Киллеров просят не беспокоиться [Сергей Павлович Лукницкий] (fb2) читать постранично

Лукницкий Сергей Киллеров просят не беспокоиться

Сергей Лукницкий

Киллеров просят не беспокоиться

Взгляни на первую лужу -- и в ней найдешь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет.

Н. Щедрин (М.Е. Салтыков)

Змея, попадающаяся путнику по дороге, может толковаться как доброе предвестье. Змее соответствует ряд предметных символов: нитка, палка, свирель, фаллос.

А. Гура, д. ф. н.

Когда Леночка, она же Елена Ивановна, прошла уже полтора квартала по Нижегородской улице, ей показалось, что на увиденной две минуты назад вывеске было что-то написано не так. Она не поленилась, вернулась. На вывеске ясно (она прочитала это много раз, подошла ближе и снова прочитала) значилось:

СОЕБЩЕСТВО АДВОКАТОВ

рассадник справедливости,

гнездо законности

дорого

беремся за все,

гарантируем результат

Елена Ивановна не была учительницей литературы и русского языка, она преподавала биологию, но и она обратила внимание на эту вывеску. Потом поняла: конечно, это непогода сковырнула уголок одной буквы. И невдомек было ей, милой, заканчивающей свои дела в столице и возвращающейся в вечную мерзлоту провинциалке, что основатель сего заведения оттого такую вывеску учинил и не ремонтирует ее, что... впрочем, все по порядку.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ДВА ЯЩИКА ПАНДОРЫ

1

С самолета Елена Ивановна должна была ехать прямо в школу: нужно было срочно организовать старшеклассников для встречи контейнеров с живым грузом. Шли осенние каникулы, но в школе, вероятно, кто-то дежурил. Телефоны ее учеников были записаны в классном журнале, журнал покоился в ларце, а ларец спрятан в учительской.

В Новом Уренгое (Новый Уренгой, 1980 год, добыча газа, Ямало-Ненецкий а.о.) в тот день по обыкновению было морозно. Слава Богу, не было проблем с посадкой. В иллюминаторе виднелось розово-голубое царство Снежной королевы, а под ним мягкие, свежие, как молоко, сплошные облака. Самолет врезался в них, разметал, как дорожную пыль, и плавно опустился на летную полосу.

Пока Елена Ивановна летала, город завалило снегом, низкий ветер носил по летному полю колючие космы снежной поземки.

Учительница прилетела из Москвы в своей старенькой шубке, фасон которой снова вошел в моду, даже не из искусственного меха, а из какого-то пушистого велюра, с пятнышками под западноафриканского леопарда. Шубка была длинная, расклешенная, но негалантный северный ветер любит забираться как раз под такие подолы. В Москве тоже было зябко, дождливо и темно. Но все же потеплее -- именно для такого пальтеца.

Мать перед возвращением предлагала ей свою дубленку, но Елена Ивановна отказалась.

-- Да у меня есть в Уренгое, мне Миша купил с первой же зарплаты, -уверила она мать, не желая становиться должницей.

И не жалела даже теперь, чувствуя, как ветер пробирается туда, куда даже мужу не всегда бывает дозволено. Она прижимала варежками подол, чтобы не разлетался, топала к своей школе по примятой снеговой тропинке и чувствовала радость от того, что наконец-то добралась.

Школа располагалась в новом микрорайоне -- обычный типовой квадрат строений со школьным двором внутри и футбольным полем сбоку, за ограждением.

Директрисы в школе не оказалось, только завуч -- женоподобный здоровенный биолог, вечно подсовывающий ей свои учебные часы вследствие частого и внеурочного пития горячительных напитков.

-- Леночка, приехали! -- заулыбался он, протягивая к ней руки.

Она не любила фамильярности.

Шли осенние каникулы, в школе дежурил

охранник Сокиркин, на оплату труда которого теперь ежемесячно сбрасывались родители -- после нескольких разбойных нападений на раздевалку. Охранник и сам был дедом одного башибузука из третьего класса. Больше, казалось бы, никого в школе не было. Стук каблуков разлетался по всем коридорам первого этажа. Леночка попросила у Сокиркина ключи от учительской и пошла взять журнал 11 "Д".

Она была классной руководительницей -- в этом году впервые. Правда, учительской практики у нее было маловато. Зато у половины учителей школы вообще не было педагогического образования.

Ребята приняли ее сразу. Елена Ивановна вовсе не старалась понравиться им, войти в доверие, произвести впечатление. Ученикам же пришлись по душе ее раскованность и оригинальное мировосприятие, то, что она часто шутила, на их вопросы отвечала прямо -- так, как думала, а не как было "принято" говорить с детьми в воспитательных целях. Уже через месяц от какого-то влюбленного мальчишки ей пришло письмо, написанное печатными буквами.

Елена Ивановна вернулась в приемную директрисы, там по-прежнему сидел Ник. Ник., как звали завуча все дети и учителя и даже в роно, где он числился образцовым преподавателем биологии.

Леночка позвонила троим любимчикам из своего класса, те обещали к вечеру подъехать к школе и помочь выгрузить клетки. Дело в том, что учительница биологии средней школы Братченковского округа Нового Уренгоя Елена Ивановна Моисеева по решению педсовета привезла