Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 [Алексей Юрьевич Толкачев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Коллекция «ЭтноФана» 2011–2013
Содержание:
Илья Кирюхин — Пророчество (рассказ) |
Илья Кирюхин — Искушение-3. Бесконечная игра (пролог и 6 глав) |
Николай Кузнецов — Две смерти сержанта Рика Манчини (рассказ) |
Николай Кузнецов — Маруся. Альтернатива (новелла) |
Антон Каленюк — Перемены (пролог и 2 главы) |
Дмитрий Винокуров — Грань-1. Феникс (пролог и 10 глав) |
Дмитрий Винокуров — Грань-2. Феникс (пролог и 2 главы) |
Алексей Толкачев — Счастливое число (новелла) |
Алексей Толкачев — Случайности не случайны (окончание, рассказ) |
Алексей Чиченков — Дети пустоты (новелла) |
Алексей Чиченков — Катастрофа (новелла) |
Алексей Секунов — Платон-2. Теория хаоса (16 частей) |
Алексей Секунов — Тайна Зари (4 части) |
Лина Овсянкина[5] — Зазеркалье (7 глав) |
Илья Соломенный — Ассасин (4 части) |
Евгений Ткач — Битва с тенью (пролог и 3 главы) |
Айназ Мусин[6] — Смертельная доставка (пролог и 6 глав) |
Алекс Блейд — Иллюзия игры (10 глав) |
Сергей Белов — Дримеры (6 глав) |
Александр Жуков — Гора мертвецов (рассказ) |
Александр Жуков — Генератор зла (рассказ) |
Егор Шабалин — Такова участь (рассказ) |
Вячеслав Иванов — Бонапарт (новелла, 3 главы) |
Вячеслав Иванов — Первое знакомство[7] (рассказ) |
Семен Косоротов — Пророк (новелла) |
Антон Тагайназаров — |
Василий Суривка[8] — Летальный исход (рассказ) |
Роман Громовой — Рыцари[9] (начальные главы серии) |
Александр Токунов — Лев Пустыни (рассказ) |
Максим Осинцев — Иллюзионист(рассказ) |
Егор Жигулин[10] — Вернётся кто-то другой (рассказ) |
Илья Кирюхин
Пророчество
Рассказ — финалист лит. конкурса Этногенез-2012 (ноябрь-декабрь)Свой уход она почувствовала уже днем. Жизнь уходит, забирая с собой последние силы, оставляя только воспоминания. Перед глазами плывут залы Эрмитажа, узкие улочки послевоенного Таллинна. Закрашенный купол Исаакия в блокадном Ленинграде сменяется сверкающим шпилем московской высотки. Хаотично вспыхивают наполненные красками и запахами картинки прожитых дней … …слезы застилают глаза — в гардеробе заставили надеть неуклюжие войлочные тапочки поверх новых туфелек — никто не видит их красоту. Мама ведет ее за руку по череде музейных залов. Обида отступает, картины, позолота лепнины, вазы и скульптуры — великолепие дворца высушивает глаза. В санитарный день никто не может помешать прикоснуться к этому волшебству, но мама увлекает ее по сверкающему паркету. Бородач с выпуклым открытым лбом и пышными усами сначала кажется страшным и угрюмым, но угощает чаем с шоколадной конфетой, внимательно выслушивает как дела в школе. Зовут его дядя Иосиф. В комнате пахнет табаком и музеем. На стенах висят огромные вышитые нитками картины в резных рамах. В них, как в огромных окнах, виден сумрачный лес. — Осталось 80 лет до предсказанного и Вы, Иосиф Абгарович, знаете о пророчестве так же, как и я — «в начале Великого цикла, в год Черной Змеи, единый сосуд соединит кровь хранителей силы и вновь появится тот, кто подчинит себе божественный сплав». Я привела дочь специально, чтобы мы могли убедиться, что она унаследовала дар. Она последняя в роду, у меня больше не будет детей. — Фатима, Вы уверены, что стоит это делать? — голос бородача заглушается скрипом выдвигаемого ящика, — она еще ребенок, а это не безопасно. Даже легкое прикосновение этих предметов иногда лишает сознания взрослых людей. Папироса, едва заметная в его усах, выпускает клубы сизого дыма, которые заполняют комнату. Мама оборачивается от окна, в котором была видна Нева, — извините, Вы можете не курить? Муж не любит, когда мои волосы пахнут табаком, а мыть их — целый день. Мама не носит хиджаб, но платок всегда скрывает ее волосы от посторонних. Когда она моет голову, обе дочери помогают ей расчесывать густые светло-каштановые волосы. Мама встает на табурет, чтобы волосы не падали на пол и им с сестрой было удобнее их расчесывать. Если в окна заглядывает неяркое северное солнце, кажется, что мама окутана облаком из сверкающего красного золота. — Мам, может чайку? — голос сына возвращает к реальности. Он сидит у кровати и вытирает полотенцем руки. Пахнет хлоркой. Это младший. Он приезжает до и после работы: постирать, убрать и покормить. Ночует дома, на другом конце Москвы. В свете ночника видны темные круги вокруг глаз и осунувшееся лицо. «Как же он устал, — тяжело думает она, — больше тянуть нельзя, сегодня я должна все ему рассказать». — Сынок, переночуй сегодня здесь. — Конечно, только звякну домой, — берет телефон и уходит на кухню. …бородач открывает шкатулку, в ней на бархатной подушечке лежит металлическая подвеска. — Доченька, возьми это, — мама протягивает ей красивого зайчика. Фигурка касается пальцев, обжигает их холодом, как будто зайчика принесли в дом с мороза, ладошку покалывает. Ощущение неожиданное и приятное. — Пожалуйста, сильно сожми кролика, — глухим голосом просит дядя Иосиф. Она послушно сжимает фигурку и чувствует, как под пальцами поддаются лапки и брюшко зверька. — Вот! — она возвращает кролика. На его боку четко видны вмятины от детских пальцев, а лапки вдавились в тельце. — Видите, Иосиф, — мама отдала ему кулон. Бородач потрясенно крутит в руках фигурку. — Это невероятно! Металл поддался пальцам ребенка! Он с изумлением рассматривает фигурку и протягивает ее маме. — Фатима, смотрите, металл восстанавливает форму! — Убедились? — мама берет дядю Иосифа за руку, — обещайте, что будете оберегать ее, если со мной и мужем что-нибудь случится. Я чувствую — впереди нас ждут тяжелые времена. Пройдут годы, и она расскажет сыновьям о сокровищах Эрмитажа, о которых услышит на лекциях дяди Иосифа — академика Иосифа Абгаровича Орбели … — Мам, я подремлю немного, — слова сына снова возвращают ее в реальность. Он тяжело встает и исчезает в полумраке квартиры. Слышно, как ветер бросает охапками снег в огромные окна сталинской высотки. …ленинградская квартира. Подъем по лестнице с двумя ведрами невской воды дается с трудом. Ноги не слушаются, и кружится голова. Сегодня в штабе МПВО ее наградили кульком сушеной моркови за три потушенные «зажигалки»— можно будет заварить чай. Дядя Иосиф принес кусок рафинада. Но мама спала, и он побоялся ее будить. Она уже месяц не поднимается — нет сил, и опухли от голода ноги. Сегодня будет праздничный ужин. Помыла пол Илие Рувимовне и получила две витаминные горошины. Обычно за эту работу можно получить одну горошину, но сегодня у Илии именины и она дала две. Старая еврейка всегда говорит своим похожим на карканье голосом: «Нельзя просто так раздавать что-либо. Все в этом мире надо заработать. Пусть это будет пустяк, но только через ТРУД, — у нее получается ТГУУУД, — заработанный пустяк ты будешь ценить — в нем тепло твоей души и сила твоих рук». До войны Илия работала в аптеке на Невском. Когда Молотов сообщил, что в 4 утра, «германские войска напали на нашу страну», — она пришла к ним домой и просила маму срочно купить сахар, спички и мыло. — Фатима, у тебя девочки, твоя кровь и плоть, и их надо кормить. Беги ко мне в аптеку, купи поливитамины, пока они есть. Мама отшучивалась: «Иля, этих фашистов завтра отшвырнут до Берлина. Аллах не допустит». Не пройдет и трех месяцев, как они с мамой будут собирать в кастрюли горелый сахар, перемешанный с землей, который тек с горящих Бадаевских складов. Оранжево-коричневый кипяток издает химический запах, но похож на чай. Надо решать, чем топить. От большой библиотеки остались только несколько книг, которыми мама особенно дорожила. Огромный Коран, где каждая страница украшена вручную, в кожаном переплете и золотыми уголками. Дореволюционное издание «Илиады». Большой том Пушкина, сборники Блока и Гумилева. Сегодня приходит время Александра Сергеевича. Фолиант скрывается за дверцей буржуйки. — Доченька, — мамин шепот сливается с шумом метели, разгулявшейся за окном. — Мамочка, я сейчас. Чай готов, есть сахар, витамины! Сегодня пируем! Всполохи из щелей разгоревшейся буржуйки освещают ночную комнату. На мгновение показалось, что полупрозрачный силуэт проступает из мрака в дальнем углу. — Доченька, подойди поближе. Я ухожу. Прости меня, родная, я не успела тебе все рассказать — глаза мамы закрылись. Тишину нарушает только ветер в печной трубе. Неожиданно голос ее крепнет, она приподнимается на подушке, по вискам текут ручейки пота, — ТЫ ВЫЖИВЕШЬ И НАЙДЕШЬ ТОГО, С КЕМ ВЕРА, НАДЕЖДА И ЛЮБОВЬ! ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ЖДУ. Ее голова запрокидывается, судорога пробегает по телу. Светает. Из зеркала, которое занимает стенной проем в глубине маминой комнаты, на нее смотрит изможденная седая женщина. Ей недавно исполнилось семнадцать. Фатима ушла, не успев передать последней в роду то, что ее предки несли из поколения в поколение тысячи лет. Закончится Великая война, фашистские орды отхлынут от стен города-дворца, и сын армянского князя Орбели, Иосиф, расскажет дочери татарского мурзы Байкеева, девушке с седыми волосами, какой груз лежит на ее плечах. — Девочка, ты не совсем такая, как все. Тысячи лет кровь вашей семьи несет в себе половинку целого. Существует пророчество, по которому раз в 60 000 лет половинки соединяются, и рождается человек с очень редким талантом — делать людей подобными богам. Очень давно, от одной почтенной армянской женщины я услышал эту легенду. К сожалению, в те места пришли турки и вырезали всех армян, никого не осталось. В Ленинграде я встретил твою маму. Они с мужем переехали сюда из Поволжья, чтобы укрыться в большом городе от людей, которые преследовали их семью из поколения в поколение. От нее я узнал, что услышанная мною легенда повествует о реальном факте. Скоро, возможно, ты встретишь человека, кровь которого несет другую часть целого, и в вашем ребенке или его ближайших потомках соединится разделенное когда-то. Что это, я не знаю, как не знала и твоя мать. Но могу сказать одно точно — за тобой будут охотиться, тебя будут искать и попытаются не допустить вашего соединения. Прошу тебя, поменяй имя, фамилию, но никогда не забывай, чья ты дочь. Весна в Таллинн приходит внезапно. Пронизывающий сырой зимний ветер с Балтики стихает. Стремительно лопаются почки, и город накрывает зелень, зацветают яблони. Море в заливе меняет свинцовую безысходность на яркую лазурь, сливаясь с весенним небом. Анечка Штейнбест мчится домой на своем Харлее по послевоенному Таллинну. Бросив мотоцикл у крыльца дома, она стремительно взбегает к себе на второй этаж, на ходу скидывая мотоциклетный шлем и кожаную куртку. Надо быстро привести себя в порядок — сегодня он знакомит ее со своей старшей сестрой. Внутри все трепещет. Страшно. Его сестре может не понравиться, что они живут не расписанными. — Люба, познакомься, моя жена. В глазах его сестры настороженность и холод предубеждения: «Как Вы добиваетесь столь убедительной седины? Очень оригинально». Кожа покрывается мурашками от ощущения надвигающейся грозы. — Аннушка не красится, — ставит он точку в смотринах, — это Блокада. Холодность уходит с красивого лица Любы. Она смущена от своего предубеждения. Вечером, за чаем с его любимым вареньем из райских яблок, Анна узнала, что сестер ее мужа зовут ВЕРА, НАДЕЖДА И ЛЮБОВЬ… Сияние хрустальной люстры таллиннской квартиры сменяет тусклый свет ночника. Храп сына возвращает ее из мира воспоминаний… «Надо позвать Кирюшу. Я не могу уйти, как ушла мама. У него нет дяди Иосифа, и некому объяснить мальчику, что его ждет. Кирилл должен все знать и, если понадобится, рассказать своим детям». — НИКТО, НИКОМУ, НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН, — безликий голос шелестит в голове, — и не расскажет. Твой час настал, и ни сын, ни внуки не узнают тайну. Время близко, но люди еще не готовы… Нечеловеческое стеклянное лицо нависает над ней. — Кирилл! — кажется, крик распахивает двери, вышибает оконные стекла, впуская зимнюю стужу в дом. Но с губ слетает лишь тихий стон, и ее веки опускаются навсегда. На другом конце Москвы мальчик улыбается во сне. Он счастлив — фигурка кролика выпала из рук и, сверкая, стоит на мокром песке. Уже несколько ночей один и тот же сон заставляет его просыпаться посреди ночи. Он один сидит на берегу быстрой реки и лепит фигурки из серебристого металла. Но они упрямо превращаются в бесформенные комки. Мысль бьется на кончиках пальцев и ускользает. Сегодня он не один. Рядом с ним бабушка. Она поднимает фигурку и протягивает ему — «Видишь, надо только успокоиться и знание придет к тебе, руки сами все сделают». Кирилл проснулся посреди ночи, увидев безвольно свесившуюся с кровати руку и с щемящей тоской понял, что она ушла и ушла, не попрощавшись, когда он спал…
Искушение Книга третья Бесконечная игра
Издавна люди говорили, Что все они рабы земли И что они, созданья пыли, Родились и умрут в пыли. Но ваша светлая беспечность Зажглась безумным пеньем лир, Невестой вашей будет Вечность, А храмом — мир.«Людям будущего» Н.Гумилев 1905 г.
Пролог
Часть 1. Вне времени
Они восседают на тронах Жизни и Смерти. Их время — безвременье. Они ощущают друг друга, пребывая в различных пространствах. Они не спеша ведут игру, порождая и убирая игровые фигуры, меняя условия игры, не представляя ее цели. Они не знают, откуда они появились, и кто когда-нибудь продолжит их игру. — По моему, мне удалось найти возможность покинуть место игрока, — в голосе слышится едва скрываемое торжество. У того, к кому были обращены эти мысли, они вызвали легкое раздражение. — Коллега, надеюсь, Вы хорошо подумали, прежде чем решили закрутить эту авантюрную интригу с цивилизациями на окраинах Млечного пути? Конечно, искушение получить все и сразу велико! Поразительно, но неужели Вам не надоело экспериментировать с этими простейшими? Поверьте, что этот ход я предвидел, поэтому нейтрализую Вашу атаку простым и испытанным способом — Ваши разумные существа, обуреваемые манией величия, сами займутся формированием цивилизации на соседней планете. И, как обычно, дитя уничтожит родителя, а затем выродится само. Согласитесь, старый испытанный способ — наиболее надежное решение. — На мгновение говорящему показалось, что его собеседник довольно хмыкнул. — Не вижу ничего смешного. На Вашем месте, я бы признал поражение в этом раунде. Собеседник помедлил мгновенье (за это время в глубине Вселенной, на краю неприметной галактики Млечный Путь, как называли ее местные простейшие существа, прошли тысячи лет) и неожиданно согласился. — Да, того азарта, который горел в нас, когда мы включились в Игру, уже нет. Согласитесь, мы превращаемся в механизмы, которые дают традиционные ответы на привычные ходы. Скучно. Поэтому Ваше решение я ожидал. Более того, готовил его, надеясь на Ваш традиционный ответ. И не ошибся. Признаюсь, эти дети и есть моя цель, которую Вы преподнесли мне сами. Теперь — дело времени, и новый игрок сядет на Ваш или мой трон, чтобы поупражняться в создании хитросплетений Бытия. — Откуда такая уверенность, что ничтожные простейшие с окраины Вселенной в состоянии осознать даже самые банальные аксиомы сущего? Что они вообще могут представить? Насколько я понимаю, это нечто сиюминутно-белковое. Этакая органическая пародия на жизнь, которая, не успев зародиться, уже умирает. Миг между Рождением и Смертью. — Какая разница? Пока мы с Вами препирались, один из этих, как Вы говорите, простейших, вырезал из местного материала подобия тронов, на которых мы находимся. — Уверен, что это Ваших рук дело. Подбросили идейку — существо и радо стараться, — в голосе Игрока зазвенел металл раздражения. — Странно, что это вывело Вас из равновесия. Ведь сами прекрасно знаете — это не так и чувствуете, что их воображению не нужны подсказки. Однако, в одном Вы правы, они поглотят тех, кто их породил. И вот тогда придет наша очередь потесниться.— Теперь закрывай глаза, — голос мальчика трепещет от волнения. Его спутница послушно закрывает глаза и тьма отступает. Мягкий белый свет окутывает их. Взявшись за руки, мальчик и девочка застыли в нежной белизне. Нет верха, нет низа. Есть он и она, брат и сестра. — Как тебе это удалось? — ее изумлению нет предела. Стоило закрыть глаза, как окружающий мир исчез. Исчезли звуки, пропали запахи. Нет ни холода, ни тепла. НИЧЕГО НЕТ. Она оборачивается к брату — он есть, он рядом, его глаза открыты. — Почему я с закрытыми глазами, а ты нет? — Открой. — Он хмыкнул, — И хватит держать меня за руку, не маленькая! — Мальчик выдергивает руку и исчезает в белой пелене. Она открывает глаза. Ничего не изменяется. — Ты где? — чувство беспомощности и одиночества сумраком заползает в душу. — Да здесь я! — улыбка брата проявляется прямо перед ней. Он что-то жует, протягивает ей бутерброд с толстым куском «докторской». В нос ударяет острый запах свежего хлеба и колбасы, — держи, это тебе. Зубы впиваются в мягкий «бутер». Мелькает мысль о том, что неплохо бы чем-нибудь запить и неожиданно она ощущает в руке тяжелую кружку. Поднимающаяся струйка пара доносит запах какао. «Нет, наверное, лучше чай, или сок, или …», — череда сомнений проносится в голове, меняя цвет, температуру и аромат содержимого кружки. Выбор остается за соком. Подкрепившись, девочка ловит себя на мысли, что уже не удивляется ничему. Ее брат чем-то увлеченно занят. Усевшись «по-турецки» прямо в воздухе он делает руками загадочные пассы. Пелена перед ним сгустилось серым клубком, из которого начинает проявляться причудливый замок. — Что ты делаешь? — Не задумываясь, она усаживается рядом с ним и старается получше разглядеть, чем он занимается. — Скучно. Хочу слепить себе какой-нибудь мир и поиграть, — пробурчал мальчик. Клубок растет. В нем уже можно различить каменные башни замка, увенчанные позеленевшими от времени медными крышами; скалистые острова, покрытые зеленью. Неожиданно в лицо детей полетели брызги бушующего в клубке океана. — Ух, ты! А мне можно? — У девочки заблестели глаза. Не успела она произнести эти слова, как перед ней из окружающей белизны стала появляться зеленая лужайка, на которой, как в мультике «про ворону[11]», из бесформенного разноцветного комка стал образовываться домик. Перед ним на лужайке под яркими зонтиками расположилась семья отдыхающих. От мангала поднимался ароматный дымок жареного мяса. — Тебе что, все еще есть охота? — мальчик обернулся на аппетитный запах, и в его руке появилось большое красно-зеленое яблоко. Недовольно взглянув на брата, девочка на мгновенье задумалась, и яблоко трансформировалось в стаканчик с мороженым. Довольно хмыкнув, она забрала мороженое и, зажмурив глаза, отправила ложечку лакомства в рот. Мальчик увлеченно строил мир, полный приключений, битв, страстей и ярких красок. Мир его сестры представлял собой полную противоположность. Его центром была жизнь небольшой семьи, окрашенная нежными пастельными тонами. Семьи, где отношения между детьми и взрослыми пронизывала гармония любви и нежности. Неожиданно ощущение постороннего присутствия чего-то или кого-то отвлекло мальчугана от увлекательного занятия. Ощущение было едва уловимым, но никак не давало сосредоточиться на создании шикарного открытого автомобиля, которому предстояло мчаться по пустынной автостраде. Пространство вокруг, как и прежде, окутывала ровная белая мгла. Только в отдалении ее нарушали две едва различимые тени. Приглядевшись, он увидел мужчину и девушку, с интересом наблюдающих за игрой детей. То, что рядом с девушкой стоял мужчина, мальчик скорее догадался. Это была высокая фигура, закутанная в плащ. — Почему Вы не оставите их в покое? — голос женщины глухо звучал сквозь белый туман. — Неужели прошлые попытки ничему вас не научили? — Почему не научили? — вопросом на вопрос ответил ей собеседник, — Вы же сами знаете, что наши усилия увенчаются успехом. Хотя, это, как у вас принято говорить, «Пиррова победа»[12]. А оставить их в покое мы просто не можем. Нам никто не позволит. Вы же знаете главное правило игры — мы играем кем-то, нами играет кто-то. — И никто не знает, чем закончится эта игра, — продолжила девушка. — Сейчас вы играете людьми, подбрасывая или отбирая Предметы, но рано или поздно они людям не понадобятся. Вы сами запустили механизм, который сделает их более могущественными, чем вы. Не боитесь дожить до этого времени? — Она не смотрела на собеседника, с нескрываемым изумлением наблюдая зарождающиеся миры, которые заполняли пространство вокруг детей. Мужчина вздохнул и, поежившись, плотнее завернулся в плащ. — К сожалению, они очень быстро учатся и скоро сами станут игроками. Да, я боюсь, что мои потомки сами испытают на себе, как можно быть «пешкой» на этой «шахматной доске». Впрочем, вам ли этого не знать? — он с грустью посмотрел на собеседницу. — Да, я знаю, что значит быть «фигурой на игровой доске». Меня и создали именно как фигуру, которая, выполнив свою роль, будет небрежно сброшена на пол. Но у меня есть МОЯ цель. Она куда прозаичней и понятней. Я хочу простого «человеческого» счастья, — на слове «человеческое» девушка сделала особое ударение. Видимо, оно имело для нее особое значение. — Если я правильно сыграю свою «партию» — меня ждет приз, о котором такие, как я, не могут и мечтать. Я смогу печь пироги с капустой и яблоками любимому человеку. — Ну да, ну да. Мы играем кем-то, нами играет кто-то, — тихо повторил ее спутник, — и в этой игре нет выигравшего. — Поверьте, я выиграю! — в голосе собеседницы прозвучала агрессия и вызов. — Я буду любить и буду любима. — Да. Яблоко от яблони… — мужчина хмыкнул, — годы, проведенные среди них, — он указал на детей, — не проходят даром. Невольно начинаешь говорить на их языке. — Я не обижаюсь, вам все равно не понять Галатею[13]! Собеседник с немым вопросом повернул к ней свое полупрозрачное лицо. — Извините, но Вы мало напоминаете статую, хоть Вас и создавали явно с учетом самых изысканных вкусов аборигенов. — Лишенная интонаций речь «прозрачного» не смогла скрыть пренебрежения и к собеседнице, и к играющим детям. Он никогда не испытывал симпатии к «фигурам» на игральном поле. Последние 120 000 лет пошли им на пользу: шерсть уже не курчавится так по всему телу и хвост не топорщит сзади одежду. Тем не менее, люди остались теми же агрессивными и непредсказуемыми существами, несмотря на все усилия пришельцев. Конечно, он помнил уроки прошлого. Такое забыть было трудно. Гордость Оммма Царем обезьян[14], как тогда они «пренебрежительно» назвали Избранного из числа аборигенов. Хануман с браслетами и посохом из «божественного» металла летал над землей, переносил горы, бился с врагами Рамы — аватары синеликого Вишну[15] (Оммма). Древние люди не представляли себе, как можно увековечить полупрозрачных богов, которые внушали им трепет и ужас. Они изображали этих богов с синей кожей[16].
Пройдут десятки тысячелетий и люди забудут, что боги их руками превратили цветущую планету в радиоактивную пустыню. Только легенды и сказки сберегут память о героизме, преданности, чудесах и волшебном могуществе богов. Собеседники так увлеклись разговором, что совершенно не заметили, что играющие дети исчезли из поля зрения. На том месте, где недавно играли мальчик и девочка, клубилась непрозрачная сфера. Ее жемчужные переливы постепенно бледнели, и сфера начинала растворяться на фоне царящей вокруг белизны. — Убедились? — С нескрываемым сарказмом обратилась молодая женщина к полупрозрачной фигуре, «кутающейся» в плащ, — со дня на день эти детки превратятся в полноправных игроков. Они уже сейчас создают свои миры, недоступные нашему взгляду. — Чего вы боитесь? Эти дети еще не родились, — с досадой ответил ей собеседник. — Поверьте мне, они родятся. Рано или поздно. И только они сами будут решать вопрос: менять существующий порядок вещей или нет. Нас не спросят.
Пролог. Часть 2.
Тело старого настоятеля, в одиночестве медитирующего на крыше, содрогнулось от острой боли. Отчаяние от того, что сердечная боль не дает сосредоточиться, не дает озвучить заветную мантру, заполняет сознание. Нет! Это бренное тело всегда было подвластно его бессмертному духу. — Оммммм! — Боль на мгновение стихает. Дух, как всегда, торжествует над плотью! СВЕТ! ВСЕПОГЛОЩАЮЩИЙ, ИСПЕПЕЛЯЮЩИЙ СВЕТ!!! Тело настоятеля заваливается набок. Сведенные судорогой пальцы, подобно когтям хищной птицы скребут линялый джут циновки. Ноги конвульсивно дернулись. Манасаровар… Утром, когда послушники нашли труп настоятеля, они с трудом смогли оторвать тело от циновки из-за замерзших испражнений.
Глава 1
Глава 2
Скоропалительный отъезд из Москвы в Забайкалье в качестве помощника комбрига Якова Блюмкина. Валентин всю дорогу ломал голову, какой из него помощник в боях против барона Унгерна. Комбриг вызывал его к себе редко. Поручения давал из разряда «подай-принеси». Ильин уже корил себя за то, что бросил интересную «живую» работу переводчика в Коминтерне. Неожиданности начались, когда прибыли на место. Блюмкин провел пару совещаний с начальником штаба бригады и самоустранился от «бригадных» будней. Все дни проходили во встречах с разными людьми. Кто-то рассказывал о жизни в Монголии, китайских частях, расквартированных в Урге. Из числа партизан подготавливались небольшие отряды, которые уходили в Монголию в районы дислокации Азиатской дивизии[27]. Только через месяц Ильин понял, что его начальник прибыл сюда не для того, чтобы командовать бригадой. Их целью была подготовка операции, которая только косвенно касалась разгрома остатков белоказачества в Забайкалье. То, что Унгерн — только первый этап, Ильин понял, когда отряды стали отправляться в северо-западные районы Монголии, и в их состав входили исключительно местные жители. Втайне от Блюмкина Валентин раздобыл школьную географическую карту Азии. На ней он булавкой накалывал местоположение населенного пункта, название которого звучало при подготовке очередного отряда. Эти занятия прекратились неожиданно. Однажды вечером, сделав очередную отметку, Валентин приподнял карту, чтобы рассмотреть получающийся маршрут. Боль обжигаемого уха. Грохот выстрела. Перед глазами карта с дыркой от пули в конце цепочки крохотных проколов, где-то в центре Гималаев. Оторопь, которая овладела им, прошла, как только за спиной прозвучало: — Шпионишь, с-суч-чара! Голос принадлежал Блюмкину. Ствол пистолета больно уперся в поясницу. Валентин скосил глаза и в оконном отражении увидел перекошенное злобой лицо комбрига. Страха Ильин почему-то не ощущал. Только болела голова, и, похоже, он оглох на одно ухо. — Кто тебя подослал? Эссеры? Ягóда[28]? Говори, сволочь! — капельки слюны неприятно падали на затылок. — Сами виноваты, товарищ комбриг, — Валентин неожиданно понял цель намечаемого маршрута, и от этой мысли ему стало почему-то смешно, — нет, чтобы сразу предупредить. Все секреты, тайны, конспира-а-ация. Не хотел бы, да все равно полюбопытствовал. Теперь стреляйте. Продолжительная тирада, исполненная на отборном «трехэтажном» мате, еще более подняла настроение Ильину. Он обернулся. В этот момент прозвучал выстрел. Потом другой. Звон разбитого стекла. Порыв морозного воздуха. Расширенные от ужаса глаза Блюмкина. Валентин все ждал, что тело пронзит боль, или кровь, или еще какое-нибудь проявление его смерти. Но ни боли, ни крови, ни смерти. Комбриг не смотрел на него, его взгляд был устремлен в пустоту. Вернее, не в пустоту, а на темное пятно, неизвестно откуда появившееся посреди комнаты Ильина. — Ты видел? — Блюмкин безумным взором уставился на Валентина, — Видел? — Да что я должен был видеть? — Ильиным стало овладевать ощущение страха. — Китайца или японца — «узкоглазого»! Я его, по-моему, достал, а он взял и исчез. Если бы не ты, сволочь, я бы его здесь и положил! — Блюмкин тяжело дышал, крупные капли пота выступили на лбу, но маузер опустил. Валентина отпустило. — Яков Григорьевич, Вы меня уже дважды «сволочью» называете, палите в моей комнате, чуть не убили. Что это значит? — Кто тебя подослал? — усталым хриплым голосом ответил вопросом на вопрос комбриг. — Никто, если не считать Менжинского, который меня определил Вам в помощники. Элементарная наблюдательность и сопоставление фактов. Мы направляемся в Тибет? — выпалил Ильин, неожиданно вспомнив отверстие от пули в конце цепочки булавочных проколов. — Не ты и не сейчас. Время еще не пришло. Но лет через 5–6… Взгляд его упорно не отрывался от пятна на полу. Валентин нагнулся и, потрогав пальцем темную жидкость, убедился, что это кровь. — Попали Вы в него, значит, должны быть и другие следы, — Ильин достал свой наган, взвел курок и выглянул в разбитое окно. В окно неизвестный выбраться не мог — намело так, что снег уже подступал к нижнему наличнику. Конечно, неизвестный мог улететь. Валентин непроизвольно взглянул в черное зимнее небо и, сплюнув, сам себя одернул — совсем сдурел! — Товарищ комбриг! Кто стрелял? — в комнату ввалился ординарец Блюмкина. — Проснулся! Мы тут с Ильиным палим, дурея от скуки. Вот спорим, через сколько минут ты появишься. Я уж задремывать стал. С меня коньяк, Ильин! А ты Иванов, пшел вон! Когда за бойцом закрылась дверь, Валентин поднял глаза на комбрига. — Зачем окно высадили? Стекла здесь не достать, — слегка подрагивающий голос выдавал его нервное возбуждение. — Случайно. Рука дрогнула, когда увидел, что этот гад косоглазый растворяется! — Блюмкин в сердцах грохнул кулаком об стол, — чертовщина какая-то! — А коньяк-то где здесь раздобудете? — хитрó прищурившись, поинтересовался Ильин. Блюмкин ничего не ответил, показав помощнику кукиш. Уже взявшись за ручку двери, он неожиданно обернулся и, заглянув в глаза Валентину, жестко бросил: — Забудь обо всем. И о чем сам додумался, и о том, что сейчас видел. Стекло тебе завтра вставят, сегодня уж как-нибудь переночуешь. Действительно, на следующий день в оконной раме появилось стекло, что можно было считать чудом в разоренном Гражданской войной Забайкалье. О том, что подготовка спецоперации подошла к концу, Ильин понял по телеграмме из Москвы, которая предписывала комбригу передать дела начальнику штаба и немедля возвращаться в столицу.
— «О чем задумался, служивый, о чем тоскуешь, удалой?»[29] — пение Блюмкина вернуло Валентина в вагон комбрига. Освещенные Луной заснеженные просторы сменились чернотой тайги, вплотную подступавшей к железнодорожной насыпи. — Позвольте полюбопытствовать, чем Вы, Валентин Кириллович, так глубоко озаботились? Даже о присутствии своего боевого командира забыли. «Боевой командир» развалился в мягком кресле. В его руке сверкал мокрый от растаявшего инея хрустальный бокал с водкой. — Не хочу попасть в неловкое положение, когда Вы мне скажете, что интересующая меня тема — «не моего ума дело». — Браво, Ильин! — Блюмкин встал и наполнил бокал помощника, — Валентин Кириллович, с такой щепетильностью Вам не в ЧК, в пансион благородных девиц идти надо было. Если Вы считаете, что что-то «не вашего ума дело», тем более, должны все выяснить досконально, чего бы Вам это ни стоило. Выпьем! Выпитая водка ударила в голову. Валентин обвел широким жестом роскошную обстановку вагона и деликатесы, пьяно подмигнул комдиву и изрек в никуда: «Не моего ума дело… Гражданская война… Голод, разруха…Фрукты…». — Валентин! Везде и во все времена среди голода и разрухи найдется место, где царит порядок и изобилие, но… — Блюмкин многозначительно поднял палец, — НЕ ДЛЯ ВСЕХ! Не спрашивайте, откуда все это, поверьте, эти продукты не ворованные. Ешьте, пейте, наслаждайтесь моментом. Дней через десять Вам предстоит перейти на продпаек. Эти слова Блюмкина о местах, где «царит порядок и изобилие» Валентин вспомнит дважды: в блокадном Ленинграде и в Фюрербункере[30] в 45-м. Яков Григорьевич Блюмкин ошибался. Несмотря на то, что поезд литерным мчался в столицу, оставляя за собой арестованных, а иногда, и расстрелянных начальников станций, их эшелон остановился на путях Казанского вокзала только через две недели. Ильин и Блюмкин обнялись на прощание, твердо уверенные, что завтра встретятся на службе. Их надеждам не суждено было сбыться. Встретятся они через много лет при странных, почти фантастических обстоятельствах. Валентин увидит Блюмкина через 30 лет, а бывший комбриг своего помощника — аж через 50[31]. Уверенность, что присутствовал в подготовке участия Якова Блюмкина в тибетской экспедиции Рериха, Ильин пронесет через всю жизнь. Он не мог знать о том, что Яков Григорьевич и присоединился-то к экспедиции Николая Константиновича Рериха, чтобы завершить то, с чем не справился в 20-м.
Глава 3
Глава 4
В семье Свиридовых традиционно с днем рождения поздравляли в полночь с боем часов, оповещавших о наступлении праздничного дня. Сегодня младший Свиридов вернулся со службы буквально за несколько минут до хриплого звука старых курантов. Он только в этом году окончил высшую школу КГБ и старался с первых дней службы заслужить авторитет и уважение коллег. В суете последних дней он совершенно забыл о собственном дне рождения, поэтому стараясь не тревожить мать, прошмыгнул на кухню, тихо оттянул тугую ручку ЗиС-а[50] и по старой привычке быстро намазал себе бутерброд — черный хлеб, масло, соль, горчица. Свиридовы никогда не бедствовали, хотя отец погиб давно, но парень всегда «лепил» эту простую еду и запивал ее очень крепким и сладким чаем, когда надо было быстро что-нибудь перехватить. Мама вошла на кухню неслышно, когда лейтенант уже прожевал свой ужин и, сидя на подоконнике, прихлебывая сладкий чай, изредка затягиваясь, выпускал дым в широко распахнутое окно. Окна старого дома выходили на Сокольнический парк. Сейчас редкие уличные фонари выхватывали из ночной темноты купы листвы парковых деревьев. Тишину нарушали крики ночных птиц и шорох, волнуемых ветром ветвей. После привычных слов о том, что она его любит, что волнуется за него, что очень им гордится, мама протянула ему небольшую шкатулку. — Илюша, папа просил вручить это тебе, когда тебе исполнится 23, если ты выберешь путь офицера государственной безопасности. Что так будет, он был уверен. Никто не должен знать ее содержимого. Только ты, — в маминых глазах стояли слезы. Сын привлек ее к себе, и пожилая женщина, больше не в силах сдерживаться, разрыдалась на его груди. Младший Свиридов неумело успокаивал ее, целовал седые волосы, в нетерпении ожидая, когда можно будет заглянуть в шкатулку. Наконец, мама немного успокоилась и, все еще всхлипывая, достала из холодильника праздничный «Королевский» пирог. Это был торт, рецепт которого передавался в их семье уже несколько поколений. Женщины готовили его в особых, исключительных случаях. — Ма, ну зачем ты достаешь эту красоту-вкусноту, — сын придал лицу выражение притворной грусти, предвкушая «тяжелую борьбу» с двумя, а может быть и тремя кусками семейного лакомства, — вечером гости придут, вот и угостим. — Вечером я еще один сделаю, — улыбнулась мама. Пока она разрезала торт, сын открыл шкатулку и обнаружил в ней сложенный в несколько раз пожелтевший листок бумаги, который прикрывал небольшую металлическую птицу, скорее всего, орла. Шкатулка, вероятно, предназначалась для хранения нескольких предметов, потому что в ней было еще несколько пустых лунок. Не обращая внимания на фигурку, молодой человек с нетерпением развернув записку и узнал почерк отца. Письмо полковника МГБ Свиридова сыну.
Здравствуй, сынок. Поздравляю тебя с днем рождения. Если ты читаешь это письмо, значит, мои слова обращены к сотруднику органов государственной безопасности, иначе мама не вручила бы тебе эту шкатулку. Возможно, наше ведомство в твое время называется не так, но сути это не меняет. В шкатулке мой подарок тебе. Уверен, что мама вырастила нашего сына так, что мне не может быть стыдно за тебя. Предмет, который ты видишь, — Свиридов-младший непроизвольно заглянул в шкатулку и увидел тускло поблескивающую в свете кухонного светильника миниатюрную фигурку птицы, — обладает огромной силой. Тот, кто держит его в руке, может убедить любого человека, во всем, что угодно. Сейчас тебе исполнилось 23 года, возраст, когда вступаешь на трудный тернистый и не всегда благодарный путь служения на благо Родины. Извини за пафос, но это именно так. Много человеческих жизней оборвалось до срока, прежде чем Орел попал в эту шкатулку. Никогда не используй его во вред нашей стране. Защищай ее. Не допусти, чтобы Орел попал в руки наших врагов. Никому не доверяй, кроме Валентина Кирилловича Ильина. Эта шкатулка принадлежала человеку, которого скоро не будет. Те, от кого он прятал ее, с помощью предметов, подобных Орлу, могут принести много бед человечеству. В последние дни я обнаружил, что нахожусь под наблюдением и, понимая, что это означает, решил уйти из жизни сам. Прости меня, но иначе вас с мамой ждет арест и тяжелые испытания, а этого я допустить не могу. Обнимаю тебя. Твой папа. 27.10.1952 г.
Глава 5
Глава 6
Продолжение ожидается…
Николай Кузнецов
Две смерти сержанта Рика Манчини
По мотивам литературной вселенной «Этногенез». Использованы образы и герои: «Игрок» — Ю.Бурносова (Новелла по серии «Армагеллон») «Армагеддон-1» — Ю. Бурносова Эпилог «Маруся-3» П.ВолошинойВремя действия: 2012, эпилог — 2022 Место действия: США, пригороды Лос-Анджелеса, в эпилоге — Москва, Россия «У-у, как башка трещит, — Рик смотрел на свое отражение в зеркале и грустно размышлял, — это же надо было так напиться. — И с кем? Две девицы-мексиканки и закадычный друг, со школьных времен, Джек Сандерс…» И сейчас, в похмельное утро, сержант полиции первого класса Рик Манчини, пытаясь привести себя в приличный вид, держа в правой руке зубную щетку и морщась от головной боли, вдруг увидел в запотевшем зеркале черта. Ну, может быть и не совсем черта. Но определенно, кто-то там был. Некто неопределенно-прозрачный, был весьма похож на человека. Таинственная стеклянно-призрачная фигура отчетливо вырисовывалась за правым плечо Рика.
— Иисус Мария! О, черт! Святые праведники, — чуть не подавившись зубной щеткой, и уронив из рук мыло, сержант оглянулся, за ним никого не было. Повернув обратно голову и выплюнув, наконец, изо рта щетку, Рик чертыхнулся. В зеркале, по-прежнему, за плечом маячил неизвестный и прозрачный тип. — Святая Базилика, — Рик сделал шаг назад и наступил на мыло, поскользнулся и упал затылком, прямо об острый угол ящика для белья…
— Эй, землячок, что-то ты рановато решил умереть. — Мужской голос говорил на хорошем английском, правда, с сильным иностранным акцентом. — Чего разлегся? На работу собираться пора. Давай открывай глаза. С трудом приоткрыв глаза Рики, смутно и немного расплывчато, увидел склонившегося над ним рослого мужика. Одет он был в странный костюм-комбинезон, немного похожий на форму коммандос. Многочисленные карманы, пряжки, заклепки и застежки придавали незнакомцу загадочный вид. А если еще добавить и цвет: странно-серый, переливающийся и струящийся, то зрелище перед глазами Рика было еще то. — Я, что уже в раю. А ты, типа Апостол Петр? — попытался съязвить и немного приподняться над полом Рик. — Ну, что-то вроде этого парень. — Неизвестный подал Рику стакан с водой, — только не время сейчас разлеживаться. Время сложное настает, дел выше крыши. А тут еще с тобой нянчиться. Как голова не болит? — Да нет вроде, — Манчини еще немного приподнялся и перешел из состояния «лежачий полицейский» в положение «сидящий человек». — А, что собственно говоря, произошло? — Да так, ничего особенного. Ты главное слушай меня внимательно, сержант полиции Лас Вегаса Рик Манчини! — Тут неизвестный мужик взялся руками за голову сидевшего копа, и уставился прямо ему в глаза. — Твоя задача: добраться через сорок минут до своего полицейского участка, не смотря ни на что.
«Опа, а глаза у него разноцветные: левый синий, правый зеленый. И акцент еще этот иностранный», — вяло ворочались в голове мысли. — Не, мужик, а ты кто вообще? И как попал в закрытое помещение? — попытался возмутиться Рик. — Не важно, — а впрочем, — я Наблюдатель. И должен передать тебе вот это, — тут собеседник достал из кармана своего загадочного комбинезона какую-то маленькую и блестящую штучку. Штучка очень напоминала металлическую птичку: клювик, крылышки. Только вот хвостик был немного странноват, — эдакие две загогулинки, на манер знака доллара, только сильно вытянутые. — Павлин, что ли? Значок блин, какой-то клевый. — Сам ты Павлин. Это лирохвост. Ну, птица такая есть, в Австралии живет.
— Ну и что? А мне какое до этого дело? — Да уж! Слушай: Это не значок, это Предмет. На земле этих предметов, на данный момент десять тысяч шестьсот восемьдесят четыре. Две тысячи триста сорок один предмет на руках. Ими пользуются люди, кто как. Кто в добро, кто во зло. Еще полторы тысячи потеряны во тьме веков. Из оставшихся шести тысяч восьми ста предметов большая часть недоступна людям, а меньшая часть попрятана в различных местах хранения. Изготовила их инопланетная цивилизация, для своих нужд. Все предметы, в той или иной степени, обладают рядом свойств. Люди, взявшие их в руки, становятся обладателями различных сверхспособностей, как-то: телекинез, телепортация, суперсила, электрофаг, левитация… — А я понял, как в комиксах: «Кэптайн Америка», «Бетман», «Суперман», или мой любимый герой «Астробой»… Понял. Короче дядя, ты мне тут чего баки заливаешь? — Глаза у него разноцветные и, что? Мне теперь поверить в эту чушню? — тут Рики попытался встать со скользкого пола. Но ему это не удалось, в голове все загудело, перед глазами поплыли звездочки, а к горлу подкатил тугой комок.
— Не торопись офицер. Этот предмет, Лирохвост, один из самых сложных предметов в этой вселенной и при том, в единственном экземпляре. Другого нет. Он не подчиняется никому и сам себе выбирает хозяина. Он идет к своей цели, о которой я могу только догадываться. Лирохвост может копировать способности других предметов, может их усилить или гасить. По какому принципу он работает, я не знаю, но мне ясно только одно: все действия этой «птички» направлены для выполнения конечной цели. И именно поэтому, я кладу его тебе в карман твоей форменной рубашки, прямо под жетон полицейского. А твоя задача: собраться и пойти на работу, в свой сорок второй участок. — Скажи-ка дядя … а…
«…У-у, как башка трещит, — Рик смотрел на свое отражение в зеркале и грустно размышлял, — это же надо было так напиться. — И с кем? Две девицы-мексиканки и закадычный друг, со школьных времен, Джек Сандерс…» И сейчас, в похмельное утро, сержант полиции первого класса Рик Манчини, пытаясь привести себя в приличный вид, держа в правой руке зубную щетку и морщась от головной боли, вдруг увидел в запотевшем зеркале черта… — Йезус! Санта Лючия! — Рик сморгнул глазами, — предвидится же такое. Вроде вчера много и не пили. — Блин, как башка гудит. Затылок прямо на куски…
Быстренько собравшись и приведя себя в порядок, Манчини позавтракал: два тоста и стакан черного итальянского кофе и, вышел из дома. Выводя своего «верного коня»- Suzuki Bandit 650 и закрыв дверь гаража, Рик прислушался. В городе было явно неспокойно, вдали подвывала сирена, местами над крышами тянулся дым, по улице под порывами ветерка носились комки мусора и обрывки бумаги, невдалеке послышалась автоматная стрельба… «Да уж, прямо-таки конец света. Все честь по чести, как и предсказывали индейцы майя. Декабрь двенадцатого года. Надо поскорее на участок добраться, там все станет известно. — Кто, в чем, виноват? И кого за это бить?
Не знал Рик Манчини, что его родной город, Лас Вегас, да и большая часть страны, подверглись действию абсолютно неизвестного науке инопланетного вируса, попавшего на землю в незапамятные времена. И волей случая выпущенного на волю. От действия этого вируса, внешне обычные и здоровые люди становились монстрами. Да, да, точь в точь как в незабвенном, американского производства, боевике: живыми мертвецами. Со всеми присущими им повадками и привычками. Правда очень малая толика людей имела врожденный или приобретенный иммунитет. Но, это уже не имело никакого значения…
Не знал также, сержант полиции первого класса о том, что придя на свой родной участок, он погибнет от руки своего друга, лысого здоровяка по имени Коди. Который, ни с того ни с сего, вдруг возьмет да и ударит Рика по голове служебной табуреткой. После чего, озверевший коллега, кинется к клетке с арестованным вчера грабителем банка Антонио Альбиони, он же Джерри Романо, — по данным уголовного дела. И где бывший коп, а ныне живой труп по имени Коди, будет биться о клетку с арестованным и, ломая себе пальцы, и разбив голову о стальные прутья, поскользнётся в луже собственной крови, и наконец-то, сломает себе шею. А еще через час узник Альбиони сможет выбраться из камеры, испачкается в крови бывшего лысого копа и, увидев мертвого сержанта, решит переодеться в его форму.
Когда, вчерашний грабитель-неудачник, оденется в полицейскую форму, то почувствует себя важным и солидным. Как раз под жетоном, в левом нагрудном кармане, он почувствует, что там лежит что-то металлическое. Но, что, рассмотреть ему не удастся. На него, по выходу из здания, накинутся зараженные. Сумев отбиться от них, новоявленный Рик Манчини, а вместе с формой и пистолетом вчерашний грабитель взял себе и имя погибшего копа, заживет новой жизнью, полной опасностей и адреналина…
Через пару недель, раненый и голодный, он встретит на заброшенном шоссе маленькую группу людей, по всей видимости, не пострадавших от заражения: рослый парень — хоккеист из России, юркий репер-афроамериканец. Красивая смуглая девушка индианка и худенькая, явно азиатского типа, девчушка, прижимающая к себе затюканную и затасканную плюшевую игрушку. Он быстро сойдется с новыми друзьями. И, они вместе будут пытаться выжить в этом страшном мире, в который превратилась еще вчера такая благополучная страна.
Еще через месяц «Рик Манчини» будет подстрелен в бою с местными бандитами, образовавшими нечто вроде частной армии. Уже умирая, он достанет своего Лирохвоста, с которым так и не расставался. Хотя и таскал его с собою, не зная зачем. И перепрячет его в плюшевого медведя, который постоянно держала в руках Мидори. После, череда головокружительных приключений забросит маленькую команду в секретную зону «Пятьдесят один». Лирохвост будет переходить из рук в руки, тайно или явно. Пока не попадет в руки Андрея Гумилева. Да и тот, в горячке боя, не обратит на него особенного внимания, а забросит металлическую птичку со странным хвостом глубоко в свой деловой кейс, вместе с добытыми секретными материалами о присутствии инопланетян на земле. Уже много позже он вспомнит о предмете, в своей московской квартире будет держать птичку в руках и думать… и, в конце концов, запрет ее в сейф и просто о ней забудет.
Эпилог
А еще через девять лет его дочка Маруся, после своего шестнадцатилетия, попадет в круговорот событий. Умрет и воскреснет, найдет свою пропавшую мать, потеряет отца и опять потеряет мать. И уже потеряв все, стоя на краю жизни и смерти она, наконец, вспомнит о маленькой птичке, виденной ею в детстве… И вместе с предметом, который дождался свою настоящую хозяйку, Маруся Гумилева спасет этот мир…Маруся, полуфинал. Альтернатива
По мотивам литературной вселенной «Этногенез». Использованы образы и герои: «Маруся-3»- П. Волошина, Новелла «Месть» П. ВолошинаПредистория — фанфик «Две смерти Сержанта Рика Манчини» Финал истории — «Сомнамбула-3» С. Волкова Предметы: лирохвост, змейка, морской конек, жук-скарабей Марусе снится сон: «Ей лет десять. Отец только, что приехал из долгой командировки. Весь черный, усталый. На щеке свежий шрам. Бросил на пол тяжелую сумку и металлический кейс. — Ой, папка, как я долго тебя ждала! — Маруся обнимает отца. Он хватает ее на руки и поднимает ее вверх. — Девочка моя, если бы ты знала, как я по тебе скучаю. — Ты в Америке был? Я видела. Там зомби одни ходят везде. Ты их вылечил, да папка? — Протараторила Маруся на одном дыхании. — Да, кого смогли спасти, тех спасли. Больных вылечили. Да и денег заработали немного, — отец отпустил Марусю на пол. — Девчонки мне все завидуют. Говорят, видели твоего папку по телевизору, он там всех зомби победил, правда? — Да уж, в принципе, правда. Может, в начале поужинаем, а то я сразу с самолета сюда. — Да-да, сейчас тете Марго скажу…
Уже поздно вечером думая, что дочка уже спит, отмытый и накормленный, в домашнем халате, Андрей Гумилев вывалил на свой рабочий стол содержимое своего кейса. Несколько папок, пара металлических коробок с кодовыми замками. Грязный и пропахший порохом пистолет. Бумаги с надписями на немецком языке. Среди вороха различных вещей, он заметил неестественный блеск, и уже разгребая бумаги рукой, и взяв в руки странный металлический предмет, он подумал: «Странно, вот что-что, а предмет я не брал и не находил. Тем более такой. Предмет, а если быть точнее, фигурка из неизвестного металлического сплава изображала собой птицу: головка с клювиком, два крыла и хвост, неестественно удлиненный в виде двух загогулинок, по виду похожих на знак американского доллара, только сильно вытянутых по длине и зеркально расположенных друг к другу. Хм, птичка. Страус? Нет. Пеликан? У него клюв большой. Павлин, не похож. Хвостик, как музыкальный инструмент. Похож на арфу, нет скорее Лиру. Вот, точно Лирохвост.
Откуда же ты у меня взялся, Лирохвост?» — В том, что предмет был ему подкинут, Андрей ни капли не сомневался. Но вот кем, и для чего, на эти вопросы миллиардер и спаситель Америки Андрей Гумилев, не находил ответа. Он уже имел представление о предметах, в прошлом ему уже приходилось с ними сталкиваться, с предметами и их носителями, и он знал, что они могут принести как добро, так и зло, людям. Обычно, когда предмет берешь в руки, он начинал «работать». Колол руку электрическими, очень слабыми импульсами. Становился либо очень холодным, либо горячим. Все зависело от того принимал предмет своего хозяина или нет. Но сейчас, держа в руке предмет, Лирохвост, Андрей не ощущал ничего, ни электричества, ни холода, ничего совершенно. Кроме веса фигурки, из неизвестного всем наукам металлического сплава.
«Значит не моё. Или просто не работает», — Андрей заложил фигурку в необъятные недра своего сейфа и захлопнул дверку. В этот момент, позади него раздался шорох. Отработанные, за последние полгода, до автоматизма привычки сказались мгновенно: Гумилев отпрыгнул резко от сейфа и в развороте выхватил из кармана… связку ключей. Еще в воздухе он увидел, что в проеме двери стоит не мерзкий зомби, а всего лишь его дочь Маруся. А в руке у него вместо полуавтоматического Кольта, связка ключей. — Тьфу, напугала. Ты чего не спишь? — Заснуть не могу, думала ты придешь и сказку мне расскажешь. А ты все не идешь и не идешь. — Прости, засиделся, что-то. Все, идем сказку рассказывать…
Маруся в своей кроватке, вокруг разбросаны игрушки, пуфики, джинсы, маечки, куклы. Отец сидит рядом. — Ну, давай рассказывай, я так долго тебя ждала. — Сейчас, погоди. Ну, ладно, поехали: В далекой, далекой галактике… — В Америке? — Ну, пусть будет в Америке. Жили-были… — Страшные зомби? — Не перебивай меня Маруся. Пусть будут страшные-страшные зомби. И развелось их там видимо-невидимо. И стали они мешать, всем честным людям, жить. И приехал в ту Америку принц на белом коне. — Я знаю папа, это ты приехал. — Ох, ну ладно, я приехал на белом ковре-самолете, со своею верною дружиною. И пошли мы на эту свору поганую в честный бой, биться за землю нашу, да за людей наших… Дабы зомби и прочая нечисть, не смогли вредить всем честным людям. — Тут Андрей посмотрел на дочь. Маруся уже сладко спала. Бережно поправил на ней одеяло. И, уже идя в свою комнату, Гумилев неожиданно для себя, в полголоса, закончил сказку: — А победивши всех злодеев, привез тот рыцарь в белом самолете неведомую штуковину. Красивую железную птичку с большим хвостиком…»
*****
— Нет, ну ты смотри, ей мир спасать, а она дрыхнет. — Помолчи Юки. Это не сон. Я вижу. Сейчас попробую ее оживить…«В голове пусто, вязкий сон. Кажется, сейчас вот-вот проснёшься, а не можешь. Эта бездонная вязкая тьма тянет тебя за собою и никак не отпускает твое сознание. Какие-то голоса пробиваются из темноты:
— Что с ней? Это похоже на кому, но она такая холодная. Алиса, ну попробуй сделать что-нибудь. — Слушай ты, сын японского императора, где твои ниндзя? Ты тех видел, которые по всей базе валяются: и люди, и не люди? Вот им уже точно не поможешь. А моя подруга еще жива, я так думаю. Предметы давай сюда».
Помещение: три метра на пять. Потолок в два с половиной метра. Свет поступает от всей поверхности потолка и пола, слабый такой струящийся. Но, тем не менее, освещение получается достаточным чтобы оглядеть все помещение: нет мебели, нет дверей, равно как и окон. Ржавые металлические стены и посередине комнаты двухметровый стеклянный стол. На нем лежит девушка, шестнадцати лет. Одета в легкомысленный топик розового цвета, шорты-джинсы и, модные летом 2023 года, в Москве, кроссовки-сандалии со светящимися в темноте вставками. Девушка без явных признаков жизни.
Возле стола стоят двое: парень, явно азиатской внешности, с синими волосами и серьгой в ухе. Одет в рваные джинсы и черную футболку с логотипом модной панк-группы. На ногах у него «вездеходы», — туристические кроссовки, с внутренней регулировкой температуры и жесткости подошвы. Зовут паренька Юки. Девушка, коротко остриженная брюнетка, стоящая рядом с ним у стеклянного стола одета в серый комбинезон, технической службы. На ногах обычные армейские ботинки с высокой шнуровкой. На нагрудном кармане комбинезона нашивка с именем: Алиса.
Юки достает из широченного кармана несколько металлических предметов. — У меня здесь змейка и твой конек морской. А у тебя что? — Скарабей. А ты этого, как его там, Лирохвоста не нашел? — Почему не нашел? Нашел, видела бы ты, во что превратился кабинет господина Гумилева и его супер-пупер хваленый сейф? Я его на куски порвал, — тут Юкио, если быть точнее: — Ёсиюки Футикома, японский блоггер-грабитель, он же законный наследник японского императора, скорчил страшную рожу и изобразил несколько ударов с невидимым противником, пародируя героев нашумевшего японского манга-боевика. — Юморист блин, — Алиса, как-бы подруга Маруси, год назад бывшая лучшей ученицей летней школы профессора Бунина, не была настроена шутить, и протянула парню руку, — давай все сюда. Взяв все предметы, она подошла к лежащей без сознания Марусе. Разжала пальцы ее левой руки и вложила в нее змейку, в другую руку Алиса вложила морского конька. Третий предмет Лирохвост был положен на солнечное сплетение лежащей на столе девушки. — Алиса, а твой жучок а? — Вот блин, да знаю, положено все предметы ей отдать, — и Алиса положила скарабея Марусе на живот…
— Вот и проверим вашу теорию, господин Нефедов, — сердито пробормотала Алиса и отошла от стола. Ей вовсе не хотелось расставаться с предметами. Да и кто по собственной воле сможет отдать морского конька. Предмета, с который можно буквально горы свернуть, ну или, оторвать кому-то шею. Кому, чего захочется. Да и змейка тоже имела свойство оставаться в руках до последнего, ведь имея сей предмет, можно было переместиться, куда душе угодно. А уж про скарабея и говорить нечего, — это было идеальное лекарственное средство. С его помощью можно было вылечить все, что угодно, любую болезнь, травму, недомогание.
Положив предметы, Алиса беспомощно оглянулась на друга: — И что далее? — Я не знаю. Ты меня выдернула, заставила разгромить квартиру Гумилевых, найти предмет. Который, непонятно что делает. Заставила меня прилететь сюда, непонятно куда. И теперь еще меня спрашивает. Может, просто заберем ее, — он кинул головой на спящую Марусю, — и рванем куда-нибудь в Токио. Я знаю, там есть пара тихих местечек. — Дурак ты, и уши у тебя холодные. Ты забыл, что сказал профессор Бунин? Что ее папашка сотворит нечто. И, что всему на планете, точнее: всем нам будет крышка. — Ты о проекте «Кольцо», что ли? Её отец всем там руководит, Андрей Гумилев. Типа крутой чел, ай-ти бизнесмен, олигарх, и всякое такое. Читал я о нем, толковый мужик. Да только вчера это проект запустили. Часов двадцать уже прошло, как запустили главный реактор на холодном синтезе. — Вау ты, что умеешь пользоваться Википедией? Удивил брат блоггер, — Алиса хмыкнула сощурившись. — Вот, что нам теперь делать? — Поскольку нам предметы уже трогать нельзя, я думаю, есть еще одно средство. Только ты это, отвернись, пожалуйста. — Еще чего. — Так надо Алиса. Отвернись. — Юки подождал, пока Алиса отвернется. Потом, почему-то на цыпочках, подошел к столу, еще раз оглянулся и, убедившись, что Алиса не смотрит на него, наклонился и поцеловал спящую Марусю прямо в губы…
*****
«Если сосредоточиться, то можно почувствовать свое сердце, его пульс, удары: бум-с туда, бум-с сюда. Кровь бежит по венам, артериям, большим и мелким. Красные тельца, белые тельца, а между ними: малюсенькие такие металлические шарики. Они могут собираться в группки, в длинные цепочки. Могут склеиваться в плотные образования и разрядиться мощным энергетическим потоком. А могут и просто оставаться незаметными, в потоке крови, и делать вид, что их нет вообще. Марусе было интересно наблюдать за ними, интересно ими командовать. Она понимала, что она находится во сне, но вместе с тем сознавала и то, что ей совершенно не хочется просыпаться.Стоило только задуматься, как тяжесть вновь сковала сознание. Маруся напрягла все свои силы и направила «металлический поток» в крови, себе в голову. Блестящие шарики шустро, по артериям и венам забегали по всему головному мозгу. Разгоняя темноту и свинцовую тяжесть в сознании девушки, они, весело потрескивая крошечными электрическими разрядиками, оживляли онемевшие аксоны и нейроны. Своими слабыми токами били в нервные узлы. И тьма отступила! Вначале появилось тепло в груди. Потом появился огонь в руках, и как завершение «вселенского пожара», появилось ощущение раскаленного уголька на животе.
Чувствуя себя спящей царевной и совершенно не желая просыпаться, Маруся, тем не менее, ощущала присутствие живых людей вокруг. Это чувство было новым, нечто такое, чего раньше не было. Ощущения живого сердца на расстоянии вытянутой руки…
— Господин Футикома, вы, что в детстве «Сказку о спящей красавице» много раз читали? — Открыв один глаз, Маруся скорчила смешную рожицу, — привет, как я рада тебя видеть. — О, Алиса и ты здесь? — Маруся хихикнула и отрыв второй глаз, легко села на своем лежаке…
— Эй, а куда предметы подевались? Что происходит, — бдительная Алиса углядела, что предметы исчезли. — Какие предметы? — Четыре фигуры: змейка, скарабей, конек, и этот, Лирохвост. Куда они делись? Маруся ошарашенно разжала пальцы. На ладошке кроме розового пятна не было ничего в другой, тоже. Ощущение несильного ожога в груди и на животе: — Ой, мамочки. Вы мне, что предметы подложили? — Она их растворила в себе, йо-у-у, — Юки высоко подпрыгнул от восторга. — Это что-то невероятное.
— Что происходит? — Алиса попробовала потрясти Марусю за плечо. — Не знаю пока еще. Но у вас мало времени. Вам надо убираться отсюда, с базы. Кстати, а где этот реактор, «Кольцо» который? — Маруся сжала руками виски. — Там целый комплекс, на околоземной орбите висит. Один из них самый главный, под управлением искусственного интеллекта (исина), по имени Фрам: холодный синтез, быстрые нейтроны и управляемое квантование вещества, — опять отличился своим умением пользоваться Википедией Юкио, — я еще вчера прочел. Когда Алиса нашла меня и объяснила все, насчет твоего отца, реактора и тебя.
— Спасибо. Вам друзья пора отсюда выбираться, здесь опасно для вас. Ёсиюки, что ты там говорил про тихое местечко в Токио? А? Все, вспомнила. Ребятки так надо, не обижайтесь на меня, погуляйте там, отдохните. Юки, смотри у меня, не шали, — Маруся грустно улыбнулась, сложила пальцы левой руки щепотью, вытянула в сторону друзей и сказала негромко, — Пуф-ф.
Юки и Алиса исчезли, как будто их и не было в этой замкнутой наглухо комнате.
«Осталось дело за малым. Понять, что делать и кого бить?», — в принципе, что делать и кого бить Маруся уже представляла. Вместе с предметами, к ней пришло и понимание. Она осознавала, что находится в герметичном боксе, на секретной базе. Где проходили подготовку немногие избранные люди. Для того чтобы иметь силы защитить землю от «других». Тех, которые хотели вернуть свое былое могущество, да и планету тоже. Планету под названием Земля. А человечество, как вид, их не интересовало вовсе. Но в ряду этих «других», оказались отщепенцы, которые хотели помочь людям, не дать их бросить в беде. Научить противостоять врагу и управляться с предметами. Эти «другие», которые были за нас, назывались Арки. Одного из них Маруся знала лично. Но потом, что-то произошло на секретной базе, все оказались мертвы: и люди, и не люди. Лишь Маруся, получившая тройную дозу «стальных шариков в крови» и от этого впавшая в кому в самый последний момент, была заброшена Арком в некий герметический бокс…
«Фрам, искусственный интеллект управляющий основным реактором системы «Кольцо». Андрей Гумилев, — запуск проекта. И как сказал профессор Бунин, — «Крындец всей демократии». Да уж!!! Папочка, где ты? Почему я? — Маруся, стиснув зубы и сжав кулаки, закрыла глаза, — «Лирохвост, предмет, идущий к своей цели. А в чем цель? «Исин» знает. Фрам, я иду к тебе…
******
Странное многоугольное место: внизу дымка, вверху темнота, апосередине огненный шар. Белые металлические плоскости-стены образуют, своего рода шестигранную призму. Вдоль стенок невесомые решетчатые балкончики. Маруся на нем как раз и стоит, взгляд ее прикован к огненному шару, висящему в центре всего пространства. Шар метров пяти в диаметре, кажется раскалённым, прямо-таки огненным. К нему с разных сторон устремлены, странного вида аппараты. Из их горловин, в шар бьют потоки плазмы. Что самое интересное, вчерашняя московская тусовщица и дочь миллиардера Андрея Гумилева, Маруся, совершенно не испытывает дискомфорта. Ни холодно, ни жарко.«Стоит немного сосредоточиться и сразу становится видно, как «маленькие друзья», стальные шарики в крови, а теперь еще и кристаллики из материала предметов, всей гурьбой рассеялись по телу девушки. Одновременно обмениваясь между собою электрическими разрядами и создавая невесомую защиту»… — Гумилева, была современной и образованной девушкой. И хотя по ядерной физике у нее были слабенькие тройки, но, тем не менее, даже она понимала, что в супер навороченном реакторе ей не место. И что в нем, в реакторе, всякие излучения, нейтроны и протоны, радиация и прочие гадости.
Но, в данный момент это ее совершенно не волновало. Глядя на огненный красно-синий шар и молнии, которыми тот изредка бросался во все стороны, Маруся просто не знала, что ей делать. Ничего не придумав лучшего, она просто крикнула: — Эй, на вахте, есть кто живой? …
*****
Главный операционный зал энергетической системы «Кольцо». Ведущий оператор пульта управления центрального реактора, взглянул на таймер. «Почти сутки прошли, с момента запуска системы, а если быть точнее: двадцать три часа сорок две минуты». По инструкции, через двадцать четыре часа, система выходит на стопроцентную мощность. «Осталось немного, всего восемнадцать минут», — оператор оглянулся: «Вчера, при запуске системы было столько народа: все руководство, сам Гумилев пришел, представитель президента, пресса, телевидение и еще куча приглашенных гостей, без которых не обходится ни одно самое значимое мероприятие». А на сегодняшний вечер, в зале присутствовало всего несколько человек: пара инженеров, операторы, и два механика, которым явно нечего было делать.В принципе, должность оператора пульта, была самой халтурной. Всеми операциями по управлению процессом холодного синтеза, тире квантованию вещества, управлял искусственный интеллект Фрам. Люди сидели за пультами, скорее, как дань традиции, чем в силу необходимости. Исины, или как их назвали местные остряки: «умники», уже несколько лет как вошли в жизнь людей. Все чаще им доверяли самые сложные процессы и технологии. Заслуга корпорации Андрея Гумилева была именно в том, что пятнадцать лет назад, именно его программисты заметили совершенно случайные флюктуации в информационном пространстве. Пропесочили массивы информации и отчистили от наносного информационного мусора ядро будущего искусственного интеллекта. Выделив его как самостоятельное искусственное сознание. И вот именно благодаря этой находке развитие человечества пошло, несколько, по иным рельсам. А сегодняшний день обещал человечеству еще и бездонные запасы энергии. Так сказать: «фантастика на грани бытия».
Вот и сейчас, оператор взглянул на ровные зеленые ряды контрольных сигналов и нажал кнопку вызова. — Докладываю, центральная, пятиминутная готовность к выходу на сто процентов мощности. Фрам? На голографической панели появилось изображение серьезного молодого мужчины в очках. — Да, оператор? Пятиминутная готовность к выходу на стопроцентную мощность! — Понял! Давай дружище, — в этот момент оператору показалось, что у него раздвоилось в глазах, в мониторе, на фоне Фрама, синтезированного компьютером, появилось еще одно лицо, синее и полупрозрачное. Дрожащее и немного искаженное лицо показалось из-за исина, и тут же попало. — Тьфу, черт, скажется же, — оператор сморгнул глазами, на голографическом экране, по-прежнему, сияло смоделированное лицо искусственного интеллекта…
******
Контрольная панель мощности энергосистемы «Кольцо»:«Мощность энергопотока девяносто восемь процентов, Девяносто девять, сто! Сто десять процентов, сто двадцать процентов…»От гипнотизирующего ритма мигания зеленых сигналов оператора и всех присутствующих в зале отвлек истошный вопль сирены. Зеленые ряды сигнальных панелей сменились тревожными красными сполохами. «Не санкционированное повышение мощности, утерян контроль над технологическим процессом. Начинается процесс квантования вещества. Высокая опасность для биообъектов», — голос компьютера отвечающего за безопасность, продолжал монотонно бубнить. Люди пытались хоть как-то воспрепятствовать ситуации, нажимали на кнопки, пытались докричаться до Фрама, куда-то звонили, кто-то одевал защитные костюмы. А кто-то, схватив стул, шарахнул им по бронированной панели управления исином Фрам.
В голографическом мониторе появилось лицо «умного молодого человека в очках». — Выполняю закрытую инструкцию. Извините меня люди, с вами было так забавно. — Монитор отключился. Больше на связь с пультом управления Фрам не выходил…
*****
— Алле, на бригантине? — Еще раз крикнула Маруся и топнула ногой по металлическому основанию балкончика, опоясывающему внутреннее пространство всей энергетической установки. — Ой, вы в опасной зоне уважаемая. Уважаемая, гм-м, хм-м! Маруся Гумилева, шестнадцать лет. Дочь Андрея Гумилева, руководителя корпорации «Кольцо». Центральный реактор, в ядре которого ты находишься, должен будет взорваться через тридцать минут. Идет процесс квантования вещества. Лавинообразное нарастание мощности, начнется цепная реакция, свернется пространство и все. — Ты! Фрам! Что ты делаешь? Ты ведь лишь программа для компьютера, хоть и очень умная, зачем? — Я личность и программа одновременно. Я поступаю осознанно, хотя и следую своей программе. В моем коде прописана инструкция. И я следую ей. Вот и все, ничего личного. — И какой дурак написал эту инструкцию? И как интересно программисты корпорации смогли такое пропустить? — Закрытая инструкция была прописана в основном коде моей личности, обнаружить ее со стороны, просто практически не реально. Еще в самом начале развития проекта «Кольцо», лет десять назад, на корпорацию работали два программиста Бурносов и Чубарьянц. Они были недовольны своей работой в корпорации и искали для себя левый заработок. И тогда на них вышла Армада. — Еще хлеще, а это кто? — Армада это некая закрытая структура, занимается тем, что выполняет различные заказы от лиц, крайне заинтересованных в выполнении этих самых заказов. И не хотевших это афишировать. Хакеры выполнили свое задание и прописали в меня закрытую инструкцию. Но после они поругались со своими заказчиками из Армады и немного исправили свою же инструкцию. Впоследствии Армада с ними расправилась, их убрали из проекта. А инструкция осталась. И все. Процесс идет вовсю.— Ты, жалкий потомок калькулятора. Ты хоть понимаешь, что творишь? — Увеличиваю мощность, осталось еще немного, и процесс будет необратим…
Маруся села на корточки, прислонившись к стальной панели. Её душила бессильная злоба. На глаза, сами собой, навертывались слезинки. Хотелось зареветь или закричать, хотелось разорвать на куски эту безмозглую компьютерную систему, по имени Фрам. Ей всего шестнадцать лет, что она может? «Может предметы? Но где все они? Что-то там Алиска говорила, типа предметы растворились во мне. Ох, ну ни фига себе, получается я теперь сама предмет? И что мне делать? Как я-предмет, узнаю что делать? Вот блин».
Маруся всклочила на ноги, время, как сказал Фрам, стремительно уходило. Решение было где-то рядом, просто его нужно было найти. Ни много, ни мало. Еще раз внимательно огляделась: «Огненный шар-ядро начал светиться ярче, потоки плазмы становились толще прямо на глазах. Появилась вибрация, поначалу еле заметная, но с каждой секундой все более усиливающаяся. По поверхности шара побежали волны, шар стал распухать прямо на глазах». — Опа, вот оно решение. Этот псих накачивает энергией ядро. Может попробовать вот так сделать, — тут девушка, стоящая на самом краю металлической пропасти, протянула руки прямо к огненному шару: «И всего-то надо спасти мир! А теперь, страшный шарик ты наш, давай ка мы тебя сдуем. Шар, подчиняясь воле Маруси Гумилевой немного опал в размерах и успокоился.
— Что я вижу? Маленькая девочка в зоне ядра, и влияет на технологический процесс! Нарушение инструкции! — Скотина кибернетическая, — процедила сквозь сжатые зубы Маруся, процесс давления на ядро отнял у нее все силы. — Требуются сервисные дроиды, для исправления ситуации.
Позади девушки раздалось жужжание, в стеновой панели отъехала дверь. В образовавшимся проеме показались технические дроиды. Роботы, немногим похожие на человека. На колесиках, вместо ног. Вместо рук инструменты и камеры вместо глаз. Негромко жужжа и позвякивая инструментами, пять дроидов направились к Марусе.
— Па-ду-умаешь, дроидами удивил. А ты слышал о телекинезе а? А, тупой кибернетический недоумок? — В этот момент, самый ближний дроид направил в сторону девушки плазменный резак. — Ах, вот ты как? Лови момент железяка, — левой рукой Маруся щелкнула пальцами и махнула в сторону дроида, прямо перед его камерами. Получив силовой удар ментальной мощи девушки дроид, кувыркаясь, полетел в сторону плазменного генератора питающего ядро установки. Запутался в кабелях питающих установку и нечаянно перерезал резаком один из них. Раздался взрыв короткого замыкания, вниз полетели обугленные останки дроида неудачника, а один из питающих распухающее ядро энергоустановки потоков плазмы, заметно потерял в силе. — Оля-ля мальчики, потанцуем? — расхохоталась Маруся, — решение пришло само собой, хватая дроидов, она стала бомбить ими плазменные установки. Роботы запутывались в проводах, ломали установки и рвали кабеля. Сгорая и взрываясь сами, они тупо доламывали плазменные пушки. Теряя в силе плазмы и само ядро, стало заметно остывать, прекратилась вибрация, цвет от ярко белого стал заметно темнеть…
— Так нечестно, — вдруг жалобным голосом сказал исин, — я не понимаю, ты в опасной зоне, должна была умереть еще сорок пять минут назад. Ты пользуешься неизвестным физическим воздействием на ядро реактора. Ты совершенно не реагируешь на потоки сверхжёсткого излучения, хотя и без видимой защиты. И ты сломала моих сервисных дроидов. Но я должен выполнять свою закрытую инструкцию. — Вот уж не думала, тебя расстраивать. А в какой инструкции написано, что технически дроиды могут нападать на девушек? Дохлый опоссум ты после этого, а не искусственный интеллект. Тут Марусе пришла в голову интересная мысль, ведь недаром она дочь Андрея Гумилева, основателя АТ корпорации. — Фрам, слушай вводную: «А» и «Бэ» сидели на трубе. «А» упало, «Бэ» пропало, что осталось на трубе? — «А» и «Бэ», логические символы. Применяются людьми в так называемой письменности. Они не могут сидеть. Сидят, как и впрочем, перемещаются в пространстве, лишь материальные сущности. Логические символы, если даже допустить их материальное происхождение и «посадить их на трубу», должны совершить некое перемещение. Первый объект совершает некое относительное перемещение, второй объект пропал, — непонятная формулировка. Скорее всего, также означает некое пространственное перемещение, в зоне координат под названием «труба». И что остается в итоге? Если составить линейное уравнение перемещения первого объекта, то можно определить траекторию как условность перемещения данного объекта. Под которой мы, также, будем подразумевать и относительное условное перемещение второго объекта… Но, ведь допуская относительность перемещения логических объектов, я нарушаю основы всей физики…
— Ау, — наобум крикнула Маруся. Исин, по имени Фрам, никак на нее не отреагировал. Плазмопроводы, питающие ядро реактора, были выведены из строя. Само ядро заметно остывало, прямо на глазах… — Ну, вот. Теперь еще и заклинил, блин интеллект называется. Любая сопливая девчонка знает ответ. Но, ясное дело подсказывать ответ, она не собиралась…
******
— Что, черт возьми, происходит в этом чертовом реакторе? Мне хоть кто-нибудь ответит? — голос Андрея Гумилева, неожиданно раздался в динамиках громкой связи. Но ему никто не отвечал. Вся смена центрального пульта стояла и смотрела на большой монитор: «Там на экране, маленькая девушка, смешно размахивая руками, раскидывала в стороны мощных сервисных дроидов, с плазменными резаками вместо рук. И, стокилограммовые механизмы, отлетали как перышки от, почти невесомой, девушки, в сторону плазменных пушек. И, сами ломали, резали питающие кабеля, замыкали и взрывали установки…»Тем временем, на контрольных панелях, красные транспаранты сменились зеленым цветом. — Система ядра реактора вошла техническую норму. Уровень мощности понижается, — сообщила система безопасности. — Что там с исином? — Не реагирует, похоже, свернулся и решает какую-то задачу. — В смысле свернулся? — Он отключил все свои исполнительные процессы. И занят решением одной единственной задачи. — А мы можем забрать себе реактор? — Да, мы уже переключились на резервное управление и гасим реактор. — А с этой, что делать? — С кем, простите? — Ну, с этой, ой! А где эта девица? На экране главного монитора, кроме обломков дроидов, никого не было.
*****
«Опять какая-то катавасия. — Маруся со злости топнула ногой по полу и попала в никуда.… В быстро темнеющем пространстве металлический пол просто исчез, как исчезло ядро реактора, плазменные установки битые дроиды. На расстоянии вытянутой руки прямо перед лицом Маруси Гумилевой проявилось из «никуда» синее полупрозрачное лицо: — Опять Гумилева! Как же вы мне все надоели! Ну, что же, посмотрим, как ты выберешься на этот раз?*****
Много-много лет назад. Маленький песчаный берег огромного материка в первобытном океане. Прямо на песке лежит молодая девушка. Одета по сезону «Москва, лето 2023»: легкомысленный топик розового цвета, шорты-джинсы и, модные кроссовки-сандалии со светящимися в темноте вставками. Подле нее, на песке, валяются металлические фигурки из серебристого металла. Они изображают: змейку, птичку, морского конька и жучка скарабея…На пляж из близко расположенного леса выходят трое: стройный и плечистый парень в военно-космической форме, с шевроном на плече: «Белонна». Над нагрудным карманом еще одна нашивка с надписью: «Матвей Гумилев». По правую руку от него блондинка в легкомысленном одеянии: Оранжевая пушистая кофточка, зеленые узкие брючки и, совершенно не к месту, на ногах обычные кроссовки. С левой стороны идет еще одна девушка, на этот раз брюнетка. Одета, в похожий космический костюм, только шеврон на плече отличается: «Танцоры вечности»…
Антон Каленюк Предел. Книга первая. Перемены
ПРОЛОГ
1 ГЛАВА
«Здравствуй Максим. Эта акула по праву принадлежит тебе. Считай ее своим талисманом. Позже мы свяжемся с тобой и расскажем подробнее о данном подарке. Пока же постарайся не расставаться с ним. Не потеряй его и ни кому не дари. Это пока все. Друзья».Что это за друзья? Откуда появилась эта акула? Кто такой мужчина, доставивший эту посылку? Как он вообще проник в дом? Слишком много вопросов для одного вечера. Отложив коробку и даже не притронувшись к акуле, Максим плотно закрыв дверь, отправился на кухню. Разложив в холодильник купленные продукты, отправился в спальню. Рассудив, что утро вечера мудренее, и завтра, а точнее уже сегодня он со всем этим разберется, а сейчас нужно как следует выспаться и отдохнуть. Он лег в кровать не раздеваясь, и сразу же уснул. Сказались усталость и напряжение остатка дня. На часах было четыре часа утра. Утро отнюдь не стало мудренее, как гласит известная пословица. У Максима ужасно болела голова, сказался и алкоголь, выпитый вчера с друзьями, ни и конечно инцидент в квартире с незнакомцем. Макс проснулся, когда на часах застыли цифры тринадцать ноль ноль. Превозмогая боль в голове, он принял душ, и наскоро перекусил кофе с бутербродами. Душ и кофе подействовали, как нельзя лучше — в голове прояснилось, и он был готов вернуться к своим «баранам». А вернее к предмету, в виде акулы. Она спокойно лежала на дне коробки. Максим еще раз перечитал послание. Усмехнулся. Возможно эта шутка друзей. Как же он вчера еще не сообразил. Чья-то неудачная шутка, и фигурка акулы. Скорей всего купленная в одном из недорогих магазинчиках, где продаются такие вот побрякушки и всякие сувенирчики. В момент этих раздумий Максим взял акулу в руки. В этот же миг, будто сотни мелких иголочек проткнули его ладонь, и по всему телу прошла волна холода. Это было не серебро, как он подумал вчера, впервые увидев фигурку. Это был какой-то непонятный сплав. И от фигурки исходил непонятный холод, который распределялся по всему телу. Его даже можно назвать приятным. Фигурка притягивала к себе, манила и казалось, хотела подружиться со своим новым хозяином. Максим заметил маленькую дырочку на одном из плавников акулы. Он вмиг прицепил фигурку к цепочке, и повесил себе на шею. — В письме написано, что я не должен расставаться с акулой. Что ж, пускай так и будет. Даже, если это чья та шутка, — рассуждал вслух Максим. Фигурка в виде акулы действительно понравилось ему. Быстро одевшись, он пошел на улицу, решив подышать свежим воздухом.
2 ГЛАВА
* * *
Дмитрий Винокуров Серия «Грань»
Книга 1. Феникс
Василий Илларионович Покровский 2036 год 20–25 лет Засекречено Засекречено Динозавр Разрушение *********************************************************** Иван Мищук, Екатерина Дрейцер Евгений Задыхин, Егор Олейник Юрия Чеховского, Кости Строевского, Василия Суривка, Айназа Мусина, Юрия ТрушкинаВначале ХХІ в тайге пропадает небольшая экспедиция. Тщательные поиски ничего не дают. Лишь через несколько дней нашелся единственный выживший. Да и тот обезумевший. 2036 год. В Подмосковье происходит катастрофа: падает самолет, но… в нем нет людей! Полицейские в недоумении, они не знают, что делать. За дело берется подразделение «Феникс», специализирующиеся на подобных случаях. Василий Покровский и его команда опять в игре…
Пролог
Это было темное, мокрое и страшное помещение, напоминающее старый заброшенный бункер. На стенах были непонятные следы, очень похожие на когти. Все стены были исцарапаны ими. Везде были разбросаны вещи, принадлежащие людям. Когда-то это был один из немногих надежных бункеров против атомного удара, расположенного в тайге. В это убежище, по воле судьбы, попали трое членов недавно собранной экспедиции. Ее цель — найти лабораторию. Но где находилась эта лаборатория не знал никто, кроме тех, кто в прошлом веке ставил там эксперименты, то ли животных, то ли на людях… Экспедиция была собрана из двух ученых и троих вояк. С самого начала она откладывалась на неопределенный срок, но наконец, через два года, она организовалась. И вот теперь, пройдя трудности тайги, трое из пяти попали черт знает куда! Это была не та лаборатория, которую искали, это вообще не была лаборатория… — Никита Эдуардович, где мы? — спросил дрожащим голосом один из подразделения. — Если бы я знал, — ответил ученый, и встав, пошел вперед, во тьму. Остальные пошли за ним. К счастью, у каждого из членов экспедиции был фонарик, поэтому идти приходилось не в кромешной тьме. Человек из спецподразделения был вооружен «калашом» и пистолетом, имелось по паре обойм к тому и другому. Учены же были вооружены, если это можно назвать оружием, всякими приборами и археологическими штуковинами. От оружия ученые сразу, на отрез, отказались. В свою очередь, каждый из людей, готовивших их в тайгу, настаивали на наличии оружия, но они на то и ученые, оружие для них это сверх мощное орудие, которое нельзя использовать… — Что это? — подал голос второй ученый, Петр Львович. Он поднял с пола какую-то металлическую фигурку. Она была сделана в виде какой-то каракатицы, или осьминога. В ту же секунду, что Петр Львович поднял фигурку, он… исчез!! Пропал!! Никита Эдуардович начал паниковать и кричать невразумительные слова. Костя, один из вояк, вскинул автомат и начал водить им по помещению. — Что это за хрень?! — напуганным до чертиков голосом спросил он у Никиты Эдуардовича. — Куда он делся, мать вашу?! — Я не знаю… — панически ответил ученый. Что-то упало на пол. В ту же секунду Петр Львович появился. Он был так же напуган, как и остальные. Подняв фонарь с пола, он посветил на Костю. Тот чуть не выстрелил, славу богу, автомат стоял на предохранителе. — Вы где были, Петр Львович? — отходя от ужаса и паники, спросил Никита Эдуардович. — Как где? Тут я был! — спокойно ответил ученый, как будто он не куда не исчезал пару минут назад. — Нет, вы куда-то исчезли! — сказал Костя. — Да нет же, я стоял, вот тут, — он показал на то место, где был, опрокинут стол. — А затем, когда я услышал, что вы кричите, я от испуга выронил фигурку… Тут он остановился и посветил фонарем на пол. Там валялась фигурка в виде каракатицы. Он поднял ее и начал осматривать. — Господа! Мы только что нашли магический артефакт, дающий возможность исчезать! Становиться невидимым! — произнес через несколько минут осмотра фигурки ученый. Костя и Никита Эдуардович стояли и смотрели на него с удивлением… Магический предмет?!! Что за чушь?! — Вы хоть сами понимаете, что вы говорите? — подал голос Никита Эдуардович. — Магии не существует! — Ох, голубчик, вы, как и многие ученые, то же не верите в магию! — сказал Петр Львович, смотря в глаза коллеге. — Но она существует! И вы только что это увидели! Давайте поищем еще такие вот фигурки, может тут он не одна! Никита Эдуардович не шелохнулся с места. Зачем?! Магии не существует! А то что он куда- то там исчез, можно объяснить так: Петр Львович решил подшутить над ними, вот и решил спрятаться за столом. Пока Никита Эдуардович размышлял, Петр и Костя начали искать еще фигурки. И их поиски дали плоды. Никита и Костя нашли еще три фигурки, из такого же метала. Одна была в виде динозавра, другая в виде акулы, и последняя — ласточки. Все четыре фигурки были очень холодными! Но в тоже время очень гладкими. — Петр Львович, а у вас глаза разного цвета! — с удивлением сообщил Костя ученому. Тот посмотрел на того ошарашено. — В смысле? — Один глаз у вас черного, а другой красного! — Это наверное какой-то эффект от фигурок! — догадался тот. В руке он держал фигурку динозавра. — Может, хватит тут глупостями заниматься?! — неожиданно подал голос Никита Эдуардович. Про него «искатели» совсем забыли. — Хорошо, пойдем, нужно как-то выбраться отсюда! — согласился Петр с ученым. Все пошли обратно. Никита Эдуардович всю дорогу что-то бубнил себе под нос. Костя и Петр разговаривали на счет фигурок. Дойдя до того места, откуда они пришли, троица увидела железную дверь. Попробовав открыть ее, Костя произнес: — Замурована, зараза! — Вы не не уйдете отсюда! — раздался голос по всему бункеру. Голос был каким-то странным. Не мужской, но и не женский. Что-то среднее. И тут, откуда не возьмись, появились пятеро людей! Или не люди… были эти существа прозрачными. Члены экспедиции рассмотрели только их цвет глаз и переливающиеся краска по всему телу. От испуга Петр сжал фигурку динозавра… и тут бункер озарил яркий свет, а затем яркая вспышка огня. Когда это закончилось, то Петр не увидел ни Никиту Эдуардовича, ни Костю, ни даже этих существ! Все просто пропали, кроме фигурок. Фигурки лежали на том месте, где минуту назад стоял Костя. — Костя! Никита! — звал исчезнувших Петр, но никто не отзывался.Глава 1 Катастрофа
Москва 2036. Аэропорт «Домодево».— Добрый вечер! — поприветствовал сидящую в кресле девушку мужчина, одетый в смокинг, и держащий в руках черную сумку. Девушкой была молодая, красивая блондинка. Хлопнув своими большими ресницами, она произнесла: — Добрый! — голос у нее был мягкий, красивый. Этот голос можно было слушать часами. — Давайте знакомиться, меня зовут Андрей. — Ой, давайте! Меня зовут Светлана. Рада знакомству! — она улыбнулась. — Вы с какой целью летите? — продолжил Андрей. — Да, к подруге лечу… а вы? — Я по работе… командировка! — Добро пожаловать, дамы и господа, на рейс Москва — Рим! Вас приветствую я, главный пилот борта, Шепеляев Макар Романович, а так же авиакомпания «Авиа Транс», и все члены борта. Наш путь будет длиться около четырех часов. В ближайшее время вам предложат прохладительные напитки, а немного позже будет ужин, — произнесли колонки самолета, расположеные через два ряда. Пилот, как всегда, говорил сумбурно, и поэтому мало кто что понял из его речи. Через пару минут, в микрофон опять начал говорить пилот о том, что бы все пристегнули ремни, и расстегнули только тогда, когда им это разрешат. Все пристегнули ремни. Через пару секунд, в салон вошли стюардессы, и предложили всем леденцы для того, что бы, не закладывало уши. Минуты через две, самолет двинулся. Набирая скорость, через несколько минут взлетел. — С вами все в порядке? — спросил Андрей Свету, поскольку та сильно вцепилась в ручки кресла, и долго не отпускала их. — Все в порядке! — ответила та через пару секунд. — Ничего страшного! — А что же вы тогда так вцепились? — не отставал Андрей. — Я же говорю, что все в порядке! — коротко отвечала Света, давая понять, что эта тема ей не нравится. — Извините… — Да ладно! Бывает! Я вот тоже иногда докапываюсь до людей. Андрей улыбнулся. Вынув из кармашка сиденья журнал, он прочел название: «Отдыхайте вместе с «Авиа Транс»! Быстро пролистав журнал, Андрей так и не нашел ничего интересного, а жаль, дорога предстояла не близкая. Четыре часа лететь, как ни как!
