жара. Он почти что чувствовал, как ледяная вода вокруг него с шипением превращается в пар.

Стоя между несгибаемыми металлическими поручнями лестницы, он представил себе влекущее тепло тела Марни сквозь слои промокшей одежды. Его пальцы крепче сжали её ладошки.

Шестью этажами ниже клокотала и бурлила грязная вода. Грохот стремительного потока заглушал все другие звуки. Скрытый за непрозрачной завесой мутной воды и ощущая себя в удивительной безопасности в этом ненадежном убежище, Джейк потянулся вперед и, наклонив голову, атаковал губы Марни, пробуя на вкус улыбку, все еще изгибавшую ее мягкий рот. И Марни с радостью приветствовала его атаку, пробежавшись проворным язычком по его нижней губе.

Губы Джейка были холодными и твердыми. Поцелуй — коротким и яростным.

Марни почувствовала, как его горячее дыхание ворвалось в рот, перемешиваясь с ее собственным, и тепло разлилось по ее телу, заставив забыть, что они опасно балансировали на краю пропасти. Ее жаждущие губы горели, когда Джейк наклонился, чтобы впиться в них еще одним поцелуем, глубоко погружая язык ей в рот.

Пальцы Марни ослабили хватку на металлических поручнях. Ей хотелось прикоснуться к нему, ощутить под пальцами его мокрую кожу. Руки Джейка сжали ее ладони, силясь удержать их на месте, напоминая о нависшей над ними угрозе. Влажная одежда впечаталась в мокрую, когда их тела прижались друг к другу, разделенные лишь ступеньками лестницы. Язык Марни смело сражался с языком Джейка. Она позабыла, как дышать, разучилась думать, её сердце бешено колотилось, в одурманенной голове не осталось ни единой мысли.

Нутро Джейка резонировало с ревом воды. Горячие губы Марни радушно принимали его, и это заставило Джейка напрячься словно туго натянутая струна. Он хотел, чтобы она оказалась под ним, мягкая и податливая. Джейк застонал прямо в рот Марни. Её горячее дыхание обожгло язык. Он чувствовал себя Суперменом. Он умел летать, мог перепрыгнуть через небоскреб, мог…

Что, черт побери, он делает?

С невероятным усилием Джейк оторвался от её губ.

«Приди в себя, идиот. Сейчас не время, и не место для таких развлечений».

Марни медленно открыла глаза. Она выглядела ошеломленной, дезориентированной и невероятно великолепной. Напор воды в водосбросе с каждой минутой становился все слабее; где-то вдали послышалось пение птицы. Снег лениво падал с темнеющего неба.

— Все ещё радуешься? — сухо спросил Джейк.

Марни посмотрела вниз на бегущую воду и перевела взгляд на него:

— Ну, в общем-то, да. Что дальше?

— Теперь мы пойдем, очень осторожно, по этому симпатичному карнизику обратно на твердую землю.

Переход был сложным — ширины карниза хватало, чтобы пробираться по нему гуськом, но в некоторых местах бетон осыпался, в других — был влажным и опасно скользким. Марни придерживалась рукой за узкую трубу над головой. Осознание того, что Джейк следует прямо за ней, прибавляло уверенности.

Марни била крупная дрожь — в промокшей одежде, с мокрыми волосами у нее были все основания начать ныть и жаловаться.

Идущий позади неё Джейк на короткий миг вспомнил Соледад, кутающуюся в шубку из меха песца, которую она так мило выпрашивала у него холодной нью-йоркской весной. Он фыркнул. Черт, наверное, ему суждено быть магнитом для подобных дамочек.

— Осторожно! — он схватил Марни за запястье, когда её нога поскользнулась на зеленой тине.

Она выдохнула клуб белого пара, пробормотав «спасибо», и продолжила идти. Джейк теперь держал свою руку на трубе сразу позади её ладони, пока они шаг за шагом продвигались к склону нижнего бьефа.

Казалось, прошли часы, прежде чем они добрались до скалистого выступа на левом краю дамбы.

Напрягая все органы чувств, он сосредоточился на лесе, в то же время помогая Марни карабкаться по каменистому утыканному валунами склону. После того, как были преодолены последние метры, отделявшие их от твердой земли, они с Марни обернулись и посмотрели на стену, на которой висели как пауки несколько минут назад.

И успели увидеть, как огромное срубленное дерево перевалилось через парапет водосброса, увлекая за собой ещё какие-то обломки, и в свободном падении устремилось вниз, прихватив с собой их спасительницу. Джейк неотрывно следил взглядом за падением лестницы, вырванной деревом из старого осыпающегося бетона, пока вся эта мешанина не врезалась в клокочущую поверхность воды и не исчезла в стремнине.

А затем повернулся и саркастически посмотрел на Марни.

Она усмехнулась, вытерла бровь и смахнула воображаемый пот.

— О, мой герой!

Её глаза искрились, а щеки и кончик носа порозовели от холода. С мокрых волос по лицу стекали струйки воды. Джейк засунул руки в карманы сырого пальто. Неподходящее время очаровываться.

— Дьявол! Мы могли бы уже быть мертвы. Если ты не заметила, нас пытаются убить.

— Да, но не убили же. Ты спас нас от плохих парней, — Марни бросилась к нему в объятия и крепко поцеловала.

Так как его руки были в карманах, он попал в ловушку. Джейк чуть отстранился, высвободил руки и, схватив Марни за плечи, мягко отодвинул ее от себя. Он уверен, что в его взгляде не было ни капли теплоты. Следовательно, либо она чертовски хорошая актриса, либо — её эмоции неподдельны. Сейчас у него не было времени с этим разбираться.

— У тебя есть шуба?

— Что? — Марни оторопело уставилась на него. — Нет, фу! Я не ношу мех. Но если бы где-то здесь мне попался милый пушистый мишка, я бы с радостью пообнималась с ним, чтобы согреться.

— Ага, и была бы сожрана в благодарность за труды.

— Зачем ты тогда спросил? — недоуменно поинтересовалась Марни. — Ты бы ляпнул какую-нибудь гадость вне зависимости от моего ответа, да?

— Если твой план — отвлечь меня, чтобы твои дружки подобрались ко мне поближе для меткого выстрела, то можешь об этом забыть.

— Эй, это ты задал глупый вопрос, — на мгновение она уставилась на него, а затем покачала головой. — Ты в курсе, что ты настоящий придурок? — Похоже, ее не слишком волновал этот факт, что по непонятной причине вызвало в нем раздражение.

— Мне так говорили. — Джейк грубо дернул ее за руку. Марни поморщилась. — И что дальше?

Как только слова слетели с губ, он вспомнил ту минуту, когда она рискнула своей жизнью, пытаясь удержать его на лестнице.

— Ты сделала глупость, когда схватила меня там, наверху. Ты могла бы упасть.

— Очень плохо, что я тогда об этом не подумала. Просто предположила, что тебе будет сложно плыть с переломанными костями, — она даже не задумалась перед тем, как сказать это.

Джейк вперился в нее оценивающим взглядом. «Она не может работать на плохих парней — если только не является их секретным оружием», — угрюмо подумал он.

— Пойдем.

— Я вполне способна передвигаться самостоятельно, спасибо.

Джейк чувствовал себя так паршиво, словно ударил щенка за то, что тот принес ему тапки.

«Черт».

— Хорошо. Тогда шевелись. Эти парни не будут ждать вечно, прежде чем предпримут ещё одну попытку.

— Они думают, то мы утонули. Зачем им продолжать гоняться за нами?

— Они будут продолжать, пока не увидят мой труп. Я не собираюсь ошиваться здесь, строя из себя мишень, а ты? — ядовито бросил он. — И если ты не заметила, мое оружие сейчас плывет где-то по течению в сторону Сакраменто.

— Может, ты просто заморозишь их до смерти взглядом? — Она ловко развернулась и прошествовала вперед, олицетворяя достоинство. Даже в перепачканной одежде и с остатками грязи на лице.

Определенно, опасность её возбуждала. Джейк слишком хорошо понимал, что она сейчас чувствует. У него тоже кружилась голова от выброса адреналина, хотя для него это приключение, без сомнения, не будет положительным опытом. Не в этот раз. Безрассудству не было места в жизни Джейка.

И по-прежнему самым животрепещущим оставался вопрос: на чьей же стороне их гости?

Кто отдал им приказ уничтожить его?

Плохие парни?

Или, как он начинал подозревать, его собственная команда?

Глава 6

Джейк подтянулся, схватившись рукой за то же еловое деревце, что и Марни секундой раньше. Она брела в нескольких шагах впереди — спина напряжена, глаза устремлены вперед — и приглушенным, более тихим, чем ее дыхание, голосом звала свою собаку.

Джейк поравнялся с ней:

— Ни звука. В тишине звуки разносятся...

— Ты обещал, что моя собака будет в безопасности. — Марни сузила глаза, но голоса так и не повысила. — И я хочу вернуть её. Прямо сейчас.

— Черт, вот ведь незадача. Прямо сейчас я пытаюсь спасти парочку человеческих задниц. Шагом марш!

Марни шутливо отдала честь, развернулась на пятках и поплелась вперед.

Пока они, цепляясь за что ни попадя, взбирались по крутому каменистому склону, вокруг не было никого. Ни собаки, ни плохих парней. Джейк чувствовал это. Ублюдки, наверное, радовались тому, что задание оказалось столь легким.

Река позади них, переполненная из-за неурочного спуска воды, бурлила на порогах, сметала на своем пути валуны, вырывала с корнем кусты и деревья. Вскоре она успокоится, но сейчас перейти её было невозможно. Ещё один барьер между ними и цивилизацией.

Снегопад продолжался; небо потемнело. Морозный, свежий, с резким ароматом хвои воздух обжигал ноздри. Дыхание Марни то и дело сбивалось, когда она хваталась за кусты в попытке удержать равновесие. Джейка беспокоила ее мокрая одежда. Им нужно добраться до убежища до того, как наступит переохлаждение. Он должен обеспечить ей безопасность и увести с линии огня до того, как сам откроет охоту... Прежде подобные порывы были не в стиле Джейка.

Кожа горела от холода. Джейк ускорил шаг, побуждая Марни идти быстрее. Тени, падающие на землю, удлинились. В горах темнело быстро, и снежная буря этому способствовала. Через пятнадцать минут уже не будет видно ни зги. Поверхность склона была чрезвычайно разнородной. В одну минуту подъем был мягким и крутым — скользким от грязи, мха и сосновых иголок, а в следующую — приходилось карабкаться по камням обнаженной породы или вросшим в землю валунам. И то, и другое было опасным.

Джейк догнал Марни, готовый поддержать её, если потребуется. Под мокрым зеленым пальто скрывались поникшие плечи. Она засунула руки в промокшие карманы и все ещё отчаянным шепотом звала свою проклятую собаку. Пусть плохим парням и не удалось утопить их, но если они не доберутся до убежища в ближайшее время, гора отберет их жизни и похоронит в темноте под бесшумно падающим снегом. Воздух, казалось, заморозил легкие Джейка. Он повыше поднял воротник пальто, следуя примеру Марни, но от этого легче не стало.

Он вернулся к мыслям о противнике. По меньшей мере, десять человек, а то и больше. Перебор.

Нахмурившись, Джейк, устремился вперед. Почему так много? Это и непрактично, и нелогично. Он был здесь один. И по чистой случайности своевременно узнал об их прибытии. Кем бы они ни были, они совершенно точно не могли знать о ресурсах, которыми он располагал на этой горе. Если бы он отсиживался в своей берлоге, ублюдки бы вообще не имели понятия, где его искать. Что навело его на следующий вопрос: как они вообще определили место его пребывания? Лишь горстка людей знала, что у него здесь есть участок земли. И все они мертвы. И Джейк был готов поставить на карту свою жизнь, что никто из них не раскрыл бы его местонахождение никому.

И это снова заставило его задуматься о прелестной мисс Марни Райт и её нежданном присутствии.

* * * * *

Марни успела забыть, как быстро темнеет в горах. И как здесь холодно. Господи, она продрогла до костей. Луна робко проглядывала сквозь облака, но, по крайней мере, снегопад прекратился.

Она и в лучшие времена отвратительно ориентировалась в пространстве. Здесь же, где каждое дерево выглядело точно так же, как соседнее, она абсолютно не понимала, где находится. Да и постоянное ожидание пули в спину не способствовало какой бы то ни было привязке к местности.

Плохих парней не было и в помине. Никаких выстрелов, никаких голосов. Казалось, что они бредут по горе уже много часов. И когда Марни в очередной раз споткнулась о валун и упала, то так и осталась лежать — не двигаясь, прижавшись щекой к холодному камню и опустив руки.

— Я буду любить тебя всегда, если ты приведешь нас куда-нибудь, где сухо и тепло... И сделаешь это чертовски быстро, — бессильно выдохнула она.

— Тебе повезло, — произнёс Джейк так тихо, что она едва различила слова. — Мы пришли.

Место, куда они наконец-то добрались, было хаотичным нагромождением огромных валунов, сродни тем, на поляне, где в них недавно стреляли. Марни подняла голову с холодной каменной подушки, чтобы оглядеться. В ярком лунном свете она смогла разглядеть волоски на тыльной стороне ладони Джейка, когда он показал ей на скалы. Марни нахмурилась.

— И на что мне смотреть?

Всё, что она видела — уже примелькавшийся кустарник и узкий клиновидный лаз между валунами. Вход был слишком узок, чтобы пробраться внутрь. И у неё не было никакого желания пытаться это сделать.

— Внутри убежище. Пойдем, — он протянул ей руку. — Придется немного поползать. Ты некоторое время назад перестала дрожать — нам срочно нужно высохнуть и согреться.

— А разве я только что не это сказала? — Марни взяла его за руку, и сильные пальцы Джейка крепко сжали её ладонь.

Джейк шагнул в расселину, потянув Марни за собой. Она полезла следом. Он повернулся, удостоверился, что она крепко стоит на ногах, и отпустил её руку. Она упёрлась ладонями в твёрдую поверхность скалы на уровне плеч и повторила движение Джейка, который поставил ноги на покатые каменные стены и вошёл в расселину.

Они пробирались медленно, но, в конце концов, клин расширился достаточно для того, чтобы они смогли нормально передвигаться по земле. Вокруг неясно вырисовывались чёрные угрожающие скалы, уходящие далеко вверх над их головами. Обстановка придавала слову «клаустрофобия» новое значение.

Впереди Марни увидела узкий пролом в горном склоне и недоуменно воззрилась на Джейка:

— Что это было? Шахта?

— Да, серебряная, открыта где-то в конце девятнадцатого века. Она была выработана до того, как оползень завалил вход.

— Я не буду спускаться в столетнюю шахту.

— Хорошо.

— Я серьезно, ку… — Марни наступила на что-то твердое, погребенное под слоем песка, и остановилась, пытаясь удержать равновесие. Посмотрела вниз и почувствовала, что бледнеет. — О-у, Джейк?

Он даже не обернулся, продолжая маршировать вперёд:

— Что на этот раз?

— Я только что наступила на кость, — сказала она самым рассудительным тоном, какой могла изобразить.

Продолжая смотреть на землю, она разглядела целую цепочку костей между ботинками Джейка и собственными. Больших костей, обглоданных дочиста. Человеческих?

— Эй, женщина, ты хочешь замёрзнуть до смерти или как? Пошевеливайся.

— Джейк, в твоей пещере что-то есть.

— Оно подвинется. Так ты идешь или нет? У меня уже задница заледенела.

Марни перешагнула через кость:

— Едят ли медведи людей? — Она обошла кучку костей, белеющих в лунном свете. Мурашки пробежали по её спине, и вовсе не холод был их причиной.

— Только если их спровоцировать. — В устье пещеры Джейк обернулся, чтобы дождаться её. Марни готова была поклясться, что уголки его губ приподнялись в улыбке.

— А волки? — Какой бы зверь здесь ни пообедал, у него был чудовищный аппетит. Она размяла замёрзшие пальцы. — Как ты думаешь, они любят замороженное мясо?

Джейк фыркнул:

— Любое животное, заслышав твою поступь, сразу же поспешит прочь,— он бросил на неё взгляд, значение которого Марни безошибочно определила. — Предпочитаешь простоять здесь всю ночь, болтая о изысканной кухне звериного царства, или всё же хочешь согреться?

Охваченная тревогой, Марни последовала за ним в шахту. Темнота поглотила её, и она обеими руками ухватилась за край его пальто.

— Иди аккуратно. — Чертов Джейк явно забавлялся, и она пару раз дернула его за полу, но тот даже не сбился с шага. Марни пришлось поспевать за ним, иначе она рисковала выпустить из рук его пальто. Между рельсами узкоколейки, утопленными в грязном полу, были разбросаны новые кучи костей. Марни поспешно перешагнула через них... и могла бы поклясться, что заметила два красных глаза, немигающе глядящих на неё из темноты.

Из её горла вырвалось какое-то хриплое карканье:

— Джейк. Джейк? Здесь кто-то есть…

Низкий гортанный рык эхом прогрохотал по пещере. Марни взвизгнула и чуть было не уронила Джейка на спину, когда с силой потянула на себя его пальто, пытаясь прикрыться им, как щитом. Рык стал громче. Ниже. Страшнее.

Кровь отхлынула от головы Марни. Если она и сможет завизжать, как девчонка, то явно не сейчас. Всё, что она смогла выдавить из себя — это тихий стон. Тембр рыка изменился — он стал менее громким, но зато гораздо более угрожающим.

И раздавался значительно ближе.

— Джейк?..

— Расслабься, — в его голосе звучал затаённый смех. — Кроме нас, здесь никого нет. Эти звуковые эффекты активируются от шума. Как только мы вошли внутрь, концерт начался. Так, баловство в свободное время. — Он посерьезнел. — Я никогда не собирался применять этот трюк на практике.

Сердце Марни билось прямо в горле, мешая ей говорить:

— Так здесь нет никаких зверей?

— Ага.

Тем временем «несуществующее животное» издало еще один громкий и продолжительный рык.

Марни подавила в себе желание выпалить несколько любимых ругательств своих братьев, и вежливо попросила:

— Ты бы не мог отключить своего воображаемого питомца? У меня от него мурашки по коже.

— Тебе не кажется, что рык стал прекрасным дополнением?

— Мне кажется, что чем бы это ни было, оно будет долго грызть твою толстую шкуру, и у меня будет достаточно времени смыться отсюда.

Джейк шагнул в сторону. В следующую секунду он включил мощный фонарь.

Марни зажмурилась от внезапного яркого света.

— Где ты его взял? — потребовала объяснений она, всем весом опираясь на ощетинившуюся острыми сколами породы каменную стену, так как её ноги внезапно ослабели.

Всё ещё улыбаясь, Джейк вытащил пугающего вида пистолет:

— Здесь же.

— Ну-ка немедленно перестань скалиться, — рявкнула она, всё ещё держась рукой за бешено колотящееся сердце, — или я наставлю этот пистолет на тебя. Что происходит? Как из ниоткуда появились фонарь и пистолет?

Джейк посветил мощным лучом фонаря на панель управления, замаскированную под скалу и почти невидимую на каменной стене. Открыл крышку и отключил «питомца». В туннеле воцарилась тишина.

— Я не хотел, чтобы здесьоколачивался кто-то, кроме меня. Вот и подумал, что звуковое сопровождение вместе с костями снаружи эффективно отпугнут любого.

— Поверь мне, Джейк, это очень эффективно. Хоть я и знаю, что это понарошку, мне всё равно здесь не нравится.

Джейк закрыл панель управления и двинулся дальше, освещая фонарём грубо вырубленный в скале узкий коридор.

Она не схватилась снова за полу его пальто, хотя очень хотела это сделать. Очевидно, самым опасным зверем в этом туннеле был сам Джейк Долан.

На развилке Джейк без колебаний повернул направо. Потолок, нависающий в паре футов над его головой, выглядел достаточно прочным. И был покрыт омерзительной паутиной, в которой, судя по её величине, жили пауки размером с Годзиллу. Слава богу, её обитателей не было видно.

— Какой вид пауков плетёт такие большие сети? — спросила Марни с деланной непринуждённостью, поравнявшись с ним.

— Их сплёл я.

— Знаешь, ты такой чудак. — Она постаралась не обращать внимания на паутину, переведя скептический взгляд на тяжёлые деревянные балки, которые поддерживали потолок, и на которые, стало быть, всем своим весом давила масса горы, находящаяся над шахтой. Образ слона, сидящего на торчащих зубочистках, не вселил в неё уверенности.

— Так эта жуткая шахта сделана просто для видимости? И всё здесь держится на прочных стальных крепях?

— Нет, эти балки стоят здесь с самого начала.

— Уверена, что у исторического общества захватит дух, если там об этом узнают. — Некоторые из скрещенных подпорок, мимо которых они прошли, находились в относительно хорошем состоянии. Тем не менее, насекомые, животные и время ощутимо попортили остальные. Воздух, хоть и более тёплый, чем снаружи, был застоявшимся и влажным.

Джейк шагал так быстро, что Марни приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.

— Они ведь не найдут это место?

— Даже если случится так, что найдут, у меня есть несколько трюков про запас.

— Герцогиня тоже не сможет войти.

— Твоя собака намного умнее большинства знакомых мне людей. Она найдёт нас.

Марни не удивилась, когда луч осветил прочную металлическую дверь. Она с безразличием наблюдала, как Джейк кладёт ладонь на планшет, вмонтированный в скалу. Спустя мгновение дверь беззвучно распахнулась. Марни вошла за Джейком в ещё один длинный коридор, который под уклоном спускался вниз. Когда дверь со свистом закрылась за ними, примерно через каждые три метра загорелись маленькие тусклые лампочки, освещающие дорогу.

Джейк положил фонарь и пистолет на полку у двери, находящуюся на высоте плеча, и, окинув Марни пронзительным взглядом, продолжил путь. Хлюпая промокшими ботинками, она последовала за ним. Воздух здесь казался свежее и не таким холодным, как снаружи, а каменные стены были более гладкими. Усталость навалилась на неё, как наркотическое опьянение.

Дерево упало на её домик, она прошла миллион километров, в неё стреляли, она пережила жуткое цунами, в котором чуть не погибла, и отважно встретила плотоядного механического зверя. Этого было достаточно.

В убежище царила звенящая тишина, нарушаемая лишь звуком их шагов. Марни чувствовала, что расслабляется. Её ботинки, казалось, весили целую тонну. Глаза закрывались, и ей так хотелось прилечь, что она уже была готова устроиться прямо на песчаном полу.

— Это ночной кошмар, да? Во всём виноват консервированный чили, который я съела на завтрак.

— Уже почти пришли, — Джейк повернулся и внимательно оглядел её.

Не было ничего удивительного в том, что она почти валилась с ног. Выброс адреналина вымотал её. Он не мог поверить, что она с этим справилась. Волосы Марни начали высыхать, превратившись в непослушные завитки, обрамляющие бледное, как пергамент, перепачканное лицо. Плечи поникли, глаза были тусклыми и стеклянными от усталости.

Несмотря на массивное пальто, она выглядела хрупкой. Джейк попытался вспомнить, почему это должно сразу же свести на нет всё желание, которое он мог бы к ней испытывать. Ха! Мог бы? Чёрт, да он только и делал, что представлял ее себе обнажённой. Тёплой и обнажённой. Под его голым телом. Удовлетворённой и обнажённой.

«Дьявол, мне, пожалуй, нужно взять себя в руки», — подумал он и откашлялся.

Марни нахмурилась:

— Ты как?

Джейк отчаянно желал выпить бутылку «Краун Ройял»^[6]. Целую бутылку. Безо льда. Прямо из горла.

— Лучше не бывает. А ты?

Марни не ответила. Джейк вернулся к месту, где она остановилась. Она просто стояла, хлопая сонными глазами, руки безжизненно свисали по бокам.

— Хочешь, чтобы я тебя понёс? — угрюмо спросил он.

— Да.

Удивлённый её моментальным согласием, Джейк поднял её на руки. Она не была такой лёгкой, как казалась. Марни обняла его за шею и уронила голову на грудь.

— Выдохлась? — Он не верил в это. Казалось, она будет болтать даже во сне.

— Ага, ещё где-то между угрозой погибнуть в наводнении и стать жертвой твоего воображаемого друга.

Он хмыкнул и двинулся дальше. Её волосы щекотали ему нос. Тяжёлые походные ботинки ударяли его по бедру при каждом шаге, и, несмотря на толстый слой ткани пальто, он чувствовал мягкость её груди.

— Ммм… это мило.

«Да. Замечательно. Просто потрясающе».

Она провела пальцем по зарубцевавшемуся шраму у основания его шеи. Лёгкое касание моментально отдалось в паху.

— Кто сделал это с тобой? — прошептала Марни, обдавая своим тёплым и беспокоящим дыханием его шею. — Кто-то вроде тех парней снаружи?

— Нет. — «Спасибо, господи, за напоминание». — Некто более опасный. Миловидная блондиночка с большими и невинными голубыми глазами и острым ножом, на рукоятке которого были выгравированы её инициалы.

Хотя рана на теле уже давно зажила, он всё ещё врачевал душевные раны, нанесённые тем предательством.

— Это сделала женщина?

«Это сделал я сам», — напомнил себе Джейк.

— О, она лишь орудовала ножом. Но я сам повёл себя, как идиот, подпустив её достаточно близко, чтобы она могла им воспользоваться.

— Это чудовищно.

— Согласен. Это чудовищно… глупо.

— Нет, я имею в виду, что это было…

— Хватит болтать, — прервал её Джейк, когда они зашли в тупик. Если бы кто-то и дошёл до этого места, то подумал бы, что это конец пути. Дверь перед ними была изготовлена из непроницаемого титанового сплава. Для пользования лифтом требовалось лишь сканирование сетчатки глаза Джейка, что сейчас оказалось весьма кстати, поскольку его руки были заняты. Джейк замер, чтобы устройство опознало его. Дверь беззвучно отворилась, а затем так же бесшумно закрылась за ними.

Он подумал, что она уснула, но Марни тихо произнесла, уткнувшись в его шею:

— Мы не двигаемся.

— Мы спускаемся.

— Это что-то типа Бонда, Джеймса Бонда? — спросила она с закрытыми глазами, еле ворочая языком от усталости. — Как в кино? — И пророкотала более низким голосом. — Мы спускаемся, Гвидо, и ни черта не можем с этим поделать.

Джейк не смог сдержать смешок. Чёрт. Она никогда не уставала.

— Мы в лифте.

— А-а. И как низ…

— Феникс два-два-один-два-ноль сброс. — Джейк секунду подождал, пока двери откроются полностью, и вошёл в свою берлогу.

Он никогда никого сюда не приводил. Ни один человек не знал о существовании этого убежища. «Стоп, парень, а ты не припозднился с последней мыслишкой?»

Джейк рисковал. И очень сильно. Если он сделал неправильный выбор, один из них в итоге умрёт. И всё же Джейк был рад наконец-то ощутить себя в безопасности, почувствовать сухое тепло, запах дома.

— Мы пришли, — неизвестно зачем сказал он.

Марни открыла глаза:

— Ну ни черта ж себе!

Она выскользнула из его рук, как пятидесятикилограммовый голубой марлин^[7] — с вытаращенными от изумления глазами и бодрая, как никогда.

— Вау, это потрясающе!

Подземное логово Джейка представляло собой огромное жилое помещение со сводчатым потолком, светло-серыми стенами и того же цвета плиткой на полу. Похожий на дневной, матовый свет струился непонятно откуда и был достаточно ярок, чтобы читать. Комната напомнила Марни капитанский мостик звездолёта «Энтерпрайз»^[8] своими бесчисленными мониторами, самым современным оборудованием и низким электрическим гулом на заднем фоне. Дверь лифта почти бесшумно закрылась за их спинами.

— Похоже, мы уже не в Канзасе, Тотошка.

Пока она оглядывала обстановку, Джейк подошёл к мебельной стенке и включил музыку. Из колонок зазвучал нежный блюз. Насыщенный звук был достаточно громким, чтобы заглушить гудение приборов, и в то же время достаточно мелодичным, чтобы напомнить Марни о влечении, которое она испытывала к этому парню. Поэтому, снимая пальто, она приподняла бровь и стрельнула глазами в Джейка. Тот, поймав её взгляд, слегка нахмурился и переключил музыку на что-то более динамичное, с мощной ритм-секцией. Проигнорировав ответную усмешку Марни, Джейк пересёк комнату, на ходу стягивая пальто и бросая его на спинку дивана, обитого потёртым коричневым вельветом.

На одном конце дивана высилась гора разноцветных подушек, ни одна из которых не сочеталась по цвету со старинным и очень ценным персидским ковром. Книга о ковбоях в мягкой обложке лежала рядом с кофейной чашкой и открытой пачкой печенья «Орео» на потрёпанном моряцком сундуке, который играл роль кофейного столика.

— Снимай мокрую одежду, — приказал Джейк, не оглядываясь.

— Одну секунду, — Марни стащила со стола пару печений и продолжила осматривать комнату, пытаясь по её убранству составить представление о личности хозяина. Это место производило впечатление функционального и комфортабельного обжитого дома. В помещении было тепло, и прилив адреналина, который до этого испытывала Марни, почти схлынул. Но она тем не менее не собиралась прямо сейчас раздеваться догола в присутствии Джейка Долана.

— Все это твоих рук дело?

— Да, — он отошёл в другой конец комнаты, чтобы нажать какие-то кнопки на панели, расположенной над длинной белой столешницей. Слева от него располагалась огромная кровать, небрежно застеленная роскошным красно-жёлтым покрывалом из китайского шёлка. Марни оглядела ряды книжных шкафов, в которых было всё, от Азимова до Зейна Грея. Затем разношёрстное собрание компакт-дисков — от классики до джаза, — многие из которых были и в её коллекции. Надо же, какой всесторонне развитый парень... Марни съела ещё одно печенье, чтобы сахар помог немного побороть усталость. И подошла сзади к Джейку, который вглядывался в мониторы, висящие на стене над футуристическим рабочим столом в форме буквы Г.

Двенадцать мониторов размером девяносто на шестьдесят сантиметров каждый, встроенные в стены по периметру комнаты, были похожи на окна. Джейк выглядел усталым и расстроенным, но выражение его лица говорило о мрачной решимости. Её захлестнуло желание погладить его по голове, утешая, как ребёнка. Противясь неожиданному порыву, она сжала руку в кулак. Нужно слишком многое обдумать, и Джейк не был главным пунктом в этом списке. Марни положила пальцы на запястье, проверяя пульс. Частый. Но нормальный. Совершенно нормальный.

— Инфракрасные? — лаконично спросила она, пытаясь понять, на что они смотрят. На каждый экран проецировалось изображение разных участков окружающего их леса в слабом тусклом красноватом свете.

Марни надеялась увидеть Герцогиню, но не заметила ничего, кроме качаемых ветром деревьев и медленно падающих снежинок. Пытаясь определить, что за место отображается на каждом экране, она подошла к рабочему столу и, вытянув шею, чуть ли не носом уткнулась в мониторы.

— Ночью инфракрасные, днём — обычные.

— Хмм... У тебя случайно нигде не завалялось таблетки аспирина?

— Нет, — он окинул её внимательным взглядом. — Плечо болит?

— О, с ним всё в по… Да, немного болит.

— Не слишком-то и болит, раз ты не можешь определить что или хотя бы где, — буркнул Джейк и переключил внимание на экран.

Марни показала язык его затылку.

— Что ты делаешь, когда у тебя болит голова? Грызёшь пулю?

— У меня не болит голова.

На одном из мониторов отображался «интерьер» хибарки Джейка.

— Ммм… — она попыталась сдержать волнение в своём голосе. Лунный свет пробивался сквозь окно в кухне, освещая краешек её альбома для рисования с запиской для Джейка. Та всё ещё лежала на стойке, где Марни оставила её утром. Казалось, будто это было миллион лет назад. — Как далеко она отсюда?

Джейк придвинулся, чтобы посмотреть, о чём она спрашивает.

— Прямо над нами.

Под экраном находилась панель, целиком состоящая из плоских кнопок. Джейк ввёл команду, и камера начала медленно вращаться, проецируя на экран панорамное изображение «внутреннего убранства» его лачуги.

— Непохоже, что наши гости там уже побывали. — Он метнул на Марни быстрый взгляд. — Если повезёт, собака доберётся туда первой.

— Но вход в это убежище — в нескольких километрах от коттеджа.

— Вход в пещеру не так далеко от моего дома, как ты думаешь. В любом случае, собаке не придётся идти туда. Как только она вернётся к коттеджу, всё будет в порядке. За кладовкой спрятан ещё один лифт.

Марни закрыла глаза, благодаря Бога за то, что домик Джейка и её вещи так близко. «Эй, ты чуть было не развела панику на пустом месте», — подумала она про себя.

— Можно я схожу наверх и возьму свой рюкзак? — вопрос прозвучал деланно небрежно, на самом деле она с трудом сдерживала нетерпение. — Там есть несколько необходимых мне вещей.

Джейк сузил глаза:

— Тебе не нужны все эти лосьоны и кремы. И я не буду рисковать, забирая его сюда, если они уже обшарили твоё де… Ага! Вот ты где, сукин сын! — вполголоса ругнулся он, вперившись глазами в экран. Припавший к земле размытый силуэт крался к домику в шести метрах над их нынешним убежищем. — Давайте, выходите, — прорычал Джейк, когда к первой тени присоединилась вторая, и перенастроил камеру. Но увеличение изображения не улучшило его качества, и он вернулся к прежним настройкам. Обе фигуры замерли в нескольких десятках метров от входной двери.

— Что будем делать? — прошептала Марни, наклоняясь достаточно близко, чтобы ощутить прикосновение его волос к щеке и почувствовать запах влажной ткани его рубашки. От осознания, что люди, охотящиеся за Джейком, подобрались к ним так близко, её бросило в дрожь.

Джейк заёрзал на стуле, не отводя глаз от тёмных фигур.

— Не нужно шептать. Они нас не услышат.

— Это хорошо, потому что сейчас мне больше всего хочется визжать. Раз уж я здесь застряла — вне зависимости нравится тебе это или нет, — думаю, ты должен рассказать мне, что происходит.

Джейк смерил её проницательным как рентген взглядом и, помедлив секунду, отрезал:

— Кажется, я просил тебя переодеться. Высохнешь, согреешься — тогда и поговорим.

Он прошёл в другой конец комнаты к треугольной чёрной нише, где располагался душ, и включил оба крана. Ничто не отделяло нишу от комнаты — не было ни двери, ни перегородки, ни занавески, чтобы спрятаться за ними. Мощная струя воды текла точно в центральный слив. Марни присела, сражаясь с мокрыми шнурками ботинок. Прямо сейчас ей необходим горячий душ. А ответы на вопросы подождут ещё десять минут.

— Здесь ведь есть волшебная ширма, которая прикрывает душ?

Неважно, насколько она замёрзла и промокла. Она не собиралась раздеваться и принимать душ, зная, что Джейк Долан смотрит на неё.

Ну, по крайней мере, в этот раз.

— Я не ждал гостей. — Джейк вытащил несколько сложенных синих полотенец из шкафа и бросил их поверх закрытой крышки унитаза. — Мне нужно кое-что сделать. Вернусь через двадцать минут.

— Джейк, подожди. Эти парни никуда не денутся. Если тебе нужно выйти, то хотя бы прими сначала горячий душ и переоденься.

— Я бывал и не в таких переделках. Мне не привыкать.

Он прошествовал к узкому шкафу, вытащил из него охапку флиса и, положив вещи на кровать, направился к лифту, из которого они только что вышли.

— Раз уж ты идёшь туда, может, принесёшь мне мой рюкз… мои вещи?

— Я иду в другую сторону. Топай в душ.

Джейк приложил ладонь к настенной панели, и дверь отворилась, бесшумно закрывшись за ним мгновение спустя. На мониторе, расположенном над гладкой металлической дверью, Марни могла видеть, как он едет в лифте. Джейк посмотрел прямо в камеру и распорядился:

— Сходи... воспользуйся удобствами, не расходуй всю горячую воду и ничего не трогай. Вернусь через двадцать минут.

* * * * *

Холод подгонял Джейка. Скорым шагом он спускался по туннелю, по пути проверяя свою «огневую мощь» и ловушки с сюрпризами. Когда много лет назад Джейк создавал эту крепость в заброшенной шахте, он мысленно играл в войну. Вел военные действия в максимально неблагоприятных условиях. Он никогда не намеревался использовать это убежище для самозащиты. Изначально он приехал в горы восстановить силы. Возродить в себе человечность. Вспомнить друзей. Берлога превратилась в лабораторию, где Джейк испытывал свои изобретения, проверял работоспособность тех или иных приборов, их оборонительные возможности. Он пытался осуществить мечты Мушкетёров.

Надо смотреть правде в глаза — Джейк построил укрытие, чтобы чем-то заполнить зияющую пустоту в собственной жизни. Пять лет каторжного труда — его выстраданный капитал^[9] — брошены на строительство того, что он никогда и не думал использовать по прямому назначению. Что ж, теперь оно пригодилось.

Будучи ребенком, Джейк чертовски много времени провел в одиночестве. Лишённый хоть какой-нибудь компании ввиду обстоятельств и возраста, он только и делал, что фантазировал. Мечтал о многом. Поначалу все его мысли были поглощены семьёй и друзьями. Теплота. Защищённость. Стабильность. Он не смог найти ничего похожего, пока не отслужил в военном флоте и не поступил в Т-КСАП. Джейк обожал опасность, захватывающие приключения, приливы адреналина, борьбу за справедливость. Но помимо своего призвания, он обрёл и троих лучших друзей.

Гравий захрустел под подошвами его ботинок, когда Джейк завернул за угол. Он нажал на кнопку выключения до того, как механическое чудовище принялось рычать, и вернул на место фонарь и пистолет.

И вот он здесь, отброшен к тому, с чего начал. Изгой. Без спасительного воображения, которое придавало ему сил. Потому что дни фальшивых иллюзий остались позади. Каждый день Джейк смотрел в лицо жестокой реальности. Это было такой же данностью, как и каждый следующий чёртов вдох. И снова он понял, насколько губительно доверие. Было значительно легче осознавать, что он может рассчитывать только на самого себя. Его друзья погибли. Т-КСАП отвернулся от него. Он остался совсем один. Больше никаких фантазий. Теперь нужно заняться насущными проблемами.

Кто они такие, эти ублюдки? Пусть они носят те же защитные костюмы, что и оперативники Т-КСАП, это вовсе не значит, что они оттуда. И даже если Марни не разобрала, на каком языке они говорили, ещё не факт, что это был условный язык, который он сам выучил шестнадцать лет назад в тренировочном лагере Т-КСАП. Чёрт. Он не хотел верить, что ликвидировать Джейка Долана послали его же собственных товарищей по оружию.

Чем ближе ко входу в туннель он подходил, тем сильнее потоки ледяного воздуха продували его промокшую одежду. Это даже порадовало Джейка — колючий ветер остужал голову. Неужели незваные гости как-то связаны с тем дерьмом, в которое за последний год превратилась его карьера? С причиной его временной отставки? С тем, что он проводил свой вынужденный отпуск именно здесь? И вновь он разъярился от того, что командование поверило, будто Джейк Долан — предатель. Нет, никто не сказал ему об этом прямо. Но мировым соглашением стало предложение взять отпуск. Отпуск, чёрта с два. Его отстранили от дел. На неопределённый срок.

Да, в Т-КСАП завелся крот. Но этим кротом был не он.

Первоочередной целью его приезда сюда было вычислить, кто пытается испортить его безупречную репутацию. Теперь всё это дерьмо с подосланным отрядом убийц. Непохоже, что эти события взаимосвязаны. Но возможно всё. Чёрт. Снова на исходную.

Кто и почему? И как, чёрт побери, они вычислили, где он? Об этом месте никто не знал. Больше никто. Они вчетвером купили этот кусок земли со старой хибарой по бросовой цене больше десяти лет назад. Они приезжали сюда попить пивка и поговорить о женщинах, с которыми встречались в ходе выполнения различных заданий. Берлога тогда была их несбыточной мечтой.

Он, Ларч, Брит и Скалли полушутя обдумывали концепцию постройки похожих убежищ для защиты глав государств или других людей, которым угрожают террористы. Спасти мир. Заработать миллион долларов. Четверо мушкетёров. Но трое из них погибли при исполнении раньше, чем хотя бы одна их мечта стала реальностью.

Он скучал по ним так же, как калека скучает по отрезанной конечности. Скучал по уверенности в том, что они в любом случае будут рядом с ним, так же как и он — рядом с ними. Скучал по привычке не оглядываться, зная, что один из них прикрывает его спину.

Четверо молодых парней, помешанных на адреналине и идеализме. Славные ребята, делающие мир безопасным. Они чувствовали себя непобедимыми, были самонадеянны и чертовски уверены в своём правильном месте в мире. А потом из четвёрки остался один. И он больше не был столь самонадеян и не мог быть уверенным ни в чём.

Выбросы адреналина, острые ощущения потеряли свою привлекательность. Террористов не становилось меньше. Было адски сложно бороться за справедливость, когда плохие парни ни на йоту не сбавляли обороты, словно кролик из рекламы батареек «энерджайзер»^[10]. Чёрт, Джейку было всего тридцать шесть, а он порой чувствовал себя дряхлым стариком. Но всё, что он умел — это спасать мир от угрозы терроризма. Может быть, настало время готовить следующую партию полных энтузиазма юных оперативников для борьбы за дело справедливости. У него был приличный кусок земли в животноводческом районе Вайоминга, куда он редко наведывался. Может быть, он отправится туда. Отремонтирует дом. Заведёт небольшое стадо…

Но не в ближайшее время. Джейк ещё не был готов отправляться на пенсию. Он очистит свое имя и вернётся в дело.

Его главной целью было вычислить танго^[11] по кличке Танцор и заставить его отплатить за смерть Ларча. Всё, что нужно сделать: избавиться от своры решительно настроенных убийц, не менее решительно настроенной женщины и пропавшей собаки. Проще пареной репы.

Подхватив на ходу пару очков ночного видения, он надел их и полез вверх по скалистой расселине. С неба сыпались большие влажные хлопья снега. Даже с помощью оптики Джейк не уловил никакого движения, ничего непривычного. Он проверил, не осталось ли видимых следов после того, как они с Марни основательно здесь потоптались. Но снег надёжно укрыл все белой пеленой, и, удовлетворённый осмотром, Джейк вернулся обратно в пещеру.

Что же, чёрт побери, ему делать с девчонкой?

Он дважды проверил, полностью ли заряжен «вальтер», вернул на место очки и удостоверился, что фонарь направлен линзой в дальний конец пещеры, на случай, если кто-то войдёт и увидит блики. Закончив, Джейк вгляделся в темноту, за которой скрывалась его берлога. Чёрт. Она там, внизу. Принимает душ. Обнажённая под тонким слоем пара. Он представил себе, как Марни поднимает руки под струёй воды, поворачивается, намыливает своё тело, скользя руками по гладкой коже. Она, наверное, снова издаёт эти горловые звуки. Джейк попытался вспомнить, чего ему стоило построить этот душ. Он таскал на пять километров в гору цемент, плитку и чёртов водонагреватель, чтобы иметь возможность пользоваться горячей водой, когда заблагорассудится. Её кожа будет мягкой. Гладкой. Тёплой. Светящейся на фоне чёрной плитки.

Джейк остановился на полпути, снедаемый искушением развернуться на сто восемьдесят градусов и выйти на улицу. В том состоянии, в котором он находился сейчас, он легко мог бы уложить четверых или пятерых с закрытыми глазами и привязанной к спине рукой.

Для него это было бы проще, чем вернуться в убежище и ощутить аромат своего мыла на её коже.

Чёрт.

Глава 7

Марни полагала, что ощущала бы меньшую неловкость присев по нужде под кустиком в лесу во время прогулки, чем здесь, посреди бункера Джейка. Не отрывая взгляда от мониторов, она воспользовалась удобствами, чувствуя себя уязвимой и смущенной, хотя и находилась в полном одиночестве. Марни не считала себя скромницей, но в этот раз приняла душ рекордно быстро.

Вытираясь пушистым синим полотенцем, она осознала, насколько гениально была обустроена подземная резиденция. Никто не мог незаметно приблизиться к ней, не засветившись на одном из мониторов.

В тот момент, когда Джейк вышел из лифта в туннель, она разделась и встала под душ. И, пока мылась и оттаивала, следила за перемещениями парня по подземному лабиринту, поскольку камеры «наблюдали» за каждым поворотом, за каждым коридором туннеля.

Закончив принимать душ, Марни согрелась, приободрилась... и ощутила, что зверски проголодалась.

Поэтому, завернувшись в полотенце, она схватила печенье, чтобы приглушить голод на время одевания. И метнула взгляд на неубранную постель Джейка. Именно эту кровать он покинул сегодня на рассвете, когда ринулся ее спасать. Казалось, что с того времени минуло много дней, а не каких-то двенадцать часов.

Легкая дрожь скользнула по позвоночнику Марни. Она никогда в своей жизни не передвигалась на таких скоростях. Леденящий ужас был отличной мотивацией. Слава богу, что она каждый день на протяжении последних нескольких лет бегала трусцой на школьном стадионе и была в хорошей форме. Марни не помнила, чтобы когда-нибудь так пугалась, как в те страшные минуты, когда над их головами свистели пули, а за спиной раздавался жуткий грохот стремительно настигающего их потока.

Она в очередной раз оглядела уютное логово. Уму непостижимо! Но если ей хотелось удостовериться, что все происходящее реально, было достаточно посмотреть на монитор у кровати и полюбоваться на громадный размытый красноватый силуэт, крадущийся между деревьев.

У Марни в голове вертелся миллиард вопросов. Один из них: вернется ли она домой до того, как отец начнет бить тревогу? Он ждал её звонка из офиса утром понедельника. И отец, и братья изначально не одобряли её спонтанного решения отправиться в эту поездку. И они уже волновались за нее. Если бы парни узнали, что здесь происходит, они примчались бы сюда, как лихая кавалерия с пистолетами наголо.

И первой мишенью для их выстрелов стал бы Джейк.

Не похоже, что все это закончится к завтрашней ночи, и Марни сможет отправиться домой. Поэтому следует искать в этой ситуации положительные моменты. И самым главным из них было её влечение к таинственному Джейку Долану.

Она вспомнила его губы, атакующие её рот. Ощущение его крепких объятий. Огонь, горящий в глазах, пусть даже Джейк и утверждает, что неподвластен ее чарам. С хулиганской усмешкой Марни задумалась, как бы Джейк отреагировал, если бы пришел домой и увидел её в постели, обнаженную под его экзотическим шелковым покрывалом. Смог бы он тогда устоять?

Все еще улыбаясь, Марни сунула в рот печенье и чуть было не откусила кончик языка, когда воздух прорезал вой сирены.

— Который?!

Она лихорадочно осматривала мониторы, пытаясь понять, что потревожило сигнализацию. Держа в руке наполовину съеденное печенье и прижимая к груди полотенце, Марни металась от одного монитора к другому.

И тут снова взвыла сирена — протяжно и повелительно.

— Черт, что же это значит? Джейк, ты мне нужен! — Она бросила взгляд на монитор, на который проецировалось изображение из туннеля. — Слава богу.

Он возвращался.

— Разберись с этим, большой парень. Что-то творится. Не имею понятия, что. Но что-то явно идет не так.

Джейк вошел в лифт и уставился прямо на неё. «Вернее, — мысленно поправила себя Марни, — прямо в глазок камеры». Сирена продолжала надрываться, заглушая звуки цимбал и барабанов из колонок музыкального центра. Боковым зрением Марни уловила движение на одном из мониторов. И с ощущением, будто она следит за особенно захватывающим моментом теннисного матча, примостилась на спинке дивана.

Справа, в красноватом свете, Марни видела Герцогиню, припавшую к земле, и троих мужчин, которые стояли и разговаривали всего в нескольких метрах от ее собаки.

На экране слева Джейк стягивал промокшее пальто. Его волосы были влажными, лицо покраснело от холода. Губы сжаты в тонкую линию.

— Давай, Джейк. Шевелись, — нетерпеливо прошептала она, переводя взгляд на неподвижно лежащую в тени кустарника собаку. Так близко и так далеко. Марни поняла, что Герцогиня направлялась к коттеджу Джейка, когда «люди в черном» возникли у нее не пути. И, казалось, не собирались никуда уходить. К счастью, было непохоже, что они подозревали о столь близком соседстве с Герцогиней. Пока что.

— Хорошая девочка, лежи спокойно, — голос Марни был мягким, просящим, в то время как сердце стучало жестко, сорвавшись в бешеный галоп.

— Нашла интересный канал? — спросил Джейк, внезапно появившись рядом с Марни, прежде чем та осознала, что уже не одна в комнате.

Марни уронила печенье, и, подавив крик, со свистом втянула в себя воздух.

— Боже правый, Джейк! Я десять лет жизни потеряла от испуга! В следующий раз кашляни или свистни, когда заходишь, — она кивнула на монитор. — Герцогиня уже почти дошла до нас, но эти сволочи стоят как вкопанные, преграждая ей дорогу.

* * * * *

«Черт, я должен был догадаться».

Она была обернута в полотенце, под которым, похоже, ничего не было. Взгляд Джейка непроизвольно скользнул по обнаженным плечам Марни. Её кожа была белоснежной и гладкой на вид. И пахла, да поможет ему бог, сладко, как сам грех. Он испытывал отчаянное желание наклониться и слизнуть капельку воды из ямочки между её ключицами.

— Джейк? Что мы можем сделать?

Её плечи были покрыты легкой россыпью веснушек, мускулатура рук — красиво очерчена, а из-под темного полотенца выглядывали длинные восхитительно гладкие стройные ножки. Она казалась мягкой, женственной и страстной. Смертельное сочетание.

— Ничего, — еле выдавил он. — Я оставлял для тебя одежду. Надень её.

— Конечно. — И не двинулась с места.

Джейк взглянул на её губы. Они манили его, пробуждали в нем дикое необузданное желание делать то, чего делать не следовало.

Фланелевая рубашка прилипла к его влажной коже словно саван. Ноги — горели в ботинках. Стеснение и боль в груди становились все более невыносимыми, а брюки — чересчур узкими.

— Я должен был бросить тебя в реку и заставить плыть на другую сторону, — глухим, как из-под земли, голосом пробормотал Джейк.

Глаза Марни, обрамленные длинными пушистыми ресницами, нечестиво блестели, когда, приняв ангельский вид, она добродушно обронила:

— Я бы утонула, и мой призрак неотступно преследовал бы тебя.

Она преследовала его уже сейчас.

— Оденься. Нам надо поговорить.

Марни выдержала его взгляд:

— Как насчет Герцогини?

— Не думаю, что она сможет что-либо добавить в наш разговор.

— Остряк.

— Мы не собираемся ничего предпринимать, — все-таки ответил на оба ее вопроса Джейк.

— Но она…

— Когда эти парни уйдут, я приведу её, — он произнес это более грубо, чем собирался. — Я не намерен идти спасать твою собаку, рискуя попасть под обстрел, просто потому что ты привыкла всегда получать то, что пожелаешь.

— Все, чего я х…

— Я туда не пойду.

Марни закрыла ему рот ладонью.

— Я тебя и не просила.

Он чувствовал мягкость и тепло её руки на своих губах. Смог разглядеть темный ободок вокруг чистой голубой радужной оболочки её глаз, подернутых усталостью, и несколько мокрых волосков, прилипших к кремовой шее и плечам. Запах мыла, его мыла, исходящий от её кожи, вызвал у него эрекцию. Вот черт.

Очень мягко Джейк обхватил пальцами запястье Марни, чтобы убрать её руку от своего рта, и тут же отпустил, словно получив удар током.

— Пока остаемся на месте. Они не видят собаку. И не знают, что мы сидим здесь и следим за ними. Расслабься. Собака достаточно умна, чтобы не высовываться, и до нас никто не сможет добраться.

— Ммм. — Она на секунду задержала на нем взгляд. — Так вот зачем ты построил крепость? Чтобы никто не мог до тебя добраться?

— Я никогда не планировал принимать здесь гостей. Это место было построено как опытный образец. Полигон для моих изобретений, вдалеке от любопытствующих глаз. Для этих целей это место идеально подходит. Люди здесь появляются редко, особенно в это время года. Я проделываю большую часть работы зимой и весной. Никто даже не догадывается, что это убежище существует.

— Я не понимаю, — озадаченно посмотрела на него Марни. — Если ты не прячешься и не готовился заранее к появлению наших приятелей, то зачем тебе это всё? — Она обвела рукой мониторы, компьютер, вспомогательную аппаратуру, панели управления... и нахмурилась. — И кое-кто не только знает об этом месте, но уже и заявился сюда по твою душу.

— Да неужели? А я и не заметил. — Джейк продрог до костей и хотел принять горячий душ едва ли не больше, чем хотел Марни. У которой снова возникли проблемы с дыханием, как, впрочем, всегда, когда она смотрела на него так, как сейчас. Ее васильковые глаза просто излучали желание. К счастью для Джейка, он преуспел в искусстве сокрытия все ещё оставшихся у него чувств, поэтому ответил на её жаркий взгляд холодно и отстраненно. Но даже не смотря на неё, не мог оставить без внимания бисеринку воды, дрожащую на её ключице, и проследил краем глаза за тем, как она мучительно медленно стекала к мягкому полушарию её правой груди.

— Все эти электронные прибамбасы — моё хобби.

— Ты хочешь сказать, что сам изобрел все эти крутые приборы? — она восхищенно посмотрела на него. — Хобби — это что-то типа конструирования моделей самолетов, Джейк. А это больше чем хобби.

— Я продал некоторые свои изобретения. Деньги пригодились для разработки нового шпионского оборудования и средств устрашения.

«Она невероятно привлекательна, когда улыбается так, как сейчас... Черт, она всегда невероятно привлекательна. Проклятье! Почему она? Почему сейчас?»

— Ага, шпионские игры. Боже, наверное, у тебя ушли годы, чтобы все это построить.

— Пять лет. Да оденься ты, ради всего святого! — У него уже не было сил смотреть, как Марни расхаживает тут в коротком полотенце, если она еще немного…

Марни сделала пируэт на одной ноге и направилась к кровати.

— Тебе нужна личная жизнь, Джейк. — Взяла одежду, которую он для неё приготовил, и добавила через плечо: — Здесь происходит нечто, выходящее за рамки хобби, и я хочу знать, что именно. Закрой глаза.

Она сбросила полотенце.

Закрыть глаза? Черт побери. Даже если ему ко лбу приставят дуло пистолета, он не сможет закрыть глаза.

Джейк жадно оглядывал плавный изгиб её спины, соблазнительные длинные ноги, пышные бедра, и…

Шагнул вперед. Что-то захрустело под ногами. Спасительное печенье.

* * * * *

Пока Джейк принимал горячий душ, Марни сделала бутерброды с ростбифом. В отличие от кладовой в коттедже, в цитадели Джейка обнаружились всякие вкусности. Холодильник был заполнен свежими фруктами и овощами, морозильная камера забита различными видами мяса и птицы и большими лотками мороженого.

«Мням! Этот парень мне по вкусу».

Марни старалась сосредоточиться на бутербродах, и большую часть времени ей это даже удавалось.

Но поскольку, сбросив полотенце, она чувствовала на себе глаза Джейка — глаза, оклеймившие ее с головы до ног, — решила, что имеет право на парочку быстрых взглядов на обнаженного мистера Долана. Это справедливо.

У парня были ноги бегуна, усеянные темными волосками, подтянутые сексуальные ягодицы, узкая талия и широкие плечи. Ни грамма жира. Все тело с головы до пят покрыто равномерным загаром. Образ Джейка, намыливающего свои стройные бока, неизгладимо впечатался в её сознание. Марни изнывала от желания прикоснуться к нему. Поэтому, чтобы не потерять остатки самообладания и не наброситься на него прямо в душе, закусив губу, вернулась к рутинному приготовлению бутербродов.

И чуть было не отсекла себе острым ножом палец, когда Джейк неожиданно возник у неё за спиной, прервав разыгравшийся полет фантазии.

— Кашляни, помнишь? — упрекнула она и, залившись румянцем, протянула ему тарелку с бутербродом.

— Выглядит неплохо, спасибо.

На нем были черные джинсы и того же цвета рубашка с закатанными по локоть рукавами. Как и она, он был босиком.

Джейк посмотрел на её голые ноги:

— Разве я не дал тебе брюки?

Марни закатила глаза:

— У нас слишком большая разница в росте. Я чуть не убилась, наступив на штанину. Не беспокойся, я прилично одета. На мне твои «боксеры», видишь? — И приподняв подол рубашки, доходившей ей до середины бедра, показала Джейку синие хлопковые трусы. — Знаю, надевать твое белье — весьма интимно, но нужда — мать всех изобретений, согласен?

— Не-а, ты не изобрела мое белье, а позаимствовала из шкафа. — Парень с видимой неохотой отвел взгляд от её обнаженных ног. Во всяком случае, Марни так показалось.

