Эксперт № 28 (2013) [Эксперт Журнал Эксперт] (fb2) читать онлайн

Перемены кажущиеся и реальные

Редакционная статья

Фото: Алексей Андреев

Когда в 2011 году Москва неожиданно столкнулась с многочисленными митингами, казалось, вся российская политическая система пришла в движение. И для многих было странно видеть непонимание и отторжение в глазах рабочих Уралвагонзавода и других обитателей российской глубинки. Прошло два года. Акции протеста в Москве заглохли, поддерживать Навального стало даже не модно, лидеры Болотной так и не смогли выработать единую более или менее содержательную программу, которая смогла бы обеспечить им постоянную массовую поддержку. Вновь созданные партии практически не вышли за пределы разрешенных для регистрации 500 участников, а многообещающий лидер среднего класса Михаил Прохоров сторонится реальной проверки на прочность в Москве и области. В итоге Сергей Собянин и Андрей Воробьев идут на выборы практически без конкурентов и за уши протаскивают своих соперников через избирательные фильтры.

Но на фоне этой столичной апатии бурно развивается политическая активность в регионах. На местах «Единая Россия», аккумулировавшая в своих рядах основную массу влиятельных на региональном уровне политиков и бизнесменов, все еще на коне. Однако оппозиционных мэров и депутатов заксобраний становится все больше, они учатся работать с региональными властями иного политического окраса, побеждают завсегдатаев в открытой борьбе. Не случайно кремлевские политтехнологи в частных беседах уверяют: влияние административного ресурса на итоги голосования снизилось с 7 до 3%.

«За год в глубинке стало больше предъявляющих спрос на гражданские свободы по сравнению со столицей», — заявил на днях по этому поводу президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев, представляя социопсихологическое исследование в партнерстве с «Левада-центром», ФОМ и ВЦИОМ.

Доклад подготовлен для Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина, а потому выводы у авторов работы сугубо тревожные и пессимистичные: «протесты вышли за пределы Москвы», «ученые обнаружили высокий уровень тревожности в российском обществе, причиной чего чаще всего является неуверенность в завтрашнем дне», «потеря надежды на развитие страны».

«Вышли за пределы Москвы» — словно бы речь идет об экспорте гражданских протестов из «задавленной властями» столицы в провинцию. Реальное же содержание происходящего, однако, совершенно иное. Речь идет не о протестном движении (таком, как его представляет московская публика). В российских регионах проходит начальный этап становления новой политической модели, более конкурентной и живой. Политические партии и их выдвиженцы учатся оперировать реальными проблемами избирателей; опираясь на протест, пытаются искать эффективные пути их решения. Столь любимый лозунг московской несистемной оппозиции «Долой власть!» за МКАДом не пользуется популярностью хотя бы просто потому, что люди не экстраполируют автоматически свои конкретные проблемы до общенационального масштаба. Но при этом жители регионов становятся искушеннее в политических делах, учатся правильно требовать от власти эффективной работы, ценить отдаваемый голос. Потому работающая оппозиция стала ценностью, которая обеспечивает баланс интересов в регионе и заставляет обновляться партию власти. Успешно себя зарекомендовавшие праймериз «Единой России» — живой тому пример.

Вполне очевидно, что в регионах сегодня набирают ход два процесса — борьба с коррупцией и усложнение политического ландшафта. Экспертное же сообщество пока до конца происходящих перемен не осознает; пытаясь оперировать привычными стереотипами, оно отстает от реальных процессов, а не опережает их. Отсутствие экзальтированности делает региональную политику более зрелой по сравнению с московской. Два года назад на волне протестных настроений мы писали «Возвращение политики», сегодня уточняем: политика наконец возвращается не только в столицу, но и во все регионы России. Именно возвращается, а не выходит за пределы Москвы.

(обратно)

Интриги мертвого сезона

Петр Скоробогатый

По мере приближения региональных выборов становится ясно, что политическая система России быстро эволюционирует в направлении роста политической конкуренции и снижения коррупции

Фото: ИТАР-ТАСС

Основная интрига выборов в Москве и Подмосковье неожиданно пришлась на середину лета. Судя по опросам, 8 сентября сюрпризов ждать не приходится, вопрос в том, кто попробует конкурировать с фаворитами, нынешними временно исполняющими обязанности глав субъектов Сергеем Собяниным и Андреем Воробьевым .

Еще год назад на уличных трибунах оппозиция декларировала намерение всерьез побороться за власть в столице, где живет ее главный электорат. Сегодня же провластным кандидатам приходится просто втаскивать своих соперников в гонку. Михаил Прохоров и его «Гражданская платформа» последовательно самоустранились от участия в выборах и в столице, и в области, на которых объективно составили бы заметную конкуренцию лидерам общественного мнения. Ссылки на неопытность и опасения не пройти муниципальный фильтр не могут служить оправданием для партии, претендующей на сколько-нибудь серьезное место в политической системе.

Тем более что власть в ходе нынешнего электорального цикла всячески способствует прохождению установленных барьеров. В Подмосковье Андрей Воробьев пообещал помочь с подписями муниципальных депутатов оппозиционеру Геннадию Гудкову . В Москве нужное количество подписей предложили Алексею Навальному . В его штабе саму идею сначала назвали «клоунадой» и «дьявольской комбинацией», однако в итоге все же приняли 49 подписей из 110 необходимых, довольно неуклюже объявив о том, что, дескать, Навальный отменил муниципальный фильтр. В сети гуляет шутка: «Если Навальный ранее называл “Единую Россию” партией жуликов и воров, то не является ли скупкой краденого то, что он принял подписи единороссов?»

Теперь оппозиционному блогеру предстоит преодолеть еще один фильтр — судебный. 18 июля обвинительный приговор по «делу “Кировлеса”» может закрыть ему путь в политику. А Сергея Собянина оставить вообще без серьезных конкурентов. По опросам «Левада-центра», за врио мэра Москвы готово проголосовать 78% общего числа решивших пойти на выборы и уже определившихся с кандидатом. Причем за последний месяц этот показатель взлетел на 11%. На втором месте, кстати, Навальный — 8%. А если оппозиционера осудят и снимут с гонки, то основным соперником Собянина станет кандидат от КПРФ Иван Мельников . У него 6%.

Кстати, ситуация в Подмосковье во многом похожа. Опросы ВЦИОМ дают Андрею Воробьеву 47% популярности от общего числа жителей региона. Его главный преследователь коммунист Константин Черемисов набрал 3–4% голосов респондентов. Оппозиционер Геннадий Гудков, выдвинутый «Яблоком», получил всего 2%. Остальные кандидаты имеют по 1% голосов либо не набрали ничего.

Предвыборная оппозиция «Единая Россия» — КПРФ навевает воспоминания из 1990-х, если бы не крайне низкий процент у коммунистов. Однако в Подмосковье теоретически еще может появиться сильный претендент, поскольку регистрация в области закончится 24 июля. А вот в Москве окно закрылось 11 июля. И настоящая конкуренция Собянину появится лишь в том случае, если Навальный останется в гонке, а другие оппозиционные кандидаты отдадут свои голоса в его пользу. Впрочем, это маловероятно.

Таблица:

За кого из следующих кандидатов вы готовы проголосовать на выборах мэра Москвы 8 сентября? (%, от собирающихся голосовать и определившихся с выбором)

Московский регион

Выборы в Москве и области при всей их предопределенности должны стать показательным событием с точки зрения регионального развития и перспектив фаворитов. Можно много рассуждать о политическом аспекте решения Собянина идти на досрочные выборы именно в 2013-м — шансов на формирование сильной оппозиции даже через два-три года пока не видно. Решение пройти избирательный экзамен в связке с главой области и на пять лет заручиться поддержкой граждан выглядит рациональным. Впереди у столичного региона много важных совместных проектов — от дорожного строительства до подготовки к чемпионату мира по футболу. И, кажется, впервые за последние десятилетия сотрудничество двух администраций показывает свою эффективность.

К своим высоким рейтингам Собянин и Воробьев шли разными дорогами. Столичный градоначальник старался стать чуть больше политиком, региональный — научиться быть чиновником. Хотя в ведение им достались очень разные регионы. В столице любая промашка на виду, запросы жителей повыше, полярность мнений подчас зашкаливает. Дипломатам тут не выжить, а Сергею Семеновичу подчас не хватало жесткости в принимаемых решениях.

Какую-то конкуренцию Сергею Собянину может составить лишь Навальный, да и то в том случае, если он останется в гонке, а другие оппозиционные кандидаты отдадут свои голоса в его пользу

Фото: ИТАР-ТАСС

Другое дело Подмосковье, где за последние десятилетия накопился такой массив нерешенных проблем, что даже небольшая активность на любом направлении способна дать мгновенный рейтинг. К чести Андрея Воробьева, он действительно глубоко изучает все тонкости управления регионом и больные места области. Практически ежедневные поездки на места, личный мониторинг основных процессов, понятная стратегия развития региона. Бывший руководитель фракции «Единой России» в Госдуме быстро учится навыкам эффективного регионального управленца, и его высокий рейтинг вполне заслужен.

Интересно, что во многом предрешенная победа Собянина и Воробьева 8 сентября добавляет чиновникам лишней головной боли. Легитимность их избрания должны обеспечить конкурентные и чистые выборы. С конкурентами пока беда, а вот за прозрачность избирательного процесса власти взялись энергично. Первыми под раздачу попали открепительные талоны, которые, как известно, использовались в так называемых каруселях. В Москве соответствующие поправки в избирательный кодекс уже внесли, правда, на этот цикл они не распространятся. Но в избиркоме обещают, что талонов будет минимальное количество. Андрей Воробьев идею, кстати, не поддержал — но у него другая задача: провести разъяснительную работу с местными чиновниками, которые и без указок сверху нередко фальсифицируют данные, выслуживаясь перед начальством.

Новая система

«Перезагрузка» политической системы еще не закончена, и по итогам выборов 8 сентября она еще может быть скорректирована — об этом рассказал первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин , курирующий блок внутренней политики, на встрече с экспертами и политологами. Речь идет о комплексе реформ, проведенных после массовых протестов 2011–2012 годов, которые включали в себя возвращение к прямым выборам губернаторов, облегчение регистрации партий, запрет госслужащим иметь счета за рубежом и так далее. Пожалуй, единый день голосования именно этого 2013 года может считаться первой серьезной обкаткой новой системы.

К примеру, Володин поддержал решение Собянина и Воробьева помочь оппозиционным кандидатам с прохождением муниципального фильтра, более того, он посоветовал другим политикам перенять этот опыт. Такая практика отнюдь не дезавуирует саму идею, хотя по итогам выборов возможна коррекция на понижение числа подписей.

Вот, например, Москва, где в отличие от других регионов уже закончилась процедура приема документов на регистрацию кандидатов. В итоге лишь шестеро претендентов из 40 смогли преодолеть муниципальный фильтр: Сергей Собянин, Иван Мельников (КПРФ), Николай Левичев («Справедливая Россия»), Михаил Дегтярев (ЛДПР), Сергей Митрохин («Яблоко»), а также Алексей Навальный (РПР-ПАРНАС).

Год назад во время выборов именно администрация президента не допустила снятия Евгения Урлашова с дистанции, но оппозиционность не предполагает иммунитета

Проблема муниципальных фильтров вызывает жесткую критику ряда экспертов и оппозиционных политиков, которые убеждены, что власть боится конкуренции, и не видят других мотивов. Заместитель директора Центра политической конъюнктуры Алексей Зудин предлагает учитывать еще две функции фильтра: «Первая — нужно создать определенные гарантии от внешних политических рейдеров, которые используют выборы исключительно в личных целях, никак не связаны с регионом, избирателями и местными элитами. Вторая — муниципальный фильтр призван стимулировать партии укореняться на муниципальном уровне в максимальной близости от избирателя. Наша модель развития политической системы деформирована — у нас все партии ориентированы на то, чтобы сразу попасть в Госдуму. Поэтому система связи между партией и избирателем не выстраивается».

Затронул Вячеслав Володин и проблему участия в системе новых партий, которые зарегистрировались по облегченным правилам 2012 года. С тех пор было избрано 55 тыс. членов муниципалитетов, но ни одного представителя новых движений. 8 сентября — очередная возможность заявить о себе, но пока этот политический фрагмент выпадает из целостной политической картины. Старые партии жалуются на партии-спойлеры, которые размывают электорат, используя годами наработанный имидж и названия завсегдатаев; новые же просят у Кремля денег и равного доступа к СМИ. Возможно, становление этой предельно либеральной партийной модели еще потребует времени. 8 сентября из 72 официально зарегистрированных Минюстом партий лишь 27 выставили своих кандидатов в органы местной власти.

На встрече зашла речь о деле мэра Ярославля Евгения Урлашова , который был арестован по подозрению в коррупции. Вячеслав Володин напомнил, что год назад во время выборов именно администрация президента не допустила снятия Урлашова с дистанции. Но оппозиционность не предполагает иммунитета от преследования за коррупционные преступления.

Антикоррупционная кампания

Дело Урлашова — еще одно показательное событие, характеризующее изменения в политической системе страны. Напомним, мэра Ярославля задержали 3 июля. По данным следствия, в период с декабря 2012 года по 2 июля 2013-го градоначальник с помощниками вымогали у директора коммерческого общества Сергея Шмелева взятку в размере 14 млн рублей. Один из задержанных согласился на сотрудничество со следствием. Своей вины мэр не признает, он считает дело сфабрикованным и политически мотивированным.

Красок этому процессу придает, безусловно, оппозиционность Урлашова, который чуть более года назад одержал победу на мэрских выборах над претендентом от «Единой России», а недавно возглавил список кандидатов в депутаты Ярославской областной думы от партии «Гражданская платформа». Михаил Прохоров, к слову, своего однопартийца не бросил, лично прибыл в Ярославль, правда, ничем особым там не запомнился. Блогосфера оказалась куда более активной: брошен клич «Оппозиционера бьют!». Так на сцене появилась новая жертва системы.

Вслед за муниципальным фильтром Алексею Навальному предстоит преодолеть еще один — судебный

Фото: ИТАР-ТАСС

Собственно, весь политический капитал Урлашова построен на борьбе с этой самой системой, подчас совсем не корректной. Многие впервые услышали эту фамилию в СМИ едва ли не сразу после трагедии с хоккейной командой «Локомотив» 7 сентября 2011 года. Урлашов утверждал, что самолет с игроками потерпел крушение, поскольку вся полоса аэродрома была заставлена техникой для приема высоких гостей из Москвы. Ни очевидцы, ни официальное следствие эту версию не подтвердили. Но новость разошлась быстро, политические очки были набраны.

После победы на мэрских выборах в Ярославле Урлашов продолжил активную политическую кампанию: жаловался президенту на региональные власти и боролся с местным муниципалитетом, который за первый год правления городом вынес мэру оценку «неуд». Как чиновник он запомнился массовым сносом ларьков, ремонтом десятка улиц и регулярными служебными командировками в такие экзотические страны, как Иран или Коста-Рика.

Проблему доказательства коррупционных дел Урлашова оставим следствию, однако в любом случае хочется призвать оппозицию быстрее снимать розовые очки и более прагматично оценивать чистоту своих рядов. Тем более что в ближайшем будущем количество подобных якобы политических дел может увеличиться в разы.

Во-первых, антикоррупционная кампания очевидно вышла за пределы столицы. Это уже не точечные спецоперации, как в 2007 году в Ставрополе или в 2006-м в Самаре, когда у прокуратуры внезапно возникли претензии к мэрам от «Справедливой России». Градоначальники пустились в бега, а избирательность направленности силовой акции позволила предположить давление на оппозицию.

Сегодня претензии у следователей к мэрам и высокопоставленным чиновникам регионов возникают чуть ли не еженедельно, и подавляющее большинство подозреваемых — представители «Единой России». Вот лишь несколько последних инцидентов: задержание, казалось бы, всесильного мэра Махачкалы Саида Амирова (организация убийства и иные преступления), арест мэра южноуральского Троицка Виктора Щекотова (подозрение на взятку и участие в ОПГ), предъявление обвинения главе города Лесосибирска в Красноярском крае Борису Золину (вымогательство денег у бизнесмена на партийные нужды).

Опросы ВЦИОМ дают Андрею Воробьеву 47% популярности от общего числа жителей региона

Фото: ИТАР-ТАСС

В то же время российское политическое пространство становится все более конкурентным, к власти все чаще приходят представители оппозиции, а оппозиционность далеко не всегда является синонимом профессионализма и бескорыстия. Более того, при всех претензиях к партии большинства именно в «Единой России» сосредоточена основная часть эффективных и проверенных управленческих кадров. А качество, особенно в нашей российской политике, — вещь ограниченная. «Поэтому не исключено, что мы будем сталкиваться с очень неожиданными, ироническими превращениями лозунга по поводу “жуликов и воров”, — считает Алексей Зудин. — В условиях тех перемен, которые происходят с “Единой Россией”, с учетом того, что она все больше погружается в реальную конкурентную среду, у нас будет все больше оснований прикреплять этот штамп совсем к другим партиям, в которых будет происходить естественная концентрация лоббистов, мошенников или просто безответственных людей».

Неустойчивая платформа

Кстати, именно «Гражданская платформа» Михаила Прохорова показывает самый яркий пример безответственного подхода к формированию региональных представительств и борьбе за свой имидж. Поэтому совсем не удивляет дело Урлашова, который считался, пожалуй, самым сильным представителем немосковского филиала партии. Так что в ближайшее время Прохорову, по-видимому, придется совершить не один «спасательный» вояж в регионы.

Разворачиваются судебные баталии в Дзержинске, где бывший мэр Виктор Сопин требует считать незаконным решение гордумы признать его работу неэффективной и отправить в досрочную отставку. Делом, говорят, занимаются адвокаты Прохорова.

Список «Гражданской платформы» во Владимире возглавляет генеральный директор управляющей компании «МРГ-инвест» Александр Филиппов , находящийся под следствием за уклонение от уплаты налогов.

Есть серьезные вопросы к Алексею Кошелеву , выдвинутому партией на пост губернатора Забайкальского края. Избирком отказал ему в регистрации на основе массовой фальсификации подписей муниципальных депутатов.

Любое из этих дел наносит серьезный удар по имиджу молодой «Гражданской платформы», и никакие крики о давлении со стороны властей рейтинг не поднимут. Более того, Прохоров закладывает десятки мин замедленного действия, привлекая в ряды своего движения едва ли не всех подряд. Чаще всего это перебежчики из других партий, не реализовавшие себя в качестве политика или чиновника или подмочившие свою репутацию.

В Бурятии списки ГП возглавил Геннадий Айдаев , в Калмыкии — Игорь Кичиков , в Якутии — Владимир Федоров . Все — бывшие единороссы. Лидер списка в горсовет Красноярска — бывший депутат заксобрания от «Единой России», а ранее от КПРФ Юрий Абакумов .

В Иркутской области депутат заксобрания Владимир Матиенко оставил руководство фракцией «Справедливая Россия» и перешел в «Гражданскую платформу». Там же — советник губернатора Александр Битаров , бывший секретарь политсовета регионального отделения «Единой России», со скандалом покинувший партию в 2012 году.

Справедливости ради нужно отметить, что у юной партии не так много способов привлечения соратников, особенно в регионах. И переход из других партий — один из них. Однако неразборчивость Михаила Прохорова в людях уже аукалась ему в прошлом. Вспомним, что приход олигарха в большую политику ознаменовался скандалом в «Правом деле». В июле 2011 года Прохоров, возглавлявший тогда партию, пригласил борца с наркоторговлей, основателя фонда «Город без наркотиков» Евгения Ройзмана , довольно неоднозначную фигуру. И все просьбы быть внимательнее к подбору кадров разбились об упрямство олигарха, который никак не желал быстро учиться тонкостям политики. Спустя два года Михаил Прохоров продолжает игнорировать серьезные избирательные вызовы и делает ставку на сомнительных людей. 

Выборы: где и какие

8 сентября 2013 года состоятся выборы различного уровня, в ходе которых будет проведено около 7 тыс. избирательных кампаний.

Предстоит избрать:

- губернаторов восьми субъектов РФ - Республики Хакасия, Забайкальского и Хабаровского краев, Владимирской, Магаданской, Московской областей, города Москвы и Чукотского автономного округа;

- глав (мэров) восьми муниципальных образований - Абакана, Владивостока, Вологды, Воронежа, Екатеринбурга, Великого Новгорода, Петрозаводска, Хабаровска;

- депутатов законодательных органов государственной власти 16 субъектов РФ - республик Калмыкия, Хакасия, Бурятия, Башкортостан, Саха (Якутия), Забайкальского края, Иркутской, Кемеровской, Смоленской, Ульяновской, Ивановской, Ростовской, Ярославской, Владимирской, Архангельской областей, Чеченской Республики;

- депутатов представительных органов муниципальных образований - административных центров в 12 субъектах Российской Федерации: городах Майкопе, Якутске, Кызыле, Абакане, Красноярске, Архангельске, Белгороде, Волгограде, Великом Новгороде, Рязани, Екатеринбурге, Тюмени.      

(обратно)

О печальных итогах амнистии

Александр Привалов

Александр Привалов

Строго говоря, итогов амнистии как таковой ещё нет: она только 4 июля началась и продлится полгода. Зато вполне прояснились итоги прохождения амнистии от идеи до постановления Думы — и сразу стали высвечиваться дальнейшие перспективы развития той главной темы, в которой нынешняя амнистия не более чем эпизод: темы отношения власти к бизнесу. И итоги работы над амнистией, и первые же новости по названной теме выглядят весьма сурово.

Начнём с того, что амнистия прошла с большим скрипом. Нечасто бывает, чтобы в нынешней Думе за документ, лично внесённый президентом, проголосовало всего 298 человек. Дело, вероятно, в том, что общество амнистии за экономические преступления, в общем, не хотело. Судя по опросам, процентам тридцати было всё равно, а среди остальных преобладали противники амнистии: мол, «вор должен сидеть в тюрьме» — и это отразилось в думском голосовании. Что же до трансформации исходного замысла, то она видна в цифрах. Поначалу бизнес-омбудсмен Титов говорил, что амнистия коснётся ста с лишним тысяч человек; вскоре речь шла уже о десятках тысяч; к концу же работы над постановлением — то ли о трёх, то ли о шести тысячах, из которых на свободу смогут выйти несколько сотен. Теперь, когда пыль улеглась, уже и эти ожидания начинают казаться чрезмерными. По первым прикидкам региональных ФСИН, в Челябинской области, например, вообще нет осуждённых, попадающих под амнистию, а в Приморском крае таких вроде бы 15 человек (из них 11 в заключении). Хочется верить, что показатели ещё подрастут, но всё же куцеватая получается амнистия.

Глядя, как съёживается проект, его сторонники утешались тем, что и более скромная, чем хотелось бы, амнистия всё-таки будет полезна, потому что даст сигнал — и даже три сигнала. Полпредам, губернаторам, мэрам и прочим начальникам — что малый и средний бизнес нуждается в их защите; силовикам — что федеральная власть более не склонна оставлять без внимания заказные уголовные дела против предпринимателей; наконец, всему обществу — что есть честные предприниматели, оказавшиеся невинными жертвами властного произвола. Увы, но и с сигналами ничего не вышло. Мотивы заказных дел, рейдерства силовиков и вообще неправосудно осуждённых бизнесменов быстро и радикально исчезли из речей. Статья 159, по которой львиная доля заказных дел и проходит, из постановления об амнистии вылетела. Наконец, амнистия обусловлена непременным возмещением ущерба — в случаях, когда человека посадили, чтобы отобрать его бизнес, условие предельно циничное. В пользу всех этих перемен, конечно же, были приведены доводы, которые здесь нет места обсуждать, но результат, на мой взгляд, очевиден. «Оборотни в погонах» имеют все основания увидеть в происшедшем сигнал обратного содержания: что никакой большой кампании против них не затевается.

Сторонники амнистии подчёркивали, что она призвана стать очередным этапом гуманизации уголовного права. На нынешней неделе публике дали понять, что и с этим, кажется, не срослось. Генпрокурор Чайка, при телекамерах докладывая президенту, высказался об этой самой гуманизации довольно неприязненно. По его данным, замена кратными штрафами реальных сроков наказания за взяточничество и подкуп, сделанная два года назад, кончилась пшиком. На сегодня назначенных судами штрафов скопилось 19 млрд рублей, а реально взыскано 19 миллионов. «По вашему мнению, эта судебная практика должна быть более жёсткой?» — спросил президент. «Более жёсткой», — ответил прокурор и пообещал, проанализировав совместно с ВС накопленную практику, дать конкретные предложения по ужесточению.

Оговорюсь: сама идея кратных штрафов вместо тюрьмы для взяточника или, скажем, мошенника вовсе не кажется мне бесспорной. В той же Америке, например, такого рода преступления традиционно считаются тяжкими и караются свирепыми сроками заключения — нередко сопровождаемыми штрафом. У нас же замена тюрьмы штрафом, возможно, и имела бы какой-то смысл, но только в составе целой системы мер по обузданию антипредпринимательского рвения силовиков, будь то корыстного или бескорыстного. Но такой системы нет, и замена, по выражению Чайки, «пробуксовывает». Судебную практику, это верно, надо анализировать, но знающие люди и сейчас говорят, что штрафы назначают неподъёмные: пятидесяти-, семидесяти-, стократная величина взятки — притом что правоохранители и саму эту величину порой рисуют сплеча, не слишком утруждая себя обоснованиями. Известны случаи, когда подсудимые, которым следствие инкриминировало статью 290 (взятка), в судах признавали себя виновными по статье 159 (мошенничество), по которой их никто не обвинял, предпочитая таким образом отсидку — иногда многолетнюю — запрошенному прокурором заведомо непосильному кратному штрафу. Трудно сомневаться, что если бы законодатель продолжил заменять сроки штрафами и по другим экономическим статьям, как ещё недавно предлагал глава профильного комитета Думы Крашенинников, результаты выходили бы примерно такие же. Впрочем, не очень похоже, что эксперимент всё ещё собираются продолжать.

Разрозненные попытки «гуманизации» отношения власти к бизнесу, таким образом, разбиваются о вполне сложившуюся целостную систему чиновничьего капитализма, в которой отношения правоохранителей к предпринимателю как всесильного конкурента к конкуренту беспомощному не встречаются спорадически, как эксцесс исполнителя, а являются важным несущим элементом всего порядка вещей. Речь надо вести не о том, что у государства-де слишком много активов и, как только мы их живенько распродадим, всё будет замечательно хорошо. Речь приходится вести о том, что государство — и не столько само государство, сколько чиновники (в том числе в погонах) и их корпорации — полностью или в подавляющей степени контролируют слишком много сфер экономической деятельности, вытесняя действительно, а не только по титулу независимый бизнес во всё уменьшающиеся резервации. Конечно, никакой масштабной предпринимательской амнистии в таких условиях просто не могло произойти, и получилось на наших глазах из её идеи то, что единственно и могло получиться.

(обратно)

«Ё-мобиль» поехал

Алексей Грамматчиков

После некоторого затишья история с созданием российского гибридного автомобиля «Ё-мобиль» получила продолжение. На днях «Ё-авто» представила прототип продукта с оригинальной гибридной конструкцией двигателя. Вопрос в том, удастся ли создать конкурентный по цене серийный автомобиль.

«Ё-мобиль» представил прототип первого поколения, всего их будет три, а серийную, готовую к выпуску машину обещают показать к концу следующего года

Фото: Алексей Грамматчиков

Проект создания «Ё-мобиля» вступил в новую стадию: публике наконец был представлен предсерийный прототип машины, который отличается оригинальной конструкцией гибридного двигателя с использованием конденсаторов. Машина была продемонстрирована сначала гостям Санкт-Петербургского экономического форума в июне, а в начале июля журналисты получили возможность поездить на автомобиле от Михаила Прохорова на Дмитровском полигоне в Подмосковье.

Презентация состоялась с большим опозданием. Заявлялось, что «Ё-мобиль» поступит в продажу уже весной 2012 года. Однако только сейчас публике предъявили прототип, а серийную модель, готовую к выпуску на конвейере, представители «Ё-авто» обещают показать не ранее конца 2014-го.

С отставанием от графика

Напомним, что о старте проекта «Ё-мобиль» было объявлено весной 2010 года. В декабре этого же года в Москве, на Тверском бульваре, состоялась первая презентация образцов этой машины, внутри которых можно было посидеть, но они были не на ходу (см. «Ой, Ё!» в «Эксперт-Авто» № 1 за 2011 год).

Тогда руководители проекта заявили, что машины появятся в продаже весной 2012 года и серийный вариант автомобиля вот-вот будет представлен. Однако начиная с конца 2011-го проект начал буксовать: осенью на Франкфуртском автосалоне компания показала предсерийный концепт, но он мало того, что был не на ходу, у него даже не открывались двери и того, что у машины внутри, увидеть было нельзя.

2012 год вообще ознаменовался информационным вакуумом вокруг проекта: о его ходе почти не было никаких вестей. В конце прошлого года за невыполнение плана с поста генерального директора «Ё-авто» был уволен Андрей Бирюков . Сейчас создатели «Ё-мобиля», ссылаясь на организационные трудности, говорят, что проект, хоть и с задержкой, продолжает реализовываться.

Принципиально другой гибрид

Поначалу создатели «Ё-мобиля» планировали выпускать его в трех основных вариантах: «Ё-кроссовер» (автомобиль с увеличенным дорожным просветом), городской семейный пятидверный хэтчбек «Ё-микровэн» и легкий коммерческий автомобиль («Ё-фургон»). На Дмитровском полигоне было объявлено, что пока в компании решили остановиться на одной модели — «Ё-кроссовер», который позиционируется производителем как удобный и проходимый городской автомобиль. По своей сути «Ё-кроссовер» — это хэтчбек с увеличенным дорожным просветом, по размерам он чуть меньше, чем, например, Nissan Qashqai, и чуть больше, чем Nissan Juke.

Главная отличительная черта конструкции «Ё-мобиля» — его гибридная силовая установка, которая не имеет аналогов в мире. Ее ключевой элемент не литиево-ионные аккумуляторы (как у ведущих мировых производителей гибридов), а конденсаторы. Создатели «Ё-мобиля» заявляют, что конденсаторы имеют ряд ключевых преимуществ: во-первых, они гораздо дешевле батарей. Во-вторых, они намного быстрее заряжаются — одного-двух торможений достаточно, чтобы конденсаторы «Ё-мобиля» полностью зарядились (заряжаются они в том числе по принципу рекуперации энергии во время торможения). В-третьих, конденсаторы, в отличие от батарей, способны быстро отдавать энергию, благодаря чему «Ё-мобиль», по словам его создателей, имеет очень динамичный разгон: он может буквально «выстреливать» со старта.

Но у конденсатора есть существенный недостаток: он не способен долго держать заряд — если современные электромобили и гибриды могут проехать на электротяге 100–150 км, то «Ё-мобиль» — всего 2–3 км, после чего конденсаторам требуется подзарядка.

Конденсаторы работают в паре с двигателем внутреннего сгорания. Когда три года назад проект начинался, говорилось, что предполагается использовать оригинальное техническое решение — роторно-лопастной двигатель. Но сейчас от него решено отказаться. «Ё-мобиль» будет оснащаться обычным двигателем внутреннего сгорания, который может работать как на бензине, так и на газе. Двигатель будет импортным: сейчас на прототипах устанавливается 1,4-литровый мотор Fiat.

На передней и задней оси у «Ё-мобиля» стоит по электромотору

Фото: Алексей Грамматчиков

Интересно, что двигатель внутреннего сгорания не имеет прямой связи с приводом. Он подключен к генератору, и его задача — вырабатывать электричество. Генератор в свою очередь передает энергию двум электромоторам, которые расположены на передней и задней осях кроссовера.

Получается, что машина едет исключительно на электричестве. Применение такой схемы, по словам создателей «Ё-мобиля», позволяет серьезно экономить топливо — его средний расход заявлен на уровне 5 л на 100 км. А суммарная мощность конденсаторов и топливного мотора составляет 135 л. с.

Без выбросов в пробке

Ну что ж, пришло время самому проехаться на «Ё-мобиле». Садимся в довольно просторный салон, в котором как спереди, так и сзади легко уместятся даже высокие пассажиры, обращаем внимание, что у машины есть еще и весьма вместительный багажник. Отделка салона незамысловата, из простейшего пластика, но организаторы призывают не обращать внимание на такие детали, ведь это прототип, элементы отделки еще будут серьезно дорабатываться.

Инструктор на пассажирском сиденье обращает наше внимание на большой многофункциональный дисплей в середине передней панели. На нем можно увидеть элементы передовой мультимедийной системы, которая будет устанавливаться на автомобиль. Система эта действительно производит хорошее впечатление — ничем не хуже, чем на современных иномарках. Тыкая пальцами в большой экран, можно отрегулировать ключевые настройки автомобиля, например климат-контроль. Тут же есть музыка, навигация, Bluetooth для подключения мобильного телефона, наконец, через привычный браузер можно выйти в интернет. Есть и «тревожная кнопка»: в случае аварии она отправляет информацию о местонахождении машины спасательным службам. На мониторе наглядно видно, как действует гибридная установка и каков заряд конденсаторов.

У машины автоматическая коробка передач, селектор ее переключения расположен на руле (как у американских авто). Толкаем ручку селектора вверх, коробка переключилась в режим «драйв», инструктор предлагает утопить педаль газа в пол, чтобы в полной мере ощутить ускорение.

В салоне — современная мультимедийная система, рядом со спидометром виден уровень заряда конденсаторов

Фото: Алексей Грамматчиков

Так и делаем. Конденсаторы у нас полностью заряжены, и машина, тихо жужжа, начинает быстро разгоняться полностью на электротяге. Если честно, то слишком уж стремительного разгона я не заметил. Да, машина набирает ход неплохо, но ускорение не вжимает водителя в сиденье, как это бывает у «заряженных» иномарок.