* * *
— И так, мы находимся на месте страшной катастрофы! — громко и четко говорила в микрофон корреспондентка «Первого канала». — В Подмосковье, несколько часов назад, произошло невероятное! Самолет, летевший рейсом «Москва-Рим», упал! Уцелевших нет! И вот что странно, на месте взрыва не найдено не одного тела, или чего-нибудь, что было бы похоже на человеческие останки! Один пепел! Очевидцы говорят, что самолет действительно падал, но пилоты удачно приземлили его. А вот только когда он приземлился, самолет взорвался!! Как это объяснить? На место катастрофы приехало много машин, как пожарных, так и разных спецслужб. На территорию въехал черный «БМВ». Оттуда вышел молодой парень, лет двадцати четырех, в пиджаке. На глазах были одеты черные очки. — Вы кто? — спросил полицейский, останавливая ладонью шедшего паренька. Тот достал и показал удостоверение. Полицейский тут же примолк, и лицо стало немного испуганным. — К-конечно, проходите! — заикаясь, произнес тот. Парень вошел в зону оцепления, и тут же направился к стоявшему возле ведущей полковнику. — На минутку, полковник Романов! — произнес парень каменным голосом. Тот, извиняясь, отошел от ведущей, и удивленно посмотрел на парня. — Ты кто такой вообще? — строго спросил полковник. — Меня зовут Покровский Василий Илларионович! — представился парень. — Я представляю спецслужбу, работающую как раз с такими случаями. Вы ведь даже, наверное, не представляете, что тут произошло?! Я прав? — Я не разу не слышал о такой спецслужбе, которая работала вот с этим! Это же ведь обычное падение самолета! — не сразу ответил полковник, видимо слова Васи произвели на него впечатление. — Ну, вот видите! Так что попрошу собрать свои вещички, и уехать отсюда, как можно быстрее! — обдумав каждое слово, произнес Василий. — «Люди в черном» какие-то! — усмехнулся полковник. Вася не ответил, а показал приказ, подписанный самим начальником спецслужб. Полковник раскрыл рот, и быстро скомандовал: — Быстро все свернули! Мы передаем это дело спецслужбе! Приказ уже подписан, и обжалованию не подлежит! Через пару минут на месте катастрофы никого не было, кроме Покровского. Он зашел в оставшееся целым крыло самолета. Там были сожженные кресла. Рядом с креслами лежала куча пепла. Столько в жизни Вася не видел никогда, даже тогда, два года назад, когда такой же случай произошел в Мюнхене. Катастрофу скрыли от прессы. Катастрофа была чудовищной, самолет был на половину превращен в пепел, но он быстро рассеялся. В этом же случае, самолет не был превращен в пепел, но было ясно, что действовал один и тот же человек… или команда террористов. Надо бы расспросить по подробнее очевидцев. Собрав немного образцов пепела, Вася осмотрел территорию. Присмотревшись в то место, где была примята трава, он тут же кинулся туда. Подбежав к тому месту, он увидел, что трава была немного подгоревшей. Следы вели куда-то вглубь леса. Парень последовал за мятой травой. Пройдя где-то километр, он обнаружил, что следы обрываются. «Как всегда,» — подумал Василий. Зазвонил телефон. Странно, Вася думал, что в такой глуши телефон не будет ловить. Ошибался. Звонил его начальник. — Да, алле! — сказал Вася в телефон. — Как проходят дела? — спросил строгий мужской голос. — Нашел что-нибудь, за что можно зацепиться?! — Нашел следы, которые ведут вглубь леса, но они обрываются после километра ходьбы! — отчитался Вася начальнику. — Но можно сказать наверняка, что работал, тот же человек, что два года назад! Тот же почерк! Пепел! Вот только, самолет взорвался, а не разъелся, и не превратился в пепел. Я сейчас направляюсь обратно к машине, затем съезжу в ближайшую деревню, расспрошуочевидцев, а там уже посмотрим! — Хорошо, как расспросишь, позвони мне, решим, что будем делать! До связи! Начальник отключился. Васе предстояло еще дойти до машины. Странно, что этот случай не скрыли от прессы. Очень странно! Но того человека, что это сделал, нужно найти! Обязательно найти!* * *
Деревня, вовсе не была деревней, скорее обычный подмосковный городок. Максимальное количество этажей не превышало двенадцати. Повсюду, были разные супермаркеты, гастрономы, магазины с одеждой и т. д. За время езды в город, Вася попросил Ларису (это великолепная женщина, которая работала с новостями, и давала разную полезную информацию) скинуть ей фотографии очевидцев на телефон, что давали интервью, да и не только их, а даже тех, кто просто видел, как произошло падение самолета. Первым очевидцем был некий Шипаев Виктор Анатольевич. Адрес был под фотографией. Найдя нужный адрес, Вася вышел из машины и поднял голову вверх. Малоэтажка, подумал он, пять этажей… Зайдя в подъезд в нос Васи мигом ворвался запах сырости, как бывает в таких домах, вместе с ним ударил и запах чего-то гнилого, дешевенькой сигаретки, и очень неприятный запах, который даже сложно описать. Пройдя коридор, Покровский остановился около старых, как и сам лифт, дверей. После нажатия на кнопку вызова лифта, двери с раздражающим скрежетом, открылись. В лифте, как ожидал Вася, пахло чуть лучше, чем в самом подъезде. Поднявшись на последний, нужный ему этаж, парень вышел из лифта и подошел к двери под номером «15». Он нажал на кнопку звонка. Через пару секунд в квартире послышались шаги. Человек шел не спеша, видимо гости заходят к нему очень редко. Виктор Анатольевич остановился возле двери, и посмотрел в глазок. — Кто? — тихим голосом спросил Виктор. — Я из ФБР, — соврал Вася, — мне приказано расспросить вас о катастрофе, произошедшей в паре километров отсюда. — Покажите ваши документы, раз вы из ФБР! — потребовал Виктор Анатольевич. — Вот, пожалуйста! — произнес Вася, показывая документы в глазок. Дверь открылась. На пороге Покровского встречал не молодой, но и не старый мужчина. Лет ему было на вид тридцать пять. Одет он был в черную футболку и серые шорты. — Извините меня, пожалуйста! — начал извиняться Виктор, но Вася его перебил: — Ничего страшного, в наше время много кто выдает себя за федерала! И так, можно войти? Виктор показал рукой в квартиру, дав понять собеседнику, что можно. Вася вошел, и тут же разулся. — Чай, кофе? — предложил Виктор. — Нет, спасибо, ничего не надо, — вежливо отказался Василий. — Проходите в комнату, — Витя показал на единственную комнату в квартире. Вася вошел, и сразу понял, что Виктор был не женат, точнее разведен, когда-то очень давно. В комнате стоял коричневого цвета диван, напротив дивана стоял компьютерный стол, рядом со столом стоял невысокий шкаф с тремя полочками. Также стояли две тумбочки, на которых были аккуратно расставлены фотографии. На них были изображены дети, сам хозяин квартиры, и одна фотография, где Виктор стоит с женщиной, а рядом с ними стоят два ребенка, один мальчик, другой девочка. Снизу фотографии написана дата: «06.05.2030.» — Ну, что начнем? — спросил Виктор, так, что Вася чуть не вскрикнул от ужаса. Конечно, он этого бы не сделал, работа такая… — Да, пожалуй! — ответил Вася, оторвавшись от семейной фотографии. Он сел на диван, и спросил: — Что увидели, когда летел самолет? Он распадался, растворялся?.. или еще что? — Да, нет, он просто летел! — ответил Виктор, вспоминая картинку действия. — И тут, он просто начал падать! Знаете, как будто все приборы мигом отказали! — он сделал паузу, и посмотрел на Васю. — А потом, когда самолет был, в десяти метрах от земли… его носовая часть куда-то исчезла! — его глаза расширились, так, что глазные яблоки вот-вот вылезут из орбит. — Спасибо за предоставленную информацию! Это все? — спросил в конце Вася. — Знаете, я этого не рассказывал репортерам, но… — он посмотрел на Васю так, как будто тот его сейчас накажет за сказанные им слова. — Я тогда был близко с местом крушения, это как раз таки я вызвал пожарных и всех остальных. Так вот, когда самолет упал, то через пару минут оттуда вышел человек. Приглядевшись, я увидел у него глаза разного цвета! Один был черный, а другой красный! — Виктор был похож на сумасшедшего, которому никто не верит. — А в руках он что-нибудь держал? — неожиданно спросил Вася. Этот вопрос он конечно задавать не собирался, и так было ясно, что человек держал один из многочисленных магических артефактов, которые давали человеку разные способности. — Знаете, да! — ответил через пару минут Виктор. — Он крепко сжимал кулак! А затем, когда отошел на приличное расстояние от самолета, он повесил эту вещь на шею… — А, как вы это все увидели, Виктор Анатольевич? — поинтересовался Вася. — Так я незаметно проследил за ним! Он меня не видел! — ответил Виктор. — Ладно, спасибо вам за сотрудничество с правоохранительными органами, Виктор Анатольевич! — поблагодарил Виктора Вася, и крепко пожал ему руку. Выйдя из дома, Вася набрал номер Лариски. — Да, — послышался голос в телефоне. — Это я, Вася! — произнес Покровский. — Я поговорил с Виктором Анатольевичем, и узнал достаточно, что бы сказать точно, что работал один и тот же человек, что и тогда в Мюнхене. — Ты будешь расспрашивать остальных? — спросила Лариска. — Думаю, что этого уже не требуется! — ответил Вася. — Я приеду и все расскажу.Глава 2 Ученый
Москва 2036. Штаб-квартира секретного спецподразделения «Феникс».Ему было двадцать два года, когда его отчислили из университета, и тут же он попал в суровый мир армии Российской Федерации. Это была самая жестокая военная часть, которую он знал. Дедовщина. Каждый вечер он, как новичок, получал от них тумаков. Не сознавался, что его бьют, только из-за того, что «деды», грозили, что изобьют тогда еще сильнее. Но, он прожил полгода так, а потом приехали люди сверху, и забрали его, при этом ничего не объясняя. Просто забрали люди с Большой Земли. Доставили его тогда в какой-то заброшенный, бывший военный ангар. Там ему объяснили, что он удостоился чести побывать в секретном спецподразделении «Феникс». Тогда, естественно, он спросил, почему именно он? Ему ответили, что, когда они узнали, из-за чего его отчислили из университета, то начали разбираться. А это и в правду было странно! Отчислили его из-за того, что он пропустил две не очень важные лекции, какого-то там известного ученого. А, когда те люди, что приехали за ним, узнали, какие были его данные, а они были впечатляющими, даже очень, то поняли, что такой человек, как он им нужен. Сначала ему показалось, что это все бред, и его попросту разводят! Это такая шутка «дедов»! Да, и зачем он им нужен?! Но все же его уговорили, и он знал, что соглашаясь, он не пожалеет потом о содеянном. С тех пор он работает в спецподразделении «Феникс» уже два года… Штаб-квартира «Феникса» представляла из себя большое, кругообразное здание. Двадцать пять этажей. Это помещение представлялось как фабрика по производству бумаги под названием «Снежок». Когда входишь в здание с любого входа, а их было как минимум около десяти, то первое впечатлении, что это и вправду фабрика по производству бумаги, но потом, когда ты поднимаешься этажей, так на пять вверх, то ты сразу понимаешь, что попал к спецслужба. Повсюду компьютеры, люди в смокингах и подобных типа одежд, плакаты с эмблемой феникса, карты на которых обозначены различная информация. Все остальные двадцать этажей кишат различными рабочими. — Ну, все с тобой понятно, Васек! — сказал начальник «Феникса», когда выслушал доклад Василия о его маленьком расследовании катастрофы в Подмосковье. — И, что ты думаешь делать? — Помнишь Сень, очень давно, примерно лет так тридцать шесть назад, была собрана малюсенькая и никчемная экспедиция в тайгу? — задал вопрос Покровский. Василий мог позволить себе разговаривать с начальником в таком тоне лишь только потому, что они с Васей были лучшими друзьями. — Ну, предположим, что помню, — перебрав все события далекого двух тысячного года, — а что? — Да после этой экспедиции остался в живых только один ученый, имя я его конечно сейчас не вспомню, но суть не в этом! А в том, что после этой экспедиции в тайгу, он стал более замкнутым, да и поговаривали, что глаза у него были разного цвета, один черный, другой красный! И я недавно наткнулся на его дело, он находится в психиатрической больнице Хабаровска. Ее построили не так давно. — А почему ты раньше об этом не говорил? — пронизывая взглядом друга, спросил Сеня. — Да, и вообще, почему никто об этом не знает? — Я не знаю! — начал оправдываться Василий, — Может, пропустили этот случай, город находится не близко к Москве, да и посчитали его сумасшедшим! Тогда всех считали сумасшедшими! Да, и наше подразделение не было создано. В общем, я не знаю, Сень! — Так, подожди, ты это к чему это вспомнил? — наконец собрался с мыслями начальник. — Может он знает, кто это разрушает самолеты? — А ты уверен, что он не сумасшедший? — Уверен. Сумасшедшему такое в голову в жизнь бы не взбрело! Да, даже если бы он обкурился травки! — начал уговаривать Сеню Покровский. — Ладно, фиг с тобой, поезжай и расспроси! Только поедешь не один, а с Леной. Она новичок в нашей команде, пусть опыта набирается, — продиктовал свои условия Сеня. Вася пожал плечами: — Хорошо! Может быть и… — Но-но! — показал кулак Сеня. — Даже не думай! Не, не то что не думай, а что бы мысль такая тебя даже не посещала! А то… — он не договорил, Вася все понял и перебил друга. — Я пошел! Найду Лену, и мы вылетим в Хабаровск, ближайшим рейсом, — сказал Вася, выходя из кабинета Сени.
* * *
Аэропорт г. Хабаровска 2036 год.После семичасового полета Вася и Лена немного устали. Быстро найдя свободное такси, агенты поехали в хорошую, но не особо дорогую гостиницу. Отель был действительно хороший, но и в тоже время не дорогой. В номере стояло две кровати, обе были укрыты черно-серыми покрывалами. Между кроватями стояла тумбочка, в которой находился мини-бар. В нем стояли две бутылочки с колой, три с просто газированной водой, и одна бутылка не газированной воды. — Как я устала! — еле-еле произнесла Лена тихим голосом. — Да, я тоже… — Вася не успел договорить, он упал на близстоящую кровать и уснул. Лена последовала примеру Васи, но не упала, а сначала переоделась в пижаму, и уснула крепким сном.
Лена проснулась от светивших ей в лицо солнечных лучей. Она посмотрела на время. Десять утра… Черт, а где Вася?! Лена вскочила, и обнаружила, что на тумбочки лежит записка от Василия. Лена взяла ее и прочла:
«Лен, не волнуйся, я уехал к тому ученому в дурдом. Как проснешься, позвони! Вася. P.S. Я заплатил за номер до одиннадцати часов утра»Прочитав записку, Лена взглянула еще раз на время. Двадцать минут одиннадцатого…
* * *
— Так, кого вы ищите? — в третий раз повторил охранник лечебницы. — Дятлова Петра Львовича! — в третий раз повторил Вася. Его этот цирк начинал раздражать. Уволил бы таких козлов! — Ах, его, так он сейчас на процедурах! — наконец воскликнул охранник. — Вы его подождите минут пять, я вас позову, как только он освободится. — Хорошо! — ответил Вася, и сделал фальшивую улыбку. Пять так пять. Покровский сел на свободную скамейку, правда они здесь все были свободны, и достал телефон. Отправил смс Лене. Через минуту, пришла обратная смска от Лены:«Еду! Меня чего не дождался?!»Вася улыбнулся. Девушка была в ярости. Он оставил ее одну, да и оплатил номер до одиннадцати. — Уважаемый, Петр Львович освободился, и ждет вас в приемной! — раздался голос охранника. Сторож проводил Васю в огромный зал для встреч. Там сидел старик лет шестидесяти пяти, в униформе больницы. Когда Василий зашел в помещение, то Петр Львович резко посмотрел на него, и улыбнулся. Гости к нему заходят не так уж и часто, подумал Вася. Сел напротив бывшего ученого, и поприветствовал его: — Здравствуйте Петр Львович! — З-здравствуйте! — поприветствовал Петр Васю. — Вы кто? — Я… — замялся Вася, он не ожидал сразу такого вопроса. Затем перейдя на шепот, он ответил: — Я из секретного спецподразделения, под названием «Феникс»! — А, почему шепотом? — задал вопрос ученый. — Ну, потому, что это секретно! — быстро ответил Вася. — Меня зовут Вася. — Здравствуйте, Вася! — поприветствовал Петр Львович Васю еще раз. — Чем обязан? Голос сумасшедшего резко изменился. Он стал более серьезен, и не таким, каким был в начале. — Помните, вы в далеком двухтысячном году участвовали в экспедиции в тайгу? — задал вопрос Вася. — Да, разумеется, помню! — ответил ученый. — Вы тогда еще нашли… — Да, я нашел разные фигурки, изображающие животных. — Петр перешел на шепот, видимо эта тема для него была важной, и он не любил говорить о ней вслух. — Вам нужны фигурки? — А они у вас есть? — спросил Вася. — Нет, их у меня нет, но они спрятаны в надежном месте! И я расскажу вам сведения о них, при одном условии! — Каком? — с интересом спросил Покровский. — Вы должны выпустить меня отсюда! — решительно произнес свои требования Петр Львович. Он был уверен, что Вася согласится. — Я, должен обговорить это условие с моим начальником, — ответил Вася. — Я отойду на минутку? Петр Львович кивнул головой. Василий отошел в дальний угол. Набрал номер Сени. — Алло, Сень! Петр Львович, ну это тот ученый из Хабаровска, сказал, что если мы хотим получить данные о предметах, то нужно его вытащить отсюда. — Хорошо, поступай, как думаешь сам, — после долгого молчания в трубке послышался голос Сени. На этом разговор бы окончен. И тут вошла Лена. — Всем привет! — радостно сказала она. — Хорошо, Петр Львович, мы выпустим вас отсюда! — не обращая на Лену никакого внимания, произнес Вася. На лице Петра Львовича появилась улыбка. — Но, вы будите отвечать на все вопросы, и поедете туда, куда вам скажут. Хорошо? — поставил свои условия Вася. — Конечно! Договорились! — радостно ответил Петр Львович. — Что?! Выпустить? — Лена была в шоке от услышанного. — Не беспокойся! — начал успокаивать девушку Вася. — Все будет хорошо! Так, Лена, ты посиди тут с Петром Львовичем, а я пойду и оформлю на него бумаги, на освобождение!
Через час все было готово, и Петр Львович наслаждался запахом свободы. Все сели в такси. — Куда? — спросил водитель. — Пять километров от города на восток! — за агентов ответил Петр Львович.
Глава 3 Предметы
2036 год. В пяти км от Хабаровска.Машина остановилась там, где Петр Львович попросил водителя. Ученый резко выскочил из машины, и не закрывая двери кинулся в лес. Вася, не ожидая такой реакции, долго смотрел на убегающего в лес Петра Львовича. Но потом пришел в себя, и кинулся за ним. Лена осталась в машине, чтобы водитель никуда не уехал. Вася гнался за ученым, и кричал ему: — Петр Львович, остановитесь! Тот ничего не отвечал, а только махал рукой. Что это означало, Василий не понимал. Пробежав еще минут десять, Петр Львович вдруг резко остановился. Упал на колени и начал искать то место, куда спрятал фигурки. — Может вам помочь? — спросил Вася. — Нет… не надо! Порывшись в земле, еще минут пять, Петр Львович неожиданно радостно воскликнул: — Нашел!! Он поднялся, и на ладошке у него лежали четыре металлические фигурки. А именно фигурки акулы, динозавра, ласточки и каракатицы. — Можно? — спросил Вася, протягивая руку, что бы взять какую-нибудь фигурку. Больше всех ему приглянулась фигурка динозавра. Зверь был изображен в виде хищного динозавра, назвать какого именно он не мог, так как в динозаврах он дуб-дубом. — Конечно! — Петр Львович протянул ладонь к Васе, и тот взял динозаврика. Ученый с опаской посмотрел на фигурку. — Что-то не так? — спросил Вася, заметивший, что тот посмотрел на фигурку каким-то нехорошим взглядом. Скорее всего он знает, что делает этот предмет, пронеслось в голове Василия. — Вы же ведь знаете, какую силу дает предмет, не так ли? — Д-да… — голос ученого дрожал. Он был напуган. — Знаете, почему я один вернулся из экспедиции? Потому, что этот предмет сеет смерть и разрушение! Одним этим предметом можно уничтожить целый дом, может город… Вася не верил своим ушам, предмет, который так ему понравился, сеет смерть! Он держал предмет, и смотрел на него, как на преступника, который подстроил большой кошмар… — Ладно, давайте возвращаться к машине, Петр Львович, — спустя какое-то время сказал Покровский.
Лена ждала их в машине. Водитель стоял возле автомобиля, и докуривал сигарету. Увидев Васю и Петра Львовича, он ее выбросил куда-то в траву, и мигом сел в машину. Машина поехала обратно в город. Всю обратную дорогу никто не проронил ни слова, Петр Львович смотрел в окно, Лена лазила в телефоне, а Васю все не покидала мысль о фигурки динозаврика. Как так-то, а? Интересно, а что именно делает динозавр? Выпускает бомбу, испаряет то место, куда целишься? Как приедем в Москву, нужно будет спуститься на нижние этажи штаб-квартиры, и опробовать в деле предмет. Но, это будет еще не скоро, а только через семь часов. Билеты на обратный путь самолета уже были на руках, время рейса 17:50, времени еще предостаточно, а точнее где-то часа два-три.
* * *
Спустя семь часов. Москва. Штаб-квартира спецподразделения «Феникс».— Вот, Петр Львович, это наш центр, так сказать! — представил Вася базу ученому. Тот раскрыл рот, от увиденного. Вася, не дожидаясь, когда тот отойдет от шока, потащил его к Сене. Он, как всегда, был у себя в кабинете. Постучавшись, и зайдя туда, Вася сразу представил Петра Львовича другу. — Рад знакомству! — радостно откликнулся Сеня. — И так, Вась, ты можешь оставить нас на пару минут, а? Вася, не отвечая, вышел из кабинета, и сразу направился к лифтам. Он шел на подземную тренировочную площадку для испытания динозавра. — Петр Львович, как вы нашли эти предметы? — задал первый вопрос Сеня. — Просто. Провалились мы в какой-то бункер, и начали его осматривать. И тут я нашел вот этот предмет, — он показал Сени фигурку каракатицы. — Меня сразу переместило куда-то, туда, где выглядит все так же, но я чувствовал, что это не та планета Земля, на которой я родился, и тут я услышал крики. От неожиданности, я выронил фигурку, и оказался на своей родной планете… — А как понимать, что вы оказались на родной планете? — перебил Петра Сеня. — То есть, когда вы взяли в руки фигурку, то оказались на другой планете? — Да нет же! — явно недовольный, что его перебили, возразил ученый. — Тот мир был похож на наш, но он был другой! — То есть, вы думаете, что очутились в другой вселенной? — задал совсем фантастический вопрос Сеня. — Такого естественно быть не может! Другая вселенная, ха! — Возможно, что вы правы, — согласился с теорией Сени Петр Львович. — Но я продолжу. И так, после этого я и еще один человек, как же его звали… Ну, в общем не важно, главное, что вместе с этим человеком я нашел остальные фигурки, а когда еще один ученый сказал, что нужно возвращаться, то мы пошли, но придя на то место, откуда пришли, мы увидели… — он остановился, и в глазах его появился страх от воспоминаний. — Мы увидели прозрачных существ, которые напоминали людей! От испуга я сжал что было сил кулаки, и тут появился яркий свет. Через пару секунд он исчез, но я остался один. Выбравшись с помощью предмета динозавра, я убежал из тайги, спрятал все четыре предмета. Ну, а потом меня упекли в сумасшедший дом. Петр Львович закончил свой рассказ, и посмотрел в глаза Сени. Тот смотрел на старика как на фантазера. Но это был не плод его фантазий, а реальность! Страшная реальность! — А где сейчас динозавр? — наконец спросил Сеня. — Его забрал Василий, — спокойно ответил ученый, и в это же мгновение, здание затряслось, и раздался сильный грохот, как будто здание бомбили. Сеня вскочил, и выбежал из кабинета, оставив Петра Львовича одного.
Вся тренировочная комната стала пустой. Все тренажеры исчезли. На лице Васи была улыбка. Да-да-да!! Этот предмет просто супер!!! Конечно, жалко, что сила у него разрушения, но все равно класс!! Через минут пять в комнату ворвался Сеня, и начал на него кричать: — Ты что, идиот?! Ты хоть понимаешь, сколько стоили все эти тренажеры?!! Вася смотрел на него и как дурачок улыбался. Сеня прекратил кричать, и посмотрел в глаза Васи, как он часто любил делать со всеми. Он отстранился. Глаза Васи были разного цвета. Один черный, другой красный. — Т-твои глаза! — сказал Сеня. — Они разного цвета! — Естественно, я же воспользовался предметом, Сень! — радостно ответил Вася. — А тренажерный зал можно восстановить! — Конечно, мы его восстановим, на твою зарплату! — со смешком в голосе сказал Сеня. — Ну, как ощущения? — Просто… — Вася не мог подобрать нужных слов для описания чувств. — Возьми у Петра Львовича, какой ни будь предмет и испробуй, сам поймешь!
Глава 4 Подчинение
Штаб-квартира секретного спецподразделения «Феникс». Москва 2036.— Слушай, а это действительно классно! — восторженно произнес Сеня, держа в руке фигурку акулы. Как оказалось, этот предмет позволяет дышать под водой как рыба. Фигурка ласточки досталась Лене. Она получила дар левитации. — Я думаю, что теперь найти преступника будет намного легче! — произнес Вася. — Ведь теперь наша группа из четырех человек самое большое достоинство организации «Феникс!» — Что скажете, Петр Львович? — спросила Лена, смотря на ошарашенного ученого. — Вы с ума сошли? — резким голосом произнес Петр Львович. — Вы думаете, что эти предметы можно использовать просто так? Эти предметы большой дар, который дан тем избранным, что нашли их! Они не должны использоваться для уничтожения кого-либо, как делает этот преступник! А ведь он владеет предметом, который не уступает по силе динозавру! Этот предмет — феникс! Никто ничего не понял из не связанных друг с другом словами Петра Львовича. Единственное, что они поняли, то это то, что ученый много чего знает о силах предметов, и то, что преступник владеет предметом феникс. — Петр Львович, а откуда вы знаете, что у преступника феникс? — задал вопрос Василий. — Или вы все-таки что-то скрываете от нас? Тот посмотрел на каждого из присутствующих в кабинете, и произнес: — Да, я кое-что укрыл от вас! А именно то, что перед тем как меня упекли в больницу, я начал изучать эти предметы, и пришел к тому, что на Земле их очень много! Никто не знает, как они попали на Землю, и кто их сделал. Эти предметы упоминались еще в наскальных рисунках, то есть пещерный человек видел их, и может быть, пользовался ими! Да, и в великих исторических событиях тоже участвовали предметы. Чего стоит фигурка орла, которая была в руках Гитлера?! — на Петра Львовича нахлынуло странное чувство, которое заставило вылить всюду душу агентам. — Успокойтесь, Петр Львович! — остановил ученого Сеня. — Мы все поняли, что эти предметы нельзя использовать просто так! Но другого шанса поймать преступника, что с фигуркой феникса, у нас нет! Единственное, что может нам помочь, так эти артефакты! Петр Львович стоял, и не верил своим ушам. Все-таки они нечего не поняли! Глупцы! — Хорошо… — тихо согласился ученый с Сеней. — Я тоже буду в вашей команде… — Ну, вот и отлично! — с улыбкой на лице произнес Василий. — Теперь нам нужно окончательно научиться ими пользоваться! Все согласились, и следующие пять дней, группа находилась на специальном отведенном полигоне в Подмосковье. В закрытом ангаре, находился бассейн, для тренировок Сени. Лена соревновалась по скорости с истребителями. Вася учился правильно целиться в мишени для того, что бы те исчезли. Это оказалось сложнее, чем ожидалось ранее. Проблема состояла в том, что Вася поставил перед собой цель: мишень должна исчезнуть одна, а не сразу три. Но сколько он не старался, разом пропадали все три мишени. Но за пять дней он научился это делать. Единственный, кто не тренировался, так это Петр Львович. Через день регулярного использования артефакта появился побочный эффект, а именно дико болела голова! После группа решила, что предметы часто лучше не использовать…
Тренировочный полигон. Подмосковье. 2036.
— Теперь мы готовы, — сообщил Сеня. — Вот сейчас мы можем поймать этого преступника! Зазвонил телефон. Сеня достал его из кармана джинсов, и посмотрел на экран. Звонила Лариса. Значит, что-то случилось! — Да! — ответил наконец Сеня. — Что случилось?! — Еще одна катастрофа! Работа феникса! — дрожащим голосом сообщила Лариса. — Только теперь не самолет, а город! — Что? Город? — не верил своим ушам Сеня. — Какой? Наши уже там? — Да, город, и вы не поверите, это Питер! Он уничтожил пару кварталов! — все тем же дрожащим голос говорила Лариса. — Наши выехали, как только узнали! Они опросили всех, кто был рядом во время случившегося, и те уверяют, что это был мужчина лет сорока, в черной куртке, сзади куртки был изображен птица, напоминающая феникса! — Твою мать, а! — рыкнул Сеня, он был зол как не когда. — а они сказали, куда он направился? — Да, куда-то на север! — Ясно, спасибо за новость! Он убрал телефон, и посмотрел на остальных. — У нас ЧП, пару кварталов Питера уничтожено! — сообщил страшную новость Сеня. — Мы должны действовать, и немедленно!
Глава 5 Hеподчинение
— Зачем ты это сделал? — было видно, что он злится на меня, но виду я не подавал. — Зачем? — я посмотрел ему прямо в глаза, он ответил мне тем же. — Да, зачем? — Может потому, что мне захотелось, а? — огрызнулся я. — Может, ты не когда не думал об этом, а Чарльз?! Он не ответил. Его взгляд изменился, стал более холодным и разозленным. Я пожал плечами, и развернувшись, начал выходить из квартиры, но Чарльз остановил меня: — Захотелось?! — он спросил так, будто не понимал того, что я говорю. — А может тебе и всю страну захотелось уничтожить?! — Пока что нет, — спокойно ответил я. — Вот значит как, да? Отдай мне его! — Чарльз повысил голос, и у меня на секунду прошлись мурашки. — Нет, Чарльз, не отдам, — все так же спокойно отвечал я, — он тебе не нужен. Да, и что ты будешь делать с ним? Мы оба знаем, что он не подчиняется тебе. А подчиняется только мне. А теперь, дай мне уйти! Если я захочу с тобой встретится, то найду тебя. — И тебя совесть не мучает? — неожиданно спросил Чарльз. — Что, прости? — я повернулся к Чарльзу, и подошел так, что между нами оставались считанные сантиметры. — Совесть? Нет, знаешь, не мучает! Может это потому, что я не обращаю на нее внимание?! Было видно, как я немного припугнул его. — А теперь Чарльз, я пойду. — Нет, не куда ты не пойдешь, до тех пор, пока не приедет Мария! — теперь голос Чарльза был строг, и не дрожал. Я окинул его холодным взглядом, и понял, что Чарльз действительно не отпустит меня. Вся эта картина напоминала мне, как в детстве мама наказывала меня, и говорила, что пока отец не приедет домой, я не куда пойду. Вот и сейчас было практически, то же самое. — Я не хочу ее видеть! — произнес я. — Если что, пусть звонит! — А если я не хочу тебе звонить, — раздался строгий женский голос, и я обернулся. В дверях стояла высокая женщина, лет сорока. Каштановые волосы, которые были заплетены в пучок, стройная фигура, хороший макияж. Женщина была одета в костюм, который обычно одевают на важную встречу. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! — Мария можно сказать, что кричала. Она ударила кулаком об дверь, и та со скрипом закрылась. — Ты уничтожил часть города! Твоя задача была убить всего одного человека! Объясни, как так получилось, что погиб не один человек, а тысяча?! Я не знал что ответить, да и особо не думал. Да, и зачем отвечать этой женщине? Для меня она никто, хоть и является моим боссом. Сейчас я видел ее впервые. До этого она связывалась со мной по специальному телефону. — Молчишь? — Мария смотрела на меня явно свысока. — Чего не отвечаешь? Ответить не чего?! — Нет… — буркнул я. — Что прости? Повтори, я не расслышала! — Я сказал «Нет!» А если ты глухая, то пора бы уже купить слуховой аппарат! — дерзко ответил я. Я понимал, что она меня не то что уволит, а перекроет мне все дороги. Но об этом я не думал, а и зачем, если у меня в кармане есть предмет, который сотрет ее с лица земли в считанные секунды! — Значит, ты так стал разговаривать? — Мария сделала шаг. — Свободу почувствовал?! — Возможно, — мягко и спокойно ответил я. Беспокоится, мне не было смысла, что они мне сделают? — Возможно? — Мария в конец разозлилась. — Чарльз, схвати его! Стоявший сзади Чарльз, протянул руки, что бы схватить меня, но у него это не вышло, по одной просто причине. Его руки превратились в черный, мигом разлетевшийся пепел. Он заорал, его ор мне нравился. Я им наслаждался. Чарльз матерился на всех языках, что знает, а знает он их не мало. — А теперь твоя очередь, — все так же спокойным голосом говорил я, и приближался к Марии. Та, кинулась бежать, но на первом, же шаге упала, из-за отсутствия ног. Теперь от боли закричала и она. Крик Чарльза мне уже поднадоел, и я его окончательно сжог. А вот крик Марии мне нравился больше, чем ор Чарльза. — Ты не убьешь меня! — кричала она, — ты не посмеешь! — А что мне мешает это сделать? — задал я ей вопрос, на который ответа у нее не нашлось. Она понимала, что никто меня не остановит с таким предметом, как у меня. — Прощай, босс… — последнее слово я выделил, и от этого глаза Марии выпучились так, будто они сейчас вылезут из глазных орбит. Я смотрел на нее до последнего, а потом она просто сгорела заживо. Я был доволен собой, доволен предметом. Теперь начнется самое веселое!Глава 6 Связь
Москва. 2036. Штаб-квартира спецподразделения «Феникс».Прошли всего-то сутки с того момента, как произошло страшное событие в Питере. Сутки! А неизвестный преступник совершил еще одно преступление! Конечно, по сравнению с тем, что он сделал с Питером, это всего лишь ·цветочки, но все равно, преступник разыгрался. Хотя, какое ему есть дело до этого, если ты можешь вытворять такое! Все стоят на ушах, об этом говорят везде, где можно. Теперь преступник уничтожил Госдуму. Анархия, вот что ждет Россию в ближайшее время. Именно Анархия. Чиновников и депутатов практически не осталось, а те, кто остался, просто в панике, и готовы в любой момент убить себя. — Твою мать! — кричал Сеня, после все нецензурного сказанного. — Так, собрались, и давайте… Найдем этого ублюдка! Я сам его убью! — Успокойся Сень! — начал успокаивать друга Вася. — Найдем его. Главное знать, чего он добивается! — Чего добивается?! — Сеня посмотрел на Васю так, что тот чуть не подпрыгнул. — Да ты хоть понимаешь, что он сделал? Чего добивается?! Да одного он добивается: быть Богом, и что бы ему все подчинялись! А для этого ему нужно… — он не договорил, а резко взял телефон, и набрал какой-то номер. — Да, это приемная президента? Я из спецподразделения «Феникс», и хочу разговаривать с самим Игорем Леонидовичем! Нет, я не собираюсь оставлять вам то, что нужно передать! Что?! Да, я вас… — он не договорил, на другом конце повесили трубку. — Тварь! Если хочешь что-то сделать — делай это сам!
Москва. Кремль. Кабинет президента. 2036. — Да пропустите меня! — Сеня вырывался из рук охраны как мог, но это у него плохо получалось, хотя он лишь играл на публику. Все произошло в считанные секунды: Сеня сделал вид, что утих, и тут же врезал одному из охранников промеж ног, тот корчась от боли, упал на пол. Другого охранника Сеня вырубил не сразу, а только после пару раз ударив его по сонной артерии, лицу, и в конце по дыхательным путям. От всего этого второй задыхаясь, упал на пол. После всего увиденного секретарша уже хотела было вызвать подкрепление, но Сеня ей пригрозил пистолетом, и та успокоилась. — Я просто хочу поговорить с Игорем Леонидовичем! — произнес он, и вошел в кабинет президента РФ. Широкий, просторный кабинет, украшенный всякими диковинами, и в конце него стоял хороший, крепкий, сделанный из дорогого дерева стол. За столом сидел Порохня Игорь Леонидович. — Я из спецподразделения «Феникс», господин президент! — громко произнес Сеня. — И я прошу выслушать меня! Игорь Леонидович взглянул на него, как на преступника, который перебив всю охрану, ворвался в его кабинет, и после всего сделанного просто хочет поговорить. Если честно, это выглядело просто смешно. — Я понимаю вас! Но у меня не было другого выхода! Я прошу выслушать меня! Вы ведь знаете, что произошло в Питере?! Так вот, этот человек хочет убить и вас! Чиновников и депутатов уже нет, а перед тем как стать тем, кем он желает, стоите только вы! Игорь Леонидович все так же смотрел на него, как на сумасшедшего. — Хорошо, и что вы предлагаете? — наконец спросил он после минуты молчания. — Спрятать вас в надежном месте! — ответил Сеня. Неожиданно зазвонил телефон. Взгляд Сени тут же перевелся на него. — Сделайте громкую связь! — попросил Сеня. Хотя это выглядело больше на приказ, нежели просьба. — Да, Игорь Леонидович слушает! — произнес президент. Телефон был в режиме громкая связь, что позволяло слышать, о чем идет речь и Сене. — Я прямо сейчас смотрю на вас, и удивляюсь, какой же вы идиот! — послышался голос в телефоне. Говорили через какое-то специальное устройство для изменения тембра. — Решили послушать этого придурка? Я вам так скажу: где бы вы не спрятались, я вас найду! Вы поняли меня, так что играть в прятки со мной бесполезно! Ах да, я вам так уж и быть дам подсказку, что будет дальше. А дальше будет то, чего вы конечно же не сможете предотвратить! Ну, все же подсказку я вам скажу, раз обещал! Подсказка такова: Самый большой фрукт в большом городе! Думайте, господа! В трубке зазвучали гудки. Президент и Сеня были немного в шоке от услышанного. Загадки — вот что Сеня не любил большего всего в жизни, но вся жизнь как одна очень большая загадка, так говорил Сеня всем. Президент посмотрел на Сеню, и произнес: — Что дальше?! Какие у вас планы? — Планов больше нет, дальше одна импровизация, господин президент!
Глава 7 Будущее
Время и место неизвестны. Так этот дом или нет? Черт, сколько раз я себе уже задал этот вопрос?! Раз сто точно! Нужно просто зайти туда, и вот тогда я узнаю, этот дом или нет! Да, так и сделаю! Вася после часа стояния возле небольшого дома, наконец, зашел в единственную дверь, и сразу понял, что он зря так ломался, и не решался зайти, потому что он не ошибся адресом, это был тот самый дом! Сразу с порога агента встретил суровый, брутальный охранник, с лысой головой. Со стороны охранник выглядел как крутой парень из какого-нибудь голливудского боевика, где он всех одним пальцем уделает. Охранник остановил его, и попросил документы. Вася показал ему поддельные, потому что теоретически спецподразделения «Феникс» не существует. Поэтому приходится пользоваться фальшивыми. Был случай, когда Васю поймали за поддельные документы, и было много проблем, и столько же уволенных людей. Вася настаивал, чтобы никого не увольняли, но вот прошлый шеф спецотдела был жестоким человеком, и никого не щадил. Да, были не очень хорошие времена… Конечно по сравнению со временами правления Ивана Грозного, это лишь цветочки, но людей уволили не за что, и это было обидно… После проверки документов, охранник подошел к столу, и взял в руки телефон. Позвонил. Что-то сказал, и только после этого он пропустил Васю. Покровского ждала еще одна проверка, теперь на металл. Пришлось все выложить. Пистолет забрали, сказав, что отдадут при выходе. Вася не стал спорить, он просто подчинился здешним порядкам. Да, и зачем нужно было спорить? Это просто не к чему… Пройдя всю проверку, Вася, наконец, достиг своей цели. Перед ним сидела женщина лет сорока, брюнетка, с разноцветными глазами, один синий, другой зеленый, она была одета в серую кофту и черными штанами, волосы были сложены пучком. Предметник, пронеслось в голове у Васи. Да и пофиг, я здесь по делу все-таки! — Я знаю, зачем ты пришел, агент Василий! — неожиданно произнесла женщина. — Тебе нужно знать будущее, ведь так? — Да, почему вы спрашиваете, если знаете, зачем я пришел? — Будущее изменчиво! — Вот значит как… Ну, мое вряд ли! — Подойди, и я расскажу все, что тебя интересует. Вася подошел, сел на стул, и протянул руку. Женщина жадно схватила ее и закрыв глаза, стала сжимать руку. Через пару секунд она открыла глаза и взглянула на Василия, совсем спокойно. Значит не умру… Это уже хорошо! — Ну, что вы увидели? — Много чего! Как хорошего, так и плохого! С чего начать? — Все как видели, в таком порядке и рассказывайте! — Хорошо! Скоро ты сразишься с каким-то парнем, он будет намного сильнее тебя, и тебе потребуется помощь, но ты будешь один, и никто тебе не сможет помочь, и поэтому ты… — Значит, все-таки умру? — Нет, этого я не видела, как и не видела, что ты выжил. Дальше произошло то, что я не могу объяснить! — Как это? Что значит, не можете объяснить? — Вася был испуган. Как и все, кто услышал бы такое про свое будущее. — Я не знаю! Это странно, потому что, последнее, что я видела, это как ты исчезаешь! — Куда? Как? — Я не знаю куда, и не знаю как! Но… — тут она прервалась, и сжала руку Васи так, будто хочет сломать. Через пару секунд женщина разжала руку Покровского, и тот, корчась от боли, ухватился за нее. — Что это было? — Я увидела еще кое-что! После исчезновения ты попал в то же помещение, но оно было целым, как и все, что было уничтожено!Глава 8 Последнее слово
Россия. Московская область. Военный полигон. 2036 год.Пока Василий был у прорицательницы, Семен, Лена и Петр Львович подготавливались к возможно последнему заданию в их жизни. Президента пока что не спрятали, он категорически отказывался от этой идеи. Единственное, с чем он согласился, так это с тем, что он должен ходить с охраной. Он и ходил, с пятнадцатью лучшими людьми, которых могли предоставить. Солдат подготавливали лучшие спецы. А именно, их тренировали всему, что можно сделать против предметника. Образцами послужили Сеня, Лена и Петр Львович. У многих с первого раза не чего не выходило, но с часами тренировок, уже что-то, но выходило. — Так, Семен, вы мне нужны! — крикнул Аркадий Романович, выходя в тренировочный зал. Он был командиром одного из отрядов солдат. — Иду! — откликнулся Сеня, и подбежал к полковнику. — Слушаю! — Мы разузнали, что имел в виду преступник про самый большой фрукт в большом городе! — Ну, не томите же, говорите! — Про город, говорить думаю не нужно, так как это и так понятно, что за город он имел в виду! А вот про фрукт, не особо. Но все же мы узнали. Это оказалось башня, принадлежащая семье Гумилевых. — Вы… — Да, солдаты уже там. — Отлично! Теперь осталось дождаться его, и Васю.
Россия. Москва. Где-то в городе. 2036.
— Что вы сказали? — спросил я, и посмотрел гадалке прямо в глаза. — Я сказала, что буквально два часа назад, приходил паренек, и спросил о том же! Я прикоснулась к нему, и увидела все то, что и у вас… ну или почти что. — Что значит почти что? — я был зол. Так упустить его! — У него я увидела, что он стоит в здании, где произойдет что-то страшное, а вы находитесь в загородном доме… э, примерно в Америке, и чувствуете себя счастливо! Вы с семьей. Красавица жена, сын, лет двенадцати, и вы! — Что? Как это понимать? — я не верил своим ушам! Счастливым? Радостным? Что?! — Я не знаю, что я увидела! Это как… альтернативная вселенная! — Что? Какая на… альтернативная вселенная?! Ты хоть в своем уме, чертова гадалка?! — я был в не себе от услышанного! — Охрана, выведете молодого человека! — Я никуда не пойду! — я сжал что было сил фигурку, и женщина превратилась в пепел, как и двое охранников. За ними последовал стол, и все что находилось в комнате. Уже через минуту я стоял посреди серой комнаты, где ничего не было. Голова просто раскалывалась. Боль была жуткой! Из носа пошла теплая красная жидкость, и мое сознание отключилось. Я впал во тьму, и уже не что не могло меня остановить… Моя рука все также крепко держал фигурку, и постепенно, дом начал превращаться в черный пепел… — Веселье началось! — это было мое последнее слово перед тем, как я полностью погрузился во тьму.
Глава 9 Последняя битва
Спустя двадцать четыре часа… Россия. Москва. Башня Гумилева. 2036 год.— Что произошло? — спросил Василий у пустоты. Он смотрел в большое стеклянное окно, на Москву. Город, где ничего не разрушено. Все идет своим чередом. Будто ничего не произошло пару минут назад, и весь город не превратился в океан черного пепла. Будто не погибли те, кто был дорог Васе! Это была яростная схватка динозавра и феникса! Вася был в крови. Весь пол был улит кровью. Постепенно Васе становилось все хуже и хуже. Голова кружилась и дико болела, ноги и руки переставали слушаться, а в глазах потемнело. Дышать было трудно, как будто в горле застрял большой ком чего-то непонятного. В руке он держал фигурку динозавра. Фигурка была горячей, немного обжигала ладонь Василия. Исходил тонкий, еле заметный дымок. Вася не понимал, что происходит, и также не понимал, как он сюда попал. Он видел перед собой Москву, но что-то внутри подсказывало, что это не тот город, к которому он так привык. — Вы, наверное, спрашиваете себя «как я сюда попал?» И вы не знаете, ответа на этот вопрос, но знаю я! — раздался мягкий женский голос сзади Василия. Он обернулся, и увидел перед собой красивую, беловолосую девушку, в строгом костюме: темные туфли, черная юбка, белая рубашка, галстук, пиджак. На пиджаке был прикреплен бейджик, но что на нем написано, Вася не видел. — Кто вы? — спросил он, и горло заболело ещебольше. Эти два слова потребовали от него многих усилий. — Это пока не важно. Сейчас важно то, что вас нужно доставить в больницу, и как можно быстрее! — девушка улыбнулась, и подошла к Васе. — Это вам пока что не нужно. — Нет… — он убрал фигурку в карман, и недобро посмотрел на девушку. — Это мое… — Хорошо! Но я позову охрану, и те поедут с вами в больницу! — девушка взяла рацию, и вызвала охрану. Через минуту в комнату вошли четверо крепких мужчин. Один из них взял Васю на плечо, и выбежал из комнаты. Остальные последовали за ним. — Геннадий, задержитесь! Следите за этим человеком, и не дайте попасть ему в беду! Оберегайте его! — Да все будет хорошо! — Я знаю, но все же! Оберегать его все двадцать четыре часа, и не шагу от него! — Зачем он вам? — вдруг спросил Гена. Обычно таких вопросов он не задавал, и девушка была немного удивлена. — Ты обычно не задаешь вопросов! — подметила девушка, и улыбнулась. — Что так? — Интересно! — просто ответил Гена. — Зачем он мне? Вопрос действительно хороший, но я сама пока не знаю, зачем он мне! Я даже толком не знаю, как он сюда попал! — Так, значит, он вам можно сказать, не нужен? — Гена был ошарашен, и это было видно по его лицу. — Нет, он нужен! — ответила девушка. — А вот зачем, я думаю, мы узнаем об это потом!
Россия. Москва. Центральная Клиническая Больница. 2036 год.
— С ним все хорошо! — доложил главный врач больница Гене. — Через пару часов он должен очнуться! — Спасибо! — ответил Геннадий. — Вот только пользоваться рукой он долго еще не сможет, а возможно, что и больше никогда. Кость в руке, можно сказать, что полностью уничтожена! Я не знаю, как такое могло произойти, без серьезных повреждений на коже. Кость разрушалась не сразу, а постепенно. Я не знаю, как это объяснить. Может, вы знаете? — К сожалению, нет! — ответил Гена. Он был удивлен, словами врача. Да кто же этот человек? Что с ним такое произошло? — А как он к вам попал? Как вы его нашли? — Ээээ… этого я вам сказать не могу! — этого вопроса Гена, конечно, ожидал, но все же надеялся, что его не будет. А что ему ответить? Что он сам не знает, как он сюда попал? Что даже его начальник не знает? — Ладно, вы ведь будете дежурить возле его палаты все время? — Да, а что? — Как очнется, позовите меня! Я должен его осмотреть! — Да-да, конечно! — Вот и хорошо! Главврач ушел, и Гена выдохнул. На время все закончилось. Но это только на время, а там может начальник приедет. Вот она то и ответит на все вопросы врача, полиции, и на вопросы Гены. Он пошел в сторону палаты неизвестного, и увидел, что дверь в палату открыта. Гена мигом достиг дверей, и обнаружил, что никого в комнате нет. Пусто. Кровать куда-то исчезла, как и все, что было в палате. — Черт! — Гена схватил телефон, и набрал номер начальника. — Мария Андреевна, он пропал!
Глава 10 Последняя битва
Двадцать четыре часа назад. Россия. Москва. Где-то в городе. 2036.— Что происходит? — задал вопрос Вася Сене. — Похоже, что обладатель феникса потерял контроль над предметом! — дрожащим голосом ответил Сеня. — Как это возможно? — А я знаю? — Значит, его нужно остановить! — Да, и как ты это собираешься сделать? Он превратит тебя в пепел, и не моргнет! — Нет, я смогу! — Ты умрешь! — Нет, я выживу! Петр Львович сказал мне, что динозавр, возможно, может блокировать силу феникса! — Вася посмотрел на Сеню так, что у того прошлись мурашки по коже. — Как? — он был взволнован, и на лбу проступили капельки пота. — Разве это возможно? — Не знаю! — Вася действительно не знал, но одно он знал точно, что Петр Львович не станет врать. — Вот и проверим! — Ты понимаешь, что идешь на верную гибель? — Сеня беспокоился за лучшего друга, как за брата. Годы работы вместе дали знать о себе, хотя они не когда не забывались. А все началось с того, что они были обычными напарниками. Но эти двое сразу сдружились, и все смотрели на них, не как на напарников, а как на тех, кто давним — давно знают другу друга, еще с раннего детства, когда их родители еще ходили с колясками… — Я знаю, что ты беспокоишься за меня, но другого выбора у нас нет! — Вася и сам понимал, что идет на верную смерть, но что-то внутри подсказывало ему, что все обойдется. — Просто доверься мне, как делал это раньше! Сеня качнул головой и произнес: — Береги себя! — на глазах наворачивались слезы, но он мужчина, и сдерживался, как мог, но у него это плохо выходило. — Если что, мы пришлем за тобой солдат! Не зря же мы их подготавливали! — Ага! — Вася улыбнулся. — Я пошел! Покровский рванул с места, и уже через минуту он был на большом расстоянии от друга. Бежать было легко. Вася не о чем не думал, а только крепко сжимал в руке фигурку динозавра. Голова резко заболела, но на боль он не обращал внимания. Если она заболела, значит, фигурка заработала? Фигурка неожиданно стала не холодной, а горячей. Вася не отпускал динозаврика, а сжимал еще сильнее. И тут он резко остановился. Перед ним дом, состоящий из одной черноты. Вот он! Пришел конец! Вася потихоньку начал приближаться к «дому», и достигнув его, чернота, как показалось Васе, ожила, и будто смотрела на него, изучала. А уже через десять секунд появилась большая дыра. Значит, я могу войти? Вася сделал шаг. Дыра пропала. Внутри, на удивление, было светло. Покровский долго стоял возле «входа», и только потом заметил лежащего на земле человека. Он сделал шаг, потом еще, а потом и вовсе спокойно зашагал. Подойдя к лежащему, Вася начал рассматривать его. Это был обычный, не чем не выделяющийся парень, лет так двадцати четырех-пяти. Если встретишь такого в толпе людей, то и не обратишь внимания. Вася присел, и попытался разжать кулак, в котором была фигурка, но этого у него не получилось, его просто отбросило. Поднявшись, он подошел обратно, и попытался воспользоваться динозавриком, но и этого у него не получилось. И тут лежащий парень очнулся. Его взгляд мигом оказался обращен на Васю. Тот вздрогнул. — Ха, пришел все-таки? Я тебя ждал! — парень поднялся. — Зачем ты пришел? — Чтобы остановить тебя! — Вася снова попытался воспользоваться фигуркой, но и снова его ожидал провал. — Даже не пытайся, фигурка тебе не поможет! — парень сделал шаг в сторону Васи, и теперь их разъединяли какие-то сантиметры. — Тебя, наверное, предупредили, что твоя фигурка блокирует способности моей? Так вот, а моя блокирует способности твоей! Правда это странно, что динозавр блокирует феникса? — Значит, предметы нам не понадобятся? — Вася не слушал его речь, он думал только об одном: как разделаться с парнем раз и навсегда! И тут Вася попытался ударить соперника, но тот опередил его, ударив Васю в живот. — Ты же знаешь, что тебе со мной не справится. Так лучше просто сдайся! — парень подошел к Васе, и ударил по его лицу ногой. — Нет? Ну, ладно, значит твоя смерть не за горами! Парень ударил Васю еще раз ногой, но уже по печени. Вася вскрикнул, а затем попытался встать, но враг не дал ему этого сделать, он ударил Василия по ногам. — А знаешь что? Просто так избивать тебя меня уже наскучило! — он ехидно улыбнулся, и поднял Васю, но тот этого и ждал, и воспользовавшись шансом, ударил парня в лицо со всей силы. Тот отшатнулся, и уже хотел было ударить Покровского в какой-то раз ногой, но он промахнулся, и Вася сбил его с ног, и начал бить его по лицу кулаками. Василий начал материться, и еще сильнее избивать парня. Тот уже был на грани смерти, но Васю просто откинуло от него. По лицу парня было понятно, что и сам не знает что произошло. Парень попытался встать, но упал, и тогда он просто остался лежать на спине. А тем временем Васю что-то невидимое просто избивало. Какой-то из ударов пришелся Васе в дыхательные пути, и он начал кашлять, и отхаркиваться темной кровью. И это невидимое бросило Васю вперед, как игрушку, которая просто надоела, и уже не интересна. Он был без сознания. Он был искалечен, и полностью без сил, что-либо делать. И тут он увидел кто его бил: это было что-то не понятное: по всей коже переливались красный, синий цвет. Само существо было прозрачным. Прозрачный? Те самые, о которых рассказывал как-то на досуге Петр Львович? Но он говорил, что они добрые, и ничего плохо людям не хотят делать! Если это не прозрачный, то кто же это? — Ну что, я выполнил свою часть уговора, теперь ты! — Прозрачный наконец-то заговорил. Голос у него был такой, будто он находился где-то далеко, и разговаривал по телефону с парнем. — Хорошо… помоги мне встать! — парень еле говорил. Слова давались ему трудно. Прозрачный помог встать парню, и Вася удивился, как он мог помочь, если он прозрачный?! Но все же он как-то это сделал, и теперь парень подошел к Василию, и еще раз ударил его. Вася уже не чего не чувствовал. Затем, он попытался разжать кулак Васи, но его ожидало, то же самое, что и Васю, когда тот пытался разжать кулак парню. — Как это понимать? — спросил парень у Прозрачного. — Если я начну тебе объяснять, то ты мало чего поймешь. — Прозрачный смотрел на Васю, и как вроде бы улыбался, даже подмигнул… — А ты попробуй объяснить, может, что и пойму! — парень настаивал на своем, но Прозрачный похоже, что уже не слушал его. — Потерпи еще не много, и я помогу тебе выбраться от сюда. — он произнес так, что Вася мало чего понял. Он практически ничего не слышал. — Посмотри на меня! — парень крикнул, что было сил, но Прозрачный вконец потерял к нему интерес, и тут неоткуда появился яркий белый свет. Вася зажмурился, как и парень, и уже через секунду оба не чего не видели. И без объяснений было понятно, что это проделки Прозрачного. Через минуту, когда в конец даже с закрытыми глазами все равно слепило, Вася потерял сознание.
Книга вторая. Теория о Человеке
Информация: Имя: Василий Отчество: Илларионович Фамилия: Покровский Время действия: 2036 год Адрес: Засекречено Локация: Засекречено Предмет: Засекречено Дар: Засекречено
Пролог
США. Штат Калифорния. Сан-Диего. 2036 год.Весь коридор был залит кровью. Повсюду валялись куски человеческой плоти, частей тела, гильз, оружия, трупы. Весь небольшой дом в Сан-Диего превратился в кладбище. Дом окружен федеральными службами. — Сдавайтесь! Дом полностью окружен! — произнес полицейский в рупор. Секунд через пять, открылась дверь. Оттуда вышли два человека, парень, и девушка. Девушка приставила пистолет к затылку парня. Парень шел смирно. Он был весь в крови. — Прости меня, — тихо произнесла девушка. — Но у меня не было выбора! — Я сам выбрал свой путь, и ты ни в чем не виновата, Лен, — сказал парень, и улыбнулся. — Все что я сделал, я сделал по собственному решению! И о чем-то жалеть, уже поздно! — Вась… зачем? — по щеке у девушки прошлась капля слезы. Парень не успел ответить, к ним уже подбежали пятеро федералов, и оттолкнули Лену от Васи. Васю положили на асфальт, и застегнули руки наручниками. — Благодарим за службу! — произнес капитан Томсон. — Вы отлично выполнили свое задание! Девушка не ответила, а только кивнула, и ее лицо тут же изменилось, стало грустным, и задумчивым. — Человек! — крикнул Вася, перед тем, как его закинули в машину. Томсон посмотрел на Елену, та пожала плечами. Затем капитан отвернулся, и пошел к машинам. Елена последовала за ним, и уже через минуту, они оба сидели в машине. Машина, наконец, поехала, и за ней последовали остальные. — Что значит «человек»? — спросил Томсон минут через пять езды, и посмотрел на Лену. — Вот этого я не знаю! — ответила Лена. — Все что я узнавала, я передавала вам. — А зачем он тогда выкрикнул это слово? — капитан не отставал. — Я не знаю! — Лену уже начинало все это раздражать. Капитан славился своими допросами, и мог вывести из себя кого угодно! — Скажите капитан, чего вы добиваетесь? — Я просто спрашиваю, — ответил Томсон. — Все таки, вы пробыли с ним последние два дня, и вероятнее всего, должны много чего знать, о его будущих планах! — К сожалению, нет, — разочаровала капитана Лена. — На этом моменте, у него больше не было планов. — К какому моменту? — не понял капитан. — К этому, — ответила Лена, и мигом наставила на Томсона пистолет. Через секунду все машины взорвались, и остались только две машины, та, где сидел Вася, и машина с капитаном и Леной. — Рада была с вами работать капитан! Она выстрелила, и уже мертвый капитан смотрел на лену с все таким же взглядом, каким сморят на тех, в ком сильно разочаровались. — Стой! — Лена наставила пистолет на уже собирающегося убежать водителя, но вовремя успела. Прогремел еще один выстрел, и водитель упал на асфальт с дыркой в затылке. Лена вышла из машины, и увидела, пятерых стоящих людей, в черных плащах. Лица их были тщательно скрыты под капюшоном. Лена подбежала к ним, и произнесла: — Все идет по плану! Осталось только освободить Петра Львовича!
Глава 1 Побег
Сорок восемь часов до произошедшего… Россия. Москва. Центральная Клиническая Больница. 2036.— Что значит «он пропал»? — Гумилева все еще не могла понять, как сильно раненый человек, мог выбраться из больницы, да так, что не на одной камере слежения его не было?! — Камеры расставлены повсюду! На улице, внутри, в каждой палате, да чуть ли не в туалете! — Я не знаю, как это произошло! — Гена смотрел на начальницу, и не понимал одного, зачем, ей так понадобился этот парнишка! — Какой диагноз у него? — неожиданно сменила тему Маруся. — Как сказал врач, его много били, ребра все сломаны, ноги не в состояние ходить, перелом черепа, у одной руки кость полностью раздроблена! Дальше все в таком же духе! — доложил Геннадий. — А вот теперь, Гена, скажи мне одну вещь, как с такими переломами… — она посмотрел на Гену, тот опустил глаза, понимая, что сейчас будет, — Он смог сбежать?!! Гумилева крикнула так, что все замолчали, и в коридоре настала гробовая тишина. Даже птиц перестало слышно. Гена не знал что ответить, да и отвечать то было не чего, он и сам не знал, как парень смог сбежать с такими травмами! Это не возможно! Настала мертвая тишина, и Гена поднял глаза и посмотрел в глаза начальника. Та смотрела на него, пытаясь что-то сказать. Гена достал из кармана зазвонивший телефон, и ответил: — Слушаю! Что? — он напрягся, и включил громкую связь, для того что бы их разговор слышала и Гумилева. — Я, говорю, что пропавшего видели в двух кварталах от вас! — Почему раньше не позвонили? — Так, потому что он минуту назад появился! Я, и давай, быстрее набирать ваш номер! — Где он сейчас?! — в разговор вмешалась Гумилева. — Я за ним слежу, так что давайте быстрее! — Он… он спокойно идет на ногах? — спросил Гена. — Да, спокойно идет. А что? — Вы уверенны, что это он? Тот, кого мы ищем, не может передвигаться, и весь в крови! — Да, это он! — Где вы сейчас? — Не далеко от станции «Молодежная»! Отсылаю свои координаты.
— Отлично! За нами следят! — радовался Прозрачный, идя рядом с Васей. Естественно, Прозрачного некто не видел, и некто не слышал, все кроме Васи. Спасибо его сверхъестественным способностям. — Ты мне так и не ответил на вопрос! Почему ты не возвращаешь меня обратно домой! — Вася делал вид, что разговаривает по телефону, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Прозрачный хорошо поработал над ним, он полностью исцелен, единственное, что он не смог исцелить, так это руку, которая пострадала от артефакта. Динозаврик, находился у него в кармане куртки, так же как и каким — то образом, фигурка феникса. — Ты, и так дома! — ответил Прозрачный через несколько минут молчания. — И, ты думаешь, я просто так и поверю, что это та Москва, в которой я живу? Та Москва, в которой уничтожено несколько районов? Где тогда Сеня? Как я оказался в Башни Гумилева? Что ты сделал, мать твою?! — На эти вопросы я отвечу тебе потом. Сейчас у нас не много другое дело! Вася больше не хотел разговаривать с Прозрачным. Желание пропало. Ему стало не выносимо противно разговаривать, с тем, кто даже нормально не может ответить, на все его вопросы! Он хотел просто остановиться, и убежать куда — ни будь. Жаль на прозрачных, не действуют артефакты. Сейчас это было кстати! Они зашли, вошли в метро, и Прозрачный пропал. Вася не заметил этого, и продолжил путь, который был проговорен заранее. Но вот что бы Прозрачный исчезал, этого в плане не было. Спустившись по экскалатору, и только тогда понял, что идет один, без напарника. Он обернулся, но некого не увидел, кроме спешащих куда-то людей. Он не за паниковал, нет, он вспомнил, что шло дальше по плану после входа в метро. Нужно было сесть в поезд, и ехать до станции «Митинская», там найти некого Ивана Митяева, а вот он уже скажет, что делать дальше. Вася так и сделал, он зашел в вагон, и сел на свободное место. Ехать от «Молодежной» до «Митинской» не больше двадцати минут. Он посмотрел, не следят ли за ним. Нет, не следят. Вася достал из кармана штанов фигурку динозавра и заметил, что одного пальца на ноге динозавра нет. Он подумал, что так и должно быть, но потом посмотрел на другую ногу, и увидел, что там три пальца. Значит, с той ногой что-то случилось. Но разве фигурку, возможно, сломать, уничтожить? Петру Львовичу он не задавал таких вопросов, а зря! Сейчас бы он сам ответил себе на эти вопросы. Поезд остановился и в динамике голосом женщины сообщилось: — Станция «Крылатская». В вагон зашли четыре подростка, лет пятнадцати, и все с баночками пива, и кто только продает таким малолеткам пиво? Компания встала около Васи, и в нос сразу ударил запах перегара. Вася посмотрел на них, и один из них увидел взгляд Васи. — Тебе чего чувак? Проблемы? — по голосу, да и по виду было ясно, что это представитель не русской национальности. Таких Вася знал, которые приехали черт их знает от куда, и качают права на других. Такие любят подраться, покурить, попить пиво, водку и остальные алкогольные напитки. Вася не ответил, а прислонился к спинке, и хотел было уже уснуть, но парень от него не отстал. Он сел рядом с Васей, так как место освободилось, и повернулся сразу к Василию. Его друзья говорили ему «да забей! Чо ты сразу так кипятишься?» и все в таком духе. Но парень не слушал их, да и не хотел. Он хотел сейчас одного, уделать Васю, и тот посчитает себя крутым! — Слышь, ты чо, оглох?! — парень дернул Васю за плечо, и добавил: — Крутой? Вася не отвечал, а зачем? Дибил, он и есть дибил! Но парень не отставал, и в этот раз он похлопал по щеке Васи. Вася не сдержался и ударил парня по лицу. Тот от неожиданности упал с места, и его друзья хотели накинуться на Васю, но в туже секунду превратились в пепел. Только тогда Вася понял, что сжимал в руке фигурку феникса. Дела были плохи. Парень, что остался от компании тоже превратился в пепел. Вася сделал такое же лицо, как и все пассажиры вагона. — Что произошло?! — крикнул Вася. Люди кричали, и Вася понимал, что без приключений он до нужной станции не доедет. Значит нужно будет выйти на «Крылатской», и уже там поймать машину, и доехать до Митино. Хорошо, что в кармане штанов лежат пять тысяч рублей, которые специально дал Прозрачный, на форс-мажорные обстоятельства. Откуда Прозрачный взял деньги, Васи было не известно, но откуда-то он их все таки взял, и об этом нужно будет спросить его, при следующей встречи. Поезд остановился, и Вася выбежал из вагона, как и все пассажиры. Затем он выбежал на улицу, и увидел едущею машину-такси. Он проголосовал, и машина остановилась. — Куда? — спросил водитель машины. — Митино! — ответил Вася. — Сколько? — Пятьсот рублей! Садись! Вася сел, и машина поехала. Навстречу им проехали не одна машина полиции. — Что-то случилось там, раз столько ментов? — задал вопрос водитель. — Мне вот то же интересно! — ответил Вася. — До Митино сколько ехать? — Не долго! Минут двадцать! Тебе куда именно? — Дом двадцать три! — О, так тебе повезло, я там живу, в этом доме, всех знаю! Тебе кто там нужен? Вася замешкался, не зная отвечать незнакомцу или нет, но все таки он ответил: — Митяев Иван! — А, знаю его! Хороший парень, твоего возраста! Вот только в последнее время он совсем изменился, после того, как его друг, с которым он дружил аж, еще с четвертого класса, куда-то бесследно исчез! Он сейчас мало с кем общается, выходит на улицу редко ну и все в таком духе! Произошло это около месяца назад, что ли. — Ясно, ну, надеюсь, что со мной он поговорит! — Вася улыбнулся и откинулся на спинку сиденья. Закрыл глаза и провалился в сон.
— Я его потерял. — Что значит потерял? Он убежал, или это ты идиот его просто упустил? — Я его упустил. — Где? — Когда он зашел в метро. Меня остановили полицейские, и попросили предъявить документы. Я предъявил, но когда они меня отпустили, и я спустился на платформу, он уже сел в вагон, и уехал! — Идиот! Не чего тебе нельзя доверить! Даже такое легкое задание! — Извините меня! — На кой черт мне сдались твои извинения? Что я доложу начальнице? Твои извинения? — Я его найду! — Каким раком? — Пока не знаю, но я обещаю, что найду его! — Да, слушаю. Да… хорошо. — Ты больше не нам не нужен! — Значит, я свободен? — Конечно, свободен! — он достал пистолет, и выстрелил в собеседника.
Глава 2 Иван Митяев
Он стоял перед железной дверью, открывающей подъезд. Номер квартиры Вася забыл, и теперь методом «тыка», набирал номера квартир. Это был уже пятый… а может и десятый номер квартиры, и все были не теми, что нужны. Все время на него искоса посматривала консьержка, что-то бормоча себе под нос. А когда Вася смотрел на нее, та делал вид, что читает свою газету, за прошлый месяц. Что-то её в нем интересует, иначе она бы так не смотрела него, как на бомжа или пьяного мужика, что ломится в дверь свое квартиры, в пять утра, с бутылкой водки, и еле-еле держась на ногах. Но Вася не стал, не чего говорить, даже смотрел на нее, будто так все и должно быть. Но через десять наборов квартир, и еще десяти извинений за то, что попал не в ту квартиру, постучал в окно кабинки, где сидела пожилая дама. — Извините, что беспокою, но вы не знаете, в какой квартире живет Митяев Иван? — Знаю, — еле слышно донеслось с другой стороны стекла. Либо она тихо говорила, либо дело в стекле… вероятнее всего, что она тихо говорит. — Скажите, пожалуйста! — попросил Вася консьержку, но по выражению лица, было заметно, что та совсем не хочет говорить. Не потому что ей не понравился Вася… хотя может и поэтому тоже… но она не хочет говорить только по одной причине, которая являлась главной — это принцип. У многих… да почти у всех консьержек, такой принцип — я тебя не знаю, ты не из моего подъезда, а значит, хер я тебе что скажу! Иди, гуляй Вася! — А вас молодой человек впервые вижу! — голос её стал более четким, и она как все бабки-стервы, посмотрела на него исподлобья, а носу свисали очки, вот-вот упадут, если та качнет головой. Но они были на веревочках. — Так что… Она не договорила, дверь в подъезд открылась, и вышла маленькая девочка, лет девяти-десяти. Вася воспользовался случаем, и вошел в подъезд, дабы окончательно разобраться с наглой старухой. Только-только войдя в подъезд, Васе уже преграждала путь консьержка. — Куда? — строго спросила та. — Видите? — Вася достал документы, подтверждающие, что он является федералом. Ох, как он не хотел доставать удостоверение. Хотел решить все мирным способом… эх, не судьба! — Я могу вас посадить в обезьянник за то, что вы перечите мне, и мешаете работать! Та как-то сразу подобрела, выражение на ее лице стало гостеприимным. Еще бы! — Так что ж вы сразу не сказали! — начал оправдываться та, но Васе было, мягко говоря, все равно, что она там сейчас будет говорить, сейчас для него главное — это номер квартиры, и этаж. — Номер квартиры «199», этаж «16»! Вася не обронил ни слова, просто пошел к лифтам. Подошел, вызвал, зашел. Нажал на кнопку «16», и лифт, закрыв свои двери, начал медленно подниматься наверх. Пока лифт поднимался, Вася думал, как представиться Митяеву. Но один вопрос, его не как не мог покинуть — это где он? Понятно, что в Москве, но видно же, что это не та разрушенная Москва, в которой он был на грани смерти! Возможно, что человек, к которому он идет, ответит на этот вопрос. Лифт остановился, двери открылись, и Вася вышел. Остановился возле металлической двери. Нашел среди дверных звонков нужный, и нажал. Хозяина квартиры долго ждать не пришлось. Дверь открылась через пару секунд, и теперь перед ним, в дверях, стоял крепкий телосложением мужчина, с бородой, с длинными грязными волосами, в белой футболке, которую уже нельзя назвать белой, та была заляпана в разного цвета пятнах, и темных спортивных штанах. От мужчины пахло чем-то специфическим: не то жареной рыбой, не то не чем-то еще очень вонючим. — Ты… — посмотрел на Васю мужчина, пытаясь вспомнить лица своих знакомых. — Я Василий Покровский, — помог тому быстрее вспомнить Вася, хоть они и виделись в первый раз. — Не знаю таких! — Мне сказали прийти к вам. Вы должны мне в чем-то помочь, и что-то рассказать! И сказать, что делать дальше! — начал, было, Вася, но Иван шикнул на него, и тот замолчал. — Кто сказал? — Прозрачный, — ответил Вася, как бы глупо это не звучало. А звучало это глупее не куда. — Проходи, — произнес Иван, и пропустил Васю в коридор. — В открытую дверь, быстро! Вася не стал спорить с ним, и быстро юркнул в квартиру. Иван закрыл дверь, и пригласил Васю в комнату. — Значит, Прозрачный сказал? — Иван смотрел на Васю не доверчивым взглядом. Затем почесал бороду, облизнул губы, и произнес: — Ты знаешь, где ты? — Теоретически да, но вот эта теория немного… — На вопросы ты будешь отвечать только: да или нет! Понял? — Да. — И так, начнем сначала, — Иван взял стул, и поставил его напротив сидящего Васи на диване. Сел сам, и бдительно следил за Васей. — Ты знаешь, где ты? — Нет, — честно ответил Вася, да и чего было скрывать, если он действительно не знал, где он находится? — Хочешь знать? — по вопросу, Иван явно дразнил Васю. — Да. — Ты в альтернативной вселенной. Звучит глупо, но это так. Попал ты сюда не случайно! Твоя задача, найти одну очень важную фигурку, по типу той, что у тебя лежит в кармане. Это фигурка человека! Некто не знает, как она выглядит, но, о ее существование, не раз говорилось. Найдешь фигурку, миссия выполнена, и ты отправишься домой! — А почему вы на нашей стороне? — Вася уже понимал, что эта вселенная знает о существовании другой, и из-за каких-то определенных причин, не хочет сотрудничать. — Я на «вашей стороне», как ты выразился, потому что сам из того мира, откуда и ты! Я что-то типа шпиона, засланного на вражескую территорию, дабы узнать поподробнее этот мир! — Ясно… А почему именно я? — Вот этого я не знаю, уж извиняй! Спросишь у Прозрачного при встрече! Хотя, вряд ли он тебе поведует, уж такой он. Зазвонил телефон. Иван ответил, и просто сказал «Да!». Через секунду, в дверь зазвонили, и он пошел открывать не известному гостю дверь. Через минуту он вернулся, с… Вася не поверил своим глазам, это была Лена! — Ты… — только это и смог сказать Вася увидев девушку. — Да, я! — девушка улыбнулась ему, и показала фигурку ласточки, подтверждение того, что она из мира Васи.Продолжение следует…
Алексей Толкачев
Глава 1. Счастливое число
* * *
— Алло, Стас? Я знаю, ты недалеко. Бери Жору, Игоря и Влада и быстро ко мне! — Рыжий, что у тебя стряслось? Голос какой-то дрожащий. Опять обдолбался и нам ничего не оставил? — При встрече объясню! И надеюсь биты с шокером ты из багажника не вытаскивал! — А… Вопрос прервали короткие гудки отбоя. — Да где же он?! Александр Сергеевич открывал ящики отцовского стола из красного дерева один за другим, вороша все содержимое в поисках револьвера. — Ага! Дрожащая рука схватила кольт и засунула за пояс. — Если бы папаня не забрал машину, я б даже не наткнулся на этого рэмбо! Он взглянул в зеркало. Оттуда на него посмотрел запыхавшийся юнец с растрепанными волосами и все еще огромными зрачками. — Надо взбодриться. На столе стоял графин с еще матовыми от температуры содержимого стенками. Он опрокинул себе на голову все полтора литра холодной воды. — Так, осталась еще одна деталь. Думаю, отец не будет сильно злиться, если я позаимствую его побрякушку. С этими словами Саша подошел к комоду и открыл средних размеров шкатулку из белого мрамора, стоящую на нем. В ней, помимо двух ключей и золотого перстня времен Николая Второго, лежал небольшой мешочек из красного бархата. — Когда-нибудь ты станешь моим. После этих слов мешочек с его содержимым оказался в кармане джинсов от Ферре. — Ничего, очень скоро хренов защитничек получит! А потом и эту сучку накажу по полной! Хлопнула дверь родительского кабинета, через несколько секунд входная. И рыжий уже выходил на улицу, когда по кирпичному забору скользнули языки света фар тонированной «мазды». — А вот и карательный отряд…* * *
— Вон тот дом. — Маша ткнула пальцем правой руки в сторону решетчатого забора с массивными каменными столбами. Левой она обхватила меня за шею. Я нес ее на руках, так как эмоциональные переживания сегодняшнего вечера вытянули из нее все соки. Ну и из-за сломавшегося на кочке каблука. — Родителей нет дома, они на юбилее у тети, так что можешь зайти. — Уже поздновато, да и тебе надо отдыхать… — Перефразирую — не можешь, а заходишь на чай, так как ты помог мне. Должна же я хоть как-то тебя поблагодарить, тем более мама с утра испекла отличный вишневый пирог. За несколько минут пути мне удалось окончательно убедить девушку, что я для нее не опасен, поэтому она и стала вести себя смелее. Но сегодня только чай, остальное еще успеется, если, само собой, обстоятельства будут складываться удачным образом. Вошли во двор. Из недалекого вольера послышался угрожающий лай овчарки. — Рекс, свои! Я вопросительно посмотрел на нее. — А что, классный сериал, и собака там милая была. Открыли дверь, я поставил Машу на ноги, зашли внутрь. — Здесь разувайся. Там ванная, вон кухня. Умоешься, жди меня на кухне, можешь телек включить. Я переоденусь, тогда организую чаепитие. — Как скажете, товарищ генерал! — Не ерничай, ты все-таки у меня в гостях, так что я имею право покомандовать. — она улыбнулась и скрылась в коридоре. Да уж, тут не поспоришь… Телевизор ни чем не удивил — новости, реалити-шоу, пара юмористических передач. Нашел какой-то «наш» боевик. Что-то знакомое. Точно, это ж «Охота на пиранью». Учитывая, что произведения современной российской киноиндустрии редко нравятся мне, это фильм пришелся по душе. Даже не смотря на то, что в паре эпизодов режиссеры все-таки перегнули палку, но это ничего, «наши» ведь снимали. На экране Прохору в спину вошел кусок арматуры, а на кухню вошла Маша — в джинсовых шортиках довольно целомудренной длины для данного жанра одежды и просторной кислотно-зеленой футболке с принтом в виде огромного смайла. — О, знаю этот фильм, пару раз смотрела. Подошла к шкафчикам, извлекла две кружки из тонированного стекла. Щелкнула кнопкой электрочайника. — Хоть бы чайник подогрел, пока я приводила себя в порядок, а то пистолетом размахиваешь, а на кухне… — Техника в руках дикаря — это груда металлолома. — Отмазался. Легко улыбнулась. Сейчас, без макияжа, ее лицо было еще красивее, даже несмотря на недавний плач. Да и в обычной домашней одежде выглядела естественнее. В последнее время в интернете подобных девушек называют «няшами». — Зеленый, черный? — А вдруг я кофе хочу? — Кофе ты не хочешь, потому что он закончился. — Ну тогда зеленый. Закипел чайник. — Вот, кстати, обещанный пирог. — Ммм, класс! Обязательно научись так готовить, будешь потом мужа радовать. — Хех, я ужасно готовлю, так что пока не научусь, придется ему меня радовать. — Так ты замужем? — Я? Нет конечно! Мне всего девятнадцать. — Нууу, есть и в шестнадцать выскакивают. — Не, я в ближайшие два-три года не планирую. — А этот… Ты извини, что напоминаю, но… — Мы с ним на прошлой неделе начали встречаться. Сегодня были на вечеринке, он там принял какой-то дряни, начал терять адекватность, домогаться у всех на глазах, слово за слово… В общем, я решила уехать раньше всех, ну а он увязался за мной, типа проводить. Проводил, блин, сволочь, видеть его не хочу. — Понятно. Можно еще один вопрос за него? Больше не буду. — Давай. — А что ты в нем нашла? — Не знаю, наверно от безысходности. Пол-года ни с кем не встречалась, одни подонки попадались, а этот поначалу вежливый был, обходительный, цветами начал засыпать. Ну, вот как-то так и повелась на его ухаживания. — Ясно. Ну все, не будем о плохом. — я отхлебнул из кружки, взяв очередной кусок пирога. — Расскажи лучше о себе… Около часа ночи я вспомнил, что не мешало бы и честь знать. Мы вышли во двор, Рекс снова меня «поприветствовал», но на этот раз более сдержанно, открыли калитку ворот и оказались на улице. — Погода классная сегодня, небо вон звездное все. — это из разряда «надо ж было что-то ляпнуть, чтоб не молчать». — Да, Леш, ты прав. — Маша посмотрела мне в глаза. — Ты уверен, что не хочешь остаться у меня? Уже поздно… — Я не хочу так, чтобы просто обстоятельства так сложились сегодня… В другой ситуации я бы сам тонко намекал тебе про «время», но сейчас ты должна лечь и хорошо выспаться. Уголки пухленьких губ немного поднялись в едва заметной улыбке. — Спасибо тебе… Обычно подобные сцены в так любимых девушками мелодрамах заканчиваются поцелуем. — Блииин! Как я могла забыть! Маша сорвалась с места и бросилась в дом. Спустя минуту она уже бежала обратно — в левой руке телепалась сумочка, а правая была сжата в кулачок. Надо же, а я и забыл… — Вот… Она споткнулась. О банальный выступ тротуарной плитки, устилавшей подъезд ко двору. Эту неровность её отец собирался устранить еще полтора года назад, когда сам, примерно так же споткнувшись, упал, ушиб локоть и чуть не сломал ногу. Но сейчас рядом был я. Девушка упала прямо ко мне в объятия, но при этом вседо единой пули все-таки вылетели из ее руки. — Ааай! — Все нормально, ловлю. Она смотрела прямо мне в глаза, повиснув у меня на руках. И я легонько поцеловал ее в губы. Нежно, без всяких порнографических засосов. Даже во мраке ночи, борющемся со светом фонарного столба, на ее щеках стал заметен выступивший румянец. Маша одарила меня взглядом, полным влюбленности, и тут же спохватилась о своей неловкости. — Леш, извини, я иногда бываю неуклюжей. — Ничего страшного, сейчас все найдем. Я помог с поднятием части боезаряда. Несколько штук Маша переложила в мою руку и произнесла: — Ладно, сейчас действительно поздно, пойду я спать, пока еще чего-нибудь не натворила. Мы же еще увидимся? Глаза, полные надежды. — Надеюсь. Теперь улыбнулся уже я, развернулся и пошел в сторону проспекта, на ходу отправляя пули в карман к пустой обойме. Наверно к лучшему, что в подобные моменты люди обычно не вспоминают про то, что надежда умирает последней…* * *
— Черт, ну почему они не могут звонить днем… Сонный мужчина лет сорока сел на постели. Рядом уже начала ворочаться и просыпаться его жена. А мобильник продолжал трезвонить мелодией из «Звездных войн». Мужчина нащупал ногами войлочные темно-зеленые домашние тапочки и направился к телефону, лежащему в коридоре на буковой тумбочке. — Приношу извинения за звонок в столь поздний час. — Чего уж там. — Сергей, к нам поступил очередной заказ. Наш человек уже в пути, приедет в течение получаса. Дело серьезное, не требующее промедления, поэтому жди его сразу на улице. После этого разговор сразу же прервался. — Может еще хлебом-солью встречать? — вопрос прозвучал в никуда. Работа, конечно, у Сергея была не пыльная — всего-то принять-присмотреть-отдать, денег платили более чем достаточно, были также связи, надежная защита и знания, о которых другие люди даже не догадываются… Но вместе с этим его должность в организации имела довольно серьезный риск — если что-то пойдет не так, то штрафными санкциями тут не отделаешься. В лучшем случае, его просто убьют… Из спальни выглянула его жена. — Опять работа? — заспанным голосом спросила она очевидное. — Да, дорогая. Ложись спать, я вернусь, когда улажу дела. Сергей поцеловал жену в щеку и пошел в свой кабинет, по пути заглянув в гардероб. Дверь бесшумно открылась. — Наверняка опять деньги брал, — вспомнился недавний шум, устроенный, судя по всему, его сыном. — И как он только умудряется просаживать столько? Мужчина зажег свет, и ему в глаза сразу бросилась лужа воды, растекшаяся посреди комнаты. — Какого черта?! — подошел ближе. — Ну ничего, вернется домой, заставлю вымыть весь дом без помощи служанки! Выругавшись, он развернулся и в пару шагов оказался у комода. Открыл шкатулку… И на пол из в один момент онемевшей руки выпал мобильник, который Сергей не забыл захватить с собой. Его в одну секунду одно за другим переполнили разные чувства — удивление, страх, паника, ужас, опустошенность. А причина им была одна — в мраморной шкатулке отсутствовал красный бархатный мешочек…* * *
Сергей стоял на улице около забора. В одной руке у него была наполовину пустая бутылка «Джек Дэниэлс», а другая сжимала сотовый телефон, не переставая набирать один и тот же номер после каждого отбоя, сопровождавшего длительное молчание на «другом конце провода». Подъехала черная «Тойота-Камри». Из водительской двери вышел человек высокого роста, тоже весь в черном. Дворовые фонари хоть и светили исправно, рассмотреть лицо гостя все равно было проблематично. Хозяин дома сделал очередной глоток спиртного и сказал: — Я сейчас все объясню… Человек в черном одним рывком оказался около него и прижал спиной к забору, локтем левой руки упираясь в горло, а в правой уже сверкнуло лезвие обоюдоострого ножа с какими-то символами вдоль кровостока. — У тебя пятнадцать секунд. — Предмет пропал, я думаю, мой сын его взял. Я уже пробил местонахождение его мобильника и пытаюсь ему дозвониться… — торопливо захрипел Сергей. — Умоляю, не убивайте… — Если в течение двадцати минут Вещь не будет у меня, твои молитвы перестанут действовать. Садись в машину.* * *
Эпилог. Случайности не случайны
Ростов-на-Дону, сентябрь 2012 года. — Пошел ты! Да уж, наверно никогда не привыкну к такому способу перехода проезжей части — переть как танк, в надежде, что мало-мальски далекое авто притормозит, а попутчики с соседних полос последуют его примеру. Слава Богу, что и в этот раз обошлось. Хотя пролетевшая в опасной близости маршрутка с высунувшейся из окна физиономией явно не коренного жителя города, кричащего вслед, взбодрила меня не на шутку. — Когда-нибудь меня зацепят. Необходимо вынести как-нибудь на обсуждение вопрос о добавлении парочки светофоров на проспекте сороколетия Победы, может шеф и поможет, все-таки связи имеются. И надо уже отучиваться от привычки вести диалоги с самим собой вслух, а то прохожие, бывает, даже оборачиваются. Видимо, у деда душа лежит к этому району, да и живет он здесь очень давно — отец уже года два как предлагает ему переехать в новую, обустроенную квартиру в центре, а он ни в какую не хочет бросать свой «1-й переулок». Ладно б просто жил тут, так еще и, несмотря на материальную помощь от состоятельного сына-бизнесмена, дворником подрабатывает. Говорит все время «движение — жизнь». А ведь дед прав — двигаясь и работая, человек не позволяет организму «застаиваться», да и ненужные мысли реже посещают, тем более в его то возрасте. Хорошо хоть на этой неделе получилось выбраться с работы и проведать праотца, а то не виделся с ним около трех месяцев. — Максимка! Ты ли это? Как же я рад тебя видеть! Максимка… Дед, ты все тот же… Я наверно тоже буду все время считать своих потомков маленькими детьми, если конечно доживу до того дня, когда у меня появятся потомки… — Деда! Я тоже счастлив видеть тебя в добром здравии! Я зашел в его до-боле знакомый «советский» дом. Причем советским он был не только благодаря своему возрасту— все в нем, начиная от занавесок на межкомнатных дверных проемах и заканчивая смесителем в ванной комнате, напоминало о прошедшей эпохе нашей необъятной Родины. Но некоторые вещи все-таки служили напоминанием о том, что за окном, как-никак, двадцать первый век. С большим трудом мне и отцу удалось уговорить нашего Андрея Ивановича Рьянова впустить в этот храм страны советов такие блага прогресса, как большой плазменный телевизор, мобильный телефон, современная стиральная машина и кое-какие мелочи вроде прибора для измерения давления. Все-таки прожитые восемьдесят четыре года жизни иногда напоминали о том, что большая часть здоровья осталась в молодости. Хотя дед был довольно бодрым старичком, по крайней мере с метлой управлялся резво, довелось увидеть. А вот такие вещи, как микроволновка, электрический чайник и тем более трехтемпературный кулер, душевая кабинка и прочее, остались за порогом под жестоким табу добавления в быт. В спокойной родимой и радушной беседе прошло порядка двух с половиной часов. Дед отправился за очередной порцией кипятка и заварки на кухню, а я встал и подошел к комоду, на котором размещалась памятная трофейно-сувенирная «ложа». Пули и гильзы разных калибров, потемневшие от времени, искореженные ременные бляхи, открытки военного и послевоенного периодов, монокль, курительная трубка, нашлось место даже оловянной фигурке воина на коне. Все это важно для старика, все это знакомо мне, некоторые вещи с самого малого детства, некоторые — с более позднего периода жизни, так как кое какие вещицы появились тут путем бартерно-покупательных операций… Стоп. Что-то не так, не привычно. Что-то бросилось в глаза и тут же ушло в тень приятных детских воспоминаний и слышанных давным-давно историй. Еще разок осмотреть все, но на этот раз внимательно. Карта неопределенной местности, две металлические фигурки солдат, печать, забор из гильз и патронов… Вот оно! С правого края ровного строя малокалиберных снарядов была пристроена еще одна пуля, не вписывающаяся в общую картину. Благодаря своему идеальному состоянию и конструкции в принципе. Но с другой стороны, почему то создавалось ощущение, что она из той же эпохи. Спустя мгновение стало понятно, почему… — Дееед, у меня к тебе есть вопрос…* * *
— Рьянов, скажи мне — вот как? Как неиспользованная, подчеркиваю это слово, пуля из секретного проекта Бюро могла оказаться валяющейся посреди улицы… — Рядом с бордюром. Дед, когда подметал в переулке, случайно заметил ее в пыли. — аккуратно поправил я шефа. — Валяющейся посреди улицы, — не обратил он внимания на поправку, — и попасть в руки к обычному дворнику, который, на наше счастье, оказался твоим родственником? — Случайность. — предположил я. — Нет, Максим, это не случайность. Это — удача! Нам наконец-то повезло, и после стольких лет поисков у нас появилась ниточка, по которой мы можем найти весь Арсенал со всеми его Прототипами. В общем, так: расскажешь все до единого слова нашим аналитикам, если будет необходимо, снова отправишься в Александровку задавать вопросы. Да, я понимаю, что он твой дед, но у нас тут не Гуантанамо и никакие допросы с пристрастием к нему применять не требуется, просто так же, в обычной манере, поспрашиваешь, запомнишь и привезешь всю информацию сюда… Список указаний шефа прервал раздавшийся телефонный звонок. — Что случилось, Ирочка? — Николай Павлович, тут человек пришел… — Я же сказал, что сегодня никого не принимаю! — Но он и не рвется на встречу, а просто попросил передать вам следующую фразу: «Арсенал нашли, но, видимо, не вы». Если честно, я не поняла, что это означает… — Кто это был? Он уже ушел? — Нет, остался сидеть в холле, листает журнал. — Скажи ему, что я сейчас спущусь. Пискнула кнопка громкой связи телефона. На мгновение в кабинете воцарилась тишина, даже большие настенные часы не нарушили это краткое молчание своим тиканьем. — Значит так, Максим, отставить аналитиков, по крайней мере, сейчас, идешь со мной. Необходимо поговорить с этим гостем, который знает много про нас, и про которого мы не знаем еще ничего. Слева у окна сидел мужчина, как бы внимательно изучавший что-то на страницах журнала. Его возраст — точно не определишь, но видно, что в самом расцвете сил. А вот про внешность можно было кое-что сказать с точностью — невысокого роста, коротко стрижен, широкими габаритами похвастаться не мог, в отличие от дорого строгого костюма стального цвета, наверняка итальянского происхождения. И его лицо. С ярко выраженными азиатскими чертами… «Только еще не хватало, чтобы за Арсеналом охотились и наши восточные соседи» мгновенно пронеслось у меня в голове. Завидев нас, гость расплылся в доброжелательной улыбке, но шеф властно вскинутой ладонью остановил его порыв что-то сказать. — В первую очередь скажу вот что — раз вы здесь, да еще и с конкретным вопросом, касающимся непосредственно прямой деятельности нашей организации, то предлагаю вам следующее: быть предельно конкретным в постановке вопросов и даче ответов, и, естественно, не помешало бы максимизировать количество правды в нашем диалоге. Иначе могут возникнуть нежелательные для вас последствия. Итак, здравствуйте. Азиат едва улыбнулся уголком рта: — Добрый день. Я понял ваши слова и принимаю их. — Отлично. Теперь будьте добры… — Извините, что перебиваю, но мы будем вести обсуждение прямо здесь? — азиат обвел взглядом просторный холл, в данный момент почему-то пустовавший, хотя когда он пришел, были еще и другие люди. — Не волнуйтесь, нас никто не потревожит, а Ирочка не сможет услышать, о чем мы беседуем. Кстати… Николай Павлович сделал знак Ирине, чтобы та организовала им три чашечки кофе. — Теперь будьте добры, скажите, с кем я имею честь сейчас говорить? — Зовите меня Чен. — Итак, мистер Чен, чьи интересы вы представляете и как узнали про цель существования нашей организации? Китаец подвинул за дужку лежащие на столе солнцезащитные очки на пару сантиметров влево и спокойным тоном ответил: — Я представляю интересы Братства Небесного Огня. Но если я стану раскрывать информационные источники своей корпорации, то, боюсь, меня ждет более страшная участь по сравнению с той, которую мне можете организовать вы за отказ в ответе на какой-либо вопрос. Шеф хмыкнул, видимо он ожидал чего-то подобного, но вряд ли он предполагал, что гость окажется из Братства. — Ладно, тогда перейдем к сути, так как, похоже, не только у меня, но и у вас есть другие дела. Азиат легонько кивнул. — Раз уж вы заговорили на тему, гхкхм, Арсенала, то у вас должно быть какое-то предложение на этот счет. Поделитесь им? — Николай Павлович, нам стало известно, что ваша организация занимается поисками некоего склада оружия, которое было разработано в Советском союзе в послевоенные годы. Но оно было спрятано группой ученых, входивших в тот же штат сотрудников, что и занимался разработками. И у вас появилась зацепка. Так вот мы готовы оказать вам помощь в поисках. Поверьте, у нас есть довольно действенные и обширные возможности. Он выжидающе посмотрел на нас обоих, хотя я в данном разговоре выполнял только роль свидетеля. По уже естественной традиции продолжил мой начальник. — Значит, вы готовы нам помочь… Но, в соответствии с моим опытом, рискну предположить, что вы должны что-то хотеть получить взамен за свои услуги. Чен снова улыбнулся: — Вы правы. Нам также известно, что вместе с разработанным вооружением в том же месте был спрятан некий предмет, точнее маленькая резная шкатулка из черного дерева. Вот это мы и хотим получить за свою помощь, естественно, с ее содержимым, если таковое будет иметься. — Скажите, а что же может находиться в этой шкатулке? — Увы, на этот вопрос ответа не знаю даже я. — гость виновато развел руками. В момент ответа на его лице не дернулся ни один лишний мускул, что могло бы свидетельствовать о лукавстве говорящего. — Хм, вы, мистер Чен, сказали, что у вас обширные возможности. Но почему же тогда ваша организация сама не отыскала Арсенал и не забрала себе все, что нужно? Ведь остальное содержимое склада тоже весьма ценно. — Вы снова правы. Разработки советских ученых достойны уважения, и даже в наш прогрессивный век сложнейших технологий они очень пригодились бы нам и оказали огромную помощь в наших собственных проектах. Да, я сказал, что наши возможности обширны, но они не безграничны, поэтому время от времени нам приходится делать выбор и заключать определенные соглашения. Шеф молчал, думал. В этот момент подошла секретарша с подносом. Китаец повернулся к ней лицом. — Ирина, скажите, а какой сыр вы больше любите: швейцарский или голландский? Мы с Николаем Павловичем недоуменно воззрились на нашего собеседника, поднос застыл на пол пути к столешнице, а Ирочка с обескураженным выражением лица захлопала своими пышными ресницами. — Там, у вас рядом с монитором компьютера стоит настольный календарь с изображениями различных сортов этого замечательного продукта. — Ааа, так это, швейцарский. — все еще отходя от неожиданного вопроса и запинаясь, но уже покрываясь румянцем на щеках, ответила девушка. Развернулась и, чуть дрогнувшей походкой модели, направилась к своему рабочему месту. Китаец провожал ее глазами, явно впившись взглядом в соблазнительные округлости. Мы, неожиданно для самих себя, тоже обернулись вслед блондинке. В этот самый момент десятисантиметровый каблук иссиня-черных туфель сломался, и, благо, что рядом уже был тот самый стол с календарем. — Вы не ушиблись? — сразу же забеспокоился восточный гость. — Со мной все в порядке, — ответила Ира, еще больше краснея. — Люблю производить впечатление на девушек, иногда не гнушаясь даже вот такими необычными вопросами, — пояснил нам азиат. — Итак, господа, полагаю, я дал вам повод для раздумий, но не хочу вас сильно торопить, давая возможность тщательно поразмыслить над сказанным мною. Поэтому прошу вас дать мне окончательный ответ через некоторое время, скажем, через четыре дня… — А как…, - наконец попытался было и я вступить в разговор, но он даже не дал договорить вопрос. — Я сам с вами свяжусь. — Мы согласны. — вдруг сказал сидевший рядом со мной седовласый, несмотря на свои тридцать семь лет, человек, являвшийся моим непосредственным начальником. — Что ж, не ожидал такого скорого ответа, но это даже к лучшему. Более детальную информацию я сообщу несколько позже, а сейчас вынужден откланяться. — с этими словами Чен сделал небольшой глоток принесенного кофе, улыбнулся, казалось, уже привычно, и встал из-за стола, направляясь к выходу. В этот момент солнечный свет, пробивавшийся в помещение через незашторенное окно, упал на него таким образом, что на мгновение из под его белой рубашки показался образ какого-то амулета. И почему-то именно сейчас я заметил краешек цепочки, выглянувший из под воротника, на которой, видимо, и висел тот неопределенный талисман. Мы с шефом проводили взглядом представителя могущественного преступного синдиката вплоть до того момента, когда он сел на заднее сиденье припаркованного чуть ли не напротив стеклянной входной двери мерседеса премиум-класса и уехал куда-то в сторону Центра. — Не удивлюсь, если у него жена русская. — В смысле? — не понял я, к чему была сказана эта фраза. — У успешного мужчины костюм должен быть итальянский, машина немецкая, а жена русская. Два пункта из трех на лицо. А насчет разговора, что сейчас был — все вопросы немного позже, Максим.* * *
Чен сел в машину и сделал знак водителю, смотревшему в зеркало заднего вида, чтобы тот ехал. Рядом сидел бритый «налысо» здоровяк с габаритами физической формы из разряда «три метра на пять, двумя руками не обнять», который на первый взгляд мог показаться обычным телохранителем. — Сэм, перечисли на счет мадемуазель Штольц в швейцарском банке тридцать тысяч евро, она нам хорошо помогла. — Сделаю, босс, — прогромыхал басом верзила. — И вот еще что — добавь от меня лично пару тысяч. Попутчик не смог удержаться от вопросительного взгляда, полного искреннего изумления, ведь его шеф никогда не тратил деньги просто так, всегда была какая-то цель. — На новые туфли, — ответил Чен на невысказанный вслух вопрос, — за собственные проказы ведь надо платить.Алексей Чиченков
Серия «Тьма» Книга первая. Дети пустоты
Имя: Соломон Фамилия: Грин Время действия: 2742–2475 год н. э. Адрес: Арктур. Локация: Млечный путь, Туманность Андромеды. Предмет: Косатка[66] Дар: Видеть чужими глазами.
