Любовь в стране эвкалиптов [Дороти Иден] (fb2) читать онлайн

Дороти Иден Любовь в стране эвкалиптов

Глава 1

И снова Эбби разбудил дьявольский смех. Она вздрогнула и резко села, затем со вздохом вновь откинулась на подушки.

Этот странный звук издавали три кукабарры. Каждое утро птицы прилетали в надежде, что их покормят. Поначалу они показались Эбби довольно смышлеными и милыми: пухленькие тельца покрыты голубыми с бежевым перышками, черные блестящие глазки не отрываются от окон, ловят каждое ее движение. Девушка подманивала птиц все ближе и ближе, предлагая кусочки сырого мяса и думая, что однажды ей удастся преодолеть их природную пугливость и они начнут есть у нее с ладони.

Люк утверждал, что это невозможно, но его неверие только подстегнуло Эбби, и она утроила усилия, как будто надеялась, что, приручив кукабарр, она сумеет преодолеть внутреннее предубеждение по отношению к чужой стране и сродниться с ней.

Но по-видимому, ей все же придется признать свою ошибку: ни доверчивости, ни благодарности от этого маленького трио не дождешься. Птицы как должное принимали от Эбби все, что она давала, а если девушка, не приведи господи, вдруг запаздывала с завтраком, поднимали невообразимый шум и вытаскивали ее из постели. И так каждое утро. Странно, как такие милые создания могли издавать столь отвратительные звуки, будто нарочно насмехаясь над всеми чистыми и светлыми чувствами, даже над любовью — вполне возможно, особенно над любовью. Словно сама эта страна смеялась над ней и ее разочарованием.

Люка рядом не было, осталась только легкая вмятина на подушке, где покоилась его голова. Эбби потянулась и прижалась к этому месту щекой. Первое время после свадьбы она всегда вскакивала вместе с ним спозаранку и готовила мужу завтрак, но, когда он уходил, заняться ей было совершенно нечем. Впереди ждал нескончаемый день. Люк не раз говорил, что вполне способен самостоятельно приготовить себе кофе с тостами, и в конце концов молодая жена сдалась. Видимо, ему не слишком хотелось, чтобы она подавала ему на стол. Да и вообще, казалось, он был не в восторге от ее присутствия…

Эбби оттолкнула от себя неясные сомнения, понимая, что Люк снова оказался прав. Так она могла валяться в постели, пока кукабарры или что-нибудь другое не будили ее, и день хоть ненамного, но сокращался.

Жаркие бесконечные дни — всего лишь промежуток времени, который надо заполнить в ожидании возвращения Люка. Эбби пыталась не показывать виду и даже сама себе старалась в этом не признаваться. У нее был новый дом в живописном местечке на берегу реки, впадающей в океан. В Сиднее говорили, что жить надо у воды, иначе летний зной спалит тебя дотла. Естественная запруда, огороженная от акул, которые временами заплывали в бухту; наполовину возделанный сад, ожидающий свою хозяйку, — все в ее полном распоряжении.

Домашнее хозяйство, магазины, сад и полуденная сиеста — чем не прекрасное времяпрепровождение? Вскоре она найдет себе новых друзей. В конце концов, в Сиднее полно народу кроме Моффатов, чей огромный каменный дом располагался неподалеку, на вершине холма, возвышаясь над их скромным жилищем, словно мать над своим чадом.

Да, точно, дом этот сильно смахивал на недремлющее око матери, которая не слишком уверена в своем ребенке, чересчур современном и не слишком желанном.

Люк сказал, что старая миссис Моффат отнюдь не горела желанием продавать этот участок земли, но обстоятельства оказались сильнее, так что надо постараться не огорчать ее и стать хорошими соседями. Кому понравится, когда совершенно чужие люди вдруг поселятся у тебя под носом?

Однако Эбби заметила, что Лола, дочь миссис Моффат, оказалась совсем не против, даже наоборот. Мэри, ее сестра, была немного замкнута, а чего еще ждать от женщины, у которой муж инвалид? Но Лола…

Эбби вскочила с постели, прогоняя от себя дурные мысли. Было девять часов утра. Если повезет, Люк вернется к семи вечера.

Сначала ванна, потом кофе затем она приберется в доме и сходит в магазин. Ленч много времени не отнимал — салат и свежая булочка, без всяких изысков. А вот обед Эбби планировала с особой тщательностью, выбирая такие блюда, за приготовлением которых можно было убить большую часть дня. Еще она могла поплавать, сходить в библиотеку, поехать в город на пароме, который плавно скользил по водам залива, проходя по пути под огромным мрачным мостом. Можно даже заглянуть к Люку на работу и вернуться с ним вместе домой.

Только вот мисс Аткинсон, секретарша Люка, наверняка окинет ее неодобрительным взглядом и подумает: «И чего тебе дома не сидится? Лучше бы мужу ужин приготовила. Шляются тут всякие…»

Одна из кукабарр заметила движение и издала резкий пронзительный крик.

— Тише, вы! — пробормотала Эбби. — И хватит пялиться. Почему здесь все только и делают, что подглядывают?

Эбби старалась не смотреть в сторону каменного дома на холме. Окна его только кажутся пустыми, но на самом деле либо старая миссис Моффат, либо ее зять-инвалид таращатся во все глаза. Либо Мэри, но ее никогда не увидишь, она всегда наблюдает исподтишка. Лола на работе. Если Люк уезжает не слишком рано, он всегда подвозит ее до города, чтобы девушке не пришлось тащиться на пароме.

Это так естественно, по-соседски. Назад вместе они возвращаются редко, потому что Лола частенько проводит вечера в городе, несмотря на то что у нее имеется муж в Сан-Франциско или еще где-то. Она такая привлекательная… Странно, почему Люк никогда не упоминал о Моффатах, ведь они вроде бы как дружат?

«Я купил участок земли у реки, в одном из самых старых пригородов Сиднея. Раньше этот район считался престижным, но потом пришел в упадок. Однако в наши дни он переживает второе рождение, и это прекрасное вложение капитала» — вот и все, что написал ей будущий супруг.

И еще:

«Дом закончен, нам пришлось постараться, чтобы отделать его к твоему приезду, но мы успели. Теперь, когда ты уже на пути ко мне, я больше не в силах ждать…»

Люк и словом не обмолвился, что Лола помогала ему выбирать ковры, стулья, столы и кровати. Мелочи остались за Эбби, которой «наверняка захочется привнести что-то личное, подобрать любимые цвета». Но в общем и целом дом был готов к ее приезду, хотя она, как оказалось, нагрянула раньше, чем рассчитывал Люк (несмотря на его «я больше не в силах ждать»). Лола выразила надежду, что Эбби понравилось бледно-зеленое ковровое покрытие. Под любой цвет подойдет, сказала она. Как сад с вечнозеленой травкой. Но вечнозеленую травку в австралийских садах днем с огнем не сыскать; там господствуют алый, пурпурный и янтарный, под деревьями — камни, среди которых одни ящерицы шныряют, даже пустыни и те красные.

И вот Эбби поселилась в доме, который в спешке достраивал Люк и обставляла Лола. Из-за всех этих непомерных расходов у них с Люком не было настоящего медового месяца, и первую брачную ночь они провели здесь, в этом доме. По приезде их ожидало все семейство Моффат в полном составе, включая Дедру, с поздравлениями и шампанским. И никто даже не подумал предупредить Эбби о кукабаррах и их противном смехе…

С того времени прошло восемь недель. «Теперь я устроена», — уверяла себя Эбби. Она сшила подушечки, повесила занавески цвета настурции, тяжелые, плотные, которые можно задергивать по вечерам, чтобы хоть на время скрыться от недремлющего ока, преследовавшего ее весь день. Еще она купила две картины — правда, оконные проемы занимали почти всю стену, поэтому смотрелись они не очень — и современный фарфоровый сервиз. И ничего не сказала о том, как сильно скучает по старому полированному дереву и изысканному дрезденскому фарфору прошлого века, к которым привыкла дома. К тому же, положа руку на сердце, она не слишком жаждала иметь кровать с балдахином. Однако, помимо всего прочего, Люк совершенно не понимал, что жене требуется определенный переходный период. Невозможно вот так сразу, в одночасье, сродниться с новой обстановкой, которая столь разительно отличается от прежней.

Потому что здесь все не так. Даже Люк…

Но за восемь недель Эбби начала понемногу привыкать. Вот если бы еще глаза Люка немного потеплели, она смогла бы стать счастливой. Хоть люди и говорят, что этот жесткий взгляд — результат палящего солнечного света, Эбби не верила в это.

Солнце уже жарило вовсю. Его лучи проникали в гостиную и заливали золотом реку, где на изумрудных волнах безмятежно покачивалась на якоре старая облезлая лодчонка цвета хаки. Люк говорит, что это судно стоит здесь уже несколько месяцев, еще до приезда Эбби появилось. Обитает на ней весьма подозрительный австралиец. Вид у него как у разбойника, только вместо большой дороги он выбрал реку. Время от времени он подрабатывает в окрестных хозяйствах, объяснил ей Люк. В такие дни он садится в протекающую шлюпку, покидает свою развалину и рано утром приплывает на берег, а поздно вечером тем же путем возвращается обратно. Для Эбби этот человек представлял собой всего лишь смутный образ, скитающийся по своему убогому жилищу; худосочная фигура, на которой вечно не было ничего, кроме пары поношенных штанов. Интересно, на что он вообще живет? Все время на лодке торчит, слушает свой старый патефон, так денег не заработаешь.

Особенно ему нравился один модный мотивчик, и последнее время он целыми днями крутил эту пластинку.

Для Эбби эта песенка быстро превратилась в символ Австралии. Весь день она хлопотала по хозяйству под завывание этой незатейливой музыки, доносившейся с лениво несущей свои воды реки.

Нельзя сказать, чтобы мотивчик у нее уже в зубах навяз и начал раздражать девушку, но если Джоку он вскоре и не наскучит, то ей — наверняка. Люк зовет этого мужчину Джоком, поскольку его настоящего имени не знает. Говорит, что никогда не встречался с ним. Но день за днем Джок сидел на своей лодке и пялился на ее дом — еще одно недремлющее око.

— Ты смотришь на него не меньше, чем он на тебя, — совершенно резонно заметил Люк.

— Просто мне кажется, что он с меня глаз не сводит.

— Тогда задерни шторы, и дело с концом.

— Можно, конечно, и так, но мне нравится глядеть на реку. Она такая прохладная. И вообще, если я задерну шторы с этой стороны, с другой все равно останется миссис Моффат с Милтоном. Или кукабарры с глазами-бусинками. Или этот ходячий ужас, Дедра.

— Ты у меня, слава богу, красавица, есть на что поглядеть, милая. К тому же я не думаю, что всем этим людям очень интересно, чем ты тут весь день занята.

— Я тоже так считаю, просто им больше заняться нечем. Этот ленивец на лодке и Милтон, который к креслу прикован.

Люк снова рассмеялся. Он никак не желал воспринимать ее всерьез.

— В таком случае доставь им удовольствие.

Муж не понимал, что за эти восемь недель у нее уже начала складываться фобия. Ей все время чудилось, что за ней наблюдают. Не понимал, и не надо, лучше ему вообще об этом не знать.

И все же напряжение Эбби росло день ото дня. Она пила кофе под бесконечное завывание «Ведь я люблю тебя одну, я люблю тебя одну…» и внезапно вздрогнула от неожиданности, поймав в окне какое-то движение: розовый отблеск, который тут же исчез из вида. Эбби вздохнула и замерла в ожидании.

Вскоре, как она и предвидела, в окне появилось маленькое лисье личико. Остренький носик прижат к стеклу, худосочное тельце в розовой рубашке и джинсах застыло в неуверенной позе, на лице — нерешительная улыбка.

Дедра, дочь Лолы, собственной персоной, ждет, когда ее пригласят в дом. Эбби никогда в жизни не встречала столь безобразного ребенка и именно поэтому не могла жестко обойтись с бедняжкой, хотя Дедра тоже страдала общим семейным недостатком — назойливостью. К тому же девчушка чем-то напоминала Эбби ее саму, ее одинокое детство с отчимом и молодой матерью, которая была слишком хороша и слишком занята собой, чтобы обращать внимание на интересы и нужды дочери от первого, не слишком удачного брака. Эбби, конечно, не заглядывала в чужие окна, как это делала Дедра, но она понимала, что значит быть одной, отрезанной от мира, всегда с завистью смотрела на чужое счастье и чувствовала себя так, словно ее и этих людей разделяет глухое непробиваемое стекло.

Поэтому Эбби и не могла резко обойтись с Дед-рой, в результате чего девчонка привязалась к ней и все время слонялась рядом, молча заглядывала в окна, гуляла по саду или сидела на камне на склоне холма, наблюдая за домом неподвижными глазами ящерицы. У Дедры было худенькое бледное личико, торчащие во все стороны светлые волосы и длинные белесые ресницы. Несмотря на свою худобу, она «жрет как лошадь, — жаловалась ее мамаша, — но, видно, не в коня корм. Куда только все девается? Вся в папочку пошла, который в Сан-Франциско живет». Или в Сингапуре? Или на Луне? Хотя девочка и ходила в школу, друзей у нее не имелось. Она находилась в полной изоляции, то ли по своей воле, то ли ровесники избегали ее — не разобрать. Никому не известно, что происходит в голове этого странного создания.

Но сегодня Дедра изменила своим привычкам и смело постучала в окно, в руках — какой-то маленький предмет.

Эбби неохотно подошла к двери:

— Привет, Дедра. Ты почему не в школе?

— У нас выходной.

— Тогда почему бы тебе не заняться чем-нибудь поинтереснее? Заглядывать в чужие окна — занятие не из самых увлекательных, как мне кажется.

Чистые невинные глаза округлились от удивления.

— Да чем тут займешься?

— Ну… мама твоя на работе…

Дедра пожала плечами:

— Она сказала, что купит мне новое платье, если у нее время будет.

Тоненькие запястья Дедры вечно слишком далеко высовывались из рукавов школьной формы, а юбки поднимались все выше и выше, оголяя худые длинные ноги. Но сама Лола всегда одевалась по последней моде. «Приходится», — как бы извинялась она. Нельзя работать в шикарном салоне и выглядеть оборванкой. Отец Дедры не появлялся с самого рождения дочери. Оставалось лишь теряться в догадках, носила ли Лола имя миссис Хендерсон по закону. Глядя на дочь, мать постоянно твердила, что, по крайней мере, имя девочке выбрали подходящее. Это действительно что-то с чем-то!

— Это здорово, Дедра, — сказала Эбби. — Чем собираешься весь день заниматься? (И хотя Эбби уже давно выросла из возраста маленького одинокого ребенка, она так же, как эта девочка, несла бремя слишком долгого пустого дня. В этом они были похожи.)

— Не знаю пока. Гулять по округе, наверное, — невозмутимо ответила девочка, как будто была даже не против столь удручающего времяпрепровождения. — Мэри говорит, Милтон сегодня плохо спал, так что на глаза ему лучше не попадаться. Может, Ба даст мне поносить свои бусы. Правда, в прошлый раз я нитку порвала, вот она бесилась! Бусы-то были янтарные, но мы все до единой нашли. Мэри говорит — шут со мной, слава богу, что ракету пока не сделала и дом не подорвала. — Дедра невольно оглянулась на окно, за которым вполне мог прятаться Милтон. — Скорее бы уж он в больницу уехал, — без всякого выражения произнесла девочка.

— Он в больницу собирается?

— Думаю, да. Время уже подошло. В последний раз он на прошлые школьные каникулы уезжал.

Зять миссис Моффат страдал непонятным недугом, даже Люк почти ничего по этому поводу не знал. Говорят, попал в аварию и повредил позвоночник, и теперь приходится постоянно ложиться в больницу. Милтон не из тех, кто любит обсуждать с посторонними свои болячки. Выражение довольно красивого лица напряженное, раздраженное, манеры резкие. Жить с ним все равно что постоянно рядом с высоковольтным проводом ходить. Ничего удивительного, что Дедра стремится убраться подальше, а Мэри, его жена, стала нервной, во всем ему подчиняется, смирившись со своей злой участью. Полная противоположность сестре Лоле.

— Тогда не лучше ли тебе пойти к бабушке? — предложила Эбби. — Мне пора за уборку приниматься.

— Да. Наверное. — Девочка скисла, но внезапно лицо ее засияло, словно медный чайник. Она протянула Эбби маленький, завернутый в бумагу предмет. — Чуть не забыла. Я тебе подарок принесла.

— Но, Дедра! Не надо было делать этого!

— Бери. — Глаза Дедры горели нетерпением. — Это всего лишь помада.

Эбби развернула обертку и увидела помаду в золотом футлярчике.

— Но она же совсем новая, Дедра. Где ты ее взяла?

— У мамы сто штук таких.

— Сто штук? Это вряд ли.

— Правда-правда, она их направо и налево раздает. С работы приносит.

— Но я не думаю…

— Тебе не нравится мой подарок? — надулась Дедра.

— Нравится, конечно. Это очень мило, но твоя мать…

— Да не волнуйся ты о ней! — Дедра замахала костлявыми ручонками. — Ей все равно.

Девочка резко развернулась и исчезла за углом дома. Всегда так — внезапно появляется, бесшумно исчезает.

Эбби недоуменно пожала плечами. Помада Лолы. Зачем она ей? Но девушка все же сняла колпачок и поглядела, какого она цвета. Чудный розовый оттенок, и называется «Гала», скорее всего, в честь австралийских попугаев с розовыми изнутри крыльями. Значит, это продукт местного производства. Эбби заметила маленькую бумажку на полу, наверное, от футлярчика отвалилась. «Роуз-Бей косметикс», — прочитала она. И больше ни слова.

Она скомкала бумажку и бросила ее в мусорное ведро. Однако какой приятный цвет! Сегодня вечером Эбби наденет свое белое платье и накрасится этой помадой.

До сих пор она мало что успела поносить из своего гардероба. Возможности не представлялось. Если бы Эбби не за Люка замуж выходила, то свадьбу можно было бы назвать довольно скучной и совершенно неромантичной. Короткая брачная церемония в современной церквушке в пригороде Сиднея, обед в очень дорогом, но мрачном ресторане со странным названием «Утконосый утконос» и — домой. Люк предложил ей выбор между номером в гостинице и домом, и Эбби без колебаний выбрала последнее. «Молодожены должны проводить первую брачную ночь под родным кровом», — говорила она сама себе.

Она до сих пор так думала, хотя в то утро впервые проснулась в холодном поту от душераздирающего смеха кукабарр, и тогда ей показалось, что все в этой чужой стране издеваются над ней, даже Люк. Хоть муж и посмеялся над ее страхами, но тяжелый взгляд никуда не делся, будто он не о ней думал, а о чем-то другом. Или о ком-то…

А потом Люк заявил, что ему надо ненадолго отлучиться в офис. Это в первый-то день после свадьбы! И он уехал, предоставив ей самой открыть для себя странного полуголого человека на лодке, который все время смотрел вверх, и Моффатов, с которыми она, конечно, познакомилась накануне, но при этом понятия не имела об их дурной привычке все время глазеть в окна в сторону ее дома. К тому же похожая на огородное пугало Дедра постоянно болталась вокруг.

Так и получилось, что походить в приготовленной на медовый месяц одежде ей не удалось. Но чего еще она ждала, ведь Люк был против ее приезда из Англии. Он хотел отложить свадьбу еще на год, говорил, что к тому времени сумеет наладить свое дело, а пока с финансами проблема.

Но Эбби предпочла денежные проблемы разлуке. Она очень любила Люка. Молодые люди познакомились в Лондоне два года тому назад, и тогда ее избранник был не в пример веселее и легче в общении. Не то что теперь. Глупышка, она полагала, что подобные отношения сохранятся и после свадьбы, считала, что раз она за два года не изменилась, то и Люк тоже. Но письма его говорили об обратном, просто ей не хотелось замечать этого. «Подожди», — настаивал он. Он ее конечно же любит, просто надо подождать.

Неужели все их проблемы из-за финансовых неурядиц? Может, пока Люк был холостяком, ему вполне хватало на жизнь, но содержать дом и семью — совсем другое дело? Или он старался оттянуть бракосочетание до возвращения горячо любимого брата, который отправился исследовать Аляску?

Или это все Лола? Высокая загорелая австралийка со странным чувством юмора и выгоревшими на солнце волосами, совсем непохожая на темноволосую тихую англичанку, с которой Люк проводил время в Лондоне. Лола — своя: беззаботная хохотушка, не слишком обремененная моралью.

Однако, находясь в Англии, Эбби поверить не могла, что Люк действительно против ее приезда. Как только они будут вместе, все само собой устроится. Она только и помнила, что полные любви голубые глаза Люка, то, как страстно сжимал он ее в своих объятиях, да еще обещание, что в его жизни никогда не будет другой женщины.

В ту весну ей исполнилось уже двадцать четыре, а жизнь, казалось, проходила мимо. Зачем еще год ждать, когда счастье так близко, только руку протяни. Поэтому она не стала слушать свою мать, которая настаивала на том, что Люк сам должен приехать за своей невестой. «Люк дом строит, чего зря тратиться на никому не нужную поездку», — возражала Эбби. Гораздо практичнее ей самой к нему приехать.

И вот она без малейшего сомнения бросилась в путь, и восемь недель тому назад в порту Сиднея ее встретил незнакомец с тяжелым взглядом.

Но он все же женился на ней. В ту ночь он зарылся лицом в ее волосы и прошептал:

— Постарайся понять, Эбби. Постарайся понять.

Но что она должна была понять, так и осталось для Эбби загадкой, поскольку сразу после этого они стали просто мужчиной и женщиной. Может, она должна была понять боль и экстаз первой брачной ночи?

Эбби знала только одно — это навсегда связало ее с Люком…

Бесконечный день закончился, солнце село за холмом, на котором возвышался монастырь. На фоне розового неба чернел церковный крест, а стройные кипарисы придавали пейзажу итальянский вид. Окно гостиной словно превратилось в навевающую тоскливые воспоминания картину. В этот вечер на Эбби напала меланхолия, и девушка дождаться не могла, когда же, наконец, по-настоящему стемнеет и она сможет задернуть шторы.

Она даже со вздохом облегчения развернулась к реке и прислушалась к знакомому мотивчику. Эбби никак не могла почувствовать себя дома в этой чужой стране, где в невообразимом калейдоскопе смешались старина и современность. Даже если Люк поможет, и то пройдет немало времени, прежде чем она привыкнет.

Однако с наступлением темноты Эбби немного повеселела. Люк должен вернуться домой с минуты на минуту. Она приготовила изысканный ужин, приняла душ и переоделась в белое платье. Потом попробовала помаду Лолы, и цвет идеально подошел к ее наряду. Эбби сжала губы и почувствовала необычный привкус. Если Дедре влетит за этот подарок, то Эбби придется защищать девчонку. Но какой восхитительный оттенок! Как идет ее светлой коже! Девушка тщательно причесала короткие черные волосы, подправила брови. Сердечко ее пустилось вскачь. Заметит ли Люк эту помаду? Или ее саму? Сможет ли она отвлечь его от постоянных мыслей о работе, которой он прямо-таки одержим последнее время?

Когда-то он был одержим ею. И снова будет.

От этого решения у нее на душе полегчало. Услышав машину Люка, Эбби побежала открывать дверь.

— Привет, милый! Ты сегодня рано.

Люк выбрался из автомобиля — широкоплечий стройный красавец. Сердце Эбби, как обычно, подпрыгнуло от удовольствия.

Но через мгновение настроение ее упало: Люк обошел малину с обратной стороны, открыл пассажирскую дверцу, и перед ней предстала Лола. Именно она и ответила на приветствие Эбби.

— Привет тебе! Я зайду выпить? Минут на пять, не больше. Времени совсем нет.

— Привет, милая. — Люк подошел и поцеловал жену в щеку. — Хорошо день провела?

Эбби вспомнила бесконечные часы ожидания, которые, слава богу, остались позади.

— Да ленилась почти все время, только ужин приготовила да кукабарр покормила.

— А я думала, ты их ненавидишь, — удивилась Лола.

— Ну почему же, они довольно милые и сообразительные. Даже учатся не смеяться надо мной.

По пути к дому она взяла мужа за руку, и пальцы их сплелись. Но в следующее мгновение он уже говорил:

— Что будешь пить, Лола? Как обычно?

— Спасибо, Люк. Этот псих на реке замучил уже своей музыкой. Она тебя еще с ума не свела, Эбби?

«Нет, я так люблю эту страну, и ничто здесь с ума не сводит, — хотела ответить она. — Даже то, что ты постоянно тут ошиваешься. Небось и раньше, до моего приезда, постоянно у Люка торчала…»

Но Лола, как обычно, была привлекательна и невозмутима. Густо накрашенные глаза, гладкая золотистая кожа. Прямая юбка с топом выгодно подчеркивают стройную фигуру. Она, как и Дедра, была слишком худой, но научилась превращать свои недостатки в достоинства. Помесь элегантной дамы с уличным мальчишкой — завораживающее зрелище. Многие австралийки такие.

— Иногда мне хочется, чтобы он сменил мотивчик, — только и сказала Эбби.

— Утконос и кенгуру. Прямо как Мэри с Милтоном, — засмеялась Лола. — Мэри сильно смахивает на глупую утку, а Милтон на старого несносного кенгуру, все время ищет, на кого бы наброситься. Постоянно в окна пялится. Ты заметила, Эбби?

— Вижу иногда, — ответила девушка.

«И не только Милтон, — хотелось добавить ей. — Мать твоя недалеко от него ушла, ее смуглое, ничего не выражающее лицо, обрамленное седыми волнистыми волосами, тоже все время в окнах мелькает. Подходит тихо и всегда улыбается. Совершенно непонятно, о чем она думает. Как, впрочем, и остальные, за исключением, пожалуй, Милтона, который только и делает, что целыми днями гоняет сердитые мысли о своем изуродованном теле».

— Почему Дедра сегодня в школу не пошла? — спросила Эбби.

— У них выходной был. Опять тебе надоедала?

— Она мне не надоедает, просто ей одиноко. — Эбби не могла ответить по-другому, ребенка и так постоянно шпыняют, никто им не интересуется.

— Не хочет играть с другими детьми, хоть ты тресни. Дедра не слишком популярна. Вот бедолага, жуткая вышла помесь. Совсем на меня не похожа. — Лола снова рассмеялась и взглянула на Люка. — Ей отец нужен, — вполне серьезно добавила она, не сводя с него глаз, в которых застыло странное выражение.

— И когда он приедет? — поинтересовался Люк, не отрываясь от приготовления коктейлей.

— Кто его знает! От него уже лет сто новостей нет. Письма он писать не любитель. Да и я, впрочем, тоже. — Лицо ее снова стало непроницаемым. — Знаешь, Эбби, давненько я уже своего муженька не видала. Дедра его даже не помнит. Но я все время говорю ей, что однажды папа вернется к ней, хотя сама не знаю, нужен ли он мне теперь. Я и одна неплохо справляюсь. В любом случае лучше уж так, чем как Мэри, у которой Милтон камнем на шее висит.

Эбби совершенно не хотелось развивать эту тему. Если начать задавать вопросы, то вполне может оказаться, что у Лолы вообще никакого мужа никогда не было. А этого Эбби совершенно знать не хотелось. Неприятное было бы открытие. Лучше уж поддерживать ее версию.

«Ведь я люблю тебя одну… Я люблю тебя одну…» — плыло из темноты. Лед звякнул о стакан, Люк передал Эбби напиток и улыбнулся ей, но глаза его ничего не выражали. Смысл слов песни не доходил до его сознания, иначе он не стал бы смотреть на нее так, будто она тоже заглянула к нему на коктейль.

Лола залпом проглотила свою порцию и вскочила на ноги:

— Мне пора лететь. У меня встреча назначена. Надо еще успеть переодеться и проследить за тем, чтобы мой ребенок поужинал.

Прилетела, улетела. Ничего удивительного, что Дедра такая одинокая.

— Ты купила Дедре новое платье? — неожиданно спросила Эбби.

— О господи ты боже мой! Я ведь обещала! Но у меня такой день суматошный был, ты не поверишь. — Лола напустила на себя расстроенный вид. — Скажу, что завтра заберу ее пораньше из школы, пусть сама выберет. Если получится, конечно. Все зависит от того, с какой ноги мой босс встанет. — Лола тяжко вздохнула. — Иногда сама удивляюсь, как еще с ума не сошла с такой работенкой. Ты даже не представляешь, какая ты счастливая, Эбби. У тебя на попечении всего-навсего один непритязательный мужчина… или, может, ты у него. А на меня и мать наседает, и Милтон, и Дедра, и босс, а еще деньги надо зарабатывать, а муж сидит себе где-то и в ус не дует.

— Я могла бы иногда забирать Дедру из школы. Если ты вдруг слишком занята будешь, — неожиданно для себя самой предложила Эбби.

— Правда? Эбби, ты просто ангел! Ты так не думаешь, Люк? Неужто ты и впрямь можешь изредка встречать мой ходячий ужас?

— Мне все равно делать нечего.

— Обещаю, это будет нечасто, — сказала Лола. — Но временами я и вправду в запарке, а переходить дорогу одной слишком опасно. Машины носятся — просто мрак какой-то. В самом деле, Люк, хорошую ты себе жену выбрал.

Лола подошла к Эбби и поцеловала ее в щеку, окутав девушку облаком дорогих духов.

— Мне действительно пора. Пока, сладкая моя. Пока, Люк. Спасибо, что подбросил. Увидимся утром?

— В восемь тридцать, и ни минутой позже, — ответил он.

— Господи! Везет же Эбби, может спать сколько влезет. — С этими словами Лола выпорхнула на улицу, и в доме неожиданно стало очень тихо.

— Выпьешь еще, дорогая? — Люк поглядел на Эбби.

Первый коктейль ударил Эбби в голову, — должно быть, он оказался крепче обычного.

— Да, пожалуй.

Эбби недолюбливала Лолу, даже немного побаивалась ее, но теперь, когда гостья ушла, стало слишком тихо. Надо срочно вернуть себе веселое настроение. Она целыми днями ждет этих вечеров, что будет, если она и тут провал потерпит?

— Люк, муж Лолы и вправду в Сан-Франциско?

— Так она говорит. Или думает.

— А ты его видел когда-нибудь?

— Никогда. Ты ведь уже спрашивала.

— Знаю. Я не совсем то собиралась сказать. — Эбби отхлебнула из стакана и ощутила приятную рассеянность. — Наверное, я вот что узнать хотела: не знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог бы оказаться отцом Дедры.

— Я знаю не больше твоего, милая. Мы с Лолой не настолько близки, с этой семьей я познакомился, только когда этот участок купил.

Вот, значит, как. Он сказал «с семьей», а не «с Лолой». Но не может ведь она допрашивать его и подлавливать на словах, надо как-то помягче разузнать.

— У Лолы много друзей среди мужчин? — как можно беззаботнее поинтересовалась Эбби.

— Да, она часто в свет выходит. Очень жизнерадостная женщина, а дома у них атмосфера никуда не годится, удушливая какая-то.

— Но она оставляет там своего ребенка.

— Знаю. Ситуация непростая. Кстати, как мило, что ты предложила ей свою помощь.

— Девочка мне совсем не нравится, — вздохнула Эбби, — но мне так ее жалко! Не знаю, долго ли я выдержу ее блуждания вокруг нашего дома, но… А! давай забудем о ней. Неужели меня только Лола сегодня поцелует?

Люк улыбнулся и подошел к жене:

— Справедливое замечание.

Сквозь тоненькое платьице Эбби почувствовала его сильные горячие руки и закрыла глаза, не желая видеть, что взгляд его совсем не потеплел. В начале их совместной жизни она всегда заглядывала ему в глаза, и ее пугало то, что она в них видела: холод, отстраненность, будто он далеко от нее и мыслями, и телом, так что теперь она старалась зажмуриться, пусть его губы скажут, что он любит ее.

«Я люблю тебя одну…» — растворилось в ночи, и Люк внезапно отпрянул от нее.

— Где ты взяла эту помаду? — Он с отвращением тер губы.

— Ну… Тебе не нравится?

У нее и вправду необычный привкус, Эбби сама заметила это, когда красилась. А вот теперь и Люк узнал его. Узнал вкус губ Лолы.

— Дедра дала, — сказала она бесцветным голосом.

Он сунул ей в руки платок:

— Вытрись. И чтоб ни грамма не осталось.

— Но, Люк! Почему…

— Она мне не нравится, вот почему. И мне совсем не нравится, что ты принимаешь подарки от этого ребенка. Кстати, тебе ведь прекрасно известно, что она ее стащила. Хочешь, чтобы она и впредь крала у матери?

У Эбби слезы на глаза навернулись.

— Но Дедра бы обиделась. И цвет подошел. Я собиралась рассказать Лоле.

Люк вырвал у нее платок, задрал ей голову и сам стер помаду с губ.

— Нечего слишком сближаться с этим ребенком. Одно дело иногда встречать ее из школы, совсем другое — поощрять постоянное шатание вокруг нашего дома и принимать от нее подарки.

— Это, между прочим, первый, — холодно заметила Эбби.

— Где помада?

— На моем туалетном столике, где же ей еще быть?

Люк зашел в спальню, потом отправился прямиком на кухню, открыл мусоропровод и бросил туда золотой футлярчик.

И только после этого немного расслабился.

— Вот так, — сказал он. — Теперь можно и поцеловать тебя. Мне нравится твой вкус.

Но в поцелуе его не чувствовалось ни грамма страсти. Всего лишь дань вежливости…

Глава 2

Когда мать вошла в комнату, Дедра склонилась над старой дурацкой картинкой-мозаикой, за которую ее усадил дядя Милтон. Девочка старалась не смотреть на Лолу, но сквозь опущенные ресницы она заметила, что в руках у матери ничего нет.

Значит, про платье она все-таки забыла. Дедра так и знала. Она переломила пополам деталь мозаики, потом еще одну, еще и еще. Когда дядя Милтон обнаружит это — а он обязательно обнаружит, — то непременно накажет ее. Милтон — единственный человек, которого девочка боялась, но она ни за что не призналась бы ему в этом. Он слишком обрадуется, потому что у них с дядей — взаимная нелюбовь. Слишком уж Дедра активная, а он вечно сидит в своем кресле и следит полными ненависти глазами, как ее худое быстрое тельце перемещается куда хочет. Однажды он так взбесился, что даже привстал и чуть было не погнался за ней, но услышал шаги Мэри и сел обратно.

Погнаться он, конечно, не погнался бы, потому что не мог, но ярость подняла его на ноги. Мама говорит, что надо жалеть его, но как можно жалеть того, кто тебе совсем не нравится? Маме он тоже не нравится, и Ба его не любит. А Мэри просто боится. Так что всем только лучше, когда он в больницу ложится.

— Ну-у-у, — протянула Лола. — Все в сборе. Как мило, просто семейная идиллия. — Потом заметила Дедру и воскликнула: — О, милая моя, извини меня. Совсем времени не было платье купить. Но это может подождать, к тому же у тебя скоро день рождения. Ты не слишком расстроилась?

— Нет. — Дедра даже не подняла головы.

— Лола, она так этого ждала, — мягко упрекнула ее Мэри. — Ну как ты могла забыть?

— Говорю тебе, у меня просто времени не было, — огрызнулась Лола. — Хорошо вам, сидите целыми днями дома. Понятия не имеете, в каком аду я варюсь.

Она упала в кресло, вытянув вперед длинные стройные ноги. Милтон молча смерил ее взглядом.

— И вообще, куда ей его носить? — продолжила Лола. — В гости она не ходит. Старые джинсы ей больше по душе, правда ведь, сладкая моя?

Миссис Моффат оторвалась от своей работы — замысловатой вещицы нежных тонов.

— У девочки обязательно должно быть много красивых платьев. Они наверняка пришлись бы Дедре по душе, стоит только немного поддержать ее морально. Правда ведь, милая?

— Нет. — Дедра сломала еще одну деталь мозаики.

— Ладно, хватит на меня нападать, — отмахнулась Лола. — Когда-нибудь у нее шкафы от этого барахла ломиться будут. И у ее несчастной, надрывающейся на работе матери тоже. Может, даже раньше, чем мы думаем. У меня новости от…

Милтон заерзал в кресле, и Лола вовремя остановилась.

— Дедра, сладкая моя, тебе пора в кровать.

Дедра молча собрала все детали мозаики в кучу.

— Ты ведь покормила ее ужином, мама?

— Да, дорогая.

Морщинистое лицо миссис Моффат было такого цвета, будто она годами на солнце жарилась, в карих водянистых глазах-щелках — тревога. Она походила на ящерицу, которая все видит, все замечает. Вокруг тоненькой шейки — несколько ниток разноцветных бус.

— Она яйцо съела, кашу и фрукты. Когда пришла, вот когда.

— Полагаю, опять около Феронов околачивалась.

— Ну… не знаю, где-то болталась.

— Надо же где-то находиться, — буркнула Дедра себе под нос.

— Тебе ведь нравится Эбби, милая? — выпрямилась Лола.

— Она ничего.

— Ты ей, между прочим, нравишься. Она даже предложила забирать тебя из школы, когда больше некому. Ты ведь рада, правда?

— Очень мило с ее стороны, — вмешалась миссис Моффат. — Похоже, она добрая крошка.

— Безвредная, — вставила Мэри.

— И очень привлекательная, — честно признала Лола. — На английский манер, конечно. Посмотрим, во что превратится ее нежная кожа, когда под нашим солнцем как следует пожарится.

— Не стоит слишком сильно сближаться с ней, — внезапно заявил Милтон. — Я вас с самого начала предупреждал.

— Я с тобой не согласна, — возразила Лола. — Уж лучше знакомый черт…

— За ней можно и издали наблюдать! — рявкнул Милтон.

— Люк счастлив? — тихо спросила Мэри.

— Счастлив ли он? Ну, не знаю. — Лола обернулась на девочку. — Дедра, я же велела тебе спать идти!

Дедра неспешно поднялась, рубашка выскочила из брюк. Под глазами — еле заметные круги от усталости, личико заострилось.

— Если хочешь знать, — с вызовом бросила она, — я сегодня отдала Эбби одну из твоих помад.

В комнате повисла мертвая тишина. Все уставились на девочку.

«Где ты ее взяла? Украла? Зачем ты ее украла? Зачем отдала ее Эбби Ферон?» — наверняка хотелось спросить домочадцам.

И девочка ответила на последний не заданный вслух вопрос:

— Я подарила ей помаду, потому что она мне нравится. Она — мой единственный друг, между прочим.

Тишину нарушила мать девочки, но обратилась она не к ребенку.

— Надо что-то делать.

— Отошли ее в кровать, — отрезал Милтон.

Дедра уставилась в его холодные серые глаза навыкате, похожие на бабушкины бусы, но быстро отвела взгляд. Милтон пугал ее.

— Да, немедленно отправляйся спать, — приказала Лола. — И на будущее: из дома теперь — ни ногой. Эбби не нравится, что ты все время ошиваешься около ее дома. Быстро наверх! И в кровать! Нечего сидеть сычом у окна.

Дедра неохотно поплелась на второй этаж. Добравшись до своей комнаты, девочка действительно подошла к окну и долгое время глядела в ночь. Вдруг шторы в доме у реки еще не задернули? Тогда она сможет понаблюдать, как Люк с Эбби ужинают.

Но шторы были задернуты, в доме — темно, и только лодка освещена. Дедра увидела, как на крохотную палубу вышел худосочный мужчина, выбросил что-то из ведра за борт да так и остался стоять. Бледный овал лица повернут в сторону холма.

Через некоторое время он помахал кому-то рукой. Дедра чуть из окна не вывалилась, пытаясь разглядеть адресата. Но на веранде только ее мать стояла, и она махала в ответ. Почему она отвечает этому грязнуле? Дедра и боялась, и ненавидела его.

Послышался чистый и громкий голос Милтона.

— Как можно быть до такой степени небрежной со своими вещами? Прямо галка, а не ребенок. Везде свой нос любопытный сует, — раздраженно пробрюзжал он.

— Знаю, знаю. Это настолько серьезно?

— Конечно, серьезно, — сказал Милтон и добавил спустя некоторое время: — Из ребенка ворье растет.

— Жаль, что она не слишком меркантильная, — задумчиво проговорила Лола. — Но с другой стороны — если мы пойдем на это, наверняка потеряем Люка.

— Я об этом с самого начала твержу. Вы, девчонки, все одинаковые, на красивую мордашку покупаетесь.

— Мы не можем потерять Люка! — гнула свое Лола.

— Там посмотрим. Ладно, расскажи, как все сегодня прошло?

— Отлично… Никаких проблем…

Голоса стихли. Дедра разочарованно вздохнула: больше про себя ничего услышать не удастся. Заняться было нечем, и девочка отправилась в кровать. Она надеялась, что быстро заснет и ничто не разбудит ее этой ночью.

Но некоторое время спустя она услышала шаги. Последнее время она нечасто их слышала, но именно из-за этих шагов ребенку так не хотелось ложиться спать.

Эти шаги пугали Дедру. Один, два, три, четыре, пять, шесть — в одну сторону, затем шесть в другую. Размеренные, словно тиканье огромных часов.

