Вне времени [Анна Дженнет] (fb2) читать онлайн

Анна Дженнет Вне времени

— Ух! Проклятая сука, чуть не откусила мне палец!

— Ничего.

— Она удирает, за ней!

Сильвия Пентайн слышала эти грубые голоса и пыталась бежать как можно быстрее, чтобы оторваться от своих четырех преследователей. Ветки секли ее тело, а острые камешки больно вонзались в подошвы стоп, но она не обращала на это внимания. Все ее заботы были направлены на то, чтобы убежать от криков, улюлюканья и гавканья преследователей, которые гнались за ней той ночью. Это был ужасный кошмар, который из ночи в ночь являлся к ней во время сна. Она просыпалась в своей постели, трясясь от страха.

Она никогда бы не покинула родной город на Майне и не приехала бы на побережье, в Корнволл. И не стала бы выходить из отеля. Но у нее был план, и он заключался в том, что прогулка в парке может прогнать те мысли, которые рождают ночные кошмары. Вместе с тем, ей казалось, что судьба пытается послать ей сны как предупреждение о чем-то.

…Пальцы царапнули вдоль ее оголенной спины, и она закричала. Они нагоняли ее. Несмотря на адреналин страха и инстинкт самосохранения, который охватил ее, она, тем не менее, понимала, что вряд ли может бежать быстрее, особенно долго. Когда она продиралась через заросли кустарника, мельком взглянула назад, через плечо. Ее преследователи еще не настигали ее, они остановились, образовав какую-то свалку. И тут внезапно почва круто ушла у нее из-под ног. Это было то место в снах, когда она обычно просыпалась в поту и в ужасе. То страшное, холодящее душу падение на сей раз, однако, не прекратилось. Спинки кровати, за которую она обычно держалась в этих случаях, не оказалось в ее руках. Ничего, кроме пустоты, не окружало ее. Она смогла только увидеть пораженные ужасом лица ее преследователей, которые гнались за ней, срывали одежду, пытались насиловать, — то, что лежало внизу, были скалы, омываемые морем.

Скалы приближались, чувство падения не давало облегчения, даже напротив, ее страх нарастал. Может, она попадет в ад, где будет вечно и бесконечно падать со скалы? Сильвия не могла думать абсолютно ни о чем: она ничего такого не совершила на земле, чтобы заслужить такое наказание.

Часть первая

Легкий туман удушающим дымком, как смесью чего-то голубого и серого, начал окутывать ее. Пенящаяся вода внизу исчезла. Она больше не видела своих мучителей. Липкое, холодное чувство паники овладело ею, когда она поняла, что не может ничего видеть в плотном тумане. К тому же ничего не слышала. Сильви чувствовала себя, как в коконе: еще не в безопасности, но уже в какой-то изолированности. Туман был как бы живой, со вспышками света и энергии. Это затрудняло дыхание. Сильви открыла рот в отчаянной попытке втянуть побольше воздуха в легкие, затем быстро закрыла, потому что почувствовала погружение в воду. Она скользнула вниз, в белые, пенящиеся волны. Насколько только могла, попыталась с помощью рук и ног всплыть на поверхность, но была слишком слаба. Спасаясь от преследователей, она потеряла очень много сил. Сильвия все еще боролась, все ее мышцы действовали и напрягались, но не были способны поддержать тело на поверхности воды и сохранить жизнь.

Какие-то формы неясно вырисовывались перед ней в водах, отражающих облачное небо, и она продолжила бороться за жизнь. Когда длинная мускулистая рука обвилась вокруг ее талии, Сильвия вся напряглась: ей было необходимо выбраться на поверхность, достичь воздуха и сделать его глоток. Если мужчина, тащивший ее к поверхности, был враг, то у нее уже не было сил сопротивляться больше. Сильвия без движений висела на спасителе, пытаясь восстановить силы.

Ее бросили на холодный влажный песок, менее осторожно, чем она ожидала. Сильвия открыла глаза. Лежа на спине она ясно чувствовала шум. Перед ней возвышались пара сильных, правильной формы, мужских ног. Вода струйками стекала по покрытой волосами коже. Взглядом она тянулась вверх и вверх и удивилась, как высок ее спаситель, когда наконец увидела его бедра. Ее глаза все еще жгло от морской воды, она прищурила их, когда окинула взглядом его плоский живот, гладкую мускулистую грудь и широкие плечи. У мужчины было тело, подобное танцору Чиппендейла, — не массивное, а прекрасное и сильное.

Сильвия осторожно посмотрела немного выше, боясь разочарования, которое могло возникнуть, если его лицо не окажется таким же прекрасным, как и его тело. Она увидела густые золотистые волосы, спадающие на плечи, лицо, сходное с лицом Клина Исвуда. Но у него были к тому же прекрасные, с тяжелыми ресницами, выразительные зеленые глаза, напоминающие малахит. Она не могла сдержать вздох, увидев на этом лице рот Патера Уеллера. Мужчина был таким, каким она представляла себе лучшего представителя рода человеческого. Он убедился, что она цела и даже невредима, похлопал для верности ее по лицу и собрался удалиться и продолжить свой путь. Костлявые, худые женщины с черными волосами никогда не привлекали его внимания.

— Вы можете мне дать что-нибудь, полотенце, например, — сказала она, приподнявшись на локтях. — Я Сильвия Делоренцо Пентайн, я благодарю вас за спасение.

Удивление отразилось на его лице, но он не ответил.

— Вы говорите по-английски? — настаивала она. — Вы из группы немецких туристов, не так ли?

Баррик Тремайн изучал странную женщину, которую он вытащил из моря. Он не был особо суеверным, но чувствовал некоторый страх в данный момент. Затем он подавил в себе все сомнения. Она была очень худа, вся мокрая, эта женщина. Хотя ее глаза медного цвета намекали на происхождение из другого мира, он подумал, что сумасшедшая Анна была не так уж и сумасшедшей. Старая женщина сказала, что он вытащит женщину из моря, которая будет говорить на странном языке и у нее глаза будут, как у роковой кошки. Вначале, однако, он не обратил внимания на это пророчество, не веря, что оно сбудется. Взглянув внимательнее, он решил, что, действительно, ее глаза выглядят странно. По остаткам одежды было трудно понять точно во что она была одета, но несомненно так, как он до сих пор не видел никого. Материал и фасон одежды были необычными. Он никогда не встречал одежды таких странных оттенков голубого и красного.

То, что вызвало его подлинный интерес, так это ее гибкое тело. Обрывки одежды едва прикрывали ее красивое тело и небольшие, но хорошей формы груди. У нее была тонкая талия, прекрасные линии бедер, а ноги были длинные и стройные. Он был приятно удивлен, какая у нее белая, почти бледная кожа. Гладкая, белая ведьма, которой позавидовала бы любая придворная дама. Он продолжал ее рассматривать.

Сильвия наконец протянула руку и, когда он не сделал никакого движения, тряхнула ею и поднялась на ноги. Она решила, что ему хватит ее разглядывать.

— Ну вот, вы хорошо рассмотрели меня, — она попыталась завернуться в остатки одежды и отряхнуть песок. — Может быть, вы скажете, как мне удалось избежать тех ужасных преследователей, которые гнались за мной. — Она сглотнула комок, подступивший к горлу, пытаясь преодолеть затянувшийся дурман.

— Какие-то люди преследовали вас?

«О боже, какое изящество в словах, — подумала она. — Мистер Юниверс имеет голос, как у Джеймса Джонса». Она глубоко вздохнула, чтобы чувствовать себя спокойней и сильней, не так, как ощущала до этого. Что она хотела сделать, так это приблизиться к нему. Она почти улыбнулась. Своим вопросом, галантной манерой он почти развеял то мрачное настроение, в котором она пребывала.

— Да, четыре грязных разбойника гнались за мной, — ответила она.

— Я здесь нахожусь вот уже целый час и никого не видел.

— Этого не может быть — они бежали позади меня, я уже слышала их поганое дыхание за спиной. Они гнались за мной до самого этого утеса.

— Нет, не этот утес, госпожа, — он взглянул на утес позади них. — Если бы вы упали с этих скал, то попали бы на камни и разбились бы, а сейчас вы упали возле меня, в нескольких ярдах от опасных скал.

Удивленная его манерой речи, Сильвия взглянула вокруг и почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Они стояли на маленьком пляже. Скорее, это был не пляж, а покрытое песком подножье утеса. И не было никакой возможности убежать отсюда или перебраться на другой утес. Хотя она всего-то только упала со скалы, но, тем не менее, вокруг все изменилось.

Сильви почувствовала, что ей трудно дышать, в голове опять сильно застучало. Она сжала лоб ладонями и пыталась прояснить для себя, что здесь не так. Было ясно, что вокруг что-то изменилось.

— Я думаю, что мне надо вернуться в отель, — прошептала она. — Мне кажется, что я заболела.

— Отель? — Баррик видел, что она становится возбужденной, но не знал, как ей помочь. Он отложил свою одежду на тот случай, если придется действовать. — Я не знаю этого слова.

— Вы не знаете этого слова? Я говорю по-английски, так же, как вы. Хотя ваш язык какой-то староанглийский, но все-таки английский. Какую часть слова вы нашли трудной? О мужчина, это просто очень и очень странно! — сказала она, когда увидела, во что он одевается, и в этот момент сама была обескуражена своим сарказмом.

Такую одежду, какая оказалась на нем, она раньше никогда не видела, пожалуй, лишь только в кино или в театре. Он выглядел как исторический персонаж. Как будто часть театрального представления. Да, он был необычен в этом наряде. Вся одежда была на тесемках — ни пуговиц, ни молний, ни резинок. Он надел серые штаны, серую рубашку, а сверху черную накидку. Затем обулся в мягкие сапоги, тоже с завязками. Она отшатнулась, когда увидела, что он опоясывается мечом. Еще более поразило то, что у него была пара кожаных черных латных рукавиц. Однако вся эта экипировка соответствовала его наряду.

— Вы играете в какой-то пьесе, правда? — вымолвила она, когда он взял ее руку в свою и они начали подниматься по крутой горной тропинке на верх утеса. — Вы играете Генриха Пятого на каком-то Шекспировском фестивале, не так ли? Я видела фильм об этом.

Когда он обернулся и посмотрел на нее, то от его взгляда ей стало неуютно.

— Генрих Пятый? Вы ошиблись в своих расчетах. У нас был Первый, но он умер два года тому назад. Вся страна теперь страдает из-за борьбы за власть. Матильда пытается захватить трон, тогда как Стефан сидит на нем.

— Матильда и Стефан? — прошептала она, и он кивнул, когда они преодолевали последние метры подъема. Ей стало плохо. У нее промелькнуло в голове все, что ей было известно о Матильде и Стефане. В книге, которую она читала, Матильда была сильной личностью в период раннего средневековья. Эта история о Стефане и Матильде относится к середине двенадцатого столетия. То, что мужчина, подававший ей руку, говорил о них, как будто они были живыми, могло означать только две вещи — он разыгрывает странную шутку с ней или он совсем сумасшедший.

Были две другие возможности, но они слишком похожи на сценарий фильма «Зоны сумерек». То, что она обнаружила на вершине холма, вызвало гнетущее чувство страха и головокружение. В целом окружающий пейзаж был узнаваем, но вместе с тем другой, и не просто потому, что лошадь паслась здесь. Да, ландшафт был тот же, что и раньше, но детали были заметно изменены. Тропинка по краю утеса была узкая и каменистая, еще не втоптанная множеством ног. Даже листва и зелень были другими, они стали толще и гуще, а заросли более непроходимыми. Она видела место, где вырывалась из рук насильников, и траву, по которой бежала до падения, но все было изменено, до неузнаваемости. Как будто кто-то засеял все тропинки, по которым уже не бродили сотни и тысячи ног туристов. Или пока и не бродили.

Сильви свободной рукой прикрывала глаза от яркого света, тогда как за другую он тащил ее за собой. Это было до тех пор, пока он не схватил ее за талию и не попытался посадить на лошадь. Она нашла силы для сопротивления, освободилась от его захвата и встретила его взгляд — смесь недоумения и раздражения.

— Я никуда не поеду с мужчиной, который даже не назвал своего имени, — сказала она.

— Ах! — он немного склонил голову. — Я — Баррик Тремайн, рыцарь на службе короля Стефана. Я — барон Пенмурланда, — он вытянул руку и указал в направлении замка, затем снова обратился к ней. — Я возьму вас туда, мои женщины и сумасшедшая Анна позаботятся о вас. Вы там будете чувствовать себя в полной безопасности, госпожа.

Поскольку у нее не было другого выбора — и он спас ей жизнь, — Сильвия решила последовать за ним. Она позволила ему посадить ее в седло и укрыть шерстяным пальто. Он уселся позади нее, и она почувствовала возбуждение, когда его руки обхватили ее, чтобы взять поводья. Все было не так, как надо. Мужчина был не такой, как все, место было не то, его английский был не тот и даже седло и то было не такое, какие она видела ранее. У этого седла были более высокими передняя и задняя луки. Сильви сжала кулаки и сделала несколько медленных, глубоких вдохов, чтобы снять страх и волнение, но это помогло мало.

— Вы не должны так бояться, — сказал Баррик, когда он пустил лошадь вперед.

— Я прошу доставить меня в отель, мистер Тремайн. Ой, я хотела сказать «сэр», я полагаю, я не знаю, как лучше обращаться к вам.

— Это не важно, но я все еще не знаю, что означает слово отель.

— Это место, где люди платят и проводят ночь или пару ночей. Где вы учили английский?

Баррик игнорировал это последнее замечание.

— Ах, вы хотите сказать — гостиница. Итак, вы остановились в гостинице по дороге к селению. Теперь понятно, но это место не подходящее для вас. Вы прошли через тяжелые испытания, и вам необходим уход и забота. Это лучше всего сделать в замке Пенмурланд. Я пошлю кого-нибудь забрать ваши вещи в гостинице и принести их в замок.

— Хорошо, я согласна, — она решила не спорить с ним.

За исключением небольшой части, используемой как резиденция барона, замок казался необитаемым. Она полагала, что его игра будет раскрыта, как только они приедут в замок. Но ее опасения, что многих вещей она не узнает в замке, оправдались. Конечно, не было возможности так все здесь переделать за короткий промежуток времени, причем в тайне от толп туристов, и она думала, что через несколько минут, когда они въедут в замок, все разъяснится, а завтра полиция прибудет, и она все им расскажет. Она немного расслабилась после того, как решила, что расскажет полиции.