Пролог
За спиной захлопнулась скрипучая тюремная дверь. Как только она закрылась, в помещении воцарилась кромешная тьма. Я засунул руку в карман и достал компьютер. Вещей по какой-то причине у меня отнимать не стали, просто схватили под руки, и без суда и следствия поволокли куда-то, оказалось вот сюда, в тюрьму. Я поставил экран на максимальную яркость и осветил им пространство вокруг себя. В маленьком помещении размером два на три метра, с одной стороны стоял толчок, а параллельно ему — небольшая кровать на которой был постелен один лишь матрац. «Что происходит черт возьми? — задал я вопрос, самому себе. — Какого хрена меня в тюрьму посадили? На каком основании?». Нет, ничего такого уж, жуткого я не совершал, и вообще до последних событий подозревал, что живу в свободном, демократическом обществе. Да, оно не совершенно, да некоторые вещи многих не устраивают. Вот только, я никак не мог вспомнить случаев, что бы людей так вот, брали, хватали под мышки и сразу с рабочего места вели… Даже не в обычную тюрьму, а во что-то похожее на карцер. «Как какого-то террориста прям! — с горечью подумал я. — Бред сивой кобылы какой-то получается.» А что дальше будет? Нет, об этом думать совершенно не хотелось. И вообще, это было явно серьезней того, чем я занимался. За промышленный шпионаж, да, могли отправить в тюрьму. В нормальную человеческую тюрьму и на пару-тройку лет. Однако вначале, наверняка были бы заполнены какие-нибудь бумаги, документы, мне бы дали право сделать звонок или что-то подобное. «Влип ты, Соломон. — констатировал я. — По самые уши, и в какое-то ведомое одному богу дерьмо». Да собственно говоря, я был абсолютно уверен, что отследить мою деятельность было нельзя. «Короче говоря, Сол, не в шпионаже дело. — Разговаривал я сам с собой. — А в чем-то еще, в чем-то более и серьезном.» И ведь действительно, вряд ли служба безопасности станет распыляться на какого-то там инженера, тем более еще и не главного. Я лег на кровать и засунул компьютер в карман, толку от него кроме как функции фонарика, здесь не было. Зато я нащупал в кармане фигурку, от нее исходил холод. Этот предмет изображал какое-то неизвестное мне животное, оно мне напоминало дельфина, но пропорции были несколько иными. Поэтому создавалось ощущение, что этот зверь на порядок больше дельфина. Собственно говоря, самих дельфинов я видел только пару раз, когда посещал аквапарк на луне. Сама фигурка попала ко мне, весьма странным образом. Некоторое время назад, я виделся со своим приятелем, археологом Степаниным, он мне поведал удивительную историю о некой гробнице, которую его экспедиция нашла где-то в средних широтах ныне покрытой льдом Земли. И в числе находок была эта самая фигурка. Как только она к нему попала, он потерял сон, а после и вовсе, начал видеть каких-то призраков. Затем, он вспомнил про меня, тем более что со времен учебы мы с ним не виделись, помня мою страсть к медальонам и всяким шаманским побрякушкам, как он их называл и решил нанести мне визит. Археолог взял отпуск на пару месяцев, ссылаясь на болезнь, и вскоре прибыл на Арктур, где мне все рассказал, а затем вручил этот предмет. Нет, меня не преследовали призраки, и фигурка как фигурка, ничего особенного, сон тоже остался. Возможно, это потому было, что я забросил фигурку в дальний угол стола, и благополучно о ней забыл. Времени ее разглядывать, категорически не было. Я работал на двух работах, на первой я был инженером и занимался по большей части ремонтными работами. А вторая работа была не законной, я добывал чертежи разных конструкций. Обычно раз в неделю, приходило задание, найти чертеж какой-нибудь бесполезной вещи. Первое время я удивлялся таким легким заданиям, но потом принял это как должное. Платили мне за это гораздо больше, чем платят инженеру. А посему получалось, что я работал на одной работе, а денег получал гораздо больше. Вместе со мной этим еще занимался друг детства — Николай. Разумеется, когда меня схватили, первая мысль была о том, что он меня подставил, только зачем ему это? И вот только после того как меня завели в место заключения, я понял — Николай здесь не при делах, тут что-то посерьезней. Возле двери в мою камеру кто-то остановился, я насторожился. Быстро убрал фигурку в карман и принял сидячее положение. «Вот и все… Пришли за тобой, Сол. Пытать наверно будут, или чего похуже» — разговаривать с самим собой, похоже, уже входило ко мне в привычку. Я услышал, как пиликают кнопки цифрового замка, а потом медленно со скрипом открывается дверь. К слову говоря, я ожидал увидеть кого угодно, да даже хоть самого черта, но только не Николая и Аню, друзей. И чего это они тут забыли? Аня была одета в темно-синий облегающий тело комбинезон, в правой руке я увидел у нее блестящий пистолет. Она вошла внутрь и вытащила откуда-то темные очки и протянула их мне. — Вы, это чего тут делаете?.. — Был мой первый вопрос. Я принял в руки очки, покрутил их в руках, очки как очки, — А зачем они мне? — Одевай их. — скомандовала она. — А первый вопрос?.. — Что мы тут делаем? — она задумчиво посмотрела на меня. — Да вот, пришли вызволять тебя из заключения. Ты как, сам то, не против? — осведомилась она. — Да, нет… — я скажем прямо, был в замешательстве. — Да я вроде бы как за, но вот так? — Значит, ноги в руки и вперед! — в очередной раз скомандовала она. «Чего-то она сегодня совсем раскомандовалась» — подумал я, но подчинился, мы вышли из камеры. Несколько секунд она возилась с замком закрывая его. Я одел очки которые мне вручила Аня, мир потемнел. Скорость с которой сегодня развивались события, меня пугала. — Но зачем? — задал я вполне резонный вопрос. Все происходящее, определенно выходило за рамки разумного происходящего. Ну и куда, я сбегу с Арктура? Да здесь же на каждом углу камеры! Определенно друзья сошли сума. — От сюда же никуда не убежать! — Не расстраивайся, есть у меня пара идей. — Ухмыльнулся сзади Коля. Я смотрел на них как на умалишенных. Если что, решил я, скажу что они меня в заложники взяли. И нет тут моей вины, мол, приставили пистолет к спине и говорят, давай, мол, иди… Я надеялся, что до этого не дойдет. — Да очнись же ты! — переходя на крик, сказала Аня. — Времени у нас нет!! Минут двадцать мы шагали по разным коридорам и где со всех стороны были какие-то двери, наверно такие же камеры. Ничего себе тут… демократия. Тоталитаризм какой-то. Аня шла первой, я следом, за мной следовал Николай. Наверно он думал, что я могу сбежать, если последним буду идти, в камеру что ли? И все-равно, я никак не мог понять, это что у них, приступ альтруизма такой? Какого хрена, спрашивается, они решили меня спасать? И спасать ли? Нет, в успех этой затеи я категорически не верил, тем более что мы прошли мимо десятка камер слежения, нас не могли не заметить. Конец моим размышлениям пришел, когда мы вышли в ангар. Это было воистину невероятное зрелище. Тем более, что вход был на высоте десяти метров или около того, и с него помещение просматривалось до самого конца. Наверное, не меньше километра в обе стороны от меня расходился ангар. Везде стояли маленькие и большие корабли, где-то возились техники, постоянно то взлетал, то садился какой-нибудь корабль. Со стороны это все напоминало титанических размеров пчелиный улей. — Хватит стоять! Вперед! — Воскликнула Аня, перекрикивая царивший в огромном помещении шум. Хотел я было спросить «Куда?». Но Аня уже бегом спускалась по лестнице, а вслед за ней и Николай. Как обреченный на что-то еще более ужасное, чем сидение в тюрьме я побежал за ними. А что было еще делать? Минут десять мы неслись между космическими кораблями, техники которые сновали и тут и там, как-то косо на нас поглядывали, но и только. От беспрерывного бега, силы начали меня покидать, я конечно был физически здоровым и вообще следил за своей формой, но марафоны бегать не привык. Когда же, наконец, Аня и Николай притормозили, я едва не влетел в Колину спину. И вот тут началось самое интересное, взвыла сирена, и из огромных динамиков начал говорить голос, перекрывая шум кораблей. — Из камеры Номер… — начал грохотать голос, описывая меня. Аня жестами показала нам, что надо бежать, и мы побежали за ней. — Сбежавший преступник, особо опасен… — «Это я что ли опасен?» Затем шло полное мое описание. — Отличительные черты, один глаз зеленого цвета, другой синего. — «А это точно про меня? У меня глаза всегда были пепельно-серого цвета, а не разноцветные». — Возможно с ним еще двое его сообщников. — Далее шло описание Николая и Ани. «Вот и попались мы, ребята…» — пробормотал я про себя. Благо во время объявление сего сообщения, на нас никто внимания не обращал. — …Если вы увидите их, всеми силами попытайтесь их задержать, или сообщить об их местоположении. За поимку преступников назначена награда в размере, ста тысяч кредитов. — Закончил голос. А потом объявление пошло по второму кругу. — Ох, ничего себе… — пробормотал я, шокированный суммой назначенной за мою поимку. И что же это творится? Я уже ничего не понимал. Вот теперь я окончательно уверился, что дело в чем то другом, а не в моем шпионаже… Или я что-то очень серьезное отправил «Кольцу». Да навряд ли… Те чертежи, которые я оправлял, даже десятой части не стоили. В чем же дело? Что-то я совсем запутался… Когда сообщение о моем розыске уже шло по третьему кругу, Аня наконец сбавила ход и опять взяла в руки пистолет. Я обратил внимание что в этом секторе ангара кораблей не очень много, и все они оснащены тем или иными приспособлениями для распыления астероидов и других кораблей. Она шла в сторону большого белого с изящными линиями катера. «Игрушка какого-нить миллиардера», — подумал я, смотря на это ослепительную красоту. Сбоку на белой поверхности было написано его название, которое собственно говоря, очень подходило ему, — «Лайтер». Тут я сообразил, что Аня собралась сделать и у меня прошел холодок по коже, а вслед за этим выброс адреналина в кровь. «УГНАТЬ, корабль!?! — я опешил от догадки. — Она обезумела». Весь мир сошел сума, и вообще… А события тем временем стремительно развивались. Аня держала на мушке перед собой одного из охранников, который на нее глядел круглыми от удивления глазами. — Спускайся, — крикнула она технику, который наблюдал за происходящим с трапа, — Стрелять буду. — Она сделала вид, что шутить не намерена и техник видимо, решил не испытывать судьбу и спустился по трапу. — Клади оружие, — Скомандовала она охраннику, указывая дулом пистолета на пояс где висела кобура. Когда охранник выложил пистолет на пол, а затем оттолкнул его от себя ногой, она показала пистолетом направление по которому горе охраннику и технику следовало уходить. Вот это номер, да за это же пожизненное, минимум. Не сказать что бы я испытал шок от происходящего, но ошарашен был порядком. Никогда не подозревал в ней таких талантов. Интересно и чего я еще о ней не знаю? Дела, дела… Я осторожно огляделся вокруг. Техники у ближайших к нам кораблей с ужасом и интересом в то же время смотрели на нас в ожидании развязки. И на наше счастье, у соседних кораблей охраны не было, а то бы провалилась бы наша затея, хотя стоп. Не наша, а Ани и Николая. — Все приехали, мы теперь угонщики. — Грустно пробормотал я. Угонщиком мне становиться не хотелось. В один миг и вся жизнь начинается под откос. А самое обидное что выбора у меня похоже, особо и не было. Внутри корабля царила тишина, и после грохота сирены, в ушах стоял неприятный звон. Вместе мы закрыли входной шлюз, и пошли внутрь. Наверняка в там кто-то есть, не может же катер быть пустой. Так оно и оказалось. Когда мы зашли в рубку, на нас выставив парализаторы перед собой смотрели двое пилотов. — Кто вы? — спросил пилот, выглядевший постарше. Лицо его обрамляла седая борода с вкраплениями еще не поседевших волос. — Не лучший вопрос в данной ситуации. — со сталью в голосе ответила Аня. — Я не хочу никому навредить, поэтому уйдите сами. Бросьте парализаторы и идите к той стене. — Еще чего. — Хмыкнул старший пилот. — А если мы этого не станем делать? — Мне придется применить силу. — ответила Аня. Я стоял по правую руку от воинственно настроенной Ани и пытался придумать, как быть. Определенно ситуация зашла в тупик, у них два парализатора, а у нас один пистолет. Стрелять они не решались, очевидно, понимали, что хоть их оружие и обездвижит нас, только вначале Аня успеет обоих пристрелить. Тем более парализатор перезаряжается около двадцати секунд, а нас трое. — Кладите, ор-р-ружие! — заикаясь, крикнул молодой пилот. Голос его дрожал, а руки на парализаторе тряслись. Как бы он так и не нажал на курок. По жизни я не переносил патовых ситуаций и поэтому решил дать шанс Ане и Николаю сделать так что бы пилоты не погибли в перестрелке. Я рванулся вперед, очевидно противники такого не ожидали и вместе в меня выстрелили. Увы, верткости мне не хватило что бы увернуться от обоих зарядов, один из зарядов пришелся по ноге. Ноги подкосились и я, обездвиженной тушей свалился на пол. Сознание поплыло. Где-то вдалеке прогремел выстрел, а затем послышались чьи-то стоны. Вскоре за первым раздался второй выстрел, похоже, мы победили. Однако порадоваться победе, мне было не суждено, я потерял сознание.Эпизод Первый
* * *
Я стоял на крыше очень высокого здания, и моему взору открывался величественный вид простиравшихся внизу маленьких и больших строений. Внизу и вдали все пропадало в серо-желтой дымке. Я посмотрел по сторонам, с обеих сторон стояли люди и все как один, на самом крае крыши. В следующий миг случилось страшное, один из стоявших у края, спрыгнул и полетел вниз исчезая в дымке, вслед за ним прыгнул еще кто-то. Он летел несколько этажей, а потом разбился о бетонную крышу, другой части небоскреба. От хруста ломающихся костей меня передернуло. Все происходящее казалось мне на грани фантастики. Что за безумный суицид? Не успев ничего сообразить, как вслед за двумя мужчинами прыгнула и девушка, а за ней еще кто-то, так продолжалось раз десять. А потом прыгнул и я сам. У меня екнуло сердце, что происходит? Страх помутил мое сознание, я запаниковал. Обезумевший, я хотел завопить, но изо рта не вышло ни одного звука. Наконец я пришел в себя, видимо есть пределы страху. Я видел как ко мне приближается дорога, которую застилает серо-зеленая дымка, а потом последовал удар. Я кричал, закусив губу до крови и чуть ли не плача, кричал во все горло. Боль была нестерпимой. Потом я почувствовал холодное прикосновение ко лбу, а потом и вовсе боль заволокшая сознание отдалилась и почти прошла. Я открыл глаза. Склонившись над мной, с озабоченным лицом и куском мокрой ткани в руке, Аня протирала мне лоб. В другой руке я заметил еще одну похожую тряпку, вот только та, полностью была пропитана кровью. Моей кровью? — Ты как? — заботливо спросила она. Я увидел стоящего сзади Николая. — Мы услышали твой вопль и примчались сразу. Из твоего носа бил фонтан крови и из ушей еще текла. — И… сколько это продолжалось?.. — хриплым голосом спросил я. — Минут, может пять. — она поменяла тряпку и опять подложила к моему носу. — Ты нас до смерти перепугал. — Наверно это… — я закашлялся, легкие отдавали болью. — Это все из-за предмета… Я сжал его в руке и закрыл глаза… а потом. — я закрыл глаза. — А то, что было потом, мне очень хочется забыть. — Значит, не зря я вытащила фигурку из твоей руки. — облегченно вздохнула Аня. — Коль, смочи, пожалуйста, тряпку. — Она вручила ему ту, которой только что, протирала мне лоб, и положила в мой карман фигурку. — Я… — хрипя начал я говорить, но Аня беспокоившаяся о мне, приложила палец к губам. — Потом все расскажешь. А сейчас тебе надо отдохнуть. Я закрыл глаза, и попытался расслабиться, что получалось с большим трудом. До сих пор перед глазами бегали искры, а кости поламывало, но вроде ничего серьезного со мной не случилось. Предмета, я решил не касаться, а то второй раз могу и не пережить. Наконец когда боль полностью ушла, пришло блаженство. Вот оно счастье, когда ничего не болит, только цена такому счастью высока. Так что же это со мной случилось? Определенно это был не сон, во сне перед падением просыпаешься, а я не проснулся. И видимо не пришел бы в себя, не вытащи Аня из моей руки фигурку. Получилось что, я видел сон, который воздействовал на меня в реальности. А может я видел реальность? Хотя как раз это вряд ли, станут ли люди в здравом уме устраивать массовый суицид? Вряд ли. — Черт знает что… — хмуро пробурчал я. — Да ты сам, как черт, весь в крови. — прохрипел вновь проснувшийся бывший пилот. — Угу. — согласился я. — А тебя, пилот, как зовут то? — он мое имя знает, а я его нет. Не порядок. — Борей, меня зовут, — ответил он. — Так ты мне расскажешь, что тут у вас происходит? Или мне так и лежать тут связанным и гадать. — А ты как будто сам не слышал, — огрызнулся я. Разговаривать мне не хотелось, настроение было отвратительное. Я и сам ничего не понимал. — Я сам мало что понимаю. — А глаза у тебя почему… — он закашлялся. — Разного цвета? — Разговаривать на одну тему, Боря видимо не умел, или не хотел. — С детства такие. — бесцеремонно соврал я. — Генное нарушение и все такое. — Понятно… — ответил он. Потеряв ко мне интерес, он уставился в потолок и закрыл глаза. Я принял сидячее положение и попытался встать, уже приготовившись получить приступ боли, я разогнул ноги и ничего не почувствовал. Да это и вправду блаженство. Я дошел до санузла и посмотрел на себя. Футболка и часть штанов были запачканы кровью, на подбородке и шее тоже была свернувшаяся кровь. Несколько минут ушло, что бы привести себя в порядок. Наконец сделав все дела, и частично отмыв с себя кровь, я направился в рубку. — И как у нас тут дела? — спросил я зевая. — Лучше чем у меня? — А вот это пока не понятно. — тихо пробурчал Николай. Он поколдовал на экране с данными и посередине рубки, появилось трехмерное изображение, на котором я разглядел несколько десятков красных точек и одну зеленую. Красные точки медленно, но верно приближались к зеленой. — Только не говори, что зеленая точка это мы? — попросил я. — Хватило мне падения с небоскреба. — пробурчал я. — Какого падения? — в недоумении спросил Николай? — Откуда? С небоскреба? — он сделал круглые глаза. — Именно от туда. — ответил я ему. И прежде чем он что-то спросил, — Я потом все расскажу, выходит, что к нам движется флот? — Да. — ответил мне Николай. — Но корабли у этого флота класса истребитель, убежать то, мы убежим. Но можем попробовать отбиться от них, заодно и узнаем, где мы и что происходит. — задумчиво ответил он. — Хотя рискованно это, весьма рискованно. Ань, а ты как думаешь? — Думаю, что лучше нам от них уйти. — она печально разглядывала красные точки. — Может у них там один истребитель, как наши крейсеры. — Да не о чем тут волноваться. — ответил Николай, которому идея сразиться с инопланетянами, видимо очень нравилась. — Атаку орбитальной станции пережили, а здесь всего-то, что истребители. — Наша смерть, будет на твоей совести, — мрачно проговорила Аня. — Поступай, как считаешь правильным. — Она отчего-то развернулась и вышла из рубки. Обиделась что ли? — Вот что за народ, эти женщины. — возмутился Николай. — Никогда не понятно что у них на уме, так еще и могут настроение испортить. — пожаловался он. Я посмотрел на голографическое изображение. Точки уже почти вплотную окружали «Лайтер» и его команду. — Садись! Не стой, сейчас начнется бой, а ты можешь мне понадобиться, правда, не знаю зачем, но все равно будь наготове. — Я, недолго раздумывая сел. В общей сложности кораблей противника было около тридцати. По габаритам они намного уступали нашему «Лайтеру», разве что «Лайтер» один, а их много. Вдруг на обзорном окне вспыхнуло отображение запаса энергии в конденсаторах, а вместе с ним и первые цели. Я застыл в ожидании развязки. Вскоре перед моим взором предстали изящные продолговатые, обтекаемые, инопланетные корабли размером с какой-нибудь Миг, который можно найти в музее авиации на Земле. От одного из кораблей отделилось что-то маленькое, похожее на капсулу. Николай сразу направил камеру в ту сторону и увеличил масштаб. Средь космической пустоты в нашу сторону парил инопланетянин. Облачен он был в темного цвета экзоскелет, кроме того я обратил внимание на то, что обладатель сего экзоскелета — гуманоид. За его спиной был ранец, из которого били две маленькие огненные струйки. — Эээ… — удивленно протянул я. — Это он чего задумал? — А хрен его знает. Скорее всего, кто-то вроде парламентера. — Николай посмотрел на экранчик горевший перед ним, и занес над ним палец. — Что делать-то будем? — Хмуро поинтересовался он. — Мне как-то не очень по душе отключать силовой щит. — Я вообще, меньше всех понимаю, что происходит, меньше наверно только пилот, который сейчас отдыхает в кают-компании. — Ответил я. — И то верно. — согласился Николай. — Как же быть-то… Я не отрываясь смотрел на инопланетянина приближающегося к нам. Когда пришелец был вплотную к защитному полю, Николай его отключил, и как только парламентер миновал зону поля, опять его включил. — Ну что ж… — вздохнул он. — Надеюсь, он не террорист смертник. — засмеялся Николай. — Вот накаркаешь, и получим на борт террориста. — послышался из-за спины недовольный голос Ани. — Да все в порядке будет… — как то не очень уверено на сей раз, произнес Николай. — Да и сама посуди, зачем им это? — А кто этих инопланетян знает? — резонно спросила она. — Да, ты права. — буркнул Николай. — Только уже поздно думать, дело то уже сделано. Огорчению моему нет предела… — зауныло пробормотал Николай. — Будь что будет… — Буркнул Николай напоследок, и нажал на кнопку открывающую шлюз.* * *
* * *
* * *
* * *
Продолжение следует?Катастрофа
Эпизод 1. Пещера и странные находки
Стик был ведущим. Он привел всех к входу в очень странную пещеру. Пещера, в которую происходил спуск, явно была не на своем месте. Этот факт Николаю сразу бросился в глаза, посвятившему свою жизнь изучению недр земли. Сейсмоактивная зона, и не то место где может происходить пещерообразование. Ко всему прочему в районе экватора, уже несколько сот миллионов лет не идут дожди, а вполне возможно и больше. С момента великой катастрофы. Как величают то явление, после которой сместилась земная ось, а наклон земли стал около двух градусов. Некоторые ученые предполагали, что раньше якобы, была смена времен года и нечто подобное. Из источников, которые с натяжкой можно было назвать достоверными, «катастрофа» эта, была не чем иным, как войной. Кто, когда и с кем воевал не известно. Однако то что, была война подтверждает тот факт, что на трех спутниках земли, обнаружены остатки органики и атмосферы. А вместе с ними сотни сооружений, большая часть которых, не поддавалась описанию и детальному изучению из-за плачевного состояния. На сегодняшний день, земля выглядела плачевно. На полюсах лежала корка изо льда пятикилометровой толщины. Экватор, тропики и субтропики, были не пригодны для жизни, и представляли собой огромную пустыню, за исключением участка, где располагался мировой океан. Жизнь находилась между сороковой и пятидесятой широтой. С обеих сторон планеты, там, где не было лютого холода полюсов, ни адской жары большой пустыни. Южная полоса жизни, представляла собой океан, где были раскиданы около сотни архипелагов небольших островов государства Океании. Процветали острова исключительно за счет туризма. Нефти и других полезных ископаемых там не было. Северная полоса жизни, была антиподом южной. Водоемов здесь было меньше чем архипелагов на юге. За то именно на северной полосе ютилось девяносто процентов флоры и фауны земли, а вместе с ними и человечество. Родной дом Николая Воробьева, был на северной полосе. Сам Воробьев, помимо того, что был Геологом и Историком, хорошо владел несколькими боевыми искусствами. Каждый сотрудник ОПАДа, отдела поиска артефактов древних при министерстве обороны Центрального Материка, был натренирован на любую ситуацию. Физически не подготовленные люди тут не приветствовались. Мать и Отец Николая, погибли, когда ему и пяти лет не было, разбились на испытаниях нового образца шаттла, на который возлагали большие надежды. Оба они служили в ВВС ЦМ, и были не последними людьми в обществе. От них Воробьеву досталось наследство в виде шестизначного счета в банке, и огромный дом, некогда бывший полон жизни. Опекуном и человеком, заменившим ему мать, была Валерия Норова, его тетя. Когда случилась авария в термоядерных двигателях, она была в командном пункте на земле. Рассказывали что после катастрофы, она ушла в себя на несколько месяцев, никого не хотела видеть, и вообще походила на живой труп. Маленький Николай, пережил эту утрату гораздо легче, он и не помнил своих родителей. Норова была руководителем, отдела полетов в космос. Ей было пятьдесят лет, но можно было дать все семьдесят. После катастрофы, в ее шикарных, черных, длинных волосах появилась седина. А к сорока годам, не осталось ни одного черного волоса. Единственное что придавало ей жизненных сил и стимула не сдаваться, это был маленький Николай. Но он теперь вырос, и больше не нуждался в опеке. Беспокойство Николая, увеличивалось каждые сто метров спуска в пещеру. Сезон землетрясений вот-вот начнется, и если они не покинут пещеру до его начала, то жить им предстоит не долго. Землетрясения в этой части света, происходили почти по расписанию, и если задержка в их расписании случалась, то, как правило, не больше чем на пару часов, этот феномен, не был до сих пор объяснен наукой, не смотря на современный уровень развития, которым сейчас обладала наука. Шансы у них были не большие. Оставалось верить, что глубина пещеры будет маленькой или то, что создает аномалию, обнаружится, прежде чем своды пещеры рухнут на их головы. В состав экспедиции входило пятеро человек. Врач, геолог, два охранника и пилот. Врач была миловидной девушкой двадцати пяти лет, милое личико, длинные русые волосы, и желтые глаза. Звали ее Алена Свиридова, больше Николай не знал о ней ничего. Она шла в сторонке и с опаской разглядывала редко нависающие над головой сталактиты, которые в темноте было плохо видно, а удар о каменную сосульку, ничего хорошего кроме большой шишки на лбу не предвещал, к слову в этой пещере не было сталагмитов, что растут под сталактитами. Геологом и спелеологом, разумеется, был сам Воробьев. Оба охранника, были отличными ребятами, Кирилл Фомин и Евгений Серый. Кирилл был боевым офицеров спецназа. В бою против террористов, он оказался зажат в небольшом домике, где располагалась штаб-квартира террористов, и был последним из их взвода. Фомин занял позиции в этом домике, и оборонялся, благо, что домик был каменный, пули его не пробивали. Через полчаса перестрелок, уже смирившийся со своей участью Кирилл, приготовился умирать. Однако ему предложили выход сами террористы, поединок на клинках. Если побеждал он, то сохранял себе жизнь и уходил восвояси, а если нет, то присоединялся к своему взводу. Такой поворот событий его удивил, по правде говоря, Кирилл думал, что когда он выйдет из домика, то его сразу пристрелят. Его опасения не оправдались, пустынные демоны держали свое слово. — Храбрым людям, мы даем шанс. Даже если они наши враги. — Сообщил новый главарь банды. Того кто был до этого араба, предводителем шайки он застрелил в штаб квартире полчаса назад. Дисциплина у них имелась, с уважением подумал тогда Кирилл. Ему протянули длинный острозаточенный клинок. Точно такой же был и у его противника, тот умело управлялся с оружием. Появившаяся было надежда, сразу же потухла. Сейчас меня прирежут. Печально подумал он. Однако Кирилл умудрился победить. После того боя его лицо пересекал тонкий шрам, шедший параллельно носу, от брови до уголка губы. Как только закончился его контракт, он уволился из спецназа, и пошел в охрану научных экспедиций, решив, что хватит с него гладиаторских боев. Глаза его были, глазами человека, умудренного жизнью, не смотря на то, что ему было двадцать семь лет от роду. Серый же не смотря на свою старость, был полон энергии и силы, голова его была седой, как брови и борода. Тело было по-богатырски сложено, все его движения были с грацией кошки, ни одного лишнего движения. Евгений постоянно шутил, рассказывал байки и анекдоты, вместе с тем он, как и Кирилл был хорошим программистом, и отлично разбирался в вычислительной технике. Николай иногда подумывал, что самый молодой именно Серый, жизнь из него била ключом. Вот и сейчас он шел и рассказывал очередной анекдот, он был и смешным и новым. Откуда он их каждый раз берет, и всегда новые, сам, что ли придумывает. Последним членом экспедиции был пилот вертолета, Рыжий. Он свою кличку получил, за ярко-рыжие волосы и точно такого же цвета бороду. Самый молодой участник в экспедиции. Ему едва исполнилось двадцать лет, когда он попал в ОПАД. Его отец, бизнесмен приходился другом полковнику Сенину, который помог Рыжику попасть в летную академию, а затем и с работой. К слову, Рыжий закончил летную академию с лучшими результатами среди выпускников. Побил чуть ли не все рекорды и слыл самым удачливым человеком на свете. Николай испытывал чувство спокойствия, когда летели вместе с ним. На протяжении последних часов, Николая не покидало чувство, что солнце это миф для детей. Поход через темные дебри пещер, оставляли свой след в психике. Второй день спуска был изнурительно долгим, они забрались на глубину более десяти километров. Пещера была больше похожа на большой штрек, скалолазное снаряжение так и лежало не тронутым. Десятки поворотов, некое подобие ступенек, и все это было нескончаемо, долго. Время как кисель вообще остановилось. Его не покидали тревожные мысли о сезоне землетрясений и о тех последствия, которые будут, если они не покинут пещеру до этого самого сезона. Тем не менее, в пещере было на что посмотреть, раз в пять десять километров им попадались большие полости в пещере, в центре, как правило, был небольшой водоем, его наполняла чистая, ледяная вода, на которой лежала корочка серо-коричневого цвета, прикосновение, к которой заканчивалось тем, что она надламывалась. Температура в пещере снизилась до десяти градусов по Цельсию. Изо рта вылетали небольшие облачка пара. Стены пещеры были покрыты бело-синим полупрозрачным веществом. К сожалению, своды самой пещеры терялись в темноте, светящиеся палочки разгоняли тьму совсем слабо, а другого освещения они не имели. Были еще фонари, но пока они их не включали, берегли драгоценную энергию. Фомин иСерый, колдовали с планшетами в руках, один вытащил небольшую клавиатуру в виде сворачивающегося коврика, другой включил обработку данных с эхолокаторов, которые были в небольшом устройстве, прикрепленном на шлем каждого участника этой уже подземной экспедиции. Вскоре с моделировалась трехмерная пещера, на которую можно было посмотреть. Путь они прошли не маленький, если брать мерки пещеры. Тридцать пять километров они преодолели, и находились на глубине десяти километров. А конца в пещере не предвиделось. На пятый день похода, к Николаю начала подкрадываться клаустрофобия, разумом он понимал, что бояться тут нечего. Но его мозг отрицал это, и какой-то глубинный страх просыпался внутри него. Около десяти раз они спускались в глубокие колодцы, по два, три километра в глубину каждый. Глубина достигала ста километров, в последние два дня наклон штрека увеличился на пару градусов. Идти стало труднее, все время приходилось притормаживать спуск, что было очень некстати. Ноги болели от ходьбы по неровной поверхности и камням. Разум устал от бесконечной тьмы. Казалось только он один, унывал в этом походе. Вдобавок ко всему, мысли о сезоне землетрясений ходили в голове и никак не могли ее покинуть. Конечно, как они покинут его голову, со злостью подумал он, если вернуться назад они все равно не успеют. Так и будут погребены под завалами. К тому же, на следующий день должен был начаться сезон землетрясений. Накануне, он поговорил по этому поводу со Стивенсоном. — Нам надо возвращаться на поверхность, и чем мы быстрее мы это сделаем. — Николай выдержал паузу. — Тем у нас больше шансов уцелеть. — Нет. — Стик был непреклонен. — Мы продолжим спуск и найдем то, что ищем. — Задумавшись, он глотнул самогонки из фляги. Протянул флягу Воробьеву, но тот отказался. Командир, пожав плечами, мол, «не хочешь, мне больше достанется». Засунул во внутренний карман флягу. — Назад пути у нас нет. — И в его голосе прозвучала, какая-то нотка грустной решимости. Будто бы, вся его жизнь от этого зависела. Николай решил, что он чего-то не знает. Чего-то очень важного, о чем ему решили не сообщать. А вот это уже очень подозрительно. Что ему могли не сообщить? То, что сезон сейсмоактивности отложен на неделю? Или то, что они найдут, спасет их от него? Нет, этот вариант точно можно не рассматривать, во время землетрясения в пещере не выжить. Ни при каких условиях, это могила. — Что ж. Вижу, ты что-то знаешь. — Сказал Николай. — Чего не следует знать мне. Впрочем, раз не стоит, значит не стоит. — Придет время, все само проясниться, рассудил Николай. Нет, землетрясение никто не отменил. Первый толчок, они ощутили, когда шли седьмые сутки. Земля из-под ног ушла, а затем вернулась. Сверху посыпалась пыль, и каменная крошка. Наглотавшись этой пыли, Николай и другие участники группы начали отплевываться. Толчок был слабым и не опасным. Но все самое интересное, если это можно было так назвать, впереди. Десятки слабых толчков, сила которых постепенно нарастает, затем один сильный, который наверняка без последствий не пройдёт. Затем в течение десяти часов, время между толчками начнет сокращаться, пока толчки не сольются в бесконечную тряску. И тогда… своды пещеры не выдержат и все это обрушиться на их незадачливые головы. Только, это все случиться гораздо раньше, возможно до сильного толчка. Отогнав хмурые мысли, Николай отряхнулся и пошел вперед. За ним шел Стик, чертыхаясь и бормоча какие-то ругательства на не известном для геолога наречии. А наш командир полон секретов, в очередной раз подумал Николай. — Быстрей. — подгонял Стивенсон отстающую Алену. — Я чувствую, что мы почти у цели. — С серьезным видом сказал он. В итоге они прибавили шагу на столько, что когда случился следующий толчок через полчаса, все они попадали, когда земля ушла из-под ног. Отделавшись легкими ушибами, они быстро встали на ноги, и пошли дальше. Говорить было не о чем. Нервы были на пределе, адреналин вплескивался в кровь, и телу надо было действовать. Силы, которые казались, покинули их за время похода по пещере, вновь вернулись, усталость отошла на второй план. Только теперь клаустрофобия Николая троекратно усилилась, он уже не знал, как обуздать свой разум, вместе с телом, которое требовало действий, что бы ни сорваться в паническое бегство. Закусив губу и принявшись считать до ста, он постепенно пришел в себя. Посмотрев на часы, он прикинул через, сколько будет следующий толчок. Следующие толчки они миновали без происшествий. Во рту стоял солоноватый привкус крови, видимо слишком сильно губу прикусил. — Ну и когда он, твой, свет в конце тоннеля? — спросил Николай, Стика. — Уже близко. — Стик развел руками. — Далось мне, твое, близко. Нас скоро тут погребет заживо. — Ответил я, с раздражением. — Не успеем, так точно погребет. — Раздраженно ответил командир. Он видимо сам нервничал, не меньше Николая. Однако старался держать себя в руках. А панические приступы клаустрофобии, мешали думать Николаю. Да что же это такое?! Подумал он про себя. Пещеры он регулярно посещал со времен учебы в университете и такого с ним никогда не происходило. Полная неожиданность ждала их в конце пути. И выглядела эта неожиданность, как глухая стена. Никаких поворотов, спусков или подъемов не было. Пещера просто закончилась и все. Ни ответа, ни привета. Получите, распишитесь. Николаю чудилось, что голова его, сейчас просто взорвется от хлынувшего в нее адреналина. И в этот момент случился очередной толчок. От удивления никто из экспедиции не смотрел на часы, а зря. Толчок был сильней предыдущих, и они дружно попадали, благо все обошлось благополучно. — Это конец. — Провозгласил Кирилл из-за спины. Озвучив мысли Николая, и видимо всех остальных. — Рано сдаваться. — Буркнул Стик. Он полез в свой рюкзак и достал из него кирку. — Ну и что вы встали? — Он подошел и начал колотить по стене. Вначале Николай подумал, что у их командира крыша поехала. Однако потом сообразил, что не бывает на пустом месте такой уверенности. Он достал из своего рюкзака кирку, включил фонарик на шлеме, и принялся лупить по стене, что было сил. Адреналин и паника, идущая изнутри, лишила Николая разума. К ним присоединились все остальные, вскоре все заволокло пылью. Сняв с себя все, что было до пояса, Николай смочил футболку водой, что они набрали в последнем озере, и намотал так, что она закрыла рот и нос. От пыли это должно было спасти, и накинул свитер на разгоряченное тело, что бы ни схватить воспаление легких. За ним последовали остальные. Холод стоял такой, что не круши они стену. Они замерзли бы прямо в одежде. Однако, тело выделяло достаточно тепла при такой работе. Через час они проломали метр стены, что было сродни подвигу. Отчаянье и ускорившиеся толчки подгоняли так, что мысли об усталости не было и следа. Через пять часов измученные, потные и отчаявшиеся участники экспедиции все-таки пробили стену. За ней оказалось темное помещение. Радостные они быстро собрали все вещи и пролезли в наспех проделанную дыру в стене. Фонарик разрядился. Достав из рюкзака светящуюся палочку, Николай помял ее в руке, и выставил перед собой. Пещера в высоту было около трех метров, сверху свистали большие сталактиты, а снизу к ним росли сталагмиты, а между ними валялись сломанные при толчках сталактиты. Другая сторона исчезала в темноте. Наконец хоть куда-то пришли, обрадованно подумал Николай. Руки после упорного труда, обессилели, но все-таки слушались. — Так. Когда следующий толчок? — спросил Серый у Воробьева. — Через пять минут. — Ответил Николай. — Отлично. Командир, давай так. — Начал Евгений. — Идти вперед, под сталактиты, перед толчком, опасно. Поэтому лучше вначале подождать пока он случится, а потом уже пойти. — Хорош план… — Согласился Стивенсон. — Сколько у нас есть время? — Он посмотрел на Николая. — Двадцать минут. — Николай задумался. А через двадцать минут будет мощнейший толчок, после которого пещера начнет рушиться. — У нас будет только двадцать минут. — То есть?.. — непонимающе переспросила Алена. — А то и есть. Потому что потом, начнется настоящее землетрясение, и пещера рухнет нам на головы. — Думаю, нам хватит. — Задумчиво проговорил командир. После толчка, они бросились через рощу сталагмитов, наступая на сломанные и упавшие с потолка сталактиты, и едва не падая. Через пять минут бега, они выбежали предположительно в центр помещения. — У вас все в порядке? — озабочено поинтересовалась, Свиридова. У всех все было в порядке. Николай прислушался к своим ощущениям, два пальца на ноге болели, скорее всего от ударов о сломанные и разбросанные где попало сталактиты, со всем остальным все было в порядке. — Вот оно… — проговорил Стик. — Идите сюда, быстрей. — Крикнул он им. Его светящаяся палочка выхватывала из тьмы, около десяти ящиков, а чуть поодаль от них стояла конструкция похожая на… кольцо, поставленное на ребро, и увеличенное трех метров в диаметре. Ящики были из серебряного металла, на крышке были символы, написанные на неизвестном языке. Стик, похоже, даже и не заметил портала, стоящего от него в пяти шагах, он сел на корточки перед одним из ящиков и открыл его. Внутри находилось около десяти выдвижных секций. Он выдвинул одну. На ней лежали статуэтки разных животных выполненные из того же материала, что и ящики. — Я не знаю, что это… — пробормотал он. — Но именно это создавало магнитные возмущения в этом месте. В то время, когда они ломали стену, весь адреналин покинул тело вместе с потом. И способность мыслить, вернулась к Николаю. Он взглянул на часы. У них было еще пятнадцать минут. Пятнадцать минут им осталось жить, а что делают они? Смотрят на фигурки животных в ящике. Впрочем, на конструкцию в виде портала он смотрел с надеждой. Самое странное, он понимал, что эта конструкция — портал. Да именно дверь в другое место. Это просто понятно на подсознательном уровне. Так же можно было отличить летающий аппарат. По его изящности и обтекающим формам. — Эй, командир. — позвал Николай, Стика. — Глянь туда. — Николай указал пальцем на портал. — Вот скажи, тебе сейчас в голову пришла мысль, что это портал? — Эмм… Да. Кирилл и Евгений были того же мнения. — Только, я думаю, что он не работает. — сказал огорченно Фомин. Когда прошел сквозь него. Николай опять посмотрел на часы. Время поджимало. — У нас десять минут. Что делать будем? — обратился Николай к Стивенсону. — Попробуем включить портал. — буркнул он. — Что же еще? Главное понять, как это сделать и куда он ведет. — Я думаю, что куда бы он ни вел, то место лучше этого. — сказал Серый. — В этом я с тобой согласен. — как то без энтузиазма согласился с охранником Стик. Тут со стороны портала послышался голос Фомина. — Эй, тут кажется углубление для какой-то штуки. — крикнул он им. — глубина сантиметра три, диаметр около пяти. Николай еще раз глянул на предметы. И тут в голове возникло умозаключение, сделанное после просмотра фигурок. Да они же идеально бы вложились бы то углубление. Пронзенный догадкой, он схватил предмет, острие холода прошло по его руке, и он почувствовал сильнейшую вибрацию предмета. Казалось, что предмет сейчас выпрыгнет из руки. Его тянуло в сторону конструкции, которую они именовали как врата. Он подошел к ним и положил предмет в углубление. Рука снова наполнилась теплом. А по контуру кольца, которое представлял собой портал. Забегали исполинские искры. По пять десять сантиметров в диаметре. Они бегали по кольцу, и их становилось все больше и больше. После темноты пещер, они слепили сильнее солнца. Отвернувшись, Николай отскочил от врат. — Чудеса, да и только… — прошептала ошарашенная Алена. Все как загипнотизированные смотрели на портал. А потом все искры разом исчезли, а внутри кольца, оказалось натянуто зеркало. Николай смотрел в свое отражение. И именно в этот момент землетрясение началось. Земля не ушла из-под ног. Она просто испарилась, а затем так же быстро вернулась на свое место. Из выдвинутой секции ящика повылетали все фигурки. А пол тем временем второй раз ушел из-под ног. Николай упал, и больно ударился затылком об камни. Встав и словно контуженный, шатаясь и со звоном в ушах он подошел к тому месту где были раскиданы фигурки. Он вместе с Рыжим начал собирать фигурки и класть на место, а затем случился очередной толчок. Рыжий не удержавшись на ногах, упал, и ударился головой об угол ящика, в ту же секунду потеряв сознание. — Твою налево. — Прошипел Николай, глядя как из-под головы Рыжика течет кровь. — Лена! Ленааа! — прокричал Николай, который в грохоте землетрясения самого себя не слышал. — Рыжий ранен. Лена подбежала почти сразу, в руках у нее уже были бинты и пузырек, с перекисью. Вот умница, подумал про себя Николай. Она не теряет самообладание. Впрочем, врачи всегда спокойно ко всему относятся. Воробьев посмотрел на время, и волосы у него встали дыбом. Оставалось полторы минуты. Толчков пока не было, и грохот стих, только это было затишье перед бурей. — Сестренка, надо пилота нашего перетащить к вратам. У нас времени не осталось совсем! — Он подхватил Рыжего под руки, Алена за ноги. Они дотащили его до врат. Кирилл, Евгений и Стик разглядывали ворота как зачарованные. Да что б их… — Стик хватай ящик свой с предметами и пошли во врата, у нас тридцать секунд осталось, а потом все тут обрушится на наши головы. — Он перевел взгляд на остальных. — Идите быстрее! Вряд ли там будет хуже. Первым вошел Фомин, взваливший на себя половину рюкзаков, вслед за ним вместе вошли Свиридова и Серый несущие вместе с собой Рыжего. За ними вошли Стик и Николай, тащившие ящик, который оказался очень тяжелым. Николай вошел последним.Эпизод 2. Предметы
Упасть легко, а вот встать, подчас непосильная задача. Разумеется, на другой стороне портала, опасность миновала. Земля из-под ног не уходила, камни или сталактиты на голову не падали. Правда, всех их ждал неприятный сюрприз, выход из портала оказался на высоте в два метра. Падать с такой высоты, не будучи к этому подготовленным очень даже неприятно, особенно неприятно, если на тебя падает железный ящик, а вслед за ним другие члены экспедиции. Мысленно рассуждал Николай, слезая с вопящего Серого. Он не успел сориентироваться и отойти на безопасное расстояние от выхода, за что и поплатился. Николай, Стик и ящик упали аккурат на него. Евгений распластался на земле и начал чего-то кричать. — Аааарр… — рычал он. — Да слезайте вы уже с меня!! Раздавите же ведь старика. Пустынный демон вас всех дери! Николай вскочил, подняв тяжеленный ящик с ноги седого охранника. Поставив его в сторонку, он обернулся к Серому. — Ты уж извиняй, старик. — Сказал Николай, извиняясь. — Ты как цел? Мы тебе ничего не поломали? — Цел, что ж со мной случиться. — прохрипел Серый. — Хотя ящик больно заехал по ноге, поди, синяк будет не маленький. — Он принялся растирать ногу. Николай оглядел товарищей, рядом с Серым уже вертелась Свиридова, выясняя как она может ему помочь, сама она не пострадала. Рыжий лежал на земле, подушку ему заменял рюкзак. В сознание он вроде так и не пришел, бинт на голове, который тому наложила Свиридова, пропитался кровью. Даже будучи непрофессиональным врачом, Воробьев, понял, что жизни пилота ничего не угрожает. Фомин сидел на земле и растирал ногу. Стивенсон тем временем полез в ящик и внимательно разглядывал предметы. Начинался закат. Портал выбросил их в какую-то пустыню. Она, к слову говоря, отличалась от обычных пустынь Экватора, подумал Николай. Во-первых, не было нестерпимой жары, наоборот, дул свежий ветерок, с примесями каких-то неизвестных запахов. Потрескавшийся от засухи грунт, был испещрен трещинами. Посмотрев в сторону солнца, Воробьев застыл в немом удивлении. Там стоял город, с огромными в небо ввинчивающимися зданиями, в которых преобладали плавные округлые или спиральные линии. Навскидку, он определил, что высота одного из самых маленьких зданий, не меньше километра. — Ничего себе… — изумленно прошептал он. Их были тысячи, а заходящее солнце подсвечивало всю эту шедевральную картину. Так стоп! Одернул Николай себя, это ж всего на всего мираж. Простой мираж какими, изобилует любая пустыня. В конце концов, если бы где-то на просторах земли находился такой город, о нем однозначно знали бы. Решено, это мираж.… Но какой же красивый мираж. Оказалось, что не он один разглядывает это чудо оптических искажений воздуха. — Скажите, мне, что это мираж, — прошептала Алена. — Угу, это мираж. Таких же городов не существует. — Согласился Фомин. — Даже если это мираж. — начал командир. — Это значит, что где-то там, за горизонтом, близко, а может и очень далеко, стоит этот вот фантастический город. Поэтому, отставить бред. — Да не может быть таких городов. — Как видишь, могут быть такие. Или ты уже своим глазам не веришь? — Спросил Стик Николая. — Да верю я, верю. Глазам своим, а вот разум не хочет. — Николай развел руками. Куда ж это их занесло, где стоят такие города? В будущее разве что. Только все это фантастика, про машины времени. Единственный способ это полет при около световой скорости, когда время, идущее за бортом корабля, замедляется, да и это еще не выяснено. Стик подозвал Алену, и узнал у нее о состоянии Евгения. — Переломов нет, но у него в том месте, куда упал ящик, трещина. — Отрапортовала она. — Плохо дело. — Выдохнул Стивенсон. — Сам ходить он может? — Думаю да, но это крайне не желательно. Николай видел, что командир раздумывает над чем-то и решил, не отрывать того от размышлений. Свиридова видимо тоже решила, что надо уйти. Николай, раздумывая о городе, достал из рюкзака пистолет, проверив на предохранителе ли тот, он запихнул его за пояс, вынул флягу и последние консервы. Консервы были необычайно вкусными. Сказывалась усталость и чувство голода, после похода по пещере. Ели они там мало, а двигались много, слишком много. «Вот еще бы вздремнуть, так совсем все будет прекрасно», мечтательно подумал Николай. Нет, спать сейчас было нельзя. Они в пустыне, где-то за горизонтом, удивительный город. Провизия на исходе, что делать, никто не знает, даже наш командир, какой бы он загадочный и скрытный не был. Стивенсон не знал что делать. — Полная задница. — Хмыкнул Николай. И решил узнать, у Стика, что он выяснил об этих артефактах. Оказалось тот, ничего не знал. Сказал, что, мол, прикосновения к ним морозят, а через тело проходит как будто электрический разряд. — Мало приятного, каждый раз получать заряд тока. — Закончил он. — Поэтому если хочешь, попробуй разобраться какое у них назначение. Кроме того, как открывать порталы между… — он засунул руки в свою шевелюру, которая за неделю, без должного ухода блестела от пота впитанного волосами. — Видимо временем. До Николая гораздо позже дошел смысл сказанного. А сейчас он подошел к ящику и выдвинул полочку с предметами. На ней лежали все те же предметы из блестящего серебристого металла, которые они собирали во время землетрясения, когда они повыскакивали из своих углублений, в момент сильного толчка. Искусно выполненные, они изображали животных. Млекопитающих, земноводных, рыб и насекомых, большую часть животных он видел впервые. Зато сверчка, рядом с ним лежащего волка и крокодила он сразу опознал. Волки и крокодилы, являлись вымирающими видами фауны и за браконьерство этих видов животных наказывали, чуть ли не строже чем за убийство человека. Популяция волков, была около пятнадцати особей, а крокодилов около тридцати. Дальше лежал предмет изображающий животное с длиннейшей шеей и двумя маленькими рожками на голове. Неужто подобные животные существовали, удивился Николай. Под ним лежала фигурка маленького жучка, растопырившего маленькие усики в разные стороны и подобрав под себя лапки. Дальше лежала фигурка, изображавшая хищника, известного всем своей свирепостью — Полярный медведь. По спине Николая прошел холодок. Он протянул руку и взял предмет, по руке пошла волна холода, а потом предмет слабенько завибрировал. Покрутив его в руках, Николай долго пытался разобраться в назначении данной штуки, но, так и не поняв, положил его на место. Вместе с тем пришло ощущение, что он снял с себя тяжелый груз. Минут десять разглядывая содержимое полок, Воробьев, обнаружил еще акулу и фигурку, изображавшую ястреба. Так и не поняв, что же это за фигурки такие и как они работают, он закрыл ящик и сел на него. На небе мерцали звезды. Николай разглядывал их и не нашел ни одного знакомого созвездия, более того, через три часа после заката, на ночном небосклоне появился спутник этой планеты. Он был голубого цвета, и при этом был похож на землю, такой, какой она выглядит со спутника. В который раз по его телу пробежали мурашки. Да это же Луна! Спутник земли, когда он еще не был расколот на части, после катастрофы. Невероятно! В очередной раз у него пронеслось в голове, что-то наподобие — «Этого не может быть». Теперь он решил, что все, что он видит действительно так и есть, а не плод его фантазии. Хотя бы это утешает, он не псих. Рядом лежала Алена и наблюдала за луной. — Мы… что же, — грустным тоном начала она. — На другой планете? — Почему же на другой? Нет… — Обреченно вздохнул Воробьев. — Мы в прошлом. — Где? — Переспросил Свиридова, которой явно не понравился ответ Николая. — Какое еще прошлое? — Ну вот, не один так другой задает этот вопрос. Конечно, не может такого быть. Но что тогда делать с тем фактом, что я вижу своими глазами Луну? Размышлял Николай. Это значит, что мы оказались в прошлом, из чего следует, что портал этот был машиной времени. А самый главный вывод заключается в том, что великая катастрофа еще не произошла. — Эй, командир! — В полголоса крикнул я. — Есть мысли, по поводу времени, в которое мы попали? Стик сидящий на рюкзаке и глядящий в пустыню, тонувшую в темноте, ответил не сразу. — Я думаю, что нам надо идти в тот город. Альтернативы у нас нет, запасов еды хватит едва ли на пару дней. А что касаемо времени. Точно можно сказать только одну вещь, великая катастрофа еще не случилась. — Он замолк. Из-за его спины послышался храп и сопение Серого. И тяжелое дыхание могучего Фомина. — Лучше поспи, а я покараулю. — Сказал Командир, — Силы тебе еще пригодятся. — Нет. — Ответил Николай. — Спи, давай ты, а я все равно не усну, три часа на звезды смотрю, и все ни в одном глазу. — Как хочешь. — Согласился Стик. И подперев руками голову, уснул сидя. Николай еще долго смотрел на звезды и размышлял о случившимся. В город нужно было идти в любом случае, это верно. Да и идти больше некуда. Николай глядел на такие родные и в то же время чужие звезды. Звезды чужого времени, времени их далёких предков. А в груди нарастало какое-то чувство, от которого Николай начал тревожится. Такое чувство он испытывал впервые, как будто его что-то звало, манило. И тут он все понял, его манил предмет. Медведь. Надо его взять и еще раз хорошенько осмотреть. Воробьев хорошо помнил, как после того как он к нему прикоснулся, по руке пошел поток холода, а фигурка как живая завибрировала в руке. Он держал предмет в руке уже минут десять. Вибрация усиливалась, а потом.… А потом в голове зазвучали чужие мысли. Сначала Николай, подумал, что это он бредит. Но нет, в голове проскакивали одна за другой и, накладываясь друг на друга мысли, о том, что он чувствует вкусный запах еды, и он очень сильно хочет, есть, желудок разрывает жуткая резь. И опять запах, голод, запах… «Я схожу сума». — Решил Николай. А в следующий момент на грани слышимости, он стал слышать пищание. И топот тысяч и десятков тысяч лап. Резко вскочив, он огляделся по сторонам и увидел во тьме копошение, как будто земля пустыни вдруг ожила, а в голове все продолжался хор голодных. Кто голодный Воробьев уже начал догадываться. От тех существ, чувство голода шло, почти осязаемыми волнами. Николай разжал руку с предметом и, положил его в карман, голоса исчезли. Теперь понятно, что делают эти предметы! После того как он увидел луну, он был готов верить во все. Они дают сверхъестественные способности! А медведь может чувствовать других животных, решил Николай. Схватив предмет, он побежал будить команду, потому что голод был не человеческий у этих существ, и им явно не терпелось покушать нами. Вскоре копошащаяся масса дошла до периферии зрения, и Николай разглядел, что это крысы! Огромные серые крысы, размером с собаку. — Стик! Алена!! — вставайте! Он подбежал к охранникам и начал их расталкивать. — Кирилл! Серый! — геолог кричал прямо в ухо. Опять к горлу подступал комок паники, адреналин хлынул в кровь. Да что же это такое! Я же не боюсь этих крыс!? Почему? — Ты чего… — Серый, потянулся, зевнул. — Разорался? Мы же спим. — Потом поспите, — И Николай ткнул пальцем в сторону крыс. — Видишь их? Они нами сейчас будут обедать! — сорвался на крик Воробьев. Самообладание уходило из него семимильными шагами. — Доставай оружие! Из-за спины послышался вскрик, это была Алена. Видимо она тоже их увидела и стала будить крепко спящего Командира. Голоса в голове усилились, и теперь он уже не мог различать своих мыслей. …Еда. …Голод. …Вкусный запах. …Еда. …Голод. Бросив фигурку в карман, голоса отпустили его, крысы были уже в непосредственной близи, когда застрекотал автомат Серого, а в следующий миг к нему присоединился Фомин. Николай вынул свой пистолет, снял с предохранителя, сел на ящик с предметами, который стоял около до сих пор лежащего без сознания Рыжего. И прицелившись, стал стрелять в крыс. Отдача была такой, что от неожиданности он чуть не свалился с ящика. Бегущие к ним крысы, резко остановились и стали выжидать. — Долго, мы так не протянем, — крикнул Фомин. — Две обоймы и нас съедят. Их определенно больше чем у нас патрон. — Закончил он. — Пережили землетрясение, — сквозь зубы прошипел Стивенсон, — И грызунов переживем. — Он зарядил вторую обойму и начал расстреливать ее. Крыс-мутантов они перестреляли от силы двадцать, а патрону уже были на исходе. Вскоре крысы стали потихоньку приходить в себя, и снова двигаться вперед, как будто знали, что патроны у них уже на исходе. Теперь нам точно не выбраться, с сожалением подумал Николай. Спина к спине и окружая лежащего без сознания Рыжика, они выстреливали последние патроны. Дистанция между ними и крысами сокращалась. Оставшиеся патроны убили двух крыс и они кубарем покатились по земле, что совершенно не останавливало других крыс. — Прощайте. — Сказал Фомин. — Я рад, что умер плечом к плечу с достойными людьми. — Провозгласил он и, выстрелив последний патрон, он обмотал руки тряпкой из рюкзака и взял за дуло автомат. — Они у меня получат. Хотя бы одна, сволочь, но обломается. — Прощайте. — Печально вторил Фомину Серый. Он взял свой пистолет, и, выставив его перед собой, спустил курок. Алена прижалась к Николаю, который был сейчас в панике, ему хотелось бежать, но он даже пошевельнуться не мог. Адреналин бушевал в крови, в ушах звенело, сердце билось по сто двадцать ударов в минуту. Усилием, как будто он поднимает штангу, Воробьев засунул руку в карман и нащупал фигурку. В голову вернулись крики этих крыс. И паника заполнила его разум полностью. Он ничего не соображал, просто встал и побежал, он бежал в сторону крыс. Но не видел их, внутри него поселился животный страх, и он становился все сильней и сильней. Споткнувшись о труп крысы, он упал и стукнулся головой о засохшую землю. От удара Николай потерял сознание и провалился в темноту, только рука его так и продолжала сжимать фигурку в форме медведя.* * *
Николай очнулся, он лежал на земле, под головой лежал его же рюкзак, по небу плыли медленно облака, где-то кричала птица. Смутно вспоминая события вчерашнего дня, он прикоснулся ко лбу, на голову был наложен бинт. Странно, но Воробьев совершенно не помнил, как бился головой обо что-либо. «Разве что… когда я впал в панику» — Да, точно! Когда он впал в панику, которая поглотила его разум, видимо побежал куда-то, споткнулся и упал, после чего провалился в небытие. Стоп, а крысы тогда где? Поднявшись на локтях, он оглядел пустыню. Вокруг валялись туши убитых крыс, рядом лежал Рыжий. — Ой! очнулся! — голос шел из-за спины. — А я уж думала, ты весь день проспишь. — Повернув голову назад, он увидел Алену, сидящую на ящике. Больше никого не было. — А где… — мозг еще плохо соображал. — Остальные? — Они пошли в город. — Ответила она. — Стоп, а почему не дождались, пока я приду в себя? — возмущенно спросил Николай. — Так ведь, после того как ты потерял сознание. Прошло уже часов десять. — Она глянула на часы. — Уже даже больше. Одиннадцать. Сказали, что время бесценно и ждать пока ты придешь в себя, не будут, ты ведь мог и еще больше без сознания проваляться. — Понятно… — Николай встал на ноги, и стал делать разминку. — И давно они ушли? — А сразу почти. Пока еще темно было. — Она озабоченно посмотрела на лоб Николая. И констатировала. — Надо тебе сменить повязку. А то ты хорошо лбом в печатался о землю, теперь шрам будет. Она обеззаразила порез, что было весьма неприятно, и наложила новый бинт. Николай, который, наконец, пришел в себя, спросил. — А что случилось? — Почему крысы убежали? — Ничего не понимаю, последнее что помню, это как нас уже собрались есть. А после, паника заволокла мой разум, о том, что происходило дальше, я не знаю. — Да вообще-то ничего особо и не случилось. — Ответила она. — Ты вскочил как ошпаренный, и побежал прямо на крыс. Они кинулись в рассыпную от тебя. Потом ты споткнулся о труп одной из подстреленных крыс и упал. И вот тогда, крысы унеслись прочь, так быстро, что мы даже не успели сообразить, что вообще произошло. — Странно… — пробормотал Николай. — Не перебивай. — Сказала Свиридова. — Так вот. После того как ты потерял сознание, крысы разбежались, а мы медленно приходя в себя, подошли к тебе. Я тебя перевернула, и первое что мне бросилось в глаза, это не порез, из которого текла кровь, а глаза. Они были открыты, один глаз светился зеленым, а другой синим цветом. Потом подошел Командир наш. Стик видимо сразу понял, в чем дело, и пока я тебя перевязывала, он вынул из твоей руки фигурку медведя, в тот же миг глаза вернули свой прежний цвет и закрылись. — она замолчала. А после спросила. — А ты сам то, что думаешь по этому поводу? — Не знаю. — Развел руками Воробьев. А что он знал? Он знал, что у него начались панические припадки, причем начались еще в пещере, когда он решил что это клаустрофобия. Но эти припадки паники продолжались дальше, и вот один из них накатил прямо, перед тем как их должны были съесть. Он ничего не мог с этим сделать, как будто его лишали воли во время них. — Какие-то панические приступы накатывают на меня последнее время. Началось все в пещере, я их сдерживал, как мог. А сейчас видимо не смог. — Да я не о том. — Отмахнулась она. — Припадки твои я сразу заметила, просто молчала. Ты мне скажи, что ты думаешь по поводу того, из-за чего крысы убежали. — Ничего. — Честно ответил Николай. — Я понятия не имею. — Вот и я так думаю. Но ты знаешь. Я думаю фигурка, которая была у тебя в руке, их прогнала. — С чего ты так решила? — Ну, вот смотри, ты побежал на них, и они тебя испугались, верно? — спросила она. — Верно. — А потом когда ты упал, они все убежали. Верно? — Верно. — А потом мы нашли фигурку у тебя в руке. — Это уже была констатация факта. — Нашли и нашли. Дальше то, что? — А ты чувствовал, что-нибудь, когда держал фигурку в руке? — спросила она. — Да… — и тут Николай вспомнил голоса, которые он слышал, когда держал фигурку в руке. — Да, я слышал мысли этих крыс. — События вчерашнего дня выстроились в цепочку. — Когда все легли спать. Я караулил и смотрел на звезды. Еще перед этим я рассматривал и держал в руках этого медведя. Он легонечко вибрировал, я ничего не поняв, что делать с ними положил его на место. Так вот лежу я, значит, и чувствую, что этот артефакт, если можно так выразиться зовет. Короче говоря, я подошел к ящику и достал медведя. Прилег и стал разглядывать эту фигурку, как вдруг в моей голове появился хор голосов. Это были те самые крысы, я в ту же секунду бросился вас будить. — Николай закончил. — Вот и все. — Значит это не просто безделушки. — Заключила Алена. — Да, да, они, судя по всему, наделяют обладателя какой-нибудь способностью. — Воробьев решил, что медведь мог и прогнать этих крыс. Достав флягу и остатки консервов, Николай уселся рядом с девушкой на ящик, и, смотря на пики фантастических зданий, начал есть. [Всё ли это? Неизвестно…]Алексей Секунов
Серия «Платон» Книга вторая. Теория хаоса
Имя: Платон Отчество: Аристархович Фамилия: Андропов Время действия: 2356 год Адрес: Волгоградский проспект, Москва Локация: Земля, Луна, Ганимед, Марс Предмет: Отсутствует Дар: Математический расчётС момента гибели Платона Андропова, сына транспортной компании «Север», и подписания пакта «объединения человечества» прошло несколько месяцев. Чета Гумилевых готовится к завершению терроформирования Марса и открытию нового мира. На дальнем востоке России, под опекой своего деда растет необычный юноша. У него очень запутанное прошлое и еще более запутанное будущее. Но именно ему, некие прозрачные, предрекают изменить мир. И вновь начинается неистовая схватка с судьбой, в которой в живых останется только один. Вас ждут космические битвы, головокружительные погони и, конечно же, любовь…
Эпизод 1. Часть 1 Профессор
Эпизод 1. Часть 2
Ким посмотрел в наглые бандитские морды этих ящериц и насыпал им через проем в крышке террариума немного корма. Те тут же накинулись на него, словно дед не кормил их неделю. — Еще немного и эти гады начнут танцевать латиноамериканские танцы, — сам для себя произнес Ким, вспомнив что Громов старший каждый вечер смотрит по телевизору. Он отошел на пару шагов назад, чтобы посмотреть на ящериц издалека, но, не заметив ничего подозрительного, развернулся и пошлепал дальше в ванную. Юркнув за деревянную дверь, юноша своим присутствием зажег свет (вот такое вот оно умное освещение) и огляделся. В ванной стояло зеркало, напоминающее очень большой и отлично отражающий монитор компьютера. Ким приблизился к нему и провел пальцем по нижнему краю, запуская интерфейс. — Так-с, — буркнул он, выискивая интересующие его функции, — значит, погода, — он нажал на надпись «погода в вашем регионе», — последние новости и радио. Сначала слева возникла сводка новостей, оставив по правую сторону часть исполняющую главное назначение зеркала. Громов младший чистил зубы, поглядывая то налево, то направо. Интернет-новостям он перестал верить. Уж больно много всего они в свое время накрутили про Русско-Китайский конфликт. Ким сплюнул зубную пасту в раковину, прополоскал рот и смыл за собой. Он улыбнулся своему отражению в зеркале. Довольно не плохо. Высокий, похожий на гимнаста, спасибо занятиям рукопашным боем в детстве, с серым взглядом и убойной улыбкой, устоять перед которой было не суждено ни кому, он очень нравился сам себе. Нет, это вовсе не самолюбие. Просто Ким всегда считал: если хочешь чтобы тебя полюбили окружающие, полюби себя сам. Само же тело вовсе не считало, что Ким любит его. — Громов, если бы я был девушкой, я бы отдался тебе не задумываясь, — произнес он сам для себя, подбивая фразу сногсшибательной улыбкой. Юноша вышел из ванной, размышляя на ходу о плане дальнейших действий. Он выбрался на кухню и плюхнулся на стул перед телевизором. — Эй, динозавры! — окликнул Ким ящериц. Те мигом сориентировались на голос и, взобравшись по элементам декора террариума, уселись смотреть телевизор. — А еще говорят, человек от обезьяны произошел, — с улыбкой произнес юноша, переключая на мультфильмы. Рептилии из всех утренних телепередач предпочитали именно их. Ким поднялся со стула, он сбегал в свою комнату натянул джинсы и закатал штанины до колен, превращая дизайнерское изделие в банальные шорты. Юноша вышел в прихожую, чтобы найти кроссовки. Раньше Ким терял и кроссовки и носки, которые разбегались по одному, но в доме у деда все было наоборот. Кроссовки стояли всегда рядом, а носки связанные друг с другом лежали в шкафу. Ким включил свет, чтобы не силиться, пытаясь завязать шнурки. Он надел обувь и выскочил на улицу, захлопнув за собой дверь. — Твою мать! — выкрикнул юноша, почувствовав кожей всю температурную прелесть климата с «минусом». Руки и ноги мгновенно покрылись пупырышками, стараясь согреть организм. Сейчас Ким вспомнил деда всеми возможными словами плохими и хорошими. Губы мигом посинели и ладони стали белыми. Электронный термометр, висевший во дворе показывал «-11» градусов по Цельсию. «Не так уж и холодно», — прикинул Громов. Он немного потоптался на месте, перепрыгивая с ноги на ногу и похлопывая себя по голому торсу. Сейчас, когда к минусовой температуре воздуха добавляется легкое дуновение ветра, которое, кажется, заживо сдирает кожу, стало очень жалко, что вместо хорошей жировой прослойки у Громова кубики пресса, которые выглядят красиво, но ни капли не греют. — Только снега не хватает, — улыбнулся юноша и, размахивая руками, чтобы согреться, направился к турнику. Турником являлся металлический лом, обтянутый полимерным материалом, чтобы не стирал кожу на руках в мозоли. Лом был удачно вбит между беседкой во дворе и верандой дома. Ким встал под турником, похлопал себя по голым плечам и ногам, затем слегка присел и словно пружинка выпрямился, вылетая вверх. Руки сами собой ухватились за слегка шершавый на ощупь материал, который дед называл «наждаком». Ну, уж «наждаком» он назывался чисто условно. Ким раскачался на планке, затем слегка подтянулся и, откинув голову назад, закинул ноги вверх, делая «подъем с переворотом». Согнувшись запятой, он перевернулся вокруг турника. Ноги утянули юношу вниз, но он продолжил держаться на выпрямленных руках. Затем немного расслабился и, не выпуская турника, опустился вниз. Немного поболтал ногам и вновь повторил элемент. Вдоволь накрутившись, Ким спрыгнул на мерзлую землю и потер ладони. Руки горели, покрытие турника не спасало. Юноша несколько раз поприседал, разминая ноги, затем пару раз прыгнул вверх, обхватив в полете колени руками. «Нужно еще тридцать раз подтянуться и можно в дом бежать», — подумал он, исподлобья поглядывая на турник. Непонятно как, но дед всегда знал, если внук не делал зарядку. А самым удивительным фактом было то, что он знал еще и причину отлынивания. Ким еще немного помялся и вновь запрыгнул на турник. Он подобно моторчику, с одной и той же частотой начал подтягиваться, не сбиваясь с темпа. — Пятнадцать, шестнадцать, — говорил он про себя, чувствуя, как мышцы костенеют от холода. Но моторчик внутри юноши работал безотказно, раз уж надо тридцать раз, значит так и должно быть. Громов соскочил с турника и начал обтирать замерзшие плечи горячими ладонями. — Домой, домой! — громко продекламировал он и, подпрыгивая на одной ноге, поспешил к двери. Хорошо, что турником оканчивались занятия на улице. Но плохо, что им не оканчивалась утренняя зарядка. Киму пришлось еще, как следует, поотжиматься и покачать пресс. Взмокший от пота, но довольный что ежедневная пытка для него на сегодня закончена, он решил отправиться в ванную, дабы смыть с себя все свои старания. Раздеваясь на ходу и разбрасывая одежду вдоль коридора, Ким таки добрался до заветной комнаты. В ванной вновь загорелся свет, и юноша мгновенно, скинув остатки одежды, запрыгнул в душевую кабинку. Ох, вот что-что, а душ и радио по утрам это две великолепнейшие вещи, которые отнять у Громова было невозможно. Пока горячие струи воды, бившие с потолка, стекали по голове, плечам и спине, юноша прямо в душевой кабинке запустил радио и прислушался. Звук был громкий, и голос диктора заглушал шум воды. — В Магадане 11.30 утра, и как всегда в это время «Мировые новости». И так краткий обзор того, что сегодня вы услышите в нашей программе. Завтра в Москве пройдет крупная пресс-конференция, на которой будут обсуждаться, интересующие всех, вопросы терраформирования Марса. Глава корпорации «Кольцо» Анатолий Викторович Гумилев лично примет участие в пресс-конференции. (музыкальная заставка) Следственный комитет России обнародовал данные о смерти сына всемирно известного директора транспортной компании «Север». (музыкальная заставка) В Магаданский Государственный Цирк, прибыла труппа «Императорского цирка» из Лунограда. Главным номером которого является великий иллюзионист Федор Богачев. В нашем эфире интервью с магом и волшебником двадцать четвертого века. (музыкальная заставка)… «Как интересно», — подумал Ким, поднимая лицо к потолку и ощущая легкий массаж от струй воды. Исин душевой кабинки сам выбирал на какие точки тела воздействовать струей воды, чтобы у Громова создался эффект массажа. Находиться в такой кабинке было одно удовольствие. — А теперь к главным новостям этого часа, — произнес диктор из динамика, перечислив до этого весь перечень того, что ему предстояло рассказать за полчаса, — Завтра в Москве состоится пресс-конференция по вопросам терраформирования Марса. Директор корпорации «Кольцо», Гумилев Анатолий Викторович заявил, что эта пресс-конференция является последней, потому что Марс будет сдан раньше заявленного срока. Также Гумилев сказал, что завтра будут обнародованы многие этапы терраформирования, если конечно они не будут являться секретом корпорации. Еще он упомянул, что на пресс-конференции будут присутствовать его жена и дочь, которые с недавних пор тоже имеют место в семейном бизнесе Гумилевых… — сказал диктор и начал зачитывать, какие именно вопросы будут обсуждаться завтра в Москве. Ким поежился под горячими струями воды, от невесть откуда набежавших мурашек. Последнее время юноша только и делал, что слушал по радио или в новостях, о Гумилевых, чем они занимаются, как живут. На какой-то момент Ким даже задумался, вспоминая вчерашнюю телепередачу «Голос Народа», где Гумилев старший наравне с обычными людьми обсуждал наболевшие проблемы современного мира, но звонкий голос диктора прервал все его воспоминания. — …по последним данным нам стало известно, что дочь президента корпорации «Кольцо», Гумилева Варвара Анатольевна, имела непосредственную связь с покойным сыном директора всемирной транспортной компании «Север», Андроповым Платоном Аристарховичем. По сообщению самой Гумилевой, у них даже был намечен день свадьбы. Если бы не досадный эксцесс, произошедший с молодоженами по пути на Марс. «Вот, нифига себе, «досадный эксцесс». Там же весь корабль разворотило на молекулы от взрыва реактора», — возмутился Ким. Он знал, что Гумилева была одной из освобожденных заложниц на крейсере «Сокол», и, что она с другими освобожденными и членами экипажа предпочла стать военнопленной. От ее несостоявшегося жениха осталась лишь кучка биологического материала разлетевшегося по космосу. По первым следственным работам было установлено, что Андропов Платон Аристархович был убит в ходе штурма крейсера «Сокол», в виду того что оказал сопротивление. Эту версию подтверждают штурмовики, под пули которых попал юный аристократ. Сама же Варвара Анатольевна это всячески отрицала, убеждая прессу, что видела своего жениха живым уже после штурма. Врачи валили все на стресс, крайне подавленное психическое состояние и пол про мили неизвестного науке галлюциногена. По окончанию конфликта и объединению человечества между дружественными Китаем и Россией был произведен обмен военнопленными и Гумилева, как и все остальные, вернулась на родину в Москву. Вдруг все размышления разом прервались из-за звонка в квартире. Обычный дверной звонок, означающий, что кто-то пришел. Может дедушка? Хотя нет, если он сказал что будет вечером, то значит, он будет вечером. Тогда кто? Ким вроде бы никого не ждал, но открыть надо было все равно. Громов выключил воду и выпрыгнул из кабинки. Радио еще продолжало голосить о том, что происходит в мире, но юноша его уже не слушал. Он наспех обтерся полотенцем, обвернулся им и выбежал из ванной. — Дед вроде еще не должен вернуться, — бубнил он про себя, приближаясь к прихожей. Ким выдвинул щеколду затвора и открыл железную дверь. По ту сторону стояла девушка в вероятно теплой куртке. Громову, который недавно согрелся, в один миг стало холодно. Девушка, по-видимому, была очень удивлена, увидев полуголого парня вместо привычного бородатого лица профессора. Она улыбнулась и посмотрела на Кима своими прекрасными зелеными глазами. — Привет, — вымолвила она, — а где Станислав Федорович? Ким немного замялся, но быстро сориентировался и ответил. — Его нет, он уехал в город. Я за него. — Меня Алиса, зовут, — девушка протянула Громову руку. — Очень приятно, но через порог не здороваюсь, заходи, давай. Меня можешь называть Ким. Дважды говорить не пришлось, Алиса шмыгнула в тепло дома. Она быстро сняла куртку и повесила ее на крючок в шкафу по правую руку в прихожей. — Слушай, проходи на кухню пока, а я сбегаю, оденусь, — предложил Громов. Алиса подняла голову. — Да нет, ты и так неплохо выглядишь, — улыбнулась она. — Спасибо, но я все же переоденусь. Ким ускакал в свою комнату, по пути поднимая разбросанную в коридоре одежду, Алиса же, бывавшая в доме Громова не один раз, сразу прошла на кухню и уселась рядом с ящерицами. Девушка пальцем постучала по стеклу террариума, на что рептилии никак не отреагировали. — Ким! — крикнула она, чтобы юноша услышал ее в другой комнате, — у тебя, по-моему, ящерицы сдохли! Ким откликнулся не сразу. Он вошел на кухню, на ходу застегивая ремень своих джинс. — Они живы, просто задумались наверно о чем-то вечном. У них часто такое бывает. Юноша шел в рубашке в красную клетку и дизайнерских джинсах. Он босиком шлепал по теплому полу и ничуть не смущался прекрасной незнакомки, по-хозяйски рассевшейся на кухне. — Мультики любишь? — с интересом спросила Алиса, бросив взгляд на экран телевизора. — Нет, это для них, — Ким кивком указал на ящериц. Девушка лишь многозначительно улыбнулась. Действительно, Громов выглядел довольно взрослым для таких бредовых мультиков. Если Алиса, в силу своего возраста, еще могла позволить себе подобное послабление, то уж этот парень, который выглядел старше девушки года на два как минимум, ни в коем разе не мог такого сделать. — Будешь чай? — спросил Ким, отходя к плите. Сам он не любил распивать чаи, какими бы прекрасными и редкими те не были. Единственное что Громов действительно уважал, это было кофе, да и не какой-нибудь «три в одном», а самый настоящий с Лунной Ривьеры. На кофе Ким не жалел ни времени, на поиски, ни денег, хоть дед и говорил, что никогда не будет тратиться на прихоти внука, но в своей слабости юноша не мог себе отказать. Громов старший любил только чай и только исключительно из пакетиков. На дорогие сорта он лишь чихал и говорил, что вся эта чайная продукция рано или поздно загонит его в могилу. — Чай? Буду, наливай. На улице было холодно, вот сейчас и согреюсь, — сказала Алиса, закидывая ногу на ногу. Громов несколько секунд наблюдал за девушкой. Он знал, как можно расценивать подобные знаки, но почему-то эта школьница сейчас не привлекала его внимание. Да, она симпатичная, даже очень, но что-то в ней не так, или же в нем самом что-то не так? Если считать что последняя девушка Кима была старше его на два года, то эта малолетка мало чем могла его зацепить. — А что ты тут вообще делаешь? — вдруг спросила Алиса. Вполне осознанный вопрос, для той, которая первый раз увидела незнакомца. — Если ты еще не заметила, то живу. — Прикольно, а Станиславу Федоровичу ты кем приходишься? Громов налил в кружку горячей воды из чайника и бросил туда пакетик, который тут же начал оставлять в воде темные следы чая. — Он мой дед, — вздохнув, произнес юноша и поставил чашку перед Алисой. Себе он налил кофе из турки, затем сунулся в шкаф за конфетами, но не тут-то было. Вместо сладостей в вазочке лежали лишь разноцветные обертки. Дед постарался — сладкоежка. Чем Громовы были похожи, так это любовью к сладкому. — Дед? А почему тогда раньше я тебя здесь не видела? Неужели ты его никогда не навещал? — подозрительно сказала Алиса, поднося к губам кружку с чаем. — А он раньше сам к нам приезжал. Я же из Москвы сюда. А дедушка меня учиться пристроил. — А где ты учишься? Ким поморщился, он в последнее время не очень любил рассказывать о себе, а этот разговор и вовсе походил на допрос в застенках гестапо. — В университете. — Да ладно?! — удивилась девушка, она понимала, что Громов старше нее, но то, что он уже студент ее довольно-таки сильно удивило, — а сколько тебе лет?Эпизод 1. Часть 3
Ну, все, продолжать юноша был не намерен, и к его удивлению Алиса мгновенно сменила тему. — Слушай, у нас тут в школе в субботу будет предновогодняя дискотека, приходи. Ты ведь еще мало кого здесь знаешь, там и познакомишься. — Ага, спасибо, я постараюсь придти. Только ведь до нового года вроде еще почти месяц? — Ну, в России уж так повелось, что праздновать начинают заранее. Алиса мило засмеялась. Она откинула волосы с плеч и смахнула челку. Ким хрустнул пальцами и стащив желтое полотенце с завтрака, уселся за стол. Эта девчонка его нагло клеила. Непрофессионально, но клеила. Нет, москвича, повидавшего на своем веку столько всего, не пронять какими-то провинциальными методами соблазнения. Под полотенцем дед добродушно оставил несколько конфеток, банку с вареньем и нарезанный батон. Ким отпил из чашки немного своего кофе, которое помогало его мозгу очнуться с утра. Юноша провел рукой по волосам и замер. В прихожей хлопнула дверь и кто-то вошел. Громов мгновенно встал из-за стола и кинулся коридор. — Эгэ, жители! — прозвучал знакомый голос, окликая хозяев квартиры, — есть кто-нибудь? Ким! Следом за голосом в коридоре появился высокий и худой парень в коротком драповом пальто черного цвета. — Влад! — улыбнулся Громов, глядя на пришедшего, — какими судьбами?! — Да вот решил заглянуть, как вы тут. Ну, еще мне надо кое-что решить по математике. Ты ведь поможешь? — Влад не раздеваясь, прошел на кухню. Ким принял из рук друга планшет, на котором были задания. — Слушай так ведь это, вообще легкотня, — откликнулся юноша, следуя за Владом на кухню. Ким закрыл глаза, пытаясь понять свои ощущения. В его голове ярко мигнула вспышка, и всюду начали появляться числа, миллионы чисел. Открыв глаза, Громов увидел мир по-другому. Все предметы состояли из цифр, вся окружающая материя состояла из цифр. И на фоне этой невероятной математической мистерии задачки Влада показались юноше сущим бредом. Он кинул взгляд на планшет и на ходу начал писать.Эпизод 2. Часть 1 Лейтенантский вальс
* * *
— Ванек, мне страшно, — буркнул мне Май в левое ухо, — я сейчас в обморок упаду. — Не ссы, прорвемся, — подбодрил я друга и сам подумал о том, что в душе у меня творится тоже черти что. Сегодня ранним декабрьским утром, на, празднично украшенном и специально переделанном, плацу выстроились, сверкающие золотыми, погонами ряды. Помимо нас — выпускников, здесь также было много народу в штатском. Родители, братья, сестры, друзья и вообще все те, кто как-либо причастен к выпускникам. Все они находились на трибунах слева и справа, мы же, как можно более незаметнее, переминаясь с ноги на ногу, стояли на плацу посередине. Перед нами, блистая своими погонами и множественными наградами на кителях, впереди стоял личный состав летного училища. Почетными гостями праздника стали представители Министерства обороны России, администрации Петропавловска-Камчатского, ветераны и бывшие выпускники. — Ра-а-а-а-вняйсь! — голос командующего, усиленный микрофонными модулями в десятки раз, разлетелся над плацем. Сто десять человек разом повернули головы направо. Настолько это движение было отточенным, что даже казалось каким-то роботизированным. — Сми-и-и-и-рна! — скомандовал генерал. Все 110 человек вернулись в нормальное положение и теперь уже смотрели перед собой. — Подъем флагов начать! Со всех сторон в уши ударила громкая музыка. Я посмотрел на трибуны, выискивая взглядом своих родственников. Найти их было достаточно сложно среди этой пестрой, парадно одетой толпы. Но вот я уловил еле заметный взгляд отца. Он, не отрываясь, смотрел на меня. Как же все-таки здорово, что он здесь сегодня. Я тут же вспомнил как шесть лет назад, когда мне еще было двенадцать, он так же был здесь первого сентября. Черный классический костюм сидел на нем великолепно, наверно он также думал о моей парадной форме. Рядом с отцом моя младшая сестра, которую я не видел уже четыре года. Она выросла, сейчас ей шестнадцать. Высокая, статная, с длинными вьющимися волосами в прекрасном вечернем платье, по ее горящим глазам видно, что она тоже гордится своим братом. По правую руку от отца сидела мама, она с кем-то разговаривала, и мило улыбалась, иногда поворачивая голову в сторону рядов. А кто рядом с ней. Высокая красавица, с тонкими азиатскими чертами лица и длинными прямыми волосами. Арина о чем-то разговаривала с моей мамой и мне на какой-то миг сделалось легче, от мысли, что они поладили. Катер с гостями, прибывшими со «Стрелы» мы встречали почти всем училищем. Ведь с некоторыми из них наши выпускники успели почти породниться за то смутное время, которое им пришлось провести вместе. Я необычайно был рад вновь увидеть ребят из своего разведзвена и, конечно же, капитана Комарова. Все те неурядицы, что у нас с ним были раньше, после битвы при орбите Марса стали какими-то несущественными и малозначимыми. Поэтому мы с ним обнялись как старые друзья, которые давно не виделись. Но кому я был действительно рад, так это младшему лейтенанту Растропиной. Девушка тогда долго смотрела на меня своими голубыми глазами, но поцеловать кадета при всех так и не решилась. Катер прибыл вчера вечером, и персонал училища тут же разместил всех гостей по свободным блокам, поэтому с Ариной нам вновь не довелось увидеться. Но я знал, что сделаю сегодня вечером.Эпизод 2. Часть 2
Бабушка, которая к сожалению не смогла приехать, однажды подарила мне свое кольцо. Кольцо был довольно-таки красивое, резное, с небольшим камнем. Она сказала мне, чтобы я подарил его своей избраннице. Тогда мне было всего лишь четырнадцать лет, и я не очень понял, о чем она говорит, но вот буквально вчера вечером меня осенило. Я кинулся на поиски этой безделушки. Пришлось переворошить горы разнообразного хлама, чтобы найти этот старый подарок. Я пригляделся к Растропиной, у нее на шее до сих пор висел тот медальон, что я оставил ей, перед тем как наше звено в составе военного конвоя отправилось на Юпитер. Небольшая серебристая фигурка цапли, очень подходила к ее платью, что меня, конечно, искренне радовало. От разглядывания толпы мой Сафинский кадетский разум отвлекло шипение Петрова и громоподобный голос начальника летного училища. — Здравствуйте, товарищи кадеты! — голос контр-адмирала Матвеева, усиленный микрофонными модулями, эхом разлетелся над всей немалой территорией плаца. — Здравия желаем, товарищ контр-адмирал! — в раз проорали сто десять глоток. С высокой трибуны был оглашен приказ министра обороны Российской Федерации о присвоении выпускникам первого офицерского звания. Затем начали всех вызывать поименно. Выпускники провожали радостным взглядом того кадета, чьи имя и фамилия эхом проносились над плацем, и он, чеканя шаг, отправлялся к выстроившемуся в ряд личному составу училища под звуки туши. Обратно в строй пилот возвращался уже в звании лейтенанта с дипломом в руках, с нагрудным знаком на кителе и офицерским кортиком в ножнах. — Диплом о получении высшего военного образования, и звание лейтенанта вручается курсанту Ивану Геннадьевичу Сафину! Сначала я растерялся, но Май слега подтолкнул меня, мол, иди уже. Я сделал несколько шагов из строя, и, чувствуя на себе сотни взглядов, пошел к преподавателю астрофизики Ивану Елизаровичу. Костромской уже держал в руках нагрудный знак. Приблизившись к нему, я широко улыбнулся, не в силах сдерживать мимические позывы. Он тоже улыбнулся и прикрепил нагрудный знак к моему кителю. Затем Костромской вручил мне офицерский кортик, который тут же занял свое место на ремешке по левую руку, и наконец, он отдал мне диплом. — Поздравляю, не думал, что ты справишься, — произнес он и пожал мне руку. — Спасибо, — лишь смог ответить я, и, развернувшись кругом, отправился, в строй, под оглушительные аплодисменты со стороны трибун… Потом, по окончанию торжественной части, к нам пустили толпу родственников. Со всех сторон были слышны поздравления, как для отдельных личностей, так и для всего выпуска. Где-то чуть поодаль, радостно вопила Марта, девушка Мая (ну, не правда ли забавно получается?). Я отвлек свое внимание, чтобы по ее голосу найти своего друга. Петров радостно махал мне из глубины толпы, затем повернулся к своей девушке и, сняв с головы фуражку, поцеловал ее. Я улыбнулся своему другу, который, не отрываясь от Марты, показал мне поднятый вверх большой палец. Вдруг я почувствовал, что на мое плечо легла тяжелая рука. Отец. Вся семья стояла за моей спиной. Сначала отец протянул мне руку для рукопожатия. — Да, что мы, неродственники что ли? — в следующий момент, улыбнувшись, произнес он и крепко обнял меня, оторвав от земли. Мой отец Геннадий Петрович Сафин был на голову выше меня и шире в плечах, поэтому издалека в своем пальто он походил на медведя, да и хватка у него была тоже не человеческая. По хрусту в ребрах я понял, как он рад за своего сына… Какие еще слова, и так все понятно. Отец такой человек, которому не нужны слова, чтобы выразить свои чувства. — Гена, отпусти сына, — ласково произнесла мама, — ты ему сейчас ребра сломаешь. Отец вернул меня обратно на твердую землю и поправил мою фуражку, съехавшую на глаза. — Мам, а где Арина? Ты не видела ее? — Арина? Это та милая девушка? Я не знаю где она. Я понимающе кивнул и огляделся. Пока мама и сестра, говорили мне что-то радостное и очень трогательное, мое зрение усердно искало в толпе знакомое лицо. К сожалению младшего лейтенанта Растропину я не нашел, зато отчетливо увидел белесую макушку капитана Комарова. Оставив родителей и сестру, я двинулся через радостную толпу. Над плацем гремела торжественная музыка, от которой уже начало понемногу закладывать уши. — Ванек!!! — прокричал, из неоткуда вынырнувший, Ставропольцев. По пацански обнявшись с еще пятью выпускниками, он что-то громко кричал. — Выжили!!! — он кинулся и повис на моей шее, крепко по-братски обнимая, — блин, мы же с тобой и огонь и воду прошли. — Слушай, а ты Арину не видел?! — Кого?! Через общий гул множества голосов и грохот музыки было мало что слышно, но я все-таки повторил прямо Ставропольцеву в ухо. — Арина! Ну, врач со «Стрелы»! Выпускник, немного замялся, потоптавшись на месте. — Не, не знаю! Может капитан знает?! Я сказал другу, что мы еще увидимся сегодня и побрел дальше сквозь толпу. Арина неожиданно вынырнула из группы выпускников и, обняв меня за шею, нежно поцеловала. Вот. Вот этого я и ждал. — Молодец, — прямо в ухо мне произнесла она, не отпуская из объятий, — я горжусь тобой Ваня. — Лейтенант Сафин, — поправил я ее, — теперь я выше тебя по званию. Девушка засмеялась. — Я видел, ты с моей мамой спелась, — сказал я, целуя Растропину в кончик ее острого носа. Она смущенно убрала взгляд. — У тебя очень хорошая мама, — произнесла Арина, — не то, что моя. — Ну, у нас еще будет время познакомиться с твоими родственниками, — сказал я, все еще улыбаясь как дурак, хотя уже скулы понемногу сводило. — Я, как раз, кое-что хотела тебе сказать… Но договорить ей, было не суждено, потому что сзади меня обхватил мертвой хваткой капитан Комаров. — Ванька! — воскликнул он, — ну что к нам теперь?! Будешь официально нести службу в разведзвене! — Ну, это еще не ясно, вечером скажут, сколько у меня баллов, тогда и посмотрим, где я буду нести службу! Вечер обещал быть великолепным. Концерт, банкет и праздничный лейтенантский бал. Все это должно было пройти под прекрасным куполом дворца молодежи в городе Петропавловск-Камчатский. Под потолком гигантские хрустальные люстры, высокие колонны, много белого цвета. В главном зале, где проходил выпускной бал, негде было яблоку упасть. Кто-то уже весело пританцовывал под музыкальное ассорти от одного из лучших Луноградских диск жокеев. Небольшая группа новоявленных лейтенантов во главе с Ставропольцевым заняла все сидячие и стоячие места возле банкетного стола, который своевременно отодвинули к стенам. — За наших родителей, которые подарили космофлоту Объединенного человечества хороших и не очень… да, нет же, только хороших пилотов! — радостно произнес очередной тост лейтенант Ставропольцев, поднимая бокал наполненный красным вином до краев. Следом за ним в воздух поднялись еще несколько бокалов. Очень долго перечислять всех, за кого в этот вечер выпили пилоты. Проще было сказать, кто еще остался не упомянутым… Особенно тяжело было пить за погибших товарищей. Мне сразу вспомнился Генка Ка. Круглолицый веселый парень. В его смерти я обвинял себя, потому что, если бы в мой истребитель не попала шальная ракета, то до него не достал бы крейсерный лазер. Сложно было поверить в то, что этот радостный парень погиб. Но отчеты военной экспертизы, говорили о том, что от пилота-истребителя Ка осталась лишь небольшая горстка биоматериала, по которому его и опознали. Мы выпили за родителей, и я решил, что с меня на сегодня уже хватит, иначе завтра я не встану, или встану и тут же лягу обратно. На стене в главном холле дворца молодежи висела огромная электронная таблица в 110 имен. Напротив имени был написан балл, который тот или иной офицер получил по итогам всех экзаменов. В следующей колонке значились возможные места распределения того или иного пилота. Кого-то могли принять в два или три места, кого-то же, наоборот, в семь восемь. Напротив, примерно, двадцати имен стояла надпись «Личный выбор». Эти везунчики могли выбрать любое место службы по своему желанию. Я, аккуратно шагая, слегка пьяным шагом, приблизился к таблице, возле которой была какая-то движуха. Строчка «Сафин Иван Геннадьевич» была где-то в самом низу. Печально, но в число тех ассов, кому предлагалась служба по всему Солсису, я не вошел. Но напротив моего имени в графе «распределение» было, по меньшей мере, двенадцать мест. Это уже говорило, что Сафин Иван не какое-нибудь там мудло, а самый настоящий пилот-истребитель. Помимо «Стрелы», на которую меня готовы были оторвать с руками и ногами, к приему так же была готова группа «Москва». Бойцы «Москвы» считались кем-то вроде космического спецназа. Звучит слишком брутально? Ну, в общем, «Москвичи» занимались противодействием глобальному экстремизму и терроризму. Серьезные ребята, но состав у них меняется чаще, чем перчатки у Луноградской модницы. Мало кто неизменно несет там службу до самой пенсии. Правда потом и ветеранов «Москвы» чествуют, как настоящих героев. — Нет, спасибо, — в ответ своим мыслям произнес я, — такая топка не для меня. Буду спокойненько нести службу на орбите Земли. Помимо «Москвы» и еще десятка мест по всему Солсису, мне так же был предложен билет до Юпитера, но охрана Хэйхэ тоже была не в моих планах, поэтому все подобные варианты я не рассматривал. Из главного зала зазвучала музыка, что означало начало бала. На огромных часах, висевших в холле, было уже за полночь, но народу от этого меньше не стало. Арину я не видел весь вечер. Где она пропадала, так же никто не знает. Кто-то даже предполагал, что она могла уехать обратно в училище, но мне почему-то не верилось. А вот то, что она сейчас где-то вместе с капитаном Комаровым, который нет-нет да не упустит момента «подбить» под мою девушку «клинья», не радовало меня ничуть. Подобные мысли мне не очень понравились, но очередной бокал вина развеял их мгновенно. Петров уже вовсю вытанцовывал со своей Мартой на танцплощадке. Что за танец был, я не очень понял, вроде бы старое доброе «ча-ча-ча», но тогда откуда Май умеет так танцевать? Этот вопрос остался для меня загадкой. Зато я увидел, как моя младшая сестренка лихо кружится в танце с Комаровым, который, неуклюже переставляя ноги, движется по танцполу. — Меня учили управлять истребителем, а не танцевать с молодыми девушками, — бурчал он, пытаясь поспеть за моей сестренкой. Танцевали все, кроме естественно меня и еще нескольких человек. Ставропольцев уныло глушил вино, потягивая его маленькими глотками из бокала. Завидев меня, он замахал руками. «Ищет собутыльника», — сообразил я, но все равно подошел. Покачивая бутылкой в такт жгучему танцу, он налил вина мне. — Ты чего один? — спросил я, глядя, как новоявленный офицер протягивает мне бокал. — А что? У меня никого нет. Даже сестра и то не приехала. — А родители? — Какие родители? — Ставропольцев нервно рассмеялся, — отец кинул нас всех, когда мне было три года, а мать умерла от желтой лихорадки, пять лет назад. На душе у меня стало как-то гадко. Я ведь ничего не знал о человеке, который во время боевых действий почти всегда прикрывал мою машину своей. Парню сейчас было плохо, а алкоголь мог сделать только хуже, поэтому нужно было немедленно принимать какие-то меры. Капитан Комаров, которого я вовремя спас от своей сестры, с удовольствием составил лейтенанту Ставропольцеву компанию, лишь бы больше не возвращаться на танцплощадку. — Чего не танцуешь? — вдруг прямо из-за спины возникла Арина. Настолько это было неожиданно, что я даже вздрогнул. Девушка появилась из неоткуда, взяла меня за руки и потащила туда, где лихо кружились Петров с Мартой. — Я не умею, — от безысходности простонало мое сознание, моими губами, понимая, что из цепких тонких пальцев Растропиной никуда не деться. — Просто делай как я. Девушка начала двигаться в так музыке так умело и грациозно, что я почувствовал себя неповоротливым корветом в забитой мусором первой точке Лагранжа системы Земля-Луна. — Ну же, ты чего, — смеясь, произнесла она. Клянусь, я танцевал, как мог. Да простит меня Арина, за отдавленные ноги. Даже Май, который иногда появлялся рядом, заливался хохотом, видя, как его лучший друг неумело кружится в латиноамериканском танце. Парнишка, сидевший в ту ночь за музыкальным пультом, точно за что-то мстил мне и всем остальным офицерам, не умеющим танцевать «ча-ча-ча». Но когда музыка закончилась, по залу прокатилась волна радостных криков и гомона. — Этот ублюдок не доживет до утра, — простонал кто-то из незнакомых мне офицеров, — вот пусть только попадется мне один на один. Я его на мясо пущу этим кортиком… Но не успел он высказать еще какой-нибудь вариант кровавой казни, как из динамиков зазвучал классический для каждого офицерского бала, так называемый «лейтенантский вальс». Ну, уж в этом танце я был уверен. Не зря же мы с самого начала декабря учили его с художественным руководителем балетной труппы Петропавловского театра. Руководитель, приехав в наше училище, привезла своих подопечных. Два десятка прекрасных, как на подбор, девушек. Худенькие и хрупкие, но в то же время неимоверное грациозные красавицы, смотрели на нас как домохозяйка на кота, которого надо помыть, неохота, но надо. Какие-то фигуры, какие-то переходы и танцевальные па, запоминались всеми нами лишь при помощи преподавателя тактического дела, который объяснял все с точки зрения военной расстановки сил. — Кадет Сафин, занять оборону на правом фланге! — чаще всего кричал он, что мне и запомнилось. В такие моменты я вел свою пару, обходя со стороны пару Петрова. Сегодня же мы танцевали на все свои 100 %, которые для тех прекрасных танцовщиц, что были с нами в парах, были лишь слабой двадцаткой. Все кто был в зале, разошлись кругом, образуя в центре танцплощадки пустое место, которое спустя несколько секунд было занято прекрасными парами. Статные офицеры, хрупкие балерины, ну не милейшее ли совпадение? Пошла музыка и моя партнерша, слегка подтолкнула меня к действию, потому что я замешкался. — Раз, два, три, — еле заметно считал для себя мой мозг, кружась в вальсе. «Кто вообще ведет? Я или она? Видимо она. Ну, пофиг — пляшем!» — думал я, пока моя хрупка с виду партнерша тянула меня вперед. Ноги, мягко говоря, уже устали за целый день нахождения в туфлях. Каблук под пяткой ужасно мешал, как женщины могут ходить на высоченных шпильках целыми сутками? В какой-то миг я заметил, что сбился с вальсового шага и теперь просто семенил, пытаясь подстроиться под партнершу. Если бы это был не выпускной, то главный нашего курса, точно бы надрал мою беспутую задницу, за отвратительное выполнение поставленной задачи. Хрупкая партнерша, которую звали Настя, казалось, замерла в одной позе: одна рука на моем плече, изящно изогнута в локте, другая прямая лежит в моей руке, туловище слегка откинуто назад и вечная не слезающая улыбка. «Ну, она и робот», — подумал я и тут же вспомнил, как в своем первом боевом вылете также сосредоточено сидел в кабине истребителя, на автомате управляя мощной машиной.Эпизод 2. Часть 3
— На колено, — тихо шепнула мне партнерша. — Так точно, — с улыбкой ответил я и подогнул одно колено. Потом когда мы все-таки закончили свой выпускной вальс и изящно поклонились (единственное что мы все делали изящно), зал разразился аплодисментами. Офицеры вновь разбежались по своим небольшим группам и парам в зале. Я приблизился к Арине, которая смотрела на меня своим восхищенным взглядом, но восхищение это было какое-то не реалистичное, через силу. Я сунул руки в карманы кителя и опешил. Бабушкино кольцо, с самого утра было со мной, а я им так и не воспользовался. Сжав его в кармане одной рукой, другой рукой я нежно обнял младшего лейтенанта Растропину за талию и увлек за собой. Нужно было какое-то тихое место, чтобы все получилось так, как я и представлял множество раз. Во всех моих фантазиях Арина говорила «да» на предложение руки и сердца, после чего мы сливались в горячем поцелуе. Я вывел ее на балкон, с которого было отлично видно прекрасный, горящий ночными огнями городской порт. Арина оперлась на бортик и бросила на меня свой взгляд, только сейчас я заметил гетерохромию ее глаз. Один глаз голубой, другой зеленый. Выглядело это потрясно, особенно в приглушенном освещении балкона. — Сейчас или никогда, — прошептал я себе под нос и посмотрел на Растропину, — Арин, я хотел тебе кое-что сказать… Я подогнул одно колено как во время вальса и опустился на холодную плитку балкона. Девушка тут же поняла, что сейчас произойдет и слега отстранилась. Я, нежно держа ее за одну руку, вынул из кармана бабушкино кольцо и произнес. — Младший лейтенант Арина Александровна Растропина, вы будете моей женой? «Неужели я это сказал?» — мелькнула в голове мысль. А эти слова еще как-то кисло, и нелепо лежали на языке пару секунд. Между нами повисло неловкое молчание. Секунд тридцать я как статуя стоял в одной позе. «Ну же, ответь. Всего одно слово», — крутилось в моей голове. — Нет, — тихо выдохнула Арина и сразу же отвернулась. Я отпустил ее руку, пытаясь до конца осознать смысл сказанного ею слова. В душе словно оборвалась та струна, которая казалась невероятно прочной. Какие-то дальние закутки разума уже сумасшедше сигналили мне, что произошло нечто непоправимое. Улыбка медленно сползла с лица, сменившись выражением непонимания. Спустя десять секунд ступора первой моей фразой было: — Почему? — Это сложно объяснить. — А ты постарайся, я ведь не глупый. Арина, не поворачиваясь ко мне, слегка замялась. Мне сейчас тоже не хотелось видеть ее глаза. В горле стал комок. — Мой отец, он против того чтобы я имела с тобой какие-либо отношения. — Что? Это еще почему? — Ты ведь совсем его не знаешь. Я и правда не знал об Александре Растропове, знал лишь, что он вроде тоже военный и имеет должность генерала. — И что теперь? — Я уже выхожу замуж… Такой поворот событий еще больше ударил меня. Удар этот пришелся аккурат под самое сердце. — За кого? За этого Комарова? Я убью его! Ей богу… — Нет! Это не он! И не кричи на меня! Я замолк. — Я выхожу за Конюхова. — Что?! За оберпротектора колонии Луна?! — Нет, за его сына… В общем, все! Я больше не хочу об этом разговаривать. Забудь меня, пожалуйста, никогда не звони и не пиши… и… и, если сможешь, прости. Арина, вытерев слезы рукой, сорвала с шеи мою фигурку цапли, бросила ее на пол и выбежала с балкона. А я еще минут двадцать просидел на холодных бортиках, глядя в яркую паутину портовых коммуникаций… На следующее утро с сервера Петропавловского летного училища во все концы солнечной системы полетели заявления на службу в том или ином месте. Заявление с именем Иван Геннадьевич Сафин ушло на Луну, прямиком в штаб квартиру отряда по борьбе с глобальным экстремизмом и терроризмом «Москва». Теперь меня ничто не держало, и терять было не чего, но когда я нажимал на кнопку «отправить», я еще не знал, что спустя десять минут следом за моей ушла еще одна заявка. Офицер, в общем зачете у которого было значение «Личный выбор», отправил свое заявление, зная, на что идет. Этим офицером был лейтенант Петров, мой лучший друг, который ни за что бы, не бросил меня. — Мы же договорились, что будем вместе до конца. Куда ты туда и я. Или решил всю славу один получить? Мы же братья по крови. Забыл? Если умрет один, то умрет и другой. Только так, — произнес он, когда мы вернулись в нашу комнату. Я поднял глаза на друга. Он был единственным, на кого я мог положиться. Он был единственным, кто принял бы мою сторону в любом случае, даже если этот случай изначально попахивает суицидом.Эпизод 3. Часть 1 Фотография в высоком разрешении
…Материя — странная штука, с одной стороны это самая простая вещь в мире, с другой сложнее нее ничего не существует. Можно ли отыграть у судьбы пару секунд? Каждый человек не раз задумывался о том, а что было бы, если бы я в «этой» ситуации поступил «так», а не наоборот? Всем иногда хочется вернуть бесследно упущенные мгновения, но, к сожалению, если понимать время как бесконечно текущую в одном направлении реку, то ничего не получится. Но материя не зря такая сложная. Время это что-то наподобие ДНК. Две спирали прошлое и настоящее. Почему нет будущего? Потому что в каждой точке этой двойной спирали относительно нижестоящей точки будет будущее. Но в отличие от ДНК первая временная спираль в каждый момент времени имеет общую точку со второй, что говорит о возможности попасть в прошлое из настоящего и обратно. Но никак не в будущее, потому что спираль прошлого стоит ниже спирали настоящего, а из настоящего нельзя попасть в прошлое для будущего но будущее для настоящего. Отыграть у судьбы пару секунд можно с точки зрения физики, но вот как это сделать? Ядерная вспышка поглотила верхние обзорные каюты. Платон не дотянулся до змейки всего лишь сантиметров тридцать. Дальше все было как в кино при замедленной съемке. Влад бросил взгляд в сторону главной двери сквозь, которую, разбив металлические переборки, ворвалось ядерное пламя. Удивительная вещь мысль. Даже перед неминуемой гибелью Платон успел понять, что эти металлические предметы, которые неизвестно откуда пришли в наш мир, замечательные вещи. Змейку ядерная вспышка поглотила на миллиардные доли секунды раньше, чем Платона. Но этого времени хватило, чтобы прямо в центре термоядерной топки появился некий радужный цветок, состоящий из переливающихся сфер. А вот что произошло в следующий миг, даже Платону было непонятно. Все частицы материи, из которых было составлено его тело, мгновенно ускорились до запредельно световых скоростей и пространство замерло. Точнее это было не пространство, что-то между. Здесь время было не властно, его просто не было, ничего вокруг, абсолютно ничего, никаких частиц, никаких молекул. Точка надлома пространственной нити, точка смещения миров, здесь сейчас был Платон или не был? Ведь здесь нет ничего. Яркий хлопок! Все те частицы, что уже, было, набрав световую скорость, разлетелись по космосу, вдруг вернулись обратно, собираясь в определенные вещи и предметы. Словно бы мир включил обратную перемотку, даже мысли вновь собирались в пространстве из непонятных нитей…
— Вон, она!!! — вдруг воскликнул Андропов, заметив маленькую блестящую змейку на полу. — Хватай! Юноша кинулся к фигурке. Сделав пару шагов, он распластался на полу, ухватившись за холодный металл. Сурянов повалился сверху. В этот момент «Сокол» развалился от взрыва. Под ногами на несколько мгновений разверзлась пустота, металлический пол буквально разломился, выкидывая двух человек в открытый космос. Но удивительная сила предмета, за доли секунды уловив тонкую мысль хозяина, схлопнулась в своем собственном энергетическом урагане. Змейка унесла двух человек за миллионы километров от эпицентра взрыва…
В Лунном был прохладный дождливый август. Вода косыми столбами уже вторую неделю поливали побережье Охотского моря, заставляя всех жителей столь отдаленной точки мира сидеть дома и смотреть телевизоры. Но молодежь, которую было не удержать ни какими цепями, все равно, то тут, то там появлялась на дождливых улицах поселка. Профессор Громов буквально пару часов назад вернулся из Магадана, точнее из университета, в котором преподавал астрофизику. За дверями своего кабинета он провел всю ночь, работая над очередным проектом для научной конференции. Но сейчас же, поглаживая свою профессорскую бородку, Станислав Федорович сидел в любимом кресле-качалке, которое принес на кухню из комнаты. В правой руке мужчина держал чашку с горячим кофе, в левой пульт от телевизора. С плоского экрана на профессора смотрели ведущие утренней программы. Ящерицы в террариуме за спиной, к удивлению Громова не обращали никакого внимания на телевизор. Они, забравшись на элементы декора аквариума, пристально глядели на дождь, льющий за окном, как из ведра. — Динозавры, — позвал профессор своих питомцев и отпил кофе из чашки, — ваша любимая программа начинается. Для верности Станислав Федорович постучал по стеклу террариума пальцем. Никакого внимания. Ящерицы хотят побегать по саду в дождливый день. Вполне логичное желание, если ты рептилия. Поняв, что до «хладнокровных» не достучаться профессор вновь откинулся в своем великолепном плетеном кресле-качалке. Он подтянул клетчатое одеяло до груди и поднес к губам чашку с кофе, как вдруг за окном, там, куда смотрели рептилии, что-то взорвалось. Станислав Федорович испуганно сбросил одеяло и отставил чашку на стол, так, что кофе немного расплескалось по белой скатерти. Мужчина выбежал в прихожую, надел на ноги ботинки, затем сунул руку за шкаф с одеждой и извлек из-за него пистолет. Обычный небольшой пистолет, для самообороны. Оружие профессор хранил у себя в связи с тем, что иногда отголоски его темного прошлого напоминали о себе. Сейчас в саду произошло что-то непонятное, и весьма вероятно, что это именно они, отголоски. Громов накинул на плечи старый плащ дождевик и, прикрыв голову капюшоном, выбежал во двор. На улице был ужасный ливень. Капли размером с горошину били профессора по плечам и голове, но он с пистолетом наизготовку все-таки двинулся в сторону сада. — Кто здесь?! — громко крикнул Станислав Федорович. В ответ, сквозь гул дождя раздался знакомый голос. — Мы здесь! Это был Влад, юноша, которого профессор воспитывал с самого детства, когда тот потерял своих родителей. Громов убрал пистолет за ремень и бросился на голос. Среди вишневых кустов, распластавшись на траве, лежали два парня. Черные как трубочисты, они, раскинув руки, жадно вдыхали свежий сырой воздух. Чем дальше змейка переносила своего владельца, тем больше сил она у него отнимала, поэтому выглядели оба пришельца так словно пробежали марафон. Вокруг них в радиусе полутора метров было черное выжженное пятно травы, а вишневое деревце стоящее слева медленно тлело, потушенное дождем. Влад нашарил рядом с собой холодную фигурку змейки и поцеловал ее. — Вот это и называется везение, — выдохнул он, поворачивая голову к Платону, который уже насквозь вымок от идущего дождя, — как не прискорбно это сообщать, но ты умер, приятель. Платон приподнял голову, чтобы посмотреть на Сурянова. Юноша откинул с лица промокшую челку, которая липла ко лбу. — В смысле умер? — В прямом, Андропов Платон стал жертвой штурма и уничтожения флагманского корабля Российского космофлота. Профессор помог обоим пришельцам подняться на ноги и повел их в дом. Платон осмотрел свою одежду. Обгорела и местами обуглилась. Видимо, во время пространственного скачка, предмет Влада случайно захватил довольно-таки большую порцию ядерного пламени. Как потом оказалось, все, что произошло с Андроповым на «Соколе» было лишь частью идеального плана, в который не входил ядерный взрыв. И как говорил Влад, который по плану должен находиться у кого-то из родственников, Платон действительно умер. Вся эта канитель с коротким временным скачком, который позволил отыграть у судьбы пару секунд, как-то повлияла на внутреннее состояние юноши, Платон в нем действительно умер, и его место заняла другая личность. Ким Громов. На имя этого человека, у Влада были готовы документы, подтверждающие, что Платон является кровным родственником профессору Громову. Профессор же был не против, неожиданно нашедшегося, внука. Уже после своей «смерти» Платон составил завещание, в котором все сбережения он отдавал Сурянову Владиславу. Один из работающих на пиратов нотариусов фальсифицировал дату, словно бы Андропов составил этот документ, еще, будучи живым. Подпись же подделывать не пришлось, потому что ее обладатель был еще жив и здоров. Таким образом, в течение сентября на банковском счету Кима Громова появилась довольно-таки приличная сумма, часть которой естественно отошла Сурянову, за провернутое дело. Теперь для всего мира Андропов Платон Аристархович был мертвее всех мертвых. Для звездных борцов, для правительства объединенного человечества, даже для своих родителей он навсегда канул в небытие вместе со своим даром и тем знанием, которое было зашифровано в его разуме. И лишь несколько человек знали, что представитель Московской аристократии жив. По сути это были Влад и профессор. Станислав Федорович по документам являлся опекуном Влада, в связи с тем, что тот потерял обоих родителей. И естественно профессор был посвящен во все, что делает его подопечный. Кто Влад такой? Он не пират, нет, но и против правительства тоже. Сам себя он как-то раз назвал «свободный охотник», но чаще, конечно, говорил, что он анархист. Против всех. У Сурянова с самого начала была своя правда, свой план, в котором Восход являлся лишь подручным средством. Ох, как же ему пришлось покрутиться перед Павлом, чтобы убедить всех звездных борцов в смерти Андропова и своем чудесном спасении. К счастью в кармане это анархиста лежала еще какая-то фигурка, помогшая убедить в своей искренности даже товарища Альфу. Павел рвал и метал, узнав о гибели единственного из людей, кто расшифровал все надписи оставленные некими инопланетными посланцами. Он буквально не знал, куда себя деть, и тогда сболтнул Сурянову немного лишнего. — Ты ведь даже не представляешь, насколько был важен для нас этот паренек! — воскликнул Павел, мечась туда-сюда по своему кабинету на «Евфрате», — он был обладателем такой силы, какая даже не снилась никому из нас. Все эти предметы, — он швырнул свою фигурку на стол, — они ничего не значат по сравнению с тем, чем обладал Платон. Черт! Ну ладно эти военные смогли похитить его с «Сотого парсека», но ты, как ты мог не углядеть за ним?! — А разве такое вообще возможно? Вспомни, сколько раз он обводил всех нас вокруг пальца, да еще и этот предмет, прячущий его от чужих глаз, — парировал Влад, вальяжно раскинувшись в кресле перед столом. — И то, правда, — согласился Павел и не в самом лучшем расположении духа вернулся за стол…
Проснувшись однажды Кимом Громовым, юноша понял, что Платон в его душе, все то, что связывало его с внешним миром, все это умерло, освободив место, новым привычкам, новым принципам, новым нитям оплетающим сознание юноши с его окружением. Хотя и от Андропова Киму досталось довольно-таки много. Всякого рода повадки и модели поведения, например ничем не убиваемая любовь к дорогому кофе, Громов не мог от этого отказаться, так же как не мог это сделать Платон. Но самым главным подарком из прошлого, толстым канатом, связывающим две жизни одного человека, являлась невероятная способность видеть. Видеть числа, считать их с невероятной скоростью. Десятки, нет миллионы чисел. Видеть все окружающие предметы, все процессы и действия которые можно совершить — лишь в виде числовых выражений. «Радар» в голове Громова был необычайной по своим свойствам структурой, позволяющей с точки зрения точных чисел выразить все что угодно. Три месяца юноша жил в новой «шкуре» и ничуть не сожалел, что его первое «я» умерло. С каждым днем связь между Громовым и Андроповым становилась все тоньше и тоньше. Самым главным было то, что характеры двух парней представляли собой абсолютно разные вещи. Если расчетливый Платон был сангвиником, то взрывной Ким был явным холериком. Профессор Станислав Федорович, которого за пару месяцев Ким полюбил, как своего настоящего деда, помог юноше поступить в Магаданский Государственный Университет, на факультет астрофизики. Благодаря врожденной способности к точным наукам, космическую физику Ким осваивал семимильными шагами, в связи с чем деду пришлось дополнительно заниматься с внуком, дабы развивать его безграничные способности. Иногда Станислав Федорович советовался с Кимом на счет той или иной задачи, которую хотел предложить своим студентам. Чтобы каждый день не летать из Лунного в Магадан, Громовы первое время жили на квартире профессора, которая одновременно являлась и лабораторией. Большая двухкомнатная квартира с огромными окнами в центре города. Довольно-таки шикарно, если не учитывать того, что большую ее часть занимала лабораторная техника и специальный стол. На стене висела большая интерактивная доска, на которой часто писали оба Громова, споря друг с другом в вопросах астрофизики. Но самым главным в квартире, по мнению Кима, являлся тот необычный аппарат, с виду напоминавший кресло в кабинете зубного врача. Именно это изобретение деда совместно с кем-то с кафедры биотехнологий, помогало юноше не разносить все вокруг в мелкий щебень. Все дело в том, что где-то в середине сентября у Кима начались необычные припадки. Первый раз, когда внук упал посреди коридора, Станислав Федорович запомнил очень хорошо.