Она с любопытством посмотрела на него:

— В отличие от твоего коттеджа, это место может выдержать год осады. Как ты сумел притащить все это сюда? Не только еду, но и вон те огромные мониторы... и механизмы с приборами. Тебе явно кто-то помогал.

— Нет, просто пришлось чертовски много помотаться туда-обратно за эти годы. Большинство аппаратуры я привозил сюда в виде блоков и собирал уже здесь. А то, что не мог дотащить на себе, переправлял вертолетом.

— Сколько ты…

— Хватит светской болтовни, — оборвал её Джейк. — Давай присядем. Нужно кое-что обсудить, пока у нас есть такая возможность. Потом я хочу немного вздремнуть.

— Хорошо. Бери тарелки, а я принесу кофе. — Плеснув в свою чашку молока, Марни проследовала за Джейком к дивану. — Давай, введи меня в курс дела. — И поставив чашки на сундук, села, обхватив руками колени. — Кто есть кто и что есть что?

Не отрывая глаз от её губ, Джейк низко зарычал, а затем прижал пальцы к глазницам.

Застыв с протянутой к кофе рукой, Марни испуганно покосилась на него:

— Что с тобой?

— Начинаю верить в эвтаназию, — придушенным голосом буркнул тот.

Она недоуменно посмотрела на него и, сбросив с дивана несколько подушек, чтобы освободить побольше места, взяла в руки чашку. Однако сваренный ею кофе оказался не только крепким, но и обжигающе горячим, поэтому Марни решила дать ему остыть и выжидающе замерла, обхватив чашку ладонями.

Музыка Дэйва Сэнборна^[12], которую она включила, пока Джейк принимал душ, негромко звучала фоном. На мониторе Герцогиня оставалась в своем укрытии, а трое мужчин рядом с ней совещались или просто прятались от снега. Похоже, сегодня уже никто никуда не собирался.

Джейк запустил пятерню в мокрые волосы:

— Тебе нужно отдохнуть.

— Ты сказал, что нам нужно поговорить. Вперёд. У меня есть право знать, что происходит. И раз уж моё желание выяснить, кто такие эти плохие парни, перевешивает желание поспать, плюс я могу говорить с набитым ртом, давай уже поговорим. Во-первых, Джейк Долан, кто ты такой? Ты прозябаешь в подвале, как повернутый на технологиях крот...

— В подвале? — Джейк издал короткий сардонический смешок. — Черт, а почему бы нет? Но, по крайней мере, я загибаюсь в подвале стоимостью в два миллиона долларов.

Он потер рукой подбородок, очевидно не желая что-либо ей рассказывать, но в связи с обстоятельствами вынужденный сделать это.

— Эти парни пришли, чтобы убрать меня. Вопрос в том, кто их прислал?.

Холодок пробежал по спине Марни от его пренебрежительного: «убрать».

— И кто же, как ты думаешь? — она крепче обхватила теплую чашку. — Давай же, Джейк, поговори со мной. Я здесь в ловушке так же, как и ты. И не стесняюсь признать, что это меня до смерти пугает. Я не привыкла, что за мной по горам гоняются убийцы. Не привыкла, что в меня стреляют. Наименьшее, что ты можешь сделать — сказать мне, куда я попала и что происходит.

— Ты понимаешь, — ровно начал он, — что если ты не та, за кого себя выдаешь, а я вытряхну перед тобой исподнее, то мне придется тебя убить?

Марни не была на сто процентов уверена, что он шутит.

— Да та я, та! Расскажи мне всё. Пожалуйста. — В её сознании промелькнул непристойный образ того, как Джейк «вытряхивает» её из своего нижнего белья.

— Я работаю на тайную организацию, занимающуюся секретными операциями, которая называется Т-КСАП. Терроризм: Команда Скрытого Атакующего Противодействия. Мы — те, кто вступает в игру, когда возникает террористическая угроза.

— Ты работаешь на правительство? Слава богу, позвони…

— Неофициально, и не только на наше, — сухо оборвал ее Джейк. Несколько секунд он молча пил кофе, а потом мрачно продолжил: — Террористы есть во всем мире, и, к несчастью, в изобилии. Мы отправляемся туда, где требуется наша помощь.

— Наверное, ты очень хорош в своем деле.

— Почему ты так решила?

— Если бы ты не был таким, они бы не отправили целый отряд на уничтожение одного человека.

Наверное, он был хорош потому, что мог держать свои эмоции под контролем. Это Марни усвоила очень быстро. Точно так же, как и то, что она была для него лишь обузой, а люди снаружи — частью его работы, и неважно, кто их прислал.

— Мое устранение не слишком изменило бы расстановку сил. Все оперативники Т-КСАП мастера своего дела, — он почесал подбородок. — Но все указывает на то, что убийц прислали именно из Т-КСАП, и это…

— Твои же люди пытаются тебя убить? — возмутилась Марни.

— Черт, я без понятия. Подозреваю, что так. К этому все шло уже несколько лет, а в прошлом месяце ситуация обострилась. Т-КСАП существует долгие годы. Хорошая репутация. Лучшие сотрудники. Два месяца назад меня выдернули с важного задания на Среднем Западе и отправили в маленький безымянный отстойник на Ближнем Востоке для зачистки местности. Это не выглядело чем-то значительным. Так — просто услуга. Я не был особо счастлив — операция в Омахе только начала приносить плоды. С собой на задание я взял молодого агента. Когда мы добрались туда, ситуация вышла из-под контроля. Танго ждали меня. Они убили моего человека. Операция сорвалась, а вокруг меня разверзся ад. Поэтому я подчистил всё, что смог, и скрылся.

Марни посмотрела на него:

— Они так и не выяснили, кто предупредил террористов?

Джейк мрачно покачал головой:

— Все указывало на то, что крот — я.

—Да, как они посмели подумать на тебя!

— Улики были неопровержимыми. Никто не был посвящен в детали операции — не знал ни куда, ни зачем меня направили.

— Чушь! Твой напарник, которого убили, знал, где ты и чем занят. Человек, который тебя туда заслал, тоже был в курсе.

— Парень, которого я взял с собой, из соображений безопасности почти не был введен в курс дела. Он не знал, куда и зачем мы направляемся, пока мы не оказались на месте. А «заслал» нас лично руководитель Т-КСАП. Он бы никогда и ни при каких обстоятельствах не подверг двух своих агентов такому риску. Единственный, кто мог бы это сделать — я.

— Какие улики? — возмутилась Марни. И, не дожидаясь ответа, резко выпалила: — И мне плевать, даже если они своими глазами видели, как ты головой выталкиваешь из земли бархатцы, держа в зубах корешки! Ты не крот!

Может быть, она и мало знала о Джейке Долане, но то малое, что ей было известно, говорило о том, что он человек чести. А человек чести не предаст своих, кто бы что не думал.

По непонятной ей самой причине Марни не на шутку разъярилась и в ответ на фырканье Джейка сердито сузила глаза.

— Не смейся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Что это за контора такая — сомневаются в тебе, лучшем из всех шпионов, который работал на них… Сколько?

— Шестнадцать лет, — буркнул Джейк. — Есть кое-что ещё. Много чего ещё. Перед тем, как меня выдернули на Ближний Восток, я руководил текущей операцией в Омахе. Когда я вернулся в Штаты, то обнаружил, что все агенты, задействованные в ней, убиты. Они два года работали под прикрытием, и за месяц до запланированной тотальной зачистки все до единого были мертвы. А я очень кстати находился за пределами страны, когда это всё произошло.

— Но они же сами отослали тебя.

— Убили и мужчин, и женщин. Хороших людей, — его тон не изменился, но тело напряглось как туго натянутая струна. — Слишком много проколов за короткий промежуток времени. Чрезмерная цена. Наша организация не слишком крупная, но мы совершенно точно лучшие в своем деле. Если наши решат, что я виновен в провалах и смертях, то моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша — они уберут меня в ту же секунду.

— Я не понимаю. Почему они так легко поверили в твою вину?

Прежде чем ответить, Джейк с минуту помолчал:

— Они знали, что я чересчур одержим идеей выследить... одного человека.

Марни осушила свою чашку. Ей хотелось ещё кофе, но не хотелось вставать. История была захватывающей. Марни предпочла бы прочесть её в книге, а не проживать, но разве не мечтала она о большом приключении? Вот и получила... с лихвой.

— Думаю, плохие парни наверху сейчас более насущная проблема, а? Как ты сможешь выяснить, кто они такие?

Джейк взял бутерброд и, поднеся его ко рту, уставился на неё невидящими глазами.

— Последний расколется.

Похоже, он планировал перестрелять их прежде, чем они успеют убить его.

— Мне определенно нравится столь уверенный в себе парень. Но пока я здесь и внимательно тебя слушаю, почему бы тебе не сказать, чем я могу тебе помочь?

Во взгляд Джейка вернулась ясность.

— Не могу ничего для тебя придумать. Не психуй, не болтай, не рыпайся.

«Слушаюсь и повинуюсь».

— Я не это имела в виду.

— Стреляешь хорошо? — В ответ на ее отрицательное покачивание головой Джейк ровно произнес: — Тогда ничем помочь ты не сможешь. Делай то, что умеешь лучше всего — валяйся на диване и выгляди на все сто.

«Знаем, — не обижаясь подумала Марни, — плавали».

Она улыбнулась и легонько подтолкнула босой ногой его в бедро.

— Ты шовинист, Джейк Долан. Если ты еще не понял — я умею шевелить мозгами. — Нога Марни осталась у его бедра.

— Перестань, — рявкнул он, нетерпеливо отодвигаясь. Уголок его чувственного рта подергивался; под кожей заходили желваки. — Я не шовинист. Если бы ты могла попасть в цель, я бы взял тебя с собой на вылазку.

Марни пристроила теперь уже обе ноги вплотную к заднице Джейка и поудобнее угнездилась в подушках, наблюдая за парнем поверх своих коленок.

— Лжец. Ты бы не позволил мне ни в кого стрелять. Может, я тебе и не нравлюсь, но ты бы никогда не подверг меня риску попасть под пулю, предназначенную тебе.

Джейк повернул голову и странным взглядом внимательно посмотрел на неё:

— Серьезно? — почти рыкнул он. — Откуда, черт побери, ты это взяла?

И даже не подумал опротестовать её утверждение, что не испытывает к ней теплых чувств.

— У тебя здесь больше сотни книг о ковбоях. Это же кодекс чести Дикого Запада. — Ноги Марни всё ещё мерзли, и она просунула их между подушкой и ягодицами Джейка. — Да ладно тебе! Признаю, я в жизни пистолета в руках не держала — и, честно говоря, начинать сейчас не готова, — но и праздно полеживать на диване тоже не хочу.

— Ладно. Будешь следить за мониторами.

— А ты куда?

— Позабочусь о деле.

Тепло тела Джейка согрело её заледеневшие пальцы ног. В глазах ощущался «песок», словно Дрёма насыпал в них сонную пыль. И Марни, борясь со сном, моргнула.

— Кто ещё знает об этом убежище?

— Никто.

Марни сползла чуть ниже, устраиваясь головой на подушке. Ей нравилось смотреть на Джейка, и она позволила своему взгляду отдохнуть на его лице, пока парень напряженно блуждал глазами от одного монитора к другому.

Она пожалела, что под рукой нет альбома и карандашей, чтобы зарисовать это задумчивое грустное выражение его лица. Рот Джейка, созданный для того, чтобы целовать женщину, сейчас представлял собой скорбную жесткую линию. Хотя он сидел неподвижно, воздух вокруг него потрескивал от напряжения. Марни задумалась, достаточно ли она хороший художник, чтобы запечатлеть на рисунке ту потаенную энергию, что скрывалась в этом застывшем как истукан парне?

Он, скорее всего, мысленно просчитывает ситуацию. И закончив — уйдет. Наверх, в ледяной снег и ночную мглу. Один… против армии.

Ресницы сами собой клонились вниз, и Марни на мгновение смежила веки, чтобы облегчить жжение в глазах. А открыв их, увидела, что Джейк смотрит на неё. Как бы ей хотелось иметь право обвить руками его талию и положить голову ему на плечо.

— Любой человек, заинтересованный в твоем местонахождении, мог бы запросить документы из окружного архива и сделать поиск по имени, — она продолжала говорить, мучительно воюя со сном, но все равно зевнула.

— Не-а. Я задвинул свое дело так далеко, что это невозможно. Мое имя нигде не светилось. Ты собираешься доедать? — он указал на её бутерброд.

— Я не голодна. Бери, ешь, — с самого завтрака из чили и супа у неё во рту не было ни крошки, если не считать пары печений, но желудок подал ей сигнал не добавлять ничего к этой смеси.

Мышцы спины парня, обтянутой черной хлопковой рубашкой, напряглись, когда он потянулся за её бутербродом. Полюбовавшись этим и тем, как Джейк в один укус уничтожил половину сэндвича, Марни снова уронила голову на подушку и высказала еще одно предположение:

— Кто-то мог проследить за тобой.

— Нет.

— Может, не в этот раз...

— Я никогда не приезжаю сюда одним и тем же путем и выбираю такие запутанные маршруты, что даже сам не смог бы проследить за собой, а я знаю, куда направляюсь. — Он доел бутерброд.

— Как насчет семьи?

Джейк отрицательно покачал головой.

— Друзей?

— Мы не обмениваемся письмами просто так.

— Почему-то меня это не удивляет. Ну же, Джейк, кто-то точно знал об этом месте.

— Кроме меня, и теперь тебя, все, кто знал о берлоге, мертвы. Мы вчетвером скинулись деньгами больше десяти лет назад, чтобы купить эту землю и коттедж. Из четверых остался только я один, и это совершенно точно. Я видел, как они умирали. Задолго до того, как я построил этот «подвал».

— Но они же знали о нем? — Марни на секунду закрыла глаза, чтобы облегчить зуд. Ммм. Хорошо. И ещё какое-то время полежала, не открывая их.

— Конечно, знали. Мы задумывали его все вместе, — нетерпеливо сказал он. — Но они никому не рассказывали. Так же, как и я. Тема закрыта.

— У тебя есть телефон? — покосилась на него Марни. Джейк кивнул. — Защищенная линия? Не привязанная к месту?

Он задумчиво посмотрел на неё:

— Для художника ты, кажется, слишком много знаешь о компьютерах и защищенных линиях.

Польщенная тем, что он помнил об этом, Марни улыбнулась:

— Я же программист, Джейк. «Райт Компьютерс», фирма моего отца в Кремниевой долине, помнишь? Я кое-что знаю об отслеживании крэкеров, взломщиков компьютерных систем, более опасных чем обычные хакеры^[13]. Эти парни хорошо работают, но я поймала довольно многих. Мы выполняем работы для нескольких крупных компаний с лучшими из возможных систем безопасности. Если тебя выследили через этот компьютер, я смогу рассказать тебе как, и, возможно, кто именно. Компьютер тоже подключен к защищенной линии, верно?

— Ага.

Она не могла ничего поделать — снова зевнула.

— Ты отсылал отсюда какие-нибудь сообщения?

— Парочку, в штаб. Но я изменил файл подписи^[14]. Никто бы не смог вычислить меня по этим письмам.

— Нет, — мрачно ответила она, — смогли бы. — Её губы изогнулись в слабой улыбке. — Видишь? И я могу на что-то сгодиться. Я тоже профессионал своего дела. И могу вычислить, кто отследил твою электронную почту. И когда у тебя будет эта информация, может быть, ты сумеешь понять, на кого работают эти люди и почему они здесь. В любом случае, по твоим словам выходит, что тебя могли выследить только через этот компьютер. И если я в чем-то разбираюсь, Джейк, так это в компьютерах. Так что ты разбирайся с плохими парнями наверху, а я попытаюсь узнать, кто они, отсюда.

Глава 8

Джейк не хотел, чтобы Марни ему помогала.

По правде говоря, он не хотел ее присутствия даже в сотне километров от этой горы. Не хотел, чтобы она сидела за его компьютером, занимаясь бог знает чем и разговаривая бог знает с кем. Не хотел, чтобы приближалась к нему настолько, что он мог бы ощущать её неповторимый запах. И, уж конечно, не хотел, чтобы Марни смотрела на него сонными глазами, наполненными теплом, об острой нехватке которого он даже не догадывался до ее появления.

Джейк был чертовски зол на себя, что приплел парней в их разговор. Даже спустя все эти годы потеря трёх мушкетёров — лучших друзей, каких только можно иметь, — занозой сидела в его сердце.

— Не думаю, что это хорошая идея, — нетерпеливо отмахнулся Джейк. При этих словах светло-голубые глаза Марни сузились. — Хотя я ценю твоё предложение, но ты здесь надолго не задержишься. Как только река вернётся в берега, я переведу тебя через мост. Тебе придётся какое-то время добираться до машины, но, скорее всего, уже завтра вечером ты будешь дома.

Марни подсунула пальцы ног под бедро Джейка. Да уж, девчонка определённо обойтись не может без «пощупать-потрогать».

— Я пробуду здесь достаточно долго, чтобы…— И тут Марни осенило. — Ты недостаточно мне доверяешь, чтобы позволить помочь тебе, так? — Она замолчала, оценивающе глядя на Джейка... и лишь через десяток секунд, продолжая диалог, спросила: — У тебя есть острый нож?

Джейк отодвинулся, но ступни Марни всё ещё касались его.

— На кухне. А что?

— А то. Полагаю, ты всех блондинок чешешь под одну гребенку, и раз одна из нас попыталась перерезать тебе горло, то ты ждешь того же и от меня. Наверное, ты ужасно истомился в предвкушении начала действа. — В милых голубых глазах Марни не было и намека на иронию. — Хотя я должна тебя предупредить, — добавила она, — от вида крови я обычно теряю сознание. И, если честно, я слишком устала, чтобы вообще шевелиться. Так почему бы тебе самому не сходить за тем ножичком, который, по-твоему, подойдёт для этой цели? А когда вернёшься, положи голову мне на колени и покажи, как бы ты предпочёл, чтобы я перерезала твою сонную артерию — справа налево или слева направо.

— Ты хочешь, чтобы я сам принёс тебе нож, которым ты перережешь мне горло?

— А ты разве не этого ждёшь?

Джейк молча уставился на Марни. Никогда прежде он не встречал женщины, похожей на нее.

— Ты всегда прямо выпаливаешь то, о чём думаешь?

— Глупо тратить время, бродя вокруг да около. Почему бы не перейти к сути? Это поможет избежать недопониман… Эй! — радостно вскрикнула Марни. — Парни ушли!

Джейк заметил это несколько минут назад. Она перепрыгивала с одной темы на другую, словно стрекоза. Это сбивало его с толку.

Он встал с дивана, подальше от её аромата, простодушного взгляда и белоснежных босых ножек.

— Схожу за собакой.

— Отлично. Ты сможешь захватить мой рюкзак? И, Джейк… будь осторожен.

Он лучше встретится лицом к лицу с сотней убийц, чем останется здесь с ней и её изощрённой логикой.

— Я всегда осторожен.

Хоть Марни и вымоталась за день — как физически, так и духовно, чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы ложиться спать. Стоя посреди комнаты, она наблюдала, как Джейк едет в лифте наверх. Со своей выигрышной позиции Марни могла видеть все мониторы и следить как за домиком, так и за Джейком. Ей хотелось быть наготове на случай, если противник вернётся.

И через несколько секунд так и произошло.

— О, чёрт!

Трое вошли в дверь коттеджа. Их внешний вид чётко отпечатался в её сознании. Чёрная одежда, маски на головах, «узи». Внутри домика красноватые фигуры разошлись в разные стороны.

— О боже! Джейк!

Её взгляд метнулся к монитору над дверью. Джейк всё ещё был там, в узком пространстве лифта. Марни знала, что услышит его, если он что-то скажет. Но вот услышать ее он никак не мог. Она лихорадочно осматривала стены с обеих сторон от металлической двери, не теряя надежды найти кнопку вызова. Потом её осенило, и Марни закатила глаза. Ну, конечно же, этот параноик придумал какое-то хитрое высокотехнологичное устройство, которое считывало отпечаток его ладони. Ей это никак не поможет. И ни единой возможности сообщить ему, что через несколько секунд он столкнётся с троицей плохих парней.

Бледный лунный свет освещал дом, разделяя его на тёмную и светлую половины. Он же мешал работе инфракрасной камеры, размывая изображение. Мужчины выглядели как расплывчатые красные силуэты, хотя их оружие было более различимо. Возможно, это воображение старалось за двоих. Один из гостей что-то сказал, и двое других рассредоточились. Смысла слов, хоть и довольно отчётливых, Марни не поняла и нахмурилась. В бессилии она смотрела, как один из мужчин пересекает комнату, направляясь к стойке, отделявшей кухню от жилого помещения.

— Нет-нет-нет, сюда не смотри…Чёрт!

Ублюдок в черном взял в руки её альбом, всё ещё лежащий на стойке. Альбом, заполненный портретами Джейка. Сердце Марни защемило.

Может быть, их «приятели» и не были уверены в том, что это коттедж Джейка. Но один лишь взгляд на эти рисунки, и их сомнения как рукой снимет. Хотя Марни не думала, что кто-то может узнать в этих портретных набросках умудрённого опытом Джейка Долана. Мужчина что-то сказал своим напарникам, показывая на страницу в альбоме — те ответили на том же непонятном языке. Его основа не была похожа на латынь, скорее…

Язык был наименьшей из проблем Джейка, напомнила себе Марни. Её пульс бешено стучал, отдаваясь в горле. Не было способа остановить надвигающееся столкновение.

Она перевела взгляд на меньший монитор. Джейк, заключённый в лифте, не шевелился.

— Хорошо, стой там, где стоишь, — приказала она. Во рту Марни пересохло, она ждала, что сейчас двери лифта откроются и трое мужчин набросятся на Джейка. Конец неизбежен.

В домике зазвонил телефон. Её телефон.

Парализованная, она не отводила глаз от монитора.

— Вот чёрт, это папа!

Один из наёмников поднял телефон со стойки, где она его оставила.

— Нет. Нет. Нет.

Пока друзья Джейка Долана совещались, телефон продолжал звонить. И для застывшей в ожидании Марни его трель звучала, как скрежет ногтей по классной доске. Марни была не в силах отвести взгляд и посмотреть, как на развитие ситуации отреагировал Джейк. Внезапно звонок оборвался. Нашедший телефон отдал его командиру, и вернулся к обыску.

В момент, когда Марни перевела взгляд на монитор лифта, Джейк посмотрел в камеру.

— Спустись сюда и скажи то, что ты хочешь мне сказать, чёрт побери, — Марни осознала, что стоит в полушаге от гладкой двери лифта, ведущей в высокотехнологичный бункер Джейка. Как будто она могла усилием воли заставить дверь открыться, чтобы Джейк вернулся обратно в комнату, где она нервно ждала, чуть ли не грызя ногти.

Внимание Марни снова переключилось на монитор коттеджа. На нём было видно, как непрошенные гости методично обшаривают шкафы и выдвижные ящики. На другом мониторе стоп-кадром застыло изображение Джейка. Марни покачала головой. Он бы никогда не позволил себе попасть в ловушку. Наверное, где-то в лифте было спрятано устройство оповещения.

— Лучше бы оно там было, — мрачно пробормотала она, поворачивая голову к другому монитору, чтобы посмотреть, чем занят противник.

— Эй! — закричала она в экран, увидев, что один из вояк обнаружил её рюкзак и теперь рылся в его содержимом. — Вы разве не знаете, что копаться в дамской сумочке верх неприличия?

Тем временем чертов солдафон выудил что-то из бокового кармана рюкзака, окликнул одного из напарников и показал ему маленький коричневый пластиковый флакон с лекарством. Сердце Марни буквально остановилось, и она почувствовала, как кровь отлила от лица и заломило в затылке от внезапной пустоты.

— О, чёрт, не трогайте это.

После краткого обмена репликами флакон исчез в кармане чёрной униформы. Марни закрыла глаза. От пришедшей в голову мысли она тихо застонала. Достаточно было и того, что они забрали её таблетки, но теперь плохие парни знают, что она здесь. Джейк убьёт её — ведь она не сказала ему, что принимает лекарство.

«Если только я ему скажу. А этого я делать точно не собираюсь», — решила Марни. В этом не было смысла. У Джейка и так проблем по горло. Хватит и одного из них, чтобы об этом волноваться.

Боже, а вдруг у неё случится приступ?

Нужно рассказать Джейку. Она должна. Выбора нет.

Так как Джейк был заперт в серебряной коробке лифта, а люди в чёрном продолжали обшаривать альбом и рюкзак, Марни отправилась за «орео» . Нужно сосредоточиться на печенье, пока она окончательно не запаниковала. Внезапно она осознала, что прислушивается к каждому удару своего сердца, чего не делала уже многие годы.

— Чёрт, чёрт, чёрт.

Стараясь хоть на минуту отвлечься от мыслей о неминуемой гибели, она взяла полупустую пачку печенья и присела на край кровати Джейка. Марни чувствовала себя, как во время просмотра бейсбольного матча. Если она не подбадривала радостными возгласами хозяев поля, то они неизменно проигрывали. И сейчас, несмотря на усталость, она должна бодрствовать на случай, если Джейку понадобится её помощь.

Время шло медленно. Казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле четыре печенья спустя мужчины покинули коттедж. Марни следила за их перемещениями по мониторам, пока фигуры не исчезли среди деревьев.

— Ладно, Джейк, они ушли. Будь осторожен. И, пожалуйста, давай поскорее. У меня здесь сердце колотится, как сумасшедшее.

Спустя одно печенье с момента исчезновения людей в чёрном Джейк вышел из двери кладовки.

«Неудивительно, что полки казались такими неглубокими».

Джейк бесшумно скользил в тени, двигаясь к окну. Удостоверившись, что снаружи никого нет, он подошёл к барной стойке, быстро перелистнул несколько страниц её альбома и посмотрел прямо в камеру, изогнув бровь. Марни слегка помахала ему, зная, что он её не видит.

Джейк тем временем пересёк комнату, чтобы прошерстить её рюкзак — совсем как плохие парни. Затем оставил и альбом, и рюкзак там же, где они и лежали. Марни вздохнула и откусила ещё кусочек печенья. В любом случае, сейчас от рюкзака нет никакого толку. Ей следовало бы догадаться, что раз уж плохие парни видели её вещи, Джейк не станет ничего забирать с собой. Очевидно, он не хотел посвящать их в то, что приходил в дом.

Она подавила приступ паники. У неё и без лекарства всё будет хорошо. Просто отлично.

Нет никакого смысла расстраиваться, если она ничего не может с этим поделать.

Марни перевела взгляд с Джейка на красноватое свечение за стенами коттеджа, где, замерев, всё ещё лежала Герцогиня, почти скрытая листвой.

— Давай, парень, она ждёт сигнала «все чисто».

На мониторе появилась широкая спина Джейка, открывшего входную дверь. Он тихо свистнул. Марни воспряла духом, заметив, что Герцогиня навострила уши, услышав этот звук. Ура!

Джейк снова свистнул. Опустив голову, Герцогиня осторожно выползла из своего укрытия и, превратившись в стремительное красное привидение, стремглав пересекла поляну, одним грациозным прыжком перескочив лежащее на пути к дому упавшее дерево. Джейк ещё немного приоткрыл дверь, и Герцогиня ворвалась в комнату. Дверь беззвучно затворилась. И Марни вскинула кулак в победном жесте.

— Есть!

Герцогиня была счастлива. Её когти восторженно клацали по деревянному полу, пока она прыгала вокруг Джейка, свесив язык, на собачьем наречии пытаясь поблагодарить его за спасение. Марни разочаровывало то, что она могла слышать их отсюда, но не имела возможности присоединиться к ним.

Губы Марни сами собой растянулись в улыбке. Она жалела, что не может сейчас увидеть, как Джейк отозвался на эту чрезмерную благодарность. И тут её внимание привлекло движение на одном из мониторов. Всё ещё улыбаясь, она повернулась и всмотрелась... в красноватый силуэт.

Улыбка погасла.

— Нет, нет, нет, нет, нет!

Убийца безмолвно стоял, наполовину скрываясь за углом здания.

— Как давно ты здесь стоишь, мерзавец?

Видел ли он Герцогиню? Заметил ли Джейка, открывшего дверь?

К горлу подступил ком. Джейк ходил внутри дома, его движения освещались неверным лунным светом. Что, Христа ради, он там делает?

Парень в маске тем временем украдкой огибал дом. Марни могла следить за каждым сантиметром фасада коттеджа на одном из мониторов. И увидев, как неизвестный остановился в метре от окна, осознала, что перестала дышать... но тут же неуверенно выдохнула и подалась ближе к мониторам.

В доме Джейк положил руку на огромную голову Герцогини в недвусмысленным жесте предупреждения.

Убийца сделал ещё один шаг, развернувшись спиной к стене, и поднял правую руку, в которой, очевидно, держал оружие.

— Давай-давай-давай.

Джейк на мгновенье присел и тут же встал, держа на руках пятидесятикилограммовую тушу собаки. Двигаясь медленно и грациозно, как балетный танцор, Джейк с Герцогиней на руках переместился в заднюю часть дома.

Он услышал убийцу.

— Всё в порядке, Джейк? Ты знаешь, что он там?

Внезапно под ботинками Джейка скрипнула доска. Марни прикусила губу и замерла... Парень снаружи дёрнулся, но остался на месте. А внутри дома громада, состоящая из Джейка и собаки, проскользнула в ванную комнату, дверь которой плавно закрылась за ними.

Плохиш сделал два шага, необходимых для того, чтобы заглянуть в окно. Марни могла видеть его спину на одном из мониторов, а голову и грудь — на другом. Как и остальные, он был запелёнат как мумия, черты лица скрыты под чёрной маской.

А Джейк и Герцогиня теперь оказались в ловушке ванной.

— Чёрт возьми, Джейк, — покачала головой Марни, — что ты там делаешь?

Ей казалось, что всё кончится плохо, но Джейк вскоре вошёл в маленький лифт. Да, у этого гения входы и выходы имелись везде и всюду.

Секундой позже дверь в «подвал» открылась, и Герцогиня выскочила из лифта. Марни спрыгнула с кровати и собралась с духом.

— Привет, красавица, — с облегчением пропела она собаке, не сводя взгляда с Джейка.

Собачьи когти восторженно зацокали по полу, когда Герцогиня бросилась навстречу хозяйке и, встав на задние лапы, передними впечаталась ей в грудь. Если бы Марни не была к этому готова, то непременно упала бы. Собака облизала ей всё лицо, поскуливая и виляя хвостом, а затем оставила её, намереваясь повторить то же самое с Джейком.

Не сводя глаз с Марни, Джейк одним жестом остановил расшалившуюся собаку. И Герцогиня, повинуясь команде, тут же изменила свои планы — развернулась, счастливым взглядом посмотрела на хозяйку и помчалась обнюхивать и исследовать новое жилище. Между тем Марни, буравя Джейка злым взглядом, подошла к нему и стукнула его кулаком в солнечное сплетение, не слишком больно, но достаточно, чтобы тот удивлённо моргнул.

— Ты… ты придурок! Напугал меня до смерти! Там было трое, трое этих жутких типов прямо в доме, и они ждали, чтобы… чтобы сделать с тобой то, что собирались. Затем, как только они растворились в чаще, появился ещё один — он был прямо возле дома. Если бы он двигался немного быстрее, он бы тебя заметил. А если бы он тебя заметил, то пристрелил бы. Я видела у него пистолет. А я застряла здесь, и никак не могла тебя предупредить!

— Переведи дух, — сухо сказал Джейк.

Она снова ударила его, на сей раз не убрав сжатый кулак с его груди.

— Ты должен дать мне возможность помогать тебе. Способ предупредить тебя. Чёрт, Джейк, тебя могли убить, или ранить, или ещё что-нибудь.

— И поэтому ты ударила меня?

Марни разжала кулак, положив ладонь ему на грудь, и ощутила ровное биение его сердца сквозь пальто.

— Да, поэтому и ударила. И тебе повезло, что ограничилась только этим. Ненавижу чувствовать себя беспомощной. Не заставляй меня снова через это проходить.

— А то что? — спросил Джейк, делая шаг вперёд и подталкивая её к изножью кровати.

Марни невыразительно посмотрела на него:

— О. Предполагается, что у меня должен быть ответ на этот вопрос?

Уголки губ Джейка дёрнулись.

— Ага, он делает утверждение более действенным.

Чувствуя, что последние капли адреналина покинули её тело, Марни обессилено уронила голову на грудь Джейку. На этот раз он не напрягся, но она почувствовала, как он замер. Что не так с этим парнем? Как он может быть таким... таким невосприимчивым?

— Просто из любопытства, — прозвучал голос Джейка у неё над головой, — почему, чёрт возьми, тебе не наплевать, поймают меня или нет?

Она зажмурилась, обвила руками его талию под влажным пальто и прижалась щекой к его груди. О, Джейк.

— Я же тебе говорила. Не переношу вида крови.

— А ты и вправду начинаешь много болтать, когда чего-то боишься.

Марни могла поклясться, что почувствовала прикосновение его губ к своим волосам, и сглотнула, чтобы избавиться от кома в горле.

— Даже Супермен был уязвим, если у плохих парней имелся криптонит .

— В лифте есть бесшумный сигнал тревоги, — спокойно пояснил Джейк. — Я знал, что они там.

И потёрся щекой о её висок, приобняв левой рукой за талию. Марни стояла вплотную к кровати. Если бы она немного отклонилась назад…

— Если бы они меня схватили, ты не смогла бы выбраться из берлоги. Ты думала об этом?

— Нет, если честно, не думала. Я беспокоилась о тебе. И у меня даже случился приступ, пока я тут места себе не находила, — добавила она, уткнувшись носом в бьющуюся жилку у основания его горла. От него исходил запах мороза, сосны, снега и... аромат ее мужчины. Такой жизненно необходимый, но не вечный. О, боже, а что, если…

— Так вот как это работает? — грубо спросил он, крепче сжимая её. — Слёзы в глазах? — Он поцеловал уголок её глаза. — Искренность в голосе?

Его крупная мозолистая ладонь коснулась её горла. По телу Марни пробежала дрожь. Желание запульсировало в её животе, а затем потоком разлилось по всему телу.

— И теперь я должен поверить, что тебе не наплевать? — прошептал он. Его губы находились на расстоянии вдоха от её рта. — И сейчас мы должны раздеться, чтобы ты показала мне, как сильно хочешь заняться со мной любовью? — Он мучительно медленно прокладывал путь к её губам. Марни слегка повернула голову, поймав его губы своими. На полсекунды он утонул в поцелуе, а затем резко откинул голову и посмотрел на Марни сверху вниз таким бесстрастным холодным взглядом, что у неё в ушах застучала кровь.

— Вот как это работает для тебя, Марни? — жёстко повторил он, сверля её взглядом.

Она слушала тембр его голоса, а не слова. Она предвкушала, что случится дальше. Конечно, как и всегда с этим человеком, не случится ничего. Глупо было и начинать это воркование, подумала она. Марни покачала головой больше в ответ на свои мысли, чем на вопрос Джейка, и решительно отошла в сторону.

— Ты со мной разговариваешь? — устало спросила она. — Или с той женщиной, которая предала тебя и пыталась перерезать горло? — Марни раскинула руки в стороны. — Посмотри внимательно, Джейк. Она и я — разные люди. Ты многое потеряешь, если будешь продолжать сравнивать яблоки с апельсинами.

— Для меня и то, и другое — фрукты.

— О, Джейк... — Взгляд Марни скользнул по его лицу. — Ты останешься здесь или опять пойдёшь наружу?

— А что? Есть предложения? — прохрипел Джейк, вперившись ей в глаза.

— Подумала, что тебе не помешало бы выпить чего-нибудь горячего, прежде чем снова выходить на холод.

* * * * *

Джейк прошёл к мониторам и уселся в кресло перед консолью. Взгляд Герцогини метался между ним и Марни, словно собака не знала, кому отдать предпочтение. Поэтому Марни едва уловимым жестом отправила её к Джейку. Сейчас утешение требовалось именно ему. И раз уж мистер Бука не хочет принимать поддержку от самой Марни, может, хотя бы Герцогиню он не оттолкнёт?

Собака бодрой иноходью прошествовала к занятому настройкой камер Джейку и опустила массивную голову ему на колено. И тот, не отводя взгляда от мониторов, рассеянно почесал её за ухом.

Марни улыбнулась и направилась в кухню готовить свежий кофе.

— Где они будут спать?

— Кто? Плохие парни? — Джейк уставился на неё, сжав губы в мрачную линию. — Ты что, мать Тереза? Не переживай, стихия им нипочём — такие, как на них, костюмы защищают и от холода, и от влаги.

— Мне всё равно, даже если они все скопом отморозят себе задницы, — фыркнула она, нарезая ростбиф для Герцогини толстыми ломтями. Закончив, Марни выложила говядину в миску и поставила её на пол. Потом отрезала ещё несколько кусков мяса и, опершись бедром о столешницу, откусила кусочек от одного из них.

Герцогиня меж тем, жадно проглотив угощение и уловив напряжение, возникшее в комнате, со вздохом отошла от миски и легла на ковёр, положив морду на передние лапы и внимательно наблюдая за происходящим.

Марни налила для Джейка чашку кофе и, подойдя, поставила её на рабочий стол.

— Я просто думала, что если они решат переночевать в доме, то ты сможешь разом от всех них избавиться.

Он хрипло рассмеялся:

— Да уж, точно. Почему бы тебе не сходить наверх и не пригласить их на чашечку кофе?

Это было нелепо, но такая уж у неё была своеобразная логика. Да и идея сама по себе была неплохой, если учесть, что коттедж практически полностью изолирован от их убежища.

Камера номер семь уловила какое-то движение, и Джейк увеличил изображение... «Никого, просто ветер в кронах деревьев», — решил он, возвращая картинке исходный масштаб.

Марни находилась близко. Слишком близко. Как, чёрт побери, она может пахнуть весенними цветами?

Он одним глотком выпил полчашки кофе и насладился тем, как горячая жидкость обожгла пищевод.

«Сердобольная» мисс Райт тем временем взгромоздилась на стол рядом с панелью управления, болтая босыми ногами и склонив голову, чтобы видеть его лицо. Глаза в глаза.

— Ты же знаешь, кто они, ведь так?

— Их униформа говорит сама за себя, а когда я услышал их разговор, то удостоверился окончательно. Мы изучали этот язык в Т-КСАП. Он сложный, и его чертовски трудно расшифровать. Он весьма полезен во время операции, когда есть вероятность, что нас могут подслушать. И я «подслушал» достаточно, чтобы понять — они пытаются зажать нас «в коробочку».

Марни положила ладонь на его руку. Прикосновение пронзило его электрическим разрядом от пальцев до плеча.

— Мне так жаль, Джейк.

Джейк отпрянул от руки Марни, но избавиться от ощущения, что сидит на электрическом стуле, так и не смог.

— Да какая к чёрту разница, какая из двух сторон убьёт меня? Я всё равно буду мёртв.

— Тем не менее, — ласково начала Марни, — больно узнать, что люди, которым ты доверял, пытаются причинить тебе вред.

— Они не пытаются причинить мне вред. Они собираются меня прикончить. И я не доверяю никому в этом мире с тех пор, как погибли Ларч, Скалли и Брит. Мне абсолютно наплевать, кто они такие.

Марни спрыгнула со стола и встала позади него. Джейк замер, когда она обняла его и положила подбородок ему на голову.

Что, чёрт возьми, творится с этой девчонкой? Она просто жить не может без прикосновений. Джейк напрягся, готовый разорвать кольцо её рук. Но, проклятье, ощущение, когда она касалась его так, как сейчас, было просто восхитительным... Всего секунду, конечно же. Для него это непривычно и вызывает только дискомфорт. Он не какой-то там мягкотелый слюнтяй, никогда им не был.

Нет. Она не может ему нравиться. Он не должен.

Джейк зажмурился и ощутил, что её нежные, но сильные руки обвиваются вокруг него, как кашемировое одеяло холодной зимней ночью. Это было… Словно ключевая вода для пересохших губ и горла. Как бальзам на открытую рану.

Чёрт возьми.

Он мог совладать с похотью, это поддавалось контролю. Но с нежностью он справиться не мог.

Он будет полным идиотом, если займётся с ней сексом. Она всё запутывала. Выворачивала логику наизнанку. Ставила с ног на голову его давние убеждения. Превращала здравый смысл в чепуху.

Ему необходима всего лишь ночь крепкого беспробудного сна, убеждал себя Джейк. Одна-единственная ночь, пока Марни находится рядом. А уже завтра он переправит её через реку. Даже если ему придётся зашвырнуть её на противоположный берег, он сделает так, чтобы она была в безопасности. А пока что ему оставалось лишь сохранять дистанцию. Он осторожно снял её руки со своей шеи. По телу пробежал странный и непривычный холодок. Джейк постарался не обращать на него внимания и наклонился над консолью, чтобы поправить угол обзора камеры.

— На случай если им повезёт, я покажу тебе, как выбраться отсюда в чрезвычайной ситуации.

Он снял и закодировал отпечатки её пальцев и изображение сетчатки глаза; загрузил их с помощью компьютера в сканеры системы доступа, не забывая при этом держать между ним и Марни дистанцию. К счастью, благодаря занятиям дайвингом, Джейк мог надолго задерживать дыхание. В данный момент это был единственный способ не ощущать её запах.

Он показал Марни, как ей в случае необходимости выбраться из берлоги, пояснил, когда это следует сделать, и очень старался всё это время не задеть её даже ненароком.

Было чертовски странно, что она не боялась застрять здесь в случае его смерти. Что она за женщина, раз беспокоится о собаке больше, чем о собственной безопасности?

— Иди отдохни. Мне нужно выйти наружу и кое с чем разобраться.

— Я впаду в кому через тридцать секунд, — уверила его Марни, широко зевая, отчего стала похожа на сонную кошечку. — А ты?

— Я посплю, когда они завтра собьются с ног в поисках меня.

— Джейк? — она последовала за ним к двери лифта.

Он раздражённо обернулся:

— Что на этот раз?

Марни подошла к нему, ничуть не пугаясь его очевидного нетерпения и раздражения. Поднялась на цыпочки и стала возиться с воротником его пальто, пока он не лёг так, как ей хотелось. Их глаза встретились.

— Спасибо, что привёл Герцогиню домой.

— Это не дом, — уточнил Джейк голосом, который заставлял террористов отступать, если только они были достаточно сообразительны.

Она серьёзно посмотрела на него.

— Поцелуй меня на прощание.

— Ты никогда не сдаёшься?

Её глаза были очень красивы. Гипнотически красивы, решил Джейк, зачарованный её лучистым, тёплым и искренним взглядом. Он попытался отойти, попытался не смотреть на неё и освободиться от воздействия колдовской ауры, окружавшей Марни. Но каким-то непостижимым образом его руки обвились вокруг её тонкой талии. В то время как изящные ручки Марни обняли его за шею, а губы коснулись его рта.

Мягкие. Гладкие. Сладкие.

Жар, который зрел внутри него в течении многих часов, дней, всю его жизнь, теперь разгорелся адским огнём. Джейку стало наплевать, было это колдовством или безумием. Застонав от обуревавших его чувств, он впился в губы Марни, почувствовав, как её горячий проворный язычок ворвался в рот, атаковав его язык.

Чёрт побери, эта женщина лишала его воли.

«Ещё секунду», — обещал себе Джейк, ещё секунду и он отстранится.

Ещё одно касание. Один укус.

Две минуты спустя он с трудом вырвался из её цепких объятий. Пластырь во плоти, а не женщина.

— Освещение. Минус. Девяносто пять процентов, — его голос звучал до нелепости хрипло.

Войдя в ожидавший его лифт, Джейк обернулся и увидел, что Марни так и не тронулась с места, замерев в темноте там, где он её оставил.

— Будь осторожен, — мягко сказала она.

Двери лифта закрылись.

Джейк закрыл глаза и, подавшись вперёд, с размаху ударился разгорячённым лбом о металлическую стенку.

* * * * *

Когда он вернулся несколько часов спустя, Марни сидела за компьютером, а собака похрапывала у её ног.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — потребовал ответа Джейк, подходя к ней. Его руки и лицо начало покалывать от тепла в комнате. Девчонка прибавила мощности отоплению.

— Отопление, — коротко бросил он. — На восемнадцать градусов.

Тупая задница. Он же сам вручил ей ключи от замка. Стоит ли теперь удивляться, если она его ограбит. Герцогиня, услышав его голос, на миг встрепенулась, одарила его собачьей ухмылкой и, уронив голову на лапы, с удовлетворённым вздохом снова закрыла глаза.

— И тебе привет! — рассеянно откликнулась Марни, не отрывая взгляд от монитора. — Я приготовила овощной суп. Он на плите. И ещё кукурузный хлеб, — добавила она, не поднимая глаз. — А ты хорошо потрудился, заметая следы. Куда бы я ни ткнулась — везде тупики. У меня есть одна… последняя, — её пальцы быстро стучали по клавиатуре, — попытка.

От аромата супа у Джейка потекли слюнки. А от вида Марни — замерло сердце.

Она прибавила мощности отоплению и потом, из-за жары, сменила рубашку на его старую футболку, в которой он обычно бегал. Мягкая после сотни стирок ткань обтекала её стройную фигуру, подчёркивая все изгибы и шелковистость кожи. В комплекте с синими трусами этот наряд казался весьма опасным.

«Да, эта малышка хорошо усвоила законы ведения боевых действий. Знает, что на войне все средства хороши».

Он наблюдал, как она запускает пальцы в волосы, которые высохли и превратились в мягкие упругие кудри медового цвета.

«Один шаг, и я смогу дотронуться до неё», — подумал Джейк, но с места не сдвинулся.

Тем временем Марни, не замечая, как её полураздетый вид подействовал на Джейка, возвратилась к компьютеру.

— Я написала программу отслеживания пакетов, чтобы посмотреть, вернётся ли сигнал со спутника, если я использую алгоритм твоего кода. Давай проверим, не вошли ли плохие парни с чёрного хода… — Её пальцы быстро сновали по клавиатуре. — Затем координаты спутника… Отлично, теперь посмотрим, что произойдёт. — Она нажала на клавишу, а затем сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. В голубых глазах зажглась лукавая искорка, когда она посмотрела на Джейка, оглянувшись через плечо. — Как дела на работе, милый?

Джейк фыркнул.

В этот момент по чёрному фону монитора побежали цифры и так быстро, что глаз едва поспевал за ними. Марни тут же развернулась и, чуть ли не уткнувшись носом в экран, вперилась в него, не глядя с пулемётной скоростью нажав ещё несколько клавиш. Джейк подошёл и встал за её спиной.

— Чёрт, — она прикусила нижнюю губу.

— Что такое?

— Ничего. Вообще совсем ничего, — она откинула прядь волос с глаз и нахмурилась. — Не знаю, как они это сделали, но взломщик не определил твоё местонахождение с помощью компьютера, Джейк. Я попробовала все известные мне ухищрения и даже ещё парочку. Нашла лишь абракадабру. Может быть, если бы я позвонила папе…

— Нет, никаких звонков, — отрезал Джейк. — Это неважно. Кроме того, я же тебе говорил, что не нуждаюсь в помощи. Уже полвторого ночи, а ты на ногах с шести утра. Почему ты не спишь?

— Непохоже, что завтра мне рано вставать, — сухо парировала она, бросая последний взгляд на экран компьютера. — Благодаря кофе и печенью у меня открылось второе дыхание после твоего ухода. Кроме того, мне нужно было дождаться тебя.

Джейк снял пальто и бросил его на кофейный столик. Затем подошёл к плите и помешал суп ложкой, которую Марни оставила рядом с кастрюлей.

— Зачем?

— Чтобы удостовериться, что ты цел.

— Как видишь.

Овощной суп-пюре был густым и пряным. Джейк нашёл чашку и зачерпнул ею порцию ароматного блюда. Подхватив пальцем капельки, оставшиеся на внешней стороне посудины, он попробовал варево. Великолепно.

— Иди спать.

Марни выключила компьютер и развернулась на стуле лицом к Джейку. Её обнажённые ноги, обвившие основание стула, казались неловкими... смертельно уставшими.

— Тебе нужен отдых даже больше, чем мне.

Джейк закрыл глаза, вспоминая давно позабытую молитву:

— Ты мне не мать. Спи, не спи — мне наплевать. Просто оставь меня в покое.

— Ты злишься, потому что я поцеловала тебя, и тебе это понравилось.

Джейк намазал маслом тёплые кусочки кукурузного хлеба и отпил ещё супа из чашки.

— Поцелуям грош цена. Твои были хороши, но ничего особенного. Я же тебе говорил, что неуязвим для твоих чар.

Она встала со стула и подошла к нему, сузив глаза, словно снайпер, выцеливающий жертву.

— Ты можешь быть главным шпионом во Вселенной, Джейк Долан, но ты гнусный лжец. Ты хочешь меня. Очень хочешь. И просто противничаешь.

— Нет такого слова — «противничать», — Джейк с неохотой поставил на стол миску и отложил кусок кукурузного хлеба, на случай, если придётся защищаться.

— Не меняй тему.

— Передо мной стоял нелёгкий выбор: поцеловать тебя или убить, — съязвил Джейк, отступая и упираясь бедром в столешницу. — Надеюсь, я не принял неверного решения.

Марни хихикнула. Джейк закрыл глаза. «О, господи, за что мне всё это?»

— У тебя есть хоть крупица разума, женщина? Большинство людей боятся меня.

Она попыталась сделать серьёзное лицо, но смогла всего лишь немного скрыть улыбку, прикусив нижнюю губу.

— Уверена, что так и есть.

— Так ты поступала со своими женихами, Марни? Надоедала им, пока они не сдавались?

Она остановилась в паре метров от него и тихо произнесла:

— Если ты хочешь узнать, были ли у меня до тебя любовники, то тебе стоит просто спросить.

Джейк взял чашку с супом иотхлебнул глоток. Суп был хорош. Она явно знала толк в стряпне.

Подумаешь! Кому это интересно?

— Мне наплевать, даже если ты была девушкой дня султана Брунея. Вбей, наконец, себе в голову: ты здесь под стражей. Я сторожу тебя. И как только я найду способ переправить тебя через реку, вздохну с облегчением.

— Даже если Пипихос хочет меня?

— Кто такой, чёрт возьми, Пипихос?

В ответ она перевела взгляд на его пах.

— Женщина, — бешено заревел Джейк, — у тебя есть предсмертное желание? Залезай уже в кровать, натягивай одеяло на голову и спи, пока я не сделал то, о чём мы оба пожалеем!

«Ну, наконец-то, отступилась».

— Выключение света. Сто процентов.

Помещение мгновенно погрузилось во мрак, светилось только тусклое инфракрасное изображение на мониторах по периметру комнаты. Секундой позже Марни уже тихо свернулась клубочком под шёлковым одеялом, привезённым им в прошлом году из Китая. Как же Джейк жалел, что у него нет погреба, где он смог бы заковать её в цепи на несколько дней. Жалел, что не оставил её в бабушкином домике с торчащим из потолка деревом. Жалел, что не заставил её переплывать разлившуюся реку, и что её не смыло ревущим потоком.

Но больше всего он жалел, что его так тянет к ней.

Ларч называл его Суперменом за его феноменальную силу воли. Джейк печально задумался, а не смотрит ли друг сейчас на него с пушистого облачка в раю, тихо посмеиваясь.

Глава 9

Марни спала точно так же, как и делала все остальное — со стопроцентной отдачей. Джейк проснулся рядом с ней после беспробудного шестичасового сна. Посвежевший и бодрый, он повернулся, чтобы взглянуть на «грозу крэкеров», посапывающую рядом.

Ему следовало бы улечься на диване — там Джейку было бы вполне удобно, — проверено, и не раз. Но было что-то опасно привлекательное в том, чтобы оказаться под одним одеялом с мисс Райт. Непреодолимо привлекательное. И хотя он лег от нее на приличном расстоянии, все равно эта затея явно попахивала безумием. Тем более что уже через несколько минут мисс-поцелуй-меня-на-прощание постепенно придвинулась к нему и устроилась у него под боком, словно там и было ее место.

После чего Джейк хмыкнул... и отключился.

И его не слишком удивило, что во сне Марни переплела свою ногу с его, а их головы делили одну подушку.

Джейк снова искоса посмотрел на нее.

Он хотел, чтобы она перестала твердить ему об осторожности. Вести себя так, будто ей не наплевать на него.

Марни была сексуальна, но если бы этим все и ограничивалось! Эта хрупкая блондиночка была сродни смертельной песни сирены — раскованная сексуальность вкупе с бесхитростной простотой, — и сопротивляться ее зову было ой как непросто. У девчонки даже нашлись милые прозвища для кое-каких частей его тела. Черт, да у него вставал каждый раз, когда он всего лишь смотрел на нее... Физиология, и ничего более. Это не значит, что он должен пуститься во все тяжкие. Особенно сейчас.

Джейк переключил внимание со спящего лица Марни на плоские экраны мониторов. «Валяйте», — подумал он, увидев в утренних сумерках четверых мужчин, пробирающихся сквозь лес в километре от его домика.

Джейк мог бы безвылазно сидеть в берлоге, в шести метрах под землей. У него было достаточно продовольствия, чтобы продержаться всю зиму, и даже дольше. Через несколько недель убийцы покинули бы гору, уверенные в том, что их дезинформировали или что он погиб, когда они открыли дамбу. А лежащая рядом мисс Марни Райт делала мыслишку — на время затаиться в его убежище — опасно соблазнительной. Но каким бы заманчивым не представлялся этот вариант, он не собирался следовать ему.

Во-первых, ему нужно узнать, кто, черт возьми, срежиссировал нападение. Не вызывало ни малейшего сомнения, что это тот же человек — возможно, и не один, который проделал отличную работу, выставляя его кротом перед Т-КСАП последние несколько месяцев.

Во-вторых, хотя Джейк и обладал безграничным терпением, он бы проклял себя, если бы сидел сложа руки, пока кучка головорезов разрушает репутацию агента Джейка Долана и рыскает здесь, пытаясь найти и убить его.

Тем более, что у него было преимущество хозяина поля. Ведь они играли на его земле. Но и спешить не стоило. Время на его стороне.

Прошлым вечером Марни, словно прочитав его мысли, насмехалась над его постоянной боязнью повторения предыдущей ситуации. И тут, как всегда, когда Джейк вспоминал об этом, шрам у основания его шеи начал зудеть.

Конечно, он уже больше не был таким доверчивым, чтобы позволить одурачить себя женщине, даже такой ясноглазой и невинной как Марни. Но впервые за много лет его тянуло к кому-то не только физически. Мисс Райт была уникальной.

До ее появления Джейка вполне устраивала жизнь одиночки, заботящегося только о собственной шкуре. Теперь же мысль о пребывании запертым наедине с Марни в течение нескольких недель казалась ему опасно привлекательной.

Черт, о чем он только думает? Ему нужно выпроводить ее с горы, чтобы целиком сосредоточиться на работе.

Прошли годы с тех пор как ему нужно было беспокоиться еще о чьем-то благополучии, кроме собственного. После Соледад Джейк полюбил эффект эмоциональной атрофии. Это здорово упрощало жизнь. Ему было наплевать, выйдет ли он с задания целым и невредимым или его вынесут в пластиковом мешке. Для него это не имело особого значения. До Соледад он был чертовски хорошим оперативником. После Соледад он стал одним из самых опасных оперативников Т-КСАП. Эмоционально неуязвимый, он превратился в машину для убийства. Что было отлично для него и плохо для танго.

Он гордился тем, что его именуют холодной бессердечной сволочью. Ему не были нужны эмоции, не были нужны проблемы и прочий багаж, прилагающийся к ним. Он был доволен жизнью. Доволен собой. И абсолютно согласен с текущим положением вещей. У него не было никакого желания распускать перья перед женщиной. И после Соледад он ни разу не поддался искушению.

Он посмотрел на спящую рядом Марни.

Ее ресницы отбрасывали тени в виде затейливой бахромы на кремовые щеки, пока она спала сном младенца. Полноценный отдых вернул румянец ее лицу; губы были слегка приоткрыты, из-за чего она выглядела одновременно сексуальной и уязвимой. Джейк осторожно протянул руку и убрал кудрявый локон с ее щеки. И коснувшись пальцами густых шелковистых волос Марни, пережил ошеломляющий наплыв чувств. Это было странное и слегка раздражающее ощущение.

Ему нужно срочно отвлечься от нее, чтобы подавить голод, рвущийся наружу.

Джейк успел позабыть, каково это — желать женщину так сильно. Он хотел провести языком по ее теплым округлым грудям, хотел исследовать ее руками, губами, зубами. Хотел попробовать ее, изучить, поддразнить. Хотел пробудить в ней ответное желание… К черту все это.

Он почувствовал на себе взгляд и, подняв голову, встретился с карими глазами собаки, которая сидела с другой стороны кровати и укоризненно смотрела на него.

