Танго с тигром [Энн Мэтер] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Энн Мэтер Танго с тигром
Глава первая
Международный аэропорт в Галеао ничем не отличался от других международных аэропортов; в чистых залах царил деловитый дух, но отчужденность ощущалась буквально во всем. Сидя в баре и потягивая уже вторую порцию кока-колы, Доминик думала, что, если бы не португальская речь, слышавшаяся со всех сторон, и смуглокожие мужчины, с очевидным трудом заставлявшие себя оторвать взгляд от ее серебристых волос и нордической синевы глаз, этот аэропорт мог бы находиться в любой части света. Вздохнув, она в очередной раз бросила взгляд на часы, недоумевая, сколько еще придется ждать. Послание, которое ей передали, едва самолет приземлился, было уж слишком расплывчатым. В нем говорилось только, что по не зависящим от него обстоятельствам сеньор Хардинг задерживается, и Доминик предлагалось подождать в аэропорту, если Джон не успеет встретить ее вовремя. Девушка закурила сигарету, удостоила мимолетной улыбкой молодого человека, который вот уже полчаса жадно пожирал ее глазами, и глубоко затянулась. Трудно было запастись терпением, хотя Доминик и слышала, что до Бела-Висты путь неблизкий. Все-таки Джон уже больше недели знал, когда и каким рейсом она прилетит, и мог бы приехать заранее и переночевать в Рио-де-Жанейро, вместо того, чтобы заставлять ее томиться ожиданием в полной неопределенности. Доминик успела уже воспользоваться всеми возможными удобствами, которые предлагал аэропорт. Она посетила дамскую комнату, приняла душ и переоделась в легкое хлопчатобумажное платье, куда более подходящее для удушающего зноя, царившего вне стен кондиционированных залов аэропорта, чем мохеровый костюм, в котором она тридцать шесть часов назад покинула Лондон. Доминик уложила волосы, не пожалев времени, чтобы собрать локоны в замысловатую прическу, которую так любил Джон, потом наложила легкий грим на свою чистую, гладкую кожу, подчеркнув изящные выпуклости скул и длину пушистых ресниц. Теперь же, по мере того, как текло время, девушка уже начинала сожалеть о своих стараниях. Она обошла все магазинчики, полюбовалась изделиями искусных бразильских резчиков по дереву, скромно перекусила в ресторане с европейской кухней и, наконец, уединилась в баре, изнывая от бесконечно затянувшегося ожидания. А многими часами раньше, когда огромный «боинг» только начал кружить, заходя на посадку, у Доминик от волнения перехватило дыхание и разгорелись глаза. Не в силах сдержаться, она то и дело изумленно вскрикивала при виде очередного чудесного зрелища. Величественная гора Сахарная голова, пик Корковадо, увенчанный исполинской статуей Христа с раскинутыми руками, словно готового объять весь залив Гуанабару. Изрезанные горные хребты выглядели столь притягательно, что Доминик едва успела заметить узкую белую полоску Копакабаны, окаймленную высоченными небоскребами-отелями. Каким же контрастом выглядели на их фоне бесчисленные муравейники фавел — бразильских трущоб, прилепившихся к склонам гор вокруг Рио. Очарованная увиденным, Доминик всем нутром ощутила, что полгода ожидания потрачены не впустую — увиденное стоило того. Ей даже не верилось, что скоро она вновь обретет Джона, прильнет к нему и снова окажется под его надежной защитой, которую почувствовала еще с их самой первой встречи. Разочарование, испытанное ею, когда Джон известил, что едет работать в Бразилию, теперь окончательно уступило место чувству признательности — ведь теперь благодаря ему она увидит такую несказанную красоту. Впрочем, шесть месяцев назад, когда Джон покинул Англию, Доминик еще не оправилась от смерти своего горячо любимого отца — возможно, именно поэтому она и не могла смотреть в будущее с достаточной уверенностью. Мать умерла много лет назад, когда Доминик была еще крошкой, поэтому воспитывал ее один отец. И ей было вдвойне больно оттого, что он погиб по пути к больному, считавшемуся одним из «завзятых», к человеку, почитавшему своим долгом испытать на себе любое из изобретенных лекарств или снадобий. Однако доктор Мэллори никогда не отказывал ни одному из своих пациентов, вот и тогда, несмотря на густейший туман, спустившийся на Лондон, он сел в машину и покатил по вызову. Лобовое столкновение с другим автомобилем — и Доминик осиротела. Несколько недель она ходила черная от скорби, отказывалась верить, что отца больше нет, что она осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Были, правда, еще родственники — дядя, тетка да двоюродная родня на севере Англии, но Доминик не хотела делить горе с незнакомцами, не способными предложить ей ничего, кроме сочувствия. Вот в те горестные дни она и познакомилась с Джоном Хардингом. Сын Адама Хардинга, близкого друга и душеприказчика ее отца, Джон недавно вернулся с Ближнего Востока, где работал в лаборатории крупной нефтяной компании. Приятный и довольно притягательный молодой человек лет двадцати восьми завоевал расположение Доминик мягкостью обращения и теплом натуры. Зная о перенесенном девушкой горе, Джон попытался извлечь ее из ракушки, куда Доминик забилась, чтобы отгородиться от внешнего мира, и начал потихоньку приучать ее к мысли, что жизнь не кончилась, а продолжается, как и прежде. Поначалу Доминик упиралась, не позволяя ему вмешиваться, но постепенно научилась улыбаться в присутствии Джона, потом оттаяла, а затем и вовсе ожила. Труднее всего ей было найти новую работу. Ведь у отца она была регистратором, отвечала на звонки и назначала больным время приема. Конечно, вместо отца появился другой доктор, но она и думать не могла о том, чтобы продолжать выполнять прежнюю работу. Помог ей Джон. У него нашелся знакомый зубной врач, который как раз подыскивал привлекательную молодую девушку, чтобы вести картотеку, печатать на машинке и встречать пациентов. Доминик с радостью согласилась на эту работу, а позднее, когда дом, в котором они с отцом провели столько счастливых лет, был продан, она позволила Джону подыскать ей квартиру. Адам Хардинг поощрял их дружбу и Доминик знала, что они с женой только и мечтают, чтобы эта дружба переросла в нечто более постоянное. Доминик, которая всегда прежде была уверенной в себе и самостоятельной, теперь даже с благодарностью относилась к усилиям Джона, позволяя принимать за нее решения. Однако несколько месяцев спустя Джону предложили выгодную работу в Бразилии. Доминик пришла в ужас. Почему-то она надеялась, что Джон навсегда останется в Англии, да и их брак воспринимался всеми как нечто само собой разумеющееся. Родители Джона мечтали об этом, как и он сам, и свадьбу уже давно сыграли бы, если б не столь малый срок, прошедший после смерти доктора Мэллори. Решение по поводу работы в Бразилии предстояло принять незамедлительно и, хотя Джон рвался взять с собой Доминик уже в качестве жены, девушка колебалась — она еще чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы принять столь ответственное решение. Они объявили о помолвке и условились, что как только Джон обустроится на новом месте и найдет квартиру, пригодную для совместной жизни, он вызовет к себе Доминик и они поженятся прямо там, в Бразилии. Разумеется, родители Джона были разочарованы, что не смогут присутствовать на свадьбе, но они понимали положение Доминик и ни на чем не настаивали. В первые недели после отъезда Джона Доминик часто мучилась угрызениями совести, коря себя за то, что не поехала с ним вместе, но в конце концов утешилась, попривыкла и обрела спокойствие. Познакомилась и быстро сдружилась с двумя девушками, которые снимали соседнюю квартиру, ходила с ними в кино, в театр, а иногда и на вечеринки. Каждую неделю она посещала Хардингов и почти все уик-энды проводила вместе с ними либо в их уилтширском коттедже, либо в Сассексе, где жила их дочь с мужем и тремя детьми. Доминик обожала этих детишек и испытывала искреннюю благодарность к Хардингам за то, что они для нее делают. Если бы не их постоянная помощь и забота, вряд ли ей удалось бы так быстро оправиться от страшного удара, который нанесла ей судьба. Джон не скупился на письма, длинные, с подробнейшими описаниями своей жизни, живописными зарисовками о Южной Америке. Доминик потихоньку начинала представлять себе Бразилию, драматические контрасты этой изумительной страны, с которой ей предстояло в скором времени связать свое будущее; из писем Джона она узнала и про ужасное существование местной бедноты, и про неисчислимое богатство кичливой бразильской знати, и про особенности климата, но главное — про захватывающую дух дикую красоту природы. Доминик уже знала про Бразилию довольно много, в том числе и про Бела-Висту, городок, где жил и работал Джон. В тамошнем сообществе бок о бок жили и трудились североамериканцы, немцы, англичане и, конечно, местные уроженцы. Владел нефтяной компанией концерн «Сантос корпорейшн», крупный и очень богатый, по словам Джона. Доминик бросила взгляд на часы. Она успела перевести стрелки, установив на часах местное время, — сейчас на циферблате было уже половина пятого. А самолет приземлился в одиннадцать, и девушка была сама не своя от столь затянувшегося ожидания. Неужели Джон не мог, зная, что так задерживается, заказать номер в гостинице, чтобы ей не пришлось так томиться? Доминик уже раздумывала, не заказать ли третий стакан кока-колы, когда заметила, что мужчина, сидевший за соседним столиком, разглядывает ее слишком уж пристально. Она бросила на него холодный взгляд, который, насколько девушка заметила, не произвел на него ровным счетом никакого впечатления. Более того, незнакомец взял со стола бокал и, держа его в руке, откинулся назад на стуле, вперившись в нее уже совершенно открыто. «Это уже чересчур», раздраженно подумала Доминик. Она соскользнула с высокого вертящегося табурета у стойки, подхватила с пола свою дорожную сумку и решительно зашагала к двери. Тем не менее, проходя мимо стола, за котором сидел нескромный незнакомец, она не удержалась и мельком посмотрела в его сторону. Никогда в жизни ей еще не доводилось видеть столь привлекательного мужчину — темноволосый и смуглый, с золотистыми глазами, придававшими ему загадочный и немного насмешливый вид. Высокий и стройный, с резко очерченным лицом, которое, как показалось Доминик, могло при определенных обстоятельствах показаться и жестоким. В лице незнакомца словно отражалось все то неведомое, непонятное и опасное, что окружало ее в этой неведомой, непонятной и опасной стране. Доминик поневоле вздрогнула, поежилась, а потом решительно толкнула дверь и вышла в широкую залу. Она со вздохом в тысячный раз огляделась по сторонам, высматривая Джона. Неужели он не понимает, как ей здесь страшно и одиноко? И что могло его так задержать? Господи, не попал ли он в аварию? Неужто такое могло случиться? Доминик нервно прошагала через залу, плюхнулась в одно из огромных кресел, вынула сигареты, закурила и глубоко затянулась. Погрузившись в тревожные мысли, она даже не заметила, что уже больше не одна, пока густой баритон не произнес: — Вы ведь мисс Мэллори, не так ли? Мисс Доминик Мэллори? Доминик вздрогнула и ее глаза испуганно расширились, когда она узнала в говорившем смуглолицего незнакомца из бара. В следующий миг, оправившись от неожиданности, она произнесла со всей холодностью, на которую была только способна: — Вы знаете, как меня зовут? Мужчина остановился прямо перед ней, засунув руки в карманы безукоризненного шелкового костюма; взгляд его показался Доминик вызывающим. — В Галеао не так уж много одиноких англичанок, пытющихся скоротать время, — непринужденно ответил он. Доминик притушила сигарету и встала. Стоя она чувствовала себя увереннее. Впрочем, несмотря на ее рост, а Доминик была довольно высокая, незнакомец превосходил ее почти на голову. — Я предпочла бы услышать более определенный ответ, — сказала она, пытаясь придать голосу суровость и отчужденность, но так этого и не добилась. Он пожал плечами. — Ну, разумеется, мисс Мэллори. Простите, что отнял у вас столько драгоценного времени. — Он ее явно поддразнивал. — Меня зовут Винсент Сантос. Я… как бы точнее выразиться — сослуживец вашего жениха. Доминик немного расслабилась. — Да, я понимаю, — кивнула она. — Значит, Джон так и не приедет? — К сожалению, нет. Обстоятельства вынудили его задержаться. Чуть позже я вам все объясню. Это весь ваш багаж? Доминик замялась, кинула взгляд на свою сумку, потом задумчиво потерла нос. — Э-ээ… Вы… Я хочу сказать — у вас есть какое-нибудь удостоверение личности? На губах Винсента Сантоса скользнула легкая улыбка. — Вы мне не доверяете? Доминик поджала губы. Он ставил ее в затруднительное положение. — Дело не лично в вас, если вы меня правильно понимаете, — пояснила она. — Просто на вашем месте может оказаться кто угодно. Вы могли узнать мое имя здесь, в аэропорту, и — сами понимаете… Она выразительно развела руками. Смуглый красавец пожал широкими плечами. — Вы безусловно правы, мисс Мэллори, — ответил он, легко кланяясь. — Всегда лучше принять дополнительные меры предосторожности. Однако, я могу заверить вас, что я и впрямь тот, за кого себя выдаю. В Бразилии есть только один Винсент Сантос! Доминик уставилась на него. Неужели он серьезно? Господи, до чего тщеславны эти мужчины! — Но документы-то у вас есть? — неуклюже вырвалось у нее. — Водительские права, хотя бы. Винсент Сантос терпеливо достал из кармана бумажник и вынул из него паспорт и водительские права международного образца. Доминик мельком заглянула в документы, уверенная, что ни один похититель не стал бы так рисковать и предъявлять чужие бумаги. — Благодарю вас, — чопорно сказала она и кинула взгляд на свою дорожную сумку. — Да, это весь мой багаж. Остальные вещи следуют отдельно. Винсент Сантос кивнул, упрятал бумажник в карман, потом нагнулся и легко подхватил ее сумку. — Пойдемте со мной, — пригласил он и быстро зашагал через залу, вынуждая Доминик перейти почти на бег, чтобы не отстать от него. Зной на улице настолько ошеломил Доминик, что она даже охнула. После прохладного кондициониованного воздуха в здании аэропорта жара просто одуряла. Сантос бросил любопытный взгляд в сторону девушки. — Сейчас уже не так жарко, как днем, — заметил он. — Ничего, скоро привыкните. Доминик отважилась на слабую улыбку. Она уже начинала жалеть, что Джон не попросил, чтобы ее встретил кто-то другой. Не столь неотразимо привлекательный и самоуверенный. С Винсентом Сантосом она чувствовала себя неспокойно, так как, несмотря на его безукоризненные манеры и учтивое обращение, смутно ощущала, что он просто потешается над ней. Снаружи их поджидал роскошный зеленый лимузин с откидным верхом. Винсент Сантос бесцеремонно швырнул ее сумку на заднее сиденье, после чего распахнул дверцу перед Доминик. Девушка уселась и, дожидаясь, пока Винсент займет место рядом с ней, наслаждалась немыслимым ароматом изумительно прекрасных цветов, которыми были густо засажены клумбы возле автомобильной стоянки. От ослепительных красок по спине Доминик пробежал холодок. Она не могла отвести глаз от причудливо изрезанных пиков величественных гор, за которыми проглядывала бирюзовая голубизна Атлантики. После серого Лондона все это настолько поражало, что даже праздная снисходительность Сантоса перестала казаться девушке такой обидной. Забравшись на водительское сиденье, Винсент Сантос увидел ее восторженное лицо и выразительно улыбнулся, ослепительно сверкнув белоснежными зубами, которые разительно контрастировали с его бронзовым загорелым лицом. — Вы впервые в Бразилии? — поинтересовался он, поворачивая ключ в замке зажигания. — Да, — кивнула Доминик. — Но вы уже почувствовали, как бьется сердце нашей страны, — как бы невзначай заметил он, выводя огромный автомобиль со стоянки. Доминик понравились его слова. Он очень точно отразил ее состояние. Возбуждение, охватившее ее, когда самолет заходил на посадку, снова возвратилось к ней. Было что-то в этой стране примитивное, неприрученное и необузданное — несмотря даже на уносившиеся ввысь небоскребы и роскошные современные дома. А ведь не так уж далеко от Рио находится Матто-Гроссо с его непроходимыми лесами и бесчисленными реками, где человек, рискнувший проникнуть на эту неизведанную землю, млжет сгинуть без следа. Может быть, именно это столь незнакомое и непривычное ощущение неведомого и завораживало ее? Подобно таинственной силе, которая неудержимо влечет человека к первобытному существованию, заставляя забыть все блага цивилизации. Доминик очнулась, услышав, что Винсент Сантос обращется к ней. — Вы, кажется, жили в Лондоне? — спросил он. Доминик кивнула. — Совершенно верно. Точнее, в пригороде Лондона. Скажите, почему Джон сам не приехал встречать меня? И куда мы сейчас направляемся? Сантос снова улыбнулся. —Я уже начал думать, что вы забыли, зачем приехали сюда, — нарочито медленно проговорил он. Потом добавил: — Бела-Виста, где вы будете жить, находится в этих горах, но вот пользоваться ведущими туда дорогами я не советую. Они почти непроходимы. Только не подумайте, что Бела-Виста обойдена цивилизацией. Там есть музей, картинная галерея и даже свой университет. Правда, чтобы туда добраться… Впрочем, это отдельный рассказ. Доминик наморщила носик. — Продолжайте, прошу вас. Сантос выразительно пожал плечами. — На дорогу сошел оползень. Доминик испуганно ойкнула. — Надеюсь… никто не пострадал? — Нет. Но ваш жених, как бы точнее выразиться — застрял там. Вот он и позвонил мне. — А вы… вы были в Рио? — задумчиво спросила Доминик. — Нет, в Бела-Висте. Доминик недовольно вздохнула. — Прошу вас, мистер Сантос, не дразните меня. Почему вам удалось добраться сюда, а Джон не смог? Винсент Сантос резко вывернул руль на крутом повороте, и Доминик вцепилась в края сиденья, чтобы не съехать с него. Он пояснил: — У меня есть другие средства передвижения. Вертолет, в частности. — О, понимаю, — кивнула Доминик. — Я просто подумала… — Она пожала плечами. — А вы тоже живете в Бела-Висте, мистер Сантос? — Я живу во многих местах, — уклончиво ответил он. — Но в Бела-Висте у меня тоже есть дом, да. Доминик переварила полученные сведения и невольно подумала, не может ли Винсент Сантос быть работодателем Джона. Правда, Сантос — довольно распространенная в Бразилии фамилия. Но, если этот человек как-то связан с владельцами компании, каковы его взаимоотношения с ее женихом? Насколько хорошо он знал Джона, и наоборот — насколько Джон был знаком с ним? В мозгу Доминик роились сотни вопросов, которые она хотела задать, но не могла. Вместо этого она произнесла: — Так мы сейчас направляемся в Бела-Висту? — Дорога засыпана, — терпеливо напомнил Сантос. — Я понимаю. Я имела в виду вертолет. Сантос удостоил ее язвительным взглядом и Доминик почувствовала, что ее щеки вспыхнули. Ее спутник явно начинал действовать ей на нервы. И ведь она ровным счетом ничего о нем не знала. Чувственная линия его губ немного волновала девушку. Он безусловно привык к женскому обществу и Доминик раздражало, что на не имеет ни малейшего понятия, как себя с ним держать. И дело было вовсе в непривычной для нее внешности или одежде с машиной, выдававшими богатство, с которым она никогда даже близко не соприкасалась — нет, чувствовалось в Сантосе нечто непонятное, отличавшее его от любого другого мужчины, которого когда-либо видела Доминик. И было совершенно оскорбительно сознавать, что он это сам прекрасно понимает, как понимает, должно быть, какое воздействие оказывает на нее. Доминик отрывисто спросила: — Что вы собираетесь со мной делать? Винсент Сантос коротко хохотнул. — Делать с вами? Какое странное выражение, мисс Мэллори. А что вы сами думаете на этот счет? Машина круто свернула и неожиданно внизу открылась изумительная панорама гавани Рио-де-Жанейро и залива Гуанабара с многочисленными островками, которые поблескивали, как брильянты в лучах заходящего солнца. Доминик, словно завороженная, разглядывала это