Ночь с 12-го на 13-е [Станислас-Андре Стееман] (fb2) читать постранично
- Ночь с 12-го на 13-е (пер. Наталья Федоровна Василькова) 217 Кб, 113с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Станислас-Андре Стееман
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (43) »
Пролог
Флориана пятилась, пока не почувствовала, что уперлась спиной в раму распахнутого окна. За ней, совсем близко, медленно проступал из тумана, окутавшего с утра город шербургский рейд. — Еще одно слово — и я выброшусь из окна! — проговорила она. Нервы Джики — вернее, человека, которого Флориана наградила прозвищем «Джики», — были на пределе, раздражение переливалось через край. — Да я мог бы взять тебя силой! — прохрипел он. Флориана побледнела, а в глазах ее сверкнула сталь. — Попробуй!.. Потом я все равно выброшусь на улицу! Да еще заберусь для этого повыше!.. Джики резким движением выключил радио. — Да послушай меня, в конце-то концов! Мы с Кристиной — просто друзья детства… Вспомни: я же тебе рассказывал о ней! Ну? Курносый нос, веснушки… У нее не осталось ни гроша, и негде было переночевать… Она говорила, что готова пустить себе пулю в лоб, устроить самосожжение… — И ты ей поверил! — Но я же верю тебе, когда ты грозишься выброситься из окна!.. Если б ты ее видела! Тощенькая, бледная, растрепанная… Любой человек на моем месте сделал бы то же самое! — Ну уж, конечно! Любой! Между прочим, я любила тебя только за то, что ты не «любой», считала не таким, как другие! Я и согласилась-то стать твоей пленницей только потому, что ты и сам был у меня под арестом! Между Флорианой и Джики находился круглый столик, а на этом столике — четыре предмета: хрустальная пепельница, фотография Флорианы в узком черном бархатном платье, Флорианы, к тридцати годам вступившей в лучшую пору своей женственности, ваза с красными гвоздиками и газета с крупным заголовком на первой полосе: «Новое продвижение немецких войск». Джики затушил в пепельнице сигарету, которой дымил до тех пор. На безымянном пальце его блеснуло странное кольцо в виде змеи. — Дорогая! — сказал он умоляюще. — Я терпеть не могу таких разговоров, но ведь моя эскадрилья сегодня вечером поднимется в воздух… Меня могут сбить… убить… И если Господь не защитит меня, это наверняка произойдет… А теперь представь себе: жизнь без меня… Ты обо мне не пожалеешь? — Нет, — ответила Флориана. — Я уже жалею… — И быстро добавила: — Не приближайся! — Но я же сказал, что… — Что бы ты ни сказал, — это бесполезно. — А если я поклянусь, что… — Ни к чему. Ты уже все испортил. — Почему? Ничего же не было. Ничего не случилось! — Для меня — случилось! — Ах, так? Ну и прекрасно! — мрачно отозвался Джики. Он направился к двери, открыл ее, и проглянувшее сквозь пелену тумана солнце сверкнуло золотом на пуговицах его новенького мундира. — Берегись!.. Если я сейчас переступлю порог… Если ты позволишь мне выйти за дверь, я уйду навсегда и больше не вернусь! — И уходи, — откликнулась Флориана. — Можешь не возвращаться. — Психопатка! — бросил на прощание Джики. Флориана слушала его удаляющиеся шаги, судорожно вцепившись в деревяшку оконной рамы. Потом отошла от окна, села на диван со скрипучими пружинами. Пружины и сейчас жалобно завыли, но она этого даже не заметила. В комнату вошла женщина — толстуха-китаянка в простом черном платье. Это была Ти-Мин, кормилица Флорианы. — Фло'иана, у тебя го'е? Флориана только кивнула, ответить не хватало сил. — Он б'осил тебя? — настаивала Ти-Мин. — Нет, я сама его прогнала. — Ти-Мин не понимай. Ты его больше не любить? — Наоборот, — вздохнула Флориана. — Никогда еще я не любила его так, как сейчас. И в то же мгновение отчаянный вой сирены заполнил комнату. — Послушай! — простонала Флориана. — Они вернулись! Они опять здесь! — Смертельно побледнев, она поднялась, сжала голову руками. И произнесла тихо: — Уж лучше бы я умерла… Теперь уже, одна за другой, взревели все городские сирены — точно так же собака, воющая над покойником, будит и заставляет голосить другую собаку. Ти-Мин, которая была католичкой, перекрестилась и прошептала: — Во имя Отца, Сына и Святого Духа… Аминь…Глава первая
Флориана пятилась, пока не почувствовала, что уперлась спиной в раму распахнутого окна. За ней переливался под лучами предвечернего солнца шанхайский рейд. Она сказала: — Еще один шаг — и я выброшусь из окна! Герберт Абоди — человек, подаривший Флориане свою фамилию, — оставался безучастным. — Подумайте о законах земного притяжения, — спокойно посоветовал он. Флориана побагровела, а глаза ее стали изумрудно-зелеными. — Ну и что — законы? Может, вы считаете, я не способна вот так со всем покончить? Герберт Абоди мягким движением выключил радио. — Выслушайте меня, по крайней мере! Эта девушка для меня — не больше, чем простая сотрудница… Припомните: я же рассказывал вам о ней — о ее преданности делу, о ее скромности, сдержанности… Нам пришлось задержаться в конторе допоздна. И я не мог отпустить ее домой голодной, когда сам был вынужден ужинать вне дома. — Ага. И вы хотите, чтобы я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (43) »
Последние комментарии
50 минут 2 секунд назад
1 час 47 минут назад
2 часов 2 минут назад
11 часов 12 минут назад
11 часов 13 минут назад
17 часов 56 минут назад