Через 200–300 метров энергия конденсаторов заканчивается, и появляется звук урчащего двигателя внутреннего сгорания — он заряжает генератор, который быстро начинает передавать энергию конденсаторам. Инструктор предлагает притормозить, и видно, как, в том числе от торможения, быстро заряжаются конденсаторы — для этого им нужно порядка минуты-двух.

Затем инструктор предлагает поехать в так называемом городском режиме с имитацией движения в пробке. Возможности машины тут впечатляют. В пробке автомобиль обычно движется в режиме «разгон—торможение». И этот режим как раз очень хорошо подходит для зарядки конденсаторов: если медленно стартовать, а потом плавно тормозить, то этого оказывается достаточно, чтобы от торможения конденсаторы заряжались и автомобиль долго ехал исключительно на электротяге. Получается, что при таком режиме можно долго толкаться в пробке, не израсходовав ни капли бензина и, соответственно, не выбросив ничего вредного в атмосферу.

Цена вопроса

На презентации руководители проекта заявили, что автомобиль поступит в продажу в 2015 году. По словам нового генерального директора проекта Андрея Гинзбурга , сейчас близится к завершению строительство завода в поселке Марьино под Санкт-Петербургом, где в конце года начнут устанавливать оборудование. А с середины следующего года начнется отладка производственного цикла.

Согласно бизнес-плану, мощность завода составит 20 тыс. автомобилей, всего в 2015 году предполагается выпустить 10 тыс., а в 2016-м выйти на полную мощность. К концу 2016 года запланирован даже первый рестайлинг «Ё-мобиля», связанный с планами перехода на стандарт выбросов «Евро-6». Далее предприятие планирует наращивать производство и выпускать до 40 тыс. автомобилей в год.

«В конце 2014 года будет представлена пилотная партия серийных автомобилей, которая будет доступна для тестов, — сказал на презентации Андрей Гинзбург. — То, что вы видите сегодня, — это первое поколение прототипов, которые будут проходить испытания, всего будет как минимум три поколения прототипов».

Была представлена информация и об общих инвестициях в проект: к настоящему времени в «Ё-мобиль» вложено 100 млн евро, а к запуску автомобиля объем инвестиций достигнет 350 млн евро. «Срок окупаемости проекта составит семь–десять лет», — заявил г-н Гинзбург.

Организационно проект «Ё-мобиля» на 85% принадлежит группе «Онэксим» Михаила Прохорова и на 15% — холдингу «Яровит», который специализируется в первую очередь на производстве грузовых автомобилей (в состав холдинга входят предприятия, расположенные в Белоруссии). Проектом управляет City Car Holding, в состав которого входят две компании — «Ё-авто» (предприятие под Санкт-Петербургом) и «Ё-инжиниринг» (штаб-квартира в Белоруссии).

В «Ё-инжиниринге» работает более сотни российских и белорусских инженеров, но представители «Ё-авто» подчеркивают, что конструкция автомобиля — исключительно российская разработка. По сути, из иностранных комплектующих в машине используется только двигатель внутреннего сгорания (предположительно в серийном выпуске это будет установленный на прототипах мотор Fiat), а также некоторые элементы электромоторов. Полностью российскими в машине будут кузов, подвеска, конденсаторы также целиком разработаны российскими инженерами и будут производиться в России. Сложное программное обеспечение, которое руководит работой сложной гибридной установки машины, тоже разработано российскими специалистами.

Предположительная розничная цена «Ё-мобиля» пока остается тайной. Представители компании отказываются назвать даже предварительные цифры, хотя три года назад говорилось, что «Ё-мобиль» будет стоить от 380 тыс. рублей. Сумеют ли в «Ё-авто» предложить конкурентную цену при довольно сложной конструкции автомобиля? В этом, пожалуй, и кроется ключевой фактор успеха проекта. Критическая ценовая черта для «Ё-мобиля» — 500 тыс. рублей, начиная с этой суммы уже можно купить импортный кроссовер (например, Renault Duster). Но, по мнению наблюдателей, не менее полумиллиона рублей будет составлять себестоимость только сложной гибридной установки. Получается, что цена российского кроссовера будет приближаться к миллиону рублей. И есть сомнения, что его захотят покупать за такие деньги.      

(обратно)

Стало тесно даже в небе

Андрей Виньков

Кудияров Сергей

Авиаперевозки в Москве уже через четыре года могут столкнуться с инфраструктурными ограничениями. Для того чтобы этого избежать, в правительстве рассматривается несколько вариантов действий. Цена вопроса — от 320 млрд до 511 млрд рублей

Строительство и расширение новых терминалов не единственное, что необходимо аэропортам Москвы, чтобы обеспечивать необходимый пассажиропоток

Фото: ИТАР-ТАСС

3 июля Владимир Путин провел совещание по проблемам развития Московского авиационного узла (МАУ). На повестке дня снова оказалась тема формирования единой стратегии развития столичных аэропортов и примыкающей к ним инфраструктуры. Вопрос этот уже несколько лет поднимают Минтранс и Росавиация, но из-за наличия множества противодействующих друг другу сил и большой политизированности процесса довести его до содержательного обсуждения не получалось.Однако на этот раз разговор был предметный: на совещании, кроме прочего, был заслушан итоговый доклад консорциума консультантов в составе Первой инфраструктурной компании InfraONE, Lufthansa Consulting, филиала ФГУП ГосНИИ гражданской авиации, компании ARUP, подготовленный под руководством юридической фирмы Vegas Lex. В этом докладе участники консорциума представили свою модель развития столичного авиаузла.

Так мы никуда не улетим

Более трех лет назад тогдашний министр транспорта России Игорь Левитин заявил, что Московский авиаузел теряет конкурентоспособность, и предложил свои варианты решения этой проблемы. Он предположил, что МАУ перегружен, в перспективе ситуация будет только ухудшаться и, чтобы этого не произошло, действовать надо в двух направлениях. Во-первых, необходимо нарастить мощности столичных аэропортов по приему и отправке самолетов, для чего требуется построить дополнительные взлетно-посадочные полосы, и сделать это нужно, сформировав единую компанию, контролирующую все московские аэропорты. А во-вторых, надо перенаправить пассажирские потоки из Шереметьево, Внуково и Домодедово в другие региональные аэропорты. Однако, поскольку московские аэропортовые терминалы не полностью контролируются государством, идея Левитина натолкнулась на вполне ожидаемое сопротивление частных акционеров московских аэропортов, в первую очередь владельца Домодедово Дмитрия Каменщика . Не в восторге были менеджмент и частные акционеры и других аэропортов. Реализация идеи застопорилась. Но проблемы столичного авиаузла никуда не делись. Для понимания их масштаба укажем, что по итогам 2012 года на МАУ приходится 43% в национальных пассажирских авиаперевозках и нагрузка на него продолжает очень быстро расти. С 2000-го по 2012 год пассажиропоток МАУ рос в среднем на 12% в год, сделав паузу только во время кризиса 2009 года, и достиг 64 млн пассажиров в год (см. график 1). Наткнувшись на определенное сопротивление, власти все же дали группе экспертов задание изучить варианты развития столичного авиаузла. И эксперты подтвердили старые опасения Левитина.

Даже осторожный базовый сценарий развития, который представили разработчики во главе с Vegas Lex и InfraONE, обещает, что к 2030 году пассажиропоток МАУ вырастет почти в три раза, до 179 млн пассажиров (см. график 1). И в этом прогнозе нет почти никаких сомнений. Эксперты рассмотрели три сценария возможного развития, основанные на использующейся в мировой практике модели корреляции развития авиаперевозок с ростом ВВП. Модель была проверена на России через ретроспективу и показала свою правдоподобность, в том числе на московской почве. «Мы много раз отправляли цифры на перепроверку разным независимым экспертам, — рассказывает Альберт Еганян , руководитель консорциума, партнер юридической компании Vegas Lex, председатель совета директоров компании InfraONE, — и кроме того, все цифры встречно перепроверялись всеми участниками исследовательского консорциума. Вся работа была построена таким образом, что практически ни у одного участника консорциума не было в этой теме какой-то эксклюзивной экспертизы. И мы как управляющие проектом смотрели за тем, чтобы все данные перепроверялись по нескольку раз. Нами была использована одна из базовых методик, которой пользуются Boeing, Airbus, Lufthansa и так далее». Если верить расчетам консорциума, то МАУ может стать больше, чем любой современный авиаузел в мире (см. график 2), правда, если остальной мир остановится в развитии и нас подождет. «Десять лет назад никто и не думал, что мы будем иметь 64 миллиона человек пассажирооборота и войдем в топ-10, а теперь это уже неоспариваемая данность», — поясняет г-н Еганян.

Действительно, если пересчитать показатели развития пассажирских авиаперевозок в относительный показатель подвижности населения, то есть определить общепризнанный в мире коэффициент авиамобильности населения, посчитать среднее число авиаперелетов на человека в год, то результаты будут следующими: Россия окажется на уровне стран третьего мира, сопоставимых по численности, чуть ниже лишь Китай и Индия. Мы неприлично ниже Японии и стран Западной Европы, с их небольшими расстояниями и высокоразвитой системой высокоскоростного железнодорожного сообщения. Не говоря уже о сравнимых с нами по большим расстояниям и низкому развитию высокоскоростных железных дорог Канаде и США. Прогнозируемый консорциумом трехкратный рост выведет гипотетическую Россию-2030 по уровню авиационной подвижности населения всего лишь на уровень нынешней Италии. Но именно такой бодрый рост и пугает экспертов, ведь расчеты консорциума, спроецированные на 2020 год, уже выявили серьезнейшие ограничения развития МАУ.

Физический предел

Столь бурный рост авиаперевозок наткнется на объективные инфраструктурные ограничения, считают аналитики.

Возможность аэропорта обслуживать пассажиров определяется несколькими инфраструктурными показателями. Во-первых, системой организации воздушного движения. Это, грубо говоря, диспетчерская служба и возможность выстраивания воздушных коридоров для взлета самолета или захода на посадку. Во-вторых, аэродромной инфраструктурой, то есть наличием взлетно-посадочных полос, рулежных дорожек, авиастоянок и так далее. В-третьих, аэропортовой терминальной инфраструктурой — наличием необходимых площадей в терминалах аэропортов. И наконец, до аэропорта еще как-то нужно добраться. Поэтому свою роль играет и степень развитости и загруженности внешней наземной инфраструктуры — железных и автомобильных дорог из города в аэропорт. И вот тут начинаются проблемы. Ни по одному из этих показателей существующие аэропорты московского авиаузла не способны обеспечить прогнозируемые объемы пассажиропотока. Как этими аэропортами ни управляй — вместе ли, раздельно, — необходимых инфраструктурных мощностей не хватит (см. таблицу 1).

Таблица 1:

Текущие ограничители пропускной способности Московского авиаузла (млн пассажиров в год)

До 2021 года у системы аэропортов Московского авиаузла еще есть возможность обеспечивать необходимое количество взлетно-посадочных операций, и она следует неограниченной кривой спроса. Но при достижении предела в 119 млн пассажиров в год в 2021 году объем перевозок будет расти только за счет увеличения вместимости воздушного судна (см. график 3).

Однако на этом проблемы не заканчиваются. InfraONE совместно с ARUP установили, что автодорожная и железнодорожная инфраструктура для подъезда к аэропортам достигнет своего предела уже к 2017 году, на отметке 86,1 млн пассажиров в год. Отметим, что с учетом привычки провожать и встречать авиапассажиров в аэропорту ситуация может оказаться еще печальнее.

В разбивке по конкретным географическим направлениям это выглядит так. По направлению ко Внуково внешняя инфраструктура сможет справляться вплоть до 2030 года. Однако там есть объективные ограничения по мощности аэродрома и невозможности его расширения — нет свободной земли, это зона довольно плотной застройки. Зато обладающие перспективами развития и расширения аэродромной инфраструктуры аэропорты Шереметьево и Домодедово из-за невозможности наземной инфраструктуры подвозить достаточное количество пассажиров смогут исчерпать свой логистический ресурс уже в 2015 и 2014 годах соответственно.

Имеющаяся инфраструктура аэропортовых терминалов также, по данным аналитиков консорциума, не позволит московским аэропортам перевозить более 83,9 млн пассажиров — этот предел будет достигнут в 2017 году.

Ну и самое главное, сама по себе система организации воздушного движения, если исходить из запланированных бюджетных трат (и это при условии их осуществления), не позволяет Москве обслуживать более 93 млн авиапассажиров. А нужно, как мы помним, не менее 179 млн к 2030 году.

Таблица 2:

Пропускная способность терминалов Московского авиаузла

Понятно, что такой комплекс проблем требует и комплексного решения. Объединением аэропортов в одну компанию их не решить. Тем более что без конкуренции может возникнуть другая не менее острая проблема — монополизм. «То, что московские аэропорты развиваются, объясняется исключительно тем, что они конкурируют между собой, — объясняет генеральный директор компании “Инфомост-Консалтинг” Борис Рыбак . — Если конкуренция исчезнет, то произойдет неизбежная монополизация сервисов, повышение стоимости услуг, снижение качества и рост всевозможных издержек».

Эксперты консорциума посчитали, что для решения этих проблем необходимо запустить порядка 20–25 инвестиционных проектов на сумму от 320 млрд до 511 млрд рублей во всех видах вышеуказанной инфраструктуры, а не только в аэродромной. «Необходимость модернизации организации воздушного движения и развития внешней наземной инфраструктуры — это тот минимум, без которого вообще никуда не деться, — считает Альберт Еганян. — Причем инвестиции в эту инфраструктуру не могут быть только государственными, это невозможно исходя из состояния государственных финансов, они должны быть и частными или совместными с властями в рамках государственно-частного партнерства. Это даст государству возможность разделить издержки с частниками, но не лишиться при этом собственности на инфраструктуру и сохранить контроль за ключевыми параметрами ее развития».

Помимо прочего, для ряда проектов надо будет изменить и некоторое количество нормативных актов, включая так называемые ФАПы (федеральные авиационные правила, которые пока являются формальным ограничением для технических инноваций).

Интрига одного аэропорта

Из расчетов консорциума следует еще один вывод: полностью покрыть прогнозируемый пассажиропоток в 179 млн пассажиров в год к 2030 году силами трех существующих крупнейших аэропортов (Шереметьево, Домодедово и Внуково) будет все-таки невозможно. Даже при модернизации системы организации воздушного движения они в силу географических особенностей расположения не смогут в совокупности принимать более 143,9 млн пассажиров.

Минтранс и Росавиация, конечно, могут попытаться перераспределить трафик между другими, «малыми» аэропортами Московского региона, например Ермолино, Клин, Остафьево, Раменское и еще с десяток других, которые находятся в радиусе 60–250 км от Москвы. «Забег между ними на роль места притяжения этого избыточного пассажиропотока уже стартовал, но желающих слишком много. При этом реализовать такой проект ничуть не проще, чем решить проблемы Московского авиаузла. Поэтому не факт, что к финишу придут именно те, кто в общественном сознании сейчас фавориты», — комментирует Альберт Еганян. Но вообще, этот вариант некоторые опрошенные нами эксперты посчитали нереализуемым — из-за удаленности многих из этих аэропортов от Москвы и низкой инфраструктурной обеспеченности. А кроме того, авиаперевозчикам неудобно разбивать трафик между малыми аэропортами (авиакомпании стараются собрать максимум своих рейсов в одном аэропорту, чтобы получать отдачу от эффекта масштаба). Таким образом, возможным решением действительно может стать строительство четвертого аэропорта.

Если верить расчетам экспертов консорциума, для удовлетворения прогнозируемого пассажиропотока в МАУ потребуется строительство трех независимых взлетно-посадочных полос (ВПП) помимо уже строящейся в Шереметьево и 950 тыс. кв. м дополнительных площадей пассажирских терминалов. Сейчас, чисто теоретически, новую ВПП можно построить только в Домодедово. Только там есть необходимый для этого земельный участок. Все остальное придется выносить за рамки большой тройки московских аэропортов и подыскивать либо аэродром с подходящей полосой для модернизации и строительства второй новой, либо строить в чистом поле новый аэродром с двумя ВПП, либо, как предлагали чиновники Минтранса и Росавиации, перенаправлять поток в региональные аэропорты. Последнее означает, что для них начнется та же история, как в МАУ, только, может быть, в меньшем масштабе.

В любом случае инвестиции во взлетно-посадочные полосы — это крупные инвестиции, а инвестиции в наземную инфраструктуру огромны даже на фоне инвестиций в ВПП и терминалы. По мнению экспертов, таких денег в бюджете сейчас просто нет, ведь через него финансируется еще ряд крупных инвестпрограмм, начиная с высокоскоростных железных дорог и заканчивая крупными автомагистралями. Так что потребуется привлечение частных игроков. И есть основания полагать, что частники предпочтут иметь дело с частными же структурами, а не со слабо реагирующей на их интересы государственной аэропортовой монополией. 

График 1

Динамика и прогноз динамики пассажиропотока Московского авиационного узла

График 2

Крупнейшие по пассажирообороту авиационные узлы мира

График 3

Прогноз взлетно-посадочных операций в аэропортах Московского авиационного узла

(обратно)

БАМ и Транссиб увязнут в обсуждениях

Яковенко Дмитрий

Публичный аудит, который со следующего года будут проходить все крупные стройки, только увеличит и без того раздутые сроки реализации инвестиционных проектов

Технологический и ценовой аудит давно существует в железнодорожной отрасли. Введение еще одного, независимого публичного аудита может серьезно затянуть сроки реализации проектов

Фото: РИА Новости

Со следующего года все масштабные государственные инвестпроекты будут проходить обязательный публичный технологический и ценовой аудит. В апреле премьер-министр Дмитрий Медведев подписал соответствующее постановление. Введение независимой экспертизы инвестпроектов сегодня выглядит весьма уместным. Во-первых, это попытка снизить градус общественного недовольства, вызванного громкими коррупционными скандалами вокруг саммита АТЭС, сочинской стройки, ГЛОНАСС. Во-вторых, это означает более прагматичный подход к расходованию бюджетных денег. Принято принципиальное решение использовать до половины средств из Фонда национального благосостояния на инвестиции в инфраструктурные проекты, и эти деньги не должны быть потрачены зря — такая логика прослеживается в самой процедуре публичного аудита. Он, согласно постановлению, должен проходить в два этапа. Сначала независимые эксперты будут решать, стоит ли вообще тратить деньги на те или иные инвестпроекты и включать их в целевые госпрограммы; затем состоится аудит непосредственно самого проекта и его документации.

Кому идти на аудит?

В 2014 году независимый аудит будут проходить инвестпроекты стоимостью не менее 8 млрд рублей, а начиная с 2015-го к ним присоединятся проекты от 1,5 млрд. Оценивая этот диапазон, Владимир Иванов , управляющий партнер девелоперской компании «Спектрум», приводит пример проектов, находящихся в ведении Инвестиционного фонда РФ. «Уже к 2011 году в рамках фонда финансировалось 15 федеральных и 23 региональных проекта, — рассказывает Иванов. — При этом средняя стоимость федерального проекта составляла 60 миллиардов рублей, а минимальная — 9 миллиардов. Таким образом, из федеральных проектов под технологический аудит попали бы все. Из региональных не аудировались бы два-три проекта».

Так что аудиту подвергнутся практически все крупные инвестпрограммы: начиная с инфраструктурных и заканчивая госпрограммой освоения арктического шельфа, если она будет принята. Освободят от аудита проекты, включенные в государственный оборонный заказ и федеральную адресную программу на 2013–2015 годы, но и в этом случае аудиторам найдется над чем поработать.

Первые претенденты на внимание независимых экспертов известны. Ими, очевидно, станут три проекта, названные Владимиром Путиным на Петербургском международном экономическом форуме: высокоскоростная железнодорожная магистраль Москва—Казань, Центральная кольцевая автодорога, Транссиб. В этот список может попасть и проект по развитию БАМа, правда, правительство так и не определилось с тем, как именно он будет финансироваться. Кроме того, по словам министра по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова , эксперимент с публичным аудитом может быть поставлен над проектами «Русгидро» и «Автодора».

При этом публичный аудит затронет не только мегастройки, но и более скромные проекты с государственным участием. «Стоимость среднего контракта на ремонт или капремонт составляет до миллиарда рублей, хотя бывают, конечно, и дороже, если, например, ремонтируется большой участок, — рассказывает Сергей Солодовников , генеральный директор “МДС-Групп”. — Контракты ГЧП как правило дороже 7 миллиардов рублей. Так что постановление затронет большое количество крупных подрядов на строительство и реконструкцию».

Бюрократическая ловушка

В постановлении о проведении публичного аудита содержится одна, безусловно, полезная новация. Речь идет о первом этапе экспертизы — обосновании инвестиций, заложенных в госпрограммах. Плюсы в самой процедуре публичного аудита видит Сергей Солодовников: «Аудит предполагает возможность задавать вопросы. Никто сегодня не вправе спрашивать у заказчика, почему из 10 возможных вариантов он выбрал один-единственный. А вот аудиторы могут спросить, почему, например, вы сделали красивую, но очень дорогую балку из металла, а не дешевую,  но вполне подходящую для этих условий балку из бетона. Может быть, это в итоге и не изменит окончательного варианта, но по крайней мере заставит заказчика обосновывать принятое решение».

Однако в самом документе много неясностей и откровенных неувязок. Так, в нем отмечено, что при проведении аудита эксперты должны оценивать выбранные для реализации проекта технологические и конструктивные решения «на их соответствие лучшим отечественным и мировым технологиям строительства». Кроме того, сметная стоимость таких решений не должна быть завышена. «Звучит хорошо, — соглашается Владимир Иванов. — Но абсолютно непонятно, что же должно подвергнуться аудиту, а также какими стандартами и регламентами описываются “лучшие отечественные и мировые технологии строительства”».

Утвердить методику и критерии технологического аудита до конца июня было поручено Министерству образования и науки. Однако пока о результатах работы ведомства ничего не известно.

Предположим, что подрядчики будут определять критерии «передовой—устаревший» по своему усмотрению, исходя из накопленного опыта и компетенций. Тогда напрашивается следующий важный вопрос: как публичный аудит будет взаимодействовать с государственной экспертизой проектов, предусмотренной Градостроительным кодексом? А ее сегодня проходят практически все инвестпроекты с участием бюджетных денег. От результатов этой экспертизы зависит не только получение разрешения на строительство, но и такой важный для подрядчиков момент, как открытие кредитных линий.

В рамках госэкспертизы проверяется соответствие проектов различным техническим, экономическим и правовым регламентам — так называемым СНиПам (строительным нормам и правилам). Проблема в том, что нормы эти от «передовых мировых технологий» очень далеки. «Большинство российских стандартов и норм проектирования устарели, — рассказывает Михаил Полонский , президент холдинга “Промстрой”. — В России каждый год обновляется около 20 стандартов, что очень мало — устаревшие исчисляются тысячами. Новые нормы проектирования в России за последние 20 лет не вводились вообще. Поэтому, например, по требованию устаревших пожарных нормативов и других технических стандартов мы продолжаем занимать под новые производства огромные площади земель, закладывать увеличенную металлоемкость и в итоге получаем высокую стоимость объектов». К тому же на многие новые материалы и технологии в отечественной инжиниринговой практике не всегда можно найти сметные расценки, другими словами — достоверно рассчитать сметную стоимость проекта. А если ее нет, как же тогда проводить ценовой аудит?

Неудивительно, что большинство экспертов уверены: постановление о проведении публичного аудита в нынешних условиях не приведет ни к чему, кроме новых бюрократических нагромождений. Строить по-прежнему будет проще по старинке, но зато с государственным финансированием и открытыми кредитными линиями. Михаил Полонский перечисляет основные направления, по которым требуется гармонизация отечественной и зарубежной правовых баз: почти все строительные материалы (бетон, сталь, дерево, камень, кирпич, алюминий); все ключевые области проектирования конструкций (основы проектирования конструкций, нагрузки, пожарные нормы, инженерные изыскания, сейсмика); широкий спектр типов конструкций и продуктов (здания, мосты, башни, мачты).

Дешево, но долго

Не сомневаются участники российского инжинирингового рынка и в том, что публичный аудит увеличит и без того раздутые сроки подготовки и реализации инвестпроектов. «В большинстве случаев на первом этапе аудита будет необходимо получить экспертное заключение Министерства образования и науки Российской Федерации, сроки подготовки такого заключения не должны превышать 45 дней, — размышляет Андрей Волков , генеральный директор ОАО “Росжелдорпроект”. — Учитывая сроки, необходимые для проведения государственной экологической экспертизы, а также государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий, сроки после окончания разработки проектной документации до ее утверждения могут составить 6,5–9,5 месяца. В настоящее время проведение государственных экспертиз занимает от двух до четырех месяцев». Эксперт также упоминает о прописанной в постановлении возможности подвергнуть проект повторному аудиту, если экспертиза признает его неудовлетворительным. При существующем положении дел шансы на такое «хождение по кругу» очень велики.

Повлияет на сроки и процедура ценового аудита. Справедливости ради отметим, что поручение президента строить дешевле законодатели учли в полной мере. Заложена в постановлении и проблема демпинга, характерная для российского строительного рынка. Вообще, сметная стоимость в рамках аудита получает статус едва ли не константы. У экспертов будет не только возможность добиваться ее минимизации. Если подрядчику по какой-то причине потребуется увеличить расходы на реализацию проекта, процедуру ценового аудита придется проходить снова.

Некому проверять

Неясно и кто именно будет проводить публичный аудит. Министерство экономического развития еще в прошлом году предложило ведомствам самим заниматься аудитом подотчетных проектов, обосновав это тем, что привлечение независимых экспертов может дорого обойтись бюджету. Выплачивать аудиторам придется 0,2% от стоимости проектной документации на первом этапе аудита и 0,38% — на втором.

Вообще, процедуры, дублирующие публичный аудит, не первый год проводятся во многих ведомствах и отраслях. «Процесс технологического и ценового аудита, принятый в России, давно существует в железнодорожной отрасли,— рассказывает Андрей Волков. — Еще со времен МПС и по сей день в ОАО РЖД обоснование инвестиций и проектная документация на все крупные инвестпроекты проходят проверку в Управлении экспертизы и смет».

Согласно постановлению, выступить аудиторами инвестпроектов смогут как юридические лица, так и отдельные граждане, отвечающие определенным требованиям, — это в первую очередь опыт работы с инвестпроектами, знание специфики отечественного строительного рынка. Однако как эти требования будут выполняться на практике и, главное, достаточно ли их? Во-первых, специалистов, которым можно было бы поручить проведение аудита, просто мало: Андрей Волков предупреждает, что на рынке труда острый дефицит инженеров-технологов. Во-вторых, уже сейчас выбор экспертов вызывает вопросы. Например, предполагается, что пилотные инвестпроекты «Русгидро» и «Росавтодора» будут аудировать общественные советы при Минэнерго и Минтрансе. При этом в общественном совете Минтранса большинство — общественные деятели: начиная с журналистов и заканчивая руководителями общественных движений и ассоциаций. При всем уважении, легко представить экспертизу, проводимую таким составом. «Мне кажется, что системный подход и использование компетенций, которые есть у профессионалов, не могут быть заменены аудиторами, срочно подобранными министерствами, — говорит Владимир Иванов. — Подобранный аудитор весьма зависим от заказчика. Предлагаемое вознаграждение интересно только на проектах стоимостью более 15 миллиардов рублей и совсем неинтересно на проектах в 1,5 миллиарда». А это означает, что профессионалов найти будет сложно и оценкой займутся те, для кого предлагаемые деньги покажутся легкими и быстрыми.   

(обратно)

Газированная свежесть

Карина Спицына

Продуктовая сеть «Дикси» рассталась с форматом дискаунтеров и перешла на формат «магазин у дома». Это первая попытка федерального ритейлера занять нишу действительно свежей и недорогой еды

Илья Якубсон обещает, что через пять лет «магазины у дома» в России будут по ассортименту на 60% пересекаться с европейскими

Фото: Олег Сердечников

И чем, интересно, этот магазин отличается от «Пятерочки»? Таким вопросом я задалась сразу, как только зашла в обновленный «Дикси». На первый взгляд ничем. Стандартные стеллажи с ограниченным набором продуктов, обычное обслуживание. Бросилась в глаза разве что чистота. Да еще удивил отдел с зеленью, овощами и фруктами. Они оказались свежими. Это стало, пожалуй, основной причиной моего возвращения в этот магазин через несколько дней. Судя по всему, покупателя здесь хотят привлечь еще одним нововведением — свежей рыбой. Однако ажиотажа у витрины со стейками из семги и форели в упаковке с газовой средой я не заметила. Не толпился народ и у «газированных» лотков с отбивными и окороками…

В 2011 году руководство «Дикси», одного из крупнейших продуктовых ритейлеров, приняло решение сменить формат и перейти из сегмента дискаунтеров в средний ценовой сегмент. Теперь это «магазины у дома» или в шаговой доступности от метро. Ребрендинг «Дикси» совпал с приобретением в том же 2011 году сети «Виктория», часть площадей которой тоже была переведена в новый формат. В результате к лету нынешнего года на территории двадцати российских областей появилось полторы тысячи обновленных магазинов «Дикси».

Формально на российском рынке уже существует федеральная сеть «магазинов у дома» — это «Магнит». Однако его пример далек от идеала, и понятно почему: из ключевых признаков формата, таких как доступные цены, акцент на качественные свежие продукты, дружелюбная атмосфера в торговом зале (в том числе чистота и аккуратная выкладка продуктов) — «Магнит» сосредоточился на ценах. Обеспечить баланс всех параметров — сложная управленческая задача, решить которую означает, по сути, задать новый стандарт розничной логистики и маркетинга. Как изменили свою работу в «Дикси», рассказал президент компании Илья Якубсон .

— « Дикси» ушел из дискаунтеров в формат « магазин у дома». Что послужило причиной такого решения?

— Все крупнейшие российские ритейлеры начинали как дискаунтеры. За модель брали немецкие сети Aldi и Lidl. В конце 1990-х капитала у наших ритейлеров не было, и жесткий дискаунтер казался самым приемлемым форматом с точки зрения порога вхождения в этот бизнес — инвестиции составляли от 30 до 50 тысяч долларов. Все оборудование завозилось из Европы, дешевое, и основным конкурентом сетей были рынки. Между собой сети практически не конкурировали. Со временем ситуация менялась, и мы пришли к выводу, что с точки зрения инвестиций мы уже не дискаунтер. «Дикси» — это полное соответствие европейским стандартам инфраструктуры: такое же оборудование для товаров со специальными условиями хранения, такое же IT-оборудование, такие же кондиционеры и так далее. Да, товар мы с европейцами продаем разный, но облик магазинов, я считаю, на одном уровне. По стоимости услуги, которую мы оказываем, это тоже не дискаунтер: такой отлаженной системы логистики, как на Западе, у наших поставщиков и в целом в отрасли нет, цепочка поставок намного дороже. Нет такого проникновения частных марок, как в Европе. По большому счету, мы не видим возможности быть полноценным жестким и даже мягким дискаунтером в России.

— В России продуктовые дискаунтеры невозможны?

— С точки зрения технологии классический дискаунтер — это самое сложное, что может быть. Это очень сильно проработанный и оптимизированный бэк-офис, оптимизированный фронт-офис, великолепная логистика, очень сильные поставщики. Все вместе это высокий уровень развития рынка. Пройдет пять или десять лет, и, я уверен, здесь такой формат появится.

— Что изменилось в организации вашей работы?

— Разница с дискаунтером очень большая по многим идеологическим вещам. Во-первых, цена уже отходит на второй план. Более важным становится качество продукции, насколько свежий товар ты доносишь до потребителя. Мы понимаем, что если магазин находится рядом с домом, то люди приходят туда два, три, четыре, а то и пять раз в неделю. Мы должны конкурировать в том, чего человек не может купить в гипермаркете на неделю или на две. Фрукты, овощи, охлажденные птицу, мясо и рыбу, молочную гастрономию мы считаем ключевыми категориями, формирующими наше конкурентное преимущество. Именно ежедневный ассортимент по справедливой цене привлекает покупателя среднего класса в магазин по соседству.

Поэтому мы развиваем импорт овощей и фруктов, работаем c локальными, на уровне региона и города, поставщиками молока, хлеба, других свежих продуктов. Сегодня, кстати, в сети «Дикси» более 90 процентов товаров сделаны на территории России. Всего по сети мы имеем 71 набор ассортиментных матриц, что позволяет нам быть максимально близкими к покупателю. Вообще, в продуктовом ритейле тренд – в эволюции форматов в сторону повышения качества. Как и чистота магазина, качество перестало быть ключевым преимуществом, сегодня без этого магазин в принципе не может существовать. При этом все больше внимания уделяется свежим продуктам. Хотя на свежей рыбе наша компания пока теряет больше, чем зарабатывает.

В продуктовом ритейле все больше внимания уделяется свежим продуктам, фруктам и овощам

Фото: Олег Сердечников

— Почему так происходит?

— В западноевропейских магазинах вы увидите массу товаров, которые в России можно найти только в супермаркетах премиум-класса. И не потому, что мы, ритейлеры, не умеем продавать голубику, чернику, сибаса, дорадо и так далее, а потому, что нет спроса. Наша цель — предложить все, что каждый день нужно любому человеку. Охлажденная рыба — один из таких продуктов. Его никогда раньше не было в магазинах у дома, но потребность была. Теперь наша задача приучить покупателей к тому, что рыбу можно купить не только в супермаркете, но и забежав вечером в магазин у дома. Потери по этой категории действительно пока высоки, но рыба у нас на полках всего несколько месяцев, покупатель еще не привык ее искать в «Дикси», тем более что продается она не с привычного прилавка со льдом, а порционно в упаковке. Между прочим, мы совершили революцию, представив в магазинах свежую рыбу в специальной газовой упаковке. Следующий шаг — внедрение совместно с производителем спецоборудования, которое будет нарезать одинаковые порции рыбы.