— Хочешь на прогулку, девочка? — мягко спросил он, благодарный за предоставленную возможность отвлечься.

— Не особо, — зевая, ответила Марни и заморгала. — Но Герцогиня хочет. — Она с наслаждением потянулась. — Ух ты, я чувствую себя просто шикарно. А ты?

«О да, ты-то чувствуешь себя шикарно», — подумал Джейк, когда шелковая гладкость ее обнаженной ножки скользнула по его ногам. Его словно погладили обернутым в атлас проводом под напряжением. Он сразу же возбудился. Ее голос, охрипший спросонья, чертовски сексуальный, творил странные вещи с его нервной системой.

— Я выведу собаку, — отрапортовал Джейк, не двигаясь с места.

Она была неотразима со спутанными растрепанными волосами, сверкавшими хорошенькими глазками и теплым от сна телом. И от того, что спала, прижавшись к нему, всю ночь.

Ее глаза загорелись:

— Знаешь, что было бы просто волшебно? — «О да». — Блинчики!

Блинчики? Единственным блинчиком, который Джейк мог сейчас себе представить, была сама Марни, расплющенная между его телом и матрасом, пока он входил бы в нее снова и снова.

Она беззастенчиво перекатилась набок, словно они делили постель всю свою жизнь, и приподнялась на локте, чтобы посмотреть на Джейка сверху вниз. Совершенно не обращая внимания на то, что ее ножка скользнула по его бедру и теперь лежит на обеих его ногах. Что ее волосы пощекотали его лицо, когда она меняла позу. Что неделю назад она даже не подозревала о его существовании.

— Ага, блинчики, с морем сиропа. Что скажешь?

— Хорошо. Блинчики. — Джейк откинул шелковое одеяло. — Пойду выведу собаку.

Герцогиня, виляя хвостом, обошла кровать и застыла рядом с ним.

— Ух ты, у тебя совершенно роскошные ноги!

Джейк, в этот момент натягивавший джинсы на «боксеры», замер. Он почувствовал, как кончики его ушей начинают краснеть, и оглянулся на нее через плечо:

— У меня что?

Марни приподнялась на обоих локтях. Это движение всколыхнуло ее ничем не сдерживаемые груди под тонкой тканью футболки:

— Роскошные ноги. Неужели тебе никто никогда об этом не говорил?

Обычно ему говорили, что он сукин сын. Говорили, что у него нет сердца. Говорили, что его взгляд может заставить человека, находящегося от него в двадцати шагах, наложить в штаны. Но никогда не упоминали его ноги.

— Нет.

Собака довольно ощутимо подтолкнула его головой. Он перевел взгляд от восхитительной булочки, лежащей в его постели, к ее собаке, больше похожей на лошадь, и обратно.

— Скоро вернусь.

— Можно я пойду с тобой?

— Нет.

Марни шлепнулась обратно на спину:

— Буду здесь.

* * * * *

— Расскажи мне о парнях, с которыми ты была обручена.

— Тебе нужна посудомоечная машина, ты в курсе? — проворчала Марни, отмывая несколько грязных тарелок.

— У меня уже есть одна. Ты, — Джейк заложил руки за голову, растянувшись на диване. На нем были надеты джинсы и красно-черная фланелевая рубашка. И он был босиком. Пока он выгуливал Герцогиню, Марни экспроприировала еще одну пару его трусов и переоделась в собственную высохшую фланелевую рубашку.

И в данный момент чувствовала, что ее обнаженные ноги приковали к себе жаркий взгляд Джейка.

— Так что о твоих женихах?

Она взяла тарелку, окунула ее в раковину и повозила по ней тряпкой для мытья посуды.

Марни готова была поставить круглую сумму, что Джейк проведет ночь на диване. Но, проснувшись среди ночи, обнаружила, что лежит, уткнувшись носом в грудь Джейка, что его пальцы запутались в ее волосах, а их ноги переплетены.

Жаль, что она пробудилась лишь на мгновение и сразу же обратно провалилась в сон. Марни бы получила большее удовольствие от объятий Джейка, если бы они с ним были не только в горизонтальном положении, но еще и в сознании. Она задумалась, что бы он сделал, если бы сейчас она подошла к нему и накрыла его тело собой, как одеялом. И с трудом подавила улыбку.

Проблема заключалась в том, что Марни начинала сходить с ума от скуки, сидя взаперти, а когда это случалось прежде, она всегда попадала в щекотливые ситуации. Прибавьте к этому ее влечение к Джейку, и сразу станет ясно, что она уже по уши в неприятностях. Стоит лишь восхититься самообладанием парня.

Может, именно поэтому ее так тянуло к Джейку? Потому что он откровенно не хотел ее?

За последние двадцать четыре часа Марни серьезно это обдумала. И признала со своей обычной честностью, что да, частично поэтому. Но далеко не полностью.

Увлеченность и любопытство были вполне предсказуемы в той ситуации, в которой они оказались. Но дело было не только в тесном соседстве.

Джейк Долан интриговал и очаровывал ее.

Ей нравилось, как он двигался. Для такого крупного мужчины он был весьма грациозен. Джейк делал все не спеша, деловито и уверенно. Он не принимал ее помощи, потому что явно привык к одиночеству. Постоянные тени в его глазах навеяли Марни воспоминания об одном документальном фильме о дикой природе. В нем ягуар попал в капкан, и его лапа была зажата острыми металлическими зубьями. В желтых глазах зверя отражалось предчувствие неминуемой смерти. Огромная кошка чуть было не перегрызла горло одному из спасателей как раз перед тем, как ей сделали успокоительный укол и усыпили.

Марни так и не забыла глаза того ягуара.

Взгляд Джейка был таким же: взгляд человека, пережившего предательство. Человека, к которому войти в доверие сложно, если вообще возможно.

Ей нравилось, что он груб в разговоре, но нежен в прикосновениях. Нравилось, как он прикрывал ей спину, когда они спасались от погони, как он заботился о Герцогине. И что в уголках его глаз появлялись морщинки, когда ему смешно, даже если губы упрямо отказывались улыбаться.

И как он боролся с собой. Это вдохновляло ее решимость.

Она подумала о сотнях книг о ковбоях, составляющих его библиотеку. Закон Дикого Запада. У Джейка Долана было то самое чертовски сексуальное супергеройское отношение ко всему. Незыблемые моральные принципы. Он был человеком чести. И его нелегко любить. Ох как нелегко.

Но если она не проявит осторожность, то запросто влюбится в него по уши.

— А я и не догадывался, что ручная мойка пары тарелок требует такой сосредоточенности, — заметил Джейк, полулежа на диване. — Или ты не хочешь говорить об этом?

Она вздохнула:

— Это долгая история.

— Не терпится услышать.

— А тебе разве не нужно гоняться за плохими парнями?

— Было штормовое предупреждение. Снег все еще идет. Да и мост перейти невозможно.

Джейк закинул босые ступни на противоположный подлокотник дивана и потянулся за чашкой, балансирующей у него на животе.

— Пока эти парни бегают на морозе, разыскивая меня, я лежу в тепле, полный блинчиков, сиропа и горячего кофе. Давай, рассказывай.

Марни сложила тряпку для мытья посуды и оставила ее сохнуть рядом с небольшой раковиной. У женщины было мало дел в однокомнатной берлоге. Она оценивающим взглядом прошлась по поджарому телу парня, занимающему целый диван, затем порылась в поисках карандаша, взяла небольшую стопку бумаги из принтера и подкатила кресло на колесиках поближе к Джейку. Потом села, поставив босые ноги на сундук, и принялась рисовать, держа бумагу на коленях.

— У тебя есть братья или сестры? — рассеянно спросила она. Прежде ей не приходилось рисовать мужские ноги.

— Нет.

— А родители?

— Эти есть.

Она посмотрела на него:

— Где же они?

— Когда я в последний раз о них слышал, были в Чикаго.

— Как я понимаю, вы не были близки?

— Точно. Мы говорили о тебе, твоей семье и отсутствии постоянства в твоих...

— Эй, я могу быть преданной. Это несложно. Просто отношения не сработали. Конец истории. — И добавила последний штрих к нарисованному «портрету» большого пальца Джейка.

— Это очень короткий рассказ. Давай послушаем полную версию.

— Дже-ейк.

— А у тебя есть идеи получше?

— Мы можем испечь печенье из замороженного теста, которое я обнаружила в морозильнике.

Герцогиня воодушевленно навострила уши.

— Мы только что позавтракали, — ответил им обеим Джейк. Герцогиня плюхнулась на ковер, положив голову на лапы и укоризненно глядя на него.

Марни не слишком хотелось стать утренним развлекательным шоу. Когда все внимание Джейка Долана было сосредоточено на ней, она чувствовала себя... ошеломленной. Потянувшись, она взяла из его руки чашку и в два глотка допила оставшийся в ней кофе.

— Те мужчины, с которыми я была обручена, были нормальными. Мне они вполне нравились. Дело в том, что…

Она подъехала в кресле ближе к сундуку, пока не смогла обнять руками свои колени, и снова уставилась на пальцы ног Джейка. Жаль, что у неё не было под рукой любимого набора карандашей.

У парня чертовски сексуальные ноги. На самом деле, решила она, окидывая его пристальным и неспешным взглядом, он весь сексуален... с головы до пят... и огромен. Марни задумалась, как бы заставить Джейка поцеловать ее. Он так соблазнителен, когда лежит…

— Ты остановилась на середине фразы, — подтолкнул Джейк. — Может, закончишь мысль?

— Мои братья думали, что для меня лучше подойдет кто-то… кто-то…

— Кто? Кто-то вроде укротителя львов?

— Слабый, — мило возразила она. — И, конечно же, знакомый хотя бы с одним из братьев. Парни хотели защитить меня от охотников за состоянием.

«И деньгами от страховки жизни» — мысленно добавила она.

— Не то чтобы я не способна позаботиться о себе, — иронично продолжила Марни, кладя подбородок на довольно неплохой набросок половины левой ступни Джейка, — но для них это было необходимо. А я, честно говоря, имею дурную привычку идти по пути наименьшего сопротивления. Так почему бы, думала я тогда, не переложить поиски суженого на плечи близких мне людей? О боже, — криво усмехнулась Марни, — какой же простофилей я была. Но все равно, я доверяю своим братьям и мне всегда нравились их друзья. В то время мне хотелось выйти замуж — черт, я считала, что обязана выйти замуж! Жить долго и счастливо, понимаешь? С ними обоими было все в порядке. Мои братья хорошо меня знают — они не стали бы тащить волоком к алтарю какого-нибудь придурка, просто чтобы отстоять собственную позицию. Ну, разве что Майкл. Но как бы то ни было, ни одна из помолвок не закончилась свадьбой.

Ее ноги зачесались.

— У тебя есть какой-нибудь лосьон?

— Нет. А что они пытались сделать? Сбыть тебя с рук? — в голосе Джейка не было привычных ноток недовольства. Скорее, он сейчас выглядел… Она даже не знала, как объяснить выражение его лица. Что-то среднее между отвращением и страхом, что очевидно было ошибочным истолкованием.

— Ни в коем разе. Они любят меня. Иногда даже слишком, но на самом деле любят. Думаю, это потому, что я поздно расцвела, и они пытались мне помочь, чем могли. Это довольно мило. — Она потерла голень ладонями и заметила, втайне радуясь, как взгляд Джейка проследил за ее движением. Вверх-вниз, вверх-вниз. М-м-м. — Они считали, что время пришло. Я вступила в брачный возраст, и не была излишне требовательной, если не сказать больше. Просто не могла найти Мужчину — того, с большой буквы. В общем, мальчики посовещались и решили, что я слишком затягиваю с выбором — довольно забавно, потому что им всем уже за тридцать и ни один еще не женат, но это уже другая тема. Они приняли решение, что мне нужен милый и предсказуемый парень. Никакого сумасбродства. Никаких потрясений. Короче, полная противоположность любому из них.

— Они считали, что достаточно и одного непредсказуемого человека в паре, то есть тебя?

— Меня? — она уставилась на него. Он что, сошел с ума? — Джейк, я самый скучный человек из всех, кого знаю! Хочу стать художником, но работаю программистом в папиной фирме. Невозможно быть более чокнутой. Я вкалывала на папу со старших классов школы, и на протяжении всей учебы в колледже. Потом с девяти до пяти. Отгулы за хорошее поведение. Это одна из причин, почему я приехала сюда. Решить, что мне следует сделать, чтобы изменить кое-что.

— Что именно?

— Мою жизнь. Я хочу стать художником. Я уже художник! — Она подняла лежащий сверху стопки лист и показала ему набросок. — Посмотри на эту ступню! Она великолепна. Я умею рисовать. У меня это хорошо выходит. И мне это нравится. Спроси, почему я трачу свою жизнь, работая на папу с девяти до пяти?

— Почему ты тратишь свою жизнь, работая на папу с девяти до пяти? — послушно повторил Джейк.

— Иду по пути наименьшего сопротивления, вот почему. Не бунтуя. Доказывая, что я хорошая девочка… А ну-ка сотри это выражение со своего лица. Не могу ничего с собой поделать, рядом с тобой я веду себя по-другому. После этих выходных я узнаю, что мне нужно. Как Трусливый Лев, я обрету в себе смелость и поступлю сообразно своим желаниям.

Джейк нахмурился:

— Трусливый Лев?

Бедняге было сложно уследить за нитью разговора. Она вернулась к рисунку и заштриховала изогнутый мизинец его ноги. Он был очень милым. Марни задумалась, будут ли у его детей изогнутые мизинцы.

— Ну, «Волшебник из страны Оз», помнишь? Трусливый Лев искал смелость, Железный Дровосек — сердце, а соломенный Страшила — мозги.

Джейк усмехнулся, и в его глазах зажглись веселые искорки:

— А-а, вот ты о чем. А зачем тебе смелость? Мне кажется, у тебя ее в избытке.

— Не-а. Я просто квочка. Спроси у моего отца или братьев. Ох, нет, лучше не надо. Они расскажут тебе всю мою жизнь, и ты умрешь от скуки, уверяю тебя.

Подошла Герцогиня и положила голову на плечо Марни, которая в ответ погладила лоб питомицы.

— Хотя я и обожаю их, четверка мушкетеров всегда относилась ко мне…

Его глаза сузились:

— Кто-кто?

— Мои братья. Мы их так называем... а что такое?

— У меня было трое др… парней. Нас называли четверкой мушкетеров.

— Ух ты, забавное совпадение. А где…

— Ты что-то говорила?

Марни покачала головой, затем положила бумаги и убрала голову Герцогини с плеча, чтобы встать и налить кофе из кофейника, стоящего на столешнице, в чашку Джейка.

— Ты бы отлично поладил с моими братьями. Или же вы поубивали бы друг друга, — тихо пробормотала она. Вернувшись, Марни снова умостилась в кресле, держа в руках чашку с дымящимся кофе. — Они та…

— Это мой кофе?

Она быстро отхлебнула глоток, потом еще один, и, наконец, протянула чашку ему. Их пальцы соприкоснулись, и сердце Марни гулко ухнуло.

— Ты бы не…

Джейк вперился в её губы таким долгим взглядом, что казалось, будто он длился вечность. Затем, очень медленно, перевел его на глаза Марни.

— Хочешь ещё кофе? — рассеянно поинтересовалась она, наблюдая за тем, как расширяются его зрачки. Сердце замерло... и покатилось куда-то. Интимные части тела напомнили о себе покалыванием и жжением. Ух ты. Мощно.

— Это странный вопрос, потому что только ты пьешь его, — глухо буркнул Джейк, ставя чашку на сундук, выступающий в роли кофейного столика. Мышцы его челюсти напряглись. — Закончи рассказ.

Принцесса спала сто лет, пока принц не поцеловал ее…

— Они относятся ко мне, как к стеклянной вазе. — Она откинулась назад, пытаясь выйти из зоны действия его силового поля. Бесполезно. — Как к невзрачному хрупкому ребенку. Я люблю их до безумия, но это их отношение сводит меня с ума.

Джейк пристально смотрел на её губы, когда резко спросил:

— Так тебе пришлось перецеловать с десяток лягушек, чтобы найти принца?

От желания поцелуя губы Марни нестерпимо зудели. Она потерла рот тыльной стороной ладони и заерзала в кресле. Если это не была самая идиотская ситуация, в которую она попадала в своей жизни, то…

Она чувствовала себя как муха, атакующая стекло. Бум. Бум. Бум.

Неужели ей суждено вожделеть мужчину, которому она не нужна? Ну не смешно ли это до чертиков? Скорее всего, это какая-то странная шутка Вселенной. Именно теперь, когда она осознала, что вполне может прожить одна, ей внезапно встретился мужчина ее мечты?

Соображай, девочка. Этот парень сделан из стали, напомнила она себе. Сердце Марни все больше напоминало разогнавшийся товарняк. Возможно, у него и железная воля, но сейчас его взгляд был сродни обжигающему острому лазеру. В горле пересохло.

— Здесь становится теплее.

— Температура остается прежней, 18 градусов по Цельсию. Не меняется. Продолжай.

— Да, ну, хоть я и люблю сказки, в реальной жизни большинство парней привлекали папины деньги, и мои братья их очень нервировали. Я встречалась с теми из них, кто казался мне принцами. Некоторые из них были вполне милыми, другие оказывались лягушками. Братья же знакомили со мной только тех, кого сами считали принцами, но мне они все равно казались зелеными и скользкими.

— Мне ты кажешься весьма самодостаточной. Почему твои братья так заботятся о тебе?

Упс. Он был последним человеком на Земле, которому она хотела бы об этом рассказывать. «Слишком поздно», — поняла она. Своими разговорами она сама загнала себя в тупик.

— Эм… В детстве у меня случилась эта проблема с сердцем.

Джейк сел.

— С сердцем?

— Маленькая проблема. Не глобальная. Но из-за нее я была довольно хилой лет до пятнадцати.

Джейк сбросил ноги с дивана.

— И эта «маленькая проблема с сердцем»… Сейчас ее уже нет?

— Конечно. — Отмахнулась Марни. — Все операции закончились к моему пятнадцатому дню рождения.

— Операции?

— У меня была коарктация аорты^[15] и пару раз мне меняли клапан.

Джейк побледнел, и она пожалела, что открылась ему. Сильно пожалела. Люди всегда реагировали именно так. Марни выдавила из себя улыбку:

— Хочешь посмотреть на мои шрамы?

— Да, — мягко откликнулся он. — Покажи мне.

Марни скорчила рожицу:

— Я шучу. Джейк. — Ага, вроде того. — Но, конечно же, четверо бунтарей никогда не забывали о всем том времени, что я провела в больн… — она осеклась и ощутила скачок страха. Страха и предвкушения, когда Джейк неспешно поднялся с дивана и двинулся к ней. — Что ты делаешь?

— Хочу кое-что проверить.

— Что? — Под аккомпанемент взвизгнувших колесиков Марни откатилась назад и с подозрением покосилась на него:

— Ты собираешься меня поцеловать? — А если так, не мог бы ты поторопиться? Это ожидание убивает меня.

— М-м-м, — многообещающе промычал Джейк, обходя сундук, и неуклонно надвигаясь на нее. Его глаза потемнели настолько, что казались черными. — Может и так.

Бабушка всегда наказывала ей быть осторожной в своих желаниях, потому что они могут сбыться. Она сглотнула:

— Если бы у тебя были усы, ты бы крутил их.

— Но у меня их нет.

Марни закрыла глаза:

— Да, я знаю, но…

Джейк поймал её за ногу, когда кресло уперлось в длинную консоль. Она с шумом выдохнула.

— Мы говорили о тебе. — Его пальцы обхватили щиколотку Марни, не давая сбежать. — Так они защищали тебя? — Рука Джейка скользнула выше.

— Да.

— Прошлой ночью ты воспользовалась моей бритвой.

Она почувствовала, как от предвкушения горячей струной завибрировал позвоночник.

— Да. Именно поэтому моя кожа такая гла… Джейк, что ты делаешь?

Его улыбка была медленной, опасной и безумно сексуальной.

— Хочу посмотреть на шрам.

— Он у меня на груди.

— Я туда и стремлюсь. — Подхватив под мышки, он сдернул ее с кресла, словно она была куклой.

Марни прижалась к его плечу, пока он нес ее к дивану. А подойдя к нему, Джейк так бережно уложил ее, будто она была готовой взорваться миной. И принимая во внимание, что ее сердце бухало, как отсчитывающий секунды таймер, возможно она ею и была.

Мягкая обивка дивана все еще хранила тепло его тела. Голова Марни легла в ямку, оставшуюся на подушке от его головы. Марни облизнула пересохшие губы и увидела, как загорелись глаза Джейка, проследившие за скольжением ее языка.

Джейк примостился рядом и начал расстегивать ее рубашку. Медленно, очень медленно, ни на миг не отводя взгляда от ее лица.

— Они продолжают опекать тебя и сейчас и им не особо нравятся мужчины, которых ты выбираешь сама?

— Ну, в-вроде того.

Прохладный воздух, как морской бриз, омывал груди Марни, пока Джейк обеими руками расстегивал ее рубашку. Пуговицу за пуговицей, сантиметр за сантиметром. Марни ощутила прилив смехотворного викторианского желания прикрыть тканью обнаженную грудь, и закрыла глаза. И вместо того, чтобы сжаться, она откинулась назад — ее мышцы непроизвольно подрагивали, легкие ныли, требуя вдоха, тело вибрировало, пело от страсти, а Джейк все тянул время, явно наслаждаясь каждым мгновением.

Ее кровь превратилась в жидкий огонь, когда он распахнул рубашку и безумно медленно скользнул руками по ее коже. Ее груди напряглись и заныли, словно его взгляд выжигал клеймо всюду, куда бы ни падал.

Джейк коснулся пальцами ее набухших сосков, и она не сдержалась — застонала от удовольствия.

Руки Марни скользнули по горячей атласной коже его предплечий. Твердые мышцы. Упругая сила. Ее пальцы впились в плечи Джейка голодной неистовой хваткой.

Он был крупным мужчиной — сильным и мускулистым. Но в его руках она чувствовала себя в полнейшей безопасности. Джейк поедал ее глазами, доводя ее желание до неистовства. Мускусный аромат его кожи наполнил легкие, и Марни со стоном закрыла глаза. Один лишь его запах мог возбудить ее.

— Джейк, — простонала она дрожащим от нетерпения голосом.

Он откинул края ее рубашки, полностью обнажив ее грудь. У нее были красивые аккуратные и упругие груди, кремовая кожа. Шрам выделялся на гладкой атласной коже слегка изогнутой жемчужно-белой полосой.

— Под этой мгкй плотью скрывается металлический клапан?

— Металлический. О... — Попыталась она сосредоточиться. — Да, металлический. Они сначала попробовали другой, но он не р-работал.

— Твое сердце остановилось. — Черт возьми, они остановили сердце, биение которого он сейчас ощущал под кончиками пальцев. Остановили и вставили внутрь непотребный, но вернувший ей жизнь кусок металла.

— Пожалуйста, мы можем сменить тему?

— Конечно.

«Отлично. Давай поговорим о чем-нибудь жизнеутверждающем, чтобы отвлечься от мыслей о тебе, лежащей на стерильном операционном столе», — подумал Джейк.

— Черт, женщина. Я заставлял тебя мчаться как марафонского бегуна... бог ты мой, на пределе сил и за их пределом! Почему ты не сказала…Я не должен был… Проклятье!

— Успокойся, Джейк. Я занималась бегом много лет. Я здорова как бык, серьезно.

Он проследил пальцем полоску шрама вверх до ее грудины. Джейк хотел ее так сильно, что был готов взорваться, но еще не полностью насладился прикосновениями. Ему было нужно трогать ее. Впитывать ее. Чувствовать биение ее сердца, приливы и отливы ее крови.

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз был с женщиной. И внезапно отчаянно обрадовавшись, что именно с этой женщиной, с Марни, он прерывает свой целибат, Джейк растопырил ладонь и распластал ее на груди Марни, почти полностью скрыв обе ее полусферы между большим пальцем и мизинцем. Зрачки глаз Марни, смотрящих на него снизу вверх, расширились, губы приоткрылись. Пальцы рук впились в его запястья. Свет, исходящий от мониторов, золотил ее кожу, когда слабое полуденное солнце на миг выскальзывало из-за туч. Ее соски напряглись. И она исторгла один из своих дьявольских звуков — что-то среднее между вздохом и стоном удовольствия.

Марни отвечала ему так, как он того и ожидал. Джейк полностью сосредоточился на ней. Марни. Мягкая, страстная, из плоти и крови. Он провел рукой по нежной ложбинке между полушариями её груди и положил два пальца на ямку между ее ключицами, ощутив сбивающийся пульс. Живой и трепещущий.

— Евангелие от Майкла, Дерека, Кейна и Кайла, — задыхаясь, произнесла она. — Да не притронешься ты к их сестренке, пока они тебя не свернули, не распяли, не насадили на вертел или не искалечили еще к-как-нибудь.

— Правда? — протянул Джейк. Снова болтает как заведенная.

— Ага, — эхом отозвалась она. Марни облизнула губы. — Ну, вот я и рассказала свою историю. Пришло время послушать твою.

Ее соски были такого же бледно-розового цвета, что и губы. Он опустил голову и прикоснулся кончиком языка к одной горошинке. Она дернулась и выдохнула его имя. Жар разливался по телу Джейка стремительной волной.

Он почувствовал, как ее пальцы пробираются сквозь волосы на его затылке.

— Тридцать шесть лет. — Он скользнул рукой по ее боку, ощутив под пальцами гусиную кожу. — Родился в Чикаго. В шестнадцать пошел служить во флот.

О да, подумал Джейк, одновременно как проклятие и молитву. Она издавала эти тихие сексуальные звуки. Он взял в ладонь одну мягкую полусферу, лаская вторую ртом. Марни стонала под его прикосновениями.

— В двадцать один попал в Т-КСАП. — Ее тело вибрировало под его губами. — Никогда не был помолвлен или женат. Вот и все.

Ее пальцы вцепились ему в волосы.

— Нет!

Джейк фыркнул. Он-то имел в виду, что рассказ окончен. Провел костяшками пальцев по ее пылающей щеке. Она выдохнула что-то среднее между всхлипом и хныканьем.

Его сердце бешено колотилось:

— Не хочешь, чтобы я останавливался?

— Мо-может ли русалка сесть на шп-шпагат? — сбиваясь, спросила она.

С его губ сорвался полувздох-полусмех. Он склонил голову и легонько поцеловал ее. «Ах, черт» — приветствовал Джейк, мелькнувшую в голове мысль .

— У меня нет защиты.

— Неважно, мне все равно. О... — мягко прошептала она, закрывая глаза и сжимая пальцами его волосы в ответ на поглаживание ее груди. — Как же приятно, когда ты меня вот так трогаешь.

Он преодолел последний сантиметр до ее лица и жадно накинулся на ее губы. Единственный по-настоящему действенный способ её заткнуть.

Когда время придет, он просто вынет член. Не идеальный вариант, конечно, но либо прерванный акт, либо воздержание. А воздержание будет напоминать попытку остановить водопад языком. Марни приподнялась ему навстречу, крепко обхватила руками его шею и приоткрыла рот, приветствуя его. Ее язык был обжигающе горяч, ненасытен и явно симулировал более интимное действо. Она целовала его, полностью отдаваясь происходящему, и тихо постанывала. Никаких запретов, никакой неискренности. Ее язык настойчиво и жадно исследовал его рот. Руки беспорядочно блуждали по его спине и плечам.

Марни удалось каким-то образом вытащить его рубашку из пояса джинсов. И ее руки продолжили творить магию, безостановочно порхая и зажигая на теле Джейка все новые костры желания. Он чувствовал ее прикосновения на спине, боках, волосах. Джейк отпрянул от рта Марни, проложив дорожку из поцелуев вниз, к сладкой ложбинке между ее грудей... и в ответ чуть было не лишился клока волос. Когда же он снова взял в рот жемчужину ее соска, Марни выгнула спину и вскрикнула, задыхаясь от наслаждения. И начала расстегивать на нем рубашку — гладя его грудь, прикасаясь к соскам, заставляя вибрировать каждую косточку, каждую клеточку его тела.

Еще одна пуговица выпрыгнула из петли. Рука Марни скользнула по его талии. Еще одна. Пупок. Последняя.

Два пальчика нырнули за пояс джинсов. Джейк жадно глотнул воздуха, а пальчики проскользнули дальше, касаясь кончиками его естества.

Джейк запустил руку между бедер Марни и сквозь трусы чувствовал влажное тепло желания. Она всхлипнула и подалась бедрами навстречу его прикосновению. Ее аромат будоражил его чувства, превращал в буйнопомешанного. Он никак не мог насытиться ею. Хотел трогать, лизать, вкушать все открывшееся его взору, словно голодный странник на пиру. Руки Джейка лихорадочно шарили по ее телу, сминали, сжимали. Его неистовые ласки наверняка оставляли синяки на коже Марни — и ее ответные касания были не менее жадными и не менее жесткими.

Она схватила его за пояс джинсов так крепко, что он на мгновение подумал, что его пенис сейчас вырвется наружу прямо через слои хлопка и денима.

— Джейк. Джейк. Джейк!

Целуя ее, он сумел расстегнуть молнию на джинсах, и его пульсирующее мужское достоинство вырвалось на свободу, готовое к действию. Удовольствие пополам с болью. Ее прохладная ладонь тут же взяла его пылающую плоть в плен.

О боже!

Джейк закрыл глаза и напрягся всем телом, когда она начала поглаживать и ласкать его член именно с тем усердием, которое заставило его затвердеть еще больше. Мышцы живота сокращались, сближаясь друг с другом.

— Хватит… — он со свистом втянул воздух, когда она кончиком пальца дотронулась до головки и растерла капельку выступившей из нее жидкости. Джейк жаждал объять ее всю целиком, чувствовать, как соски Марни упираются ему в грудь, ощущать влажный жар средоточия ее женственности, открытого ему. Да, он хотел ее всю. Диван был достаточно широким, а кровать находилась в двух метрах от них — слишком далеко.

Джейк нашел самое чувствительное местечко ее тела и довел Марни до грани оргазма. Она беззастенчиво выражала свое удовольствие, поощряя его, издавая бессвязные звуки, которые звучали для его ушей сладчайшей музыкой. Он ласкал ее пальцами, пока Марни не взмолилась о пощаде:

— Прошу тебя, Джейк…

Приподнявшись на колени, он стянул с нее трусы.

— Кхм, я знала, что мне понравится, когда ты вытряхнешь меня из своего нижнего белья, — мяукнула она и, открыв затуманенные глаза, увидела, что ее лицо находится на одном уровне с его мошонкой.

— М-м-м, — облизнулась Марни. Соблазнительно, сексуально вожделея его. — Это для меня?

— Думаешь, что справишься? — хохотнул он, опускаясь меж ее бедер.

— После. — Это было обещанием. — Не хочу торопить тебя, но не мог бы ты поспешить? О, Джейк...

Даже не стянув до конца джинсы, Джейк проник в ее влажное тепло, войдя в нее одним длинным глубоким мощным толчком. Глаза Марни остекленели, дыхание сбилось, ее внутренние мышцы туго обхватили его член, как кулак. А пятки выстукивали победный ритм на его ягодицах, пока он возвращался к жизни с каждым движением бедер, с каждым сокращением мышц, с каждым рывком вперед.

— Вот оно, — выдавил он сквозь стиснутые зубы почти в агонии, и вонзаясь в нее снова и снова. — Бери меня. Бери еще. Бери меня всего.

И стал наблюдать за восхождением Марни к вершине — все ближе и ближе, — пока уже больше не мог отчетливо видеть ее черты.

И только по сорвавшемуся с ее губ придушенному всхлипу смог понять, что она достигла своего пика. А мгновение спустя и Джейк с безмолвным воплем последовал за ней.

Глава 10

Они все-таки добрались до кровати. И хотя заниматься любовью со стреноженным джинсами Джейком было донельзя эротично, на этот раз Марни хотелось ощущать кожей каждую клеточку его обнаженного тела. Поэтому, когда Джейк в доли секунды вытряхнул ее из своего белья, она с не меньшей поспешностью разоблачила его, не оставив на Джейке Долане ни нитки.

После второго раунда Марни едва могла пошевелиться. Да и Джейк на первый взгляд тоже казался полностью умиротворенным, но его внешняя расслабленность не могла скрыть от Марни внутреннего беспокойства парня.

Оба раза в последнюю секунду Джейк отстранялся, изливаясь вне ее тела. Даже зная, что должна быть за это благодарна, Марни почему-то ощущала себя немного обманутой. Идея забеременеть от Джейка не казалась ей ужасной. Наоборот, мысль была в высшей степени привлекательна.

Но она не станет вселять в него страх, озвучивая ее.

— Жаль, что я не курю. — Улыбнувшись Джейку, Марни растянулась на его большом крепком теле и, сложив руки на его груди, стала наслаждаться прикосновением мягкой поросли его волос к своим чувствительным соскам. — В кино это всегда так сексуально выглядит.

Джейк убрал локон с её глаз.

— Но не пахнет. — И ткнулся носом в её шею, обдав кожу тёплым и влажным дыханием. — А ты пахнешь, как…

Марни обвела контур уха Джейка кончиком пальца.

— Как что? — мягко спросила она, чувствуя, как попеременно напрягаются и расслабляются грудные мышцы Джейка, пока тот устраивался поудобнее. После чего он взглянул на неё, слегка приоткрыв глаза.

— Как обещания. Ты пахнешь обещаниями. — И нахмурился.

Очевидно, аромат обещаний был Джейку неприятен. Само упоминание этого слова сразу же нарушило его спокойствие. Сердце Марни екнуло, когда он снова превратился в того Джейка, который прогонял её со своей горы. Неужели это было всего лишь позавчера?

Короткие тёмные ресницы на секунду затенили синеву его глаз. Но только на секунду. А затем его пристальный взгляд метнулся через комнату к мониторам, на экранах которых тучи снова заволокли небо, нависнув над трепещущими на ветру кронами деревьев, и где-то там, за деревьями, скрывались плохие парни.

Хотя Джейк почти не шевелился, Марни чувствовала рвущуюся на волю энергию, бурлящую под его кожей.

Обещания? О Боже. Я много чего хочу пообещать тебе, Джейк Долан. Вагон и маленькую тележку обещаний. Но они для тебя ничего не значат, так ведь? Она ласково провела рукой по его стройному боку и подсунула ладонь под упругую ягодицу. Марни жаждала продлить мгновения их близости как можно дольше, но в любую секунду Джейк может перекатиться на другой бок и сказать, что должен уходить — раньше, чем обещания и ложь начнут сменять друг друга.

— Лучше бы я пахла шёлком и воском свечей. — Марни замурлыкала и картинно захлопала ресницами, пытаясь изобразить роковую женщину. — Парижскими ночами. — Пригладила ему волосы и соблазнительно качнула бёдрами. И, почувствовав, как он трётся о её холмик Венеры, ощутила небывалый прилив сил и надежды. — Или лёгким тропическим бризом. — Марни наклонилась так, что её губы оказались в паре сантиметров от губ Джейка и прошептала: — Как насчёт секс-рабыни из тысячи и одной ночи? Ты будешь убивать драконов ради меня?

— Тебе не нужен рыцарь, чтобы победить твоих драконов. — Он погладил её по щеке, твёрдо глядя ей в глаза. — Ты сама будешь кромсать их направо и налево. Превращать в своих рабов и вырезать их сердца прежде, чем они поймут, что происходит.

От его убежденности дрожь прошла по спине Марни, и она притворилась, что хмурится:

— Хмм...

Джейк застонал, и этот стон отозвался вибрацией внизу ее живота.

— Что случилось?

— Если бы кто-то закупорил в склянки эти чертовски сексуальные звуки, издаваемые тобой, то на их продаже сколотил бы целое состояние.

«А ты, Джейк Долан, так чертовски аппетитно пахнешь, что я готова съесть тебя». И она не продала бы ни единого кусочка ни за какие коврижки. Мыло, чистый горный воздух, секс — вот основные составляющие уникального аромата Джейка. Даже с завязанными глазами она бы узнала его из тысячи.

Этот мужчина не бросался обещаниями.

Марни погладила бёдра Джейка и нежно поцеловала, слегка прикусив его твёрдый, напряженный, сдерживающий улыбку рот.

Она слышала о химии чувств. Читала о влечении. Но в своей жизни никогда не встречала ничего подобного. Словно её тело желало поглотить его. Словно она могла закрыть глаза и раствориться в нём. Марни хотела попробовать Джейка на вкус, исследовать вдоль и поперек его нутро и узнать о нем все, что только возможно. Но она была не настолько глупа, чтобы сейчас поделиться с ним своими мыслями. Вместо этого Марни лихорадочно прикидывала, о чём бы можно было поговорить, чтобы ещё ненадолго задержать его в постели.

— Расскажи мне о своих друзьях. О мушкетёрах. Как их звали?

Джейк долго не отвечал, и она даже испугалась, что он сейчас спрыгнет с кровати и уйдёт.

— Пол Бриттон, мы называли его Брит. Он был твоего типа — высокий красивый блондин. — Джейк легонько провёл ладонью по спине Марни, и ее тело тут же откликнулась на ласку дрожью. — За ним бегало больше женщин, чем за кинозвездой. И это его чертовски смущало. А мы постоянно подшучивали над его внешностью.

— А ещё двое?

— Росс. Росс Лерма, — в глазах Джейка засияла улыбка, к которой Марни уже начала привыкать. — Ларч. Отличныйнапарник. Немного смахивал на Джина Келли^[16], даже ходил, как он. Чёрт, он постоянно попадал в самые тяжёлые ситуации и с лёгкостью выпутывался из них. Пару раз спас мою задницу. Мы так хорошо знали друг друга… могли угадать, что происходит у другого в голове. Когда мы выходили на задание вдвоём, то творили чудеса. Работали синхронно, понимаешь? — выражение лица Джейка было странным: одновременно грустным и злым.

— А ещё один? — мягко спросила она, положив руку ему на грудь и легонько поглаживая курчавые волоски.

— Джо Скаллестад. Скалли. Огромный. Чёрный. Плохой, — Джейк улыбнулся. — С таким парнем не захочешь повстречаться в тёмном переулке. Мы и с ним вдвоём попадали в переделки. Именно он спас меня, когда случилось вот это. — И Джейк коснулся пальцами своего горла.

Марни ласково убрала его руку, мешавшую ей гладить его.

— Что с ними произошло?

— Брит был убит шесть лет назад, когда обезвреживал бомбу на коммерческом рейсе, застрявшем в Орли^[17]. Он был очень ценным сотрудником Т-КСАП, и террористы знали об этом. Они обменяли его на пассажиров. Он спас жизни трём сотням человек. Террористы забрали его с собой. Ларч погиб спустя месяц после смерти Брита. В Южной Америке, — Джейк сжал челюсти, глядя словно сквозь неё. — Ларч убил женщину, которая оставила на мне эту зарубку. Но она застрелила его, прежде чем сдохнуть. Он умер у меня на руках. Скалли вытащил меня оттуда и привёз домой. Он погиб пять лет назад при бомбёжке посольства в Бейруте.

— А как они называли тебя?

— Да по-всякому.

— Ну же, Джейк, скажи. Уверена, у тебя тоже было прозвище.

— Дровосек. Они называли меня Дровосеком.

— Почему? — Марни уже знала ответ.

— Неужели ещё не догадалась? — ровно спросил Джейк. — Они называли меня Дровосеком, потому что у меня нет сердца.

О, Джейк. Марни прижалась к нему и обвила руками шею, уткнувшись лицом ему в грудь.

— У тебя есть сердце, — мягко произнесла она. — Если бы у тебя его не было, ты бы не тратил столько сил на поиски этого Танцора, желая отомстить ему за смерть друга. — «И не занимался бы со мной любовью столь нежно», — мысленно добавила она, чувствуя щемящую боль в груди.

В одной стороны Марни жалела, что затронула эту тему, пытаясь удержать его в постели. Но в то же время чувствовала благодарность за эту малую толику понимания, что сделало Джейка таким, какой он есть. И неважно, что там Джейк говорил — он был героем с добрым сердцем.

Подлинное значение слова «герой» крылось не в его готовности сражаться, а в непреклонной решимости защищать добро от зла, слабость от силы, правду от лжи, вне зависимости от того, на чьей стороне численный перевес. Бессердечный человек не смог бы так жить.

Джейк беспокойно пошевелился, и Марни, соскользнув с него, легла рядом. По его внезапно посерьёзневшему лицу пробежала тень. Он уже жалеет, что открыл ей так много, догадалась Марни. Ей хотелось успокоить его, сказать, что всё будет хорошо. Но она не могла этого сделать, не зная всей правды. Не зная, какие демоны сейчас раздирают его душу. И возможность когда-нибудь узнать это была близка к нулю.

Лучшее, что она могла сделать — это вести себя так, чтобы её присутствие здесь было для него максимально комфортным.

— Спасибо за то, что рассказал мне о мушкетёрах. Они точно были особенными. И им повезло иметь такого друга, как ты.

— Ага.

С кажущейся небрежностью Марни откатилась от него и уселась на краю кровати.

— Пожалуй, приму душ по-быстрому. — Она дружелюбно оглянулась через плечо. — Если только ты не хотел вымыться первым... перед уходом.

Его глаза потемнели, губы сжались. Джейк перекатился на другую сторону кровати и встал. Марни впервые получила возможность рассмотреть его во всем великолепии. Он был потрясающим на ощупь и выглядел не менее впечатляюще — крупный и на удивление пропорционально сложенный. Она могла утверждать это и так, но увидев его…

Марни постаралась ничем не выдать своей реакции на это зрелище... Фантастические ноги, изумительная грудь… Взгляд скользнул ниже. И прочие огромные части тела. Даже в расслабленном состоянии.

Было нелегко удержать на лице дежурную улыбку, но она смогла это сделать. Ей даже не пришло в голову чем-то прикрыть своё тело. Тело, которое он любил, облизывал и ласкал весь прошедший час. Его взгляд лениво пропутешествовал от её носа к пальцам ног и обратно. Соски Марни напряглись.

Она знала, что Джейк заметил отзыв её тела, поскольку увидела, как вспыхнули его глаза, прежде чем он изгнал со своего лица всякое выражение.

— Серьёзно? — ровным тоном спросил Джейк. — Ты точно не хочешь завалиться обратно и вздремнуть?

«О-оу. Опять я все испортила. Остроумие и колкий язычок — вот что может исправить ситуацию».

— У нас был умопомрачительный секс. Ты великолепный любовник. Неужели хотеть в душ политически некорректно?

Уголок его чувственного рта чуть заметно подергивался.

— Возможно, мы могли бы принять душ вместе?

Марни обратила внимание на то, что он говорит в прошедшем времени.

— Если бы ты так не спешил выбраться наружу, верно?

Его губы сжались.

— Верно.

Повинуясь импульсу, Марни встала, обошла кровать и взяла лицо Джейка в ладони. Его подбородок был твёрдым и шершавым от пятичасовой щетины. Ей не хотелось, чтобы лучший день в её жизни превратился в худший. Нужно было обеспечить ему изящный выход из ситуации:

— Я наслаждалась каждым моментом нашей близости, Джейк. Я никогда не испытывала ничего подобного, и, наверное, больше никогда не испытаю, — в горле стоял ком, но она выдавила из себя солнечную улыбку. Лучше уж пускай он посчитает её чудной, чем поймёт, что она уже наполовину влюбилась в него. — Но мы же не давали клятв верности на всю жизнь. Это был всего лишь секс.

— Вот, значит, как, — буркнул Джейк и смерил её мрачным суровым взглядом. — У тебя, наверное, много опыта в таких делах?

— На самом деле, нет, — Марни взглянула на Джейка и подумала: неужели он ревнует? Ха! — Я занималась сексом всего один раз: Томми Бишоп снял номер в мотеле, когда нам обоим было по девятнадцать. Если честно, это не было зовом безумной страсти. Скорее, что-то вроде «вставить вилку А в розетку Б». Не больно-то романтично, но мы оба тяготились своей девственностью и решили попробовать, в чём соль. В конце концов, мы решили, что ничего сногсшибательного в этом нет.

— А с твоими женихами?

— О, я с ними не спала, — честно призналась она и склонила голову набок. — А ты расскажешь мне о своих любовницах? Или это займёт слишком много времени?

— Мы сейчас не обо мне говорим.

— А-а.

Джейк зажмурился, затем открыл глаза и вперил их в Марни.

— Терпеть не могу, когда ты издаёшь эти звуки.

Те самые звуки, которые он хотел закупорить в склянки пару минут назад? Марни поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— У нас был великолепный секс, Джейк, — промурлыкала она. — Надеюсь, что скоро мы сможем повторить...

— Что если прямо сейчас? — спросил он без всякого выражения, ухватив её за предплечья. — Мы оба — в чем мать родила и всё ещё в настроении. Как насчёт того, чтобы я оттрахал тебя и походя показал пару-тройку трюков из своего арсенала? Чтобы я вновь пошастал у тебя внутри, пока ты не закричишь, а я не отключусь?

— Э-э, еще бы... — неуверенно прошептала она, неспособная прочитать быстро сменяющиеся эмоции в его сверкающих глазах. Напряжение волнами исходило от него, пока он вглядывался в её лицо.

«Чёрт, — в панике подумала Марни. — И что теперь?» Она-то думала, что только у женщин бывает утренний синдром^[18]. А меж тем Джейк уже подталкивал её к постели.

— Немного оздоровительного секса, чтобы ослабить напряжение, так ты об этом думаешь, Марни? — он почти рычал, укладывая её на смятые, пахнущие сексом простыни.

Стараясь скрыть овладевший ею безудержный смех, Марни схватила обеими руками Джейка за волосы и дернула его на себя.

— Я же тебя не привлекаю, помнишь?

Джейк усмехнулся — порочно, без всякого намека на юмор и, схватив ее за бедра, потянул на себя.

— Ты, должно быть, уже заметила, что это не так. Ты красивая и нежная, и я бы отдал лёгкое за возможность заняться с тобой любовью в ту же минуту, как встретил.

— В таком случае разве не удача, — выдохнула Марни и, упершись ногами в пол, раздвинула бедра, открываясь Джейку, — что ты можешь обладать мной, не расставаясь с важными органами?

И их жаждущие открытые рты атаковали друг друга, такие же ненасытные, как и час назад. Марни втянула в рот язык Джейка, который тем временем с рыком ворвался в неё, начав штурм очередной вершины. Повинуясь импульсу, Марни отпрянула от его губ и укусила плечо Джейка. На что тот тут же ответил — пробежавшись зубами по ее шее. Он опирался на руки по обе стороны её головы, переплетя свои пальцы с пальцами Марни, и с неистовством двигал бедрами, заставляя свои гибкие сухожилия и тугие мускулы танцевать под кожей. На этот раз секс был первобытным и яростным, а не таким нежным и осторожным, как прежде.

«Мой. Мой. Мой. Мой», — думала Марни под каждый мощный рывок Джейка, под каждый его бросок вперед. Она жестче впечатала ноги в пол; ее бедра работали, как поршни, помогая его толчкам. Марни доставляло неописуемое наслаждение слушать бессвязное бормотание и стоны Джейка, смотреть на стекающие по лицу и груди капли пота, наблюдать за сокращением его мышц. Освободившись от хватки Джейка, Марни метнулась руками вниз и впилась коротко остриженными ногтями в упругие ягодицы парня, понукая его увеличить темп. А он долбил её, оскалив зубы и смотря ей в глаза совершенно диким взглядом.

И вечный бой... Ох, Джейк.

Марни не смогла сдержать улыбку и, ощущая нарастающее внутри давление, крепко обняла его. Джейк же нахмурился и попытался выгрызть ухмылку с её губ зубами. Но улыбка стала только шире.

Марни чувствовала, как одновременно на неё накатывают волны оргазма и гомерического хохота. Каждая клеточка её тела пела, вибрировала от блаженства, пока Джейк выжигал на ней своё клеймо.

— Су-ма-с-шед-ша-я жен-щи-на, — задыхаясь, диагностировал Джейк.

«Я схо-жу с у-ма по те-бе», — мысленно согласилась с ним Марни.

И обвила бёдра Джейка ногами, заставляя глубже войти в неё, лишая его рассудка и зная об этом.

Он всегда получает то, что хочет.

Как и она.

* * * * *

— Хорошо, скажи мне, что они вытащили из твоего рюкзака.

— Моего рюкзака? — зевнула Марни, пытаясь выиграть время.

Джейк приподнялся на локте и провёл пальцем от влажного гнёздышка кудряшек у средоточия её бёдер до горла.

— Щекотно.

Он мягко взял Марни за подбородок и повернул её голову к себе. Выражение его лица было слишком серьёзным для мужчины, у которого только что был восхитительный секс. Покрытые потом, их бёдра прилипли друг к другу. Неземное ощущение.

— Они взяли твоё лекарство, Марни? Что ты принимаешь? Средство, разжижающее кровь?

— Варфарин^[19], — вздохнула она. — Я продержусь без него несколько д… некоторое время. Не волнуйся, Джейк. Я уже пару раз забывала принять его, — солгала она. — Всё будет хорошо.

— Пока не образуется тромб.

— Он не образуется. Эй, тебе вообще обязательно было заводить об этом разговор? Вот, потрогай, — она прижала его ладонь к своей груди. — Девяносто девять процентов времени я вообще не помню, что у меня там маленький кусочек металла.

Его пальцы сжали её грудь. Он наклонил голову и прикоснулся губами к коже в ласковом восхищении. От поцелуя Джейка сердце Марни забилось быстрее, выделывая кульбиты.

Когда он поднял голову, на лице застыло мрачное выражение.

— Я должен переправить тебя через чёртову реку.

Марни погладила его длинные тёмные волосы.

— До этого времени я буду в полном порядке.

Джейк свесил ноги с кровати и посмотрел на Марни через плечо.

— Я позабочусь, чтобы так оно и было.

И Марни расслабленно откинулась на спинку кровати.

* * * * *

После нескольких часов сна Марни чувствовала себя посвежевшей и полной сил и хорошего настроения. К моменту её пробуждения Джейк уже успел принять душ, и ей было жаль, что она пропустила это зрелище. «Но в следующий раз участия зрителей ему не избежать», — решила про себя Марни, направляясь к сантехническому уголку берлоги. Вдоволь понежившись под горячими струями, она переоделась в очередную пару боксеров и одну из хозяйских фланелевых рубашек, и все это, не спуская глаз с сидящего у компьютера Джейка. Тот не обернулся. Черт бы его побрал. Ни разу.

Марни уже закончила несколько фрагментарных зарисовок: ног, рук, и — втайне от Джейка — более интересных частей его тела. И теперь ей было скучно, скучно, ску-у-учно.

— Можно я пойду с тобой выгуливать Герцогиню? Я схожу с ума, сидя здесь взаперти. Мне нужен свет и свежий воздух.

— Снаружи начинает темнеть, а свежий воздух есть и тут, да и света тоже предостаточно. Держись — ты будешь свободна, когда река войдёт в берега. Почитай или займись чем-нибудь ещё.

— У тебя есть какие-нибудь любовные романы? — сухо спросила она, наблюдая, как Джейк, перегнувшись через консоль, регулирует камеру. Его ягодицы были восхитительны. И узкие поношенные джинсы очень выгодно подчёркивали это.

— Во всех этих книгах есть любовная линия, — уверил ее Джейк, открывая шкаф и доставая охапку черной ткани.

— Я не имела в виду ковбоя, целующего лошадь, парень.

Не удостоив Марни ответом, «парень» отошел на середину комнаты, снял рубашку и, просунув голову в ворот черного эластичного костюма из спандекса — или чего-то, напоминающего спандекс, — натянул его на руки и грудь. Костюм, словно вторая кожа, подчеркнул контуры его плеч и груди и полностью закрыл тело от шеи до запястий и талии. Теперь он выглядел в точности как убийцы. Зловещий холодок пробежал по спине Марни. Но она тут же подавила свою нервозность. Это же он — Джейк Долан.

Который тем временем расстегнул верхнюю пуговицу на джинсах. И Марни с жадным интересом стала следить за его движениями.

Джейк стрельнул в нее веселым взглядом.

— Подглядываем?

Не поднимая глаз, она усмехнулась:

— Захватывающее зрелище.

Фыркнув, Долан покачал головой и потянул за язычок молнии.

* * * * *

Джейк мчался по туннелю к выходу из шахты. Гравий хрустел под ногами. Он еще раз на бегу проверил оружие и вполголоса выругался. Эта женщина затмила его разум.

— Всего лишь секс, — вслух повторил Джейк то, что вдалбливал себе в голову с тех пор, как они впервые занялись любовью. Всего лишь секс? Черт возьми. По какой-то необъяснимой причине он чувствовал себя обманутым.

Не знал, почему, но тем не менее чувствовал. Без разницы, сколько раз он брал Марни, насытиться ею Джейк так и не смог.

Всего лишь секс. Черт.

Он из тех людей, которые любили во всем ясность. Чтобы все было разложено по полочкам.

А это был лишь секс. Ну конечно, это так. Они были здоровыми животными, и между ними промелькнул такой же здоровый сексуальный интерес друг к другу. Зачем отрицать очевидное?

Джейк немного успокоился. Эти слова зацепили его только потому, что Марни буквально сняла их с его языка и сказала первой. Он дал ей обещание. Единственное обещание, которое такой мужчина, как он, мог дать такой женщине, как она. И он сдержит его, даже ценой своей жизни. Даже если ему придётся переплывать бурную реку с Марни, привязанной к спине. Джейк снова выругался. Он-то думал, что у него есть куча времени, чтобы вдоволь наиграться с этими ублюдками наверху.

Потребность Марни в лекарстве повысила ставки.

Он не был врачом, но знал, что если пациенту прописано принимать антикоагулянты всю жизнь, то это не просто так. Тромб может убить её.

Сколько у него времени? Минуты? Дни? Джейк не знал. Но слышал, как часы, словно таймер бомбы, с каждым шагом тикают внутри его черепа всё громче.

Был вечер воскресенья. Марни не принимала лекарства с пятницы. Сколько ещё она продержится? Один мост разрушен. Другой, как он видел на мониторах, всё ещё затоплен.

Ярость и отчаяние жгли нутро Джейка.

Кому, чёрт побери, он может довериться?

Кому может позвонить, чтобы её вывезли отсюда? Кто в здравом уме полетит в горы в такую погоду?

В паре миль выше по реке была поляна. Он использовал её несколько раз, когда доставлял по воздуху оборудование для берлоги. Хороший пилот мог бы и в плохую погоду относительно безопасно посадить вертолет на ту высокогорную прогалину среди деревьев, как и взлететь с нее. И ему придётся довольствоваться «относительной» безопасностью. Выбора нет. Джейк с болью вспомнил Скалли. Его бесстрашный друг прилетел бы сюда. Несмотря ни на что.

Он не знал, кто убийцы. Но ему нужно выяснить это как можно быстрее. Время для игр вышло, мрачно подумал Джейк. И вновь, в который раз за прошедшие годы, он отчаянно нуждался в друзьях.

Хотя теперь Джейк предпочитал работать один, ему время от времени все же приходилось идти на уступки и брать на себя руководство заданиями, для выполнения которых требовался полный отряд из девяти оперативников Т-КСАП. В этих случаях, он, разумеется, добросовестно защищал тех, кто работал с ним вместе, но для него самого было немыслимым полностью положиться на другого человека.

Это вопрос доверия. А доверять он больше не мог никому.

Джейк отчаянно желал, чтобы убийцы оказались террористами. Однако по всем признакам они были из Т-КСАП. А это означало, что он не мог рисковать, не мог позвонить в штаб и попросить об эвакуации Марни. Джейк задумался, не эти ли люди работали с ним бок о бок? Не их ли задницы он прикрывал в одной из горячих точек? Не они ли смотрели ему в лицо и называли другом, уже продав его с потрохами?

За что?

Он покачал головой. К черту логику.

«Кем бы ни были эти парни, они все это время находились на холоде, а я нет», — ухмыльнулся Джейк, выбираясь из шахты под низкое, угольно-черное небо, затянутое тяжелыми, гнетущими тучами, посыпающими ледяным дождем скалистое ущелье. И, карабкаясь по его каменистому склону, стал вспоминать, как сам бессчетное количество раз участвовал в подобных операциях, когда ему и его команде приходилось выживать лишь с тем, что они могли унести на себе. Это было выполнимо, но раздражающе неудобно.

Всю прошлую ночь и большую часть сегодняшнего дня Джейк следил за своими врагами, пока те прочесывали эту часть горы, и рассчитывал, что бездействие и досада притупили их бдительность.

Он легко преодолел последнее скопление валунов, отделявшее его от леса, осмотрелся и нырнул под сень деревьев, бесшумно скользя из одной густой тени в другую по мягкой, мокрой, усеянной сосновыми иглами земле. Грозовой фронт, накрывший гору, старался вовсю, добросовестно выливая тонны воды на уже и без того раскисшую землю. Ледяные капли неистово колотили по голове и плечам Джейка, хотя тот и старался лавировать под прикрытием ветвей.