Сама не зная почему, Дедра думала, что это тот человек с лодки разгуливает ночами по их дому. Она никогда никому не рассказывала ни об этих шагах, ни о своих страхах. Когда-нибудь она наберется смелости, прокрадется к лестнице, посмотрит вниз и узнает, кто же там ходит. Девочка надеялась, что он не заметит ее. У Дедры было такое ощущение, что с ней обязательно случится нечто ужасное, если он посмотрит на нее.

Она знала, что шаги мужские, потому что Мэри и Лола всегда резво цокали своими каблучками, а Ба шаркала тапками. Милтон вообще ходит не может. Так что если это не тот ужасный человек с лодки, то кто тогда? Временами ее посещала сумасбродная мысль — а что, если это ее отец…

Глава 3

Эбби видела, как погас свет в комнате миссис Моффат, что рядом со спальней Дедры, наверху. Чуть позже стало темно и в огромной спальне Мэри и Милтона на первом этаже. Но в Гостиной лампа еще долго горела. Эбби проснулась среди ночи и заметила, что электричество там все еще не потушили.

Она ненавидела это недремлющее око своих соседей, но, если они с Люком не хотели задохнуться в собственной спальне, на ночь приходилось раздвигать шторки и открывать окно. Первое, что Эбби видела, когда просыпалась утром, — огромный, возвышающийся над ними каменный дом.

От этого здания у нее мурашки по спине бегали, так же как и от гигантского моста над заливом. Они были в чем-то схожи — тяжелая, нависающая над головой тень. Когда Эбби отправлялась в город на пароме, весело пыхтящая маленькая лодочка легко скользила по сияющим голубым водам залива, пока не приближалась к этому мосту. И тогда огромные стальные балки охватывали ее со всех сторон, солнце моментально пропадало, и Эбби начинала дрожать, словно стояла на пронизывающем ветру. Мост было видно с каждой улицы Сиднея. Стоило только дойти до самого конца и свернуть за угол, и вот он — выгибает спину, полнеба загораживает, непропорционально огромный, по сравнению с ним все остальное словно игрушечное.

Вот так и дом Моффатов, построенный в расточительном девятнадцатом веке, возвышался над их с Люком скромным жилищем. И эти лица в окнах, которые непрестанно смотрят на нее свысока…

Но на дворе двадцатый век, мир перенаселен, надо привыкать к тому, что за тобой со всех сторон наблюдают.

Три часа утра. Время идиотских мыслей и нездоровых фантазий. Эбби осторожно повернулась, стараясь не разбудить Люка, и посмотрела на его безмятежное лицо. Надо же, во сне он становился ближе и роднее. Ничто не тревожило его, не отвлекало, он мирно посапывал рядом с ней, целиком и полностью принадлежал ей одной.

С утра Лола прилетела еще до того, как они кончили завтракать.

Несмотря на усталый голос, вид у нее был бодрый, энергия так и хлестала через край. Рыжеватого цвета костюм очень шел ей.

— Ужас какой-то, ни свет ни заря вставать приходится. Привет, Эбби! Везучая ты, целый день валяться можешь. Чего в такую рань вскочила?

— Мой муж любит поесть, — ответила Эбби. — Выпей с нами кофе. Люк еще не готов.

Но он уже вскочил на ноги ивытер рот салфеткой.

— Готов, готов. Пока, милая. Будь хорошей девочкой.

Люк небрежно чмокнул Эбби в щеку и заторопился к выходу, как будто шофером к Лоле нанялся. Может, настало время намекнуть мужу, что ей это не по душе? Но с другой стороны, они ведь соседи, а соседи должны поступать по-соседски. Если Люк не подбросит Лолу до города, ей придется тащиться на автобусе или пароме.

И все равно, мог бы хотя бы из вежливости поинтересоваться, чем она собирается сегодня заняться.

А чем она, собственно говоря, займется? Хозяйство, магазины, в библиотеку заглянет книги поменять; может быть, к парикмахеру сходит, если сумеет записаться.

Неожиданно перед глазами Эбби всплыла череда никчемных бесконечных дней, в которую постепенно превращалась вся ее жизнь, и она ужаснулась. Люк, который торчит безвылазно на работе днем и думает только о своих делах вечером, Люк рядом с ней в кровати до самого рассвета. А между его приходами и уходами — только нескончаемые бесцельные часы. Неужели это и есть ее будущее?

В Лондоне у нее минутки свободной не было: разрывалась между своей маленькой квартиркой и работой помощника редактора в журнале мод. В результате девушка начала прекрасно разбираться в косметике, Лоле такое даже и во сне не приснится.

Жаль, что знания ее пропадают зря. А в самом деле, почему? И вот в тишине своего нового дома на Эбби вдруг снизошло озарение. Она начнет серию статей о косметике и попробует продать их в одну из местных газет или журналов. Люку пока говорить ничего не станет, сначала надо завоевать рынок. Кстати, почему бы не начать прямо сегодня? Утром посидит за письменным столом, а днем поедет в город. А поскольку австралийцы девять месяцев в году проводят под палящим солнцем, в том числе и на пляжах, акцент следует сделать на защитной косметике.

Для начала можно переделать собственную статью об Итальянской Ривьере. Затем обратиться к духам и лосьонам. Духи… ей отчего-то вспомнился необычный привкус помады Лолы. Чем не тема для журнала: вкус помады и его влияние на чувства и память.

Для мужчины это ностальгическое воспоминание о прошедшей любви. Пусть вкус этот будет легким, радостным, интригующим, и никакой сентиментальности. И вчерашний эпизод на кухне пригодился.

Одна из кукабарр подлетела к окну и уставилась на Эбби своими глазами-бусинками. Две другие сидели на бельевой веревке, сердито распушив перья.

— Ладно, ладно, — рассмеялась Эбби. — Завтрак уже готов. Только не надо орать.

Она как раз кормила птиц, когда в заднюю дверь постучали. Пугливые создания тут же упорхнули прочь. Эбби пригладила волосы и пошла открывать.

На пороге стоял костлявый мужчина в выцветших брюках и помятой рубашке. Волосы темные, редкие, загорелое лицо испещрено морщинами. Глаза голубые, взгляд заискивающий.

Только через несколько мгновений Эбби сообразила, что это, должно быть, обитатель лодки, человек, которого Люк, за неимением имени получше, называл Джоком.

— Доброе утро, миссус, — поговорил он в нос. — Вот решил узнать, вам помощь в саду не требуется? Или другая какая. Я тут рядом живу, на реке. Очень удобно.

Эбби сама не понимала, за что так невзлюбила этого мужчину. Наверное, сказывалось раздражение от постоянно завывающего граммофона с одной-единственной мелодией.

— Мне очень жаль, но боюсь, помощь пока не требуется. Не сейчас. Нам сначала хотелось бы распланировать сад, — пустилась она в объяснения. — Так что до тех пор ничего делать не будем.

— Ну и ладно, леди. Наше дело — предложить, — с наигранной веселостью махнул он рукой. — Я вон там, внизу, если понадоблюсь — можете покричать, я приду. Вашего мужа постоянно дома нет, я прав?

— Нет, — холодно отрезала Эбби.

— Значит, показалось. Мне видно, когда его машина уезжает.

Неужели ей никогда не спрятаться от этих всевидящих глаз? Эбби это не просто раздражало, ее начинало это пугать.

— Кстати, есть одна вещь, о которой мне давно хотелось попросить вас, — ледяным тоном проговорила Эбби, оставив без внимания последнее замечание гостя. — Не могли бы вы убавить громкость своего проигрывателя? Музыку я люблю, конечно, но не все же время и не такую.

Мужчина прищурился и надтреснуто засмеялся:

— Вам не нравятся утконос и кенгуру. А мне эта песенка очень уж по душе пришлась. Извините, леди, я убавлю звук.

Он развернулся и направился прочь. Эбби закрыла дверь и привалилась к ней спиной. «Не нужна ему никакая работа, — стучало у нее в голове. — Он просто хотел разглядеть меня поближе. Или напомнить, что он все время здесь, глаз с меня не спускает. Теперь я никогда о нем не забуду…»

Но если она расскажет о своих мыслях Люку, тот только посмеется над ней.

«Да ты что, старый Джок! — наверняка скажет он. — Этот попрошайка! Какой может быть от него вред?»

Может, и так. Может, действительно не стоит потакать своему безудержному воображению. Пора, наконец, занять себя чем-нибудь, выползти из этого дома. Срочно за стол, набросать несколько идей…

— Ты в город? — спросила старая миссис Моффат, завидев Эбби на тропинке, ведущей вокруг особняка.

Старое морщинистое личико высунулось из окна нижнего этажа, в глазах горит любопытство, на губах — странная тревожная улыбка. Старушке очень хотелось выказать своей юной соседке дружелюбие. Вокруг шеи намотаны бусы всех цветов и размеров — не бабушка, а рождественская елка. При взгляде на нее складывалось такое ощущение, что она либо притворяется, либо действительно одинока и никому не нужна, как и внучка Дедра.

— Да вот, по магазинам хочу пройтись! — прокричала Эбби. — Хороший сегодня денек выдался, правда?

— Паромом поедешь, дорогая?

— Паромом.

— Тогда не слишком задерживайся. К вечеру на эти лодки не протолкнуться. Правда ведь, Милтон?

Эбби заметила движение рядом с миссис Моффат, но увидеть Милтона она не могла, поскольку он никогда не покидал своего инвалидного кресла.

— Движение на дорогах — просто ужас, — полетело вслед Эбби, и ей пришлось снова остановиться. — Мы даже не разрешаем Дедре одной из школы возвращаться. Да, Милтон? Извини, Эбби, Милтон говорит, что я тебя задерживаю. Желаю хорошо провести время.

Эбби воспользовалась возможностью и поспешила прочь. Да, старуха явно одинока. Со всех сторон на нее наседают, и Милтон, и дочери, а вот выслушать никто не желает. Но Эбби была рада сбежать от этого вездесущего взгляда и назойливого любопытства.

Интересно, чем они все развлекались до того, как Люк построил дом у них в саду? На ящериц глазели?

«Меня зовут Абигайль Ферон. Мне двадцать четыре года, и я недавно вышла замуж. Муж мой — начинающий топограф и очень много работает. Постоянно торчит в офисе; дело надо наладить — вы же сами понимаете. Поэтому у меня масса свободного времени. Мне хотелось бы тоже устроиться на работу, почаще встречаться с людьми, так я быстрее смогу привыкнуть к этой стране.

Я всего восемь недель в Австралии, но мне кажется, это прекрасное место…»

Всю дорогу до города Эбби повторяла речь, которую приготовила для редактора — или редакторов, с которыми надеялась встретиться. Она набросала список идей и проектов и теперь была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как лодка заплыла под навевающий дрожь железный остов моста. Эбби смотрела в другую сторону — на небоскребы Сиднея, сверкавшие своими бесчисленными окнами в лучах солнца. Она даже мост в другом свете увидела, на этот раз ей показалось, что конструкция не лишена своеобразной красоты и изящества, и девушка спокойно дождалась, пока паром вынырнет на чистую воду.

На берегу Эбби села в автобус до Кингз-Кросс, места, которое значилось в ее списке первым. Она была в красном костюме и даже не подозревала, насколько хорошо выглядит. Девушка решила, что позвонит Люку, как только разделается со своими делами, и устроит ему сюрприз. Может, они даже поужинают в городе, развеются немного. Пора уже начинать вести себя как пара настоящих счастливых молодоженов.

На улице было не протолкнуться. В воздухе висел тяжелый аромат, доносящийся из многочисленных цветочных магазинов и с лотков, причем запахи гвоздики и мака перебивали все остальные. По одну сторону улицы — ряд старинных зданий с ажурными железными балконами и раскрашенными стенами — осколки прежней эпохи; напротив — многоэтажные жилые дома с роскошными квартирами. Прямо над ней с закопченных перекрытий свисали клетки с птицами, балконы увиты всевозможными растениями, а на одном расположилось большое каучуковое дерево. Эбби остановилась, завороженная открывшейся картиной. Именно тогда она и увидела эту вывеску.

Компания «Роуз-Бей косметикс». Что то смутно знакомое.

Табличка была очень невзрачной и висела на столь же невзрачной двери, притаившейся между магазином одежды и ювелирной лавкой, за ней — узкая лестница.

Эбби подошла поближе. Просто она весь день о косметике думает, вот вывеска и бросилась ей в глаза.

Нет, не то. «Точно! — мелькнуло у нее в голове. — Именно это и было написано на бумажке, которая отвалилась от помады, полученной вчера от Дедры». Тогда название неизвестной фирмы сразу же вылетело у нее из головы, но надо же такому случиться, что теперь она нежданно-негаданно наткнулась на ее офис! Как будто сама судьба вела Эбби за руку, предлагала зайти и разузнать насчет того странного привкуса. Она поднимется наверх, представит свои рекомендательные письма и поинтересуется, как они добились столь необычного вкуса, который, к несчастью, тут же распознал ее муж. Отличная тема для первой статьи!

Хотите, чтобы ваш поцелуй запомнился мужу навсегда? Или, напротив, не желаете этого?

Эбби стрелой взлетела по узкой лесенке. Ступеньки довольно грязные, ковром даже и не пахнет. То ли «Роуз-Бей косметикс» — слишком маленькая компания и еле карабкается, то ли совсем новая. Со светом тоже проблемы. Здание старое, возможно одно из первых на Кингз-Кросс; хоть фасад и переделали на современный лад, внутри все осталось по-прежнему.

Дверей на верхней площадке оказалось всего две: одна вела в туалетную комнату, на другой, выкрашенной дешевой зеленой краской, вообще никаких опознавательных знаков не имелось.

Но поскольку других дверей не наблюдалось, Эбби постучала именно сюда. Девушка подождала немного, стараясь расслышать шаги. В коридоре было темно и прохладно, особенно по сравнению с утопающей в раскаленном солнце улицей. Проносящихся мимо машин почти не слышно. Так тихо, как будто тут вообще никого нет.

На стук никто не ответил. Девушка постучала еще раз, более настойчиво, и снова прислушалась. Никого. Потом подергала за ручку — закрыто.

И вдруг ей показалось, что она нарушила границы частного владения и сует нос не в свое дело. Выходит, никакой «Роуз-Бей косметикс» тут нет. Раз уж фирму назвали «Роуз-Бей», то и находиться она должна в Роуз-Бей, очень милом пригороде Сиднея на берегу океана.

Эбби уже разочарованно развернулась и пошла вниз, цокая высокими каблучками, когда услышала за дверью какие-то звуки.

Именно в этот момент ее охватило безотчетное чувство, что за ней снова наблюдают. «Ну вот, теперь в замочную скважину», — разозлилась она. Но если даже она и ошибается, в комнате все равно кто-то есть.

Ярость заставила ее накинуться на дверь с новой силой.

— Я знаю, что там кто-то есть! — бесцеремонно заявила она. — Открывайте!

Тишина. Позабыто-позаброшено. Не почудились ли ей эти звуки? Может, уличный шум сбил ее с толку? Девушка оглянулась назад, на ярко освещенный прямоугольник входной двери. Все как обычно, смешно, право дело!

Эбби развернулась, решив постучать еще разок, так, на всякий случай, но рука ее застыла на полпути. У нее даже челюсть от неожиданности отвисла.

Дверь была приоткрыта, немного, всего на несколько дюймов.

— Вы стучали. Хотите чего-то? — поинтересовался монотонный мужской голос.

Эбби сама не поняла, почему так перепугалась.

— Я не знала, что тут кто-то есть. Думала, что место заброшено.

Щель расширилась, и в ней показался тощий рыбоглазый мужчина, с рыбьим же лицом: рот ловит воздух, волосы бесцветные и настолько редкие, что через них кожа просвечивает.

Тип, конечно, не из приятных, но все же человек из плоти и крови, а не гоблин и не привидение. Эбби собралась с мыслями и задала более адекватный вопрос:

— Компания «Роуз-Бей косметикс» тут расположена?

— Никогда про такую не слыхал, леди.

— Но как же так?! Внизу вывеска висит. Что вы тут делаете, если ничего про это место не знаете? — Своим праведным гневом Эбби постаралась отгородиться от неприятного ощущения, что и тут за ней следят. Почему дверь открыли всего на несколько дюймов? И кстати, что находится там, внутри? — Что вы там прячете? Дайте-ка мне взглянуть! Или «Роуз-Бей косметикс» здесь, или ее тут нет.

Мужчина не ожидал такого напора, и дверь легко поддалась натиску Эбби. Но внутри — пустота, за исключением сваленных в угол старых коробок, которые, казалось, здесь уже лет сто пылятся.

В боковой стене обнаружилась очередная дверь, и она была тоже чуть-чуть приоткрыта.

И вновь Эбби почудилось, что за ней кто-то наблюдает.

Узкое грязное окно выходило в темный колодец двора, шум улицы фактически не слышался. Такое впечатление, что и солнечный свет, и автомобили находились за тысячу миль отсюда.

— Мне кажется, вы не туда попали, леди, — уставились на нее водянистые, рыбьи глаза.

— Тогда откуда табличка на двери?

— Почем мне знать? Я простой служащий.

— И где же вы служите? Чем занимаетесь?

— А вот это уже не ваше дело, мадам, вам так не кажется? — заявил мужчина. — Если вам потребовалась компания «Роуз-Бей косметикс», ничем помочь не могу. Поищите в Роуз-Бей. Кстати, чего вы там забыли?

— Хотела узнать про помаду, которую они выпускают…

Щель в соседней двери определенно стала шире. Эбби могла чем угодно поклясться в этом. Да что она вообще тут делает, совершенно одна в пустой комнате, задает этому человечку дурацкие вопросы насчет помады? Даже если бы он действительно работал в «Роуз-Бей косметикс», и то вряд ли был бы в курсе всех секретов производства. Она начала бормотать что-то неопределенное, стараясь разогнать своим голосом опутавшее ее чувство опасности. Господи, только бы поскорее выбраться отсюда!

— Это совсем не важно. Извините за беспокойство.

— Вы явно не туда попали, — монотонно прожужжал бесцветный голос. — На вашем месте я бы убрался отсюда подобру-поздорову. И поскорее.

Возможно, в последних словах и не содержалось никакой угрозы. Тембр голоса совершенно не изменился. Однако Эбби заглянула в холодные, рыбьи глаза, и, бормоча по пути извинения, сорвалась с места, и опрометью кинулась вниз по лестнице. Вперед, к солнечному свету! Одному Богу известно, почему эта пустая комната с пыльными коробками в углу так сильно напугала ее.

Ее всю трясло. Что с ней такое? Мужчина ничего не сделал ей, напротив, это она повела себя по-идиотски, ворвалась без приглашения. Но вторая дверь, она точно распахнулась пошире. Всего на дюйм, но приоткрылась же! Мысли о том, кто мог за ней прятаться, пугали даже больше, чем этот рыбоглазый человечек.

И вдруг Эбби почувствовала себя совершенно одинокой на шумной, запруженной людьми улице. Ей и раньше приходилось испытывать нечто подобное в этой огромной незнакомой стране, но теперь было все иначе: будто она — единственная чужестранка среди враждебно настроенных аборигенов.

Само собой, это просто игра ее воображения. И виной всему — отношение Люка. Если бы он хоть немного сблизился с ней, она перестала бы видеть в каждом встречном врага. Но, казалось, он не хотел сродниться с ней, держал ее на расстоянии, вот она и переносила свою подозрительность и боль на посторонних.

И все же, кроме Люка, утешить ее никто не мог, и она направилась к ближайшему телефону-автомату.

Эбби собиралась спросить, нельзя ли ей приехать к нему в офис и подождать, пока он не закончит дела? Потому что ей становилось плохо при мысли о том, что придется возвращаться в пустой дом с мерзко вопящими кукабаррами, Джоком, с его бесконечной мелодией и миссис Моффат, которая начнет приставать с расспросами, что она делала в городе.

Трубку взяла мисс Аткинсон, сорокалетняя секретарша Люка.

— Мне очень жаль, миссис Ферон. Мистера Ферона нет на месте.

— О! — разочарованно выдохнула Эбби и только теперь заметила, что постоянно оглядывается назад, пытаясь разглядеть, не следит ли за ней рыбоглазый. — А он скоро вернется? Можно мне приехать подождать его? Я в городе, вот и подумала, что мы могли бы вместе вернуться домой.

Она старалась говорить легко. Мисс Аткинсон была женщиной приземленной, фантазий не строила, преданно служила своему делу, к Люку относилась покровительственно, но иногда перегибала палку. Она с самого начала мягко, но настойчиво дала понять, что место жены — дома на кухне и нечего ошиваться у мужа на работе. Новый дом у реки — для Эбби, офис на Элизабет-стрит — для мисс Аткинсон.

— Мне очень жаль, миссис Ферон, но он уехал по делам в Парраматта. Сказал, что оттуда сразу домой поедет.

— О! — вырвалось у Эбби. Сегодня все шло кувырком. — А он, случайно, не говорил, не поздно ли домой вернется?

— Он вообще не упоминал о том, что задержится там. — Мисс Аткинсон попыталась приободрить девушку. «Не суетись» — вот что она хотела сказать на самом деле. Собственнические настроения отталкивают мужчин.

— Ну… наверное, придется возвращаться на пароме.

— Вот и хорошо. Отличный денек для прогулки по воде. Я бы и сама не прочь прокатиться!

«Ладно, ладно, — сердито подумала Эбби. — Нечего читать мне мораль. И не думайте, что я обыкновенная избалованная женушка, потому что в этом случае вы будете невероятно далеки от правды».

— С вами все в порядке, миссис Ферон? — раздалось в трубке.

— Да. Спасибо.

— Мне показалось, что вы нервничаете.

— С чего бы это? — делано рассмеялась Эбби.

— Вы правы. В Сиднее тишь да гладь. Вы откуда звоните?

— С Кингз-Кросс.

— Ну, там всякое случиться может. Но, как правило, все злодеяния происходят под покровом ночи. Так что волноваться не о чем.

Мисс Аткинсон просто старалась поддержать разговор и вздохнула с облегчением, когда Эбби повесила трубку. Теперь можно и к работе вернуться. Настоящему делу, а не истерическим фантазиям избалованной жены.

Но подобное отношение, как ни странно, только пошло Эбби на пользу. Она немного успокоилась и пошла в бар выпить кофе, а затем отправилась на набережную, к парому.

На пристани собралась целая толпа, девушка заняла очередь и поспешила на борт. Найдя себе местечко, она оглянулась на берег и вроде бы как заметила в толпе сходивших с только что прибывшей лодки мужчину, сильно смахивавшего на рыбоглазого. Но поклясться в этом она не могла. Только редкие бесцветные волосы и просвечивающий череп…

У многих мужчин среднего возраста волосы выпадают и становятся какого-то неопределенного цвета. Ошибиться так просто, особенно когда постоянно думаешь о ком-то. Но если это действительно был он, объяснение может быть только одно — этот человек следил за ней, чтобы узнать, куда она направляется. Может, хотел убедиться, кто она такая на самом деле. Поскольку подозрения на этот счет у него уже имелись.

Глава 4

Когда Эбби добралась до дому, Дедра висела на воротах.

— Привет, — сказала девчонка. — Ты накрасилась моей помадой?

Вопрос о помаде начал приобретать нереально-гротескные размеры и до смерти утомил Эбби.

— Не сегодня, — ответила Эбби и тут же добавила, не желая обидеть девочку: — К этому костюму она не подходит. Но вечером обязательно накрашусь. Ты сказала матери, что взяла ее?

— Ей все равно, — пожала плечами Дедра. — У нее полно таких.

— Откуда она их берет?

— Не знаю. С работы, наверное, приносит.

— Не из компании «Роуз-Бей косметикс»?

— Не знаю. — Дедра начала раскачиваться на створке. — А кто это? Можно мне к тебе?

За деланым безразличием девочка пыталась скрыть свое одиночество. Эбби прекрасно знала это и постаралась сгладить углы:

— Минут на десять, не больше, потом мне надо за обед приниматься. Хочешь холодного апельсинового сока?

— Лучше лимонаду, — накуксилась Дедра. — Знаешь, у нас в доме кто-то ходит по ночам.

— Кто?

— Не знаю, а выйти посмотреть боюсь. Мне кажется, что это тот старик с лодки.

— Джок! Что ему понадобилось в вашем доме? — рассмеялась Эбби. Ей пришлось рассмеяться, иначе девочка заметила бы, что страх снова окутывает ее.

— Не знаю. — Дедра пинала камушки своими потертыми туфлями. Она редко кому доверялась, всегда боялась, что над ней начнут смеяться. — Но это мужчина, а другого в нашей округе нету, правда ведь? Дядя Милтон ходить не может.

Без всякой связи Эбби вдруг представила Люка, мирно посапывающего с ней рядом в свете полной луны, медленно плывущей по небосклону.

Девушка порывисто обняла Дедру и прижала к себе:

— Глупыш! Ты прямо как я, тоже всякую ерунду выдумываешь. Сегодня мне, например, показалось, что за мной следили до самого дома. Наверное, мы с тобой слишком много телевизор смотрим.

— Телевизор — скука смертная, — цинично заявила Дедра. — Мы его только из-за дяди Милтона держим.

— Господи, можно подумать, тебе не восемь, а восемьдесят! — воскликнула Эбби.

Но именно себя она почувствовала на все восемьдесят, когда Люк припозднился. Уже давным-давно стемнело, и Эбби сидела одна в тишине, прислушиваясь к каждому шороху. Она сама не знала, к чему прислушивалась, потому что вокруг не было ни одного звука, только сонная муха лениво билась о стены комнаты. А чего она ждет? Утром приходил Джок, работу искал, а днем она сама вторглась в чужие владения. Ни то ни другое причиной столь глубокой депрессии стать не могло. Но стало ведь. Девушка вздрогнула от страха, когда тишину разрезал телефонный звонок.

Она тут же подскочила к аппарату, уверенная, что это Люк.

Однако ответил ей совершенно незнакомый голос, довольно высокий, похожий на женский, но Эбби инстинктивно почувствовала, что он принадлежит мужчине.

— Это маленькая леди в красном? — захихикали в трубке.

У Эбби каждый мускул напрягся.

— Вы не туда попали. — Каким-то чудом ей удалось ответить без дрожи в голосе.

— Туда, туда, — отрезал голос, и в трубке щелкнуло.

Когда через несколько мгновений телефон снова зазвонил, Эбби все еще стояла у аппарата и от неожиданности подскочила на месте. Кто на этот раз? Наверняка Люк. Не рыбоглазый же над ней издевается! Отчего-то она нисколько не сомневалась, что предыдущий звонок принадлежал именно ему — мужчина проверял, где она живет. Проследил за ней до самого дома… или достаточно далеко, чтобы примерно предположить, кто она такая.

Но на этот раз звонила Лола, приглашала их с Люком заглянуть вечером на чашечку кофе.

Эбби собралась с мыслями и ответила совершенно нормальным голосом:

— Не могу ничего пообещать, Лола. Люка еще нет. Он в Парраматта уехал, по делам.

— Знаю. Скунс противный, пришлось на пароме домой тащиться. Но он ведь не слишком задержится, правда? Приходите, ладно? — Она понизила голос. — Вы нас очень обяжете. Милтон не с той ноги сегодня встал и уже извел бедняжку Мэри.

— Я позвоню, когда Люк вернется, хорошо?

— Конечно. Чем сегодня занималась? Мама говорит, ты в город ездила.

Снова-здорово! Вечно эти соседи суют нос не в свое дело, но на этот раз Эбби вознамерилась не поддаваться обидам. Кроме того, ей очень хотелось поболтать хоть с кем-нибудь. Слишком уж долго она все в себе держала.

— Да, ездила, на Кросс. Лола, ты не знаешь, что за фирма производит помаду, которую мне Дедра подарила?

— Понятия не имею, сладкая моя, я ведь не знаю, какую именно она тебе отдала. Мы у разных компаний закупки делаем. Меня вместо подопытной морской свинки держат, должна все на себе испытывать. Да ты сама поглядела бы.

Лола была не в курсе, что футлярчик давным-давно похоронен в мусоропроводе, а Эбби не собиралась выдавать ей свои семейные тайны.

— К ней была бумажка привязана, но я ее случайно выкинула. (Эбби уже искала в мусорном ведре, но утром все бумаги из него выбросили.) Я уверена, что там было написано «Компания «Роуз-Бей косметикс». Во всяком случае, именно это название бросилось мне в глаза сегодня на Кингз-Кросс, я даже зашла посмотреть. Но там ничего не оказалось, только пустая комната да какой-то подозрительный тип.

— Господи помилуй! — воскликнула Лола. — Как странно! Ты Люку рассказывала?

— Я его еще не видела.

— На твоем месте я бы непременно рассказала ему, как только он домой вернется. Вот увидишь, он тебе лекцию прочтет о том, что нельзя заходить в незнакомые здания на Кросс. Кстати, с чего это ты отправилась «Роуз-Бей» разыскивать?

— Да я и не разыскивала ее, просто увидела знакомое название, вот и заглянула. В Лондоне я статьи о косметике и моде писала, решила и тут счастья попытать, надо же себя хоть чем-нибудь занять. А когда подумала об этом необычном привкусе помады…

На плечо Эбби легла рука.

— О каком еще привкусе? — рявкнул Люк.

Эбби судорожно вдохнула.

— Что с тобой? — послышался резкий голос Лолы. («Как будто Лола ожидала чего-то», — пришло ей в голову немного позже.)

Эбби удалось засмеяться:

— Да это Люк меня до смерти перепугал. Я не слышала, как он вошел. Люк, Лола приглашает нас к себе на кофе.

— Ладно, — бросил Люк.

Почему он не сказал, что слишком устал или занят? Или не придумал еще чего-нибудь, чтобы показать, что хочет провести этот вечер наедине со своей женой? Но он тоже наблюдал за ней, и надо сказать, во взгляде его не было даже намека на удовольствие от того, что он оказался дома в ее обществе. Скорее задумчивость. Но возможно, шок пока еще читался на ее лице. Она чуть не рассказала Лоле о странных результатах ее визита на Кросс.

Пообещав Лоле прийти, Эбби положила трубку.

— Чего ты на меня так уставился?

— Что ты говорила Лоле об этой чертовой помаде? Расстроена, что я не разрешил тебе пользоваться ею?

Эбби проигнорировала его тон и вместо этого вывалила на него свои собственные проблемы:

— Люк, мне только что кто-то звонил. Один из тех ужасных анонимных звонков, но этот человек точно знал, кто я такая, потому что он назвал меня «маленькая леди в красном». И он прав, сегодня я действительно была в красном костюме.

— Расскажи-ка мне поподробнее, — изменился в лице Люк. — С самого начала. Куда это ты ходила в красном костюме?

Эбби снова пересказала свою историю, добавив, что уверена — звонил именно рыбоглазый.

— То ли он с самого начала догадался, кто я такая, то ли выследил меня. Хотя на паром со мной он не садился, в этом я абсолютно уверена.

Люк слушал внимательно, его глаза подернулись задумчивой пеленой.

— Было бы по поводу чего поднимать такой шум! — только и сказал он. — Что с того, что тебе понравился вкус этой дурацкой помады? Не знал, что женщины любят есть свою помаду! И кстати, почему ты мне об этой работе ничего не говорила? Мне, значит, знать не обязательно?

— Хотела сделать тебе сюрприз. И… — остановилась она.

— И — что?

— Люк, ты только не обижайся, но ты настолько погружен в свою работу, что временами я думаю — а интересно ли тебе вообще, чем я тут целый день занимаюсь? Этот лодочник проклятый мне на нервы действует. И Дедра постоянно круги нарезает, и я тут никого, кроме Моффатов, не знаю. Я… Мне кажется, это все от одиночества.

— А я ничего не замечал, — подытожил Люк. — Выходит, у тебя нечто вроде мании развилось, воображаешь, что люди наблюдают за тобой и преследуют тебя.

— Но этот странный человек вовсе не плод моего воображения, — резко оборвала его Эбби. — Он велел мне убираться подобру-поздорову. Почему, если только я не влезла во что-то весьма подозрительное? Зачем ему понадобилось следить за мной? Или я увидела что-то, что ни в коем случае не должна была видеть? И долго он еще меня преследовать будет, Люк? Пока не убедится, что я не сую свой любопытный нос куда не положено?

Люк поднялся, направился к бару и принес Эбби крепкое виски.

— Выпей-ка. Тебе надо. И не стоит делать скоропалительных выводов. Женщины все такие. Понимаю, тебя встревожил этот странный телефонный звонок, но с чего ты взяла, что звонил именно тот парень, рыбоглазый, как ты его называешь? Может, просто кто-то видел, как ты идешь по улице в красном костюме? В конце концов, на тебя приятно посмотреть, милая моя.

Люк явно старался произнести эту речь с легким сердцем, но ему это не слишком хорошо удалось. Лицо оставалось чересчур мрачным.

— Кстати, тебе пора немедленно избавляться от своего комплекса, что за тобой постоянно наблюдают, Эбби. Я понятия не имел, что тебе так плохо. Знаю, Джок и вправду действует на нервы, но с этим мы поделать ничего не можем. Река нам не принадлежит, и граммофон свой заводить ему никто запретить не может. Что до Моффатов, ты им нравишься. Они на самом деле хотят с тобой подружиться.

— И Лола тоже? — вырвалось у Эбби.

Люк посмотрел на нее исподлобья:

— И Лола тоже. Она милая девушка, просто ей не повезло в жизни.

— Хочешь сказать, никакого мужа у нее отродясь не было? Она всю эту историю только ради Дедры выдумала?

— Я вовсе не хотел этого сказать. Насколько мне известно, муж Лолы действительно в Штатах. Собирается ли он возвращаться, нет ли — не наше дело, но я верю в его существование, и советую тебе выбросить это из головы.

— Мне все равно, хуже от этого я к Лоле относиться не стану, — пробормотала Эбби. Девушка заметила, что отразившаяся было на лице мужа симпатия моментально исчезла, и решила добавить: — Наверное, я просто пока еще не слишком к австралийцам привыкла. Не забудь, ты в этой каше гораздо дольше меня варишься.

— Если уж ты начала обобщать, то нечего к Лоле привязываться. Хочешь, чтобы я заверил тебя, что она для меня всего лишь милая соседка, и не более того?

— Люк, как мы до этого доспорились? — совсем расстроилась Эбби.

— Думаю, виной всему опять эта несчастная помада. Послушай, давай покончим с этим раз и навсегда. Я не разрешил тебе пользоваться ею только потому, что она принадлежит другой женщине. Я хочу, чтобы у тебя была своя собственная. Понятно? И все равно, Лола это или еще кто. Что до твоего сегодняшнего приключения, мы и с ним разберемся. Завтра же ты покажешь мне то место, и мы проверим, что это за человек и что он к тебе прицепился. Если он и вправду тебе названивал, пусть полиция с ним разбирается. Но сперва не помешает припугнуть его, — поглядел он на нее сверху вниз. — Договорились?

Эбби беспомощно кивнула. Где-то в этом споре они снова отдалились друг от друга, но она не знала, где именно. Может, когда про Лолу речь зашла. И вообще, больше они ни о ком не говорили, так ведь?

— Ты просто считаешь меня обыкновенной истеричкой, — вздохнула она.

— Милая, прошу тебя, — раздраженно нахмурился он. — Я просто хотел поставить все точки над «i». Как бы то ни было, вся вина лежит на мне. Я должен был заметить, что ты скучаешь и тебе одиноко. Возможно, ты права насчет работы.

— Да. — Эбби одним глотком прикончила виски, но оно не помогло ей расслабиться. Что толку ехать на Кингз-Кросс и снова лезть вверх по грязной узкой лестнице? Наверное, все же стоит сходить к Моффатам на кофе, чтобы хоть как-то скоротать вечер.

«Вечер, которого я ждала весь день», — с горечью подумала Эбби и вскочила на ноги прежде, чем слезы хлынули у нее из глаз.

— Как у тебя день прошел? Дел много? Мисс Аткинсон сказала, что ты в Парраматта ездил.

— Да. Работа там хорошая подвернулась. Можешь меня поздравить! — Он улыбнулся, подбадривая ее интерес. Как будто она ему чужая. — Когда ты успела с мисс Аткинсон поговорить?

— А, просто думала, что мы можем вместе домой вернуться, эта история расстроила меня немного. Глупо было так настойчиво долбить в дверь, а потом еще и в комнату врываться. Сама на грубость напросилась. Больше всего меня его лицо напугало и рыбьи глаза. Не то чтобы оно злое было, просто… — Эбби остановилась, раздумывая, как бы описать эту дряблую, тупую и в то же время хитрую мордочку. — А Джок, так он меня на самом деле не слишком волнует. Старик приходил сегодня, работу просил, но он не такой страшный, как тот, рыбоглазый. Наверное, ты прав, Люк. У меня и впрямь комплекс развился. Может, я просто беременна.

Муж подошел к ней сзади и поцеловал в шею.

— Милая! Я так тебя люблю. Поверь мне!

Она не повернулась к нему, страшась спугнуть этот момент невероятной нежности.

— Правда?

— Погляди на меня!

И ей все же пришлось оглянуться, о чем она тут же пожалела. Уж очень не хотелось видеть растущую в его глазах тревогу.

— Люк, тебя что-то беспокоит.

— Твои заботы — это мои заботы. Не глупи.

Эбби пришлось срочно выворачиваться, чтобы сгладить углы. Что не так и с Люком, и с ней? Между ними постоянно напряжение какое-то чувствуется.

— Наверное, я все же не беременна, — призналась Эбби. — Это было бы слишком мило и старомодно, тебе не кажется? Я хочу сказать, так быстро.

Усилием воли Эбби прогнала из памяти образ костлявой, невзрачной, назойливой Дедры. Ребенку много чего нужно, и прежде всего любящие родители. Бедняжку Дедру остается только пожалеть. Ее ребенок будет счастлив. Потому что Люк действительно любит ее…

Глава 5

Эбби точно знала, какую картину застанет в гостиной Моффатов, огромной комнате с высокими потолками и резным камином, которым никто никогда не пользовался, газовыми бра и тяжелой викторианской мебелью, дошедшей до наших дней со времен покорения Австралии.

Миссис Моффат настаивала именно на таком стиле. Обеим ее дочерям эта гнетущая викторианская атмосфера явно была не по душе.

Вечера, когда Лола никуда не выходила, были похожи, словно близнецы: увешанная разноцветными бусами старуха в черном платье с высоким воротом сидит у окна в кресле-качалке, погруженная в свое рукоделие. Милтон в инвалидном кресле тупо смотрит в пространство, пока что-нибудь не выводит его из себя, и тогда он разражается очередной едкой тирадой; рядом с ним бледная молчаливая Мэри, из которой слова не вытянешь; и развеселая Лола, на которую вроде бы эта тягостная атмосфера никакого влияния не оказывала — врубает радио на всю катушку, болтает без умолку, хохочет.

Да уж, нет никакого сомнения — на фоне своей семейки Лола сильно выигрывает. Любой бы восхитился ее жизнерадостностью.

Ничего удивительного, что все, и в особенности Лола, радовались, когда Люк заходил в гости. Это просто подарок небес. Но неужели он действительно познакомился с Моффатами всего шесть месяцев тому назад, после того как купил этот участок земли и построил дом? Или они из его прошлого, по крайней мере Лола? Эбби понятия не имела, отчего эта мысль постоянно не давала ей покоя, но было в их отношениях нечто большее, чем обычая соседская дружба. Ей хотелось не обращать на это внимания или уж до конца понять, в чем там дело, однако от Люка в этом вопросе помощи ждать не приходилось.

Миссис Моффат подозвала Эбби к себе и указала на кресло.

— Удачно по магазинам пробежалась, дорогая?

— Да я вообще-то не собиралась ничего покупать.

— А, понятно, на витрины глазела. Очень мудро. Я все время своим девчонкам повторяю — сто раз подумайте, прежде чем швырять деньги на ветер. — Из-под нависших морщинистых век на Эбби уставились лихорадочно блестящие карие глазки. — Ты сегодня на редкость миленькая. У вас, англичанок, великолепная кожа. Не прожаренная на солнце, как наша. Дедра сказала, что сегодня ты собиралась накраситься ее помадой. Ты такая внимательная, милая. И очень добра к девочке.

Эбби почувствовала, как миссис Моффат перевела взгляд на ее губы. Ей не хотелось расстраивать старушку рассказами о том, что Люк выкинул эту злосчастную помаду, и она просто улыбнулась в ответ, раздумывая про себя, когда же от нее отстанут с этим подарком.

— Лола всю дрянь с работы тащит. Извини, я всегда подобные штуки дрянью зову. В наши дни такой косметикой не пользовались. Но что и говорить, прежде чем предлагать новинки покупателям, их действительно на ком-то опробовать надо. Мэри завидует Лоле, девчонка вольна на работу бегать. Сама-то она к Милтону привязана. А теперь опять это лечение в больнице. Он прямо с ума от этого сходит, бедолага. Ездит только потому, что никак не может смириться со своей инвалидностью. Поверить не может, что никогда на ноги не встанет.

Старуха продолжала монотонно бубнить, но никто, кроме Эбби, ее не слышал: Лола с Люком находились в другом конце огромной гостиной, пытались завести граммофон. Наклонились над новой пластинкой, обсуждали ее… или еще что-то. Мэри разливала кофе, Милтон уставился в потолок, узкие кисти сложены на коленях, серые глаза словно из мрамора вырезаны.