— Откуда у вас уверенность, что это будет пользоваться спросом?

— Списания с каждым месяцем снижаются, так что в ближайших планах начать продажи охлажденной рыбы в региональных магазинах. Сейчас она есть только в магазинах Москвы и Санкт-Петербурга. Кроме того, у нас был подобный опыт, когда мы активизировали продажи свежего охлажденного мяса. Я помню 2008 год, когда мы впервые начали продавать в магазинах «Дикси» курицу. Списывали по 20–30 процентов от объема продаж — столько товара не находило покупателя до окончания срока годности. Сегодня в любом сетевом магазине нашей страны вы найдете охлажденную курятину во всех видах разделки. Сейчас эта история повторяется с рыбой. В течение последних трех лет мы развиваем импорт овощей и фруктов как свою ключевую компетенцию. В 2008 году их доля в «Дикси» составляла примерно четыре-пять процентов. Похожие цифры и у наших уважаемых конкурентов. А сегодня это уже 14 процентов, вне сезона — 10–11 процентов. Это нормально. Овощи и фрукты завозим со всего мира, в портфеле продаж всей категории они составляют уже плюс-минус 75 процентов.

— Тогда почему не продаете мясо и рыбу на льду? На эту категорию продуктов спрос есть.

— В «магазине у дома» каждый сантиметр полки используется с максимальной эффективностью. Врезать в двухсотметровый магазин дополнительный рыбный или мясной прилавок означало бы значительно уменьшить ассортимент овощей или молока, или хлеба. Приходится делать выбор. К тому же мясо или рыба в упаковке в специальной среде хранится дольше. Наш девиз: просто, рядом, по-соседски. А нарезать парное мясо — это совсем не просто… Наша задача — в ста случаях из ста гарантировать высочайший уровень качества продукта. Я могу это гарантировать, когда то, что я продаю, находится на потоке. Продажа мяса, которое я нарезаю, — это не поток. Поток — это когда продукт продается не штуками, не килограммами, а тоннами. Чем выше уровень благосостояния общества, тем больше люди думают о здоровье, тем, соответственно, больше они готовы платить за свежие продукты, тем больше этих свежих продуктов будут предлагать ритейлеры, тем больше свежих продуктов будут производить фермеры и сельхозпроизводители.

В то же время, несмотря на то что обеспеченные покупатели, которые на сегодня являются основными потребителями рыбы, хотят, чтобы она была цельная, я считаю, что будущее в потреблении рыбы все равно за средним классом. Во всем мире этот класс делает покупки в магазинах типа нашего «Дикси». А значит, нужны упаковки с нарезанными стейками — это товар, готовый к употреблению.

Фото: Олег Сердечников

— Вы сказали, что свежие овощи и фрукты обеспечиваете за счет импорта. Отечественные аграрии не справляются с поставками нужного количества овощей?

— Мы видим улучшение ситуации, но проблемы есть даже с так называемым борщевым набором — это картофель, морковь и ряд других культур. Понятное дело, что все это здесь выращивают. Но не всегда нужного качества и в нужном количестве. Мы большая компания, нам нужны крупные поставщики. Нам необходимо, чтобы весь товар был одного веса, идентичного качества, одинаково помыт. При этом все-таки в «борщевом наборе» львиную долю в продажах составляет отечественная продукция. Картошка в любом случае наша. Только пару месяцев в году она импортная, когда весной заканчивается урожай предыдущего года. Другой вопрос, что есть культуры, которые в России не растут: мандарины, апельсины, киви, виноград, бананы. А на них как раз приходится большой объем потребления.

— В чем особенность отношений с поставщиками у « магазинов у дома»?

— Отношения с поставщиками сейчас принципиально другие. Чтобы свежий кусок мяса лежал на полке, должна сработать цепочка поставок: товар нужно обработать, привезти и продать. Мы решаем вместе, какая у товара должна быть упаковка, чтобы мы тратили меньше денег, выставляя его на полку. Поставщики просят на три месяца вперед план продаж, чтобы оптимизировать производственные мощности и снизить себестоимость, — мы это делаем. Только сопоставление качественных и количественных характеристик дает реальный эффект. Если роскошный кусок мяса будет стоить полторы тысячи рублей за килограмм, он не будет продаваться быстро. А если он быстро не продается, он уже не роскошный… Количество деталей, которые необходимо контролировать, — безумное. Вы себе не представляете, насколько сложен, например, процесс проведения маркетинговых акций.

— В чем сложность?

— Ты должен угадать спрос в каждом магазине. В каком-то из них неожиданно продается в два раза больше, чем планировали, в каком-то меньше. Что такое, например, непроданный товар? Закончился день Х — на это место должен встать уже другой товар. Если предыдущий товар не продался и стоит на полке, то новый на это место встать не может. Куда деть предыдущий? Дальше: со скидкой 30–40 процентов товар разлетается как горячие пирожки. Скидки нет — товар уже продается не паллетами, а штуками в день. И опять: куда его деть? Везти обратно на склад? Инвестиции в проработку концепции расчета потребности акционного товара очень велика. Во всем мире так. Мы этим год занимались и, я думаю, еще лет пять на это потратим.

— Какой процент общего объема составляют просроченные продукты и куда вы деваете остатки?

— Сертификация продукции очень жесткая. Если на упаковке написано, что срок хранения мяса десять дней, то, поверьте, на самом деле срок хранения намного больше. Но на десятый день мы обязаны его утилизировать.

Мы списываем огромные объемы некондиционной продукции. Если посмотреть по финансовой отчетности, видно, что у нас уровень потерь один из самых высоких. И львиная доля этих потерь не сухой товар, а овощи и фрукты, которые мы импортируем и уничтожаем при малейшем отклонении от заданных стандартов. Ну и молочные продукты, рыба, мясо.

Биологические остатки сдаются специальному сертифицированному предприятию-партнеру, который имеет право и умеет их утилизировать. Твердые отходы сортируются в магазинах и отправляются в распределительные центры, откуда бо́льшая их часть идет на вторичную переработку. На всех наших РЦ действуют пункты переработки сырья, здесь картон и бумага прессуются в промышленные кипы, такая же технология используется для пленки. Например, за 2012 год «Дикси» сдал на утилизацию 24 тысячи тонн макулатуры. Отходы из жесткого пластика проходят дробление в собственных установках и сдаются в качестве вторсырья в виде пластиковой крошки. Специальная технология применяется ко всем деревянным изделиям, пришедшим в негодность и попавшим на утилизацию. Превращенные в опилки, они отправляются для вторичного использования.

— И за счет чего вы возмещаете издержки, риски, касающиеся наличия и хранения свежих и охлажденных продуктов?

— Для рыбных и мясных отделов супермаркетов используется самое современное торговое оборудование, которое позволяет сохранять свежесть продукта во время реализации. Но в первую очередь мы совершенствуем логистические процессы, чтобы сократить путь продукта от поставщика к покупателю. Транспортные издержки оптимизируются за счет увеличения загрузки самого транспорта, за счет контроля водителей и их индивидуальных графиков доставки. Понятно, что чем больше маршрутов, тем меньше простоев. Мы развозим товар и ночью. Все наши автомобили оборудованы GPRS-системами, которые передают информацию о маршрутах, остановках, скорости автомобилей. Есть и датчики уровня топлива в баке, и датчики температуры в кузове, информация с которых позволяет сформировать отчет об отклонениях. Оперативно получая все эти данные, можно более эффективно управлять издержками.

В распределительных центрах действуют отделы качества, там проверяют поставленный товар. Я раз в месяц получаю отчет по всем машинам с товаром, который был возвращен поставщику. От крупнейших производителей — гордости национальной экономики — по двадцать-тридцать, а иногда и по шестьдесят машин в месяц мы разворачиваем из-за того, что их товар не проходит по качеству. Приехала, например, машина с молоком, я замерил его температуру, а она на два градуса выше нормы. Потенциально это опасно. Восемьдесят фур за прошлый месяц я развернул. Не принимая товар, мы теряем очень много. Я теряю на том, что эта продукция не попала на полку. То есть фура, не проданная сегодня, завтра не продастся. Завтра продастся завтрашняя фура.

— Почему все- таки на Западе формат « магазин у дома» существенно отличается по ассортименту, оборудованию, выкладке от вашего магазина?

— Например, в магазинах Англии оборудование похожее, товар расставлен так же. Но мы живем в странах с принципиально разным спросом. В магазине Simply Food в центре Лондона безумное количество морепродуктов, тоже упакованных в газовой среде. Да, мы можем продавать отварные королевские креветки с соусом карри, но у нас на них спроса нет, а там есть — уровень дохода разный. Уверен, лет через пять мы будем на 60 процентов пересекаться по ассортименту. 

Розничная сеть "Дикси" образована в 1999 году. Торгует продуктами питания и товарами повседневного спроса. Управляет 1585 розничными точками, включая 1475 "магазинов у дома" "Дикси", 79 супермаркетов и "магазинов у дома" "Виктория", один магазин Cash, 19 компактных гипермаркетов "Мегамарт" и 11 экономичных супермаркетов "Минимарт".

Число сотрудников - около 40 тыс. человек.

Консолидированная выручка - 147 млрд рублей.

График

"Дикси" строит сеть магазинов у дома, сопоставимую с крупнейшими сетями на рынке

(обратно)

Все существующее когда-то было мечтой

Елена Николаева

Максим Каманин, 25; образование - Астраханский государственный технический университет

ставка: на новый способ взаимодействия с информацией, wow-эффект от воздушного экрана, который привлекает в три раза больше внимания, чем другие носители

сфера деятельности: хайтек

стартовые вложения: 2010-2011 - 1 000 000 руб., собственные вложения; 2012 - $ 3 800 000, посевная стадия от Эстер Дайсон, Бастиан Годска, Leta Capital, Venture Angels, SpinUp Venture и др. (всего 25 инвесторов)

«Надо мной смеялись.Говорили — чудак, еще волшебную палочку сделай. Но приз зрительских симпатий я всегда получал. Все ведь хотят сделать сказку былью», — вспоминает выпускник Астраханского технического университета Максим Каманин . Студенчество — то время, когда молодость, концентрация жизненной энергии и свежесть восприятия компенсируют нехватку знаний и опыта. Как говорил Марк Твен, «они не знали, что это невозможно, поэтому сделали это».

Основатель Displair — интерактивного экрана, зависающего в воздухе, как у героев фантастических фильмов, решил сделать технологию доступной всем: «С другом общались, пытались заглянуть в будущее. Фантазировали — что там будет? Ну, понятно, летающие машины, 3D-управление. А почему не заняться технологиями будущего сейчас?»

Как в кино

Экран (он может быть любого размера, прототип 50х60 см) состоит из «тонкого холодного потока воздуха с мельчайшими частицами воды, созданными методом кавитации» (парообразование и последующая конденсация пузырьков воздуха в потоке жидкости). За счет поверхностного натяжения и ускорения капли приходят в состояние, близкое к твердому, — это дает цельное изображение. Целостность — важнейшее и отличительное свойство: в используемой на Западе технологии FogScreen («туманный экран») при проникновении постороннего предмета картинка рассыпается, у Displair же начинает «обтекать» объект. Он распознает 1500 касаний одновременно, реакция — менее 0,2 с. Экран же — сухой «на ощупь», стойкий к порывам ветра, прозрачный и невесомый. Изобретатель говорит: он не разрушится даже при –50 °С. Да, еще воду, а значит, и пространство, можно ароматизировать, добавив полноту ощущений.

Выключенный из розетки Displair — это вертикальная стойка, внутри которой размещен компьютер (в непростом выборе ОС остановились на Android), система multi-touch — специальная камера, отслеживающая касания пользователей, проектор — зеркало для отражения проецируемого и собственно устройства, создающие воздушный экран. Со смартфонами и планшетами гаджет может обмениваться файлами благодаря одному взмаху руки. Внутри расположен резервуар на 15 литров воды — их хватает на 15 часов работы (можно подключить водоснабжение).

Итак: вода, но руки сухие, не существующий, но осязаемый. Облако. Иллюзия. Мираж. Впрочем, уверяет Максим Каманин, ничего удивительного — все это уже есть в природе: «Человечество ведь как существует: видит в природе — и берет. Есть рыбы. Они зависают в воде. Есть радуга, облака, туман, миражи, северное сияние, цветовое пространство. Все это можно повторить искусственно». Используя дифракцию света в микрочастицах воды, можно формировать изображение буквально в воздухе — чем не экран? Но обо всем — по порядку.

Гаражная версия

В 2009 году Каманин написал дипломную работу по профильной специальности — «информационная безопасность». Этот труд и принес первый небольшой капитал. «Выступил на конференции в Таганроге. Мне предложили продать мою дипломную работу. Получил 60 тысяч рублей. Эти деньги и стали первыми вложениями в новый проект. Плюс получил стипендию от “Доктор Веб” — 10 тысяч рублей в месяц в течение полугода», — рассказывает Максим.

Появилась возможность сконцентрироваться и на фантастическом проекте воздушного дисплея. Была накоплена теоретическая база, описана идея — с ней Максим тоже выступал на конференциях и получал резюме: «Интересно, но невозможно». Прорывным стало лето 2010-го — позвонили из технологического отдела Селигерского форума: «Мы слышали об идее, а есть ли у вас работающий прототип? Проекты будут показывать президенту». «Да», — не растерялся Максим. Прототипа, конечно, не было. Но и отступать — некуда.

На то, чтобы собрать экран, было всего две недели. «Помогали брат, отец, два друга», — говорит Каманин. На то, чтобы опровергнуть профессоров, уверявших что «существование задуманного невозможно с точки зрения физики», понадобились увлажнитель воздуха и обычный проектор. В ночь, за несколько часов до вылета, появилось первое изображение — портрет президента Дмитрия Медведева, которому изобретатель и намеревался продемонстрировать работу. «Оно было крохотное, колыхалось от ветра, не было интерактивным, но все-таки доказывало: технология работает», — рассказывает Каманин.

На форуме выяснилось: президенту покажут только три проекта. «Мне сказали: интересно, но выглядит конструкция жутко — провода, трубки. В таком виде показываться нельзя», — вспоминает Максим. Однако и тут повезло — стенд оказался на пути президента, его окликнула жена изобретателя, Ольга: «Дмитрий Анатольевич, вы должны это увидеть». Медведев оглянулся — а там его портрет в воздухе завис. «Ну, он подошел — этот момент сняли телекамеры. Выставка длилась несколько дней, и люди специально из разных городов приезжали — посмотреть», — рассказывает Максим.

Прототип 2010 года

Официальный старт и привлечение инвестиций

Вернувшись домой уже знаменитым, Каманин понял: технология интересная, перспективная. Но проект требует существенной доработки. Первые сотрудники пришли «за идею». К Селигеру-2011 команде энтузиастов удалось достичь интерактивности, точности и скорости реакции. Готов вполне презентабельный прототип, но вмешивается стихия: штормовое предупреждение — и палатку уносит ветер. Поэтому первая презентация состоялась лишь осенью, в Астрахани. Компания участвует во всевозможных выставках, презентациях, изобретение выдвигают на премии. Команда выигрывает «Кубок техноваций» МФТИ, получает Зворыкинскую премию, БИТ ЮГ, входит в список трех перспективных инноваций России. Становится резидентом «Сколково», со всеми прилагающимися бонусами. В проект влюбляется пресса. О нем узнают инвесторы.

При этом финансовые условия были очень жесткими. И Каманин по неопытности готов был продать 40% Displair. Но этого удалось избежать. Ведь отдав такую долю одному инвестору, почти невозможно привлечь деньги на следующих этапах. В итоге стартап пошел — как по учебнику.

В начале 2012 года на первые 149 тыс. долларов, привлеченные через РВК, расширили команду. И, занимаясь продуктом, начали придирчиво выбирать среди тех, кто давал «умные деньги». В 2012 году в проект вложились 25 мелких инвесторов — знаменитая бизнес-ангел «Яндекс» Эстер Дайсон , CEO Acrobator Бастиан Годска (Ozon.ru, KupiVIP.ru, Lamoda.ru), фонд Venture Angels, венчуры SpinUp Venture, бизнес-ангел  Антон Карасевич , Александр Бадерко (менеджер «Одноклассников»). 750 тыс. долларов дала Leta Group — на 2013 год общая сумма вложений составляет 3,8 млн долларов. Сама же компания, у которой есть только прототипы, оценивается более чем в 20 млн долларов.

Деньги пошли на доработку устройства до коммерческого образца, получение патента, запуск малосерийного производства, подготовку рынка к инновационному продукту. И на дальнейшее расширение команды.

Производство

В России предприятия не гибкие и не расположенные выполнять небольшие заказы. Поэтому комплектующие закупают по всему миру — от Китая до Швейцарии и США. Собирают в Китае. Первая продажная серия будет готова этой осенью. Однако Максим Каманин не оставляет надежды наладить цикл в России. Рассматривают особую экономическую зону в Зеленограде.

Для кого сделано

В первую очередь новинками, способными привлечь внимание человека, вовлечь его в процесс, интересуются рекламщики. Воздушный дисплей — определенно wow-технология. Проверено: такой экран привлекает в три раза больше внимания, чем обычный. А это рекламные носители, интерактивные витрины — с безграничным набором функций, когда товары можно выбирать из каталога, рассматривать, вращать. Среди возможных клиентов — медицинская отрасль: гаджет может служить тренажером для улучшения моторики, например. Displair способен работать как терминал для оплаты услуг, и основатель рассчитывает на спрос из Японии: известно, что японцы не жалуют общественные устройства, на которых остаются отпечатки пальцев, и во многом поэтому до сих пор оплачивают те же услуги сотовой связи, стирая защитный код с карт оплаты. Когда команде удастся достичь максимальной четкости изображения и снизить цену, которая пока откровенно высока (около 400 тыс. рублей), вероятно, придется потесниться производителям ЖК-панелей.

Displair сегодня

Калькулятор

«У меня не было бизнес-идеи, я просто пытался заглянуть в будущее», — говорит Каманин. Однако «будущее» еще и хорошо продается.

В штате 77 человек. Это научные работники, программисты, схемотехники, специалисты по электротехнике, химии, аэродинамике, оптике. Средняя зарплата — 25 тыс. рублей. ФОТ в месяц (штат увеличивался и продолжает расти, поэтому считаем за короткий период) — 2,5 млн рублей, то есть порядка 40% расходов.

«Больше всего уходит денег на запуск производства, закупку необходимых пресс-форм, с помощью которых изготавливаются части устройства и комплектующих», — говорит представитель компании Александр Кошкаров . Рекламируется устройство «в деле», одновременно с заработком: арендуя гаджет как рекламную конструкцию, любой бренд автоматически рекламирует Displair. Конечно, есть и стандартные каналы — премии, стартап-конференции, социальные сети. Сейчас компания тратит на себя 6 млн рублей в месяц.

Бизнес-модель подразумевает продажу и сдачу оборудования в аренду, а также разработку ПО — программное обеспечение, по расчетам, должно приносить до 40% прибыли. «Вместе с девайсом поставляется набор софта, но если пользователь хочет персональный wow-эффект, то нужна дополнительная разработка», — объясняют в Displair.

Заказы компания принимает с марта 2013 года (на июль сделано 250 предзаказов). Те, кто заплатил 50% от цены, получат устройство в октябре. Основные клиенты — из США и Европы. Всего же компания надеется реализовать 3 тыс. устройств. При цене 400 тыс. рублей выручка должна составить порядка 1 млрд 200 млн рублей, или около 40 млн долларов. «Прибыли пока нет, но доходы мы уже формируем от сдачи в аренду устройств и от предоплат от дистрибуторов. Сейчас их семь: четыре в России и по одному в США, Казахстане и Испании. За право стать нашим дистрибутором мы берем 50 тысяч долларов. При нынешней динамике вложения окупятся уже к концу года», — рассчитывает Кошкаров.

Планы. Перспективы

В планах — доработка проекта, повышение надежности. Разработка модуля запахов и его четкая синхронизация с изображением. И в целом — расширение опций и функционала.

Долгосрочная задача, по словам Александра Кошкарова, «построить международную дистрибуторскую сеть, выпустить новые модели устройств, стать действительно крупной международной технологической компанией с узнаваемым брендом, выйти на IPO».         

(обратно)

Капитализм с ручным управлением

Игорь Найденов

Программы поддержки малого и среднего предпринимательства. Найдется все

Амир и Венера Хисамовы начинали с 20 га земли, а сегодня их владения составляют более 600 га земли, а также несколько крупных откормочных цехов со своей скотиной

Фото: Алексей Майшев

— Где ваша земля, Амир?

Амир всматривается в дальние дали, с несколько даже рассеянным видом. Потом кивает в сторону заходящего солнца.

— Ну, вот отсюда примерно. И, наверное, до горизонта.

Впечатление такое, будто перед тобой прокрутили советский мультфильм про Кота в сапогах: «Чьи это поля и луга?» — «Маркиза Барабаса».

Барабас-история

Амир Хисамов из села Старые Чукалы Дрожжановского района Республики Татарстан — натуральный миллионер. Пожалуй, что и долларовый. Но не выглядит даже на пятьсот рублей. Засаленная кепка, немаркие брючки, штиблеты — грязь месить. А руки его — словно и не руки вовсе, а сельскохозяйственные инструменты вроде зубовой бороны или навесного плуга.

Основатель компании Ikea тоже, утверждают, покупает одежду на распродажах, чуть ли не на блошиных рынках, и летает экономклассом. Но это у него от природной скупости, а Амир просто так привык.

А начиналось все у маркиза Барабаса, как и у многих успешных владельцев крестьянско-фермерских хозяйств. В свое время проявил решимость: вышел из колхоза, прикупил кое-какой малой механизации, посевной агрегат, подержанный комбайн; выделил причитающиеся его семье паевые двадцать гектаров земли и начал самостоятельно ее возделывать. Затем понял, что надо расширяться — иначе неэффективно получается: техника свое дело худо-бедно делает, но значительную часть времени простаивает. Собрал родственников, уговорил их объединить паи. Дальше — больше. Стал арендовать землю у односельчан и расплачиваться с ними выращенным зерном или кормовой травой. Люди довольны, ведь почти у каждого есть личное подсобное хозяйство: коровы, овцы и прочая мясо-молочная живность. А так, если бы не Амир, простаивала бы землица, зарастала бурьяном.

Теперь владения Амира и его жены Венеры составляют более шестисот гектаров, несколько крупных откормочных цехов со своей скотиной; на него трудятся двенадцать рабочих. Хозяйство выращивает пшеницу твердых сортов, рапс, свеклу. А также фуражные культуры: ячмень, овес, кукурузу.

У Амира и Венеры три сына. Во всех отношениях это сказочная история. Вот чем они действительно богаты — так это детьми. Двое занимаются строительным бизнесом. Третий в Казани учится на травматолога, но в страду приезжает помогать — работает на комбайне.

У родителей с детьми есть договоренность, что продолжать семейное дело будет средний сын, а другие — ему помогать.

Фото: Алексей Майшев

Форест Гамп и его креветки

Интересно, вот что творится в голове у человека, который весомую часть своей жизни прожил в Советском Союзе и работал в колхозе наравне со всеми, за такую же, как у всех, зарплату? А потом, пусть и постепенно, сделался латифундистом?

— На себя интересней работать, чем на дядю. Хотя ответственности, конечно, гораздо больше; как дела пойдут — лично от тебя зависит. Выходишь в поле, смотришь на все это: и радостно, и страшно одновременно.

— Голова не кружится от успехов?

— Голова не кружится, а болит — дождя-то все нет и нет. На вложенный рубль полрубля можно не получить при такой-то погоде.

Зимой в Дрожжановском районе, случается, до минус пятидесяти чуть не доходит; два года назад березовая роща — эх, жаль — под корень замерзла, на дрова пустили. А сейчас — прямо-таки адское пекло, и с небес ни капли. Так что удобряй не удобряй — толку мало, без влаги в почву ничего полезного не попадет, не всосется. Словом, зона рискованного земледелия.

У Амира и Венеры от разочарования даже сложился такой ритуал: каждый вечер после ужина они залезают в интернет — смотрят, какую погоду обещают. Обычно там мало что их обнадеживает. Поэтому затем они идут в поле и читают молитву о дожде. Но пока что-то не действует.

— А обращаться в страховые компании не пробовали?

— Страховаться тоже риск. Выплатят — не выплатят... Я узнавал: темное это дело. К тому же наш народ к этому еще не готов. Свободные оборотные средства нужны. Пока же люди предпочитают просто купить новый трактор.

Возможно, страхование будет осваивать уже сын Амира. Иншалла, соглашается Амир, на все воля Божья.

С другой стороны, как и всякая проблема, эта тоже открывает свои возможности. Если в тяжелый сезон удастся вырастить приличный урожай, а другим — нет, то можно будет получить больше прибыли. Настоящий вызов профессии под названием «Форест Гамп и его креветки».

Амир хоть и говорит, что сельскохозяйственная отрасль со временем все более цивилизуется, упорядочивается, но при этом его и многое раздражает. Например, отсутствие на селе толковых работников.

— Государство само плодит бездельников, — подхватывает Венера. — Почему люди не трудятся, если вакансий полно? Почему им пособие платят по безработице? Не платили бы — они бы к нам обращались. Соседу-фермеру, вон, доярки нужны. Нам — механизаторы. Трактора, комбайны становятся все сложнее. А мы даже на «Беларусь» не можем найти человека.

Как им объяснить, что не все люди приспособлены к деятельному существованию, а некоторые вообще, есть такое ощущение, оказались на этой планете в результате недоразумения. Невозможно, нет таких аргументов. Они по себе судят — собственно, как и большинство. А их образ жизни — это целиком и полностью труд, труд и еще раз труд, каждодневный, тяжелый, без сна и отдыха, без отпусков. Даже на новый дом времени нет, как построили свой в 1980-м, так в нем и живут.

Ну сидите — чешите репу

Есть люди, зачатые в скуке, — им все вокруг кисло и малоинтересно. Хисамовы же из другой породы — им постоянно неймется: где какой агроприемчик выдумали — они у себя внедрят, новый пестицид изобрели — тоже надо попробовать. Или, например, как только узнали, что в Татарстане заработала программа поддержки малого и среднего предпринимательства «Лизинг-грант», тут же, почти не раздумывая, туда и вступили. Почему же не вступить, если дают деньги безвозмездно. К тому же районная администрация помогла: вместе с отделом экономики составили бизнес-план, написали заявку, съездили в Казань — защитились. На все про все ушло месяца три. В результате их план сработал: Амир получил грант на трактор, Венера — на мини-пекарню, один из сыновей — на мельницу. Мало того что сообща стали богаче почти на миллион рублей, так еще семейный бизнес приобрел правильную форму замкнутого цикла «с поля на прилавок», то есть от выращивания пшеницы до выпечки хлеба.

Ну и району тоже хорошо — появились дополнительные рабочие места.

А другие что? Другие пускай сидят, репы чешут. Могут последовать примеру, а могут просто тихо завидовать.

— Амир, не говорят люди про вас: дескать, куркуль, кулак?

— Не знаю, может, за глаза и говорят. Только я такие глупости не слушаю, а потому не слышу.

Губадия, бармак, бавырсак

Надир и Гельшат Мушараповы — индивидуальные предприниматели. У них два магазина, торгующих продуктами и товарами повседневного спроса. А также мини-пекарня, появившаяся не очень давно. Ее фасад украшает вывеска, частью совершенно несозвучная русскому уху, — это тот случай, когда глупо объяснять, надо пробовать: «Производство хлеба и хлебобулочных изделий. Пироги, чак-чак, губадия, бармак, бавырсак». И рядом, крупно, фамилия владельцев — как некий гарант качества.

В небольшом помещении витают ароматы домашнего уюта и детства — так и должен пахнуть деревенский хлеб.

— Я два раза хадж совершала, — вспоминает с гордостью Гельшат. — Молилась в Мекке, чтобы у меня пекарня открылась. И вот мне говорят: «Грант». Я думаю: какой такой грант? Но тут как раз глава района всех интересующихся собрал, все объяснил. Говорит, если бы не был главой, сам бы побежал в эту программу. Такой он нам толчок дал — аж зашатались. Ну, посоветовались мы с мужем. Решили: чего не вступить, бояться? И пожалуйста».

Мушараповы и впрямь не из боязливых. Двое детей есть? Есть. Дочь — врач. Сын школу закончил — появилась надежда, что станет помощником в бизнесе, а затем и его хозяином. Начинали с голого места? Начинали. За свою жизнь каким только делом не занимались. Фруктами, овощами торговали, рыбой. Даже кильку сами солили на продажу. Потом доросли до одного магазина, до второго. Так что страха уже нет. Хотя лет десять и работали если не в ноль, то едва ли выше — «только покушать и дочери на платное медучилище».

У Надира и Гельшат Мушараповых два магазина, торгующих продуктами и товарами повседневного спроса, а также мини-пекарня

Фото: Алексей Майшев

Лишь совсем недавно они стали прирастать потребительским жирком. И это не осталось незамеченным в округе. Гельшат сетует, что земляки смотрят только на их дорогую машину и большой дом. Но не хотят замечать, что они работают почти круглые сутки, только чужие деньги считают. Спекулянты, мол, купи-продай. Так и это ведь, говорит она, непросто: торговля. Там подгниет, здесь заплесневеет. А это все твои собственные деньги.

Или нанимаем, недоумевает она, людей в пекарню, делать выпечку, назначаем им зарплату — а они поработают немного и уходят: трудно, дескать, жарко, мы для них работаем, ворчат про нас, а они на джипе разъезжают.

Есть деньги — чай, работаем

Но Бог им всем судья, заключает Гельшат, болтать каждый горазд, но не все могут дело делать.

— Вот, лучше посмотрите, какой у нас духовой шкаф, а вот тестомешалочка, а здесь формы — это не формы, а мечта домохозяйки. Путь все неказистое, российское, зато надежное. И главное, все наши рецепты собственные: секретные, бабушкины. Никаких биодобавок.

Она демонстрирует свою пекарню с видом экскурсовода, которому доверили рассказать о бесценной реликвии, счастливо пополнившей музейные фонды.

— Триста тысяч рублей нам дали просто так — на оборудование. Своих немного добавили. Главное, что у нас здание под пекарню свое было — комиссию это первым делом интересовало, есть ли производственная площадь в собственности или долгосрочной аренде. Иначе нашу заявку нипочем бы не одобрили. Но мы все равно нервничали, даже тряслись, когда нам вопросы по бизнес-плану задавали, — вспоминает хозяйка. — Они спрашивали, как будем реализовывать продукцию, когда окупится оборудование, сколько работников планируем нанять.

Надир, хозяин, тем временем стоит в углу и лишь согласно поддакивает Гельшат. Сторонний человек может подумать, что главные в татарских деревенских семьях — жены. Но это ложное впечатление. Просто мужчины на деревне немногословны и долго думают, прежде чем коротко ответить, причем их ответы очень напоминают военные команды. А у Надира даже прозвище соответствующее имеется — Капитан. Отсюда и хлеб его зовется капитанским.

У Мушараповых все сложилось, как они хотели: сами производят продукт, сами его продают в своих же магазинах. Покупатель есть, даже не успевают выпекать, сколько требуется. А люди все спрашивают и спрашивают — распробовали, значит.

Появилась определенная репутация, а с ней и постоянные клиенты. Риск, конечно, был: большие объемы, а продукт скоропортящийся — полдня пролежал хлеб в лотке и уже зачерствел. Но ничего — справились.

Сейчас на Мушараповых работают трое плюс водитель. И они хотят расширяться — глава района уже предложил им здание-незавершенку.

— Выкупать будем. Есть деньги — чай, работаем, — говорит Гельшат. — Сразу надо много вложить, а потом потихоньку будет отдаваться. И я вот что еще поняла: в наше время только качество побеждает, а количество потом само приходит. Ниша заполнена? Чепуха. Делай лучше всех, работай больше всех — и ты будешь первым. А если ночью спать — у тебя ничего не будет.

Кроме этого Мушараповы хотят ввести ночную смену. Расширить ассортимент за счет тортов, лапши, макарон, пельменей ручной лепки. А почему нет, раз уже пошло-поехало дело? Тем более можно снова подать заявку на грант и приобрести уже другое оборудование, как только три года с прошлого раза пройдет.

Смазать маслом

Правда, теперь у «Лизинг-гранта» есть существенное отличие. Финансирование покупки оборудования происходит так: половина — это государственные средства, другая — свои, заявителя. Почему изменились правила? Анализ действия программы с 2009 года показал, что зачастую безвозмездно полученные деньги, пусть даже использованные целевым образом, не способствовали развитию малых предприятий, иногда дело просто-напросто умирало. А новая формула финансирования подразумевает, что раз человек решается вкладывать собственные средства, то он мотивирован и намерения у него серьезные. Но для Надира и Гельшат и половина будет хорошим подспорьем — они уже так решили.

Гельшат фотографируется, сидя на табуретке, и не перестает отдавать распоряжения своей работнице: там пора уже вынуть пирог; здесь смазать маслом корочку, чтоб красиво было; выключить вентилятор, а то тесто не взойдет.

— И как после этого говорить, что Аллаха нет? — заключает хозяйка.

Вопрос начинен очевидным ответом, как бармак — грецким орехом.

Миллион, но не сразу

Супруги Айрат и Фания Халиловы. Эта пара вступила в программу «Строительство и реконструкция семейной фермы». В свое время она стала действовать по инициативе президента Татарстана и сначала финансировалась из республиканского бюджета, затем ее бремя взял на себя федеральный бюджет. Но все равно это, в общем, местное, татарстанское изобретение.