Тот факт, что эти люди целенаправленно искали его так близко к берлоге, означал, что они знали, где он, но не знали, как достать его оттуда.

Джейку было наплевать на себя, но без него у Марни нет шансов.

Он просто должен указать плохим парням на серьезные проколы в их стратегии.

Пару часов спустя Джейк обнаружил двоих убийц невдалеке от своего дома. Прочесав окрестности, он вернулся и принялся наблюдать за тем, как враги методично обыскивают хибару. Ни одна доска не осталась без внимания. Джейк стоял в тени, не обращая внимания на потоки дождя, струящиеся по его лицу и плечам, и следил, с какой тщательностью обследуется каждый сантиметр обшивки его дома.

Да, он оказался прав — они знали, где искать его, но не знали, как попасть в его убежище.

Существовала вероятность того, что они найдут вход в лифт внутри дома, но даже если они его обнаружат, воспользоваться лифтом без помощи Джейка они не смогут, поскольку двери лифта открывались только после сканирования сетчатки глаза, его глаза. К тому же и на этот случай у него была припасена пара тузов в рукаве.

Джейк поправил чёрную маску, закрывавшую его голову и нижнюю половину лица, чтобы были видны лишь глаза, и шагнул на поляну. Один из мужчин повернулся и метнулся рукой к пистолету в набедренной кобуре, второй же продолжал поиски. Джейк рискнул и подал рукой жест, используемый агентами Т-КСАП в качестве пароля. Мужчина тут же расслабился.

А Джейк тихо произнёс на секретном языке Т-КСАП:

— Я пришёл сменить одного из вас. Возвращайся в лагерь.

— Но мы здесь всего три часа.

— Ладно, — Джейк добавил в голос нетерпение. — Как хочешь. Я не прочь вернуться на базу и выпить еще немного кофе.

И повернулся, словно собираясь уходить.

— Нет, я, пожалуй, сделаю перерыв, — откликнулся один из убийц, ростом пониже, и отправился восвояси, кивнув Джейку на ходу. Из-за маски узнать его не представлялось возможным. В его движениях и фигуре не было ничего знакомого. Джейк проследил за тем, как он скрывается за деревьями, и прошествовал к дому по высокой мокрой траве.

По пути его взгляд метнулся к тому, что можно было посчитать сверкающей каплей дождя, готовой сорваться с края крыши. Он и забыл о том, что Марни может видеть всё, что происходит в доме и рядом с ним. На мгновение он задумался об отключении камеры, искусно замаскированной на скате крыши, но затем решительно выбросил эту мысль из головы и принялся за работу.

Второй оперативник трудился у правого угла фасада, простукивая каждую доску, проверяя каждое окно. Джейк прошёл мимо открытой входной двери, на ходу заглянув внутрь. Никого.

Воспользовавшись преимуществом момента, Джейк поравнялся со своей жертвой, и схватив противника за шею, резко сломал её. А спустя минуту, оттащив труп подальше от дома и спрятав его под кучей бурелома, он уже петлял, скрываясь за деревьями, по склону горы, пока не увидел впереди вояку, которого «сменил».

Тот был хорош. Но Джейк лучше.

Когда он найдёт лагерь противника и прикинет примерную численность врага, он поймёт, как разрешить эту ситуацию. Всё, что от него требуется — незримо следовать за этим парнем.

Они все выглядели, пахли и разговаривали, как люди из Т-КСАП, но было в них что-то подозрительное. А, плевать. Убийцы — они и есть убийцы. Джейк подождал, пока агент отошел на достаточное расстояние, и только потом последовал за ним.

И едва не столкнулся нос к носу с его приятелем, идущим в противоположную сторону. Если бы парень его заметил, то Джейку бы крупно не повезло. Но хоть тот и был настороже, этого оказалось недостаточно. Всё было кончено ещё до того, как противник осознал присутствие Джейка. А тому потребовалось всего несколько секунд, чтобы ликвидировать и обыскать растяпу, а затем и спрятать его тело. Минус два. Но сколько их ещё бродит здесь?

Нужно найти их лагерь, но вояка, за которым он следил, успел скрыться в чаще. Чёрт.

Отряд скорее всего перебрался через реку на вертолётах, поскольку мосты к тому времени, как они прибыли сюда, уже были затоплены. Он должен найти их базу, перебить оставшихся и передать по рации сигнал, чтобы вертолёт прилетел за ним. Если, конечно, поймёт, как и с кем связаться.

Джейк двинулся в том же направлении, которому следовал до того, как его отвлекли. И на этот раз он был весь внимание, превратившись в сплошные глаза и уши. Любительская слежка без оглядки по сторонам могла бы стоить жизни ему, а следом и Марни.

Он не может себе позволить рисковать, пока не переправит Марни через реку.

Спустя полчаса он наткнулся на ещё одного агента, который, отлив, в спешке застёгивал брюки. Джейк замер. Теперь он знал, что идёт в правильном направлении, осталось решить: оставить парня живым, чтобы привел его к мамочке, или убить здесь?

«Убить — позже будет одним поводом для беспокойства меньше».

Джейк вышел из-за деревьев. Парень, застигнутый врасплох, вперился в него, продолжая застёгивать штаны. Джейк вытащил клинок из прикреплённых к голени ножен и метнул его в противника. Тот едва успел вздохнуть до того, как лезвие вонзилось ему в горло. Глаза убитого широко раскрылись от удивления, пальцы сжались в области паха, пока он падал на твёрдый, как камень, заснеженный склон под сосной. Впрочем, место его кончины в данный момент не имело большого значения. В голове Джейка бешено тикали часы, напоминая о неотложности его задачи. Где же, чёрт возьми, остальные?

«Сколько еще этих сукиных детей бродит по моей горе?» — прикидывал Джейк, ощущая давящую на плечо тяжесть безжизненного тела, которое волочил подальше от поляны, к деревьям. Джейк не особо любил «зачищать местность», но это было частью его работы.

Вокруг по-прежнему царила мертвая тишина, но что-то изменилось в самом воздухе. Джейк развернулся.

* * * * *

В берлоге Марни следила за происходящим на плоском экране монитора в другом конце комнаты, забыв о бутерброде с ветчиной в своей руке.

— Чёрт, Джейк, ещё один… А, ты его заметил. Нет, подожди, он…

Лежащая рядом с ней Герцогиня тоже напряглась.

Марни, до этого лежавшая в постели с бутербродом и чашкой кофе, отставив и то, и другое, подползла к изножью кровати, не сводя глаз с экрана. Кусок бутерброда застрял у неё в горле липким, как обойный клей, комом, пока она в ужасе наблюдала за поединком.

Джейк и плохой парень кружили друг вокруг друга. Они находились на пологом склоне, по которому струйки воды стекали по небольшим проточинам в снежном покрове, что делало поле боя опасно скользким.

Марни вздрогнула, когда Джейк оступился и схватил противника за руку, чтобы остановить падение или, на худой конец, увлечь того за собой на землю. В результате оба свалились да так и покатились вдвоём по склону, пока не упёрлись в основание ствола большого дерева. А спустя мгновение уже снова были на ногах — снова кружили, делая легкие финты и нащупывая слабые места в обороне друг друга.

— Нет ли у этого парня оружия? — спросила сама у себя Марни, спрыгивая с кровати и подбегая к экрану, чтобы лучше разглядеть схватку.

Они были похожи на двух профессиональных танцоров. Капли дождя стекали по водоотталкивающей ткани их костюмов, но скапливались на стекле объектива камеры, ухудшая качество картинки. Который из них Джейк?

— Ага. Смотри, девочка, наш парень крупнее.

Джейк врезал сопернику так, что тот сложился пополам.

— Отличный удар, Джейк!

Герцогиня прижалась к Марни, глухо рыча.

Плохой парень в прыжке пнул Джейка в бедро. Марни вздрогнула.

— Ох! Давай, врежь ему, здоровяк! Получай, получай и ещё получай! — Сердце колотилось у неё в груди. Мужчины были примерно равны по силе. На несколько минут они скрылись из виду за деревьями.

— Проклятье! — рявкнула Марни и метнулась взглядом к Герцогине, которая скулила и порыкивала. — Что случилось, девочка?

Герцогиня ринулась на другой конец комнаты, скребя когтями по полу и виляя хвостом. У двери лифта, ведущего в шахту, она остановилась и оглянулась на хозяйку.

— Он сейчас занят, глупышка. Вернётся после работы, — иронично буркнула Марни, всматриваясь в серый мрак в попытке разглядеть дерущихся.

Герцогиня вновь зарычала, вернулась, с силой впечатавшись в спину Марни, и подтолкнула хозяйку головой.

— Идти? Идти куда? — Мужчин не было видно. Она передвинулась к другому монитору, но безрезультатно.

Собака упрямо настаивала на своём. Сновала между лифтом и хозяйкой, подталкивала Марни, снова бежала к лифту, возвращалась и снова толкала...

Марни на секунду отвлеклась от созерцания размытых силуэтов деревьев, чтобы взглянуть на Герцогиню.

— Ты же не хочешь пойти туда? Совсем с ума сошла? Я не смогу… Да послушай же ты меня! Я не могу помочь ему, не могу!

И развернулась обратно к мониторам. Не было времени спорить с собакой. Из-за деревьев выскочил человек, чью спину она могла созерцать на мониторе номер семь. Марни вспотевшими ладонями оперлась о прохладную поверхность рабочего стола и вперилась в экран. С неба лило, как из перевёрнутой лейки, вдобавок снаружи слишком быстро стемнело, чтобы она могла разобрать, кто это.

От тревоги её обнажённое тело покрылось гусиной кожей:

— Джейк?..

Герцогиня предупреждающе гавкнула, когда из-за пределов обзора камеры вылетел второй парень и сбил первого с ног. Марни не понимала, кто из них кто. Это была смертельная схватка. Кровь отхлынула от её головы, пока она наблюдала за двумя противниками, сражавшимися под проливным дождём. Мелькали руки и ноги, наносящие чудовищные удары, отчего Марни тряслась и не могла дышать, словно дралась сама.

Её передёрнуло, когда локоть одного мужчины врезался в подбородок другого. С каждым ударом ее мышцы напрягались все сильнее; тело сотрясали спазмы, а нутро просто выло от ужаса.

Один из дерущихся завёл руку за поясницу и достал смехотворно маленький пистолет. Другой в это время поднимался с земли и не увидел этого.

— Джейк взял с собой пистолет, девочка? Или нет? О Боже, Джейк…

Герцогиня взвыла. От этого звука позвоночник Марни завибрировал, как натянутая струна.

Прозвучал грохот выстрела.

Парень номер один пошатнулся и всем весом опёрся на ствол ближайшего дерева. Марни вонзила ногти в ладони, переводя взгляд с одного на другого. Она не могла понять, кто именно из них ранен. Её испуганное сердце билось так быстро, что она едва могла дышать.

Когти Герцогини неистово клацали, пока собака металась по комнате, от Марни к лифту, заставляя хозяйку отправиться наверх и спасти своего героя.

Раздираемая сомнениями, Марни всматривалась в экран, пока силуэты мужчин не размыло окончательно. Кто же был ранен?

Прозвучал ещё один выстрел.

Парень номер два споткнулся, упал на колено, встал и выстрелил еще раз. Первый на мгновение застыл словно парализованный, а затем стал медленно сползать по стволу дерева, пока не «уселся» под ним с вытянутыми ногами и свесившейся набок головой. Спустя несколько секунд по окружающему его снегу начало расплываться красное пятно.

Из груди Марни вырвался негодующий крик. Она впилась пальцами в края монитора, дрожа и отчаянно пытаясь рассмотреть сквозь снежную завесу, кто же был убит.

— Чёрт побери, Джейк! Если ты мёртв, я уничтожу тебя!

С минуту Марни, замерев, смотрела на экран перед собой, а затем, побуждаемая к действию, помчалась за своей одеждой.

Глава 11

Марни завязывала шнурки уже в лифте, подпрыгивая на одной ноге, но руки не слушались ее. Какой же неуклюжей она стала от страха!

— Ну же, ну...

А как только двери лифта открылись, выскочила из него и помчалась, тяжело и прерывисто дыша, по тоннелю, лампы в котором вспыхивали при ее приближении и гасли у нее за спиной.

— Не паникуй, с ним все будет хорошо. Хо-ро-шо, — убеждала она себя, на бегу застегивая чересчур длинную и непомерно просторную рубашку Джейка и вздергивая язычки молний на собственных брюках и пальто. — Джейк знает, что делает, с ним не может случиться ничего... непоправимого.

О Джейк, пусть это окажется правдой.

«Джейк. Джейк. Джейк».

Герцогиня вырвалась вперед, возвратилась, снова убежала и опять оказалась рядом.

«Быстрей. Быстрей. Быстрей».

— Будь добр, парень, не умирай!

Меж тем следующая дверь преградила ей путь. «Так, где сканер?..» Марни ударила ладонью по обнаруженной электронной панели, как показывал ей Джейк.

— Открывайся! Открывайся же скорее! От…

И чуть было не рухнула через порог в длинный коридор шахты, ведущий на улицу. Воздух здесь был прохладнее. Свежее. Теперь ее дыхание прокладывало путь... Куда? Она ведь не могла просто выскочить и начать бегать по горе без какого-никакого плана. Но голова отказывалась думать о чем-то еще, кроме мужчины, истекающего кровью на снегу. Умирающего на снегу!

И даже если полутруп у дерева не Джейк — боже, хоть бы так и было, — оба парня ранены.

— Пусть это будет всего лишь царапина, ладно?

Марни знала, где состоялось побоище — недалеко от входа в шахту — и сможет найти это место. Хотя, как она видела на мониторах, уже темнело, и снег продолжал сыпать с неба, скрывая камни и деревья за белым, медленно колеблющимся пологом.

Нужно торопиться.

«Да. Поразмысли. Придумай план. И вперед».

Ведь действительно — какой прок от ее вылазки Джейку, если плохие парни ее убьют? От этой мысли Марни передернуло. Внезапно происходящее превратилось в ужасающую реальность. Когда она наблюдала за Джейком и наемными убийцами на экранах мониторов, берлога дарила ей иллюзию безопасности и непричастности, словно она всего лишь смотрела телевизор. Но это не кино и не репортаж из горячей точки. Все это до обмоченных штанов реально. Действительность, в которой умирают люди.

— Но не Джейк. Пожалуйста, Господи, только не Джейк.

Туннель, казалось, уходил в бесконечность. Неужели именно этим путем они с Джейком шли сюда? Может быть, она свернула куда-то не туда? Нет, Марни узнала небольшой уступ — именно оттуда Джейк достал фонарь и пистолет. За углом… Тишину прорезал низкий хриплый рык. И Марни взвизгнула, но тут же, вспомнив о воображаемом питомце Джейка, ругнулась:

— Чертова зверюга!

«Торопись. Торопись. Торопись».

Осталось немного.

Ещё двести метров... Сто... Пятьдесят...

И они с Герцогиней выскочили наружу. Влажный ледяной воздух обжег ее легкие; дрожь страха прокатилась по мышцам. Тяжело дыша, она прижала руку к шраму на боку и оперлась на деревянную балку, чтобы перевести дыхание.

— Будь ты проклят, Джейк, как бы мне хотелось искать тебя, чтобы признаться тебе в любви, а не... Я сойду с ума, если…

Марни не хватило смелости закончить предложения.

«Найди Джейка, — мрачно подумала она. — Притащи его обратно... даже за волосы, если возникнет необходимость». К черту плохих парней. Она достаточно зла и напугана, чтобы в одиночку сразиться с ними.

— Если покажется плохой парень, перегрызешь ему глотку, поняла? — приказала Марни яростным шепотом, застывшей рядом с ней Герцогине.

Она была благодарна своей любимице за тепло и поддержку. И обняв Герцогиню за шею, застыла, оттягивая неизбежное мгновение, когда им придется выйти из-за валунов на открытое пространство.

— Мы найдем ег… О боже, Джейк! — выдохнула Марни, чувствуя огромное облегчение при виде Джейка, приближающегося к ней по узкому ущелью, в обтягивающем, похожем на водолазный, черном костюме.

Он на ходу снял маску, явив миру мокрые слипшиеся волосы и еле заметные розоватые отметины на лице. Марни кинулась ему навстречу, но увидев направленный на нее пистолет, остановилась и подняла руки.

— Эй, я не вооружена!

Джейк опустил оружие. Его лицо выглядело бледнее, чем обычно. Под глазами залегли тени, в уголках рта — глубокие морщины. Но даже сейчас он был самым красивым мужчиной из тех, кого Марни когда-либо видела.

— Черт, женщина, что ты творишь? Я же мог застрелить тебя! Что ты вообще здесь делаешь?

— Я видела, как тот парень подстрелил тебя, и вышла, чтобы помочь тебе добраться до дома. — Он не мертв. Слава богу, он не мертв.

— Пустяки, — отмахнулся Джейк. — Всего лишь царапина.

Марни подбежала к нему и внимательно оглядела. Ей хотелось отвесить ему затрещину за то, что напугал её до смерти. Хотелось убить. Хотелось броситься к нему в объятия и разрыдаться как ребенок. Она глубоко вдохнула и расслабила плечи.

— Хм? Правда? Царапина? Ну, давай пойдем домой, крутой парень, и посмотрим на неё. Иди с другой стороны, глупышка, — приказала она Герцогине, которая находилась в растерянности, не понимая, было ли происходящее чем-то веселым или наоборот. Наконец собака заняла место по другой бок Джейка и с надеждой задрала голову вверх. Марни же подошла к нему с той стороны, где не было раны, и осторожно положила его левую руку себе на плечо.

— Я видела все, что произошло. Не могу передать, как меня бесит, что я не могу крикнуть и предупредить тебя при необходимости, — процедила она сквозь зубы. Рука Джейка, свисающая с её плеча, была холодна как лёд. Сумасшедший дурак. Она крепко сжала его пальцы своей теплой ладонью и почувствовала, что его знобит.

— Собираешься нести меня? — поддразнил её Джейк, когда они повернули обратно ко входу в шахту.

— Если придется, то да, — отстраненно согласилась Марни, полностью сосредоточившись на том, куда ставить ноги. Каким бы упертым самцом Джейк ни был — руку с её плеча он все же не убрал.

Металлический запах крови заставил её конвульсивно сглотнуть.

— Как думаешь, насколько серьезно ты ранен?

— Я же тебе сказал, царапина. У меня есть всё, чтобы её залатать. Не беспокойся.

— О, я не беспокоюсь, — беспечно отозвалась Марни, хотя её сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он чуть сильнее оперся на неё. Если он вырубится здесь, в туннеле, то как она дотащит его до берлоги и медикаментов? Марни постаралась выбросить эту мысль из головы. Джейк был в относительном порядке и даже самостоятельно передвигался. Не нужно придумывать лишних проблем.

Джейк оставил Марни возню со сканированием ладони и сетчатки глаза. И когда, наконец, двери лифта открылись, впуская их в берлогу, и Джейк, и Марни взмокли от пота. Джейк, от которого ни на шаг не отставала Герцогиня, направился к дивану и рухнул на него, закрыв глаза и запрокинув голову. Герцогиня же села так близко к нему, как посмела, не сводя глаз с лица парня.

Из магнитолы неслась песня группы «Blood, Sweat and Tears»^[20] «Когда я умру». Это навевало жутковатые мысли. И Марни поспешила сменить пластинку.

— Скажи мне, где найти то, что мне сейчас понадобится.

Джейк приоткрыл свои потемневшие загадочные глаза.

— Аптечка вон в том ящике — нет, в следующем, ага. Неси её сюда. Посмотрим, с чего нам начать.

Найдя аптечку, она налила в чашку кофе и трясущимися руками умудрилась насыпать ложку сахара в чернильную жидкость, щедро усеяв столешницу крупинками. «Сахар поможет снять напряжение».

Хотя это требовалось и ей самой, Марни протянула чашку Джейку:

— Держи, тебе нужно согреться.

Она водрузила большую аптечку на стол и, увидев, что Джейк чем-то зажимает рану, стрелой помчалась к кровати, схватила шелковое одеяло и кинула его на колени Джейка. Парень изогнул бровь, но ничего не сказал.

Марни же снова отправилась в кухонную зону, на этот раз за горячей водой. Страшась того, что ей предстоит в скором времени увидеть. Ненавидя, что Джейк ранен. Ужасаясь, что она единственная, кто может ему помочь. И не веря в свои силы.

С водой она вернулась к дивану и, обнаружив, что Джейк прижимает к плечу не что иное, как ее собственную фланелевую рубашку, забрала ее у него и швырнула на стол влажным комком, оставившим кровавый след на деревянной поверхности. «Кровавый?!» Марни судорожно сглотнула и, сбросив пальто на пол, перевела взгляд на Джейка, который тем временем с гримасой боли на лице пытался через голову стянуть с себя костюм.

Вся кровь до последней капли отхлынула от ее головы, и Марни почувствовала тошноту и головокружение.

— Да ради бога, Джейк, позволь мне. — Она перебралась через его ногу и устроилась на сундуке-кофейном столике прямо между коленей Джейка.

Герцогиня сменила позу: нахмурив брови, положила подбородок на диванную подушку и следила за происходящим обеспокоенными щенячьими глазами. Очень осторожно Марни начала освобождать грудь Джейка от обтягивающей ее ткани. На ощупь материал был липким и скользким.

Кровь.

— Рана сильно кровоточит, — отметила она, сумев сохранить спокойствие в голосе и твердость во взгляде, невзирая на пляшущие перед глазами черные точки и ржавый привкус страха во рту.

— Бывало и хуже.

Джейк снова попытался помочь ей, но Марни оттолкнула его руку.

— Давай я сама. Потерпи, ну-ка посмотрим, есть ли здесь… — начала она, перебирая содержимое металлической аптечки... и выудив оттуда ножницы, продолжила: — Отлично. Надеюсь, это не твой любимый шпионский костюм!

Тугая ткань буквально отскочила от тела Джейка, когда Марни начала орудовать ножницами. Под её ледяными руками его кожа казалась обжигающе горячей.

— Что это вообще такое? — Ткань не была похожа на шелк, на ощупь она скорее напоминала резину. Снаружи она была влажной и холодной, но с изнаночной стороны — сухой и теплой.

— Я называю её «блокировкой».

— Почему ты… — Марни уставилась на Джейка. — Неужели ты её изобрел?

Вопрос вызвал краску на его щеках:

— Я же тебе говорил, что иногда развлекался. Да, эта штука — одна из лучших моих идей. Она работает как вторая кожа. Сохраняет тепло тела. И одновременно является щитом.

Марни хмыкнула:

— Ну, в этом качестве она не слишком-то хорошо себя проявила.

— Если бы её на мне не было, я был бы уже мертв. О непробиваемости речь не идет. Она сделала именно то, для чего предназначена — смягчила удар.

Марни передернуло:

— Как мне кажется, не совсем она его смягчила. Я бы потребовала вернуть деньги. А как плохие парни разжились твоим изобретением? Они же тоже носят такую же штуку?

— Верно подмечено. Но это не ноу-хау. Все подразделения секретных служб имеют к ней доступ. Сейчас она продается во всем мире.

— Отлично. В шпионских магазинах? — вполголоса спросила Марни.

Она старалась как можно дольше не смотреть на окровавленное отверстие от пули в его плече. Что ей делать дальше? Крови было так много. Красной. Густой. Пульсирующей. Она вытекала из раны и ручейками стекала по его обнаженной руке и груди.

На несколько секунд Марни испугалась, что может рухнуть в обморок. А учитывая то, что она сидела между коленями Джейка, она сразу уткнется носом ему в грудь. Раненую, истекающую кровью грудь.

— Скажи, что мне делать! — просипела она. Какого черта во рту настолько пересохло, если она беспрестанно сглатывает?

Джейк, крякнув, приподнялся и наклонился вперед.

— Проверь спину. — И замолчал на время, пока она осматривала кровь, размазанную по его мышцам и загорелой коже. — Как это выглядит?

Похоже на кошачий корм. Она сглотнула и мягко ответила:

— Ужасно. — Это не просто отверстие, а глубокая рваная рана у основания плеча.

— Правда? Ну, не думаю, что рана может выглядеть намного хуже, чем ощущается, ведь это всего лишь царапина.

Голова Марни закружилась, и она схватилась за край сундука холодными влажными руками.

— Это хорошо.

— О да, черт возьми. Тебе не придется выковыривать из меня пулю.

Слава богу.

— Что дальше?

— Достань вон ту коричневую склянку…да, её. Это антисептик. Возьми парочку стерильных марлевых тампонов и прочисти рану как сумеешь. Спереди и сзади.

Джейк спокойно давал ей указания, и она слепо их выполняла.

— Поговори со мной.

— О чем? — откликнулась Марни, аккуратно обрабатывая кожу вокруграны.

— Расскажи о своей семье.

Она посмотрела на него, сжимая в руке окровавленный тампон.

— Не сейчас. Мне нужно сосредоточиться.

— Делай это так, как считаешь нужным, Марни. А за меня не беспокойся — я не сломаюсь. — И, схватив ее за руку, с силой прижал тампон к своему развороченному плечу. — Ты можешь одновременно говорить и промывать рану, — уверил Джейк и глотнул кофе из чашки, снова оказавшейся в его здоровой руке. — Ну же, мне нужно отвлечься. Расскажи о своей бабушке.

Марни подозревала, что Джейку хотелось, чтобы именно она думала о чем-то другом в процессе работы. Ну что ж... Сглотнув в попытке избавиться от металлического привкуса во рту, Марни перестала осторожничать и принялась более тщательно обрабатывать рану.

Так, сначала входное отверстие. К черту тошноту. Бабушка, направь мои руки.

— Я её обожала, упокой господь её душу. Бабушка была чуть выше метра сорока, с прямой, как палка, спиной и сердцем, достаточно большим, чтобы обогреть весь мир.

«Не плачь. Сосредоточься на обработке раны».

«Сколько же крови в теле Джейка? Сто пятьдесят литров?» — гадала Марни, пока безостановочно меняла прижатые к ране тампоны, пытаясь остановить сочащуюся из нее кровь. Ей казалась, что большая часть его крови уже впиталась в ткань использованного ею перевязочного материала.

— Сколько я себя помню, её волосы всегда были белыми, — облизнув пересохшие губы, продолжила она. Ее скулы сводило от напряжения; горло горело огнем. — От нее всегда пахло кремом для лица «Пондс» и лавандовыми духами «Ярдли». Её руки были самыми нежными и ласковыми в мире. Каждый раз когда мне было грустно, я клала голову ей на колени, а она перебирала и гладила мои волосы.

Марни чувствовала, как кровь Джейка засыхает у неё под ногтями. Она сглотнула желчь и упрямо продолжила обрабатывать рану. «Главное — дыши».

— Налей чуть больше антисептика в… да — так, хорошо. Продолжай говорить.

— Когда-нибудь я напомню тебе об этой просьбе, — выдавила из себя улыбку Марни. — Бабушка была кротким деспотом. Она вела хозяйство с помощью пристального взгляда и шоколадного печенья. Любой ребенок в округе мечтал жить в нашем доме...

— Прижми посильнее и подержи немного дольше. Нет — повыше. — И сам передвинул её пальцы. — Да, здесь. Так вот где ты научилась готовить? Вертелась под ногами у бабушки?

— Подожди, мне нужно сосредоточиться… Именно так. — Марни на секунду прервалась, позволив воспоминаниям захлестнуть её, затем возобновила свое занятие. — Она была учителем от бога. Мне приходилось проводить много времени в доме, и бабушка превратила уроки кулинарии в развлечение. Хотя мне и хотелось больше играть с мальчишками на улице, в конце концов, я освоила все, чему она хотела меня научить. Вместе с искусством приготовления ростбифа и измельчения чеснока она передала мне множество мудрых мыслей.

— Например, каких?

— Например: никогда не бегай за мужчиной и автобусом — через пять минут придет следующий. — Марни улыбнулась, не поднимая головы. — Или: живи на полную катушку. Бабушка была кладезем полезных наставлений на все случаи жизни.

— А как насчет: ни одно доброе дело не остается безнаказанным?

Марни шикнула:

— Циник.

— Поллианна^[21], — беззлобно парировал Джейк. — Само собой разумеется, она избаловала тебя.

— А вот и нет, она как раз не имеет к этому отношения. Бабушка делала мне крайне мало поблажек из-за моей болезни и разрешала играть с мушкетерами во все что угодно, чем доводила папу до белого каления. Именно она научила меня ездить на велосипеде, в то время как мужская половина семьи считала, что это занятие требует значительных усилий. Она же поощряла меня, когда я лазила по деревьям… Как ты?

— Нормально. А твоих братьев она тоже баловала?

— Конечно. — Марни подняла голову и, наткнувшись на пристальный взгляд Джейка, улыбнулась ему, как она надеялась, ободряюще, а затем, сглотнув, наклонила голову обратно, чтобы видеть, что делает. — Было просто уморительно наблюдать, как мальчишки расплачивались за свои проделки. Крошечная старушка грозно наступала на одного или нескольких стовосьмидесятисантиметровых парней. И ты бы видел, как они краснели и тряслись. А бабушке даже никогда не приходилось повышать голоса. — Марни вытерла о плечо пот со щеки. — Я так по ней скучаю. Жаль, что я не могу плакать целую неделю напролет и наконец-то избавиться от этой нестерпимой тяжести на сердце.

— Ты не плакала? — нахмурился Джейк.

— Недостаточно. Там, внутри меня, целый водопад слез, который ждет удобного момента, чтобы извергнуться.

— А когда умерла твоя мама, ты плакала?

— Да, много. Но мне было всего шесть лет. Она отвезла меня в школу — первый раз в первый класс — и по дороге домой попала в аварию. — Вскинув голову, Марни в очередной раз убедилась, что Джейк не сводит с неё глаз. — Пьяный водитель. Она умерла на месте.

— Черт.

— Не скажу, что легко расти без мамы, но мне всегда всего хватало. Папа, бабушка и мушкетеры заботились обо мне.

— Неудивительно, что отец и братья трясутся над тобой как курица над яйцом. Проблемы с сердцем, куча операций, матери нет… Черт, их можно понять в их стремлении обеспечить тебе спокойную жизнь.

— Я думаю, что возня со мной помогла им пережить потерю нашей мамы. В какой-то степени, наверное, я позволяла им верить, что нуждаюсь в их заботе намного дольше, чем следовало. О, я не притворялась. Но всегда соглашалась со всем, что они мне предлагали, потому что знала, что этим радую их. И это вошло в привычку. Дурную привычку. Вот почему я хочу изменить…изменить…неважно.

Она лепетала как дурочка. Рассказала о бабушке именно сейчас, нашла время. От понимания, что Джейк мог так же легко умереть там, снаружи, голос Марни сделался хриплым и дрожащим. Меньше всего сейчас ей хотелось говорить о смерти. Чьей бы то ни было. Плотина накопившегося горя давила на грудь, готовая прорваться. Глаза горели, кожа чесалась, рот наполнился горьковатой слюной.

— Что дальше? — резко спросила она. Рана выглядела чистой. Мерзкой, но чистой. Она подавила нахлынувшее сопереживание, и не удивилась, когда слезы не вырвались на свободу. Все равно, сейчас неподходящий момент.

Джейк терпеливо объяснил, как наложить девяносто девять километров бинта, который она успела развернуть своими нервными пальцами. Трясущимися руками она вновь скатала бинт, и принялась выполнять указания Джейка — склонив голову и глотая слезы:

— Твоя очередь залезать на электрический стул.

— У меня нет настроения болтать.

— Неважно. Поговори со мной. Где ты вырос?

— В рабочем пригороде Чикаго.

— Господи, Джейк, из тебя все клещами надо тащить! Чем занимался твой отец?

— Со мной? Ничем. Ни единым долбаным делом.

— Нет, — ласково уточнила Марни, — чем он зарабатывал на жизнь?

— Он сидел на пособии. Пожизненное пособие по инвалидности, которую он получил в результате несчастного случая на стройке, где работал. Он был здоров как лошадь, несмотря на то, что курил одну за другой и напивался до беспамятства. Но ему платили за то, что он сидит дома и весь день пялится в телевизор. Вот и всё, в общем-то, чем он занимался.

Это было похоже на ужасное второсортное кино. У Марни закололо в груди:

— А твоя мама? — «Пожалуйста, скажи мне, что она тебя обожала и защищала от отцовского пренебрежения».

— Она не получала пособия.

— Не понимаю.

— Она занималась тем же, что и он. Только не получала еженедельный чек.

— Это же жестокое обращение с ребенком.

— Они никогда и пальцем меня не трогали.

— Они не обращали на тебя внимания. Это тоже форма издевательства, Джейк. — Не удержавшись, она погладила ладонью его лицо. Щека была колючей и теплой, и Марни хотелось наклониться и поцеловать его, но ей необходимо закончить перевязку и смыть с него кровь. Да и по виду Джейка было непохоже, что он обрадуется, если она проявит какое-то участие.

— И ты сбежал из дома, чтобы попасть на флот. Ты говорил, что тебе было всего шестнадцать.

— Я был довольно крупным для своего возраста, и достаточно умным, чтобы подделать документы… Затяни бинт потуже.

— Подними руку. Не больно? Глупый вопрос, прости... Ну, а что на это сказали твои родители?

Джейк чуть сместился, чтобы Марни было сподручнее обмотать эластичным бинтом его грудь и плечо.

— Без понятия, меня же там не было. — Он почти не вздрагивал, когда она бинтовала рану. — Возможно, они только через пару недель заметили, что меня нет дома. И пока ты не распустила нюни, напомню, что мои родители были алкоголиками. Они вспоминали о том, что у них есть сын, только когда надо было послать его в магазин за бутылкой.

— Но они хотя бы были счастливы вместе?

Джейк фыркнул:

— Их ничего не радовало, кроме выпивки. Несчастье словно туман висело над ними. Черт, да надо всем домом. Мать заставили выйти замуж в шестнадцать лет. И она никогда не позволила ни мне, ни моему старику забыть, что она против своей воли оказалась там, где быть не желала. Сидела с малышом, сама будучи ребенком. Старик был молчалив, замкнут и угрюм. Он пил, чтобы забыть о жалобах матери. А моя жалкая вечно недовольная мамаша пила, чтобы забыть, какой бесполезной жизнью позволила себе жить. Ни один из них, насколько мне известно, даже пальцем не пошевелил, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Они ныли, жаловались и пили. Не помню ни единого дня, когда бы они не были раздражены или злы друг на друга... или на меня, если я попадался им на пути. Убраться оттуда навсегда стало для меня счастьем. Я ушел и никогда об этом не пожалел.

— Это ужасно. Неужели в твоем окружении не было взрослого, к которому ты мог бы обратиться за помощью?

— Нет.

— А друзья?

— Я устал изобретать новые предлоги, чтобы отвадить людей… Было легче… Нет, никаких друзей.

Марни задумалась о бутылке шотландского виски на барной стойке в домике, расположенном прямо над ними. Запечатанной бутылке виски. Неужели это ещё один способ для Джейка доказать самому себе насколько он силен и непоколебим?

— Предвосхищая твой вопрос, я не пью, по очевидным причинам. Хотя это не значит, что у меня нет к этому предрасположенности.

Ещё один разговор, который лучше бы было не начинать. Джейку уже причинили физическую боль, а она ещё добавила ему душевных терзаний, заставив говорить о тяжелом прошлом.

— Но, несмотря на все это, ты отлично устроился в жизни.

Джейк рассмеялся:

— Да неужели? Меня выгнали пинком под зад из организации, на которую я вкалывал полжизни, я застрял на этой проклятой горе со сворой убийц на хвосте, всем так или иначе наплевать на то, что со мной случится. Да уж, я отлично устроился.

— Мне не наплевать.

— Да? И надолго ли тебя хватит в реальной жизни?

— Настолько, насколько захочешь.

— Спасибо, не надо, сладкая. Ладно, сделай еще пару витков вот здесь.

— Прости, Джейк, ты прав. Давай сменим тему.

— Давай, — его слова совпали с музыкой, льющейся из колонок. «Крутящееся колесо». Это была подходящая песня.

«Бинтуй. И не забывай дышать».

Как он мог рассказывать такую историю и никак не выражать своих чувств? Как мог он сохранять невозмутимое выражение лица, вспоминая о том, что прожил все детство маленьким призраком для людей, которые должны были ставить заботу о нем превыше всего? Кем бы стал Джейк Долан, если бы в детстве рядом с ним находился кто-то вроде бабушки, кто любил бы его до беспамятства и заставлял чувствовать себя особенным? Она закончила перевязку, прикусывая внутреннюю сторону щеки до тех пор, пока не почувствовала вкус крови.

— Ладно, похоже, всё. Как ты?

Джейк пошевелил рукой.

— Идеально, спасибо.

Марни окунула салфетку в теплую воду, выжала и принялась смывать засохшую кровь с рук и груди Джейка. И в тысячный раз тяжело сглотнула. Боже, закончится ли когда-нибудь эта процедура?

«Намочить. Выжать. Убрать кровавый мазок у пупка…»

А что если она сделала рану еще хуже? Если не продезинфицировала её до конца? Что, если…

Она сделала это. Настолько хорошо, насколько смогла.

Страдая от головокружения, Марни опустила ткань в покрасневшую от крови воду и вытерла руки об джинсы...

Бросила взгляд на прикрывшего глаза Джейка...

И встала... Ей хотелось оказаться на улице — убежать быстро и далеко. Хотелось почувствовать дыхание ветра на своем лице... найти теплое темное место, в котором она могла бы спрятаться и выплакать все слезы, скопившиеся у неё внутри раз и навсегда. За Джейка, за бабушку и за саму себя. Горячая лава незаживающего жгучего горя клокотала слишком близко к поверхности, и от подкатившей тошноты на коже Марни выступил пот.

— Готово. — «И меня даже не вывернуло».

Джейк вперился в неё и улыбнулся уголками губ:

— Весьма профессионально.

Подобрав окровавленные тряпки и захватив таз и аптечку, она перешагнула через его ногу.

— Я бы попросила Герцогиню, но она не так расторопна как я.

Герцогиня, которая тревожным взглядом следила за каждым движением Марни, легонько подтолкнула головой колено Джейка. И тот почесал собаку между ушами, не сводя глаз со своей медсестры:

— Как держишься, Флоренс^[22]?

— Просто замечательно!

И тут ее накрыла темнота.

* * * * *

Джейк сделал паузу, нетерпеливо выслушивая впавшего в риторику собеседника на другом конце «провода». Но ненадолго.

— Ну что ж, Леон, если ты трусишь сделать это сам, найди кого-нибудь другого, кого-нибудь, кто не побоится — мне все равно. Заплачу сто штук. Наличными.

«Это уж точно заинтересовало парня», — довольно думал Джейк, с отчаянно колотящимся сердцем обговаривая необходимые детали и диктуя пилоту телефонный номер, на который тому следует перезвонить для подтверждения времени прилета.

Тик-так. Тик-так. Бомба замедленного действия с запущенным таймером отсчета взрыва.

Отключив телефон, Джейк положил его на сундук и почувствовал, как под пальцами его правой руки резко изменился пульс Марни. И она открыла глаза, казавшиеся необычайно голубыми на ее бледном лице.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, ощупывая ее напряженным внимательным взглядом.

— Спасибо, по-дурацки. — Она виновато улыбнулась: — Я же говорила, что не выношу вида крови.

Джейк не смог удержаться — потянулся к щеке Марни и пробежался кончиками пальцев по мягкой нежной коже. Ему хотелось завернуть её хрупкое тело в вату и положить на антресоли до лучших времен.

— Ты до смерти напугала меня. Проклятье, я подумал…

Он подумал, что у Марни сердечный приступ. Это случилось так внезапно, так неожиданно. Да, она побледнела, но это было предсказуемо. Не похоже, что прежде мисс Райт сталкивалась с пулевыми ранениями, что уж говорить об х лечении. Но, несмотря на это, вела она себя как обычно: веселилась, болтала, философствовала, в общем, была собой. Когда же Марни начала заваливаться вперед, он сам чуть не свалился с инфарктом.

Джейк считал, что никогда в жизни не двигался так быстро, но всё равно не успел и позволил ей с глухим стуком упасть на пол. Повсюду разлилась вода, собака словно взбесилась, он сам вспомнил все бранные слова, которые знал, и только Марни никак не реагировала на происходящее, отключившись, как по щелчку выключателя. И плевать, что его рана открылась. Марни была без сознания, черт возьми...

А тем временем глаза Марни стрельнули на пропитавшуюся кровью повязку на его плече и тут же метнулись обратно — к лицу Джейка.

— Посмотри, что ты наделал. Кровотечение снова началось... — И обреченно вздохнув, она попыталась сесть.

— Все хорошо, — выпалил Джейк. — Не смотри туда.

Герцогиня, ходившая кругами вокруг дивана с той самой секунды, как Джейк поднял ее хозяйку с пола, положила голову на диванную спинку. Чуть сдвинувшись, Марни оперлась на подлокотник и, почесав собаку за ухом, вновь переключилась на Джейка:

— Мне так жаль. Да, и к твоему сведению: никогда не блюй, не плачь и не истекай кровью при мне — я либо присоединюсь к тебе, либо грохнусь в обморок, — с кривой ухмылкой предупредила она. — У меня очень сильно развито сопереживание. Уверена: если бы не это, из меня получилась бы потрясающая медсестра.

— Буду иметь в виду. — Пальцы Джейка чесались от желания убрать волосы с лица Марни... ощутить нежность и гладкость ее кожи... проверить и перепроверить пульс.

И внезапно Джейк понял, что, несмотря на обморок, под внешней слабостью этой женщины кроется удивительная сила.

— Сначала ты спасла меня, когда я чуть не сорвался с лестницы на дамбе, теперь штопаешь дырки во мне, как профессиональная медсестра. Ты полна сюрпризов.

Марни странно покосилась на него.

— Ну, вряд ли я могла позволить тебе упасть, верно? — И посмотрев на пол, сморщила носик. — Пожалуй, я приберу этот ср…

— Сиди, где сидишь, — приказал Джейк. — Я все сделаю.

Он хотел остаться рядом с ней. Хотел положить пальцы на бьющуюся на её горле жилку, чтобы убедиться, что с ней действительно все хорошо, хотел... Джейк встал.

— Как насчет кофе?

— Нет, спасибо, я в норме, честно. Куда ты звонил? — Обхватив руками согнутые колени, Марни наблюдала, как Джейк подбирает с пола окровавленные тряпки.

— В вертолетную службу Сакраменто. Я уже пару раз пользовался их услугами — по личным делам. Они никак не связаны с Т-КСАП. И как только погода чуть наладится, они пошлют кого-то за тобой.

Он разыскал полотенца и принялся вытирать пол, но тут же наткнулся на промокшее насквозь пальто Марни, которое она сбросила на пол при входе. Джейк поднял его и, положив на раковину, вернулся к уборке.

Никто и никогда прежде не заботился о нем так. Из-за этого он чувствовал себя неуверенным и обескураженным. Нуждающимся в чем-то.

Он был одиночкой, ценившим свою обособленность. Даже мушкетеры, знавшие его много лет, не знали о нем столько, сколько эта хрупкая дерзкая малышка. Джейк никогда не рассматривал свое одиночество как осознанный выбор. Просто так сложилось. Но Марни заставила его заглянуть внутрь себя и увидеть там человека, которым он мог бы стать рядом с ней. И Джейку понравился этот парень.

Понятное дело, никто, будучи раненым, не застрахован от подобных мыслей. Ведь нет ничего лучше красивой женщины, ахающей и охающей над тобой, чтобы впасть в сентиментальность.

— Похоже, этому мужчине не очень хотелось тащиться сюда, — заметила Марни и положила подбородок на колени. Она больше не была мертвенно-бледной. Щеки порозовели, глаза прояснились. Она выглядела нормальной. Красивой. Хрупкой.

Глубокая внутренняя дрожь пронзила Джейка.

— Я правильно расслышала? Ты правда пообещал заплатить ему сто тысяч долларов?

Джейк пожал плечами, запихивая испачканные полотенца и пальто Марни в небольшую встроенную стиральную машину.

— Здесь опасная площадка для посадки, да и погода в горах непредсказуема. — Он добавил порошка и включил машину.

Денег было в избытке. Его изобретения приносили колоссальный доход. От этого ему было почти неловко.

И к тому же он бы заплатил любые деньги, лишь бы вытащить её отсюда как можно скорее.

— Но Джейк…

Он не хотел слушать никаких доводов.

— Он позвонит мне сразу же, как только изменится погода.

Марни потянулась, чтобы взять с кофейного столика наполовину пустую чашку Джейка, и одним глотком опустошила её.

— Но ты же полетишь со мной, верно?

— Неверно, — Джейк подошёл к магнитоле, чтобы сменить диск. — «Аэросмит» или «Битлз»?

— «Аэросмит». Почему, Джейк? Пусть эти гады бегают тут до скончания века.

— И я никогда не узнаю, кто они такие и зачем вообще сюда явились.

Её милое лицо выражало непокорность.

— Я хочу, чтобы ты вернулся со мной.

— Хотеть не вредно, — отрезал Джейк, отвлекаясь на приготовление свежего кофе. Он никогда раньше не замечал, насколько его берлога маленькая и тесная. — Но на этот раз не судьба.

Стрельнув в Джейка свирепым взглядом, Марни встала с дивана и принялась перестилать кровать. Кровать, которую они разнесли в пух и прах во время своих постельных игр. Он не хотел думать об этом — его член и так все время стоял колом. Чертова девчонка.

— Значит, ты собираешься оставаться здесь, пока не перебьешь их всех или они не убьют тебя? — Взбив подушку, Марни с таким остервенением швырнула ее на кровать, что наволочка с нее наполовину соскользнула. — К черту, Джейк. Позови кого-нибудь на помощь.

Её щеки пылали, в глазах читалась непреклонность. Она даже не могла предположить, что звать Джейку было некого.

— Нет.

— Тогда и я останусь.

Кровь в его венах превратилась в лед.

— Ты поедешь тогда, когда я скажу. Нечего обсуждать. Все, тема закрыта.

Несколько секунд Марни просто смотрела на него.

— Пожалуй, я сменю тебе повязку.

— И так нормально. — После пережитого потрясения Джейк чувствовал себя таким беззащитным перед ней, что не хотел, чтобы она снова к нему прикасалась. Эта разъяренная крошка плохо влияла на него. Когда же она уберется отсюда, камень наконец-то упадет с его души.

— Хорошо. — Она ещё какое-то время сверлила глазами его лицо, а затем, на секунду переведя взгляд на его обнаженную грудь, скользнула им ниже, к обтягивающим брюкам — ткань не оставляла пространства воображению. — Оденься, пока не замерз до смерти.

Губы Джейка изогнулись в улыбке:

— Да, мамочка.

Срезав путь, Марни промаршировала к нему прямо по кровати и, приблизившись вплотную, выхватила из его рук чашку, в которую он собирался налить кофе, и удивила Джейка тем, что не разбила фарфоровую посудину, с силой впечатав ее в поверхность стола.

— Не шути со мной, приятель, — прошипела она и, ткнув Джейка пальцем в грудь, принялась наступать на него, пока он не уперся спиной в столешницу.

— Хочешь в одиночку поиграть в крутого самца, короля всех шпионов? — Тычок. — Даже и не думай. — Тычок. Тычок. — Я не… — Глаза Марни сверкали непролившимися слезами. Губы дрожали. Тем не менее, прикусив нижнюю губу, она взяла себя в руки. — Я не позволю им убить тебя лишь потому, что ты чертовски упрям, чтобы позвать на помощь. Понял?

Крупная дрожь била ее тело. «Запоздалый шок», — подумал Джейк и обнял её. Проклятье. Он не собирался сейчас прикасаться к Марни. Они оба были разъярены. Напуганы. На грани.

У него напрочь отсутствовал инстинкт подобной простой нежности. Но все же Джейк притянул её к себе, желая получить нечто большее, чем безумный секс, который они уже пережили. Что-то, чего он никогда не испытывал, но внезапно понял, что без этого не может жить.

Он прижался губами ко лбу Марни, потом к виску. Погладил её волосы, спину, изгиб изящной шеи. Даже просто держать её в руках было чертовски приятно.

И попытался забыть о тикающих в голове часах. Тик-так. Тик-так.

Марни положила голову на его здоровое плечо, опалив своим дыханием кожу Джейка. Светлые мягкие кудряшки защекотали его подбородок, когда они спаяли свои тела, обвив руками друг друга.

— Т-ты до смерти меня напугал, — всхлипывала она.

Ее слезы лишали его покоя и собранности, полосуя его душу словно остро заточенный нож. Он погладил её мокрую щеку.

— Не плачь, я тоже испугался. — Испугался, что если его убьют, она останется здесь без защиты.

Он прикоснулся губами к пульсирующей жилке на виске Марни.

— И имеешь на это полное право. Тебя же ранили! — сквозь слезы в её голосе слышалось возмущение.

Джейк фыркнул:

— Я боялся не за себя, а за тебя.

Не разжимая рук, Марни вскинула на него удивленные глаза.

— В меня никто не стрелял.

— Никто и не будет, — поклялся Джейк, наклоняясь, чтобы вобрать в себя, попробовать на вкус песнь своей сирены.

Марни же приподнялась на цыпочки, готовясь пропеть ее ему. И когда их губы атаковали друг друга, ощутила бурлящий в Джейке гнев, с примесью страха. Она подспудно узнавала, смаковала его, потому что он резонировал с её собственными чувствами. Только Джейку под силу вызвать в ней такие эмоции.

Она ответила на его почти грубое желание, впившись зубами в его губу. Джейк в ответ прикусил ей язык. И берлогу огласило низкое гулкое рычание, лишь через мгновение опознанное Марни как ее собственное. Слезы высохли на ее щеках, пока она наслаждалась голодным ненасытным языком Джейка, исследовавшим ее рот. Его руки гладили её спину под надетой на Марни фланелевой рубашкой. Как же она обожала прикосновение его мозолистых ладоней к своей коже.

Он был как наркотик, этот Джейк Долан, король шпионов всея вселенной.

А «король шпионов» тем временем подхватил ахнувшую Марни под ягодицы, усадив ее на столешницу.

— Ты слишком маленького роста. — И встал между её коленей.

— Больше нет. — Прикипев взглядом к глазам Джейка, она обвела жесткую линию его рта пальцем, кончик которого Джейк тут же прикусил. — Если я буду обращаться с тобой очень-очень нежно, мы можем заняться любовью?

В глазах Джейка плескался смех.

— Можешь не осторожничать.

Глава 12

Марни взмахнула руками в приглашающем жесте, и Джейк, взяв ее лицо в ладони, поймал ее глаза в ловушку.

— Ты ведь знаешь, что нагоняешь на меня ужас? — хрипло спросил он голосом, в котором удрученность перемежалась с весельем.

Кончиком пальца Марни проследила изгиб его губ.

— Я же сказала, что буду нежна с тобой. — И, мягко скользнув ладошками по его лицу, запустила пальцы в волосы Джейка, чтобы приблизить его к себе, и, наклонившись, коснулась его губ невесомым «поцелуем бабочки» своими солеными от слез губами. — Я не причиню тебе боли, обещаю.

«Неправда, — осознал Джейк с жестокой ясностью, — причинишь».

Марни поцеловала его так нежно. И эта нежность пробила защиту Джейка, как сокрушительный удар. Ему стало недостаточно ласковых прикосновений её губ. Движимый лютым голодом, он не мог уже довольствоваться интимной мягкостью. И набросился на ее рот, как победитель на военный трофей. Хотел дотронуться до нее сразу везде. И его руки, казалось, действительно были повсюду — запутывались в волосах, гладили сквозь рубашку ее грудь, ласкали изгиб шеи. И все это время он упивался губами своей сирены с неистовой жаждой, которую не мог, да и не хотел подавить.

Джейк никогда прежде не пробовал ничего настолько сладкого, как алчный рот Марни, отзывавшейся на его поцелуи. Стиснув ее грудь — грудь, идеально помещавшуюся в его ладонь, — он ущипнул сосок сквозь фланель, и Марни с шумом втянула в себя воздух. Ее губы страстные, жадные впивались в его губы, а колени все сильнее вжимались в бёдра Джейка, в то время как Марни, ёрзая на столешнице, пыталась сблизить их тела.

На протяжении нескольких бесконечных минут поцелуев было достаточно. Джейк исследовал ее рот языком, легонько покусывал губы и таял от ее ответных изысканий. Марни была любопытна, как кошка, — кружила языком в глубине его рта, прикусывала его губы, и вылетавшие из ее горла хриплые сдавленные звуки, когда она обнимала его за шею и целовала так, словно завтра никогда не наступит, были похожи на мурлыканье котёнка.

Придвинувшись, Джейк развел ее бедра своими, ударившись при этом коленом о тумбочку под столешницей, но не обратил на это внимания. Оторвавшись от губ Марни, чтобы наполнить воздухом горящие легкие, он проследовал губами по ее скулам к глазам и снова вернулся к щеке, заинтересовавшись мягкой мясистой частью ее ушка. И Марни тут же откликнулась на новую ласку — дрожа от возбуждения, вплела пальцы в волосы Джейка и сжимала их с каждым мгновением все сильнее, пока язык Джейка скользил по мочке ее уха, пробуя ту на вкус и на ощупь. Он провёл языком по краю ушной раковины, и низкий изумленный стон вырвался из горла Марни, пробудив в Джейке что-то первобытное, дикое. И он нырнул кончиком языка в отверстие ее ушка... и еще раз... и еще... словно имитируя любовный акт, пока Марни не выгнулась назад и не впилась ногтями в кожу его головы, чтобы оторвать Джейка от своего уха.

— Поцелуй меня, чёрт возьми! — потребовала она и ахнула, когда Джейк, подчинившись, атаковал ее губы. И в ответ на его безудержный порыв соскользнула на самый краешек столешницы, крепче обняла Джейка за шею и набросилась на его рот, пустив в ход и язык, и зубы.

Вбирая в себя сладость ее губ, Джейк ощутил прикосновение джинсовой ткани к своей талии — это Марни обхватила его торс ногами. Джейк никогда не встречал такой, как она. Честной, открытой. Не стесняющейся собственных чувств. Готовой плакать, когда слёзы подступают к горлу. Не боящейся выплескивать свои эмоции, даже под угрозой получить сердечную рану. Не прерывая поцелуя, Джейк провёл ладонями по стройным длинным ногам Марни к развилке ее бедер, где его большие пальцы закружили, забегали, исследуя ее сквозь грубую ткань под аккомпанемент ее частого и поверхностного дыхания. Затем одной рукой Джейк взялся за язычок молнии и начал мучительно медленно расстёгивать её, поглаживая мизинцем открывающиеся мягкие завитки и наслаждаясь судорожными всхлипами Марни.

Отпрянув от его губ, она посмотрела ему в глаза затуманенным взглядом, полным обещаний.

Свет падал так хитро, что Джейк видел своё отражение в тёмных зрачках Марни. Он выглядел неуязвимым. Исцеленным. Совершенным. Игра света и тени — только и всего. Химера. Оптическая иллюзия. Он должен защитить Марни. Даже от неё самой. Но не сейчас. Иисусе, не сейчас.

— Займись со мной любовью, Джейк.

— Уже. — Невысказанные невообразимые слова вертелись в его голове, затуманивая рассудок, подобно раскаленному мареву в летний день. Он поднял Марни со столешницы, и ее ноги сразу же напряглись вокруг его талии, а руки крепче обвили шею.

— Твоё плечо…

— С ним всё хорошо.

Держа ее на руках, Джейк обошёл изножье кровати и поставил Марни рядом с душевой.

И глядя ей в глаза, неспешно расстегнул пуговицы на ее рубашке, костяшками пальцев погладив затвердевшие соски обнажённых грудей. Она так спешила ему на выручку, что даже не успела надеть бюстгальтер. Джейк опустился перед ней на колени и зарылся лицом в маленький клинышек плоти, обнажённый расстёгнутой молнией джинсов. А затем медленно провел языком линию от её пупка вниз, и Марни вцепилась руками в его волосы, прижимая голову Джейка к себе и почти заглушив его вопрос:

— Никакого белья?

— Я торопилась.

Джейк стянул с неё джинсы, и Марни выпуталась из них, оставив на полу у ног бесформенную кучу ткани.

— Тем лучше для меня, — выдохнул он в светлые завитки.

Она была влажной, пахла мускусом, и устоять перед ней было невозможно. Сначала его палец слегка пощекотал чувствительную горошину между её ног, а затем Джейк прижался к ней губами.

— Эм… Джейк? Подожди. Я никогда… Даже не знаю…

— Хочешь, чтобы я остановился? — Джейк ещё чуть-чуть раздвинул ей ноги. Марни шаталась, цепляясь за его волосы, чтобы удержать равновесие, и он подхватил ее под ягодицы, зарывшись лицом в мягкую плоть.