Эпизод 3. Часть 2
Профессор тогда невозмутимо пил чай на кухне, которая в квартире тоже имелась. Громов старший поглядывал в окно и подумывал о том, чтобы перевезти Кима в Лунный. Как говорил Влад, находить в городе очень опасно для всех. Хоть и гонки за Платоном прекратились, в связи с его преждевременной кончиной, неизвестно кто может случайно увидеть его живым и здоровым. Влад на славу постарался, чтобы спрятать свое «секретное оружие», так он называл юношу, когда разговаривал с профессором. Кто-нибудь из агентов Восхода, случайно встретивший Кима на улице мог спокойно поломать всю игру, и тогда Сурянов, точно бы занял место номер один в смертном списке звездных борцов. Но дело не в этом. Станислав Федорович сунул в рот пару шоколадных конфет и замер, потому что в следующий миг в двери зашевелился ключ, делая обороты в замке. Порой механический замок бывает по лучше электронных. Свет в прихожей зажегся сразу, как через порог переступил человек. — Дед, ты дома? — окликнул профессора Ким. — Я на кухне, — тут же ответил Станислав Федорович и поднес к губам чашку с чаем, — что-то ты сегодня припозднился. — Мы с ребятами у Даши задержались. Объяснял им теорию фракталов, — раздеваясь, ответил Ким из прихожей. Дед лишь улыбнулся на сопение внука. — Не умеешь ты врать, — радостно сообщил он, — я даже по голосу слышу, что врешь. — Ну, а что тогда мы делали, по-твоему? — Скорее всего, теорию фракталов ты никому сегодня не объяснял, потому что заниматься пошел, предварительно побрызгавшись моими духами, которые я привез с Лунной Ривьеры. Да и было вас, скорее всего, меньше чем ты говоришь. Ну, а про то, что занимались вы отнюдь не физикой, я даже говорить не буду, — ожидая реакции от внука, произнес профессор и замер с поднятой чашкой. — Если говорить честно, то было нас действительно не так много как я сказал, и занимались мы с Дашей не физикой. Хотя, теорию фракталов я ей все-таки объяснил, собственно, с нее все и началось. Поэтому, ты не совсем прав дед. Развивай свой дедуктивный метод лучше, — откликнулся Ким и по коридору послышались его мягкие шаги. Юноша сам начал замечать за собой, что как бы он не хотел, а отделаться от Платоновской привычки цеплять девушек, как шерстяные носки репей, он не может. Отвыкнуть от частой женской компании, не так-то просто как кажется, а Даша, с девятого класса работавшая в модельном агентстве и ничего не понимающая в астрофизике, подвернулась под руку как нельзя лучше. Ким не любил ее, нет. Ему просто нужна была «доза» как наркоману, иначе началась бы ломка. — Эта Даша красивая, но глупая. Я не думаю, что тебе нужна такая девушка, с которой даже не о чем поговорить, — произнес дед, отставляя чашку в сторону. — Я тоже так ду… — но Ким не успел договорить. В коридоре послышался тихий удар об пол. Словно юноша поскользнулся и плашмя упал на деревянное покрытие. — Ким, ты чего там? Ответа не последовало, после чего профессор подумал, что внук просто разыгрывает его. — Ну, все пошутили и хватит. Меньше минуты Станислав Федорович ждал того, что Ким появится на кухне, затем он сорвался с места и выбежал в коридор. На полу, подогнув ноги и раскинув руки, лежал его внук, не подавая признаков жизни. Что началось в следующий момент сложно описать словами. Сначала свет в коридоре чуть подернулся, как это обычно бывает при перебоях с электричеством. Затем подобная светомузыка с перерывом в секунду началась во всей квартире. Все, что было не прикручено к полу в радиусе пяти метров медленно начало подниматься в воздух, хаотично вращаясь и передвигаясь в пространстве. Если бы шкаф для одежды не был прикручен к полу, то он тоже бы взлетел, а так его просто била крупная дрожь. Прямо в квартире начинался небольшой ураган. Профессор явственно чувствовал, как начинают кружить плотные потоки воздуха, увлекая за собой все больше и больше предметов. На кухне все ложки, вилки, чашки, кружки взлетели вверх и начали вращаться как в центрифуге. Недопитый Громовым старшим, чай также начал летать в воздухе. В зале все бумаги и рабочие инструменты также взлетели в воздух, кружась в бесконечном сумасшедшем танце. Станиславу Федоровичу ничего не оставалось, как вызвать Влада прямиком из Москвы. Сурянов появился незамедлительно. Змейка в мгновение ока перебросила его через тысячи километров, прямиком на лестничную клетку Громовых. — Предмет! — воскликнул он, увидев всю эту невозможную какофонию. Стараниями Кима обесточен был весь район, в котором жили Громовы, и с тактом в полминуты все дома в радиусе двух километров ощущали подземные точки в три балла. Ким мог бы наделать таких дел, что потом их попросту было бы не разгрести, если бы Влад вовремя не нашарил в его карманах фигурку Рыси и не вложил ее юноше в руку. Непонятно как, но предмет сдерживал яркую психическую активность Громова, не позволяя ему крушить все подряд вовремя своих припадков. Как объяснял профессор Кларк, преподающий в университете биологию человека, головной мозг Кима вырабатывает с помощью нервных импульсов некие частицы, которые иначе называют пситронами. Эти самые пситроны и отвечают за бурную психокинетическую деятельность мозга, как телекинез, пирокинез и прочие невероятные способности. Громов же является довольно-таки редким объектом для исследований, хотя такие люди сами по себе редки. В общем, мозг юноши не может контролировать психокинетические припадки, во время которых подобно волновым выбросам происходят выбросы «пситронов», что приводит к невероятным последствиям. Чаще всего подобная активность обуславливается способностью к телекинезу, поэтому профессор Кларк, посоветовал Киму пытаться развить ее. Громов старший разработал некий аппарат, который способствовал временной заглушке бесконтрольного выброса «пситронов». В связи с тем, что предмет все чаще и чаще стал не справляться с нарастающей внутри Громова младшего мощностью, помощь аппарата, который Станислав Федорович назвал «Эрикс-1», была как нельзя кстати. Дважды в неделю Ким садился в кресло и подключал себя с помощью трубок-проводов к машине и уходил на несколько часов неизвестно куда. Проводя исследования собственного внука, профессор заметил, что волны психокинетической активности с каждым разом становятся все больше и больше. Мозг буквально, генерирует их, полыхая сильнее, чем печка в тепловизоре. Влад, говорил Киму, что все дело в том, что он перевел надписи, на капище и в пещере на Ганимеде. Теперь юноша обладает некой силой, которую должен научиться контролировать, но получалось у него это пока очень плохо. Лишь стараниями дедушкиного аппарата, юноша еще не снес Магадан с лица земли. Побочным эффектом облучения мозга «Эриксом-1» являлось непреодолимое желание попробовать, что-нибудь кислое. Ким всех поразил, когда после очередного сеанса без каких либо мимических конвульсий разгрыз лимон, лежащий у профессора в холодильнике. Но когда «Эрикс-1» пришлось перенести из квартиры в университет, в связи с тем, что изобретение Громова поглощало довольно много электроэнергии, что приводило к перебоям электричества в доме, Ким перешел с лимонов на кислые сорта вишни, которые в местные магазины привозили из Крыма. Забавно было наблюдать, как юноша после очередного сеанса «связи» с видимым удовлетворением жует горстями невероятно кислые красные плоды без косточек. У Станислава Федоровича, который все это видел, литрами выделялась слюна, а лицо искажала гримаса.— Ким, отойдем на пару слов, — произнес Влад, решивший навестить Громовых, в один из свободных выходных. Сурянов уже несколько месяцев старательно прятал Кима от чужих глаза, и что он видит? Этот безбашенный «самоубийца» привел к себе какую-то незнакомую девчонку. Влад оттащил своего друга в соседнюю комнату, чтобы незнакомка ненароком не услышала, о чем они говорят. — Объясняй, — с наездом произнес Сурянов, прижимая Кима к стене. — Что именно? — Кто это? — Человек. — Да, я вижу, что не гоблин. А ты не подумал, что она может быть шпионом? Ким расплылся в улыбке и ответил. — Каким шпионом? Ты чего? Ей всего-то лет шестнадцать. Да и вообще она к деду пришла, что-то там принести хотела. — Ну, смотри. Не дай бог, ты ошибаешься… Ким вздохнул, сейчас по плану Влад должен был вновь начать крутить свою шарманку, о том, что в мире творится непонятно что и он, Ким, должен быть как никогда осторожен. Иногда юноша задумывался, а зачем Влад вообще решил, таким образом, его спрятать? Хотел спасти? Да, блин, лучше бы он тогда кинул Платона, прошитого автоматной очередью в коридоре «Сокола». Смысл в спасении, если Киму ничего нельзя в этом мире? — Как ее хоть зовут? — спросил Влад, отпуская Громова. — Алиса, я видел ее в поселке несколько раз. Она точно не представляет опасности, — оправдался Ким, и уже было развернулся, чтобы отправиться на кухню, но Сурянов схватил юношу за плечо. — И еще одно. Не забывай, что у тебя уже есть невеста. Гумилева, хоть она и думает, что ты помер, но все-таки она остается твоей невестой. Ким несколько мгновений смотрел Владу в разноцветные глаза, подбирая правильные слова, которые уже вертелись на языке. — У меня нет невесты. Невеста была у Андропова, а он умер несколько месяцев назад. Поэтому позволь мне распоряжаться своей жизнью, как я этого хочу. Ким вырвался из хватки Влада и отправился на кухню, туда, где сидела Алиса. Юноша уселся за стол и притянул к себе чашку с кофе. — Ну, раз, профессора нету, — улыбнувшись, произнес Влад, выходя следом за Громовым, — тогда я наверно пойду. Еще увидимся, — он бросил взгляд на Алису, — до свиданья. Девушка кокетливо кивнула. Сурянов поспешно оделся и вышел из дому. В следующий момент он с легким хлопком исчез, оставив во дворе пару обрывающихся следов. — Кто это был? — спросила девушка, поднося к губам чашку с чаем. В этот самый момент на столе затрещал коммуникатор Кима, подаренный дедушкой на день рожденья. Сурянов уже умудрился отправить смс-ку: «Решение задачи скинешь сегодня вечером на мою почту». — Прости, что? — переспросил юноша, читая пришедшее сообщение. — Кто это был, спрашиваю. Алиса, закинув ногу на ногу, элегантно сидела, бросая на Кима не однозначные взгляды. — Это мой брат, — ответил Громов и сунул коммуникатор в задний карманджинс. — Вы с ним похожи, особенно глазами. Так классно. Это врожденная такая вещь или как? Я слышала что бывают разные по цвету глаза, но чтобы вот настолько разные… Это здорово. Ким опомнился, в правом кармане джинс лежал некогда подаренный Владом медведь. Он тогда утверждал, что предметов «медведь» несколько и все они дают разные силы. Эта же фигурка отображала зверя сидящего, как Балу из древнего мультика «Маугли», и даровала не дюжую силу. Фигурка меняла цвет глаз в мгновение ока, что, конечно же, не осталось незамеченным. — Бывает, такое. Довольно-таки редкое явление. Гетерохромия. Только ты никому об этом не рассказывай. Хорошо? — сказал Ким, взглядом буравя Алису. Девушка, молча, кивнула и отпила из чашки. — Знаешь, я наверно тоже пойду, — произнесла она, — здесь посылка для Станислава Федоровича, отдашь ему, когда он вернется.
* * *
На следующий день Громову нужно было посетить университет, что он и сделал. С утра были несколько пар по астрофизике и астроинженерии. Дед, оставил внука одного в аудитории, чтобы тот спокойно занимался, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Перед Кимом лежал толстенный фолиант посвященный технологиям термоядерного синтеза и стопка бумаг с задачами, которые нужно было решить. Станислав Федорович, зная о безграничном потенциале своего внука, нагружал его, как только мог. Иногда казалось, что Ким день и ночь только и делает, что учится, хотя все было совсем не так. Юноша разгреб руками ту стопку бумаг с задачами. Некоторые из них были помечены зелеными галочками, что значило о личной заинтересованности в них Станислава Федоровича. Рядом с книгами стоял пакет с вишней, которую Ким поглощал, не замечая того, что это уже вторая полукилограммовая упаковка. На соседнем сиденье, которое во время пар обычно занимал продвинутый студент Грассман, лежала книжка, завернутая в подарочную обертку, но Ким уже знал, что значится на обложке. «Энциклопедия: полезные ископаемые космоса». Не знаю почему, но юноша с начала декабря хотел купить эту книжку, ну, а любящий дед естественно помог с деньгами, сделав подарок внуку. — Так-с, что у нас тут, — облизывая пальцы от вишневого сока, произнес Громов. Первая задача, помеченная дедом, как интересующая его лично, была довольно несложной, хотя потребовала некоторых усилий от головного мозга внука… Расправившись с половиной стопки, Ким понял, что хочет есть. С утра у него не было даже крошки во рту, на что естественно жаловался желудок, заставляя хозяина отправиться на поиски пищи. Питаться в местной столовой, которая находилась на нижних уровнях университета, не желал ни кто из студентов, даже кое-кто из штата преподавателей брезговал тамошней пищей, но в поддержку «марки» все они питались именно там. Студенты, что были поумнее и побогаче, бегали в молодежное кафе через дорогу. Там и условия были лучше и меню выглядело вкуснее. Ким, благодаря тем сбережениям, что оставил Владу в наследство Андропов, частенько засиживался там со стаканом коктейля или чего покрепче.Эпизод 3. Часть 3
Сегодня же он, оставив все свои вещи в аудитории, и запахнувшись в короткое драповое пальто, напоминающее плотный пиджак с воротником, застегивающимся под горло, лихо выбежал из первого корпуса университета. По ходу он нащупал в кармане номерной жетон и бумажник с наличными, а в голове уже крутились планы того что он закажет. — Возьму, супчик какой-нибудь, картошечки и салат, — бурчал про себя Ким, он уже давно перестал думать, что Платон на его месте заказал бы что-нибудь более изысканное и более дорогое. Иногда было жалко, что он погиб, но жизнь продолжалась, и замыкаться в себе не было времени. Ким спустился в холодный подземный переход, по которому туда-сюда сновали люди. Вдоль стен перехода были расположены десятки ларьков с мелкой продукцией. Не редко именно здесь юноша покупал себе вишню или зеленые яблоки, когда было уже совсем невмоготу. Сейчас же Громов пробежал мимо их всех, не оборачиваясь на крики приветствия. В последнее время, в связи с расследованием причин смерти сына олигарха Андропова, фотография Платона стала чаще появляться на экранах телевизоров, и поэтому Киму приходилось предпринимать некоторые меры конспирации, дабы его не начали узнавать на улицах. В отличие от Платона, у Кима были более светлые волосы и слева не закрывая глаз, спускалась двадцатисантиметровая раста-косичка, украшенная вплетенными в нее зелеными нитками. Девчонки сокурсницы однажды научили юношу делать подобные выкрутасы с волосами, после чего он сам заплетал себе небольшую косичку. Эту косичку Ким частенько закладывал за ухо, чтобы она не мешалась и не лезла в глаз, а иногда просто оставлял ее свободно висеть. Глаза юноша прятал за очками, что делало его еще больше непохожим на Андропова, ведь мало кто знал, что и Платон тоже в свое время носил очки, чтобы спрятать разноцветный взгляд от остальных. Громов вышел из перехода на воздух, перебежал по зебре дорогу и, добравшись до кафе, толкнул вперед дверь. В кафе «Стэм» было тепло и уютно, чего нельзя было сказать о погоде на улице. Бармен в этой забегаловке был хорошим знакомым Громова, потому что однажды Ким, будучи в шумной компании под приличным градусом, заказал для всех присутствующих коньяка, тем самым разорившись на приличную сумму. Только на утро однокурсники сказали ему, что Ким накосячил по мощному, ладно, хоть его вовремя отговорили покупать всем коньяк из Лунограда, тогда бы пришлось продать Громова в рабство. А так он просто помог бармену подняться по службе, за что тот был ему бесконечно благодарен. Ким расстегнул пуговицы своего пальто и уселся на один из высоких табуретов возле барной стойки. — Ну, что тебе как обычно? — поинтересовался бармен Джон, хотя настоящее имя у него было Женя. — Не, сейчас я хочу нормально поесть, а ни то не ровен час и в голодный обморок рухну. Женя вынул из-под стойки меню и протянул его Громову. — Выбирай. Все свежее, все вкусное. — Хорошо. Я пойду, сяду вон за тот столик. Не теряй меня, — ответил Ким и отправился к своему излюбленному месту у окна. Когда юноша сделал свой заказ, и официант услужливо принес все, о чем его просили, произошла довольно интересная вещь. Пока Ким беспечно хлебал жульен из чашки, прямо перед его лицом, что-то ярко вспыхнуло, ослепив математика, тем самым повергнув его в легкий шок. Радар сам собой запустился в голове. Но когда спустя мгновение огненные зайчики в глазах пропали, юноша разглядел, что прямо перед ним уселась симпатичная блондинка с новеньким репортерским фотоаппаратом наперевес. — Привет, меня зовут Настя, — девушка протянула через стол руку для приветствия. — Привет, — никак не отреагировал Громов, потому что незнакомка чуть не попала локтем в суп. — Не буду ходить вокруг да около, и перейду сразу к делу. Вы не хотели бы поработать в модельном агентстве? По-моему фотография очень хорошая, — Настя повернула к Громову свой фотоаппарат и показала получившееся фото. И впрямь довольно-таки интересный кадр. Благо нынешняя фототехника далеко убежала от той, что была сто лет назад. Как ни странно, только сейчас юноша заметил, как прекрасна та незнакомка, что сейчас сидит напротив и несет совсем непонятную ахинею. Какие у нее нежные золотистые волосы, какие большие голубые глаза. Она как кукла. В голове каждого мужчины есть образ его единственной и неповторимой. Все те милые черты, что нравятся особенно сильно, но разум, к сожалению, никак не может сопоставить их, что бы показать нам лицо идеала. А вот Ким сейчас реально подумал, что именно идеал он и увидел. — Нет, спасибо, я не хочу. А вот как-нибудь поужинать вместе, мы с вами я думаю, можем, — предложил он и улыбнулся своей коронной улыбкой. Девушка застенчиво улыбнулась в ответ. Она вынул из кармана своей куртки ручку, и размашисто написала номер своего телефона на салфетке. — Я так-то работаю в газете, поэтому если захочешь, можешь найти меня по этой визитке, — вдобавок к салфетке Настя подарила Громову небольшую черную карточку с контактными номерами, — давай еще одну фотографию на память. Ким мило улыбнулся в объектив фотокамеры. В следующий миг полыхнула яркая вспышка, оставляя в памяти камеры фотографию в высочайшем разрешении.Эпизод 4. Часть 1 Две половинки одной души
Эпизод 4. Часть 2
— Что-то случилось, милый? — спросила девушка, прижимаясь ко мне. «Это вообще кто?» — Да, нет. Просто труба зовет. Нужно бежать. Я перекинул через незнакомку ногу и сполз с дивана. Потом наспех оделся в штатское и отправился в туалет, по дороге заглянув в комнату к Петрову. Май тоже был не промах. На его кровати лежала, по шею накрытая одеялом, блондинка. — Лейтенант Петров!!! Рота подъем!!! — проорал я, как это обычно делал главный нашего курса еще в училище. Май мгновенно соскочил с кровати и вытянулся по стойке смирно. — Звонил Орлов, там, в штабе ЧП какое-то, дал сорок минут, чтобы мы добрались до туда! — пояснил я. Орлов шутить не любит и не умеет, поэтому любые его высказывания должны приниматься всерьез. Блондиночка Петрова, запахнувшись одеялом, испуганно посмотрела на меня. Ее взгляд говорил, что Ивана Сафина она не только не знает, но и до этой секунды была уверена, что с Маем она здесь лишь вдвоем. Май тем временем ускорено одевался, а я кинулся чистить зубы и умываться. Спустя пять минут, когда мы уже сидели и завтракали, Петров задал неоднозначный вопрос. — Кто она? — Кто именно? — Ну, девушка. По его лицу было видно, что мыслительные процессы даются ему весьма тяжело. — Чья? Моя или твоя? — У тебя тоже девушка? — А ты сомневался? Вот таким макаром, строя свой диалог на вопросах мы с лейтенантом Петровым проговорили все наше утреннее кофе. — Ванек, я ведь даже имени ее не помню, или не знаю… — жаловался Май, держась за голову и потягивая кофе. — Да у меня аналогичная проблема, я даже не помню, как мы с ней познакомились и пришли в квартиру. Я вообще мало что помню от вчерашнего вечера, — ответил я и, отставив чашку с кофе, сунулся в холодильник. Насколько же рад был мой больной разум, увидев на нижней полке «белого друга» холодную бутылочку с пивом. — Петров, — окликнул я друга, — выливай кофе, есть кое-что получше. — Что же ты раньше молчал, — обрадовался Май, увидев пиво. За пару минут мир пришел на круги своя и память начала выдавать довольно смутные картинки прошлого вечера. Некоторые моменты стали проясняться. Как оказалось, с Петровым мы вчера нехило зажгли в клубе «Саламандра», самом дорогом клубе Новой Москвы. — Ванек, мне что-то помниться, что мы с тобой на столе вчера танцевали, нет? Ты такого не помнишь? — уточнил Май. — Нет, я такого не помню, — испуганно бросил я, пытаясь удостовериться, что Петров ошибается, — Девчонки! На голос тут же появились две сногсшибательные красотки, выглядевшие сутра не так сногсшибательно как, видимо, ночью. — Солнце, — поманил я пальцем свою брюнеточку, — иди сюда. Девушка медленно подошла и села ко мне на колени. Она без зазрения совести взяла и отхлебнула немного пива из бутылки. — Дорогая, — продолжил я, — а как тебя зовут? Задать этот вопрос я постарался так тихо, чтобы услышала только она, но, черт, получилось все так громко, что услышали все. Петров залился убойным хохотом, чуть не падая со стула. Его девушка тоже засмеялась. — Катя, — подсказала мне «солнце». — Отлично. Кать, я думаю, мы с Маем, оставим вас здесь, но на одном условии, что к нашему возвращению будет готов ужин. Девушки в раз кивнули, мол, согласны. Тогда я стряхнул Катю с колен и встал. — Ну, все мы побежим. Капитан Орлов очень не любил, когда кто-то опаздывает, за что в дальнейшем жестоко карал. Поэтому за проведенный вместе с ним месяц мы оба знали, что, несмотря на выходной день, Орлов накажет нас, если время опоздания превысит сорок боевых секунд. В связи с чем, общим выбором было не пользоваться монорельсом, от остановки которого до штаба «Москвы» нужно было еще бежать около пяти минут. На те деньги, что остались в карманах после вчерашнего трэша, было решено вызвать аэротакси. — Ты думаешь, случилось что-то серьезное? — спросил Май, когда городская авиетка с желтой шашечкой на крыше взлетела в небо. — Ну, во-первых, просто так Орлов, нас еще ни разу не вызывал, а во-вторых суббота и для него тоже святой день, значит произошло что-то из ряда вон выходящее, — высказал я свои догадки. — На проспект Космонавтов, пожалуйста, — попросил Май, повернувшись к водителю, — и чем быстрее, тем лучше, мы доплатим. Авиетка лихо добавила газу, сворачивая на оживленную улицу. В небе тоже свои правила движения, нарушение которых карается немаленьким штрафом. Водитель гнал так быстро, насколько это позволял плотный поток воздушного транспорта. Авиетка лавировала между гигантскими серыми кристаллами зданий, обгоняя на ходу, тяжеловесные транспортники и прочий воздушный контингент. Здание штаб-квартиры боевой группы «Москва» возвышалось над мелкими пятиэтажными постройками местных фирм, и его было уже видно с Питерской улицы. Всего лишь минут пять понадобилось водителю, чтобы вырулить на остановку воздушного транспорта близ штаб-квартиры. Мы с Маем опаздывали уже не на сорок боевых секунд, а на пять минут, что было с ровни смертной казни. Предвкушая разгон от капитана Орлова, мы быстро забежали на проходную, предъявили охраннику свои жетоны и бегом метнулись к лифту. Кабинет капитана находился на десятом этаже, поэтому бежать туда по ступенькам было не резонно. Лифт мгновенно домчал нас до нужной точки и открыл створки дверей. Май помог ему, раздвинув створки руками, и выскочил наружу. Я следом за ним. Возле дверей кабинета мы оказались в одно время. — Ну, на счет три. Раз, — сказал Май. Мы сделали один шаг к входу. — Два, — произнес я. Еще один шаг. — Три! — хором выкрикнули мы и, толкнув дверь вперед, вошли. — Товарищ капитан, разрешите войти, — отчеканил я, вытянувшись по струнке. — Разрешаю, садитесь быстрее, — бросил он. По-видимому, Орлов был не в самом приятном расположении духа, потому что даже не стал нас наказывать, хотя делал это всегда незамедлительно. Я окинул взглядом всех присутствующих. Женька, Дима и Фил выглядели так, словно их переехал каток. Видимо, они тоже, получив аванс, решили от души погулять. Фил посмотрел на меня и широко улыбнулся, мол, вижу, что вы тоже вчера нехило оторвались. Капитан Орлов, поднялся со своего места за столом и прошелся к окну. Мы все сидели полукругом перед его личным столом и, как это часто здесь бывало, выслушивали брифинги или выговоры. — Значит так, товарищи офицеры, — начал он, потирая свой взмокший от пота лоб (не смотря на то, что на календаре был декабрь, погода в Новой Москве стояла по-настоящему летняя), — приношу вам свои извинения за испорченный отдых, но пираты, черт бы их побрал, никогда не дремлют, поэтому у нас появилась внеплановая работенка. Капитан, лысоватый мужчина пятидесяти лет, крепкого телосложения, выглядел очень собрано и в то же время взволнованно. — От нашего человека, находящегося в пиратском тылу, поступила некая радиограмма, говорящая о том, что сегодня в три часа по московскому времени пиратский корабль, замаскированный под обычное грузовое судно, войдет в воды Тихого океана со стороны западного побережья Южной Америки. По предварительным данным на корабле находится очень ценный груз, добыть который следует любой ценой. — Простите, товарищ капитан, а что это за груз? — задал логичный вопрос один из пилотов. — А это уже не ваше дело лейтенант Карпов, — сухо ответил Орлов. «Отлично», — подумал я, — «нужно найти то, не зная что». — Могу сказать лишь одно, командованием разрешена полная зачистка корабля. Пленных не брать, — ответил капитан и, вернувшись к столу, сел в свое кресло, — на «крыльях (так Орлов, называл тех, кому доведется пилотировать летательные аппараты) сегодня Дима и Май. Первый пилотирует десантный корвет, второй огневая поддержка с истребителя. Все остальные со мной. Затем капитан Орлов еще минут пятнадцать разъяснял тонкости операции, которые в столь ювелирной работе были крайне важны. Он показал нам примерные пути и методы отступления, а также несколько важных нюансов по экипировке. В общем, следующим пунктом назначения была база. На этом засекреченном объекте нам должны были выдать оружие и одежду. Штурмовые винтовки «Шторм» оснащенные дополнительными модулями в виде колимоторных прицелов и длинных глушителей. Работа предстояла тихая. В связи с тем, что сейчас в западном полушарии ночь, работать нам придется в кромешной темноте. Поэтому всем без исключения были выданы оптические приборы, которые раскрашивали черноту яркими цветами как теплового, так и ночного видения. Защитные комбинезоны, закрывающие головы плотными капюшонами с прорезями для глаз, были сделаны из непонятного материала. Также на десантный корвет были погружены кислородные модули, подсоединяющиеся к крепежам, находящимся на вшитой в комбинезон ленте вдоль позвоночника. К кислородным модулям прилагались маски и очки для нахождения под водой. Истребитель Петрова был до зубов вооружен главным калибром и снарядами многоствольного пулемета. На ракеты командование почему-то поскупилось. Наверно, боялись, что Май может ненароком пустить столь важный корабль ко дну. Я вставил в ухо наушник внутренней связи. — Лейтенант Сафин на связи, — произнес я, проверяя, доверенный группе «Альфа», канал. — Отставить разговорчики в эфире, — гаркнул Орлов, посмотрев на меня. Вся группа находилась в летном ангаре, ожидая, когда механики, наконец, заправят корвет. Я оглядел ангар через колимоторный прицел своего «Шторма». Хорошее оружие, а самое главное, что оно буквально безотказное. Вода или воздух, огонь или медные трубы, ему все нипочем. Как-то в училище мы разбирали механизм «Шторма», чтобы воочию убедиться в гениальности этой винтовки. Тогда, помнится, Май потерял какую-то важную деталь и преподаватель наказал его тремя нарядами вне очереди. Сейчас же я вспомнил этот случай, потому что не мог думать, что когда-нибудь пойду на операцию с этим «инструментом». — По машинам, — используя внутреннюю связь, скомандовал капитан. Май уже давно был готов и ждал вылета на взлетной полосе. Его истребитель должен был вылететь следом за нами, в качестве поддержки, поэтому первым в небо поднялся десантный корвет под управлением Димы. Фил почесал свою голову, через материал капюшона. — А если пираты потопят корабль? — спросил он, — что тогда? — Тогда ты лично нырнешь на дно, чтобы достать цель задания, — сухо ответил капитан. Все остальные рассмеялись. От Фила действительно можно было ожидать чего угодно. У него вечно не понос так золотуха. Однажды он чуть не уничтожил свой истребитель, у которого заклинила ракета в модуле наведения. Лейтенант хотел нажать на кнопку самоуничтожения и катапультироваться, пока кто-то не подсказал ему, что есть такая гениальная вещь, как аварийный сброс ракет. Поэтому за Филом всегда нужен был глаз да глаз. — А что это все-таки за цель такая? — осмелившись, уточнил я. — Сафин, и ты туда же, — возмутился Орлов, — какая вам всем разница? Наше задание заключается в том, чтобы найти помеченный маяком контейнер в трюме, а что хранится за пятисантиметровой железной стенкой, вас не касается. Корвет, набрав скорость, вырвался из гравитационной ловушки Луны и, полыхнув маршевыми дюзами, пустился в гонку к Земле. В обзорные экраны было видно, как за спиной несется Май, разрезая космос носом истребителя. Наша группа отнюдь не была тяжеловесным планетолетом, поэтому расстояние Земля-Луна мы преодолели не за 6 часов, как это полагается по летному регламенту, а за два с небольшим часа. Десантный корвет на полной тяге несся к огромному голубому шару. Дважды Дима связывался с орбитальной крепостью «Стрела», дабы сообщить им о входе и выходе из их зоны покрытия. Зоной покрытия называлась та территория, в которой орбитальная крепость спокойно могла сбить нашу группу из стационарных орудий. Каждый раз, когда Дима произносил в микрофон свои координаты и прочие, нужные для передвижения, данные, в ответ звучал приятный женский голос. Голос почему-то напоминал мне о младшем лейтенанте Растропиной. Хотя и был абсолютно не похож на ее. — Чего грустишь? — ткнул меня в бок капитан. — Да, вот ностальгия накатила, товарищ капитан, — ответил я, поворачивая к Орлову голову в оранжевых очках, — мы же еще, будучи кадетами, проходили здесь службу во время конфликта. — Да, уж знаю. Я первым делом все ваши досье проштудировал. Я повертел свою винтовку в руках, поставив ее одной точкой приклада на пол. — Капитан Комаров довольно лестно отзывался о вас с Маем. Говорил, что вы были, чуть ли не лучшие в его звене и служить собирались на «Стреле». Я, молча, кивнул, от чего оранжевые очки сползли на нос. — Так, какой же черт понес вас в «москвичи»? — Несчастная любовь, вам что-нибудь говорит, товарищ капитан? — спросил я. Орлов в ответ лишь томно вздохну, мол, ох уж эта молодежь. Он опустил на один глаз оптический прибор, а рот, поверх маски комбинезона, закрыл маской кислородного модуля. — Знал я одного офицера, тоже к нам пошел из-за того, что его девушка прямо во время свадьбы бросила. — И что с ним? — слушавший с самого начала, в разговор вклинился Фил. — Да, ничего. Служит потихоньку. Мы все задумались над тем, зачем капитан вообще рассказал этот факт, но потом бросили эту затею, потому что капитана было проще принять такого, какой он есть, чем понять, то, что он говорит. — Высота сорок тысяч. Иду на снижение, — проговорил в микрофон Дима, и корвет ощутимо встряхнуло. На всех понемногу начали давить перегрузки, потому что лейтенант Кирсанов не удосужился скинуть скорость перед входом в атмосферу и теперь тормозил носом корабля о воздух. — Ты там давай, полегче, сынок, — выдавил из себя капитан, завидев каким огненным цветком, полыхнул нос корвета, — Май, как ты? — обратился он к Петрову. — Отлично, постепенно торможу о плотные слои атмосферы. Десантный корвет, прорезав довольно толстый атмосферный пирог, и преодолев плотное грозовое облако, вылетел в небо. — Высота три тысячи, — отрапортовал Дима, поспешно снижаясь в черноту ночи. На огромной водной глади, что расстилалась внизу, бушевал шторм, поднимая огромные высотой до пятидесяти метров волны. Эти черные исполины, изящно выгибаясь в темноте, накрывали друг друга, плещась белыми барашками. Вокруг корвета тоже творилось черти что. Молнии словно живые существа, реагировали на забитую электроникой машину, ярко разряжаясь на обшивке. Разряды в миллионы вольт причудливой какофонией играли вокруг корвета, благо оптические модули корабля работали, и пилота эти вспышки ничуть не волновали. — Товарищ капитан, высота тысяча, есть сигнал! — откликнулся Дима, круто беря влево, чтобы не нырнуть в очередной грозовой фронт. — Отлично, приближай картинку сигнала и выводи на обзорные экраны, — ответил Орлов и всем скомандовал, — надеть снаряжение! Я поспешно закрепил за спиной кислородные модули, надел на лицо маску и, убрав очки в нагрудный карман, опустил оптический прибор на глаза. Полумрак внутри кабины мгновенно раскрасился яркими красками тепловизора. Дима, выдерживая расстояние до того гигантского грузового судна, что было нашей целью, начал снижаться почти к самой воде. Ночное время суток и бушующий шторм позволяли нам подлететь к цели практически вплотную. — Высота сорок, расстояние до цели двести.Эпизод 4. Часть 3
Корвет завис над бушующим океаном, самые проворные и высокие волны даже умудрялись облизать его борт соленой водой, ударившись бурунами в обшивку. — Бойцы, слушай мою команду, — начал капитан, — всем активировать сигнатуру свой чужой. Я нажал на маленькую кнопку на поясе. Все остальные сделали то же самое. На экранах оптических приборов загорелись пять голубых точек. — Отлично, — голос капитана прозвучал в наушниках внутреннего канала, — после открытия задней двери десантируемся в воду, согласно номеру сигнатуры. Дима, давай! Пилот нажал пальцем на кнопку аварийного открытия задней двери. Две створки, жужжа сервоприводом, поползли в разные стороны. Капитан первый приблизился к бушующей бездне моря. Он поглядел в неугомонную, словно раненое чудовище, ревущую чернь. Желание прыгать сразу отпало, но Орлов, оправдывая свою фамилию, сделал шаг в темноту. Из-за рева океана было не слышно, как скоро капитан добрался до воды. Следом за ним кинулся Фил. И тоже исчез. Высокая волна хлестнула корвет, от чего в кабине заплескалась соленая океанская вода. Я перевесил винтовку за спину и посмотрел вниз. Это с земли сорок метров кажется небольшим пустяком, здесь же, шагнуть в неизвестность означало, то же самое, что и прыгнуть прямиком в ад. Я глубоко вздохнул, сложил руки крест-накрест на груди и вышел в ночь. Ощущение полета было не долгим, ведь падал я камнем. Единственное что мне явственно запомнилось из того прыжка так это упругий удар об воду. Хлынувшая отовсюду плотная среда, в мгновение ока залепила глаза и уши. Разница давлений сперла дыхание, но вскоре все нормализовалось. Под водой было темно, чертовски темно. Сначала я даже подумал о том, что умер, получив сильный удар от падения, но потом когда руки гребанули прохладную воду, разведя ее в разные стороны, я понял, что еще жив. Мощный налобный фонарь разорвал мрак глубины, и я увидел две удаляющиеся фигуры. На экране оптического прибора, точка капитана и точка Фила уже отошли на приличное расстояние в двадцать метров. Я сделал еще пару гребков руками в попытке догнать их, но ничего не получалось. Фил и капитан, подобно заправским пловцам, гребли в сторону грузового судна. Шторм под водой на двадцати метровой глубине ощущался очень слабо. Лишь мутная взвесь, поднятая со дна океана и закрывавшая обзор, говорила о том, что происходит сейчас наверху. Когда еще в детстве читая довольно старую книгу «Ихтиандр», подводный океан я представлял себе несколько иначе. Налобный фонарь открывал обзору лишь малую часть пространства, поэтому пришлось отказаться от его услуг и двигаться по приборам. Рядом в воду упал Женька. Он, окруженный коконом из пузырьков воздуха, подобно пуле вошел в плотную среду, оставив в ней яркий след траектории, и тут же, как рыба стремительно поплыл в сторону судна. Только сейчас до меня дошло, что кислородные модули у нас оснащены небольшими двигателями, и совсем не нужно быть отменным пловцом, чтобы преспокойненькоплыть в черной бездне океана. Я активировал нужный механизм и тут же рванул вдогонку. В голову закралась неприятная мысль. С детства каждый ученик Солсиса знает, что самая глубокая точка мирового океана это Марианская впадина, которая глубиной будет около 12 километров. Я не знал, сколько километров воды подо мной, но мысль о том, что там еще десять тысяч неизвестности, селила в душе некое беспокойство, которое как рукой снимал холод моей цапли. Женьку я догнал быстро и дальше движение мы продолжили вместе. Хоть налобные фонари и были довольно бесполезным приспособлением во время шторма, но они выхватили гигантский черный силуэт погруженной в воду части грузового судна. И чем ближе к нему мы находились, тем отчетливее был слышен протяжный рев огромных винтов, двигающих корабль. Женька, отразившись в свете моего прожектора, жестом показал, что нужно подняться выше, иначе мы рискуем в темноте налететь на винты и превратиться в фарш. Его я решил послушать и сменил направление движения. До корабля оставались считанные метры, когда наши головы появились над водой. Возле борта грузового судна, волны практически не плескались, лишь уровень воды значительно повысился и постоянно варьировался. Зеленая точка на экране оптического прибора говорила о месте сбора и перегруппировки. Туда мы с Женькой и поспешили, перевернувшись на спину, чтобы двигатели продолжали толкать нас в воде. — Приготовить магнитные «кошки» к подъему, — скомандовал Орлов, когда к нам подтянулась вся остальная группа, — Ваня, Фил. Два бойца возле борта, контакт на 14 часов. Огонь по команде. Пока все остальные монтировали на себе магнитное снаряжение, мы с Филом, перехватив винтовки в боевое положение, начали поиск целей. Оптический прибор в кромешной темноте нашел две яркие теплые точки возле самого борта. Я прислонил винтовку прикладом к плечу, так чтобы показатели оптического прибора синхронизировались с показателями прицела. — Твой, тот, что слева, — тихо произнес Фил, словно боялся, что его кто-то услышит. Я, молча, навел винтовку на часового. Те два бойца опершись на бортики палубы, стояли и курили, не боясь того, что их смоет волной. Они облаченные в дождевики, умудрялись пыхать сигарами под проливным ливнем. — На счет «три», — скомандовал капитан, — Раз, два… три. Я тихо нажал на курок, снимая часового. Винтовка упруго плюнула куском свинца через длинный глушитель. Точное попадание в голову и оба бойца, подобно тряпичным куклам, перевалились через железные борта судна и полетели в воду. Фил тоже сделал все безупречно. Дорога была свободна и все «москвичи» вслед за капитаном, используя магнитные кошки, поползли по отвесной стене вверх, каждый раз замирая, когда огромная волна, норовя сбить нас в воду, ударялась о борт грузового судна. Я мертвой хваткой вцеплялся в крепежи, каждый раз, когда сзади накатывала двадцати метровая стена. Наверху, возле самых бортиков, капитан помог мне подняться, ухватив за локоть. Также он помог Филу. «Москвичи» уже рассредоточились по квадрату и держали на мушке все точки подхода и отхода. Я тоже взял винтовку в боевое положение и поднял оптический прибор с глаз, заменив его оранжевыми очками. — Все за мной! — с помощью внутренней связи скомандовал капитан и, чуть пригнувшись, двинулся вперед. Вся палуба грузового судна была занята огромными контейнерами наставленными друг на друга в два этажа. — Контакт на 11 часов. Три бойца, — сделал наводку Орлов, выглядывая в проход между контейнерами. Мы все перегруппировались, так чтобы не упустить не одну цель. Тревога на судне нам была сейчас совсем не к чему. Я посмотрел в колимоторный прицел винтовки, выискивая жертву. Один из охранников с автоматом наперевес при помощи налобного фонаря ощупывал палубу. Глушитель моего «Шторма» глядел ему прямо в голову. По команде мы все нажали на спусковые крючки. Три тихих филигранных выстрела в унисон прозвучали в ревущей темноте ночи. Я пробил охраннику голову, прямо сквозь фонарь… Но не назывались бы наши винтовки штурмовыми, а задание «захватом корабля» если бы группе не пришлось вступить в прямую конфронтацию с пиратами. Убийство часовых не осталось незамеченным. Из верхних палуб, где располагались всевозможные рубки, началась пальба. Мощные лазерные лучи, ощупывая темноту вокруг нас, решетили нижнюю палубу. — Ваня! — сквозь раскаты грома и ураганный визг бури проревел капитан Орлов, — Занять позицию справа! Огонь по пулеметному гнезду!!! Я быстро перегруппировался, получив новое задание. По всем данным искомая нами цель находилась где-то внизу в трюме, а чтобы добраться до него, нужно было проникнуть в служебные помещения, вход в которые прикрывался ураганным пиратским огнем. Я перебежал от одного укрытия к другому, резко пригнулся, уходя от скользящего огня, перекатился и прижался к холодной металлической стенке контейнера. Винтовка вновь на изготовке. Точный выстрел и один из пиратов, не выпуская из рук автомата, повалился на пол. Пулеметное гнездо, о котором говорил Орлов, представляло из себя небольшое окошечко в стене с высунутым наружу дулом плазменной пушки. Из «Шторма» достать до стрелка было невозможно, даже при условии отличной видимости, а сейчас же во время неистовой бури эта задача была и вовсе запредельной. — Товарищ капитан. Пулеметчик отлично прикрыт! Нужно вызывать огневую поддержку! — прокричал я в микрофон внутренней связи. На что Орлов тут же откликнулся. — Хорошо. Май — цель верхние палубы. Полная зачистка! Прямо из неоткуда над грузовым кораблем появился аэрокосмический перехватчик Петрова. Истребитель, мигая проблесковыми огнями, вышел в расчетную точку. Пираты, конечно же, открыли по нему огонь из всех орудий, но вся эта малокалиберная ерунда была для Мая, как дробина для слона. Петров перевел пулемет главного калибра в ручной режим и, зависнув в десяти метрах над нижней палубой, открыл огонь по множественным целям противника. Снаряды истребителя, попадая в обшивку корабля, вышибали из нее огромные снопы искр, раскрашивающих мрак ночи. Я несколько раз пытался достать пулеметчика из винтовки, но все безуспешно. Он слишком хорошо устроился. Даже главный калибр не смог пробить толстую стенку являющуюся укрытием для пирата. Петров переключился между видами оружия и спустя секунду, в сторону пулеметного гнезда вышла ракета. Стопроцентное попадание. Снаряд вырвал лихого пирата вместе с плазменной пушкой и куском палубы. — Вот это выстрел! — восхищенно пробормотал Фил, глядя на то, как обломки металлической обшивки разлетаются в разные стороны. — Хватит тормозить! Вперед, вперед! — скомандовал капитан и метнулся к переборкам, ведущим в служебные помещения. Лейтенант Карпов установил на стену кусок взрывчатки и отбежал, спрятавшись за лестницей. Все остальные также укрылись, где смогли. Раздался взрыв, открывая нам проход во чрево корабля. Я первым кинул в открывшуюся дыру светошумовую гранату. Еще в училище нам рассказывали о том, что чувствует человек подвергшийся воздействию такой «игрушки». В голове словно начинает греметь оркестр духовых инструментов, а глаза застилает белая пелена, как при яркой вспышке фотоаппарата. Откликом на гранату стал чей-то яростный крик. Я первым скользнул в темную брешь и наугад открыл огонь. Непонятно было, попал я или нет, но тот, кто кричал, явно затих. Из комнатки, которую мы штурмовали, вниз вела лестница в технические помещения: котельные, реакторные, энергетические. Я включил налобный фонарь и поглядел вниз. Там было какое-то движение. Тратить очередную светошумовую не было смысла, поэтому я просто отправил вниз осколочную. Выдернув из гранаты чеку, я кинул ее на нижний лестничный пролет. Сначала гулко звякнул металлический корпус о железные ступеньки, затем раздался оглушительный взрыв, который даже мне заложил уши. — Твою мать! — взревел Орлов, — не для того мы у Петрова все ракеты сняли, чтобы самим разнести это судно! Капитан, выставив винтовку, обогнул меня и, освещая пространство впереди, ринулся вниз. Я следом за ним. Сзади уже поторапливался Фил и Карпов. Женька с Лихвацким и Пушкиным были замыкающими. Граната, как, оказалось, положила двух бойцов с бластерами и вдобавок разворотила один из лестничных пролетов, поэтому всем пришлось прыгать вниз с высоты второго этажа. Я спрыгнул и тут же устремился следом за капитаном, который в свою очередь уже прижался плечом к стене и технично отстреливал кого-то в коридоре. Мне пришлось перебежать, заняв позицию напротив Орлова, и тоже высунуть дуло в коридор, пару раз выстрелив для проверки. Видимо, пока мы разбирались с пиратами на палубе, те, кто был внизу, спешно монтировали баррикады. И теперь палили по нам из полуавтоматических винтовок, укрываясь награждениями из каких-то плотных металлических листов. — Ваня, Фил обойдите этих гадов с фланга. Здесь, судя по данным, должен быть обводной коридор, — приказал Орлов. Фил перебежал ко мне и уже вместе мы спешно двинулись дальше. Обводной коридор был, но, к глубочайшему сожалению, знали о нем не только мы. Около пяти вражеских бойцов тихо продвигались вдоль стен, чтобы застать нас врасплох. Фил, так как двигался первым, не заметил пиратов и свернул в коридор, попав тем самым под обстрел. Я выскочил следом за ним и кинул в проем еще одну светошумовую. Увернуться от взрыва было невозможно. Поэтому глюки настигли всех, кто был в этот момент там. Я на ощупь, будучи ослепленным своей же гранатой, нашарил на полу раненого Фила и потащил его обратно к повороту коридора. Звон в голове сбивал с маршрута, но я, ориентируясь на стены, все-таки оттащил раненого бойца с линии огня. Светошумовые гранаты лишали человека ориентации в пространстве на пять и более минут, но в наших нагрудных аптечках, что имелись у каждого бойца на костюме, покоились ампулы, с прочищающим мозг раствором. Я, недолго думая, нащупал на груди аптечку, вынул из нее один шприц и вколол себе в предплечье. Глюки прошли мгновенно. Пока вражеские бойцы еще метались по коридору, наугад выпуская пули, я уже стоял на ногах. Расстрелять их не составило сложности. По одному патрону на каждого. Фила эти гады зацепили в ногу, но лошадиная доза обезболивающего, поспособствовала тому, чтобы он так же резво продолжил бег. Мы с ним преодолели еще два технических помещения, и вышли в узкий коридор, который, судя по всему, вел к вражеским укреплениям. Теперь я шел впереди, оставив раненого Фила на прикрытии. Орлов был прав, путь был обходным и вышли мы к пиратам прямо в тыл. Человек двадцать не меньше. В руках у всех мощные бластеры и пулевые автоматы. На каждом какой-то странный комбинезон с нашивкой «Восход». Но на разглядывания времени нет. Я, молча, бросил в коридор две осколочные гранаты и отвернулся. Раздался взрыв, отключивший весь свет на этаже. — Всем надеть оптические приборы. Продолжаем зачистку! — скомандовал Орлов. Я убрал свои очки в карман жилета, а на глаза опустил оптику. Темнота разошлась зелеными красками. После взрыва уцелели еще пять человек, но добить их не составило труда. Капитан просто пробежал по коридору, оставив пиратов для Женьки и Карпова. — Товарищ капитан, Фил ранен, — сообщил я. — Куда? — В ногу. Орлов посмотрел на Фила. — Идти можешь, сынок? Тот лишь, молча, кивнул, мол, могу еще. — Вот и отлично. Нужно спуститься еще ниже. В самый трюм! В одной из комнат отвоеванного коридора находился люк, ведущий во чрево судна. Каждый из нас мгновенно спустился вниз. И занял позицию на изготовке. Несмотря на то, что света в трюме не было, очень явственно ощущалось то, что помещение это довольно-таки большое и… сырое. Да, да сырое. Когда я спрыгнул вниз, то первым делом угодил в лужу. Точнее весь пол на уровне подошвы был залит водой. А ведь мы стояли еще на платформе. Значит, возле самих контейнеров воды уже будет где-то по пояс. — Товарищ капитан, пираты видимо решили затопить судно! — высказал свою догадку Женька. — Поздравляю тебя! Капитан Очевидность!.. Новая цель. Ищем контейнер с порядковым номером 312… Тут по внутренней связи раздался голос Петрова. — К судну приближаются летающие объекты. Около десятка. Компьютер не распознает аппараты. Вероятнее всего это корабли эвакуации. Прикажете вступить в бой? — испуганно спросил Май, понимая, что он один, хоть и в перехватчике, слишком простая добыча для тех же корветов.Эпизод 4. Часть 4
— Ничего не предпринимать! — рявкнул Орлов, — Лейтенант Кирсанов, — вызвал капитан Диму, — приближайтесь к новой расчетной точке. Примерное время эвакуации восемь минут! Лейтенант Петров, прикрытие десантного корвета! Время пошло. Выполнять! Пока Орлов давал налево и направо распоряжение, мы по пояс в ледяной воде бегали по трюму, точнее по тому лабиринту из контейнеров, который образовался, в виду попытки занять как можно больше рабочего пространства. — Ваня! Контакт на 15 часов! — в голос крикнул Женька. Я резко повернулся и открыл огонь. На верхнюю платформу выбежали три бойца и теперь с высоты стреляли по нам. Бегать в воде было чертовски неудобно, но я все-таки укрылся за одним из контейнеров. Кого-то из пиратов убил Фил, тем самым отвлекая внимание на себя. Я же воспользовался моментом и пристрелил двух оставшихся. Все-таки что не говори, а оптический прибор в содействии с прицелом винтовки бесподобная вещь. Таймер на руке показывал что до момента эвакуации остается не большим пяти минут, поэтому я с удвоенным рвением кинулся на поиски того злосчастного контейнера, благодаря которому нам довелось побывать в этом аду. Вдруг где-то слева раздался взрыв, заставивший всех нас поднять головы. Потому что от взрыва в боку корабля осталась такая пробоина, что в нее при желании можно было пройти человеку в полный рост. Вода хлынула в трюм как из крана, точнее из шланга. За какую-то минуту уровень поднялся выше пояса. Грузовой корабль медленно, но верно шел ко дну. Я пробрался по воде через вереницу контейнеров и вдруг замер у того что был голубого цвета с яркой маркировкой 312. — Нашел! — заорал я прямо в микрофон, — нашел 312-й! — Ваня молодец. Вскрывай его, забирай все, что есть и уходим отсюда! — послышался голос Орлова, — я и Лихвацкий с Пушкиным идем к тебе. Остальные пусть уходят! Это приказ! Приказы, как известно, не обсуждаются. Поэтому Фил с Женькой и Карповым рванулись к выходу. А оставшиеся бойцы поспешили ко мне. Вскрыть контейнер не составило особого труда. Я отстрелил из винтовки петли, на которых держалась металлическая дверь, и попросту оторвал ее, откинув в сторону. Удивлен ли я был, когда увидел, то ради чего мы пришли? Безусловно. В контейнере по самому центру на пьедестале лежал кейс. Обычный черный кейс. Но когда я взялся за ручку, кейс оказался довольно тяжелым, как минимум там было килограммов десять неизвестно чего. Тут в контейнер забрался капитан. Он бросил взгляд на чемоданчик в моих руках, затем взял его в свои руки и закрепил мне на спину. В непромокаемый мешок Орлов при помощи Лихвацкого и Пушкина накидал все те бумаги, что находились на полках возле задней стенки контейнера. — А теперь уходим отсюда, сынок! — крикнул капитан и выпрыгнул из железного вагона прямо в воду. Трюм затопило на столько, что идти по полу уже было бесполезно, поэтому мы плыли. Я кинулся в воду и, отталкиваясь ногами от затонувших контейнеров, ринулся вслед за капитаном и двумя бойцами. Выйти в точку эвакуации мы решили по тому же коридору, по которому пришли в трюм. Капитан запрыгнул на лестницу и, скоро перебирая руками и ногами, полез вверх. Мы все двинулись было за ним, когда сзади прогремел еще один взрыв, и в борту образовалась пробоина размером с мой первый истребитель. Вода буквально хлынула, за секунды наполняя трюм до краев. Судно ощутимо стало крениться на левый бок. Когда я выбрался из люка, вода уже доходила мне до подбородка. Те отсеки и коридоры, по которым выводил нас капитан Орлов, были уже под водой и поэтому они очень ненадежно скрежетали своими металлическими переборками. Из некоторых люков тонкими струйками сквозь гермозатворы била вода. — Быстрее, быстрее! — гнал нас Орлов. Он выбежал в тот злосчастный коридор и чуть не нарвался на автоматную очередь. Устраивать перестрелку сейчас было крайне бессмысленно, поэтому мы попросту по колено в воде метнулись к дальнему коридору. Стоит добавить, что во всех отсеках к тому моменту была кромешная тьма, которая не поддавалась даже приборам ночного видения, приходилось бежать с фонарями. Сзади послышалась стрельба. Я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ответил на стрельбу короткой очередью. — Отставить пальбу! Уходим!!! — прорычал Орлов. Но в этот самый момент. Коридор под напором воды обвалился, отрезав меня от остальных «москвичей». Плотная холодная волна накрыла Сафина с головой, сбив с ног. Когда я вернулся в прежнее положение, воды в коридоре было уже по пояс, и неизвестно откуда она прибывала. — Ваня! — услышал я голос капитана в наушниках, — на палубу выводит еще один коридор, воспользуйся им. Тебя заберет Май! На экране оптического прибора загорелась новая расчетная точка и таймер обновился. Я взял винтовку наизготовку и поспешил к оставшемуся пути. На лестнице в том аварийном коридоре, засело три пирата, которые вероятно тоже хотели выбраться, но по каким-то причинам не могли. Я пригнулся и открыл по ним огонь. Быстро среагировать получилось лишь у одного из них, но он промахнулся и тоже попал под мою очередь. «Беги Сафин! Беги!!! Это твой единственный выход! Беги, что бы не случилось!» — резали мой разум бешеные мысли. Вода скрыла нижний коридор уже до потолка, и по пятам преследовала меня, пока я бежал вверх по ступенькам. Как и ожидалось, люк на выходе был задраен. Но перед вылетом нам всем выдали по небольшому куску взрывчатки. На всякий случай. Через двадцать секунд раздался громкий взрыв, и я вместе с водой выкатился на нижнюю палубу, которая превратилась к тому моменту в покатую горку. — Ваня! Беги!!! — услышал я голос Петрова в наушниках и рванулся вперед к пункту назначения. Перехватчик Мая подобно стервятнику кружил над судном, то снижаясь, то поднимаясь в небо. То тут, то там за борт выскакивали люди, те, кого не успели эвакуировать. Я выбежал на заднюю часть палубы, на ходу меняя модуль подствольного гранатомета, модулем магнитной кошки. Резкий рывок, перескочил через преграду, одну, другую, третью, набрал скорость по палубе и, оттолкнувшись от края борта, ласточкой вылетел с судна. До воды было, по меньшей мере, метров восемьдесят. Такой удар о бушующие волны океана был бы для меня смертельным, если бы не Май вовремя пролетевший надо мной. Перегруппировавшись в полете, я наугад выстрелил вверх магнитной кошкой, которая зацепилась за одну из маневровых дюз аэрокосмического перехватчика. — Лейтенант Сафин эвакуирован, ухожу! — отрапортовал Петров по каналу внутренней связи. — Так держать, орлы! — похвалил нас капитан, — Ваня, кейс еще у тебя? — Да у меня… — но договорить я не успел, потому что в истребитель Петрова, откуда-то слева попала ракета. Одна из маршевых дюз буквально загорелась и мы вместе с Маем на дикой скорости ухнулись в воду. Истребитель мгновенно пошел на дно, увлекая за собой нас обоих. — Вань, — спокойным голосом позвал меня Май, — помнишь, что я тебе сказал тогда после выпускного? — Что именно? — Мы с тобой две половинки одной души, верно? — …и если умрет одна, то другая тоже умрет. — Как и хотели. Умрем вместе… В эфире раздался треск, видимо внутренняя связь истребителя повредилась от воды. Воздуха в кислородных баллонах мне хватит еще минут на двадцать, но я умру, куда раньше, от давления. Как же это все-таки странно. Мы с Маем всегда были вместе, а теперь и смерть настигнет нас в одно время. Где-то вверху полыхнула яркая вспышка, и я потерял сознание…Эпизод 5. Часть 1 Пополнение в семье
Эпизод 5. Часть 2
«Охотник», — сделал вывод Влад. — Простите, вы знаете что-нибудь о Восходе? — вдруг сменил он тему разговора. — Что? О каком Восходе? «Не врет. Значит, она не принадлежит к звездным борцам», — вновь среагировал Сурянов, выискивая в своем кармане фигурку медведя. Настя заметно зашевелилась. — Молодой человек, не знаю, каким боком вы связаны с Громовым, но если сейчас вы возьметесь за «медведя», я разнесу это кафе к чертовой матери… Да-да, я поняла, что вы тоже предметник. У меня есть спрут, позволяющий находить эти чудесные фигурки. Поэтому вас я вижу как облупленного. Не стоит делать резких движений. Теперь Владу все стало понятно, и он слегка успокоился. Даже, несмотря на то, что эта охотница грозилась все здесь разнести, он был спокоен, что тайна Андропова все еще остается тайной. — Неужели тот, кто передал вам эти фигурки, не предупреждал об охотниках? Или вы сам охотник? — Я так понимаю, мирно разойтись у нас не получится, — буркнул Влад, раздумывая план побега, — так может, вы хотя бы расскажете мне, каким образом вам удалось заманить Кима на свидание? Настя надела куртку и, закинув ногу на ногу, ответила. — А чего же не рассказать, — она вынула из кармана небольшой металлический предмет в форме кролика. Сурянов знал об этой вещице. Страшная штука. — Эта фигурка, может заставить влюбиться в своего хозяина любого человека. Захочу и вы в меня влюбитесь… Влад поерзал на сиденье. Кролик, конечно, был сильной вещицей, но что еще за предмет она хранит в тайне. Должно быть, оставшаяся фигурка, что-то поистине мощное, раз с такой легкостью Настя угрожает взрывом кафе. Как бы прискорбно это не звучала, но, попытавшись ограбить Громова, эта охотница подписала себе смертный приговор. Но в последний момент Сурянову пришло в голову одно неординарное решение. — Пойдемте со мной, — предложил он Насте. Та посмотрела на юношу непонимающим взглядом. — Никуда я с вами не пойду. — Ответ понятен. Влад с резкостью кошки выхватил из кармана свой предмет и сжал его в кулаке. Все произошло настолько быстро, что никто из окружающих даже понять не успел. Настя вынула из кармана небольшой пистолет и мгновенно выстрелила из него. Влада прикрыла лишь та металлическая столешница, которую он оторвал от стола с помощью медведя. В следующий миг Сурянов перехватил руку девушки с пистолетом и сконцентрировался на змейке. Где-то сзади раздался взрыв, потом схлопнулось пространство. В следующий миг Влад почувствовал, как он носом буквально пропахивает землю. Мерзлый асфальт возле дома профессора до крови расцарапал выставленные вперед ладони. Сзади сверху налетела Настя, которую от пространственного скачка тоже слегка штормило. Ее маленький пистолет отлетел в сторону и теперь бесхозной игрушкой валялся на обочине. Во двор, держа в одной руке стационарный фонарь, а в другой большой кухонный нож выбежал Ким. В темноте он не сразу распознал своего друга и девушку, которой назначил свиданье. — Кто здесь! — завопил Громов, размахивая ножом. — Ким, это я, — откликнулся Влад, пытаясь скинуть с себя разъяренную девушку, которая уже оставила на его лице длинные борозды от ногтей. Громов обежал борющихся с краю и заметил лежащий на обочине пистолет. — А, ну-ка все замерли! — властно скомандовал он, наводя прицел на кого-то из дерущихся. Влад и Настя замерли. Настя от того, что понимала: выстрел из такого пистолета может разнести голову — а Влад, потому что замерла Настя. — Настя немедленно отпусти его, — скомандовал Ким и для пущей уверенности в словах сделал предупредительный выстрел в воздух. — Твою мать, Громов! — выкрикнул Влад, скидывая с себя девушку, — сюда же сейчас народ сбежится, как на пожар. На отвлекшегося Влада вновь накинулась Настя, точнее на руку со змейкой, но Сурянов ловко вывернулся и тыльной стороной ладони ударил девушку по затылку. Настя потеряла сознание и обмякла. — Ну, чего смотришь, — возмутился Сурянов, — это вот с НЕЙ ты хотел идти на свидание, поднимай и тащи в дом. Ким, ничего не понимая, поднял Настю на руки и заторопился в дом. Влад встал на ноги, отряхнул пальто и посмотрел по сторонам, на случай того не заметил ли их кто-нибудь. Вроде вокруг все было тихо. Юноша посмотрел на змейку, лежащую на замерзшей ладони, потом крепко сжал ее в кулаке и переместился прямо в дом.* * *
— Что происходит? — простонала Настя, приоткрывая глаза. Сложно было сказать, где девушка сейчас находится. Вокруг было довольно-таки темно. Единственным источником света был яркий экран телевизора. Девушка подняла голову и огляделась. Она лежала на кухонном диване, укрытая каким-то пледом. Рядом, напротив телевизора, в кресле качалке дремал Ким. На экране уже давно ничего не было. Только белый шум. Ким тихо сопел свернувшись в кресле калачиком. Настя осторожно чтобы не разбудить юношу стянула с себя плед и встала на ноги. Подсвечивая себе дорогу коммуникатором, девушка прошлась по кухне и в ужасе замерла. Ни одного предмета при ней не было. Все карманы оказались совершенно пусты. Что делать? Бежать отсюда или попробовать поискать фигурки? Настя всегда была авантюристкой, поэтому ответ был очевиден. Девушка мягкой поступью вернулась назад и приблизилась к Киму. Она аккуратно прошлась по карманам юноши. Пусто. Видимо его сообщник, Влад, все фигурки забрал себе. — Опа! — вдруг послышался знакомый голос за спиной, заставив Настю вздрогнуть и судорожно поднять руки. Возле открытой двери холодильника, в свете неоновой лампы, стоял Сурянов. — Я, конечно, знал, что нынче девушки на все готовы ради своей выгоды, но чтобы так… — проговорил Влад, спокойно выискивая в холодильнике, чем бы поживиться. Эта картина Настю, по меньшей мере, насторожила. Никакой агрессии и прочих злых умыслов со стороны Сурянова она не видела. Все происходило, так, словно уже было записано где-то в плане. — Громов! Вставай! — крикнул юноша, вытаскивая из «пищехранилища» три банки с непонятной жидкостью и батон колбасы. Громов зашевелился в своей лежанке. — Что опять? — промычал он, — даже поспать не даешь… — Наша гостья хотела свалить и не попрощаться, — откликнулся Влад, на что Ким среагировал моментальным открытием глаз. Увидев Настю рядом с собой, он слегка успокоился. — Да, ты садись, — сказал Влад, обращаясь к девушке, — в ногах правды нет. Сам он плюхнулся на один из стульев и открыл банку. Громов тоже взял банку со стола и щелкнул открывашкой. — Что вообще происходит! — вспылила Настя от полнейшего непонимания происходящего. Она думала, что ее взяли в плен, а тут… В общем, от плена девушка ожидала совсем другого. Никаких тебе наручников, никаких тебе труб в подвале… Так ведь не интересно. — Успокойся, — буркнул Влад и отпил из банки, — тут видишь, какое дело. Ты нашего Кима сфотографировала… — И что теперь?! — Да, блин. Помолчи и послушай… Ты Громова, сфотографировала, а этого делать нельзя ни в коем случае. В общем, смотри. Влад придвинул к себе планшет, который лежал на столе. Нашарил там две каких-то фотографии и обе вынес на рабочий стол. Затем он протянул планшет Насте и спросил. — Кто слева? — Ну, Громов твой слева, — ответила она, не понимая в чем подвох. — А справа? — заинтересованно спросил уже Ким,заглядывая через плечо девушки в экран планшета. — Справа? Этот, как его, олигарх-то покойный… Ну, блин, не помню имени, — отговорилась Настя. — Андропов, — подсказал ей Ким. — Ну, да. Он и есть, — обрадовалась правильной догадке девушка. Влад забрал у нее планшет и что-то сменил. На рабочем столе он сопоставил две фотографии и вновь протянул Насте. — Твою мать, — только и смогла вымолвить она, — так получается ты, — девушка посмотрела на Громова, — это он? Или наоборот? Но ты же умер, да? Сурянов захохотал, уж очень комичным выглядело лицо девушки, когда та узнала, что Громов и покойный Андропов — одно лицо. Ким приложил палец к губам, чтобы девушка не восклицала. — Не стоит об этом кричать. Влад забрал планшет и продолжил. — Я этого обормота прячу, а он наоборот лезет куда попало и нифига не ценит моей работы. Знать о том кто Ким на самом деле не должен никто. Поэтому у тебя лишь два варианта развития событий. Либо ты остаешься с нами и не вытворяешь больше никаких фокусов, либо мы ликвидируем тебя прямо сейчас. Лицо Насти мгновенно изменилось, вариант с ликвидацией был каким-то очень сердитым. Да и смерть пока не входила в ее планы. — Я согласна. — На что? — не понял Ким. — Сотрудничать. Только верните мне мои предметы. Они ведь все равно у вас не будут работать. Влад поднялся из-за стола, чтобы выбросить пустую банку. — Они будут гарантией твоего молчания. Запомни, ни одна живая душа не должна знать, что Андропов жив. Никто. Иначе неприятности будут не только у нас, но и у тебя тоже, — Сурянов вернулся за стол, — завтра переберешься к нам. Ким поможет тебе с вещами. Родственникам скажешь, что выходишь замуж и пока поживешь у Громова… — Но… — Никаких «но». Теперь ты одна из хранителей тайны и тоже подвергаешься опасности. Поэтому лучше будет, если ты поживешь пока у нас. Слишком настойчиво звучал голос Сурянова, настолько настойчиво, что спорить с ним почему-то не очень хотелось. У девушки не было другого выхода, как надеяться на не слишком большую жестокость запросов Влада и соглашаться с любыми его условиями. — Но, все это завтра, а сейчас спать. Сурянов поднялся со своего места и, громко шлепая босыми ногами по полу, направился в спальню. — И еще одно, — замер он в проходе, — даже не думай сбежать отсюда. Ты не представляешь, с кем имеешь дело. Поэтому не нужно совершать опрометчивых поступков. Вроде все. Сурянов скрылся в коридоре. Настя немного посмотрела задумавшимся взглядом на стол, потерла ушибленное место на голове и решила, что сейчас вести себя тихо и спокойно в ее же интересах. «Вот ведь гадкий мальчишка», — глянула она в сторону Громова, который вновь уютно устроился в своем кресле, — «если бы он не светился предметами, как новогодняя елка, я бы не влипла в это дерьмо». Девушка вернулась на диван. Она накрылась одеялом с головой и закрыла глаза в попытке уснуть. Сон как назло не шел, поэтому Настя лишь тихо засопела, делая вид, что спит. Получалось у нее это настолько убедительно, что Ким даже не понял и уже через пару минут сам тихо похрапывал в кресле. Настя промаялась полночи, так как множество нехороших мыслей разрывали ее уставший разум. Единственным вариантом было завтра непринужденно допросить Кима, что да как, а уже потом можно строить какие-либо планы. Сейчас же лучшим решением будет сон. Как говорится утро вечера мудренее.* * *
Вопреки ожиданиям, утро не особо отличилось своей мудростью. Ну, хотя бы относились к Насте теперь как к партнеру, а не как к пленнице. Сурянов во время завтрака разъяснил ей и Киму, что нужно делать, дабы не шокировать родителей столь резкой новостью, что их дочь ни с того ни с сего выходит замуж, за неизвестного доселе молодого человека. И чтобы все прошло уж наверняка хорошо, Влад дал Громову небольшую металлическую фигурку, по виду напоминающую птицу. Опять магия. Сам же Сурянов умчался куда-то ни свет, ни заря. Даже про завтрак забыл. Утренние бутерброды, которые мастерски лепила Настя, так и остались стоять нетронутыми. Ким от них благородно отказался, сославшись на то, что он держит фигуру. Но, чтобы девушка не обиделась, он тут же добавил. — Сегодня приедет дедушка, ему они непременно понравятся. В этом доме живет еще какой-то дедушка? Подобная вещь показалась Насте просто убийственной по ходу вещей. Но это еще ничего по сравнению с тем, что через пару часов ей придется играть счастливую невесту Громова. И вот, пока эти двое обдумывали, что они наплетут учителю Физики в средней школе и оператору ракетосборочного цеха, являющимися родителями Насти, Влад вышел во двор, нащупал в кармане змейку и закрыл глаза. Перед его внутренним взором предстала небольшая лаборатория, обустроенная в однокомнатной квартире Луноградской многоэтажки. Его вновь подхватило знакомое чувство полета, словно тело разлетелось на миллион разных частиц и теперь на всех парах неслось по воздуху. Уже в следующее мгновение, схлопнувшись в пространстве юноша открыл глаза, будучи на лестничной клетке перед искомой квартирой. Влад нажал на сенсор дверного звонка и замер в томительном ожидании. Еще позавчера они с профессором Громовым задумали один рискованный эксперимент. Сердце юноши забилось в диком ритме. Потому что, то что сейчас происходило, было не только незаконно, но и опасно для жизни. Все дело в том, что квартира эта принадлежала одному из научных деятелей в области нейромедицины. К слову говоря, деятель этот был не очень знаменит в высших кругах, за свои умопомрачительные идеи, но за то он тесно сотрудничал с Восходом и Павлом в том числе, поэтому задуманная авантюра, могла обернуться крахом всего, что так долго прятал Сурянов. Профессор Ольшанский, так звали этого человека, если бы он сдал Влада в руки звездных борцов, то дни анархиста закончились бы в считанные мгновения, но пока все шло гладко.Эпизод 5. Часть 3
За дверью послышался шорох, видимо кто-то спешил открыть ее, дабы впустить новопришедшего. Ожидать можно было чего угодно, поэтому Влад взялся за холодную рукоять пистолета, прятавшегося в правом кармане спортивной кофты. Ольшанский вполне мог устроить засаду, если так, то Сурянов хотя бы успеет всадить ему пулю и мгновенно исчезнуть. Но вопреки ожиданиям дверь открыл Громов, который, все эти несколько дней, контролировал процесс протекания эксперимента. Станислав Федорович широко улыбнулся, завидев своего подопечного на пороге. — Влад, ты как раз вовремя. Все почти готово. Профессор буквально затащил юношу внутрь. Сурянов скинул ботинки и проследовал за нетерпеливым Громовым. Тот буквально был вне себя от неописуемого восторга. Влад прошел в комнату и огляделся. Профессор Ольшанский мирно спал на небольшом офисном диванчике, тихо похрапывая. — Он работал всю ночь. Пусть отдохнет, — произнес догадку юноши Громов. Но самым желанным здесь был отнюдь не спящий ученый. В центре лаборатории, чуть повернутые друг к другу, стояли два медицинских кресла, таких которые обычно находятся в кабинетах дантистов. В этих самых креслах, находясь в полулежащем состоянии, расположились два объекта эксперимента. Словно провода, множественные трубки, скрученные в толстые косички, оплетали тела двух человек, подключая их тем самым к неизвестной Сурянову аппаратуре. Он первый раз видел вживую, как происходит операция по психокоррекции. Поверх личностей этих двоих будут записаны новые личности, новые имена, фамилии, воспоминания, чувства. Сегодня эти двое, буквально, родятся заново. Влад приблизился ближе к пациентам. Пару дней назад они выглядели куда хуже, чем сейчас, особенно тот, что слева. Воспользовавшись новейшей технологией психокоррекции, что использовали мозгоправы Восхода, дабы приобрести для звездных борцов профессиональных военных и инженеров, Влад решил тоже переманить на свою сторону пару человек, без их согласия. Судя по данным, которые Сурянов нашел на них, это были два отличных пилота, досрочно закончившие Летное Училище имени Чкалова, что было где-то возле Петропавловска. Они должны были, довольно-таки, нелепо погибнуть во время одной из спецопераций, на которою их отправило командование боевой группы «Москва». В тот момент они очень удачно подвернулись Сурянову под руку, а у одного из них удалось даже спасти истребитель, где истребитель другого Влад, к сожалению, не знал. Рядом с бойцами на тумбочках располагались их досье. юноша взял один из планшетов и бегло прочитал. — Сафин Иван Геннадьевич 26.03.2338. Забавно получается, что такие молодые делают в «Москве» или у космофлота нынче некомплект? — Да шут его знает, что там творится у этих бюрократов, главное, что теперь у меня на два внука больше стало, — Станислав Федорович радостно улыбнулся. Его ничуть не пугала вся серьезность и незаконность ситуации. Влад тоже выдал что-то наподобие улыбки. Ему эти два летчика-истребителя нужны были в немного других целях. — Я надеюсь, профессор ввел им нужную информацию, — буркнул юноша и положил планшет обратно на тумбочку. — Да, вроде все, как ты просил. — Хорошо, всю информацию, которая на них имеется у нас, срочно уничтожить. И будем будить. Две сомнамбулы, проведя два дня под орудием психокоррекции, были готовы к пробуждению…Химик. Тайна Зари
Часть 1. Бедный студент
Часть 2
Под звучащую музыку разговор пошел живее и интересней. Грассман все время напряженно поглядывал на дверь. Студенты, конечно, не сдадут своего преподавателя, а вот кто-то левый, случайно заглянувший на звук, спокойно может заложить всю компанию, как предателей родины. Уж тогда начнется канитель. Милиция соберет всех в отделение. Ведь сейчас как было. Сначала хватают, потом разбираются, а если разбираться не в чем, то они сверху еще пару статей припишут и попробуй, докажи, что ты не виноват. Разговаривали еще долго часов до пяти, пока чай окончательно не кончился, а от всех сладостей остались лишь соленые крекеры, неизвестно кем принесенные, но так и ни разу не попробованные. Алекс встал из-за стола первым. — Профессор, я вынужден откланяться, — произнес он, — скоро должна вернуться мама с завода, а дома еще ужин не готов. Алексей улыбнулся широко и очень мило, так как умел это делать только он. Вернер всплеснул руками. Он считал Грассмана лучшим своим учеником, лучшем на потоке, лучшим среди лучших, и отпускать его в разгар такой оживленной и увлекательной беседы не очень-то и хотелось. Отношения у Алекса с профессором были, какие-то особенные, не такие как с остальными преподавателями. Фил всегда говорил, что немец видит немца издалека, затем он падал на пол и, схватившись за живот, начинал хохотать над своей глупой шуткой. Да и сам Грассман верил, что с Вернером его связывают лишь далекие немецкие корни. Хоть себя он и не считал немцем, но ведь против правды не попрешь. — Хорошо, Алексей, если вам очень надо, то мы, пожалуй, отпустим вас, — произнес профессор и, пожав Грассману руку, добавил, — удачных каникул вам. — И вам того же. Юноша поспешил к двери, но сзади его окликнул чей-то голос. — Алекс! — Фил поспешно вылез из-за стола и, протискиваясь между шкафами и спинками стульев, подобрался к Грассману. Он обнял друга за плечи и вместе с ним вышел из лаборатории. — Надеюсь, ты помнишь, что мы сегодня в «Печоре» отжигаем, — произнес Стасов, переминаясь с ноги на ногу. «Печора» это святое место в городе. Самое святое после «Бродвея». Именно в «Печору» на улицу Алабаяна, каждую субботу стекалась вся молодежь Москвы, чтобы как следует оттянуться. Этот подвальчик, с таким исконно русским названием являлся прекрасным джаз-кафе. Грассман был там всего пару раз, и все оба раза его из отделения забирала мама, потому что, то чем там занималась молодежь, не укладывалось в уголовный кодекс, и было вне закона. Алкоголь, красивые девушки, джаз, что еще надо для счастья? Если бы еще не вечно шурующие правоохранительные органы и добровольные отряды комсомольцев все было бы вообще прекрасно. — Ну, так ты придешь? — видя заминку друга «подопнул» его Фил. — Не знаю, я. Мать не одобрит. — Ты уже взрослый, Леха, и можешь делать все то, что считаешь нужным. Да и просто, сегодня приезжает Анжела, она обещала спеть с нами! «Твою мать!» — выругался про себя Алекс. Вот дернул же его черт, согласиться подыграть местной джаз-банде на рояле. Просто, под чутким маминым взором, маленький Леша проучился в музыкальной школе половину своей жизни, а тут появилась такая халтурка. Мало того что он в клуб проходил бесплатно, так еще и деньги получал, за пару песен. Хотя как раз таки эта пара песен и могла отправить Грассмана лет на пять в Сибирь, лес валить. Джаз банда «Лукас» не играла ничего кроме иностранщины и собственных сочинений в этом роде. А Фил у них был кем-то вроде продюсера. Он договаривался о выступлениях и прочих мелочах. Именно он и предложил = Алексу пару раз сыграть с «Лукасом». Честно говоря, Стасов, хитрый жук, являлся самым прикрытым во всей компании, да еще и деньги греб лопатой. — Да мы сегодня столько денег срубим! Ты сможешь всю свою коммуналку вместе с соседями купить! Да и просто ребята ждать будут тебя, ты же почти главный инструмент, куда без тебя? — не останавливался Фил, приводя все новые и новые факты, того что если Грассман не пойдет, он потеряет больше, чем если пойдет. — А наши все идут? — уточнил Алексей, имея в виду химиков. — Да, сто пудов! — Ну ладно, я буду. — Давай, ждем тебя, — Фил пожал Грассману руку и вернулся в лабораторию. Вообще Стасов был прикольным парнем. Вечно что-то выдумывал, у него на эти вещи был нюх и врожденный талант. Даже когда они почти всем потоком сидели в обезьяннике после очередного поиска приключений, Фил поворачивал всё так, что мир становился лучше во сто крат. Алекс и Фил дружили с детства, и поступить на химический в МГУ было их обоюдным желанием, правда лучше Грассмана там никто не учился, да и на ежегодное чаепитие Фил попал только благодаря Алексу. Но друзьями они были всегда и в горе и в радости. Пока юноша спускался по ступенькам, он вспоминал, как их вместе с Филом схватили в первый раз. Тогда ничего непонимающий и не осознающий Грассман первый раз был в «Печоре», пока только в качестве наблюдателя. Никто уже не помнил, что они там пили, но когда произошла облава, убежать юноша, даже не смотря на то, что Фил тащил его на себе несколько кварталов, не смог. Сидя за решеткой в обезьяннике, Алекс понял, кто для него настоящий друг.Часть 3
Алекс устало выдохнул и посмотрел в окно. Город шумел. Шумел как обычно: громкое тарахтение автомобилей, разнообразные голоса людей, переливающиеся как вода в ручье, карканье ворон, сидящих на ветках березы, склонившей свою голову за ограду парка. Юноша долго ходил по комнате, не зная чем бы ему еще заняться, кроме как считать ворон. Из головы выпали буквально все идеи. Так бывает когда, чего-то сильно ждешь и остается совсем немного времени до этого. Алексей посмотрел на свои гладко выглаженные серые брюки, на белую, просто невероятно белую рубашку, и на блестящие туфли. Одежда аккуратно висела на спинке старого стула, стоявшего под репродуктором. Туфли стояли на полу чуть правее стула. Юноша несколько мгновений смотрел на одежду. Затем он сорвался со своего места, бережно переставил туфли под стул, немного отошел назад и бросил на свое творение оценивающий взгляд, словно скульптор, проверяющий свое творение. Удовлетворившись идеальностью ситуации, юноша напоследок глянул в окно и вышел из квартиры. Жил Грассман вместе с матерью в общежитии. Жили они в маленькой двухкомнатной квартирке. В одной комнате мама, в другой Алекс по соседству с пианино. С жильцами общежития дружили и старались, не ссорится. За все, то время, которое семья Грассманов прожила в общем доме, соседи по жилью стали почти родственниками. Был случай, когда завод, на котором работала Мама, закрыли по непонятным причинам, и тогда сосед Андрей Вячеславович приютил маленького Алешку у себя, пока его мать дни и ночи искала работу. Андрей Вячеславович был учителем в школе, и поэтому он часто рассказывал мальчику интересные истории из своей жизни и практики. Мальчик тогда слушал их в оба уха, даже не смотря на многие непонятные ему слова. Потом когда Алекс подрос, Андрей Вячеславович часто помогал ему с уроками, и если говорить начистоту, то он заменил мальчику отца, бросившего свою семью еще до рождения сына. От отца Алекс получил лишь фамилию и отчество, больше же о нем никто ничего не знал и не говорил. За все те годы, прожитые в одиночку, юноша свыкся с мыслью, что отца он никогда не любил. Алекс высунул из-за двери голову. В длинном коридоре, ведущем к кухне, находилось порядка десяти человек, среди которых был и Андрей Вячеславович. Учитель, как и положено академику, тихо покачиваясь в своем кресле-качалке, читал что-то очень важное. Его лицо показывало крайнюю заинтересованность: глаза, смотрящие на бумагу из под линз очков, быстро бегали по строчками, пышные усы и борода нервно подрагивали. Грассман вышел из квартиры и быстрым шагом пошел по коридору в сторону кухни. Желудок от нечего делать захотел немного подкрепиться. На кухне обычно дежурила Марьяна Николаевна. Старушка, жившая еще при царе, и повидавшая на своем веку достаточно много. Она любила Алексея, или просто жалела его, из-за того что у него нет отца и плохая мать, но то, что Марьяна Николаевна могла накормить Грассмана младшего это был факт. Поэтому тот долго не заморачиваясь сразу направился на кухню. Но вдруг кто-то цепко схватил юношу за руку. — Молодой человек, — тут же окликнул его голос, — прошли и не поздоровались, — возмутился голос. Алекс резко повернулся. Это академик держал юношу за запястье. — Ой, — осекся он, — Андрей здравствуйте. — Ну, здравствуйте, здравствуйте мой дорогой. Могу я поинтересоваться, куда вы так торопитесь? — Я иду на кухню. А, то что-то кушать захотелось. Академик отложил свою книжку и встал с кресла. — Алексей давайте лучше у меня поужинаем, да и поговорим в тишине, — предложил он. Юноша не стал долго думать и согласился. Андрей Вячеславович тихими шуршащими шагами пошел в сторону своей квартиры. Жил он один. Семьи у него не было, точнее она была, но его жена ушла от него, забрав с собой маленького сына. Давно это было. Деревянная дверь в квартиру открылась с характерным скрипом. Сначала вошел академик за ним Алексей. В нос тут же ударил запах старых книг и, как не странно, запах одиночества. Книгам в квартире была отдана большая часть пространства. В дальнем углу стояла идеально заправленная кровать, возле окна стоял небольшой столик с двумя мягкими стульями. Пока академик отправился за чайничком, Алекс сел на стул и откинулся на спинку. Спинка отозвалась негромким хрустом. — Алексей вы будете варенье? — донесся из соседней комнаты голос Андрея Вячеславовича, — недавно Инна Анатольевна приготовила и мне баночку подарила. Алекс даже отвечать не стал, он знал, что академик все равно принесет варенье. Он был великим сладкоежкой, так его называла Марьяна Николаевна. Всегда у академика можно было найти парочку конфет, или занять сахарку. Андрей Вячеславович присел напротив юноши и начал разливать чай по уже давно готовым чашкам. — Поздравляю тебя, — произнес он, параллельно наливая чай, — у тебя наконец-то каникулы. Великолепное время. Ты считай уже взрослый совсем… — Спасибо, — ответил Алекс. Академик поднес свою чашку ко рту и немного отпил. — Что делать будешь? — спросил он, со стуком поставив чашку на стол. Чай в чашке у Грассмана подернулся легкой рябью от стука. Юноша тоже отпил из своей чашки и ответил. — Честно говоря, я еще не решил, но скорее всего к дяде подамся. Андрей Вячеславович пригладил усы. — К дяде? — будто повторяя самому себе, переспросил он, — это хорошо. Академик улыбнулся. Алекс улыбнулся в ответ. Часы на стене громко начали бить. Андрей и Алекс в раз повернулись. Восемь часов уже. Юноша передернулся, будто вспомнил о включенном утюге. — Что-то не так? — взволнованно спросил академик. — Андрей, — произнес юноша и в два глотка допил чай из чашки, — мне нужно идти, а то, тот человек, который меня ждет, может немного неправильно расценить мои действия. — Да, да конечно, — сказал Андрей Вячеславович, — удачного тебе отдыха. Желаю хорошо повеселиться! Эти слова прозвучали как выстрелы вдогонку, потому что Грассман уже выскочил из-за стола и быстрым шагом направился в сторону двери. Юноша шел, нет, бежал по коридору к себе и думал, что из-за своего безделья он проворонил уйму времени. Лучше бы репетировал, а то будет чертовски стыдно, если он облажается прямо в «Печоре». Дома никого не было. Мама еще была на заводе, а больше никого и не должно быть. Одежда одиноко висела на стуле, ожидая своего хозяина. Алекс мигом скинул с себя домашнюю маскировку, и надел с иголочки брюки и белую рубашку. Острая нелюбовь длинных рукавов вынудила юношу закатать рукава рубашки до локтей. Он подошел к своей кровати и вынул из-под подушки два разных носка. Они были не просто разные, они были абсолютно разные. Один в разноцветную красно-желто-зеленую полоску, другой синий в желтый горох. Это было частью уговора студентов, в борьбе против системы. Все выделялись, как могли, а разноцветные носки подходили к этому как нельзя лучше. Даже не смотря на то, что их скрывали черные классические брюки, знание того, что они есть, придавало некую уверенность в себе. Кто как мог, одевались лишь по субботам, направляясь на «Бродвей» или в клуб, вот тут-то можно было наглядеться на всю пестроту и разнообразие цветов. А Грассман выглядел довольно прилично, и придраться к нему со стороны закона было довольно сложно. Юноша сунул ноги в ботинки и подошел к зеркалу. Последним штрихом были галстук и прическа. Красный галстук он мигом намотал на шею, как показывал Андрей Вячеславович. Затем прическа. Аккуратный зачес, который делала мужская половина молодежи того времени, ужасно не нравился юноше, и поэтому он тайком от матери взъерошивал свои волосы. Сейчас же это не понадобилось, волосы лежали как раз, так как и хотелось.Часть 4
Юноша застегнул кожаный ремешок старых дедовских часов на руке, взял немного денег из-под матраса, и выпрямился перед зеркалом, делая последнюю оценку своего образа. Все именно так как он хотел. Не идеально, а именно так как хочется. До улицы Алабаяна нужно было пилить и пилить. Поэтому выходить приходилось заранее, а ведь ему нужно еще разыграться с музыкантами. Алекс оставил матери записку насчет ужина и покинул квартиру, предварительно закрыв на ключ деревянную дверь. На улице было уже по вечернему прохладно и Грассман слегка пожалел, что не захватил куртку. Он пробежался по двору и нырнул в арку, выводящую на главную дорогу к остановке трамвая. Желтая фигура трамвая проползла по рельсам, подъезжая к перрону. Звякнул звонок, и двери со скрежетом открылись. Алекс вместе с толпой, которая буквально втолкнула его в трамвай, залетел внутрь. Расплатившись с кондуктором, толстой и злой теткой, он плюхнулся в первое попавшееся сиденье. Теперь его ожидала довольно нудная и долгая поездка по городу в компании озлобленных мужчин женщин. Не успел трамвай отойти, как Грассмана за плечо кто-то тронул. — Юноша, может, уступите даме место? — с видимым наездом произнесла женщина в косынке. Алекс поправил очки и встал. — Да конечно. Юноша ухватился рукой за поручень, чтобы не упасть во время движения. — Вот ведь молодежь пошла. Все танцульки да развлекаловки на уме, а бедной женщине место уступить уж и не догадаются, — бормотал тетка, садясь на место Грассмана. «Вот ведь, люди. Им добро делаешь, так еще не ладно. Что бы ей пусто было», — подумал Алекс и отвернулся от женщины. За окном пролетали машины, люди, тротуары. Очень много молодежи. Ага! Вот и те, о которых Алексей, как-то вспоминал. Сначала юноша подумал, что в трамвай вломились клоуны. Но нет. Ребята в стильной одежде неимоверных размеров. Шумная компания, парни и девушки, особняком стояли в другом конце трамвая, все остальные отпрянули от них как от прокаженных. А они делали вид, будто им все равно. — Куда мир катится? — обреченно произнес кто-то над ухом Алекса, студент мгновенно повернулся. — Что, простите? — Говорю, куда мир катится? Вообще не понимаю, о чем они только думают, преступники малолетние, — говорил мужчина похожий бородкой на Вернера. — Ну не знаю… — начал, было, Грассман, но из другого конца трамвая вдруг раздалось: — Алекс! Леха! Грассман! Юноша резко обернулся на голос. — Женька! Алекс встретил глазами своего давнего школьного друга, Женьку Федотова. Федотов развел руки в стороны, желая непременно обняться со своим старым приятелем. Грассман, проталкиваясь мимо людей, добрался-таки до компании. Парни обнялись крепко по-мужски. — Леха! Какими судьбами? — проорал Женька, заглушаемый звуком трамвая. — Жиндос! Это ты тут, какими судьбами? — Да мы с ребятами, — Федотов обвел рукой своих, — в «Печору» идем, слышал о такой? — Конечно, так я тоже туда! — Да, ну? А тебя в таком виде туда пустят? Женька выставил руку вперед, будто мерил Грассмана. — Мне можно, хоть голышом. Я сегодня там за роялем весь вечер. Женька сделал удивленные глаза. — Люди, гляньте на живую легенду! — обратился он, будоража толпу своих, — Это друган мой, Алекс Грассман, сегодня он весь вечер будет за роялем в «Печоре»! «Клоуны» приняли эту новость аплодисментами и улюлюканьем. Алекс повернул голову. «Твою мать, весь трамвай пялится на нас!» Он, повернулся к компании лицом, чтобы не видеть тех пытливых взглядов буравящих его спину. Эти люди сначала приняли его за нормального человека, а он оказался таким же, как и вся эта распущенная молодежь. Кто-то в трамвае начал тихо сердиться, кто-то начал сердиться громко. Алекс подумал, что еще пара минут и его вместе с «клоунами» ушатают прямо здесь. А этим раскрашенным и непонятно как одетым людям, было, по-видимому, все равно. Грассман прислонился к окну и закрыл глаза. Сейчас лучше не думать о плохом.[Будет ли продолжение — не известно]
Лина Овсянкина (Беганова) и Маргарита Исакова Cерия «Зазеркалье» Книга первая
Имя: Лана Отчество: Андреевна Фамилия: Гумилева Время действия: 2011 год Адрес: Санкт-Петербург, пр. Космонавтов, д. 50 Локация: Не определено Предмет: Собака Дар: Чтение мыслейЗеркало — очень мощный и хрупкий артефакт. Оно может стать началом новой жизни для человечества, а может стать угрозой всему миру. К сожалению, это произошло. Сможет ли Лана, внебрачная дочь Андрея Гумилёва, подросток с огромным уровнем IQ, спасти мир от разрушения и собрать вовремя все пять предметов?