Ее смысл прост как апельсин. Тот, кто хочет заниматься разведением крупного рогатого скота, вступает в программу и может рассчитывать на получение миллиона рублей на строительство фермы либо на реконструкцию старой или заброшенной фермы. Если проехаться по российской глубинке, можно заметить, сколько там брошенных-заброшенных коровников, с зияющими окнами, без крыш — словно после бомбардировки. Вот бы распространить такое новшество на всю Россию.

Но тут тоже свои жесткие правила. Сначала заявитель должен на свои средства возвести восемьдесят процентов фермы. И только затем на его счет перечислят деньги. Логика та же: если человек вложился сам, значит, он ответственно подходит к проекту. Сделка гарантируется трехсторонним соглашением между муниципалитетом, фермером и региональным минсельхозом.

Два года назад у Айрата и Фании Халиловых на личном подворье в коровнике было голов десять, а сейчас больше восьмидесяти, настоящая молочная ферма

Фото: Алексей Майшев

Айрат и Фания вложились и не пожалели. Взяли банковский кредит, льготный — тоже администрация помогла. Отстроили коровник на краю деревни буквально за месяц. Сначала им перевели пятьсот тысяч — приехали, проверили, как освоили. Потом еще столько же. Два года назад у них на личном подворье было голов десять, а сейчас больше восьмидесяти. Настоящая молочная ферма. А кроме того, оказалось, что у этой программы есть свои подпрограммы. Можно приобрести, скажем, оборудование для коровника — поилки, систему навозоудаления и проч. — из расчета пятьдесят на пятьдесят. То есть половина своя, половина — государственная. А можно получить субсидии на покупку племенного скота. Если одна племенная телочка стоит, допустим, восемьдесят тысяч, то смело минусуем четверть ее стоимости. А что, двадцать тысяч на дороге не валяются.

И еще один очень приятный момент. Строительство новой фермы в рамках этой программы предусматривает прокладку полукилометра асфальтово-бетонной дороги к самому коровнику.

— Мы думали, наши земляки будут косо на нас смотреть, завидовать нам, — говорят Айрат и Фания. — Но дорога все сгладила.

Ее уже проложили, причем через их родную деревню. Здесь много лет даже на уазике нельзя было проехать, а сейчас — хоть на роликовых коньках. Естественно, ничего, кроме благодарных слов, в свой адрес они не слышат.

— Надо вот как сделать, — мечтают Айрат и Фания, — в каждом конце деревни построить по ферме, и тогда вся она будет асфальтирована. Четыреста пятьдесят семей, сто сорок дворов. А, какова мысль?

Глядя на Айрата и Фанию, вслед за ними потянулись и другие — по всему району, в татарской деревне так заведено: нет сил терпеть, когда хуже, чем у соседа. Теперь в районе уже семь действующих семейных ферм. Плюс штук десять строятся. Это больше сотни рабочих мест. Для района с населением в двадцать пять тысяч — круто, другого слова не подобрать.

Работай не хочу

Мы ездили и ездили по Дрожжановскому району, открывая для себя все новые программы и инструменты поддержки малого бизнеса.

Очевидно, что районное начальство увидело новые возможности в государственных и грантовых программах, и район включился в совместную с предпринимателями работу по получению финансирования из этих фондов для запуска новых проектов. Проще говоря, район пытается влезть во все программы, в которые только возможно.

Вот программа, направленная на развитие социального предпринимательства. Это в основном парикмахерские, пошив обуви, бани — услуги, в общем. Но здесь свое условие получения гранта: прием на работу незащищенных слоев населения — матерей-одиночек, инвалидов, людей, отбывших срок в местах лишения свободы. Вот программа под названием «Начинающий фермер» — крестьянскому хозяйству должно быть не более одного года, предполагается поддержка на начальном этапе. Вот ставка рефинансирования по кредиту — работай не хочу.

Люди, вступающие в эти программы, очень разные по возрасту, типу характера, отношению к жизни, мотивации. Но объединяет их одно: они уверены, что без своего дела в деревне не проживешь, загнешься.

Это сплачивает семьи, поскольку общая цель, пусть и основанная на меркантильной идее обогащения. Это раз.

Запрет на пьянство, поскольку ну какое может быть пьянство, если надо сделать срочный заказ на поставку ста квадратных метров тротуарной плитки в Чебоксары? Либо застолье, либо бизнес — третьего не дано. Это два.

Плюс молодежь задерживается в селе. Если вложился своими деньгами, силами, нервами в ту же ферму — как ее потом оставить, продать?

К тому же люди пусть стихийно, но возобновляют традиции общинности, утраченные российской деревней. Кооперируются, когда надо. Допустим, есть трое некрупных фермеров. Каждому по отдельности нет смысла содержать большой парк техники. Поэтому один возьмет по программе трактор и вспахивает свой участок, а заодно и два участка товарища. Затем другой, тем же манером, все засеет с помощью специального комплекса, тоже взятого в лизинг. А третий на комбайне все подчистую — и свой, и чужой урожай — убирает. И здесь нет места распрям, все должны быть дружелюбны и приветливы, потому что каждый зависит от каждого.

Главное, не спи

Ильнур Науметов, двадцать четыре года. Приобрел по программе станок и выпускает керамзитовые блоки. Его жена ждет ребенка. Заодно с бизнесом он построит себе дом и станет наконец жить отдельно от родителей.

— В Казань, Москву не было желания податься?

— Всю жизнь работать на ипотеку? — смеясь, отвечает вопросом на вопрос Ильнур.

Отец семейства Ильмир Айметдинов делает тротуарную плитку. И раньше делал — но это больше напоминало кустарщину. Едва ли не лопатой смесь размешивал. А сейчас мини-производство. В районе идет активное строительство — у него нет отбоя от заказов. Выложил себе двор такой плиткой. Заказчик приезжает — ничего рассказывать не нужно, все видно и так. Ручная работа как-никак. Его сын собирается поступать в строительный институт, поэтому работа вместе с отцом для него еще и какая-никакая, а практика.

Бывший сварщик Расим Зартдинов обнаружил в себе талант мастера по изготовлению изделий из кованого металла — пожалуйста, главное, не спи. Тем более что жена Расима по образованию экономист, помогла составить бизнес-план и заявку на грант. Дали объявление в районной газете: раз, другой, третий. И оказалось, что конкурентов поблизости нет — продукция уходит влет, слухи о Мастере с большой буквы распространяются уже даже по соседним областям. Красиво, приятно, тешит самолюбие. Его коронка — железные кровати для новобрачных. В наличии нет, есть фотографии.

Бывший сварщик Касыйм Зартдинов обнаружил в себе талант мастера по изготовлению изделий из кованого металла, его коронка — железные кровати для новобрачных

Фото: Алексей Майшев

Жена Расима сожалеет, что взяли денег по программе меньше, чем могли, — когда была халява, безвозмездные деньги. Надо было, говорит, покрасивее написать заявку. А сейчас лизинговой компании надо проценты платить плюс страховка оборудования. В общем, выиграли те, кто рискнул и начал входить в программы первыми.

Или, допустим, индивидуальный предприниматель Сергей Несин из села Матаки. Взял и выкупил здание банкротного хозяйства «Авангард». Выиграл грант по «народным промыслам» и приобрел линию станков по деревообработке. А супруга тоже заявилась — ей завидно стало: дескать, моему-то, значит, дают, а я что, я тоже не пальцем деланная. В общем, выиграла она грант на приобретение сушильного шкафа. И вот итог. На предприятии Несина работает теперь десять человек, среднемесячная зарплата двенадцать тысяч. Есть постоянные заказы на изготовление садовых скульптур, дачных беседок и различной продукции народного промысла из дерева. А готовая продукция реализуется не только в Татарстане, но и выходит за его пределы — в частности в Чувашию, в Ульяновскую и Самарскую области.

Подписал и пошел

Тем временем глава района Александр Шадриков видит все это и только руки потирает от удовольствия. У него-то задача пошире. Чем больше предпринимателей любых уровней в районе, тем больше денег здесь остается и тем комфортнее среда для бизнеса вообще. А значит, и для крупных инвесторов. Ему бы таких еще и еще. Да больно уж строгий народ здесь живет, сильно рассудительный. Пока уговоришь в какую-нибудь программу вступить — замучаешься, вспотеешь.

В Дрожжановском районе это выглядит таким образом.

Сначала выявляются желающие. С ними проводится разъяснительная беседа: что да как. Потом людям дают время подумать — в деревне не любят скоропалительных решений.

Приходит на помощь местное, республиканское телевидение, передача «Родная земля» — тоже разъясняют: какие программы, в чем их смысл. Она вещает как на татарском, так и на русском языке. Что-то вроде советского «Сельского часа».

Впоследствии часть людей отсеивается, но остальные, если решили, то идут до конца: такова сельская ментальность. Начинаются консультации, подготовка бумаг.

Администрация района для потенциального предпринимателя, получается, и маркетинговое агентство, и бизнес-консультант в одном лице. Чиновники лично общаются с ним, вместе анализируют рынок, ищут рынки сбыта, считают экономику проекта. А отдел экономики исполнительного комитета района — это тот самый мозговой центр, который ориентирован на то, чтобы делать профессиональную аналитическую работу для предпринимателей.

— А деревенские люди хоть и трудолюбивые, но не любят бумажных дел, от слова «бизнес-план» в ужас приходят, — говорит Ильдар Ракипов, начальник отдела экономики Дрожжановской администрации.

В общем, приходится местным чиновникам все оформлять самим. Сплошное ручное управление. А желающие попасть в программу просто приходят и подписывают уже готовые документы. Буквально: подписал и дальше пошел — кто к своим коровам, кто к своим комбайнам.

Сегодня глава Дрожжановского района Александр Шадриков (слева), как и всегда, встал в три утра. В четыре отправился инспектировать сельхозпредприятия. В пять у него была первая планерка

Фото: Алексей Майшев

Причем за каждого заявителя должен поручиться глава поселения, а позже и сам глава районной администрации.

— Обычно тот, кто вступает, например, в программу «Строительство и реконструкция семейной фермы», и сам до этого держал пять, а то и десять коров на личном подворье. Так что для них ферма — это просто переход на новый, более высокий уровень. И работать они будут — тут нет сомнений — так же добросовестно, как и раньше.

Поскольку на селе все друг друга знают как облупленных, с поручительством проблем не возникает. Например, про того известно, что пьяница, про этого, что лентяй, а тот вообще самогонщик, то есть никогда ничего путного он сработать не сможет. Как сказал один из глав поселений, «если у него ни колышка нет, зачем ему деньги давать?» А вот эта семья — работящая и надежная, если взяли в долг, скажем, всегда в срок и отдадут. Им — зеленый свет.

— А знаете, что мы сейчас сидим в кабинете, который находится в залоге у банка? — вдруг ошарашивает новостью Александр Шадриков.

Выясняются удивительные подробности. Один из жителей района решил заняться разведением скота, требовалось получить кредит в банке. Но где взять залог? И вообще, глупость какая: откуда залог у деревенского жителя, дом которого стоит от силы тысяч триста рублей, а машина — «копейка», прикидывающаяся коллекционной?

Вот и пришлось муниципалитету в обеспечение кредита заложить муниципальную собственность — два этажа здания администрации.

— То есть вы должны быть в этом человеке уверены, как в самом себе.

— А я и уверен, — отвечает Шадриков.

Оказывается, вот какая штука. Стоит только поинтересоваться, зайти в интернет, навести справки в экономическом отделе своей администрации, как обнаруживается, что на местах существует множество программ поддержки малого и среднего предпринимательства — либо местных, либо государственных. Однако люди либо не знают о них, либо опасаются в них вступать. И в данном случае многое, если не все, зависит от личности руководителя муниципального образования. Он либо преодолевает эту инерцию патриархального, зажатого мышления, либо инерция преодолевает его самого.

Если глава сам лично заинтересован в том, чтобы на его территории складывалась комфортная атмосфера для развития предпринимательства, тогда результат будет. Ну а нет — так нет. Впрочем, у нас везде так. Это в Европах инициатива идет снизу, а потом оформляется в виде законов и ограничений. А у нас, если что и случается такое, о чем напишешь с теплотой, и злопыхатели сразу скажут «заплатили» — так это только сверху и будет капать.

Было лучше — стало хуже

А вот Асхат Мазютов, например, тоже малый предприниматель, мастерит у себя на дворе кольца для колодцев и канализации. Мастерит и ни в какие программы вступать не желает.

— Почему, денег ведь дадут бесплатно?

— Не хочу, — говорит. Причем таким тоном говорит, как профессор Преображенский, когда Швондер его агитирует сдавать деньги на поддержку неких нуждающихся анонимов: «Не хочу, и все».

— А чего хотите?

— Хочу кран-балку — чтобы руками поменьше работать. Накоплю сам или займу у знакомых. А с государствами в азартные игры я не играю.

В целом его позиция понятна. Уровень доверия малых предпринимателей к государству по-прежнему низкий. Взять хотя бы патенты на определенные виды деятельности, которые сильно вздорожали в том же Татарстане, и тут же число их покупок сократилось на порядок. Или же отчисления в Пенсионный фонд. В прошлом году было семнадцать тысяч, в этом — в два с лишним раза больше. Как планировать бюджет, как инвестировать, если правила игры постоянно меняются?

Начинаешь объяснять, так, мол, и так: налог рассчитывался от МРОТ, но кто же поверит, что вы, гражданин хороший, зарабатываете четыре с половиной тысячи рублей в месяц? Вот, дескать, и подняли.

На это гражданин хороший кивает головой, соглашается, но потом все равно говорит: «Мне-то что с того. Было лучше — стало хуже».

Отсюда и столько закрытых в последнее время ИП.

Фото: Алексей Майшев

Пять процентов

— Еще пять лет назад предпринимателей Дрожжановского района можно было пересчитать по пальцам одной руки, — вспоминает Александр Шадриков.

Он сегодня, как и всегда, встал в три утра. В четыре отправился инспектировать сельхозпредприятия. В пять у него была первая планерка. В это время он уже был в тонусе: знал, кому дать по рогам.

— Экономика в упадке. Заработная плата в районе на тот момент — самая низкая в республике. Фактически полное отсутствие промышленности, стареющее население, преимущественная занятость в сельском хозяйстве. В этой ситуации путей для развития было два. Первый: привлекать в район крупных инвесторов для развития сельского хозяйства и промышленности. Второй: развивать предпринимательство.

Мы едем с Александром Шадриковым на его служебном BMW Х5, которого он вовсе не стесняется. И он то и дело говорит: «Вот в этой деревне население увеличивается, положительная демография. И вот там тоже».

Честно сказать, я таких слов не слышал уже лет двадцать.

— Сегодня в предпринимательской сфере в России в среднем занято чуть больше четырех процентов экономически активного населения. При этом преимущественно городского. Для сравнения: в Китае эта цифра достигает двадцати процентов. Однако четыре процента — именно тот минимальный уровень, который району был необходим, чтобы достичь среднероссийского городского уровня, — продолжает Александр Шадриков. — Население района — двадцать пять тысяч шестьсот человек, из них экономически активного населения двенадцать с половиной тысяч. Получается, казалось бы, задача невелика: среднероссийский уровень — это пятьсот предпринимателей на наш район. Однако на поверку оказывается, что это очень и очень большая цифра.

Муниципалам, рассказывает Шадриков, пришлось столкнуться с массой трудностей. Например, с тем, что фантазия районных предпринимателей всякий раз останавливается на уровне «купи-продай». Если к главе администрации вдруг приходит предприниматель с просьбой о помощи или поддержке — в подавляющем большинстве это человек, которому нужна земля для строительства магазина. Или сельскохозяйственник, который выращивает продукцию на собственной ферме. Выращивает и без дополнительных усилий по самым низким ценам сбывает городским переработчикам. Все! А между тем в районе невероятно удобные условия для бизнеса. Рабочая сила есть, и одна из самых недорогих в Татарстане. Транспортная артерия — федеральная трасса — есть. Близость к рынкам сбыта — отличная: до Ульяновска восемьдесят километров. Возможности для кооперации — огромные: под боком Ульяновская область и Чувашия. Стоимость земли — минимальная, а открытость властей — предельно высокая. Однако создавать добавленную стоимость люди не желают. И этому есть много причин: нет культуры, нет информации, нет свободных денег, зато есть страх и неуверенность.

К сожалению, говорят в администрации Дрожжановского района, мы работаем с тем поколением, которое выросло в другой экономической парадигме и не считает предпринимательство достойным занятием. Тем более на селе. Ведь эта культура и отношение закладываются еще в детстве. Попробуйте вспомнить хоть одну книжку или кинофильм, где показано, как хорошо, правильно быть предпринимателем. Всегда образ предпринимателя — это образ дельца и обманщика. Наверное, можно вспомнитьтолько один положительный пример, и тот в американской литературе: Том Сойер, который красил забор.

***

Глава района Шадриков нажимает на газ. Мы несемся мимо чистых татарских деревень, домов с аккуратно покрашенными заборами. Худо-бедно, а четыре процента преодолеть ему удалось. Только вот завтра снова вставать в три утра и вгонять себя в административный тонус.

(обратно)

Мультиинтересный актив

Наталья Литвинова

Акционеры украинского мультимедийного холдинга UMH, сыграв на амбициях молодой энергетической группы «Ветэк», продали ей свою компанию за внушительную для стагнирующей отрасли сумму

Рисунок: Валерий Эдельштайн

Медиарынок постсоветского пространства в конце июня взбудоражило событие на Украине: энергетическая компания «Ветэк» объявила о покупке входящего в тройку крупнейших в стране медиахолдинга UMH. Стоимость сделки стороны не раскрывают, но, судя по разговорам покупателей и продавцов в прессе, сумма покупки может составлять от 170 до 350 млн долларов — немало для локального рынка.

Сделку можно назвать уникальной в сегодняшней ситуации, когда резкое падение рекламного рынка сильно снизило привлекательность медиабизнеса. Аналитики и эксперты рынка спорят о том, что стало главной причиной сделки — стремление покупателя приобрести выгодный бизнес для диверсификации активов (такова официальная версия покупателя) или желание крупной ФПГ иметь в портфеле медиаактив.

Впрочем, какой бы ни была причина, создатель и основной акционер UMH Борис Ложкин неплохо заработал при очень неблагоприятной конъюнктуре рынка, а покупатель получил прибыльный актив, имеющий дополнительную «электоральную ценность» в преддверии выборов президента Украины 2015 года.

Перспективная ниша, раскрученный бренд и профессиональный топ

Свой холдинг Борис Ложкин, сам бывший журналист, начал создавать еще в середине 1990-х, запустив первый на Украине классический телегид с новостями о знаменитостях — «Теленеделя». Этот проект, в 2003 году вышедший и на российский рынок, по-прежнему остается в числе главных источников дохода холдинга. Первые пять лет компания развивалась в сегменте таблоидов и спортивных изданий, затем приобрела лицензии на выпуск «Комсомольской правды», «АиФ», а с 2000 года, купив первую радиостанцию, стала мультимедийной. Сегодня у холдинга в активе более 20 печатных СМИ, в том числе в сегментах деловой и общественно-политической прессы, с общей аудиторией 3,6 млн человек на Украине и еще около 5 млн человек в России. По оценкам компании, ее издания занимают 45% рынка общенациональной украинской прессы. В цифровом сегменте у UMH восемь радиостанций, включая лицензионные «Европа+», «Наше радио», «Авторадио» и другие, с 4,5 млн слушателей в день и долей рекламного рынка 40% (по данным компании), а также нишевый телеканал «Меню ТВ» и восемь интернет-проектов, включая почтовый сервис, два ведущих портала — украинский информационный и футбольный с общим числом посетителей 6 млн человек в месяц. Есть у UMH и собственная сеть магазинов по продаже прессы и товаров первой необходимости. Из этой схематично изложенной истории видно, что Борис Ложкин стремился создать холдинг с очень диверсифицированной структурой, чувствовал наиболее перспективные сегменты и вовремя входил в них. Из последних покупок стоит назвать приобретение лицензии на издание на Украине журналов Vogue и Forbes, позволившее совместно с собственным еженедельником компании — «Корреспондент» — практически оккупировать нишу влиятельных деловых журналов в стране. В итоге владелец UMH создал вторую по размерам украинскую медиагруппу (по рейтингу РБК совместно с украинской экспертной группой Kwendi), а в СНГ холдинг занимает 12-е место. Оборот компании, по аудированной отчетности в 2012 году, составил 160 млн долларов, EBITDA — 30 млн, чистая прибыль — больше 16 млн.

Борис Ложкин, основной акционер UMH: «Средства, полученные за холдинг, — это оценка моей работы за последние 18 лет»

Фото: Photoxpress.Ru

Активную экспансию на рынок главный акционер сопровождал привлечением к управлению известных топ-менеджеров. Так, в числе управляющих — Вадим Горяинов , бывший директор «Профмедиа», и Леонид Макарон , основатель холдинга «Пронто-Москва», которому принадлежит газета «Из рук в руки» (оба владеют небольшим пакетом акций UMH), Александр Страхов , бывший генеральный директор издательского дома «АИФ». Сегодня команду управленцев холдинга эксперты украинского рынка называют одним из серьезных конкурентных преимуществ UMH, позволяющих добиваться хороших финансовых результатов.

Наращивая портфель активов, Ложкин использовал разные инструменты финансирования. Это и заемные деньги (объем задолженности у холдинга сегодня составляет около 70 млн долларов), и продажа акций на Франкфуртской бирже в 2008 году (при размещении компания была оценена в 300 млн долларов, удалось продать 15% бумаг). Также Ложкин активно вступал в альянсы с другими собственниками, покупая лишь часть пакетов разных медиаактивов (совладельцем ряда интернет-порталов, например, выступает медиагруппа «Украина» Рината Ахметова ). Участники украинского медиарынка критиковали такую структуру собственности, считая ее чересчур запутанной и сложной для управления. Генеральный директор компании UMH Александр Страхов подтвердил «Эксперту», что в последнее время задача объединения активов и выкупа долей у других акционеров была одной из важнейших наряду с рефинансированием кредитов.

Деньги нужны были и на дальнейшее развитие: те же Vogue и Forbes находятся в инвестиционной фазе; есть хорошие возможности усилить позиции в интернете, что особенно удобно делать на стагнирующем рынке; привлекательно создание новых телеканалов в перспективных потребительских нишах на уже имеющейся инфраструктуре — оно сулит хорошие рекламные поступления. Для решения этих задач Борис Ложкин стал активно искать дополнительное финансирование. Участники рынка отмечают, что в 2012 году началась предпродажная подготовка компании — постарались показать максимальную прибыль, сократив расходы, закрыв убыточные проекты (в частности, журнал Футбол.Style). Занялись упорядочением структуры собственности — к примеру, доля в журнале «Фокус» была в итоге продана партнерам. Таким образом, чистую прибыль с 3 млн долларов в 2011 году удалось резко нарастить до 16 млн в 2012-м.

Бизнес или политика?

Для получения финансирования среди прочего планировалось повторное размещение на бирже — теперь в Варшаве, которое намечали провести в конце прошлого года, но предварительные оценки компании там оказались слишком низкими — порядка 80 млн долларов, поэтому от размещения решили отказаться. Справедливой оценкой стоимости компании в тот момент Борис Ложкин считал 400–500 млн долларов.

Сергей Курченко , председатель наблюдательного совета ГК «Ветэк», заявлял в прессе, что получил предложение о покупке весной этого года, переговоры шли несколько месяцев. В UMH о цене сделки говорят: «Сумма оказалась близка к нашей оценке в 400 миллионов». Курченко в интервью украинскому Forbes прямо сказал, что заплатил за UMH 170 млн, но не уточнил, шла речь лишь о первом платеже (по условиям, 50% суммы покупатель должен заплатить сразу, остальное — весной 2014 года) или о всей сумме. На прямой вопрос «Эксперта»: составила ли сумма сделки 340 млн, он ответил, что эта цифра некорректна.

Украинский Forbes отмечает, что у крупного польского холдинга, торгующегося на бирже, мультипликатор капитализация/EBIDTA составляет 3,5 пункта; если ориентироваться на эту цифру, то справедливая цена UMH чуть больше 100 млн долларов. Впрочем, французские медиахолдинги торгуются на бирже с мультипликатором 11–13 пунктов. Последняя по времени сделка в России: в 2011 году французский холдинг Lagardère продал свою половину акций российского Hachette Filipacchi Shkulev (Elle, Maxim, Marie Clair, «Антенна») крупной американской медиакорпорации Hearst с мультипликатором 13. Если ориентироваться на такие показатели, то оценка UMH в 400 млн справедлива.

Сергей Курченко заявил «Эксперту», что мотивом покупки было желание диверсифицировать свой бизнес: «Поиск новых направлений эффективной деятельности позволяет компании ускорить свое развитие, получить дополнительные доходы и обрести новые конкурентные преимущества. В случае с UMH наше преимущество — это не свой “медиарупор”. Когда мы решили купить холдинг, то смотрели на этот бизнес с точки зрения текущей прибыльности и перспектив ее роста». Новый владелец намеревается вернуть свои вложения за шесть-семь лет, нарастив чистую прибыль в два-три раза.

Потенциал роста у компании, конечно, есть. Даже простое погашение долгов, которое проведут прежние владельцы за счет вырученных средств, весьма существенно сократит обязательные расходы и повысит уровень прибыльности. К тому же Курченко декларировал намерение вложить около 100 млн долларов в развитие актива, прежде всего в интернет и телевидение (наиболее перспективные с точки зрения рекламных сборов направления), что также должно обеспечить рост доходов без существенного увеличения затрат.

Но могут ли все эти меры достаточно быстро поднять прибыль в два-три раза на стагнирующем рекламном рынке Украины? После кризиса 2008 года рынок обвалился на 30%. Сегодня, судя по данным Всеукраинской рекламной коалиции, выйти на докризисный уровень в рекламных сборах не удается, но в некоторых сегментах наблюдается рост — в интернете (порядка 20% в год), на телевидении (10%), даже в печатных СМИ плюс 5%. Впрочем, по оценкам участников рынка, все эти данные не учитывают сумасшедших скидок, которые сегодня все издания готовы предоставлять рекламодателям. Если же скидки учитывать, то скорее придется говорить о дальнейшем сокращении рекламных потоков, особенно в печатных изданиях.

Одна из компаний, анализирующих рекламный рынок Украины, на условиях анонимности так прокомментировала сделку по продаже UMH: «В данной покупке бизнес-составляющая, ориентированная на доходы от рекламы и окупаемость наверняка была минимальной. А стоимость компании обусловлена “электоральной” составляющей — президентскими выборами 2015 года, которые для нынешней власти уже превратились в “пан или пропал”».

Сергей Курченко, председатель наблюдательного совета ГК «Ветэк», уверяет, что, в отличие от футбольного клуба, UMH приобретал как прибыльный и перспективный бизнес

В таком контексте интересно понять: кто такой Сергей Курченко и группа «Ветэк»? 27-летний предприниматель привлек внимание украинских СМИ год назад после покупки харьковского футбольного клуба «Металлист». Курченко называют «газовым вундеркиндом» — за два года он попал в «высшую лигу» нефтегазового рынка страны, ему принадлежит сеть трейдинговых компаний по продаже сжиженного и природного газа, занимающая, по разным данным, от 30 до 50% этого рынка. В прошлом году Курченко купил у «ЛУКойла» одесский НПЗ, формирует сеть АЗС — на сегодня около 150 объектов на Украине, за пять лет намеревается занять 20% этого рынка, расширив сеть до 700 точек. Также планирует включить в группу немецкую сеть АЗС Sparschwein из 170 станций. В украинских СМИ компанию «Ветэк» регулярно связывают с Артемом Пшонкой , сыном генпрокурора Украины, и с Александром Януковичем , сыном украинского президента. В компании с той же регулярностью от этих связей открещиваются.

«Ветэк» всячески подчеркивает, что не собирается влиять на редакционную политику своих новых подопечных: «Компания будет поддерживать независимость редакций, обеспечит возможность соблюдения ими журналистских стандартов, а также готова подписать с журналистскими коллективами соответствующие соглашения». Тем не менее главный редактор украинского Forbes Владимир Федорин сразу после сообщения о сделке объявил, что уйдет в отставку с 1 октября — продажу журнала он считает «концом проекта в его нынешнем виде».

Впрочем, Александр Страхов, генеральный директор UMH, надеется, что это заявление было всплеском эмоций, и Федорин останется на своем посту как минимум до конца первого квартала следующего года (пока сделка не будет завершена, управлением занимается прежний менеджмент). В дальнейшем, по словам Страхова, возможно, удастся продумать какие-то системы «страховки независимости»: подписать трехстороннее соглашение между редакцией, международным владельцем лицензии и новым владельцем актива или создать независимый наблюдательный совет, который будет контролировать соблюдение «политики невмешательства». В разговоре с корреспондентом «Эксперта» Федорин сказал, что его решение неизменно, несмотря на все обещания Курченко дистанцироваться от редакционной политики и предоставить всем своим проектам полную «свободу слова». «Я убежден, что независимые СМИ не могут и не должны быть частью крупных ФПГ, — сказал “Эксперту” Владимир Федорин. — Даже если с их стороны нет прямого контроля и диктовки, вся система стимулов редакционной деятельности от основного акционера не позволяет сохранять полную независимость и свободу».

Анализируя продажу UMH, украинские эксперты отмечают, что еще с прошлого года в сфере телевизионных медиаактивов начался активный передел: поменяли своих владельцев телеканалы «Тонис», Bussiness, «Интер+» и оппозиционный ТВi. Все они перешли под контроль структур, так или иначе связанных со сторонниками действующего президента. Все эти факты, включая сделку по UMH, аналитики считают активной подготовкой к предвыборной президентской гонке и желанием не просто влиять на общественное мнение граждан, а полностью формировать его.

График 1

Рекламный рынок Украины резко обвалился в кризис и пока не восстановился

График 2

В последние годы холдинг UMH нарастил свою эффективность

(обратно)

Как нас учат есть селедку

Софья Инкижинова

Россия — самый быстрорастущий и крупный экспортный рынок для норвежской рыбы. Успех норвежцев во многом обусловлен либеральным отношением государства к бизнесу и непосредственным участием рыбаков и рыбоводов в развитии индустрии

Директор Норвежского комитета по рыбе в России Ян Эйрик Йонсен

Фото: Олеся Тарасова

Норвегия — крупнейший поставщик рыбы и морепродуктов на российский рынок. В прошлом году мы импортировали из этой страны 320 тыс. тонн рыбы — ближайшие конкуренты Норвегии, например Исландия и Китай, поставляют нам в три с половиной раза меньше. В стоимостном выражении экспорт норвежской рыбной продукции составил 820 млн евро, за год он вырос на 15%.

«Россия вот уже второй год подряд становится самым крупным экспортным рынком для нашей рыбной продукции», — рассказывает директор Норвежского комитета по рыбе (НКР) в России Ян Эйрик Йонсен . Франция с поставками на 670 млн евро занимает второе место. Всего Норвегия в прошлом году экспортировала в разные страны мира 2,5 млн тонн рыбы на 7 млрд евро (в объемном выражении экспорт вырос на 4%, в стоимостном упал на 2%).

Рыбная отрасль в Норвегии стала активно развиваться с конца 1970-х и сегодня занимает третье место по прибыльности после нефтяного и газового сектора. Успех отрасли во многом зависит от деятельности НКР — некоммерческой маркетинговой организации при министерстве рыболовства и береговой администрации Норвегии. Комитет имеет представительства на двенадцати важнейших экспортных рынках, его деятельность финансируется самой рыбной отраслью за счет налогов от экспорта рыбы и морепродуктов.

Примерно пятнадцать лет назад НКР пришел в Россию. Фактически эта организация создала на российском рынке спрос на охлажденную рыбу лососевых видов. О развитии рыбной отрасли в нашей стране и о перспективах рынка Ян Эйрик Йонсен рассказал «Эксперту».

— Чем российский рынок интересен для Норвегии?

— В России есть ненасыщенный спрос. В ваших магазинах в основном продается замороженная рыбная продукция, много консервов. Мы же видим, что россияне хотят есть свежую рыбу, поэтому, например, наши поставки семги и форели почти на 95 процентов состоят из охлажденного сырья.

Кроме того, нас привлекает в России стабильный экономический рост. У вас сейчас идет активное развитие ритейла: появляются современные магазины, развивается логистика для охлажденной рыбы, производители пользуются герметичной упаковкой для своей продукции — все это позитивно влияет на развитие экспорта. При этом если четыре-пять лет назад спрос в основном был сосредоточен в Москве и Санкт-Петербурге, то сейчас потребление быстрее растет в региональных центрах. Кроме того, Россия — наш сосед, поэтому мы можем поставлять свежую семгу на грузовиках хоть каждый день.

— А каков ваш бюджет на продвижение рыбы в России?

— В 2013 году — 2,7 миллиона евро (общий бюджет НКР составляет 60 миллионов евро). Годом ранее мы потратили на продвижение рыбы в вашей стране 3,2 миллиона евро. Сейчас мы хотим сосредоточиться на других рынках, которые пока еще недостаточно исследованы, например на Украине.

— Получается, что рыбная отрасль Норвегии больше ориентируется на внешние рынки?

— Не совсем так. Мы уделяем большое внимание внутреннему рынку, поскольку более 50 процентов нашей рыбы остается в стране. В то же время объем экспортных поставок еще никогда не достигал такого высокого уровня, как в 2013 году. За последние полгода Норвегия экспортировала по всему миру рекордное для себя количество рыбы и морепродуктов — на 3,4 миллиарда евро, это на 230 миллионов, или на 7,2 процента, больше, чем за аналогичный период прошлого года. Мы экспортируем рыбу в 130 стран мира, а, например, в Англии сейчас открываем свое тринадцатое представительство. Мы везде стремимся выявить местные особенности. Например, в России самый большой рынок охлажденной семги, а во Францию мы продаем наиболее ценные продукты из семги, более дорогостоящие рыбу и морепродукты.