— Нет… да… нееееет…

Джейк нашел самую чувствительную точку, и Марни, едва не вырвав ему клок волос, эротично застонала — именно так, как ему нравилось. Он пробовал её на вкус, смакуя и даря ей удовольствие с такой неспешностью и вниманием к деталям, что она начала, задыхаясь, ловить ртом воздух. Джейк по-прежнему поддерживал ее и чувствовал, как тело Марни вибрирует от наслаждения, но он также знал, что его ласки были для неё сладкой пыткой, поэтому присовокупил к языку большой палец, доводя её до пика, пока волны освобождения не стали сотрясать ее тело.

Не позволяя Марни упасть, Джейк наслаждался ее мощной разрядкой. Его желание было невыносимым, но он хотел сначала подарить эту радость ей. Только ей. Хотел видеть ее такой — дрожащей, ослабевшей, влажной.

Наконец он поднялся на ноги и притянул Марни к себе, и она рухнула в его объятия, зарывшись лицом в ямку на его шее.

— Ну и?.. — нежно спросил он, поглаживая её спину.

Марни уткнулась лицом ему в грудь, расслабленная и удовлетворённая:

— Ммм...

Но уже через минуту вскинула руки на шею Джейка, скользнув напряженными сосками по его груди, и приподнялась на цыпочки, стремясь дотянуться до его губ.

— Ещё хочу, — потребовала она и, облизав его губы и попробовав себя на вкус, нежно прикусила его нижнюю губу острыми зубками.

— Ты ненасытна, — усмехнулся Джейк, одной рукой подталкивая Марни под душевой распылитель, а другой дотягиваясь до крана.

Непрогретая вода окатила спину Марни, и она взвизгнула.

— Ты сам первый начал.

— Да, — согласился он, снова засунув её под струю воды, — начал.

И, проведя пальцами по расселине между её ногами, увидел, как у Марни стекленеют глаза.

— А что буд… — Его пальцы глубоко погрузились в нее, и мохнатые ее ресницы задрожали. — Аааах… с повязкой?

Джейк не потрудился ответить.

— Ты всё ещё одет. Позволь мне… помочь… тебе.

И, скользнув ладонями по его груди, она попыталась стянуть с него штаны, ткань которых слишком плотно облегала его бёдра и ягодицы, да и вздыбившаяся плоть еще больше усложняла положение. Пальцы Марни оказались между тканью и телом Джейка, и хотя брюки туго облегали его, она протолкнула руку ниже и мягко обняла пальцами головку его члена.

«Святые небеса... и ад».

Джейк оперся спиной на прохладную кафельную стену, стойко противостоя пытке, в то время как Марни, с чертовщинкой в голубых глазах, перемежала легкие как перышко поглаживания жесткими захватами, пока Джейк не закрыл глаза в экстазе, сдерживая себя от слишком скорой разрядки.

— Открой глаза и смотри на меня, — хриплым голосом потребовала Марни, крепче сжав его член мягкими ловкими пальчиками. — Не забывай, кто сейчас рядом с тобой.

Как он мог не смотреть на неё? Светлая кожа серебрилась от брызг. Тонкие струйки воды стекали по нежным полушариям и, на миг зависая на самых кончиках сосков, собирались в тяжелые, переливающиеся всеми цветами радуги, капли, которые, срываясь вниз, огибали нижние части ее упругой груди и сбегали по животу, оставляя на ее теле блестящие дорожки.

Своими проворными пальчиками Марни находила самые чувствительные, самые горячие точки и играла на его теле, как виртуоз. Ее голубые глаза, подернутые дымкой вожделения, порочно блеснули, когда от пиано она сразу перешла к мощному крещендо, и Джейк застонал, и, испугавшись, что потеряет контроль над собой, схватил ее за запястье, останавливая руку.

— Можешь не сомневаться. Я знаю, кто сейчас рядом со мной.

Он произнёс это и сам не узнал собственного голоса. Непривычные слова вырывались из глубин его души, словно варево из ведьминского котла. О да, он знал, кто она.

Его надежда.

Его спасение.

Каждое его долбаное желание и... мечта.

Но она заслуживала большего, чем потенциальный алкоголик. Человек, для которого насилие — вторая натура. Человек, за плечами которого длинное и ужасное прошлое, а впереди, похоже, короткое и бесплодное будущее.

Чёрт, он не вправе даже протягивать руки к её мягкой белой коже.

Все, кого он лю… ценил, умерли.

— Джейк? — Внезапно потемневшими глазами Марни изучала его лицо.

И Джейк выбросил из головы воспоминания, сосредоточившись на «здесь и сейчас».

Уголки губ Джейка дрогнули. «Здесь и сейчас» ладонь Марни всё ещё оставалась под тканью его брюк.

— Я весь внимание, — с улыбкой уверил он ее и, преодолев несколько разделявших их сантиметров, снова завладел ее губами, стоя под струями льющейся на них сверху воды.

Джейк не собирался тратить впустую ни единой драгоценной секунды. Он не был дураком. Пальцы Марни, тесно прижатые к его телу эластичной тканью, все сильнее обхватывали его. А ее поцелуи подпитывали снедавший его огонь, подобно спичке, поднесённой к канистре бензина. Он наклонил голову и, обхватив губами ее затвердевший сосок, втянул его в рот. Кожа Марни была гладкой и влажной, и Джейк хотел поглотить её всю, слиться с ней в одно целое. От этой мысли дрожь пронзила его тело, и он плотно закрыл глаза.

Меж тем пальцы Марни сместились и запутались в волосах Джейка, крепче прижимая к себе его голову, пока он ласкал соблазнительный пик языком, время от времени прикусывая его зубами. Марни в ответ постанывала, покрывала поцелуями его плечи, шею и все, до чего еще могла дотянуться, впиваясь короткими ногтями в его кожу.

— Джейк, пожалуйста, прошу тебя, я сейчас взорвусь. Я хочу, чтобы ты был внутри меня, когда это произойдёт. — Её лицо раскраснелось и покрылось бисеринками пота, губы припухли от его поцелуев, глаза лихорадочно блестели.

Мышцы Марни обхватили его пальцы, как перчатка; ее соки покрыли его ладонь. Он хотел заставить ее ждать. Хотел, чтобы они оба ждали. Чтобы это случилось на пике желания. Чтобы они насладились сполна каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым стоном. Но этому не бывать. Не в этот раз.

Как и она, Джейк тяжело и прерывисто дышал. Одной рукой он неуклюже стянул с себя штаны, прислонил Марни к стене и, с ее помощью направив свой член в ее лоно, полностью вошел в ее тело одним резким движением, вобрав в себя её сдавленный крик и чувствуя, как ее ногти впиваются в его спину. Под струями горячей воды Джейк целовал Марни с первобытной дикой страстью. Он жаждал ее вкуса. Не мог им насытиться. Хотел запечатлеть Марни в каждой своей клетке. Хотел выжечь память о себе в её мозгу, чтобы она никогда не забыла его.

Находиться глубоко внутри нее было блаженством. Сжав зубы и приспособившись к ее телу, Джейк придерживался одного ритма, желая довести ее до неистовства. Голова Марни была откинула назад, мышцы на шее напряглись, грудь поднималась и опускалась в такт ее учащенному дыханию.

Приблизившись, Джейк погладил обнаженные груди Марни мягкой порослью на своей груди, и она, задрожав, обняла его талию атласными бедрами и вцепилась в плечи Джейка, который тем временем, взяв ее грудь в ладонь, стал ласкать возбужденный сосок большим пальцем.

— Чудовище, — выдохнула Марни, когда тот ужесточил свою ласку, продолжая двигаться в ней в размеренном ритме и все ближе подводя их к вершине. — Я этого не переживу. — Ее плоть сомкнулась вокруг его члена, как жадный кулак, кожа сияла, влажная и порозовевшая, бедра двигалась навстречу каждому его толчку. О, его отважный маленький воин!

Джейк хотел, чтобы она выгибалась в экстазе, сходила с ума от желания, выкрикивала его имя. Чёрт, он хотел…

Этого. Да, только этого.

Снова и снова он глубоко вонзался в неё, с каждым ударом всё сильнее, быстрее и...

— Да, да, да-а-а...

Оргазмы накрывали Марни один за другим — яркие и бурные, как взрыв. Она выкрикнула имя Джейка и прижалась к нему своим содрогающимся телом, уткнувшись влажным лицом ему в шею.

Ее мягкие влажные ножны, обволакивая, плотно сомкнулись вокруг него, и Джейк, издав протяжный стон, содрогнулся и выпустил в нее свой заряд.

На какое-то время они замерли, постепенно восстанавливая дыхание — соединенные в единое целое под омывавшими их разгоряченные тела струями воды.

— Ммм... — Марни прикусила плечо Джейка и, поймав его насмешливый взгляд, сонно улыбнулась. — Ты солёный.

С порочной ухмылкой тот протянул ей мыло.

— Мы можем стоять так вечно? — лениво спросила Марни, жестче обхватывая его талию ногами и впечатывая пятки ему в ягодицы.

Джейк фыркнул:

— Чтобы ты вечно висела на мне, прекрасная в своей наготе, а я навсегда остолбенел со спущенными на лодыжки штанами?

— Можешь снять штаны, — предложила Марни, покусывая его шею. — Ммм, мне так нравится ощущение, когда ты растёшь внутри меня.

Он подумал о том, что внутри неё сейчас может расти нечто иное.

— В этот раз я не вышел из тебя вовремя, — голос Джейка звучал намного спокойнее, чем он себя чувствовал. О Боже. Одна лишь мысль о том, что она беременна его ребёнком…

У него буквально подкосились ноги.

Нет.

Не просто «нет», а «чееерт, нееет».

Вмиг взмокнув от обильного пота, Джейк вперился в Марни.

— Что ты будешь делать, если потом, когда всё это кончится, узнаешь, что беременна?

Она отвлеклась от его шеи и проницательно посмотрела ему в глаза.

— Буду рожать. — Это прозвучало абсолютно спокойно.

— Так просто?

— Да, так просто, — улыбнулась Марни. — Ребёнок, который будет точной копией моего главного шпиона всея вселенной? Буду считать, что мне повезло.

— Чёрт, женщина, — Джейк упёрся лбом в её лоб. — Знаешь, а ведь ты опасна.

Со вздохом он покинул ее влажное тепло. И Марни, вцепившись в его плечи, чтобы удержать равновесие, опустила ноги на выложенный плиткой пол. В её глазах светилась страсть.

— Подай мне мыло, король шпионов, и позволь художнику показать класс.

Он собирался защитить её от себя. Но кто же защитит его от неё?

* * * * *

Слишком уставшая, чтобы двигаться, Марни уткнулась подбородком в свою руку, лежащую на всё ещё влажной груди Джейка.

— Освещение. Двадцать процентов.

Лампы тут же потускнели.

— У тебя хорошо получается, — лениво заметил Джейк, поглаживая её спину.

— Соблазнять тебя, используя запрещенные приемы? — с улыбкой спросила она.

Губы Джейка скривились в едва заметной усмешке.

— И это тоже.

Марни нравилось ощущение ровного биения его сердца под пальцами, нравилось, как длинные тёмные волосы Джейка обрамляли его лицо.

Глаза, смотрящие на неё, казались бездонными. И крайне обеспокоенными. Джейк никогда не расслаблялся. Даже после утомительных занятий любовью. Вот и сейчас, несмотря на то, что он лежал совершенно неподвижно, Марни чувствовала бушевавшую в его теле энергию.

Казалось, что и в минуты полного покоя его мозг строил планы. Решал проблемы. Искал ответы. И хотя Джейк находился рядом с ней, его мысли бродили где-то далеко в поисках необходимых ему зацепок, которые помогут ему найти человека, на чьих руках была кровь его друга. И даже теперь, когда тело Марни ослабело от любовных игр, ее душа хотела излечить его невидимые раны. Раны и шрамы, которые Джейк носил на себе, словно знаки отличия.

Она не могла себе представить жизни, как у него. Никогда не знать, кто друг, а кто враг. Всегда быть готовым к сражению или смерти. Не доверяя никому. Не сближаясь ни с кем после смерти друзей.

«И своей пассии», — с горечью подумала Марни. Женщины, с которой Джейк решил попытать счастья в любви. Той, что швырнула его любовь ему в лицо и тем самым возвела ещё один барьер недоверия в его израненном сердце.

Марни прижалась щекой к его плечу, и обняла его мускулистый живот в попытке утешить, сама не понимая, в чём, но испытывая острую потребность исцелить тело и душу Джейка. А затем скользнула кончиками пальцев по его груди к шее. Джейк перехватил её руку и, соединив свою растопыренную ладонь с ладонью Марни — смуглую со светлой, огромную с миниатюрной, огрубелую с гладкой — ипристально рассмотрев её пальчики с короткими ноготками, провёл большим пальцем по длинному еле заметному шраму на её запястье.

— Откуда это? — лениво спросил он.

— Мне было двенадцать, я свалилась с того самого дерева, которое упало на бабушкин домик, и сломала руку, — скорчила рожицу Марни. — Когда мы приехали домой, папа был в ярости, а я плакала. Не оттого, что рука болела, хотя мне было чертовски больно. А оттого, что это был по-настоящему смелый поступок, и мне это понравилось, но сделав то, что хотела, я разочаровала и напугала свою семью.

— Их стремление защитить тебя понятно. Ты была девочкой, самой младшей в семье и к тому же больной.

— Я не была прикована к постели. Но мне всегда приходилось осторожничать. Бояться всего, понимаешь? Никакого перенапряжения, никаких эмоциональных взрывов. Мою семью сильно испугало, когда моё тело отторгло первый, пластиковый клапан — впрочем, как и меня. Прекрати. — Марни убрала руку Джейка от своего запястья. — Они любят меня и хотят защитить. Всегда хотели. И было легко им это позволить. Мой отец и братья, как правило... душат меня своей любовью, заботясь обо мне так, что время от времени я задумываюсь, а есть ли у меня вообще свобода воли. И теперь мне нужно решить, как я собираюсь распорядиться оставшейся частью своей жизни. Чего хочу я сама. А это нелегко, понимаешь? Вот так, вдруг, попытаться разобраться в себе в двадцать семь лет. А снаружи целый мир, и я могу делать всё, что мне вздумается. Но я рассматриваю варианты, и выбор такой безграничный, такой разнообразный, такой… невозможный. Что кажется гораздо проще нырнуть обратно в свою милую защищённую норку и оставить все, как есть.

— И это решение ты приняла в выходные? — спросил Джейк. — Не возвращаться на работу в компьютерную фирму отца?

— Да. Работать в фирме я больше не хочу.

— А что потом?

— Пока не знаю. Может быть, поеду в Париж и буду учиться. Может быть… Не знаю. Чем-нибудь. — Марни сонно улыбнулась, довольная тем, что лежит в данный момент здесь, рядом с Джейком, вдали от всех и вся.

— Почему ты не уехала учиться в Париж, если хотела этого, а пошла в местный колледж?

— Потому что папа до дрожи боялся, что со мной что-то случится, а он будет слишком далеко от меня. А когда он и парни рассуждали таким образом, я думала: «Ну да, может быть, они и правы. А что, если со мной что-то случится?». И поэтому откладывала поездку снова и снова...

— Ты могла бы поступить в школу искусств в Сан-Франциско.

— Знаю. Этого я тоже не сделала. Я же говорила, мне нужно было набраться смелости. Но я работаю над этим. Ладно, твоя очередь. Расскажи о самом главном событии в твоей жизни до того, как ты стал подростком?

— Намного больше важных событий со мной произошло после того, как я стал подростком.

Марни расслышала улыбку в его голосе и ткнула Джейка в плечо.

— Я не про секс. Всякие детские радости.

— Я никогда по-настоящему не был ребёнком. Пытался не выделяться школе, быть таким же опрятным, как другие, но все знали, кто мои родители, и это было унизительно. Я умудрялся получать приличные оценки и сам подписывал за родителей любые бумаги из школы. Им не было дела до моей учебы, большую часть времени они вообще не помнили о моём существовании. Мы не были бедными, жили в хорошем доме с относительно приличными соседями. Они просто… В общем, чтобы купить школьную форму, мне приходилось воровать у них деньги, пока они всё не пропили.

— О, Джейк, это ужасно. Неудивительно, что ты сбежал из дома.

— Это было не ужасно, а великолепно. Детство воспитало во мне осторожность и недоверие к людям. Я не хотел, чтобы меня жалели, и точно так же не хотел, чтобы меня забрали органы опеки. И кстати, служба на флоте была одним из лучших периодов моей жизни. Я получил образование и быстро повзрослел.

Марни погладила его по груди и выдохнула:

— Жаль, что тогда мы не были знакомы.

— Тогда ты и сама была ребёнком. Что бы ты сделала?

— Поделилась бы с тобой бабушкой, папой и братьями. Любила бы тебя. Скармливала бы тебе свою брюссельскую капусту.

Джейк фыркнул и поцеловал ее ладонь.

— Не любишь капусту, а?

— Не слишком. Герцогиня её тоже не ест.

— Облом, — ухмыльнулся Джейк и, побродив рукой по ее спине, задержал ладонь на ее нижней, самой аппетитной, части.

— О чём ты там думаешь? Я практически слышу, как в твоей голове крутятся шестерёнки.

Кончиком пальца Марни провела по бугристой полоске — отвратительной полуулыбке у основания его шеи.

— Расскажи, откуда этот шрам, — нежно попросила она. «Расскажи об этой женщине, осквернившей тебя до меня. Той, кого ты любил».

— Неважно. — Джейк сжал в ладони ее ягодицу и погладил мизинцем мягкую как лепесток кожу.

— Нет, важно. Это часть тебя — частичка того, кто и что ты есть. Расскажи, — потребовала Марни и, поерзав, устроилась чуть выше на его груди.

Джейк колебался. Даже спустя шесть лет от этих воспоминаний у него в зобу спирало дыхание — от разочарования, неистовой ярости и смущения.

Глаза Марни были совсем близко, ясные и голубые, томные от занятий любовью и ждущие его рассказа о том эпизоде его прошлого, который Джейк не хотел ворошить, пока не сумеет привести дело хоть к какой-нибудь развязке.

— Начни с чего хочешь, — подтолкнула она Джейка, коснувшись его лица кончиками пальцев.

«Что ж, черт возьми, рассказ с середины тоже сгодится».

— Я говорил тебе о Танцоре.

— Да, но не уточнил, что он тебе сделал.

— Т-КСАП охотится за ним уже несколько лет. Сукиного сына пытались поймать лучшие оперативники, и у них не получалось. Никто не смог опознать его, он мастерски меняет внешность и всегда находится на шаг или два впереди нас.

В голове Джейка крутились обрывки воспоминаний, похожие на кадры старой хроники. На шаг позади Танцора в Турции после бомбёжки американского посольства в Стамбуле. Разминулся с ним в Бейруте. Следовал за ним по пятам до Йоханнесбурга, чтобы там понять, что поймал не того парня. Близко, но мимо.

— Он сумасшедший сукин сын и, к несчастью, хитрый, как лиса. Он лично спланировал два покушения на президента, и оба почти удались. Он в ответе за бесчисленные взрывы в стране и в наших посольствах за рубежом. Именно он направил на Белый Дом тот беспилотный самолёт в прошлом году. Тогда нам пришлось действовать быстро. Бомбы на борту могли бы стереть с лица земли четверть округа Колумбия.

Заворожённо наблюдая за ним, словно он рассказывал ей самую захватывающую в мире историю, Марни пошевелилась, чтобы вновь провести кончиком пальца по шраму.

— А я думала, что это сделала женщина!

— По факту да. Позже я узнал, что она действовала по приказу Танцора. На тот момент я гонялся за ним уже два года. Подбирался близко и каждый раз оставался с пустыми руками. Его террористические акты приобрели невиданный размах. Он выбрался за пределы страны и принялся мутить воду за океаном. Конфликт в Израиле. Вооружённое восстание в Боснии. Беспорядки в Южной Африке. Угон самолётов. Взрывы. Шесть лет назад, находясь в больнице в Нью-Йорке, я встретил женщину по имени Соледад О’Доннелл.

Марни фыркнула:

— Соледад О’Доннелл?

— Она утверждала, что её мать латиноамериканка, а отец — ирландец. Маленькая блондиночка, красивая, как фея. Мне было особо нечем заняться, и я был ею совершенно очарован.

Очарован, заворожён, соблазнён. Он влюбился с первого взгляда. Хрупкая блондинка с тёмными бездонными глазами заставляла его чувствовать себя непобедимым, красивым, достойным любви парнем под три метра ростом. Его любили впервые в жизни, и от этого голова шла кругом. Два месяца, пока он восстанавливался после пулевого ранения, полученного по милости Танцора, Джейк купался в любви Соледад. И когда его выписали из больницы, переехал из стерильной палаты в её квартиру на Пятой Авеню.

Она рассказала ему, что её семья была бедна, и она часто недоедала. Соледад была чересчур худа, под глазами темнели круги, и её окружала аура хрупкости, из-за которой Джейк боялся лишний раз к ней притронуться. Он хотел заботиться о ней и даже подумывал оставить службу в Т-КСАП. Купил землю в отдалённом районе Вайоминга. Продумал план ухода в отставку. В красках воображал себе жизнь вдали от насилия и беспредела.

— Почему ты был в больнице? Что с тобой случилось?

— Отравление свинцом. Ты хочешь дослушать историю до конца или нет?

Сузив глаза, Марни ухватила пальцами несколько волосков на его груди и резко дернула.

— Она была красива, и ты безумно влюбился в неё.

Джейк потёр грудь.

— Нет, не было у меня к ней любви — только похоть.

До этих выходных он готов был поклясться, что испытывал к прекрасной соблазнительнице любовь, но теперь знал, что к чему.

Марни приподняла светлую бровь, словно говоря: «За кого ты меня принимаешь? За дуру?»

— Какого цвета были её глаза? — немного враждебно спросила она.

— Чёрного. А что?

— Ее любимая еда?

— Решила поиграть в викторину?

— Просто отвечай.

— Спагетти.

— Ты наблюдал за ней, когда она спала?

— Да, и?

— Ничего. Что дальше?

— Соледад была репортёром. Внештатным корреспондентом. Она была превосходным журналистом, и когда я понял, что она тоже сидит на хвосте у нашего таинственного друга, мы объединили усилия.

— Как славно иметь общее хобби. — Марни не слишком нежно куснула его за плечо, но тут же ее проворный язычок запорхал по месту укуса в попытке снять боль.

— Из лаборатории «Ливермор» похитили троих учёных, и за них не потребовали выкуп. К тому же ходили разговоры о заводе по производству бактериологического оружия. Поэтому мне нужно было действовать быстро. Из своих источников Соледад узнала, что Танцор собрал малочисленную радикальную группу наёмников в Сан-Кристобале и строит грандиозные планы. Вроде химических и биологических атак.

Грудь Джейка обдало горячим дыханием там, куда Марни уронила свою голову.

— Господи, Джейк, это так страшно. Так вот что они делали в Южной Америке? Разрабатывали биологическое оружие?

— На фотографиях со спутника можно было увидеть новое сооружение недалеко от Сан-Кристобаля. К Танцору вело много ниточек. Пропавшие из лаборатории в Канаде штаммы вирусов. Подтверждение информации о том, что именно Танцор обеспечил поставку зарина^[23], который использовали террористы в токийском метро. Каждый его шаг идеально ложился в мозаику, по которой мы могли угадать его намерения. У нас не было времени на раскачку. Требовалось остановить его. Быстро.

— Что же случилось?

— Секретная штурмовая операция стала кульминацией многих лет интенсивного изучения механизмов работы его террористической группы, определения её местонахождения и количества людей Танцора в Южной Америке. Информация, полученная от Соледад, была последним кусочком мозаики. — Джейк почесал подбородок, устремив вдаль невидящий взгляд. — К тому моменту мы уже держали под прицелом несколько его баз в Израиле, Бразилии и Шотландии, но поняли, что строение в Сан-Кристобале было новой основной базой. Мы планировали захватить его и его завод раньше, чем он натворит еще больших бед. — Если бы не информация, полученная от источника Соледад, они бы вообще не знали об этом. — Мы уже давно просекли, что кто-то в нашей конторе сливает Танцору информацию. Это было единственным возможным оправданием тому, что он все эти годы был на шаг впереди нас. И зная об этом, я не стал раскрывать свои карты и взял с собой всего троих. Мы вычислили, где они базируются, и приготовились выкуривать их оттуда. Всех. На этот раз мы не могли рисковать. Со мной были Скалли, Ларч и Брит. Маленький отряд, но из отборных бойцов. Людей, которым я всецело доверял. Мы знали, что Танцор прибудет через пару дней — утром в день нашего приезда он улетел в Буэнос-Айрес. Сменяя друг друга

на посту, мы выжидали в маленьком отеле в предместье города. И тут появилась Соледад.

Он вернулся в номер со своего дежурства и обнаружил её, обнажённую, в постели. Как перевозбуждённый прыщавый юнец, он даже не задался вопросом, каким образом она нашла его и какого чёрта вообще оказалась там. То был последний раз — до этих выходных — когда он думал не головой, а другим местом. По-хорошему, ему стоило бы усвоить урок…

— Джейк? — мягко выдернула его из воспоминаний Марни. — Если тебе слишком больно говорить об этом, давай сменим тему.

— Для меня в этом нет ничего болезненного, — коротко ответил он. Ничего, кроме того, что за несколько минут его сердце дважды было разбито.

В любом случае, менять тему было уже поздно.

Он снял её руку со своей груди и сел. Затем, не встречаясь с ней взглядом, свесил ноги с кровати.

— О, чёрт. Ну зачем я вообще раскрывала рот? Джейк, прости меня…

Он вспомнил тот гостиничный номер. Полумрак. Жара. Духота. Мелодичные гитарные переборы, доносящиеся из расположенного внизу кабачка, запахи жарящегося мяса и дешёвого вина. Над их разгорячёнными телами жужжала муха.

Он забыл о Танцоре. Забыл о задании. Чёрт, он забыл даже о собственной безопасности.

Пока они занимались любовью, Соледад сказала ему, что беременна. Джейк чётко помнил тот момент: свою радость, изумление чуду, неожиданный дар новой жизни. А затем она полоснула его ножом. Парализующее, неожиданное предательство.

— Она работала быстро, в этом ей не откажешь, — мрачно произнёс Джейк, заново переживая шок. Ошеломлённое недоверие. Оглушающее ощущение глубокого потрясения. Отказ верить в то, что она держит в своей хрупкой маленькой руке смертоносное острое лезвие. И её смех, когда она поделилась своими планами сделать аборт на следующий день. — Пока мы, ну, занимались этим, она перерезала мне горло. А когда я сбросил её с себя — ударила меня по яйцам и попыталась завершить начатое.

— О, ради бога, дай мне минуту, — рыкнула Марни за его спиной, хотя до этого момента всё время слушала молча. Матрас прогнулся. Джейк повернул голову и увидел, что она села, подтянула одеяло, чтобы прикрыть свою красивую грудь, и смерила его полным отвращения взглядом.

— Ты же говорил, что Соледад была хрупкой. Как же такая женщина смогла застать врасплох такого профессионала, как ты?

Потому что он взял с собой в постель сердце и душу, а голову вместе со штанами оставил на полу.

— Мужчина плохо соображает, когда кончает. В этот промежуток времени попадают несколько секунд, когда он думает только своим… как ты там его назвала? Пипихос?

— Я никак его не называю, когда речь идёт о сексе с другой женщиной!

— Ревнуешь?

— Она мертва? — требовательно спросила Марни, сжав челюсти и сверкая глазами.

— Ларч вбежал и пристрелил её.

— Отлично. Надеюсь, она умирала в мучениях.

— Не так быстро, — мрачно добавил Джейк. — Она схватила мой пистолет и выстрелила в Ларча. Я был слишком занят тем, что пытался спастись сам и спасти друга от смерти — он потерял чертовски много крови — и меня совершенно не волновало, как она умерла. Мой лучший друг умер прежде, чем Скалли пришёл нам на помощь. — Он потёр глаза. — Если бы Скалли не вытащил мою задницу оттуда и не привёз меня в больницу, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

— О Господи, Джейк, — Марни прижалась к его спине, положив руки ему на грудь. Он вздрогнул, но она не убрала руки. — Это ужасно! Невероятно! За несколько секунд узнать, что любимая женщина подарит тебе ребёнка, и тут же понять, что она предала тебя… И пыталась убить! Сука!

Марни поцеловала заднюю часть его склоненной шеи. Затем, слегка обнимая Джейка за плечи, сместилась, чтобы прислониться щекой к его щеке.

— И ты не поймал Танцора?

— К тому времени, как я достаточно окреп, чтобы вернуться, искать было уже нечего. Они стёрли все следы своего пребывания там.

Да уж, это было самое длительное его пребывание в больнице... Ларч умер, спасая ему жизнь. Потом погибли ещё два друга, и он остался последним из мушкетеров. Джейк в тот период и сам не был уверен, есть ли смысл продолжать жить дальше. Но год спустя Танцор вновь неожиданно возник, как чёрт из табакерки, и перевёл свою деятельность обратно в Штаты. Начали циркулировать слухи о новом биологическом оружии, разрабатываемом им на Среднем Западе.

И всю хандру Джейка как рукой сняло.

— С тех самых пор я пытаюсь выследить Танцора.

Марни прижалась подбородком к его плечу.

— Ты же лучший. Ты поймаешь его.

«Да, — подумал Джейк, — поймаю. В конце концов. Или умру, пытаясь».

Но прежде чем вновь отправиться в погоню за Танцором, он должен, во-первых, узнать, кто же, черт возьми, подставил его и разрушил ему карьеру, организовав фиаско в Омахе; во-вторых, избавиться от засевших наверху убийц; в-третьих, вернуть Марни в семью, которая наверняка уже сходит с ума от беспокойства. И между делом постараться, чтобы его самого не убили, пока он вытаскивает Марни отсюда. Что может быть проще!

Глава 13

Сначала Джейк подумал, что разбудивший его шум исходил от скулящей во сне собаки. Но, заметив в тусклом свете мониторов навострённые уши и напряжённый, прикованный к кровати взгляд лежавшей на другом конце комнаты Герцогини, посмотрел на прильнувшую к нему Марни. Та спала, закинув ему на грудь руку, в ладонь которой ритмично билось его сердце. Однако вместо того, чтобы удовлетворённо и расслабленно посапывать после недавних занятий любовью, Марни стонала и хныкала во сне.

— Ах, чёрт, — выдохнул Джейк и мягко обхватил её затылок. — Просыпайся, солнышко, это только сон. Ну же, просыпайся.

Он провёл рукой по изгибу её талии; в беспомощном мужском успокаивающем жесте пропустил сквозь пальцы пряди шелковистых волос... и ресницы Марни, затрепетав, распахнулись.

— Джейк? — окликнула она, вперившись в него незрячими, полными слёз глазами.

— Эй, это всего лишь ночной кошмар.

Марни уткнулась лицом в его голую грудь и зарыдала. И эти отчаянные рыдания сотрясали её с такой силой, что у Джейка мелькнула мысль: как бы они не разорвали её на части.

— Ну-ну, успокойся… Всё будет хорошо.

— Я б-была в б-большом ч-чёрном ящике, и н-не м-могла оттуда в-вылезти, а там было так т-темно и х-холодно, и я была т-так напугана… — сквозь спазмы и дрожь её слова были едва различимы.

— Освещение. Двадцать процентов, — прошептал Джейк, и мягкий свет мгновенно разлился по берлоге. Джейк стиснул Марни в объятиях, зная, что её горе невозможно утешить. Оно было живым, мучительным. Неконтролируемым. И одному богу известно, как необходима ей эта эмоциональная разрядка.

Герцогиня потрусила к кровати и села рядом, переводя щенячий взгляд с Джейка на хозяйку и обратно. Затем положила голову на матрас у плеча Марни и стала внимательно следить за происходящим, морща лоб и подёргивая ушами.

Марни безудержно рыдала, орошая слезами грудь Джейка, и опаляла дыханием кожу, прижимаясь к нему так плотно, насколько это было возможно.

— А п-потом…я с-сама открыла ящик, и б-бабушка… — Её руки крепко обхватили его шею, и Марни уткнулась в неё пылающим мокрым лицом, заставив Джейка вздрогнуть от обжигающей боли, словно на его кожу попали не слёзы, а кислота. И он обвил руками её хрупкое тело, шепча слова утешения, словно поранившемуся ребёнку.

Он никогда не успокаивал ребёнка. Никогда не держал в руках женщину с разбитым сердцем. И то, и другое неделю назад могло бы показаться ему немыслимым. Теперь же он был благодарен небесам за то, что сейчас находится рядом с Марни. Благодарен, что именно он обнимает её, когда ей так плохо. И хотя Джейк опасался, что надрывный плач не слишком полезен для её сердца, он не хотел, чтобы она останавливалась, пока не выплеснет вместе со слезами частичку своего горя.

— Б-бабушка б-была в г-гробу. Но о-она не была моей бабушкой. О-она выглядела жутко. Как в фильмах ужасов. Л-лицо таяло; рот б-был открыт, словно о-она... была напугана, а я кричала и кричала, п-потому что х-хотела вернуть б-бабушку, а не это …это с-существо. А п-потом я открыла глаза, и в гробу был ты, Джейк. Ты б-был в-весь в крови, и о-они... они заставили меня забрасывать тебя землёй. Ты б-был м-мёртв, и я т-тоже х-хотела умереть…

Он убрал волосы со лба Марни и поцеловал её меж нахмуренных бровей.

— Это был всего лишь сон. Кошмар. Я жив и здоров, и лежу рядом с тобой в постели, где мы любили друг друга.

Она прижалась теснее и, переплетя свои ноги с ногами Джейка — в попытке слиться с ним воедино, — уткнулась мокрым лицом ему в грудь, продолжая душераздирающе рыдать.

Омут слёз казался бездонным. Изливалось отчаяние, одиночество, неподдельное горе.

— Выпусти его наружу, милая, выпусти. Я с тобой.

— Я т-так скучаю п-по ней.

— Я знаю, знаю, — проворковал Джейк, чувствуя себя не в своей тарелке. Он обнял её и, потянув Марни на себя, устроил её на груди, сожалея, что ничем не может ей помочь. Слёзы были необходимостью, но Джейку не нравилось, что спазмы перехватывают её горло, не давая нормально дышать.

Страдания Марни не удивили его. Чёрт, да одного того, что её путешествие в горы превратилось в поездку выходного дня прямиком в ад, было достаточно, чтобы слететь с катушек.

Джейк не переставая, ласкал её гладкую кожу, блуждая руками по содрогающемуся хрупкому телу; грудью вбирал в себя её всхлипы и вздохи, пытаясь разделить с Марни терзавшую её муку. «Наверное, у неё чертовски болит горло», — подумал Джейк, продолжая нашёптывать ей на ушко успокаивающую ерунду. Слова, которые он никогда прежде не говорил ни единой живой душе. Но горькие, исполненные боли, слёзы всё так же — ручьями — текли из её глаз, разрывая ему сердце.

— Умница, девочка, давай, выпусти их наружу.

Он вспомнил себя девятилетнего, свернувшегося клубочком в шкафу в детской, пока в родительской спальне разворачивалась война миров. Вспомнил запах спиртного, исходящий от ковра в коридоре прямо у дверей его комнаты — разлитая выпивка, видимо, и стала причиной ссоры. Вспомнил, что в тот день не ходил в школу из-за высокой температуры и рвоты: подцепил какую-то заразу вроде гриппа, на что всем было наплевать. Вспомнил, каково это — содрогаясь от рыданий, плакать несколько часов кряду, уткнувшись лицом в колени. Вспомнил обжигающую боль. Отчаяние беспомощности. Ощущение бесполезности собственной жизни. В то время он представлял свою жизнь только как бесконечную череду повторений одного и того же кошмара.

Джейк почувствовал, как слёзы подкатывают к глазам, и поразился тому, что он, человек без сердца, так остро сопереживал Марни, разделяя её боль и печаль.

— Да, милая, вот так. Плачь столько, сколько захочешь, я здесь, с тобой, и сделаю всё, чтобы с тобой ничего не случилось, — шептал он в полутьме берлоги, ласково касаясь ладонью её лица и прослеживая большим пальцем дорожки слёз на мокрых щеках.

К несчастью, хотя его мозг руководствовался альтруистическими порывами, у тела были другие «цели» — в паху ныло, член был твёрд, как камень, от того, что Марни практически оседлала его. «Похоже, команда «лежать» не имеет на моего парня ни малейшего действия», — виновато усмехнулся Джейк, ёрзая в попытке сместиться, выползти из-под манящего и искушающего женского тела, в то время как его член по-прежнему стремился к горячим влажным вратам, столь мучительно близким, но в настоящий момент запретным. Боже, как же Джейку хотелось одним толчком глубоко погрузиться в неё... добраться до её сердца.

Меж тем поток слёз утих, закончившись парой судорожных всхлипываний, и Марни скользнула ногою по его бедру, пощекотав ловкими пальчиками Джейка под коленом.

— Спасибо, что дал мне выплакаться, — прогнусавила она, чуть приподняв голову.

— Всегда пожалуйста, — нежно откликнулся Джейк, промокая солёную влагу на её щеках краешком шёлкового покрывала. — Думаешь, тебе полегчало?

— Господи, я надеюсь, — с чувством выдохнула Марни. — Меня словно вывернуло наизнанку.

Её веки отекли, превратив огромные глаза в щёлочки, маленький прямой носик покраснел и опух, щёки покрылись пятнами, контур губ расплылся, но Джейк никогда в своей жизни не видел ничего более прекрасного. Его сердце сделало двойной аксель.

— Как по мне — на ощупь ты в полном порядке, — порочно усмехнувшись, он слегка коснулся своего нового центра притяжения, и Марни, скользнув по его животу чуть ниже, вобрала его в своё тело, словно горячая влажная перчатка.

— О, чёрт, женщина, — прикрыв глаза, простонал Джейк, когда Марни, опустившись на колени и поглотив его целиком, оперлась растопыренными пальчиками ему на грудь и принялась мучительно медленно раскачиваться. Он же сжал её бёдра и позволил ей самой выбрать темп.

Они достигли финиша одновременно. Их оргазм не был сродни фейерверку или взрыву, как прежде, он был безмолвным, мирным и до боли сладким, словно туманный рассвет.

Меж тем Марни, обмякнув всем телом, рухнула на грудь Джейка, всё ещё влажную от её слёз, и, поудобнее устроив голову под его подбородком, моментально уснула.

— Освещение. Ноль процентов, — отдал команду Джейк и горящими глазами уставился в темноту.

Господи помоги. Он пропал. Окончательно пропал.

* * * * *

Когда наутро Марни открыла глаза, Джейк уже отправился «на работу». Всё ещё шёл снег. И Герцогине нужно было выйти на прогулку. Срочно.

Марни чувствовала себя вымотанной, но странно жизнерадостной. Джейк чудесно повёл себя прошлой ночью: он успокоил её, не скатываясь в банальность. Слава богу, было темно. Она знала, как ужасно выглядит, даже немного всплакнув. И у неё абсолютно не было желания узреть свой внешний вид после такой истерики. Натянутость кожи говорила о том, что её лицо опухло и, возможно, порозовело. «Душ займёт слишком много времени», — подумала она, прислушиваясь, как когти Герцогини нетерпеливо клацают по полу.

— Я не могу вывести тебя, — зевнула Марни, беглым взглядом окидывая неясное отражение мониторов на стенах. — Прости, девочка, придётся подождать.

Герцогиня пританцовывала вокруг кровати.

— Я вижу, что тебе надо срочно.

Марни сбросила с себя одеяло, встала — ух, у неё болели мышцы, о существовании которых она даже не подозревала — и обошла комнату в поисках газеты.

— Ладно, план Б, — обратилась она к взбудораженной собаке, когда газеты не обнаружилось. — Пакет, бумажные полотенца?

Возмущённая Герцогиня подбежала к двери лифта и обернулась, всем видом демонстрируя ожидание.

Марни застонала:

— Хорошо, хорошо. Твой обожаемый Джейк не погладит меня по головке, но я тебя выведу. Давай сначала посмотрим, где все, ладно? — Она проверила каждый монитор, попутно натягивая на себя одежду. Меньше всего ей улыбалось наткнуться там, наверху, на плохих парней или Джейка. — Пока всё чисто. Пойдём.

И уже через минуту, поневоле прижавшись друг к другу, как сардины в банке, они с собакой поднимались в тесной кабине лифта в коттедж. Джейка бы не обрадовал любой из выбранных ими маршрутов, но эта поездка, по крайней мере, значительно короче без тех пятнадцати-двадцати минут, которые бы им потребовались, чтобы выбраться из туннеля шахты, а за использование шахтного лабиринта в качестве собачьего туалета Джейк бы их точно не поблагодарил. Над узкими дверями лифта на пяти мониторах размером с ладонь проецировалось изображение дома и его окрестностей. Плохих парней поблизости не наблюдалось.

— Но это не значит, что у тебя много времени на твои дела, поняла, глупышка?

Дверца лифта скользнула в сторону, и Марни, открыв спрятанную в кладовой дверь, вышла на кухню. Там она сразу же присела, чтобы никто не увидел её с улицы, и схватила Герцогиню за ухо, привлекая её внимание.

— Постарайся побыстрее, и смотри, чтобы тебя не заметили плохие парни, поняла? — попросила Марни и, отпустив ухо любимицы, проследила, как огромный дог, обогнув барную стойку, выбежал в приоткрытую входную дверь и исчез.

Марни сделала глубокий вдох, втягивая в себя свежий, влажный, пропитанный запахом хвои воздух. На ней были всего лишь джинсы, одна из водолазок Джейка и его же носки, поэтому, даже не выходя на улицу, она почувствовала, как её пробирает дрожь в насквозь выстуженном коттедже.

— Поторопись, девочка.

Ей хотелось забрать свои вещи. Рюкзак, альбом для рисования. Даже грязные носки, которые всё ещё висели рядом с погасшим камином. Но стоит ли?

По-прежнему сидя на корточках под барной стойкой, она напряжённо думала, мудро ли будет что-либо трогать. Если она что-то возьмёт, а плохие парни вернутся, то сразу поймут, что они с Джейком где-то неподалёку. Марни вздохнула, села на грязный пол и, прислонившись спиной к шкафчикам, приготовилась ждать.

У неё не было часов, но казалось, что за то время, пока собака отсутствовала, можно было бы воздвигнуть нужник, не говоря уж о «справить нужду».

— Где ты, собачка? — пробормотала себе под нос Марни. Джейка хватит «двойной удар», если он вернётся и увидит, что их нет. Она ведь даже записку ему не оставила, собираясь выйти лишь на несколько минут. Марни рискнула привстать и выглянуть в окно. Собаки не было видно, но снежный буран вроде бы утихал. Прилетит ли сегодня вертолёт?

С минуту она смотрела на свой альбом, всё ещё лежащий на барной стойке. Ей были жизненно необходимы эти наброски Джейка. Плохие парни, может, и заметят, если всё страницы исчезнут, но пара-тройка листов… да, точно... Немного приподнявшись, Марни схватила большой альбом со стойки над головой и, держа его на коленях, выбрала пять рисунков, которые будут согревать ей душу по возвращении домой.

Без Джейка.

Она аккуратно вырвала рисунки из альбома и положила его на то же место, где он лежал прежде. И, сползая по стенке, бережно свернула толстые страницы и засунула их за пазуху.

Герцогини не было уже целую вечность. Марни начала волноваться. Неужели её собаку обнаружили? Застрелили? Неужели она лежит где-то, истекая кровью?

— Нет. Не думай об этом, — яростно приказала она себе. — Она от них прячется. Вот чем она занята, прячется от них.

— Я тебе шею сверну, — прошипел Джейк откуда-то сверху. — Что ты здесь, чёрт побери, делаешь, кроме того, что зарабатываешь воспаление лёгких, сидя на холоде без куртки?

Марни вскинула на него глаза, ощутимо ударившись головой о шкафчик. Ой. Та часть лица Джейка, которую она могла видеть, покраснела от мороза. Его глаза, как всегда выразительные, сказали ей всё... и ещё немного, красноречивей всяких слов.

— Герцогиня не могла больше ждать, — тем же тихим голосом, что и он, прошептала Марни, и потёрла ушибленный затылок. — Ты её видел на улице?

— Нет, — коротко ответил Джейк, присаживаясь рядом с ней. Он выглядел огромным в обтягивающей чёрной одежде. Огромным и опасным. — Но тебе нельзя оставаться здесь. Они знают, что я где-то рядом. Самое логичное для них — искать меня в доме.

— А Герцогиня?

— Мы отследим её возвращение по мониторам в берлоге.

И отправился вместе с Марни в своё убежище, попутно показав, как можно попасть в лифт через ванную, минуя кладовую.

— Снег утихает, — произнёс он, уткнувшись в её волосы. Так как она пользовалась тем же мылом и шампунем, что и он всего несколько часов назад, для него по-прежнему оставалось загадкой, почему запах Марни казался ему настолько вкусным. Джейк окинул взглядом ту часть её лица, которую мог разглядеть под этим углом. Под глазами всё ещё была припухлость, но учитывая произошедшее ночью, выглядела она чертовски привлекательно. Физически они не могли быть ещё ближе друг к другу, ведь лифт, в конце концов, был построен в расчёте на одного человека. Он уловил едва слышный стон, похожий на тот стон удовольствия, который она издавала, когда он был в ней. Джейк знал, что она чувствует его эрекцию. Она снова застонала. Её стоны сводили его с ума, и она об этом знала. В ту же секунду, когда двери лифта открылись, Джейк, не скрывая вздоха облегчения, буквально вывалился из кабины. Марни же невинно посмотрела на него, отчего сердце Джейка учащённо забилось, и помчалась к мониторам.

— Как ты думаешь… — она запнулась на полуслове и покачала головой. — Зачем я тебя спрашиваю? Ты же не знаешь, всё ли с ней в порядке. Не обращай внимания на мой вопрос. Ты голоден? Пришёл домой на обед?

— Ты говоришь так, словно я вернулся из офиса.

— А разве ты вернулся не с работы? — спросила Марни, выискивая Герцогиню на мониторах.

— Она умная собака и может сама о себе позаботиться. Твоё волнение не вернёт её сюда быстрее.

— Да знаю я. — Марни прошла на кухню. — Ты хочешь есть? Думаю, здесь есть немного…

— Я пришёл за обоймами. — Джейк достал из шкафа несколько внушительных ящиков. — Лучше надень сухую рубашку. Эта промо… — Его прервал на полуслове телефонный звонок. И они переглянулись. Оба знали, кто звонит.

Джейк прошёл к столешнице и схватил телефон.

— Надеюсь, у тебя хорошие новости, — без приветствия осведомился он, зажав трубку между ухом и плечом и продолжая доставать из ящиков обоймы и боеприпасы.

Марни расстегнула пуговицу на джинсах, наблюдая за тем, как Джейк заряжает и проверяет свой арсенал, разговаривая с пилотом. Она вытащила из-за пазухи ещё тёплые от жара её тела рисунки и аккуратно положила их на стол. Затем стянула водолазку и бросила её на спинку дивана. На Марни накатила грусть. Глаза горели.

Вот он. Конец. Финиш. Аста ла виста.

— Тогда какого хрена ты… Ладно, — натянуто произнёс Джейк. — Я посмотрю прогноз погоды.

Он в отчаянии запустил пятерню в волосы, стоя спиной к ней. Когда звук расстёгиваемой ею молнии прервал тишину, Джейк отреагировал на это лишь тем, что немного сильнее напряг плечи под обтягивающей чёрной тканью.

Сидя на краешке кровати, Марни стянула с ног его огромные носки и неспешно принялась снимать джинсы. Джейк не обернулся, но его спина выглядела каменной. И Марни готова была поспорить на последний доллар, что и более интересная часть его тела пребывала в том же состоянии.

— Холодный фронт ушёл, — пауза. — Временно? И что? Достаточно надолго, чтобы посадить вертолёт… Если бы у меня тут была машина, я бы сам её отвёз. — Джейк наклонился, чтобы развязать шнурки.

Марни легла на кровать, наслаждаясь видом его мышц, бугрящихся под «блокировкой».

Джейк скинул ботинок и швырнул его в сторону кухни, где тот со стуком и приземлился. Снова нагнулся, чтобы развязать шнурки на втором, и, сняв, отбросил в сторону и его. Затем обернулся через плечо, словно Марни позвала его по имени. Их взгляды встретились.

Не отводя глаз, он подошёл и сел рядом. Прохладной рукой коснулся её щеки.

— Значит, найди мне пилота, который полетит, — грубость его голоса резко контрастировала с нежностью руки.

Тело Марни немедленно отозвалось на ласку, наполнившись жидкой лавой. Она потёрлась лицом о его ладонь... поцеловала костяшки пальцев.

Ни на йоту не меняя тембра голоса, Джейк продолжал разговаривать по маленькому телефону, в то время как его большой палец нежно поглаживал её нижнюю губу, нервные окончания которой посылали сигналы к её жизненно важным органам. Прикосновение отдавалось даже в пальцах ног. Марни беспокойно поёрзала, изнывая от желания почувствовать его руки на обнажённой коже своей груди.

— Нет, мне не наплевать. — Скользнув пальцами по её щеке, Джейк запустил руку в волосы и начал неспешно тянуть Марни на себя, вынуждая её сесть. Обнажённую спину обдало прохладным воздухом. Марни дотронулась кончиками пальцев до его лица. Челюсть Джейка была гладкой. Он побрился перед тем, как они прошлой ночью занялись любовью во второй раз.

— Чёрт, да, я это сделаю. Что-о? Двести пятьдесят штук? Сукин ты сын. Вчера мы договорились на сотню! — Напряжённая пауза. — Да, — сквозь сжатые зубы прорычал Джейк, — она передаст. Половину при посадке, половину при безопасной высадке в Сакраменто.

Этот субъект был настолько глуп, что осмелился шантажировать Джейка Долана? Марни стало жаль этого человека, когда она представила себе его встречу с Джейком. Четверть миллиона долларов — непомерная цена за часовой перелёт на вертолёте. Маленькая испуганная часть её вздохнула с облегчением при мысли о том, что скоро она сможет принять лекарство. А вся остальная часть скорбела оттого, что приходится уезжать.

Глядя ему в глаза, Марни провела пальцем по контуру его нижней губы. Крепкие белые зубы цапнули её за палец, а зрачки непомерно расширились, оставив от голубой радужки лишь тонкую едва заметную каёмку.

— У тебя есть координаты? Жду тебя через час. Приготовься сразу же взлетать.

Марни закрыла глаза, остро ощутив прикосновение прохладной руки Джейка к своей разгорячённой коже. Сначала тот оценил полноту её грудей, взвесив каждую из них в ладони, а затем приступил к чувственной пытке, поглаживая большими пальцами соски.

Изогнув спину, Марни подалась вперёд. Она хотела получить безраздельное внимание Джейка в их последний час вместе. Хотела запомнить эти последние минуты вдвоём. Запечатлеть его в своей ДНК. Наделить его своим запахом, чтобы он никогда не забыл её, что бы ни случилось.

Её губы нашли пульс у основания его шеи, бьющийся гораздо реже, чем её собственный. И, пройдясь руками по его бицепсам, она посмотрела ему в глаза, зная, что её взгляд в полной мере выражает то, что она сейчас чувствует.

И Джейк, одарив её в ответ обжигающим взглядом, перевернул телефон так, что динамик оказался над его головой, и, притянув Марни к своей груди, накинулся на её рот — перемежая острые зубы, покусывающие её нижнюю губу, языком, врачующим небольшую боль от укусов.

Но уже через минуту большая ладонь Джейка оказалась на её затылке, под волосами. Он легонько сжал её шею и поднёс телефон обратно ко рту.

— Мы будем ждать. — Пауза. — Возьми с собой свой журнал полётов. — Ехидная улыбка тронула губы Джейка, и Марни смогла расслышать на другом конце провода недовольное бормотание парня. — За четверть лимона я имею право взглянуть на него.

Нажав пальцем на кнопку отбоя, он прервал звонок и кинул телефон на прикроватный столик.

— Если верить прогнозу, надвигается метель, — прошептал он в сантиметре от её губ.

— Как это с тебя снять? — потребовала Марни. И Джейк, словно при стриптизе на скорость, стянул с себя верхнюю часть своей амуниции.

— О, спасибо. Уровень воды в реке не падает, — прошептала она, уткнувшись лицом в его волосатую грудь и вдыхая особенный запах его кожи.

— И не спадёт ещё несколько дней, — уверил он, избавившись с той же скоростью и от брюк. — Которых у нас нет. Тебе нужно лекарство. С тобой я нахожусь в оборонительной позиции, и ублюдки наверху это понимают. С этим нужно покончить как можно скорее. Вертолёт уже летит за тобой.

— Я слышала. Будет здесь через час.

Один час. Вот и всё, что у них осталось. Шестьдесят жалких минут. Обнажённое тело Джейка накрыло Марни. И она, раздвинув ноги, радостно приняла его. Обняла ногами, прижимаясь впадинками к выпуклостям, мягкими частями к твёрдым мышцам.

И, отстранившись от всех и вся, они отправились в своё последнее плавание, слившись воедино и неспешно погружаясь в пучину наслаждения.

— Мне так хорошо, так хорошо. — Грудь Марни тёрлась о грудь Джейка. Слишком ласково. Слишком чувственно.

И хрипло вскрикнув, она зарылась лицом в изгиб его шеи. Целуя шрам на горле. Молясь о большем и довольствуясь малым.

На этот раз они занимались любовью молча. Торжественно. Печально.

* * * * *

Они покинули берлогу через туннель шахты и направились на север, к небольшой поляне, где должен был приземлиться вертолёт. Джейк помог Марни пройти по камням расселины и преодолеть скопление валунов, но как только все препятствия остались позади, отпустил её руку и сжал в ладони мерзкого вида пистолет.

День выдался погожим, и капризное солнце красовалось в зените. И всё же, несмотря на потоки полуденного слепящего света, Марни было холодно, и она вздёрнула плечи, пряча уши в поднятый воротник пальто, в правом кармане которого лежал один из носков Джейка. Она засыпала в него с дюжину патронов и завязала голенище крепким узлом. Полезное оружие. Недаром Джейк наблюдал, как она мастерит кистень, даже без намёка на улыбку.

В левом кармане лежала пачка купюр, разделённая пополам: половина за посадку, половина — за высадку. «Авиагруз стоимостью четверть миллиона долларов, вот я кто», — мысленно хмыкнула Марни и оглянулась.

— Мы оставляем следы.

— Знаю, — на ходу бросил Джейк. — Я хочу, чтобы они пошли за мной. Сэкономят мне время.

Марни вздрогнула и ускорила шаг, чтобы не отставать от него, но тотчас же поскользнулась на заледеневших сосновых иголках и с шумом втянула в себя воздух. Джейк подхватил её под локоть, помогая удержать равновесие.

— У нас полно времени, — прошептал он, не ослабляя хватки.

Полно времени?

— Да уж, минут одиннадцать?

— Я не слышу вертолёт. Мы окажемся на поляне задолго до…Тс-с-с! — шикнул Джейк и упёрся ладонью ей в грудь.

Марни не слышала ничего, кроме ветра, раскачивающего верхушки сосен, и далёкого звука текущей воды, но остановилась как вкопанная и задержала дыхание. Джейк дал ей знак пригнуться и увлёк под сень низко нависших над землёй промокших сосновых ветвей. И только там, прежде чем успела выпрямиться, Марни уловила приближающиеся тихие голоса двоих мужчин... и застыла скрюченным в штопор истуканом. Истуканом, отчаянно желавшим выпрямить сведённую судорогой спину, но замершим в исходной позе и, не дыша, с бьющимся в горле сердцем ожидавшим подходящих всё ближе убийц. Боковым зрением она уловила хмурое выражение лица Джейка и вопрошающе подняла брови. Тот прошёлся глазами по её немыслимо изогнутому телу и получил от неё в ответ красноречивый взгляд: «Ну и? Что я могу с этим поделать?».

Целую вечность он, сидя на корточках, изучал её, словно экзотическое животное в зоопарке, пока звук удаляющихся шагов не отвлёк его.

Марни ожидала, что Джейк вскочит и что-то сделает с двумя наёмниками, но тот довольно долго оставался неподвижным, как камень, требуя того же и от неё, даже когда она перестала слышать их врагов.

— Ты в порядке? — наконец спросил он шёпотом.

— Как никогда. — Марни выпрямилась, и её мышцы и связки, казалось, взвизгнули от облегчения.

— Тогда вперёд.

Всю дорогу они шли в гору. Слёзы застилали глаза Марни, и она в очередной раз оступилась. Джейк тут же протянул руку, чтобы поймать её.

— Всё хорошо? — спросил он, заметив, как она вытирает веки.

— Да. Просто глаза слезятся от ветра.