— Элизабет-стрит — красивая улица, правда? А теперь там все эти небоскребы понатыкали. О да, это страна молодых и энергичных, таких, как вы. Ты не пожалеешь, что приехала сюда, вот увидишь. Сама-то я родилась здесь. Это дом моих родителей. Когда-то здесь был модный район, но со временем все пришло в упадок. Как и мы сами. Отец мой плохо распорядился деньгами, не туда вложил, а муж мой рано умер. Пришлось воспитывать девчонок одной, что смогла, то сделала.

Музыка прервалась, и в неожиданно наступившей тишине Эбби расслышала последние слова Люка:

— Извини, но больше ничем помочь не могу. — Он резко оборвал фразу, заметив повисшее в гостиной молчание.

Лола потрепала его по руке:

— Ты и так много для нас сделал, дорогой. Ты все время рядом — и то большая помощь. — Она повернулась к Милтону: — Я как раз говорила Люку, что на следующей неделе тебе придется снова лечь в больницу.

— Никакая помощь мне не требуется, — сердито пробубнил Милтон. — Я и сам с усам. Не думайте, что я навсегда в этом кресле застрял. Скоро я снова ходить начну, помяните мое слово.

— Так и будет, милый, — успокоила его Мэри, но рука ее дрогнула, и чашка звякнула о блюдце. — О господи, — воскликнула Мэри, — надо же, пролила! Лола, принеси тряпку.

— Ты хоть что-то нормально делать умеешь? — взвился Милтон. — Руки как крюки.

И без того бледная, Мэри еще больше побелела.

— Прекрати, Милт, — накинулась на него Лола. — С кем не бывает. И ничего удивительного, любой от подобного взгляда задрожит. Мэри, почему ты не стукнешь его чем-нибудь?

Но Мэри подошла к Милтону, положила ему на плечо руку, и тот немного расслабился. Эбби очень хотелось проявить сострадание, но сочувствовать подобному типу слишком трудно. Милтон одарил своим свирепым взглядом всех окружающих, включая жену.

Люк подошел и тоже сел рядом со старухой.

— Эбби поделилась с вами своими сегодняшними приключениями, миссис Моффат? Моя жена считает Кросс зловещим местом. Завтра же отвезу ее туда и докажу обратное.

— Но место и впрямь может оказаться зловещим, Люк. — Миссис Моффат приготовилась посмаковать столь многообещающую тему для разговора. — В наши дни там полно подозрительных типов. Чего только не происходит, когда нищета с богатством сходятся. Такова уж человеческая натура, вы со мной согласны? Но что с тобой случилось, Эбби?

Но прежде чем Эбби успела ответить, Мэри принесла еще кофе, а Лола завела новую пластинку.

— Может, лучше по-старинному, про погоду послушаем, про новости, а, Лола? К чему этот грохот? — тут же заворчал Милтон.

— Конечно, Милт. Уже переключаю.

— Сахару? — спросила Мэри, подавая чашку Эбби.

— Спасибо, не надо.

— Мне кофе не наливай, — завела миссис Моффат. — Я от него сплю плохо. Ты любишь телевизор, Эбби? Да, что и говорить, время он и впрямь неплохо убивает. Но по мне телевизор только от реальности отрывает, бегство в мир фантазий, если можно так выразиться. Вот по молодости мы более полезными вещами занимались. Вышивали, разговаривали. Не просто болтали, а новостями обменивались. И по городу одни не шатались, но мы, наверное, много чего пропустили.

— Помолчи! — внезапно прервал ее Милтон.

— Извини, Милтон, — удивленно поглядела на него миссис Моффат. — Я не заметила, что ты новости слушаешь. Что-то особенное передают?..

Комментатор тем временем спокойно вел повествование:

«…Похоже, пытался переплыть на берег с корабля «Чайна стар», который прибыл сегодня утром из Сингапура. Капитан предположил, что это безбилетный пассажир, пытавшийся любыми способами добраться до Австралии. Стоит напомнить, что подобный случай произошел несколько месяцев тому назад…»

Милтон выключил приемник.

— А, очередной желтый, — подытожил он.

— Какой ужас, — расстроилась Мэри. — Бедняга.

Милтон поглядел на Эбби и снисходительно пустился в объяснения:

— Может, ты не знаешь, но в Австралии действуют очень строгие законы об иммиграции. Однако время от времени какой-нибудь китаец пробирается тайком на корабль, а потом ныряет в море и пытается доплыть до берега. Бывает, что он умирает на борту от голода или в ящике задохнется, и тогда его товарищи швыряют несчастное тело за борт. В любом случае в порту Сиднея таких утопленников частенько вылавливают.

— Последний белым был. — Миссис Моффат взялась за иголку.

— До сих пор неизвестно, кто он такой. Небось какой-нибудь лодырь с Востока. — Милтон взял у Мэри свою чашку кофе и примирительно произнес: — Извините, что так вышло, я просто новости хотел послушать. Что ты думаешь о последних деяниях мистера К., Люк?

Люк так резко вздрогнул, вынырнув из собственных мыслей, что все обернулись на него.

— Боюсь, что последнее время я не слишком следил за ним.

— Везет тебе, есть чем заняться.

— Интересно, не осталась ли у него дома жена с выводком ребятишек, — не унималась миссис Моффат. — Говорят, у китайцев большие семьи. Да, вот проблема так проблема, попробуй похорони папочку рядом с его предками! Должно быть, ему позарез в Австралию понадобилось, раз он даже акул не испугался. Несчастные людишки! Говорят, Австралия — самый древний континент в мире, но неужели она только для белых?

— Не забывай про аборигенов, мама, — вклинилась Лола. — Если хочешь поглядеть на цветных, поезжай на Кросс. Не от всех китайцев удается избавиться.

— Нам пора, Эбби, — неожиданно вскочил Люк. — Извините, но у нас с Эбби нелегкий денек выдался, да и у вас, небось, тоже, — обвел он глазами хозяев дома.

Говорил он резковато, но выглядел и вправду устало, так что предлог явно невыдуманный. Да и Эбби была только рада уйти. Моффаты, конечно, добрые, но не самые веселые и легкие в общении люди в мире. Слишком уж много недомолвок. Да и образчик человеческой трагедии тоже радости не добавлял, однако сегодня именно он уберег Эбби от более неприятной и навязшей взубах темы — о злосчастной помаде. Похоже, даже Люк забыл о ней.

На дворе стояла прекрасная освежающая ночь. Люк оставил свет на крыльце, поэтому найти тропинку особого труда не составило, и все же было как-то необычно темно. Что-то изменилось.

И только когда они подошли к самому дому, Эбби поняла, что именно.

— Люк, лодки нету! Джок уплыл.

Лодки и в самом деле не было: не только желтый квадрат окна каюты исчез, но и само судно пропало, река оказалась девственно чиста. У Эбби вырвался вздох облегчения:

— Слава богу! Ты только послушай, как тихо вокруг! Никакого тебе граммофона. Временами мне на стену от этого мотивчика залезть хотелось. И еще, помнишь, я говорила тебе, что он работу искать приходил? Может, я слишком мнительная, но мне совсем не хочется, чтобы вокруг нашего дома подобный тип ошивался. Слишком уж льстивые у него манеры, прямо лакейские, я бы сказала.

— Мне очень жаль, что он до такой степени достал тебя, — ответил Люк. — Но на твоем месте я не стал бы слишком обольщаться. Он в любую минуту вернуться может.

— Разве такие типы не переплывают все время с места на место?

— И всегда возвращаются, — заметил Люк.

И все же Эбби ужасно развеселилась и у нее полегчало на душе. От Моффатов никуда не денешься, Моффаты их соседи, но этот лодочник — совсем другое дело.

Жаль, что Люк не разделял ее настроения. Муж как-то внезапно скис, на лице появилась печать безмерной усталости, а в глазах — мука.

— Тебе плохо, Люк? — забеспокоилась Эбби.

— Все нормально. Устал. Денек выдался — просто жуть.

— Тогда зачем ты согласился к Моффатам пойти?

— Наверное, мне просто немного жаль их. У них тоже своя трагедия — Милтон.

— Тоже? — прицепилась к слову Эбби. — А у кого еще?

— Я о том несчастном думал, которого из бухты выловили. Так далеко от дома. Проделал весь этот путь, только чтобы умереть.

— Надо же, Люк, как тебя этот случай растрогал! А вот Милтона — нет. Он даже сказал — «очередной желтый». Неужели азиаты действительно считают Австралию раем земным, раз прыгают в кишащий акулами океан и плывут к ее берегам, рискуя жизнью?

— У всех свои причины, — задумчиво проговорил Люк. — Иногда неизвестно, что лучше — физическая опасность или психологический ад.

— Ты это о чем? — занервничала Эбби.

Люк попытался рассмеяться и обнял жену.

— Забудь об этом, сладкая моя.

— Но ты сам на себя не похож. Так скорее твой брат Эндрю выразился бы. Помнишь тот вечер у меня в квартире, когда Эндрю никак угомониться не мог, все вопрос о цвете кожи обсуждал? А у нас было совсем не то настроение, чтобы интеллектуальные беседы вести. И все же, он мне очень нравится. Мне бы так хотелось, чтобы он у нас на свадьбе поприсутствовал!

— И мне тоже.

— Новости от него есть? Неужели он и впрямь на Аляске?

— Хотел про первобытную жизнь написать, — пояснил Люк. — Всегда мечтал вернуться к простым вещам. Все время повторял, что в двадцатом веке слишком много условностей. Интересовался, осталось ли человеческое сердце прибежищем высокой духовности или превратилось в простой мотор для перекачивания крови. Постоянно об этом говорил, помнишь?

— Помню, — тихонько вздохнула Эбби.

Люк наконец-то расслабился, черты лица смягчились. Так всегда бывало, когда речь заходила о его старшем брате, которого Люк просто обожал и который воспитывал его с тех пор, как они внезапно осиротели. Люк был тогда еще почти ребенком. До встречи с ней Эндрю был для него всем, признался как-то Люк.

— Ну, по крайней мере, теперь он спокойно может бороду отрастить, — сказала Эбби. — Могу поспорить, она у него великолепная получится. Но мне так бы хотелось от него письмо получить! Давно от него не слышно?

— Около шести месяцев. Наверное, в стране вечных льдов почта не слишком хорошо работает.

— Представляю себе — почтальон в красной униформе продирается сквозь вьюгу… — засмеялась Эбби.

Красной… Значит, ей так и не удалось отвлечься.

— Надо было в простом платье сегодня ехать, — расстроилась она. — На улице жара стоит.

— Эбби, немедленно прекрати думать об этом! Знаю, сегодняшний день веселым не назовешь, но только, ради бога, не настраивай себя против всей Австралии. И против меня.

— Против тебя!

— За то, что я бросил тебя одну.

— Но откуда было тебе знать, во что я вляпаюсь? На меня словно ослепление нашло. Разве не помнишь, ты сам много раз повторял, что я непредсказуема?

— Это точно! — улыбнулся он наконец. — Обещаю, завтра мы обязательно докопаемся до истины. Веришь?

— О, Люк! Верю, конечно!

Эбби показалось, что они снова сблизились. Люк поцеловал ее, сначала нежно, потом со все возрастающей страстью и каким-то безрассудством, как будто физическая близость — единственная реальная вещь. Эбби прониклась настроением мужа и оттолкнула в сторону все свои страхи.

Проснулась она с первыми лучами рассвета от хлюпанья на реке. У нее сердце упало. Девушка прекрасно знала, что это за звуки, — Джок вернулся из своего неведомого путешествия. В тот же момент погас бледный квадрат окна в доме Моффатов.

Простое совпадение?

Глава 6

Яркое небо выгнулось дугой, захватив в свои объятия выжженные солнцем холмы, остроконечные кипарисы, эвкалипты и скопище зданий, сбегающих к воде по пологим склонам. Мост выгнулся дугой над водой, захватив в свои объятия конец каждой улицы в городе. Время от времени, когда Люк сворачивал за угол, он исчезал из вида, но только для того, чтобы через несколько минут снова объявить о своем триумфе: я здесь, я никуда не делся, устрашающая радуга на фоне мирного неба.

Эбби сидела посередине, между Люком и Лолой. Когда они подъезжали к воротам их дома, кукабарры внезапно разразились громким: «Xa-a, ха-а, ха-а, ха-ха-ха», как будто были разгневаны по поводу пропущенного завтрака или каким-то неведомым образом прознали о цели столь ранней поездки и теперь насмехались над ними.

Лола всю дорогу болтала, хотя она вообще никогда свой рот не закрывала. Люк замкнулся в себе и старался уклониться от разговора. Это уже начало входить у него в привычку. Эбби боялась, что такие моменты, как вчера вечером, постепенно станут совсем редкими и он превратится в очередного замотанного и зацикленного на своих проблемах бизнесмена из большого города. Эбби сидела молча, и речь Лолы лилась как бы через ее голову, пока девушка не осознала, что на этот раз обращаются к ней.

— Не думай, что Милт слишком раздражительный, Эбби. Видела бы ты его до аварии! Он чем-то на Люка смахивал, такой же энергичный, все время в гуще событий. Люк, может, развлечем его до отъезда в больницу? Он любитель на кенгуру поохотиться, знаешь ли. Почему бы нам не съездить на охоту в эти выходные?

— А он такую нагрузку выдержит? — спросил Люк.

— О да, он часами может в машине кататься. В конце концов, не все равно, где сидеть? Мы можем две машины взять.

— Не думаю, что подобное развлечение придется Эбби по вкусу, — сказал Люк.

— Но это же отличный шанс познакомиться с нашей природой. Но в одном я с тобой согласна — забава действительно слишком примитивная, вряд ли англичанки к таким привыкли. Ты когда-нибудь была на охоте, Эбби?

— Если честно, даже при одной мысли, что придется в кенгуру стрелять, мне противно становится.

— Ну, отстреливать их все равно надо, они сельскому хозяйству вредят, — бодро заметила Лола. — И все же, это мысль, Люк. Эбби может к нам перебраться, с мамой побыть, если ей не хочется одной дома оставаться.

Люк искоса глянул на Эбби, в глазах появился странный блеск. Вроде бы как на возбуждение похоже. Ему очень хотелось отправиться в эту экспедицию. И еще ему хотелось, чтобы она осталась дома. Что же его на самом деле привлекало: кенгуру или выходной в компании с Лолой?

Вчера вечером он спросил ее: «Веришь?» — и в тот момент она действительно верила ему. Но теперь, при ярком свете дня, любовь перестала туманить ей мозг. Они уже подъезжали к мосту. Люк замедлил ход, заплатил пошлину, и машина выскочила на гладкую дорогу, над которой нависали огромные металлические арки.

— Ты не против, если мы на охоту отправимся? — спросил Люк.

Эбби невольно вздрогнула.

— За кенгуру переживаешь?

— Нет. От этого моста у меня всегда мурашки по коже бегают.

— Господи, какая ты смешная! — разинула рот Лола. — Мы им гордимся. Так ведь, Люк? Если хочешь посмотреть на что-то действительно ужасающее, тебе надо у Пропасти побывать. Там одни изрезанные скалы, а до моря — несколько миль. Ты обязательно должен свозить ее туда, Люк, если захотите нервишки пощекотать. Ты, должно быть, очень впечатлительная, Эбби. Я хочу сказать, даже этот человек, который велел тебе вчера убираться — только потому, что ты не на свою территорию влезла, как мне думается, — и то напугал тебя до дрожи в коленках. Просто ты еще не привыкла к тому, что у многих австралийцев хорошие манеры напрочь отсутствуют.

— Не я предложила туда вернуться, — резонно заметила Эбби. — Я была бы счастлива никогда в жизни больше этого человека не видеть.

— Но если ты и в самом деле вбила себе в голову, что он собирается преследовать тебя, то Люк абсолютно прав. Надо покончить с этим раз и навсегда. Лично я… — Лола остановилась, и Эбби бросила на нее испепеляющий взгляд.

— Что лично ты? — холодно поинтересовалась девушка. — Считаешь, что я все это выдумала?

— Нет, просто мне кажется, в его поведении ничего такого не было, у тебя воображение разыгралось. А ты как думаешь, Люк?

Люк внимательно следил за дорогой и не повернул головы, но видно было, как у него напряглись желваки.

— Поживем — увидим, — отрезал он.

— А как же телефонный звонок? Похоже, вы его совсем из виду выпустили, — напомнила Эбби.

— Может, просто чья-то дурацкая шутка, — пожала плечами Лола. — Юмор у нас и впрямь несколько странноватый. Кстати, старый Джок вполне на такое способен. Он малость того, не в себе. Отомстил тебе за то, что ты отказала ему с работой.

— Откуда ты знаешь, что он приходил ко мне насчет работы? — подозрительно прищурилась Эбби.

— Мама видела, как он в вашу дверь звонил. Сказала, что старина Джок снова принялся за старое.

— За старое?

— Он всегда работу ищет, когда пиво кончается.

Люк бесцеремонно оборвал этот разговор:

— Через несколько минут мы будем на Кингз-Кросс, Эбби, так что смотри в оба, не пропусти то место. Ты же название улицы не запомнила.

— Не запомнила, но уверена, что узнаю ее. Только скорость сбавь.

— Смотри не перестарайся, — вклинилась Лола, — мне через пятнадцать минут на работе быть надо.

Автомобиль медленно пробирался по шумным, запруженным людьми и машинами улицам, и Эбби приметила огромный цветочный киоск, заваленный гвоздиками и маками.

— Близко уже. Да, точно. Вот этот дом с клеткой на балконе. То место прямо за углом.

Они повернули на следующую улицу, но никакой вывески косметической фирмы там и в помине не было.

— Но это точно тут! — озадаченно воскликнула Эбби. — Рядом с ювелирной лавкой. Вот же она! Наверное, я ошиблась, — расстроилась девушка. — Таблички нету. И все же я уверена — улица именно эта.

— Здесь многие птиц на балконах держат, — сказала Лола. — Наверное, дом не тот и угол не тот.

— Но я уверена, что тот. И каучуковое деревце то же. Люк, давай вернемся, выйдем из машины и посмотрим еще раз. Так мне легче будет, я ведь вчера пешком шла.

— Вдруг придется несколько миль отмахать! — возмутилась Лола.

— Сделаем, как Эбби предлагает. — Люк повернул к началу улицы.

Он припарковал машину, Эбби вышла и огляделась вокруг. Теперь у нее уже не оставалось никаких сомнений, что и клетка, и балкон те же самые, которые она видела вчера. И канарейка в клетке так же весело прыгала по палочкам и чирикала. На передней двери красовалось объявление: «Вакансий нет. Не входить». На окнах — выцветшие голубые ставни.

Эбби знала, что дом тот же. Ее даже захватило то же самое странное чувство ожидания чего-то необычного. Странные вещи творятся на Кросс. Разве Лола не говорила этого?

— Сюда. — Эбби уверенно направилась вперед, изучая на ходу вывески. — Вот тут как раз гвоздиками запахло. О, смотрите, магазин одежды. И платье в витрине то же самое. Только не говори мне, Лола, что таких вокруг полно, любая женщина фасон запомнит.

Лола скептически хмыкнула и подошла поближе:

— Тогда где же твоя табличка с «Роуз-Бей»?

Эбби глянула вверх. На двери красовалось: «Р.Б. Митчелл, игрушки». Но с другой стороны располагался ювелирный магазин, и Эбби была уверена, что он тот же самый, хотя на него она только мельком взглянула, но зато черное кружевное платье в соседней витрине разглядывала долго. И дверь в точности такая же, за одним исключением — на ступеньках лестницы лежала потертая бежевая дорожка.

— Это именно то место, — уперлась Эбби. — Я уверена… — Однако в голосе ее уже не слышалось былой твердости.

— Вот так, Люк, — засмеялась Лола. — Яркий образчик женской логики. Дамочки всегда по мелочам ориентируются — птицы в клетках, запах гвоздик, кружевное платье в витрине. Подобных мест на Кросс — тысячи, Эбби.

— Что скажешь, Эбби? — Люк был абсолютно невозмутим, но, по всему видно, полностью поддерживал мнение Лолы.

— Я иду наверх, — внезапно решилась Эбби. — Там две зеленых двери, одна — в туалет, другая — в пустую комнату, где я видела того мужчину. Если двери там, то и место — то самое.

— Ладно, милая. — Люк взял жену под руку.

Внутри их встретил тот же лестничный пролет, то же ощущение тишины и прохлады после ярко освещенной шумной улицы. И две двери на верхней площадке, обе зеленые.

— Вот они! — торжествующе поглядела на них Эбби. — Я же говорила! Все так и есть.

— И вывеска та же? — остудил ее Люк.

На девственно-чистой вчера двери действительно была приколочена аккуратная табличка «Р.Б. Митчелл, игрушки», к тому же дверь была плохо прикрыта. Люк легонечко подтолкнул ее, и они очутились в маленькой, застеленной ковром комнатке. За столом сидела довольно приятная полная женщина средних лет.

— Доброе утро, — поприветствовала она вошедших. — Чем могу помочь?

За ней виднелась внутренняя перегородка, оклеенная отошедшими в нескольких местах полосатыми обоями — явно не новыми, как и все остальное: обшарпанный письменный стол, вытертый ковер на полу, доисторическая письменная машинка. Эбби сразу бросилось это в глаза. Мебель выглядела так, будто пребывала в этом месте по крайней мере лет сто, не меньше.

На прилавке притулилась игрушка: маленькая деревянная фигурка в накрахмаленных юбках на качелях. Наверное, если ее толкнуть, она начнет раскачиваться вперед-назад. У Эбби было такое чувство, будто это она сидит на хлипкой дощечке и взлетает все выше и выше.

— Ну, Эбби? — вопросительно посмотрел на нее Люк и обратился к женщине: — Извините, пожалуйста, мне кажется, мы не туда попали. Моя жена ищет косметическую фирму. Вы, полагаю, ничего о ней не слышали? Компания «Роуз-Бей косметикс»?

— Никогда про такую не слыхала. Может, вам в Роуз-Бей надо?

— Я тоже так думала, — Эбби была на грани нервного срыва, — но именно здесь я видела их вывеску. И даже заходила в эту комнату, но тут ничего не было. Только вчера.

За перегородкой наверняка скрывалось узкое окно, выходящее в колодец двора. Девушка чуть было не перепрыгнула через стол и не вломилась туда, как сделала это день назад. Но эта доброжелательная толстушка не поняла бы ее.

— Ну, не знаю, мы тут уже двадцать пять лет помещение снимаем. Но сколько еще протянем, одному Богу известно. Мистер Митчелл — человек пожилой, и игрушки у него допотопные. Нынешним детям джипы подавай, пушки да ракеты. А не эту чушь. — Она ткнула толстым пальцем фигурку на качелях, и та начала раскачиваться. В глазах — странный блеск, как будто вся эта сцена безмерно забавляла ее. Но больше ничего необычного не наблюдалось. Место было слишком заурядным, чтобы вызывать споры и сомнения. — Должно быть, вы на другой улице были. — Хозяйка поглядела на Эбби. — Вы же не местная, насколько я понимаю? У вас акцент.

— А что там? — сделала последнюю попытку Эбби.

— Склад. Мы оптом торгуем. Хотите поглядеть?

Но Люку уже все это начало надоедать.

— Пошли, милая. Не стоит отрывать людей от дела. Пора признать, что ты ошиблась.

— И мне на работу пора, — вставила Лола. — Мне очень жаль, дорогуша. Видать, тебе все это пригрезилось.

Эбби разочарованно развернулась к выходу.

— Огромное вам спасибо, — услышала она голос Люка и затем ответ хозяйки помещения:

— Ничего страшного. Приводите к нам своих детей. Продам вам игрушки по оптовой цене.

Эбби автоматически обернулась, чтобы поблагодарить ее, и как раз вовремя, чтобы заметить, как та подмигнула… кому? Люку?

Спускаясь по ступенькам, Эбби вцепилась в руку мужа:

— Это что, шутка такая? Эта женщина подмигнула тебе!

— О господи, Эбби, прекрати, наконец, свои дурацкие фантазии! — вышел из себя Люк, и девушка внезапно поняла, что он с самого начала не принял ее рассказ всерьез. Но что он тогда подумал? Что она строит «дурацкие фантазии», чтобы привлечь к себе внимание? И решил посмеяться над ней, не без помощи Лолы.

— Люк! — У нее на глаза навернулись злые слезы. — Я уверена, что место то же самое! И я ничего не выдумала. Давай спросим в ювелирном магазине. Им наверняка известно, что происходит наверху.

— В самом деле, Эбби! — тяжко вздохнула Лола. — И так все уже понятно. К тому же мне пора бежать. Вы не против? Я автобусом доеду.

— Спасибо тебе, Лола, — сказал Люк. — Оставаться и впрямь не стоит, но, если Эбби станет от этого легче, мы заглянем к ювелиру. Но я уже тоже опаздываю. Увидимся вечером, Лола, я заеду за тобой.

Когда скептически настроенная Лола растворилась в толпе, Эбби почувствовала себя гораздо лучше, однако волнение не прошло. Она кинулась к магазинчику и, когда маленький седовласый старичок за стеклянным прилавком уставился на нее через свое пенсне, заявила без всякого вступления:

— Вы когда-нибудь слышали о компании «Роуз-Бей косметикс»? Не было ли такой недавно наверху?

— «Роуз-Бей»… что за компания, вы говорите?

— Косметическая.

— Только не у нас наверху, мадам. Там игрушками торгуют.

Эбби заглянула в его близорукие глазки и почувствовала, как погружается в туман.

— А не знаете ли вы что-нибудь вообще о «Роуз-Бей»? Я уверена, что вчера видела на соседней двери их вывеску. Но сегодня все так переменилось. Даже дорожку на ступеньки постелили.

Старичок сверкнул глазами в сторону Люка, как будто искал поддержки в разговоре с полоумной женщиной.

— Я никогда не поднимаюсь наверх, мадам. Там не мои владения. Но если вы говорите, что вчера там дорожки не было, а сегодня она есть, то, наверное, вы просто местом ошиблись, вам так не кажется? В наши дни рабочих так быстро не раскачаешь.

— Даже если надо срочно что-то сделать, за одну ночь к примеру?

— Милая, ты и в самом деле ошиблась, — вмешался Люк. — Давай не будем приставать к людям понапрасну. Моя жена настаивает на том, что та фирма, которую она ищет, располагалась рядом с ювелирной лавкой, — пояснил он владельцу. — Я уже устал повторять ей, что на Кросс полно ювелирных магазинов.

— Но наш — лучший из всех, — захохотал старичок смехом кукабарр. — Жаль, что не могу вам ничем помочь.

— У меня такое чувство… — начала Эбби, когда они вышли на улицу.

— Какое — такое?

— Что все надо мной потешаются. Как будто сговорились.

— И я тоже? — поглядел на нее Люк.

Эбби отвела взгляд.

— Ну, как бы то ни было, я собираюсь зайти в магазин одежды. Не будешь ведь ты утверждать, что я не в состоянии узнать это черное кружевное платье.

— Я мог бы сказать, что в наши дни черные кружевные платья на каждом шагу встречаются или же ты видела похожее платье, но в другой витрине. Ты же была в шоке, когда спустилась вниз из той пустой комнаты с ее пугающим обитателем, помнишь? По крайней мере, если верить твоим утверждениям. А потом ты мисс Аткинсон позвонила и кофе выпила. Может, ты после этого платье видела?

— Я уверена… — Эбби снова остановилась. Да была ли она действительно хоть в чем-нибудь уверена? Может, та темная лестница действительно была на другой улице, рядом с другим магазином одежды, и в витрине висело другое кружевное платье. И все же девушка решительно направилась в ателье.

К ней сразу же подошла молоденькая продавщица, тоже в черном платье, но совершенно обычном и довольно поношенном. На бледном лице выделялись огромные карие глаза. Девушка явно только что засунула за щеку жевательную резинку.

— Показать вам что-нибудь, мадам?

— Я просто хотела спросить вас кое о чем. Вы когда-нибудь поднимались наверх по соседней лестнице?

Вопрос явно поразил продавщицу.

— Нет, никогда, — озадаченно уставилась она на несостоявшуюся клиентку. — А что?

— И вы не в курсе, какая контора там располагается?

— Нет. Я тут недавно работаю и не знаю, что рядом за магазины. Ищете что-то конкретное?

— Компанию «Роуз-Бей косметикс». — В который раз за последнее время Эбби произнесла это название?

— А разве это не в Роуз-Бей? Уж не на Кросс, это точно.

— Именно так все и отвечают, — пожала плечами Эбби. — Но лично вам эта вывеска никогда не попадалась? На вашей улице?

— Да я рот по сторонам не особенно разеваю. — Девушка принялась жевать в открытую.

— А можно вашу хозяйку увидеть?

— Ее пока нет. Она всегда только к обеду приходит. Шьет на дому, видите ли.

В дверях почудилось какое-то движение, и девушка быстренько спрятала жвачку за щеку. Однако это была всего-навсего очередная любопытствующая дамочка: женщина средних лет, которая направилась прямиком к готовым платьям и начала тщательно разглядывать каждое.

— Извините, мадам, — бросила продавщица. — Мне надо работать.

— Конечно. Спасибо вам большое.

Люк ждал ее снаружи. Он взял жену за руку и, не говоря ни слова, пошел вверх по улице, к припаркованному автомобилю. Девушка остановилась на мгновение и бросила взгляд на клетку с канарейкой. Над роскошным каучуковым деревцем появилась взъерошенная седая женская голова и воинственно уставилась вниз.

— Жилье ищете? Разуйте глаза, на объявлении черным по белому написано: мест нет.

Балкончик был настолько хрупким, что вскоре он наверняка обвалится. Какая жалость. Он так украшал эту улицу, не то что стоящее рядом безликое здание из стекла и бетона. Осколок давней эпохи — прямо как игрушки Р.Б. Митчелла.

Люк распахнул для нее дверку.

— Я останусь, пожалуй, Люк. Кофе выпью, поброжу немного. Здесь такое место красивое.

Люк поглядел на жену. Совсем другой человек! Жесткий взгляд и нетерпение словно рукой сняло, в глазах — вроде бы смесь терпимости к глупой женушке и волнение: как бы она снова во что-нибудь не вляпалась.

Однако Эбби не собиралась поддаваться настроению Люка. Сама это дело распутает, раз он не желает ей помочь.

— Но, милая, разве ты не видишь…

— Может, я и ошиблась. Наверное, улица действительно не та. Я хочу убедиться.

— Мне пойти с тобой?

— Не надо, лучше я одна.

Он захлопнул пассажирскую дверку и обошел машину.

— Как хочешь.

— Не думай, что от тебя никакой помощи нет, просто ты такой нетерпеливый, торопишься все время, мне-то торопиться некуда. Хочу доказать тебе, что не страдаю галлюцинациями. К тому же, — добавила она, помолчав немного, — все лучше, чем тащиться домой и слушать, как старый Джок потешается надо мной по телефону.

— Эбби…

— Не волнуйся за меня, Люк. Со мной ничего не случится.

— Ну и ладно, — уставились на нее холодные голубые глаза из окна машины. — Только будь поосторожнее.

Эбби пришлось довольствоваться последним замечанием. По крайней мере, ему не все равно, что с ней случится.

Глава 7

Канарейка начала громко распевать в своей клетке. Старая женщина в дешевом розовом кимоно снова свесилась с балкона и посмотрела на Эбби. Она только что полила свое деревце, и вода еще капала.

— Что с тобой, красавица? Поругалась со своим дружком?

— Нет. Мы тут одно место искали, да так и не нашли. Может, вы о нем что-нибудь слыхали? Компания «Роуз-Бей косметикс».

— Почему бы тебе не глянуть в телефонный справочник? — последовал вполне разумный совет.

— Точно! И как я сама не догадалась! (Эбби была уверена, что знает, где искать, но, когда попытка их ничем не кончилась, почему Люк не предложил заглянуть в телефонную книгу? Это же первое, с чего следовало начать.)

— Если не торопишься, то я могу пойти глянуть для тебя адресок.

— Спасибо вам. Это было бы просто здорово.

В отсутствие хозяйки канарейка пела так, что чуть не надорвалась. Солнце начало жарить вовсю, и даже с такого значительного расстояния сюда долетал запах гвоздик. Эбби стало жарко в пальто, надо было костюм надеть. Но только не красный. Слишком уж в глаза бросается. Вдруг за ней снова следят?

Только вот Люк с Лолой не верили в ее историю. Да и в существование компании «Роуз-Бей косметикс», похоже, тоже. Потому что иначе они бы заглянули в телефонный справочник.

— Вот и книга, утеночек, — раздалось с балкона. — Точнее, то, что от нее осталось. Вы когда-нибудь постояльцев к себе пускали? И не пускайте, вот вам мой совет. Никакого уважения. Это я вам говорю. Никакого уважения. Погоди, только вот очки нацеплю. Как ты сказала… «Роуз-Бей»? Господь всемогущий, да их тут целая прорва!

— Компания «Роуз-Бей косметикс», — уточнила Эбби.

— Ка — ке — ко — коб — кот… — Старушка мотнула седой головой. — Их нету в списке, красавица.

— Уверены?

— Хочешь сама взглянуть?

— Нет, спасибо. Как вы думаете, может такое быть, что они не захотели вносить свой номер в справочник?

— Это вряд ли, как же они тогда дела-то вести будут? Чем твоя фирма торгует? Пудра для лица, лосьоны и тому подобное барахло?

— Помада.

— На твоем месте я пошла бы в магазин и купила бы себе другую. Незачем ругаться со своим парнем из-за какой-то там помады.

— Вы правы, — тяжко вздохнула Эбби. Девушка поблагодарила старушку за участие.

Интересно, отчего соседство каучукового деревца с канарейкой на полуразрушенном балконе навевало такую тоску? Наверное, наблюдать разруху, даже столь живописную, всегда грустно. Седовласая женщина в застиранном розовом кимоно — часть этих руин.

Эбби целый час блуждала по соседним улицам, заглядывала на каждую подозрительную лестницу рядом с ювелирными лавками и в конце концов убедилась, что не ошиблась. И еще — она решила, что застала работников «Роуз-Бей» за спешным переездом, если не сказать побегом (наверное, от кредиторов скрывались), а магазин игрушек — всего лишь прикрытие.

Тогда та милая женщина тоже наверняка замешана в конспирации, иначе зачем ей было лгать им? И этот странный блеск в глазах. А Лола? Тоже с ними? А Люк? Лола — вполне возможно, потому что никто не может точно сказать, чем она на самом деле занимается. К тому же она совершенно не удивилась, застав в той комнате склад игрушек.

Но только не Люк! Эбби поспешно отмахнулась от этой идеи, загнав подальше воспоминание о том, как толстуха подмигнула ему.

Выход только один: вернуться на прежнее место и взглянуть еще раз. Может, женщина и признается ей в чем-нибудь один на один.

Однако заставить себя сделать это оказалось задачей не из легких. Эбби становилось плохо даже от мысли, что придется опять шагнуть с яркого света в полумрак устрашающей лестницы. Но оказалось, что тряслась она понапрасну, — зеленую дверь снова заперли. И на этот раз на ее стук действительно никто не ответил.

Эбби медленно спустилась вниз и направилась в ателье. Навстречу ей вышла все та же молоденькая девушка с отсутствующим взглядом, которая явно не помнила посетительницу.

— Нельзя ли воспользоваться вашим телефонным справочником? — попросила Эбби.

— Конечно. — Продавщица выудила из-под прилавка объемистый том.

Эбби нашла букву «М» и быстро пробежалась по названиям. Как она и ожидала, никакой фирмы «Р.Б. Митчелл, игрушки» в списке не значилось. Митчеллов, правда, было полным-полно, двое из них даже Р.Б., но на этой улице — ни одного, и никто из них игрушками не торговал. Эбби решила для себя, что наличие этой фирмы в телефонной книге удивило бы ее гораздо больше, чем ее отсутствие. Вчера в той комнате никаким телефоном и не пахло, и, как бы шустро ее ни обставили, телефон за одну ночь им никто туда не проведет.

Зря она не заглянула за перегородку. Но теперь чего уж, попасть внутрь все равно не удастся.

— Наверху рано на обед уходят, — бросила она как бы между прочим.

— Правда? Что-то не замечала.

— Ваша хозяйка уже пришла?

— Нет, позвонила и предупредила, что сегодня весь день на дому работать будет. Скажите, вы, случаем, не заходили к нам недавно?

— Заходила. И вы были со мной очень милы.

— С лицами у меня — беда, — пробормотала девушка. — Постоянно от мисс Корт за это достается.

— Какая жалость, — сказала Эбби.

И ей действительно было очень жаль, поскольку она хотела спросить, не видела ли эта рассеянная девица рыбоглазого, но теперь проку от этого вопроса никакого нет.

Дома Эбби нашла в двери записку: «Цветы оставили в гараже».

И действительно, в гараже нашлась огромная коробка с двумя дюжинами красных гвоздик и карточкой: «Добро пожаловать домой. Люк».

Эбби словно на крыльях взлетела по ступенькам, отперла парадную дверь, бросилась к телефону и набрала номер Люка.

— О, милый, твои цветы — они просто чудо!

— Я рад, что ты получила их. И я рад, что ты дома. Только что вернулась?

— Ага. Слышишь, как я дышу тяжело? Как только нашла цветы, сразу же к телефону понеслась.

— Глупышка! — Люк явно остался доволен, и Эбби смахнула слезинку. — Вот видишь, не такой уж я плохой муж, могу иногда внимательным быть. Не стоило мне бросать тебя сегодня утром одну. Извини меня, я так за тебя беспокоился.

— Но если ты считаешь, что мне ничего не угрожает, тогда откуда все эти волнения? — медленно протянула Эбби.

— Ты такая импульсивная, милая моя. И слишком красивая, чтобы бегать по Кросс в одиночку. Скажи мне, ты ведь так и не сумела найти то загадочное место?

— Нет.

— Тогда чем так долго занималась? — В голосе снова послышались нотки нетерпения.

— Люк!

— Да, милая.

— Почему нам не пришло в голову заглянуть в телефонный справочник?

— Ну отчего же, я заглянул. Там такой компании не числится.

— Но я хочу сказать, дома, перед тем как на поиски отправиться. Сама-то я не слишком быстро соображаю, но ты — совсем другое дело. И Лола тоже.

— Но мы вроде бы хотели посмотреть на таинственную пустую комнату с тем страшным человеком, разве не так?

— Да. Так, наверное, — пришлось признать Эбби. — Кстати, к твоему сведению, игрушки в справочнике тоже не значатся. Мне кажется, это просто прикрытие какое-то.

— Эбби, прошу тебя!

Она положила коробку с гвоздиками на стол. Их тяжелый аромат напомнил ей о залитой солнцем улице на Кросс, цветочном ларьке, невинных лицах в соседних магазинах, открытой двери и лестнице, ведущей в пугающий сумрак. Все это последовало за ней и теперь оказалось здесь, в ее собственном доме. Надо же было Люку прислать именно гвоздики!

— Как бы то ни было, — продолжал вполне резонно увещевать ее муж, — если это действительно прикрытие и ты случайно наткнулась на него, к тебе оно никакого отношения все равно не имеет, так что выбрось всю эту чушь из головы.

— Мне хотелось бы сообщить в полицию, — сказала Эбби, удивившись, почему эта мысль пришла ей в голову только теперь. — Как знать, вдруг этот человек в розыске числится.

— У тебя с доказательствами туговато, — совершенно серьезно воспринял ее намерение Люк. — Как насчет хозяина ювелирной лавки и той женщины со склада игрушек? Похоже, они там уже целую вечность заседают. Это же ясно как божий день, Прошу тебя, милая, не надо выставлять себя на посмешище.

Эбби судорожно вдохнула. Да, видно, и в самом деле придется выкинуть это загадочное приключение из головы. К чему все эти споры и недопонимание с Люком? Того и гляди, муж ее полоумной сочтет. То, что происходит на Кросс, действительно не имеет к ней никакого отношения.

— Ладно, Люк. Я уже и сама от всего этого устала. Только зря время теряю. Давай не будем больше об этом.

Награда не заставила себя ждать.

— Вот и умница! — расслабился Люк. — А теперь отдохни. Обещаешь? Я пораньше вернусь.

На том и порешили. Эбби поставила гвоздики в хрустальную вазу, прекрасно понимая, что выбросить эту историю из головы ей вряд ли удастся.

Но она постарается не думать о ней.

Через несколько минут телефон снова зазвонил. Вот тогда Эбби окончательно поняла, насколько трудно будет забыть вчерашнее приключение. Как страшно трубку брать!

Девушка сделала над собой усилие и подошла к аппарату.

— Это миссис Ферон? — ударил ей в ухо женский голос с резким австралийским акцентом.

— Да.

— Меня мисс Моффат попросила вам позвонить. Она клиентом занимается и не может подойти к телефону. Не могли бы вы сегодня забрать Дедру из школы?

Эбби обрадовалась, что телефонный звонок оказался столь невинным, и не сумела скрыть своей радости.

— Конечно, могу! У них ведь ничего не случилось, правда?

— Насколько я поняла, ее сестра повезла мужа к врачу или что-то в этом роде. Она сказала, что вы обещали помочь в случае чего.

— Так и есть. Передайте, пусть она не волнуется. Я встречу Дедру.