Форель не надо пережаривать

— Какие виды рыбы вы поставляете в Россию?

— Семгу, форель, сельдь, мойву, скумбрию, но в основном в продвижении решили сосредоточиться на первых трех.

— А в чем заключается ваша стратегия продвижения рыбы?

— Мы сотрудничаем с производителями и торговыми сетями, устраиваем совместные мероприятия для потребителей. Например, семгу распространяем в магазинах, а форель продвигаем в сегменте HoReCa (отели, рестораны, кафе). Раньше мы позиционировали лососевые виды рыбы совместно, но в России столкнулись с тем, что местные рестораторы начали отказываться от форели. Мы провели исследование, и оказалось, что повара готовят семгу и форель одинаково. Внешне они похожи, но в семге больше жира, поэтому форель часто пережаривают. Теперь мы обращаем внимание поваров на эти детали и рассказываем, что форель лучше добавлять в блюда в свежем или маринованном виде.

Мы уделяем большое значение сельди. В России этот продукт очень популярен, но в вашей стране в основном знают два блюда: сельдь под шубой и сельдь с картошкой и луком. Мы хотим показать, что блюд из сельди множество. Мы стараемся изменить имидж сельди, чтобы он стал более привлекательным для молодежи.

— С какими трудностями вы сталкиваетесь в России?

— Особых трудностей не испытываем. Раньше у нас были проблемы с ритейлерами — за организацию промоакций они хотели брать с нас деньги. Но у нас политика другая, мы некоммерческая организация, поэтому не можем платить за сопровождение акций. Сейчас мы эту проблему решили, потому что ритейлеры видят, что с нами им удается продать больше рыбы.

— О каких конкурентных преимуществах норвежской рыбы вы рассказываете потребителям?

— Во-первых, это уникальная норвежская природа, экология, чистая вода, где выращена или выловлена рыба. Во-вторых, навыки, которыми обладают наши хозяйства, ведь мы давно занимаемся рыболовством и аквакультурой. И в-третьих, современные технологии, которые позволяют нам создавать высококачественный продукт.

Мы не конкурируем с российской рыбой. Даже в тех странах, где нет своей рыбы, мы стараемся развивать рыбный рынок в целом. Наши конкуренты — мясо, птица и любые продукты с другим источником белка. Поэтому мы готовы сотрудничать с российскими компаниями, которые хотят развивать рыбный рынок. Мы бы хотели, чтобы в мире было больше компаний, заинтересованных в продвижении рыбы, потому что это работа над качеством. Это помогает повышать спрос на рыбу и в конечном итоге развивает рыбную отрасль.

«Мы снижаем административные барьеры»

— Как устроен рыбный бизнес в Норвегии и какую помощь государство оказывает компаниям?

— А зачем им помощь?

— Чтобы закупать дорогостоящее оборудование. В России, например, очень дорогие кредиты. Государство обычно субсидирует процентные ставки.

— Когда-то у нас была аналогичная ситуация, но мы поняли, что нужно избавиться от субсидирования отрасли. Сейчас другие страны ставят нас в пример, потому что мы сумели сделать рыбную отрасль прибыльной.

Важно признать, что это рынок, который сам должен решать, будет он зарабатывать деньги или нет. В России действительно очень высокие ставки по банковским кредитам, это препятствие для развития отрасли. Но у нас вся экономика иначе работает, это не связано с рыбной отраслью. Двадцать лет назад наши рыбные компании были совсем маленькими, потом пошли слияния, и в результате у нас сейчас самые крупные производители семги в мире. Раньше у нас тоже были проблемы с реализацией, но потом был создан НКР, цель которого — способствовать постоянному спросу на норвежскую рыбу. Теперь в нашей стране одна организация объединяет всех экспортеров рыбы и способствует их продвижению.

40% норвежского экспорта приходится на выловленную рыбу и морепродукты, остальное — продукция аквакультуры. 95% всей выращенной рыбы — семга

Фото: Олеся Тарасова

— В России на законодательном уровне больше внимания уделяется вылову рыбы, нежели аквакультуре и переработке. На что вы ставите акцент?

— В Норвегии мы больше выращиваем рыбы (в прошлом году доля продукции аквакультуры составила 61 процент), чем вылавливаем. К примеру, по результатам первого полугодия этого года выяснилось, что стоимость экспорта аквакультурной рыбы растет, а выловленной рыбы, наоборот, падает.

Мы замечаем, что в России законодательство играет важную роль, а в Норвегии оно работает так, что не мешает бизнесу. Большое значение уделяется снижению административных барьеров. Главное, чтобы рыбаки и рыбоводы беспрепятственно занимались своим делом. Да, у нас есть вопросы о распределении квот, реструктуризации, прибрежном рыболовстве, но я не вижу, чтобы у нас возникали острые дискуссии.

Наши предприятия спокойно выращивают или вылавливают рыбу, а затем продают ее торговым организациям через рыбные биржи. Формирование цен на рыбу происходит на биржах. Цена на семгу, которую мы поставляем в Россию, — это результат цены на мировом рынке. Между тем Россия отличается от других рыбных рынков. Как правило, в других странах у нас работают свои представители, они создают дочерние компании и сами развиваются на рынке. В России этого не происходит, по вашим законам наши экспортеры имеют право работать только с импортерами по эксклюзивным контрактам.

Другая проблема в том, что по российским правилам, прежде чем мы начнем экспорт рыбы, каждый завод в Норвегии должен быть проверен Россельхознадзором. У нас есть очередь из компаний, которые ждут российских инспекторов, но мы не знаем, когда они приедут, и вообще мало на каких предприятиях ваша инспекция была. Сейчас у нас всего тридцать компаний, которые могут свободно экспортировать рыбу в Россию. С вступлением России в ВТО мы надеемся, что ситуация изменится. Прежде всего, доступ к рынку будет более открытым и прозрачным, а правила и регламенты будут такими же, как в других странах.

— Как, по- вашему, трансформировалась мировая торговля рыбой за последние десять- двадцать лет?

— Происходящие изменения — естественный процесс развития в современной глобальной экономике. Если раньше в Норвегии было много перерабатывающих заводов, то теперь многие из них пришлось закрыть. Например, треску мы отправляем в Китай, там дешевле филетировать. Затем она реэкспортируется в Норвегию и реализуется на внутреннем рынке. В Норвегии появляются новые перерабатывающие заводы, но они дают принципиально другое качество. Большинство современных компаний ориентируются на производство свежих продуктов — например, некоторые упаковывают рыбу только в том случае, если с момента ее вылова прошло не более четырех часов. Сейчас в Норвегии мы видим целый пласт потребителей, которые хотят покупать свежие продукты.

— А в России такие продукты пользуются популярностью?

— Пока нет, потому что их попросту нет в вашей стране.

Не рост, а устойчивость

— В России привыкли к тому, что рыбу вылавливают. К выращенной рыбе многие относятся с недоверием, потому что ее могут, например, кормить антибиотиками.

— Ваши страхи напрасны, иначе мы не смогли бы экспортировать рыбу во Францию или Германию, где очень придирчивы к качеству сырья. В Норвегии правительство постоянно проводит мониторинг хозяйств на наличие вредных веществ в рыбе, эта информация есть на специальных сайтах в открытом доступе. Если двадцать лет назад в рыбе действительно содержалось большое количество антибиотиков, то сейчас мы сократили количество антибиотиков на 99 процентов. Мы разработали безопасную вакцину, которую один раз получает каждая молодая особь. Кроме того, у нас очень строгий контроль корма, в него должны входить только натуральные ингредиенты. Мы делаем все, чтобы потребители норвежской рыбы были уверены в безопасности.

— К чему вы стремитесь — к увеличению производственных объемов?

— Наше государство больше внимания уделяет устойчивому развитию. Мы постоянно следим за тем, чтобы рыба не загрязняла фьорды. У нас были неприятные случаи, когда при расширенном воспроизводстве рыба заболевала, рвала садки и уплывала в открытое море, где передавала диким рыбам свои заболевания. Теперь мы относимся к увеличению производства с осторожностью. В прошлом году на севере мы увеличили объемы производства на пять процентов, но там хозяйства расположены далеко друг от друга и у них нет ветеринарных проблем. С другой стороны, население мира постоянно растет, и мы можем выращивать больше. Ученые говорят, что теоретически в Норвегии без ущерба для природы можно увеличить производство рыбы в пять раз.       

График 1

Норвегия - главный импортер рыбы для России

График 2

Доходы Норвегии от экспорта рыбы в три раза больше, чем России

График 3

Львиная доля рыбы из Норвегии приходится на семгу и сельдь

(обратно)

Банки скинут процент

Евгения Обухова

Минфин предложил комплекс мер по удешевлению кредитов. Банкиры признают, что положительный эффект будет, но до кардинального снижения ставок еще далеко

Рисунок: Игорь Шапошников

Министерство финансов подготовило комплекс мер, направленных на сокращение издержек кредитных организаций, повышение ликвидности в секторе и защиту прав банков как кредиторов, сообщил на прошлой неделе замминистра финансов Алексей Моисеев . На реализацию этих мер, по планам Минфина, потребуется год или два, а в итоге кредиты для крупнейших компаний нефинансового сектора станут дешевле на 1–2 п. п. (Видимо, Минфин предполагает, что вслед за этим упадут ставки и для прочих заемщиков — ведь крупные компании как раз меньше прочих нуждаются в удешевлении кредитов, у них-то возможностей получить финансирование достаточно.)

О том, что Минфин готовится понизить стоимость кредитов, министр финансов Антон Силуанов объявил в Госдуме еще в мае. «Мы договорились с банковским сообществом о том, что примем со стороны правительства меры по снижению издержек банков, а те, в свою очередь, будут снижать ставки кредитования», — заявил тогда министр.

В пресс-службе Министерства финансов журналу «Эксперт» сказали, что готового документа по мерам, направленным на снижение банковских ставок, пока нет, но он должен быть подготовлен в ближайшее время. А старший вице-президент Альфа-банка Олег Иванов пояснил, что предложения по снижению стоимости кредитов, которые сейчас представляет Минфин, изначально исходили от банковских ассоциаций.

Как продать кредит

Одна из серьезных проблем сегодня — банки не могут получить рефинансирование под кредиты, выданные малым и средним предприятиям. Именно поэтому значительная часть мер будет направлена на то, чтобы расширить способы рефинансирования в ЦБ. Так, обсуждаются возможность закладывать в Банк России кредиты, обеспеченные госгарантиями; рефинансирование под плавающие ставки на срок до года и под залог ценных бумаг, обеспеченных кредитами малому и среднему бизнесу.

По словам Олега Иванова, банки готовы снижать ставки, если будут видеть механизмы рефинансирования выданных кредитов. Этот инструмент должен быть создан в результате внесения изменений в законодательство в части регулирования секьюритизации финансовых активов (соответствующий законопроект был принят в первом чтении еще в 2009 году, потом подзабыт, но сейчас Минфин серьезно поработал над ним, подготовив ко второму чтению). «Малые и средние региональные банки, которые в основном и выдают такие кредиты, не имеют инструментов для рефинансирования в ЦБ, — рассказывает Иванов. — В итоге у банков в регионах более высокие показатели достаточности капитала, чем у крупных кредитных организаций, — раньше было 20 процентов, сейчас 14–16 процентов — и однородные портфели хороших кредитов, которые они не могут заложить в ЦБ. Получается, что небольшие банки сейчас сидят на подушке ликвидности. Секьюритизация позволит превратить их портфели кредитов малому и среднему бизнесу в ликвидные ценные бумаги, которые можно закладывать или продавать инвесторам». В качестве примера подобного рефинансирования банкир приводит недавнюю продажу «ДельтаКредитом» пятилетних ипотечных облигаций частным инвесторам. В первой декаде июля банк разместил их под 8,65% годовых, причем спрос превысил предложение втрое, а бумаги были включены в ломбардный список ЦБ. «Если другие банки смогут брать с рынка деньги под схожий процент — добавив маржу банка, можно подсчитать, сколько будут стоить кредиты», — радуется Олег Иванов. (К слову, на днях Банк России объявил, что будет проводить аукционы по предоставлению годовых кредитов под нерыночные активы — под 5,75%.)

А вот возможность рефинансирования под плавающий процент кажется банкирам несколько странной. «Банки, бизнес — все наоборот хотят сигналов о стабильности, фиксации рисков, определенности по ставкам от ЦБ и других государственных институтов», — недоумевает член правления Номос-банка Александр Ройко .

Держите издержки в руках

Следующий комплекс предложений Минфина должен снизить издержки банков — и, таким образом, тоже поспособствовать снижению процентных ставок. К таким предложениям относится и идея сократить сроки хранения архивов и увеличить количество документов, хранящихся в электронном виде (ничего более конкретного пока не известно). Аналитик по макроэкономике Промсвязьбанка Сергей Наркевич соглашается, что все это должно снизить издержки, однако отмечает, что раз неясно, насколько масштабным окажется облегчение требований, то непонятно и насколько эффективно оно повлияет на снижение ставок.

«Мы сейчас и сами стараемся увеличить долю электронного документооборота — вводим, например, электронное подписание договоров», — добавляет Александр Ройко. Но, по словам банкира, это не может оказать существенного влияния на конечные ставки. «Себестоимость кредита складывается из стоимости фондирования, операционных издержек банка и закладываемого риска, — перечисляет член правления Номос-банка. — Чтобы действительно снизить конечную ставку, нужно было бы в первую очередь уменьшать риск, то есть вносить изменения в законы и судебную практику, чтобы облегчить взыскание по кредитам и чтобы невозвраты не закладывались бы в процентную ставку».

И такие меры в предложениях Минфина также есть: если в общих чертах, они включают облегчение условий реализации залога, создание базы данных заложенного движимого имущества и введение эскроу-счетов (так называемых залоговых депозитов, с которых банки могли бы беспрепятственно списывать средства).

«Сегодня взыскание залогов по суду длится от полугода до полутора лет, это невозвраты, это зависшие денежные средства, — поясняет Олег Иванов. — Но если позиция по защите заемщиков-физлиц понятна, то в случае с юридическими лицами давно пора позаботиться о защите кредиторов».

Снова о длине

Комментируя идеи Минфина, Алексей Моисеев особое внимание уделил мерам по повышению ликвидности. С августа министерство пообещало нарастить на 200 млрд рублей — до 750 млрд — лимит размещения в банках временно свободных средств бюджета, привязав недельные аукционы к налоговому периоду. Также со следующего месяца будет увеличен предельный объем размещения средств на срок до 30 дней — до 500 млрд рублей; лимит размещения средств на срок от одного до трех месяцев вырастет до 200 млрд рублей. Правда, при этом лимит размещения средств на срок от трех до шести месяцев сохранится на уровне 50 млрд рублей. Как отметил Моисеев, сделано это потому, что Минфин и ЦБ часто обвиняют в изъятии ликвидности из банковского сектора, и добавил, что в настоящее время Казначейство держит на счетах в ЦБ в 2,6 раза меньше средств, чем год назад, то есть абсорбирование ликвидности уменьшилось. Однако и компании, и банки не считают такое увеличение ликвидности со стороны Минфина достаточным. Основная причина давно известна: притом что и коротким деньгам банки тоже очень рады, остро не хватает денег длинных.

«Сейчас по всем юрлицам в стране разрыв между выданными кредитами и их денежными средствами достигает нескольких триллионов рублей, — рассказывает Александр Ройко. — Этот разрыв как-то компенсируется средствами ЦБ и Минфина и депозитами физлиц. Увеличение лимитов по размещению средств Минфина на депозитах до 500 миллиардов рублей в такой ситуации незначительно. Кроме того, все это имеет отношение лишь к расчетам и мгновенной ликвидности, но не к кредитам. Ведь даже если кредитовать торговлю на оборотные средства, то 30–90 дней — это оборот оптовика или мелкого магазина. У крупных торговых предприятий оборачиваемость уже шесть-девять месяцев, у производств девять месяцев — год. Если же мы берем с рынка трехмесячные ресурсы и выдаем девятимесячные, то на каждый выданный рубль мы должны привлечь 1,5–2 рубля». Банку нужно, чтобы государство «закрывало» то, чего нет на денежном рынке — фондировало бы банки вдлинную, на сроки больше года. Об этом же говорят и компании-заемщики. Так, в ОК «Русал» «Эксперту» сказали, что необходимо увеличить фактические сроки предоставления ликвидности при операциях рефинансирования со стороны Банка России как минимум до трех лет и предоставить возможность банкам привлекать у него заемные средства в размере до 100% собственных средств. А также смягчить требования к рейтингам заемщиков, обязательства которых принимаются Центробанком при операциях рефинансирования по договорам репо, разрешив использование рейтингов российских рейтинговых агентств.

«Предложения могли бы быть более амбициозны», — полагает Сергей Наркевич. В качестве мер, которые были бы более эффективными, он приводит:

• законодательные ограничения доли рынка (или региональной доли рынка) для госбанков;

• скорейший ввод в действие стандартов «Базель III», предполагающих дополнительные требования по капиталу к системообразующим банкам;

• отказ от двойной бухгалтерии — переход на МСФО;

• упрощение механизмов мониторинга и отчетности по закону «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»;

• устранение барьеров для дистанционного банковского обслуживания;

• определенность по вопросу банкротства физлиц;

• возможность реализации заложенного по ипотеке жилья.

«В целом наиболее действенными мерами по снижению стоимости кредитования могли бы стать снижение базовых ставок Банком России или настоятельные рекомендации госбанкам снизить кредитные ставки», — заключает аналитик.

В подготовке материала принимали участие Ярослав Мальцев, Евгений Огородников, Антон Шумкин

График

Ставки по длинным кредитам предприятиям сегодня не опускаются ниже 10,5%

(обратно)

Как завещал Чобей IV

Галина Костина

Полтора века назад правнук основателя ведущей японской фармкомпании Takeda Чобей IV сделал ставку на проникновение западной медицины в восточную. Сегодняшняя стратегия предприятия также связана с глобализацией.

Рисунок: Константин Батынков

Два столетия кровопролитных войн наконец закончились, и в середине XVIII века в Японии установилось относительное спокойствие. Жизнь без войны дала возможность развиваться торговле и ремесленничеству.

Шестилетний провинциальный мальчик Чобей Такэда был усыновлен и стал учеником купца, торговавшего хлопком в Осаке, однако долго там не задержался: приемный отец умер. В четырнадцать лет Такэда вновь становится учеником, но на этот раз в одной из фирм по продаже лекарственных трав. Подобное ученичество означало изнурительную работу без возможности выйти за пределы рабочего места и жизнь впроголодь. Многие ученики убегали. Но не Чобей. Он был настолько упорным, что через десять лет смог стать клерком, а еще через четыре года ему доверили должность временного управляющего и опекуна одной из брокерских фармацевтических контор, глава которой умер, а наследник был еще слишком мал. Через некоторое время работодатель из гильдии лекарственных брокеров, видя успехи Чобея, предложил ему арендовать склад, чтобы начать собственный бизнес. Однако Чобей отклонил столь привлекательное предложение: он не мог бросить доверенную ему фирму, не найдя достойного и ответственного преемника. Лишь в тридцать два года, в 1781-м, Чобей Такэда основал свою контору. Через восемь лет ее оборот вырос восьмикратно, а еще через двадцать пять лет, когда он передал свой бизнес сыну — Чобею II, оборот увеличился в 55 раз.

Японские фармацевтические компании опирались по большей части на китайскую медицину и торговали лекарственными растениями. В начале XIX века в Японию попытались пробиться со своими препаратами английские купцы, но попытка не удалась, и еще полвека страна оставалась закрытой для западных лекарств. В 1870 году, уже в эпоху Мэйдзи, когда правительство стало уделять больше внимания западным социальным и культурным ценностям, в Японию начали поступать некоторые товары через порт Йокогамы. Импорт ослаблял местную экономику и вызывал недовольство и правителей, и промышленников, но в отличие от многих своих коллег Чобей IV принял смелое и дальновидное решение: развивать бизнес по двум направлениям — восточной медицины и западной, торгуя как традиционными лекарственными сборами, так и привозными лекарствами. Чобей IV и своего сына воспитывал и обучал, делая акцент на английский и китайский языки, поскольку отчетливо понимал: именно так тот сможет преуспеть в деле объединения двух медицинских школ. Параллельно он с малых лет вводил будущего Чобея V в курс торгового дела. Чобей IV был убежден, что западная медицина уже в ближайшее время будет оказывать значительное влияние на здравоохранение в Японии и приведет к серьезным изменениям в фармбизнесе.

Династия Такэда старалась следовать этой стратегии. На важный американский рынок они вышли в пятидесятых годах прошлого века. Это было еще одно нетривиальное решение, если вспомнить тогдашние антиамериканские настроения японцев. К концу XX века Takeda стала компанией номер один в Японии и присутствовала на двух самых крупных рынках — американском и японском, но глобальной она не была. Как и многие японские фармпредприятия, Takeda концентрировалась в основном на местном рынке, который тогда был достаточно внушительным, вторым после американского. Это давало лидерам возможность процветать. Однако в начале XXI века, особенно после финансового кризиса, рынок стал сжиматься, требуя от компаний стратегических решений.

Рак, диабет, Альцгеймер

Подготовка к глобализации началась в Takeda еще до кризиса. Руководство понимало, что золотой век блокбастеров, дающих по несколько миллиардов долларов дохода ежегодно, прошел. В частности, сама Takeda в прошлом году утратила патентную защиту на свой бестселлер актос, препарат от диабета, приносивший около 5 млрд долларов ежегодно. Нужно было делать ставку на новые тенденции рынка. А это два главных тренда: первый — концентрация усилий на тех терапевтических областях, где все еще можно вырваться вперед, в частности на онкологии, болезнях ЦНС, сердечно-сосудистых и инфекционных заболеваниях; второй — усиление присутствия на развивающихся рынках.

Shonan называют самым технологичным и экологичнымисследовательским центром в мире

В 2003 году бразды правления были переданы от семьи Такэда Ясутике Хасэгаве . Последний правитель из клана, Кунио Такэда , завершил реструктуризацию компании, на Хасэгаву легла задача глобализации. Хасэгава, работавший в Европе и США, пригласил на многие руководящие должности иностранных специалистов или японцев, работавших за рубежом (например, глава компании по медицинской и научной деятельности Тати Ямада — японец, много лет проработавший на Западе, в частности возглавлявший Фонд Билла и Мелинды Гейтс). Официальным языком компании стал английский. Руководить исследованиями и разработками в Японии доверили американцу Полу Чапману . «Меня зовут Тецуюки Маруяма, — представился он журналистам, посетившим недавно построенный компанией исследовательский центр Shonan под Осакой. — Что, не похож?» Работавший в крупных международных компаниях, он настолько проникся японским духом, что принял гражданство и взял японское имя.

Центр Shonan (в него вошли службы из двух старых центров компании в Осаке и Цукубе) эксперты называют самым большим в мире, самым технологичным и самым экологичным. В нем объединены все необходимые для создания препаратов службы — химический сектор, биотехнологический и сектор доклинических испытаний. Это дает синергетический эффект. При создании препарата тут одновременно смотрят, каковы химические и биохимические свойства новой молекулы, осуществляют компьютерное моделирование, проверяют эффективность на животных. «Я работал и бывал во многих крупных компаниях, но нигде не видел такого удобства и такой концентрации всех специалистов, задействованных на разных этапах исследований», — говорит Маруяма.

Takeda всегда специализировалась на создании инновационных препаратов для лечения онкологии, гастроэнтерологических заболеваний (это очень важная область для Японии), болезней центральной нервной системы, сердца, воспалительных и инфекционных процессов. Доктор Маруяма отметил, что компания завершает работу над несколькими перспективными препаратами, в частности над лекарством от диабета второго типа. Специалисты Takeda обнаружили мишень, действие на которую помогает контролировать уровень сахара в крови без резкого его снижения, характерного для некоторых устаревших лекарств и опасного побочными эффектами для пациентов. Еще одна важная разработка ведется в партнерстве с малой инновационной компанией Zinfandel: создается новый тест, который позволит выявлять предрасположенность к болезни Альцгеймера. Известно: когда человек уже заболел, то существующие лекарства только помогают остановить быстрое развитие недуга. Если же начинать давать лекарство превентивно, можно надолго отсрочить наступление весьма неприятных последствий либо вообще избежать болезни. «Сейчас мы ведем исследования с перспективным кандидатом, который, как мы думаем, будет эффективен в предотвращении болезни Альцгеймера. Мы ищем маркер, указывающий, у каких пациентов объективен риск возникновения заболевания в ближайшей перспективе, например пяти лет. И им поможет разрабатываемый нами препарат с высоким профилем безопасности», — рассказывает Маруяма.

Чтобы повысить эффективность перспективных разработок, компания, располагающая собственным сильным исследовательским подразделением, в последние годы заключала многочисленные — всего более сотни — партнерские соглашения, как, например, с той же Zinfandel, и проводила слияния и поглощения. В 2008 году Takeda приобрела японское подразделение одной из крупнейших биотехнологических компаний мира Amgen, занимающейся разработками в области онкологии. Следующей крупной сделкой, подкрепляющей онкологическое направление, в том же 2008 году стала покупка за 8,9 млрд долларов американской компании Millennium. В 2009-м с той же целью была приобретена компания IDM, а в 2011-м — Intellikine.

Развивая терапевтические направления с так называемыми неудовлетворенными потребностями, Takeda старается укрепиться на рынках развитых стран, где востребованы в первую очередь новые препараты с уникальными свойствами. Для расширения линейки своих продуктов компания в 2012 году приобрела за 800 млн долларов американскую URL только из-за одного лекарства — Colcrys, который, являясь инновационным препаратом, позволил Takeda стать лидером на рынке средств против подагры.

Ученые разрабатывают препараты для пока неизлечимых заболеваний

В том же 2012-м Takeda купила инновационную компанию Envoy, занимавшуюся технологией, помогающей создавать новые препараты для лечения болезней ЦНС, в частности шизофрении. Envoy разработала уникальную систему Bac Trap — бактериальную ловушку. Она основана на искусственной бактериальной хромосоме и позволяет идентифицировать все гены, работающие в одном конкретном типе клеток, которым интересуются исследователи, и затем количественно измерить соответствующие белки. Раньше такие исследования невозможно было проводить в изолированном типе клеток. По словам Маруямы, эта технология поможет сократить время разработки некоторых препаратов, а также повысить их эффективность: ведь на пути следования от кандидата в лекарства до препарата с ее помощью «неправильные» кандидаты будут быстро отсекаться.

Takeda также усиливает свое подразделение по выпуску вакцин. На этом направлении компания была традиционно сильна в Японии. Но теперь портфель нуждается в глобализации. «Недавно Takeda купила инновационную компанию Inviragen с хорошей разработкой вакцины от лихорадки денге, свирепствующей в странах Азии, — рассказывает глава группы “Развивающиеся рынки” и руководитель подразделения Россия–СНГ Йостейн Дэвидсен . — Еще одна перспективная разработка — вакцина от норовируса, от которого сейчас страдает много пожилых людей в Европе».

Россия, Бразилия, Китай

Кроме усиления продуктовой линейки на горячих терапевтических направлениях Takeda видит еще один драйвер роста — выход на рынки развивающихся стран. Если развитые рынки в последние годы стагнируют (в лучшем случае, по прогнозам IMS, рост на них будет составлять 1–2%), то быстрорастущих рынках Китая, России, Бразилии и некоторых других стран рост составит 11–16%.

В 2011 году Takeda делает крупную покупку — приобретает швейцарскую Nycomed. Заплатив 13,7 млрд долларов, японская компания расширяет свое присутствие с 30 до 70 стран мира и поднимается с 16-й на 12-ю строчку рейтинга бигфармы. До Nycomed до 90% своей выручки Takeda получала с рынков Японии и Северной Америки; Nycomed же, выпускающей и дженериковые препараты, популярные в развивающихся странах, почти 40% выручки давали развивающиеся рынки. Takeda намерена повысить к 2015 году этот показатель до 60%.

По словам Йостейна Дэвидсена, главными для компании сейчас являются три рынка — Россия, Бразилия, Китай. В России были сильны позиции Nycomed, начавшей строительство производства в Ярославской области. Предприятие открылось в прошлом году уже в составе Takeda и в 2014-м выйдет на полный цикл, за исключением производства субстанций, и будет выпускать три хорошо продающихся в России препарата — актовегин, кардиомагнил, «Кальций-Д3 Никомед». Постепенно Takeda будет вводить в производство свои оригинальные лекарства.

«В Бразилии очень сильны позиции местных игроков, поэтому мы там купили одну компанию, которая выпускает препараты, пользующиеся спросом на бразильском рынке, — рассказывает г-н Дэвидсен. — К тому же там очень мала доля препаратов, стоимость которых возмещает государство, в основном за лекарства платит потребитель. Поэтому нам важно иметь именно популярные в стране продукты».

Китай — очень интересный для Takeda рынок, но очень сложный. Еще Nycomed сделал там важную покупку, так что старт для развития есть.

«В Индию международные компании идут без особого энтузиазма, — продолжает Дэвидсен, — хотя, безусловно, это большой и многообещающий рынок. Однако пока там есть проблемы, в частности с интеллектуальной собственностью, там очень силен патернализм. Тем не менее мы присматриваемся к стране. У нас только-только выкристаллизовалась стратегия, как там развиваться. Пока у нас в Индии около ста представителей, но это капля в море, и мы набираем штат».

В Мексике компания создала Takeda Pharmaceuticals Mexico. Мексиканский рынок сегодня является 12-м по размеру в мире и занимает более 25% рынка Латинской Америки. Кроме того, Йостейн Дэвидсен считает, что для Takeda интересными будут рынки Среднего Востока, Турции и Африки.

(Подробнее о стратегии компании, преимущественно на развивающихся рынках, см. «Туда, где быстрее растут» .)           

(обратно)

Внезапны, но иногда предсказуемы

Георгий Дерлугьян, Профессор социологии Нью-Йоркского университета, участник инициативы «Постглобализация».

Происходящее сегодня в Соединенных Штатах, в частности дело Сноудена, указывает на большой потенциал неожиданной дестабилизации, накопившийся в стране. Необходимо готовить идеи на случай краха мирового гегемона

Распад империй вызывают не диссиденты и недовольные, которые где-то есть всегда. Распад наступает внезапно именно потому, что его производят те, кто сам не ждет подобных последствий своих действий

Фото: АР

Историческая социология — моя редкая специальность — занимается прежде всего поиском ответа на вопрос «почему?». Например, почему в 1588 году испанская Непобедимая Армада не смогла справиться с «пиратами» второстепенной тогда Англии. Ведь во владении испанцев тогда оказалась почти треть Европы (Португалия, Италия, Австрия и то, что позднее назвали Бельгией), плюс золото и серебро индейцев Америки. Но богатства шли не столько в бюджет, сколько в частный доход приближенных к престолу грандов и их приспешников — тех самых, которые по-испански назывались камарильей. Они соревновались в престижном потреблении, в то время как истощались хозяйство и управление Испанией. Гипертрофия олигархических элит и, соответственно, неспособность центральной власти к смене курса оказываются главными признаками надвигающегося краха империй.

Главное, что мы узнаем сегодня из разоблачений беглого Эдварда Сноудена , не масштаб американской электронной слежки, а баснословные ассигнования на это безнадежное в принципе дело. Количество собираемых данных обратно пропорционально возможности их осмыслить — вспомните восточногерманскую Штази с ее мешками непрочитанных материалов прослушки. Но если даже молодой контрактник Сноуден мог себе позволить дом на Гавайях, какие же эшелоны более серьезных людей должны прекрасно кормиться из контртеррористического бюджета США?

Добавьте сюда выкупленный от самого себя финансовый сектор, где сконцентрированы многие из грандов наших дней, плюс фантастически оснащенную армию, оказавшуюся не в состоянии навести ожидаемый порядок в Ираке и Афганистане. И это все на фоне ханжеского урезания бюджета по всем прочим статьям, от образования и науки до национальных парков. Это неприятные, если не сказать грозные признаки, хотя так может продолжаться годами. У американской гегемонии изрядный накопленный запас финансовой и политической прочности.

Сюрприз для самих себя

Исторический опыт, впрочем, показывает, что имперские системы на грани перенапряжения подвержены стремительному саморазрушению. Такая участь некогда постигла Рим и совсем недавно — Советский Союз. Распад наступает не при нападении открытого врага. СССР некогда выстоял перед армиями Гитлера. Распад вызывают не диссиденты и недовольные, которые где-то есть всегда. Распад наступает так внезапно именно потому, что его производят те, кто сам не ждет подобных последствий своих действий. Например, лояльнейшие России армяне, попросившие всего-то о передаче Карабаха из одной советской республики в другую, или прорабы перестройки, искренне верившие в обновление советской системы.

Тревожные явления уже возникали в прошлом, когда, например, в 1973 году нефтяные монархии Ближнего Востока попытались чуть-чуть перетянуть на себя одеяло в момент, когда их покровитель отвлекся на неприятности во Вьетнаме, Западная Германия решила немного поиграть в примирение с Востоком, а Япония взялась скупать недвижимость в Нью-Йорке. В те годы у США хватило сил и координации на уровне собственных элит — то есть того, что называется политической волей и предвидением, — чтобы аккуратно, но решительно вернуть в строй своих заигравшихся сателлитов. Потрясающе неожиданная сдача позиций СССР придала американской гегемонии новые силы.

Этот период вторичного процветания назвали глобализацией, Вашингтонским консенсусом и даже концом истории. И вот теперь Великая рецессия на фоне тупиковых войн и разброда среди союзников поставили США примерно в такое же положение, в каком оказался СССР в начале 1980-х, на фоне своих тупиков в Афганистане, Польше и реформирования собственной экономики. Более того, американская политическая элита расколота на гордые своей непримиримостью фракции, не желающие договариваться между собой о сколько-нибудь серьезной коррекции курса. Это уже совсем грозный признак, типичный для предреволюционных ситуаций.