Когда они приблизились к замку, Сильви стала чувствовать себя все менее и менее уверенной. Где первоклассное шоссе? Большая автомобильная стоянка, шум от больших групп туристов? Ничего из этого не появилось. Все, что она видела, — это несколько человек, несколько домашних животных, и к тому же люди были одеты в наряды, похожие на одежду ее спасителя. Хотя, надо признать, одежда у «барона» была получше. Несколько покрытых соломой лачуг вместо больших коттеджей, которые она видела из окон отеля.

К этому времени замок предстал во всем величии. Сильвия едва могла дышать, у нее закружилась голова и горло перехватили спазмы. Все было необычным. Тех вещей, которые могли принести ей облегчение и душевное равновесие, нигде не было. Конечно, все можно было узнать, но вместе с тем все было не такое. Замок внушал ей наибольшую тревогу. Ров должен бы быть покрыт травкой и на самом дне, но был заполнен зеленоватой, затхлой водой. Кто-то поклонился, приветствуя барона, и Сильвия, взглянув вверх, увидела блеск оружия, наконечники копий у воинов на стенах.

— А где киоск по продаже мороженого? — пробормотала она слабым от переживаемого потрясения голосом, когда они проезжали по подъемному мосту.

— Сумасшедшая Анна говорила, что вы будете говорить о странностях, но я не думал, что настолько странно. Идемте, не надо бояться. Никто не причинит вам вреда, — переубеждал он ее, когда они въезжали во внутренний двор замка.

В этот момент Сильвия меньше всего думала о физической угрозе себе. Она сидела на коне и с любопытством смотрела вокруг, в то время как барон спешился. Люди в архаических одеждах окружили их, тут и там среди построек бродили домашние животные. Она узнала замок, несмотря на отсутствие садов, скамеек и табличек. Она узнала его, хотя то, что было тогда в развалинах, теперь стало целым и без позднейших добавлений и пристроек. Замок, который представил ей ее спаситель, как свою собственность, был в точности, как его копия, которую она видела в магазине сувениров, точное воссоздание замка Пенмурланд двенадцатого столетия. Сильвия услышала собственный тяжелый вздох, который, как громовой раскат, наполнил ее уши, и темнота охватила ее сознание.

Часть вторая

— Милая моя силки, давай вставай, пора, — что-то твердое и тонкое коснулось руки Сильвии. Она протянула руку в направлении дребезжащего голоса. Неприятный запах сильно ударил ей в нос, и она закашлялась. Это была странная смесь запаха грязного тела и зловонного дыхания. Она быстро отпрянула от человека, который будил ее.

Сильный запах, который Сильвия не могла вынести, исходил от женщины с сальными волосами, стоящей рядом с ее постелью. Когда женщина улыбнулась, Сильвия увидела черноту широкого пространства во рту вместо зубов. Женщина протянула костлявую руку, но Сильви отстранила ее.

— Не прикасайтесь ко мне, — предупредила она. Когда старуха, поколебавшись, вышла, оглядела комнату. Она ощущала слабость, болела голова, немного подташнивало. Никто не помогал ей. Она находилась в большой, но просто убранной постели, и кто-то забрал ее рваную одежду. Простыня, которой она была укрыта, не пахла отвратительно, но и не была достаточно свежей. Только узкое длинное окошко было источником света. Тусклое освещение могли давать и дымные светильники, которые зажигались вдоль стен, кроме того, в углу находился очаг, выложенный грубыми камнями. В комнате была дурманящая дымка и запах, который говорил, что светильники были сделаны из сальных свечей плохого качества. Она однажды читала об этом и может точно сказать, что источником этого отвратительного запаха были как раз свечи.

Она не могла сдержать дрожь от страха. Две молоденькие девушки появились и встали по сторонам кровати, наблюдая за ней со смесью ужаса и удивления. Они смотрели так, как будто она была чем-то очень странным в этом мире. На кровати лежало покрывало из овчины. Другие шкуры были разостланы на полу. На стенах в виде украшения висело средневековое холодное оружие, которое вызвало у нее содрогание.

Что больше всего беспокоило Сильви, так это грязь и как все это принять. Она могла убедить себя, что разыгрывается ради какой-то шутки странно выработанный фарс, но тогда почему актеры все такие грязные? Как они могут быть так естественны в такой чужой обстановке? Все, что она видела, казалось невозможным. Неужели она совершила падение во времени, в прошлое, и оказалась в веке короля Стефана? Сильвия закрыла глаза и встряхнула головой. Это сон и ничего более.

— Давай, дитя, прекрасная силки не должна бояться меня, — ворковала старуха. Сильви съежилась и отстранилась снова, когда женщина потянулась к ней.

— Я предупреждаю, чтобы вы не прикасались ко мне — по крайней мере до тех пор, пока вы не вымоетесь и не почистите свою одежду.

— Почиститься? Ах, конечно. Раз вы — создание моря, конечно, вы находите нас слишком грязными.

— Да, что-то в этом роде, — пробормотала Сильвия и кивнула головой. — А что значит — творение моря?

— Силки, вы — силки.

— Я — Сильвия, мое имя Сильвия Делоренцо Пентайн.

— Да, да, Сильвия, очень хорошо. Это очень красивое имя для силки.

— Что за дьявол эта силки? — воскликнула Сильвия и увидела, как обе девушки перекрестились.

— Вы — силки, создание, которое выходит из моря и принимает человеческий облик. Меня зовут безумная Анна… И я увидела вас входящей в мой сон. Вы будете другом лорду Тремайну.

— Я, сейчас? — Сильвии показалось, что предсказания этой старухи, как и ее сон, весьма привлекательны.

В этот момент лорд Тремайн вошел в комнату. Сильвия почувствовала одновременно облегчение и тревогу.

Она могла ответить на те бесконечные вопросы, которые у него возникали, но и он мог сказать ей такое, что она боялась услышать. Она хотела, чтобы он стал опорой ее здравого смысла и ума, но сильно сомневалась, может ли быть так. Она опасалась, что может временно успокоиться при его хорошем обращении и предупредительности.

— Я рад видеть, госпожа, что вы проснулись, — сказал он, подойдя к кровати. Затем обратился к сумасшедшей Анне: — Вы чем-то испугали девушку?

— Нет, — возразила Анна, — я только рассказала ей о моих снах. Она не понимает, как сюда попала и почему. Ей будет нелегко понять, что ей надлежит сделать.

— Ладно, хватит, старая. Сейчас не время для этого. — Баррик приказал всем, в том числе и молодым девушкам, удалиться. Он сказал Анне: — Иди и захвати с собой этих бездельниц. Надо было успокоить бедную женщину, а не пугать ее.

— Но все дела должны быть приведены в порядок, — возражала Анна, когда он выталкивал ее за дверь.

— Да, я согласен, но не сейчас, — Баррик напоследок слегка подтолкнул ее в спину, затем закрыл дверь и запер на засов. Он повернулся, чтобы взглянуть на Сильвию, и вздохнул. Она выглядела болезненной, но тем не менее прекрасной. Она сидела на середине кровати, ее роскошные волосы спускались по плечам до пояса. Она по-прежнему выглядела испуганной, когда наблюдала за ним и натягивала край льняной простыни на грудь. Он попытался осторожно приблизиться к ее постели, даже без намека на угрозу, но она опять сжалась от страха. Баррик хотел знать, как успокоить ее, развеять ее страхи.

— Вам не надо бояться, — сказал он. — Никто в замке не причинит вам зла. Здесь нет, на самом деле, человека, кто бы не слушался меня.

Хотя он сел только на краешек кровати в совершенно мирной позе, Сильвия вся напряглась. От него исходила такая энергия, такая сила была в каждом его жесте. Она немного нахмурилась, когда поняла, что в данный момент одета во что-то неподходящее, тогда как его наряд был как раз вполне уместен. Это был факт, который вначале она не приняла во внимание.

— Вы все еще помните о тех людях, которые преследовали вас? Я не видел никого, но мог бы послать моих людей прочесать лес и найти их.

— Не стоит беспокоиться. Я думаю, что они уже далеко отсюда, — она расправила волосы руками и попыталась придать взгляду своих прекрасных зеленых глаз интерес и симпатию.

— Как хотите. Кстати, вы совершенно невредимы. Когда Анна раздевала вас, она не нашла никаких ран и повреждений.

— Анна раздевала меня? — Сильвия вздохнула, когда заметила странное выражение на его лице. — Так это она сделала?

— Да, с помощью других, ведь она старая, слабая женщина. Вам нужна какая-то новая одежда?

Сильвия совершенно не помнила, как ее раздевали, ей было неприятно, что кто-то разглядывал ее тело. Сейчас она хотела одеться и продолжить обсуждение своего положения. Она боялась предстать обнаженной перед незнакомым мужчиной. Она предполагала, что из-за травмы потеряла чувство реальности, но это было больше похоже на навязчивый бред или какое-то наваждение.

— Послушайте, сэр, можете вы дать мне какую-нибудь одежду, и я вернусь в отель, — она состроила гримасу и добавила, — если это тоже не исчезло.

— Мои люди вернулись из гостиницы и сказали, что там никаких ваших вещей нет. И кроме того, они не нашли никаких следов вашего пребывания там. Есть, правда, еще гостиница около двадцати миль отсюда. Может, туда съездить?

— Я останавливалась в отеле, который виден из ворот замка. Поэтому он и называется Кастл Гейт отель. Вы уверены, что не завезли меня куда-то в другое место, после того как вытащили из воды?

— Никуда, кроме песчаного берега. А такого места, с названием Кастл Гейт отель, здесь вообще нет. Если бы что-то похожее было, то вы могли бы видеть это, когда мы возвращались в замок с побережья. Я хотел бы искренне помочь вам, но не очень понимаю вас, ваше поведение и речи смущают меня. Может быть, если вы скажете мне, что случилось с вами, какая причина вызвала ваше падение в воду, я смог бы лучше понять и помочь вам.

С трепетным вздохом Сильвия откинулась на подушку. Она не могла помочь ему понять, если сама не понимала, что с ней произошло. Может быть, он был участник какой-то разработанной игры, хотя эта мысль показалась ей больше похожей на выраженную паранойю. Это можно было бы принять, если бы она получила сильную травму или у нее был бы бред, но тогда она находилась бы на больничной койке.

Она начала рассказывать ему, начиная с кошмаров, которые заставили ее приехать сюда, в Корнволл. Рассказ о нападении снова привел ее в ужас, вызывая чувство беспомощности и прострацию. Когда Баррик взял ее руку в свою, она не вырвала ее. Своей спокойной силой, которая исходила от него, он помог ей. Она продолжила свое повествование, но не была уверена, понимает ли он ее и верит ли в то, что она рассказывала. По крайней мере, он относился ко всему сказанному с вниманием, даже если ужас на ее лице был бы наигранным.

— Вы рассказали очень много такого, что мне совершенно неизвестно, — сказал Баррик, рассматривая рассеянно ее руку, думая о том, как она мала.

— Но мне все это кажется в ином свете, — сказала она и тихо добавила, — я думаю, вы и все окружающие играете какой-то отрежиссированный спектакль.

— Из того, что вы мне рассказали, можно понять, что как раз вы предложили хорошо разработанную историю, но в которую очень трудно поверить. Почему вы думаете, что кто-то пожелает разыгрывать такую сложную шутливую инсценировку?

Это был вопрос, на который она не могла ответить.

— Тогда, может быть, вы поклонник какого-нибудь странного культа, на который я имела несчастье наткнуться. Это, — она обвела рукой вокруг комнаты, — это просто какой-то новый извращенный образ жизни.

Баррик вздохнул и покачал головой.

— Я пытаюсь понять вас, чтобы помочь, но это почти невозможно. Большинство слов вашей речи мне непонятно. Я не могу вам ответить, если не понимаю, что вы спрашиваете или говорите.

Сильвии показалось, что он говорит достаточно искренне. И к тому же он выглядел очень благородно. Проблема заключалась в том, что ей необходимо было выяснить, не обман ли все это, или в противном случае придется поверить в то, что ее окружает. Она освободила свою руку из его, все еще не доверяя ему полностью.

— Могу я задать несколько вопросов? — она выпрямилась. — Вы не видели никаких следов людей, напавших на меня?

— Никаких, я даже вернулся на то место: если бы там были какие-либо следы борьбы, я несомненно нашел бы их, — он коснулся ее плеча. — Я ничего не нашел.

— Но вы видели мое падение в океан. Откуда я взялась?

— Вы появились из воздуха над водой, затем упали в море.

— Я появилась?

— Да, — он располагающе улыбнулся. — Сильный туман покрывал море. Когда он расступился, вы уже были в воде. Это было так, как будто вас кто-то задержал там, в воздухе, на мгновение, а затем выпустил.

— Вы уверены, что там не было большого судна? Ведь может быть, что густой туман скрывал судно. Я не была в воздухе, я могла держаться за поручни, стоя на палубе корабля, а затем упала.

— Нет, там не было судна. Туман был сильный. Поэтому корабль не мог подойти так близко к берегу, там опасные скалы. У берега были только вы.

— Вы понимаете, как это глупо звучит?

— Да, знаю, но это правда.

— Хорошо, я не буду спорить с вами. Следующий вопрос: мы действительно в Пенмурланде?

Он кивнул.

— В Корнволле?

Он снова кивнул.

— Недалеко от Лендз Энда и немного западнее проходит АЗО?

— А — что?

— АЗО — это автострада. Ах, черт, это отличная асфальтированная дорога, вы понимаете?

На его красивом лице выразилось недоумение, что вызвало некоторое раздражение. Она взяла его за плечо и немного встряхнула.

— Мы примерно в двухстах тридцати милях от Лондона, на западе — Лондон. Правильно?

— Да, да, совершенно верно. До Лондона около двух недель езды на лошадях.

— Двух недель езды? Две недели? Что вы говорите? Это всего полдня или день езды. Все зависит от того, на чем вы решите ехать — поездом, автобусом или на машине.

— Вы начали говорить снова такие вещи, которые я совершенно не понимаю.