Эбби была даже рада, что нашлось столь неотложное занятие. Несмотря на решимость действовать разумно, слишком длинный и тихий день вряд ли мог способствовать претворению этого плана в жизнь. Лодка Джока по-прежнему качалась на зеленых волнах, и ей не хотелось весь день созерцать ее завораживающие движения или поглядывать в сторону дома Моффатов, чтобы узнать, не торчит ли кто-нибудь из них в окне.

Надо переодеться во что-то более легкое, выпить чашечку чаю, а потом можно не спеша отправляться вдоль дороги к школе Дедры. В воздухе будет стоять едва заметный сладкий аромат. Она станет думать о Люке, о том, какой он внимательный, прислал ей цветы! И будет абсолютно счастлива.

Эбби махнула рукой неясной тени в верхнем окне — наверное, это миссис Моффат. Но на этот раз старушка не заметила соседку, видно, решила для разнообразия в другую сторону взглянуть. До школы Дедры было примерно три четверти мили, вверх по холму, потом вниз, потом шоссе с его бесконечным потоком машин, потом улица потише, засаженная молодыми эвкалиптами. Эбби пришла вовремя: дети как раз веселой гурьбой высыпали из дверей школы. Часть ребятишек с визгами пронеслась мимо нее, другие еле тащились, а были и такие, которые возвращались домой с одухотворенными лицами. Дедры среди них быть не могло, девчонке велено ждать у ворот или на игровой площадке, пока кто-нибудь не придет за ней.

Ветер поднимался все сильнее, путался в волосах Эбби, пытался забраться под юбку. Над головой тихо шуршали и потрескивали листья. Вниз по улице направлялись четыре монахини, их черные одеяния раздулись и превратились в маленькие черные купола. Эбби пришлось выждать, пока схлынет очередной поток машин, и только потом продолжить свой путь к школе. Но у ворот худенькой фигурки Дедры она не увидела. Может, девчонка не спешила выходить из класса, думая, что ее встретит Мэри? А может, как обычно, слонялась по двору, изнывая от скуки.

Но и на площадке тоже никого не оказалось. Большинство ребятишек давно ускакали домой. Эбби встала у ворот и стала ждать. Монахини подошли к автобусной остановке и теперь болтали о чем-то, сбившись в кучку. И все время поворачивали голову в сторону Эбби. Или просто смотрели, не идет ли их автобус? Ну где же Дедра застряла? Или ее после уроков оставили? Вряд ли этот волчонок заигрался с другими детьми.

В школе все стихло, теперь только ветер листьями шелестел да проносящиеся мимо машины завывали. Неподалеку, у мясной лавки, внезапно начал лаять пес и так же неожиданно перестал. Автобус подъехал. Эбби ждала, что монашки подберут свои тяжелые юбки и полезут внутрь, но они почему-то не двинулись с места, продолжая оживленно болтать, поглядывая в сторону Эбби.

Девушку снова захлестнула волна страха и подозрительности. За ней опять наблюдают. Но не эти святые сестры, в самом деле! Люк сказал бы, что у нее мания преследования.

Надо что-то делать. Нельзя стоять тут и поддаваться глупым страхам. Эбби резко развернулась и пошла к школе.

— Ты не видел Дедру Моффат? — остановила она первого встречного мальчугана с веснушками на носу. — Ее, случайно, после уроков не оставили?

— Дедра Моффат? Я не знаю такую, мисс. А, вы имеете в виду Дедру!

— Маленькая худенькая девочка. Волосы светлые.

— Да. Я ее знаю, мисс. Ее зовут Дедра Хендерсон.

Ну конечно, у Дедры ведь есть отец, его фамилию она и носит! Эбби забыла об этом, она всегда считала ее Дедрой Моффат.

— Ее сегодня не было, мисс. Заболела, наверное.

— Ты уверен? — изумилась Эбби.

Ее напряжение передалось мальчишке, и он засмущался.

— Она со мной в одном классе учится, и ее сегодня не было.

Рядом с ними о землю ударился футбольный мячик, и ребенок понесся за ним, с радостью воспользовавшись возможностью сбежать от незнакомки.

Эбби поспешила обратно. Во рту у нее пересохло, сердце яростно колотилось. Что за женщина ей звонила? Действительно ли она вместе с Лолой работает? Или это сообщница рыбоглазого, который прохихикал в трубку: «Это маленькая леди в красном?»

Ей снова пришлось ждать, чтобы перейти улицу. Машины неслись с бешеной скоростью. Все вокруг нее спешили, мчались куда-то. Лица в автомобилях вроде бы дружеские, но все они торопятся. И не понимают, что она тоже спешит, и даже больше их. К остановке подошел еще один автобус, и на этот раз сестры забрались-таки внутрь.

Эбби стояла в лучах яркого солнечного света — такая одинокая, такая испуганная.

Добравшись, наконец, до вершины холма, девушка окинула взором голубую бухту и массивную арку моста. Немного ближе сверкали зеленые воды реки и виднелась побитая временем серая крыша особняка Моффатов, а между ними — алые пятна понсеттий в ее собственном саду. Девушка начала задыхаться от бега, и ей пришлось немного сбавить темп. Народу здесь было мало: несколько ребятишек с собакой играли, а в самом конце улицы… Да это же Мэри, толкающая перед собой коляску Милтона!

Эта парочка как раз за угол сворачивала. Забыв про усталость, Эбби бросилась им вдогонку. Но Мэри вроде бы как тоже темп прибавила, заметила она, добравшись до угла. Наверное, Милтон ее понукает, не хочет, чтобы на него лишний раз пялились. Или просто устал.

Эбби так и не удалось нагнать Мэри, девушка только успела заметить, как та исчезла в воротах большого дома. Там Мэри на секунду замешкалась и обернулась. Эбби начала отчаянно размахивать руками и кричать, но соседка, казалось, не услышала ее и пошла дальше.

На ее неистовый звонок в дверь ответила миссис Моффат.

— О, Эбби! — приятно удивилась она. — Ты вся горишь. Торопилась куда-то?

— Да. Хотела Милтона с Мэри догнать.

— Они только что вошли. Милтону пришлось сегодня к врачу ехать, а не завтра, как обычно. — Старушка наклонилась поближе и уставилась на девушку глазами ящерицы. — Да ты вроде расстроена?

— Дедра дома? — ответила Эбби вопросом на вопрос.

— Да, весь день дома сидит. Приболела, или, по крайней мере, заявила это с утра, не успели вы все уехать. Не знаю уж, может, ей просто в школу не хотелось, но я сказала — раз заболела, лежи в кровати. Посмотрим, что ей больше понравится — в постели валяться или в школу ходить. Так что она у себя в комнате. Хочешь с ней повидаться?

Эбби без сил прислонилась к двери.

— Тогда, может быть, объясните, зачем мне звонили и попросили встретить ее из школы?

— Встретить Дедру? Сегодня? Хочешь сказать, что тебе Лола звонила?

— Нет, не Лола. Ее сослуживица. По крайней мере, так она мне представилась. Мэри пришлось везти Милтона в больницу, поэтому не могла бы я Дедру забрать — так она сказала.

— Господи! — воскликнула миссис Моффат. — Но Лола в курсе, что Дедра заболела. Мэри ей звонила.

В эту самую минуту в прихожую вышла Мэри. Совершенно бледная, не похоже, что совсем недавно так спешила. Но когда женщина подошла поближе, Эбби разглядела у нее на лбу крошечные капельки пота.

— О чем ты, мама? Кому я звонила?

— Эбби говорит, ей передали просьбу встретить Дедру из школы, и я как раз объясняла ей, что ты сказала Лоле про болезнь дочки. Кто же ей тогда звонил?

— Как странно! — У Мэри глаза от удивления расширились. — И ты ходила туда, Эбби?

— Это был кто-то, кто знал, что ты везешь Милтона в больницу, — добавила миссис Моффат.

— Вот в этом-то как раз ничего странного нет. Я ушла где-то час назад. Любой мог видеть.

— Но кто? — спросила Эбби.

— Да, кто? — повторила старушка. — И зачем?

Эбби наконец-то разобралась в причине своего страха.

— Кому-то понадобилось выманить меня из дому.

Мэри рот от удивления разинула, а миссис Моффат прижала руку к горлу. Однако через минуту пожилая дама пришла в себя.

— Какая мерзость — выманить тебя из дому подобным образом! — горела она негодованием. — Наверное, тебе страшно одной домой возвращаться? Я пойду с тобой. Грабителей я не боюсь.

Тут послышалось шуршание колес о полированный пол, и к компании присоединился Милтон. Инвалид выглядел на редкость хорошо, как будто эта поездка пошла ему на пользу.

— Кого ограбили? Надеюсь, не тебя, Эбби?

— Мы пока еще не знаем, — заявила миссис Моффат. — Но кто-то специально выманил Эбби из дому. И более того, как раз тогда, когда тебя тоже не было, Милтон, потому что иначе ты бы мог у окна сидеть и все видеть, так ведь? А я спала, и Дедра тоже.

— Может, мне с тобой пойти, Эбби? — предложил Милтон. Впервые за все время лицо его не было искорежено гневом и раздражением и казалось довольно красивым. Он был встревожен, а в глазах горело любопытство. Не то чтобы Милтон проявил участие, но пока еще участие вроде бы как и не требовалось.

— Ты не сможешь спуститься вниз по склону, милый, — закудахтала Мэри. — И прекрасно знаешь, что мне не удержать кресло.

— Черт, черт, черт! — Милтон начал колотить рукой по ручке, и лицо его приобрело привычное выражение.

— Не надо, Милтон, — прошептала Мэри. — С Эбби мама пойдет.

— Я и одна не боюсь, — вставила Эбби. — Я просто про Дедру зашла спросить. Ее безопасность гораздо важнее, чем наши с Люком вещи.

Она уже почти успокоилась, ей всего лишь хотелось добраться до причины свалившихся на нее несчастий. Может, еще ничего и не произошло. Может, все ее страхи скоро растают,как туман на солнце.

— Я иду с тобой, — зашаркала за ней следом миссис Моффат, даже не потрудившись переобуть домашние тапки.

У Эбби из-под ног выскочила ящерица и исчезла из вида со скоростью звука. Издали дом выглядел как обычно: все закрыто, шторы задернуты. На зеленых волнах мерно покачивается лодка Джока. Одна из кукабарр перелетела с ветки на трубу. Даже когда она ключ в замок вставляла, и то дом, казалось, был таким же, каким она его оставила. Ни звука, ни шороха.

— Все в порядке, — прошептала ей в ухо задыхающаяся от быстрой ходьбы миссис Моффат.

И тут Эбби порадовалась, что старуха все же увязалась за ней, потому что в итоге все оказалось не в порядке, Цветы в хрустальной вазе как будто кто-то толкнул, проходя мимо. Одна из гвоздик валялась на полу.

Эбби остановилась и прислушалась, сделав миссис Моффат знак последовать ее примеру.

— Что такое, милая? — напряглась та.

В доме стояла гробовая тишина. Сейчас в нем уже никого не было. Однако окно в кухне оказалось открыто, а девушка точно помнила, что закрывала его перед уходом.

— Кто-то здесь был и ушел, — задумчиво проговорила Эбби. — Как ящерица, которая только что передо мной скользнула.

Все вроде бы было на месте, но, добравшись до спальни, женщины обнаружили там полный бардак. Ящики выворочены, вещи раскиданы.

— Бог ты мой! — задохнулась миссис Моффат. — Твои драгоценности! Вот за чем они охотились. У тебя их много было?

— Очень мало. На них особо не разживешься.

Единственная по-настоящему ценная вещь была на Эбби — обручальное кольцо с бриллиантом, которое ей подарил Люк.

— Надо в полицию позвонить. — Эбби пребывала словно во сне.

Не важно, что пропало, важно только то, что в их с Люком спальне рылся чужой человек.

— Боже, боже, боже! — причитала миссис Моффат. — Вы только подумайте, вздумали Дедрой прикрываться! Маленькой невинной девочкой!

— Профессионалы всегда сперва привычки жертвы изучают, — механически заметила Эбби. — Наверное, за мной какое-то время следили.

Взгляд ее невольно упал на лодку Джока. Кому, как не ему, знать ее расписание. У этого старика даже хватило наглости припереться к ее задней двери! Неужели он отомстил ей за то, что она ему в работе отказала? Но это ведь глупо, если только он не собирается уплыть до того, как полиция нагрянет.

— Сначала Люку надо позвонить, — решила вдруг Эбби.

— Ты такая спокойная. Как у тебя духу хватает? В такой-то остановке, когда все твои любимые вещички по полу раскиданы. — Старушка сконфуженно подняла бледно-голубую ночную рубашку, при этом лицо ее стало еще больше смахивать на мордочку ящерицы.

— А я и не спокойна, — призналась Эбби. Внезапно девушка почувствовала приступ дурноты. Ужас обуял ее, хотя умом она понимала, что подобное происшествие не могло вызвать подобной реакции. Хуже всего то, что в дом влезли нагло, среди бела дня, как будто грабитель просто насмехался над нею или хотел сыграть отвратительную шутку.

— Господь Вседержитель! — воскликнул Люк, услышав новости, но тут же взял себя в руки. — Я сейчас буду, до моего приезда ничего не предпринимай. Ты одна?

— Со мной миссис Моффат.

— Отлично. В таком случае выпейте пока по чашке чаю, девочки. И ни к чему не притрагивайтесь, особенно в спальне.

Люк дал отбой, даже не поинтересовавшись, что пропало. Но это и хорошо, потому что до сих пор Эбби не обнаружила никакой пропажи, даже ее довольно дорогая нитка жемчуга была на месте.

Люк прибыл так быстро, что оставалось только догадываться, с какой скоростью он несся и сколько правил нарушил. Он мельком оглядел спальню и, еле скрывая ярость, отправился прямиком к телефону вызывать полицию.

Воришка без труда справился с защелкой на кухонном окне, даже стекло разбивать не пришлось, так, только маленькая выемка на дереве осталась.

— Надо поставить замки получше, — сказал Люк.

— Это же Австралия, а не Южный Кенсингтон, — разнервничалась Эбби. — Я не думала, что тут так много воров.

— Они волнами наплывают, — вздохнула миссис Моффат. — Как-то за одну неделю шестерых наших знакомых ограбили, а потом на месяцы затишье наступает. Наверное, на другую территорию перебираются. Надеюсь, это не первый звоночек. Хотя, бог свидетель, красть у нас особо нечего. Я уже давным-давно все свои драгоценности распродала. — На морщинистом лице появилась обычная тревожно-дружеская улыбка. — Не стоит слишком расстраиваться, дорогая. Пойду я, пожалуй, теперь за тобой муж присмотрит. Надеюсь, ничего ценного не похитили.

— Говорите, ничего не пропало? — Молодой полицейский заложил пальцем страничку в записной книжке.

— Жена утверждает, что нет, по крайней мере на первый взгляд.

— Выходит, воришку кто-то спугнул. Может, вы слишком быстро вернулись, миссис Ферон. Могли бы вы узнать тот голос по телефону, если бы еще раз услышали?

— Вряд ли. Мне кажется, что все австралийцы на один манер разговаривают. Но это точно был кто-то, кому и наши имена известны, и наши привычки.

— Узнать это никакого труда не составляет. Грабители на подобных делах собаку съели. Мы, конечно, попробуем найти отпечатки пальцев, но мне почему-то кажется, что тут профессионал орудовал. Такие отпечатков не оставляют. Полагаю, он по воде прибыл.

— По реке! — Эбби снова невольно поглядела в сторону качающейся на волнах лодки Джока.

— Ага. Не стал бы он рисковать и пробираться к дому мимо того особняка. Бросил лодку у берега и поднялся сюда — проще простого. Чье там судно на якоре стоит?

— Там старый Джок живет, — пояснил Люк. — Он временными заработками на берегу перебивается.

— Тогда стоит перекинуться с ним словечком.

Мужчины вышли кликнуть лодочника, но ответа не получили. Похоже, на борту никого не оказалось.

Быть этого не может, подумала Эбби. Девушка была убеждена, что он просто затаился. Значит, он в курсе, что происходит на берегу. Точно в курсе.

Однако Джок объявился еще до ухода полиции, примерно через полчаса: шел по дороге с рюкзаком за плечами.

Он уже срезал угол и стал спускаться к воде, но, увидев полицейскую машину, остановился и принялся глазеть. Ничего подозрительного в его действиях не было. Любой бы так на его месте поступил.

Один из полицейских пошел допросить его. Старик много жестикулировал и один раз даже засмеялся.

Молоденький полицейский вернулся, отрицательно качая головой:

— Подозрительный тип, вам так не кажется? Но у него стопроцентное алиби. Работал в саду у миссис Брукман на Сильвер-стрит. С самого полудня и вот только сейчас возвращается. Говорит, что миссис Брукман никуда не отлучалась. В три часа хозяйка напоила его чаем. В ваш дом вломились примерно в это время, так что этот оборванец, похоже, чист.

— И даже свидетелем быть не может, — задумался Люк.

— Ну, нам пора, — сказал полицейский. — Дадим вам знать, если до чего докопаемся. Но эти парни, они прямо как ящерицы. Исчезают со скоростью света и даже следов не оставляют. Советую вам поставить двойные запоры.

Как только все разошлись, Люк тут же заявил Эбби:

— Оденься понаряднее. Мы едем обедать.

— Думаешь, нам стоит покидать дом? — заколебалась Эбби.

— Пусть этот чертов дом сам о себе позаботится!

Эбби немного воспрянула духом:

— Как здорово! Куда поедем? И что мне надеть? Разве не чудо, что мой жемчуг не тронули? Интересно, что этот воришка надеялся тут найти? Может, думал, что я притащила с собой из Англии ларец с сокровищами? Я ванну принять успею?

Если бы Люк задумался, то он бы непременно заметил, что за последние восемь недель Эбби стала мало похожей на саму себя. Но ярость еще не отпустила его, и голова его была занята чем-то другим.

— Рано еще, так что торопиться некуда. Иди прими ванну, а я пока позвоню.

Из спальни Эбби слышала, как муж разговаривает с мисс Аткинсон, дает ей какие-то инструкции по поводу работы. Девушка пустила воду и под веселый рокот принялась делать маникюр, потом разделась и добавила в ванну морской соли. Надо наслаждаться каждым моментом, повторяла она сама себе. Сегодня никаких грустных закатов не предвидится, ведь Люк с ней и они едут в город. Наконец-то он забросил на время свою работу и поставил ее на первое место.

Она закрыла кран и во внезапно наступившей тишине расслышала голос Люка:

— Да вы просто непроходимые идиоты! Надо же выбрать такой мелодраматический способ… Что?.. Не доверять мне!.. Мне тоже очень жаль…

Видно, Люк внезапно осознал, что говорит слишком громко, поскольку тут же понизил голос, и остаток фразы ускользнул от Эбби.

Может, он все еще говорил с мисс Аткинсон. Интересно, как эта надменная гордячка отреагирует на подобные высказывания? Или Люк воспользовался моментом и шумом воды, чтобы позвонить кому-то еще?

Эбби поспешно отогнала от себя подозрения. Не стоит портить вечер.

— Люк, неужели ты с мисс Аткинсон в таком тоне разговаривал! У меня бы духу не хватило.

— Она допустила непростительную промашку.

— Мисс Аткинсон! Я думала, что она никогда не ошибается. — Под наигранной веселостью Эбби пыталась скрыть охватившее ее беспокойство. — Кто там тебе не доверяет?

— Один клиент. Очень важная персона. Ты еще долго?

— Очень долго. — Эбби тут же выкинула из головы недоверчивого клиента. — Собираюсь каждой минутой нашего вечера насладиться.

— Неужели ты так все это ненавидишь? — последовал неожиданный вопрос.

Значит, он все-таки заметил. Не совсем в себя погружен, и для нее местечко осталось.

— Милый, ты бы открыл дверь, если мы с тобой поболтать собрались, — небрежно бросила она. — Что я ненавижу?

— Быть одна.

— Ну… немного. Особенно по вечерам, когда темнеет. Ты видел, как кипарисы с монастырем на фоне заката выделяются? Словно Бог о себе напоминает. И на меня депрессия нападает.

— Ты хотела бы жить в другом месте?

Эбби аж подскочила, услышав очередной нежданный вопрос.

— Уехать отсюда?

— Я подумал, ты можешь захотеть после всего произошедшего. Если так, то мы переедем.

Эбби с тоской подумала о домике на другом конце города, подальше от реки, подальше от всевидящего взгляда Моффатов. Она выбралась из ванны, завернулась в полотенце и открыла дверь.

— Ты и в самом деле хочешь, чтобы… — Эбби увидела, как муж задумчиво водит рукой по деревянной двери, и внезапно осознала, как он горд своим творением, своим домом. И еще — настаивать на переезде ни в коем случае нельзя, это было бы фатальной ошибкой. — Люк, нельзя же все до абсурда доводить! Ты этот дом для меня построил, и он мне нравится. И никакие воришки не заставят меня съехать отсюда.

Видно, у нее получилось солгать довольно убедительно, потому что Люк подошел к ней и взял мокрое личико в свои ладони. Глаза — серьезные, изучающие.

— Я на все готов, лишь бы ты была счастлива. И переехать в том числе, — сказал он и явно расслабился, когда она отрицательно покачала головой. — Храни тебя Господь, — выдохнул он.

Ради этого момента можно было все пережить: и одиночество, и непонятные страхи, и навязшие в зубах песни Джока, и необъяснимые телефонные звонки, и сегодняшний бардак в спальне. И даже того человека, которого Люк только что назвал идиотом. Потому что она знала, что это была не мисс Аткинсон.

И только когда она ждала Люка в гостиной, пока тот заканчивал наводить марафет, прежнее беспокойство снова змеей прокралось в ее сердце. Шторы она не задернула, и в неясном сумраке ей показалось, что на борту лодки двое. Эбби не могла сказать с полной уверенностью, но вроде бы Джок был на палубе, а в иллюминаторе промелькнула еще одна фигура.

Полиция предположила, что грабитель мог прибыть по воде. А вдруг он все время на судне Джока прятался! Тогда совершенно не важно, что у Джока есть алиби. Он даже мог передать Эбби то дурацкое послание от Лолы, а его напарник сидел рядом с домом и ждал, пока хозяйка уйдет.

«Рыбоглазый!» — подумала она. Да уж, в склонности к внезапным фантастическим умозаключениям ей не откажешь.

Фантастические ли, нет ли, эта случайная мысль постепенно переросла в твердую уверенность.

— Люк, — с тревогой позвала она. — Мне кажется, у Джока гости.

— И что с того? — вышел Люк. — Помоги мне с галстуком, милая.

— Но мне почему-то кажется, что это рыбоглазый. Ну, тот самый, который…

— Я знаю, кого ты имеешь в виду. — Люк одарил ее снисходительной улыбкой. — Выходит, ты прекрасно видишь в темноте.

— Нет, лицо я не разглядела. Просто ощущение такое сложилось. Если я права, то грабитель именно он.

— Ладно, — потуже затянул он галстук, — поехали, посмотрим.

— Сейчас? — пискнула Эбби. Река внезапно стала мрачной и холодной. У Эбби даже мурашки по спине побежали.

— Только не говори, что я смеюсь над твоими фантазиями. Ты можешь оказаться права, для разнообразия.

— Опять ты надо мной потешаешься! — надулась Эбби.

— Вовсе нет, и вообще, я над тобой никогда не потешался. Даже близко такого не было. Давай, пошли. И не волнуйся ты так, в школьные годы я греблей занимался, так что платье тебе не забрызгаю и в воду не переверну. Лучше уж развеять твои фантазии раз и навсегда.

— Мы не можем отправиться на реку в вечерних нарядах, — сделала последнюю попытку Эбби.

— Почему бы и нет? Джоку будет приятно.

Люк взял Эбби под руку и вывел в ветреный полумрак. Ее муж предпочитал действовать, а не сидеть на месте. Может, он и прав. Может, именно за это она его и полюбила.

Он помог ей спуститься к берегу по узкой каменистой тропинке. Костлявая фигура Джока исчезла в каюте.

— Ты даже не крикнешь и не предупредишь его, что мы едем? — удивилась Эбби.

— Чтобы ты потом говорила, что у его друга было время скользнуть за борт?

— Люк, опять ты надо мной смеешься! Кроме того, он все равно услышит нас.

Но Джок наслаждался своей любимой пластинкой и не слышал плеска весел. По крайней мере, он ужасно удивился, когда их ялик коснулся борта. На хозяине ничего, кроме брюк, не было, и он обхватил себя руками, спасаясь от прохладного ветра.

— Привет, приятель. Понадобилось что-то?

— Вот, решил покатать свою жену по реке. Очень уж ей хотелось взглянуть на твою посудину. Она все время меня спрашивает, как можно жить на такой маленькой лодочке.

— Очень даже можно, — весело оскалился Джок, обнажив остатки зубов. — Хотите поглядеть? У меня все есть, за исключением стиральной машинки. Честное слово!

Он откинул занавеску, загораживающую вход в каюту, и в воздухе запахло жареной рыбой.

Пластинка продолжала подвывать «Я люблю тебя одну…». Джок нагнулся, выключил граммофон и улыбнулся, приглашая гостей на борт.

— Подниметесь, миссис Ферон? Вы как для вечеринки оделись. Боюсь, что у меня только пиво в запасе.

— Спасибо, мы просто… свежим воздухом решили подышать.

Более дурацкого объяснения не придумаешь. Этот человек сразу понял, откуда ветер дует, читал в ее душе, как в открытой книге.

— Воришку поймали? — спросил он прямо в лоб.

— Нет еще, — ответил Люк. — Но обязательно поймаем.

— И это правильно, приятель. Слишком уж много их развелось. Прошу прощения, если моя музыка вам мешает, миссис Ферон. Сижу тут все время один, вот и слушаю постоянно. — Он не сводил с Эбби сверкающих глаз.

— Ну, милая? — с легким сердцем бросил Люк. — Замерзла уже, наверное? Пора назад. Как-нибудь еще заглянем.

— Приезжай, приятель, — кивнул Джок. — Милости прошу в любое время.

На обратном пути никто из них ни слова не проронил, и, только оказавшись на берегу, Люк отпустил не слишком удачную шуточку:

— Если твой друг и был на борту, то волноваться тебе больше не о чем. Его на ужин зажарили.

Эбби напряглась, и Люк взял ее за руку:

— Шутка, сладкая моя, просто шутка. Ты же сама видела, на лодке больше никого нет.

Огромное крылатое создание врезалось прямо Эбби в лицо, это была летучая мышь. Девушка взвизгнула и покрепче ухватилась за мужа, простив его за легкомыслие. «Ох уж эта Австралия! — подумала Эбби. — Какие-то твари летят тебе прямо в лицо, люди называют друг друга «приятелями» и лезут к тебе в дом, стоит только отвернуться на минуточку, а муж превращается в незнакомца…»

— Больше никаких фантазий, обещаю, — тихо сказала она. — Мы поедем сегодня повеселиться или нет?

— Если только ты выбросишь свои подозрения из головы. Все в порядке, милая. Поверь мне.

Муж говорил с такой убежденностью, что у Эбби сложилось мимолетное ощущение, что он уже потихонечку разрешил все загадки, включая личность вора. Или все время был в курсе того, что происходит…

В тот вечер Эбби увидела еще одну картинку из жизни Моффатов.

Проезжая мимо их дома, девушка заметила в ярком прямоугольнике света Дедру. Девчонка стояла спиной к окну и показывала кому-то новое платье. Впервые за то время, которое Эбби была знакома с Дедрой, она выглядела как нормальный ребенок, радующийся обновке.

Надо же, какое совпадение: Лола вспомнила о своем обещании именно сегодня, когда дочь весь день просидела у себя в комнате. Болела ли она на самом деле или притворялась?

Глава 8

На следующее утро Лола пришла пораньше, выразить свое сожаление по поводу вчерашнего взлома и спросить, не прояснилось ли чего?

— Я к вам вчера заходила, но дома никого не оказалось. Мне так жаль, Эбби, тем более что прикрылись моим именем. Надо же, и ребенка впутать не побрезговали! Я прямо чуть с ума не сошла, когда узнала. Теперь ты вряд ли пойдешь за Дедрой, если я попрошу. Ни о каком доверии и речи идти не может.

— Ну почему же, — сказала Эбби, прекрасно зная, что Лола абсолютно права. — Как она сегодня?

— Дуется немного. Осталась дома. Ну и ладно, все равно у нее сегодня день рождения. Слава богу, я вспомнила про то платье. По-моему, она собирается пригласить тебя на вечеринку. Это большая честь. До сих пор ни один человек ее не удостаивался.

— Но она должна детей пригласить! — запротестовала Эбби.

— Дедра — это Дедра, — пожала плечами Лола. — Такое впечатление, что она родилась маленькой старушкой.

По крайней мере, понятно, почему Лола так внезапно вспомнила про платье. Ничего подозрительного в том, что это произошло как раз тогда, когда Дедру целый день не выпускали из своей комнаты.

Эбби стояла и смотрела вслед отъезжающему автомобилю. Люк велел ей в случае чего звонить прямо в офис и, если его не будет, поговорить с мисс Аткинсон. Теперь, когда оказалось, что ее страхи имеют реальную основу, муж был полон раскаяния и симпатии. И доказал это, предложив переехать в другой дом, если ей так хочется. Эбби была так рада, что отказалась. Он наверняка начал бы немного презирать ее, решись она на это трусливое бегство, ведь самому ему уезжать совсем не хотелось.

И все же ей было неприятно наблюдать, как каждое утро Лола садится к нему в машину и они тут же погружаются в разговор.

Дедра появилась, когда Эбби кормила кукабарр. Птицы тут же упорхнули на ветку и сердито защелкали клювами. Дедра уставилась на них, и Эбби никак не могла решить для себя, в чьем взгляде больше злости.

— Привет, Дедра. С днем рождения. Почему ты не предупредила меня о своем празднике?

Дедра никак не отреагировала на вопрос Эбби, а вместо этого задала свой собственный. За чем, видимо, и явилась.

— Что вор украл?

— Насколько мы поняли, ничего.

— Тогда зачем он приходил?

— Наверное, думал, что у меня гораздо больше драгоценностей. Я похожа на даму с диадемами и подобными вещами?

— Ты испугалась?

— Испугалась. А ты правда болела?

Дедра моргнула и уставилась на ноги.

— Ну, мне так показалось. Ба сказала, что я бледная. И вообще, ненавижу школу.

— Но ты ведь не знала, что вор собирался позвонить мне?

— Нет, нет, нет!

Эбби и сама не понимала, зачем задала этот вопрос, но столь бурной ответной реакции не ожидала. Бедняжка будто чувствовала себя виноватой в том, что произошло. Она так все близко к сердцу принимает.

Или она, сама того не желая, внесла свою лепту в этот незатейливый спектакль…

— Я видела тебя в новом платье. Ты у окна стояла. Просто шик!

— Что это значит?

— О, это значит — супермодно.

— О боже, я вовсе не хочу быть модной! — воскликнула Дедра. — Почему ты не подзываешь птичек назад?

— Они не спустятся, пока ты тут.

— Они меня тоже не любят?

— Глупышка! Кто еще тебя не любит?

— Дядя Милтон. — Голос девочки стал каким-то бесцветным. — Все время говорит, что меня надо в школу-интернат отправить. Постоянно сую нос не в свое дело. И все потому, что вчера я его кресло нашла. Я думала, что он там сидит, а его не было. Только подушки накиданы да одеялом закрыты. Очень на человека похоже. Я его в холл выкатила. — Она вспыхнула и поглядела на Эбби. — Я не виновата, что он в туалете засел. — Девчонка начала хихикать. — Он потом выбраться оттуда не мог, ведь кресло-то уехало! И начал Мэри звать. На своих палках он всего пару шагов пройти может. И вот теперь они говорят, что мне придется-таки в интернат отправиться, — подвела она итог. — А мое мнение таково — вся эта травля началась из-за маминой помады.

— Травля! Что за слово!

— Именно так поступали с мученицами, — объяснила Дедра, действительно войдя в образ мученицы. — Ты хоть ею пользуешься?

— Конечно.

— Это хорошо. Я рада, что вор ее не украл.

— Воры редко такие вещи берут.

— Ну, не знаю. Футлярчик-то золотой. Разве они не за золотом лезут? Накрасишься ею сегодня вечером, когда ко мне придешь?

— Ты меня приглашаешь?

— Если хочешь, конечно. — Дедра напустила на себя безразличный вид.

— Кто еще будет?

— Только домашние. Может, даже отец приедет.

— Твой оте… — Эбби резко развернула к себе девочку. — Ты это о чем? Ты не говорила, что твой отец домой вернулся.

— Домой он не вернулся, но он точно в Сиднее. Мама болтала с кем-то по телефону и говорит: «Рег вернулся…» — Светлые узкие глазки робко глянули на Эбби. — Это его так зовут — Рег.

— Но почему ты у матери не спросила? — удивилась Эбби. — Она бы наверняка тебе сказала.

— Да что толку? Никто мне ничего не рассказывает. — Дедра подняла камень и бросила в кукабарр. Птицы тотчас взлетели с ветки. — И я тоже не буду. Дядя Милтон в ярости, — захихикала девочка. — Взбесился.

— Из-за чего?

— Потому что в туалете застрял, из-за чего же еще. Но, честно говоря, в кресле было столько подушек навалено, что ему и сесть-то там негде.

И вдруг кукабарры, перелетевшие на безопасное расстояние, начали хохотать: «Xa-a, ха-а, ха-а, хо-хо-хо…»

— Дедра, — заволновалась Эбби, — ты все еще слышишь шаги по ночам?

— Иногда. Не всегда, потому что я ведь сплю. Но теперь я не уверена, старый Джок это или мой отец. Скорее всего, отец. — Она снова робко взглянула на Эбби. — Но тебе не обязательно верить мне. Я все время вру, так все говорят.

— А сейчас? Сейчас ты врешь?

В большом окне Моффатов появилось бледное лицо Мэри.

— Дедра! Дедра, уйди с солнца! Ты же больна!

— Дедра! Ты обманула меня, когда сказала, что думаешь, будто шаги по ночам принадлежат твоему отцу?

Вместо ответа, девчонка здорово передразнила смеющихся кукабарр.

— Увидимся вечером! — крикнула она на бегу, на маленькой лисьей мордочке — открытый вызов. Но Эбби заметила, что под этим вызовом кроется страх. По ночам ребенка явно мучают кошмары…

Это напомнило ей о своих собственных страхах, о том кольце неопределенности и сомнений, из которого она не видела выхода. И сомневалась она во всех и вся, включая собственного мужа…

Солнце снова нещадно палило с выцветшего небосклона. Эбби вышла в сад посадить прибывшие вчера кусты герани. Она давно запланировала провести вокруг дома нечто вроде границы, и земля была уже готова. Но задачка, тем не менее, оказалась не из легких. Все ящерицы уже попрятались, огромный паук тщетно пытался укрыться в тени камня. На геранях уже показались первые алые соцветия. В этой стране пастельных тонов днем с огнем не сыщешь. Все нарочито яркое, броское, даже земля и та красная.

Эбби все время ощущала на себе взгляд Джонка. Старик, наверное, злился, что вчера она отказала ему в работе, а сегодня сама взялась за изнурительный труд. И Моффаты тоже наверняка глазеют. Ну почему она отказалась, когда Люк предложил переехать? Почему позволила принести себя в жертву привязанности Люка к выстроенному по собственному плану дому? К чему все эти самопожертвования? Ведь в конце концов это место раздавит ее. Девушка пребывала в полной уверенности, что так оно и будет. Не может же она всю жизнь прожить как золотая рыбка в аквариуме, за которой наблюдают, над которой потешаются и которой все время перемывают косточки. Надо было сразу бежать отсюда и Люка от этого проклятого места оторвать.

Но вчера она просто поддалась минутному импульсу, не желая добавлять хлопот и без того встревоженному Люку.

Потому что даже ему понятно — взлом этот странный какой-то. Лола заявляет о своей непричастности, у Джока алиби, миссис Моффат опекает ее, обеспокоена, но не напугана. Да, точно, ни капельки не напугана… Новое платье Дедры, о котором все время забывали и столь внезапно вспомнили… Мысли ходили кругами в голове Эбби, назойливые, словно мухи, которые липли к ее разгоряченному лицу.

Или все они пытались испугать ее? Выжить ее отсюда, чтобы Лола смогла спокойно завладеть Люком, поскольку она и так обращалась с ним как со своей собственностью…

Даже этот подарок Дедры и тот мог быть подстроен: хотели проверить, как Люк отреагирует…

— Эбби! Эбби!

Эбби вздрогнула и разогнула затекшую спину. Вниз по тропинке спускалась Мэри.

— Мне показалось, что ты тут совсем зажарилась. Мама велела привести тебя к нам на чашку холодного лимонада. Нельзя столько на солнце работать. Скоро ты и сама это поймешь.

От Мэри веяло прохладой, но она всегда была словно изо льда высечена. А когда расстраивалась, еще больше бледнела. «Жаль, что у меня внутреннее отвращение ко всем Моффатам, — подумала Эбби, — потому что Мэри явно нужна подруга».

Делать нечего, придется принять это предложение.

— Спасибо, Мэри, я с удовольствием выпила бы чего-нибудь холодненького. Вот только умоюсь.

В гостиной Моффатов царил зеленоватый полумрак: ставни были прикрыты. На подносе красовались высокие стаканы и кувшин с ледяным пивом.

Миссис Моффат отложила в сторону свою вышивку и нитки, чтобы поприветствовать Эбби. Вокруг худой шеи еще больше бус намотано, отчего старушка сильно смахивала на люстру.

— Эбби, милая, ты уже оправилась от вчерашнего удара? — расплылось в улыбке коричневое морщинистое личико. — Лола говорит, что полиции ничего обнаружить не удалось, даже отпечатков пальцев не осталось. Однажды мне довелось видеть снимок инструментов грабителя. Каких только вещиц там не было, даже вязальные спицы, представляете!

— В наши дни они небось перископы в замочные скважины суют, — заметил Милтон. — Ты нальешь нам выпить, Мэри?

Мэри послушно вскочила с места, кусочки льда призывно звякнули о стенки высоких стаканов.

— Жаркая в этом году весна выдалась, но ночи пока прохладные. Будешь пиво, Эбби?

— Что ты там сажаешь у себя в саду? — поинтересовалась миссис Моффат.

— Герань.

— Как мило! Не удивляйся, что мы интересуемся, нам же смотреть на это. Нашим садом тоже давно пора заняться, Мэри.

— Знаю, мама. Займусь, когда время будет. Хорошо богатым, они могут себе садовников позволить.

— Но разве мы не можем позволить себе кого-нибудь? Хотя бы одного человека?

Милтон обернулся на Эбби:

— Это наша излюбленная тема — помечтать насчет богатства. Кто знает, чудеса иногда случаются. По крайней мере, моя жена свято верит в них.

Мэри улыбнулась, но глаза остались абсолютно непроницаемыми. Она мечтала, конечно, строила воздушные замки, но в первую очередь ей хотелось бежать из этой тюрьмы, а надеяться на это можно только в том случае, если муж снова начнет ходить. Бедная Мэри! Такие мечты ни к чему хорошему не приводят, от них только хуже становится.

— Хорошо вчера повеселились? — решила сменить тему миссис Моффат.

— Отлично, благодарю, — сказала Эбби, а про себя подумала, что мало чем отличается от Дедры — тоже лжет. Поскольку вчерашний вечер можно назвать удачным лишь с большой натяжкой. Как Люк ни старался казаться веселым и заботливым, у него это плохо получалось. Паузы в разговорах были слишком длинными, а странная напряженность в их отношениях никак не желала исчезать. Да, были и свечи, и музыка, и вкусная еда. Но вели они себя как два совершенно чужих человека, которые только что познакомились и оттого слишком сильно нервничали.

А вот с утра, с Лолой, Люк так оживленно беседовал!

— Какой Люк молодец, решил увезти тебя и отвлечь от неприятных мыслей. Именно это тебе и было нужно.

— Да, — без всякого выражения сказала Эбби и повернулась к Милтону: — Надеюсь, доктор вчера порадовал вас.

— А, все как обычно. Ничего нового, — нахмурился Милтон и начал беспокойно тереть ладонями ручки кресла. — У этого идиота хватило наглости прописать мне гимнастику! Я сказал ему, что меня только одно интересует — когда я ходить начну. Если хоть один из его очаровательных терапевтов может сказать, как это сделать, я с удовольствием выслушаю их.

— Ты будешь ходить, Милтон, будешь, — легонько тронула его за плечо Мэри.

У него скоро крыша от ее кудахтанья съедет, подумала Эбби. Все время вокруг вертится. Но что поделаешь, выбора у Милтона все равно нет, если только в какую-нибудь лечебницу отправиться.

— На следующей неделе Милтон снова ложится в больницу, — пояснила Мэри. — Он всегда перед этим такой взвинченный. Будем надеяться, что на этот раз обойдется без лишней боли, любовь моя.

— Да плевать я хотел на боль, лишь бы результат был. Ради бога, давайте сменим тему, чего меня обсуждать? Ты же знаешь, я этого не выношу. — Он угрюмо посмотрел в сторону жены, и та одарила его своей кислой улыбкой:

— Конечно, конечно. Эбби в курсе, что до этого мы планируем провести выходные на охоте? В кенгуру пострелять. Милтон без ума от этого. Правда, милый?

— Заставим этих дармоедов попрыгать, — пробормотал Милтон.