В её голове царила неразбериха. С каждым шагом они приближались к прощанию. Увидятся ли они ещё когда-нибудь? От боли в груди и от слёз, замерзающих на щеках, идти в гору было ещё тяжелее. А Герцогиня? Марни было невыносимо думать о судьбе любимицы. «Где же ты, девочка?» Она отпихнула ветку с дороги и получила порцию снега с дождём в и без того покрытое ледянымикапельками лицо, но всё так же, на автопилоте, переставляла непослушные ноги, карабкаясь всё выше и выше.

— Как ты? — Джейк обернулся, чтобы посмотреть на неё. Его лицо покраснело от холода. Марни начинала ненавидеть его чёртов шпионский костюм. Сейчас ткань не покрывала лицо и волосы Джейка, но всё равно была символом разницы между ними. Наверное, именно так чувствуют себя жёны полицейских, пожарных и военных каждый раз, когда их мужья уходят на работу.

— Это риторический вопрос? — выдохнула она. — Волнуюсь за Герцогиню. — Это лишь часть правды. Ещё она с ужасом ожидала предстоящего прощания. — Не хочу оставлять тебя здесь один на один с...

— Именно к этому меня и готовили, — отрезал Джейк. — Вертолёт летит. Пошевеливайся. — Он взял её за руку, чтобы помочь идти быстрее, широкими шагами взбираясь по скользкому склону. Она не улавливала никаких посторонних звуков, но если Джейк сказал, что слышит, то вертолёт уже рядом. Задыхаясь, она на бегу покрепче вцепилась в его руку. От ледяного воздуха её лёгкие горели.

— Что насчёт моей машины?

— Я позабочусь, чтобы её тебе доставили, — таща за собой Марни, пообещал Джейк и передал ей, как эстафетную палочку, отодвинутую с пути ветку. Когда же Марни отпустила ту, её затылок обдало брызгами.

Ей хотелось обеими руками ухватиться за шпионский костюм и умолять Джейка до её отъезда хотя бы найти собаку. Но она ничего подобного не сделала. Джейку и так хватает проблем, и её истерика лишь усугубит положение.

— А Герцогиня? — спросила Марни, надеясь, что вопрос прозвучал сдержанно.

— Будет в машине.

— Тебе придётся привезти её. Она не умеет водить.

«О, Боже, я сейчас расплачусь». Марни уже чувствовала зуд век и покалывание в носу. Она прикусила губу и попыталась сосредоточиться на беге. Меньше всего Джейку сейчас нужна распустившая нюни женщина.

— Я удостоверюсь, что за рулём будет опытный водитель.

— Ты, — настойчиво пропыхтела Марни.

— Я не даю обещаний. Не верю в них.

— В мои можешь верить.

Он не обратил внимания на её слова, от чего ей стало ещё печальнее.

О, Джейк. В дымке она уже видела прогалину меж деревьев и уловила слабый звук крутящихся лопастей вертолёта, летевшего к ним над горным хребтом. Они остановились у края поляны. Марни едва слышала сквозь барабанный стук своего сердца стрекот приближающегося средства эвакуации. Она посмотрела на каменное выражение лица Джейка. Тот, сузив глаза, высматривал плохих парней.

— Я верну деньги, когда ты привезёшь машину и Герцогиню, ладно? — «Частями, лично, — подумала Марни. — Выплата этого долга займёт лет пятьдесят».

— Не волнуйся насчёт денег, — отмахнулся тот, хмуро наблюдая за приближающимся вертолётом.

«Нет, я волнуюсь о тебе, Джейк Долан».

— Я всегда отдаю долги. — Она коснулась его руки. — Могу я тебя кое о чём попросить, прежде чем уеду?

Его взгляд бегло скользнул по её лицу:

— Что на этот раз?

Марни чувствовала себя круглой дурой, задавая свой вопрос:

— Если во мне есть что-то, что тебе нравится, кроме отличного секса, ты мне скажешь, пока я не улетела?

— Очень сложно опустить отличный секс. — Джейк улыбнулся и коснулся её щеки, большим пальцем вытерев слезу, которую она отказывалась таковой признавать. — Я тобой чертовски восхищаюсь.

Вряд ли это то признание, которое ей хотелось услышать. Марни взглянула на Джейка — плотно сжатые губы, сильная челюсть, непреклонный взгляд... такой закрытый и ничего не выражающий.

— Я бы хотела… — мягко произнесла она, зная, что он вряд ли услышит её слова. Шум снижающейся машины оглушал. Джейк крепко сжал её руку и, защищаясь от взметнувшихся с земли листьев и веток, они, согнувшись, побежали к вертолёту.

Грузный пилот с враждебным выражением на покрасневшем лице, одетый в тяжёлую куртку, гаркнул, стараясь перекрыть звук работающего двигателя:

— Деньги? — И потёр пальцами, демонстрируя известный во всём мире жест.

— Бумаги? — крикнул в ответ Джейк, перелистывая пальцами страницы воображаемой книги.

Пилот швырнул Джейку бортовой журнал. Долан быстро изучил его. Марни задумалась, что случится, если Джейк не удовлетворится послужным списком пилота. Отвезёт её в Сакраменто сам? Если бы.

Джейк бросил журнал неприветливому пилоту и жестом приказал Марни отдать мужчине одну из лежащих в её кармане пачек. Она протянула пилоту деньги. Мужчина их быстро пересчитал, шевеля губами. Рёв вращающихся лопастей не оставлял возможности разговаривать. Возможно, это и к лучшему, угрюмо подумала Марни. Нетрудно прочесть по губам «прощай». Её волосы развевались на ветру, хлестали по замёрзшим щекам, заставляя уши гореть, а глаза сочиться слезами.

Джейк махнул рукой в сторону открытой двери, поторапливая Марни. Она знала, что надо торопиться. Плохие парни, скорее всего, услышали гул приближающегося вертолёта и уже идут по оставленному ими следу.

Марни взяла лицо Джейка в ладони, притянула его к себе и, обхватив руками шею, прижалась к нему так крепко, как могла. Затем поёрзав, встала на цыпочки и снова прильнула к Джейку всем своим телом. Господи, господи, оставлять его здесь невыносимо. Плотная ткань пальто мешала их объятиям, вызывая разочарование и недовольство.

— Пожалуйста, будь осторожен, — произнесла она, уткнувшись в шрам на его горле. — Я… Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. — Марни знала, что Джейк не может её слышать. — Я люблю тебя, Джейк, — с болью прошептала она и поспешила поцеловать его до того, как он её оттолкнёт.

Оттолкнёт? Как бы не так. Джейк обнял её и ответил на поцелуй. Глубоко, напористо. Многозначительно. «И что бы это значило?», — задумалась Марни, когда Джейк, отпрянув, подсадил её в открытую дверь вертолёта и постучал по плексигласовому стеклу, давая пилоту команду взлетать.

Тёмные волосы хаотично разметались по его лицу. Он сложил руки рупором и прокричал:

— Её жизнь в твоих руках, приятель!

И поднял лист бумаги, вырванный, похоже, из бортового журнала пилота, хотя Марни и не видела, что бы Джейк проводил с ним какие-то манипуляции. В своём чёрном шпионском костюме, с боевым арсеналом и свирепым взглядом, он выглядел угрожающе.

Пилот, нервничая, отсалютовал Джейку и переключил какие-то рычаги на освещённой панели управления перед собой. Вертолёт оторвался от земли. Сдерживая застывшие в глазах слёзы, Марни смотрела, как Джейк, не оглядываясь, растворился между деревьев и исчез.

* * * * *

Находясь вне поля видимости под прикрытием деревьев, Джейк следил за тем, как усилился рёв двигателей, нос приподнялся, и вертолёт оторвался от земли. Он видел Марни, сидевшую в кабине с потерянным видом. Её лицо было бледным, глаза потухли. Джейк, вытащив пистолет из кобуры на плече, прикрывал отлетающий вертолёт, оставаясь в тени. Девятимиллиметровый «браунинг» как родной лёг в его ладонь. Оружие было изготовлено для него на заказ, оборудовано отличным прицелом и могло стрелять очередями. «Вальтер» же останется в кобуре на щиколотке, пока не понадобится, так же как и заткнутый за пояс «дэу» ДП-51. Джейк не собирался рисковать, и экипировался по полной программе, намереваясь отыскать врагов. Охота на террористов всегда обостряла его чувства. Но в этом случае врагом были не танго... Ну, и без разницы — они всё равно плохие парни. Он ощутил выброс адреналина. На этот раз ему понадобится больше самоконтроля, чтобы сосредоточиться. Будет очень сложно, хотя и не невозможно, выкинуть Марни из головы.

— Кроме отличного секса, — повторил он её слова и ощутил, что губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кроме отличного секса? Чёрт, эта женщина умела бить по больному.

Он прислонился к толстому стволу дерева, опершись ногой на шишковатую кору. Оглядел поляну в поисках малейшего движения, затем вновь переключил внимание на вертолёт. Лопасти крутились всё быстрее и быстрее, взметнув в воздух небольшой торнадо из мокрых листьев и сосновых иголок. Несколько секунд он наблюдал за тем, как вспыхивали и гасли красные огни стробоскопа. Затем отщёлкнул предохранитель «браунинга», и, не выпуская пистолет из руки, отправился вниз по склону горы.

На этот раз он не станет прятаться. Он хотел, чтобы подонки знали, где он. Высылка Марни чертовски испортила его настроение.

Внезапно Джейк ощутил ледяную струйку страха, скользнувшую по его позвоночнику. Он остановился, склонив голову и прислушиваясь к звукам окружающего леса. Казалось, что всё было в порядке, как обычно. Небольшой вихрь закружил несколько палых листьев. Ветви деревьев раскачивались и потрескивали. Запах морозного воздуха смешивался с безошибочно узнаваемым едким чадом топлива.

Он чуть развернулся, прислушиваясь, пока вертолёт поднимался над деревьями в сотне футов над его головой. У него было нехорошее предчувствие. Очень нехорошее. Знакомый гул вертолёта звучал так же, как и всегда. Джейк сосредоточился, пытаясь вычленить другие звуки из рёва двигателей. Музыка леса, ритм речного потока, лёгкий шепоток ветра в кронах деревьев. Несмотря на то, что все звуки были привычными, Джейк нутром чуял, что что-то не так. Он крутанулся на сто восемьдесят градусов, ощутив, как сердце тревожным набатом стучит в ушах, и приготовился мчаться назад, к поляне, чтобы проверить, а вдруг…

Он посмотрел наверх.

Как раз вовремя, чтобы услышать взрыв и увидеть в небе огненный шар, в который превратился вертолёт, вспыхнув и разлетевшись на кусочки.

Глава 14

Джейк не слышал пуска ракеты. Проклятье. Он был так чертовски занят своими мыслями, что, несмотря на хвалёный слух, даже не услышал его! Огненный шар вспыхнул, как солнце, и Джейк рванул к нему, как раз когда горящие обломки дождём посыпались на верхушки деревьев, рассыпая искры, от которых в кронах сосен тут же заплясали языки пламени.

— Марни! — заорал Джейк в попытке заглушить охвативший его чёрный ужас. — Нееееееет!

Он нёсся, лавируя между деревьями, поскальзываясь на заледеневших сосновых иголках и перепрыгивая через камни и бурелом. Его лёгкие работали, как меха в кузне, дыхание было хриплым, прерывистым, но он всё бежал и бежал вверх по склону, не отводя взгляда от жуткой картины: огромные куски горящего металла падали с небес, как гнев божий, и тлели на промокшей земле.

— Сукины дети, я убью вас за... — И тут в него врезались сзади. Удар о землю вышиб из Джейка дыхание, а нападавший, удержавшись на ногах, снова пошёл в атаку, но не смог нанести ещё один удар, запнувшись о камень. Джейк перекатился на спину и подсёк противника левой ногой, и тот, потеряв равновесие, рухнул прямо на него. Враги вцепились друг в друга мёртвой хваткой и метра на три скатились клубком из рук и ног по крутому склону.

Оскалившись, Джейк ударил противника в живот. Тот отплатил ему тем же. Пот и кровь, словно конфетти, брызгами взлетали в ледяной воздух. Джейк использовал все приёмы, освоенные в тёмных переулках и портовых барах. Кулаки, локти, колени. Бой был неравным. У противника не было многолетней практики и подобной подготовки. А кроме того, у него не было ярости, боли и чувства вины Джейка. Долан был крупнее, сильнее и опаснее. Обладал мотивацией и спешил. Эта небольшая стычка никак не повлияла на его внутреннее смятение. Ничто не могло удержать его от поисков Марни. Джейк схватил своего потенциального убийцу за горло и рывком поставил на ноги, чтобы нанести поистине смертоносный удар — быстрый апперкот в челюсть, от которого тот отлетел на несколько шагов и, с глухим стуком впечатавшись в ствол дерева, медленно сполз на землю. Джейка пошатывало; адреналин зашкаливал; сердце колотилось; мысли скакали и кружились в лихорадочном вихре.

— Долан, подожди! — Мужчина неуклюже пытался стянуть с головы маску, чтобы Джейк мог его узнать.

Он и узнал и в недоумении уставился на Сэма Планкетта, человека, с которым не раз работал в одной опергруппе Т-КСАП. В последний раз они встречались две недели назад во время разбора их общего фиаско на Среднем Западе. Джейк знал Планкетта мало, но у того была вполне приличная репутация в агентстве. И, хотя они не приятельствовали, в душе уважал парня. До этих пор.

— Сукин ты сын. — Джейк схватил Планкетта за шиворот и, вздёрнув на ноги, отвесил ему затрещину, от которой тот крутанулся и плюхнулся на зад. Но снова был поднят, и снова получил удар, да такой, что кровь хлынула из носа ублюдка, и он свалился в грязь, скрючившись пополам.

Джейк вытащил «дэу» из кобуры на поясе.

— Это ты запустил ракету?

Планкетт посмотрел на него обезумевшими глазами:

— Нет!

— Тогда на кого ты работаешь? — Джейк держал пистолет там, где ему было самое место — промеж глаз предателя. Планкетт начал вставать. — Сиди, где сидишь.

Джейк разрывался надвое: остаться и получить столь необходимую информацию или отправиться искать — он сжал зубы — тело Марни. Жалея, что он не оптимист, Джейк начал молиться. Дай Бог, она не умерла. Дай Бог, сумела выжить. Если это так, то он должен найти её. Немедленно.

Прогорклый запах горящего авиационного керосина наполнил чистый горный воздух.

— Забей, — рыкнул Джейк, забирая у Планкетта оружие и отбрасывая его в кусты. — Мне абсолютно всё равно, чем ты тут занимаешься. — Дуло пистолета Долана приподнялось на долю сантиметра. — Позже разберусь, что тут происходит.

— Нет, подожди! — Планкетт вскочил на ноги и поднял руки. — Я из хороших парней, Долан. — Его глаза нервно бегали, пока не остановились на лице Джейка. — Остальные придут меньше, чем через две минуты. Я скажу быстро.

— Сейчас я не в настроении болтать. — Джейк вытащил небольшой моток прозрачного пластика, закреплённый под его плечевой кобурой. — Повернись. И не шевелись, или, видит бог, я поберегу свои нервы и вышибу тебе мозги прямо тут, не сходя с места.

Сдавшись, Планкетт опустил руки и скривился, потирая ладонью живот в месте, где на чёрной ткани костюма красовалось грязное пятно, очень напоминающее след от подошвы. Затем он развернулся, и Джейк, воспользовавшись импровизированными пластиковыми наручниками, стянул запястья парня как можно туже.

— Ты пережал мне кровоток.

— Напиши жалобу в Международную амнистию^[24], — Джейк подтолкнул его в спину. — Шевелись.

— Нет смысла идти к месту крушения, — бросил Планкетт через плечо. — Живых там точно нет.

Джейк доходчиво, не стесняясь анатомических подробностей, объяснил, куда и что Планкетту следует засунуть. Ему хотелось пристрелить ублюдка, но слишком много вопросов без ответа роилось у него в голове. А пристрелить его он сможет и пятью минутами позже.

— Шевели задницей, — Джейк подтолкнул пленного в плечо.

Жуткий образ тела Марни, обугленного до неузнаваемости, разрывал ему сердце. Впервые за шестнадцать лет карьеры он что-то чувствовал, противостоя плохим парням. Эмоции переполняли его нутро, обжигая изнутри, как лава, и безостановочно крутились в голове, словно белка в колесе. Ему хотелось вырвать из груди сердце врага, пока оно ещё бьётся. Хотелось яростно мстить, сводя личные счёты. Он жаждал схватки. Жестокой. Кровавой. Смертельной.

Подталкивая перед собой пленника, Джейк мрачно начал взбираться по крутому склону к месту крушения. Он всё ждал, что ноздрей достигнет запах смерти, смешанный с керосином, и слушал треск огня, пожиравшего поляну. Глаза горели. От дыма. Джейк потёр переносицу. Марни права: ветер адски безжалостен к человеческим слёзным протокам.

Он представил себе их непройденный путь. Позволил боли взорваться в нём при воспоминании о её вкусе на языке. О её особенном запахе. О том, какой лукавой чертовщинкой блестели её голубые глаза, когда смех был готов слететь с её сладких губ.

Шаги Планкетта замедлились.

— Они наверху, рассчитывают, что ты придёшь осмотреть место падения вертолёта.

— Жду не дождусь.

Джейк наклонился, чтобы поднять оброненный ранее «вальтер» и на ходу проверил заряд. Чем ближе они подходили, тем более густым был дым, и всё больше воняло жжёным топливом, металлом и сладким тошнотворным запахом горелой плоти.

Он сглотнул желчь и остановился на краю леса, поражённый глубиной своего отчаяния. Чёрный дым и тлеющие обломки вертолёта наполняли небольшую поляну. Никаких крупных фрагментов здесь не было. Края остатков машины ещё кое-где лизали яркие языки пламени, но и они скоро будут потушены мокрой землёй и неблагоприятными погодными условиями.

Никто бы не смог выжить в такой катастрофе.

И ничего он здесь не найдёт, кроме обугленных останков. А увидеть их прямо сейчас Джейк был не готов.

Глазные яблоки казались опалёнными. Тяжесть в груди затрудняла дыхание.

— Армейская зенитка «Ред Ай»^[25]?— глубоко втянув в себя ядовитый дым, спросил он резко, и Планкетт кивнул. Та самая ракета с тепловым самонаведением, запускаемая с плеча, которую США продавали любому, кто мог заплатить.

Джейк взъерошил пятернёй волосы и тяжело сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле размером с ферокактус^[26]. Его чувства сейчас не играли никакой роли. Он смахнул влагу, выступившую на глазах из-за дыма, и позволил льду сковать его тело. Он не справился с защитой женщины, которую… Джейк посмотрел на Сэма Планкетта кровожадным взглядом, почти обезумев от раздирающих душу гнева и отчаяния.

От тошнотворного запаха его желудок заурчал. Джейку приходилось терпеть вонь и похуже. Быть свидетелем намного более масштабных терактов, нежели один сбитый вертолёт с двумя пассажирами на борту. Но никогда он не переживал настолько личной трагедии. Он должен выкинуть из головы её семью. Джейк не смел даже мысленно произнести её имя. Ничто не должно помешать ему сделать то, что он задумал. В настоящий момент его способность полностью сосредоточиваться на деле была ключевой.

— Хорошо, — мертвенно-спокойным голосом бросил Джейк. Почти таким же мертвенно-спокойным, как чувствовал себя. — Говори.

Ему хотелось, чтобы Планкетт попытался освободиться, сделал движение, на которое Джейк мог бы отреагировать. Застрелить его — слишком быстро. Джейку хотелось рукопашной схватки. Физически излить свою ярость. Он отчаянно желал слышать, как трещат кости и разрываются мышцы. Хотел кровавого спорта, не на жизнь, а на смерть. И пусть победит сильнейший.

— Конечно, — нервно согласился Планкетт. Он вытер окровавленный нос о плечо и оглянулся, окидывая окрестности испуганным взглядом. — Но не здесь.

— Я не собираюсь разгуливать по горе, чтобы ты почувствовал себя в безопасности, — рявкнул Джейк и прислонился к толстому шишковатому стволу голубой дугласовой ели. Его мышцы напряглись, тело сжалось, как пружина, готовясь в любую секунду принять бой, желудок свернулся в жёсткий, мучительный узел боли...

«Стоп. Не думай об этом, — приказал он себе. — Сосредоточься на расплате».

Над верхушками деревьев поднимались клубы едкого дыма, призрачно-белые на фоне потемневшего неба.

«Сейчас ты не можешь сделать ничего, чтобы помочь ей. Ни единой долбаной вещи. Ты уже помог, чем мог — запихнул её нежное хрупкое тело в вертолёт, ставший в итоге её погребальным костром».

Он отвернулся от поляны. Они находились достаточно высоко, чтобы разглядеть вдалеке за кронами деревьев нижнюю дамбу. Небо сливалось с неспокойной рябью воды. Джейк зыркнул на Планкетта:

— Начинай говорить, или побереги воздух.

— Знаешь танго по имени Танцор?

— Неужели это операция СПА? — недоверчиво спросил Джейк. Сияющий путь Америки — незаконное военное формирование на Среднем Западе, взявшее на себя ответственность за резню, случившуюся месяц назад. Неужели Танцор руководил этой бандой?

В этом не было смысла.

— Что, чёрт возьми, нужно от меня СПА?

Планкетт пожал плечами.

Джейк, сузив глаза, посмотрел на него. Боже, ему нужно выпить. Или убить. Всего мгновение без этой мучительной… дыры в животе. Казалось, что из него выкачали весь адреналин. Внезапно Джейку стало всё равно, кто и почему охотится на него.

— Просто скажи мне, кто приказал сбить вертолёт и кто держал зенитку.

— Танцор, — скорчившись, Планкетт присел на лежащий рядом камень. Его глаза бегали — искал своих, подумал Джейк.

— Кто такой, чёрт возьми, Танцор? И что ты здесь делаешь? Ты двойной агент?

— Чёрт, готов убить за сигарету, — пробормотал Планкетт с лёгким техасским акцентом, ёрзая на камне. — Я на сто процентов лоялен Т-КСАП, — сказал он с мальчишеской улыбкой, которая ни на йоту не впечатлила Джейка. — Фантом позвонил мне, когда мы выбрались из заварушки в Венесуэле. Сказал, что кто-то нацелился на твою задницу. Попросил приглядеть за этим.

— Да неужели? Почему же он мне ничего не сказал? Это было два долбаных года назад.

Планкетт передёрнул плечами:

— Не знаю. Мне известно только то, что я должен был прикрывать твою спину. Я запустил слух, что меня можно подкупить, и пару лет назад ко мне кое-кто обратился, и я начал работать на них. — Его глаза округлились, когда он увидел, что Джейк взвёл курок «дэу». — Эй, эй, не на самом деле, парень, понарошку!

— Значит, ты одновременно работал на Т-КСАП и СПА, но был, конечно же, всей душой предан Т-КСАП?

— Совершенно верно.

— Стало быть, вся вина за ту резню лежит на твоих плечах? — с угрозой прошипел Джейк.

— Нет! Ни в коем случае. У Танцора были свои люди внутри нашей конторы, которые снабжали его информацией. Я был лишь одним из многих…

— А не ты ли тот ублюдок, который слил ему наш язык и жесты, Планкетт? — Джейк оттолкнулся от дерева.

— Танцор знал их задолго до того, как я начал эту работу, клянусь.

— Все здесь присутствующие — агенты Т-КСАП? Нынешние и бывшие?

— Нет, только я один. Все остальные из ополчения СПА.

— Сколько их?

Планкетт выдавил слабую улыбку.

— Сюда забросили тринадцать человек. Ты достойный противник, мужик, один из лучших. Танцор не хотел рисковать.

— Тринадцать, — повторил Джейк. — Моё счастливое число. Что снова возвращает нас к главному вопросу: кто же такой Танцор и почему этот сукин сын вообще охотится за моей задницей?

Ответом на его вопрос стало появление на поляне человека в чёрном камуфляже. Он наставил на Джейка короткоствольный автомат и сдёрнул с лица маску.

— Возможно, тебе следует спросить об этом меня.

Страх исказил лицо Планкетта:

— Танцор!

— Ларч, — в унисон с ним глухо откликнулся Джейк.

Шок. Радость. Гнев. Боль от предательства. Безудержная ярость. Буйство эмоций захлестнуло Джейка со сверхзвуковой скоростью.

— Брось оружие, — приказал Ларч, не отводя автомата от Джейка.

— Иди к чёрту, ублюдок.

— Ой! — Ларч надулся. — Неужели ты не рад меня видеть, Дровосек?

— Я бы предпочёл видеть тебя таким, каким ты был в день нашей последней встречи. Мёртвым.

— Забавно. Готов поспорить, тогда ты чуть было не заплакал.

При воспоминании об этом у Джейка заныло в животе.

— Я это пережил.

Он смотрел на человека, которого, казалось, знал как облупленного, сквозь красную пелену, застилающую глаза, и ощущая подкатившую к горлу желчь.

— Ну, и почему бы нам не сэкономить друг другу время и не выстрелить одновременно?

— О мой бог! Ты и правда думаешь, что я примчался в этот медвежий угол ради честной игры, а, Джеки-бой? Да ни в жизнь.

Из-за деревьев раздался выстрел. И «вальтер» вылетел из пальцев Джейка, который остался не только безоружным, но и с онемевшей до плеча рукой.

Ларч рассмеялся:

— Всё ещё хранишь верность моральным принципам, ясно. Обожаю твою предсказуемость. На самом деле, я ставил на неё. Но разве ты не знал, Дровосек, что хорошие парни всегда приходят последними?

— Я готовился к встрече с медведем, — фыркнул Джейк. — Жаль, что вижу перед собой лишь куницу.

— Ну да, ну да... Но заметь, из нас двоих ствол в руке сейчас сжимаю именно я. Обыщи его, — приказал Ларч Планкетту.

Джейк стоял неподвижно, пока парень забирал его оружие и связывал руки за спиной. Какая ему сейчас разница?

— Уверен, что забрал у него всё?

— Да, сэр.

— Отлично, — Ларч направил ствол на Планкетта. Хлопок, и всё было кончено. Двойной агент выглядел растерянным, заваливаясь набок с аккуратным отверстием в виске.

Ларч проворно обошёл тело и неспешно прошествовал к Джейку, который отстранённо следил за его приближением, расслабленно прислонившись к дереву.

— Как дела, Дровосек?

Джейк без выражения посмотрел на тело, затем перевёл взгляд на Росса Лерма.

— Чести нет среди воров? Ясное дело. Ты выглядишь чертовски хорошо для трупа.

— Ага, — улыбнулся Ларч знакомой очаровательной улыбкой. — Невидимость и вправду пошла мне на пользу.

— Смотрю, ты процветаешь.

Улыбка на лице Ларча стала шире:

— Помнишь, мы как-то говорили о том, что чертовски несправедливо, что плохим парням достаются все деньги? Ну так вот, мужик, я тоже получил свою долю. Львиную долю.

Внезапно Джейку всё стало ясно. Плохо, что ему на это было уже наплевать.

— Значит, ты использовал Планкетта как шпиона, чтобы он держал тебя в курсе внутренних событий?

— Чёрт, были и другие — за последние шесть лет на меня работало больше дюжины агентов Т-КСАП, — похвастался Ларч и, сбросив ногой тело Планкетта с камня, сам уселся на него, всё так же, небрежно, нацелив свой автомат в грудь Джейка.

— Эй, — светским тоном начал он, — помнишь Сильвию Кортес? Хороший оперативник, да? Ты пару раз ходил с ней на свидания. У-ух! Наверное, горяча в постели. Какая девушка! Жаль, что она получила…

— Брось оружие, — оборвал его Джейк. — Давай драться голыми руками. Без правил.

Ларч рассмеялся:

— Я не собираюсь биться с тобой врукопашную, приятель. Я слишком хорошо тебя знаю, — он посмотрел Джейку за спину и кивнул. Трое наёмников вышли из-за деревьев.

Джейк даже не шевельнулся, не сводя глаз с Росса Лерма. Друга, которого держал в своих руках на смертном одре шесть лет назад. Ему не нужно было объяснять, как — некоторые наркотики могут вызвать временную смерть.

— Почему? — спокойно спросил он.

* * * * *

Воздух наполнял густой запах керосина. Марни закашлялась, открыла глаза и сразу же об этом пожалела.

Затылок пульсировал, отвечая на каждый удар сердца. Зрение было расплывчатым, нечётким, и ей пришлось напрячь глаза, чтобы хоть как-то сфокусироваться. Лёжа навзничь, раскинув руки и ноги, она видела тёмный силуэт дерева на фоне затянутого облаками пурпурно-серого неба над головой. От влажной земли её пальто и джинсы промокли, и она поёжилась как от холода, так и от осознания того, что чуть не погибла. Марни отчаянно надеялась, что ничего не сломала и не истекает кровью. Попробовав пошевелить пальцами в ботинках, она снова застыла на какое-то время, пытаясь понять, где находится, и вспомнить, что произошло...

Через несколько секунд после того, как она проводила взглядом Джейка, из-за деревьев с противоположной стороны поляны выскочил человек. И прежде чем она успела понять, что происходит, он уже был внутри вертолёта. Пилот, поглощённый взлётом, не мог помочь ей, когда стало ясно намерение незнакомца выкинуть её из кабины. Извернувшись, Марни умудрилась пнуть того коленом в живот... за миг до сокрушительного удара в челюсть. И это последнее, что она помнила.

Неудивительно, что всё болит. Смотря вверх, она видела сломанные ветви сосны, которые смягчили её падение. Ей повезло уцелеть, ведь упала она с высоты около шести метров, а то и больше.

Хотя Марни была бы не против, чтобы раскалывающаяся голова принадлежала кому-то другому.

Когда вертолет поднялся в воздух, солнце стояло в зените. Сейчас уже почти стемнело. Пролетели часы.

— Ой, ой, ой, — шёпотом отпустив пару крепких словечек, Марни осторожно села. Тело ломило так, словно каждую его часть поочерёдно сбросили с вертолёта на твёрдую землю. Она положила ладонь на пульсирующую щёку — горячо и чертовски больно, и левый глаз практически не открывается. «Должно быть, у меня на щеке фингал размером со штат Калифорния», — усмехнулась Марни.

Хотя в одном ей повезло. Крови не было.

Положив голову на колени, она дождалась, пока головокружение не утихло, после чего осторожно поднялась на ноги, навалившись всем весом на ближайшее дерево, чтобы удержать равновесие, и оглядела обломки искорёженного почерневшего металла. Пилот мёртв, вертолёт уничтожен. Джейк, наверное, с ума сходит от беспокойства за неё. «Хорошо, — поправила она себя, — не сходит с ума. Просто волнуется».

Но, посмотрев на место катастрофы, Марни с дрожью поняла, что Джейк сочтёт её мёртвой.

«О, Джейк».

Она не могла просто бежать вниз по склону горы, выкрикивая его имя, чтобы дать ему понять, что жива. Логика подсказывала, что нужно как можно скорее возвращаться в убежище Джейка и в безопасности дожидаться его там. Всё, что от неё требовалось — найти дорогу к берлоге в кромешной тьме, не попавшись на глаза чёртовой уйме плохих парней, и не замёрзнуть до смерти в промокшей одежде.

Наполнявший темноту густой запах дыма и горелой сосновой смолы угнетал. Небо затянули низкие облака, но несмотря на это, отраженного от снега света было достаточно, чтобы худо-бедно видеть, куда она идет. И Марни начала нисхождение, сначала неспешное из-за головокружения и ряби в глазах, однако вскоре холодный воздух прочистил ей мозги, и она продолжила спуск в относительно быстром темпе. Хватаясь за нижние ветки деревьев, Марни шла по бросающимся в глаза ориентирам, вспоминая на ходу о замёрзшей луже вон под тем деревом, и о том, как попросила Джейка помочь ей перелезть через вот эти камни…по крайней мере, она надеялась, что именно через них. Её пространственная ориентация всегда оставляла желать лучшего. Впереди высилась зонтичная сосна, за которой начинались владения Джейка.

«Через двадцать минут ты уже будешь в тепле и скроешься от пронизывающего насквозь ветра».

Сузив глаза, Марни вперилась взглядом в холм, под которым располагалась берлога, а на другой его стороне — дом Джейка. Она шла правильным путём. И оставив дым позади, могла видеть закат — восхитительную, завораживающую симфонию кроваво-красного и мандаринового, — оранжевые лучи которого отражались в каплях воды, делая их похожими на танцующих светлячков.

Марни не стала тратить слишком много времени на любование пейзажем, прежде чем снова заковылять вниз по склону. Она старалась быть как можно незаметнее, ожидая, что в любой момент из ниоткуда, словно чёрт из табакерки, может выскочить плохой парень.

Стоп. Что-то не так с этим удивительным закатом... И тут Марни осенило: уже давно стемнело, да и увидеть заход солнца с этой точки было совершенно невозможно, так как оно садилось с другой стороны горы. Девушка развернулась.

Между деревьями в небо вырывались языки пламени, лижущие и пожирающие окружающие их сосны. Она почти могла слышать треск и хруст горящих ветвей и бурление кипящего сока растений.

А в самом центре огненного ада находился коттедж Джейка.

Она остановилась, как вкопанная, опершись на толстый ствол дерева, чтобы перевести дух. Дом был охвачен пламенем. Вертолёт разбит. До машины никак не добраться. Собака потерялась. А где-то на этой горе кучка радикальных маньяков пытается убить Джейка.

— Чёрт, чёрт, чёрт!

Вряд ли огонь охватит всю гору целиком, ведь на протяжении нескольких дней шёл сильный дождь со снегом. Но простой деревянный дом сгорит за считанные минуты.

Они не смогли разыскать убежище Джейка, поэтому подожгли коттедж. Теперь остаётся вопрос, удалось ли им проникнуть в его высокотехнологичный бункер?

Вход в шахту достаточно близко. Если они внутри берлоги, то заметят ее приближение. А она не имела понятия, там они или нет. И не узнает об этом до того, как откроется дверь лифта и будет уже слишком поздно.

Та же судьба ожидает и Джейка.

Марни прикусила губу, размышляя, как лучше поступить. Оставаться на склоне было нельзя. Плохие парни знали достаточно, чтобы спалить обиталище Джейка. И велика вероятность, что они где-то рядом — прочесывают гору в поисках... Чуть было не свалившись, Марни поняла, что шнурки ее ботинок волочатся по грязи, словно у первоклассницы. Она присела, чтобы завязать их, и застыла, прислушиваясь.

Голоса. Близко.

Сердце подскочило куда-то к горлу и суматошно затрепыхалось там, не давая нормально дышать. Марни инстинктивно плюхнулась на живот и стремглав поползла назад, пока не скрылась под тяжёлыми ветвями едко пахнущего можжевельника. «Снова-здорово», — криво усмехнулась она и вздрогнула, услышав, что голоса приближаются. Похожие на солому иголки ливнем осыпались на её укрытие вкупе с кусочками смёрзшегося снега, падавшими с ветвей, словно град, и колотившими её по голове.

Марни едва могла разглядеть двоих мужчин, чьи силуэты были чуть плотнее, чем окружавшая их темнота, хотя они находились уже метрах в двух от неё. Жаль, что она не понимает ни слова, потому что их голоса звучали донельзя возбужденно.

Красный огонёк недокуренной сигареты полетел по направлению к её убежищу и приземлился в миллиметре от лица Марни. Она молилась, чтобы в курильщике внезапно не проснулась совесть. Меньше всего ей сейчас нужно, чтобы он подошёл и затоптал окурок. И напрасно Марни ждала, что на мокрой земле тот быстро потухнет — окурок продолжал дымиться. Чёрт. Она набрала полный рот слюны и плюнула на светящийся кончик. На всякий случай.

Спустя вечность, уложившуюся в пару-тройку минут, парни отправились дальше. Она же лежала неподвижно, пока их голоса не утихли вдалеке, и лишь потом выскользнула из кустов. «Ещё немного в том же духе, и у меня произойдёт отравление адреналином, если такое возможн...» Марни скорее почувствовала, чем ощутила, что между её раздвинутыми ногами стоит человек. И даже не оглядываясь, она знала, что это не Джейк. «О-оу».

Марни перевернулась на спину, подтянула колени к груди и, резко разогнув их, сбила незнакомца с ног. Теперь они оба валялись на раскисшей земле. Его ругань заглушила её тяжёлое дыхание, когда он вскочил и, схватив её за горло, рывком поднял на ноги. Прижав её к себе спиной и зажав локтевым сгибом горло, другой рукой он мёртвой хваткой держал её руку, заведённую за спину.

Марни залезла в карман и умудрилась выудить оттуда носок. Со свистом она рассекла самодельным кистенём воздух над головой и угодила билом противнику в лицо.

Мужчина взвыл. Марни снова замахнулась. Вж-ж! Шмяк!

И тут же лягнула его, но ублюдок лишь ужесточил хватку на её горле, практически лишив её возможности дышать, и попытался повалить наземь.

— Тебе следует знать, — смогла выдавить скрипучим голосом Марни, раскачиваясь на пятках в попытке оттолкнуть его, — когда меня загоняют в угол, я огрызаюсь. — Эти слова предназначались в большей степени ей самой, нежели ему.

В ответ тот выплюнул какую-то грубость. Их противоборство стало напоминать какой-то странный танец, когда наемник начал раскачиваться, едва не вырывая руку Марни из сустава. Она же снова размахнулась своим самодельным оружием, на этот раз угодив ему в горло. Он судорожно втянул в себя воздух, но не на йоту не ослабил хватку, тянущую ее к земле.

Вздохи и хрипы, вырывавшиеся изо рта Марни, окутывали ее голову густым белым облаком, в то время как она, со слезами боли на глазах, пыталась удержаться на ногах.

Мужчина задал вопрос. По крайней мере, ей показалось, что это вопрос. Но она не могла бы дать на него ответ, даже если бы поняла, о чём её спрашивают. Ублюдок перекрыл ей дыхание. Марни снова попыталась вывернуться из его хватки, но незнакомец был сильнее и жестче.

Она снова лягнула его, и негодяй захрипел, когда её тяжёлый «тимберленд» врезался в его голень. Что не помешало ему перехватить летящий в него носок. Носок растягивался, пока каждый из них тянул его на себя, стараясь вырвать из рук соперника, что заставляло их все плотнее вжиматься друг в друга, и теперь уже обе руки злодея держали ее в крепком захвате.

Почти оторвав от земли, наемник потащил Марни к широкой старой сосне. Марни не имела понятия, что он собирается с ней сделать. И не горела желанием узнать его намерения. Приближаясь к сосне, она согнула ногу в колене, и, когда мужчина пихнул её к дереву, оттолкнулась ею от ствола и отбросила себя вместе с ним назад.

Они покатились с холма, сплетённые, словно любовники. Она продолжала молотить его кулаками и ногами. Может быть, она и дерётся, как девчонка, но уж точно как очень гадкая девчонка. Недаром она приходилась сестрой своим братьям.

Негодяй тоже нанёс ей несколько сильных ударов — и в отличие от постановочных драк в кино, это было очень неприятно. От одного Марни умудрилась увернуться, прикрыв лицо от летящего в него кулака, и удар пришёлся на запястье, отчего боль сразу же прострелила в плечо. Марни зарычала вместе того, чтобы завизжать, и ногтями вцепилась ублюдку в лицо.

Они подскочили на трамплине — всего на несколько футов, но казалось, будто на целую милю — и вновь покатились по склону, и снова колючие сорняки и кусты принялись трепать Марни за волосы.

Их спуск прервал большой валун, у которого они резко затормозили. Марни оказалась сверху и, поспешно прижав колено к паху врага, села. Мужчина не шевелился.

— Эй!.. Эй, ты! — прошептала она, пытаясь разглядеть его лицо, и далеко не нежно ударила подонка по щеке. Никакой реакции.

Марни не стала задерживаться. Быстрый обыск шпионского костюма принёс ей в качестве трофеев несколько пистолетов и выглядящий смертоносным нож. Марни забрала всё. Спрятала нож в карман пальто, между делом представив образ мадам Баттерфляй, падающей на меч, и содрогнулась. Небольшой пистолет засунула в задний карман джинсов, оружие побольше положила в карман пальто, а ещё одно оставила в руке.

Она никогда в жизни не держала в руках пистолет. Он был гораздо тяжелее, чем казался на вид. Марни покачала его в руке, пытаясь привыкнуть к новому для себя ощущению. Она не имела понятия, стоял ли пистолет на предохранителе или нет, и был ли у этой модели предохранитель вообще. Ей было всё равно. Прицелиться. Нажать на спусковой крючок. Вот и всё, что она знала о стрельбе.

И этого должно быть достаточно. Имея под рукой оружие, Марни почувствовала себя смелее, хотя и надеялась, что пускать его в ход не придётся. Она начала карабкаться по крутому склону в надежде найти свой носок... белевший в темноте неподалеку, и, подобрав его, засунула в карман. Этим оружием она хотя бы умела пользоваться.

Порыв ветра забрался под полы её пальто, и Марни вздрогнула. А затем раздался щелчок, пробравший до мозга костей и заставивший ее рвануть под сень деревьев. Преодолев открытое пространство и едва достигнув укрытия под огромной зонтичной сосной, Марни услышала звук, который ни с чем нельзя спутать. Выстрел.

Кулём рухнув на землю, она закатилась под колючий кустарник, со всего маху впечатавшись лобковой костью во что-то твёрдое, но подавила рвущийся наружу вскрик и лишь скривилась от боли. Сердце сбилось с ритма и стучало в груди чертовски медленно. Интуитивно Марни чувствовала, что опасность всё ещё витала где-то неподалёку.

Ближе, гораздо ближе, чем тот выстрел.

Глава 15

Замерев, как затравленный зверь, Марни припала к земле и даже моргнуть не смела, когда человек в камуфляже прошёл в нескольких сантиметрах от её руки. Но стоило его одинокой фигуре скрыться за деревьями, зажала пистолет между коленями и, с минуту подышав на сложенные ковшиком ладони, снова взяла в руки оружие, крепко стиснув рукоять. Боже, как же она замёрзла! Вояка был уже едва различим среди деревьев, и Марни пошла следом — двигаясь и останавливаясь вместе с ним и стараясь издавать как можно меньше шума. «Ладно, Джейк Долан, король шпионов всея вселенной, сейчас самое время прийти и найти меня», — заклинала она, скользя от дерева к дереву. Усилившийся ветер кружил ледяную крупу и мокрые листья вокруг её ног; пальцы, сжимающие пистолет, онемели от холода. Где-то впереди она слышала голоса, правда, слишком тихие, чтобы разобрать слова. Парень ускорился. Она тоже, хотя следовать за ним, и следовать незаметно, становилось всё труднее: во-первых влажная листва заглушала не только её шаги, но и шаги её попутчика, а во-вторых сквозь разрывы облаков всё чаще проглядывала луна. И тогда, из-за тумана и дыма, клочьями носившимися в воздухе и зловеще клубящимися у её ног, всё вокруг казалось тускло-голубым. И такими же тусклыми были голоса, что доносились сквозь тишину леса. А между тем ветер переменился, став холоднее, и это заставило Марни двигаться ещё проворнее. Что-то мягко опустилось на её ресницы, потом ещё и ещё. Она посмотрела вверх. Снова пошёл снег.

— Это что, шутка? — недоверчиво прошептала она и, покачав головой, направилась к берлоге. Для полного счастья ей не хватало только нашествия саранчи.

Луна тем временем застенчиво выглянула из-за облаков над верхушками сосен, позволяя разглядеть дорогу, так что Марни смогла лавировать между деревьями ещё быстрее. Впереди, сквозь ветви, она заметила скальное образование, за которым и находилась берлога. Каждая мышца, каждая косточка её тела ныла одна громче другой. Марни отчаянно хотелось сорваться на бег, но она сдержала себя. Примерно в двухстах метрах от скалы она замерла, услышав шорох, предупредивший её о том, что кто-то — или что-то — находилось поблизости.

Тот ли это мужчина, от которого она только что сбежала? Или другой? С бешено колотящимся сердцем и скачущими во весь опор мыслями, Марни подняла руку с зажатым в ней небольшим пистолетом и затаила дыхание.

— Гав! — послышался тихий оклик из-под куста.

Со сдавленным криком она упала коленями на грязную, раскисшую землю, и Герцогиня выползла из своего убежища, чтобы поприветствовать хозяйку.

— О, милая моя! — ворковала Марни, обняв собаку за шею и уткнувшись лицом в её короткую мокрую шерсть. — С тобой всё в порядке? Я так скучала. И так волновалась.

Она наполовину смеялась, наполовину плакала. И даже думать не хотела о том, что же могло помешать собаке вернуться. Марни провела руками по телу Герцогини, проверяя на ощупь, нет ли у той каких-либо явных повреждений. Казалось, с собакой всё в порядке, но её любимица была мокрой и замёрзшей, и трогательно радовалась встрече с хозяйкой. Девушка вытерла щёки и встала.

— Ладно, милая, пойдём, подождём Джейка.

Герцогиня взволнованно закружила рядом, но стоило Марни сделать шаг к берлоге, схватила её зубами за подол пальто и потянула в противоположном направлении, поставив хозяйку перед выбором: остановиться или остаться без верхней одежды.

— Что на этот раз?

Герцогиня заметалась в возбуждении; из груди вырвался низкий рык.

— Этокасается Джейка? — Сердце Марни заколотилось и подскочило к горлу. — Джейка, милая? Джейка? Ладно, хорошо, я пойду за тобой. Только, пожалуйста, пусть нас не застрелят. Это всё, о чём я прошу.

* * * * *

— Что ты задумал, Ларч? Загулять меня до смерти? — съязвил Джейк, шагая впереди своего конвоя. Руки Долана были крепко скованы за спиной пластиковыми наручниками. Его полностью разоружили, не особо миндальничая с ним, отчего рана на плече открылась и снова начала кровоточить — он чувствовал тепло крови под блокировкой.

Джейк всмотрелся в лица террористов, желая выяснить, не было ли среди них оперативников Т-КСАП. Нет, не было. Эти трое были помесью деревенских простаков и профессиональных киллеров с плоскими, безразличными глазами наёмных убийц. И недостаточно смышлёными, чтобы быть не просто громилами Ларча. Вся ли это банда? Или кто-то ещё ждёт где-то по пути?

— Вернёмся к нашему дому. — Ларч ткнул его ножом в спину. Тот вдавился в кожу, но не разрезал её. Ларч всегда любил мелко пакостить. Джейк расценивал это как безвредную слабость друга, но теперь понимал, что эта склонность была признаком чего-то намного более опасного.

— Нашему дому? — презрительно бросил Долан. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но помимо ящика пива, купленного в тот же день, что и дом, каким был твой вклад в собственность?

— Он всегда принадлежал нам четверым. Топай быстрее — холодает. Это было всё, что я мог тогда предложить, поэтому нечего выставлять мне счёт, Дровосек. Часть дома моя.

— И что? — протянул Джейк. — Сейчас ты хочешь его весь?

Ларч хохотнул:

— Чёрт, да! Я хочу его весь. Но больше всего — берлогу.

— Какую ещё берлогу? — спокойно спросил Джейк и сузил глаза, заметив проблеск огня впереди между деревьев. Как оказалось, не весь дым в воздухе шёл с места авиакатастрофы. Тупой ублюдок поджёг дом.

— Какую ещё берлогу? — передразнил Ларч. — Ту самую, которую мы вчетвером планировали построить. Берлогу, которую ты соорудил в одиночку. Берлогу, где ты хранишь патенты на все свои прибыльные игрушки. А у тебя их много, и они принесут баснословные бабки, — огрызнулся Ларч. — И я получу их все.

— В последний раз, когда я проверял, ты не был моим ближайшим родственником.

— Из-за твоей чёртовой прыткости, — яростно продолжил Ларч, словно Джейк его и не прерывал, — мои деньги заморожены, мой лучший подручный мёртв, и мой лагерь на Среднем Западе рассекречен. Ты должен мне, приятель. Ты должен мне эту гору.

— Эй, притормози и взгляни правде в глаза. Никто тебе ничего не должен. Ты сделал свой выбор. Вот и живи теперь с ним.

— Мой выбор в том, чтобы великий и неподкупный Джейк Дровосек Долан с позором ушёл в отставку, и чтобы о нём никогда не было и слышно, — с довольной усмешкой произнёс Ларч. — За исключением, конечно, того дня, когда он должен будет выписать замечательные жирные чеки. Да, кстати, твой личный ключ (параметр криптографического алгоритма формирования электронной цифровой подписи, доступный только подписанту прим. или сноска) в моём распоряжении.

Это объясняло, как Ларч получил доступ к секретным документам и как санкционировал провальные операции, якобы одобренные самим Джейком.

Запах древесного дыма низко висел в воздухе, пока Джейк шёл параллельно скалам, скрывающим вход в шахту, ни разу даже не взглянув на них.

— Ты используешь ракеты «Ред Ай»? — спросил он сквозь стиснутые зубы, до боли сжав челюсти.

— Ой! — с издёвкой вскрикнул Ларч. — Ты действительно так привязался к своей мисс М. Райт?

«Откуда, чёрт возьми, ублюдок знает её имя?»

У Ларча на лице появилось самодовольное выражение, и он произнёс по памяти:

— Место проживания — 939, Ла Меса, Саннивейл, штат Калифорния?

«Её лекарство», — понял Джейк, чувствуя, как в жилах закипает кровь. Имя и адрес, по всей видимости, были написаны на бутылочке, которую ублюдки вытащили из её рюкзака.

— Ты идиот, Ларч. Ты всегда чересчур торопился с выводами. И это до сих пор толкает тебя на глупые поступки. Ты впустую потратил дорогостоящие боеприпасы. Девчонка была туристкой. И не имела со мной ничего общего.

«Никаких эмоций, — предостерёг он себя. — Никаких чёртовых эмоций».

— Ты всегда думал, что я на шаг позади тебя, Джейк, верно? Что ж — сюрприз! — это не так.

Ларч обернулся и щёлкнул пальцами, и один из идущих сзади парней протянул ему рулон толстой шероховатой белой бумаги. Ларч развернул его и показал Джейку набросок, нарисованный углём, но Долан не выказал к нему ни малейшего интереса.

А между тем они миновали вход в берлогу и двинулись вниз по склону. Пошёл снег. Мягкие хлопья опускались на землю, подсвеченные неземным туманным лунным светом. «Марни понравилось бы...» — Джейк безжалостно оборвал свои мысли и снова сосредоточился на Ларче, который тем временем слегка наклонил листы бумаги так, чтобы свет холодной белой луны освещал рисунки, и Джейк мог бы их рассмотреть.

— Взгляни сюда, разве на этой работе изображено лицо незнакомца? Я так не думаю. Твоя милашка хотела тебя, когда рисовала это, старик. Действительно хотела. И по выражению твоего лица вот здесь, — он постучал по листу костяшками пальцев, — я бы сказал, ты был в шаге от того, чтобы засадить в неё свой член. — Ларч покатился со смеху.

* * * * *

На самом деле, думала Марни, дрожа в своём укрытии за близлежащим валуном, тогда Долан был в шаге от того, чтобы убить её. Но на данный момент это неважно.

Было очевидно, что Джейк знал человека, идущего рядом с ним. Ещё одно предательство? «Ох, Джейк».

Они с Герцогиней прятались за камнем до тех пор, пока мужчины не скрылись за деревьями, и раскаты смеха не унесло вместе с хлопьями снега.

— Ну, и что теперь, девочка? Что нам делать? — Марни посмотрела на собаку, надеясь получить ответ.

Пистолет, лежащий в кармане, весил целую тонну, впрочем, как и тот, что она сжимала в руке. Просто замечательно! У неё на вооружении три пистолета, нож, носок, набитый пулями... и нулевые знания о том, как пользоваться всем этим, кроме носка. Она не могла бесшумно подкрасться к плохим парням и перестрелять их, как это делали в кино, а одна только мысль, что ей придётся пырнуть кого-то ножом, вызывала ужас и сразу отторгалась сознанием.

Долана конвоировали вниз к тому, что некогда было его домом. А значит, террористы не знали о том, что вход в берлогу находился здесь… и о том, что она жива. И не станут её искать.

— Ладно, милая, — прошептала Марни. — Что нам нужно сделать, так это передать Джейку пистолеты... каким-то образом.

Гавкнув и вильнув хвостом, Герцогиня согласилась с хозяйкой и потрусила вслед за вояками. Марни не отставала.

Танго переговаривались вполголоса, и она не могла разобрать слов, и едва видела Джейка, идущего впереди.

Все четверо остановились у бревна, прямо напротив руин коттеджа. Марни нахмурилась. Она могла бы поклясться, что раньше их было пятеро, включая Джейка... или всё же нет? Она не слишком чётко видела их, когда они проходили мимо...

Из своего укрытия в кустах Марни осмотрела пожарище. Дом превратился в горы горящих обломков и пепла. Часть крыши ещё держалась на дымоходе, но стены рухнули и рассыпались по земле. Влажная древесина тлела, и время от времени из дыр и щелей взвивался сноп искр.

Луна освещала местность как прожектор на сцене. И когда Джейк появился в поле её зрения, у Марни перехватило дыхание, и на одно мучительное мгновение её парализовал страх. Каким-то образом во всей этой неразберихе она почти забыла о том, что Долан не всемогущ.

Джейк стоял к ней спиной. Его запястья были стянуты пластиком. И хотя поза Долана казалась абсолютно расслабленной, он силился незаметно освободить руки, пока остальные были заняты разговором.

«Ну, давай же, здоровяк, сделай пять шагов назад», — умоляла Марни, испуганная и злая от бессилия.

Пламя взметнулось в воздух и рассыпалось ворохом искр. «Эффектное зрелище, ничего не скажешь».

— Ты всегда относился безответственно к своему имуществу, Ларч. Теперь у тебя нет дома.

«Ларч? — Марни нахмурилась. — Один из мушкетёров Джейка?»

А тот тем временем подошёл к Долану. Он был почти таким же высоким, но более худощавого телосложения. И двигался изящно, как танцор. Она возненавидела его с первого взгляда.

— Мне не нужен дом, умник. Я хочу завладеть берлогой. И землёй. Эта гора превратится в новый тренировочный полигон СПА.

— Хотеть не вредно.

«Лучший друг» наотмашь ударил Джейка пистолетом по лицу. И Марни вздрогнула и закусила губу, чтобы не закричать. Сердце бешено колотилось в груди, и ей казалось, что стук его сейчас слышен всем вокруг. Слёзы обжигали глаза. Желание «бить или бежать» захлёстывало. Чувства страха и дикой ярости бушевали в ней, и она всеми силами пыталась не поддаться ни одному из них.

Ларч схватил Джейка за горло. На узком лице ублюдка читалась чистая неподдельная ненависть.

— Как мне попасть в берлогу?

— Боюсь, этот секрет умрёт вместе со мной, — бесстрастно обронил Джейк. Его руки были заняты тем, что стягивало его запястья.

— Отпечаток ладони? — потребовал ответа Ларч. — Всё, что мне нужно сделать, так это отрезать твою чёртову руку. Раз плюнуть.

Мускулы Джейка едва дрогнули. Он в очередной раз проверил оковы и отрезал:

— Сначала тебе придётся найти панель управления.

— И найду. — Ларч принялся вышагивать вокруг Долана, кусая нижнюю губу, как ребёнок, у которого отняли любимую игрушку.

— Бьюсь об заклад, ты установил сканер сетчатки глаза, как мы и планировали.

— Бьюсь об заклад, ты прав. — Подцепил. Дёрнул. Попытался ослабить.

«Это не сработает, Джейк».

Марни ждала, мучаясь от неопределённости и... тошноты. Ублюдки могли отрубить Долану руку или выколоть глаз в любую секунду, в ту самую секунду, когда она, спрятавшись здесь, в кустиках, прогрызала дыру в губе и подпускала от страха в трусы. «Думай, чёрт возьми. Думай». Марни осторожно протянула руку к Герцогине, которая лежала справа от...

Собака исчезла.

— Я пытался решить этот вопрос цивилизованным способом, — деланно вздохнул Ларч и сделал знак своим громилам.

Дальнейшие события стали разворачиваться со сверхзвуковой скоростью. Марни в ужасе наблюдала, как наёмники Ларча бросились на Джейка и вцепились ему в руки мёртвой хваткой и как Долан напрягся, готовый ко всему. И тоже приготовилась — впилась ногтями в ладони и до крови прикусила губу.

* * * * *

Кулак Ларча взметнулся и врезался в подбородок. Потом в живот, грудь и снова в лицо. Джейк ощутил тепло крови, хлынувшей из носа; его запястья напряглись в пластиковых оковах, растягивая их всё сильнее, пока те не пережали кровоток.

Апперкот в раненое плечо, и боль, словно раскалённый нож, пронзила Долана и волной прокатилась по всему телу, отчего его желудок сжался и чуть не расстался со своим содержимым. И снова хук в живот, потом ещё один и ещё. Затем кулак ублюдка с глухим стуком врезался в скулу, и голова Долана дёрнулась назад.

Ларч приплясывал перед Джейком. Торжествующе. Маниакально. Наслаждаясь властью.

