Исход Тьмы [The Killers] (fb2) читать онлайн

Шапка фанфика

Пейринг: Северус Снейп/Люциус Малфой Люциус Малфой/Нарцисса Малфой Альбус Дамблдор Драко Малфой Неизвестный Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: Angst/Humor/Drama/Romance

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: ПостХогвартс, Волдеморт побежден, Экзотическое место действия, Захват власти без войны, Дамбигад, Не в Хогвартсе, Не в Англии

Саммари: Магический мир во главе со светлым волшебником Альбусом Дамблдором ненавидит Тьму в лице факультета Слизерин и борется с ней. Ну что ж, Тьма уйдет сама, не дожидаясь изгнания. Да будет Свет… один!

А также много текста про Снейпа-спасителя, его друзей-аристократов, их домовиков и магические особняки.

Предупреждение: Легкий слеш, немного соплей, много авторской больной фантазии, попытки обоснуя некоторых мелких фактов из канона, умеренный Дамбигад.

Ахтунг! Снейпо- и Малфоехейтеров убедительнейшая просьба не заходить!!! Кактусы очень развесистые и колючие. Может случиться лютое несварение, а у автора нет ни малейшего желания возиться с пострадавшими.

Коментарий автора: Фанфик написан ко Дню рождения Слизеринского Форума и его Основателям (по аналогии с факультетом и его Основателем Салазаром Слизерином.

Посвящаю сие произведение Веронике сестре-страннице, Хельге Шиммельграу, seniore N, Meloria, Yuna-Lian.

Автор Киллер 001

Благодарности: Всем, кто меня читает.

Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru

Пролог

Те, кто не чувствуют мрака,

никогда не будут искать света.

Генри Томас Бокль

Пролог

Малфой-Мэнор светился праздничными огнями — все большие арочные окна до единого.

Правда, гости съезжались не как обычно — раньше они бы прибыли на пафосных роскошных каретах, которые переносились к особняку мощными порталами — все ради того, разумеется, чтобы показать, кто круче и шикарнее, не на элитных, выращенных на племенных фермах, гиппогрифах и редких пегасах, не на супердорогих метлах — обычно этим щеголяла молодежь.

Все было довольно просто и обыденно — один за другим приглашенные появлялись по строго привязанным во времени портключам. Прибывшие проходили через пункт досмотра, что ни в коей мере не унижало их и не оскорбляло — все гости знали, как нынче обстоят дела и в каком месте они находятся.

Затем прошедшие проверку гости с улыбками и добрыми приветствиями ступали в широко распахнутые двери мэнора, в просторный, богато украшенный экзотическими цветами холл, и дальше в Парадный Зал...

Малфой-Мэнор давал большой бал в честь Скорпиуса Малфоя, новорожденного сына Драко и Астории. Счастливые родители принимали искренние поздравления и подарки, Нарцисса и Люциус провожали гостей к небольшим столикам, между которыми лавировали одетые в праздничные полотенца, возбужденные столь радостным событием в жизни хозяев, домовики, не пожелавшие оставлять своих хозяев.

Шум и гомон, веселый смех и поздравления, золотистое эльфийское вино и многолетней выдержки коньяк из новых винокурен Малфоев лились рекой, устрицы, крабы, омары и прочие морские деликатесы — все, как в старые добрые времена, запланирован был праздничный фейерверк и танцы до утра. Молодежь веселилась как никогда, впервые за долгое время.

У огромного полукруглого витражного окна стоял высокий худой маг в неизменных черных одеждах.

Он изредка улыбался, умиротворенно глядя на небольшой залив, вид на который открывался из поместья. Морские волны мягко набегали на белый песок, завтра весь берег будет усеян редкими ракушками, выбрасываемыми на сушу лишь в новолуние, и водорослями, которые надо будет собрать для переработки.

Он отпил сладкого вина с едва уловимым цветочным вкусом. Слава Мерлину, оно пахло не лилиями, не их приторно-сладким, тяжелым, убийственным ароматом, а легким запахом тропических цветов, скромных на вид, невзрачных, но таких полезных.

На плечо, обтянутое праздничной шелковой мантией со скромной вышивкой серебром и зеленью — слизеринские цвета — легла изящная женская рука с фамильным изумрудным браслетом на тонком хрупком запястье.

— Спасибо тебе за все! — легкий поцелуй коснулся щеки, затем его звонко чмокнули в выдающийся нос.

— Да, дорогой друг, спасибо! — мужчину сгребли в крепкие, вовсе не аристократические объятия, и непривычно нежно поцеловали в губы. Хозяева мэнора неслышно подошли к уединившемуся магу, оставив гостей веселиться. Здесь, в тихом уголке, скрытом тяжелыми бархатными шторами глубокого синего цвета с роскошным белым ламбрекеном, время будто остановилось для этих троих. Они столько времени уже были вместе, что казалось немыслимым, если б кто-то из них ушел или погиб.

— Незачем благодарить. Я лишь хотел, чтобы мы жили спокойно. И рад, что не только вы послушались меня. Зато теперь факультет Слизерин в полной безопасности. Тьма недосягаема, — со смешком сказал маг в черном. — Дамблдор просчитался, надеюсь, он в полном восторге! Вот только сделать что-то он уже не в силах. А остальные пусть живут, как им Мерлин на душу положит. Главное — что дети в безопасности.

— Ты прав. Тьма ушла, пусть Свет радуется и живет себе во здравии и богатстве, если сможет, — засмеялся Люциус.

— Да здравствует Тьма! — человек в черном поднял бокал.

— Да здравствует Мрак! — и в небольшом алькове зазвенел женский смех, которому вторили низкие мужские голоса.

Залпы салюта озарили темную ночь. Над островами, мирно лежащими в объятиях щедрых теплых вод, реяли огненные драконы и саламандры, извивались разноцветные змеи и ящерицы, расцветали зелеными огнями фамильные гербы чистокровных семей. Тьма ушла из светлого британского мира...

Глава 1

... Северус скорчился на тощем бугристом матрасе. Кровать оказалась узкой и скрипучей, бархатный балдахин сверху провис и местами был порван. Пахло сыростью и плесенью.

Эти апартаменты ему выделил Дамблдор. Почему-то старые комнаты Слагхорна были заперты, хотя, по традиции, все зельевары занимали эту просторную квартиру в подземельях, считавшуюся преподавательским жильем. Директор снисходительно бросил, что Слагхорн оставил там часть своих вещей, поэтому комнаты занять не представляется возможным, и молодому преподавателю зелий придется пожить пока в этой комнате.

Когда Снейп, сопровождаемый сморщенным директорским эльфом, который являлся по совместительству старейшиной хогвартской общины домовиков, вошел в неприметную дверь, он даже не удивился. Тогда ему казалось, что именно это он и заслужил, и мрачная, сырая и темная каморка станет ему личным Азкабаном. За то, что не смог уберечь Лили.

Он пребывал в таком отчаянье и унынии, что сам готов был сдаться аврорам. Достаточно лишь задрать левый рукав перед патрулем, и комфортабельная камера с почетным караулом из дементоров будет ему обеспечена: после исчезновения Темного Лорда авроры, подобно шавкам, разом осмелели и пытались шарить по домам чистокровных аристократов, куда в лучшие времена их не пустили бы и на порог, даже не предъявляя ордеров и постановлений. Правда, многие из бравых вояк сильно пострадали при этом, вовсе не достигнув успеха — охранные заклятья ставили отнюдь не дилетанты, а сильные маги, которые за века набегов и грабежей твердо уяснили, что «Мой дом — моя крепость» в самом натуральном смысле.

Рыдающий в кабинете Дамблдора Северус не мог думать ни о чем, не то что об охране какого-то мальчишки, отродье Джеймса, ни, тем более, о преподавании в Хогвартсе, но тогда до его воспаленного разума не доходил смысл того, что он отвечал Дамблдору, какие обещания давал, ему хотелось одного — лечь и умереть. Он даже не потребовал от директора объяснений по поводу его клятвенных обещаний сохранить жизнь Поттерам. Находился в каком-то сером вязком тумане, из которого никак не мог выбраться.

Он перевернулся на дряхлой кровати и застонал в воняющую прелой сыростью подушку.«Умерла, ее больше нет! Какая теперь разница, что она была на другой стороне, что стала женой его лютого врага, лишь бы с ней было все в порядке! Как же так случилось? Ведь директор обещал, а он самый сильный волшебник столетия, победивший Гриндевальда. В чем же заключается рекламируемое могущество, если он не способен остановить Темного Лорда, не способен защитить слабую маглорожденную колдунью, не смог убедить молодых сопляков доверить Фиделиус ему, а не замыкать его на своих паршивых дружках!»

Снейп всегда гордился своей способностью даже в самых критических ситуациях рассматривать сразу несколько вариантов и выбирать оптимальный. Вот и сейчас, после того, как он уже более полусуток находился в сыром каменном склепе, здравый смысл, похороненный под тоннами горя и отчаяния, потихоньку прокапывал себе путь наружу, к сознанию хозяина. И отчаянно теребил того, пытаясь указать на явные нестыковки и ловушки. Но пока тщетно...

Раздались чуть слышные шажки и напряженной худой спины, обтянутой дешевой черной шерстяной мантией коснулась лапка домовика.

— Мистер Снейп! Пожалуйста!

Снейп рывком повернулся и сел на кровати. На него огромными круглыми глазами смотрел незнакомый домовик в чистеньком белом полотенце с гербом Хогвартса.

— Я пришел помочь хозяину обустроиться на новом месте. Труппи, наш старейшина, выбрал меня, чтобы я прислуживал вам. И я сразу же явился, — пропищал маленький домовик, жалостливо глядя на ужасающе выглядевшего молодого человека.

— Спасибо... Мордред, все мои клятвы, что я не переступлю больше порога этого замка, оказались напрасными. Наверное, это мое проклятие. Надо было перевестись в Дурмстранг, когда была возможность, может, сейчас моя жизнь была бы совсем иной. Последователям Тьмы ведь нечего делать в прекрасной зеленой и светлой Британии, — отрешенно пробормотал Северус.

— Мистер Снейп, Священная книга Адриэли говорит, что нет Тьмы без Света, и нет Света без Тьмы. Если удалить Тьму из мира, то все живые создания просто-напросто иссушатся и ослепнут от непрекращающегося сияния, высохнут все реки и озера, рассыпется в прах от жара трава и умрут деревья. Тень и сумрак уравновешивают свет и без них волшебники и все остальные магические существа не смогут жить комфортно, — домовик как мог, пытался утешить молодого зельевара.

— Права ваша Адриэль, черт возьми! Кстати, я нигде не нашел ни одного свитка о ее учении, — проворчал Северус, протягивая руку. — Как тебя зовут?

Домовик недоуменно покосился на него, потом уши у него мелко затряслись и он схватил обеими ручонками ладонь новоиспеченного преподавателя зельеварения и крепко сжал ее, расплывшись в широкой щербатой улыбке.

— Я Грейди, и я обязательно принесу вам почитать священные свитки, вот только выпрошу их у бабули. Она трясется над ними, как не тряслась над нами, своими внуками, — пропищал домовичок радостно. — Просто никто из волшебников никогда не интересовался нашими трудами... Вы первый, мистер Снейп!— А теперь давайте, я наведу тут порядок. Почему-то мне кажется, что вы тут задержитесь надолго, а потомку древнего рода Принцев нельзя жить в этой убогой конуре.

— А как ты узнал, что я наполовину Принц? — спросил заинтригованный словами маленького создания Северус. — Да что тут можно сделать? Трансфигурировать только, — равнодушно огляделся Снейп. — Дамблдор, я так понимаю, специально меня наказал, дескать, раз ты не в Азкабане, то посиди тут и пойми, каково тем, кому не повезло так, как тебе. Это, видимо, урок мне, подлому слизеринцу, за то, что пошел против Света.

— Мы знаем все старинные чистокровные рода в Британии. Ведь все домовики регулярно собираются и общаются между собой, — лопотал Грейди, комкая в руках полотенце. — А насчет обстановки... Нужно было просто поручить кому-нибудь, чтобы подготовили комнаты. Мы, эльфы Хогвартса, обладаем большими полномочиями, чем действующие директора, потому что клялись в верности замку своей кровью. Крови Альбуса Дамблдора Хогвартс не принял, а это о многом говорит, — презрительно сказал Грейди.

Северус удивленно посмотрел на маленькое создание. В этот момент домовик показался ему очень внушительным и грозным. А ведь никто не воспринимал их как личности, всем казалось само собой разумеющимся, что маленькие трудяги не показываются на глаза студентам, работая только по ночам.

— Зови меня просто Северусом, безо всяких хозяев и мистеров, — строго сказал Снейп. — А почему замок не принял клятвы на крови директора?

Грейди расцвел улыбкой во все свои восемнадцать эльфячьих зуба и закивал головой.

— Потому что он совершил когда-то давно ужасное преступление. Замок это чувствует и знает, что доверять ему нельзя. А теперь идите, примите теплую ванну, а я тут все устрою, как положено.

Северус, подавив внезапно проснувшееся любопытство о жутком преступлении Дамблдора, поднялся, чувствуя, что он и правда весь липкий и грязный — двухсуточная нервная гонка отключила все чувства, и сейчас ему нестерпимо хотелось вымыться, выпить чего-нибудь покрепче, чтобы заглушить тоску и, наконец, поесть. Не рассчитывая на сносную ванную комнату, он открыл крепкую дубовую резную дверь и едва сдержал удивленный возглас.

Ванная оказалась уменьшенной копией ванной старост, в которой он бывал несколько раз с Люциусом Малфоем. Тот, как с распределения взял над ним шефство, так и продолжил его опекать вплоть до самого своего выпуска, впрочем, после окончания Хогвартса он передал шефство над мальчишкой Принцев своей невесте Нарциссе Блэк. Снейп сначала взбрыкнул против опеки девчонки, которая была лишь на пару лет старше него, тем более родне ненавистного Блэка, но потом они подружились.

Он оглянулся на домовика, но тот уже вихрем носился по комнате, размахивая руками и щелкая пальцами, обустраивая все на свой лад. Северус пожал плечами и шагнул в ванную. Единственным отличием от ванной старост было отсутствие русалки на витраже — ее место занимал юный красавец Тритон с раковиной-рогом.

Ванна была уже наполнена, и он с наслаждением погрузился в горячую ароматную воду. Лимонная эссенция и чуть-чуть лаванды — Грейди точно угадал с его любимыми запахами. Как хорошо, что он не будет в этом мрачном неприветливом замке один. Хотя... тут нет и Мародеров, а без них, на новогодних каникулах, когда он оставался в школе, не желая ехать домой выслушивать бесконечные скандалы родителей, было не так уж и плохо. Он все дни напролет просиживал в школьной библиотеке, где они с мадам Пинс пили горячее сладкое какао с сэндвичами и пирожными. Пожилая одинокая библиотекарша разглядела в мальчике родственную душу, и, сама не обладая выдающейся внешностью, прекрасно понимала его. Имея такой блат, Северус прошерстил всю Запретную секцию, откуда почерпнул много полезного... и светлого, и Темного.

Но когда он учился, у него, кроме мадам Пинс и профессора гербологии Стебль был еще и профессор Кеттлберн. Сейчас его нет. Северус не видел пожилого ученого уже три года. Нужно срочно разузнать, куда тот делся и как-нибудь навестить его. Если, конечно, Дамблдор позволит ему писать письма и вообще отлучаться из замка. Как только что понял Северус, его тут станут держать исключительно как будущего шпиона, на случай, если вернется Повелитель. А он вернется... Потому что Метка не сошла окончательно, и потому, что не стал бы Дамблдор помогать ему, не будь такая вероятность совсем мала. Этот человек ничего не делал просто так — он мог одинаково больно ранить, как словами, так и поступками. В это Снейп убедился, пока учился в школе, да и после...

Через час, немного собравшийся с силами, Северус вышел из ванной комнаты прямиком в уютную теплую светлую гостиную и опять удивленно замер.

Сырая маленькая комнатка преобразилась. Теперь апартаменты молодого зельевара состояли из небольшой спаленки с просторной кроватью, застеленной свежим хрустящим бельем, тяжелый бархатный темно-зеленый полог с кистями был аккуратно задернут, перед кроватью пушистый серый ковер, на тумбочке лежит стопка книг и горит толстая восковая свеча. Также тут располагался вместительный платяной шкаф, открыв который Северус улыбнулся. У него было всего две мантии, которые чувствовали себя сиротливо в столь просторном гардеробе. И в спальне и в гостиной горели камины, прогревая холодный воздух подземелий.

Гостиная оказалась не менее уютна и удобна. Мягкий широкий коричневый диван с несколькими подушками, два удобных кресла с высокой спинкой и широкими подлокотниками, одно пододвинуто к горящему камину, рядом скамеечка для ног. Вдоль стен стоят три массивных шкафа, два книжных, один в виде горки, только заполнен не праздничными сервизами и кубками, а множеством различной формы флаконов для зелий. Рядом бар со спиртными напитками. Маленький домовик Грейди все предусмотрел, но как он это сделал...

Снейп только развел руками.

— Грейди, откуда все это великолепие? Ты что, трансфигурировал обстановку из того старого барахла, которое стояло тут?

— О, нет. Эльфы не применяют трансфигурацию в обстановке и расширении пространства — это очень нестабильное преобразование. Я просто-напросто попросил замок добавить лишнюю комнату, а мебель переместил из заброшенных и закрытых покоев в замке. Тут ведь даже не все этажи изучены, а многие комнаты не открыть просто так. Я же говорил, что директор не знает и десятой доли секретов Хогвартса. Тот сам решает, кому их открывать. А так как мы находимся в магическом симбиозе со зданиями, в которых обитаем, то они дают нам почти полный доступ во все потайные уголки и чуланы.

— А это, случайно, не вещички Слагхорна? — с опаской спросил Северус эльфа. — Не хотелось бы мне спать на матрасе этого старого толстого моржа.

— Ну что вы, Северус, я бы никогда не сделал бы этого. Профессор Слагхорн мне не по душе, — скривился Грейди. — Это из покоев профессора Кеттлберна, — он подмигнул Снейпу.

— Ты вовремя про него сказал. Я хотел спросить, не знаешь ли ты, преподает он сейчас? Скажи, у него все было в порядке, после того, как я закончил Хогвартс? — c тревогой спросил Северус.

— Профессор уехал через месяц после вашего выпуска, — печально сказал Грейди, усаживаясь в кресло напротив Северуса. Поначалу он все норовил подобострастно приседать перед Снейпом, сложив ручки на груди, но тот нахмурился и запретил эти нелепые ужимки. Грейди оказался еще совсем молод и не так консервативен, к тому же обладал живым умом и быстро принял его правила. — Мне кажется, он был не совсем здоров, тем не менее, сказал, что отправляется в какое-то путешествие. И вроде бы, он вам предлагал стать его учеником, но вы отказались. Я слышал, как шушукались домовики на кухне. Почему?

— Потому что был дураком, — вздохнул Снейп. — Захотел доказать Лили Эванс, помнишь такую, рыженькую и зеленоглазую, училась на Гриффиндоре, что я на что-то гожусь, хотел богатства и славы сразу и побольше, чтобы она увидела, что я не хуже Поттера. Только все равно было поздно — они ведь поженились сразу после школы, а я как раз тогда только пошел в ученики в Амброзиусу Лавкрафту, выдающемуся мастеру зельеварения. Да только вряд ли бы он взял меня, не рекомендуй ему Темный Лорд своего протеже. Ведь он не берет учеников уже пятьдесят лет. Так что мне повезло. Теперь я Мастер зелий высшего класса. Могу сварить все, что угодно. Славу, почет, смерть закупорить во флаконе... Вот только не могу возвращать к жизни. То есть, могу, но сомневаюсь, что она захочет вернуться одна, без мужа, да и умертвиям в нашем мире не место.

— Мисс Эванс не любила вас, у нее был выбор — друг или авторитет, и она выбрала свой факультет — робко промолвил Грейди. — Мы, домовики, много чего слышим по ночам в спальнях, пока ученики не заснут... Вам надо было дружить с той девочкой с Рейвенкло, Диной Резник. Она была неравнодушна к вам... ой! — и домовик испуганно схватился за уши.

— Правда? А я ведь ее помню... у нее еще была длинная роскошная коса, почти до колен. Ни у кого такой больше не было, — слабо улыбнулся Северус. — И что она нашла во мне тогдашнем... Только вряд ли что-то бы вышло. Ведь для меня существовала только Лили. Ну да ладно, мы потом поговорим о моих воздыхательницах! А сейчас, друг мой, давай что-нибудь поедим. Я только сейчас понял, как голоден. Последний раз ел три дня назад.

Грейди просиял и вскочил. Он, как все домовики, обожал кормить хозяев.Вот и сейчас, по щелчку пальцев на столике появился огромный серебряный поднос с горячим супом, сочными бифштексами, жареным картофелем, зеленым горошком, свежими булочками с маслом, блюдца с сыром, ветчиной и копченой семгой, пирог с тыквой, чернично-малиновые маффины и чайник с горячим чаем. Северус плотно поужинал, и ему стало гораздо легче.

Поздно ночью, лежа в чистой постели, под теплым верблюжьим одеялом, он долго размышлял о том, что его ждет в будущем. Видимо, ничего особо позитивного. Просто директору нужен хороший зельевар, потенциальный шпион на случай, если Темный Лорд вернется, да и просто человек, отягощенный виной за содеянное, для особых деликатных поручений. Хотя... ведь в случившемся и директорской вины было немало. Северус, придя в себя и поразмыслив, решил, что не он один виноват в смерти Лили. Ситуация вообще складывалась весьма неоднозначная.

Он знал, что пророчества не всегда сбываются — много читал о них. Но, конечно, директор, несмотря на свое могущество так и не поставивший Повелителя на место, не мог бы упустить такой шанс. Потому что Темный Лорд испарился, а ребенок остался жив. Это значило, что младший Поттер имеет немаленькие возможности уничтожить Лорда навсегда. А он вынужден будет оберегать этого малолетнего Мессию, чтобы не угробил себя раньше назначенного времени.

Поэтому ближайшие десять лет, до поступления мальчишки в Хогвартс, ему волей-неволей придется жить здесь. Вот только интересно, ему и правда пришлось бы жить все эти годы в сырой темной каморке и питаться сухим хлебом с водой? Или пришлось бы регулярно заниматься Трансфигурацией, если бы не попался такой доброжелательный домовик?

Северус скептически хмыкнул, подивившись про себя воспитательным методам Дамблдора, подумал, что надо бы попросить Грейди повесить Завесу иллюзии перед камином, на случай, если Альбус вздумает контролировать его, и наконец-то уснул, как будто в глубокую яму провалился, так он вымотался за эти дни.

Грейди неслышно подошел к кровати, вглядываясь в измученное худое лицо, и провел маленькой рукой сверху, накладывая чары Крепкого сна. Он знал Снейпа еще когда тот учился в школе — часто убирался в Больничном крыле и жалел тощего носатого паренька, который регулярно оказывался в койке, напичканный микстурами и зельями.

Затем заблокировал камин от нежелательных посетителей, и, забрав поднос с посудой, неслышно растаял в воздухе.

Глава 2

Дамблдор дал Северусу три дня на обустройство и приведение себя в порядок. Слагхорн ушел в отставку уже неделю назад, и уроки временно заменялись другими. Но надолго зелья запускать было нельзя — потом сложно нагнать, тем более, сразу у семи курсов, даже по два потока.

Поэтому с утра, на удивление хорошо выспавшийся Снейп отправился в кабинет Зельеварения, находившийся недалеко от его сырых апартаментов. Он подозревал, что вообще-то его нынешняя квартирка — это запасная кладовка под ингредиенты. Но так было даже лучше — далеко ходить не надо, да и спальни факультета Слизерин находились тут же, под рукой. Потому что кроме преподавания ему в нагрузку навесили еще и деканство.

Северус знал, что Слагхорн декан никакой. Насколько он помнил по школе, тот практически не появлялся в гостиной факультета, старосты обязаны были ходить с докладами к нему в комнаты, и следить за порядком и за учениками сами. Он редко заступался за своих студентов, предпочитая держать трусливый нейтралитет, и когда война между Гриффиндором и Слизерином доходила до пика, то снимал баллы наравне с Макгонагалл, не особо разбираясь, кто прав, а кто виноват. Такая тактика вовсе не добавляла слизеринцам любви к своему декану. В конце концов, они плюнули на него и обходились своими силами: подстерегали обидчиков где-нибудь в темном коридоре или подливали в еду и питье какое-нибудь пакостное зелье, но старались, чтобы подозрение никак не падало на них. Все же, изощренно и безнаказанно отомстить — всегда было прерогативой и жизненным кредо Слизерина.

Молодой декан и профессор знал, что со своими змейками он поладит. Ведь многих родителей своих будущих подопечных он знал лично. И хотя совесть нашептывала ему, что теперь, согласившись работать на директора, он встал на другую сторону, на сторону Дамблдора, он твердил сам себе, что еще не определился, за кого будет играть. Дамблдор был ненамного лучше Темного Лорда. И слепо подчиняться ему Северус не собирался. Потому что еще в школе начал понемногу понимать, какие цели преследует глава Хогвартса. И он вовсе не предатель, как ему намекнул вчера Дамблдор. Он даже под пытками не произнесет ни одного имени Пожирателей Смерти. Пусть Аврорат сам крутится, доказывая виновность чистокровных аристократов. Единственное, что ему нужно — это уничтожить убийцу Лили Эванс. Снейп упорно отказывался называть ее Поттер.

Сейчас было важно наладить контакт с остальными факультетами. И если за Хаффлпафф и Рейвенкло он был более-менее спокоен, то Гриффиндор... О, эти безбашенные грифы, которые много раз были свидетелями его стычек с Мародерами, и даже позорного инцидента с подштанниками! Многие, впрочем, уже закончили школу и выпустились, но оставались и те, которые были на тот момент младшекурсниками, и за те два-три года, что он отсутствовал, подросли и, конечно же, насквозь прониклись теми же методами и идеями борьбы против Темных магов со Слизерина. С этими воинствующими фанатиками придется трудновато, но и он уже не тот школьник, которого зачастую заставали врасплох — работа у Лорда требовала всей осторожности, внимательности и бдительности, если ты не остережешься — тебя тут же подставят, если не подставишь вовремя ты — загремишь в могилу. Приходилось изворачиваться и исхитряться, чтобы не ударили в спину, ведь работать на Повелителя было все равно, что ходить по лезвию острейшего ножа.

Эти три года превосходили по получению положительного опыта в самосохранении все семь лет его учебы в Хогвартсе и мытарств с Мародерами. Да и потом, в классе он будет лицом ко всем недоброжелателям, а за спиной — никто не станет бить заклятьем, за спиной будет только толстая каменная стена. А, как говорили слизеринцы, в родных подземельях и стены защищают.

На свой первый урок молодой зельевар надел строгую черную шерстяную мантию, расширенную к низу и облегающую плечи, широкие полы которой развевались при ходьбе подобно крыльям. Ослепительно белый воротничок, такие же манжеты... Пятый курс, сдвоенный урок Слизерина и Гриффиндора.

Студиозусы, шушукавшиеся возле кабинета, испуганно расступились перед новым преподавателем. Тяжелая деревянная дверь, обитая стальными полосами, широко распахнулась, гулко ударившись о каменную кладку стены, и Снейп, не глядя по сторонам, стремительно прошествовал в класс.

Ученики шустро расселись по привычным местам, и уставились на Северуса. И если лица слизеринцев были холодны и бесстрастны, то многие гриффиндорцы ехидно ухмылялись, сразу признав в нем Нюниуса, которого так самоотверженно и героически преследовали их кумиры.

— Я ваш новый преподаватель Зелий, профессор Снейп, — холодно представился Северус.

На гриффиндорской половине шушукнулись. «Профессор... надо же... еще недавно висел вверх ногами и получал по грязной немытой голове от наших, а тут на тебе — профессор!» и несколько человек тихо захихикали.

Снейп резко поднял палочку.

— Десять баллов с каждого недовольного, — постановил он, решив, что хамов будет ставить на место любыми методами.

— Да за что? — выкрикнул Дэвид МакРафферти, один из ярых почитателей Мародеров, небрежно развалившийся за столом.

— Вот именно за это, мистер МакРафферти, — прошипел Северус. — Если вы хотите что-то сказать, поднимите руку!

— А не много ли на себя берете, профессор Снейп? — сделав упор на слове «профессор» набычился пятикурсник-гриффиндорец. — Профессор МакГонагалл будет недовольна, когда узнает, что ее факультет разом потерял пятьдесят баллов.

— О довольстве и недовольстве вашего декана следовало думать до того, как выкрикивать с места, — равнодушно произнес Снейп, делая взмах палочкой и перенося на доску рецепт зелья. — А теперь прекратить разговоры и займитесь зельем — даю вам сорок минут на все!

Он спокойно уселся за преподавательский стол, наблюдая, как ученики запалили огонь под котлами и ринулись к шкафу за ингредиентами. Дружки МакРафферти демонстративно сидели, сложа руки и, по всей видимости, не собираясь подчиняться преподавателю. Северус пожал плечами — если они не хотят учиться, заставлять он не станет. Просто будет ставить им «Троллей» до тех пор, пока сама МакГонагалл не примет мер, ведь без аттестации по Зельям им не выдадут свидетельств об окончании Хогвартса.

Снейп поморщился. О чем вообще думал этот старый маразматик, когда решил, что Северус пригоден на эту дисциплину. Насколько он знал, зелья в школе всегда были самым нелюбимым предметом у студентов. А он ведь хотел попросить должность преподавателя по ЗОТИ. Здесь даже у самых ленивых школьников можно было вызвать интерес, особенно у воинственных гриффиндорцев, которые орали на всех перекрестках, что ненавидят Темные Искусства!

Тут поневоле опять подумаешь, что старик его так наказывает. Просто все один к одному!

Только напрасно все думают, что он прогнется под кого-то, и станет носиться с недовольными, как с рождественской игрушкой. В школе под Мародеров не стелился, как большинство, предпочитал лежать неделями в Больничном крыле, залечивая повреждения — а тут... Сопляки, возомнившие себя последователями этих самодовольных гопников, подхватившие, так сказать, знамя борьбы с темной нечистью из рук павшего на поле боя Героя. Северус цинично усмехнулся. Странно, но после того, как он узнал, что Эванс — нет, не Поттер, только не для него — умерла, в нем тоже разом умерло что-то.

Хотя, нет, зря он так. У него еще есть друзья, крестник, знакомые, уважение которых он заработал своими знаниями и своим трудом... Ему есть ради кого жить и к кому возвращаться!

Так что рано еще складывать руки и помирать, как он собирался в ту длинную ночь Хэллоуина. В общем, если руководству Хогвартса не понравятся его методы ведения уроков — он может уволиться!

Слизеринцы, коварно усмехаясь, варили зелье, предвкушая расправу декана с пятеркой недовольных, которые сидели, не шевеля и пальцем, и только упорно буравили преподавателя злыми глазами, так что если бы взгляд мог убивать — Снейп свалился бы мертвым пять раз по пять. Три девушки с Гриффиндора шепотом пытались как-то вразумить мужскую половину курса, но результата не добились.

— Так, сдавайте готовые зелья и на перерыв! На втором уроке будет контрольная по последним темам! — объявил Северус, придвигая к себе классный журнал и маленький серебряный поднос, куда собирался ставить пригодные для употребления зелья.

Класс дружно застонал, услыхав про контрольную, и студенты гуськом потянулись к учительскому столу сдавать плоды трудов своих праведных.

Снейп рассматривал флакончики на свет, отмечая прозрачность, взбалтывал на вязкость и ставил оценку в журнал. Половина зелий слизеринцев отправилась на поднос, остальные были возвращены обратно. Из трех девушек-гриффиндорок две удостоились оценок «Удовлетворительно», одна «Великолепно». Пять же бездельничавших парней получили по три отработки у Филча с условием готовить зелье самостоятельно, пока не будет получен приемлемый результат.

Постепенно все школяры вышли за дверь размяться перед контрольной и повторить материал. Остался только заводила МакРафферти, который предсказуемо подошел к Снейпу, и зашипел не хуже василиска:

— Не думай, что я стану подчиняться тебе, грязный слизеринец! Мне все про вас известно! Это такие, как ты, убили Джеймса Поттера и его жену! А ведь он был лучшим охотником за время учебы в Хогвартсе. А может, и ты участвовал в нападении на дом Поттеров, а? Почему Аврорат не проверяет всех скользких слизеров подряд, ведь наверняка у всех у них имеются Метки на руках! Я бы убивал вас на месте, даже не препровождая в Азкабан!

Снейп пристально посмотрел на искаженное, красное от ярости лицо шестнадцатилетнего поборника справедливости и подумал, что из таких экземпляров получаются отличные авроры — он не станет думать, кто перед ним — ребенок или женщина, если это семья слизеринца — всем не поздоровится. Он поднялся так резко, что подросток невольно отшатнулся, думая, что преподаватель ударит его.

Но тот лишь медленно расстегнул и задрал левый рукав.

— Дьявол! Я так и знал! Это ты, тварь, виноват во всем, я же говорил, что все слизеринцы прислужники Того-Кого-Нельзя-Называть! — побледнев, заорал студент.

— И что вы сделаете, милейший? Давайте, вызывайте сюда авроров, посмотрим, что им скажет директор, который же сам взял меня на работу! Получается, он занимается укрывательством преступника. Подставите своего любимого директора? — не сдержался Снейп. — Или же вы желаете сами прикончить меня, отомстив таким образом за смерть доблестного и благородного Джеймса Поттера? — издевался Снейп.

МакРафферти, лихорадочно блестя глазами, взъерошенный и красный как помидор, выхватил палочку и, пятясь от преподавательского стола, глядел с ужасом на побледневшую Метку, которая четко выделялась на белоснежном худом предплечье.

— Я...я...я... Авада Кедавра! — с палочки сорвался бледно-зеленый луч и ударился в щит Северуса.

— Ай-яяяй, молодой человек! — протянул Снейп, который окончательно пришел в ярость. Да, он все понимал, но швыряться Непростительным Смертельным несовершеннолетнему в Хогвартсе — это уже было слишком — он ожидал хотя бы Круцио! Но не такой слепой ненависти, и за что? Да, у него Метка Пожирателя, но это же не значит, что он уничтожал без разбора и пил кровь невинных младенцев, которым, видимо, считали и убиенного Джеймса Поттера. Тут уже явная клиника — гриффиндорцы настолько зомбированы образом врага, что, не колеблясь, станут убивать любого с факультета Слизерин, невзирая на суд и справедливое расследование. Впрочем, чего было ожидать с такой политикой Дамблдора, ведь он еще в школе никогда не наказывал строго своих любимцев. Скорее всего, это было и останется пагубной практикой. Каждый директор городит свой огород — у Альбуса — любимая игра «Страви Слизерин и Гриффиндор». Ну что ж, будем с этим разбираться!

— Не стоит разбрасываться столь опасными заклятьями, не будучи уверенным, что умертвите противника! А если он ответит вам тем же, только более успешно? Ведь чтобы заавадить человека, следует искренне ненавидеть его! А вы, похоже, наслушались баек своих кумиров, и лишь воображаете, что перед вами лютый враг, — Снейп неприятно засмеялся. — Так вот, мне не нужны проблемы от таких, как вы, ни в чем не разбирающихся, и идущих на поводу у дутых авторитетов. Поэтому, для своей, да и вашей же безопасности...

— Обливейт!

МакРафферти полминуты стоял неподвижно, таращась рыбьими бесцветными глазами в потолок, затем потихоньку стал приходить в себя, мотая головой, к глазам возвращался их первоначальный бледно-голубой цвет.

— Идите и готовьтесь к контрольной! И обращайтесь ко мне «профессор» и «сэр»!

— Да, профессор Снейп, сэр! — гриффиндорец направился к своей парте и плюхнулся на скамью, все еще бессмысленно мотая головой — Обливейты у Северуса стали получаться очень крепкими, отдача от них всегда затягивалась на несколько минут. Ну, зато так спокойнее — без этого заводилы остальные присмиреют, а если нет — придется почистить мозги и им. Северусу тут еще работать, а нервы у него не стальные...

Контрольная прошла относительно спокойно. Все сидели, поскрипывая перьями и косясь на МакРафферти в ожидании новой выходки, но тот безмятежно калякал пером по пергаменту, мечтательно улыбаясь и грызя кончик пера. К концу урока тот напоминал измочаленный ослиный хвост. Бунтари, как и ожидалось, присмирели и не предпринимали никаких активных действий, опасаясь снятия баллов. Староста и так врезала им на перемене за несдержанность, коей так славился этот факультет.

Снейп же, наблюдая за притихшими хулиганами, не испытывал ни малейших угрызений совести — он теперь преподаватель, а значит, обладает определенными полномочиями. И если в школе у него были связаны руки, то теперь... И он мстительно ухмыльнулся. Слизеринец он или нет?

Вторая пара была Рейвенкло-Хаффлпафф. Вот уж от кого, так от этих студентов никогда не возникало проблем. Все спокойно приняли его назначение, обращались к нему, как положено, не выкрикивали гадостей с места и вслух, и почти все приемлемо сварили заданное зелье.

Северус собрал свитки пергамента с контрольными в охапку и, позвав Грейди, попросил отнести их к нему в комнаты, намереваясь вечерком спокойно проверить их. Сам же направился в учительскую оставить классные журналы.

Однако не успел он войти в комнату, как на него предсказуемо налетела МакГонагалл, пышущая яростью. В комнате присутствовали все деканы, и даже сам директор. Ну что ж, это было, в общем-то, даже на руку Северусу.

— Что я видела на перемене в холле, уважаемый коллега! Мой факультет недосчитался пятидесяти баллов в одночасье! Не слишком ли резво вы начинаете свою работу, профессор Снейп? — предсказуемо, так же, как и ее доблестные ученики, сделала ударение на предпоследнем слове разъяренная деканша.

— Я всего лишь следовал школьным правилам, дражайшая Минерва! Вы ведь позволите себя так называть, коль скоро мы являемся коллегами и деканами соседних факультетов? — преувеличенно галантно осведомился Северус, внутри однако тоже пылая бешенством.

Она вздумала отчитывать его, будто в школе? И чего она ожидала — что он будет стоять перед ней молча, как нашкодивший первокурсник? Так ведь и раньше декан Гриффиндора не особо слушала его оправдания, так что со временем он и вовсе перестал что-либо говорить — просто молчал, глядя в сторону, когда она ловила его и Мародеров во время драки и распекала, одновременно щедро снимая баллы.

— Но что такого натворили мои пятикурсники, что разом лишились столь огромного количества баллов? Неужели они одновременно взорвали свои котлы? — ехидно подковырнула Минерва, с негодованием глядя на невозмутимого Северуса, который устроился в самом дальнем кресло, в которое редко кто усаживался, по причине того, что оно стояло в темном углу.

— Нет, они просто хамили преподавателю, а потом и вовсе не слушали его указаний, в итоге, никто из ваших дорогих мальчиков не сварил зелья и не сдал мне на проверку, — рассеянно ответил Снейп, листая свежий номер «Вестника зельевара», который валялся на столе.

— Как, как они вам нахамили? — не унималась декан Гриффиндора.

— Вам дословно процитировать? — рассердился наконец молодой преподаватель. — Узнайте у своих старост, если на то пошло. — Но поверьте, если бы вам такое сказали, вряд ли бы вы воздержались от наказания. Так что поверьте мне на слово, дорогая Минерва! Мне нет смысла вам врать и оправдываться! Мой преподавательский статус, точно так же как и ваш, дает мне полное право наказывать и поощрять студентов за промахи и за успехи в учебе. И я не намерен ни перед кем отчитываться в своих действиях!

Дамблдор ласково сияя голубыми глазами из-за очков, с удовольствием слушал перепалку своих учителей.

— Да, кстати, профессор Дамблдор, — обратился к директору Северус, — не могли бы вы переставить Слизерин к Рейвенкло, а Гриффиндор к Хаффлпаффу? Мне кажется, это было бы для всех факультетов лучше и дало бы дополнительный стимул к учебе, потому что бесконечные перепалки и стычки моих подопечных и учеников уважаемой профессор МакГонагалл бесконечно вредят нормальному учебному процессу. Да и по уровню знаний они совершенно не подходят друг другу. Я мог бы читать упрощенные лекции для Гриффиндора и Хаффлпаффа, и более сложные продвинутые для Слизерина и Рейвенкло, тогда они шли бы на одном уровне.

— Боюсь, дорогой мой мальчик, что я не смогу выполнить вашу, без всякого сомнения, разумную просьбу! — медовым голосом сказал Дамблдор. — Да и школьная программа по зельям не предусматривает упрощения для одних и усложнения для других. Все ученики обязаны изучать стандартную программу.

— Но почему? Что вам мешает поступить так, как я предлагаю? — спросил неприятно удивленный отказом Северус. — И многие студенты не тянут даже той простейшей программы, что есть сейчас!

— Вековые традиции, видимо, мой мальчик! — медовым голосом просветил его директор. -Так было испокон веку, и так и должно остаться и поныне! Факультеты должны научиться сосуществовать друг с другом, нравится им это или нет, ведь если последовать вашему предложению, то Слизерин в паре с Рейвенкло будут еще больше считать два остальных факультета недалекими тупицами, а себя — умными и хитрыми. Это приведет к большему отдалению и расслоению детей на фракции и группировки! — объяснил ему, словно дурачку, Дамблдор.

«А то сейчас они будто не разобщены и не отдалены!»

Северус был поражен столь извращенной формулировкой: он-то всегда считал, что люди объединяются по интересам и по интеллекту, а слизеринцы всегда охотно общались с рейвенкловцами, многие из которых происходили из обедневших аристократических семей и из среднего достатка граждан. Хаффлпаффцы частенько стояли особняком, потому что не питали особой симпатии ни к хитрым змеям, ни к кичащимся своим интеллектом воронам, а гриффиндорцы их откровенно пугали своей воинственностью и агрессией. Но все же барсуки гораздо лучше ужились бы именно с гриффиндорцами, а уж уровень знаний... у обоих факультетов был примерно одинаков.

Так, первое дельное предложение отвергнуто. Ну что ж, он особо и не надеялся на удачу, просто лишний раз подтвердил свои опасения и сомнения. Директору не нужна мирная школа, ему зачем-то выгодно, чтобы три факультета ополчились на четвертый. Так было всегда, он согласен, но по рассказам матери, при Диппете такого острого противостояния, как когда учился он, в Хогвартсе не было! Ведь Мародеры на старших курсах держали почти всю школу в кулаке, а руководство ровным счетом ничего не предпринимало, более того, именно в этот период в школу учился вервольф, хотя Министерство Магии наистрожайше запрещало получать образование больным ликантропией. Однако ж... директору видно, никакие законы писаны не были.

«Странно все это, и нехорошо попахивает», — думал Северус. —Как будто Дамблдор в школе свои личные эксперименты ставит...

— Профессор Дамблдор! Я хотел узнать, можно ли мне отлучаться по делам? — спросил он, подойдя к директорскому креслу. Старик устроился у камина, с максимальным комфортом, с чашкой горячего чая и тарелкой сладких пирожков и явно наслаждался жизнью.

— Но по каким делам, дорогой коллега? Откуда вдруг такая острая необходимость в отлучке? — невинно спросил директор. — Насколько я в курсе, у вас нет друзей и родственником, так кого же вы желаете навестить?

Cнейп напрягся и подобрался.

— То есть, правильно ли я понимаю, что я в каком-то смысле, ваш личный пленник? И мне нельзя аппарировать даже в Косой переулок за ингредиентами или сходить в Хогсмид в магазин? Или вы приставите ко мне сопровождающего, который будет наблюдать за мной даже в туалете? — природная язвительность таки вылезла наружу, как Северус ни старался ее задавить. — Если я нахожусь в некоем подобии тюремного заключения, то почему бы тогда не дать мне в провожатые дементора, насколько я знаю, самые лучшие стражи — они!

