Возвращение в "Опаловый плес" [Кларисса Гарленд] (fb2) читать онлайн

Кларисса Гарленд Возвращение в «Опаловый плес»

Об авторе

Первый любовный роман Клариссы Гарленд появился в печати, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Он был опубликован в австралийском журнале для женщин. С тех пор Кларисса написала более пятидесяти романов этого жанра, которые публиковались в разных изданиях под разными фамилиями. Ее книги часто фигурировали в списках бестселлеров США.

В 1996 и 1997 годах три ее романа завоевали призовые места в конкурсе Американской ассоциации писателей жанра любовного романа и были удостоены престижных премий.

Принадлежащие перу Гарленд рассказы, стихотворения и статьи издавались, помимо США, в Новой Зеландии, Австралии, Великобритании и Канаде.

Кларисса — специалист по библиотековедению, что очень помогает ей при подборе материала для своих произведений. Она любит путешествовать, а с недавних пор увлеклась еще и работой в сети «Интернет».

Книги, входящие в серию «Скарлет», публикуются по соглашению с английским издательством «Robinson Publishing Ltd» и выходят в свет вскоре после английских изданий.

Серию «Скарлет» можно выписать по почте наложенным платежом. Заявки направляйте по адресу: 111250, Москва, а/я 56, «Скарлет»

Глава 1

В отдалении на берегу показался всадник. Он словно выскочил из моря — неясный силуэт на коне, внезапно выдвинувшийся из клубов стелющегося над водой тумана.

Над прибоем вздымались подернутые инеем невысокие скалы и песчаные холмики. От мокрого берега каждый раз, как уползала ленивая волна, поднимался пар. На горизонте сквозь марево пробивался золотистый диск восходящего солнца.

Босые ноги Скай вязли в зыбком влажном песке. Низкие прозрачные волны, с шипением ударяясь о лодыжки, обдавали брызгами подол ее белого платья и быстро откатывали назад. Девушка оглянулась: за ней тянулась неровная цепочка ее следов, уже местами смытая прибоем.

Лошадь — больше не смутное пятно в тумане — неслышно скакала к ней. Скай теперь отчетливо различала фигуру всадника. Он сидел на коне, чуть пригнувшись вперед; рубашка пузырилась на ветру, сдуваясь и раздуваясь в такт стремительному бегу лошади. Правда, лицо его пряталось под широкими полями фермерской шляпы. Лошадь и всадник словно срослись друг с другом, являя собой единый организм — некое исполинское грозное могучее существо.

Скай подхватила подол платья, готовая в любую секунду кинуться наутек. В ушах эхом отдавалось гулкое биение сердца, а может приближающийся цокот копыт.

И вдруг лошадь и всадник оказались уже настолько близко, что она даже различила на лоснящемся вороном крупе капли пота. Или это морские брызги? В нос ударил едкий запах разгоряченной плоти и пропитанной маслом кожи. Всадник осадил коня; из-под копыт взметнулись фонтанчики песка.

Огромное животное, сверкнув белками из-под длинных ресниц, тяжело выдохнуло в холодный воздух маленькое облачко пара. Послышался тихий лязг металла, и лошадь надменно повернула в сторону вытянутую морду, выставив на обозрение жилистый бок, на котором покоилась мужская нога в облегающей штанине. Скай заметила, как заиграли мускулы под натянувшейся материей, когда всадник почти незаметным движением заставил коня подчиниться своей воли. Лошадь с седоком на спине кружила вокруг нее, то и дело шлепая копытами по воде. Девушка непроизвольно закружилась на месте, наблюдая за пришельцами. Ее распущенные волосы развевались на ветру. Несколько черных прядей упали на лицо, заслоняя видимость, потом вновь легли на плечи.

— Что ты делаешь? — Скай нервно вскинула подбородок.

— Разглядываю тебя. — При звуке его чувственного бархатистого голоса, сочного и густого, как бургундское вино, по телу разлилась приятная истома. — Ты прекрасна. Волосы темные, словно ночная мгла, глаза цвета лета. Ты, должно быть, привыкла к тому, что на тебя смотрят. — Он остановил коня. Его сильные загорелые руки, натягивавшие поводья, с легкостью управлялись с огромным животным.

Неожиданно он переложил поводья в одну руку и, чуть перегнувшись в седле, другую протянул ей.

— Иди сюда.

Скай только теперь почувствовала, что у нее окоченели ноги. И чего вдруг ей вздумалось отправиться на берег моря без обуви, да еще в легком платье? Как-никак сейчас зима. Девушка покачала головой и обхватила себя руками. Ступни омыла еще одна волна. Вода была теплее, чем воздух, но она, тем не менее, поежилась.

— Ты замерзла, — заметил всадник. — Позволь, я согрею тебя.

— О, — выдохнула Скай, опуская веки. — Ты согреешь меня?

— Согрею. Обещаю.

Девушка открыла глаза. Мужчина не убирал протянутой руки. Скай шагнула вперед и вложила в его ладонь свою. Сильные пальцы мгновенно пленили ее руку.

— Ставь ногу на мою, — сказал он, притянув ее ближе.

Она уперлась голой ступней в гладкую жесткую поверхность кожаного сапога. Он рывком приподнял ее с земли и усадил перед собой боком, так что ее ноги оказались прижатыми к его бедру.

Лошадь загарцевала на месте, и всаднику, чтобы усмирить ее, пришлось выпустить ладонь девушки. Скай, пытаясь обрести равновесие, обвила мужчину руками за пояс. Его каменный торс источал запах просоленной свежести и мужского естества.

Успокоив лошадь, мужчина вновь переложил поводья в одну руку, другой помогая девушке удобнее устроиться на коне. Его подбородок невзначай коснулся ее виска.

Скай прислонилась щекой к его плечу, с восхищением ощущая сквозь ткань рубашки тепло и упругость его кожи. Все ее существо вдруг пронзило глубокое чувство неизбывной тоски.

Мужчина, зарывшись пальцами в ее волосы, поглаживал черные как смоль шелковые пряди, потом, легонько потянув за одну, заставил девушку поднять к нему свое лицо.

Она увидела под широкими полями шляпы прямой разлет темных бровей, серо-зеленые, как листья эвкалипта, глаза, посеребренные утренним светом. Шляпа почти полностью скрывала его шевелюру, но она все же разглядела, что волосы у него под цвет масти коня. Нос словно высечен резцом древнеримского скульптора, на тугих скулах проступает утренняя щетина. Губы — тоже шедевр скульптора — соблазнительно жесткие, выдающие в нем человека, умеющего быть одинаково безжалостным и ласковым и, возможно, не лишенного чувства юмора. А вот подбородок — резко очерченный, твердый, волевой — свидетельствовал об абсолютной бескомпромиссности натуры.

— Зачем ты приехал? — недоуменно поинтересовалась Скай.

Он погрузил в насыщенную синь ее очей взор своих серебристо-золотистых глаз. Она ощущала на губах его дыхание. Глядя на ее приоткрытый рот, он опустил веки, спрятав под густыми ресницами жгучий блеск своих глаз. Внезапно их обоих накрыла тень его широкополой шляпы. Сильная рука, сдавив девушку за талию, решительно притянула ее на мужскую грудь.

— Чтобы забрать тебя домой, — прошептал он ей в губы.

Скай начала отбиваться…

Скай проснулась, задыхаясь от страха. Одеяло собралось в кучу, простыня на матрасе сбилась. Оголенные ступни заледенели.

Перестав сражаться с одеялом, она укутала ноги и, повернувшись на бок, устремила взгляд в окно, стараясь держать глаза широко открытыми, чтобы рассеялись чары сна.

Дом был построен так, что две спальни и большая гостиная выходили окнами на море, а кухня, прачечная и ванная — на дорогу, пролегавшую с другой стороны. Каждый вечер, укладываясь спать, она, прежде чем погасить свет, раздвигала шторы, чтобы утром ее будили лучи солнца, поднимавшегося над горизонтом.

Над видимой ширью моря клубились облака, подкрашенные по краям оранжевым пламенем зари. Над водной гладью стелился туман, и потому в рассветных сумерках грань между морем и небом была почти неразличима.

Скай все еще чувствовала на талии давление мускулистой руки, прижимавшей ее к сильному мужскому телу, ощущала покалывание в грудях в тех местах, где они соприкасались с грудью всадника; обожженные его дыханием губы горели.

Скай резко поднялась на постели и, закрыв глаза, уткнулась головой в согнутые колени, щекой касаясь ворсистого шерстяного одеяла, такого же шершавого, как небритый карябающий подбородок всадника. Сердце девушки сладко заныло при воспоминании о том, как перекатывались мускулы на его бедре под ее ногами, о твердости его торса под своей рукой, о ложбинке на позвоночнике, которую отыскали ее пальцы сквозь рубашку. И тепле…

Она резко открыла глаза. Пустые грезы. Чушь. Замедленные кадры из рекламных роликов, пропагандирующих новый шампунь и прочую дребедень, которые призваны стимулировать в женщинах сокровенные фантазии. Она так часто снималась в них, что теперь вот и сама стала жертвой рекламы.

Скай отбросила одеяло и встала с кровати. На всем теле под фланелевой рубашкой мгновенно выступила гусиная кожа, но, не обращая внимания на холод, она направилась в ванную и умылась ледяной водой.

Вернувшись в спальню, она сменила ночную рубашку на спортивный костюм, натянула плотные носки, прибрала непокорные пряди густых волос под эластичную ленту и вышла в центральный холл, обшитый деревянными панелями.

Ее кроссовки, чуть запорошенные светлым песком, стояли на широкой террасе за стеклянной раздвижной дверью. Скай отодвинула створку и, надев кроссовки, с остервенением затянула шнурки. Босиком и в белом платье можно гулять только во сне.

На верхней площадке широкой деревянной лестницы она остановилась, глубоко вдыхая холодный бодрящий воздух. Утренний туман рассеивался, обнажая необъятную синь Тихого океана, простирающегося до далеких берегов Южной Америки, которых с восточного побережья Новой Зеландии, конечно же, не разглядеть. По всей видимой ее взору дуге горизонта одна только водная ширь.

Скай побежала вдоль берега по своему обычному утреннему маршруту протяженностью в две мили. Под ногами похрустывал заиндевелый песок, изо рта вырывались маленькие облачка пара.

На бледном небосводе висела угасающая звездочка. На возвышении над берегом тянулся вдоль низких кустов неровный ряд домов. Несмотря на ранний час, на влажном песке виднелись следы чьих-то сапог и отпечатки крупных собачьих лап. А вон кто-то промчался на мотоцикле.

В это время года большинство домов на побережье пустовало и пляж часто находился в полном распоряжении Скай, но иногда рыболовы-любители забрасывали на ночь удочки и рано утром приходили проверять улов.

Она бежала по кромке моря, уклоняясь от пенящихся языков волн, наползавших на сухой песок, но порой из-под ног вылетали соленые брызги.

Вдруг взгляд ее упал на цепочку отпечатков лошадиных копыт — глубоких и отчетливых, — идущих от воды, словно из моря выступила невидимая лошадь. Скай остановилась как вкопанная и несколько секунд недоверчиво смотрела на следы, потом раздраженно тряхнула головой, недовольная своим чрезмерно живым воображением.

Кто-то с утра объезжал на берегу лошадь. Что тут необычного? Разве это впервые? Возможно, ее подсознание зарегистрировало во время сна цокот копыт и немедленно состряпало глупое видение.

— У тебя все хорошо, Скай?

— Конечно, мама. — Скай, стискивавшая трубку телефона, чуть разжала пальцы, стараясь контролировать голос, чтобы в нем не проскальзывало и намека на раздражение или недовольство. — У меня все замечательно, — солгала она, опускаясь на стул возле телефона на стене, чтобы унять неистовое биение неожиданно расходившегося сердца.

— Как ты там живешь одна? — обеспокоенно поинтересовалась Женель Тейлор. — Может, мне все-таки приехать?

— Спасибо, не нужно. — Реплика прозвучала несколько резче, чем ей хотелось бы. — По правде говоря, мне какое-то время лучше побыть одной. Я… Я набираю форму, прихожу в себя. — Физически и душевно надеялась Скай. Да, это сущая правда, убеждала она себя. — Тренируюсь, отдыхаю на пляже.

— Зимой? — скептически уточнила Женель и вдруг встревожилась: — Ты ведь не купаешься?

Скай рассмеялась — почти естественно.

— Нет, не купаюсь. — Хотя ей приходила в голову мысль бросить вызов зимней волне, погрузиться в соленую воду, отдаться телом на милость леденящему холоду, сковавшему ее душу. Но еще не окончательно утраченное чувство самосохранения нашептывало ей, что если она уступит своему безрассудному желанию, то, возможно, не сумеет вырваться из мощных, но равнодушных объятий моря.

— Зря ты не осталась с нами в Окленде. Мы бы заботились о тебе, — посетовала мать.

Скай пыталась жить с родителями, но в отчем доме она задыхалась, а выказывать неблагодарность ей не хотелось. Так и не оправившись от потрясения, она уехала.

— Я знаю, — тихо промолвила она. — Но это не то, что мне нужно.

— Ты уверена, что одиночество тебе на пользу? — прямо спросила Женель. — Не только ты страдаешь.

Скай закрыла глаза, не в силах отвечать: к горлу подступил комок.

— Скай? Родная, я не хотела причинить тебе боль, поверь мне… Я знаю, что тебе тяжело. Я не хочу вмешиваться, но мне кажется…

— Мам, не надо! — перебила ее девушка. — Прошу тебя. Я понимаю, что ты пытаешься помочь, но… это бесполезно.

— Ты еще не оправилась, — запричитала мать. — Если бы ты только позволила нам…

— Скоро у меня все будет хорошо. — Скай стиснула зубы. — Пока, конечно, тяжело. Но ведь это естественно. Разве нет?

— Да, разумеется, — отозвалась мать. — Что-нибудь… слышно от Джарры?

Скай сглотнула слюну.

— Да. — Правда, это было неделю назад, хотя прежде он всегда строго соблюдал формальности. — Да, он… поддерживает связь. — Когда зазвонил телефон, Скай подумала, что это он. Потому, собственно, у нее так и загрохотало сердце, а ладони увлажнились, когда она сняла трубку.

На другом конце провода наступило напряженное молчание, но уже через несколько секунд Женель продолжала:

— Отец просит передать, что любит тебя. Если что-то нужно и это в наших силах… ты только скажи, хорошо?

— Непременно, — пообещала Скай. — Я и так вам уже стольким обязана.

Она знала, что родители безгранично любят ее и готовы горы свернуть, лишь бы видеть дочь счастливой. Но никто не вернет ей того, что она потеряла.

Повесив трубку, Скай опустила лицо в ладони и несколько раз глубоко и судорожно вздохнула, затем, стиснув зубы, уставилась пустым взглядом в пространство. Наконец она выпрямилась и покинула гостиную, направляясь к лестнице, ведущей в подвал, где стоял тренажер.

Она посещала тренажерный зал дважды в день. В общем-то тренировки не доставляли ей особого удовольствия, но эта процедура являлась неотъемлемой частью ее дневного распорядка на протяжении многих лет, а в данный момент душевное напряжение могли снять только бездумные утомительные физические упражнения.

Ее отец был работником дипломатического корпуса Новой Зеландии и дом на побережье приобрел отчасти из желания вложить капитал, отчасти для того, чтобы семье было где остановиться, когда он возвращался на родину в отпуск или в ожидании нового назначения.

Здесь отец целыми днями разгуливал в шортах и босиком, посвящая досуг рыбной ловле, а мать писала этюды, сидя под пляжным зонтиком, или работала за мольбертом в гостиной, время от времени удаляясь в кухню, чтобы на скорую руку состряпать обед для семьи.

С возрастом Скай с братом научились сами заботиться о себе. Марк, еще будучи подростком, пристрастился к кулинарному делу и теперь весьма преуспевал в должности шеф-повара одного из лондонских ресторанов.

Родители по выходе на пенсию, как и собирались, поселились в доме на побережье, но спустя какое-то время оба пришли к выводу, что не смогут постоянно жить в столь тихом и уединенном месте: Женель скучала по картинным галереям, Майкл — по театру. В конце концов они купили дом в Окленде, а в дом на побережье наведывались иногда отдохнуть от городской суеты или сдавали его на лето в аренду.

Скай работала ногами, качая пресс. Мышцы болели, на лбу и над верхней губой выступили капли пота. Она вспомнила другие упражнения, которые на протяжении многих месяцев выполняла почти с набожной педантичностью, и тут же сердито тряхнула головой, изгоняя грустные воспоминания.

Поднимай. Не отвлекайся. Сосредоточься.

По прошествии часа тяжелых нагрузок она отерла с лица испарину, сделала несколько легких упражнений на растяжку, затем, накинув на плечи полотенце, пошла в душ на первом этаже.

Спустя десять минут она вытерла вымытые шампунем волосы, надела махровый халат, а грязную спортивную одежду бросила в корзину для белья, стоявшую возле стиральной машины.

Скай направлялась в спальню, когда раздался стук в деревянную дверь со стороны дороги. Девушка застыла на месте и запахнула халат. Если она не будет шуметь, то нежданный гость, кто бы он ни был, возможно, сочтет, что в доме пусто и уберется восвояси.

Стук повторился — громкий, настойчивый.

Наверное, это какой-нибудь коммивояжер или страховой агент. Пока она не гремит и не топает, о ее присутствии никто не заподозрит. Скай неслышно прошла в спальню, почти плотно притворив за собой дверь, и вытащила из стенного шкафа синие леггинсы и шерстяной кремовый жакет. Вдруг она услышала шаги, спускающиеся по лестнице от двери на территорию автостоянки, обнесенную стеной из белой пемзы.

При знакомом металлическом звуке открывшейся и закрывшейся боковой калитки Скай замерла в оцепенении. Под тяжелой поступью пришельца захрустели битые ракушки, покрывавшие дорожку.

Не исключено, что это грабитель, выискивающий пустующие дома. Лишь в некоторых коттеджах на побережье были постоянные жильцы, в остальных народ поселялся на время отпусков.

Морозное утро перешло в ясный солнечный день; по синей глади моря перекатывались белые гребешки. После скудного завтрака в гостиной она не стала задвигать стеклянную панель, хотела, чтобы комната пропиталась соленым морским воздухом. Весьма удобная лазейка для грабителя, если он решит, что хозяева пошли гулять.

Скай стремительно распахнула дверь спальни и помчалась в центральный холл.

Ее пальцы уже сомкнулись на дверной ручке, как вдруг из-за угла дома появилась мужская фигура и стала подниматься по ступенькам на террасу.

Скай так и осталась стоять, вдавив ладонь в нагретый солнцем металл. Гость тоже остановился.

На нем были джинсы и серый в крапинку шерстяной пуловер, на фоне которого его светлые глаза казались почти такими же темными, как штормовое море.

— Я стучал, но ты не открыла, — произнес мужчина.

— Я… принимала душ.

Он медленно смерил ее взглядом. Его глаза задержались на ее влажных спутанных волосах, на бледном лице без косметики, на наспех запахнутых полах халата, в вырезе которого нежно белела ложбинка между грудями. Потом он вновь посмотрел ей в лицо с тем выражением напряженной сосредоточенности, которое, как правило, не сулило ничего хорошего.

— Как твои дела, Скай? — вновь услышала она его густой грубоватый голос.

— Нормально. Зачем… зачем ты приехал?

— Чтобы забрать тебя домой, — ответил Джарра.

Глава 2

Джарра Кейн не принадлежал к тем мужчинам, которые позволяют безнаказанно сбрасывать себя со счетов. Скай это поняла сразу же, едва он впервые попал в поле ее зрения.

В общем-то она не имела обыкновения щекотать нервы мужчинам, лишая их благосклонности по удовлетворении своих желаний. Совсем наоборот. Скай называли Снежной Королевой, иногда даже в лицо. Классически правильные черты ее лица, тоненькая, но женственная фигура, длинные стройные ноги обеспечивали ей огромный успех у сильного пола, но она не допускала назойливых ухаживаний.

И не потому, что чувственное влечение было ей незнакомо, — просто она всегда прежде всего думала о последствиях. И до того вечера никогда всерьез не жалела о том, что в сердечных делах прислушивалась к голосу разума, а не тела.

С другой стороны, еще не было случая, чтобы она с первой же минуты испытывала столь сильную тягу к мужчине, как это произошло при встрече с Джаррой Кейном.

Они познакомились на благотворительном вечере в Сиднее. Несмотря на строгий костюм, во всем его облике сквозило нечто такое, что безошибочно выдавало в нем человека, проводящего много времени под открытым небом. Прежде всего, конечно, загар: такой оттенок кожи в солярии не приобрести. Походка размашистая, уверенная, характерная для обитателей широких, открытых пространств. А глаза цвета эвкалиптовых листьев, поразительно светлые на фоне смуглой кожи, казалось, насквозь пронизывают стены роскошного зала, пока их вниманием не завладевает какой-нибудь более близкий объект.

Таким объектом оказалась Скай, когда их представил друг другу, сопровождавший ее на том вечере приятель.

Сначала пристальный взгляд Джарры остановился на ее лице, и она, перехватив его, непроизвольно моргнула, пытаясь защититься от воздействия пугающих чар.

Он оценивающе глянул на ее губы, подкрашенные розовой помадой и аккуратно обведенные по контуру карандашом, окинул молниеносным взором всю фигуру в вечернем платье из блестящей синей ткани — от глубокого выреза и тонких бретелек на плечах до нижнего края, касающегося щиколоток.

Природа не обидела Скай ростом, но даже на высоких каблуках-шпильках она упиралась взглядом лишь в его восхитительно очерченный рот, в тот момент изображавший едва заметную улыбку.

Скай с вышколенной учтивостью автоматически протянула ему руку. Джарра в замешательстве взял ее тонкие пальцы и несколько мгновений держал в своей ладони, словно изучая, затем несильно сжал и тут же выпустил.

Скай отвернулась, чтобы ответить обратившейся к ней женщине, которая стояла поблизости. Джарра разговаривал с ее кавалером, но она чувствовала, что все его внимание приковано к ней, равно как и ее — к нему.

Мужчина, с которым она пришла на вечер, предложил ей потанцевать, и они заскользили по залу. Неожиданно вновь перехватив пронизывающий взгляд серебристых глаз, она поежилась.

— Замерзла? — удивился ее партнер.

— Нет, — улыбнулась Скай, кружась с ним в танце. — Мне не холодно. — Наготу ее открытой до пояса спины прикрывали только переплетенные между лопатками три тоненькие полосочки ткани, и она готова была поклясться, что Джарра Кейн не отрывает глаз от выреза. Она кожей ощущала его обжигающий взгляд. Странно, но ей казалось, что она больше не будет знать холода.

Как это ни удивительно, но Джарра посмел приблизиться к ней лишь спустя некоторое время после того, как их представили друг другу. Скай стояла в кругу одной из группы гостей, но не в самой толпе, а с краю, когда вдруг почувствовала на поясе, чуть выше того места, где кончался смелый вырез, теплую руку. Кому она принадлежит, Скай догадалась прежде, чем услышала негромкий голос ее владельца:

— Мисс Тейлор, разрешите пригласить вас на танец?

Она повернулась к нему. Это казалось столь же естественным, как глоток воздуха. На танцевальной площадке он, по-прежнему держа правую руку на спине Скай, взял в левую одну ее ладонь, но не сжал в своей, а положил к себе на грудь, чуть сдвинув в сторону шелковые лацканы пиджака.

Ощутив под мягкой тканью строгой рубашки ровное биение его сердца, она испуганно посмотрела ему в лицо. Ее левая рука покоилась на его плече. Они перешли на танцевальный шаг, но не просто переминались с ноги на ногу, как обычно танцуют в ночных клубах, а заскользили по полу в ритм музыке. Очевидно, Джарра где-то научился танцевать по-настоящему.

Он держал ее крепко, но не прижимал к себе. Их тела лишь мимолетно, дразняще соприкасались, когда им приходилось поворачиваться в танце или когда он, искусно уклоняясь от танцующих пар, на мгновение притягивал ее к себе.

Он ни разу не сместил правую руку, не пытался гладить голую спину, как непременно поступили бы некоторые. Тем не менее Скай всеми клеточками своего существа сознавала, как интимно он держит ее ладонь на своей груди, и каждый раз, когда груди касались его пиджака или его нога вторгалась между ее бедрами, ставшая вдруг сверхчувствительной, кожа у нее покрывалась мурашками, а щеки опалял жар. Когда он большим пальцем начал нежно водить по ее ладони, которую держал под пиджаком, эта маленькая ласка вызвала блаженный трепет во всем теле.

Они не разговаривали, но он вдруг на середине зала отстранил ее от себя и, удерживая на вытянутой руке, крутанул с головокружительной быстротой, смерив взглядом всю ее фигуру с головы до ног.

— Что вы делаете? — спросила Скай, смущенная откровенным восхищением в его взоре.

В его глазах зажегся озорной огонек.

— Разглядываю вас. Вы, должно быть, привыкли, что на вас смотрят?

— Я здесь не на работе, — отпарировала Скай.

Он вскинул черные брови. Серебристо-зеленые глаза излучали холод.

— Мне следует заплатить за оказанную честь?

— Я не это имела в виду! — сердито воскликнула девушка.

— А что же?

— Я сейчас не на подиуме.

Свое мнение Джарра Кейн выразил едва заметным подергиванием бровей. Платье, в котором она пришла на вечер, призвано было демонстрировать красоту тела, за которым гонялись ведущие модельеры, стремившиеся в наилучшем свете представить свои туалеты. Умело наложенный макияж подчеркивал выразительность кобальтовых глаз, совершенную форму губ и благословенно гладкую, чистую кожу лица, украшавшего обложки самых популярных в мире журналов мод.

— Вы прекрасны, — сказал он. Его тон предполагал, что она привыкла ловить на себе восторженные взгляды мужчин.

Однако Скай хотела, чтобы этот мужчина увидел за внешним лоском нечто большее — личность, человека, которым она была и останется, когда очистит лицо от косметики и роскошное вечернее платье сменит на любимую ночную сорочку из хлопка. Ее истинное «я», которое никуда не исчезнет вместе с неотвратимой утратой молодости, когда лицо избороздят морщины, тело отяжелеет, лишится гибкости, а грудь увянет.

Но облечь свои чувства в слова она не могла, а если бы и сумела, это, скорей всего, прозвучало бы глупо. Вполне естественно, что пока он видит в ней просто красивую женщину. Они ведь только познакомились и успели обменяться всего лишь парой слов. Да ведь и она сама не осталась равнодушна к его внешним данным.

Сиюминутное увлечение. Многие по ошибке могут принять это за любовь с первого взгляда. Только Скай не верила в такую любовь. И чувствовалось, что этот суровый загадочный мужчина тоже в нее не верит.

Джарра вновь притянул ее к себе, на этот раз гораздо ближе, так что их тела соприкасались по всей линии от груди до бедер.

— Прошу прощения. Я не хотел обидеть вас.

Разумеется, не хотел. Глупо оскорблять женщину, которую надеешься заманить в постель, цинично подумала Скай, наградив партнера любезно-равнодушной улыбкой.

— Я не обиделась. — Она отвела взгляд от лица Джарры и стала смотреть через его плечо в зал.

— Прошу вас, не надо так.

— Что не надо? — удивилась девушка, вновь посмотрев ему в лицо.

— Лучше уж сердитесь, но только не выказывайте безразличия, — сказал он.

— Я не сержусь.

— И не безразличны? — тихо спросил Джарра.

Скай промолчала. Его неожиданная прямота привела ее в замешательство. Она приняла невозмутимый, бесстрастный вид, который очень нравился некоторым фотографам.

— Вы не одна? — поинтересовался Джарра.

— Вы же знаете, что нет. Только что с ним встречались…

— Он ваш постоянный кавалер? — допытывался Джарра. — Или только на этот вечер?

— Мы хорошие друзья.

Он пристально посмотрел на нее и, по-видимому, решив, что она не лжет, кивнул.

— Я сегодня тоже не один. — Он помолчал. — Где я могу найти вас?

Скай почувствовала, как у нее участилось биение сердца. Она не могла бы точно сказать, чем конкретно вызвано их взаимное влечение, но то, с какой силой и стремительностью развивались события, вызывало у нее почти страх. Она пребывала в волнении, мучилась опасениями.

Скай назвала ему фамилию своего агента в Сиднее. Если утром она все-таки опомнится, ей даже ничего не придется предпринимать. Джарра получит от агентства стандартное заявление о том, что адреса и номера телефонов моделей не разглашаются. А если она все же решит, что хочет продолжения отношений, она попросит секретаря принять от Джарры сообщение для нее.

Полилась медленная романтическая мелодия. На этот раз Джарра прижал ее к себе. Его щека, гладко-шершавая, как наждачная бумага высшего сорта, возбуждающе потиралась о ее висок. Она не ощущала запаха одеколона — его кожа источала едва уловимый аромат мускуса и мыла.

— Вы и другое делаете так же хорошо, как танцуете? — спросил он, всколыхнув своим дыханием редкие волоски, выбившиеся из аккуратного пучка на ее голове.

— Другое? — Скай вскинула голову, открытым взглядом провоцируя его высказаться яснее.

Губы Джарры насмешливо изогнулись, грудь сотрясалась от беззвучного смеха.

— Свою работу, например?

— Некоторые считают, что хорошо.

— Кажется, я видел вашу фотографию на обложках журналов, которые читают мои мама и сестра. Думаю, ваше имя им знакомо.

— Если они интересуются модой.

— Они женщины, — просто сказал он.

Скай задумчиво смотрела на него.

— А вы, господин Кейн, чем занимаетесь?

— Управляю семейной собственностью в Квинсленде. Главным образом, развожу крупный рогатый скот. Ну и еще у нас несколько тысяч овец.

— Значит, вы скотовод? — Скай родилась в Новой Зеландии и мало что знала о сельском хозяйстве Австралии, но в ее представлении все владельцы крупных ферм, расположенных в малонаселенных районах континента, принадлежали к классу нетитулованного дворянства. Возможно, именно благодаря своему происхождению Джарра чувствовал себя столь непринужденно в чуждой ему изысканной атмосфере высшего света. — Что привело вас в Сидней?

— Дела.

Она уже собиралась спросить, какие могут быть дела в городе у скотовода из глубинки, но вовремя придержала язык.

Джарра, словно прочитав ее мысли, объяснил:

— В наши дни нельзя полагаться только на скот. Несколько сезонов засухи, и всю прибыль за хорошие годы словно языком слизало. Приходится вкладывать капитал и в другие предприятия, чтобы не зачахнуть в тяжелые времена.

— Например, в товарные культуры, да?

Он глянул на нее с едва заметным удивлением во взоре.

— Это один из вариантов. И пока я здесь, в Сиднее, заодно посещаю семинар по возделыванию новых сельскохозяйственных культур в условиях тропиков. Только ведь земледелие тоже зависит от милостей погоды.

— Во что же еще можно вкладывать?

— У нас есть акции двух горнопромышленных предприятий, земельный участок в Новом Южном Уэльсе, который мы сдаем в аренду. Сейчас я здесь также заглядываю на рынок недвижимости. Говорят, выгодно вкладывать в коммерческую недвижимость, если умно выбирать.

— Вы говорите, у вас?..

— У семьи.

— Ваши сестры тоже работают на ферме?

— Бет замужем, живет в Брисбене и работает там дизайнером по тканям. А Келли — джиллару^[1] на пастбище.

— То есть женщина-джаккару^[2], да? Работница на скотоводческой ферме?

— Что-то в этом роде, — усмехнулся Джарра. — Джаккару обычно называли стажеров, обучающихся на фермеров, но сейчас этот термин применяется в отношении любого работника скотоводческой фермы.

— А братья у вас есть?

— Двое. Эрик — механизатор на нашей ферме. А младший, Дейл, изучает ветеринарное дело в Квинслендском университете.

— А ваш отец?

Джарра покачал головой.

— Отец умер около десяти лет назад.

— О, простите… Значит, вы глава семьи?

По его губам скользнула улыбка.

— Глава семьи у нас мама. А я фермой управляю. — Он резко развернул ее, уклоняясь от летевшей на них пары, и Скай почувствовала, что его пальцы чуть сильнее вдавились ей в спину. — Расскажите о себе, — попросил он. — Вы сами из Сиднея?

— Я теперь базируюсь в Сиднее. До этого, пока завоевывала себе репутацию в мире модельного бизнеса, жила в Нью-Йорке. Это дало мне определенные преимущества, когда я решила осесть здесь.

— Значит, вы предпочитаете жить в этих краях?

— Здесь мне нравится больше, чем в Лондоне или Нью-Йорке. Здесь я дома.

— Так вы австралийка? Судя по акценту… нет, трудно определить.

Скай улыбнулась. Где только она ни жила, где ни работала, общалась с людьми со всего света. Не удивительно, что она говорит без всякого акцента.

— Я родилась в Новой Зеландии, но там модельный бизнес не настолько развит, чтобы обеспечить мне полную занятость. Отец мой в прошлом дипломат, теперь на пенсии. Они с матерью живут в Окленде, и мне нравится, что отсюда не так далеко к ним ездить.

— В Австралии вам работы хватает?

— В Сиднее и Мельбурне для журналов и каталогов всегда есть работа…

— Для таких, как «Вог»?

— Да. Журналы много не платят, но зато помещают твою фотографию, тем самым привлекая к тебе внимание каталогов и рекламных фирм.

— А к высокой моде вы имеете отношение? Или вы исключительно фотомодель?

— Почему же? Иногда случается выходить и на подиум. Сейчас большинство моделей ни от какой работы не отказываются. Приходится быть универсалами. Но вообще-то я предпочитаю фотографироваться. Правда, в европейских показах мод я больше не участвую и в Нью-Йорке теперь редко работаю.

В сезоны показов мод расписание у моделей жесткое, причем все больше требуются манекенщицы тощие, которым приходится дефилировать по подиуму в полуобнаженном виде. Модельные агентства в поисках нового «лица» стали привлекать девушек, на взгляд Скай, с несколько причудливой внешностью. Многие из них совсем юные, почти подростки, а вынуждены выдерживать непосильное напряжение. Она же сама, уже создав себе имя на подиуме, теперь имела возможность зарабатывать неплохие деньги просто перед фотообъективом, что требовало меньших затрат сил и энергии.

— Значит, вы почти все время здесь?

— Когда начинается сезон показов готовой одежды, я на несколько недель отправляюсь в Лос-Анджелес и Сан-Франциско. А также работаю в Японии, в Новой Каледонии и в Новой Зеландии.

— А завтра что вы делаете?

— Завтра я демонстрирую модели Карлтона.

— На подиуме?

— Да, — кивнула Скай.

— Это открытое для публики шоу? — поинтересовался Джарра.

— Большинство мест уже зарезервировали магазины и пресса. Возможно, остались билеты на стоячие места.

Музыка завершилась торжественным аккордом, и Джарра проводил Скай к ее кавалеру.

Она не стала спрашивать, один он приехал в Сидней или с кем-то из родных, но, когда Джарра присоединился к группе гостей в противоположном конце зала, Скай заметила, что блондинка с медовым загаром, взявшая его под руку, улыбалась ему отнюдь не сестринской улыбкой.

Разговаривая с женщиной, он с улыбкой смотрел той в глаза, ни разу не взглянув в сторону Скай, хотя она готова была поклясться, что Джарра чувствует на себе ее взгляд.

Глава 3

Апофеозом коллекции Карлтона было вечернее платье, демонстрировать которое выпало Скай. Платье, сшитое из рубинового кружева на тонкой шелковой подкладке телесного цвета, имело глубокое декольте, полностью обнажавшее плечи. Оно плотно облегало ее фигуру до бедер и оттуда ниспадало до пола волнующими, пышными складками из посеребренного рубинового тюля, сзади образующего небольшой шлейф. Классическая модель в современном стиле. Костюмер накинула на ее аккуратную головку кусок тюля того же цвета, уложив его волнами на плечах.

Скай выпорхнула под лучи наведенных на нее софитов и величаво поплыла по подиуму. Фотографы по его обеим сторонам и зрители в золоченых бархатных креслах расплывались перед глазами сплошным безликим темным пятном.

Дойдя до конца подиума, она приподняла с головы мерцающий тюлевый шарф и стряхнула его с плеч едва заметным движением; кисея петлей обвилась вокруг ног. Скай устремила взор в зал и увидела Джарру Кейна.

В черном деловом костюме с белой рубашкой и темным галстуком, он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и, держа руку в кармане брюк, смотрел на нее в небрежной позе скучающего человека, однако в его изучающем взгляде сквозила напряженная зачарованность.

Скай, приученная к дисциплине, не позволила и тени улыбки скользнуть по губам, но, встретившись с металлическим взглядом Джарры, на мгновение сбилась с такта, чуть задержав шаг.

Она поспешно повернулась, приноравливаясь к музыкальному ритму, и зашагала назад, как и полагалось, помедлив на очередном повороте, и закончила выступление безупречно.

На следующий день Джарра прислал ей в агентство цветы — с полдюжины роскошных ярко-красных роз. К букету прилагалась записка, в которой значились только его имя и номер телефона гостиницы.

В пять часов пополудни Скай позвонила ему из крошечной квартирки, которую она называла своим домом.

— Спасибо за цветы, — поблагодарила она его. — Они восхитительные и так чудесно пахнут.

— Они напомнили мне тебя.

Скай, охваченная нелепой радостью оттого, что Джарра сам выбрал букет, а не просто оставил заявку в цветочном магазине, бездумно накручивала на палец телефонный провод.

— Я понимаю, что о встрече следует договариваться заранее, — вновь заговорил Джарра. — Но, может быть, ты согласишься поужинать со мной, если свободна вечером?

— Вообще-то я не занята, но мне не хотелось бы задерживаться допоздна, — предупредила девушка. — Завтра у меня очередное выступление.

— В моем отеле есть ресторан. Кухня не изысканная, но готовят там вполне прилично. Я мог бы заказать столик на половину восьмого, — сказал он, — если, конечно, ты не предпочтешь пойти куда-то еще.

— Нет, — заверила его Скай. — Твой ресторан меня вполне устраивает.

Джарра предложил заехать за ней, но не стал настаивать, когда она попросила встретить ее непосредственно в отеле.

Джарра ждал в вестибюле и направился к ней сразу же, едва она появилась в дверях. Заметив откровенно вожделенный блеск его глаз, она остановилась как вкопанная, чувствуя, что дыхание перехватило, а щеки обжег румянец.

Скай пришла на ужин в облегающем шифоновом платье со скромными оборками; на плечи был небрежно накинут узорчатый шелковый шарф. Джарра, улыбаясь, остановился в двух шагах от нее; страстный огонь в его глазах погас. Возможно, он сознательно притушил его. Он поднес руку к лицу Скай и тронул нежный завиток у ее щеки, лишь слегка коснувшись пальцем гладкой кожи, но ей пришлось стиснуть зубы, чтобы подавить сладостную дрожь.

Она общалась с кинозвездами и миллиардерами, политиками и людьми королевской крови; некоторые даже добивались ее благосклонности. Но ни один из них не вызывал у нее и сотой доли тех ощущений, какие она испытывала в присутствии Джарры Кейна.

Джарра повел ее к столику, чуть поддерживая под локоть. Скай, по роду своей профессии привычная к людскому вниманию, едва ли замечала устремленные ей вслед взгляды посетителей ресторана, наблюдавших, как она идет по залу рядом с высоким видным мужчиной, который тоже притягивал к себе восхищенные взоры.

Джарра зарезервировал столик в углу, где можно было чувствовать себя более или менее уединенно. Скай села спиной к залу.

— Что будешь пить? — поинтересовался он, жестом подзывая официанта.

Скай заказала горьковатый лимонный напиток со льдом. Ей почудилось, будто в лице Джарры промелькнуло удивление. Для себя он попросил принести пива и добавил:

— Вино мы закажем после того, как выберем блюда.

Со своего места Скай могла видеть только сидевшего напротив мужчину. В сущности, она не сетовала на столь ограниченное поле обзора — на Джарру было приятно смотреть. Да и он не скрывал симпатии.

— Мне очень лестно, — сказал Джарра, — что ты приняла мое предложение без предварительной договоренности. Тебе пришлось из-за меня разочаровать кого-то?

Скай чуть приподняла брови, как бы иронизируя по поводу его самонадеянности.

— Я не обижаю людей без причины.

— Так как же случилось, что ты сегодня оказалась свободна?

— Жизнь у моделей отнюдь не столь веселая, как предполагают многие. Если я буду гулять на вечеринках все ночи напролет, у меня появятся мешки под глазами и не останется сил на работу.

— А тебе требуется много сил?

Скай вызывающе вскинула подбородок.

— В сезонные периоды темпы просто убийственные: показы один за другим, перелеты из страны в страну, смены часовых поясов. Иногда после ночного рейса я должна практически через несколько часов уже появиться на подиуме или на фотосъемке, где приходиться плескаться в купальнике в разгар зимы или часами кружиться, прыгать и бегать в сорокаградусной жаре, чтобы фотограф запечатлел туалет в движении со всех сторон.

— Да, адская работка, — отозвался Джарра. — Но за это, должно быть, хорошо платят.

— Иногда очень хорошо. Разумеется, адского тут ничего нет, но это работа.

— Учту. — Принесли напитки. Джарра кивнул официанту и раскрыл меню. — Однако ты вроде бы говорила, что больше не участвуешь в европейских турне?

— Верно, — подтвердила Скай. — Но время от времени приходится работать за океаном, чтобы ведущие журналы не забывали. Иначе сочтут, что я больше не способна преподносить себя, и тогда предложения и соответственно деньги иссякнут.

Когда Скай заказала салат «Цезарь», Джарра поинтересовался:

— Ты на диете? — он критическим взглядом окинул видимую часть ее хрупкой фигурки.

— Пирожные и жирное я не ем, а голодать — нет, не голодаю. Это вредит здоровью, портит кожу. Чтобы не терять формы, я ежедневно зарядку делаю, бегаю, три раза в неделю посещаю тренажерный зал.

— Режим не для недисциплинированных. — Джарра откинулся на спинку стула, сильной загорелой ладонью обхватив запотевший стакан с холодным пивом.

— Да, наша работа требует дисциплины, — согласилась Скай. У очень многих иллюзорный блеск конечного результата, того, что они видят на подиуме или на страницах модных журналов, неверно ассоциируется с самим процессом его достижения, в связи с чем создалось мнение, будто люди, занятые в модельном бизнесе, просто от природы такие подтянутые, холеные и ухоженные.

— Но тебе эта работа нравится?

— Я имею возможность бывать в интересных местах, встречаться с талантливыми людьми, носить сказочные туалеты.

— Во сколько завтра шоу?

— Днем.

Джарра удивленно вскинул брови.

— Значит, тебе надо рано лечь спать?

— Я должна прибыть на место за пять-шесть часов до начала показа, чтобы мне подогнали туалеты по фигуре, сделали макияж и прическу. К тому же нужно отрепетировать с режиссером выходы.

— А вы разве не репетируете накануне?

— Часто на это нет времени, да и большинство режиссеров, рассчитывая наспонтанный эффект, опасаются переборщить с репетициями.

Джарра продолжал расспрашивать, с видимым удовольствием слушая, как она описывает свою жизнь. Раз или два он от души расхохотался, когда Скай рассказывала про катастрофы на подиуме, которые по сути своей были очень смешны, или передразнивала эксцентричных представителей мира моды. Он внимал ей с таким восторгом, что она болтала без умолку, подстегиваемая его искренним интересом и к тому, что она говорила, и к ней лично.

Скай сознавала, что ее жесты стали более раскованными, улыбка шире, чем обычно. Она не съела и половины салата, к вину почти не прикоснулась, в то время как Джарра уже благополучно справился со своим блюдом — свиными отбивными в апельсиновом соусе.

— Я слишком много болтаю, — вдруг смутилась Скай.

— Ничуть, — улыбнулся Джарра. — Это я задаю слишком много вопросов, мешая тебе есть.

Скай подцепила вилкой нарезанный листик салата.

— Расскажи о своей скотоводческой ферме, — попросила она. — Говорят, некоторые участки земельной собственности в малонаселенных районах континента достигают размеров маленькой страны. Это действительно так или молва преувеличивает?

— Теперь большие участки в основном принадлежат компаниям или раздроблены, — ответил он. — Таких, которыми владеет одна семья, осталось очень мало. «Опаловый плес» в их числе. Наша земля в Квинсленде простирается почти на две тысячи квадратных миль, до территории Арнемленда.

— Впечатляющие цифры. И у вас там есть опалы?

Джарра с улыбкой покачал головой.

— Чего не видели, того не видели. Мой дед дал название ферме в честь водоема возле усадьбы. При определенном освещении солнце отражается от воды разноцветными бликами.

— Наверное, это очень красиво.

— Красиво, — согласился он. — Но что более важно, этот водоем никогда не пересыхает, даже в засушливые годы. Нам повезло, что на нашей земле есть несколько естественных водоемов, хотя скважины мы тоже пробурили.

— И ты все время там живешь?

— Школу и университет я кончал в Сиднее.

— По-моему, далековато от Квинсленда.

— Далековато. Но это семейная традиция, хотя для ребенка из глубинки обилие благ цивилизации и культуры поначалу является сногсшибательным потрясением.

Скай с любопытством глянула на него. Возможно, некогда он был менее самоуверен, чем теперь.

— И тебе не жаль было возвращаться?

— Домой? Я с трудом дождался благословенного часа.

— Тебе не нравилось в Сиднее?

Джарра пожал плечами.

— Я принадлежу «Опаловому плесу».

Скай вдруг пронзила глубокая зависть.

Она считала своей родиной Новую Зеландию и в общем-то любила эту страну, но чувство постоянства, принадлежности какой-то местности, понимание истинного дома были ей незнакомы.

— Должны быть, ты очень любишь свою ферму, — заметила она.

— Пожалуй, — улыбнулся Джарра. — Но скорее мое отношение носит характер любви-ненависти. Земля словно капризная любовница — бросает вызов, возбуждает, сводит с ума. Мы с ней находимся в состоянии постоянной вражды, но жить друг без друга не можем.

— У тебя есть любовница? — спросила Скай и встретилась с ним взглядом, пытаясь по глазам прочесть ответ. — Или, может, ты женат?

Улыбка сошла с его лица.

— Будь я женат, то сейчас не сидел бы здесь с тобой. — Он помолчал. — Впрочем, любовницы у меня тоже нет. А у тебя есть любовник?

Справедливое любопытство, подумала Скай. Она сама дала ему право на подобный вопрос.

— Нет.

— Это хорошо. — Выражение его лица не изменилось, но Скай почувствовала, как у нее участился пульс. Она никак не могла отвести взор от его серо-зеленых глаз. — Доедай свой салат, — прозаично напомнил он. — Тебе точно этого хватит, не останешься голодной?

Скай, опустив взгляд в тарелку, наколола на вилку гренок.

— Я вполне здорова. Не беспокойся, — ответила она, объятая нелепым чувством благодарности за его искреннюю заботу.

После она съела салат из свежих фруктов, но, когда Джарра предложил ей отведать выбранные им сыры, Скай лишь откусила кусочек фетты, признавшись, что предпочитает обезжиренные солоноватые виды.

— Никогда не любил, — покачал головой Джарра. — Мне по вкусу сытный зрелый чеддер. Чтоб во рту и желудке сразу чувствовалось.

— Ты так и не рассказал ничего про «Опаловый плес», — напомнила Скай.

Он отрезал клинышек стилтона.

— А что тебя интересует? Мы разводим в основном браманов.

— Это коровы индийской породы?

Джарра кивнул.

— Браманы сухой климат переносят лучше, чем английские герефорды и шортгорны. И плодятся они хорошо, только вот немного неуправляемые. Мы их скрещиваем, выводим менее норовистые виды с несколько иными особенностями.

— Какими?

— Более мясистых особей, но не жирных.

Скай кивнула и вновь занялась сыром.

— Должно быть, это тяжелая работа?

— Угу. И грязная.

Она видела, что он наблюдает, как она укладывает на крекер ломтик фетты. Руки у нее были белые, гладкие, ухоженные, ногти идеальной, овальной формы, покрытые бледно-розовым лаком. Может, он сравнивает свою работу с моей, размышляла Скай.

После кофе Джарра расплатился за ужин и спросил:

— Хочешь что-нибудь выпить в баре?

Скай завершила ужин стопочкой ликера и собралась уходить. Джарра не пытался задержать ее.

— Ты на машине? — поинтересовался он, выходя вместе с ней в вестибюль.

— Нет. Раньше у меня был автомобиль, но потом я от него отказалась. В городе никогда не найти стоянку возле нужного места, да к тому же я часто в отъезде. Какой смысл впустую платить за гараж?

Джарра кивнул и попросил швейцара подогнать такси.

— Я знаю, что ты завтра работаешь, — сказал он. — Но может быть, мы все-таки поужинаем вместе? Я обещаю не задерживать тебя допоздна.

— После шоу мне придется остаться на торжественную церемонию с ужином.

— Тогда, может, потом хотя бы выпьем вина или кофе? — настаивал Джарра. — Или ты очень устанешь?

— Неплохая идея. — Конечно, она устанет, но ей также необходимо будет развеяться, и, пожалуй, спокойная беседа за бокалом вина с интересным сексуальным мужчиной, который наверняка найдет более занимательные темы для разговора, чем высокая мода, фотомодельный бизнес и кто с кем спит, пойдет ей только на пользу.

— Я знаю один милый маленький бар с видом на гавань. Давай, заеду за тобой по окончании торжества.

— Сначала я отправлюсь домой, чтобы принять душ и переодеться, — сказала Скай и, помедлив с минуту, добавила: — Если хочешь, заезжай туда… в восемь тридцать? — она назвала свой адрес.

Подъехало такси. Джарра, прежде чем открыть дверцу, нагнулся и на мгновение прижался губами к ее губам.

Вечером следующего дня Скай к приезду Джарры облачилась в шелковые светло-голубые брюки свободного покроя с легкой блузкой того же цвета, надела удобные сандалии, распустила волосы, зачесав их назад, подкрасила губы блеском и веки тенями.

Джарра тоже был одет по-будничному — в джинсы и рубашку с открытым воротом. Когда Скай открыла ему дверь, в его глазах вновь сверкнул знакомый огонек вожделения, который он тут же приглушил приветливой улыбкой.

— Готова?

— Готова, — ответила она, сжимая в руке маленькую дамскую сумочку.

— Я расплатился с таксистом. Наверное, мне следовало сказать, чтобы он подождал?

— Может, лучше пешком пойдем? — ее квартирка находилась в старом здании, расположенном неподалеку от торгового центра и гавани.

Джарра бросил взгляд на ее ступни в изящных, но удобных сандалиях.

— Что ж, пешком так пешком.

— Я не прочь немного подышать свежим воздухом.

— Свежим? — усмехнулся он, выводя ее на улицу, наполненную грохотом автотранспорта.

— Относительно, — поправилась Скай. — Полагаю, на ваших просторах дышится свободнее.

Городской воздух, конечно, не отличался чистотой, но к тому времени, когда они добрели до бара, Скай уже чувствовала себя несколько бодрее; на щеках даже проступил слабый румянец.

Джарра нашел свободный столик у окна с видом на море. Водная гладь, все еще подернутая розовыми бликами, которые оставило закатившееся солнце, быстро темнела в сгущающихся сумерках.

— Горький лимон? — спросил он. — Или что-нибудь покрепче? Есть будешь?

— Спиртного не хочу, — отказалась Скай. — Но можешь заказать для меня тарелку кукурузных чипсов с нежирной сметаной. — Если он собирается ужинать, ей придется поддержать компанию.

Они медленно потягивали напитки. Джарра наблюдал за ней с задумчивым выражением на лице и вдруг спросил:

— Ну как шоу?

— Вроде бы нормально. Завтра последнее.

— А потом что?

— Потом меня ждут в Мельбурне, а после этого еще предстоят трехдневные съемки для телевизионной рекламы.

— Буду смотреть. Когда появится на экране?

— Месяца через два, наверное. У вас там есть телевизор?

— Теперь есть. И не только телевизор. Все современные удобства. Даже факс.

— Я раньше думала, что глубинные районы оборудованы только радиотелефонами и дизель-генераторами.

— Они до сих пор существуют. — Он помолчал. — Может, как-нибудь приедешь и сама увидишь.

Как-нибудь. Вряд ли это приглашение. Так, брошенная мимоходом реплика.

— Может быть, — беспечно отозвалась Скай. — Если выберу время.

— Оно у тебя надолго вперед расписано?

— На два-три месяца.

— А в Мельбурне ты сколько пробудешь?

— Пару дней. Еду сниматься для первого номера нового журнала моды. Народ нервничает, переживает, станут ли его покупать.

— На обложке ты будешь?

— Задумка такая.

— Тогда им не о чем беспокоиться.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, — улыбнулась ему Скай.

Джарра с аппетитом уничтожал сытный бутерброд, а она, откинувшись на спинку стула, лениво жевала чипсы, созерцая гавань, паром, проплывающий мимо швартующегося у пристани теплохода.

Он что-то заметил по поводу вида. Она ответила ему сонной улыбкой. Он тоже улыбнулся, блеск в глазах стал мягче, нежнее.

— Да ты же с ног валишься, — сказал он. — Мне нет прощения. Разве можно было тащить тебя сюда?

— Я сама захотела. Но все-таки мне уже пора. Нужно поспать немного.

— Теперь-то уж мы точно на такси поедем, — заверил он.

У двери ее квартиры он спросил:

— Я увижу тебя завтра вечером?

— Да, — не задумываясь, ответила Скай.

— Куда ты хочешь пойти?

— На твое усмотрение.

— Ладно. Только потом не жалуйся.

— Не буду. — Она выудила из сумочки ключ и отвернулась, собираясь вставить его в замочную скважину, но тут почувствовала, что Джарра придвинулся ближе и, накрыв своей теплой сильной ладонью пальцы Скай, обдал дыханием ее висок.

— Я вот все думаю, не совершил ли я прошлый раз ошибку?

— Ошибку? — Скай подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Отправив тебя на такси домой одну. Может, я не понял намека?

— Ты все понял правильно. — Неужели он полагает, что раз она манекенщица, то готова лечь в постель с любым, кто накормит ее ужином? Так считают многие мужчины, только она надеялась, что он все-таки отличается от них.

— Тогда все в порядке, — невозмутимо ответил Джарра и повернул ее к себе лицом, потянув за плененную ладонь, другой рукой обхватив за талию.

Скай чуть раздвинула губы, встречая его поцелуй — отнюдь не быстрое дружеское прощание, как в прошлый вечер. И когда он отпустил ее, она едва не задохнулась от охватившей ее сладостной неги.

Он взял у нее ключ и, отперев дверь, распахнул ее.

— Спокойной ночи.

Джарра повез ее на прибрежный курорт Мэнли, до которого они плыли на пароме полчаса. Морской ветерок ворошил завитки, выбившиеся из пучка на ее голове, трепыхался в складках короткой расклешенной юбки розового хлопкового платья.

На берегу он взял ее за руку, и они зашагали по Корсо — узенькой полоске земли между гаванью и океаном, — обсуждая, какой кухне отдать предпочтение: тайской, итальянской, французской или индийской.

В итоге они устроились за столиком французского ресторанчика, стоявшего почти у самой воды. Неторопливо поужинав, они отправились бродить по берегу, целовались под сенью высокой раскидистой араукарии, а затем вернулись на паром.

У двери в ее квартиру он опять стал целовать ее, крепко прижимая к себе, и она покорно раскрывала свои размякшие губы, отдаваясь во власть его языка, пока наконец по телу не прокатилась сладостная судорога. Цепляясь за его плечи, она издала короткий стон.

Джарра, тяжело дыша, оторвался от ее губ.

— Я причинил тебе боль?

Скай, словно в дурмане, покачала головой. Он такой большой, сильный! Она это сознавала каждой клеточкой своего существа и в его объятиях чувствовала себя маленькой и хрупкой — весьма непривычное ощущение для женщины ее роста. В жилах кипела кровь, но она не была уверена, что ей это нравится.

Скай попыталась высвободиться. Джарра чуть разжал объятия.

— Что-то не так?

Скай знала, что он не станет удерживать ее, если она отступит. Эта мысль несла одновременно успокоение и разочарование.

— Я не готова…

Его ладони сомкнулись на ее талии.

— К близости со мной? — при звуке его тихого, чуть хрипловатого голоса по спине побежали восхитительные мурашки. — Я не принуждаю тебя, Скай.

— Я знаю. — Инстинкт подсказывал ей, что Джарре можно доверять. — Вечер был чудесный.

— Спасибо. — Он заключил в ладони ее лицо и вновь поцеловал, на этот раз ласково, без неистовства, и очень быстро. — Завтра?

— Я отправляюсь в Мельбурн.

— Ах да. Сниматься на обложку журнала. — Он задумчиво смотрел на нее. — Тогда встречаемся по возвращении?

— А ты еще будешь в Сиднее?

— Надеюсь. — Он улыбнулся. — Во всяком случае предприму для этого все возможное.

— А как же твои стада? — поддразнивающим тоном поинтересовалась Скай.

— Сейчас сезон дождей. Скот перегонять нельзя — слишком жарко, а для работ под открытым небом — слишком сыро.

— Значит, ты обычно это время проводишь в городе?

— Редко, только когда дела есть. Хотя на этот раз я убиваю сразу двух зайцев. Я приехал с матерью. Она отправилась в Аделаиду навестить сестру. Тетя недавно перенесла операцию по удалению раковой опухоли.

— Она в тяжелом состоянии?

— Хирург обещает выздоровление.

— Я рада за нее.

— Ей предстоит пройти шестинедельный курс специальной терапии, потом вновь обследование. Мама хочет пробыть с ней, по крайней мере до тех пор, пока не станут известны результаты лечения. Мы вместе прилетели из Квинсленда, а после операции я оставил ее с тетей и занялся своими делами. — Он помолчал. — Двадцатого и двадцать первого состоится конференция скотоводов и экспортеров, а в последний вечер устраивают торжественный ужин. Ты хотела бы пойти со мной?

В качестве партнерши Скай готова была сопровождать его куда угодно, но она сказала:

— Я должна уточнить свое расписание. Пройдем в дом, я посмотрю.

Скай редко приглашала мужчин в свою квартиру, не желая мешать личную жизнь с профессиональной. Большинство представителей сильного пола, с которыми ей случалось выходить в свет, воспринимали ее как трофей, аксессуар к своему имиджу — вроде костюма от Армани или автомобиля «порше». Но и ей подобные знакомства шли на пользу. Ее первый агент объяснила ей однажды, что появление в обществе знаменитостей, о чем, как правило, сообщается на страницах светской хроники популярных газет и журналов, непременный атрибут создания карьеры манекенщицы.

— Однако опасайся завоевать репутацию любовницы какого-то конкретного мужчины, — предупредила она. — Не ввязывайся в скандал. Держись в стороне от женатых, наркоманов и людей, которые не в ладу с законом. И не пей много. Одного из перечисленных условий достаточно, чтобы твоя карьера разлетелась в пух и прах.

Скай нетрудно было следовать этому совету. Некоторые из жадных до славы актеров, бизнесменов и политиков, которых она сопровождала на светских мероприятиях, бывали удивлены и даже выказывали недовольство, когда она давала понять, что ее тело не имеет никакого отношения к негласному договору о взаимных услугах, но большинство мужчин с подобающим тактом принимали намек на то, что им придется довольствоваться ее обществом только в свете.

Скай открыла дверь, вошла и включила свет. Джарра проследовал за ней.

Квартирка у нее была небольшая, но уютная — скромная гостиная, спальня, кухня, напоминающая корабельный камбуз, и неожиданно просторная ванная с отдельным душем.

Из гостиной был выход на узкий балкон, огражденный ажурными перилами из сварочного железа. Скай мечтала украсить балкон цветами в горшках, но она так часто бывала в разъездах, что те растения, которые она однажды купила, погибли, и теперь здесь стояли только крошечный железный столик с таким же стулом, где она зачастую ужинала летом.

— Присаживайся, — пригласила она Джарру, а сама прошла к столу у окна с видом на тихую улочку.

Он устроился на широком мягком диване с полотняной драпировкой, на котором она любила лежать и смотреть телевизор. Возвращаясь от стола с толстым черным блокнотом в руке, Скай заметила, что он разглядывает комнату.

Отциклеванный и покрытый лаком пол Скай застелила турецким ковром с золотисто-черным узором. В одном углу гора напольных подушек с кисточками, по бокам дивана — столики из тиковой древесины с медной отделкой, стены увешаны плакатами, гравюрами и фотографиями.

