Вьюга (ёфицировано) [Евгений Федорович Богданов] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Вьюга (ёфицировано) 150 Кб, 40с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Евгений Федорович Богданов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (16) »
беглый холоп князя Телятевского Иван Болотников.
Крупную дичь отправил Шуйский в каргопольскую клетку после того, как хитростями взял её в полон. Воевода встревожился, но тут же успокоил себя: Добро, что тайный приказ послал сюда своего доглядчика. По крайности, что случись — не одному мне в ответе быть. А хранить сию птаху надлежит зело зорко. Тут уж я промашки сделать не должон.
Подумав так, воевода отправился в покой досыпать до света. Снял одежду, завалился под тёплый ульянин бок. Жена проснулась и спросила:
— Чего стал середь ночи? Дня мало?
— Не скажу.
— А почему не скажешь?
— Из Москвы вора привезли, — помолчав, не утерпел воевода. — Забота на мою шею… тьфу!
— А кто тот вор?
— Знать лишне тебе.
— А привёз кто?
— Сотник стрелецкой. Дворянин.
— Каков он?
— Молодой. Борода лисая[3]. Огнём горит.
— Баской[4].
— Тьфу! Тебе што за корысть? Спи!
Ульяна вздохнула, улыбнулась и закрыла глаза.
II
— Эй, вор! Хлебай щи, покудова жив! — послышался окрик. Иван Исаевич, неподвижно сидевший в углу, вздрогнул и открыл глаза. Тёмная фигура отошла от него и скрылась за дверью. Чья-то рука поставила на полку с той стороны зарешеченного окошка слюдяной фонарь. Светлее стало в коморе. На полу — глиняный горшок, деревянная обкусанная ложка и краюха хлеба на дощечке. Один из караульщиков, приподняв фонарь, заглянул в окошко, потряс бородой, скаля зубы. — Воевода жалует тя щами со своего стола! Иван Исаевич взял горшок на колени и стал есть. Пусть смеются эти ублюдки. Ему надо набираться сил, чтобы вырваться на волю. Воля! Добудет ли он её?.. Окончив еду, Иван Исаевич поднялся с соломы, подойдя к окошку, попытался заговорить с караульщиками: — Спасибо, брат! — Леший тебе брат! — глухо донеслось из караулки. — Не ведаю, куда меня привезли? Скажи, стрелец! — Нам растабарывать с тобой не велено! Иван Исаевич, волоча по полу цепь, прошёл по коморе взад-вперёд, погрел коченеющие руки о стену печки. Приблизился к оконцу, что выходило на улицу, оглянулся, потряс руками решётку. — Решётку добрые мастера ковали! Не первый ты щупаешь, да зря! — из караулки в комору заглядывал стрелец, ехидно щурясь и елозя бородой по обоконью. Казалось, стрелец сидит за решёткой, а не он, Болотников. Иван Исаевич отошёл от окна. Затёкшие обмороженные ноги плохо слушались, подгибались в коленях. Снять бы сапоги; погреться у печи, да как снимешь, если ноги в железах? Решётка крепка. Стены — тоже. Половицу не поднимешь, подкопа не сделаешь. Днём и ночью будут следить стрелецкие вороны… Головами небось отвечают за меня, — думал он. Иван Исаевич силился угадать, куда его привезли. Но как ни напрягал память — напрасно. Ехали долго. Он потерял счёт дням. В пути его почти не выпускали из возка. Лишь на двух неведомых ямах обогрели да накормили горячей пищей. А так: сунут под полог возка краюху хлеба да баклажку с водой — и всё… По приметам да обрывкам разговоров Иван Исаевич предполагал, что везут куда-то на Север. Мороз становился всё лютей. То ли Вологда? То ли Устюг Великий? — Неведомо… И зачем его привезли сюда в это, судя по всему, глухое место? Сохранит ли Шуйский, как обещал при переговорах под Тулой, жизнь ему и Илейке Муромцу? Эх, да чего стоят царёвы обещания! Разве мало супротивников царских болталось на виселицах, корчилось на кольях, обливалось кровью четвертованными на Лобном месте?.. А тело всё ещё болит после пыток в тайном приказе. Трещали кости, терял сознание, но лишнего не сказал. В памяти вставало недавнее. …Пытошная башня в Кремле. Горит очаг. Возле него — железные прутья да клещи. Пока они холодны. Царь не велел пытать Болотникова горячим, чем озадачил дьяка тайного приказа Окольницына. Дьяк терялся в догадках, почему царь решил испробовать узника лишь плетью? А Шуйский собирался отправить Болотникова в глухомань, и надо было, чтобы он имел силы не умереть в дороге. — Всё, что скажешь, милостью обернётся для тебя, — предупредил дьяк, глянув на Болотникова и подвинув к себе бронзовую чернильницу с гусиным пером. — Утайки быть не должно! Великий государь должен знать правду! От языка твово зависят твои суставы, кости да воровская спина! Болотников молчал, расслабив связанные за спиной руки, но голову держал дерзко и прямо. Дьяк начал допрашивать: — Что обещал князьям Мосальским да Долгорукому за измену государю? Болотников подумал и ответил спокойно: — Обещаний никаких не давал. — Зачем тогда они к тебе пришли? — То у них на уме и осталось, а мне неведомо. — Во лжи мало толку! — нахмурился дьяк. — Что сулил холопам в подмётных письмах? — В тех письмах говорил народу правду. — За сколь злотых продал душу свою проходимцу Лжедмитрию — Мишке Молчанову? И за что купил тя Шаховской? — С ними дела не имел. Во всём всё от себя- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (16) »
Последние комментарии
7 часов 33 минут назад
7 часов 46 минут назад
8 часов 19 минут назад
8 часов 52 минут назад
1 день 22 минут назад
1 день 31 минут назад