— Ох, дорогой мальчик, ну что ты так категоричен? Конечно же, ты можешь бывать в общественных местах, я ведь тебе не запрещаю. Я просто беспокоюсь о тебе! — внезапно посуровевшим голосом ответил старик, сверля молодого зельевара глазами.

— Отлично! — разозлившийся Снейп резко повернулся на каблуках, мантия взметнулась широким крылом. — В таком случае, спешу уведомить, что я собираюсь в Косой переулок за ингредиентами, потому что многие из них просрочены и ни на что не годятся. И вообще, класс зельеварения недоукомплектован оборудованием, так что если вы желаете, чтобы этот предмет велся на должном уровне, известите Попечительский совет, что мне нужны будут средства на покупки, — кинул он через плечо.

— А незачем уведомлять, — беззаботно сказал Дамблдор, прихлебывая чай, — возьми у Минервы наличными, сколько тебе нужно, потом принесешь чеки из магазинов, она подошьет к расходам. Хогвартс — самая лучшая магическая школа в мире, и нам, конечно же, всеми силами надо сохранять этот высокий статус и безупречную репутацию!

Северус немного опешил от такого выспренного пышного высказывания о Хогвартсе, не соответствовавшего действительности, но благоразумно промолчал и направился к все еще кипящей праведным гневом Минерве...

Флитвик со Стебль, хихикая в кулаки, встали и вышли одновременно со Снейпом. Они дружески похлопали молодого преподавателя по спине, в общем, куда дотянулись, и пожелали не обращать внимания на чересчур исполнительную МакГонагалл и странноватого Дамблдора. В принципе, они тоже были не прочь разделить факультеты, но их никто не спрашивал, хотя Стебль призналась, что уж лучше пусть ее студенты продолжают учиться вместе с флитвиковскими, чем с гриффиндорцами или слизеринцами.

— Ты не обижайся, Северус, но все-таки мои дети очень уж добрые, ну куда им тягаться с твоими хитромудрыми змейками или с упертыми, как бараны, и чересчур активными и агрессивными, словно шальные макаки, детьми Минервы? А рейвенкловцы тем и хороши, что имея мозги, не устраивают бессмысленных гонений, бойкотов и драк с неугодными им студентами. Они выше этого, ведь для них существует только учеба! Ну, и мои поневоле подтягиваются, равняются на них. Конечно, это плохо, что гриффиндорцы со слизеринцами страдают, но тут уж каждый декан будет за своих!

— Что ж, придется работать с тем, что есть, — вздохнул Северус, заранее настраиваясь пессимистически.

Глава 3

Время после обеда оказалось свободным от пар, и Снейп решительно направился к воротам Хогвартса, к зоне аппарации. Он действительно собирался в Косой Переулок, но сначала решил на полчасика заскочить к другу.

Миг — и он уже стоит у огромных кованых ворот Малфой-Мэнора. Позолоченные драконы на решетках узнали его — калитка широко распахнулась. Северус вошел, зная, что Охранные чары уже известили хозяев особняка о прибытии гостя.

В Мэноре царил беспорядок. Северус недоуменно огляделся: в холле были кучей навалены чемоданы, сундуки и саквояжи, которые уменьшал старый эльф Нарциссы по имени Хоум. Огромные баулы плавно плыли по воздуху, и в конце недлинной параболы превращались в малюсенькие изящные шкатулочки, которые выстраивались рядком на антикварном комоде. Из гостиной слышался взволнованный голос Нарциссы. Через секунду и сама хозяйка показалась на пороге комнаты.

— Северус! Слава Моргане, ты жив и невредим! Я так переживала, потому что ты пропал куда-то, дома тебя не было, мы с Люциусом не знали, что и думать! — она схватила Снейпа за руку и потащила в комнату. Там в роскошном кресле сидел ее дорогой муж и по совместительству друг Северуса хозяин Малфой-мэнора Люциус Абрахас Малфой. По его недовольному лицу было понятно, что супруги ссорились.

— А что у вас тут происходит? — Снейп шутливо поклонился. Люциус встал и обнял приятеля. — Вы переезжаете?

— Нарцисса настаивает, чтобы мы срочно уехали из страны. А я против. Нам, в принципе, предъявить ничего не могут, нет прямых доказательств. Бросать дела и бизнес я не собираюсь, а чтобы все здесь свернуть — нужно немало времени, — снова садясь и приглашая друга присоединиться к нему, ответил Люц.

— Дорогой супруг, но ты понимаешь, что сейчас осмелевший после исчезновения Лорда Аврорат начнет врываться ко всем чистокровным слизеринцам? Многие ведь твердо уверены, что слизеринцы, без сомнения, поголовно все, поддерживали Лорда! Что мы будем делать? Я не желаю растить сына в это неразберихе и постоянной боязни, что тебя вот-вот заберут! — всхлипнула Нарцисса. — Северус, ну хоть ты ему скажи! У нас ведь ребенок...

— Люц прав. Если вы сейчас сорветесь и исчезнете — вызовете подозрение у властей. Начнутся репрессии, а там недолго и до того, что скажут — раз удрали, бросив все имущество, значит и правда соратники Лорда. Доказательств у них нет, никто Люца без маски не видел, поэтому даже воспоминания, просмотренные в думосборе, ничего не докажут, — медленно сказал Северус.

— А Метка? Если они начнут проверять ваши руки?

— На это следует получить особое разрешение. Никто не смеет обыскивать свободных граждан, которым не предъявлено обвинений. Наоборот, если такое случится, вы можете потребовать возмещения морального ущерба.

— Но...

— А Метку можно скрыть. Во-первых, я могу сварить состав, который на время выжигает ее с руки. Пока не нарастет новая кожа, ее видно не будет. Во-вторых, если вы будете сидеть в Мэноре, тут уж магия особняка будет за вас. Авроры, которых вы милостиво впустите в дом, колдовать не смогут, а без палочки они никак Метку не обнаружат. Еще я обнаружил, что домовики могут запросто сделать ее невидимой, а на эльфийскую магию нет контрзаклятий. Вот, посмотри! — и Северус обнажил руку.

Кожа была девственно чиста.

— А... а как ты об этом узнал? Ну, что можно Метку так спрятать? — полюбопытствовал Люциус, хватая друга за руку и поднося ее к глазам. Он осторожно водил пальцами по гладкой коже, от этого у Северуса мурашки бежали по коже.

— Случайно. У меня недавно вышел конфликт с одним недорослем. Я не сдержался и показал ему Метку. Она, хоть и сильно побледнела, но была вполне различима... Потом я конечно, пожалел, потому что пришлось наглецу память корректировать. Грейди узнал об этом и предложил свои услуги. И вот... никакие Фините и Отменяющие не действуют, так что можно быть спокойными. Все-таки кретины наши невыразимцы, что не исследуют эльфийской магии. Такие возможности! — у Северуса, как всегда, горели глаза в предвкушении новых знаний. В такие минуты он казался почти красавцем: темные сверкающие глаза озаряли худое, с резкими чертами, лицо, щеки краснели, и даже слегка желтоватые зубы не портили его. С длинными густыми волосами, откинутыми назад, за которыми он, впрочем, вообще не смотрел, молодой человек напоминал некоего мятежного демона, который задумал что-то плохое, а мантия успешно заменяла черные крылья. Люциус с трудом оторвал от него взгляд.

— Ох, но тогда... может, я и правда, слишком волнуюсь. Но я терпеть не могу авроров, они все жуткие хамы и грубияны, а сейчас такое неспокойное время, что в суматохе можно попасть под раздачу, тем более, я слышала, они не брезгуют ничем, — Нарси обессилено рухнула на диванчик. — Лично я в этом месяце из дому не выйду никуда! А войти в мэнор никто не сможет, Камни не позволят!

— Да, это верно. Камни Мэнора выдержат годовую осаду, — со смешком сказал Люц, — им ведь несколько тысяч лет, магии в мэноре выше крыши, поэтому у нас столько верных домовиков. Не завидую я Артуру Уизли. Говорят, он поселился с женой в заброшенном магловском свинарнике, который привел заклинаниями в более менее приличный вид, но все равно это просто груда хлама, в которой нет ни капли праМагии. И домовиков у них не будет никогда, а жаль. Судя по всему, они решили не останавливаться на достигнутом, и рожать еще и еще, подобно простолюдинам, — он засмеялся.

— Кстати... а где Драко? Я соскучился по нему. Нарси, ты не приведешь моего крестника? — попросил Северус.

— Да, я сама схожу за ним, мне еще надо переодеться. Не скучайте тут без меня, — и она грациозно выпорхнула из гостиной.

Снейп тут же посерьезнел и пересел к Люциусу поближе. Тот не преминул обнять его за талию и попытался поцеловать, но Северус возмутился.

— Ты можешь сейчас не думать о глупостях?

— Нет, не могу. Опасность всегда меня возбуждала, — невинно глядя на друга, сказал Люциус.

— Черт, Люц, Лорд только-только пропал, а ты как твои павлины — спокоен и невозмутим! Что ты думаешь об исчезновении Повелителя? Что нам теперь делать?

— А что мы можем сделать? Мы ничего толком не знаем... Вчера аппарировали в штаб, чтобы доложить о выполнении задания, а там пусто! Никого не было, даже этой ничтожной гриффиндорской крысы Петтигрю, непонятно зачем взятой на службу. Подождали несколько часов, а потом появился Нотт и сказал, что все празднуют победу. Что темный Лорд исчез навсегда. Ну, мы по домам и разошлись, договорившись, что будем держать друг друга в курсе.

А ты куда пропал? Я тебя, между прочим, искал, даже домой к тебе заскочил, надеялся...

— и Люциус опять притянул к себе друга.

— Постой, мне не этого. Я... теперь буду жить в Хогвартсе... постоянно, — сдавленно сказал Северус.

Люциус помолчал.

— Так ты все-таки перешел к этому старому маразматику? Из-за этой своей Эванс? Так ли уж нужно было это? Ты же знаешь, мы могли бы спустя некоторое время уехать вообще из Британии, благо денег полно, можем позволить что угодно. Зачем ты вообще пошел к нему? Твоя Эванс знать тебя не хотела, и на уговоры уехать с ребенком не согласилась бы — она же гриффиндорка до мозга костей! Уж тебе ли это не знать! Они упертые как бараны — признают только свое драгоценное мнение и свои железобетонные принципы. Пусть мы помрем и ребенок наш тоже — только бы нас не назвали предателями и беглецами! — кривляясь, пропищал Люциус, взмахнув руками. — Я считаю, что нет ничего дороже семьи, а служба у Лорда уже начала меня доставать. Так что я даже рад, что он куда-то сгинул. В конце концов, я не простолюдин, постоянно ходить в карательные операции! Резать и пытать маглов... что может быть отвратительнее! Интересно сражаться с достойным соперником, а не с сонными, и не понимающими что происходит маглами — это все равно, что мучить животных. И такие забавы быстро приедаются. Наши все тоже постоянно ворчали.

— По-хорошему, мы уже давно должны были заседать в Министерстве и в Визенгамоте, на ключевых постах, а не бегать по магловским деревушкам. Они все равно ничего не понимали, думали, на них обычные грабители напали. Какое же это устрашение... — Люц выдохся от своей длинной тирады и воспользовался этим, чтобы положить голову Северусу на плечо, прижавшись потеснее.

Тот возвел черные очи к белому лепному потолку мэнора, расписанному картинами коварных деяний Морганы и ее сыночка Мордреда, и обнял, наконец, Люциуса. Тот обрадовался и тут же поцеловал любовника.

— Мерлин, хоть сколько-то приятных мгновений... в последнее время мы с тобой совсем не оставались наедине... — прошептал Люциус, легко касаясь губами тонких губ Снейпа. — Я так соскучился...

— Я тоже. Но теперь, наверное, мы будем видеться нечасто, если только... — Северус закусил губу, размышляя. — Надо будет спросить Грейди. Я тебе потом расскажу.

— А ты не можешь послать этого маглолюбца Дамблдора подальше и уйти от него? Ты же хотел открыть свою лабораторию, а теперь что, будешь преподавать зелья? Какой из тебя профессор? Ты же детей отравишь!

— Я пообещал, Люц. А он поймал меня на слове. Но плясать под его дудку я не намерен. И еще — после того, как Лорд пропал, слизеринцев станут травить еще сильнее, чем прежде. Все-таки, пострадало много семей, а обвинять кого станут? Детей. Они ведь даже отпора дать не смогут, разве что каждому по личному домовику приставить! Я не сомневаюсь, что гриффиндорцы уже планируют, как станут наказывать змеек за убитых и раненых отцов и братьев. Нам сейчас нужно немного времени, чтобы поразмыслить, что делать дальше. Разумнее всего было бы всем убраться отсюда и оставить страну тем, кто так долго рвется к власти.

— Голодранцам, ты хочешь сказать? Тем, кто ничего не имеет за душой: ни связей, ни денег, ни ума? Так они проедят то, что смогут хапнуть, и что потом? Станут опять заглядываться на добро тех, кто посостоятельнее, и пойдут грабить уже их? Знаешь, пообщавшись с составом нынешнего Визенгамота и всех высокопоставленных чиновников в Министерстве, я сомневаюсь, что пострадают многие слизеринцы. В конце концов, даже начальникам Отделов надо кормить свои семьи! А кто им станет давать взятки и подарки дарить? Вот эти нищие? Не смеши меня! Ничего у них не выйдет — все останутся на своих местах, вот попомни мои слова. К тому же, Бартемиус Крауч слишком законопослушная канцелярская крыса, а учитывая, что его собственный сынок был у меня в команде... Компромат у меня есть на многих чинуш. Если наших детей станут в школе травить — я этих нищебродов закопаю. Пусть только попробуют. Сила все равно будет на стороне богатых. Что смогут доказать эти бедняки? — Люциус хохотнул.

— О да, ты как раз прочел лекцию про меня — я тоже был нищебродом и не мог ничего доказать тем богатеньким гриффиндорцам, которые меня доставали! — скептически сказал Снейп.

— Ну, во-первых, пока я учился в школе, тебя никто толком не обижал. А потом, я тебе предлагал оплатить обучение в Дурмстранге, ты сам не захотел из-за своей этой Эванс, — обиженно сказал Люциус. — Сейчас могло бы быть все по-другому! В Дурмстранге отличное образование.

— Поверь, после пятого курса я сильно пожалел, что не согласился. Все думал, тут у меня какой-никакой, но хоть один друг есть, а в Дурмстранге? Вдруг там было бы так же, как в Хогвартсе? Темные маги в этой школе все с родословными, с астрономическими состояниями, а я кто? А потом я уже попал к Лорду, и подумал, что вот у него точно добьюсь известности. Да так и было — получил же я Мастера. И в Европе побывал. И потом, все это время был с тобой рядом, — улыбнулся Северус, запуская руку в серебряные волосы Люциуса. Тот опять полез целоваться, но тут в комнату влетел малыш Драко.

Наследник Малфоев напоминал маленького ангелочка. Белокурый, кудрявый, с огромными серыми глазенками, пухлым ротиком, похожим на спелую вишню, одетый в зеленый кружевной костюмчик, он с радостным криком кинулся к Северусу. Тот подхватил его и прижал к себе, вдыхая детский запах. Конечно, в обществе было много недовольства и сплетен, почему крестным мальчика стал нищий полукровка, но Люциусу было все равно: он знал, что Снейп из древнейшего рода Принцев, ему был известен потенциал друга, и выводы для себя он уже сделал. Иногда Малфои выбирали себе друзей не из своего привычного окружения. И такая дружба обычно бывала очень крепкой.

Пришла Нарцисса, которая успела наскоро принять ванну и уложить волосы. Переодетая в легкое домашнее платье, она захлопотала, отдавая распоряжения домовикам накрывать стол к обеду. Снейп сказал, что у него не так уж много времени, потому что ему нужно еще в Косой переулок, но Люциус уговорил его остаться до вечера, пообещав послать в магазины домовиков. Так и поступили: в аптеку снарядили Топси, который был в меноре кем-то вроде интенданта и поставщика, вручив ему список и деньги. Северус был спокоен, потому что знал, что Топси не подведет и купит все, что ему нужно в точности. Так уже бывало частенько раньше, когда он варил зелья домочадцам мэнора.

Но у него было еще одно дело, с которым он поделился с супругами. Северусу срочно требовался почтовый сокол или ястреб. Люциус кивнул и подошел к камину. Друзья спокойно позавтракали, с удовольствием слушая забавный лепет маленького Малфоя, который быстро запоминал слова и пытался уже говорить развернутыми фразами, только у него мало что получалось, в основном «папа, мама и Сев!». Потом Нарцисса пошла укладывать подуставшего малыша спать, а Люциус с Северусом отправились по каминной сети к знакомому заводчику Армитеджу, который занимался разведением и содержанием хищных птиц.

Помимо охоты на мелких и крупных животных, ястребы и соколы использовались также для экспресс-доставки писем и небольших посылок, в отличие от обычных сов они преодолевали огромные расстояния в десятки раз быстрее и могли находить адресата даже на других континентах. Правда и стоило такое удовольствие бешеных денег, но для чистокровных, конечно, это не было препятствием.

Пожилой волшебник предложил Северусу на выбор несколько птиц: сокола-сапсана, пустельгу и сероголового альбатроса, весьма экзотическую птичку с размахом крыльев более трех метров, от которой Снейп с трудом отошел, зачарованно глядя на этого великана среди птиц, но потом все же выбрал сапсана. Были еще почтовые голуби, тоже прилично летавшие, но Северусу нужен был почтальон, который мог за себя постоять в случае нападения.

На том и сошлись. У Снейпа были деньги, но Малфой, не слушая возражений, настоял на том, чтобы оплатить немаленький счет в пару тысяч галеонов за редкую птицу. И даже не спросил, зачем другу понадобился сокол. Лишь сказал, что если надо будет, Северус ему сам расскажет.

Также друзья договорились, что купленный почтальон станет обитать в Малфоевском соколятнике, и по мере надобности, письма будет отправлять Грейди, которому был тотчас же дан свободный доступ в мэнор. Особняк не усмотрел в новом домовике угрозы и Грейди был внесен в список домовиков мэнора. Северус не хотел, чтобы Дамблдор знал, что и кому он отправляет. А он собирался искать своего друга, Кеттлберна.

Свободный от школяров день пролетел как на крыльях сапсана. Северус, правда, уже немного жалел, что пообещал Дамблдору опекать сына Поттеров, потому что не представлял себе этого. Но отказаться уже не мог, уж больно довольным выглядел старик, вырвав у него это обещание. А не в правилах Снейпа было отступать, забирая данное слово обратно. Впрочем, ему все равно нужно время, чтобы все понять, обдумать ситуацию, и решить, что можно сделать дальше — оставаться ли им всем в Британии или уезжать отсюда, решительно наплевав на все и всех. Пока вроде бы ничего не предвещало бури, хотя держаться настороже, безусловно, стоило, пока все не уляжется и не устаканится.

Снейп много слышал об Ордене Феникса, который как раз возглавлял директор Хогвартса. Видимо, его члены как раз и боролись за какие-то права и свободы для гриффиндорцев и маглорожденных, которых на этом факультете было больше всего. Но, судя по их малочисленности, и незыблемому положению министерских шишек, они, после так называемой Победы, добиться мало чего смогут.

Малфой был прав: никто им этого не позволит. Магобщество слишком уж патриархально и консервативно. Почтенные члены Визенгамота не собирались уступать свои теплые насиженные места низшим слоям населения, а уж тем более, маглорожденным, какими бы они сильными волшебниками ни являлись. По большому счету, большинству магов было абсолютно наплевать на чье-то там противостояние, люди предпочитали не принимать ничьей стороны — лишь бы их не трогали, воевать и умирать никто не хотел, потому что маги больше всего ценили все-таки семью и собственное благополучие. За мифическое «общее благо» шли сражаться лишь голодранцы и нищеброды, как презрительно называл их Люциус.

К слову сказать, в армии Повелителя таких тоже было не так уж и мало, потому что хорошо жить хотели все: и светлые и темные. Закон жизни.

Поэтому они с Люциусом решили пока сидеть спокойно и делать вид, что ничего такого не совершали. Пусть докажут. Никто не станет бросать в азкабанские застенки известного члена общества, одного из богатейших людей в стране. А Снейпа, скорее всего, будет прикрывать сам Дамблдор, коли уж так милостиво укрыл в Хогвартских стенах. Не дурак же Северус, чтобы думать, что старик его приютил исключительно из жалости и доброты, после того, как он разговаривал с ним в их первую встречу после окончания Снейпом школы.

Старик тогда так и сочился презрением и сарказмом, Северус думал, что сквозь землю провалится, как будто просил не за членов Дамблдоровского Ордена, а за каких-то Пожирателей, которых нужно было спасти любой ценой! А уж это его «А что я получу взамен?» до сих пор в ушах звучит. Вот и придется расплачиваться. Сам ведь сказал: «Все, что захотите!». И кто за язык дернул! Он вообще плохо соображал тогда, от усталости и переживания. А ведь у магов словами просто так не кидаются...

Хотя сейчас Люц резонно указал, что директор своего обещания не выполнил — ведь Эванс мертва. Северус и сам так думал. Значит, его обещание Дамблдору в общем-то аннулируется, если по магическим законам считать. А живой ребенок не считается, отдельно от матери. Джеймсу, конечно, туда и дорога, он никогда не любил этого напыщенного выскочку, считавшего себя пупом Хогвартса, при его-то незначительных габаритах и очкарика к тому же. Да, звучит по-детски, однако не будь он из зажиточного рода и не сколоти так удачно себе в школе банду последователей, кто бы его вообще воспринимал всерьез! К тому же, не смог защитить свою семью, хотя возможностей было более, чем достаточно!

В Хогвартсе Мародерам просто повезло, что МакГонагалл как разъяренная кошка бросалась на защиту своих любимцев, и скорее всего, Дамблдор ее в этом поддерживал — растил, так сказать, смену. И очень уж удачно непутевый кузен Нарциссы попал на Гриффиндор, после этого Альбус наверняка ликовал, заполучив такой ценный кадр. Это ж прямая пропаганда, неопровержимое свидетельство того, что аристократы насквозь прогнили, и будущего у них нет, раз уж из таких старинных именитых семейств народ бежит, как крысы с тонущего корабля. Все были наслышаны про недавний скандал в благородном семействе: сбежала средняя дочь Друэллы Блэк, родной сестры Вальпурги Блэк — Андромеда. И куда — к маглу! Какой позор и бесчестие для чистокровного темного семейства!

И Блэк рьяно и успешно, даже слишком, подтверждал свой имидж мальчика с нимбом над головой, вырвавшегося из цепких лап Тьмы. Только белоснежных крылышек не хватало — преследовал скользкого слизеринца Снейпа с яростью и рвением, достойными высшей похвалы. Но почему-то у него с дружками не хватало смелости выйти против Северуса один на один, видимо, так они поддерживали факультетский девиз — «Только вместе мы сила!».

Поздно вечером, с сожалением покидая гостеприимный мэнор, Северус появился возле ворот школы. Он спустился сразу в подземелья, не поднимаясь ни в учительскую, ни к директору, хотя тот настоятельно просил наведаться к нему по возвращении.

Не хотелось ему после приятного времяпровождения с друзьями видеть это лицемерно безмятежное бородатое лицо в очках-половинках, голубые глаза, светящиеся добротой и пониманием, рот, который слишком часто произносил «мой мальчик»...

Снейп поморщился. Что-то в школе он не был мальчиком, все больше мистером Снейпом. «Мистер Снейп, вы забудете, что Люпин является оборотнем! Это совершенно не ваше дело, кто и зачем обучается в школе». «Мистер Снейп, скорее всего вы спровоцировали своим острым языком мистера Блэка и мистера Поттера на драку!» «Мистер Снейп, двадцать баллов со Слизерина за драку в школьном коридоре!» Бла-бла-бла!

А сейчас! «Мой мальчик, ты обязан присматривать за Гарри, когда тот поступит в Хогвартс! Мой мальчик, не задерживайся, сейчас рано темнеет, мало ли что...» «Мой мальчик, зайди ко мне вечером, попьем чаю, обсудим методику преподавания зелий, я ведь тоже не последний зельевар!». Да-да, двенадцать способов применения драконьей крови... слышали, читали.

Ну да, а ведь, кажется, сильно он нужен директору, что тот так печется о нем, старается держать в поле зрения постоянно... Ну разумеется, будущая нянька для Поттера — это понятно. Только, видимо, этого недостаточно. Раз Метка не пропала совсем, значит, со смертью Повелителя все не так ясно, как трубят на всех углах. И скорее всего, придет время, когда он и правда вернется, как и каркает Дамблдор. Ну а уж тогда тот использует его по полной! Заставит благодарить и потребует всего, чего угодно. А замаскирует это высокопарными словами вроде «Ради общего блага! В память незабвенной Лили Эванс! Ее прекрасные зеленые глаза! Мальчик мой, ты ошибся, из-за тебя погибли невинные люди, но сейчас у тебя есть шанс исправить свои ошибки и искупить вину!»

Он бросил покупки на стол, поболтал немного с Грейди, сообщив ему новости и отдав распоряжения насчет мэнора и почтового сокола, почитал принесенные домовиком свитки о жизнеописании домовых эльфов до служения магам, и завалился спать, мстительно заблокировав камин.

Глава 4

В следующую неделю все было относительно спокойно: старшие школьники, хоть и нехотя, но воспринимали его в качестве преподавателя. А младшие классы и вовсе вели себя весьма примерно — им было просто интересно. Гриффиндор поутих, наверное, МакГонагалл все же провела воспитательную беседу с наиболее агрессивными представителями своего факультета, и они временно легли на дно. МакРафферти, который был их заводилой, больше не предпринимал попыток саботировать уроки Снейпа, а остальным факультетам оказалось все равно. К тому же, многие опасались снятия баллов.

Северусу хотя бы не пришлось больше применять Обливиейт, за что его по голове бы не погладили, но, как правильно говорил один мудрец: «Мир не вертится вокруг тебя. Происходит много всего, что интересно другим, и если ты даже чем-то и выделился когда-то, то время рано или поздно все заметет пылью и тленом». Древние римляне выражались еще проще, вроде того, что «Слава мирская проходит». Но приходилось быть постоянно настороже. Если нарвутся — получат в лоб заклинанием. Он не мог позволить, чтобы его авторитет подвергался сомнениям и осмеянию. Иначе он, как самый молодой декан Слизерина, не сможет защищать своих подопечных.

Старосты Слизерина с готовностью пошли ему навстречу, с ними Северус подробно обсудил стратегию и тактику поведения слизеринцев в школе. Школьники не должны были ходить поодиночке, лучше всего втроем, и с кем-нибудь из старшеклассников. Также Люциус прислал двух домовиков — присматривать за младшими курсами. Еще одного дал Нотт. В итоге, вместе с Грейди эльфы контролировали передвижения младших курсов и не подпускали к ним вражески настроенных школяров, семьи которых пострадали от Пожирателей. На удивление, Хогвартс спокойно пропустил посторонних домовых эльфов из откровенно враждебных семейств, видимо, чары, наложенные самим Основателем Салазаром, действовали во благо и на защиту всех членов змеиного факультета без исключения.

Слизерин, и правда, оказался в самой настоящей осаде — то и дело в коридорах вспыхивали стычки и ссоры между уже взрослыми студентами, у кого в семьях кто-то погиб или пропал в ходе войны, и которые напрямую обвиняли во всем змеиный факультет. Те же держались максимально надменно, до разговоров и провокаций не снисходили, но и не давали себя в обиду. Змеи тоже переняли от грифов привычку ходить кучей — ведь те отнюдь не гнушались нападать группами. Традиции Мародеров цвели и пахли. Баллы в те дни слетали с обоих факультетов только так! Макгонагалл пребывала в ужасе, впрочем, она особо не разбиралась — сдирала со всех по десятке. Снейп был более жесток, потому что прекрасно знал, кто именно в большинстве случаев является зачинщиками.

Отработкам не было конца, на радость школьному завхозу Филчу. Вся эта боевая суматоха и кутерьма стихли только к Рождеству, потому что детишки, наконец, выдохлись. Да и магическая общественность уже устала праздновать блистательную победу младенца Поттера над самым могущественным Темным волшебником и занялась, наконец, своими личными делами.

На следующий день, после покупки сапсана, Снейп написал длинное письмо Кеттлберну, которое Грейди понес в Малфой-Мэнор. Для Снейпова питомца домовик прихватил кусок прекрасного сырого мяса, чтобы подружиться с птицей и подкормить ее перед дальней дорогой. Вернулся он радостный, с докладом, что сокол принял его благосклонно, и письмо отправлено. Оставалось только с тревогой и нетерпением ждать ответа.

Также они с эльфом провели несколько экспериментальных перемещений. Оказалось, что домовик может спокойно доставить Северуса в Малфой-мэнор и обратно буквально за секунду. Противоаппарационный щит Хогвартса роли не играл, потому что домовики перемещались по принципу порталов, или еще как-то, Снейп пока так и не понял способа, но по вечерам, после нудных отработок с наказанными студентами, он частенько отправлялся к друзьям, которые всегда были рады видеть его у себя, где отдыхал после выматывающего учебного дня, державшего его в напряжении — преподавать оказалось вовсе не так легко. Особенно Зелья — небрежность и расхлябанность студентов были воистину вопиющими. И это невзирая на то, что Северус провел у всех курсов без исключения большую контрольную по правилам безопасности на уроках зельеварения!

Люциус тоже уладил свои дела с Министерством. Его пару раз вызвали повесткой в Аврорат, но так как предъявить ему было нечего, с него лишь взяли обещание не выезжать за пределы страны без особого разрешения. Малфой охотно подтвердил, что покидать Британию не собирается. И сообщил доверительно, что на него неоднократно пытались наложить Империус, дабы заставить заниматься противозаконными вещами, но с древнего потомка Малфоев Империус слетает буквально за пару часов. И нет, он не поддерживал политику Лорда. Да и зачем ему? У него достаточно денег, чтобы не бороться за какие-то мифические права и свободы. И вообще, он на следующий год собирался баллотироваться в Визенгамот, а у члена этой организации руки и репутация ведь должны быть кристально чисты, не так ли?

Рядовые авроры, мелкие сошки, бекая и мекая, пытались предъявить Малфою какие-то сомнительные обвинения, флаконы с мутными на вид воспоминаниями, показания свидетелей-маглов на листах залапанного грязного пергамента, но тот держался уверенно и требовал более весомых улик и доказательств, нежели свидетельства очевидцев о том, что они видели некоего блондина с длинными волосами в маске Пожирателя Смерти.

Он возмущенно ответил, что встреченные им несколько раз эти бандиты всегда были еще и в капюшонах! О каких таких длинных белых волосах могла идти речь? Их увидеть было ну никак невозможно! Все равно, что он бы увидал человека в черном плаще и рыжего, и заявил, что этот Пожиратель точно является кем-то из обширной семейки Уизли! Это, наверное, попытки дискредитировать его в глазах магического электората, который станет голосовать за него, как за члена Визенгамота от Лондона! Нет, он категорически против! Руку показать? А где ордер на личный досмотр? Нету? Ну, на нет и суда нет, не так ли? Хотя... ему не жалко! И Люц великодушно оголял белоснежную аристократическую конечность благородной лепки и по очереди совал под нос каждому присутствующему в комнате аврору.

Снейпа, как и ожидалось, никто не вызывал в Аврорат, но как-то раз и к нему наведались в школу лично. Знаменитый параноик Аластор Грюм, друг Дамблдора, собственной персоной.

После уроков камин в его комнатах полыхнул зеленым огнем и медоточивым голосом Альбус попросил зайти к нему, на чай. Северус скривился, но отказаться причин не нашел. Пришлось тащиться наверх, к лестнице с горгульями. Войдя, он чуть не споткнулся при виде визитера: Грюма ненавидели почти все Пожиратели, и остальные заключенные тоже. Старый аврор не гнушался ничем, и за неимением разрешения на Непростительные, изощренно применял заклинания режущие, колющие, сдавливающие, сплющивающие — весь набор бытовых. Выяснилось, что они отлично подходят в качестве пытательных. И Круцио никакого не нужно. Хотя... Круциатус по крайней мере, был бескровным. От заклятий же Грюма кровь лилась рекой, ногти слетали с пальцев, как шелуха с семечек, кожа отслаивалась, словно рыбья чешуя, а мясо было прекрасно отбито в нежнейший бифштекс, хоть прямо сейчас бери и жарь, прямо на ноге или руке. И никаких претензий — ведь Темных заклятий не применялось!

Те немногие, кому удалось правдами и неправдами спастись от этого маньяка, ненавидели его всей душой, и даже пытались отомстить, в результате кому-то наиболее упорному в достижении мести попытки эти удались, и Грюм в стычках потерял глаз и ногу, которые в Мунго восстановить не удалось, и их заменили искусственными. Поэтому выглядел он теперь еще кошмарнее, чем раньше.

— Проходи, мой мальчик, присаживайся! Тут Аластор хотел бы с тобой побеседовать, ты ведь не против? — сладко произнес старый пройдоха, старательно ковыряясь узловатыми пальцами в коробке с леденцами Берти Боттс. Снейп, глядя на это, поклялся про себя, что ни за что не возьмет ни одной конфетки из директорских запасов.

— О чем? — едва шевеля онемевшими губами, спросил Северус.

— О твоих подельниках. Точнее, о соратниках, — хохотнул довольный произведенным впечатлением от визита Грюм. — Мы тут с Альбусом беседовали на тему, что вроде как Пожирателей были сотни, если не тысячи, а в Азкабане сидит жалкий десяток... Ну и подумали, может, ты знаешь, кто из них смог удрать и избежать правосудия. Сам понимаешь, за проклятыми масками ничего было не разглядеть. А нам нужно преступников ловить, нечего им разгуливать на свободе. Подскажешь пару десятков фамилий и адресов... подтвердишь свою преданность Альбусу словом и делом.

— Я ничего и никого не знаю, — решительно сказал Снейп, моментально возводя в сознании окклюментативный щит. Еще до визита к директору он по привычке выпил собственноручно изобретенный антидот к Веритасеруму. Ну никак не доверял он упорным, почти маниакальным, попыткам Дамблдора напоить его чаем. — Я работал сутками в лаборатории у мистера Лавкрафта, и ко мне никто не заходил, кроме него.

— А если ты хорошо подумаешь? — мерзко осклабился Грюм. — Ну-ну, мальчик, не строй из себя святую невинность, мы все тут знаем, что ты Пожиратель смерти!

— Докажите, — равнодушно пожал плечами Снейп. — Предъявите доказательства, улики, свидетельства очевидцев, что я кого-то убил или покалечил, будучи в плаще и маске Пожирателя.

— Да что тут доказывать. Достаточно задрать левый рукав — и путевка в Азкабан тебе обеспечена, — хмыкнул недовольный аврор. — Ну, сам покажешь, или тебе помочь? У меня отменно выходят Ступефаи!

Снейп подошел и поднял широкий рукав мантии — он как раз снял сюртук и переоделся в домашнее.

— Гм... чисто. Странно даже, — Грюм больно потыкал кончиком своей грязной палочки в предплечье, бормоча какие-то незнакомые заклинания, видимо на опознавание. — Так ты нам не скажешь имен своих дружков, не так ли? — еще раз спросил Грюм.

Дамблдор, отхлебывая чай и загадочно мерцая глазами, спокойно взирал на эту сцену.

— У меня нет друзей, — ровно произнес Северус. — Мальсибера и Розье убили ваши люди, а я дружил в школе только с ними. Директор может вам подтвердить, что мало кто стремился близко сойтись со мной.

— А как же Малфои? — прищурился старый одноглазый циклоп.

— А что Малфои? Вы всерьез думаете, что столь блистательные аристократы станут водиться со мной, нищим полукровкой? И потом, насколько я знаю, им не предъявлено никаких обвинений. Сам начальник Аврората приносил извинения за беспокойство.

— А ты откуда знаешь такие подробности?

— «Ежедневный пророк» вам в помощь, — равнодушно сказал Северус, пожимая плечами. — Малфои — известные люди, про них часто пишут в «Светской хронике», и такой момент, как проверка бдительного Аврората не мог пройти мимо редакции газеты. Надо же им как-то рейтинг повышать и читателей привлекать! Журналисты бегают за такими новостями как ошпаренные.

— А мне вот кажется, что ты в участке будешь более словоохотлив, — облизнулся Грюм. — Может, прогуляемся до одиночной камеры в Азкабане, устроим тебе экскурсию?

— Ордер, — кратко сказал Снейп, чувствуя внутри лишь омерзение и странное холодное равнодушие. Сидит тут, раскинув ноги на диване, одну свою, другую неприятную когтистую деревянную, вращает бешено круглым магическим глазом и думает, что Северус испугается. Да плевал он на дементоров. Окклюментам его уровня не страшно влияние этих тварей — достаточно закрыться несколькими ментальными щитами и ни одна эмоция или воспоминание не достанутся этим пиявкам. Темный Лорд неоднократно проводил такие эскперименты с ментальной магией, потому что на полном серьезе собирался привлекать этих существ себе на службу. И ему необходимо было оградить своих последователей от пагубного влияния дементоров.

Но выяснилось, что многие Пожиратели переносили присутствие дементоров не так остро, видимо в силу того, что страшных моментов-то у них как таковых почти не было. Они все росли в роскоши, холе и неге, с детства привыкли к тому, что у них все есть, и бояться в принципе, им было нечего. Так какие ужасные проекции дементоров на свой разум они могли увидеть? Никаких, правильно. К тому же, многие из них носили фамильные старинные артефакты, предохраняющие от ментальных атак, что сильно помогало защищаться от влияния дементоров. Аристократы не терпели никакого помыкательства и насилия над собой. А амулеты к тому же не давали накладывать Империус. Однако дознавателям об этом знать было не положено, потому многие отмазались именно наложенным Непростительным.

— Какой ордер, ты, слизеринская гадина! — хрипло засмеялся Грюм. — Сейчас наша власть, мне и ордер не нужен будет, чтобы тебя запереть на годы! Никто тебя искать не станет, раз нет ни друзей, ни родных!

— Вы все равно ничего от меня не добьетесь. А на случай, если вздумаете применять свои фирменные пытки — предупреждаю, я пью зелье, которое превращает кровь в кислоту. Если только одна капля попадет на вас — разъест до кости. Знаем мы ваше аврорское объективное расследование и правосудие, наслышаны, — издевательски сказал Северус, пытаясь подавить тошнотворную брезгливость.

— Ты за дурака меня принимаешь? А Щиты на что? — загоготал аврор, крутя палочку в толстых пальцах.

— Зелье проходит сквозь любой Щит, прожигает насквозь. Хотите проверить? — равнодушно ответил Снейп, полуприкрыв глаза.

— Врешь! — подался вперед Грюм.

— Я покажу, — Северус взял со стола директора нож для разрезания бумаг.

— Прекратите! Аластор, имей в виду, что мой преподаватель Зелий — высший Мастер. Он и не такое сварить может! — довольно резко прикрикнул Дамблдор. — Он не врет. И прекрати уже пугать мальчика. Он вообще ни при чем. Поговорил и хватит! Твои шуточки уже всем действуют на нервы. Северус, присядь, выпей чайку!

«С Сывороткой Правды», — подумал Снейп. — «В ад тебя вместе с твоим чаем и твоим дружком!»

— Нет, профессор Дамблдор, спасибо, но мне еще нужно проверить у трех курсов сегодняшние контрольные, так что, я, пожалуй, пойду, если вы не возражаете.

— Иди, мой мальчик, иди! Аластор просто немного пошутил, — приторно улыбнулся Альбус.

Северус торопливо, не прощаясь, вышел из кабинета. На площадке, под сочувственными взглядами ухмыляющихся горгулий, он передернулся от омерзения. Поговаривали, что в аврорских застенках существовали забавы поизвращеннее пыток бытовыми заклинаниями. Это развязывало языки даже несговорчивым преступникам. Так что, попади он в такую ситуацию, не задумываясь, применил бы кислотное зелье, которое активировалось кодовым словом. Смерти он давно уже не боялся. Видимо, Дамблдор понял это по его лицу, поэтому и прекратил свое небольшое развлечение. Интересно, это он так пытался ему намекнуть, что может в любой момент засадить в Азкабан? Напугал, ей-Мерлину! Малфой вытащит его оттуда за полдня. Деньги, особенно большие, открывают любые двери.

К тому же, директор не мог не знать, что ментальные мастера не особенно боятся воздействия дементоров. Главное — спрятать эмоции и воспоминания поглубже в сознании, лучше всего в искусственно созданный кокон. Выставив Щиты в виде широкой, медленно текущей реки или бесконечно движущегося с дюн шуршащего песка в пустыне, можно не опасаться, что дементор присосется к тебе — он просто пролетит мимо. Значит, просто показал, что в любой момент может ограничить его свободу, если Снейп станет брыкаться или спорить.

Ну что ж, ладно! Зато Альбус понял, что тюрьмой его не напугаешь. С ним в такие игры играть не выйдет, лучше по-хорошему. Господин директор так и не понял, что даже Мародеры в школе не смогли его прогнуть под себя, а Лорда он почитал за знания и могущество ровно до тех пор, пока тот не отправился убивать Лили Эванс. Уважать же Дамблдора Северусу было и вовсе не за что. Мало того, что тот в школе никак не пресекал открытой войны Слизерина и Гриффиндора, так еще и обещания сохранить жизнь его единственной, хотя и бывшей, подруге не выполнил. Так что пусть теперь не обижается.

Войдя в свои подпольные покои, Северус торопливо направился в ванную, чувствуя себя грязным после разговора с Грюмом. Хороши же у директора друзья, бррр! И это так называемые светлые!

Горячий душ отлично смывал плохое настроение и ощущение липкого похабного взгляда на коже. Снейп только надеялся, что не будет часто сталкиваться с директорскими гостями. Ни один не вызывал в нем приязни, только холодное презрение и отчуждение, потому что видно было, что искреннего альтруизма нет ни в ком — одни только пафосные слащавые речи о равноправии и благоденствии для всех. Да не бывает так! Никогда не будет счастья для всех без ущерба для других. А значит, Дамблдор твердо намерен в своей политике добиваться этого самого мифического счастья именно за счет уничтожения одной четверти магического общества — слизеринцев, само собой. Будет чистить мир от темной скверны.

Северус хмыкнул, крутя в удивлении намыленной головой. Что Темные, что Светлые — одной масти тестралы! Черным-черные, если быть точным...

Выйдя в гостиную в махровом банном халате, он наткнулся прямо на Люца,который прибыл с Грейди, и сейчас привычно развалился в любимом кресле Северуса, играя дорогой тростью со змеиной головой, которая в семье переходила по наследству.

— Северус, с тебя подарок. Твой сокол сегодня доставил письмо. Кажется, профессор Кеттлберн до сих пор жив, — пошутил Люциус.

— И ты не мог отправить его с Грейди, обязательно надо было самому появиться? — не удержался от ворчания Северус, в глубине души весьма довольный, что друг пришел. Он очень скучал по Люциусу, по его объятиям, поцелуям и ласкам. Не знал, догадывается Нарцисса об их отношениях, или нет, но отказаться от них совсем не мог.

— И что же тебе подарить за благую весть? — улыбнулся Северус, вытирая полотенцем длинные мокрые волосы.

— Ты знаешь... — лукаво улыбнулся Люциус. — Я хотел остаться сегодня у тебя...

— А Нарси? — спросил Снейп.

— Она отпустила меня.

— Послушай, Люц... Нарси... мне очень неудобно перед ней. Она тоже мой друг, и получается, я бессовестно обманываю ее... с тобой. А она ведь тебя любит, она твоя жена, мать твоего сына. Я... я проявил слабость, знаю. Но теперь... Может... нам не встречаться? — cтрудом, проглотив комок в горле, произнес Снейп.