— А ты со мной останешься, — сказала Эбби миссис Моффат. — Ты ведь не такая кровожадная. Лола говорит, что тебе даже думать об этом противно.

— Так и есть. Это просто отвратительно.

Милтон уставился на нее своими бесцветными глазами, даже не пытаясь скрыть презрение:

— Тогда тебе лучше дома остаться. Нас всего пару дней не будет. Люку такие забавы по душе.

— А он раньше охотился? — спросила Эбби, подумав про себя, что Люк никогда не упоминал о таких вещах.

— Не с нами. Но каждый уважающий себя австралиец с ружьем на «ты». Лола не хуже любого мужика управляется. А вот Мэри нет. Она такая деликатная. Правда, любовь моя?

Мэри никак не отреагировала на язвительный выпад мужа. Эбби вдруг поняла, что бедняжку передергивает от одной мысли о предстоящей экспедиции, но деваться ей некуда, придется ехать из-за Милтона. Больше никто не может присмотреть за ним. Она ему постоянно нужна. И сопротивляться она не смеет.

А у кого духу хватило бы? — подумала Эбби, глядя в это властное нелюдимое лицо. Конечно, это все болезнь виновата, но в чем бедная женщина-то провинилась, к чему так терзать ее? И вдруг Эбби решила бросить камень в это болото.

— Дедра сказала, что у вас сегодня вечеринка по поводу ее дня рождения, и пригласила меня.

— Так и есть, милая. Ты ведь придешь, правда? — заулыбалась миссис Моффат.

— Да, с удовольствием. Мне хочется познакомиться с ее отцом.

Камень попал прямо в цель. В гостиной повисла гробовая тишина. Первой очнулась миссис Моффат.

— Что она тебе такое наболтала? — изумилась старушка. — Что ее отец домой вернулся? Боюсь, девчонке не всегда можно верить.

Она глянула в сторону Дедры, которая тихонько сидела в углу, склонившись над книгой. Волосы свесились и закрывали маленькое худенькое личико. Она явно не собиралась поднимать глаза и встречаться со злыми и неодобрительными взглядами родственников.

— Господи боже ты мой! — воскликнула Мэри. — Что еще она тебе наговорила, Эбби? Я заметила, что вы с ней сегодня долго беседовали.

— Она сказала нам, что детали из ее мозаики Барри Смит сломал, — вставила миссис Моффат. — Хотя прекрасно знает, что Барри Смит у нас уже несколько месяцев не показывался. Она с ним играть не желает. Боюсь, что она сама это сделала, нарочно.

— Пора ее в интернат отправлять, — раздраженно заметил Милтон. — Сколько раз вам повторять?! Она скоро в настоящего варвара превратится, допрыгаетесь. Да еще к тому же и лживого.

— Сегодня же ее день рождения! — вырвалось у Эбби.

— Тем более в такой день врать грех, — заявила миссис Моффат. — В самом деле, Дедра! Как можно так себя вести?

Дедра оторвала взгляд от книги и высокомерно обвела родственничков глазами:

— Я знаю, что мой отец может прийти сегодня. Так уж вышло.

— И откуда же ты это узнала? — поинтересовалась бабушка.

— Никто мне здесь ничего не рассказывает. Почему я вам должна что-то рассказывать?

— Вот видишь? — Миссис Моффат беспомощно развела руками.

— Я уже все уши вам об этом прожужжал, — с мрачным удовлетворением хмыкнул Милтон. — Ребенок просто невыносим. Даже украсть может, сами знаете. Сперла у матери помаду и подарила ее. У нее явные отклонения в психике.

И чья в этом вина? — подумала Эбби, вскипая от ярости. Кого винить? Мать, которая словно бабочка туда-сюда порхает, или этих двух женщин, скачущих вокруг больного мужчины? Или пропавшего папашу?

Эбби поставила стакан на стол и тихонько проговорила:

— Не думаю, что девочка родилась испорченной. Все дети появляются на свет нормальными. Мне пора. Спасибо за напитки. Увидимся вечером. Надеюсь, у тебя будет торт со свечками, Дедра.

— Мурня для детишек! — ответила она в своем духе. Малышка давно выработала для себя защитную реакцию, и теперь с нее все как с гуся вода.

— Ну, тогда надеюсь, что хоть платье новое наденешь.

Эбби нацепила вежливую улыбочку и раскланялась. Что за семейка! Как только Люк их терпит? Бедняжка Дедра, конечно, не в счет. У ребенка ничего выдающегося, кроме имени, отродясь не было.

Эбби решила отправиться днем по магазинам и присмотреть девочке подарок, что-нибудь, чтобы угодить ее столь неординарным, совершенно недетским вкусам.

Глава 9

В душе Эбби прекрасно понимала, что снова отправится на Кингз-Кросс. Она, конечно, обещала Люку выбросить всю эту историю из головы, и он поверил ей, но с тех пор ее подозрения пустили корни и разрастались с невиданной быстротой, главным образом из-за того, что Моффаты никак не давали ей забыть про злосчастную помаду. Девушка была уверена, что помада — ключ к разгадке всех тайн и, раз Люк не мог — или не хотел — объяснить, в чем тут дело, она сама во всем разберется.

Эбби начала с огромного универмага на Джордж-стрит. Разыскав отдел косметики, она поинтересовалась у одной из продавщиц, нет ли у них товаров фирмы «Роуз-Бей косметикс».

— Я даже не слыхала о такой, — недоуменно пожала плечами женщина. — Где это? В Роуз-Бей?

«Или в ликвидационных списках», — подумала Эбби.

— Не знаю. Вот, пытаюсь их найти. Они выпускают помаду, которая мне очень нравится.

— Правда? И как она называется?

— «Гала».

— Никогда о такой не слышала. Видно, в честь попугаев назвали. Умно. Насколько мне известно, в рекламе ничего подобного тоже не проходит. У нас тут только самые известные фирмы, такие как «Арденн», «Рубинштейн» и тому подобное. У нас прелестные оттенки имеются. Если хотите, покажу.

— Извините, но мне бы именно ту хотелось.

— Не думаю, что вам удастся найти ее в наших универмагах. Если хотите, я наведу для вас справки. Оставьте свой номер, и я перезвоню вам, если удастся что-нибудь узнать.

— Спасибо. Очень мило с вашей стороны.

— Не стоит благодарностей. Мне и самой интересно. «Гала». Интригующее название. Уверены, что вам больше ничего не надо? Крем для тела, духи?

— Сегодня я подарок для восьмилетней девочки ищу, — призналась Эбби.

— Тогда вам игрушка какая-нибудь нужна, так ведь? Книги и игрушки на четвертом этаже.

— Игрушку, — словно во сне, повторила Эбби, именно в этот момент окончательно решив, что отправится на Кингз-Кросс. Поскольку теперь у нее был повод вернуться туда и подняться по темной лестнице на склад Р.Б. Митчелла. Если таковой вообще существует…

На двери все еще красовалась прежняя табличка: «Р.Б. Митчелл, игрушки», но склад, как Эбби и ожидала, был закрыт. Девушка знала, что стучать бесполезно. На этот раз никто ее внутрь не пустит и ничего не покажет.

Выходит, игрушки — действительно просто прикрытие. Эбби окончательно удостоверилась в этом. Но почему Люк отказывается ей верить? Или все это действительно звучит настолько фантастично?

Эбби медленно побрела вниз по ступенькам. Как ни странно, страх отпустил ее. Девушка посмотрела на окружающий интерьер глазами своего мужа: крутая обшарпанная лестница, ведущая к столь же неприглядной двери на самом верху, предполагала, что дела у фирмы шли не слишком хорошо, если фирма вообще существовала. И ничего зловещего.

Но кому-то ведь понадобилось срочно создать всю эту бутафорию.

Или у нее воображение разыгралось? Или она все же ошиблась домом?

Подчинившись внезапному импульсу, Эбби вошла в магазин одежды. От вчерашней рассеянной девицы толку, конечно, никакого, но вдруг сегодня хозяйка вышла?

Внутри вообще никого не оказалось. Эбби позвонила в колокольчик на маленькой стеклянной стойке. Может, все же стоит купить одно из этих не слишком заманчивых платьев в ответ на оказанные ей тут услуги? — без всякого энтузиазма раздумывала она, изучая безвкусное красно-желтое сооружение, напоминающее о кричащих цветах пригородных садов.

— Чем могу помочь, мадам? — внезапно раздалось у нее за спиной.

Она развернулась и уткнулась прямо в горевшие нездоровым блеском глаза милой полной женщины, которая еще вчера сидела за столом наверху.

Обе прямо-таки дар речи потеряли. Первой пришла в себя Эбби.

— Значит, вы и есть мисс Корт, — безапелляционно заявила она. — Я думала, что вы шьете на дому. Или ваша помощница хотела сказать — наверху?

— Нет, нет, вы ошибаетесь, — затараторила толстушка. — Я не мисс Корт. Я тут только сегодня начала работать. Вы та самая леди, которая приходила вчера на склад, если я не ошибаюсь? Косметическую фирму искала.

— Да. — Эбби ждала продолжения.

— Полагаю, мне все же следовало сказать вам правду, но я думала, это не ваше дело. Видите ли, компания Р.Б. Митчелла закрылась. Старик умер несколько недель тому назад. Мы просто хвосты подчищали. Я решила: если промолчу, вдруг удастся спихнуть товар? Мы надеялись, что сможем распродать остатки. Предприятие у нас было совсем маленькое, а у старика вдова осталась.

Эбби стояла и молчала, не желая помогать женщине выкручиваться.

— Мисс Корт ждала, когда я разделаюсь с игрушками и перейду к ней. Это просто совпадение, что я именно сегодня работать начала. Что вы хотели, мадам? Платье? У нас прекрасный выбор, а мисс Корт подгонит его вам по фигуре.

— Правда? Не могла бы я увидеть ее?

— Боюсь, что нет. Она дома, шьет. Но я приму у вас заказ.

Как ни странно, женщина казалась довольно милой для обманщицы. Может, щеки слишком сильно горят и взгляд немного напряженный, но лицо приятное. Таким обычно доверяют.

— Значит, вы не мисс Корт?

— Нет, мадам. Я только что устроилась сюда, я вам говорила уже. Мисс Корт ждала, пока я освобожусь.

— Почему я должна вам верить?

— А я и не просила вас верить мне, мадам, — резонно заметила женщина. — И вопросы задавать тоже не просила. Более того, если вам не нужно платье, зачем вы вообще сюда пришли, позвольте поинтересоваться?

Непроглядный туман снова окутал Эбби. И вправду, что она тут делает? Эта полненькая респектабельная дама явно никакого отношения к несуществующей косметической фирме не имеет, а тем более к помаде «Гала».

— Вообще-то я пришла на ваши игрушки еще раз взглянуть, — вывернулась Эбби. — Помните, вы сами говорили: «Приходите, я вам по оптовой цене продам»?

— Помню, как не помнить?

— Но вы не упомянули о том, что закрываетесь. Почему же вы обманули меня? Я заглянула сюда узнать, не в курсе ли кто-нибудь, почему комната наверху заперта.

— Ну, так уж вышло, — отрезала мадам. — Теперь она уже никогда не откроется. Но кое-какие игрушки там все еще остались. Если хотите, я вам покажу. Все равно надо куда-то их сбывать.

Это что, очередной обман? Однако проверить ее слова не составляло особого труда.

— Тогда не могли бы мы подняться туда прямо сейчас?

Незамедлительно, пока опять ничего сделать не успели…

— Конечно. Погодите минутку, вот только Линду позову. Эта девица постоянно чаи гоняет. Линда!

Откуда-то из задних пределов высунулось бледное глупое личико девушки.

— Да, мисс…

— Я выйду на несколько минут. Пригляди за магазином. Если зайдет миссис Фризби, попроси ее подождать. Я хочу сама поглядеть, как на ней тот костюм сидит. — Женщина развернулась на ходу и добавила: — Меня мисс Корт попросила.

Объяснение показалось слишком ненатуральным, будто за уши притянутым. Слишком уж уверена в себе эта дама, которая столько лет торговала игрушками и впервые попала за прилавок магазина одежды. Прямо как неуловимая хозяйка себя вела…

Как бы то ни было, игрушки оказались на месте. За перегородкой в полном беспорядке накиданы коробки, содержимое которых вываливалось наружу. Как будто игрушки спешно упаковывали для перевозки в другое место — или, наоборот, сюда.

Женщина уверенной походкой направилась к этому бедламу.

— Сколько лет ребенку? Мальчик или девочка?

— Девочка восьми лет. С весьма своеобразными вкусами. Кукла ей точно не подойдет.

Эбби никак не могла сосредоточиться. Она была уверена, что это именно та комната, в которую она заглядывала в первый день. То же самое длинное окно, выходящее в колодец двора, и боковая, плохо прикрытая дверь. Даже пахло тут так же, как тогда, — плесенью. Но чего она не могла утверждать наверняка — были ли стены выкрашены в этот грязно-желтый цвет и имелся ли на полу потертый линолеум. Тогда она только коробки заметила, да еще пугающее лицо рыбоглазого с облезшими бесцветными волосами. И плохо прикрытую дверь…

От этих воспоминаний у Эбби мурашки по спине побежали.

— А куда вон та дверь ведет? — поинтересовалась она.

— На заднюю лестницу. А что?

— Я просто подумала, вдруг там у вас тоже что-нибудь есть.

— Нет, здесь все, что осталось. Выбор не так уж и велик. Может, девочка вырезать любит? Или набор для вышивки подойдет?

Эббиулыбнулась, представив себе Дедру за вышиванием:

— Боюсь, что нет. Она больше на улице носится. Знаете, что бы ей понравилось? Та самая игрушка, которая у вас вчера на столе стояла. Девчушка на качелях. Дедру это наверняка развлечет.

— Дед… — Женщина проглотила остаток слова, и Эбби уперлась взглядом в слишком ярко заблестевшие глаза. — Я хотела сказать — какое милое имя.

— Мне показалось, что вы удивились. Вы знаете Дедру Хендерсон?

— Нет, я ее не знаю.

Женщина не отвела взгляда. Не похоже, чтобы она лгала. Да и вообще, зачем ей врать? Если она действительно знала Дедру, что плохого в том, чтобы признаться в этом?

— Значит, вам нужны качели, мадам? Сейчас, только найду коробку и упакую игрушку. С вас семь шестьдесят. Подходит?

— Отлично, благодарю вас.

Коробка была найдена, фигурка упакована. И только после этого Эбби поняла, что Люк с Лолой обязательно догадаются, откуда этот подарок. Но отрицать очевидный факт она в любом случае не собиралась. Ничего страшного, признается Люку, что нарушила свое обещание. И ничего дурного не случилось…

— Если это все, мадам, то мне пора бежать. На Линду нельзя положиться. Слишком уж она неопытная. И не тратьте больше свое время, потому что к концу этой недели все отсюда вывезут. Вы слишком поздно нас нашли.

Значит, завтра тут снова будет пустая пыльная комната. Если это действительно та же самая комната… У Эбби голова кругом пошла. Неужели она могла так сильно ошибиться или вообще галлюцинациями страдает? Коробка с маленькой фигуркой на качелях, пухленькая милая женщина со слишком внимательным лихорадочным взглядом — это можно потрогать. А все остальное — галлюцинации…

Было половина пятого. Эбби решила взять такси и поехать к Люку на работу, чтобы вернуться вместе с ним домой. Прежде чем заехать за Лолой — поскольку это зло неизбежное, — она расскажет ему о своих последних приключениях в этом непостижимом уголке мира. И не станет раздувать из мухи слона. Какое ей дело, если старик по имени Р.Б. Митчелл скончался, а его пухленькая продавщица переметнулась в магазин одежды? Грустно даже.

И ничего общего с рыбоглазым и его угрозами. Да и был ли он вообще?

Раскачивая на веревочке подарок Дедры, Эбби весело взбежала по ступенькам в офис мужа. Она была счастлива, что не придется сидеть одной в наступающих сумерках, хотя признаться себе в этом не желала. Именно в эти часы ей было хуже всего.

— О, миссис Ферон! — вскочила из-за своей печатной машинки мисс Аткинсон. — Вы не предупреждали, что придете.

— А что, должна? — спросила Эбби.

Мисс Аткинсон явно раздражало подобное поведение.

— Ну, если желаете тратить время зря и приходить, когда мистер Ферон отсутствует, то пожалуйста. Вот как сейчас. — Секретарша, должно быть, заметила разочарование на лице молодой супруги и немного смягчилась. — Но он должен вернуться с минуты на минуту. Он только на час отлучился, в Норт-Шор поехал. Вам лучше подождать его.

— Спасибо, мисс Аткинсон. Как ваша мама?

— Да так себе. Но чего еще ждать, в ее-то возрасте. На следующей неделе ей семьдесят семь стукнет.

— Правда?! — восхитилась Эбби.

Мисс Аткинсон приходилось ухаживать за немощной престарелой матерью, отсюда, видно, это покровительственное поведение. Женщина привыкла, что ей беспрекословно подчиняются. Интересно, как Люк уживается с ней, он ведь и сам особым терпением не отличается. Но секретарша ему, несомненно, нравилась. Хотя справедливости ради надо отметить, что женщина могла проявить лояльность, когда хотела. К тому же за этим язвительным обликом пряталось золотое сердце. Эбби могла только одно сказать — рядом с ней она всегда чувствовала себя маленьким ребенком.

— Сегодня снова поедете куда-нибудь пообедать? — поинтересовалась мисс Аткинсон.

Значит, она в курсе насчет вчерашнего вечера. А чего она вообще не знает? Если уж на то пошло, мисс Аткинсон и Лола чаще с Люком общаются, чем она, его жена.

— Мы идем к Дедре на день рождения, — как можно вежливее ответила Эбби. — Я как раз подарок ей покупала.

Девушка прошла в кабинет и села за стол мужа, с удовольствием заметив на нем свой портрет.

Повсюду валялись планы и всевозможные письма. Эбби с любовью оглядела этот кавардак. Это творения Люка, а значит, они — особенные. На самом деле она была вовсе не против того, что мисс Аткинсон с ее золотым сердцем управляет рабочей жизнью Люка.

— Это ограбление — просто кошмар, — посочувствовала мисс Аткинсон.

— Да уж.

— Нервничаете?

— Н-нет. Ну да, немного. Люк предложил переехать в другое место, если совсем плохо станет. Но нельзя же быть такой трусишкой, правда? Кроме того, мы не можем себе этого позволить. Переезд слишком дорог.

— Это правильно, — одобрила мисс Аткинсон и начала щелкать клавишами.

Эбби перекладывала с места на место ручки и карандаши, потом автоматически выдвинула ящик стола.

И первое, что она там увидела, — помаду.

На какое-то мгновение ей даже показалось, что это тот самый футлярчик, который муж выбросил в мусоропровод, тот, что подарила ей Дедра, но быстро сообразила, что этого не может быть, просто продукт той же самой компании, потому и похож. Точно, внизу написано «Гала». Ей показалось, что она слышит вопли попугаев, выкрикивающих это слово.

Эбби держала маленький золоченый предмет так, будто это не помада, а змея.

Что Люк скрывает от нее?

Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как он вошел.

— Эбби!

Она вскочила и протянула ему помаду:

— Я ее не искала. Случайно наткнулась.

— Это Лолы, — без колебаний заявил Люк, но в глазах вроде бы загорелся странный огонек. — Она ее в машине забыла. Чего ты так разнервничалась? Что ты там себе придумала?

— Как она могла забыть ее в машине?

— Не спрашивай меня. Она постоянно красоту наводит.

— Почему у нее столько одинаковых помад?

— Сколько — столько? Всего две, не так ли? Кроме того, не забывай, прежнюю у нее Дедра стащила.

— И ни ты, ни она понятия не имеете, кто ее выпускает. Даже продавщица из «Симпсонз» и та не в курсе.

— Дай сюда, — ледяным тоном отрезал Люк. Объяснять он ей ничего не собирался.

Эбби послушно протянула помаду.

— В каких еще магазинах ты справки наводила?

— Только в «Симпсонз».

— Эбби, ради бога, это же обыкновенная помада, чего ты из мухи слона раздуваешь? Лола не интересуется, откуда ее фирма берет товары. Может, это и неправильно, но дело-то пустяковое, почему ты никак не хочешь этого понять!

— У тебя в рабочем столе помада другой женщины, а это уже никакой не пустяк, — уперлась Эбби. — Почему ты не оставил ее в машине? Отдал бы Лоле по дороге домой.

— Откуда мне знать! Взял ее, и все тут. Может, я слишком большой аккуратист. Можешь помолчать минут десять? Мне надо кое-какие бумаги подписать. А потом пойдем и мисс Аткинсон отпустим. Что ты, кстати, в городе делаешь?

Но теперь Эбби не собиралась показывать Люку подарок, и рассказывать о своих похождениях — тоже. Она ненавидела себя за это, но поделать ничего не могла. Стоит им с Лолой взглянуть на эту фигурку, они сразу все поймут. А она понаблюдает за их реакцией…

Глава 10

Движение за окном привлекло ее внимание. Эбби резко развернулась и успела заметить хитрую бледную мордочку. Дедра снова подглядывала за ней.

Надо было задернуть шторки, но теперь уже поздно. Пришлось подойти к окошку и открыть его. Дедра бесцеремонно улыбнулась ей.

— Я просто хотела посмотреть, что ты наденешь. — Сама она уже успела вырядиться в новое голубое платье.

— Тебе не говорили, что подглядывать в окна нехорошо?

— Мне надо сказать тебе кое-что.

— Ну и что же?

— Мама снова говорила с папой по телефону.

— Дедра, откуда тебе известно, что она именно с твоим папой разговаривала?

— Она называла его Рег. Не знаю, просто мне кажется, что это мой отец. — Дедра отвернулась, напустив на себя заученно-равнодушный вид. — Ладно, на вечеринку он все равно не придет, потому что она сказала ему: «Не смей сегодня показываться». А когда она положила трубку, дядя Милтон и говорит: «Не знаю, стоит ли доверять ему. Не уверен», а мама и отвечает: «А я уверена». А потом ушла.

— Хочешь сказать, она не может доверять Регу?

— Не знаю. Или ему, или Люку.

Эбби высунулась подальше, сразу же ощутив прохладу вечера.

— Опять ты врешь, Дедра. Какое это может иметь отношение к Люку? Что может быть у него общего с этим человеком по имени Рег?

Девочка совсем не по-детски ухмыльнулась:

— Да потому что мама дошла до двери, а потом обернулась и добавила: «В любом случае я его хочу, вот так». А Регу она велела держаться подальше. Остается только Люк. Она все время вокруг Люка увивается. Давно уже, несколько месяцев. Она аж слюной исходит, когда его видит.

— Прекрати нести чушь, Дедра! Это неправда, и, если ты будешь говорить такие вещи, ты мне больше не друг. И вообще, что за поведение такое: подглядываешь в окна, подслушиваешь чужие разговоры, а потом пересказываешь все это посторонним.

Девчонка внезапно покраснела и поджала губы.

— Если ты меня ненавидишь, то нечего приходить ко мне на день рождения! — выкрикнула она и бросилась наутек, маленькая призрачно-голубая фигурка в наступающих сумерках.

Эбби закусила губу. Не стоило быть настолько резкой. Ребенок и вправду невыносим, и все же девочка такая ранимая, а окружающие только и делают, что пытаются ткнуть ее побольнее. Ей бы немного любви и понимания, и она наверняка изменилась бы к лучшему.

Любви и понимания… Есть ли на свете люди, у которых всего этого в избытке?

Эбби медленно задернула шторы, размышляя про себя, почему надела именно это розовое платье, которое Дедре больше всего нравится, и вообще, зачем она идет на эту дурацкую вечеринку? В холле зазвонил телефон. Люк как раз сидел в гостиной, заканчивал взятую на дом работу и ответил на звонок сам.

— Это тебя, Эбби.

— Кто? — Несмотря на возникшую между ними холодность, голос ее прозвучал вполне нормально.

— Не знаю. Женщина какая-то.

Она взяла трубку и услышала хрипловатое:

— Это миссис Ферон?

Голос вроде бы знакомый, но Эбби не узнала собеседницу.

— Да, это я.

Люк стоял сзади и уходить не собирался.

— Я насчет той вещи, о которой вы спрашивали меня сегодня днем, помните? На вашем месте я навестила бы Роуз-Бей. — В трубке щелкнуло, Эбби даже рта открыть не успела.

— Какой короткий разговор, — странно поглядел на нее Люк. — Кто это был?

Почему он стоял рядом, наблюдал за ней, подслушивал? Или он тоже присоединился к партии любителей подглядывать? Господи, только не это! Но внутреннее чутье подсказало Эбби, что говорить правду не стоит, а уж тем более рассказывать о том, что завтра она собирается отправиться в приморский пригород с милым названием Роуз-Бей — Залив Розы — на поиски мистической косметической фирмы, и подавно. Поскольку звонила ей наверняка женщина из универмага на Джордж-стрит, в котором Эбби наводила сегодня справки.

— Я же не стою у тебя за спиной и не слушаю твои телефонные разговоры, милый, — не без оснований упрекнула она его.

— Да стой, кто тебе мешает? Твоя подруга не отличается разговорчивостью. Никогда не видел женщину, которая может обойтись парой слов. — Губы его улыбались, но глаза оставались холодными, взгляд — напряженный, подозрительный.

— Да это просто одна продавщица, которую я попросила достать для меня кое-что. Она сказала, где эту вещь можно купить.

— Какую вещь?

— Пояс для чулок, если тебе так важно знать! — вышла из себя Эбби. — Это только кажется, что купить такую вещицу труда не составляет. В Лондоне любой приличный магазин ими торгует. Но здесь ни в чем нельзя быть уверенным, никто ничего не знает!

Она попыталась прикрыть волнение тоской по родине и предубеждением к этому чужому, слишком яркому, слишком странному городу, от которого у нее уже изжога началась.

— Ладно, мы — нация слабоумных идиотов, — заметно расслабился Люк. — Ты такая очаровательная сегодня. Это все для Дедры?

— Для этого монстра! — вырвалось у Эбби.

— Неужели и девчонка успела войти во всеобщий список ненавистных людей и предметов? А я? Я тоже? Или тебя все еще эта дурацкая помада волнует?

— Люк, что для тебя Лола? Я должна знать! — не сдержалась Эбби.

Лицо его окаменело. Она знала, что так и будет, но вопрос этот уже давно пора было поднять.

— Она мой хороший друг, так же как и все остальное семейство. И не более того.

— Я тебе не верю, — спокойно произнесла Эбби. — Хотела бы и даже пыталась, но не могу.

— Мне очень жаль. Я тебе правду говорю.

— Может, это и правда — в отношении тебя, но в том, что касается Лолы, — нет. Она по тебе с ума сходит. Даже ее дочь и та это заметила.

— Господи, Эбби, ты что, веришь в детские выдумки? Дедра — самая большая врушка в Сиднее.

— Кто такой Рег? — ответила вопросом на вопрос Эбби.

— Понятия не имею.

— Дедра говорит, что это ее отец и что мать постоянно ему названивает. Если он и вправду ее отец, тогда почему мы его никогда не видели? Почему он не показывается? Почему его держат в стороне от тебя?

Люк раздраженно засопел:

— В самом деле, милая, ты говоришь, что Дедра постоянно сует нос куда не следует. А сама? Не суешь ли ты свой очаровательный носик в чужие дела? Достаточно того, что ты меня в охоту за привидениями втянула, других-то хоть не трогай. Кем бы ни был этот Рег, к нам он никакого отношения не имеет. Не больше, чем старый Джок или тот парень, о котором ты рассказывала, рыбоглазый. Почему бы тебе не забыть о них! Ты — моя жена, Лола — всего лишь подруга. Как я могу доказать тебе это?

— Если только перестанешь с ней видеться, — заявила Эбби.

— Ты сама-то себя слышишь? Мы ведь соседи. Нельзя же вести себя как варвары. — Ему было все равно, что она чувствует. Он говорил с ней резко и безразлично, как будто глупую истеричку успокаивал. — В любом случае я уже пообещал поехать с ними в выходные на охоту. Только ради Милтона, бедная душа. Ты же не можешь не понимать этого. Тебе бы понравилось все время в кресле сидеть?

Или оказаться прикованным к унитазу, когда несносный ребенок укатил прочь твое средство передвижения… Эбби начали терзать угрызения совести.

— Мне, конечно, очень его жаль, но помочь я ничем не могу.

— Просто веди себя по-дружески, только и всего, — сказал Люк. — Кстати, тебе наверняка не захочется оставаться дома одной. Может, позвать мисс Аткинсон? Или предпочитаешь к миссис Моффат на пару дней перебраться? Старушка будет в восторге.

Эбби поразмыслила над этими не слишком впечатляющими альтернативами и содрогнулась. Но третья была и того хуже: сидеть дома одной, прислушиваться к каждому звуку, представлять чьи-то шаги, ждать телефонного звонка…

— Думаю, я все же поеду с вами, — решилась она.

— Идея не из лучших. Тебе же не нравятся кровавые забавы, — как-то уж слишком поспешно выпалил Люк, скрывая замешательство.

Милтон с Мэри поедут в специально оборудованной машине и повезут с собой его кресло, так что места там совсем не остается, если только еще для одного пассажира, да и то с большим трудом.

Поэтому Люк берет в свой автомобиль Лолу. Эбби, само собой, лишняя. А ведь всего несколько минут тому назад Люк доказывал ей, что Лола всего-навсего друг, соседка.

Эбби была настолько обижена, что даже заплакать не смогла.

— Да, охота на кенгуру мне, конечно, не по душе, но поехать все равно хочется. Я ведь никогда не бывала за городом.

— Да там и смотреть-то особо не на что, жуть пустынная. Особенно в это время года. Тебе не понравится. — Люк бросил взгляд на часы. — Не пора ли нам идти, а то свечки без нас задуют, или что там у них.

— Люк, почему ты так сильно изменился?

В глазах его мелькнуло какое-то странное выражение, похожее на агонию, но Эбби успела заметить его. Люк быстренько нацепил прежнюю маску и удивленно округлил глаза:

— Изменился? Неужели? Но ты ведь никогда не видела меня в моем собственном окружении, правда? Дома, в Австралии, я всегда такой, и, если таким я тебе не нравлюсь, что ж, очень жаль. — На губах его заиграла очаровательная улыбка, но глаз она не коснулась.

«Постарайся понять…» — припомнила вдруг она слова мужа в первую брачную ночь.

Но это было выше ее сил. Эбби сдалась.

Дедра открыла прямоугольную коробочку и завизжала от удовольствия. Девочка толкнула пальцем маленькую фигурку, и она закачалась взад-вперед.

— Здорово! Правда, мам? Глянь, если толкнуть посильнее, то она на голове стоит.

Фигурка в белых кружевных юбках и правда на какой-то момент замирала вверх ногами перед тем, как сделать полный оборот.

Эбби снова почудилось, что это ее на качелях раскачивают и переворачивают вверх головой. Потому что никому не было дела до радости ребенка. На Дедру никто не смотрел, все уставились на нее, на Эбби, которая принесла этот подарок.

Эбби отчего-то была абсолютно уверена, что все в курсе. Или прониклись настроением Лолы и Люка. Даже маленькая рождественская елочка миссис Моффат и та замерла как вкопанная, пальцы перестали перебирать бусы.

— По-моему, мы видели эту игрушку вчера, — как бы между прочим сказала Лола. Если бы не повисшее в комнате напряжение, то замечание ее прозвучало бы вполне буднично.

— Точно, на Кингз-Кросс, — ответила Эбби тем же тоном. — Она еще мне понравилась, помнишь? Когда я узнала, что у Дедры день рождения, то подумала, почему бы мне не пойти и не купить ее ей?

— И… все прошло нормально? — взглянула на нее Лола.

Эбби заставила себя поглядеть на Люка. Пора уже удостовериться, на чьей он стороне — на ее или на стороне этой ненормальной семейки с ее странными секретами. Но лицо мужа ничего не выражало, только глаза потемнели. Скорее всего, от гнева, ведь она нарушила свое обещание. Или это тревога? По крайней мере, не страх — это точно. Бояться он не станет. Эбби вскипела, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не сбиться со спокойных интонаций Лолы.

— Нормально. Ну, не совсем, потому что старый мистер Митчелл, оказывается, умер. Странное совпадение, вам так не кажется? А та женщина, которая сидела у него на складе, теперь на мисс Корт работает, в соседнем ателье. Мне даже на минуту показалось, что она и есть мисс Корт, правда.

— Не глупи, Эбби. Она уже лет сто игрушками торговала, это же очевидно. Ей еще повезло, что так быстро новое место нашла. Но она вроде бы упоминала, что старик уже на ладан дышит, так ведь?

— Нам ваша безымянная женщина важна или эта игрушка? — вмешался Милтон. — Не все ли равно, где Эбби ее раздобыла? Дедра в восторге, а это главное. И большое достижение, скажу я вам.

Инвалид одарил присутствующих одной из своих столь редких очаровательных улыбок. Наверное, именно поэтому Мэри не отходила от него ни на шаг. Не могла устоять перед его обаянием.

— Это ни на что не похоже. — Дедра сидела, упершись подбородком в ладони, и не сводила взгляда с раскачивающейся фигурки. — Подарок совершенно бесполезный. Ненавижу полезные подарки.

— Полагаю, комплимент в мою сторону! — хмыкнула Лола. — Вчера мне показалось, что тебе понравилось платье.

— А я тебе ожерелье подарила, — звякнула старушка своими украшениями. — Его тоже полезным не назовешь, но ты нос отворотила.

— А, бусы, — отмахнулась Дедра.

— Дедра, это некрасиво, — рассердилась Лола. — Зачем ты обижаешь бабушку? Тебе ведь понравилось это ожерелье. И все остальные подарки тоже, даже если у Эбби — самый оригинальный. Вот не думала, что ты вернешься туда, Эбби! Мне показалось, что место тебя пугает.

— Не это, — пояснила Эбби. — Там ничего таинственного нет, вы же сами говорили. «Роуз-Бей косметикс» — вот что я никак не могу найти. Фирма как будто сквозь землю канула. («Поезжайте в Роуз-Бей», — посоветовал ей по телефону женский голос с хрипотцой. Значит, компания все же существует. Просто переехала в другое место — правда, слишком уж поспешно, надо отметить, но этот весьма интересный факт она никому выкладывать не собиралась: того и гляди, фирма снова скроется. А ей обязательно нужно найти ее. И причем срочно. Потому что, как оказалось, в этом деле замешан ее собственный муж.)

— Если она вообще существовала, — сказала Лола.

— О чем вы, дамочки? — заерзал Милтон. — Выражайтесь яснее, а то мы с Мэри никак понять не можем, что за абракадабру вы несете. Зачем тебе понадобилось это место, Эбби?

— Просто чтобы доказать, что я не страдаю галлюцинациями, — улыбнулась она. — Неприятно, конечно, когда тебя начинают запугивать совершенно посторонние люди, но представить, что ты бредишь наяву, — и того хуже. Если так, то мне к психиатру пора. — Она рассмеялась, всем сердцем желая, чтобы Люк поддержал ее. — Это все Австралия, наверное. У меня от нее голова кругом идет.

— Да ты ее еще не видела, Австралию-то, — сказал Милтон. — Один Сидней. Это все равно что судить обо всех Соединенных Штатах по Нью-Йорку. Мне кажется, тебе все же стоит поехать с нами на выходные. Местность, по крайней мере, посмотришь.

Еще один камень в это тихое болото. Предложение Милтона упало как снег на голову и никому не пришлось по вкусу.

— Но Эбби ведь со мной и Дедрой остаться собиралась! — возмутилась миссис Моффат.

Лола вскочила на ноги и прикурила сигарету, повернувшись спиной к окружающим.

— Ей ведь даже думать про охоту на кенгуру противно. — Лола резко развернулась и уставилась прямо в глаза Эбби. — Так ведь, сладкая моя?

— Я как раз говорила Люку, что тоже хочу поехать, — вскинула она голову. — Так ведь, милый? Может, по натуре я действительно не слишком кровожадная, но если я собираюсь жить в этой стране и сродниться с ней, то придется привыкать, разве не так?

— Чушь! — подал голос Люк. — Не женское это дело. И нечего насиловать себя, Эбби. Я уже высказал тебе свое мнение.

— А мне кажется, ей стоит познакомиться с нашей природой, — настаивал на своем Милтон. — Может, удобств там и маловато, но очень впечатляет. Чего ты так уперся, Люк? Не слишком вежливо оставлять свою жену дома, когда сам отправляешься в такое интересное путешествие, тебе так не кажется?

На лице Люка промелькнуло какое-то непонятное выражение, и он сердито затушил окурок в пепельнице.

— Думаю, ты недооцениваешь мою женушку, Милтон. Если уж она что вбила себе в голову, ее не переспорить.

Он явно намекал на нарушенное обещание, и от Эбби не ускользнули горькие нотки в его голосе. Ему ее обманывать можно, но вот ей его — ни в коем случае.

— Мне не нравится, когда меня держат в сторонке, — выложила она начистоту. — Я как посылка какая-то: поставили штамп и послали по адресу. И не смей сопротивляться. Мне это не по душе.

Милтон подкатил к Эбби, взял ее за руку. Рукопожатие вышло неожиданно крепким, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отпрянуть.

— Ты абсолютно права, Эбби. Не позволяй Люку так с тобой обращаться. — И он захохотал. — Ну как, Люк?

Люк поджал губы, и Эбби показалось, что он на грани срыва и вот-вот выйдет из себя, как это иногда случается. Она затаила дыхание, моля Господа, чтобы это произошло. Неужели он не возмутится хамством Милтона, неужели эти люди имеют над ним столь сильное влияние?

Но видно, так оно и было, поскольку через мгновение Люк справился с собой, пожал плечами и с наигранной веселостью заявил:

— Ладно, ладно, Эбби. Ты победила. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, и не жалуйся.

— Ну и вечеринка у меня! — надулась Дедра. — Болтовня одна. Почему бы нам не поиграть во что-нибудь и тому подобное?

— Или не выпить? — поддержала ее Лола. — Прекрасная идея! Нам всем это просто необходимо. Я сейчас торт принесу, Дедра, милая моя, ты его разрежешь, а потом — спать!

— Спать! В день рождения!

— День рождения уже кончился, сладкая моя. Посмотри на часы! Время — десять вечера. Не забывай — завтра в школу. И запомни: чтобы утром никаких отговорок. Так что будь умницей, слушайся мамочку.

— Я все равно не засну, — пробубнила Дедра. — Вы все тут бродить будете. Я же говорила тебе, что не могу спать, когда люди по ночам ходят.

— У нас привидение завелось, видите ли. — Лола поглядела на Эбби. — Вы с Дедрой — два сапога пара, милая.

Она заливисто рассмеялась и принялась смешивать коктейли.

Дедра вскочила и начала расхаживать взад-вперед.

— Вот так! — заявила девочка.

Милтон побледнел и насупился:

— Ребенок просто невыносим, Лола. Это уже не смешно. Сколько раз вам повторять — ее надо в интернат отправить. Девчонка не только врет все время, она и вести себя толком не умеет. Пора научить ее хорошим манерам.

— Это мой дом, Милтон, — взвилась старая миссис Моффат, нервно перебирая бусы худенькими пальчиками. — И я не позволю отослать отсюда Дедру, хочешь ты… — Несколько мгновений ее вытянутые к вискам карие глаза держали взгляд зятя, но потом старушка сдалась и отвернулась. Губы ее дрожали. Она просительно поглядела на Мэри, ожидая поддержки, но та стояла и молча улыбалась. Мэри перед Милтоном — словно удав перед кроликом, подумала Эбби.

— Не суетись, мама, — ввернула Лола. — Ты же знаешь, в данном случае Милтон прав. Дедра совсем от рук отбилась. Я постоянно на работе торчу, мне ею заниматься некогда, а вас она запросто вокруг пальца обвести может. Так ведь, сладкая моя? — обернулась она к девочке. — Беги за тортом, милая. Все готово. А потом в кровать, и без выкрутасов, а то Эбби решит, что мы только и делаем, что грыземся.

Она не сказала «Эбби с Люком». Видно, Люк уже прекрасно изучил повадки этого семейства и ему было все равно.

— Вот твой стакан, мама. Эбби? Сухого мартини? Только предупреждаю, я коктейли на американский манер делаю. Давайте повеселимся!

Загорелая кожа, непослушные светлые волосы, стройное тело — не женщина, а конфетка. И все же загадочный муж Лолы не явился на день рождения Дедры. Только ли потому, что ему велено держаться подальше?

Эбби попробовала напиток, а потом залпом проглотила содержимое стакана, понимая, что Лола права — это единственный способ развеяться. Чего зря расстраиваться, тревоги все равно ни к чему не привели.

Дедра, скрывая удовольствие, задула свечи и с серьезным выражением лица разрезала торт. И потом все-таки побрела к себе, повинуясь беспрестанным понуканиям матери.

Но когда несколько минут спустя зазвонил телефон и Лола пошла ответить, девчонка ухитрилась поднять трубку первой.

— Немедленно дай сюда! — послышались из холла крики Лолы. — Сколько раз тебе повторять — никогда так не делай! Надо взрослых позвать! Быстро наверх!

Эбби отставила стакан. Вино ударило ей в голову, но радости она не ощутила, только безразличие к мнению других. Девушка заявила, что отправляется наверх, пожелать Дедре спокойной ночи.