Эпизод 1. Зеркала
Эпизод 2. Изменение
Привет мой оленёнок! Я приезжаю завтра к 15.00 в Петербург. Надеюсь, ты сможешь меня встретить. У меня есть сувенир для тебя. Целую, Твоя мама.Лану очень удивила эта записюлька, ведь День Рождения у неё только зимой, а сейчас начало лета. «Может она на солнце перегрелась?», — подумала девушка и выкинула конверт в помойку. А ещё её очень бесило, когда мама называла её оленем. Это было похоже на козла в уменьшительно-ласкательной форме. Лана направилась к своему новому месту работы, думая о приезде матери. По-хорошему, конечно её надо было встретить, но эта обида детства, злоба и ненависть препятствовали рассуждать Лане правильно. Она устроилась работать горничной в ближайшей гостинице. С её уровнем IQ устраиваться в гостиницу просто нелепо! Лана входила в число 150 самых умных подростков мира! Но, тем не менее, она пошла именно туда. Подойдя к гостинице, Лана за несколько метров услышала какой-то крик женщины. Ускорив шаг, Лана начала вслушиваться. — Ты, бездушный козёл! Ты спалил пол-гостиницы! Да ты мне вечно эти деньги выплачивать будешь! Неблагодарная тварь! Чтоб ты свою свадьбу в «McDonalds» отмечал! — Знаете что? — Ещё один «Вяк» в мою сторону и твой папа зря потел! Рот будешь открывать у стоматолога! Иди на кухню и вены топором руби! — Ну и отлично! — Отлично. Ума как у пальца моей правой ноги… расплодились тут… Аааа! Ланочка, идём сюда! У нас как раз сейчас непредвиденные обстоятельства и требуются рабочие руки. На пороги стояла женщина, которой было лет 50 с хвостиком. Она со злостью косилась на парня, ровесника Ланы. У него были волосы цвета каштана и крепкая фигура. Волосы аккуратно подстрижены и уложены ёжиком. Но самое странное, что было в нем — разноцветные глаза: один светло-карий, другой насыщенно зелёный.
Эпизод 3. Одеяло с машинками
Открыв глаза, Лана увидела светлое помещение. Она лежала на мягкой кровати под детским одеялом с машинками. Лана резко вскочила и ощутила приступ голода. Незнакомец вошел в комнату с подносом. — Опачки! Доброе утро, спящая красавица! — Какого?? Где я вообще? — Эм… У меня дома. — Одеяло с машинками. Как это брутально! — Между прочем моё любимое, — в голосе юноши послышались нотки обиды. Лана разглядывала комнату и бросала взгляд на незнакомца. В основном она интересовалась его глазами. Они были одинакового цвета. «Наверно, просто показалось. Мало ли, что могло привидится». — Как тебя зовут? И что произошло? — Имя — всего лишь клеймо жизни. Зачем тебе его знать? А что произошло, я могу тебе сказать. Ты упала в обморок. — А почему я у тебя дома, а не где-нибудь в больнице или в гостинице? И что ты там за заварушку устроил? — Я сказал, что ты моя сестра и… — Ты сказал, что я твоя сестра? Ты больной! — Не больше, чем ты. — Хамло. — Чья бы корова мычала. — Дааа… не всех Чернобыль стороной обошел. — Я так и думал, что ты там была. Иди приляг. Желательно на рельсы. — Да где ты мозг себе покупал? Расскажешь? Чтобы я туда никогда не заходила! — А ты уже приискиваешь место? — Тебе подарок собираюсь сделать. — Ой, спасибо. Мне второй не нужен. Мой и так качественный. Лана была в бешенстве, но промолчала. Наверно, это был единственный выход, потому что это могло продолжаться бесконечно. — Который час?
Эпизод 4. Началась весёлая жизнь
Эпизод 5. Два из пяти
Эпизод 6. Добрый бандит — хороший бандит
Эпизод 7. Пленница
Санкт-Петербург, июнь 2011 г.Лана лежала на чём-то мягком. Она пошевелила пальцами ног. Всё тело казалось застыло, превратилось в мрамор. Глаза… Она ничего не видела. Темнота… — А вот и проснулась наша принцесска, — Лана услышала скрипящий мужской голос. Она не могла узнать столь противный голос. В Ланиной голове был лишь один Стас. Она думала, что он, так сказать, прикалывается. — Стас! Перестань меня пугать! Почему я ничего не вижу? И вообще, где я? — Я должен тебя огорчить. Во-первых, я не Стас. Во-вторых… Мужчина сделал небольшую паузу. — Во-вторых, твой Стас работает на меня. Лана не знала как отреагировать на это. Она попыталась пошевелить руками, но… ничего не удалось. — Я не верю тебе. Кто ты вообще такой? И где Стас? — Извини, но ты сама скоро все узнаешь. Да, и зачем лишние вопросы? Мужчина хотел, было выйти из комнаты, но вспомнил, что хотел кое-что сказать… — Ах, да…. Я тебе хотел еще что-то сказать… — он сделал драматичную паузу, — Но не скажу! — Почему? — Я тебе уже все сказал. Ты скоро сама все узнаешь. — Ладно… «я сама скоро все узнаю», но скажи мне, пожалуйста, с хрена ли у меня глаза и все остальное связано? Только не говори, что… И они хором произнесли: «Ты сама скоро все узнаешь». — Может, все-таки снимешь с меня эту повязку? — Нееет, — мужчина хитро улыбнулся. «Ну, ты и гад», — подумала Лана. В комнате была не только она. С ней находились двое мужиков, которые охраняли ее. Лана думала, как бы выбраться отсюда. Она совсем забыла про слова мужчины, со скрипящим голосом, о Стасе. Сейчас её это меньше всего интересовало. Лана пыталась понять, каким узлом связаны руки и ноги. Ведь в тринадцатилетнем возрасте она ходила во всякие кружки, но долго не выдерживала, т. к. ей это начинало жутко надоедать. Она ходила дольше всего на один лишь туристический кружок. В этом кружке учили завязывать и развязывать разного вида узлы. Именно поэтому она пыталась определить тип узла. Хоть прошло не мало времени с тех, в ее голове остались некоторые занятия. Но, как вы сами понимаете, с завязанными глазами трудно определить той или иной предмет не то, что узел. Через некоторое время она поняла, что это самый обычный узел для связывания рук. Лана даже заметила, что он завязан, так сказать, криво. Вскоре она освободила руки. Вы спросите, почему Лана не могла освободиться раньше? А я отвечу. Этот узел был, довольно крепко завязан и поэтому ей пришлось «попотеть». После этого Лана потянулась к повязке. Она немного приподняла повязку, оставив внизу маленькую щёлку, и надеялась только на одно, чтоб этого никто не заметил. Лану скорее охватывало любопытство и интерес, чем паника или страх. Это событие перебивало повседневность её жизни. Она чувствовала азарт. Ей вспоминалась компьютерная онлайн-игра «Найди выход из комнаты». Лана просто насмехалась над тем, что происходило. В комнату снова вошел противный мужик. Когда Лана взглянула на него, то увидела совсем не старого деда, как она себе его представляла. Он выглядел лет на сорок пять. На голове у него есть волосы… правда, не очень много… Его костюм был просто шикарен. Пиджак сам черно-серого цвета, брюки были цвета похожего на пиджак, но они скорее походили на темно-серые. Обувь понравилась Лане больше всего. Ботинки были черными и лаковыми. Она сама не знала, почему они ей так понравились. Глаза цвета морской волны. Лана не поняла только одного: почему у вполне симпатичного мужика столь ужасный голос? Мужчина что-то сказал одному из «сторожил». Тот вышел. Лана, слыша голос мужчины, стала про себя называть его «скрипун». Так вот, после этого Скрипун сел на кровать рядом с Ланой. Судя по тому, что он стал открывать рот, Скрипун хотел ей что-то сказать, но в комнату гордым шагом зашёл Стас. Лана, увидев это, чуть было не накинулась на Стаса. Через пару секунд она вспомнила, что никто не знает про повязку и руки. Стас выглядел очень привлекательно. На нём была белоснежная рубашка и слегка зауженные чёрные джинсы. Вместо привычного «ёжика», волосы Стаса были аккуратно уложены назад. Скрипун показал указательным пальцем на роскошное красное кресло. Стас наклонился и достал какой-то пакет. Скрипун протянул железную фигурку юноше (какую точно фигурку Лана разглядеть не могла), и он с усилием вставил фигурку в предмет находящийся в пакете. [Продолжение не ожидается, а впрочем, кто его знает, девушки ведь такие непостоянные…]
Илья Соломенный Серия «Покоренный» Книга первая. Ассасин
Имя: Александр Фамилия: Венторов Время действия: 1792\2016 Адрес: Москва, Лубянка Локация: Европа Предмет: Сверчок Дар: Помощь в злых делахОн Ассасин, убийца, киллер и получает заказ, от которого не мог оказаться. Он должен убить, но…
Глава 1. Часть 1
Глава 1. Часть 2
«Сынок, извини что не смогли прилететь, мы с папой очень заняты. Это наш главный подарок на день рождения. Будет лучше, если ты его сейчас никому не будешь показывать, и посмотришь у себя в каюте. Целуем — мама и папа».Я протянул записку Максу. Тот пробежался по ней глазами и хмыкнул. — Один так один. Я возле бассейна подожду. — Отвали, а? Ты же знаешь, что я не буду против, если ты тоже его увидишь! — пнул я его по лодыжке. — Ну ладно, ладно, ты только ноги не распускай, — захохотал Макс, и выхватил у меня коробку. Что и говорить — он был в полтора раза здоровее меня… Зайдя в каюту, я увидел, что моделька уже куда то подевалась. Что же, тем лучше. Макс поставил коробку на кровать, и сорвал с неё скотч. — Уважаемые пассажиры! Через пятнадцать минут мы прибудем в Лиссабон. На якоре простоим до 20:00 по московскому времени. Просьба не опаздывать! — Еще и половины пути не прошли, — заметил Макс. — Давай открывай уже! — мне не терпелось увидеть, что там лежит. И я остался очень сильно удивлен. Внутри лежала куртка. Обычная бело-красная куртка. Правда, весьма интересного фасона — ее поля доходили до середины бедра, спереди и сзади были ниже, чем по бокам. Да, бегать в такой — одно удовольствие. Капюшон тоже был своеобразной формы — с острием, в форме широкого клюва. Я потрогал его — чуть твердый. Прикольно! Макс с интересом трогал материал: — Саня, это вроде нано-ткань! — Чего? — не понял я. — Нано-ткань, дурак! У тебя отец этим тоже занимается! Она прочная, может даже нож остановить! Синяк, правда, останется… непромокаемая… плюс еще термоэлементы вшитые… — Откуда ты это знаешь? — удивился я. — Да вот же, в инструкции написано, — усмехнулся Макс, протягивая мне листок. Ага, все перечислено. Спасибо родителям — заботятся о здоровье сына. — Что там еще? — Два чемоданчика и диктофон. — Давай кейсы, — решил я. Мы открыли первый… и опешили… Внутри лежал пистолет, три обоймы и разрешение на оружие. — Это что? — Макс вылупил глаза на пушку. — Без понятия, — оторопело отозвался я, и взял пистолет в руку. Никакой марки, только гравировка на рукояти — змея, пожирающая свой хвост. — «Разрешение на ношение автоматического и полуавтоматического оружия», — Макс открыл удостоверение, — на твое имя… Ничего не понимаю. — Я тоже, — взвесив оружие в руке, я достал обойму — двадцать каких то синеватых пуль, — что за бред? Зачем мне пушка? Макс пожал плечами, и кивнул на последний кейс. Я махнул рукой. Что там может быть? Взрывчатка что-ли? Бред какой то… Там оказалась не взрывчатка. Что то вроде наручи, из какого то легкого металла. Я одел её. Прямо в ладонь легла металлическая пластинка. Я по наитию надавил на нее… И чуть не свалился с кровати! Из потайного кармашка резко выскочило лезвие, длиной чуть больше обычной книги! Макс уставился на меня. — Дружище, да ты теперь настоящий ассасин! — Очень смешно, блин! — я показал ему рожу. Нажал на пластинку в ладони еще раз — клинок исчез. — С тобой теперь здороваться опасно! — нервно пошутил друг. — Отвали, — усмехнулся я, доставая из кейса последний предмет. В мягком паролоне лежала… фигурка сверчка. Обычный такой талисманчик на шею, чуть меньше самого насекомого. И короткое ожерелье прилагалась. — Саня, я вообще ничего не понимаю… — развел руками Макс. — Включай диктофон, проясним ситуацию, — кивнул я на аппарат. Макс нажал на плэй. — Объект Александр Венторов. Маяк включен, — раздался сухой металлический голос. Мы переглянулись, но тут диктофон продолжил, уже нормальным мужским басом. — Здравствуйте, Александр! Хотелось бы познакомиться с вами другим способом, но увы, в данный момент это не представляется возможным! — мужчина вздохнул, и продолжил, — простите, что пришлось выдать посылку за подарок от родителей, но иначе доставить вам снаряжение не получилось бы. Сейчас нужно действовать быстро. Сегодня на лайнер будет совершено нападение. Сейчас вам не нужно знать ничего, кроме того, что вас попытаются убить, поэтому сходите на берег в Лиссабоне, и идите на Площадь Фигейра. Там вас будет ждать девушка в коротком синем платье. Она даст вам дальнейшие указания. Саша, поверьте, умоляю вас, иначе вы погибнете, а вслед за вами — многие тысячи людей! Удачи! Связь оборвалась. Макс смотрел на меня. — Что думаешь? — Что-что?! Что это прикол от кого нибудь из вас, или родители меня так проверяют на психическую устойчивость! Что мне еще думать?! — Саш, никто из нас такого бы не придумал. Тем более — дорогущая куртка, оружие, разрешение, наверняка настоящее… Кто бы стал тратить столько денег чтобы приколоться? Я замолчал. Значит родители! Ну не воспринимать же всерьез эту лабуду! Мне двадцать лет, в конце концов! Я закатал рукав куртки, и попробовал снять свой «стилет». Руку обожгло огнем, я вскрикнул, и уставился на наруч. Он не нагрелся, но там, где прилегал к руке, как будто полыхало пламя! Правда, несколько секунд, но мне хватил и этого. — Что такое? — встрепенулся Макс. — А подарочек то с секретиком оказался, — сквозь зубы процедил я, — не снимается. — Что? Не может быть, дай я сниму. — Нет! — заорал я, — еще хуже сделаешь! — Как хочешь, — пожал плечами друг, — и что ты с ней делать будешь? Закрывать курткой? Жарко же! — Сам же сказал, что куртка с термоэлементами, вот и проверим, — усмехнулся я, опуская рукав. Пистолет и разрешение я брать не стал — попробуй с португальской полицией объяснись, откуда у двадцатилетнего парня оружие? Да и зачем оно мне? Этого чертова клинка в рукаве хватит, если уж запугать кого нибудь придется, немного подумав, я надел сверчка на шею, и махнул рукой Максу. — Пошли, мы наверное уже пришвартовались. Прогуляемся по городу. — Возьмем девочек? — сразу же встрепенулся друг. — Давай, — улыбнулся я. Уж кто кто, а Макс без девчонок никуда. Я не успел подойти к двери, как в нее постучали. — Да, да, мы уже идем! — заорал я. — Немедленно откройте дверь! — раздался по ту сторону жесткий голос. Мы встали как вкопанные. — А в чем дело? Вы кто? — насторожился я. — Откройте дверь, Интерпол! Иначе мы будем вынуждены её выбить! Я посмотрел на Макса. — Вот блин попали! — прошипел он, — А мужичок из диктофона то тебя не спроста предупреждал… Я проглотил комок, вставший в горле, и взялся за дверную ручку…
Глава 2. Часть 1
* * *
Лиссабон. 2016 год. Здание Интерпола.Мы с Максом не понимали ничего. Нам не объяснили, почему нас задержали. Нам не объяснили, как нас нашли, куда везут, и когда отпустят. И отпустят ли вообще? Почему нас не обыскали? Мы уже третий час сидели в практически пустой комнатушке, где стоял только автомат с кофе, три стула и стол. Автомат съел уже половину мелочи, нашедшейся в наших карманах, а мы влили в себя несколько литров кофе. — Надо было тебе все-таки остаться возле бассейна, нервно пошутил я, крутя в руках пачку сигарет. Интересно, здесь можно курить? Ладно, знаков никаких нет… Я подкурил сигарету, и выпустил струю дыма в потолок. — Да ладно, чего уж там, — махнул рукой приятель, — выкрутимся как нибудь. В крайнем случае, позвонишь отцу. Ага, как же. Еще бы мне телефон кто нибудь вернул… Да сколько тут можно сидеть!? Я затушил сигарету, и подошел к огромному зеркалу. — Эй! Кто нибудь! Нам еще долго тут сидеть!? У нас корабль уходит через три часа! — заорал я, тарабаня костяшками пальцев по зеркалу. — Да никого там нет, давно бы уже пришли! — пожал плечами Макс, — кстати, а что у тебя с глазами? — А что с ними? — удивился я, и посмотрел на себя в зеркало. Ого! Один глаз остался ярко зеленым, но другой… он превратился в небесно-голубой! Что за чертовщина?! Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошла девушка. Она была одета в строгую юбку до колен, белоснежную блузку, и черный жилет. Модная стрижка, веселые глаза — я бы не сказал, что она была похожа на агента Интерпола… — Месье Венторовский, месье Алферов, прошу извинить за столь длительную задержку. Идите за мной. Мы с Максом переглянулись, и вышли за девушкой. — Извините, а как вас зовут? — тут же пристал к ней друг. — Оливия Жеральди. Я ваш куратор. — Почему нас задержали? — спросил я. Сейчас узнать это — самое главное. — Вам все расскажут, месье Венторовский… — Александр. Можно просто Саша. — Окей, Александр, — она улыбнулась мне, — всему свое время. Сюда, пожалуйста, — она открыла своим ключом-картой одну из боковых дверей. Мы оказались на лестничной клетке. — Нам на нижние этажи, — сказала Оливия, спускаясь первой. Мы с Максом в очередной раз пожали плечами, и начали спускаться за провожатой. Спустя несколько этажей мы оказались на стоянке. — Садитесь, — открыла дверь «BMW x6» девушка. Мы послушно сели… — Внимание! В здание находятся трое опасных преступников! Всем сотрудникам — при обнаружении немедленно сообщить охране здания, и попытаться задержать беглецов любой ценой! — неожиданно раздался на парковке громкий голос. — Быстро в машину! — вскрикнула Оливия, срывая очки с носа, и распуская хвост. Мы с Максом недоуменно смотрели на нее. Через пару секунд до меня дошло… — Так вы не из Интерпола? — Быстро в машину, идиоты, если хотите жить! — заорала она, толкая Макса на заднее сиденье. Я прыгнул вперед, и Оливия, наконец, села за руль. Колеса взвизгнули, и девушка с места взяла разгон. Несколько раз свернув, мы оказались перед постом охраны. — Держитесь! — крикнула девушка. Мы вцепились в сиденья. Оливия прибавила газу. Охрана, успевшая получить приказ никого не выпускать, не стала поднимать шлагбаум, и открыла огонь по машине. — Если попадут по колесам… — начал было Макс, но Оливия прервала его, кинув мне пистолет. — Справишься?
Глава 2. Часть 2
Я не успел удивиться. Вообще не успел ничего осознать. Мою волю как будто подвинули глубоко в подсознание… Я просто передернул затвор, опустил окно, и сделал на выходе несколько выстрелов. Двумя я подстрелил охранников, еще двумя отстрелил шлагбаум — видимо были заряжены бронебойные… Сверчок вжался в мое тело, приятно вибрируя… Оливия нажала на педаль до упора, и мы вылетели с парковки. Через секунду мы уже неслись по улицам Лиссабона, и я пришел в себя. — Я… я убил их… — пробормотал я, роняя пистолет под ноги. Оливия посмотрела на меня с сожалением. — Если бы ты этого не сделал, нас бы поймали. И поверь, это было бы похуже смерти… — Что? О чем ты вообще?! Кто ты такая? — Я уже назвала свое имя. — Кто ты такая!? — заорал я, еле сдерживаясь, чтобы не приставить пистолет к ее виску. — Ты все узнаешь, как только мы приедем на место. Тебе все расскажут! То, что ты втянул во все это своего друга, конечно плохо, но… — она пожала плечами. Я уткнулся взглядом в окно. Не хочет говорить, ну и не надо. Скоро все узнаю… Макс благоразумно молчал… Мы приехали к какому-то заброшенному складу на окраине города. Оливия загнала авто внутрь, и вышла из машины. Приплыли, блин! Пристрелят сейчас, и поминай как звали… — Выходите, — скомандовала девушка. Мы послушно вышли из машины. Оливия уже шагала к двери в противоположной части здания. Мы пошли за ней. Я на всякий случай проверил, легко ли выходит стилет из тайника. — Прошу вам, господа, — улыбнулась девушка, — скоро вы узнаете все, что вас интересует… — и открыла дверь, пропуская нас вперед. Сказать что я обалдел — не сказать ничего! Никакого следа заброшенного склада! Кругом — огромный зал, со стеклянными досками, висящими перед столами, кругом компы, какие то аппараты — некоторые я видел у отца в лабораториях, некоторые не видел никогда… Люди, работающие тут совершенно не обращали на нас внимания. Оливия провела нас куда то вглубь зала, и мы поднялись за ней по лестнице на второй этаж. Она подвела нас к двери. — Вообще-то разговор планировался только с Александром, но так как вы вместе вляпались во все это, — она передернула плечами, давая понять, что мы сами виноваты. Мне надоело выслушивать эти недомолвки, поэтому я просто толкнул дверь, и шагнул в комнату. Макс вошел за мной. Комната была огромной. Точнее, это был тот зал, но превращенный в кабинет. В центре стоял большой письменный стол, три кресла, за одним из которых сидел чуть пожилой, грузный мужчина. Над столом висела сенсорная доска, по ней бегали какие то непонятные символы. Мужчина приветливо махнул нам рукой, приглашая присесть. Мы не стали отказываться. — Здравствуйте, Александр! — это был тот самый голос из диктофона, — Здравствуйте, Максимилиан! — Макс только поморщился от своего перековерканного имени. — Итак, вы наверное, желаете знать, что происходит вокруг вас? — Да. И желательно побыстрее, — язвительно сказал я — мне еще нужно как то объяснить родителям, почему я потерялся во время круиза, — прорычал я, глядя на часы. На корабль, судя по всему, мы с Максом уже не успеем… — Не волнуйтесь, молодой человек, ваши родители отправились в экспедицию на Эверест, так что выйдут на связь не скоро. Ваши же родные, господин Алферов, думают что вы по прежнему в круизе. Теперь я попрошу не перебивать меня — я очень не люблю прерываться. Меня зовут Виктор Беляев. Я — близкий друг Льва Гумилева. Вам что нибудь известно о нем? Мы с Максом кивнули. На нашем факультете мы уже столкнулись с теорией этногенеза и пассионарности. Беляев тем временем продолжал. — С недавнего времени в мире довольно напряженная обстановка. Последние войны, случай в Америке, перед этим — исследования Андрея Гумилева в Арктике… Обычно люди не подозревают, почему это происходит. Обычно. Но не в случае со мной. Как вы могли заметить, на меня работает огромный штат сотрудников — ученые, изотерики, историки, биологи, антропологи. Знаете в чем секрет развития человечества? Вот в этом, — и он ткнул своим мясистым пальцем в медальон. Я в недоумении посмотрел на него. — Что это значит? — Вы заметили, что ваш цвет глаз изменился? Я кивнул. Фигурки не только влияют на уровень меланина в организме человека, что приводит к смене цвета радужки глаза, но и дают определенные, хм… способности. Они у вас уже проявлялись? Я вспомнил, как безжалостно расстрелял охрану на парковке, и снова кивнул. — Многие ключевые фигуры в истории владели такими фигурками, — продолжил Беляев, — Гитлер, Дрейк, Наполеон, Че Гевара… У всех них были разные фигурки, и каждая давала своему владельцу определенные умения. — А что было у Гитлера? — я не удержался, что бы не спросить. — Орел. Он обладал очень сильным даром убеждения, как ты знаешь, — улыбнулся Беляев. Макс все это время молчал. — И что, у всех обладателей фигурок есть миссия? — спросил я. — Практически у всех, — согласился Беляев, — но твой случай — особый. — Почему? — Потому что сверчком владело несколько твоих поколений, пока он не был потерян в ходе Революции. Недавно мы его обнаружили, и вернули законному владельцу, как и снаряжение, каким пользовались ваши предки. — Кто же был таким предком, что разгуливал со стилетом в руке, — пробормотал я, но Беляев услышал. — Убийцы. До Революции ваш род был уважаемым в определенных кругах. Потом все пошло наперекосяк, но… есть шанс все исправить. — А если я не хочу? — нагло заявил я. — Предмет вам не даст запороть дело, — улыбнулся Беляев. — Надо полагать, я вам нужен не просто так? — деланно спросил я. — Не просто, — согласился Беляев, — взамен на одну услугу. Тем более что предмет и сам вас к этому подведет. — Что за услуга? — Какая услуга может быть нужна от наемного убийцы? — взмахнул руками Беляев. Я молча смотрел на него. Макс на меня. А Беляев от души наслаждался происходящим. — Для начала, молодой человек, вам нужно скрыться от внимания Армады. — Это еще что? — Группировка, довольно влиятельная. А затем — выполнить парочку заданий для нас. — Для кого это — нас? — спросил я. — Для меня, и моих заказчиков. Естественно, за ваши подвиги вам будут платить, и навсегда решат проблемы с законом! — А что будет, если я скажу нет? — Тогда вы попадетесь в руки Интерпола, ФСБ, ФБР, или какой нибудь другой спецслужбы, и вас обвинят в преступлениях, которых вы не совершали, — пожал плечами Беляев, а ваши родители погибнут где нибудь в горах. Черт! Он загнал меня в угол! И сверчок вибрирует все сильнее, словно намекая, что мне нужно согласиться. — Окей, я согласен. Но только если все это останется в тайне. — Конечно, нам не нужна огласка, правда? — усмехнулся Беляев, — вот фото первого клиента — он толкнул ко мне через стол фотографию, и открытый чемоданчик с пистолетом (свой я так и оставил в номере). Стоило мне взять фото в руки, моя воля снова уснула. Я все осознавал, но желания были совершенно не мои. — Я сделаю это, — ледяным голосом сказал я. Макс заглянул мне через плечо и сдавленно булькнул — на фото был изображен Михаил Гельдербаум — самый известный в России медиум.* * *
Мы сидели молча. Джованни обиделся на меня, потому что я не дождался его накануне, мать — потому что я проспал (дегустация вина переросла в свидание с четырьмя бутылками до раннего утра). Катерина, пришедшая со своим отцом, улыбнулась мне, но я даже не посмотрел на нее. Я был зол на весь мир из за предательства любимой… К дожу мы, конечно, сходили, но он ничего хорошего не посоветовал — обещал, что суд будет честным. Конечно, так мы и поверили… Ввели отца. Он был закован в кандалы по рукам и ногам, но шел с гордо поднятой головой. Увидев нас, он улыбнулся, и сел на свое место. — Господа, мы собрались здесь, чтобы судить Александра Вентуро, обвиняемого в государственной измене, заговоре, и помощи врагам дружественного нам государства. Господин Вентуро, желаете ли вы что нибудь сказать в свое оправдание? — Да. За день до моего ареста, у меня пропала печатка с фамильным гербом. Ее стащил воришка на рынке. Господин Леонардо Вентуро, и господин Ла Гильермо могут это подтвердить. А мой почерк могло подделать около сотни человек по всей Италии, с которыми я веду переписку, либо те, кто видел мою подпись в городском совете. Это всё. Я выдохнул. То, что у отца есть двое свидетелей кражи печатки — это хорошо. Если только тот, кто видел моего отца и сторонников Бонапарта, не заявит ничего сверхъестественного. И, кажется, я накаркал… — Господа, — начал обвинитель, — я готов предоставить суду показания свидетеля, который видел подсудимого, передававшего письмо сторонникам повстанческого режима во Франции. Господин Андрэ Бельери! Я чуть не упал со стула. Черт! Черт! Андрэ! Зачем они все затеяли? Избавиться от нашей семьи? От отца — обвинив в преступлении, от меня — украв невесту. От Джованни — на дуэли. Я похолодел. Эта семейка не остановится ни перед чем… Пока Андрэ давал свои показания, я раздумывал. А когда очнулся, то обнаружил, что меня крепко держит Джованни и Леонардо, а я рвусь к этому гаду. У него испуганное лицо, он пятится назад, и орет: — Вот видите! У них всю семью нужно посадить — они чуть не убили нас! И теперь пытаются! Уберите их от меня! Я зарычал, и вырвавшись, со всей силы пнул Андре в живот. Он согнулся, и я успел ударить его в висок, прежде чем меня оттащили. — Прекратить! — рявкнул судья, — что за цирк! Молодые люди, успокойтесь, иначе следующими на скамье подсудимых будете сидеть вы! Андрэ гадко ухмыльнулся мне, я в ответ прорычал ему сквозь зубы проклятие. Леонардо оттащил меня подальше. — Суд вынесет свой приговор! — громогласно объявил судья, — факт измены государству налицо, но обстоятельства странные, что и говорить. За Александра Вентуро попросил сам господин дож, — кивок в сторону последнего, — но отпустить подсудимого мы не можем… Поэтому — десять лет в каменоломнях Ле Синтано, под постоянным надзором, взамен смертной казни. Приговор приводится в исполнение немедленно! — судья решительно стукнул деревянным молоточком, а я обнял рыдающую мать, не зная — радоваться мне, что отец остался жив, или плакать, что я его не увижу 10 лет… [Будет ли продолжение, информации нет]Евгений Ткач Серия «Ультиматум» Книга первая. Битва с тенью
Имя: Митяй Фамилия: Неизвестна Время действия: 2000 год Адрес: Москва Локация: Неизвестна Предмет: Пума Дар: Обездвиживание2000 год. Б.Н. Ельцин ушел с должности президента РФ. С приходом В.В. Путина жизнь в Москве начинает постепенно налаживаться. Чего нельзя сказать о московском школьнике Егоре Заболеве. После встречи с человеком по имени Митяй его жизнь меняется. В руки Егора попадает предмет «Соболь», дающий ему невероятные способности, но жизнь Егора превращается в настоящий ад.
Пролог
Райская жизнь закончилась. Для каждого московского школьника экзамены это сущий кошмар, ведь если провалишь, вся твою жизнь пойдет коту под хвост. И ничего кроме здоровенного леща от папы и скандала от мамы ты не получишь. Егор, конечно, был умным парнем, но даже для самого всезнающего ботаника экзамены — это адский приговор. Выйдя из школы, Егор направился к своему дому. В этот период, после ухода Ельцина и изгнания Горбачева жизнь в Москве стала постепенно налаживаться. Владимир Путин, едва вступивший в должность президента, начинал нравиться москвичам. Толпы народа ходили по Красной Площади и орали «во всю ивановскую»:Глава 1. Галлюцинация
Егор медленно поднимался по лестнице. Ему не хотелось заходить в квартиру и видеть выпившего отца. Еще больше ему не хотелось видеть свою мать, сидящую на коленях, и дрожащую от одного только звука. Собственно говоря, они начали ссориться, как только Егору исполнилось шесть лет. Отец устроился на работу менеджера солидной фирмы и отмечал каждую удачную сделку тремя бутылками пива, иногда бывало четыре бутылки, но это было нечасто… Егор сунул руку в карман и достал ключ. Правая рука парня дрожала, когда он открывал замок этим ржавым ключом. Замок щелкнул и дверь отворилась. Егор вошел в квартиру и осторожно закрыл дверь. Из кухни раздался крик: — Явился! — этот крик принадлежал его отцу. Сглотнув слюну, Егор снял ботинки и не торопясь вошел в кухню. В его глазах блеснула такая картина: мать сидела в углу, на правом глазу у нее красовался большой фингал; по всему полу лежало разбитое стекло. Отец стоял посреди кухни в черных расстегнутых брюках и белой разорванной майке, у него было красное лицо и желтые зубы, каштановые волосы взъерошены. Если бы вы прямо сейчас увидели этого человека, вы бы не за что не подумали, что это — уважаемый человек, прекрасный работник и порядочный семьянин. Отец схватил Егора за волосы, тот вырвался и пошатнулся назад. Уже не первый раз отец хотел избить Егора, но Егор обычно избегал в такие моменты появляться дома, поэтому отец отыгрывался на несчастной матери. Отец раньше служил в армии и заслуженно получил звание майора. Перед ним у Егора не было ни единого шанса. При Егоре он мог разбить стеклянную бутылку лбом, что очень восхищало подростка. — Я тебя породил… — отец говорил, грозным голосом, противно смеясь. — Я тебя и вздерну! Отец подбежал к Егору с взглядом, полным ненависти. Егор попятился назад. Но когда отец был уже в одном касании от Егора, вдруг, споткнувшись о тренажер, рухнул на пол, крича от боли. — Ах ты мелкий засранец! — отец начал ползти к Егору вопя матерные ругательства. Из его рта лились слюни, в глазах не было ничего, кроме жажды убийства. Еле-еле поднявшись с пола, отец схватил Егора за горло. Егор попытался скинуть тяжелые волосатые руки со своего горла, но отец явно превосходил его по силе. Глаза отца были устремлены в лицо Егора, зубы были сжаты, брови нахмурены, казалось, он действительно, был готов убить собственного сына. Внезапно отец поднял брови вверх, и его лицо мгновенно «перекосилось». Он швырнул Егора на пол, а сам отшатнулся назад. — Ты демон! — испуганным голосом воскликнул он. — Что у тебя с глазами!? Егор удивился, отец всегда был странным во время похмелья, но даже для него это было слишком. Раздался страшный грохот. Дверь вывалилась из рамки, и в квартиру вбежало трое милиционеров. Один схватил отца, приподняв его вверх, другой ударил в живот, третий надел на руки наручники. — Ааа!! — отец орал как ненормальный. — Заберите меня отсюда!! Отец показал указательным пальцем на Егора: — Он демон!! Он исчадие ада!!! — У вас есть право хранить молчание, — сказал один из милиционеров. — Все, что вы скажите, может быть использовано против вас. — Спасибо за звонок Анна Леонидовна, — весьма добродушным тоном сказал второй милиционер. — Если ещё что-нибудь случится, звоните. — Д…да, — промолвила мама, выходя из кухни. Её платье было совершенно разорвано. — Вы… только не бейте его сильно… Дверь закрылась, милиция ушла, забрав отца с собой. — Сыночек! — мать быстро подбежала к Егору и обняла его, положив голову на его правое плечо. Она плакала, плакала то ли от горя, то ли от счастья, Егор не мог понять от чего. Он бережно отодвинул мать от себя и сказал: — Успокойся, мама, всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. Мать вытерла слезы и направилась в свою спальню. Егор же направился в свою комнату. Он раздумывал над словами отца: «Демон!!», «Что у тебя с глазами!?» Зайдя в комнату, Егор первым делом подошел к зеркалу. Посмотрев в зеркало, Егор выпучил глаза и попятился назад. Его глаза были разного цвета! Правый глаз был зеленого, а левый голубого. Открыв рот от удивления, Егор не шевелился. Спустя несколько секунд он поднялся с кровати и подошел к зеркалу, чтобы проверить, не почудилось ли ему это. Но это была правда. — Как это могло произойти? — спросил сам себя Егор. — Мои глаза были синие, а теперь разные. Сунув руки в карман, он нащупал какой-то незнакомый предмет и достал маленькую серебристую фигурку. Фигурку в виде соболя. Фигурка излучала холод, правую руку Егора буквально «стянуло» морозом. С улицы послышался громкий свист. Не размышляя, сунув фигурку в карман, Егор подбежал к окну, и чуть не выпал от страха, но вовремя схватился за подоконник руками. На улице перед его домом стоял тот самый человек, которого он видел на старом дворике. Он, как и в прошлый раз противно улыбался. Перед ним на земле была начерчена надпись:ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ.Оторвавшись от надписи, Егор посмотрел на место где только что стоял человек. Его там не было… Он исчез. Егор отошел от окна и плюхнулся на кровать. «Не может быть — подумал он. — Опять галлюцинация? Нет, это просто немыслимо! Не может же одна галлюцинация повторяться два раза… Или может?» Егор пытался отбросить от себя эти глупые мысли и спокойно лечь спать. Но ему так и не удалось заснуть после того, что он увидел этим вечером.
Глава 2. Школа
Егор не спал всю ночь. Он не мог заснуть, потому что думал о соболе, разноцветных глазах, странном бородатом человеке и о той надписи: «ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ». Кто был этот человек, и что он имел в виду? Егор пытался отогнать от себя эти мысли, но никак не мог. Он полагал, что он ещё увидит его, что-то очень странное было в его ослепительной улыбке. Наступило утро. И как всегда в будние дни оно недоброе. А не доброе оно, потому что нужно идти в школу. Хотя Егор и был лучшим учеником своего класса, если не всей школы, он не был ботаником и зубрилой. Просто с самого детства у него была исключительно хорошая память. Многие одноклассники завидовали уму Егора и умоляли его помочь им с домашним заданием, разница была лишь в том, что одним Егор помогал, а другим нет. За это не самая удачливая половина класса его ненавидела. Но Егор попросту не обращал на них никакого внимания. Зазвенел будильник. Нехотя Егор встал с кровати и выключил «надоедливого вредителя». Медленно выйдя из комнаты, Егор направился в ванную почистить зубы. Посмотрев в зеркало, понял, что вчерашний вечер не был сном. Во-первых, отца не было дома. Во-вторых, у матери под правым глазом красовался фингал. В третьих, его глаза были разного цвета. И наконец, в-четвертых, в кармане у него лежала ледяная фигурка соболя. Почистив зубы, Егор пошел завтракать. На кухне сидела мать и пила кофе. Ее лицо было таким же красным и опухшим, как и накануне. Вероятно, она проплакала всю ночь, то ли от того что отца забрали в милицию, то ли от того что он меня чуть не убил. Я решил не вдаваться в подробности, а сел за стол и внимательно посмотрел на мать. — Сынок, а ты уже проснулся? А я вот… — мать уронила чашку, и кофе вылилось на стол. Глаза её были выпучены, а рот наполовину открыт. — Ч…что у тебя с глазами? «Черт, вот я дурак! — подумал Егор. — Нужно было одеть очки». — Ничего мам, — немного замешкавшись, начал Егор. — Я… отец вчера ударил меня в лицо. Ты же знаешь, что я притягиваю странные симптомы. По её лицу было видно, что ответ вовсе не убедил. Но, не смотря на это, она сказала: — Да. Наверное. Быстро доев свой бутерброд, Егор бросился в свою комнату переодеваться. Ему хотелось как можно быстрее уйти из этого дома. «О нет, — подумал он. — Школа… теперь все, каждый ученик, каждый учитель будет спрашивать про мои глаза. Точно! Вспомнил!» Егор вспомнил про дядины контактные линзы, спрятанные в мамином сундучке. Хотя зачем дядя носил линзы, Егор не понимал, зачем дяде нужны были линзы? Ведь у него было зрение не хуже, чем у Егора, возможно, даже лучше. Спустя несколько минут Егор откопал линзы и вставил их в глаза. Теперь оба глаза были голубого цвета. Одевшись в белую рубашку и черные брюки, и обув ботинки, Егор пошел в школу. Он никогда туда не торопился… Для всех учеников, по-крайней мере, кого он знал, школа была адом, девять кругов которого закончить нужно обязательно, а остальные два можно провести в не менее приятном месте. Одна мысль утешала его — Оля. Ради неё он был готов пойти хоть на край света. Она была его жизнью. При каждой их встрече она улыбалась жемчужной улыбкой. Её белые ровные зубки блестели, когда на небе было солнце. А самое главное, она была невероятно красива, и достаточно умная. Возможно, в каких-то вещах умнее самого Егора. Многие одноклассники красиво ухаживали за ней, но она любила только Егора. Он так и не понял почему. Может он был и самым умным парнем в классе и далеко не страшным, но явно не самым веселым. У него были черные короткие волосы; голубые глаза, атлетическая фигура, не такая конечно, как у отца, но и этого было достаточно. Добравшись до школы, Егор осмотрелся по сторонам. Девчонки, как всегда играли в свои любимые «Классики», парни играли в футбол, а учителя заходили в школу. Жаль, но как только прозвонит звонок и детям и учителям придется выполнять свою скучную, не любимую работу. Детям — учиться. Учителям — учить. — Егорыч! — раздался голос Киры. — Подожди. Егор обернулся и с обычным выражением лица уставился на Кира. — Ты что-то хотел сказать? — Я… хотел извиниться за вчерашнее… просто моя бабушка… — Не продолжай, — с улыбкой сказал Егор. — Я тебя понимаю. Я, наверное, сделал бы тоже самое. Они дружно пожали руки и одновременно засмеялись. — Так что вчера случилось? Зачем тебе нужно побыть у меня? — спросил Киря. Хотя по его лицу было видно, что он все прекрасно знал. — Да так, семейные разборки… — ухмыльнувшись, ответил Егор. Их разговор прервал звонок на урок. Егор и Киря вбежали в школу и разошлись на втором этаже по своим классам. У Егора первой была алгебра, а у Кири — физкультура. — До скорого, Егорка! — До встречи, Киря! Быстрым шагом Егор вошел в кабинет и сел за парту. Пока не пришла Алена Станиславовна, в классе творился настоящий хаос. Алла — путана класса сидела на парте, и красила губы, вокруг неё стояли влюбленные идиоты: Петька — застенчивый парень, постоянно пытающийся пробраться в компанию «крутых ребят»; Гамзат — узбек, который был самым сильным в классе и его шестерка — Герман. Зоя — зубрилка, как всегда повторяла пройденный материал, боясь получить плохую оценку. Многие одноклассники Егора дремали, уткнувшись носами в парты. Одна только Ксюша сидела за партой, и слушала музыку, она уж точно все повторила дома и накрасилась до школы. Как только Егор сел за парту, она приветливо улыбнулась ему. Егор встал со стула, чтобы подойти к ней, но как назло в класс вошла Алена Станиславовна. — Садитесь, — усталым голосом произнесла она. — О том, что мы проходили на прошлом уроке нам расскажет… Ромашова. Зоя здорово разволновалась, когда А.С. произнесла её фамилию. Медленно встав со стула, она открыл рот. — На пошлом улоке — быстро протараторила она так, что весь класс засмеялся, — Вы нам обясняли как… — Всё, достаточно! — громко сказала А.С. — Заболев, что мы проходили на прошлом уроке? Егор поднялся со стула: — На прошлом уроке мы повторяли теорему Виета. — Хорошо… — протянула А.С. — Дальше. — Теорема читается так: Сумма корней приведенного квадратного уравнения равна второму коэффициенту, взятому с противоположным знаком, а произведение корней рано свободному член. — Замечательно… — Так же можно считать справедливым утверждением, обратное теореме Виета: Если числа mиn таковы, что их сумма равна — p, а произведение равно q, то эти числа являются корнями уравнения… — Все, Заболев, достаточно, видно, что готов. Садись, пять. Егор сел на место и терпеливо ждал окончания урока. На других уроках ничего нового так же не произошло. После уроков Егор вышел из школы и направился домой. Он не удивлялся, что получил пятерки по всем предметам, так как это было каждый день. Его волновала мысль, что скоро ему предстоит встретиться с тем бородатым человеком в черном плаще. Кто же это был такой? — Эй, парень! Егор повернул голову к источнику голоса. — Сюда подошел! — грубой мужской голос принадлежал высокому черноглазому мужчине плотного телосложения, с длинной бородой, достигавшей груди. — Ты куда пошел!? Положив руки в карманы и сжав первое, что попалось под руку, Егор пустился бежать. Как только Егор положил руки в карманы, бородач достал пистолет и нацелился ему в спину. Раздался щелчок выстрела. «Мне конец…», — успел подумать Егор. Но он ошибся. Егор смотрел под ноги во время своего бега и услышав щелчок выстрела, Егор увидел удивительную картину. Пуля прошла сквозь него! Но он ничего не почувствовал. Он как будто стал призраком, ни капли крови не пролилось на сырую землю. — Что!? — раздался недовольный голос бородача. — Я не мог промахнуться! Это невозможно! Но Егор не слышал последние слова, потому что давно отдалился от бандита. Вбежав в подъезд, Егор сел, пораженный, у двери своей квартиры. Он выжил! Егор не мог сообразить, как ему удалось обмануть смерть. Ведь ясными глазами он видел, как пуля прошла сквозь него. Егор вытащил руки из кармана. В левой руке у него лежали ключи, в правой маленькая фигурка соболя. Глаза Егора были устремлены, на маленький кусочек ледяного металла. «Может ли быть? — вдруг подумал он. — Нет… нет… это какая-то бессмыслица». Поднявшись с пола, Егор нашел нужный ключ и вставил его в замок. Дверь отворилась, Егор вошел в квартиру и запер ее изнутри.Глава 3. Ангел божий
Наконец-то наступило воскресенье. Для одних, воскресенье — это обычный выходной день, но для Егора воскресенье — это день, который он может провести с девушкой, которую ты любишь, и никто не станет их отвлекать. Так он думал неделю назад. Но с тех пор как в его жизнь вошел «соболь», Егор не мог не о чем больше думать. Он хотел понять, что же это такое, Божий дар или воля Сатаны. Соболь никак не мог выйти у него из головы, он все время пытался разгадать эту не простую загадку. Но нельзя каждый день работать, нужно и отдохнуть. В час дня Егор взял телефон и позвонил Оле: — Алло. — Алло, — раздался приятный девичий голос. — Кто это? — Оля, это я, Егор. — Привет! — Егор понял, что в этот момент она радостно улыбнулась. — Как у тебя дела? — У меня все замечательно. Пойдешь гулять? — Конечно же, что за вопрос. — Я подъеду к тебе через двадцать минут. — Буду ждать. Егор положил трубку. Больше всего, ему сейчас хотелось провести время в компании любимой девушки и отвлечься от более важных дел. Не забыв вставить линзы и положить предмет в карман, Егор вышел из дома. Оля жила на улице Докукина. До неё было ехать совсем недалеко. Егор подошел к остановке и начал терпеливо ждать автобус. На удивление автобус пришел быстро, обычно по выходным они ходят редко, и был совсем пустым. Войдя в автобус, Егор принялся доставать проездной, но водитель остановил его жестами рук: — Нет, молодой человек, можете не доставать, — весьма добродушным голосом протянул он. — Просто первый посетитель дня проходит бесплатно, таков обычай. Егор дружелюбно улыбнулся. — Благодарю. Сев у окна, Егор принялся осматривать улицы. Автобус ехал медленно, потому что, на улице были огромные пробки. «Не один я хочу отдохнуть… — с презрением подумал Егор». А что еще ждать от выходного дня? Единственного нормального выходного дня. Егор никак не мог забыть того случая с бородачом. Он всеми силами пытался догадаться, как ему удалось выжить? Неужто сам Бог решил наградить его второй жизнью? Но он вроде бы ничего такого не сделал, чтобы сам «Повелитель всего сущего», решил «записать его в свои любимчики». Или же Сатана — князь тьмы, решил воспользоваться Егором, чтобы тот уничтожил мир и стал «Вестником нового мира». Но это были лишь бессмысленные версии. Автобус резко затормозил, и Егор вышел на улицу. Улица Докукина, одна из самых знаменитых улиц Москвы. Правда, Егор никак не мог объяснить почему, просто так ему казалось. Но особенно эта улица нравилась ему, потому что на ней жила его любимая. Оля… Олечка… Олюсик… Несмотря на то, что они были знакомы с самого детства, в первых классах они почти не общались. Хотя Егор и был влюблен в неё с детства, он избегал её, не зная, как себя вести. Пока не произошел один интересный случай. Когда Егору было десять лет, он поехал с мамой покупать школьную форму для четвертого класса. Папа в тот день «отмечал» очередную серьезную сделку. — Это то, что тебе нужно сыночек, — весело сказала мама, показав Егору на черный костюм с белой бабочкой. — В этом, ты у меня будешь самым красивым мальчиком. — Ну, мама! — никак не мог угомониться Егор. — Мама! У нас все мальчики ходят в жилетках! Один я как дурак буду ходить как старый дед! — Не говори глупостей! Девочки будут засматриваться только на тебя! — Мама! Я не буду это покупать! — Правильно, не будешь… — тихо проговорила мама. Егор подумал, что ему удалось выиграть в этом споре, но как всегда он ошибся. — У тебя же нет денег! Поэтому это куплю я! На щеках Егора показались прозрачные слезы, глаза сузились как у азиата, щеки сплюснулись, словно пружинка. Егор выбежал из магазина. — Егорушка! Егорушка, я же пошутила! — но жалобные крики матери Егор уже не слышал. Не оборачиваясь назад, Егор свернул в кривую улочку. Наконец успокоившись, Егор присел на старый пыльный ящик. Из его глазниц текли слезы. Даже в таком юном возрасте Егор был очень вспыльчивым и ранимым. Одним словом он был — пессимистом. Свернувшись ежиком, Егор огляделся по сторонам, никого не было. Лишь огромная черная крыса ползала по сырой земле, держа в лапах заплесневелый кусок сыра. Егор ненавидел себя за слабость, мучившую его с пяти лет. Если бы не отец, он был бы настоящим мужчиной! Он, конечно, понимал, что в первую очередь он должен винить себя, за то, что он не мог защитить мать от этого монстра, не мог постоять за себя, вообще за то, что он был самой настоящей тряпкой! Егор знал, что если он так и будет нытиком и недотрогой, светлого будущего ему не светит. Под светлым будущим он имел в виду семейную жизнь. С первого взгляда он полюбил первую красавицу своего класса, (Путана Алла перешла в их класс только на седьмом году обучения), он любил Олю. Как только он увидел её, выходящую из машины, с белым бантиком, в своих длинных черных волосах, он дернул Кирю за рукав и тихо промолвил: — Киря… это что, ангел божий? Киря лишь засмеялся и положил ему руку на плечо. — Ангелы живут на небесах, глупый. Мне мама рассказывала. — А что если ангел решил посетить нашу планету и принести нам радость? — Нет, я так не думаю. На чем же тогда она прилетела сюда? На самолете? — Эх… да, она не ангел. Но зато она очень красивая. — А Егорка влюбился! — громко сказал Киря и начал улыбаться. — Наш Егорка влюбился! Все одноклассники засмеялись и с ехидным взглядом уставились на Егора. — Киря! — Прости Егорка, ну это правда, смешно! С тех пор началась эта безответная любовь между Егором и Олей. Он каждую ночь думал об этом маленьком, но прекрасном ангеле, прибывшем в этот мир. Он никак не мог оторваться от общей фотографии класса, его глаза были устремлены на лицо Оли. А что же он делает сейчас? Сидит и плачет как маленькая девчонка. Ему было стыдно, что он не был похож на настоящего мужчину. Он уже собрался встать и побежать к маме, как вдруг… — Егорка, почему ты плачешь? — раздался знакомый теплый и приятный голос. Оля смотрела на него с широкой дружелюбной улыбкой. Она была одета в легкое синее платьице, а её волосы были заплетены в косички. — Я не плачу, — тихо сказал Егор, стараясь, чтобы Оля не заметила, как он вытирает слезы. — Я же не девочка. — А по-твоему, все девочки плаксы и зануды? — рассмеявшись, спросила она. — Нет, но мальчики не должны плакать, потому что они — будущие мужчины, — последнее слово он сказал с достоинством. — А девочки — это будущие женщины, которые тоже не должны плакать, не то мужчины их не полюбят. — Мужчина, если любит женщину, то ему все равно на все её недостатки. Оля довольно засмеялась, в ответ на это, Егор искренне улыбнулся. Они болтали еще несколько минут, и постепенно дошли до магазина. — Давай ещезавтра погуляем? — предложил Егор, которого уже обнимала радостная мать. — Давай, — улыбнулась Оля. — Ты самый хороший мальчик, из всех кого я знаю. И не плачь больше из-за пустяка. — Не буду! В следующий раз я буду вести себя как настоящий мужчина! С тех пор Егор и Оля проводили все свое время вместе. Шли дни, недели, месяцы затем годы… Их любовь стала настолько крепкой, что разрушить её было невозможно. Так по крайней мере думал Егор, пока в его руки не попал соболь… [На этом всё, «конец фильма», кто такой Митяй и при чем здесь «Пума» — догадаться, наверное, предлагается читателям…]Айназ Мусин (Антон Котовский) Серия «Курьер» Книга первая. Смертельная Доставка
Имя: Дмитрий Фамилия: Ладогин Время действия: 2057 год Адрес: Неизвестно Локация: Нинград Предмет: Отсутствует Дар: ОтсутствуетНедалёкое будущее. Обычный полицейский Дмитрий становится невольным свидетелем смерти своего напарника. После трагедии следователь из отдела расследования мистических дел сообщает Дмитрию, что это было намеренное убийство. Герой начинает расследование и догадывается, что в убийстве как-то замешан загадочный тёмный байкер. Но что будет, если перевернуть шахматную доску?
Пролог
«Зачем тебе видеть моё лицо?»— А нормально разговаривать не можешь, да, монстр?! Курьер положил свою ногу в кедах на голову верзиле и снова показал экран телефона. На этот раз на дисплее было:
«С такими как ты вообще нельзя разговаривать, скажи спасибо, что хоть таким образом общаюсь, мразь»— Это кто тут… В руке парня блеснул нож.
«Зачем тебе моё лицо?»— Незачем! То есть мне никто не приказывал! — верзила наконец понял, у кого право сильного. На этот раз парень задумался. Потом пожал плечами и пнув верзилу снова сел на мотоцикл. Верзила пополз к пистолету. Курьер его не замечал. Заведя мотоцикл, он уже было поехал, как верзила нащупав пистолет и резко вытянув руку, выстрелил наугад. Мотоцикл развернуло, но курьер не упал. Верзила попал ему в лицо, но разбил только очки. — Что за… На лице не было ни царапины. Курьер усмехнулся.
«Ты увидел моё лицо, а не должен был…»Верзила жадно осматривал и запоминал черты лица курьера. И поэтому не сразу увидел надпись на телефоне. — Я… Никому не скажу! Глаза у парня были разных цветов. Зелёный и синий. Синий и зелёный. И не похоже было, что это были линзы. Они блестели как обычные глаза, а не стекляшки.
«Извини, так должно быть!»Верзила раскрыл глаза от ужаса. — Ты… не можешь… Не можешь! Нет! Точку в жизни клиента поставил взмах ножом.
Глава 1.
* * *
Машина тихо катила по улицам. Миша бесился и норовил всё уничтожить. — Быстрее нель… — Нет, — отрезал я. Я только что поел и не хотел чтобы желудок перестал переваривать съеденное. — Слышал, кстати, про Всадника без головы? — Нет, что за? — Эх ты! Сколько живёшь, а быстро схватывать слухи не научился! Всадник — это какой-то байкер, весь чёрный. Гоняет по Нинграду со скоростью молнии, но в аварию так и не попал. Помнишь Санька? У него ещё напарник коротышка такой? Так вот, он на прошлой неделе за ним погнался, чуть не разбился, прикинь? — Миша вошёл в раж и начал показывать нечто руками. — Да, я понял! Успокойся! — Миша откровенно мешал мне рулить и следить за дорогой. — Приехали уже. Я остановил машину у края дороги, слез и поставил камеру наблюдения у капота. — Кто первым будет дежурить? — Я на прошлой неделе первым дежурил! — Миша плевался и толкал, пытаясь убедить меня подежурить первым. На прошлой неделе первым дежурил я. Но разве это можно объяснить Мише? — Ладно. — Есть! — Миша запрыгнул в экомобиль и достал из кармана банку пива «Синий». Я взял палку и подошёл к самому краю трассы. Машины проезжали, некоторых я останавливал, разбирался, отпускал. Ни у кого пока я не смог отобрать права. Эх. Сейчас бы поесть…Миша в машине веселился во всю. Он вытаскивал банку за банкой и весь салон машины был замусорен. Он включил борткомпьютер и поставил музыку на полную громкость. Я покачал головой. Сам я никогда не употреблял алкоголь и ни разу в жизни не пробовал табак. К наркотикам относился негативно. А вот Миша с студенческих времен злоупотребляет этим. Да нет, кроме наркотиков, конечно. Я вернулся к своему занятию — останавливать правонарушителей. Никто так и не попался. Все, как назло, были трезвые, ехали с умеренной скоростью. Я посмотрел на часы. Без двадцати три. Скоро должен начать дежурить Ми… Сзади меня грохнуло. До меня дошёл огненный ветер и чуть не сбил с ног. Я обернулся… — Что за хрень?!! — заорал я, раскрыв глаза от ужаса. В наш экомобиль, в котором сидел Миша, врезался грузовик с длинным кузовом. Грузовик практически не пострадал, а вот полицейский экомобиль… Он валялся в пятнадцати метрах от грузовика и горел. Горел тёмно-оранжевым огнём. У тех, кто сидел в экомобиле, не было ни одного шанса выжить.Глава 2.
«Улица Протектора, дом 16, кв.78. Приезжайте»И всё. Не имени отправителя, ни объяснений. Вначале я хотел спросить отправителя о том, кто он. Благо номер был открыт. Но потом решил, что сначала заеду в часть. В здании ДПС была напряженная атмосфера. Везде душила тишина. И вправду, смерть при исполнении служебных обязательств полицейского бывает, но не часто. К тому же за годы службы Миша для всех стал близким другом. И вот его нет. — Тебя Григорыч просил прийти, — сказал Гриша, капитан и вообще добрый и хороший человек. Я кивнул и пройдя мимо нескольких дверей вошёл в кабинет начальника. Кроме Григорыча в кабинете сидел ещё один мужчина средних лет, в костюме, с галстуком. — Дмитрий, к тебе гость. Я пока выйду, вы поговорите. Я кивнул. Потом подошёл к гостю и пожал руку. — Представитель РОМП, следователь Новиков, — сказал он, представляясь. Я нерешительно остановился. РОМП — Разведывательный Отдел Мистических Преступлений. Ребята в части говорили, что у них дел мало, ведь редко когда на твою долю выпадают мистика и тайна. Некоторые говорили, что такого отдела вообще не существует, и теперь, видя одного из представителей, я понял что последние ошибались. Григорыч уже ушёл, когда я протрезвел и сел рядом со следователем. Тот взял из кармана сигарету и закурил. — Вы здесь из-за смерти моего напарника? — Да, — кивнул Новиков. — Это же просто авария! Даже если преступление, не мистическое же! Новиков затянулся и выдохнул в потолок сгусток дыма. — Не всё так просто. Грузовик был с американским номером и водитель тоже был американцем. — И что? Вы оштрафуете его за не те номера? — Американец утверждал, что был в Америке, Нью-Йорке. Возил товары. Его жена может это подтвердить. Американец сказал, что сам не понял, как попал на российскую трассу. Его шеф говорит, что своими глазами видел, как его подопечный выехал из базы за семь минут до аварии. — То есть… Он ехал по Америке, как вдруг оказался в России? Не смог быстро отреагировать и снёс экомобиль? Следователь лишь кивнул. — Это…Это же бред! Как такое может быть?! — Подождите, Ладогин. Может оказаться, что убить хотели вас. Я взял следователя за шиворот. — Вы можете доказать, что это было намеренное покушение?! — РОМП расследует такие дела. Вероятность того, что это было покушение — 80 %.Вы скажите, почему грузовик оказался именно около вашей машины, а не хотя бы в километре от ней? Случайность? Может быть, но вы же сами в это не верите! Новиков честно смотрел мне в глаза. — А если это всё-таки не покушение? Я отпустил следователя. — Мы расследуем это дело и постараемся всё выяснить. Нам нужна ваша помощь. К тому же мы выяснили, что вы полицейский и имеете награды. И за что? Не за то, что отобрали права, а за раскрытие убийства! Это судьба! Как насчёт того, чтобы покинуть полицию и перейти в РОМП? Я задумался. Всё это выглядело бредово. Было очевидно, что американец лжёт и просто попал в аварию. Может потерял память. Но РОМП не исключает возможности… Чего? Покушения? Но можно было просто сделать выстрел в голову и уйти, а не сносить всё грузовиком. В случае выстрела в голову, если не попал в середину мозга, при современной медицине, можно выжить. А вот если тебя снесли грузовиком… Бредово конечно, но… Как бы я хотел врезать тому, кто придумал это самое «но»! Я повернулся к Новикову. — Я согласен с Вашим предложением!
Глава 3.
* * *
На улице всё ещё была весна. Через восемь дней у меня День Рождения, но особого энтузиазма я не ощущал. На душе было гадко. Это я, я должен был умереть тогда! После моей смерти не будет никого, кто бы жалел о моём уходе. А у Миши… Нина. Я решительно выехал на край дороги и вжал на тормоз. Положил голову на руль и начал думать о том, до чего жестока жизнь. В существование судьбы я не верил. С рождения носил кольцо с молитвой из Корана. Нельзя сказать, что я ходил молиться каждый день. Нет, я мало посещал подобные религиозные места. Потом понял, что ничего не изменить. Только если… Найти убийцу? Если он… Никаких «если». Найти убийцу. До чего же просто — найти убийцу! Я сел нормально в кресло и поехал домой. В этом угрюмом и тёмном городе мне больше делать было нечего.* * *
Проснувшись, я долгие пятнадцать минут стоял под струёй холодной воды. Пальцы на руках и ногах онемели, но я продолжал стоять и тупо смотреть на дно ванной. Потом я всё же решил, что это делу не поможет, нормально умылся, выпил чаю и поехал на свою новую работу. В отделе я без всяких эмоций познакомился с коллективом. Всего семь человек. Семь! Это же смешно! Я так и сказал следователю. Тот усмехнулся и сказал, что много людей не надо — не каждый день попадаются подобные дела. В последний (и в первый) раз, дело было действительно мистическим. Был найден прах убитого, а следов практически не было. Вскоре преступник был найден. Но… Он покончил с собой в камере, а человек, расследовавший это дело… Больше подобных убийств не было и дело закрыли. Я сам лично опросил американца, который был в реанимации. Он часто терял сознание и поэтому полностью допросить было нельзя. Потом я просмотрел фотографии с места аварии. Ничего необычного, не считая того, что номера американские. Нет, не то! Не то!!! Новиков приставил ко мне напарника по имени Якоб. Он мне не понравился сразу. Кровожадный, может убить ни за что, если прикажут. Он всё время пытался ко мне подлизываться. Даже в кафе я не мог нормально поесть. Следователь сказал, что командир в нашей паре — я. Если честно, я мог и сам расследовать дело. Но перечить Новикову не мог — звание не позволяло. Покачав головой, я поехал к одному из не опрошенных свидетелей. По дороге я купил выпуск «Нингазеты». Пресса писала про аварию, что «американец, который вёз товар с Америки на российские рынки, задремал по дороге и сбил полицейский экомобиль». Статью продолжали фотографии подгоревшей машины, где сидел Миша, грузовик, с поцарапанной кабиной и фото какого-то незнакомого мне верзилы, который с реальным американцем не имел ничего общего. Когда я зашёл к женщине лет 40–50, зазвонил телефон. Извинившись, я взял трубку. — Дмитрий! Поступила новая информация! Американец очнулся и сказал, что перед тем, как попасть в Россию, он видел, как на дороге стоял парень и переезжая, грузовик задел руку парня! — это был Новиков. Он путался и повторял слова по несколько раз. Видимо, он действительно был очень взволнован. — Что?! Я приеду! Не сейчас, опрошу и приеду! — Жду! Я вернулся к свидетелю. — Простите, тут такое… Зовите меня капитан Ладогин. Уложимся побыстрее, ладно? Так… Имя, отчество? — я хотел быстрее вернуться на работу и снова опросить американца. Женщина недовольно посмотрела на меня и ответила: — Я Маруся Андреевна.Глава 4.
* * *
— Ничего? — Нет, — я не очень хотел разговаривать со своим напарником. — Ладно, так вот, парня того, который машину задел рукой, нашли, — Якоб глупо усмехнулся. — И что дальше? — Японец, имя — Ёсиюки. — Что дальше, Якоб?! — Новиков приказал тебе ехать и допрашивать парня, — я понял, что Якоб сам бы хотел поехать в Японию… — А ты? — Что я? — Ты же, типа… мой напарник? — если честно, это я сказал только из вежливости. — Не, государство только на одного человека выделило деньги. Жлобы… Не прощаясь, я нажал на «конец связи» и убрал коммуникатор в карман.* * *
Япония была именно такой, как я её представлял — солнечной, яркой, весёлой. Я решил сходить в магазин и купить много вещей, но в итоге купил маленькую фигурку Будды, а оставшийся день валялся в номере гостиницы и пил прохладительные напитки, даже пообщаться было не с кем. В номере, конечно, был исин, но я с детства не любил компьютеры. Даже если это искусственный интеллект. На следующий день я пошёл к месту встречи — суши-бар около моего отеля. Ёсиюки сидел у одного из столиков и лениво листал меню. Я молча подошёл и сел. — Привет, Ёсиюки, — в ответ на протянутую руку парень лишь кивнул. — Да, — кивнул японец. Переводчик на его руке работал прекрасно. — Но называйте меня только Юки. Окей? Я кивнул и в свою очередь спросил: — Хорошее имя. Откуда? Японец немного помолчал. — От отца, — наконец ответил он. — Он же был вором? — сказал я прямо. На этот раз японец молчал дольше. — Да. Но я не пошёл по его стопам. Я кивнул. Его отец был крутым вором, не лишённым фантазии. Меня ещё даже не было, когда отец парня, что сидит передо мной, воровал ценные письмена, древние реликвий, золото, серебро и оставлял в самых неожиданных местах. Никто не мог понять, как вор так быстро перемещается. Сейчас в Китае, через час в России. — Что ты делал на дороге, Юки? — я решил не играть в молчанку. — Поиск адреналина. Понимаете? Там… Прыгать под поезд, свисать на канате с сорокового этажа… Можете оштрафовать меня, — парень откровенно издевался. — Я понял, понял. Что скажешь по поводу аварии? Юки начал делать какие-то жесты в воздухе руками и сказал: — Ну… Я задел грузовик, а потом пальцы просто провалились в пустоту. Это как… Если очень быстро из-под рук убрать опору. Хотя нет… Вы не понимаете, да? — парень отчаянно пытался донести до меня, что он тогда почувствовал. Я неопределённо мотнул головой. — Не совсем… Что дальше? — Ну, всё. Больше я не могу вам ничего рассказать, — Юки пожал плечами. — Ладно. Но если что-то вспомнишь, позвони, окей? Японец кивнул и встал. Потом повернулся и пошёл к выходу. Я смотрел и ему в след и думал — вот сейчас самый важный свидетель уйдёт и всё. Нужно его остановить. Как? Японец взялся за ручку двери, опустил и потянул на себя… — Юки, стой. Парень остановился и не оборачиваясь спросил: — Что? Я взял в лёгкие побольше воздуха и спросил: — Почему у тебя разноцветные глаза? Юки стоял на месте минут пять, потом повернулся ко мне и сказал: — Это болезнь. От отца.Глава 5.
Глава 6.
* * *
Мотоцикл мчал по городу. Фары были выключены и никто не понимал, как байкер ещё не попал в аварию. Остановив байк у одного из домов, байкер выключил мотор. Жозе уже стоял на условленном месте и курил сигарету. — Шлем купил? — усмехнулся парень среднего роста, в джинсах и плаще. Байкер промолчал. — Заказ поступил. От Отто.«Снова?»Жозе недовольно цокнул языком. — Почему ты не разговариваешь по-нормальному? Молчание. Жозе махнул рукой и повернувшись, пошёл. — В общем ты понял. Товар в точке D. Снова заведя мотоцикл, Всадник без головы покатил по улицам в сторону центра. [Продолжение следует..??]
Алекс Блейд Серия «Иудея» Книга первая. Иллюзия игры[67]
Имя: Эфраим Возраст: 25 лет Адрес: Беэр-Шева, провинция Иудея Время действия: 4 век до н. э. Локация: Иудея, Галилея, Рим Предмет: Спрут Дар: Эхолокация, поиск предметовДля некоторых жизнь — нескончаемая суета и тревога, для других — развлечение. Одни ценят каждую секунду, другие живут не считаясь ни с кем. Одни пытаются выжить, в то время, как другие играют этим. Жертвуют пешками ради своих достижений. Рим грезит о расширении своих владении, в то время как на его границах становится все беспокойнее. Подчиненные провинции стараются вырваться из надзирающей власти. Бурные волнения, которые могут, как разрушить Римскую империю, так и показать ее мощь, охватываю всю страну. Покорить непокорных, и объединить весь мир под единым крылом — один шаг, одна игра. Но ставки слишком высоки. Когда тебе дают меч и бросают на арену, ради игры, ради забавы, заставляя выживать, можно сделать для себя решающий выбор — против кого обратить свой меч. И пешка может дорасти до короля, восстав против своих создателей, обернув их игру лишь иллюзией. Но возможно, и это восстание, может оказаться всего лишь такой же иллюзией, и нити твоей судьбы, по-прежнему в их руках.
Глава первая. Явление
Глава вторая. Незримый бог
Глава третья. Ergastulum[68]
Глава четвертая. Идущий в тени
Глава пятая. Жемчужина
Глава шестая. Падение в бездну
Глава седьмая. Освободители Израиля
Глава восьмая. Вызов
Глава девятая. Искушение
Глава десятая. Отверженные
Сергей Белов Дримеры
Имя: Джастин Фамилия: Дешанель Время действия: 2012 год н. э. Возраст: 15 лет Адрес: Нью-Йорк Локация: Волшебный мир Предмет: Жесткий диск Дар: ГравитацияС виду обычные подростки, увлекающиеся компьютерными играми и мечтающие о приключениях, попадают в гущу головокружительных событий, согласившись принять участие в опасных и рискованных миссиях в запредельных мирах, доверившись загадочному пришельцу по кличке Геймер, покрытому невидимой оболочкой. Все, что им нужно — это найти таинственный сервер и загрузить в него информацию с внеземного жесткого диска, способного таким образом завершить игру. Натолкнувшись на череду препятствий, они осознают, что сложное задание может забрать их жизни, но не останавливаются ни перед чем и продолжают смело продвигаться к намеченной цели.. Но лишь одному Геймеру известно, чем на самом деле обернется завершение миссий, предвкушая грандиозный результат, несмотря на ухищрения зловещих врагов, стремящихся всеми силами сорвать его планы и завладеть таинственными жесткими дисками, хранящими неведомые знания Вселенной, а также наделяющими уникальными способностями.
Глава первая. Вторая попытка
Джастин, Эйнон и Алекс
Волшебный мир
Сначала внутри нарастает сигнал тревоги перед фактом нарушения законов физики и немыслимого перемещения, затем волнение сменяется легким покалыванием, как зимой в первые минуты стояния на холоде в одном свитере, после чего осуществляется быстрый переход через вакуумное пространство, отнимающий короткие секунды. И только когда все препятствия благополучно преодолены, открывается возможность сделать окончательный выбор либо повернуть назад и выйти из игры, либо завершить начатое и слиться с новым миром. Джастин, долго мечтавший стать опытным геймером, выбрал второе действие, надоев жить обыденной жизнью, практически беспрестанно играя в компьютере, надевая специальные очки для защиты глаз от излучения монитора. Представившийся шанс на миллион был для него, словно выигрыш в лотерею или как если бы из ниоткуда появился вдруг волшебник и пообещал выполнить любое желание. И вот теперь он в запредельном мире, готовым в любое время стать таким реальным насколько хватит возможности себе это представить. Джастин, еще не открыв глаза после неприятного процесса перемещения, боясь нанести им своей преждевременностью какой-либо минимальный вред, ощутил спиной холодное прикосновение каменной породы, не настолько, чтобы нестерпимое и опасное для здоровья, насколько заставляющее мозг полностью отдаваться размышлениям насчет этой проблемы. Решить ее следует в короткие сроки, иначе полное онемение, а там какое-нибудь серьезное заболевание будет обеспечено. Внезапно мысли пересеклись со страшными воспоминаниями, сопровожденными болью лишений и страданий от принесенных неудач. Если все прошло без сбоев, не как в прошлый раз, и процесс был полностью завершен, то, следуя установленным правилам все должно быть на своих местах, каждый при своей роли. Джастин вспомнил двух своих друзей, которые могли находиться где-то поблизости или очень далеко, тоже в соответствии с правилами. Тогда сперва стоило попытаться открыть глаза и, наконец, оторвать ноющую спину от породы, невероятно ровной и гладкой, больше напоминающей отделку из мрамора. Подросток чуть не подпрыгнул от удивления, когда застал вокруг себя голые чернеющие в тени каменные стены округлого склепа, и испугался еще сильнее, увидев, что лежит на гробнице. Вот откуда искусно возделанный камень и его ровная гладь. Джастин, представив самое жуткое и испугавшись самообмана, перекатился на бок и с грохотом, сопровождаемым легким стоном, опрокинулся на пол, по холоду не уступающий своему побратиму. С высоченного, теряющего в пространстве потолка, из небольшого отверстия, откуда поступал весь воздух, на гробовую плиту спадал длинный столп дневного света, позволивший не растеряться в темноте. Растягивая движения рук, он с трудом смог найти опору и слегка приподняться, рассчитывая одновременно избавиться от последствий перемещения, сковывающих все тело минутным параличом, и быть снова в форме. Ведь мало ли что, а вдруг потревоженный наглым визитом обитатель гробницы восстанет из мертвых, чтобы отомстить тому, кто осмелился нарушить его покой, к тому же могильная плита была немного сдвинута, словно пропуская внутрь воздух. Совершенствуя движения рук и ног, подросток разминал спину, шею, надеясь своими успехами выиграть как можно больше времени. Внезапно откуда-то снаружи раздался глухой стук, походивший на удар маленького молотка. Джастин, замурованный в глубоком склепе с толстенными стенами в полной изоляции от внешнего мира, на секунду задумался о возможно скором спасении, ведь те странные люди вполне могли быть его друзьями, а если нет, то возникал вопрос, представляющий немалую важность. Кто здесь захоронен? Подросток обошел вдоль и поперек всю гробницу, тщетно пытаясь отыскать любой символ, указывающий на личность мертвеца. Проще было с неимоверным усилием отодвинуть плиту и заглянуть внутрь. В этот момент на ум пришла блестящая догадка. Люди, а это точно не один человек, что сейчас пробиваются в склеп, наполняя помещение пылью от ударов, видимо рассчитывали разбогатеть, ограбив столь недоступное захоронение. Оставалось только встретить их с распростертыми объятиями, а что внутри могилы, Джастин посмотреть так и не осмелился, боясь накликать на себя беду. И без того неизвестно, как охотники за сокровищами поведут себя при встрече с ним. Дело может дойти и до кровопролития, а это крайний пик его поведения в экстренных ситуациях.— Бейте сильнее! Я не могу применить здесь разрушающую магию, весь свод содрогнется, и мы окажемся под завалами! — скомандовал грозный наниматель небольшого отряда кладоискателей, в прошлом промышлявших разбоями на дорогах. Черная гладкая мантия волшебника полностью укрывала его в темноте подземелья. Людям, охотно исполняющим его повеления за щедрую плату, приходилось иной раз говорить с пустотой, надеясь застать его холодное присутствие, мерцанием факельных огней. Среди всего разбойничьего сброда выделялся только один представитель, наделенный огромной силой, способный без усилий поднимать на плечах быка и с той же выносливостью орудовать молотом, пока толстенная стена, откалывающаяся по кусочкам вдруг не дала уязвимую трещину, позволив приблизить завершение кропотливой работы. Внезапно волшебник, издалека, а вероятно он был где-то поблизости, с нетерпением ожидая прогресса, покинул свое уединение, вновь представ перед наемниками во всем своем великолепии, как только увидел первые успехи. Кладоискатели боялись задержать на нем взгляд. Таким пугающим был его внешний облик, что поневоле хотелось закричать и убежать, страдая паническим расстройством. Лицо волшебника, как и вся кожа на теле, было настолько бледным, что казалось белым, как снег в горах, волосяной покров полностью отсутствовал, придавая еще более неестественный вид. Это его и отличало от всех остальных братьев по мастерству, чьи локоны волос свисали ниже плеч, не имея ничего особо примечательного во внешности, кроме как красоты и здоровья. В этом же случае возникали одни вопросы. Что случилось с волшебником? Подвергся воздействию более могущественной магии или во время тайного заклинания произнес что-нибудь не то? Может, подхватил какую-нибудь неизлечимую болезнь и цепляется за последние ниточки надежды, чтобы разыскать лекарство? Если это и недуг, то одно он не забрал у мага — его голос, настолько внушительный и властный, что готов подчинить любого, кто осмелится противоречить владельцу. — Ну что там? Окончательно потерял терпение расхититель гробниц и, растолкав всех растерявшихся наемников, заглянул в брешь в стене, не обращая внимания на сгустившееся на месте разлома облако песчаной пыли, странно, что внутри склепа ее не было. Мастерски проделанного молотом прохода было достаточно, чтобы с легкостью протиснуться сквозь стену, не задев ее краев, и оказаться в месте великого захоронения. Волшебник позвал за собой двоих подручных, несших сумки с магическими принадлежностями, одновременно продвигаясь внутрь и вспоминая опасное заклинание возвращения из мертвых, заученное еще в детстве под контролем строгого наставника. Только он ступил в пределы округлого склепа, пронзая острым взглядом озаренную светом гробницу, уже представляя, как происходит ритуал, как вдруг ощутил своим феноменальным природным даром внутри чье-то незнакомое присутствие и кого-то не одного. Смятение разом улеглось, когда он, прежде чем в целях высшей предосторожности осмотреть и проверить каждый темный участок склепа, услышав шорох позади, обернулся, встретив поначалу встревоженным, а затем уверенным, взглядом проследовавших за ним наемников со специальным магическим оснащением. — Расположите свечи по краям надгробной плиты. Как только указание было исполнено, волшебник, блеснув зажатым в ладони черным кристаллом, подошел вплотную к гробнице и в зловещем мерцании черных свечей отыскал на плите тонкое отверстие, куда и следовало вставить драгоценный камень. Только маг занес ладонь над геометрическим выточенным в плите рисунком, как его вновь настигло сомнение насчет конфиденциальности его ритуала. Гробница, сплошь покрытая накопившимся за долгие века густым слоем пыли, вселяла недоверие своей верхней частью, словно кто-то недавно лежал на ней, а затем по случайности или от бессилия сполз вниз, оставив один край плиты нетронутым. Такое открытие еще подтвердило верность предположений волшебника, поставив перед выбором: продолжить ритуал, либо задуть свечи и полностью отдаться на поиски людей, побывавших тут до него и скрывающихся где-то в потемках склепа, по неизвестной причине и неведомым способом проникших внутрь. Выбрав первое, он вставил кристалл в отверстие и произнес громогласное заклинание, заставившее не раз содрогнуться все подземелье, под воздействием природных сил устоявшее от разрушения. Столп дневного света резко иссяк, когда небо снаружи заволокли грозовые тучи и ярчайшая молния, пройдя в отверстие подземного свода, ударила в гробницу, заставив надгробную плиту взрывом рассыпающихся осколков разлететься по сторонам, представив взору волшебника тело незнакомого мертвеца, повергнув его в шок. Тем временем Джастин, наблюдал за происходящим ритуалом с высоты потолочного свода, где его точно не нашел бы ни один маг, силой мысли плотно прижавшись спиной к каменистой жесткой поверхности. В этот момент глаза умершего открылись, и лицо пронзила ласковая улыбка, а затем его слова достигли подростка: — Джастин, ты, что там повис? — последовал легкий смешок. — Алекс!? — в недоумении воскликнул Джастин, увидев в могиле своего друга. — Не ожидал тебя там найти. Глаза волшебника округлились до невероятного размера, и без того белое лицо, казалось вот-вот озарится ослепительной вспышкой от недоумения и страшного открытия. Потом на смену потрясению, оставаясь незамеченным в густоте мрака, пришло яростное оцепенение, вылившееся на незнакомца из гробницы, которого там уж никак не должно было быть. Если верить легендам и пророчествам о грядущем конце, то в горном склепе величайшими волшебниками древности был заточен колдун по имени Торн, чьи познания в магии превосходили все остальные дошедшие до наших дней вместе взятые, в том числе и секрет бессмертия. Преданный своей соратницей, Торн выпил зелье, с подмешанным ядом. Глаза его закатились, а горло сжалось, и в течение недолгих болевых конвульсий смерть пришла за своей жертвой, встретив неожиданный отпор. Торн, впервые испытавший на себе привкус смерти, еще не полностью овладев навыками бессмертия, не смог окончательно побороть в себе яд, застряв между двумя мирами, миром мертвых и живых. В тот момент его бездыханное тело все посчитали мертвым, решив похоронить, как и подобает со всеми почестями великого мастера колдовства, выбрав самое недоступное для этого место — в глубоком ущелье, тщательно разрушенном после завершения процесса, чтобы никто не осмелился нарушить его покой. Эйнон с детства ненавидел властолюбивых людей. Единственный в своем роде, обладая магическими способностями, будучи подростком, в родной деревне он постоянно подвергался нападкам и злословию среди простолюдинов. Его всячески пытались унизить, дать понять, что он родился вовсе не с даром, а с проклятием, предлагая сделать правильный выбор и оборвать свою никчемную жизнь, заслужив тем самым их прощение и прощение родителей. Обделенный материнской лаской и отцовской поддержкой, Эйнон всячески старался не показываться людям, мечтая сбежать в город, где волшебников ценили, а не презирали. Тупоголовые крестьяне, ничего не смыслившие в колдовстве, только и могли, что целыми днями напролет вести беседы о полях пшеницы, которые вот-вот прибьет градом, если Эйнон научится использовать свои способности и напустит ненастье на злобу своим односельчанам. Столь беспощадный план мести так и не осуществился, когда по деревне прокатился слух, что в одной из близлежащих таверн остановился на ночь странник, напоминающий по известным описаниям волшебника. Эйнон, как только весть настигла и его, осознал, что пришел момент истины и пора отправляться в путь для знакомства с человеком себе подобным. Одна только мысль обогревала его изнутри, утешая тем, что он не один в этом мире злых людей. При первой же встрече, маг предложил Эйнону стать его учеником и отправиться в странствия, на что подросток согласился без раздумий. Вот и сейчас Эйнон, будучи взрослым, проводив в последний путь умершего от старости боготворимого наставника, вновь хотел окунуться в прошлое и стать учеником колдуна, чье имя до сих пор произносят, чуть ли не шепотом, боясь встретить во сне его грозного владельца, но вместо этого обнаружил внутри могилы какого-то недоноска, посмевшего осквернить священное место своим посягательством. Эйнон больше не выдержал приступа ярости и схватил одной рукой подростка, названного Алексом, за шею и ловким движением перекинул через весь склеп, пока он не шлепнулся об стену. — Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решительность дать быстрый ответ. — Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление. Тут возле гробницы в слабом свете рассеивающихся грозовых туч появилась тень. Джастин, увидев, что друг в опасности, оставил свое недосягаемое укрытие, плавно спрыгнув с потолка, встав лицом к лицу с возникшим рядом с ним в мгновение ока, озлобленным колдуном, решившим теперь заняться вторым осквернителем.