— Глупости. Нарцисса давно знает, что я люблю тебя так же, как ее. И не могу отказаться ни от одного из вас. Таких, как она — еще поискать. Она совершенно не против наших с тобой отношений. Как бы то ни было, моя жена пошутила, что предпочитает делить мужа с другом, нежели с незнакомым человеком, которого бы она не знала или ненавидела.

— Все равно, мне... очень совестно перед ней. Если бы я только мог жить, не видя тебя хоть изредка... — молодой зельевар сел рядом с Малфоем на кровать.

Люциус взял его за руку.

— Послушай, Сев, я люблю Нарси, но... вот уже два года, как мы с ней не делим супружеского ложа. Сначала ей было очень плохо, когда она носила Драко, да ты сам знаешь, ты же ей лечебные зелья варил. Потом, когда она родила, ушла целиком в воспитание сына, восстанавливалась сама, ну и как-то так случилось, что в спальне мы с ней не пересекались. А где-то полгода назад... она сама заговорила со мной о тебе. Что ей было бы спокойнее, если бы я... ну, не искал себе сомнительных партнеров, а был с тобой. И что она совершенно ничего против не имеет, и знает, что я бисексуален. Нарси так искренне говорила со мной, что я поверил... И я вижу, кроме Драко ее ничто больше не интересует. Она и раньше была сдержана в плане эмоций, а сейчас и вовсе стала спокойной и холодной, как айсберг.

— Тебе не кажется, что такая резкая перемена подозрительна? Я-то знаю, как Нарцисса раньше относилась к тебе. Она сильно любила тебя, Люц. С ней что-то случилось. Может, кто ей подлил Отворотного? Хотя нет... Отворотное заставляет ненавидеть и избегать человека, а она с тобой очень нежна и ласкова. Просто... как с еще одним ребенком! Путает тебя с сыном, или ассоциирует Драко с тобой прошлым? Мерлин, запутаться можно! — Северус со стоном откинулся на постель.

Люциус, конечно же, не упустил шанса прильнуть к другу всем телом.

— Ну, вот видишь! А мне каково? Два года! — пожаловался он, запуская руку под халат Снейпа. — Северус...

— Постой, Люц. Мне стало как-то тревожно от того, что ты сейчас сказал. Вспомни, вас ведь считали самой красивой парой в Британии, может кто-то из зависти наложил заклятье или порчу навел... Сам знаешь, в Лютном можно еще и не такое проделать! Мне надо будет срочно поговорить с Нарси, не могла она перемениться к тебе вот так внезапно, на пустом месте. Обязательно должно быть что-то...

— Приходи завтра. Тогда и поговоришь, — Малфой пыхтя, пытался выпутаться из своей шикарной темно-синей мантии, расшитой мелкими бриллиантиками. — Мордред, этот бархат ужасно ворсистый, надо было шелковую надеть!

Северус валялся от смеха. Забавно было смотреть на друга и любимого, который обмотался в ткани подобно гусенице в коконе и никак не мог распутаться. Люциус вполголоса ругался по гоблински, и, наконец, разобравшись с мудреными застежками, бросил дорогую вещь на пол. Туда же полетела и трость, с которой он не расставался.

— Погоди, есть еще одно... — с трудом уняв смех, сказал Северус. — Меня сегодня вызывал пред свои светлые очи Дамблдор.

— Чего хотел этот мерзкий старикашка? — Малфой продолжал разоблачаться, кидая одежду куда попало, однако внимательно слушал друга.

— У него был Грюм.

В спальне воцарилось молчание.

— Грю-ю-ю-юм... Этот шизофреник и параноик? Начальник Аврората, Стивен Крейг, сам не рад такому аврору. На него очень много жалоб было, особенно в последнее время. Садист и извращенец. Надеюсь, он тебе не причинил вреда?

— Он хотел, чтобы я сдал наших, — кратко поведал суть дела Северус.

— Поня-я-я-я-я-тно. Самим работать, значит, не сильно хочется, да и наши многие не дураки, приняли меры, чтобы обезопасить себя, вот и рыщет как шакал, ищет источники. Стивен и сам не особо рад такому чересчур ретивому работничку. Он же подряд и виноватых и невиновных калечит, а Стивену потом отдувайся и конфликты улаживай. Мечтает на пенсию спровадить, по состоянию здоровья, так этот тролль уродливый не соглашается! Ему же в наслаждение заключенных допрашивать, а если Пожиратель смерти попадется, так и вовсе — оргазм без рук! — цинично сказал Люциус.

— Ладно мы, нас и так все считают за мировое зло, это уже даже не обсуждается, но как Светлая сторона себе позволяет такое? Причем ведь, пытки заключенных законом запрещены. А если они не виновны и так, мимо проходили? Получается, выбивание из колдуна признания — и впрямь как Инквизиция в средние века. А ведь маглы-церковники тоже уверены были, что благое дело совершают — зло искореняют, — со смешком закончил свою тираду Малфой.

— Но ведь есть законные методы добиться признания. Сыворотка правды, к примеру. Или легиллименция. Не поверю, что среди невыразимцев нет ни одного более-менее способного ментального мага! Туда же лучших берут! — недоуменно сказал Северус, зачесывая пальцами назад еще влажные волосы. Люциус жадно смотрел на него, лежа на животе и подперев голову руками.

— Ха! Снейп, ты наивный, как ребенок. Думаешь, в Аврорате все сплошь ангелы собрались! Да туда идут сплошь гриффиндорцы, вспомни вон хоть своих Мародеров. Они же свою буйную энергию не знают куда выплеснуть. Да и потом, им нравится вот так вот допрашивать заключенных — просто если ты не хорош и не способен ни в чем, кроме тупой силы, то самоутверждаться властью — это для них обычное дело. Она для них как наркотик, даже самая минимальная по статусу — иметь над другим человеком превосходство, хотя бы в том, что преступник сейчас беззащитен, а ты можешь с ним сделать, что угодно! Сломать пальцы, руки, вырвать ногти, содрать кожу, изнасиловать всей толпой... И на это закроют глаза, потому что авроры же — они борются со злом! А зло жалеть нельзя! Даже если закон на этот счет гласит обратное.

— Это называется, чисто по-человечески поступить, дескать, люди не бездушные машины, им надо свои эмоции выплеснуть! Ха-ха. Понял теперь? Таким, как Грюм, все сойдет с рук.

— В стране сейчас бардак, каждый наверху тянет одеяло на себя. Еще посмотрим, кого выберут новым Министром. Потом уже будем плясать от камина.

— Дьявол, я сто раз пожалел, что не уехал тогда в Дурмстранг, — пафосно возгласил Снейп, бросая полотенце на стул.

— Да на континенте сейчас то же самое творится, — пожал плечами Люциус. — Такое ощущение, что в мире разом завелась тысяча Темных Лордов, и все страны усердно борются со злом. Там, говорят, где-то легче, а где-то еще и похуже — даже в рабство отдают. А что такое магическое рабство, ты знаешь. Это похуже нашей Метки будет, если что, — и он подвигал многозначительно бровями.

Северус передернулся от отвращения.

— Да есть ли на земле место, где можно просто жить спокойно? — жалобно возопил он, делая вид, что не замечает попыток Люциуса снять с него халат.

— Есть, Сев! Это мои крепкие, горячие объятия! — захохотал Люциус, опрокидывая друга на кровать. — Приди в мой рукотворный рай и познай небесное блаженство в неге и наслаждении! — провыл он.

— Только без щекотки, Люц, иначе будешь спать на коврике перед камином, — фыркнул Снейп, пытаясь достойно выдержать оборону и отстоять халат подобно целомудренной девственнице-нимфе.

Долгое время в спальне, где, как по волшебству погасли свечи, и которую освещало лишь пламя камина, доносились хохот, фырканье и приглушенные смешки, которые сменились тяжелым дыханием, стонами, а потом тихими разговорами и звуками поцелуев.

Грейди осторожно накрыл шелковым одеялом двух обнявшихся мужчин, черные и белые волосы которых переплелись, как и они сами, не желая расставаться даже во сне. Затем приглушил огонь в камине и с тихим хлопком исчез.

Глава 5

Северус привык просыпаться без будильника. Вот и сейчас он поднял голову — на часах было шесть утра. Рано. Он осторожно повернулся: рядом тихонько сопел Люциус, волосы раскинулись на зеленой подушке белым веером, из-под одеяла видна гладкая безволосая грудь с нежным розовым соском. Вчера они заснули поздно — давно не были вместе...

Молодой зельевар улыбнулся и увидел на тумбочке возле кровати вчерашнее письмо. Почувствовав легкие угрызения совести из-за того, что не прочел его сразу, Северус быстро распечатал конверт.

Узнаваемым почерком было написано:

«Дорогой мой Северус!

Надеюсь, что у тебя все хорошо, хотя я очень сильно жалею, что не уговорил тебя поехать путешествовать вместе со мной.

Я знаю, что в Британии закончилась война и беспокоюсь о тебе. Потому что могу предсказуемо предположить, на чьей ты стороне. Все-таки, окружение и обстановка способствуют, если ты меня понимаешь...

В общем, я хотел сказать, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь!

В свою очередь, я, когда вернусь домой, поведаю тебе одну величайшую тайну, обладая которой ты сможешь распоряжаться собой, и своей жизнью, как тебе будет угодно, и не будешь зависеть ни от кого в этом мире.

Сейчас мое здоровье оставляет желать лучшего, и мне понадобятся некоторые зелья, сварить которые сможешь только ты, мой юный талантливый зельевар!

Рецепты зелий я написал снизу, а ингредиенты Грейди сможет тебе доставить из моих комнат, я знаю этого домовика, он, несмотря на молодость, очень отвественный. Также можешь воспользоваться моим сейфом в Гринготтсе, я отдал распоряжения гоблинам еще до отъезда. Они знают, что ты придешь, и откроют тебе доступ к деньгам.

Через несколько месяцев я буду дома и пошлю тебе весточку, чтобы ты навестил меня.

Сваренные зелья, если тебе не трудно, отправь, пожалуйста, с Хоакином, он мне очень понравился, и мы с ним поладили, как же иначе. Отличная, верная, сильная птица... напоминает мне тебя.

Я скучаю по беседам с тобой и надеюсь вскоре увидеться.

Профессор Хэмиш Кеттлберн»

Северус торопливо перевернул листок — на обратной стороне и правда были нацарапаны рецепты. Так... это вообще неизвестно от чего, а это сильнейшее Тонизирующее. Третье зелье — Кроветворное, но с каким-то странным списком ингредиентов. Четвертое — Универсальное Укрепляющее и Ускоренное регенерирующее. Причем, составляющие редкие и недешевые, значит, профессор болеет серьезно. Да что же с ним такое? Северус проклинал привычку Кеттлберна умалчивать главное и важное, чтобы не беспокоить его. Хотелось бросить все и умчаться на поиски пожилого звероведа. Да только куда? Кажется, тот не хотел, чтобы его разыскали, и сам обещался скоро прибыть домой. Так что придется варить зелья и терпеливо ждать.

Еще Снейпа беспокоила Нарцисса. Он знал ее долгое время, почти с первого курса, и изучил девушку, как если бы она была его родной сестрой, улавливая малейшие нюансы ее настроения. На вид одна из сестер Блэк казалось неприступной, заносчивой ледяной королевой, но те, с кем она была дружна и кому доверяла, знали, что она добрейшее и вернейшее создание, которое если дружит — то дружит с полной отдачей, невзирая ни на что.

Северуса, когда его распределили на Слизерин, тут же взял под свою опеку Малфой, бывший тогда старостой, а Нарцисса училась на третьем курсе. Но Люциус уже тогда объявил своему маленькому подопечному, что это — его будущая миссис Малфой. На Слизерине в то время учились еще две блондинки — Мелисса Хаммерсмит и Оливия МакКой, но только Нарцисса была похожа на маленькую снежную фею — белоснежная кожа, легкие светлые пушистые волосы, розовые губы и голубые глаза, тонкая изящная фигурка.

Долгое время народ вокруг сомневался, что она урожденная Блэк — в этом роду все представители были черноволосы, и считали, что Нарцисса — или приемыш, или подкидыш, а возможно — плод мезальянса покойного Альтаира Блэка, троюродного брата Друэллы и Вальпурги, который заставил жену воспитывать его внебрачного ребенка. Да и имя у нее было необычным — всех отпрысков по обычаю называли именами звезд или созвездий, а Нарциссе дали имя прекрасного и нежного весеннего цветка, которое как нельзя подходило ей, но полностью выбивалось из семейных традиций. Это тоже вызывало массу кривотолков и сплетен.

Сама девочка спокойно, даже отрешенно относилась к волнениям вокруг ее персоны — она вообще не отличалась семейным буйным темпераментом Блэков, что опять-таки наводило на подозрения. Ее характер напоминал Северусу тихо, без шума текущую широкую реку с прозрачной чистой водой — ни всплеска, ни волн. Кому-то из-за этого она казалась слишком простой, скучной и нудной, как говорили — без искорки, без изюминки, но Северус, в полной мере испытав шумных скандалов, криков, ссор, визга и назойливых преследований в школе, был только рад побыть рядом с девушкой. Ему часто хотелось тишины и покоя, которых невозможно было получить даже в библиотеке. А так они с Нарси сидели рядышком в самом дальнем уголке Слизеринской гостиной, в этакой небольшой скрытой нише, укрытые Пологом Тишины, и занимались каждый своим делом: писали эссе, контрольные и сочинения, а Нарцисса частенько давала угрюмому малолетке почитать древние фолианты из библиотеки Блэков. За это Снейп обеспечивал девушку зельями от мигрени, которой часто страдала будущая миссис Малфой, куда потихоньку подливал сильные витаминные добавки — ему она казалось очень хрупкой и прозрачной, даже нездоровой.

Поэтому, несмотря на беспокойство за Кеттлберна, Северус решил, что поставит пока основу для пары зелий, которой надо покипеть на медленном огне и настояться, потом пошлет Грейди со списком ингредиентов в покои профессора и к аптекарю в Косом переулке, чтобы все приготовил, а сам вечером, после отработок с балбесами побывает в Малфой-мэноре, чтобы докопаться до истины. Ему казалось крайне подозрительным равнодушие Нарциссы к мужу. Сам он давно смирился с тем, что подло и предательски обманывает подругу с ее же собственным мужем, но отказаться от Люциуса, который никогда не был с ним груб и жесток — не мог. Он любил Нарциссу как родную сестру, а Люца... как Люца.

Да и Драко... малыш был для него всем. Сам Северус твердо решил никогда не заводить собственной семьи — не мог представить, что сможет любить кого-то сильнее, чем Драко и Люциуса. Да и зачем ему семья? После той последней ссоры с Лили он понял, что предпочитает быть один — по крайней мере, ему не придется разрываться надвое между семьей Люциуса и своей. Они его не предадут, а вот посторонний человек — запросто. С некоторых пор Северус вообще перестал кому-либо доверять, полагаясь лишь на себя. Вот сегодня он и расставит все точки на «i» и получит ответы на волнующие его вопросы.

Сказано-сделано, и с трудом вытерпев до вечера, с сильнейшим желанием поубивать убийственно тупых студентов, которое было частично погашено выпитым горячим крепким кофе с молоком, Северус вместе с Грейди поздним вечером переместился прямо в маленькую гостиную Малфой-мэнора. Эльф, тащивший с собой кусок сырого птичьего мяса, сразу же отправился в ястребятник, подкормить своего любимца, которому он по разрешению хозяин придумал имя, а Снейп, обнаружив пустую комнату, решительно направился в спальню к Нарциссе.

Как и положено у аристократов, личные покои и спальни у супругов были раздельными и находились в некотором отдалении друг от друга. Люциуса сегодня вечером дома не было — он отправился в элитный клуб, который посещал каждый вторник, согласно обычаю. Хотя и жаловался, что лучше бы проводил вечера дома. Но там можно было в приватной обстановке обсудить коммерческие дела, выгодные сделки и вложения, послушать полезных сплетен, а такими вещами Малфои не пренебрегали в любое время — хоть война, хоть мирное время.

Северус постучал в дверь. Время было не очень поздним, и он надеялся застать крестника, пока его не уложили в постель. Так и вышло. Мать и сын весело возились на огромной кровати, покрытой бирюзовым атласным покрывалом с кучей разнообразных подушек. Молодой человек присоединился к парочке и они все вместе немного поиграли в крепость и осаду, потом постреляли из катапульты подушечками, и наконец, построили палатку, сделав ее из того самого покрывала с рюшечками. Рядом с сыном Нарцисса казалась полностью счастливой и умиротворенной. На щеках играл нежный румянец, губы постоянно улыбались, глаза следили за каждым движением ребенка.

Снейп исподтишка наблюдал за молодой женщиной, пытаясь понять, что с ней не так, нет ли признаков наведенной порчи или отсроченного проклятия... Но на вид все было чисто и идиллично. Счастливая мамочка с любимым сыном... Вот только куда делось ее и так небольшое либидо? Северус был в курсе, что Нарцисса очень сильно любила мужа и была привязана к нему, но в постели оказалась весьма спокойной, отнюдь не ураган и торнадо, как гордо хвастался всем Рудольфус Лестрейндж, женившийся на сестре Нарциссы — Беллатрикс. Эта особа с пышными формами, с копной кудрявых черных, как ночь, волос, с сочными красными губами и бешеными глазами и в жизни была весьма решительна и напориста, как мужчина.

Наконец маленький Драко, беспрерывно смеявшийся и прыгавший на постели, устал и стал сонно моргать серыми глазенками, и Нарцисса поручила его домовухе-няньке, которая унесла ребенка в его спальню. Друзья остались наедине.

Нарцисса упорно отводила взгляд в сторону, пытаясь болтать о разных пустяках, вроде того, сколько уже зубов прорезалось полностью у сына или о том, кого из знакомых таскали в Аврорат, но Снейп не отрываясь, смотрел ей в лицо. И она не выдержала.

— Северус, я знаю, что ты хочешь от меня. Полагаю, вчерашний визит Люциуса тебе о многом поведал. В отличие от моего мужа, который считает наше отдаление всего лишь моей женской причудой...

— Да, признаться, я сразу насторожился, услышав от него, что ты дала ему добро на любовные похождения, в этом случае — со мной.

— Вот именно — с тобой. В противном случае, я бы делала вид, что все нормально, и у меня постоянно болит голова, а Люциус потихоньку гулял бы, устав ждать жену в своей постели. Но... я знаю, я точно знаю, что он с тобой в безопасности, и поэтому...

— Поэтому что? Что ты сделала с собой и зачем, Нарси? Только не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем речь. Ты изменилась, очень резко. Может Люц этого и не замечает, в конце концов, он привык жить с тобой, и считает твои капризы само собой разумеющимся, но я-то вижу тебя не каждый день и способен отличить тебя сегодняшнюю от тебя годичной давности. Пожалуйста, расскажи, что с тобой случилось, и мы вместе поищем выход. Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя и помогу всем, чем только можно.

Нарцисса опустила голову и вдруг из глаз ее полились слезы. Северус поспешно сел рядом, доставая платок и нежно собирая соленые капли. Напряжение, столь долгое время державшее женщину, отпустило ее, и она заплакала навзрыд, сотрясаясь тонким хрупким телом. Снейп бережно обнимал подругу, чувствуя, как самому становится тревожно и горько, и понимая, что сейчас он узнает нечто страшное. Так и случилось.

— Понимаешь, Сев... Я, наверное, и правда, неизвестно кто. Я не могу любить людей вокруг, меня гнетет и давит присутствие шумных, сопящих, вонючих и орущих созданий рядом, у меня сразу начинает болеть от этого голова. Мне кажется иногда, что я чувствую физически их зависть, ненависть, злобу и желание причинять друг другу боль. Они липнут ко мне как грязь. С Люциусом и с тобой я чувствую себя спокойно и мирно, а вот стоит мне выйти в публичное место или на улицу... как сразу начинает дико болеть голова...

— Похоже, ты волшебник-эмпат. Это очень редкая способность, и часто она причиняет больше вреда, чем пользы. Надо просто поучиться окклюменции, или ставить ментальные щиты, защищающие от нечаянных эмоциональных вторжений. Я сварю тебе специальное притупляющее зелье, и если хочешь, займусь с тобой окклюменцией. Договорились? — Cнейп ласково гладил Нарциссу по мягким пушистым волосам.

— Да-да... это все само собой разумеется, но... есть еще кое-что. Северус, я никому не говорила до этого, ты первый. Даже не знаю, cтоит ли сказать об этом Люциусу? — подняв голову, с тревогой сказала Нарцисса.

— Сначала расскажи мне, а потом вместе решим, стоит Люцу быть в курсе или нет, — ободряюще произнес Снейп.

Нарцисса со вздохом высвободилась из его объятий и села прямо на пол, на пушистый серый ковер.

— Ты знаешь, у меня всегда было туговато с чувственностью. Ну вот такая я ледышка... Или это оттого, что я в школе слишком уж чувствовала всю вот эту похоть, низменные желания подростков с гормональными созреваниями, липкие взгляды, пошлые мыслишки и жаркие беззастенчивые признания школяров друг другу... Лапанья, объятия, стоны... Да, я понимаю, что веду себя как невинный цветочек, но если я эмпат, то у меня все это обилие неприкрытой животной, неосознанной в полной мере сексуальности предсказуемо вызывало брезгливость и отвращение. Такое ощущение, что мне бы лучше было в каком-нибудь магловском монастыре. Ну и... просто я так привыкла, что Люциус — мой будущий муж, что от этих мыслей мне не бывало плохо или противно, да и Люц ведь веселый и красивый не только внешне. Он и как человек мне нравился, и ты тоже. В вашем обществе я чувствовала себя полностью защищенной. Но все опять изменилось, когда я забеременела. Ты помнишь, что я носила сына очень тяжело, постоянно лежала в постели, болела и всякое прочее. Измучила я тебя тогда, Сев...

— Перестань, Нарси. Это наоборот, хорошо, что я мог быть рядом и помогать тебе, потому что не доверяю всяким шарлатанам, зелья они варят просто убийственные. Не то что помогут при тяжелой беременности, наоборот, как бы выкидыш не спровоцировали, — проворчал Северус, донельзя тронутый.

— Ну да, это верно. Так вот, когда я, наконец, родила Драко, и мне подали его, спящего, такого крохотного, розового, завернутого в белую пеленку... Белые волосики, личико ангелочка... Я сразу поняла, что он для меня все! Я не смогу потерять его, не смогу знать, что он мучается или ему причиняют боль, унижают, пытают и мучают! Это было как... как будто нож проворачивают в открытой ране, само осознание, что с ним может такое случиться! А ведь может, в наше неспокойное время! И сейчас и в будущем. Я вовсе не уверена в этом шатком перемирии, которое сейчас установилось, поэтому и хотела так сильно уехать отсюда подальше. Но Люциус... он такой упрямый! Такой самоуверенный, думающий, что происходящее никоим образом не повлияет ни на него, ни на нас, ни на его дела. Но я ведь чувствую, что все это затишье перед бурей! И добром не кончится. Ах, если бы он послушал меня и мы все убрались бы отсюда... Но теперь уже поздно.

— Так вот, я не могла вынести неизвестности и пошла к Бурой Локусте, — Нарцисса встала и подошла к столику с вином. Налила два бокала крепкого эльфийского и подала питье Северусу, который застыл как статуя при упоминании имени.

— Ты... ты с ума сошла! — заорал Снейп, отшвыривая бокал с драгоценным напитком. — Она могла забрать тебя всю, целиком! Да как ты вообще смогла выбраться от нее живой и невредимой? Как? О чем ты, вообще, думала? Уж точно не о себе и не о нас! Хотела оставить ребенка сиротой?

— Да, ты прав. Я не думала ни о ком, кроме моего сына! — не моргнув и глазом, подтвердила Нарцисса. — Потому что все мы люди взрослые и можем постоять за себя или умереть с достоинством, а вот Драко — нет! Он совсем малыш, и я хотела точно знать, что с ним все будет в порядке.

Cеверус, шумно дыша, бегал по спальне взад-вперед. Он был в ужасе. Даже Темный Лорд и тот не осмелился пойти к этой мрачной могущественной ведунье. Она жила обособленно, в самой глубине Шервудского Леса, в доме, построенном на огромном старом дубе. Дерево было окружено мощными защитными чарами, магия для которых шла из самой земли. И подходить к ее обиталищу следовало только босиком, в одной мантии на голое тело, без палочки и какого-либо оружия. Сила ее была велика, она могла менять судьбы и забирать жизни на расстоянии, но никогда не принимала ничью сторону в каких-либо войнах, которых на ее памяти было немало. Также болтали, что старуха — провидица, и если ты ей понравишься — она напророчит тебе счастливую богатую жизнь, а если нет — то скорую и неизбежную смерть.

Поговаривали, что когда Гриндевальд начал бесчинствовать в Европе, Дамблдор наведывался к ней вместе со своим другом Николасом Фламелем, но она выгнала директора Хогвартса вон, оставив только Фламеля.

После этого Дамблдор выжидал еще несколько лет, прежде чем вступил в бой с Гриндевальдом. Правда, до этого момента погибло очень много маглов, но когда это волшебников интересовали какие-то простаки, которых по всей земле как грязи?

И вот теперь Нарцисса в своей слепой материнской любви сделала такую глупость! Что же она отдала в уплату за знание?

— Мне было очень страшно, но я пошла. Северус, у тебя нет ребенка, и ты никогда не поймешь, что значит испытывать чувство беспомощности. Когда ты осознаешь, что отдашь все, буквально свою жизнь, здоровье, часть себя, лишь бы твое дитя было всегда в безопасности. Локуста сказала, что магия материнской жертвы очень сильная и может победить даже самое большое зло. Я спросила ее, что ожидает моего сына.

Она долго смотрела в котел с водой, в которую опустила любимую погремушку Драко, мое обручальное кольцо, перстень Люциуса и флакон с твоим зельем. Она сказала... сказала... — Нарцисса опять начала всхлипывать.

Но Снейп не стал ее утешать, он чуть не лопался от желания побыстрее узнать все.

— Ну, что? Говори быстрее, что она сказала? Мерлин, как же меня достали эти пророчества! Не успел от одного отойти, как тут другое на подходе! — простонал он, закрыв лицо ладонями.

— Она сказала, что не видит ничего хорошего для моего сына. Что я, будучи постоянно в тревоге, буду баловать его непомерно, что он своим поведением снищет себе на голову много неприятностей, что, в конце концов, станет ли править миром Свет или Тьма, мой сын окажется рабом и у тех и у других! Что он будет не более, чем просто постельной игрушкой, развлечением для сильных мира сего, которые захватят власть законом или обманом, не суть важно. Его будут унижать, пытать, мучить... И я, если буду жива — стану наблюдать его беспросветную жизнь и плакать кровавыми слезами и жалеть, что вообще произвела на свет младенца. Моргана, она говорила такие страшные вещи! Про всех нас! Что всех слизеринцев истребят, до единого. А кто останется в живых — сгниет в тюрьме или станет грязью под ногами Победителей! Это все ради общего блага! И все это с кривой улыбкой на лице. Страшнее зрелища я не видела... Я сто раз пожалела, что пошла к ней, но отступать было поздно. И я собралась с силами и спросила, какую плату я должна, чтобы избавить Драко от этой участи, — задыхаясь шептала Нарцисса.

— Она удивила меня. Локуста улыбнулась и сказала, что для столь сильно и беззаветно любящих матерей у нее огромная скидка. В отличие от чокнутых маньяков, желающих мирового господства, непомерной власти, сумасшедших денег, чужих жен, имений и состояний. Она сказала, что направит судьбу Драко по другому пути, и он не окажется бесправным созданием на цепи, которого все будут мучить и унижать. И он будет жить достойной спокойной жизнью, вдали от Британии. Взамен она потребовала все лишь... — Нарцисса замолчала.

— Что потребовала? — тихо спросил потрясенный Северус.

— Мою любовь к Люциусу, — просто ответила Нарцисса и улыбнулась — светло и легко.

— Но...

— Это оказалось не так и трудно, Северус. Видишь ли, дело в том, что почти все женщины сложные натуры. И им невыносимо видеть, как их муж общается с друзьями, любовницей или любовником. Они желают все его внимание только себе. Таковы мы, собственницы и ревнивицы. Если бы я продолжала любить Люциуса со всей страстью, то вскоре сожрала бы себя изнутри, потому что ревновала бы его к тебе, а тебя бы потихоньку возненавидела из-за Люциуса. Человек слаб, и не всегда контролирует свои эмоции, и я не исключение. А я ведь не только могу чувствовать чужие ненависть и зависть, я могу и сама генерировать эти чувства обратно, на людей. Но я люблю тебя как друга, как брата, от тебя единственного я не чувствую отрицательных флюидов, и это говорит о том, что ты тоже искренне любишь и уважаешь меня, и не хочешь причинять боли, хотя и проводишь немного времени с Люциусом. Я не хотела бы упасть во Тьму.

Поэтому я ни секунды не колебалась — мне достаточно будет и того, что я люблю своего сына. Он теперь для меня все, и я постараюсь, чтобы с ним не случилось того, что Локуста предопределила. Но она обещала, что все будет в порядке. Я... она что-то сделала со мной, и собрала в хрустальный флакон золотистую собстанцию, похожую на воспоминания. И сказала, что моя любовь к мужу теперь принадлежит ей. И засмеялась. У нее был такой странный смех — как будто лесные колокольчики зазвенели после дождя, и повеяло утренней свежестью.

— Да ведь у тебя такой смех, Нарси, — тихо сказал Снейп.

— Но я после этого почувствовала себя такой свободной, что мне хотелось лететь, как на крыльях, — продолжала женщина. — Я считаю, что поступила правильно. Наверное, я никогда и не была приспособлена к плотской любви и утехам, а оставлять мужа кому попало — тоже не хочется. Все-таки он отец моего обожаемого Драко. Так что мне еще повезло, что вы любите друг друга. Ведь я всегда хотела именно такого друга и брата, похожего на тебя, а не на дурковатого взбалмошного Сириуса. Не люблю я такую вот наигранную удаль и бахвальство, наглость и самомнение, — поморщилась Нарцисса, вспоминая непутевого кузена, совершившего после беглянки Андромеды настоящую революцию в особняке Блэков.

Северус смотрел на Нарси во все глаза. Ему даже казалось, что он видит вокруг женщины сияние, но нет, это свечи на столике отражали свет от прекрасных волос Нарциссы. Такого поворота он не ожидал. Мало того, что миссис Малфой добровольно отказалась от собственного мужа, по которому пускала слюни половина Британии, как мужчины, так и женщины, так она еще и отдала его ему, нищему полукровке, которому чисто случайно повезло оказаться в компании блестящих аристократов. И если бы не его феноменальные знания зелий и ЗОТИ, может на него и внимания бы не обратили! Не хотелось думать, что его приблизили только из выгоды и корысти...

— Перестань, Сев. Я просто вижу твои мысли у тебя на лице! — засмеялась Нарцисса и ласково взяла Северуса за руку. — А еще окклюмент! Ты совершенно не умеешь прятать свои эмоции. И ничего подобного мы не думаем в отношении тебя. Ты и сам прекрасно знаешь, что от отца-магла у тебя только фамилия, на самом деле ты — истинный Принц, которые в нашем обществе веками славились непревзойденным талантом в зельеварении. А я считаю, что зелья — самая важная часть в нашей магической культуре. И ЗОТИ, кстати, тоже. Все это, вкупе одно с другим по настоящему спасает жизни. А вовсе не какая-то дурацкая трансфигурация, которую в школе изучают даже больше зелий! Я вообще считаю этот предмет ложью и отмазками. Потому что убить Авадой нельзя ни в коем случае, и это сразу Темная Магия, а вот прикончить человека трансфигурированным ножом, топором или сжечь огнем — это нормально, раз после убийства орудие превращается в безобидную палку или ветку! Что за ужасающее лицемерие!

— Ну, сама МакГонагалл так не думает, — со смешком сказал успокоившийся Северус. — Она утверждает, что трансфигурировав в сыром темном лесу теплое покрывало из мха или листьев — вы гарантированно не замерзнете до утра!

— Какая чушь! Из мха! Зачем это нужно, если я в секунду могу наколдовать Согревающие чары? Или у меня вдруг заваляется в кармане пузырек Бодроперцового твоего изготовления? Иногда мне кажется, что Трансфигурация — это какая-то лженаука, направленная на оправдание плохих поступков и не несущая особой ценности. Что от нее толку, если ты будешь падать, к примеру, с высоты? Крыльев себе ты наколдовать не сможешь, и землю внизу в подушки — тоже не успеешь. Особенно учитывая длинные заклинания и сложность вообще таких чар. Проще или аппарировать, или левитировать и замедлить падение. Можно еще Облегчающие Чары применить, да много всего, только не Трансфигурация!

Вот кстати, и прокормиться ею нельзя! Еду-то не трансфигурируешь. А Авадой можно запросто добыть себе в лесу кролика или оленя!

— Да, возможно ты и права. Только МакГонагалл все равно не убедить, что проще применить на квиддичных игроках мой якобы унизительный Левикорпус, нежели бежать срочно на поле и заколдовывать траву на стадионе в набитые пухом подушки. Да и надо же ей где-то работать! — засмеялся Снейп, у которого от облегчения даже волосы распушились.

— Ох, Сев, знаешь, поделилась с тобой, и еще легче стало на душе! Хорошо, что ты пришел сегодня. Я сама не знала, как рассказать кому-то из вас. Думала, что смогу достаточно долго скрывать это, а Люциус успокоится, и будет ходить к тебе, раз я такая капризная супруга и не исполняю супружеский долг. Как ты думаешь, нам стоит рассказать ему про это? Или он сильно рассердится?

— Считаю, ты должна ему рассказать сама. Потому что он тоже имеет право все знать и иметь возможность защищать своего ребенка от неприятностей. Будет гораздо хуже, если его подобная новость оставит равнодушным. Расскажи все, как было. Ведь он тоже очень любит Драко и тебя, — Северус крепко обнял Нарциссу, про себя радуясь, что Локуста взяла не так уж и много. Интересно, почему он пошел не к ней, а к Темному Лорду и к Дамблдору? Ведь она помогла бы ему на честных условиях — а не так, как его прежний и нынешний работодатель. И Лили, возможно, была бы сейчас жива, и он свободен от обязательств. Эх, все дурацкая мужская привычка недооценивать женщин! А ведь издавно именно женщины были гораздо сильнее мужчин в колдовстве! Взять хоть ту же Моргану... Да, сглупил он, сильно сглупил... Переоценил Дамблдора и не обратил внимания на эту странную ведьму... Кажется, у маглов это называется мужским шовинизмом?

— Нарси, я обещаю, что буду опекать и беречь Драко как собственного ребенка. Ведь кроме него и вас у меня никого нет, и не будет. Вы — моя семья. Я даже предположить не мог, что... стану частью вашей семьи, — пробормотал Северус. — Мне всю жизнь, и в школе и дома твердили, что я никчемный урод и мое существование оскорбление для окружающих, поэтому я долгое время считал, что вы общаетесь со мной просто чтобы посмеяться в один прекрасный день над полукровкой, который возомнил, что его друзья — Малфои!

Нарцисса засмеялась.

— Северус, ты опять забыл, что я эмпат. Я сразу почувствовала тебя, ты был чист как горный источник, от тебя веяло только печалью и сожалением, что твоя Эванс попала на Гриффиндор. А отчаяние, злость, уныние и ненависть стали появляться позднее, и вовсе не ты был в этом виноват. Окружение... оно действовало на тебя так же пагубно, как и на меня. Таким, как мы, лучше всего жить где-нибудь на острове, в тишине и покое, которые мы так любим!

— Ты права. Учеба в Хогвартсе не была для меня радостью. Скорее, вынужденной необходимостью. Но с другой стороны, хорошо, что случилось так, как случилось. Иначе бы меня не было рядом с вами.

— А мне кажется, мы все равно рано или поздно столкнулись бы. Но хорошо, в самом деле, что это случилось рано! И все мы живы, здоровы и относительно счастливы.

В таком положении, обнявшихся, их и застал вернувшийся Люциус.

— Что это? Жена и любовник слились в страстных объятиях, пока муж в отлучке? По законам жанра, я обязан умертвить в гневе вас обоих, — шутливо зарычал Люциус, набрасываясь на друзей и жестоко щекоча их. Визг и смех поднялся на весь мэнор, так что эльфы затыкали уши, радуясь, что хозяева веселы и радостны.

Потому что домовикам хорошо, когда у хозяев все в порядке.

Глава 6

Северус, частично успокоившийся после визита в мэнор, уже не чувствовал себя полным подлецом и мерзавцем в отношении Нарциссы. Он понял, что подруга действительно истинная мать, которая в любом случае выберет жизнь и благополучие своего ребенка. А ведь он много знал таких мамаш, которые не обращали внимания на детей, больше увлеченные мужьями и сожителями. Как ни прискорбно ему было признавать, но собственная родительница редко когда вставала на его сторону в ссорах с отцом, а в тех редких случаях ей же и доставалось наравне с Северусом, так что он вообще попросил ее уходить в комнату, когда Тобиас начинал по пьяни докапываться до него. Получалось наоборот — он выбирал относительное спокойствие и благополучие для своей матери. И что было лучше и правильнее — решить не мог. Наверное, каждому человеку присуща его собственная жертвенность — Нарси живет для Драко, а его мать выбирала мужа. Ну, так тому и быть.

Зато они теперь регулярно виделись с Люциусом — и в Хогвартсе, и чаще — в мэноре. Северус не знал и не хотел знать, догадывается ли директор об его отлучках, или о том, что он водит в свои комнаты гостей. Но Грейди уверял его, что школьные домовики никогда не расскажут Дамблдору о его секретах.

Притом, эльфы очень тонко чувствовали магию замка. А Малфой являлся сюда абсолютно без злого умысла, то есть, если говорить честно, ему было начихать на школяров и замысливать подлости в их адрес ему и в голову не приходило, так как у него немного другое, более приятное, вечно вертелось в белобрысой голове, поэтому он и проходил сюда свободно, не испрашивая разрешения директора на вход.

Северус методично решал одну проблему за другой. Теперь нужно было срочно изготовить зелья для профессора-путешественника. Грейди предложил ему отправиться в запечатанные комнаты Кеттлберна вдвоем, и Снейп согласился — ему было чрезвычайно интересно, чем жил его учитель в последние годы.

Комнаты, в которые его доставил эльф, были стандартными, очень похожими на его покои. Такая же скромная, но удобная обстановка, ополовиненная усердным Грейди, много книг в шкафах, а главное — небольшая кладовая, забитая такими ингредиентами, что Северус только ахал от удивления и восторга и жадно глазел на заморские редкости. Кеттлберн всю жизнь путешествовал по миру и собрал много ценных экспонатов, начиная от заспиртованных рамор, чешуя которых стоила бешеных денег, до кусков кожи квинтолапов, применявшихся в зелье от импотенции. Шкурки руноследов, рога, копыта и шерсть единорогов — то ли отданные добровольно, то ли после естественной смерти этих уникальных животных, яд акромантулов в пинтовых бутылочках, мотки паутины этих огромных пауков — для заживляющих зелий, волосы русалок, похожие на клубки зеленых водорослей, черного, перламутрового цвета кость тестрала, рог громамонта, используемый для магической взрывчатки, мешок, набитый перьями дириколя, увидев который Северус пришел в восторг — он давно хотел попробовать сварить зелье для переноса человека из одного места в другое — проще говоря, своеобразный жидкий портключ.

Снежно-белые волосы йети, вода из ямки на голове каппы, высушенное сердце дракона, а также законсервированная кровь и печень этих сильных магических3 существ, дорогущий и редкий толченый рог крюкорогов — на них, по слухам, ездят горные тролли, яд лобалуга в миниатюрном флакончике. Северус выпучил глаза, когда увидел в уголке шкафа фрагмент хвоста мантикоры с жалом, полным редчайшего яда! Стопочкой отдельно лежали шкурки мокко, аналога ишачьей кожи, которые имели свойство растягиваться до невероятных размеров. В отдельных широких стеклянных банках переливались призрачным жемчужным светом яйца пеплозмея и окками, стоившие целое состояние.

По всей видимости, Кеттлберн собирал все эти ингредиенты всю свою жизнь, именно собирал, а не покупал — все это богатство больше смахивало на охотничьи трофеи или на личную коллекцию зоолога. И стоило оно бешеных денег. Наверное, не хватало только чешуи и яда василиска, но за этим дело не стало — этого добра у Северуса было в достатке. Он отобрал по списку всего понемногу, и бережно закрыл кладовку, установив в ней оптимальный для хранения температурный режим. Теперь можно было спокойно приниматься за зелья, не отвлекаясь на беготню за ингредиентами!

Жизнь потихоньку налаживалась, текла своим чередом, и то, что в начале ноября было сенсацией и обсуждалось в каждой магической британской семье, спустя несколько месяцев и впрямь стало порастать былью и не вызывало уже столь острого любопытства, интереса и оживленных гневных или боязливых восклицаний. Потихоньку все забыли и про маленького Гарри Поттера, который пропал неизвестно куда, и про величайшего Темного волшебника Волдеморта, хотя имя его никто так и не осмеливался называть вслух. Люди занялись своими делами: женились, разводились, рожали детей, работали, умирали и просто валяли дурака. А Герои почти канули в Лету. Осталась лишь страничка в новейшей Истории Магии, посвященная триумфальной и загадочной победе маленького мальчика над взрослым опытным волшебником.

В Азкабане и правда сидела малейшая часть от некогда огромной армии Темного Лорда: Беллатрикс и Рудольфус Лестрейнджи, Роберт МакРури, Стивен Челлендж — чистокровные аристократы, которым выпутаться не удалось — их захватили прямо на месте преступления, когда они пытали семейство Лонгботтомов, пытаясь дознаться, что же случилось с Повелителем. Авроры предусмотрительно окружили дом антиаппарационной сетью, и лишили террористов палочек, поэтому ускользнуть с помощью порталов никому не удалось. Приговор — пожизненное заключение в тюрьме. Правда, общественность, узнав, что Лонгботтомы лишились рассудка в результате жестоких продолжительных пыток Круциатусом, гневно требовала высшей меры — Поцелуя дементора, но, видимо судьи все-таки были подкуплены или попросту боялись применять такую меру к отпрыскам известнейших аристократических семей, поэтому не обращали внимания на многочисленный пикет у Министерства магии в день суда.

Северус с Люцем даже забеспокоились, потому что несмотря ни на что, Беллатрикс была родной сестрой Нарциссы, и хотя и отличалась спесивостью и вздорным характером, а также непомерной преданностью Темному Лорду, но родная кровь все же перевешивалаотрицательные черты характера. Малфой после небольшой рекогносцировки поспешил успокоить жену.

— Нарцисса, успокойся! Ничего особо страшного с твоей сестрой не произойдет. Судьей у них на слушании будет Эдгар Кэндалл, ты его знаешь. У него общие дела с Рудольфусом, поэтому он будет весьма предвзят. И он с Рейвенкло, а такое ощущение, что со Слизерина — своего не упустит.

И правда — вышло все так, как говорил Люциус. Подробно изучив дело Лестрейнджей, Кэндалл не стал выносить смертный приговор, заменив его на пожизненное. Обстоятельства сложились таким образом, что тот был многим обязан клану Лестрейндж. Те владели обширными землями в горной части Шотландии, на которых вели свои горнорудные дела гномы и гоблины. Бесплодная земля попросту сдавалась в аренду. А так как поверенным между маленькими народами и магами был родной брат Эдгара, то Кэндалл, вложивший по его совету все свое состояние в акции одной небольшой, но очень известной ювелирной компании, полностью зависел в доходах именно от Лестрейнджей. Смертная казнь супругов привела бы к тому, что наследством завладели какие-нибудь родственники со стороны, и все контракты пришлось бы пересматривать и перезаключать, что отнюдь не гарантировало прежнего, отлаженного состояния дел. А так как в магической Британии было не принято конфисковать имущество заключенных, какое бы тяжкое преступление они не совершили, то все земли, замок и сейфы в Гринготтсе по-прежнему оставались в полноправном владении Блэков и Лестрейнджей.