Сильвия снова получила какой-то толчок, как будто во всем, что с ней случилось, была его вина. Она знала, что это не так. Даже если во всем, что произошло, есть его доля участия, все равно сейчас ничего не изменишь. Ей необходимо еще кое-что выяснить. Она несколько раз хлопнула по матрасу руками. Конечно, по всей видимости это ничего не решит, но может облегчить ее состояние и снимет некоторое внутреннее напряжение.

— Тогда как вы добираетесь до Лондона? — спросила она, хотя инстинкт подсказывал, что ответ не понравится и не удовлетворит ее.

— Верхом и в карете. Некоторые ездят морем или по реке, но я никогда не путешествую по воде на барке или корабле. — Баррик встал, обошел стол, направился в угол комнаты и налил себе чашу вина. — Вы не хотите ли вина?

— Нет. Я хочу получить ответы, а вы не отвечаете так, как я хочу услышать, — она несколько раз глубоко вздохнула. — Каждый ответ, что вы мне дали, либо ложь или…

— Я не лгу, госпожа Пентайн.

— Хорошо, если вы не лжете, тогда вы должны понимать, что для меня очень трудно принять все то, о чем вы мне говорите. Хорошо, еще один вопрос, после которого вы, наверное, подумаете, что я сумасшедшая, но я полагаю, что необходимо задать этот вопрос. Какой сейчас год?

— Какой год?

— Да, какой год? Пожалуйста, вы просто ответьте на этот вопрос, пока я не уточнила сама.

— Год тысяча сто сорок пятый, десятый год правления короля Стефана.

Он нахмурился, когда она повернулась подобно белой тени и бросилась на подушку.

— Дайте вина!

Он наполнил и передал ей чашу.

— Да, я думаю, что самое лучшее сейчас для меня выпить вина, — она выпила залпом и быстро вернула ему чашу назад. — Немного кислое, но только немного. — После того как убедилась, что простыня закрывает грудь, она растерла ладонью лоб. — Вы знаете, я пытаюсь верить в то, что каким-то образом переместилась назад во времени. Но, конечно, это абсурд.

— Иногда абсурд — это все, что имеется для объяснений.

— Или абсурд может быть наиболее приятным вашим выбором. Но человек не может идти назад во времени. Я не могла упасть с утеса в тысяча девятьсот девяносто втором году и приземлиться в тысяча сто сорок пятом!

Баррику не понравился немного взвинченный ее голос. Это указывало на нарастающую истерию. Он сел рядом и снова взял ее руку в свою. Она немного напряглась, ее глаза воинственно блеснули, но он сделал вид, что не заметил этого, и осторожно погладил ее кисть своими руками. Он хотел изгнать ее дикие мысли из головы, но пока не знал, как сделать, чтобы страх покинул ее душу. Ее присутствие было для него большой головоломкой, так же точно как и для нее.

— Лучше приземлиться в другом времени, чем на скалы? — он спросил и решил, что ее улыбка, слабая и неуверенная, была очаровательной.

— Да, я могла проделать этот путь и попасть прямо на камни, — это осознание, однако, мало утешало ее. — Я слышала, что пути господни неисповедимы, но это все-таки очень странно, — она зевнула и решила, что вино было более крепкое, чем показалось вначале. — Мне нужна какая-нибудь одежда.

— К завтрашнему дню вы все получите.

— Хорошо, тогда я попробую искать собственные ответы на все эти вопросы.

— Однако вы не должны делать что бы то ни было в одиночку. Это опасно.

— Вы собираетесь меня держать здесь как пленницу?

— Нет, госпожа. Я хочу сказать, что буду стараться сберечь вашу жизнь.

— Хорошо, не буду спорить с вами, — она снова зевнула. — Я прошу меня извинить. Я не хотела бы казаться грубой и невоспитанной. Просто я чувствую себя очень уставшей сегодня.

Баррик кивнул и встал.

— Отдыхайте. Я думаю, что вам потребуется много сил на следующий день.

Сильвия пристально взглянула на него перед тем, как ее веки тяжело сомкнулись. Хотя он был частью той душевной травмы, которой она подверглась, но дал ей спокойствие. Она была рада, что он не включил ее в число своих врагов. Она знала это определенно.

Часть третья

Сильвия приподняла юбку и рухнула на колени. Она наконец прекратила сдерживать дыхание, жадно втянула воздух в изнуренные легкие. Почувствовала, что воздух, по сравнению с тем местом, где она сидела на корточках, был немного свежее. Это было ее первое вставание с постели после того, как она оказалась в замке. У нее было желание снова вернуться в постель. Она пыталась найти способ уничтожить зловоние в уборной. Это вызывало тяжелейшие ощущения в легких, поскольку ей приходилось задерживать дыхание каждый раз, когда она ходила туда.

Она попыталась встать, опустила юбку, затем выпрямилась. С одеждой тоже были проблемы. Она решила носить свою юбку, после того как вычистит ее и починит. Хотя она понимала, что зимой ее теперешняя трехслойная одежда будет иметь преимущества. Глубоко вздохнув, попробовала запретить себе хныкать. Она понимала, что у этих людей были только такие архаические одежды.

— Ах, вы здесь, моя милая силки, — прошептал уже знакомый голос.

— Анна, — Сильвия тихо позвала, когда старушка поспешила к ней. — Вы искали меня? — Та отступила на шаг и опустила руки. — Понимаете, Анна, я ничего не имею против вас, до сих пор ничего, но я прошу вас не касаться меня до тех пор, пока вы не вымоетесь.

— Вы имеете в виду — выкупаться?

— Да, я имею в виду именно это. Я думаю, что ваш общий недостаток в том, что у вас совсем нет понятия личной гигиены, вот почему вас называют сумасшедшей, но я уже выяснила, что чистота здесь вообще не в почете. Все, о чем я прошу вас, это — не прикасайтесь ко мне до тех пор, пока вы не вычиститесь.

— Вымыться? Ах, это потому, что вы — морское создание, я забыла об этом, — она улыбнулась Сильвии. — Я подумаю об этом позже. А теперь вы должны последовать за мной и поторопиться. Если вы не будете спешить, то вам ничего не останется из еды.

Сильвия не была уверена, что она захочет есть что-нибудь из того, что эти люди могут ей предложить, но ее пустой желудок тут же не согласился с ней. Она заспешила вслед за Анной, которая уже направилась в большой зал главной башни. Когда они пришли, Сильвия среди окружающих ее предметов пыталась отыскать хотя бы какое-то доказательство принадлежности к двадцатому веку. К сожалению, она ничего не обнаружила, и это ей было очень трудно принять. Постепенно окружающая обстановка заставляла ее поверить, что она провалилась в некую дыру, разрыв во времени. Она должна бы умереть, должна бы разбиться о прибрежные скалы, но вместо этого попала в тысяча сто сорок пятый год — время, о котором она знает совсем немного, за исключением того, что это было жестокое и кровавое время. «И невероятно грязное», — молчаливо добавила она, когда следовала за сумасшедшей Анной. Пучки тростника на полу давно не меняли. Сам пол был грязный, с остатками пищи, собачьими объедками. Ее глаза выхватили трех огромных волкодавов, которые сидели подле кресла барона. Анна слегка подтолкнула ее в направлении свободного места за столом. Она села на краешек скамьи, возле Баррика. Сильви приветствовала его в ответ на его поклон. Затем посмотрела на столовые приборы, которые стояли перед ней.

Ее тарелка представляла собой неглубокую деревянную плошку, грубо сделанную. На ней было несколько толстых кусков хлеба. Она выбрала кусок жареной рыбы и два разных пирожка. Баррик пояснил:

— Эти пирожки с сыром и яйцами.

— Вы знаете нашу пищу? — она откусила небольшой кусочек, решила, что все нормально, и начала уверенно есть.

— Я был ребенком с характером. Я ни к чему не прикасался до тех пор, пока не выяснял, что за пища. Сейчас вы с сомнением посмотрели на это блюдо. Это просто сушеная рыба, подогретая в винном соусе со специями. Другое блюдо — запеченые яйца. Как видите, нет ничего необычного. То, что мы сейчас едим, все более горячее, чем то, что обычно мы берем на работу.

— Работа? Какая работа?

— Я пытаюсь укрепить нашу оборону, — он расслабился после съеденного, сидя в своем кресле, наблюдая за ней и потягивая сидр. — Сейчас такие времена, много крови проливается, когда идет борьба за корону. Страна уже достаточно натерпелась. Это заставляет человека сомневаться, взвешивать, чтобы принять правильное решение, кого поддерживать.

— Итак, чью же сторону вы выбрали?

— В данное время — Стефана. Он сидит на троне. Я использую эту ситуацию в своих интересах. Если вы владеете троном, то вы — мой король или королева, и я не участвую в борьбе против вас. До сих пор это срабатывало. Никто меня не трогает, и я не выступаю против кого-либо.

— А, я поняла. Вы сидите на заборе.

— Извините, не понял?

— Вы сидите на заборе, у вас равновесие между двумя возможностями. Вы не отдаете предпочтения ни одной из сторон.

— Да, это так. Я играю в эту игру. Выбор должен быть сделан точно. Я не стал бы вести игру со сладкоречивыми придворными, которые говорят одно, а делают другое.

— Иногда выбор не совсем ясен и немного балансирования — все, что можно сделать, чтобы остаться в живых, — она пожала плечами и начала есть хлеб.

— Немного походить на цыпочках, польстить — не велик грех.

— Все, что вы говорите, верно. Я просто чувствую, что это не очень благородно.

— Согласен, но это называется выживанием. Иногда это единственная вещь, которую можно сделать, — пробормотал он. — Вас еще беспокоят ваши вопросы? — Баррик сел прямо и накрыл ее руку своей ладонью. — Может быть, просто нет на них ответов.

— Есть некоторые ситуации, когда не существует ответов, но я все еще надеюсь найти объяснение.

— Я готов сопровождать вас в ваших прогулках по замку, по лужайкам внутри стен и даже в деревню за замком, если вы пожелаете.

— Другими словами — охранять меня, — она оттолкнула полупустую тарелку и отпила немного сидра.

— Нет, госпожа, не так, как вы поняли. Я вовсе не желаю вас держать как узницу в Пенмурланде, — Баррик сделал большой глоток, чтобы не встречаться с ней взглядом. Что он хотел сказать, было ли то наполовину ложью или полная правда?

Он на самом деле не хотел содержать ее в башне как узницу. Он намеревался что-то сделать, но что? Несколько раз в течение ночи он подкрадывался и наблюдал за ней, спящей. Она восхищала его, хотя он никогда до конца не верил снам сумасшедшей Анны, не хотел и верить предсказаниям старухи, что он и Сильвия Пентайн будут супругами. Он определенно не знал, кто она, откуда, что из себя представляет, но точно знал, что захочет ее.

— Почему вы считаете, что должны сопровождать меня, быть со мною рядом? — вымолвила она. — Вы даже не знаете, что я буду искать. Вы не поможете мне найти ответы, если не знаете вопросов.

— Я намериваюсь просто сопровождать вас. Здесь опасно ходить одной.

— Даже внутри стен?

— Да, и здесь тоже, поскольку вы не знаете этих мест. На первых порах прогулки должны быть с сопровождением по двум причинам: первая заключается в том, что у меня есть враг или два. И во-вторых, эта беззаконность, которая бурно распространилась здесь, грубые озлобленные люди, много странствующих по стране. Я полагаю, что надо держаться подальше от людей, которые в большинстве своем будут испуганы вашим необычным видом. Так что надо быть очень осторожными.

— Хорошо, вы — хозяин, — она более или менее согласилась с его доводами, но когда поднялась, то решила не быть до конца откровенной. — Начнем нашу прогулку?

Когда Баррик встал и взял ее за руку, Сильвия почти с силой вырвала ее: горячий импульс поднялся по руке от его прикосновения. «Этот мужчина опасен», — подумала она, когда они пересекали большой зал. Он был опасен тем, что совершенно непонятен ей. Если она обнаружит, что вовлечена в какую-то мистификацию или в отправление какого-то странного культа, то мужчина, подобный Баррику, может ее здесь легко удержать. Если это просто проявление нервного расстройства, то видение, подобное Баррику, может оказывать сопротивление ее попыткам вернуться в реальный мир. Сильвия вздохнула, когда они начали свое путешествие по замку и его окрестностям. Она не могла поверить, что часто оплакивала свою жизнь дома и страстно желала каких-либо приключений.

С океана дул сильный ветер, и Сильви с проклятиями осматривала местность в совершенно бесплодных попытках найти что-нибудь напоминающее двадцатый век. Прогулка по владениям Баррика оказалась тоже совершенно бесполезной с этой точки зрения. Она не смогла найти доказательств, что вещи вокруг нее изменили. Более того, ни одного признака, принадлежащего двадцатому столетию, и здесь тоже не было. Затем она вернулась на место, где подверглась нападению и где произошло ее падение со скалы, но и здесь не было следов тех драматических событий. Сильвия покачала головой:

— Должно же быть что-нибудь там наверху, — и она начала подъем по тропинке к месту, где произошло ее паническое падение в океан.

Баррик вздохнул, ведя коня и следуя за ней.

— Ничего нет, госпожа, не перевернуты камни, не поломаны кусты, совершенно не примята трава…

— Я добьюсь, я найду доказательства, — зло сверкнула она глазами, глядя на него через плечо, и продолжила, — просто дайте мне время или найти что-либо, или привыкнуть к тому, что видят мои глаза. Ведь это нелегко принять вот так сразу. Если я не смогу найти какой-то ключ к разгадке, какой-то намек на то, что была здесь, тогда приму версию, что я здесь появилась, внезапно упав с неба, как вы рассказываете, и что сейчас тысяча сто сорок пятый год. Я прошу меня извинить, но все слишком странно для меня.

— Я понимаю.

Она резко повернулась к нему, останавливаясь.

— Вы понимаете? Вы понимаете? Ха! Вы не понимаете! У вас нет возможности понять это. Нет и никогда не будет. В одну минуту я попала из мира с киосками мороженого, современными туалетами в другой, где гигиенический кошмар, грязная еда, и я не знаю, как этому всему можно верить. Кроме того, есть какая-то дурно пахнущая старуха, бегающая туда-сюда, болтающая о какой-то силки, морском творении, и о других глупостях, — она толкнула его в грудь, обращая внимание на свои вопросы и жалобы. — Люди в страхе крестятся, когда я прохожу мимо. Я одета так, что едва могу ходить. Все, о чем я помню, исчезло. Я бы хотела взглянуть на вас после того, как вы вечером ляжете в постель у себя б замке, а утром проснетесь в темнице сарацин. Я хотела бы высказаться, я знаю намного больше историю и могла бы привести и другие примеры. Но поверьте мне, вы не понимаете и никогда не сможете понять всего этого. Поэтому не говорите мне, что понимаете.