Скай пролистала блокнот. В графе, отмеченной двадцать первым числом, карандашом была вписана деловая вечеринка, но, поскольку подтверждения не требовалось, значит, ее там особенно никто не ждет.

— Да, смогу, — проговорила Скай, привлекая внимание Джарры, разглядывавшего плакат с изображением африканки в медных браслетах и бусах. — Это парадное мероприятие? Что мне надеть?

— Что-нибудь роскошное. Там все будут разряжены. А в выходные по возвращении из Мельбурна ты свободна?

— Да, — ответила Скай, глянув в блокнот.

— Уже нет. — Он вопросительно приподнял брови. — Не возражаешь?

Она согласно кивнула и закрыла блокнот.

— Ты не желаешь это вписать?

Скай покачала головой. Вряд ли она запамятует.

— Кофе хочешь? — спросила она.

— Спасибо, с удовольствием. Черный, два кусочка сахара.

Когда она вернулась из кухни с кофе, Джарра стоял у двери на балкон с книжкой в мягкой обложке, которую он взял с полки книжного шкафа.

— Надеюсь, ты не против, — сказал он.

— Нет.

— На японском? — поинтересовался Джарра, с интересом разглядывая обложку.

— Мы прожили три года в Японии, когда отец служил в дипломатическом корпусе. Я работала там манекенщицей.

— Да, помню, ты говорила. О чем она?

— Любовный роман.

— То есть ты ее уже прочла?

— Я не покупаю книг, которые не читаю.

Джарра вернулся к дивану. Она вручила ему чашку с кофе. Он дождался, когда она сядет, и опустился рядом, вытянув вперед ноги. Книжку он положил между ними.

— Значит, ты и по-французски читаешь? — он кивком указал на книжный шкаф.

— Знание иностранных языков — неплохое подспорье в моей работе.

— Я потрясен. У тебя здесь поразительная коллекция.

Ее скромная библиотечка состояла из альбомов по искусству, биографий выдающихся людей и книг о путешествиях. Беллетристика была представлена произведениями классиков в твердой обложке и несколькими последними бестселлерами.

— А ты любишь читать? — поинтересовалась Скай, отпив глоток кофе. Джарра, такой рослый, загорелый, сильный, казалось, все время проводит под открытым небом. Трудно было представить его за чтением.

— У нас в «Опаловом плесе» довольно большая библиотека. Я в ней пока еще не все прочитал. Ну и, разумеется, мы пополняем ее.

— Ваша домашняя библиотека?

— Многие из книг перешли по наследству от деда с бабушкой, и родители тоже собирали, а теперь и мы покупаем. Публичных библиотек поблизости нет. И пока не изобрели спутниковую связь, благодаря которой глубинные районы теперь оборудованы современными средствами телекоммуникаций, мы жили довольно изолированно от остального мира. В сезон дождей вечерами только читать и оставалось.

Джарра пил кофе, лениво скользя по ней взглядом. Может, зря она его пригласила, размышляла Скай. Уже сейчас его присутствие в ее квартирке ощущалось столь сильно, что она, пожалуй, никогда, даже если захочет, не сумеет напрочь изгнать из комнат его дух.

— Сомнения возникли? — тихо спросил Джарра.

Она открыто посмотрела на него.

— Относительно чего?

— Ну, что пригласила меня. Предложила… кофе.

Его вопросительный тон подразумевал, что, возможно, она все-таки решила предложить ему нечто большее.

— Я никогда не подвергаю сомнению свои поступки.

Джарра тихо хохотнул и пожал плечами.

— Что ж, остается только надеяться. — Он допил кофе и повернулся боком, ставя чашку на столик, затем поднялся. — Ну, не буду злоупотреблять твоим гостеприимством.

Он стоял перед ней такой огромный, могучий — настоящий великан, а в глазах его затаился смех и еще что-то волнующее, вызывающее беспокойство.

— Не провожай, — сказал Джарра. — Я найду дорогу к двери. — Он нагнулся и, едва касаясь, скользнул губами по ее щеке.

Дверь за ним затворилась, а Скай все еще ощущала на коже его мимолетное прикосновение.

Глава 4

В Мельбурне Скай, ожидая, пока художественный редактор закончит организацию съемки для обложки нового журнала, дочитала роман, который она, собираясь в дорогу, положила в сумку вместе с косметикой и сменой нижнего белья, и теперь лениво просматривала газету. В деловой рубрике ее взгляд наткнулся на имя Джарры Кейна в тексте под фотографией, на которой была запечатлена группа мужчин, сидящих за длинным столом.

Судя по всему, он был членом какого-то совета фермеров, ведавшего вопросами экспорта говядины. Скай внимательно прочитала коротенькую статью, которой сопровождалась фотография, стараясь выудить из нее всю возможную информацию о совете и его деятельности.

Встретившись с Джаррой в пятницу вечером, она упомянула про статью и, пока они ужинали в ресторане в центре города, расспрашивала его о работе в составе совета фермеров.

Джарра, казалось, был несколько удивлен ее заинтересованностью, но на вопросы отвечал охотно.

Возвращаясь на такси к ней домой, Джарра взял ее руку в свою и большим пальцем провел по тыльной стороне ладони.

— У тебя восхитительная кожа, — тихо произнес он. — Такая шелковистая.

От его прикосновения по телу прокатилась трепетная дрожь. Подушечка его пальца была теплая и шероховатая. В отличие от большинства мужчин, с которыми ей приходилось встречаться, чувствовалось, что Джарра привычен к тяжелому физическому труду.

У ее дома он расплатился с таксистом и стал подниматься за ней по лестнице.

Когда она вытащила из сумочки ключ, Джарра забрал его и сам отпер дверь.

— Спасибо за ужин, — сказала Скай, поворачиваясь к нему. — Все было очень хорошо.

— Благодарю за компанию. — Он улыбнулся. — До завтра?

— У тебя есть какой-то определенный план?

— Не возражаешь, если мы отправимся на пикник?

— Замечательно. Мне что-нибудь взять с собой?

— Нет, не беспокойся. — Он неторопливо поднес руку к ее лицу и нежно погладил по щеке. — Я заеду около десяти. Приятных сновидений.

Скай улыбнулась, будто в тумане. Приятные сновидения ей обеспечены. Она дождалась, когда Джарра спустится по лестнице, и только потом захлопнула дверь.

На следующий день он заехал за ней на автомобиле, который взял напрокат, и повез в Охотничью долину, где они посетили виноградники, отведали дегустационных вин, хотя Джарра пил весьма умеренно, а потом сели обедать за столиком под открытым небом. Джарра припас для пикника копченого цыпленка, авокадо и хрустящий французский хлеб, даже бокалы для вина прихватил. На десерт они ели сыр и гроздь винограда на двоих.

Скай сорвала ягодку, но та выскользнула из пальцев и покатилась по столу. Джарра подобрал ее и, поднеся к губам Скай, с улыбкой вложил холодную виноградинку ей в рот.

Грудь затрепетала, забурлила кровь. До чего же глупо она реагирует. Скай отвела взгляд.

Джарра усмехнулся и удивленно заметил:

— Ты порой кажешься такой застенчивой.

— Может, я на самом деле застенчивая. — Скай передернула плечами.

— С твоей-то работой? — скептически уточнил он.

Она сделала профессиональную карьеру благодаря своему телу, позволяя использовать его в качестве вешалки для одежды, орудия торговли, средства стимулирования мужских фантазий.

— Манекенщица по сути своей актриса. Она создает определенный образ, настроение.

— То есть то, что люди видят на подиуме и обложках журналов, это все иллюзия, да?

— А ты как считаешь? — с вызовом спросила она.

Джарра помолчал.

— В общем-то я догадывался, что внешность еще не все.

Интересно, а то, что скрывается за внешностью, его сколько-нибудь интересует? Очень немногие мужчины стремятся разглядеть под роскошной оболочкой личность манекенщицы. Скай это знала по собственному опыту.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Джарра.

— Да так, особенно ни о чем. — Она допила содержимое бокала и, увидев, что он берет бутылку, молча предлагая ей еще вина, отрицательно покачала головой. — Мне достаточно.

— Хочешь вернуться в город?

— Если ты готов.

— Всегда к твоим услугам, — заверил он и начал убирать в пакет остатки еды.

По дороге в Сидней она, пытаясь стряхнуть с себя ничем не обоснованное состояние подавленности, много смеялась, болтая о том, о сем. Так сказать, играла роль светской дамы, развлекая спутника легкой беседой, что обычно ожидали от нее другие мужчины, с которыми она встречалась.

Джарра, однако, не стремился поддержать разговор. Он отделывался дежурными учтивыми репликами, при этом лицо его постепенно принимало бесстрастное замкнутое выражение. Но когда они съехали с Пасифик-хайуэй, он вдруг спросил:

— Сразу отправимся ужинать или ты хочешь сначала заехать домой?

— Тебе вовсе незачем вести меня ужинать.

— Это следует понимать как вежливый намек на то, что ты устала от моего общества?

Скай прикусила губу.

— Я думала, может, мое тебе надоело.

Джарра глянул на нее с насмешливым недоверием. Его губы иронически изогнулись.

— Шутишь?

— Я слишком много болтаю.

Он не стал уверять ее в обратном.

— Почему?

Удивленная его прямотой, Скай не нашлась, что ответить.

— Я вынуждаю тебя нервничать?

Не он лично, а ее беспрецедентная реакция на него. Она боялась, что этот мужчина может изменить ее жизнь. Только Скай отнюдь не была уверена, что желает менять свою судьбу.

— Мужчины, как правило, ждут, чтобы я их развлекала. А ты, мне кажется, не… особо жалуешь болтливых женщин.

Джарра затормозил на светофоре и, повернув к ней голову, сказал:

— Давай сразу уточним, Скай. Я не жду от тебя ничего и буду очень рад провести выходные в твоем обществе, если ты еще не передумала.

— Ты только этого хочешь? — она посмотрела на него.

— Ты знаешь, чего я хочу. — Его глаза на мгновение вспыхнули. — Но пока я счастлив довольствоваться тем, что ты предлагаешь. — Зажегся зеленый свет. Джарра, отведя от нее взгляд, тронул машину с места. — Ты не меряешь всех одной меркой. Я ценю это.

— А ты? — спросила Скай. — Ты… делаешь различия?

— У меня нет привычки тащить в постель каждую женщину, которой случилось встать на моем пути, — небрежно бросил он. — Если тебя это беспокоит.

Пожалуй, беспокоило бы, думала Скай, знай она, что он грешит этим.

Джарра неожиданно ухмыльнулся.

— Правда, в наших местах женщин немного.

— А кто та блондинка, с которой ты был на вечере? — поинтересовалась Скай.

— Тебя она никак не должна волновать.

Не хочет говорить о ней, отметила про себя Скай и уставилась в боковое окно. Что ж, кто бы ни была та женщина, какие бы тесные у них ни были отношения, теперь, очевидно, между ними все кончено.

— Мужчина, сопровождавший меня на том вечере… — начала она. Это был просто один из ее знакомых, пожелавший показаться в свете в ее обществе.

— Мне нет дела до твоих бывших любовников, Скай, — прервал ее Джарра. — Я заинтересован только в будущем.

Скай нерешительно замолчала, потом прикусила губу. Ее будущий любовник — в единственном числе. Джарра дал ей понять, что этим любовником намерен стать он сам.

Они ужинали в кафе возле Оперного театра — ели макароны, потягивали вино. Когда официант предложил кофе, Скай вдруг, поддавшись внутреннему порыву, сказала:

— Мы можем попить кофе у меня.

Джарра быстро глянул на нее и кивнул.

— Хорошо. Если хочешь.

Они вернулись в ее квартирку. Джарра сидел на диване, пока она готовила кофе, а когда они допили его, он забрал у нее пустую чашку, поставив на стол подле своей, и потянулся к ней.

— Джарра… — она уперлась рукой в его грудь.

— Я же сказал, что не собираюсь торопить тебя, — проговорил он. — Но мне очень хочется поцеловать тебя.

Она тоже жаждала его поцелуя, жаждала целовать его в ответ и целовала — с исступлением, удивив своим пылом и себя, и, возможно, Джарру. Через некоторое время он откинулся в угол дивана, увлекая Скай за собой, и, зарывшись ладонями в ее волосы, продолжал сладостно терзать девичьи губы. Потом повернулся и положил Скай на диванные подушки, зажав ее ноги между своими. Его ладонь проникла под ее хлопковую рубашку и нашла грудь, скрытую под атласной чашечкой бюстгальтера.

Скай охнула. Ладонь Джарры застыла на месте.

— Что? — прошептал он, чуть приподняв голову.

В душе Скай происходила отчаянная борьба. Ей хотелось кричать: «Прошу тебя, продолжай, не останавливайся, не позволяй мне думать!». Но другой голос благоразумно напоминал, что она едва знает этого человека и некогда дала себе слово не терять головы из-за страстного влечения к мужчине. И вообще ни из-за чего…

— Я… думаю, нам следует прекратить, — с трудом выдавила она.

Джарра на мгновение закрыл глаза, глубоко втянув воздух в легкие.

— Проклятье!

— Извини.

Он криво усмехнулся.

— Твое предубеждение, — произнес Джарра, неохотно отнимая руку от ее груди. Его ладонь скользнула по ее ребрам, по бедру. Наконец он сел, давая возможность и ей подняться. — Оно происходит не оттого, что тебе это не нравится?

Скай покачала головой. Джарра не настолько глуп, чтобы поверить ее лжи. Да и с какой стати она должна лгать?

— Чем бы ты хотела заняться завтра? — спросил он, устремляя взгляд на книжный шкаф. — Сейчас в художественной галерее выставка произведений австралийского искусства. Ты уже видела?

— У меня не было времени, но, пожалуй, я не прочь ее посетить.

— Хорошо. Тогда давай сходим.

Хочет проверить, есть ли у нее художественный вкус? В живописи ее учила разбираться мать. Вместе с ней Скай посетила самые знаменитые картинные галереи мира. Однако в воскресенье Джарра весьма удивил ее своими глубокими познаниями в изобразительном искусстве.

— У меня в школе была очень хорошая учительница, — объяснил он. — Дома у нас есть несколько картин, но до того я толком не понимал их ценности. Потом и сам стал пополнять домашнюю коллекцию. Что скажешь об этой? А… кажется, она уже продана.

— Ты бы купил ее?

— Может быть. А ты?

Скай внимательно разглядывала картину.

— Нет, не думаю.

— Почему?

Она высказала свои возражения, и они двинулись дальше, увлеченно обсуждая достоинства и недостатки разных произведений. Они продолжали беседовать об искусстве и за обедом в ближайшем кафе.

Проводив ее до квартиры, он у двери взял ее руки в свои.

— Не возражаешь, если мы еще раз сходим на выставку?

— Нет, — улыбнулась Скай. — С удовольствием.

Джарра тихо засмеялся и наклонился, сначала легким поцелуем коснувшись ее губ, затем прижался к ним настойчивее, требуя ответа, — и получил его. Наконец он притянул ее к себе и поцеловал как следует.

Когда Джарра разжал объятия, щеки у нее горели, а в глазах читалось все, что она чувствует. Он расстался с ней с явной неохотой. Скай вошла в квартиру, словно во сне, и невидящим взглядом уставилась на свое отражение в зеркале; на лице ее сияла счастливая улыбка.

На протяжении следующих недель поцелуи Джарры становились все более страстными, прикосновения — более интимными, чувственными. Когда он уходил, она с мечтательным выражением на лице готовилась ко сну, все еще ощущая вкус его губ, его одуряюще пряный мужской запах. Иногда в его улыбке, обращенной к ней, сквозило насмешливое недоумение в сочетании с уверенностью, что уже недалек тот час, когда она пустит его в свою постель. Только ее природная осторожность и привычка к воздержанию оттягивали неминуемое.

Когда Джарра заехал за ней вечером того дня, в который устраивался торжественный ужин для скотоводов, Скай ждала его в облегающем серебристо-белом трикотажном платье с воротником-стойкой, подчеркивавшем все изящные изгибы ее точеной фигуры, скрытой под тканью от шеи до колен, однако плечи ее оставались оголенными, равно как и спина от затылка до пояса.

Губы Джарры изогнулись в одобрительной улыбке, а она, глядя на него, такого представительного, неотразимого в строгом парадном костюме, едва не задыхалась от отчаяния. Она знала и более красивых мужчин, но ни один из них не был наделен тем редким сочетанием истинной силы, какая воспитывается лишь работой на земле, и изысканной утонченности, которой он щеголял с неосознанным апломбом. Скай улыбнулась ему с очаровательной беспомощностью во взоре.

— Я вижу, ты готова, — сказал Джарра.

— Да. — Она знала, что он без труда читает по ее лицу все владевшие ею мысли. Ну и пусть. Скай взяла сумочку, легкую накидку и вышла вместе с ним из квартиры. Джарра запер дверь. Шагая перед ним по узкому коридору, она услышала, как он при виде ее выреза на спине звучно втянул в себя воздух.

Скай глянула на него через плечо.

— Не одобряешь?

— Потрясающе, — произнес он. — Как бы мне ни пришлось отгонять соперников пастушьей плетью.

— А у тебя есть с собой плеть? — Скай стала спускаться по лестнице.

Джарра поравнялся с ней и пошел рядом.

— Найду, если понадобится.

Что-что, а плеть ему уж точно не понадобится, думала Скай. В ее глазах он не имел себе равных. А если бы таковые и нашлись, вряд ли ему потребовалось бы прибегать к помощи технических средств.

Уверенная манера, с которой он ввел ее в большой зал, рука, по-хозяйски небрежно лежавшая на ее талии все то время, что он представлял ее своим коллегам, обеспечили ей полную неприкосновенность со стороны остальных гостей из числа сильного пола.

Кое-кто из мужчин, попытавшихся завладеть вниманием Скай, явно знал, кто она, а двое даже не стремились скрыть похотливого желания, с завистью поглядывая на ее кавалера, но, услышав зловещие нотки в голосе Джарры, мгновенно осеклись и ретировались.

За ужином Скай обескуражила своего соседа по столу — пожилого скотовода, входящего в совет фермеров, — наградив его усилия завязать с ней беседу в снисходительном тоне проницательным вопросом об азиатском рынке говядины. Джарра при этом подавил ухмылку.

По дороге домой он сказал ей:

— Старина Верни, похоже, был поражен твоей осведомленностью в области экспорта живой говядины на Филиппины.

— Мои «глубокие» познания почерпнуты только из статьи, о которой я тебе упоминала, и из того, что говорил ты. Но Верни, очевидно, полагал, что у манекенщицы вообще не может быть мозгов.

— Такое часто случается?

— Да. Многие убеждены, что умственные способности и моя профессия несовместимы.

— Я так не считаю, но все же не думаю, чтобы конференция по вопросам разведения крупного рогатого скота представляла интерес для людей твоего круга. Тебе было очень скучно?

— Вовсе нет. — Ведь рядом с ней постоянно находился Джарра. Рукав его пиджака время от времени касался ее оголенного плеча, глаза праздно, с насмешливым одобрением наблюдали, как она расточает комплименты, тепло улыбаясь женщинам, разглядывавшим ее с нескрываемой завистью, и искусно ведет светскую беседу. — Ужин был замечательный, я познакомилась с интересными людьми. Спасибо, что пригласил.

— Не зря ты дочь дипломата, не так ли?

— Мне, в самом деле, вечер очень понравился.

— Что ж, конференция кончилась. У тебя есть какие-то планы на завтра?

— Пока нет.

— Твои предложения?

Скай задумалась на мгновение.

— Ты когда-нибудь бывал на блошиных рынках, которые организуют по выходным? Некоторые из них весьма интересные.

— Видать, забавно.

— Да, если любишь копаться в развалах. Можно отыскать что угодно.

— С удовольствием посмотрю, что это такое.

Такси остановилось у ее дома. Джарра вышел первым и, открыв дверцу для Скай, помог ей выйти из машины, потом расплатился с водителем.

Поднимаясь по тускло освещенной лестнице, они не касались друг друга, но Скай остро ощущала его присутствие подле себя.

Отпирая ключом дверь, она почувствовала теплую подушечку его пальца под застежкой на воротнике платья и замерла в оцепенении, когда он медленно провел им по позвоночнику в вырезе на спине.

— Я весь вечер только об этом и мечтал, — пробормотал он ей на ухо.

Скай открыла дверь и вошла в квартиру, освещенную сиянием уличных фонарей. Джарра вошел следом, решительно захлопнул за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, притянул к себе Скай.

Она с готовностью прильнула к нему, покорная и гибкая в его руках, словно ивовая ветвь. Все тело объяла приятная расслабленность.

Его ладонь скользнула в вырез платья и распласталась на талии, в то время как губы, приоткрыв ее рот, с наслаждением терзали нежную плоть.

Спустя некоторое время Джарра отступил от двери, увлекая ее за собой. Его ладони повторили контур ее плеч, сдернув ремешок сумочки, упавшей на восточный ковер.

Услышав приглушенный стук, он вскинул голову, но Скай прошептала:

— Бог с ней.

Джарра, издав тихий звук, провел ладонями по ее рукам до запястий. Он по-прежнему стоял близко, по-прежнему соприкасался с ней телом, заставляя ее сердце колотиться быстрее от волнения и нервного возбуждения.

Взяв одну ее руку, он прижался губами к гладкой коже, затем положил к себе на грудь под расстегнутый пиджак, как во время танца в вечер знакомства.

— Чувствуешь, что ты делаешь со мной? — спросил он с глухой хрипотцой в голосе.

— То же, что ты со мной.

— Это хорошо. — Он выпустил руки Скай и стал гладить ее бедра, ягодицы, не отрывая от лица жадных глаз, пылающих откровенной страстью.

Упираясь руками в его грудь, она смотрела в напрягшиеся черты, зачарованная блеском и голодным выражением его глаз.

— Если собираешься и сегодня отправить меня, — произнес он, — делай это прямо сейчас.

Однако ладони его продолжали настойчиво мять и ласкать ее ягодицы, и она почувствовала, как ее собственные руки непроизвольно взметнулись к его шее. Скай чуть откинула голову, приоткрыв рот. Он прижал ее теснее, с дразнящей медлительностью рукой поглаживая теплую спину.

— Я знал, что ты без бюстгальтера, — пробормотал Джарра. — Меня это вот уже несколько часов сводит с ума. — Большим пальцем он нащупал нежную кожу под мышкой.

Скай, закинув назад голову, смотрела на него из-под полуприкрытых век. Вдруг он накрыл ее губы своими. Она охнула от неожиданности. Звук ее голоса потонул в жарком поцелуе, заставившем ее позабыть все на свете.

Он переместил руку на ее грудь, скрытую под тонкой тканью платья. Его ласка вызвала трепет во всем теле, и она тут же ощутила, как содрогнулся Джарра.

Наконец он оторвал от нее губы, но она порывисто притянула к себе его лицо.

Джарра не разочаровал ее, вновь погружаясь вместе с ней в желанное исступление. Его ладони свободно блуждали по ее телу — повторили очертания грудной клетки, ягодиц, скользнув под подол платья, стали поглаживать бедра. Он приподнял голову и обжег ее взглядом из-под полуопущенных ресниц.

Скай хотела опустить руки ему на грудь, но наткнулась на галстук. Просунув палец под черный узел, она чуть расслабила его и стала развязывать, цепляясь за белый шелк рубашки, потом оттянула один конец и расстегнула верхнюю пуговицу.

— Да! — выдохнул Джарра, закрывая глаза. Почувствовав, как он непроизвольно вздрогнул, она замерла. — Продолжай, — хрипло попросил он. — Трогай меня, Скай.

Она расстегнула еще две пуговицы, нерешительно водя пальцами по теплой, слегка влажной коже.

— Так, так, — гортанно урчал он, словно большой кот. Положив руки ей на бедра, Джарра зажал ее ноги между своих. — Да, так.

Ей нравилось дарить ему наслаждение, которого он и не делал попытки скрыть, и от этого каждая его ласка, малейшее движение еще острее отзывались в ней, восхитительными искорками опаляя кожу.

На ней ничего не было под тонким платьем, кроме атласно-кружевных трусиков. Джарра, только что обнаружив это, большими пальцами проник под узенькую атласную полосочку на бедрах и поглаживал ее живот.

Раздосадованная все еще застегнутой рубашкой, Скай выпростала из петли очередную пуговичку, другую, третью, водя ладонями по его мускулистой грудной клетке, прикрытой белым шелком.

— Сними ее, — попросил Джарра и, вновь поцеловав девушку, чуть разжал объятия, копошась у нее за спиной.

Очевидно, вынимает золотые запонки, решила Скай.

Она медлила, и тогда он сам вытащил рубашку из брюк, скинув ее с плеч на пол вместе с пиджаком, потом прижал ладони Скай к своей груди, возбуждающе водя по коже. Натянуто улыбнувшись, он взял ее за плечи и опять накрыл губами рот.

Скай обняла его, пальцами нащупав ложбинку позвоночника, широкие лопатки. Ее голова упиралась ему в плечо, распущенные волосы свисали через его руку.

— Пойдем в спальню, — пробормотал Джарра, дав наконец передышку ее и своим губам.

«Ты уверена?» — пронеслось у нее в голове. «Да, да!» — кричало тело.

Джарра вновь поцеловал ее и, подхватив на руки, стремительно понес в темноту, рассекая воздух, окутавший ее распаленное тело прохладой, которой она даже не почувствовала.

Одна ее туфля упала в дверях спальни, другую она скинула, неловко оступившись, когда Джарра опустил ее на пол у кровати.

— Извини, — глухо пророкотал он, хватая ее за талию, чтобы она не упала, потом поцеловал висок, потерся губами о щеку и ненадолго перенес их в пульсирующую впадинку на горле, своими на удивление мягкими волосами пощекотав ей подбородок.

— Повернись, — поднимая голову, тихо произнес он и осторожно крутанул ее. Его ладони задержались на ее грудях, дразняще потеребив возбужденные соски. Наконец он нашел крючок, стягивавший обманчиво скромный воротник-стойку ее платья, и стащил вниз облегающую материю.

Скайзатаила дыхание, когда платье упало к ее голым ногам. Какое-то мгновение она стояла одна, но из-за спины доносились тихие звуки — скрежет разъехавшейся молнии, шуршание упавшей на пол одежды. И вот уже Джарра вновь возле нее. Теплой рукой он обвил ее талию, ладонью другой приподнял подбородок, запрокинув голову навстречу его губам. И только когда его рука поползла вниз по ее животу, одновременно прижимая к своему возбужденному телу, она поняла, что он голый.

Ей казалось, что она умрет от его упоительных ласк, и, когда он положил ее на кровать, она едва не теряла сознание от владевшего ею опьяняющего желания. Он легко устранил последний барьер — трусики. Скай тревожно заерзала, но сказать ничего не успела.

— Подожди, — шепнул Джарра и уже через несколько секунд вновь целовал ее, устраиваясь сверху.

При первом толчке она вся внутренне сжалась. Джарра тут же оторвался от ее губ, и она судорожно втянула в себя воздух.

— Скай, — в замешательстве произнес он напряженным голосом. — Ты ведь хочешь меня?

— Хочу, — прошептала она сквозь стиснутые зубы. — Да, да, хочу.

— Скай, — повторил он. Ее имя слетело с его губ, словно вздох. Он вновь задвигался, погружаясь в нее все глубже и глубже, и почти простонал: — Ты прекрасна… прекрасна.

Все ее существо вдруг озарилось счастьем. Она знала, что прекрасна в его глазах, равно как и он в ее — мускулистый, почти пугающе сильный, властный, совсем не такой, как другие. Но красивый.

Она зашевелилась под ним, робко, неуверенно, экспериментируя и упиваясь его ответной реакцией, наполнявшей ее любовью, теплом и сказочными ощущениями. Ей хотелось вечно оставаться в столь тесном интимном слиянии с мужчиной, который внушал ей одновременно ужас и восхищение.

В то же время она до боли жаждала чего-то более острого, безотлагательного. Это что-то маячило совсем рядом. Вот только бы знать, как достичь его. Скай прильнула к Джарре, разыскивая его губы и сознавая, что она — они оба — уже на грани какого-то безумия. Мир разорвался крошечными ослепительными осколками огня и света, рассыпался фонтаном пульсирующих брызг, засасывающих ее в вихрь непостижимых ощущений.

В реальный мир она вернулась лишь несколько минут спустя, обдавая прерывистым дыханием плечо Джарры.

Он все еще крепко сжимал ее в объятиях, и ей совсем не хотелось отпускать его. И все-таки он осторожно скатился с нее и прошел в ванную, вернувшись оттуда с салфетками из коробки, стоявшей на туалетном столике, и маленьким полотенцем, смоченным в теплой воде. Вручив ей все это, Джарра включил лампу на ночном столике и натянул трусы, затем сел подле нее на кровать.

— Я не ошибся? — тихо спросил он.

Скай посмотрела ему в глаза, в которых отражались изумление и сомнение. Пожав плечами, она отвернулась, комкая в руке использованные салфетки.

— Скай? — он повернул ее к себе лицом. — Не могу поверить, что ты… Неужели это твой первый опыт?

— Многие предпочитают воздержание неоправданному риску, который влечет за собой минутная уступка собственным физическим потребностям, — небрежно бросила она, приняв беззаботный вид.

— В той сфере, где ты вращаешься? — скептически хмыкнул Джарра.

— Точное количественное соотношение мне неизвестно, — холодно отозвалась Скай, — но, наверное, каждому из нас приходилось терять друзей, безвременно ушедших из жизни.

— Я был излишне настойчив? — Джарра нахмурился.

— Нет! — Скай покачала головой. — Не вини себя. Я так или иначе решила… переспать с тобой. Я знаю, ты оставил бы меня в покое, если бы я захотела. — Только она не хотела. Пусть бы любил ее вечно.

— Ты не жалеешь? — он испытующе смотрел на нее.

Может быть, позже в ней и проснется сожаление. Она лелеяла романтическую мечту подарить свою девственность мужчине, с которым решит связать свою судьбу. Сердце на мгновение защемило. Джарра не давал никаких обязательств, и у нее не было причины полагать, что подобное входит в его намерения. Она не требовала от него и не получала никаких обещаний. В ней шевельнулось раскаяние, но она решительно подавила нежеланное чувство.

— Ты даже не подумала предупредить меня? — медленно произнес Джарра. — Я ведь мог причинить тебе боль.

— Я не чувствовала боли. — Пожалуй, только некоторый дискомфорт, вызванный скорее страхом перед неизведанным, чем неудобствами физического свойства. — Мне… было хорошо.

— Я заметил. — Он провел рукой по волосам.

— В чем дело? — спросила Скай. — Тебе не понравилось?

— Да нет. — Он смутился. — Понравилось… боюсь, даже больше, чем я имел на то право. Когда я… сообразил… мною овладело совершенно безумное возбуждение… — Джарра криво усмехнулся. — Довольно примитивная реакция, присущая особям мужского пола.

Надо признать, что и она сама тоже реагировала весьма непринужденно. Скай была горда тем, что сумела доставить ему, как он сам признался, особенное наслаждение.

— Я рада. Однако мне больше не удастся подарить тебе подобного впечатления, не так ли?

Джарра с грустью посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.

— Нет, но я буду вспоминать об этом каждый раз в моменты нашей близости.

«Каждый раз в моменты нашей близости». Значит, он предвидит продолжение их отношений. Скай откинулась на подушку, обольстительно улыбаясь ему.

— И когда же наступит следующий «каждый раз»?

— Болезненные ощущения есть?

— Немного, — призналась Скай, хотя, пока он не спросил, она не чувствовала боли.

— В таком случае не сейчас. — Он откинул одеяло и скользнул к ней в постель. — Но не возражаешь, если я прилягу с тобой?

— Нет. — Последние десять минут, с тех пор как он оставил ее, она только и мечтала о его объятиях. — Буду только счастлива.

Джарра привлек ее к себе. Тело у него было теплое и источало едва уловимый мускусный аромат. Прижавшись щекой к его груди, она почувствовала сонливость и подавила зевок.

Джарра выключил свет и вновь обнял ее. Счастливая, удовлетворенная, она медленно погрузилась в сон.

На рассвете Джарра вновь овладел ею, причем каждое его прикосновение было пронизано такой чуткой нежностью и насыщенностью, что ей хотелось плакать от благодарной радости. Она и представить себе не могла, что мужчина способен любить женщину столь бережно и одновременно исступленно. Все, что он делал для нее, все, что побуждал ее делать для него, было ново и волнующе. Он опять довел ее до оргазма, погрузив в то сладостное состояние блаженной летаргии, которого ей еще не доводилось испытывать.

После она заснула. Разбудил ее шум воды в ванной.

Через несколько минут в спальню вернулся Джарра в брюках, но без рубашки.

— Прости, если разбудил тебя. Я не привычен к городской жизни.

— Я сама проснулась. — Прикрывая простыней обнаженную грудь, Скай, прищурившись, взглянула на электронные часы, стоявшие на ночном столике. Начало восьмого. — Во сколько ты обычно встаешь?

— Зимой около пяти, в сезон дождей — чуть позже. — Он присел на кровать и, склонившись над ней, прижался к ее губам в долгом поцелуе. — Ты восхитительна. Есть хочешь?

— А что ты готов предложить? — она обольстительно взмахнула ресницами.

Джарра, пожирая ее вожделенным взглядом, расхохотался.

— То, что я готов предложить, удержит тебя в постели на целый день. Однако мне надо переодеться. Может, поедем ко мне в отель, позавтракаем там, а потом рванем за покупками?

— За покупками?

— На рынок. Забыла?

— Ах да.

— Если, конечно, ты не предпочтешь остаться на целый день в постели? — он бросил на нее преувеличенно плотоядный взор.

Скай рассмеялась, отказываясь поддаться искушению, спрыгнула с кровати и стала делать зарядку, несколько сократив свой обычный утренний цикл упражнений. Джарра, зачарованно наблюдая за ней, сказал, что она просто необычайно сексуальна.

— Ты меня смущаешь, — укорила его она.

Он ухмыльнулся.

— Ты, должно быть, привыкла к тому, что на тебя смотрят.

Это же самое он сказал ей в вечер знакомства. Скай, состроив рожицу, бросила в него подушку, и между ними завязалась шутливая борьба, из которой Джарра легко вышел победителем. Толкнув Скай на кровать, он целовал и целовал ее, пока она, раскрасневшаяся и задыхающаяся, не проговорила:

— Все, сдаюсь!

Утро они провели на блошином рынке. Скай купила флакон для духов, высокий, в форме урны, с серебряной пробкой, настояв, чтобы это был именно сосуд из зеленого стекла и металла. Вскоре и у Джарры уже болтался в руке пластиковый пакет со старыми бестселлерами.

Он нашел гравюру на дереве японской работы, очаровательную в своей простоте, но без рамки. На ней была изображена пара влюбленных. Они стыдливо глядели друг на друга, едва соприкасаясь пальцами. Джарра купил гравюру, не торгуясь.

— Это подарок, — сказал он, вручая гравюру Скай. — На память обо мне.

Глава 5

Улыбка застыла на губах Скай, охваченной дурным предчувствием. Она уткнулась взглядом в гравюру, надеясь, что Джарра не заметил смятения в ее глазах, и неестественно ровным голосом произнесла:

— Чудесная гравюра, спасибо. Только нужно вставить ее в рамку.

— Они тут наверняка где-нибудь есть. Пойдем поищем, — предложил Джарра и, взяв ее за руку, повел между прилавков.

Они просмотрели десятки рамок, некоторые с гравюрами и фотографиями, но Джарра отверг все до единой. В конце концов они вернулись в город и в магазине фототоваров «Рокс» нашли широкую рамку из натурального лакированного дерева, которая, по мнению Джарры, идеально подходила для подарка.

У нее в квартире Джарра, устроившись за небольшим обеденным столом, вставлял гравюру в рамку, а Скай стояла рядом, положив ладонь ему на плечо.

— Вот, — произнес он, вытягивая гравюру в руке. — Что скажешь?

— Ты был прав, — отозвалась она. — Идеальное сочетание. Хотя та, что мы видели на рынке, — из зеленого пластика с розовыми нейлоновыми цветами и золоченой каймой, тоже подошла бы…

Они разглядывали ее с таким завороженным ужасом, что торговец, решив, будто они потеряли дар речи от восхищения, настойчиво пытался всучить им свой товар.

— Тогда пришлось бы убирать из нее картинку со щенятами и кошечками, — заметил Джарра.

— Да, это было бы жалко, — согласилась Скай. — Я, пожалуй, на такое не решилась бы.

— Если хочешь, — сказал Джарра, — я съезжу и куплю ее, раз мы эту уже пристроили. — Он положил рамку с гравюрой на стол и поднялся. — Будет у тебя два подарка.

— И ты сделаешь это ради меня? — она вытаращила глаза.

Джарра со смехом притянул Скай к себе.

— Ради тебя я готов на все, — заверил он ее. — Но только после… — он затеребил ее губы своими, — этого…

Спустя час Скай подняла голову с его голого плеча и, расправив прикрывавшую их простыню, кончиком пальца провела по его ключице. Внутри нее все пело от наслаждения.

— Неужели это с каждым разом все чудеснее?

Джарра поймал ее за руку, поднес к своим губам и, тихо засмеявшись, ответил:

— По-другому.

— Полагаю, ты…

Разумеется, она не первая женщина в его жизни. Скай пронзила жгучая безрассудная ревность ко всем незнакомым ей женщинам, которые лежали в его объятиях до нее.

— Так хорошо, как с тобой, не было ни с кем, — сказал он и, намотав на руку ее волосы, привлек к себе. — Ты… особенная.

Скай покорилась его поцелую, заглушая в себе предательский голос, твердивший, что, возможно, он лжет, точно зная, что нужно сказать женщине, имевшей глупость поинтересоваться чувствами мужчины после физической близости с ним.

Позже они повесили гравюру, убрав со стены один из плакатов, чтобы освободить нужное место.

На следующей неделе Скай посетила с Джаррой пару торжественных мероприятий в мире моды, предупредив, что его появление рядом с ней неминуемо повлечет за собой пересуды в тех кругах.

— Какое мне дело до сплетен, — рассмеялся Джарра, — когда моей спутницей будет самая красивая женщина в зале? А тебя это беспокоит?

— Нет. Ведь моим спутником будет самый красивый мужчина.

Он опять рассмеялся и поцеловал ее. Скай обвила его руками за шею и тоже поцеловала.

Ей нравилось показываться с ним в свете. Рядом с ним она была избавлена от двусмысленных предложений и глупых комплиментов, которые давно успели надоесть ей. Скай уже на начальном этапе своей карьеры научилась уклоняться от нежелательного внимания, но теперь, когда это удавалось делать без излишних хлопот, она чувствовала себя гораздо комфортнее.

Личность Джарры вызвала определенный интерес в обществе, особенно среди женщин. Скай внутренне негодовала, видя, как некоторые из них заигрывают с ним. Но он отвечал на все шаловливые улыбки и лукавые взгляды бесстрастной учтивостью и тут же переключал свое внимание на Скай, давая ей понять, что для него она единственная женщина в зале.

При приближении фоторепортеров Джарра молча отступал в сторону, возвращаясь и беря ее под руку сразу же, как гасли вспышки.

— Ты боишься фотоаппаратов? — спросила она, радуясь тому, что в кои-то веки рядом с ней находится мужчина, который не стремится быть запечатленным в ее обществе.

— Им нужна ты, — ответил он. — Я не представляю для них интереса.

Скай могла бы смело уверить его в обратном, и не только потому, что он был ее кавалером, хотя и не принадлежал к узкому кругу знаменитостей и их прихлебателей. Светское общество мгновенно распознало в нем человека независимого, властного, с мнением которого нельзя не считаться.

Скай пригласили на торжественную премьеру нового австралийского фильма, и она попросила Джарру сопровождать ее.

Он оделся в ее квартире и, развалившись на кровати в праздной позе, наблюдал, как она приводит себя в порядок: накладывает макияж, собирает в пучок волосы. Наконец она облачилась в темно-фиолетовое атласное платье с одним рукавом до запястья, другая ее рука оставалась обнаженной; глубокий V-образный вырез спереди очень шел Скай, подчеркивая ее длинную шею. Это была авторская модель, которую она приобрела со скидкой после показа. Дорогая ткань плавно облегала тело и, спускаясь от бедер грациозными складками, обвивала ноги.

Джарра, увидев, что она занесла за спину руку, пытаясь застегнуть молнию, поднялся с кровати:

— Позволь мне.

Он медленно потянул язычок вверх и, прежде чем отступить, поцеловал ее в затылок, затем, взяв за обнаженную руку, повернул к себе лицом.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он. — Полагаю, нам нельзя не идти? А я сгораю от желания уложить тебя в постель прямо сейчас.

— И все мои труды пойдут прахом, — улыбнулась Скай.

На протяжении всего фильма он крепко держал ее руку на своей теплой мускулистой ноге. После они с толпой гостей покинули зал, при этом Скай постоянно чувствовала на себе его взгляд, ласкавший ее в предвкушении скорого наслаждения.

На торжественном вечере, последовавшем за демонстрацией фильма, царила шумная оживленная атмосфера. То и дело сверкали вспышки. Скай несколько раз окликали знакомые, и она представляла им Джарру. Когда они беседовали с группой создателей фильма, Джарра незаметно провел пальцем по внутренней стороне ее оголенной руки, и Скай с трудом подавила в себе порыв кинуться к нему в объятия. Совершенно утратив нить разговора, она бездумно улыбалась режиссеру, рассказывавшему про свой новый проект, надеясь, что ее уклончивые реплики звучат уместно.

Заметив, что к ним приближается фоторепортер, Джарра мгновенно увел ее в сторону.

— Ты не против? — спросил он.

— Ничего страшного.

— Полагаю, подобная огласка способствует твоей карьере?

— Я вовсе не огорчена, — заверила она его. — Мне еще не раз представится возможность угодить на страницы прессы.

— На таких вот мероприятиях?

— Тебе они не нравятся, да?

— Почему же? — отозвался он. — Здесь… довольно интересно. А тебе нравится? Ты, очевидно, часто посещаешь подобные гулянки?

— Довольно часто. Как ты верно заметил, в моей работе без этого не обойтись.

К ним подскочил худощавый пожилой мужчина с бледным лицом в серебристо-белом клетчатом пиджаке с красным галстуком-бабочкой и широким поясом.

— Дорогая! — воскликнул он, восторженно обнимая Скай. — Где ты пропадаешь последнее время?! Я так по тебе соскучился, радость моя!

Джарра удивленно вскинул бровь.

— Привет, Перри, — поздоровалась Скай, высвобождаясь из объятий мужчины. — Я все время здесь, в Сиднее…

— А! У тебя, я вижу, новый кавалер. — Голубые глаза Перри с нескрываемым интересом воззрились на Джарру. — Это из-за него ты от людей прячешься? Познакомь же меня!

— Джарра Кейн. А это Перри Декстер — самый лучший художественный редактор.

— Благодарю за рекомендацию, любовь моя. — Перри, подмигнув ей, протянул Джарре руку и театрально поморщился, когда тот сжал ее в своей ладони. — Где ты его откопала? — поинтересовался он. — Я сгораю от ревности.

Скай беспокойно глянула на Джарру. Улыбка сошла с его лица сразу же, как только он выпустил руку Перри.

— Вы работаете на индустрию моды? — учтиво спросил он.

— А чем еще можно заниматься? — безапелляционно заявил Перри. — И эта девушка — одна из моих любимых моделей. Люби ее, люби!

— Спасибо за совет, — вполголоса отозвался Джарра.

Скай покраснела, бросив на него обжигающий взгляд. Перри хохотнул и легонько хлопнул Джарру по плечу.

— Негодник, — пожурил он. — Заставляешь ее краснеть. Боже правый, неужто ты и вправду растопил лед Снежной Королевы? Так, так! Да еще как быстро, смею заметить. — Он ласково подмигнул Скай.

— Снежной Королевы? — Джарра перевел взгляд на Скай.

— Так ее называют, но я всегда знал, что под ледяной оболочкой пылает огонь, — самодовольно произнес Перри. — Я хочу сказать, ты только взгляни на ее фотографии и сразу увидишь, сколько в ней скрытой страсти.

— Прекрати, Перри, — осадила его Скай. — Я знаю, ты любишь сыпать штампами, но, по-моему, ты перебарщиваешь.

Перри довольно расхохотался.

— Скай — одна из немногих, кто видит меня насквозь, — признался он Джарре. — Береги ее, мой мальчик. Иначе будешь держать ответ передо мной. Я очень привязан к малышке. — Смерив взглядом рослую фигуру Джарры, он, очевидно, счел, что от угроз все же лучше воздержаться, но затем добавил решительно: — Я найду способ отомстить.

— Не сомневаюсь в этом, — без тени улыбки отозвался Джарра. — Но обещаю, вам не придется этого делать.

Перри вытаращил на него свои простодушные голубые глаза и широко улыбнулся Скай.

— Мне он нравится!

— Мне тоже, — ответила она, беря Джарру под руку. — Извини нас, Перри. Я тут еще кое с кем хотела поговорить.

— Прости, что так получилось, — шепнула она, уводя Джарру в сторону. — На самом деле он безвредный.

— И, судя по всему, искренне любит тебя, — добавил Джарра. — По-своему.

— Мне он тоже симпатичен. По крайней мере, не лапает нас под предлогом, что хочет показать правильную позу или поправить одежду.

Джарра сдвинул брови.

— А другие, что, распускают руки?

Скай почувствовала, как он напрягся.

— Некоторые. Но мы ставим их на место.

— Ты не должна так работать!

— Нет, конечно. В идеальном мире. Не бери в голову, Джарра. Как я уже сказала, мы таких ставим на место. — Она улыбнулась. — Острый каблучок, если умно и вовремя им распорядиться, удивительно болезненное оружие.

Она представила Джарру еще нескольким знакомым, но, хотя тот говорил и слушал с неизменной учтивостью, Скай чувствовала, что он, как и она сама, охвачен нервным напряжением. Обведя взглядом зал, она вспомнила, что на раннем этапе своей карьеры получала огромное удовольствие от общения с людьми, наделенными творческими способностями, которые они без стеснения демонстрировали не только в работе, но и в манере одеваться, а зачастую и своим экстравагантным поведением.

Не обладая художественным талантом матери, она высоко ценила его в других и охотно проводила время в кругу творческих личностей, считая их влияние благотворным. Это были люди, горячо преданные тому или иному виду искусства, принесшего им известность и богатство. И даже те из них, кто еще только пытался утвердиться на избранном ими поприще, своей неуемной целеустремленностью распространяли вокруг себя некую ауру, стимулировавшую в одних твердую уверенность в собственных силах, в других — безумные порывы. Вечно чем-то одержимые, зачастую невообразимо эксцентричные и эгоистичные, но неизменно интересные, они своим энергетическим потенциалом заряжали все и вся.

В тот вечер, однако, болтовня, возгласы приветствия, смех и лицемерные выражения симпатии со стороны бездарных, но напористых завсегдатаев светских тусовок вызывали у Скай раздражение и головную боль. Сколько же подобных мероприятий посетила она за свою карьеру! В зале душно, тесно, ярко, в глазах рябит от разодетых визжащих толп.

— До которого часа ты планируешь здесь оставаться? — спросил Джарра, забирая у нее пустой бокал, и огляделся, высматривая официанта.

— Можем прямо сейчас уйти. — Если уж ей тоскливо, то он, должно быть, умирает от скуки.

— Я не тороплю тебя.

— Джарра! — раздался женский голос. — Что ты здесь делаешь?

Поддерживая Скай за талию, он обернулся. Ей показалось, что в его лице промелькнула досада.

— Привет, Лайза, — поздоровался он.

Скай узнала блондинку, которую видела с Джаррой в вечер их первой встречи.

— Как дела? — вежливо поинтересовался он.

— Замечательно. — Слишком широко улыбается, отметила про себя Скай, и голубые глаза блестят ярче, чем следовало бы. Лайза, скользнув взглядом по Скай, слегка подтолкнула вперед стоявшего подле нее мужчину с мягкими, симпатичными чертами лица и зачесанными назад русыми волосами. — Это мой жених. Роджер Меддоуз, — представила она. — Роджер работает адвокатом в семейной компании «Меддоувейл вайнз». Его отец — сэр Артур Меддоуз. Роджер, познакомься, это Джарра Кейн, фермер из Квинсленда, и?.. — Лайза вопросительно посмотрела на Скай с таким непроницаемым выражением на лице, которое могло означать только одно: она прекрасно знала, кто спутница Джарры.

Он невозмутимо представил ее. Скай протянула руку Роджеру Меддоузу, заметив, как пристально Лайза наблюдает за ними.

— Поздравляю с помолвкой. — Скай сдержанно улыбнулась.

— Будь счастлива, Лайза, — сказал Джарра.

Глаза Лайзы вспыхнули.

— Спасибо, Джарра. А как вы с?.. — она насмешливо глянула на Скай.

— Пока нет, — бесстрастно ответил тот. — Когда свадьба?

Что-то в глазах Лайзы изменилось; взгляд будто бы смягчился, прежде чем она вновь обратила его на Джарру.

— Мы еще не обговаривали точную дату, но скоро. Пришлю тебе приглашение. — Она лучезарно улыбнулась ему.

— Спасибо. Я… буду ждать. А теперь прошу извинить, мы как раз собирались уходить. Очень рад был тебя видеть, Лайза. И рад, что у тебя все так хорошо складывается. — Он нагнулся, поцеловал ее в щеку и, кивнув жениху, под руку со Скай пошел прочь.

По дороге домой в такси Джарра взял ее ладонь, но Скай не ответила на его ласку. Он склонился к ней, но она отвернулась, слепо глядя в боковое окно машины.

В гостиной он привлек ее к себе, но в его объятиях она натянулась как струна, хотя и пыталась ответить на его поцелуй.

Джарра отстранился, не убирая рук с ее талии, но Скай высвободилась.

— Я хочу принять душ. — Она направилась в ванную, вытаскивая на ходу шпильки из волос. — Там было очень жарко и душно.

Скай стояла под струей теплой воды, пытаясь смыть с души гнев и досаду. Ну а что тут злиться? Она ведь всегда знала, что у Джарры были другие женщины. В вечер их знакомства он как раз был с Лайзой. «Тебя она никак не должна волновать», — сказал он ей тогда. Да они и не встречаются больше: Лайза помолвлена с другим. И продолжает вздыхать по Джарре. Интересно, заметил это ее жених?

Джарра, конечно, не виноват, что Лайза страдает. Она взрослая женщина, и он, разумеется, не клялся ей в вечной любви. Как, впрочем, и Скай.

«Пока нет», — сказал он, положив конец попыткам Лайзы узнать о его намерениях.

Никогда. Вот на что намекнула ей Лайза взглядом: Скай получит от Джарры Кейна не больше, чем она сама. Лайзе, по вполне понятным причинам, была неприятна Скай, но, несмотря на это, она взглядом как женщина женщину предупредила ее: «Он поступит с тобой так же, как со мной. Берегись, девочка. Будешь сильно страдать».

Лайза жалела ее.

Скай вышла из душа в тонком халате, на талии туго затянутом поясом. Джарра был в спальне, освещенной приглушенным светом ночника. Он уже снял пиджак, галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Он стоял у окна и смотрел на уличные фонари. По дороге проехала машина, на мгновение осветив фарами его лицо, выступившее из темноты белым контуром с неестественно острыми очертаниями носа, скул и челюсти.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Хорошо. — Она думала сослаться на головную боль, но он тогда бы заставил ее принять аспирин, возможно, напоил бы горячим чаем и уложил в постель, а его забота сегодня вечером ей была нестерпима. Скай, не желая ложиться, нерешительно остановилась посреди комнаты, молчаливо приглашая его присоединиться к ней.

Протяжно вздохнув, он подошел к ней и взял за плечи.

— Ты ведь знала о Лайзе, — напомнил он. — Ничего серьезного между нами не было.

— Ты причинил ей боль.

— Возможно, — согласился он, помолчав с минуту. — Я этого не хотел, да она скоро оправится. Судя по всему, она счастлива со своим адвокатом.

— Наследником компании «Меддоувейл вайнз».

— Вот именно, — усмехнулся он. — Это определенно более выгодная партия, чем квинслендский фермер.

Топорная острота. Что смешного усмотрел Джарра в этой ситуации?

Скай попыталась отстраниться от него, но он только перенес руки ей на талию и теснее прижал к себе.

— Забудь, — сказал он. — Это все в прошлом. К нам не имеет никакого отношения.

То есть к ней не имеет, подразумевал он. Не желает он объяснений.

Джарра приник к ней губами, но она застыла в его объятиях, не в силах отвечать на его ласки. Вот так же он целовал и Лайзу — в другой квартире или в доме где-то в Сиднее. Неужели он всегда находит здесь удобную любовницу, готовую развлекать его во время его периодических наездов на юг? Интересно, долго Лайза выполняла эту роль? А кто был до нее?

— Черт побери, Скай, — сердито пробормотал Джарра, поднимая голову. — Я виделся с Лайзой только раз с тех пор, как познакомился с тобой. Твоя глупая ревность беспочвенна!

— Я не ревную.

— Черта с два! — он вновь взял ее за плечи и спросил: — Хочешь, чтобы я ушел?

Безотчетный страх молниеносно объял все ее существо и комом подступил к горлу. Она покачала головой, желая, чтобы он обнял ее крепче, остался с ней, заверил, что никогда не бросит ее, сказал, что любит… Слишком многого она требует.

— Нет, — ответила Скай. — Я не хочу, чтобы ты ушел.

— Слава Богу! — его взгляд смягчился, в глубине глаз вспыхнул знакомый огонек. — Пойдем в постель.

Он подхватил ее на руки, отнес на кровать, и уже через несколько минут ее халат вместе с его одеждой бесформенной кучей громоздился на полу.

Скай лишь безынициативно подчинялась ему, но Джарра крепко обнял ее, и она, прижимаясь к нему, расслабилась. Его властные губы повелительно раскрыли ее рот, большое упругое тело бесстыдно утоляло голод плоти. В его безжалостных ласках чувствовались отголоски еще не остывшего гнева, и Скай вдруг с ужасом осознала, что отвечает на них с адекватным неистовством, вызванным насущной необходимостью утвердить свои права на него.

Он ласкал, целовал ее, вновь и вновь доводя до исступленного блаженства, заставляя ее сосредоточиться на нем одном, думать и помнить только о нем. Он стал центром ее мироздания, единственной потребностью в жизни, которую она жаждала и стремилась получить любой ценой. И лишь после того как утихла страсть и она, утомленная, пресыщенная, все еще лежала в сильных обволакивающих объятиях Джарры, глухая ноющая боль в сердце вновь дала о себе знать.

Два дня спустя Джарра объявил:

— Врачи сказали, что тетя здорова. Правда, с учета не сняли.

— Хорошая… новость! — должно быть для его матери и тети это большое облегчение. Скай стало стыдно, что она на мгновение испытала замешательство, хоть это и была непроизвольная реакция, вызванная страхом расставания с Джаррой.

— Мама приедет в Сидней, и мы вместе полетим домой.

— Да, — промолвила она, внутренне цепенея. — Что ж… — она изобразила лучезарную улыбку, — мне было хорошо с тобой, Джарра.

— Я постараюсь приехать сюда при первой же возможности.

Приедет ли? Или забудет о ней, запишет в свой донжуанский кондуит как очередной приятный эпизод в жизни и кончит на том? Он ведь не предложил познакомить ее с матерью.

— Я знаю, ты очень занята, ангажирована на много недель вперед, — произнес Джарра и замолчал. Скай не спешила заполнить паузу, опасаясь, что не сумеет сдержать дрожь в голосе, и тогда он добавил: — Но постарайся скучать по мне хоть немного, ладно?

Она будет скучать ужасно. Чтобы не разразиться унизительными слезами, Скай отчаянным усилием воли заставила себя принять невозмутимый вид.

Джарра взял в ладони ее лицо и прижался лбом.

— Я позвоню.

— Меня может не оказаться дома. — Голос, слава Богу, не дрожит. — У меня фотосъемки и…

— Знаю. Но я буду пытаться застать тебя. Ты ведь хочешь, чтобы я поддерживал связь?

— Конечно! — может он все-таки не намерен окончательно расстаться с ней.

— Вот и хорошо. — Джарра крепко обнял ее и поцеловал.

Утром в день отъезда он поцеловал ее в последний раз. С сияющими глазами, безмолвная, она едва не задыхалась от счастья и щемящей тоски.

— Я должен идти, — наконец пробормотал он, продолжая нежно теребить ее губы своими. — Не забывай меня.

— Тебе пора, — напомнила Скай, с трудом заставив себя отстраниться от его губ.

Он вздохнул, на мгновение прижался к ней щекой.

— Это была просто сказка, Скай. Как же я не хочу уезжать.

Не поддаваясь искушению броситься к нему на шею, она лишь слабо улыбнулась.

— У каждого из нас своя жизнь.

Джарра едва заметно кивнул, отступил к двери, не отрывая от нее глаз, ощупью нашел ручку.

— До встречи, надеюсь, скорой.

Он опять прислал ей цветы — дорогой букет из роз, источающих чудесный аромат. Она поставила их в вазу на одном из столиков у дивана. Маленькая комната мгновенно наполнилась благоуханием. Каждый раз, входя в гостиную, она вспоминала Джарру, его жаркий торс, скользящий по ее телу, удивительно мягкие волосы, теплые требовательные губы…

Теперь она почти постоянно пребывала в состоянии какого-то беспокойного напряжения, и, когда он позвонил, при звуке его голоса по телу разлилась обжигающая волна — отголосок исступленного финала их любовных утех.

— Чем занимаешься? — спросила она.

— Привожу в порядок технику, делаю ворота. Работаю. Это помогает.

— Помогает?

— Не думать о тебе… — его голос зазвучал глуше, стал более чувственным. — О близости с тобой. Я по ночам даже спать не могу, только и вспоминаю, как это было.

— Это хорошо, — тихо промолвила Скай, радуясь тому, что не одна она страдает.

— Хорошо? — тихо рассмеялся Джарра. — Маленькая садистка.

— Ничего подобного, — возразила девушка.

— Не садистка?

— Не маленькая. У меня рост пять футов десять дюймов — это когда я без обуви, в одних чулках. — Не очень высокая для модели, но маленькой ее еще никто не называл.

— Мм. В чулках, — озорно хмыкнул Джарра. — Ты их носишь?

— Неужели ты фетишист?

— А ты испытай меня как-нибудь, тогда и узнаешь, — расхохотался Джарра.

Скай улыбнулась. Он ведь все равно не видит ее улыбки.

— Твои цветы — чудо.

— Рад, что они тебе понравились. Я видел тебя в телевизионной рекламе, о которой ты упоминала. Тебя там представили не в лучшем свете.

— Не в лучшем?

— В жизни ты еще прекраснее. Особенно во плоти.

— Спасибо.

— Тем не менее видеть тебя хотя бы по телевизору все же лучше, чем ничего.

Слушая его голос, она рисовала в воображении его темные волнистые волосы, твердые линии красиво очерченного рта, жгучий блеск его глаз, когда он смотрел на нее, давая понять, что страстно желает ее.

Джарра повесил трубку, а она еще долго ходила по квартире с глупой мечтательной улыбкой на лице.

Скай твердо пообещала себе не сидеть каждый вечер дома в ожидании звонка от Джарры. Кроме работы, требующей большой отдачи, у нее еще были друзья, которыми она пренебрегала в последнее время. Да и от светской жизни нельзя было отказываться. Инстинкт самосохранения подсказывал ей необходимость искать удовольствий в своем привычном кругу. Ведь Джарра ни словом, ни поступками никогда не намекал, что намерен занять постоянное место в ее жизни.

Скай заставила себя сходить на вечеринку, прибыв и уехав одна, а после убеждала себя, что отлично провела время. Вечером следующего дня она отправилась в паб вместе с приятельницами «отмечать» развод подруги.

«Торжество» оказалось довольно грустным. Разведенная постоянно шутила, подстрекаемая язвительными остротами своих приятельниц. В результате ее смех обратился в слезы и девушки поспешили усадить ее в такси, отправив домой в сопровождении одной из подруг.

Скай вернулась в свою квартирку в угнетенном состоянии. И пяти лет не прошло с того дня, как она гуляла на свадьбе этой приятельницы, слушала заверения жениха и невесты, клявшихся в вечной любви, а теперь вот все кончено.

Отношения между мужчиной и женщиной — дело тонкое. Возможно, ее представление о счастье — это недостижимый идеал. Не исключено, что она сделала шаг, который сулит ей только страдания и слезы.