Несмотря на просьбы Нарциссы, ни одни адвокат не взялся вытаскивать Беллу и ее мужа из Азкабана, при таких-то неопровержимых уликах! Да и Люциус не жаждал видеть на свободе эту фанатичку. Содержание в тюрьме им никак особо не вредило, потому что дементоры на Беллу почти не действовали — она сама отменно пила кровь у окружающих своими истериками, воплями и подозрениями в предательстве всех вокруг. А по сути — Белла была неплохим ментальным магом, так что ее рассудок не должен был подвергнуться разрушительному действию мрачных стражей Азкабана.

К тому же, у Люца, само собой, повсюду имелись полезные знакомые, которые были не прочь подзаработать, и потому каждый месяц увесистый кошелек с галеонами через портключ отправлялся паре не очень принципиальных тюремщиков, которым надо было содержать свои семьи. И в результате супружеской парочке был обеспечен вполне сносный комфорт.

Что было весьма удивительным, так это то, что в Азкабане надолго расположился и Сириус Блэк. Его в обществе, пожалуй, ненавидели даже посильнее семейства Лестрейнджей — все же непросто было признать, что благородных гриффиндорцев попросту надули. В овечье стадо пробрался волк в бараньей шкуре! И выкосил самых племенных овечек — своих же собственных друзей! Те из Пожирателей, кто сумел безнаказанно избежать Азкабана, долго еще шутили и ехидничали по этому поводу. Сами бывшие члены террористической организации Лорда не могли поверить, что так легко отмазались от наказания — то ли деньги им помогли, то ли связи, то ли высокий статус... А может, просто то, что в Министерстве магии не особо поддерживали политику Дамблдора по защите маглов. Все же многие маги прекрасно помнили, что от маглов они никогда ничего хорошего не видели, и высказывались против даже частичной отмены Статута Секретности. Маги не лезут к маглам, так пусть и простаки их не трогают! Не нужны колдунам ни магловские ручки, которые не надо макать каждую минуту в чернила, ни их странная, неудобная одежда, ни прочая диковинная и глупая техника, от которой столько шума!

Авторитет Дамблдора был уже не столь велик, как после его невнятной победы над Гриндевальдом. После того, как он прокатил, а точнее, буквально навязал в Визенгамоте несколько законов в отношении послабления маглам, как-то: не стирать родителям маглорожденных школьников память, а просто поговорить с ними насчет сохранения тайны места учебы их детей, принимать маглорожденных студентов на благотворительных основаниях, а точнее — за счет денег Попечительского совета, делая упор на то, что таких учеников очень мало, общественность несколько поостыла в великой любви и уважении к директору Хогвартса. Попечительский совет и вовсе сначала был весьма недоволен таким решением. Ведь не все маглы, у которых детки оказались волшебниками, были бедны, а в Гринготтсе конвертацию валют никто не отменял. Разве недостаточно того, что малоимущие студенты учатся бесплатно, потому что аристократы считают хорошим тоном заниматься благотворительностью, как их предки исстари? Так давайте еще и всех маглов учить задарма!

И так уже магический мир заполонили полукровки, у которых один из родителей маглл. Такими темпами, их станет больше волшебников. А это уже никуда не годится!

К тому же, маглорожденные, попавшие в волшебное общество, всячески пытались укрепиться в нем. А места рабочие, извините, не растут на деревьях. Взять хотя бы то, что промышленности у колдунов нет никакой, а стало быть, персонал им не нужен, к тому же у магов процветал мелкий семейный бизнес, в котором участвовали все члены семьи от мала до велика, и принимать работников со стороны никто не хотел, с большей вероятностью брали на освободившееся место или родню, или близких друзей-приятелей. А в Министерстве и вовсе было дурным тоном принимать на работу даже самым мелким клерком кого-либо из маглорожденных, пусть даже закончивших Хогвартс с платиновым аттестатом. На такую работу хватало неимущих и предателей крови, от которых просто так не избавишься.

Северус прекрасно понимал, почему отличница и умница Лили Эванс осела дома — она нигде не смогла бы сделать карьеры. И в своем мире тоже оказалась изгоем — неполное образование позволяло работать лишь на неквалифицированной черной работе. Должно быть, тут Петунья могла торжествовать — она прекрасно закончила университет, потому что упорно пытаясь доказать сестре, что не хуже нее, училась на отлично. И вполне могла работать в каком-нибудь респектабельном офисе, если бы не вышла замуж за вполне обеспеченного Дурсля. Единственной разницей в положении двух сестер было то, что Петунья имела документы, позволявшие ей хоть завтра выйти на работу, а Лили — нет.

Одно время Северус пытался узнать у директора, куда делся отпрыск Джеймса Поттера, на что Дамблдор уклончиво отвечал, что мальчик в полной безопасности. Однако вскоре ему пришлось бросить расспросы, занявшись более важными и срочными делами.

Помимо преподавания и варки зелий для Больничного крыла, Снейп был занят еще и выхаживанием внезапно появившегося Кеттлберна.

После того, как он отправил с Хоакином приготовленные зелья, вестей от профессора ЗОТС не было еще несколько недель.

Но в один прекрасный спокойный вечер к Северусу, проверявшему в своей гостиной контрольные, ворвался Грейди, бешено вращавший огромными круглыми глазами с известием, что мистер Хэмиш прислал с соколом срочный портключ в его поместье в Баглан-Бей в Уэльсе.

Северус схватил свою сумку из ишачьей кожи, набитую битком зельями, к нему прицепился Грейди, во что бы то ни стало желавший повидать профессора, и державший в тощих лапках объемистый пакет с провизией из школьной кухни, и они переместились.

Зрелище, представшее перед ними, было весьма удручающим. Эльф выронил ношу и схватился за свои огромные уши, в ужасе вытаращив глаза. Несчастный Кеттлберн сидел на диване, засучив штанину на левой ноге — та почернела по щиколотку, и чернота медленно, но упорно продолжала ползти вверх.

Снейп стремглав кинулся к наставнику, моментально выхватив палочку.

— Subsistoantecessum*! — заклинание оказалось бесполезным. Черные щупальца обвивали ногу почти сладострастно, словно пытаясь слиться с плотью, и им это удавалось!

— Restrictio**! — никакой реакции.

Кеттлберн, тяжело дыша и опрокидывая стоящие на столе пустые склянки из-под зелий, просипел:

— Надо срочно отрубить... иначе захватит все тело и тогда...

— Но... может, получится как-то остановить... — проскрипел Северус, у которого моментально пересохло горло — он никогда не видел такого зрелища.

— Бесполезно! Я пью твои Регенерирующие уже неделю, а сегодня они кончились, и пришлось срочно вернуться домой, иначе бы я не успел... Давай, Северус! Не бойся, ведь нога — это не смертельно! Я знаю, ты меня выходишь! — и он, с усилием подняв ногу, положил ее на услужливо придвинутый взявшим себя в руки Грейди массивный дубовый табурет.

У Снейпа руки тряслись от мысли о том, что придется выступать в роли хирурга, но делать было нечего — время поджимало. «Да, в конце концов, профессор прав — без ноги жить можно, это не руки, и не голова» — вихрем пронеслось в сознании, а рука с палочкой уже автоматически поднялась, выписывая сложный вираж, мозг принял от хозяина невербальный приказ и отправил его дальше... «Сектумсемпра!» — прокричал про себя Северус.

Нога со стуком упала на пол, кровь хлынула ручьем, но молодой зельевар был наготове — миг, и рана уже прижжена невербальным же Заклятьем Тавра, бледный профессор бережно уложен на диванные подушки и тут же напоен лошадиными дозами Кровевосстанавливающего и Регенерирующего, которые запасливый Снейп наварил впрок чуть ли не на год. Грейди, безостановочно бормоча что-то себе под нос, видимо спасительные молитвы на эльфийском домовиковом, подхватил щипцами и швырнул отрубленную конечность в камин, а Северус спалил ее прицельным Инсендио Максима. Он готов был поклясться, что кусок ноги дергался и извивался, пытаясь выбраться из пожирающего его огня, как будто был ногой инфери.

Зельевар передернулся от омерзения и прибавил еще огоньку.

Всю ночь они с эльфом ухаживали за Кеттлберном. Профессор, несмотря на операцию и большую потерю крови, все же не терял сознания, и стойко терпел боль, которая накидывалась на него в те короткие промежутки, пока Снейп снова и снова поил его Обезболивающим. Еще счастье, что следующим днем было воскресенье и не надо было идти на уроки.

Утро они встретили уже немного успокоившись. Домовик, переставший трястись от увиденного зрелища, взял себя в руки и мигом навел в доме порядок, почистил одежду профессора, скинутую кучей у порога, собрал в стеклянную банку пепел от сгоревшей зараженной ноги и аппарировал вместе с ним куда-то, как выяснилось, на болото, находившееся в самой глуши Запретного леса, где и утопил страшный прах в самом глубоком месте трясины.

Кеттлберн, почищенный гигиеническими заклинаниями, напоенный Сонным зельем, лежал в чистой постели, а Северус, едва державшийся на ногах от волнения и тревоги, прикорнул возле кровати, в глубоком кресле.

С кухни потянуло запахом свежего кофе. В окно заглядывали пока еще робкие первые солнечные лучи. Северус открыл глаза, потянулся всем телом, вспомнил прошлую кошмарную ночь и у него снова затряслись руки. Грейди тут же оказался рядом и сунул ему в ладонь стакан с водой. Залпом выпив пряное питье, Северус понял, что эльф добавил в воду что-то из своего арсенала — какое-то сильное успокоительное из незнакомых ингредиентов. Чуткий к запахам нос зельевара не смог опознать ничего из состава. Снейп решил, что стоит взяться за Грейди всерьез — все-таки эльфийское зельеварение очень его интересовало, несмотря на существенные различия в двух расах.

Ему вдруг пришло в голову, что он совершенно не вспоминает о Лили. А ведь в ту ужасную ночь ему было физически больно от одной лишь мысли, что подруги нет в живых! Его буквально корежило, сердце будто сдавило в тисках, даже дышать было больно. А теперь... да буквально сразу после того, как он поселился в подземельях, душевная боль становилась все меньше и легче, и через полгода оказалось, что муки совести вовсе не так грызут его, как, очевидно, планировал Дамблдор, почти при каждой встрече заводивший разговор о зеленых глазах Лили, о ее красоте, уме, верности, преданности факультету, о ее неземной любви к мужу и Гарри! Северус мысленно кривился, как будто жевал кислючий лимон, но разговоров почти не поддерживал, отвечая односложно на истекающий из старика словесный поток и уставившись в горящий камин.

Поесть ему не удалось — кусок в горло не лез, несмотря на настойчивые уговоры Грейди, подсовывавшего ему на тарелку вкусные кусочки мяса и рыбы, выпил только пару чашек крепкого кофе с сахаром, чтобы взбодриться. Для больного Кеттлберна уже были приготовлены горячая овсянка, сдобренная сливками, медом и свежими фруктами, паровые котлетки из нежнейшего куриного мяса и отварные овощи — сбалансированная диетическая еда. Грейди вообще очень ревностно относился к питанию друга, правдами и неправдами, шантажом и кошачьими жалобными глазками запихивая в того различные вкусные кушанья, так что если бы не черные, развевающиеся парусом мантии, многие бы заметили, что зельевар уже не тот тощий скелет, каким всегда был в школе. Кости постепенно обросли тугими мышцами, и вчерашний высокий худой юноша становился сильным мужчиной.

Северус, находясь в школе, совершенно не обращал внимания на свою внешность. Прихорашивался он лишь перед визитами в Малфой-мэнор, да и то, все сводилось к мытью головы, и только. Северус не употреблял ни слишком пахучего мыла и шампуня, ни одеколонов или каких-либо притираний — посторонние запахи сбивали обоняние, которое было рабочим инструментом зельеваров. Люциус подтрунивал над ним, что в Хогвартсе раздолье и цветник — полно юных девушек и парней, которые, вероятно, полны романтических чувств и могли бы обратить внимание на молодого преподавателя, но Снейп лишь равнодушно и немного брезгливо отмахивался: ему вовсе не были симпатичны неуклюжие, не оформившиеся до конца старшекурсники. Честно говоря, они напоминали ему самого себя в старших классах, когда он жутко комплексовал по поводу своей невзрачной внешности, худобы и дешевых поношенных мантий.

Благодаря статусу Мастера он сейчас мог продавать свои зелья аптекарям по хорошей цене, чем и занимался в свободное от преподавания время. Появившиеся деньги молодой зельевар тратил на себя, а также на небольшие подарки Грейди, вроде сумки из той же ишачьей кожи, что и у него, стоившей недешево — так, на всякий случай. Еще он приобрел для друга небольшое теплое одеяло из шерсти единорога и подушку. Маленький домовик, всю жизнь имевший только два полотенца с Хогвартским гербом, пришел в дикий восторг, сложив в подаренную сумку весь свой нехитрый скарб и добавив к нему десяток флаконов с целебными зельями, которыми его снабжал Северус. Подарок, выглядевший как небольшой мешочек, эльф теперь постоянно носил на шее. А за постельные принадлежности и вовсе приволок ему самолично испеченный торт с кухни, который Северус отдал своим змеенышам.

Снейп был болезненно самолюбив, и, конечно же, не пошел в Гринготтс, чтобы снять денег со счета Кеттлберна. Недостающие ингредиенты он покупал на свои, заработанные учительством деньги, предпочитая не копить их на черный день. Ему почему-то казалось, что пока он работает в Хогвартсе, впереди у него все туманно и неопределенно — может статься, что и черного дня не будет, сразу только могила и забвение. А оставлять кому-либо наследство... ну разве что только Грейди! Но домовикам в магическом обществе не было положено ни наследств, ни каких-либо других свобод — только служение на благо волшебникам. Так почему бы не пожить в свое удовольствие? Молодой преподаватель тратил все заработанное на редкие ингредиенты для своих исследований и экспериментальных зелий, да на старинные фолианты, стоившие недешево. Постепенно у него собралась небольшая библиотека, которой он очень дорожил.

Обновил он и гардероб, заказав у Малкин несколько пар брюк, рубашки и мантии темно-зеленого, синего и обычного черного цветов. Парадная черная бархатная мантия отличалась лишь лаконичной серебряной вышивкой — единственное, что он мог позволить.

Северус поблагодарил Грейди за заботу и за кофе и опять занял пост возле кровати Кеттлберна, ожидая его пробуждения...

* — остановить продвижение (лат.)

** — ограничение (лат.)

Глава 7

Несчастный прооперированный проснулся через два часа, когда на дворе стояло прекрасное солнечное зимнее утро. Снег искрился и переливался так, что больно было смотреть. Особняк Кеттлбернов, впрочем, оказался завален им почти по самые окна — некому было расчищать сугробы.

Пожилой профессор застонал и сразу прикрыл глаза, по которым полоснул, словно ножом, яркий свет. Северус торопливо взмахнул палочкой, задергивая плотные коричневые шторы и наколдовывая небольшой Люмос — комната погрузилась в полумрак.

— Что... Все в порядке? Северус, ты здесь, рядом со мной? — прошептал временно дезориентированный маг.

— Да-да, мистер Кеттлберн, не беспокойтесь, я тут, тут, — и Северус крепко сжал жесткую ладонь своего наставника.

— Ну что ж, многие ученики подшучивали надо мной, что в процессе работы я останусь без конечностей, так оно и случилось, — грустно засмеялся Хэмиш, поднимая левую руку без двух пальцев — их ему в молодости откусил детеныш квинтолапа, что оказалось отличным уроком для юного колдозоолога. — Я удивлен, что потерял только ногу в мои-то преклонные годы! Учитывая специфику моей работы, я давно уже должен был переплюнуть знаменитого Грюма.

— Не напоминайте, его не то что видеть воочию, но и вспоминать неприятно, — поморщился брезгливо Снейп, тщательно отмеряя в стакан с теплой водой изумрудного цвета зелье из круглой бутылочки. — Вот, выпейте, а через пятнадцать минут — завтрак. Скоро поставим вас на ноги, и сможете и дальше продолжать свои безумные путешествия. Хотя пора бы уже осесть на одном месте, хотя бы в Хогвартсе. Там сейчас опять свободна вакансия преподавателя по УзМС, а ведь не было разговоров, что эта должность проклята! — пошутил он, хотя, глядя на пустоту под простыней, ему, скорее, хотелось плакать.

— Правильно ли я понял из твоих писем, что ты работаешь в школе, под началом Дамблдора? — посерьезнел вдруг Кеттлберн. — Я хотел бы услышать об этом очень-очень подробно, слышишь, Северус? От этого зависит твое будущее, возможно, твоя жизнь...

Но Северус уперся, поставив ультиматум: сначала он желал услышать, что такое произошло с Хэмишем, результатом чего стало жуткое зрелище вчера ночью?

Заботливо накормленный и напоенный профессор с охотой взялся повествовать о своих приключениях.

— Ты наверняка хорошо изучил в школе Защиту от Темных тварей, Северус, и знаешь, как можно уберечься от Нунды?

— От этого гигантского леопарда, которого все считают мифом? Никак. Только аппарировать подальше, завидев эту жуткую тварь поблизости, — хмыкнул Снейп.

— Ты прав. Но есть люди, которым смертельная опасность не помеха...

— Это вы себя имеете в виду? — невольно улыбнулся Северус.

— Ну, можно сказать и так, — лукаво улыбнулся в ответ Кеттлберн. — Просто это удивительное создание — сильное, ловкое, смертоносное... Я решил помочь своим друзьям, африканским колдунам, селения которых терроризировал этот зверь. Нас было более ста человек — выжили лишь пара десятков, причем все были сильнейшими магами. Зверь и впрямь почти непобедимый... Охотники использовали и копья с наконечниками, обработанными сильнейшим парализующим ядом, и даже пробовали огнестрельное оружие маглов. Несколько человек пытались остановить его аналогом Адского огня. В конце концов, затравленный зверь, с трудом передвигавшийся от действия отравленных копий просто упал в огромную яму на острые колья... Это была страшная смерть великолепного животного... — профессор замолчал, прикрыв глаза.

— Драконы и мантикоры тоже прекрасны, как и василиски, — помолчав, сказал Северус. — Но... людям свойственно убивать, так же как и животным. Даже если бы все эти создания были так же разумны, как люди, их все равно уничтожали бы из-за шкур, рогов, чешуи — всех тех ингредиентов, из которых изготавливаются зелья и вещи для магов.

— Да, ты прав. Но человек все же самое жестокое и кровожадное существо на свете. Зато я добыл немного крови этого зверя.

Северус ахнул.

— Кровь Нунды? Это... это же огромная редкость!

Кетлберн засмеялся.

— Я знал, что тебе понравится! Кстати, после моей смерти все ингредиенты из моего чулана переходят к тебе — я дарю их самому способному молодому зельевару Британии.

— Но это же бешеные деньги... я не могу, — слабо запротестовал юноша, покрывшись красными смущенными пятнами — ему очень редко что-то дарили, а уж в таких масштабах и подавно.

— Взамен ты будешь варить мне зелья до самой моей смерти, — хитро подмигнул Кеттлберн. — Видишь, я тоже не так-то прост! Я знаю, что буду обеспечен самыми высококачественными эффективными зельями!

Кстати, вот ведь парадокс — дыхание и прикосновение Нунды убивает, а его кровь может даровать несколько лет жизни смертельно больному человеку!

— А почему же тогда вы не выпили крови? Ведь нога-то у вас была задета именно дыханием Нунды? — поинтересовался молодой зельевар.

— А фокус в том, дорогой мой, что кровь Нунды не спасает от поражений, нанесенных самим животным. Это такая сильная магическая субстанция, что может вытеснить самое сильное черномагическое проклятие, по принципу «клин клином вышибают». Вот посмотри сам.

И Кеттлберн достал из положенной Грейди рядом с кроватью походной сумки пинтовую бутыль из прочного горного хрусталя, зачарованного дополнительно на неразбиваемость. Она была полна густой золотистой жидкости и запечатана черной пробкой, а сверху еще и залита воском.

— Никогда не думал, что увижу такое! — благоговейно произнес Северус, почти не дыша, когда взял в руки бутылку.

— Она твоя. Как и все, что я тебе говорил. Пользуйся на здоровье, мой юный талантливый зельевар, — улыбнулся профессор. Морщины лучиками разбежались от его глаз.

— Вы уверены, что это не помогло бы вам? — обеспокоенно спросил Снейп, осторожно ставя посудину на столик.

— Да, колдуны мне рассказали. Они сами ею не пользуются. Хотя селезенку, печень и еще многое мне не отдали. Ээээ... эти органы наскозь пропитаны сильнейшей магией и аборигены их поедают, чтобы стать сильнее. Знаешь, хорошо, что они живут себе спокойно в своем мирке и не собираются к нам в гости... А то бы тут такое началось! Нам и одного Темного Лорда надолго хватит!

— Они настолько сильны? — cпросил Снейп, присаживаясь обратно в кресло.

— Ну сам посуди. Нунду бы мы не одолели и усилиями трехсот человек. Это... это просто... Драконы в подметки не годятся этому зверю! Но честно, я не жалею, что потерял ногу, это стоило того! — Северус с сомнением посмотрел на ученого, хотя и сам частенько испытывал на себе действия изобретенных самолично зелий.

— Так, с моими приключениями покончили, теперь я жду от тебя обстоятельного подробного рассказа о том, как ты умудрился натворить без меня дел!

И Северус принялся за долгий рассказ о своих злоключениях, начиная с момента сразу после окончания школы.

Хэмиш, полусидя в постели, обложенный грудой разномастных подушек, которые Грейди натащил невесть откуда, внимательно слушал его, не перебивая, лишь хмурился иногда и сдвигал брови.

— ... а потом он взял меня на работу, преподавать Зелья и назначил деканом Слизерина... И с тех пор мы с МакГонагалл и Гриффиндором находимся в состоянии перманентной войны, которая то утихает, то разгорается с новой силой, но конца ей не видно. Я могу лишь сдерживать своих студентов, убеждая их, что воевать с противником, уступающим им в силе и знаниях, никогда не было достойно чистокровных аристократов. И что лучше всего обходиться холодным и презрительным молчанием в ответ на оскорбления и подначки. Да и с Минервой у нас нет столь доверительных и приязненных отношений, как с Помоной и Флитвиком. Она постоянно дуется на меня, когда я снимаю, по ее мнению, слишком много баллов с ее любимых львят. А вообще, я поражен тем, как она трясется за каждый рубин, поднятый в верхнюю колбу часов, как будто это что-то суперважное и материальное, а не просто разноцветные камушки... В ее возрасте, мне казалось, нужно оценивать первенство факультетов вовсе не по баллам — это же глупо! Это все лишь поощрение и наказание для студентов, а она воспринимает их как нечто, относящееся к ней лично! Такое ощущение, что сама до сих пор не вышла из школьного возраста.

— На самом деле, так оно и есть, — улыбнулся Кеттлберн, превозмогая нудную тянущую боль в ноге.

Северус торопливо напоил его очередной порцией Обезбаливающего и бережно уложил на подушки. Профессор отдышался и продолжил:

— Минерва — увлекающаяся натура, гордая, самолюбивая и тщеславная. Хотя ее последнее качество скорее присуще Слизерину, но приобрело такую форму, что полностью отражает ее гриффиндорскую сущность. Она, еще учась в школе, постоянно пыталась вывести свой факультет на первое место, однако это ей никогда не удавалось. А тогда старостой Слизерина был некий Том Риддл, которому учеба давалась с такой легкостью, что казалось, он родился вооруженным всеми знаниями, которые мы проходили в школе. Ну и само собой, Минерве было очень и очень нелегко соперничать со столь одаренным юношей. Ее это неимоверно бесило, и когда мы все закончили Хогвартс, и ее пригласили преподавать Трансфигурацию, первое, что она сделала — это начислила на первом же уроке двадцать баллов какому-то первоклашке-гриффиндорцу за правильный ответ. Какое же у нее тогда было довольное лицо, как кошка, наевшаяся сливок до отвала! Она, рассказывая в учительской об этом, цвела и пахла! Так и пошло, и, учитывая, что ее факультет не сильно-то усердствует в учебе, его малейшие успехи радуют ее несказанно, равно как и провинности поражают чуть ли не в самое сердце! Она какой-то частью души так и осталась в детстве, увы. При всей ее порядочности и честности, когда дело касается наказания Гриффиндора, здравый смысл и благоразумие в Минерве предпочитают помалкивать. А успехи — заставляют прыгать, словно она молоденькая девчонка.

— Инфантилизм какой-то, — фыркнул Северус. — Мне лично на баллы в школе было наплевать, если бы из-за них меня не костерили наши. Но я же не виноват, что меня постоянно втягивали в стычки! А Минерва редко когда разбиралась, кто прав, а кто нет. Вечно покрывала своих любимцев... А сейчас она обижается, когда я делаю то же самое, что и она! Бред же!

— Согласен. Всегда, когда дело касается лично нас самих, мы забываем, что критиковали и осуждали окружающих за те же самые провинности. Двойные стандарты, Северус. Они были всегда, есть и будут, пока живо человечество, неважно, кто это — маги или маглы. Так вот мы подошли к непосредственно теме нашего с тобой важного разговора.

Ты знаешь, что я сам со Слизерина и никогда не одобрял политику Дамблдора в школе. Вероятно, тебе неизвестно, но его несколько раз приглашали занять пост Министра Магии, и каждый раз он отказывался, мотивируя это тем, что ему нельзя доверять власть. Но, смотри сам. Он уже около двадцати с лишним лет руководит школой и выпустил несколько поколения магов. И все они отмечены тлетворным действием школы — три четверти учеников ненавидят Слизерин. И они сами не могут сказать — за что именно. Хорошо, сейчас можно почти обоснованно недолюбливать их за то, что у многих члены семьи были Пожирателями, но раньше ведь такого веского повода не было, а нас все равно ненавидели.

— Я сам часто думал об этом, — сказал Северус, крутя в пальцах палочку. — В принципе, я мог понять, когда ненавидели богатеньких избалованных аристократов за их снобизм, избалованность и вседозволенность, но... все ведь видели, что у меня ничего этого нет! Я был самым бедным на факультете и никого не трогал и не преследовал. Получалось, что всем неважно, кто ты и что у тебя за душой — Слизерин — это клеймо, которое автоматически ставится на любом человеке. Даже попади Лили к нам — она автоматически в глазах окружающих стала бы подлой, темной и коварной.

— Да, отчасти ты прав. С какого-то момента все вывернулось так, что сама принадлежность к факультету стала являться единственной характеристикой, независимо от личных качеств человека. Раньше, еще до Дамблдора, разбирать подобного рода конфликты было прерогативой директора. Но, судя по истории Хогвартса, адекватных директоров днем с огнем не сыщещь, ну, кроме, может, Дайлис Дервент. Вот она управляла школой со всем возможным тщанием и старанием. Любое, даже маленькое и незначительное дело между учениками разбиралось ею досконально, и она не гнушалась ни думосбором, ни Веритасерумом, лишь бы добиться истины. И надо сказать — никто в тогдашнем Министерстве магии даже не подумал обвинять ее в неправомерном применении Сыворотки правды на учениках, потому что школьные дознания всегда проводились при свидетелях. Очень жаль, что последующие директора-мужчины не взяли на вооружение ее методов, ни Диппет, ни, тем более, Альбус. Они оба были выходцами с Гриффиндора и прекрасно знали, что их воспитанники отнюдь не безобидные зайчики, а если разбираться, то половина факультета вылетит из школы. Да, слизеринцы тогда тоже были не ангелами, но они могли отмазаться при помощи связей и денег, как ты понимаешь, а вот гриффиндорцы... им была прямая дорога — в подростковый филиал Азкабана или домой.

— И что же делать? Как исправить эту ситуацию? — cкептически спросил Северус. — Просить Визенгамот ввести более действенные способы выяснения, кто виноват, а кто так, мимо проходил? Но ведь Дамблдор не согласится. Ему выгоднее делать врага из моего факультета, а беспристрастное дознание может разрушить то общее негативное восприятие Слизерина, которое он так бережно пестует и лелеет. Например, буквально в том месяце пять гриффиндорцев напали на двоих моих старшекурсников. У одного отец подозревался в том, что тот состоял в Пожирателях, только подозревался! Прямых улик не было. Другой вовсе был ни при чем, из обыкновенной, более чем обеспеченной семьи. Однако оба они учатся на моем факультете, а значит, априори считаются мерзавцами и потенциальными убийцами. То есть, все уверены, что окончив школу, они тут же побегут записываться в ряды Пожирателей и неважно, что Темного Лорда уже нет и неизвестно, вернется ли он вообще. Однако и тех пятерых лбов и моих студентов, которые попали в Больничное крыло, наказали одинаково...

— То есть, сняли со всех баллы? — cлюбопытством спросил Кеттлберн.

— Ага, по тридцать баллов за драку... с каждого факультета, — злобно сказал Северус. — И Минерва еще возмущалась! А когда я попытался снять баллы соразмерно численности участников драки, вмешался Дамблдор и сказал, что у Гриффиндора еще свежи в памяти раны о погибших и замученных и прочую белиберду в этом направлении.

— То есть, ты считал и считаешь, что так будет продолжаться и в будущем?

— Честно говоря, я не вижу выхода кроме как сжечь Распределяющую Шляпу и упразднить все факультеты, или же просто убрать из Хогвартса основной раздражитель. Хотелось бы, чтобы существовала где-нибудь школа только для змеек, — мечтательно произнес Снейп.

— Как насчет Дурмстранга? — спросил Кеттлберн.

— Нет-нет... Дурмстранг неплох, не спорю... Но... я бы хотел свою школу, в которой мог бы учить детей тому, что интересно мне самому, с нормальными квалифицированными педагогами, с дружеской атмосферой, когда можно не бояться получить на перемене какое-нибудь мерзкое заклятье в спину и подвергнуться нападкам и издевкам...

— Хотел бы ты быть директором, Северус? — тепло спросил пожилой профессор молодого зельевара.

— Я не думал об этом. Мне и преподавания хватает по горло! Для меня важнее и главнее сохранить моих подопечных в целости и сохранности, и не только физически, но и морально. Ведь даже самые маленькие дети видят и слышат все, что болтают в школе, на них показывают пальцем и орут: «Маленькие Пожиратели!» их же сверстники. И конца и края этому не видно. Может, через пару-тройку лет все и поутихнет, но только если ученикам докажут, что слизеринцы тоже не все одинаковы и среди них есть приличные люди. Но с сегодняшней правящей гриффиндорской верхушкой на это надежды маловато. Я бы... я бы схватил всех в охапку и аппарировал куда-нибудь, где тишина и покой, где нет этих оголтелых ненавистников!..

— Понимаю тебя, Северус, но что ты скажешь на то, что у многих детей действительно родители находились в армии Темного Лорда? Их ненавидят не за то, что они натворили что-то, а за то, что сделали члены их семей. Сможешь ты, к примеру, отделять Гарри Поттера от его отца, который попортил тебе немало крови и женился на твоей единственной подруге, с которой поссорил тебя весьма экстравагантным способом, поистине слизеринским, я бы сказал?

Северус задумался. Потом тяжело вздохнул.

— Вы правы, профессор. Я с ужасом жду дня, когда увижу Поттеровского отпрыска... И даже то, что в нем частица Лили, не примиряет меня с действительностью — это точно будет маленький Поттер, копия своего папаши. Такой же заносчивый, наглый, высокомерный и думающий, что ему все позволено. Но дело, видите ли, в чем. Слизеринцев я считаю своими, я знаю их всех, чем они дышат, они под моей опекой, под моим руководством, я отвечаю за них перед их родителями, и в первую очередь обязан защищать их в школе от любых негативных воздействий. Это мой родной факультет, на котором меня, в принципе, не обижали. Ведь и Минерва терпеть не может моих змеек, даже самых талантливых и способных к ее предмету. Так почему я должен обожать Поттера, которого совершенно не знаю, и который наверняка распределится на Гриффиндор. Тут все дело в своих и чужих. И в двойных стандартах тоже, а мы, люди, весьма подвержены им, и склонны оправдывать тех, кто нам дорог и близок и не обращать внимания на тех, к кому равнодушны и безразличны.

Поэтому не стану лукавить — да, я не смогу полюбить младшего Поттера, у которого отец был сволочью, но буду защищать своих студентов, у которых братья или отцы были Пожирателями смерти.

— Ну что ж, Северус, ты истинный слизеринец, — Кеттлберн слабо захлопал в ладоши. — Скажи ты мне сейчас, что станешь любить и обожать всех на свете без исключения, я бы сильно разочаровался в тебе. Потому что ты бы автоматически попал в команду Дамблдора, которого, как ты знаешь, я не уважаю нисколько. Не может человек делать добро всем без исключения, не идя по трупам. А тот, кто утверждает обратное — тот самый последний лицемер и подлец. Я много поездил по свету, еще больше повидал и узнал. И знаю точно — будет еще одна война, Темный Лорд вернется, и тогда, несмотря на заверения «Ради общего блага», которое так любит повторять Альбус, он бросит четверть магического населения в адское горнило — всех, без исключения. Потому что только так можно достичь мифического «общего блага».

Снейп задрал рукав и внимательно осмотрел Метку.

— Я иногда ощущаю очень слабое жжение. Думаю, темный Лорд не мертв до конца — ведь газеты писали, что нашли только тело, а палочки рядом не оказалось. Да и кто объявил о триумфальной победе Гарри Поттера? Правильно — Альбус Дамблдор! И все поверили ему. Наверное, народу так хотелось покончить с этим, что все восприняли слова победителя Гриндевальда как что-то само собой разумеющееся.

Но вот сейчас часто Метка чуть-чуть чернеет, а потом опять возвращается в то состояние, в котором находится и сейчас. Честно говоря, я не верю, что столь сильный и могущественный волшебник не позаботился о каком-либо способе вернуться после смерти. Это было бы, по крайней мере, глупо и недальновидно. А таких путей есть немало: некромантия ведь базовое учение Темных искусств. Скорее всего, рано или поздно это случится, и как вы и сказали, слизеринцы могут выиграть, а могут и умолять о легкой и быстрой смерти...

— Ну, у меня есть для тебя новость, Северус. Возможно, услышав ее, ты не станешь так переживать, потому что увидишь в этом выход для непростой ситуации, в которой все слизеринцы окажутся в случае проигрыша. Слушай внимательно!

Глава 8

— Ты знаешь, я всю свою жизнь странствовал по миру. И повидал много мест. Были такие райские уголки, что не хотелось оттуда уезжать. Но все они были заняты, к сожалению.

Но я слышал от своих друзей в Австралии, что есть где-то Змеиные острова, небольшой архипелаг, на который не ступала нога человека. Мне дали приблизительные координаты, и после долгих поисков, которыми я занимался не одно десятилетие, я нашел их!

— Но это место... о нем писали в «Древних Магических Хрониках». Повезет тому, кто найдет их и закрепит за собой, — восторженно выдохнул Северус.

— Да, это были они. Один остров в середине, самый большой, и тридцать семь островков поменьше вокруг в два кольца. Весьма своебразное расположение, как будто свернувшаяся в кольца змея, положившая в середину голову. Сверху они так именно и выглядят. Я ведь увидел их с высоты полета тестрала.

— Вы еще и на тестралах летаете! — засмеялся Снейп. — А почему не на метле?

— Да не люблю я эти летающие палки! То ли дело живое существо, с которым ты дружишь! А тестрал этот — животинка моего друга, и меня тоже признает за хозяина. Ну, так вот, спустился я в центр острова и почувствовал буквально вибрацию. На острове видимо, есть большая залежь Камней, а это просто сокровище. Построй на этом месте замок — и ты станешь непобедим, столько там магии. На островках есть вкрапления Камней, но не такие богатые, там хорошо было бы поставить наши замки чистокровных, которые сами построены на Камнях, но уже британских.

— Кстати, ты ведь читал про происхождение Камней? — cпросил Кеттлберн Снейпа.

— Да, все, что смог найти у Малфоя в библиотеке. И даже прикасался к Камням Мэнора. Они меня приняли.

— Ну, тогда ты знаешь, что в незапамятные времена наша планета прошла через некий метеоритный поток, в результате на землю упали тысячи Камней различной величины. Они обладали странными, загадочными свойствами и люди, жившие возле них, или принесшие их к себе домой со временем заметили, что могут совершать чудесные вещи — это то, что сейчас мы называем Магией. Все дело в излучении, видимо, потому что, как ты знаешь, в полной темноте Камни в темноте испускают зеленоватый свет. Мы слишком долго жили с Камнями, и наш организм насквозь пропитался их излучением. И дети наши рождались с такими же способностями — так и появились в мире волшебники.

В разных местах, где упали Камни — разные люди становились магами. Со временем народ понял, что является причиной их сверхспособностей и стал искать Камни и присваивать их себе. Длилось это веками, так и появились чистокровные, которые правдами и неправдами завладевали Камнями. Кто-то приносил их с собой в приданое, кто-то просто захватывал силой, убивая старых владельцев. Поэтому-то и повелось жениться между собой, между семьями и кланами, чтобы Камни не уходили на сторону и не доставались чужакам.

Могущество стало модным. У кого больше Камней, у того больше и круче замки и особняки, у того больше домовиков заводится в доме, у того статус чистокровного волшебника, у того в дом не ворвется враг, а друг войдет только с чистыми мыслями и намерениями.

Так вот, я проверял — на Змеиных островах Камней очень много. Тот, кто будет владеть ими по праву крови, тот станет могущественным правителем. Я, уезжая оттуда, наложил Заклинание Невидимости и Ненаходимости, подобные которым лежат на Хогвартсе, чтобы никто не нашел их. Поэтому, в праздник Бельтейн мы с тобой отправимся туда...

Я также отдаю их тебе. Это идеальное место для создания своего государства. Там ты сможешь делать что угодно — открывать школы, строить дворцы, даже можешь основать Банк. Гоблины душу продадут за возможность обосноваться хоть на самом маленьком островке.

Там в воздухе, в земле, в воде столько чистой магии, что можно возвести высочайшую стену, через которую никто не проникнет. Там твои слизеринцы будут в безопасности, если настанет вдруг такой день, что родина откажется от них.

Снейп потрясенно молчал. Он мельком слышал об этом удивительном архипелаге, который издревле разыскивался магами-путешественниками. А сейчас у него есть реальная возможность побывать там, да еще и стать Основателем, подобно Салазару!

Даже не верится, что все это происходит с ним! Наследство от Кеттлберна, легендарная кровь Нунды, Змеиные острова... возможность уйти из этого враждебного, неприятного мира, который никак не желает принять его... и увести с собой тех, кем могут пожертвовать ради блага других.

Северус спускался как-то с Люциусом на самый нижний ярус в обширном подвале Малфой-Мэнора. Там было устроено гнездо — специально для Камней из мягкого вулканического базальта вытесано руками, а не палочкой, огромный тор с отверстиями. Сами Камни были разной формы небольшими серыми гладкими булыжниками, но когда Люциус погасил факелы, они мягко засветились зеленоватым светом. От них действительно исходила неведомая вибрирующая сила. Всего у Люциуса было двадцать Камней, которые его предки собирали правдами и неправдами. А домовиков у него было около пятнадцати.

Гораздо больше, чем у кого-либо из известных Снейпу чистокровных семей.

Из этого Северус заключил, что в Хогвартсе, самом большом замке Британии Камней что-то больше пятидесяти, потому что именно столько домовиков проживало в школе, обслуживая школяров и преподавателей — самая большая община домовых эльфов в Британии. Ну оно и немудрено было — Основатели считались могущественными волшебниками, и замок они строили на совесть, не пожалев для него даже своих личных запасов...

Эти невероятные предметы служили аналогами магловских батареек — они отдавали свою энергию и так же охотно принимали ее обратно от живущих в доме людей и их гостей. Дома, вроде Малфой-мэнора были очень популярны, и в свое время их посещало огромное количество волшебников, особенно когда живы были родители Люциуса — Абрахас и Персефона Малфой. И особняк по праву считался одним из самых укрепленных и недоступных в Британии, именно за счет накопленной веками магии.

По сколько-то этих магических артефактов было в каждой чистокровной семье, но меньше, чем в Малфой-мэноре. Предки Люциуса приехали в Британию из Франции, видимо, привезя часть бесценных семейных реликвий с собой. Ходили слухи, что сами особняки и замки когда-то было возможно перенести в любое, сколь угодно удаленное место, даже на другой континент, что оказалось бы весьма удобным в случае переезда Снейпом на Острова. Он ведь желал увезти своих друзей Малфоев с собой всенепременно! Следовало разрешить и эту проблему, навряд ли Люциус и Нарси захотят бросить свой уютный менор, если будет хоть малейшая возможность забрать его с собой.

Северус вышел на крыльцо особняка профессора. Лицо пылало. Он был в потрясении — за сутки на него свалилось столько событий и информации, что голова трещала, и хотелось выяснить до конца все сразу. Во-первых, пока есть время до мая, нужно поговорить с Люциусом насчет мэнора и поэкспериментировать с Камнями. Во-вторых, нужно будет найти укромное местодля свалившихся ему на голову сокровищ в виде ингредиентов. И в— третьих — поднимать Кеттлберна на ноги как можно быстрее. А потом убедить его осесть рядом, да хотя бы в Хогвартсе, чтобы всегда был поблизости. И чтобы не было скучно одному, в огромном Баглан-Бей. И если получится, попробовать забрать и особняк профессора на Острова... Было над чем подумать!

* * *

Северус оставил Хэмиша с Грейди и решил навестить Люциуса, благо, сегодня было воскресенье, а то бы не знал, как у Дамблдора отпрашиваться — старик и так недовольно хмурился на частые отлучки, мотивируя тем, что он беспокоится о молодом профессоре.

Нарцисса и Люциус как раз сидели за завтраком, когда прямо в столовой появился Снейп.

Отказавшись от еды, и выпив только чашку крепкого кофе, Северус подробно поведал друзьям о случившемся. Нарцисса охала и ахала, спрашивая, не нужна ли какая-нибудь помощь больному профессору, но Северус успокоил женщину, уверив, что опасность миновала.

Люциус на просьбу о Камнях без слов поднялся и протянул другу руку. Так они вместе и спустились в глубокий подвал мэнора.

— Как же ими пользуются? — нарушил молчание Северус, медленно обходя огромный каменный тор.

— Я ни разу нигде не встречал упоминания о переносе таких огромных зданий... — ответил Люциус, наколдовывая удобное мягкое кресло и плюхаясь в него.

— По идее нужно бы действовать так... Камни усиливают магию, что, если встать возле них и одновременно наложить заклятие Левитации, удерживать его и попытаться аппарировать? Или, еще лучше сделать мощный портал, который перенесет туда, куда надо! Только вот одним волшебником тут не обойдешься. Как минимум нужно несколько сильных магов, — рассуждал Снейп.

— А кого можно подключить? Тут нужны проверенные, близкие люди, заинтересованные в эмиграции. И желательно те, у кого есть дети, и которые хотели бы обезопасить себя от властей или того хуже — от Темного Лорда. В принципе, я могу поговорить с Крэббами, Гойлами, Ноттами и Забини. У них у всех дети — сверстники Драко, так что в Хогвартс пойдут в один год. Кроме того, мои земляки Гринграссы, которых я знаю достаточно давно, у них тоже предки прибыли сюда из Франции, еще с первыми норманнами.