— Это же ее день рождения, в конце концов. А мы весь вечер только и делали, что друг к другу цеплялись.

— Ей очень понравился твой подарок, милая, — сказала миссис Моффат. — Но я согласна с Милтоном, девчонку пора призвать к порядку.

— Она одинока, только и всего, — выдала Эбби. — Я знаю, сама в детстве такой была.

Дедра сидела в кровати и играла с качелями. Она раскачивала маленькую фигурку и приговаривала:

— Роуз-Бей — не женщина, это место такое… О, привет, Эбби. Я уже большая. Меня не надо целовать на ночь.

— Что ты там про Роуз-Бей говорила? — заинтересовалась Эбби.

— Кто-то позвонил и спросил: «Это Роуз-Бей?» — захихикала Дедра. — Я похожа на Роуз-Бей? Дома, магазины, песок, море, качели. Да. Даже качели…

Девочка крутанула маленькую фигурку. Перевозбудилась, скорее всего, вот и несла ахинею.

— Ложись-ка ты спать, — улыбнулась Эбби. — Очень хороший день рождения у тебя получился. И торт ты разрезала — просто чудо.

— Но отец так и не пришел.

— Ты же выдумала насчет отца, правда?

— Сама не знаю, — смутилась Дедра. — Не знаю.

Поддавшись внезапному импульсу, Эбби склонилась и поцеловала несчастное личико.

— Ложись, милая. Ты устала.

Дедра послушно легла, и Эбби погасила свет.

— Эбби, ты с Дедрой? — позвала Лола. — Иди к нам, выпей еще. Вечер только начался.

— Сейчас! — крикнула Эбби. — Что такое, Дедра?

— Думаешь, ему мисс Роуз Бей была нужна? Мисс Роуз Бей. Что за имя!

Надо же, какая неожиданная мысль, подумала Эбби по пути в комнату миссис Моффат, куда отправилась привести себя в порядок. Роуз Бей — это женщина…

Она сидела перед затуманенным временем зеркалом и размышляла о том, что по сравнению с Лолой действительно казалась слишком бледной и слишком нежной, хрупкой даже. Если здесь кого-то и можно назвать Роуз — Розой, то только ее. Лола — золотая тигровая лилия, миссис Моффат — коричневая австралийская борония с тяжелым запахом. Мэри — вообще никакая…

Задумавшись, Эбби потихонечку побрела вниз и поняла, насколько тихо ступала по лестнице, только когда услышала голоса Люка и Лолы.

— Для меня это не менее важно, чем для тебя, — говорил Люк. — Кроме того, я собираюсь подзаработать. У меня ведь теперь жена есть.

— Не будешь покупать ей дорогие цветы, — зло засмеялась Лола.

Голоса стихли. Эбби с места двинуться не могла, в сердце словно иголку воткнули.

Значит, она слишком дорого обходится. А вчерашние цветы простая формальность, чтобы держать ее в счастливом неведении, чтобы рот заткнуть…

Глава 11

Эбби немного постояла во дворике, глядя на переливающуюся в лунном свете реку. Лодка Джока мирно покачивалась на волнах. Прохладный бриз лениво шелестел листвой. Эбби сделала глубокий вдох, стараясь отогнать от себя дурные мысли и избавиться от навалившейся усталости.

Люк тихонечко подошел к ней и встал рядом.

— Я ничуть не жалею, что нарушила свое обещание не ходить на Кросс, — проговорила она, не поворачивая головы, — только проку от этого все равно мало. Я лишь еще больше запуталась.

— Это не важно, Эбби, — нежно прошептал Люк.

«Слишком поздно для нежности», — подумала она и развернулась к Люку:

— Не знаю, во что вы там с Лолой вляпались, но, если виной всему только деньги, я тебе этого никогда не прощу. Никогда! А теперь… я больше не желаю переливать из пустого в порожнее.

И она оставила мужа стоять на залитом призрачным светом дворике. Когда он добрался до кровати, она уже спала — усталость и мартини сделали свое дело.

Утром Эбби проснулась и увидела, что Люк уже оделся и сидит у кровати, а в спальню заглядывает солнце. На улице дул сильный ветер, в саду ворковали голуби. По всему видно, дело уже движется к полудню.

— Привет, милая, — улыбнулся ей Люк. — Я не стал будить тебя.

— Что случилось с будильником? — подскочила Эбби. — Сколько времени?

— Десять.

— Десять! Почему ты не на работе?

Он рассмеялся и провел пальцем по ее лицу:

— У тебя круги под глазами. Ты устала. А я ничего не замечал. Вот и остался сегодня дома поухаживать за тобой.

— А как же клиенты и встречи? И что скажет мисс Аткинсон?

— Не знаю уж, что она там говорит, но справляется неплохо. По крайней мере, я надеюсь на это. Я звонил ей час назад, ты еще спала. Она передает тебе привет.

Блаженство и нега волной прокатились по телу Эбби, словно само солнце проникло ей в кровь, разлив по телу свои золотые лучи; однако голова ее быстро включилась и заработала на полную катушку.

— К чему это VIP-обслуживание? Я ведь не больна.

— Нет, не больна, но переутомилась. До прошлого вечера я понятия не имел насколько. Ты заставила меня поволноваться.

— Имеешь в виду мои фантазии? — устало вздохнула Эбби. Сладкий сон растаял без следа.

— Я имею в виду тебя, любовь моя. Мы ведь с тобой одно целое, или забыла? Я к тебе привязан.

Эбби села и натянула на себя одеяло.

— Неужели и вправду так поздно? Поверить не могу! Мне надо одеться. Да, я знаю, что ты ко мне привязан. Так всегда бывает после венчания. Мы принимаем друг друга вместе со всеми друзьями, родственниками, заботами, секретами, галлюцинациями и дурными привычками. Много с чем.

— Что за тон, Эбби? Совсем на тебя не похоже. — Ее слова развеселили Люка. — Откуда этот цинизм?

Эбби потерла глаза и откинула волосы назад, стоя босиком на полу в ночной рубашке. Несмотря на столь поздний час, она совершенно не выспалась и чувствовала себя разбитой. И думать ей совсем не хотелось.

Но день уже давно начался, и, если человек собирается жить, ему придется смириться с тем, что по утрам надо вставать.

— Что ты собираешься делать? Будешь весь день меня обхаживать?

— Хотел проехаться с тобой по магазинам. Тебе нужна подходящая одежда для охоты.

— Но это же не выход в свет, — изумилась Эбби.

— Вот именно! — потерял, наконец, терпение Люк. — Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь ту забегаловку, в которой нам придется заночевать. Скажи, есть ли у тебя спортивная обувь? Толстая юбка и джемпер? Хорошая куртка? Ясное дело, нету. Ты привезла с собой вещи для тропиков. В это время года на природе очень холодно бывает. Такая одежда тебе в любом случае на будущее пригодится, так что почему бы не запастись ею сегодня? А потом я отвезу тебя куда-нибудь пообедать.

— Как мило с твоей стороны, Люк, — машинально ответила Эбби, быстро раскусив причину столь необычного участия: муж просто не желает оставлять ее без присмотра. Не хочет, чтобы она снова на дурацкие поиски бросилась.

— Побольше энтузиазма, милая, — сказал Люк. — Сможешь за полчаса собраться? Прими ванну, а я пока кофе сварю.

— Ты птичек покормил?

— Покормил. Ненасытные утробы!

— А Лола? Как же она до работы добралась? — На пароме, наверное. Я сказал ей, что ты плохо себя чувствуешь, поэтому я остаюсь дома.

— Надо же такое ляпнуть! — возмутилась Эбби. — Я абсолютно здорова!

Люк развернул жену лицом к зеркалу:

— Погляди на себя! На мышь похожа, которую кошка потрепала.

— Люк!

— Что, не так?

Эбби потерла бледные щеки. Она прекрасно знала, что на этот раз Лола без всяких протестов поехала в город на пароме. Согласилась, что за Эбби глаз да глаз нужен.

— Ладно, можешь стать моим тюремщиком, — вздохнула она.

Люк развернул ее к себе лицом и встряхнул как следует:

— Прекрати немедленно! Надо же, тюремщиком! Господи!

Эбби начала смеяться, но это был смех сквозь слезы.

— Ладно, Люк. Обещаю не задавать тебе лишних вопросов. Но в чем бы вы с Лолой ни были замешаны, вечно скрывать это от меня не удастся, тебе так не кажется? Цветами и обедами меня надолго не заткнешь.

Люк взбесился, в глазах полыхал огонь, кулаки сжались. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из комнаты. Даже отрицать ничего не стал…

Эбби приняла ванну, оделась и тщательно накрасилась, стараясь придать лицу свежий и здоровый вид. Да уж, на молодую счастливую женушку она никак не тянет, подумала Эбби, глядя на себя в зеркало. Девушка вышла в гостиную и выпила приготовленный мужем кофе. Люк собрал чашки, отнес их в кухню и вымыл. При взгляде на его стройную фигуру у раковины боль в сердце стала практически невыносимой. Какая милая домашняя сцена! Девушка выскочила на улицу и вдохнула свежего воздуха.

Кусты герани, которые она высадила вчера с такой любовью, свесили головки. Она собралась было полить их, но Люк остановил ее:

— Что ты делаешь? У нас нет на это времени. Джок вполне может полить сад. Я крикну ему. Заодно присмотрит за домом, пока нас нет.

— Этот старый мерзавец! — вырвалось у Эбби.

— Вот видишь, опять ты за свое, — вздохнул Люк. — Ну нельзя же, в самом деле, считать всех мерзавцами и злыднями. Чем старина Джок заслужил подобное обращение? Или Лола? Или ни в чем не повинные люди, с которыми ты случайно встретилась на Кросс? И даже я? Что с тобой, Эбби? Ты ведь совсем другой была. Откуда эта подозрительность, нервность, эти странные фантазии?

Эбби пришла в полное замешательство.

— Но не все же я выдумала. Ограбление, например…

Может, действительно Люк прав: это она изменилась, а не он?

— Ну вот, опять та же бледность и несчастный вид. Поехали-ка отсюда.

Эбби сказала мужу, что, кроме перечисленных Люком вещей, ей бы очень хотелось посмотреть в «Симпсонз» пояс для чулок, тот самый, по поводу которого звонила продавщица. Может, Люк ее внизу подождет?

Люк искоса поглядел на жену. Опять подозревает? Но нет, муж легко согласился.

— Ладно. Только не слишком задерживайся. Я думал отвезти тебя пообедать на залив.

— На какой?

— Да на любой. В Роуз-Бей, если хочешь.

— Как здорово! — сказала Эбби. («Поезжайте в Роуз-Бей», — посоветовала ей та женщина. Через пару минут она узнает почему…)

Эбби доехала на лифте до третьего этажа, чтобы муж не заподозрил, куда именно она направляется, потом сбежала вниз по лестнице. Отдел косметики располагался на первом этаже, но довольно далеко от того места, где она оставила Люка, к тому же в универмаге толкалась масса народу, так что он не должен заметить ее. Ко всему прочему, Эбби заранее обо всем позаботилась и специально надела неприметный серый костюм.

За прилавком стояла все та же улыбчивая красотка. Эбби наклонилась к ней и зашептала:

— Я миссис Ферон, помните меня? Хотела поблагодарить вас за то, что позвонили мне. Но почему вы велели мне ехать в Роуз-Бей?

— Миссис Ферон? — озадаченно оглядела ее молодая женщина. — И я вам звонила?

— Да! Да. Разве вы не помните? Насчет компании «Роуз-Бей косметикс».

— Ах да, конечно! Вы вчера приходили. Но я вам не звонила, миссис Ферон. Ничего насчет этой фирмы разузнать не удалось. Даже наш главный поставщик и тот не в курсе. Извините, что ничем не смогла вам помочь.

Туман, опять этот проклятый туман вокруг. Ни зги не видать.

— Тогда кто же мне звонил, если не вы?

— Откуда же мне знать! А вы в других местах не спрашивали?

Только на Кингз-Кросс. А оттуда никто ей позвонить не мог. Никто не знал, кто она такая. Если только…

— Все равно спасибо. — Эбби старалась говорить спокойно. — Здесь есть телефон?

— Вон там, у двери. У вас мелочь есть?

— Да, благодарю. — Эбби трясущимися пальцами пересчитала монетки. Где Люк? Эбби надеялась, что не рядом с телефонной будкой.

Она была уверена, что проскользнула к телефону незамеченной. Пришлось порыться в справочнике. Корт, портниха. Милая женщина со странным блеском в глазах. Она наверняка узнает ее голос, если услышит снова, даже если та намеренно старалась изменить его.

Ага, вот. Мисс М. Корт, портниха, Кингз-Кросс. Эбби запомнила номер и набрала его.

Через несколько гудков высокий голос ответил:

— Алло.

— Это мисс Корт?

— Нет. Это ее магазин.

Эбби узнала голос глуповатой продавщицы.

— Мисс Корт на месте? Мне бы хотелось переговорить с ней.

— Пока нет. Она будет позже.

Эбби нетерпеливо сжала пальцы.

— Не могли бы вы дать мне ее домашний телефон?

— Ну… если это срочно… наверное, можно. Хотя ей не нравится, когда домой звонят.

— Просто дайте мне номер, и дело с концом, — настаивала Эбби.

Какая удача, что у нее оказалась еще одна монетка. Просто чудо какое-то! Она смогла сделать еще один звонок и теперь с замиранием сердца ждала ответа.

— Да? Кто это? — донесся издалека хрипловатый голос.

— Это миссис Ферон. По-моему, вы звонили мне вчера вечером. Я хотела бы узнать…

— Миссис Ферон. Никогда такого имени не слыхала. Кто дал вам мой номер? Я как раз спала… — пробрюзжал в телефоне старческий голос.

Ошибка.

— А мог кто-то другой звонить мне из вашего дома? — сделала последнюю попытку Эбби. — Не могли бы вы узнать? Это очень важно.

— Не стоит звонить мне, милая. Я уже давно платьев не шью. Артрит замучил. Мне уже восемьдесят шесть стукнуло. Если вы звоните… — Голос внезапно отдалился, в трубке щелкнуло. Кто-то вырвал ее у старушки и положил на рычаг.

Теперь у Эбби имелся номер телефона, но не было адреса. Придется снова позвонить этой дурочке и узнать, где живет мисс Корт. Но больше монеток у Эбби не оказалось, да и Люка она уже минут двадцать как оставила. Как бы он на поиски не бросился. Не стоит слишком рисковать. Она позвонит в магазин попозже, когда представится очередная возможность, узнает у девушки адрес, а потом поедет к страдающей от артрита восьмидесятишестилетней мисс Корт, которая и иголку-то в руки взять не в состоянии, не то что кружевное платье сшить. Не говоря уже о том, чтобы ждать, когда милая пухленькая леди со склада игрушек переберется к ней в магазин…

Эбби взбежала на второй этаж, спустилась обратно на лифте и нашла Люка на том же месте. Он уже сгорал от нетерпения и сразу же заметил, что в руках у Эбби ничего нет.

— Представляешь, все впустую! — выдохнула она. — Ничего не подошло.

— Вот не думал, что у тебя такая нестандартная фигура. — Люк оглядел жену скептическим взглядом.

Эбби взяла его под руку и одарила ослепительной улыбкой:

— Цитирую: «Основа хорошего платья — роскошное белье». Кавычки закрываются. Можем мы теперь пойти пообедать? А то я сейчас в обморок от голода рухну.

Эбби пришла в голову шальная идея, что старуха с умирающим голосом и есть та самая Роуз Бей. Из-за возраста бизнес ее подошел к концу, но каким-то странным образом она оказывала на людей влияние и заставляла крутиться неведомые колесики таинственного дела.

Как и предлагал Люк, пообедали они в Роуз-Бей, в милом очаровательном местечке, которое Эбби теперь уже не собиралась исследовать. Ключ к разгадке оказался не здесь. Когда после обеда Люк предложил проехаться по побережью, Эбби с радостью согласилась. Это, конечно, означало, что муж не намерен выпускать ее из виду и что сегодня ей не удастся разузнать про мисс Корт, но ничего, подождем до следующей недели. Может, поездка на природу все же пойдет им на пользу.

— Но для начала стоит посмотреть на Пропасть, — предложил Люк. — Днем там не так страшно. Опасно только в шторм и по ночам, высота такая, что море еле видно, того и гляди голова закружится. Особенно если человек высоты боится. — Люк вопросительно поглядел на Эбби.

— Погоди, вот доберемся до места, там и поглядим, — отмахнулась Эбби.

Когда Люк остановил машину и открыл дверь, ветер сразу же ударил в лицо, у Эбби даже дыхание перехватило.

— Вытаскивай себя за волосы, — рассмеялся Люк.

Эбби выбралась из машины и пошла вслед за мужем по хорошо протоптанной дорожке, ведущей к самому краю обрыва. Вокруг не было ни души. Белые скалы круто обрывались вниз, и там, в невообразимой дали, плескалось голубое пенное море.

— Впечатляет? — прокричал Люк.

Она кивнула, и ветер тут же воспользовался моментом и набросил ей волосы на глаза.

— Иди сюда, — позвал Люк. — Тут лучше видно.

Она шагнула вперед и встала рядом с мужем. Люк тут же взял ее за руку. Эбби охватило радостное возбуждение. Это все равно что стоять на самойвершине горы: высокой, чистой, обдуваемой всеми ветрами. И больше — ничего. Зрелище действительно завораживало. Здесь были только они, они одни, два близких человека, страх и подозрительность отступили.

— Красотища, — выдохнула Эбби.

Люк улыбнулся в ответ, и ей навсегда запомнилось выражение безмерного счастья, написанное на его лице.

Но тут Эбби почувствовала, что в туфлю ей впился какой-то шип и начал колоть ногу, и она нагнулась, чтобы вытащить его. Ветер ударил с новой силой, и девушка сама не поняла, как потеряла равновесие. Выходит, высота все же вскружила ей голову. Люк предупреждал, что такое вполне может случиться.

В глазах у нее одновременно мелькнули Небо, море и скалы, но Люк тут же подхватил ее и закричал:

— Эбби! Господи боже мой, осторожнее!

Он дернул ее на себя, и она прижалась к нему, задыхаясь и дрожа всем телом.

— Я равновесие потеряла. Не надо было наклоняться.

— Не поранилась? Пошли-ка отсюда. Не стоило так близко к краю подходить.

Голос его от страха стал резким, речь — отрывистой. Ей даже пришлось успокаивать его.

— Вот, только руку испачкала, больше ничего, — показала она ладонь. — Это все ветер. Идем в машину.

— Пошли. Я говорил, что днем тут никакой опасности нет, но, наверное, я был не прав. Здесь часто люди погибают.

— Но по желанию, наверное, а не случайно, — заметила Эбби. Она уже совсем оправилась от шока и даже смогла засмеяться. — В любом случае я бы вряд ли свалилась вниз. Мы довольно далеко от края стояли.

Люк открыл дверцу, помог ей сесть и забрался внутрь. Он вдруг порывисто обнял ее и до боли сжал в своих объятиях.

— Эбби! — выдохнул он. — Эбби!

— Эй! — шепнула она. — Мы не одни.

Сзади подъехала машина, и из нее стали выбираться люди. Люк отпустил Эбби, вытащил сигарету и прикурил.

— Жаль! У нас компания.

Эбби заметила, что руки его дрожат.

— Мне кажется, ты больше меня испугался.

— А ты чего ждала? — резко обернулся он к ней. — Чтобы я смеялся и хлопал в ладоши, глядя, как ты вниз по склону катишься?!

— Люк, но этого же не случилось!

— Нет, не случилось. — Он немного расслабился и глубоко затянулся сигаретой. — Это я во всем виноват, хотел, чтобы ты на эту чертову Пропасть взглянула. Я много дурацких поступков совершаю. Да ты, наверное, уже сама заметила.

— Заметила, — судорожно вздохнула Эбби. — Не знаю, как насчет дурацких, но непонятных — это уж точно.

Внезапно она припомнила слова Лолы о том, что молодая жена «слишком дорого обходится» Люку, и от этого ей стало еще хуже. Хотя не так плохо, как тогда, ведь теперь Люк был рядом и он волновался за нее.

— Последнее время я слишком взвинченный, — сказал Люк. — Работы выше крыши, и клиенты все капризные. Скоро все наладится. Очень скоро, — дал он еще одно обещание. — После этого выходного нам обоим станет гораздо легче, вот увидишь.

Неужели охота на кенгуру — панацея от всех бед? Эбби очень хотелось верить в это. Она уже окончательно оправилась. Перестала дрожать и успокоилась.

Глава 12

Пока Люк укладывал в багажник вещи и ружья, Дедра все время висела на дверце машины, и, стоило ему отлучиться за остальной поклажей, девчонка тут же заявила как само собой разумеющееся:

— Вот теперь меня и убьют. Пока вас не будет.

— Что за бред! — воскликнула Эбби. На дворе стояло раннее утро, и ей было холодно, даже несмотря на купленные вчера толстую юбку и свитер.

— Никакой это не бред, — уперлась Дедра. — Он наверняка ждет, пока я одна останусь.

— Кто ждет, господи помилуй?

— Мужчина, который ходит по ночам. Я тебе про него рассказывала, — с укором поглядела на нее девчонка, которая ждала, что молодая женщина отнесется к ней и ее словам с большей серьезностью, чем родные.

— Ты много читаешь? — спросила Эбби. — Или телевизор смотришь?

— Ага, иногда.

— Вот откуда все эти бредовые идеи, так ведь? К тому же зачем кому-то понадобилось убивать тебя, ребенка?

— Потому что я слишком много знаю. — Эбби постаралась придать лицу серьезный вид.

— Что же, например?

— Ну… много чего.

— Про человека, который по ночам ходит? Если ты считаешь, что он действительно существует, то почему не спустишься и не посмотришь, кто он такой?

Дедра отвела взгляд, и отчего-то именно в этот момент Эбби вдруг поверила девочке. Ребенок действительно был до смерти напуган. Дедра стыдилась своего страха, вот и старалась скрыть его за агрессивностью.

— Когда-нибудь посмотрю, — пробубнила она.

— Слезь с двери, Дедра, — приказал Люк, выходя из дома. — Ты же не пушинка.

— Люк, Дедру волнуют шаги, которые, как ей кажется, она слышит по ночам, — обернулась к нему Эбби. — Может, не стоит оставлять ее одну с бабушкой?

— Нет никаких причин для волнения. — Люк потрепал девчонку по плечу. — Обещаю. В любом случае я попросил Джока приглядеть за нашими домами.

— Джока!

— Знаю, знаю, ты ему не слишком доверяешь, но поверь мне — стоит дать таким парням задание, и они из кожи вон вылезут, выполняя его. Из него выйдет превосходный сторожевой пес.

Люк улыбнулся Дедре, и та, проникшись его уверенностью, улыбнулась ему в ответ. Люк действительно говорил весьма убедительно, как будто сам был абсолютно уверен в своих словах.

Но тут появилась Лола, и больше поговорить на эту тему возможности не представилось.

— Я в твоей машине поеду, Люк. Ты не против, Эбби? Так будет намного удобнее. Кресло Милтона весь салон занимает.

— Конечно, — спокойно ответила Эбби.

На террасе появилась старая миссис Моффат.

— До свидания, Эбби! До свидания, Люк! — неистово замахала она рукой. — Берегите себя. Пошли, Дедра, завтракать пора. Ждем вас обратно со шкурой кенгуру. Милтон с Мэри уже выезжают. С погодой вам везет, хороший денек выдался. Мы с Дедрой на пароме прокатимся или еще что придумаем. Дедра, милая моя, нельзя бродить по улице в таком тонюсеньком платьице, холодно ведь. Береги себя, Эбби. Будем ждать вас. В наши дни столько несчастных случаев бывает…

Монолог постепенно стих, старуха, как обычно, перескакивала с темы на тему, и речь ее вилась, словно бесконечный клубок ниток.

— Вот болтушка, ни на минуту не замолкает, честное слово, — покачала головой Лола. — Беги, милая, — легонько шлепнула она Дедру. — А то завтрак остынет. И слушайся бабушку.

— Желаю хорошо провести время, девочки, — сказал ей Люк.

— Хорошо провести время! Это вдвоем-то! — Дедра мужественно выдавила улыбку, и у Эбби слезы на глаза навернулись. Неужели она и впрямь полюбила этого несносного ребенка?! Со всеми ее безобразными выходками и россказнями?

— С ними ведь все в порядке будет, правда?

— Ты о ком, о маме с Дедрой? — поразилась Лола. — Господи боже мой, конечно! Мы часто оставляем их вдвоем по выходным. Кроме того, в этом доме уже давным-давно мужчины нет, за исключением Милтона, но его, бедолагу, вряд ли можно брать в расчет.

— Тогда чьи же шаги Дедра слышит по ночам?

— Прошу тебя, не надо принимать фантазии Дедры всерьез, — вздохнула Лола. — И давай оставим эту тему, не стоит портить хорошее настроение. Ничего она не слышит. Спит как бревно, дети все такие.

— Тогда чего же она так боится? — не унималась Эбби.

— Дедра боится! Да она покруче нас с тобой будет. Если она сумела убедить тебя в том, что чего-то боится, то актриса из нее лучше, чем я думала.

— С девчонкой все будет в порядке. — Люк решил вмешаться в этот бессмысленный спор. — Не суетись.

— Думаю, Эбби просто слишком мало о детях знает, особенно об экстравертных, — сказала Лола. — Чего они только не насочиняют, лишь бы внимание к себе привлечь. Милтон прав. Пора Дедру в интернат отправлять, пусть поймет, что на ней свет клином не сошелся.

— Мне кажется, никакой она не экстраверт, скорее даже интроверт, — заметила Эбби.

— Дедра интроверт! Да ты что! Только не со мной, со своей матерью.

— А как насчет ее отца?

— Если ты не против, Эбби, я бы предпочла не говорить о нем. Но если ты хочешь разобраться, откуда у Дедры подобная склонность к фантазиям, то ты в нужном направлении смотришь.

— Когда он должен в Австралию вернуться?

— Этого никто, кроме него самого, не знает. Он одного себя любит, ненаглядного, и ни в чем себя не ущемляет. Ему крупно повезет, если я дождусь его.

— Похоже, Дедра считает, что он уже вернулся.

— Снова-здорово! — не выдержала Лола. — А я что тебе говорила! Ей ни в чем верить нельзя, все время бог знает что плетет. Ты со мной согласен, Люк?

— Дедра весьма своеобразный ребенок, — уклончиво ответил Люк. — Если мы не хотим отстать от Милтона с Мэри, то пора бы уже двигаться.

В тот день Эбби впервые увидела стаю попугаев гала. Птицы кормились на пахоте и, завидев машину, тут же взмыли в небо розовым облачком. Нежный цвет их крыльев просто завораживал, у Эбби даже дыхание перехватило, и она вскрикнула от восторга.

— Гала, — бросил Люк с безразличием человека, для которого подобное зрелище — дело привычное.

Эбби, однако, смотрела на птиц, пока они совсем не скрылись из вида, превратившись в крохотные черные точки.

— Хорошее название для помады, — выдохнула она. — Изготовители могли бы целое состояние на ней заработать, развернись они как следует.

— Наверное, именно на это они и рассчитывают, — отозвалась Лола.

— Тогда где же реклама? Показали бы этих попугаев, вместо того чтобы прятаться.

— Может, фирма еще не совсем готова выйти на рынок, — пожала плечами Лола. — Это всего-навсего пробные образцы были, знаешь ли.

— Тогда почему ты не сказала мне? — посмотрела на нее Эбби. — А я тут бегаю, как дурочка, выспрашиваю у всех.

— Я и сама не знала. Просто после твоих бесплодных поисков никому не известной косметической фирмы мне тоже интересно стало, вот я и спросила у босса.

— Неужели он не в курсе, кто производитель?

— Нет, помаду просто по почте прислали. Обычный трюк. Всю сопутствующую литературу он выкинул.

— Но ведь название «Гала» так просто не забудешь, — мягко возразила Эбби и, поскольку все проблемы, казалось, остались позади, добавила, поддавшись внезапному импульсу: — В понедельник я еще один способ испробую. Имеется одна ниточка. Я прямо-таки помешалась на этом вопросе, это все равно что детективную задачку решить.

— Что за ниточка? — встрепенулся Люк.

— Да так, ничего особенного, просто голос по телефону, голос усталой, больной артритом старухи.

— Господи, Эбби! Да ты ничем от Дедры не отличаешься, такая же фантазерка. Правда, Люк?

— Даже хуже, — икоса поглядел он на Эбби. — Когда ты успела разыскать эту ниточку и почему мне ничего не сказала?

— Ты бы все равно не поверил, так ведь?

— И сейчас вряд ли поверит, — заметила Лола.

— Но все они — звенья одной цепи, — уверенно произнесла Эбби. — Мужчина, который напугал меня и называл «маленькая леди в красном»; вор, который оставил без внимания мои драгоценности; толстуха, которая продала мне игрушку; и теперь еще этот старческий голос. Надо только найти ее обладательницу, и все остальные тоже разыщутся.

— И все из-за несчастной помады под названием «Гала». Ну ты даешь, Эбби!

— Мне кажется, что помада — всего лишь прикрытие. Я уверена.

— Полагаю, Эбби заскучала, сидя дома и ухаживая за мужем, — печально вздохнул Люк. — А ты как думаешь, Лола? Если ей даже в городе кругом зловещие тени мерещатся, что с ней в этой дикой местности будет? Когда она своего первого кенгуру встретит.

— Или парочку эму, — поддержала его Лола. — Ты прямо как ребенок, Эбби. Вот погоди, расскажем об этом Милтону с Мэри, они наверняка со смеху лопнут.

— Не стоит. — Он протянул руку и незаметно для Лолы сжал коленку Эбби, будто хотел сказать, что он любит ее и в обиду не даст. Ему совершенно не хочется, чтобы кто-то потешался над его маленькой глупой женушкой. — Мы развлекаться едем, все уже по горло этой помадой сыты. Давайте-ка лучше наложим табу на эту тему, по крайней мере на выходные.

— Я — за, — выпалила Лола. — Дотемна доберемся?

— Сильно сомневаюсь. Нам еще миль сто ехать.

— Когда же мы кенгуру увидим? — спросила Эбби.

— В любой момент. Смотри внимательнее. Они часто сливаются с местностью, издалека на пеньки похожи.

Местность и в самом деле была дикой. Когда солнце скрылось за горизонт и на землю спустились сумерки, безводная равнина превратилась в однообразную серебристую ленту, только высохшие, причудливо изогнутые, внезапно почерневшие в полумраке деревья виднеются. И — ни звука, лишь рев мотора да резкие крики ворон.

Мэри с Милтоном ехали впереди, их автомобиль едва виднелся в облаке пыли.

— Наверное, они ни одного кенгуру не видели, а то бы непременно остановились, — сказала Лола. — Как жалко! Куда они все подевались?

Но вокруг никого, кроме ворон, видно не было. Один раз вдалеке промелькнула лисица, склонившаяся над мертвой овцой, да три эму, сразу же бросившиеся наутек, резво перебирая своими длинными ногами. Люк остановился понаблюдать за птицами. Лола выбралась из машины и потянулась.

— Люк! Кенгуру! — неожиданно закричала она.

Он тотчас оказался рядом с ней, глядя на неподвижные серые тени, действительно похожие на пни от деревьев. Животные повернули головы к людям и смиренно сложили на животе передние лапки.

Люк вытащил ружье, и они с Лолой тихонько затрусили вперед по голой равнине. Немного погодя он выстрелил, серые тени ожили и двинулись прочь огромными скачками. Люк с Лолой гнались за ними, пока совершенно не скрылись из вида, и Эбби осталась одна в машине, одна среди этого гнетущего безмолвия. Даже вороны и те притихли. Ни огонька, ни порыва ветра, только темнеющее безоблачное небо над головой и звенящая тишина.

И вдруг ей стало жутко. Было в этом пейзаже что-то сверхъестественное, словно этой голой равнине совершенно наплевать на жизнь во всех ее проявлениях. Бесцветная, иссохшая, она уже миллионы лет оставалась такой. И Эбби оказалась с ней один на один.

Да что и говорить, она давно уже одна, с самого приезда в Австралию. Редкие всплески любви и раскаяния мужа успокаивали лишь на время. И вот она снова одна, чужая, никому не нужная, с дурацкими фантазиями и предчувствиями, как Дедра, которая считает, что ее должны убить…

Но даже здесь, в этом пустом безмолвии, у Эбби было такое чувство, что за ней следят.

Она выбралась из автомобиля и начала кричать, содрогаясь от страха:

— Люк! Люк! Вернись!

Тут же из-за кустов появились Люк с Лолой. Они неспешным шагом направились к машине, оживленно беседуя о чем-то.

Эти двое были не в состоянии понять, чего Эбби так разволновалась.

— Я испугалась, — призналась она. — И мне все равно, сочтете вы меня ребенком или трусихой.

— Ты и вправду как глупое дитятко, — по-доброму улыбнулась Лола.

Но Люк отнесся к этому очень серьезно.

— Почему ты кричала? — спросил он. — Что тебя так напугало? Не могла ведь ты начать кричать только оттого, что одна в машине осталась!

— Могла, — хлюпнула Эбби. — Местность такая безрадостная. Разве вы не видите?

Но они ничего, кроме ее капризов, не видели и видеть не желали. Избалованная, изнеженная англичанка, которая не привыкла к диким просторам, только и всего. Они даже начали немного презирать ее и не понимали, что эта местность странным образом перекликалась с ее страхами и предчувствиями, словно они здесь материализовались. Как будто мучивший ее ночной кошмар ожил. Но даже Люк и тот не смог разобраться в чувствах своей жены. Вскоре все они начнут жалеть, что согласились взять ее с собой, особенно Милтон. Эбби стало страшно при мысли, что придется взглянуть ему в лицо.

— Поехали, — бросил Люк. — Эбби просто устала. Ошеломлена. Первая встреча с дикой природой, да еще в сумерках, кого угодно поразит. Завтра днем, при ярком свете, все другим покажется.

(Но яркий свет только расставит акценты на уродливых высохших деревьях, колючих кустах и голой красной земле…)

— Боюсь, что забегаловка, в которую мы направляемся, вряд ли поднимет тебе настроение. Это дикая Австралия, я тебя предупреждал. Не стоило тебе ехать с нами, правда.

— Глоток бренди — вот что ей поможет, — сказала Лола. — Но если ты действительно настолько напугана, Эбби, лучше тебе завтра с нами на охоту не ездить.

Кода они добрались до одноэтажной деревянной гостиницы в крохотном городишке, состоявшем из одной улицы, Мэри с Милтоном уже там расположились. Оба заседали в баре; Милтон — в своем неизменном кресле — болтал с местными жителями.

— Ну, наконец-то! — Милтон улыбнулся Эбби. — У тебя усталый вид. Иди сюда, выпей чего-нибудь.

— Мы кенгуру по дороге встретили, вот и остановились, — объяснила Лола небольшую задержку. — Нам всем выпить не помешает.

Остальные тут же обернулись и принялись бесцеремонно разглядывать вновь прибывших. Видать, чужаки здесь большая редкость. Один из присутствующих — мускулистый парень с копной черных волос — оскалился в дружелюбной улыбке:

— Вам бы, ребята, с мое проехать. Я аж из самого Дарвина явился! Это нечто, скажу я вам!

— И чего ты тут забыл? — поинтересовался Люк.

— Да так, интересно просто. Может, в Сидней загляну, может, на Барьер-Риф отправлюсь. Майк Джонсон меня зовут. Это твоя жена? — вопросительно поглядел он на Лолу.

Ничего удивительного, загорелая живая Лола очень подходила Люку, но он тут же взял Эбби под руку, то ли раздраженно, то ли стараясь защитить — не разобрать.

— Нет, вот моя жена. И ей надо выпить. Путь мы проделали неблизкий.

— Честно говоря, эта местность до смерти меня напугала, — пропищала Эбби, чем немало развеселила народ у стойки бара. Все рассмеялись, но не зло, а снисходительно, поскольку сразу же различили английский акцент. Даже Милтон и тот сказал:

— Полностью согласен с тобой, Эбби. С непривычки зрелище и впрямь устрашающее. Огромные просторы, бесконечные равнины. Здесь ни жизнь, ни смерть ничего не стоят. И время тоже. — Он подтянулся в кресле. — Может, именно поэтому мне и нравится бывать тут.

Но понял ли он природу ее страха? Отчего-то Эбби сильно сомневалась в этом.

— У тебя такой бодрый вид, — сказала она.

— О, путешествовать мне нравится! Только это и могу. Но Мэри устала, бедняжка, ей все время пришлось машину вести. Вам, девчонки, лучше пораньше спать отправиться.

— Я — хоть сейчас готова, — согласно кивнула Мэри. — А ты, Эбби? Предупреждаю, комфорта не жди. Но я так измотана, что мне уже все равно, на чем лежать, лишь бы упасть поскорее.

— Я тоже, — бодро заявила Эбби. — Буду как бревно спать.

Она и вправду так думала, когда оказалась в номере. Эбби приняла ванну и переоделась в пижаму. Хоть вода и была ржавой, но, по крайней мере, оказалась горячей. Люк прав, ночи здесь довольно прохладные. Весенние заморозки все еще давали о себе знать, а стены в этом так называемом отеле были слишком тонкие.

По одну сторону от номера Люка и Эбби устроились Милтон с Мэри, по другую — Лола. Напротив, через застеленный линолеумом коридор — еще три двери, за одной из которых, вне всякого сомнения, поселился темноволосый парень Джонсон. Эбби искренне надеялась, что запоздавшие посетители не станут слишком сильно шуметь, — слышимость здесь была просто потрясающая, даже смех и голоса из бара были слышны так, как будто мужчины заседали за стеной.

Обед оказался весьма скудным: вымоченная жесткая баранина с огромным количеством кислого красного бургундского местного розлива — на нем Милтон настоял — и рисовый пудинг. Ненавязчивый сервис осуществляла кудрявая блондинка средних лет.

— Я предупреждала, что мясо жесткое, — безапелляционно заявила она. — Лучше бы вам еще выпить.

— Несите бутылку, — отдал распоряжение Милтон. То ли Милтону было плевать на неудобства, то ли смена обстановки пошла ему на пользу, но он от души веселился и даже Мэри из оцепенения вывел.

Вино принесла другая дамочка с бледным, как у покойницы, лицом, словно сошедшая с картин Чарльза Адамса. После выпитого Эбби разморило. Они с Мэри с радостью отправились спать, но Лола уходить не собиралась. Девица нашла парня из Дарвина весьма привлекательным и переключилась на него, забыв на время про Люка.

Эбби как раз прихорашивалась у мутного зеркала, когда Люк заглянул в номер и поинтересовался:

— У тебя все в порядке?

— Отлично. Прямо с ног валюсь.

— Тогда ложись, я недолго.

— Пойдешь еще выпить?

— Посижу немного. Здесь так принято.

Он поцеловал жену, но мыслями явно был далеко. В глазах его горело еле скрываемое возбуждение. Похоже, природа не произвела на него столь удручающего впечатления, даже напротив. Он — австралиец до мозга костей, это, наверное, все и объясняет. А может, он просто выпил лишку.

— Надеюсь, кровать удобнее, чем кажется, — цокнул он языком.

— Вряд ли. Одеяла такие тоненькие.

— Не раздевайся смотри, — бросил он на ходу последний совет. Люк явно спешил вернуться к остальным, но все же задержался на мгновение. — Страх прошел, так ведь, Эбби?

— Прошел. Извини за глупое представление. Но я и впрямь сильно перепугалась. — Эбби вздрогнула, вспомнив зловещую картинку. — С ума я, что ли, схожу? Чокнутая какая-то стала.

— Может, не настолько чокнутая, как тебе кажется, — бросил он напоследок и захлопнул дверь.

Значит, он все-таки уловил ее настроение и, может, даже немного понимает ее. Эбби сразу полегчало. Шаги Люка быстро смешались с общим шумом бара. Немного погодя кто-то снова прошел по коридору, напевая навязшее в зубах «Ведь я люблю тебя одну, я люблю тебя одну…».

Мотивчик Джока! Эбби резко села. Но не может ведь Джок каким-то чудом перенестись сюда! Эбби постаралась справиться с неведомо откуда взявшейся тревогой, повторяя себе, что это хит сезона. Песенка многим нравится, некоторые даже без ума от нее, как и старый Джок. И все же она поднялась с кровати, на цыпочках подкралась к двери и выглянула наружу.

В тот же самый момент соседняя дверь распахнулась, и Мэри тоже высунула голову в коридор.

— Ты тоже слышала? — улыбнулась Эбби.

— Что слышала?

— Песню. Ту, которую Джок все время крутит. Кто-то только что насвистывал ее.

— А-а! — протянула Мэри без всякого интереса. Эбби заметила, что Мэри полностью одета и явно замерзла, поскольку пыталась согреться, обхватив себя руками. — Мне показалось, что Милтон возвращается. Ты что, специально встала, чтобы поглядеть, кто эту дурацкую песенку напевает? Неужто ты такая нервная, Эбби? А я думала, это у меня клинический случай. Милтон все время меня допекает, хоть и не со зла, несчастная душа. Но ты даже от собственной тени шарахаешься. Ты всегда такой была?