Однако, когда Джарра сообщил, что собирается приехать в Сидней на правление совета фермеров и планирует пробыть в городе неделю, Скай, не задумываясь, предложила:

— Ты можешь остановиться у меня.

В ту неделю ей пришлось много работать, но, когда у нее выпадало свободное время, они гуляли по набережной, посещали картинные галереи и книжные магазины, ужинали вместе или беседовали за бокалом вина в кафе-баре. А потом, устав дразнить себя, чувствуя, что паузы в разговоре начинают затягиваться и напряжение в обоих достигает взрывоопасной точки, они заканчивали ритуал «свидания» — возвращались в ее квартиру и кидались на кровать. Или на диван, или на груду напольных подушек, или просто на персидский ковер в гостиной.

Она купила белый кружевной пояс с подвязками, чулки «паутинку», французские атласные панталоны и бюстгальтер того же цвета. Полное снаряжение. Она надела гарнитур для Джарры, и он поначалу весело хохотал, наблюдая, как она, преувеличенно виляя бедрами, обольстительно дефилирует по спальне, имитируя шествие по подиуму, а потом схватил, бросил на кровать и стал целовать до бесчувствия. В результате Джарра стянул с нее все это пикантное белье и накрыл ее обнаженное тело своим.

— Видать, правду говорят, что пояс с подвязками действует на мужчин возбуждающе, — промурлыкала Скай некоторое время спустя, поглаживая его по волосам. Джарра все еще лежал на ней. Одна его рука покоилась на ее бедре, другая — под плечом. — На тебя он определенно оказал воздействие.

— Это ты оказываешь на меня воздействие, — возразил Джарра. — Причем независимо от того, во что ты одета. — Он поднялся на кровати и сверху окинул взглядом всю ее распростертую фигурку. В глазах его вновь вспыхнул страстный огонек, рука от бедра поползла к груди, затем вновь переместилась на ее подтянутый живот. — Никак не могу насытиться тобой, — произнес он с глухим отчаянием в голосе.

Она испытывала то же самое.

— У твоей матери с сестрой не было желания приехать с тобой в Сидней?

Джарра пожал плечами.

— А им не особенно здесь нравится. Больно уж суеты много. Раза два в год они на пару дней отправляются за покупками в Маунт-Айзу да иногда в Брисбен летают, погостить у Бет.

— Бет работает дизайнером?

— Угу. По тканям и мебели. И весьма успешно. Она совсем другая — не такая, как мы все.

— В чем это выражается? — Скай быстро глянула на него, на мгновение подняв голову.

— Ну… ни в ком из нас нет творческой жилки, и в город нас не тянет.

— Однако ты любишь и понимаешь искусство. Бет росла в семье, в которой отдают должное цвету и форме.

— Мм. Пожалуй. Бет всегда была честолюбива. Стремилась поскорей выбраться в большой мир, утвердиться в нем, оставить свой след.

Скай вновь прижалась к его плечу.

— Судя по всему, она интересная личность.

— Интересная… да. Думаю, она тебе понравится.

— А тебе разве не нравится?

— Конечно, нравится. Она же моя сестра. Тебе показалось, что я ее критикую? Я… мы все очень гордимся Бет. И в то же время мне как-то жаль ее. Она никогда не чувствовала себя по-настоящему хорошо в «Опаловом плесе». Я рад, что теперь у нее есть любимый человек и любимая работа, о которой она мечтала.

— В таком случае ты не должен жалеть ее.

— Нет, конечно. — Джарра погладил ее по волосам, потом взял одну прядь и пропустил сквозь пальцы. — Ты права. Просто иногда у меня такое чувство, будто она боится, что у нее все это отнимут в одночасье. Мне кажется, ее постоянно что-то гложет, она не знает, что такое отдых, расслабленность.

— Ты очень переживаешь за свою семью, да? — она водила пальцами по его груди.

— Это не совсем то. Просто мне хочется, чтобы у них все было благополучно. Разве у тебя не такое же чувство к брату?

— Да, конечно. Только мы редко видимся. В основном общаемся по телефону. И, по-моему, он вполне счастлив.

— Это хорошо. Если и мне ты будешь звонить постоянно, я тоже буду очень счастлив.

Она улыбнулась и прижалась губами к его плечу, продолжая вычерчивать на его груди, животе невидимые узоры.

— Если ты сам не откажешься дарить мне счастье, — прошептала она.

— Обещаю… — он поймал ее руку и стал целовать пальцы, тыльную сторону запястья, потом притянул к себе лицо, нашел губы, другой ладонью водя по изгибам стройной спины, бедер. — Боже, до чего ты прекрасна, — пробормотал он ей в губы и рывком притянул на себя, удовлетворенно закрыв глаза, когда она распласталась на нем. — Полежи так минутку, дай почувствовать тебя.

Она смотрела в его лицо, зачарованная меняющимся выражением его напряженных черт, мерцанием глаз, приобретавших все более темный, густой оттенок по мере того, как его крепкие ладони нежно гладили ее ноги, спину, талию, а потом скользнули под мышки. Она приподнялась, чтобы он мог заключить в ладони ее груди.

Ее волосы упали ей на лицо, рассыпались по его плечам. Скай заметила, как он сдавленно сглотнул, укрощая свою страсть.

— Ты прелестное создание, — прошептал Джарра. — Поцелуй меня.

Скай загадочно улыбнулась и с невообразимой медлительностью стала склоняться к его лицу, пока не коснулась губами его губ. Ее руки обвили его шею. Он застонал и прильнул к ней в отчаянном поцелуе, языком раздвинув губы. Она ощутила настойчивое трение его тела под своим — откровенное выражение владевшего им желания, раздувшего в ней ответный огонь.

Она тоже задвигалась, неторопливо, размеренно скользя по нему, столь же ритмично соприкасаясь своим языком с его, и тут же почувствовала, как он сжал ее груди в своих больших ладонях.

Джарра вновь застонал, вдавился в нее телом; его дыхание участилось. Она обвила ногами его бедра.

Он отдернул губы.

— Нет. Подожди. Черт, я… — он хотел убрать с нее руки, но она остановила его.

— Не надо. Я сама. — Скай слегка приподнялась и нащупала на ночном столике пакетик. — Только не убирай руки, — прошептала она и, почувствовав, что он обхватил ее крепче, на мгновение закрыла глаза от удовольствия.

— Скай, — хрипло окликнул он. — Ты можешь?..

— Да. — Она осторожно расправила презерватив на его плоти.

Вновь посмотрев на Джарру, она увидела, что он лежит, зажмурившись и стиснув зубы, чтобы не потерять контроль над собой.

Он чуть переместил ладони, зажал темные набухшие соски ее грудей между большим и указательным пальцами своих рук, наблюдая за ее реакцией.

— Иди сюда, — грубо сказал Джарра.

Она порывисто склонилась к нему, зарывшись пальцами в его темную шевелюру. Он втянул губами сначала один чувствительный сосок, потом другой. Скай охнула, уперлась ладонями ему в плечи, выдохнув его имя. Джарра приподнял голову, обнажив зубы в улыбке, напоминавшей волчий оскал, затем притянул к себе ее лицо.

Она чуть приподнялась, удобнее устраиваясь на нем, и почувствовала, как он погружается в нее все глубже и глубже, становясь частью ее существа. Ей казалось, что она никогда не отпустит его. Всю жизнь бы так. Чтобы он принадлежал только ей, ей одной.

Словно угадав ее мысли, испытывая то же, что и она, Джарра замер под ней. Только их губы и языки продолжали вести эротическую игру.

Скай чувствовала, как вздымается и опускается его грудь: Джарра, как и она сама, старался дышать неглубоко, чтобы продлить сладостную агонию в предвкушении момента величайшей близости. Они вместе погружались в блаженство, нежась в звенящем болезненном напряжении, нараставшем от соприкосновения их тел, губ, языков, интимной плоти.

И вот она, ощутив в себе толчок, подняла голову и начала двигаться, наваливаясь на него, отстраняясь, вращаясь на нем, сливаясь с ним теснее, стремясь принять от него все, что только он может дать. Он вскрикнул, ее возглас потонул в его стоне. Она слепо рухнула на него, пылающей щекой прижимаясь к его шершавому подбородку, всем существом сотрясаясь от пьянящего невероятного восторга. Изнуренная, все еще содрогаясь в утихающем экстазе, она лежала без сил в объятиях Джарры, а он что-то ласково нашептывал ей, гладил, воздушными поцелуями осыпая ее лицо, шею, плечи.

На пятый день она прощалась с Джаррой с застывшей улыбкой на лице. Когда произойдет их следующая встреча, она не знала.

Через несколько недель у нее были фотосъемки на Золотом побережье Квинсленда. Джарра тоже туда прилетел, и они провели вместе ночь в отеле. На следующий день она возвращалась в Сидней. В то утро Джарра предложил заказать завтрак в номер, но Скай со смехом отказалась, объяснив, что хочет сначала пробежаться по берегу.

Джарра пошел вместе с ней, но бегать не стал — просто прогуливался по пляжу, ожидая, когда она кончит разминаться. По дороге в гостиницу он вдруг сжал ее плечо и глухо выругался себе под нос. Им махала рукой невысокая женщина с роскошными рыжими волосами.

— Нам придется поздороваться, — тихо сказал Джарра, видя, что женщина направилась к ним, увлекая за собой своего спутника — рослого мужчину.

— Вы — Скай Тейлор?! — благоговейно воскликнула женщина. — У меня в номереесть журнал с вашей фотографией.

— Да, это она, — подтвердил Джарра и представил Скай своих знакомых, Стива и Миган Пойнтер, владельцев фермы, расположенной неподалеку от «Опалового плеса».

— У нас ферма не такая большая, как «Опаловый плес», — сообщила Миган, почти успешно пряча любопытство в глубине своих карих глаз. — И усадьба наша раза в два меньше, чем у Кейнов.

— Вы соседи? — предположила Скай.

Миган улыбнулась.

— Если можно назвать соседями людей, живущих друг от друга за сотню миль.

— Должно быть, вы живете очень уединенно.

— Зимой не так уж и скучно. Но в сезон дождей дороги порой размывает и бывает так слякотно, что даже на самолете не взлететь. Вообще-то мне такая жизнь по вкусу, хотя иногда приятно отдохнуть здесь, — рассказывала Миган. — По морю я скучаю.

— Значит, вы не из глубинных районов?

— Нет, из Сиднея. В свое время нанялась джиллару на ферму, где Стив тогда был управляющим. Решила попробовать свои силы, хотя в любом случае ни за что бы не вернулась в страховое агентство перебирать бумажки. Правда, Стив все равно навесил на меня всю бумажную работу на ферме. — Она рассмеялась. — Думаю, потому он и женился на мне. Терпеть не может счетоводство.

Супруг Миган, мужчина крепкого телосложения с квадратной челюстью и орлиным носом, ухмыльнулся.

— Вот именно. К тому же она весьма украшает собой наш домашний очаг. — Его взгляд, обращенный к жене, смягчился. — Хотя, пожалуй, волю ей не следует давать. Может, она была и не лучшим работником…

— Я хорошо работала! — с негодованием заявила Миган. — Согласна, мне требовалось немного подучиться, но свою работу я выполняла очень хорошо, босс!

Стив подмигнул Джарре.

— Не любит критику. Дело в том, что Миган была единственной женщиной, которую я когда-либо нанял на ферму. Не хотел, чтобы она ревновала. Правда, любовь моя? — он опять ухмыльнулся.

— Я видел Миган в деле, — сказал Джарра. — По-моему, она замечательно справлялась со своими обязанностями.

— Спасибо, Джарра. — Миган бросила на мужа победоносный взгляд.

— Не спорю, — согласился Стив. — А все потому, что у нее был хороший наставник. Научил ее всему, что она теперь знает. — Он шутливо сдвинул брови. — Верно, дорогая?

Они заговорщицки переглянулись, намекая друг другу на что-то известное только им двоим, и Скай с Джаррой обменялись насмешливыми взглядами.

— А вы давно знакомы? — поинтересовалась Миган.

— Пару месяцев, — осторожно ответила Скай.

Джарра в это время обсуждал со Стивом цены на говядину.

— Ну Джарра дает! Знаменитую модель отхватил! — хмыкнула Миган. — Обычные женщины его не устраивают. — Понизив голос, она добавила: — С другой стороны, с такой внешностью, как у него, и с… прочими достоинствами, полагаю, он имеет право быть разборчивым.

— Достоинствами?

— Кейны всегда были неплохо обеспечены, а с тех пор как финансы перешли в ведение Джарры и он модернизировал «Опаловый плес», начав выгодно помещать капитал, дела у них вообще на высоте. Стив говорит, деньги сами липнут к нему.

Скай не знала, что на это ответить, но Джарра выручил ее, объявив, что им нужно идти, иначе они опоздают на самолет.

— Извини, что так получилось, — сказал он, когда они вернулись в гостиницу.

— Да я ничего не имею против. — Она не намеревалась делать тайну из своих отношений с Джаррой.

Однако он, судя по всему, не желал огласки. В сердце закрался холодок.

Джарра, конечно, не женат. Он это говорил, и она верит ему. Да и Пойнтеры наверняка выказали бы смущение, будь он женат. И все-таки он не хочет признавать перед своими знакомыми, что она занимает известное место в его жизни.

Скай отняла свою руку, лежавшую в его ладони.

— Пойду приму душ.

— Завтрак заказать?

— Для себя, если хочешь, — бросила она на ходу, направляясь в ванную. — А мне можешь взять апельсиновый сок.

Официант как раз уходил, когда она вернулась в комнату. На столе стояла корзинка с булочками и рогаликами, а также кофе и апельсиновый сок. Скай, стоя, осушила свой бокал и начала сосредоточенно, с привычной сноровкой, собирать в чемодан вещи.

— В чем дело? — спросил Джарра.

— Я не голодна, только и всего, — бодро отозвалась она.

— Все равно поешь чего-нибудь. Намазать джем на рогалик?

— У меня нет времени.

Он глянул на часы.

— Времени хоть отбавляй. Тебе же ехать после меня. — Он остановился у нее за спиной и притянул к себе, губами водя по затылку. — Хочешь в постель?

— Джарра… — тепло его тела, дыхание на ее коже мгновенно пробудили в ней желание.

— Мм? Как же я не хочу расставаться с тобой, — пробормотал он и, повернув ее к себе лицом, стал целовать.

В итоге Джарра повесил на двери табличку «Не беспокоить» и напоследок еще раз утолил свою и ее страсть.

После он пошел в душ, а Скай надела халат и причесалась. Своими поцелуями Джарра стер всю помаду с ее губ, и они теперь казались бесцветными. Скай подкрасила их розовым блеском. Под глазами четко обозначились бледно-голубые круги. Если они не исчезнут до завтрашних фотосъемок, придется прятать их под толстым слоем пудры. А потом…

Она придвинулась ближе к зеркалу, выискивая в лице изъяны.

— Не тревожься, — раздался за спиной веселый голос Джарры, неслышно появившегося из ванной. Она даже не подозревала, что он наблюдает за ней. — Ты прекрасна. — Он подошел к ней, коснулся волос, приподнял одну прядь и выпустил, встретившись с ней взглядом в зеркале. — Волосы темные, словно ночная мгла, глаза цвета лета, — тихо сказал он. — Ни один мужчина не устоит перед тобой.

Скай подняла руку и поймала его пальцы. Она желала быть неотразимой только для него.

Джарра поцеловал ее в макушку и выпрямился.

— Какое-то время у меня не будет возможности выбраться. — Он нерешительно помолчал. — И ты, очевидно, тоже будешь занята?..

— Да, — поспешно подтвердила девушка. Неужели он пытается убедить себя, что ей некогда будет скучать?

— На ферме это самый активный период, — объяснил Джарра. — Зимний объезд пастбищ. Но если бы ты смогла выкроить время…

И если сумеет он… По всей вероятности, Джарра надеялся, что тогда им удастся провести вместе ночь или пару дней.

Она ведь с самого начала не питала иллюзий относительно их отношений, напомнила себе Скай. Однако досадно сознавать, что тебе отведена унизительная роль любовницы — женщины, с которой приятно поразвлечься на досуге, но которой можно не забивать себе голову, когда есть дела поважнее.

— Меня все равно некоторое время не будет, — сказала она, придав своему голосу беспечность и деловитость, словно разлука для нее не имела значения, и, выпрямившись, повернулась к нему лицом. — Через два дня я отправляюсь в Америку. — Она не зависит от него, убеждала себя Скай. Во всяком случае, материально. И не желает быть привязана к нему эмоционально.

Джарра, нахмурившись, отступил.

— В Америку?

Скай кивнула. Она откладывала отъезд до последнего, но на Западном побережье сезон был в самом разгаре, и ее агент в конце концов сделал соответствующие приготовления.

Джарра на мгновение уткнулся взглядом в ковер, сунув руки в карманы, затем поднял голову, глядя на нее с непроницаемым выражением во взоре.

— И как долго ты там пробудешь?

Скай, сглотнув слюну, передернула плечом и, отвернувшись, бросила небрежно:

— Два месяца.

Глава 6

Джарра выпятил челюсть.

— Почему ты раньше не сообщила?

— Я хотела упомянуть об этом вчера…

— Упомянуть? Вроде того: «Кстати, меня не будет здесь пару месяцев». Так что ли?

Его саркастический тон пробудил в ней гнев.

— Ты уж извини, что доставляю тебе неудобства, отказываясь исполнять роль любовницы под боком, которую всегда можно призвать пред свои очи, когда выпадает парочка свободных дней.

— Что?

Скай надеялась, что Джарра оспорит ее заявление.

— Разве у нас не такие отношения?

— У меня большая ферма, которую я не могу оставлять без присмотра! — вспылил Джарра. — Тебе это прекрасно известно, и я думал, что ты…

— А мне надо заботится о своей карьере! — язвительно напомнила ему Скай, разочарованная тем, что Джарра даже не попытался отрицать несерьезный характер их отношений. — Я же предупреждала, что выезжаю на показы.

— Да, но я не ожидал…

— Ты говорил, что ничего не ждешь от меня.

— Я имел в виду…

— И я тоже ничего не жду от тебя, Джарра, — поспешила добавить Скай, опасаясь, что, возможно, в ее голосе прозвучала горечь.

— Что ты хочешь этим сказать? — неестественно ровным голосом спросил он; взгляд его потемнел.

— То, что сказала. Мы ничем не обязаны друг другу, ничем не связаны, и такие отношения устраивают нас обоих. — Разве он не этого желает? А если нет, она предоставила ему удобную возможность оспорить ее предположение.

Но Джарра не стал ничего опровергать.

— Ты права, разумеется, — сдержанно проговорил он. — Я был слишком самонадеян. Извини.

Значит, Джарра согласен с ее оценкой.

— Мне, наверное, следовало бы раньше сообщить, — севшим вдруг голосом произнесла Скай. — Просто как-то… случай не представился.

— Где ты будешь? — неожиданно спросил он. — Я смогу связаться с тобой? Какая разница во времени между Квинслендом и тем местом, куда ты направляешься?

Не вспомнив с ходу, Скай ответила:

— Я дам тебе телефон агентства в Лос-Анджелесе и название гостиницы, в которой остановлюсь. Только в номере меня застать будет трудно. — Помолчав, она пообещала: — Я позвоню тебе, как только доберусь до места. — Ведь она быстрее сообразит, как высчитать разницу во времени. У нее в этом больше опыта.

Лицо Джарры просветлело.

— Смотри, вернешься домой и застанешь меня под дверью со спальным мешком.

Скай улыбнулась, мысленно вздохнув с облегчением.

— Можешь жить у меня под дверью сколько хочешь.

— Ловлю на слове. — Он притянул ее к себе и, помолчав, сказал серьезно: — Когда вернешься, поговорим.

— Поговорим? — В ней мгновенно всколыхнулись надежда, любопытство, страх. — О чем? Почему не сейчас?

Джарра, помедлив, решительно качнул головой.

— Сейчас не время. Мне нужно на самолет и… ты еще не готова к этому разговору.

Откуда ему знать, к чему она готова или не готова? Но прежде чем Скай успела возразить, Джарра уже целовал ее с какой-то почти ожесточенной безысходностью.

— Черт, мне пора, — пробормотал он ей в губы и, поцеловав еще раз, оторвался от нее и взял свою сумку. — Позвони, — напомнил он. — Ты обещала.

Она позвонила ему из гостиницы Лос-Анджелеса. Услышав в трубке женский голос, Скай попросила пригласить к телефону Джарру.

— Это твоя сестра? — спросила она, когда он взял трубку.

— Да, Келли. Умирает от любопытства, хочет знать, о чем мы говорим. Но я закрылся у себя в кабинете.

— Извини. — Она была убеждена, что Джарра не желает сообщать о ней своим родным. — Я выдала тебя?

— Не беспокойся, — сухо отозвался он. — После встречи с Пойнтерами наше с тобой знакомство ни для кого не секрет. Как долетела?

— Без происшествий. Спала всю дорогу.

— Ты звонишь из отеля? Скажи телефон, — попросил он. — Записываю.

Она продиктовала номер, но опять предупредила:

— Меня будет трудно застать. Очень жесткое расписание.

На ее вопрос о ферме Джарра ответил, что они уже начали объезд пастбищ.

— Так что меня, возможно, тоже нелегко будет зацепить, — сказал он.

«Старается отплатить ей той же монетой?» — предположила Скай.

— Расскажи про Лос-Анджелес, — попросил Джарра. — Я ведь там никогда не был.

— Большой многолюдный город. Будет время, пофотографирую, — пообещала Скай. Она всегда брала в поездки фотоаппарат и, делая снимки, использовала технические приемы, которые применяли профессиональные фотографы, занятые в модельном бизнесе. Фотография для нее была всего лишь хобби, но этот процесс доставлял ей огромное удовольствие.

Скай не лгала Джарре: график у нее действительно был жесткий, и она плохо представляла, как выдержит нагрузку. Она не чувствовала в себе сил полностью отдаться работе, хотя обычно с энтузиазмом погружалась в лихорадочную круговерть своих заокеанских выездов, вносивших приятное разнообразие в размеренный ход ее повседневной жизни. Некоторые из манекенщиц, симпатичные, умные и веселые в общении девушки, были ее старыми приятельницами. Как всегда, они собирались вместе посплетничать за чашечкой кофе в перерывах между показами, но теперь эта пустая болтовня не занимала ее.

Конечно, Скай рада была вновь встретиться с подругами, с которыми случалось делить и триумфы, и неудачи, но сейчас, судача с ними, обсуждая прически и макияж, обмениваясь журналами мод и новостями об общих знакомых, она постоянно ощущала в себе какую-то тоскливую неприкаянность, которой прежде никогда не испытывала.

Она позвонила матери и долго беседовала с ней ни о чем, а потом позвонила Джарре и стала рассказывать ему о модельере, который практически полностью переделал свое творение за то время, что она ожидала своего выхода, поведала ему о девушке, покинувшей уборную с расстегнутой молнией, в связи с чем одному из их коллег-мужчин пришлось выскочить на подиум раньше времени, чтобы устранить оплошность, и о прочих мелких казусах. Джарра весело смеялся, и от его смеха по телу разливалось тепло, обволакивающая нега, а когда он сказал, что скучает по ней, она, сжимая в руке трубку, призналась:

— Мне тоже ужасно тоскливо без тебя.

— Это хорошо, — отозвался Джарра. — Вот и мне выпала возможность немного поиздеваться. — Однако голос у него был чувственный и протяжный, будто он гладил ее по обнаженной спине. При этой мысли кровь у нее взыграла, так что ей с трудом удалось сымитировать надлежащий тон при прощании.

Скай спала беспокойно, преследуемая во сне то кошмарами, то эротическими видениями. Ничего подобного она прежде не испытывала. Если это любовь, думала она, то любовь ненормальная. Ей всегда представлялось, что любовь — это сладостное, пылкое чувство, а ее, напротив, терзали страх и сомнения. И Скай отнюдь не была уверена, что ей приятна зависимость от кого бы то ни было. Тем более от мужчины, который даже словом не намекнул, что рассматривает их отношения как нечто большее, чем временная связь.

Недели тянулись медленно. Их телефонные разговоры с Джаррой происходили все реже. Часто они не могли застать один другого и просто оставляли короткие пустые сообщения. Она писала ему письма, вкладывая в конверт фотографии Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, а в ответ получила пару раз по одной страничке черкнутого наспех послания. Джарра, судя по всему, принадлежал к тому типу людей, которые не способны выражать свои мысли на бумаге.

Или все гораздо проще: с глаз долой — из сердца вон?

Скай начала считать дни, делая пометки в календаре на последней странице своего блокнота. Вот прошло три недели… четыре с последней ночи любви, когда они спали в объятиях друг друга.

Она стала неуравновешенной и раздражительной, не ощущала привычного выброса адреналина в кровь, неизменно происходившего во время показов и фотосъемок, что помогало ей справляться с нагрузками. Динамичный меняющийся мир моды, создаваемый богатым воображением талантливых личностей, расцвечивающих серые краски жизни парадным блеском, зрелищностью и интересными увеселениями, теперь воспринимался, как мишура, бессмысленная мелочная суета.

Она вращается в этом мире почти десять лет. Может быть, она просто выдохлась и пора менять сферу деятельности? Не многие из признанных топ-моделей, «состарившись» на подиуме, продолжали успешно конкурировать на избранном ими поприще; большинство к тридцати годам покидали модельный бизнес.

Возможно, и у нее нет выбора.

Она хотела — испытывала острую необходимость — сказать Джарре нечто очень важное, но не желала прибегать к услугам такого бездушного средства связи, как телефон.

— Ты будешь в Сиднее, когда я приеду? — спросила она, почти со страхом ожидая ответа.

Последовала короткая пауза, возможно из-за помех на линии. Или по какой-то другой причине?

— Скажи номер рейса и время прибытия. Я встречу тебя в аэропорту.

В зале прибытия Джарра подошел к ней и забрал багажную тележку, которую она толкала перед собой. Приподняв ее лицо за подбородок, он поцеловал ее, сначала быстро, в знак приветствия, затем страстно. Она положила руку ему на плечо и тоже поцеловала.

Наконец он отстранился и испытующе посмотрел ей в лицо.

— Ты утомлена. Поехали скорей домой.

Скай с благодарностью уступила ему тяжелые чемоданы. Они сели в такси. Скай молчала. Джарра поднес к своему лицу ее ладонь и потерся щекой.

В квартире было сумрачно, в комнатах стоял затхлый запах. Скай первым делом открыла все окна.

— Чем хочешь сначала заняться? — спросил Джарра. — Кофе сделать? Или что-нибудь покрепче?

— Нет, спиртное не буду, — отказалась Скай и опустилась на диван, сбросив туфли.

Джарра сложил багаж в углу возле гардероба и, увидев, что она растирает ступню, предложил:

— Давай я помассирую. Ляг.

Она с облегчением откинулась на подушку, а он сел на кровать и, положив к себе на колени ее обтянутые нейлоном ноги, стал твердыми пальцами мять лодыжки.

— Где ты этому научился? — поинтересовалась она.

— Какая разница? — тихо рассмеялся Джарра. — Нравится?

— Сущее блаженство. — Наверное, вот так же он доставлял удовольствие какой-нибудь из своих прежних любовниц, ревниво подумала Скай. В воображении всплыл образ Лайзы. Она постаралась изгнать его.

Джарра улыбнулся ей, она ответила ему полусонной улыбкой. Ладони у него были жесткие, но удивительно ласковые, бедра теплые и мускулистые.

— Ты в чулках?

— В колготках, — ответила она. — Извини, если разочаровала тебя.

— Ничуть. — Он провел рукой по голени. — Хочешь снять их? — Его ладонь замерла под ее коленкой, в глазах — вопрос и озорные смешинки.

По ее телу прокатилась сладостная дрожь. Скай догадалась, что он заметил в ее глазах затеплившийся огонек сладострастия.

— С какой стати? — промурлыкала она.

— Ну, возможно, тебе так будет удобнее? — настаивал Джарра, широко улыбаясь.

Его рука поползла вверх по ноге, пробуждая в ней восхитительные ощущения, которые, она опасалась, ей уж никогда не придется испытать. Он приблизил к ней свое смеющееся лицо.

— Давай проверим?

Его губы накрыли ее, руки проникли под юбку и стянули колготки. Скай обняла его, целуя, счастливая от сознания того, что все еще желанна ему, что он приехал в Сидней специально, чтобы встретить ее.

Он отнял от нее губы, но только для того, чтобы снять остальную одежду. Она тоже стала раздевать его, расстегивая пуговицы и молнии, губами бороздя по теплому, волосатому торсу, с которого только что стянула рубашку.

Он положил ее на живот, осыпав поцелуями все тело от затылка до лодыжек, затем лег рядом и притянул к себе, одной рукой лаская грудь, другой поглаживая ягодицы, внутреннюю сторону бедра. Скай повернулась к нему, обвила руками, с жадностью отдаваясь во власть его поцелуя.

Они предавались страсти с исступлением и похотливостью искушенных развратников, и, когда позже, задыхающиеся, разморенные, лежали в спутанных простынях, она едва верила тому, что они переступили порог квартиры всего полчаса назад.

— Боже, как я по тебе соскучился! — произнес ей в волосы Джарра и поцеловал в лоб, затем в щеку и, наконец, прижался губами к пульсирующей жилке на шее, нежно атакуя языком чувствительную впадинку. — Кожа у тебя душистая, как цветочный мед. — Его ладонь лениво заскользила от ее плеча к бедру. — Скажи, что ты тосковала по мне.

— Тосковала. — Сильнее с каждым днем, до боли. — Чуть домой раньше не прилетела. — Последние три недели ей пришлось стиснуть зубы и собрать в кулак всю свою волю, чтобы дотерпеть до отъезда.

— В самом деле? — Джарра вскинул голову. — У меня тоже не раз возникало искушение сесть в самолет и отправиться к тебе.

— Ты ни разу не сказал…

— Ты тоже. Мне казалось, ты прекрасно проводишь время. К тому же я понимал, что ты предельно занята. Порой у меня создавалось впечатление, что мои звонки мешают тебе, отрывают от дел.

— Вовсе нет! — она с ума бы сошла, не слыша его голоса, хотя, надо признать, их телефонное общение с каждым разом становилось все напряженнее. Она отвечала скованно, он лаконично, в трубке часто возникало неловкое молчание. Они вращались в разных мирах, не имеющих точек соприкосновения, а то, что занимало все ее мысли, она намеренно отказывалась обсуждать по телефону. — Даже представить не могу, что бы я делала, если бы ты не звонил.

— Рад это слышать.

Он сел на кровати.

— Черт, какой же я эгоист. Предложил сварить тебе кофе, а вместо этого затащил в постель.

— Я не хочу кофе. — Скай вновь притянула Джарру к себе, желая чувствовать его близость.

Поскольку то, что она собиралась сообщить ему, могло радикально изменить их отношения.

Но Джарра был настроен не на беседу.

— Я не против, — прижавшись к ней губами, невнятно пробормотал он и опять стал ласкать, обращая все ее существо в комок нервов, звенящих от возбуждения и пьянящего восторга. Скай вновь предалась бездумному нескончаемому наслаждению.

После, впервые за многие недели, она забылась крепким глубоким сном, а когда открыла глаза, в спальне уже сгустилась почти ночная мгла. С кухни доносился шум.

Потная, разморенная, она поднялась и сделала несколько упражнений, чтобы размять члены, одеревеневшие от долгого сидения в кресле самолета, затем под душем смыла следы утомительного перелета и физической близости с Джаррой, нарядилась в свободную блузку с хлопчатобумажными брюками, заправила постель, распаковала чемоданы. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что сознательно оттягивает момент неминуемого объяснения.

Положив на кровать сверток в подарочной упаковке, она направилась на кухню.

Джарра, размешивавший что-то в одной из ее кастрюль, поднял голову.

— Надеюсь, тебе понравится ветчина с помидорами и запеченным картофелем.

Скай выдавила улыбку.

— Откуда все это у тебя? — уезжая, она не оставила в доме продуктов.

— В магазин успел сбегать, пока ты дрыхла без задних ног. И красного винца купил. Чтобы отпраздновать твое возвращение. Как ты на это смотришь? — он указал на закупоренную бутылку на кухонном столе. — Бокалы найдутся?

Джарра готовил горячее, поэтому Скай сама разлила рубиновую жидкость по бокалам. Стол уже был накрыт на двоих.

Джарра разложил по тарелкам кусочки подрумяненной ветчины с колечками ананасов, половинками помидоров, слегка запеченных и посыпанных свежемолотым черным перцем, и хрустящий золотистый картофель.

— На вид… весьма аппетитно. — Она нерешительно поднесла ко рту кусочек картофеля и, убедившись, что желудок не противится, взяла другой.

Блюдо действительно оказалось вкусным, хотя Скай съела всего половину порции ветчины, а также оставила на тарелке несколько картофельных соломок. Но после ужина она почувствовала себя значительно лучше.

— Ты даже не притронулась к вину, — заметил Джарра.

— Ты пей, не смотри на меня. Я… мне просто сейчас не хочется.

— Я купил фруктов, — сказал Джарра, забирая у нее тарелку. — На более оригинальный десерт моей изобретательности не хватило.

— Фрукты — это замечательно, — заверила его Скай. — Ты же знаешь, пирожные я все равно не ем.

Джарра принес из кухни вазу с персиками и яблоками.

— Кофе почти готов. — Он взял одно яблоко и разрезал на четвертинки, потом разлил по чашкам кофе. — Может, на диване попьем? — предложил он.

— Я купила тебе подарок. — Скай прошла в спальню и, вернувшись оттуда со свертком, вручила его Джарре. После чего опустилась с ним рядом на диван.

Он поставил на стол чашку и развернул пакет, в котором лежало бело-синее кимоно.

— Это из Сан-Франциско, — сообщила Скай.

Джарра вытянул руку с кимоно, рассматривая подарок.

— Если не возражаешь, я здесь его оставлю, — сказал он. — Спасибо. Красивая вещь.

Он склонился к ней, целуя в щеку. Скай внутренне сникла. Значит, он не хочет носить ее подарок в кругу своей семьи?

А может, она просто чересчур мнительная? Во всяком случае, он дал понять, что пока не намерен отказываться от ее гостеприимства. На той основе, что видит в ней случайную знакомую, с которой иногда приятно провести время, а в ее квартире — удобную гостиницу, где всегда можно остановиться в период пребывания в Сиднее?

Скай уткнулась взглядом в чашку с кофе. Джарра свернул кимоно и положил на подлокотник дивана.

— Ты прислала такие замечательные фотографии, — сказал он. — Будто профессионал снимал.

— У меня хороший фотоаппарат.

— И талант фотографа. Мои родные были в восторге.

— Ты показывал их дома?

— А что тут такого? Я думал, ты не станешь возражать.

— Нет, конечно, — беспечно бросила она, не желая, чтобы он заметил, как глубоко ее задели его слова. — Я рада, что больше не являюсь постыдным секретом.

— Постыдным секретом?

Скай коротко рассмеялась.

— По-моему, ты был крайне раздосадован, когда Пойнтеры наткнулись на нас. Разве нет? Я даже заподозрила, что ты все-таки женат. — Она прикусила губу, увидев, как потемнели от гнева зеленые глаза Джарры. — Шучу.

— У тебя только один брат, — произнес он, покручивая в большой ладони чашку с кофе.

— Да. — Она как-то упомянула об этом, рассказывая ему о своем бродячем детстве.

— Ты понятия не имеешь, что значит жить в большой семье. Мои братья и сестры принимают слишком живое участие в моей личной жизни, — объяснил он. — И не только они. Вся округа. Я действительно не хотел огласки, но не потому, что стыжусь тебя. Келли и Эрик, как узнали, затюкали меня своими шуточками.

У Скай чуть отлегло от сердца.

— Это очень осложняет тебе жизнь?

— Да нет, не особо. — Джарра отпил кофе и опустил чашку. Скай пытливо смотрела на него. Он пожал плечами и неохотно продолжал: — Несколько лет назад я встречался с одной местной девушкой. Мы чуть было не предстали пред алтарем только потому, что в округе другого от нас не ждали. Она вовремя сообразила, что происходит, и уехала, а позже вышла замуж в Перте за агента по недвижимости. Полагаю, теперь она счастлива.

— Ты расстроился?

— Напротив, обрадовался. Я и сам пытался найти достойный выход из создавшегося положения — разойтись с ней тихо-мирно, но чтобы это не выглядело так, будто я ее бросил, как последний негодяй. — Он вновь поднес чашку к губам и допил кофе. — Правда, после я в течение многих месяцев был предметом жалости всех соседей.

Не выносит он чужой жалости, отметила Скай. Может быть, поэтому теперь предпочитает встречаться с женщинами в Сиднее, где он избавлен от «доброжелательного» любопытства людей, которые знают его с детства.

Скай тоже допила кофе.

— Дай уберу. — Джарра забрал у нее чашку и поставил на столик у дивана рядом со своей, потом потянулся к ней, но Скай, тряхнув головой, лишь сильнее стиснула лежавшие на коленях руки. Джарра недоуменно нахмурился.

— Скай? В чем дело?

Она больше не может, не имеет права откладывать разговор. Она ведет себя, как трусиха, изыскивая все новые и новые предлоги, чтобы оттянуть момент истины. Но ведь это глупо, несправедливо и в общем-то… непрактично.

— Дело в том, — ответила она, взвешивая каждое слово, — дело в том, что… я беременна.

Глава 7

Секунды текли. Лицо Джарры оставалось непроницаемым. Скай не могла определить, какое впечатление произвело на него ее сообщение.

— Ты уверена?

— Да. — Она была уверена еще до того, как сдала анализы, подтвердившие ее состояние.

— Ты же знаешь, я предохранялся.

Скай с вызовом посмотрела на него.

— Выходит, недостаточно. Джарра, это твой ребенок. У меня больше никого нет.

— Я этого не отрицаю! Проклятье! Мне следовало убедиться, что ты принимаешь противозачаточные или…

— Ты за меня не в ответе, Джарра. Я прекрасно знала, какие могут быть последствия.

Он как-то странно, пронзительно взглянул на нее, затем поднялся, отошел к окну и стал бездумно теребить шнур от жалюзи. Наконец он повернулся к ней. Скай видела, что ему стоит больших усилий сохранять самообладание: кожа на лице натянулась от напряжения, под загаром проступила бледность.

— И… что ты собираешься делать?

Она судорожно вздохнула; в животе будто что-то опустилось.

— А что, по-твоему, я должна делать? — она с ужасом, с тошнотворным комком в горле ожидала ответа, в котором почти не сомневалась.

Он остановил на ее лице задумчивый напряженный взгляд.

— Выйти за меня замуж.

Скай не верила своим ушам. Неужели она сходит с ума и прозвучавшие слова всего лишь плод ее больного надеждами воображения?

Ее изумленное молчание длилось так долго, что Джарра не выдержал и шагнул вперед.

— Ведь ты не стала бы спрашивать моего мнения, если бы хотела избавиться от ребенка? — складка над бровями врезалась глубже, голос звучал резко.

— Но выйти замуж… — конечно, следовало ожидать, что Джарра без колебаний примет на себя определенную долю ответственности, однако супружество налагает огромные обязательства, а он не давал ей повода думать о том, что намерен жениться на ней. — В этом… нет необходимости.

— Может быть, в этом и нет необходимости. Очевидно, некоторые сочтут меня старомодным, но я никогда не представлял себя в роли отца внебрачного ребенка. На каком ты месяце?

— Должно быть, это произошло в ту ночь, что мы провели вместе на Золотом побережье.

Джарре понадобилось несколько секунд, чтобы усвоить смысл сказанного.

— Два месяца. Значит, ты скоро уже не сможешь работать?

Скай поежилась.

— Нет. — У нее уже начал округляться живот, хотя со стороны пока не было заметно, что ее фигура претерпевает изменения. Правда, во время интимной близости с Джаррой она все ждала со страхом и надеждой, что он, может быть, обратит внимание на едва обозначившуюся округлость. — Но ты не беспокойся, справлюсь как-нибудь. Другие ведь не пропадают.

— Одна? — он плотно сжал губы. — Не пойдет. Хорошо это или плохо, но справляться будем вместе. — Он нагнулся, взял ее за руки и притянул к себе. — Стань моей женой, Скай. Поедем домой, в «Опаловый плес». Позволь мне заботиться о тебе и нашем ребенке.

Заманчивая перспектива. Но ведь не будь она беременна, он не сделал бы ей предложения.

— Скай? — настаивал Джарра. Запрокинув ей голову, он с ожесточенностью приник к ее губам. — Скажи, что ты согласна, Скай.

Его поцелуи, объятия убаюкали ее сомнения. Знакомый вожделенный блеск его глаз позволял надеяться на счастливое совместное будущее. Она и ребенок желанны ему. Зачем же тогда отвергать его? И себе отказывать в счастье? А главное… зачем лишать ребенка отца?

Вот тогда-то Джарра и стал абсолютным хозяином ее жизни. Счастливая от того, что он не отрекся от нее, не предложил избавиться от ребенка, к тому же постоянно пребывая в полусонном состоянии столь естественном по словам врача на ранней стадии беременности, Скай предоставила ему полную свободу действий.

Через неделю они уже были женаты. Церемония бракосочетания состоялась в Новой Зеландии, так как, к великому огорчению Джарры, выяснилось, что в Австралии они могли бы официально оформить свои отношения не раньше чем через месяц.

От Скай требовалось только поставить в известность родителей и распрощаться с Сиднеем, что для нее оказалось делом несложным. Она с детства привыкла жить на чемоданах и никогда не пускала глубокие корни даже в тех местах, которые называла своим домом.

Свою квартирку она сдала во временное пользование одной манекенщице из агентства. Ее антрепренер, конечно же, всплеснул руками, когда Скай объяснила, почему она не сможет выполнить свои обязательства, обозвал ее глупой девчонкой, но контракт, хотя и неохотно, расторгнул. После короткого напряженного спора с Джаррой Скай заплатила неустойку за отказ от участия в показах и съемках по уже заключенным соглашениям, пробившую значительную брешь в ее банковском счете. Таким образом она отстояла свое право на определенную степень материальной независимости.

Когда Скай сообщила матери о своем намерении выйти замуж, Женель спросила без обиняков:

— Ты его любишь?

— Да, — призналась Скай. — Люблю. — Она была благодарна матери за то, что та не стала интересоваться у нее чувствами Джарры. Конечно, спроси Скай самого Джарру о его отношении к ней, он, безусловно, ответил бы, что любит ее. А что еще можно сказать женщине, которая носит твоего ребенка и собирается стать твоей женой? Но разве она поверила бы его заверениям?

— В загс вы не пойдете, — решительно заявила мать. — Расписываться будете здесь, дома.

Дома? Скай никогда не жила в доме родителей в Окленде, но, тем не менее, была благодарна за предложение. Женель нашла священника для совершения обряда, одобрила свадебный наряд дочери — бледно-голубой гипюровый костюм. Из Лондона позвонил брат Марк. Он пожелал ей счастья и пообещал выслать по почте подарок, так как лично присутствовать на свадьбе не мог — на работе ему не сумели подыскать замену за столь короткий срок.

Отец побеседовал с Джаррой наедине, а позже спросил у Скай, уверена ли она в своем решении.

— Ты же знаешь, мы с мамой поддержим тебя во всем, что бы ты ни решила, — заверил он. — Вовсе незачем торопиться с замужеством, о котором ты можешь пожалеть.

— Думаешь, мне придется жалеть? — Ее отец был мудрый человек, и она уважала его мнение.

Он ответил не сразу.

— Джарра мне симпатичен. У него сильно развито чувство ответственности. Насколько я понимаю, после смерти отца он стал хозяином фермы и главой семьи. И, судя по всему, материально он прекрасно обеспечен.

— Материально я сама обеспечена. — Она не транжирила деньги, которые зарабатывала, наоборот, старалась повыгоднее разместить свой капитал. — К тому же вряд ли там, где мы будем жить, есть на что тратить деньги.

— Жизнь в глубинных районах резко отличается от той, к которой ты привыкла. Думаешь, сумеешь приноровиться к ней?

— Я с детства путешествую по миру и за это время научилась адаптироваться к различным традициям, перенимать чужой язык.

— Но ты ведь, в сущности, жила в тепличных условиях, в дипломатической среде.

— Я и самостоятельно немало путешествовала. Находчивости мне не занимать, папа.

— И характера, — улыбнулся тот. Отец очень взволновался, когда она в шестнадцать лет объявила о своем желании избрать профессию манекенщицы, но они тогда жили в Нью-Йорке, и агентство, предложившее ей контракт, пользовалось всемирной известностью и уважением. Скай удалось уговорить родителей предоставить ей шанс попробовать себя в модельном бизнесе. — Что ж, если это твое истинное желание, — сказал он, — я дарую вам с Джаррой свое отцовское благословение.

Женель постаралась устроить для дочери шикарную свадьбу. Из Брисбена прилетела с мужем сестра Джарры, Бет. Волосы у нее были такие же темные, как у брата, а глаза еще более зеленые и с коричневыми прожилками. Она поприветствовала Скай равнодушным поцелуем в щеку, искоса смерив ее холодным взглядом, а в ее поздравлении, обращенном к Джарре, не слышалось восторга. Бет единственная из родных Джарры сумела вырваться на свадьбу.

На следующий день Скай с Джаррой вылетели в Брисбен. Заночевали они в гостинице, но ужинали вместе с Бет и ее мужем. На маленькое торжество был приглашен самый младший из Кейнов, Дейл.

Долговязый худощавый Дейл не уступал старшему брату в росте, но еще не приобрел зрелой мужской солидности. Он смотрел на Скай с робкой улыбкой, в которой сквозило восхищение. В адрес Джарры отпустил несколько озорных реплик, предположив, что его женитьба произведет фурор в Квинсленде. Однако со Скай он практически не общался, — очевидно, был подавлен ее ослепительной внешностью. Скай раньше уже приходилось сталкиваться с подобной реакцией со стороны юнцов.

— Вы могли бы остановиться у нас, — говорила Бет Джарре. — Но поскольку вы только что поженились… — повернувшись к Скай, она добавила: — Может быть, он организует настоящий медовый месяц, когда дожди пойдут. В сущности, тебе предстоит убедиться, что жизнью обитателей «Опалового плеса» управляют пастбищная страда и сезон дождей. — Губы Бет изогнулись в ироничной усмешке.

— Догадываюсь, — отозвалась Скай, принимая от мужа Бет бокал с содовой. — Надеюсь, я приспособлюсь к такому распорядку.

— Боюсь, у тебя нет выбора, — имея в мужьях моего братца. — В словах Бет проскальзывало сочувствие. — Нелегко его вытащить из «Опалового плеса».

— Ты скучаешь по ферме? — спросила Скай.

Бет покачала головой.

— По семье скучаю иногда. Но мне больше по душе городская жизнь, насыщенная, волнующая. На ферму я никогда не вернусь. Джарра, возможно, говорил тебе, что я всегда себя чувствовала там неприкаянной. Едва дождалась того часа, когда смогла вырваться в большой мир, расправить крылья. И ни минуты об этом не жалею.

Позже Джарра предложил Бет показать Скай свои эскизы, и они всей компанией отправились в ее студию, оборудованную в глубине дома.

Мужчины через несколько минут ушли смотреть по телевизору матч по крикету между командами Австралии и Англии. Женщины остались одни.

— У тебя большой талант, — с теплотой в голосе промолвила Скай, восхищаясь образцом ткани смешанных цветов — охры, янтарного и грязновато-зеленого. — Из этой ткани получится замечательная драпировка для гостиной, да и шторы из нее будут смотреться восхитительно.

— Мм. Вообще-то этот эскиз навеян красками «Опалового плеса». Я действительно испытываю ностальгию по отчему дому, хотя жить там постоянно ни за что не соглашусь. — Бет, прислонившись к длинному рабочему столу, пытливо посмотрела на гостью. — Ты ведь еще не была у нас?

— Нет. — Скай с досадой отметила, что голос ее дрогнул.

Бет с сомнением взглянула на нее.

— Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься.

— Не терпится убедиться собственными глазами. — Скай не лгала, хотя ожидала встречи с «Опаловым плесом» с некоторым беспокойством. Ей мало что было известно о жизни на ферме, и она плохо представляла, что ее там ждет.

Бет поджала губы.

— Очевидно, ты все-таки пребываешь в неведении. О чем думает Джарра, черт бы его побрал?

Скай вскинула голову, приготовившись дать отпор. Бет покраснела.

— Извини, я не хотела никого обидеть… Я очень люблю брата, но он порой страдает близорукостью. И при этом проявляет недюжинную решимость. — Она смерила мимолетным взглядом пока еще стройную фигуру Скай. — Обычно он старается не для себя. Для любого из нас он в лепешку расшибется, если убежден, что это необходимо. И ради «Опалового плеса» готов на все. Просто… никто из нас даже помыслить не мог, что он решится связать свою судьбу с женщиной, которая, возможно, не разделит его любовь к нашей земле.

— Надеюсь, я полюблю «Опаловый плес», — тихо сказала Скай. — Я знаю, как он привязан к ферме. Вообще-то я легко приспосабливаюсь к новым условиям.

— Тебе придется приспособиться. — Бет со вздохом стала убирать образцы. — Я вовсе не хотела обижать тебя, Скай, и была бы очень рада, если бы мы подружились.

— Конечно, подружимся. И я нисколько не обижена. Я понимаю: ты волнуешься за брата.

— И за тебя тоже. С другой стороны, вы взрослые люди.

— Да. — А скоро у них появится малыш. И, будучи взрослыми людьми, они полностью отдают отчет своим поступкам. А Джарра, как верно заметила его сестра, сделал то, что считал нужным.

На прощание Бет сказала ей:

— Если почувствуешь, что тебе необходимо развеяться, приезжай к нам. Мы всегда будем тебе рады. Приятно иногда провести пару недель в городе, сменить обстановку, так сказать, чтобы не сойти с ума.

— Спасибо. — Скай была крайне признательна Бет за столь щедрое великодушие, — если учесть, что они едва знакомы.

— Мы теперь одна семья, — заверила ее Бет. — Милости просим.

На следующий день они на самолете местной авиакомпании вылетели в Маунт-Айзу, где Джарру ждал его собственный четырехместный самолет «Цесна».

— И многие здесь имеют собственные самолеты? — поинтересовалась Скай.

— Пожалуй. Самый оптимальный вид транспорта для больших расстояний.

— А в Брисбен ты тоже сам летаешь?

Джарра покачал головой.

— Бензобака «Цесны» не хватает до Брисбена. Мне пришлось бы дважды по пути делать дозаправку.

Скай, конечно, знала, что Джарра живет далеко от Сиднея, но в полной мере не представляла, сколько сил и времени он тратил каждый раз, навещая ее.

— Я даже не сознавала, что тебе так сложно и долго добираться до Сиднея. Пересаживаться с самолета на самолет и вообще…

— Да, на это уходит какое-то время, — согласился он. — А в сезон дождей взлетную полосу возле усадьбы дюймов на шесть заливает водой и приходится четыре-пять часов трястись в автомобиле до Маунт-Айзы. Это если дороги не затоплены.

Они летели над пустынными желто-коричневыми равнинами и холмистыми районами, изрезанными узкими речушками. У Скай захватывало дух от всей этой первозданной красоты. Словно загипнотизированная, таращилась она в лобовое стекло самолета.

— Мы теперь летим над «Опаловым плесом», — объявил Джарра через некоторое время. — Вон забор, проходящий по границе наших владений.

— А где противоположное ограждение?

— Отсюда не видно весь «Опаловый плес».

Не видно? Скай изумленно заморгала.

— И вся ваша земля обнесена забором?

— Есть парочка участков с весьма суровым рельефом; скот туда так и так не суется. А все остальное — да, обнесено. Мы закончили огораживать несколько лет назад.

Скай плохо представляла, как можно обнести ограждениями такую огромную территорию. Должно быть, на это ушли многие годы.

Извилистые ленты ручьев обрамляли узенькие полоски зелени, остальное пространство занимали красные холмы, покрытые сухой травой и низкими чахлыми деревцами.

Тут и там виднелись стада пасущихся коров и баранов, а вон табун лошадей пронесся по равнине и скрылся в зарослях глубокого оврага. Скай подалась вперед, пытаясь проследить за их продвижением.

— У вас здесь есть дикие лошади?

— Да. Мы их время от времени табуним.

— А вон там неужели ветряк?

— Угу. Их у нас на ферме десять. Качают воду из артезианских колодцев для скота.

— А там скотные дворы? — Скай стала пристально всматриваться в огороженные участки.

— Загоны для скота. Благодаря им не приходится отгонять скот в приусадебные загоны, когда мы обрабатываем дальние пастбища.

— А они большие? — Скай заметила несколькозаборов.

— Самое маленькое — несколько сот квадратных километров. Некоторые по нескольку тысяч. — Оторвав руку от панели управления, Джарра указал на неровный овал воды внизу, питавшийся от извилистой речки. По берегам росли густые темные деревья. — Это тот самый водоем, в честь которого названа ферма. — Самолет пошел на снижение. — А вон рядом на возвышении наша усадьба.

В лучах солнца водоем переливался густым таинственным радужным блеском. Скай не сразу оценила габариты возвышающегося возле него огромного дома. Он стоял на плоской вершине каменного выступа посреди квадратной зеленой лужайки, окаймленной по краям кустарниками и деревьями. Длинное прямоугольное двухэтажное здание с красной крышей, верандой, опоясывающей дом с трех сторон, и крытым балконом, протянувшимся по фасаду на верхнем этаже, выглядело впечатляюще. Рядом поблескивала на солнце голубая вода.

— У вас и бассейн есть?

— Построили несколько лет назад. Тогда цены на скот были высокие. Когда возвращаешься с пастбищ с ног до головы в бычьей муке, окунуться в бассейне — сущее блаженство.

— А я думала, бычья мука — это эвфемизм выдумщиков.

— У нас это объективная реальность, — усмехнулся Джарра.

Скай углядела еще один ветряк и черную железную башню с круглой тарелкой-антенной, направленной вверх.

— Наша связь с внешним миром, — подтвердил Джарра. — Телекоммуникационная вышка.

Он сделал круг над усадьбой. От дома отделилась фигура и побежала, размахивая рукой. У другого здания, где стояли машины, появились еще несколько человек. Задрав головы, они наблюдали за самолетом.

— Нас встречают, — сказал Джарра.

Скай нервничала и потому даже не улыбнулась в ответ. На свадьбе Бет была единственным представителем семьи Джарры, и Скай не очень верила тому, что отсутствие остальных его родственников объяснялось только тем, что их поздно известили о торжестве и дальней дорогой.

Джарра повел самолет на посадку. Скай закрыла глаза, стараясь подавить тошноту. Самолет колесами коснулся земли и вскоре остановился.

Джарра выключил мотор, и наступила оглушающая тишина. Скай подняла веки, когда он провел пальцами по ее щеке.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросил Джарра.

Скай кивнула.

Джарра на мгновение прижался к ее губам.

— Ты совсем бледная. Мы уже почти дома. Сейчас ляжешь и отдохнешь.

— Мне вовсе незачем ложиться. Правда. — Она надеялась, что сразу почувствует себя лучше, как только ощутит под ногами землю.

Послышалось тарахтение приближающегося автомобиля. Джарра повернул на звук голову.

— А вот и Келли на «нисане».

По небу плыли облака, но они не скрывали раскаленного солнечного диска. Едва Джарра открыл дверцу кабины, кожу опалил горячий воздух. Неужели сейчас зима?

Джарра вылез из самолета, спустил на землю Скай и, поддерживая ее за талию, представил сестре.

Келли, крепко сбитая энергичная девушка с короткими каштановыми волосами, в клетчатой рубашке и джинсах, радостно обняла Скай.

— Наконец-то мы имеем счастье лицезреть таинственную привязанность Джарры! Ты еще красивее, чем на фотографиях!

Скай, хотя и смутилась, была благодарна девушке за радушный прием.

— Спасибо…

— Отведи Скай в машину, Келли, — вмешался Джарра. — А я пока багаж перенесу.

— Конечно. — Келли, казалось, удивилась, что Скай не может пройти сама несколько ярдов, но, не говоря ни слова, подвела невестку к грузовику и распахнула дверцу. Очевидно, она привыкла беспрекословно выполнять распоряжения старшего брата.

Джарра сложил чемоданы в кузов и сел подле Скай, одной рукой обняв ее за плечи.

— Поехали.

К дому вела грунтовая дорога. Из-под колес грузовика поднималась красная пыль, летевшая в окна.

— Бычья мука? — уточнила у Джарры Скай.

— Она самая. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — кивнула она.

Грузовик тряхнуло на выбоине, и Скай непроизвольно охнула.

— Осторожнее, Кел! — рявкнул Джарра.

— Простите. — Келли виновато посмотрела на невестку.

Они затормозили перед домом. На веранде у открытой двери стояла немолодая темноволосая женщина в бежевом льняном платье. Когда Джарра помог Скай выйти из машины, она спустилась по широким невысоким ступенькам им навстречу. Джарра, твердо поддерживая Скай за талию, повернулся к женщине.

— Привет, мама.

— Ну… значит, вот она твоя жена. — Проницательные серо-зеленые глаза, абсолютно такие же, как у сына, дружелюбно воззрились на Скай. — Настоящая красавица. — Секунду помедлив в нерешительности, она протянула ей свою огрубелую руку. — Мы, разумеется, знаем тебя по фотографиям в журналах. Добро пожаловать в «Опаловый плес», дорогая. — Скай пожала протянутую руку, и миссис Кейн поцеловала ее в щеку. — Мы все с нетерпением ждали встречи с тобой. Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.

— Спасибо, я в этом не сомневаюсь. — Скай не стала заострять внимание на том, что в голосе матери Джарры прозвучали нотки сомнения. — Какой чудесный дом. — Законченная простота белых стен, просторной веранды и балкона поражала изысканной элегантностью строгих линий, смягченных зеленью растущих вокруг кустарников и вьющихся растений. Лианами были оплетены столбы веранды, а лиловая пышная бугенвиллея разрослась до самой крыши балкона, распластавшись там на рифленом железе.

— Пойдемте в дом, — пригласила миссис Кейн. — Я приготовила чай, но если вы желаете что-то еще…

— Чай — это замечательно, — заверила женщину Скай.

В холле сверкали отполированные до блеска половицы. После слепящего уличного света помещение казалось темным, и Скай поначалу едва разглядела убранство — бледно-золотистый круглый ковер, узкий стол, на котором стояла медная ваза с садовыми цветами, и картины на стенах.

— Скай, наверное, захочет сначала освежиться, — сказал Джарра. — А я занесу наверх багаж.

— Мы приготовили для вас большую спальню, — сообщила миссис Кейн, — и перенесли туда твои вещи.

— Мама, зачем? — нахмурился Джарра. — Это всегда была твоя комната.

— Теперь она ваша, твоя и твоей молодой жены. Конечно, у нас было мало времени…

Скай пришла в смятение.

— Мы не можем выселить вас из вашей спальни…

— Зеленая комната мне всегда больше нравилась. Оттуда замечательный вид. И она довольно просторная. Мне там будет удобно. Между прочим, в большой спальне есть отдельная ванная.

Скай глянула на Джарру, но тот только пожал плечами.

— Сюда, Скай.

Они поднялись по лестнице и пошли по широкому коридору. Скай с интересом рассматривала картины на стенах. Джарра скромничал, когда говорил, что у них в «Опаловом плесе» есть несколько картин. «Несколькими картинами» оказалась весьма примечательная коллекция, главным образом произведений австралийского искусства — пейзажи, омытые ярким солнечным светом, далекие горы, серо-зеленые деревья с отслаивающейся корой, городские пейзажи, абстрактные полотна.

Джарра плечом толкнул одну из дверей, и первое, что увидела Скай, войдя в комнату, это водоем, а за ним, насколько хватал глаз, бескрайняя ширь и вдали на горизонте едва вырисовывающаяся гряда низких холмов.

Джарра поставил чемоданы у широкой кровати с резным деревянным изголовьем. В одном углу стоял огромный гардероб с зеркальными дверями и таким же резным узором, как на кровати, застеленной богатым покрывалом из золотистой парчи с шелковой бахромой.

Скай провела ладонью по резной полированной спинке.

— Мебель досталась нам от моих прародителей, — объяснил Джарра. — Но матрас на кровати хороший, новый. Мама любит старинные вещи, которые служили еще самым первым обитателям усадьбы. Ты можешь заменить их на что-то более современное.

— Что ты! Разве я посмею заменить мебель, которая служит вашей семье на протяжении нескольких поколений? — старинная мебель вселяла чувство надежности и постоянства.