— Да, верно, — медленно проговорил Северус. — Думаю, Лестрейнджи однозначно не подойдут, потому что Белла Лорда не бросит, и нас еще заложит, как предателей и беглецов. Я мог бы прощупать почву среди родителей своих учеников — есть там несколько порядочных семей. Состоятельные люди, почти у каждого кто-то из мужчин был в Пожирателях, и сейчас они постоянно настороже. Если все получится, каждая семья сможет поселиться на отдельном островке, и ничего не бояться в будущем. Потому что нам в любом случае придется несладко, неважно, кто придет к власти — люди Дамблдора или сам Темный Лорд.

— Ну, друг мой, пока что мы можем остаться здесь, — легкомысленно улыбнулся Люциус. — Ну что ты, ведь деньги открывают любые двери! Даже если кто-то из нас попадет в беду, всегда останется на свободе другой, который вытащит и поможет.

— Да пойми ты, Люц! Я в школе уже устал от всей этой кутерьмы! И утихать она не собирается. Да и Лорд, скорее всего, вернется через несколько лет, судя по загадочному молчанию Дамблдора. Хочу жить свободно и подальше отсюда! — сердито выкрикнул Снейп, безумно уставший после бессонной ночи.

Люциус тут же скользнул к нему, схватил за талию и, усадив на колени, крепко обнял.

— Тихо-тихо... тебе надо отдохнуть. У тебя вон глаза ввалились, как у мертвеца, — шептал он в любовнику в ухо, обдавая горячим дыханием и прикусывая маленькую мочку. Северус расслабился и откинулся в объятиях, постепенно успокаиваясь.

— Извини, просто все сразу случилось, в один день. Я и рад и не рад. Теперь ведь покоя не будет, пока собственными глазами не увижу Кеттлберново сокровище, и не решу вопрос с переброской зданий. Но ты прав в одном — все равно пока мы никуда деться не можем. Так что буду потихоньку готовить наше отступление — чтобы в черный кровавый день и час все мы были наготове и смогли убраться отсюда подальше.

— Ну конечно, время у нас есть, ты не нервничай, спокойно занимайся работой, а дела будем решать постепенно. Я еще поспрашиваю у своих родственников и друзей насчет всего этого, насчет Камней и транспортировки, — коварный Люц начал изображал из себя вампира, заставляя Снейпа хихикать от щекотки.

— Даже не представляю, как такое возможно! Может быть, проще было бы просто построить дома там же, с нуля? Перенести в подвал Камни, забрать домовиков и не мучиться? — снова завел свою шарманку неугомонный Северус, возбужденно подпрыгивая на коленях у Люца и заставляя того болезненно морщиться.

— Сев, Сев, мы же договорились с тобой — решать дела постепенно! Ты мне сейчас все отдавишь! — и Малфой заткнул болтливого дружка крепким долгим поцелуем. В подвале наступила тишина, прерываемая лишь стонами и тяжелым дыханием.

Внезапно поцелуйный сеанс прервал мэнорный домовик, который с тихим хлопком материализовался в подвале. Он пискнул и попытался скрыться, но Северус окликнул его.

— Постой, Крейн! Тебя ведь так зовут?

Эльф, зажмурив глаза и немилосердно дергая себя за уши, попытался побиться головой о каменную стену.

— Крейн не хотел помешать господам, простите, простите Крейна!

— Да никто не собирается тебя наказывать! Лучше скажи, ты что-нибудь знаешь о Камнях? — cпросил Северус.

Домовик боязливо открыл глаза.

— Камни — это сила дома. Без них мы не смогли бы нормально жить. В Малфой-мэноре Камни еще молодые и полные магии, не то что в Блэк-мэноре... Из-за того, что там Камни совсем старые и выдыхаются, у миссис Вальпурги остался только один домовик, Кричер, и тот совсем дряхлый и старый! Предки миссис Вальпурги слишком интенсивно использовали магию дома. А еще они жили очень уединенно, к ним никто не ходил, а родственники все поперессорились и разругались.

— Постой, ты о доме Блэка говоришь? — прееспросил Люциус. — Ну да, они же до мозга костей Темные, видимо, на свои черномагические ритуалы все потратили. То-то Вальпурга жаловалась, что особняк хиреет и покрывается паутиной! Кстати, моя Нарси принесла в приданное три Камня, — похвастался он. — Вон те, видишь, под номерами 18, 19 и 20. Можно сказать, что приданое за ней давали очень даже неплохое, потому что Белла смогла забрать только два, а Андромеда и вовсе ушла из дому с пустыми руками. Да и зачем, скажите на милость, ее муженьку-маглу нужны были бы странные булыжники, над которыми нужно трястись, как над сокровищем каким-то.

— Да, хозяин Люциус, когда Камни совсем стали терять силу, домовики тоже начали умирать, потому что хозяйка не хотела давать им одежду, чтобы они пристроились в каком-нибудь другом месте, а уже умершим эльфам рубила головы, на чучела, — Крейн поежился. Она сказала, что все умрут вместе с ней. Да вот только она скончалась вскоре после того, как молодой хозяин Сириус сбежал, а потом молодой хозяин Регулус умер тоже, и остался на Гриммо только один бедный Кричер! — домовик жалостливо всхлипнул.

— Ну, хорошо, можешь идти, — отпустил домовика Люциус.

— Вот уж не знал, что дом Блэка почти остался без магии... — удивленно сказал Северус.

— А что удивительного? Род достаточно древний, древнее моего, к тому же чересчур активный в колдовстве, неизвестно вообще, сколько времени у них функционировали Камни, какого они размера и силы. Как я понял, чем они мельче, тем скорее заканчивается заряд. К тому же, там ведь после смерти тети Вальпурги никто не жил. А пустые здания, сам знаешь, теряют свою магическую силу. Ты думаешь, зря, что ли, Хогвартс старается заманить в свои стены как можно больше учеников? От них тоже много магии можно почерпнуть, не только от Камней. Но Блэк... если он вернется в дом, это будет просто развалюха! С одним-то домовиком! — и Люциус покачал головой.

— Теперь мне стало еще интереснее, что же за Камни там, на Островах! — опять встрепенулся Снейп, но Люциус не дал ему поговорить об этом...

* * *

Северус, красный и растрепанный, с блестящими глазами и спутанными волосами, появился в своих комнатах посреди гостиной. Грейди, хитро улыбаясь, тут же отправился на кухню за ужином.

Часть домовиков в замке была строго закреплена за каждым преподавателем, остальные занимались ежедневной уборкой и готовкой еды. Так что можно было не отчитываться каждый раз перед главным домовиком, куда ты ходил и где пропадал почти сутки.

Эльф вернулся буквально через пятнадцать минут — за это время Северус успел быстро принять душ и переодеться. Он как раз сунул худую лопоухую мордочку в дверь спальни, когда Снейп уронил на пол запонку, подаренную Нарциссой на день рождения, и круглая изящная безделушка закатилась под массивный комод. Молодой зельевар потянулся за палочкой, собираясь призвать украшение заклинанием, но не успел. Грейди щелкнул пальцами, и тяжеленная дубовая тумба плавно поднялась в воздух. Домовик шустро просеменил в комнату и, подобрав запонку, вручил ее Северусу прямо в руки. Комод так и парил в воздухе. У Снейпа отвалилась челюсть.

— Грейди... а у тебя всегда левитация тяжелых предметов проходит вот так, без проблем?

Домовик застенчиво пожал тощими плечиками.

— Ну да, тут ничего сложного ведь нет. Эльфийская беспалочковая магия.

— И какого веса предметы вы можете вот так поднять и держать в воздухе, и сколько времени? — допытывался взволнованный Северус. Ведь в отличие от Вингардиум Левиоса, которое сразу переставало действовать, стоило перестать поддерживать заклинание визуально и палочкой, и имело ограничения по весу, тут Грейди мог держать комод сколько ему было нужно, в то же время подобрав запонку и отойдя на безопасное расстояние.

— Достаточно долго, можем больше часа, и любого веса, — скромно ответствовал Грейди, жутко польщенный такими подробными расспросами и живейшим интересом к своим магическим способностям.

— Скажи, а ты бы мог поднять огромную гору, или большой дом, особняк, к примеру?

— Можно, если не на продолжительное время. Объемную вещь лучше поднимать нескольким домовикам, так устойчивее получится, — рассказывал домовик.

— Послушай, ты меня натолкнул на одну мысль... Видишь ли, у нас проблема с переносом зданий. Мы думали позвать всех своих знакомых волшебников, чтобы аккуратно оторвать от земли, к примеру, среднего размера каменный замок и перенести его на новое место порталом. Вы не смогли бы...

— Да это проще простого! Если в доме или замке есть свои домовики, они сами могут это сделать. Они окружат дом специальной скрепляющей сферой, чтобы нечаянно не отвалился подвал или первый этаж. И проще всего превратить в портал часть дома, тогда все будет просто легко — портальная часть увлечет за собой все здание, и на месте нужно будет лишь вырыть подходящей глубины фундамент и осторожно опустить туда дом. Вот и все! Правда, потом домовикам не помешал бы выходной, — улыбнулся Грейди. — Такое волшебство требует усилий.

— Слушай, а вы могли бы уничтожить врага, к примеру, злого волшебника? — заинтересованно спросил Северус. Однако Грейди замотал головой и схватился в ужасе за уши.

— Мистер Снейп, никогда-никогда не задавайте никому из домовиков такого вопроса, и тем более, не просите! Никогда-никогда ни один домовый эльф не лишил жизни человека, и не лишит в будущем. Уж такие мы создания, что не можем навредить своим хозяевам и вообще людям. Такими нас создали.

— Извини, это я так спросил, — видя искренний ужас своего маленького приятеля, виновато сказал Снейп. — Просто вы обладаете таким ошеломительным волшебством, можете пользоваться магией без палочки, аппарировать куда пожелаете, поднимать многотонные тяжести и никто не обращает ни малейшего внимания ни на вас самих, ни на вашу силу. А ведь вы могли быть грозными противниками, случись вдруг осознание того, что маги вас просто эксплуатируют...

— Нет-нет, домовики никогда не станут воевать против людей. У нас ведь что-то вроде симбиоза — мы живем в домах волшебников, а за это получаем силу от самого дома, которой иногда бывает чрезмерно много — таким образом хорошо всем. А делать что-то для волшебников вовсе не трудно! И мы любим заниматься домашним хозяйством! На что мы еще годны, раз такова наша сущность, наша истинная природа?

— Извини еще раз, я просто не подумал, когда спросил. Просто насколько было бы легче, если бы можно было вот так запросто прикончить зло, без лишних потерь и нервотрепки. Ну, нет, так нет, в своем дерьме будем разбираться сами, а то, и правда, нехорошо заставлять кого-то постороннего исправлять чужие ошибки... — вздохнул Северус. — Давай ужинать тогда, и нам надо будет по очереди дежурить у профессора. Ты — днем, а я ночью, потому что у меня эти треклятые уроки... а контрольные и эссе буду проверять на дежурстве.

На том и договорились. Грейди, прихватив с кухни продуктов, аппарировал в особняк Кеттлберна — кормить ужином и поить лечебными зельями, а Северус уселся проверять накопившиеся контрольные малолетних остолопов. А утром снова на занятия...

В принципе, сложившаяся обстановка устраивала его — было время на все. К тому же, преподавать любимые Зелья — не так уж и сложно. Школьная программа не отличалась особой сложностью, потому что даже ее школяры осваивали кое-как. Зельеварение никогда не было фаворитом у учащихся. Многие справедливо считали, что проще купить готовое зелье в аптеках, и не заморачиваться температурным режимом или количеством помешиваний туда-сюда, коли есть деньги, и только самые бедные вынуждены были варить себе лекарства дома, из дешевых второсортных ингредиентов.

К тому же, Северус не мог вот так вот просто взять и уехать — он поклялся даже не Дамблдору, а самому себе и Лили, что будет присматривать за Поттером-младшим, пока тот, по крайней мере, не закончит Хогварт и не станет совершеннолетним — потом уж его совесть будет чиста, и он сможет спокойно покинуть школу. К тому же, Драко был одногодком Поттера и будет учиться с ним вместе. Так что придется присматривать за обоими. Правда, он не был уверен, что к Поттеру у него появятся теплые чувства, но тут уже не до выбора.

Глава 9

Время летело вперед, как гиппогриф.

Кеттлберн, благодаря неустанной заботе Северуса и Грейди, быстро шел на поправку. Он уже поднимался с постели, и заказал себе протез. Так как деньги у него были, маги-ортопеды из больницы Святого Мунго достаточно быстро изготовили ему точную копию отрубленной ноги, которая была почти неотличима от своей живой пары. И Северус поговорил с Дамблдором о том, чтобы Кеттлберн занял должность преподавателя УЗМС на следующий год. Директор сначала недовольно нахмурился — он не очень-то благоволил к учителям-слизеринцам, боясь, что они совьют змеиное гнездо, проще говоря, объединятся в коалицию против него, но так как никаких других кандидатур на это место не было, ему пришлось согласиться.

И поэтому через месяц Хэмиш Кеттлберн переехал в свои комнаты в Хогвартсе, которые не освободил по отбытию, потому что в том крыле, где они находились, никто из учителей жить не желал. Северусу же это было, наоборот, на руку, что в этой части замка пустынно и не ошиваются студенты.

Приближалось первое мая. Снейп готовился к путешествию на Острова, как ни готовился к самому первому свиданию с Люциусом. Он набил походную аптечку огромным количеством разнообразных зелий и мазей на все возможные болезни, потому что не хотел рисковать слабым здоровьем Кеттлберна, к которому привязался за это время еще больше. В школе у них были отношения чуть побольше, чем у обычного ученика с учителем, и профессор, видя, что талантливый подросток нелюдим и ожесточен, и не имеет близких друзей, даже предлагал ему отправиться с ним в путешествие, но на тот момент у болезненно гордого и самолюбивого Северуса не было денег, к тому же, тут, в Англии оставалась Лили. И хотя он знал, что Эванс уже приняла предложение Поттера, все равно у него теплилась надежда, что они не поженятся сразу после окончания школы... Однако, эти ожидания не оправдались. А потом стало и вовсе поздно: он с горя ушел к Лорду. Впрочем, Повелитель тогда был весьма великодушен, он понимал, что его сила в окружающих его людях, и чем умнее и талантливее окружение — тем легче с ним договариваться. Поэтому Снейпу было великодушно пожаловано место ученика у знаменитого европейского зельевара.

Грейди тоже хотел попутешествовать, к тому же он объявил, что не оставит без присмотра своих двух хозяев, пришлось брать его с собой. Да и то сказать, скромный, вежливый и ненавязчивый домовик очень полюбился и Снейпу и Кеттлберну. Он совсем не походил на тех немного странных созданий, которые разговаривали с людьми, приседая ежесекундно и норовя покалечиться, потому что им постоянно казалось, что они неуважительны к магам. Грейди самолично назначил себя самого на должность суперинтенданта и снабженца продовольствием на время путешествия.

На Острова решили в первый раз аппарировать, чтобы убедиться в точности вычисленных координат. Перемещение прошло успешно, и они оказались в самой середине центрального острова. Скрытый архипелаг находился в районе Новой Зеландии, которая славилась отличным тропическим климатом, в результате, острова круглогодично были покрыты пышной зеленью. Тут был настоящий рай для профессора Стебль. Да и сам Снейп в восхищении принялся набивать сумки растительными ингредиентами для зелий, которые в Англии днем с огнем не сыскать, пока его, смеясь, не позвал Кеттлберн.

Северус с трудом оторвавшись от кустов циатеи серебристой — очень редкого папоротника, применяемого в достаточно сложных и редких зельях и поспешил за зов.

— Северус, это все будет твоим, — сказал Хэмиш, — так что не суетись, никуда травы от тебя не убегут. Сейчас главное, закрепить Острова за тобой. Мы с Грейди станем магическими свидетелями, а после того, как пергамент будет подписан нашей кровью, он автоматически отправится к гринготтским гоблинам, которые у нас в магмире являются одновременно и нотариусами. Они поставят все необходимые печати, чтобы ты вступил во владение этими землями, и никто более не сможет претендовать на них.

— Да, просто я так давно мечтал найти свежую циатею, что не удержался, — смущенно промямлил Снейп, потихоньку заталкивая сорванные нежные серебристые побеги в карман мантии. — Гоблинам? А почему вы не хотите в контору «Шелдон и сыновья»? Вроде самые лучшие адвокаты и нотариусы в Британии... А вы сами не хотите стать Хозяином Островов? Меня лично устроил бы и самый маленький остров, чтобы я мог спокойно там жить и работать... Куда мне столько земли?

— Ты не прав — земли, особенно волшебной, никогда много не бывает, — наставительно сказал Кеттлберн. — Ты же хотел, чтобы у слизеринцев было безопасное место на случай, если их начнут притеснять победители. А это случится обязательно — потому что многие себя плохо зарекомендовали в Первую войну. И только по вине Министерства почти все Пожиратели ускользнули от наказания. Думаю, если в этот раз победят Дамблдоровские гриффиндорцы — вам не поздоровится! Дважды в одну и то же реку не войдешь, два раза народ не обманешь. Вас в любом случае обвинят в присоединении к Темному Лорду, если он когда-нибудь появится. Слишком уж сильны стереотипы, понимаешь?

— Да понимаю... — уныло ответил Северус, плетясь следом за бодро шагающим профессором. — Только это же огромная ответственность, это вам не школьников зельям учить...

— А ты учись быть справедливым и строгим владельцем. Тебе это нужно будет. Да и опыт у тебя уже есть, с твоей-то нелегкой жизнью и учебой. Я буду рядом, сколько получится, и всегда помогу советом или делом. Мы же договорились, что ты так просто от меня не отделаешься, — засмеялся Кеттлберн. Следом, переглянувшись, заулыбались и Северус с Грейди.

— А насчет гоблинов... Я ни на один ржавый кнат не доверяю нашим юристам. Маги в последнее время стали совершенно беспринципны и корыстны. Нет никаких гарантий, что они сохранят в тайне нашу сделку по Островам и не захотят сами стать их владельцами. Это слишком, слишком лакомый кусок. И для того, чтобы заполучить его, есть много способов, плоть до наемников-убийц. Так что лучше не рисковать. Гоблины — лучшие поверенные, умеющие хранить самые страшные тайны. И главное — они независтливы. В этом я убедился.

Острова и вправду оказались чудным райским местом. Нетронутая, дикая природа, пышная изумрудная зелень, огромные вековые деревья, обвитые лианами, тысячи редких цветов, ягод и плодовых растений, узнавая которые Снейп только восхищенно присвистывал, прикидывая, сколько зелий он тут сможет сварить и придумать, стаи разноцветных попугаев и прочих тропических птиц с ярчайшим оперением, мелкие олени, дикие кошки, и много другой живности, в том числе летучих мышей.

В воздухе парили огромные орлы, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении в размахе крыльев до трех метров и весом до двадцати килограмм. На головном острове имелась небольшая, но крутая горная гряда, где и обитали эти чудесные сильные создания. Северусу даже посчастливилось найти несколько их перьев, которые он взял на память.

Змеиными острова назывались потому, что водилось там невиданное количество змей. По легенде, они все прибыли сюда с архипелага Новая Зеландия, с которого их когда-то в незапамятные времена изгнал очень сильный туземный колдун-шаман. Змеи переплыли море и наткнулись на эти земли, когда уже и не чаяли добраться до суши. Но Кеттлберн сказал, что нужно идти уверенно, они сами будут уползать с твоей дороги. Вопреки страшным байкам, змеи никогда не нападали на людей первыми. К тому же, они оба владеют ментальной магией, так что можно будет и поболтать на досуге с редкими видами. Знание серпентарго вовсе не обязательно, потому что змеи всегда считались лучшими фамилиарами слизеринцев именно из-за склонности последних к ментальным искусствам.

К полудню путешественники остановились на привал. Грейди принялся устраивать лагерь, а профессора отошли к протекавшему рядом ручью.

— Смотри, я уже заполнил стандартную форму на владение собственностью по праву первооткрывателя. И сейчас подписываю вместо свидетеля. Грейди уже засвидетельствовал. Теперь твоя очередь.

Северус вздохнул, вытащил палочку и надрезал себе ладонь. Расписался кровью на центральной строчке длинного пергамента с золотыми обрезами. Дорогой пергамент, как раз для таких торжественных случаев... Документ вспыхнул и пропал в воздухе. Появился он через пятнадцать минут, весь заставленный печатями разных цветов и гринготтскими штампами, перевязанный золотой ленточкой. К нему прилагался небольшой свиток с благодарностью за обращение в Гринготтскую нотариальную контору при Банке и официальной просьбой в случае переселения достаточного количества народа на Острова открыть в этом месте филиал банка, дабы гоблины могли оказывать волшебникам стандартные банковские операции.

Кеттлберн довольно улыбнулся.

— Видишь, Северус, твои Острова отныне огромная ценность, это даже гоблины моментально оценили. Не в каждом магическом поселении предлагается открывать свой собственный банк, это же очень удобно и престижно. Думаю, со временем, у тебя тут будет все, что нужно для обширного магического поселения. Только имей в виду, со всеми просящимися на постоянное место жительства ты должен будешь заключать письменный Магический Контракт, и пусть обязательно дают Непреложный Обет, что не выдадут местонахождения твоей колонии. Потому что мало ли что... Лучше обезопаситься со всех сторон. К тому же, это поможет от вторжения британских авроров на твои земли. Хотя, если сделать все грамотно, то с толком наложенные чары не дадут проникнуть сюда никому постороннему. Для этого у Островов полным-полно нерастраченной магической мощи от Камней.

— Я понимаю. Я именно так и сделаю, потому что и сам очень мало кому доверяю. Мало ли какой люд может сюда прийти. От шпионов и лазутчиков обязательно нужно будет обезопаситься, а не то все будет зря. Надо учиться слизеринской хитрости и дальновидности как следует. Кстати, мы с вами поселимся на этом острове... А можно я вот тот соседний, большой, отдам семье Малфоев?

— Отдавай, кому захочешь. Это все твое, распоряжайся по своему усмотрению, — улыбнулся Кеттлберн. — Только смотри, в присутствии Дамблдора, ставь окклюменционные щиты, не нужно старику знать о твоих делах. То же самое будет относиться к вашему Лорду, если он вдруг вздумает восстать из мертвых.

— Да, это обязательно. Нечего им быть в курсе того, что часть населения может скрыться в один прекрасный миг и их никто не сможет отыскать. Мне не улыбается, если вдруг вздумают поднять мое старое дело, которое Дамблдор, судя по всему, просто прикрыл, и начнут гоняться за мной по всему свету, чтобы надлежащим образом наказать.

— Ну вот, а учитывая, что большинство слизеринцев сведущи в ментальных науках, можно будет рассчитывать, что и они сохранят твой секрет. К тому же, как я понял по твоим рассказам, у вас в армии Лорда была некая иерархия, и к нему близко допускалась лишь дюжина особо приближенных, а простые наемники не так уж часто его и видели, значит, опасности, что он постоянно станет шариться у них в головах, как таковой нет.

Ну, это все нужно будет как следует продумать и обсудить, прежде чем предпринимать какие-то шаги по переселению сюда. Ты ведь понимаешь, что доступ будут иметь исключительно слизеринцы?

— Конечно. Остальные факультеты не так сильно ненавидят. Я отлично понимаю, что многие слизеринцы сами виноваты в таком отношении к себе, но ведь все могло быть по— другому. Дети уже поступали в школу с взращенной и выпестованной ненавистью друг к другу, их так настраивают уже в семьях. А во время войн страдают обычно именно они, старики и женщины. Вот за них-то я и переживаю, а вовсе не за тех, кто сломя голову, подобно мне, побежал за сладкими посулами Темного Лорда... — с горечью сказал Северус.

— А так было во все времена. Во время и после войны больше всех страдали не убитые враги, а их оставшиеся в живых семьи. Победители обычно отыгрывались на них, потому что не могли отомстить уже умершим противникам. Мерзкая по сути практика, но за всеми не уследишь, а блюстители закона предпочитают в таких случаях принимать сторону победивших героев, а не пострадавших врагов. Негласный закон жизни, глупый и жестокий, — вздохнул Кеттлберн. — Ну что ж, тогда так и решим — это будет запасной плацдарм для твоего факультета на случай гонений и репрессий. Ты в любой момент сможешь уйти сюда и взять с собой кого захочешь. На выходных станем обустраивать свой новый дом, ставить противоаппарационные и антипортальные барьеры, пробовать переносить сюда жилье и многое другое. Забот будет выше крыши, и за один год можем и не управиться!

— Я так и понял. Но вроде бы, пока на горизонте все чисто, старик помалкивает. А Метка почти не беспокоит, и, судя по всему, Повелитель где-то очень далеко от Британии.

А теперь пойдемте обедать, у Грейди все давно готово, и потом вам надо принять лекарство и отдохнуть, — категорично сказал Снейп не терпящим возражений голосом.

— Ох, Северус, не думал я, что на старости лет обрету семью в виде ворчливого молодого человека и слишком заботливого домовика, — усмехнулся Кеттлберн.

— Мне тоже нравится моя семья, — улыбнулся довольный Снейп.

От лагеря послышался пронзительный стук поварешки о крышку кастрюли. От этого шума в небо взвилась разноцветная стая райских птиц и попугаев...

* * *

После того, как они вернулись с экскурсии по островам, Северус в нетерпении помчался в Малфой-мэнор. Супруги с горящими глазами слушали его рассказ о новом месте. Люциус даже обзавидовался перспективам, открывающимся перед другом. Иметь сотни и сотни акров первозданной земли — это, знаете ли, не каждый Малфой мог таким похвастаться! Но Люциус был натурой независтливой и незлобивой, потому лишь порадовался тому, что на любовника свалились такие богатства.

— Я все прикинул и думаю, у нас получится забрать наш любимый Мэнор с собой, — взахлеб делился своими наполеоновскими планами радостный Северус. Они с Грейди уже пытались проделать такой трюк с сараем, стоявшим в поместье у Кеттлберна. Теперь эта старая деревянная развалюха сиротливо и абсолютно неуместно торчала на самом виду посреди прекрасно зеленой долины, усыпанной благоухающими цветами, на центральном Острове, на котором планировал поселиться Снейп.

— Ох, Северус, это было бы просто замечательно, — радостно улыбнулась Нарцисса. — Я очень люблю наш особняк, он для меня самый уютный, и дом как будто бы полностью принял меня. Было бы очень жаль оставить его кому-то из местных магов.

— Знаешь, просто я вспоминаю, как Повелитель тут хозяйски осматривался и даже сказал, что хотел бы погостить у нас неопределенное время... Бррр! Хорошо, что не успел! — вздрогнул Люциус. — Свой дом надо иметь, а не шататься по замкам своих последователей!

— Я вообще понял так, что у него своего дома и нет. Да и кто он такой, откуда и кто родители — мы ведь так толком и не знали. Он все впаривал нам сказочку про предка Салазара Слизерина, но с тех пор тысяча лет прошла, а доказательств — никаких. Надо было провести расследование какое-нибудь, на предмет, кто такой и откуда, да никто почему-то не удосужился проверить, все приняли это как должное.

— Ну, тогда, надо попытаться перенести Мэнор в наше новое место обитания.

— А что мы скажем, если спросят, куда делся замок? — спросила Нарцисса.

— На месте особняка останется яма, так надо затопить ее и сказать, что фундамент подмыли подземные воды и дом внезапно провалился, а на его месте образовалось озеро, — пожал плечами Северус. — Никто не станет нырять и проверять, правда это или нет... Только где вы станете жить?

— Давайте сделаем так. Как только мы услышим о том, что Повелитель возвращается, мы тут же перенесем мэнор на Острова, устроим на его месте озеро и пустим легенду о внезапном затоплении... — предложил Люциус. — А сами переселимся в один из охотничьих домиков, там можно прекрасно жить сколько угодно. Или снимем дом на Ноктюрн-Аллее, в жилых кварталах. А пока станем жить и наслаждаться жизнью, — и хозяин Малфой-мэнора томно посмотрел на молодого профессора Зелий, который закатил глаза к потолку в ответ на его страстные намекающие взгляды.

— Хорошо, тогда в следующий раз, Люц, отправишься с нами. Будем ставить барьеры и Покров невидимости на архипелаг. Еще там полно работы по чарам Ненаносимости и скорее всего, Фиделиус еще нужен будет, для большей гарантии, что нас не смогут найти, и маглов отпугивать надо, а то там иногда проходят большие корабли. Работы очень много, и понадобится масса усилий, энергии и времени... Скучно не будет!

— А мы с Драко будем ждать вас дома, — весело сказала Нарцисса.

* * *

В последующие выходные мая небольшая группа, состоявшая из Снейпа, Малфоя, Кеттлберна, Грейди и двух престарелых домовиков мэнора, взятых в качестве консультантов, отправилась в свои новые колонии.

Люциус пришел в восторге от выделенного ему острова. Земля тут фонила волшебством — где-то под землей залегали Камни, но маги, посовещавшись, решили их не искать и не выкапывать — пусть остаются под землей, потому что каждый остров так и так будет считаться полностью домом. Тут можно было бы выращивать невиданные магические урожаи! Но для этого надо быть хаффлпаффцем. А Люциус был, скорее бизнесменом.

Он все подсчитал и планировал со временем перетащить сюда большую часть своей недвижимости: пару винокурен — тут неплохо вызревал виноград различных сортов, типографию, небольшой ткацкий заводик — помимо выделки шерстяных тканей, можно было заняться и производством материй из паутины специальных пауков, которые в изобилии водились на паре небольших островков. Паутина была высшего качества — очень прочная, тонкая и шелковистая, а ткань, получаемая из нее, отличалась тем, что практически не снашивалась. Также из нее создавались отличные мантии-невидимки, нужно было лишь пропитать их специальным составом — Дезиллюминационным зельем. Мантии были очень полезны в случаях, когда предусмотрительные волшебники накладывали в помещении специальные обнаруживающие заклинания, вроде «Гоменум ревелио», или Фините Инкантатем — тогда обычные Дезиллюминационные чары слетали с человека в одно мгновение, тогда как с мантиями-невидимками такого не случалось. А изделия из паутины стоили весьма и весьма дорого!

Кроме того, у Люца имелся еще один небольшой особнячок, пара охотничьих домиков, шикарная благоустроенная конюшня с двумя десятками летающих коней редких пород, и даже драконий питомник, который сейчас пустовал и который он как раз собирался продавать. Всю остальную недвижимость в виде трех домов в Лондоне и нескольких магазинов и лавок он собирался распродавать, а деньги перевести за границу. Ну, или, если Северус вздумает разрешить гоблинам арендовать островок — то еще лучше, все финансы тут же окажутся под рукой.

Домовики, усевшись на мягкой травке тесной кучкой, обсуждали свои дела, иногда возбужденно споря тонкими писклявыми голосами и размахивая тощими ручонками. Объемы Северусовых владений их также впечатлили и они пришли в полный восторг, когда представили, как будут приводить в порядок эту первозданную природу, ну, по крайней мере, в пределах хозяйских владений, конечно. Уж больно трудолюбивыми созданиями они были, и ни часу не могли сидеть без дела.

Затем все вместе обсудили план переноса мэнора. Решили, что в следуюший визит

нужно будет делегировать половину эльфов мэнора для земляных работ — копать яму под фундамент, а переносить замок пока погодят — Малфоям нужно где-то жить с комфортом.

Домовики уверили, что смогут запросто перенести замок даже самостоятельно, но лучше это делать с кем-то из волшебников — они мотивировали это тем, что не хотят знать координат островов — сами-то они могли аппарировать просто потому, что чувствовали дом на расстоянии, и никакие долгота и широта им и подавно не нужны — домовик свой дом всегда найдет, даже по запаху.

Также следовало на каждый островок наложить Защитные и Ненаносимые чары, Дезиллюминационные и Противоаппарационные и Антипортальные чары. Домовики пообещали вплести в защитную сеть свою толику магии, которая будет действовать как запирающий замок — даже если кто-то сможет снять все известные чары — волшебство эльфов будет держать сеть закрытой сколько угодно долго, потому что обычно такие чары идут в комплекте — если неизвестно хоть одно заклинание — защитную сеть снять не получится. В итоге Щиты обещали стать просто непробиваемыми.

В общем, работы тут было не на один месяц, а учитывая, что Кеттлберн и Снейп свободны были только два месяца в году, на каникулах, скучать им явно будет некогда. Нужно только просить Мерлина, чтобы война не началась раньше времени или Повелитель не свалился внезапно им на голову. Если в запасе будет несколько лет спокойной жизни — это можно считать подарком небес.

Вкратце же план были таковы: головной Остров будет заселен Снейпом и Кеттлберном, соседние — Малфоями и прочими преданными идее новой слизеринской колонии людьми, один можно выделить гоблинам под банк, а остальные будут заселяться по обстоятельствам. Можно было предполагать, что согласятся убраться с родины еще пара десятков старинных чистокровных семей, остальные предпочтут переехать за границу, где у них имелась недвижимость.

Глава 10

Прошло пять лет.

Все эти годы Северус преподавал зелья, тихо мечтая прибить регулярно взрывающих свои котлы неучей, мотался в выходные и каникулы на Острова, ходил в гости к Малфоям, с удовольствием наблюдая, как растет Драко.

С Кеттлберном они были практически неразлучны. Профессор поправил здоровье и с сентября включился в преподавательскую деятельность. Он перестал пререкаться и спорить с Дамблдором, как раньше, чтобы не вызывать подозрений у старика. Вел себя примерно, и на педсоветах больше дремал в уголке, поскольку никто не считал УЗМС особо важным уроком, скорее, факультативом.

На Островах все было практически готово к переселению и жилью. Один островок, прилегающий к центральному решили отдать гоблинам — нужно было получить доверие этого маленького независимого народца, который обладал мощной своеобразной магией, вроде домовиковой. С ними ссориться и вступать в конфронтацию было невыгодно, лучше всего — даже не дружить, а просто уважать и выказывать почтение — гоблины с давних пор не доверяли волшебникам, и было от чего. Представитель Грингттского банка со сдержанной радостью принял предложение, и уже на следующий день на выделенном участке земли закипела работа — срочно возводилось здание для филиала.

Также под Мэнор был готов фундамент для переноса в любое время, а каменный серый особняк Кеттлберна Баглан-Бэй уже давно стоял в небольшой уютной долине, рядом с протекающей небольшой речушкой, полной верткой серебряной форели.

Перенесли его силами малфоевских эльфов. Оказалось, это и вправду нетрудно — шесть эльфов вместе с Грейди без труда подняли дом в воздух, окутав его Сдерживающими чарами, Снейп с Люциусом превратили часть каменной стены в портал, и в один миг вся конструкция вместе с домовиками оказалась за тысячи миль от Британии. Эльфы радовались и прыгали больше чем маги, окрыленные успехом.

Теперь осталось только серьезно поговорить со слизеринцами...

Для этого Малфой отправил приглашения тем, кому особо доверял.

Унылым осенним вечером в парадной гостиной мэнора собрались десять человек — главы самых известных чистокровных семей, которые когда-то учились на Слизерине. Крэбб, Гойл, Нотт, Забини, Гринграсс, Сильверстоун, Хоук, Клеменс, Буллстроуд и Паркинсон. Все, кроме преклонного возраста Гринграсса и Клеменса, были Пожирателями Смерти... Гости расположились за огромным столом. Присутствовали также Снейп и Кеттлберн. Осталась с гостями и Нарцисса, хотя обычно она не любила мужские посиделки со спиртным и спорами о политике, курсе галеона, разговорами о крылатых конях и ловчих соколах и ястребах.

— Рад приветствовать всех собравшихся в стенах мэнора! Чувствуйте себя, как дома, — поднялся Люциус.

— Догадываюсь, что ты собрал нас всех не просто так, — сказал Клеменс, который совместно с гномами занимался на своих землях разработкой железной и медной руды. Особого богатства он не имел, и замок не самый большой, но Клеменс не был очень честолюбивым волшебником и большое значение придавал семье — жене и двум детям. Ричард женился во второй раз, потеряв первую семью в результате несчастного случая, и теперь трясся над своими домочадцами как хвосторога над кладкой яиц.

— Верно. И прошу догадаться, почему тут собраны именно вы? — улыбнулся Малфой.

— Скорее всего, потому что у нас у всех есть семьи и стабильное дело, — лениво поднял руку Кристиан Нотт. — И потому что мы твои друзья-выпивохи.

— Верно, друг мой Крис! Ты проницателен, как всегда! — похлопал в ладоши Люц. — Так вот, как справедливо заметил мистер Нотт, я собрал тут самых благонадежных своих друзей с одной целью — сохранить наши жизни, семьи, деньги и тот образ и уклад жизни, к которому мы привыкли и которым дорожим. Ни для кого не секрет, что нами многие недовольны. Особенно стараются гриффиндорцы, которым не живется спокойно. Они считают, что зло, коим мы являемся по факту рождения, должно быть наказано. А то и вовсе истреблено, что было бы лучшим выходом для магобщества. А ведь мы всего-навсего пытаемся сохранить в целости и сохранности наши традиции и обычаи, которые могут быть погребены под обломками чужеродности, которую нам пытаются навязать.

Существует целая группа людей, которые против нашей патриархальности. Они пытаются ввести свои правила, по которым все должны будут жить — привести в наш мир маглорожденных, от которых мы скрывались веками. Ну а кто стоит во главе этого общества — вы знаете сами. Не так давно Дамблдор опять пытался пропихнуть в Визенгамоте законопроект о свободном переселении в магическую Британию грязнокровок и их родственников, как будто мало было ввести обязательное получение гражданства тем маглорожденным, которые женились или выходили замуж за чистокровного волшебника. Не прошло и семи лет с выхода этого закона — как новый фокус! Немудрено, что больше восьмидесяти процентов членов Визенгамота проголосовали против. Народ прекрасно понимает, что пусти сюда маглов — они оккупируют все вокруг и потянут следом многочисленную родню. Да к тому же, очень многие также прекрасно помнят, как некоторое время назад ополчились на колдунов эти самые маглы! Может, с нашей стороны не так много и пострадало, но сам факт этого ожесточенного бессмысленного гонения на людей, обладающих необычными способностями, неблагодарность этих созданий, которые пытались сжигать и топить ведьм-зельеварок, пытавшихся помочь местным жителям... Это не поддается рациональному объяснению, маглы странные существа, которые из страха перед непонятным, неизведанным и необъяснимым, стараются уничтожить это странное, но не понять и разобраться в нем. Так почему мы должны терпеть засилье этих... чужаков в нашем обществе? Неужели Дамблдор думает, что мы сможем мирно сосуществовать рядом друг с другом?

— Да он просто старый идиот. Мы столько времени скрываемся от людей просто потому что они в большинстве своем завистливые и жестокие создания, а Дамблдор пытается распахнуть настежь двери в Косой переулок. Где гарантия, что маглы не захотят сами стать волшебниками? Мало ли что им взбредет в голову. А поняв, что это невозможно — возненавидят нас за то, что мы не такие, как они. Даже не знаю, что лучше — Повелитель, пытающийся подчинить маглов себе или Дамблдор, пытающийся заполонить ими наш мир, — скептически сказал Сильверстоун. — Я категорически против обоих вариантов. Мне не нужны рядом маглы ни в каком качестве, ни вариант Дамблдора, ни версия Темного Лорда!

— Согласен, — поднял руку Забини. — Не знаю, вернется наш лидер или нет, но опять заниматься тем, что мы делали под его руководством, мне не очень хочется. Убивать маглов — простите, но я не на живодерне. Я люблю искусство, танцы, живопись, а мне предлагают свежевать туши. Фу. Я лучше эмигрирую куда-нибудь на Восток, затеряюсь там среди местных, благо я смуглый и дети у меня такие же, но опять ходить в рейды не буду. Надоело.

Чистокровные загомонили, соглашаясь с высказавшимся. На самом деле, эти кровавые развлечения быстро приедались. Ими могла какое-то время увлекаться молодежь, которая не знала, куда спустить энергию, но маги постарше, имевшие семьи, относились к таким развлечениями с брезгливостью. Да и нравиться такое могло лишь психически больным людям. Можно было убить пару маглов, слизеринцы не были особо щепетильны в этом вопросе, но когда речь заходила об убийствеволшебников — тут многие категорически отказывались — раскалывать душу никто не желал. Поэтому Темному лорду пришлось самому расправляться с Прюэттами, Боунсами, МакКиннонами. Чистокровные поглядывали на него скептически — все знали, что человек с неоднократно расколотой душой сильно рискует, но помалкивали из опасения за свою шкуру. К тому же, многие ожидали, что будут править магической Британией, но Темный Лорд как-то не торопился захватить Министерство и посадить туда своих верных последователей. Дело ограничивалось лишь периодическими убийствами оппозиционеров в назидание другим, регулярными стычками с аврорами и попытками задавить сопротивление новоиспеченного Ордена Феникса. Даже самые преданные соратники начали сомневаться в верности поставленных целей, и тут господин внезапно пропал. Услышав об этом, большая часть чистокровных, имевших и до того вес в обществе, облегченно вздохнула, что не придется опять выполнять бредовые задания, и шустро разбежалась по домам.

Люциус постучал вилкой по хрустальному бокалу, призывая к тишине.

— Господа, таким образом, мы подошли к основной цели нашего собрания. Не секрет, что пока все тихо, и те, кто смог благополучно ускользнуть от министерского правосудия, могут жить, не тужить. Но что мы станем делать, если вдруг Повелитель надумает вернуться к нам? Или случится так, что он вернется, призовет нас опять на службу, но потом каким-то образом опять потерпит поражение? Как мы станем откупаться во второй раз? Cработает ли легенда о наложенном насильно Империусе? Думаю, что нет. Общество, конечно, глупо и недалеко, но не до такой степени... К тому же, Дамблдор хорошо мутит воду, а к нему пока прислушиваются многие, ну, разумеется, кроме нас. Но слизеринцев мало. Заметьте, не чистокровных, а вообще слизеринцев. По духу и убеждениям.

Но есть один прекрасный выход, которым можно воспользоваться в случае необходимости. И только вам решать — что важнее, ваши семьи и ваш образ жизни, или служение непонятно кому, без корней и семьи. Ах, да, есть еще третье — сесть в Азкабан или вообще удостоиться казни за прошлые прегрешения.

— Люц, не темни, говори, что ты узнал, что ты можешь предложить. Не юли, как лиса! — нетерпеливо крикнул Хоук, владелец леса с самой большой популяцией лечурок, находившегося на его землях. Он неплохо зарабатывал, продавая волшебную древесину Олливандеру и зарубежным мастерам волшебных палочек.

— Скажу обязательно, но мне нужно убедиться, что вы будете хранить молчание. Что бы ни случилось. Никакие уговоры, пытки и Сыворотки правды не должны заставить вас открыть рот.

— Ну, насчет Сыворотки понятно, нужен только артефакт, хоть и дорогущий, но можно купить. А вот Обет... это серьезно настолько, что должно быть что-то очень важное, чтобы дать его тебе, — засмеялся Забини.

— Думаю, вам всем понравится! Что вы скажете на то, чтобы переселиться в секретное, укрытое ото всех и вся, место? Туда, где вас никто не достанет — ни назойливые маглы, ни авроры, ни Дамблдор, ни даже пребывающий ныне в посмертии наш Повелитель?

— Жить спокойно? А что, есть такое? Я бы не прочь взглянуть на него! Потому что сейчас даже в Европе неспокойно. К тому же, авроры, как шакалы, рыскают по всему миру, так что покоя даже в Тибете или Камбодже не будет. Жить по поддельным документам тоже не сахар, — посетовал Сильверстоун, уже несколько веков торговавший серебром и изделиями из него — украшениями, предметами обихода, серебряной посудой.

— Скрепим руки Обетом, и вы тут же все узнаете! — подмигнул Люциус. — Не бойтесь, ничего страшного не произойдет, если кто-то откажется — всегда можно наложить Обливейт.