Баррик взглянул на ее пылающее гневом лицо, и его губы тронула легкая усмешка. Он не понял и половины из того, что она сказала, но это малоего беспокоило. В ее глазах не было и следа сумасшествия. Просто она выглядела слишком возбужденной и взбалмошной в тот момент, когда своими прекрасными пальчиками тыкала его в грудь. Он понял, что хочет ее.

— На сегодня, может быть, достаточно, вы уже все посмотрели? — наконец спросил он.

Сильвия отступила на шаг и взглянула на него. Она не считала, что изменила его мнение обо всем. Мужчина подобен скале. Очень привлекательная скала, но неподвижная и холодная.

— Да, я все здесь осмотрела. Вопрос в другом, куда мы еще поедем?

— В деревню.

— Нет-нет. Я думаю, что это нам мало что даст. Здесь есть где-то поблизости маленькая церковь? Я помню, что ходила в церковь и приятный старый настоятель показал мне любезно окрестности храма.

— Хорошо, почему бы не посмотреть церковь? — спросил он, когда садился в седло, а затем помог ей сесть сзади.

— Мне необходим один ясный след, всего один. Я не могу принять все, что меня окружает, за действительность, пока не увижу это, — она охватила его руками за талию, когда они медленно тронулись, переходя затем на аллюр. Она просто умоляла Бога, чтобы он помог отыскать ту вещь, о которой думала, которая была необходима ей, чтобы доказать, что она не душевнобольная.

Потребовалось немного времени, чтобы добраться до церкви, которая располагалась возле замка. Сильви почувствовала внезапное волнение и страх и не понимала причин этого. Ничего пугающего не было в этом строении среднего размера. Сам облик храма не вызывал никаких эмоций, но когда Баррик спешился и помог ей сделать то же самое, она на самом деле почувствовала страх.

— Может быть, мы придем сюда в другой раз, — промолвила она тихо и остановилась, когда Баррик повел ее в направлении церкви.

— Почему? Погода прекрасная, и отец Доннер здесь, на месте. Я слышу, как он бранит кого-то там за углом.

Хотя Сильвия следовала за ним, не сопротивляясь, но чувствовала, как ее страх нарастал. Она не знала, почему это происходит, но не хотела встречаться со священником или вообще видеть то, что находится внутри церкви. Она понимала, что надо туда зайти и выяснить, что там есть, но что-то внутри ее сильно противилось этому. Должно же быть какое-то объяснение этим эмоциям! Может быть, это потому, что там она могла обнаружить какое-то подтверждение догадкам? Сильвия решила не отворачиваться от правды, какой бы она ни была.

Когда они подошли к скромно одетому священнику, какой-то мальчик бросился от них наутек по направлению к деревне. Сильвия тихо улыбнулась отцу Доннеру, когда Баррик представил ее. Затем священник начал болтать о жителях деревни, о посевах, о вине. Сильвия освободила свою руку от Баррика. Перед тем как мальчик убежал, он и священник смотрели в дальний угол храма. Она перевела туда взгляд, стараясь рассмотреть предмет их интереса, — холодок пробежал у нее по спине, и она рухнула на колени.

Сильвия не была уверена в том, сколько времени пробыла так, на коленях, загипнотизированная увиденным, пока Баррик не позвал ее требовательным голосом. У нее не было сил ответить, так велики были шок и потрясение. Она не могла какое-то время даже пошевелить языком. Даже после того, как он встряхнул ее за плечи, она испытывала затруднения.

— Что с тобой, Сильвия? — спросил Баррик с тревогой, увидев, как она бледна.

— Я нашла ответ.

— Здесь? — Баррик нахмурился, когда начал пристально вглядываться в угол внизу у стены, куда она смотрела так внимательно. — А, это нацарапано глупым деревенским мальчишкой. Ясно, что это ошибка — наделить его таким талантом.

— Я думаю, что это не такие уж глупые царапины на стене, как вы назвали, — она нетвердым жестом указала в сторону рисунка, выгравированного мальчиком.

— Отец, — Баррик взглянул на священника, — я думаю, что чаша вина могла бы помочь здесь. Ей все еще плохо после падения. Вы понимаете.

— Конечно, конечно, сию минуту, — сказал священник и заспешил прочь.

— Зачем вы лгали священнику? — Сильвия не сделала никакой попытки оттолкнуть Баррика, когда он обнял ее за плечи и плотно прижал к себе.

— Скажите, что вас так взволновало в этом рисунке?

— Ах, это. Ладно. Когда я вчера была здесь, то узнала, что этот образец древнего письма на стене, выполненного как гравировка по камню — это наше, из двадцатого века, название для настенного изображения, — был нарисован здесь в двенадцатом веке, — она взглянула на него. — Да, вы не лгали. Конечно, это потрясает — вещь, которую вы рассматривали только вчера как антиквариат, была только утром выполнена мальчишкой. Это одна из странных вещей, — прошептала она, все еще пораженная своим открытием.

— А почему странная вещь?

— Ах, это связано с тем, что рисунок так хорошо сохранился, а надписи потускнели и частично стерлись. И люди из моего века не всегда могут прочитать их правильно. Тогда как я, стоя здесь, у истоков, легко могу это сделать. Но что мне все это, все эти догадки. Все мои надежды и стремления теперь под запретом, над ними как бы сказана эпитафия, здесь я не дома и, вероятно, никогда не вернусь туда, назад.

Часть четвертая

— Вы полагаете, что надо более тщательно осмотреть место на утесе и поискать оставленные следы? — своим низким густым баритоном Баррик мог втереться к ней в доверие. Сильвия только слегка кивнула, затем повернулась, оперлась на парапет и пристально оглядела все вокруг. То, что она обнаружила в церкви, все еще волновало ее. В течение недели после этого она мало что сделала, чтобы прояснить ситуацию: смотрела со стен на окрестности, ходила на гряду утесов, на берег моря и рассматривала то, что виднелось вдали. Она по-прежнему бранилась с Анной, которая до сих пор еще не вымылась и называла ее этим дурацким именем — силки. Она не огорчилась, когда попытавшись вычистить комнаты в замке, встретила сопротивление, большее, чем ожидала. Она пожаловалась барону. Он был единственным ее утешением в этот период жизни: всегда добр и отзывчив, всегда готов выслушать. И часто было достаточно взглянуть на него, чтобы настроение улучшилось. Иногда, однако, сильно пахло лошадьми и потом. Она вздохнула. Не похоже, что он сильно отличается от всех здешних обитателей чистотой и личной гигиеной.

— Я изменила образ жизни, — сказала она. — Я попытаюсь сама зарабатывать себе на пропитание.

— Ваше пропитание?

— То есть платить за постель, где я сплю, и за пищу, которую я ем.

— Это моя постель, и я подарил вам ее, пользуйтесь ею. Кроме того, вы так мало едите. Слишком мало. Поэтому вы такая костлявая.

— Костлявая? Я не костлявая! Стройная!

— Да, так лучше.

Она сузила глаза, когда поняла, что он смеется, поддразнивает ее.

— Я полагаю, что могу что-то сделать для вас, например, подыскать какую-нибудь работу. Мне сказали, правда, что вы чистите и скребете все щеткой или заставляете это делать…

— Да, а что, я перешла границы дозволенного?

— Нет, просто ваша настойчивость в этом ставит многих из нас в затруднительное положение.

— Ваша склонность жить в грязи ставит меня в более затруднительное положение.

— А что, было очень чисто там, откуда вы пришли?

Сильви сложила руки на груди и слегка улыбнулась ему. Чем больше она узнавала его, тем он больше ей нравился. Он был такой разный, так приятно выглядел, делал такие усилия, чтобы понять ее. Его образ жизни был для нее не так уж неприемлем, она видела, что он достаточно либерален для рыцаря двенадцатого столетия. Она сопротивлялась его попыткам очаровать ее, зная из истории, что он может жениться только на женщине его круга. Но, по правде говоря, она ничего не знала о его круге знакомых, только раз пыталась заглянуть в прошлое его рода.

— Вы понятия не имеете, откуда я, — ответила она с намеком на то, чтобы он рассказал ей о себе, но тут же сосредоточилась на другом, оставив мысли о его материальном положении. Она сказала: — Вернемся, однако, к чистоте. Есть грязные места на земле, но, в основном, людям свойственно стремление к чистоте. Это несомненно было бы лучше для здоровья.

Баррик осторожно коснулся широкого черного галуна, который украшал рукав ее платья.

— Мне хотелось бы знать, откуда вы родом.

— Вы не поверите мне. Или не дадите возможность подробно все рассказать. Условимся, что не будете задавать вопросов. Даже после того, что я здесь видела доказательства прошлого времени, я не могу рассказать вам всю историю, поскольку вы все равно не сможете этого всего понять, — она вздохнула, когда его лицо приняло немного сконфуженное выражение, которое означало для нее, что он опять что-то не понимает. — Я что — лунатик, сумасшедшая?

— Нет, я не верю, что вы сумасшедшая. Я видел ваше падение с неба. Я наблюдаю за вами, я слушаю вас. Ваш разговор — разговор вполне нормального человека, даже если то, что вы говорите, непонятно и звучит как невозможная вещь. Но если вы и сумасшедшая, то вполне безвредная. И кроме того, все, что я видел, все мои беседы с вами, это тоже тогда участие в сумасшествии. Я не могу в него поверить.

— Хорошо, может быть, вы во что-нибудь поверите. Но во что точно? И даже если вы готовы верить, это будет очень трудно для вас. Я почти на девять столетий от моей страны, моей прежней жизни, моего народа. Даже если я стану рассказывать, мне трудно это сделать. Кроме того, из научно-фантастических книг и просто из фантастики, прочитанной мною, я знаю, что нельзя что-либо пересказать заново, переделать историю, — она пожала плечами и потерла подбородок. — В таком случае мое пребывание здесь должно иметь смысл, если нет, то мне придется попытаться вернуться назад.

— Нет! — он внезапно схватил ее за руку, несмотря на ее протестующий взгляд. — Вам придется остаться здесь. Если то, что вы объяснили, как вы попали сюда, верно, тогда… Возвратиться означает — умереть, разбиться о скалы.

— Я знаю это. Это нетрудно понять, я пыталась все нарисовать в моем воображении, но ничего хорошего не получается.

— Итак, вы остаетесь, — он совсем приблизился к ней, прижимая ее к парапету. — Это то, чему вы сейчас принадлежите, а следовательно, вы не можете это покинуть, — он поцелуем коснулся ее щеки.

Сильвия на самом деле хотела испытать его нежное обольщение. У нее никогда не было такого красивого мужчины, пытавшегося поцеловать или соблазнить ее. К сожалению, даже тогда, когда губы нежно коснулись ее, вызывая горячую волну в груди и в животе, его запах заглушил и зачеркнул все. Она уперлась руками ему в грудь и с силой оттолкнула его назад.

— Пока я не могу принять такой аромат. Я боюсь, но мне придется сказать вам, что необходимо сначала принять душ, — она одобрительно улыбнулась ему, когда он отступил от нее.

— Принять душ? — спросил он.

— То есть вычиститься, помыться, выкупаться.

— Выкупаться? Но прошла всего неделя с того времени, когда я достал вас из воды. А плавание так же хорошо, как и купание, — он выглядел таким ошеломленным, таким сконфуженным и немного нерешительным, что Сильви почти рассмеялась, но щадя его чувства, в последний момент сдержалась.

— Это одна из тех вещей, которые вам придется понять. Вы пахнете, как конь.

— Да, мне приходится ежедневно помногу скакать и много работать.

— Хорошо, в моем мире мужчина должен вымыться, чтобы удалить запах, перед тем как будет обниматься и целовать женщину, — она хотела бы знать, что скрывается за этими суженными зелеными глазами, когда он пристально глядел на нее. — Я не обидела вас? Я не хотела этого.

— Нет, я не обиделся, — он слегка поклонился и начал спускаться по каменным ступенькам вниз со стены. Когда она последовала за ним, он предупредил ее, обернувшись: — Будьте осторожной, спускаясь по лестнице, вам очень неудобно в этой юбке.

Сильвия на мгновение остановилась и изумилась, как широка была у него спина, затем продолжила путь. Она думала, что своей репликой уязвила его гордость лорда. Она испытывала угрызения совести. И не была уверена в том, желала она или нет, чтобы он поцеловал ее после того, как выкупается. Анализируя реакцию своего тела на его нежные прикосновения, обнаружила, что они оказались бы «смертельными» для нее, если бы он был чист и имел благоуханный запах.

Баррик в десятый раз натягивал, снимал свой костюм и пристально смотрел на дверь своей спальни. Он слышал сухой кашель и вздохи сумасшедшей Анны. Она чем-то была напугана. Дело в том, что он нуждался в старой женщине, в ее советах, как вести себя с этой женщиной. Наконец он выпрямился и постучался в дверь.

Легкий крик удивления вырвался у Сильвии, и она выронила красивый костяной гребень, которым расчесывала волосы. Она чувствовала, что была вся погружена в красивые грезы о себе и лорде Баррике. Теперь они бесследно улетучились, и она поняла, что, вероятно, все они были навеяны фильмом с участием Эррола Флинна. Стряхнув остатки грез, она встала с постели и поспешила к двери.

— Ах, сэр Баррик! — приветствовала она его, открыв дверь. — Вы пришли, чтобы проводить меня в большой зал к завтраку?

— Нет, — он двинулся к ней, шагнув навстречу, затем закрыл за собой дверь и запер ее на задвижку.

— Тогда почему вы здесь?

— Для объятий и поцелуев.

— Извините?

— Но час назад, когда мы стояли на стене замка, вы сказали, что мужчина должен бы вымыться перед тем, как придти обниматься и целоваться. Я вымылся и удалил запах, который был для вас так мучителен, — он схватил ее, прижал к груди и поднял в воздух.

Сильвия еще раз вскрикнула, но не от опасности, а скорее от удивления.