Скай огляделась. Стеклянные складывающиеся двери вели на балкон, где стояли парусиновый шезлонг и низкий столик. Сетки, защищающие от комаров, были почти не заметны.

— Мы можем занять какую-нибудь другую комнату, если тебе эта не нравится, — предложил Джарра.

— Спальня на вид очень удобная. Ты уверен, что твоей матери не жаль расставаться с ней?

— Ты же слышала, что она сказала. Ванная там. — Он указал на крашеную дверь.

Скай умылась, освежила лицо косметикой, чуть подкрасив губы и глаза. Когда она вышла из ванной, Джарра доставал из шкафа клетчатую рубашку, как у сестры, и потертые джинсы.

— Я только ополоснусь быстренько, — сказал он. — Будешь переодеваться?

— Думаешь, нужно? — Скай нервно глянула на свои легкие брюки и шелковую блузку.

— Только если есть желание. Ты выглядишь замечательно. — Он улыбнулся и подошел к ней. — Как всегда. Может быть, все-таки приляжешь?

— Я не инвалид. — Сейчас причиной ее тошноты были нервы, а не беременность. — Я почувствую себя лучше, когда выпью чаю и что-нибудь съем.

— Значит, тебя мутит? — он пристально посмотрел ей в лицо.

— Да нет. Просто устала немного. Джарра, хмурясь, постоял с минуту и со словами: «Я быстро», — исчез в ванной.

Когда он вернулся в комнату, Скай находилась на балконе, погруженная в созерцание холмистой равнины, простирающейся за эвкалиптами и акациями, растущими на берегу водоема. Он сзади обхватил ее за талию и притянул к своей груди, губами коснувшись виска.

— Ну, как тебе все это?

— «Опаловый плес»? Очень… большой, — ответила она, понимая, что эти слова и близко не выражают ее впечатлений.

— Да, нужно время, чтобы к нему привыкнуть. — Он повернул ее к себе лицом. — И мне нужно привыкнуть к тому, что ты здесь. — Он ласково ощупывал ладонями ее фигурку, словно желая убедиться, что она живая, настоящая. — Я хочу поцеловать тебя, но боюсь, не смогу остановиться. А нас ждут мама с Келли.

— Да. — Скай высвободилась из его объятий. — Пожалуй, нам лучше спуститься вниз.

Чай сели пить на веранде со стороны бассейна. Скай обрадовалась, увидев на столе бутерброды, булочки с маслом, варенье и сливки. Фарфоровые чашки с блюдцами поражали красотой и изяществом, и Скай невольно подумала, что, возможно, сервиз достали из глубины какого-нибудь шкафа специально в честь ее приезда.

Она без аппетита жевала бутерброд, отвечая на вопросы Келли о ее жизни и работе. Миссис Кейн расспрашивала невестку о ее семье. Келли через некоторое время сказала, что ей нужно навестить собак. Скай вызвалась помочь убрать со стола, но миссис Кейн предложила:

— Показал бы Скай усадьбу, Джарра.

— Если у нее нет возражений. — Он вопросительно взглянул на жену.

— Нет, конечно.

— Тогда пошли. Сначала экскурсия по дому.

Комнаты первого этажа были большие и просторные, почти все с выходом на тенистую веранду. В гостиной Скай обратила внимание на добротный буфет викторианской эпохи, в котором был выставлен старинный фарфор.

— Сколько лет дому? — поинтересовалась она.

— Этот построен в шестидесятых, когда отец женился на матери и привез ее сюда. Она сама придумала планировку. А тот, что построили мои пращуры, находится вон там, рядом с жилыми помещениями работников. — Джарра указал в окно на расположенный на некотором удалении деревянный дом. Он имел высокую крышу, очевидно, чтобы сохранялась прохлада, предположила Скай. Чуть дальше стояло здание подлиннее. Оно было обнесено по периметру верандой, почти такой же широкой, как сам дом.

— У нас теперь почти нет постоянных работников. Двое всего. Они живут в старой усадьбе. Но когда приходит пора объезжать пастбища, мы еще несколько человек нанимаем. Я позже познакомлю тебя с ними.

В парадной гостиной соседствовала в элегантной гармонии мебель разных периодов и стилей, но чувствовалось, что обитатели усадьбы редко используют эту комнату.

— Семейное наследство, — объяснил Джарра. — Кое-что досталось от Кейнов, некоторые вещи мать унаследовала от своих родителей.

Следующая комната, с телевизором в одном углу и книжными полками, имела более жилой, будничный вид.

— Это библиотека?

— Библиотека там. — Джарра провел ее в длинную узкую комнату, где стояли письменный стол из красного дерева, шезлонг и два мягких кресла. Три стены занимали полки с книгами и журналами; застекленная дверь в четвертой вела на веранду. — Комната не очень большая, но книг здесь помещается много.

— Какая красота! — Скай восхищенно огляделась.

— Мы и твои книги пристроим.

— Я большинство из них продала.

— Зачем?

Скай пожала плечами.

— Мне и с родителями, и после так часто приходилось переезжать с места на места, что я, по их примеру, научилась избавляться от лишних вещей. Только несколько книг оставила. — Две коробки с книгами, с которыми она не пожелала расстаться, находились сейчас в пути, где-то между Сиднеем и «Опаловым плесом». — Они не займут много места.

Глава 8

На верхнем этаже Джарра жестом указал на дверь зеленой комнаты, в которую перебралась его мать, но заводить Скай внутрь не стал. Поскольку это была угловая комната, Скай предположила, что окна там по двум сторонам. Очевидно, как раз это и имела в виду миссис Кейн, когда говорила, что вид из зеленой комнаты ей нравится больше.

Во всех направлениях от усадьбы тянулся однотипный ландшафт — бескрайний ковер красной земли с изредка встречавшейся пыльной растительностью. Разнообразие вносил только глубокий темный водоем перед домом.

Джарра толкнул дверь в свою прежнюю спальню, выходившую окнами на надворные постройки за домом. На стене висела фотография. Скай пригляделась и увидела молодого улыбающегося Джарру в широкополой шляпе, чуть сдвинутой набок. В руке он держал веревку, а у ног его лежал здоровенный бык с внушающими ужас рогами и связанными ногами.

Скай удивленно посмотрела на мужа.

Тот смущенно рассмеялся.

— В юные годы я представлял себя укротителем быков, — признался он.

— Ты их арканил?

— Нет. — Джарра от души расхохотался. — Трюк заключался в том, чтобы измотать быка до усталости. Гонишь его через кусты верхом на коне и, как только он замедляет ход, соскакиваешь с лошади и цепляешься за его хвост. Бык поворачивается, чтобы наброситься на тебя, а ты в этот самый момент скручиваешь ему хвост, валишь на землю и спутываешь веревкой.

— По-моему, это очень опасно.

— Больше мы их так не ловим. Даже тогда, — он кивнул на фотографию, — многие уже пользовались моторизованными арканами. Но в «Опаловом плесе» это считалось вроде как обязательным ритуалом. У нас на ферме работали матерые погонщики, которые всю жизнь только крупным рогатым скотом и занимались. Так вот, они не признавали других способов. И отец мой… был человек консервативный, не очень охотно принимал новшества. Долго его пришлось уговаривать, пока он согласился взять на вооружение моторизованные арканы. Когда я первый раз ему это предложил, думаю, он счел, что я струсил.

— Тебе случалось получать ушибы, повреждения?

— Часто. Все время с пастбищ в синяках возвращался. А однажды один здоровый коварный бык разодрал на мне рубашку и полоснул рогом от шеи до пупка. В сущности, это была просто царапина, но уж крови из меня вылилось… После того случая, думаю, мама и заставила отца пригласить на ферму подрядчиков со своими машинами.

— А шрама у тебя нет.

— Нет. Как я и сказал, это была просто царапина.

Скай заглянула в несколько пустующих спален, посмотрела две ванные, из которых одна служила душевой. Интерьер дома отличала простота и практичность. В помещениях просторно, светло, потолки высокие. Даже коридоры были широкие.

В рабочем кабинете хозяина фермы, расположенном на нижнем этаже, Скай увидела функциональный письменный стол, портативный компьютер, картотечный шкаф и полки со стопками папок и бумаг.

— Здесь все так по-деловому, — восхищенно заметила она.

— Ферма — это предприятие, и управлять ею надо соответствующим образом, иначе ты банкрот. Мы теперь даже торговые операции производим с помощью компьютера.

Когда они проходили через большую кухню с лавками из нержавеющей стали и длинным деревянным столом, мать Джарры, убиравшая что-то в один из двух огромных холодильников, на мгновение оторвалась от дела и рассеянно улыбнулась им.

Джарра показал Скай хозяйственные помещения — прачечную с душевой и комнату-холодильник. На длинной вешалке у входной двери висели в ряд широкополые шляпы и водонепроницаемые куртки. Джарра снял одну шляпу и надел Скай на голову.

Натянув одну из пар сапог, также стоявших в ряд у двери, он глянул на ноги жены в кроссовках и, по-видимому, решив, что обувь у нее подходящая, повел на улицу.

Они пошли вдоль забора огорода, укрытого нейлоновой сеткой. Впереди за садом копошились за проволочной оградой с десяток кур.

На веранде старого дома отдыхали, потягивая из банок напитки, несколько мужчин.

— Пойдем, познакомишься с ребятами, — сказал Джарра. — А то они умирают от любопытства.

Мужчины с обветренными загорелыми лицами, некоторые почти черные от постоянного пребывания под палящими лучами солнца, увидев, что к ним приближается женщина, поднялись на ноги, с интересом разглядывая Скай.

— Привет, ребята. Это моя жена Скай, — представил ее Джарра.

Один из мужчин бросил к посеревшим деревянным ступенькам дымящуюся сигарету и раздавил в пыли грязным сапогом.

— Ну ты и темная лошадка, Джарра! — он шагнул вперед. — Здравствуйте. — Мужчина снял замызганную широкополую шляпу, обнажив седую голову, и протянул Скай мозолистую руку. — Джек Андерсон. Счастлив познакомиться с вами, Скай. Вы уж держите в узде этого парня.

Джарра насмешливо приподнял бровь, словно бросая ей вызов.

— Постараюсь, — пообещала Скай.

— Джек работает с нами на выгонах вот уже пятнадцать лет, — объяснил Джарра. — В пору своей бесшабашной молодости, до того как фермеры стали перевозить скот на станции грузовым автотранспортом, он был гуртовщиком, и ему нравится думать, будто это он научил меня всему, что я знаю и умею.

— А кто же? Конечно, я, паря, и помни всегда об этом, — отозвался Джек.

Подошли другие работники. Приветствуя Скай, они приподнимали шляпы или протягивали руки. Среди них была и женщина, жена одного из мужчин, одетая, как и все остальные, в сапоги, джинсы и рубашку с открытым воротом.

Вдруг из обнесенной проволокой псарни, расположенной чуть в отдалении под сенью деревьев, донесся лай собак и во двор с ревом вкатила еще одна машина — разбитый грузовик с прикрепленной спереди прочной металлической рамой, к которой были прицеплены несколько покрышек.

— А вот и команда бычаров прибыла, — объявил Джарра и представил жену трем парням, которые, спрыгнув с машины, неспешной походкой подошли к собравшимся.

Молодые, на вид нахальные, они дерзко улыбались ей с самоуверенностью заправских донжуанов. Скай мысленно рассмеялась, заметив, как мгновенно заносчивость на их лицах сменилась глубоким почтением, когда Джарра представил ее как свою жену.

— Ты произвела фурор. Первое время только о тебе будут говорить, — заверил Джарра, уводя ее от толпы, чтобы показать генератор, снабжающий энергией дом и гараж, где стояли несколько машин, а также трактор и большой желтый грейдер.

— Приходится самим заботиться о дорогах на нашей земле, — объяснил Джарра в ответ на ее изумленный взгляд. — И мы постоянно прокладываем новые.

На еще одном огороженном участке храпели и фыркали с десяток дюжих лошадей.

— Пастбищные лошади, — сказал Джарра.

— Пастбищные?

— Ну да, обученные для работы на выгонах.

— Так вы до сих пор используете лошадей?

— Всего несколько. Почти все фермы перешли уже на вертолеты и мотоциклы, но в «Опаловом плесе» есть очень лесистые участки, а матерые быки, едва заслышав вертолет, сразу бросаются в заросли. Так вот я их оттуда предпочитаю выгонять верхом на коне, с помощью собак.

— А там что за лошади? — за проволочным ограждением, под сенью красивого эвкалипта с остроконечными удлиненными листьями, стояли, помахивая хвостами, еще несколько лошадей.

— Это наши чистопородные кобылы.

Джарра, поддерживая Скай за талию, зашагал к загону.

— То есть английские чистокровные верховые?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Австралийской породы. Их используют в скотоводческом хозяйстве. Они вроде как мое хобби.

Облокотившись на ворота рядом с Джаррой, Скай наблюдала за кобылами, пощипывающими скудные пучки золотистой травы.

— На вид они не очень рослые.

— Лошади этой породы не бывают крупными. Они хорошо берут препятствия, — объяснил Джарра. — Это прекрасные десятиборцы. Некоторые из них — первоклассные скакуны и барьеристы, но основное их предназначение — ходить за скотом. И я до сих пор использую их в пастбищную страду. В конце концов, для этого они и были выведены. А тех лошадей, что хорошо двигаются, не теряют спокойствия и имеют хорошую родословную, мы спариваем для дальнейшего разведения.

— Это считается самостоятельная порода?

— Да. Мы регистрируем наших лошадей и ведем родословную.

Одна из кобыл — соловая, с умной красивой мордой и большими подернутыми влагой глазами — вскинула голову, заржала и, иноходью подбежав к ограждению, засопела Джарре в плечо.

— Умеешь ездить верхом? — спросил Джарра, потирая лошадиную морду.

— В детстве, лет в двенадцать-тринадцать, у меня была пони. Потом отца перевели в другую страну и лошадку пришлось продать. — Скай очень тяжело переживала утрату, и, когда ей предложили купить другого пони, она, опасаясь новых разочарований, отказалась.

Джарра потрепал кобылу по лоснящемуся затылку.

— Поздоровайся со Скай.

Скай нерешительно протянула руку. Лошадь нетерпеливо загарцевала на месте и тряхнула гривой в ее сторону. Джарра рассмеялся.

— Это Стардаст. У нее скоро будет детеныш от Мунфлита. Вообще-то, ей не положено жеребиться, во всяком случае не сейчас и не от него. Мунфлит — рабочая лошадь, хотя я подумываю отправить его в стадо племенных жеребцов. Он как-то ночью проломил ограждение и забрался к ней. И вот теперь она жеребая не ко времени. Но детеныш должен быть хороший.

Стардаст нагнула голову и тихо выдохнула через ноздри, затем, вытянув морду, стала нюхать рубашку гостьи. Скай робко погладила теплый холеный загривок, нежно провела рукой по длинной костлявой морде до мягкой челки.

— Красавица.

— Голова у нее хорошая, сложение замечательное, и она резвая, проворная. Эти качества, мы надеемся, она и передаст своему отпрыску. А вот норов бы не желательно.

— Очень горячая?

— Не то чтобы горячая, но порой непредсказуемая. В ней словно пружина какая-то сидит, покапризничать любит. — Он лукаво взглянул на Скай, языком оттопырив щеку. — Женский характер.

Скай скорчила ему рожицу. Джарра расхохотался.

— Может быть, я опять научусь ездить верхом.

— Только не во время беременности. И не на Стардаст.

Заявление в духе мужчины, отметила про себя Скай, скорее удивленная, чем рассерженная его командирским тоном, но спорить не стала. В книгах для молодых мам, которые она читала, указывалось, что беременным женщинам следует делать специальную гимнастику, но любые новые физические упражнения, требующие больших затрат энергии, строго противопоказаны. А ведь она сто лет не сидела на лошади. Значит, верховая езда для нее новое занятие, справедливо рассудила Скай.

Когда они вернулись с экскурсии, в доме было пустынно и тихо.

— Мне нужно сходить проверить кое-что по хозяйству, — сказал Джарра. — Мама должна быть где-то здесь. — Он огляделся.

— Не беспокой ее. Я распакую чемоданы и, может быть, прилягу отдохнуть.

— Хорошая мысль.

Последние слова Джарра произнес с видимым облегчением, и Скай пришла в уныние. Возможно, ему с момента приезда не терпелось «проверить кое-что по хозяйству», просто он не знал, что делать с ней.

Скай нашла пустые ящики с вешалками и разобрала привезенные вещи, затем сняла с кровати покрывало и легла, но сон не шел — сказывалось нервное возбуждение. Заслышав во дворе шум, она поднялась, умылась и, причесавшись, спустилась вниз.

Миссис Кейн чистила гору овощей на кухне, наполненной ароматом жарящегося мяса. Скай предложила свои услуги. Мать Джарры взглянула на нее в замешательстве, но от помощи невестки не отказалась.

— Эрик к чаю приедет, — сообщила она. — Вот тогда, можно сказать, со всей семьей будешь знакома.

— Буду очень рада.

На кухне появилась Келли и своей оживленной болтовней разрядила атмосферу неловкости. Скай понимала, что миссис Кейн старается помочь ей адаптироваться в новой обстановке, хотя она, очевидно, была разочарована тем, что старший сын женился так неожиданно и в сущности тайком. Возможно, она также не одобряла и его выбор. Равно как и дочь, миссис Кейн, должно быть, и верхом на лошади, и за рулем автомобиля с приводом на четыре колеса чувствует себя не менее уверенно, чем на кухне. Скай уже начинала остро ощущать свою неадекватность в роли жены фермера.

Скай помогла Келли разложить приборы на полированном овальном столе в гостиной.

— На пять персон, — сказала Келли. — Работники будут есть на кухне, хотя и там места для всех маловато.

Скай поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. Вряд ли обитатели усадьбы имели обыкновение переодеваться к ужину, но поскольку она целый день ходила в одном наряде, то сочла, что ей все же следует сменить туалет, — ведь это ее первый ужин в семье Джарры.

Она освежилась в душе и, обмотавшись полотенцем, перебирала одежду, которую чуть раньше развесила в шкафу. В спальню вошел Джарра. Он был без сапог, очевидно оставил их внизу; джинсы и рубашка в красной пыли, волосы влажные от пота.

Когда она обернулась к нему, Джарра улыбнулся.

— От тебя веет райской свежестью. Ты изумительно хороша, — сказал он, окидывая ее фигурку плотоядным взором. — Я тебя не касаюсь — грязный весь. Ты уже закончила в ванной? Мне нужно принять душ.

— Закончила. Вот думаю, что к ужину надеть.

— У нас здесь не ужин, а чай. Надень ту шуршащую голубую тряпочку, что мне нравится. Мой братишка отпадет, на коленях будет перед тобой ползать. Гарантирую.

— Джарра!

Он со смехом направился в ванную, но в дверях оглянулся.

— Правда, если ты к моему возвращению все еще будешь кутаться в полотенце, ему вообще не удастся с тобой познакомиться сегодня. Я просто швырну тебя на кровать и буду наслаждаться тобой до утра.

Этого родные Джарры им уж точно не простят. Скай бросила на мужа осуждающий взгляд.

— Прими-ка ты лучше холодный душ.

Шуршащей голубой тряпочкой Джарра называл скроенное по косой короткое атласное платье на бретельках, плавно скользящее по ее фигуре, но не облегающее. В нем не будет заметно, что она уже чуть набрала вес, но от бюстгальтера придется отказаться. Конечно, это несколько торжественный туалет для семейного ужина, но не вычурный, убеждала себя Скай, и, если не надевать украшений, вид у нее будет вполне благопристойный.

Перед ужином они, устроившись на веранде возле столовой, потягивали напитки. Миссис Кейн не стала переодеваться, а Келли сменила джинсы с клетчатой рубашкой на хлопчатобумажную юбку и блузку.

— Ты выглядишь потрясающе, — прокомментировала Келли, восхищаясь голубым платьем Скай. — А вообще-то тебе любой наряд к лицу.

— Спасибо. — Скай, опустившись на стул, к которому ее подвел Джарра, воздержалась от ответного комплимента, который наверняка прозвучал бы покровительственно. Келли — милая симпатичная девушка, но в данный момент говорить это было неуместно.

Джарра подал женщинам бокалы с напитками и как раз открывал для себя маленькую пузатую бутылку с пивом, когда возле дома резко затормозил автомобиль с приводом на четыре колеса, из которого выпрыгнул молодой парень в сапогах, джинсах и мятой рубашке. Волосы у него были того же цвета, что у Келли, но телосложением он напоминал Джарру.

— Видать, за милю учуял, — сказал Джарра, приподнимая в руке бутылку. — Полагаю, тебе тоже налить?

— Спасибо. — Парень широко улыбнулся и с легкостью перескочил через перила веранды, почти беззвучно приземлившись на половицах. Его взгляд остановился на Скай. — Вот это да! Должно быть, ты моя невестка. А я Эрик.

— Я так и поняла, — улыбнулась ему Скай.

— Ну и красотка. Теперь мне ясно, почему старина Джарра поторопился окольцевать тебя до того, как привез домой, — восхищенно проговорил Эрик. — Иначе ему пришлось бы сражаться за тебя со всей округой…

— Эрик! — осадила сына миссис Кейн.

— Прошу прощения, — извинился тот, без тени смущения подмигнув старшему брату. — А мне можно поцеловать краснеющую невестку?

— У нее спроси, — ответил Джарра. — Только целуй по-братски, брат. И, пожалуй, для начала тебе не мешало бы принять душ.

Эрик заулыбался во весь рот, озорно глядя на Скай.

— Не возражаешь, сестренка?

Скай с улыбкой подставила ему щеку. Эрик коснулся ее губами и, выпрямившись, воскликнул:

— Ну и ну! Вот и верь после этого старшему брату! Самую красивую женщину в Сиднее отхватил! И как только ему удалось заманить тебя сюда?

— Она забеременела от меня, — сухо ответил за жену Джарра, — как ты, наверное, уже догадался. И я буду очень признателен, если ты не станешь трезвонить об этом на всю округу. Это никого, кроме семьи, не касается. Соседям также не обязательно знать точный день нашей свадьбы.

Скай покраснела.

— В наше время таким вещам все равно никто не придает значения, — поспешила нарушить неловкое молчание Келли.

Скай глянула на миссис Кейн. Та не казалась удивленной. Очевидно, что она уже смирилась с неизбежным.

— Держи. — Джарра вручил Эрику бутылку. — Расслабься. Скай, налить еще лимонада?

Она протянула свой бокал. Джарра, склонившись над женой, перехватил ее взгляд, молча то ли извиняясь, то ли оправдываясь: «Лучше уж сразу сообщить. Они наверняка догадались, в чем дело».

В общем-то он прав, решила Скай. Скоро причина их поспешной женитьбы так или иначе откроется. Интересно, он хоть матери-то намекнул о ее беременности, когда уведомлял о своем намерении вступить в брак. Хотелось бы в это верить, думала Скай, хотя по своему, пока еще скудному опыту знала, что Джарра не имел склонности к подробным объяснениям.

Эрик, взяв на себя роль тамады, приподнял бутылку с пивом и произнес:

— Поздравляю, брат.

Он примостился на широкой перекладине стенки веранды, а Джарра, привалившись рядом к столбу, сказал, обращаясь к младшему брату:

— Мы, когда летели сюда, заметили на тридцатой миле довольно большой табун диких лошадей. Надо будет заняться ими, когда закончим объезд пастбищ.

Эрик кивнул.

— Да. Последние два года не было недостатка в кормах, вот они и распоясались.

Скай сидела, потягивая напиток. С наступлением темноты резко похолодало. Братья говорили о том, что нужно ремонтировать буровой колодец — подправить обшивку и заделать стыки.

Миссис Кейн через некоторое время извинилась, сказав, что пойдет проверит, готов ли ужин, а вскоре за ней удалилась и Келли. Эрик, допив пиво, пошел принять душ и переодеться.

Джарра повернулся к жене.

— Мы совсем о тебе забыли. — Он отошел от столба, у которого стоял все то время, что беседовал с братом. — Налить еще?

Скай покачала головой и, поставив на железный стол свой наполовину опустошенный бокал, поежилась.

— Ты же замерзла! Нам следовало раньше пойти в дом.

Келли объявила, что ужин готов. Джарра помог Скай подняться со стула. Он привлек жену к себе, ладонью потирая ее оголенную руку.

— Пойдем в дом. Там согреешься.

На ужин подали ростбиф с овощами и пудинг. Скай ела мало. Она предпочла бы поужинать просто салатом с хрустящим хлебом. За столом не утихали разговоры, и время от времени Джарра или Келли поворачивались к ней, объясняя, о чем идет речь. Скай предположила, что объезд пастбищ был отложен до возвращения Джарры. Эрик оставил на Главном выгоне двух постоянных работников фермы, которые что-то там ремонтировали.

— Жаль, что вы остались без медового месяца, — посетовала Келли. — В наших краях свадьбы играют в основном в сезон дождей, по окончании пастбищной страды.

— Впереди много дождливых дней. Так что еще успеем насладиться медовым месяцем.

— Пожалуй, ты права. Вы умно поступили, что поженились в Новой Зеландии.

Позже, когда они поднялись в свою комнату, Джарра сказал:

— Я встану рано, но тебя постараюсь не разбудить. — Он направился в ванную, снимая на ходу рубашку.

— За меня не беспокойся, — отозвалась она. — Когда мне следует спуститься вниз?

— Когда захочешь. Если никого не найдешь, сама позавтракай на кухне.

— А твоя мама?..

— Она наверняка будет где-то рядом. — Он исчез в ванной.

К его возвращению Скай уже приготовилась ко сну, нарядившись в красную атласную ночную сорочку. С тех пор как они стали спать с Джаррой вместе, она рассталась со своими уютными хлопчатобумажными ночными рубашками. В ее квартире они, как правило, спали нагишом, но перед свадьбой она купила себе роскошный ночной туалет — дань ее новому семейному положению.

Глаза Джарры вспыхнули.

— Боже, как ты прекрасна!

Скай положила ладонь на живот.

— Скоро станет заметно.

— Ты все равно будешь прекрасна, — заверил он ее и привлек к себе. — Прекрасна с моим ребенком под сердцем. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Время от времени на нее накатывала тошнота, но серьезного недомогания она не испытывала. — Просто устала немного.

— Устала… — сипло проговорил он. — И для этого тоже? — Джарра стал нежно целовать ее, крепко прижимая к себе, чтобы она чувствовала его возбуждение.

Скай обняла мужа, отвечая на его поцелуй. Сейчас его близость была ей необходима как никогда. Она была напугана, сбита с толку огромными изменениями, происходившими в ее жизни.

— Нет, — сказала она, когда он оторвался от ее губ. — Для этого я не устала.

Он отнес ее на кровать, и, извиваясь под ним в спутанных мятых простынях, она вновь и вновь слышала свой задыхающийся голос, выкрикивавший, что она любит его, любит…

— Моя милая, восхитительная жена, — прошептал Джарра, наполняя ее собой, даря ей неописуемое наслаждение. Вскоре он уснул, положив руку ей на грудь, а она, удовлетворенная, изнуренная, еще долго лежала в темноте с открытыми глазами.

Утром разбудил ее не Джарра, неслышно покинувший спальню. В ее сон вторгся рокот вертолета, свист пропеллера.

Ей грезилось, что она гуляет по берегу моря, ведя за руку четырехлетнего малыша. Она была очень счастлива во сне.

Враждебный звук напугал ее. Она открыла глаза и увидела, что лежит одна. Место на кровати подле нее уже остыло.

Вертолет приземлился. Послышалось лошадиное ржание, голоса мужчин, завывание мотоцикла.

Где-то в коридоре хлопнула дверь. Дом ожил. Скай откинула одеяло и, встав с кровати, подошла к окну. Ночь была на удивление холодная, и воздух еще не прогрелся. Скай обхватила себя руками, зябко ежась в своей атласной ночной сорочке.

Брезжил рассвет. Высоко над головой висели кровяные облака, но по земле еще стелилась сумеречная мгла. Только водоем, в котором отражалось небо, пылал, словно гигантский огненно-черный опал.

Скай завороженно наблюдала, как на противоположном берегу водоема проявляются в рассеивающейся темноте белые стволы похожих на призраков эвкалиптов. Затем у воды проступили очертания более низких деревьев и невозмутимая гладь озера озарилась оранжевым пламенем, постепенно зеленевшим, по мере того как восходящее солнце высвечивало бескрайние просторы земли, безмятежно дремлющей в своей сдержанной суровой красе.

Оторвавшись наконец от восхитительного зрелища, Скай, мучимая тошнотой, быстро ополоснулась под душем и, натянув джинсы с футболкой и кроссовки, спустилась на кухню.

На лавке из нержавеющей стали стояли стопки немытых тарелок, на длинном столе валялись крошки хлеба. В воздухе витал аромат жареного лука, со двора доносился шум.

Дверь была открыта, и, выйдя на улицу, Скай увидела на взлетной полосе рядом с «Цесной» вертолет. Возле старого дома нервно били копытами и фыркали лошади, ожидая, когда их хозяева подтянут подпруги и пристегнут к седлам поклажу. Трое мужчин заводили мотоциклы. Тут и там стояли машины разных размеров; в кузове одной из них радостно прыгало несколько пятнистых псов.

Скай прошла в калитку, осторожно притворив ее за собой. Среди наездников она заметила Келли и наконец выхватила из толпы рослую фигуру Джарры, укорачивавшего ремень стремени на красивом темно-караковом жеребце. Словно почувствовав на себе ее взгляд, Джарра обернулся, сверкнув удивленной улыбкой. Взяв в руку поводья, он направился к жене, ведя за собой коня.

— Мы тебя разбудили? — он сдвинул на затылок свою широкополую шляпу.

— Ничего страшного.

Джарра наклонился и скользнул губами по ее губам.

— Во сколько ты вернешься? — спросила Скай.

Джарра вздрогнул.

— Через три дня.

— Через три дня? — в смятении повторила она. — Я… я как-то не представляла…

— Не беспокойся. Мама о тебе позаботится.

— Я не беспокоюсь. — У нее было такое чувство, будто Джарра покидает ее навсегда. Что за глупости лезут ей в голову? На попечении Джарры огромная ферма, а начало пастбищной страды и так уже откладывалось Бог знает сколько. — Со мной все будет хорошо, — пообещала Скай.

— Вот и умница. До встречи. — С отсутствующим видом он еще раз поцеловал ее и тут же отвернулся, обращаясь к матери, появившейся из-за небольшого разбитого грузовичка, очевидно груженного провизией.

Скай постояла немного и, чувствуя себя совершенно лишней во всеобщей суете, вернулась в дом, на мгновение задержавшись в дверях, чтобы побороть подкатившую к горлу тошноту.

Нужно съесть что-нибудь, решила Скай.

Избегая смотреть на остатки мяса и лука, лежавшие в подливке на большом противне на плите, она нашла хлеб и сунула пару ломтиков в тостер. В ожидании, пока хлеб подрумянится, Скай счистила с тарелок объедки и, сложив их в большую раковину из нержавеющей стали, залила горячей водой.

Когда тосты поджарились, она намазала ломтики тонким слоем повидла из больших банок, стоявших на столе, поела и сразу почувствовала себя лучше. На рабочем столе она увидела кофеварку, на дне которой оставалось немного густой жижи. Скай налила себе кофе, разбавив его горячей водой.

Рев моторов на улице все нарастал и вскоре стих вдали: скотоводы уехали. В кухню вошла миссис Кейн. Скай в это время мыла сложенную в раковине посуду.

— Ой, Скай, зачем? У нас же есть посудомоечная машина. Джарра давно ее приобрел. — Она поставила на стол корзину с яйцами.

Скай обернулась.

— Я уже почти закончила. Доброе утро, миссис Кейн. Извините, что не спустилась вовремя и не помогла приготовить завтрак. Любовалась восходом солнца.

— Да мы тебя и не ждали. Кстати, зови меня просто Элла. Вряд ли тебе хочется называть меня мамой, когда у тебя своя есть, правда?

— Пожалуй. Спасибо… Элла.

— Ты поела?

— Да. Сделала себе тост. Джарра сказал, чтобы я сама похозяйничала на кухне.

— Разумеется. — Миссис Кейн нашла полотенце и стала вытирать тарелки. — Ты же не гостья.

— В таком случае, надеюсь, вы позволите помогать вам. — Скай спустила из раковины воду и вытерла руки. — Что я должна делать?

— Ты, наверное, устала, пока добиралась сюда. Все-таки путь не близкий. Так что, думаю, сегодня тебе не следует напрягаться. Работы будет много, когда скотоводы вернутся.

— А прислугу вы держите?

— Прислугу в наших краях найти нелегко. Мы почти все делаем сами. Только на время страды берем помощников. Джарра обычно нанимает кухарку, которая готовит для скотоводов на пастбищах и помогает здесь мне, когда они пригоняют скот в приусадебные загоны. Но теперь не то что раньше, когда у нас не было ни электричества, ни телефона и приходилось самим печь хлеб.

— Должно быть, жизнь тогда была здесь нелегкая.

— Это верно. — Миссис Кейн повесила полотенце на веревку и аккуратно расправила. — Даже сливочное масло привозили в консервных банках, хотя бабушка Джарры держала пару коров и сбивала свое. Теперь, конечно, мы покупаем масло в больших брусках и замораживаем. И молоко используем порошковое.

— Вы родом из этих мест?

— У моих родителей была земля за Блэколлом. Мать принадлежала к одной из старейших семей Южной Австралии. Она познакомилась с моим отцом на ярмарке скота, которая устраивалась в этом районе.

— А вы где познакомились с отцом Джарры?

— На скачках, которые проводились на одной из ферм. А через два года мы поженились.

Два года, подумала Скай. А она знакома с Джаррой чуть более четырех месяцев, и больше половины этого времени они провели в разлуке.

Глава 9

— Я… Джарра сказал вам, что я беременна? — спросила Скай.

— В нескольких словах, — ответила Элла. — Но это и так не трудно было предположить. Насколько я понимаю, вы оба не планировали заводить детей?

— Нет, конечно!

— Ты, должно быть, пришла в ужас. Имея такую профессию…

— Для нас обоих это явилось потрясением, — удрученно призналась Скай. — И, полагаю, для родных Джарры тоже?

— Пожалуй, — кивнула Элла. — Мы даже не подозревали, что вы встречаетесь, пока Пойнтеры не разболтали. Кажется, ты видела их на Золотом побережье. — Она отвела взгляд.

— Да. — Скай боролась со смущением, заливавшим щеки стыдливым румянцем. — По-моему, очень приятная пара.

— Миган хорошо здесь устроилась. Кстати, она городская.

— Да, она говорила.

— Гм. — Вид у Эллы был задумчивый; очевидно, ее одолевали сомнения. — Конечно, это не лучший способ начинать семейную жизнь, — честно признала она, — но Джарра никогда не увиливал от ответственности, а у него много обязанностей. И он не привык отступать перед трудностями.

— Я тоже, — твердо сказала Скай. — Я понимаю, вы… обеспокоены. Но мы с Джаррой оба стремимся к тому, чтобы наш брак оказался удачным. — Она хотела добавить, что они любят друг друга, но слова не шли с языка. В чувствах Джарры она не была уверена. Да, он испытывает к ней страсть. И даже, наверное, привязан по-своему. Но вот любит ли он ее той настоящей любовью, которая приходит к человеку лишь раз в жизни, готов ли делить с ней радость и горе до самой смерти? Конечно, она слышала его клятву на церемонии их наспех устроенного бракосочетания, но вполне вероятно, что это было просто формальное заявление.

— Что ж, — промолвила Элла, — полагаю, большего и желать грех.

После обеда Элла сказала, что съездит заберет почту у ворот, и, лишь когда она вернулась несколько часов спустя, Скайсообразила, что почтовый ящик находится на общественной дороге за сорок километров от усадьбы. Интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к местным масштабам жизни?

Скай каждый день предлагала свои услуги, но Элла уверяла, что до возвращения скотоводов работы по хозяйству не предвидится, поэтому она большую часть времени знакомилась с усадьбой и окрестностями, после обеда плавала в бассейне и, потворствуя своему непривычному сонному состоянию, дремала с книжкой на коленях, сидя в шезлонге на балконе возле их с Джаррой спальни.

Вечером третьего дня скотоводы пригнали с пастбищ несколько сот голов скота. Едва они успели окунуться в бассейне, принять душ и переодеться, Элла с помощью Скай, без которой вполне могла бы обойтись, накрыла на кухне стол для «чая», состоявшего из горы жареного мяса с овощами и сытного пудинга на десерт.

Пилота вертолета Ли Макджиннис пригласили поужинать с семьей в столовой. Ли, миловидная молодая женщина, открытая и приветливая, с улыбкой пожала Скай руку.

— Значит, вы и есть та женщина, которая наконец-то охомутала Джарру Кейна? Все ребята только о вас говорят. И они не преувеличивают. Кейн, как всегда, отхватил себе самое лучшее.

Скай улыбнулась и, меняя тему разговора, спросила:

— Женщины вашей профессии большая редкость?

— Вообще-то да, — улыбнулась Ли. — Меня научил отец. Он был летчиком во Вьетнаме, летал на вертолетах. А когда женился на моей матери, вернулся на семейную скотоводческую ферму.

— Она делает свою работу лучше многих мужчин, — сказал Эрик.

Похоже, Эрик не равнодушен к Ли, подумала Скай. Джарра чуть раньше уже лениво пошутил по поводу чересчур выскобленной внешности брата, да она и сама заметила, как тот искоса бросал на Ли обжигающие взгляды.

— Ли действительно более терпелива и аккуратна, чем многие пилоты-мужчины, — согласился Джарра. — Она понимает коров. Ведь некоторые летчики подлетают слишком близко и на большой скорости к стаду, пугают скот до такой степени, что погонщики на земле не могут удержать его под контролем. Мой отец после первого опыта с вертолетом поклялся, что это был первый и последний раз.

— Да, много лет прошло, прежде чем нам удалось уговорить его еще раз испытать вертолет, — вспомнил Эрик. — И он всегда жутко ворчал по поводу использования машин на пастбищах.

— В его ворчании был определенный смысл, — признал Джарра. — С вертолетами и мотоциклами дело двигается быстрее, но если слишком наседать на коров, они начинают нервничать и теряют кондицию.

Ли рано отправилась спать; ей отвели одну из свободных спален. Джарра смотрел новости по телевизору. Через некоторое время он зевнул и, лениво улыбаясь Скай, спросил, не желает ли она окунуться в бассейне перед сном.

— С удовольствием, — согласилась она.

— Еще есть желающие? — поинтересовался Джарра.

Миссис Кейн читала газету, Эрик с ходу отказался, Келли тоже покачала головой, сославшись на прохладный вечер.

Скай не чувствовала холода. Она поднялась с мужем в спальню и, переодевшись в купальник из эластичной ткани, обмоталась полотенцем. Джарра, натянув плавки, повесил на шею полотенце и взял жену за руку.

На улице заметно похолодало, но вода в бассейне, как только она окунулась, обволокла тело приятным теплом.

Скай медленно плыла от стенки до стенки, разгребая воду перед грудью. Джарра, быстрым кролем преодолев это же расстояние несколько раз, встал на дно у бортика, ожидая жену. Свет, льющийся из окон дома, плясал на ряби воды золотистыми бликами, но лицо Джарры оставалось в тени.

Когда Скай доплыла до него, он притянул ее к себе, сомкнув пальцы на талии.

Она положила ладони ему на плечи; их ноги переплелись. Руки скользили по мокрому телу. Его губы, поначалу холодные, потом потеплевшие, поползли по ее обнаженному плечу, шее и наконец добрались до лица.

Она прильнула к нему, ощущая каждое движение его мускулов.

Холодная вода поглощала жар их тел. Джарра переместил ладони ей на бедра и приподнял. В воде у него на руках Скай чувствовала себя почти невесомой. Она инстинктивно обвила его ногами и тут же, ощутив ответную реакцию, тихо ойкнула.

Ладонь Джарры скользнула ей на спину, пальцы дернули за конец завязочки купальника на шее и стянули мокрую ткань с ее груди.

— Джарра! — встревоженно прошептала она.

— Тсс. Я просто хочу чувствовать тебя. — Он крепко обнял ее и вновь поцеловал.

Вода ласково ударялась об их тела. Джарра без усилий держал ее на весу. Его возбужденная плоть обжигала кожу даже сквозь материю ее купальника и его плавок.

Он чуть поменял положение, одной рукой поддерживая ее снизу, другой поглаживая грудь. Вода вокруг зарябила. Скай поежилась и от холода, и от всколыхнувшегося желания, пробужденного его прикосновениями. Она закинула голову, приоткрыла рот.

Джарра приподнял ее выше, сомкнув губы на одном соске. Она судорожно вздохнула, выгибаясь на его руке и, чтобы удержать равновесие, крепче обвила его ногами.

Его губы поползли от груди к шее. Он опустил ее на дно и стал стягивать купальник.

— Сними это. Я хочу тебя!

— Джарра… не надо! — она посмотрела на освещенные окна дома. — Только не здесь!

— Нас никто не потревожит, — уверенно произнес он. — К тому же сейчас темно, они ничего не увидят.

— Но… — возражения потонули в его поцелуе, и, когда он оторвался от ее губ, она безропотно позволила ему раздеть себя. Джарра швырнул маленький мокрый комок на кафельную плитку и быстро снял с себя плавки.

— Иди сюда, — глухо сказал он, — на свое место.

С ее губ слетел изумленный смешок. Джарра вновь приподнял ее и с протяжным гортанным стоном погрузился в глубины ее естества.

Ничего подобного она еще не испытывала. Обволакивающая нега воды, ночная тишь, прохладные влажные поцелуи, которые они дарили другу, слова, которыми обменивались шепотом, ощущение невесомости и еще чего-то восхитительного, сотрясавшего все существо Скай, уносили ее в волшебный мир грез, где стираются грани между воображаемой и физической реальностью.

И когда волна осязаемого исступленного блаженства наконец захлестнула ее, она, чтобы приглушить крик, впилась зубами в его плечо, а он, извергаясь в ней на полминуты позже, хоронил свой страстный стон в ее губах.

Она еще несколько минут оставалась на нем, тяжела дыша. Потом он медленно опустил ее, вылез из бассейна и вытянул за собой.

Скай дрожала. Джарра укутал ее в полотенце, другим обернулся сам и, подобрав с кафеля свои плавки и ее купальник, которые свернул в тугой комок, обнял жену за плечи.

— Пойдем в дом.

Свет в окнах уже погас, но, когда они открыли дверь, Скай увидела, что лестница купается в тусклом сиянии.

Они пробежали наверх.

— Сначала горячий душ, — заявил Джарра, когда они вошли в спальню. Он завел ее в ванную и включил воду, регулируя температуру.

Когда Скай перестала дрожать, он повернул кран и, схватив чистое полотенце, обтер ее всю с головы до ног.

— Теперь в постель, — скомандовал Джарра. — He следовало мне так долго удерживать тебя в бассейне.

— Я замечательно себя чувствую. Правда. — Скай не кривила душой, но ей нравилось, что он так бережно заботится о ней. Она пребывала в превосходном настроении, не испытывала недомогания.

Скай прошла в спальню и надела свежую ночную рубашку. Вскоре Джарра тоже забрался в постель и привлек ее к себе.

— Ты, наверное, устал?

— Не очень, — отозвался Джарра, беззвучно хохотнув. — Как ты, должно быть, заметила. А ты?

— Я почти ничего не делала, — призналась Скай. — Только кур кормила, собирала и обтирала яйца. Да еще с пылью боролась. Это, пожалуй, больше всего времени заняло. — От всепроникающей пыли в доме просто не было спасения, хоть вообще тряпки из руки не выпускай. — Твоя мама поразительно хозяйственная женщина. Мне кажется, я только мешаю ей.

— Она давно ведет хозяйство. Не спеши принимать на себя роль домоправительницы.

— У меня и в мыслях такого нет. — Она действительно не думала посягать на права его матери. — Но мне же нужно что-то делать. Я вовсе не намерена праздно сидеть все дни напролет, ожидая, когда ты вернешься домой.

— Через несколько месяцев у нас родится ребенок, и тогда тебе вообще не придется сидеть. Так почему бы не насладиться бездельем, пока есть возможность? — он нашел ее губы и надолго прильнул в поцелуе. Его ладони свободно блуждали по ее полнеющим формам, и, несмотря на их недавнюю близость, она вновь ощутила слабый отголосок знакомого волнения.

Джарра поцеловал жену в щеку, в лоб и, положив ее голову себе на плечо, мгновенно заснул.

На следующее утро Скай попыталась помочь приготовить завтрак для скотоводов, но безуспешно. Вдохнув запах жарящегося мяса с луком, она немедленно ретировалась в туалет и после уж не появлялась на кухне до тех пор, пока не выветрились ароматы стряпни.

К десяти часам Элла напекла гору булочек и приготовила рыбу. Скай переворачивала кусочки рыбы на сковороде с длинной ручкой, которой, как сообщила Элла, пользовалась еще ее свекровь, когда она вместе с родней мужа жила в старом доме, где пищу приходилось готовить в печи, которую топили дровами.

— Сейчас снесу это в «нисан» и отвезу мужчинам на обед, — сказала Элла, когда они закончили намазывать масло на булочки и уложили их в корзины, накрыв чистыми полотенцами. — Справишься тут одна, Скай?

— А можно я тоже поеду? — скотные дворы находились неподалеку от усадьбы. Скай отчетливо слышала мычание коров и даже изредка окрики работников.

Элла с сомнением взглянула на невестку.

— Там грязно и вонь стоит несусветная.

— Я все равно хотела бы поехать с вами. — Тошнота прошла, и она чувствовала себя вполне сносно. — Давайте помогу отнести еду в машину? — Скай подхватила одну корзину с теплыми булочками, накрытыми клетчатым кухонным полотенцем.

В загонах топтались коровы, вздымая облака красной пыли. Воздух был пропитан едким запахом навоза; столь же сильно несло потом от работников, подошедших к женщинам за своей порцией приготовленного Эллой обеда. Рядом был разложен костер, на котором кипел огромный почерневший от копоти котел. Мужчины наливали оттуда в оловянные кружки дымящийся чай без молока и запивали булочки с рыбой.

Скай, сняв полотенце с корзины, протянула булочки проголодавшимся работникам, отмахивающимся от налетевших мух. Вдруг на ее плечо легла мужская рука.

— Ты что здесь делаешь? — раздался у уха голос Джарры.

— Помогаю твоей маме. — Скай повернулась и встретилась с взглядом серо-зеленых глаз, устремленных на нее из-под полей фермерской шляпы. По лицу и шее Джарры струился пот, оставляя на коже грязные красноватые полосы; рубашка на нем тоже была влажная. — И осматриваюсь.

Подошла Келли. Она на мгновение сняла свою шляпу, чтобы убрать со лба выбившиеся пряди, и с улыбкой произнесла:

— Молодчина, Скай.

— Ты даже шляпу не подумала надеть, — проворчал Джарра и водрузил ей на голову свою. — С твоей-то кожей.

Скай чуть сдвинула шляпу назад и улыбнулась мужу.

— Ладно, следующий раз не забуду.

— Уж постарайся. — Джарра не улыбался. — Как себя чувствуешь?

— Великолепно.

Мужчины, допив чай, вернулись к своим обязанностям. Джарра пошел прочь, на ходу подобрав брошенную у забора папку.

Скай и Элла стряхнули крошки с полотенец и сложили пустые корзины. Элла села за руль и стала ждать, когда невестка устроиться рядом.

Скай медлила. Положив руку на дверцу машины, она спросила:

— Не возражаете, если я побуду здесь еще немного? А потом пешком вернусь. — До усадьбы идти не больше мили, прикинула она.

Элла колебалась.

— Я не уверена, что это понравится Джарре.

— С Джаррой я сама разберусь, — уверенно заявила Скай. — Увидимся позже.

Она отошла от машины и помахала Элле на прощание. Та еще посидела в задумчивости секунды две и наконец завела мотор. Скай вернулась на скотный двор.

В загоне для отдыха скота топталось несколько сотен коров и быков, которых рабочие перегоняли на скотный двор. Несколько человек орудовали у ворот, пропуская скотину в расколы, которые вели к отдельным секциям и центральному огороженному участку кольцеобразной формы.

Джарра стоял у кольца, положив ногу на перекладину ограды, и, отмечая что-то в папке, отдавал распоряжения работникам у ворот, указывая, в каком направлении тем следует отправлять своих подопечных.

Коров временно отделили от телят. Скай глубоко сочувствовала мычащим мамашам, которых теснили к поросшему травой загону, в то время как их запертые отпрыски жалобно ревели. Некоторые коровы беспокойно топтались у ограждения, другие равнодушно щипали траву, время от времени приподнимая головы и мычанием успокаивая своих напуганных детенышей.

Во двор влетел огромный бурый бык. Выставив вперед рога, он с храпом ринулся прямо на одного из скотоводов, стоявшего у ворот. Тот заскочил за ворота, закрыв их за собой.

Кривые острые рога со звоном врезались в металлические створки. Бык попятился и помчался по кругу, поднимая клубы пыли.

— Ему бы рога удалить, — заметила Скай.

Джарра взглянул на жену.

— Это одичавший бык. Два года он увиливал от осмотра.

Бык, пригнув голову, понесся на них. Джарра, схватив Скай за руку, заставил ее отступить на несколько шагов. Смертельно опасные рога вонзились в забор.

— В расход эту тварь! — крикнул Джарра одному из работников у ворот.

— Ты решил избавиться от него, потому что он драчливый? — спросила Скай.

— И поэтому тоже. В стаде его гены ни к чему.

Один из мужчин с цветным платком на носу — очевидно, чтобы не задохнуться от пыли, — вошел в загон.

— Иди сюда, глупая скотина, сюда! — он замахал руками.

Бык, приняв приглашение, фыркнул и машинально побежал на зов.

Мужчина отпрыгнул к забору у ворот и забрался на перекладину.

Бык остановился, подозрительно косясь на ворота, затем попятился.

Скотовод нагнулся и осторожно тронул быка погонялкой. Тот недовольно отскочил и ринулся вперед, но тут же споткнулся и повалился на землю между металлическими стенками узкого раскола.

Джарра тихо выругался. Работник у ворот тоже разразился бранью, только более цветистой.

Бык с ревом барахтался в узком пространстве; ноги застряли в решетке, короткая шея вывернута.

— На-ка подержи. — Джарра вручил ей папку и перемахнул через забор. Скай со страхом смотрела ему вслед.

Двое работников пытались поднять быка, но тот начинал бодаться и лягаться, едва кто-нибудь приближался к нему.

Потребовалось пять человек и веревка, чтобы поставить животное на ноги и ударом хлыста послать по расколу в специальный загон. Скай, прижимавшая к груди папку, только когда все кончилось, заметила, что у нее увлажнились ладони.

— Не очень-то свисти погонялкой, — строго бросил Джарра работнику у ворот. — Знаешь ведь, что они могут взбеситься.

Вытирая с лица мятым платком пот и пыль, Джарра вернулся к Скай и забрал свою папку.

— Где мама? — спросил он. — Разве вам не пора домой?

— Я пешком дойду. Твоя мама уехала.

— Она оставила тебя здесь одну? — Джарра помрачнел.

— Я ее попросила. К тому же я не одна, а с мужем.

— У меня нет времени опекать тебя, черт побери!

Скай досчитала до пяти.

— Меня не нужно опекать. Я взрослая женщина, имею две здоровые крепкие ноги. Вот посмотрю здесь немного и отправлюсь домой.

— Пешком идти далеко.

— Я привыкла бегать на более длинные расстояния, — рассмеялась Скай. — И легкая разминка мне не помешает.

К огороженному кольцу подогнали очередную партию скота.

— Эй, Джарра! — крикнул один из мужчин. — Ты готов?

— Подожди! — отозвался он, не отрывая глаз от жены. — В таком случае начинай свою разминку прямо сейчас.

Отмахнулся от нее, как от назойливого ребенка. Дал понять, что она ему здесь не нужна.

— Твоя шляпа. — Скай поднесла руку к голове.

— Оставь себе, — бросил он. — Я обойдусь. — Джарра повернулся и кивнул работникам.

Скай зашагала прочь.

Завернув за угол, она увидела возле загона, в который согнали телят, Келли с группой мужчин и направилась к ним.

Телята были милые существа с большими темными глазами и мягкими ушами. Одного напуганного малыша выпустили из загона. Двое мужчин тут же схватили его и, положив на бок, зажали в железной клетке, чтобы он не двигался. Келли взяла железный прут из какого-то цилиндрического устройства, стоявшего на подставке. Скай не сразу сообразила, что это тавро для клеймения. Один из работников поднес к уху теленка инструмент, похожий на клещи, другой держал в руке поблескивающий на солнце нож. Скай закрыла глаза.

Когда она подняла веки, теленка уже выпустили на волю. Кастрированный, клейменный и с выщипом на ухе, он вскарабкался на ноги и побежал к своей взволнованной матери. Та обнюхала его и дала пососать молока. А в клетке уже закрепляли другого теленка, которого ожидала та же участь.

В нос ударил запах крови, паленых волос и мяса. Скай стремительно повернулась и слепо побрела прочь.

К горлу подступила тошнота, земля закачалась. Нога зацепилась о камень, торчавший из сухой красной пыли. Скай пошатнулась.

Чья-то твердая рука схватила ее за плечо, и голос Джарры произнес:

— Я же сказал, чтобы ты шла домой.

Скай не смела взглянуть на мужа.

— Я иду. — Она попыталась высвободиться. — Просто свернула не туда.

— Уже успела заблудиться? — Его жесткий, пронизанный сарказмом голос неприятно резал слух.

Скай, с ужасом чувствуя, что бледнеет, отвернулась, чтобы он не видел ее лица.

— Скай? — Джарра, сдвинув шляпу со лба жены, воззрился на нее пристальным взглядом. — Ты же больна!

— Со мной все в порядке, — возразила она. — Я только… присяду на минутку. — Виски похолодели, перед глазами заплясали черные пятна. Господи, ее сейчас стошнит прямо ему под ноги.

Скай опустилась на землю у ближайшего забора и уткнулась головой в колени, пытаясь побороть рвотный позыв. Джарра, присев на корточки рядом, бормотал под нос проклятья.

— Зачем ты смотрела?

— Я не знала… никогда раньше не видела.

— Я понимаю, тебе это кажется жестокостью. Животные, конечно, страдают, — признал он, — но мы используем самые гуманные методы. Их страдания длятся всего несколько секунд.

Скай осторожно подняла с колен голову и кивнула.

— Уже все прошло. — Голова больше не кружилась, и она смогла посмотреть Джарре в лицо. — Извини. Иди работай. — Она начала подниматься.

— Черта с два! — он помог ей встать на ноги и прокричал: — Эрик! Я отвезу Скай домой. Вернусь через пять минут, хорошо?

Джарра посадил ее в машину и через пару минут затормозил возле дома. Скай и слова вымолвить не успела в знак протеста, как он уже препроводил ее на кухню, где Элла с маленьким кривоногим мужчиной готовила груду сытных бутербродов.

— Скай нездоровится, — сообщил он матери. — Присмотри за ней, ладно? Мне нужно на скотный двор.

Джарра схватил свою шляпу с головы жены и, чмокнув ее в щеку, выскочил за дверь.

— Со мной все в порядке, — убеждала она Эллу. — Джарра преувеличивает. Меня немного тошнило, но теперь все прошло.

Она просто не ожидала увидеть кровавое зрелище. И Джарре, конечно, не понравилось, что она явилась на скотный двор. Она ему помеха в делах. Он даже не потрудился скрыть свое недовольство.

Скай, отказавшись от отдыха, стала помогать на кухне — прослаивала бутерброды сливочным маслом, начиняла и раскладывала их по тарелкам, разрезала фруктовый пирог, все это время молча пережевывая свое возмущение.

Пока день не кончился, ей не представилось возможности побыть наедине с Джаррой. Переодевшись в ночную рубашку, она стояла в открытых дверях балкона, созерцая черное небо, до самого горизонта усыпанное звездами.

Джарра приблизился к ней сзади, обнял и, протяжно вздохнув, потерся щекой о ее волосы.

— Я ждал этого мгновения целый день! Ты так напугала меня сегодня. Как ты себя чувствуешь?

И у нее не хватило мужества высказать свое негодование.

Следующий этап пастбищной страды проходил на более дальних выгонах. Джарра отсутствовал пять дней.

С очередной доставкой почтовых грузов прибыл багаж Скай. Она расставила на полках в спальне книги и несколько ценных безделушек, а гравюру, подаренную Джаррой, повесила на стене возле кровати вместо поблекшего гобелена с изображением крытого соломой домика в английском стиле.

Вытащив из коробки фотоаппарат «пентакс», она вспомнила, что в нем должна быть заряженная кассета. Нужно будет приобрести еще, решила Скай. На рассвете следующего дня она, стараясь никого не разбудить, тихонько выскользнула из дома и сделала несколько снимков. Сфотографировала опаловый водоем, призрачные силуэты эвкалиптов, застывших на фоне утреннего неба, одинокого ибиса, вышагивавшего по кромке воды, а потом взмахнувшего крыльями и взмывшего ввысь навстречу восходящему солнцу.

Когда она поинтересовалась, где можно проявить пленку, Элла сказала:

— Отправь ее по почте. На следующей неделе наверняка получишь в готовом виде. Кстати, можешь одновременно заказать и новую пленку.

Элла держалась с ней крайне предупредительно, с пониманием относилась к ее недомоганиям, но Скай подозревала, что та предпочла бы выполнять свои повседневные обязанности без вмешательства усердной, но неопытной невестки.

Ухоженные кустарники и деревья на территории усадьбы символизировали победу желания и воли человека — и воды — над суровыми условиями глубинных областей континента. Скай с удивлением отметила, что рядом с пышными кустарниками разбиты клумбы с розами.

— Розы любят сухой климат, — объяснила Элла. Она даже возделала небольшой сад, орошая землю водой, которую качали из реки, питавшей водоем.

Когда кассеты были доставлены, Скай сфотографировала сад и дом со всех ракурсов и целую пленку истратила на опаловый водоем, запечатлев меняющиеся краски воды, отражения деревьев, больших длинноклювых австралийских журавлей на длинных тонких ногах, скрывающихся в прибрежных зарослях камыша, и стаи краснокрылых попугаев, которые неожиданно срывались с ветвей деревьев и кружили по бескрайнему пустынному небу.

Перед очередным этапом объезда пастбищ Джарра предоставил скотоводам недельный отпуск. Большинство мужчин тут же забрались в свои автомобили, и пыльный караван с ревом покатил по дороге, вздымая клубы бычьей муки, еще долго висевшей в воздухе после того, как стих рокот моторов.

— Отправились пить пиво в Кулью, — со знанием дела заметила Келли.

— Ну а я отправляюсь в бассейн, — сказал Джарра. — Скай, не желаешь искупаться?

— Я тоже с вами, — заявила Келли. — Эрик, ты идешь?

Скай надела на купальник свободный махровый халат и сбросила его только когда собралась войти в воду. Ее фигура претерпела заметные изменения, и она стеснялась выставлять на обозрение свои полнеющие формы.

Келли с Эриком плескались и озорничали, но возле жены Джарра им дурачиться не позволял. Он все время был рядом с ней, и, когда она выбралась из воды, он вылез следом. Скай обтерлась полотенцем. Джарра накинул ей на плечи халат и повел в дом.

— Тебе вовсе незачем уходить со мной. Иди поплавай еще, если хочешь, — предложила она.

Джарра покачал головой.

— Я уже остыл. Большего мне не требуется.

Они поднялись в свою спальню. Скай сразу же прошла в ванную комнату и, стянув с себя мокрый купальник, повесила его над ванной. Она оборачивалась полотенцем, когда раздался стук в дверь и вошел Джарра, голый с плавками в руке.

Перекинув плавки через держатель, на котором крепился душ, он повернулся и обнял ее со спины.

— Как малыш? — пророкотал он, прижимаясь губами к ее плечу и кладя ладони на выпирающий живот. Под его рукой что-то шевельнулось.

— Получил ответ на свой вопрос? — спросила она.

Джарра тихо рассмеялся, опалив ее кожу теплым дыханием. Он начал поглаживать ее, перемещая ладонь к скрытой под полотенцем груди.

— А ты как сама? — он втянул носом воздух. — Ты так изумительно пахнешь.

— Скорей всего я пахну хлоркой.

— Нет, ты источаешь запах женщины. Моей женщины.

— Дикарь, — выдохнула она дрожащим голосом, уже ощущая его возбуждение.

