Звездное небо [Туве Марика Янссон] (fb2) читать постранично

Туве Янссон Звездное небо

У брата Мари, Тома, и у Юнны было особое отношение друг к другу. В городе они встречались редко, зато гораздо чаще на острове. Там они легко находили общий язык. Том переправлялся к Мари и Юнне на остров, чтобы поучаствовать в дискуссиях о лесоматериалах, об инструментах, о генераторе, к примеру, который не желал работать. Едва ли три морские мили разделяли их острова. Вообще-то Юнна и Мари сами заставляли свои машины работать; это придавало Мари надежное ощущение того, что здешняя жизнь все-таки может наладиться.

Всякий раз, когда Том уплывал обратно, оставляя за собой прямой, как стрела, кильватер^[1], она долго стояла, глядя ему вслед. В июне остров Тома покоился посреди солнечного заката, потом солнце садилось за островами дальше к югу.

Однажды, к великому удивлению, но это правда истинная, Том и Мари задумали эмигрировать на острова Тонга в Тихом океане. Они не выказали ни разочарования, ни облегчения, когда Her Majesty's Service^[2] весьма учтиво ответила, что по причине того, что тайфуны в последнее время случаются чрезвычайно часто, невозможно уделить должного внимания иммигрантам. Том и Мари отыскали остров намного севернее и там построили свой дом, и жили там много лет. Тому хотелось, чтобы окна у него были на потолке, он мог бы тогда, засыпая, смотреть на звезды, но это оказалось обременительным, так как окно не выдерживало дождей. Потом они купили подзорную трубу по объявлению, к сожалению, чересчур старую модель, которая давала не слишком большое увеличение.

Но все это было давным-давно.

Теперь солнце садилось довольно далеко к югу от острова Тома, дело было уже в конце августа. Ни одного судна не было видно в море, только утром и вечером рыбаки проплывали мимо их острова с развевающимися на корме флагами черного и розово-желтого^[3] цвета. Но Том часто выходил в море и греб в свое удовольствие. Мари видела, как его шлюпка появлялась в море ранним утром и поздним вечером.

— Юнна, послушай меня, в то время мы любили грести, Том и я, мы подгребали к каждой шхере, к самому маленькому скалистому островку, все дальше и дальше. У тебя никогда не было желания отправиться к далеким островам?

— Но мы и так на острове. А острова повсюду одинаковы. И нельзя растрачивать целый рабочий день, играя в экскурсию.

Однажды утром Том явился за шпаклевкой и краской для окна. У него были с собой питьевая вода и почта. Юханнес написал Мари… Одно из редких писем, которые она когда-либо получала от него.

— Юнна, — сказала она, — Юханнес хочет приехать сюда, ты ведь помнишь Юханнеса… Всего на пару дней.

— Но ты знаешь, что домик у нас слишком маленький. А палатка порвалась от ветра.

— Я знаю, знаю, но он вообще не хочет жить в доме, он хочет пожить на необитаемом острове и ночевать в спальном мешке, он об этом часто говорил, но из этого так ничего и не получилось.

Том хотел что-то сказать, но промолчал.

Юнна промолвила:

— Не кажется ли тебе, что Юханнес стал слишком стар для спального мешка? Скоро наступит осень. Когда он хочет приехать?

— Завтра, — вмешался Том, — с одиннадцатичасовым автобусом из города. Он позвонил в лавку. Я могу поехать туда и привезти его.

Они немного подумали.

— Есть у вас спальные мешки? — спросил Том.

— Конечно есть, — ответила Юнна.

Она положила жестянки со шпаклевкой и краской в корзинку и проводила Тома вниз, к его шлюпке. Они согласились друг с другом, что самый лучший необитаемый остров — Вестербодан^[4], туда легко причалить. Сводка обещала ясную погоду.

Юнна сказала:

— Я соберу немного еды для него.

— Прекрасно! — воскликнул Том. — О таких вещах, насколько я припоминаю, он обычно думать не думает.

— Тогда пока!

— Пока!

Вечером Мари рассказала Юнне историю, которую Юнна давным-давно знала, но именно теперь это вновь оказалось важно.

— Понимаешь, у нас с Юханнесом были великие планы и идеи, а одна из самых великих — жить естественной жизнью, отбросив все ненужное, а лучше всего обитать в пещере или где-нибудь еще и попытаться найти самое существенное. Знаю, что ты скажешь, но не надо говорить… Во всяком случае, Юханнес придумал это задолго до того, как появились дети цветов^[5].

— О, это было в пятидесятые годы!

— Думаю, в конце сороковых. Но ведь у него никогда не было времени для такой жизни. А тогда мы собрали деньги, чтобы купить заброшенный дом в Южной Франции, и хотели пригласить туда друзей — писателей и художников, которые нуждались в том, чтобы работать в мире и покое. Но всякий раз, когда мы что-то собирали, он отдавал все в кассы забастовщиков… И все время носился с идеей уехать на необитаемый остров.

— А как живут на необитаемом острове? — спросила Юнна.

— Не глупи! Я сказала: в спальном мешке.

— Он верил во все это?

— Разумеется! Естественно! Но времени