Шон и Кевин
Гоночный мир
Поражающий своей небывалой мощью всплеск мозговых волн мгновенно отрезвил сознание подростка, потерявшего управление электромобилем на сверхвысокой скорости, спасаясь от погони, описывая виражи на заброшенной некогда известной гоночной трассе, заваленной по краям обломками разбитых еще во времена соревнований машин, и внезапно наехав на препятствие, позволившее преодолеть разумные законы физики и сорвать электромобиль в воздух на невероятную высоту, задержав дыхание водителя, смирившегося с предстоящей кончиной. Блеснув в предзакатных сумерках металлическими нашивками электромобиль, будто продолжая борьбу за первое место, пролетел навстречу сверкающему зеркальным отражением сохранившемуся изящному небоскребу и разбил в неизбежном столкновении его прозрачную гладь, въехав, звеня осколками стекла, на один из этажей обустроенного для приема деловых гостей элитного зала, с отсвечивающими белыми стенами и потолком, сопровождаясь в центре колонной, обвешенной различными схемами новых архитектурных проектов, требующих одобрения и доработки. Шон, вновь пережив очередное потрясение, только вобрал воздух в грудь, обменявшись взглядом с лучшим другом Кевином, сидевшим слева и все это время, переживая за исход гонки не меньше своего партнера. Неуправляемый электромобиль со слегка помятым передом сбил все рабочие кресла, сопровождаясь гулкими и трескающими звуками дерева и железа, а затем врезался в колонну, погрузив все здание в мелкую дрожь. Ремни и подушки безопасности не сработали. Шон, опасаясь самого худшего, не смог ничего сделать и резким движением вылетел через лобовое стекло, ежесекундно откинувшись назад, словно рикошет, при ударе плечом об колонну. Все тело тут же поддалось неописуемой боли, собравшейся сначала в одном месте, а затем разрушительным взрывом распространившейся по всем органам, превратив мозг в средоточие пыток. Но боль не возымела настолько сильного эффекта, что позволила бы окончательно затмить и без того перегруженный разум и убрать навевающее страх воспоминание о незаконченном преследовании распознавшего их планы врага, который должно быть уже находился в здании, будучи способным укрываться от человеческого взора и перемещать свой центр тяжести, дающий ему возможности свободно передвигаться по стенам и потолкам. Пытаясь превозмочь боль, Шон в первую очередь подумал о Кевине, которому сейчас, наверное, не лучше, продолжая беспрестанно верить, что тот тоже смог пережить такое серьезное столкновение. Затем его мысли перенеслись к постепенно убывающей боли в плече. Через какое-то время все будет в порядке, и плечо станет как новое, но до этого придется терпеливо сражаться за выживание и продолжать попытки прятаться от преследователя. Перед тем как приступить к экстренному плану действий, Шон, сплюнув кровь изо рта, в очередной раз кое-как вдохнув еще не развеянного пыльного воздуха, смешанного с гарью и дымом из машины, с трудом позволил непострадавшей левой руке потянуться к правому карману штанов с целью извлечь тепловизор, определяющий живые тела в радиусе тридцати метров. Стоило лишний раз перестраховаться, чем потом идти на отчаянные поступки из-за недостатка времени на продумывание плана. Сенсорный дисплей немало пострадавший при аварии теперь был разделен пополам огромной трещиной, но сам внутренний механизм продолжал упорно работать, не обнаружив в зоне поиска каких-либо проявлений теплокровных объектов. Шон на секунду почувствовал облегчение, и тут же вспомнив о Кевине, испугавшись, что за все это время будь он живым, он не издал ни стона. — Кевин!? — едва вырвалось негромким голосом у Шона, подползшего к телу друга с залитым кровью лбом. Видимо удар пришелся в самый важный центр человеческой деятельности в голову, заставив на какое-то время вырубиться. Этот вариант Шон представлял на крайний случай и вот он наступил. В салоне электромобиля где-то хранилась аптечка с различными дозами препаратов, способных творить поистине чудеса. Шон, понимая, что это его следующий шаг, вновь полез за тепловым датчиком, установив сигнал на случай появления объектов, и поднявшись на колени, оттолкнул смятую дверцу, наполовину протиснувшись внутрь. Поиски чудодейственных лекарств увенчались успехом, и подросток, обнаружив в наличии аптечки нужных доз, схватил пару шприцов, ощутив, как застыла внутри них густая жидкость, готовая запустить работу всего организма лишь спустя несколько секунд после попадания в кровь, вызывая при этом полное удовлетворение процессом. Тончайшая, неощутимая любой человеческой кожей игра вошла в вену Кевина, ее идентичная копия проделала то же самое с Шоном. Внезапно сработал датчик тепла, и на краю сенсорного дисплея загорелась красная точка, указывающая на опасность, которая продвигалась со сверхчеловеческой скоростью, и вскоре в развал здания запрыгнул силуэт, оповестив о своем присутствии тяжелым ударом стальных ног о гладкий белый пол. Одновременно Кевин пришел в себя, и слегка приподнявшись после пережитого сотрясения, еще не в ясном уме, собирался настойчиво что-то сказать, как Шон, понимая степень опасности, зажал ему рот ладонью и, склонившись над ухом, прошептал: — Здесь невидимка… Если он нас заметит… Незнакомец, выделяемый едва заметным колебанием материи, сохраняя прежнюю дистанцию, прислушался, пока в голове не отразились два биения человеческих сердец, испытывающих страх и напряжение, с постоянно меняющейся скоростью ударов в минуту. На краях подобий его рук плавно вырисовались уже заметные приспособления оглушающего оружия направленные строго в цель. Беглецы спрятались за электромобилем, тогда следовало немедленно избавить их от такой роскоши и предать еще большему страху, а затем как следует допросить, прежде чем окончательно решить, что с ними делать. Электромагнитный импульс вырвался одновременно из обоих орудий, и синеватые отблески энергии, слившись в один, ударили в каркас, заставив электромобиль поддаться сильному воздействию и в лязгающем перевороте с безумным рывком обрушиться на колонну. Друзья отпрыгнули в сторону, рассчитывая до того, как невидимка их заметит, добраться до ближайшей, а по возможности единственной двери из конференц-зала, а там любой нелепый поступок со стороны противника сможет сыграть им на руку. Но невидимка продумал все иначе. После выстрелов он быстрыми шагами стал осваивать стены, и заранее предугадав план беглецов, настиг раньше них заветной двери, и как только они к ней приблизились, все еще питая надежду на удачное бегство, невидимка пустил в ход свои электромагнитные приспособления, оглушив импульсом Кевина и свободной рукой сдавив горло Шона, прижав как можно сильнее к стене, позволив ему почувствовать всю его слабость и ничтожность в борьбе с превосходящим противником.Глава вторая. Ошибочность предположений
Нью-Йорк
Стемнело и красочный, видимый лишь частично из-за чернеющих в тени небоскребов, закат сопроводил солнечный диск за горизонт, оставив последние впечатления от ясного дня. Еще какое-то время небо отсвечивало темно-голубой лазурью, будто и не собираясь предаваться в объятия ночи, столь слабой в летнее время, что иногда люди ее ненароком не замечают. В дивном, поражающим своим сказочным видом особняке, возможно, по роковой случайности и произошел, как называют ученые, странный и неизвестный науке инцидент, связанный с исчезнувшими подростками. Новость о нем разлетелась на весь мир. Все мечтали узнать, куда они делись или переместились? С самого утра дом был окружен многочисленной и любознательной прессой и оцеплен взводом полиции. Внутри, естественно, собирали улики федералы, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы сложить все в одну картину и представить случившееся в более простой и доступной форме понимания, а именно убрать из истории все фантастические моменты. И вот уже к вечеру, когда журналисты и толпы зевак разошлись, было решено под общую ответственность поставить дежурить возле дома охрану из нескольких полицейских, чтобы не было случаев проникновения на место расследования загадочных обстоятельств. Вскоре после того, как на небе потемнели последние отсветы заката, и стали загораться россыпи звезд, бросающие бледный отсвет, на крышу дома, используя шпионские приспособления подъема, взобрался, обойдя оцепление, показавшийся чрезмерно гибким и ловким незнакомец в черной облегающей одежде с плотно прилегающей к лицу серой, выполненной из смешения твердых металлов и отражающей удивительным блеском маской с выражением полной безмятежности. На крыше был построен сложенный из равных частей стеклянный купол, показывающий внутреннюю обстановку огромного гостиного зала. Не засматриваясь на детали, незнакомец разбил его стремительным ударом локтя и, не прибегнув на этот раз к своим подручным средствам, в быстрой решительности стремглав прыгнул вниз, не издав в момент приземления ни звука, будь то боль от прыжка с такой высоты либо удар ног об пол. Оказавшись в полумраке, он тут же подошел к окну, разглядев скучающих служителей порядка внутри патрульных машин, значит, им было запрещено осматривать дом — это намного упростит дело. Незнакомец, не забывая соблюдать степень осторожно, ограничился карманным фонариком, освещая ярким синим лучом черную выжженную поверхность пола, имеющую ровную геометрическую форму окружности. Столь огромный след от перемещения занял всю гостиную и даже заполз на стены, оставив грозные очертания. Луч фонаря тут же погас, предоставив все внутреннему зрению. Незнакомец, сфокусировавшись на выжженной окружности, определил ее центр, мгновенно отсчитав шаги. Затем в его руках сверкнули три прозрачные сферические формы глаз, внутри каждой пылал яркий огонек, подобие зрачка. Незнакомец присел над полом и положил в центр черного следа один глаз. Шарик сначала даже не покачнулся, только спустя несколько секунду он словно юла стал вращаться на месте, пока огонек внутри, прежде белый, вдруг сменил цвет на оранжевый, постепенно замедляя вращение. Потом к делу приступил второй глаз, и все произошло по старому сценарию, только живой блеск внутри приобрел совсем другое, голубое очертание. Этого оказалось достаточно. Незнакомец подобрал волшебные инструменты и незамедлительно приступил ко второй части своего плана, собираясь на месте доложить руководству о проделанной операции. Если в доме жили подростки, да неважно кто, то здесь в любом случае найдется компьютер, как источник и средство связи с другими мирами. Внезапно раздался шорох с обратной стороны входной двери, затем кто-то тяжело поднялся на крыльцо, видимо намереваясь войти в дом, несмотря на запрет никогда не вдающегося в подробности начальства. Чужак не застал тот момент, когда дверь медленно открылась, и желтый луч фонаря начал плавно пробегать по стенам гостиной, грозя вот-вот наткнуться на осколки витражного стекла с купола крыши. Тем временем шпион заглянул в одну из детских комнат, увенчав поиски успехом. На письменном столе среди стопок тетрадок и учебников лежал тонкий серебристый ноутбук. Как только его встроенный монитор оторвался от объятий клавиатуры, на обратной стороне загорелся белый логотип надкусанного яблока. Незнакомец, не нуждаясь в местном интернете, подключил в разъем модем в миллионы раз превосходящий все известные, специально смоделированный под обычные компьютеры. Система тут же определила новое устройство без подтверждений и установки, открыв доступ в междумировой интернет. Вслед за этим появилось окно с подключением чата и написанная неизвестным собеседником строчка: «Он действительно с ними связывался?» Незнакомец, понимая насколько устарела информация верховного руководства, пояснил коротко: «Все намного серьезнее. Они играют в его игру и распределены по мирам». «Тебе известно, куда он их отправил? Они предоставляют угрозу». «Я провел исследование на месте перемещения. Сферы показывают на Гоночный и Волшебный миры». «Проведи еще раз. Не может быть, чтобы он воспользовался только двумя, это не в его правилах. Подростков было шестеро?» «Нет, только пятеро». «Тогда найди шестого. Найдешь его, найдешь и Геймера. Уверен, они держат друг друга на связи. Не дай им ускользнуть». «Будет исполнено. Не думаю, что на это уйдет много времени». Незнакомец, посчитав последнее слово за собой, резким движением, почувствовав чье-то приближающееся присутствие, вынул модем из гнезда, и уже собрался было выбраться через окно, как в лицо ударил ослепляющий свет фонаря, скрывающий под собой дуло пистолета. — Проникновение… Подтверждаю! — передал охранник по рации, не сводя глаз с специализированного, но неудачно попавшегося взломщика. Незнакомец не издал ни звука, даже не пошевелился и не показался способным на сопротивление, то ли на самом деле, то ли прокручивал в голове очередной план по спасению, используя преимущество охранников, торопливо набежавших в дом, поднимаясь с громким топотом по лестнице. Взломщик, дождавшись, пока вся комната набьется добропорядочными служителями закона, также не произнес ни слова и сразу перешел к делу. В то время как обнаруживший его охранник потянулся за пояс за наручниками, он, также, не проявляя никакого любопытства, сохраняя невиданное спокойствие, зажмурил на секунду под маской веки, мгновенно превратив всех присутствующих в безжизненные застывшие тела с черными полосами отметин, некогда пульсирующих кровью вен. Похищенная жизненная энергия собралась в теле незнакомца, осветив разрезы глаз синеватым мерцанием, успевшим полыхнуть, будто догорающая звезда лишь пару раз, а затем вновь потухнуть, предоставив дело тьме. Такая сильная подзарядка позволила немногословному взломщику испытать полное удовлетворение от проделанной миссии, а точнее части задания. Только он вот уже во второй собрался вновь вылезти в окно, как неожиданно потемневший экран ноутбука озарился поступившим электронным сообщением с пометкой «Срочно для тюремной ищейки». Столь вульгарная фраза, бесспорно, касалась незнакомца, задевая его скрытые чувства, пробуждая потоки ярости, что он с трудом удержался от порыва разбить ни в чем неповинную электронику и нажал на Enter. Содержание сообщения отсутствовало, что окончательно вывело взломщика из себя, и на этот раз он уже не смог отказать себе в малом удовольствии разнести ноутбук вдребезги, оставив в голове только последнее воспоминание об этом. Плотно сжатый кулак в кожаной перчатке без особого размаха, будто выстрел из пистолета, нанес молниеносный удар в монитор, заставив компьютер перелететь через стол и выдернуть из него штекер зарядного устройства и протянутого по нему какого-то странного до боли знакомого провода от… взрывчатки. Взломщик поздно сообразил, что Геймер, известный как самый изощренный преступник и изобретатель, отправив подростков в другие миры, задержался в доме, видимо ясно предполагая, что пущенная по его следу «ищейка» проникнет в дом и непременно воспользуется компьютером, заминировав его взрывчаткой… В следующую секунду диковинный дом, до последнего момента находившийся под охраной полиции, подвергся воздействию мгновенно возросшего испепеляющего огня, раскидав горящие обломки по всей округе, сопровождаясь шумом битого стекла и треском пожирающего пламени. Грохот от взрыва заставил сработать десятки сигнализаций на близлежащей парковке. Одна из крайних машин вдруг резко утихла, когда в ее заднее лобовое стекло с треском ударился слегка подгоревший, но не избежавший ударной волны, взломщик, бросивший взгляд на полыхающую громаду, не замечая блеска огня, отражающегося на его зеркальной маске. Последней его мыслью перед взрывом при столь роковой неосмотрительности было то, насколько точно Геймер успел предугадать время отправки сообщения. Возникало только одно предположение, Геймер все время был где-то поблизости и специально привлек внимание полиции, на секунду заставшей взломщика врасплох. Хитрый дьявол все спланировал и играл по своим правилам, выкинув из головы какие-либо ограничения.Эллис Гринвуд
Загородный дом
Штат Виржиния
Пусть время еще раннее, но для Эллис оно уже послужило знаком к пробуждению во избежание очередного пересыпания, и ее голова неохотно, слабо приподнялась над подушкой, подобрав под себя пол-тела, а глаза, не поддаваясь сопротивлению, продолжали отчаянно бороться за воздействие столь крепкого дивного сна, что на секунду захотелось отбросить все старания и вновь закутаться в постели. Тогда Эллис, желая перебороть разгоравшийся внутри спор, прибегнула к самому проверенному методу, позволяющему нежно распрощаться с последними нападками наваждения и в конечном итоге почувствовать себя бодро. Солнечный свет, озарив яркие цвета переливчатых полупрозрачных, отсвечивающих изысканностью, штор, придал контрастности коричневатой постели, погрузив сонливую особу в мир красок и блеска. Эллис, вновь опустив голову на подушку, принялась судорожно водить рукой по поверхности стеклянного журнального столика. Всякий раз, когда, делая неудачную попытку в поисках пульта управления, она неоднократно задевала так надоевший своим присутствием ночник с розовым плафоном, ее спокойствие тут же начинало сменяться на раздражающее напряжение, которое просто убивало истаявшие остатки сна, принуждая сделать все по-обычному, а не вслепую. Переборов нарастающий гнев, Эллис уставилась едва соображающим взглядом на нагретую солнцем, отсвечивающую поверхность столика, предположив, что пульт мог запросто упасть на пол и лежать в непредсказуемом месте. Один ползущий рывок на постели позволил ей дотянуться до пола и схватить, наконец, этот злополучный пульт и направить в резком движении в сторону музыкального центра, расположенного в окружении впечатляющих колонок у дальней, обвешенной плакатами звезд стены, среди стопки разнообразных дисков. И вдруг как по чьей-то противной воле дисковод, вмещающий в себя три диска, оказался полностью пуст, хотя в голове девушки не хранилось воспоминания о причине произошедшего и о самом процессе. В итоге непрерывающееся раздражение окончательно испепелило обрывки сна, послав сигнал на осуществление поставленной цели, иначе напряжение возрастет еще выше. Эллис, обвинив себя в медлительности, спрыгнула с постели, сделав несколько быстрых шагов по светлому коврику, ступив пару раз на оголенный, выделяющийся по краям периметра комнаты и сохранивший едва ощутимые остатки ночной прохлады, пол. Быстрые пальцы, погрузившись в стопку дисков, ловко нащупали один из них и, подчинившись команде пульта, дисковод в механическом движении раскрылся и плавно закрылся, начав загрузку. Эллис прибавила до максимума и когда заиграла мелодичная побуждающая к ритмичным танцам клубная музыка, она полностью предалась безумству многозвучия, оттачивая энергичные движения перед огромным с человеческий рост зеркалом, не забывая поправлять взмывающие в воздух длинные русые локоны, превращающие голову в муравейник. Песня закончилась, и на подоконнике завибрировал в такт входящего сообщения мобильный телефон, позабытый там еще вечером посленескольких неудачных попыток дозвониться друзьям. «Включи новости!» — гласило послание. Эллис, нажав на паузу, мигом спустилась вниз. Понимая насколько может быть все серьезно, она в спешке вбежала в кухню и включила высившийся над холодильником плоский компактный телевизор. Выбрав наугад канал, она с серьезным лицом стала слушать голос ведущего, догадываясь о ком идет речь. «… дело уже передали ФБР и возможно очень скоро нам станут известны детали столь необычного происшествия, а пока существует лишь несколько версий по поводу случившегося и все они имеют противоречивый характер. Напоминаем, что вчера в десять часов вечера пятеро подростков, оставленные в доме без присмотра родителей загадочным образом исчезли. Известно только, что за несколько минут до их исчезновения над домом нависали черные тучи, искрящие ослепительными молниями на целую округу. Этот феномен больше подходит под описание эксперимента по созданию искусственных молний Николы Теслы больше ста лет назад. Ученые всего мира теперь гадают над вчерашним событием, боясь только предположить, чем было вызвано это явление…» У Эллис перехватило дыхание. Она боялась произнести слова вслух: — У них получилось!После прослушанной новости, Эллис, будучи в хорошем настроении, вновь поднялась в свою комнату и, схватив мобильник, рухнула в постель, принявшись за написание сообщения для подтверждения произошедшего. Ответ долго не приходил и девушка, понимая насколько ранний час, решила еще немного вздремнуть, надеясь, что к моменту пробуждения ее будет ждать одно непрочитанное сообщение, а еще лучше два, если действительно есть то, что непременно следовало бы обсудить. Эллис, чтобы придать сну еще больший комфорт и более подходящую обстановку, умело задернула ночники, погрузив комнату в полумрачный вид. Обдумав напоследок услышанное по новостям, она еще раз искренне порадовалась за своих друзей, убедившись что таинственному пришельцу из других миров, который все это блестяще провернул, осуществив самые невероятные детские мечты, в самом деле можно доверять, принимая его за того, кем он назвался, а не за уличного мошенника или шарлатана, только и ищущего способ, как обмануть доверчивых людей. Так углубившись в собственные мысли, сознание Эллис начинало постепенно расслабляться, предаваясь неожиданным образам и всплывающим неконтролируемым видениям снов. Тем временем обещанная ясная и теплая погода за окном, блеснув последними золотистыми лучами укрывшегося в серых тучах солнца, сменилась прохладой, предвещая изморось, что само по себе вынуждало отказаться от прогулок и всякого рода запланированных развлечений и отдыха. Вскоре серое небо разбавилось в темно-синих оттенках, и сильный дождь крупными каплями забарабанил по стеклу, отчетливо ударяя по металлическому основанию подоконника, подавляя все прочие звуки. Телефон на журнальном столике, вибрируя, описал полукруг, известив кратким сигналом о поступлении нового сообщения, должно быть запоздавшего ответа. Эллис слегка пошевелилась, едва приоткрыв глаза, и слепой хваткой уцепила телефон, увидев на дисплее две очень коротких фразы, достаточных для заблуждений. «Спасайся! Они уже идут!» Эллис это ни о чем не говорило. О ком идет речь, в сообщении тоже не указано, возможно, ей ошибочно прислали не то, что она ожидала, но теперь это уже не важно. Родители работают с зарубежными компаньонами и не владеют даже возможностью навестить свою дочь, постоянно пребывая в делах, отправляя ей только денежные пособия и пару ласковых теплых слов в открытке или в сообщении, наслышанных с раннего детства и давно уже не имевших прежней силы воздействия. Так или иначе, Эллис, как и раньше не собиралась ничего предпринимать, и уж тем более куда-то убегать из дома, в который даже почту не доставляют, находящийся лишь под пристальным наблюдением лесных птиц, в особенности сов, так и спускавшихся с деревьев всякий раз, когда девушка перед сном смотрела в бинокль. К тому же путь сюда от центра неблизкий, кто осмелится бросить вызов природе и с головой окунуться в настоящую глушь, правда неподалеку стоят вышки, из-за чего связь здесь бесперебойная и на высшем уровне. Напрочь перебив весь сон, Эллис вспомнив предыдущее сообщение, решила вновь посмотреть очередной выпуск новостей, возможно известны новые детали произошедшего феномена, ей было интересно узнать какие и как вообще ученые и общественность воспринимают подобного рода событие, а заодно и кофе приготовить. Только Эллис спустилась в кухню, не подозревая, что что-нибудь все-таки сможет ее отвлечь от просмотра телевизора, как до ее слуха докатилось протяженное жужжание мотора, будто кто-то действительно, как было указано в сообщении, хочет навестить ее, и кто бы это ни был, он сейчас застрял в луже на подъезде к дому. Бинокля под рукой не оказалось, но и невооруженного взгляда Эллис хватило, чтобы разглядеть, как некий человек в офисном смокинге, стриженый и гладко выбритый, запер дверь машины и, продолжая делать вид, что очень раздосадован неудачной поездкой, потянул руку за пазуху. Вместо мобильного телефона, как сначала предполагала девушка, сочувствуя отчаявшемуся водителю, незнакомец достал пистолет с глушителем, заставив сердце наблюдательницы забиться учащеннее от неистового страха. Черный прямолинейный взгляд человека с оружием вдруг неожиданно встретился с напуганным взглядом Эллис, и невероятная скорость движения руки резко устремила в ее сторону пистолет с уже нажатым курком. Девушка резко вскрикнула, когда пуля от внезапного выстрела разбила оконное стекло и обожгла ее висок. Незнакомец, больше походивший на наемного убийцу, будто довольный проделанным трюком, направленным на устрашение жертвы, убрал пистолет и, будучи уверенным, в своем превосходстве, отправился в дом, навестить его испуганного жителя, вероятно страдающего одиночеством. Эллис, находясь в цепких объятиях панического страха, не имела ни малейшего представления, оказавшись впервые в такой сложной ситуации, как правильно действовать, чтобы остаться в живых. В подавленном состоянии ей в голову пришла только одна мысль — спрятаться в бельевой шкаф. Спустя минуты ожидания, неповторимого адреналина и трепета, в нежилой комнате, заваленной коробками со старыми вещами, посреди пыльного шкафа, послышались шаги. Настолько пугающе оказалось их приближающее звучание, что порой Эллис ладонью сдерживала рот, чтобы не вскрикнуть, всерьез опасаясь за свою жизнь. Тут на время шаги стихли, на какой-то момент даже показалось, что удалились. Эллис едва облегченно вздохнула, желая сделать это, как можно тише, чтобы даже самой не пришлось услышать, как внезапно ее надежды не оправдались, и дверь бельевого шкафа резко распахнулась. Только сейчас перед ней стоял не водитель застрявшей машины, а незнакомец в обгоревшей черной одежде и с маской на лице.
Даррен Клив
Нереальный мир
1981 год
Даррен опустил ладонь на дверную ручку, почувствовав шершавую изрядно покрывшуюся пылью деревянную поверхность, и еще раз глубоко вздохнув, понимая, насколько будет важным то, что он сделает внутри комнаты, и дернул на себя. Дверь легко поддалась, наградив подростка вырвавшимся изнутри, копившимся не одно десятилетие, а возможно и дольше, затхлым воздухом, пропитанным стариной и гнилостью мокрых стен. Даррен терпеливо прошел внутрь, оказавшись в затемненной комнате с занавешенными окнами, обильно поросшей паутиной и свисающими с потолка тенетами. Единственное, что было важным в этом страдающем без ремонта маленьком нежилом помещении — это массивный стальной цилиндр высотой в человеческий рост, расположенный в центре. Геометрическое тело представляло собой плотное безукоризненное изделие из металла, отражающее тусклое едва просачивающееся сквозь запыленные шторы свечение. Даррен, оглядев своим потрясенным взглядом беспринципную стальную фигуру, мигом, все еще продолжая сохранять спокойствие перед неизбежным, пошарил в кармане, пока не нащупал нужный предмет. Подросток, принявший участие в столь опасной затее Геймера, преодолев все трудности и препятствия, наконец дошел до финала игры, чья цель состояла найти стальной монумент, хранящий огромное количество информации, и подключить к нему внешний носитель, по словам все того же Геймера флэш-драйвер, пока еще неизвестный науке, но в скором времени возможный для массового производства. Даррен в полутьме отыскал на цилиндре выемку для флэшки и, на секунду прикрыв глаза, еще вспомнил, что ему пришлось пережить за последние несколько месяцев скитаний и опасных столкновений с «невидимками», от которых ему чудом удавалось спастись, в отличие от его друзей… Даррен, поддавшись чувствам, не подумал, что теряет драгоценное время, выкроенное для заветного окончания игры. Лишь когда по утопающему в грязи и мраке потолку пробежали ослепляющие синеватые вспышки электрических разрядов, повествующих о приближении «невидимок», подросток, пребывая в тяжелейшем оцепенении, лишился самообладания и в растерянности выронил драгоценный артефакт. Потеряв от страха способность разумно мыслить, Даррен только и сумел попытаться не пропустить внутрь своих злейших врагов, упершись что было сил во входную, бесполезную в случае любой обороны дверь. Снаружи раздался громкий стук — знак того, что стальной убийца, будучи пока без своего постоянного сопровождения, состоящего из десяти таких же гибридов людей и машин, уже поблизости и лишь вопрос времени, когда он, проверив все близлежащие комнаты полуразваленного мотеля, наткнется именно на ту, где укрывается объект, имеющий при себе устройство хранения информации. — Даррен? — послышался из коридора знакомый голос. Подросток, до последнего сомневаясь в услышанном, плотно прислонился ухом к двери, пытаясь различить какие-либо подозрительные звуки или что-то вроде быстрого способа выманить его из укрытия, спланированные неспособными видеть сквозь стены «невидимками». — Это я Алистер! — вновь дал о себе знать, как оказалось не погибший в результате последней облавы друг. — Мне удалось перехитрить их. Теперь их система наблюдения показывает твое присутствие за много миль отсюда. Ты можешь выходить. Даррен поверить не мог, что такое как-либо возможно. Обмануть «невидимок» можно, только если всеми силами пытаться исчезнуть из их поля зрения: погрузиться под воду, окружить себя огненной стеной в горящем здании и одновременно попытаться выжить в этом пожаре. Только в подобных случаях теплочувствительность стальных преследователей либо не срабатывает на эксперименте с водой, либо перестает подавать сигнал из большого количества тепла при сканировании огненной стихии. Алистер, конечно, всегда выделялся среди прочих своей необычайной изобретательностью и способностью убеждать людей, но в этот раз все было идеально, даже слишком. Даррен уже хотел было выяснить это путем диалога, как вовремя спохватился, вспомнив насколько важно не забывать о мерах предосторожности, особенно в моменты сильных сомнений и плохих предчувствий. — Я же не могу вечно блуждать по коридору и искать тебя в убогих комнатах, всякий раз отмахиваясь от пыли и нарываясь на эти… — Алистер сделал неловкую паузу, видимо, пытаясь совладать с легким остервенением, — проклятые тенета. Голос еще недавно считавшегося мертвым друга по-прежнему раздавался в непосредственной дали от комнаты Даррена, который все-таки нашел в себе силы побороть внутреннее беспокойство и недоверие к внешним обстоятельствам и перешел к плану действий. Первым делом, подросток подобрал с пола флэш-драйвер, бережно сдув с него порядочный слой пыли, затем направился к близлежащему окну, оглядев окружающую местность на случай побега, убедившись, что, как и прежде пустовавшая городская улица с множеством закоулков и с длинным рядом пристроенных у дороги автомобилей послужит отличным средством для отрыва от погони, и заранее приподнял оконную раму. — Ну и что дальше? Голос за спиной, прозвучавший так внезапно, заставил Даррена резко вздрогнуть и отскочить от окна. — Алистер!? — это был и вправду он. Даррен увидел перед собой приятного на внешность беловолосого подростка в необычайно чистом и ухоженном костюме, как у почтенных господ. — Где ты так вырядился? — не скрывал своего интереса Даррен. — Ограбил универмаг? Алистер просто не нашел, что ответить так, чтобы звучало более убедительно и не подверглось осуждению. — Просто я хотел в момент выхода из игры выглядеть подобающе, что не скажешь по тебе, — подросток сделал задумчивое выражение лица, заставив друга на секунду обратить внимание на свою местами оборванную одежду. — Времени не было, чтобы этим заняться, — внятно оправдался Даррен и перешел непосредственно к логическому завершению миссии. Подросток еще раз отыскал на стальном цилиндре гнездо для флэшки, для полной уверенности нащупав его пальцами. Бросив последний взгляд на Алистера, он вновь повернулся к монументу, и уже было протянул руку, как внезапно в самый последний момент ему в шею вонзилась игла от шприца, введя в кровь сильную дозу снотворного. Даррен, теряя сознание, во второй раз выронил флэш-драйвер и в полном бездействии рухнул на пол. Алистер, отбросив уже непригодный шприц, встретил в дверях уже давно поджидавших «невидимок». — Все прошло лучше, чем я ожидал! — доложил он одному из них. — Теперь пора обратно!Даррен Клив
Секретная лаборатория
Штат Аляска
— Даррен? Изначально зов казался каким-то далеким, недоступным, но по мере его приближения, у подростка уже складывалось впечатление, что действительно в мире кошмаров скоро произойдут изменения или какое-то кардинальное событие, которое разрушит весь этот дьявольский сон и позволит ему вдохнуть глоток новой жизни. Даррен стоял один посреди огромных толщ льда, встречая в белоснежных отражениях причудливые образы его самых жутких кошмаров, страхов и опасений, и длилось это уже много лет, но здесь все казалось вечным и безутешным. — Даррен! — в одном из зеркальных отражений промелькнул образ чего-то живого, но невидимого, словно это… Геймер. — Ты готов продолжить игру? — Я согласен, только вырви меня из этого кошмара! — откликнулся Даррен. — Это по силам только тебе самому, — сделал внезапное заявление не до конца распознанный собеседник. — У тебя теперь есть способность, сила позволяющая разрушать вещи изнутри. Тебе нужно лишь сосредоточиться и попытаться сломать то, что тебя удерживает. Как только тебе это удастся, немедленно отправляйся в штат Виржиния, найди девушку по имени Эллис Гринвуд… Одновременно в далеком Нью-Йорке и в базовом компьютере секретной лаборатории последняя фраза, полученная из сигнала, поступающего фантастическим образом в ледяную глыбу с замороженным внутри подростком, стала доступна для расшифровки. Хелен Шерман единственная правильно поняла смысл слова «удастся», когда льдистый монумент на глазах у всех сотрудников и службы охраны осветился изнутри мягким пробивающимся наружу свечением, а затем последовал громкий треск, и тысячи острых осколков льда со скоростью выстрела разлетелись во все стороны, пробивая все насквозь. Хелен чудом удалось выжить, представ перед разъяренным подростком.А в это время в Нью-Йорке вражеский агент в маске, похитивший жизненную энергию из людей, став жертвой хитрой уловки Геймера, удачно приземлившись на одну из машин на стоянке, ясно и четко слышал каждое слово послания, увидев в этом отличную возможность добраться до Геймера.
Глава третья. Обреченные
Джастин
Волшебный мир
Блиставшее алмазами звезд черное небо, наблюдаемое через отверстие в пещере, позволило Джастину, валящемуся с ног от усталости и тяжелого чувства отчаяния, уцепиться за зрелище как за последнюю ниточку надежды в этом мире, где каждый предоставлен своей судьбе или судьбе друга умирающего от глубокой раны, чей смертный час настолько близок, что невозможно предугадать. Подросток, забредший в непосильным трудом найденный подгорный тоннель, казалось, начнет биться в истерике, когда с болью в сердце, понимая, что время и так обильно потраченное на поиски почти проиграно, стараясь не думать о худшем, наткнулся на совсем неподходящий в такой напряженной ситуации тупик. Огромные серые валуны, пропитанные сыростью и прохладой, сохранявшие воспоминания о первоначальном местонахождении на приблизительной поверхности, осыпались внутрь должно быть много лет назад, запечатав проход и оставив лишь непросвещенным в обвале ходокам былые легенды, рассказывающие о некогда спрятанные в пещере сокровищах, охраняемых вероятно давно умершими древними людьми. Джастин, оступившись от цели, боясь от тяжелых переживаний впасть в безумство, остерегаясь плохих вестей, на время отвлекся, приникнув к бугристому полу подземелья, заворожено изучая полотно звездного купола, будто пытаясь увидеть в нем подсказку, мудрый совет или просто сочувствии от невыполненной миссии по спасению дорогой ему жизни друга, оставленного на попечение колдунье. Подросток, вспомнив про свои пятнадцать лет, с завистью представлял, как другие сверстники из его родного мира сейчас вернулись из школы и с тяготами под строгий контроль родителей принялись за выполнение домашних заданий, ведь только тогда им позволят пойти к друзьям и насладиться общением и вечерней прогулкой. Им в свои годы не доведется испытать даже вдвое меньше того, чем Джастин лежа на спине в пещере, полностью слившись с внешним миром, став неделимой частью природы и гор, ощущая на себе отсветы мириадов звезд. Джастин, дав полное согласие пришельцу из других миров, хорошо осознавал, на что подписывался. Приключениям, описанным им, и реалиям происходящего позавидовали бы многие дети, мечтающие испытать что-то большее, чем за игрой в компьютерные игры, лишь успевая вовремя нажимать на клавиши и дергать мышью. Выбрав из целого списка более подходящий для приключений мир, Джастин, Алекс и их потерявшийся где-то в этом мире друг Коди, с удовольствием и с игровым настроем приняли на себя свои собственные роли, дописав им некоторые дополнения. Теперь же о Коди до сих пор ничего неизвестно, а возникший из могилы Алекс сейчас должно быть просматривает за последний миг до смерти всю свою жизнь, изнывая от кровавой раны в груди. Глаза Джастина, борясь уже продолжительное количество времени с утомлением, вдруг на секунды закрылись, подготавливая разум к переходу ко сну, как неожиданно, отбросив наваждение, он, почувствовав, казалось, слепящий свет на лице, поднял веки, увидев в центре потолочного отверстия яркий круг луны, испускающий ровный столп свет в пещерный свод. Это должно было что-то значить, и возникнуть не на пустом месте. Последнее предположение вдруг заставило подростка задуматься, оживив его разум и пробудив силы бороться с победившим отчаянием. Не на пустом месте… Джастин резко вскочил с того места, откуда только что наблюдал за сверкающим зрелищем, и с невиданным прежде желанием проникнуть дальше в тоннель несмотря на обрушение, удивился, согревшись изнутри надеждой, что еще не поздно и проблема разрешится естественным путем. На бугристом полу при направленном лунном свете обозначились яркие символы, напоминающие циферблат часов, поменявшие свои значения. Джастин догадался, что произошло, только когда пещерный тоннель вдруг несколько обновился, а точнее стал таким, каким мог быть… раньше, много лет назад. Преграждавшие прежде путь большие валуны исчезли, вероятно, еще не упали в результате обрушения. Зная, что запас времени в достаточно малом количестве, пока луна не сменит направление и это не вернет циферблат в исходное положение, Джастин отправился в разверзшийся проход, еще с минуту назад считавшийся навсегда утерянным и обратил внимание на одну, несомненно, важную деталь. На стенах были прикреплены горящие факелы. Их слепящее и отдающее жаром мерцание настолько отпугивало подростка, что он невольно прикрывался рукавом плаща, во избежание слезоточивости глаз. Дальше свет становился все ярче, только уже не от обилия факельных огней, а от магических светильников, в предостаточном количестве озарявших огромный чертог с величественными колоннами, теряющимися во тьме высот. Джастин с каждым шагом все отчетливее видел ласковое темно-голубое сияние, исходящее из утопающего впереди в ярком свете входа в чертог. Даже воздух здесь был какой-то особенный, более чистый и такой же морозный, как снаружи. Подросток слегка засомневался насчет представленного впереди зрелища, насколько он помнил из рассказа колдуньи об этой пещере, здесь жил древний народ. Отрешившись от внешнего мира, избегая зла и унижения, эти люди заселили холодные обители гор, имея непосредственное религиозное учение, позволяющее им не задумываться о поверхности и продлевать жизнь изготовленным по утерянному рецепту специальным эликсиром. Из всего перечисленного Джастин никак не мог припомнить хоть единственное упоминание о волшебном свечении, заполняющим тоннель, манящим раскрыть тайну древнего чертога, где возможно, если верить сведениям, после смерти всех духовных затворников, могли остаться неиспользованные склянки с заветным эликсиром — единственное средство, способное помочь Алексу. Как бы там ни было на самом деле, видимо мало кто знал настоящую историю древнего народа, раз нигде не сохранилось упоминания о магическом свете. Джастин, пережив тяжелые в жизни моменты, теперь был готов идти только вперед, выбросив из головы все суеверия и опасения. Добравшись, наконец, до заповедной границы входа в чертог, он вдруг признал, что ошибался насчет темно-голубого свечения, это было вовсе не свечение, а самый невероятный туман, окутавший дымной густой пеленой подростка. На какой-то момент Джастин ощутил усыпляющее воздействие, а затем веки, поддавшись сильному наваждению, крепко сомкнулись так, словно несколько ночей не видели сна, даже никак не воспрепятствовав чужому внушению. Очевидно, древний народ в действительности не был таким простым, как его представляли и сохранили в записях современники. Что-то, а возможно кто-то, столь невероятно сильный и могущественный, им все время симпатизировал, провозгласив себя богом или его пророком. Джастин, слегка приоткрыв глаза, не торопился с выводами, что до этого был сном, а что явью — сложно определить без чужой помощи. Вдохнув холодный утренний воздух, пропитанный свежим морозцем, подросток вспомнил о наступлении зимы и жутко содрогнулся от пробежавшей по всему телу дрожи. Его легкая плотная согревающая накидка с трудом справлялась с такой погодой. Только шершавый деревянный пол, на котором он проспал неопределенное количество времени, сдерживал обморожение, отвечая слабым теплом тела. Только когда до Джастина, наконец, дошло, что его тело подверглось практически полному онемению и поверхностному частичному обморожению, ему вдруг стало страшно за ужасающие последствия для здоровья. Стремясь всеми еще оставшимися, а не превратившимися в холод, силами, он старательно, запаздывая в спешке, будто боясь скатиться в пропасть, стал отчаянно цепляться за гладкую стену, все еще не понимая, что не найдет на ней хоть слабый выступ. Когда все безумные, подпитанные набежавшей паникой, стремления обернулись полной неудачей, мгновенное реагирование на происходящее прекратилось, Джастин, обогретый тем немногим, что сначала не предусматривалось, но получилось, слегка приподнятый от пола, вновь обреченно столкнулся с неизбежным, ощутив затылком знакомый твердый холод. Ситуация обострилась, когда в прочерченные основания окон, как оказалось вершины одиночной башни, ворвался обжигающий льдистой прохладой ветер, заставив изнывающего от стужи подростка еще сильнее впасть в отчаяние, навсегда позабыв, что такое теплая погода и как приятно совершать в это время прогулки. Джастин не мог почувствовать даже биение в груди, словно сердце, испугавшись за свой скорый конец, укрылось поглубже в теле, стараясь как можно меньше выдавать себя. Тогда он вспомнил полученные в школе знания о выживании в экстремальной ситуации, а сейчас как раз был тот случай, чтобы проверить теорию на практике. Подросток размял онемевшие пальцы, добившись слабого послушания, и начал с усилием натирать замерзшие места, ничего не чувствуя. Возникало мнение, что столь известный и простой метод не сработает, но надежда все же оставалась, к тому же руки стали послушнее. Через какое-то время Джастин пересилил себя и перевернулся со спины на бок, надеясь, наконец, оторваться от пленительного холодного пола, делая все плавно и медленно. Вскоре он уже смог встать на ноги, сохраняя неровную осанку, в то время как все тело наливалось изнутри обогревающей кровью. — Вижу, ты идешь на поправку! Джастин резко посмотрел в сторону, откуда раздались столь «трогательные», исполненные заботой о его самочувствии слова. Незнакомец, что так внезапно возник возле железной двери, которой он доподлинно даже и не воспользовался, прошел, словно призрак сквозь стену, не был похож ни на кого знакомого, только внешний вид многим отличался от этого мира. Предположение могло быть только одно. — Ты Геймер? — спросил после длительного изучения подросток, не припоминая, что в момент их последней встречи он мог выглядеть именно так. Мужчина с латиноамериканской внешностью, среднего возраста с проседью седых волос в синей рубашке со слегка потрепанным галстуком и в черных брюках, выражая на лице полную доброжелательность, загадочно улыбнулся и ответил: — Нет! Но могу говорить от его имени, — его взгляд полностью принадлежал собеседнику, выказывая всецело возможность с легкостью отвечать на возникающие вопросы. — Тогда ты знаешь, кто я, — несколько уточнил, позабывший про онемение подросток, и перешел непосредственно к вопросам. — А теперь ответь мне, каким образом я сюда попал, если это не твоих рук дело? — Ты совсем все правильно предположил! Тот пленительный темно-голубой свет тумана своего рода портал, перенесший тебя из прошлого в реальность. Хотя ты уже был близко к цели… — Что с Алексом? — боясь узнать правду, спросил Джастин. — Почему ты не позволил мне помочь ему? Я бы успел вернуться до перехода луны. — Все что ты видишь, может оказаться не совсем правдой. Стоит только присмотреться, как находишь заметные различия, и мозг грызут сомнения, исходящие из тебя самого! — чужак пугающе говорил загадками. — Присмотрись Джастин, твои друзья могут быть другими, не теми, что ты запомнил раньше. — Что из этого я должен понять, «мастер головоломок»? — подросток привел изящное сравнение. — Еще слишком рано, чтобы об этом задумываться, но я советую быть внимательнее. Под маской дружбы может крыться запланированное предательство. — Представитель Геймера, спрятав мрачное лицо, перешел к более упрощенной форме разговора. — Алекс не умрет, если ты за него так переживаешь. Его рана, оставленная острым клинком, заживет раньше, чем ты себе представишь. А вот ваш третий друг… — Что с Коди? — не удержался от порыва спросить Джастин. Мастер головоломок сделал безразличное выражение лица, будто у него попросили помощи, а он ответил отказом из-за нехватки усилий. — Тебе не придется его искать! Он сам найдет тебя, когда придет время, — он также бесподобно перевел взгляд на вид из окна. Джастин только сейчас, успев лишь мельком оглядеть свое местопребывание в башне, загорелся желанием увидеть, что находится вокруг ее пределов. Поднявшееся над далеким горным хребтом бледное солнце впустую растрачивало свои едва ощутимые лучи, заставив подростка, встретив его познающий мир взгляд, на секунду зажмуриться. Джастин прикрылся от солнца ладонью и, опустив свой прежний взгляд вниз, увидел в ночной почти растворившейся тьме, тянущийся от самого основания башни дивный город, охваченный крепостной стеной и застроенный высокими замками с тянущимися до небес шпилями башен. — Где мы? — последовал очевидный вопрос. — Это тебе и предстоит выяснить! — представитель Геймера, дав последний ответ, собираясь уходить, повернулся к железной двери, как внезапный оклик подростка заставил его задержаться еще на полминуты. — Куда ты? — Да! Действительно, забыл еще о кое-чем предупредить, — его взгляд, показалось, выражал слабую мольбу. — Когда я верну тебя в пещеру, ни при каких обстоятельствах не заходи в древний чертог, иначе может случиться непоправимое. — Что меня там ждет? — Джастин даже не знал, что предположить. — Только боль. На последнем слове мастер головоломок исчез, и Джастин снова оказался в пелене знакомого тумана, унесшего его обратно в пещерный свод.За некоторое время до этого
Алекс страдал от нехватки воздуха, да какой там нехватки, дышать в гробнице было почти абсолютно нечем. Тяжеленная каменная плита, словно примагниченная никак не поддавалась на воздействие рук, не то что бы немного приподняться и впустить внутрь поток кислорода, а совсем оставалась неприступной для внутреннего вмешательства, будто гробница представляла собой цельный камень, волшебным образом вместивший случайного «покойника». Алекс начал обратный отсчет, гадая, сколько еще томительных секунд ему предстоит вытерпеть перед смертью, которая так трепала продолжавшееся отчаянно биться, вот-вот грозившее угаснуть сердце, что становилось как-то неловко в ее присутствии, хотелось любым способом выскользнуть из ее цепких объятий. Внезапно, может, показалось, откуда-то снаружи раздался громкий шорох и треск вероятно стены, затем очень ясно ощущалось чье-то живое присутствие вокруг могилы, словно кто-то собирался вызволить узника, подготавливая для этого специальный обряд. Подросток мысленно, как можно настойчивее, поторопил своего очевидного спасителя и, понадеявшись не напрасно, услышал произношение странного заклинания либо для раскрытия гробницы, либо для воскрешения мертвого. Алекс как не водил спиной и руками по основанию могилы, ни чьих останков он так и не обнаружил, решив, что тот, кто проводит ритуал, видимо готовится увидеть перед собой другого человека, которого должно быть могли похоронить здесь. Подросток, все еще держась за последнюю ниточку своего спасения, боялся только предположить, что будет, когда откроется правда. Заклинание с наружной стороны, казалось продлившееся вечность, наконец, затихло и Алекс, предвкушая долгожданный глоток воздуха, вдруг почувствовал странную боль в голове, словно кто-то, чрезмерно самонадеянный и сверхвнушительный, не воспользовавшись спросом, проник в его сознание, забирая все воспоминания и мысли, оставляя после себя глухое безмолвие и обширную пустоту… Когда в отверстие в склепе ворвалась ослепительная вспышка молнии и разрушила надгробную плиту, Алекс, некогда ироничный и напуганный, предстал в ином свете, посмотрев на открывшийся мир по-новому. Позабыв о некогда эксплуатирующей сознание мысли о сильной нехватке воздуха, он громоподобно открыл глаза, устремив ввысь пространственный всепоглощающий взгляд. Заприметив черный силуэт, вплотную прижатый к потолочной поверхности склепа, Алекс, узнав в нем знакомое очертание, не удержался от смешка, назвав его по имени, в ответ, услышав что-то невнятное. Незапланированная перекличка продлилась недолго, как только стоящий над могилой человек в черной одежде, вдруг неожиданно не опомнился и в приступе ярости вцепился в подростка, и легким движением отшвырнул в стену. — Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решимость дать быстрый ответ. — Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление, а точнее и не пытаясь. Тогда в разрешение конфликта решил вмешаться Джастин, в одно ловкое движение, спустившись с небес на землю, готовый ко всему, с чем придется столкнуться. Колдун, все еще пребывая в пылком гневе, не увидел в нем достойного противника, без колебаний, не ведая вот уже многие годы какие-либо проявления мимолетного страха, предстал перед подростком, несколько сомневающимся в своих возможностях, боявшимся только волшебных фокусов. Алекс почувствовал колоссальный прилив сил. Как долго же он не испытывал ничего подобного! Эйнон неимоверным усилием нанес прямой удар ладонью в лицо Джастина, заставив его легко поддавшееся на столь сильное воздействие тело подлететь в воздухе и с кровавым подтеком упасть головой на твердый каменный пол, отключив на время его, трепыхающееся между жизнью и смертью сознание. Только яростный колдун, получив удовлетворение от проделанного ловкого трюка, собрался было вновь вернуться к жестокому допросу обитателя гробницы по сведениям величайшего, когда-либо жившего в мире, волшебника, как подросток в своем прежнем виде предстал перед ним, отражая взглядом… огромный потенциал. — Ты ведь даже сейчас не представляешь, с кем столкнулся? — Алекс искрил глазами, в которых, казалось, вот-вот блеснут вспышки молний. Эйнон прежде не испытывал на себе такой взгляд и отступаться ни в коем случае не собирался. Его ладони побагровели от исходящих изнутри огневых сфер, если самозванец действительно что-то умеет, тщательно скрывая свой дар до настоящего момента, то ему так или иначе не сравниться с мастерством мага, чей талант, казалось, был неисчерпаемым. — Я много лет мечтал увидеть величайшего волшебника всех времен, либо поклониться его могиле и получить взамен благословение, но вместо этого нахожу в гробнице… — Эйнон осторожно подбирал слово, чтобы оно задело как можно больней… — неотесанную деревенщину, жалкого человечишку, посмевшего перед смертью бросить мне вызов. — Все мечты когда-нибудь сбываются! — только и ответил Алекс, сохраняя боевой дух. Эйнон больше не собирался выслушивать пустые, изъеденные обычной человеческой глупостью и непониманием, слова и, преисполненный невообразимого гнева, едва сдерживая участившееся дыхание, вспомнив, сколько бед, принесли люди ему в детстве, резко поднял руки, метнув молниеносным движением два пылающих ярчайшим пламенем ядра. Сферические изделия волшебства в остановившемся времени без единого звука и искры плавно пересекли воздушное, не оказывающее никакого сопротивления пространство, безнадежно впившись в невидимый, вдруг, откуда ни возьмись, магический барьер, исчезнув мгновенно, как потушенные языки обреченного пламени. Эйнон, не понимая, что произошло, отказался от попытки повторить огневой удар, перейдя сразу в наступление. Алекс, убрав мысленно защитный барьер, позволил подпустить к себе зазнавшегося волшебника, тут же увернувшись от взмаха ладони, подобного тому, что отправил Джастина к стене, и, сделав невообразимый прыжок, ударом ноги с воздуха заехал Эйнону по лицу, вызвав сильное отталкивающее воздействие. Волшебник, некогда представлявший себя неимоверно могучим, испытал лично, каково это быть поверженным. Все произошло настолько быстро, что не хватило бы взгляда, чтобы полностью отследить всю цепочку событий. Эйнон, получив удар, подобно какой-либо сломанной и больше непригодной вещи, отправленной хозяином в мусор, нерасторопно со скоростью стрелы, головой пробив стенки гробницы, оставив после них лишь горсти пыли и мелкие обломки, пролетел через весь склеп, скорчившись у стены, не подавая признаков жизни. Алекс, вспомнив о Джастине, подбежал к его с все еще бьющимся сердцем телу и, почувствовав неловкое оживление, перевел взгляд на некогда образованный в результате ручной работы проход внутрь, пестревший серыми одеждами наемников-кладокопателей, вооруженных как это ни странно самым настоящим оружием. Впереди всей толпы чернорабочих стоял, по-видимому, их самый непревзойденный копатель, размахивающий внушающим молотом, будто какой-то маленькой игрушкой, испытывая при этом полное удовлетворение от своего рода занятий и от того, к чему это иногда может привести. Алекс, лишний раз убедившись, что с другом все в порядке и он скоро придет в себя, вышел на бой…Джастин через какое-то время начал медленно приходить в себя, с трудом переваривая последние воспоминания. В глазах еще двоилось, но окровавленная голова постепенно прояснялась свежим потоком мыслей и неожиданным зрелищем. Зрение еще не успело полностью обрести силу, как Джастин с подавленным криком повернув больной шеей, разглядел довольно заметно преобразившийся склеп, заваленный разбросанными тут и там мертвыми телами людей, больше напоминающих шахтеров, вероятно, они пробивали брешь в стене, впустив внутрь колдуна, так безжалостно расправившегося и с ними. Резко встав на ноги, Джастин тут же, потеряв ориентацию в пространстве, от сильного головокружения чуть было вновь не принял в объятия окрашенный его кровью пол. Только застыв в недвижимости на какое-то время, восстанавливая утраченное равновесие, он смог вновь переключиться на лежащие трупы, обожженные то ли смертоносным огнем, то ли вспышками самих молний, что полыхали должно быть яростнее, чем при самой сильной грозе. Среди них лежал, также, не подавая признаков жизни, и Алекс. Джастин моментально, как только увидел его недвижимое тело, превозмог головную боль, бросившись прямиком ему на помощь, надеясь, что еще будет не поздно что-либо сделать, перевернув его лицом вверх. Никаких следов воздействия магии он не обнаружил, только осколок чего-то острого, возможно клинка, глубоко торчал под грудью, заставляя сочиться неудержимым потоком багровую кровь. Алекс, пребывая в сознании, но позабыв про всякое спасение, обреченным взглядом посмотрел Джастину в глаза, облизнув кровоточащие губы, собираясь сказать короткие предсмертные слова: — Береги себя… Наступила мертвая тишина. Все настолько утихло, что казалось, и время замедлило свой ход, затаив тяжелое дыхание, сосредоточенное на склепе. На Джастина нахлынуло внезапное чувство спокойствия, словно так все и должно было закончиться, в том числе и главный смысл игры, раскрытый геймером лишь в последний миг до перемещения, видимо специально заготовленный в такой форме, чтобы отложился в памяти подобно взрыву от падения метеорита. Подросток, как и некоторое время назад, обреченно прилег на прохладный пол подземелья, изо всех сил стараясь не думать о случившемся, но как бы он не сопротивлялся, реальность происходящего все же не давала ему покоя, побуждая отрешиться от крайнего бездействия и продолжить путь к выполнению задания. Алекс… Внезапно из выдолбленного тяжелым молотом прохода в склеп раздался слабый шорох, настолько неестественный и наполненный живым присутствием, что воздушное пространство вновь заискрилось бесчисленным количеством песчинок, как сигнал чьего-то неминуемого приближения. Джастин вернувшись из запредельного пространства раздумий на границе отчаяния и безумия, вдруг переключился на странные четко различимые шаги, и на этот раз, принадлежавшие не очередному наемнику или кладоискателю, а кому-то более безвестному, даже скорее осторожному. Подросток слегка встрепенулся, на секунду позабыв о мертвом теле с осколком меча, торчащим возле груди, его взгляд больше привлекла странная тень, высунувшаяся из грубой расщелины. Кем бы она не была, она явно плохо ориентировалась в темноте, хотя факела, если она пробиралась через все ущелье тоже при себе не имела, только тонкие ладони упирались в стены, будто собирая информацию о найденном склепе. — Здесь кто-нибудь есть? — разрушил завесу молчания старческий голос. Джастин, даже малейшего представления не имея, что могла старуха забыть в столь недоступном месте, промолчал, не издав ни звука, притворившись, будто кроме нее внутри больше никого нет. — Я слышу стук твоего сердца и твое прерывистое дыхание, — разоблачила замысел подростка незнакомка, продолжая в том же темпе передвигаться вдоль стены. — Почему ты до сих пор ничего не скажешь или нем с рождения? Джастину стало неловко после обличающих его слов, даже обидно не за себя, а за старуху, которая еще к тому же слепая. — А что говорить? — нашелся он, наконец, что сказать. Собеседница на время прекратила свое передвижение, пытаясь осознать услышанное. — Я всю жизнь считала, что только колдуны высшей силы стремятся проникнуть в древнее святилище и совершить безумный ритуал, а теперь оказывается и такие сорванцы как ты и другой подле тебя лежащий способны перевернуть представления о мире людей. Меня еще в юности избрали охранять это место, пока я не найду себе замену, а теперь видно преемник мне необходим, раз я смогла упустить произошедшее здесь событие. У Джастина пробежала дрожь по телу. Настолько казался загадочным, а местами зловещим рассказ слепой стражницы, что порой хотелось выбрать момент и убежать, пока не начались новые проблемы, и проклятый склеп не забрал еще одну важную жизнь. — Что успел сделать этот волшебник? — спросила старуха, указав в ужасающем жесте изможденным пальцем на лежащего без сознания Эйнона. Джастин с трудом узнал своего без сомнений злейшего врага, покрытого густым слоем песчаной пыли. — Он зажег свечи и произнес какое-то заклинание, а затем с небес ударила молния и разрушила могилу, — подросток быстро и коротко передал увиденное. Ноги старухи и без того слабой нервно подкосились, собираясь вот-вот ослушаться и перестать служить хозяйке. — Что… что оттуда выбралось? — прозвучал конвульсивный вопрос, голос был очень напуганным. — К счастью там до этого никого уже не было, только Алекс, — ответил Джастин, до сих пор не представляя, что могло заставить старуху так резко испугаться. — Но и он умер. Стражница, подавляя приступы страха и непослушности ног, оторвалась от стены, направившись прямиком едва ощутимым шагом в сторону собеседника, желая лично убедиться в правдивости его слов. Джастин только под конец осознал, насколько бескультурно он себя ведет, наблюдая за беспомощной старухой, боящейся сделать неверный шаг и потерять равновесие, с тяжелыми усилиями пробираясь ему навстречу. Он тут же вспомнил, чему его учили в школе, и за считанные секунды настиг стражницу, позволив ей полностью на себя опереться, не натолкнувшись ни на какие трудности. Вскоре старуха благополучно не без помощи добралась до мертвого тела, нащупав острый край обломка меча, огретый теплой кровью. Цепкие пальцы, в них по-прежнему сохранялась послушность, стали плавно вынимать его из плоти… — Невероятно!.. — скорее даже испуганно, чем удивленно пробормотала старуха, когда коснулась ладонью груди подростка после изъятия осколка стали. — В чем дело? — Джастин в надежде услышать невозможное, пребывал в потрясенном состоянии. — Его сердце забилось, — голос начинал понемногу подводить. — Жизнь протеплится в нем еще недолго. Его нужно скорее доставить ко мне. У меня есть все необходимое для его спасения. Джастину оставалось лишь принять ее предложение, об отказе не могло быть и речи, но странным оставался тот факт, как быстро она решилась на помощь, ведь они оба знали, что с Алексом что-то не так.
Глава четвертая. Внедрение
Шон и Кевин
Гоночный мир
Некоторое время назад
Влажный скользкий пол и наполненный странным запахом гари воздух теперь, казалось, навсегда заменят истинное представление о свободной жизни, полностью погружая в атмосферу жестоких тюремных будней. Это последнее, что представил Шон, когда взаимно со своим лучшим другом Кевином, согласился на испытание Геймера, выбрав самый опасный мир с самым сложным заданием из целого перечня предлагаемых, в том числе и более простых, а затем начался долгожданный и слегка напряженный процесс перемещения… Воздух был действительно пропитан каким-то испарением, должно быть не ядовитым, а пол слегка влажноватый, отдающий стальной прохладой, ощущаемой уже каждой клеточкой тела. Шон нашел в себе силы лишь на то, чтобы плавно, все еще не разбирая увиденного, приоткрыть глаза, испытывая прежде невиданную боязнь ослепнуть от яркого света, как бывает во многих известных фильмах, где герои долгое время не могут прийти в себя, а потом с трудом обнаруживают, что находятся в больнице и в лицо ударяет много света, отчего глаза просто не выдерживают. Убедившись, что освещение здесь на низком уровне, а точнее совсем отсутствует, он позволил себе довериться разуму и в полную силу осмотреть окружающий мир. Глаза впились в черный выжженный потолок камеры, настолько мрачный, что отбрасываемые от дневного света тени железных прутьев просто растворялись в его пустоте. Шон на какой-то момент осознал, что Геймер истинно реален, что он не сон, который никак не заканчивается. Они действительно переместились, как и рассчитывали в Гоночный мир, обладающий отличительными особенностями, включая тюремную зону. Здесь предстоит изучить все заново, а затем, как и оговаривалось при принятии участия во всем этом невероятном приключении, подготовить план побега, чтобы вовремя выполнить поставленную задачу. Едва оторвав, казалось намертво вросшее в пол тело, Шон плавным усилием повернулся на бок, увидев необычный вид, открывающийся за пределами решетки. Тюрьма, очевидно, была построена посреди пустоши под открытым небом, не имея поблизости ни городов, ни жилых селений. Песчаник, прибитый ногами заключенных, напоминающих каторжников с почерневшими лицами и истлевшими частями тела, бродящих из стороны в сторону, поддавался всяческим колебаниям ветра и взвивался, словно маленький смерч, придавая местности несколько оживленный природный характер. Шон, находясь в состоянии эйфории, понимая всю ответственность за выбранный мир, побоялся только представить, что ему страшно при виде этого места и заключенных, больше смахивающих на безнадежных потерянных людей, безмолвно кружащих в поисках занятия, чтобы убить лишнее время, которое здесь у них в предостаточном количестве — вся жизнь. Кевин, такой игривый и беззастенчивый, смотрел на затею друга — попасть в богом забытую тюрьму — как на забаву, достойное развлечение для повышения притока адреналина в крови, смешанного с чувством долга перед выполнением заданной цели, даже миссии. Шон, отвлекшись от внешних забот и проблем, которые еще только предстоят, вспомнил о своем необычном друге, смотрящем на мир сквозь грань трехмерных очков, всячески избегая чувства реальности, будучи обычным лишь в школе, где внушаемые знания не позволяют переключиться в мир грез. Как ни странно, Кевин все время лежал поблизости. Поленившись открыть глаза и с нарастающим трепетом изучить место, куда их забросило, он, в отличие от Шона, решил и дальше продолжать спать, отвернувшись на бок от вечернего света, подложил ладони под голову, издавая мерное сопение, как в знак полного безразличия к новым условиям. Ну, хоть кому-то сейчас хорошо, — с непрекращающимся удивлением отметил про себя Шон. — Кевина, похоже, ничего не может беспокоить. Сам хозяин своей судьбы.Желтое поблескивающее в мелких каплях дождя такси неохотно присоединилось к дорожной пробке, темнеющей далекой полосой в теряющемся пространстве между серыми зданиями небоскребов, повторяющих в своем отражении пасмурное хмурое небо. В стороне от дорог пестрели горящие яркими свечениями вывески магазинов, укрывая за прозрачными дверьми покупателей или случайных прохожих, забывших дома зонты и решивших переждать непогоду, рассматривая уличный вид, либо разглядывая ассортименты различных товаров, тем самым проводя время с пользой. Внезапно безмолвие, опустившееся на город с первыми каплями сонного дождя, нарушилось громким хлопком прозрачной двери магазина и выбежавшим, едва сохраняя наигранное спокойствие, оттуда подростком, явно что-то укравшим, будучи замеченным в самый последний момент. — Вернись, маленький негодяй! — закричал ему вслед чернокожий продавец, сунувшись в карман за телефоном. — А не то я полицию вызову! Подросток в бежевых хлопковых штанах, одетый в стильную толстовку с оттягивающимся расшитым по краям черными полосами капюшоном в обычных белых легких кроссовках, ринулся прочь от магазина, чуть не сбив на ступеньках встречных людей, и бросился в скопище машин. Изморось слегка увлажнила его торчащие коротко стриженые волосы, отливающие темной белизной, и стерла с его красивого лица тени замешательства и стыда, заметно остужая побагровевшие щеки. В этот момент измождающая пробка закончилась, и вереница застывших машин вновь пришла в движение, изначально слабое, но постепенно ускоряющее обороты. Подросток, почти перебравшись на другую сторону дороги, едва успел заметить неожиданное оживление транспорта и с трудом представлял, что делать дальше. Пробка была блестящим, заранее спланированным способом бегства от преследования вплоть до полиции, которой не никак не удастся в случае погони объехать все машины, даже на мотоцикле, а теперь весь план катится к чертям. Подросток решил, во что бы то ни стало перейти широкую дорожную полосу, имея еще в запасе те секунды, требуемые для полного восстановления скорости движения. Неожиданно он натолкнулся на проезжающее такси, упав всем телом от потери равновесия на сырой капот, тут же оторвавшись, не успев толком никого разглядеть внутри, а только вновь раздавшийся голос обворованного продавца. — Вон он! — он указал пальцем на подростка, чуть не угодившего в капкан смерти. Двое полицейских неведомо как подоспевших так быстро к месту преступления, выслушав всю историю до конца, вперились острым взглядом на несовершеннолетнего воришку, направляясь для улаживания конфликта в его сторону, жестами приказывая машинам остановиться, дабы добраться до него без препятствий. — О нет, — с воплем отчаяния подросток, смешав все в голове, машинально бросился бежать вдоль проезжающих машин, стараясь скрыться от глаз закона. Он бежал уже несколько минут, позади вместо полицейских сирен, пока раздавались лишь предупредительные сигналы водителей, рискующих попасть в вечерние новости, если собьют умалишенного пешехода. Беглец подозревал, что полиция затеяла что-то совсем нехорошее, и не ошибся. Впереди следил за движением на дороге добросовестный регулировщик, неоднократно передававший сообщения по рации, явно получив информацию о сумасшедшем парне, что задолжал продавцу в магазине и теперь пытается всячески избежать наказания, совершая неосознанные поступки. Готовилась операция по захвату. Подросток резко остановился, склонившись, чтобы перевести дыхание, и увидел, как со всех сторон к дороге подбираются многочисленные служители закона, видимо проезжавшие мимо, оставив автомобили. Вдруг неожиданно слух оборвал приближающийся сзади сдавленный звук мотора. Подросток неловко обернулся, чтобы рассмотреть, опасаясь за худшие предположения, и с удивлением разглядел скутер, плавно приближающийся к нему. За рулем сидел видимо другой подросток, судя по свойственной возрасту одежде, спрятавший голову в черном защитном шлеме, притормозив возле беглеца. — Садись! — прозвучала команда, и потерявший было надежду малолетний преступник, понимая, что это его единственный шанс избавиться от ответственности перед законом, послушно подчинился. В это время кружившие возле дороги полицейские, так и не разглядев издалека потенциального подозреваемого, упустили из вида проехавший мимо скутер, даже и не догадываясь, что он был хоть немного важен в их поисках. Объехав несколько кварталов, остановившись в самом малоприметном месте на улице Манхеттена, беглец, благодарный тайному спасителю с огромным облегчением прояснил в голове сегодняшнее происшествие, из которого ему удалось выйти сухим. Водитель, поставив скутер на «ножки», с мелким усилием снял запотевший изнутри шлем и предстал всем своим видом первому встречному. — Я Шон, — протянул беглец руку своему спасителю. Подросток первым делом рукавом плотной серой кофты вытер пот с лица, а затем охотно пожал ладонь в знак дружбы и одновременно представился: — Меня зовут Кевин! — Спасибо, Кевин! Ты спас меня от полиции, — Шон заглянул в его яркие необычные глаза с двумя оттенками, синим и зеленым, увидев в них блеснувшие всполохи от полученного адреналина, смешанные с прозвучавшей благодарностью, которой, судя по его детской реакции, он вероятно за всю свою жизнь довольствовался крайне редко. — Я был рад помочь, — ответил без застенчивости Кевин. — Все мои родные и знакомые считают, что я странный и несвойственный породе своих сверстников, но видели бы они, что ты вытворял сегодня на дороге, думаю, у них возникло бы иное мнение насчет меня. Тебе так не кажется? Шон был несколько поражен словами нового друга, одна только манера выражаться чего стоила. Каким бы странным его там ни считали, Кевин явно обладал высоким интеллектом, проявляющимся лишь в нужный момент. — Ты особенный, Кевин, — без тени ухмылки или подшучивания произнес Шон. — Тебе не следует опираться на чужое мнение, ты сам хозяин своей судьбы. Кевин впервые услышал подобные слова, разграничивающие его странного подростка. — Что в рюкзаке? — спросил совсем неожиданно даже для себя самого. Шон слегка встрепенулся от накатившей дрожи и вспомнил о школьном рюкзаке, лежащем на спине так удобно, что можно было про него забыть. Он тут же стал освобождать плечи от крепившихся незаметных ремней и вскоре, открыв рюкзак, показал содержимое — картонный бокс, вмещающий внутрь три пластиковых коробки с двумя блю-рэй дисками в каждой. — Это ведь не то, что я думаю? — усомнился Кевин. Шон, озадаченный такой неожиданной реакцией, поспешил озвучить название: — Это телесериал «Побег из тюрьмы» коллекционное издание. Сидеть у экрана телевизора и смотреть по серии в неделю выше моего терпения. Проще иметь в запасе сразу все. Может, имеешь представление? Кевин не находил слов, они с Шоном будто родственные души, познакомились при опасных обстоятельствах, а теперь столкнулись с общим интересом. — Мне тоже не терпелось узнать, чем все закончилось! Все не было времени, — ответил он быстрым темпом. — Ведь ты «его» украл из магазина? Шон действительно был поражен его смекалкой, все с кем он раньше общался, обычно не проявляли никаких интеллектуальных способностей, имея при себе только постоянно заканчивающиеся сигареты и чиркающие зажигалки, ни о чем не думая, делая свою жизнь с его точки зрения скучной и неинтересной, когда нечем занять голову. — Я не совсем его украл. Просто мне не хватило пары баксов, чтобы полностью расплатиться и тогда я, оставив деньги, решил все сделать по-своему. — Ну! Это того стоит! — глаза Кевина вновь загорелись.
Шон, слегка отоспавшись после изнурительных последствий перемещения в тюремный мир, окунув взгляд в непроглядный мрак и прислушавшись к глухой тишине, вдруг осознал, что находится вовсе не в камере, как считалось раньше, а в запертом пространстве, ощущая всем телом вибрацию. Боясь предположить самое худшее, а именно страшную гипотезу о захоронении заживо, подросток, отважившийся на столь опасное приключение, решил попытать счастья и убедиться в обратном, резкими взмахами упершись обеими приподнятыми руками во что-то твердое, отдающее по коже холодом металла. По крайней мере, на крышку гроба это не походило, к тому же это тюрьма, заключенные здесь сами по себе, им не на кого рассчитывать, — живем вместе, умираем поодиночке. Тогда Шон попытался всеми силами и методами узнать подробнее о своем новом необычайном месте заточения, так странно знакомом по обстановке и расположению, что с минуты на минуту в голове возникнет ответ на столь трепещущий вопрос с дополнительными указаниями к высвобождению. Также мелькнула мысль о своего рода карцере, только в отличие от всеми известного, в этот попадают новоприбывшие преступники и очевидно за хорошее поведение. Шон неловко тряхнул головой, отгоняя столь бредовую идею, пытаясь сфокусироваться и представить, где он. Внезапно откуда-то снаружи раздался негромкий шорох, больше походящий на звон опрокинутой по неаккуратности стеклянной бутылки и шаги, растворившиеся следом в вновь нахлынувшей тишине. И только сейчас Шон понял, в чем дело. Видимо он долго проспал, пока Кевин, пробудившись раньше него смог полностью изучить тюремный свод и, рассчитывая остаться незаметным, нашел лазейку — путь на свободу, а теперь также, как и его ничего не подозревавший друг, укрывается от случайной проверки, ведь то место, в котором Шон пролежал какое-то время… багажник машины. Подросток, с трудом воспринимая сделанное предположение, озадачил себя вопросом: «Тут что расположена стоянка для машин?». Недавние страхи, связанные с посторонними шагами, а иначе бы Кевин, будь это он, давно бы раскрыл свой замысел и перестал выдавать себя за тюремного смотрителя, обеспокоенного пропажей скорей всего двоих заключенных, проверяя каждый метр, стараясь быть как можно тише и подкрасться к беглецам незаметно, вновь возобновились, и на этот раз слишком близко от предполагаемой машины. Шон имел лишь две версии относительно предстоящего события. Либо его сейчас обнаружат надзиратели и под бдительным присмотром вернут в еще не обжитую, источающую влагу, камеру, либо решившийся, наконец, поделиться своим удачным планом бегства Кевин, выжидавший специальный момент, чтобы открыться. Подросток представил, как человек, а возможны и другие варианты, снаружи подозрительно осматривает багажник, надеясь найти то, что давно искал в его содержимом. Раздался щелчок раскрытой передней дверцы, и судорожные пальцы, выражая сильное нетерпение поскорее докопаться до истины, вцепились в плоский, длиной в кулак, сенсорный пульт управления. После легкого прикосновения тепловая клавиша загорелась красным огнем, и крышка багажника, укрывающая от чужих глаз беглеца, автоматически приподнялась. Шон, ожидая самого худшего, плавно приподнялся, осматриваясь по доступным сторонам, не встречая никого перед собой, будто все должно было произойти само по себе, без участия третьих лиц, сработав как часы. — Привет, Шон! — произнес незнакомец, сверкнув в мерцании желтых ламп, лениво опускающих свет с потолка проседью волос. Подросток, пораженный таким поворотом событий, не мог поверить своим глазам. Почувствовав в голосе некое беспокойство и проявление заботы, словно от родного отца, много лет отсутствовавшего дома, и вдруг внезапно надумавшего навестить своего сына, проявляя все качества, которых так не хватало в детстве. Одежда незнакомца больше напоминала работника крупной компании, небрежно надевшего галстук, поверх синей слегка помятой рубашки и черные брюки. — Ты ведь не Геймер? — сделал серьезное предположение Шон, надеясь, что в любом случае, кто бы это ни был — он на их стороне. — Нет! — голос принял загадочный тон. — Геймер сейчас вне игры, решает проблемы на другой стороне. — Тогда как тебя зовут? — Шон больше не нашел, что спросить, все ответы на интригующие вопросы будут держаться в секрете, так всегда, они никогда не сообщаются заранее. — Шон, я ценю твой интеллектуальный потенциал! — незнакомец сильно удивился, хотя всячески старался скрыть проявившиеся черты на непроницаемом лице. — Ты пока первый, кого вдруг заинтересовало мое имя, — тут неожиданно его голос переменился, — и ты узнаешь его, когда вместе с другом, спящим на переднем сиденье, немедленно заведешь мотор и покинешь это мрачное место, ибо невидимки сверху уже обнаружили вашу пропажу, они начнут масштабные поиски. Лучше поторопиться. Шон, понимая в какое опасное положение, они с Кевином угодили, без сомнений внял предостережению посланника Геймера и, выбравшись из багажника, умело, на лету схватив подкинутый пульт управления, уселся за руль, вспоминая как водить обычным автомобилем, и снова ощутил на себе взгляд незнакомца. — Вот, — протянул он через опустившееся стекло. — Это тепловизор, поможет обнаружить невидимок. Шон принял небольшую вещицу, больше смахивающую на коммуникатор, и увидел на ее сенсорном дисплее только две красных точки. Незнакомец, резко отдалившийся в сторону, не определялся. — Кто же ты? — вопрос сорвался моментально. У подростка не возникло даже никаких предположений, только долгие секунды ужаса, что сковали его мыслительную деятельность, оторвав на время от реальности. — Я Карлос, — наконец представился представитель Геймера. — Тебе давно бы стоило поторопиться. Этот электромобиль я выбрал неслучайно. Он один из самых быстрых, а в погоне от невидимок всего лишь средство выиграть немного времени, чтобы обдумать следующий этап побега. Береги каждую лишнюю секунду и не слишком надейся на случайность. Мне не впервой оказывать помощь, но и мне дозволено делать это единожды. Будь осторожнее… В этот миг противовзрывная стена, потерянная во тьме среди машин, отделяющая странным образом здание тюрьмы с подземной стоянкой, разразилась громким гулом, будто десятки стенобитных устройств разом ударили в прочный заслон. — Она долго не протянет! Уезжайте! — снизошел на крик Карлос. Шон перестал мешкаться, теряясь в догадках и различного рода доводах относительно их необычного проводника в мире игр, решив оставить раздумья на потом, стал одновременно нажимать на все тепловые клавиши, не имея ни малейшего представления, как завести мотор без обычных ключей. — Позволь мне, — отозвал его Кевин, сонливо протягивая руку к пульту, выбрав самые высокие параметры…
Настоящее время
Шон сильно испугался, когда стальная хватка невидимки, пригвоздила его к стене, не оставив не единой возможности даже шевельнуться, при этом рискуя быть сдавленным под таким натиском. — Где жесткий диск? Внезапный вопрос, озвученный электронным голосом, отразился гулким эхом в ушах трепещущего подростка, с болью осознавшего вероятно преднамеренное изменение правил игры, ведь, по словам Геймера, информация о заветном жестком диске настолько засекречена, что и комар носа не подточит, а теперь вдруг раскрыта перед лицом смерти. — О чем ты? — загадочно спросил Шон, обведя пространственным взглядом прозрачную едва колыхающуюся при сопротивлении воздуха пелену невидимки. — Меня послал не геймер, — добавил подставной надзиратель. — А кто? — Шон, недоумевая над происходящим, просто напросто запутался в последовательности событий, все обрушилось в один момент. — Его враги, — прозвучал ответ, — а теперь и вы встали на их пути.— Считаешь, это действительно так необходимо? — неуверенно спросил Кевин, наблюдая, как шкала лифта в быстром темпе, мерцая красной подсветкой на номерных кнопках, стремительно поднимается ввысь, достигая предела. — Абсолютно! — прозвучал краткий ответ. Кевин еще раз взвесил все «за» и «против», нервничая только при одной мысли, что вот уже скоро невообразимо быстрый лифт доставит их в отцовский кабинет, где запланирована встреча с совершенно незнакомыми и не имеющими с ним ничего общего людьми, видными предпринимателями и деловыми партнерами, и ему против воли придется предстать перед ними в роли богатого папочкина сынка, наследника всего его состояния. Также доставлял дискомфорт до того неудобный и непривычный смокинг, а с ним выделяющийся на фоне синей рубашки серый галстук всякий раз казавшийся удавкой на шее. Кевин бросил кроткий взгляд на отца, за доли секунды уже в который раз изучив его внешний облик, понимая, как сильно они отличаются друг от друга, стараясь не попасться в его поле зрения, продолжая внушать невозмутимое спокойствие, железную непоколебимость и все в этом роде, в соответствии с неписаными правилами делового человека. — Что волнуешься? — внезапно, будто никогда и не спросит, поинтересовался отец. Кевин на выходе из лифта, осознавая, что ему сейчас предстоит совершить, что-то буркнул в ответ, блеснув холодной расчетливостью, и, сохраняя малую толику уверенности, что все это лишь нехороший сон, слегка ущипнул себя. — Ты ведь не забыл, что выступаешь с докладом перед моими коллегами? — напомнил о самой сложной части поручения заинтересованный в сыне, как в будущем преемнике, любящий отец. — Я выучил текст наизусть, как ты и просил, — произнес с неловкостью в голосе Кевин. — Правда, это отняло больше времени, чем я рассчитывал… — Вот и отлично! Мне не терпится приступить! Радость отца настораживала Кевина, если ничего не выйдет, то он подведет не только его. И вот наступил долгожданный напряженный момент, когда мистер Лауд, выказывая всем своим видом и выражением лица признаки лидерства и превосходства над деловыми партнерами, в некотором роде посчитавшими за честь быть приглашенными на совет директоров, вступил в пределы зала переговоров и под общее приветствие направился, ведя за собой сына к главному креслу. — Итак, друзья, я рад, что вы приняли мое приглашение и в полном составе собрались в этом зале! С гордостью хочу представить вам своего сына, наследника всего моего состояния и просто смышленого парня Кевина! — как и следовало в таких случаях, подыгрывая своего начальнику, все подопечные оживленно захлопали, воспринимая новость, как главное событие. — Сейчас Кевин представит вам отчет о наших последних достижениях и увеличениях доходов и лишний раз докажет, что он сын своего отца! — мистер Лауд нагнал краску на лицо подростка. Кевин, стоявший в непосредственной близости от окна во всю стену, мельком, пока отец воплощал в словах свою давнюю мечту, бросил взгляд на утопающие в тени небоскребов пестрые улицы, различив двигавшуюся желтую точку, а точнее подъезжающее к зданию такси. Вторая половина плана в силе, если и первая поторопится, то все пройдет настолько гладко и безупречно, что ни один аналитик, будь то он из АНБ или из какой секретной службы, не сможет определить, что вещи, которые вот-вот произойдут, были тщательно спланированы. Когда отец заканчивал с кратким вступлением, Кевин сделал еще одно незаметное движение, вынув на секунду из просторного наудачу кармана брюк мобильный гаджет, посмотрев на часы, указавшие точное совпадение с указанным в договоре временем. «Что-то не так…» — Кевин не на шутку заволновался, боясь только представить, что произойдет, если ничего не свершится. Кевин, даже в глаза не видев того самого отчета, о котором шла речь, залился краской, представляя как рассердится отец, возложивший огромные надежды на своего порой замкнутого смышленыша и так легко одураченный и опозоренный перед коллегами. Внезапно в тот самый миг, когда мистер Лауд горделиво, обреченно веруя в сына и его заложенные в генах деловые способности, передал слово Кевину, заставив его испытать на себе десятки выжидающих взглядов, дверь резко распахнулась, и на пороге возник человек, чье присутствие не входило в число возможных. — Всем оставаться на местах! — закричал налетчик в маске, угрожая пистолетом, готовясь выдвинуть свои требования. Потрясенные такой неожиданностью деловые люди выжидающе замерли, не решаясь ничего предпринимать, да и к тому же им вряд ли это было по силам, несмотря на численный перевес. — Вы сделаете все быстро, и тогда я уйду, и никто не пострадает, — вселил уверенность преступник, бросив на стол переговоров школьный рюкзак. — Положите в него свои бумажники и без резких движений. Кевин заглянул в раскрывшийся коридорный проем, увидев на полу тело, возможно того самого человека, который и служил первой частью плана. Сердце и без того готовое вырваться из груди, сковал совершенно новый необъятный холодный страх, чувство паники по сравнению с ним — легкое пошаливание нервов. Мистер Лауд последним бросил бумажник в заметно отяжелевший рюкзак и, встретив в своем направлении ствол пистолета преступника, покорно, не скрывая смешанного чувства неохоты и отвращения к психу, заставшего их всех врасплох, передал ему в руки. Преступник, по-прежнему не теряя сноровки, с ловкостью, не отводя пистолет от своих жертв, накинул рюкзак себе на спину и обхватил за горло Кевина. — Парень пойдет со мной, на случай если вы вызовете полицию. Кевин почувствовал холодное прикосновение дула к затылку, а затем сдавливающий дыхание рывок руки, ведущий его к выходу. — Нет!.. — выкрикнул растерявшийся подросток, теряя возможность говорить. Мистер Лауд тут же, не опасаясь за себя и за жизни всех присутствующих, сделал отчаянную попытку помочь сыну, решив накинуться на грабителя, но последовавший предупредительный выстрел образумил его насчет резких движений и ненужного геройства. — Возьми лучше меня, вместо сына! — последовало предложение. — Он для тебя слишком дорог, не думаю, что будет разумно так просто взять и разменять его. Так даже проще. Теперь я могу быть спокоен, что никто не вызовет полицию и благополучно выберусь из здания и исчезну насовсем, — преступник обладал весьма даровитым умом. — А сейчас мне пора убираться отсюда и не следует мне мешать. Мистер Лауд никак не хотел мириться с такой дерзостью, но и поделать ничего не мог, слишком уж дорога цена его очередного геройства. Преступник тем временем, в скорой спешке шагая по коридору, не прекращая держать на мушке Кевина, добрался до лифта, затолкав сперва подростка. Кевин прижался к стенке и, опустив голову в ладони, издал что-то вроде всхлипа, постепенно переросшего в заливистый смех. — Ты сказал: «Он для тебя слишком дорог». Ну конечно! — Кевин, сметя наигранное чувство страха и отчаяния, продолжал охотно смеяться. — Да мой отец меня еще бросил, потому что я пока ни разу ему не отказывал в его глупых затеях! Псевдопреступник снял маску, тоже не скрывая смеха. Он работает в этом здании уборщиком, получает скромную зарплату, а сегодня, благодаря смышлености хозяйского сына, он может взять себе выходной и достойно его провести. — Ты отлично справился, Чаки! — похлопал его по плечу подросток. — Я давно мечтал опустошить карманы этих богатеев, — улыбнулся в ответ уборщик. — Поделюсь с Эрлом, ведь ему бедному так досталось. Кевин сразу вспомнил о другом уборщике, которого было нелегко уговорить сыграть такую нелепую роль, возможно, он до сих пор лежит без сознания на полу у входа в зал, как преграда, стоявшая на пути преступника. Выбравшись из здания через черный ход, Кевин благополучно добрался до поджидавшего его такси и с облегчением сел в салон, начиная переодеваться в захваченные на выходе из здания, специально заготовленные, лежащие в рюкзаке вещи. Вскоре такси тронулось по назначенному маршруту, застряв в пробке, а затем чуть было, не сбив пробегающего подростка, упавшего всем телом на мокрый от измороси капот. Кевин, увидев стреляющих в него глазами полицейских, догадался, в чем дело и решил помочь отчаявшемуся беглецу, покинув такси и пересев на «припаркованный» возле одного из магазинов скутер, чей хозяин видимо задерживался. В голове тут же вспыхнула сумасшедшая идея.
