Фантастика 1964 [Борис Натанович Стругацкий] (fb2) читать постранично, страница - 3

следовать подобным принципам, неизбежно выпадает из коллектива — такова идея повести Владимира Савченко.

В очень интересной, присущей лишь ему манере работает молодой фантаст Владимир Григорьев. Но ни научная подоплека, ни фабульная интрига как будто не занимают его внимания.

Рассказы Григорьева незатейливы по сюжету, просты с точки зрения научной идеи. Главное в его рассказах — удивительная человечность, любовь к своим героям, которую автор как будто стремится скрыть за легкой иронией и юмором.

Эта ирония и этот юмор позволяют Григорьеву избежать “громких слов” и ненужного пафоса, делают его рассказы ненавязчивыми и удивительно проникновенными. Особенно ярко проявляется эта черта в рассказе “Рог изобилия”. В нем автор затрагивает примерно такую же проблему, что и Владимир Савченко в своем “Алгоритме успеха”. Но совершенно иначе, по-новому раскрывает он свою мысль: изобретательство, как и всякая творческая работа, несовместимо с бездушием и казенщиной. Даже один формалист, один чиновник от техники вроде Паровозова может нанести непоправимый вред делу технического прогресса, погубить, свести на нет вдохновенный труд изобретателя.

В рассказе сама техника наказывает бюрократа, но с ним вместе гибнет сам изобретатель и его изобретение. Автор тем самым подчеркивает мысль о том, что будущее не придет само собой, что за него надо бороться не только в сфере повышения производительности труда, но и в неизмеримо более тонкой и сложной сфере: в сфере человеческих отношений и мышления.

Эта борьба не всегда бывает бескровной, и именно это обязывает нас быть непримиримыми ко всему, что мешает нашему движению к прекрасному будущему, — такова идея рассказа Владимира Григорьева.

“Дважды два старика робота” — небольшая философская новелла. В ней хотелось бы отметить тот любопытный парадоксальный прием, который найден автором для выражения своей главной мысли: веры в потрясающую мощь познающего человеческого разума.

В рассказе нет ни одного человека. В нем действуют одни лишь роботы. Но вопреки обычной коллизии “робот против человека”, которую так любят обыгрывать западные фантасты, роботы в рассказе Григорьева страдают без людей. Деятельность роботов потеряла всякий смысл, они мечтают и верят в то, что покинувшие их люди вернутся. Так через мышление роботов, их глазами, если так можно выразиться, и раскрывается величие и мощь удивительнейшего творения природы — человека. Именно это восхищение человеком, его неистребимой потребностью творчества, лежит в основе этой поэтической новеллы.

Третий рассказ Григорьева — “Коллега, я назвал его так” — быть может, наиболее фантастический по сюжету, но и он, в сущности, повествует о добрых человеческих отношениях, о благородстве людей, о все более растущем творческом горении человека. Время для работы, время для творчества! — вот основная мечта героев рассказа. В фантастической форме, позволяющей многократно усилить, акцентировать события реальной жизни, автор развивает в общем-то простую мысль. Ведь, пожалуй, каждому из нас в тяжелые минуты жизни приходилось встречаться с людьми, которые оказали на нас огромное влияние, помогли не сломиться и стать такими, какие мы есть.

Ленинградский писатель-фантаст Илья Варшавский хорошо знаком читателям. Его короткие, парадоксальные, фантастические новеллы с концовкой резкой и неожиданной, как щелчок бича, неизменно вызывают восхищение неистощимой фантазией автора. Большинство рассказов Варшавского, помещенных в этом сборнике, написаны в обычней для этого писателя юмористической манере.

Нередко научную фантастику связывают с попытками сквозь туманную даль веков заглянуть в будущее, о котором всегда мечтает и которым всегда интересуется всякий человек. И это не лишено оснований: многие научно-фантастические идеи оказались реализованными в действительности. И, оглядываясь назад, мы не устаем поражаться прозорливости Жюля Верна, Герберта Уэллса, Алексея Толстого, Александра Беляева.

Но нередко писатели-фантасты обращались и к прошлому, к человеческой истории и там черпали богатый материал для своих произведений.

Глядя на глиняный черепок, на позеленевший от времени бронзовый наконечник, на источенные ветрами и непогодой камни развалин, неопытный человек вряд ли увидит больше, чем ему может рассказать специалист-археолог. Исторические памятники чаще задают вопросы, чем отвечают на них. Отвечать на эти вопросы приходится нам самим. Стоит ли удивляться, что в наши суждения о прошлом мы привносим много своего, современного. И это правильно, иначе и быть не может: “…последовательно оглядываясь, мы смотрим на прошедшее всякий раз иначе; всякий раз разглядываем в нем новую сторону, всякий раз прибавляем к уразумению его весь опыт вновь пройденного пути. Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем современное; глубже опускаясь в смысл былого, раскрываем смысл будущего; глядя назад, шагаем вперед…” (А.Герцен).