— Хорошо. Я не ожидала, что вы так меня поймете…

Так было велико ее удивление, когда он подошел к кровати, откинул покрывало и опустил ее на постель, что она не издала ни звука, а вскоре решила, что не будет сопротивляться. Впервые за свою короткую жизнь она была так глубоко и неистово увлечена мужчиной. Ощущения давления его тела на нее вызвали у нее учащение дыхания. Какой-то разжигающий огонь шел из его зеленых глаз, проникая прямо в ее кровь.

— Вы пахнете значительно лучше, — прошептала она почти беззвучно.

— Когда вы объяснили мне, что мужчины делают в вашем мире, то кто больше выиграет от этого — мужчина или женщина? — он медленно приблизил свое лицо к ней и пристально смотрел, изучая ее реакцию на его слова и ласки.

— В большинстве своем, оба, когда разделяют поцелуи и ласки.

— Вы тоже? — волна ревности, которая захватила Баррика, заставила его отстраниться от нее на некоторое время. Сильвия увидела блеск гнева в его глазах.

— Ох, я понимаю. Это век чистых женщин и нечистых мужчин. А что касается выяснения, какой род лучше, так это занятие для дураков.

«Трудно сохранить ощущение какого-то насилия, когда такой великолепный мужчина покусывает ухо», — решила Сильви.

— Я это понял, — он охватил ее маленькое лицо своими ладонями и улыбнулся ей. — Я не безрассудный человек. Я знаю, что вы из другого мира, где другие обычаи, которые отличаются от наших. Я не виню за то, что было до этого.

Но когда он задержал взгляд на очаровательной впадине на ее шее и представил, как другой мужчина ласкал ее, сильное чувство ревности охватило его снова.

— Взгляни на меня, — попросила Сильвия и почти засмеялась, когда он сделал это: Баррик выглядел весьма глупо и растерянно. — Ты шокирован этими словами, не так ли?

— Я высказал их.

— О, я ни минуты не сомневалась. Я просто полагала, что для вас это будет трудно сделать. Это неудивительно. Двадцатый век! Я могла бы не знать некоторых исторических деталей, но знаю, что вы не были наиболее либеральным народом. Вероятно, это хорошо, что я ужасно образованная.

Баррик вздохнул и осторожно коснулся своим лбом ее. Когда она рассказывала о том, что сейчас чувствует, это несколько сконфузило его. Хуже того, он иногда чувствовал себя глупо, хотя хорошо знал, что это далеко не так. Некоторые различия речи он освоил весьма быстро, но когда она рассказывала, что представляет ее мир на самом деле, то он просто не мог такого представить. Логика и все, чему он был обучен в жизни, говорили ему, что все сказанное ею следует понимать как бред сумасшедшего. И все, во что она верила, и вещи, о которых она говорила, были чистое сумасшествие или происки дьявола. Но он не мог верить в то, на чем настаивала Анна, что она — творение моря, он знал, что Сильвия из таких мест, которых он никогда не видел. Он был бы очень рад, если бы удалось найти общую основу для взаимопонимания. Когда он пристально смотрел в ее глаза с отливом меди, с длинными ресницами, то осознавал ясно, что очень хочет, чтобы это осуществилось.

— Каждый раз, когда вы рассказываете, я пытаюсь найти что-нибудь такое, нас объединяющее, — проговорил он почти печально.

Сильвия согласилась с ним:

— У нас действительно много общего. Я постоянно думаю, как это найти, как это должно проявиться, — она нежно погладила его поднимавшуюся от сильного дыхания грудь, и выражение его лица, которое появилось, привело ее в состояние возбуждения.

— Это правда — обычаи разные, нет здесь никаких удобств и комфорта, которым бы я пользовался, и мне надо много сделать, чтобы научиться этому, а также многим другим вещам. — Она сначала нахмурилась, но потом затрепетала, когда он нежно коснулся ее шеи губами. — Пока мои люди только жалуются на все эти перемены.

— О да, но затем для них это будет очень хорошо, будет меньше недовольства. Они начнут замечать преимущества новой жизни.

Глаза Сильви расширились, когда он поднял ее тонкую руку и рукав платья соскользнул вниз, обнажая ее и позволяя ему целовать нежную внутреннюю поверхность руки от кисти до локтя. Это было для нее так необычно, так приятно, что у нее пошла голова кругом.

— Да, может быть, вы и правы, — прошептал Баррик, целуя ее ладошку. — Вы вкуснее и пахнете лучше.

— Лучше, чем что? — вымолвила она.

— Лучше всего на свете, — он нежно коснулся ее губ своими и обнял ее шею. Даже сейчас, когда большая часть его тела была плотно прижата к ней, ей хотелось более тесного контакта. И когда он глубоко вдавил в поцелуе свои губы в ее, она радостно приняла его. Она не сопротивлялась, когда он коснулся кончиком языка ее губ, как бы спрашивая разрешения на вход. Сильвия открыла рот и жадно взяла его ласкающий язык. Никогда до этого она не испытывала такого потрясающего ощущения от поцелуев. Ни одна часть ее тела не оставалась неподвижной. Сильвия сползала вниз до тех пор, пока не обвила своими ногами его бедра. Это глубоко отозвалось в его голодном паху, когда их тела слились в интимном сближении, подражая акту, которого оба желали.

Баррик заставил себя прервать поцелуй, хотя для него это было невыносимо трудно. Он пристально посмотрел на ее пылающее лицо, и укол ревности снова стал проникать ему внутрь.

— Вы очень искусны в поцелуях для женщины, которая лишь несколько раз целовалась в жизни.

— Чтобы научиться, достаточно сделать это один-два раза. Все зависит от того, кого целовать, — его приступ ревности показался ей интригующим. — Вы и сами делаете это очень неплохо.

— Тогда мы прекрасная пара и хорошо подходим друг другу. Может, сумасшедшая Анна не такая уж и сумасшедшая и глупая.

— Что вы говорите? — ей было трудно сосредоточиться в то время, как он нежно гладил ее. — Прошу извинить меня, но я думаю, что Анна немного странная.

— Это верно, но иногда она оказывается права в том, что говорит.

Сильвию не особенно интересовала Анна. Ей хотелось более интимных поцелуев, но Баррик сейчас не понимал этого. В какой-то момент он стал целовать ее с таким жадным натиском, что у нее даже пальцы на ногах непроизвольно согнулись. Затем он покусывал ее губы, заставляя ее двигаться все сильнее и сильнее и требовать все более и более интенсивных поцелуев, которых она желала страстно.

Затем он внезапно изменил свое положение на ней и начал ритмически двигать своим животом и бедрами напротив ее живота. Было ясно, что мужчина хочет от нее, и Сильвия стремительно усвоила его азбуку телодвижений. Что больше всего ее поразило, так это то, как жадное тело реагирует на близость. Оно нетерпеливо требовало чего-то такого, в чем было ему отказано в течение двадцати лет. Она немного удивилась на себя, как будто невольно ожидала всего этого.

— Вы собираетесь меня по-настоящему целовать или нет? — потребовала она наконец хриплым шепотом.

— Я буду, когда вы ответите «да» на мой вопрос.

— Только-то, хм? Что вы собираетесь спросить?

— Выполните ли вы предсказание сумасшедшей Анны и станете моей женой?

Сильвия удивленно уставилась на него.

— Выйти замуж за вас?

Он кивнул, и она целую минуту не могла сообразить ничего, хотя выдержала его пристальный взгляд, когда сотни различных мыслей вихрем пронеслись у нее в голове. Но одна ясная мысль упорно задержалась у нее в мозгу — она была совершенно одна в этом мире и от его поцелуев вся просто таяла. Затем подумала о том, что ее жизнь поделилась на два периода после падения, разделенных столетиями временной разницы. Но после того, как он нежно поцеловал ее в губы, она перестала концентрироваться на этих мыслях.

— Да, я выйду замуж за вас.

Она наслаждалась его жарким поцелуем, но он оказался очень коротким. Он оборвал его очень рано, быстрее, чем она хотела, оставил ее руки, поднялся и направился к двери.

— Вы куда собираетесь?

— Переговорить со священником, — сказал он уже через дверь. — Если я задержусь здесь, то мало смогу сделать для подготовки к свадьбе.

Сильвия покачала головой и огорченно что-то проговорила. Она теперь лицом к лицу столкнулась с двумя проблемами. Одна была связана с мужчиной, который имел силу воли, чтобы практиковать сдержанность. Другая — согласие выйти замуж за человека, которого она едва узнала в течение недели и который в любой момент может оказаться вымыслом, плодом воображения. Было ясно, что когда она падала во временной разрыв, то оставила свой разум в девяностых годах двадцатого столетия.

Часть пятая

Несколько раз уколов палец, Сильвия решила, что игла и нитка не являются ее сильной стороной. Она почти все утро провела с другими женщинами, которые старались научить ее самым простым швам иглой. Сильвия сомневалась, что женщины были рады, когда она извинялась за свое неумение и полное отсутствие навыка шитья иглой. Она опасалась, что они перестанут быть вежливыми из-за этого.

Приняв предложение Баррика, она начала изучать те многие обычные работы, которые выполняли женщины в замке. Она старалась, но очень часто допускала ошибки.

Сильвия улыбнулась через силу, когда в комнату вошла молоденькая девушка по имени Джейн для уборки ее спальни. Робкая по природе, она становилась менее застенчивой, но еще не достаточно дружелюбной. Страх глубоко поселился в ее душе, а в голубых глазах отражались суеверные переживания. Сильвия не могла помочь ей, поскольку сама была еще не принята в число постоянных обитателей Пенмурланда.

— Может быть, здесь и будут относиться спокойно к тому, что произошло и как я появилась, — пробормотала она, поправляя постель. — И к тому же было бы очень хорошо, если бы кто-нибудь дал мне совет, как все здесь привести в порядок и вычистить.

— Извините, миледи? — Джейн приостановила работу по очистке очага, чтобы бросить на нее нервный взгляд.

— Ничего, Джейн, просто я ворчу. Пора идти на ланч, я хочу сказать, пора собираться для полуденной еды? — когда девушка с широко раскрытыми глазами кивнула, Сильвия пристально посмотрела на свое отображение в зеркале, а затем направилась в большой зал.

В тот момент, когда Сильвия шагнула в зал, она встретила сумасшедшую Анну. Сильвия сказала себе, что будет стараться меньше попадаться на глаза этой женщине. Странно, у нее возникло и нарастало уважение к старухе, но она ненавидела Анну, когда слышала о ее сновидениях, о роке, о судьбе и о каких-то силки. Последняя вещь, в которую Сильвии надо было верить, — это во множество женских суеверий. Наибольшая проблема состояла в том, что эта женщина отказывалась мыться. Когда Анна направлялась в ее сторону, Сильвия задерживала дыхание и старалась какое-то время не дышать совсем или очень неглубоко.

— Гости начинают съезжаться на свадьбу, — объявила Анна. Сильвия подумала о том, что подданные Баррика проявили слабый интерес, когда он объявил о своем решении в большом зале, после той самой ночи, когда сделал предложение.

— Я не думала, что какие-либо гости прибудут.

— Немного. Сэр Баррик не большой вельможа или какой-нибудь придворный интриган, и, следовательно, мало кто решится на поездку, рискнет прибыть сюда, в Пенмурланд. А вы вообще одна, следовательно, никого с вашей стороны.

— Нет, никого, — Сильвии показалось, что это ее угнетает, но не из-за места, где она находилась, а из-за того, что у нее здесь нет семьи или близких друзей. Она, правда, сомневалась, скучает ли.

— Нет, я думаю, нет. Такие мистические личности, как вы, часто одиноки. Я ничего не слышала о том, что силки путешествуют стадами.

— Не смотри на меня, не пытайся найти ответ. Я не силки. Я по-настоящему смогу вас уважать и ценить, если вы перестанете говорить мне о том, что я была какой-то силки. Мне неприятно слышать и чувствовать постоянно это. Ведь, может быть, я останусь здесь на долгое время.

— Но вы ведь точно знаете, что хотите этого. И поэтому решили стать женой лорда Баррика.

— Да, согласилась на это, потому что он так целовал меня, что я потеряла рассудок.

Анна немного неприлично хихикнула.

— Я знаю, вы хорошо подходите друг другу. Ах, какого прекрасного сына вы родите!

Мысль о том, чтобы иметь ребенка в условиях, в которых она сейчас находилась, заставила Сильвию съежиться от страха.

— Потерять разум от прекрасного тела мужчины — это не повод для замужества. Может быть, я не останусь здесь. Может быть, я найду способ покинуть эти места, если здесь будет трудно.

Анна бросила острый взгляд, когда подошла к двери, ведущей в большой зал:

— Вы остались здесь навсегда. Это место, где вам определено быть Господом Богом и судьбой.

— Если бог и судьба предназначили быть здесь, то почему мне пришлось жить в течение двадцати лет в другом месте? — спросила Сильвия, придерживая открытую, с железными заклепками, дверь. — Вы не ответите, почему.

— Я простая женщина и не могу проникнуть в замыслы Господни и в предначертания судьбы.

Сильвия просто взглянула Анне в глаза, и ей пришлось улыбнуться. В серых слезящихся глазах Анны был неукротимый блеск.

— Конечно, нет, — промолвила она, качнув головой, когда старуха что-то хихикнула и заспешила прочь, к группе других пожилых женщин, — хитрая старая ведьма.

— Сильвия, — позвал Баррик, затем встал и подал ей руку. — Входи и садись.

— Вхожу, — она немало удивилась, увидев возле него свободный новый тяжелый дубовый стул. — Что это за новая вещь? — спросила она, когда подошла к нему.

— Моя жена должна иметь подобающий стул, возле меня, — дождавшись, когда она займет место, он тоже сел.

Ей придется помнить, что она тоже представляет собой власть. Баррик был рожден и воспитан в окружении символов власти, и, будучи хозяином, ему было очень легко добиваться ее. Ей же придется постоянно помнить о том, что властью очень легко можно злоупотребить. Затем она подумала, что, может быть, это новое положение можно использовать с пользой для других. Взглянув на жирное мясо, ломти хлеба с толстым слоем масла, она лишь укрепилась в этом мнении. Если люди умирают в таком возрасте, то, решила Сильвия, угроза сердечных заболеваний реально существует.

Она взяла свой кубок, наполненный темной жидкостью, и вздохнула:

— Ничего нет для питья, кроме вина, пива и крепкого сидра! — Сильвия понимала, что алкоголизм тоже представляет угрозу для жителей замка.