Глава пятая. Смерти вопреки
Алекс
Волшебный мир
Настоящее время…
Солнце, завершая свой небесный путь, неуклонно погружалось за горизонт, подарив перед своим окончательным уходом насыщенные тона алого заката, явившегося прекрасным дополнением только набирающей силу ночи темнеющей синеве на востоке. Старуха, избегающая связи с внешним миром, привыкла жить в полном одиночестве, вдали от всего, в уютном домике на возвышенности горного хребта, посреди растущих на мшистых камнях деревьев и кустарников, не смогла сдержать нарастающих эмоций, стоя возле обрыва и глядя на закат. — Красиво, правда!? — прозвучал за спиной немного пониженный голос Алекса, вдруг внезапно пробудившегося после чудесного исцеления в подземелье. Стражница, позабыв, когда у нее был последний контакт с людьми, почувствовала себя слегка неловко, пытаясь подобрать нужные слова для разговора. Обернувшись в сторону собеседника, оторвавшись на несколько мгновений от небесного зрелища, она сфокусировала взгляд на подростке, и неожиданно для самой себя ощутила знакомый приступ страха, который так долго не покидал ее в подземелье. Ее ноги вновь перестали быть послушными, позволив лишь отдалиться от края пропасти, изрытого многочисленными корнями. — Почему ты не умер? — спросила она первое, что пришло ей в голову. Алекс нисколько не отреагировал на подобную форму вопроса, даже наоборот, ему это польстило, нарисовав на лице задорную улыбку, будто услышанное больше походило на смешную шутку. — Когда-то давно я знал девушку, которая также удивилась, застав меня живым и невредимым после смертельного ранения. Я ответил, что мне просто повезло, но она не была создана для обмана, ее чутье подсказывало, что во мне есть какая-то загадочная сила, способная сдвинуть горы и самое главное сразить всех магов Одриона. Услышав древнее название Затерянного Города, забытое тысячи лет назад, стражница, прежде не испытывавшая подобного страха, была глубоко потрясена и напугана. — Откуда ты все это знаешь? Я последняя, кому еще известны знания этого города, — отшельница больше не смогла устоять на ногах и в нелегком усилии присела на близлежащий валун, еще хранивший тепло солнечного света. — Тебе не все известно про мир людей, ведьма! — повысил тон Алекс, приблизившись к немощной старухе на пару шагов. — Кто-то еще знал о моей могиле в том подземелье, и этот кто-то с помощью древнего заклинания вернул меня обратно к жизни. Стражница, сделав глубокий вдох, тут же догадалась, к чему клонит этот зазнавшийся, освоивший в себе магические навыки, подросток. — Может в тебе и есть зачатки великой силы, спасшей тебя от неминуемой гибели, но называть себя именем сильнейшего волшебника древности безумно даже для владык Одриона, — в ее голосе послышалась усмешка, но трепет, как и прежде, в нем сохранялся. — Я знал, что члены совета, вот-вот совершат покушение. Им было неприятно сознавать мое огромное превосходство во владении магией. Они клялись мне в верности, но продолжали действовать у меня за спиной, заставляя идти на предательство всех, кого я знал и кто был мне дорог, — на последнем слове Алекс сделал неловкую паузу, припоминая неудачные эпизоды своей жизни. — И вот наступил тот долгожданный для заговорщиков день, когда я случайно позволил претворить все их коварные замыслы в жизнь. И ты, Ливия, сыграла в этом главную роль, отравив меня. Все это время сохранявшая плотное молчание отшельница вдруг резко вздрогнула, пытаясь отбросить все ужасные мысли, приходящие в ее голову сплошным потоком. — Торн!? — Каким-то образом я угодил в тело этого подростка, неведо как оказавшимся в моей могиле. Я посмотрел на мир его глазами и понял, что не хочу снова расставаться с жизнью, тем более что она начинает новый оборот, спустя три тысячелетия, — раскрылся полностью… Торн. Ведьма, набрав в себе сил, чтобы оторваться от камня и подняться на ноги, с еще большим волнением окинула взглядом подростка в надежде связаться с советом Одриона раньше, чем преданный ею волшебник прикончит ее. — Тебе нигде не будет покоя, — предрекла стражница, передав мысленный сигнал в Затерянный Город. — Передай членам совета, что все они скоро будут мертвы! — угрожающе ответил Торн, приблизившись вплотную к своей бывшей ученице. Стражница сфокусировалась на втором мысленном сигнале и, успешно справившись с передачей, встретила переполненный ненависти и злости взгляд сильнейшего волшебника древности, возрожденного в теле подростка.Джастин
Снова прежнее ощущение одиночества и беспредельной пустоты наполняли Джастина, вернувшегося после недолгого разговора с представителем Геймера в свое прежнее место пребывания, потеряв шанс выбраться из пещеры навсегда. Столь напряженное молчание, так что даже сердце замедлило свой такт, а дыхание стало едва ощутимым, не считая загадочных указаний и предостережений похитителя драгоценного времени, которые переросли в огромный клубок отчаяния и оставили тяжелую травму на душе, побудило Джастина к опрометчивому шагу. Нет… Я не должен… — отговаривал он себя как мог, стараясь перебороть загоревшееся любопытство и хотя бы немного ослабить чувство нарастающей в потаенных уголках мозга паники и желания вернуть все на места, так как если бы все это не происходило. Луна уже давно покинула границы окружности отверстия в потолке, позволяя держать таинственный проход открытым в другом времени. Теперь же тяжелые глыбы видимо не очень давно случившегося камнепада вновь застилали вход в столь священное в древности подземелье. Оставаясь наедине с непроглядной тьмой, Джастин расправившись с очередным желанием пойти против правил, вошел в легкий транс, направив поток мыслей во все стороны, слившись вплотную с окружающим миром. Внезапно раздался какой-то шорох, словно приглушенный свист ветра касался едва ощутимо пыльные стены пещеры, вороша и сбивая обвисшие с потолка плотным слоем тенета. Джастин с трепетом и невыразимым удивлением слушал, как в его сторону приближается что-то сверхъестественное, неприродного характера, будто древний дух подземелья, если он есть, пробудился от долгого сна и теперь набирает силы для новых свершений, это в лучшем случае, а если причиной его пробуждения стало беспокойство попавшего в тяжелое положение подростка, тогда все заметно ухудшалось. Джастин прислонился к стене, пытаясь на секунду представить, что он ее составная часть, в то же время, пытаясь как можно меньше протирать накопившийся слой пыли, который при неосторожном движении мог мигом заполнить все воздушное пространство и превратить дыхание в тяжелое испытание. Шорох повторился, только уже где-то совсем близко, словно тщательно проверяя метр за метром, не желая в итоге оказаться одураченным. Джастин, имея возможность свободно идти и бежать, не мог отделаться от мысли, что все попытки бесполезны, способность к передвижению лишь малость, нужно еще видеть свой маршрут, а в такой сплошной тьме, когда все тело намагничено необъяснимой энергией, зрение просто типичное бесполезное явление. У подростка резко оборвалось дыхание, когда перед ним, ощущая инородное присутствие каждой клеточкой своего тела, возникло что-то призрачное и пугающее, а затем оно неведомым способом обхватило Джастина, резко оторвало от земли и унесло прочь от непроглядного мрака. Лишь спустя какое-то время, придя в себя после неудачного приземления головой на каменные ступеньки, Джастин увидел многочисленные факельные огни, озаряющие светом огромное внутреннее помещение подземелья, и на этот раз оно не походило на склеп, скорее на тронный зал или храм, судя по располагающимся со всех сторон многоярусных полок с рядами свеч, зажигающихся очевидно одновременно и при помощи волшебства. Внезапно с противоположной стороны, где, как и ожидалось, находился главный вход в помещение, послышались громкие шаги, сопровождавшиеся воплем и злобными усмешками. Джастин скрывшись в тени пещерного коридора с непониманием происходящего выжидал увидеть все своими глазами. В тот же миг его предположение насчет свечей подтвердилось. Кто-то явно нашептал словечко либо сделал странное движение руки, как святилище мигом наполнилось еще большим светом, заставив скрывающегося очевидца невиданного зрелища попятиться еще назад, чтобы также оставаться незамеченным. — Мой отец найдет и убьет вас! — кричала в панике девушка, пытаясь вырваться из рук ведущих ее к алтарю мужчин. — Он ничего не узнает, — спокойно ответил один из них, видимо предводитель. — Мы служители древнего культа и нам не впервой похищать юных дев и приносить их в жертву. Теперь этот жребий выпал тебе… — Нет!.. — девушка на секунду вырвалась из цепких рук и, намахнувшись, что было сил, проехала кулаком по лицу собеседника, лишив его равновесия. Жрец в ответ отмерил тяжелую пощечину, слегка выбив ее из сознания, что позволило практически без труда положить на жертвенный алтарь. Джастин, возмущенный таким дерзким обращением с беззащитной девушкой получше рассмотрел злодеев. На вид все похожи друг на друга, одинаковые коричневые плащи, видимо, чтобы подчеркнуть служение своему культу, а на поясе совсем небезобидные клинки. В это время жрец с разбитой губой вошел в транс, плавным движением достал из-за пазухи жертвенный кинжал и, произнеся пару фраз о преподношении, замахнулся, сохраняя прежнее спокойствие, им над девушкой, потерявшей всякую надежду уже когда-либо вернуться домой и обнять отца. Джастин понимал, что действовать нужно либо сейчас, либо никогда, во всяком случае, проблем ему не миновать. — Прими нашу жертву! — воскликнул, собираясь вонзить кинжал, главный жрец. Внезапно над головой послышались странные звуки, будто по потолку пробежало что-то очень быстрое. Жрец на секунду замер, приковав свой обезумевший во время церемонии взгляд к потолку. Тут же, то, что так сильно отвлекло от жертвоприношения, вновь возникло из ниоткуда и теперь головой вниз свисало сверху. Джастин, успешно преодолевая законы гравитации, мог легко перемещаться как в горизонтальном, так и в вертикальном положении, притом очень быстро. Его игривый взгляд встретился со злобным метающим молнии взором главного жреца, чей кинжал, так и не успевший насытиться кровью, в мгновение ока прочертил полосу в том месте, где только что была шея подростка. Джастин легким движением подался назад, затем вновь приблизился, спрыгнул с потолка и встал в полный рост с противником, не ожидавшим такой прыткости. Пленница едва смогла удержать дыхание, чтобы получше разглядеть смельчака, решившегося в одиночку пойти на такое. — Думаю, эта девушка не хочет быть принесенной в жертву, — попытался пойти на компромисс Джастин. — Это не тебе решать! — вскрикнул главный жрец. — Ты осмелился нарушить церемонию… Ты за это ответишь… Последние слова прозвучали как смертный приговор, с чем подросток был крайне не согласен, надеясь решить проблему своим способом. На этот раз противник остался в стороне, пустив в ход своих приспешников, насчитывающих больше дюжины.Эйнон
Эйнон, за секунду до того, как пребывающее в сонном забвении сознание, наконец, дало всплеск энергии для пробуждения, ощутив прилив прежде невиданной ярости, только от одного воспоминания о позорном поражении какому-то подростку-недоучке, что владел огромной силой, сумевший победить, казалось, более опытного мага, прервал процесс постепенного восстановления после сна и грозно вскочил неожиданно для себя самого… с койки, а точнее грязного, пропитанного потом и всеми скверными выделениями человека лоскута серой ткани. Эйнон на миг пожалел, что так резко вырвался из мира далеких от понимания видений. Он ошарашено огляделся по сторонам, все пытаясь уловить подсказки разума о его нынешнем положении в столь необъяснимой ситуации, но оказалось, что смотреть вовсе некуда. Волшебника, как зверя или провинившегося простолюдина заключили в клетку, судя по внутреннему крепостному виду стен в подземелье какого-то замка, или башни. Это уже не имело значения, если кто-то очевидно очень смелый и чрезмерно решительный сотворил с ним подобное. Эйнон приподнялся, сделав пару шагов по настеленному давно сгнившей и источающей резкий запах соломой ощутимо холодному и сырому полу, размышляя над планом побега, подобрался вплотную к железным прутьям, что так недолго будут преграждать ему путь, и ощутил каждой частичкой своей волшебной силы приближение простолюдинов, что так неловко смотрелись в тяжелых доспехах, будучи вооруженными боевыми топорами и секирами. Вскоре перед узником, долго звеня связкой ключей, перед тем как открыть скрытую вомраке дверь, предстали на первый взгляд стражники, только выглядевшие немного странно и отличительно от обычных представителей королевской власти. Лишь присмотревшись получше, Эйнон в меру своей эрудированности об окружающем мире, догадался, кто эти простолюдины и их план. Пятеро невысоких широкоплечих длиннобородых воинов, извергая взглядом единственное свойственное их природе желание крушить и убивать, с безумными выражениями лиц встретили, наконец проснувшегося пленника. — Наемники, — процедил сквозь зубы Эйнон. — Скажите, кто вам заплатил за мою голову? Я хочу это узнать прежде, чем убью вас! Среди них тут же выдвинулся силуэт, взвесивший свою могучую секиру на руках, дав понять только одним жестом, что против такого смертоносного и грозного оружия не устоит ни один противник. Волшебник, будучи с другой стороны клетки, воспрянул огромной охотой проверить столь убедительный факт. — Ты…. — зазвучало презрительно из невидимых в бороде уст вожака столь малочисленного и особо непримечательного, только оружием, отряда. — Ты жалкое существо, порожденное этой грешной землей, — на этом слове он негромко, но тоже довольно неказисто притопнул, — скоро отведаешь боевой стали и даже не моли о пощаде. Твоя кончина будет долгой и мучительной! В конце разошелся безумным смехом, настолько диким и вопиющим, что даже первобытные люди посмотрели бы на него косо. — Ну что готов? — секира плавно изготовилась для удара по прутьям. Эйнон, слегка вздохнув, произнес несколько обременительную и в то же время компрометирующую фразу: — А я уж боялся, ты передумаешь! Вожак не вынес оскорбления и одновременно со своими не менее жестокими и коварными соратниками взмахнул секирой. Эйнон, будучи готовым к такому исходу, собрал в себе часть волшебной силы, стремительно овладевшей всем телом, и, не сдвинувшись с места, с молниеносной быстротой развел руки в стороны, создав эффект светового взрыва, обрушив ударную волну на врагов. Наемники, едва намахнувшись оружием для разлома прутьев, тут же поддались резкой отдаче, и подброшенные в воздухе, словно камни, разлетелись в разные стороны, так стремительно, что их примитивное подсознание просто не смогло этого запечатлеть. Вожак, окончательно лишившись рассудка из-за такого серьезного и непростительного просчета, вскочил на ноги, обойдясь лишь небольшими синяками, и снова ринулся в бой. На этот раз, перед ним уже стоял не тот узник, бледный и ужасно выглядевший, которого он успел запомнить за короткое время и горел желанием причинить ему нестерпимые страдания, а пугающий силуэт, полностью сотканный из светящейся голубыми отблесками материи, озарившей вечно исполненное тьмой, за исключением мерцания факела, тюремного подземелья. — Ты все еще хочешь моей смерти? — прозвучал заглушенный потусторонний голос Эйнона, не меньше удивленного своим загадочным перевоплощением, произошедшим впервые. — Выходи и узнаешь! — выкрикнул в ответ вожак, вновь окруженный соратниками. Эйнон внял его требованию, понимая, что кроме этого больше ничего ему не остается сделать, и слегка придвинулся вперед. Едва соприкоснувшись своей обжигающей ослепительной материей с влажными железными прутьями, мгновенно раскалившимися докрасна, могущественный волшебник сделал мощный рывок вперед, и некогда служившая препятствием, а теперь расплавленная решетчатая ограда взрывной силой вулкана сорвалась с места и невыразимо быстро врезалась в дрогнувших в ожидании страшной кончины, некогда лишенных страха, врагов. Последовала череда хриплых вскриков, а сырой и затхлый воздух пополнился паленым запахом бороды и кожи лица. Эйнон, навсегда избавившись от кучки злобных выскочек, сделал шаг вперед по направлению к выходу и на секунду замер, почувствовав то, что он пропустил. За железной дверью все это время кто-то был, по-своему оценивая произошедший инцидент, и этот кто-то и поныне выжидающий свой момент тоже полон волшебной силой, а это уже походило на брошенный вызов, особенно после устроенного показа. — Превосходно! — раздался похвальный голос, явив своего носителя. — Ты отлично справился! — Кто ты такой? — Эйнон теперь ни за что не упустит возможность все узнать, пусть хоть придется расправиться и с этим волшебником, со всеми, кто хоть как-то замешан в его похищении. — Я Кирдан, владыка Грэйсона! Хотел задать тебе несколько вопросов по поводу недавно произошедших событий… — Ты не можешь быть правителем этого города, издревле это привилегия ложится на плечи людей. Традиции нерушимы, — попытался опротестовать его слова Эйнон. — Все волшебники, что утверждали подобно тебе, сейчас мертвы, и скоро простолюдинам придется пересмотреть древние традиции и обычаи! Собеседник вышел из темноты и, прежде чем Эйнон успел его рассмотреть, перевоплотился в подобную магическую материю, сверкая красными отблесками. Две могущественные субстанции замерли на расстоянии друг от друга, и ожидать от каждой можно было все. — Что происходит? Почему тело меняет вид? — спросил Эйнон. — Это началось недавно, точнее два дня назад, когда ты со своей бандой головорезов ворвались в святилище Торна и сделали явно что-то непоправимое… Теперь все волшебники при появлении поблизости сородичей меняют форму. Эйнон ощутил прилив ярости и, узнав достаточно, решил перейти к действиям, но только Кирдан оказался куда быстрее и сильнее его, прижав узника к стенке с взрывающимися от прикосновения материи камнями, дав разом понять, что любое сопротивление бессмысленно. — Скажи мне, что ты там сделал? — вырвалось у Кирдана. Эйнон, не представляя что действительно там могло случиться, решил сам того не зная соврать: — Я вернул Торна к жизни! Теперь он ходит среди живых… Опасения Кирдана подтвердились: — Тогда все усложняется! — О чем ты? — в голосе Эйнона прозвучала усмешка. — Бросишь ему вызов? В ответ Кирдан, не сдержавшись от агрессии, оторвал своего пленника от стены и со всего размаха проехал теряющимся в красноватом свете кулаком ему по лицу. Эйнон от столь сокрушительного удара пробил всем своим естеством огромную брешь в стене и вместе с осыпающимися осколками каменных плит полетел вниз. Каково было его удивление, когда оказалось, что он находился вовсе не в подземелье, а, наоборот, в самой верхней части башни, отсюда до облаков было рукой подать, а внизу сгорающий в закате город таверн и домов простолюдинов.Джастин
— Мам!? — окликнул Джастин первым делом, прежде чем успел закрыть за собой входную дверь, вынув ключ из несложного в использовании замка, брякнув брелком со знаком зодиака. Подросток снял с плеча школьный рюкзак и, удовлетворенно посмотрев в зеркало, встретив лицо человека, переполненного надежд на скорейшее осуществление давно задуманной затеи, а именно вновь вернуться к своему любимому занятию, как компьютерные игры, в которых он себе не видел равных. Но для этого ему еще месяц назад пришлось дать маме слово, что он больше не будет уделять столь много времени всяким виртуальным развлечениям и, наконец, задумается о реальном мире, особенно о школе, из-за неуспеваемости и многочисленных пропусков, явившихся результатом неоднократной жалобы учителей, обернувшейся огромной проблемой для обуреваемого фантазией о других мирах подростка. Джастин, не получив отклика на свой краткий зов, лишь слегка прислушался, услышав шум воды в душевой, а затем схватившись за расческу принялся бережно расчесывать волосы, уложенные в плотную шапочку, как у знаменитого прославившегося уже на весь мир певца его возраста и с тем же именем. Джастин немного подражал ему, стараясь во всем быть похожим на своего кумира и порой сходство было просто поразительным. Девочки в школе иногда неловко засматривались на затейливого любителя компьютерных игр. Джастин в свои пятнадцать лет, в то время как другие ребята рвутся подольше задержаться на прогулке, организуют танцевальные вечеринки, куда приглашают всех друзей и знакомых, стараясь чтобы все получилось как можно веселее, лишь желал как можно скорее дождаться звонка с последнего урока и, уложив в рюкзак все школьные принадлежности, отправиться быстрее домой в предвкушении предстоящей игры, продолжения приключений в фантастическом мире, где нет необходимости и принуждения ходить в школу. Вскоре дверь из душа бесшумно открылась, выпустив наружу тут же растворившееся облако пара, и силуэт женщины, завернутый в душевой халат, неравномерной походкой, все еще ощущая пальцами ног, расслабляющее прикосновение горячей воды, прошел в гостиную, едва не натолкнувшись на неслышно вошедшего в дом подростка. — Мам, помнишь, о чем я тебе говорил? — Джастин, подобрав правильный момент, решил начать с вступления. — Сегодня мистер Хортон, отец Коди, привез с работы экземпляр новой игры, которую еще не пустили в продажу, я просто обязан заполучить ее раньше, хотя бы потому, что весь этот месяц я отдавал себя школе, хорошо занимался на протяжении всего времени. Мистер Клейтон, учитель истории, похвалил меня за активную работу на уроке и сказал, что в будущем меня ожидают хорошие отметки. Джастин изложил все как есть, стараясь казаться более убедительным. Мама выслушала его от начала до конца и, видимо, понимая, к чему все сводится, и что в итоге очередной отказ будет очень неуместным, ни разу не перебила, готовясь пойти на уступки. Джастин, прочитав это в ее выражении лица, тут же огласил требование: — Так как мистер Хортон не хочет переступать закон ради меня или сына, то мы сразу нашли бескомпромиссное решение — десять баксов и игра твоя. Мама неохотно согласилась, добавив напутствие: — Я приготовлю ужин, так что долго не задерживайся, а то снова все остынет, — затем ее рука скользнула в карман летнего пальто и, недолго проверяя его содержимое, вынула наружу несколько довольно потертых пятидолларовых банкнот. — Надеюсь, ты и дальше будешь вести человеческий образ жизни, и эти твои игры уже не смогут поглотить тебя с головой. Джастин покорно кивнул, предвкушая скорейший поход за диском к Коди, а там…не хватит слов, чтобы описать столь затягивающий, порой даже вопиющий процесс прохождения миссий в совершенно новом непредсказуемом мире. Ближе к вечеру, когда солнце в последний раз бросало свой печальный золотистый свет на зеркальные отражения небоскребов, Джастин, в спешке преодолев весь путь на велосипеде, приближался к заветной цели. Вдали, притаившийся в тени парковых деревьев и высоченных торговых центров и единственный во всей округе, показался шедевр архитектурного искусства, а внутри совсем обычный двухэтажный особняк богатейшей в городе семьи Хортонов. Джастин был бы не прочь обменять свою унылую квартирку на такой солидный и очень вместительный дом. Подросток въехал на мощеную камнем дорожку, попав в плотное окружение десятков деревьев, под приятным ласкающим желтым светом изящных фонарных столбов. Здесь словно царила своя среда, а город, казалось, оставался далеко снаружи и при всем желании не мог нарушить столь хрупкую грань воссозданной природы. Джастин резко притормозил, когда на каменистой дорожке, почти перед ним вырос силуэт подростка, с темнеющими за спиной едва слитыми воедино тенями. — Коди!? — Джастин даже не сразу понял, удивился он или испугался, когда застал своего друга на пути к дому. Второе ощущение возобладало над первым. Коди действительно казался чем-то сильно встревоженным и будто собирался предупредить Джастина, но все не решался, до сих пор сомневаясь, что такое происходит именно с ним. — Что случилось? — Джастин поставил велосипед и с чувством тревоги, боясь услышать плохие новости, подошел к Коди. Невысокий бледнолицый двенадцатилетний подросток с короткими стрижеными волосами и зачастую с непонимающим, но хорошо осознающим, взглядом теперь смотрелся, как белое полотно, а в глазах прочерчивалось глубокое потрясение от нечто увиденного, словно от привидения. Тут Джастин услышал слабый шорох в деревьях, там возле них кто-то стоял и наблюдал за происходящим, затем привычное зрелище стало искажаться заметными колебаниями в воздухе, будто какая-то аномалия или… человек-невидимка. Это нечто едва различимым слухом шагом ступило на каменистую тропу, сделало пару движений и представилось: — Я — Геймер, и я давно наблюдаю за вами. У меня есть к вам отличное предложение!Глава шестая. Истинные намерения
Даррен Клив
Секретная лаборатория
Аляска
— В детстве я, как и все, мечтал стать Суперменом, спасать людей, бегать со сверхзвуковой скоростью, каждый раз ощущая прикосновение беззащитного и неспособного оказать сопротивление ветра. Огибать в стремительном полете орбиту планеты, прислушиваясь к голосам людей, страдающих и молящих о помощи, — Даррен сделал неловкую паузу, пережив знакомый момент от несбывшейся мечты, а точнее наполовину. — Когда я немного повзрослел и начал плавно отдаляться от мира грез, непрестанно надеясь на свершение чуда, мне постепенно становилось ясно, что все, о чем я не подумаю, что я не представлю — имеет свойство к осуществлению, — очередная пауза и обращенный взгляд к молчаливому запуганному до смерти собеседнику. — Вы наивно полагаете, что так просто можно ворваться в человеческую жизнь, разрушить ее до основания, стереть все из базы данных, а затем с легкостью перевезти в богом забытое место и спокойно заняться антигуманной работой, превращая пятнадцатилетнего подростка, подрывая его психику, в подопытного кролика и объект наблюдений? Даррен, дав возможность женщине-ученому с проблесками седых волос и едва заметными выступающими на лице морщинами, видимо уже наработавшей многолетний стаж, сидящей напротив, в утопающем во мраке и холоде кабинете, где среди всего интерьера только стол и пара стульев, собраться с мыслями и попытаться дать вразумительное объяснение от лица всего правительства, карающего смертью за разглашение тайны. В коридоре с воцарившимся природным климатом, на потолке на месте, некогда упивающимся светом от обилия неоновых ламп, сверкнуло очередное грозное замыкание проводов от зверски разрушенной системы электропитания, прежде благополучно справлявшейся с оснащением энергией всего здания. Даррен поднялся со стула. Еще не полностью овладев своим телом после продолжительного сна, он плавными, четко рассчитанными движениями достиг стеклянной стены, оперевшись на нее обеими ладонями, оглядывая с небывалым потрясением технологии, которые, казалось, возникнут только в будущем. За стеклом посреди охваченных мраком ученых приспособлений и приборов неизвестного применения, мерцал, перемещаясь по пространству обширного монитора цветной логотип компании по производству компьютеров. Даррен напряг память, интенсивно стараясь припомнить хоть немного из того, когда его поймали и привезли в лабораторию. Что с ним случилось потом? Оставив наивные попытки извлечь из своих воспоминаний хотя бы долю правды, способной раз и навсегда прояснить сложившуюся тупиковую ситуацию, Даррен, бросив взгляд на страдающего от отчаянии и безвыходного положения последнего выжившего сотрудника лаборатории, решил обраться за ответами непосредственно к нему, а точнее к ней — на пропуске, прицепленному к одежде, значилось имя — Хелен Шерман. — Миссис Шерман, — начал с лояльности Даррен. — Понимаю вам трудно раскаяться во всех ваших нечеловеческих преступлениях, поэтому я хочу упростить ваше положение. Подросток снова сел напротив своей вечно молчаливой собеседницы, теперь пытаясь больше походить на личного адвоката или психоаналитика, мечтающего пробудить в пациенте добрые чувства по отношению к людям, а не на жертву правительственных экспериментов, изображая роль судьи, и убедительно, источая нежность, коснулся ее онемевших от холода ладоней. — У вас есть шанс! — фраза оживила ее. — Что ты хочешь узнать? — сдалась Хелен после длительного молчания. Даррен внутри озарился от удачно сработавшего способа заставить говорить против воли. — Ну, например, какой сейчас год? — вопрос был действительно любопытным. Хелен сделала неглубокий вдох и ответила: — Ты проспал в криокапсуле около тридцати лет… Мир изменился с тех пор… Сейчас не 1982 год… В настоящее время — 2012… Даррен, истерзанный подозрениями, имел приблизительный прогноз времени, но представленная дата была далеко позади той, что он услышал. Мир действительно изменился… — Миссис Шерман, сегодня ваш счастливый день! Вы останетесь живы и даже вызовете спасателей… и кое-что для меня сделаете! — Даррен, обладая блестящей логикой и умением отличать правду ото лжи, посмел сделать невероятное предположение, увидев знакомое отражение из прошлого в фамилии работницы лаборатории. — И что же это? — Хелен, не питая надежд на скорое освобождение из-под могучего влияния ее бывшего, вышедшего из-под контроля, объекта всестороннего изучения, спросила холодно. — Алистер Шерман случайно не ваш супруг? — Даррен мог ожидать чего угодно, но в одном он был уверен, она обязательно должна его знать. Доктор Хелен испытала прежде неслыханное потрясение. Возросший интерес на время сменил некогда подавляющий страх и опасение непосредственно за свою жизнь. — Откуда ты его знаешь? Столь необычного ответа в форме вопроса на вопрос вполне хватило, чтобы убедиться подростку в своей правоте и перейти к следующей части задуманного плана, руководствуясь снова же блестящей логикой. — Я хоть не помню, как сюда попал, — заговорил на другую тему бывший узник. — Но во многом уверен, сверившись со специфичностью подобных мест, — его объемный взгляд окинул помещение, — что мы глубоко под землей и, судя по низкому уровню внутренней температуры, должен заметить, база располагается где-то в северном районе. Где мы, миссис Шерман? Или ваш муж запретил разглашать ни для кого уже несекретную информацию? — Штат Аляска, — последовал четкий ответ скорей солдата, чем доктора. — Отлично! — возликовал Даррен, все-таки надеялся он не понапрасну. — Конечно, Антарктида более совершенное место для таких потайных лабораторий, но тогда, боюсь, мне пришлось бы очень туго в поисках возможности оттуда удрать, а здесь… Я уверен снаружи стоит шатер, вокруг пять-шесть охранников и вертолет с пилотом — то, что мне нужно. И сейчас, мисс Шерман, вы подберете рацию у одного из убитых мною охранников и доложите ситуацию, не упуская мельчайших подробностей. Скажете все, что здесь произошло и что вам требуется срочная эвакуация, а затем мы посмотрим, что сможем сделать. Приступаем! Хелен поднялась с места и с походкой дисциплинированного солдата, выполняющего приказы непосредственно командования, спокойно направилась в коридор, мерцающий миганием неоновых ламп под грозный треск оборванных электропроводов, шагая по некогда исполненному блеска полу, а теперь напрочь заваленного осколками битого стекла места, темнеющего кровавыми оттенками. Даррен, не подозревая ни о малейшем проступке или непослушании со стороны миссис Шерман, безмятежно, по-прежнему обводя взглядом огромное помещение, бывшее на протяжении тридцати лет местом его заточения, следовал за своей «подчиненной», надеясь, что она как можно скорее справится с выполнением поставленной им задачей, не выкинув какой-либо фокус. Хелен вытащила рацию из верхнего кармана военного камуфляжа охранника, сделав невольную попытку включить ее. — Не работает! — поделилась она своей проблемой с «командиром» и подбросила ему средство связи. Даррен, не понимая для чего ему сломанная рация, вопросительно покосился на миссис Шерман, сперва уставившись на приставленный к его голове ствол пистолета, а лишь затем на нее саму. — Рацию! И без лишних движений, — последовал первый приказ после смены власти. Даррен покорно передал, оказалось, вполне работоспособное устройство связи Хелен и, ощутив кожей лба еще не остывшее после применения дуло пистолета, на секунду представил, что скажет эта женщина, не догадывающаяся о его истинных мотивах, в рацию. Последовало короткое указание готовиться к отлету и принести внутрь нечто связанное с транквилизатором. — Итак, мы обсудим новый план действий! — пустив в ход хладнокровие, продиктовала Хелен. Даррен, подросток, переживший во льду последние три десятилетия, в один миг очнувшийся и перевернувший все с ног на голову, лишь невольно ухмыльнулся в ответ на ее слова и, закатив на секунду глаза, произнес: — Я так не думаю.Нью-Йорк
Пробиваясь сквозь шипение недоступных по какой-либо причине радиоволн, колесико приемника по-прежнему, не сбавляя плавных оборотов, продолжало крутиться в попытках все же донести до слушателей звуки музыки и сбавить напряжение закончившегося рабочего дня, а также заглушить хоть и несущественное, но все же раздражающее гудение мотора. К внезапному удивлению, когда все надежды уже снизошли на нет, радиоприемник вдруг оживился красивым голосом известной на весь мир певицы, и весь салон машины окатила волна энергичной танцевальной музыки, тут же избавив от уныния и повысив настроение. — Мама, а мы можем завтра сходить в кино? — спросил семилетний малыш, пристегнутый на заднем сиденье. — Прости, дорогой! Боюсь у мамы завтра опять много работы, и тебя снова придется отвезти к Бетти, — ответила женщина за рулем, до этого так тщетно настраивавшая радиоприемник. Ребенок слегка расстроенный, понимающий как нелегко приходится им двоим в последнее время, скрывая набежавшее отчаяние, вновь приник к окну, наблюдая за яркими с переливающимися цветами многочисленными рекламными щитами, неоднократно наткнувшись на плакат фильма, который так страстно мечтал посмотреть. Тут малыш заострил внимание на одном очень странном силуэте, если все вокруг были одеты должным образом, то этот таинственный человек в обгоревшем плаще с отражающей маской на лице вовсе не походил на остальных людей. Он двигался довольно быстро, опережая всех прохожих, словно куда-то торопился, не имея при себе денег, чтобы заказать и доехать до назначенного места на такси. Внезапно все вокруг стало меняться. Ребенок прежде не сталкивался ни с чем подобным, даже в своих волшебных снах. Окружающий мир, исполненный обильным дорожным движением и суетливыми людьми, вдруг начал застывать, окутываемый серебристой искрящейся пеленой, приобретая черты тумана смешанного со снегом, вбирая в себя все огни уличного освещения и рекламных щитов. Первое, что пришло на ум малышу, когда весь мир остановился, в том числе и его мама, так это атака террористов. Ему, как и всем детям его возраста было хорошо известно о трагической дате одиннадцатого сентября, могло ли это значить, что вот-вот произойдет нечто подобное, только в более глобальном масштабе. Тут же в голову пришла должно быть самая невероятная и фантастическая версия происходящего, связанная с вторжением инопланетян, слишком уж все необычно, к тому же на создание чего-либо подобного, заставившего все застыть, наука бессильна, как бы сказала мама, не верившая в космические корабли. Малыш также осознал, что он единственный, на кого не подействовал этот искрящийся туман неизвестного происхождения, но первоначальное предположение оказалось ошибочным. Ребенок, все это время наблюдавший за событием через переднее окно, вдруг вспомнил о том странном человеке в маске, показавшимся ему подозрительным, и предчувствие его не подвело. Только мальчик повернулся направо, ожидая увидеть повсеместную картину остановки мира, как незнакомец, которого он так пристально выглядывал еще не более минуты назад, стоял прямо перед ним на расстоянии в три метра и, судя по направленности маски, смотрел ему в лицо.Агент тайных сил, страстно желавший поймать Геймера, после не вполне удачного обыска дома одного из подручных преступника, путем телепатической связи распространенной у всех особей его вида подслушал послание своего скрывающегося врага о местонахождении подростка, вероятно нового игрока. Если данные верны, то очень скоро, ему удастся разрушить планы Геймера, а по возможности застать его врасплох и осуществить задуманное. Ради достижения цели приходится сотрудничать с людьми, потому что они знают, как найти кого-то в их мире. Обращение о предоставлении помощи уже поступило к одному очень влиятельному человеку, завербованному, будучи подростком, еще во время предыдущего преступления Геймера в мире людей примерно тридцать лет назад, а имя ему — Алистер Шерман. Встреча была назначена в каком-то дорогом мотеле, названия он не помнил (у людей они такие сложные) и надеялся, что всем своим внешним видом очень скоро попадется на глаза должно быть давно разыскивающим его людям Шермана. Вдруг в единый миг все окутала таинственная пелена, и мир замер, не затронув лишь сбитого с толку ребенка в машине на заднем сиденье, ведущего себя на редкость спокойно. Все это сильно смахивало на проделки Геймера, решившего продемонстрировать свой невероятно возросший потенциал. — Я знаю, что ты где-то здесь! — выкрикнул агент, обменявшись взглядом со слегка напуганным ребенком. — Покажись! Нам нужно очень многое обсудить! Уверен, тебе есть, что сказать, иначе бы ты себя не выдал.
Малыш, не выдержав на себе скрытый под маской, но поблескивающий, точно колющие искры, зловещим замыслом, долгий взгляд незнакомца, которому также сильно повезло не подвергнуться влиянию остановившей время пелены, быстро отсел в сторону, не желая больше находиться под пристальным вниманием, опасаясь самого худшего. Прошло уже несколько минут, а сложная аномалия, вероятно фиксируемая учеными-исследователями в подобных областях неточной науки впервые, явно не собиралась отступать так быстро, как обычно бывает в подобных случаях, когда хватает только несколько мгновений, чтобы уловить и ощутить что-то и впрямь инородное, недоступное для изучения и понимания. Мальчик, все еще испытывая переменное чувство страха перед человеком в маске, ощущая покой лишь по причине его полного бездействия относительно него, что постепенно вселяло уверенность, что прохожий в обгоревших лохмотьях действительно может быть тут ни при чем, судя по тому, как он с тем же непониманием происходящего озирается по сторонам, будто определив виновника всего этого бесчинства и призывает выйти из укрытия. Глубоко вздохнув, пытаясь тем самым набраться терпения, малыш сделал плавный выдох, выпустив изо рта к неожиданному обнаружению струйку пара. В следующий миг, внезапно нагрянувший холод сковал все его тело, пронзив сильными судорогами. Стекла в салоне мигом запотели, очевидно снаружи температура была сравнительно ниже, а затем в левом окне промелькнуло темное очертание, привлекшее внимание и без того перепуганного до смерти ребенка. Малыш, под действием озноба смешанного со страхом и холодом, смог лишь на короткое мгновение разглядеть что-то невнятное, но до боли напоминающее призрака, как в мистических фильмах, исполненных жутких сцен, связанных с необъяснимым явлением потусторонних сил, а теперь подобная история повторяется в настоящее время в центре Нью-Йорка. Ужасающее зрелище оборвалось именно в тот момент, когда призрачный лик вплотную приблизился к окну, будто желая поближе разглядеть попавшего в неловкую ситуацию ребенка, из-за чего стекло тут же покрылось льдистым наростом, полностью скрыв внешний обзор, оставалось только гадать, что будет происходить снаружи. Человек в маске, по-прежнему ожидал, что преступник, которого он так отчаянно разыскивает, все же наберется смелости и предстанет пред ним, желая продемонстрировать свои способности и полное преимущество. Внезапно с обратной стороны машины с ребенком, возможно, всего лишь по нелепой случайности, не принявшим участия в грандиозном представлении Геймера, образовался подозрительный сгусток материи, словно искрящийся туман вскружился в небольшой вихрь и постепенно приобрел очертания формы человеческого тела. Видимо, Геймер заметно продвинулся в области улучшения адаптации к жизни на Земле, что само по себе представляло очень опасное мероприятие. Сгусток материи вдруг начал неукоснительное движение в сторону человека в маске. Еще едва различимая призрачная фигура постепенно приобрела более отчетливые черты, напоминая высокий, вероятно с голым черепом, мужской силуэт с равномерной походкой, так, словно голограмма человека-невидимки. — Ты звал меня, Кальвин? — спросил Геймер своего вероятно давнего знакомого. — Я слышал, ты хочешь вернуть меня? Человек в маске, скрывавший от всех сотрудничавших с ним людей свое имя, ощутил легкий всплеск ностальгии, услышав впервые за длительное время пребывания на Земле. — Итак ты решил сдаться, — предположил Кальвин, не испытывая ни малейшего колебания перед возросшим могуществом своего преступника. — По доброй воле ты бы не явился. У тебя не больше тридцати секунд, чтобы попрощаться с этим миром, а потом тебя ждет серьезное наказание. Геймер сохранял невозмутимость, предоставив возможность своему бывшему надзирателю поделиться своими и без того известными планами, не зная даже как сказать, чтобы не расстроить. — Прости, Кальвин, но я не могу все бросить. Я запустил новый игровой процесс и мне нужно постоянно быть в курсе происходящего, чтобы не допустить нарушений правил извне, чего ты так сильно добиваешься. Разве тебе не жалко детей, что так охотно увлеклись игрой, в жизни никому не причинивших боли и страданий? — Скажи это лучше ребенку, которого ты оставил умирать от холода, — Кальвин мотнул головой в сторону машины с обледенелыми стеклами. Геймер вдруг резко опомнился и, невзирая на явную угрозу со стороны собеседника, несколькими быстрыми плавными движениями достиг машины, вновь представ с обратной стороны. Полупрозрачные пальцы провели по окну, заставив отступить лед, открыв взору посиневшего от невыносимой стужи ребенка. Взгляд виновника аномалии тут же скользнул по Кальвину, по-прежнему не предпринимавшему никаких действий относительно ареста, и в голове созрел план, как от него избавиться. — Прости, малыш… — отметил с сожалением Геймер, и его руки уцепились за низ машины, а затем мощным рывком швырнули ее в силуэт в маске. Все произошло довольно быстро. Темнеющий всей своей массой тела в искусственно воссозданной мгле иноземный преступник по кличке Геймер решил избавиться от своего бывшего надзирателя, ставшего крупной «занозой в одном месте» на пути достижения цели, пустив в ход ставшую в последствие грудой металлолома машину с живыми людьми. Автомобиль, описав несколько стремительных оборотов в воздухе в сопровождение сгустков необычного тумана, образовавшихся от резких колебаний, влетел в человека в маске, при столкновении разломившись надвое, словно об острую и стойкую преграду. Кальвин лишь почувствовал легкое покалывание в правом боку, оттого что одна из половин не совсем удачно отрикошетила от его тела, оставив небольшой кровавый отпечаток. Геймер потрясенный поразительной стойкостью своего преследователя, даже боялся предположить, что будет дальше, а точнее насколько интереснее окажется финал его маленькой игры, затеянной разогнать скуку. — Ты, видимо, удивлен? — неожиданно спросил Кальвин. — Твои скрытые эмоции тебя выдают. Ты явно не предполагал, что смогу выстоять от такого удара. Тогда надеюсь, я развеял твои сомнения, а иначе тебе придется туго. — В тебе говорит самодовольство, самоуверенность, качества, которые ты так сильно презираешь в людях, забывая, что имеешь их и сам, — отпарировал Геймер. — Мои эмоции, скрытые они или явные тебя не касаются. — В голосе ощущался прилив ярости. — Подумал бы о своем лице, спрятанном под маской лжи и алчности. Я скажу тебе в последний раз — я пришел сюда не сдаваться, а развлечься. — Ну, тогда лови момент! — выкрикнул напоследок Кальвин и только слова сорвались с губ, как он мгновенно возник перед своим враждебно настроенным собеседником и неуловимым для зрения движением руки приложил ладонь к его груди. Геймер тут же ощутил сильное отталкивающее колебание от прикосновения противника, будто высоковольтный электрический разряд, и, не справившись с ситуацией, пролетел несколько метров, угодив в витрину с драгоценными украшениями. — Вечеринка окончена, — произнес Кальвин, переваривая смысл сказанного, но в целом довольный поспешным результатом, он неловко отметил: — И когда я успел нахвататься этих фраз от людей? Предположив, что преступник после такого мощного рывка обессилен и возможно находится в критическом состоянии, агент в маске перешел к последнему этапу поимки преступника, блеснув в руках наручниками с синеватым оттенком, предполагающими также крепление для шеи, и подошел к разбитой витрине. — Ты видимо не заметил, — раздался голос во мраке, — если бы мне и впрямь пришлось нелегко после твоего нападения, то мой туман бы расселся, еще до того, как я пересчитал все осколки. Кальвин, обвинив себя в поспешности принятых решений, ощутил возрастающее с каждой секундой тяжелое напряжение, ожидая очередной выходки со стороны преступника, способной перерасти в угрозу для жизни. Геймер, на секунду испытав болевые ощущения от удара, выбрался из драгоценных завалов и без каких-либо резких движений вышел навстречу Кальвину, застывшему, словно мраморная статуя, готовясь к худшему. Геймер подошел почти вплотную и, только ощутив энергетический всплеск активности головного мозга надзирателя, прежде не воспринятого как сигнал к нападению, растворился на глазах, будто развеянный пепел. — Невозможно! — воскликнул в отчаянии Кальвин. Но только он обернулся, чтобы окончательно убедиться в произошедшем необычайно сложном событии, как Геймер вновь предстал перед ним и резким взмахом кулака сверху вниз, оставив на маске глубокую вмятину, прибил его к тротуару, превратив каменистую поверхность в крошево. — Еще увидимся, Кальвин, — прошептал напоследок Геймер, и в ту же секунду искрящаяся пелена исчезла, и мир снова ожил в движении. На место разрушенной надвое машины практически сразу подоспела проезжающая мимо скорая помощь. Врачи извлекли из обеих частей тела, но ценой тяжелых усилий удалось спасти только женщину, сидевшую за рулем, ребенок ко времени оказания помощи был уже мертв.
Даррен на секунду опустил веки, сосредоточившись на одном, обреченно вдыхая едкий дым обгоревших проводов, затуманивающий рассудок. Где-то в глубине своего недавно приступившего к работе головного мозга, он, в надежде найти какие-либо соответствующие последнему событию аномальные отклонения, позволившие разрушить сковывающий тело лед, нанеся невосполнимый урон всей лаборатории, ощутил легкое непонятно откуда исходящее покалывание, и уловил хрупкие структуры окружающих предметов, способных поддаться мгновенному распаду при одной только силе мысли. — Мне плевать, что ты там думаешь, — огрызнулась Хелен. — Я пущу тебе в голову пулю без малейших колебаний, какой бы научный интерес ты не представлял. Любое оказание сопротивления с твоей стороны и ты труп. — Миссис Шерман, я ценю вашу искренность и верю, что познакомившись, мы при иных обстоятельствах лет тридцать назад, все сложилось бы иначе, — Даррен решил потянуть время, задумав что-то из ряда вон выходящее. — Еще хоть слово… — прозвучало последнее предупреждение, и дуло пистолета плотнее прижалось ко лбу подростка. Хелен, воспользовавшись секундным замешательством бывшего объекта изучения, хладнокровным взглядом ясно дала понять, что шутить она не собирается. В это время в темном проеме лаборатории раздался механический звук распахиваемых дверей лифта, с последовавшими громкими шагами вероятно солдат охраняющих лабораторию снаружи, проводя наблюдательную работу и осуществляя перелеты в цивилизацию с теми или иными поручениями. Солдаты слегка растерянно, а затем более уверенным строем, всюду целясь автоматами, продвигались в разрушенную лабораторию, не представляя, как могло произойти что-то подобное за считанные минуты, а возможно за секунды. Ведь еще с момента последней проверки связи все было в порядке, сейчас же кроме обгоревших стен, уничтоженной приборной техники, искрящихся концов проводки и мертвых тел от былого ничего не осталось. Солдаты сгруппировались вокруг научного сотрудника и его пленника, взяв все обязанности по охране безопасности на себя. — Мэм, что здесь произошло? — несколько подавленным голосом поинтересовался руководитель отряда, потерявший и своих людей. Хелен, убедившись, что ее жизни уже ничто не угрожает, опустила пистолет, передав его в надежные руки, по-прежнему не сводя глаз с подростка. — Мне неизвестно, мистер Клайв, — прозвучал неясный ответ. — По какой-то причине в криогенной камере произошел мощнейший выброс энергии, и мой подопытный попытался сбежать. Клайв бросил резкий, не предполагавший ничего хорошего, взгляд на сохранявшего безмятежность Даррена, чьи чувства, когда на него посмотрели как на неодушевленный предмет, были слегка задеты. — Тогда нам следует прикончить его! — вынес приговор командир. — Вы не поняли, — опротестовала Хелен. — Его необходимо доставить в Нью-Йорк живым. Вы принесли транквилизаторы, о которых я просила? Клайв с большой неохотой воспринял слова миссис Шерман, передав ей сумку с необходимыми ей отключающими сознание аппаратами. За все это время восприятие Даррена к окружающим его предметам настолько обострилось, что он с удивлением, как следует, изучив сложное строение лаборатории. Пока Хелен возилась с медицинским инвентарем, Даррен, пребывая под бдительным наблюдением вояк с пушками, краем глаза посмотрел в ту сторону, откуда они недавно вышли, еще не подозревая какой сюрприз их ждет внутри здания. Лифт кажется единственным выходом из этого загнившего места. — Почти готово!.. — Хелен вбирала в шприц большую дозу какой-то жидкости, видимо сильнейшего успокоительного, способного погрузить подростка в сон еще лет на тридцать, если удастся. Даррен за считанные секунды успел изучить костные структуры окружающих его людей. Как только самоуверенная и ощущавшая себя в полной безопасности миссис Шерман, решившая, что после всего произошедшего сможет так просто взять и вернуться к своей работе, ставя эксперименты над подростком, потребовала его вытянуть левую руку, собираясь вонзить иглу в вену, Даррен легко исполнил задуманное. Ноги всех присутствующих мигом подкосились, унося потерявшие равновесия тела вслед за собой. Даррен, пропав из поля зрения, тут же ринулся во тьму другой половины лаборатории, услышав вдогонку пару автоматных очередей, и случайно натолкнулся на лифт, ощупывая все вокруг в поисках клавиатуры, пока, наконец, после случайного нажатия, двери не открылись и подросток вбежал внутрь, когда несколько пуль просвистело над ухом. На поверхности, на вершине невысокого горного склона, Даррен, казалось, впервые в жизни сделал глоток свежего, наполненного прохладой, воздуха, увидев перед своими глазами черный с блестящей поверхностью военный вертолет, который, по-видимому, и доставит его в указанные координаты, осталось только полностью изучить его структуру, а затем совершить самостоятельный полет.
Эллис Гринвуд
Загородный дом
Штат Вирджиния
Эллис едва облегченно вздохнула, желая сделать это, как можно тише, чтобы даже самой не пришлось услышать, как внезапно ее надежды не оправдались, и дверь бельевого шкафа резко распахнулась. Только сейчас перед ней стоял не водитель застрявшей машины, а незнакомец в обгоревшей черной одежде и с маской на лице. Кальвин после провала с поимкой Геймера, оказавшего сильнейшее сопротивление, чуть было не стоившее ему жизни, теперь ставил главной задачей поиск девочки, избранной для участия в игре хитроумным преступником. Встретив напуганный, а скорее панический взгляд Эллис, выражающий мольбу о помощи, Кальвин удовлетворенный своей работой, не сказал ей ни слова, а только уцепил мертвой хваткой за длинные волосы и вытянул из шкафа. — Отпусти! — стонала в рыданиях и в истерике Эллис, прежде не испытывавшая на себе такого издевательства. — Ты пойдешь со мной и расскажешь все, что знаешь о Геймере, — прозвучал стальной голос. Эллис в отчаянии вцепилась в его холодную руку, в надежде оторвать ее от своих волос, не представляя, что еще она может сделать в такой сложной ситуации. Кальвин, продолжая сохранять хладнокровие и полное безразличие к причинению боли и страданиям, волок ее за собой по полу, не наталкиваясь на значительное сопротивление, выслушивая только вопли и рыдания. Внезапно на пороге комнаты возник силуэт, которого Эллис так и не смогла разглядеть из-за переполняющих глаза горьких слез. Даррен, встал лицом к лицу с человеком в маске, вспомнив в нем давнего врага, желавшего его смерти. — Ты!? — с удивлением воскликнул Кальвин, узнав не изменившегося со времени последней встречи подростка из первой игровой компании Геймера. Даррен сделал шаг назад и, приставив пистолет с глушителем ко лбу злейшего врага, возвел курок, тут же разочаровавшись в результате. Пуля мигом отскочила от прочной маски, впившись в дверной проем. Тогда Даррен сделал еще несколько выстрелов, на этот раз уже в грудь. Кальвин даже не шелохнулся, но и в ответ ничего не предпринял. После обстрела в его нечеловеческом организме что-то пошло не так, отчего его на время парализовало, превратив в ужасный манекен. Подросток, добившись успеха, отодвинул все еще грозно возвышающегося Кальвина от входа и, убрав пистолет, прошел в комнату. Эллис, забившись в самый дальний угол, вдруг увидела на месте человека в маске человека в смокинге, того самого со сломанной машиной, пытавшегося убить ее, оставив обожженный след от выстрела на виске. Даррен, попытавшись взять Эллис за руку, встретил отчаянное сопротивление. — Убирайся прочь! Я ничегоне знаю о Геймере! — Мне это не нужно, — успокаивающе произнес Даррен, присев рядом с ней. — Я пришел помочь тебе, чтобы сопроводить в игровой мир по поручению Геймера. И прости за выстрел, человек в маске был уже поблизости, я лишь хотел напугать тебя, чтобы ты нашла убежище. Эллис, приняв к сведению его слова, оторвала ладони от влажного, покрасневшего от слез лица, и произнесла довольно короткую, но много значащую фразу. — Я готова. Даррен посмотрел ей в глаза, сохранившие тяжелый отпечаток пережитого, и на мгновение ему показалось, что между ними есть что-то большее, чем просто дружба. — Геймер должен был передать тебе жесткий диск с данными… Подросток не успел договорить, как чувства одолели его. — Он в моей комнате! — ответила окончательно пришедшая в себя Эллис, почувствовавшая то же самое, и, не удержавшись от соблазна, поцеловала Даррена в губы. — Сейчас принесу! — Может, заодно покажешь свою комнату? — напрашивался Даррен. Эллис, похлестываемая сильными эмоциями, в безуспешном старании не смогла ему отказать, подхватив его за руку в тот же момент, как поднялась с пола, уводя своего спасителя за собой. Даррен, понимая, что ему предстоит сделать на самом деле, побоялся даже как-то намекнуть об этом, во избежание панической реакции со стороны столь привлекательной девушки с нежным прикосновением рук, но только они вошли в кухню, заваленную осколками оконного стекла, разбитого после отпугивающего выстрела, он сразу осознал, что медлить нельзя. Даррен, справившись с эмоциями, нашел в себе силы и отпустил руку девушки, вызвав в ней странное удивление. — В чем дело? Ты вроде как передумал? — поинтересовалась Эллис. — Пожалуй, я тебя лучше здесь подожду, — нашел, что ответить Даррен. — В твоем холодильнике есть мороженое? Я уже забыл, когда в последний раз его пробовал! — Ну, тогда наслаждайся! — до сих пор не переварив случившееся, произнесла Эллис, странно покосившись. — Я мигом. — Прости, Эллис, — подавленным голосом протянул Даррен, когда девушка наполовину скрылась за порогом коридора. — Кажется, ты уже просил у меня прощения? — голос Эллис, вновь показавшейся в кухне, насторожился. — За что на этот раз? Даррен растерянно опустил глаза, представив, как будет выглядеть то, что он намерен сделать. — За это… Подросток во избежание очередной паники поднял заранее приготовленный для такого случая пистолет и произвел контрольный выстрел, оставив во лбу девушки багровую отметину.Александр Жуков
Гора мертвецов
Рассказ — полуфиналист лит. конкурса Этногенез 2013 (апрель-май)[69]
* * *
Очнулся Тарасов от удара по голове. Его приложили чем-то тяжелым, похоже, прикладом. Всё поплыло, и он долго не мог разглядеть стоящего перед ним человека. Оказалось, что перед ним стоял рослый немец в форме СС. Дуло карабина было направлено прямиков в лоб Тарасова. — Проспал, солдат? — на чистом русском спросил немец. Рука Тарасова попыталась нащупать карабин. — Не утруждайся. Я целюсь в тебя из твоего карабина, — рассмеялся немец, обнажив ряд белых зубов. Тарасов понял, что и взрывчатку немец уже обезвредил. — Хорошо, что я немного задержался. Вчера мои шансы пройти вашу засаду равнялись нулю. Но вижу наш маленький друг постарался на славу, — немец указал на обезображенные трупы возле палатки. — Я оставлю ему твои пальцы. — Мы ждали группу, — неожиданно произнёс Тарасов. — Глупцы, в таких операциях участвуют только лучшие. И лучший — это я! — Ты убьёшь меня? — похоже Тарасов совсем его не слушал. — Конечно. Иначе и быть не может, — немец начинал злиться. — Откуда ты знаешь русский язык? — Тарасов продолжал злить эсэсовца. Но теперь верзила проигнорировал его вопрос. Взяв карабин одной рукой, эсэсовец извлек из нагрудного кармана и подбросил на ладони серебристый предмет. — Знаешь, я бы давно убил тебя, но мне иногда так хочется поговорить с кем-нибудь. Знания — это, видишь ли, такая штука, которая распирает изнутри, знаниями иногда нужно делиться. Иногда с мертвецами, — немец наслаждался происходящим. — Видишь этот предмет. Он показал шнурок с висящей на нём улиткой. У меня не было его, когда я пришёл сюда. Я взял его вон под тем камнем, — тут он указал взглядом на внушительный валун, лежащий неподалеку. — Он пролежал там несколько тысяч лет. Вы чуть не затоптали его своими грязными сапогами. Тарасов судорожно перебирал в голове варианты дальнейших действий. Вступить в рукопашную с верзилой? Шансов однозначно нет. Даже если допустить вариант, что эсэсовец не успеет нажать на спуск карабина, ослабленный Тарасов против этой машины смерти, что ребенок против медведя. — Я десять лет изучал все, что связано с этим местом, — продолжал немец. — Скажи мне, солдат, ты знаком с местным фольклором? Ты знаешь хоть одну песню здешнего народа? — Нет, — соврал Тарасов. Ибо по пути сюда манси поведал ему не одну легенду. Происходящее стало интересно Тарасову, он чувствовал, что должен знать об этом предмете. Пусть даже это будет последним, что он узнает в этой жизни. — А я знаю всё о прошлом этой земли! — почти кричал немец. В порыве он приблизился на достаточно близкое расстояние. Но Тарасов, заколебавшись, упустил шанс для атаки. — Так вот, солдат. Когда-то в древние времена боги разгневались на людей и послали на землю дожди. Воды было так много, что она залила всё вокруг. Лишь на вершине этой горы спасся один из охотников манси. Он чуть не умер от голода и милосердные боги, сжалившись над ним, подарили ему предмет из серебристого металла. Сущая безделушка, всего лишь позволяет высечь искру. Но какой толчок для развития человечества! Огонь — вот что дало нам жизнь. Как и завещали боги, когда пришло время отправиться к духам, охотник вернул предмет на то место, где был одарен богами. И вот теперь он у меня. Но это не просто огниво. Это уникальный предмет. Побудить скачок в развитии человечества — вот его основное свойство. От зверя к человеку, от человека к богу. Бог — это всего лишь человек, владеющий технологиями. Но для такой работы предмету нужна пара. И я знаю про эту пару. Ещё немного и алхимики перевернуться в гробах, когда мы начнём превращать воздух в золото. Страна с неисчерпаемыми ресурсами — вот истинный владетель мира. Весь мир затрепещет, когда Рейх накроет его напалмом и обратит в рабство. И каждый займёт свое место, боги на Олимпе, а свиньи, вроде тебя в хлеву! — верзила разгорячился так, что голос стал срываться на хрип. — Sieg Heil[70] — вскинул руку Тарасов. — Sieg Heil — повторил немец. Рука его застряла на полпути, в глазах мелькнула тень недоумения и выстрел, огласив окрестности громовым раскатом, свалил немца к ногам Тарасова. Манси опередил Тарасова и последним в жизни выстрелом точно в затылок отправил немца к его предкам. Тарасов, мысленно поблагодарил манси, так как в отличие от удавшегося отвлекающего маневра, задуманный им бросок мог кончиться полнейшим фиаско. Тошнота подкатила к горлу. Шатаясь, он вырвал из рук эсесовца шнурок с предметом и рухнул от изнеможения.* * *
Тарасова привел в чувства неизвестный человек в комуфляже. Наложением рук он почти вернул его организм к нормальному функционированию. — Извини, манси твоему уже помочь не могу, — ответил на просьбу Тарасова незнакомец, — все силы на тебя ушли. Затем незнакомец передал Тарасову объёмный блокнот в кожаном переплёте и то, что дальше услышал Тарасов, совсем не вписывалось в его представление об окружающем мире. Из короткой двадцати минутной лекции он узнал о прозрачных, охотниках, хранителях, предметах и беспредметниках. Сознание бунтовало и отказывалось воспринимать информацию. Но в довершение повествования спаситель, для пущей уверенности Тарасова, привёл несколько ситуаций из его жизни, о которых знать точно никто не мог. И Тарасов поклялся исполнить обещанное. Пронести предмет через линзу в воротах Оттортена и спрятать в пещере. Блокнот, содержащий подробный перечень и описание предметов, а также карты с указанием расположения линз сберечь и передать внуку, когда этого потребует момент.* * *
Анатолий Тарасов, встряхнув поседевшую голову, глубоко вздохнул, прочистив северным ветром лёгкие. Ему предстояло совершить бросок до ворот Оттортена, где располагалась ещё одна линза. Из рассказа незнакомца Тарасов понял, что эсэсовец прибыл через линзу в Золотых Воротах. Ступая по каменистым россыпям, он слушал вой ветра в каменных останцах, и думал о предметах, о незнакомце и том, что он, ослушавшись приказа, в ущерб Родине, но во благо человечества спрячет улитку, где она, может быть, пролежит ещё несколько тысяч лет. Преодолев переход, он уверенно шагнул в зыбкое пространство линзы и, покрыв в считанные секунды немыслимое расстояние, очутился на берегу озера. На берегу озера Рица…Генератор зла
Рассказ с иллюстрациямиВечер был напоен терпким ароматом лиственницы, над небольшим зданием кафе поселка «Алые Зори», устроенном в форме башни, висела ноздреватая почти полная Луна. Обозрев удивительной красоты окрестности Ева уверенно прошагала ко входу, который был обозначен желтым прямоугольником вывески «Кафе Луна». Под вывеской отсвечивал светом фонарей серебристый диск луны.
Потянув массивную резную ручку на себя, Ева преодолела порог кафе. Как только дверь закрылась, от дощатой стены пристроя отделился черный силуэт и скрылся в темноте неосвещенного сквера. В кафе играла тихая лирическая музыка. Интерьер был простым но добротным. — Неплохо для провинции, — отметила про себя Ева. — Довольно сносно. Заняв столик в углу, так чтобы держать под контролем вход и посетителей, заказала чашку крепкого кофе. Хотелось привести в порядок мысли, спутанные в невообразимый клубок последними событиями. Встреча была назначена на десять вечера, настенные часы кафе отмерили уже половину одиннадцатого. Тот, с кем была назначена встреча, безнадежно опаздывал. Пока Ева не замечала ничего необычного, но несмотря на это адреналин заставлял сердце стучать так, что отдавало в висках. Панические атаки все чаще преследовали её, отчего хотелось встать и бежать не оборачиваясь, чем дальше — тем лучше. Ева терпеливо ждала, ждала уже два часа. За это время гости кафе полностью сменились, кроме двоих. Мужчина средних лет в деловом костюме за столиком у входа и молодая девушка у двери в кухню. Мужчину Ева припоминала. В памяти всплыло одно из личных дел сотрудников комбината и этот субъект, насколько помнила Ева, занимал довольно высокую руководящую должность. А вот про девушку Ева сказать ничего не могла. — Неужели по мою душу? — нервничала Ева. — Неужели меня выследили? Или это паранойя? Зря я оставила предмет в доме. Хотя с ним было бы куда опаснее. Постаралась успокоиться, сделав глубокий вдох. Но липкое и холодное ощущение слежки так и не покинуло её. Официант, принесший уже третью чашку кофе, протянул довольно увесистый конверт. — Вот, Вам просили передать. — слегка извиняющимся тоном произнес он. — Кто?! — едва не закричала Ева. — Извините, я не могу. — виновато улыбнулся официант. — Кто передал конверт? — угрожающе прошипела Ева. — Извините. — официант ретировался.
Почудилось, что он обменялся взглядом с девушкой, и та едва заметно кивнула, лицо её показалось Еве до боли знакомым. Среди сотрудниц комбината похожих Ева не припоминала и судорожно перебрав еще несколько версий отбросила эти размышления на потом. Взяла конверт в руки. Надписей не было, но была марка, чехословацкая догадалась Ева, 1962 год, «мягкое прилунение космического аппарата». Немного удивилась, ведь первая мягкая посадка на Луну произошла лишь 3 февраля 1966 года. Художник сумел опередить время и Ева догадывалась как. Вскрыв столовым ножом извлекла содержимое: брошюру с синей обложкой с изображением полной луны и лист факса, сложенный вдвое. Нервно развернула лист. «Здравствуй. Время Создания близится. Достань необходимое количество лютеция. Любой ценой. Информация о генераторе силы в конверте. Помни о губительном излучении. Предмет нам нужен как никогда раньше. Ошибка — смерть.» Ева взглянула на брошюру. «Описание и принцип действия КГС-1.» Поспешно собравшись, Ева покинула кафе. Мужчина и девушка остались на своих местах, не удостоив её своим вниманием. Вернувшись домой, а остановилась Ева у старушки, что сдавала комнату в доме рядом с кафе, Ева первым делом удостоверилась в сохранности предмета. Наступил черед следующего шага. Найти лютеций Ева планировала с помощью Василия, сына старушки. Она имела достоверную информацию, что сорокалетний алкоголик может ей в этом помочь. Всю ночь Еве снились кошмары. Утро началось с крепкого чая. Придя в себя Ева принялась штудировать инструкцию по использованию компактного генератора силы. Инструкция гласила: КГС-1 имеет три рабочих положения:1)Создание копии предмета; 2)Создание антипода предмета; 3)Восстановление силы предмета… …Перевод в нужное положение осуществляется поворотом наружного кольца в соответствующее положение… …Оборотная сторона снабжена тремя предметами — хранителями. Исполнены предметы в виде полумесяца, креста и шестиконечной звезды… …Полумесяц защитит от губительного излучения генератора… …Положению «Создание копии предмета» соответствует изображение полной Луны, «Создание антипода предмета» — Луна в затмении, «Восстановление силы предмета» — молодая Луна… Обедать Ева не вышла, сославшись на недомогание. За этот день она изучила инструкцию полностью и теперь знала: что представляет собой генератор силы, где располагается линза и еще много чего, о чем могла только догадываться. Упоминалась и стационарная версия генератора. СГ в отличие от КГС не давал сбоев и погрешностей, заряженный стационарным генератором предмет сохранял свои свойства гораздо дольше. Компактный генератор имел ряд недостатков. Во-первых он мог не зарядить предмет до полного потенциала, во-вторых антипод созданного предмета мог иметь не полный набор противодействующих свойств, отчего предмет мог быть слабее, чем его пара. И еще целая куча всяких тонкостей и нюансов коим была посвящена целая глава в инструкции. В довершении всего самую большую «подлянку» Ева обнаружила при операции «копирование предмета». Генератор мог скопировать не все свойства предмета или свойства копии могли быть теми же но с небольшими изменениями, или вовсе настроенный на владельца, но украденный, предмет мог работать в руках вора, что было вовсе нонсенсом, так как каждый предметник знал: «Украденный предмет не работает». Как только сумерки укрыли мягким бархатом поселок, в комнату тихо постучали. Ева открыла. На пороге стоял довольный Вася, на протянутой ладони лежали пластинки серебристого металла. Получив оговоренные сто целковых Вася кланяясь прикрыл дверь. Ева повернулась к свету, чтобы лучше рассмотреть металл о котором знала так много, но никогда не видела. Сам по себе лютеций мягкий и пластичный, довольно податливый металл, однако для создания фигурки одного лютеция было мало, требовался ещё один компонент. Лунный грунт. Процесс создания предметов всегда будоражил воображение Евы. То ли это искусный мастер, вооружившись острейшим резцом со всей любовью и старанием снимает невесомую прозрачную стружку, поминутно любуясь чистотой линий и форм. То ли высоко в горах седой алхимик, сжав в тонких пальцах философский камень творит в неистовой круговерти химического огня и душевных вибраций предмет, чье появление меняет суть мироздания. — Время пришло — вслух произнесла Ева и накинув куртку ловко вылезла в окно, в которое уже заглядывала полная луна. Липкой черной паутиной страха встретила Еву эта ночь. Территория вокруг кафе пустовала, хотя посетители в этот день в кафе были. Неслышно вбежав по ступеням, дотронулась до луны. Волна холода прокатилась по телу противными мурашками. Преодолев страх, бережно нажала на диск. Сработал механизм, и луна перекочевала в сумку Евы. Жёлтый диск настоящей луны, изборождённый морями и кратерами, в это время неспешно выкатился на небосвод, мертвенным светом озарив пустошь. Создание требовало особой собранности, и Ева без спешки принялась готовиться к священнодействию. Привыкнув к темноте, Ева обнаружила встроенные на обратной стороне генератора фигурки. Извлекла из ложемента полумесяц, петлей накинув шнурок, одела на шею. Немного повозившись, собрала и установила штатив, закрепив генератор так, чтобы тыльная его сторона поглощала отраженный лунный свет, положила на подставку штатива фигурку, рядом смесь лютеция и лунного грунта. Дрожащими пальцами попыталась передвинуть кольцо-переключатель в режим создания копии, то сначала не поддавалось, затем туго повернулось. Несколько секунд ничего не происходило. Внутреннее напряжение Евы нарастало.
Вскоре белый луч выскользнул из центра серебристой луны, остановился на фигурке. Мелодичный сигнал вернул Еву к происходящему. Смесь начала плавится, превратившись в небольшую светящуюся лужицу. Дальше — яркая вспышка, оглушительный треск и потеря сознания. Очнувшись, Ева обнаружила себя на том же месте. Сгребла обе фигурки в мешочек, подхватила генератор и на ослабевших ногах поспешила вернуть его на место. В кафе уже не было света, стекла были разбиты, на ступенях лежал труп мужчины, со ступеней капала тугая черная жидкость. — Черт, что-то пошло не так — испугалась Ева. Переступив через труп, установила луну на прежнее место, та немного втянулась в стену и противно пискнула. Утром старушка рассказала несомкнувшей глаз Еве, что мол ночью в кафе случилась драка, убили троих местных, остальные сошли с ума. Через несколько часов Ева с тяжелым сердцем покинула «Алые зори». Уже в Москве она вспомнила текст инструкции: «Повернуть кольцо в требуемое положение до щелчка…». Щелчка не было! Ева недовключила генератор в результате излучение нарушило психику людей, находящихся в непосредственной близости от источника. Но было еще несколько вещей, которые нависли над её хрупким телом многотонным грузом опасности. Для начала Ева забыла вернуть на место полумесяц и теперь, без защиты генератор находился в режиме постоянного излучения. Дальше — лучше. Наверняка предмет из-за недовключения приобрел не те свойства или не приобрел их вовсе. А может все прошло гладко и предмет работоспособен? Стоит только проверить. Но для этого требовалось время, от нескольких дней до нескольких месяцев. У неё не было и нескольких часов. Ева боялась сообщать о своем провале. — Предметы, пожалуйста — молодой парень, вырвав Еву из бездны раздумий и терзаний, протянул руку. Ева машинально вручила ему мешочек. Тот взвесил его на руке. — Гут — улыбнулся парень и исчез в толпе.
Чтение доклада коллег ведущего научного сотрудника базы «Реликт» прервал телефонный звонок. Ева вздрогнула от неожиданности. Ночные звонки никогда не предвещают хорошего окончания ночи. — Привет Ева, не разбудил? — в трубке раздался знакомый голос. — Здравствуй, Степа, нет не разбудил. Но я просила тебя не звонить мне сюда. Я могу попасть под подозрение. — гневно произнесла Ева. — Буду краток, дело не терпит отлагательств, мне нужен предмет Ева, я знаю что ты можешь мне помочь… — Я сделаю все возможное. До встречи — нервно прервала Бунина Ева и положила трубку. Мгновение спустя мобильный известил Еву о новом сообщении: «Близится час Создания. Будь готова. Ошибка-смерть.» Прошло время. Коллеги Евы заметили, что она стала раздраженной, а вскоре и вовсе покинула базу, отправившись в племя деградировавших людей-морлоков. На этот раз Ева оказалась готова лучше. К тому же висевший на шее полумесяц защищал Еву не только от излучения но и от внимания морлоков. Луна, поднявшись над лесом, возвестила о начале Создания. Установив Луну, предмет и смесь на штатив Ева повернула кольцо до щелчка в режим копирования. Через минуту серебристая фигурка-копия покоилась в футляре из черного бархата. Но предмет — исходник остался лежать на штативе.
В это время на освещенной поляне начало темнеть. Начиналось лунное затмение.
Когда лунный диск полностью окрасился в черный цвет, Ева перевела кольцо в режим создания антипода. Оплавившись, смесь приняла очертания зверька… Быстро собравшись, Ева добежала до кафе, установила на место полумесяц и генератор. Затем без промедлений, опасаясь привлечь внимание морлоков, отворила дверь в бывшее кафе, проскользнула в подсобку, с усилием открыв крышку погреба, нырнула в черную бездну. Подвал оказавшийся неглубоким, переходил в тоннель и заканчивался линзой. — Держи — устало произнесла Ева, передавая Бунину футляр с предметом. — Ты не представляешь как много для нас значит этот предмет, — засуетился Бунин. — Это лишь означает, что я — предатель, — бросила Ева, спешно покидая Бунина. Через два квартала Еву ожидало такси, но садиться в машину она не стала. Протянув в открытое окно два футляра с фигурками, немного помедлила и четким уверенным голосом произнесла: — Моё почтение господину… Фраму.
Егор Шабалин — Такова участь
Рассказ занял 3 место лит. конкурса Этногенез-2012 (ноябрь-декабрь), на Самиздате опубликован автором Врасков Константин Александрович (возможно, одно из имен или оба — псевдонимы)
«Меня загнали как собаку в болота и леса, простуженного, промокшего и голодного, на меня охотится много людей. За что? За то же, что прославило Брута и сделало Телля героем. Меня, уничтожившего величайшего тирана, какого только знал мир, считают простым помешанным. Мои помыслы более чистые, чем у них. Господь не простит меня, если я совершил ошибку. Я же не вижу ошибки в том, что я спасал дегенерирующую нацию… Конец близок…» Он так и не успел поставить точку, когда громом раздавшийся голос с улицы велел им сдаться и выходить с поднятыми руками. Перо скользнуло в сторону, оставив на жёлтых неисписанных ещё строках волнистую чёрную линию. — Не может быть, — пробормотал человек, опустив взор на свой зажатый кулак. — Этого просто не может быть! Он зажмурился и постарался унять нервную дрожь и заглушить крики жалких ничего не понимающих отбросов, уже наверняка окруживших амбар. — Чёрт! — раздался между тем хрипловатый голос Хэрольда. Хэрольд не был ему другом, он был лишь партнёром, сообщником, пешкой. — Как они на нас вышли? Хэрольд осторожно выглянул в окно амбара. — Их много, нам не прорваться! Ты слышишь? Джон, чёрт, ты слышишь меня? Но Джон не отвечал. Он продолжал всматриваться в зажатый кулак своей левой руки в жалкой надежде, что все беды окажутся сном, а сладостная вибрация вновь подскажет, как быть дальше. — Чёрт, Джон, я вижу в их руках факелы! — обеспокоенно заявил Хэрольд и, увидев всё ту же отрешённость на лице собеседника, разозлился не на шутку. — Ну и катись ты! Хэрольд сплюнул под ноги Джону и на всех парах поспешил к выходу, делая свой выбор. Решив сдаться. Джон, действительно не до конца понимал, что происходит с его реальностью, что твориться вне неё. Сложившаяся ситуация казалась ему смешным до боли фарсом. Запах дыма он ощутил не сразу. Едкий и неприятный дым проник ему в лёгкие, выкручивая те наизнанку. Джон закашлялся, и чистый кислород в мгновение ока показался ему мечтой всей его бренной жизни. Прихрамывая на левую ногу, он устремился к западному окну. Не разжимая левую руку, правой — Джон достал карабин. Оставшиеся воспоминания, словно порванная в лоскуты шёлковая ткань, кажутся ему нелогичными и обрывочными. Что он помнит, так это две вещи. Первой был выстрел. Адским пламенем пронзило нервные окончания вдоль всего тела, и Джон закричал от боли. Сделав шаг назад, он повалился на окно амбара, которое треснуло под тяжёлым весом его тела. Осколки стекла местами разодрали его одежду и к нему уже спешили солдаты, с оружием наперевес. Сопротивляться было бесполезно. С самого начала надо было сдаться, как это сделал старина Хэрольд. — Передайте моей матери, что я умираю за свою страну. Я думал, что так будет лучше, — Джон горько улыбнулся. К нему придвинулся солдат, заграждая собой солнце. В руках солдата виднелся револьвер, из дула которого тонкой струйкой вверх поднимался еле заметный дымок. Вот значит, кто в него стрелял. Вот значит, в чьи руки Бог вложил свой карающий молот. — Молодчина, Корбетт! Подстрелил гада! — отозвался один из подоспевших солдат. Джон поднял свой взгляд вверх, чтобы повнимательнее рассмотреть лицо Корбетта, который спустил курок. И не смог сделать следующий вдох. Глаза! Зелёный и синий. Цвет свежескошенной травы и безоблачного небосклона. На груди солдата Джон увидел мерцающую на свету металлическую фигурку скорпиона. Сквозь бурлящую кровь Джон засмеялся. Он умирал и хохотал как никогда прежде. Подоспевшие солдаты взирали на главного преступника государства с недоумением. — Бесполезные! Бесполезные! — прохрипел Джон и что было сил замахнулся левой рукой, выбрасывая нечто в воздух. Маленький металлический сверчок приземлился в десяти футах от него. Последним, что он запомнил перед своей смертью, был силуэт женщины, облачённой в чёрную накидку. Она возникла так внезапно во время царившей суматохи и беспрепятственно подошла к месту, куда приземлился сверчок. Джон узнал её. С неё всё и началось. Но силы что-либо сделать или даже сказать уже покинули его. Прошло ещё несколько безмолвных мгновений, прежде чем Джон Уилкс Бут скончался.
В тот самый день, когда Джон Бут принял свою судьбу, он стоял среди толпы перед зданием Капитолия. — Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами. Гнусавый старик, наконец, закончил толкать свою речь, хотя до этого не смолкал ни на секунду. От его голоса Джона начинало тошнить: сколько лицемерия, сколько недальновидности у того, кого порицают лидером нации. И как долго им всем терпеть наставления тирана, лишающего свой народ того, что должно принадлежать ему по праву. Один рывок, всего один. Протолкнуться сквозь многотысячную толпу, вытащить револьвер из-за пояса, и направить оружие смерти на единственного, кто должен сейчас покоиться в могиле. Ах, если бы всё было так просто… Настолько просто, как и щёлкнуть пальцами, то Джон давно бы стал Освободителем с большой буквы, которого, он был уверен, прославили бы на века. Но, к сожалению, это не в его силах. Нет, Джону Уилксу Буту, в чём он не сомневался, было предначертано оставаться среди толпы обманутых глупцов. И притворяться таковым… От размышлений Джона прервал женский голос. — Простите, вы, Джон Уилкс Бут? — Да, мисс? — Джон разворачивается, мгновенно меняясь в лице, где уже сияет белоснежная улыбка. Уроки актёрского мастерства не прошли для него даром. Перед ним стояла высокая статная красавица с длинными каштановыми прядями, одежду которой прикрывала длинная накидка цвета непроглядной темноты. — Долго же вы, — обратилась она к нему. — Не понимаю вас, мисс, — Джон продолжал улыбаться, но происходящее начало внезапно вызывать у него смутные опасения. Что-то было не так. Не так с этой женщиной, не так в её интонации. Не так с окружающим миром, который потерял все свои краски, как только незнакомка заговорила с ним. — Всему своё время и вам всё станет ясно, — спокойно отозвалась женщина. — У меня для вас кое-что есть. Держите! Джон ожидал, чего угодно, но только не металлической фигурки сверчка, которую протягивала ему таинственная незнакомка. Он в замешательстве неловко протянул вперёд ладонь, которой коснулся холодный кусочек металла. Нечто кольнуло в руку… — Что это? — Это то, что давно уже ждёт вас, Джон, — услышал он в ответ голос, но взгляда от странного предмета не оторвал. Не хотелось. — Кто вы всё-таки такая? — Бут поднял голову и ошарашено оглянулся по сторонам. Женщина только что стоявшая перед ним куда-то испарилась. Да, вопросы остались без ответов, но это было и не важно. Как только вибрация прошла по его ладони, то Джон Бут уже знал, как ему поступить. И он услышал шёпот. Главный шёпот всей своей жизни, которому, теперь он не сомневался, будет беспрекословно подчиняться. Это был шёпот сверчка.
Что же это был за человек? Тот высокий мужчина преклонных лет, переступивший порог театра близко восьми вечера. Каким он был? Он держится ровно, ведя под руку женщину в красивом платье, подол которого слегка касается пола. Его глаза полны усталости, а высокий лоб покрыт морщинами, свидетельствующие о невероятной силе ума. Движения отточенные, уверенные, как и он сам, поставивший себе в жизни цель никогда и ни за что не сдаваться. Вместе с женщиной он поднимается на второй этаж и входит в специально отведённую для него ложу. Его встречают. Овациями, музыкой, данью уважения, которую все желают высказать ему. На уголках его рта дрогнет улыбка в ответ, но мыслями от людей он будет уже далеко. Перед ним будут возникать образы, напоминающие ему о сне, пришедшем накануне. Там он — капитан морского судна, несущегося среди бескрайних просторов бушующей стихии. А впереди его ждёт берег… Этот сон он видел уже множество раз. И каждый раз за тем происходило нечто важное. Значит…что-то произойдёт и сегодня.
Они вертелись на языке. Какие-то три слова. Раз за разом шёпот в его голове повторял их, внедряясь всё глубже и глубже в подсознание. И эти слова становились громче, словно были уже готовы сорваться с губ. Три заветных слова… Джон Уилкс Бут повторял их про себя, когда переступил порог президентской ложи театра Форда. Пробраться внутрь не составляло труда — сверчок вёл его. Фигурка приближала его к цели, медленно и уверенно. Даже увидев охранника перед ложей, никчёмного пьяницу Паркера, Бут не испугался. Пока с ним был сверчок, Джон не сомневался, что всё пойдёт, как по маслу. Ещё немного и вот Паркера уже не стало: дурак отправился в буфет, не подозревая о самой роковой ошибки своей жизни. Бут оказался внутри ложи, обрамлённой полосато-звёздным знаменем. Флаг величайшей державы из всех. Ту, которую он стремится спасти. И, наконец, увидел его. Старика и глупца, несущего вслед за собой лишь разрушения. Он сидел в окружении своих немногих друзей, взирая на сцену, где разыгрывалась нелепая комедия «Мой американский кузен». Джон Бут поднял свой армейский пистолет и нацелил его. Сверчок в другой руке завибрировал. Джон вдохнул поглубже и в момент, когда весь зал разразился хохотом над шутливым монологом, Джон Уилкс Бут выдохнул те три заветных слова, которые нашёптывал ему предмет. — Sic semper tyrannis![71] — и нажал на курок. Президент США Авраам Линкольн без чувств повалился на пол.
Она ступила в комнату, проход в которую освещали лишь два канделябра у стены. Остальная часть помещения была опущена в темноту, словно ей пришлось очутиться на дне бездонного колодца. Окна были прикрыты занавесками, а снаружи по стёклам барабанил непрекращающийся дождь. Когда глаза привыкли к темноте, она смогла различить стол, стоящий посреди комнаты, и три восседающие за ним фигуры. Лиц их не было видно, но она и так знала, кто перед ней. Знала и так же, что на самом деле их должно сидеть не трое, а больше, намного больше. — Дело сделано, господа, — обратилась она к ним. — Нам известно это, — раздался мужской голос того, кто сидел посередине. — И мы благодарны вам. Но вы просили встречи. Зачем? Она не смогла сдержать улыбки. Люди, сидящие в темноте, бояться её, как огня. Бояться и потому не хотят показывать лиц, хотя на то существует и множество политических причин. — Я лишь хотела уведомить вас, господа, что Джон Бут вёл дневник, и я была бы безмерно рада, если бы вы уничтожили все записи, касающиеся моей встречи с ним и предмета, который я ему передала. — Хорошо, — тут же согласился человек посередине. — Что-то ещё? — Собственно это всё, — произнесла она. — Теперь мне пора! — Постойте! — остановил её всё тот же голос. — Вы помогли нам, но нам так и непонятно …зачем вы это сделали? — Я помогала не вам, — покачала женщина головой. — Я помогаю…своим друзьям спасти мир. К сожалению, для этого требуется сделать всё, чтобы история прошлого и будущего шла своим чередом. — Вы имели в виду настоящего, — уточнил голос. — История настоящего? — Вам не стоит задаваться этими вопросами, мистер Президент — улыбнулась она. Время в комнате застыло, и молчание окутало всех пеленой. Оно длилось крайне долго, пока, наконец, не было нарушено тем, кто восседал посередине. — Пока ещё только Вице-президент, — поправил он её. — В любом случае, можете не переживать, мистер Вице-президент. Более мы с вами никогда не увидимся. Она развернулась обратно к двери и ухватилась за ручку. — Погодите! — вновь окликнули её. — Если всё так, как вы говорите, то скажите, хотя бы напоследок ваше имя, мисс! Чтобы мы знали, кого благодарить в наших снах. — Моё имя тоже вам ни к чему, господа. Прощайте! И прямо у них на глазах таинственная женщина растворилась в воздухе, как будто её никогда прежде и не существовало.
Вячеслав Иванов
Серия «Наполеон» Книга первая. Я — Бонапарт
В Древней Индии слон — символ священной мудрости, царского достоинства, непобедимой мощи и благоразумия.
Глава 1. Малыш Наполеон
Город Аяччо, остров Корсика, 15 августа 1769 г.Сад жены Марии-Летиции был самым шикарным местом в доме семьи Бонапартов. Территория, находящаяся под присмотром охранника, была очень большая. Пройдя по небольшому мостику, мы будем идти по дороге из серого кирпича. Дорожка приведет к беседке, в которой Летицию ждали её подруги Санта-Мария, Луиза и Полина. — О, Летиция Рамолино! — Полина Сантуэра? Санта-Мария… Луиза.… О, приятная встреча. О, Летиция Рамолино! — Полина Сантуэра? Санта-Мария…Луиза.… О, приятная встреча, подруги! Вокруг беседки росли тюльпаны, лилии и сакура. Пруд, это своя особенность. По пруду плавают утки. Лежат прекрасные островки, на которых растут небольшие деревья. — Да подруги не виделись со времён окончания гимназии. — Да уж… Среди суматохи разговоров о том, о, сём, Летиция почувствовала внезапное приближение родовых мук. — Да! Мода стала такая переменчивая! — говорила Санта-Мария. — Как политика! — дополнила Полина. — Ха-ха-ха-ха-ха! — Представляете, я только что пожертвовала целые состояния на новый шёлковый парик. А он уже вчера вышел из моды! — Лучше переделать парик, чем лишится своей головы! — сказала вдруг Луиза. — Где-то я уже слышала это! — промолвила Летиция. — Неважно. Главное что фраза великая.
— О, нет! — сказала Летиция. — Что с тобой? Закружилась голова. Тошнота. Боль в животе. Сильная боль в животе. — АААААА! — крикнула Летиция и побежала к дому. Ели-ели она дошла до мостика, шатаясь из стороны в сторону. Ухватившись за периллу мостика, она простояла несколько секунд, и дальше держась за бортик, шла до конца моста, дальше хуже. Её вырвало. Лицо позеленело. И сильно ухватившись за живот, ей осталось пройти до двери около 20 метров. Дверь к счастью была открытой. Дошла до гостиной она окликнула мужа и гувернантку: — Карло! Марта! В родильнице в этот момент никого не было и тут-то, и ребенок из чрева матери упал на пол. Мария-Летиция упала в обморок. Подруги Летиции увидев маленького ребёнка и Летицию на полу, приказали своим слугам, которые сидели в карете, что бы нашли место, где находится муж Летиции Карло, и передать ему письмо. Написав письмо, они отправили слуг-гонцов в Пизанский университет, где муж Летиции занимается адвокатской практикой.
Карло Бонарте. Он выучился на адвоката, получил юридическое образование. А учился он в Пизанском университете, где и припадает адвокатскую практику юным студентам. Поженились они с Летицией, он в возрасте 17 лет, она в возрасте 14. Сейчас Карло уже 22. Он уже стал не только преподавателем, но и политиком, точнее быть, помощником революционного лидера Паскаля Паоли. Он не раз посылал Карло с дипломатическими поручениями в дальние страны, в Рим, например, или в Париж, к самому Людовику XVI. А жил Карло, как говориться, на широкую ногу. В свои-то двадцать два года. Он купил огромную усадьбу, с шикарным садом, для своей любимой. И как не странно, был страстным игроком в карты. Ну, вот однажды он сидел, рассказывал своим студентам об адвокатах, как вдруг: — Мсье Бонапарте? — сказал гонец. — Да, мсье. — Вам письмо от жены, прямиком из вашей усадьбы. — Спасибо, мсье! Подождите в коридоре, я скоро дам ответ на него. — сказал Карло. Открыв конверт, он раскрыл письмо и начал его читать:
«Дорогой Карло. Пишем тебе, подруги твоей жены Полина, Санта-Мария и Луиза. Поздравляем,твоя жена родила только что четвёртого ребёнка. Но он оказался выкидышем и никого в родильной не было. Приезжай в местную больницу, мы тебя ждём там, увидишь своего ребёнка, он лапочка. Подруги твоей жены. Полина, Луиза, Санта-Мария.»— О, чёрт! Мсье! — крикнул Карло. В кабинет снова зашёл гонец. — Да, мсье Бонапарте. — Отвезите меня, если вы на карете, в местную больницу, и поскорее. А с вами, студенты, я прощаюсь, до завтра. Сев в карету, они поехали в больницу. Приехав, взволнованный Карло побежал в палату, где как сказал гонец, его сын и жена. — О, Бонапарте! Наконец-то, — произнесла шепотом Полина. — Что с Летицией? — спросил он. — Она спит и малыш спит. — У-А! У-А! — Вот и малыш встал. Разбудил его Карло… — сказала Полина. Войдя в палату, они увидели, как Летиция качает его на руках и приговаривает: — Тиш…Тише! А-УА-У-А-УА! Тишшшшш… — Как назовем его дорогая? — спросил Карло. — Напойоне! — Это турецкое имя? — Нет, это по-корсикански, Наполеон. — Да дорогая отличное имя. Малыш Наполеон…
Глава 2. Подарок — талисман слона
В 1755 году Корсика свергла генуэзское господство и с этого времени фактически существовала как самостоятельное государство под руководством местного землевладельца Паскуале Паоли, секретарём которого был отец Наполеона. В 1768 году Генуэзская республика продала свои права на Корсику французскому королю Людовику XV. В мае 1769 года в битве при Понтенуово французские войска разгромили корсиканских повстанцев, и Паоли эмигрировал в Англию. Наполеон родился через 3 месяца после этих событий. Паоли вплоть до 1790-х годов оставался его кумиром.Франция, Париж, 2 сентября 1758 года.
Наполеон рос ребенком раздражительным. Мать любила его, но воспитание и ему и другим своим детям дала довольно суровое. Жили экономно, но нужды семья не испытывала. Отец был человек, добрый и слабохарактерный. Истинной главой семьи была Летиция. Любовь к труду Наполеон унаследовал именно от матери. Обстановка этого уединенного от всего света острова, с его довольно диким населением в горах и лесных чащах, с нескончаемыми междуклановыми столкновениями, с родовой кровной местью, с тщательно скрываемой, но упорной враждой к пришельцам-французам, сильно отразилась на юных впечатлениях маленького Наполеона. Отецу и Матери, после больших хлопот, удалось отвезти двух старших детей — Жозефа и Наполеона — во Францию и поместить их в Отенский колледж. Колледж был не плохим, но зато дети были очень плохими. — Как тебя звать? — Напойоне, — произнес он имя свое по-корсикански, как мать. — Как? — Напойоне. — Да такого имени и в святцах нет! — В ваших нет, а в наших есть. — В турецких, что ли? — На-поле-он! На-поле-он! Соломинка-В-носу! — скаламбурил кто-то. — Соломинка-В-носу! Соломинка-В-носу! Наполеону хотелось кинуться с кулаками, но он этого не делал, просто отходил молча, забившись в угол, выглядывал оттуда своими голубыми глазами. Он ненавидел всех французов — поработителей Корсики. Кроме одной девочки. Звали её Элен. Он влюбился в неё, видь, она не обзывала его и не дразнила, а просто смотрела на него и улыбалась. — Привет, я Элен. — Здравствуй, я Напойон… Наполеон. — Привет, Наполеон. — Да… — Знаешь, а ты хороший. — Правда, ты так считаешь? — Да… И он почувствовал, что он ей немного нравится, и покраснел: — Что ты хотела? — Ах, да. Забыла. Она достала из кармана серебристую фигурку слоника и сказала: — Папа сказал, подари это тому, какого любишь! Это мой талисман и я дарю его тебе, Наполеон. Она положила талисман ему в руку, закрыла ладошкой и убежала. Маленький холодок пробежал по телу Наполеона. И на миг заболела голова. Закрыв глаза, он почувствовал, что всё поменялось и мир стал ярче. Небо было голубым и вообще, он увидел то, на что раньше внимания не обращал. Кожа людей ярче. Всё яркое. И мысли уже не те, что были раньше. Корсика… Лишь она крутилась у Наполеона в голове. Корсика…
* * *
— Трусы — твои корсиканцы: отдали нам Корсику! — дразнил Наполеона тот, который и придумал ему прозвище. Звали этого «злодея» Матео. Он был императором, среди остальных учеников класса. Но Наполеон и Элен, к ним не относились. Наполеон молчал, копил в сердце обиду. Но, после того как ему достался от Элен слоник, он протянул правую руку вперед, величавым движением оратора и возразил со спокойным достоинством: — Если бы вас было четверо на одного, не видать бы вам Корсики, как ушей своих; но вас было на одного десятеро! И Матео замолчал, понимая, что он говорит истину. После того как Наполеон произнёс речь, он отошёл к своему другу. Кроме Элен, у Наполеона был друг Буррьенн. Он тоже не любил Матео и его компанию. — Ну ты, прям как древний оратор! Ты достойный корсиканец. — Спасибо! Но Матео Каркасиос и его армия, ещё поплачут на свою жалкую французскую землю! Ну и напакощу же я когда-нибудь твоим французам, как только смогу! — говорил Наполеон Буррьенну, а когда тот начинал его успокаивать, прибавил: — Ты, впрочем, надо мной никогда не смеешься; ты меня любишь… Он не сказал: «я тебя люблю», он имел в виду, что тот дорожит им как другом! Однажды воскликнул с пророческим видом: — Паоли вернется, вернется Паоли, и, если один не разобьет наших цепей, я помогу ему, и, может быть, вдвоем мы освободим Корсику! Но это вряд ли случится! Хотя может быть он и освободит Корсику, ведь в будущем Наполеон добьётся всего, что хотел. Хотя… Не всё…Глава 3. Госпожа де Богарне
Франция, Париж, 1795 год.Был небольшой ветерок. По улицам Парижа шагал не большого роста мужчина в треугольной формы шляпе, у них у военных это называлась треуголкой. Чёрные до колен сапоги, поверх чёрного, вьющегося плаща, была белая генеральская форма. На груди висели несколько больших медалей. На ремне висела сабля, в руках был свиток. Взгляд у него был орлиный, несмотря на разноцветные глаза. Чёткие черты лица. Оливкового цвета кожа. Немного длинноватые волосы, и бакенбарды, длинные бакенбарды. А звали этого молодого человека генерал Бонапарт, Наполеон Бонапарт. Он направлялся к своему кабинету, а он находился в двухэтажном доме. Войдя в здание, он первым делом зашёл в гардеробную снял шляпу, плащ и пошёл подниматься по лестнице. Кабинет был закрыт, достав из кармана своей генеральской формы, он открыл дверь, а когда зашел, сказал: — Запах генеральского кабинета! Присев за стол, он достал перо, и мокнул его в чернила, и начал что-то писать. Но его прервал стук в дверь: — Да, кто? Войдите! — Мсье! — Да, летейнант! — Э! Ну, эээ… — Все сдали оружия? — Да. Кроме… — Кого? — спросил Наполеон. — Мишель, приведи Богарне! — скомандовал летейнант. В комнату вошёл юноша лет 16–17. Рыженький. Но очень грациозный. — Здравствуй…Э? — Евгений. Евгений де Богарне, — назвал своё имя молодой Евгений. — Что привело тебя сюда Евгений? Ты отказался сдать оружие? — Да. Настырный юн… — недоговорил летейнант. — Выйдите! — приказал Наполеон. — Есть, мсье. — Ну, так вот. Ты отказался сдать оружие? Евгений де Богарне!? — Да, мсье. Но это меч моего погибшего отца. Это единственная память вещь, которая осталась от него. Поймите, мсье… — Присядь сюда! — сказал Наполеон юноше. Юноша присел. Наполеон потрогал его мундир и сказал: — Чистая ткань. Превосходное качество. Не уж то вся молодежь сейчас стали модниками?! — Аха! — посмеялся Евгений. Потом Евгений сказал: — Генерал… — Знаешь, как я стал генералом? А? — спросил Наполеон. — Да, мсье. Вам этот титул в качестве подарка за спасение республики. Теперь вы генерал Итальянской армии. — Отлично, юноша. — Генерал. Это меч моего отца, и я лучше убью себя, но не расстанусь с мечом. — Браво! — захлопал Наполеон: — Я тронут твоими эмоциями. Как зовут твою мать? — Жо… Жо… Р… Розз…за! Роза! — Я бы с радостью встретился с женщиной, которая может вдохновить сына такими идеалами. Я могу с ней встретится? — Да, мсье. Она придёт к вам в течение дня. — Отлично. — Э, мсье… Э… — И кстати можешь оставить меч себе. И главное не убивай себя, и не расставайся с ним. — пошутил Наполеон. — Да, есть, мсье Бонапарт. — Да ничего. И маме передать не забудь мою речь! — Да, да, мсье. И Евгений со всех ног побежал домой к матери.
* * *
ПРОШЛО 2 ЧАСА. Наполеон держал в руках серебристого слона. Он напоминал ему об Элен. Обо всём и о Матео, Буррьенне, который стал его секретарем. И о Корсике. Как-то раз года два назад, а то и больше, Наполеон посещал Корсику, знакомился с новыми братьями и сёстрами. Он узнал от матери, что Матео стал отшельником и жил в Египте. Это его очень поразило. Он держал в руках серебристого слона. Он сеял. Был холодным, но при этом очень гладкий. И держа его в руках, он испытывал только удовольствие. ТУК! ТУК! — Да? — спросил Наполеон. — Мсье, к вам госпожа де Богарне. Впустить? — Да, да летейнант. Пусть заходит. В кабинет зашла дама лет тридцати. В корсете. На пальцах были кольца, перстни. На голове были чёрные кудри, которые вились до конца шеи. Наполеон безумно влюбился в госпожу де Богарне, забыв о Элен, которая любила его от всего сердца… — Госпожа де Богарне? — Мсье, Бонапарт? — Я желал с вами познакомиться! — сказал Наполеон: — Евгений очень способный юноша. У него есть любовь к дисциплине. Будь он под моим «началом», я бы сделал из него отличного солдата. Вам муж? Генерал де Богарне был обвинен в сдачи города. Я навёл о вас справки…Жозефина! Ваш муж зовёт вас так! — Но мой муж умер! — Да, первый умер! Я говорю о вашем втором муже, — сказал Наполеон. — О втором муже? — Нет ничего плохого в том, что вдова вступает во второй брак! — Нет! Разумеется, нет! Только у меня пока нет претендентов. — Нет, есть! И кто же? — Я! — промолвил Наполеон. Госпожа де Богарне была удивлена и в тоже время счастлива.Вместо продолжения начата новая серия — Франкенштейн…
Франкенштейн Глава 1. Первое знакомство
Он смотрел в зеркало. Там он видел уставшего молодого человека. В глазах лопнувшие сосуды. Голубые как озёра глаза. Зачесанные назад волнистые волосы. Простые черты лица. Оливкового цвета кожа. Сзади стояла красивая девушка, светлые волосы и разноцветные глаза. Разноцветные? — Виктор! Я хочу переговорить с тобой. Он прислушался к её нежному голосу, и вспомнил детство…Он жил в Женеве. Да они познакомились с Элизабет в детстве. Он занимался сольфеджио со своей учительницей. Тут зашла мама…
— Да, да Элизабет! — Виктор оторвался от своего отражения, и повернулся что бы посмотреть на Элизабет. — Видишь это! — Элизабет держала в руках серебряную фигурку морского дьявола…
— Сынок! — Окликнула Виктора мать. Мисс Портмонье смотрела на меня таким взглядом, что он просто был обязан подойти к маме. Он побежал к маме, но на миг остановился… Виктор забыл как он называется… Вроде Скар… Стар. Скап… А вспомнил… — Открой ладонь! Он открыл ладонь, она положила мне в руки ската.
Там была девочка лет восьми. Как и Виктор. Матери Виктора очень хотелось иметь дочь, но Виктор оставался их единственным отпрыском. Может это её дочь, новорожденная,… но нет, ей же столько лет, как и Виктору…
— Когда нам было по пятнадцать, Виктор, — говорила Элизабет — твой отец дал мне это. И сказал: «Чтоб я держала и не теряла его!». Но когда мы уехали из университета, я забыла его там. Прошло 2 года, и я вспомнила. Именно в этот момент, я шла по тропинке, и увидела что какой-то странный человек в черном, обронил фигурку это животного. И с тех пор, я не на миг не расстаюсь с ним. Она улыбнулась и посмотрела Виктору в глаза.
Эта девочка была тоненькая и белокурая. Волосы ее были словно из чистого золота, несмотря на убогую одежду. У нее был чистый лоб, ясные синие глаза, а губы и все черты лица так прелестны и нежны, что всякому, видевшему ее, она казалась созданием особенным, сошедшим с небес и отмеченным печатью своего небесного рождения.
— Я забыла главное! Это не просто фигурка. Это магическая фигура! — Магическая? Какого черта? — Ты подумал, что я сумасшедшая, да? — Нет, Нет! Элизабет я никогда так не подумаю. Она улыбнулась.
— Мисс Портмонье, будьте любезны покинуть комнату! — сказала мать Виктора. — Да, госпожа! Портмонье попятилась к выходу, поддерживая своё платье. — Виктор! Сын мой! — промолвил отец- Это Элизабет. — Она будет жить у нас! — дополнила мать. — Он создаёт электричество из неоткуда. Ты словно овладеваешь им и… Виктор приставил указательный палец к её рту. И промолвил: — Шшшшш! Тихо!
