Корм [Александр Геннадьевич Бачило] (fb2) читать онлайн
- Корм 18 Кб скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Александр Геннадьевич Бачило
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Александр Бачило Корм
Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. — Беда, барин! — крикнул возница, оборотившись с козел, — псы-то не иначе, как помещика Перепетуева! Должно, и сами их благородие сейчас нагрянут! — Что ж ты встал, дурак! — не на шутку перепугался я. — Поворачивай! — Эх, залетныя! Боковыя-разворотныя! — возница засвистал, нахлестывая двигатели мегавольтными разрядами. Звездолет начал медленно заворачивать оглобли. Псы растерянно остановились, высунув языки пламени из тормозных движков. — Жги! Жги! — подгонял я моего Степана по внутренней связи. — Уйдем — получишь рубль на воздух, а нет, так не обессудь — упеку в реакторный отсек на вечное поселение! — Да уж куда вашей милости будет угодно! — Степан в отчаянии махнул рукавицей. — Лишь бы не к Перепетуеву! Вот шалун-барин, язви его… — Молчи! Погоняй знай! Степан со всей сноровкой, присущей русскому мужику, вручную произвел разворот, на глазок прикинул новый курс и врубил форсаж. Ну, на сей раз пронесло, подумал я, мелко крестясь. Но в это самое мгновение пространство позади звездолета вдруг расселось на две половины, и из образовавшейся дыры вылетела целая кавалькада в лентах, цветах и бубенчиках — четыре русские тройки и одна битая восьмерка. Впереди всех, на призовом рысаке по кличке Студебеккер, в обнимку с двумя кустодиевскими барышнями летел сам Фома Сильвестрович Перепетуев, отставной маиор Галактической Империи, гренадер и пьяница. При его появлении эфир сейчас же наполнился звуками верхних саратовских гармоник и цыганскими напевами. — Эх, мать честная! — заголосил Степан, подстегивая дополнительные мощности. — За что пропадаем?! — Гони, Степан, — простонал я, — человечно тебя прошу, гони! — Ага, гони! — свирепо отругивался возница. — У Студера мотор — втрое! Сколько раз я вашей милости докладывал: правый пристяжной — подлец двигатель! Не двигатель, а помеха! Доведись вот так, на рысях, уходить — он и подведет под монастырь! — Давай, старик, — уговаривал я, — после переговорим! Степан вдруг заложил резкий поворот и направил машину в сторону ближайшего поля астероидов. — Куда, болван?! — всполошился я. — Скорость потеряем! — У себя в кабинете командуй, Клим Евграфыч! А тут — я! И то, подумалось мне. Степан дело знает. В Оскольники рвется. Там есть, где спрятаться. До спасительного лабиринта из глыб гранита, мрамора, кирпича, щебенки и прочего мусора, составляющего астероидное поле Оскольники, оставалось совсем немного, всего пара парсеков. Но тут навстречу нам из-за ближайшей железобетонной конструкции вырулил, сверкая мигалками, патрульный крейсер ДПС, что расшифровывается ямщиками почему-то как «Догоню — Звезды Схлопочешь». Степан резко сбросил скорость до разрешенной световой, однако крейсер уже нацелился хищно на мой чалый звездолетик и выбросил полосатый темпоральный барьер поперек пространства. — Тормозить, что ли? — обернулся Степан. — Эх! Семь «же» — и все неглиже! Гони через барьер! — Помилуй, барин! — взмолился возница. — Он фазером пульнет! — Авось, промажет! Крейсер не промазал. Когда дым рассеялся, он неторопливо подлетел ближе и передал по радио кодовую фразу, буквальное значение которой кануло в глубине веков: — Выйти из машины. Руки на компот, ноги на холодец! — Товарищ Страшный Сержант!.. — заныл было Степан. — Сопла подбери! — оборвал его командир крейсера. Возница, вздыхая, натянул драный скафандришко и вышел в космос, чтобы собрать разлетевшиеся по галактике части двигателя. Я остался один на один со Страшным Сержантом. — Нарушаемте? — добродушно спросил он, разворачивая мешок для денег. — Поднакажем! Нужно было как-то спасать положение. — Ты чё, командир?! — обратился я к нему на интерлингве. — С корабля ли ты на бал, в натуре?! Посмотри сначала, с кем я в колонне иду, потом шмаляй, ладыженский стрелок! Я ткнул пальцем в ту часть вселенной, где уже на полнеба разрасталась кавалькада перепетуевских кораблей. — Ё-моё!.. — произнес Сержант стандартную формулу прощания, прыгнул в свой крейсер и был таков. Я, к сожалению, последовать его примеру не мог. Значит, опять придется водку пить… — Ба! Ба! Ба! Кого я вижу! — закричал Перепетуев раньше, чем мог меня узнать. — Какими судьбами?! — и, не выслушав ответа, расхохотался. — А я, брат, со Звездных Войн! Поздравь — продулся в пух! Купил у каких-то жидаев Звезду Смерти, а она, не поверишь, возьми и взорвись! Ха-ха! Трахнуло на всю губернию!.. Да! — он вдруг ударил себя по лбу. — Что же это я? Позволь представить