Однако далеко не все революционные ситуации разрешаются революционным переустройством. Возможен и просто паралич и распад, как это произошло с СССР или сейчас происходит с Сирией. Это не означает, что завтра Калифорния решит отделиться от США. Кризисы проходят по существующим линиям напряжения. Для СССР это означало восстания в республиках и подспудное своеволие министерств, а в США наверняка выльется в нечто другое — упаси боже, в расовые и какие-то еще волнения в стране, где столько стрелкового оружия на руках у граждан.

Быстрее думать

А не каркаем ли мы зря, чтобы не сказать злорадно? Увы, не каркаем, потому что признаки надвигающегося краха серьезны и проверяются теорией. И не зря, потому что это должно глубоко беспокоить нас всех. Крах худо-бедно организующей мир гегемонии способен вызвать катастрофические последствия по всему миру.

Крах СССР стал возможен во многом потому, что долго виделся невозможным. Поэтому политики времен перестройки вели себя столь безоглядно. И главное, решительное и радикальное переустройство лучше элементарного хаоса и распада. Лучше для всех, включая сами элиты, которые иногда требуется спасать от самих себя. Сегодня это означает какую-то форму социал-демократической регуляции социальных и экономических процессов на уровне отдельных стран, регионов и всего мира.

Пока что это звучит утопическим лозунгом. Значит, нам, ученым, и не только им, надо быстрее и более реалистично думать в этом направлении. Потому что с началом развала время уходит быстро, и перестройка тому ближайшее грозное напоминание.   

(обратно)

Охота на шедевры

Ирина Осипова

К концу антикварно-ярмарочного сезона стало ясно: русские коллекционеры по-прежнему готовы платить любые деньги за лучшие вещи русских художников и постепенно переключаются на старых мастеров

Антонис Ван Дейк «Портрет Франсуа Ланглуа в образе савояра»

Fergus Hall Master Paintings

В середине июля аукционная и ярмарочная жизнь и в России, и в мире постепенно затихает — аукционные дома проводят последние торги, и до середины сентября арт-рынок замирает. Сезон 2012/13 выдался жарким и, без сомнения, удачным, причем практически для всех разделов рынка. В Женеве Sotheby’s с успехом распродал коллекцию украшений Джины Лоллобриджиды, зафиксировав новый рекорд для жемчужных сережек — крупные морские жемчужины в бриллиантовом обрамлении, когда-то принадлежавшие Габсбургам, были проданы за 2,39 млн долларов. В Нью-Йорке в середине мая три аукционных дома — Sotheby’s, Christie’s и Phillips — наторговали современным и послевоенным искусством на 1,1 млрд долларов, при этом вечерний аукцион Christie’s, на котором предлагались главные топ-лоты, стал самым удачным в мировой истории и принес дому 495 млн долларов. А список самых дорогих картин русских художников пополнился сразу несколькими названиями.

Наши в Лондоне

Традиционная «русская неделя» в Лондоне, которая для отечественного рынка является определяющей и на которой усилиями четырех аукционных домов собирается все лучшее, что есть в частных домах Европы и Америки, была богата на сенсации. Казалось бы, русский рынок заметно вымывается, шедевры оседают в коллекциях, и аукционным домам все сложнее поддерживать должный уровень. Это видно и по каталогам лондонских торгов, и по тому, как Sotheby’s и Christie’s урезали нью-йоркские аукционы, оставив там только прикладное искусство и сосредоточив живопись и графику в Лондоне, да и по Российскому антикварному салону, который не часто радует раритетами. Поэтому каждая работа, обладающая внешними достоинствами или интересным провенансом, становится на вес золота — коллекционеры знают, что аналог появится на рынке нескоро или не появится вовсе. Отсюда отчаянная борьба ставок и как следствие — высокие цены.

«Натюрморт с фруктами» Ильи Машкова у Christie’s сражал если не красотой, то размерами и провенансом — картину показывали на первой выставке художественного объединения «Бубновый валет» в декабре 1910 года, так что 4,76 млн фунтов за нее — ожидаемый результат. Но главным «героем» стало полотно Николая Рериха «Труды Богоматери», написанное на сюжет из апокрифического Евангелия. Картина необычна для художника-мистика, увлеченного восточной философией. Два ее варианта-повторения хранятся в музеях, сама же она долгое время считалась утраченной. Беспрецедентный случай — еще до начала торгов продававший «Труды Богоматери» дом Bonhams, очевидно, наблюдая за реакцией потенциальных покупателей, дважды повышал эстимейт лота, но результат все равно превзошел ожидания. Торги начались с 600 тыс. фунтов стерлингов, и за считаные минуты цена выросла до 7 млн, что вместе с комиссией аукционного дома составило 7,88 млн фунтов (12,1 млн долларов) — новый рекорд для картины русского художника, проданной на аукционе.

Помимо неизменной готовности платить любые деньги за очевидные шедевры есть на русском рынке и другие положительные тенденции. Например, коллекционеры научились ценить графику. На торгах Sotheby’s выполненный гуашью «Портрет Анны Ахматовой» кисти Юрия Анненкова ушел за 902,5 тыс. фунтов. А полгода назад его же карандашный «Портрет Всеволода Мейерхольда» был продан за 1,05 млн фунтов при эстимейте 30–50 тыс. — неслыханный скачок для рисунка, объяснимый качеством и хрестоматийностью образов.

«Труды Богоматери» Николая Рериха — новый рекордсмен русского рынка

Bonhams

Кроме того, на последних торгах хорошо продавались и недорогие работы. Средний сегмент рынка — «мертвая зона», на которую часто жалуются галеристы. Вещи стоимостью от 10 до 100 тыс. долларов больше подходят для украшения интерьера, чем для серьезных инвестиций. К тому же русские коллекционеры воспитаны на шедеврах — с детства знакомство с искусством состояло не в изучении семейных собраний в родительском доме, а в посещении Третьяковской галереи или Русского музея, и собирательским ориентиром становились именно музеи. Отчасти из-за этого в 1990-е годы, когда начался новый виток собирательства, появилось так много подделок — бешеный спрос исключительно на музейные полотна, которым неоткуда было взяться на рынке, диктовал предложение и искушал фальсификаторов. Экономический кризис особенно сильно ударил по среднему сегменту, но постепенно ситуация исправляется. Примером могут служить работы не самой знаменитой, но талантливой художницы эпохи модерна Марии Якунчиковой. Главному эксперту Christie’s Алексею Тизенгаузену удалось отыскать наследие Якунчиковой еще десять лет назад, но тогда коллекционеры не проявили интереса к работам — всем были нужны «первые имена». Однако последние несколько лет каждый аукцион Christie’s открывается небольшим сетом из работ Марии Якунчиковой, и они всегда находят покупателей. Цены на меланхолические пейзажи и зарисовки, характерные для художников круга «Мира искусства», невысоки. На последних торгах живопись и графика стоили от 4 до 20 тыс. фунтов, а максимальная цена — 98 тыс. фунтов — была заплачена за лоскутное панно, выполненное по рисунку Якунчиковой для Всемирной выставки в Париже в 1900 году.

Вечная классика

По данным Sotheby’s, на последнем аукционе старых мастеров, прошедшем в Лондоне в начале июля, почти треть работ на вечерних (то есть более дорогих) торгах ушла русским покупателям. За прошлый год количество русских участников в ключевых международных торгах (аукционы импрессионистов, современного искусства и старых мастеров) выросло на 25%. Этот интерес легко объясним. Старые мастера (традиционно на аукционах к ним относят европейских художников, работавших с XV до начала XIX века) — «голубые фишки» арт-рынка. Что бы ни происходило в мировой экономике и как бы ни колебались курсы валют, Рафаэль останется Рафаэлем, и его значимость для истории искусства непоколебима, а цены медленно, но верно идут вверх. В отличие от современного искусства старые мастера не подходят для спекуляций и быстрого получения прибыли, но для сохранения капитала лучшего объекта не найти. Подтверждением служит и тот факт, что даже в разгар кризиса, когда застопорились продажи на всех аукционах, только старые мастера по-прежнему устанавливали рекорды.

Топ-лотом июльской недели старых мастеров стало полотно Эль Греко «Молитва святого Доминика», ушедшее за 9,2 млн фунтов. Однако не менее привлекательные работы в это же время можно было найти в лондонских галереях. Пятый год подряд в начале июля в Лондоне проходит Неделя живописи мастеров — событие, совмещающее ярмарочный ассортимент и галерейную приватность. В неделе участвуют 20 галерей, расположенных в одном районе Лондона в шаговой доступности друг от друга и от основных аукционных домов. Их географию так и определяют — между Christie’s и Bonhams, так что у покупателей, особенно приехавших из других городов и стран, есть возможность осмотреть сразу и предаукционные выставки, и галерейные экспозиции. Один из организаторов Недели живописи мастеров, владелец галереи Colnaghi Конрад Бернхеймер, признался: антикварный бизнес так устроен, что коллекционеры не всегда комфортно себя чувствуют, приходя в новую для них галерею (эта проблема актуальна и для Москвы), а специально организованное событие облегчает процесс знакомства. Кроме того, концентрация качественных работ в одно время в одной точке привлекает музеи, у которых есть ресурсы для пополнения коллекций. Так, в эти дни в галереях были замечены эксперты из музеев и частных фондов Вашингтона, Нью-Йорка, Кливленда, а также Женевы и других европейских городов. И хотя процесс покупки картины музеем гораздо более бюрократизирован и долог, чем проведение сделки с частным лицом, для галерей это особая честь и знак качества их работы.

А музеям действительно было из чего выбирать. Рубенс, Хальс, Брейгель, Гварди, Рейнольдс — прогулка по галереям во время Недели живописи мастеров, параллельно с которой проходит еще и Неделя графики и скульптуры, способна шокировать количеством известных имен и качеством представленных работ. Главным объектом притяжения в этом году была «Венера» Лукаса Кранаха Старшего в галерее Colnaghi. Написанная в 1531 году, она вписывается в ряд обнаженных женских образов Кранаха, большинство которых давно осели в музейных коллекциях. Эта картина находилась в частном бельгийском собрании и с середины XIX века не меняла владельцев. Античная богиня любви и красоты, Венера выделяется на черном фоне, словно миниатюрная статуэтка. Вытянутая фигура изображена в сложной позе, словно танцующая нимфа, а легкий газовый шарф в ее руках не прикрывает, но подчеркивает наготу. Тончайшая живопись ставит ее в один ряд с самыми совершенными образцами немецкого Ренессанса. Ближайшие аналоги этой работы хранятся в Штеделевском художественном институте во Франкфурте и Музее истории искусств в Вене и изначально были заказаны для княжеских кунсткамер среди драгоценностей и раритетов.

Еще одна уникальная работа — «Портрет Франсуа Ланглуа в образе савояра» Антониса Ван Дейка в галерее Fergus Hall Master Paintings. С картиной связана почти детективная история. Ван Дейк, фламандец по рождению, подвизавшийся при английском дворе, написал два варианта этого портрета, один из которых хранится в Лондонской национальной галерее и входит в число лучших работ художника. Моделью для портрета послужил друг Ван Дейка Франсуа Ланглуа, французский гравер, издатель и к тому же талантливый арт-дилер, поставлявший картины Карлу I и герцогу Бэкингему (тому самому, к которому ездили мушкетеры Дюма за подвесками французской королевы). Страстный любитель музыки Ланглуа изображен в образе савояра, или странствующего музыканта, с небольшой изящной волынкой, популярной среди французских и английских аристократов. Вариант портрета, который Ван Дейк оставил у себя, со временем попал в Национальную галерею. Вторая же версия, сходная по общей композиции, но доработанная в отдельных деталях, досталась модели и, неоднократно сменив владельцев, пропала из виду. Галерея купила портрет на аукционе Christie’s в Нью-Йорке, где картина шла с авторством не самого Ван Дейка, а его мастерской и была оценена в смешные для нее 80–120 тыс. долларов. После небольшой борьбы полотно было продано за 338,5 тысяч, притом что нынешняя цена с подтвержденным авторством знаменитого художника составляет около 2 млн фунтов, и работой уже заинтересовались два европейских музея.

Эль Греко «Молитва святого Доминика»

Sotheby’s

Был на неделе и русский след. В галерее Deborah Gage, например, обнаружился поднос с эгломизе (сложная техника силуэтного рисунка из золотой фольги на стекле или зеркале), изображающей Великого князя Павла Петровича, играющего на клавикорде, и его жену Марию Федоровну. Выполненный немецким мастером, он был оценен в 18 тыс. фунтов.

Примечательно, что параллельно с Неделей живописи мастеров в Лондоне проходила ярмарка Masterpiece, не слишком богатая старой живописью, но представляющая немало достойных образцов современной живописи и дизайна, а также предметов прикладного искусства (вроде стального портсигара Фаберже у нью-йоркской галереи A La Vieille Russie, принадлежавшего Яну Флемингу и, разумеется, доставшегося Джеймсу Бонду в одной из серий). Однако, по словам участников, результаты продаж на ярмарке оказались хуже. Все-таки настоящие шедевры коллекционеры предпочитают покупать в приватной обстановке, соблюдая анонимность.

Домашние торги

На внутреннем российском рынке в минувшем сезоне тоже наметилось некоторое оживление. По данным аналитического портала Artinvestment, общий оборот российских аукционов живописи и графики в первой половине 2013 года превысил 338 млн рублей — копейки в мировом масштабе, один аукцион импрессионистов, как правило, приносит больший доход, но неплохо для молодого — аукционный бизнес все еще находится у нас на начальной стадии развития — рынка. Среди заметных удач сезона две продажи — пастели Константина Юона «Рыночная площадь в Угличе» за 87,4 млн рублей на торгах недавно открывшегося дома «Русская эмаль» и небольшой, но характерной работы Василия Поленова «Мальчик из Каира» (7,16 млн рублей) на торгах старожилов рынка компании «Магнум Арс».

Но самым успешным оказался первый аукцион Vladey, организованный в мае известным галеристом Владимиром Овчаренко для продвижения современных российских художников. Шаг это смелый — к отечественному современному искусству настороженно относятся даже опытные аукционисты (Christie’s не продает его совсем, а Sotheby’s мог похвастаться успешными торгами только на пике рынка в 2006–2008 годах), но затея оказалась удачной. Качественная коллекция, включающая работы и живых классиков, и молодых художников, умеренные цены и приглашенные коллекционеры сделали свое дело — на торгах было продано 75% лотов на 582 тыс. евро. Однако станет ли этот успех постоянным, прогнозировать сложно.

(обратно)

Калужский Бобур

Ирина Осипова

В Калужской области, по соседству с деревней Никола-Ленивец, художник Николай Полисский представил новую инсталляцию «Бобур»

Новая инсталляция Николая Полисского «Бобур» навеяна парижскими мотивами

Фото предоставлено пресс-службой фестиваля «Бобур»

Полисский — единственный в нашей стране, кто последовательно занимается ленд-артом. Объекты, которые он вместе с артелью из бывших колхозников уже тринадцать лет сооружает в окрестностях Николы-Ленивца, в полях и на берегу реки Угры, сделаны из местных же (экологичных) материалов — дерева, сена, лозы, а то и из снега — и идеально вписаны в ландшафт. И хотя смотрятся они современно и актуально, в основе их лежат народные традиции, промыслы и, как говорит Полисский, крестьянская смекалка, которая успешно заменяет нанотехнологии.

Новая инсталляция Полисского имеет французские корни. Бобур — это район Парижа на правом берегу Сены, где в 1970-е годы был построен Центр искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, который сами парижане часто зовут Бобуром по имени квартала. Здание Центра Помпиду построили тогда еще молодой, а сейчас знаменитый Ренцо Пьяно и Ричард Роджерс, совершив архитектурную революцию. Вынесенные наружу разноцветные коммуникационные трубы и громадные перископы стали одним из символов города — и отправной точкой для работы Полисского. По его словам, эта архитектура вроде бы не должна нравиться, но вот есть в ней нечто, что притягивает и восхищает художника, заставляя снова и снова возвращаться на это место.

От первых рисунков до возведения «Бобура» Полисского прошло полтора года. От французского прототипа здесь двенадцать изящно изогнутых труб, вызывающих множество ассоциаций: одни видят связку саксофонов, другие — букет слоновьих хоботов. Издалека двадцатидвухметровое сооружение похоже на инопланетное существо, приземлившееся в чистом поле, вблизи замечаются новые архитектурные аллюзии вроде утолщения труб, как на античных колоннах. Основу конструкции составляет металлический каркас, оплетенный березовыми прутьями. «Можно было заказать на заводе, но мы сами варили, своей смекалкой», — рассказывает Полисский. По его словам, такого не построишь нигде в мире — материала не наберется. У нас же березой как сорняком зарастают свободные поля, и те кубометры, что ушли на «Бобур», не отразились на лесе. В центре «Бобура» — винтовая лестница, ведущая на смотровую площадку, с которой, как и в парижском музее, хорошо обозреваются живописные окрестности. Кстати, за время строительства объекта его название закрепилось в местной топонимике: «встретиться у Бобура», «пойти на Бобур» теперь можно услышать не только в Париже. Искусство удивительным образом продолжает преображать местную жизнь.

Хотя, говорит Николай Полисский, смотреть «Бобур» лучше всего в тишине, тумане и одиночестве, чтобы прочувствовать его философскую составляющую. К открытию инсталляции устроили целый фестиваль, альтернативный традиционному «Архстоянию», с перформансами, танцами, бродячими артистами и музыкантами (духовые инструменты приглашенного брас-бенда своей формой удачно перекликались с трубами «Бобура»). По такому поводу в деревню подтянулись и московские рестораторы, кормившие и поившие гостей привычной кухней. Их броская реклама слегка нарушала природный ландшафт, впрочем, пока баланс естественности и цивилизованности в Николе-Ленивце соблюден.

До конца лета здесь пройдет еще несколько крупных мероприятий. На 26–28 июля намечен фестиваль «Архстояние», в котором год от года архитектурная составляющая уступает место развлекательной. В этом году главным событием станет перформанс «Сотрясение» немецкого художника Юлиуса фон Бисмарка, в процессе которого каждые 40 минут на землю с высоты 14 метров будет падать, сотрясая воздух и землю, стальной груз. Остается только надеяться, что при этом уцелеют бесценные объекты прошлых лет вроде «Ротонды» Бродского. А с 13 по 24 августа состоится новый для Николы-Ленивца фестиваль «Архкузница» (в 2010 году он проходил в Ульяновске), на нем будут показаны отобранные на конкурсной основе функциональные и декоративные объекты из металла — от лавок и фонарей до скульптур, которые впоследствии могут быть установлены на улицах Калуги и Москвы. Тон фестивалю задают мэтры — гений места Николы-Ленивца Николай Полисский и Вячеслав Колейчук.   

(обратно)

Филология как должность

Артем Рондарев

Нужно ли о пошлости писать пошлыми словами

Национальная премия «Большая книга» в восьмой раз объявила список финалистов. Победителей, определенных жюри, назовут на торжественной церемонии в ноябре. Уже две недели на сайте «Большой книги» доступны все книги шорт-листа премии и идет читательское голосование. Редакция предложила независимому обозревателю Артему Рондареву высказать свое мнение о книгах-финалистах.

Майя Кучерская — весьма заметный деятель нашего литературного истеблишмента, она пишет большое число рецензий в весьма, как бы это сказать, неравнодушном ключе. Она автор благонамеренной книги «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние», и тут надо понимать, что когда в прошлом году книгу архимандрита Тихона «Несвятые святые» пытались обозвать патериком, то коннотация шла именно сюда, иногда эксплицитно. По образованию Кучерская филолог; почему это важно, я скажу позже. Википедия рассказывает, что в интервью 2006 года она сообщала, что работает над художественной «повестью о пошлости». Надо понимать, что теперь мы имеем результат, ибо никакого другого слова лично мне за все время чтения в голову не пришло. Замысел, безусловно, удался. Так что для тех, кому не хочется читать бранную рецензию, я суммирую происходящее цитатой из обсуждаемого романа: « В тот же тихий день, нет, уже вечер, пятничный, свободный, непоздний, Коля захотел ее губ и сисек» . После этого, если кто еще здесь, — о том же, но по порядку.

Роман «Тетя Мотя» представляет собой, как нетрудно догадаться, жизнеописание Тети Моти. Тетя Мотя — это отнюдь не пергидрольная продавщица, а вовсе даже редактор прессы в расцвете возраста фертильности (о чем ниже); Тетя Мотя — это домашнее прозвище и одновременно, не побоюсь этого слова, литературный прием. Жизнь Тети Моти, как опять-таки нетрудно догадаться из послужного списка Майи Кучерской, состоит из любовей, проблемных замужеств, страданий по поводу ребенка, предчувствий и прямых оменов, которые главной героине подают русские народные бабки и подблюдные песни. Таким образом, сюжет книги каждый может предположить сам исходя из того представления о женской судьбе, которое формируют глянцевые журналы. Ибо данная книга есть не что иное, как растянутая на множество страниц журнальная колонка, из тех, что в изобилии публикуются на порталах «Дарья» и «Анжелика» в разделе «Психология». И даже не столько из-за сюжета — Толстой тоже про женскую судьбу написал роман, в конце концов, — а из-за языка и идеологии. В сюжете имеются влюбленность через текст, разного рода любовные геометрические фигуры, солидные мужчины, сын по прозвищу Теплый, противопоставление женского мужскому, а природного — интернетному. Словом, полный список неврозов современного, напрочь лишенного экзистенции человека, который обнаружил, что радио есть, а счастья все-таки нет, и решил написать на эту тему книгу. На беду свою Майя Кучерская человек образованный и слышала, что для толстой книги потребен если не сюжет, то конфликт. Конфликт она нагнала многостраничными описаниями свадеб, снов, мечт, поездок на машине и прочих видах транспорта с внутренними монологами и потоками сознания героев, списками эмоций и восклицаний — словом, всем тем, что нервные люди именно и называют психологией, хорошо помня со школьных уроков, что без нее книги дрянь, а с нею — русская литература; есть тут также своего рода роман в романе и многозначительные, вставленные там и тут цитаты из газет и журналов — жизнь врывается в текст, все по учебнику. В финале на магистральную трассу выходит тема деторождения — герои начинают видеть беременных любимых девушек во сне и наяву, а из Тети Моти в роддоме, натурально, выскользнуло что-то «большое, мокрое, горячее», и она поняла, что счастье все-таки есть. Чуковский по поводу романа «Хождение по мукам» писал, что там над всем миром воздвигается беременный живот; знал бы он, чем обернется дело, когда в литературе прочно обоснуются писательницы традиционалистских взглядов, хорошо помнящие, в чем подлинное назначение женщины.

Для иллюстрации здешней идеологии я приведу немного пространный и отчасти побочный, но очень характерный пример. Кучерская, как я уже говорил, — филолог, и она об этом обычно никому забыть не дает; напоминает она об этом и в романе, преимущественно — очень узнаваемым снобизмом. Вот она показывает, какая неграмотная и неразвитая публика работает в прессе, через страдания героини, вынужденной эту прессу редактировать, приводит длинный список баянных опечаток: « Предпринимателя N опустили под подписку о невыезде», « Протокал оказался подписан…», « Раболовные суда простояли в порту более суток» — и резюмирует все следующим пассажем: « Мазут чужого пустословья, вранья, липкое синтетическое варево из слов- двойников, сплетенных из слюней и взвинченности, напитка Energizer и нереализованных амбиций». Проблема в том, что напитка с таким именем нет, так называется батарейка, это зарегистрированный товарный знак, с ним не пошалишь, да еще есть пиратские пищевые добавки, шоколадки и порошки для качков типа Carbo Energizer; а напиток, который Кучерская имеет в виду, — это энергетик, который та самая ненавидимая ею пресса по причине той самой ненавидимой ею безграмотности называет энерджайзером; то и другое, являясь родовыми понятиями, пишется со строчной буквы; так что филологический пафос это все порядком дезавуирует, зато обнажает авторский метод исследования реальности. Он там везде такой.

Тут, однако, сразу надо — с прицелом на будущее — обозначить один принципиальный момент. Определенного сорта литература, комедийным синопсисом которой является у нас Гришковец, научилась по нынешним временам защищаться одной и той же отмазкой: дескать, это не автор в тексте навозил графомании, это его герои думают такими вот кургузыми корявыми словами. У Кучерской тут, натурально, почти нет авторских ремарок в чистом виде — все это, по заветам Бахтина (вот кто вертится в гробу, куда там Василию Ивановичу), подано глазами героев, через их внешнюю и внутреннюю речь и через поток их сознания. Тем не менее проблема недостоверности сохраняется, и вот почему: люди у Кучерской говорят и думают «как в жизни», а говорящие «как в жизни» люди — самый верный признак графомании (это вообще такая банальная мысль, что даже стыдно ее лишний раз писать, но что делать, если в данном случае ей тут только и место?). Я проиллюстрирую это все примерами, собранными с первых пятидесяти страниц, так как затем у меня руки опустились, и я перестал примеры выписывать.

Вот как муж главной героини, например, смотрит на едущую вместе с ним девушку: « Скорее всего, девушка кой- чего уже повидала на своем недлинном веку. Коля понял это, когда вагон качнуло и на несколько мгновений она оторвалась от журнала, подняла голову — в темных глазах мелькнули опытность, грусть».

А вот он смотрит на свою будущую жену: « Да, по губам всегда можно было определить. Эти ничего не знали! Вообще- то против опытных девчонок он совсем не возражал, но сейчас ему понравились именно такие губы».

Майя Кучерская уже, по всем приметам, не девушка, и как ей удается до сих пор сохранять представление о мужской психологии на уровне школьных песенников — для меня загадка. Впрочем, о женской психологии ее представления не сложнее. Вот как выглядят мысли и ощущения Тети Моти:

« Она любила сына с нежностью и страхом материнского животного».

« Как, как случилось, что они с Колей столько времени вместе? Милый мальчик, смешной, кажется, добрый, но совсем другой, из другого круга. Да это- то и притянуло, с ума свело! И еще мама, мама твердила, да и когда не твердила, все равно, всем своим видом заклинала: нельзя оставаться одной. Только замуж!»

« Симпатичный, так пленявший ее поначалу своей простотой и чистотой душевной человек с золотистыми волосами, большими, крепкими, чуть красноватыми руками, ее муж навалился на нее всей своей тяжестью, всеми своими кошмарными привычками. Русский muzhyk».

А вот тот предел объективации, на который отваживается текст: пассажи как бы определены тезаурусом того самого мужа, который в метро по глазам распознает блядей: « Через полгода он стал тысячнегом, получил пару нехилых предложений от рекламщиков — и отказался»; « Коля дождался полной загрузки. Давным- давно ацстойные “ корзина”, “ мой компьютер”, “ мои документы”, “ рабочий стол” и прочие ярлычки он сменил на собственные варианты — “ мусоропровод”, “ не твои документы”,“ старые бумажки”, “ окружение”, “ парта”». Я искренне надеюсь, что «ацстойные» — это все-таки опечатка при наборе, хотя бы в плане буквы Ц. То есть, по моим личным меркам, после вышеприведенных цитат тему следует закрывать, но я все же добавлю несколько слов.

У нас в публичном медийном пространстве сложилась довольно странная ситуация, при которой слово «филолог» стало синонимично слову «писатель»: если человек презентуется как филолог, то отчего-то предполагается, что он непременно умеет писать. И они пишут: в лонг-листе «Большой книги» был, например, еще Архангельский — оба они единомышленники, оба в своих статьях постоянно ссылаются на книжки друг друга (они соавторы учебника по литературе для 10-го класса), оба прозу друг друга непременно хвалят (еще Быкова), так что даже жаль, что он в финал не прошел, — была бы пара. Я решительно ничего плохого не хочу сказать про филологов — до тех пор, пока это профессия, а не звание и не должность с широкими полномочиями; когда же слово «филолог» превращается в звание, то это сразу сигнализирует о том положении дел, которое описывается поговоркой «Девушку украшает скромность, если нет других украшений» (в данном случае украшает как раз нескромность, но неважно). В итоге слово «филолог» превращается в своего рода пропуск — не в литературу, туда пропуск не нужен, — а в истеблишмент. И именно в силу того, что наш литературный истеблишмент не имеет никакого внятно сформулированного ценза: если есть у человека, чем себя похвалить — то и сойдет. Затем, когда самохвалящих становится достаточно много, чтобы они начали хвалить друг друга, — система замыкается и принимается поддерживать свой собственный метаболизм, не обращая на окружающий мир никакого внимания: для того, чтобы ее разомкнуть, потребны критерии вкуса, но система вырабатывает эти критерии для себя сама. Оно конечно, национальная культура везде примерно такая, но в иных местах на нее есть система внешних воздействий в виде грантов, премий и отзывов прессы, а у нас никаких рычагов воздействия нет вообще, потому что наш современный литературный процесс сам себе грант, премия и отзыв: литпремии вбирают все производимое системой внутри себя, включая лютейшую дамскую графоманию, которую надо печатать в мягкой обложке с сердечком и сигаретным силуэтом дамы, — и выдают призы (у Кучерской уже есть награды). По мере движения нашей истории с «Большой книгой» мы повстречаемся еще с некоторым числом принадлежащих к истеблишменту людей, и можно будет заметить, что в нынешней высокой графомании нет никакой случайности, что она уже выработала свои законы и стала своего рода жанром, который так и называется: «литература русского литистеблишмента». Эти законы жанра настолько хорошо определены, что система способна выявить их даже во внешнем мире — и дать премию: это как раз и есть случай с афедроном*.

Тут можно долго рядить, по какой причине это все происходит. И у каждого будет свой ответ. Мой заключается в том, что сейчас на авансцену вышло поколение — мое поколение — людей, чье формирование пришлось на окончательный слом системы образования и способов функционирования официальных и неофициальных табелей о рангах. Мы публика полуобразованная, самопровозглашенные постмодернисты и могильщики иерархий, агитпропа и рутины советских оперных подмостков. Я не буду говорить, что таковы все, — но таких достаточно много для того, чтобы сформировать однородную среду. В которой слова «филолог», «литературный критик» и «музыкальный критик» из профессии превращаются в эзотерические титулы, достаточно громкие для того, чтобы под их эгидой дамская графомания попадала в финал центральной литературной премии. Потому что когда внятных критериев нет, то действует принцип «чтобы лох оцепенел». Вот он и цепенеет от слова «филолог». Ту иронию, что магическое обаяние слова «филолог» берется исключительно из фантомной памяти о тех иерархиях, в которых оно действительно что-то значило и которые именно поэтому мое поколение и поломало, — уже не замечает никто.       

(обратно)

Сила страсти

Елена Стафьева

Президент компании Officine Panerai о связи часов и лодок, важности эмоций и значении тактильных ощущений

Анджело Бонатти на палубе Eilean во время регаты Panerai

Когда в 1993 году Анджело Бонати занялся реорганизацией маленькой флорентийской часовой мануфактуры Officine Panerai, у него не было ничего, кроме одних часов и фотографии легендарной личности, командира итальянских подрывников-подводников времен Второй мировой войны князя Джунио Валерио Боргезе, который носил историческую модель Panerai Radiomir. Именно для его X-флотилии военное министерство Италии в 1935 году и заказало часы у Panerai, и первая модель Radiomir появилась в 1936-м. А в 1993-м сеньор Бонати сделал из этого набора фактов один из самых выдающихся мифов в истории современной часовой индустрии. Его сила создала мощный источник эмоций, объединила сотни тысяч людей по всему миру в сообщество paneristi, она служит самым действенным маркетинговым механизмом и неуклонно повышает продажи Panerai. Уникальная история марки, которая имеет всего две исторические модели, Radiomir и Luminor, и многочисленные их вариации; которая строго выдерживает чистоту своего мужественного морского стиля, прячет турбийон, не использует бриллианты, не опускается ниже диаметра 40 мм и принципиально не делает женские часы, давно уже вошла во все курсы люксового маркетинга. Как и выдающаяся карьера ее президента. Кроме того, компания Panerai организовала и каждый год проводит одну из самых главных регат классических и винтажных яхт Panerai Classic Yachts Challenge. Сам сеньор Бонати ровно такой, каким и представляешь себе идеального воротилу бизнеса по итальянским фильмам 1970–1980-х, — очаровательный, вальяжный и ироничный, любящий метафоры и яркие сравнения.

— Что вы любите больше — лодки или часы?

— Вы не должны меня спрашивать об этом!

— Почему?

— Если бы у вас было два сердца и вас бы спросили: в какое из них выстрелить? Я не могу лишиться ни одного своего сердца. Конечно, часы — это моя жизнь, но то, что приносит мне удовольствие, — это лодки. Я понял, что нужен компромисс, и сделал часть удовольствия работой. Вот почему мы купили Eilean. Я счастливый человек, потому что лодки стали частью коммуникации Panerai. Я очень страстно отношусь к часам и так же страстно — к морю.

— Понятно, что только человек, страстно увлеченный морем и лодками, может создать такую регату. Почему вы решили делать это?

— Это просто. Восемь лет назад мы искали какой-то спортивный элемент для продвижения бренда. И у нас не было особенного выбора, потому что Panerai связан с морем и нужно было делать что-то морское. Что вы можете делать на море? Можете погрузиться вглубь — но это делают все; можете остаться на поверхности и использовать моторные лодки, но мотор — это, скажем так, не очень позитивно, потому что это выхлопы, это загрязнение окружающей среды, и мы не хотели делать все это частью нашей коммуникации. Остается парус — он может быть современным или классическим. Мы выбрали классический, потому что каждая винтажная лодка уникальна, они вдохновляют людей. Когда вы стоите перед винтажной лодкой, вы ощущаете приключения, драйв. А когда перед современной, вы думаете: «О’кей, регата, соревнование…», но вы не чувствуете никакого приключения. Вот почему мы выбрали классический парус. Мне повезло, я увидел эту возможность быстрее других, ее подсказала моя страсть к лодкам.