«Ну, довольно...» Джейк увернулся от мощного удара в лицо, но вместо того, чтобы отшатнуться, подался вперёд и, вскинув ногу, ударил Ларча коленом в пах. Тот отскочил, а его громилы оттащили Долана подальше от своего босса. Это был ещё тот удар! Росс согнулся пополам, громко выкрикивая проклятия.

— Ты всегда был жалким сопливым трусом, — с издёвкой протянул Джейк. Слезящиеся глаза Ларча бешено сверкнули, и он начал медленно выпрямляться. — Тебе нужны двое, чтобы держать меня? Что это за мужик, который не может вести честный бой? Давай же, ты, трусливый двуличный ублюдок. Иди и схвати меня. Я же лёгкая добыча, ведь так, Ларч? Закован в наручники, двое твоих громил вцепились в меня мёртвой хваткой. Чёрт, даже ребёнок мог бы победить меня при таком раскладе. Где же твой азарт?

Резким движением головы Ларч отозвал головорезов. Джейк передёрнул плечами, но внимания не ослабил.

— Тебе не удастся завести меня настолько, чтобы я потерял контроль. Знаю я твои штучки.

Боль прочертила расходящиеся лучами морщинки вокруг глаз Росса. Схватившись обеими руками за пах, он стоял поодаль от Джейка — ведь того больше никто не держал.

— Нет. Ты знал мои приёмы. За шесть лет многое изменилось, — резко парировал Джейк.

Кто-то находился позади него. Тот, кто не хотел, чтобы его видели или слышали. Пока Ларч метался вокруг, Джейк как бы невзначай сделал шаг назад. Потом ещё один и ещё. А Ларч даже не заметил этого, расхаживая взад-вперёд, слишком увлечённый собственным представлением. Долан стрельнул глазами в сторону танго, которые отошли назад и теперь грели задницы у огня, сосредоточив всё своё внимание на боссе.

И снова лёгкий шелест из кустарника за спиной.

Кто там, чёрт возьми? Человек Ларча? Тот, что оторвался от группы, прежде чем они вышли на поляну?

Вряд ли. Он бы не стал прятаться в кустах. Но где же он тогда? Ищет остальных? И кто же тогда находился позади него?

Дьявол. А могла ли это быть собака? Он совсем забыл о Герцогине.

Ларч тем временем подбежал к дымящемуся дому и, обернувшись, вперился в Джейка. Его подручные стояли теперь по обе стороны от него, неподвижные, как истуканы, нацелив своё оружие на сердце Джейка.

— Дело в том, Ларч, или вернее Танцор, — спокойно начал Джейк, и вместе с тем ещё раз шагнув в направлении густых кустов позади себя. К счастью, дерево со свисающими ветвями частично скрывало его в тени. — Не велика забота вырвать у меня глаз. Но сколько времени у тебя будет в запасе? Пять минут максимум, чтобы успеть отсканировать его. Не такой уж большой срок, когда ты до сих пор не знаешь, где находится сканирующее устройство, не так ли?

— Заткнись. Просто заткнись.

Джейк снова сделал шаг назад. И кто бы ни скрывался за ним, затаил дыхание.

Боится его? Или за него?

Человек или собака?

— Скоро проблема отпадёт сама по себе, — громко успокоил Росса Джейк. — Поскольку мы все отморозим здесь свои задницы. На случай, если ты не заметил, начинается метель.

— Я же сказал тебе закрыть свой проклятый рот!

Ларч терял хладнокровие, довольно заметил Джейк и, придвинувшись вплотную к кустам, ощутил уколы хвои на руках.

— Почему, Ларч? Почему ты это делаешь? Я думал, мы друзья. — Джейк почти вздрогнул, когда что-то поистине ледяное коснулось его запястья.

— Для разнообразия хотел побыть на стороне победителей. — Ларч потёр руки над горящим бревном. Он говорил так, будто они болтали за кружкой пива, сидя перед уютным камельком, а не находились на заснеженной горе глухой ночью рядом с догорающим домом и двумя головорезами с «узи»^[27],нацеленными в сердце одного из них.

— Мы не могли победить, — разглагольствовал Ларч. — Ни при каких обстоятельствах не могли. Вся сила, вся власть была в руках танго. Все деньги. Вся слава. Нас была всего горстка, а их — легионы. Мне осточертело работать на команду лузеров. И охренительно надоело быть пешкой в твоей команде. «Золотой мальчик» Т-КСАП. Джейк Долан, вундеркинд. Именно тебе достались все почести, когда нам удалась та зачистка под ноль. Именно тебя тогда одобрительно похлопали по плечу. Именно ты заслужил всеобщее восхищение и уважение. И потом, когда мы выходили победителями, когда нам перепадала долбаная крупица славы, ты один грелся в её лучах. Ах, да, ты всегда следил за тем, чтобы власть предержащие знали поимённо, кто принимал участие в операции, но в итоге-то героем всё равно считали только тебя. Никто не замечал, что я умён так, как тебе и не снилось. Я. Не ты. Именно я был достаточно умён, чтобы работать сразу на обе стороны. И никто об этом не догадывался. Даже наш гениальный Дровосек. — Ларч захохотал.

Кто бы, чёрт возьми, ни находился сзади Джейка, он либо слишком замёрз, либо слишком нервничал, чтобы действовать быстро и безошибочно. «Давай же, приятель. Разрежь эту чёртову штуку». Долан попытался немного раздвинуть руки, чтобы было легче... полоснуть ножом ему по запястью.

— Ты, может, и великий изобретатель, но именно я сейчас в команде победителей. Я. Разве ты не знаешь, что хорошие парни приходят к финишу последними? Ты всегда жил по правилам, тупой придурок, и посмотри, куда тебя это завело. — Улыбка на лице, в глазах дикий восторг. Он просто упивался собственной смекалкой.

— Идеи доброй половины твоих изобретений принадлежат мне. А деньги только тебе? Нет, так не пойдёт. Я хочу свою долю.

Нож наконец разрезал пластик — давление на запястья тут же ослабло и кровь жаркой волной хлынула в занемевшие руки. Пошевелив кистями, Джейк полностью освободился от стяжки.

— Если бы ты принимал непосредственное участие в создании любого изобретения, вышедшего на рынок, то, несомненно, смог бы получить свою долю, — спокойно пояснил он, разминая пальцы. — Однако тебе трудно будет что-либо доказать, так как все мои патенты поданы и зарегистрированы через годы после твоей смерти.

Будучи партнёрами и друзьями, Долан и Росс не разбазаривали время попусту. Все свои силы они отдавали борьбе за правое дело. Прошло года два после смерти мушкетёров, когда Джейк придумал небольшое приспособление для лазерных прицелов. Деталь, изобретённая по необходимости, была запатентована и принесла Долану уйму денег. Так всё и началось. Забавное маленькое хобби превратилось в прибыльный бизнес.

— Кто, чёрт возьми, сможет это проверить? — спросил Ларч, отходя от догорающих головешек. — У меня будут доказательства. Я прослежу за этим. — Росс бросил на Джейка самодовольный взгляд. — У меня есть люди, занимающиеся бумажной работёнкой, которые представят дело так, будто я и являлся изобретателем. И тогда все деньги будут моими, и, чёрт, мне не придётся делать ничего другого, кроме как быть умнее тебя.

Держа руки за спиной, Джейк бесстрастно взглянул на старого друга и отошёл от кустов, чтобы дать своему спасителю время уйти, и услышал за собой негромкое чертыхание.

— Мы никогда не соревновались друг с другом, Ларч. Никогда. Мы были лучшими друзьями. Все вчетвером... — Джейк вперился в Росса тяжёлым взглядом. — Это ты убил Брита и Скалли?

— Скалли знал, что я по-прежнему жив. Он видел меня уже после моей «смерти». Брит больше не представлял никакой ценности. Ты всегда требовал, чтобы мы подчищали хвосты. Вот я и обрубил всё концы. Я сделал это. Прямо как ты и говорил. Подчистил хвосты. Я…

Ларч внезапно замолчал. «Наверное, осознал, что слетел с катушек», — решил Джейк.

— Ты всегда получал женщин, которых хотел. Разве не так? Всегда. — Он двинулся вперёд: его обычно грациозная походка стала резкой и выдавала несдерживаемую злость.

— Я рад, что она порезала тебя. Рад. Мы смеялись над твоими жалкими потугами в постели. Соледад и я. Лёжа со мной в кровати, она рассказывала, как сильно ты запал на неё. Тупой слабак. Вначале она была моей. Моей.

Джейк оторопело уставился на Росса.

— Ты был влюблён в Соледад и всё равно отправил её спать со мной?

— Я хотел, чтобы ты доверял ей. Хотел, чтобы попался на удочку. И ты ведь попался, разве не так? Я управлял тобой через неё. Ты думал своим членом, и я мог контролировать тебя как марионетку. — Ларч рассмеялся, восторгаясь своим остроумием.

Он ударил себя в грудь и усмехнулся:

— Я говорил тебе, помнишь? Говорил, когда эта сука выстрелила в меня, что она любовница террориста. Помнишь? Я говорил тебе. Я был тем террористом, приятель. Я был террористом. — Ларч расхохотался маниакальным смехом. — Мне платили деньги за то, чтобы я помог тебе найти меня. Чёрт, как же это было забавно! Ты ходил вокруг да около, остерегался, а я всё время находился прямо за тобой. О, Боже! Как же мне это нравилось!

— А какое отношение ко всему этому имела Соледад? Ты был влюблён в неё? В этом причина, Ларч? Поэтому ты сражался за её цели?

— Любовь не имеет к этому никакого отношения, — фыркнул Ларч. — Она трудилась ради моих целей. О, всемогущий доллар! Но суть в том, Джейк, мой старый друг, что я получил её первым. А был ли влюблён? Не смеши меня. Я не любил её.

— Тогда чего ты бесишься? Какая тебе разница?

— Да такая… — Ларч подошёл вплотную к Джейку. — Она. Была. Моей.

— Ты убил её.

— Она забыла, кому принадлежала. И не закончила работу, которую я ей поручил.

— Убить меня. — Шрам на шее Джейка запульсировал.

Каждый раз, стоило луне скрыться за облаками, за кольцом деревьев, освещаемых огнём догорающего дома, ночь становилась непроницаемо-чёрной как смоль. Верхние ветви высоких сосен танцевали на ледяном ветру. И в такт им дико отплясывали искры...

Из кустарника раздался громкий треск веток и шелест листвы. И снова тишина.

«Какого... Беги, чёртов псих, беги со всех ног», — заклинал Джейк своего спасителя.

Ларч мотнул головой в сторону деревьев, и один из головорезов потопал на разведку.

Джейк пристально посмотрел на знакомого незнакомца, которого считал когда-то своим лучшим другом, затем на громилу — тот стоял довольно далеко и по-прежнему держал его, Долана, на мушке, — прикидывая, каковы шансы на то, что ему удастся прикончить Росса прежде, чем его самого застрелят. Ларч всё ещё расхаживал перед ним туда и сюда. И Долан подождал, пока тот подойдёт поближе... пока отдалится немного от своего телохран…

Пронзительный крик. Выстрел. Ещё один продолжительный визг.

«Боже». На мгновение он подумал… Джейк сразу же обуздал своё разбушевавшееся воображение, но так и не смог успокоить бурный поток крови, устремившейся через его сердце, и восстановить сбившееся дыхание. Нет, конечно же, это не...

«Этого просто не может быть».

Всем известно, что от страха мужчины зачастую визжат как бабы.

Ещё один пронзительный крик. Ветки кустарника раздвинулись, и подручный Росса ввалился на поляну, мёртвой хваткой вцепившись в отбивавшуюся от него девчонку. Он перехватил её за талию, как мешок с зерном, и прижал к себе спиной, но даже в этом положении ему не так уж легко было справиться с ней. Она кричала и брыкалась, борясь с ним всеми силами, на которые только была способна, нанося разъярённые удары руками и ногами и размахивая грязным белым спортивным носком.

«Марни».

Огромный фингал под глазом... покрытое слоем грязи бледное лицо... усыпанные землёй и утыканные сосновыми иголками волосы... порванное пальто...

За всю свою жизнь он не видел более прекрасного зрелища.

Джейк закрыл глаза — такого неконтролируемого взрыва эмоций у него не было уже много лет. Кровь бросилась в голову, и он ощутил прилив радости, настолько мощной, настолько всеобъемлющей, что почти забыл, где, чёрт возьми, они находились.

Ларч расхохотался и, захлопав в ладоши, направился к Марни.

— Молодчина, Прайс, молодчина.

Одной рукой он схватил её за волосы и запрокинул голову назад. Другой — выхватил оружие из её рук и отбросил его в сторону. По-прежнему разъярённая, Марни не могла нормально кричать из-за неестественного положения шеи и обвисла в руках громилы.

— Ну, здравствуй, дорогуша, — промурлыкал Ларч и, склонившись, грубо поцеловал её в губы.

Джейк сжал колени и стиснул зубы, но остался стоять на месте. Он беспощадно держал руки за спиной, хотя всё, чего он хотел в данную секунду — вырвать ублюдку сердце. Ничего тяжелее ему ещё не доводилось делать в своей жизни. Ярость всколыхнулась в нём ослепляющей волной. Он отбросил её в сторону и, чтобы восстановить над собой контроль, сосредоточился на холоде, гнездившемся глубоко внутри него.

Чуть повернув голову, Марни уставилась на Ларча, который всё ещё держал её за волосы а-ля пещерный человек, и произнесла ледяным тоном:

— Твоё умение целоваться оставляет желать лучшего. Прикажи своему амбалу отпустить меня. Он мешает нормальной циркуляции крови.

Ларч усмехнулся и, откровенно забавляясь, спросил своего головореза:

— У неё есть ещё оружие? Помимо смертоносного носка?

— Нет, сэр. У неё был пистолет. Маленькая сучка пыталась пристрелить меня, но я отобрал его.

— Хорошо. Можешь отпустить её. Только без фокусов, мисс Райт. А то мои люди отправят твоего дружка на тот свет.

Оказавшись ногами на земле, Марни покачнулась и, потирая запястья, прошлась своими проницательными голубыми глазами по лицам мужчин. Надменность, написанная на её очаровательном личике, нисколько не казалась смешной из-за синяка под глазом и мокрой грязной одежды. Её взгляд, скользнув по Долану и его конвою, снова вернулся к Ларчу.

— И какой из этих неандертальцев предположительно мой дружок?

Ларч обнял её за плечи и повёл к Джейку.

— Вон он, твой возлюбленный, дорогуша, Джейк Великолепный.

Долан крепко, до боли, стиснул челюсти, наблюдая, как Ларч, как бы невзначай обнимая Марни, в то же время с такой силой впился пальцами в её плечо, что ткань под его рукой собралась в складки. А Марни... Марни была спокойна как удав. Его оценка её актёрских способностей возросла на дюжину пунктов.

«Молодчина. Так держать».

Он вперился бесстрастным взглядом в приблизившуюся парочку, сосредоточив своё внимание исключительно на Ларче, зная, что потеряет самообладание, если заметит ужас в глазах Марни.

В голосе которой даже намёка на страх не проскользнуло, когда она рассмеялась лёгким фальшивым смехом.

— Ты, должно быть, шутишь. Этот? Помилуй. Мы даже толком не знаем друг друга. Он позволил мне переночевать в своём доме, когда дерево развалило мой на куски, только и всего. — Она пренебрежительно посмотрела на Джейка. — Я не завожу отношения с неотёсанными горцами, даже если кроме них больше не с кем. Нет уж, спасибо.

Марни засунула руку в карман и, повернув голову, уставилась на Ларча.

— Слушай, я не хочу вмешиваться в то, чем бы вы здесь ни занимались. И даже не хочу знать, что вы, ребята, задумали. Просто отпусти меня.

— Я никогда не позволю даме бродить по ночному лесу в одиночестве, — галантно расшаркался Росс и, крепко сжав напоследок её плечо, снова схватил Марни за волосы и запрокинул ей голову. — Давай посмотрим, понравится ли моему старому приятелю Дровосеку, если я поимею его девчонку.

Джейк заглушил в себе яростное рычание, когда Ларч склонился, чтобы опять поцеловать её.

Марни сузила глаза.

«Вот дерьмо!» — подумал Джейк за секунду до того, как она, используя весь свой вес, ударила Ларча в живот. Тот пошатнулся, ошеломлённо глядя на неё.

— Не смей наглеть! Я этого не переношу! — с застывшим лицом и сверкающими глазами процедила она и, с силой отшатнувшись от Ларча, впечаталась всем телом в Джейка.

Долан едва не вытащил руки из-за спины, чтобы поймать её, но вовремя вспомнил, что они у него как бы скованы. Одежда и волосы Марни были влажными, и пахла она землёй и мокрой псиной. Ему хотелось заключить её в объятия, хотелось зарыться лицом в мягкую нежную кожу. Чёрт возьми, он должен помочь ей убраться подальше от этих сумасшедших и…

— Падай же, чёрт возьми, — еле слышно пробурчала она, налегая на него всем телом. И Джейк позволил её лёгкому весу свалить его. Они упали, и Долан услышал, как из её лёгких выбило весь воздух, когда она с глухим стуком приземлилась на него. Марни вздрогнула... и засунула пистолет ему под плечо.

— Да она спятила! Сними её с меня, — потребовал Джейк от Росса, который просто покатывался над ними, стоя рядом.

Марни сползла на землю и взглянула на Ларча.

— Что? Не стой как остолоп. Помоги мне. — И протянула ему руку, ожидая, что ей помогут встать.

И пока она, не дождавшись помощи от Росса, самостоятельно поднималась на ноги, счищая с пальто куски грязи и мусора, и горько жаловалась, Джейк тоже встал, теперь уже сжимая за спиной рукоять пистолета.

— Я не знаю, чем вы, парни, здесь занимаетесь, — яростно произнесла Марни. — Но я не хочу в этом участвовать.

Она направилась к двум подручным Ларча, которые по-прежнему грелись у догорающего дома, и при этом не прерывала разговора с Россом через плечо, пытаясь переключить его внимание с Джейка на себя.

— Если ты будешь продолжать меня удерживать здесь, мне придётся… связаться со своим конгрессменом и пожаловаться ему. Это безобразие.

«О, ради бога», — в отчаянии подумала Марни. Танцор пристрелит её за то, что она законченная идиотка. Пройдя мимо него, она мельком взглянула на Джейка, который стоял неподвижно, полностью сосредоточив своё внимание на Ларче и абсолютно игнорируя её. Внешне он оставался спокойным как пантера, выжидающая подходящего момента броситься на свою жертву и убить её. «Не очень хороший знак для плохих парней», — подумала она, от испуга затаив дыхание. К сожалению, трое мужчин только и ждали, когда Джейк дёрнется.

Ей нужно продолжать говорить, тем самым отвлекая Ларча и его людей, пока Джейк принимает решение. «Давай же, верзила, сделай же что-то. У меня иссякают идеи».

— Мой отец — Джеффри Райт. Из «Райт Компьютерз». Ты ведь знаешь, кто он, разве не так? — Говоря это, она начала пальцами расчёсывать волосы, взъерошивая их и приводя в порядок. Краем глаза она заметила, как вояки с жадностью наблюдали за каждым её движением. Марни устремила свой взгляд на Ларча. — Мой папа — миллионер. Я знаю, он заплатит огромное вознаграждение, если меня вернут домой в целости и сохранности. Мосты затоплены. Я полагаю, вы уже придумали, как можно убраться с этой дурацкой горы в такую бредовую погоду?

Ларч подошёл к ней и схватил её за воротник.

— Где берлога? — яростно потребовал он ответа, нисколько не отвлёкшись на её бессмысленную болтовню.

С долю секунды Марни непонимающе смотрела на него.

— О, боже мой! Ты имеешь в виду, что здесь водятся дикие животные?

Ей следовало этого ожидать, действительно следовало, но пощёчина, нанесённая тыльной стороной ладони, застала её врасплох. Голова резко дёрнулась, а вся левая сторона лица онемела от удара, когда она, покачиваясь, сделала несколько шагов, пытаясь сохранить равновесие.

«Ну, всё!» Ярость, обжигающая и мощная, хлынула из неё, как расплавленная лава. Обнажив зубы и держа ногти наготове, она с криком бросилась на Ларча.

Глава 16

Отметив боковым зрением, что Марни, оседлав Ларча, пыталась стукнуть его головой о землю, Джейк вскинул пистолет и выстрелил в двух других вояк прежде, чем те даже заподозрили, что а них напали. Первый рухнул, где стоял. Второй же, оторвав взгляд от любопытного зрелища, неловко прицелился в Джейка.

«Ты вне игры, парень». Джейк снова спустил курок и уложил наемника, так и не дав тому открыть огонь.

«Где, черт побери, третий?»

Джейк обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ларч, схватив Марни за волосы, перекатился и, вскочив одним плавным движением, вздернул ее на ноги. Марни взвизгнула и, закусив нижнюю губу, поймала взгляд Джейка.

Проклятие. Ларч захватил ее сзади за горло, держа острый смертоносный нож у ее белоснежной шейки.

— Подойдешь ближе, и я ей глотку перережу. — Он прижал кончик лезвия к бешено пульсирующей жилке у основания горла Марни. — Бросай оружие. А не то исполосую ее на ленты, станет точь-в-точь как майское дерево. Назад.

Джейк вперился в глаза Ларча, шагнул и остановился.

— Только тронь ее, и смерть тебе покажется милостью, — он сцепился взглядом с Ларчем.

— А я-то думал, тебе на девчонку плевать, разве не так?

— Вот в чем разница между нами, Ларч. Мне ценна жизнь человека, даже если я не питаю к нему особых чувств, — презрительно отрезал Джейк. — Сначала приказал своим душегубам скрутить меня, прежде чем избить, а теперь прячешься за юбкой?

Он с отвращением фыркнул, продолжая удерживать внимание Ларча, и не упуская ни единого движения противника.

— Что, даже разбогатев, ты остался жалким трусом? Что собираешься делать теперь? — глумился Джейк. — Едва она упадет, и ты мой. Назад пути нет.

Марни не шевелилась. Джейку удалось продвинуться на два шажка, когда Ларч опять заговорил:

— Я бы надрал тебе задницу голыми руками, если бы захотел, — он сплюнул и крепче ухватил волосы Марни, лишая ее равновесия. — Знаешь что? В память о нашей дружбе я готов обменять девчонку на берлогу.

— Не особо выгодная сделка, — холодно ответил Джейк, делая еще один шаг. — Труд всей моей жизни за женщину?

Он приподнял ствол «вальтера».

— Давай, отпусти ее. Девушка здесь ни при чем.

Джейк мазнул взглядом по лицу Марни. Оно было мертвенно-белым, за исключением ярких голубых глаз.

— Вы оба слишком много болтаете. — Голос Марни слегка подрагивал. — Почему бы тебе просто не пристрелить мерзавца, Джейк, и не покончить с этим? — И она позволила своим коленям подогнуться.

На долю секунды Марни повисла на своих волосах, зажатых в кулаке Ларча. Неожиданный рывок вывел того из равновесия.

Джек пальнул два раза с такой скоростью, что выстрелы прозвучали как один. Марни упала и откатилась, нож полетел в одну сторону, Ларч — в другую.

Джейк сократил дистанцию четырьмя наполненными злостью гигантскими шагами и, схватив Ларча за горло, вздернул врага в вертикальное положение. Плохо же он целился. Плечо и верхняя часть бедра. Кровь сочилась из обеих ран с двух сторон. Ларч теперь не сумеет сбежать.

— Слабо, а? — скривился Ларч, прижимая руку к бедру. — Пороху не хватает прикончить друга?

Краем глаза Джейк заметил, как, шатаясь, встает Марни. Он нащупал под наплечной кобурой Ларча пластиковые наручники и быстро сковал его запястья за спиной.

Марни подошла, когда он затягивал их потуже.

— Что теперь? — спросил Джейк, когда она встала к Ларчу вплотную.

— А теперь я его малость отделаю!

Она потерла саднящую голову, а затем с удовольствием впечатала кулак в нос Ларча, прежде чем тот успел увернуться.

Кровь брызнула на руки, но девушка, даже не заметив этого, всадила колено гаду в живот.

— Убери ее от меня. Эта сука взбесилась.

— Наслаждайся, тигрица, — отступил Джек.

Она пнула Ларча в голень тяжелым ботинком. Тот скрючился, но бежать ему было некуда. Марни набрала хороший темп: пинок, удар кулаком, пинок, пинок.

Какое-то время Джейк наслаждался проявлением ее ярости. Адреналин буквально сочился из нее. Пусть спустит пар. Взъерошенные влажные волосы в диком беспорядке метались по плечам Марни, пока она ожесточенно танцевала вокруг Ларча, пиная и нанося удары. От злобной сосредоточенности скулы девушки обострились. Но она так сильно дрожала и так неестественно побледнела, что Джейку пришлось положить конец воинственному танцу.

— Можно мне? — встрял в разборку Джейк и сильно ударил человека, бывшего некогда его лучшим другом. Ларч, полностью сосредоточившийся на попытках увернуться от взбешенной женщины, беспощадно избивавшей его, пропустил удар. Его глаза закатились, и он тяжело повалился к ногам Джейка.

— Достаточно. — Джейк положил ладонь Марни на грудь, дабы избежать возмущенной тирады.

Она опустила кулаки и потрясла головой как терьер, на мгновение слепо уставившись на него.

— Никогда больше так не делай, — попросил он.

— Не делать что? — вскинув брови, она тяжело дышала. — Не развязывать тебя и не спасать твою задницу?

Он схватил бунтарку за плечи.

— Не заставляй меня впадать в такую хренову панику! — Джейк сам себя удивил силой своей ярости.

Глаза Марни казались огромными на побелевшем лице, пока она смотрела на него. Нижняя губа дрожала, колени подгибались.

Джейк сгреб девушку в объятья:

— Ты чертовски хороший боец. Я рад, что ты на моей стороне. Но черт побери, женщина, я думал, что потерял тебя, — он бормотал, уткнувшись лицом в ее мокрые волосы, и Марни не могла оценить, насколько взволнованно звучит его голос.

— Я видел как вспыхнул вертолет....

— Один из плохих парней решил полететь вместо меня. Очень грубо вытолкнул меня из вертолета. — Марни обняла Джейка за шею, и вжалась лицом ему в грудь. Она дрожала как лист на холодном ветру. Джейк крепко сжал легкое тело в объятьях, и приподнял для крепкого и быстрого поцелуя. Марни страстно ответила, но когда их губы разъединились, выглядела слегка оглушенной.

— Здесь где-то шляется еще как минимум один боевик. Иди встань поближе к огню и согрейся. Я сам посторожу этот кусок дерьма, и нам нужно с кем-нибудь связаться, чтобы убраться отсюда.

Она прикоснулась подушечками пальцев к его губам и улыбнулась:

— С этим я спорить не стану.

Джейк чуть-чуть ослабил хватку, ступни Марни коснулись земли. Она ухмыльнулась, и Джейк обхватил ладонями ее замерзшее лицо. Боже, она была такая мягкая, такая вкусная. Такая живая.

На земле застонал Ларч.

Джейк ухватился за лацканы пальто Марни, притянул её к себе и быстро и сладко поцеловал. Затем наклонился и схватил за шиворот бывшего друга.

— Я думала он в отключке. — Марни бросила на Ларча оценивающий взгляд.

— Нет, — Джейк наклонился. — Видишь? Он дышит как бодрствующий.

Он хорошенько встряхнул Ларча, когда тот задергался.

— Иди погрейся. Я буду рядом.

Качая головой, Марни захромала к руинам домика Джейка. Чем ближе она подходила, тем сильнее горячий воздух опалял её ледяные щеки, вызывая дрожь.

Казалось, энергия с каждым шагом вытекала из нее, в животе закрутило. Опустившись на колени прямо на мокрую землю, Марни тяжело и неровно задышала.

Бывший лучший друг сыпал ругательствами, когда Джейк привалил его ко пню. Отдаленные голоса звучали размытым гулом в ушах Марни, она уронила голову на колени и сделала несколько глубоких судорожных вдохов. События последних часов представлялись нереальными.

Джейк что-то прокричал в ее направлении. Похоже на «Ты в порядке?», и она махнула рукой, показывая, что по крайней мере пока жива.

Марни посмотрела на свои руки, обхватывающие колени, забрызганные кровью Ларча, и поднялa горсть земли. Словно безумная Леди Макбет, она начала оттирать ладони. Почва была ледяной, крошащейся и почти бесполезной. Слушая рокот мужских голосов, Марни терла сильнее и сильнее, игнорируя клацанье зубов и аритмичное биение сердца.

Она отчаянно хотела очутиться в объятиях Джейка. И чтоб в этот момент они лежали в горячей ванне с паром.

Марни подняла затуманенные глаза, прикидывая, когда удастся расслабиться и получить это удовольствие.

На долю секунды слева она увидела блеск лунного света на металле. Стрельнула взглядом слева направо. Затылок покрылся гусиной кожей, и Марни привстала, завозившись с курткой, пытаясь добраться до заднего кармана джинсов.

— Джейк, — прохрипела она.

Он склонился над Ларчем, обернулся на звук ее голоса и нахмурился.

Воздух прорезал высокий свист пули. Марни услышала болезненный крик Джейка и, выхватив маленький пистолет из кармана, не целясь, пальнула в тень под деревом.

Как в замедленной съемке Джейк побежал к ней. Она не спускала глаз с человека, появившегося из-за деревьев. Плохой парень смело стоял на виду, расставив ноги, и расстреливал Джейка.

А Джейк не отрывал взгляда от нее.

— Джейк, посмотри налево, нет, черт побери, — направо! — крикнула Марни и метнулась наперерез.

Она не представляла, зачем к нему несется, но Джейк был слишком сосредоточен на ней и не замечал, что происходит вокруг. Что-то маленькое ударило ее в плечо. Еще через секунду что-то дернуло за волосы. На мгновение остановившись, она возобновила бег. Плохой парень послал следующую очередь по Джейку, который не уклонялся, спеша оказаться между Марни и оружием. Не успев толком подумать, Марни с разбегу прыгнула, сбив Джейка с ног. Они тяжело упали, ее расплющило тяжелым телом Джейка.

Смутно Марни услышала еще один шквал огня, потом кто-то прокричал: «Я снял его». Когда Джейк взял ее за локоть, чтобы поднять с земли, стало больно. Его глаза потемнели, пока он сканировал ее лицо.

— Господи, Марни! Ты в порядке? — Он прислонил ее спиной к своему согнутому колену и принялся ощупывать руками и взглядом.

Ее мозг сковал ужас — Джейк храбрился, истекая кровью, как решето. Марни попыталась оттолкнуть его руки, ей было необходимо самой дотронуться до его тела и проверить все ли с ним в порядке.

— В тебя попали? — потребовала она, задыхаясь от страха. — Куда тебя ранили?

Все еще держа девушку, Джейк оглянулся через плечо, когда на поляну вбежали четверо мужчин в джинсах и тяжелых куртках с «узи» наперевес. Перед собой они толкали двух снайперов. Герцогиня тоже была рядом. Она пританцовывала вокруг бойцов, но затем увидела Марни и рванула к ней. Собака запрыгала вокруг Марни и Джейка, заливисто лая и неистово виляя хвостом.

Джейк повернул голову и смотрел на парней, помогая Марни подняться на ноги.

— Что за черт? Хренова конвенция?

— Братья, — пробормотала Марни. Все еще заполошно дыша и чувствуя себя как-то странно, она сжала трясущиеся колени и попыталась хромать в вертикальном положении.

— Дерек, Майкл, Кейн, К-кайл, — Хорошо, что Джейк все еще поддерживал её за руку.

— Твои братья? Отлично, черт побери. Спасены королевской конницей. Свяжите сукина сына, — обратился он к новоприбывшим, — и не спускайте глаз со второго. Я сейчас подойду.

Он отпустил руку Марни и посмотрел в лицо:

— Ты уверена, что в порядке?

— Просто прекрасн… аааах...

Боль.

Неожиданно весь мир померк. Марни пошатнулась, колени стали ватными. Огненный шар, разрывая ее на части, отнял дыхание и скрутил мышцы. Она зажмурилась, покачиваясь, и, когда сила притяжения взяла свое, рухнула на промерзлую землю, перекатилась на бок и подтянула колени к пробитой груди.

* * * * *

«Бог ты мой, как же больно».

Марни ощутила прикосновение рук Джейка, и доносившуюся сквозь пелену боли мешанину мужских голосов сменил его яростный рев. Она хотела попросить его замолчать, но усилие не закричать самой отнимало последние крупицы силы.

Эхо выстрелов все еще звучало в ее голове; дыхание стало частым, поверхностным, и Марни запаниковала, не сумев сделать глубокий вдох.

— Я за-ды-ха-юсь.

— Даже не думай, — с ужасающим бесстрастием отрезал Джейк.

Она чувствовала его руки на себе, но ощущения были смазанными, словно ее по уши накачали новокаином.

— Успокойся. Я здесь, Марни. С тобой...

Его слова слились в неясное отдаляющееся бормотание.

Джейк? — испуганно окликнула Марни. — Джейк?

И, заставив себя открыть глаза, почувствовала, как что-то теплое щекочущей струйкой побежало по лицу. Дрожащей рукой она коснулась виска и посмотрела на свои красные, липкие, заляпанные грязью пальцы.

— Я истекаю кровью, — в ее срывающемся голосе слышалось негодование.

Джейк опустился на колени и, поддерживая одной рукой ее голову и плечи, вытер трясущимися пальцами другой лицо Марни, заставив ее вздрогнуть.

Кровь тем временем снова заструилась по ее виску.

— Смотри на меня. Вот так, молодец, хорошая девочка, продолжай смотреть на меня.

Она впилась в негоостекленевшими глазами. Но постепенно ее взгляд потерял фокус, и сердце Джейка пустилось вскачь.

— Марни, я здесь. Не закрывай свои великолепные голубые глаза, ради меня. — Как бы он хотел вобрать в себя ее боль. Джейк немигающе вперился в Марни… пока ее лицо под ним не стало расплываться, и она не застонала в его непроизвольно ужесточившейся хватке.

— Продолжай смотреть на меня, родная. Это всего лишь царапина. С тобою все будет хорошо.

Пуля прошла вскользь, задев волосы и кожу. Раны на голове сильно кровоточат. Он знает это. О, боже...

Марни напряглась в его руках, и легкая улыбка изогнула ее мягкую нижнюю губу.

— Хм-м... «родная»?

— Да — родная, дорогая, любимая.

— М-м-м. Как это... — Ее взгляд снова полностью потерял фокус. — Джейк? — прошептала она испуганным, разрывающим сердце голоском.

— Я здесь.

— Хм-м... — Марни в очередной раз хмыкнула и закрыла глаза.

— Не смей терять сознание, — сочащийся страхом голос как нельзя лучше отражал состояние Джейка.

— Вот командир, — пробормотала Марни. — Просто немного к-крови. Я... в порядке.

— Черт возьми, я же просил тебя не закрывать глаза.

— Раньше в меня не стреляли, — безжизненно пробормотала она и с трудом втянула в себя воздух. — Больно.

Марни прижалась лицом к ладони Джейка.

Ее дыхание было каким-то неправильным. Страх? Или что похуже?

— Мне очень жаль, дорогая. Так дьявольски жаль. Не могу поверить, что ты выкинула такой чертовски глупый трюк. Мне нужно серьезно поговорить с тобой об этой паршивой привычке спасать мою жизнь.

— Это того… стоило…

На мгновение лунный свет блеснул на чем-то темном и влажном, просочившемся через ее пальто. Джейк сдавил плечо Марни, и она попыталась вырваться из болезненного захвата.

— Не... не твоя... ви... вина.

Боль накрыла ее красной волной. Марни сжала губы, чтобы не закричать, и последние краски схлынули с ее лица.

— Прости, милая.

Джейка прошиб ледяной пот. Да он просто оцепенел от ужаса. Кровь не только сочилась из раны на голове, тонкой струйкой стекая по виску и щеке Марни, но и пропитала пальто на плече.

— Брат — доктор...

— Кто из вас врач? — рыкнул Джейк, обращаясь к четырем мужчинам. В ту секунду, когда Марни упала, они бросились к ней со всех ног, на бегу стягивая куртки.

— Я уже здесь.

Джейк поднял глаза. Он даже не заметил, что парень уже стоит на коленях с другой стороны от Марни и сосредоточенно ее осматривает.

— Она не принимала варфарин уже четыре дня, — сухо обронил Джейк, немного приподнимая Марни, пока братья укутывали ее с ног до головы в свои куртки, после чего осторожно опустил ее обратно. Марни была похожа на пушинку одуванчика — такая же легкая и такая же хрупкая.

«Брат-доктор» стрельнул в Джейка взглядом и снова вернулся к осмотру.

— Поверхностная рана кожи головы. Кейн, прижми рану вот здесь, нет, немного левее, да. Прижми и не отпускай. Хорошо, что у тебя такая крепкая голова, сестренка, — добавил он совершенно другим тоном и снова переключил внимание на братьев.

— Пуля отскочила от черепа. Рана кровоточит, но кроме потери нескольких волосков, опасности не представляет. Дерек, принеси что-нибудь, чтобы приподнять ей ноги.

Кайл пощупал пульс и стиснул губы.

— Я собираюсь расстегнуть твое пальто, куколка, чтобы осмотреть рану. Так что минутку-другую будет холодно.

Джейк держал Марни за руку, пока брат, расстегнув пальто, исследовал ее плечо. Марни — вялая, безжизненная — никак не реагировала на происходящее.

И это чертовски беспокоило Джейка. Вторая рана...

Страх ледяными щупальцами обвил его сердце. «Марни. Марни».

— Укорочение перкуторного звука и ослабление дыхания с этой стороны. — Кайл на секунду поднял голову. Они все поняли. Ее легкое пробито. — Вот отверстие от пули... Прости, куколка, обопрись на меня…

— Ладно, приятель, — сказал он Джейку, закончив осмотр. — Можешь снова зажать рану. Да, неослабно зажимай ее... Вот здесь. Хорошо. Рука повреждена. Пуля скорее всего отрикошетила от ключицы в плечевую кость. Слава богу, есть пульс на лучевой артерии. Ключица раздроблена. Нет, сестренка, опусти руку вниз, ты вся грязная. Какого дьявола она покрыта грязью с ног до головы? Что, черт возьми, здесь происходит?

Брат, стоящий прямо за Джейком, поспешил оборвать доктора:

— Кайл, с этим разберемся позже. Остынь.

Кайл метнул полный угрозы взгляд на Джейка.

— Не отпускай рану. — Он тщательно проверил спину Марни и мрачно констатировал. — Выходного отверстия нет.

Джейк закрыл глаза и начал молиться.

Марни хватала воздух, как золотая рыбка без воды.

Братья кружили вокруг него, их голоса казались размытым гулом. Охваченный ужасом потерять Марни, Джейк едва замечал их.

«Это должен был быть я. Это должен был быть я».

Она умирает. Прежде чем он успел сказать ей...

— Как вы здесь оказались? И как нашли нас? — спросил он, когда один из братьев взял чистую тряпку и приложил ее к ране на голове Марни.

— Отец связался с нами, когда она не ответила на звонок, — откликнулся самый высокий, не глядя на Джейка и меняясь местами с Кайлом, чтобы тот мог осмотреть бедра и ноги Марни.

Кайл встретился глазами с братьями и отрицательно покачал головой.

— Мы знали, что мосты затопило. — Высокий перехватил взгляд Джейка, говоря медленно и спокойно — чтобы не напугать всем этим дерьмом сестру, понял Джейк. Он полагал, что был напуган достаточно за них обоих. — Погода задержала нас вчера. Мы спрыгнули с вертолета пять часов назад и отправились на поиски. Выстрелы помогли определить ваше местоположение. Иисусе, здесь все холоднее. Кейн, разведи костер. Дерек, вызывай помощь.

— У меня подземное жилище под домом. — Джейк не отрывал глаз от лица Марни. В лунном свете ее кожа выглядела почти прозрачной, ресницы зловеще неподвижно лежали на щеках. — Если сможем расчистить проход, спустимся на лифте.

Он чувствовал, что сходит с ума от отчаяния, но не хотел ни словом ни делом показать это Марни.

— Лифт?

— Джейк — Король шпионов всея вселенной, Майки.

— Он кто, малышка?

Она почувствовала, как Майкл взял ее запястье в свою теплую руку.

— Быстрый и нитевидный, Кайл, она в шоке. Ничего удивительного. Тебе чертовски повезет, если ты окажешься хорошим парнем, мистер Король шпионов всея вселенной, в противном случае вселенная покажется тебе слишком маленькой, чтобы скрыться. Какого черта ты думал, втягивая женщину в этот ад, что бы тут не происходило?

— Не кричи, Майк... Не кричи на него… пожалуйста.

Марни хотела сказать им, что уверена — она выкарабкается. Но сама себе не верила. Люди умирают от огнестрельных ранений. Герои встают и уходят как ни в чем ни бывало только в кино.

— Если я умру, скажите...

— Ты не умрешь! — с силой выдавил из себя Джейк и железной хваткой, как тисками, сжал ее руку. Стало больно, и она всхлипнула.

Джейк чертыхнулся, а следом выругался и Майкл.

Марни слышала как другие, находящиеся вне поля зрения, разбирали обугленные останки дома, пытаясь добраться до шахты лифта.

— Как же меня это все веселило… совсем недавно. — Марни провела языком по пересохшим губам. В голове гудело, мысли кружились в бешеном водовороте, перед глазами все расплывалось, и ей, казалось, не хватало воздуха. Разве это возможно? Они на улице. Здесь должно быть вдоволь воздуха.

— Это... больше не весело. Это больно. — С огромным усилием она сосредоточилась на лице Джейка — в грязных разводах, блестящем от пота, с застывшим выражением беспокойства лице. — Можно... мне воды?

— Нет! — прокричали в унисон пять голосов.

— Я знаю, ты умираешь от жажды, — мягко начал Джейк. — Но мы не можем рисковать и дать тебе пить прямо сейчас. Не закрывай глаза! Мы будем внизу, в берлоге, через пару минут, так что просто побудь со мной, хорошо? — Его лицо было белым как мел; рот вытянулся в мрачную линию.

Она снова и бесполезно провела языком по губам.

— О чем речь!

— Черт, — с горечью ругнулся Джейк. — Я должен был лучше ее защищать.

— Вот именно, сукин ты сын, — прорычал Майкл. — И твой час расплаты приближается. Даже не надейся отмазаться.

— Брось, Майкл, — тихо одернул брата Кейн. — Не он стрелял в нее.

— Может, и не я нажал на курок, — не согласился с ним Джейк. — Но я должен был убедиться, что она в безопасности.

— Вот именно.

Марни попыталась схватить Джейка за руку и, когда он посмотрел на нее мрачными потускневшими глазами, умудрилась ему улыбнуться.

— Ты... мне не… сторож.

Он пригладил ее волосы. Приятное ощущение.

— Как самочувствие? — мягко спросил он со слабой дрожью в голосе.

— Все показатели в норме, — успокоила она его. — Чувствую себя сонной, горячей и невесомой.

Подошел Кейн и присел, чтобы взглянуть на нее.

— Как она?

— Не очень. Кровяное давление упало. Она потеряла слишком много крови. Ранение не сквозное. — Кайл выдержал длинную паузу и мрачно продолжил: — Я сделал все от меня зависящее. Дерек вызвал спасателей.

— Дерек сказал, что вертолет прилетит через девять минут, — уточнил Кейн. — Слава богу, он был наготове.

— Это чертовски долго. — Кожа Марни была холодной как лед, и Джейк, подтянув укрывающую ее куртку, заправил ту ей под подбородок.

— Выглядишь так, будто собираешься грохнуться в обморок, — заметил Кайл. — Хочешь, я осмотрю дыру в твоем боку?

— Позже. Я в порядке, — он пристально посмотрел на очередного присевшего рядом брата Марни. — Можете связаться с вертолетом и дать пилоту координаты ближайшего места посадки. Есть, правда, более подходящая для приземления поляна, рядом с другим входом в берлогу, но он слишком далеко, чтобы донести туда Марни.

Герцогиня положила голову Джейку на плечо.

— Марни?

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. И эти несколько мгновений он гладил ее волосы, осторожно обходя кровавую рану на голове.

— М-м-м. Бабушка.

— А что насчет бабушки?

— Делала... это… все время с мо... моими волосами.

— О боже, милая...

— Она пахла... так хорошо. Цветами, — Марни подумала, что, должно быть, пьяна. Язык, казалось, распух. Попытавшись вдохнуть больше воздуха, она захрипела. — Так о чем я? Ах, да. Люблю...

Ему надо держать её в сознании до прилета вертолета. Кожа Марни казалась почти прозрачной, и от этого светлые брови и волосы и чудовищная струйка крови, берущая начало из раны на голове, резко выделялись на фоне бесцветного лица. Куртка укрывала плечо, где кожа бледная, нежная и... Джейк прервал ход своих мыслей и подался вперед, чтобы плотнее укутать Марни. Ее губы посинели. Рассвет этого адского дня был черт знает когда, и она промерзла до мозга костей, истекая кровью как дырявое решето по его вине.

На глаза навернулись слезы. Он потер руки о бедра чтобы согреть их, ни на секунду не отрывая взгляд от ее лица.

— Марни? — Обхватив ее щеки теплыми ладонями, прохрипел он с болью в голосе.

На этот раз она не ответила.

В отчаянии Джейк искал в небе спасательный вертолет, но минуты сменяли одна другую, а небо по-прежнему оставалось хмурым и пустынным.

— Как она? — потребовал Майкл, оторвавшись от раскопок пожарища.

— Плохо, очень плохо. Где же, черт побери, спасатели? — посмотрел на него Кайл.

— Скоро будут.

— Во имя господа, надеюсь не слишком поздно, — тихо произнес Дерек, стягивая кашемировый свитер и обматывая его вокруг головы Марни.

— Марни? Открой свои прекрасные глаза для меня. — Голос Джейка был наполнен паникой утопающего. — Марни. Открой глаза. Прямо. Сейчас!

Последний лихорадочный румянец исчез с ее щек. Она лишилась чувств. Джейк прижал трясущиеся пальцы к слабому пульсу на ее шее. На заднем плане он слышал шум лопастей переваливавшего через вершину горы вертолета, но был сосредоточен лишь на Марни.

Ее рука дернулась, и взгляд Джейка метнулся к ее лицу. Его сердце чуть не выскочило из груди, когда она зашевелила пересохшими губами:

— Люблю те… — тихо прохрипела Марни.

Джейк прикоснулся лбом к ее лбу. Сжав зубы, он прилагал все возможные усилия, чтобы остаться в сознании самому.

Глава 17

Джейк всегда считал себя беспредельно терпеливым. Только до этого ему никогда не приходилось в отчаянии мерить шагами больничный коридор в ожидании вердикта хирурга: имеет ли смысл его дальнейшая жизнь или нет?

Марни нуждалась в срочной операции. И, казалось, минули десятилетия с тех пор, как... пять с половиной часов назад ее вкатили в операционную.

Покинув гору, они сразу же полетели в Грэй Фэзер. И этот пятнадцатиминутный перелет был самым долгим и самым ужасающим путешествием в жизни Джейка. Да от одного воспоминания, как бесчувственное тело Марни поднимали в зависший над поляной вертолет, он с ног до головы покрывался ледяным потом.

Плохая погода не позволила вертолету приземлиться. Слава богу, это был оборудованный лебедкой военный транспорт, зафрахтованный Майклом Райтом — не последним человеком в подразделении «морских котиков». И, слава богу, Джейк не помнил тот подъем во всех деталях, а к моменту, когда настала его очередь быть опутанным спасательными стропами, и вовсе отключился. Но как только его затащили на борт, некое шестое чувство настолько пробудило Джейка, что он смог держать Марни в объятиях, пока они не приземлились, и ее не увезли от него на каталке. Это было шесть часов назад.

Комната ожидания небольшой больницы в горах, казалось, трещала по швам от бушующего в ней тестостерона: Джейк стоял в одном ее углу, отец Марни и три ее брата — в другом. Никто из них так и не сел на оранжевые пластиковые стулья, а поскольку пространства комнаты едва хватало, чтобы сделать шаг, мужчины метались по ней мысленно, накаляя атмосферу своими темпераментами и характерами.

Джейк оказался в заведомо невыгодном положении — мало того, что он едва не погубил их дочь и сестру, так еще и одет был в куцый больничный халат и хлопковые штаны на завязках. К счастью, услужливая медсестра вышла и купила ему кое-что из одежды. И хотя джинсы были по-новому тугими, а фланелевая рубашка слишком тесной, в них он чувствовал себя немного уверенней.

— Почему, черт возьми, они так долго? — требовательно спросил Джейк и, почувствовав, что вот-вот упадет, осторожно опустился на один из неудобных стульев.

— Она до сих пор в операционной. Я только что оттуда — ей уже накладывают последние швы, — тихо сообщил Кайл, входя в комнату. — Все прошло успешно, и теперь Марни вне опасности. Она не погибла от кровопотери благодаря тому, что несколько дней не принимала варфарин. Да и пуля не нанесла серьезного вреда — пробив легкое, она застряла в плечевой кости. Так что еще две-три упаковки крови да гипс на руку, и Марни в скором времени будет как новенькая. — И, взглянув на Джейка, добавил: — Уверен, врач не одобрит твою беготню по больнице.

— Да плевал я на его одобрение. У меня всего-то пара швов. Какого дьявола так долго? — Осознав, что ведет себя как капризный ребенок, Джейк нахмурился и провел рукой по волосам. И тотчас почувствовал, как натянулись швы на боку — там, где пуля, пройдя навылет, оставила после себя зияющую рану. — Спасибо за информацию. Пойду пройдусь, — буркнул он и поднялся.

— Не доставай там снова медсестер, слышишь? — предупредил Кайл.

Джейк кивнул, и, выйдя из тесной комнаты, побрел по коридору к палате Марни. Ее отец и братья вели себя чертовски достойно. Проклятье, если бы она была его сестрой...

Он покачал головой, недоумевая, почему эти чужие ему люди приняли его объяснение за чистую монету. Конечно, Майкл Райт знал о существовании Т-КСАП. В конце концов, они занимались одним делом. И тем не менее Джейка поражало, что Райты поверили ему на слово и уладили все проблемы с властями и прессой. И то, какими на удивление спокойными они казались на фоне его сумасшедшего поведения после того, как персонал больницы забрал Марни. Кстати, о его буйном помешательстве...

«По-видимому, я сильно ударился головой при падении», — решил Джейк, вышагивая из конца в конец по палате Марни. Стерильной. Белой. Пустой.

Он должен увидеть ее. Прикоснуться к ней. Поддержать.

Лучи утреннего солнца, пробивавшиеся сквозь полуподнятые жалюзи, привлекли его внимание, и за четыре шага он оказался у окна. Со второго этажа больницы открывался вид на горы и лежащую у их подножия долину.

Впившись пальцами в подоконник, Джейк блуждал невидящим взглядом над кронами деревьев, негодуя: как смеет проклятое солнце светить сейчас? Как смеет оно выходить из-за туч, как будто ничего не случилось? Где же дождь? Град? Обещанная метель?

Нахождение здесь, в этой пустой комнате, пропитанной запахами хлорки, спирта и лекарств, вызывало тошноту. Какого черта они так долго? Сколько можно ее зашивать?

Джейк направился к выходу, но, дойдя до открытой двери, развернулся и зашагал обратно к кровати, где опустился на стул, который поставил возле нее несколько часов назад.

Он был здесь около двадцати раз за последние два с половиной часа. Это помогло, немного.

В ожидании Марни простыни и одеяла были аккуратно заправлены. И он тоже принялся ждать, опершись о колени локтями и приложив ладони к горящим глазам.

Но не прошло и пяти минут, как он вскочил и, подойдя к окну, закрыл жалюзи… открыл… снова закрыл, и в который раз начал мерить шагами комнату.

Еще никогда не было столько волнений в маленькой клинике. Лицо Джейка покраснело от огорчения и смущения. Боже, что за дьявольское невезение. К тому моменту, как его заштопали и привели в пустую белую палату, Марни уже увезли на операцию.

Ожидание, когда ее привезут обратно, казалось бесконечным. Он схватил телефон — ему же есть чем заняться, чтобы убить время.

Сделав пару звонков, Джейк пересел на кровать и, поморщившись от боли, откинулся на подушку, положив ноги поверх жесткого одеяла. Он не решался закрыть глаза, боясь, что перед ним сразу возникнет картина, которую он не забудет ни в этой жизни, ни за ее пределами. То, как Марни бежит к нему с искаженным ужасом лицом, чтобы своим небольшим весом отбросить назад, убирая с линии огня. Она заслонила его своим здоровым молодым телом, принимая на себя предназначенные ему пули.

Страх страхом, но обезболивающие и бессонные ночи все же сморили Джейка, и его отяжелевшие веки опустились на налитые кровью глаза.

Его разбудил скрип колес, и через долю секунды он уже был на ногах. Дверь ударилась о стену, и Марни вкатили в комнату — мертвенно-неподвижную под голубой хирургической простыней, и с убранными под бумажную шапочку волосами.

— Что вы делаете в палате моей пациентки, приятель? — хрипло спросил врач, глядя на изможденного, небритого, с дикими глазами Джейка.

Тот одарил милого доктора выразительным взглядом и подошел к каталке. Лицо Марни было пергаментно-бледным. На левой руке слепяще-белая гипсовая повязка. Джейк проследил кончиками пальцев голубые венки на ее закрытых веках и мягко отодвинул бумажную шапочку. Повязка на голове казалась просто крохотной по сравнению со страданием, которое причиняла рана.

— Как она?

— Будет жить, — заверил доктор и, жестом приказав санитарам переложить Марни на кровать, продолжил: — Очнулась на несколько минут в послеоперационной, спрашивала о вас, поприветствовала свою семью, а затем решила еще немного вздремнуть и попросила всех оставить ее в покое.

Врач прошелся взглядом по комнате и улыбнулся бессчетным корзинам роз, облакам воздушных шаров, и джунглям из комнатных растений. Джейк выкупил единственный цветочный магазин в городе. Один телефонный звонок, и все содержимое магазина доставили в палату Марни. И ее братьям ничего не оставалось, как отправиться за подарками в местный продуктовый супермаркет.

Джейк хотел чтобы ее окружала только красота. Если бы он мог, то навсегда бы стер ее воспоминания последних дней. И не беда, что тогда Марни забудет и его. Он был готов потратить жизнь на то, чтобы снова добиться ее любви, начав отношения с чистого листа.

— Вы не теряли времени даром, — между тем хмыкнул врач. — И, вижу, вам удалось раздобыть одежду.

— Не обижайтесь, док, — начал Джейк, не спуская глаз с санитаров, перекладывающих Марни на постель. — Эй, там, осторожнее! В больничном наряде немного поддувало. И, честно говоря, мне хотелось как-то загладить впечатление, которое я произвел на всех сегодня утром.

— Все понимают ваше беспокойство. И это было лучшее представление, увиденное нами за последнее время, — усмехнулся доктор.

Подойдя к кровати, Джейк погладил Марни по щеке — теплая, мягкая, живая — и поднял затуманенный взгляд на врача.

— Отличная работа. Спасибо.

— Эй, приятель, я же говорил, что я — профи. Помните?

— Да, правильно, до того как подсунули мне успокоительное, — холодно согласился Джейк. — Я перед вами в большом долгу, док.

* * * * *

Замерев на стуле, Джейк прислушивался к тихому ровному дыханию женщины рядом с ним. Монитор размеренно пикал с другой стороны кровати. Трубки и провода подключали ее к различным частям оборудования.

Он был не в силах удержаться от прикосновения к ней в миллионный раз за последние два дня. Ее рука в его ладони казалась такой слабой и хрупкой. Но Марни не была слабой, эта маленькая белокурая красотка лежала в этой стерильной больничной палате, потому что приняла на себя пули, предназначенные для него.

В ней не было ничего хрупкого или слабого.

И он все бы отдал, чтобы поменяться с ней местами.

Гладя большим пальцем тыльную сторону ладони Марни, Джейк вздрогнул, вспомнив как она, абсолютно не думая о собственной безопасности, схватила его за куртку, чтобы он не упал со ступеньки лестницы, висевшей в двадцати метрах над бушующей рекой.

Она грамотно обработала и перевязала его пулевую рану, и только потом потеряла сознание, потому что терпеть не могла вида крови.

Обстоятельства, в которых неожиданно оказалась Марни, кардинально отличались от всего ее прежнего жизненного опыта. И каждый новый вызов она встречала с безграничной храбростью и причудливым чувством юмора.

Сейчас Джейк недоумевал, как, черт возьми, он мог сопоставлять ее с Соледад, даже в самом начале. Совпадений — ноль. Они были разными, как день и ночь.

Он прикоснулся к ее прохладной щеке. Лихорадки не было. Как и положено, она спала глубоким, естественным, целебным сном.

Ее отец и братья уехали, взяв с медсестры слово, что им сообщат, как только Марни в очередной раз проснется.