— Гм. — Джарра тихонько потянул ее за волосы, поворачивая к себе лицом. На его губах застыла напряженная улыбка, глаза почти изумрудно-зеленые, веки волнующе приспущены. — Я Тарзан, — рявкнул он и поцелуем заглушил ее смех.

Подхватив жену на руки, он, не отрываясь от ее губ, прошел с ней в спальню и осторожно опустил на кровать, застеленную покрывалом. Полотенце вскоре было отброшено.

— Совсем другие стали, — промолвил Джарра, пальцем обводя ее грудь.

— Ты что-нибудь имеешь против?

— Нет, конечно! — он накрыл налившуюся грудь ладонью. — Это же мое деяние. Меня они… возбуждают. А ты расстроена?

— Нет. — Сердце забилось учащенно.

— Побаливают?

— Немного. — Она положила на его ладонь свою, чтобы он не отнимал руки от ее груди.

— Я буду очень осторожен, — пообещал Джарра, прижимаясь губами к чувствительной округлости.

Скай с блаженным вздохом откинулась на спину.

— Я скучала по тебе, — тихо призналась она.

Он поднял голову, продолжая ласкать ее груди и нежную выпуклость живота.

— Я с ума сходил от тоски по тебе. Даже спать не мог.

Скай согнула ногу в колене, и он начал гладить ее бедро.

— Все представлял, как скачу к тебе среди ночи, сажаю в седло и увожу прочь.

Она рассмеялась.

— На Мунфлите? Ему бы это не понравилось. — Конь Джарры пренебрег ее дружбой. При ее приближении он подозрительно вскидывал свою вытянутую морду и недовольно фыркал.

Джарра сомкнул ладонь на ее лодыжке, большим пальцем потирая кожу, затем поднес к губам ее ступню и поцеловал.

— Даже ступни у тебя такие изящные, восхитительные.

— Скоро я их уж не буду видеть.

Джарра улыбнулся жене, переместив ладонь сначала на ее икры, потом на бедро.

— Тебя это беспокоит?

— То, что я теряю фигуру? Только если это беспокоит тебя.

Он тряхнул головой.

— Как такое может быть? Это же мой ребенок. И ты ничего не теряешь — наоборот, приобретаешь.

— Да, вес набираю! Что верно, то верно! — Скай поморщилась.

— Ты хорошеешь, — возразил Джарра. Его ладонь вновь легла на ее грудь, поползла к шее, коснулась щеки. — Ты сейчас прелестна как никогда. Мама говорит, некоторые женщины расцветают во время беременности. Ты из их числа.

Если верить его взгляду, возможно, он и не кривит душой. Да и его физическое состояние служит ярким подтверждением его слов. С другой стороны, после нескончаемо долгих дней борьбы с пылью и упрямым вонючим скотом любая женщина покажется ему привлекательной. Скай, отмахнувшись от коварной мысли, обвила мужа руками за шею. Наконец-то в их распоряжении целая неделя блаженства, а не одна случайно дарованная ночь, когда он, проявляя бережность и обходительность, утолял ее и свою страсть, а потом мгновенно засыпал, чтобы подняться до рассвета и вместе с остальными скотоводами отправиться на очередной дальний выгон. Скай приоткрыла рот, отдаваясь во власть его чувственного поцелуя.

— Скажи, что ты хочешь, — пробормотал Джарра ей в шею. — Чтобы я не причинил тебе боль.

— Ты никогда не причиняешь мне боли. — Он был с ней всегда так осторожен, что она порой едва не теряла терпение. — Я всего лишь беременная женщина, а не фарфоровая чашка.

— Ты такая хрупкая. — Он погладил ее плечо, руку, поднес к губам тонкие пальцы. — Такая вся… филигранная.

— Это все иллюзия, — возразила Скай. — Ради Бога, Джарра, люби меня как полагается!

Он сдавленно сглотнул, привлек ее к себе и сделал так, как она просила.

— Давайте устроим торжество, — предложила за завтраком Келли. — Нужно ведь представить Скай соседям.

Миссис Кейн перевела взгляд с дочери на невестку.

— Как ты на это смотришь? Не возражаешь?

— Разумеется, она не возражает! — ответила за Скай Келли. — Она же никого еще не видела, кроме наших работников и подрядчиков. Да и женщинам не терпится познакомиться с ней.

— Вам, наверное, хлопот будет много? — обеспокоилась Скай, обращаясь к Элле.

— Мы привыкли устраивать большие увеселительные мероприятия. И если ты не против…

— Вообще-то неплохая идея, — вмешался Джарра. — Только ведь сейчас у всех страда. Назначь торжество на следующий месяц, чтобы народ успел уладить свои дела.

— Замечательно! — Келли поставила на стол чашку с кофе. — Так на какой день приглашать? — к концу завтрака она вынудила Джарру назвать точную дату и сразу же начала обзванивать соседей.

Скай помогла убрать со стола и отправилась в кабинет Джарры. Тот работал за компьютером. Она робко напомнила ему, что ей пора бы показаться врачу.

— Я отвезу тебя на самолете в Маунт-Айзу, — пообещал Джарра. — Мама с Келли скорей всего тоже поедут. Побудем там пару дней.

— А разве в Кулье нет врача?

— Туда дорога плохая. В Айзу самолетом добираться быстрее. И потом, врач в Кулье все равно принимает только раз в неделю.

— Ты хочешь сказать, что здесь нигде нет постоянного врача?

— До ближайшей больницы ехать на машине пять часов.

— А как же быть, когда у меня начнутся схватки? — осторожно спросила Скай.

— Не беспокойся, — беспечно ответил Джарра. — Мы к этому времени увезем тебя отсюда.

Глава 10

Скай похолодела.

— Как это «увезем»?

Джарра взглянул на жену, затем поднялся и усадил ее в свое кресло.

— Здесь ты не можешь рожать, — начал терпеливо объяснять он, словно говорил о вполне очевидных вещах, о которых она должна бы сама догадаться. — Тебе придется уехать хотя бы за шесть-восемь недель до рождения ребенка.

— А как же служба санитарной авиации?

— Это неотложная помощь. Они не советуют беременным женщинам ждать до последнего. Большинство женщин, живущих на фермах, отправляются в ближайший город, где есть больница, и до родов живут в мотеле или у родственников. Ты можешь остановиться у Бет в Брисбене.

— Ты же говорил, что хочешь заботиться обо мне и ребенке!

— А я забочусь о тебе. Тебе будет обеспечено самое лучшее медицинское обслуживание. Если тебя что-то беспокоит, мы можем в любое время позвонить в службу санитарной авиации и получить консультацию.

— Просто я полагала, что рядом должен быть кто-то более близкий. И, разумеется, никак не ожидала, что придется уезжать за несколько недель до родов! Уж если на то пошло, я лучше отправлюсь к родителям в Новую Зеландию.

Джарра с задумчивым видом присел на стол.

— Пожалуй, это мысль. Там о тебе позаботятся в лучшем виде.

— А ты… ты не поедешь со мной? — в груди словно пропасть разверзлась, стало трудно дышать.

Джарра грустно покачал головой.

— Я приеду ко времени родов, раньше не получится. Мы не успеем закончить объезд пастбищ до начала стрижки овец. Последнюю партию скота раньше ноября не вывезем. Поздно начали в этом году.

И это, разумеется, из-за нее.

В Маунт-Айзе Джарра вместе с ней сходил в клинику и, удостоверившись в том, что врач нашел ее состояние вполне удовлетворительным, предложил зайти в банк, чтобы Скай оставила свой образец подписи и получила таким образом доступ к его банковскому счету.

— Мне не нужны твои деньги, — отказалась она.

— Пока, может, и не нужны. Но я хочу быть уверен в том, что при необходимости ты можешь воспользоваться ими.

— Не представляю, на что они мне могут понадобиться. И в таком случае ты тоже должен иметь доступ к моему счету.

— Это не одно и то же.

— Почему же? — улыбнулась Скай.

— Хотя бы потому, что ты теперь не зарабатываешь.

— Я получаю доход от ценных бумаг и аренды квартиры.

Тем не менее она согласилась заполнить необходимые документы, еще раз предупредив Джарру, что, скорее всего, никогда не воспользуется предоставленным ей правом. Потом Джарра пошел смотреть сельскохозяйственное оборудование, а женщины отправились по магазинам.

Маунт-Айза, город с беспорядочной планировкой, над которым постоянно висел дым, извергаемый шахтами, раскинулся посреди красных холмов. Они остановились в мотеле и ужинали в расположенном рядом ресторане. На следующий день Скай нашла книжный магазин, где купила парочку журналов по фотоискусству и пособие для начинающих фотографов. Она никогда не пробовала проявлять свои пленки, но отсылать их по почте и ждать, когда сельский почтовый фургон доставит отпечатанные фотографии, было утомительно. По крайней мере, она может хотя бы узнать, как это делается и какие нужны химикаты и оборудование.

— Я хочу предстать перед гостями в новом платье, — заявила Келли. — А ты, Скай? У тебя, конечно, много чудесных туалетов, но сможешь ли ты их сейчас надеть?

Ей, действительно, уже пора было приобретать одежду для беременных. Пока еще удавалось обходиться обычным гардеробом, оставляя расстегнутыми пуговицы и молнии и надевая навыпуск рубашки и блузки, но она стремительно приближалась к той стадии, когда требовалось переходить на более свободный покрой.

Пока Келли примеряла платья, Скай отобрала одни широкие брюки и несколько невзрачных платьев и юбок для будущих мам. Она показала вещи матери и сестре Джарры, спрашивая их мнение.

— Розовое платье ничего, — сказала Элла. — А брюки коротки.

Келли наморщила нос.

— Нет, ты в них ужасно смешная.

— Мне тоже так кажется, — вздохнула Скай. — Интересно, есть у них здесь журналы мод? Если бы найти подходящий материал, я бы сама что-нибудь придумала.

— Ты умеешь шить? — поинтересовалась Келли.

— Немного. — Основы кройки и шитья преподавали в школе, где она училась, а потом ей часто приходилось наблюдать, как работают модельеры и их ассистенты, порой почти полностью перешивая туалет на манекенщице. У них она тоже почерпнула несколько полезных навыков. — Шила кое-какие принадлежности для своей квартиры. — Рукоделие на благо собственного уютного уголка доставляло ей огромное удовольствие. Теперь ее швейная машина стояла в шкафу в «Опаловом плесе». — А ты не шьешь?

— Пыталась пару раз в сезон дождей. Но я все время что-нибудь неправильно сшивала, а после, естественно, распарывала, и в конце концов мне это надоело. Не мое дело. Как бы то ни было, давай посмотрим, что тут есть подходящего.

Скай купила журналы и несколько отрезов ткани, а также нитки, пуговицы, молнии и прочую необходимую фурнитуру, заплатив за покупки собственной кредитной картой.

Келли выразила восхищение одним из фасонов, и Скай предложила сшить для нее наряд. Обрадованная девушка с помощью матери и невестки стала выбирать материал.

— Я шила одежду для своих детей, — призналась Элла, — но теперь сажусь за машинку, только когда надо что-то починить. Мне больше нравится работать в саду.

Неделя отдыха подошла к концу, и скотоводы, веселые и бодрые, с грохотом прикатили назад, готовые продолжать объезд пастбищ. По возвращении из Маунт-Айзы Джарра большую часть времени проводил в своем кабинете, занимаясь бумажной работой, а Келли привлекла Скай к подготовке грядущего торжества. Скай казалось, что время летит невероятно быстро.

Ночью Джарра принадлежал ей. Она каждый раз собиралась откровенно поговорить с ним, но, когда они оставались наедине, ее охватывала паника: она ничего не знала о его повседневных занятиях, а ее времяпрепровождение представлялось ей неувлекательной темой для разговора.

Джарра, утомившись отвечать на ее вопросы об «Опаловом плесе» и скотоводстве, в конечном счете со смехом просил ее прекратить играть роль преданной жены, ежедневно интересующейся делами мужа, и, сжав в своих объятиях, безжалостными поцелуями заставлял замолчать, а насладившись с ней любовью, убаюкивал, нежно целуя в виски и щеки.

Джарра вновь уехал на дальние пастбища, а Скай занялась шитьем. Ей казалось, Элла только обрадовалась тому, что невестка наконец-то нашла себе достойное занятие и больше не путается под ногами со своими нежеланными услугами. Тем не менее Скай позволили помочь с приготовлением снеди, необходимой для приема большого количества гостей.

Это было шумное многолюдное мероприятие. С обеда на «Опаловый плес» начали прибывать целые семьи. Кухню наводнили женщины. Некоторых гостей поселили в старой усадьбе и жилых помещениях для работников, остальные разместились в привезенных с собой палатках. Столы поставили на веранде, а с наступлением темноты Эрик с несколькими мужчинами принялся жарить на костре колбасу и бифштексы, хотя вечер выдался холодным, так что даже дети отказались лезть в бассейн и натянули на себя теплую одежду.

После ужина мужчины с банками пива в руках собрались группками у костра, а женщины устремились в дом.

Скай предстала перед гостями в одном из сшитых ею платьев, покрой которого не предполагал скрывать беременность. Тем не менее она часто ловила на себе брошенные украдкой взгляды, свидетельствовавшие о том, что относительно ее положения строится множество догадок и домыслов.

Джарру поздравляли по всем статьям, отпуская шуточки по поводу темных лошадок и разочарования местных девушек. Две женщины благоговейно поведали Скай о том, что видели ее фотографии в журналах и смотрели телевизионные рекламы с ее участием.

Скай обрадовалась, заметив среди гостей супружескую чету, которую они встретили с Джаррой в Серферс-Парадайз. Миган Пойнтер, поприветствовав Скай, с наигранным сочувствием поздравила ее со вступлением в ряды «жен из глубинки» и затем рассказала о новом проекте, который они разработали с мужем с целью увеличения семейного дохода.

— Мы думаем устроить из своей фермы показательное хозяйство для заморских гостей, которые желают познакомиться с жизнью скотоводов. У нас уже было несколько посетителей. Это весьма забавно. Будем встречаться с людьми со всего света. Мы уже получили приглашение от некоторых наших гостей. В следующий сезон дождей я надеюсь уговорить Стива свозить меня в Японию. У нас неделю гостила милейшая супружеская пара из Японии. Они обещали взять на себя роль гидов, поскольку мы ни слова не знаем по-японски. Хотя, наверное, можно найти где-нибудь курсы японского языка. Контакты с японскими туристическими фирмами очень выгодное дело.

— Если хочешь, я могла бы помочь тебе, — предложила Скай. — Я говорю по-японски.

— Ты знаешь японский? Потрясающе! Значит, мне будет с кем практиковаться, хотя бы по телефону.

Владелец одной из соседних ферм произнес речь, тепло приветствуя новую обитательницу округи и поздравляя Джарру с удачей, не преминув при этом отметить пристрастие хозяина «Опалового плеса» ко всему самому лучшему, будь то племенные быки, жеребцы, техника или жена — «всемирно известная красавица».

Скай, разумеется, не пришла в восторг от сравнений, но была признательна за теплые слова, о чем шепотом и сказала Джарре в ответ на его смеющийся удрученный взгляд, прежде чем тот, под бурные аплодисменты, откликнулся благодарственным тостом.

Келли поставила диск с сентиментальной танцевальной мелодией, и Джарра потянул Скай на середину зала, где было расчищено место для танцев. К ним присоединились и другие пары.

— Весело? — Джарра смотрел на нее, улыбаясь. — Или для тебя это нечто вроде испытания?

— И то, и другое, — призналась Скай. — Народ очень приятный, но мне кажется, я никогда не запомню всех по именам.

— От тебя этого никто и не ждет. Со временем узнаешь людей.

Интересно, когда она сможет их узнать?

— Вы часто устраиваете подобные сборища?

— Да нет, — ответил Джарра. — Раз в год проводим состязания скотоводов, а также празднуем окончание пастбищной страды.

— Состязания скотоводов? — озадаченно переспросила Скай. — Как это?

— Когда мы демонстрируем достоинства своих лошадей. На это мероприятие со всех уголков народ съезжается. Ну а в перерывах между увеселениями мы общаемся по телефону, — добавил он. — Жены некоторых фермеров состоят в прекрасных дружеских отношениях с женщинами, которых в лицо ни разу не видели.

Беседуя с женщинами, Скай просто диву давалась их неуемной энергии и тому, как они умудряются справляться со столькими заботами и обязанностями. Многие из них, ухаживая за скотом наравне с мужчинами, успевали еще кормить оравы сезонных рабочих и контролировать учебный процесс своих детей. Некоторые сами заочно учились, а одна, окончив компьютерные курсы, организовала службу исследования сети «Интернет» на дому.

— Ты сегодня выглядишь потрясающе, — сказал Джарра, кружась с ней в танце. — Все мужчины мне завидуют.

Скай, поморщившись, взглянула на свой выпирающий живот, не позволявший ему привлечь ее ближе к себе.

— Даже с этим?

— Даже с этим. — Он опустил руку, коснувшись трогательной выпуклости. — Здесь мой сын или дочь.

— Тебе не важно, кто у нас будет? — этот вопрос они еще не обсуждали.

Джарра покачал головой.

— Лишь бы здоровый был ребенок и имел соответствующее количество пальцев на руках и ногах. Это все, что я прошу.

Он обнял жену обеими руками и, прижавшись подбородком к ее щеке, тихо пророкотал:

— Я вижу, Эрик обхаживает нашу вертолетчицу.

— Тебе это не нравится? — поинтересовалась Скай, не услышав в голосе мужа особого воодушевления.

— Он еще молод. Хотя, пожалуй, для семьи она станет ценным приобретением.

— Собственный пилот-погонщик?

— Именно.

Да, от Ли толку будет больше, чем от нее. Эта девушка выросла на ферме, умеет обращаться со скотом, знает современную технику. Такая не упадет в обморок при виде тавра для клеймения и станет трудиться бок о бок с мужем.

Музыка окончилась на торжественной ноте. Джарра повел ее с танцевальной площадки, крепко прижимая к себе.

— Пойдем прогуляемся под луной, — предложил он, ласково глядя на нее. — Хочу посмотреть, как там Стардаст. Она должна вот-вот родить, а поскольку это ее первый детеныш, нельзя оставлять ее надолго без присмотра.

В небе висела полная яркая луна. Скай остановилась у забора, ожидая, когда Джарра отопрет ворота и войдет в загон.

Кобыла лежала. Джарра нагнулся к ней. Лошадь приподняла голову и тихо заржала.

Джарра постоял возле кобылы еще несколько минут и вернулся к жене.

— Она уже начала жеребиться, но мне не нравится, как обстоят дела. Помнишь Клема Уильямса?

— Ветеринара? Да. — Она разговаривала с ним некоторое время назад.

— Попробуй найти его и попроси прийти сюда, хорошо?

— Конечно. — Скай поспешила прочь.

— Не беги, — строгим окриком остановил ее Джарра. — Просто попроси его прийти сюда, как найдешь.

Через несколько минут Скай с ветеринаром вернулась к загону. Мужчины склонились над кобылой, а Скай беспомощно стояларядом, не желая уходить.

— Могу я чем-то помочь? — наконец спросила она.

— Нет, — сказал Джарра.

— Поговори с ней, погладь, если хочешь, — проинструктировал ветеринар. — Постарайся успокоить ее.

Джарра поднял голову, как бы намереваясь возразить, но промолчал. Скай опустилась на колени перед мордой кобылы, нашептывая ей слова утешения и ободрения.

Вскоре к ним присоединилась Келли.

— Я слышала, что ты искала Клема, — сказала она Скай, — и догадалась, в чем дело.

— Молодец, что пришла, — отозвался ветеринар и отправил Келли принести что-то из его машины. — Не очень хорошо у нее получается, — пробормотал он. — Ну, давай, девочка, трудись, не отлынивай.

«Она не отлынивает!» — хотела крикнуть Скай, слушая душераздирающие стоны и судорожные всхрапы кобылы со взмокшей от пота мордой.

Келли вернулась с фонарем и стала светить мужчинам, помогавшим кобыле разродиться. Скай сосредоточилась на данном ей поручении, стараясь успокоить страдающее животное.

— Ну еще разок! — наконец воскликнул ветеринар. — Есть.

Скай, увидев в свете фонаря мокрый блестящий бесформенный комок, обняла лошадь за шею.

— Ты справилась! — произнесла она в дергающееся ухо Стардаст. — Умница!

Джарра вдруг тихо выругался, Келли охнула.

— Что такое? — Скай начала выпрямляться. — В чем дело?

— Мне очень жаль, — сочувственно промолвил Клем.

Скай направилась к остальным, приковавшись взглядом к жеребенку, которого она не могла толком разглядеть. Джарра резко дернул руку сестры вверх. Скай ослепил яркий свет.

— Что такое? — повторила она. — Он мертв?

— Нет, но… — начала Келли.

— Да, — заглушил голос сестры Джарра.

Растерянно жмурясь от слепящего света, Скай спросила:

— Разве нельзя что-нибудь сделать? — Неужели нет способа вдохнуть жизнь в новорожденное животное?

Клем, подбоченившись, уперся взглядом в землю.

— Тебе решать, Джарра.

— Иди в дом, Скай, — скомандовал тот.

— Но…

— Не спорь, — решительно прервал он жену. — Келли, пожалуйста, уведи ее.

— Да, конечно. — Келли, шагнув вперед, обвила Скай рукой за пояс.

— Я просто хочу посмотреть…

— Нет, не хочешь, — твердо сказала Келли. — Джарра прав. Пойдем, Скай.

Скай неохотно позволила себя увести.

— Неужели Клем ничего не мог сделать? — спросила она. — Что произошло?

— Жеребенок родился ущербным, вот и все. Джарра будет ужасно разочарован. — Келли кисло поморщилась. — Даже он не всегда может заставить кобыл давать идеальный приплод.

Новое платье Скай пропиталось грязью и лошадиным потом. Она бросила его в ванной в корзину для грязного белья и залезла под душ. Когда Джарра вошел в комнату двадцать минут спустя, она уже лежала в кровати с включенным ночником.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально. Надеюсь, гости не обидятся, что я так рано ушла.

Джарра тоже был весь в грязи, на одежде краснели пятна крови.

— Я только вымоюсь и переоденусь.

— Собираешься вернуться к гостям?

Он остановился в дверях ванной.

— В этом нет необходимости. Меня никто не потеряет.

К его возвращению Скай уже выключила свет, но еще не спала. Шум веселья внизу постепенно стихал.

Скрипнула кровать, матрас продавился под тяжестью его тела. Он тронул ее за плечо, окликнул шепотом.

— Ты убил его, да? — Скай устремила взгляд на белеющий во тьме потолок. — Жеребенка?

— Да, мы его умертвили.

— Келли сказала, что он был ущербный.

— Да, он родился с деформацией. Возможно, передался какой-то рецессивный ген. Попробуем теперь случить Стардаст с другим жеребцом и по всем правилам.

— А если она опять произведет на свет детеныша, подобного этому?

— Маловероятно, но если такое повторится, мне придется исключить ее из программы племенной работы. — Джарра обнял жену. — Нужно было раньше тебя отослать.

— Я не кисейная барышня.

— Все равно тебе не следовало смотреть. В твоем положении это вредно. — Он поцеловал ее в щеку. — Ты нам очень помогла сегодня.

Толку от ее помощи. Жеребенка Стардаст все равно не спасли. Да и Джарра, после того как она привела Клема, только и мечтал как бы избавиться от нее.

Губы Джарры нашли ее рот. Она раздраженно отдернула голову.

— Я устала. Утомительный был день.

— Пожалуй, — помолчав, отозвался он. — Спокойной ночи.

Мысль о жеребенке, которого она даже не разглядела, почему-то не давала Скай покоя. Иногда он ей снился, и она просыпалась со слезами на глазах, полная дурных предчувствий.

В следующий перерыв между выездами на пастбища Джарра велел Скай записаться на прием к врачу и поинтересовался, не желает ли она потом отправиться в Брисбен или даже в Сидней на несколько дней.

— У нас не было медового месяца, а сейчас я мог бы выделить недельку или десять дней.

— Неужели? — Скай вовсе не хотела язвить. Так получилось. Да и разве можно винить Джарру за то, что ему приходится торчать на пастбищах с утра до ночи по восемь-девять месяцев в году: большая ферма — трудоемкое хозяйство. В принципе, она ведь по натуре вполне благоразумная женщина. Очевидно, из-за беременности она стала такой раздражительной и обидчивой. — Мне бы хотелось поехать к морю, — уже более мягко произнесла Скай. Она прежде никогда далеко не уезжала от моря и теперь сама удивлялась тому, что так скучает по нему.

Джарра снял номер в фешенебельном отеле в Серферс-Парадайз, и они целую неделю бездельничали, гуляли по пляжу, купались в море и ужинали в элегантном ресторане гостиницы или в одном из маленьких местных кафе. И на протяжении восьми вечеров они возвращались в свой номер на десятом этаже и, не задергивая шторы на окнах, в которые заглядывало усыпанное звездами черное небо, предавались любовным утехам на широкой роскошной кровати.

Джарра старался укрощать свою страсть, бережными ласками разжигая в ней столь же сильное желание, какое владело им самим.

Несмотря на неоднократные заверения, которые Джарра делал ей на ранних стадиях беременности, Скай опасалась, что ее раздувающиеся формы могут вызвать у него отвращение, но он не уставал повторять, что она с каждым днем только хорошеет. Когда он доводил ее до оргазма, она, всхлипывая от счастья в его объятиях, вновь и вновь кричала ему о своей любви.

— Ты будешь хорошим отцом, — сказала однажды Скай, когда они, разморенные любовью, лежали после обеда в смятых простынях, нежась в золотистом солнечном свете, просачивающемся сквозь шторы.

— Уж постараюсь, — отозвался Джарра, накрывая ладонью ее руки, покоившиеся на его груди. Он чуть поменял положение, чтобы ей удобнее было держать голову на его плече.

— Расскажи о своем отце, — попросила Скай. — Какой он был?

Все ее знания об отце Джарры зиждились только на фотографии, стоявшей на редко открывавшемся пианино в большом зале усадьбы. На том снимке был запечатлен голубоглазый мужчина с квадратной челюстью и гладко зачесанными назад каштановыми волосами, смотревший в объектив с напряженным видом человека, не привыкшего позировать перед фотоаппаратом.

— Какой он был? — повторил Джарра. — Он был… большой. Во всех отношениях. Говорил мало, был скуп в проявлении чувств и на похвалу, но если уж он отмечал твои заслуги, ты знал, что похвала эта заслуженная, и ценил ее. Отец был справедливый человек, но временами несговорчивый. Если принимал какое-то решение, то переубедить его не представлялось возможным. Соответственно эти решения давались ему нелегко.

— Ты говорил, что он не очень приветствовал новые идеи.

— Верно. Но взвесив все «за» и «против» и наконец-то приняв определенное решение, он уже не менял его. — Джарра коротко рассмеялся. — Насколько мне известно, мама была с кем-то помолвлена, когда отец впервые увидел ее.

— Она сказала, они поженились после двух лет знакомства.

— Ну да. Я слышал, что он вскоре отвадил от нее жениха. Но сам, тем не менее, не спешил со свадьбой.

— Кто тебе это рассказал? — удивилась Скай. — Мама?

— Разумеется нет, черт побери. И уж конечно же не отец. Один из моих дядьев проболтался после похорон. Подвыпил немного и… в общем, день такой выдался. Все занялись воспоминаниями, наружу выползли семейные тайны.

— Семейные тайны?

— В сущности, это не тайны. Но от дяди я узнал много нового о своих родителях. Отец был гораздо старше матери, а она в молодости была поразительно красива. Дядя Пэт думает, что отца смущала разница в возрасте. Он долго за ней ухаживал, отчасти потому, что они жили далеко друг от друга, отчасти, думаю, потому, что они оба хотели убедиться, что не делают ошибки.

— Но у них, наверное, было много общего.

— Да. И думаю, они были счастливы вместе.

— Твоя мама, должно быть, до сих пор о нем горюет.

— Нам всем его очень не хватает. Как я уже говорил, он был большой человек, и с его смертью в жизни каждого из нас образовалась огромная пустота.

— И тебе в двадцать лет пришлось занять его место?

— Это было нелегко, — признался Джарра. — У нас с ним несколько раз случались жуткие перепалки относительно модернизации фермы, но когда вдруг вся ответственность свалилась на меня… это было страшно.

— А мама разве не помогала тебе советами? Она, должно быть, к тому времени уже много знала о методах хозяйствования.

— Ей никогда не приходилось принимать решения относительно того, что и как нужно делать на ферме. Это была прерогатива отца. А потом моя, когда управление перешло в мои руки. Правда, она никогда не критиковала меня за ошибки.

Как, очевидно, не стала критиковать его и за выбор жены, предположила Скай. Хотя, наверное, считала, что сын допустил ошибку.

Потом они вернулись в «Опаловый плес». Пастбищная страда продолжалась, требуя неусыпного внимания Джарры, и в следующие два месяца возникшая между ними духовная близость, казалось, улетучилась без следа.

Скотоводы отправились на одно из дальних пастбищ, где намеревались пробыть дней десять, клеймя и кастрируя неклейменый скот и перегоняя для дальнейшей транспортировки животных, откормленных на убой.

Через неделю после их отъезда в усадьбу вернулась Келли за свежей питьевой водой и провизией для работников.

— Вода в скважине не пригодна для употребления, — объяснила она Скай. — В ней слишком много минеральных солей.

В «нисан» погрузили клетку из металлических прутьев.

— Это для телят, — сказала Келли. — Новорожденные не могут осилить сами дальний путь. А от лагеря, где они сегодня размещаются, сутки тащиться до загона, куда их собираются перегонять. Я заберу с собой нескольких, а когда пригонят остальное стадо, их отдадут матерям.

— Жаль, что я не могу поехать с тобой, — посетовала Скай.

— Почему же? Поехали, — предложила Келли. — Переночуешь в лагере, а завтра я привезу тебя домой, когда телят доставлю в загоны.

«Может, и впрямь рискнуть?» — подумала Скай.

— Значит, ты не возражаешь?

— С чего вдруг? Тошнота тебя больше не мучает, и рожать ты, наверное, еще не собираешься, верно?

— Нет, не собираюсь. Что мне взять с собой?

— Я прихвачу для тебя спальный мешок. А ты положи смену нижнего белья и чистую рубашку. И зубную щетку не забудь.

Элла, узнав про их план, с сомнением покачала головой, но Келли и Скай стояли на своем.

— Ты же перегоняла скот, когда ходила беременная, мама, — напомнила ей дочь. — А Скай всего лишь будет сидеть рядом со мной в удобном кресле в машине. Ничего с ней не случится.

— Я уже тогда была привычна к тяжелой жизни, — с беспокойством в голосе заметила Элла. — А для Скай здесь все внове.

Скай рассмеялась.

— Я не одуванчик. Врач сказал, что я абсолютно здорова, и, поверьте, мне тоже в жизни всяко приходилось. Профессия манекенщицы требует выносливости и определенного уровня физической подготовки.

Элла покачала головой, но от дальнейших возражений воздержалась. Скай залезла на сиденье рядом с Келли, и они поехали.

Солнце стояло высоко в небе. Куда ни кинь взгляд, всюду стелился золотисто-охровый ландшафт, сотканный из травы, камней и изрезанной балками земли. Келли лавировала между торчащими тут и там большими буграми, созданными термитами; по приближении автомобиля к какому-нибудь одинокому дереву с его ветвей испуганно взлетали стаи птиц.

Параллельно «нисану» скакали с десяток кенгуру, и Келли затормозила, давая Скай возможность сделать несколько снимков, прежде чем животные скрылись за выступом скалы.

— На вашей земле их много?

— Мы следим, чтобы они не размножались, — деловито объяснила Келли. — Кенгуру поедают корм, необходимый для скота. Но мы их и не уничтожаем. У Джарры нет времени утешать тех, кто рыдает над каждым мертвым кенгуру, но он не позволяет их отстреливать ради удовольствия. Он даже динго не травит.

— А здесь и динго много?

— В общем-то для нас они не проблема. Многие фермеры кладут яд в больших количествах, но от этого и домашние собаки дохнут. Мы отстреливаем динго, если они приближаются к стаду, и иногда устраиваем охоту на тех, кто тащит телят или ягнят. Динго прежде всего представляют опасность для овец, а не для крупного рогатого скота.

Временами Скай различала в скудной траве едва заметные очертания дороги, вившейся меж разбросанных по пустоши скрюченных деревьев, но зачастую Келли вела автомобиль вслепую. Скай интересовалась названиями деревьев, среди которых встречались эвкалипт с твердой корой, сандаловое дерево, рутовое, акация.

— От акаций после дождя держись подальше. — Они проезжали теперь через более плотную полосу деревьев, под пологом развесистых крон. — Их еще называют вонючей акацией, потому что мокрая кора этих деревьев источает весьма неприятный запах.

За рощей вновь открывалась пустошь с редкими низкорослыми кустами и длинными бледными стебельками астреблы.

За ними тянулся пыльный шлейф. Через некоторое время они увидели в отдалении пыльное облако побольше, над которым, словно огромная черная стрекоза, висел вертолет.

— Вон они, — указала Келли. Но в лагере женщины не обнаружили никого, кроме кухарки, которая очень обрадовалась привезенной ими свежей провизии и с удовольствием приняла их предложение о помощи.

Скай заметила ветряк, нагнетавший воду в длинные желобковые кормушки для скота, и несколько огороженных проволокой загонов, в которые сгоняли на ночь коров. В небольшом здании размещался холодильный шкаф, работавший на энергии от сжигания газа. Кухарка сложила туда скоропортящиеся продукты, а Келли позвала Скай искупаться в примитивной душевой до возвращения скотоводов.

О приближении стада возвестили отдаленный гул и неумолчное мычание, сопровождаемое тарахтеньем мотоциклов и рокотом вертолета, и вскоре Скай увидела и самих животных, показавшихся на гребне одного из низких хребтов. Впереди скакали на конях два скотовода; мотоциклисты подгоняли стадо с флангов, направляя скотину в загоны.

Красная пыль стояла столбом. Скай, укрывшись под высоким шелестящим эвкалиптом, возвышавшимся на небольшом холмике, сделала несколько снимков мужчин и животных, запечатлев настроение удовлетворенной усталости по окончании удачного трудового дня.

Стадо стали загонять в дальние огороженные участки. Мотоциклисты следили за тем, чтобы скот не пострадал, вертолет подгонял партии животных, отбившихся от стада.

Наконец с коровами разобрались, лошадей расседлали и тоже отправили в загон. Скай заметила направлявшегося к ней Джарру. Он стянул с шеи платок и вытирал лицо, оставляя на коже грязные красные полосы.

При виде его решительной поступи у нее дрогнуло сердце, но то, что он разгневан, она поняла лишь тогда, когда он, больно сдавив ей руку, отвел в сторону. Подняв к нему лицо, она увидела устремленный на нее из-под полей шляпы пылающий яростью взгляд.

Глава 11

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — грубо спросил Джарра. — Тебя Келли привезла?

— Да, я…

— Шкуру с нее сдеру! Безмозглая дура.

— Что ты возмущаешься? Я приехала просто, чтобы…

— И что только на нее нашло? Чья это идея?

— Я не буду мешаться, — пообещала Скай. — Как я уже сказала, мне хотелось поехать, и Келли сочла, что нет ничего плохого…

Джарра выругался.

— Келли сочла! А ты чем думала?

Он даже не поздоровался, не выразил радости при виде ее.

— Тем, чем полагается! Ну что ты взбесился? Я завтра уеду.

— Еще как уедешь! Беременной женщине не место в лагере скотоводов. Об этом вы не подумали?

— Нет, не подумали, — холодно отозвалась Скай. — Келли сказала, твоя мама во время беременности помогала перегонять скот. И врач не…

— Если отец знал о ее беременности, он ей этого не позволял. Ни разу. К тому же моя мать привычна к суровой жизни, чего нельзя сказать про тебя. Почему, черт побери, она тебя не остановила? Разве доктор разрешил тебе разъезжать в автомобиле по пересеченной местности…

— Я не нуждаюсь ни в чьем разрешении, Джарра! Даже в твоем.

— Нуждаешься, — процедил он сквозь зубы. — На ферме хозяин я, и никто — слышишь, никто — не смеет пользоваться фермерским транспортом или появляться в лагере скотоводов без моего разрешения.

Скай раскрыла рот от изумления.

— Ты хочешь сказать, что я и шагу не должна делать без твоего на то дозволения? Я не твоя собственность!

— Ты носишь моего ребенка!

— Все равно это не дает тебе права обращаться со мной, как с рабыней!

— О, ради Бога! Будто…

— Скай! — к ним, широко улыбаясь, спешил Эрик, снимая на ходу шляпу. — Что тебя сюда привело?

Джарра наконец выпустил ее руку.

— На экскурсию приехала, — отрывисто бросил он брату. — Келли привезла. И завтра, — он выразительно посмотрел на жену, — она отвезет ее домой. Если бы было не так поздно, я заставил бы ее повернуть назад немедленно.

Эрик, взглянув на угрюмое лицо старшего брата, чуть притушил улыбку.

— Выходит, ты недоволен?

— Что, черт побери, происходит с нашим семейством? — вспылил Джарра. — С какого прибабаха я должен быть доволен?! Интересно, что бы ты чувствовал, если бы твоей беременной жене взбрело в голову прикатить сюда?

— Ну, во-первых, у меня нет беременной жены, — заметил Эрик. — А если бы была, думаю, я весьма обрадовался бы ее приезду. — Он вопросительно взглянул на Джарру.

Тот раздраженно крякнул.

— В таком случае оставляю Скай на твое попечение. А я пойду поищу сестрицу.

— Очевидно, чтобы устроить ей нагоняй, — сказал Эрик, глядя в спину удаляющемуся Джарре, и, уже переведя взгляд на Скай, добавил: — Судя по всему, он не в восторге.

— Да уж, — согласилась Скай, пытаясь изобразить улыбку.

— Ничего, скоро успокоится. Он просто очень волнуется за тебя.

За нее или за своего ребенка?

— Келли ни в чем не виновата. Он не справедлив к ней. — Может, ей стоит пойти за ним и вмешаться.

— За Келли не беспокойся. Она умеет постоять за себя. Да и Джарра больше бранится, чем сердится.

— И часто он так срывается?

Эрик поморщился.

— Да нет, не очень. Джарра, конечно, страшен в гневе, но обычно он справедлив. Ничего, отойдет.

Возможно, Джарра, действительно, смирился с ее приездом. Позже, когда мужчины немного привели себя в порядок и уселись у костра, над которым кухарка установила жаровню на ножках, Джарра, положив ей на тарелку стейк с овощами и свежее яйцо из тех, что привезли они с Келли, сел ужинать рядом.

Холодало, и Скай была благодарна Келли, что та посоветовала ей прихватить с собой теплую куртку. Потрескивающие языки согревающего пламени и заразительный дух товарищества, царивший среди скотоводов, навевали романтическое настроение.

Мужчины называли ее «миссус» и отпускали в адрес Джарры шуточки относительно того, что его жена минуты не может прожить без него. Тот в ответ лишь сдержанно улыбался.

После ужина народ стал укладываться спать, и Келли вручила Скай спальный мешок. Она приготовилась лечь рядом с Келли, но Джарра остановил ее, сжав запястье.

— Пойдем туда. — Он указал на дерево, стоявшее в стороне от костра.

Келли, искоса бросив на брата дерзкий многозначительный взгляд, улыбнулась Скай, лукаво приподнимая брови. Что уж он сказал сестре раньше, Скай не знала, но ее это, судя по всему, ничуть не испугало.

Скай, ответив Келли улыбкой, последовала за мужем.

Джарра, раскатав свой мешок под большим многоствольным сандаловым деревом с порыжевшей крапчатой корой, разложил рядом мешок Скай, не позволяя ей лишний раз нагнуться, хотя она и пыталась соревноваться с ним. Скай легла подле мужа и стала смотреть сквозь бледную остроконечную листву на мерцавшие в вышине звезды.

Коровы мычали и жалобно ревели, оглашая землю топотом копыт. Висевший в небе полумесяц почти не излучал сияния, и лагерь вскоре накрыла непроницаемая мгла.

— Мне очень жаль, если я смутила твой покой, — тихо промолвила Скай, — но я рада, что приехала.

— Рада? — Джарра повернул к ней голову.

Скай попыталась облечь в слова свои чувства.

— Я хотела увидеть все собственными глазами. — Только теперь начинала она понимать, что значит эта земля для таких мужчин, как Джарра, и таких женщин, как Келли. Только теперь начала ощущать притягательную силу примитивной красоты того, что Джарра называл своей требовательной любовницей. — «Опаловый плес»… внушает благоговейный трепет, — продолжала она. — Он красив… по-особому, такой… неприкрашенной, обнаженной красотой. — Здесь нет ни лесов, ни цветов, которые смягчали бы суровые складки рельефа, и даже покореженные деревья имеют настолько скудный лиственный убор, что кажется, будто их разлапистые кроны состоят сплошь из голых кривых сучьев. Местная природа словно восстает против красоты. Все обнажено до предела и тем не менее наполнено каким-то чарующим мрачным величием.

Джарра коротко рассмеялся.

— Пожалуй, так.

Скай нерешительно протянула к нему руку, коснувшись теплого мускулистого плеча.

Джарра схватил ее пальцы и поднес к своим губам.

— Я не хотел кричать на тебя, — произнес он. — Просто твой приезд явился для меня большой неожиданностью.

Он сунул ее руку под свою рабочую рубашку, которую не снял, укладываясь спать, и прижал к груди. Скай, ощутив биение его сердца, вспомнила, что вот так же он держал ее руку во время танца в вечер их знакомства. Только теперь ее ладонь покоилась не на белоснежном шелке.

— Мне будет гораздо спокойнее, когда ты вернешься в усадьбу, — сказал Джарра. — Постарайся поспать немного.

«Постарайся» — ключевое слово. Скот-то не спал. Животные, привыкшие свободно бродить по пастбищам в поисках корма и воды, чувствовали себя не особенно счастливо в тесном загоне. Ночь полнилась тихим мычанием коров и телят, глухим топотом копыт и изредка хриплым ревом быков.

Джарра лежал с закрытыми глазами, но Скай не думала, что он заснул.

Неожиданно все стихло. Эта странная тишина была столь внезапной и жуткой, что у Скай перехватило дыхание и на затылке зашевелились волосы.

Джарра стремительно откинул ее руку, до этого момента все еще покоившуюся на его груди, и сел. В свете угасающего костра вырисовывались другие сидящие фигуры.

— Что это? — прошептала она.

Джарра сжал ее плечо. Раздался тихий присвист. Джарра коротко выругался себе под нос.

— Скотина взбесилась.

— Скотина понеслась! Бешеная скачка, будь она проклята! — крикнул кто-то. Вновь послышалось мычание, гулкий стук копыт, земля задрожала.

— Из мешка! Быстро! — скомандовал Джарра. — Они сюда бегут.

Скай выкарабкалась из спального мешка, и Джарра, тут же скатав обе постели, пихнул ее к дереву. Она различила в темноте смутные очертания несущегося на них стада.

Скай споткнулась. Джарра, не давая ей упасть, прижал своим телом к толстому стволу дерева. Она охнула, приникла к мужу, ощущая под щекой ткань его рубашки. И вот уже все вокруг огласилось грохотом копыт, храпом, фырканьем; воздух мгновенно пропитался тяжелым запахом потных туш скачущих мимо испуганных животных. Скай, сотрясаясь всем телом, вцепилась в рубашку Джарры, с ужасом ожидая, что вот-вот какой-нибудь взбесившийся бык вопьется рогом ему в спину. Глаза и рот залепила пыль. Она закашлялась. Джарра теснее прижал ее к себе и проговорил в ухо:

— Скоро все кончится.

Скай казалось, что скачка продолжается бесконечно. Сквозь мычание и оглушающий гул копыт она различала крики людей и задавалась вопросом, нет ли пострадавших. Правда, остальные скотоводы находились ближе к костру и зданию и соответственно в стороне от пути следования оголтелого стада, и это вселяло надежду.

Наконец топот животных растворился вдали, и наступила тишина, прорезаемая лишь жалобным воплем брошенного теленка.

Джарра перестал стискивать Скай и убрал с ее лица спутанные пряди.

— Ну вот и все. Как себя чувствуешь?

— А ты? — спросила она.

— Замечательно. — Он скользнул губами по ее щеке и тут же отвернулся, отвечая на зов, донесшийся от костра. — С нами все в порядке! Кто-нибудь пострадал?

Пострадавших не было. Двое скотоводов отправились на мотоциклах вдогонку за стадом, но вскоре возвратились ни с чем.

— Не смогли вернуть, — признались они. — Коровы неслись, словно стая рехнувшихся летучих мышей, вырвавшихся из ада.

— Сейчас за ними бесполезно гнаться, — сказал Джарра. — Слишком опасно в темноте. Начнем собирать утром. Будем надеяться, что они недалеко умчались.

— А что послужило причиной их бегства? — поинтересовалась Скай, когда они вновь стали укладываться спать, на этот раз рядом с остальными работниками.

— Понятия не имею. Иногда их вспугивает какой-нибудь странный звук, или бывает, что один бык взбесится ни с того, ни с сего и все стадо взбаламутит. А может, учуяли рыскавшую поблизости динго.

— И потому прежде так затихли? Значит, ты сразу понял, что они понесутся?

— Обычно подобная тишина означает, что стадо готово сорваться с места. Порой она длится до пяти минут, что дает нам время убраться с пути животных и, если повезет, предотвратить скачку. Правда, сегодня удача была не на нашей стороне.

— Пастбищная страда из-за этого затянется, да?

— Надеюсь, ненадолго. Может быть, на пару дней.

Утром Скай разбудил отбившийся от стада теленок, мычанием призывавший свою мать. Оглядевшись, она увидела маленькое существо коричневато-песочного цвета на неуклюжих шишковатых ножках. По приближении Скай теленок шарахнулся в сторону, но после нескольких минут уговоров и улещиваний все-таки решился подпустить ее к себе, с опаской обнюхав протянутую руку.

— Голодный, — сказала она Джарре, когда тот подошел к ней. Теленок отскочил назад, подозрительно рассматривая незнакомого человека. — Что с ним теперь будет?

— Если повезет, найдет свою мать, когда мы соберем стадо.

— А вы и впрямь сумеете собрать всех?

— Стадо в основном будет держаться вместе. Может, только несколько коров отобьется.

Теленок вновь приблизился к ним и стал обнюхивать Скай. Когда она попыталась погладить его по голове, он своим длинным языком лизнул ее пальцы.

— Его можно как-то накормить?

— Попробуй развести сухое молоко, но я не уверен, что он станет его пить.

Пока кухарка готовила завтрак, Скай и Келли развели в ведре молоко и принялись уговаривать малыша поесть.

— Он не умеет пить из ведра, — объяснила Келли. — Смочи пальцы в молоке и дай ему пососать. Может, сообразит.

Скай последовала совету Келли. Теленок с силой втянул в рот ее пальцы, обволакивая их своим шершавым теплым языком. Келли через несколько минут ушла, а Скай продолжала окунать в молоко пальцы, пытаясь заставить малыша сунуть морду в ведро, но тот никак не мог понять, что от него хотят. Скай, присев на корточки, терпеливо подбадривала и уговаривала несмышленое создание.

— Завтрак готов, — объявил Джарра, подходя к ней.

— Он почти ничего не выпил, — расстроенно сообщила ему Скай, набирая в ладони молоко. Теленок вновь принялся сосать ее пальцы, отфыркиваясь и мотая головой, когда молоко попадало ему в ноздри.

— Научится, если очень голоден, — сказал Джарра. — Пошли завтракать.

— Только после того, как он напьется.

— В таком случае тебе, возможно, придется поить его целый день.

— Ну и пусть, — упрямилась Скай, протягивая теленку смоченные в молоке пальцы. Тот опять их обнюхал и лизнул.

— Ну хорошо, — страдальчески протянул Джарра. — Дай сюда ведро.

Совместными усилиями им удалось убедить теленка сунуть морду в ведро с молоком. Малыш долго приноравливался — шумно втягивал носом жидкость, недовольно сопел, давился, чихал, — но в итоге выпил почти все.

— Вот видишь! — победоносно воскликнула Скай, усаживаясь на землю. — Все-таки мы его накормили.

— Верно. — Джарра поставил ведро. — Теперь-то пойдешь есть?

Он помог жене встать на ноги. Скай рассмеялась, заметив, что теленок засеменил за ними, но, когда они приблизились к завтракающим скотоводам, малыш испуганно попятился. Он вернулся к дереву, под которым Скай с Джаррой пережидали бешеную скачку, и лег под ним, свернувшись клубочком.

— Могу я чем-то помочь? — спросила она мужа после завтрака, во время которого скотоводы обсуждали, как им согнать отбившийся скот.

— Помочь? — Джарра глянул на ее выпирающий из-под свободной рубашки живот. — Разумеется нет.

— Давай я буду на лошади сгонять с остальными коров, — предложила Келли, — а Скай будет на «нисане» подбирать телят… Ты умеешь водить машину? — спросила она Скай.

— Конечно, — живо отозвалась та.

— Безумная идея, — бросил Джарра.

— Но я уверена…

— Я сказал «нет», Скай! — он повернулся к сестре. — Отвезешь ее домой. Телятами займемся завтра.

Один из работников что-то крикнул ему.

Джарра махнул в ответ рукой и, нагнувшись, быстро поцеловал Скай в губы.

— Осторожно веди автомобиль, — предостерегал он Келли. — И чтоб одна возвратилась.

Келли состроила рожицу в его удаляющуюся спину и, взглянув на Скай, передернула плечами.

У сандалового дерева взревел мотоцикл. Перепуганный теленок, навострив уши, неуклюже поднялся с земли и замычал. Заметив Скай, он немедленно подбежал к ней, тыкаясь носом в ее джинсы, затем взял в рот нижний конец ее рубашки и стал жевать.

— Прекрати, глупышка! — она опустилась на колени, пытаясь осторожно вытянуть ткань изо рта теленка. — Ты уже завтракал.

— Он теперь думает, что ты его мама, — объяснила Келли.

Скай погладила шелковистую шерстку.

— Что с ним будет, если его мать не объявится или он не сможет отыскать ее в стаде? Она ведь умчалась с остальными и бросила его. Значит на нее не стоит возлагать особых надежд, да? — Келли не отвечала. Скай вопросительно взглянула на нее. — Он погибнет, да? Он ведь еще слишком мал, чтобы его отлучать от матери.

— Да. Мы не можем спасти всех брошенных телят. Это не стадо молочного скота из нескольких сот голов. Нашей скотине приходится самой за себя бороться.

— Естественный отбор?

— Что-то в этот роде. Только Джарра не оставит их умирать в мучениях, как это делают некоторые. Он не позволит телятам страдать.

— Ну хоть этого-то мы можем забрать с собой домой?

Келли колебалась.

— Мы больше не выхаживаем отъемышей.

— Отъемышей?

— Осиротевших телят. Помнится, когда я была маленькой, отец иногда приносил домой таких малышей и мы их кормили молоком до тех пор, пока они не подрастали настолько, что уже сами могли жевать траву и заботиться о себе.

— Я буду его кормить. Как часто его нужно поить молоком?

— Для начала пару раз в день. — Келли нерешительно жевала губу. — Даже не знаю. Джарра и так уже вне себя от гнева за то, что я привезла тебя.

— Я не хотела навлекать на тебя неприятности. Эрик говорит, Джарра больше бранится, чем сердится. — Теленок тыкался ей в ноги, слюнявя джинсы.

— Ну ладно, — усмехнулась Келли. — Заберем домой твоего питомца. Только ты понимаешь, что, когда он подрастет, его придется пустить в стадо?

— Как сочтете нужным. — Просто сейчас она не могла бросить на произвол такое маленькое беспомощное существо.

Скотоводы покинули лагерь. Келли и Скай, погрузив теленка в клетку, прикрепленную к задку «нисана», тоже тронулись в путь.

Келли вела машину медленно, старательно объезжая все ямки и камни, торчащие из земли. По широкой равнине носились всадники и мотоциклисты, над головами то и дело рокотал вертолет: Ли выгоняла из зарослей деревьев схоронившиеся там группы сбежавших животных.

Мимо с ревом промчалась на своем грузовике команда бычаров, а некоторое время спустя они уже гнали назад огромного длинноногого быка песочного окраса, которого всадники с собаками вышибли из зарослей.

Келли крутанула руль, остановив «нисан» под раскидистым деревом на краю небольшой рощи, за которой начинался глубокий овраг.

— Смотри.

Разъяренный бык с храпом проскакал мимо них, убегая от разбитого грузовика, сидевшего у него на хвосте. Скай, высунувшись из окна, пару раз щелкнула фотоаппаратом, засняв тот самый момент, когда грузовик поддел быка прикрепленной к его кабине металлической рамой с покрышками. Скай, затаив дыхание, непроизвольно поморщилась, наблюдая, как рухнул бык. Грузовик резко затормозил. Поверженное животное, тяжело дыша, пыталось выпутаться.

— Ему не больно, — заверила ее Келли, в то время как из грузовика выпрыгнули трое мужчин. — В этом и заключается мастерство бычаров.

Мужчины быстро, со сноровкой, вязали ноги озадаченному быку.

— А дальше что с ним будет? — поинтересовалась Скай.

— Грузовик подберет, — ответила Келли. — Подобных ему дикарей нельзя пускать в стадо. Многие фермеры одичавших быков просто пристреливают, а мы зарабатываем на них более пятидесяти тысяч долларов в год, иногда даже сотню. По мнению Джарры, это стоит того, чтобы с ними повозиться.

— Теперь можно вылезти из машины? Мне бы хотелось сделать несколько снимков с более близкого расстояния.

— Конечно, — не задумываясь, разрешила Келли. — Ребята с удовольствием тебе попозируют. — Она тоже спрыгнула на землю и прислонилась к машине.

Скай направилась к связанному быку. Три бычара по приближении женщины с фотоаппаратом широко заулыбались, приподняв шляпы в знак приветствия.

— Не возражаете, если я вас сфотографирую? — спросила Скай.

— Валяй, — отозвался один из мужчин. — Что скажете, ребята?

Его дружки энергичными кивками выразили свое согласие, и все трое приняли эффектные позы: один прислонился к капоту пыльной машины, второй, словно Великий Белый Охотник, поставил ногу на беднягу быка, третий встал рядом — ноги широко расставлены, большие пальцы рук заткнуты за ремень, шляпа залихватски сдвинута назад.

Скай отошла немного, чтобы захватить в объектив быка с мужчинами и грузовик.

— Давайте еще парочку, — предложила она, щелкнув фотоаппаратом, и отступила на несколько ярдов. Теперь в поле зрения объектива находились также Келли с «нисаном» и полоса красной земли с зарослями деревьев, из которых доносился лай собак. Скай нажала на затвор как раз в тот момент, когда над головой завис вертолет. Она засняла его и, отступив еще дальше, перевела объектив с «нисана» и густых зарослей на бычаров и простирающуюся по одну сторону от них красную равнину с редкой растительностью под бледным небесным сводом. Скай стремилась запечатлеть мужчин и технику на фоне бескрайних просторов глубинных районов.

В вышине оглушающе стрекотал вертолет. Бычары дурачились перед объективом — в разных позах висли на раме с покрышками, цепляясь за прутья одной рукой. Скай все еще смотрела в видоискатель, когда перед глазами промелькнуло какое-то бесформенное пятно. Она опустила фотоаппарат. Бычары, попрыгав на землю, стремительно бросились в грузовик. Келли двинулась вперед, а потом вдруг побежала к «нисану». Скай увидела, что прямо на нее, тяжело дыша и брызгая слюной из открытой пасти, несется огромный рогатый бык, за которым гнались две собаки.

Вслед за собаками из зарослей выскочил всадник на коне: в седле, низко пригнувшись к гриве Мунфлита, сидел Джарра. Вскидывая поводья, врезаясь пятками в бока коня, он тоже мчался к ней за быком.

Нужно спрятаться за деревом, стремительно пронеслось в голове у Скай. Она стала дико озираться. Ближайшее дерево, хилое и низкорослое, не внушало доверия. Скай непроизвольно сделала шаг назад, собираясь бежать, и споткнулась о камень. Упасть она не упала, но пока восстанавливала равновесие, драгоценное время было упущено. Скай смутно сознавала, что бычары оставили связанное животное, а «нисан» рвался вперед, но видела она только разъяренного быка, летевшего на нее с пригнутой головой. Скай торопливо отступила в сторону, пытаясь уйти с его дороги, но тот метнулся к ней. Для взбешенного перепуганного животного она, как и всякий человек, являлась врагом.

Пускаться наутек было поздно — бык бежал быстрее. Единственный выход — действовать, как тореадор: стоять и ждать, а в последний момент попытаться уклониться от смертельных рогов. Если только Джарра, пока еще отстающий от быка на несколько ярдов, не сумеет вовремя остановить его.

Надеясь как-то отвлечь внимание быка, она вытянула в руке фотоаппарат — единственную вещь, которая у нее была, — и стала раскачивать его на ремешке, готовая в любое мгновение отпрыгнуть и откатиться в сторону. Во рту пересохло от напряженного ожидания. Джарра что-то кричал ей, но его голос тонул в оглушающем рокоте вертолета.

Она уже отчетливо видела налитые бешенством темные глаза быка, когда Джарра, еще ниже пригибаясь в седле, наконец-то поравнялся с бегущим животным и, отбросив стремена, спрыгнул со скачущего коня. Бык в облаке пыли неожиданно повалился на землю, по инерции продолжая скользить вперед и таща за собой мужчину, который с ожесточением цеплялся за его хвост.

По обеим сторонам от быка почти одновременно резко затормозили два автомобиля.

Животное пыталось подняться, но металлическая рама грузовика пригвоздила его к земле. Бычары с веревками, стремительно соскочившие с машины, принялись ловко связывать дрыгающиеся ноги.

— Скай! — Келли, бледная как полотно, выпрыгнув из «нисана», подбежала к ней и обняла за плечи. — С тобой ничего не случилось?

— Нет, — ответила та, сотрясаясь всем телом. — Джарра…

— Он меня убьет! — простонала Келли. Она убрала руку с плеча невестки и отступила назад, увидев, что Джарра поднялся, оставив свой «улов» на попечение бычаров, и, подобрав с земли слетевшую с головы шляпу, решительно направился к ним, на ходу сбивая пыль с рубашки и молескиновых брюк и отирая рукавом лоб.

Скай не сдавала позиций, но при виде грязных полос пота, струившегося по его щекам, разодранного рукава, в прорехе которого кровоточила ссадина, зловеще выпяченного подбородка и гневного блеска в глазах нервно сглотнула слюну.

Глава 12

Вертолет полетел прочь, и рев пропеллера вскоре ослабел до тихого отдаленного рокота. Скай протянула к плечу Джарры свободную руку.

— Ты поранился…

И вдруг ее рука согнулась: Джарра, схватив жену за плечи, рывком притянул к себе, прижимаясь к ее губам с почти оскорбительным ожесточением. Ее голова закинулась назад, груди буквально впечатались в его тяжело вздымающуюся мускулистую грудь.

Этот варварский поцелуй длился всего несколько мгновений, и, когда он поднял голову, по-прежнему стискивая ее плечи, словно клещами, она внутренне съежилась под его свирепым взглядом.

— Не смей больше так делать! Никогда! — гортанно прорычал он.

— Извини, — прошептала Скай.

Но Джарра уже смотрел поверх ее плеча на сестру.

— А с тобой я разберусь, когда домой вернемся.

— Келли невиновата, — вступилась за золовку Скай.

— Виновата, — жалким голосом отозвалась та. — Нельзя было выпускать тебя из машины.

Скай, сбросив с себя руки Джарры, повернулась к Келли.

— Ты же не могла знать…

— Она чертовски хорошо знает, — мрачно перебил жену Джарра, — что опасно разгуливать пешком, когда идет отлов быков.

— Я пыталась докричаться до нее, когда она отошла от машины, — оправдывалась Келли, — но вертолет…

— Прости, — извинилась перед ней Скай. — Я ничего не слышала.

— Конечно, не слышала, — согласилась Келли. — Думаю, Ли там тоже чуть с ума не сошла. Она ведь видела сверху, что происходит, и, наверное, пыталась как-то отвлечь его, но не смогла. Я ни о чем не догадывалась, пока эта одичавшая скотина не выскочила из рощи и, промчавшись мимо меня, понеслась на тебя. А ребята были так увлечены позированием, что тоже заметили его лишь, когда он пронесся мимо них. — Келли понурилась. — Джарра прав. Это моя вина. Я не должна была выпускать тебя из автомобиля. — Взглянув на брата, она добавила: — Скай спросила разрешения, и я подумала, что вреда от этого не будет. Она хотела только сфотографировать бычаров. И мне казалось, что рядом с ними опасность ей не грозит.