Теперь, когда Мэри обратила на нее свое внимание, обычно приберегаемое для Милтона, Эбби захотелось поделиться с ней, выяснить, наконец, природу того тумана, в котором она блуждала последнее время и который представлял в искаженном свете все, даже невинный мотивчик. Но зачем вешать на бедную Мэри свои проблемы? У нее своих хватает.

— Со мной все в порядке. Просто не привыкла пока. И устала к тому же. У тебя тоже вид измотанный. Я думала, что ты собиралась лечь пораньше.

— А я и легла, но раздеться, пока Милтон не придет, не могу. Надо будет помочь ему. Он, конечно, может немного с палками пройтись, но самостоятельно лечь в кровать не в состоянии.

— Как же тебе тяжело! — посочувствовала ей Эбби.

— Да уж, — тяжко вздохнула Мэри. — Нам обоим непросто. Но скоро… — Она остановилась, как будто боялась спугнуть и без того призрачную надежду.

— Ты и впрямь считаешь, что у него есть шанс начать ходить.

— О да. И неплохой. В лечении главное — настрой пациента.

На какой-то миг Мэри стала похожа на Лолу: та же решимость в глазах, та же сила в лице. Женщина преобразилась, как будто перед Эбби предстал совершенно другой человек, но мимолетное видение растаяло, словно дым, Эбби даже подумала — а не показалось ли ей это? Перед ней стояла все та же бледная, измученная Мэри, покорно сносящая все удары судьбы.

— Поспи-ка ты лучше, Эбби. Завтра нам опять неблизкий путь предстоит. Я-то привыкла уже, а вот ты — нет. И советую тебе не прислушиваться к шумам. В таком месте черт знает что услышать можно. Мы же тебя предупреждали — это далеко не «Риц».

Эбби легла и вскоре услышала, как хлопнула дверь Лолы, а потом и ее голос, предупреждавший кого-то: «Ш-ш-ш!»

Значит, Лола вернулась не одна. Кто с ней? Парень из Дарвина? Или тот, кто напевал мотивчик Джока? Договаривались ли они заранее или случайно встретились здесь? Эбби разозлилась на себя и спрятала голову под подушку. Но уснуть оказалось не так-то просто, и не только из-за шума и жесткой кровати — девушка элементарно замерзла. Надо срочно раздобыть бутылку с горячей водой, иначе точно не заснуть.

Эбби тяжело вздохнула и включила свет. Ни звонка, ни колокольчика не оказалось. Глупо было бы ожидать их в таком месте. Придется идти разыскивать горничную или самой наливать воду.

По дороге к двери Эбби наткнулась на табуретку и свалила ее. Ну вот, теперь она своим грохотом всех постояльцев перебудила. Эбби прислушалась, но услышала только, как щелкнул замок в двери Лолы. Она помедлила немного, не желая видеть, кто вышел из соседнего номера.

Выждав достаточное время, Эбби ступила в коридор и заметила, как за поворотом мелькнула неясная фигура.

Голая электрическая лампочка отбрасывала яркий свет, но Эбби увидела только свернувшую за угол тень. Поклясться, что редкие волосы этого человека были бесцветными, она не могла бы. Свет слепил глаза, к тому же последнее время ее постоянно преследовали дикие фантазии.

— Хотите чего-нибудь? — послышалось сзади.

Эбби развернулась и увидела перед собой мертвенно-бледную дамочку, которая приносила им вино за обедом. Такое впечатление, что она и сама в подвале среди бочек живет.

— Нельзя ли мне бутылку с горячей водой?

Эбби трясло, так что особых объяснений не потребовалось.

— Ясное дело, — кивнула горничная. — Бутылка есть?

Эбби отрицательно покачала головой. В Сиднее жара стоит, хотелось сказать ей. Даже ящерицы на солнце выбираются.

— Так и быть, одолжу вам одну. Пойдемте, покажу, где можно кипятку налить.

Они оказались в старомодной деревенской кухне. Полосатый кот с огромной круглой головой тут же спрыгнул со своего места и начал с мяуканьем тереться о ноги Эбби. Пришлось подождать, пока чайник закипит. Бар был неподалеку, через коридор, отделенный дверью со смешанными вставками из цветного и простого стекла. Чего проще — подойти и глянуть, не пьет ли рыбоглазый с Милтоном и Люком. Запросто, по-дружески…

Но Эбби обманулась — никакого рыбоглазого среди посетителей не обнаружилось. Люк сидел вместе с парнем из Дарвина за накрытым клеенкой столом, Милтон — рядом, в своем кресле. Похоже, оба задали Люку какой-то вопрос и теперь с нетерпением ждали его ответа.

В итоге Люк молча кивнул, однако большего, по-видимому, от него и не требовалось, поскольку его собеседники тут же расслабились и заулыбались. Милтон подал бармену знак принести еще выпить.

В баре сидело еще трое мужчин и женщина, больше — ни души. И никто из них не являлся обладателем редких бесцветных волос.

Чайник уже давно гудел и плевался кипятком. Эбби спасла его от выкипания, наполнила бутылку, причем руки у нее так дрожали, что она даже палец обожгла, расплескав воду. Настырный кот увязался следом, явно намереваясь пробраться к ней в постель. Эбби хлопнула дверью перед носом упрямого животного, пошла по коридору и как бы ненароком распахнула дверь Лолы.

— Ой, извини! — воскликнула она. — Я комнаты перепутала.

Лола сидела на кровати и стягивала с себя чулок.

— Я думала, ты давным-давно спишь.

— Спала, но замерзла и проснулась. Вот, за горячей бутылкой ходила. Прямо и не знаю, когда Люк вернется!

— Ох уж эти мужчины! — хмыкнула Лола. — Это их выходной. Нам вмешиваться не положено. В такие дни про жен забывают, это я тебе говорю. Жены ни в какое сравнение с охотой, гольфом и выпивкой не идут. Придется тебе запомнить это, сладкая моя.

В комнате Лолы ничто не указывало на недавнее присутствие постороннего. На лице — обычное небрежно-дружеское выражение. Но в глазах горит тот же огонек возбуждения, что и у Люка.

Но не могла же Эбби спросить прямо в лоб: «Не приходил ли к тебе рыбоглазый?» Все уже устали от ее фантазий — или от того, что они называли фантазиями.

— Не дашь мне свою бутылку, когда Люк вернется? — щебетала тем временем Лола. — Меня согреть некому.

Эбби так и не дождалась возвращения Люка и очнулась ото сна только тогда, когда тот лег рядом.

— Хорошо провел время, милый? — сонно протянула она.

— А, черт, рыбешка-то не крупная оказалась, так, мелочь! — От него несло бренди, и он, видимо, не замечал, что говорит вслух.

У Эбби сердце остановилось. Неужели он тоже видел рыбоглазого?

— Тогда кто же он такой? — прошептала она, но Люк уже отключился.

Глава 13

Утром Эбби решила, что повела себя слишком уж сдержанно. Надо было кричать, топать ногами, требовать, чтобы перерыли эту берлогу с гордым названием «отель», поставили все на уши, лишь бы убедиться, что никакой рыбоглазый к Лоле не приходил.

Но если бы они даже и нашли этого обладателя выпученных водянистых глаз и бесцветных волос, что она могла предъявить ему? Да он под страхом смертной казни не признался бы, что находился в той пустой комнате на Кингз-Кросс и тем более запугивал ее, сказал бы, что никогда не видел ее раньше, — и дело с концом. Чего бы она добилась? Удивленных взглядов и удвоенной слежки.

Может, лучше помалкивать, не подавать виду, что она знает о его присутствии и интрижке с Лолой? Ибо предупредить — означает вооружить…

Но может, зря она прислушивается к голосу разума? Начни она суетиться, и правда быстрее выплывет наружу.

Эбби начала трясти Люка.

— Ммм, — застонал он. — Что такое?

— О какой крупной рыбе ты вчера говорил?

— Крупной рыбе? Понятия не имею, — пробормотал он, не желая просыпаться.

— Вставай, Люк! Давай выкладывай все начистоту. Я должна знать! Если ты только не в стане врагов, — горячо шептала она Люку на ухо, не забывая о тонких стенах.

— Какого черта ты несешь? — неохотно открыл он глаза, пребывая в дурном настроении.

— Вчера ты сказал, что рыбешка оказалась не крупной, так, мелочь. Помнишь?

— Напился, наверное, — уставился он в потолок усталым взглядом.

Забавно, подумала Эбби, вот они лежат в одной постели, счастливая семейная пара. Скоро блондинистая хозяйка принесет им чаю — или бледнолицая горничная, это как уж повезет. А потом они встанут, оденутся, умоются, и колесо их совместной жизни снова завертится. Они пойдут рядом рука об руку, но мыслями — тщательно охраняемыми, тайными мыслями — будут далеки друг от друга.

Сейчас, лежа рядом с мужем, она чувствовала то же одиночество, что и вчера на мрачной равнине.

Но стоило Люку очнуться, как он понял, что вел себя слишком грубо. Или неосторожно.

— Прости меня, сладкая моя. Что я наболтал? О чем ты меня спрашивала? Господи, какая же тут дыра! Неужели нам никто даже чаю не принесет?

— Здесь, кроме нас, другие постояльцы имеются?

— Только парень из Дарвина да пара коммивояжеров, по-моему. И те сегодня в Брисбен отбывают.

Каким бы маленьким ни был этот городишко, этот отель наверняка не единственный. Дряхлые гостиницы и обветшавшие бары — вот чем живут люди в здешних краях. Так что никакого смысла вести дальнейшие расспросы нет. Если рыбоглазый умен (а в этом как раз Эбби и не сомневалась), останавливаться прямо у нее под носом он не станет.

— Кстати, этот черноволосый парень предложил мне весьма выгодное дельце в Дарвине, — как бы между прочим заметил Люк.

— В Дарвине! И ты поедешь?

— Не знаю. Посмотрим.

«Ненавижу Австралию! — подумала Эбби. — И эту обшарпанную комнату с пылью под туалетным столиком, и эту ужасную кровать. А Люк еще утверждал, что выходные пойдут нам на пользу!»

Люк заглянул ей в глаза и прижал к себе.

— Выше нос, милая. Может, мне и не придется никуда ехать. По крайней мере, я искренне надеюсь на это.

Однако страхи и сомнения по поводу предстоящего дня раздирали только ее. Люк тщательно скрывал свою тревогу, все прочие были не в меру веселы.

На редкость оживленный и отдохнувший Милтон торопил остальных, ему явно не терпелось выехать пораньше. Интересно, как калеке удалось так хорошо выспаться на тех чудовищных топчанах, которые в этом отеле выдают за кровати, удивилась Эбби, но Мэри заверила ее, что сон у Милтона — дай бог любому, хоть с этим проблем нет.

— А вот у тебя вид не очень, как будто ты за всю ночь глаз не сомкнула, Эбби.

— Да, поспать как следует действительно не удалось, — пришлось признать ей. — Слишком холодно и слишком шумно. Стены такие тонкие, каждое слово слышно.

Она уставилась на Лолу, но Лола взгляда не отвела.

— А я выспалась, — сверкнула она своими глазищами. — Несмотря на холод, шум и все прочее.

— Пошли, девочки, — позвал Милтон. — Пора выезжать. Позавтракаем на природе. Покажем тебе, как мы готовим на костре. С погодой нам снова повезло. Денек, судя по всему, предстоит хороший.

Так и вышло. Голубой купол неба накрыл этот затерянный среди бесконечных равнин ветхий городишко. Пока еще было довольно прохладно, но вскоре погодка должна разгуляться. Милтон внимательно следил за тем, как Люк на пару с черноволосым парнем из Дарвина укладывал по машинам багаж.

— Ко мне больше ничего не кладите, — заявил он. — Места и так нету. Ну ладно, хватит уже возиться. Поехали, Мэри.

— Да, милый, едем.

Горничная-привидение и худющая овчарка наблюдали за отъездом Мэри и Милтона. Рыбоглазый больше не показывался, но на улице было припарковано несколько автомобилей. Какой из них его и когда он отправится за ними следом?

Дорога вилась бесконечной лентой. Впереди — только машина Милтона, сзади — никого.

Эбби уже было посчитала свои страхи нелепыми.

Несмотря на неудачу в охоте — за все утро им только несколько кенгуру удалось издалека увидеть, — настроение ни у кого не упало. В середине дня остановились перекусить. Милтон нежился в своем кресле на солнышке, девушки собирали хворост, Люк разводил костер.

Тишина и покой! И никаких зловещих теней вокруг. О вчерашнем вечере только гнутые деревья да колючие кусты напоминали, да еще вороны, которые то с карканьем взмывали в небо, то падали камнем вниз. Под ногами Эбби хрустели опавшие с эвкалиптов листья. Она хорошенько подкрепилась, согрелась и была готова согласиться с Милтоном, что природа здесь действительно завораживающая.

— Ну что, Эбби, впечатляет? — поглядел он на нее сквозь полуопущенные веки.

— Впечатляет.

Эбби подумала, что сегодня Милтон нравится ей гораздо больше. Он как будто стал мягче и даже ни разу не прицепился к жене. Жил сегодняшним днем и думать не думал о предстоящей неделе.

— Рада, что мы взяли тебя с собой?

— Я бы все равно поехала, — искренне улыбнулась она. — Правда ведь, Люк?

— Это точно, тебя так просто с цели не своротить. Упрямая мне женушка попалась, — лениво протянул Люк.

— Упрямство до добра не доводит. — Милтон зевнул, и Мэри засуетилась вокруг него:

— Устал? Может, поспишь немного? Куда нам торопиться?

— Не мельтеши, Мэри. Высплюсь еще в больнице.

— И надолго ты? — поинтересовался Люк.

— Не знаю. Недели на две — на три, наверное. Но на этот раз я выйду оттуда на собственных ногах, так и знайте. — Милтон был возбужден, в глазах горела решимость. — В следующий раз я сам буду за кенгуру бегать, — махнул он в сторону равнины.

— Так и будет, милый, — заворковала Мэри.

— Прекрати надо мной потешаться! — взвился Милтон. — Ты ни единому моему слову не веришь, но ничего, поживем — увидим. Я тебе докажу!

— Только не сейчас, Милт, — пробормотала Лола. — Хватит ругаться, дайте поспать немножко.

— Пойду прогуляюсь, — поднялась Эбби. — Я одна, просто осмотреться хочу. — Она старалась не глядеть на Люка. — Могу ли я каких-нибудь зверей встретить?

— Ящериц если только, — ответил Милтон. — Покричи нам, если кенгуру заметишь, ладно? Люк, у Мэри проблемы со стартером. Не посмотришь?

— Конечно, — ответил он. — Не забредай далеко, Эбби.

Эбби быстро направилась прочь, стараясь унять охвативший ее гнев на Милтона. Он нарочно не дал Люку пойти с ней. Но с другой стороны, если Люк хотел составить ей компанию, мог бы сказать, что посмотрит машину чуть позже. Что за власть имеют над ним Моффаты? У нее никакого терпения с ними не хватало, и ей было наплевать на их личные драмы. На всех, за исключением несчастной Дедры. Наступит день, когда она поставит Люка перед выбором — или я, или они; и день этот не за горами. Лола, с ее тайными интригами, Мэри, у которой мужества меньше, чем у мыши, прикованный к коляске тиран Милтон. Что Люк нашел в них?

Но яркое теплое солнышко и измученная жаждой природа вскоре успокоили ее. Она все шла и шла, наслаждаясь своим одиночеством. Ей хотелось раствориться в этом большом мире, исчезнуть, скрыться и от людей, и от машин, расслабиться хоть немного.

Тишина, только лист иногда с дерева упадет, ворона каркнет или овца вдалеке заблеет. Однажды ей почудилось, что ее зовут: «Эбби! Эбби!» — но когда девушка оглянулась, то машин не увидела. Они ведь должны быть вон там, в лощине у высохшего ручья. Как странно! Эбби была уверена, что в такой местности далеко видно. Но ничего, кроме голой равнины, вокруг не наблюдалось.

Она постояла, раздумывая, что делать дальше. Несмотря на яркое солнце, Эбби начало трясти. Ее снова обуяли вчерашние дурные предчувствия. Она уже собиралась было вернуться обратно, как раздался выстрел.

Эбби инстинктивно упала лицом вниз. В нее не попали, хотя на какое-то мгновение ей показалось обратное. Пуля прошла совсем рядом и подняла облачко пыли, застряв в земле.

Эбби лежала и думала, что никаких кенгуру поблизости не было и нет. В этом она абсолютно уверена.

Стреляли в нее, не иначе.

Прошло немало времени, прежде чем она смогла собраться с мыслями и заставить себя подняться. Больше никаких выстрелов не последовало, но внезапно с ближайшего дерева раздался издевательский смех стайки кукабарр. Как будто сама природа потешалась над ней, глядя, как она лежит в пыли и боится пошевелиться.

Когда Эбби в конце концов осмелилась подняться, ничего не произошло. Кукабарры смолкли, вокруг — ни души.

Но не совсем. Вдали по дороге мчался автомобиль. Это мог оказаться кто угодно: коммивояжер по пути в Сидней или фермер, спешащий домой.

Страх немного отпустил Эбби, и она бросилась туда, где в лощине должны были стоять их машины.

Однако на месте стоянки Эбби нашла лишь потушенный костер, из которого все еще поднимался легкий дымок.

Длинная прямая дорога уходила стрелой к горизонту. Вдали виднелись заросли эвкалипта и водонапорная башня, там кто-то жил. В панике Эбби пыталась сообразить, не стоит ли ей рвануть в том направлении, но тогда всю дорогу придется идти под прицелом неизвестного убийцы с ружьем.

Действительно ли она не знает его? Или признала бы сразу, как только столкнулась бы с ним один на один?

Где Люк с Милтоном, Лола и Мэри, вся эта компания, прекрасно владеющая оружием? Почему они уехали и оставили ее одну? Или именно об этом они договаривались вчера вечером в баре? И ведь прекрасно знали — по крайней мере, Люк с Лолой точно, — как перепугалась она накануне, стоило им исчезнуть всего на несколько мгновений. Как же мог Люк, ее муж, который утверждал, что любит ее, уехать и бросить ее на произвол судьбы?

Мысли у Эбби путались. Она одно только понимала — все ее вчерашние предчувствия и предубеждения по отношению к этой земле сбылись, обратившись кошмаром. Даже при полном солнечном свете ее обуял настоящий ужас.

Что же ей делать? Стоять у обочины и ждать, не проедет ли какой-нибудь автомобиль? И кто в нем окажется? Еще один враг?

Ее и так одни враги окружают: рыбоглазый, старый подозрительный Джок, милая толстушка с нездоровым блеском в глазах, даже эта портниха, мисс Корт, с дребезжащим голосом…

А теперь еще к ним добавились Моффаты с Люком, бросившие ее посреди чистого поля… И ничего с мотором Мэри не случилось, просто Милтон нашел отговорку, чтобы удержать Люка. Или Люк нашел повод остаться… Эбби вдруг припомнила, как оступилась над Пропастью, как Люк схватил ее за руку, а потом долго не мог прийти в себя. Не оттого ли он так расстроился, что его план потерпел провал?

Облачко пыли над дорогой показалось раньше самого автомобиля. Он мчался к ней на огромной скорости. Эбби вдруг захотелось убежать, спрятаться, но она собралась с силами и взяла себя в руки. Машина ехала с противоположной стороны, и, кто бы ни вел ее, он не мог оказаться убийцей.

Надо махнуть рукой и остановить путника. Внезапно, к своей радости, Эбби поняла, что это машина Люка.

Ее охватила волна радости, и на мгновение Эбби стало все равно, враг он ей или друг.

Но как только Люк распахнул дверцу и выпрыгнул из салона, радость тотчас сменилась прежней подозрительностью.

Вид у него был такой беззаботный, как будто вообще ничего не произошло. Слишком уж беззаботный…

— Извини, что оставили тебя, милая. Лола заметила кенгуру, вот мы и бросились за ними. Но неудачно, им удалось скрыться. Разве ты не слышала, как я звал тебя?

— Наверное, слишком далеко забрела.

— Да, наверное. Ждать было некогда, жаль упускать такую прекрасную возможность. Эй, в чем дело? Да ты никак до смерти перепугалась. Только не говори мне, что открытое пространство действует тебе на нервы даже белым днем, — недоверчиво, если не сказать с презрением, поглядел он на нее.

У нее внутри все похолодело.

— А ты бы не испугался, если бы тебя хотели убить?

— Убить тебя! Эбби! Не может быть!

Слава богу, что хоть не рассмеялся в лицо, с горечью подумала Эбби. Хотя, судя по голосу, он вроде бы даже поверил ей. Если так, то хуже и быть не может.

— Пуля совсем близко прошла, — заявила Эбби, — вон там. Из кустов стреляли. А потом кукабарры разволновались, как будто их спугнул кто-то.

— А не мог кто-нибудь в кролика стрелять?

— Я похожа на кролика?

Люк испытующе поглядел Эбби в лицо, в глазах его появился знакомый мучительный взгляд, но на этот раз он не собирался скрывать его.

— Эбби, клянешься, что это правда?

Она вытянула вперед руки, показывая запачканные ладони:

— Я лет сто, наверное, на земле лежала. Думала, что, кто бы ни стрелял, он решит, что попал, и уйдет.

Люк долго молчал, а потом медленно произнес:

— Этого не должно было случиться. Никогда!

Эбби еще не приходилось видеть такой решимости. Люк как-то сразу постарел и осунулся. Лучше бы уж он ей неповерил! Она и сама себе с трудом верила. Ну кому понадобилось убивать ее!

— Может, все-таки не в меня стреляли, — выпалила она. — Ты всегда говоришь, что я слишком поспешно выводы делаю. Может, это действительно кролик был или кенгуру. Это только кажется, что места тут много и можно в полной безопасности гулять. Что же нам делать? Попробовать найти этого человека? Хотя он теперь небось уже миль за пятьдесят отсюда. Я видела машину.

— Слишком уж гладко все получается, — выдал Люк довольно странную фразу.

— Хочешь сказать, что даже искать не следует?

— Не думаю, что здесь кроется какая-то тайна.

На этот раз Эбби точно знала, что не делает поспешных выводов, она дошла до своего заключения логическим путем.

— Рыбоглазый! — выдохнула Эбби. — Почему ты не предупредил меня, если все это время знал, что он опасен? Вчера вечером мне показалось, что я видела его в гостинице, — добавила она, прекрасно понимая, что теперь Люк не станет над ней смеяться.

— О господи, ну почему ты мне не сказала?

— Я была не слишком уверена, к тому же считала, что ты мне не поверишь. Ты ни одному слову моему не веришь.

— Эбби!

Девушка попятилась назад:

— Не трогай меня!

— Эбби, только не думай, что я… — Руки его упали плетями, на лице отразился неподдельный страх.

— Тогда к чему вся эта таинственность? Откуда такое странное поведение? Что прикажешь мне думать? — Нахлынувший гнев мгновенно подмял под себя страх. — Я уже по горло этим сыта, Люк. Может, ты считаешь, что все женщины тупы как пробки, только вот я, к несчастью, не такая. Кто я для тебя? Жена или щенок, который должен за Моффатами бегать? Являешься домой поздно вечером, весь в себе, никогда ничем со мной не делишься. Зато с Лолой всегда рад поболтать. Небось и о планах ей своих рассказываешь, привык уже, наверное. Я для тебя чужая, влезла в твою жизнь, а ты оказался слишком правильным, джентльменом эдаким, не смог отказать, вот и женился на бедняжке. Но если ты собирался вести себя подобным образом, лгать, подвергать опасностям, зачем ты вообще женился на мне? Неужели считал, что просто обязан выполнить свое обещание?

Люк грубо ухватил Эбби за руку:

— Садись в машину и помолчи немного. Мы должны убраться отсюда как можно скорее. Если здесь действительно кто-то с ружьем бродил, то он за это ответит, клянусь тебе. И если ты не против, если не думаешь, что я вынашиваю планы, как бы отправить тебя на тот свет, то мы поедем в Сидней одни. Лола пусть со своими родственничками отправляется. Закончим нашу ссору потом, по пути, если ты настаиваешь.

Эбби послушно забралась в машину, а Люк тем временем продолжал:

— Я — непроходимый тупица. Ты даже не представляешь, что происходит с мужчиной, если у него появляется навязчивая идея. Он только вперед глядит, а вокруг себя ничего не замечает. Я все детали прохлопал. Но я и вправду люблю тебя, Эбби. Если бы у меня возникло хоть малейшее подозрение, что такое может случиться, я бы ни за что на свете не позволил тебе уехать из Англии, а тем более выйти за меня замуж. Господи, ты мне хоть немножко веришь?

— Тогда прекрати обращаться со мной как со средневековой девой! — взвилась Эбби. — Доверься мне! Расскажи, во что ты вляпался. И почему Лола имеет на тебя такое влияние.

— Лола! — брезгливо поморщился Люк и накрыл ее руку своей, всматриваясь в дорогу. — Видишь то облачко пыли? Они возвращаются, хотят увидеть, что случилось.

— Найти мое тело! — прошептала Эбби.

Лицо Люка наконец-то потеряло каменное выражение, в глазах его горела ярость и тревога.

— Послушай, Эбби. Сможешь вести себя так, как будто ничего не произошло, до самого Сиднея? Это очень важно. Я по дороге объясню, если удастся отделаться от Лолы. Сейчас времени нет. Можешь?

— Я вовсе не горю желанием рассказывать Милтону о происшествии, — поежилась Эбби. — Он только собой и своей личной трагедией занят.

— Милтон каждое слово ловит, ничего не упускает, поверь мне. Но можешь ли ты довериться мне, Эбби?

Машина приближалась к ним на бешеной скорости. Времени действительно осталось слишком мало, и Эбби от всей души хотелось крикнуть: «Да!» Она припомнила слова Люка в брачную ночь: «Постарайся понять». Слова, которые, как оказалось, не имели никакого отношения к акту любви. Она и раньше это подозревала. Люк знал, что в постели они прекрасно подойдут друг другу, и не думал, что имеет дело с трусливой мышкой, которая испугается первого раза. Но эти слова несли совершенно другой смысл: она должна была постараться понять его странное поведение.

Но если так, если дело дошло даже до того, что ее жизни угрожает опасность, этому должно быть какое-то объяснение.

— Почему я должна довериться тебе?

— Помнишь Эндрю?

— Твоего брата? А как же! Конечно, помню. Он тоже в этом замешан?

— Был. Он мертв.

У Эбби пересохло в горле.

— О, Люк! Когда? Ты мне не говорил.

— Он погиб несколько месяцев тому назад. Если уж на то пошло, его убили, а тело бросили в гавань Сиднея. Больше пока сказать ничего не могу, времени нет.

Он смотрел в сторону автомобиля Моффатов. Пришло время взять себя в руки и запрятать поглубже свою ярость. Эбби знала, какой взгляд увидит, если заглянет ему в глаза: холодный, замкнутый, постаревший.

— Я смогу притворяться, Люк, вот увидишь, — затараторила Эбби.

Не успел автомобиль притормозить, как Лола тут же выскочила наружу. Эбби видела, что три пары глаз уставились на нее в упор, но теперь не спешила с умозаключениями. Она никак не могла решить, чего в этих взглядах больше: удивления или разочарования, или в них вообще ничего не было. Хороших актеров тут, видно, хватало.

— Привет! — улыбнулась она. — Извините, что пришлось из-за меня возвращаться. Я слишком далеко забрела. Люк говорит, что вы так кенгуру и не поймали.

— Эти попрошайки не в том направлении поскакали, — как обычно, пробрюзжал Милтон.

— Зря гнались. — Лола вздохнула и поглядела на Эбби. — Надеюсь, ты не испугалась, когда обнаружила, что нас и след простыл?

— Испугалась! — Эбби округлила глаза. — Это белым днем-то! Да что со мной может случиться?

— Вчера вечером тебе тут не слишком понравилось.

— Так то вечером! В сумерках все другим кажется. Но если я пошла прогуляться в одиночку, то о каком страхе может идти речь? Люк прекрасно это знал.

Люк высунул голову из окошка:

— Уже поздно, Милтон. Пора домой двигать. На этот раз мы с Эбби впереди поедем. — Он завел мотор и переключил передачу.

— Эй, меня подождите! — засуетилась Лола.

— Я подумал, что ты с Милтоном и Мэри поедешь, — осклабился Люк. — Вот, собираюсь показать Эбби вид с Голубых гор. Тебе вряд ли захочется тащиться туда.

Милтон открыл дверцу машины, лицо бледное, недовольное.

— Извини, Люк, но для троих тут места маловато. У меня спина отваливается, придется прилечь.

— Я все равно вздремнуть собиралась. — Лола одарила Люка ослепительной улыбкой. — Можете ворковать сколько душе угодно, голубки.

И она полезла в машину, не дожидаясь дальнейших приглашений.

— Не теряйся из виду, Люк, — сказал Милтон. — Что-то мне не слишком нравится, как у нас мотор работает.

— Тогда вам все-таки лучше вперед поехать, — пожал он плечами. — Я следом. Мы с Эбби в другой раз к Голубым горам съездим. Извини, милая.

Эбби знала, что на самом деле муж извиняется за то, что придется подержать ее в неведении еще несколько часов. Она даже не повернулась к Люку, чтобы удостовериться в этом, потому что Лола во все глаза следила за ними в зеркальце.

— Прости, малышка. — Лола тоже присоединила свои извинения. — Милт просто в отвратительном настроении пребывает, мне с ним в одной машине триста миль не выдержать. Бедная Мэри. Но она ведь его жена, ей деваться некуда. У тебя усталый вид, Эбби. Правда, Люк? Бледная как полотно. Наверное, действительно слишком далеко забрела. Или на динозавра наткнулась?

— Я бы нисколько не удивилась, — засмеялась Эбби. — Мне тут начинает нравиться. Завораживает. Скоро я, наверное, тоже подсяду.

Этой весьма двусмысленной фразой Эбби хотела успокоить Люка, заверить его, что с ней все в порядке, но Лола не дала ей договорить.

— Подсядешь? О чем это ты? — резко оборвала она Эбби.

— Она не алкоголиков с наркоманами имеет в виду, — пояснил вместо нее Люк. — Эбби хочет сказать, что влюбляется в Австралию и скоро не сможет без нее жить. Она подсела на нашу природу. Ты совсем темная, Лола, тебе так не кажется?

— Фу, что за профессорский тон! — поморщилась Лола.

Эти двое продолжали лениво перекидываться ничего не значащими фразами, но Эбби не слушала их. Она вдруг все поняла. В словах Люка прозвенел звоночек: наркотики. Нездоровый блеск в глазах толстушки, непрерывная болтовня миссис Моффат, удивительная забывчивость и покладистость ювелира с Кингз-Кросс, который ничего не видел и ничего не слышал…

Похоже, эти трое постоянно под кайфом. Кто еще? Может быть, даже Мэри, бедная, страдающая, такая смиренная. Но не Лола и не Милтон, они всегда адекватны. А старый Джок, который все время по лодке слоняется и в ее сторону пялится? Рыбоглазый, который готов любой приказ выполнить…

Теперь Эбби поняла, почему Люк принял так близко к сердцу смерть неизвестного китайца, потонувшего в бухте. Это связано с Эндрю. Она вспомнила, что тем вечером они говорили о брате Люка как о живом, легко, с любовью. Как же тяжело, наверное, было Люку, ведь ему пришлось скрывать от нее свое горе. Бедный, храбрый, нескладный, любимый Люк, которому она теперь полностью доверяла…

Глава 14

Дедра уже долго сидела у себя в комнате, когда услышала звук моторов. Она вскочила с пола, на котором лежала, лениво разглядывая комиксы, и выглянула в окно.

Девочка постаралась сделать это очень осторожно, потому что бабушка наверняка придет в ярость, если увидит, что она не спит. Мама тоже разозлится, и они снова поругаются.

Ей просто хотелось увидеть, вернулась ли Эбби жива-здорова. Выходные выдались на редкость удручающими: Ба все время бурчала что-то себе под нос, да и без Эбби девчонка совсем заскучала. Какая радость смотреть на пустые окна? Дедра даже поболтала немного с Джоком, который все время вертелся вокруг. Старик сказал ей, что ему велено поливать герань и приглядывать за домом, но Дедра ему не верила. Ему просто нечем заняться, вот он и слонялся по берегу, как и она сама.

Не его ли шаги слышала она по ночам?

Люк отвел автомобиль к своему дому и вернулся помочь Моффатам разгрузить вещи. Привезли они кенгуру или нет? Дедра высунулась подальше, позабыв про предосторожность. Однако ничего, кроме сумок и нескольких плоских коробочек, она не увидела. Кенгуру нет, разочарованно вздохнула Дедра. А вот дядя Милтон в дурном настроении вернулся.

Люк ушел, и Милтон покатил в дом. Вскоре из холла раздались приглушенные голоса. Снова мамочка с ним ругается. Мэри ни слова не произнесла. Она всегда помалкивает.

— Да он просто идиот безрукий! — сердито выкрикнул дядя Милтон. — Попадется он мне!

— Вовсе нет. Он все время рядом с тобой стоял. Господи, если бы не Рег…

Дедра заткнула уши. Разговор шел о человеке, который вполне мог оказаться ее отцом, и девчонке не хотелось знать, что они о нем скажут. Она простояла в этой позе довольно долго и потом осторожно отняла руки и прислушалась. Голоса стали гораздо тише, даже дядя Милтон угомонился.

— Оставим это. Я хочу выпить. Где девчонка?

— Спит, давно уже, — ответила бабушка.

— Слава богу!

Личико Дедры исказила ненависть. Когда-нибудь настанет день, когда она перевернет это кресло вместе со злосчастным дядюшкой. Или спустит его вниз по склону к реке. Господи, если Рег действительно ее отец, то почему он не придет и не спасет свою дочку?

Дедра легла в кровать и закрыла глаза, твердо намереваясь заснуть. Но если сегодня она услышит шаги, то непременно спустится вниз и посмотрит, кто там ходит. Обязательно спустится.

Однако, когда этот момент настал, девчонка свернулась калачиком и задрожала от страха. Было уже очень поздно, дело к утру. Луна уже почти полностью скрылась за деревьями. Как бы крепко Дедра ни спала, подсознательно она постоянно ждала этих тихих шагов, а потому всегда просыпалась.

Девочка долго не могла собраться с силами, а потом все же поднялась и направилась на цыпочках к двери. Там она еще постояла, дрожа всем телом.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, и потом обратно — один, два, три, четыре, пять, шесть. Твердый размашистый шаг по мозаичному полу холла.

Может, там ее отец? Знает ли он про свою несчастную дочь наверху? Наверняка нет, а то бы давным-давно уже повидался с нею. И на день рождения бы к ней пришел. Никто не рассказал ему про нее. Вот он удивится! Возьмет ее на руки, подбросит в воздух и скажет:

— А ты не красавица (потому что так оно и есть), но такая смышленая, и я люблю тебя.

Но сначала ему надо узнать о ней. А для этого надо открыть дверь, подойти к лестнице, глянуть вниз и сказать:

— Привет, пап!

Глупо трястись от страха. Она ведь ничего не боится, и эти шаги не исключение.

Дедра вздернула подбородок и решительно повернула ручку. Внизу горел свет, но Дедра шагу ступить не могла, так ее трясло. Штаны от пижамы скользнули вниз. Она нагнулась, чтобы подтянуть их, и оступилась, еле слышно топнув ногой. Но этого оказалось вполне достаточно. Шаги замерли.

Дедра приросла к месту. На этот раз человек заспешил вверх по лестнице.

Вспыхнул свет, и над ней нависла высокая фигура.

Дедра подняла глаза и заглянула в лицо, которое уставилось на нее сверху вниз. Всю ее храбрость как ветром сдуло. Девочка пискнула от ужаса и оцепенела.

Глава 15

Люк не выпускал Эбби из виду. Он зажег все лампы, задернул шторы и с такой тщательностью проверил каждую комнату, что Эбби даже начала смеяться:

— Ты прямо как старая дева, дорогой, которая в поисках мужчины под каждую кровать заглядывает.

— Ничего смешного. Дело очень серьезное, и мы тут не останемся. Упакуй с собой кое-что, мы едем в отель.

Эбби села.

— Я с места не двинусь, пока не узнаю, в чем дело.

— Я расскажу тебе, в чем дело. Завтра мы выставляем этот дом на продажу. Сегодня съезжаем и связываемся с полицией.

Он подошел к окну, отодвинул штору и поглядел на реку. Лодка Джока была ярко освещена, с воды доносился все тот же мотивчик.

— Слава богу, хоть Джок своим привычкам не изменяет. — В голосе Эбби сквозило необычайное тепло. — Мне кажется, я буду скучать по старику, если мы переедем.

— Не «если», а «когда». Мне это место не больше твоего нравится. Ненавижу!

— Люк! — У Эбби от удивления глаза на лоб полезли. — Я понятия не имела, что в твоей голове творится!

— Это к лучшему.

Он подошел к ней и протянул руки:

— Понюхай, чем пахнут мои пальцы.

Эбби вдохнула немного едкий, весьма своеобразный аромат.

— Что это?

— Опиум. Я только что разгружал его из машины Милтона. За ним мы и ездили.

— Парень из Дарвина! — воскликнула Эбби. — Встреча была заранее назначена.

Люк кивнул:

— Он представитель синдиката. Я надеялся, что он из крупных, но просчитался. Всего лишь стюард на одной из авиалиний, который тайком перевез немного дури. Но он тоже с боссом никогда не встречался. Получает приказы по телефону в Сингапуре. Этот синдикат уже некоторое время переправляет опиум сюда, героин и морфин получают на месте. Так легче прятать: партии мелкие и контейнеры соответствующие.

— Футлярчик помады, например, — выдохнула Эбби.

— Ты слишком умная, милая моя. Эта помада попала к тебе по чистой случайности. То, что ты считала невинной женской штучкой, несет смерть. Стоило только поднять помаду, и под ней ты увидела бы порошок. Так дурь и распространялась.

— А производила ее компания «Роуз-Бей косметикс»?

— Снова в точку. Среди других вполне обычных косметических товаров. Сидели себе потихонечку в том здании на Кингз-Кросс, но на прошлой неделе их словно ветром сдуло. Полиция начала что-то подозревать, вот и пришлось срочно сворачиваться и бежать. Ты под самый занавес туда попала. Еще повезло, что тебя на месте не ухлопали. Тогда я этого не понял. А теперь понимаю… после сегодняшнего. — Полный раскаяния, Люк заглянул Эбби в глаза. — Простишь ли ты меня? Я не слишком хороший игрок. Мне казалось, что ты в полной безопасности, пока не в курсе, что происходит вокруг. Меня даже убедили в этом, и я им поверил. Поэтому я помог Лоле организовать прикрытие на следующий день, когда ты снова вернулась на Кросс. Надеялся временно сбить тебя с толку.

— Плохо же ты меня знаешь! — хмыкнула Эбби.

— Выходит, что так. Однажды я даже готов был голову тебе оторвать. Ты действительно оказалась гораздо умнее меня. Я мог бы рассказать тебе обо всем с самого начала, но тогда бы потерял их доверие. А я так долго его зарабатывал! Они только в эти выходные решили меня на дело взять.

— А зачем тебе их доверие?

— Потому что из-за этого шесть месяцев тому назад погиб мой брат Эндрю. В порт прибыл корабль из Гонконга, и он поднялся на борт провести разведку. И живым не вернулся. Департамент замял это дело. Связать меня с ним никому даже в голову не приходило.

— Тот самый корабль, который совсем недавно прибыл снова, с мертвым китайцем на борту?

— Да. Капитан — личность темная, но предъявить ему нечего.

Глаза Эбби горели сочувствием и пониманием.

— Значит, ты начал с того места, где споткнулся Эндрю?

— Я уговорил полицию позволить мне провести маленькое частное расследование. Я знал, что Эндрю подозревает Моффатов, но они вроде бы как простые перекупщики. Нам нужен мозг этой организации, человек умный и беспринципный, который постоянно мотается в Сингапур и Гонконг, организует поставки, держит в своих руках все звенья этой цепи. Моффаты — мелюзга, нам нужна голова, и мы должны во что бы то ни стало добраться до нее.

— Муж Лолы? — предположила Эбби.

— Вполне возможно. Но я сомневаюсь. Мне кажется, ее муженек такая же мелочь. Я даже думаю, что он вполне может оказаться твоим рыбоглазым другом.

— Конечно! — воскликнула Эбби. — Вчера вечером он был у Лолы в номере. Я его слышала. Бедная Дедра!

— При чем тут Дедра? — уставился на нее Люк.

— Если это и есть отец девчонки, ее мечтам не суждено сбыться.

— Эбби, Эбби! — присел рядом с ней Люк. — Ты такая необычная, милая моя…

— Сейчас не время сюси-пуси разводить, — легонько оттолкнула его Эбби. — Продолжай. Значит, компании «Роуз-Бей» пришлось переехать. Где она теперь?

— Нигде. Легли на дно. Оборудование у Моффатов хранится.

— Тогда почему полиция их не повяжет?

— Потому что им пока еще ничего об этом не известно. Говорю же тебе, я большую рыбу жду.

— Саму Роуз Бей? — спросила Эбби.

— Роуз Бей?

— Может, это женщина, — задумчиво произнесла Эбби.

— Женщина! — вытаращился Люк. — Вот это да! Возможно, ты права.

