Капитан Сорвиголова [Луи Анри Буссенар] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (108) »
Луи Буссенар КАПИТАН СОРВИГОЛОВА
Часть первая МОЛОКОСОСЫ
ГЛАВА 1
Смертный приговор. — Бур и его друг. — Просьба отсрочить казнь. — Отказ. — Рытье могилы. — Расстрел. — Трагическая сцена. — Жажда мести. — Колючие акации. — Капитан Сорвиголова. — Погоня.Сержант, исполнявший обязанности секретаря военно-полевого суда, поднялся и резким, сухим голосом, отчеканивая каждый слог, начал читать только что нацарапанное на клочке бумаги решение: «Военный суд в составе совета полка единогласно постановил: Давид Поттер, виновный в отравлении двадцати пяти лошадей четвертой артиллерийской батареи, заслуживает смерти. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно…» С надменным и презрительным видом джентльменов, вынужденных исполнять неприятную и скучную обязанность, пять членов суда в белых касках, с кобурами на поясе сидели на складных стульях, небрежно придерживая коленями сабли. Один из них, молодой капитан, пробурчал: — Бог мой!.. Столько церемоний, чтобы отправить на тот свет какого-то мужика-мошенника — белого дикаря, мятежника, грабителя и убийцу! Председатель суда, красивый мужчина в форме полковника Гордонского полка шотландских горцев, остановив его легким движением руки, обратился к осужденному: — Что скажете в свое оправдание, Давид Поттер? Бур[1], который был на голову выше конвоиров-артиллеристов, стоявших по обе стороны от него с шашками наголо, лишь презрительно пожал плечами, отвернулся и через тройное оцепление из солдат, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками, устремил ясный взгляд туда, где стояли возле фермы его неутешные родные и друзья. Молодая женщина рыдала, ломая в отчаянии руки, душераздирающе кричали дети, несчастные родители осужденного грозили завоевателям немощными кулаками. Сквозь причудливую листву акаций и гигантских мимоз пробивались яркие лучи солнца и, словно высвечивая картину великой скорби, светлыми зайчиками играли на лугу, уходившем зелеными волнами в недоступную для глаза даль. Здесь он жил, любил, страдал и сражался с врагами. На какой-то миг взор бура затуманился слезой умиления, но ее тотчас же осушил гнев. — Вы осудили меня за то, что я боролся за независимость своей родины… Что же, раз вы так сильны — убейте меня! — выпрямившись, сжав кулаки, ответил он хриплым голосом полковнику. — Мы судьи, а не убийцы! — возмутился председатель. — Вы же, буры, действуете бесчестно, недостойно цивилизованных людей. Но у войны свои законы, по которым, кстати, мы и судим вас. — А по-вашему, это честно, когда десять, а то и двадцать человек нападают на одного? — вскричал бюргер[2]. — Мы сражаемся с поднятым забралом и не считаем преступником того, кто в открытую идет на нас с оружием в руках. Но прибегать к яду — подло! — заявил полковник. — Сегодня вы травите лошадей, а завтра и до людей доберетесь. Так что суровый приговор — справедливое возмездие за ваше деяние. Бур, не дав запутать себя, возразил: — Как патриот, я вправе уничтожить все, что может быть обращено против моей родины: людей, скот, военное снаряжение. И вам не втолковать мне, почему стрелять в людей дозволено, а лошадей травить нельзя. — К чему говорить с этим мужланом! — процедил тот же капитан, хотя и был сбит с толку незамысловатой логикой крестьянина. — Слушание дела закончено! — прервал затянувшийся спор председатель. — Давид Поттер, готовьтесь к смерти! — Уже готов! И скажу: будь я помилован, взялся бы за прежнее. Но за меня отомстят — и жестоко! Смерти же не страшусь: такие, как я, кровью своей приближают освобождение отчизны! Эти произнесенные во всеуслышание слова нашли живой отклик в сердцах толпившихся возле фермы людей. Сержант, крякнув неодобрительно, возобновил чтение: «Могилу роет сам осужденный. Казнь осуществляется командой из двенадцати человек. Ружья заряжает сержант: шесть — боевыми патронами, остальные — холостыми». В ответ на столь странное решение бур разразился леденящим душу смехом: — Ха-ха-ха!.. Я слышал об этом трюке, но, признаюсь, не верил! Боитесь, как бы солдатам не отомстили за расстрел? Надеетесь обезопасить их такой уловкой? В одном вы правы: если сам солдат не знает, какими патронами стреляет, то другие и подавно не догадываются. Но только к чему, глупцы, этакая хитрость? Солдатам и так ничто не грозит: мстить за меня будут не им, подневольным соучастникам преступления, а вам, устроителям гнусного судилища, приговоренным мною, стоящим одной ногой в могиле, к смерти — и нелегкой! От заслуженной кары не спасут никого ни собственная физическая сила или ловкость, ни двухсоттысячная английская армия. Председатель встал. — Мы судим по праву и совести, и не нам бояться угроз, — бесстрастно произнес
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (108) »
Последние комментарии
2 часов 46 секунд назад
2 часов 4 минут назад
2 часов 16 минут назад
2 часов 17 минут назад
2 часов 32 минут назад
2 часов 48 минут назад