— Это был один шанс из тысячи, — настаивала Скай. — Мне просто немного не повезло. Ты не должен винить Келли ни в чем.

— Ладно, — сурово отрезал Джарра, ничуть не смягчившись. — Но теперь, ради Бога, делай так, как тебе говорят, Келли. Отвези мою жену домой!

— У тебя рука… — Скай вновь попыталась ухватить его за рукав, чтобы взглянуть на рану, но Джарра нетерпеливо отмахнулся.

— Царапина. Я больше за тебя обеспокоен. — Положив ладонь ей на талию, он решительно повел ее к машине. Келли села за руль. — Ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Со мной же ничего не случилось, — ответила Скай. — Благодаря тебе. Отделалась сильным испугом. Прости, что доставила вам столько неприятностей.

— Постарайся в дальнейшем не лезть под ноги скотине. — Джарра положил руку на дверцу машины и, помолчав, добавил: — Не ты одна испугалась. — Он тронул ее губы большим пальцем. — Я причинил тебе боль?

Плечи у нее, скорей всего, в синяках, но этого Скай ему не сказала. Она лишь улыбнулась дрожащими губами и мотнула головой.

— Ничего страшного. Главное, удалось избежать бычьих рогов.

Он приподнял ее лицо за подбородок и коснулся поцелуем губ, молча извиняясь за грубость, затем посадил в машину и решительно захлопнул дверцу.

— Поезжай осторожно, — бросил он Келли в открытое окно и отступил в сторону.

Затарахтел грузовик с бычарами. Мужчины радостно свистели и махали им руками. Келли завела мотор, и «нисан», кренясь из стороны в сторону, покатил по неровной дороге.

— Пожалуй, лучше тебя поскорей доставить домой. С экскурсиями покончено. — Она робко улыбнулась Скай.

— Потому что Джарра так сказал?

— На ферме он главный. — Келли махнула рукой одному из проезжавших мимо мотоциклистов. — Спасибо, что вступилась за меня. Хотя Джарра, конечно, прав. Яне должна была пренебрегать правилами.

— Трудно работать, когда начальник твой старший брат?

— Вообще-то нет. Джарра старается при посторонних не мешать семейные дела с производственными. — Келли объехала торчащий в красной пыли камень и вновь покатила по прямой. Бросив взгляд на Скай, она продолжала: — Джарра хороший мужик, но дай ему волю, он все станет решать за тебя. Меня, например, он хотел отправить в университет. Уж как мы с ним скандалили, прежде чем мне удалось убедить его, что я не создана для карьеры ученого и буду гораздо счастливее в «Опаловом плесе», постигая науку управления скотоводческим хозяйством.

— Выходит, ты настояла на своем?

— А куда ж деваться? С ним иначе нельзя. — Келли вновь искоса глянула на невестку. — Джарра считает, что на нем лежит ответственность за благополучие всей семьи.

— У вас мама очень энергичная, деятельная женщина.

— Да, она глава семьи и ведет домашнее хозяйство. Но на ферме главный Джарра. Мама много помогала, когда была моложе, но решения по управлению фермой всегда принимал отец, и он готовил Джарру занять впоследствии его место. Хотя, конечно, никто не ожидал, что это произойдет так скоро. Тебе известно, что Джарре было всего двадцать, когда умер отец?

— Да… Как это случилось?

— Джарра тебе не рассказывал? На ферме строили запруду. Он опрокинул трактор, и тот раздавил его.

— Ужасная смерть.

— Это было ужасно. Мы постепенно привыкли, что его больше нет с нами. Но мама до сих пор… Думаю, она все еще скорбит о нем. Наверное, когда любишь кого-то на протяжении многих лет, трудно смириться с его смертью. Бедняге Джарре пришлось срочно повзрослеть. Я тогда была еще совсем ребенком, толком не понимала, как ему тяжело. Он казался мне таким большим, взрослым. И он не подвел отца.

— А ты сама? Тоже мечтаешь управлять фермой? — Скай с любопытством смотрела на девушку.

— Пожалуй. Правда, «Опаловый плес» мне не светит: Джарра женат на нашей ферме. Но, возможно, когда-нибудь мне удастся получить должность управляющего в каком-то другом скотоводческом хозяйстве.

— Мне кажется, — задумчиво проговорила Скай, — глубинные районы — это все же вотчина мужчин.

— Верно. Тем не менее здесь встречаются фермы, возглавляемые женщинами. Думаю, я смогу убедить кого-нибудь доверить мне свое хозяйство. И Джарре нужно отдать должное: смирившись с моим планом, он уже потом не стал мне мешать.

Когда животных пригнали в приусадебные загоны, Скай со свекровью отправилась в фургоне на скотный двор.

Заметив Джарру у центрального круга, она, расправив плечи, направилась к мужу. Тот, поставив ногу на нижнюю перекладину ограждения и держа на коленке папку, вел учет животных.

Джарра не мог слышать ее шагов, глохнувших в пыли, но, когда она сократила разделявшее их расстояние до нескольких ярдов, он поднял голову и выпрямился, сдвинув брови в единую линию.

— Возвращайся в машину, Скай.

— Я не буду путаться под ногами. Просто мне хочется сделать несколько снимков…

— Фотографируй сколько душе угодно, но только из фургона.

Взглянув на мужа, Скай поняла, что спорить бесполезно. Если она останется стоять на месте, он наверняка подхватит ее на руки и сам отнесет в машину.

— Жарко очень, — пролепетала она.

По губам Джарры скользнула улыбка.

— В машине прохладнее. По крайней мере, там есть крыша над головой. — Он шагнул к ней и быстро поцеловал. Шляпа, которую она взяла в подсобном помещении, от соприкосновения с полями его шляпы слетела с головы и повисла за плечами на тесемке, обвивавшей ее шею.

Кто-то свистнул, и Скай отступила на шаг. Ладонь Джарры, скользнув по спине, легла ей на талию. Его взгляд заблестел.

— А теперь будь умницей и делай, как тебе говорят.

Скай сердито сверкнула глазами и, поджав губы, зашагала к фургону, понимая, что скотный двор не место для выяснения супружеских отношений.

Тем не менее она оставалась на скотном дворе, пока скотину не устроили на ночь в загонах. Джарра, управившись с делами, передал своего коня Келли, а сам, сев за руль, повез жену с матерью домой.

Элла прямиком отправилась на кухню. Джарра, обнимая Скай за плечи, открыл дверь в подсобное помещение. Скай прошла следом и взяла с пола ведро.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Джарра, увидев, что она открывает емкость с сухим молоком.

— Теленка нужно покормить.

— Теленка?

— А ты разве ничего не заметил? — виновато спросила она. — Мы… с Келли забрали его домой. Того малыша, что отстал от стада во время бешеной скачки. Он был в клетке, когда… когда… гм… случился инцидент с быком.

— Мне некогда было смотреть по сторонам. Меня больше занимало то, как бы тебя не унесли домой на носилках.

Наверное, теленок лежал в клетке, зарывшись в сено, потому Джарра его и не увидел. Или же он просто слишком остро переживал происходящее и оттого ничего не замечал вокруг.

— Я подумала, что на его мать не стоит рассчитывать. Вы могли не найти ее, или она вдруг не нашла бы его… Я просто не могла бросить его на произвол судьбы.

— И, значит, ты его выкармливаешь? — Джарра посмотрел на жену.

— Кормлю каждый день утром и вечером. И он растет, поправляется, — с гордостью сказала она.

Джарра наблюдал, как Скай разводит молоко, и, когда она подняла ведро, он забрал посудину у нее из рук и понес на улицу, к небольшому загону, который они с Келли соорудили между двумя надворными постройками.

Джарра недобро взглянул на теленка, но не стал открыто возражать против того, чтобы Скай ухаживала за ним.

— Не вздумай приручать его. Он не всегда будет очаровательным малышом, а в усадьбе здоровый набалованный бык ни к чему, — предупредил он жену.

Скай больше не просилась на пастбища, а Джарра ко всему прочему дал ей ясно понять, что на приусадебном скотном дворе также не желает ее видеть. Он сказал ей это по возвращении домой, когда они готовились ко сну. Она, уже облачившись в ночную рубашку, как раз закрывала шторы, отгораживаясь от темноты за окном, когда он вышел из ванной, голый, с прилизанными мокрыми волосами, заявив с ходу:

— На скотный двор больше не лезь. — Она повернулась, собираясь возразить, но он поспешно добавил: — Там тебе нечего делать.

— Но я хотела бы пофотографировать. — Скай с вызовом вскинула подбородок. — Клянусь, я не буду путаться под ногами. И в обморок не упаду. В последнее время я чувствую себя гораздо лучше. Тошнота прошла…

— Нет.

— Нет? — возмутилась она. — Послушай, я знаю, что ты здесь хозяин и господин, но…

— Вот именно, — спокойно подтвердил он. Скай чуть не задохнулась от негодования. — И потому я запрещаю тебе приближаться к скотному двору. «Сюрпризы» мне больше не нужны.

— Но ведь это была чистая случайность, один шанс из тысячи. В стаде, которое вы пригнали, наверняка одичавших быков считанные единицы. Разве нет?

— Дело не в этом. Если бы ребята не дурачились перед объективом, они заметили бы того выродка сразу же, как он выскочил из зарослей и понесся на тебя. И здесь то же самое: только начни вертеть перед ребятами фотоаппаратом, они забудут про работу и станут рисоваться, думая только о том, как бы произвести на тебя впечатление. Я не могу позволить, чтобы они отвлекались.

— Я уверена, они не будут…

Джарра насмешливо фыркнул.

— Ты их не знаешь. Многие из них, если поблизости женщина, вообще перестают соображать — выкидывают всякие глупости, кривляются, красуются, лишь бы их заметили. Природный инстинкт самцов.

— Которого ты, судя по всему, лишен, — отпарировала Скай.

— А чем, думаешь, я руководствовался, — ухмыльнулся Джарра, — когда прыгал на быка? И вот что тебе скажу: я ни на секунду не желаю пережить подобное еще раз.

Джарра не рисовался — он спасал ей жизнь. При этом воспоминании Скай расхотелось ругаться.

— Возле дома и в саду можешь щелкать сколько угодно, — милостиво разрешил Джарра. — Но от скотного двора держись подальше. — Он вдруг порывисто привлек ее к себе и пробормотал: — Я пережил тысячу смертей, увидев, как ты стоишь, беспомощно ожидая, когда разъяренный бык уничтожит тебя. Я не хочу, чтобы ты или наш малыш пострадали. — Он провел ладонями по ее фигуре и, оставив одну покоиться на животе, нагнулся к лицу и поцеловал. Щемящая нежность, вызванная тревогой за ее благополучие, мгновенно обратилась в страсть, и через несколько минут он уже шептал ей: — Пойдем в постель.

Скай фотографировала грохотавшие мимо усадьбы автопоезда — огромные грузовики с двумя, тремя и даже четырьмя двухэтажными трейлерами, увозившие скот на продажу. Водители с улыбкой махали ей рукой, а один даже замедлил ход, чтобы его запечатлели на пленку.

Она также снимала мужчин, куривших и игравших в карты на крыльце старого дома, и поднималась на рассвете, чтобы сфотографировать скотоводов, которые, призвав собак, отправлялись на лошадях и автомобилях в загоны, где работа, казалось, никогда не кончится.

Некоторые из них из кожи вон лезли перед объективом, позируя ей с чисто мужским бахвальством, пока Джарра не усмирял их пыл, требуя, чтобы они прекратили корчить из себя кинозвезд и занялись делами. Возможно, он был прав, думала Скай, когда говорил, что в ее присутствии работники будут отвлекаться от своих обязанностей по погрузке скота на автотранспорт, требующих особой сноровки и умения и зачастую связанных с риском для жизни.

Готовые снимки Скай раздавала запечатленным на них скотоводам, а Джарре на день рождения подарила увеличенную фотографию в рамке, на которой был заснят водоем с ибисом, летящим навстречу восходящему солнцу.

Джарра выразил ей признательность за подарок и повесил фотографию в столовой.

Теленок подрастал, тучнел и спустя два месяца уже благополучно обходился одной травой: его пускали пастись в загон для племенных кобыл. А еще через некоторое время найденыша клеймили, кастрировали и вместе со стадом, пригнанным в приусадебные загоны, выпустили на большое открытое «дикое пастбище». Скай, наблюдая, как он бегает по лугу вместе с другими отъемышами, испытывала одновременно гордость и грусть. Помня наказ Джарры, она даже не дала имени своему питомцу.

В августе «Опаловый плес» принимал гостей, которых разместили в жилых помещениях для работников. Усадьба превратилась в огромный людской муравейник. Всюду стояли трейлеры с лошадьми, прибывшими со своими владельцами аж из Нового Южного Уэльса и западных районов Австралии.

Скай уже имела представление о том, что такое состязания скотоводов, и горела желанием собственными глазами понаблюдать за ходом соревнований.

Джарра попросил ее надеть что-нибудь красивое, и она, следуя его желанию, нарядилась в платье собственного пошива из тонкой хлопчатобумажной ткани в цветочек неброских фиолетово-синих тонов. Во время своего последнего визита к врачу она приобрела в Маунт-Айзе простенькую широкополую соломенную шляпку, которую теперь украсила засушенными цветами и лентой из той же ткани, что и платье.

Некоторые из приехавших женщин были разодеты, как на бал, другие щеголяли в джинсах или молескиновых брюках. Кое-кого из гостей Скай помнила по прежнему торжеству, а Миган Пойнтер привезла с собой гостивших у нее в ту пору франкоговорящих туристов из Новой Каледонии, которые с удивлением и радостью отреагировали на умение Скай объясняться на их родном языке и стали засыпать ее комплиментами с чисто галльской учтивостью.

Джарра, наблюдая за беседой жены с французами, выразительно вскинул бровь и, уводя Скай к другой группе гостей, поинтересовался:

— Что они говорили?

— Ничего особенного, — с притворной сдержанностью ответила она. — В основном комплименты.

— Вот как? Надеюсь, ты посоветовала им делать комплименты исключительно в словесной форме. Иначе ведь могут и по носу схлопотать.

— Не будь таким варваром, — урезонила мужа Скай. — Они просто проявляли учтивость.

— Они просто пожирали тебя глазами, — сухо заметил Джарра.

— Французы высоко ценят женщин.

— Вот и пусть ценят, но только других.

Скай рассмеялась. Ревность Джарры граничила с гордостью. Ему нравилось похваляться своей женой, что особенно ярко проявлялось в его стремлении представлять ее всем и каждому.

— В моем положении можно только радоваться, что со мной разговаривают и смотрят на меня так, будто я все еще… привлекательная женщина.

— А ты в этом сомневаешься? — спросил Джарра. — Конечно, ты по-прежнему привлекательная. Восхитительная. Разве я редко тебе это говорю?

— Но ведь ты мой муж.

— И потому я не в счет, да? — на губах его заиграла улыбка, глаза вспыхнули.

— Дело в том, — стала терпеливо объяснять Скай, поглаживая выпирающий из-под платья живот, — что своим положением я обязана тебе, и значит, ты вынужден постоянно убеждать меня, что это ничуть не портит моей внешности.

Джарра накрыл ее руки своими теплыми сильными ладонями.

— Я рад, что именно мне ты обязана своим положением. И если эти французы дают тебе повод думать, что я не единственный, кто считает тебя самой красивой женщиной на свете, тогда я, так и быть, готов смириться с тем, что они флиртуют с тобой.

— Они не флиртуют! Для этого они слишком хорошо воспитаны!

— Гм. — Джарра оторвал от живота ее руки и, поднося по очереди к своим губам, поцеловал с преувеличенной напыщенностью. — Видишь? Не только они умеют очаровывать женщин.

— Знаю, — сухо отозвалась Скай, вновь кладя ладонь на живот. — Иначе как могло подобное случиться со мной?

В числе гостей был один внештатный журналист, всюду расхаживавший с фотоаппаратом. Заметив у Скай «пентакс», он дал ей несколько полезных советов по технике фотографии, а затем стал рассказывать о том, с какими журналами ему приходилось сотрудничать. Вскоре выяснилось, что у них есть общие знакомые среди художественных редакторов и фотографов-профессионалов. Завязалась живая беседа.

— Я, конечно, сразу узнал вас, — признался журналист. — Как раз на днях слышал от кого-то, что вы просто исчезли из поля зрения, но встретить вас здесь никак не ожидал.

Спортивную программу дня открыли соревнования для детей, выступавших на пони самых разных размеров. Взрослые подбадривали своих чад, утешая проигравших и тех, кто не справился с лошадьми. А затем начался серьезный турнир.

Джарра посадил мать и Скай под зонтиком на складных стульях, а сам встал рядом, привалившись к ограждению.

Взрослый турнир состоял из отдельных заездов среди женщин и мужчин. Проводились также смешанные соревнования, в которых могли принять участие все желающие. В основе состязаний скотоводов лежали навыки повседневной работы по отбору скота, и сам турнир служил официальной ареной для демонстрации мастерства всадника и его коня, когда они отделяют животных от стада и отгоняют на предназначенные для них участки.

— Насколько я понимаю, это нечто вроде родео? — спросила Скай у свекрови.

— Не совсем. Здесь тоже используются лошади и крупный рогатый скот, но сами состязания носят несколько иной характер. Прежде всего, степень риска меньше, при условии, конечно, что всадники знают свое дело. Раньше в свободное от работы время чемпионы организовывали собственные турниры, но Джарра положил этому конец. Врачи службы санитарной авиации отказывались вылетать на подобные соревнования, чтобы залечивать увечья заскучавших скотоводов, вздумавших поизображать из себя ковбоев. Да и мы в результате начинали испытывать недостаток в работниках.

В одной из секций находилось целое стадо коров и быков, чтобы участникам состязаний было на ком продемонстрировать свое умение управляться со скотом. Каждый старался как можно быстрее отделить выбранное животное от стада и препроводить его в соответствующий загон на манеже.

Эрик занял третье место, Келли выиграла заезд среди женщин. Затем распорядитель, в прошлом неоднократно побеждавший в скотоводческих состязаниях, объявил выход участников соревнований за Переходящий Кубок. Джарра, покинув Скай, через несколько минут появился на своем любимом коне, Мунфлите, в конце шеренги претендентов.

Когда он подъехал на коне к загону за манежем, где кружило по пыли стадо, его место у ограждения заняла Келли.

— Хорош, правда? — весело произнесла она.

— Я даже не подозревала, что он собирается выступать, — призналась Скай. Она поднялась со стула и встала рядом с Келли, рукой прикрывая глаза от слепящего солнца.

Келли недоуменно глянула на невестку.

— Джарра всегда выступает. Он чемпион округи. Неужели он тебе ничего не сказал? Он завоевывал кубок четыре раза кряду.

В том-то и дело, что не сказал. Сообщил только — и то лишь после того, как она спросила, — что кубок, стоявший на полке в столовой, был преподнесен его отцу за победу в одном из ежегодных состязаний скотоводов. Как и остальные участники турнира, Джарра был одет в рубашку на пуговицах с длинными рукавами и галстуком, в молескиновые брюки и кожаные сапоги; на голове красовалась фермерская шляпа.

— Все, пошел, — прокомментировала Келли, когда Джарра по сигналу начал свое выступление.

Конь и человек, слившись в единое целое, ловко отделили отобранное животное от взбудораженного стада и галопом погнали вдоль ограждения, не позволяя бычку изменить направление. По утрамбованной земле стучали копыта, вздымая облачка пыли. Конь, повинуясь твердой руке Джарры, гнал бычка по проторенной тропе к воротам. Джарра приказал открыть ворота и вслед за бычком влетел на манеж.

— Молодец! — тихо воскликнула Келли. — Теперь, братец, за дело.

Скай стиснула пальцами верхнюю перекладину ограждения.

Скаковая дорожка на манеже имела форму восьмерки. Под лоснящейся шкурой коня перекатывались мускулы. Фигура наездника гнулась и выпрямлялась в такт движению лошади; руками и ногами он заставлял ее держаться рядом с бычком. Конь, казалось, извивался всем телом, почти вплотную придвигаясь к бычку, непреклонно направляя его в заветный двойной круг. Он скакал грациозно, каждым движением излучая поразительную мощь и силу. И всадник словно сросся с ним, столь гармонично было их совместное выступление.

Лошадь, седок и резвый бычок практически без малейших отклонений повторили контуры скаковой дорожки. Бычка после этого отпустили с манежа, и тот рысцой кинулся к своим товарищам по несчастью, раздраженно взбрыкивая задними ногами. Джарра резко натянул поводья, и Мунфлит застыл на месте как вкопанный. Чуть склонившись вперед, Джарра потрепал коня по лоснящейся шее и, пустив его спокойным шагом, покинул манеж.

Скай только тогда осознала, что в течение всего представления стояла, вцепившись в поручень, напрочь позабыв про свой фотоаппарат.

— Он ведь хорошо выступил? — спросила она.

Келли восторженно хмыкнула.

— Почти идеально.

На следующем этапе состязаний претенденты на переходящий кубок показывали сложные упражнения по выездке, демонстрируя стать своих коней и их способность повиноваться командам седока. Джарра с Мунфлитом великолепно справились с возложенной на них задачей, покорив зрителей слаженностью и щегольской отточенностью движений.

— Он опять победил! — вскричала Келли, обнимая Скай. — Кубок остается в «Опаловом плесе».

— Замечательный результат для «Опалового плеса», — сказал Джарра, проводив последних гостей после позднего завтрака на следующий день по окончании состязаний. Он довольно потянулся, потирая затылок.

Скай, наблюдая за мужем, восхищалась его красотой, вновь вспоминая его безупречное выступление на манеже.

— А ты даже не сказал мне, что собираешься участвовать в состязаниях.

— Я всегда участвую. Мне вовсе не хочется лишать семью кубка. — Он посмотрел на Келли и Эрика. — Мы все хорошо постарались.

— Да, вы молодцы. Поздравляю, — проговорила Скай. — Прославили «Опаловый плес».

— Ты тоже, — отозвалась Келли. — Французы от тебя без ума.

— А, ее дружки из Новой Каледонии, — уточнил Джарра. — Я заметил.

Скай недовольно покачала головой.

— Да я с ними всего-то парой слов перемолвилась по-французски.

— У тебя много дарований, — торжественно провозгласила Келли. — И ты, братец, просто везучая свинья.

— Знаю, — заверил сестру Джарра, ленивым взглядом лаская жену.

— Миган сказала, что ты ей очень помогла с уроками японского, — сообщила Келли. — Я слышала, как вы обе балакали.

— Она очень целеустремленная женщина, — сказала Скай. Миган звонила ей раз в неделю, оттачивая с помощью Скай свое произношение, а состязания предоставили ей дополнительную возможность попрактиковаться. — И мне прямая выгода от ее уроков: позволяет не утратить навыки разговорной речи.

— Ты прежде была знакома с журналистом? — поинтересовался Эрик. — Я видел, ты показывала ему свои фотографии.

— Он сказал, — вмешалась Келли, — что Скай нужно попытаться продать свои фотографии журналам.

— Каким журналам? — спросил Джарра.

— Он упомянул парочку, которые, по его мнению, могут поместить на своих страницах фотографии со сценами из жизни глубинных районов, — ответила Скай.

Джарра вопросительно взглянул на жену.

— Тебя это заинтересовало?

— Но… я не уверена, что мои снимки понравятся.

— Если он считает, что тебе следует попробовать, — настаивала Келли, — то почему бы не попытаться? По-моему, он очень высокого мнения о твоих работах. И разве он не говорил, что у тебя все шансы добиться успеха?

— Он сказал только, что художественный редактор, с которым я некогда работала, теперь штатный сотрудник журнала, публикующего материал о путешествиях.

— Какая-никакая, а все-таки зацепка, — заметила Келли. — Отправь ему свои снимки.

— Конечно, попробуй, — подбодрил жену Джарра. — Почему бы нет?

Позже, когда они лежали в постели, Джарра привлек ее к себе на грудь и спросил:

— Ты раньше знала этого журналиста?

— Нет, мы прежде не встречались, но он тоже занят в модельном бизнесе и видел мои фотографии. У нас есть общие знакомые.

— Скучаешь? — поинтересовался Джарра.

— По чему?

— По своей работе. По роскоши, всеобщему восхищению… волнующим впечатлениям?

— Нет! — решительно ответила Скай. — Да и какой в этом смысл? Ты только посмотри на меня! — Она тронула ладонью свой округлившийся живот.

— Я никогда не устаю смотреть на тебя. Только меня все время гложет совесть за то, что я сотворил с тобой, — удрученно проговорил он, накрывая ее ладонь своей.

— Напрасно, — возразила Скай. Большинство мужчин просто умыли бы руки, оставив ее самостоятельно решать все проблемы. Джарра не отказался от ответственности. — Тебе не в чем винить себя. Я… счастлива.

Он приподнялся на локте, целуя ее. Она обняла его и откинулась на подушку, сладостно замирая в предвкушении скорого блаженства.

Глава 13

Неожиданно зарядили дожди, и работы на скотном дворе и на пастбищах пришлось временно приостановить. Джарра, Эрик и Келли несколько дней не покидали усадьбы. Джарра большую часть времени проводил в своем рабочем кабинете, но по крайней мере ночами он принадлежал ей. Как-то Джарра застал ее в библиотеке, где она просматривала книги.

— Ищешь что-то конкретное? — поинтересовался он.

— Да нет. Просто мне очень нравятся старые книги. А здесь некоторые с такими интересными дарственными надписями. Вот эта, должно быть, принадлежала твоему отцу.

Джарра взглянул на посвящение, сделанное каллиграфическим почерком на форзаце.

— Да, подарок от бабушки.

— Ты все эти столь замечательно сохранившиеся старинные книги воспринимаешь как данность.

— Пожалуй. Сколько помню, они всегда здесь стояли. И, думаю, ни для кого, кроме нашей семьи, они не представляют особой ценности. Ты здесь много времени проводишь?

— Нет. Но ваша библиотека мне очень нравится.

Джарра обвел взглядом комнату.

— Мне она тоже всегда нравилась. — Он наполовину прикрыл дверь, подошел к жене и, забрав у нее книгу, поставил на полку. Глядя на нее сверху вниз, он обнял ее и спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Теперь чудесно. Твоя мама говорит, средние месяцы беременности самая лучшая пора: тошнота больше не мучает, и тяжести еще особой не ощущается.

Джарра прильнул к ней в долгом чувственном поцелуе. Кто-то вошел в соседнюю комнату.

— Проклятье! — тихо выругался Джарра, отстраняясь от жены. — Думаешь, они поверят тому, что мы здесь с тобой заняты чтением?

— Вряд ли, — покачала головой Скай.

Келли с Эриком, когда видели их вдвоем, неизменно вскидывали брови, искоса поглядывая с многозначительной улыбкой на лице, а иногда даже поддразнивали, называя неразлучными голубками. Скай теперь хорошо понимала, почему Джарра прежде старался скрывать свои любовные связи от брата с сестрой.

— Держи. — Джарра с ухмылкой всучил ей какую-то книгу и усадил в кресло, затем схватил с полки другую и тоже сел на стул в нескольких ярдах от нее.

В дверь просунулась голова Келли.

— Скай… не знаешь, где Джарра?..

Джарра, оторвавшись от «чтения», взглянул на сестру с отсутствующим выражением на лице. Скай приняла простодушный вид и, заложив палец в книгу, которую вручил ей Джарра, тоже повернулась к Келли.

— Ты меня ищешь, Кел? — спросил Джарра.

Келли подозрительно посмотрела на супругов.

— Да. Один из ребят сказал, что ты обещал помочь ему устроиться на работу по окончании пастбищной страды, и он подумал, что, возможно, у тебя сейчас есть время…

— Ах да. — Джарра нехотя захлопнул книгу. — Это Томми. Передай, пусть подождет в кабинете. Через минуту буду.

— Хорошо. — Келли, явно озадаченная представшим ее взору зрелищем, несколько секунд помедлила в дверях, затем удалилась.

Джарра, поставив книгу на полку, неторопливо подошел к жене и со смехом забрал фолиант, лежавший у нее на коленях. Это было пособие по разведению крупного рогатого скота, устаревшее, как минимум, лет на тридцать. Он убрал книгу на место и склонился над ней, стоя за спиной.

— Мне пора, — проговорил Джарра, целуя ее в губы. — Увидимся позже.

Дождь наконец прекратился, и скотоводы вновь приготовились выехать на пастбища.

— По крайней мере, пыль прибило на какое-то время, — сказала Элла. — Пожалуй, свожу-ка я Скай в Кулью на денек, пока вас не будет дома. Как ты на это смотришь, Скай?

— Дорога плохая, — заметил Джарра.

— Не такая уж и плохая, — возразила Келли. — Она же еще не была в Кулье, Джарра.

— Там нечего делать, — рявкнул тот.

— А я с удовольствием бы съездила, — промолвила Скай.

— Не очень удачная идея. Во всяком случае до родов не стоит туда мотаться.

Джарра думал, что вопрос решен, и собрался уйти, но Скай не сдавалась.

— Твоя мама не стала бы звать меня в Кулью, если бы считала, что для меня в этом таится какая-то опасность. А она, я уверена, знает, что говорит.

Джарра насупился.

— Раз уж тебе действительно так хочется взглянуть на этот поселок, я свожу тебя туда, как только приеду с пастбища.

Келли раскрыла рот от изумления.

— Ты что, маме не доверяешь?

Джарра бросил на сестру пронизывающий взгляд, и та прикусила язык.

— Не в этом дело, — ответил Джарра. — Полагаю, ты тоже не прочь с нами поехать?

— Конечно. Спасибо, — поблагодарила Келли, пытаясь скрыть удивление.

Джарра сдержал слово. Как только грузовики с последней партией скота покинули «Опаловый плес», он, оставив ферму на попечение Эрика, повез женщин в Кулью.

Элла, ссылаясь на беременность Скай, настояла, чтобы невестка села впереди. Джарра занял место водителя. После дождя природа посвежела, расцвела. Обочины дороги пестрели самыми немыслимыми красками. Элла показывала Скай некоторые растения, среди которых встречались капорский чай, соллия разнолистная, погремок осенний и заросли хвостника с лиловыми цветками, которые Келли называла ягнячьими хвостиками.

— А что значит «Кулья»? — спросила Скай. — Это какое-то туземное слово, да?

Джарра с улыбкой покачал головой.

— Никто точно не знает. По звучанию похоже на туземное. Знатоки полагают, что это или искаженное туземное слово, или выдуманное английское. Возможно, к названию причастен имеющийся там водоем, где смывали усталость после долгого пути перегонщики скота и прочие путники. Согласно преданию, которое пересказывали друг другу гуртовщики на протяжении многих поколений, все, кто останавливался у водоема, непременно восклицали: «It'll cool ya»^[3]! Так это выражение и прилипло к месту. — Джарра искоса глянул на жену.

Скай рассмеялась.

— Издеваешься надо мной?

Джарра, по-прежнему улыбаясь, вновь посмотрел на жену, на этот раз чуть дольше задержав на ней взгляд. В уголках его глаз собрались морщинки.

— Зачем же? — глухо пророкотал он, чтобы не слышали Келли с матерью. — Уверяю тебя, у меня на уме гораздо более приятные вещи.

Скай покраснела и исподтишка пихнула его ногой.

— Вовсе нет, — отозвалась с заднего сиденья Келли, не слышавшая последней реплики Джарры, предназначенной исключительно для ушей жены. — Так и есть. Один лингвист, изучавший в наших краях названия мест, сказал, что это единственно верное предположение.

— Я тебе их позже продемонстрирую. — Джарра бросил на жену плотоядный взор. Она в ответ скорчила ему рожицу, но он только рассмеялся.

Кулья оказалась захудалым городком, но все маленькие скромные домики с железными крышами радовали глаз свежей побелкой. Кроме сонной пивной и универмага, Кулье похвастать было нечем, однако женщины с удовольствием погуляли по городку пару часов, делая покупки и знакомя Скай с местными жителями.

Обедать Джарра повел их в пивную, а потом повез домой. На следующий день вместе с остальными скотоводами он вновь отправился на пастбища.

В свой следующий визит в Маунт-Айзу на прием к врачу Скай купила с десяток комнатных растений в горшках, не обращая внимания на ворчание Джарры, выражавшего недовольство по поводу транспортировки таких неудобных покупок в «Цесне». Горшки с растениями Скай расставила на балконе их спальни.

Пуансетия, фиалка узамбарская и фикус цвели и благоухали под ее надзором, а Элла снабдила ее удобрениями из морских водорослей, посоветовав регулярно подкармливать ими растения, но не губить чрезмерной заботой.

Скай также купила плетеную колыбель с верхом и с помощью Эллы выбрала постельные принадлежности, одежду и прочие вещи, необходимые для грудного малыша.

В огороде созрели помидоры. Скай помогала делать из собранного урожая маринады, приправы и даже томатный джем. Иногда ее мутило от запаха пряного варева, но она была очень горда тем, что в консервированных банках, аккуратными рядами заполнивших несколько полок в большой кладовой, есть доля и ее участия. Она даже сфотографировала их.

В саду пестрели золотистые и красные головки настурции и календулы, а в ветвях лиловой баугинии, растущей возле столовой, свила гнездо трясогузка. Скай нашла в траве убежище шалашника, украшенное кусочками синего пластика и блестящими колечками от пивных банок, и, притаившись с фотоаппаратом, наконец засняла на пленку и самого горделивого хозяина — красивую птаху с ярко-розовым пятном на голове, таким же неровным, как случайно плюхнувшаяся на пол капля краски.

Нагибаться и приседать становилось все труднее. Элла позволяла ей выполнять только самую легкую работу по дому и в саду, а мужчины у нее из рук не вырывали разве что спички. Даже Келли бросалась ей на помощь, видя, как медленно и неуклюже она двигается, занимаясь повседневными домашними делами. Воздух накалялся. От жары появилась отечность. Скай постоянно испытывала неудобство и большую часть времени проводила в помещении, где всегда работал кондиционер.

Слава Богу, что в усадьбе был бассейн. В воде она двигалась легче, не столь остро ощущая давящую тяжесть своего тела. Однако купалась Скай только в отсутствие мужчин, так как стыдилась выставлять на обозрение свою деформировавшуюся фигуру.

В ноябре начались летние бури — сухие ураганные ветры без дождей, сопровождавшиеся разрядами молний, рассекающих низкие лиловатые облака. Скай, вооружившись широкоугольным объективом, пыталась зафиксировать на пленку грозное великолепие опасной погоды.

На случай пожара стоял на ходу грузовик с водоцистернами. Джарра с Келли и еще двое работников постоянно проверяли участки с сухой травой, которые могли загореться от молний.

— Тебе пора уезжать, — сказал Джарра, и у Скай захолонуло сердце. — Я забронировал для тебя билет на самолет в Новую Зеландию. Так что, пожалуй, тебе лучше позвонить родителям.

В ночь перед отъездом он привлек ее к себе и стал молча ласкать, бережно утоляя ее и свою страсть, а после, когда она отдыхала в его объятиях, пробормотал ей на ухо:

— Не представляю, как я переживу лето без тебя. Я люблю тебя…

— Ты никогда не признавался мне в любви.

— Не может быть.

— И тем не менее. — Он говорил, что она прекрасна, что у нее чудесная кожа, что он едва не теряет рассудок, грезя о ней на пастбищах, но при этом слов «я люблю тебя» он не произнес ни разу. — Я впервые слышу твое признание.

Джарра безмолвствовал несколько мгновений.

— Люблю, и ты это знаешь. Обожаю каждую косточку в твоем восхитительном теле, каждый волосок на твоей голове. Ты мечта всей моей жизни, и я с трудом верю в то, что ты согласилась выйти за меня замуж и пообещала жить со мной и любить меня до последнего издыхания. Увидев тебя впервые, я подумал, что ты самое совершенное создание на свете…

— Создание?

— Существо. Женщина. Прекраснейшая из женщин. И ты по-прежнему таковой остаешься. Я люблю в тебе все: твою кожу, — он погладил ее руку, — твой восхитительный рот… — кончиком языка он очертил контуры ее губ, — твои невероятно мягкие шелковистые волосы. — Его ладонь переместилась на ее грудь. — Мне нравится, что, хотя твое тело и изменилось, давая приют нашему ребенку, ноги у тебя такие же длинные и стройные, как прежде. Я обожаю твой смех, он как-то неожиданно застревает у тебя в горле, будто ты пытаешься подавить его. Обожаю эту маленькую жилку… — он коснулся пальцем впадинки на шее, — которая начинает трепетать порой, когда я смотрю на тебя и ты знаешь, что мне хочется перегнуться к тебе через обеденный стол или утащить тебя из кухни наверх, в нашу спальню.

Он склонил голову и кончиком языка тронул нежную впадинку.

— Вот она и сейчас трепещет. Я опять хочу тебя, Скай. Ты не очень утомилась? Вытерпишь меня еще раз?

Вытерпит ли она? Его слова вновь всколыхнули, казалось, уже утоленное желание. Тело запылало. Она погладила Джарру по волосам и притянула к себе его голову, встретившись с ним губами. Это была их последняя ночь вдвоем перед долгой разлукой, и Скай хотела, чтобы для них обоих она стала незабываемой.

Джарра отвез ее в Маунт-Айзу, где они пересели на самолет, вылетавший в Брисбен. В ожидании рейса на Новую Зеландию она выпила кофе в брисбенском аэропорту.

— Я прилечу ко времени родов, — сказал Джарра, провожая ее к самолету.

— Жаль, что ты не едешь со мной. — Эти слова вертелись у нее на языке с тех самых пор, как он объявил, что ей придется покинуть «Опаловый плес», причем без него. Теперь они сорвались с губ. Слишком поздно.

— Мне тоже жаль, — только и сказал он в ответ с улыбкой, а потом поцеловал на прощание и отпустил.

Всю дорогу, пока она шла к самолету по застеленному ковровым покрытием коридору, Скай неотступно преследовала мысль, что, возможно, в глубине души Джарра рад ее отъезду, ведь, по крайней мере, какое-то время он будет избавлен от ответственности за нее. В последние недели он выглядел особенно утомленным — щеки ввалились, взгляд потух, глаза покраснели от усталости. Неумолимая пастбищная страда отнимала у него все силы. Но когда она, освежившись в ванной и подкрасив лицо, встречала его в одном из своих свободных платьев, которые сшила сама, или появлялась перед ним в спальне в шелковой ночной сорочке с глубоким вырезом, обнажавшем ее пополневшую грудь, с его лица исчезало угрюмое озабоченное выражение и глаза начинали светиться восхищением и теплотой.

Порой, после изнуряющей возни на кухне, где она помогала Элле готовить еду, ей стоило немалых трудов заставить себя выпростаться из домашних брюк и свободной блузки, в которых она обычно занималась хозяйством, и привести себя в порядок к приходу мужчин. Но тот его взгляд искупал все ее усилия с лихвой. И если у него не было сил беседовать, она дарила ему отдохновение уютным теплом своего тела, прежде чем он проваливался в тяжелый сон.

Ему этого будет не хватать, думала Скай. Как, впрочем, и ей. Правда, в последнее время желание физической близости в ней несколько притупилось; иногда хотелось просто полежать спокойно в объятиях мужа. Но Джарра, оставаясь с ней наедине, неизменно выказывал столь откровенную и при этом жестко контролируемую страсть, что она никак не решалась ему противиться и потому тщательно скрывала свое нежелание. К тому же он всегда был терпелив и нежен с ней и позволял себе предаться наслаждению только после того, как убеждался, что она удовлетворена сполна. Как ни крути, а ей глупо было бы жаловаться на судьбу. Да и врач наверняка вскоре посоветует ей прекратить на время половую жизнь. Зачем же было отказывать Джарре, пока в том не возникало необходимости? Особенно если учесть, что она в итоге всегда получала большое удовольствие от его любовных ласк.

И тем не менее, усаживаясь в кресло на борту самолета и пристегивая ремни безопасности, она испытывала облегчение в глубине души. Ведь перед родителями, думала Скай, ей незачем постоянно держать себя в тонусе, как на подиуме.

Женель сопровождала дочь по магазинам детской одежды (хотя Скай считала, что у ее малыша нарядов уже больше чем достаточно), угощала обедами в городских кафе, пару раз сводила в кинотеатр и на концерт и сидела в комнате ожидания, пока Скай осматривал гинеколог, которого подыскала ей мать на последние недели беременности.

Скай забавляла самоотверженность матери, но она понимала, что это не должно продлиться долго. Женель скоро наверняка заскучает по своим кистям и краскам, в ее глазах появится отрешенность и придется по два раза повторять фразу, чтобы добиться от нее ответной реакции. Если материнское чувство долга не оставит ее до рождения внука или внучки, это будет своеобразный рекорд.

С любовью наблюдая за хлопотами Женель, Скай с отцом порой тайком обменивались насмешливыми взглядами. Муж тоже, казалось, был озадачен поведением жены и однажды даже заметил:

— Она вела себя совсем иначе, когда мы ожидали твоего рождения или Марка. Мне приходилось чуть ли не силком вытаскивать ее в магазины детской одежды. По-моему, она тогда толком и не верила, что скоро родит ребенка.

— Ну вот, зато теперь наверстывает, — рассмеялась Скай.

Они съездили в гости к родственникам, проживавшим в другом городе, и на обратном пути Скай, созерцая пышную растительность — изумрудную траву и густые раскидистые деревья, думала о том, что Новая Зеландия будто вся сложена из зеленых холмов. Правда, погода не всегда баловала страну. Здесь случались и засухи, доводившие фермеров до крайней нужды, хотя дожди все же время от времени накрапывали. Однако с «Опаловым плесом», размышляла Скай, не сравнятся даже самые крупные скотоводческие хозяйства на острове.

По приезде домой с родителями ее застал звонок Джарры. Он всегда ей звонил, когда возвращался с пастбищ в усадьбу.

— Я прилечу, как только освобожусь, — пообещал он. — Мы уже почти разобрались с дикими лошадьми.

— Что с ними будет? — поинтересовалась она.

— Некоторых, возможно, объездим и станем использовать у себя или продадим на другие фермы, но большинство пойдут на корм собакам.

Лучше бы она не спрашивала.

В ту ночь у нее неожиданно начались схватки. Врач и персонал больницы делали все возможное, чтобы остановить преждевременные роды, но безрезультатно. Скай произвела на свет крошечного мальчика, который не сделал ни единого вздоха. Мать при этом держала ее за руку и гладила по волосам, а отец мерил шагами комнату ожидания.

После она лежала в оцепенении, не веря тому, что произошло, а Женель рыдала, оплакивая горе дочери и мертворожденного внука. И в глазах у отца стояли слезы, когда он, ласково похлопывая ее по плечу, говорил хрипловатым голосом, что у нее обязательно будут еще дети — абсолютно здоровые.

Сама же Скай не пролила ни слезинки. Ее глаза оставались сухими, даже когда в палату вошел наконец-то прилетевший Джарра. В руках он держал букет цветов в лиловой упаковке, лицо застыло в напряжении, взгляд унылый, мрачный. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Мне очень жаль, — сказал он, прижимаясь лицом к ее холодной щеке. — Прости, что тебе пришлось одной пройти через этот кошмар.

— Я была не одна, — тихо отвечала Скай. — Рядом постоянно находилась мама. Все хорошо.

— Ничего хорошего! — Он взял ее за плечи, внимательно вглядываясь в лицо. — Как ты себя чувствуешь?

Скай пожала плечами.

— Врачи утверждают, что состояние у меня нормальное. Со мной все в порядке. Только вот ребенок. Он… говорят, у него были недоразвиты некоторые внутренние органы. Поэтому он… умер. А внешне он выглядел идеально. Я видела. Пальчиков на руках и ногах сколько положено. Но… он умер до…

— Да, знаю. Твоя мама сообщила по телефону. И я только что беседовал со старшей медсестрой.

— Мне очень жаль, что так вышло, Джарра. — Он искренне хотел этого ребенка, женился на ней из-за него. — Все оказалось напрасно.

— Вовсе нет. — Джарра поцеловал ее в лоб. На его лице прорезались суровые морщины. — Это даже к лучшему. Ему мало чем можно было бы помочь.

Скай прикусила язык, пытаясь подавить всколыхнувшийся в ней ослепляющий неправедный гнев. Ведь Джарра всего лишь старается найти какое-то утешение для них обоих. Она не имеет права срывать на нем свою горечь, хотя на самом деле ей хочется выть, кляня злую судьбу. Она тяжело проглотила слюну.

— Врачи спрашивают, будем ли мы его хоронить.

— Конечно. — Джарра вопросительно посмотрел на жену. — Разве нет?

Скай кивнула.

— Здесь? — уточнил он. — Ты ведь, наверное, не захочешь везти его в «Опаловый плес»?

— Это, очевидно, будет сложно. — Потребуется исполнить массу формальностей — получать разрешения, заполнять документы и прочее. И потом, как они будут транспортировать крошечный гробик через Тасманово море, затем в Маунт-Айзу и, наконец, в «Опаловый плес»? Вряд ли им позволят поставить его в салоне. Скай представила, как гробик с ее сыном стоит одиноко в холодном багажном отделении, и содрогнулась. —Нет. Похороним здесь. Тихо, без лишней огласки. На погребении будем только мы и мои родители. Ты не против? — добавила она.

— Как скажешь. Пожалуй, это действительно самое разумное и простое решение. Я обо всем позабочусь.

— Как твоя мама? — вежливо поинтересовалась она. — Как поживают Келли с Эриком?

— У них все хорошо. Они просили передать, что любят тебя и конечно же глубоко сочувствуют нашему горю.

— Спасибо. Моя мама сильно разочарована. Ей так хотелось внука.

В отношении матери Джарры Скай не была уверена. Элла ради сына и своей семьи старалась всячески помочь невестке поскорей адаптироваться в «Опаловом плесе», но Скай чувствовала, что та так и не избавилась от сомнений относительно выбора Джарры. Кейны никак не ожидали, что он приведет в дом такую жену. А она, ко всему прочему, даже не смогла родить нормального ребенка, ради которого, в сущности, он и женился на ней.

— Все огорчены, — сказал Джарра. — Но сейчас наша главная забота — ты.

— Со мной все в порядке, — отозвалась Скай. — Просто устала немного. — Это было мягко сказано. Ей казалось, что она опустошена до предела, утратила всякую способность чувствовать.

Джарра прижал ее теснее, но ее руки безжизненно повисли. Она даже не могла заставить себя обнять мужа.

Он поцеловал ее в щеку и бережно опустил на подушку.

— Постарайся поспать немного.

Джарра сам нес гробик с ребенком к могиле. Женель плакала, пока священник служил скромную службу. Скай положила на свежий маленький холмик букет белых роз, и они вернулись в дом родителей.

Джарра был неизменно нежен и предупредителен с ней. Скай смутно сознавала, что он, должно быть, тоже скорбит. Они спали в одной кровати в комнате, которую отвели им родители, но когда Джарра привлек ее к себе, она застыла в его объятиях.

— Я понимаю, что не могу любить тебя сейчас, — сказал он. — Но я подумал, что, возможно, ты пожелаешь просто полежать в моих объятиях.

Джарра пытался утешить ее. Наверное, он и сам нуждался в утешении. Скай попробовала расслабиться, но твердый комок злобы, враждебности, непонятно каким образом скопившийся где-то внутри, в самой глубине ее существа, никак не рассасывался.

— Я устала, Джарра, — отозвалась она. — И хочу спать.

Сколько раз она засыпала в его объятиях после упоительных любовных ласк, но он не стал ей напоминать об этом.

— Ну и ладно, — невозмутимо проговорил он и, разжав объятия, поцеловал ее в лоб. — Спокойной ночи, родная.

Жизнь продолжалась. Скай ходила, ела, пила и даже улыбалась, а однажды с равнодушным удивлением отметила, что смеется над шутливой репликой отца. Но в ней будто что-то отмерло вместе с утратой ребенка.

Джарра, как ни странно, не спешил уезжать.

— Лето — сезон дождей, — объяснил он Женель. — Не очень напряженная пора в «Опаловом плесе». Мы договорились, что я пробуду со Скай все полтора месяца, пока она наблюдается у врачей, а потом мы вместе полетим домой.

Домой, в «Опаловый плес».

Мучительные полтора месяца наконец-то миновали, и врач на последнем приеме объявил, что, судя по результатам анализов, она вполне здорова. Он также поинтересовался ее душевным состоянием, и Скай, лучезарно улыбаясь, заверила его, что сразу же после родов начала посещать психотерапевта и эти сеансы ей очень помогают. Она не стала говорить, что по-прежнему ничего не чувствует. Может, это и неестественно, но лучше уж бесчувствие, чем постоянное ощущение невыносимой скорби, от которой недолго и рассудок потерять.

— Половую жизнь можете возобновить, — невозмутимо продолжал врач, — но с ребенком пока желательно повременить.

Скай обрадовалась, что Джарра не стал выпытывать конкретное содержание ее беседы с врачом. Он просто спросил, все ли в порядке, и, получив утвердительный ответ, молча покинул с ней больницу. В ту ночь он привлек ее к себе и сказал:

— Теперь все позади, Скай. Тебе пришлось нелегко, но у нас еще будут дети. В конце концов, как выяснилось, мы с тобой не бесплодны. — Услышав в его тоне насмешливые нотки, Скай задрожала от ярости, внезапно захлестнувшей все ее существо.

Почувствовав на губах его губы, Скай резко отвернула лицо.

— Врач сказал, нам пока рано думать о детях. Должно пройти какое-то время.

— Конечно, спешить не будем. Пусть пройдет несколько месяцев, а там можно и подумать. Но ведь просто любить друг друга нам ничто не мешает, верно? — он поцеловал ее в лоб. — Пока будем предохраняться.

— Мы и прежде предохранялись, если мне память не изменяет, — сухо заметила Скай.

— Пожалуй, — согласился Джарра. — Но ведь есть более надежные способы. Разве врач ничего тебе не посоветовал?

Врач, конечно, посоветовал, и она сказала, что непременно воспользуется его рекомендациями.

— Я еще ничего не приобрела, — ответила она. — Я… мне кажется, нельзя так скоро.

Джарра погладил ее по щеке, по волосам.

— Хорошо. Тогда я буду просто смотреть на тебя. Это тоже приятное занятие.

Так и пошло. Каждый вечер Джарра целовал жену, желая спокойной ночи, и отодвигался на свою половину кровати, больше не дотрагиваясь до нее. Однако спустя неделю он уже начал поговаривать о возвращении, и по прошествии следующей они вылетели в Австралию.

Лето выдалось невероятно жарким и сырым. Дожди лили почти беспрерывно. Слава Богу, что усадьба была оборудована кондиционерами. Скай старалась не выходить на улицу, где пекло нещадно.

К их возвращению все детские вещи уже были убраны с глаз долой. Скай не стала спрашивать, что случилось с плетеной колыбелью, упаковками пеленок и аккуратными стопочками кукольных нарядов в ящиках шкафа, многие из которых были подарены соседями и друзьями. Очевидно, постарались Элла с Келли.

В сезон дождей скот был вынужден самостоятельно добывать себе пропитание. В такую жару было слишком тяжело перегонять стада с пастбища на пастбище. Скотоводы под навесами разбирали и чистили двигатели, устраняя повреждения, причиной которых были пыль и суровые условия местности, проверяли сельскохозяйственную технику, меняя износившиеся детали, ремонтировали постройки.

Рабочий день у них длился меньше, чем в сухую зимнюю пору. Они регулярно приходили в дом есть. Скай не вылезала из кухни, помогая готовить пищу.

Элла в ее отсутствие ухаживала за растениями на балконе, и Скай по возвращении продолжала равнодушно поливать их и подкармливать удобрениями, но ей уже не доставляло удовольствия наблюдать, как они благоденствуют под ее опекой. Три узамбарские фиалки завяли, но она даже не стала убирать горшки с балкона. Ей владело странное, сродни мести, желание загубить все растения, прежде доставлявшие ей радость.

Однажды вечером Элла, задергивая шторы в столовой, нечаянно разорвала ткань.

— Какая досада, — недовольно воскликнула она. — Я заметила, что шторы выгорели на солнце, но ткань просто истлела. Нужно покупать новые.

— Наверное, придется ждать до зимы, да? — сказала Скай. «Цесна» сейчас не взлетит: взлетная полоса превратилась в болото. Летом единственный способ передвижения — на автомобиле, да и то речушки порой так разливались, что и по дорогам нельзя было проехать.

— Можно заказать по каталогу. Один мы получили с последней почтой. — С наступлением сезона дождей заказы и почта доставлялись нерегулярно, но на прошлой неделе им все же привезли один пакет. — Скай, может, хочешь сама подобрать шторы, — предложил Джарра, вопросительно глянув на жену.

— Нет, — поспешила отказаться Скай, опасаясь, как бы не обиделась Элла. — Твоей маме лучше знать, что подходит для дома.

— Думаю, у тебя тоже есть мысли по этому поводу, — заметила Элла. — К тому же и другие комнаты не мешает освежить. Ты ничего не хочешь изменить в вашей спальне, Скай?

— Тебе это пойдет на пользу, — настаивал Джарра. — Отвлечешься…

Скай почувствовала, как в голове застучала кровь.

— Мне и так есть что делать. Благодарю, — надсадным голосом проговорила она, с трудом заставляя себя сохранять хладнокровие. — Не нужно выдумывать для меня занятия. — Джарра с матерью обменялись взглядами. Элла едва заметно качнула головой. — Обратитесь лучше к Бет, — предложила Скай, стараясь придать голосу приветливость и заинтересованность. — Она показывала мне эскизы ткани, навеянные, по ее словам, красками «Опалового плеса». Уверена, шторы из такой материи здесь будут смотреться идеально.

Келли бросила на невестку сочувственный взгляд.

— А что, хорошая мысль, Скай. Бет — специалист в таких вопросах.

В тот вечер, когда они поднялись в свою спальню, Джарра сказал:

— Как только дорога чуть просохнет, мы могли бы поехать в Маунт-Айзу, а оттуда вновь слетать в Серферс. Как ты на это смотришь? — он обнял ее, с вопросительной улыбкой глядя ей в лицо.

Серферс-Парадайз. Там они провели свой запоздалый медовый месяц. Там Джарра любил ее с нежной страстью, выказывая подлинную радость и удовольствие при виде свидетельства скорого рождения их сына. Там они были почти счастливы. И, наверное, духовно ближе друг к другу, чем когда бы то ни было со дня их знакомства.

И, возможно, то счастливое прошлое им никогда не удастся воскресить. Надежды, ожидания, радость, питавшие ее существование на протяжении многих месяцев, обратились в душе огромной черной пустотой. В Серферс-Парадайз она будет терзаться воспоминаниями об утраченном.

— Нет. — Скай высвободилась из объятий мужа и, отойдя к туалетному столику, стала расчесывать волосы.

— Скай. — Джарра забрал у нее щетку и повернул к себе лицом. Он склонился, собираясь поцеловать ее, но она резко отдернула голову.

Оба застыли на мгновение в напряженном молчании.

— Я хочу помочь тебе, — наконец промолвил Джарра. — Скажи, что я должен делать.

— Ничего, — отвечала она. — Я не первая женщина, потерявшая ребенка. Переживу как-нибудь. — Скай очень хотела в это верить. Как же можно вечно жить с таким чувством, будто у тебя отмерло сердце? — И ты тоже.

Джарру нельзя было обвинить в черствости. Он тоже скорбел о сыне. Только скорбь мужчины несравнима с горем матери, выносившей в своем чреве дитя, с которым у нее установилась тесная связь. Он не мог, как она, ощущать каждое движение крохотного тельца, не беседовал с ним шепотом бессонными ночами.

— Конечно. — Джарра вновь обнял ее. — И мы обязательно народим еще ребятишек. Сколько захочешь. — Его губы коснулись ее виска, щеки, нашли рот. Он стал целовать ее настойчивее.

Скай едва сдерживалась, чтобы не оттолкнуть мужа. Это было бы несправедливо. Она не имеет права постоянно удерживать его на расстоянии. Рано или поздно она обязана вновь стать ему настоящей женой.

Скай обвила мужа руками за шею и приоткрыла рот, покоряясь его поцелую. Это все, что она может ему дать. Сына они потеряли. Не исключено, что Джарра теперь сожалеет о своей поспешной женитьбе. Корит себя за то, что сделал ей предложение.

Джарра со вздохом спустил лямку ночной рубашки с ее плеча, осыпая поцелуями теплую кожу. Его ладонь скользнула ей на грудь. Скай стиснула зубы.

Джарра взглянул на нее и уронил руки. Лицо, дотоле пылавшее страстью, приобрело землистый оттенок. Он был потрясен.

— Прости. Я думал…

— Знаю. Но я… не готова. — Она направилась к кровати.

Джарра остался стоять, как стоял.

— Когда ты будешь готова? — спросил он. — Вот уже столько месяцев…

— Не знаю! Извини. Ты так терпелив со мной, только я чувствую…

— Что ты чувствуешь, Скай? — он лег в постель рядом, но касаться ее не смел. — Расскажи. Может, тогда станет легче.

— Ничего, — ответила она. — Я ничего не чувствую.

Это была истинная правда, и она понимала, что подобное состояние должно бы вызывать у нее беспокойство. Но понимала она и то, что бесчувствие ограждает ее от чего-то еще более невыносимого, и была благодарна за это.

Джарра неверно истолковал ее ответ.

— Если не хочешь рассказывать мне, поговори с кем-то еще. С моей мамой, например, или… может, ты нуждаешься в помощи специалиста?

— Ты имеешь в виду психотерапевта? — уточнила Скай. Боже, здесь психотерапевтов днем с огнем не сыскать.

— Ну хотя бы с обычным доктором посоветуйся.

Врач, раз в неделю принимавший пациентов в Кулье, был слишком занят, чтобы тратить время на безрезультатную возню с безутешной матерью. Да к тому же до него не так-то легко было добраться.

— Я не больна.

Физически она сейчас абсолютно здорова, а рассудок у нее всегда был устойчивый. В ее профессии те, кто нуждался в эмоциональной поддержке, очень скоро не выдерживали беспощадных нагрузок. Она же сама никогда не прибегала ни к наркотикам, ни к спиртному, не смолила сигареты одну за другой, как это делали многие манекенщицы; у нее никогда не было личного психиатра или любовника, с помощью которых она снимала бы стресс. Она предпочитала собственными силами лепить свою жизнь и карьеру, не полагаясь на влиятельных наставников и менеджеров.

Поскольку мать детьми занималась меньше, чем искусством, Скай с братом с детства привыкли сами заботиться о себе, зная при этом, что Женель, если придется по-настоящему туго, сразу же бросит все и кинется им на помощь. Скай рано научилась самостоятельно решать свои проблемы. И с этой справится, пообещала она себе. Непременно.

Понимая, что не следует отстраняться от участия в делах семьи, Скай изъявила желание сшить новые шторы. Кейны с преувеличенным энтузиазмом откликнулись на ее предложение, но у нее хватило ума не вспылить. Они по простоте душевной полагали, что шитье штор излечит ее от депрессии.

Недели тянулись медленно, дожди не прекращались.

— Кажется, ты давно уже ничего не снимала, да? — заметил как-то Джарра, и Скай, послушно взяв фотоаппарат, вышла на улицу и стала фотографировать все подряд — зеленые пастбища, мокрые деревья у водоема, желтые цветки амаранта, ковром устилавшие опустевшие скотные дворы.

— Мы могли бы оборудовать для тебя темную комнату, — сказал Джарра после ужина однажды. — У тебя ведь есть пособие для начинающих фотографов?

— Да, лежит где-то, — отозвалась Скай, равнодушно пожав плечами.

— Давай в подсобке уголок отгородим, — поддержал брата Эрик. — Вытащим один из здоровенных шкафов и на его месте установим раковину.

— Вам, мужчины, заняться нечем? — спросила Скай, намереваясь пошутить, но в ее поддразнивающем тоне сквозило раздражение.

Воцарилось неловкое молчание, которое поспешила нарушить Келли.

— Ты связывалась с тем знакомым редактором по поводу своих фотографий? — поинтересовалась она.

— Может, свяжусь в скором времени, — уклончиво пообещала Скай, мотнув головой.

— Давай помогу тебе выбрать, какие послать, — предложила Келли.

Благодаря настойчивости золовки Скай, в конце концов, набросала письмо и отослала его в журнал вместе с образцами фотографий.