— Да, но их не так безопасно пить, — ответил Баррик. — Некоторые разбавляют эти напитки водой.

— Но я думаю, что разбавлять вашей водой тоже не безопасно, — она сделала маленький глоток, наспех обдумывая, как приготовить запас хорошей кипяченой воды. — Я не знаю, Баррик. Чем больше я смотрю на ваш мир, тем меньше уверена в том, что подхожу для этой жизни.

Баррик взял ее руку в свою, поднес к губам и приник долгим горячим поцелуем. Он сдерживал некоторую дрожь от страха, которую сам чувствовал. Это не только удивляло его, но он все еще не полностью осознал ее влияние на него.

— Я могу, я мог бы облегчить ваше состояние немного, — вымолвил он и поцеловал ее запястье. — Есть кто-нибудь, кого вы очень бы желали видеть здесь? — он склонился ближе к ней, говоря мягко и так, что никто не мог их подслушать. — У меня будет соперник?

Она пристально посмотрела в его теплые зеленые глаза и почувствовала их пленительную силу.

— Нет, совсем нет никакого соперника.

— Тогда что, мои ухаживания недостаточны?

Она подумала обо всем: о горячих поцелуях, цветах и внимании, которым он окружил ее. Единственного ответа, который она хотела бы получить, не было, и она с сомнением покачала головой. Хотя в действительности за ней до сих пор не ухаживал никто, она была уверена, что во времена Баррика или в ее собственное время никто не мог бы сделать это лучше Баррика.

— Тогда отложите все ваши заботы и тревоги, дорогая. Ешьте, и мы поедем на верховую прогулку, если вы не возражаете.

Хотя Сильвия и кивнула, но в душе проклинала себя: она полностью была захвачена и увлечена этим мужчиной. Она решила сосредоточиться на еде. Не смотря на неаппетитный вид пищи, начала есть. Это было нужно, чтобы сохранить силы, чтобы сдерживать себя против соблазнительного притяжения, идущего от сэра Баррика Тремайна, лорда Пенмурланда.

— Ваше умение управлять лошадью скоро улучшится, — заверил Баррик Сильви, когда помог ей спешиться после верховой прогулки. — Вы не такая уж плохая наездница, как думали о себе ранее, — он не мог сдержать радостную улыбку, когда посмотрел в ее сторону.

— В следующий раз я уже, наверное, не буду чувствовать себя так плохо после езды и мне не придется скрывать то, что я думаю и ощущаю, — ответила она, осторожно растирая свои колени, бока и бедра. — Мне кажется, что люди здесь очень рано становятся нечувствительными. В своей основе это происходит в весьма раннем возрасте.

— Что вы сказали о возрасте и в их…?

— В их основе, — прошептала она, немного сердясь на него, когда он засмеялся.

— Я развлекал вас весь день и полагаю, что могу на время отлучиться в свою комнату. — Она немного нахмурилась, когда он положил руку ей на плечо и привлек к себе: — Что-нибудь не так?

Она не сопротивлялась, когда он плотнее прижал ее к себе, но нервно огляделась вокруг:

— Здесь не очень-то укромное местечко!

— Нет ничего зазорного в том, что жених целует свою невесту, — он быстро поцеловал ее, как бы приглашая к нему-то большему. Сильвия подалась к Баррику и пристально взглянула ему в лицо. Вот мужчина, который заставил потерять голову от чувств, — это немного тревожило ее. Но, однако, успокаивало то, что в ее присутствии его дыхание учащалось, а зелень его глаз становилась значительно теплее. Сильвия просто желала себе побольше душевного спокойствия и равновесия.

— А, мой друг, я не мог представить, что ваша невеста такая милая женщина, — прозвучал холодный голос позади, и Сильвия почувствовала, что Баррик немного напрягся. Хотя Баррик держал свои руки на ее плечах, он повернулся сам и позволил ей это сделать для того, чтобы увидеть пришедшего.

— Я благодарю вас за эти слова, лорд Дентон. Позвольте мне представить вам мою невесту. Сильвия Делоренцо Пентайн, представляю вам нашего соседа, землевладельца лорда Симона Дентона, барона и рыцаря на службе у короля Стефана.

Тщательно, насколько возможно, поскольку для нее это было совершенно новое дело, Сильвия сделала реверанс, когда стройный лорд Дентон поклонился. Несмотря на то, что была неопытна в этих делах, она поняла, что этот поклон — лишь дань вежливости, и почувствовала, как Баррик еще больше напрягся. Она испытывала неприятное чувство в присутствии лорда Дентона, и скучающий взгляд его пустых глаз только усугублял это ощущение.

— Я рада встретить вас, — сказала она и подумала, что он не мог бы упрекнуть ее в неискренности этой фразы. — Я надеюсь, вы простите меня за то, что покидаю вас так скоро после нашей встречи, но Баррик и я только что вернулись после утомительной прогулки верхом. Я должна привести себя в порядок.

— Конечно, миледи. Не чувствуйте себя неудобно из-за меня, — сказал лорд Дентон, отвесив еще один невыразительный поклон.

Бросив последний взгляд на невозмутимого Баррика, Сильвия направилась в башню и затем прямо в спальню. Здесь, в Пенмурланде, она стала испытывать какое-то смутное ощущение, связанное с насилием. Это было так характерно для того времени и пугало ее. Лорд Дентон вызывал холодок у нее в сердце. Одна вещь беспокоила Сильвию: его глаза, которые сузились, когда она разговаривала с ним. Она специально тренировала свою речь, делая ее похожей на местный диалект, но взгляд лорда Дентона красноречиво дал ей понять, что ее успехи в этом невелики. Да, ее речь с Майна, которая явно имела американский привкус, трудно поддавалась исправлению.

В чем она была не уверена, так это то, как лорд Дентон распорядится информацией о ее необычной речи. Все, что она могла бы сделать — молить судьбу, чтобы у Баррика не возникло никаких проблем из-за нее.

— Странная молодая женщина, — промолвил лорд Дентон, когда они сидели с Барриком в большом зале и потягивали вино из кубков. — Очень милая и нежная, но при этом весьма странная.

— Что вы этим хотите сказать — странная?

— Ее речь очень странно звучит для моих ушей. Я никогда не слышал что-либо подобное.

— Она из отдаленных мест в Ирландии.

— А, Ирландия, один из наших союзников, — лорд Дентон слабо улыбнулся Баррику.

— Да, конечно. Вы много задаете вопросов о моей жене.

— Совершенно верно, но и король захочет узнать более подробно о жизни его подданного. Сейчас такие опасные времена, мой друг. Когда новости о приближающей свадьбе достигнут королевского двора, не будет никого, кто знает имя вашей невесты. Вы полагаете, что никто не окажется любопытным?

— Любопытным — да. Тем не менее ваши инсинуации ошибочны, а измышления насчет неясного происхождения моей невесты просто оскорбительны.

Лорд Дентон поднял руки вверх.

— Нет, успокойтесь, мой друг. Помилуйте, войдите в мое положение. Меня будут спрашивать при дворе, когда я окажусь там.

— Когда вы вернетесь к королевскому двору, вы можете всем рассказать, что свадьба прошло гладко. Если наш король желает знать подробнее о моей жене, вы можете сказать, что она и я всецело принадлежим ему. Но если у него возникнет необходимость вызвать нас, то мы приедем и ответим на все вопросы, которые он сочтет нужным нам задать.

— Как хотите.

Было близко к ужину, когда Баррик встретил Анну. Женщина поспешила к нему, когда увидела его идущим в большой зал. Он остановился и улыбнулся ей. Когда-то она была его няней. Но он быстро погасил улыбку на своем лице, когда увидел, как была обеспокоена женщина.

— Что-нибудь неладное с Сильви? — вымолвил он первое, что пришло в голову.

— Нет, с этим дитем все в порядке. Она скоро придет сюда ужинать. Я оставила Джейн прибрать ее волосы, сделать прическу.

— Тогда, что тревожит тебя, и, пожалуйста, не говори «нет» — это написано на твоем лице.

— С Сильвией сейчас все в порядке, но может что-то случиться, если не оградить ее от того мужчины.

— Что за мужчина? Лорд Дентон?

Анна печально кивнула головой.

— Да, это тот мужчина. Ах, парень, он очень плохой, очень плохой.

Баррик приставил палец к губам — этим жестом он показывал, что надо говорить очень тихо.

— Тише, этот человек — королевские уши. У меня нет желания раздражать его.

— Да, да. Иногда я веду себя как старая глупая женщина. По крайней мере, я должна бы зайти за угол или в другое укромное место для разговора. Это все из-за того, что я очень боюсь за нашу силки. Этот Дентон хочет нанести вам, милорд, предательский удар. И он знает, как это сделать. Для этого он использует вашу очаровательную невесту. Отправьте его прочь, милорд. Пошлите его куда-нибудь далеко.

Возбужденное состояние старой женщины передалось и Баррику, он запустил пальцы в волосы.

— Я бы рад был его отослать куда-нибудь, но не могу. Он — человек короля. Он — мой ближайший сосед и мой единственный союзник на много миль вокруг, — Баррик начал думать не только о безопасности Сильвии, а о многом другом.

— Тот человек никогда не будет вашим союзником. Он ненавидит вас.

Некоторое замешательство отобразилось у Баррика на лице перед тем, как он согласно кивнул.

— Я это хорошо знаю, хотя и не понимаю, почему. Много раз я обдумывал и взвешивал его поведение и отношение ко мне и не нашел причин, почему он ненавидит меня. Ни одной причины. Когда сегодня он прискакал в Пенмурланд, я обнаружил, что его ненависть ко мне отразилась и в отношении к Сильвии, подействовала на ее душу. Конечно, мне следовало бы прогнать его отсюда, но это невозможно. До тех пор, пока человек не ударит меня, я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить надвигающиеся события.

— Тогда, по крайней мере, старайтесь оградить от него нашу силки.

— Да, это то, что я постараюсь сделать, — он кивнул головой, и старуха заспешила прочь. — Но ее зовут Сильвия.

Когда Баррик дошел до большого зала, Сильвия была уже там. Она сидела, напряженно выпрямившись на своем стуле, по правую руку от его кресла. Он не стал искать источник, который вызвал ее напряжение. Дело в том, что прямо напротив сидел самый нежеланный гость — сэр Симон Дентон. Он лишь слегка кивнул Баррику. Баррик поспешил на свое место между Сильвией и Дентоном. Он полагал, что такой тактики поведения будет достаточно, чтобы избежать осложнений. Но взглянув на лицо Дентона, понял, что этого будет явно мало. Симон Дентон почувствовал запах крови, и этот человек будет держать след до тех пор, пока не потерпит поражение или победит.

Вопросы, которые Симон задавал, позволили установить, что он провел время здесь весьма продуктивно. Дентон выяснил каждую мельчайшую подробность необычного появления Сильвии здесь. Баррик был доволен тем, что успел бросить в огонь лохмотья одежды Сильвии перед тем, как кто-нибудь, кроме Анны, мог их видеть. Дентон явно хотел подогреть у людей суеверный страх, чтобы настроить их против Сильвии и сильно возбудить их беспокойство. Дентон ничего не сказал об этом в открытую, делая тем самым скрытый вызов. Все, что Баррик мог сделать, были вежливые ответы и надежда на то, что его люди будут осторожными и осмотрительными с Дентоном. Он не требовал лояльности от своих людей, просто у них самих не было почти никакой информации о Сильвии.

Сильвия слушала разговор мужчин и пыталась сдерживаться от смущения под пристальным холодным взглядом лорда Дентона. Он и Баррик так подбирали слова в разговоре, что она ничего не понимала и по правилам этикета делала вид, что вообще не слушает их. Но она хорошо поняла, что ей грозит опасность, а из-за нее и Баррику. Мысль о том, что может стать причиной беды для него, сильно расстраивала ее. Она поняла, что хочет заботиться о нем, защитить этого человека. Взвесив все, что могла сделать для Баррика, Сильвия спросила себя, как можно отвести угрозу от него. Она решила сделать это, что бы оно ей ни стоило.

Часть шестая

Подобрав все свои юбки, чтобы они не мешали ходьбе, Сильвия начала прогулку — быстрым шагов вокруг башни. Первое время по прибытию сюда она болезненно воспринимала повышенный интерес обитателей замка к ней. В течение трех дней, когда Дентон гостил в замке, он упорно и очень искусно старался пробудить страх перед нею в местных жителях. Только сумасшедшая Анна и Джейн продолжали спокойно с нею разговаривать и общаться. Сильвия полагала, что лишь одна вещь обеспечивает ей безопасность и сдерживала людей от открытого бунта против нее — это лояльность их к лорду Баррику.

Она избегала любых контактов с Дентоном. Он вызывал у нее нервную дрожь по двум причинам — угрожал Баррику и ненавидел ее. Видимых причин для ненависти не было, но главнейшая, возможно, заключалась в том, что она была невестой Баррика и собиралась стать его женой. Она могла видеть, что по правилам игры, которую вели в двенадцатом веке в Англии, Баррик не мог выгнать досаждающего Дентона и должен просто наблюдать за его поведением как бы со стороны, сквозь пальцы.

Когда она подошла к ведру с водой, по которому отсчитывала полный круг своей прогулки вокруг башни, то опустила подолы юбок и быстро коснулась холодной воды, а затем вытерла руки об юбку. Потом она повернула назад и пошла внутрь башни, где лицом к лицу столкнулась с улыбающимся Дентоном, идущим в сопровождении полдюжины вооруженных людей. Люди с Дентоном выглядели скорей курьезно, чем опасно, так что Сильвия все свое внимание сосредоточила на Дентоне.

— Хорошая прогулка помогает пищеварению, — сказала она, объясняя свои ритуальные упражнения, которые жители Пенмурланда находили странными.

— Вы и так едите слишком мало, — сказал Дентон.

— Это тоже очень полезная вещь, умеренность в еде. Я приучена делать больше, чем просто болтать и работать иголкой. Возможно, я попробую по-другому устроить жизнь здесь, но пока я, если что-то смогу сделать в течение дня, то к вечеру бываю без сил и готова только провалиться в сон, — она заметила, что несколько человек кивнули осторожно в знак согласия. — Лорд Баррик предпочитает, чтобы я была стройной. Вас это не удивляет?