— Да нечего терять, в общем-то. К тому же, если ты ручаешься, что все будет нормально, то почему бы и нет, — пожал плечами немногословный Крэбб, который всегда был согласен с Малфоем. Тут же согласно закивал и Гойл, поддерживая товарища. Оба они владели обширными пастбищами на севере Шотландии, на которых выращивали крупный и мелкий рогатый скот, который обеспечивал почти всю магБританию говядиной и бараниной.

Остальные переглянулись, но любопытство оказалось сильнее. К тому же, они, и правда, ничего не теряли.

Волшебники соединили руки на середине стола — тринадцать сильных мужских рук. Нарцисса должна была накладывать Обет. Она взмахнула палочкой — из кончика вырвался красный язык пламени.

— Обещаете ли вы держать услышанное в тайне, что бы ни случилось с вами?

— Обещаем! — прозвучал нестройный хор голосов. Красная нить, словно раскаленная проволока, обвилась вокруг запястий и опутала их.

— Обещаете ли вы быть всегда вместе, поддерживать друг друга и помогать в беде?

— Обещаем! — мужчины приноровились и отвечали слаженно, в унисон. Второй огненный всполох вылетел из палочки и обвился вокруг первого.

— Обещаете ли вы быть верными и преданными и подчиняться общему решению? — маги переглянулись, но все же вымолвили:

— Обещаем! — и третья огненная лента переплелась с двумя первыми, опутав соединенные руки подобно красной змее.

Через несколько секунд огненный змей взлетел к потолку и рассыпался в воздухе. Обет был дан. Никто из присутствующих не мог бы рассказать ничего кому-то постороннему — при первых же словах о запрещенно давшего Непреложный Обет настигала смерть.

— Ну а теперь, наконец, мы услышим то, ради чего было столько разговоров? — нетерпеливо спросил Буллстроуд. Уильям занимался поставками мебели из-за границы. Бизнес у него шел неплохо, потому что он считался монополистом — больше никто в Англии не занимался столь объемным в прямом смысле делом. Здоровяк Буллстроуд и сам изрядно походил на шкафы, которые продавал.

— Конечно, друг мой, сейчас все и узнаете, — весело проговорил Люциус. — Как вы понимаете, наши Метки еще проявляют активность, а это значит, что Повелитель жив. Остаточная магия, так сказать. И в любой момент он может вернуться. Что тогда будем делать?

— Ну-у-у-у... я запрусь в замке, — крикнул самый молодой из магов Хоук, имевший, однако двух сыновей погодков — он рано женился, сразу после Хогвартса.

Собравшиеся захохотали.

— Тебе можно, у тебя достаточно Камней, чтобы скрыться за тремя Фиделиусами, — сказал Люциус. — Но не будешь же ты сидеть в замке всю жизнь. Да и дети подрастут — их надо отправлять учиться.

— Может, в Дурмстранг? — предложил Хоук, тоже улыбаясь. — Ну, я не знаю! Просто как подумаю, что Повелитель вернется — прямо охота забиться в норку и впасть в спячку. Наша семья и так уважаема в обществе, зачем мне еще власть над какими-то маглами?

— Да, это все смешно, но Люциус правду говорит, — ворчливо отозвался Клеменс. — Жизнь у магов долгая, и провести ее, скрываясь или прячась — нет ничего хуже! А высунешься — поплатишься или своей жизнью, или жизнью родных! Нужно сделать так, чтобы опасность нам не угрожала ни с какой стороны. Если не Лорд, так министерские шавки пакость устроят. Да и в обществе развелось слишком много маглорожденных, которые дружат с гриффиндорцами. От них тоже не жди ничего хорошего.

— Ну, наш молодой зельевар, которого вы все знаете, нашел выход. Он — хозяин Змеиных Островов! — с торжеством сказал Люциус.

Маги умолкли на полуслове, разинув рты.

— Ты сейчас пошутил, Люциус? — с надеждой спросил Гринграсс. — Потому что это невозможно!

— Ну почему невозможно? — самодовольно ответил радостный Люциус. — Это ведь не сказка, а легенда, значит, доля правды всегда была. Если бы их не существовало, то о чем бы был разговор вообще? Но нашему уважаемому профессору Кеттлберну посчастливилось — в своих странствиях он обнаружил Острова, и отдал их Северусу Снейпу. Так что — перед вами Владетель Островов. А вы можете присягнуть ему на верность, и жить спокойно в его владениях. Не беспокойтесь, Северус вовсе не такой, как наш Лорд, он никого притеснять не будет, и Метку на руку ставить — тоже! — нахально пошутил Люц.

— Да мы-то в Снейпе уверены, знаем, что Принцы не из таких, — сказал Нотт. Остальные согласно закивали. — Но только... если это правда, то ты, Северус, наисчастливейщий человек! И я с удовольствием дам клятву, что буду всегда с тобой, если мы сможем жить в этом легендарном месте! Это же практически неприступные земли! Там можно делать все, чем мы занимаемся в Британии, но никто не станет дышать тебе в затылок могильным холодом, никто не сможет обидеть наших детей, а прокормить себя — так это раз плюнуть!

Это же фактически самодостаточная, самообеспечивающаяся система.

— Я не собираюсь становиться Правителем, мне лишь нужно, чтобы был порядок, и все соблюдали тайну, — спокойно сказал Снейп. — Потому что не хочу, чтобы Острова заполонили чужие. Само название говорит — они для слизеринцев. Настало такое время, что в магБритании становится тесновато. А если в доме тесно — то оттуда добром или силой выживают кого-то. Сдается мне, как раз это мы и будем, судя по политике Дамблдора. Ресурсов магического мира хватает на определенное количество проживающих, судя по тому, как размножаются магические существа, от которых идет немало магии. То, что старик хочет впустить сюда изрядное количество чужаков, говорит о том, что ему нужны подчиняющиеся и послушные люди. Ну а те, кто ему не доверяет и не слушает — тех нужно просто выгнать, выдавить вон. Любыми путями и способами. После первой войны, благодаря коррумпированности Министерства, Дамблдору не удалось посадить или казнить многих из Пожирателей, но думаю, если разразится вторая война — тут уж он сделает все, чтобы избавиться от нас. Тем более, если мы опять пойдем за Повелителем. Рецидивистов не пощадят точно, — подвел печальный итог Северус

— А нам хватит места на твоих землях, Северус? — спросил Сильверстоун. — У нас есть много того, что мы хотели бы забрать с собой, уходя из Британии. Мои предприятия, к примеру... и работники все проверенные, хаффлпаффцы в основном, и гномы. Но я думаю, они все согласятся переехать, и Клятву дадут, потому что в другом месте они такой работы просто не найдут.

— Места там хватает, но конечно, Острова не безразмерные. Но сотню-другую людей вместят и прокормят без труда. К тому же, рядом много и других архипелагов, обычных, возможно, кто-то захочет поселиться там и затеряться среди местного населения, те, к которым у властей претензий нет, — предложил Северус. — К тому же, мы поэкспериментировали с домами — можно забрать свои жилища. Перенести порталом. Один особняк уже стоит там целехонький.

Собравшиеся радостно переглянулись. Они собрались было расстаться со своими родными замками и начать строиться на новом месте с нуля, а тут такая приятная новость — можно жить, как будто и не выходил из комнаты.

Малфой приказал домовикам притащить семейный думосбор — серебряную чашу почти в ярд шириной, изукрашенную резьбой и самоцветами, и они вместе с Северусом выгрузили туда свои воспоминания, чтобы собравшиеся смогли воочию убедиться в том, что легендарные Острова таки существуют.

Маги с величайшим нетерпением приникли к думосбору.

Выскакивали они из воспоминаний с восторженной и изумленной улыбкой на лицах. Все и правда подтвердилось! Жизнь там будет даже интереснее и насыщеннее, чем в серой Британии. Нетронутые, невозделанные просторы, в лесах полно животных, растений, рядом море, из которого тоже можно добывать множество вещей на продажу... К тому же поблизости Австралия, где проживало приличное количество магов, да и вообще, для взрослого опытного колдуна расстояния не помеха. Имея межконтинентальный многоразовый портключ, можно путешествовать по всем материкам, по всем странам.

Неужели свобода?

Собравшиеся уже предвкушали спокойную мирную жизнь. Нотт возбужденно обещал организовать настоящую школу для детей, не хуже Хогвартса, решив даже отдать один из своих особняков под это дело — а преподавать можно будет всем по очереди. Ну, или нанять компетентных преподавателей — за деньги все можно! Неужели они не научат своих детей всему, что знают сами? Все вокруг гомонили, перекрикивали друг друга, теребили Снейпа и Малфоя, задавая множество вопросов.

В приятном возбуждении маги уселись за ужин. Все чокались и желали друг другу удачи в новом мире. Нарцисса довольно улыбалась, Драко сначала чинно сидел вместе со всеми за столом, но потом развеселился и полез под стол, изображая из себя крупа. Взрослые охотно поддержали игру — слизеринцы очень дорожили своими детьми — наследниками и продолжателями рода.

Северус тоже был рад. Собственно, именно ради крестника и всех маленьких змеенышей он и затеял это рискованное предприятие. Потому что одному ему много не надо было — при желании, он мог уехать в любую страну мира — зельевары везде нужны, особенно квалифицированные. Но как бросить свой факультет, своих подопечных? Один Слизерин против всего Хогвартса... Ему не выстоять. Слизеринцам придется либо отбиваться с неравными силами, либо уйти и никогда не появляться. Но одно то, что с их уходом нарушится принцип Хогвартса, который был заложен магически именно четырьмя Основателями — не было сомнений. Но Северуса незыблемость традиций ни капли не волновала — Дамблдор уже давно поменял все обычаи. И не собирался останавливаться на достигнутом. Ну что ж, если магической Британии суждено слиться с магловской ее частью — то ничто не сможет помешать этому.

Только вот их тут уже не будет — пусть старик сам единолично разбирается в образовавшейся каше.

Глава 11

— Давайте обсудим еще вот что, — обратился к довольным мужчинам профессор Кеттлберн. — У меня Метки нет, потому что я вовремя уехал в путешествие, когда происходил этот ваш дикий рекрутский набор, да я и не представлял особой ценности для Лорда. Но Северус говорит, что все вы чувствуете, что ваш хозяин не мертв.

— Это так, дорогой Хэмиш, — согласился Жак Гринграсс, британский француз, далекие предки которого были из тех норманнов, что высадились первыми в Англии в одиннадцатом веке, уже после основания Хогвартса. Жак занимался импортом в Британию дорогих тканей из Европы, Азии и Востока. — У меня есть некоторые догадки, как это объяснить, ведь, в конце концов, мы маги, а Повелитель был особенно сильным и одаренным волшебником, так что мог обеспечить себе существование после так называемой смерти. Это не редкость — все черномагические семьи так или иначе знают такие ритуалы. Некромантия, привязка к чужому телу, крестражи... Способов удержаться на земле и возвратиться, не так уж мало. Наверняка наш Лорд использовал что-то из этого арсенала.

— Я думаю, это, скорее всего, раскол души. Учитывая, что он убил столько людей самолично — подходит больше всего. Довольно редкий способ — заключить часть души в предмет, требует определенного умения, — со знанием дела объявил самый старый и образованный из них Октавий Клеменс. Семья Клеменса на протяжении нескольких веков тесно сотрудничала с гномами, а этот маленький подземный народец славился своими знаниями. Только вот раскрывали они их очень неохотно и не всем.

— Да, скорее всего! Потому что для некромантии нужно целое тело, а его, как мы можем заключить, на месте происшествия не было — во всяком случае, «Пророк» не обмолвился ни словом о том, где и как было захоронено тело Повелителя. А при наличии крестражей его душа привязана к земле прочными якорями — нужно только совершить специальный обряд возрождения. И получишь новое тело — с куском души внутри. Для этого нужно не так уж и много — сварить специальное зелье и раздобыть несколько специфических ингредиентов. И для этого нужно быть сильным магом. Но без посторонней помощи Повелитель вернуться не сможет — так что в данное время он абсолютно беспомощен.

— Кстати, я ни разу не слышал, чтобы он интересовался Камнями Дома. Это просто отлично, так как, судя по всему, он о них мало что знает, и поэтому не спрашивает, что это такое и для чего служит, — поделился наблюдением Нотт.

— Да, это счастье для нас, иначе тут же приказал бы соорудить ему замок и стащить туда все наши Камни для усиления собственной мощи, — нервно улыбнулся Люциус, вздрогнув при одной мысли об этом. — Я думаю, он о них не знает именно потому, что эта информация слишком личная, и открыта она не каждому, а лишь настоящим хозяевам, тем, кто имеет родовые замки, домовиков и Камни в подвале. А Повелителя, как мы видели, нет ничего — он попросту бездомный, а значит, это знание ему недоступно. Имей он хоть небольшую лачугу и хоть один маленький камушек — нам бы пришел конец. Вот, например, Северус не знал о Камнях ничего, пока я ему не рассказал. Так и остальные маги, я думаю. Просто помалкивайте все, и Темный Лорд ничего не узнает об источнике силы наших домов.

Все собравшиеся согласно закивали — страшно было представить, что у них отберут драгоценные артефакты, делающие дома неприступными крепостями.

— Я еще думаю вот о чем. Повелитель останавливался по очереди у каждого из нас в доме. Видимо, он неосознанно подпитывался магией из дома и от нас самих. Если у него не будет такой возможности — неоткуда станет брать дополнительную мощь. Разве что жить в Стоунхендже или в Запретном Лесу возле волшебных существ, или в самом Хогвартсе. Если мы переселимся на Острова и заберем с собой свои дома — он останется ни с чем. Возможно, тогда кто-то сможет его одолеть, да хоть сам Дамблдор, к примеру, — предположил мудрый Клеменс. — Кстати, не потому ли Дамблдор так упорно сидит в кресле директора, хотя ему неоднократно предлагали пост Министра? Питается от Камней, а? — предположил Клеменс.

— Вполне возможно, вполне, — подтвердил Гринграсс. — Насколько я в курсе, дом Дамблдора в Годриковой впадине был магловским — его отец купил его по переезде из Бристоля. Так что особой силы и защиты там быть не могло. К тому же, поговаривают, что мать Дамблдора была нечистокровной, то ли полукровка, то ли вообще маглорожденная...

— Ну что ж, тогда договариваемся так: пока что наша жизнь спокойна, никто нас не преследует, все заняты своими делами. Следите за своими Метками, как только возникнет какая-то ненормальная активность — тут же собираемся. Если Повелитель возродится — объявляем всеобщую эвакуацию. Кто захочет остаться — останется и присоединится к Повелителю. Остальные — просто уйдут. Мы не знаем, каким вернется к нам наш лорд, потому что известно только, что из посмертия никто не приходит нормальным, часть души всегда остается там, за Темной границей. Но в любом случае, мало кто захочет ходить под властью сумасшедшего или инфернального существа, явившегося с того света... — подытожил вечер открытий Северус, который много изучал Темные Искусства и знал, какова бывает плата, взимаемая за мнимую власть над смертью...

Большинство также были осведомлены о плате за бессмертие, поэтому переглянулись между собой, во взглядах читался ужас и брезгливость.

— Нам нужны будут дорогие артефакты — межконтинентальные многоразовые порталы. Я знаю, что мистер Панкинсон как раз занимается производством таких изделий. Сможете вы организовать нам несколько десятков порталов? — cпросил практичный Люциус. — Я не собираюсь нечаянно попасть в Азкабан, и предпочитаю, завидев авроров, тут же исчезнуть из Британии, хотя бы на время.

— Думаю, это можно с легкостью устроить. Я завтра же дам своим работникам срочный заказ, — пообещал Арчи Паркинсон, самый лучший изготовитель артефактов в магической Британии. Его астролябии, настольные модели галактик, различного назначения часы, телескопы, весы и многое другое — пользовалось большим спросом и на иностранных рынках.

— Дорогой мой Эдвард, тебе другое задание. Ты должен связаться с мастерами волшебных палочек, но только не с Олливандером. Нам нужны будут запасные палочки, потому что нельзя жить в постоянном ожидании опасности и иметь всего лишь одну палочку! Две или даже три — это по-слизерински предусмотрительно! — внес свое рацпредложение Кеттлберн. — Я сам имею две палочки, вторая неоднократно спасала мне жизнь в моих странствиях, и я не отказался бы еще от одной.

— Да запросто! Это даже не проблема! У меня много закупщиков волшебной древесины за границей, которые легко пойдут мне навстречу, если я попрошу об услуге, — белозубо улыбнулся молодой Хоук. — Отличная мысль, мистер Кеттлберн!

— В таком случае, все организационные моменты мы вроде решили. Так же вы все можете представить нам своих особо близких друзей и семьи, в которых уверены, как в самом себе. Если они захотят надежного укрытия и убежища — пусть приходят с Обетом, — подвел окончательный итог встрече Люциус.

* * *

Поздно ночью, лежа в гостевой спальне в постели с Люциусом, Северус был непривычно задумчив. Профессор Кеттлберн отправился в Хогвартс вместе с Грейди, остальные, довольные и возбужденные приятными новостями, разошлись по домам — обсуждать предстоящие перспективы. Нарцисса, совершенно невозмутимо пожелав им спокойной ночи, ушла вместе с ребенком в свои комнаты, и Малфой уговорил Снейпа остаться сегодня с ним и теперь томно поглядывал на него из-под длинных ресниц.

— Люц, ты можешь быть хоть немного серьезным? — фыркнул Северус, которого упорно домогались.

— Ну, все же в порядке, зельевар мой, ты — наш Мессия, Владетель островов, как легендарный Александр МакДоналд, чего же тебе еще надо, дуща моя? — Люциус, пыхтя, сражался с рубашкой любовника. — Мордреда за пятку, зачем тебе столько пуговиц, а?

— Это для того, чтобы вырабатывать кое у кого терпение и сдержанность, — съехидничал Снейп. — А я вот думаю, не отправить ли нам Драко в Дурмстранг? По слухам, он надежно спрятан от любопытных, даже Темный Лорд не мог обнаружить его местонахождения. Скорее всего, и правда, находится под водой, — рассуждал он.

— А почему ты не хочешь в Хогвартс? Вы с Нарциссой сговорились, что ли? — остановился Люциус. — Мне казалось, надо всем показать, на что способны слизеринцы! Он бы там всем нос утер!

— Да на что способны? На стычки и драки? Забыл, как мы учились? Ни дня без оскорблений, шепотков за спиной, тыканий пальцами... Дамблдор сияет, когда на распределении приходит все больше и больше маглорожденных. К ним специально посылают преподавателей, которые наглядненько так обрисовывают родителям всю картину — дескать, гордитесь, ваш ребенок уникальный, не такой, как все остальные маглы, у него дар свыше! К тому же, предлагают бесплатное обучение — кто не согласится на такие условия. И не забывай, через несколько лет в школу приедет несравненный Гарри Поттер, и вот тогда все будет делаться для того, чтобы Гриффиндор стал исключительным факультетом! Мне вот уже второй год позволяют выводить Слизерин на первое место. Естественно, МакГонагалл и и ее грифы недовольны. Думаю, это делается для контраста, хотя мои змеи и так стараются изо всех сил, чтобы обставить другие факультеты. Но смотри — несколько лет нагнетания обстановки, слизеринцы выигрывают и выигрывают Кубок Школы, грифы и остальные недовольны все больше и больше... Температура отношений поднимается, приходит Поттер-Освободитель и вуаля! Я тебе гарантирую на сто процентов, что с момента поступления мальчишки Слизерин никогда уже не будет лидером. Это ясно, как то, что Мерлин вернул Экскалибур Деве Озера.

— Хм...то есть, ты не хочешь травмировать Драко? — cпросил Люциус, избавившись, наконец, от коварной рубашки зельевара и с наслаждением проводя ладонями по узкой длинной гладкой спине Снейпа.

— Не хочу, конечно. И не только его — всех первоклашек. Драко очень самолюбив, он считает, что здорово летает на метле и виртуозно ловит снитч, мечтает играть в слизеринской команде, учиться лучше всех и всегда быть впереди. Только вот я не могу обещать, что будет все именно так. Уже сейчас есть маглорожденные, которые учатся не хуже чистокровных, конечно, они не могут знать всех мелочей и деталей жизни магов, но школьную программу одолевают неплохо. А ты сам знаешь, в Хогвартсе так подобраны дисциплины, что чистокровным нет возможности показать все свои знания — только на уровне скудной школьной программы. Темные искусства, в которых весьма сведущи слизеринцы, вообще давно уже убрали, оставили только Защиту, да и та урезанная и вывернутая. Мои зелья тоже проредили изрядно — позволили преподавать только ерунду вроде Фурункульного или для Зелья для отращивания ногтей. Кому это надо, скажи? Колдуньям-маникюрщицам? Детский сад какой-то, штаны на лямках! О-о-о-о! Сделай так еще! — вовсю бухтевший Снейп довольно заурчал, растекаясь безвольной лужей от нежного массажа.

— Что такое детский сад? — заржал Люциус, не прекращая ласкать любовника.

— А, да это магловское выражение. У меня же отец магллом был. Вот он так выражался, когда делали что-то глупое и бесполезное, — улыбнулся Снейп. — А еще, помнишь, должность по ЗОТИ... Дамблдор уверяет, что так и не снял проклятия, наложенного на нее. И набирает откровенно идиотских преподавателей на это место. Я просил его поставить меня — не соглашается, говорит, год пройдет, что-нибудь да случится, как я без тебя, мальчик мой! — Северус скривился, словно от зубной боли. — Такое впечатление, что ему зачем-то надо, чтобы дети не знали, как защитить себя в случае опасности. Или ему не нужно, чтобы из школы выпускались сильные, образованные, сообразительные студенты...

— Ну, это как раз объяснимо, — снисходительно пояснил Люциус, закончив массаж и укладывая Снейпа к себе на белую грудь. — Набор маглорожденных рекрутов — раз, которые будут признательны доброму белобородому дедушке-волшебнику за свершившееся чудо и не станут придираться к качеству образования, пушечное мясо, которое не особо соображает, что к чему и во всем прислушивается к Главнокомандующему — два, этим пользуются все правители, формирующие собственные армии. Умные солдаты неизбежно начнут анализировать ситуацию и потом задавать вопросы. А Дамблдору это ни к чему.

Ну и то, что усиленно используется образ врага в виде неугодного наглого, избалованного и богатого Слизерина, который окончательно замарал себя Пожирательством — это три. Дамблдор воспитывает армию в Хогвартсе. Которая, открыв рты, будет внимать своему Вождю. Вспомни, как его чуть не носили на руках, когда он наконец-то соизволил сразиться с Гриндевальдом. И никто не знает, как он его победил. Тайна, покрытая мраком. А теперь вот — война с Темным Лордом. Странно, что он открыто не вызвал его на бой. А потом и вовсе выяснилось, что Лорда замочил какой-то годовалый младенец. Значит, тайное оружие Дамблдора — это его Избранный Поттер, ну и та армия, которую он готовит в своей школе.

— А я тогда там в качестве кого? — заинтересовался Снейп, с трудом отрываясь от Люцевских соблазнительных розовых сосков.

— Ты? Ну, ты вражеский генерал, если хочешь. Тебя же вся школа терпеть не может? За твою придирчивость, въедливость, вредность и ехидство, и за то, что не моешь голову, — засмеялся Люц. — Тебе все школяры желают смерти, наверное, и за спиной обзывают сальноволосым ублюдком, так?

— Ага, а еще за то, что я постоянно задаю им пятифутовые эссе по ингредиентам и огромные домашние задания на каникулы, чтобы не расслаблялись, — довольно кивнул Снейп-школьный садист, спускаясь горячими жадными губами все ниже и ниже по груди и по животу Люциуса.

— Ну и не удивляйся, что тебя не любит никто, кроме меня, Нарси и Драко, — сказал Люц, резко опрокидывая друга на спину и нависая над развеселившимся Северусом. — Хватит болтать, уже за полночь, а у нас еще ничего не сделано... — и он вцепился в Снейпа как голодный вампир. Северус притворился, что он охотник на вампиров с большим и твердым осиновым колом, и они забарахтались в кровати, сражаясь не на жизнь, а на смерть...

* * *

Прошло еще пять лет.

Все годы Северус с друзьями кропотливо и заботливо обустраивал свою маленькую колонию. Нерушимый Обет, связывавший уже около сотни слизеринских семей не позволял больше никому знать об этих землях.

Несколько островов уже были заселены теми, кто и так в скором времени собирался эмигрировать из Британии. Люди не были уверены в спокойном будущем, тем более, что после проделок Темного Лорда на всех слизеринцев подозрительно косились и шептались за спиной. Носишь ты Метку на руке или нет — не столь важно, хуже то, что на тебе стоит незримое клеймо — ты выходец Змеиного факультета. Если ты богат, родовит, независим, спесив и успешен — с тобой все ясно.

Народ все больше и больше привыкал жить спокойно и беззаботно, никто не мог и мысли допустить, что страшное тревожное время вернется, а потому настроения в обществе бродили не самые оптимистичные для чистокровных. Особенно тех, кого подозревали в причастности в Пожирательстве.

Люциус как-то сказал Снейпу, что только присутствие Бартемиуса Крауча сдерживает Дамблдора, который исподтишка пытается заставить Визенгамот поднять архивы и начать пересматривать дела Пожирателей, которые были закрыты за отсутствием доказательств их вины. Барти-старший сам был по уши в дерьме, которым его завалил сын-Пожиратель, умерший в Азкабане, и ворошить прошлое снова он не желал. К тому же, Крауч считался очень сильным и образованным магом, и уже много лет возглавлял Отдел магического правопорядка, откуда по выслуге лет ему прямая дорога в заместители Министра, а потом и в Министры.

Дамблдор в свою очередь поддержал некоего Корнелиуса Фаджа, посредственного чиновника, ничем особо не отличившегося. Этот маг с 1981 года являлся заместителем начальника Департамента по чрезвычайным ситуациям. Этакий суетливый, немного трусоватый мужчина, с безвольным мягким лицом, постоянно носивший фетровую шляпу-котелок. Как и почему он стал кандидатом в Министры магии — осталось загадкой. Скорее всего, он воспользовался тем, что Бартемиус Крауч так и не подал заявку на свою кандидатуру на выборах — после смерти сына и жены Крауч ничем не интересовался, кроме своей работы. Да и по семейному положению он бы не заслужил особого доверия, а Фадж постоянно таскал с собой на встречи с избирателями молодую хорошенькую жену и двух детей-ангелочков. Электорат к этому отнесся весьма благосклонно. Общество хотело быть уверенным, что у Министра магии все в порядке с общепринятыми семейными ценностями, а холостяки и вдовцы... а уж тем более какие-нибудь гомосексуалы — такие люди никогда не внушали обывателям доверия.

— Зачем Дамблдору нужен пересмотр старых дел? Правильно ли я понимаю, что... — спросил Северус, недоуменно наморщившись — он как раз был в раздумьях над разработкой нового зелья, когда Люциус пришел к нему с этой новостью.

— Правильно, правильно! Ему нужны места в Министерстве для своих людей. У него вон Артур Уизли, преданный соратник-законотворец фигов, сидит в клерках вот уж сколько лет. Нужно ведь поощрить до заместителя хотя бы... — процедил Люциус, только вернувшийся из Министерства. — У него уже куча детей, чем он только их кормит...

— Но ведь в Министерстве не так уж много наших, — недоумевал Снейп.

— Ну, не скажи. Вон Гавейн Робардс вот-вот станет одним из двух заместителей Начальника Аврората. А он, представь себе, чистокровный слизеринец! Вот только он никогда Пожирателем не был, происходит из обедневшей чистокровной семьи. И по службе продвинулся, потому что один сделал столько, сколько пятеро авроров за десять лет! Но как же, потенциальная угроза! Нездоровые настроения, принадлежность к идеологически неправильному факультету... Хорошо хоть, Скримджер его никому в обиду не дает. Руфус хоть и гриффиндорец, но человек порядочный. Жаль, он свою кандидатуру не выставил на выборах, я бы его поддержал, только он патологически честен, и меня с моими предложениями послал бы подальше, — усмехнулся Люциус.

— А кто еще там из чистокровных слизеринцев?

— Ну, Камилла Брикс, начальница Отдела экспорта и импорта, Хусейн Мухиби — чистокровный слизеринец-араб, заведует торговлей с Восточным сектором, Анита Госсок — Начальник Дипломатического корпуса. Дэвид Крэйн — Отдел по снятию и получению гражданства и вида на жительство. Как видишь, наших мало, но они все занимают видные и важные посты. Поставить туда своих прихлебателей — это как минимум, палки в колеса торгующим с другими странами предпринимателям и всем эмигрантам. А это кто? Правильно, такой бизнес в основном у нас. И за границу часто мы выезжаем, по делам. Но я не думаю, что его ставленники будут обладать столь железными принципами — деньги откроют любые двери и ворота, вопрос только в величине взятки. А ты знаешь, что молодым кадрам сейчас работы нет, вот Дамблдор и пытается привлечь электорат на свою сторону.

— У него получится?

— Все может быть. Зависит от того, какое будет давление. Болван, лучше бы привлекал побольше иностранных инвестиций! Только ему выгоднее работать с маглорожденными, чем с иностранными сильными магами, у которых на руках есть деньги! Он и Фаджа так же настраивает, этот идиот ему каждое утро сов посылает, представь! Советуется с ним по любому пустяку, Фадж сам мне хвастался, какой, мол, у него именитый советник, — Люциус заржал. — Твой Дамблдор — серый кардинал, который учит детей тому, что ему выгодно. А что, очень удобно! За обстановку в стране не отвечаешь, но держишь руки на горле Министра, к тому же, воспитываешь будущие кадры так, как тебе нужно.

— Я знаю. Но хорошо, что наши дети на это не реагируют. У них свое воспитание. Дамблдора они совершенно не уважают и в рот ему не заглядывают. Считают его старым маразматиком. К тому же, они прекрасно чувствуют атмосферу недоброжелательности со стороны других факультетов, а Дамблдор постоянно твердит о дружбе и единстве, так что, сам понимаешь, подобное лицемерие наши змейки остро чувствуют, их не обманешь.

Северус отбросил исписанный пергамент, подошел к Малфою, развалившемуся на диванчике и сел к нему на колени. Люциус моментально запустил руки к нему под мантию. Он постоянно хотел Снейпа — сам удивлялся этому, даже с Нарциссой в медовый месяц так не было. Зельевар усмехнулся и развязал бархатный черный бант, распуская роскошные волосы любовника.

— Вот поэтому, Люц, я настоятельно прошу тебя и других отправить детей в Дурмстранг. Игорь позаботится о них там. К тому же, Дурмстранг изначально был задуман как школа для элиты, где учатся дети богатых и влиятельных магов, где все равны, без разделения на факультеты, без стычек, травли и драк. Да и преподаватели там все очень компетентные и сильные, не то, что у нас в Хогвартсе. Представь, Биннса так и не увольняют, Историю магии никто не учит, Прорицания идиотские зачем-то ввели, Трелони зарплату отрабатывает кое-как... — Еще Дамблдор таки пропихнул в программу Магловедение.

— Что? Правда? А зачем оно магам? — поразился Люциус.

— Я его спросил. А он так хитро посмотрел и сказал, что волшебникам может представиться возможность пожить среди маглов, и неплохо бы им знать, как себя вести в месте, полном маглов и без волшебной палочки.

— Это что, намек на выселение и лишение магии, что ли? — нахмурился Люциус. — Потому что по-другому я в магловском мире никак не окажусь — мне это просто не нужно.

— Не знаю, что именно он хотел этим сказать, — ответил Северус. Но суть в том, что сейчас там изучается чистая теория — практики, сам понимаешь, взять маленьким колдунам неоткуда — не выводить же их на экскурсии в магловский мир.

— Я понял твои опасения. Я поговорю с нашими. С Драко как раз в школу идут Винсент, Грегори, Блейз и Теодор. Еще Панси Паркинсон и Миллисента, дочь Арчи Буллстроуда. Девочки Гринграсс поступают на следующий год.

— Просто, Люц, я не хочу, чтобы дети теряли уверенность в себе, терпя поражение даже в таких вот школьных соревнованиях. А это неизбежно, насколько я правильно понимаю политику Альбуса. Я тебе говорил, что я вот уже седьмой год выигрываю Кубок Школы? Думаю, этот год последний — в следующем грядет пришествие Героя-Избранного, и никак иначе. Минерва готова меня сожрать с потрохами, гриффиндорцы смотрят зверем и если бы не мое распоряжение детям ходить группами, стычек было бы гораздо больше. А в Дурмстранге такого нет и быть не может — там дисциплина превыше всего. К тому же, дети — это мощнейшее оружие, применяя которое можно заставить людей сделать все, что угодно. Их запросто могут использовать в грязных целях. А как я буду смотреть тебе и Нарси в глаза, если вдруг с Драко что-то случится? Я ведь захочу сам разорвать любого, кто ему причинит вред, потому что он мой крестник и вообще как сын мне. И неважно будет, прав он или неправ, я буду предвзят и необъективен, так же, как в школе были предвзяты ко мне самому.

— Да, ты прав. Жаль, что желание утереть нос этим кретинам частенько преобладает в моих мыслях, — признался Люциус. — И правда, что мешает неприятелю использовать против нас наших же змеек? У нас в таком случае просто будут связаны руки. Да и дети могут в случае конфликта попасть под раздачу. Черт, меня прямо пробрало — ведь опасность очень велика. Не верю я в благородство воинствующих гриффиндорцев! Я на днях займусь этим вопросом, поговорю с нашими и пошлю Хоакина Игорю, пусть приедет в гости в мэнор, обговорим все лично, с глазу на глаз. Не беспокойся, Северус, я все устрою, — и Малфой прижал к себе встревоженного Снейпа, зарываясь пальцами в помытые по случаю встречи, волосы и вовлекая в поцелуй.

— Люц, Хоакин до Дурмстранга не доберется — тут нужен альбатрос, — засмеялся Северус. — Игорь мне писал, что почту там носят водоплавающие птицы — школа-то, по слухам, находится под водой.

— Хорошо, не проблема, завтра же наведаюсь к Армитеджу! Составлю ему недельную выручку! — Люциус опять притянул его к себе, целуя в шею.

Северус облегченно выдохнул: Люциус на диво легко согласился с ним. Раньше он возражал против отъезда сына из дома. Но им всем не стоило забывать о предсказаниях Бурой Локусты — все же та обещала повернуть судьбу Драко в благоприятное русло, но кто сказал, что надо сидеть на заднице и ждать, когда это произойдет само собой? Он давно понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, не стоит особо рассчитывать на помощь извне. А Драко будет гораздо лучше там, где нет разделения на факультеты и где все ученики равны между собой по статусу, богатству и способностям.

Он улыбнулся и позволил себе расслабиться в горячих объятиях Люциуса. Теперь невозможно было и представить, как бы он жил все эти десять лет без любви. Потому что только с Малфоями, Кеттлберном и Грейди он чувствовал себя нужным, желанным и любимым — такого никогда не случалось, когда он был ребенком и подростком. И ради этих людей он готов на все — лишь бы им не угрожала опасность.

Во всех же остальных случаях Снейп скрывался под холодной равнодушной скорлупой презрения и сарказма. Он не желал никому больше показывать свои чувства, расточая направо и налево добродушные взгляды и лицемерные улыбочки — жизнь крепко поучила его сдержанности и недоверию. Пусть лучше окружающие думают, что он черствый и бездушный сальный мерзавец...

Глава 12

Дамблдор первое время был не очень доволен тем, что Снейп по выходным гостит у Малфоев, да еще и частенько вместе с Кеттлберном, но пробиться в сознание к своим преподавателям и разузнать, как именно проводят свободное время его преподаватели, не мог — оба были прекрасными окклюментами. Постепенно, видя, что зельевар не жалуется и не пытается уйти с должности, приводя ключевым аргументом то, что у Аврората нет никаких доказательств его причастности к убийствам и Пожирательству, старик успокоился. Он, конечно, мог легко организовать подложное дело, но в Аврорате было много знакомых Люциуса — где гарантия, что Снейп не выйдет оттуда раньше, чем его феникс сгорит и возродится из своего же собственного пепла? В принципе, Снейп не особо был ему нужен, но подспудная мысль, что Волдеморт рано или поздно вернется — не давала ему покоя. А шпион, даже такой незначительный, который не входил в Ближний круг, всегда мог пригодиться в хозяйстве.

Слизеринский декан вел себя, как всегда: третировал нерадивых учеников, назначал отработки и щедро снимал баллы с гриффиндорцев. Он понял, чего, собственно, от него ожидал директор и принял его игру. Цель: показать, какие слизеринцы ублюдки и негодяи, как они ненавидят другие факультеты, считая их ниже себя, грязью под ногами. Лощеные, прилизанные, чистенькие до крахмального хруста змееныши с надменными брезгливыми и холодными лицами неизменно вызывали у остальных учеников раздражение, вплоть до бешенства и зубовного скрежета. Вот только теперь нападать на них ни при свете дня, ни в темных закоулках не представлялось возможным — Снейп следил за своими подопечными, словно коршун с высоты. Стоило только неприятелям зацепиться словами, как он тут же оказывался рядом и холодным замогильным голосом снимал, в основном, с Гриффиндора пару десятков баллов.

Половина студентов яростно ненавидела его, половина, более рассудительные и справедливые, считала заботливым деканом. Северусу было все равно. Он не добивался ни уважения, ни расположения, ни даже просто благодарности — ему с этими людьми было не жить и детей не крестить, как говаривал его отец, бывший не в самых лучших отношениях с соседями. Пусть думают про него, что хотят — это их проблемы и их право. Не особо он за эти годы сблизился и с преподавателями, кроме Флитвика, Стебль и смотрителя Филча он почти ни с кем не разговаривал.

Вектор, Хуч, Биннс, Синистра, Хагрид — только в рамках общешкольного общения, не более. На изредка появлявшуюся в Большом Зале Трелони он вообще смотреть не мог — дернул же черт эту идиотку поселиться в «Башке борова», в самом захудалом кабаке, в котором собирались криминальные личности. Пророчество... кто же знал, что оно окажется подлинным! Или сам Повелитель сделал его таковым? Главное-то, что оно все же достигло его ушей и посеяло ядовитые семена сомнения в сознании вроде бы умного и адекватного мага. Не этого ли и добивался Дамблдор, не настояв, чтобы Трелони явилась на собеседование как положено — в кабинет директора в Хогвартсе? Ведь он прекрасно знал, что во время войны именно «Башка борова» была местом встреч многих Пожирателей, разведчиков, лазутчиков, и просто темных мутных личностей, передававших различного рода информацию друг другу.

А Снейп, конечно, моментально узнал Дамблдора, который, совершенно не скрываясь, в сиянии белой бороды и в малиновом колпаке, величественно проплыл мимо обалдевших Пожирателей и мелких жуликов всех мастей. Затруднительно было его не заметить... Старик, не торопясь, поднялся на второй этаж, где находились дешевые гостиничные номера для клиентов, как будто приглашая последовать за ним и разузнать, что понадобилось магу такого уровня в этой грязной дыре... Вот и узнал. Только почему-то Дамблдор, прекрасно осведомленный о военном положении и опасности утечки информации, преспокойно посмотрел на него, потом на чокнутую стрекозу-предсказательницу, только вышедшую из пророческого транса, и велелугрюмому трактирщику закрыть дверь. Снейп впопыхах отмазался тем, что просто проходил мимо. А потом по глупости рассказал Темному лорду то, что слышал. Идиот, что тут сказать. Сам подставился, Лили подставил. А выгоду от этого получил только Дамблдор. И магический мир.

Он понимал, что по результатам сделки, заключенной на холме, мог бы отказаться от своих слов и уйти. Но... ребенок Лили... Пусть он от Поттера, Северус выдержит это, никуда не деться. Потому что он тоже виноват в смерти Лили — пусть косвенно, но все же. Не имеет значения, что ее могли убить во время войны, ведь гриффиндорцы, как оголтелые, вступали тогда в свежесозданный Орден Феникса — получилось так, что приложил руку к ее смерти и он, наравне с Блэком, Дамблдором и Повелителем. А значит, и искупать вину придется ему. Если Поттер и правда Избранный — его нужно охранять день и ночь. Тем более, что Метка временами наливалась чернотой и пульсировала, затем все признаки оживления пропадали. Это могло означать только то, что у Повелителя где-то там, далеко от Британии, наблюдаются спады и пики жизненной активности. А значит, он может в любой момент вернуться...

* * *

1 сентября 1991 года.

Северус собирался на Праздничный пир по случаю начала ученого года. Облачившись, как всегда, в черную праздничную шелковую мантию и застегнув многочисленные пуговицы, он со вздохом посмотрел в зеркало — обычное, потому что магические его достали своими якобы остроумными и полезными советами, за что и поплатились — Грейди снял зеркала в ванной и в прихожей и повесил их в душевых комнатах гриффиндорцев. Им это переселение было на радость и зеркала теперь вовсю комментировали упругие задницы, волосатые ноги и еще кое-что у гриффиндорцев. Следовало бы помыть голову, но Северус решил, что не станет прихорашиваться — нужен школе угрюмый и злобный сальный преподаватель Зелий — ну так получите!

Он ухмыльнулся, представляя себе разочарованную физиономию старого хмыря, когда тот узнает, что в этом году на Слизерин не поступит ни один ученик! Какая досада — у знаменитого Гарри Поттера не будет врагов, за счет которых тот сможет самоутверждаться. Ну, если только Дамблдор не переведет стрелки на хаффлпаффцев, к примеру. Занятно было бы поглядеть, как Стебль станет возмущаться этими боями.

Как только Северуса отпустили в летний отпуск, они с Люциусом и Хэмишем отправились в Дурмстранг. Каркаров прислал им порталы в одну сторону, представлявшие собой редкие бело-розовые, закрученные в сложную спираль, морские раковины.

Знаменитая Темномагическая Восточно-Европейская школа находилась глубоко под водой. То есть, в огромнейшем каменном гроте, попасть в который можно было, лишь нырнув на несколько десятков метров под воду в Северном море. Каркаров, встретивший их на базальтовой площадке перед входом, пояснил, что каменная полость под гигантской скалой простирается на несколько миль в глубь земли, и Древние ведуны, основавшие эту легендарную школу, обустроили ее по максимуму. Снаружи абсолютно неприметный вход, заросший морскими водорослями, охраняли несметные полчища гигантских королевских скатов, кровожадных акул и непобедимых кракенов, одолеть которых не представлялось возможным. Подчинялись эти твари лишь двум волшебникам-дурмстранговцам, которые были анимагами и принимали облик грозных китов-касаток. Все охранники магически привязывались к Дрессировщикам.

Сам Дурмстранг предстал перед ними в виде нескольких замков венгерского и румынского типа, с длинным переездом на огромных каменных столбах и разводным мостом перед самой школой. Мост охраняли несколько ручных драконов, которые строго бдили, чтобы невзначай предполагаемые незнакомцы, каким-то чудом смогшие прорвать первую линию обороны перед гротом, не прошли бы в школу. Драконы были редчайшего, почти вымершего вида — черные ночные фурии. Северус с удовольствием подумал, что Хагрид бы от зависти повесился и как собачка помчался в привратники, если б его пригласили, чтобы только лицезреть, хоть издалека, этих легендарных созданий. В общем, можно было не опасаться, что Темный Лорд, а тем более авроры, проникнут в эту неприступную твердыню и захватят в заложники англичан-слизеринцев.