Большинство лошадей отпустили пастись самостоятельно, но Стардаст и еще несколько оставались в приусадебном загоне.

Кобыла вела себя спокойнее с тех пор, как потеряла детеныша. Скай часто навещала ее. Может, Стардаст помнила, как она увещевала ее во время неудачных родов. Скай казалось, что темные глаза кобылы смотрят на нее с затаенной болью.

Однажды, когда она разговаривала с лошадью, потирая ей нос, а та пряла ушами, ласково тыкаясь мордой в ее плечо, на скотном дворе появился Джарра.

— Вот ты где, — протянул он. — А я искал тебя.

— Зачем? — не убирая руки с загривка Стардаст, Скай обернулась к мужу.

— Разве обязательно должна быть причина? — Джарра подошел ближе и взъерошил гриву кобылы. — Может, я просто соскучился.

Он смотрел на жену, но она, избегая его взгляда, продолжала наблюдать за кобылой, которая тихо пофыркивала, раздувая широкие ноздри.

Джарра придвинул руку к ладони Скай, лежавшей на шее лошади.

— Хочешь ездить на ней?

Скай опустила руку.

— Ты говорил, она слишком норовистая.

— В последнее время она вроде бы стала более покладистой. И к тому же я буду рядом.

— Мне нужно заново осваивать верховую езду.

— Я научу. Зимой, когда земля подсохнет.

«Зимой, подумала Скай, ему будет не до уроков верховой езды».

Джарра, мучимый смятением, потерял всякий покой. Он все больше времени проводил в сараях, где стояла техника или в своем кабинете, разрабатывая новые проекты на следующие два года.

Прежде едва заметная морщинка над бровями теперь врезалась глубже и почти не исчезала с его лба. Он стал крайне раздражителен и вспыльчив, по малейшему поводу рявкая на Келли и Эрика, хотя на мать и жену голос никогда не повышал.

Скай терзалась угрызениями совести, прекрасно сознавая, что его неуравновешенность вызвана расширяющейся между ними пропастью, но навести через нее мост она была не в силах. Сделай она ему навстречу хотя бы шаг, он наверняка, не раздумывая, подхватил бы ее на руки и стал утолять свою страсть с неистовством умирающего с голоду человека.

Разум подсказывал ей сделать этот шаг, ведь Джарра так внимателен к ней. Она не должна все время замыкаться в себе, лишая его утешения, которое он мог найти в физической близости с ней. И тем не менее она продолжала держаться отчужденно, не находя в себе сил заставить себя выказать молчаливое поощрение. Ее тело, как и сердце, отказывалось иметь дело с чувствами.

Они все реже общались друг с другом, обмениваясь лишь учтивыми фразами, словно воспитанные незнакомцы, а когда оставались наедине, между ними мгновенно возникало тягостное напряжение. Она постоянно ловила на себе его взгляд: он, казалось, следил за каждым ее движением, пытаясь угадать настроение. Скай с лихорадочно бьющимся сердцем стремительно отводила глаза, но оба понимали, что назревает взрыв.

Пришел ответ из редакции журнала, в который Скай отослала свои фотографии. Келли, высыпав содержимое почтового мешка на кухонный стол, за которым перекусывали мужчины, постучала рукой по конверту с печатью журнала, настояв, чтобы Скай вскрыла его первым.

— Мои снимки понравились, — сообщила Скай, пробежав глазами первый листок. — Они хотят, чтобы я написала сопроводительный текст к некоторым из них и отослала негативы.

— Замечательно! — Келли обняла невестку.

Джарра покинул свое место и, приблизившись к жене, поцеловал в макушку.

— Поздравляю. Отличные новости.

— Я не писатель, — возразила Скай.

— Позволь, я прочту. — Джарра протянул руку.

Скай передала ему письмо.

— Они просят всего лишь коротенькие заметки для фотоочерка, — заметил он через пару секунд. — И деньги неплохие предлагают.

— Правда? — Скай не обратила внимания на условия оплаты.

— Наверное, манекенщицей ты зарабатывала больше, — предположил он. — Но и это хороший гонорар.

— Напиши, Скай, — стала упрашивать ее Келли. — У тебя получится.

Если Келли брала себе что-то в голову, отвязаться от нее было невозможно. Уже на следующей неделе с почтой ушло письмо к редактору, в котором содержалось несколько страниц с подписями, отпечатанными Келли на компьютере.

— Мы скажем, что будем вести переписку по факсу, — предложила она. — Так гораздо быстрее.

Спустя несколько дней редактор передал по факсу, что текст одобрен, и указал дату публикации. Скай делала вид, будто довольна своим успехом, но при этом прекрасно сознавала, что всеобщий восторг, показная гордость Джарры за жену, настойчивые просьбы Келли принять от редактора очередной заказ, — все это было лишь еще одной попыткой отвлечь ее от тяжелых дум.

Дожди наконец прекратились, земля начала подсыхать.

— Если мы хотим устроить себе передышку, — сказал Джарра однажды утром, выходя из ванной, — это нужно делать до зимы.

Скай стояла в спальне у окна, созерцая клочковатые облака, все еще подернутые розовым заревом восходящего солнца. С эвкалипта возле опалового водоема вспорхнула пестрая стая птиц и разлетелась по небу.

Джарра приблизился к ней сзади и, взяв в кольцо своих рук, притянул к себе, щекой потираясь о ее волосы.

— Нам необходимо куда-то уехать вдвоем, развлечься немного, попытаться вновь обрести друг друга.

— Да, а пастбищная страда на носу. — И тогда у него уже не будет времени наводить порядок в своих отношениях с женой. В жизни Джарры все зависело от времени года. Наверное, он надеется, что к зиме она вновь забеременеет. — Ладно, давай съездим, — вяло согласилась Скай.

Может быть, и впрямь что-то изменится.

— Вот и хорошо. — Он повернул ее к себе лицом и поцеловал в холодные губы. — Куда поедем? В Сидней? На Барьерный риф?

Ей было все равно, и потому она назвало первое, что пришло в голову.

— Давай в Брисбен. Сидней слишком далеко. — Ей не хотелось пускаться в утомительное путешествие. — А на Рифе туристов много.

— Значит, пусть будет Брисбен. Завтра я все устрою.

Они остановились в гостинице, но однажды обедали вместе с Дейлом, а потом как-то ужинали дома у Бет, и та пригласила их пожить у нее.

— Большое спасибо, — поблагодарила Скай. — Только…

— Ну да, понимаю. У вас это что-то вроде второго медового месяца, — поспешно перебила ее Бет. — И вы желаете отдохнуть от родственников.

Скай не нашлась что ответить, но Джарра объяснил:

— Скай необходимо развеяться. Только и всего. Мы просто хотим расслабиться, поразвлечься немного.

И он старался развлекать ее как только мог — водил по ресторанам, в кинотеатры, на концерты. Они гуляли в парках, посещали торговые центры, картинные галереи, книжные магазины, бродили по набережной, любуясь извилистой лентой реки, которая протекала через Брисбен. Они много беседовали, но о пустяках — об их горе не заикались ни словом. Казалось, Джарра пытается убедить и себя, и ее, что ребенка никогда не существовало.

На пятый день их пребывания в Брисбене Джарра повел ее в ночной клуб. Скай надела любимое платье Джарры, которое носила до беременности, и подкрасила лицо, настраивая себя на веселое времяпрепровождение.

Помещение клуба озарял приглушенный свет, гремела музыка. Джарра повел ее танцевать. Скай покорно покачивалась в такт мелодии, находя покой в уютных объятиях мужа. Она выпила больше, чем обычно позволяла себе, и под воздействием алкоголя начала расслабляться, избавляясь от напряжения прошедших месяцев. На ее губах заиграла бездумная улыбка. Она приникла к груди мужа, щекой потираясь о его подбородок.

Джарра прижал ее крепче и наконец произнес хрипло:

— Может, вернемся в гостиницу?

— Вернемся, — промурлыкала она, не отнимая головы от его плеча.

В такси они сидели в обнимку, а когда поднялись в свой номер, Джарра не стал включать свет. Вместо этого он притянул ее к себе и стал целовать, настойчиво раздвигая губы.

Скай безмолвно покорялась его ласкам, с благодарностью ощущая его тепло, силу. У нее было такое чувство, будто она вся соткана из холода, леденившего и Джарру. А ведь он любит и желает ее. Скай позволила ему перенести себя на постель и раздеть, а потом с жалостью обняла, бездеятельно отдаваясь во власть его страсти, пока он не начал содрогаться на ней всем телом. Она все это время смотрела в темноту.

— Прости, — наконец произнес он, приходя в себя. — Я хотел… Я надеялся, что ты…

— Шш. — Скай погладила его по волосам. — Молчи.

— Скай, — глухо протянул он. — Позволь, я…

— Не надо. Спи, Джарра. Прошу тебя.

Утром Джарра поднялся, когда она еще спала. Скай проснулась от звука закрывающейся двери: Джарра вышел куда-то.

Она некоторое время продолжала лежать с закрытыми глазами, но сон не возвращался. Тогда она встала и залезла в душ.

Скай пробыла в ванной довольно долго — сначала мыла голову, потом сушила волосы, и, когда вернулась в комнату, Джарра уже был на месте.

— Я принес тебе цветы.

На ночном столике лежал букет — розы, гвоздики и нежные веточки белой гипсофилы, которую в народе прозвали вздохом ребенка.

Комната полнилась густым ароматом роз. Скай казалось, что она сейчас задохнется. Она сдавленно сглотнула слюну.

— Спасибо.

— Наверное, нужно поставить цветы в воду, — сказал Джарра. — А то они погибнут.

— Да, — прошептала Скай. — Погибнут.

Джарра взял со столика букет и с улыбкой протянул жене.

— Держи.

Скай попятилась, с возрастающим ужасом глядя на цветы. В памяти всплыл маленький белый гробик с розами на крышке.

— В чем дело? — Джарра остановился, недоуменно хмурясь.

— Я не хочу их, — неестественно спокойным голосом проговорила она, опасаясь сорваться на истеричный крик.

Скай не смотрела на мужа, но все же заметила, как он вздрогнул, будто от пощечины.

— Прошлая ночь, конечно, была не очень удачной…

— Прошлая ночь тут ни при чем!

— Ты всегда любила цветы. Я думал…

— Я не хочу эти цветы! — голова закружилась, к горлу подступила тошнота. — Убери их, пожалуйста.

— Да, конечно, — невыразительно произнес он. — Я не хотел расстраивать тебя.

Скай закрыла глаза. Она услышала, как отворилась дверь. Из коридора донесся приглушенный голос Джарры. Наверное, он разговаривал с кем-то из горничных. Скай надеялась, что женщине понравятся розы. И гвоздики. И…

Она резко подняла веки. Джарра вернулся в номер.

— Пришла в себя? — спросил он с непроницаемым выражением на лице. Казалось, он пребывал в растерянности, впервые со времени их знакомства.

— Да. Извини. — Скай сдавленно сглотнула. — Я ценю твое внимание, но…

— Они навеяли печальные воспоминания. Мне следовало подумать об этом. Просто как-то в голову не пришло.

— Ты не мог знать.

Они продолжали учтиво переговариваться ни о чем, но оба чувствовали, что между ними словно выросла стеклянная стена толщиной в несколько дюймов.

— Наверное, сюда скоро придут убираться, — сказал Джарра и, помедлив, добавил: — Может, пойдем завтракать? Готова?

Скай живо выразила согласие. Она не была голодна, но лучше уж давиться едой, чем изматывать себя мучительными безуспешными попытками наладить нормальный разговор.

После завтрака они вернулись в номер. Джарра прошел на балкон и стал смотреть на город. Постель уже была аккуратно заправлена и застелена покрывалом.

Скай вяло листала книгу. Интересно, какое сегодня развлечение придумает для них Джарра?

Он оставался на балконе с полчаса — стоял неподвижно, словно изваяние, держа руки в карманах брюк. Наконец он вернулся в комнату. Скай настороженно взглянула на мужа.

— Значит, ничего не выходит? — Джарра смотрел на жену.

Скай не стала притворяться, будто не понимает, о чем идет речь.

— Нет, — отозвалась она, решительно захлопнув книгу.

— Может, домой поедем…

— Нет.

Джарра, должно быть, считал про себя. Она не видела отчетливо его лица. Оно оставалось в тени, так как Джарра по-прежнему стоял у самого выхода на балкон, спиной к залитому солнцем небу.

— В таком случае, чего ты хочешь, Скай? — спросил он устало, тоном человека, потерпевшего крах.

— Хочу вернуться в Новую Зеландию. — До настоящего момента эта мысль ей ни разу не приходила в голову. Она ведь только родилась в Новой Зеландии, а потом где только ни жила. Но сейчас ею вдруг овладела непонятная ностальгия по родным краям.

Джарра помолчал несколько секунд.

— Если ты действительно этого хочешь…

— Одна.

На этот раз молчание затянулось.

— Думаешь, поможет? — наконец произнес он.

— Больше ведь ничего не помогло.

Против этого Джарре нечего было возразить.

Он купил ей билет на самолет и позвонил ее родителям с просьбой встретить дочь в аэропорту.

Скай смогла прожить в отчем доме всего три дня, не выдержав навязчивой заботы обеспокоенной Женель и пытливых расспросов отца, судя по всему не одобрявшего поступка дочери.

— Мне нужно какое-то время пожить одной, чтобы разобраться в себе и в своих чувствах, — постаралась как можно тактичнее объяснить она. — Я ведь приехала сюда не для того, чтобы спрятаться под маменькиной юбкой. Можно я арендую у вас дом на побережье на несколько недель?

Родители безоговорочно предоставили ей дом, но, разумеется, не за плату. Они также заставили взять у них вторую машину — фургон, поскольку автобусы ходили нерегулярно, и, не имея своего транспорта, Скай могла просто-напросто остаться без еды.

— Там мне будет лучше, — заверила она Джарру, когда он позвонил в Окленд. — Это тихое красивое место. Поживу немного в уединении.

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

— Думаю, да, — ответила Скай. — Море обладает целебной силой.

Она не прогадала. Соленый воздух, холодные пенящиеся волны, дельфины, порой выпрыгивающие из воды, несли душе успокоение, дарили радость. Она окрепла, посвежела. Прогулки по берегу и созерцание бескрайней шири океана всегда доставляли ей удовольствие, навевая воспоминания о детстве, когда в жизни все было благословенно просто и она верила, что родители способны творить чудеса, устраняя любые неприятности и проблемы.

Что ж, теперь она знает, что жизнь сложна, а родители не маги. Однако море не утратило своего волшебного воздействия. Душевное оцепенение, в котором она пребывала на протяжении многих месяцев, постепенно сменялось тупым тягостным смирением.

«Опаловый плес» и даже Джарра откатывались в некое далекое прошлое, которое, возможно, существовало в какой-то ее другой, призрачной жизни. Скай понимала, что эту проблему тоже придется скоро решать, Когда она по-настоящему окрепнет духом и соберется с силами.

Но вот Джарра настиг ее.

Глава 14

Увидев, как Джарра решительным шагом поднимается по широким деревянным ступеням, Скай инстинктивно отвернулась, собираясь бежать, но потом остановилась, встречая мужа открытым взглядом, и, словно пытаясь защититься, туже затянула пояс своего свободного халата.

Джарра уже дошел до двери. Солнце, отражавшееся от водной глади у него за спиной, слепило глаза, и она несколько мгновений видела перед собой лишь рослый силуэт с широкими плечами, грозно вырисовывающийся в дверном проеме, но, когда он переступил порог, Скай различила глубокие морщины у него на лбу и потемневшие глаза, внимательно следившие за ней.

— В чем дело? — требовательно спросил он.

— Ты, как пещерный человек, врываешься в дом, заявляешь, что увезешь меня! Как ты намерен это сделать — за волосы потащишь?

— Я не думал, что придется прибегать к подобным способам. — Джарра потер затылок и сунул руку в карман. — Давай попробуем еще раз. Когда ты собираешься вернуться в Австралию, в «Опаловый плес»?

— Вернуться в «Опаловый плес»? — Скай сознавала, что в ее словах прозвучало удивление, будто эта мысль была внове для нее. В каком-то смысле это действительно было так: она жила одним днем, умышленно отказываясь заглядывать в будущее. Заметив, как Джарра напрягся и вскинул подбородок, Скай почему-то испытала странное удовлетворение. — Не знаю, — уже более уверенно произнесла она. — Пока я к этому не готова.

— И, по-твоему, когда же ты будешь готова?

Сочтя его реплику язвительной, она ответила резко:

— Я же сказала: не знаю!

Джарра, казалось, растерялся. Он несколько секунд молча смотрел на нее, потом предложил невозмутимо:

— Может, все-таки поговорим?

— Я не одета, — выпалила Скай, охваченная безрассудной паникой.

На его загорелой гладкой щеке появилась знакомая изогнутая складка.

— Я видел тебя более раздетой, чем сейчас… — он смерил взглядом всю ее фигуру в махровом халате. — И не раз.

Вновь посмотрев в лицо мужу, Скай прочла в его глазах желание, и ее сердце сжалось в маленький холодный комок. Она непроизвольно отступила на шаг, и его взгляд мгновенно погас.

— Мне нужно одеться, — упрямо повторила Скай.

— Да, пожалуй. — Джарра раздраженно взмахнул рукой. — Не возражаешь, если я налью себе чаю?

— Располагайся. — Она указала на кухню и столовую за широкими раздвижными дверями. — Ты… приехал из Окленда?

— В аэропорту арендовал автомобиль. — Он прошел на кухню и включил чайник, предварительно проверив, достаточно ли в нем воды.

А до этого ему, наверное, пришлось подолгу торчать в аэропортах в ожидании своих рейсов, подумала Скай, направляясь в спальню. Она захлопнула дверь и, подойдя к комоду, дрожащими руками выдвинула ящик с нижним бельем. Почему он не предупредил о своем приезде? Тогда она бы подготовилась к встрече с ним.

Она натянула трусики и непослушными пальцами стала застегивать крючки на бюстгальтере.

Неужто он надеялся, что она с ходу бросится ему на шею, встречая радостными поцелуями.

Они даже не коснулись друг друга.

Скай облачилась в свободный мягкий свитер, удобные леггинсы и толстые шерстяные носки, собрала волосы в пучок и покинула спальню. Джарра с чашкой в руке стоял у большого окна. Мимо пронеслась чайка, плавно скользя по воздуху в направлении моря.

— Чудесный вид, — заметил Джарра. — Мирный, спокойный.

— Не всегда. На прошлой неделе разыгрался шторм. Всюду, куда ни кинь взгляд, только белые пенящиеся волны.

Джарра кивнул.

— Наверное, это тоже впечатляющее зрелище. — Он повернулся к жене. — Хочешь чаю? Я заварил целый чайник.

— Я налью себе. — Не желая принимать его ухаживаний, она торопливо прошла на кухню и налила в чашку чай, добавив немного молока, но сахар класть не стала. Джарра, в отличие от нее, любил сладкий чай без молока. Скай собрала мокрой тряпкой крупинки сахара, нечаянно рассыпанные Джаррой. А то недолго и муравьям завестись. Поставив чашку на блюдце, она вернулась в комнату.

— Может, сядем? — предложил Джарра.

Скай, передернув плечами, опустилась в одно из кресел с обивкой из хлопчатобумажной набивной ткани. Джарра устроился на небольшом диванчике с такой же драпировкой.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — заметил он, кладя руку на спинку дивана. — Посвежела…

— За этим я сюда и приехала, — напомнила ему Скай.

— Твоя мама переживает, что ты, возможно, не ешь как следует.

Значит, он навещал ее родителей перед отъездом из Окленда? Или Женель вызвала его по телефону, сказав, что обеспокоена состоянием дочери?

— Это она послала тебя сюда?

Он взглянул на нее без всякого выражения на лице.

— Меня никто не посылал.

— Я питаюсь нормально, — заверила мужа Скай. — В моем рационе много свежих фруктов и овощей. — В двух милях находилось плодоовощное хозяйство. — И рыба. — Некоторые рыбаки, промышлявшие на побережье, охотно делились своим уловом.

— Я привез кое-какую провизию на тот случай, если у тебя недостаточно запасов для нас обоих.

Скай, все это время смотревшая на дымящуюся жидкость в своей чашке, обратила взгляд на мужа.

— Ты планируешь остаться?

— Я думал, — осторожно произнес он, — побыть здесь день-два до нашего отъезда.

Скай поднесла ко рту чашку и отхлебнула глоток. Горячо.

— День-два, — повторила она. Очевидно, дольше задержаться он не может. Ведь сейчас пастбищная страда.

— Но если тебе требуется больше времени…

— Да, требуется! — чашка задребезжала на блюдце, которое она держала на коленях. — И зачем только ты приехал?

Джарра стиснул зубы.

— Как бы то ни было, я уже здесь.

И он не уедет. Во всяком случае, пока. Она это могла сказать, не спрашивая его.

— Мог бы и позвонить.

Джарра поставил чашку на большой квадратный стол, стоявший между ними.

— По-моему, мы не очень удачно общались по телефону. Разве не так?

Скай поджала губы, потом сделала еще один глоток. Джарра, конечно, прав. Поначалу он звонил каждые два дня, но она не знала, что сказать ему, не проявляла интереса к происходящему в «Опаловом плесе». Скотоводческая ферме в Квинсленде словно существовала где-то на другой планете. В их телефонных разговорах все чаще устанавливались затяжные паузы, и Джарра постепенно стал звонить реже. Письма писать он никогда не умел, а Скай не находила в себе сил взяться за перо.

— Скай… — Джарра зажал ладони между коленями. — Ты ведь не хочешь, чтобы наш брак распался, правда?

По телу пробежала дрожь. Это что — ультиматум? Возвращайся со мной домой немедленно или между нами все кончено? Она посмотрела на мужа.

Его твердый подбородок сейчас выпирал особенно отчетливо, взгляд суровый, требовательный.

— Ведь не хочешь?

Ее губы срослись, словно смазанные клеем, но, когда она сумела разжать их, язык не ворочался.

— Не знаю, — наконец выдавила Скай и испугалась. Что такое она несет? Нужно отказаться от своих слов. Однако всколыхнувшаяся в душе дотоле незнакомая злоба лишила ее дара речи. Джарра выглядел как всегда — красивый, невозмутимый, уверенный в себе. В то время как она пребывала в растрепанных чувствах, едва не теряя рассудок. И вот он решил, что ей пора взять себя в руки и вернуться к своим обязанностям жены Джарры Кейна.

По крайней мере ей удалось немного сбить с него спесь и вывести из равновесия. Джарра поднялся. Скай подавила в себе дрожь, стараясь не выказывать страха перед его гневом.

— Ты не против, — проскрежетал он, — если я прогуляюсь немного?

Скай тупо покачала головой. Во всяком случае, ей от этого прямая выгода. У нее будет время собраться с силами, привести в порядок мысли, составить план…

План? Она проследила, как Джарра сбежал по лестнице. На какой план можно рассчитывать с таким человеком, как Джарра Кейн?

Когда он исчез из виду, Скай взяла со стола чашки, устремив взгляд на белые гребешки волн и полоску песчаного берега, видневшуюся в проеме открытой двери.

Разумеется, это всего лишь отсрочка. Он приехал, чтобы забрать ее с собой в «Опаловый плес», и полон решимости добиться своего. Ему даже в голову не приходило, что она может отказаться, что, возможно раз в жизни, ему не удастся подчинить своей воле обстоятельства.

С самого первого мгновения их знакомства, когда Джарра остановил на ней напряженный взгляд своих серо-зеленых глаз, она понимала в глубине души, что он полностью изменит ее жизнь. Джарра Кейн всегда знал, чего хочет, и с присущей ему бескомпромиссной решимостью устремлялся к намеченной цели. В данном случае его целью была она.

Она могла бы на ушах стоять или время от времени прикидываться трупом, это ничего бы не изменило.

На блюдцах задребезжали чашки. Скай осознала, что у нее дрожат руки и что она стоит, высматривая на берегу Джарру. Она стремительно развернулась и чуть ли не бегом бросилась в кухню, где так же торопливо открыла кран с горячей водой, едва не обварив руку. Будь он проклят. Она только начала обретать душевное равновесие, как он вновь без предупреждения ворвался в ее жизнь и нарушил столь еще хрупкий покой…

Джарра вернулся почти через час. Зимний ветер спутал его волосы, следы гнева исчезли с лица, обратившегося в гранитную маску невозмутимости. Даже глаза приобрели какой-то бесцветный оттенок, совершенно утратив зеленоватый окрас.

Скай подняла голову от журнала, который якобы читала.

— Прогулка понравилась?

— Я гулял не ради удовольствия, — не сразу ответил Джарра. — Полагаю, так легче думается. Ты часто бываешь на пляже?

— Каждый день. Но я в основном бегаю.

Его губы тронула улыбка.

— Значит, не забываешь своих причуд.

Скай поднялась и, закрыв журнал, швырнула его на стол.

— Я хочу вернуть себе прежнюю форму.

Джарра чуть заметно качнул головой, словно вслушивался в каждый оттенок ее голоса.

— На мой взгляд, ты в отличной форме.

— Как ты можешь судить? — свободный свитер скрывал ее располневшую грудь и контуры размякшего живота.

Джарра досадливо поморщился.

— Успел оценить твою фигуру, когда ты была в халате. Ты по-прежнему прекрасна, Скай…

— Я не нуждаюсь в твоей снисходительности.

— Черт побери, Скай! При чем тут?..

— Ну хорошо, — перебила она его. — Извини. Я понимаю, что ты действуешь из наилучших побуждений и не имею права срываться на тебя.

— Ты вправе говорить мне все что хочешь. Потому что ты — моя жена. А я — твой муж. И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас. В отношении меня это дает тебе такие права, которых не могло и не может быть ни у одной другой женщины.

Скай, обхватив себя руками, уставилась взглядом в стол, сколоченный из досок древесины каури, которые некогда служили строительным материалом для какого-то дома и поныне сохраняли следы своего первоначального использования. Вдоль одной из желто-коричневых досок тянулась от края стола неровная шестидюймовая трещина. Сосредоточенно рассматривая ее, Скай заметила:

— А я всегда считала, что брак должен строиться на любви, а не на правах.

— Я люблю тебя, Скай. Потому и здесь сейчас, — сдержанно и даже сухо отозвался Джарра.

Она вспомнила свой сон. Вспомнила его сильные руки и то, как она положила голову ему на грудь, сразу почувствовав себя в тепле и безопасности. Ею вновь овладела та неизбывная тоска, которую она испытала во сне. Внутренний голос нашептывал, чтобы она сделала шаг ему навстречу. И тогда его уютные объятия станут реальностью.

Но ноги словно приросли к ковру. Она продолжала сосредоточенно рассматривать старую трещину в столе, появившуюся в результате чьей-то случайной оплошности. Это повреждение так и не удалось исправить: в расщелину просто забили щепку и покрыли доску лаком.

Джарра коротко вздохнул.

— Наверное, надо занести продукты. Машина на солнце стоит.

Скай, пожав плечами, выдавила сквозь комок в горле:

— Да… пожалуй. — Она подняла голову. — Можешь располагаться в большой спальне.

— А ты разве не там спишь? — чуть прищурившись, поинтересовался Джарра.

— Нет. — Скай не позволила себе отвести взгляд. Она занимала комнату с односпальной кроватью, которую ей отводили в детстве.

Джарра вытянул губы в тонкую линию. Потом вдруг уголок его рта опустился.

— Я быстро. — Он прошел мимо нее на улицу, но скоро возвратился с двумя продуктовыми пакетами, которые сгрузил на кухонный стол. — Убери в холодильник, — попросил он. — Тут есть и скоропортящиеся продукты. — Он вновь исчез за дверью.

Скай стала вяло разбирать пакеты. Убрала в холодильник бекон, яйца. Джарра понес в отведенную ему спальню сумку с вещами.

Поставив в кухонный шкаф банку спаржи с зерновым завтраком, она случайно обернулась и, увидев в дверном проеме Джарру, вздрогнула от неожиданности. Он отступил на шаг.

— Я не хотел напугать тебя.

Она прошла мимо него за следующей партией продуктов. День-два, сказал он. Да здесь еды на целую неделю. Скай извлекла банку фетты в маринаде из оливкового масла и трав.

— Ты ведь не любишь фетту.

— Зато ты любишь.

Скай со стуком поставила банку на стол. Свой любимый сыр — питательный золотистый чеддер — он тоже купил. А также банку крошечных маринованных корнишонов, которые она обожала грызть, когда была голодна.

Скай, не выпуская банки с огурцами из руки,сунула другую в пакет и вытащила засахаренный миндаль — подарочную ярко-красную коробочку в целлофане с кокетливым серебристым бантиком. Она сглотнула слюну, чтобы смочить внезапно засаднившее горло.

— Я хотел привезти цветы, но… — раздался за спиной голос Джарры.

Когда он последний раз дарил ей цветы, она попросила унести букет, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

— Да, — отозвалась Скай. — Спасибо. — Спасибо за то, что не привез мне цветы. Она осторожно положила коробочку с миндалем на стол.

— Давай помогу?

«Мне никто не поможет, меньше всего ты».

— Не надо, — отказалась Скай. — Я уже почти все разобрала.

Она убрала в шкаф оставшиеся продукты, и, когда закрыла дверцу, Джарра, не глядя на нее, свернул пакеты.

Она смотрела на его руки — жилистые, сильные. Тыльную сторону левой ладони прорезала длинная заживающая царапина. Интересно, где он поранился? Может, ободрал о колючую проволоку? Но спрашивать Скай не стала.

Джарра спрятал сумки в рабочий стол и повернулся к жене. Она отвела взгляд.

— Когда ты разговаривал с мамой?

— Несколько дней назад.

И в итоге он здесь, сделала вывод Скай. Женель, возможно, прямо и не просила его приехать, но они, скорей всего сообща, решили, что это был бы мудрый шаг. Поэтому мать и интересовалась утром, есть ли у нее новости от Джарры. Она наверняка знала, что он уже в пути.

— Я же говорила ей, что у меня все в порядке.

— Будь с тобой все в порядке, ты теперь уже вернулась бы домой, — резко возразил Джарра.

Скай, к своему удивлению, коротко рассмеялась.

— К тебе?

Ни один мускул не дрогнул в его лице, только подбородок побелел.

— В «Опаловый плес», — спокойно отвечал он. — И да, черт побери, ко мне. Ради Бога Скай. Мы ведь с тобой муж и жена. И должны сообща пытаться преодолеть этот тяжелый этап!

— Да… — Скай отвернулась и слепо направилась в соседнюю комнату, которая была несколько больше, чем кухня, где Джарра, казалось, занимал все пространство. — Только твой способ преодоления тяжелого этапа не подходит для меня.

— Значит, ты намерена по-прежнему делать вид, — догнал ее сердитый голос последовавшего за ней Джарры, — что твой способ… бегство… очень помог тебе?

Напружиненная, ершистая, она стремительно развернулась.

— Это не бегство. Я уже объясняла, что мне нужно побыть одной какое-то время. Чтобы… прийти в себя.

— И я дал тебе это время…

— Большое спасибо! — Скай, вызывающе вскинув подбородок, сложила на груди руки. — А теперь ты решил, что мое время истекло и пора призвать меня к ноге, как одного из своих псов, верно?

Тут уж хладнокровие изменило Джарре. Он шагнул к жене, гневно сверкая глазами.

Скай не отступала, глядя на него с враждебной дерзостью во взоре.

Джарра, не сводя с нее глаз, остановился и спросил с горечью:

— За что ты так ненавидишь меня?

— Я не говорила, что ненавижу тебя, Джарра. — Ей пришлось выдавливать из себя слова, так как в горле образовался огромный болезненный ком.

— А тебе и незачем говорить. Я вижу это по твоим глазам, по тому, как ты шарахаешься от меня. Тебе, очевидно, даже в одной со мной стране невыносимо находиться. Аж за Тасманово море умчалась. А увидев меня на пороге своего дома, заявляешь, что лучше бы я не приезжал. Разве все это не красноречивое подтверждение того, что твои чувства сильно изменились с тех пор, как ты лежала в моих объятиях и твердила, что любишь меня больше жизни…

— Прекрати!

Скай бросилась к открытой двери, в проеме которой блестела ослепляющая гладь воды, усыпанная бликами зимнего солнца.

Джарра опередил ее, ладонью ухватившись за край двери.

— Куда ты идешь? Рано или поздно, но мы должны обсудить наши отношения, Скай.

Он не сделал попытки прикоснуться к ней, но она попятилась в комнату, а Джарра, словно ему требовалось каким-то образом дать выход своим чувствам, с силой толкнул дверь. Она захлопнулась с глухим стуком.

— Открой!

Джарра, озадаченно хмурясь, выполнил ее просьбу, но продолжал загораживать вход, и, если бы Скай решилась выйти на улицу, ей скорей всего пришлось бы протискиваться мимо него.

— Так лучше?

Ей вновь послышались в его тоне саркастические нотки, всколыхнувшие в душе обиду. Однако паника улеглась.

— Сп… спасибо. — Она презирала себя за прозвучавшую в ее голосе беспомощную благодарность.

— Ты прежде не страдала клаустрофобией.

— Клаустрофобия здесь ни при чем. — Она боялась остаться наедине с Джаррой в замкнутом пространстве. — Просто при закрытых дверях в доме становится душно. К тому же мне нравится, когда море все время перед глазами.

— Ну да, море. — Джарра, сунув руки в карманы, неторопливо отвернулся, устремляя взор на водную гладь. — Ты говорила, оно исцеляет. — Он глянул на жену через плечо. — Ну и как, ты исцелилась?

Его вопрос прозвучал столь небрежно, будто он интересовался погодой.

— Мне… стало легче. Я много гуляю, дышу свежим воздухом.

Джарра вновь глянул на нее через плечо. Может быть, он и хотел напомнить, что гулять и дышать свежим воздухом она с таким же успехом могла бы и в «Опаловом плесе», но промолчал.

Скай вернулась на середину комнаты, бездумно подобрала брошенный журнал и, переложив его на маленький столик, стала зачем-то выравнивать углы по краю поверхности. Когда она выпрямилась, Джарра уже, забыв про море, наблюдал за ней.

— Худенькая ты очень, — неожиданно сказал он.

— Я никогда не была полной. Только…

— Только во время беременности, когда носила нашего сына.

Скай содрогнулась.

— Прошу тебя…

— Может, тебе следует пройти еще один курс психотерапии?

— Я полтора месяца не вылезала от психотерапевта. — Никакими консультациями и советами не изменить того, что произошло. Да и где здесь искать психотерапевта? — Это уже лишнее. Мне просто нужно…

— Время. — Джарра задумчиво смотрел на жену. — Я готов дать тебе столько времени, сколько пожелаешь, если это действительно то, что тебе необходимо. Только, по-моему, дело не во времени.

— Интересно, где ты изучал психологию?

— Не нужно быть великим психологом, чтобы понять: ты все еще страдаешь и хочешь наказать меня за свою боль…

— Ты заблуждаешься! Я ни в чем не виню тебя! — перебила мужа Скай. — И никогда не винила! Никогда!

— Если ты в это веришь, — сказал Джарра, — значит, ты лжешь не только мне, но и себе.

— Ты ни в чем не виноват, — отчеканила она сквозь стиснутые зубы. — И я это знаю. Твоей вины в том, что случилось, нет.

— Если это так, — столь же тяжеловесно отвечал Джарра, — значит, сегодня мы будем спать вместе. И будем любить друг друга… так, как всегда любили. Решено?

Глава 15

— Нет!

Ее ответ — одно-единственное коротенькое слово — прозвучал, как пощечина, как грохот двери, резко захлопнувшейся перед его носом. Скай смотрела на мужа расширившимися от ужаса глазами, сердце глухими болезненными ударами торпедировало грудную клетку. Она едва не задыхалась.

Молчание, последовавшее за ее инстинктивным выкриком, полнилось тяжелыми воспоминаниями и невысказанными упреками. Джарра наконец встрепенулся, но с места не сдвинулся. Его губы на мгновение изогнулись.

— Так я и думал.

Услышав в тоне мужа насмешку, Скай вспылила:

— В твоем представлении это панацея от всех бед!

— Что? — Джарра натянулся как струна; брови сошлись над переносицей.

— Секс! — бросила ему в лицо Скай. — Каждый раз, как в наших отношениях что-то не ладилось, ты тащил меня в постель и… и…

— И любил тебя, — спокойно закончил за нее Джарра. — И ты в свое время, насколько я помню, не жаловалась. Напротив, отвечала на мои ласки с пылкой страстью, даруя мне невыразимое наслаждение…

— Замолчи! — Скай сдавила уши и, стремительно развернувшись на пятках, почти бегом кинулась в свою спальню, захлопнув за собой дверь и тяжело привалившись к ней. — Уходи! Оставь меня! — дверь не запиралась.

Ответом ей было зловещее молчание по другую сторону двери. Прижимаясь ухом к холодному полированному дереву, она повторила тупо:

— Уходи.

Послышался тихий звук, похожий на вздох. Джарра отнял руку от двери и теперь стоял абсолютно недвижно: очевидно, раздумывал, а может, и злился.

— Ладно. — Голос у него был сиплый, и знай она его не столь хорошо, то решила бы, что он сдался. — Я приехал не для того, чтобы мучить тебя, Скай. Но поговорить нам все равно нужно. — Джарра надолго замолчал, выжидая, и наконец добавил: — В таком случае поговорим позже.

Скай, зажмурившись, не дыша, все еще стояла, навалившись на дверь, как вдруг физически ощутила, что по другую сторону вдруг образовалась пустота. Значит, Джарра отошел.

Но вряд ли он ушел далеко. Может, решил опять прогуляться? Или стоит у распахнутой входной двери и, глядя на море, ждет, когда она выйдет?

Через какое-то время, убедившись, что Джарра не намерен врываться к ней или, наоборот, выманивать ее из спальни, она отступила от двери и опустилась на кровать, пальцами растирая виски, чтобы успокоить начинающуюся головную боль.

Аспирин хранился в буфете на кухне. Туда она не пойдет. Во всяком случае, пока. Наверное, лучше лечь. Тогда, может, давящая тяжесть и неприятная пульсация исчезнут.

Скай откинула бирюзовое стеганое одеяло и, положив голову на подушку в белоснежной наволочке, свернулась калачиком под уютным пухом.

Узел на голове причинял неудобство. Она стянула эластичную ленту и бросила на пол. Волосы рассыпались по подушке. Джарре нравилось, когда она распускала волосы и они пышным шелком переливались на ее плечах.

Ему нравилось трогать их, накручивать на пальцы, перебирать, обрамляя прядями ее лицо. Он говорил, что она невероятно обольстительна с распущенными волосами. Часто он ложился на спину, а она вытягивалась на нем сверху, и они целовались под завесой ее волос.

«Даруя мне невыразимое наслаждение»…

Скай порывисто повернулась на другой бок. Висок пронзила дикая боль. Лучше уж не делать резких движений.

Она осторожно вздохнула, стараясь ни о чем не думать.

«Невыразимое наслаждение». Неожиданно ей захотелось плакать. В глазах ощущалось жжение от усилий держать поднятыми отяжелевшие веки, чтобы не допустить в воображение терзавшие мозг картины. Но слез не было.

Она скачет на Стардаст по выжженным солнцем красно-золотистым просторам «Опалового плеса», несется мимо серо-зеленых зарослей акации и сандаловых деревьев с порыжевшей крапчатой древесиной. Бедра прижаты к теплому мускулистому телу кобылы, щеки обжигает прохладный воздух. Грива Стардаст развевается на ветру, копыта стучат по утрамбованной земле…

Она проснулась от стука в дверь и раздавшегося следом голоса Джарры:

— Скай… с тобой все хорошо?

Не желая расставаться с приятной грезой, Скай недовольно застонала и открыла глаза. Джарра распахнул дверь. Темнело. С улицы доносился плеск накатывающих на песок волн. Об «Опаловом плесе» напоминало только присутствие Джарры.

Значит, она все-таки спала. Головная боль почти прошла, лишь в висках еще ощущалась тупая пульсация.

— Да, — отозвалась Скай. — Я просто спала.

— Извини, что разбудил. — Крупная фигура Джарры темным силуэтом высилась в дверном проеме. — Я беспокоился.

— Я жила здесь одна на протяжении нескольких недель, Джарра.

Он не стал спорить.

— Я приготовил чай.

— Чай?

— Ужин. Отбивные из молодого барашка с яичницей и салат.

Скай вдруг почувствовала, что голодна. Она села в постели, спустив ноги на пол.

— Спасибо. Сейчас приду.

Джарра, поняв намек, удалился. Скай провела расческой по волосам и прошла в ванную. Умывшись холодной водой, она глянула на свое отражение в зеркале над раковиной — лицо бледное, взгляд настороженный.

Джарра накрыл стол на двоих. Он включил свет, и Скай села.

— Надеюсь, тебе понравится.

Скай дождалась, когда он устроится за столом напротив, и, взяв в руки нож с вилкой, срезала жирноватые края с отбивных на своей тарелке.

— Полагаю, ты научился готовить во время выездов на пастбища.

— Критикуешь?

— Вовсе нет. На вид весьма аппетитное блюдо. — Хорошо прожаренные отбивные, яичница с хрустящими краями и свежие листья салата с накромсанными помидорами и толстыми ломтиками огурцов и впрямь оказались вполне съедобными.

— Если есть сковородка, мне не составляет труда состряпать что-нибудь на пропитание. Еще хочешь?

— Спасибо, достаточно.

За ужином они держались друг с другом с любезной учтивостью. Посудомоечной машины в доме не было, и потому после еды Джарра принялся мыть тарелки, а Скай вытирала их и убирала в шкаф. Благодаря столь прозаическому занятию между ними возникло некое подобие близости. Скай казалось, будто они разыгрывают сцену из семейной жизни.

— Хочешь почитать что-нибудь? — предложила она.

Джарра бросил на жену проницательный взгляд.

— А что у тебя есть?

Скай вытащила из стенного шкафа связку оставленных родителями журналов — «Тайм», «Нэшнл джеогрэфик», издания по искусству и молча протянула мужу.

За окном окончательно стемнело, в дом просачивался шум глухого плеска волн, беспрерывно бьющихся о берег. Скай, взяв книгу, какое-то время пыталась читать, затем сказала в отчаянии:

— Не возражаешь, если я включу телевизор?

— Нет, конечно. Начинается интересная передача?

Скай не знала, что есть в программе, и потому, отыскав пульт, стала переключать с канала на канал, наконец остановив свой выбор на каком-то детективе, который показался ей чуть увлекательнее, чем все остальные передачи. Поскольку она начала смотреть фильм с середины, вникнуть в сюжет было трудно, но она продолжала тупо таращиться в экран.

Джарра закрыл журнал и бросил на пол. За детективом последовал информационный выпуск новостей. Скай с преувеличенным интересом внимала обозревателю, сознавая, что Джарра больше наблюдает за ней, чем смотрит телевизор.

Наконец он поднялся.

— Пожалуй, спать пойду. Длинный выдался день.

На самом деле день у него был короткий, сообразила Скай, поскольку Джарра совершил перелет через часовой пояс. Очевидно, ему рано пришлось тронуться в путь, но ведь Джарра привычен к ранним подъемам и длинным дням. Наверное, на нем тоже сказывается напряжение их не очень успешного воссоединения.

Скай подняла голову.

— Тебе нужно постельное белье.

— Я найду. Только скажи, где искать.

— Мне не трудно. — Она выключила телевизор. — Я все равно собиралась ложиться.

Взгляд его вспыхнул, но он промолчал. Скай прошла к бельевому шкафу возле ванной и вытащила для Джарры пару простыней с наволочками и полотенце.

— Я постелю, — сказала Скай.

— Сам управлюсь. — Он забрал у нее белье. — Иди спать. Завтра поговорим. — Она внутренне съежилась, будто услышала угрозу.

Как ни странно, она спала лучше, чем ожидала, но, натягивая по пробуждении спортивный костюм и кроссовки, в которых обычно совершала утреннюю пробежку, она все еще перебирала в памяти ночные видения.

Море напоминало серебристую простыню с кружевной каймой. Ноги, ломая хрустящий ледок, утопали в мягком песке. От дома к морю тянулись следы от мужских ботинок. Значит, Джарра тоже где-то на берегу.

Запрещая себе оглядываться, она повернула влево и побежала по утрамбованному песку, выпуская изо рта облачка пара. Щеки обжигал холодный воздух.

Возвращаясь к дому, она заметила стоявшего неподалеку Джарру. Он терпеливо ждал ее.

Скай замедлила бег и, остановившись в нескольких шагах от мужа, настороженно посмотрела на него.

— Ты каждое утро бегаешь? — поинтересовался он.

— Да. — Стараясь дышать ровно, она убрала упавшую на лоб прядь.

— Хорошо здесь. И людей мало.

— Да. — Она опять видела мотоциклиста, но сейчас на берегу, кроме них двоих, никого не было. Скай отвернулась, будто бы оглядывая округу. Просто взять и уйти было бы невежливо, а смотреть в его темные пытливые глаза было невыносимо. — Вчера здесь лошадь была, — промолвила она. — Я следы от копыт видела.

— Я, когда сюда ехал, заметил на дороге указатель.

— Какой указатель? — Скай глянула на мужа.

— С координатами Центра верховой езды. Там можно нанять лошадей для прогулки верхом.

— Вот как? Я… наверное, не обратила внимания.

— Это в нескольких милях отсюда, на центральном шоссе.

Когда направлялась сюда, она была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать внимание на придорожные знаки, думала только о том, как бы поскорее добраться до дома и спрятаться от внешнего мира.

— Должно быть, недавно открылся, — предположила Скай. — Раньше… его здесь не было.

Джарра наконец зашагал к дому.

— Пойду приготовлю завтрак, пока ты переодеваешься. После такой пробежки ты, наверное, не откажешься перекусить.

— Спасибо. — Скай нервничала и опасалась выдать голосом свое смятение. — Я сначала приму душ.

Она медленно поднялась в дом следом за Джаррой и сразу же закрылась в ванной, где долго простояла под теплой водой в надежде успокоить нервы. Облачившись в облегающие брюки из эластичной ткани и громоздкий свитер, который она надела на рубашку, Скай причесала все еще влажные на концах волосы и покинула спальню. Едва она открыла дверь, в нос ударил аромат жарящегося бекона.

Джарра стоял у плиты к ней спиной. Он не мог слышать ее шагов, но, когда она появилась на кухне, тут же повернулся, встречая ее проницательным взглядом.

— Готова завтракать?

Он поставил на стол миску с нарезанными свежими фруктами и банку с обезжиренным йогуртом. Это был ее обычный завтрак, включая ломтик тоста. Но когда она съела свою порцию, Джарра предложил к тосту яичницу с ветчиной. Наблюдая, как он загружает свою тарелку, Скай рассмеялась.

— В чем дело? — Джарра поднял голову.

— Уж больно сытный завтрак: фрукты, йогурт, да еще яичница с ветчиной.

— Тебе это не повредит.

Он смерил ее критическим взглядом. Скай покраснела, хотя громоздкий свитер полностью скрывал ее фигуру.

— Я уже сыта, спасибо. — Она нанесла тонкий слой повидла на тост и разрезала пополам.

— Как птичка клюешь.

Скай стиснула в ладони рукоятку ножа.

— Я живу одна уже два месяца и на протяжении всего этого времени прекрасно справлялась без твоих наставлений, Джарра. Я вполне здорова.

— Замечательно. В таком случае, когда ты намерена отправиться домой?

Скай молчала, уткнувшись взглядом в тост. Она жила одним днем, не думая о будущем. Все ее усилия были направлены на то, чтобы вернуть себе душевный покой и физическую форму до того, как придется разбираться в семейных делах. Она надеялась, что Джарра, учитывая распорядок его жизни, еще несколько месяцев будет слишком занят, чтобы тревожиться о ней.

— Понятно, — резко произнес Джарра, отодвигая в сторону полупустую тарелку.

Скай посмотрела на мужа. О чем это он?

— Думаешь вернуться в модельный бизнес?

Скай растерянно моргнула, сбитая с толку столь неожиданным поворотом беседы.

— Почему ты так решил?

— Сужу по твоему образу жизни: на диете сидишь, занимаешься физической подготовкой.

— Я вовсе об этом не думала, — ответила Скай сиплым голосом. — И занимаюсь я для себя.

— А о чем ты думала? — спросил Джарра. — Наши отношения каким-нибудь боком фигурировали в твоих мыслях?

— Разумеется. — Хотя проку от этого никакого.

— Я знаю, что в твоем мире брак не воспринимается серьезно…

— В моем мире? — Скай вскинула подбородок. — Если ты имеешь в виду модельный бизнес, то тебе достаточно известно, чтобы делать подобные заявления. Очевидно, ты хотел сказать, что я отношусь несерьезно к браку, — вспылила она, сотрясаясь от гнева.

— А ты относишься серьезно? — повысил голос Джарра. — Или, как всегда, готовишься избавиться от лишних вещей и двинуться дальше?

— Что?

— Ты ведь к этому привыкла? Сама говорила, помнишь?

Скай смутно припомнила, что сказала нечто подобное по приезде в «Опаловый плес».

— Речь шла о вещах, а не о взаимоотношениях с людьми и тем более не о брачных узах.

— Еще вчера у тебя были сомнения по этому поводу.

Вчера он спросил, желает ли она сохранить семью, и она, неожиданно для себя, сказала, что не знает.

Не дождавшись от нее ответа, Джарра проговорил ровно:

— Учти, Скай, я не отступлюсь от тебя без борьбы. Я слишком люблю тебя, чтобы наблюдать, сложа руки, как рушится наш брак.

Если бы ей довелось услышать подобное заявление раньше, она, наверное, чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья. Сейчас, как ни странно, оно будто провалилось в некую бездонную яму в ее душе.

— Так ты пришла к какому-нибудь заключению? — допытывался Джарра.

Скай мотнула головой. Заключения, решения, планы… Пока она ни о чем не могла думать. А Джарра, очевидно, устал ждать и вознамерился добиться определенности.

Джарра отодвинул стул и, взяв со стола свою тарелку, счистил остатки недоеденного завтрака в мусорное ведро.

Скай механически поднесла ко рту тост и откусила. Ей показалось, будто она жует картон. Она схватила холодный стакан с апельсиновым соком и сделала несколько глотков.

Джарра включил электрический чайник, предварительно проверив, есть ли в нем вода. Скай заставила себя проглотить тост с повидлом, искоса наблюдая за мужем. Тот, с не присущей ему неуклюжестью, достал два пакетика с чаем и положил в заварочный чайник. А ведь прежде, когда Джарра останавливался у нее в Сиднее, ей так нравилось смотреть, как он ловко хозяйничает в ее маленькой квартирке, готовя для них завтрак после страстной ночи любви. Как же давно это было.

Джарра заварил чай, налил себе чашку и только потом повернулся к ней. Скай не могла определить, какие чувства им владеют: его лицо обратилось в непроницаемую маску.

— Тебе налить?

— Спасибо, — кивнула она. На первый взгляд, так все по-домашнему уютно: муж и жена чаевничают в кухне. Однако атмосфера была накалена до предела. Она физически ощущала витавшее в воздухе напряжение.

Джарра поставил перед ней чашку и тоже сел. Несколько секунд он смотрел перед собой в пустоту, потом в два глотка выпил свой чай и спросил:

— Что ты делаешь целыми днями?

Скай пожала плечами. Джарра старался разрядить обстановку. Почему бы ей не помочь ему?

— Занимаюсь на тренажере, читаю, гуляю у моря. — А иногда просто сидит на коряге и смотрит на волны, убаюкивающие ее душевную боль.

— Все время?

— Почти. — Она с вызовом посмотрела на мужа. — Конечно, тебе кажется, что это пустая трата времени…

— Я этого не говорил.

— Иногда фотографирую. — Восход солнца над океаном, утренний туман, клубящийся над прибоем, гнущийся на ветру тростник. А однажды ей даже случилось заснять серебристую рыбу-саблю, оставленную на берегу отливом.

Порой, выбирая объект для снимка, подыскивая нужный ракурс, выжидая удобный момент, она не вспоминала о том, что случилось с ней, с ее семейной жизнью. Автофургон местной почтовой службы забирал из почтового ящика пленки и через несколько дней доставлял готовые фотографии, отпечатанные в фотоателье в Тауранге. Все чаще и чаще запечатленные на фотобумаге картины соответствовали тем, которые она видела в своем воображении, что вызывало в душе сдержанную радость и гордость за свой успех.

Возможно, все же она унаследовала от матери творческую жилку.

— Мы видели журнал с твоим фотоочерком об «Опаловом плесе», — сообщил Джарра. — Производит впечатление. — Он помедлил и добавил: — Но я, кажется, уже говорил тебе это по телефону, да?

— Да. Спасибо. — Он тогда передал трубку Келли, и от восторженной болтовни его сестры ее оледеневшее сердце чуть оттаяло.

— Глядя на твои фотографии, можно подумать, будто ты любишь нашу землю.

Скай стиснула в ладонях пустую чашку.

— Не так, как ты.

— Пожалуй, — согласился Джарра, при этом голос у него был тихий и шероховатый.

«Опаловый плес» занимал важнейшее место в его жизни. Гораздо более важное, чем она или их мертворожденный сын.

Скай встала и направилась к раковине. Джарра, проследовав за женой, поставил свою чашку рядом с ее, дыханием всколыхнув завиток на ее виске. Скай застыла в оцепенении.

Когда он отошел, она, едва не качаясь от облегчения, машинально открыла кран, напрочь позабыв, что здесь очень сильный напор. Хлынувшая вода обдала её фонтаном брызг, замочив свитер.

Джарра поспешил убавить струю. Скай стряхивала капли с мокрой шерсти.

— Все в порядке?

— Конечно. Это же просто вода. Не топчись вокруг меня! — вдруг вспылила она, пытаясь скрыть свое смятение. — Я сама в состоянии управиться.

— Почему ты меня боишься?

Скай стремительно обернулась.

— Я не боюсь! — Однако она и сама слышала, что голос у нее дрожит.

Джарра нахмурился.

— Разве я когда-нибудь делал нечто такое, что вселило бы в тебя страх? — ровно спросил он.

— Нет. — Скай не могла объяснить. Ее страх был основан не на боязни физического насилия. — Я же сказала, что не боюсь тебя.

Джарра отступил назад, исчезнув из поля ее зрения. Скай принялась торопливо мыть чашки с тарелками, укладывая посуду на сушку.

Когда она вытерла руки и вновь повернулась к мужу, тот смотрел на улицу в открытую дверь большой комнаты. Солнце уже поднялось, переливаясь на водной глади ослепительными бликами.

— Я думал, ты скучаешь по огням рампы, — заговорил Джарра, не оборачиваясь. — А у тебя здесь даже ни одного уличного фонаря, и ты, чувствуется, вполне счастлива.

— Счастлива? — Скай едва не расхохоталась.

Плечи Джарры напряглись. Он повернулся к жене.

— Довольна. Во всяком случае, уезжать отсюда ты, судя по всему, не торопишься.

Еще вчера она и впрямь не помышляла об отъезде. Но даже теперь при мысли о возвращении с Джаррой в «Опаловый плес» ее охватывала необъяснимая паника, от которой стыла в жилах кровь и учащалось дыхание.

Не дождавшись ответа, Джарра беспокойно зашагал по комнате и, сделав глубокий вдох, вдруг спросил как ни в чем не бывало:

— Поедешь со мной в Центр верховой езды?

— Что? — удивилась Скай, сбитая с толку столь неожиданным вопросом.

— Мы могли бы нанять для прогулки пару лошадей…

— А ты уже затосковал по своим? — при звуке ее резкого голоса лицо Джарры окаменело.

— Нет. Просто я вспомнил, как ты говорила, что в детстве любила ездить верхом. Вот и подумал…

— Да, любила. Верхом на пони. Но я, наверное, уж позабыла, как это делается.

— Вряд ли. К тому же я охотно готов взять на себя обязанности тренера. — Скай молчала. — Не упрямься, Скай. Одна из наших проблем в том, что нам всегда не хватало времени побыть вдвоем, отдохнуть вместе. Это, конечно, моя вина…

— Ты не мог по-другому, — перебила мужа Скай. — На твоем попечении большое хозяйство.

Джарра кивнул.

— Вот я и пытаюсь наверстать упущенное. И поскольку теперь… риска нет, я подумал, что мы могли бы покататься вместе.

Скай поджала губы.

— Но если не хочешь кататься верхом, не надо. Давай просто разведаем обстановку. Или… может, ты желаешь заняться чем-то еще…

Чем угодно, думала Скай — мыть голову, читать, любоваться морем, — чем угодно, только бы избавиться от Джарры, в присутствии которого она теряла почву из-под ног. Однако он вряд ли согласится оставить ее в покое. И хотя разум отвергал его близость, сердце тосковало по тем безмятежным дням, когда они были счастливы вместе.

Прошлого, конечно, не вернуть. Но ведь Джарра приехал к ней и всячески старается ликвидировать пропасть, каким-то образом разверзшуюся между ними. Почему бы ей не пойти ему навстречу?

— Хорошо, — едва слышно проронила она. По крайней мере, ей не придется некоторое время торчать с ним в доме, который с его приездом, казалось, вдруг уменьшился в размерах.

Ей почудилось, что по губам Джарры скользнула улыбка.

— Вот и чудесно. Правда, у меня нет их телефона, но мы можем просто съездить туда позже и обо всем договориться. — Смерив ее взглядом, он добавил: — Думаю, тебе можно не переодеваться. Поедем на той машине, что я взял в аэропорту?

Скай безучастно пожала плечами, не понимая, зачем она позволила втянуть себя в подобную авантюру.

— У меня есть фургон. Родители одолжили.

— В гараже? Мой автомобиль легче. Пойду принесу ключи.

Хочет сам сидеть за рулем, предположила Скай. Джарра предпочитал быть абсолютным хозяином положения.

— Где твоя шляпа? — спросил он, возвращаясь с ключами, свисавшими с его длинных пальцев.

— Сейчас зима, — напомнила мужу Скай. — И мы не в Австралии.

Правда, в ясный зимний день, как, например, сегодня, солнце тоже пекло довольно сильно. Джарра, хмурясь, выжидательно смотрел на жену.

— Ну хорошо, надену, — вздохнула Скай. — А твоя где? — Она нигде не видела широкополой шляпы, в которой он обычно выходил на улицу.

— У меня не такая нежная кожа, как у тебя. — Джарра дождался, когда она принесет шляпу с мягкой тульей и ажурными полями, которую иногда надевала, гуляя по берегу, и, одобрительно кивнув, направился к машине.

Женщина, заведовавшая центром верховой езды, настояла, чтобы они оба надели шлемы, которыми она их снабдила, чем вызвала удивление Скай. Она думала, что Джарра откажется наотрез, но тот, приподняв брови, озадаченно повертел в руках шлем, затем нахлобучил на голову и пристегнул ремешок. Хозяйка манежа тем временем помогала Скай.

Джарра арендовал лошадей на два часа. Для Скай он выбрал серую в яблоках послушную кобылу и, подсадив жену в седло, сам уверенно вскочил на гнедого мерина с красивой, умной мордой. Женщина поинтересовалась уровнем их подготовки и попросила сделать круг по загону. Удовлетворенная мастерством Джарры, она вручила ему карту с обозначенными маршрутами и удалилась.

Они поехали спокойным шагом по тропе, ведущей в прохладные сырые заросли. Джарре пришлось по пути пару раз открывать установленные фермерами ворота. Скай знала, что он внимательно следит за ней, примеряясь к ходу ее кобылы, однако сама она быстро приноровилась к ритму лошади, машинально направляя ее руками, бедрами, коленями, — движения, усвоенные в детстве, вспоминались сами собой.

Они въехали в рощу, скрывшись от солнца под кронами деревьев. По сторонам сырой тропинки рос папоротник. Ползучие растения и густая поросль под высоким зеленым сводом не позволяли всадникам уклоняться с тропы, которая порой тянулась через непролазные заросли.

Джарра с интересом глядел по сторонам.

— Здесь другой тип растительности, — сказала Скай.

Джарра кивнул. Его серые глаза на мгновение задержались на жене. В «Опаловом плесе» деревья были выше, более раскидистые, но не образовывали густых рощ. Даже по берегам речушек редко встречались столь пышные заросли, как те, сквозь которые они сейчас продирались.

Перед ними, громко хлопая в воздухе крыльями, пролетел жирный пестрый вяхирь. Конь Джарры испуганно всхрапнул, но тот быстро успокоил животное. Флегматичная кобыла Скай даже ухом не повела. Скай, нагнувшись, потрепала лошадь по теплому загривку.