чудо, потом, стряхнув оцепенение, собралась с мыслями и сказала: — Вы сами знаете, что я имею в виду! Винсент Сантос наклонил голову. В его сильных загорелых руках рулевое колесо казалось игрушечным. — Да, я знаю, — коротко сказал он. — И я понимаю, что вам не терпится как можно быстрее встретиться со своим женихом. Как-никак, много воды утекло с тех пор, как он покинул Англию, а ведь порой достаточно и пары месяцев, чтобы жизнь резко переменилась. Но уже сгущаются сумерки, а я не могу подвергать вас опасности и сажать вертолет в наших горах в кромешной тьме. Доминик нетерпеливо повертела ручку своей дорожной сумки. — Ну и что? — Я очень сожалею, но эту ночь вам придется провести в Рио. Для вас забронирован удобный номер в отеле, а завтра — завтра вы непременно попадете в объятия своего возлюбленного! Доминик метнула на него подозрительный взгляд. — Спасибо, — холодно произнесла она. — Но я не нуждаюсь в ваших указаниях! — Разумеется, нет, — насмешливо ответил он и кинул на девушку такой взгляд, что жар бросился ей в лицо. Затем он вдруг нахмурился. — Вы все еще не доверяете мне, мисс Мэллори. Почему? Доминик вздохнула. — Я этого не говорила! — Верно, — согласился он. — Но я это чувствую по вашему поведению. Может быть, вы опасаетесь, не похитил ли я вас? Когда мы приедем в отель, вы сможете поговорить с Хардингом по телефону. Ах, да, телефон, с облегчением вспомнила Доминик. Почему она раньше об этом не подумала? Винсент Сантос по-прежнему смотрел на нее немного насмешливо. — Вы очаровательная женщина, мисс Мэллори, но я вынужден вас огорчить — я был знаком со многими женщинами и мне не приходилось похищать их для того, чтобы заставить подчиниться себе. Доминик смутилась сверх всякой меры и несказанно обрадовалась, когда очередные красоты отвлекли ее внимание. Правда, уже в следующий миг она ужаснулась. Как ни наслышана она была о знаменитых бразильских фавелах, тем не менее пришла в ужас, увидев воочию, насколько чудовищно бедны обитатели этих лачуг. Худющие детишки в перепачканных и рваных одеждах с любопытством провожали взглядами их машину. Должно быть, Винсент Сантос заметил отразившиеся на лице Доминик чувства, и сказал: — Там, где есть богатые, неизбежно бывают и бедные. А вы, как и все остальные, мисс Мэллори — хотите видеть только то, что радует взор. Доминик посмотрела на него. — А в каком свете видите это вы, мистер Сантос? Или вы предпочитаете вообще на них не смотреть? Лицо Винсента Сантоса потемнело. — О, нет, мисс Мэллори, я это вижу постоянно. Доминик метнула на него быстрый взгляд. Горечь, прозвучавшая в его голосе, резко контрастировала с насмешливой речью, к которой она уже начинала привыкать. Потом он добавил: — Вы, должно быть, полагаете, что я видел жизнь только с одной стороны, да? Доминик прикусила губу. — Я вовсе ничего такого не думала, мистер Сантос. — Тогда вам следует побольше думать, прежде чем говорить, — отрезал он. Доминик поняла, что задела какую-то больную жилу. Рио-де-Жанейро поразил ее сказочной красотой. Даже Венеция, в которой ей посчастливилось побывать вместе с отцом, не отличалась таким разнообразием и богатством архитектуры. Или, может быть, огромные горы Серрас, нависавшие над городом, придавали ему такое необыкновенное величие. Улицы были запружены машинами и людьми, шум стоял одуряющий. Больше всего попадалось молодежи, одетой по-пляжному. Девушки в бикини и юноши с мускулистыми загорелыми торсами напомнили Доминик о древнем культе бога Солнца. Старые вдовы, с ног до головы облаченные в черное, казались воронами, залетевшими в стаю райских птиц. Повсюду сновали дети, мальчуганы и девчушки с замурзанными, но необыкновенно симпатичными мордашками. Соборы и музеи, высоченные небоскребы, улицы, обсаженные деревьями и вымощенные черными и белыми мозаичными плитками — все это притягивало взор. Отель, к которому подкатил Сантос, располагался в конце тихой улочки, неподалеку от центра Рио. Высокое красивое здание строгой архитектуры, из серого камня, совсем не похожее на монолитные громадины, возведенные вдоль знаменитой Копакабаны. Тем не менее внутри все дышало современностью — от лифтов до огромных ковров, устилавших вестибюль и коридоры. Вскоре Доминик узнала, что для бразильцев такие ковры считаются необычайно желанными, хотя в спальнях из-за них бывает душновато. Оставив машину на стоянке, они прошли в вестибюль и Сантос обратился к портье. По почтительности, с которой его встретили, Доминик поняла, что его здесь уважают. Наконец, он повернулся и сказал: — Ваш номер уже готов. Вы, конечно же, устали с дороги, и захотите принять душ и переодеться перед ужином. Ужин в ресторане подают в любое время, начиная с половины восьмого. Хардинг уже звонил и спрашивал про вас; будет, должно быть, звонить позже. Наверное, вам больше ничего не… Доминик стиснула пальцы. Почему-то теперь, когда его миссия была завершена, ей не хотелось, чтобы он уходил. То ли от новизны ощущений и незнакомой обстановки, то ли от нежелания оставаться одной, но ей больше всего хотелось уехать в Бела-Висту вместе с ним. Прямо сейчас. Винсент Сантос зашагал к выходу. В движениях его проскальзывала кошачья, скорее даже тигриная грация. Под тонкой тканью пиджака переливались мышцы. И он может быть таким же опасным, как тигр, подумала Доминик. Она даже не поняла, почему ей вдруг так показалось. В его обращении с ней ничто не выдавало свирепого хищника. Правда, тогда в баре аэропорта он несколько минут разглядывал ее чересчур пристально и нескромно, хотя и прекрасно знал, кто она такая; Доминик невольно содрогнулась при этом воспоминании. Уже подойдя к дверям, Сантос обернулся. — Вы довольны? — спокойно спросил он. — Конечно, — быстро ответила Доминик. Что бы она не чувствовала, она не хотела, чтобы Сантос догадался о ее мыслях. — Прекрасно. Я заеду за вами в десять утра. Спокойной ночи, мисс Мэллори. — Спо… спокойной ночи, мистер Сантос. Мальчишка-коридорный уже взял в руку ее сумку, которую оставил на полу Сантос, а сам Сантос, коротко кивнув, исчез за вращающейся дверью. — Сюда, сеньорита, — позвал коридорный. Он произнес эти слова с таким жутким акцентом, что Доминик только сейчас осознала — ведь Винсент Сантос разговаривал практически без акцента. Легонько улыбнувшись мальчишке, она последовала за ним в лифт. Огромный роскошный номер из нескольких комнат окнами выходил на Рио. Фавел отсюда видно не было, а отдаленный шум городского транспорта почти не слышался. Лениво жужжал вентилятор, вода в душе приятно охлаждала тело. Потом обнаженная Доминик лежала на кровати, отдыхая, глядя на телефон и молясь, чтобы он зазвонил. Может быть, услышав голос Джона, она избавится от охватившего ее тревожного волнения.Глава вторая
Должно быть, она уснула, потому что, когда открыла глаза, звонил телефон, а в комнате было темно, если не считать света, пробивавшегося с освещенной улицы. Поеживаясь от сна, Доминик потянулась к торшеру и зажгла свет. Увидев стоявший рядом на столике кремовый телефонный аппарат, она сняла трубку и одновременно бросила взгляд на часы. Восемь пятнадцать! Не может быть! Потом она произнесла: — Здравствуйте. Доминик Мэллори слушает. — Доминик! Это ты? О, слава Богу! — Голос Джона звучал взволнованно и радостно. — Как ты, любовь моя? Мне так жаль, что пришлось бросить тебя одну-одиношеньку в этом чертовом аэропорту. Сантос тебе все объяснил? — Да, Джон, конечно. — Доминик поерзала, усаживаясь поудобнее. — Как я рада, наконец, слышать твой голос. Все замечательно. В отеле мне очень удобно. — Прекрасно, прекрасно. Ты уже ужинала? — Откровенно говоря, нет. Я, должно быть, уснула, — пояснила Доминик со смехом. — А сейчас я голодна, как волк. Очень по тебе соскучилась. А что с вашим оползнем? Дорогу уже расчистили? — Расчистили? Ты что, шутишь? Здесь дела так быстро не делаются. На расчистку оползня уходит от недели до целого месяца. — Да, я понимаю. — А что? Ты боишься лететь на вертолете? — голос Джона звучал встревоженно. — Сантос — хороший пилот. — Нет… конечно, нет. — Доминик потянулась за сигаретами. — Скажи, Джон, что за человек этот Сантос? Он никак не связан с твоей компанией? — Связан. Корпорацию основал его папаша. — Понятно. Значит, он твой босс? — Нет, черт побери! Винсент Сантос не слишком озабочен делами компании. Он слишком занят, чтобы потратить денежки, которая она приносит! Доминик показалось, что в голосе Джона прозвучала горечь. Она невольно нахмурилась. — Похоже, ты с ним не в ладах. — С кем, с Сантосом? — фыркнул Джон. — У нас с ним ничего общего. А «не в ладах» это еще мягко сказано. Впрочем, он меня тоже терпеть не может. Но меня это нисколько не волнует! Доминик встревожилась. Ей еше никогда не приходилось слышать, чтобы Джон разговаривал в таком тоне. — Тогда… Тогда почему ты попросил, чтобы меня встретил именно он? — воскликнула она. — Вертолеты есть не у каждого, — сухо ответил Джон. — К тому же, когда я звонил и узнавал насчет оползня, его как раз попросили прилететь. В данных обстоятельствах было вполне логично обратиться к нему с такой просьбой. — Понимаю. — Доминик переваривала услышанное. — А что… Чем ты сейчас занимаешься? — Она закурила. — И откуда ты звонишь? — Из своей квартиры. Она тебе понравится, Дом. Она очень просторная и расположена в новом квартале. Правда, мебелью я еще не обзавелся. Я предоставлю это тебе. Пока ты остановишься у Ролингсов, как я тебе писал. Наша свадьба состоится через пять недель. Ты успеешь акклиматизироваться, попривыкнуть, да и подобрать мебель по своему вкусу. Магазины у нас здесь хорошие, а миссис Ролингс сказала, что ты можешь пользоваться ее швейной машинкой, чтобы сделать шторы и тому подобное. Доминик затянулась. — Мне до сих пор не верится, — сказала она, тряся головой. — Я имею в виду… то, что я здесь — в Бразилии! Джон расхохотался. — Это вполне естественно. Ведь ты пролетела несколько тысяч миль. Нужно время, чтобы это осознать. — Да, должно быть, ты прав, — кивнула Доминик. — В общем, не копайся завтра. Какой смысл говорить по телефону, когда я так соскучился и весь изнываю, чтобы побыстрее обнять и расцеловать тебя. — В голосе Джона прозвучала легкая хрипотца. — Я люблю тебя, Дом! — И я люблю тебя, Джон, — выдохнула она. — Хорошо, тогда я побежал. А ты как следует поужинай и ложись спать пораньше. Ты, должно быть, с ног падаешь! — Сейчас уже нет. Я проспала почти три часа. Но я, пожалуй, и правда пойду поужинаю. А ты меня встретишь, когда мы прилетим, Джон? — Разумеется. Пока, малышка. — До свидания, Джон. Когда Джон повесил трубку, Доминик в течение нескольких минут сидела возле телефона, погруженная в мысли. Даже странно, насколько отличался голос Джона от голоса того человека, которого она знала в Англии. Или дело в ней — может, это она слышала его по-другому? Доминик вздохнула и загасила окурок в медной пепельнице. Ее вдруг охватило сильнейшее подозрение, что зря они расстались с Джоном на целых шесть месяцев. А вдруг они оба изменились? Но она отбросила прочь эти мысли как нелепые. Когда кого-то любишь, то никакая разлука не в состоянии повлиять на чувство. И уж тем более — изменение обстановки или переезд. Она соскользнула с кровати и раскрыла дорожную сумку. Кроме костюма, в который она оделась еще в Лондоне, и который сняла в дамской комнате, она захватила с собой небесно-голубое несминаемое платье, чтобы было, что на себя надеть в Бела-Висте, пока не прибудет багаж. Доминик разложила платье на кровати, а сама сходила в ванную и ополоснула лицо, прежде чем наложить легкий макияж. Длинные от природы ресницы она лишь чуть-чуть подчернила тушью, а потом нанесла на веки тени. Подкрасив помадой губы, она натянула на себя легкое платье. Волосы у Доминик были длинные, густые и шелковистые, но она не стала утруждаться и укладывать их, а просто перехватила обручем, чтобы длинные пряди не лезли в глаза. Потом вышла из номера и спустилась на лифте в холл. В ресторане в этот час было немноголюдно и официант, почтительно кланяясь, проводил девушку к столику. Возможно, решил, что она подруга Винсента Сантоса, сухо подумала Доминик. Во всяком случае, никогда прежде ей не оказывали такого внимания. Она остановила выбор на блюде из телятины с черной фасолью и рисом, которое, несмотря на непривычно острый вкус, показалось ей восхитительным. На десерт ей подали апельсины, которые чем-то отличались от апельсинов, которые Доминик ела в Англии, а затем — кофе с сыром. — Сеньорите понравился ужин? Доминик подняла голову и увидела почтительно согнувшегося старшего официанта. Стряхнув с сигареты пепел, она улыбнулась и сказала: — Спасибо. Еда изумительная! — Я очень рад. Может быть, подать вам к кофе рюмочку ликера? Или бренди? Доминик с сожалением покачала головой. — Нет, благодарю вас. С меня вполне хватило вина. Я легко хмелею. Она сопроводила объяснение самой очаровательной улыбкой. — Не пытаетесь ли вы сбить с пути истинного невинную душу, мой друг? — спросил певучий и густой баритон. Доминик, испуганно приподняв голову, увидела, что рядом со старшим официантом стоит Винсент Сантос — смуглый, красивый и тревожаще мужественный в темном вечернем костюме. Официант оглянулся и расплылся в улыбке. — Ах, сеньор Сантос! Вы меня напугали. Я просто предложил юной даме ликер, но она не склонна согласиться. Винсент Сантос обогнул столик, выдвинул стул и небрежно сел. — Я вижу, мисс Мэллори, вы по-прежнему чего-то опасаетесь. Это так? Доминик почувствовала, что ее щеки заливает румянец. — Я не говорила, что чего-то опасаюсь, мистер Сантос. Просто я легко хмелею, вот и все. — Ах, как печально! — шутливо воскликнул Сантос. — Тем более, что, насколько мне известно, мой друг Энрико может предложить вам лучшее бренди во всей Бразилии. — Он взглянул на старшего официанта. — Сеньорита выпьет со мной попозже, Энрико. Ты можешь идти. — Слушаю, сеньор. Энрико удалился, а Висент Сантос окинул Доминик оценивающим взглядом. — Вы выглядите совершенно очаровательно, мисс Мэллори. Обидно тратить такую красоту на ресторан «Марии Магдалины». Доминик смущенно поежилась. Она прекрасно понимала, что Сантос пришел сюда вовсе не для того, чтобы осведомиться, удобно ли ей. — А что бы вы предложили, мистер Сантос? — холодно поинтересовалась она, отчаянно стараясь казаться спокойной, в то время как сердце ее защемило от волнующего ожидания. Винсент Сантос улыбнулся. — Что бы я предложил? — переспросил он. — Что ж, я знаю один ночной клуб, который называется «Пиранья» — мы можем там потанцевать, вдобавок — там прекрасное кабаре. По спине Доминик пробежал холодок. — «Пиранья»? Не так ли называются кровожадные рыбки, способные за несколько минут растерзать человека? — Совершенно верно, — кивнул Сантос. — Но я вовсе не собираюсь приносить вас в жертву, мисс Мэллори. Доминик закусила губу. — Вы меня успокоили, — быстро ответила она. — Однако я надеюсь, вы не всерьез предлагаете, чтобы мы провели вечер вдвоем с вами? Я вам еще раз желаю спокойной ночи. Она встала, но Сантос тоже быстро вскочил и преградил ей дорогу. — Вы считаете, что я шучу? — спросил он. — Почему? По-моему, немного поразвлекать невесту своего коллеги, в данных обстоятельствах, это просто долг вежливости. — Вас едва ли можно назвать коллегой моего жениха, — тихо проговорила Доминик, потупив взор и глядя на свою сумочку. — А! Я вижу вы поговорили с этим славным малым! — язвительно воскликнул Сантос. — Он предупредил, чтобы вы держались от меня подальше? — Разумеется, нет. С какой стати? — Доминик шагнула вперед. — Прошу вас, пустите меня! — Одну минуту. Так вы возражаете против моего предложения составить вам компанию? Доминик вздохнула. — Ну, конечно же, нет. — Но вы отказываетесь? Доминик беспомощно повела плечами. — Мистер Сантос, вам должно быть, доставляет удовольствие поддразнивать меня, но я уже немного от этого устала. Извините меня. Винсент Сантос посторонился. — Значит, я ошибся, — безразличным тоном произнес он. — Мне показалось, что вам одиноко. Доминик вздохнула. — И вы надо мной сжалились? — Едва ли. Однако я вполне настроен познакомить вас со столицей культурной жизни моей страны. Доминик уже шагнула вперед, но приостановилась и оглянулась. — Вы… вы очень добры, — смущенно сказала я. — Мне бы, конечно, очень хотелось хоть немного посмотреть на этот город. — Тем не менее, вы колеблетесь. Неужели я вас так пугаю? И одна мысль о том, чтобы провести несколько часов в моем обществе, приводит вас в содрогание? Доминик улыбнулась. — Вы прекрасно знаете, что нарочно переиначиваете мои слова, — сказала она. Сантос обогнул столик и приблизился к ней вплотную. Его пальцы, словно невзначай, легонько погладили ее обнаженную руку. — Я повторяю, мисс Мэллори — вы совершенно очаровательная женщина и я был бы счастлив повести вас в бар «Пиранья». От его мимолетного прикосновения у Доминик перехватило дыхание. Коленки предательски задрожали. Сознавал ли он, какое магическое влияние оказывал на нее? Кажется, нет, но Доминик от этого легче не становилось. Она попыталась отбросить прочь предательские мысли. Она, наверное, сошла с ума, раз позволила этому человеку настолько овладеть своим сознанием. Кажется, уже целую вечность она не видела Джона, не знала мужской близости. Она вела себя, как школьница. Почему она просто не отказалась наотрез от его предложения и не вернулась в свой номер? Ведь именно так ей и следовало поступить, этого от нее ждал бы и Джон. Тогда почему одна мысль об этом настолько ей претила? — Я все-таки думаю, что должна отказаться, — неохотно промолвила она. Винсент Сантос пожал плечами. Его смуглое лицо на мгновение снова показалось Доминик немного жестоким. — Вы боитесь, мисс Мэллори! — гневно произнес он. Доминик понимала, что он прав. Она и впрямь боялась, хотя и сама не знала, чего именно. — Ничего подобного! — отрезала она. — Тогда пойдемте со мной. Докажите, что я неправ! — поддел он. Доминик нервно теребила застежку сумочки. — Хорошо, мистер Сантос. Раз вы настаиваете, я пойду с вами. — Отлично! Его пальцы стиснули ее руку, увлекая ее через почти безлюдный зал ресторана. — Я восхищен вашей отвагой! Доминик рывком высвободила руку. — Отвага тут не при чем, мистер Сантос. Я рассчитываю на свою стойкость! Когда в ответ он только рассмеялся, она была готова его ударить. Ночной Рио, залитый мириадами ярких огней, произвел на Доминик волшебное впечатление. Улицы были по-прежнему запружены машинами, но буквально из каждого дома, из каждого угла доносилась музыка; гитарные ритмы оказывали на Доминик пьяняще-возбуждающее воздействие. Бар «Пиранья» оказался рядом с Копакабаной — огромное сверкающее здание переливалось радужным огнями. Прежде Доминик обходила такие заведения стороной, повинуясь воле отца, а позднее и Джона. Однако в обществе Винсента Сантоса она взглянула на ночной бар совсем другими глазами. В баре было несколько залов, в которых можно было танцевать, есть, пить или играть в азартные игры. Вместо стен, залы отделялись друг от друга гигантскими аквариумами, заполненными самыми разнообразными рыбами, однако лишь в вестибюле Доминик увидела аквариум, в котором плавали те самые рыбки, от которых бар получил свое название. При виде их, Доминик невольно поежилась, а Винсент Сантос, заметив это, сказал: — Вот кто может в считанные минуты оставить от человека один скелет. — Дьявольские создания! — невольно вырвалось у Доминик. — Возможно. — Его рука как бы невзначай скользнула вверх и обняла ее за плечи. — Идемте выпьем. — Мне, пожалуйста, один томатный сок, — попросила она и зашагала быстрее, чтобы стряхнуть его руку. Однако, попробовав напиток из стакана, который принес ей Сантос, Доминик сразу поняла, что это вовсе не томатный сок. — Господи, что это? — воскликнула она. — Мое собственное изобретение. Отпейте, не бойтесь. Доминик глотнула и нашла вкус восхитительным. Кажется, лайм, лимон и еще нечто удивительно нежное и обволакивающее. Решив, что от одного