Девочки и мальчики в школе обучались раздельно — тут царили патриархальные нравы, и та свобода, которая присутствовала в Хогвартсе, отнюдь не нашла такого же одобрения в одной из древнейших темномагических школ мира. Здесь строго следили за воспитанием детей, их нравственным и моральным обликом. Разные корпуса, раздельное обучение, даже команды по квиддичу были раздельными, и надо сказать, ведьмы местные оказались очень бойкими и частенько выигрывали у юношей. Все преподаватели работали тут по много лет, уровень их профессионализма не подвергался сомнению — на глазах у прибывших подростки разного возраста прямо в огромном бассейне занимались уроками анимагии — превращались в акул, мурен, дельфинов и даже потрясающего вида морских змеев с роскошными кроваво-красными гребнями на головах.

— У вас так много анимагов? — восторженно выдохнул Снейп, который когда-то тоже пытался обучиться анимагическому искусству, но безрезультатно. Видимо, этого дара у него не было.

— Это в генах у северных магов, — пояснил преподаватель, который представился Велемиром. — Мы живем возле холодных бурных морей, это и влияет на нас — жажда свободы, пространства, единения со стихиями... Прекрасно, когда ты в облике сильного, огромного животного или рыбы несешься на волнах, выпрыгиваешь из ледяной воды, или наоборот, можешь погрузиться туда, куда обычному магу не добраться. А какому же Темному не хочется власти над природой? — улыбнулся колдун.

— Это просто потрясающе. Только боюсь, у наших детей могут быть совсем другие облики, — констатировал Люциус.

— У нас много и других видов: белок, лис, волков, песцов и хорьков, соболей и росомах — все облики приемлемы и достойны, во всех есть свои преимущества. Даже у жуков и летучих мышей — это вообще идеальные разведчики. Так что вашим детям нечего будет стыдиться!

Кеттлберн радостно улыбнулся — он был просто заворожен развернувшимся зрелищем, и тут же заявил Северусу, что как только произойдет окончательный переезд слизеринцев на Острова, он сразу подаст прошение об отставке и попросится преподавателем в Дурмстранг. Для него тут был просто рай, а профессор изучил почти всех животных на суше, кроме морских. Каркаров серьезно пообещал взять Хэмиша на работу, потому что компетентных преподавателей по Уходу за магическими существами у них мало, и они будут всегда рады принять на работу столь опытного магозоолога.

Грейди препроводили на кухню, к местным домовым, подружиться и поделиться опытом, и тот, радостный и довольный, тут же ускакал знакомиться с коллегами.

Игорь провел для друзей экскурсию по школе: отлично оборудованные классы, практические занятия ведутся с применением множества древних артефактов, огромное поле для квиддича позади замка, обеденный зал на манер Хогвартского, благоустроенные спальни и гостиные, душевые и бассейны...

Почту тут разносили бакланы и альбатросы — птицы, могущие находиться под водой продолжительное время, быстрокрылые, мощные и умеющие постоять за себя в случае нападения. Сами ученики прибывали в школу через разносимые почтальонами перед учебным годом персональные порталы — ими могли воспользоваться лишь конкретные студенты, для любого постороннего человека портал был просто красивой бездействующей безделушкой. Так что попасть сюда, и правда, было очень-очень сложно.

Северус благоговейно вертел головой во все стороны, поражаясь и восхищаясь древней школой, возраст которой был в несколько раз больше, чем у тысячелетнего Хогвартса. Толстые темные каменные стены были буквально пропитаны магией. Как бы он хотел в свое время поучиться здесь! Да только куда там... Обучение в Дурмстранге всегда было платным и недешевым. А денег у него тогда не было, и принимать их от Люциуса он не желал ни под каким предлогом. Оставалось только мечтать, что возможно у него когда-нибудь появится наследник, которого он отдаст учиться только в эту школу. Никаких Хогвартсов и гламурных воздушных Шармбатонов — только мрачный и грозный Дурмстранг!

Студенты тут учились из самых различных стран, но замок был заколдован так, что все понимали друг друга без Зелий-переводчиков или специальных лингво-артефактов. Сказалось то, что Основатели Дурмстранга были не из одной страны, а из нескольких — скандинавы, славяне, чехи, румыны, венгры, болгары, немцы — все вложили сюда свои знания и умения поровну, создали симбиоз волшебства — грандиозную школу, в которой было предусмотрено практически все. Северус подумал, как это, должно быть, отличается от Хогвартса... где в организации школы участвовали лишь амбициозные и заносчивые британцы. И в котором сами же англичане изо всех сил противостоят друг другу, тогда как здесь дети различных национальностей сосуществуют вместе, не пытаясь кичиться друг перед другом. И как много тут воспитателей и учителей, которые внимательно наблюдают за подопечными, помогают им во всем и пресекают малейшие попытки ссор и стычек. И нет соревнования между факультетами, потому что нет самих факультетов — только курсы и мужская и женская школы. Стоило бы и в Хогвартсе ввести такую же систему, но... это навряд ли. Директору такой расклад будет крайне невыгоден.

Люциус вручил Каркарову список студентов-претендентов, а также внес предоплату за обучение. Взамен он получил заверенные местным гоблином-нотариусом, которые оказались вездесущи — и под землей и под водой, подписанные договора между школой и родителями о гарантии безопасности на время обучения. Снейп машинально отметил, что им такие документы не выдавались. Никому — ни волшебникам, ни маглорожденным. Посему — случись что-то с учениками в Хогсмиде — никто бы не слетел ни с должности, ни попал в Азкабан — студенты были бы виноваты сами. Да что там — никто даже толком не сопровождал детей в деревню, выделяли иногда одного преподавателя на всю школу! Сам он в последнее время, если не мог сопровождать лично, отправлял своих змеек только с невидимыми домовиками, которых прислали Малфой и Нотт, и обязательно под ответственность факультетских старост.

— Как насчет посещений родителей? — спросил Люциус.

— Посещения разрешены, по выходным мы вывозим детей на экскурсии в несколько магических поселений в Норвегии, Швеции и Германии, по графику. Вы можете прибыть туда заблаговременно и остановиться в местных гостиницах. Там же и увидеться с детьми — все деревеньки для экскурсий хорошо защищены от посторонних вторжений, а желающие посетить их проходят очень строгий досмотр и ментальное сканирование, на случай, если гость пожелает устроить какую-нибудь диверсию. Так что видеться можно часто и регулярно, особенно на первых порах, потом и дети и родители уже видят, что все хорошо и не так часто встречаются. Это нормально. На каникулы они будут прибывать домой также односторонними порталами, и только ими. Никаких поездов, карет, бричек, автомобилей и подводных лодок — все эти средства можно перехватить или уничтожить — так мы не рискуем. Совместный выезд происходит только в крайних случаях и на специальном зачарованном и защищенном корабле, — рассказывал Игорь друзьям.

— Мы всем довольны, и видим, что за нашими детьми тут будет надлежащий уход. Думаю, я могу не волноваться так сильно, как это было бы, если бы мой Драко поступил в Хогвартс. Мне лишь нужно, чтобы сын был в полной безопасности и получал отличное образование. Вижу, тут нет таких бесполезных предметов вроде Магловедения и Прорицаний...

— Нет, — засмеялся Игорь. — Не думаю, чтобы волшебники могли спокойно уживаться с маглами — история служит тому доказательством! К тому же, у нас совершенно разные программы, ничего общего ни с Шармбатоном, ни с Хогвартсом, и извини меня, Северус, но твой Хогвартс — это просто показуха. Вы совершенно не учите, это только видимость обучения. Магия способна на большее, а у вас лишь жалкие потуги научить детей основам волшебства, когда надо преподавать углубленный курс.

— Согласен. Министерство постоянно пытается вмешиваться в образовательный процесс, учебники не переиздаются веками, программа та же, что и сто лет назад, да еще и ЗОТИ у нас вообще подохло. Зельями никто не желает заниматься, все считают их бесполезным времяпровождением. Магловедение — это вообще нечто. Так что... все и в самом деле довольно тухло, дорогой директор Дурмстранга! И я рад, что мой крестник и его друзья будут обучаться здесь — надеюсь, станут сильными колдунами.

— Это я вам обещаю — у нас к каждому ребенку присматриваются индивидуально, оценивают его способности и потенциал и могут даже учить персонально, определив, на что он способен. Так что скучать им тут не придется! Как только освоятся с Заклинаниями Головного пузыря — устроим первоклашкам гонки на морских змеях или на гигантских черепахах, дети в восторге от таких соревнований. Еще они могут по желанию собирать жемчуг и редкие ракушки — это, кстати, такие своеобразные заработки — у детей появятся свои личные деньги. Это сильно повышает самооценку и заставляет ценить свой труд. В общем, много чего у нас есть, чтобы им не было скучно!

— Звучит очень заманчиво! — присвистнул от восторга Люциус. — Жаль, что мой отец не пожелал отправить меня сюда — посчитал, что единственный наследник Малфоев должен быть рядом с ним. Но сейчас такое нестабильное время, что лучше я буду переживать разлуку с сыном, чем постоянно дергаться от волнения за него в Хогвартсе.

— Правильное решение. У нас несколько веков не было ни одного несчастного случая с учащимися. Это непоправимый удар по имиджу школы, а такого нельзя допустить. А вот в Хогвартсе, настолько я в курсе, пятьдесят лет назад убили девочку. Даже если смерть ребенка случается раз в полвека — это очень, очень много... И это недопустимо! Так что не волнуйтесь — все с вашими детьми будет хорошо. Я гарантирую, — и мужчины крепко пожали друг другу руки. — Я пришлю в конце августа всем персональные порталы. Люциус, было бы лучше, если бы все будущие ученики собрались в одном доме. Так им будет проще — прибудут на место все вместе, меньше станут бояться и стесняться и быстрее привыкнут!

— Да, конечно, я приглашу всех с вещами к себе в Мэнор. Оттуда им и правда будет удобнее переместиться к тебе.

— В свою очередь, мы пришлем тебе позже портключ на Змеиные Острова, — ответил любезностью Снейп.

— Что? Вы нашли это сказочное место? — несказанно поразился Каркаров. — Наши викинги много веков искали их, бороздя моря и океаны, но так и не нашли... Я буду счастлив побывать на этих реликтовых землях. Кто же этот везучий первооткрыватель?

Люциус указал на Северуса.

— Ты счастливейший человек, Снейп, — серьезно проговорил Игорь. — Змеиные Острова так же неприступны, как и Дурмстранг. Это, пожалуй, два сильнейших оплота магов, какие мне известны. Даже Темный Лорд не сможет пробиться сквозь нашу защиту — сил не хватит. Хогвартс, к примеру, мне лично не внушает особого доверия. Так что я поздравляю тебя — ты сможешь жить спокойно.

— Это все благодаря профессору Кеттлберну. Если бы не он... пожалуй, мне бы с друзьями пришлось в крайнем случае проситься к тебе под покровительство, — улыбнулся Северус. — Хотя бы простыми преподавателями!

— А что, нам тут и хорошие зельевары позарез нужны, — сказал директор Дурмстранга. — Мы рады всем знатокам и специалистам. Так что если уволишься из своей школы — я тебя жду, вакансию тебе всегда найдем. У нас грандиозные лаборатории, получше, чем у вашего Слагхорна, — фыркнул он презрительно.

— Я ни капли не сомневаюсь, — заверил Северус. — С удовольствием посмотрю, как и что тут устроено. Время у нас еще есть.

И волшебники отправились осматривать школу дальше.

Глава 13

В Большом Зале тем временем вовсю шло Распределение.

Новоприбывших гриффиндорцев, хаффлпаффцев и рейвенкловцев бурно приветствовали. Однако Северус заметил, как к концу, когда и так негустая кучка детей стала иссякать, брови директора постепенно сходились у переносицы — то ли от удивления, то ли от недовольства — ни один ребенок из прибывших так и не попал на Слизерин.

Знаменитый Гарри Поттер, до отвращения похожий на своего папашу, маленький, щуплый и очкастый, предсказуемо попал на Гриффиндор, отчего весь факультет восторженно взвыл и начал кидать в воздух свои колпаки. Единственным от Лили в нем были большие зеленые глаза, что с сожалением и констатировал Северус. Зельевар фыркнул — похоже, театральное представление началось. И одному Мерлину известно, чем оно вообще закончится.

Дело было в том, что в августе у обоих мужчин, находившихся в Мэноре, разом активировались Метки. Люциус лихорадочно снял Заклятье невидимости — Знак Мрака налился чернотой и пульсировал, как в старые времена. Осталось только ожидать Вызова, которого, однако, так и не последовало. Малфой со Снейпом облегченно перевели дух — они ожидали, как минимум, общего сбора. Хорошо еще, что Метка была просто оповестителем и своеобразным навигатором — так Повелитель передавал, куда надо аппарировать для сбора. Хуже было бы, если бы поставил полноценное Рабское клеймо — видимо понял, что чистокровные не потерпят такого обращения, как со скотиной, чтобы можно было в любое время физически наказать через Метку ее носителя. Напыщенные аристократы магического мира могли и взбунтоваться. Пожалуй, темный Лорд оказался немного самонадеянным, рассчитывая, что все пойдут за ним, очарованные его обаянием, неповторимой харизмой и вселенскими замыслами.

После этого тревожного инцидента Малфой тут же перенес свой особняк на остров, выделенный лично ему. Подсуетились и другие — в сущности, никто не обнаружил, что за одну неделю с пару десятков замков, палаццо, особняков исчезли из Британии — у чистокровных было принято прятать свои дома-крепости под Фиделиусом, так что видеть их мало кто мог, а уж тем более — удивляться пропаже. К тому же, уже переселившиеся на Острова слизеринцы, носившие на руке Метку, очень удивились ее бурному проявлению у Пожирателей, находившихся в Британии, и заверили Снейпа, что у них ничего такого не случилось — Метка просто была вроде татуировки — бледная и безобидная, из чего друзья заключили, что Завеса невидимости, Фиделиус и эльфийские щиты работают на совесть, и не пропускают абсолютно ничего — значит, сюда Темный Лорд пробраться не сумеет. Осталось только предупредить переселенцев быть предельно осторожными и не попадаться аврорам.

Таким образом, почти все посвященные в тайну, уже с комфортом устроились на новом месте. Люциус с Нарциссой уговаривали Северуса плюнуть на Дамблдора и остаться с ними, однако тот не соглашался, доказывая, что кто-то в Британии должен быть в курсе происходящего и сообщать об этом остальным слизеринцам. К тому же, он обязан сдержать данное слово присматривать за мальчишкой Поттером. И за оставшимися немногими слизеринцами, которые доучивались в Хогвартсе — тоже. Хотя большинство на тот момент уже перевелись в другие школы, а их родители, напуганные пробудившейся Меткой, спешно переезжали в другие страны. Так что его факультет изрядно поредел — остались лишь те, кому ехать было некуда, и кто не чувствовал за собой вины — это были в основном, матери-одиночки, у которых мужей убили или посадили, или дети-сироты, находившиеся на попечении родственников. Еще осталось несколько разорившихся семей, чье обучение оплачивалось Попечительским Советом.

— Северус, после Пира зайди ко мне, нужно поговорить, — нахмурившись, распорядился Дамблдор.

Снейп удовлетворенно отметил, что старик в замешательстве. У него самого настроение было не очень-то радужным — теперь видеться с друзьями можно будет только по воскресеньям, чтобы не вызвать подозрений. Счастье еще, что с ним рядом Хэмиш и Грейди... а то совсем можно было волком завыть от тоски.

— Да, профессор Дамблдор, — холодно ответил Снейп. — Обязательно!

Рядом радостно подпрыгивал и попискивал, чему-то радуясь, профессор Квирелл. От него сильно несло затхлостью и сильным запахом чеснока. К тому же, он разговаривал с преподавателями, старательно отводя глаза... Метка опять налилась жаром. Снейп стиснул зубы и поставил между собой и беспокойным соседом не пропускающий запахи щит.

Мерлин и Моргана, дайте сил выдержать все это еще в течение семи лет! До тех пор, пока Поттер не закончит Хогвартс...

* * *

— Тебе ничего не показалось странным, мой мальчик? — благодушно начал Дамблдор, удобно устроившись в мягком кресле.

— Нет, — сквозь зубы процедил Северус. — Ну, разве что у Квирелла, которого вы взяли на должность профессора ЗОТИ, очень странный головной убор. Прямо скажем, не британского покроя. Так ли уж сильна была необходимость переводить его с должности профессора магловедения? Он не похож на компетентного знатока Темных Искусств...

— Ну-ну, — засмеялся Дамблдор. — Уверен, молодой человек просто желает выделиться из толпы. И я прогнал его кратенько по школьному курсу ЗОТИ, думаю, он справится. А вот скажи-ка мне лучше, что ты думаешь по поводу того, что у тебя в этом году не будет ни одного ученика на первом курсе?

-Надеюсь, мне за это не урежут жалованья? — c cарказмом спросил Снейп. — И не подкинут мне студентов с других курсов, чтобы мне было чем заняться?

— Отбросим шутки в сторону. Почему в этом году на Слизерин не поступил никто, ведь как минимум семи студентам были отправлены письма-приглашения? — опять нахмурился Дамблдор.

— Не имею ни малейшего понятия, — совершенно искренне удивился Снейп. — Малфои в этом году переехали в Европу, они давно это планировали, и понятно, что Драко станет учиться в какой-то из местных школ. А остальные... я не поддерживаю ни с кем отношений и совершенно не в курсе, почему они решили не посылать сюда своих детей. Может, боятся за их безопасность? — невинно предположил он.

— Хогвартс — самая лучшая магическая школа, — нахмурился директор. — В ее стенах ученикам ничто не угрожает! И ты прекрасно это знаешь!

— Да, я-то знаю, — любезно ответил Северус, с трудом удерживаясь от ехидного ответа, — но вот, боюсь, остальные другого мнения. Считайте, просто совпадение. Малфой мне говорил мельком, что вроде многие слизеринцы хотят переехать на континент, потому что болтают всякое — что Лорд может вернуться, а все так привыкли к мирной жизни, что никто не хочет опять идти воевать...

— Но почему они уезжают? Им-то чего бояться, даже если ваш хозяин вернется? — удивился старик. — И как это твои друзья Малфои оставили тебя здесь одного?

— Я же говорю, профессор Дамблдор, они не хотят опять воевать! — начиная раздражаться задаваемыми вопросами, ответил Снейп. — Малфои, конечно, мои хорошие знакомые, но их личная жизнь для них гораздо важнее, чем сиюминутное приятельство со мной — неимущим полукровкой, не так ли? И потом, разве вам же не лучше, если Лорд вернется, и окажется, что его армия сильно поредела? Ведь в этом случае справиться с ним будет гораздо легче, не так ли?

— При чем тут это, мальчик мой? Я беспокоюсь о том, что Британия массово теряет магов, ведь слизеринцы — потенциально неслабые волшебники, а теперь они граждане другой страны. Если все будут уезжать отсюда — кто останется жить в Англии? Нас и так очень мало, ты ведь и сам прекрасно это сознаешь, Северус! — заюлил старик.

— Ну почему же мало, директор, ведь буквально сегодня в Хогвартс поступили те же семь-восемь маглорожденных, которые с успехом заменят уехавших чистокровных, — мысленно ухмыляясь, прикинулся идиотом Снейп. — Насколько я успел заметить, они очень воодушевлены приглашением в волшебный мир и готовы на все, лишь бы остаться тут. Ведь на место одного выбывшего волшебника рано или поздно приходит другой, так что тут беспокоиться? Лет через десять-пятнадцать у вас будет столько же граждан, сколько и было.

— Это плохо в первую очередь для экономики и культуры нашего общества, — увильнул Дамблдор. — Ведь чистокровные, переселяясь, увозят с собой имущество, магические редчайшие артефакты, древние книги, огромные денежные средства, в конце концов. От нас уплывает наше культурное наследие! Вот что беспокоит меня. Или взять хоть Попечительский Совет... Оттуда уже выбыли в связи с отъездом за границу три состоятельных господина, и финансирование урезали, так что... вполне возможно, я буду снижать зарплаты преподавателям...

— Ну, они ведь увозят свое личное имущество, этого никто им запретить не сможет. И в этом виновато Министерство Магии — раз слизеринцы не чувствуют себя в безопасности. А почему бы не брать деньги за обучение с ваших маглорожденных, — невинно хлопая глазами, предложил Северус. — Наверняка там есть обеспеченные семьи.

— Нет-нет, это даже не обсуждается... Большинство могут отказаться, — пробормотал погруженный в раздумья Дамблдор. — Да и много ли с них возьмешь... Почему-то среди них нет особо богатых личностей, что очень печально. В любом случае, у тебя заработная плата уменьшится за счет того, что студентов на твоем факультете недобор, — сообщил Дамблдор.

— Воля ваша, — пожал плечами Северус. — В таком случае, будет ли мне разрешено публиковать свои статьи и патентовать новые рецепты зелий, дабы поправить свое пошатнувшееся материальное положение?

— Это было бы... нежелательно! Ты же понимаешь, твое сомнительное прошлое... как отреагирует население на то, что бывший Пожиратель смерти продает изобретенные самолично зелья? Думаю, их просто не станут покупать, ведь реноме зельевара очень важно при продажах, — буравя острым взглядом молодого преподавателя, сказал Дамблдор.

— Хм... но я собираюсь продавать свои зелья и разработки по более низким ценам, и они очень эффективные, я мог бы вначале даже давать их на пробу бесплатно, вы считаете, такой рекламный ход не привлечет покупателей? — валял дурака Снейп. Он давно понял, что его предпринимательская или научная деятельность не вызовет одобрения у директора, которому он нужен был жалким, забитым и непризнанным, а также финансово несостоятельным, но просто не мог отказать себе в удовольствии подергать Дамблдора за бороду.

— М-м-м-м... нет, нет, мальчик мой, я категорически против! Посуди сам, конкуренты могут начать копать и выйдут на твою преподавательскую работу, скажут, что ты больше занимаешься своими работами и повышением благосостояния и собственной популярности, и мало уделяешь времени и внимания своим ученикам, а судя по тому, что успехов в зельеварении у тебя добиваются единицы, это можно запросто вменить тебе в вину. К тому же, ты не сможешь чего-то достичь без патронажа, как водится в зельеварческих кругах, а я не могу тебе помочь в этом — это ведь будет немного неэтично, не так ли? Что я, директор учебного заведения допускаю, чтобы мои учителя подрабатывали на стороне. Пострадает репутация Хогвартса — лучшей магической школы Британии.

« Мерлин, сколько можно талдычить о самой лучшей школе? Видимо, Дамблдор никогда не был в Дурмстранге, — подумал скептически Снейп, опять поражаясь извращенным доводам старика. — А уж запрет на научную деятельность и вовсе был предсказуем. Боится, что меня переманят на другую работу. Да и финансово состоятельный человек не станет прозябать в школе — откроет собственное дело. Страхуется старикашка...»

— Но я собирался просить о патронаже Николаса Фламеля, — не удержался и поддел директора Северус. Он знал, что Фламель был когда-то наставником и коллегой Дамблдора, в бытность, когда директор Хогвартса еще интересовался наукой.

— И Николас согласился? — Дамблдор заерзал в кресле и впился глазами в Северуса.

— Ну, изучив мои наработки и рецепты, он настаивал, чтобы я приехал к нему, в Париж... — злорадно продолжал доводить директора до приступа диабета на нервной почве Снейп.

— Нет-нет, я не отпущу тебя, мальчик мой, я сам напишу Фламелю и объясню ему всю ситуацию! Ты слишком важен и нужен именно в Британии, а то что же будет с магическим обществом, если все мало-мальски способные и талантливые волшебники уедут из страны? — заволновался Альбус.

Северус с сожалением констатировал про себя, что стать Магистром алхимии в ближайшие десять лет ему точно не грозит. А как бы хотелось... Он вздохнул.

— Директор, если у вас все по слизеринцам, то я пойду... — встал он с кресла. — Мне еще надо проведать свой факультет. Такими темпами, скоро мне некого будет опекать, коли уж слизеринцы потихоньку уезжают из страны, у меня осталось совсем мало студентов...

— Да, мальчик мой, иди, конечно. Прискорбно, что от нас уходят талантливые дети, но что поделать, не запрещать же их отъезд, — лицемерно вздохнул старый пройдоха. — Как бы не настало такое время, что факультет Слизерин придется вообще ликвидировать, потому что на нем не останется ни единого студента...

— Значит, такова судьба, профессор Дамблдор, — отрезал Снейп, — но я думаю, что это к лучшему. Зато в Хогвартсе все станут жить мирно и счастливо! Некого будет ненавидеть.

И он стремительно направился к двери.

— Северус... — окликнул его директор. — За всеми этими разговорами мы забыли о более насущной и важной задаче. Гарри Поттер.

— И что я должен буду делать? — обернулся Снейп.

— Как и договаривались — присматривать за мальчиком и оберегать его. Жизнь Поттера драгоценна, — старик смотрел на него из-за очков, наклонив голову. — Ты заметил, что у него глаза Лили? Чудесные зеленые глаза! Лили была такой умницей и красавицей...

Северус равнодушно посмотрел на него. Все же, Грейди хорошо знал свое дело — рецепт эльфийского Эликсира успокоения он Снейпу таки поведал. И теперь слова директора почти ничего не задели в его душе — да, он помнил Лили и скорбел о ее кончине, но разрушающей боли внутри не было. И потом, у Северуса был Люциус, были Драко и Нарцисса — так какой смысл ему был печалиться всю свою жизнь о женщине, бывшей супругой его школьного врага? Лили сделала свой выбор, и он смирился с ним и отпустил ее. Кроме обещания оберегать ее сына он больше ей ничего не должен.

— Если я поклялся — я сделаю это, не в пример тем, кто свое слово не держит, — ответил он, подчеркнув последнюю часть предложения. — Этим мы, слизеринцы, отличаемся от представителей остальных факультетов.

Дамблдор загадочно мерцал стеклами очков, посасывая конфетку.

— Да, мой мальчик, я не сомневаюсь в твоей порядочности и надежности. Гарри будет как за каменной стеной. Надеюсь, ты не станешь как-то выделять его только потому, что он сын Лили Эванс. Обращайся с ним как со всеми, мальчику нужно становиться взрослым — кто знает, какая у него судьба. Ты же помнишь Пророчество... — бросил вслед выходящему Северусу Дамблдор.

* * *

О да, Северус помнил проклятое Пророчество! И он прекрасно понял намеки директора. Дамблдор собирался предстать перед мальчишкой в ослепительно-белом сиянии непорочности и справедливости, а он должен будет играть роль злого полицейского из магловских фильмов. Были там такие злые персонажи, которые запугивали и угрожали, а потом приходил сияющий рыцарь и как бы спасал героя от злодея. Ну а герой, как водится, всей душой и телом доверялся доброму полицейскому, выполняя все его просьбы и требования. Все-таки маглы порой снимали очень поучительные фильмы.

Иначе как можно было объяснить то, что Минерва постоянно жаловалась на Снейпов стиль ведения уроков, его нетерпимое отношение к безнадежно тупым ученикам, его некоторую предвзятость в своему факультету, впрочем, такую же, как и у Макгонагалл, но директор добродушно улыбался и ничего не запрещал ему. Как будто считал его поведение абсолютно приемлемым для Хогвартса. А сам, походя, мог прикрыть виновного или же накинуть ему баллов для поднятия самооценки... Северус не сомневался, что он и сейчас будет проделывать такой же фокус. Снейп наказывает — Дамблдор гладит по голове. Снейп снимает баллы за нарушения — Дамблдор за эти же самые нарушения баллы начисляет. Все просто и гениально. Снейп — злой волшебник и темный маг — Дамлдор добрый колдун, белый и пушистый светоч.

В глубине души Северус надеялся, что старик все же не выдержит и отошлет его вон, но Альбус делал вид, что его все устраивает. Да и впрямь, по сравнению с уроками Биннса, Северус еще хоть как-то учил студентов своему предмету, и выпустил не так уж мало, по сравнению с Минервиной Трансфигурацией, студентов с ТРИТОНОМ «Великолепно» по зельям. Он считал, что не могут все поголовно знать зелья на отлично — потому что все ученики разные по складу ума, характеру и темпераменту, и способность к тому или иному предмету — тоже разная. И если у ребенка нет таланта, чутья, инстинкта, интуиции или еще чего-то из этой области — он прекрасным зельеваром не станет, хоть ты трать на него все свое свободное время, в попытке запихнуть в голову не нужные и неинтересные ему знания.

И, конечно же, случай спасти Поттера ему представился очень скоро. Минерва, одержимая квиддичем, словно демонами, выставила мальчишку, отличившегося на уроке у Хуч, аки агнца, на игру. Северус даже не попытался пойти к Дамблдору, отговаривать от принятия первокурсника Поттера в команду Гриффиндора — знал, что это бесполезно — директор и деканша уже приступили к вылепливанию Чемпиона и Героя на свой вкус. Назначение это вызвало массу пересудов, сплетен и даже истерик среди других первоклашек. Снейп порадовался, что Драко не учится в Хогвартсе, потому что крестник уж точно молчать бы не стал, как минимум — устроил бы скандал и какую-нибудь пакость. Хотя в Дурмстранге вообще брали на квиддич только с третьего курса, и Снейп считал это оптимальным возрастом.

Сидевший перед ним на трибуне Квиррел буквально фонил Темной магией. Снейп, приглядывавшийся к этому чудику, почувствовал неладное, и после матча, на котором ему пришлось невербально творить контрзаклятье против взбесившейся метлы Поттера, едва дождался невесть где шлявшегося директора.

— Профессор Дамблдор, вы в курсе, что сегодня было на матче? — едва отдышавшись, спросил Снейп.

— Да-да, Минерва меня поймала в холле, похвасталась успехами Гриффиндора в спорте и долгожданной победой, и выразила обеспокоенность тем, что с новой метлой Гарри произошли какие-то неполадки! — откликнулся Альбус, привычно придвигая к себе коробку с леденцами Берти Боттс и начиная копошиться в ней узловатыми пальцами.

— Это все, что она увидела? — скривился зельевар. — Квиррел пытался сбросить вашего Золотого Мальчика с метлы! Он буквально фонтанировал темной магией! И моя Метка тоже ожила. Квиррел либо Пожиратель, либо... я не знаю, как это возможно, но... я чувствую Темного Лорда! И он рядом с нами, в школе!

— О, мальчик мой, ну так я был уверен, что ты справишься! Кто лучше тебя присмотрит за сыном Лили? — беззаботно отозвался довольный Дамблдор, кидая в рот лимонный леденец. — Продолжай в том же духе! А с Квиррелом мы разберемся... со временем.

И в конце учебного года ловко и извращенно, в своем стиле, вывел Гриффиндор на первое место. Ага, за разборки школоты с Квиррелом.

Но на это Северусу было наплевать, в общем-то. Он такого окончания года и ожидал, потому и не был удивлен. К директору он влетел совсем по другому поводу.

— Профессор Дамблдор, вы не объясните, чего добиваетесь? — крикнул он.

— А в чем дело, мальчик мой? — искренне удивился старик, перебирая свои любимые леденцы, от вида которых Снейпа уже тошнило — когда бы он ни пришел, тот постоянно ковырялся к коробке со сластями.

— Ни в чем, кроме того, что Поттер убил Квиррела! Убил, понимаете? — не сдержался Снейп, ударяя кулаком по столу.

— Но мальчик вынужден был защищаться! — возвразил директор.

— Он вообще не должен был там появляться! — вышел из себя Снейп. — И тем более, тащить за собой своих дружков! Вы же сказали, что сами станете приглядывать за ним и не допустите, чтобы Поттер входил в прямой контакт с Квиррелом. И что я вижу — ученик убил преподавателя! И за это его награждают баллами! Это вы считаете нормальным? Вы поощряете его на дальнейшие подвиги, сродни этому?

— Ну, мальчик просто пытался спасти свою жизнь. Неужели ему нужно было стоять и ждать, пока его попросту убьют? — спокойно произнес Дамблдор, торжествующе выловив нужный леденец из коробки.

— До этого вообще не следовало доводить! Что вам мешало самому разделаться с Темным Лордом? Почему это должен был быть одиннадцатилетний ребенок? — зашипел Снейп, поражаясь хладнокровию старика. — Вы понимаете, что он... что он...

— Что — он? — переспросил Дамблдор, отхлебывая чаю.

— Он... его душа...

— А-а-а-а... ты об этом. Ну, сам Мерлин знает, потерпела ли его душа ущерб. К тому же, если ты помнишь, Гарри еще в младенчестве как бы убил твоего хозяина, тогда уж следует считать, что душа его расколота больше, чем наполовину, — констатировал директор.

— Да, осталось Поттеру только крестражи изготовить — две смерти на нем уже висят, — ядовито бросил Северус, внезапно успокоившись и словно бы со стороны наблюдая за невозмутимым лицом Дамблдора — его сознание как будто раздвоилось, и одна половина горела желанием кинуть длительным Круциатусом в это спокойное, чуть ли не лучащееся довольством морщинистое лицо, а вторая печально вздохнув, говорила, что все бесполезно — Дамблдор просто воспитывает Поттера-убийцу, не обращая внимания на такие мелочи, как детская душонка. В конце концов, разве цель не оправдывает средства?

— Cеверус, не будь столь категоричен! Ребенок еще так мал, что даже не осознал, что натворил. Его память почти выкинула этот эпизод из головы, потому что он сегодня утром о нем даже не упомянул. Неужели ты считаешь, что нужно ему об этом говорить?

— Но ведь все это вылезет впоследствии, особенно когда Поттер вырастет. Это сейчас детская психика отторгает от себя ужасы случившегося, но потом... Вы не хуже меня знаете, какие фокусы может выдать подсознание в зрелом возрасте! Поттер может вырасти чудовищем, потому что в глубине души будет знать, что убил — и ему ничего за это не было. Вы хотите вырастить второго Темного Лорда? Следовало бы в таком случае вообще стереть этот эпизод полностью!

— А вот этого делать не нужно! — враз ставшим ледяным голосом сказал Дамблдор. — Грядет будущая битва со злом, и Гарри должен помнить, как следует с ним поступать. Иначе он просто растеряется и сдаст назад.

— Так я для этого должен присматривать за ним, для того, чтобы в нужное время он просто выполнил свое предназначение? Чтобы сын Лили помнил, что он Избранный убийца? Не потому ли он жил все это время в мире маглов, что у них убийство стало обыденным и о душе они не задумываются, а могут попросту замолить свои прегрешения в многочисленных церквях и храмах? Потому что у нас далеко не каждый маг станет пятнать душу убийством, а если и сделает это — то не просто так, а с далеко идущими, отнюдь не добрыми и чистыми, целями? Как, например, Темный Лорд? — с максимальным сарказмом произнес Северус.

— Северус, только не говори мне, что ты лично никого не убил за все время твоего пожирательства, — легко сказал Дамблдор.

— Мне очень этого хотелось, особенно в школе. Я мечтал, как буду пытать своих врагов, ваших гриффиндорских любимчиков, наглых и избалованных, мнивших себя хозяева Хогвартса. Как отравлю, удушу их ядовитым газом, разрублю на куски или утоплю в озере... Но я ничего не сделал, даже когда ситуация переходила границы дозволенного! Потому что если бы не сдержался и сотворил хоть что-то из перечисленного, в живых не остался бы никто! И не родился бы ваш дорогой Избранный Золотой Мальчик! — выплюнув эту тираду, Снейп развернулся на каблуках и, не оглядываясь, покинул ненавистный кабинет.

— Я только предупреждаю, чтобы ты не делал глупостей, Северус! — донеслось до него. Снейп прекрасно понял, о чем говорит директор — ему неоднократно в голову приходила мысль забрать Поттера и уехать с ним на Острова — туда, где никто до мальчишки не доберется. Но в мелком Потере было что-то странное... Он вовсе не был милым маленьким забитым мальчиком — от него несло Тьмой, почти так же, как от Квиррелла. А Северус прекрасно помнил, что сказала Нарциссе Бурая Локуста — и поэтому решительно отверг свои гриффиндорские порывы спасти сына единственной умершей подруги... Он должен был выбрать между двумя мальчиками — и он выбрал.

Поттер будет жить, но останется с Дамблдором. В мире слизеринцев ему места попросту нет...

* * *

В общем, в таком духе для Северуса и пролетели все школьные годы Поттера. Профессор зелий буквально бесился от того, как директор легкомысленно отмахивается от его подозрений и предложений.

Снейп прекрасно знал, что Дамблдор владеет серпентарго, но зачем-то прикидывается невеждой — потом стало понятно, для чего. Старик не был до конца уверен в том, что его Поттер — Избранный, даже после того, как тот на первом курсе изничтожил Квиррела с сидевшим в его голове Темным Лордом. Повелитель считался одним из сильнейших окклюментов в Британии, и тщательно экранировал себя, поэтому кроме проснувшейся Метки Снейп ничем не мог доказать, что его хозяин рядом. Казалось, что это сам Квиррел вдруг стал могущественным магом.

На втором курсе Поттер так же вляпался в приключение, как потом выяснилась, и эта, почти бессмысленная, на взгляд Снейпа, но чудовищная по сути, аркада с василиском была подсунута ему директором. Победит ли Мальчик-Который-выжил, легендарное чудовище, фамилиар самого Салазара Слизерина? Победил. Под присмотром директора и директорского феникса.

Снейп подозревал, что Тайную комнату открыл сам Дамблдор — еще раз проверить на прочность своего Избранного.

Третий курс. Дамблдор нанял преподавателем ЗОТИ ненавистного Мародера — Люпина. И заставил Северуса варить тому Волчьелычное зелье, мотивируя это тем, что нельзя подвергать опасности находящихся в школе учеником. И тем, что учителя на эту должность в этом году не нашлось, кроме Люпина, конечно. С такой формулировкой Снейп, естественно, не мог отказаться.

К тому же, Кеттлберн в начале года сообщил Северусу, что директор настойчиво рекомендовал ему уйти в отставку по причине возраста и нездоровья. Хэмиш и сам был бы рад уволиться — в школе профессор оставался только из-за Снейпа, но Северус настоял на том, чтобы друг уходил со спокойной совестью — ему будет достаточно, если Кеттлберн окажется в безопасном месте — что-то Хогвартс с каждым годом становился каким-то страшным полигоном, смертельной полосой препятствий для Избранного... Остальные дети Дамблдора, похоже, не волновали.

Северус в один прекрасный вечер, когда на небе как раз присутствовала полная луна, принес ленивому, обнаглевшему вконец, Люпину очередную порцию свежего зелья, но обнаружил лишь пустой кабинет и загадочный пергамент, на котором в одном помещении собрались трое Мародеров и три третьекурсника-гриффиндорца.Поразившись столь разношерстной компании и внезапно ожившему сморчку Петтигрю, он по каминной сети отправился к Дамблдору, предъявляя ему доказательства своих слов, от которых директор отмахивался как от надоедливых мух — что беспорядки в замке устраивал беглый преступник Блэк. Естественно, Альбус той же самой мухой ринулся в Визжащую Хижину. Снейп с удовольствием остался наблюдать за Картой — он решил, что ему не особенно хочется взирать на физиономии своих школьных врагов. Альбус и сам справится со своими любимцами.

Выяснилось, что Петтигрю, и правда, жив и что именно он предатель, выдавший Темному Лорду местонахождение семьи Поттеров. А Блэк зря просидел в Азкабане двенадцать лет...

Северус равнодушно пожал плечами, услышав такие новости — похоже, у Дамблдора вошло в привычку не пытаться спасти своих же людей, членов собственноручно созданного Ордена Феникса. Ну, зато у Поттера появился блохастый крестный, который удосужился сбежать лишь через двенадцать лет, узрев на фотографии в «Пророке» крысу Питера, которому повезло запечатлеться с семейкой Уизли на отдыхе в Египте. До этого Блэку на крестника, похоже, было глубоко наплевать — он, сидя в камере, глубоко самоуничижался и корил себя за то, что сделал Петтигрю Хранителем Поттеров. И неудивительно. Гриффиндорцы вообще крайне странные создания. И разбираться в их психологии и душевных терзаниях Снейп не собирался. У него хватало и других забот.

Когда он, выбираясь на Острова, рассказывал о происходящем в Хогвартсе бардаке Малфоям, те попросту бурно радовались, что Драко и его друзья не поступили учиться в этот дурдом. В Дурмстранге маленьким слизеринцам очень понравилось, тут они почувствовали себя как дома с первых же дней. Драко, как истинный Малфой-добытчик, уже через три месяца прислал матери нитку золотистого жемчуга, собранного собственными руками на тепловодных плантациях Дурмстранга, а отцу и Снейпу — редчайшие черные жемчужины, из которых гоблины Сильверстоуна изготовили мужчинам роскошные запонки и булавки для галстуков.

К тому же, у Драко выявили анимагическую форму — белоснежного хорька, которую начали развивать с самых первых дней, а его заклинание Серпенсортиа, материализующее огромных и крайне ядовитых змей, которому он обучался у отца и крестного, вообще пошло на ура — змея в Дурмстранге всегда считалась символом мудрости, а вовсе не изворотливости и обмана, как считали в Британии.

Глава 14

Четвертый курс ознаменовался ни к селу ни к городу устроенным Турниром Трех Волшебников, который Северус определил как новое испытание для несчастного Поттера и принятием на должность преподавателя по ЗОТИ Аластора Грюма. Вот тут Снейп уже был готов и сам плюнуть Дамблдору на седую макушку и уйти. Видеть этого чокнутого маньяка с его бешеным, вращающимся как динамо-машина глазом постоянно... остановило его лишь то, что Грейди как-то ночью с такими же выпученными от удивления глазами известил его о том, что Грюм вовсе не Грюм, а...

Северус, естественно, опять пошел к директору. Но тот категорически запретил ему говорить об этом. У Дамблдора были свои планы на Барти Крауча-младшего, чудом воскресшего из мертвых.. Ну нет, так нет. Снейп пожал плечами и удалился, предварительно наложив на свои шкафы с ингредиентами сильнейшие заклятья против взлома — на втором курсе у него уже украли несколько редчайших вещей. Однако и тогда Дамблдор не позволил ему обличать воров — мало того, гриффиндорскую Троицу даже не наказали за кучу нарушений школьных правил. Но Крауч как-то выкрутился из ситуации с Оборотным — Грейди поведал другу, что домовуха Краучей Винки, невесть как оказавшаяся в Хогвартсе, добывала своему младшему хозяину готовое Оборотное, скорее всего, купленное на черном рынке, потому что сам Крауч замаялся бы варить это сложное зелье целый месяц!

Еще хорошо, что чокнутый старикашка не додумался навязать ему готовить это самое Оборотное для лжеГрюма, как в прошлом году заставил варить гадостному Люпину Волчье зелье. Снейп поморщился — почему-то его помощь гриффиндорцам всегда выходила ему боком. Вроде бы и говорят спасибо, но потом оказывается, что их благодарность как то яблоко — снаружи красное и спелое, а надкусишь — внутри одна гниль, червяки и пакость. Так же и тут... Мерзкое чувство.

Еще в начале года Северус решил узнать, что думает Дамблдор об исчезновении Темного Лорда и поделиться с ним своими подозрениями. Директор и сейчас воспринял известие о возможной крестражизации души очень уж спокойно, из чего Снейп заключил, что тот давно уже в курсе бессмертия Темного Лорда. Ведь не удивился же старик, когда он упомянул про крестражи в конце первого курса Поттера. Впрочем, заявление зельевара об активной Метке его вроде бы заинтересовало. И он напрямик спросил, сможет ли Снейп стать шпионом, если его хозяин вернется. Северус логично ответил, что он при жизни Повелителя не был приближенным, а всего лишь штатным зельеваром, так что вряд ли он смог бы узнать сколько-нибудь значимые новости. И осторожно намекнул, что Дамблдор вполне мог бы одолеть Темного Лорда именно тогда, когда он вздумает вернуться, будучи один, без своей армии Пожирателей.