тебе мою закадычную компанию! Эй, вы! Теребень кабацкая! Из подваливших звездолетов высыпал такой все смазливый народ, что в другой раз черт знает чего бы ни дал, лишь бы избежать с ним знакомства. Нечесаные бороды с блестками седины и капусты приятно обрамляли эти сизые, примятые жизнью ряшки. Бледно-волосатые пузики аккуратно свешивались у многих через щель между трикотанами и майкой, как тесто, вылезающее из кадки. В воздухе (а встреча происходила на астероиде, вокруг которого, по счастью, оказался воздух) густо пахнуло настойками, наливками, коньячком, водочкой, пивом и одеколоном. Не считая закуски, которой пахнуло тоже неслабо. — Вот, рекомендую! — заорал Перепетуев, обращаясь к толпе, — мой лучший друг, мой друг бесценный, заводила детских игр и разводила юношеских драк, Павел… как тебя? — Клим Евграфович… — Ах да, конечно! — Перепетуев снова жахнул себя по лбу. — Ну да вздор! А вот знаешь ли ты, дражайший мой Глеб Егорыч, кто перед тобой? Он широко обвел рукой нетрезвую компанию. Та с готовностью осклабилась щербатыми улыбками, видно любила слушать предстоящий дифирамб. — Пред тобою, трепещи ничтожный, яко же и сам трепещу… — Фома Сильвестрович вдохновенно простер обе руки, — цвет отечественной словесности! Мастера шуршательной литературы! Лучшие и знаменитейшие нуль-шишиги! Мастера послушно зарделись от смущения и тихо зашуршали меж собой. — Весьма польщен, — сказал я, чтобы что-нибудь сказать. О нуль-шишигах я слышал впервые. — Вот хорошо что ты нам попался! — все больше ликовал Перепетуев. — Мы тебя с собой возьмем! Я протестующе замотал головой. — Извини, Фома Сильвестрович, не могу! Я человек не военный, мне столько водки нельзя! Перепетуев возмутился. — При чем здесь военный — невоенный?! Это же — искусство… — с обидой сказал он и, помолчав, добавил, — …водку пить. Ну, да я не о том. Мы тебя, чудака, читателем сделаем! Читать умеешь? — Кое-как… — осторожно отозвался я, — Гоголь там, Достоевский, Стру… — Вздор, все вздор! — оборвал меня Фома Сильвестрович. — Теперь будешь читать только шуршавчики с продолжением! А то, понимаешь… — он понизил голос и наклонился ко мне, — …у некоторых наших нуль-шишигов совсем читателей нет… Вот это попался, подумал я. Перепетуев сочувственно качал головой. — А ты-то сам что же, Фома Сильвестрович? — спросил я его. — Я — другое дело! Я, брат, не читатель. Я — фен. — Для просушки, что ли? — у меня вырвалась невольная ухмылка. Он с размаху хлопнул меня по спине. — Молодец! Быстро схватываешь! Вот такой читатель нам и нужен, правда, ребяты?… У ребят, понимаешь, воды многовато в шуршавчиках, — пояснил он, — не шуршательная выходит литература, а хлюпательная. Читатели ее не заглатывают, а фены — ничего, справляются. Если, конечно, перед этим, как следует, осушить. Эх, люблю я это дело! — он повернулся к своей команде и зычно воззвал: — Ну что, ребяты, осушим по одной? — Осушим!!! — ответил дружный хор голосов. — По звездолетам! — распорядился Перепетуев. — Всем принять анабиоз, расползтись по дырам и шуршать! Ну, Глеб Егорыч, — обратился он ко мне, — полезай и ты. Места всем хватит. У меня вместо кают черные дыры приспособлены… — А далеко ли вы теперь летите? — Я их, голубчиков, кормить везу, — отечески улыбнулся Фома Сильвестрович. — Им за шуршавчики денег-то с гулькин хвост платят, да и те телеграфом высылают. А телеграф, сам знаешь, штука медленная, сигналы распространяет со скоростью света. Вот они тысячелетиями и ждут гонораров своих. Поэтому мы с феньём решили корма раздавать. Рос-корм, Интерпресс-корм… сейчас вот на Волга-корм летим. Рыбалка там — закачаешься! Не забыть на Дюну залететь, червей накопать… Через минуту я сидел в ходовой рубке перепетуевского «Студебеккера» и чокался с хозяином первой порцией анабиоза. Кустодиевские барышни, глупо хохоча, нарезали закуску. В иллюминаторе однообразно проносились звезды. От тихого гудения двигателей и шуршания за стеной начинало клонить ко сну. — Э, нет, мил человек! — растолкал меня Фома Сильверстович. — Дрыхнуть я и сам могу! А кто будет шуршавчики читать?! На-ка, вот, тебе первую подборочку, — он вывалил на пульт передо мной охапку разрозненных листков. — Называется «Рваная грелка». Ты только начни — тебя потом за уши не оттянешь! Я окинул взглядом весь чудовищный объем «Грелки» и залпом осушил полный стакан анабиоза. Сейчас же в голову ударил доплеровский эффект — звезды в иллюминаторе окрасились в разнообразные веселенькие цвета. А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света…март 2002 г.
Последние комментарии
10 минут 48 секунд назад
2 часов 52 минут назад
10 часов 15 минут назад
16 часов 3 секунд назад
17 часов 7 минут назад
18 часов 4 минут назад