коктейля ничего с ней не случится, Доминик закурила и Сантос провел ее в соседний зал, где на погруженной в приятный полумрак сцене выступали танцовщицы. Танцовщиц сменил пожиратель огня, вслед за которым вышел смуглый юноша с гитарой, который спел зажигательную бразильскую песенку. Доминик затягивалась сигаретой, то и дело отпивала коктейль и прислушивалась к доносившимся с разных сторон словам. За соседними столами разговаривали по-португальски, по-испански, а также по-английски. Американцы, определила Доминик. Подняв голову, Доминик заметила, что Винсент Сантос пристально разглядывает ее. Похоже, он не спускал с нее глаз, и Доминик снова почувствовала, что лицо ее заливает краска. Никогда прежде она не сталкивалась со столь откровенным вниманием со стороны мужчины. — Так надо, да? — спросила она. — Что именно? — Вы пожираете меня глазами, — заявила Доминик и удивилась собственной смелости. — А почему бы и нет? Мне доставляет удовольствие любоваться вами. Опешив от столь неожиданной откровенности, Доминик не нашлась, что сказать, и Сантос, немного подожав, предложил: — Оставьте коктейль на столе. Пойдемте потанцуем. Оркестр заиграл самбу. По залу заскользили танцующие пары. — Я не могу. Это… — начала было Доминик, но Винсент Сантос взял ее за руку и потащил за собой. — Чего вы не можете? — тихо спросил он, поворачиваясь и прижимая ее к себе. Доминик встряхнула головой. Глаза Винсента смотрели на нее в упор. Всем существом она ощущала близость его сильного тела; мысли ее путались. — Я никогда прежде не танцевала под такую музыку, — призналась она. — Да и вообще я неумеха. Сантос расхохотался. — Кто вам сказал такую глупость, мисс Мэллори? Словно услышав ее, оркестранты заиграли медленный фокстрот. Доминик быстро убедилась, что ей не составляет ни малейшего труда следовать за умелыми и непринужденными движениями партнера. Господи, видел бы меня сейчас Джон, подумала вдруг она. Он бы просто остолбенел! И ведь был бы прав. Она поняла, что за человек Винсент Сантос, с самой первой минуты, как только впервые увидела его в баре аэропорта. Почему она тогда поддалась искушению и пошла с ним? Неужели потому, что никогда не прежде не совершала безрассудных рассудков, неуступала порывам? Или он сумел своими поддразниваниями настолько завести ее, что она потеряла голову и клюнула на подначку? Как бы то ни было, все мужчины, с которыми она знакомилась в Англии, по сравнению с Винсентом Сантосом казались ручными, и от этого ощущения опасности Доминик испытывала приятное и тревожное волнение. Тем более, что сегодняшний вечер закончится, она останется с Джоном, а Винсент Сантос навсегда уйдет в небытие. Однажды во время танца она чуть приподняла голову и украдкой посмотрела на него, при этом ее волосы скользнули по его лицу. Доминик только успела заметить, что необыкновенно притягательные золотистые глаза Винсента неотрывно смотрят на нее, а его губы находятся в неприличной близости от ее губ. Она поспешно отвела взор, тщетно пытаясь унять судорожно заколотившееся сердце. Танец закончился и они возвращались к столу, когда вошедшая со спутником в бар женщина вдруг громко вскрикнула. Высокая и стройная, со жгуче-черными волосами, перехваченными изящной, усыпанной брильянтами заколкой, она показалась Доминик самой прекрасной и удивительной, которую она когда-либо видела. Вечернее облегающее ярко-красное платье с глубоким вырезом подчеркивало все изгибы ее тела и красиво контрастировало с черными волосами. — Винсент! — воскликнула она и, заключив Сантоса в объятия, быстро расцеловала его в обе щеки, а потом игриво чмокнула в губы. — А я и не знала, что ты в Рио! Противный, почему ты не позвнил мне? Я прилетела из Европы две недели назад и с тех пор изнываю от скуки. Ты уже целую вечность не приезжал! Винсент, увидев поверх головы женщины, как смутилась Доминик, быстро высвободился из объяятий. — Я был занят, Софи, — холодно сказал он. Удивленная его тоном вскинула голову и заметила Доминик. Глаза ее сузились. — Ах, вот в чем дело, — произнесла она. — Да, я вижу, что ты и впрямь занят. Хотя мне кажется, что она для тебя слишком юна и неопытна, мой милый! Глаза Винсента потемнели. — Разве я интересовался твом мнением, Софи? — ледяным тоном процедил он. — Нет, — покачала головой красотка. — Но я имею право высказать тебе то, что думаю. В конце концов, cheri*, ты ведь всегда возвращаешься ко мне! Доминик вне себя от отвращения отвернулась. Она быстро прошагала к столу и уселась, думая о том, что ей надо встать и уйти. Но снаружи кипела ночная жизнь в чужом городе, а ей вовсе не улыбалось в одиночку добираться в гостиницу на такси. Минуту спустя на стол упала тень. Подняв голову, Доминик увидела потемневшее лицо Винсента. Глаза его горели. — Никогда так больше не делайте! — резко сказал он. — Чего не делать? Не оставлять вас с вашей любовницей? — воскликнула она, уязвленная его тоном и с трудом соображая, что говорит. Винсент схватил ее за запястья и рывком поднял со стула. — Пойдемте отсюда, — сказал он. — Мы найдем другое место. Доминик беспомощно повела плечами. — Я хочу домой, мистер Сантос, — холодно проронила она. — Точнее — назад, в свою гостиницу. Он не ответил, а просто повернулся и зашагал к выходу, увлекая ее за собой. Ночной воздух показался Доминик ласковым и обволакивающим, мириады звезд в сочетании с городскими огнями ярко освещали набережную, тянувшуюся вдоль Копакабаны. Мерный рокот накатывавшихся на пляж волн гулко отдавался в ушах Доминик. Она несколько раз глубоко раз вздохнула, словно пытаясь выгнать из легких остатки воздуха ночного клуба. Винсент Сантос решительно усадил ее в машину, потом, обогнув машину спереди, уселся сам. Он повернул ключ в замке зажигания, мощный мотор взревел и автомобиль, плавно снявшись с места, покатил по набережной. Поколесив по нескольким кварталам, Сантос свернул на одну из бесчисленных боковых улочек. Доминик так и подмывало спросить, куда он ее ведет, но выражение лица бразильца не располагало к общению, и Доминик была вынуждена сдержаться. Она уже искренне жалела, что уступила порыву, и согласилась на эту авантюру. Проехав мимо крупного парка, Сантос остановил машину напротив роскошного и высоченного многоквартирного дома. Он спрятал ключи в карман и помог Доминик выйти. Она испуганно подняла глаза на огромный дом, потом посмотрела на Сантоса. ></emphasis> *Дорогой (франц.). — Пойдемте, — кивнул он, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. В просторном вестибюле Доминик увидела множество лифтов. Когда они зашли в одну из кабин, Винсент Сантос нажал на кнопку пентхауза — апартаментов, располагавшихся на крыше. Лифт бесшумно взмыл вверх. Доминик даже не успела хоть сколько-нибудь привести свои мысли в порядок, когда двери распахнулись и они с Винсентом вышли в светлый, устланный пышными коврами холл. Сантос нажал на кнопку и услал лифт вниз. Потом взял Доминик за руку и повел к широченной двустворчатой двери. Отомкнув дверь своим ключом, он мягко, но уверенно провел Доминик внутрь и зажег свет. Доминик остановилась, как громом пораженная — никогда в жизни она не видела такого великолепия. Прямо от входной двери широкие ступени вели вниз, в просторнейшую залу-гостиную, пол которой был выложен изумительной золотистой и голубой мозаикой, искрящейся и радужно переливающейся при электрическом свете. Одну из стен залы целиком занимало гигантское окно, за которым открывалась панорама Рио. Повсюду — на полу, на креслах и диванах — лежали шкуры. Вдоль стен красовались необыкновенные светильники, источавшие достаточно яркий и вместе с тем не утомляющий глаза свет. Несмотря на невообразимое великолепие, огромная гостиная показалась Доминик очень уютной, идеально приспособленной для отдыха. И вдруг она осознала, что рядом находится Винсент Сантос. — Ну как? — осведомился он, немного шутливо. — Что вы скажете? Доминик насторожилась. — Здесь, конечно же, прекрасно. Вы могли даже меня и не спрашивать. — Согласен. Однако, мне хотелось бы знать ваше честное мнение. — Это и есть мое честное мнение. Теперь мы можем идти? — Madre de Dios!* — не сдержавшись, выругался Винсент Сантос. Да, расслабьтесь же, черт побери! Я же не чудовище. А это моя квартира. — Я догадалась, — сухо обронила Доминик, не отходя от двери. — Тогда пройдите и сядьте куда-нибудь. — Мне бы не хотелось. — Почему? — Если…Если бы Джон узнал, что я была здесь… Словом, он был бы не в восторге. Винсент изумленно посмотрел на нее, а потом вдруг заливисто расхохотался. — О, Господи! — он всплеснул руками. — А ведь вы безусловно понимали, что ваш драгоценный жених не одобрит того, что вы пребываете в моем обществе, еще до того, как ></emphasis> *Матерь божья! (порт.). покинули гостиницу. Доминик вспыхнула. — Ну и что? — Вы все-таки решили рискнуть — и вот вы здесь! — Что вы хотите этим сказать? Винсент развязал галстук и снял его. — А как вы думаете? — Предупреждаю вас, мистер Сантос, мой жених… — Доминик осеклась и оглянулась на дверь. — О, Боже! — фыркнул Сантос. — Наперекор вашим убеждениям, я вовсе не пытаюсь соблазнить каждую женщину, которая оказывается со мной рядом. — Тогда зачем вы привели меня сюда? Он передернул плечами. — Чтобы поговорить с вами. Доминик смерила его недоверчивым взглядом. — О чем? — О вас. — Он снял пиджак. — Сядьте, прошу вас. На улице жарко и вы наверняка устали. Успокойтесь. Выкиньте все из головы. И перестаньте бояться того, что, возможно, никогда не случится. Доминик вздохнула. Судя по всему, Винсент Сантос занимал весь этот этаж. Весь пентхауз. Что ей делать, если он вдруг решит на нее наброситься? Лифт он отослал вниз. Вызвать лифт, чтобы спастись, она не успеет. Что ж, придется смириться с тем фактом, что она поступила неразумно и оказалась всецело во власти этого почти незнакомого человека. Словно прочитав ее мысли, Винсент Сантос произнес: — Нет, сбежать отсюда вам не удастся, поэтому постарайтесь лучше получить удовольствие. Пройдите и сядьте. Я приготовлю что-нибудь выпить. Доминик спустилась по ступенькам и села в одно из глубоких кресел, застланное леопардовой шкурой. Кресло показалось ей сказочно удобным и Доминик пожалела, что не сможет сбросить туфли и поджать под себя ноги, чтобы насладиться по-настоящему. Ведь тогда она бы себя выдала, а Доминик вовсе этого не хотелось. Винсент Сантос вручил ей стакан, уселся в кресло напротив и предложил ей сигарету. Когда оба закурили, он произнес: — Видите, ничего страшного. — Почему вы привели меня сюда, мистер Сантос? — Зовите меня Винсент, — улыбнулся он. — «Мистер Сантос», при данных обстоятельствах, звучит довольно нелепо. А вас зовут Доминик. Красивое имя. Оно вам подходит. Винсент Сантос произнес ее имя не совсем так, как обращались к ней в Англии, но Доминик это понравилось. — Скажите, мистер Сантос, — обратилась она, пропустив его предложение мимо ушей, — почему вы сегодня вечером снова пришли в мой отель? — Меня разбирало любопытство. — Насчет меня? — Гмм. Вы меня заинтриговали. Откровенно говоря, вы совсем не та женщина, которая, как мне казалось, могла бы понравиться такому мужчине, как Хардинг. Доминик была потрясена. В его устах даже подобные возмутительные высказывания звучали на удивление легко и просто. — Вы же ничего про меня не знаете, — возмущенно сказала она. — Разве? — Сантос неторопливо затянулся. — Я знаю, что вы, как выразилась Софи, юная и неопытная. Такое сочетание для меня в новинку. Женщины, с которыми мне доводилось иметь дело до сих пор, приобретали навыки с раннего возраста. — Вы имеете в виду — опыт? — натянуто спросила Доминик. Он пожал плечами. — Если угодно — да. Проглотив остатки коктейля, Сантос поднялся, чтобы налить себе еще. Тем временем Доминик метнула взгляд на стоявший по соседству маленький столик, где заметила какую-то фотографию. На фотоснимке была изображена девушка лет девятнадцати-двадцати. Очень миловидная, с коротко подстриженными вьющимися волосами и маленьким сердцевидным личиком. Доминик невольно подумала про себя, что это за девушка. С Софи у нее явно не было ничего общего. Сантос обернулся и перехвати ее взгя. — Интересно, чего вы успели надумать на сей раз, — произнес он чуть охрипшим голосом. — Это моя сестра! — Вот как! — Доминик отпила из своего стакана. — Она очень красива. — Вы находите? — Его рот насмешливо скривился. — Красива, но… несчастна. — Несчастна? — Доминик вскинула брови. — Пожалуй, это слишком мягко сказано, — мрачно ответил он. — Совершенно опустошена — вот так точнее. — Но почему? — неожиданно для себя не сдержалась Доминик. — Она влюбилась в мужчину, который просто играл с ней, — хмуро произнес Сантос. — Она поняла это слишком поздно. С тех пор она ушла от мирской жизни, подвергнув себя добровольному заточению в монастыре Святой Терезы. — Понимаю, — потупила взор Доминик. — Очень жаль. — В самом деле? — он метнул на нее изучающий взгляд. — Это правда, Доминик? Доминик с трудом заставила себя отвести глаза. Она быстро взглянула на наручные часы. — О, Господи! Уже второй час! — воскликнула она. — Я должна бежать! — Второй час, — лениво повторил Сантос. — Так поздно! Вы устали? — Разумеется. — Доминик встала. — Здесь кроватей предостаточно, — шутливо произнес он. Доминик слегка побледнела. — Пожалуйста, мистер Сантос! Не нужно меня дразнить! Винсент Сантос отставил стакан на столик и приблизился к ней вплотную. — Вам и вправду показалось, что я вас дразню? — спросил он чуть дрогнувшим голосом. Доминик не сдавалась. — Так мне кажется, — твердо сказала она. Чуть поколебавшись, Сантос взял с кресла свой пиджак. — Хорошо, будь по-вашему, — сказал он и решительно зашагал вверх по ступенькам. Доминик, подавив вздох облегчения, последовала за ним. Снаружи стало уже попрохладнее, но Доминик, садясь в машину, внезапно почувствовала себя совершенно разбитой. Коленки предательски дрожали. Казалось, прошло каких-то несколько секунд, и машина остановилась перед отелем «Мария Магдалина». Винсент распахнул дверцу со стороны Доминик и кивком пригласил ее выйти. Очевидно, что ему не терпелось от нее избавиться. Доминик, чуть пошатываясь, выбралась из машины, но Винсент Сантос даже не стал дожидаться, пока она зайдет в вестибюль. Доминик еще только поднималась по ступенькам, когда автомобиль Сантоса развернулся и ревом укатил. Войдя в номер, Доминик сбросила одежду и обессиленно рухнула на кровать. Она была в полном изнеможении. Вечер, поначалу казавшийся таким прекрасным, был совершенно испорчен. И она даже не могла понять, почему. Неужели потому, что Винсент Сантос с такой легкостью подчинился, даже не попытавшись побороться с ее сопротивлением? Или потому, что ночь еще только начиналась, и в этой ночи было достаточно женщин, таких, как Софи, готовых подчиниться любым его желаниям? Впрочем, ей до всего этого не могло быть никакого дела. Вздумай он затащить ее в постель, Доминик пришла бы в ужас. Или нет? Внезапно Доминик со всей ясностью осознала, что хотела бы почувствовать, как он дотрагивается до нее, ласкает ее, как его чувственные губы сливаются с ее губами…Глава третья
Несмотря на смятенное состояние духа, спала Доминик крепко и проснулась только в восемь утра, разбуженная шумом транспорта. Утро было солнечное, светлое и лишь верхушки горных отрогов, окружавших Рио, были окутаны бирюзовой дымкой. Приняв душ, Доминик облачилась в легкое платье, которое надевала накануне днем. Она могла только надеяться, что платье не слишком измялось. Причесавшись и приведя себя в порядок, Доминик отправилась завтракать в ресторан. Она съела лимонные оладьи, выпила несколько чашечек кофе и выкурила первую — и самую вкусную! — сигарету. В девять сорок пять она вернулась в номер, упаковала свои немногие вещи, отнесла сумку вниз, в вестибюль, и уселась ждать на красную банкетку. Минуту спустя к ней подошла консьержка. — Доброе утро, мисс Мэллори, — поздоровалась она. — Машина ждет вас снаружи. Вы выйдете? Доминик замялась. — Мой счет… — вырвалось у нее. — Он уже оплачен, — улыбнулась консьержка. — Желаю вам приятного путешествия. — Спасибо. У вас было очень уютно. До свидания. Немного хмурясь, Доминик спустилась по ступенькам. Возле тротуара стоял незнакомый черный лимузин. Навстречу к ней поспешил смуглый мужчина в шоферской ливрее, который услужливо распахнул перед ней заднюю дверцу. — Это машина мистера Сантоса? — озадаченно спросила Доминик. — Sim, senhorita,* — вежливо кивнул шофер. Доминик тихо вздохнула и уселась на мягкое сиденье. Шофер занял место за рулем и сказал: — Сеньор Сантос просил перед вами извиниться — он уехал по срочному делу. Он попросил, чтобы я сопроводил вас в Бела-Висту. Ногти Доминик с силой впились в ладонь. — Понимаю, — тихо сказала она. Лимузин плавно покатил вперед и Доминик откинулась на мягкие подушки. Она была озадачена и встревожена. Почему Сантос не захотел приехать сам? Связано ли это с тем, что случилось ночью? Да и что случилось, в конце концов? Она закурила, чтобы успокоиться. Нужно выбросить мысли о Сантосе из головы, твердо приказала она себе. Какой-нибудь час — и она увидит Джона. Ведь она прилетела сюда к Джону, а не к Винсенту Сантосу. Шофер вел машину осторожнее, чем его хозяин, однако до внутреннего аэропорта они добрались все равно очень быстро. Доминик торжественно препроводили в новехонький и сверкающий, серебристый с синим вертолет. Шофер оставил лимузин на попечение одному из служащих аэропорта, а сам снял форменную фуражку и уселся за штурвал. Доминик посмотрела на него повнимательнее. Смуглая кожа, на вид лет сорок пять, голубые глаза, довольно приветливые. Винт начал вращаться и несколько секунд спустя вертолет взлетел. Доминик прежде не приходилось летать на вертолете и в первые минуты ей было довольно боязно. Из-за огромного панорамного окна ей казалось, что летательный аппарат вот-вот рухнет в пропасть, но вскоре она попривыкла и успокоилась. От высоты и близости огромных горных пиков захватывало дух. — Как вас зовут? — спросила Доминик, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься. Шофер-пилот улыбнулся. — Сальвадор, senhorita. — И вы служите у мистера Сантоса? ></emphasis> *Да, сеньорита (порт.). — Sim, senhorita. Доминик кивнула. — Давно вы с ним знакомы? — Двадцать лет, senhoritа. Сеньор Сантос был еще ребенком, когда я начал у него работать. Доминик не смогла сдержать любопытства. Как-никак, ей представилась возможность хоть что-то узнать про столь загадочного Винсента Сантоса. Она ломала голову, как бы поосторожнее рассспросить Сальвадора, чтобы он ничего не заподозрил, когда он заговорил сам: — А вы, senhorita, прилетели в Бразилию, чтобы выйти замуж за сеньора Хардинга? Доминик почувствовала, что щеки ее вспыхнули. — Да, — подвтердила она. — Чтобы выйти замуж. Сальвадор удовлетворенно кивнул, а Доминик показалось, что он выглядит так, будто чего-то добился. Каков хозяин, таков и слуга, подумала она чуть раздраженно. Одного он и впрямь добился — теперь любой вопрос из ее уст показался бы не в меру любопытным. — Сколько нам лететь? — спросила Доминик безразличным тоном. — Минут сорок-пятьдесят, — сказал Сальвадор. — Вам не терпится, senhorita? — Разумеется, — ответила Доминик. А потом добавила: — Вы знаете моего жениха? — Сеньора Хардинга? Да, senhorita, мы с ним знакомы. Сальвадор явно не стремился подробно отвечать на ее вопросы. Доминик вздохнула. Потом снова вынула сигареты. Курила она, конечно, много, больше обычного, но ведь нужно ей было хоть чем-то себя занять, чтобы скоротать время. Когда она закурила, Сальвадор спросил: — А что вы знаете про Бела-Висту, senhorita? Доминик метнула на него быстрый взгляд. — Что вы имеете в виду? — Ничего особенного. Это прелестный городок. Угнездился посреди гор, как… как бы это сказать — как роза среди зарослей терновника. Государство возвело для рабочих много новых домов, есть у там и парки и другие красивые места. Я уверен, вам там понравится. Доминик