Директор задумчиво пожевал бороду, и сказал, что займется крестражами, а Северус пусть и дальше присматривает за Гарри. Снейп согласно кивнул — на Поттере и так висело не меньше дюжины Оповещающих чар, и Грейди все свободное время ходил за Избранным по пятам. Еще он настоятельно рекомендовал директору повлиять на усиление охраны в Азкабане сторонников Темного лорда, потому что если тот вздумает воскреснуть, без помощников ему не обойтись. А так как преданных хозяину слизеринцев в Британии почти не осталось, то Лорд может попытаться освободить своих соратников из тюрьмы. Альбус, искоса взглянув на Снейпа, обронил, что примет все меры, чтобы этого не случилось. Снейп, пожав плечами, решил, что его дело — предупредить.

Несмотря на то, что каким-то образом Кубок Огня — магический атрибут Турнира, выбрал Поттера четвертым участником от Хогвартса, в конце года в упорной борьбе, в которой каждый директор тайно усердно помогал своему чемпиону, победил все же Дурмстранг, чему Снейп искренне обрадовался. Отличился знаменитый Виктор Крам, всемирно известный болгарский ловец и гордость Восточно-Европейской школы. Каркаров, прибывший на Турнир со своими подопечными, встревожено поделился с зельеваром опасениями насчет активирующейся временами Метки, однако выяснилось, что, как и прежде, Метка активна лишь на территории Британии — в Дурмстранге она была безжизненна — мощные стены школы защищали носителя от воздействия и вызова. Поэтому Каркаров едва дождался, когда смог отплыть обратно к себе — он изнывал от тревоги и страха. Второе место занял соответственно Хогвартс, и третье досталось Шармбатону. Многие в те дни буквально носили на руках нового любимца школы — Седрика Диггори, хаффлпаффца, умного, способного, добродушного парня, отлично игравшего в квиддич.

Барти Крауча, попытавшегося прикончить Гарри Поттера во славу Повелителя, скрутил Грейди и его опять упрятали в Азкабан. В этот раз Бартемиус Крауч-старший не выдержал потрясения и, посыпав голову пеплом, подал-таки в отставку. А до тех пор исполняющим обязанности Начальника Отдела магического правопорядка поставили Персиваля Уизли, который был вне себя от счастья. В кои-то веки семье Уизли повезло с должностью в Министерстве. Хотя сама семья Уизли была почему-то не столь рада блистательному продвижению Персиваля по служебной лестнице... Снейпу стало даже немного интересно — почему?

На этом фоне приятным известием послужила новость об усилении охраны Азкабана. Все же старик внял его словам, да и сам, видимо, рассудил, что Лорду понадобится помощь самых верных соратников, а таковых на воле и впрямь не было — только в тюрьме. Беллатрикс Лестрейндж была фанатично предана своему Повелителю и не скрывала своих намерений и дальше служить ему, буде тот придет к власти. Она даже в тюрьме постоянно вопила о своей безграничной преданности Повелителю и страшной каре, которую он обрушит на головы подлых британских магов.

Пятый курс Поттер начал с того, что вляпался в судебное разбирательство по поводу применения магии на каникулах — отгонял дементоров. Северус даже испугался за мальчишку. Лили и сама баловалась колдовством на каникулах, до ужаса и икоты пугая Петунью трансфигурированными из чашек громко пищащими крысами и злорадно хохоча над сестрой. Правда, ей приходили пару раз письма с предупреждениями, но этим дело и ограничилось, тогда как к Поттеру применили довольно жесткие меры. Это было странно, как и то, откуда взялись дементоры в Литтл-Уингинге... Но Министерство дело на этом и прикрыло. Очередной тест на выживание? Зельевар уже не знал, что и про кого думать...

Беглый Блэк, дело которого Дамблдор так и не удосужился поднять для пересмотра, обретался теперь в родовом особняке на Гриммо. Несчастная шавка вынуждена была сидеть в четырех стенах в компании того самого престарелого Кричера, о котором упоминал малфоевский домовик Крейн. Если судить по затухающим Камням дома, то Блэку не светила нормальная подпитка — дом хирел и ветшал на глазах, и даже генеральные уборки Молли Уизли не в силах были придать комнатам подобие порядка. Силы Камней хватало только на сохранение Невидимости особняка, да и то ненадолго. Хорошо поддерживал еще и Фиделиус директора. Но тут в любом случае уже не было жизни. Особняк постепенно становился простым каменным строением. Да и сам Блэк походил на привидение — от вынужденного безделья и жизни взаперти он начал пить и постоянно докапывался до Снейпа на собраниях Ордена с целью замутить скандал. Северус его даже не ненавидел — не считал нужным тратить столь сильные эмоции на такое ничтожество.

Орден ничем толком не занимался — все талдычили о безопасности Гарри Поттера и подсчитывали свои былые убытки. Снейп ходил туда через раз, ему не хотелось лицезреть всех этих людей. Появился там и убогий Люпин, еще более опустившийся и несчастный, так и ходивший без работы. Снейп недоумевал — в магловском мире было полно разной почасовой работы, а конвертацию фунтов в галеоны в Гринготтсе никто не отменял. Он сам, учась в школе на последних курсах, на каникулах подрабатывал в Лондоне и в Манчестере в магазинах и супермаркетах, тем более, что при наличии волшебной палочки — Северус брал на работу мамину, чтобы не присылали предупреждений о несанкционированном колдовстве — необходимый объем можно было проделать за считанные минуты, а потом просто сидеть и заниматься своими делами. Но нет, видимо Люпин считал магловскую черную работу недостойной себя и предпочитал щеголять в драных мантиях и полуголодным, нежели выйти в магловский Лондон на заработки.

Темный Лорд не появлялся, все возможные помощники вроде фанатика Барти Крауча младшего или трусливого, но преданного Питера Петтигрю, были нейтрализованы, слизеринцы — мелкие сошки тоже не собирались бежать невесть куда разыскивать и возвращать к жизни любимого Повелителя, а остальные благополучно жили-поживали за границей и на Змеиных Островах. Поэтому Северус не понимал необходимости еженедельно, а то и чаще, собираться и перетирать одно и то же, создавая видимость бурной деятельности за правое дело.

Правда, на шестом курсе директор заставил его побегать и поволноваться. Дамблдор решил заняться делом и таки начал поиски крестражей.

С одним темным артефактом Северус ему даже помог. Однажды они с Люциусом разговорились на эту тему, и тот вдруг вскочил, и ни слова не говоря, ринулся в библиотеку. Вернулся он крайне взволнованным, с какой-то черной тетрадкой, которую левитировал перед собой, не прикасаясь к ней руками.

— Вот что мне оставил Повелитель в один из визитов в Мэнор. Сказал, что это его школьный дневник, что он дорог ему как память и велел сохранить, до следующей встречи. Я, признаться, побоялся оставлять его на полках, вдруг бы Драко до него добрался и изорвал или еще как-то испортил, поэтому держал в отдельном надежном сейфе. Но книжица очень неприятная... я как-то открыл ее, попытался посмотреть, что там, а страницы пустые... Но ведь в дневнике что-то пишут — а там абсолютно ничего! Нечаянно капнул на нее чернилами — они пропали. Я знаю, что полно заколдованных книг делающих и не такие хитрые вещи, но ведь это просто школьная тетрадь... Больше я не стал ничего делать, просто закрыл ее и запер. Так она и пролежала у меня больше десяти лет.

Северус поколдовал над тетрадкой на предмет обнаружения Темной магии и не был разочарован. Дневник оказался крестражем. Друзья переглянулись и задумались — как уничтожить мерзкий артефакт. Осознавать, что рядом с тобой постоянно находилась часть Темного Лорда, оказалось очень неприятно. Тем более, что дневник вполне мог зарядиться магией из Камней мэнора и стать сильнее... а вместе с ним и часть души Повелителя. Кто знает, что могло бы произойти дальше.

— А как его уничтожить? — cпросил побледневший Люциус.

— Клеменс говорил, что Адским огнем или ядом василиска, — шепотом сказал ему на ухо не менее бледный Снейп.

— А у нас яда нет... А Адский огонь тут не хочется вызывать — нужно заброшенное пустынное место... Что делать будем?

— Постой, я придумал! Капну кровью нунды... Она должна уничтожить любую черную магию. А это как раз оно и есть — созданный убийством и кровью крестраж. Чистое черное деяние, — Снейп решительно достал из потайного кармана маленький флакончик с драгоценной кровью. Он в свое время предусмотрительно разлил бесценную жидкость по маленьким, в четверть унции, флакончикам и разместил в разных местах: несколько пузырьков у себя в лаборатории в Баглан-Бей на Островах, который быстро стал ему домом, таким же, как и мэнор; часть флаконов отправилась в надежные сейфы филиала Гринготтса на хранение; еще пару он носил постоянно с собой — на случай если придется нейтрализовать тяжелые неизвестные темные проклятия. Ведь даже Северус не мог знать всех секретов Темных Искусств — у каждой семьи они могли быть свои, родовые, фамильные, а потому и противоядие нужно было иметь универсальное.

— Нет, давай лучше так! — Люциус решительно снял со стены старинный коллекционный кинжал гоблинской работы, вынул его из ножен, а Северус осторожно капнул на кончик лезвия золотистой крови. Затем Малфой, резко замахнувшись, проткнул тонкую тетрадку насквозь, пригвоздив ее к столу. В комнате раздался какой-то призрачный вой, как если бы завывало привидение или призрак, из дневника хлынули черные чернила, залившие всю лакированную столещницу, вырвался клуб черного дыма и тут же растаял в воздухе... Обезвреженную тетрадь бросили в камин и испепелили мощным Инсендио. Испорченный столик пришлось так же сжечь на заднем дворе. Друзья переглянулись — они были в шоке от увиденного. Отвратительное, мерзкое зрелище... к тому же, они, получается, уничтожили часть души... а ведь Снейп всеми силами пытался избежать именно этого, а тут самому пришлось испачкать руки этой гадостью!

Было так неприятно и мерзко, что Грейди, охавший и суетившийся вокруг них, притащил откуда-то бутылку редчайшего эльфийского Умиротворяющего нектара, который призван был снять стресс. Нужно сказать, что все эльфийские напитки действовали безотказно. Они как будто смывали с души муть и грязь от того или иного неприятного деяния или тяжелых мыслей, как было с Северусом после смерти Лили. После бокала нектара Люциуса с Северусом так развезло, что они, обнявшись, уснули прямо на диване. Нарцисса, вышедшая в гостиную, только покачала прекрасной белокурой головкой и, призвав пушистый плед, заботливо накрыла им своих любимых мужчин, подоткнув его со всех сторон. Затем, присев, ласково пригладила обоим волосы — сияющие белые, как присланный ей Драко жемчуг, легкие пряди мужа и тяжелые, угольно-черные, наоборот, будто поглощающие свет, Северуса. Они были абсолютно разными, однако подходили друг другу как никто. День и ночь, свет и тень, но мирно сосуществующие...

* * *

Еще один крестраж был обезврежен совершенно глупо.

Его нашел Дамблдор, и Северус, когда его неистовым клекотом и кудахтанием позвал посланный за ним феникс директора, вынужден был действовать без промедления. На секунду Снейпу почудилось дежа вю...

Пара секунд и отрубленная Сектумсемпрой левая кисть директора, обугленная и почерневшая, летит в камин, где ее пожирает усиленное горючим зельем пламя. Место ампутации прижигается заклятьем Тавра, но нужно остановить еще и само проклятье. Северус, матерясь про себя, вливает в безвольно открытый рот Дамблдора флакон крови Нунды, но этого мало, и в ход идет и второй — все, что было при нем. Тратить столь драгоценную жидкость на откровенно... неприятного Северусу человека... но делать нечего. Директор просто обязан довести до конца дело с крестражами, потому что во второй раз Северус не хочет уничтожать эти мерзкие артефакты. Хватит ему и дневника.

— Что это было? Зачем, зачем вы одели кольцо? Альбус, вы — могущественный и образованный волшебник, неужели вы могли так легкомысленно, не проверив на темные заклятья, надеть его? Чем вы думали, вообще? Я должен был найти ваш хладный труп после завтрака?

— Ох, Северус, как хорошо, что ты у меня есть. Видишь, а ты еще хотел преподавать ЗОТИ... а если бы... Просто это кольцо... оно как будто искушало меня надеть его на палец, наверное, магия крестража... Кажется, оно пыталось выпить из меня всю магию, потому что я чувствую себя ужасно истощенным.

— Само собой, это же крестраж! Ему нужно питаться силой волшебника, чтобы окрепнуть! — негодовал Северус, спаивая неугомонному старикашке флаконами Укрепляющее и Тонизирующее.

— Да-да, я знал, но не устоял. Правда, я сумел сдернуть его с руки и разбить мечом Гриффиндора, ну а потом мне пришлось звать тебя, потому что крестраж-то я уничтожил, а проклятье осталось, и вот рука...

— Благодарите Мерлина, что это левая рука, а вы не левша, — кинул Снейп, левитируя директора на диван. — Можно будет заказать магический протез, и никто даже не заподозрит, что что-то случилось.

— Ох, я именно так и сделаю! А из тебя вышел бы отличный колдомедик-хирург, мальчик мой.

— Спасибо, мне хватает преподавания в Хогвартсе, — закатил глаза Снейп, выведенный постоянным обращением Дамблдора к нему. Мальчик... тьфу! Флитвик со Стебль как-то сплетничали, подхихикивая, что Дамблдор нетрадиционной ориентации, да Снейп и сам склонен был предполагать такое, но слышать этакое обращение к себе из уст древнего старика было как-то неприятно.

Он не стал рассказывать директору о том, что один темный артефакт они уничтожили, потому что сам Дамблдор вовсе не горел желанием делиться с ним своими мыслями о количестве и возможном местонахождении якорей для души Повелителя. Старик упорно отмалчивался. Ну и Мерлин с ним — Северус вовсе не собирался навязываться, ведь Дамблдор по большей части предпочитал его не слушать. Да и ни к чему это было — пусть сам занимается поиском и уничтожением, тем более, что оружие против крестражей найдено — меч, пропитанный ядом василиска.

Ну и пусть хранит свои секретные яйца в одной корзине — в своей, Северус не любопытен. У него и своих забот хватает. Он уложил Дамблдора поудобнее, и вышел, незаметно спрятав в карман мантии повисшую в воздухе маленькую стеклянную сферу, заполненную мерцающим красным газом.

Северус поделился новостями с Клеменсом, который по праву считался лучшим специалистом по Темным артефактам среди слизеринцев и получил неожиданное предположение, что Поттер, возможно, и сам представляет из себя крестраж, судя по темному фону, который ясно ощущал Северус. Поэтому атаки Лорда на мальчишку и не имеют успеха — магия Темного Лорда не позволяет уничтожить себе подобного, свою часть. Но одно дело — уничтожить неживой предмет, в который помещена часть души, и другое — извлечь кусок чужой души, не повредив физически и ментально живой сосуд. Теперь Снейп отчасти понял, почему Дамблдор постоянно устраивает Поттеру сессии на выживание. Надеется, что тот прикончит Лорда, раз Лорд не может убить Поттера... Что ж, у мелкого Поттера это может вполне получиться, если следовать расчетам Альбуса.

А вот забрать Гарри к себе уж точно не получится — Северусу не нужен в его владениях второй Темный Лорд! Поэтому — прости, дорогая Лили...

Глава 15

Северус ломал себе голову — как извлечь крестраж из мальчишки. Конечно, все это было со слов директора как нельзя кстати — то, что Темный Лорд не мог убить Избранного из-за находящегося в нем куска своей души, но как Поттеру-то жить с этим? Гарри учился уже на седьмом курсе, МакГонагалл всем хвасталась, что он собирается поступать в Аврорат, а это означало, что как только Поттер закончит школу — Северус будет освобожден от обязанностей няньки. Дамблдор, правда, намекал на то, что неплохо бы и дальше... но Снейп не поддался и категорически заявил, что сразу же подает в отставку, в момент получения Поттером аттестата. В конце концов, не до самой смерти же ему ходить за мальчишкой, как привязанному? У него тоже есть люди, которые его ждут и дела, которыми ему интересно заниматься...

Решение проблемы он придумал, предварительно неоднократно посоветовавшись со старейшим артефактологом и специалистом по Темным Искусствам Октавием Клеменсом и с Жаком Гринграссом. Те вполне одобрили метод, который он собирался применить к Поттеру, потому что иного безопасного пути не было, по крайней мере, его не придумали. Не станешь же протыкать мальчишку мечом Гриффиндора, пропитанным ядом несчастного василиска или сжигать Адским пламенем, а вызывать к жизни Темного лорда, чтобы он собственноручно убил Поттера, как предполагал Дамблдор — и вовсе не вариант! Кровь Нунды — вот самый оптимальный способ избавить сына Лили от темного заклятья, от темного колдовства, коим и являлось само понятие крестража.

Оставалось только получить согласие самого Гарри и что немаловажно — Дамблдора. Северус был уверен, что директор будет препятствовать до конца, считая Поттера истинным Избранным. Но Северус не очень-то верил теперь в Пророчества... Кто сказал, что они непреложны? А даже если это и правда, может, человек в состоянии немного помочь развиться событиям так, как нужно, а не бездумно сидеть на мягком месте и ожидать, когда произнесенная предсказательницей или безумной вещуньей белиберда сбудется сама собой?

Он не считал, что следует непременно держать Поттера с крестражем внутри про запас, на убой... Пусть тот благополучно закончит школу, потом обучится в Аврорате, приобретет больше знаний, как защитить себя самого и своих близких от любой опасности, получит бесценный жизненный опыт и сам выберет — нужно ему жертвовать собой во имя общего блага, или же общее благо должны обеспечивать себе все, лично заинтересованные в нем? Почему, почему это самое навязнувшее в зубах БЛАГО должно зиждеться на страданиях и жизни одного человека, одного ребенка? Разве это не дело всех, кто хочет жить хорошо, спокойно и мирно, не боясь за себя и жизнь своих детей и близких?

Cеверус порой был просто готов отравить Дамблдора, до того извращенными ему казались методы директора. Да, он самому себе признавался, что ребенок Джеймса ему неприятен, но в нем постоянно боролись несколько чувств — неприязнь к Поттеру, раздражающее беспокойство за него, мимолетное теплое чувство, что это чадо Лили, ее частичка, и отвращение к директору, который в принципе исковеркал всю жизнь Избранному...

К тому же, Поттер рос, в нем уже давно пробудились древние инстинкты размножения и продолжения рода, а это было на руку крестражу — кто знает, как себя поведет эта часть души Темного Лорда, обладающая собственной волей и сознанием — не станет ли Гарри впредь попросту безвольной марионеткой под влиянием более сильного волшебника? Вот тогда и возрождения Повелителя ждать не нужно будет — он попросту захватит молодое, сильное и популярное тело, и без всяких подозрений станет делать, что ему вздумается.

Именно эти аргументы он и привел во время очередного визита в кабинет директора. Альбус, вполне себе оправившийся после ампутации левой конечности, сначала яростно возражал, уверяя, что Гарри сильный мальчик и не позволит... он успешно противостоит Империусу! Знает серпентарго и... и... Северус не стал дожидаться продолжения хвалебных дифирамбов в адрес мальчишки и парировал тем, что знает змеиный язык и имеет возможность сопротивления Империусу не сам Поттер, а та сущность, что сидит у него в голове или в какой-то другой части тела, неужели директор принимает Снейпа, который проштудировал все доступные ему книги по Темным Искусствам почти наизусть, за идиота? Может, пора уже оставить мальчишку в покое, тем более, что ему не до геройства — тот вовсю ухлестывал за младшей Уизли, которая весьма походила на Лили Эванс в молодости. В конце концов, пусть Дамблдор сам решает эту проблему, коли он самый могущественный волшебник столетия.

Только вот станет ли общество по-прежнему уважать Альбуса Дамблдора, если узнает, что тот пытается использовать Мальчика-Который-Выжил как оружие против Темного Лорда? Что это он десять лет держал знаменитость у жестоких и черствых маглов-родственников, что он подталкивал все годы Поттера в спину, испытывая его на прочность и подвергая остальных детей в школе смертельной опасности? Понравится ли все это родителям учеников, членам Попечительского Совета, который постоянно был не в курсе событий, происходящих в Хогвартсе, и просто обывателям, которые почитают Гарри Поттера как Героя Британии?

И станут ли чествовать Альбуса Персиваля Брайана Вульфрика Дамблдора как победителя Гриндевальда, если узнают, что в молодости он с этим самым Гриндевальдом крепко и тесно дружил и строил с ним вместе грандиозные планы по захвату маглов и служения их волшебникам? И что возможно, Дамблдор собственноручно убил свою сестру Ариану во время перепалки с дружком и своим родным младшим братом? Уж не за это ли деяние Хогвартс не принял жертвенной крови директора, потому что не желал полностью подчиняться убийце???

При этих словах Дамблдор посерел и вмиг осунулся, будто став меньше ростом. Северус убедился, что все сказанное им — правда...

Эти обличающие сведения добыла для друзей ушлая журналистка «Пророка» Рита Скитер.

Люциус был знаком со многими скользкими личностями, в том числе ушлыми журналистками и гламурными глупыми певицами, вроде Селестины Уорбек. Что поделаешь, положение светского льва, то есть, змеи, обязывало...

Северус как-то, посмеиваясь, спросил, не скучает ли Люц по светской жизни со всеми ее прелестями: сплетнями, газетными сенсациями, утками и разоблачениями... Люциус, повалив его на диван и жестоко щекоча за ехидные издевки, сказал, что он уже вышел из того возраста, когда вся эта мышиная суета развлекает. Теперь у него есть занятия поинтереснее, чем шляться по великосветским приемам и балам, и общаться с лицемерными министерскими крысами. Вот, например, как поизощреннее отомстить одной сальной личности...

Ну а Рита, будучи незарегистрированным анимагом-жуком, могла пролезть в такие дыры и добыть такие сведения... дело было лишь в цене.

Этот вынужденный компромат Северус оставлял напоследок, если Дамблдор станет упираться и откажется лечить Поттера. Снейп хотел уйти без долгов — и оставить Гарри в смертельной опасности он не мог и не желал. Пусть он не любит мальчишку — но подобной участи он не пожелал бы никому, даже своим заклятым врагам.

— Альбус, отпустите его. Неужели вам мало, что мы сообща сделали его сиротой, что он жил как домовый эльф у Петуньи, с которой я знаком не понаслышке, что он несколько раз подвергался смертельной опасности в самой безопасной и лучшей школе на свете, и над ним постоянно висит дамоклов меч — Пророчество, эта обязанность убить темного Лорда и окончательно расколоть свою душу... Лорда должны убить только вы, это вам нечего терять, вы прожили долгую жизнь, а Поттер только начинает ее...

— А как же моя душа? — тихо произнес директор, обмякший в кресле после обличительных речей Снейпа.

— А разве ваша душа потерпит ущерб, если вы убьете во имя общего блага, о котором кричите на каждом собрании Ордена? — Северус ни на миг не пожалел сидящего перед ним старика. — Высшие силы простят вам это, и не погибнет столько народу — потому что никто в Британии не сравнится с вами по силе и уму. Про многих членов магического мира я такого сказать не могу, видимо, сказываются недостатки хогвартского образования, — едко сказал Северус. — Одна ваша жизнь против жизни Темного Лорда, или жизнь юного Поттера и половина жизней магической Британии — выбор за вами. Но в любом случае — все это может не понадобиться, если соблюдать те предписания, которые не допустят возвращения Повелителя. Вам еще нужно закончить поиски крестражей, оставаясь Главой Визенгамота, вы обязаны не допустить никаких лазеек и возможностей удрать из Азкабана, подобных тем, через которые ускользнули Бартемиус Крауч-младший и Сириус Блэк. Больше никто из слизеринцев не станет рисковать своим здоровьем ради возвращения Темного Лорда — как выяснилось, человека без роду, без племени. Никто больше не пойдет за ним, только не сейчас, когда все более-менее осознали свои промахи, совершенные по молодости или по глупости.

— Что ж, возможно, ты в чем-то и прав, Северус, — пробормотал Дамблдор.

— Я прав в том, что война — не детское дело, и в том, что не нужно ждать милостей от судьбы. Если тебе и твоим близким грозит опасность — ты должен устранить ее сам, а не надеяться на то, что Высшие силы все сделают за тебя. Возможно, что зло не сможет вернуться еще долгое время, но всегда лучше обезопасить людей от потенциальной угрозы, а не ждать, пока умрет энное количество народа, и лишь потом судорожно искать выход.

— Но я все же думаю, что Гарри мог бы...

— Альбус, если вам недостаточно компромата, собранного на вас, у меня есть еще козырь, против которого вам возразить нечего.

— И что же это, позволь узнать?

Cеверус достал из кармана маленькую красную сферу, и положил ее на стол перед директором.

— Это ваш Долг жизни мне, профессор Дамблдор. Вы ведь не станете убеждать меня, что я вовсе не спас вам жизнь.

— Хм... Как интересно... Признаться, я никогда не видел такого воплощения магического Соглашения, — протянул Дамблдор, беря в руки неразбиваемый артефакт.

— Может, это потому, что вы никого не спасали по-настоящему? — cпросил Снейп. — Знаете, когда вы уверяли Поттера в том, что я спас его на первом курсе лишь потому, что за мной был должок его отцу, Джеймсу, вы немного были неправы. В том, что я обязан Поттеру старшему жизнью... Ведь тогда никакой сферы Соглашения не образовалось, а знаете, почему? Потому что меня не спасали — Поттер спасал Люпина, спасал задницу Блэка, который подставил своего дружка-оборотня, раскрыв мне секрет его местонахождения, обо мне речи не было. Да меня и не надо было спасать — я пришел в школу, зная больше заклятий, в том числе и против темных тварей, чем какой-нибудь семикурсник. Поэтому сейчас Гарри Поттер должен мне, а не я ему или его родственникам, — и Снейп достал из кармана еще один красный шарик, который, однако, не дал в руки чрезмерно любопытному директору. — И сейчас я настоятельно вас прошу не препятствовать извлечению крестража из Поттера. Вы мне должны жизнь, к которой я вас вернул, потратив на вашу глупость бесценное снадобье, а оно могло спасти не одного человека.

Дамблдор уже не пытался возражать, мрачно размышляя, что этот скользкий слизеринец таки переиграл его. После провала отношений с Гриндевальдом и крушения их восторженных юношеских замыслов по триумфальному захвату мира, он боялся углубляться дальше в дебри Темных Искусств, потому что, хоть и неохотно, но признался самому себе, что власть и могущество его опьяняют. Он не ручался за свои действия у кормила власти, поэтому и не принимал многочисленных предложений стать Министром Магии.

А сейчас... и впрямь придется самому сражаться с Темным Лордом, если тот найдет лазейку и вернется. Жаль, конечно, стольких усилий и времени, которые он потратил на мальчишку Поттера, но кто же знал, что одна настырная слизеринская змея, которую он подобрал совершенно раздавленной и уничтоженной, станет играть по своим собственным правилам. А какая шикарная шахматная партия вышла бы, если Снейп принял сторону Белых или Черных, а не придерживался третьей, своей собственной стороны... Альбус с сожалением подумал, что уже стар и пора ему на пенсию, раз не может продумать ситуацию наперед...

* * *

Северус в своих комнатах собирал вещи — вечером он уйдет из этих стен навсегда. Кончилось его наказание. Пора заняться собой и своими делами...

Грейди с тихим хлопком появился перед ним. Глаза у домовика были на мокром месте, из-за разлуки с хозяином, он судорожно комкал на себе помятое полотенце.

— Как же я буду тут опять один, без хозяев Северуса и Хэмиша, — слезы все-таки покатились из огромных глаз.

— Грейди, будешь аппарировать к нам в свободное время, — попытался утешить ревущего эльфа Северус, у которого у самого сердце сжималось при мысли о том, что придется оставить верное создание в Британии. — Я просто не представляю, как можно освободить тебя, ведь я не твой хозяин! Но я желаю этого больше всего на свете, всем сердцем! — воскликнул он.

На каминной полке ярким слепящим светом засиял Камень, привезенный Северусом с Островов, для подпитки магией, плавно поднялся к потолку комнаты, а затем пропал. Комнаты мелко-мелко затряслись, а когда дрожь утихла, с потолка прямо на голову безутешного домовика спланировал смешной разноцветный колпак с кисточкой. Тот ошеломленно схватился за него обеими руками, стащил и принялся рассматривать.

Снейп первым догадался, в чем дело, и засмеялся, очень довольный таким обменом.

— Ну, вот видишь, мы с замком договорились! Из Камня, который он попросил, со временем появится новый домовик, тебе на замену, а ты теперь свободный эльф и можешь идти, куда душа пожелает!

Грейди, все еще не верящий в благополучный исход, счастливо пискнул и обнял колени Снейпа, крепко сжимая в ручонке дарованную Хогвартсом одежду.

— Я всегда с вами. И со всеми слизеринскими домовиками! На самом деле, хозяин, я познакомился с одной домовихой мистера Гринграсса... — Грейди смущенно опустил глаза. — Но и с вами со всеми расставаться тоже было очень плохо!

— Так давай, наконец, уберемся из этих комнат, сундуки мои уже собраны и уменьшены! Твои вещи у тебя с собой? Возвращаемся домой? — предложил донельзя довольный Северус.

— Домой! Домой!

И волшебник с домовиком исчезли. Комнаты же приобрели свой прежний вид — сырое и промозглое помещение, в котором воцарилась мертвая тишина, как будто тут никто никогда и не жил...

* * *

На Островах вовсю буйствовало лето, пришедшее на смену не менее буйной весне. Яркая изумрудная зелень, повсюду ароматные экзотические цветы, редчайшие кустарники, лианы и папоротники, попугаи весело перекликаются в чащах, повторяя услышанные от слизеринцев, населяющих острова, слова и короткие предложения... Тут постоянно cтояла хорошая погода, яркое солнце щедро заливало землю, заставляя ее давать по нескольку урожаев в год.

Материализовавшись в холле особняка Баглан Бей, Северус тут же попал в крепкие объятия Хэмиша, который ради такого случая прибыл на выходные из Дурмстранга, где занимал должность главного ихтиолога и магозоолога и был совершенно счастлив в своей стихии.

— Я послал Вестника Люциусу. Они с Нарциссой ждут тебя каждый день...

Вышеупомянутые личности тут же появились в комнате, тиская Снейпа в объятиях. Когда радость и восторг по поводу встречи и окончательного возвращения Северуса немного поутихли, все собрались в кабинете в ожидании обеда, которым сразу по прибытии занялся счастливый от пяток до кончиков ушей Грейди.

— Ну что там, на нашей родине-мачехе? — поинтересовался Кеттлберн.

— Все нормально, насколько я могу судить. Мне удалось убедить Альбуса, чтобы тот позволил удалить из Поттера крестраж. Директор самолично напоил мальчишку кровью Нунды и тем самым уничтожил часть души Повелителя. Ну да ему не привыкать, он же нашел почти все крестражи — в этом ему надо отдать должное — у него получилось. Он же и завершит дело. Так что, надеюсь, что Темный Лорд, если и возродится каким-то чудом, удержаться в нашем мире не сможет — якоря все уничтожены. А дальше уже пусть Альбус доводит начатое дело до конца.

Поттер школу закончил, и собирается вскоре жениться, думаю, будет жить, как обычные люди. А что у вас тут нового cлучилось, пока меня не было?

— У нас... у нас Драко тоже собрался завести семью, — со смешком сказал Люциус. — Вот сегодня как раз приведет свою девушку официально знакомиться с нами со всеми. Ты же знаешь, что он закончил Дурмстранг на отлично, как и Астория, и они подали заявления на дальнейшее обучение в Шангри-Ла. И знаешь, что самое смешное? Их приняли.

— То есть, приняли в Небесный Магический Университет, находящийся в самой Твердыне Великого Знания и Света? — недоверчиво переспросил Снейп.

— Я сам удивился такому решению Драко, и у меня были большие сомнения — мы ведь прирожденные дети Тьмы, — фыркнул Люциус. — Однако Великие Наставники посчитали иначе... Видимо в их понимании, нет Света без Тьмы и нет Тьмы без Света. Восточные мудрецы в этом хорошо разбираются! И они этот принцип свято чтут, не то, что наши святоши и лицемеры в Британии, которые считают, что стоит избавиться от всего злого, черного и непонятного, как все заживут счастливо и безмятежно. Вот там они будут учиться три года, а потом планируют пожениться. Нарцисса уже ждет не дождется внуков.

— А я, наконец, дождался тебя, — шепнул Люциус на ухо Снейпу, беря его за руки и переплетая пальцы. — Как хорошо, что ты теперь будешь постоянно у меня на виду... Кстати, Нарцисса кажется, нашла себе кавалера — это племянник Жака, этакий вежливый поэт-француз, — засмеялся он, обдавая лицо Северуса теплым дыханием. — Если она попросит развода — я с удовольствием дам его ей, потому что вроде она счастлива, и ей очень нравится, как тот посвящает ей сонеты и баллады и плетет без перерыва венки из редких орхидей, которые сам собирает в лесу, лазая по деревьям, словно обезьяна, — не удержался от шуток Люциус.

Северус вздохнул и с огромным удовольствием прижался щекой к щеке друга, потерся об нее носом... Кеттлберн и Нарцисса, негромко переговариваясь, ушли в столовую.

— А я жутко устал в последние дни... Старик все пытался меня удержать, правдами и неправдами, жалуясь на то, что в школе не останется грамотных преподавателей. Но я сказал, что не хочу разочаровывать студентов, которые, узнав о моей отставке, устроили бурное ликование и запуск фейерверков от братьев Уизли на радостях. А представь, если бы я остался? Для многих это был бы сильнейший удар! К тому же, из норы выполз старик Слагхорн, будет преподавать зелья, потому что декана Слизерину не понадобится еще очень долго...

— Пойдем, ты поешь, а потом я уложу тебя спать, и даже спою тебе колыбельную — лукаво улыбнулся Люциус, запустив руки в густые волосы Северуса. — Кстати, тебе не мешало бы помыть голову, и вообще, теперь будешь это делать каждый день! Я тебе не твои буйные студентики, которых ты радовал своим страшным и мерзким имиджем сальноволосого ублюдка! Я, в конце концов, твой возлюбленный!

Грейди, на радостях заскочивший в комнату позвать хозяина Северуса ужинать, увидел двух тесно приникших друг к другу, целующихся магов, тихо попятился назад и неслышно прикрыл дверь, надеясь, что чувство голода рано или поздно все же приведет их в столовую, где источали неземной аромат только что приготовленные им блюда...

Эпилог

— Я получил письмо. Драко пишет, что Астория скоро родит. Он хотел бы, чтобы это событие произошло в Шангри-Ла, тогда ребенок по закону будет считаться гражданином Небесной Республики и получит все преимущества и льготы, какие только существуют, а их немало и все они очень заманчивы. К примеру, там дети так редки, что при рождении получают драгоценных камней столько же, сколько весят! Все-таки, хорошее подспорье и неплохой стартовый капитал для молодого человека в будущем! — разглагольствовал Люциус, размахивая бокалом вина со своих виноградных плантаций.

— Но они потом должны сразу же навестить нас! — взволнованно произнесла Нарцисса, — я собираюсь устроить большой Бал по случаю рождения моего любимого внука Скорпиуса! Мы так давно не устраивали хороших приемов, из-за всей этой кутерьмы с переселениями, обустройствами и прочим. Не мешает нам хорошенько расслабиться и вспомнить, кто мы есть на самом деле! Я тут же займусь приготовлениями. Малфой-Мэнор всегда славился своими приемами, так будет и сейчас!

Нарцисса осталась супругой Люциуса, посчитав, что это никак не должно помешать ее отношениям с Рене Гринграссом. Ну, да французы считали, что официоз не так и обязателен — то, что дама сердца была в некотором роде замужем, наоборот, придавало некой пикантности, свежести и новизны в отношениях. А миссис Малфой не собиралась становиться мадам Гринграсс, потому что ее любимый сын и так был женат на Астории Гринграсс. Да и уезжать куда-то от своих любимых близких Нарси не горела желанием — ее все устраивало. И впрямь — вовсе не официальный брак делает женщину счастливой.

Северус с Люцем переглянулись — они уже больше двадцати лет были вместе, и им нисколько не мешало отсутствие официальных штампов и печатей — главное, что они отлично понимали друг друга, и им никогда не было скучно вдвоем.

— Нужно собрать всех-всех друзей, — звенел голосок Нарциссы. — Наши бедные слизеринцы совершенно заработались в своих новых угодьях! Им всем следует отдохнуть и развеяться!

Это и правда было так. На Змеиных Островах все занимались делами с воодушевлением и энтузиазмом. Функционировала начальная школа, в которой приняли посильное участие все обитатели Островов, директорствовал там престарелый Клеменс, который утверждал, что рядом с молодежью молодеет сам, Люциус вел факультатив экономики и бизнеса в магическом мире, Северус — зелья и Темные Искусства... Впрочем, Темные Искусства и защиту от них понемногу преподавали детям все взрослые. Нарцисса и многие жены слизеринцев тоже включились в воспитание подрастающего поколения, организовав кружки танцев, магического рукоделия и домоводства. Даже Грейди и тот, гордый и довольный, учил детей основам эльфийской магии. Так что молодые змейки сами выбирали, остаться дома или отправляться позже на старшие курсы Дурмстранга.

— Ты в курсе последних новостей из Британии? — наклонился к уху Северуса Люц, сидевший с другом в одном кресле. — Гавейн Робардс мне иногда пишет...

— И что там у нихнового и необычного? — cкептически спросил Снейп, черкая орлиным пером в своей монографии по Высшим Зельям — он правил работу к публикации.

— Да все у них скучно и серо, как и предполагалось, — фыркнул насмешливо Люциус. — Авроры маются от безделья и гоняют несчастных бабок-повитух в Лютном переулке, да постоянно устраивают учебные облавы на магазинчик Горбина. Еще немного — и он эмигрирует в Штаты, до того его замучили эти бравые вояки! Торговля в Косом переулке не очень хорошая — берут только дешевый товар, на более дорогой и изысканный штучный нет покупателей. В Министерство начали просачиваться маглорожденные. Вот, к примеру, твоя бывшая студентка, Грейнджер, ныне Уизли, скоро займет пост заместителя Начальника Отдела по контролю и регулированию магических народов, а там, глядишь, и эльфов освободит, как и хотела, не слушая их протестующих воплей и стенаний. Гриффиндорцы ведь так активно сеют добро... Братья Криви оккупировали «Ежедневный Пророк», оттуда даже Рита удрала в ужасе, перевелась во французский магический журнал «Фамм Актюэль».

— Поттер — аврор, как и ожидалось, жена у него тоже беременная, Уизли все плодовитые. Кстати, палочки у Олливандера сильно подорожали, после того, как Хоук увел всех своих лечурок с собой. Остались только те особи, которые жили в Запретном лесу, а они, по большей части дикие и неприрученные, да еще и деревья с волшебной древесиной поискать надо! И у Хоука все его сырье с руками отрывают иностранцы, так что Олливандер не может теперь изготавливать дешевых палочек! Но мы же слизеринцы, мы жадные и алчные создания, поэтому можем себе позволить загинать цены на сырье для палочек, — захохотал Люциус.

— Да уж. Это точно, — криво улыбнулся Северус, безуспешно отпихивая заявленные жадные и алчные слизеринские ручонки Малфоя от своего прекрасного белого тела. — А как там в Хогвартсе идут дела?

— Хогвартс проповедует те же принципы, что и раньше — абсолютно ничего не изменилось. Дамблдор заправляет школой вместе с МакГонагалл, и поэтому там все по-прежнему. За исключением того, что нет одного факультета, нашего. Но студенты все равно мирно не уживаются, им же надо выплескивать куда-то свою неумную энергию, особенно гриффиндорцам. Они дружно и спокойно жить не могут — не их стиль. И маглорожденных становится все больше с каждым годом — как видишь, Дамблдор так и придерживается своей первоначальной политики — слияния двух миров, нашего и магловского. Надеюсь, он твердо знает, что делает, — заключил Люциус. — Но я рад, что больше не живу в этом странном смешанном мире, это не для меня.

— Что ж, все очень предсказуемо и вполне ожидаемо! Я закончил, можно отправлять рукопись в печать, — Северус отбросил монографию и обнял Люциуса. — Что ты скажешь на то, чтобы пойти искупаться в озере и потом поваляться на траве? — промурлыкал он на ухо Люциусу.

— Непременно! Сегодня очень, очень жарко, — сказал Люц и облизнул пересохшие губы.

Спустя одиннадцать лет...

— Воистину, великий Мерлин справедлив. И Моргана была права, как никто другой, — Люциус, читавший письмо от Гавейна Робардса, вдруг согнулся пополам от хохота.

— Люц, говори уже нормально, что там такого случилось, — недовольно спросил Снейп, пиная друга. — Дамблдор опять что-то выкинул? Или Поттер отличился?

— Нет, все гораздо, гораздо смешнее и более предсказуемо, — Люциус вытирал слезы, выступившие на глазах от смеха, одновременно чувственно и эротично поглаживая ловко пойманную им конечность Снейпа — Гавейн мне как-то писал, что в Хогвартсе пытались убрать стол и парадные штандарты Слизерина, но это ни директору, ни его заместителю не удалось — замок, построенный Основателями, оказался сильнее, никакие заклинания уничтожения не помогли, а Адское пламя, само собой, директор применить не мог, хотя, наверное, очень даже хотел! Ну, так вот, стол Слизерина стоял пустым одиннадцать лет, одним своим видом укоряя учащихся и преподавателей, и вчера на распределении случилась жутко занятная вещь! Все в Британии твердо были убеждены, что слизеринцы — жадные, злые, коварные, скользкие и расчетливые Темные маги, это был уже избитый, затасканный штамп, стереотип, константа! Но вчера! — И Люциус опять захохотал, не в силах сказать ни слова. Грейди, притащивший поднос с лимонадом и пирожками, сочувственно подал ему батистовое полотенчико — вытирать глаза.

— Люциус, я тебя сейчас отшлепаю, — прошипел Снейп. Он выхватил у заливавшегося смехом друга присланное письмо и принялся торопливо пробегать глазами строки.

-... на факультет Слизерин распределился младший сын знаменитого Гарри Поттера, ныне Начальника Аврората, Альбус Артур Поттер и дети известных предпринимателей Фреда и Джорджа Уизли Фред Джордж и Джордж Фред Уизли-младшие. Магическая общественность была потрясена, если не сказать — пребывала в глубочайшем шоке... — медленно прочитал он.

— Я сам потрясен, — вымолвил Снейп, кое-как переварив новость. — Бравые благородные гриффиндорцы... светлые до мозга костей, дети знаменитостей...

Люциус продолжал завывать от восторга.

— ТАК наступить на собственные же грабли! Мерлин, храни Моргану, нашу мать и прародительницу, — кое-как вытирая выступающие слезы, прошепелявил он. — Северус, считай, что ты отомщен и жестоко! Внук твоей Эванс поступил на Слизерин, можешь гордиться!

— Воистину так! — пробормотал Снейп. — Я вовремя убрался оттуда, иначе мне пришлось бы опекать новых слизеринцев гриффиндорского пошиба. Можно ли сказать, что это начало зарождения новой Тьмы в Британии, или отныне факультет Слизерин станет на более высокую ступень и к нему начнут относиться гораздо благосклоннее, нежели к нам?

— Думаю, друг мой, что своя Тьма будет казаться Светом, именно потому, что она своя. А Исход Тьмы уже состоялся, так что все считают, что темных магов в Британии больше нет, — сказал Люциус и снова захохотал.

— Что ж, как говорят маглы, блаженны верующие в то, что Тьмы в Британии нет, — криво улыбнулся Северус, — и пошли им Мерлин терпения и удачи! Аминь!

— Аллилуйя! — воскликнул нахватавшийся в последнее время теологизмов Люц и крепко поцеловал Северуса.

КОНЕЦ

КОНЕЦ

Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru

Оглавление

Шапка фанфика

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог

КОНЕЦ