Одна из последних новинок Panerai — Luminor 1950 Regatta 3 Days Chrono Flyback Titanio

— Что вы считаете главным достижением в вашей вполне исключительной карьере?

— Исключительной? Бросьте. ( Иронически улыбается.) Я не думаю о своей карьере в таких терминах, как «самое важное» и «исключительное», — это был только опыт. Конечно, Panerai был моей жизнью. Конечно, так было не всегда — но последние пятнадцать лет дали мне уникальную возможность выстроить и развить этот бренд. Вот почему я рассматриваю Panerai как самую важную часть моей карьеры. У меня есть семья, у меня есть много других вещей, но если говорить о работе, то именно Panerai. Однако на моем уровне трудно провести четкую линию между частной жизнью и работой — все смешано.

— Как вы начинали? Как придумали концепцию Panerai?

— В самом начале, когда мы готовили план, мы мечтали быть именно тем, чем стали сейчас. На моем столе были только одни часы (модель в стальном корпусе диаметром 47 мм. — « Эксперт» ) — и больше ничего. И я помню, что примерно через месяц, работая только с этими часами, потому что бренда толком еще не было, я написал три страницы плана — не буклет, а только три страницы. И на этих трех страницах было то видение, которому мы следовали.

— Тогда размер ваших часов — знаменитые 47 миллиметров — был революционным. Почему вы были уверены, что это сработает?

— Когда вы прикасаетесь к какому-либо предмету, вы должны получить эмоции — только в этом случае вы захотите взять его. И наша задача в том, чтобы дать вам такое качество предмета, за которое вы бы захотели заплатить. Когда я впервые взял в руки старые часы Panerai, передо мной словно открылись два окна. Я понял: эти часы — нечто особенное, вы можете либо ненавидеть их, либо любить. И это дало мне смелость и уверенность в том, что с ними можно сделать что-то стоящее. И я немедленно осознал, что часы должны быть такими. ( Показывает современные Radiomir 47 мм на своей руке.) Мне говорили: «Ты сумасшедший! Что это?! Это же настенные часы на запястье!» О’кей, говорил я, — это моя страсть, и я попытаюсь это сделать. Таков был мой стимул не сдаваться и продолжать.

— Насколько важно для Panerai быть итальянским брендом и при этом производиться в Швейцарии?

— С самого начала в Panerai была заложена именно эта комбинация, потому что концепт был итальянский, дизайн был итальянский, но технологии пришли из Швейцарии — механизм, части корпуса, из которых собирают часы, и так далее. Страсть — итальянская, технологии — швейцарские, потому что их не найти в другом месте. Вот еще один пример, Cartier — это французский бренд, но их часы тоже делаются в Швейцарии.

Один из этапов Panerai Classic Yachts Challenge

— Что значит для Panerai производить собственный мануфактурный механизм?

— Это очень важно. Нельзя иметь такой бренд, как Panerai, — с таким уровнем цен, с таким позиционированием на рынке — без разработки собственного механизма. Те претензии, тот уровень качества, которые у нас есть, не предполагают иного пути. Я не могу предлагать вам нечто, стоящее не одну тысячу евро и при этом произведенное не мной и не под моим полным контролем. Вы должны знать, что внутри этого корпуса скрыто нечто замечательное, я обязан дать вам нечто особенное, нечто эксклюзивное. Вы не захотите покупать наши часы, если мы поместим в них то же самое, что и у всех остальных. Мы делали это — покупали механизмы, — но мы тут же трансформировали их для собственных нужд и превращали в эксклюзивно сделанные для Panerai. С самого начала мы работали над созданием собственного механизма, и теперь у нас складывается полная линия механизмов in house, которая дает нам массу практических возможностей.

— Фактически у вас две модели и две коллекции на их основе — Radiomir и Luminor. Но ваши клиенты год за годом сохраняют поразительную верность марке и продолжают покупать новые вариации этих моделей. И это исключительный случай в часовой индустрии. Как вам это удается?

— Вот поэтому они так хорошо и продаются — люди хотят увидеть, в чем разница! Все перед вашими глазами. Если вы знаете собственный бренд, если вы знаете потенциал ваших часов, если вы знаете рынок — это не так легко, но и не так сложно, как можно ожидать. Но должна быть ясная идея и четкое видение, нужно знать, что делаешь. А потом мы просто скрещиваем пальцы!

— Кто ваши конкуренты — внутри и вне Richemont Group?

— Все. Нужно стараться понять все бренды, учиться у всех — это помогает создать и поддерживать то отличие, что составляет суть твоего бренда. У маленьких брендов есть некоторые идеи, которых нет у других, у больших брендов есть такие бизнес-модели, которых нет у других. Весь рынок должен рассматриваться как пространство таких знаний — поэтому нет смысла спрашивать о каких-то специфических брендах. Когда предлагаешь свой продукт, самое главное — удовлетворить потребности клиентов, и вы должны понять и сформулировать их для себя. Но нужно внимательно следить за тем, что делают другие.

— Но есть большая разница между брендом типа Panerai и брендом типа Cartier.

— Да. Но когда Cartier продает одни часы, это значит, что я продаю на одни часы меньше. У вас есть пять тысяч евро, и вы хотите их потратить — вы идете по улице и делаете выбор. Вы можете пойти по правой стороне Столешникова переулка, а можете — по левой. Если вы идете по правой стороне, у вас одни возможности, по левой — другие. И я должен суметь так привлечь вас на мою сторону, чтобы вы оставили даже мысль перейти на другую. Если рассуждать в терминах позиционирования на рынке, то наши конкуренты — это Rolex, Audemars Piguet, иногда Omega и другие. Но необходимо быть более восприимчивым, представляя своего клиента, идущим по улице, и образ Столешникова тут хороший пример.

— Какой рынок для Panerai сегодня самый большой?

— Самым большим регионом для нас всегда была Европа. Азия сейчас растет очень быстро и уже практически догнала Европу. Я говорю о континенте в целом и прежде всего о Китае, Индии, Корее. Затем идут Соединенные Штаты, затем — Ближний Восток, Япония.

— А что вы думаете о русском рынке?

— Начинать на русском рынке было не так легко, потому что русский вкус связан с блеском, с часами, демонстрирующими свою цену. Сейчас все начинает меняться — вот почему мы инвестировали в открытие второго бутика, в то, чтобы делать бренд известным у нужного сегмента потребителей. Вначале люди останавливались у наших витрин, просто чтобы посмотреть на часы, сейчас они заходят и покупают. Сейчас мы рассматриваем Россию как рынок, который дает нам хорошие возможности.

— Отличаются ли русские клиенты от европейских или азиатских?

— Конечно, есть сугубо культурные различия. Но по существу русские клиенты не отличаются от других: вы покупаете люксовые часы, потому что они вам нравятся, потому что вы — часть определенной социальной группы, потому что хотите показать своим друзьям, что у вас есть что-то эксклюзивное, продемонстрировать свою разборчивость. Но в Европе мы действуем более или менее тем же образом.

— Что вы думает о часовой индустрии сегодня и что ее ждет завтра?

— Если бы я это знал, я бы немедленно инвестировал в нужный сегмент. В основном на всех повлияло решение Swatch Group сократить поставки механизмов и комплектующих (Swatch Group принадлежит несколько фабрик по производству механизмов, в том числе крупнейшая ETA. — « Эксперт » ). Все занялись созданием собственных механизмов, стали активно и много над этим работать. Раньше было несколько компаний, которые производили механизмы, а остальные их использовали, трансформируя и дорабатывая. Сейчас ты должен быть в состоянии сам производить механизмы. И это на сегодня самое значительное изменение в индустрии.

— Как вы, человек, занимающийся производством люкса, определяете роскошь?

— Роскошь — это прежде всего отличие, это нечто иное. Эксклюзивность создается отличием, вниманием к деталям. Вот что такое для меня люкс. Это также знания, которые позволяют с первого прикосновения понять, что перед тобой правильный продукт, любой продукт. Способность выбрать аутентичный объект. И здесь имеет значение не только цена. Рассматривать люкс исходя лишь из цены — это неправильная точка зрения.          

Panerai Classic Yachts Challenge - это международная регата классических и винтажных яхт, организованная флорентийской часовой мануфактурой Officine Panerai совместно с Итальянской ассоциацией старинных яхт. Ежегодно в Средиземном море и Атлантическом океане собираются сотни яхт, некоторые из них выигрывали Олимпийские игры и Кубок Америки, для того чтобы принять участие в регате старинных яхт. Созданные в прошлом и даже позапрошлом столетии, эти деревянные лодки уникальны и вполне могут быть музейными экспонатами. Наблюдать за ними в море - это завораживающее зрелище, полное красоты, величия и бешеного азарта.

Впервые регата прошла в 2005 году, тогда в ней приняло участие около 200 яхт. По регламенту соревнований яхты делятся на две группы: в группе "Винтажные яхты" участвуют лодки, построенные до 1952 года, а в группе "Классические яхты" - лодки, спущенные на воду до 1975 года. В регате не имеют права соревноваться судна, построенные серийно, - только по индивидуальным проектам. С 2010 года в гонках принимает участие знаменитый 22-метровый кеч Eilean, построенный на шотландской верфи Fife в 1936 году. Приобретенная в 2006 году Officine Panerai яхта была полностью отреставрирована и подготовлена к состязаниям.

(обратно)

Hi-End

Мода на métiers d’art, то есть использование при изготовлении корпуса и циферблата часов старинных ремесленных техник вроде эмали, паважа, маркетри, грануляции, микроскульптуры и проч., началась именно с Van Cleef & Arpels, которые уже давно применяют их в разнообразных вариациях своей главной женской модели Lady Arpels, в том числе и для знаменитых Poetic Complication. Техники métiers d’art идеально подходили для цветов, балерин, бабочек и эльфов — волшебного мира Van Cleef & Arpels, прекрасного, как иллюстрация к андерсеновской «Дюймовочке». Среди новинок этого года, показанных на SIHH, часть коллекции Extraordinary Dials, которая называлась Cerf-Volant, то есть воздушные змеи, была самой простой (насколько к подобным часам вообще применимо это определение) — но при этом одной из самых красивых. Четыре разных оттенка перламутрового циферблата, четыре разноцветных эмалевых воздушных змея и четыре крокодиловых ремешка им в тон. Геометрические формы воздушных змеев, отсутствие какой бы то ни было перегруженности циферблата напоминают об ар-деко, времени великого расцвета Van Cleef & Arpels.

Эта люстра называется Eclat (что по-французски значит, собственно, «сияние»), и сделали ее дизайн-студия C+B Lefebvre во главе с Катрин и Бруно Лефевр и промышленный бренд Ingo Maurer для известного мебельного дома Roche Bobois. Тут применена технология OLED, основанная на органических светодиодах, которые преобразовывают практически 100% электрической энергии в свет.

Промышленный дизайн в мире сегодня вообще переживает бум, и такие вещи — современные, функциональные и красивые — появляются постоянно. Eclat состоит из плоских и очень легких зеленых, голубых, красных и желтых диодов, подвешенных к черному корпусу на невидимых лесках. Кроме общей красоты и экологичности эта люстра еще и не выделяет тепло.

Кроме технически сложных изделий в стиле fine jewelry Стивен Вебстер предлагает еще и прекрасные коллекции серебряных украшений. Они у Stephen Webster получаются отменными — изящными, модными. Такими, что одинаково легко сочетаются с разными вещами и при этом всегда заметны. Вот, например, новые коктейльные кольца и браслеты из его знаменитой коллекции Forget Me Knot. Центральный образ — скрученного шипа — на этот раз отлит в полированном серебре и в серебре с родиевым покрытием. И тот и другой вариант одинаково эффектны, и оба выглядят настоящей вебстеровской классикой.

А вот еще одно торжество промышленного дизайна, современных технологий и современных же способов их продвижения. Тайваньский промышленный дизайнер Чин-Вэй Ляо, выпускник лондонского Королевского колледжа искусств, придумал и сделал маленькую «двухчастную» камеру Duo. Идея проста и изящна: две отдельные камеры соединяются между собой с помощью магнитов и позволяют фотографировать самому и одновременно быть сфотографированным. Механизм несложный — нужно просто нажать кнопку на одной из двух частей, и обе камеры сделают снимок. «Duo позволяет двум людям быть вовлеченными в процесс фотографии», — говорит дизайнер. И это действительно очень весело и перспективно. Сначала был только прототип, но сейчас Чин-Вэй Ляо уже сделал работающие камеры и даже, кажется, нашел тех, кто готов помочь вывести устройства в серию.

У марки Cosmetics 27, сделанной французским фармацевтом и заслуженным деятелем косметической индустрии Мишель Эврар, очень аккуратная линейка — ничего лишнего, все продумано. Так что когда появляется новый продукт — это всегда по делу. И вот их новое масло Huile 27 — вещь многофункциональная, на самые разные случаи жизни. В нем, как и во всей продукции марки, есть экстракт центеллы азиатской, регенерирующий кожный покров, и множество разных масел, которые выполняют массу полезных функций — от антиоксидантной до увлажняющей. Если вы находитесь в агрессивной среде (каковой является любой крупный город), если кожа страдает от холода, жары или недостатка влаги — Huile 27 как раз то, что нужно. Если кончики волос сухие и ломкие — оно тоже сработает. При этом словом «масло» тут обозначен современный натуральный продукт с так называемой сухой текстурой, который не то что не оставляет жирного блеска, но просто моментально впитывается. Найти Cosmetics 27 можно в магазинах Cosmotheca, и стоит оно вполне вменяемые 3 400 рублей.

(обратно)

Арктика — территория безопасности

Вадим Пономарев

Стремительный рост интереса к российской части Арктики требует усиления мер по обеспечению комплексной безопасности этого макрорегиона. Иначе вместо больших достижений Россия может получить здесь большие проблемы

Губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин считает, что Россия должна не только активизировать социально-экономическое развитие Севера, но и озаботиться укреплением безопасности этого огромного и чрезвычайно богатого региона

В российской части Арктики сейчас приковано пристальное внимание и внутри нашей страны, и далеко за ее пределами. В ближайшие десятилетия именно этот макрорегион будет играть роль одного из основных энергетических центров планеты и ее нового транспортно-логистического узла. Но индустриализация Арктики должна сопровождаться опережающим формированием системы комплексной безопасности на территории северных регионов, убежден губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин .

«Сердцу» нужна защита

— В конце июня в Салехарде состоялось заседание координационного совета ФСБ, на котором шла речь об обеспечении безопасности и содействии национальным интересам России в Арктическом регионе. Почему вообще возникла необходимость обсуждать эту тему?

— Ямало-Ненецкий автономный округ не случайно называют энергетическим сердцем России. Общий ресурсный потенциал региона по газу превышает 125 триллионов кубометров, по нефти и конденсату — 23 миллиарда тонн. Уже сейчас у нас добывается свыше 10 процентов нефти и почти 90 процентов российского газа. А в ближайшее десятилетие в округе будут реализованы такие крупнейшие инвестиционные проекты, как комплексное освоение месторождений ЯНАО и севера Красноярского края, освоение месторождений полуострова Ямал и прилегающих акваторий, создание производства сжиженного газа на Ямале, строительство трубопроводов Бованенково—Ухта—Торжок, Заполярье—Пурпе—Самотлор. Бурное развитие получит и транспортная инфраструктура. Это проекты мирового значения. Но они вызывают рост конкуренции за ресурсы Арктики со стороны иностранных государств и международных компаний и резко ускоряют темп миграционных потоков на Ямал. С 2009 года количество только официально поставленных на учет мигрантов, в том числе приехавших из-за пределов России, увеличилось в округе почти в два раза. И далеко не всегда эти люди прибывают к нам законно и с добрыми намерениями.

Кроме того, недавняя спецоперация по обезвреживанию вооруженного боевика в городе Губкинский (он отлеживался там после совершения противоправных действий на Северном Кавказе) говорит о том, что округ становится уязвимым для экстремистов. Ямал — один из самых многонациональных регионов страны, в нем проживают представители 112 народностей и национальностей. И здесь всегда была спокойная и стабильная межрелигиозная и этнополитическая обстановка. Однако нынешняя ситуация побуждает и нас, и федеральные структуры принять дополнительные меры для укрепления этой стабильности и противодействия религиозному экстремизму, терроризму и незаконной миграции.

— То есть закрыть въезд в округ для нежелательных лиц?

— Северная граница округа, омываемая Карским морем, имеет протяженность 5100 километров, около 900 из которых являются частью государственной границы России. Поэтому еще в 2006 году на территории округа, прилегающей к морскому побережью, был введен режим пограничной зоны. Но мы считаем, что для усиления комплексной защищенности объектов, критически важных для национальной экономики, режим погранзоны должен быть распространен на всю территорию ЯНАО с одновременным ужесточением правил въезда в округ.

В конце прошлого года, например, для пресечения возможности проникновения на стратегические объекты нефтегазового комплекса незаконных мигрантов, ввоза наркотиков, оружия и взрывчатых веществ был организован пограничный пост вблизи Нового Уренгоя. И его работа быстро позволила ощутимо снизить уровень преступности в Новом Уренгое и Надымском районе, где работают крупнейшие предприятия «Газпрома». Важно понять, что установление режима погранзоны на всем Ямале не самоцель. Но это один из важнейших элементов обеспечения комплексной безопасности региона, от стабильной работы предприятий которого напрямую зависит экономика и благополучие около 80 процентов населения России.

Граница на замке

— На территории Ямала сейчас началась реализация двух стратегических для национальной экономики транспортных проектов — строительство Северного широтного хода и нового арктического порта Сабетта. Первый проект обеспечит сквозное железнодорожное сообщение между западно- сибирской и северо- западной частью страны; Сабетта же, по сути, станет новым опорным портом на трассе Северного морского пути . Как повлияет на безопасность округа эта транспортная открытость?

— Эти два проекта имеют огромное значение и для округа, и для национальной экономики. Они, например, открывают кратчайший путь для транспортировки более 50 миллионов тонн грузов с Урала и Сибири в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Для того чтобы показать бизнесу эффективность этого маршрута, нынешним летом совместно с администрациями Ханты-Мансийского автономного округа, Тюменской области, Российским союзом промышленников и предпринимателей мы отправляем первую экспедицию по маршруту Тюмень—Сабетта—Китай по Северному морскому пути. Туда повезем уральскую древесину и металл, обратно — цемент, камень, насосно-компрессорную трубу. И я глубоко убежден, что и автодорога между Салехардом и Надымом, которую мы сейчас строим ускоренными темпами, и Северный широтный ход, и порт Сабетта на долгие годы обеспечат транспортную безопасность и Ямала, и всей российской части Арктики.

Другой вопрос в том, что Северный морской путь действительно может стать еще одним потенциальным источником угрозы для комплексной безопасности округа. Именно поэтому мы сейчас ставим вопрос о необходимости совершенствования нормативно-правовой базы в части государственного регулирования судоходства по акватории Севморпути, развития береговой охраны ФСБ, скорейшего открытия аварийно-спасательных центров и развития пограничной инфраструктуры на Ямале. Не секрет, что пограничные подразделения, дислоцированные на территории округа, сегодня оснащены судами, которые по своим тактико-техническим характеристикам ограничены в выполнении задач контроля надводной обстановки, вывоза углеводородного сырья и промысловой деятельности. А между тем возрождение Севморпути само по себе создает предпосылки для неконтролируемого перемещения по акваториям Карского моря и Обской губы иностранных морских и речных судов. В том числе тех, которые предназначены для перевозки углеводородов. Поэтому решать задачи противодействия этим незваным гостям надо уже сейчас, не дожидаясь их массового наплыва к нашим берегам.

Сберечь чистоту

— Однако Ямал подстерегает и другая опасность — давление индустриальных проектов на хрупкую северную экосистему. Причем не только со стороны российских компаний. Насколько продуктивен диалог на эту тему на международном уровне?

— Ни один индустриальный проект на Ямале сейчас не реализуется без учета самых строгих экологических стандартов. И это для нас принципиально, поскольку большинство работ ведется в непосредственной близости к особо охраняемым природным территориям, а также в зонах, имеющих высокую ценность для продовольственной безопасности региона.

Но мы прекрасно понимаем, что повышать эффективность бережного освоения арктических богатств можно только объединением усилий всех заинтересованных сторон: от арктических регионов и государств до крупных промышленных компаний и коренных жителей.

Поэтому, на наш взгляд, уже в самой ближайшей перспективе в Арктике необходимо сделать серьезные шаги сразу в нескольких направлениях. Первое: разработать блок нормативно-правовых актов, позволяющих обеспечить промышленную, экологическую и пожарную безопасность при разведке, освоении и транспортировке углеводородных ресурсов в Арктической зоне. Второе: провести комплексные научные исследования экосистем Арктики, включая изучение состояния морских, пресноводных и наземных биоценозов. Третье: создать эффективную систему реагирования и ликвидации чрезвычайных ситуаций в условиях Арктики, предусматривающую размещение аварийно-спасательных подразделений вблизи месторождений, способных проводить ликвидационные работы на море в условиях сложной ледовой обстановки. Четвертое: ввести норму обязательного страхования ответственности за загрязнение окружающей среды при эксплуатации опасных производств в Арктической зоне РФ. И пятое: определить конструктивный формат взаимодействия с коренным населением.

По всем этим позициям в нашем округе накоплен значительный практический опыт, которым мы готовы делиться. Весной этого года в Салехарде состоялось заседание Совета безопасности России совместно с представителями стран Арктического совета, на котором как раз и обсуждались вопросы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в Арктике. В сентябре этот разговор продолжится на третьем Международном арктическом форуме «Арктика — территория диалога», который под эгидой Русского географического общества также пройдет в Салехарде.

— Там же вы, наверное, поделитесь и опытом Ямала в восстановлении нарушенных арктических экосистем на примере острова Белый?

— Дело не только в экосистеме этой самой северной точки нашего округа, которая действительно была серьезно нарушена в результате деятельности военных, метеорологов и геологов. Остров Белый — место особенное: здесь расположены несколько священных мест коренных народов Севера, в том числе Сэра Ири — хранителя всего Ямала. И в старые времена ненцы даже не жили здесь, а только приходили на этот остров спросить совета или попросить помощи у Белого дедушки.

Поэтому в прошлом году мы начали генеральную уборку, которая продолжится до тех пор, пока остров Белый не будет полностью освобожден от мусора и ветхих строений, а его земля — рекультивирована от разливов нефти и других химических реагентов. Для этого в нынешнем году при поддержке «Газпрома» сюда отправляются уже четыре экспедиции волонтеров. Затем на острове откроется отделение Международного научного центра изучения Арктики, который сейчас создается на Ямале, и будут размещены дополнительные посты радиотехнического контроля для усиления наблюдения за передвижением судов по Северному морскому пути. Кроме того, в прошлом году, во время первой экологической экспедиции по очистке острова наши волонтеры поставили на Белом часовню. И это не просто дань памяти отважным северным первопроходцам. Это еще и напоминание нашим соседям, перевозящим грузы по Севморпути между Европой и Азией, о том, что у этой земли есть хозяин. 

(обратно)

Северным путем

Вадим Пономарев

Индустриальное освоение Арктики невозможно без создания на территории северных регионов России надежного транспортного сообщения. При этом новые магистрали дают нашей стране шанс максимально использовать преимущества ее уникального географического положения

Северный морской путь имеет все шансы стать важнейшими мировым транспортным коридором

Без полноценного индустриального освоения Арктики у России нет будущего. Именно здесь, преимущественно на территории Ямало-Ненецкого автономного округа, расположены основные запасы природного газа страны. Только на полуострове Ямал их насчитывается порядка 16 трлн кубометров (сейчас в России добывается около 650 млрд кубометров газа в год), перспективные и прогнозные — еще около 22 трлн. Плюс запасы Гыданского полуострова, который еще только предстоит изучать, и подводные газовые и нефтяные закрома на шельфе северных морей, к освоению которых сейчас готовятся «Газпром» и «Роснефть». «Россия была, есть и останется одной из крупнейших энергетических держав мира. Используя возможности Ямала, Россия может стать абсолютным и фактически безальтернативным центром поставок энергоносителей и продуктов их переработки для государств всего континента. Судьба Ямала — быть энергетическим гарантом безопасности государства», — подчеркивает губернатор ЯНАО Дмитрий Кобылкин .

В ближайшие семь лет нефтегазовые компании, федеральный и окружной бюджеты намерены вложить в основной капитал на территории ЯНАО более 8 трлн рублей. Значительная часть этих инвестиций будет направлена на развитие транспортной структуры округа, потому что без развития железнодорожного, автомобильного, морского и воздушного сообщения решить задачу полноценного освоения минерально-сырьевого ресурса арктической зоны России невозможно.

Связать воедино

Попытка построить железнодорожную магистраль, которая охватила бы богатые минеральными ресурсами, но необжитые территории Заполярья от Архангельска до Таймыра, была предпринята в Советском Союзе еще в 1940-е. Однако после смерти Сталина 501-я и 503-я стройки Трансполярной магистрали были остановлены, и в Ямало-Ненецком автономном округе сформировалась транспортная система меридионального типа. С запада в ЯНАО заходит железнодорожная ветка через Республику Коми до Лабытнанги, который отделен от столицы округа Салехарда рекой Обь, с востока — ветка от Сургута до Нового Уренгоя и Ямбурга с коротким ответвлением до Пангод и Надыма (см. карту). А между ними — «дыра» размером более 700 км, в которой отсутствует не только железнодорожное, но и круглогодичное автомобильное сообщение. Более того, плотность автомобильных дорог на Ямале вообще более чем в 20 раз ниже, чем в среднем по стране. Из 118 населенных пунктов округа 99, в том числе Салехард, не имеют постоянной автотранспортной связи. И это при том, что ЯНАО — один из самых богатых российских регионов и один из основных доноров федерального бюджета.

Можно долго рассуждать о том, почему транспортная инфраструктура главного газодобывающего региона страны оказалась обделена вниманием и федерального центра, и окружных властей. Но в последние годы в этой сфере происходят разительные перемены. И связаны они, очевидно, с тем, что федеральные власти осознали необходимость дальнейшей индустриализации Арктики, а к руководству округом пришла новая команда управленцев во главе с Дмитрием Кобылкиным. Одним из результатов этого, например, стало увеличение в шесть раз бюджетных вливаний в капитальный ремонт ямальских автодорог. А в 2011 году началась самая главная автодорожная стройка в округе — создание на деньги регионального бюджета круглогодичной дороги между Салехардом и Надымом стоимостью 37 млрд рублей, которая к 2015 году свяжет автомобильным сообщением западную и восточную части ЯНАО. В прошлом году для круглогодичного проезда уже была готова почти половина этой дороги — 136 км. Когда она будет построена полностью, это даст возможность присоединить к общероссийской сети автодорог не только Салехард, но и еще шесть населенных пунктов Ямала. Прогнозируемый объем грузоперевозок в зоне тяготения главной широтной автодороги ЯНАО — 97 млн тонн в год к 2020 году.

При этом автодорога Салехард—Надым проходит в одном транспортном коридоре с готовящейся к строительству железнодорожной магистралью Северный широтный ход (СШХ), которая фактически является историческим правопреемником Трансполярной магистрали и должна связать две части округа железнодорожным сообщением. В ценах 2011 года СШХ стоит 150 млрд рублей и включает в себя строительство мостов через реки Обь и Надым, достройку станции «Обская-2», строительство железнодорожного участка Салехард—Надым, реконструкцию участков Надым—Пангоды, Пангоды—Новый Уренгой, Новый Уренгой—Коротчаево. Один из самых дорогих объектов — автомобильно-железнодорожный мост через Надым — уже строится, причем с опережением графика на 28%. Движение по нему планируется открыть весной будущего года.

Для финансирования строительства других объектов СШХ в августе прошлого года была создана рабочая группа из представителей исполнительной власти Тюменской области, ЯНАО, ХМАО, Минтранса, Минэкономразвития, РЖД, «Газпрома», «НОВАТЭКа», Внешэкономбанка, корпорации «Урал промышленный — Урал Полярный», Ямальской железнодорожной компании (ЯЖД) и нефтяных компаний. Возглавил ее губернатор ЯНАО Дмитрий Кобылкин.

Проект нестандартный. Железных дорог такого масштаба в таких условиях в мире еще не строили. Поэтому и финансирование СШХ требует нестандартных подходов. Но работающие на Ямале компании «НОВАТЭК», «Арктикгаз», «ЛУКойл», «Роснефть», «Новоуренгойский газохимический комплекс» уже дали гарантии долгосрочных перевозок по этой дороге более 20 млн тонн ежегодно. Кроме того, до 11 млн тонн грузов в год, следующих в порты Северо-Запада, в сторону СШХ будут ежегодно перенаправлять «Российские железные дороги». Соглашение об этом президент РЖД Владимир Якунин и генеральный директор ЯЖД Якоб Крафт подписали на прошедшем недавно Санкт-Петербургском экономическом форуме. И это еще не все. «В скором времени Северный широтный ход выйдет на новый виток развития», — подчеркнула на совещании, состоявшемся в конце мая 2013 года в Москве, помощник президента России, а ныне глава Центрального банка РФ Эльвира Набиуллина .

Опорный порт

По расчетам экономистов, в долгосрочной перспективе объем грузоперевозок по Северному широтному ходу может превысить 50 млн тонн в год. И это создаст колоссальные возможности для развития национальной экономики. Дело в том, что одной из узловых точек новой транспортной магистрали станет новый арктический порт Сабетта, который летом прошлого года начал строиться в одноименном поселке на северо-восточном побережье полуострова Ямал. Через него грузы с Урала и из Сибири, отправляемые по Северному широтному ходу, получат доступ к мировому логистическому маршруту — Северному морскому пути, кратчайшей дороге между Европой и Азией. «Ямал — это такое место, откуда одинаковое расстояние как до Парижа, так и до Пекина. Просто идеальное место, самый центр, и очень хорошие глубины в порту Сабетта — туда можно подходить большими танкерами. Учитывая, что инфраструктурный проект движется, базу мы будем развивать, и многопрофильный порт Сабетта нужно использовать именно в таком широком качестве, частично разгружая Транссибирскую магистраль», — подчеркнул, будучи на Ямале, президент России Владимир Путин .

Глубины Сабетты после проведения дноуглубительных работ, на которые федеральный бюджет выделяет 8 млрд рублей, позволяют этому порту принимать крупнотоннажные океанские суда, например танкеры-газовозы типа Suezmax усиленного ледового класса 1А с максимальной осадкой 17 метров. Понятно, что на первом этапе основными перевальщиками грузов через Сабетту будут добытчики газа и нефти. Через этот порт на Ямал круглогодично будут завозиться материалы и оборудование, необходимые для дальнейшегоосвоения Арктики, а обратно пойдут углеводороды на экспорт, преимущественно в страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Один «НОВАТЭК», который начал строить на полуострове Ямал завод по сжижению природного газа (СПГ), намерен с 2016-го по 2018 год ежегодно переваливать через Сабетту по 20 млн тонн СПГ и газового конденсата.

Однако возможности этого порта гораздо шире. Во-первых, он даст возможность организовать на Ямале новые предприятия, например крупнотоннажный завод по производству минеральных удобрений для их последующего экспорта морем в страны АТР. Во-вторых, как уже говорилось, Сабетта в сочетании с Северным широтным ходом откроет дорогу в Азию для уральских и сибирских промышленников. Перевезти тонну груза по морю, как показывает мировая практика, стоит на 30–60% дешевле, чем по железной дороге, не говоря уже о перевозке автотранспортом и самолетом. Поэтому сейчас администрации Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов, Тюменской области и Российский союз промышленников и предпринимателей организуют первый караван судов по маршруту Тюмень—Сабетта—Китай, чтобы на практике доказать конкурентоспособность нового логистического маршрута. Впервые за всю советскую и постсоветскую историю России торговые грузы промышленного Урала, преимущественно древесина и металл, отправятся в Китай не наземным путем через Дальний Восток, а Северным морским путем через Ямал.

В-третьих, Сабетта сыграет ключевую роль в создании инфраструктуры формирования Севморпути как мирового логистического маршрута, который должен оттянуть на себя часть морского грузопотока между Европой и Азией. Китай, по словам директора китайского Полярного научно-исследовательского института Хуэйгеня Яна , к 2020 году намерен уже 15% своего внешнеторгового оборота направлять морским путем вдоль российского побережья Северного Ледовитого океана. «Если маршрут будет конструктивно подготовлен, тогда он будет пользоваться спросом, причем огромным», — сказал он нынешней весной в Осло на конференции о перспективах Арктики, организованной журналом The Economist.

Дайте лоцмана! Я заплачу!

Сейчас грузовые суда из стран АТР в Европу и обратно идут южным путем — через Индийский океан и Суэцкий канал. Северный путь сокращает время движения судов до Китая на 20%, до Южной Кореи — на треть, до Японии — более чем наполовину. Поэтому когда у компании Statoil, которая разрабатывает норвежское месторождение Снёвит (Белоснежка), начались проблемы со сбытом сжиженного природного газа в Испании и США, она начала поставлять свой газ из Хаммерфеста в Японию танкерами по Севморпути. «Если принять во внимание сборы за проход Суэцкого канала, стоимость топлива и другие показатели, определяющие тарифы на перевозки, Северный морской путь может снизить стоимость рейса крупного судна, перевозящего грузы в контейнерах, на целых 20 процентов — приблизительно с 17,5 до 14 миллионов долларов, что позволит сэкономить миллиарды долларов в год», — уверен американский эксперт Совета по международным отношениям Скотт Боргерсон .