слушала с нескрываемым интересом. — А вы тоже живете в Бела-Висте, Сальвадор? — Я живу там, где сеньор Сантос, — просто ответил он. — Иногда в Бела-Висте, иногда в Рио, а порой и где-нибудь в Европе. Сеньор Сантос — непоседливый человек, senhorita. — Этому я верю, — сухо обронила Доминик. — Так было не всегда, — продолжал Сальвадор, словно вынужденный пояснить свои слова. — Сеньора Сантоса многие не понимают. Помню, будучи еще мальчиком лет пятнадцати, он отличался поразительной неугомонностью, хотел как можно быстрее познать жизнь, поднабраться опыта. Теперь он уже знает, что главный враг человека — не опыт, а другие люди! Доминик пристально посмотрела на тлеющий кончик своей сигареты. — Вы очень преданы своему хозяину, Сальвадор, — задумчиво произнесла она. — Сеньор Сантос дал мне все, — просто ответил Сальвадор. — Образование, работу, положение! Я не из тех людей, у которых короткая память, senhorita. Доминик приподняла брови. Похоже, для Сальвадора Винсент Сантос значил больше, чем просто хозяин. Внезапно вертолет нырнул вниз. Отвлекшись от своих мыслей, Доминик увидела, что впереди за внезапно расступившимися горными грядами открылась зеленая долина изумительной красоты. В этой долине и раскинулся городок Бела-Виста. На окраинах виднелись живописные особняки с бассейнами и теннисными кортами, а ближе к центру громоздились огромные многоквартирные дома. Вдали Доминик разглядела высокие корпуса и башни нефтеперерабатывающих заводов. Там, должно быть, и работает Джон, подумала она. Вертолет спустился ниже и Доминик зеленую лужайку посреди парка. На эту лужайку и приземлился вертолет. — Вот мы и прибыли, — улыбнулся Сальвадор. — А вон и ваш жених дожидается. Доминик посмотрела в указанном направлении и на мгновение ее сердце остановилось — среди группы стоявших в отдалении мужчин не было ни одного знакомого лица! Но уже в следующий миг она узнала Джона — но как он изменился! Отпустил усы и пышную бороду, да и волосы сильно отросли. высокий и широкоплечий, в синих джинсах и яркой оранжевой рубашке, он показался ей почти незнакомым. Доминик осторожно выбралась из вертолета, ступила на землю, опираясь на руку Сальвадора и в следующий миг к ней подлетел сияющий Джон и крепко стиснул в объятиях. — Доминик, Доминик, Доминик, — приговаривал он. — Как же я рад тебя видеть! Она тщетно пыталась высвободиться, краешком глаз видя, что на них устремлены любопытные взоры. Сальвадор, на лице которого появилось странное выражение, тоже смотрел на них. — Джон! — упрекнула она. — Отпусти же меня! Ты меня задушишь. Джон выпустил ее и, взяв за руку, подвел к Сальвадору. — Спасибо, Сальвадор, — сказал он. — Извини, что пришлось тебя побеспокоить. Просто так вышло. — Пустяки, senhor, — ответил бразилец. — Не стоит благодарности. Доминик заметила, что голос Сальвадора прозвучал непривычно холодно. Похоже, он тоже недолюбливал Джона, как и его хозяин. Джон подвел Доминик к приземистому синему автомобилю и закинул ее сумку на заднее сиденье. — Ну что? — спросил он, растопыривая руки. — Как тебе здесь нравится? Доминик покачала головой. — Я еще толком ничего не видела! — воскликнула она. — Но сверху вид был прекрасный. Просто поразительно, что столь дивная красота может возникнуть в таком уединенном и диком месте, среди гор. — Да, это верно. Ничего, скоро ты привыкнешь. Мне предложили остаться на постоянную работу и я всерьез подумываю над тем, чтобы принять предложение. Доминик вымученно улыбнулась. — Разве ты не хотел остаться здесь всего на два года? — Хотел, конечно, — ответил Джон, запуская двигатель. — Но мне предложили очень выгодное место, да и жить мне теперь здесь, когда я пообвыкся, уже нравится. Место, конечно, довольно уединенное, но зато природа, да и вся страна мне по душе. Мне бы хотелось по ней попутешествовать. Может быть, поездим во время медового месяца? Здесь можно взять напрокат все, что душе угодно — палатки, спальные мешки, кухонные принадлежности и тому подобное. Доминик сморщила нос. — Мы же собирались в Петрополис. — Верно. Но ведь это куда интереснее — разве нет? — Не знаю, — с сомнением протянула Доминик. Больше они к этому вопросу н возвращались. Они ехали по Руа Кариока по направлению к городу, когда Доминик спросила: — А где ты живешь? — Неподалеку отсюда. Но мы сейчас едем не туда. У Ролингсов свой дом, на самой окраине, и они пригласили нас на обед. Ты будешь пока жить у них, помнишь? — Разумееется, — кивнула Доминик, разочарованная, что не может побыть с Джоном наедине. Ведь им нужно было еще столько обсудить, да и заново привыкнуть друг к другу. Джон разительно отличался от того всегда подтянутого, даже немного щеголеватого молодого человека, с которым она познакомилась в Англии. Ей даже было не по себе при мысли о том, что всего через пять недель она станет женой почти незнакомого мужчины. Ничего, спорила она сама с собой, скоро это изменится и все наладится. Дом Ролингсов стоял на отшибе, небольшой и неброский, в отличие от особняков, которые видела Доминик из окна вертолета. Внутреннее его убранство тоже оставляло желать лучшего — хозяевам явно недоставало то ли вкуса, то ли воображения. Впрочем, познакомившись с Марион Ролингс, Доминик уже перестала этому удивляться. Марион Ролингс было лет тридцать пять. Соломенные волосы могли выглядеть очень красиво, но не выглядели. Марион носила старомодные платья с юбками, которые закрывали щиколотки — Доминик сразу стало не по себе из-за собственной короткой юбки, которая ни в Лондоне, ни тем более в Рио не показалась бы хоть мало-мальски вызывающей. Марион Ролингс встретила Доминик довольно настороженно и угрюмо, тогда как ее муж Гарри, напротив, радостно бросился навстречу и оживленно затряс ее руку, беззастенчиво пожирая Доминик глазами. Доминик сразу же решила, что пять недель, которые ей придется провести в обществе Ролингсов, вряд ли пролетят, как один день. У Ролингсов было трое детей-подростков — две девочки и мальчик. Они окружили Доминик, наперебой задавая ей вопросы про Англию; благодаря детям, Доминик быстро успокоилась и почувствовала себя гораздо уютнее. На обед подали салат и холодное мясо. Салат показался Доминик слишком вялым и пресным, а чуть тепловатое мясо вообще не понравилось. Зато фрукты были восхитительные, так же, как и бразильский кофе. Разговор шел на самые общие темы. Марион Ролингс спросила, обращаясь к Доминик: — Как, по-вашему, вам здесь понравится? Доминик улыбнулась. — Надеюсь, что да, — сказала она. — Мне кажется, что жить здесь очень интересно. А вы как считаете? Марион Ролингс покачала головой. — Милая девочка, я живу здесь уже семь лет, и я эту страну на дух не переношу. Жара, мухи, гнусные кусачие насекомые по ночам. Омерзительно! Когда Джон сказал, что вы прилетаете сюда, чтобы выйти за него замуж, я, откровенно говоря, подумала, что у вас неладно с головой. Гарри Ролингс фыркнул. — Полно, Марион, не запугивай девочку. Тебе не нравится, что здесь нет приличных магазинов, да и еще ты не можешь каждые несколько минут делать себе укладку. Если бы у тебя было дело, как, например, у Элис Лэтимер… — Если ты думаешь, что я способна торчать в этих вонючих трущобах и ухаживать за этими паршивыми детьми, то ты заблуждаешься! — пылко воскликнула Марион Ролингс. — У меня и так дел невпроворот. — Например? — вызывающе поинтересовался Гарри. — Шитье, вязание, чтение… — Ха! — язвительно хмыкнул Гарри. — По-моему, ты только и делаешь, что торчишь дома и сплетничаешь со своими гусынями. Как зацепитесь языками с этой старой каргой Педлар, так и не успокоитесь, пока всем косточки не перемоете. Никому от вас житья нет! — Не смей меня ругать, Гарри Ролингс! — взвилась Марион. Джон метнул на Доминик виноватый взгляд. — Что ж, нам пора идти, — сказал он, вставая на ноги. — Я хочу показать Доминик нашу квартиру, да и не виделись м ы с ней столько, сами понимаете. — Еще бы, — ухмыльнулся Гарри Ролингс. Доминик передернуло. Она была рада, что Джон уводит ее. По дороге в город, она заговорила: — Послушай, Джон, а я непременно должна жить именно у этих людей? — Понимаешь, старина Гарри предложил, а я не хотел ему отказывать, — пояснил Джон, неловко поеживаясь. — Марион, конечно, сплетница и зануда, но и ее понять можно. Гарри отнюдь не ангел, да и ее жизни не позавидуешь. — Ну, что ж, в конце концов, пять недель это не так уж и много, — вздохнула Доминик и невольно подумала, почему так расстроилась из-за подобной пустяковины. Главное ведь в том, что она прилетела, не так ли? Что она снова с Джоном! О чем еще можно мечтать? Как Джон и говорил, квартиру он снял просторную. Внутри было светло и приятно; Доминик сразу подумала, что здесь ей будет, где развернуться. — Марион сказала, что можешь пользоваться ее швейной машинкой, — сказал Джон. — Шторы сделаешь, покрывала, да и вообще все, что захочешь. — Он изучающе посмотрел на Доминик, потом спросил: — Ты ведь не жалеешь о том, что приехала сюда, Доминик? Доминик взглянула на его взволнованное лицо и бросилась к нему в объятия. — О, нет! — с жаром выкрикнула она. — Нет, конечно, нет! В последующие несколько дней Доминик уже полностью акклиматизировалась. В горах зной чувствовался совсем не так, как в Рио, и Доминик почти его не замечала. Ее кожа приобрела оттенок золотистого меда, а волосы немного посветлели. Днем она занималась своей будущей квартирой, готовя им с Джоном уютное гнездышко. Ей хотелось сделать так много! По ее просьбе, Джон купил краску, и Доминик придумала, в какие цвета раскрасить стены. Побродив по местному супермаркету, она выбрала красивую ткань для штор и покрывал. Из всей мебели Джон успел пока приобрести только стол и стулья для столовой, но Доминик решила повременить с покупками до тех пор, пока они не сыграют свадьбу и не вернутся из свадебного путешествия. В главной спальне стояли двуспальная кровать и пара кресел. Словом, Доминик было, где дать простор своей фантазии. В доме Ролингсов она ночевала и завтракала, после чего уходила на весь день. Нет, Марион относилась к ней вполне дружелюбно, но Доминик старалась избегать ее, инстинктивно понимая, что они с Джоном наверняка станут предметом сплетен Марион с ее гусынями. Доминик познакомилась с тремя женщинами, с которыми водила дружбу Марион, и была полностью разочарована. Похоже, кроме сплетен, этих женщин и в самом деле ничего не интересовало. Доминик не могла их понять. Неужели в их собственной жизни и впрямь не было ничего интересного? Правда, все они были уже в летах… Отношения с Джоном наладились. На это ушло время, но Доминик уже привыкла хозяйничать в новой квартире, а по вечерам, когда Джон возвращался с работы, а она готовила ужин, ей казалось, что она уже замужем. Джон вел себя по-джентльменски, не пытаясь предвосхитить события и переступить черту, отделявшую их от начала по-настоящему совместной жизни. Компания «Сантос Корпорейшн» заботилась об отдыхе своих служащих, к услугам которых всегда были теннисные корты, а также гольф-клуб, и по вечерам Джон иногда водил Доминик в клуб, где они сидели в баре возле бассейна, потягивали пиво и беседовали с коллегами Джона и их женами. Вскоре Доминик уже познакомилась с несколькими супружескими парами, хоя дружбы ни с кем не завела. Она прожила в Бела-Висте уже десять дней, когда в одном из разговоров впервые всплыло имя Винсента Сантоса. Случилось это так. Доминик сидела утром в гостиной дома Ролингсов и подрубала шторы на швейной машинке Марион. Сама Марион пила кофе с Линн Мэтьюз, Сюзан Уилер и Мэри Педлар — тремя гусынями, — в той же комнате, где сидела Доминик. — Я вижу, Сантос вернулся, — сказала вдруг Мэри Педлар заговорщическим тоном и почему-то покосилась в сторону Доминик. — Вчера вечером Боб разговаривал с ним на заводе. — Вот как? — спросила Марион. — А я и не знала. Интересно, сколько времени он пробудет здесь на сей раз. Он один? — Понятия не имею, — пожала плечами Мэри. — Боб чего-то сказал насчет совета директоров, который должен состояться через пару дней. Наверное, поэтому он и приехал. — Вполне вероятно, — согласилась Сюзан Уилер. — Вы не знакомы с нашим президентом, Доминик? Доминик подняла голову, притворившись, что не прислушивалась к их разговору. — Что? — спросила она. — С вашим президентом? А кто это? Марион зацокала языком. — Конечно, она знакома с ним! — заявила она. — Ведь именно он встречал ее в аэропорту. Доминик почувствовала, как лицо ее обдало жаром. — Вы имеете в виду мистера Сантоса? — спросила она. — Разумеется — кого же еще. — Как же мог Сантос встречать невесту Джона? — изумленно воскликнула Линн Мэтьюз. — Господи, да я бы подумала… — Она запнулась, перехватив взгляд Марион, но в оправдание добавила: — Я хотела сказать, что ведь он как-никак президент… Марион облизнула губы, готовясь поведать им всю историю. — Помните, когда на дорогу сошел оползень? — спросила она. — Джон звонил тогда на завод, чтобы выяснить, не остался ли в Рио кто-нибудь из сотрудников, кого можно было бы попросить встретить Доминик. Случилось так, что в конторе в это время почти никого не было и его по ошибке соединили с кабинетом самого Сантоса. А Сантос как раз летел в Рио по делам и он предложил Джону встретить Доминик. Что в этом такого? Не могла же бедная девочка бесконечно торчать в Галеао? — Нет, конечно, но… — Линн казалась шокированной. — Я понимаю, но ведь Сантосу порой свойственно откалывать штучки и похлеще. Он бывает совершенно непредсказуем. Все с этим согласились и Доминик вернулась к своей работе, надеясь, что ее оставят в покое. Однако, не тут-то было. — Э-ээ, как он вам показался, Доминик? — спросила Марион, не в силах сдержать любопытство. — Он ведь, наверное, сопроводил вас в отель? Или вас встретил Сальвадор? Доминик расправила ткань под иголкой. — Нет, — покачала головой она. — Меня встретил сам мистер Сантос. — Ну и? — гусыни навострили ушки, предвкушая пищу для сплетен. Доминик сжала зубы, стараясь не смотреть в их сторону, чтобы не выказывать своего отвращения. — Он был очень учтив, — сдержанно сказала она. — Что вас еще интересует? Марион казалась недовольной, словно ее надули. Потом она фыркнула. — Говорят, у него в Рио совершенно сказочные апартаменты, — сказала она как бы невзначай. — Я даже слышала, что каждый месяц с ним там живет новая женщина. Доминик с негодованием уставилась на Марион, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала. Нет! Она не станет участницей такой гнусной болтовни. Марион в свою очередь посмотрела на Доминик. — У него ужасная репутация, — сказала она, глядя на девушку в упор. — Он жуткий повеса. Доминик рассердилась не на шутку. — Почему вы мне все это говорите? — раздраженно спросила она. Марион казалась уязвленной. — Да просто так. Мы же печемся о вашем благополучии, только и всего! — Моем благополучии? Тогда причем здесь Винсент Сантос? Женщины переглянулсь. Доминик готова была лягнуть себя за собственную неосторожность — и черт ее дернул назвать Сантоса по имени! Этим сплетницам только того и надо было. — Понимаете ли, милочка, — заговорила Сюзан с кривой усмешкой, — вы ведь довольно привлекательны… Она нарочно не закончила фразу. Доминик вскочила. — Вы не возражаете, если я закончу это позже, Марион? — спросила она. Марион пожала плечами. — Как вам удобнее. — Спасибо. Доминик быстро вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь с резким щелчком. Потом она глубоко вздохнула. Ну и мегеры! Доминик просто кипела от негодования. Выйдя из дома, она прошла на крытую террасу и присела на скамейку. Потом достала сигареты и закурила, отлично сознавая, что сплетницы сейчас злословят по ее поводу. И все же она не могла не признаться, что новость о возвращении Винсента Сантоса в Бела-Висту не оставила ее равнодушной. Сможет ли она его увидеть, и если да, то что ему скажет? Не согласись она тогда провести вечер с ним вместе, ее бы не терзали сейчас угрызения совести от сознания, что она вольно или невольно обманывает Джона. Доминик бросила взгляд на часы. Шел двенадцатый час. В обеденный перерыв заедет Джон и увезет ее в город, в их квартиру, но до его приезда еще почти два часа. Что ей делать до тех пор? Не может же она вернуться в дом. Доминик не испытывала ни малейшего желания снова встретиться с Марион и ее мерзкими подругами, несмотря даже на то, что она не допила кофе, а пить ей очень хотелось. Доминик прошла в свою спальню, взяла темные очки, переоделась в легкие брючки и блузку без рукавов, сменила туфли на парусиновые сандалии, вышла из дома и зашагала по направлению к горам. Солнце не слишком палило, а легкий ветерок приятно освежал лицо. Правд, длинные волосы немного давили на плечи и Доминик начала подумывать, не подстричь ли их. Она осмотрелась по сторонам. Дорога все время шла в гору и дом Ролингсов с окружающими постройками остались уже далеко позади и внизу. Впереди маячила развилка: одна дорога продолжаться подниматься в горы, а вторая, наоборот, змейкой спускалась в долину, где в отдалении виднелась река. Доминик решила пойти по второй дороге и вскоре похвалила себя за это — спускаться оказалось куда легче и приятнее, чем идти в гору. По обеим сторонам дороги вздымались высоченные деревья с раскидистыми кронами, почти не пропускавшие солнечные лучи, а за деревьями тянулись бесконечные плантации. Стояла удивительная тишина, но Доминик вдруг припомнила, что в Бразилии водятся смертоносные гремучие змеи, которые обожают греться в пыли на уединенных проселочных дорогах. Она ускорила шаг и вскоре спустилась в незнакомую часть долины. Здесь высились частные особняки, которые окружали каменные стены, увитые лианами и обсаженные бугенвиллеями. Доминик со вздохом остановилась. Здесь, должно быть, и жил Винсент Сантос, в одном из этих дворцов-особняков. Их было не так много, но выглядели они весьма впечатляюще. Доминик повернула обратно. Она не хотела бы встретить Сантоса теперь, когда слова Марион Ролингс повергли ее в такое смятенное состояние. Она уже поднялась почти до развилки, когда вдруг услышала шум приближающегося автомобиля. Неожиданно машина выскочила из-за поворота и, поравнявшись с Доминик, резко остановилась. — Привет, — послышался знакомый певучий голос, от которого в голову Доминик бросилась кровь. — Вин… я хотела сказать — это вы! — воскликнула она. Винсент Сантос улыбнулся и выбрался из машины. На нем были облегающие кремовые брюки и кремовая же шелковая рубашка, расстегнутая почти до живота; черные волосы, курчавившиеся на груди, придавали ему притягательный и мужественный вид. Доминик опустила голову, чтобы Сантос не заметил, что она рада их встрече. Винсент Сантос взял ее за подбородок и заставил Доминик приподнять голову. — Что, вы хотели назвать меня Винсент, да? — Он облокотился о капот машины. — Где вы были? Я искал вас повсюду. — Вы… вы искали меня! — выдохнула Доминик. — Вы… вы не заходили к Ролингсам? — Как же — заходил. Марион сказала, что вы, должно быть, пошли прогуляться. Как бы в противном случае мне удалось вас найти? — О, Господи! — воскликнула Доминик, в отчаянии всплеснув руками. — Зачем вы это сделали? Зачем вам понадобилось меня разыскивать? — Да, я теперь тоже этого не понимаю, — ответил он сухим тоном. — Вы ведь здесь жили, — укоризненно продолжила Доминик. — Вам известно, что за особа эта Марион Ролингс. Господи, да они теперь выставят меня распутницей только за то, что я заговорила с вами! Доминик закусила губу. — И это вас беспокоит? — спросил Винсент Сантос. — А почему? Из-за Хардинга? Доминик вздохнула. — И зачем вы только приехали? — Потому что мне так захотелось, — отрезал Сантос. — Залезайте в машину. Мне нужно поговорить с вами. Доминик замялась, но потом, как и в прошлый раз, уступила. Сантос сел рядом с ней и опустил правую ручку на спинку сиденья Доминик, легонько поигрывая кончиками ее волос. — Неужели вы его так любите? — спросил он вдруг. Доминик вздрогнула. — Что вы имеете в виду? — Не притворяйтесь, будто не поняли, — тихо проговорил он. — Ясное же — я спросил про Хардинга. — Это не ваше дело, — ответила Доминик, судорожно сглотнув. — Ничего подобного. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Доминик посмотрела на него уголками глаз. — А какое вам дело до моих чувств? — чуть задыхаясь, спросила она. Винсент слегка прищурился из-за солнца и Доминик впервые заметила, какие у него длинные и густые ресницы. Левой рукой он снял с нее темные очки и положил на приборную панель. — А разве вы еще не поняли? — переспросил он негромко. — Нет! Конечно, нет! С какой стати? — быстро выпалила Доминик. Винсент Сантос приподнял прядь ее волос, намотал себе на запястье, потом порывисто притянул Доминик к себе. — Какие у вас прекрасные волосы, — сказал он внезапно охрипшим голосом. — Прошу вас! — взмолилась Доминик. — Мне пора возвращаться. — В самом деле? Он стянул блузку с ее золотистого плеча и в следующий миг Доминик почувствовала, как его губы ласкают ее кожу. Ее тело захлестнули неведомые сладостные ощущения и больше всего на свете ей хотелось, чтобы он не останавливался. — Винсент, — томясь, пролепетала она. — Это сумасшествие! Ее дыхание стало неровным, грудь судорожно вздымалась. — Конечно, — прошептал Винсент, целуя ее в шею. — Боже, как вы чудесно благоухаете, Доминик. Обнимите меня. — Нет, — сказала она, силясь отвернуть голову в сторону. — Да, — приказал он тоном, не терпящим возражений, и, притянув к себе ее лицо, прильнул к губам Доминик, жадно впившись в них. Доминик попыталась было оттолкнуть его, но вместо этого, нащупав руками его голую грудь, она вздохнула и, подавшись всем телом к нему, обхватила его обеими руками за шею. Доминик не помнила себя от охватившей ее страсти. Джон никогда не целовал ее так, никогда ей не доводилось испытывать такого сумасшедше-возбуждающего, волшебного ощущения. Она словно растворилась в этой пьянящей страсти, полностью подчинившась неуемным мужским ласкам. И вдруг Винсент сам оттолкнул ее и высвободился из ее объятий. Растерянная Доминик начала лихорадочно расстегивать каким-то образом расстегнувшиеся пуговички на блузке и поправлять волосы. — Не надо! — хрипло попросил Винсент. — Оставь все так. Мне так больше нравится. Так ты выглядишь еще желаннее. Возвращайся в дом… В мой дом! Прямо сейчас. Доминик только покачала головой, не в силах выдавить ни слова. Она только смутно сознавала, что случилось нечто страшное и она ни за что не должна позволить, чтобы это продолжалось. — Доминик! — увещевающе заговорил Сантос. — Не бойся! Ты же сама знаешь, что этого хочешь. — Нет! — выкрикнула она. — Нет, вы ошибаетесь! — Докажи это, — в его голосе прозвучали властные нотки. — Каким образом? — она посмотрела на него взором, все еще затуманенным после случившегося. — Давай пообедаем у меня! Она снова покачала голвой. — Нет. Нет! Выскочив из машины, она, не говоря больше ни единого слова, припустила по направлению к дому Ролингсов. Солнце уже припекало и Доминик почти сразу взмокла, но несмотря на жару, она стремилась как можно быстрее сбежать от него, ведь Сантос не отпустит ее без борьбы. Хуже всего было то, что главная борьба разгорелась у нее внутри. Винсент был прав — ей так хотелось быть с ним! Оглянувшись через плечо, она заметила, что машина Сантоса стоит на прежнем месте, а сам он тоже не двинулся с места. Ему это было ни к чему. Он думал, что рано или поздно Доминик все равно сдастся. И больше всего ее пугало ощущение того, что она и сама думала так же.Глава четвертая
Перед самым домом Ролингсов Доминик остановилась, чтобы перевести дух. И вдруг сердце ее оборвалось — на террасе вместе с Марион и Гарри, потягивая пиво и куря сигарету, сидел Джон. Доминик лихорадочно соображала, выдала ли Марион, что за ней приезжал Сантос, и пыталась придумать, что ей сказать. — Ну как, хорошо погуляли? — поинтересовалась Марион, пристально глядя на Доминик. — Да, спасибо. Привет, Джон, ты сегодня рано! — Она натянуто улыбнулась. — Господи, ну и жара! — Ты что, бежала, Доминик? — удивленно полюбопытствовал Джон. — Не стоило так спешить. Ты вовсе не опоздала. Доминик ухватилась за его слова и ответила: — Я не знала, который час, и хотела успеть переодеться до твоего прихода. Марион стряхнула пепел с кончика сигареты впепельницу. — Э… вы видели мистера Сантоса? — спросила она, словно невзначай. Джон метнул на нее вопросительный взгляд. — С какой стати Доминик должна была видеть Сантоса? — спросил он. Марион пожала костлявыми плечами. — Он заехал сюда вскоре после ее ухода. Должно быть, хотел удостовериться, что Сальвадор доставил ее в целости и сохранности. Она лучезарно улыбнулась. Джон посмотрел на Доминик. — И что? — спросил он. — Ты видела его? Доминик сжалась. — Да, — ответила она, вскинув голову. — Ну и? — Что «и»? Из-за чего такая суета? — Доминик постаралась скрыть волнение за вызывающим тоном. — Что он тебе сказал? Ведь он наверняка остановился, чтобы поговорить с тобой? Джон казался взбешенным. — Да, он остановился. Он почти ничего не говорил. Наверное, как и сказала Марион, он хотел убедиться, что со мной все в порядке. — Черт побери! — выругался Джон. — Если это выплывет наружу, Доминик, я стану из-за тебя всеобщим посмешищем! Доминик уперла руки в бока. — Если что выплывет наружу? — Сантос… приехал сюда, разыскивал тебя… Господи, Доминик, и почему тебе именно сегодня втемяшилось в голову идти на прогулку? Останься ты дома, когда он приехал, это бы не выглядело так дурно. Гарри Ролингс посчитал своим долгом вмешаться. — Оставь девушку в покое, Джон! Она ни в чем не виновата. Разве можно ее винить за то, что она столь дьявольски привлекательна? Доминик почувствовала, что краснеет, и зашагала к входной двери. — Я могу теперь переодеться? — спросила она с напускной беззаботностью. Джон пожал плечами. — Наверное. Только в будущем, Доминик, держись от него подальше. Доминик хотела было возразить, что она сама вовсе и не искала общества Винсента Сантоса, но потом передумала. В последующие несколько дней Доминик полностью посвятила себя домашней работе. Она покрасила стены гостиной в белый цвет и развесила на них красочные офорты, которые привезла из Англии. Она уже обошла пешком почти всю Бела-Висту и привязалась к этому живописному тихому городку. Центральная улица Бела-Висты, пересекавшая весь город, была усажена тенистыми деревьями, на площадях весело били фонтаны. В магазинах выбор был не столь велик, как хотелось бы Доминик, поэтому обычно она все покупки делала в огромном супермаркете, где продавалось все — от ваты до автомобилей. Магазинов, торгующих одеждой, было немного, да и цены в них кусались. Доминик была рада, что в ее распоряжении оказалась швейная машинка. Когда они с Джоном поженятся, она обязательно заведет себе такую же, и тогда будет шить себе платья сама, как делала прежде, когда жила вместе с отцом. Доминик любила ходить пешком и кожа ее уже покрылась бронзовым загаром. Когда она шагала по улицам Бела-Висты в одной из своих коротеньких юбчонок, открывавших прелестные длинные ножки, многие мужчины поворачивались вслед и провожали ее восхищенными взорами. Когда подходила к концу вторая неделя ее пребывания в Бразилии, Джон однажды вечером вернулся домой озабоченный. Доминик сразу насторожилась. Она еще не забыла последнюю встречу с Винсентом Сантосом и мгновенно нутром почувствовала, что случилось нечто, связанное с ним. — В чем дело? — весело осведомилась она, подавая Джону его излюбленный омлет с салатом. Джон откинулся на спинку стула и хмуро посмотрел на нее. — Ничего особенного, — процедил он. — Посмотри, как тебе это понравится? Он швырнул на стол белый конверт. Доминик дрожащими руками взяла конверт и извлекла из него белую карточку. Приглашение — от Винсента Сантоса! Чувствуя, что Джон пожирает ее глазами, она посмотрела на него. — Что это? — спросила она. — Ты что, читать не умеешь? — мрачно спросил Джон. — Приглашение, что же еще. Мистер Винсент Сантос имеет честь пригласить мистера Джона Хардинга и его невесту, мисс Доминик Мэллори, на званый ужин, который состоится в ближайший понедельник, и так далее и тому подобное! Доминик бросила взгляд на карточку, не в силах выдержать пронизывающего взора Джона. — В самом деле? — неловко пробормотала она. — Да! — рявкнул Джон. Он вскочил на ноги и приблизился к ней вплотную. — Что это значит, Доминик? Доминик почувствовала, что краска заливает ее щеки. — Что ты имеешь в виду? Ко мне это не имеет ни малейшего отношения! — Вот как? Ты в этом уверена? А ведь меня почему-то никогда прежде к Сантосу не приглашали! Вот что это значит! У Доминик закружилась голова. — И… ты думаешь, что он пригласил нас из-за меня? — А разве нет? Почему же еще? Черт побери, Доминик, что у вас с ним общего? Доминик тяжело сглотнула. — У нас с ним? — эхом откликнулась она. — Ничего! Я… Я едва его знаю! Господи, подумала она, прости меня за эту ложь! Но что я могу еще сказать? Джон перестал мерить шагами комнату и, подойдя к бару, плеснул себе щедрую порцию виски. Залпом осушив стакан, он повернулся к Доминик. — Что ж, одно мне, по крайней мере, теперь ясно, — пробормотал он. — На постоянную работу я тут не останусь! — Джон, — неуверенно начала Доминик. — Нам же совсем не обязательно идти туда. Мы можем отказаться! — Неужели? О, Доминик, не будь такой наивной! Отказаться мы не можем. Не смеем. Винсент Сантос — президент «Сантос Корпорейшн»! Доминик уставилась на него. — Но… Когда я спросила тебя, не доводится ли он тебе боссом, ты ведь ответил, что нет! — воскликнула она. — В какой-то степени это так и есть, — пояснил Джон. — На самом деле заправляет всем Ривас. Сантос появляется на заводе, когда ему вздумается. У него же заводы разбросаны по всей стране — чего ему торчать в одном месте. — Тогда почему мы не можем отказаться? — О, Доминик! Неужели ты не понимаешь? Это же королевское приглашение! Никто в здравом уме от такого не отказывается! — А мы откажемся, — твердо заявила Доминик. — Я его не боюсь! Не успели последние слова вылететь из ее рта, как она уже знала, что это неправда. Она боялась — и еще как боялась! — Винсента Сантоса, а точнее даже — того магического воздействия, которое он на нее оказывал. Джон немного смягчился. — А я-то думал, что ты только спишь и мечтаешь, как бы пойти к нему, — извиняющимся тоном пробормотал он. Доминик вздохнула. — Ничего подобного. — Но нам все равно придется принять приглашение, — сердито проговорил Джон. Он пожал плечами. — Возможно, мы об этом и не пожалеем. Я давно хотел посмотреть, как он устроился. Доминик изумленно уставилась на него. — Но мы вовсе не должны идти, Джон! — воскликнула она. Джон вопросительно посмотрел на нее. — Почему, скажи на милость? Доминик в отчаянии всплеснула руками. — Минуту назад ты ругался из-за того, что нам придется пойти туда. Теперь ты сам заявляешь, что мы должны идти. В чем дело? Ты его боишься? — Нет, но он все-таки влиятельная фигура. Доминик отвернулась, боясь, что выдаст себя. Она чувствовала полную растерянность. Итак, они пойдут к Винсенту! Он ведь наверняка знал, что Джон примет приглашение. Господи, и зачем он это делает? Неужели, он ее нарочно мучает? Джон сел за стол и яростно набросился на еду. — Я рад, что ты не поддалась его обаянию, Дом, — заявил он с набитым ртом. — Я должен был и сам об этом догадаться — ты ведь не такая, как остальные женщины! Черт возьми, ведь половина из них отдала бы все свои передние зубы только за то, чтобы побывать в Минья-Терре. Доминик положила себе кусочек омлета. Есть ей уже не хотелось. Как она выдержит этот страшный вечер в доме Сантоса, когда Джон будет неотступно следовать за ней, наблюдая за каждым ее шагом? Настал понедельник, на который был назначен званый вечер. Как и предсказывал Джон, во всем городе только и говорили об этом празднестве. Доминик не сразу выбрала подходящий наряд. Ее туалеты мало подходили для официальных церемоний. То, что выглядело нормально в Англии, в Бразилии смотрелось дико. В конце концов она остановила выбор на строгой черной блузке и пышной, черной же юбке, расшитой золотой парчой. Ей этот костюм был, конечно, к лицу, но не подумает ли Винсент Сантос, что она разоделась так ради него? Да и почему ей так хотелось выглядеть как можно лучше? Впрочем, Доминик прекрасно знала ответ на эти вопросы! В ее дверь постучали, а в следующую секунду, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Марион. Увидев черный с золотом наряд, она изумленно уставилась на Доминик. — Ну надо же! — воскликнула Марион. — Вы хотите пойти на вечер в таком костюмчике? Доминик подавила свое раздражение. — Да. Вам нравится? Марион окинула ее критическим взглядом. — Юбка, по-моему, коротковата, — придирчиво сказала она. — В Англии сейчас такая мода, — ответила Доминик. — То есть, там, разумеется, носят и макси и миди, но лично я предпочитаю такую длину. — Да, я уже заметила, — многозначительно произнесла Марион. — Впрочем, Джон безусловно положит этому конец, когда вы поженитесь. Доминик нахмурилась. — Что вы хотите этим сказать? — Только то, что ни один приличный мужчина не потерпит, чтобы его жена выставлялась на всеобщее обозрение, — холодно ответила Марион. — Тем более — Винсенту Сантосу. Доминик закусила губу. Она отлично понимала, что Марион подначивает ее, но решила, что на сей раз сплетнице это так просто не сойдет. — Вам что-нибудь здесь нужно, Марион? — спокойно спросила она. Марион пожала плечами. — Ничего особенного. Просто захотелось поболтать, — сказала она, усаживаясь на кровать Доминик. — Скажите, лапочка, что на самом деле случилось в тот день, когда Сантос приехал сюда к вам? Вы знали, что он должен приехать? Доминик отвернулась. — Разумеется, я этого не знала, — ответила она, с трудом сдерживая гнев. — И я уже рассказала вам, как это случилось. — Вы рассказали не мне, а Джону. А ведь это совсем другое дело, Доминик. Разве не так? В том смысле, чтоя не капли не верю, будто Сантоса могло беспокоить, благополучно ли вы добрались. Он приезжал не за этим! Я слишком хорошо знаю Винсента Сантоса! Доминик круто развернулось. — В том-то и дело, что не знаете! — воскликнула она, на секнуду забыв, с кем разговаривает. — Вы даже не представляете, какой это человек! Вы питаетесь только сплетнями! Марион казалась озадаченной. — А вам, значит, все про него известно? — съехидничала она. Доминик наклонила голову, осознав свою ошибку. — Нет. Нет, я этого не говорила. Я… я сказала, что вы ничего о нем не знаете. Это совсем другое. — Но откуда у вас могло сложиться собственное мнение о нем? — не унималась Марион. — Или вы судите по собственному опыту? Доминик сжала кулаки. — Пожалуйста, Марион, выйдите отсюда, — попросила она. — Я… Мне нужно вымыть голову! Марион, казалось, хотела что-то добавить, но в это мгновение снаружи донеслись голоса детей, которые вернулись из школы и звали мать. Она метнула на Доминик злобный взгляд и вышла, хлопнув дверью. Доминик, которую не держали ноги, оперлась о дверной косяк, переводя дух. Она пожалела, что у нее нет ключа, чтобы хоть в будущем обезопаситься от таких вторжений. Потом Доминик прошла в ванную и начала медленно, механическими движениями мыть голову. До свадьбы оставалось еще больше двух недель. Сможет ли она выдержать нападки Марион? Доминик сидела перед трюмо и расчесывала волосы, когда приехал Джон. Она крикнула: — Подожди минутку. Я уже почти готова. Она поспешно заколола волосы, сняла халатик и натянула вечерний туалет. Потом придирчиво осмотрела себя в зеркало. В ушах поблескивали жемчужные сережки, а вот шею Доминик украшать не стала. Вырез у ее черной блузки был неглубокий и дополнительного украшения не требовалось. Джон впервые после ее приезда в Бразилию облачился в пиджачную пару — выглядел он высоким, красивым и мужественным. Доминик решила, что борода ему к лицу, во всяком случае, она явно скрашивала его мальчишеский облик. — Боже, как ты прелестна! — воскликнул Джон, когда Доминик вышла в гостиную. — Верно, Гарри? Гарри Ролингс присвистнул. — Еще бы! — мечтательно вздохнул он. — Жаль, что меня там не будет. Интересно, кого еще пригласили на прием? Джон пожал плечами. — Ну уж наверняка Риваса с супругой. А кого еще — понятия не имею. Гарри кивнул. — Что ж, ребята, желаю вам как следует повеселиться. Что скажешь, Марион? Марион с деланным безразличием повела плечами. — Я бы не стала сидеть за одним столом с этим человеком, — заявила она. — Я стараюсь быть разборчивой в своих знакомствах.Когда они отъехали от дома Ролингсов, но машина направилась в сторону городка, Доминик нахмурилась. — Куда мы едем? — Как куда? — удивленно переспросил Джон. — В Минья-Терру. — А разве это не там? — она указала в противоположную сторону, где несколько дней назад встретилась с Сантосом. — Что? Дом Сантоса? Нет, там живут одни чинуши! Погоди, скоро сама увидишь! Жаль только, что уже темно. Они миновали яркие огни Бела-Висты и выехали на дорогу, на которой Доминик бывать еще не приходилось. Дорога змеилась вдоль гор и на крутых поворотах только высокие деревья отделяли ее от крутой пропасти. Даже в темноте было интересно следить, как огни городка остаются все дальше и ниже. Наконец, они выехали на плато и Доминик не смогла сдержать восторженного возгласа. Дом, залитый морем огней, казался настоящим сказочным чертогом, неприступным замком с выбеленными стенами, многочисленными башенками и зарешеченными окнами. Дом был окружен высоченной оградой, но широкие ворота стояли нараспашку, а внутри на подъездной аллее уже выстроились ряды машин. Джон провел свой автомобиль к парадному входу, обсаженному цветами и экзотическим кустарником. По решеткам вились ярко окрашенные лианы, а над всем этим пестрым великолепием возвышался фонтан, в середине которого стоял резной каменной ангел, изо рта которого извергалась вода. Доминик, не дожидаясь Джона, вылезла из машины и подошла к огороженной низким парапетом смотровой площадке. От увиденного у нее захватило дух. Прямо из-под ног земля круто обрывалась, а в самом низу казавшейся бездонной пропасти призрачно мерцали огни Бела-Висты. — Здорово, да? — произнес подошедший Джон. — И все это частные владения — и дом, и дорога, и вся эта земля! Доминик повернулась и спросила: — Мы пойдем в дом? Ее вопрос остался без ответа, поскольку в эту минуту из темноты вынырнул Сальвадор, одетый в безукоризненный вечерний костюм. — Добрый вечер, мисс Мэллори, — учтиво поздоровался он. — Мистер Хардинг. — О, привет, Сальвадор, — неуклюже ответил Джон. — Ты скажешь мистеру Сантосу, что мы приехали? Доминик поежилась. Ей вдруг захотелось повернуться и броситься наутек, как при прошлой встрече с Сантосом. Но, конечно, она сдержалась и, когда Сальвадор предложил им следовать за ним, молча повернулась оперлась на руку Джона. Они пересекли террасу и вошли в дом через огромную застекленную балконную дверь в конце длинного коридора со сводчатыми потолками. Пройдя через анфиладу комнат, они вышли в патио, где были накрыты столы с напитками и фруктами. Внутренний дворик был освещен неяркими фонарями и из него тоже можно было любоваться изумительным видом на раскинувшуюся далеко внизу долину. Справа Доминик разглядела ухоженный сад, а также длинный плавательный бассейн, наполовину скрытый нависшими кронами развесистых деревьев. Потом ее внимание приковали гости, которые сидели в удобных шезлонгах, потягивали напитки и вели непринужденную беседу. Доминик сразу порадовалась, что остановила свой выбор на черном наряде — некоторые из гостей выглядели весьма экстравагантно. Винсент Сантос, заметив новоприбывших, вышел им навстречу. Доминик сразу заметила, что выглядел он просто потрясающе, хотя красивых мужчин среди приглашенных оказалось немало. По сравнению с ним Джон сразу показался рыхлым и неуклюжим. Однако выражение Сантоса показалось Доминик каким-то странным. — Добрый вечер, Хардинг, — поздоровался он. — Я рад, что вы смогли придти и