— Та старуха, с которой я разговаривала по телефону, пока ты ждал меня внизу, в универмаге, — выпалила Эбби.

Наградой ей послужило его неподдельное удивление.

— Ты все время на шаг впереди меня идешь!

— Не все время. Но первое, что нам надо завтра сделать, — повидать ту старушенцию. Медлить ни в коем случае нельзя, — трезво рассудила Эбби. — Времени ведь совсем мало, правда?

— Вообще нет. Именно поэтому мы съезжаем сегодня же.

— О нет, никуда мы не поедем, — заявила Эбби.

— Придется. Неужели ты не видишь, насколько они беспринципны? Теперь они тебя подозревают, и над тобой нависла реальная угроза. Господи, Эбби, Эндрю мертв, но ты-то жива, и я не собираюсь рисковать твоей драгоценной жизнью. Хватит уже, и так дров наломал.

— Сколько у тебя ушло на то, чтобы втереться к ним в доверие? — спокойно спросила Эбби.

— С тех самых пор, как я познакомился с ними и начал торговаться насчет участка. Нужен был реальный предлог для знакомства. Мне даже пришлось дом построить там, где мне совершенно не хотелось. К счастью, у меня уже была невеста, поэтому они с легкостью заглотили наживку. И знали, что мне нужны деньги. Бизнес я свой только начал, а тут дом и свадьба.

— Но я приехала слишком рано, ты еще не был готов, так?

Люк кивнул:

— Я хотел, чтобы сначала все это закончилось. Спал и видел, как отомстить за смерть брата. Он — единственный человек на свете, которого я любил, за исключением тебя. И мне совершенно не хотелось впутывать тебя в это грязное дело. И не только не хотел, но и не мог, потому что, как только ты бы все узнала, песенка моя была бы спета. Моффаты не доверяют женщинам, если они не принимают наркотики. Те уже по уши влипли и на все согласны. Так что давай иди, собирай вещи.

— Не будь дураком, — не двинулась с места Эбби. — Придется пройти этот путь до конца. Нам обоим. — Она улыбнулась мужу. — Завтра с утра первым делом отправимся к портнихе, мисс Корт. Согласен? А теперь давай-ка спать ложиться, иначе кое-кто решит, что мы слишком засиделись. И задумается, о чем это мы с тобой так долго беседуем. И, Люк… насчет Эндрю… мне так жаль!

Лицо его искривилось.

— Ты чертовски умная куколка!

— Пошли спать, — мягко проговорила Эбби.

— Ты слишком много видишь и слишком остро чувствуешь, и я люблю тебя. — Он зарылся лицом в ее волосы. — Я люблю тебя.

Глава 16

— А не может это быть Милтон? — задумчиво произнесла Эбби за завтраком.

— Исключено. Он инвалид. Никогда со своего кресла не встает. Но в одном я с тобой согласен — котелок у него варит.

— Ты уверен, что человек этот живет в Сингапуре?

— Не постоянно, но часто там бывает. Он, как хороший командир на поле битвы, постоянно объезжает свои подразделения. Доказательств тому достаточно.

— А в Дарвин ты должен был ехать за очередной партией товара?

— Если поехал бы.

— И поедешь, если надо будет, — сказала Эбби.

Удивительно, но, несмотря на все трудности и ожидающие впереди опасности, этим утром она была абсолютно счастлива. Наконец-то она почувствовала себя по-настоящему замужем. У нее был муж, тот самый, которого она знала и любила. Как же это здорово!

Она старалась не слишком задерживать взгляд на расслабленном и таком родном лице Люка. Ни в коем случае нельзя терять голову.

— Что-то Дедра сегодня не показывается. Совсем на нее не похоже. Она бы не упустила случая понаблюдать за нами.

— Мне казалось, девчонка действует тебе на нервы.

— Ты прав, конечно, но, с другой стороны, я к ней привязалась.

Эбби вышла во внутренний дворик к своим кукабаррам. Птицы уже поджидали ее, преданно глядя с деревьев. Толстенькие такие, откормленные, они купались в утренних лучах солнца.

— Птички и впрямь очень милые, — сказала она. — Я буду по ним скучать. Даже если они действительно смеются надо мной.

Она пошла взглянуть на герань, и Джок приветственно помахал ей рукой.

— Я их полил! — прокричал он.

К своему величайшему удивлению, Эбби поймала себя на том, что с радостью машет ему в ответ. Даже старый Джок, этот паразит, больше не пугал ее. Потом Эбби припомнила рыбоглазого и подумала: где он, интересно, провел эту ночь? Вчера ей казалось, что всю дорогу за ними кто-то ехал, но держался на расстоянии.

Может, он тайком проскользнул на лодку Джока. В таком случае Люк прав, не стоит ей шататься вокруг дома.

Но никто не позволит себе застрелить женщину в ее собственном саду, в таком оживленном пригороде. Несчастный случай на охоте — совсем другое дело.

Нет, они наверняка что-нибудь еще придумают.

Несмотря на хорошее настроение, Эбби непроизвольно вздрогнула и поспешила укрыться за стенами дома, выкинув из головы Дедру.

— Люк, ты когда в офис поедешь?

— Только не сегодня.

— Моффаты должны думать, что ты на работе. Ты должен выехать в обычное время и взять с собой Лолу. Я поеду с вами, как будто по магазинам пройтись. Лучше уж на машине с тобой доехать, чем потом на пароме тащиться. Подбросим Лолу до места, потом и займемся расследованием.

— Если во главе стоит женщина, то это все меняет. Роуз Бей. Псевдоним, конечно. Прекрасная торговая марка. Надо же! Ты можешь оказаться права.

Однако Лола в обычное время не явилась, и Люк решил, что надо непременно заехать за ней. Он заметил, что Эбби надела свой красный костюм, и выразил жене свое восхищение. Эбби не стала объяснять, что этим жестом она хотела вернуть себе утерянную уверенность. И совершенно не важно, что наряд так бросается в глаза.

Люк вышел из машины и позвонил в дверь Моффатов.

Через некоторое время на пороге появилась миссис Моффат, все еще в длинном шерстяном неряшливом халате. Волосы, казалось, кудрявились больше обычного, глаза на мокром месте. Пальцы промахнулись мимо бус и вцепились в горло.

— Лола уехала, — сказала старушка. — Дедру в школу повела.

— Так рано! — воскликнула Эбби, которая осталась сидеть в машине.

— У нее экзамены или еще что. Бедняжка опоздать боялась. Дедра то есть. Лола велела передать, что доберется автобусом. Это даже хорошо: Мэри не пришлось идти. У нее совсем времени нет, надо Милтона в больницу собирать. Прекрасно выглядишь, Эбби. Красивая и веселая.

От маленькой фигурки в потрепанном халате так и веяло одиночеством, но Эбби оттолкнула от себя жалость. Ее совсем другой вопрос волновал.

— Люк, Дедра никогда не боялась в школу опоздать, — сказала она мужу, когда они отъехали немного. — Напротив, на какие только уловки она не шла, чтобы как можно позже явиться. А в день экзаменов — особенно, насколько я ее знаю.

— И ты говоришь, что знаешь ее?

— Так и есть. Она похожа на меня в детстве. Противная и агрессивная, потому что любви не хватает.

— Если ты когда-то была противной и агрессивной, то я готов поверить всему хорошему, что ты говоришь о Дедре.

— Я серьезно, Люк. И почему Лола не позвонила и не предупредила, чтобы ты ее не ждал? Давай мимо школы проедем, поглядим, может, удастся увидеть их.

Люк согласился. Листья шелестели, мимо проносился поток машин, дети болтали по пути в школу. Автобус подъехал, и Эбби сделала Люку знак остановиться. Дедры среди детей не оказалось. И стройной фигурки Лолы тоже нигде не было видно.

— Мы их упустили, — сказал Люк. — Но это и не важно.

— Ты прав. Наверняка это Лола погнала Дедру в школу ни свет ни заря. Может, не хотела, чтобы девчонка спустилась ко мне поболтать.

Но в памяти услужливо всплыли слова Дедры: «Вот теперь меня и убьют». Ей стало не до смеха.

Эбби внезапно осознала, что и сама была бы уже двадцать четыре часа как мертва, если бы не простая случайность. Слишком любопытные глаза закрылись бы навсегда, и слишком болтливый рот — тоже. Эбби словно очнулась от счастливого сна, в котором пребывала с того самого момента, как обнаружила истинные причины произошедшей с Люком перемены. Ее снова наполнило то чувство безотчетной тревоги, которое она испытала в тот день, когда ждала Дедру у школы. Но тогда оно ни к чему ее не привело, и теперь будет то же самое.

— Поехали, — сказала Эбби. — Думаю, нам лучше поторопиться. У меня такое чувство…

— Какое?

— Сама не знаю. Как будто нам надо что-то очень быстро сделать.

— Я с тобой.

Ощущение это никак не желало покидать ее, пока они ехали по мосту и по Кингз-Кросс. Эбби заметила, что каучуковое деревце на знакомом балконе заменили на папоротник. Но канарейка была на месте и все так же заливисто распевала свои песенки. Этот звонкий голосок разгонял окружающие тени.

— Если бы у меня хватило ума поспрашивать в других магазинах, а не только в этих двух, то наверняка я наткнулась на кого-нибудь, кто слышал о компании «Роуз-Бей косметикс».

— Возможно. Но мы рассчитывали, что ты поступишь именно так, как ты и поступила. Рискованно, конечно, но что делать? Мы не думали, что ты вернешься сюда снова. И недооценили тебя.

— Да уж, я очень настырная. Скажи, а ты видел раньше эту женщину со склада игрушек?

— Никогда, но меня ведь только недавно в организацию приняли. К тому же там придерживаются политики — чем меньше встреч, тем лучше.

— Я уверена, что именно она позвонила мне и велела попытать счастья в Роуз-Бей. Может, совесть замучила или еще что.

— Скоро узнаем, что ее там мучит, — ответил Люк.

Они выбрались из машины, и Люк взял Эбби за руку.

— Когда все это закончится, я непременно привезу тебя сюда, покажу настоящий Кингз-Кросс.

Эбби вдохнула аромат гвоздики. Торговец за прилавком, заваленным всевозможными фруктами, от души улыбнулся ей. Девушка припомнила, с каким участием отнеслась к ней хозяйка канарейки, и у нее потеплело на душе.

— Я уже успела обзавестись здесь друзьями.

Эбби ничуть не удивилась, заметив в витрине неизменное черное кружевное платье. Оно уже лет сто, наверное, тут висит и со временем приобрело такой вид, что ни одной здравомыслящей женщине в голову не придет покуситься на него. В магазине все та же дурочка вытирала прилавок. Она оторвалась от своего занятия, и у нее аж челюсть отвисла.

— А, опять вы! Если вам нужна мисс Корт…

— Именно.

— Ее пока нет. И возможно, не будет. Она всегда так — то здесь, то дома.

— Как насчет ее новой помощницы? — расплылась Эбби в улыбке. — Полная такая женщина, которая совсем недавно к вам устроилась.

— Недавно устроилась? Кого это вы имеете в виду? Здесь только я да мисс Корт. Я продаю, а мисс Корт шьет на дому и приходит на примерки.

— Тогда мы, пожалуй, навестим ее, так ведь, Люк? — Эбби вся горела от возбуждения. — Не стоит больше тянуть резину. Где она живет? — командирским тоном потребовала она у юной продавщицы. — Адрес назовите.

— Но я не имею права раздавать его направо и налево, мадам. Только самым важным клиентам. — Девушка явно начала нервничать, проникшись настроением посетителей.

— Можете назвать нас очень важными клиентами, — отрезал Люк. — Не то придется в телефонную книгу заглянуть. Кстати, что за тайны такие?

— Мисс Корт не нравится, когда ее отрывают от работы. Но если вы настаиваете… Дарлинг-Пойнт, Бич-роуд, 14. Надеюсь, вы ей объясните, что заставили меня дать вам адрес! — крикнула она им вслед.

Дом мисс Корт стоял в ряду похожих зданий-близнецов: прямоугольная коробка, окруженная запущенным садиком. На окнах — кружевные занавески. Место это сильно смахивало на платья мисс Корт, такое же безликое и унылое.

Люк позвонил в дверь, и только тогда Эбби пришло в голову, что они не придумали, как начать разговор.

— Не станем ходить вокруг да около. — Люк как будто читал ее мысли. — Спросим про Роуз Бей. В первую секунду человек всегда выдает себя, даже если тщательно скрывает что-то.

Прошло немало времени, прежде чем дверь распахнулась и перед их взором предстала дряхлая старушенция, опирающаяся на палку. Вместо лица — масса морщин, только нос разобрать можно. Подслеповатые выцветшие глазки уставились на Люка с Эбби.

— Вам небось дочь моя нужна, — продребезжала она, и Эбби сразу же узнала этот надтреснутый недовольный голос. — Нет ее.

— Вообще-то мы Роуз Бей ищем. — Люк пустился с места в карьер. — Не могли бы вы помочь нам?

Никакой реакции. Вообще никакой.

— Далеко же вы забрели. — Скрюченные пальцы подняли палку и махнули ею в противоположную сторону. — Это Дарлинг-Пойнт. Бей за много миль отсюда.

— Но мы не место ищем, а женщину.

Наконец-то последовала хоть какая-то реакция, но совсем не та, которую они ожидали. Старушка явно озадачилась.

— У нас никакой Роуз Бей отродясь не водилось. Вы не туда попали. Извините, что ничем не смогла вам помочь. Толку от меня теперь вообще никакого, знаете ли. Артрит замучил. Дочь моя…

— А когда ваша дочь вернется?

— Да кто ж ее знает? Она никогда ничего мне не рассказывает. Говорит, чтобы я не совала свой нос куда не следует. Старики никому не нужны. Скорей бы помереть.

Она собралась было закрыть дверь, но Люк придержал ее.

— Вы ведь миссис Корт, я прав? А ваша дочь — портниха.

Мутные глазки подозрительно уставились на незваных гостей.

— Откуда вам это известно?

— Просто моя жена постоянно бывает в ее магазине, но саму мисс Корт никак застать не может. Не могли бы мы войти и подождать ее? На работу она не поехала, значит, должна скоро вернуться.

— Что-то я никак вас не разберу. Сначала вам другая женщина была нужна, теперь моя дочь понадобилась. Какое у вас к ней дело? — Совершенно неожиданно в голосе прозвучали довольно твердые нотки.

— Мне хотелось бы обсудить с ней заказ, — поспешила с объяснениями Эбби. — От той девчонки в магазине никакого проку нет.

— А-а-а! Ну, тогда вам лучше войти. Дочь скоро вернется. Наверное, в магазин пошла. Но она никогда мне ничего не рассказывает. Может, и на целый день куда отправилась.

Старушка заковыляла по узкому холлу, и вскоре они очутились в безвкусной гостиной. Аккуратненько, осторожненько, тяжко вздыхая и причитая, женщина опустилась в плетеное кресло.

— Разве это правильно, когда человека все время в неведении держат? Я старалась воспитать свою дочку хорошей девочкой, и что вышло? Одни тайны да секреты. Мужчины по ночам приходят. О да, я не вру! — Она задрала нос, как бы бросая вызов Люку с Эбби. — Точно вам говорю, это не выдумки никакие. Я слышу и звонки, и голоса. Не совсем уж я оглохла и ослепла.

— Роуз всегда хорошей девочкой была, да, миссис Корт? — Голос Люка дрожал от возбуждения.

— Роуз? О ком это вы? Мою дочку зовут Мод.

— А у нее есть подруга по имени Роуз?

— Эта та самая Роуз Бей, что ли? Понятия не имею, кто она такая. Имя скорее гадалке подходит. Не думаю, что моя Мод настолько глупа, чтобы по гадалкам бегать, в ее-то возрасте! Хотя кто знает, помешалась ведь она на помадах, пудрах и прочей ерунде. Видели бы вы ее комод! — Глазки ее хитро блеснули. — Она не знает, что я заглядывала туда. Один раз она забыла запереть ящик. А что мне остается делать? Неужели она не понимает, как скучно все время торчать дома? Даже на телефонные звонки отвечать нельзя, потому что я могу неправильно сообщение передать, видите ли! Да, старики никому не требуются, поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Лучше бы нам было помереть. — Подбородок опустился на грудь, старушка впала в меланхолию.

Но через несколько мгновений она очнулась, как будто ее кто в бок толкнул.

— Да, теперь припоминаю. Кто-то спрашивал меня про ту женщину по телефону. Про Роуз Бей вашу.

В этот самый момент хлопнула входная дверь и в комнату влетела толстушка со склада игрушек.

При виде Эбби с Люком ее словно ударом грома поразило. Глаза бегали от гостей к матери, щеки как будто сдулись и запали.

— Опять всякую чепуху городишь, мама? Надеюсь, вы ей не поверили. — Мод сверкнула глазами в сторону Люка с Эбби. — Бедняжка совсем из ума выжила. Чем могу вам помочь?

Мисс Корт быстро пришла в себя, но пальцы, сжимающие корзинку, побелели от напряжения.

— Мы ищем Роуз Бей, — мило улыбнулся Люк. — Моя жена говорит, вы звонили ей и велели повидаться с Роуз Бей, но мы не до конца во всем разобрались, вот и приехали к вам за разъяснениями!

— Но вы… — Женщина слишком поздно прикусила язык. — Я думала, это только ее касается…

— А я один из вас, — закончил за нее Люк. — Так и было, в каком-то смысле. Но только в каком-то. Теперь все изменилось, ситуация вышла из-под контроля и стала опасной. Вчера кто-то пытался убить мою жену.

— Убить! — Женщина закрыла ладонью рот, в глазах — ужас.

— Вы подозревали, что ей может грозить опасность, так ведь? — продолжал Люк. — Именно поэтому и звонили. Вы можете снова помочь нам. Если вы не Роуз Бей, то кто она такая?

— Понятия не имею. И не понимаю, о чем вы тут толкуете.

— Напротив, прекрасно понимаете. И еще мне кажется, что вы хороший человек, только слабый и попали в эту мешанину благодаря несчастному стечению обстоятельств. Вы же наркоманка, мисс Корт, я прав?

— Нет, нет! — зашептала она.

— Дайте-ка мне свою руку.

— Нет!

— В таком случае можно нам взглянуть на ваш набор косметики?

— Ящики под завязку набиты, — постучала палкой старуха. — Это в твоем-то возрасте, Мод!

— Вы волновались за мою жену. — Люк решил зайти с другой стороны. — Вы такая милая женщина и ни за что на свете не вмешались бы добровольно в убийство.

— Это неправда! — Мод Корт заглянула в глаза Люка. — Они не посмели бы!

— Вы же знаете, что для них ничего святого нет.

Мод неохотно кивнула.

— Кто знает, вы вполне можете оказаться следующей. Особенно если они узнают, что вы предупредили Эбби.

— А какой у меня был выход? Не доверяю я этому Регу.

— Человеку из комнаты наверху? — встрепенулась Эбби. — Тому, который пытался запугать меня?

— Он просто чудовище, — кивнула женщина. — На все горазд. Мне так хотелось порвать с этим, но вы сами видите… — Она машинально потерла руку, лицо сморщилось. — Я не могу, — всхлипнула Мод.

— Это лечится, — мягко произнес Люк. — Вы только не сдавайтесь. Скажите нам, кто такая Роуз Бей. Мы все равно найдем способ узнать, но как бы слишком поздно не было. Для моего брата — уже слишком поздно.

Глаза Мод наполнились слезами, щеки прочертили мокрые дорожки.

— Мне так плохо. Ненавижу все это! Меня поймали в сеть… я не могу сказать вам, кто такая Роуз Бей. Мне только номер телефона известен, вот и все. Там сообщения принимают. Я запишу.

Трясущейся рукой Мод нацарапала на блокноте несколько цифр и протянула Люку бумажку.

— Спасибо вам, мисс Корт, — как можно спокойнее поблагодарил он ее. — Не стану уверять вас, что проблем не будет, потому что это не так. Но я сделаю все возможное, чтобы вы как можно легче отделались.

Люк потрепал Мод по плечу. Старушка в кресле очнулась, в глазах загорелось любопытство.

— Пошли, Эбби, — сказал Люк. — Здесь мы больше ничем помочь не сможем.

— Это номер Моффатов, — показал он ей бумажку, когда они сели в машину. — Ты ведь знала, что так оно и будет, правда?

— Опять посредники, — разочарованно вздохнула Эбби. — Если только это не миссис Моффат. Иногда она мне очень хитрой кажется. Или Лола.

— За последние шесть месяцев никто из них никуда не отлучался. И Мэри в том числе, хотя Мэри — это просто фантастика. А Роуз Бей бывал за границей… или бывала. Что дальше?

— Остается только Милтон, — задумчиво протянула Эбби. — Но он инвалид. Без своего кресла с места двинуться не может. — Она вспомнила про эпизод у туалета, когда Дедра оставила дядю без кресла. Но Дедра сказала… — Люк, в какую больницу Милтон ложится?

— Не знаю. Это тайна за семью печатями. Он посетителей не принимает. Ненавидит жалость.

— Люк, у меня идея. Попробуй уговорить Милтона отвезти его в больницу вместо Мэри.

— Зачем?

— Он не согласится, вот увидишь. Но ты настаивай, не уступай. Пусть он выйдет из себя.

— Задачка плевая. К чему ты клонишь?

— Дедра сказала, что кресло было доверху набито подушками. Это случилось сразу после того, как Мэри привезла его от врача, когда я не сумела нагнать их по дороге. Как будто… — медленно протянула она, — как будто мне хотели показать, что Милтон сидел в кресле в то время, когда его там не было. — Эбби побелела, ужаснувшись своим собственным мыслям. — Знаешь, надо срочно найти Дедру!

Глава 17

Несмотря на спешку, Люк заехал в офис позвонить. Он сказал, что дело срочное и на посторонние уши не рассчитано, так что телефонная будка исключается. Эбби пришлось унять свое нетерпение и поболтать с мисс Аткинсон.

— Как ваша мать? — машинально поинтересовалась она.

— Совсем неплохо, миссис Ферон, спасибо. Мы недавно новый телевизор купили, и она очень довольна. Слава богу, с мозгами у нее все в порядке. В этом смысле она некоторым молодым может фору дать.

Какое разительное отличие от тех матери с дочерью, подумала Эбби. Мод Корт не смогла приспособиться к выпавшей на ее долю участи. Но мать-то у нее совсем старая, давно из ума выжила. Наверное, это одна из причин, по которой Мод обратилась к наркотикам. Бедная Мод, разрывается между укорами совести и неодолимой страстью…

— Надеюсь, вы хорошо провели выходные, миссис Ферон, — улыбнулась мисс Аткинсон. — Как вам наша природа?

— Очень впечатляет.

— Да, точно, впечатляет. Но как там только люди живут!

Эбби еле сдержала кривую усмешку. Вскоре появился Люк, бодрый и довольный.

— Мы уезжаем, мисс Аткинсон. Постарайтесь осчастливить каждого клиента. Завтра вернемся к нормальному режиму. Сегодня у нас с Эбби очень срочное дело.

Мисс Аткинсон недовольно поджала губы, глядя вслед молодой паре, и вернулась к своей печатной машинке.

— Несмотря на все приключения, уж лучше такой выходной, чем весь день торчать перед телевизором, как мисс Аткинсон с матерью, — пробормотала Эбби. — Давай поторопимся, Люк.

— Пообедаем сначала, — с невозмутимым видом ответил Люк.

— Пообедаем!

— Остынь немного. Не зря же я в офис заезжал позвонить. Милтон отправляется в больницу около половины третьего, к тому времени и подъедем. Он должен быть полностью готов: одет, сумки собраны и все такое.

— Но Дедра?

— Знаю. Тут мы ничем помочь не можем. — Люк был не на шутку встревожен. — Если с ней что-то и должно было случиться, то это уже случилось. Придется нам смириться с этой мыслью. Следующие два часа погоды не сделают.

— Хочешь сказать… ночью или рано утром?

— У тебя слишком бурное воображение, — сжал он ее руку. — Ее просто спрятали где-нибудь, чтобы языком не болтала. Может, даже к отцу отправили. По крайней мере, я так думаю. Так что давай по чашечке кофе выпьем или чего покрепче, если ты есть не хочешь. И расскажи мне поподробнее про тот случай, когда ты не догнала Мэри с Милтоном на улице. Это же случилось в тот самый день, когда к нам в дом влезли, так?

Они обсудили этот вопрос и кое-какие другие. Эбби сумела затолкать в себя бутерброд с кофе. Ожидание было невыносимым, но если до сих пор их вела ее интуиция, то теперь настало время здравого смысла и холодной рассудительности Люка.

Они до мельчайших подробностей распланировали свой визит к Моффатам. И когда в конце концов они остановились у старого серого дома, стены которого в свете дня смахивали на кожу ящерицы, оба были абсолютно спокойны.

Кто-то, видно, как обычно подсматривал в окно, потому что дверь отворилась до того, как Люк успел нажать на звонок.

На пороге стояла Мэри при полном параде, но выглядела она гораздо бледнее обычного, да и нервничала не в пример сильнее.

— Господи, Люк, ты разве не на работе? Что-то не так?

— Ничего, кроме того, что у меня манеры подкачали. Хорошо, хоть Эбби подсказала, что я непременно должен отвезти Милтона в больницу, вот я и приехал пораньше, специально для этого.

— А я встречу Дедру из школы, — вставила Эбби. — Надо было еще утром это предложить.

Мэри попятилась назад,прикрывая дверь.

— В этом нет никакой необходимости, правда. Милтону нравится, когда я сама его отвожу. Он даже настаивает на этом. Ненавидит, когда вокруг него суетятся. Ты же сам знаешь. А Дедра…

— Это ты, Эбби? Знаешь, что случилось, милая? О господи, какой кошмар! — Миссис Моффат спешила вниз по лестнице, позвякивая бусами и шлепая тапками. — Лола отправила Дедру в интернат. И никому, представляешь, никому об этом не сказала. Похоже, она уже давно обо всем договорилась и просто взяла и отвезла ее туда с утра, хотела избежать скандала. Лола с Милтоном терпеть не могут скандалы. Не то чтобы Дедра могла устроить сцену, она не трусишка, храни ее Господь. А теперь еще и Милтон в больницу уезжает, дом совсем опустеет. Кошмар, кошмар.

— Заткнись, мать, — резко оборвал ее Милтон, выруливая в холл. — Ты прекрасно знаешь, кто бы устроил сцену по поводу интерната. Ты.

Милтон был одет в темно-серый костюм с подходящим галстуком. Если не обращать внимания на закрытые пледом ноги, то выглядел он как настоящий бизнесмен, из тех, которые нанимают себе водителей и летают международными авиалиниями, подумала Эбби.

— Я уже замучился говорить, что Дедре давно в интернат пора, — продолжал Милтон. — Девчонка совсем от рук отбилась. И нечего этот вопрос мусолить. — Он перевел тяжелый взгляд на Эбби. — Дедра в сантиментах не нуждается. Она просто не понимает этого.

— Что вы с ней сделали? — спокойно спросила Эбби.

Она почувствовала, как Люк положил ей руку на плечо.

— Она в интернате, Эбби. Правда, — затараторила миссис Моффат. — По крайней мере…

— Я подброшу тебя до больницы, Милтон, — заявил Люк. — Возражения не принимаются. Извини, что не предложил раньше. Куда ехать?

— Я же сказал, меня жена отвезет, мне так удобнее, — начал выходить из себя Милтон. Потом подумал и добавил: — Спасибо.

— У нас так заведено, Люк, — пришла ему на выручку Мэри. — Милтону и правда так удобнее. Ненавидит, когда посторонние наблюдают за его беспомощностью.

— Я не посторонний, — уперся Люк. — Я уже несколько месяцев вхож в ваш дом. Ты конечно же поедешь с нами, Мэри, будешь дорогу показывать. Кресло берем?

— Как же без него. — Мэри испуганно уставилась на мужа. — Мы без кресла никуда. Придется поднимать… — Она не договорила, полными ужаса глазами наблюдая за тем, как Люк подошел к Милтону и встал сзади, приготовившись везти его к выходу.

— Убери свои руки! — развернулся Милтон, бросив яростный взгляд в его сторону. — Сколько раз повторять: ненавижу, когда вокруг меня суетятся. Достаточно того, что я ходить не могу!

— Прости.

Люк отошел от кресла, как бы ненароком задев плед. Он удивленно уставился на нижнюю половину Милтона — брюки от костюма и начищенные до блеска туфли.

— Далеко идти собрался?

— Хватит потешаться надо мной, черт бы вас побрал! — взбесился Милтон.

— Он отказывается тапочки носить, — выдохнула Мэри. — Не хочет инвалидом выглядеть.

— Безрукий болван! — бесновался Милтон. — Неужели так трудно оставить меня в покое?

— Прости, — повторил Люк и посмотрел на часы. — Мне кажется, нам уже пора. До сиднейского аэропорта, как минимум, час добираться. В это время на дорогах пробки, а «Комета» в три тридцать отправляется, я прав?

— «Комета»! — воскликнула миссис Моффат, но Люк не обратил на нее никакого внимания.

— Видишь ли, у меня такое чувство, что больница твоя в Сингапуре. Давай-ка взглянем на твой паспорт, Милтон, и на билет. Ты их в нагрудном кармане держишь, да? В конце концов, если ты не можешь ходить, то сбежать от меня и подавно не сумеешь, так ведь? Ты в моей власти. Как моя жена была вчера в твоей и твоего наемного убийцы. И как мой брат шесть месяцев тому назад. Припоминаешь? Тело в бухте?

Милтон посерел, глазки забегали. Прямо как у загнанной в ловушку ящерицы, мелькнуло у Эбби в голове. Милтон поглядел на Эбби, и в этот момент раздался сильный командный голос:

— Вылезай! Скорее! Беги!

Эбби с удивлением обернулась и увидела Мэри: подбородок вверх, в глазах полыхает огонь. В то же мгновение Милтон вскочил с кресла и толкнул его в сторону Люка. Отпихнув Эбби и миссис Моффат, Милтон бросился к выходу.

— Остановите его! — хотела крикнуть Эбби, но у нее перехватило дыхание.

К ее величайшему удивлению, Люк даже с места не тронулся. Стоял и лениво наблюдал не только за побегом Милтона, но и за посеревшим разъяренным лицом Мэри, полным неожиданной силы и решимости.

С улицы донесся знакомый голос, растягивающий слова:

— На твоем месте я бы не стал делать этого, приятель. А то, не дай бог, покалечишься.

Старый Джок, который называл всех без разбору приятелями и грозился в спину выстрелить! Именно он подоспел на помощь: неожиданно сильный и ловкий, в рубашке и брюках цвета хаки, ружье держит так, будто родился с ним.

Милтон застыл как вкопанный. У него аж челюсть отвисла.

— Ты! — не поверил он своим глазам. — Ты, попрошайка!

— Я, — ухмыльнулся Джок. — Следил за тобой вместе с мистером Фероном, — кивнул он в сторону Люка. — Лучше тебе поостыть немного. К нам еще приятели в гости едут.

Эбби, словно в бреду, наблюдала за тем, как из машины выбрались двое полицейских и направились к Милтону, этому большому, сильному человеку в дорогом костюме.

И тогда Мэри вскрикнула, рухнула в кресло и закрыла руками лицо.

— О господи боже ты мой! — Миссис Моффат с такой силой вцепилась в свои бусы, что они порвались и запрыгали по мозаичному полу. В наступившей тишине было слышно лишь их тихое позвякивание. Куда более нежный звук, чем необъяснимые шаги, которые Дедра слышала по ночам, — шаги энергичного, здорового человека, который вынужден целыми днями просиживать в инвалидном кресле, находясь в милости своей жадной, властной женушки, страдающей манией величия.

— Это я во всем виновата. — Эбби с жалостью посмотрела на миссис Моффат. — Дедра рассказала мне о подушках и пледе в кресле, которые сильно смахивали на человеческую фигуру. Ты возила Пустое кресло, Мэри, а Милтон тем временем рылся в нашем с Люком доме, пытаясь найти опасную помаду, которой к тому времени уже не существовало. Да, психолог из вас неважный. Неужели вы думали, что мой муж позволит мне пользоваться чужой помадой?

Мэри аж перекосило.

— Дедра! — прошипела она.

— Где она? — Эбби взяла Мэри за плечо. — Где она?

— Где надо, чертова кукла! — сверкнула она глазами. — Это она во всем виновата. Разрушила все, что я с таким трудом построила. Через несколько месяцев у нас с Милтоном было бы достаточно денег, и мы уехали бы куда-нибудь. Но теперь… — Она стукнула кулаком по ручке кресла. — Когда я снова увижу своего мужа?

— Очень скоро, — заверил ее Люк. — Может, даже скорее, чем хотелось бы, Роуз Бей.

Миссис Моффат судорожно вдохнула.

— Люк, ты ошибаешься! Та женщина в Сингапуре. Я знаю. Она все время наблюдает за нами.

Старушка виновато потупилась и замолчала, и Люк постарался успокоить ее:

— Нам все известно, миссис Моффат. Но это вы ошибаетесь, Роуз Бей не в Сингапуре, знаете ли. Туда только ее муж летает… когда не корчит из себя инвалида. Пошли, Мэри. Тебя уже давно разыскивают.

Эбби завороженно наблюдала за тем, как Мэри поднимается с кресла и обреченно идет в сторону полицейских. Лицо превратилось в белую маску, только глаза горят от раздирающих ее эмоций.

— В тихом омуте черти водятся, — бросил ей вслед Люк. — И иногда они оттуда вылезают. Пожалуй, нам пора вернуться домой и выпить чаю. — Люк устало повернулся к Эбби и старушке: — Идемте, миссис Моффат. И не думайте больше о своих бусах. Починятся. Некоторые вещи можно вернуть.

Люк заварил чаю, и они вместе с Эбби уговорили миссис Моффат выпить чашечку. Люк заверил мать несчастного семейства, что ее никто не арестует и сразу отрывать от наркотиков тоже никто не станет. Она сидела, сложив перед собой руки, и смотрела в пустоту.

— Что бы они там ни говорили, я люблю Дедру, — внезапно произнесла она.

— В этом никто и не сомневается, миссис Моффат. Скоро мы вернем ее. Полиция уже действует.

— Я одного не понимаю, — сказала Эбби, — зачем они так изощрялись, выманивая меня в тот день из дому. Меня ведь все утро не было, и они это прекрасно знали. Почему тогда не влезли?

— Джок помешал, — пожал плечами Люк. — Он постоянно за домом приглядывал и только после обеда работать ушел. А к тому времени ты уже вернулась. Вот Мэри и позвонила тебе. Видать, наша тихоня вволю повеселилась, когда устроила для тебя показательный забег с креслом Милтона. Отличное алиби себе придумали! Вы знали, что Милтон не инвалид, миссис Моффат?

— Нет! — затрясла старушка головой. — Они и меня провели. Я не поверила рассказам Дедры о шагах по ночам. Сама-то я ничего не слышала.

Когда зазвонил телефон, миссис Моффат напряглась, ожидая новостей, и Эбби тоже. Люк сообщил, что Лолу взяли прямо в салоне красоты.

— Наверное, ее арест произвел настоящий фурор среди клиентов, — устало вздохнул Люк.

Эбби понимала, что, сколь бы ни был он равнодушен к этой живой, энергичной, веселой красотке, которая, как и ее сестра, была жадна до денег, ему было неприятно думать, что подобное может произойти с этой женщиной. Он вообще все это дело до смерти ненавидел.

— Обе. Обе мои девочки, — прошептала миссис Моффат и задумалась о чем-то своем. — Мэри всегда хотела актрисой стать, — вздохнула она через некоторое время. — У нее талант. Но возможности так и не представилось, и она горевала о несбывшихся мечтах. И не смотрите, что она такая тихая, на самом деле сила воли у нее — нам и не снилось. Должно быть, она притворялась, изображая из себя несчастную жену. Роль такую себе выбрала. Когда они поженились, Милтон был нормальным, здоровым мужчиной. Они в Дарвине жили, и Мэри сказала мне, что там он и попал в аварию. Импортом занимался, но пришлось бросить дело. Мэри попросилась жить к нам, потому что Милтону надо было время от времени ложиться в больницу. Говорила, что с деньгами проблем не будет, их и вправду не было. Я думала, это деньги Милтона, но видишь, как оно обернулось.

Миссис Моффат вздохнула, сгорая от стыда и чувства вины.

— Мэри пристрастила меня к этому год назад. Говорила, что это хорошее средство от депрессий и мигрени, что я снова стану молодой и веселой. Мне так хотелось обрести вторую молодость, первая-то не слишком гладко прошла: муж рано умер, оставил меня с двумя крошками. Мне всего пятьдесят шесть, знаете ли, хотя выгляжу я на все восемьдесят. Это все порошок, я без него теперь не могу.

— А что Лола? — спросил Люк.

— Бедная Лола. Всегда хотела быстро разбогатеть, а брак рухнул. Не то чтобы Рег совсем исчез, нет, но жить с ней он не желает, и к тому же на него ни в чем нельзя положиться, даже ребенка не доверишь. Он химик и очень им помог. Так Мэри говорила. Мы с ним целое состояние заработаем, говорит! Это с Регом-то! Мне он всегда никудышным казался. Но попасть в паутину так легко. Так легко.

Телефон опять зазвонил, и Люк подошел к аппарату. Эбби с нетерпением ждала его возвращения — на этот раз наверняка насчет Дедры звонят, — но Люк только покачал головой.

— Что там, Люк?

— Милтон. Когда машина остановилась для уплаты пошлины, он попытался бежать.

Эбби припомнила дрожь, которая всегда охватывала ее при виде нависающей над водой грозной тени моста. Как будто предчувствие какое-то испытывала. Она уже заранее знала, что скажет Люк.

— Из машины ему выбраться удалось, но его тут же сбил проходящий по встречной полосе автомобиль. Может, ему все же лучше было остаться в кресле. Кстати, полиция задержала мужа Лолы, твоего рыбоглазого друга. Но Дедры с ним не оказалось.

— Тогда где же она? Разве Лола не знает?

Две кукабарры сели на соседнее дерево, третья стучала в стекло. Не может быть! Неужели птицы настолько умные!

Эбби резко развернулась и вскрикнула:

— Дедра!

Худенькая, лисья мордочка прижалась к стеклу. Эбби тут же бросилась открывать окно.

— Долго же мне пришлось долбить, — заявила Дедра в своей обычной манере. — О чем это вы все тут беседуете?

Лицо ее было перепачкано, на щеках — дорожки от слез, волосы висят плетями, но девчонка дерзко задрала носик:

— Я же сказала ему, что сбегу, и сбежала. Старый ублюдок!

— Дедра! — всплеснула руками бабушка.

— А что? Он такой и есть. Если это и есть мой отец, мне очень жаль, что я с ним познакомилась.

Люк взял ее под мышки, затащил в комнату и усадил в кресло.

— Соку?

— Лимонаду, — бесстрастно проговорила Дедра и залпом осушила стакан, когда Люк принес ей его.

Миссис Моффат смахнула слезы:

— Только мы с тобой и остались, Дедра. Ты знаешь?

— А что с Милтоном случилось? — удивилась девчонка. — Он сказал тебе, что я видела, как он ходил вчера ночью? Вы только представьте, сидеть целыми днями в кресле, когда ходить можешь! Он прямо озверел, когда я появилась. Поэтому мамочка и отвезла меня сегодня к папе. Но радости от этого все равно мало. Мы друг другу совсем не понравились. Он все время твердил, чтобы я заткнулась. Поэтому, когда он вышел за сигаретами, я удрала.

— Но как же ты до дому добралась? — поразилась Эбби.

— Автостопом. Это же легче легкого. Многие дети так делают.

Эбби нервно засмеялась:

— Не стоило волноваться насчет нее, Люк. Мне даже кажется, что интернат — неплохое решение проблемы.

Дедра переводила взгляд с одного на другого:

— А как же Ба?

— Ей придется уехать ненадолго, — сказал Люк. — Бабушке подлечиться надо, она не слишком хорошо себя чувствует.

— А… мама?

— Ее тоже некоторое время не будет.

— Всех не будет! Господи! — У Дедры глаза округлились, но она тут же пожала плечами и перевернула стакан, выливая в рот последние капли лимонада. — Вообще-то мне всегда в интернат хотелось. Я просто надеюсь… — Девчонка отвела взгляд.

— На что надеешься? — спросил Люк.

— Что Эбби сможет иногда на выходные брать меня к себе, — пробубнила себе под нос Дедра.

— Конечно, смогу! — тепло поглядела на нее Эбби.

Люк потрепал Дедру по голове:

— Чувствительный ты ребенок. Знаешь, кто хороший, а кто плохой.

Дедра подняла голову и расплылась в улыбке. Наступила пауза, и тут же с реки полилось:

— Джок дома! — воскликнула Эбби и выскочила во дворик помахать рукой полуобнаженной костлявой фигуре на обшарпанной посудине.

Среди нагретых солнцем камней мелькнула серой лентой ящерка. Внизу несла свои изумрудные воды река, воздух был напоен свежим ароматом эвкалипта.

Мимо пронеслась кукабарра, привлекая к себе внимание Эбби. Не получив достойного ответа, она присоединилась к своим подругам, птицы подняли головы, показав кремовые горлышки, и захохотали.

Этот привычный звук перестал шокировать Эбби, превратившись в часть ее жизни — смешной и забавный голос Австралии…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17