Они столько раз приходили и уходили, прощались и возвращались за последние сорок восемь часов, что он сбился со счета. Совали ему еду, притащили одежду и несли с ним бдение у постели. Спасибо, конечно, но Джейк предпочитал страдать в одиночку. И в конце концов они отчалили.

Для него это стало облегчением. Он не нуждался в их проклятиях. Не хотел говорить с ними, видеть осуждение в их глазах, и слышать, что он, сукин сын, поставил под угрозу жизнь их дочери и сестры. Он и так это знал.

Марни несколько раз выплывала из забытья, слабая и дезориентированная, звала его по имени, а затем снова проваливалась в сон. Джейк не отходил от нее более чем на десять минут в течение последних двух дней, хотя и сомневался, что она будет помнить любую из кратких бесед с ним или своей семьей. Анестезия и потеря крови исказили ее восприятие действительности. Последняя ночь прошла спокойно, и Джейк, просто из желания дышать с Марни одним воздухом, скрутился, сидя на стуле, и положил голову на ее подушку.

«Черт. Я дурак что ли?»

— Хорошо, что ты еще здесь.

Джейк вскинул голову и посмотрел на вошедшего Майкла Райта.

— Я думал вы, парни, вернулись в отель.

— Остальные так и сделали. Я же хотел поговорить с тобой наедине. Снаружи.

Это была не просьба.

Джейк поднялся с неудобного стула и последовал за Майклом. Он был готов к неизбежному выяснению отношений. В каком-то смысле даже ждал этого — услышать в лоб и без обиняков все, что говорил себе сам в течение двух дней.

Высокий, смуглый и угрюмый Майкл был самым старшим и наименее очаровательным из братьев. Выправка и короткая стрижка выдавали военного. Он смотрел на мир такими же, как у сестры, голубыми глазами, но ничего мягкого, женоподобного не было в человеке, шагающем через боковую дверь в небольшой внутренний дворик.

— Если ты намерен выбить из меня дерьмо, лучше сделать это за территорией больницы, — мягко посоветовал Джейк.

Куртки на нем не было, и морозный воздух покусывал кожу сквозь фланелевую рубашку. Его глаза горели от недосыпа, боль в боку стала просто адской, и он даже не думал защищаться от нападок брата Марни ни словом, ни делом.

И если хороший мордобой был бы для него сейчас подарком, ничто из того, что мог сказать ему Майкл, не стало бы для него откровением. Не осталось ни единого проклятия, ни единого слова осуждения, которыми бы он не костерил себя уже бессчетное количество раз.

— Семья обсудила: стоит ли наказывать тебя за случившееся. И решила, что не стоит. Пока не стоит. — Майкл сунул руки в карманы куртки и, съежившись от пронизывающего холода, уставился прищуренными глазами на горы, возвышающиеся за ухоженным больничным парком.

— Знаешь, я слышал о тебе и раньше, в T-КСАП служит немало бывших «морских котиков». — Он перевел взгляд на Джейка. — Так вот, ни один из них не считал, что кротом был ты.

И в ответ на недоверчивое фырканье Джейка отрезал:

— У тебя солидная репутация, Железный Дровосек. Вполне заслуженная репутация. Справедливый. Честный. Благородный. Настоящий бойскаут. Нелюдим. Когда разойдешься — сущий дьявол, неустанно преследующий плохих парней.

Майкл оперся бедром о низкую стену, отделявшую внутренний дворик больницы от пожухлого газона позднеосеннего парка.

— Вообще-то, ты из тех парней, кому бы я доверил свою спину в темном переулке. Мы могли бы стать друзьями, если бы не одно обстоятельство.

— Какое же?

— Пусть ты и сражаешься за правое дело, Железный Дровосек, но тем не менее ты — воин. Тот, кого мы не хотим даже близко подпускать к нашей сестре. Марни не нужен вояка. Capisce (понимаешь — итал.)?

«О, разумеется. Даже слишком хорошо».

— Я навел кое-какие справки. Тебя высоко ценят в T-КСАП, — продолжил Майкл неохотно. — Ты — герой, ликвидировавший Танцора, а вместе с ним и СПА.

Джейк уже связывался с боссом, и они все прояснили, обсудили и согласовали. В «шпионском» мире теперь у него полный порядок. Вот только его личный мир на всех парах летел в тартарары.

Он посмотрел на Майкла Райта и, вскинув бровь, спросил:

— Приятно слышать. Ну, а сам-то как считаешь?

— Я считаю, что Марни нужен кто-то, способный позаботиться о ней. А ты, по всей видимости, не в состоянии это сделать, — мрачно произнес Майкл, как тигр на крепкой цепи, меряя шагами узкий заасфальтированный внутренний дворик.

Вот оно. В открытую. Коротко и ясно. Упаковано и завязано бантом.

Джейк бы предпочел хороший удар под дых.

— Не любишь ходить вокруг да около? — хрипло спросил он и поднял руку, когда Майкл ринулся на него с налитыми кровью глазами. — Не трать силы. Мы оба знаем, что ты прав. — Джейк на секунду запнулся, разрываясь между чувством и долгом. — Но прежде чем я уйду, ты должен дать мне обещание.

— Я тебе не должен давать никаких проклятых обещаний, приятель, — прорычал Майкл, сверкая глазами. — Там моя младшая сестренка. Девушка с больным сердцем, которую ты чуть не угробил, благодаря своей чертовой грязной работе. Ребенок, из которого только что вытащили пулю — вытащили без твоего участия, парень. Ребенок, который мог бы умереть, и семья никогда не увидела бы его снова. Тебе нужно обещание? Хорошо! Как тебе такое — я обещаю не убивать тебя, если ты уберешься из нашей жизни на счет пять? Ну, что скажешь?

Джейк не собирался включаться в семантический спор: оправдано ли называть Марни ребенком. Она могла им быть для своих братьев, но он был чертовски уверен, что видит в ней женщину.

— Два обещания. Первое. Ты найдешь Герцогиню и заберешь ее к себе. Второе. — Джейк прочистил горло и повторил: — Второе. Вы останетесь с Марни, пока она не будет в состоянии вернуться домой. Не давайте ей просыпаться в больнице в одиночестве. — Он посмотрел на Майкла. — Пожалуйста.

После небольшой паузы тот кивнул.

Джейк облегченно выдохнул и сунул пальцы в передние карманы новых джинсов.

— Пойду попрощаюсь.

— Она спит.

— Тогда, думаю, ты тем более не будешь возражать и подождешь снаружи, пока я не уйду.

И, не дожидаясь ответа Майкла, пошел внутрь, молясь, чтобы Марни действительно спала. Он не был уверен, что, прощаясь, сможет смотреть ей в глаза.

* * * * *

Три дня спустя ее неохотно отпустили из небольшой больницы в горах. Оттуда Марни, выбрав путь наименьшего сопротивления, перебралась к отцу, а не в собственный коттедж в нескольких километрах от родительского дома, и позволила экономке Райтов уложить себя в постель в бывшей детской, где и провалялась двое суток, глядя в потолок, прежде чем нашла силы побороть апатию.

И в понедельник утром, приняв душ и одевшись, Марни спустилась к завтраку и нашла всю свою семью за кухонным столом. При ее появлении комната наполнилась скрежетом отодвигаемых стульев — и через мгновение она оказалась в кольце родных людей.

Отец, крупный, надежный, и по-прежнему красивый, с темными, тронутыми серебром, волосами, подошел, чтобы сжать ее в нежных медвежьих объятиях. Он был одет в деловой костюм-тройку от Армани и галстук, который она ему подарила на последний день рождения. Марни обняла отца в ответ. От него исходило ощущение силы, безопасности и чего-то бесконечно дорогого.

— Доброе утро, папа. Привет, мушкетеры.

Отец отпустил ее и проницательно оглядел, подмечая больше, чем ей хотелось бы.

— Приятно видеть тебя на ногах, — произнес он спокойно. — Сядь и позавтракай с нами.

— Как ты, шмакодявка? — Кайл по-братски приобнял ее за плечи и повел к стулу.

— Просто прекрасно, спасибо.

Брат-доктор последние пару дней без конца тыкал и щупал ее, уж кто-кто, а он-то должен это знать.

— Как в старые добрые времена, — Марни заняла свое место за столом и положила на колени салфетку. — Вы все уже оправились от моего ранения? — кротко спросила она, оглядывая через стол отца и своих четырех мушкетеров.

Марни подумала, как они ей дороги, с их беспокойством в глазах и мрачными лицами. Они все так сильно ее любили. Она не могла представить свою жизнь без них. Родные всегда просто были с ней, проходили через все ее взлеты и падения, операции, ужасных бойфрендов. Они были ее стеной любви. Защищали её. Дорожили ей.

Мысли Марни обратились к Джейку.

Джейку, о котором никто и никогда не заботился. Джейку, который потерял друзей, а в случае с Ларчем — даже дважды. Джейку, которого предала первая любовь. Джейку, одиночке. Изгое.

На глаза навернулись слезы. Черт возьми. Она все еще слаба и сентиментальна. Она скучала по нему так сильно, что от этого страдала даже больше, чем от ран.

— К пулевому ранению нельзя относиться легкомысленно, милая. Особенно в твоем случае, — заметил отец и поманил экономку, Эстер, давая понять, что пора бы ей накормить Марни завтраком. Конечно, в этом напоминании не было необходимости. Экономка, работавшая у них почти двадцать лет, имела уши-локаторы и уже подавала на стол еду.

— Папа, мне двадцать семь. Во-первых, я уже давно не ребенок. Во-вторых, мое состояние в норме. Я здорова как лошадь. Да, папа, это так, — она подтолкнула сидящего рядом Кайла. — Док, скажи всем, включая себя, что я здорова.

— Она в порядке, — согласился Кайл.

Марни оглядела пятерку огромных мужчин, занимающих львиную долю места за столом. Они могут её услышать. Могут даже согласиться с Кайлом. Но это не означает, что станут обращаться с ней иначе, чем делали это всю жизнь. Она вздохнула.

— Разве тебе не надо клеймить телят? — спросила она Дерека, который, развалившись на стуле, вертел в длинных пальцах чашку крепкого кофе. Никто, встретив ее брата вне его ранчо, не догадался бы, что тот скотовод. Он носил кашемировые свитера и костюмы за две тысячи долларов. Темная шевелюра всегда уложена волосок к волоску. И тем не менее Марни своими глазами видела, как он, мокрый от пота, в завязанной вокруг головы бандане, кастрировал быков, стоя по колено в коровьем дерьме.

— Все под контролем, — усмехнулся тот. — Не переживай.

— А что насчет тебя? — потребовала она отчета от его близнеца, Кейна, всемирно известного фотографа. Может, внешне они и были точной копией друг друга, но по характеру — полные противоположности. В то время как Дерек олицетворял обаяние, тихий замкнутый Кейн на его фоне казался почти асоциальным. — Неужели не надо щелкать фотозатвором, или чем ты там еще щелкаешь?

Марни подняла глаза и улыбнулась экономке, поставившей перед ней тарелку с яйцами и беконом.

— Спасибо, Эсси, — поблагодарила она и снова посмотрела на Кейна: — Ну, что?

— Прямо сейчас у меня перерыв.

— У тебя тоже? — спросила она Майкла, который сидел рядом с отцом с задумчивым видом и всматривался в её лицо, надеясь уловить бог знает что.

— Ага, — хмыкнул тот, протягивая руку к кофейнику, чтобы наполнить ее чашку. Затем положил в напиток две ложки сахара, добавил молоко и снова взялся за ложку. — Перерыв.

— Ты сам-то заметил, что делаешь, Майкл Доминик Райт? — окликнула Марни, наблюдая, как тот размешивает ее кофе.

— Что?

— Ты приготовил мне кофе, будто я двухлетний инвалид.

— Ты ранена.

— Да, Майкл. Меня подстрелили. В тебя тоже, бывало, попадали. Выжить — лучший из вариантов, не так ли? Тем не менее я вполне способна добавить молоко и сахар в свой кофе. — Марни вздохнула, оглядывая сидевших за столом. — Ребята, послушайте, я ценю, что вы поехали туда, чтобы нам помочь. Я благодарна вам за беспокойство обо мне. Но теперь я в порядке. В самом деле. И мы не отменим случившегося, если просто не будем о нем говорить.

Отец наклонился и взял ее за руку.

— Мы пытались отговорить тебя ехать туда одной, дорогая. Мы не виним тебя, но ты же видишь, чем все закончилось...

— Папа, парни, я не хочу шокировать вас, но я бы ни за какие коврижки не пропустила поездку туда и жизненный опыт, который получила. Эпизод, в котором Марни схватывает пулю, может, и не слишком удачен, — криво усмехнулась она, добавляя больше молока в чашку, — но все остальное того стоило.

— Избавь меня от подробностей, — прорычал Майкл, вставая и направляясь к тостеру. Через полсекунды после того как он поднес к нему руку, тост выскочил. Марни понятия не имела, как брату удавалось всегда заранее знать, что должно произойти, вплоть до такого пустяка как выпрыгивание тоста. Майкл тем временем бросил горячий тост на тарелку и прошествовал обратно к столу.

— Поверьте, я не собираюсь вдаваться в подробности. Слушайте, я поехала в бабушкин коттедж, чтобы основательно обдумать некоторые вещи. И несмотря на все драматические события и беготню кое с чем я успела разобраться. — Она обвела взглядом лица присутствующих.

За плечом Кейна экономка ободряюще ей улыбнулась и показала большие пальцы.

— Папа, я очень люблю тебя, но я увольняюсь. Я не хочу быть программистом. Не хочу работать в офисе за компьютером весь день.

— Конечно, дорогая. Что, если я переведу тебя в...

— Нет, папа. Я действительно увольняюсь.

— Ты почувствуешь себя лучше после того, как вернешься к обычному распорядку дня и...

— Нет, не почувствую. Я собираюсь попробовать себя в качестве иллюстратора — на постоянной основе и с полной занятостью. После завтрака я возвращаюсь домой. Сначала переделаю вторую спальню в студию. Затем соберу портфолио своих работ и сделаю несколько звонков, а там видно будет.

— Отличная идея, детка, — сказал Кейн. — Я всегда говорил, что у тебя потрясающий талант. Почему бы мне не отвезти тебя и посмотреть, что мы можем сделать для создания студии?

— Я поеду с тобой, спасибо. Но о студии позабочусь сама.

Братья протестующе загомонили.

Марни подняла руку.

— Стоп. Вы, парни, должны позволить мне попробовать сделать все самой, на свой страх и риск. Я знаю, вы все меня любите, но вы... вы душите меня своей любовью. И по большому счету я сама в этом виновата. Всю жизнь оправдывала себя и выбирала путь наименьшего сопротивления. Во-первых, потому что люблю вас всех, и не хочу обидеть ничьих чувств. И, во-вторых, потому что плыть по течению намного проще. Но с этим пора заканчивать. Я уже большая девочка и должна сама принимать решения. Пожалуйста, помогите мне, не сильно вмешиваясь в мои дела. Хорошо?

И, не дожидаясь ответа — в конце концов, он ничего бы не изменил, — Марни быстро добавила:

— А теперь, кто из вас избавился от человека, которого я люблю? Человека, который вполне может быть отцом моего ребенка?

Глава 18

Дом номер девятьсот тридцать девять коттеджного комплекса "Ла Меса" находился в самом конце глухого проулка этого тихого жилого района. В три тридцать пополудни, медленно проезжая по его улицам, Джейк встретил лишь стайку закутанных по самые носы детей, что, гомоня и толкаясь, возвращались домой из школы.

Стояла обычная для северной Калифорнии зимняя погода. Ясная и солнечная. На небе ни облачка. Не так холодно, как в горах, но все же свежо и бодряще, как зеленое яблоко. Он опустил боковые стекла еще пять часов назад и всю дорогу ехал с открытыми окнами, подставляя лицо ветру.

Джейк слишком поздно сообразил, что Марни, скорее всего, на работе. Или приходит в себя в доме отца. Или уже изучает формы какого-нибудь юного натурщика в парижской школе искусств.

– Рада возвращению домой, девочка? – переключил он внимание на Герцогиню, что царственно восседала на переднем сидении, навострив уши и высунув язык.

Она была отличной попутчицей. Никаких жалоб, да и слушатель отменный.

«Ну, вот я и в тупике». Даже на скорости пять-десять километров в час ему понадобилось всего лишь минуты полторы, чтобы доползти до конца проулка и с забившимся с удвоенной частотой сердцем припарковать маленький красный «бумер» Марни у ее дома.

Коттедж был выкрашен в золотисто-желтый цвет, а ставни и входная дверь – в темно-зеленый. На фоне слегка переросшего газона пестрели буйным позднеосенним разноцветьем клумбы. Все выглядело по-домашнему. Мило. Приветливо. «Черт, это плохо».

Герцогиня высунула голову из открытого окна, потом повернулась к Джейку, который так и остался сидеть, впившись в руль побелевшими от напряжения пальцами, и вежливо гавкнула.

Было бы хорошо закурить, но он не курил.

Или опрокинуть рюмку, но он не пил.

«Это же здорово, когда чего-то хочется», – напомнил себе Джейк и в который раз сунулся со своими переживаниями к Герцогине:

– Я не говорил, что немного волнуюсь?

До тошноты. И это поистине глупо. Все, чего он хотел – выполнить обещание и вернуть Марни собаку и машину. О чем тут волноваться? И удостовериться, что она в порядке после того, как приняла на себя предназначенные ему пули. Он был в долгу перед ней. И это, черт возьми, все, что ему нужно.

«Ну-ну, и Земля стоит на трех китах, а не вертится вокруг Солнца», – угрюмо подумал Джейк. Отрицание очевидного всегда было для него формой самосохранения. Да, он не сразу разобрался в своих чувствах, но теперь-то знал наверняка.

Он любил эту неистовую женщину. Это так просто и в то же время дьявольски сложно.

Любовь. О боже! Что он знает о любви? Ни черта, кроме того, что сходит с ума по Марни Райт и горы свернет, только бы добиться от нее подобного признания.

И самое потрясающее – он хотел всего этого. Любви. Семьи. Обязательств.

«Эх, парень... Она мечтает изучать искусство в Париже. Черт, возможно, Марни уже в Париже. А если и нет, разве вправе он врываться к ней и навязываться со своими признаниями, когда она жаждет обрести свободу?.. Вот ведь дерьмо».

С шестнадцати лет, с того самого дня, когда он сбежал из дома на флот, Джейк никогда не колебался в принятии решений. Но сейчас по уши погряз с сомнениях. Желая Марни. Изголодавшись по ней. Пытаясь быть бескорыстным и поступать так, как будет лучше для нее.

«Я хочу быть тем, что для неё лучше, черт возьми!»

И с завидным упорством Джейк начал вспоминать, как называются розовые цветы, высаженные по обеим сторонам дорожки. Полюбовался стоящими у входной двери белыми вазонами с маленькими синими цветами. Проследил взглядом за ребенком, испачкавшим новые школьные туфли, пиная пластиковый стаканчик по обочине.

Герцогиня между тем терпеливо ждала его решения.

– Уже иду, – пообещал он, немного раздраженный тем, что она так мало верила в него. Ему нужно сделать все правильно. Другого шанса не будет. Он не мог облажаться. И не мог заявиться к Марни столь взвинченным и с ходу начать выставлять требования.

Хотя и хотел этого. Плохо.

Герцогиня могла стать прекрасной темой для начала разговора.

В то время как Джейк находился в Монтане, давая показания в штаб-квартире Т-КСАП, Майклу Райту удалось передать ему сообщение. Он не смог отыскать собаку. Джейк тут же по телефону нанял человека в Грей Фэзере, чтобы тот забрал машину Марни, потом полетел в Калифорнию, арендовал вертолет и сам отправился на поиски барбоса. Как и обещал.

На это ушел почти весь день, но в конце концов замерзшая дрожащая псина была обнаружена неподалеку от руин сгоревшего дома. Побыв несколько дней в одиночестве, Герцогиня была безумно рада Джейку. И после того, как вертолет доставил их в Грей Фэзер, Джейк забрал машину Марни и отправился сюда.

Иисусе. На своем веку он повидал самых опасных террористов, побывал в самых горячих точках планеты, и ни разу не испытывал страха. Он допрашивал наркоманов в доках с меньшим беспокойством. В него стреляли, ранили ножом, били, пытали, и он тревожился меньше, чем сейчас. Все, что нужно сделать – вытащить свою задницу из машины, постучать блестящим полированным молоточком по её зеленой двери и рассказать ей о своих чувствах. Только и всего.

Так какого черта он весь вспотел?

Джейк запустил пальцы в волосы, размышляя, не подстричься ли. Когда он в последний раз стригся? Он не помнил. Собака с жалостью глядела на него.

Джейк побарабанил пальцами по обтянутому кожей рулю.

– Пошевеливайся, а?

Никогда прежде он не испытывал ничего подобного, и это пугало его… но вместе с тем и успокаивало.

То, что он чувствовал к Соледад, было жалким подобием теперешних эмоций. Потому что, да помоги ему господь, боль от предательства Соледад не сравнится с той, что он испытает, если Марни прикажет ему убираться. Да одна эта мысль вызывала в нем озноб и ужас.

«Может, стоило надеть костюм?»

– Думаешь, в костюме я смотрелся бы лучше?

Черт, он советуется с собакой.Хорошо, Герцогиня была умна, но все равно оставалась животным.

Джейку было так страшно, что правое веко нервно подергивалось и вспотели руки.

«Проклятье, но всё-таки надо с чего-то начинать».

Он повернул ручку и, неспешно открыв дверь машины, выбрался на улицу. Придержал дверь открытой, пока Герцогиня с изяществом не прошла по кожаным сидениям к выходу со стороны водителя, после чего они с ней столь же неторопливо прошествовали к входной двери. Позвонить или постучать? Он позвонил и услышал, как трель звонка разнеслась по дому. И попытался угадать, где в этот момент находилась Марни, и как долго ему придется жда…

– Джейк, – поприветствовала она. Не удивилась. Наверное, уже потерялась в догадках, чем он там занимался, сидя в припаркованной машине и разглядывая её дом.

Пушистый бледно-голубой свитер был того же цвета, что и её глаза.

– Вот твоя собака.

«Отлично. Просто отлично, Долан».

– Вижу, спасибо, – с совершенным спокойствием произнесла Марни. Словно он не спешил сюда как сумасшедший, чуть не угробив себя по дороге. Словно не обошел все творения создателя, чтобы найти её пса. Словно не…

«Так, сосредоточься, дружище», – с колотящимся сердцем и продолжающим дергаться глазом приказал себе Джейк. Ему хотелось обнять ее, почувствовать тепло ее тела, впитать в себя ее запах и ощутить вкус губ.

Марни между тем присела и, поглаживая собаку, заворковала:

– Привет, милая. Я так по тебе соскучилась.

Перевязь из фиолетового шарфа с нарисованными на нем желтыми улыбающимися рожицами поддерживала её загипсованную руку. Рисунки и автографы покрывали гипс, напоминая о полноте её жизни. У неё была семья. И друзья.

– Ты пригласишь меня внутрь или оставишь и дальше морозить задницу на пороге? – слова прозвучали более грубо, чем он планировал.

Она встала:

– Да, входи. Из-за тебя на улице сейчас оказалось тепла долларов на пятьсот.

Она была такой красивой, что в груди у Джейка закололо. Прошла всего неделя со дня их последней встречи. И сейчас, несмотря на сломанное крылышко, она выглядела здоровой и захватывающе живой. Слава тебе, боже. Он больше никогда в жизни не хочет чувствовать, как её кровь заливает его руки, слышать, как жутко она хрипит, задыхаясь, видеть, как её везут на каталке в операционную, или как она лежит на больничной кровати, слабая и беспомощная. И не мог вынести даже мыслей о её больном сердце.

Он никогда не хотел видеть её боли. Ни физической, ни душевной.

Ему хотелось любить её.

Джейк внезапно похолодел. Что, во имя всего святого, он знал о любви? Ответ? Ни черта. В расстроенных чувствах, Джейк проследовал за Марни в дом. Он слишком поздно вспомнил ее слова, что она больше заинтересована в обретении себя, чем в поисках мужчины. Удобный провал в памяти. Да и неважно, что он чувствует.

Джейку нужно было все или ничего. Дерьмо.

Если ей хочется жить в Париже, он будет жить в мансарде вместе с ней. Ему лишь придется убедить Марни в том, что она этого тоже хочет.

В доме пахло помидорами и лимоном. Мимоходом Джейк осматривал комнаты. Яркие цвета, много открытого пространства, целые джунгли комнатных растений, но Джейку было куда интереснее созерцать упругую попку Марни.

– Пойдем на кухню. Мне нужно помешать соус.

– Пахнет вкусно.

– Захотелось чего-то итальянского. Кофе?

– Пожалуй. Да, с удовольствием. – Захотелось? Джейк украдкой посмотрел на её плоский живот. – Ты беременна?

Как только слова сорвались с губ, Джейк мысленно стукнул себя по лбу. Черт возьми! А ведь раньше он слыл тактичным человеком! На кружке, которую Марни со стуком поставила перед ним, пролив при этом немного кофе на дубовый стол, ручка была сделана в форме розового фламинго с глазами навыкате.

– Так вот почему ты приехал? – Марни бросила ему бумажное полотенце и оно упало между ними. Словно вызов на дуэль. О-оу. Джейк послушно вытер пролитый кофе и смял салфетку в кулаке. Он сразу почувствовал в вопросе подвох.

– Я же обещал, что привезу машину и Герцогиню.

– Сложно поверить, что ты такой трусишка, – сказала Марни сердитым голосом. – Ты позволил моим братьям прогнать тебя.

– Все было не так.

– Тогда почему же ты оставил меня в проклятой больнице и даже не попрощался? – потребовала объяснений Марни. Её лицо порозовело, глаза метали молнии.

– В моей профессии люди не прощаются.

– Твоя профессия – отстой.

– Мне нужно было отчитаться, перетрясти бельишко, – Джейк вспомнил её реплику во время их первого раза, и ему захотелось улыбнуться. Он бы мог убить человека за возможность сейчас раздеть её. Вытряхнуть из этих джинсов, пушистого свитера, и положить на кровать…

Он глотнул кофе. Заварен именно так, как ему нравится.

Марни отпила из своей чашки. Кипяток обжег ей язык, но она даже не поморщилась. За это она достойна получить «Эмми». Или «Оскар»? В джинсах и незнакомой ей темно-коричневой кожаной куртке, надетой поверх бежевого вязаного свитера, Джейк выглядел порочным и чертовски сексуальным. Волосы свободно ниспадали на плечи, чистые до блеска и манящие, чтобы она запустила в них пальчики.

Она поднялась, чтобы перемешать соус. Герцогиня тем временем, обследовав дом на наличие посторонних, подошла к Джейку и положила голову ему на колени.

– Так что ты решила? – почесывая Герцогиню за ухом, небрежно спросил Джейк, когда Марни вновь села за стол. – Поедешь в Париж?

– Нет. Я решила не ехать.

– Потому что беременна?

Она и в первый раз его хорошо расслышала. Было сложно делать вид, что она не замечает слона, стоящего посередине комнаты.

– А что если так?

– И все же?

– Нет. Я… я не знаю. Слишком мало времени прошло, – «Я молюсь, чтобы это было так». Но Марни не собиралась умолять его остаться. – Я не чувствую, что беременна. Наверное, нет.

– В таком случае, почему ты не едешь в Париж?

– Я решила переделать свободную комнату в мастерскую. – Она снова сделала глоток кофе, даже не ощутив его вкуса. Ей до дрожи в губах хотелось обойти стол и, усевшись на колени Джейка, атаковать губами его рот. – Здесь по соседству живет детская писательница, с которой мы уже работали вместе. И мы договорились продолжить сотрудничество, выпустив новую серию книг для детей.

Как могло произойти, что зная Джейка Долана меньше двух недель, она ощущала, что цвета в комнате от его присутствия стали ярче? Она, конечно, отчаянно скучала по нему, но только увидев его сидящим в машине с Герцогиней, осознала, что без него её жизнь была черно-белой. Джейк Долан заставил её расцвести всеми цветами радуги.

– Это хорошо. Похоже, в чем-то ты уже определилась, – он опустошил свою чашку, аккуратно поставил её на стол и переступил с ноги на ногу.

Сердце Марни замерло от внезапного испуга, а затем снова пустилось вскачь. Неужели он уйдет? Мавр сделал свое дело?.. Вот твоя собака, вот машина, пока?

– Да, – она облизала пересохшие губы. – Я поговорила с папой и мушкетерами. Они сказали, что понимают меня. Пообещали дать мне свободу выбора.

– Это хорошо, – он поднял пустую чашку и посмотрел в неё словно в магический хрустальный шар.

– Да.

В наступившей тишине было слышно, как тикают часы... как клокочет соус, наполняя кухню пряным ароматом...

«Я не могу этого вынести». Каждый вдох причинял ей боль. По крайней мере, там, на горе, он худо-бедно поддерживал разговор. А сейчас все было ужасно. Неловко и натянуто. Марни понимала, что он лихорадочно ищет удобного предлога попрощаться.

«Ну, пожалуйста, Джейк»…

Она вперилась в свое расплывчатое отражение на черной поверхности кофе. Кого она умоляет? Человека, который даже не подозревал, что у него есть сердце.

То, что для неё стало опытом, изменившим всю её жизнь, для него, очевидно, было ничем иным, как короткой сексуальной интрижкой. И сейчас ему не терпится уйти. Марни встала и, ничего не видя перед собой, направилась к плите. Оперлась бедром на столешницу, взяла с подставки деревянную ложку, но мешать бурлящий соус не стала.

Слезы застили глаза.

Это убивало ее. Да, убивало.

С той самой секунды, как она очнулась в больнице и поняла, что Джейк уехал, она представляла, что скажет ему при встрече... Если она состоится. И ни в одной из этих фантазий её сердце не ныло, и в груди не болело от непролитых слез. Ни в одной из них он не сидел, холодно смотря на неё с видом скажи-уже-что-ты-там-хочешь-сказать.

– Ты все уладил со своим боссом? – выдавила, не смотря на него, Марни. Соус скоро пригорит ко дну сотейника, но она просто не могла его помешать. Все её силы уходили на то, чтобы не дать потоку слез прорвать плотину.

– Да. За всем этим стоял Ларч. После того, как он якобы умер в Сан-Кристобале, он организовал СПА. Он знал терроризм изнутри, что помогало ему всегда держаться на шаг впереди нас. Затем он натренировал своих людей точно так же, как тренировались агенты Т-КСАП, что ещё больше размыло различия.

– Мне жаль, Джейк, – сдавленным голосом прошептала она. – Чудовищно, что тебя предал лучший друг. Что с ним случилось? Он?..

– Именно он ранил тебя, – рыкнул, играя желваками, Джейк. – Я пристрелил его, поставив окончательную точку. – И, пожав плечами, добавил: – Для меня он умер много лет назад.

– Ну да, думаю, так и есть, – пытаясь говорить жизнерадостно, согласилась Марни. – Мне жаль, что такое случилось с твоим домом, Джейк, но ты же отстроишь его заново? Кропотливая работенка предстоит, снова затаскивать все на гору…

«Пожалуйста, останься. Я ничего у тебя не прошу, просто люби меня». Жалкое будущее замаячило перед нею. Она сделала вдох и нахмурилась.

О чем она только думает? К черту! Она изменилась. А сейчас ведет себя как прежняя Марни, которая поступала, как считали лучшим для неё другие.

Да, Джейк Долан был лучшим для неё, а она – лучшим для него. Но, черт возьми, он должен сам прийти к этому. И побыстрее. Пока она не приняла радикальные меры. К которым планировала прибегнуть уже скоро.

Она отвернулась, чтобы помешать соус, затем сняла сотейник с горелки и выключила плиту.

Сузив глаза, она оглянулась на замершего, как под прицелом, Джейка.

– Ты же знаешь, я в тебе не нуждаюсь, – это прозвучало немного воинственно. Отлично. Марни и чувствовала себя так же.

С непрестанно дергающимся правым веком Джейк изучал её. Она не выглядела влюбленной. И было не похоже, что сейчас она бросится в его объятия. По правде говоря, Марни казалась раздраженной. Он не был уверен, в какой именно момент разговор изменил направление, но сейчас он действительно зашел не туда.

– Это очевидно, – осторожно начал он. – У тебя милый дом. Новая работа. Семья. – Джейк поднялся на ноги. – Я лучше пойду. Мне нужно успеть на самолет.

Самолет в никуда.

Он знал десяток способов вытянуть из человека правду, и ни один из них не был приятным. Свободно говорил на семи языках, был метким стрелком, и орудовал ножом не хуже хирурга. Считался одним из лучших в своем деле. И тем не менее не мог заставить одну хрупкую маленькую блондинку полюбить себя. Его мать и Соледад... обе могли считаться пробными попытками. Три из трех. Стопроцентный результат.

– Да? – спросила Марни. Её тон был почти заинтересованным. – И как же ты доберешься до аэропорта? Ты приехал на моей машине.

Джейк стиснул зубы:

– Вызову такси.

– Ближайший телефон в торговом центре в десяти километрах отсюда.

Джейк бросил взгляд на желтый телефон на стене.

– Мне не нужен телефон. И такси не нужно. Черт, мне нужна… – Он запустил пятерню в волосы.

– Что тебе нужно, Джейк Долан?

– Ты.

– У тебя была я. – Склонив голову, Марни буравила его своими голубыми глазами, в которых отражался её свитер того же оттенка.

Джейк уставился на её рот, на полную и манящую нижнюю губу. Вспомнил её вкус. Структуру. Ощущение её кожи на своей…

– Так вот что ты планировал? – выпалила она, сложив руки на груди и яростно сверкая глазами. – Думал, сможешь забросить мне машину и собаку, быстро потрахаться и отправиться восвояси?

Его взгляд оставался непроницаемым.

– Я хочу жениться на тебе. – Конечно, теперь она все поймет. Она была воздухом, которым он дышал. Без неё он погибнет.

– Потому что мы занимались сексом, и я могу быть беременна?

– Отличным сексом. Люди женились и из-за меньшего.

– Не те, кого я знаю.

– Так значит ответ «нет»?

Она на мгновение заколебалась:

– Нет... Я имею в виду, да, ответ «нет».

Он в упор посмотрел на неё. Как хорошо, что у него нет сердца. Если бы было, сейчас она бы раздавила его своими изящными теннисными туфлями. Черт, как же больно дышать.

Джейк не мог на неё наглядеться. На гладкую кожу, чудесные волосы, рот, глаза, горло, тонкие запястья и…

Это была агония. Ему нужно выбираться отсюда поскорее, пока он… пока он… Нужно было уходить. Сейчас. Очевидно, ей хотелось именно этого. Он сказал ей, что чувствует. А она ответила «нет», верно? Он должен сделать то, что для Марни будет лучше всего. Правильнее всего, да поможет ему бог, выйти через эту дверь и позволить ей жить дальше.

– Ну, – выдавил Джейк замогильным голосом. – Я пойду.

– Пойдешь?

– Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо, и привезти обратно Герцогиню.

– И попросить моей руки, – тихо добавила она, и тень разочарования промелькнула на ее красивом лице.

Она вскочила, и от скрежета ножек стула по линолеуму сердце Джейка сжалось.

– Я провожу тебя до двери. – Марни прошествовала впереди него в маленькую прихожую... открыла дверь нараспашку... отошла, по-военному расправив плечи, и вперилась в него лихорадочно блестящими глазами.

Холодный воздух остудил разгоряченное лицо Джейка. Хоть что-то хорошее есть в этой вселенной. Он обернулся, чтобы взглянуть на Марни, что стояла в дверях, вцепившись в полированную ручку и готовясь захлопнуть дверь перед его носом.

И нахмурился:

– Ты в порядке? – И неосознанно приложил ладонь к её лбу. Шелковистые волосы коснулись его руки, прежде чем она отстранилась.

– Просто замечательно, большое спасибо.

Разочарованно хмыкнув, Джейк уронил руку:

– Живи счастливо, Марни Райт. Ты этого заслуживаешь. Я буду искать эти твои книжки.

– Будешь? – Ветерок разметал её волосы по лицу, и Марни отбросила их назад, облизнула нижнюю губу, и посмотрела на него затуманенным взглядом. – Ты будешь читать мои книги своим детям, Джейк?

Точно в цель. Смертельная рана почти без крови.

– Не будет никаких детей.

– Почему нет?

– Потому что… Черт возьми. Потому что единственная женщина, которую я могу представить в роли их матери – это… ты.

Марни секунду просто смотрела на него, а затем схватила за ворот и втянула обратно в свой теплый, пахнущий помидорами и лимоном дом. Захлопнула дверь за спиной Джейка, вцепилась – до побелевших костяшек – в лацканы его куртки и, встав на цепочки, посмотрела ему прямо в глаза. Почти.

– Скажи, что ты ко мне чувствуешь, Долан.

– Я уже говорил тебе.

– Когда? – ни тон, ни взгляд не изменились ни на йоту.

Джейк показал большим пальцем за плечо:

– Пять секунд назад. На кухне.

– Ты попросил меня выйти за тебя замуж.

– Прости, – чопорно произнес он. – Я слишком давно не жил на гражданке. Мне казалось, что это уже о чем-то говорит.

– Твое предложение говорило об одном, что ты хочешь иметь кого-то под рукой для секса, – раздраженно бросила Марни.

– Нет. Черт, да, хочу. Но это не совсем то, что я… Проклятье, женщина. Ты сводишь меня с ума. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Одному богу известно, что я чувствую, ощущаю и хочу. – Джейк наклонился и прислонился лбом к ее лбу. – Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь от меня услышать. Я сделаю или скажу все, что пожелаешь, лишь бы остаться с тобой. Все что угодно.

Марни отпустила один лацкан и ткнула пальцем в грудь Джейка.

– Скажи. – Тычок. – Мне. – Тычок. – Что. – Тычок. – Ты. – Тычок. – Любишь. – Тычок. – Меня.

– Это так, – нахмурился Джейк, окончательно сбитый с толку. Он перехватил её указательный палец и, поднеся его ко рту, прикусил.

– Так?

Он поцеловал её ладонь, а затем ловким приемом обвил свою шею ее руками, заставив Марни податься к нему вплотную.

– Конечно.

– Ты любишь меня?

Он молился, чтобы их дети были похожими на неё как две капли воды.

– О да.

Её глаза слегка сошлись к переносице, находясь так близко от его лица.

– Скажи это.

– Я, Джйк Долан, люблю тебя, Марни Кристин – ага! Ты думала, я не вспомню! – Райт.

Марни отстранилась и двинула ему кулаком под дых.

* * * * *

Теплый летний ветерок, шуршащий зелеными листьями, добавлял идиллическую нотку звукам, доносившимся с поляны. Со стороны почти достроенного дома раздавался визгливый звук пилы Майкла Райта и басы радио Кайла, аккомпанирующие мужскому разноголосию. Кто-то разжигал гриль, и едкий запах угольных брикетов смешивался с ароматом хвойных деревьев.

Поставив ногу на первую ступеньку приставной лестницы, прислоненной к внешней стене дома, Джейк замер с молотком в руке и с шумом втянул в себя аромат свежеспиленного леса и всеобщего довольства.

Завтра он привезет сюда Марни посмотреть, как продвигается стройка. Он решил, что она останется довольна увиденным. Конечно, вчера она не была довольна его пещерными методами убеждения, когда он настаивал, чтобы она осталась в Грей Фэзере. Но споры с Марни имели свои плюсы. Как говорится, секс после ссоры...

Черт, жизнь хороша. По-настоящему хороша.

Он был полностью доволен семейной жизнью.

Шесть месяцев назад они скромно поженились на заднем дворе дома её отца. Джейк весь изъелозился в смокинге, а Марни была так красива в традиционном белом платье, что у новоиспеченного мужа захватывало дух.

Если бы год назад ему кто-нибудь сказал, что он будет настолько счастлив, Джейк бы ни за что не поверил, что такой эмоциональный подъем вообще возможен. Его жизнь до встречи с Марни была доказательством старой поговорки «что посеешь, то и пожнешь». Он отдал душу тому, что произошло в его жизни. И заплатил за это, став эмоциональным банкротом. Циником. Отстранялся от эмоций, чтобы обрести невосприимчивость к жизненным перипетиям.

И одна хрупкая дерзкая блондинка все это изменила.

Марни приручила его настолько, насколько это вообще возможно. Впервые в жизни он чувствовал себя по-настоящему цельным человеком. Да, он был полностью доволен семейной жизнью. Она также принесла несколько неожиданных дополнительных привилегий. Например, семью. Связь с другими людьми, о которой прежде он мог лишь мечтать.

Джейк удовлетворенно осмотрел почти достроенный дом. Помощники облегчили ему работу. Да, дом почти готов. Черт, он бы легко мог избавиться от горелых бревен и построить новый дом сам. Он привык делать все в одиночку. Но на этот раз ему не пришлось.

Он ошибочно полагал, что его невозможно удивить. Но когда пыль в Т-КСАП улеглась, руководство отказалось от решения о его отставке. И он получил поддержку из самых неожиданных источников. Джейка все еще удивляло, что нашлись люди, которые обиделись, что он им не позвонил и не попросил помочь разобраться с Танцором. Они считали себя его друзьями, и им было неприятно, что он был таким болваном, что не понял этого. Некоторые из них вызвались помочь ему на стройке в эти выходные, и среди них были все четверо братьев Марни.

– Какой цепкий взгляд, – Хант Сент-Джон, один из оперативников Т-КСАП, что пожурил его за историю с Танцором, подбородком кивнул в сторону заворачивающего за угол Кейна Райта. – И откуда я взял, что этот парень не просто модный фотограф?

– Все семь месяцев, что я его знаю, я думаю о том же.

– Так спроси.

Джейк рассмеялся:

– Нет, если я хочу мира в своем доме, то, пожалуй, не стану.

– Подкаблучник? Ты? – Уголки губ Ханта приподнялись и, присев, он начал копаться в ящике со скобяной мелочёвкой.

– Еще какой! Ты даже не представляешь...

– Да. – Глаза Ханта потемнели. – Не представляю. Пожалуй, схожу за петлями для двери ванной. Увидимся.

Джейку нравится Сент-Джон. Но ему казалось, что мало кто знал, что скрывается за его свойскими манерами и расслабленной улыбкой. Что же касается братьев Райт, то Джейк подозревал, что у каждого из них есть какая-то тайна.

Черт, он слишком долго находился среди лжеоперативников и прочих бесчестных персонажей.

Он смог наладить хорошие отношения с семьей Марни, хотя иногда все ещё ловил на себе взгляды Майкла, словно тот только и ждал, что он облажается.

Четыре мушкетера и парни из Т-КСАП.

Друзья.

Джейк покачал головой.

Черт его подери, если все эти люди не начали казаться ему вполне приемлемой компанией. Эти новые дружеские отношения пока что ощущались как плохо сидящий костюм, но он уже постепенно привыкал к ним.

Братья и пятеро парней из Т-КСАП были всецело поглощены работой, подшучивая друг над другом, забивали гвозди, вовсю стуча молотками, и немилосердно подкалывали его, Джейка, обсуждая будущее обустройство дома. С некоторыми из этих людей смех вообще не вязался. Большинство из них были такими же, как сам Джейк до недавнего времени – одиночками по собственному желанию.

Как же все изменилось. Они с Марни купили огромный столетний деревенский дом в пригороде Грей Фэзер. Достаточно близко к цивилизации, но в то же время в довольно безлюдном месте, как требовал род его занятий. Он не уволился из Т-КСАП, а просто сменил направление деятельности. Его интерес к изобретению устройств личной безопасности и существование берлоги позволяли ему тренировать новых оперативников в непосредственной близости от дома. Он не скучал по работе в поле. Его жизнь и без того была полна интриги и учащенного сердцебиения. Джейк усмехнулся.

– Эй, Долан, ты несешь мне гвозди или как? – прокричал с крыши Дерек.

– Уже иду, – Джейк быстро поднялся на верх лестницы. – Черт, чувак, – пробурчал он, протягивая свояку коробку гвоздей, извлеченную из заднего кармана джинсов, – ты и Сент-Джон! У вас что ли нет потовых желез?

Дерек выглядел безупречно, на белой рубашке, все ещё аккуратно заправленной в джинсы, не было ни одного пятнышка. Тот улыбнулся:

– Я потею только при определенных обстоятельствах. Заходи как-нибудь посмотреть, как я кастрирую быков.

Джейк передернул плечами:

– Я пас. – И опытным взглядом пробежался по скату крыши, покрытому новой кровельной плиткой. – Отличная работа.

Дерек отсалютовал ему двумя пальцами и вернулся к работе. От шума гвоздевого пистолета продолжать разговор было невозможно. Джейк спустился по лестнице и пробежался рукой по бревнам, составляющим фасад нового дома.

Внезапно затылок закололо.

Джейк обернулся и быстро осмотрел поляну, одновременно засовывая руку в задний карман джинсов за пистолетом.

Оружия при нем не было. Но от старых привычек сложно избавиться. Джейк все равно внимательно изучил обстановку, сначала пробежался глазами слева направо, а затем в обратную сторону. Здесь не было сигнализации, которая бы предупредила его о чьем-то приближении. Все друзья были или внутри, или с задней стороны дома. В эти выходные больше никого здесь не ждали.

Джейк снова осмотрелся. Сосны, освещенные солнечным светом, трава, чья-то куртка, переброшенная через торчащую ветку спиленного дерева на другой стороне поляны, палевый немецкий дог…

Герцогиня завиляла хвостом и слегка оскалилась. Сердце Джейка неожиданно замерло.

За собакой пряталась она. Хрупкая блондинка в тонком бледно-зеленом платье сидела на середине бревна в десяти метрах от почти достроенного дома. Светлые волосы всех цветов солнца, перебираемые летним ветерком, задорными кудряшками обрамляли её лицо и согнутые плечи. Её губы беззвучно шевелились, так как она была сосредоточена на чем-то, лежащем на её коленях.

Едва заслышав его шаги по мягкой земле, Марни подняла голову, и её губы расцвели теплой улыбкой, до краев наполнив Джейка радостью. Слово «любовь» даже на йоту не раскрывало всего спектра чувств, которые он испытывал к этой женщине. Любовь Марни заставляла его чувствовать себя высохшей губкой, которую окунули в жидкий солнечный свет. Её любовь освещала даже самые темные уголки его души.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа он, не в силах сдержать улыбки, когда взял её за руку, чтобы помочь подняться.

– Я скучала по своему мужу.

– Ты должна была оставаться с папой в Грей Фэзере до завтра, дожидаясь пока я за тобой не приеду. Мне не нравится, что ты бродишь здесь одна сейчас. А что если бы ты упала или…

Марни обняла его за талию и улыбнулась. В сияющих голубых глазах не было и тени раскаяния.

– Да ладно тебе, эта маленькая прогулка – фигня. Я бегала вверх-вниз по этой горе, когда в меня стреляли плохие парни, в снегопад, непогоду и под проливным дождем. А с такими крутыми парнями, как вы, я здесь в полной безопасности. Кроме того, – она сняла лист с футболки Джейка и сунула ему под нос, – мне не терпелось посмотреть, что вы тут уже сделали. Я выскочила, когда папа прилег вздремнуть. Хоть раз в жизни я сбежала из-под его орлиного взора.

– Нет, не сбежала, – лаконично разубедил ее Джейк, махая рукой тестю, с недовольным видом поднимающемуся по склону. Джеффри Райт помахал в ответ, сочувственно глядя на зятя, и, не останавливаясь, вошел в дом.

– Теперь уж мне можно сходить на экскурсию? – потребовала Марни.

Джейк обнял её за талию, осторожно положив ладонь на огромный выпирающий живот.

– Вряд ли это романтические выходные, которых я так ждал, – сухо произнес он, когда пила снова заработала и кто-то закричал, требуя принести ещё гвоздей. – Мне хотелось дождаться, пока нас тут не останется два с половиной человека.

Марни улыбнулась:

– Полтора из нас не против компании. Мы всегда можем отправиться домой, если захотим большей приватности, – она окинула дом одобрительным взглядом. – Выглядит потрясающе, Джейк. Действительно ошеломляет. И такой большой!

В обнимку они шли по пологому склону к входной двери.

– Ты не говорил, что смог спасти что-то от старого дома.

– Я и не смог, – Джейк проследил за её взглядом, окидывающим более темные побитые непогодой бревна, из которых был сложен фасад. – Я использовал столько, сколько сумел, бревна от домика твоей бабушки. В конце концов новые бревна приобретут одинаковый вид с… Ты что, плачешь?

С глазами, блестящими от слез, Марни повернулась и обвила руками его шею. И их ребенок находился прямо между ними.

– О, Джейк. Это самое милое и дорогое, что ты мог сделать. Она всегда будет в моем сердце, но мне приятно сознавать, что частичка её дома будет служить приютом и нам. Спасибо, любовь моя.

– Не за что, – хрипло произнес Джейк, уткнувшись ей в макушку. – Хочешь войти внутрь?

– Минутку, – она с удовлетворенным вздохом положила голову ему на грудь. – Просто подержи нас вот так ещё чуть-чуть.

– С удовольствием, – Джейк собственническим жестом положил руку на её круглый живот. – Что ты говорила нашей дочери, когда сидела там, на бревне?

Положив руку на его кисть, поглаживающую её живот, Марни посмотрела на него со всей любовью:

– Я говорила нашему будущему Королю шпионов, как ему повезло иметь такого чудесного отца.

Сын или дочь. Ещё одно чудо Марни. Их жизнь всегда будет полна ими.

Она подарила ему семью, доверие, абсолютную чистую любовь.

Она подарила ему сердце.

__________________________________________________

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: LuSt (Ласт Милинская)        

Над переводом работали: LuSt, Rusena, Кеану   

Беты: AFIR, Dana_NRW, codeburger, LuSt

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Внимание!

Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.

Примечания

1

Пол Баньян — вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора.

(обратно)

2

Колумбийский галстук («Мексиканский галстук», «Итальянский галстук», «Сицилийский галстук», «Кубинский галстук», «Пекинский галстук», «галстук святого Августина») — способ садистского убийства, при котором через перерезанное горло у убитого вытягивается язык.

(обратно)

3

Весельчак, Ворчун и Соня — имена гномов в сказке о Белоснежке.

(обратно)

4

Макдуф — один из главных персонажей трагедии Шекспира «Макбет», военачальник, в финале пьесы сразивший Макбета. В тексте — аллюзия на цитату из «Макбета», когда поверженный Макбет говорит: «Рази, Макдуф!».

(обратно)

5

Бьеф (фр. bief) — часть реки, канала, водохранилища или другого водного объекта, примыкающая к гидротехническому сооружению. К сооружениям, у которых могут быть бьефы, относятся плотина, дамба, шлюз, гидроэлектростанция и другие. Существуют верхний бьеф, располагаемый выше по течению, и нижний, располагаемый по другую сторону гидротехнического сооружения. Верхним бьефом часто является водохранилище.

(обратно)

6

«Краун Ройял» — марка канадского виски.

(обратно)

7

Голубой или синий марлин — одна из самых больших известных науке костистых рыб, имеющая удлиненную верхнюю челюсть в виде пики. Охота на марлина выведена в особый класс рыбалки, имеющих в мире тысячи поклонников. Ради этого, люди порой пролетают тысячи километров и неделями бороздят океанские просторы на рыболовных катерах. Среди знаменитых поклонников этой ловли — писатель Э.Хемингуэй, посвятивший голубому марлину свой знаменитый роман «Старик и море», а также кубинский лидер Фидель Кастро.

(обратно)

8

Энтерпрайз (NCC-1701) (англ. USS Enterprise (NCC-1701)) — вымышленный звездолёт Звёздного Флота класса «Конституция» из сериала «Звёздный путь: Оригинальный сериал».

(обратно)

9

Выстраданный капитал — увеличение стоимости собственности путем совершенствования работы предприятия, достигнутое личными усилиями ее владельца.

(обратно)

10

Знаменитый на весь мир кролик Energizer со своим барабаном появился в 1989 году. Хотя на несколько лет раньше в Европе рекламную компанию с использованием похожего персонажа использовала Duracell.

(обратно)

11

Танго — в военном сленге американских военных означает «террорист» или «цель» (target). В азбуке Морзе передается буквой Т. Впервые термин был использован во время Вьетнамской войны.

(обратно)

12

Дэвид «Дэйв» Сэнборн — один из лучших современных саксофонистов.

(обратно)

13

На самом деле, хакеры к взломам компьютерных систем отношения не имеют. Хакеры — это люди, профессионально разбирающиеся в информационных технологиях, в большинстве своем ратующие за свободное программное обеспечение. Тогда как Крэкер (жарг. Крякер) (англ. cracker) — это а) человек, взламывающий системы защит (в частности защиты программного обеспечения); б) человек, занимающийся созданием или доработкой крэков; в) человек, взламывающий компьютерные игры, электронные ящики, ICQ и другое. В абсолютном большинстве случаев крэкер не располагает исходным кодом программы, поэтому программа изучается связкой дизассемблера и отладчика, с применением специальных утилит.

(обратно)

14

С технической точки зрения файл подписи является некоторым текстом, автоматически размещаемым в конце каждого вашего письма, отправляемого по электронной почте, сообщения на форуме и т.д. Но, с другой стороны, файл подписи предоставляет возможность рассказать всем и каждому кто вы такой, и чем занимаетесь.

(обратно)

15

Коарктация аорты — врождённый порок сердца, проявляющийся сегментарным сужением просвета аорты. Лечится хирургическим путем.

(обратно)

16

Джин Келли — голливудский актер и режиссер 40-50х годов, прославившийся ролями в фильмах и мюзиклах «Поющие под дождем», «Девушка с обложки» и «Бригадун».

(обратно)

17

Орли — международный аэропорт г. Парижа.

(обратно)

18

Имеется в виду не похмелье, а впервые проснуться вместе после ночи страстной любви.

(обратно)

19

Варфарин — лекарственное средство, антикоагулянт непрямого действия. Варфарин назначают людям с повышенной склонностью к тромбозам. Также лечение варфарином применяют для первичной профилактики лицам, имеющим риск тромбоза или эмболии или в качестве вторичной профилактики (предотвращение последующих эпизодов) лицам, у которых уже образовывался тромб. Основные клинические показания для применения варфарина: мерцательная аритмия, наличие искусственных клапанов сердца, тромбоз глубоких вен.

(обратно)

20

“Blood, Sweat and Tears” (в пер. «Кровь, пот и слезы» — американская рок-группа, образовавшаяся в Нью-Йорке в 1967 году и в течение нескольких лет (наряду с Chicago) считавшаяся ведущей в джаз-рок-движении.

(обратно)

21

Полианна — героиня классической одноименной сказки Элинор Портер. Принцип Поллианны — психологический феномен, согласно которому люди склонны соглашаться в первую очередь с положительными утверждениями, которые относятся к ним же самим.

(обратно)

22

Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale; 12 мая 1820, Флоренция — 13 августа 1910, Лондон) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. В октябре 1854, в период Крымской кампании, Флоренс вместе с 38 помощницами, среди которых были монахини и сёстры милосердия, отправилась в полевые госпитали сначала в Скутари (Турция), а затем в Крым. Последовательно проводила в жизнь принципы санитарии и ухода за ранеными. В результате менее чем за шесть месяцев смертность в лазаретах снизилась с 42 до 2,2 %.Крымская война сделала Флоренс национальной героиней. Вернувшиеся с фронта солдаты рассказывали о ней легенды, называя её «леди со светильником», потому что по ночам с лампой в руках она всегда, как добрый светлый ангел, сама обходила палаты с больными.

(обратно)

23

Зарин — отравляющее вещество, обладающее нервно-паралитическим действием. Вызывает поражение при любом виде воздействия, особенно быстро — при ингаляции.

(обратно)

24

«Международная амнистия» (известная также как Amnesty, AI, Amnesty International, МА, «Эмнести») — международная неправительственная организация, которая ставит своей целью «предпринимать исследования и действия, направленные на предупреждение и прекращение нарушений прав на физическую и психологическую неприкосновенность, на свободу совести и самовыражения, на свободу от дискриминации в контексте своей работы по продвижению прав человека».

(обратно)

25

Пеpеносной зенитный pакетный комплекс (ПЗРК) FIM-43 «Red eye» пpедназначен для поpажения на догонных куpсах самолетов и веpтолетов, совеpшающих полеты на малых и пpедельно малых высотах.

(обратно)

26

Ферокактус (лат. Ferocactus) — род растений семейства Кактусовые (Cactaceae) из Северной Америки. Растения шаровидной или цилиндрической формы, нередко крупные (до 4 м в высоту и 1 м в диаметре).

(обратно)

27

Узи — семейство пистолет-пулемётов, выпускаемых израильским концерном Israel Military Industries (IMI). Название «Узи» было дано в честь конструктора оружия Узиэля Галя.

(обратно)

Оглавление

Глава 1 

Глава 2 

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

*** Примечания ***