Картина [Нил Джиллет] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

КАРТИНА Нил Джиллет

Берил и я очень легко находим общее с кем угодно — будь это пара, только что переехавшая на Тьюлип Авеню, или любитель Моцарта, с которым мы завязали разговор во время антракта на концерте. И если люди нам нравятся, мы приглашаем их на обед.

Нам очень приятно сидеть во главе стола, на котором стоят хорошие вина и изысканные блюда, и беседовать с гостями. Но лучшие мгновения мы оставляем на послеобеденное время, когда переходим в библиотеку, где подают кофе и крепкие напитки, чтобы услышать, как кто-нибудь из новых знакомых воскликнет: «Какая красота… Это ведь Каналетто?»

Мы несколько минут маринуем гостей, пока они переживают по поводу своего не сформулированного замечания, что невежливо говорить хозяевам, что картина — копия, так как вряд ли крохотная вилла в предместье Мельбурна относится к тем местам, где можно встретить подлинное произведение венецианского мастера, а потом я кладу конец их замешательству, объясняя:

— Мы украли ее несколько лет назад в Борчестер Кастле во время путешествия в Англию.

Поверьте, они все разевают рты. И пока пребывают в состоянии ступора, Берил нежно прижимается ко мне, мы несколько мгновений молчим, а потом она уточняет с легкой улыбкой:

— Я помогла Биллу украсть, но организовал все он.

— Настоящая работа коллектива, — добавляю я, целуя ее в щеку, чем признаю ее заслуги. — Но мне пришлось несколько часов быть в шкуре покойного государственного деятеля.

— А мне актером немого кино, тоже покойным, — добавляет Берил.

Этот разговор происходит в библиотеке, которую мы устроили после возвращения в Австралию. В Борчестер Кастле картина висела в библиотеке, и мы не хотели, чтобы она себя чувствовала неуютно, хотя окружение у нее не столь аристократичное. И хотя у нас на полках стоят старые книжонки карманного формата вместо древних фолиантов в кожаных обложках, пол покрыт дорожкой, а не старыми персидскими коврами, изъеденными молью, из этой комнаты открывается прекрасный вид, и, выходя из-за стола, мы ведем гостей именно сюда под предлогом полюбоваться, как на горизонте мигают огоньки небоскребов Мельбурна. Мы не привлекаем их внимания к картине, поскольку уверены, что один из гостей обязательно заметит ее на стене позади стола.

После нашего сообщения, что мы украли полотно стоимостью в миллион долларов, реакция у всех практически одинаковая, даже если люди, с которыми мы начинаем дружить, способны отличить Каналетто от Гуарди или Магритта от Дали.

И тогда я спрашиваю:

— Хотите услышать эту историю?

Они кивают, и я начинаю рассказ, пока Берил угощает кофе и наполняет стаканы, которые гости разом опустошили, услышав наше признание.

— В 1989 году, — сообщаю я новым друзьям, — после совместного ухода на пенсию из Школы Искусств, мы с Берил отправились в первое путешествие по Европе.

Каналетто — наш любимый художник, хотя нам трудно объяснить, почему его произведения с удивительно тщательным исполнением деталей доставляют нам такое удовольствие. Поскольку мы не имели возможности увидеть подлинник, то решили посетить такие места, как Хейрвуд Хауз в Йоркшире, где есть коллекция произведений Каналетто. Кроме того, мы намеревались провести несколько месяцев в Борчестере вместе с нашей единственной дочерью Эрикой.

Она изучала средневековое искусство в Оксфорде, но влюбилась и вышла замуж за студента по имени Найджел Сторфорд. Они отказались от университетской карьеры, когда умер вдовый отец Найджела, оставив в наследство еженедельную газету и типографию в Борчестере, мидлендском городке. Хотя делом управляли люди верные и компетентные, Найджел с Эрикой решили взять все в свои руки, а потому переехали в Борчестер.

Несколько столетий расположенный в холмистой местности Борчестер жил торговлей шерстью, но с конца XVIII века превратился в модный курортный город — его воды оказались очень полезными для здоровья.

Довоенные гиды описывали архитектуру Борчестера, как смесь обветшалой оригинальности стиля Тюдор, характерного для Честера, с «георгиевской» элегантностью Бата, что привлекало в город иностранных туристов. В 1942 году люфтваффе положило конец этой увлеченности. С целью деморализовать англичан и разрушить одну из процветающих областей экономики немецкие бомбардировщики совершили несколько рейдов. В руины превратилось множество прекрасных зданий, в том числе храм XIII века, ратуша XV века и очаровательный театр в стиле Регентства. Из того, что осталось, Борчестер Кастл — одно из самых прекрасных сооружений.

— Бедный Борчестер Кастл! — сказала нам Эрика через некоторое время после нашего приезда. — В своем дневнике королева Виктория упоминает о нем, только в связи с отвратительным соусом, поданном к рыбе во время завтрака на южной террасе!

— В нашем замке нет даже призрака, — подхватил муж Эрики, — а в его истории нет ни одного из тех ужасающих