То, как Дентон рассматривал ее, вызвало у Сильвии неприятные ощущения, но она отбросила их прочь. Она не сомневалась, что желанна для Баррика. Когда мужчина, подобный ему, смотрит на нее с интересом, это создает очень сильную защиту против любых оскорбительных взглядов.

— Я никогда не досаждаю людям вопросами, — Сильвия решила, что она не будет злиться. — Уже поздно, господа. Я желаю вам доброй ночи.

Она поклонилась всем мужчинам и собралась их покинуть. Лорд Дентон вытянул руки и попытался схватить ее за плечи. В первое мгновение Сильвия не знала, как поступить. С тех пор как он появился здесь, в стенах замка, она постоянно чувствовала угрозу, боязнь и злость. Сильвия отреагировала на жест мужчины одним из тех движений, которым обучилась на курсах самообороны. Поскольку его величество лорд был захвачен врасплох, было легко провести прием, несмотря на огромную разницу в росте и несколько сот фунтов в весе. Пока люди лорда ошеломленно наблюдали, как она искусно бросила его через плечо и он неуклюже растянулся в пыли у ее ног, Сильвия осознала, что предпринялане самую разумную тактику поведения. Но она отстояла свою независимость. Взгляд лорда, которым он удостоил ее, когда поднимался на ноги, был убийственным.

Лорд Дентон обозвал ее грязными словами, и Сильвия слишком медленно среагировала, чтобы защититься от его удара, в полную силу, в лицо. Она упала на пол. Люди с лордом Дентоном были солдатами Баррика и действовали мгновенно, как они должны действовать, защищая своего господина. Они схватили лорда Дентона до того, как он успел ударить ее снова.

Лицо ее горело, во рту было тепло и солоно от крови. Она поднялась на ноги и бежала, пока не оказалась в спальне, закрыв за собой тяжелую дверь. Опустившись на кровать, она сидела молча, пытаясь успокоиться. Ненавидя насилие в любом его виде, в Пенмурланде она встретила такую его форму. Грубая сторона жизни не была здесь спрятана и лакирована слоями различных ухищрений. Не было тонкостей. У людей, окружавших Дентона, не было колебаний, они действовали немедленно, чтобы остановить его, потому что они не сомневались в том, что он ударит ее вновь и, вероятно, пошел бы дальше, чем то, что уже сделал.

Пульсирующая боль и увеличивающаяся опухоль на щеке вывели ее из состояния шока. Она подошла к зеркалу и стала исследовать место, куда пришелся удар Дентона. Оно было уже напухшим, с ссадиной с запекшейся кровью на скуле, справа. Она боялась, что увидит синяк на пол-лица. Но, к счастью, все было не так уж и страшно. Она скрутила кусок материи, чтобы обмыть поврежденное место, в это время дверь быстро, с шумом распахнулась. Она громко вскрикнула, но увидела, что это был Баррик, и продолжила обмывать рану на щеке. И вдруг она встретилась с его взглядом в зеркале, когда он встал позади нее. Мужчина был взбешен, так взбешен, что она даже испугалась его вида. Внезапно, вместо того чтобы желать наказания Дентону, она подумала об умиротворении, о простом утешении.

— Это просто небольшая ссадина. Я не думаю, что будет большой синяк, — она попыталась улыбнуться, когда он смотрел на нее. — Вам кто-то рассказал о том, что случилось?

— Да, я встретил тех, кто был рядом, но не смог придти к вам сразу. Один из спутников попросил меня задержаться.

— Дентон, очевидно, очень важная персона. Вы много говорите о нем. Я не хочу быть причиной ваших неприятностей.

— Дентон просто воображает, что он важная шишка, больше, чем на самом деле есть.

— Не могли бы вы сообщить о нем просто в полицию? Ну, я хочу сказать, шерифу, или судье, или даже королю? Любой из них что-то должен сделать.

— Нет, они подумают, что я просто трус, и скажут мне, что моя обязанность самому решить это дело. Это мое владение, и я должен сам защищать честь моей обрученной невесты.

— Да, я согласна, но бывает, что лучше оставить такую ерунду без последствий и попытаться восстановить мир.

Баррик скрестил руки на груди и взглянул на нее изучающе.

— Тогда тебе придется пойти и извиниться перед Дентоном?

— Пресмыкаться перед ним.

Она отошла прочь лишь для того, чтобы осторожно, но настойчиво освободиться от его рук.

— Я думаю, что вам немного передалось сумасшествие от Анны. Просто я не хочу никого беспокоить. Я знаю, вам не понравится мой вопрос, но что же случится дальше?

— Завтра Дентон и я встречаемся друг с другом лицом к лицу, мечом к мечу. Мы согласовали все детали поединка, оружие и наши защитные доспехи. Он сильно оскорбил вас и должен за это поплатиться.

Даже когда он нежно поцеловал ее, не касаясь опухоли на щеке, она не могла прогнать мысль, которая вызывала холодок у нее на спине.

— Вы собираетесь драться и убить его, это так? Но ведь он тоже будет сопротивляться? — Сильвия освободилась из его объятий, подошла к постели и села. — Дело в том, что если вы будете ранены в живот, то я не могу остановить брюшное кровотечение или оказать какую-либо другую помощь.

Баррик подошел и остановился перед ней:

— Да, я согласен, но тем не менее это делает тебе честь как заботливой женщине.

— О Баррик, оставь эти прочувствованные слова и не беспокойся. — Он немного нахмурился, как делал это, когда не совсем понимал смысл сказанных ею слов. — Я думаю, что мое отвращение ко всему этому происходит от того, что я реагирую просто как женщина. Я допускаю какой-то частью моей души, что хотела бы отомстить Дентону, но это было бы неправильно, — она некоторое время пристально изучала его лицо, затем вздохнула. — Я могу сказать, взглянув на вас, что могла бы поддержать вас в том, что вы задумали, но я понимаю, что этого и не требуется, поскольку вы все уже решили.

— Да, ничто не изменит моего решения, — он сел возле нее и обнял за плечи. — Так или иначе мне приходится принимать, что вы прибыли из другого мира. Если там царят мир и спокойствие, тогда это должно быть, действительно, прекрасное место. У нас здесь проявляется грубая сила, несдержанность, но я думаю, что большей частью они не будут вас касаться. Просто большая часть общества, конечно, не принимает их как жизненный принцип. Ведь когда одно насилие встречает другое, то не всегда это приводит к победе одного из них. — Медленная улыбка появилась на лице Баррика, и он коснулся поцелуем ее лба. — Итак, все это из-за того, что вы очень беспокоитесь за меня. Нет необходимости. Тому человеку нелегко победить меня. Его искусство заключается в интригах, но не в поединках.

— Но ему нет нужды быть умелым в честных поединках, не так ли? Вы сами говорили, что он — человек короля. Даже если вы уверены, что можете победить в схватке, все еще остается вопрос, а что будет дальше? Ваш король поймет это? Можете ли вы быть уверены в том, что ваш поединок с Дентоном не будет расценен как оскорбление короля?

Баррик не был в этом уверен, однако свои доводы не привел, да они и не были слишком весомыми. Он сконцентрировался на попытке дать понять Сильвии, почему ему пришлось бросить вызов Дентону, какие нормы их жизни не позволяют ему поступить иначе.

— Мужчина оскорбил вас и, тем более, ударил. Этим он нанес оскорбление и мне. Если не ответить на это, я становлюсь как бы соучастником преступления против вас, и об этом будут говорить по всей Англии. О том, что кто-то может безнаказанно оскорблять и бить вас. Вы не можете же бросать всех, кто будет говорить, как проделали это с сэром Дентоном. Кстати, я вообще хотел бы узнать, как вам такое удалось.

Сильвия взмахнула рукой в неопределенном жесте:

— Это просто такой прием, которому я обучалась на курсах самообороны. Вы рассказывали мне, что не среагировали своевременно на выпады Дентона против меня, расценив все это как какую-то игру.

— Да, действительно, все это мне представлялось как интригующая игра Дентона. Пока он не поднял на вас руку. К тому же все видели, что вы беззащитны. И в довершение всего тон вашего голоса, мягкий и нежный, тоже показывает, как вы слабы. Опасная комбинация.

— Да, очень опасная. Когда затронута моя честь.

— Если я уклонюсь от поединка с Дентоном, то меня будут считать трусом, человеком, оскорбившим свой титул, растоптавшим принципы рыцарства. Я стал бы сломленным, потерянным человеком. Я потерял бы все: свою власть, права и земли, мне принадлежащие. Никто не доверял бы мне, никто не пожелал бы быть моим союзником, и на этого изгоя слетелись бы все черные вороны, чтобы клевать его. Правила и обычаи, по которым я должен жить, может быть, и не из лучших, но до сих пор нет таких условий, которые помогли бы изменить эти жизненные правила и обычаи.

Все, что он сказал, наполнило ее разум и чувства реальным ощущением истории, которую она знала до этого только из книг. Это было довольно полное представление о мире, который одновременно пугал и печалил ее. Он говорил все это так, как будто был совершенно беспомощным изменить что-либо, но она знала, что он скромничает. В своих владениях он был весьма либеральным в своих действиях хозяином. Вопрос, на который ей было необходимо ответить, заключался в том, может ли она жить по тем правилам, которые существуют здесь. И есть ли у нее другой выбор. Она встретила его взгляд и подумала, что не сможет.

— Нет, я не думаю, что хочу пожелать вам испытать себя в самоубийственном поединке, — она потрогала припухлость на скуле. — Может, это больше проклятье, чем судьба, привело меня сюда. Это было бы не очень страшно, если бы я не была источником неприятностей для вас.

— Нет, не вы причина тех событий, которые разворачиваются.

Сильвия собиралась поспорить, но он ловко подхватил ее на руки и положил на кровать, так что она оказалась на нем. Это было сделано так осторожно, что она решила не противиться и, более того, показалось ей весьма соблазнительным. Он нежно погладил ее волосы и осторожным жестом привлек голову для поцелуя. Она встретила его губы с нарастающей жадностью, как и он сам. Когда они наконец прервали поцелуй, все волосы у нее оказались растрепанными и рассыпанными по плечам.

— Вы очень хороши на самом деле, — вымолвила Сильвия, после того как немного прибрала волосы, встретив его наполненный теплотой взгляд.

— Ваши волосы настолько прекрасны, что жаль держать их в такой плотной прическе. Но я чрезвычайно ревнив и боюсь думать, чтобы другие мужчины могли видеть эти роскошные волосы.

— Вы попытаетесь оградить меня от посягательств лорда Дентона?

— Вас оградить? — он медленно перекатился, так что она оказалась под ним, и снова поцеловал ее в ямку на шее.

Она обвила руками его шею и страстно впилась губами в его губы. Он легко забыл все, что было плохого в этом мире. И в этом была ее заслуга. Грязь и запахи теперь не донимали ее так, как раньше. Даже гардероб был значительно улучшен. Конечно, способ сбрасывания отходов по желобу прямо в море был опасным для окружающей среды, но она не могла сразу решить все проблемы. Она знала, что нельзя сходу изменить поведение и культуру, понимала, что быстрая ломка может иметь плачевные последствия.

— Вы выглядите очень печальной, дорогая. Прошу, не надо беспокоиться за меня.

— Легко сказать, — когда он начал говорить что-то еще, она плотнее прижала пальчики к его губам. — Не будем говорить об этом. Нас ждут большие перемены утром. Мы оба говорим о том, что думаем. И выясняется, что порой не понимаем друг друга. Следовательно, — она провела пальцем по контуру его уха, — я думаю, что мы могли бы найти более интересное занятие для себя этой ночью, не так ли?

Она зарделась от стыда, удивляясь смелости своих собственных слов. Он взял ее руки и поцеловал.

— Да, могли бы, но не станем этого делать. Мы будем венчаться через несколько дней.

Когда он попытался отстраниться от нее, Сильвия прижалась к нему плотнее.

— Мы можем потерять завтра. Я даже не хочу говорить об этом, но такая вероятность существует. Есть и еще одна вещь, о которой не хотелось бы сожалеть. Там, в своем мире, меня считали немного странной, потому что я верила в необходимость воздержания. Может быть, имеется масса доводов «за», больше, чем те, которые я знаю. Теперь пришло время оставить эти ограничения. Что вы скажете на это?

— Что может сказать на это мужчина, если в его венах течет кровь, а не холодная вода? Да, да и еще раз да.

Сильвия облегченно вздохнула и с удовольствием приветствовала его решение. В ответ он поцеловал ее. Она обвилась вокруг его тела и открыла рот навстречу его губам и ищущему языку. Болезнь и нежелательная беременность были хорошей основой для обета безбрачия, но теперь она все это видела в другом свете. Где-то в глубине сердца и ума она знала, что ждала, ждала и берегла себя для одного мужчины, который мог воспламенить ее одним поцелуем.

Она помогла раздеться ему, когда он начал ее раздевать, в то же время пытаясь снять и с себя одежду (это было нелегко), пока не оказалась полностью обнаженной. Она взглянула на Баррика, который стоял преклоненный перед ней. Мужчина был так прекрасен, что у нее перехватило дыхание. Он заставил ее забыть всю нервозность и сомнения, что раньше терзали ее душу. Она потянулась вперед и коснулась губами его уст. Он заключил ее в тесные объятия и прижал спиной к постели.

Баррик своими поцелуями развеял все ее страхи и природную стыдливость, не оставил и следа от ее нерешительности. Она отвечала ему лаской на ласку, поцелуем на поцелуй. Он любил ее искусно и неистово. Его ласки разбудили ее собственную страсть. Когда он проник в ее тело, она с восторгом приняла его, она была рада этому, ее крик был криком удовлетворения, но не боли. Она обвилась вокруг его тела, приглашая его, встречая его, приветствуя каждый его толчок, и знала — это было соединение, для которого она берегла себя всю жизнь.

— Я хотел бы быть уверенным, что вы не будете жалеть об этой ранней брачной ночи, — сказал Баррик, тесно прижимая ее к себе. — Теперь вы моя, Сильвия Делоренцо Пентайн. Отдавая себя мне, вы тем самым хотите сказать, что остаетесь со мной.

— Что я могу сказать вам — я не хотела упустить шанс насладиться всем этим, — промолвила она медленно и потерлась щекой о его грудь, поглаживая все его тело.

— Вы пытаетесь выглядеть сильной и независимой. Но мы поговорим об этом позже, когда я разберусь с Дентоном.