привести с собой свою очаровательную невесту. Джон, казалось, смешался. — Благодарю вас за приглашение, senhor, — промямлил он. — У вас здесь очень красиво! — Да, красиво, — кивнул Винсент Сантос, хотя смотрел он при этом на Доминик. — Как вы себя чувствуете, мисс Мэллори? Надеюсь, все в порядке? — Да… Да, мистер Сантос, спасибо, все замечательно, — ответила Доминик, чувствуя, что краснеет до корней волос. Винсент Сантос чуть заметно улыбнулся, потом произнс: — Клаудиа, подойди, пожалуйста, к нам. Я хочу, чтобы ты познакомилась с мистером Хардингом и мисс Мэллори. К ним приблизилась невысокая рыжеволосая девушка с кудряшками. На ней была ярко раскрашенная колоколообразная накидка, колыхавшаяся при каждом ее движении. Под накидкой угадывались довольно пышные формы. — Да, Винсент? — тихо спросила она, глядя на него влюбленными глазами. — Клаудиа, проводи, пожалуйста, мистера Хардинга. Познакомь его с другими гостями, а я пока представлю мисс Мэллори. Доминик почувствовала, что Джон недоволен, но делать было нечего. Клаудиа увела Джона, а сама она осталась один на один с Винсентом Сантосом. Винсент взял ее под локоть и провел к гостям. По подсчетам Доминик, их собралось около двадцати, хотя все имена почти сразу перемешались у нее в голове. Она запомнила только Фредерика Риваса и его жену Алисию, да и то лишь потому, что Джон несколько раз упоминал их. Доминик выбрала коктейль мартини, закурила сигарету и пыталась поддерживать светскую беседу со всеми, кто с ней заговаривал. Винсент предпочитал держаться в тени, наблюдая за ней и за впечатлением, которое она производит на остальных гостей. Было заметно, что все мужчины обратили на нее внимание. Мало того, что Доминик была внешне очаровательна и обаятельна, но у нее оказалось прекрасное чувство юмора и она с легкостью парировала их порой рискованные шутки. Как ни странно, вопреки всем ожиданиям, Доминик отнюдь не ощущала себя не в своей тарелке, и только мрачные взгляды Джона, которые она перехватывала время от времени, напоминали ей о том, насколько разгневан ее жених. Возвестили о том, что ужин подан, и все перешли в просторнейшую залу-столовую, где был накрыт длиннющий стол с белоснежной скатертью, сверкающими приборами и бархатными стульями. Начищенные хрустальные бокалы и рюмки радужно сверкали и переливались в льющемся с потолка свете. В самом центре стола высилась цветущая магнолия, а мощный вентилятор, установленный на потолке, придавал воздуху ночную свежесть. Доминик усадил по левую руку от хозяина, тогда как справа от него сидела Клаудиа. Джон предоставили место в дальнем конце стола. Когда Доминик, увидев это, метнула на Винсента испуганный взгляд, ей показалось, что в его глазах мелькнуло торжество. Однако уже в следующую секунду он вновь превратился в гостеприимного и внимательного хозяина. Доминик едва замечала, какое кушанье ей подают. Она была всецело поглощена мыслями о том, что Винсент Сантос намеренно пытается разлучить ее с Джоном, и испытывала странное смешанное чувство злости и опустошения. Злости — из-за того, что он не имел никакого права так поступать, а опустошения — оттого, что несмотря ни на что не могла выбросить его из головы. Клаудиа увлеклась беседой с молодым человеком, сидевшим справа от нее, и Винсент наклонился к Доминик. — Ты сегодня еще очаровательнее, чем всегда, — шепнул он. — Это ради Хардинга? Доминик вздрогнула. — Почему вы это делаете? — спросила она сквозь зубы. — Что именно? — спросил он, поднося бокал ко рту с таким безмятежным видом, будто они говорили о погоде. — Вы знаете, — резко сказала Доминик. — В самом деле? — он весело улыбнулся. — Ну ка, объясни! В его глазах появилось знакомое дразнящее выражение. Доминик отчаянно пыталась не смотреть на него, отводя глаза в сторону. — Я… Я думаю, что вы ведете себя просто возмутительно! — яростно зашептала она. — Нет, не думаешь, — уверенно ответил он. — Вы же видите, что Джон абсолютно взбешен, — сердито сказала она. — Он и так уже подозревает, что вы неспроста прислали нам приглашение! — Он прав! — как ни в чем не бывало ответил Винсент. — Тебе нравится мясо? Мой шеф Морис готовит его по собственному рецепту. Доминик посмотрела через весь стол на Джона и ласково улыбнулась ему, но Хардинг только метнул на нее яростный взгляд и сосредоточился на еде. Доминик закусила губу и посмотрела в собственную тарелку. Ее нервы были натянуты до предела и она уже пожалела, что не выпила несколько рюмок спиртного, прежде чем ехать на вечер. Может быть, тогда ей было бы легче переносить его. Покончив со своим блюдом, Винсент отодвинул тарелку в сторону и повернулся к Доминик. — Поговори со мной, — тихо попросил он. — Мне нравится тебя слушать. Доминик покачала головой. — Прошу вас, сжальтесь надо мной, — взмолилась она. — Оставьте меня в покое. — Ты и в самом деле этого хочешь? — спосил он. — А разве это не ясно? — Нет. Ясно только то, что я волную тебя в такой же степени, как ты волнуешь меня. Доминик отодвинула свою тарелку, оставшуюся почти нетронутой. — Ваша репутация вряд ли делает вам честь, senhor, — горько произнесла она. — А ты веришь всему, что слышишь? — Что вы хотите этим сказать? Винсент Сантос пожал плечами. — Не важно! — Мне кажется, вам нравится подтрунивать надо мной, — сказала она, переплетя пальцы. — А что бы тебе самой от меня хотелось? — Я уже сказала — чтобы вы оставили меня в покое. — А если я послушаюсь, ты не будешь возражать? Доминик посмотрела на него. — Конечно, нет. Сантос улыбнулся уголком рта. — Хочешь знать, что я думаю? Мне кажется, ты будешь ревновать! — Ревновать! — Доминик даже не заметила, что произнесла это слово слишком громко. — Вы с ума сошли! — В самом деле? — Он откинулся на спинку стула. — Что ж, посмотрим. До конца трапезы он, к вящему облегчению Доминик, не обращал на нее ни малейшего внимания. Тем не менее, она была вынуждена признать, что в его обществе ей было интересно, а все другие мужчины по сравнению с ним казались нудными и скучными. После ужина все перешли в гостиную, где из нескольких стереофонических динамиков лилась мягкая танцевальная музыка. Во внутреннем дворике были накрыты столы с закусками и напитками, и туда время от времени удалялись любые желающие. К Доминик приблизился Джон и увлек ее к буфету, в сторонку от остальных. — Что творится? — свирепо спросил он. — Почему ты села рядом с Сантосом? Доминик всплеснула руками. — Джон, разве я могла выбирать? Ты же сам знаешь, что меня туда посадили. Должно быть, твой разлюбезный президент любит, чтобы его окружали молодые женщины. — Еще бы! — яростно прошипел Джон. — Черт побери, Доминик, и зачем мы сюда пришли? — Только не начинай снова! — сказала она довольно резко. — Тебя разбирало любопытство, ты мечтал посмотреть его дом. По-моему, ты уже на него насмотрелся! Едва поизнеся эти слова, она вдруг осознала, что вовсе не рвется уйти. Было что-то притягательное в муках, которые она испытывала. Начались танцы и Джон потащил Доминик танцевать. Доминик оглянулась по сторонам, ловя себя на мысли, что высматривает Винсента Сантоса. И вдруг она его увидела. Винсент танцевал с Клаудиа. Та, запрокинув руки ему на шею, прильнула к Винсенту всем телом. Доминик была вынуждена признать, что смотрелись они довольно красиво, хотя что-то внутри грызло и разрывало ее на части. Она не могла — не имела права! — испытывать муки ревности. И тем не менее, чувство, мучившее Доминик, было именно ревностью. — Давай что-нибудь выпьем, — с наигранной веселостью предложила она, увлекая Джона в патио. — Посидим и полюбуемся видом на ночную Бела-Висту. Джон уже немного успокоился и они сели рядом на скамейку и принялись обсуждать изменения в их будущем жилье, которые задумала Доминик. Доминик пила бренди с содовой и курила. Вскоре к ним присоединились Ривасы. — Как вы уютно устроились! — воскликнул Фредерик Ривас, глядя на Доминик. — Прекрасный дом, да? А какой вид! Фантастика! — вздохнул он. Доминик улыбнулась. — Да, место просто сказочное, — согласилась она. — Вы, конечно, бывали здесь и в дневное время? — Еще бы! — выпалил Ривас. — Порой мне кажется, что Винсент обитает в настоящем орлином гнезде! Даже Джон рассмеялся его словам и разговор принял дружеский характер. Алисия Ривас тоже держалась приветливо и Доминик сразу прониклась к ней симпатией. — А дети у вас есть, senhora? — поинтересовалась Доминик. — Только один, — вздохнула Алисия. — Мы хотели больше, но ничего не вышло. Родриго уже четырнадцать, он учится в Соединенных Штатах, в школе-интернате. — Вы, наверное, скучаете без него, — посочувствовала Доминик. — Очень, — кивнула Алисия. — Хотя скучать мне, казалось бы, и некогда. В Бела-Висте есть, чем себя занять, если не лениться. Вы умеете плавать, мисс Мэллори? — Да. — Тогда вы должны приходить к нам и плавать в нашем бассейне, — твердо сказала Алисия. — Я буду с удовольствием проводить с вами время, тем более, что мы скоро станем с вами соседями. Хорошо? Доминик с радостью согласилась и разговор продолжался, когда к ним приблизился Сальвадор. — Сеньор Сантос здесь? — осведомился он. — Нет, Сальвадор — ответил Фредерик Ривас. — Он танцевал с Клаудиа. Потом они куда-то исчезли. Сальвадор кинул взгляд на Доминик, потом кивнул. — Sim, senhor. Сальвадор вернулся в дом, а Доминик нервно затянулась. Неужели Сальвадор нарочно устроил эту сцену? Специально обратил ее внимание на то, что Винсент Сантос и Клаудиа пропали вместе? Доминик почувствовала, что излишне нервничает. Куда делся Винсент? Неужели он и вправду уединился с Клаудиа? Какое место она занимает в его жизни? Может быть, она в эту минуту лежит в его объятиях? К ее невыразимому облегчению Винсент внезапно появился в проеме двери, ведущей в патио. Перебрасываясь по дороге любезностями со встречными гостями, он лениво прошагал к их уединенной группе. Остановившись перед ними, он, к смущению Доминик, устремил взгляд прямо на нее. — Ну как, друзья мои? — спросил он. — Вам хорошо? Фредерик Ривас улыбнулся. — Конечно, Винсент. Еда, как всегда, была замечательная. — Я очень рад. — Винсент раздавил носком туфли окурок. — Мисс Мэллори, вы не откажетесь потанцевать со мной? Доминик взглянула на Джона, лицо которого сразу вытянулось. — Я… Мне бы не хотелось… — запинаясь, пробормотала она. — Но вы не имеете права! — с озорной улыбкой воскликнул Винсент Сантос. — Здесь хозяин я и все должны меня слушаться. — Придется вам подчиниться, — рассмеялась Алисия. — Винсент умеет настоять на своем. Чуть поколебавшись, Доминик встала и, приняв руку Винсента, пошла с ним в гостиную. В гостиной было почти безлюдно — гости разбрелись по углам — и Винсент сразу привлек ее к себе и бережно обнял. — Так не танцуют, — запротестовала Доминик, пытаясь оттолкнуть его руками. — Мне можно, — сказал он, легонько прикасаясь губами к ее волосам. — О, Доминик, ты просто божественна. — Винсент, — произнесла она, не пытаясь больше обращаться к нему по фамилии, — Джон ведь может следить за вами. — Ты думаешь, что я боюсь твоего мистера Хардинга? — Нет. Но я боюсь. — Ничего подобного. Ты счастлива со мной. И тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал. Он легонько куснул ее за ушко. Доминик показалось, что все ее тело охвачено огнем. — Не надо, — умоляюще прошептала она. — Пожалуйста, не надо! Винсент негромко расхохотался. — А ведь теперь ты стала более покладистой, — сказал он. — Тебе ведь не понравилось, когда я танцевал с Клаудиа. Доминик метнула на него гневный взгляд. — Ваши дела меня не касаются, — холодно произнесла она. — Ошибаешься, Доминик, — улыбнулся он, гладя ей спину одной рукой. — Как вы можете так говорить? Когда буквально несколько минут назад… — Она запнулась. — Вы мне противны! — Несколько минут назад — что? — резко спросил он. — Вы исчезли. Вместе с этой женщиной. — Понятно, — кивнул он. — И ты предположила, что мы предавались любви, да? Доминик вспыхнула. — А разве не так? Вы же сами сказали, что заставите меня ревновать! Винсент наклонил голову и поцеловал ее в шею. — Клаудиа сидит вон в том углу — видишь? Вместе с Хозе Бьянка, моим управляющим. Доминик отстранилась от него. — И вы не предавались любви? — Нет. Здесь только одна женщина, которая вызывает у меня такое желание. Доминик стало трудно дышать. — И вы пригласили нас сюда из-за той встречи? — неуклюже пробормотала она. — И да и нет. Конечно, мне не терпелось увидеть тебя снова, но это началось гораздо раньше. С той минуты, когда я увидел тебя в аэропорту. Доминик оглянулась и увидела, что они остались одни. — Я… Я должна вернуться к Джону, — выдавила она. Винсент взял ее за руку. — Пойдем со мной, — позвал он. — Я хочу поговорить с тобой — наедине! — Нет! Мы не должны! — Я должен! — хрипло проговорил он и на этот раз Доминик не сопротивлялась. Винсент провел ее по коридору со сводчатым потолком в просторный холл с мраморной лестницей, ведущей наверх. Холл был украшен широкими деревянными скамьями, на которых стояли вазы с яркими орхидеями. Из двери напротив вышел Сальвадор. — Вам что-нибудь нужно, senhor? — спросил он как ни в чем не бывало. — Да — чтобы нас не беспокоили! — выразительно сказал Винсент. — Конечно, senhor! Сальвадор поклонился и исчез за той же дверью.
Глава пятая
Появление Сальвадора подействовало на Доминик отрезвляюще, словно холодный душ. «Господи, что он подумает?» — промелькнуло у нее в голове. Ведь Сальвадор знал, что она помолвлена с Джоном. Или он воспримет ее уступку Винсенту Сантосу как должное? Может быть, он уже много раз наблюдал подобные сцены? Доминик почувствовала, что ее щеки заливает краска стыда. Вырвав руку из руки Винсента, она прошагала к вазе с орхидеями, вынула из нее один цветок и поднесла к губам. Пурпурные лепестки удивительной формы были окаймлены темным ободком и нежно благоухали. Доминик заметила, что вся дрожит, и рассердилась из-за собственной слабости. Она оглянулась по сторонам, подсознательно высматривая путь к спасению. Винсент Сантос небрежно оперся на лестничную балюстраду, наблюдая за девушкой. — Сколько тебе лет, Доминик? — внезапно спросил он. Доминик прикусила губу. — Двадцать два, — выдавила она. — Двадцать два? — изумленно переспросил он. — Невероятно! Доминик круто развернулась на каблучках, взбешенная его поведением. — Почему? Из-за того, что у меня сохранились понятия о чести и достоинстве? Из-за того, что я не вешаюсь вам на шею? Винсент улыбнулся. — Твои слова настолько же устарели, как и твои понятия о запретном, — насмешливо произнес он. — По крайней мере, они у меня еще остались, — гневно ответила она. Винсент пожал плечами. — А Хардинг? Каким он тебе представляется? — Что вы имеете в виду? — не удержалась Доминик. — Я хочу сказать… Он тебе кажется таким же, как остальные мужчины? Или ты считаешь, что он тоже один из… неприступных? Доминик нахмурилась. — Я не понимаю. — Неужели? Может быть, ты думаешь, что твой Хардинг — самый верный жених на свете? Доминик насторожилась. — Джона женщины не интересуют… Не… Не так, как вас! Глаза Винсента яростно потемнели. — Madre de Dios! Ты ведь меня совсем не знаешь! — Знаю! — пылко заявила Доминик. — Это совершенно очевидно! Винсент надвинулся на нее. — Что тебе очевидно? Доминик уже с трудом сдерживала себя. — Кто вы есть! — выкрикнула она. — Господи, почему вы не способны понять, что у нас с вами нет ничего общего? Винсент гневно схватил ее за плечи и встряхнул. — Перестань кричать, как рыночная торговка! — резко сказал он. — Ты же сама прекрасно видишь, что мы друг другу небезразличны! Видишь — ты вся дрожишь! Доминик спиной прислонилась к стене, боясь упасть. Она сознавала, что если сейчас уступит, то — все пропало. А ей так хотелось уступить! Она жаждала обвить рукам его шею, прильнуть губами к его жарким устам, она хотела ласкать его — мечтала подарить ему счастье. Но не смела, потому что была убеждена: его намерения бесчестны. Вдруг она что было силы оттолкнула его от себя, так что не ожидавший этого Винсент отлетел к противоположной стене. Доминик бросилась к застекленной балконной двери, которая, как она надеялась, выходила во внутренний дворик, к безопасности. Однако вместо патио она очутилась в саду, в почти кромешной темноте. Доминик на мгновение замерла, но потом, сознавая, что мешкать нельзя, кинулась вперед. Винсент Сантос что-то выкрикнул вдогонку, но она не поняла, что именно. Пробежав несколько метров, она увидела впереди и справа огни патио. Со вздохом облегчения она продралась через какие-то кусты, выскочила на лужайку — подозрительно серебристую — и… перепуганно завизжала, когда ее ноги провалились в холодную воду. Доминик мгновенно пошла ко дну, но сразу же вынырнула, кашляя и фыркая. К счастью, вода в бассейне доходила ей только до груди, инач е она могла и захлебнуться. Господи, какое унижение, в отчаянии подумала Доминик. Послышались возбужденные голоса, раздававшиеся ближе и ближе к бассейну. Однако, прежде чем их обладатели подоспели, чьи-то сильные руки обхватили ее под мышками и рывком вытащили из бассейна. — Доминик! — голос Винсента Сантоса обдал ее жаром. — Dios, с тобой все в порядке? Ты не пострадала? Доминик подняла голову. — Винсент… — начала она, но в эту секунду к бассейну подбежали другие гости и обступили их. — Доминик! — послышался резкий, как щелчок хлыста окрик Джона. — Что ты тут делаешь? Доминик неловко поежилась. — Я просто упала в бассйен, Джон, — пролепетала она. — Я сама виновата. Джон кинул взгляд на Винсента Сантоса. — Это правда? — спросил он враждебным и охрипшим от выпитого виски голосом. Сантос медленно кивнул. — Да. Прошу вас, — он обвел глазами собравшихся, — возвращайтесь в патио. Произошел несчастный случай, но мисс Мэллори нужно переодеться в сухую одежду. Сальвадор, проводи мисс Мэллори. Сальвадор, оказавшийся тут как тут, чинно склонил голову. Джон, который стоял, переминаясь с ноги на ногу, решил вмешаться: — Черт побери, Доминик, как ты ухитрилась отколоть такую штуку? — Позже, Хардинг, — холодно оборвал его Сантос. — Потом спросите. Джон хотел было возразить, но подоспевший Фредерик Ривас взял его за локоть и отвел в сторону. — Пойдемте, — сказал он. — ничего страшного не случилось. Позже все узнаете. Пусть она переоденется. Пойдемте выпьем. Ты идешь, Винсент? Винсент окинул Доминик пристальным взглядом, потом кивнул. — Да. Сальвадор, проследи, чтобы мисс Мэллори ни в чем не нуждалась. — Он проследит, дорогой, — проворковала Клаудиа, прижимаясь к его руке. — Поговори со мной. Я весь вечер тебя не вижу. Понимая, насколько разьярен Джон, Доминик подавленно проследовала за Сальвадором. Господи, что она натворила! Мало того, что вела себя как последняя дура с Винсентом, который теперь наверняка ее презирает, так она ухитрилась еще и вызвать гнев Джона из-за этого нелепого случая. Что она может сказать ему в свое оправдание? Теперь оправдаться будет не так просто. Кое-что Доминик просто не сможет объяснить. Поднявшись вслед за Сальвадором на один лестичный пролет, Доминик очутилась в широком вестибюле, устланном пышным золотистым ковром. Сальвадор открыл одну из дюжины выходивших в вестибюль дверей и остановился, пропуская Доминик в роскошную ванную, пол которой был выложен мраморной мозаикой. Сама ванна в виде глубокого овального бассейна и монументальный умывальник были сделаны из янтарного фарфора, а стены и потолок были покрыты зеркалами, в которых Доминик сразу увидела себя со всех мыслимых сторон. Сальвадор указал ей на дверь в углу. — Эта дверь открывается в гостевую спальню, — сказал он. — Когда пройдете туда после душа, то найдете там, во что переодеться. — Он улыбнулся. — А я пока схожу и договорюсь об этом. — Спасибо. — Доминик поправила промокшую насквозь юбку, которая так нескромно прилипла к бедрам. — Извините, что причиняю вам столько беспокойства. — Не стоит. — Сальвадор учтиво поклонился и вышел. Доминик невольно задумалась, проявляет ли он когда-нибудь свои чувства. Должно быть — да, по отношению к Винсенту Сантосу. Доминик уже почувствовала, насколько тесно они привязаны друг к другу. Отбросив мысли прочь, она заперла дверь и разделась. С удовольствием отбросив мокрую одежду, она приняла теплый душ и закуталась в огромное розовое полотенце, которое лежало на оттоманке. Затем, поправив выбившиеся пряди волос, она шагнула к двери в спальню. Доминик осторожно открыла дверь и заглянула внутрь, опасаясь, что там может быть Сальвадор, но он уже ушел — на огромной кровати лежал красивый шелковый халат. Доминик осмотрелась по сторонам. Спальня освещалась ночником с персиковым абажуром, а покрывало на кровати было розовым, как и оконные шторы. Мягкий пушистый ковер приятно обволакивал ноги. Спальня была обставлена изящной мебелью из светлого тика, а на туалетном столике стояли резные подсвечники и хрустальные подставки. Полюбовавшись на эту красоту, Доминик постояла, прислушиваясь, но ничего не услышала — видимо, вечеринка проходила в другой части дома. Она сбросила полотенце и облачилась в светло-зеленый шелковый халат. От ощущения тонкой ткани на обнаженном теле у Доминик вдруг забилось сердце и она невольно подумала, что ей делать дальше. В дверь негромко постучали и, дождавшись ее разрешения, в спальню вошел Сальвадор. — Вам удобно? — спросил он. — Да, вполне, — осторожно сказала Доминик. — Хорошо. Я заберу из ванной вашу одежду и распоряжусь, чтобы ее просушили. Это не займет много времени. Пожалуйста, мисс Мэллори, успокойтесь. Вы выглядите слишком встревоженной. Доминик не нашлась, что ответить, и промолчала. Судя по всему, Сальвадор прекрасно знал обо всем, что случилось. — Э-ээ… мистер Хардинг… — сбивчиво пробормотала она. — Мистер Хардинг находится вместе с другими гостями, — ответил Сальвадор. — Не беспокойтесь, ему сказали, что с вами все в порядке. Доминик с сомнением покачала головой. — У вас есть сигареты? — спросила она. — Разумеется. В коробке на столике возле кровати. Не хотите ли поесть? Или выпить? — Нет, спасибо, — ответила Доминик. — Я могу идти? — Да, конечно. Спасибо. После его ухода Доминик закурила. Она поймала себя на том, что чувствует себя в обществе Сальвадора все более и более свободно. Ей нравились его сдержанные манеры и немногословность. Доминик прошагала к балконной двери, распахнула ее и вышла на балкон. Безоблачное бархатное небо было усыпано звездами, показавшими Доминик крупнее, чем в Англии. Воздух приятно благоухал ароматом акаций и Доминик оперлась на поручень, наслаждаясь ночными запахами. Какая прекрасная ночь; ночь, предназначенная для любви, а не для уныния. Услышав звук открываемой двери, она поспешно обернулась, но увидела только Сальвадора, который принес ее одежду. Доминик поразилась — ведь прошло всего полчаса после его ухода. Сальвадор улыбнулся. — У нас в цоколе есть специальная сушильная комната и очень мощный утюг. Доминик улыбнулась в ответ. — Спасибо, Сальвадор. Сальвадор аккуратно положил ее одежду на кровать и выпрямился. — А что, гости мистера Сантоса уже ушли? — спросила Доминик. — Нет, senhorita. — Почему вы так подумали? Доминик пожала плечами. — Здесь так тихо! — Это большой дом, senhorita. — Да, должно быть, дело в этом. — Доминик задумчиво теребила свое платье. — Я… Все, наверное, считают меня полной идиоткой! — пробормотала она. Сальвадор приостановился у самой двери и обернулся. — С какой стати кто-нибудь станет так считать? — спросил он с удивительной мягкостью в голосе. — Ну… Это мое падение в бассейн и все такое… — Это была случайность, мисс Мэллори. Никто не станет специально лезть в бассейн в вечернем туалете. Доминик наклонила голову. — Они могут подумать, что я это сделал, чтобы привлечь к себе внимание, — прошептала она. — Такой прелестной женщине ни к чему привлекать чье-то внимание, — улыбнулся Сальвадор. Доминик посмотрела на него в упор. — А чей… чей это халат? — спросила она, не в силах удержаться. Сальвадор пожал плечами. — Он принадлежал сеньорите Изабелле, мисс Мэллори. — Изабелла? — Доминик судорожно сглотнула. — А кто она? — Сестра сеньора Сантоса, мисс Мэллори. — Ах, да! — просияла Доминик. — Она, кажется, ушла в монастырь? — Да, мисс Мэллори. Доминик вздохнула. — Вы не очень разговорчивы, Сальвадор. — Вы правы, мисс Мэллори. — Но вы наверняка поняли, что пытаюсь узнать у вас… некоторые вещи. — Я это понимаю, — Сальвадор выразительно развел руками. — Однако я бы посоветовал вам задавать вопросы о семье мистера Сантоса самому мистеру Сантосу. — Вы думаете, он мне скажет? — Я думаю, мисс Мэллори, что ради вас он сделает очень многое. Доминик скорчила гримаску. — Потому что он не выносит, когда ему перечат! — Перечат? — переспросил Сальвадор. — Что это значит? — О, не важно! — Доминик устало провела рукой по волосам. Сальвадор поклонился и открыл дверь, чтобы выйти. У Доминик оборвалось сердце — в проеме двери стоял Винсент Сантос. — Сальвадор, — вопросительно произнес он. — Тебя так долго не было… — Мы разговаривали, senhor, — спокойно ответил Сальвадор. — Я вам нужен? Глаза Винсента сузились и он перевел взгляд на Доминик. — Нет, я просто решил проверить. Наша гостья уже пришла в себя? О чем это вы разговаривали? — О том о сем, — неопределенно ответил Сальвадор, к вящему облегчению Доминик. — Я могу идти? Винсент кивнул и посторонился, выпуская Сальвадора. Потом вошел и прикрыл за собой дверь. Доминик, стоя у кровати, пожалела, что не успела облачиться в свою одежду, хотя и сознавала, насколько ей идет шелковый халат. Однако Винсент даже не попытался прикоснуться к ней. Вместо этого он вскрыл пачку манильских сигар с обрезанными концами и спокойно закурил. Когда он поднял голову, Доминик показалось, что его золотистые глаза смотрят на нее совершенно бесстрастно. И тем более неожиданно и пугающе прозвучали его слова: — Я хочу, чтобы ты разорвала свою помолвку с Хардингом и вышла замуж за меня! — Выйти за вас! — Доминик показалось, что она ослышалась. — Вы, верно, шутите! Вид у Винсента был хотя и отрешенный, но серьезный. — Нет, — просто сказал он. Доминик прижала ладони к пылающим щекам. — Но этонелепо! Вы не можете этого хотеть! Вы ведь меня даже не любите! — Я хочу тебя! — бесстрастно произнес Винсент. Доминик отвернулась, вся дрожа. Было непривычно видеть Винсента таким хладнокровным, а спокойствие, с которым он произносил такие слова, просто выводило ее из себя. Она ощущала себя утлым суденышком, которое выбросило из спокойной гавани в бушующий океан. Что же он за человек, если в одну минуту он пытался ее соблазнить, а в следующую предложил выйти за него замуж? Что им влечет? — Я люблю Джона! — неожиданно для себя самой заявила Доминик дрожащим голосом. — Нет, не любишь, — холодно отрезал Винсент. — Не надо мне врать, Доминик. Пусть между нами хотя бы все будет по-честному! Доминик вздрогнула. — По-честному? Как вы смеете рассуждать про честность? Как вы посмели придти сюда и предложить выйти за вас, зная, что внизу томится мой настоящий жених, который, веря в ваши дружеские намерения, принял ваше приглашение и пришел к вам в гости! Винсент пожал широкими плечами. Потом посмотрел прямо в глаза Доминик. — Между мной и Хардингом никогда не было — и не может быть! — дружеских отношений, — горько произнес он. Доминик все еще дрожала, не оправившись после потрясения. Ей до сих пор не верилось, что это происходит в реальности. — Ну, хорошо, — заговорила она, — пусть вы с ним не любите друг друга, но это все равно не дает вам права предположить… — Я ничего не предполагал, — резко возразил Винсент. — О, Доминик, перестань себя обманывать! Ты хочешь меня точно так же, как я хочу тебя! Хорошо, тебе стыдно в этом признаться, но ведь это правда! Почему женщины вбили себе в головы, что они в этом смысле отличаются от мужчин? — Вы говорите о физическом влечении! — воскликнула Доминик, задыхаясь. — Ну и что? — Нельзя же жениться на ком-то только ради похоти! — Разве я говорил, что хочу жениться ради похоти? — Нет, но… — Доминик прижала ладонь к горлу. — Это… Я знаю, что это так! — Я уже говорил тебе — ты ровным счетом ничего про меня не знаешь! — гневно сказал Винсент. — Ты сама слишком много предполагаешь. Дай себе время, чтобы узнать меня получше. Доминик потупила взор, тщетно пытаясь унять дрожь. Винсент шагнул к ней, порывисто обнял и прижал к себе. — Видишь… — пробормотал он. — Я тоже дрожу. Для Сантоса это необычное состояние. Да, я хотел многих женщин — и я получал их. Но вот тебя — я уважаю. И тебе готов дать свое имя! Мысли путались в голове Доминик. — Я должна быть польщена, — прошептала она, не зная, плакать ей или смеяться. — Прекрати! — Он приподнял ее лицо за подбородок. — Прекрати, слышишь? Итак, твой ответ? Доминик закрыла глаза. Бледная как смерть, она дрожала, как в лихорадке, в то время как Винсент, прижав губы к ее сомкнутым векам, нежно целовал ее и что-то нашептывал по-португальски. Доминик не понимала, что он говорит, да и не хотела понимать — охваченная летаргией, она чувствовала себя настолько беспомощной, что захоти Винсент сейчас овладеть ею, она даже не стала бы сопротивляться. И вдруг без малейшего предупреждения дверь распахнулась и в спальню влетел Джон. С горящими от ярости и ревности глазами он уставился на них. — Ты свинья, Сантос! — рявкнул он. — Я убью тебя, мерзавец! Винсент выпустил Доминик и спокойно повернулся лицом к Джону. Намеренно засунув руки в карманы, он медленно подошел к своему сопернику и остановился прямо перед ним. — Слушаю вас, — спокойно произнес он. — Чтоб ты сдох! — процедил Джон и, отведя сжатую в кулак руку назад, с силой ударил Винсента под подбородок. Джон не был обделен силой и от его удара, который его противник даже не пытался отразить, Винсент отлетел назад и свалился на пол прямо к ногам Доминик. — Винсент! — крикнула она в ужасе и бросила негодующий взгляд на Джона. Потом, опустившись на колени, подняла голову Винсента и, прижав к себе, погладила его лоб. — Встань сейчас же! — заорал Джон, возвышаясь над ними. — Встань и бейся, как мужчина! Винсент потер ушибленный подбородок, а Доминик метнула на Джона взгляд, полный презрения. — Ты совсем спятил! — крикнула она. — Ворвался сюда и затеял драку, словно какой-то… зверь! Джон рывком поставил ее на ноги. — Ты же моя невеста, Доминик. Как же я мог поступить иначе? Застав тебя с ним наедине… полуголую! Доминик резко высвободилась из его рук. — Дай мне хотя бы возможность объяснить! — крикнула она, потирая запястья. — И как ты собираешься это объяснить? — спокойно спросил Винсент, неторопливо поднимаясь на ноги. Доминик бросила на него взгляд, полный мольбы и муки. Потом посмотрела на Джона, который стоял, набычившись, со стиснутыми кулаками. — Доминик — моя невеста, — заявил Джон, сдерживаясь с очевидным трудом. — Что бы вы не говорили, этого не изменишь! Винсент расправил плечи. — Вот как? — Он перевел взгляд на Доминик. — А что ты скажешь на это, carissima*? — *Дорогая (итал.). Доминик потрясла головой и, видя, что Джон готов снова наброситься на Винсента, быстро шагнула вперед и встала между ними. Подсознательно она поняла, что сделала самый серьезный шаг в своей жизни. Джон окаменел. — Доминик! — ошарашенно пробормотал он. — Нет, Доминик, только не это! — Он уставился на Винсента Сантоса. — Доминик, ведь он просто играет с тобой, как играл с сотней других женщин! Не позволяй себя дурачить! Ради всего святого, пойдем отсюда! Я тебе все прощу. Только не разрушай свою жизнь. Доминик покачала головой. — Я… Я не могу, Джон. — Доминик, ведь это просто увлечение. Хорошо, я это перенесу, но поверь мне — ты совершаешь непоправимую ошибку! Доминик посмотрела себе под ноги. — Прошу тебя, Джон, уйди. Джон помялся, словно решая, не наброситься ли снова на Сантоса, потом его плечи поникли, он повернулся и вышел из спальни. Едва он ушел, Доминик отступила в самый дальний угол спальни. — Что ж, — произнес Винсент, — ты сожгла все мосты. Это прозвучало немного язвительно и Доминик метнула на него испуганный взгляд. — Да, — тихо сказала она. — А что сделаете теперь вы? Позабудете о всех своих предложениях? Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась под тонким шелком. Винсент пристально посмотрел на нее, потом рагладил обеими руками волосы. — Нет, — твердо сказал он. — Нет, я их не забуду. — Он сунул руку в карман и достал из него сложенную бумагу. — Видишь? Это бланк свидетельства о браке. Нас обвенчает завтра отец Пескез в церкви Святого Михаила. У Доминик закружилась голова. — Но… Но ведь вы не можете быть уверены… Она осеклась. — Я уверен, — коротко сказал Винсент, поправил галстук и шагнул к двери. — Я предлагаю тебе как следует выспаться. Эта комната — твоя, на сегодняшнюю ночь. Завтра же… Словом, завтра мы всем займемся. — Но… — робко начала она. — Никаких но, пожалуйста. Я должен проводить гостей. До завтра. Он коротко кивнул и покинул спальню.Глава шестая
Доминик спала скверно, хотя думала, что вообще не сможет уснуть. После стольких испытаний, выпавших на ее долю, ее непрестанно мучили тяжелые мысли, а позже, когда она забылась сном, ее донимали кошмары. Уже перед самым рассветом Доминик внезапно пробудилась от страшного, душераздирающего крика, прозвучавшего, казалось, в глубинах ее подсознания. Она проснулась посреди незнакомой чужой кровати, в огромной чужой спальни и с ужасом осознала, что впервые в жизни осталась совсем одна. Даже смерть отца не оказала на нее такого воздействия. В конце концов она кое-как задремала, но облегчения не почувствовала, и решила встать. Поднявшись с постели, она закурила и вышла на балкон. Свежий утренний ветерок приятно обдувал разгоряченные лицо и руки. На горизонте занималась розовая заря. Опершись на парапет, Доминик вздохнула. Неужели она и в самом деле здесь или ее снова мучит кошмар? Неужели она и вправду выйдет замуж за Винсента Сантоса? И не пригрезилась ли ей эта ужасная сцена с Джоном? Доминик потрясла головой. Нет, это было совершенно немыслимо. Невероятно. И как ей самой к этому относиться? Был ли у нее хоть какой-то выбор? Она понимала, что с самой их первой встречи Винсент Сантос управлял всем ее существованием, как никто и никогда до него. Она любила Джона, хотя скорее это можно было назвать привязанностью — он никогда не пробуждал в ней такого глубокого и пылкого чуства, как Винсент. Доминик с дрожью притушила сигарету. Она еще могла оказаться в дурацком положении. В конце концов, развестись в наш дни пара пустяков. Особенно, имея такие деньги, как у Сантоса. А ведь он даже ни разу не сказал, что любит ее! Он хотел ее, верно, в этом Доминик не сомневалась. Но достаточно ли этого? И сможет ли она это выдержать? Достаточно ли ей будет золотого колечка на пальце, чтобы спокойно созерцать, как вокруг ее Винсента вьются другие женщины? Доминик вернулась в спальню и принялась нервно мерить шагами устланный пышным персидским ковром пол. Будь у нее достаточно здравого смысла, она бы собрала вещи и уехала — не в Бела-Висту, где ее будущее с Джоном было уже разрушено в пух и прах, — а назад в Англию. Там хотя бы оставались знакомые люди и привычные места. Доминик прилегла на кровать и в изнеможении закрыла глаза. Должно быть, она уснула, потому что, когда она снова открыла глаза, снаружи сияло солнце. Кинув взгляд на наручные часы, Доминик ужаснулась. Четверть двенадцатого! Доминик в панике спрыгнула с кровати и прижала ладонь ко лбу. Как же она так проспала! И почему ее никто не разбудил? Она поспешно осмотрелась по сторонам. Ее одежда лежала там же, где она ее оставила — у изножия кровати, — но Доминик не улыбалось снова облачаться в нее. Ведь сегодня был день ее сваадьбы! И тут, словно по волшебству, появился Сальвадор. Он вошел бесшумно, словно опасаясь, что она еще спит. Увидев, что Доминик с растерянным видом стоит возле кровати, Сальвадор сказал: — Я вижу, вы проснулись, мисс Мэллори. Доминик всплеснула руками. — Да, Сальвадор. Неужели сейчас и в самом деле двенадцатый час. — Да, senhotita, — как всегда невозмутимо ответил Сальвадор. Доминик ахнула. — Но я думала… То есть… Что происходит? Сальвадор улыбнулся. — Одну минуту, senhorita, — сказал он и вышел из спальни. Доминик вышла на балкон, теряясь в догадках, что задумал Сальвадор. Долго ждать ей не пришлось. Вскоре он вернулся, держа в руках поднос. На подносе Доминик увидела кофейник, графин с горячим молоком, блюдо с пышками, масло и свежие фрукты. — Присядьте и расслабьтесь, — сказал он. — Выпейте кофе. Потом мы с вами поговорим. Доминик, чуть поколебавшись, присела на плетеное кресло, стоявшее рядом с маленьким столиком. Сальвадор водрузил поднос на столик, поинтересовался, какой кофе предпочитает senhorita — черный или с молоком, после чего налил кофе в чашку. Доминик с благодарностью восприняла этот жест Сальвадора, осознав, что он понимает ее чувства. И вообще его присутствие влияло на нее удивительно благотворно. Когда Доминик, выпив чашечку кофе, намазывала джем из гуавы на пышку, Сальвадор сказал: — Теперь, senhorita, мы можем поговорить. Доминик выдавила слабую улыбку. — Да Сальвадор, теперь мы можем поговорить. Вы знаете, о чем? — Конечно, senhorita. Вы ведь выходите замуж за сеньора Сантоса, не так ли? — Да. — Доминик приподняла темные брови. — Вам это не кажется удивительным? — Нисколько, senhorita. Доминик вздохнула. — А мне вот кажется, — грустно сказала она. — Почему он это делает, Сальвадор? Почему ему вдруг вздумалось жениться на мне? Сальвадор пожал плечами. — Это не мне судить, senhorita. Доминик отпила кофе. — А вам не кажется, что вы мне должны кое-что объяснить? — спросила она и тут же пожалела о своих словах. Ведь не Сальвадор повинен в случившемся, а она сама. Или Винсент Сантос. — Извините, — улыбнулась она. — Я просто слишком взволнована. Сальвадор стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на нее. — А что вас удивляет в намерении сеньора Сантоса жениться на вас? — спросил он наконец. — Вы обаятельная девушка. К тому же сеньор Сантос никогда не совершает поступков против своей воли. — Я очень рада за сеньора Сантоса, — съязвила Доминик. Сальвадор покачал головой. — Давайте не будем так говорить, — предложил он. — Тем более, что у нас есть более важные темы для обсуждения. Доминик допила кофе и налила себе еще одну чашечку. — Да, например, мой свадебный наряд, — сказала она. — Ведь мое платье до сих пор находится в шкафу у Ролингсов. Его нужно забрать и отгладить… — Это ни к чему, senhorita, — спокойно ответил Сальвадор. — Сегодня утром Карлос вылетел в Рио за вашим свадебным нарядом. Он уже скоро вернется. — В Рио! — воскликнула Доминик. — Но… Как же… — Senhor дал ему подробные указания, а в Рио есть магазин, где всегда приобретала платья сеньорита Изабелла. Карлос обо всем позаботится. Вместе с мадам Жермен. Доминик кивнула. — Понимаю. — Она казалась озадаченной. — А свадьба? Когда она состоится? — В три часа дня, senhorita. Затем для гостей состоится прием в отеле «Бела-Виста». — Понимаю, — снова кивнула Доминик. — А… много ожидается гостей? — Только близкие друзья сеньора Сантоса и, возможно, кто-то из служащих завода. — О, нет! — Доминик непрозвольо вырвалось у Доминик. После случившегося она не могла встречаться с друзьями Джона. — А почему бы и нет, senhorita? В конце концов помолвки для того и объявляют, чтобы иметь возможность расторгнуть их. — Это не так. — Тем не менее, расторгаются они довольно часто, — ответил Сальвадор и направился к двери. — Как только прилетит Карлос, я вернусь. Может быть, полистаете пока журналы? Senhor сейчас очень занят. — Да, — медленно произнесла Доминик. — Спасибо, Сальвадор, я обойдусь без журналов. Я… приму ванну. Уже почти двенадцать. Времени осталось не так много. Едва произнеся эти слова, Доминик наконец осознала всю значительность происходящего. Она была рада, что сидит — в противном случае, внезапно ослабевшие ноги могли и не удержать ее. — Хорошо, senhorita. Если вам чего-нибудь