26 августа прошлого года со спутников была зафиксирована самая малая площадь арктического морского льда за всю историю спутниковых наблюдений — 4 млн квадратных километров. И процесс потепления климата в Арктике, похоже, останавливаться не собирается. А это значит, что будет расти и интерес зарубежных судовладельцев к СМП, что открывает прекрасные перспективы для северных регионов России и страны в целом. Ведь транзитным судам потребуется ледокольное сопровождение, услуги лоцманов, провиант, топливо, мелкий ремонт и т. д.

«Представьте себе мировой грузооборот. Это триллионы долларов. Сегодня Египет, в котором находится Суэцкий канал, только от ренты за провоз грузов получает пять миллиардов долларов ежегодно. И это при расчете двадцать долларов за тонну груза! А путь через Египет в Гамбург на шестнадцать дней длиннее, чем через Северный морской путь! Я даже пока не могу оценить до конца мультипликативный эффект, который даст России и Ямалу Северный морской путь. Потому что это создание огромного количества рабочих мест, развитие машиностроения, образования и науки, военно-промышленного комплекса», — убежден первый заместитель губернатора ЯНАО Владимир Владимиров .

Морской транспорт сейчас уже перевозит 62% грузов в мире. К 2030 году объем морских грузоперевозок, по мнению экспертов по логистике, может увеличиться еще в три раза — до 26 млрд тонн в год. И если на Севморпуть завернет хотя бы 1% этого грузопотока, потребуются колоссальные усилия, чтобы его регулировать и на нем зарабатывать. Потому что в России почти на 10 тыс. километров арктического побережья фактически есть пока только два полноценных порта, расположенных на двух концах Северного морского пути: Мурманск на западе и Петропавловск-Камчатский на востоке. Поэтому так важен для нашей страны порт Сабетта. С его помощью можно будет не только эффективно осваивать Арктику и развивать промышленность на Урале и в Сибири, но и контролировать хотя бы центральную часть стратегической для России морской транспортной магистрали.

Карта

Транспортная инфраструктура, создающаяся в ЯНАО, придаст мощное ускорение процессу освоения минерально-сырьевых богатств Арктики и комплексного развития северных территорий России

(обратно)

Нам здесь жить

Вадим Пономарев

Арктика — это не только гигантские запасы углеводородов и пресной воды, но и дом для сотен тысяч коренных малочисленных народов Севера. Поэтому крайне важно не просто сберечь его, а помочь коренным северянам обрести новые возможности в современном меняющемся мире

Жизнь на Ямале стремительно меняется. То, о чем ямальцы не осмеливались мечтать всего несколько лет назад, сегодня становится реальностью

След от вездехода, прошедшего по тундре, не зарастает десятилетиями. Столь же раним и образ жизни коренных малочисленных народов Севера (КМНС), которые издревле живут на этих огромных северных территориях, таящих в своих недрах триллионы кубометров газа и миллиарды тонн нефти. В немыслимых, с точки зрения европейского человека, климатических условиях они смогли построить жизнь в согласии с законами природы, сформировать свою культуру и стать настоящими хозяевами этой суровой земли. Из 40 тыс. ненцев, хантов, селькупов и других северных народов, живущих, например, в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО), около 15 тыс. по-прежнему ведут кочевой образ жизни. Более того, на Ямале выпасается и самое большое в мире стадо северного оленя — свыше 700 тыс. голов.

Сейчас в Арктике начинается новый этап индустриального развития. Мировая история изобилует примерами, когда индустриализация той или иной территории приводила к вырождению живущих там коренных народностей. Однако индустриализация российского Крайнего Севера, напротив, не только сопровождается поддержкой КМНС и укреплением их традиционного образа жизни, но и открывает для коренных северян невиданные ранее возможности.

Создать устойчивую базу

Основа жизни коренных северян — оленеводство, добыча рыбы и зверя, сбор дикоросов. Олень для ненца или ханта — это все: еда, одежда, средство передвижения, показатель статуса, опора для формирования культуры и т. д. Поэтому одной из первых задач, которую поставила перед собой новая команда управленцев ЯНАО во главе с Дмитрием Кобылкиным , стало развитие агропромышленного комплекса региона. Конечно, решение этой задачи во многом связано с обеспечением продовольственной безопасности округа, куда многие продукты питания приходится завозить поездами и самолетами за тысячи километров.

Однако главный смысл Концепции социально-экономического развития сельских территорий и агропромышленного комплекса ЯНАО до 2020 года, которая была утверждена в округе летом 2011-го, — создать новые рабочие места для коренных северян. Из 16 тыс. человек, в общей сложности занятых в сельскохозяйственном производстве на Ямале, 14 тыс. — представители КМНС. «Безработица и ее последствия в Арктическом регионе несравненно более негативны для населения, чем в центральных и других регионах России. Особенно опасна безработица для представителей коренных малочисленных народов Севера. Поэтому обеспечение занятости коренного населения Арктики в условиях нарастания промышленного освоения ее ресурсов требует глубокого анализа причинно-следственных связей и тщательного практического и во многом инновационного подхода», — убежден губернатор.

Для выполнения этой задачи на Ямале начали интенсивно развивать систему факторий для снабжения тундровиков необходимыми товарами и сеть предприятий по приему у них животноводческой продукции. С 2008-го по 2012 год число факторий в ЯНАО выросло до 54, а в прошлом году на средства округа было приобретено оборудование еще для четырех факторий в Приуральском районе, шести в Тазовском и шести в Ямальском. В прошлом году на средства округа были запущены в эксплуатацию и три убойно-холодильных комплекса — в Сеяхе, Юрибее и Тазовском. В тестовом режиме работает комплекс в Антипаюте, строится в Паюте. При этом округ субсидирует и само содержание северных оленей, и закупку их мяса через заготовительные организации и перерабатывающие комплексы.

Количество национальных общин, получающих поддержку из окружного бюджета, за пять лет увеличилось почти в полтора раза. Такая политика привела к тому, что объем заготовки мяса в ЯНАО по сравнению с 2009 годом вырос на 40%. «Совершенствование системы заготовок позволило привлечь к сдаче мяса большее количество членов общин коренных народов и оленеводов частного сектора», — рассказывает директор департамента по делам коренных малочисленных народов Севера Инна Сотруева .

Стимулируется и система заготовки рыбы. В помощь рыбакам, живущим и работающим в отдаленных поселках на берегу Северного Ледовитого океана, на деньги округа было построено специальное рефрижераторное судно «Нум», что позволило в прошлом году увеличить вылов рыбы в округе на 300 тонн. Сейчас по заказу ЯНАО строятся еще три судна для сбора и транспорта рыбы. А в Гыданской губе обустраиваются три рыболовные базы и возводится объект по переработке и хранению рыбы.

Только в прошлом году на непосредственную поддержку сельского хозяйства и рыболовства, реализацию региональных целевых программ, связанных с АПК, на мероприятия по улучшению жилищных условий на селе, на развитие факторий для КМНС и сельских территорий как таковых было выделено из окружного бюджета 5,3 млрд рублей. Плюс средства, заложенные в десятках других статей окружного бюджета на образование, поддержку культуры и решение бытовых вопросов ямальских КМНС.

Новые возможности

По мере индустриализации Крайнего Севера будут расти и объемы поддержки коренных северян из бюджета ЯНАО. Выход, например, на плановые показатели Бованенковского месторождения газа, расположенного на полуострове Ямал, увеличит ежегодные налоговые отчисления «Газпрома» в бюджет округа до 70 млрд рублей. Строительство возле Сабетты завода по сжижению природного газа до 2030 года принесет более 400 млрд рублей поступлений в окружной и местный бюджеты — это четыре нынешних годовых бюджета округа.

Кроме того, компании, работающие на Ямале, традиционно оказывают и непосредственную социальную поддержку КМНС. Так, «НОВАТЭК» строит первый на Ямале рыборазводный завод. «Газпром» помимо компенсационных выплат родовым и семейным общинам КМНС оказывает содействие в транспортном обеспечении кочующего населения, оленеводческих и рыболовецких бригад, предприятий окружного агропромышленного комплекса, участвует в финансировании мероприятий окружных целевых программ, направленных на сохранение и развитие традиционного образа жизни и традиционных отраслей хозяйствования коренных северян, оплачивает обучение и проживание студентов — представителей КМНС.

С другой стороны, ужесточаются экологические нормы и правила работы газовиков и нефтяников на территории округа. «Углеводородные ресурсы не бесконечны, нефтяники и газовики время от времени переходят на новые месторождения, а оленеводы и промысловики остаются на своей земле. И чтобы обеспечить им будущее, важно сохранить окружающую среду, оленьи пастбища, рыбные ресурсы. Поэтому модернизация и инновации в сфере добычи углеводородов являются залогом сохранения природной среды и традиционных мест проживания коренных малочисленных народов, ведущих кочевой образ жизни», — подчеркивает член комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Дмитрий Хороля .

Новые индустриальные проекты и целенаправленные действия окружных властей по развитию Ямала серьезно меняют среду обитания в Ямало-Ненецком автономном округе. А значит, появляется потребность в местных специалистах, работающих в уникальных отраслях. Поэтому уже сейчас дети оленеводов и рыбаков Ямала имеют возможность проявить себя не только традиционным образом, но и в качестве организаторов факторийного обслуживания тундровиков, высокотехнологичной переработки сельхозпродукции, производства сувенирной продукции. Повышенный интерес к российскому форпосту в Арктике требует и подготовки специалистов по организации и проведению этно- и экологических туров, прокладке маршрутов экстремального туризма, созданию ресторанов, меню которых основано на местной рыбе и мясе. И округ готов учить этому молодых людей в специализированных вузах Китая, Кореи, Японии, Канады, Швейцарии, Англии, США.

Сегодня Ямал — единственный российский регион, сумевший пробиться на рынки Финляндии и Германии с крупными поставками мяса северного оленя и продуктов его переработки. В прошлом году финские компании заявили, что готовы «в любых количествах» покупать у Ямала и ягоды, растущие в первозданной среде (дикоросы). По мере постройки новых судов-рефрижераторов окружные власти хотят прорубить «окна» на Запад и на Восток и для знаменитой северной рыбы. Но при этом подчеркивают, что стратегическая цель этой политики не экспорт сырья за пределы округа, а создание наиболее глубокой системы переработки на его территории. В прошлом году на предприятии «Ямальские олени» уже была введена в эксплуатацию линия лиофильной сушки крови северного оленя. А в Яр-Сале создается производство лекарственных препаратов из эндокринного сырья, пантов и оленьей крови, заказчиками которых стали компании из Южной Кореи, Китая, Тайваня, Сингапура и Японии.

Всерьез и надолго

«Важнейшим из условий сохранения традиционного образа жизни коренных народов является необходимость законодательного урегулирования вопросов защиты исконной среды обитания, экологических и социальных последствий промышленного развития в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности», — подчеркивает Инна Сотруева. Поэтому уже сегодня на Ямале сложилась крепкая законодательная база, позволяющая на долгие десятилетия гарантировать соблюдение интересов КМНС в этой части Арктики. Для защиты прав детей, студентов, семей оленеводов и рыбаков — представителей коренных народов в округе принято около 40 законов и нормативных актов, в том числе Концепция устойчивого развития КМНС до 2020 года и Долгосрочная целевая программа по социально-экономическому развитию коренных малочисленных народов Севера.

Эти документы очень конкретны. Кочующему населению автономного округа, например, оказывается поддержка в приобретении комплектов чумов и комплектующих к ним, печей, брезента, сукна, ламп и стекол к ним, кожи юфть и сыромять. Ежегодно оленеводам за счет окружного бюджета приобретается более 3 тыс. аптечек с лекарственными средствами и предметами медицинского назначения, необходимыми для оказания неотложной помощи, предоставляются деньги на покупку спутниковых телефонов и топлива для мини-электростанций. Право детей коренных народов на получение образования реализуется в основном в школах-интернатах (в округе 23 школы-интерната, шесть пришкольных интернатов и две санаторно-лесные школы, где более 80% учеников — дети КМНС). При этом 4171 ребенок представителей коренных народностей не только обучается, но и живет в интернатах Ямала на полном государственном обеспечении.

Подобная политика в отношении коренных северян, проживающих на территории ЯНАО, привела к тому, что за последние десять лет их численность увеличилась почти на 11%. А количество официально зарегистрированных национальных общин, ведущих традиционный образ хозяйствования, с 2008 года выросло почти на треть. И это, наверное, лучшее подтверждение правильности проводимой на Ямале политики в отношении коренных малочисленных народов Севера в условиях новой волны индустриализации Арктики.

(обратно)

Места заповедные

Вадим Пономарев

Крайний Север — одно из немногих мест на планете, которые все еще удивляют первозданной чистотой. Сохранить эту уникальность — одна из главных задач при индустриальном освоении Арктики

Природа Заполярья уникальна. Ее нужно сохранить во что бы то ни стало

Все ведущие мировые державы, включая Китай, готовятся к интенсивному освоению Арктики. Их привлекают не только гигантские запасы углеводородов в заполярных землях и на шельфах северных морей, но и возможность использовать Северный Ледовитый океан как новый логистический маршрут — кратчайший путь из стран Азиатско-Тихоокеанского региона в Европу и Северную Америку. Однако Арктика — это не только углеводороды и Северный морской путь. Это еще и огромный резервуар пресной воды, которая через несколько десятилетий может стать даже более востребованной, чем нефть и газ; десятая часть мировых запасов рыбы и дом для коренных малочисленных народов Севера. Поэтому обеспечение экологической безопасности при индустриализации Арктики — важнейшая задача всех имеющих к ней отношение государств и регионов.

Договориться «на берегу»

«При всей суровости образа Арктики она обладает самой хрупкой экосистемой на нашей планете. Цена невнимательного, беспечного отношения к ней очень высока. Последствия могут быть чрезвычайно серьезными», — обозначил приоритеты российской политики в отношении индустриализации арктических территорий президент России Владимир Путин , выступая на международном форуме «Арктика — территория диалога» осенью 2011 года.

Жесткие стандарты экологической политики должны быть едины на всех заполярных территориях — и на Ямале, и на Аляске, и в Исландии. Потому что авария, например, китайского танкера с норвежской нефтью, следующего по Севморпути, может иметь очень болезненные последствия для всех стран циркумполярного региона. Именно поэтому весной нынешнего года Совет безопасности РФ при поддержке правительства ЯНАО провел в Салехарде первую международную встречу высоких представителей государств — членов Арктического совета, направленную на совместный поиск путей по обеспечению техногенно-экологической безопасности в Арктике.

На встрече представителей России, Канады, Финляндии, Исландии, Дании, Швеции, Норвегии, США и стран-наблюдателей обсуждались перспективы международного сотрудничества в области предотвращения чрезвычайных ситуаций в Арктике, обеспечение безопасности мореплавания и экологической безопасности Северного морского пути, а также вопросы ресурсного освоения Арктики и сохранения арктических экосистем. «Надо договариваться “на берегу” и выходить в Арктику согласованно — с самыми передовыми экологическими технологиями добычи и транспортировки нефти и газа, с пунктами предотвращения чрезвычайных ситуаций, совместными программами защиты окружающей среды, спасения людей... По всем этим направлениям мы имеем огромный позитивный опыт работы в высоких заполярных широтах и готовы им поделиться. Уверен, что в данном вопросе конкуренции быть не должно, и все лучшее должно применяться комплексно всеми странами», — убежден губернатор ЯНАО Дмитрий Кобылкин .

При этом очевидно, что и Россия, и Ямал будут отстаивать на международной арене именно свои интересы и свое понимание путей наиболее безопасного и эффективного освоения Арктики. «Для России и ее партнеров по региону Арктика — наш дом и наше будущее. И все основные правила игры в Арктике должны устанавливаться теми, кто в ней живет. Разумеется, с учетом международных норм», — подчеркивает посол по особым поручениям, представитель России в Арктическом совете Антон Васильев .

Стоп! Олени на дороге!

Уникальность российского опыта промышленного освоения северных территорий в том, что он буквально выстрадан десятилетиями проб и ошибок. На Севере еще памятны времена, когда трубопроводы строили без всякого учета миграции оленьих стад. И олени, ведомые древним инстинктом, гибли сотнями возле газовых труб, не в силах преодолеть неожиданно возникшие на их пути преграды.

Сейчас ситуация кардинально изменилась. Ни один новый проект на Ямале не реализуется без учета жестких природоохранных требований. «Нам не будет разрешено, как это было в советские годы, завозить туда сотни балков и затем разбрасывать их в живописном беспорядке по тундре», — сказал недавно про освоение Гыданского полуострова начальник управления поставок «НОВАТЭКа» Михаил Шуляк . А главные требования, предъявляемые сейчас нефтегазовыми компаниями к оборудованию для работы в Арктике, — минимальное воздействие на окружающую среду, компактность и полная автономность.

С этой точки зрения показателен и опыт «Газпрома» по освоению богатств полуострова Ямал, где в прошлом году им было запущено в эксплуатацию одно из крупнейших мировых газовых месторождений — Бованенковское. Концерн обеспечил там замкнутое водоснабжение своих объектов, организовал жесткий учет горюче-смазочных материалов. Отработанные масла после использования должны быть в том же количестве и в той же таре увезены с Бованенково на «материк». «Газпром» запретил передвижение по тундре в период гнездования птиц и по согласованию с оленеводами-кочевниками перекрывает движение по автодороге, чтобы через нее могли перейти оленьи стада.

Уникальные технические и экологические технологии сейчас использует и «Транснефть», строящая в восточной части округа магистральный нефтепровод от НПС «Пурпе» в Заполярье к гигантским нефтяным месторождениям Сузунское, Русское, Мессояхинское, Пякяхинское, Тазовское и Заполярное.

С соблюдением самых жестких экологических правил возводится и новый арктический морской порт в поселке Сабетта. Местные жители, поддержав на общественных слушаниях его строительство, все же беспокоились, не нанесет ли этот объект ущерба популяции рыб в Обской губе. Однозначного ответа на этот вопрос ученые дать не могут. Но чтобы избежать даже возможного ущерба, в поселке Харп по немецкой технологии будет построен завод по выращиванию молоди сиговых пород рыб.

Эти примеры лишний раз демонстрируют, что сегодня природоохранная деятельность на Ямале — улица с двусторонним движением. С одной стороны, при всем несовершенстве российского природоохранного законодательства, окружные власти нашли возможность резко ужесточить контроль за деятельностью нефтегазовых компаний. С другой — изменилась политика и самих компаний. Сейчас большинство из них считают применение природоохранных технологий одним из приоритетов своей деятельности.

Тем более что пример тут подают и сами ямальские власти. На средства окружного бюджета между Салехардом и Надымом сейчас строится автодорога длиной 330 километров — она должна связать постоянным автомобильным сообщением столицу ЯНАО с Большой землей. Поскольку она полностью пролегает через традиционные маршруты каслания северных оленей, ее конструкция предусматривает создание более полусотни специальных переходов для перегона по ним оленьих стад.

Заслуживает всяческого уважения и инициатива окружных властей по генеральной уборке самой северной точки ЯНАО — острова Белый. За предыдущие восемьдесят лет остров был изрядно замусорен военными, геологами и метеорологами. Но это место играет особую роль в жизни коренных малочисленных народов Севера и всего Ямала в целом. Поэтому при поддержке «Газпрома» и силами ямальских властей и волонтеров остров Белый вскоре обретет новую жизнь.

Понять, куда двигаться

Еще одна характерная черта экологической политики на Ямале — стремление окружных властей понять суть процессов, происходящих в экосистеме Севера под влиянием индустриальных проектов. В прошлом году совместно с Росгидрометом за счет окружного бюджета в северные широты была отправлена первая комплексная арктическая экспедиция морского базирования (КАЭМБ) «Ямал-Арктика 2012». Подобных экспедиций, тем более на средства региона, на Ямале не было уже несколько десятилетий. «Мы должны предельно ясно знать и понимать все алгоритмы воздействия интенсивного развития многих сфер деятельности человека на окружающую среду, тем более в связи с активизацией работы в этих широтах компаний топливно-энергетического комплекса», — объясняет этот шаг ямальский губернатор.

За 47 дней КАЭМБ, базой которой стало научно-исследовательское судно «Профессор Молчанов», смогла собрать уникальные данные, позволяющие оценить степень техногенного загрязнения природной среды на побережье Северного Ледовитого океана и микробиологические аспекты самоочищения и устойчивости тундровых почв при антропогенном и техногенном воздействии, провести мониторинг полярных акваторий и ландшафтов, начать изучать адаптацию человека к условиям высоких широт и реакцию населения на меняющийся климат в Арктике.

В прошлом году Салехард также стал местом проведения 10-й Международной конференции по мерзлотоведению, в которой приняли участие более 600 ученых, изучающих Арктику, из 30 стран мира. Ученые с мировыми именами не только обсудили проблемы вечной мерзлоты и ее влияние на формирование климата на планете, но и поддержали идею властей округа о создании на Ямале многофункционального научного центра по комплексному освоению и развитию российской части Арктики.

В этом году с помощью «Газпрома» и Сибирского отделения Российской академии наук эта идея уже начала воплощаться в жизнь. «Залогом успеха в совместной работе является тесное сотрудничество с органами власти ЯНАО. На мой взгляд, у нас складываются деловые рабочие отношения, основанные на осознании роли науки и инноваций как необходимых условий развития региона», — подчеркивает директор Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука, академик РАН Михаил Эпов .

А при участии таких федеральных вузов, как МГИМО, МИИТ, Институт нефти и газа, Санкт-Петербургский политехнический университет, учебных заведений Федеральной таможенной службы, МЧС, пограничной службы ФСБ в Салехарде планируют создать центр прикладной науки — Высшую арктическую школу.

Концентрируя научную мысль на Ямале, федеральные и окружные власти намерены получить максимально объективную картину происходящего сейчас в Арктике и понять, куда и как двигаться дальше. А проведение прикладных исследований в местах непосредственного применения технологий позволит максимально быстро отобрать из них наиболее эффективные и бережные. «Ямал готов выступить объединяющей площадкой, где будут сконцентрированы новейшие научно-практические модели, механизмы и методы для того, чтобы их результаты послужили на благо всей Арктике, всего циркумполярного мира», — подчеркивает Дмитрий Кобылкин. Поэтому Третий международный форум «Арктика — территория диалога», в работе которого примут участие руководители государств, имеющих территориальные и экономические интересы в арктическом регионе, пройдет в сентябре этого года именно в Салехарде. Основная его тема — экология.      

(обратно)

Комфорт для северных широт

Александр Чертков

В главном нефтедобывающем районе Ямала развернулось масштабное жилищное строительство, налаживается быт населения

Районный центр — город Тарко-Сале

"Наши населенные пункты строились во времена, когда задача обустроить здесь комфортную жизнь попросту не ставилась. В некоторых местах люди вообще не собирались жить долго, но судьба распорядилась иначе. В результате образовался огромный фонд ветхого и аварийного жилья. На 1 января прошлого года он оценивался в 90 тысяч квадратных метров. И это даже после того, как начала действовать программа ликвидации ветхого жилья, инициированная губернатором Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрием Кобылкиным", — говорит глава Пуровского района ЯНАО Евгений Скрябин .

Сегодня города и села Пуровского района уже далеко не те, что несколько лет назад. Везде идет строительство — возводятся жилые дома и центры социально-культурного назначения. В прошлом году в районе было реализовано 45 целевых программ муниципального и окружного значения (годом ранее — 39). Из них 30 имели сугубо социальную направленность, на них было выделено около 1,1 млрд рублей.

В прошлом году Пуровский район сохранил за собой лидерство среди муниципалитетов ЯНАО по объему сданного жилья в соотношении с количеством населения — более 33 тыс. кв. метров (годом ранее — 25,3 тыс.). Каждый год планы по вводу жилья в Пуровском районе перевыполняются: в 2011-м вместо 23 многоквартирных домов было сдано 25, в 2012-м — вместо 27 домов 31.

К 2015 году планируется строить 49 тыс. кв. метров ежегодно (примерно по квадратному метру на каждого жителя Пуровского района). В этом случае жилищная проблема в районе может быть решена в ближайшие три-четыре года, а это не только ликвидация аварийного жилья, но и улучшение условий жизни, создание рынка недвижимости.

Добиться таких результатов позволяет созданная в ЯНАО система обеспечения ямальцев качественным жильем. Прежде всего действует развитая правовая база — программы переселения из ветхого и аварийного жилья, комплексного развития территорий ЯНАО, социального развития села, обеспечения жильем многодетных семей и др. Цель — создать условия для строительства жилья и переселения граждан из ветхого и аварийного фонда.

Строительство курирует специально созданный Фонд жилищного строительства, располагающий собственными средствами, а также районные власти.

Помимо этого в Пуровском районе действуют меры социальной поддержки населения. В прошлом году содействие в улучшении жилищных условий было оказано 723 семьям (78 семей переселены из ветхого и аварийного жилья, улучшили условия 248 молодых семей и 41 сельская, 356 семей получили помощь по иным целевым программам). Многодетные семьи также получают для индивидуального строительства земельные участки с подведенными к ним необходимыми коммуникациями.

Вообще, на индивидуальное строительство в Пуровском районе возлагают большие надежды, ведь иметь собственный дом здесь хотят многие. Для этого в Тарко-Сале строится лесоперерабатывающий комплекс. Сырье на предприятие будет поступать из Красноселькупского района, богатого лесом, а продукция будет реализовываться прежде всего в национальных поселениях, где в основном и строится индивидуальное жилье, а также дома на две-три семьи. Запустить производство планируется до конца года.

Одновременно с масштабным строительством жилья идет благоустройство населенных пунктов. «Мы провели инвентаризацию всей коммунальной инфраструктуры, составили программу комплексного развития жилищно-коммунального хозяйства. На приведение его в порядок нужны немалые средства, поэтому мы делаем ставку на государственно-частное партнерство», — говорит Евгений Скрябин.

И уже есть позитивные результаты: жизнь ощутимо меняется к лучшему. Всего несколько лет назад жители Тарко-Сале и подумать не могли, что в их городе появится благоустроенная, красивая набережная с кафе и фонтанами протяженностью около двух километров. Однако набережная будет — компания ВИС, возводящая ее по заказу Дирекции капитального строительства и инвестиций ЯНАО, обещает закончить работы в октябре следующего года. В Тарко-Сале также строятся водопровод и канализация, почти готов новый спорткомплекс с ледовой ареной и детская школа искусств. А в прошлом году здесь открылись молодежный центр и акушерский корпус на 25 койко-мест. В Ханымее завершается строительство бассейна и многофункционального спортзала. В Уренгое сдана новая школа, в Пуровске — приют для несовершеннолетних и новый детский сад.

Сегодня в Пуровском районе исправляют историческую несправедливость, допущенную в прошлом по отношению к жителям региона, где добывается 87% нефти, 54% конденсата и 38% природного газа всего Ямала. Жить здесь становится комфортно. Как следствие, растет население, причем не только за счет миграции — увеличивается рождаемость и снижается смертность.

(обратно)

Девять дней одного года

Максим Соколов

Максим Соколов

Девять (или сколько там) летних дней 2013 года, когда эффективной правды молот громил, дробил ветхозаветный храм Академии наук, породили у меня странный оптический эффект: «Was ich besitze, seh' ich wie im weiten, // Und was verschwand, wird mir zu Wirklichkeiten», «Все, чем владею, вдаль куда-то скрылось, // Все, что прошло, восстало, оживилось».

Вновь с явностью предстала отделенная уже полувеком и более молодость моих родителей. То время, когда папа молод и мать молода, когда в кино кажут лидера проката «Девять дней одного года», когда из старинного (тогда самоновейшего) катушечного «Грюндига» звучит песня физтеховской самодеятельности: «Тропы еще в антимир не протоптаны, //Ну, как на фронте держись ты! // Бомбардируем мы ядра протонами, // Значит, мы — артиллеристы» — и звучит искренне и весело, когда наука захватывает людей, а дети мечтают стать учеными, в особенности физиками, когда будущее не кажется катастрофическим, даже несмотря на Тайваньский, Берлинский и Карибский кризисы, когда производятся оживленные дебаты на тему «Что-то физики в почете, // Что-то лирики в загоне» (если рубеж 1950–1960-х гг. — это загон для лириков, как назвать состояние словесности сегодня?), когда бр. Стругацкие еще грезят о коммунизме, фрондирующая общественность всерьез рассуждает о социализме с человеческим лицом, когда сам Солженицын, дописывая «Архипелаг» в своем укрывище, еще вполне сочувственно пишет о социалистах и кадетах, — это и есть полдень, XX век, когда молодость науки совпала с молодостью родителей, и я всех, кто жил в тот полдень лучезарный, опять воспоминаю благодарно.

Но кроме личного, кроме естественной сыновней благодарности, есть и общественное. Мои родители и их круг, среди которого иных уж нет, а те далече, и круг академических старцев, ныне изображаемых в лучшем случае маразматиками, но чаще алчными Гарпагонами, заедающими эффективную молодежь, — принадлежат к одному и тому же поколению. Вместе учились на одних и тех же факультетах, вместе были юными мэнээсами, пели одни и те же песни, ходили в одни и те же походы, вместе защищали кандидатские, и если потом пути разошлись, так что ж? — не все юнкера одного выпуска становятся генерал-аншефами, иные так и уходят в отставку штабс-капитанами, что, однако, не отрицает общности поведенческих черт поколения и сословной общности. Разумеется, бывало разное, во всякой семье не без урода (хотя в контексте действующих лиц конфликта уродов лучше бы не поминать), но наблюдая нынешний погром академии, поневоле вспоминаешь давний погром старого инженерства (уж восемьдесят с лишним лет прошло, а стилистика та же, да и активисты-разоблачители сильно похожи) и защитительную фразу (не сильно, впрочем, повлиявшую на суд) на процессе Промпартии: «Вредительство чуждо внутренней конструкции инженерства». Все-таки социальные пороки — в существенной мере поколенческая черта (хотя бы уже потому, что старого пса новым штукам не выучишь, тем более в совершенстве) и эффективное менеджерство, оно же казнокрадство, — тоже. И веры в страшные разоблачения вредительства академической верхушки у меня не больше, чем в страшные преступления инженеров-вредителей с дореволюционным стажем. Более уместным представляется психологическое объяснение: «Как ненавистны такие люди, как хочется поскорее от них избавиться!»

Возвращаясь к теме лучезарности, конечно, надо понимать то, что полвека назад было недоступно ни физикам, ни лирикам, ни вольнодумцам, ни партийным вождям. То, что лучезарный полдень в действительности был тихим и теплым солнечным закатом. Причем отнюдь не только в масштабе СССР и отнюдь не только по причине специфических черт социального устройства СССР — хотя, конечно, советский сциентизм сильно напоминал (и чем далее, тем больше напоминал) непомерно большую голову на рахитичном теле. Диспропорция между количеством ученых и состоянием хозяйства была слишком сильна, и не случайно после падения СССР произошел обвал.

Но сциентизм погиб и во всем мире: «Дело не в простом подсчете, дело в мировом законе». Практически все горячащие кровь и возбуждающие ученый дух фундаментальные открытия и решительные прорывы были сделаны полвека назад и более. С тех пор и правительства перестали носиться с ядерными физиками (тем более с неядерными и нефизиками) как с писаной торбой, и в глазах общества наука ушла на периферию внимания. Открытия перестали волновать (да и где они, те открытия?), а ученые неуклонно превращались в ремесленников, изготовляющих хитроумные гаджеты подобно тому, как их средневековые предшественники изготовляли не менее хитроумные кубки. Что также изощряет ум, но в ином роде. К былому миропознавательному «Нам тайны нераскрытые раскрыть пора, // Лежат без пользы тайны, как в копилке» это отношения уже не имеет.

Тенденция сильная, но полностью поддаться ей, специально делая все, чтобы быстрее плыть по течению, вряд ли разумно, особенно когда неизвестно (с иной точки зрения, слишком хорошо известно), куда течение приведет. Когда с концом эпохи модерна пытливый дух ученого угашается сам по себе во всепобеждающем эффективном потребительстве, усилия по дополнительному его угашению — вместо посильного поддержания — большого разумного смысла не имеют.

Тот золотой век отечественной и мировой науки, который был в 1950–1960-е гг., причем успехи далеко не ограничивались ядерной физикой и ракетостроением, был обеспечен как раз тем, что руководство нашей страны — и других стран — не просто говорило о великой важности науки. Руководители про это всегда говорят, нынешнее руководство РФ тоже говорит так хорошо, что заслушаешься. Но в золотой век они не просто говорили, а еще и делали. Много полезного и относительно немного вредного. А главное — не угашали духа. Даже пытались его поддерживать. Что и было оплачено сторицей.

Золотого века, конечно, не вернуть, но при наличии минимальной воли и разума, можно было что-то улучшить, и даже существенно, и уж, во всяком случае, осуществлять мероприятия по улучшению дел с наукой не в жанре монголо-татарского набега. Есть и другие жанры, и даже более пригодные. Ибо сейчас оптимистическая песня физтеховцев «Тропы еще в антимир не протоптаны» приобрела довольно макабрическое звучание. Протоптаны, да еще как эффективно.           

(обратно)

Оглавление

Перемены кажущиеся и реальные

Интриги мертвого сезона

О печальных итогах амнистии

«Ё-мобиль» поехал

Стало тесно даже в небе

БАМ и Транссиб увязнут в обсуждениях

Газированная свежесть

Все существующее когда-то было мечтой

Капитализм с ручным управлением

Мультиинтересный актив

Как нас учат есть селедку

Банки скинут процент

Как завещал Чобей IV

Внезапны, но иногда предсказуемы

Охота на шедевры

Калужский Бобур

Филология как должность

Сила страсти

Hi-End

Арктика — территория безопасности

Северным путем

Нам здесь жить

Места заповедные

Комфорт для северных широт

Девять дней одного года