Сильвия крепче прижалась к нему. Было искушение сказать ему прямо о том, что она чувствовала, излить ему свою душу. Вместо этого она поцеловала его и благодарила Бога за то, что не упустила этот счастливый шанс.

Сильвия закусила губы до крови, но это мало помогало ей сдержаться. Она так крепко сжимала кулаки, что на ладонях оставались следы от ногтей. Ужасный шум от скрежета мечей и стука щитов при поединке Баррика и Дентона как-то нереально проникал в нее, вызывая невыносимые страдания. Она одновременно боялась за Баррика и пугалась жестокости поединка. Баррик и Дентон были раздеты до пояса. Каждый имел только шлем, щит и меч для борьбы. До того момента, когда тяжелые мечи скрестились в смертельной схватке, Сильви надеялась, что поединок не состоится. Она думала, что можно будет наказать Дентона каким-нибудь другим способом. Но ее желанию не суждено было сбыться. Ей пришлось стоять и наблюдать, как ее любимый человек подвергается смертельной опасности во время кровавой схватки. Она понимала, что это из-за ее ошибки. Она бросила быстрый взгляд вокруг, и ей показалось, что все, кто наблюдает поединок, думают, что это действительно из-за нее.

Неуловимое косое движение меча оставило кровавый след на груди Дентона. Сильвия почувствовала, что этот знак увеличивает ее страх и ощущение ужаса от всего происходящего. Здесь была настоящая, а не сыгранная сцена, не та, что она видела в многочисленных фильмах. Здесь был настоящий поединок, один на один, до полной победы одного и смерти или позора другого. Здесь каждый смотрел в глаза друг другу и в глаза смерти.

Дентон искусно дотянулся в выпаде до Баррика и кончиком меча царапнул ему бок. Сильви пришлось закрыть рот руками, чтобы сдержать крик, когда она увидела кровь, струйкой стекавшую у него по коже. Сражение продолжалось, и оба мужчины обливались потом, были запачканы кровью, и их едва можно было узнать. Она видела, что Дентон едва держится на ногах от усталости, но и Баррик выглядел утомленным.

Один быстрый выпад, и парированный Барриком удар Дентона перешел в контратаку, которая повергла Дентона на землю. Сильви и другие видели, как он отверг милость Баррика. Случившееся потом повергло Сильви в такой шок, что она стала плохо соображать. Дентон контратаковал, но был встречен умелой защитой Баррика, затем все произошло так быстро, что Сильвия не сразу увидела, что за этим последовало. Дентон пронзительно закричал. Сильвия в ужасе смотрела, как он отшатнулся назад, прочь от Баррика, и упал на колени. Кровь лилась из раны в груди, когда он медленно повалился лицом в грязь.

Сильвия не могла отвести взгляда от распростертого тела Дентона. Она никогда раньше не видела так близко смерть. Но больше всего ужасало в этой схватке не то, что случилось в данный момент, — это было все предопределено, хладнокровно, спокойно и по твердым правилам, — ее поразило осознание того, что это могло быть и тело Баррика.

— Сильвия!

Она наконец встретила взгляд Баррика, он появился перед ней.

— Мы победили.

— Я сказала бы — вы, — странное, почти отрешенное выражение лица было у нее в тот момент. Это вызвало у него нервозность. — Да, это сделали вы и были даже ранены. Вам необходимо почиститься от грязи и крови после всего этого. — Она улыбнулась через силу, когда он поцеловал ее в щеку.

Люди из окружения Баррика пошли вместе с ним по направлению к главной башне. На своем пути он лишь раз оглянулся, когда входил в замок, и это обеспокоило ее. Затем Сильвия остановилась, чувствуя, как будто вся жизнь и тепло тела уходит из нее, — она посмотрела на безжизненное тело Дентона, которое тащили прочь. Она также видела, что другие люди Дентона не остались наблюдать, какая участь постигла их хозяина, а отбыли из замка раньше.

Это было неприятное зрелище, ужасный взгляд на тот мир, в котором Баррик предлагал ей жить. Она сделала два неуверенных шага по направлению к башне и остановилась. Она слышала шепот людей, видела их лживое, показное почтение. А перед этим ложь и грязные домыслы Дентона. Суеверия сильно захватили сознание людей в Пенмурланде, и каждый своим поведением увеличивал ее ощущения страха. Дентон использовал ее, чтобы повредить и ударить больнее Баррика. Это было легко здесь сделать, потому что он знал, кто она была для обитателей замка. И это может повториться и продолжиться. Она может склонить людей в Пенмурланде на свою сторону, но история ее появления никуда и никогда не исчезнет. Она всегда была и будет для Баррика тем слабым звеном, ударив в которое, можно свалить его самого, более того, в один прекрасный момент даже убить его.

Сильвия уставилась вниз, на пыль, смешанную с кровью. Однажды вот так же могут тащить и тело Баррика, в крови и грязи. Только от этой мысли Сильвия была готова кричать от отчаяния, от невозможности предотвратить все это. Было ясно, что если она по-настоящему любит Баррика, то самое правильное, что следует сделать, — это уйти из его жизни.

Один беспокойный взгляд вооруженных людей из замка решил все для нее. Сильвия повернулась прочь и направилась к открытым воротам. Она знала, куда идет. Как только пошла быстрее, услышала тихий голос, позвавший ее. Сильвия послала Анне уничтожающий взгляд и заспешила дальше, зная, что женщина станет ее удерживать. Сильвия знала, что Анна поняла ее намерения. Она рванулась, подняв юбку, и бросилась бежать, прямо мимо стражи, к воротам, и направилась к утесу.

Баррик стряхнул воду с волос. Он стоял в большой кадке в караульном помещении замка, в то время как помощник принес еще одно ведро воды, чтобы вылить на него. Все это время его не покидало чувство тревоги, какое-то беспокойство внутри. Хотя и не был уверен почему, но чувствовал необходимость увидеть Сильвию. Его сильно встревожило ее бледное лицо там, на поле, где проходил поединок. Когда помощник вылил на него очередное ведро воды, Баррик увидел приближающуюся быстрым шагом Анну. Он выбрался из кадки и вытерся, когда она подошла к нему.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, спешно одеваясь, и слуга начал тоже помогать ему.

— Да, — Анна прислонилась к холодной стене, и было видно, как трудно ей сдерживать волнение и успокоить дыхание. — Наша маленькая силки полетела назад в море. Я не смогла остановить ее. Если она пойдет тем же путем, что пришла, то умрет. Она верит, что если останется здесь, то станет причиной твоей смерти. Она делает это ради тебя, и только ты можешь остановить ее.

— Что? Это не пророчество, не грезы?

— Нет, ничего нет такого, неблагодарный мальчик. Все, что я знаю, это то, что она хочет вернуться в море, но не должна сделать это. Она — одна из силки, которая не может вернуться в море.

— Ей могло бы помочь, если бы ты прекратила называть ее силки, — сказал Баррик, рывком натягивая сапоги и видя, как его помощник жадно прислушивается. — Все это питает страхи людей. Сам понятия не имею, откуда она взялась, но точно знаю, что она не мистическое создание. Нет, она — женщина, я держал ее в своих руках всю ночь. Она выкрикивала нежные слова, вздыхала и просто потела, как все другие женщины, кроме того, звуки ее голоса услаждали мои уши. Это женщина, и я «сражался» с ней всю ночь. Никакая не водянистая рыба, превратившаяся в женщину, а самая настоящая женщина из плоти и крови!

Анна была потрясена.

— Ты спал с ней до вашей свадьбы?

— Она испугалась за меня, боялась, что рок может забрать у меня победу в поединке с Дентоном, и она не хотела потерять шанс провести ночь со мной, — он взглянул на довольного, похихикивающего помощника и был уверен, что тот расскажет это всем, и тем самым прекратится суеверная болтовня насчет Сильвии. Он взглянул на Анну и прицепил свой меч. — Итак, я прошу, не говори больше о силки. Я не желаю слышать это о моей женщине!

Он заспешил прочь из комнаты.

— Скажи ей, что если она вернется, то я вымоюсь. Может быть, не один раз.

Баррик лишь слегка улыбнулся. Он был слишком обеспокоен судьбой Сильвии. Теперь он понимал, что означало ее бледное лицо и взгляд ее золотых глаз, полный боли и печали. Она задумала покинуть его — вот о чем была ее печаль. Он вскочил на первого попавшегося коня, которого ему подали. Криком предупреждая людей, сразу помчался галопом через ворота. Он хотел опередить Сильвию, остановить ее от падения с утеса.

Сильвия пристально посмотрела вниз на скалистый берег и решила, что шок, пережитый ею из-за вида убитого человека, постепенно захватил ее ум и сердце. Она не могла вернуться. Что еще она могла сделать своим падением? Ее отправная точка для входа в маленькое королевство Баррика была не в воде. Возможно, что она могла бы выплыть и попытаться найти ту временную дверь, через которую можно было вернуться назад. Но она не видела эту точку, эту дверь, за которой было другое время. Однако идти назад означало лишь одно — смерть. Она не смогла себя убедить в том, что, чему суждено быть, все равно сбудется.

На пике нервного возбуждения она уже была готова шагнуть к краю обрыва, но ее отвлек от этого топот скачущей лошади, который становился все ближе и ближе. Приподнявшись на носках, она увидела Баррика, скачущего к ней на своей старой любимой лошади. Сильви представила и была потрясена тем, как переживает человек, если он так гонит лошадь, что стук копыт сливается в такой вот грохот.

Баррик подскакал, мигом слетел с коня и бросился к ней, схватил, и они покатились прочь от обрыва.

— Какого дьявола вам здесь нужно? — прошипела она, лежа под ним и пытаясь восстановить дыхание. — Вы могли бы свалить нас обоих с утеса вниз!

— Напротив, я пытался остановить вас от попытки броситься с утеса, — Баррик поморщился, когда пытался переместить тело, чтобы освободить ее от своей тяжести. Он почувствовал, что сильно ушибся, когда падением пытался остановить ее от рокового шага.

— Ох! — она наконец прочистила горло и смогла говорить. — Я изменила свои намерения.

— Что-то не похоже, что вы изменили свои планы. Вы готовы разбиться о скалы.

Ей внезапно открылось то, что Баррик мог подумать, будто она просто оставила его. И он устроил эту бешеную скачку, чтобы попытаться вернуть ее в Пенмурланд. Сильвия нежно улыбнулась, когда обвила его шею руками и поцеловала кончик его носа.

— Я хотела оградить тебя этим от других неприятностей, которые могут случиться в будущем, — сказала она. — Я поняла, что я ваша слабая сторона, и ваши враги могут еще и еще раз воспользоваться этим.

— Вы — моя сила, а не слабость.

— Конечно, Баррик, это звучит очень мило, но я просто хотела не мешать вам, уйти из вашей жизни. Вот почему я и оказалась здесь, но я полагаю, что потрясение, связанное с этим ужасным зрелищем поединка, немного улеглось, и теперь я стала более благоразумной. Я не думаю, что снова приду сюда, даже если очень захочу этого.

Баррик медленно сел и взглянул на воду.

— Это невозможно.

— Да, я совершенно не могу представить себе, как это сделать, — ответила она и тоже села рядом, взглянув на него. — И вы прискакали сюда, чтобы остановить меня от этого шага и попытаться вернуть назад?

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Да, я сделал именно так. И я сказал не из вежливости или для красного словца о том, что вы — моя сила. Это действительно так. Вы нужны мне, вы очень нужны мне. Это странно слышать вам, такому необычному созданию, — он мягко привлек ее к себе и нежно поцеловал в макушку.

— Спасибо, — сарказм исчез из ее голоса, просто она была очень счастлива слышать его.

— Ах, Сильвия, я не знаю, кто вы и откуда пришли сюда, но я знаю, что вы принадлежите этим местам, теперь и этому времени — и мне. Я знал это с того момента, когда вытащил вас из воды в тот печальный для вас и счастливый для меня день.

— Я думала, я знала, что было что-то особое в вашем отношении ко мне с самого начала, — она вздохнула и нежно потерлась щекой о его щеку. — Просто я так боюсь!

— Нет, вы не должны бояться, я защищу вас от всех бед и опасностей.

Она взглянула на него и слегка покачала головой.

— Я думаю, что нам придется вести разговор о женских правах, — она коснулась кончиками пальцев его щеки. — Суеверия, которые я возбудила, никогда не исчезнут. Это может досаждать вам в течение многих лет. Я могу усилить ваши позиции даже больше, чем ваша победа над Дентоном. Итак, если я не могу возвратиться в свой прежний мир, то, вероятно, мне придется остаться здесь.

Она негромко вскрикнула, когда он порывисто обнял ее и еще крепче прижал к себе.

— Нет, Боже милостивый, вы укрепили мою душу. Милая Сильвия, иногда я не понимаю вас, — он нежно поднял ее подбородок, приближая ее лицо к своему, — но я так люблю вас.

Некоторые слова было еще трудно разбирать, но она по выражению его лица, его прекрасных глаз все понимала — они говорили ей красноречивее всяких слов.

— Я люблю вас тоже, — она состроила гримасу. — Не очень оригинально, не так ли?

— Это не имеет значения, — прошептали его губы и сомкнулись с ее, в долгом, страстном поцелуе. Сильвия почувствовала легкое головокружение, легкое опьянение, когда он прервал поцелуй. Нежный, любящий взгляд только дополнил это ощущение. Трудно было поверить, что такой человек мог полюбить ее. Она не хотела показаться глупой и в то же время желала снова и снова слышать эти три прекрасных слова.

— Анна сказала, что если вы вернетесь, то она вымоется и будет делать это постоянно, — вымолвил он и улыбнулся.

— О Боже мой, какая жертва!

— И я буду купаться перед тем, как придти к вам, чтобы целовать и обнимать вас.

— Баррик, у меня ничего нет с собой в приданое, для замужества. У меня даже нет собственной обуви. И более того, я не принадлежу к аристократии.

— Тебе не нужны эти вещи. Мне достаточно того, что ты любишь меня. И, что не попытаешься снова убежать на утес…

Сильвия засмеялась.

— Я намерена прочно и крепко теперь стоять на земле рядом с вами.

— Итак, моя милая силки, — мы поженились?

— О да. Мне кажется, это судьба, мой прекрасный рыцарь. Даже время не может нас разлучить.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Часть первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Часть пятая

Часть шестая