Они вновь выехали на открытую местность с огороженными пастбищными участками, поросшими изумрудной травой. Скай заметила у заборов несколько раскидистых крупноплодных деревьев с темной листвой и толстой слоистой корой. Пасшиеся на лугу тучные коровы с черно-белой лоснящейся шерстью при их приближении поднимали головы, тупо глядя на незнакомых всадников, нарушивших их покой. Джарре, наверное, все здесь кажется мелким и тесным, подумала Скай. Она пришпорила кобылу и поскакала рысью. Джарра не отставал.

На пути возникли еще одни ворота. Джарра отворил их перед Скай и, когда проехал сам, вновь закрыл. Они поскакали по узкой грунтовой дороге.

— Как ты справляешься? — поинтересовался Джарра.

— Прекрасно. — Напряженное состояние, в котором она пребывала с момента его появления на пороге родительского дома, постепенно сменялось приятной расслабленностью. Она чувствовала себя почти счастливой и только удивлялась, зачем ей вздумалось забросить занятия верховой ездой. Неожиданно охваченная бурной радостью, она пустила лошадь легким галопом, подставляя лицо солнцу и ветру.

Джарра не стал ее удерживать, но Скай знала, что он скачет следом, по-прежнему не спуская глаз ни с нее, ни с лежащей впереди дороги. Они преодолели подъем и оказались на поросшем травой утесе, у подножия которого плескались воды широкого залива. Скай осадила кобылу в нескольких ярдах от ограждения по краю обрыва. Лошадь, нагнув голову, стала щипать высокую траву, прибиваемую к земле ветром.

Джарра, остановившись рядом, смотрел на жену. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Скай устремила взгляд на море, разбивающееся о протянувшуюся внизу песчаную полосу.

— Жаль, что я не знала про этот центр раньше, — невольно вырвалось у нее. — А то бы уже давно стала совершать прогулки верхом.

— Мы и завтра можем взять лошадей. Будем ездить каждый день, если хочешь.

До каких пор? На долго ли хватит его терпения? Сколько он готов ждать, пока она примет решение вернуться с ним в Австралию?

Скай чуть натянула поводья, и кобыла повернула к ней голову.

В верховьях залива, на плоском треугольнике земли у подножия другого утеса, она заметила небольшой табун и несколько лодок, привязанных к берегу. Маленький поселок, казалось, мирно дремал под защитой высоких скал.

— Интересно, как туда добраться? — промолвила Скай.

— Может, на карте дороге обозначена? — Джарра вытащил из кармана карту, которую дала им хозяйка Центра верховой езды. — Так… в объезд далеко, а вот если берегом, часа за два доберемся.

Переложив поводья в одну руку, он поворотил своего коня.

— Ну что, поедем?

— Давай, — без особого восторга кивнула Скай.

Джарра бросил на жену пытливый насмешливый взгляд, но от комментариев воздержался.

— Скачи за мной, — скомандовал он, убирая карту. — Я поеду первым.

— А то ты не всегда первый, — пробормотала Скай себе под нос, но Джарра уже погонял коня, будто и не слышал ее слов.

К морю вела извилистая тропинка. Они медленно кружили по ней, пробираясь сквозь заросли тростника и мануки, пока наконец не спустились на низкий песчаный берег с наносными отложениями, по которому струилась впадавшая в залив небольшая река. Плеск волн возвещал о наступлении моря.

Они поехали по белому песку. Река разливалась, расчленяясь на несколько рукавов, меж которыми торчали низенькие песчаные островки. К тому времени, как всадники приблизились к поселку, раскинувшемуся на противоположном берегу речушки, островки уже исчезли под водой.

Джарра у воды осадил коня; Скай тоже натянула поводья. Определить глубину реки не представлялось возможным. Мерин сделал два шага вперед и попятился, недовольно фыркая и мотая мордой. Пустынные на вид дома, мирно дремавшие на другом берегу под прохладной сенью отвесного утеса, казались заманчиво близкими и легкодоступными.

— Туда нам, пожалуй, не пробраться. — Джарра повернулся к жене. — Лезть через речку опасно. Разве что вернуться…

Скай покачала головой.

— Не нужно. Зачем? Мы и отсюда посмотрим. — Но она была разочарована. Маленький поселок выглядел райским уголком, романтическим убежищем, хоронившимся в скалах от суетного мира. Но не исключено, что вблизи он окажется менее привлекательным. Скай со вздохом повернула кобылу и поехала вдоль берега.

Лицо обдувал прохладный морской ветерок. Лошадь, принюхиваясь к соленому воздуху, вскинула морду и прибавила ход. Скай улыбнулась, позволяя кобыле перейти на желанную рысь.

Вода прибывала, но широкая песчаная полоса между морем и обрывом пока еще оставалась сухой. Тумана не было; высоко над головой простиралось ясное бледно-голубое зимнее небо, но Скай почему-то припомнился вчерашний сон — рослый конь, выступивший из тумана, всадник, галопом несущийся к ней.

Джарра нагнал ее и поехал рядом. Она искоса глянула на мужа. Он перехватил ее взгляд. Что-то вспыхнуло в глубине его эвкалиптовых глаз, и у нее перехватило дыхание, биение сердца участилось, тело напружинилось. Она отвела взгляд, не раздумывая, вонзила пятки в бока лошади и во весь опор помчалась прочь.

Глава 16

Цокот лошадиных копыт тонул в рыхлом песке, но Скай знала, что Джарра скачет следом, не отставая. В ней всколыхнулся некий первобытный женский инстинкт самоутверждения. Кровь забурлила. Холодный воздух обжигал глаза и щеки, грива кобылы развевалась на ветру. На берег стремительно набежала высокая пенящаяся волна. Из-под копыт лошади столбом поднялись брызги, осев ледяными каплями на ее разгоряченной коже. Скай ощутила на губах соленый привкус.

Ей почудилось, что Джарра окликнул ее, но, опьяненная выброшенным в кровь адреналином, она в ответ лишь пригнулась ниже, побуждая лошадь прибавить ход.

Джарра выдвинулся вперед, заглядывая ей в лицо. Каждый мускул в ее теле напрягся. Она ждала, что он вот-вот перехватит у нее поводья и положит конец этой безрассудной бешеной скачке.

Скай, и не думая замедлять ход, бросила на мужа дерзкий взгляд и тут же услышала его смех, мгновенно разнесенный ветром по округе.

Он держался от нее на расстоянии нескольких футов, но не делал попытки перехватить инициативу. Скай вновь сосредоточилась на своей кобыле, стараясь усидеть в седле.

Джарра продолжал скакать рядом, внимательно следя за каждым ее движением и одновременно контролируя поведение собственного коня. Но Скай смотрела только вперед, на убегающую вдаль длинную песчаную ленту.

Должно быть, они неслись так мили две. Сложенные из песчаника утесы сменились пустынными песчаными холмами, на склонах которых завывал ветер, а вскоре на берегу показались и первые домики.

От одного из строений отделилась черная собака и, неистово размахивая пушистым хвостом, с громким лаем метнулась к ним, однако лошади, не обращая внимания на заливистое тявканье, вскоре оставили ее далеко позади. Джарра вырвался вперед и сместился на дорожку, по которой скакала Скай. Постепенно замедляя бег своего мерина, он заставил и ее лошадь остановиться. Лошади поравнялись и теперь стояли рядом, тихо пофыркивая. Джарра смотрел на жену, почти касаясь ногой ее колена.

Скай нагнулась в седле, поглаживая влажную лоснящуюся шею кобылы, а когда выпрямилась, встретилась со стальным взглядом Джарры.

— Что ты хотела этим сказать? — ровно спросил он.

— Только то, что мне захотелось покататься. — Скай чуть тряхнула головой.

— А ты не подумала о том, что слишком рискованно нестись сломя голову, когда впервые садишься на лошадь после многолетнего перерыва?

— Я прекрасно справляюсь с кобылой, — возразила Скай. — Незачем было меня останавливать.

— Все равно это опасно. Здесь могли быть люди, — заметил Джарра.

— Знаю. Но я при необходимости и сама сумела бы осадить лошадь.

— Думаешь, осадила бы?

Мерин громко фыркнул, мотая головой. Джарра похлопал его по бедру.

— Вот-вот, старик, и я сомневаюсь.

— Я не дура, Джарра! — вспылила Скай, обиженная его покровительственным тоном.

— Знаю. — Он устремил на нее загадочный взгляд, будто что-то обдумывал впервые. — Скай…

— Лучше поедем вернем лошадей, — перебила она мужа, внезапно охваченная безотчетным страхом.

Джарра чуть нахмурился.

— У нас полно времени. — Однако, помедлив с секунду, он натянул поводья и поворотил коня.

Они шагом доехали до дороги и уже через полчаса рысцой направлялись к Центру верховой езды.

У загона Джарра быстро спешился, легко соскочив с седла. Скай тем временем высвободила из стремени правую ногу, но, слезая с кобылы, почувствовала на талии жесткие ладони мужа. Он поддерживал ее, пока она не встала твердо на обе ноги.

Она ощущала его дыхание, тепло мужской мускулистой груди и каждой клеточкой своего существа сознавала, что цепенеет.

— Стоишь? — уточнил Джарра, большими пальцами скользя по шелковой майке под ее свитером. Она сладко поежилась, будто он ласкал ее обнаженное тело.

— Да, — сдавленно отозвалась Скай, недовольная своей реакцией. — Я и сама могла бы…

— Конечно. — Джарра медленно убрал руки. Скай, перекинув поводья через шею лошади, провела ладонью по разгоряченному лоснящемуся крупу. Смущенная и раздосадованная, она не смела глядеть в сторону мужа. А тот уже занялся собственным конем.

Хозяйка манежа, появившаяся из конторы, располагавшейся рядом со старым деревянным жилым домом, поинтересовалась, понравилась ли им прогулка. Они поблагодарили ее и направились к машине.

Полдень уже миновал. Джарра, положив руку на руль, спросил:

— Проголодалась? А то давай рванем обедать в Таурангу, если хочешь? Полагаю, там есть приличные рестораны?

— Это ты, должно быть, голоден, — предположила Скай. Джарра, занимавшийся тяжелым физическим трудом, привык к сытному трехразовому питанию. — Тауранга — красивый городок и довольно большой.

Джарра, очевидно приняв ее реплику за согласие, завел мотор и поехал в город.

Скай смотрела в боковое окно на простиравшиеся вдоль дороги зеленые поля и сады, в которых выращивали киви. Джарра задал несколько вопросов о сельском хозяйстве региона. Скай охотно делилась своими знаниями, радуясь тому, что он пока воздерживается от беседы на более щепетильные темы. По въезде в город Джарра под ее руководством доехал до торгового центра, где и припарковал машину.

Они выбрали ресторан неподалеку от набережной, где достижения городских властей выражались в зеленых насаждениях и новом кирпичном покрытии тротуаров. За обедом Джарра говорил мало — сделал несколько замечаний об окружающем пейзаже, спросил названия одного-двух растений и, подливая ей в бокал белое вино, мягко пошутил над ее неспособностью осилить овощной салат, который она заказала.

Скай испытывала странное чувство дежа-вю. Сколько раз, вот так же, как сейчас, они сидели в маленьких сиднейских ресторанчиках, прежде чем она сообщила ему о своей беременности и он сделал ей предложение. Она вдруг осознала, что медленно, но верно избавляется от нервозного ожидания, одолевавшего ее с момента его внезапного приезда.

Джарра, казалось, не спешил покидать ресторан. Неторопливо допив вино, он заказал два кофе и, вальяжно развалившись на стуле, из-под полуприкрытых век продолжал внимательно наблюдать за ней.

После обеда Джарра изъявил желание познакомиться с городом и, крепко взяв ее за руку, повел по улицам, разглядывая витрины магазинов. Скай инстинктивно сделала попытку выдернуть руку, но Джарра не отпустил, и тогда она покорно пошла рядом, оставив свои пальцы безвольно лежать в его ладони. Вновь ощутив знакомое тепло его сильной руки, она, к своему удивлению, затрепетала от робкого удовольствия, смешанного с тревогой.

У цветочного магазина Джарра,чуть замедлив шаг, глянул на жену и, не говоря ни слова, двинулся дальше.

У лавки подержанных вещей, витрина которой была завалена как безделушками, так и подлинным антиквариатом, он опять остановился.

— Кажется, это твоя вотчина?

— Пожалуй, — согласилась Скай, припомнив, как однажды повела Джарру на блошиный рынок в Сиднее, где он купил ей в подарок гравюру на дереве с изображением двух юных японцев.

Они вошли внутрь. Джарра, казалось, с удовольствием разглядывал нагромождения старой мебели, покрытых плесенью книг и старинных изделий из стекла и фарфора, спрашивая ее мнение о развешанной на стене коллекции гравюр в золоченых рамках эпохи одного из Эдуардов и о прочих вещах.

Вниманием Скай завладела миниатюрная пузатая ваза с вытянутым горлышком из зеленого стекла. Она взяла ее в руки, рассматривая нанесенный вручную цветочный узор.

— Нравится? — поинтересовался Джарра.

— Милая штучка, — отозвалась Скай, собираясь поставить вазу на место, но Джарра перехватил ее.

— Мы это берем, — обратился он к старику за прилавком.

— Зачем?.. — попыталась возразить Скай, но Джарра, не обращая внимания на ее протест, вытащил бумажник и вручил продавцу две купюры.

Когда они вышли из магазина, он вложил в ее руку маленький сверток.

— Держи. По крайней мере я знаю, что это тебе нравится.

Скай приуныла. Джарра понимал, что не может подарить цветы, но хотел сделать ей приятное. Она должна быть благодарна ему за внимание и проявленную чуткость. А у нее вместо этого тоскливый комок в горле, так что даже и «спасибо» не выговорить.

Джарра остановился купить газету, а потом они вернулись к машине и почти в полном молчании поехали домой.

По возвращении Скай положила сверток на туалетный столик в своей комнате и подошла к окну. Море отступало от берегов, обнажая широкую мокрую полосу пляжа. Солнце угасало с приближением вечера. Скай сменила толстый свитер на трикотажную фуфайку и тренировочные бриджи и пошла надевать кроссовки.

Джарра, отложив в сторону газету, купленную в Тауранге, поинтересовался:

— Опять на пробежку собралась?

— Да. Вернусь через полчаса.

Джарра кивнул и снова взял в руки газету.

Скай думала, что, вернувшись, застанет мужа за чтением, но дома ее встретил аромат стряпни. Чуть позже, поедая стейк с чипсами и салат, она посетовала смущенно:

— Я такого никак не ожидала. Тебе вовсе незачем готовить для меня.

— Это несложно, — отозвался Джарра. — К тому же мне нужно чем-то занимать себя.

После ужина они вместе убрали со стола, и Скай, взяв книгу, которую читала до приезда Джарры, вышла на террасу, включила свет и села в стоявшее там удобное кресло. Вечер выдался приятный, хотя и прохладный, и ей пришлось опять облачиться в теплый свитер.

Она все время ждала, что Джарра вновь заведет разговор о возвращении в «Опаловый плес», и надеялась с помощью книги избежать выяснения отношений. Может быть, он поймет намек.

Джарра, конечно же, все понял как надо и, присев рядом на ступеньку, молча листал газету. Интересно, много ли он прочитал до того, как принялся готовить ужин?

Скай перевернула страницу, не усвоив ни единого слова из прочитанного. Нельзя сказать, чтобы Джарра очень уж ей докучал, но его молчаливое присутствие мешало сосредоточиться.

Она смотрела, как он склоняет голову, как колышутся от ветра волосы над воротом его свитера, как перекатываются под шерстяным трикотажем мускулы на широких плечах, когда он перелистывает страницу. Вот сильные ладони уверенным движением перегнули пополам развернутый газетный листок. Он поменял положение ноги, и под тканью джинсов вздулись мышцы бедра.

Скай всегда нравилось наблюдать за Джаррой. Даже сейчас, когда от ее чувств остался лишь холодный пепел, при этом зрелище по телу прокатилась знакомая теплая волна. Протянуть бы сейчас руку и дотронуться…

Будто и впрямь почувствовав ее прикосновение, Джарра вдруг поднял голову и на короткое волнующее мгновение встретился с ней взглядом. У лампочки на стене с жужжанием заметался жук. Скай, не отрывая глаз от мужа, словно по сигналу, вскочила на ноги.

Джарра тоже поднялся. Взгляд его пылал страстью. Ночной ветерок подхватил позабытую газету и с шелестом погнал по деревянным доскам террасы.

— Скай… — он почти с мольбой протянул к ней руку.

— Я иду спать, — отрывисто проговорила она, держа в книге палец вместо закладки. — Отвыкла уж подолгу ездить верхом.

Огонь в его глазах погас, лицо вновь приобрело холодное непроницаемое выражение.

— Да, конечно. У тебя болезненные ощущения, натерла что-нибудь?

Скай покачала головой.

— Просто утомилась. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Скай. — Он не двигался. Скай повернулась и пошла в дом. Сердце судорожно колотилось, будто она только что избежала смертельной опасности.

Конечно же, все это сущая нелепость.

Джарра вел себя крайне воспитанно и сдержанно. Сегодня он держался с ней… «Как?» — спрашивала она себя.

Как в первые недели знакомства в Сиднее, когда их отношения еще только зарождались, даруя обоим новизну волнующих впечатлений. Он словно заново завоевывал ее сердце. Только на этот раз без цветов.

Потому что она не хотела. Скай, поеживаясь, стала раздеваться: сняла фуфайку, бюстгальтер и натянула футболку, служившую ей ночной рубашкой. Разобраться в своих чувствах она не могла. Когда Джарра дотронулся до нее, она оцепенела, парализованная каким-то непонятным безотчетным ужасом. Зато только что она жаждала его прикосновений, жаждала ощутить под ладонью теплый шелк его волос, погладить широкие плечи. А когда он посмотрел на нее так, будто хотел удержать, она бежала в панике.

Она знает, что он не причинит ей боли, во всяком случае физической. И знает, что значит быть любимой им. Он — ее муж, которого она поклялась любить, уважать и лелеять.

Так почему же она не может любить его?

Скай спала лучше, чем ожидала. Возможно, крепкий сон явился результатом прогулки верхом. Поднявшись с постели, она ощутила некоторую ломоту в мышцах и потому, прежде чем тихо спуститься на берег для утренней пробежки, сделала несколько упражнений на растяжку.

На этот раз Джарры она нигде не заметила, но, когда возвращалась домой, он уже стоял в дверях, прислонившись к косяку, будто ждал ее.

— Завтрак? — предложил он, когда она поднялась по лестнице.

— Спасибо, но тебе вовсе незачем готовить для меня.

— А я хочу. Хочу…

Скай остановилась: Джарра не двигался, а ей не хотелось протискиваться мимо него.

— Что? — спросила она, глядя в его потемневшие от тягостных дум глаза.

Его губы как-то странно изогнулись.

— Готовить для тебя завтрак, — наконец ответил он и отступил в сторону, приглашая ее следовать за собой.

После завтрака Скай взяла из спальни фотоаппарат, больше для виду; никакого определенного плана у нее не было.

— Я буду на пляже.

Джарра, заметив у нее в руках фотоаппарат, сказал:

— Я, пожалуй, тоже прогуляюсь. Что-нибудь нужно купить в магазине?

Скай мотнула головой, обрадованная тем, что, по крайней мере, какое-то время она будет одна: до магазина пешком путь неблизкий.

— Закрой дом. Ключи висят возле двери заднего входа.

Джарра кивнул.

— А как же ты?

— Думаю, ты вернешься раньше.

Скай спустилась на пляж и побрела по песку. Некая пружина, сидевшая в ней, постепенно разжималась: она начала успокаиваться, задышала свободнее. Вчера на какое-то время ей почти удалось избавиться от неприятного внутреннего напряжения, но сегодня все вернулось на круги своя, возможно потому, что Джарра под маской внешнего спокойствия прятал куда более взрывоопасные чувства.

Она шагала по берегу, время от времени щелкая фотоаппаратом, который, как она знала, просто служил отговоркой даже для нее самой. Присев на торчавшую из песка корягу, некогда прибитую к берегу волной, она устремила взор на бескрайнюю гладь моря, стараясь ни о чем не думать, чтобы освободиться от одолевавших ее запутанных, противоречивых мыслей и чувств. Она долго так сидела, глядя на воду, и наконец почувствовала, что на душе становится спокойнее.

На солнце набежали облака, море потемнело. Скай встала с коряги и медленно побрела к дому. Джарра уже вернулся. При виде жены он поднялся, отложив в сторону книгу, которую читал до ее прихода, но Скай заявила:

— Пойду на тренажер.

Когда она завершила тренировку и пришла на кухню, Джарра готовил обед. Скай уже привыкла к тому, что он стряпает для нее — для них обоих, а если она сама подходила к плите, он немедленно брался помогать ей. После обеда Джарра предложил вновь отправиться в Центр верховой езды, и Скай, с минуту поколебавшись, согласилась. Верхом на лошадях трудно вести серьезный разговор, хотя она и понимала, что рано или поздно им придется объясниться. Скай не могла бы с уверенностью сказать, почему она боится выяснения отношений. Может быть, она подсознательно наказывает его за все те случаи, когда она пыталась серьезно поговорить с ним, а он, будучи слишком занятым, или утомленным, или, наконец, охваченным страстным желанием, отметал в сторону все ее попытки сблизиться с ним путем словесного общения?

В следующие несколько дней у них выработался некий заведенный распорядок. Пока она совершала утреннюю пробежку, Джарра готовил завтрак, потом она брала фотоаппарат и шла на пляж, затем они обычно обедали и отправлялись на прогулку верхом. Перед ужином она опять бегала, а поев, включала телевизор или демонстративно углублялась в книгу, чтобы избежать серьезного разговора. Иногда они вместе гуляли по берегу в полудружеском молчании.

Скай понимала, что Джарра безгранично терпелив с ней, что он внимательно следит за каждым ее движением, словно ждет какого-нибудь сигнала, намека на то, что она готова выслушать его или даже согласна вернуться с ним в «Опаловый плес», вновь стать ему настоящей женой. Он почти не прикасался к ней. Иногда только как бы невзначай брал за руку во время прогулки или помогал сесть на лошадь, либо спешиться. Однажды, когда они гуляли по берегу, небо неожиданно затянули тучи и резко похолодало. Желая согреть, Джарра обнял Скай за плечи и своей теплой, сильной ладонью стал потирать ее руку. Она замерла в напряжении, и его ладонь тут же соскользнула с ее плеча.

На пятый день Скай спросила после обеда:

— Ну что, едем кататься? Пойду переоденусь.

— Нет, сегодня нет, — отказался Джарра.

Скай посмотрела на мужа. Вид у него был настороженный и решительный.

— Я думал, может, мы…

— В таком случае я иду на пляж, — торопливо проговорила она. — Сделаю несколько снимков.

— Ты уже сегодня фотографировала.

— Свет изменился. Хочу заснять некоторые виды при другом освещении.

— Тогда я пойду с тобой.

— Нет. Я предпочла бы поработать одна. Мне трудно сосредоточиться, когда кто-то рядом.

Поработать. Она никогда не называла свое увлечение работой, но сейчас ей вдруг пришло в голову, что с тех пор, как она уединилась здесь, занятие фотографией действительно превратилось для нее в ремесло, в котором она старалась совершенствоваться, вырабатывая профессиональные навыки. В последнее время она даже начала присматривать журналы, в которые могла бы отсылать плоды своего труда. Возвращаться в модельный бизнес желания не было, а вот мысль попробовать себя на новом поприще казалась заманчивой.

— Ладно, — ровно произнес Джарра. — Тогда до встречи.

Скай вернулась через несколько часов. Войдя в комнату, она положила на стол фотоаппарат. Джарра, сидевший в кресле у журнального столика, увидев жену, поднялся.

— Долго ты гуляла, — заметил он.

— Я не обязана и не желаю отчитываться перед тобой, — сухо отозвалась Скай, чувствуя, как ее вновь начинает душить беспричинная злоба. — Потому и приехала сюда. — Она выпрямилась, открыто глядя ему в лицо. В этот раз она, конечно, ничего не снимала, так как у нее давно кончилась пленка. Просто гуляла, смотрела на море, на небо и думала. Принимала решение.

Джарра, до этого отступивший на пару шагов, к раздвижным дверям, теперь повернулся к жене.

— В «Опаловом плесе» тебя ничего не заставляли делать. Никто не заставлял.

— Речь не об этом. И у меня нет претензий к кому бы то ни было. — Она не знала, как объяснить. — Просто я была твоей женой.

Джарра словно застыл, стиснув зубы, так что на скулах заходили желваки.

— Да, — произнес он. — Именно это тебя и раздражало, не так ли? — Его грудь тяжело вздымалась. Она заметила, как он сжал кулак, прежде чем убрал руку в карман. — Ты даже не представляешь, как горько я сожалею о том, что вынудил тебя вступить в брак и заточил в «Опаловом плесе».

Скай подавила порыв отвернуться, чтобы избежать конфронтации. Она не может вечно уклоняться от этого тягостного разговора, да и Джарра, судя по всему, не намерен отступать.

— Ты… хотел как лучше. — Кого он жалеет: себя или ее? Или свою ненаглядную ферму? Ведь она оказалась не очень ценным приобретением для такого огромного скотоводческого хозяйства.

Джарра молчал, возможно ждал, что она опять удалится под каким-нибудь предлогом. И он не станет удерживать ее, вдруг осознала Скай, как позволял ей и прежде отклонять все его попытки обсудить их отношения.

— Ты вообще когда-нибудь думала о том, чтобы остаться со мной? — наконец спросил Джарра, устремив на нее взгляд своих непостижимых глаз, бездонных на фоне падающего из-за спины света.

У Скай перехватило дыхание.

— Конечно! Мы же женаты! И я носила твоего ребенка.

— Я просто спросил.

— Почему? — Скай вдруг осознала, что трясется.

Джарра ответил не сразу.

— Твоя квартира в Сиднее, — наконец заговорил он, — была… это был твой дом, где во всем, в каждом штрихе, живо выражалась твоя индивидуальность. Сразу чувствовалось, что ты искренне любишь ее. А вот наш дом в «Опаловом плесе» будто и вовсе тебя не интересовал. Ты не пыталась переоформить по-новому интерьер, да и вообще ничего менять не хотела, даже по мелочам. Насколько я могу судить, ты не думала пускать там корни. О тебе там практически ничто не напоминает — только книги, которые ты привезла, несколько разрозненных вещиц в нашей комнате, да еще парочка фотографий.

— Джарра… я не могла приехать в такой дом, как «Опаловый плес», и изменить там все! Он построен для твоей матери, там живет большая семья! Неужели ты думал, что я влечу, пританцовывая, в дом твоей матери и начну насаждать там свои порядки?

— Нет, конечно. Но я надеялся, что ты хотя бы проявишь заинтересованность…

— Я проявляла заинтересованность!

— Из вежливости. Как гостья.

— Ко мне относились, как к гостье! Твоя мама любезно отказывалась принимать от меня какую бы то ни было помощь, а ты дал ясно понять, что на ферме я не что иное, как обуза…

— Ты не была обузой, — раздраженно перебил ее Джарра. — Просто у меня сразу появлялись дополнительные заботы, которые мне совершенно ни к чему, когда я занят чем-то важным.

— Разумеется. — Скай печально улыбнулась.

Джарра мог прекрасно обходиться без нее. В таком случае зачем же он приехал, зачем пытается вернуть ее, если считает, что такому мужчине, как он, пользы от нее никакой? Разве что в одном.

— Мама старалась…

— Знаю… Я ее не критикую. Она всегда была очень добра ко мне.

— Она пыталась помочь тебе адаптироваться. Зная, что ты беременна, к тому же не привычна к условиям жизни на скотоводческой ферме, она боялась, что ты не выдержишь, и делала все возможное, чтобы столь резкая перемена не стала для тебя слишком уж большим стрессом.

— Она сама сказала тебе это?

— Я это и так знал, но да, она сказала нечто подобное после того, как ты… уехала.

— Что ж… я… ей очень благодарна, — запинаясь, промолвила Скай. — И все же, думаю, она теперь рада, что я больше не путаюсь под ногами.

— Что ты имеешь в виду? Ты вовсе не путалась под ногами.

Скай беспомощно пожала плечами.

— Она — хозяйка усадьбы, с тех пор как вышла замуж. Это ее… ее вотчина. И ей, наверное, трудно было высвободить место для нового члена семьи — для бестолковой невестки, которая ничего не умеет, но хочет быть полезной. И я знаю, что она очень старалась помочь мне прижиться.

— То есть ты считаешь, что она не хотела передавать тебе ключи от замка? — сухо уточнил он.

— Я не жалуюсь, Джарра…

— А она говорила тебе, что собирается переехать в Аделаиду?

— В Аделаиду? — Скай вытаращила глаза. — Неужели из-за меня?

— Нет, не из-за тебя. Когда мы летели домой — после того как тете сделали операцию, — она сказала, что ей пора подумать о более спокойной жизни, и изъявила желание поселиться где-нибудь возле своей сестры. Она уже почти окончательно это решила, и я даже начал подыскивать для нее домработницу. Но потом я привез тебя, и она осталась помогать. Поскольку знала, что «Опаловый плес» совершенно новый для тебя мир. И она восхищалась твоей стойкостью, видя, как ты трудишься, не давая себе поблажки, даже когда не очень хорошо себя чувствовала.

— Тем не менее она считала, что я не гожусь для жизни в «Опаловом плесе». У нее были сомнения по этому поводу с самого начала, ведь так?

— Возможно, но она их никогда не высказывала. Если уж говорить начистоту, она поначалу была несколько озадачена. Наш брак для всех был… большой неожиданностью.

Вернее, потрясением. Его родные и помыслить не могли, что он вздумает жениться на такой неподходящей особе, как она. На этот шаг его толкнула ее непредвиденная беременность, от которой, по его убеждению, он был застрахован.

— Ты, наверное, почувствовал себя обманутым, когда я потеряла ребенка, — промолвила Скай.

— Обманутым?

— Я ведь даже не смогла родить нормального, здорового ребенка. А ты женился на мне только ради него.

Джарра шагнул к ней.

— Ты в самом деле так думаешь? — чуть помедлив, спросил он, при этом голос у него был до странного хриплым.

— А что еще тут можно думать? Я не говорю, что ты не любил меня. Наверное, любил в какой-то степени, но… по-другому, не так, как мужчина любит женщину, которую он мечтает видеть своей женой. Верно?

Джарра смотрел на нее ошеломленно.

— Скай, ты все не так представляешь.

— Ты только что выразил сожаление по поводу того, что женился на мне. Ведь если бы я не забеременела, ты вряд ли сделал бы мне предложение.

— В то время не сделал бы, — признался Джарра. — Но я влюбился в тебя в первую же секунду нашего знакомства. И с тех пор, если видел какую-то женщину, всегда сравнивал ее с тобой…

И это он называет любовью. Но любит ли он ее по-настоящему? Скай вспомнила про его нетерпимое отношение ко всему, что не есть совершенство. Джарра эстет во всем, он признает только самое лучшее и гордится своими образцовыми достижениями и приобретениями.

— Ты любил мое тело, восхищался моей кожей, волосами, внешностью и не раз говорил мне об этом. А что будет, когда кожа моя станет дряблой, тело состарится, волосы поседеют, поредеют и мужчины перестанут заглядываться на меня и завидовать тебе?

— Мужчины, если они не глупы, всегда будут завидовать мне, при условии что ты останешься моей женой. — Его пытливый взгляд блуждал по ее лицу. — Скай… я знаю, ты отказалась от всего ради моего ребенка. А теперь вот карьера твоя загублена, ребенка нет. И все, с чем ты осталась, — это я. Твоя ненависть ко мне вполне понятна и объяснима, и я не виню тебя…

— Я же сказала, что не испытываю к тебе ненависти, — дрожащими губами произнесла Скай.

— Твои поступки говорят яснее слов. — Он бросил взгляд вокруг, как бы напоминая, что она покинула его и «Опаловый плес», удалившись аж за океан.

Скай, глядя на мужа, моргнула, щурясь от яркого света. На фоне сверкающего моря за его спиной глаза Джарры, в которых затаился гнев, казались почти черными.

— Я не убегала от тебя, Джарра, — попыталась объяснить она. — Просто мне требовалось время. Я… Наверное, мне, как зверьку, нужно было спрятаться и где-нибудь в укромном уголке зализать свои раны.

— Я старался помочь…

— Знаю. Я же говорила, что не виню тебя.

— Даже за то, что меня там не было? — тихо спросил он и, не получив ответа, продолжал: — Я сам виню себя, Скай. Ругаю себя день и ночь с тех пор, как вошел в больничную палату и увидел тебя — холодную, потерянную, одинокую. И понял, что это из-за меня.

Глава 17

Твердая скорлупа, которую Скай сознательно нарастила вокруг своего сердца, чтобы защититься от нестерпимой боли, дала трещину. Джарра прежде даже не намекал на то, что в чем-то чувствует себя виноватым.

Разумеется, он скорбел о сыне. И за нее переживал. Он глубоко сожалел, как она догадывалась, о том, что неотложные дела на ферме не позволили ему провести с ней последние недели перед родами, что планы его сорвались и он в результате не выполнил данного обещания. Но она и помыслить не могла, что за все происшедшее он корит себя. Винить уж скорее следовало бы сложившиеся обстоятельства и Его Величество Случай. Скай умом это понимала и убеждала себя не обижаться на мужа за его невольное отступничество. Неразумно, глупо наказывать его за то, над чем он был не властен.

Она облизала губы.

— Ты же не мог знать, что роды начнутся преждевременно.

— Конечно, нет. И мне пришлось отослать тебя. Иначе было нельзя. Но в следующий раз — если это произойдет — я буду с тобой от начала до конца. Клянусь могилой нашего сына.

Трещина расширилась.

— Я действительно… очень обиделась, — призналась Скай, только теперь осознав, как глубоко ее задело «предательство» мужа. — Я понимала, что несправедлива к тебе, но тебя там не было, а ты мне был так нужен… — она умолкла, так как в горле засаднило от невыплаканных слез гнева, горечи и пронзительной душевной боли.

Лицо Джарры на мгновение исказила мучительная гримаса.

— Прости, Скай, — выдавил он с такой натугой, будто кто-то выдергивал из него слова.

Джарра сделал к ней еще один шаг и остановился. Она так часто отвергала его, что он не осмеливался дотронуться до нее.

— Я знаю, что ты, должно быть, тоже горюешь о нашем сыне. Но ты никогда… никогда не показывал этого. Казалось… ничто тебя не трогает.

— А что мне еще оставалось делать? — сипло произнес он. — Конечно, я очень горевал о нашем сыне. И еще больше страдал за тебя. И с ужасом наблюдал, как медленно разваливается наш брак. Но ведь жить как-то нужно.

— Да, — отозвалась Скай. — Это, конечно, глупо, нечестно, позорно с моей стороны, но, думаю, я негодовала на то, что ты такой сильный, выносливый… не чета мне.

— Не чета? — Джарра в отчаянии тряхнул головой. — Скай, я пытался быть сильным ради тебя. Ты так мужественно переносила горе, так старалась наладить нормальный образ жизни, хотя было ясно, что у тебя ни чуточки не лежит к этому душа. Не думаю, что тебе стало бы легче, если бы еще и я разнылся.

Чтобы Джарра разнылся? Это исключено.

— Мне казалось… ты просто списал нашего мальчика со счетов…

— Списал со счетов? — ошеломленно переспросил Джарра.

— Ты сказал, что это к лучшему, и принес мне цветы, и… я знаю, ты терпеливо ждал, когда я оправлюсь физически, но, когда мы приехали в «Опаловый плес», ты как ни в чем не бывало занялся своей работой, вернулся к заведенному распорядку, к прежней жизни, ожидая, что мы будем предаваться любви как всегда, будто ничего не произошло. Будто его вовсе не существовало. А я не могла… так думать… так чувствовать.

— Скай… я тоже так не думал. Разве мог я забыть то, что произошло с тобой… с ребенком. Но ведь если бы он не умер сразу, его жизнь все равно была бы скоротечной, к тому же мучительной. Неужели ты хотела, чтобы он страдал?

— Нет. — Скай потупилась, приковавшись взглядом к песочному пятну на ковре. — Я понимала, что ты прав. Жизнь продолжалась, и ты должен был выполнять свою работу. Я понимала, что веду себя неразумно, что несправедлива к тебе. Только… мне все время казалось, будто ты рад, что он… умер. Потому что если бы он выжил, у тебя был бы неполноценный ребенок.

Она долго не решалась посмотреть ему в лицо, а когда осмелилась, то увидела, что он потрясен и едва сдерживает гнев.

— Это был мой сын… — наконец произнес Джарра. — И я любил бы его, несмотря ни на что.

Скай отвела глаза.

— Ты… ты ведь, не раздумывая, умертвил жеребенка Стардаст.

Джарра помолчал секунды две и вдруг вспылил:

— Боже мой, Скай! Это же разные вещи! А что касается жеребенка, мы приняли самое гуманное решение. У бедняги был не просто какой-то мелкий дефект. Он родился калекой: не то что скакать, на ногах стоять бы не смог.

Скай, вздрогнув, вновь обратила на него свой взор.

— Я же не знала. Ты не дал мне посмотреть.

— Я пытался оградить тебя от неприятного зрелища!

— Ты только и делал, что ограждал меня. Пожалуй, даже больше, чем следовало бы.

— Вот и Келли так говорит. Но ты ведь такая хрупкая, — пробормотал он. — А в скотоводстве иногда приходится прибегать к жестокости. Когда тебе стало плохо на скотном дворе, я испугался, что ты возненавидишь ферму, а заодно и меня, что у тебя все это вызовет отвращение и ты уедешь в город.

— Если бы не беременность, я бы ничего не почувствовала. К тому же я не ожидала, что увижу подобное. Да еще запах. Мой желудок тогда вообще на запахи остро реагировал. В принципе, мне приходилось наблюдать вещи и похуже. Я ведь в детстве столько стран объездила. Что же касается скотоводства, тут у меня претензии могли бы быть только в том случае, если бы я не ела мясо.

Скай показалось, что лицо Джарры чуть просветлело.

— Может, прогуляемся? — предложил он. — Заодно и обсудим все?

Джарра был не из тех людей, кто мог легко говорить о своих чувствах. Не имел он и привычки подолгу сидеть — или стоять — спокойно. Он был человек действия. У Скай в душе забрезжила надежда. Она согласилась.

Джарра отступил на шаг, пропуская ее перед собой на террасу. Потеплело, иней растаял, на небе светило яркое солнце. Скай, помедлив с секунду, стянула носки и босиком спустилась по лестнице на газон. Джарра последовал ее примеру.

— Келли заявила, что я душил тебя своей опекой, — заговорил он, когда они дошли до воды и побрели по рыхлому песку. — Она сказала, что ты женщина, а не фарфоровая кукла, и пытаться держать тебя в перетянутой лентой коробке — сущее безумие.

— Келли здраво рассуждает.

— Хм. — Возможно, эта мысль была для него внове. — Кажется, я накричал на нее. Сказал, что она ничего в этом не понимает и лезет не в свое дело.

Скай едва сдержала улыбку. Келли палец в рот не клади.

— Она права. Мне казалось, ты относишься ко мне, как к любовнице, что я для тебя всего лишь милая игрушка, с которой приятно позабавиться на досуге и всегда можно отложить в сторону, если есть более важные дела.

— Я никогда к тебе так не относился, — отрывисто бросил он.

— Даже… даже в Сиднее?

— Я уже говорил, какие чувства мной овладели, когда я впервые увидел тебя. Признаюсь, тогда я не строил никаких планов, думал только о том, чтобы встречаться с тобой, еще и еще, как можно чаще. Я понимал, что твой образ жизни, профессия исключают какие бы то ни было постоянные отношения между нами, но я старался не думать об этом. То, что я испытывал к тебе, не имеет названия. Это было столь мощное всепоглощающее чувство, что я просто хотел взять от тебя все, что доступно, все, что ты позволишь взять. Ты, возможно, сочтешь, что я чудовищный эгоист, но, должен признаться, я думал, что ты… более искушенная, не столь уязвимая.

— У тебя сработало стереотипное мышление, — усмехнулась Скай.

С другой стороны, он имел полное право полагать, что у нее и прежде были любовники.

— Пожалуй, — подтвердил Джарра. — Когда ты согласилась на близость со мной, я подумал, что, возможно, значу для тебя несколько больше, чем я предполагал. У меня появилась надежда…

Они неторопливо шагали по берегу. Джарра мимоходом пнул торчавшую из песка ракушку и, сунув руки в карманы, пошел дальше.

— Когда выяснилось, что я первый мужчина, которому ты доверила свое восхитительное тело, у меня закралась надежда на совместное будущее, хотя я и понимал, что это скорей всего безумная мечта. Я не питал иллюзий относительно того, что ты ради меня пожелаешь отказаться от своей карьеры. То, что я мог предложить взамен, и близко нельзя было сравнить с тем блеском, к которому ты привыкла. Но я догадывался, что у манекенщиц профессиональная жизнь коротка, и готов был ждать до последнего, согласен был довольствоваться любыми крупицами, которые, возможно, мне перепали бы в итоге.

Крупицами? Скай посмотрела на мужа. Налетевший с моря соленый ветерок растрепал волосы. Она убрала упавшую на лицо прядь.

— Я понимал, — продолжал Джарра, — что жизнь на отдаленной ферме вряд ли покажется тебе заманчивой перспективой, но старался закрывать на это глаза и собирался с духом, чтобы пригласить тебя в «Опаловый плес», если у тебя найдется свободное время. Но как раз в это время ты обрушила на меня новость о том, что едешь в Америку.

— Я же говорила…

— Знаю. Но до этого ты не называла ни даты, ни сроков. А потом вдруг сообщаешь, что тебя не будет несколько недель, причем сказала это так небрежно, как бы между прочим, словно двухмесячная разлука для тебя сущие пустяки… — Джарра нагнулся, поднял с песка кривую палку и с силой швырнул куда-то вдаль.

Скай прикусила губу, вспоминая отчаянную внутреннюю борьбу за сохранение гордости и самоуважения.

— Я надеялась услышать от тебя, что у нас не случайная связь.

Джарра бросил на жену взгляд, в котором сквозили раздражение, насмешка, негодование.

— Ты даже не представляешь, скольких усилий мне стоило удерживать язык за зубами. Я решил, что ты выставляешь условия, намекая на то, что слишком серьезные отношения, которые мешали бы твоей карьере, тебя не устраивают. Я опасался давить на тебя из боязни, что ты вообще порвешь со мной. — Джарра остановился, наблюдая за бегом волн. На Скай он не смотрел. — Когда ты по возвращении сообщила о беременности, я мгновенно увидел свой шанс и поспешил оформить наш брак, не давая тебе опомниться. Я убеждал себя, что ты, должно быть, все-таки любишь меня хоть немного, раз хочешь сохранить моего ребенка. И что этого вполне достаточно, чтобы справиться с любыми семейными проблемами. Потому что сам я любил тебя безумно.

— Твоя догадка была верна, — едва слышно промолвила Скай; ее голос тонул в шуме прибоя и крике чаек. — Я любила тебя.

Джарра как-то странно глянул на нее и вновь зашагал по берегу, не обращая внимания на стремительно набегавшие волны, мочившие его джинсы и пеной обдававшие ступни Скай.

— После того как вся твоя жизнь и карьера из-за меня полетели кувырком, ты так доверчиво, так храбро последовала за мной в неведомое… я поклялся себе, что буду свято беречь тебя, не допущу, чтобы ты огорчалась, страдала. — Он убрал со лба взъерошенные ветром волосы. — Потом ребенок умер, и ты стала отдаляться от меня, а затем и вовсе уехала. Меня объял ужас. Я полагал, ты решилась на последний шаг. Ведь со смертью ребенка тебя ничто больше не удерживало подле меня. Я предположил, что ты захотела вернуться к прежней жизни. Этого я боялся больше всего.

— Я не собиралась разводиться! — возразила Скай. — Подобная мысль мне даже в голову не приходила, пока ты не ворвался сюда, заявляя, что приехал за мной, и стал требовать от меня решений.

— Я не хотел… — Джарра остановился и, глядя на жену, вновь провел рукой по волосам, затем устремил взгляд на море. — Я не хотел давить на тебя. Просто… — он кашлянул. — Наверное, я слишком привык приказывать и распоряжаться.

Наверное.

— Ничего удивительного. Ты ведь даже повзрослеть не успел, когда тебе пришлось взвалить на свои плечи огромное хозяйство, — тихо заметила Скай.

Джарра, коротко кивнув в знак согласия, бросил на нее смущенный взгляд.

— Дело в том, что я… не мог представить, как уеду без тебя. Эта мысль была мне нестерпима. А когда я не уверен в себе, то компенсирую свою неуверенность, как выражается моя сестренка, «проклятой мужицкой самонадеянностью». Это, надо признать, не самая лучшая черта моего характера.

Сейчас он вовсе не кажется самонадеянным, отметила про себя Скай. Ни чуточки.

Джарра, кашлянув, продолжал:

— Мы начали строить бетонную взлетную полосу в «Опаловом плесе», чтобы самолет мог садиться и в сезон дождей. А Эрик нашел двойную раковину из нержавейки, так что, если захочешь, мы оборудуем для тебя темную комнату. Ты, я уверен, можешь стать замечательным профессиональным фотографом. Ты ведь очень талантлива.

Скай, сбитая с толку столь резким поворотом разговора, не сразу сообразила, к чему он ведет.

— Это что, подкуп? Ты пытаешься таким образом заставить меня вернуться с тобой в «Опаловый плес»? — она не знала, плакать ей или смеяться.

Джарра вновь остановился и посмотрел на жену.

— Я пытаюсь уговорить тебя вернуться ко мне. — Он помедлил и, глубоко вздохнув, продолжал: — Я много думал с тех пор, как приехал сюда. В общем-то, я вел себя как настоящий кретин. Дело в том, что я уже с детства усвоил: после смерти отца «Опаловый плес» переходит под мою ответственность. Когда это произошло, я взял бразды правления в свои руки, действуя по принципу «всегда впереди». Я никогда и никому не поручал такой работы, которую не мог бы выполнить сам. В моей жизни доныне не было ничего важнее «Опалового плеса». Это была моя жизнь, мой образ жизни, который я никогда не подвергал сомнениям.

Значит ли это, что теперь он сомневается в правильности выбранного пути?

— Я не совсем понимаю тебя, Джарра.

Его лоб прорезала глубокая морщина, словно он по-прежнему напряженно размышлял о чем-то.

— Я хочу сказать вот что. Тебе наверняка казалось, что в моей жизни ты и наша семья занимают второстепенное место, потому что, привезя тебя в «Опаловый плес», я как ни в чем не бывало вернулся к своим обязанностям, думая прежде всего о ферме. Но теперь все будет по-другому. В городе я, конечно, вряд ли смогу жить — не знаю, что мне там делать, — но нам вовсе не обязательно оставаться в «Опаловом плесе».

Скай ошеломленно смотрела на мужа.

— Келли с удовольствием возглавит ферму. Вдвоем с Эриком они прекрасно справятся. А мы с тобой можем перебраться в наши владения в Новом Южном Уэльсе. Климат там мягче, и ты сможешь в любое время ездить в Сидней.

— Как же ты бросишь «Опаловый плес»?! Это невозможно. Вы не можете существовать друг без друга.

Скай не видела рук Джарры — он держал их в карманах. Но ей показалось, что он сжал кулаки.

— Так ты до сих ничего не поняла? Ты — самое важное в моей жизни, Скай. Все остальное не имеет значения. Я хочу прожить свою жизнь с тобой, но только не там, где тебе все ненавистно.

— Я не питаю ненависти к «Опаловому плесу»!

— Не питаешь? Странно. А у меня сложилось обратное впечатление, когда я предложил тебе вернуться со мной домой. Или это только я тебя не устраиваю?

Скай покачала головой.

— Все не так. Я же сказала, что люблю тебя, — прошептала она.

Джарра вытащил руки из карманов и протянул к ней, но, опомнившись, тут же опустил. Глаза его засияли.

— Последний раз ты произнесла это признание в прошедшем времени.

— Я и не переставала любить тебя, — заверила мужа Скай. — Даже когда не хотела ничего чувствовать, после того как ребенок… когда я не могла отвечать тебе… — наконец-то ей удалось выразить словами свое состояние, — …так как боялась, что если почувствую что-нибудь, например сексуальное влечение, то мне придется в полной мере ощутить и горе, а я не знала, смогу ли выдержать это. Но и тогда я продолжала любить тебя. Просто я не могла… сказать тебе, выразить… потому что это причиняло нестерпимую боль.

Наконец-то Джарра осмелился дотронуться до жены. Он взял ее за плечи и нежно притянул к себе. Глаза его сияли серебристым огнем.

— Жаль, что ты не сказала этого раньше. Хотя бы раз. Тогда было бы не так тяжело.

— Знаю. Прости. Я все это время будто жила в стеклянной клетке, которую была не в состоянии разбить. — Скай прижала ладони к его шероховатым щекам. — Я люблю тебя, Джарра. Очень люблю, поверь мне.

— А что ты будешь чувствовать, когда у меня появятся морщины — гораздо раньше, чем у тебя, ведь я столько времени провожу на солнце, — и я начну горбиться и лысеть? Ты перестанешь любить меня?

— Нет!

— Тогда как же ты смеешь, — с тихой яростью в голосе вопрошал он, — как ты смеешь думать, будто я настолько примитивен, что не способен видеть дальше твоего красивого лица?

Скай в смятении шевельнула губами, пытливо вглядываясь в лицо мужа. В его глазах таился гнев и еще нечто такое, отчего она вдруг зарделась, словно юная девица на первом свидании.

— Как ты смеешь? — повторил Джарра и, теснее прижав к себе, поцеловал со всей страстью и яростью, которые отражались в его глазах.

В ней проснулась ответная страсть. Она жгучей волной разлилась по телу, оглушила, потрясла, ошеломила. Джарра наконец-то поднял голову и взглянул на нее. Он по-прежнему крепко прижимал ее к себе, и она была этому рада, потому что без поддержки его рук вряд ли сама устояла бы на ногах.

Джарра отвел ее от воды и потянул за собой на сухой мягкий песок, а потом снова стал целовать, своим теплым мускулистым бедром раздвигая ее ноги.

Когда он оторвался от ее губ, она дышала неровно, щеки раскраснелись, тело звенело.

— Это же общественный пляж, — напомнила мужу Скай.

Джарра огляделся.

— Никого не вижу.

— Не смей… — она попыталась оттолкнуть его, но Джарра опять нашел ее губы, и Скай покорилась, с жаром отвечая на его жадный поцелуй.

Ощутив на груди его ладонь, она содрогнулась и гортанно охнула в знак протеста. Он поднял голову, схватил прядь ее волос и намотал на ладонь.

— Скажи еще раз, что любишь меня.

— Люблю, — прошептала Скай. — И буду любить всегда.

— К черту все, — заявил Джарра. — Пойдем в дом, ляжем в постель. — Он поднялся и рывком поставил ее на ноги.

— Джарра…

Он обратил на жену непреклонный взгляд и, вдруг покраснев, выпустил ее руку.

— Прости. Я опять веду себя как деспот. Скажи, что ты этого хочешь.

— Хочу… — Скай облизала губы; сердце едва не выпрыгивало из груди. — Хочу, чтобы ты любил меня. — Она протянула ему руку.

Джарра сдавленно сглотнул, на мгновение закрыл глаза и сжал в ладони протянутую руку.

— Спасибо.

Они молча побрели к дому, медленно ступая по рыхлому скрипучему песку. На пороге Джарра подхватил ее на руки, перенес в большую спальню и решительно захлопнул за собой дверь.

Опустив ее на кровать, он задернул шторы на окнах, чтобы отгородиться от слепящего солнца, одновременно расстегивая ремень. Вскоре его рубашка и джинсы валялись на полу. Он склонился над ней, и через несколько секунд ворох у подножия кровати дополнился ее одеждой.

При виде ее обнаженного тела глаза Джарры вспыхнули. Скай застенчиво натянула на себя простыню.

— В чем дело? — хмурясь, спросил он.

— Я теперь выгляжу… иначе… после ребенка… — После неудачных родов она только раз позволила ему близость с ней. Это произошло в отеле Брисбена. И ночью. Ее изменившееся тело было скрыто под покровом темноты.

— Скай, — тихо произнес Джарра, — я уже видел. И в моих глазах ты ничуть не утратила очарования. Для меня ты всегда останешься красавицей.

Он убрал простыню, ладонью водя по раздавшимся бедрам, целуя груди с потемневшими разводами вокруг сосков и серебристые бороздки на животе.

— Надеюсь, у нас еще будут дети, — сказал он. — Но даже если судьба откажет нам в этом, я все равно буду любить эти отметины в память о нашем сыне. — Он посмотрел ей в глаза и коснулся волос, пропуская через пальцы шелковистые пряди. — Буду любить каждый седой волосок, каждую морщинку, которые появятся у тебя со временем. Только больше не бросай меня. Я без тебя чуть не умер.

— Я не смогла бы долго оставаться вдали от тебя, — заверила мужа Скай, поглаживая его плечо. — Я грезила о тебе…

Он накрыл ее губы своими и стал пылко целовать, застонав от наслаждения, когда она обвила его руками. В ней копилось сладостное исступление, и вскоре в тесных объятиях мужа Скай погрузилась в восхитительное забытье.

Когда она пришла в себя, Джарра продолжал ласкать ее, нашептывая в ухо нежные слова любви и утешения.

— Я думала, что уж больше никогда не смогу испытывать таких чувств, — призналась Скай. — Думала, что не хочу ничего чувствовать. — Ее глаза вдруг наполнились слезами. — О Джарра… наш малыш!

— Да. Все будет хорошо, — успокаивал он, отирая ладонью ее мокрые щеки. Скай, уткнувшись в его плечо, продолжала всхлипывать. — Теперь можно и поплакать.

Одетые в джинсы и в свитера, они сидели на закате в обнимку на берегу, любуясь розовой гладью притихшего моря.

— Знаешь что? — Джарра привлек ее к себе на грудь. — Каждый раз в сезон дождей мы будем приезжать на такой вот пляж и все лето наслаждаться любовью.

— Ты с ума сойдешь от скуки.

— Ни за что. А ты?

— Нет. — Она коснулась его щеки. — С тобой мне никогда не скучно.

— Даже в «Опаловом плесе»?

— Мне не было скучно. Просто иногда я досадовала, что мне не позволяют заняться чем-то полезным. И очень тосковала по тебе, когда ты уезжал на пастбища.

Джарра поцеловал жену.

— Ты надолго взял отпуск? — поинтересовалась она.

— Это зависит от тебя. Как скажешь.

— А как же… пастбищная страда?

— Я оставил вместо себя Эрика с Келли. Пора им предоставить некоторую самостоятельность, чтобы почувствовали весь груз ответственности. Я ведь до сих пор считал своих братьев и сестер маленькими, такими, какими они были, когда умер отец и мне пришлось взять на себя управление фермой и семейным капиталом. Я в жизни не был так напуган, как тогда, но ради них и «Опалового плеса» вынужден был скрывать свой страх.

— А твоя мама?..

— Она единственная в семье понимала мое состояние. Но мама прежде никогда не вмешивалась в дела управления фермой. Все решения принимал отец. И она старалась не дать мне почувствовать, будто я не способен занять его место.

— А ты, действительно, считаешь, что Келли способна заменить тебя?

— А ты как думаешь?

— На мой взгляд, она большая умница и ей необходимо дать возможность проявить себя. Мне интересно знать твое мнение.

— Ты, пожалуй, права. Даже если мы останемся в «Опаловом плесе», я всегда могу на лето возложить свои обязанности на Келли или Эрика, а мы с тобой поедем отдыхать куда захочешь. Кто сказал, что я незаменим?

— Для меня ты незаменим, — тихо отозвалась Скай. — Джарра?..

— Что? — взглянув на жену, он потерся щекой о ее висок и поцеловал нежную бархатную кожу.

— Я никогда не смогу соперничать с Келли…

— И не надо! Ты не должна делатьтого, чего не хочешь, Скай. Где бы мы ни жили, я всегда могу нанять домработницу. У нас достаточно средств…

И тогда у нее появится еще больше свободного времени, криво усмехнулась про себя Скай, с любовью негодуя на мужа. Она повернулась к нему и прижала два пальца к его губам.

— Допустим, мне захочется…

— Что? — пробормотал он, ловя ртом ее пальцы.

— Допустим, мне захочется поехать на пастбище, или научиться летать на вертолете, или управлять грузовиком бычаров. Что тогда? Запретишь?

Скай едва не рассмеялась, наблюдая за выражением его лица, на котором отражались муки внутренней борьбы.

— Может быть, — наконец честно признался Джарра. — Но, думаю, ты уговоришь меня, если будешь очень настаивать.

Скай улыбнулась и поцеловала его в губы.

— Буду.

— Но быков укрощать не разрешу, — сердито предупредил он.

Скай подавила всколыхнувшийся гнев, не желая ссориться сразу же после примирения, но потом вспомнила совет Келли.

— Ладно, может, укрощать быков я и не стану, но, если захочу, не смей кричать на меня, как тогда, заявляя, что это твоя ферма, твои машины и прочее…

— Я волновался за тебя.

— Знаю. Но, если я надумаю освоить что-то новое для себя, — настаивала Скай, — мне хотелось бы надеяться, что ты спокойно обсудишь со мной все «за» и «против», а не станешь запрещать в приказном порядке, требуя от меня беспрекословного подчинения.

— Хорошо, — уступил Джарра. — Я знаю, что тогда вспылил не по делу. Келли устроила мне за это хорошую взбучку.

Скай улыбнулась.

— Тебе следует больше прислушиваться к ее мнению.

— Вот как? — Джарра прищурился. — Значит, вы на пару собираетесь взять меня в оборот?

— Возможно. Келли мне нравится. Только она одна и не считала меня неженкой. — Может, теперь Келли все-таки останется в «Опаловом плесе», раз Джарра готов предоставить ей большую свободу действий. — Как Стардаст?

— Опять жеребая. И, по-моему, вполне довольна жизнью.

Скай, глядя на неугомонное море, переливавшееся в лучах заходящего солнца красками пожара, индиго и серебра, вспомнила неподвижную гладь водоема в «Опаловом плесе», ибисов, вышагивающих у кромки воды, журавлей, неуклюже вытанцовывающих в прибрежных зарослях, призрачные силуэты белокорых эвкалиптов, отражающихся в таинственной глубине озера, объятого пламенем заката.

— Я тоже довольна, — прошептала она. И может быть… возможно, она снова беременна, ибо, когда Джарра на какое-то мгновение отстранился от нее и она поняла, что он ищет, она сказала «не надо» и бесстрашно притянула его к себе.

— Я тоже рад. — Он поцеловал ее в висок.

— Ты, наверное, хочешь скорей вернуться домой.

— Спешки никакой нет. — Скай почувствовала, как его грудь задрожала от беззвучного смеха. — В конце концов, только чертовски глупый самонадеянный мужлан может считать себя незаменимым.

— Это, — улыбнулась Скай, — насколько я понимаю, точная выдержка из чьей-то речи?

— Моя сестренка не стесняется в выражениях. Мы поедем домой, когда ты будешь к этому готова, — заверил жену Джарра. — Не раньше. И жить мы будем там, где ты захочешь.

Скай подняла к мужу лицо и коснулась поцелуем его губ. Джарра, крепко поддерживая ее за спину, тут же завладел ее губами, но Скай отстранилась.

Джарра принадлежал суровой бескомпромиссной земле, научившей его быть выносливым, упорным, несгибаемым. Но он же всего лишь человек. И уже начал постигать науку компромисса, готов ради нее поступиться своими привычками и привязанностями. Значит, и она должна уважать его интересы.

— Я готова, — промолвила Скай. — Мой дом там, где ты всегда жил. Та земля, которой отдано твое сердце. Мой дом — «Опаловый плес».

Джарра замер.

— Ты уверена… в том, что говоришь? Мое сердце принадлежит тебе. Я согласен на любое твое предложение. Мое сердце, моя жизнь — все в твоих руках.

— Уверена. Это мое истинное желание. Увези меня завтра же домой, Джарра, — прошептала она, смело глядя ему в глаза. — В «Опаловый плес».

Примечания

1

jillaroo (австрал.) — работница в овцеводческом хозяйстве.

(обратно)

2

jackaroo (австрал.) — обученный работник на скотоводческой ферме.

(обратно)

3

Вот уж освежимся (австрал. англ.).

(обратно)

Оглавление

Об авторе

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

*** Примечания ***