понадобится, снимите, пожалуйста, трубку внутреннего телефона. — Спасибо, Сальвадор. Когда он ушел, Доминик почистила апельсин и рассеянно съела его. Она не знала, чем себя занять. Потом она встала и расчесала волосы. Наполнила водой ванну и напустила в нее душистую эссенцию. В ванне она нежилась довольно долго, вдыхая сладковатый аромат. Затем Доминик вымыла голову и высушила под встроенным в стену феном. После чего, снова завернувшись в полотенце, вернулась в спальню. У нее захватило дыхание! На дверце платяного шкафа висело сотканное из кружев короткое белоснежное платье со складчатым воротничком и длинными рукавами. На стуле лежала фата, прикрепленная к усыпанной брильянтами диадеме. Доминик не веря своим глазам приподняла эту диадему, словно надеясь, что брильянты все-таки останутся стекляшками. Но нет — это были алмазы чистой воды. На кровати было разложено тончайшее белье и несколько пар колготок. На ковре стояли изящные белые туфельки на невысоком каблуке — Доминик обычно носила именно такие. Сбросив полотенце, она снова облачилась в шелковый халат. Надевать свадебный наряд в такую жару ей не хотелось. В дверь постучали и в комнату снова вошел Сальвадор. — Ну как? — поинтересовался он. — Вам нравится? — Очень! — пылко воскликнула Доминик. — Все… Все идет по плану? — Конечно, senhorita. Что бы вам хотелось на обед? Доминик замотала головой. — Ничего, спасибо. Я совсем недавно позавтракала. — Может быть, немного салата? — предложил Сальвадор. — Нет, нет, я ничего не хочу! — Доминик и вправду даже думать о еде не хотелось. — Хорошо. Но немного вина вы выпьете? Чтобы искрились глаза и чуть порозовели эти бледные щечки, а? — Ладно, — отважно согласилась Доминик. — Но только… если вы выпьете со мной. — Хорошо, senhorita. Одну минуточку. — Он ненадолго отлучился, а когда вернулся, то держал в руке бутылку шампанского. — Вот, посмотрите, — сказал он. — Для жены Винсента Сантоса только самое лучшее. — Я еще не жена Винсента Сантоса, — поправила Доминик, хотя слова Сальвадора были ей приятны. Искрящееся пенистое шампанское показалось Доминик восхитительным. Она даже решила, что никогда еще не пила такого вкусного. До чего странным оказался день свадьбы, подумала она, чокаясь с Сальвадором. Более странного нельзя было и придумать. Но время шло и вскоре Доминик с ужасом убедилась, что уже два. Сальватор заметил, как она вздрогнула, и сказал: — Надеюсь, теперь-то вы уже не нервничаете? — Вы шутите! — встрепенулась Доминик. — Как может невеста не нервничать? — Возможно, вы правы, — согласился Сальвадор. — Тогда я пойду. Вы справитесь сами? Или прислать вам на помощь горничную? — У вас здесь есть горничные? — подняла брови Доминик. Сальвадор покачал головой. — Нет. Но я могу прислать к вам жену Мориса. Доминик, поблагодарив, отказалась. Потом, чуть замявшись, спросила: — А как… Как я попаду в церковь? Сеньор Сантос… — Сеньор Ривас любезно согласился отвезти вас туда на своей машине, — спокойно ответил Сальвадор. — Сеньор Ривас! — эхом откликнулась Доминик. — О, Господи, Сальвадор! Что они все подумают? Ведь я приехала, чтобы выйти замуж за мистера Хардинга! — Но вы выбрали лучшего, — просто сказал Сальвадор и вышел из комнаты. Уложив волосы, Доминик облачилась в свадебное платье. Это безусловно было самое красивое платье, которое ей когда-либо приходилось надевать, и, самое поразительное, что оно пришлось ей идеально впору. Диадему Доминик оставила напоследок. Нацепив ее вместе с тончайшей фатой из шелка ручной выделки и посмотревшись в зеркало, Доминик едва удержалась от восхищенного возгласа. Никогда прежде она не чувствовала себя такой красивой. В дверь постучали. Думая, что это Сальвадор, Доминик позвала: — Войдите! В спальню вошла Алисяя Ривас. — Сеньора Ривас! — изумленно воскликнула Доминик. Алисия приблизилась вплотную к ней. — О, Доминик! — восхищенно произнесла она. — Дитя мое, ты выглядишь просто сногсшибательно! — Правда? — по-детски спросила Доминик. — Ну, конечно. — Алисия улыбнулась. — Фредерик ждет тебя внизу. Я сказала Сальвадору, что сама провожу тебя к машине. Доминик, чуть поколебавшись, спросила: — Сеньора Ривас! Извините, пожалуйста, но вы… Вы не считаете, что я совершенно сумасшедшая? Алисия Ривас удивленно вскинула брови. — Ну что ты, Доминик? Хотя, пожалуй, все мы чуть-чуть сходим с ума, когда влюбляемся. Доминик заломила руки. — Но что подумают люди? Ведь я приехала, чтобы выйти за Джона. А теперь… Она выразительно развела руками. Алисия взяла ее за руку и вывела из спальни. — Дитя мое, — сказала она. — Поскольку ты не любила мистера Хардинга, из вашего брака все равно ничего путного не вышло бы. К тому же перед натиском Винсентом устоять невозможно — ты, должно быть, и сама это уже поняла! О, да! Доминик только кивнула и улыбнулась. Внизу у основания лестницы их встретили Фредерик Ривас и Сальвадор. Сальвадор, в темном костюме и галстуке выглядел непривычно торжественным. — Вот она! — воскликнул Ривас и тут же, разглядев Доминик, присвистнул. — Ого! Доминик, подойдя к нему, робко улыбнулась. — Извините меня, — пролепетала она. — После того, что случилось вчера… — Вчера было миллион лет назад, — искренне проговорил Фредерик Ривас. — Я рад, что мой друг Винсент нашел женщину, которая разделит с ним жизнь. Доминик возвела на него глаза, полные благодарности. — Вы так добры. Я даже не знаю, что сказать! — Ее голос заметно треснул. — Ничего и не говорите! — сухо сказал Сальвадор. — Уже почти три часа. Вы ведь не хотите опоздать на встречу со своим женихом? Женихом! Доминик поежилась. Кажется, ни одна девушка не выходила замуж так быстро. На подъездной аллее ждал огромный черный лимузин. При дневном свете открывавшийся вид на раскинувшуюся внизу долину поражал воображение, но Доминик было не до зрелищ. Она боязливо забралась на заднее сиденье лимузина. Алисия Ривас села рядом с ней, а Фредерик Ривас занял место впереди, рядом с Сальвадором, который сел за руль. Церковь Святого Михаила разместилсь на самой окраине Бела-Висты — непритязательное серое каменное строение с высокой колокольней, колокола которой звонили каждый час. Если бы не бугенвиллеи перед воротами, да лианы, вившиеся по старым растрескавшимся стенам, такую церквушку можно было бы встретить где угодно, подумала Доминик. Фредерик Ривас предложил ей руку и помог выбраться из машины. — Доминик! Доминик! С тобой все в порядке? Сальвадор с Алисией уже прошли в церковь и Доминик осталась с Ривасом наедине. Она посмотрела на Фредерика, увидела, как тот встревожен, и вдруг успокоилась. — Да, — сказала она. — Со мной все в порядке. Он… Он здесь? — Винсент? — Да. — Да, здесь. Ждет тебя. Доминик облегченно вздохнула. В глубине души она еще немного опасалась, что окажется перед алтарем одна. Внутри играл орган. Прихожане по сигналу поднялись, а Фредерик Ривас повел Доминик через проход между скамьями к алтарю. Внезапно Доминик перестала замечать что бы то ни было, кроме глаз Винсента, ожидавшего ее в изумительном костюме из темного шелка. Густые черные волосы Винсента были зачесаны назад, а в глазах застыло загадочное выражение. Началась церемония, но Доминик почти ничего не видела. Все вокруг казалось неясным и расплывчатым, словно в тумане. Когда Винсент взял ее за руку и что-то надел на палец, Доминик с изумлением уставилась на колечко. Массивное золотое украшение показалось Доминик самой прекрасной драгоценностью, которую она когда-либо видела. Наконец, служба подошла к концу и Доминик почувствовала, как губы Винсента прикоснулись к ее лбу, прохладные и безразличные. Она заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-нибудь, но ничего не увидела. Неприятный холодок пробежал по спине Доминик. Расписавшись в книге, они покинули церковь рука об руку. Со всех сторон подходили люди с поздравлениями, их осыпали конфетти и серпантином, и Доминик только успевала бормотать слова благодарности. Среди толпы стояла и Клаудиа, проводившая Винсента сожалеющим взглядом, а в глубине толпы Доминик разглядела Джона. Но он, только мелькнув, уже в следующий миг исчез, растворившись в толпе. Доминик провели к лимузину. Винсент сел рядом с ней на заднее сиденье. Автомобиль тронулся с места, а гости, которых пригласили на прием в отель «Бела-Виста», начали рассаживаться по машинам. Доминик метнула взгляд в сторону Винсента. Он сидел в углу непривычно понурый и отсутствующий и Доминик с упавшим сердцем задала себе вопрос, не жалеет ли Винсент о своем поступке. Решив, что должна хоть что-нибудь сказать, Доминик спросила: — Могу я поблагодарить вас за это платье или хотя бы спросить, нравится ли оно вам? Винсент хмуро посмотрел на нее. — А как ты сама думаешь — нравится оно мне? — спросил он. — Я… не знаю, — сбивчиво ответила Доминик. Глаза Винсента сузились. — Платье изумительное, — сказал он. — Но мне будет куда приятнее увидеть тебя… попозже. Доминик вспыхнула. — Не надо все портить, — пробормотала она. — Что портить? — Сами знаете, — ответила Доминик, кинув смущенный взгляд на Сальвадора.Прием в отеле походил на смесь позднего обеда и раннего ужина. На столах были булочки и бутерброды, канапе и чипсы для коктейлей, фрукты, мясо и рыба. Шампанское лилось рекой. Винсент пил мало. Отгороженная от него стеной гостей, Доминик чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. Почему-то она ожидала, что Винсент будет более внимательным. Вчера вечером он проявлял к ней куда более живой интерес, чем теперь. Решив, что вышла замуж за бессердечного повесу, Доминик принялась очаровывать всех мужчин подряд. Фредерик Ривас, похоже, поддался на ее ухищрения, и, хотя впрямую она с ним не кокетничала, Фредерик явно стал уделять ей повышенное внимание. Вертелся рядом и молодой человек по имени Хосе Бьянка, которого накануне вечером Винсент представил ей вместе с Клаудиа. Он, похоже, был совершенно очарован молодой женой своего босса, без конца угощая ее коктейлями и сигаретами и развлекая ее рассказами про Минья-Терру, завод и автомобильные гонки. Доминик изображала вежливый интерес, но в то же время не спускала глаз со своего мужа и с окружавших его женщин, восхищенных его галантностью и искрометным остроумием. Он обаятелен со всеми, кроме меня, подумала Доминик. И зачем она только согласилась выйти за него замуж? Она просто обрекла себя на жалкое и постыдное существование. Прием, похоже продолжался целую вечность. Наконец, почти в половине восьмого, Доминик заметила, что Винсент приблизился к ней. Не обращая на него внимания, она продолжала разговаривать с Хозе Бьянка, и только внезапность, с которой тот замолчал, обнаружив, что рядом с ними Сантос, оборвала их оживленную беседу. — О, продолжайте же, прошу вас, — попросила Доминик, повернувшись спиной к своему супругу. — Доминик, мы уходим! — тон Винсента не допускал прекословия, и Хозе сразу показался напуганным и смущенным. Доминик с безразличным видом повернулась к Винсенту. — Но Хозе еще не закончил, — сказала она, лучезарно улыбаясь. — Я сейчас к тебе приду. Пальцы Винсента стиснули ее локоть. — Сейчас, Доминик! — хрипло сказал он. Доминик подняла глаза и, увидев, как потемнело лицо Винсента, пожала плечами. — Ну, хорошо, — уступила она. — Где Сальвадор? — Сальвадор нам не понадобится, — тихо сказал Винсент. — Пойдем, ты должна попрощаться с гостями. Когда она наконец вышли на свежий воздух, лицо Доминик полыхало. Винсент усадил ее на переднее сиденье лимузина, а сам уселся за руль. Его бедро прикоснулось к ее ноге, но в каждой линии его тела ощущалось безразличие. Доминик сжала губы. Ей хотелось заплакать. Все это так отличалось от тех картинок, которые рисовало ее глупое воображение. Винсент вывел машину на дорогу, ведущую в Минья-Терру. — Мы поедем в свадебное путешествие позже, — сказал он безжизненным тоном. — Мы поедем в Европу. Тебе ведь это понравится, не так ли? Доминик пожала плечами. — Как скажешь, — сказала она, делая вид, что ей все равно. Ей показалось, что Винсент едва заметно улыбнулся, и она почувствовала, что уже вся кипит от возмущения. Ведь она его жена! Почему же он не держит себя с ней соответствующим образом? Заявил, что хочет ее. Никто его не просил на ней жениться! В Минья-Терру они добрались довольно быстро. Винсент вел машину уверенно и красиво, и вскоре перед глазами Доминик возник залитый огнями особняк. Винсент подъехал к парадному входу, выключил мотор и посмотрел на Доминик. — Ну что? — Что именно? — переспросила Доминик натянутым тоном. — Вот мы и приехали. — Ура! — язвительно бросила Доминик и вылезла из автомобиля, не дожидаясь помощи супруга. Ночь стояла изумительная, сияли низко нависшие звезды, из-за гор выползала бледная луна. Доминик зябко поежилась — в свадебном платье ей было довольно прохладно. Она невольно подумала, что надо забрать у Ролингсов свою одежду. Рано или поздно ей придется это сделать. Винсент наверняка захочет, чтобы она сделала это сама, чтобы Доминик доказала, что больше не боится своих обидчиц. Тем временем Винсент вышел из лимузина и начал подниматься по ступенькам. — Пойдем, — позвал он. — Я хочу тебе кое-что показать. Чуть поколебавшись, Доминик медленно зашагала к нему. Винсент уже успел ослабить туго завязанный галстук и расстегнуть верхние пуговички рубашки. Уловив ее взгляд, он произнес: — Жарко, да? — Мне холодно, — сказала Доминик и ей снова показалось, что Винсент едва заметно улыбнулся. Они вошли в просторный вестибюль. Винсент молчал, а Доминик мысленно поклялась, что не станет ни о чем его спрашивать. У основания лестницы Винсент остановился. — Надеюсь, сегодня обойдется без драки, — произнес он вполголоса. Доминик не ответила. Она вся кипела от негодования и обиды. Винсент Сантос пожал плечами и начал подниматься по лестнице. Доминик молча повернулась и зашагала по коридору. Она ожидала, что он окликнет ее, заставит идти за собой, но окрика не последовало. Его же шаги скоро замерли в отдалении. Черт бы его побрал, сердито думала Доминик. Почему нужно быть таким своенравным? Она вошла в гостиную, прошагала к бару и плеснула себе в бокал щедрую порцию бренди, добавив немного содовой. Вкус ей не понравился и Доминик смешала себе новый коктейль, на этот раз добавив к содовой лишь чуточку бренди. Она уселась на кушетку и задумалась. После шумного приема в гостиной было очень тихо, а во внутреннем дворике под слабым ветерком колыхались неясные тени. Доминик знала, что это тени кустов, окружавших патио, но все-таки ей стало немного не по себе. Вдруг какие-нибудь ночные хищники могут подобраться вплотную к дому? Доминик стало жутковато. Не выдержав, она встала и плотно прикрыла балконные двери. Потом она вернулась в холл и взглянула на лестницу. Холл второго этажа освещался одним канделябром. Где может быть Винсент, подумала Доминик, и собирается ли он с ней встретиться? Темнота, тени, шорохи за окном и одиночество — все это было непривычно и слишком пугающе для девушки, выросшей в городской суете. Доминик уже пожалела, что Винсент не остался с ней внизу. Пусть он даже и не обращал бы на нее внимания, зато ей не было бы сейчас так страшно и одиноко. Наконец, Доминик решилась и стала медленно подниматься по лестнице. Дойдя до второго этажа, она огляделась по сторонам. Она узнала дверь в спальню, в которой провела эту ночь, но в холл выходили еще несколько дверей. Где ей найти Винсента? Сняв туфли, Доминик тихонько прокралась к одной из дверей, которая была чуть приоткрыта. Внутри горел свет. Толкнув дверь, она вошла в комнату. Комната была совсем маленькая, в ней помещалась только одна кровать. Да и обстановка не шла ни в какое сравнение с той спальней, которую она уже видела. Доминик нахмурилась. Не здесь ли собрался провести ночь Винсент? Негодующе мотнув головой, она прошла в середину комнаты. И куда подевался Винсент? Или он решил е помучить? — Что тебе здесь нужно? — послышался вдруг резкий окрик — Доминик от неожиданности едва не выскочила из собственной кожи. — Винсент! — воскликнула она и круто развернулась лицом к нему. Он только что вышел из душа, мокрые волосы были взъерошены, а всю одежду составлял короткий, до колена, банный халат. Винсент показался Доминик красивее и притягательнее, чем когда-либо, и сердце ее остановилось. Однако выглядел он насупленным и снова повторил: — Что тебе здесь нужно? Доминик подавила свой страх. — Я… Я искала тебя! — выпалила она. — Вот как? И зачем? — Как зачем? И ты можешь меня спрашивать после того, как провел здесь целых полчаса, бросив меня одну в этом огромном доме, где мелькают страшные тени и слышатся непонятные звуки! — Я же пригласил тебя пойти со мной! — напомнил он. — Ах, да, вспомнила! По меньшей мере, вспомнила сарказм в твоем голосе! — Доминик учащенно задышала. — Ты и вправду думаешь, что со мной можно обращаться, как с дурочкой? Винсент пожал плечами. — К чему ты клонишь? Доминик потупила взор. — Хватит, прошу тебя! — взмолилась она. — Ты изводил меня целый день, из кожи вон лез, чтобы меня помучать. Зачем ты это делаешь? Зачем? В ее голосе послышался надрыв. — А чего ты ожидала? — вкрадчиво спросил Винсент. Доминик охнула и кинулась вон из комнаты. — Не навижу тебя! Ненавижу! — выкрикнула она, задыхаясь от рыданий. Винсент схватил ее за запястье. — Иди сюда, — приказал он. — Я покажу тебе нашу комнату. — Нашу комнату? — полуистерически выкрикнула Доминик. — Да. — Он провел ее через крохотную спаленку к двери в дальнем углу. — Это только прихожая, — пояснил он. — Когда-то, правда, я сам в ней спал. А вот главная опочивальня. Он толкнул перед собой дверь и Доминик, войдя в просторную комнату, утонула по щиколотку в роскошном ковре. Никогда в жизни она не видела такой огромной кровати! серебристо-синий балдахин, шитое золотом синее покрывало, небесно-голубые шторы, пушистый кремовый ковер — от этой роскоши захватывало дух. Подойдя к высокому окну, Доминик увидела, что он выходит на долину. — Ну как? — спросил Винсент, следивший за ней со скрещенными руками. — Нравится? Эту комнату никогда не использовали. Доминик повернулась к нему. — Очень! — пылко выкрикнула она. И вдруг, повесив голову, понуро спросила: — Винсент! Что случилось? Почему ты так изменился? Винсент закрыл дверь. — Я не изменился, — негромко ответил он. Доминик отвернулась. — Как ты можешь так говорить? Или ты прежде лгал мне, когда говорил… Она почувствовала, как его крепкие руки обняли ее сзади, а губы прильнули к ее затылку. Вся дрожа, она прижалась к нему всем телом — всякие мысли о сопротивлении мигом улетучились из ее головы. — Ты говорила, что я никогда не заставлю тебя ревновать, — пробормотал Винсент прямо ей в ухо. — А ведь ты ревнуешь, да? Доминик вдруг стало трудно дышать. Она только кивнула, закрыв глаза. — Всякий раз, как я к тебе прикасался, ты демонстрировала свое полное безразличие, — продолжал он, в то же время выдергивая шпильки из ее волос, пока они не рассыпались по плечам. — Сегодня я специально обращался с тобой так, как ты сама вела себя со мной. Я хотел, чтобы ты захотела меня столь же сильно, как я хочу тебя, вот теперь, кажется, это произошло. Я прав? — О, Винсент! — всхлипнула Доминик, поворачиваясь к нему и прижмаясь всем телом. — Ты не голодна? — поинтересовался он, зарываясь лицом в ее шелковистые волосы и одновременно спуская с ее обнаженных плеч бретельки кружевного свадебного платья, пока оно не соскользнуло к ее ногам. — А ты? — прошептала Доминик, прильнув к его губам. — Только по тебе, — шумно выдохнул Винсент. О, Доминик, ты самое прекрасное, что есть в моей жизни! Боже, как я хочу тебя! Подняв ее на руки, он понес ее к кровати. Доминик, обвив его шею обеими руками, смотрела на него влюбленными глазами. — Люби меня, Винсент, — прошептала она. — Сейчас, — хрипло ответил он, развязывая пояс банного халата.
Последние комментарии
57 минут 19 секунд назад
17 часов 1 минута назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
3 дней 8 часов назад
3 дней 12 часов назад