Цветные мелки [Леонид Анатольевич Сергеев] (fb2) читать постранично

Леонид Анатольевич Сергеев Цветные мелки

Цветные мелки

Я люблю, чтобы меня уговаривали. Попросят меня ребята что-нибудь нарисовать, а я говорю, что сегодня нет настроения или что нет карандашей. А если кто-нибудь из ребят принесет карандаши, я говорю, что они плохие и что такими карандашами я рисовать не могу. И еще я говорю ребятам, что это не так-то легко что-нибудь нарисовать.

Но однажды во дворе на асфальте кто-то нарисовал зверей — волков, слонов и тигров. Звери были нарисованы цветными мелками и были как настоящие.

А вечером мне Ника сообщил, что в седьмую квартиру приехали новые жильцы и что их девчонка Катька — художница. С тех пор ребята перестали меня просить рисовать. Им все рисовала Катька. Катька рисовала все, что ни попросят. Девчонка, а очень хорошо рисовала и самолеты, и корабли. Однажды нарисовала Катька во дворе мелками огромный корабль, да такой красивый, что таких я никогда не рисовал. Обидно мне стало, и когда ушли ребята со двора, я взял и подрисовал на корабле взрыв, как будто в него попала торпеда. А вокруг еще нарисовал тонущих людей. Но на другой день, когда я вышел во двор, то увидел, что все мои тонущие человечки уже сидели в цветных лодках и плыли под красным флагом к берегу.

Ребята наперебой стали мне рассказывать, как Катька спасла тонущих матросов и посадила их в лодки. Я по-настоящему разозлился. Какая-то девчонка, да еще лучше меня рисует море! Я взял мел и нарисовал огромного кита. Кит подплывал к первой лодке и уже разинул пасть.

— Пусть она теперь что-нибудь нарисует, — сказал я ребятам и, довольный, пошел со двора. Но через час за мной прибежал Ника и позвал скорее во двор. Около рисунков толпились ребята и громко смеялись. Я протиснулся в середину и… все мои матросы уже сидели на спине кита, а улыбающийся кит тащил на буксире пустые лодки. Около кита стояла Катька, маленькая, остроносая девчонка. Она была вся в мелу.

— Не сердись, мальчик, — сказала мне Катька.

— Давай рисовать вместе.

Арбуз

Ника говорит, что арбуз овощ, а я говорю, что фрукт. Спорили мы спорили и решили купить арбуз, съесть его и тогда сказать окончательно — овощ или фрукт.

Купили мы арбуз, принесли его домой, стали резать на столе. Полосатый шар затрещал и развалился на две половины и сразу покрылся инеем, как зимой. Мы стали есть красный сладкий снег и совсем забыли о споре. А когда на столе остались зеленые корки и черные семечки, Ника сказал: овощ, точно… А я сказал: определенно фрукт.

А потом пришел мой папа и сказал, что арбуз… ягода.

Шашки

Генка лучше всех играет в шашки. Я тоже умею играть, но всегда проигрываю Генке. У Генки шашки старые, деревянные. Лак с них давно облез, и только Генка может разобрать, какие из них белые, а какие черные. А у меня шашки новенькие, костяные. Генка давно просит меня обменять их на что-нибудь, но я не меняю, ведь они новенькие, костяные.

Я всегда проигрываю Генке, но однажды во дворе при всех ребятах я проиграл Генке сразу десять партий. Расстроился я и решил больше никогда не играть в шашки.

Пришел я вечером к Генке и говорю:

— Ладно, давай меняться.

Генка обрадовался и стал предлагать мне разные вещи: перочинный ножик, линзы от бинокля и еще что-то. Но перочинный ножик у меня был, а из линз я никак не мог придумать, что можно сделать. Генка заметил, что мне не нравятся его вещи и сказал:

— Ну, хочешь, еще при всех во дворе ты обыграешь меня в шашки. Я нарочно буду тебе поддаваться.

— Давай десять раз, — сказал я.

— Ладно, давай, — сказал Генка, и мы обменялись.

Я взял Генкины вещи, а ему оставил свои шашки. На другой день, когда во дворе собрались ребята, я зашел к Генке.

— Пойдем, Генка, — говорю, — будем играть, только ты больше поддавайся, а то еще выиграешь случайно.

Генка кивнул, взял мои шашки, и мы вышли во двор. Как только мы начали играть, нас окружили ребята. Мне, как слабому, сразу начали подсказывать. И вдруг одним ходом я съел сразу четыре Генкины шашки. Генка тут же сдался. Во второй партии Генка не успел сделать и семи ходов, а у меня уже была дамка. Я выиграл три партии и посмотрел на ребят. Они сидели молча, с разинутыми ртами. Мы начали играть четвертую партию. Больше мне уже никто не подсказывал, а, наоборот, подсказывали Генке. Я выиграл еще две партии.

— Ну, кто еще хочет? — сказал я ребятам и привстал. Ребята играли так же, как я, но сейчас никто из