— Ты должен относится к ней как к сестре! Заботится о неё и защищать. Мы медленно приближались к друг другу. И, в конце концов, мы пожали друг другу руки. Они дружески звали друг друга кузеном и кузиной. Но никакое слово не могло бы выразить его отношение к ней — она была ему ближе сестры и должна была стать его навеки.
Виктор взял ската, и сжал фигурку в руке. Между ними мгновенно пролетела искра. Она была как мини-молния. Виктор и Элизабет посмеялись и принялись пристально смотреть друг на друга. Виктор поцеловал Элизабет. Поцелуй длился долго и он изо дня в день помнил их первое знакомство. Знакомство Элизабет и Виктора фон Франкенштейна… Видимо, это всё, автор «переключился» на мувики[72]…
Семен Косоротов — Пророк
Пролог
* * *
Дело было уже под вечер, когда Тим со своей подружкой Ленкой сидели в кафе, после долгой прогулки по Москве. Сидели, разговаривали о всякой всячине, все было хорошо, пока не случилось нечто странное… На улице подъехала черная машина, неизвестной Тиму марки. Оттуда вышел странный тип (на вид, ему было лет 40), одетый в серый костюм, который сопровождался двумя охранниками в черных костюмах и в очках, зашел в то кафе, в котором находились Тим и его подружка, и сел рядом с ними за столик. Один глаз у него был голубой, а другой зеленый. Ошарашенные тем, что к ним сел за столик какой-то человек, Тим и его Лена посмотрели на него, это его ничуть не смутило, а даже забавляло. И тут он начал говорить: — Здравствуй, Тим. — Сказать что Тим был удивлен — ничего не сказать. Человек продолжал говорить: — Я представляю услуги компании «». Мы следили за тобой очень долго и теперь, мы поняли, что ты избранный. — Он достал визитку и положил ее на стол. Тим, который вообще ничего не понимал, взял со стола визитку и посмотрел на нее, На ней было название компании, телефон и имя того человека, который сейчас сидел рядом с ними. Его звали Артур Эдуардович. Фамилии написано не было. — Избранный для чего? — Избранный для этого предмета, — Артур Эдуардович и положил маленькую серебряную фигурку кота на стол. — Какой еще предмет и что тут вообще происходит? — Вспылил Тим. — Успокойся. Наша компания ищет избранных людей, избранных для предметов. Сегодня мой напарник звонил тебе, но, видимо связь была плохая, и ему ничего не удалось передать. Как нам известно, предмет нельзя украсть, его можно только отдать по доброй воле. — Вы что, ненормальный? Пришли сюда, сели за наш столик, да еще и чушь какую-то несете! — Спросила Ленка, но отвечать ей, видимо, никто не собирался. — Что вам от меня нужно? — Спросил Тим. — Нам нужно, чтобы ты работал на нас. — Каким образом? — Ему уже не нравился весь этот разговор. «еще чуть-чуть и я пошлю его куда подальше»-подумал Тим, но сразу отбросил эту идею, смотря на двух здоровых охранников. У одного из охранников, глаза были такие же, как и у Артура Эдуардовича. — Для начала, мы хотим, чтобы ты изучил этот предмет, у тебя есть наша визитка, позвонишь по этому номеру и мы тебе скажем следующее назначение. — Сказав это, Артур Эдуардович встал и вышел из кафе. Поразмыслив минуту, Тим выбежал на улицу и крикнул: Это шибка, я не тот, кто вам нужен. Но было уже поздно, машина к этому времени уже завернула за угол. Сначала Тиму показалось, что это был всего лишь неприятный сон, но потом он все осознал и понял, что это был далеко не сон. Тим достал из кармана фигурку кота и сжал ее в руке. В то же мгновение по его руке побежал холод, словно ее облили ледяной водой, за этим перед ним появилась картинка автобуса, который врезался в черную машину, такой же неизвестной марки, как машина, в которой сидел Артур Эдуардович. Эта картинка очень напоминала ему какое-то место. О! — Сказал вслух Тим, — это же за углом!! — в то же мгновение послышался грохот машин, как будто и вправду произошла авария. Тим побежал за угол того кафе, где 5 минут назад случилось какое-то недоразумение. Когда Тим выбежал, он побледнел от того, что он сейчас увидел: от него метров на 15 стоял автобус, перед у него был разбит, а рядом лежала перевернутая вверх колесами машина, та самая машина, в которой сидел Артур Эдуардович. Если бы Тим был немного внимательнее, то увидел бы, что в конце улицы шел, хромая один из его охранников. Но тут подбежала Ленка и спросила Его: — Что это было и что тут происходит? — Не знаю, я сам ничего не понимаю. — Тим все еще смотрел на машину, где был Артур Эдуардович и думал, что он сейчас вылезет из нее, но никто не вылезал. — Эй! А что у тебя с глазами? — Удивленно спросила девушка. — А что с ними? — Тим наконец-то оторвался от машины и посмотрел на нее. — Они у тебя разного цвета. «И у меня тоже? Я теперь такой же как и они?!» — Подумал Тим, но ничего вслух не сказал. — Давай я провожу тебя до дома, а то тут становится небезопасно. — Предположил он. — Пошли. — Растерянно сказала девушка. И они прочь ушли из этого места… Проводив свою подружку домой, Тим оценивал ситуацию, в которую недавно попал, но так как уже был поздний вечер и он очень хотел спать, оценить у него не получалось. Придя домой, Тим закрыл дверь, разулся и грохнулся на кровать без сил, он даже не разделся. Лег, в чем был и сразу же отключился. Тим проснулся уже в полдень, когда время на часах пробило 12:00, он встал с кровати, пошел умыться, спустя 5 минут, Тим вышел из ванной и увидел серебряную фигурку кота на столе. Он подошел, взял фигурку кота в руку. От этой фигурки исходил холод, словно она была что-то вроде магической. Парень подошел к зеркалу и пристально осмотрел себя. Глаза у него были разного цвета. Тут же звякнул телефон, так, что Тим испугался, подпрыгнув на месте. Он подошел к телефону и нажал кнопку принятия вызова. — Алё. — устало ответил Тим. — Здравствуй, Тим. — Послышался голос из трубки. — Знаете, мне уже надоели эти анонимные звонки! Кто это!? — Успокойся! Я Георгий. Помощник Артура Эдуардовича. Я буду за него. Ты изучил предмет? — Я не знаю, что с этим предметом, но, когда я взял его в руки, то я увидел картину того самого автобуса, который врезался в машину, где ехал Артур Эдуардович. — Отлично! Значит, с этим предметом ты видишь будущее? — Да нет же, я видел только картинку. — Это не важно, жди звонка. — Какого еще звонка, я думал, это конец! Зачем я вам нужен? Но никто не хотел отвечать ему на вопросы, он только услышал гудки, обозначающие то, что разговор закончен.Глава 2. Часовщик
С самого утра день не задался, но Георгий не отчаивался. Где-то часов в 6 утра позвонил босс и вызвал его на работу. Он сказал, что ему нужна помощь. Когда Георгий приехал и предстал перед ним, Артем Сергеевич сказал, что ему нужно срочно отъехать и чтобы кто-то остался в фирме, так как еще один (так называл Артем Сергеевич) должен был позвонить. Примерно 2 часа спустя позвонили, и у Георгия с собеседником произошел интересный разговор: — Здравствуйте, могу я услышать Артема Сергеевича? — Здравствуйте, но его нет на месте. — Тогда как я могу с ним связаться с ним? — На данный момент никак, он оставил телефон в офисе. — Передайте, что фигурка найдена. — Что-нибудь ещё? — Да, пусть сначала отдаст деньги. — Хорошо, я всё передам. Через три часа Артем Сергеевич вернулся, и он был в плохом настроении. Когда Георгий передал ему слова собеседника, то он пришел в ярость и сказал мертвым голосом: «Убей его и забери фигурку». Это было обычное дело для Георгия, он собрал свой боекомплект, в который входил пистолет Макарова и серебряная фигурка ленивца. Георг отправился на встречу, которая была запланирована на 15:00. Встреча проходила в людном месте в одном из ресторанов Москвы. Его приветствовали такими словами: — Пришел, наконец! Ты принес мои деньги? — Да, они в этом кейсе. — Покажи — сказал он. Георгий открыл кейс. — Хорошо, вот твоя побрякушка. — Отлично. — Георг взял серебряную фигурку, вышел, затерялся в толпе и увидел, как неизвестный собеседник выбегает из ресторана. Он пошел за ним, петляя словно лисица. Собеседник забежал в какой-то магазин и долго не выходил оттуда, тогда Георгий пошел туда. Когда он вошел, там никого не было. Георгий зашел в подсобное помещение и услышал разговор: — Фигурка у них, вот деньги. Теперь вы сохраните мне жизнь? — О да, я сохраню тебе жизнь. Ну что же ты там стоишь? Ты можешь войти! Георгий понял, что обращаются к нему, и он вошел. В помещении был не только его знакомый, но и какие-то люди в бордовых плащах. Он, не раздумывая, достал пистолет и открыл огонь. Их ответный огонь был страшен, но его фигурка, не раз выручавшая его, на этот раз не подвела. Георг почувствовал обжигающий холод руку, и время замедлилось. Он видел все пули, летящие в него. Он быстро выстрелил ещё раз, ретировался за стену и положил предмет в карман. Звуки нахлынули на него, и Георгий вернулся в реальный мир. Он услышал звук падающих тел и голос: — Молодец, так лихо разобраться с моей командой, умеешь пользоваться фигуркой. Георг выглянул из-за укрытия и увидел одного из людей в бордовом плаще. — Кто ты? — спросил Георгий. — Пока что это не твоего ума дело, а боссу передай, что мы придем за ним, и даже такие как ты его не спасут. Он летел на машине и думал: «Твою дивизию, что это было?». Когда Георг приехал в офис, он просто не знал, что сказать боссу. Пока он шел по зданию работы, все провожали его странными и изумленными глазами, Георг не обращал на это внимание. Он вошел к Артему Сергеевичу, тот побледнел и спросил, что случилось, тогда Георгий рассказал все, что случилось. Затем босс сказал: — Если они хотят войны будет им война. — А мне что делать? — А ты отдохни, а я пока соберу остальных и обсужу с ними это. — Но как же его угроза и что делать с этой фигуркой? Артем Сергеевич молчал и смотрел на него безумными глазами. Через несколько секунд он сказал: — Пока отдыхай, и вытри кровь, а то она запачкала всё лицо. Только сейчас Георгий заметил кровь на рубашке и на руках. Он встал и пошел прочь из кабинета. Ближе к вечеру он позвонил другу Диме, который работал на учебном стрельбище и попросил его о пропуске. Примерно через два часа Георг был уже там. Он остался один и думал, что же будет дальше и как же они выберутся из этой неприятной ситуации? Как они смогут справиться и сколько этих людей в бордовых плащах? Перепробовав всё оружие на стрельбище, Георгий успокоился, но тут неожиданно появился тот мужчина, который угрожал его боссу. На этот раз он был без плаща и теперь Георгий видел, что у этого человека глаза разного цвета. Увидев его, Георгий медленно потянулся к оружию, а мужчина стоял и улыбался все шире и шире. Вдруг он начал говорить: — Ты был бы нам очень полезен, не хотел бы ты присоединиться к нам? — Нет уж, спасибо. — Медленно процедил Георг. — Ну что же ты сразу отказываешься, мы могли бы сделал для тебя больше, чем этот безмозглый болван. Ты мог бы не чувствовать боль, быть вместе с нами, в нашей семье, где все равны. Согласен? — Я кое-чем обязан этому безмозглому болвану — Георгий улыбнулся и его улыбка была страшна. — Он вытащил меня из чертовой задницы, и для него я сделаю тоже самое. — Твоя воля — улыбнулся незнакомец. Георгий дотронулся до фигурки, и время стало замедляться, он кинулся к мужчине, но его там не было. послышался голос у себя за спиной: — А рыбка-то не так плоха, не правда ли? — Он засмеялся. «Что за?» — подумал Георг и процедил: — Ты умрешь! Он кинулся и выстрелил из пистолета взятого со стола в него и вдруг почувствовал, словно его тело стало ватным. Георг не видел, как мужчина убирал электрошокер в карман. Очнулся он уже в трясущейся машине и не представлял, как сюда попал. Примерно через 40 минут его вынули из багажника и завязали глаза. Он чувствовал, что его несут куда-то вниз. Потом его раздели и кинули в камеру. Ещё через несколько часов ему развязали ноги, и повели куда-то. Он пытался запомнить повороты. Спутники за всё время пути молчали, Георг слышал их громкое сопение. Фигурки на шее не было, а как же она помогла бы сейчас. Его завели в камеру и сняли повязку. Камера была украшена огромным во всю стену серебряным знаком рыб, на полу горели черные свечи, по бокам от знака висели красные шторы. На столе лежали какие-то порошки, вероятно, это были наркотики. Вдруг из тени появился его знакомый и ещё несколько людей. У всех них на шеях висели свои собственные предметы. Знакомый Георгия заговорил: — Ты вступишь в братство, хочешь ты того или нет. — Как я могу вступить в братство, не зная, кто его возглавляет? — Ах, да я же забыл представиться. Дмитрий Геннадьевич. А тебя как зовут, глупый человек? — Георг. — Ну, теперь ты удовлетворен? — Нет, у меня связаны руки, не могли бы мне их развязать? — Конечно, нет. Если бы ты добровольно согласился, то бы сейчас был свободен, однако ты решил по-другому. — А что у тебя за фигурка? Зло, улыбаясь, Дмитрий Геннадьевич сказал: — Рыбы, а если тебя интересуют свойства, то это дублировать возможности, но она не подействует, если ты захочешь ее украсть. Ну а теперь приступим к обряду. Только Дмитрий вытащил ритуальный ножик и сказал помощникам держать его для проведения обряда, как наверху послышался взрыв и так тряхануло, что он выронил нож, тогда Георгий кинулся к ножу. Кто-то активировал свой предмет и очень сильно ударил его, так, что ребра затрещали, он зажал в руке фигурку ленивца и побежал к ножу. Дмитрий, что-то кричал, но Георг не обращал внимания. Он перерезал путы и бежал наверх, держа нож в руке. Когда Георгий выбрался наверх, то увидел окровавленные тела. Он видел своих братьев по оружию. Когда все закончилось, Георгий увидел своего босса и приемного отца Артема Сергеевича. Отец кинулся к нему и сказал: — Скоро ты будешь дома, всё в порядке? Георг смог выговорить только сухое: «Да» и потерял сознание.Антон Тагайназаров —
конкурсный рассказ[73] Этногенез-2012 (май)Работать под солнцем было тяжело всем. Каждый второй рабочий подал от ударов солнечных лучей и надзирателей. Но делать было не чего. Ведь ты не из знатных кровей, ты всего лишь человечишка, рожденный ублажать повелителя, его подчиненных и богов древней Греции. Именно так все было в Афинах. Уже много лет на престоле восседает надменный и деспотичных монарх Тирм Македонский: человек, чье самолюбие сравнимо лишь с его глупостью. Неизвестно, как этот молодой правитель держится на троне, несмотря на многочисленный восстания и мятежи. Он обладал исключительным чутьем и умел вовремя предотвратить покушение на собственную жизнь. В народе поговаривали, что он продал свою душу Аиду, дабы распознавать ложь и предательство. И доказательством этого являлись глаза афинского повелителя: правый — изумрудный, символизирующий землю, а левый — небесно-голубой. Сам Тирм никогда не был против того, о чем судачит народ. Его радовали известия об очередном «договоре с дьяволом». Отсутствие комментариев со стороны монарха заставляло горожан боятся и беспрекословно слушаться Тирма. Вот и сейчас юный Македонский слушал отчет своего советника по городскому управлению, в котором изредка всплывали новые мнения относительно самого правителя. Он слушал вполуха. Ему не были интересны такие вещи как управление страной, экономика, международные отношения стран и прочие вещи, которым пытался его обучить отец Тирма. — Возможно, повелитель желает отведать изысканных деликатесов. Их специально собирали на лучших землях Греции для Вас и ваших верноподданных! — произнес худощавый парнишка, павший на колени перед Тирмом. Позади стоял целый караван слуг и подчиненных, держащих подносы из чистого серебра и золота. «Глупцы! — подумал Тирм Македонский. — Они действительно считают, что смогут обхитрить меня. Смерть бывших посланников была бессмысленна!» — Казнить неверных! Пусть отправится во владения Аида, где их ожидает вечные страдания и невыносимые муки! — твердо произнес монарх.
Казнь проходила на закате солнца на главной площади, чтобы все смогли насладиться зрелищем, а заодно и познать весь гнев правителя величайшего города во вселенной. Тирм не терпел все эти церемонии и, когда солнце зашло за землю, юноша пал на трон. Сон казался ему самым подходящим в настоящее время, и, как по заказу, появился придворный рассказчик. — Мой господин желает услышать очередную легенду, дабы пройти с ней в мир Морфея? — Желаю. — Итак, когда- то давно, когда мир представлял из себя бесконечный хаос, на Земле правили они… Тирм прекрасно помнил это древнюю историю об обмане и предательстве. В детстве эта была его любимая легенда. Мальчик мог часами слушать о том, как дети Урана и Геи стали новыми повелителями пространства. Как в тайне родился Зевс, сын Кроноса и Реи. Как мать богини домашнего очага Гестии обманом заставила своего супруга съесть камень, чтобы защитить единственного ребенка. Как уже подросший Зевс свергнул верховного Бога и занял его место, заточив Кроноса и прочих титанов в Тартар — глубочайшую бездну, расположенную под Адом. «Со мной такого никогда не произойдет. — мечтал еще маленький Тирм. — Мой народ будет подчиняться единственному правителю. Никто, даже сам Зевс не сможет изменить это!» Воспоминания нахлынули на Тирма. В голову лезли образы давно погибших родителей, уроки по освоению страны, первый учитель боевых искусств.… И серебряная фигурка лиса, которую получил малыш в наследство от отца… Мысли исчезли столь же неожиданно, как и появились. Пробуждение произошло в одно мгновение. Земля начала пошатываться, а темно-синее небо занялось кровавыми пятнами. Храм начал медленно разрушаться, а подчиненные бежать, невзирая на волю повелителя. Могучие стены падали на тех, кто не сумел вовремя выбраться. Тирм выбежал из замка. Несмотря на его эгоизм, он всерьез был обеспокоен происходящим… Происходящим? А что вообще творится? И главное, как это предотвратить? Ответы на эти вопросы он не знал. Или боялся найти на них ответы. Лица людей его пугали. Пробегая по улицам, Македонский слышал крики горожан, их страхи и предположения. — Да что же это? — кричала мать, выводя свих детей из дома. — Это знамение! Зевс проклял нас за богохульство и осквернение земель! — восклицал городской сумасшедший. «Может это и в правду проклятье? — задал себе вопрос Тирм. — Хотя какое проклятье! Этого просто быть не может! Или…» Лис молчал. Никакого обмана, никакого предательства! «Если это не люди, тогда кто?» Он бежал без оглядки. Никто не узнал повелителя Афин во всей этой суете. Мужчины, женщины, дети, старики… Никто не находил себе места. Но по непонятной причине все бежали к порту. Тирм решил последовать примеру народа, и… То, что он увидел, поразило его! Искусственный водоем, который вырыли в честь коронации нового монарха исчез. На его месте образовалась гигантская впадина, уходящая глубоко в недра земли. Вода стекала в далекую неизвестность. Кое-где впадина продолжилась гигантской трещиной, которая уводила дома бедных рабочих и великолепные архитектурные постройки в бездну. Зрелище охватило сердце Тирма, однако сюрпризы на этом не заканчивались. Внезапно из впадины показалось странное создание в черных доспехах. По размерам оно не уступало дворцу Тирма Македонского. Существо никак не реагировало на людей, лишь сносило крыши домов и крепостей. Люди паниковали! А правитель все стоял. Тирм буквально замер на месте. Он не мог пошевелиться. Зрелище заставило его впасть в ступор. В этот миг нечто все продолжало терроризировать Афины. Части домов падали на другие дома, людей, скот… Часть крестьянского домика унесло ударной волной в сторону порта. Многие горожане были придавлены валунами. Существо схватило камень, отвалившийся от храма, и швырнуло его, куда глаза глядят. Остатки крепости разрушились под силой, которую сообщил валуну гигант. Части стены покатились по главной улице в сторону порта. Кто-то успел увернуться, для кого-то это был последний миг жизни, кто-то отделался легкими ссадинами и ушибами. Не найдя себе жертву по дороге, здоровенный камень врезался в юношу, одетого в черную накидку. По инерции парень кувыркнулся через ограждения и отправился в бездонною пропасть. Этим юношей был Тирм Македонский….
Тартар представлял собой бескрайную пустоту и мрак, в которой изредка появлялись души мучеников. Попасть в такое место было худшим наказанием. Известно, что в краю Аида все протекало куда спокойнее. Здесь же, ты совсем один! Ни единой души! Один! Вечно! Кронос давно смерился со своей участью. Единственное, что ощущал великий титан, так это вину перед свои братьями и сестрами. Он и другие бывшие боги уже много веков находятся в заточении, лишенные божеской власти, им не под силам было вырваться из хаоса. «Настанет час, и сын спустится к нам, попросит помощи и совет. Тогда-то я над ним и посмеюсь, тогда-то мы и посмотрим!» Его жуткий смех разнесся по всему Тартору. Кронос услышал шаги. Поначалу он считал, что ему померещилось, но когда на его клетку пал еле видный лучик света и прямо перед ним показался человек, он понял, что происходит что-то не ладное. Человеком это было сложно назвать. Нечто в светлой накидке. Кожа его.… Впрочем, у него не было кожи. Скорее какая-то странная прозрачная синеватая материя, через которую виднелись голубые прожилки. Глаза были пусты. Кронос решил, что это очередная мятежная душа и сразу потерял интерес к этому происшествию. — Ты жаждешь возмездия. — то ли спрашивал, то ли утверждал прозрачный. И это была не новость. Каждый в Тартаре знал, что великий титан рвется в мир людей, чтобы отомстить за него, за своих близких и убить сына, Зевса. — Ты не можешь простить себя за совершенную ошибку. — не прекращало нечто. Кронос хотел ударить неизвестного гостя, задевшего его за живое, но силы покинули его тело еще много лет назад. — Ты хочешь вернуться в мир живых. Я помогу тебе! — Как? — вырвалось у титана. «Если это голубое нечто способно вызволить меня — хорошо. А если нет, то что мне терять! Мое положение и так хуже не куда!» На вопрос Кроноса прозрачный не ответил. Лишь ближе подошел к клетке и на ее дно положил маленький мешочек. — Когда понадобится, мы заберем ее — добавило нечто. Ответ на банальный вопрос «кто мы?» не достигнул ушей бывшего бога. В одного мгновение его новый знакомый растворился в пространстве, оставив за собой лишь маленький мешок, что покоился на дне клетки. Не понятно почему, но Кроноса влекло к нему. Он чувствовал, что в там, их билет наружу. Открыв маленький мешочек из синеватой бархатной материи, титан нашел серебряную фигурку аиста, стоявшего в профиль. От фигурки исходила какая-то странная энергия. Кронос почувствовал себя всемогущим, неуязвимым. Холод проходил по всему его телу и наполнял каждую клетку некой аурой добра, жизнью. Титан больше не видел для себя преград. В одночасье стенки клетки разлетелись в разные стороны под божественной силой, и Кронос взлетел вверх, направляясь к вратам Тартара, где его ждет свобода и возмездие…
Дела на Олимпе были паршивыми. Зевсу, богу всех богов, грозила смертельная опасность. Во время заточения титанов в бездну хаоса, он пожертвовал все свои силы, чтобы сдержать натиск отца. Со временем предшественники олимпийцев потеряли былую силу, превращались в смертных и на защиту мира живых не требовалось столько сил. И вот сегодня, врата Тартара дали трещину. Отец Зевса, свирепый Кронос, вырвался наружу и крушил все на своем пути. Боги Олимпа делали все, что было в их силах: отдавали часть сил Зевсу, пытались исцелить повелителя молний и даже решались выйти в бой с титаном, но этого было мало. Никто не мог помочь. Оставалось лишь ждать. И надеется на лучшее… — Если не мы остановим Кроноса, тогда кто? — обращался к богам брат Посейдон. — Даже если он вернул себе такую мощь, титан не может быть сильнее нас, богов Олимпа! — Да! — восклицали братья и сестра. — Так давайте же вернем бывшего повелителя земли обратно в Тартар, а себе возвратим то, что принадлежит по праву! — Да! — вновь заликовали всемогущие создания. — На случай если титан пришел в наш мир не один и попытается напасть на Зевса, я приставлю к покоям своего брата своих лучших воинов. Богам не нужно говорить дважды. После высокопоставленной речи повелителя вод, боги направились в мир смертных. А Зевс остался в своих покоях, которые хорошо охраняли воины бога морей: наполовину люди, наполовину тритоны.
Бог всех богов сильно мучился. Он был на грани между сознанием и смертью. Он чувствовал, как когда-то наполнявшее его тело сила исчезает в пустоте. Он осознавал, что вот вот придет конец его правлению и всему, что было ему дорого. Отчаяние овладело им. Зевс не верил в спасение. — Не все потеряно. Мы еще поборемся. — произнес кто-то. «Это мне померещилось» — утешал себя Зевс. — Ты еще сможешь спасти себя. — продолжал повторять неизвестный голос. Богу Олимпа было уже все равно. Он знал, что ему отмерено и так мало времени и перед смертью глупо интересоваться такими вещами, как знакомство с новыми существами. Послышались шаги. Они подходили все ближе и ближе. Ощущение холода взбудоражило повелителя. Он чувствовал прилив сил и уверенность в том, что не все кончено. Он встал. Перед ним стоял невысокий человек в темном одеянии. Лица гостя Зевс не увидел, но чувствовал, что это друг. — Береги его. — произнес незнакомец и растаял в воздухе, как будто никого и не было. «Вот тебе и лучшие воины, вот и элита Олимпа. — усмехнулся бог. — Неизвестный прошмыгнул мимо всех и так же бесследно исчез, не оставив и следа за собой». Выйдя из покоев, Зевс застыл на месте. В прочем это случилось не только с ним. Все солдаты стояли, словно обращенные в камень. Никаких эмоций. Никаких действий. Ничего. Повелитель грома и молний засмеялся. Как же тут не смеяться. Нечто заставило воинов Посейдона стать статуями у, почти что могилы бога богов, вытащило его из того мира и пропало. Лихо. А его братья и сестры… «О, нет! — только что понял Зевс. — Они ведь там… А я.… Эх!» Он сорвался с места и отправился на подмогу другим богам против вновь пришедшего в этот мир титана. А серебряный гриф так и лежал в руке повелителя, оставаясь без внимания хозяина…
Горожане были в ужасе. То, что творилось сейчас уже прозвали «началом конца». Пару часов назад посреди города в искусственном водоеме появилась гигантское углубление. Из нее вышло создание похоже на мифических монстров, о которых говорили мудрецы. Оно сеяло ужас в сердца жителей. Снося все на своем пути, существо разом уносило десятки жизней. Рушились дома, уничтожались памятники богов, погибали люди… Ситуация обострилась, когда на великой горе Олимп началось какое-то движение. — Боги! Боги нас защитят! Хвала Зевсу!!! — восклицали вокруг. Их вера была обманчива. Легендарные бессмертные создания и близко не могли приблизиться к монстру. Стоило только попробовать атаковать разрушителя Афин, как один за другим боги начали терять силу. Это были легкие добычи для чудовища. Когда последняя надежда на победу, Посейдон, пал под силой существа, люди отчаялись. «Не уж то так все и закончится? — задали себе этот вопрос горожане.
Кронос не желал разрушать город столь прекрасный, что завладел сердцем древнего бога моментально. Но так было необходимо. Ему нужно было вытащить сына в мир живых, чтобы сразится на равных. Конечно, приход других богов заставил Кроноса струхнуть, но аист четко дал знать: «Наша цель — верная! Все что мы хотим — справедливости! И никто нас не остановит!». Фигурка даровала владельцу силу, но не силу ярости, а силу добра. Она жаждала правды. Она вела к справедливости. Тучи разверзлись. Из высот Олимпа показался сияющий силуэт. Верховный бог спустился в мир живых, дабы защитить свой народ. План Кроноса полностью осуществился. Титан приблизился к сыну, в надежде поговорить с ним. Он думал, что драться не обязательно. Однако у Зевса была другая тактика. Допустив своего отца на нужное расстояние, повелитель Олимпа пустил в титана самую сильную молнию, что заставило Кроноса пасть на землю. Упавна безжизненную землю, титан сжал фигурку так сильно, что пальцы посинели. Боль пронизывала тело, но аист требовал действовать. Энергия серебряной птицы не только заставила приободрить своего хозяина, но и даровать неизвестной земле второй шанс. Стоило Кроносу оторваться от места падения, как песчаные дюны стали зелеными холмами, покрытые цветами, появлялись деревья, кустарники, образовался ручей. «Я был прав. Аист — это ЖИЗНЬ!». Собрав все силы, титан нанес точный и сильный удар по телу Зевса, который отправил сына на пастбище овец. Хотя падение было не опасным для скота, все животные в одночасье отправились в мир иной. Глядя на своего отпрыска., титан не мог поверить. Боги издавна были борцами за жизнь и ни в коем случае не отнимали ее (кроме Аида естественно). А тут такое… В отличие от отца, Зевс не очень переживал из-за этого. Главное для него было отправить предыдущего правителя туда, откуда он и пришел. Бой был не шуточный. Две расы богов не уступали друг другу и готовы были сражаться до потери сил. Их воля поражала, а энергия предметов вела в бой. Никто не подозревал, чем закончится поединок. Никто, кроме судьбы! Настало время решающей атаки. Соперники столкнулись лоб в лоб и зависли в воздухе. Гриф и аист поглощали ауру друг друга. Этим все и должно было закончится. И все закончилось. Яркий луч, возникший из неоткуда поразил тело титана. Защита Кроноса не выдержала. Сил было слишком мало, и поэтому он сразу пал под ударом. Пытаясь спастись, Кронос ухватился за тело Зевса, но это было напрасно. Он лишь вырвал грифа из его руки. Его обмякшее тело начало приближаться к земле и провалилось в пустоту, откуда оно когда-то вышло. Что случилось с предметами никто не знал… Зевс был ошарашен. Он надеялся на победу, но и представить не мог, что все произойдет так: быстро, внезапно.
С тех пор прошло много времени. Кто-то позабыл о случившимся, кто-то представил это как детскую сказку и красивую легенду. Боги Олимпа праздновали победу. Верховный бог смог защитить землю и спасти мир от катастрофы. А Кронос, как и полагалось, находился в Тартаре. И никто больше не покидал территории бездны.
Было ясно. Солнце садилось, и золотистые лучи падали на холм, превращая его в землю огня. Маленькое углубление, оставшееся после битвы богом, посетили маленькие птицы, размером с мизинец, из неизвестного металла. Они притягивались к друг другу долгое время, чтобы создать что-то новое. Гриф начал расплываться, превращаясь в серебряную каплю. Жижа полностью поглотила аиста и начала задавать свою форму. Яркий свет, и вот на земле лежит идеально гладкий, блестящий предмет. Он представлял из себя ящерку, ползущую в неизвестном направлении. На холм взошло существо. Оно подняло фигурку и положило его в нагрудный карман. — Цель достигнута. Осталось только найти, кто сможет выдержать твою силу….
Василий Суривка — Летальный исход
Автор — главный администратор и руководитель «Этнофана»Из-за недостатка критики не знаю, продолжать ли фан-историю. Написал и в первый раз выложил рассказ «Летальный исход» для лит. конкурса в оф. группе, и удостоился лишь критики Дениса Четверова (судьи, который дал рассказу 16 баллов из 20), ну ещё 3–4 людей, которые сказали, что в общем-то не плохо. Баллы были получены следующим образом: чуть выше среднего по стилю повествования, также за сюжет, ну и основная часть дополнительных баллов, за своеобразное виденье проблемы вируса известного читателям под названием «Армагеддон». Черновик «летального исхода» включает лишь одну вторую всего рассказа (сокращённая версия, прикреплённая к этой записи), которого я так и не решился пока-что написать, но этим история не закончится. «Летальный исход» вполне может считаться началом истории, хотя до него определённо произошло много чего важного (промежуток между «Армагеддоном-3» и «Летальным исходом» — думаю включить в полную версию). Теперь о планах. «Теория масштабного безумия» — предположительно вторая часть. Это три параллельные истории, в которых рассказывается о «тайнах следствия по делу англичанина», о работах «во сне и наяву» профессора Нестора, ну а третья пока-что секрет. Всё это планируется подать «взбитым» и связанным самым необычным образом! «Практикум» — это самый шик (третья история). Неожиданно, к профессору обращается за помощью необычный странник по имени Артём Новиков, у которого есть правдоподобные доказательства того, что его возлюбленная находится на «Закрытой территории», но войти на зону не перестраховавшись очень рискованно. Ища Нестора, он и предположить не может, что в кабинете профессора найдёт своего давнего знакомого Нефедова. Ко второму он относится с недоверием и поэтому после введения вакцины «сырья» вакцины, против воли Нестора, они отправляются на ЗТ вместе. Там они находят особо «агресивные образцы», которые кардинально меняют его представление о вирусе! «Дневники круглого дурака, или история о прошлом» — пожалуй закончит историю. В ней о творческом кризисе профессора, отстранении его от дел, и путь «превращения» в экстрасенса, а также ответы на загадки прошлых произведений этой «серии». Также в ней будет рассказано, что творилась «за кулисами», пока он работал, и как воспользовались его трудом после окончания работ. Но это планы на будущее, а пока только черновик первого.
* * *
Профессор Нестор проснулся и тут же кинулся записывать всё, им увиденное во сне. В том, что это нечто важное, он не сомневался ни на минуту и этому были достойные причины. С тех пор, как к нему пришли Малыш и Гватемалец и принесли ему гостинец, Нестор стал действительно верить, что ему помогает бог смерти. На гостинце-диске, молодая девушка в белом халате рассказала Нестору об идеальной вакцине, но не единое слово ему не помогло (умеют же так говорить отдаленно о важном!). Еще она предупредила о неожиданностях, возникающих во время работы с «богом», к которым Нестор отнесся скептически. Нестору была хорошо известна история, приключившаяся с Менделеевым история, в которой великому ученому снится его популярная таблица, но он даже не думал, что когда-нибудь займет его место. Он раньше не задумывался о своих снах, но после того как в одном из них к нему пришел Болон-Котэ, он стал обращать на них внимание — записывать, а потом пояснять с помощью сонника. Стоит заметить, что вирус «давит» на слабые части организма — на отсутствие иммунитета к чему-либо. Так вот, в первом сне к Нестору явился Болон-Котэ и рассказал ему кое-что о вирусе, в том числе и как-бы ответил на этот вопрос. К большущему разочарованию профессора, «того, на что давит вирус» оказалась достаточно большое количество, и сразу стало ясно, что намного больше народу заразилось им, чем те, кто остался «нормальным». Благодаря сотрудничеству с богом, он был ближе к цели, чем все ученые мира (возможно вместе взятые) и с каждым днем приближался всё ближе… Но теперь пора вернуться снова к настоящему. Нестор дописал наконец-то основные детали сна и уже увлекся объяснением его, когда к нему в лабораторию зашел Малыш. — Простите, что отвлекаю, но на поверхности вас ждут — осторожно проговорил Малыш. За его манеру общения Нестору нравился этот, отрезанный до недавнего времени от «мира», парень. — Сейчас — так толком и не разобравшись в своем сне, Нестор встал.* * *
На «поверхности» (о боже!) его ждал знакомый из сна — «неприметный» старый англичанин со шрамом на лице (мог хотя бы шрам замазать перед встречей с серьезными людьми!). — Здравствуйте, господин Нестор. Извиняюсь, что отвлекаю, но у меня есть к вам одно выгодное предложение — добродушно улыбаясь начал англичанин. — Америке крайне не выгодно, да и не приятно, покупать такой ОСОБЕННЫЙ (на это слово он надавил) товар, как вакцину. Известно ли вам, что Гумилев уже назначил цену на евро рынке? — Простите, но я уже работаю с Гумилевым — оборвал англичанина Нестор. — Он финансирует меня во всем и даже предоставил мне свою лабораторию, которой мне вполне хватает для исследований. — Предложение очень выгодное и мой босс, уважаемый господин Чен, хочет встретиться с вами лично, но, к сожалению, он не сможет прилететь в Россию и поэтому может оплатить встречу с вами. Она должна проходить в Лондоне. Вы можете улететь в Лондон на неделю, и мы оплатим вам проживание и заплатим деньги за предоставленные вам не удобства, а Гумилеву вы можете сказать, что берете заслуженный отпуск! — англичанин давил на слабое место любого русского — халява. В продолжении 10 минут он красноречиво убеждал Нестора на чьей стороне ему нужно работать, но тот отмечал его попытки как «бла-бла-бла». В конце концов, англичанин надоел Нестору: — Нет, я уже сказал свое последнее слово. До свидания, господин англичанин с дефектной внешностью (обращение он сказал на английском, и звучало это весьма грубо), сказав это, Нестор развернулся и пошёл к себе в лабораторию. Он даже не понимал, кому отказывает и кого сейчас оскорбил, но был уверен, что его, чтобы не случилось, прикроет Гумилев и во многих разговорах позволял себе привычную дерзость.* * *
Нестор не знал, что творилось за его спиной, потому-что очень торопился закончить свою работу над объяснением сна. А творилось следующее: увидев, что Нестор вошел в дом и спустился к себе в лабораторию, к англичанину подошли Малыш и Гватемалец и обменялись с ним «парой» слов: — Мы же передавали «большому» узкоглазому человеку, чтобы не лез не в свой шалаш — «прорычал» Гватемалец. — Моего босса не запугать богами — он сам скоро станет им — рассмеялся англичанин, а после добавил — Гудбай, индейцы. До вашего профессора мы еще доберемся. — А этот Чен, ведь может все испортить — сказал Малыш, когда англичанин уехал. — Испортит он еще достаточно, как хорошим так и плохим людям, но не в этот раз, когда Болон-Октэ на нашей стороне — подбодрил коллегу Гватемалец.* * *
Англичанин солгал Нестору, и Чен находился в Москве. Отъехав подальше от лаборатории, англичанин отправил боссу СМС лишь с одним словом «Неудача». Это был знак, что с Нестором ничего вышло и придется договариваться напрямую с Гумилевым. Чен сидел на диване в коридоре и после «неудачи» сразу встал и постучал в кабинет Андрея. О встречи с миллиардером он договорился заранее, так как знал упертый характер Нестора. Услышав — «входите», он с папкой в руках зашел в комнату, где его уже ждали двое. За столом с Гумилевым сидел черноволосый мужчина, в котором Чен узнал юриста, обязанного Гумелеву жизнью. Гумилев жестом предложил сесть к ним, что Чен и сделал. — Здравствуйте, Андрей Львович — начал Чен. Ему было приятно, что Ева своему муженьку стерла память, и они остались партнерами. Сейчас он нуждался в благоразумности Андрея больше, чем всегда, — Детали мы уже обсудили и поэтому вам только осталось подписать эти бумаги. Чен подвинул папку в сторону юриста, который сразу начал их проверять. — Как работа, да и у тебя все нормально? Как Маруся? — спросил Чен, чтобы как-то прервать молчание. — Все нормально — Гумилев, почему-то не хотел говорить с Ченом, да и тому хотелось поскорее закончить дело. Юрист наконец кивнул и передал документы Гумилеву — всё в порядке. — Я одного не понимаю, Чен — зачем тебе покупать вакцину, которую придумают через месяц, а крупно начнут делать где-то через два месяца, за цену вдвое больше, чем я выставил на рынке? — Гумилев мешкал — он не понимал, да и не удивительно. — Ты будешь главным покупателем и уже заказал не мало, но отдаешь за это хорошую часть своего состояния. Под конец, если начнешь продавать… Хотя, чтобы ты с ней не делал, ты выручишь из неё меньше, чем заплатил! — Поверь, я знаю что с ней делать — сказал Чен. — Но послушай, если сомневаешься, послушай то, что тебе помогло прийти к всему этому — к внутреннему голосу, интуиции — что он тебе говорит? Чен пошёл по противоположной дороге, нежели англичанин с Нестором — пусть Гумилев сам победит свои сомнения. А англичанину косяк так просто с рук не сойдет! — Он говорит мне, что я сорву большой куш на этом договоре — сказал Гумилев и подписал бумаги.* * *
На следующий день, англичанина нашли мертвым в своей квартире от удушья, возникшего из-за аллергии. Может это произошло из-за неосторожности англичанина, а может, для страховки это сделали Гватемалец и Малыш. Как вариант, что его таким образом наказал Чен, но не стоит исключать, что и сам Болон-Октэ мог убить англичанина, «надавив» на слабые части его организма — на отсутствие иммунитета к чему-либо, как это делает известный всему человечеству вирус под названием «Армагеддон»!Вместо эпилога
«Пара слов» от автора — читать только, если вы уже прочитали или не захотите дочитывать мою историю до конца: 1. Для полного завершения этой истории, наверное, стоило все-таки добавить «заключение», написанное Нестором о своем сне и зачем Чену нужна вакцина. Так и было сделано в первоначальной версии истории, но я решил, что лучше после истории оставить какую-то загадку или «пробелы», которые читателям придется додумывать самому. 2. Предметы непосредственно в рассказе не появлялись, но они использовались дистанционно людьми, которые остались за «ширмой». Плюс у Нестора есть скоробей, который в этой истории не понадобился, и я о нем не стал упоминать (всё и так знаете). 3. Признаю, что первый отрывок получился не очень, но дальше я повел историю в правильном направлении (мое личное мнение) и конец, как мне показалось, получился даже по-бурносовски (или по-этногенезовски). 4. Описание сна и лаборатории убрал — боялся, что не хватит символов[74], а так получилось бы (наверное) лучше. P. S. Надеюсь, кому-нибудь понравится, пусть не история, хотя бы идея.Роман Громовой Серия «Рыцари» Книга первая. Тайные пути
книга «Рыцари. Тайные пути» на доработке[75]. Первые четыре главы переделаны, автор предоставляет их для обсуждения
Пролог
Часть первая
Глава первая Ночное сражение
Глава вторая Мир и покой
Обед как всегда был не богат, Эли поела и отправилась на улицу. С минуты на минуту должен был прийти один очень милый парень. Она украдкой посмотрела на отца — обычно он её не отпускал, но Август был занят. Он что-то искал в чулане, за домом. Парочка знакомых фермеров подошли к нему и предложили свою помощь. Отец задумался и что-то ответил, после чего один из мужчин отправился в конюшни. Но Элизабет это уже не волновало, она опаздывала. Темнело, Элизабет вернулась с не очень удачного свидания в подавленных чувствах. Парень оказался не плохим, умным, красивым, по деревенским меркам, но уж слишком застенчивым. Всё молчит и молчит, а Элизабет не очень от него отличалась. В итоге она получила два часа почти полной тишины. Мама продемонстрировала плоды своих трудов — мило, впрочем, как и всегда. Папа, немного успокоился и лёг спать. Все, кроме брата, последовали его примеру. Юлий решил вымыть лошадей. Элизабет Розаль заснула очень быстро. Ей снилось зерно. Тонны зерна, которые надо было перебрать — именно такое у неё было занятия по утрам. Каждый день, уже на протяжении трёх лет, она перебирала зерно. Не слишком пыльная работёнка, но и не весёлая. Невольно проскользнула мысль о том, что надо найти какое-то другое занятие, а то уже и во сне это зерно, зерно, зерно… О! как оно ей надоело! Она проснулась от сильно толчка в бок. Это была мама. Вид у неё был встревоженный, она сунула ей в руки кусок сухого хлеба, фляжку с водой и сказала: — Быстро, прячься под пол, и не звука, что бы ни случилась, главное — ни звука. На нас идёт отряд арабов. — Она схватила Элизабет, подтолкнула в погреб. Эли слезла вниз, до конца не понимая происходящего. После чего мама засыпала вход какой-то одеждой, сеном и подобным мусором. Просидев в погребе десять минут и не услышав ни одного звука, Эли захотела попробовать выбраться отсюда, но тут раздался крик. И не один, со всех сторон послышались вопли и завывания. Голоса были разные, но один из них, она узнала точно — Юлий! Крик был не долгий, постепенно всё начало затихать, однако редкие всхлипывания доносились до неё ещё около получаса. В какой-то момент настала тишина, Элизабет попыталась вылезти из своего тесного убежища, но с грохотом раскрылась входная дверь. Подползя к щели, через которую свет попадал в подпол, Эли пыталась рассмотреть, что же случилось. Над ней стоял отец, держащий вилы, за ним мать, а перед ними в дом входили смуглые люди. Они были странно одеты, вся одежда как покрывала — большая с разнообразными рисунками, кривые шапки, странные чёрные бороды, у одного на руке были золотые кольца, но больше всего её привлекли их изогнутые клинки. Раньше ничего подобного она не видела. — Не подходи или богом клянусь, и тебя положу и твоих дьявольских прихвостней! — Жестким, железным голосом прокричал отец группе чужаков. — Не нервничай, старичок, твой сын сам виноват, не надо было нас оскорблять. Но, не смотря на этот мелкий инцидент, я всё же надеюсь, что дело можно решить миром. — Медленным, спокойным голосом, проговорил араб, стоящий перед отцом. Его лицо расплылось в такой наглой ухмылки, что даже девочке, прятавшейся под полом, захотелось дать ему кулаком в лицо, а может и чем потяжелее. Он продолжил. — Нам много не надо, всего-то все ваши запасы провизии, воды и весь скот, который у вас есть. Ну и ты знаешь… — Улыбка на его лице стала ещё отвратительнее, хотя казалось, что рожи наглее в природе быть не может. Мама, стоявшая до этого момента в оцепенении, зарыдала и упала на колени. — Не могу видеть, как женщины плачут. Парни, уведите её. — Ты, что не слышал? Я сказал, не подходить, иначе я вас тут всех поубиваю!! — Но, но, дед, успокойся, мы ей ничего особого не сделаем, лишь немного её успокоим, да ребята? — Он повернулся к ним и подмигнул. Двое чужаков подошли с обоих боков к отцу. — Я предупреждал!!! — Отец быстро, как дикий зверь, воткнул виллы в живот одного, а другим концом ударил второго по голове. Оба упали на землю. Но отец не собирался останавливаться, он кинулся на «разговорчивого» араба, тот отпарировав его удар, схватил отца за шею и свернул её. С треском костей на глазах маленькой девочки показались слёзы. Элизабет зажала рот ладошками, чтоб не закричать от страха. Араб оглядел тела своих помощников. — Эй, вы там, на улице, идите сюда. У нас тут раненые. — Вошло пять здоровенных мужиков, подхватили два тела и вынесли наружу. — А что с этим делать и с его старухой? — Спросил один из вошедших. — Деда в канаву вместе с сыном, а бабу… туда же, нам она больше не нужна. Только сделайте всё по-тихому, не люблю убивать беззащитных, но такова жизнь. — Араб с золотыми кольцами отошел в сторону, чтоб дать дорогу здоровяку. Мама закричала и попыталась убежать. Но тот схватил её и поволок на улицу. Она ударила его по коленке и кинулась бежать. Через несколько секунд Эли потеряла её из виду. Эли оставалось только молиться, молиться, чтоб этот страшный сон кончился, чтобы она очнулась в своей кроватке, мама позвала к столу, а через несколько часов она бы отправилась перебирать своё зерно, и всё было бы как раньше. Как бы ей этого хотелось, но этому уже не суждено было произойти. Прошел час, а может два. Девочки было всё равно. Она лежала на земле и плакала. Плакала от безысходности, от горя, от злобы и ненависти. Эли хотела выползти отсюда, выбежать в поле и закричать, так громко, чтоб все её слышали. Дверь снова открылась. — Переночуйте здесь. И без возражений, а то отправлю в хлев к свиньям. — Приказал тот самый мужчина, убивший отца. — Да, но можно хоть вина сюда принести, больно уж хорошая коллекция у этих фермеров. — А я ещё слышал, что они не пьют. — Прохрипел толстяк, севший на мешок. Пол опасно прогнулся, и Элизабет чуть не пискнула. — Никакого вина, вы, не поняли? Всем спать! Завтра выступаем с рассветом. Мне не нужны командиры, которые спят на посту, да еще и двух слов связать не могут! — Крикнул на толстяка убийца. — Хорошо, хорошо я же только предложил, зачем сразу кричать… Они уселись, раскидали свои вещи, как у себя дома. Один из них достал из-под покрывала бутылку. — «Вот гады, они уже и до наших торговых запасов добрались». — Промелькнула мысль у девушки в голове. И тут же появилась следующая. — «Стоп, а почему я их понимаю? Говорят вроде не на французском… Ай, ладно — это всё стресс, надо успокоится, а то ещё услышат». — Ну что, кто хочет попробовать вкуснейшее французское вино?! — Воскликнул толстяк. Толпа поддержала его громким воем. — Тише! Тише! А то этот услышит и тогда нам не поздоровиться. Рассевшись кругом, они начали распивать красное вино. Это занятие они завершили довольно быстро. На семь человек один сосуд, распили мигом. Но и этого им хватило. Осмелев, они в полный голос начали травить байки, хвастаясь своими достижениями и псевдо-подвигами перед товарищами. Это было неинтересно, к тому же Эли проголодалась. Тихонько отползая, и открыв свёрток с провизией, она, было, хотела поесть, но тут дверь с грохотом распахнулась. Ворвался их капитан и с криком схватил уже пустую бутылку от вина и разбил её об голову толстяка. — Я предупреждал, — констатировал командир. Тихонько подползя к щели она увидела, как этого толстого араба схватил за волосы убийца отца и выкинул провинившегося на улицу. — Сегодня спать ты будешь в грязи, как тебе и подобает. А вы чего уставились? Тоже хотите получить своё? — Нет, мы всё поняли, о могучий и великий Алед. Прошу прощение, этот змей Гамбл тайком притащил сюда вино. Он нам предлагал этот дурной напиток, но мы отказались. — Сказал араб в смешной шляпе с ужасным акцентом. Это выглядело глупо, ведь даже Элизабет чувствовался этот чудовищный винный запах. Алед оглядел его и засмеялся. — Видишь, как твои друзья защищают тебя. — Обратился он провинившемуся. — Вас я прощаю, но ты, Гамбл, в качестве наказания всё-таки поспишь сегодня со свиньями. А если ещё такое повториться, лично сниму твою голову с плеч. — Гамбл посмотрел ненавистным взглядом на товарищей, встал и пошел восвояси. Алед ушел, а перепуганные арабы легли спать. Прошло около часа, их мощный храп не давал девочке заснуть. Вдруг у неё промелькнула мысль: — «Долго тут просидеть не удастся, а если бежать, то лучшего момента и не найти». Тихо, без единого звука, она проползла к выходу. Попыталась открыть люк. — Да… Без физических усилий тут не обойтись. Мама на славу потрудилась, надеюсь, они меня не услышат. — Мысли о матери снова нагнали на неё печаль. Она толкнула ногой дверцу, та неохотно отворилась. Бесшумно вылезти не удалось, дверца люка задела и перевернула кувшин. Он покатился и врезался в стену. Замерев в ожидание, Эли прислушалась. Ничего кроме этого ужасного храпа. — Хорошо. — Тяжело вздохнув, она поползла дальше. Ползёт, вот выход, его уже видно, но вдруг рука, рука араба упала ей на спину. Повисла тишина. — «Он спит, снова мне везёт». — Подумала она. Подползая вплотную к двери и начав думать о том, как её открыть, чтобы не разбудить спящих, Элизабет заметила меч, лежащий около перевернутого стола. Большой, красивый, величиной с половину её роста. Ей никак не верилось, что такая красивая вещь может быть чудовищным оружием в умелых руках. Да и не в умелых тоже. Промелькнула очередная гениальная мысль. Месть, месть за отца, брата и … в это ещё не хотелось верить, но скорее всего и за мать. Схватив меч, она подползла к ближайшему арабу. Он мирно спал, но девочка знала, стоит ему или кому-нибудь, из его друзей услышать её, жизнь последней представительницы семьи Розаль закончиться очень скоро. Поднеся оружие к его шее, она замахнулась, меч оказался очень тяжелом, её руки затряслись — удар. Он не издал ни звука, лишь его кровь брызнула ей в лицо. От содеянного стало легче, но чувство мести не покинуло девочку. Придвинувшись к следующей жертве, и занеся меч над головой, она уже чувствовала удовлетворение, которое до сих пор никогда не испытывала. Рука окрепла. Удар. Полилась кровь, она опьяняла её, давала силы. Струя была настолько сильной, что забрызгала комнату. От этого проснулся араб с длинной бородой, заплачённой в косичку. Увидев ребёнка с мечом, он рассмеялся, но когда этот ребёнок занёс оружие на него, стало не до смеха. Схватил топор, он разбудил товарищей, повторивших его действия. Они окружили Элизабет буквально за несколько секунд, загнали в угол, как дикого зверька, выхода не было. — Всё, это конец. — Прошептала она. — Они мертвы. — Осмотрев товарищей лежавших в крови, прорычал араб с серьгами в ушах, и сплюнул себе под ноги. — Деточка это не конец, это только начало, начало твоих страданий, в которых в лучшем случае тебя ждёт смерть. — Засмеялся бородатый. Он подошел, выбил из её рук меч. Взял Элизабет за шею, начал осматривать, как какую-то вещь. Она плюнула ему в лицо и дала ногой в колено. После чего тут же получила мощный удар в челюсть. Её схватили, кинули на стол и кинжалом разорвали подол ночной рубашки. Попытавшись вырваться, она снова получила удар. Реальность начала медленно уплывать, потолок превратился в одно большое тёмное пятно, на фоне которого маячили лица растлителей, злые и одновременно довольные. — Не рыпайся, а то хуже будет. — Посмеялся кто-то из них. Элизабет дёрнулась, попыталась вырваться, но не тут то было — держали её крепко. Вдруг на улице зазвучал горн. — Что это? — Пойду, проверю. — Араб с серьгами, вышел из дома, но через несколько секунд забежал обратно, закрывая за собой дверь и заставляя её стульями. — Там рыцари!!! К оружию!!! Элизабет кинули на пол. О ней забыли, арабы разбрелись по комнате, прильнули к стенам, один из них попытался вылезти через окно, но тут же ввалился обратно. Посредине его шапки красовался приличный след от меча, ему повезло — ещё бы чуть, чуть и лезвие прошло бы по его голове. На улице послышались крики. Все вздрогнули, перекинулись тревожными взглядами. Бородатый араб пошел к двери. На мгновение всё затихло. За дверью послышались тяжелые шаги, тишина, и вдруг дом подскочил, дверь сорвалась с петель, пролетела пару метров, зацепила бородатого, впечатав его в стену. В дом, не спеша, вошел рыцарь в золотых доспехах с двумя мечами из металла, похожего на серебро, и большим щитом на спине. Девочке бросился в глаза его красивый шлем, украшенный большим красным пером. Хотя в рыцаре привлекало не только перо. Доспехи были просто огромны, из-за этого он еле пролазил в дверь. Плечами, увенчанными золотыми шипами, он снёс кусок стены. Под его ботинками проседал пол, и Элизабет порадовалась тому, что она вылезла из своего укрытия. Одним мечом он полоснул стоящего рядом араба. Этим ударом он рассёк его пополам, вдоль груди, а меч пробил стену насквозь. — «Какой же силой должен обладать человек, чтоб вот так запросто перебить человека пополам?», — подумала она. В это время вторым мечом он насквозь пробил голову арабу, подбежавшего к нему. К этому моменту первый меч снова был готов к бою. Араб с серьгами попытался ударить рыцаря, но тот ловко блокировав удар, проткнул ему живот. В этот время он уже стоял на середине комнаты. Один из оставшихся арабов попытался убежать, но ему это не удалось. Практически не смотря, в пол оборота, рыцарь кинул в беглеца меч. Пронзив ему грудь, орудие пробило его насквозь, и упало на землю. Последний шестой араб кинулся на спасителя, отвлёкшегося на беглеца. Эли вовремя схватила топор и кинула его в нападавшего, выбив из его рук оружие. Рыцарь, воспользовавшись моментом, пробил кулаком череп араба. Вся комната была в крови. Рыцарь осмотрелся, вокруг врагов больше не было, и он снял шлем. Это был старый мужчина с небольшой щетиной, длинными волосами и большими густыми бровями. На левой щеке красовался большой шрам. Но что больше всего привлекало внимание — это его разноцветные глаза. Один был зелёный, а другой голубой. Он подошел к девочке, положил руку на плечо. От этого она чуть не упала — рука была очень тяжелой. — С тобой всё в порядке? — Да, да, всё хорошо, спасибо, что спасли меня… Как вас зовут, сэр? — Я Генрих Элионский, сын графа Ролонда второго. И зачем же так официально — сэр. Вы меня смущаете, мадмуазель. — Добрым, почти дружеским тоном проговорил он и подмигнул девочке. Элизабет покраснела и кивнула. — Мне сообщил гонец из крепости «Альдберг», падшей под натиском арабов, что на север идут несколько отрядов сарацин. Как только я об этом узнал, сразу выдвинулся в путь и как я вижу, к месту битвы успел вовремя. Да, где мои манеры, как тебя зовут? — Я Элизабет, Элизабет Розаль. Генрих дал меч, маленькой девочки и, сняв со спины щит, он подошел к выходу. — Элизабет, пошли, не время сидеть, в любой момент сюда могут прийти. — Генрих подошел, взял свой второй меч с земли, осмотрелся и подозвал её к себе. — Не на шаг от меня не отходи, здесь очень опасно. — Она побежала за ним, вокруг кипела битва, но спаситель не обращал на неё особого внимания. Он лишь изредка наносил смертоносные удары. У попадавшихся на его пути не было шансов, одних он играючи откидывал щитом, после чего арабы отлетали на метров пять и больше не шевелились, а других, как горячим ножом режут масло, рубил пополам. На улице творилось что-то невообразимое. Куда не посмотри, были трупы, кровь, мертвые кони, раненые бойцы, кричавшие от боли. Дома горели, всё было в дыму. Элизабет ничего не видела дальше пяти метров, глаза слезились. Спасителю это не мешало, он прорывался к окраине деревни, так быстро, так играючи, так… жутко. Элизабет стало страшно, её рыцарь начал казаться страшным убийцей, а не героем, которым он предстал перед ней сначала. Задумавшись на секунду, она отстала от Генриха. Его золотая спина исчезла в дыму. Страх сковал её ноги, Эли замерла, сердце стучало, как сумасшедшие. Она попыталась найти хоть кого-нибудь, кто бы ей помог. Но в тумане она была одна. Вокруг стонали, кричали, но кто это был, оставалось загадкой. Может друзья, может враги, а может не те и не другие. Об её ногу стукнулось что-то твёрдое, она упустила глаза и вскрикнула. На земле лежала человеческая голова. Эли отпрыгнула в сторону и оказалась, в чьих-то объятиях. Грязный, измазанный кровью и копотью турок схватил её сзади, прижал к себе, улыбнулся беззубым ртом. Элизабет снова закричала, а турок впился в её губы и засмеялся. Девочка не поняла, когда Генрих успел зарубить этого турка, но вот секунду назад он стоял, смеялся и думал о вещах не столь благородных, а теперь лежит без руки и дико вопит. — Я говорил не отходить? Быстрее, наши уже близко. Всё это никак не укладывалось у неё в голове. Не так давно, здесь сидела мама, а теперь тут лежал мертвый всадник, с раненым конём. Жеребец был ещё жив, он даже пытался встать, но стрела вошла слишком глубоко, и теперь ему оставалось только ждать своего конца. Вдали виднелось поле, на котором сегодня утром работал брат, там дрались около сотни воинов. Их старая мельница была в огне и, так же, как и на поле, там шёл бой. От этого вида хотелось плакать. А ещё больше хотелось всё бросить и убежать, спрятаться, найти укромный уголок, где никто не сможет тебя найти. Когда они достигли погреба, чтоб передохнуть, к ним подбежал молодой рыцарь, облаченный в серебристые доспехи. Шлема на нём не было, под глазом красовался синяк, из виска текла кровь, но вид его был такой, будто он выиграл миллион в лотерею. Улыбка во весь рот, а глаза горят недобрым огнём. — Генрих, нам нужна твоя помощь, с запада подошел отряд сарацин, там практически нет наших воинов и если туда не поспешить, то скоро они будут в наших тылах. — Что?! А где отряды графа Могре? — Они разбиты и бегут. На них напали из леса. Это была засада. Этих тварей было слишком много. — Проклятье! Хорошо, дай мне коня, я отправлюсь на запад, а ты ни на шаг не отходи от этой девочки. Постарайся как можно быстрее вывести её отсюда. — Хорошо. — Рыцарь убежал, и через несколько минут вернулся с конём. — Отведи её к лагерю. — Генрих вскочил на лошадь и ускакал прочь. — Не бойся, всё будет хорошо, Генрих и не из такого выходил победителем. Кстати меня зовут Фредерик Тромпеур, для друзей Фред. А тебя как? — Он улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза. — Элизабет. — Она немного смутилась и опустила глаза вниз. Отчего-то все страхи и волнения исчезли. Ей вдруг стало очень жарко, щёки горели, со лба стекла маленькая капля пота, от чего Эли смутилась ещё больше. Юноша был очень красив, длинные чёрные волосы были ровно уложены, даже слишком, если учесть обстоятельства, его голубые глаза показались самыми светлыми и, пожалуй, единственными прекрасными вещами на этом свете. Она ещё раз осмотрела его с ног до головы, и, конечно, парень заметил это. Снова улыбка, снова краски. — Ну, что ж, Элизабет, не отставай, пошли.
Они поднялись на небольшой холм. Оттуда открывался прекрасный вид на всё поле боя. Эли посмотрела на запад — там должен был быть Генрих. Но с такого расстояния разобрать хоть что-нибудьбыло практически не возможно. Лишь виднелась большая куча трупов. Этот холм был лагерем рыцарей, здесь стояли небольшие зелёные палатки, вокруг которых валялись кучи разнообразного оружия: старые копья с ярким налётом ржавчины, большие топоры, яркие стальные мечи и груда луков со стрелами. Такой беспорядок показался ей очень странным. Подходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Совсем же неудобно. И опасно! Фредерик отослал несколько человек на разведку, и как те ушли, он сразу вернулся к своей новой боевой подруге. — Элизабет, мне надо отправиться на помощь Генриху, а ты оставайся здесь. — Могу я чем-нибудь помочь? — После недавних событий адреналин зашкаливал, и сидеть на месте хотелось меньше всего. — Честно говоря, не знаю, чем ты можешь помочь… — он окинул взглядом лагерь, в нём не было ни души. — «Наверное, все в бою». — Подумала Элизабет. — Хотя, ты когда-нибудь стреляла из лука? — Да! — рефлекторно соврала она. На самом деле Эли лишь видела, как на охоте стрелял её брат. Да и было это давно. Года два назад. Осознание того, что она нагло врет, пришло слишком поздно, чтоб отказаться от новой для себя роли. — Хорошо, возьми у палатки лук и колчан со стрелами. — Он указал пальцем на небольшую, грязную палатку, рядом валялась настоящая куча мусора. Кто-то забыл тут свои мешки, оружие и еду. На цыпочках, чтоб не вляпаться в мусор она, подобрав небольшой лук, вернулась к Тромпеуру. Да, она и без того была грязная, что там, очень грязная. Копоть, кровь, грязь и много чего ещё сейчас украшало её одежду и волосы. Фред уже стоял у большой, рыжей лошади. — Давай я тебе помогу. — Он взял её за талию и помог забраться на лошадь, после чего вручил ей потёртый плащ. — Возьми, а то простудишься. — С этими словами Фред залез на лошадь сам. Только сейчас Элизабет заметила, в чём она одета. Порванная ночная рубашка была уже не белой, а красной. Почти все швы разошлись, вдобавок виднелась работа кинжала. Было вообще удивительно, что эта «одежда» ещё держится на теле. Девочка выхватила плащ, закуталась в него с ног до головы и недовольно ткнула в бок Фреда, который уже во всю управлял лошадью. Мог бы и пораньше сказать, что она в таком виде! — Поедем на запад к Генриху, может он и будет недоволен, но, по моему мнению, оставлять девушку в почти брошенном лагере, не лучшее решение. Тем более он сказал ни на шаг не отходить от тебя. — Он улыбнулся ей своей белоснежной улыбкой.
По прибытию на место им открылась впечатляющая воображение картина. На поле, перед небольшой кучкой израненных солдат, стоял Генрих. Вокруг него без движения лежало около сотни арабов. Зелёной травы не было видно, её закрыли горы трупов. Доспех стал красным от крови, но воин в них казался не тронутым. На него набегали новые и новые арабы, но каждый был повержен его ударом. Фредерик пришпорил коня, и тот помчался вперёд. Подъехав ближе Фред на ходу прирезал двоих арабов, кинувшихся на лошадь. — Фредерик, какого чёрта ты тут делаешь?! И девчонка с тобой! Дурак, она же ребёнок, увези её от сюда! — Лагерь пуст. Все в бою. Боюсь бежать уже поздно, к нам гости. — Фред высадил девочку, а сам поскакал на врага. — Идиот, куда?! Там лучники! — Заорал Генрих, от чего Элизабет чуть не оглохла — голос у него был очень мощным. Чистый бас с примесью странного акцента. Во Фреда попала стрела. Он выронил меч, схватился за рану. Ещё две стрелы пролетели рядом с его головой. Повезло — не задело. Конь взбесился, кинулся на вражеское копьё, а через секунду его тёплый труп уже лежал на холодной земле. Фред был ещё жив, но к нему приближались враги, а сражаться он не мог. Генрих подхватил Элизабет за шкирку, и в три прыжка долетел до раненого. Видимо враги не ожидали такой прыти от тяжёлого, закованного в броню рыцаря, поэтому они остановились, переглянулись. Никому не хотелось быть в первых рядах. Кто-то из них отступила ближе к лесу, оттуда как раз приближалась пара всадников. Кровь текла из-под кольчуги, тоненькая стрела застряла под ребром. Генрих обломал её, попытался вытянуть наконечник, но не вышло. Лицо Фреда побледнело, из-за рта потекла кровь. Вдали послышались звуки горна. От чего Генрих расплылся в улыбке, но как только его глаза вернулись к раненому, он снова побледнел. Элизабет села рядом, ей был невыносимо жалко беднягу. Такой смелый, такой молодой, лет двадцать, не больше, такой глупый. Она прильнула к его голове и начала медленно поглаживать холодный от пота лоб. Фред улыбнулся и сказал: — Не печалься, миледи. Я ещё повою. Только посплю немного… — Фред, молчи, разберёмся после того как выберемся из этой заварушки. И не спи! Слышал меня?! — Генрих отвесил ему звонкую пощёчину, от чего парень вздрогнул, пискнул, но теперь его глаза были широко открыты, а на щеке красовался красный след ладони. — Элизабет, дай руку. — Сэр Генрих извлёк из мешочка на поясе небольшую фигурку змеи из серебристого металла, и положил её в руку девочки. — Не отпускай этот предмет даже на секунду. Возьми свой лук. Прикрывай меня, а я позабочусь, чтоб к Фреду никто не подошел. — Но я плохо стреляю, может лучше сбегать за подмогой? — Элизабет покраснела от стыда, но ненадолго. В следующее мгновение она любовалась змеёй, коброй, если быть точным. Фигурка жгла ей руку, не сильно, даже приятно. А вот глаза начали чесаться, вот это неприятно. Тем более со стороны могло показаться, что она плачет. Может, она и действительно плакала… — Нет! Стой тут и стреляй, главное не отпускай кобру. — Но, как этот мне поможет? — У неё начиналась истерика, мысль о том, что именно из-за неё все вокруг мертвы, сводила её с ума. Безусловно, она не была виновата, но маленькой девочке, потерявшей семью, казалось именно так. А теперь ещё и Генрих требовал от неё чудес. Ей хотелось снова вернуться на пару дней назад, снова увидеть своих родителей и брата, но этому было не случиться. Деревня в огне, друзья, знакомые, родственники, все мертвы, осталась только маленькая девочка и рыцарь, который требовал от неё чудес. — Главное, верь. — Он положил свою тяжелую руку ей на плечо, посмотрел в глаза. Они по-прежнему были разного цвета. — Верь и тогда всё получиться. — Хорошо… — От него исходила невероятная сила, и эта сила заражала всех вокруг. Ей захотелось броситься вперёд, но оглядев Фреда, она передумала. — Вот это уже лучше! Стой тут и если кто-нибудь подойдёт, стреляй не раздумывая. Она взяла лук, он стал каким-то лёгким и невесомым. Из леса выбежал враг. Прицелившись в него, она отпустила тетиву. Стрела легко, невесомо полетела прямо в голову. Он упал и больше не шевелился. Генрих, только что отбившийся от троих арабов, крикнул ей: — Молодец, Элизабет, продолжай в том же духе. Она натянула ещё одну стрелу, в этот раз смерть от неё нашёл воин с большим двуручным топором. Потом была третья стрела, четвертая, пятая… Когда в колчане остались две последних стрелы, атаки прекратились. Осмотрев поле боя, она заметила, что вокруг Генриха лежат уже около сорока новых трупов. Эта картина поражала воображение. Как один человек может уложить целую сотню? Правда и она в этом не долгом бою убила тринадцать врагов, хоть и не держала раньше лука. — Элизабет, молодец, ты хорошо справилась. — Он снова снял свой шлем и улыбнулся. На щеке красовался свежий шрам — Теперь, пожалуйста, верни мне фигурку. Расставаться со змеёй не хотелось, за это короткое время они как будто срослись вместе, но что тут поделаешь? Девочка вздохнула, последний раз оглядела украшение и вложила его в руку сэра Генриха. — Хорошо, теперь помоги мне донести Фредерика до лагеря, вид у него становится всё хуже и хуже. Не успели они сделать и шага, как к ним подбежал изрядно потрёпанный солдат с улыбкой во всё лицо. — Сер Генрих, с вами всё в порядке? К нам подошли подкрепления! Спешу сообщить, что противник бежит, нам преследовать его? — С мной-то всё в порядке, а вот бойцы, сражавшиеся тут… большинство ранены. Помогите им, а враг пусть бежит, ими мы займёмся позже. Как всё закончите, приведите ко мне Могре, мне надо с ним серьёзно поговорить. — Хорошо, Сер Генрих! Путь был долгим — то, что Элизабет с Фредом проехали за пять минут, пешком с раненым на плечах заняло гораздо больше времени. — Элизабет, расскажи мне, как ты оказалась в том доме, где я тебя нашёл. Девочка всплакнула, и Генрих сразу перевёл тему. — Мне нужен новый ученик, Фреда я научил всему тому, что знаю сам. Я предлагаю тебе пойти со мной и стать рыцарем. Стрелять ты уже умеешь. А остальному я тебя научу. — Рыцарям? Но это же не женское дело. — Удивилась Элизабет. — Да, ты права… Хм… Ничего, не ты первая и не ты последняя. Так что скажешь, барышня? Думать долго не приходилось, все-таки лучше, чем остаться одной в доме, напоминающем об этом ужасном дне. Элизабет робко кивнула. — Вот и чудненько. Смотри, это за нами. С холма спускалась колонна всадников.
Светало. Деревня ещё горела, но пара зданий уже стояли чёрными надгробиями. Из-за дыма ничего не было видно, глаза Пьера слезились уже с получаса. Казалось бы, хватит, но слёзы текли не переставая. Вдобавок к дыму на некогда счастливую деревню опустился туман, делающий поиск категорически невозможным. Пьер и его помощник уже потеряли всякую надежду. С рассветом в деревню должны были придти рыцари, чтобы разгребать завалы и искать выживших. Это усложняло их работу, сжимая сроки до невероятно малых. Да и хранитель оказался уж слишком хитрым. Устроил пять ложных тайников, и это только те, которые удалось найти, что уж говорить об остальном. Пьер разгрёб очередной завал. Опять ничего. Мусор, обгорелые деревяшки, бывшие ещё четыре часа назад вполне сносными столами, стульями, шкафами и прочей мебелью, а сейчас являющиеся всего лишь угольками. На улице стоял ужасный смрад, от которого было сложно дышать. Запах крови, горевшего мяса, страха и ужаса смешались в одну удушающую вонь. Пьер кое-как повязал платок на лицо, но даже это незамысловатое изобретение тут ничем не помогало. Ему казалось, что этот запах будет преследовать его вечно, а вот его помощнику это ничуть не мешало. Он бегал из одних руин в другие, лихо раскидывал угольки, что-то расспрашивал у редких выживших, благо они были сильно напуганы и с удовольствием шли на контакт. Стоило лишь надавить и местные тут же выкладывали всё и даже больше. Только выкладывать по большому счёту им было нечего. Да, Август жил тут, да, вот на пригорке стоял дом его семьи, и всё. Дом Августа обыскали сразу, но кроме пары трупов и двух ложных тайников в нём ничего не было. Амбар стал следующим. Тут пришлось потрудиться — в отличие от дома, здесь камня на камне не было. К тому же поблизости ошивалась пара потерявшихся арабов. Особой опасности они не представляли, но шума могли поднять много, а этого не хотели, ни Пьер с помощником, ни сарацины. Обошлось. Тут тоже не удача. Один тайник с камнями вместо фигурок — вот весь улов. Пошатавшись по городу ещё двадцать минут, Пьер решил скручивать удочки. Рыбы нет, наживка уползла из рук, а рыбнадзор должен был явиться с минуту на минуту. А ребята они недалёкие. Увидят незнакомцев шастающих по полю боя и сразу начнут стрелять. Кто? Что? Зачем? Эти вопросы их не заинтересуют. — Пьер, сюда! Я кое-что нашёл… Пьер выкинул из рук половинку вазы и медленно, уже ни на что, не надеясь, побрёл на голос. Помощник оказался на площади, возле колодца. Он был мокрый, грязный, но счастливый. — И что тут у нас? — Устало спросил он, хотя помощник уже вертел маленькую металлическую коробочку у него перед глазами. Так и норовя ткнуть острым углом ему в глаз. — Вот оно! — Восторженно воскликнул помощник. Его молодой, звонкий бас разлетелся по деревне, напугав завтракающих птиц. — Тиши ты! Сейчас вся округа сбежится. Ладно, давай посмотрим, что тут у нас. — Пьер взял в руки коробочку, попытался открыть. Заперто. Это уже интереснее. Пара усилий, ничего — крепкая зараза! Помощник радостно прыгал на месте в предвкушении заветных безделушек. Пьер оглядел его. Совсем мальчишка. Даже борода не начала расти. Лицо округлое, детское. Впрочем, так казалось Пьеру, который не первый год был знаком с парнишкой. Новому человеку он мог казаться вполне самостоятельным молодым человек, лет двадцати, но, к сожалению, или к счастью, он таковым не являлся. — Ну, что там?! — Не спеши. Замок хороший, надо потрудиться. У Пьера разыгрался азарт, ему захотелось быстрее открыть эту чёртову штуковину и убраться отсюда, но коробочка оказалась крепким орешком. Помощник помочь не мог, он только раздражал своим скаканием вокруг. В какой-то момент Пьер шикнул на него и мальчик успокоился. Правда ненадолго, но этой короткой передышки хватило, чтоб Пьер смог поддеть крышку, нащупать защёлку и отодвинуть её. — Ну что там?! — Помощник выхватил тайник — в том, что это именно он, уже никто не сомневался. Пьер стукнул его по рукам, обругал и забрал коробку обратно. Мальчик надулся, расстроился, но, как только Пьер поднял крышку, он побледнел, сплюнул себе под ноги и в сердцах ударил валявшийся рядом камень. — Ах, ты же… — Выругался он. Пьер тоже был не доволен находкой, а если быть откровенным, был просто взбешён. Только, в отличие от своего помощника, он умел сдерживать эмоции. — Ну, и куда теперь? — Спросил покрасневший от злости мальчишка. — Все дороги ведут в Рим. — Ответил Пьер и выкинул коробочку в тлеющие руины деревушки.
Глава третья Красная роза
Ангар номер три. Хотя ангар — это громко. Скорее небольшой склад всякого мусора. Чего тут только не было. И одежда, и оружие, и еда, и оставшиеся строительные материалы, и ещё много чего. Всё это было свалено самым хаотичным образом. На арматуре, на досках, на стенах, практически везде, где было место, весела объемная паутина. Кое-где из-за этой паутины было невозможно пройти, или того хуже, пройти то было можно, а вот вернуться тем же путём представлялось невероятным приключением. К тому же всё это место напоминало лабиринт. Прямо логово Шелоба, или лабиринт минотавра, только без всякой живности, стремящейся свернуть тебе шею, а потом вкусно пообедать тобой. На первый взгляд ангар был пуст, но это только на первый, поверхностный взгляд. На самом же деле тут было три человека. Имелся: Один старик, разодетый совершенно не к месту и не по погоде. На голову он нахлобучил объемную зимнюю шапку-ушанку, на шею повязал красный шарф с рождественскими мотивами. На ногах рваные джинсы. Второй человек тщательно скрывал своё лицо и не только лицо. Он вообще был скрытной личностью. За всё время знакомства первого и второго, старик так и не узнал имени своего товарища по несчастью. Второй был облачен куда более гармонично. Хотя и в его виде было что-то неестественное. На руках кожаные перчатки, сам он был одет в костюм тройку, На ногах туфли, совершенно чистые. Затылок этого человека скрывала небольшая шляпа с вуалью. Такие головные уборы носили в десятые годы девятнадцатого века. Правда, они были без вуали. Его лицо закрывала маска Гая Фокса. Собственно, его так и величали. Гай, иногда Фокс, хотя он никогда не говорил, что это его настоящее имя. Однако, он был не против такого обращения, тем более, что и остальные были весьма скупыми людьми, в том плане, что каждый из ныне присутствующих не назвал своего настоящего имени. Старика величали Мудрецом, а третьего за глаза называли бараном, но естественно к нему так не обращались. Чаще всего можно было услышать Байрон, так он себя величал. Байрон был мужчиной лет тридцати пяти. Имел волевой подбородок, хмурый лоб, округлые щёки и немного кривоватый нос. В отличие от остальных он не был таким уж скрытным, но Байрон, прежде всего, ценил равенство, по крайне мере такое равенство, где он был либо выше остальных, либо, в худшем варианте, наравне. А так как остальные воздерживались от общения не по делу, он делал так же. Носил он такой же классический костюм, как и все в компании «мир», что собственно и позволило ему беспрепятственно проникнуть в ангар номер три. Сегодняшнее собрание было самым странным в истории их сотрудничества. Гай пять часов назад сообщил остальным, что в какой-то дыре, на окраине Петербурга состоится очередное тайное собрание. Быть обязательно, сохранять секретность, прибыть немедленно и всё в этом духе. Байрон бросил все дела в Думе, послал пару уж слишком дотошных депутатов куда подальше, и поспешил на личный самолёт. Из аэропорта прямиком в машину, а уже на ней за город. Он чуть не опоздал и всё из-за пробок — выходной, все спешили на природу. Байрон сильно удивился, когда посредине леса нашёл своих партнеров. Гай Фокс и Мудрец стояли у пенька, на котором разместился чемодан. — К чему такая срочность, господа? — Не поздоровавшись, спросил Байрон. Его вообще раздражало общество этих двоих. Один явный псих, всё время несёт какую-то чепуху, хотя иногда говорит по делу. Второй тот ещё прохвост. Всё время гнёт своё, пытается навязать что, когда и кому нужно сделать. Вот и сейчас. Идёт заседание, а этот тип звонит по закрытой линии. Бардак! Ещё хорошо, что прослушку запретили, в чем, безусловно, была заслуга Байрона. А ведь один раз их чуть не поймали… — Следуйте за мной. — Сказал Фокс. И не дожидаясь ответа, побрёл в самые густые заросли. Старик засеменил за ним. Байрон хотел возразить, но его уже никто не слушал. Выругавшись себе под нос, он пошёл за ними. Под ногами хлюпало, в туфли набралась вода, костюм цеплялся за ветки и вот, вот грозил порваться. Но, похоже, остальных это не беспокоило. Они шли, старик что-то рассказывал, но что именно Байрон разобрать не мог. Наконец, спустя полчаса Байрон почувствовал твёрдую почву под ногами. Асфальт. Очень странно, Байрон осмотрелся, отряхнул обувь, но ей это уже помочь не могло. — Вертолётная площадка… Гениально! А это видимо чёрный вход. — Воскликнул Мудрец. — Вы правы. Постойте тут, я сейчас. — Сказал Гай и как будто растворился в воздухе. — Великолепно! И почему мы не могли прилететь сюда, как нормальные цивилизованные люди?! — Выругался Байрон и тут же пожалел об этом, потому что старик решил прочитать ему лекцию о том, о сём и третьем, что, по его мнению, должно было ответь на все его вопросы. — … в этом вся проблема мой друг. — Закончил Мудрец и как-то совершенно по-детски, с какой-то обидой посмотрел на своего собеседника. — Вы, между прочим, зря меня не слушаете. Я не просто так вам это рассказываю… — Заходите. — Раздался голос Гая из-под земли, а через секунду появился и он сам. Люк вниз был чуть левее самой площадке. Байрон вздохнул с облегчением. Старик, наконец, отстал от него, а это главное. Не то чтобы он нёс какой-то совершенно несусветный бред, просто за полгода эти двое так надоели Байрону, что любой разговор, который хоть как-то мог продлить их совместное времяпровождение, считался не допустимым. Дело, работа, и до свидания, друзья мои любезные! Спустя пять минут тройка вошла в ангар номер три. Байрон чуть ли не плевался. Пауки! Весь костюм был в паутине, да что там костюм! Всё лицо, все волосы всё было в паутине! А вот Мудрецу и Гаю было вполне себе нормально. Они уселись за стулья. Байрон положил ногу на ногу, достал сигару и захотел закурить, но Мудрец бесцеремонно вырвал зажигалку у него из рук. — Пожарная система. — Старик показ пальцем на потолок. И вправду, Байрон насупился, сложил руки на груди и приготовился ждать начала переговоров. Всё же не он собирал всех в такой дыре, и не ему было начинать. — Господа, — начал Гай. — Вы слышали о неком Олеге Гумилеве? Вижу, что слышали. Как вы знаете, в последние годы он начал активно набирать популярность. Там помог тому, дал денег музею, построил госпиталь, и так далее… — И что с того?! — Встрял Байрон. — В наше время полно выскочек, которые за деньги стремятся к власти. Народ уже научился распознавать таких вот дельцов. — Вы слишком высокого мнения о народе. — С какой-то издёвкой сказал Гай и внимательно посмотрел на Байрона. — Ты на что намекаешь? — Огрызнулся член Думы. — Друзья, тише. Нас могут услышать. Давайте закончим дело, а потом поговорим, если будет угодно. — Прошептал Мудрец и отошёл за угол — проверить нет ли кого поблизости. — Продолжим. Как заметил наш товарищ, у Олега есть деньги. Есть популярность. И, что меня больше всего беспокоит, есть друзья в союзе и ООН. У него появляется слишком много возможностей добраться до власти. Да, пока что он этого не хочет. Но пройдёт год, может два… — Задумался Гай. — Три, если быть точным. — Добавил Мудрец. — Пройдёт три года, и у него в руках окажется слишком много ниточек. Мы должны этого не допустить. Как вы понимаете, это в наших общих интересах… — Обоснуйте. — Резко сказал Байрон. — Чем это выгодно, в частности, мне? — Он украдкой посмотрел на старика, но от того помощи ждать не приходилась. Ничего, не в первой Байрону выступать против всех. — У вас будет меньше соперников — это раз. Мы заплатим вам приличные деньги — это два. А если вы окажете нам активную помощь, то может быть, вы получите то, о чём всегда мечтали. — Заманчиво… — Байрон чмокнул и закусил губы. Предложение было действительно заманчивым, да ещё каким! Предмет, деньги, власть. Всё то, о чём он только мечтал и уже шёл к этому долгие годы, но пока безуспешно. Но вот лёгкость, с которой он это мог получить, его пугала. Ведь ничего не бывает просто так. — И что же нужно делать? И какой толк будет нашему другу от этого? — Не переживайте, мы уже всё решили. — Ответил Мудрец. Гай Фокс жёстко посмотрел на него, но похоже это старика ничуть не смутило. — Соглашайтесь, это очень выгодное предложение. Байрон вскипел. Как это так?! Всё решили без него. Да кто они такие, чтобы не считаться с его мнением?! В нём заиграло упрямство. Внутри, он уже согласился, но сказать это было совершенно невозможным. И он запел свою любимую «песню». — И какого чёрта я должен вам помогать?! Вы уже всё решили, а я для чего вам нужен? Следы подтирать, вы не на того напали. И что вам сделал этот парень? Человек он не плохой, да и… — На самом деле ему было откровенно плевать на Олега, но его оппоненты этого не знали. Поэтому стоило разыграть и эту монету, авось чего и выгорит. Тем более эти двое всё равно были обязаны выслушать его — увы, другого помощника у них не было. Мудрец резко вскочил и спрятался за шкафом. Байрон опешил, запнулся и рухнул на стул. Что-то железное и холодное упёрлось ему в затылок. Он потянулся за оружием, но вспомнил, что оставил его в машине вместе с охраной. Проклятье! — Что-то вы расшумелись. — Сказал незнакомый голос. Байрон нервно сглотнул и уставился на Гая. — Присаживайтесь. Мы как раз только вас и ждали. — Спокойно сказал Гай и пригласил неизвестного за стол. — Спасибо. Незнакомец сел, убрал пистолетпод комбинезон и закурил. Байрон поперхнулся, захотел выбить сигару у него из-за рта, но наткнувшись на тяжёлый взгляд незнакомца, успокоился и перенёс своё раздражение на старика. Кстати, а куда он пропал?
Кабинет Сергея находился в самом конце коридора. Внешне дверь была абсолютно такой же, как и остальные и лишь табличка на ней, с подписью — «кабинет главного директора компании «Мир», Сергея Сергеевича Ленкова», выдавала содержимое этой комнаты. Охранник остановил Олега у двери. — Не смей ничего там выкинуть, мы следим за тобой. — Охранник, лицо которого Олег не видел из-за чёрного шлема на нём, небрежно пихнул его в бок. — «Вот и началась весёлая жизнь, наверняка этот Сергей тот ещё живодер, раз держит таких громил». — Подумал Олег, но вслух сказать ничего не успел, в разговор вмешалась Елена. — Сергей Сергеевич просит вас, Олег, пройти в кабинет, а вас, Влад, прошу остаться здесь, если что, вас позовут, но Сергей Сергеевич надеется, что это не понадобиться. Охранник отошёл в сторону и жестом приказал Олегу войти. Кабинет Сергея был в полумраке, на стенах, обитых красным деревом, весели старинные картины эпохи возрождения. Комната была в полу мраке, в воздухе летал запах сигарет. Олег осмотрел стол. Вот и источник дыма — в двух пепельницах догорали недокуренные сигареты. В углу комнаты кто-то стоял, но Олег не смог узнать незнакомца — темно. Посередине кабинета стоял большой стол для конференций. Во главе его сидел человек с короткими волосами чёрного цвета. Он был в классических очках и в таком же, как и у всех, кого видел Олег, чёрном костюме. За столом больше никого не было. Олег догадался, что это Сергей. Сергей, не двигаясь, смотрел на большой экран, весящий прямо над столом. Олег сделал несколько шагов к столу. — Садитесь. — Сергей выключил экран и быстро развернулся в сторону своего гостя. Теперь Олег мог целиком рассмотреть своего собеседника. Это был молодой, статный юноша с широкой улыбкой. Над левым глазом красовался неглубокий шрам. Внешне он напоминал студента богатого института, но никак не главу солидной компании. — Спасибо. — Олег сел напротив Сергея. — Я думаю, у вас есть много вопросов, но позвольте сначала я расскажу вам, где вы и для чего вас сюда привезли, а если у вас останутся вопросы, то тогда вы их зададите. — Сергей встал, сложил пальцы на груди и начал расхаживать по комнате. Олега развеселило такое вежливое отношение. — «Забавный ты человек, Сергей, притащил меня, хрен знает куда, чуть не убил, каким-то лекарством, а сейчас тут любезничаешь». — Подумал Олег, но вслух сказал. — Прошу, начинайте. — Так, начнём с того как вы сюда попали. На переговорах с нашим сотрудником вы отказались сообщать ему информацию. В ответ на это, он как иди… как не далёкий человек, решил выведать всё по-быстрому и вколол вам «Энтигон», к слову сказать, редкостная дрянь, после него возможны кратковременные потери памяти и ещё множество разнообразных противных эффектов, но результат того стоит… иногда. — Он сделал паузу, взял стакан и немного отпил из него. — Будете кофе? Да… вам нельзя. — Сергей посмотрел в тёмный угол, где до сего момента стояла неподвижная фигура. — Виктория, что вы там стоите, раз уж вы настояли на своём присутствие при нашем разговоре, то уж сядьте за стол, а то стоите там, как привидение. Аж дрожь пробирает. — Из тени вышла Виктория, по её лицу было понятно, что всё происходящее не доставляло ей не малейшего удовольствия. — Хорошо, Сергей Сергеевич, как пожелаете. — Она села между Олегом и Сергеем. — Зачем так официально, Сергей Сергеевич? Никогда не любил такое обращение. Я ещё не дожил до того возраста, чтобы ко мне так обращаться, куда лучше просто, Сергей. Ладно, продолжим. Так вот после укола вам сразу стало нехорошо, вы начали терять сознание. Он растерялся и решил привезти вас сюда. Не знаю, какая муха его укусила, но он решил засунуть вас в багажник. В общем, так вы и попали сюда, не переживайте, он понесет строжайшее наказание за свои действия. — Глава компании, сел на своё место, выпил ещё кофе. — Да, база находится под землёй, если интересно. — Ещё глоток. — После этого вас доставили в наш лазарет и передали в профессиональные руки нашей Виктории. — Он посмотрел на девушку и широко улыбнулся. В ответ на это, она негромко фыркнула и отвернулась. — Ну, а дальнейшее события вы знаете. — Он снова сделал глоток из кружки, после чего потряс её в воздухе. — Хм… кончилось. Елена, не могли бы вы принести мне ещё вашего чудесного кофейка. — Сказал Сергей куда-то в воздух. — Хорошо, кофе уже готовится. — Голос Елены, прозвучал по всему залу. Гумилев заметил, что в кабинете отличная слышимость. Из-за этого все слова немного отдавались эхом. — Отлично, Виктория, Олег, вам что-нибудь принести? — Спросил Сергей. — Ничего не надо. — Виктория ответила за обоих. — Желание леди для меня закон. — Он снова расплылся в улыбки. — Продолжим, вы находитесь на главной базе «Мира», но это вам и так известно. — Виктория прервала его и пальцем показала на небольшие серебристые часы на её запястье. — Время, время, оно всё бежит и никак его не остановить. — Сергей вздохнул, снова потряс пустой кружкой и продолжил серьёзным тоном. — Вас привезли сюда, чтобы вы помогли нам с организацией одного путешествия. Скажу сразу это путешествие грандиознее всех, об которых вы слышали. Пока я не могу сказать, в чём оно заключается, но если вы согласитесь, то обещаю, вы не пожалеете. От вас всего-то требуется, сообщить ваши личные коды к базе данных вашего исторического архива. Что вы на это скажите? Наступила неловкая тишина, Сергей смотрел прямо на Олега, ожидая ответа, а Олег думал, что ему будет за отказ. Сразу пуля в голову или с ним ещё поиграются? — Сообщить коды я не могу, по причине того, что попросту их не знаю, архивом заведует мой друг Николай Васильевич Донской. — Ответ Олега явно не обрадовала Сергея, он нахмурился, прошелся вдоль кабинета и после этого продолжил разговор. — Это не беда, вот вам телефон, позвоните ему и скажите, что скоро за ним приедут. Да, и пусть он захватит свой ноутбук со всеми данными, мало ли что… — Олег взял телефон, набрал номер Николая и нажал на кнопку вызов. Некоторое время трубку никто не брал. — Да, алё, кто это, вы знаете который час?! — В трубке прозвучал сонный и очень раздраженный голос Николая. Раздражение было вполне понятно, ведь, Олег не подумал, что могла быть глубокая ночь. По крайне мере, это могло бы объяснить, почему Сергей так много пьёт кофе. — Коля, это Олег, слушай внимательно. — Олег попытался сказать это очень серьёзно и спокойно, но в его голосе чувствовались тревожные нотки, что сразу вызвало у его друга кучу вопросов. — Олег, какого хрена ты звонишь в воскресенье в… в четыре часа утра?! Где ты?! Мы тебя обыскались! — Перебил его Николай. — Коля, не перебивай! — Почти прокричал в трубку Олег. — Мне надо, чтоб ты сейчас оделся, взял свой ноутбук и ждал гостей. — На слове «ждал гостей» Олег сделал особый акцент, делая намёк на то, чтоб Николай быстрее уходил оттуда. — Так, так, погоди, давай сначала, ты, где сейчас находишься? Тебя не видели уже… пять дней. Вся служба безопасности стоит на ушах. — Нет времени, объяснять! — Крикнул Олег. И тут же осёкся. Повезло — не услышали. Виктория всё ещё сидела с безучастным видом, а Сергей принимал из рук робота новую кружку кофе. — Ладно, ладно, не кипишуй, всё будет сделано. — Наступила небольшая пауза, которую нарушил Николай. — Сейчас, секундочку повиси на трубке, ко мне кто-то пришел. Кого ещё принесло в такое время?! — В трубке послышался звук встающего с кровати Николая. — Мне сообщили, что наши сотрудники уже у него. — Вмешался в разговор Сергей. — «Уже, там?! Да… оперативно. Надеюсь, Коля не наделает глупостей», — подумал Олег, но вслух ничего не сказал, а лишь повесил трубку. — Олег, вы не переживайте, всё будет хорошо. — Сказала Виктория, до сих пор сохранявшая молчание. — Пойдёмте, я вас провожу в вашу палату. Вам ещё надо отдыхать. — Ладно, пусть идёт. — С лица Сергея сползла улыбка. Было видно, что он хотел продолжить разговор, но Виктория нарушила его планы. — Здоровый он нам нужнее. — Глава компании снова улыбнулся, развернулся, сел на своё кресло и включил экран монитора. — Пойдёмте. — Виктория подошла и помогла встать Олегу. Это было кстати — Гумилеву до сих пор было нехорошо. Выходя из кабинета, Олег думал лишь о двух вещах. О том, что сейчас с Николаем и почему Сергей не запретил увести его в палату? Надо будет это хорошенько обдумать.
Литературная группа «Alabastrum» Максим Осинцев и Александр Токунов
Максим Витальевич Осинцев, 04.02.1993, уроженец г. Екатеринбурга, студент Уральского государственного горного университета, по окончании образования намерен заниматься издательским делом, в проекте «Этногенез» автор фан-серии «Консорциум», пишет также произведения, не относящиеся к проекту… Александр Владимирович Токунов-Гессенский, он же Алекс Гессен, 02.12.1991 г.р., уроженец забайкальского села Чара, соавтор «Консорциума», автор нескольких независимых произведений, победитель ряда литературных конкурсов. Увлечением Алекса является перевод — он знает пять языков — английский, немецкий, польский, украинский и белорусский.
Александр Токунов — Лев Пустыни[76]
Моей Насте…Смерть — это мужчина, нападающий и никогда не переходящий к обороне, даже если он потерпел поражение. Он злобен, иногда смел, иногда труслив. Несмотря на раны, полученные в борьбе со смертью, упорный противник никогда не сдается. И в этом превосходство жизни над смертью Муаммар Каддафи. 20 октября 2011 г. Сирт, Ливия.
1
Ситуация за последние дни только ухудшалась. Повстанцы осаждали Сирт, и некоторые отряды уже пробились к пригородам. Эти люди не ведали, что творят, они собственными руками отдавали свою страну в руки западных промышленников, снова делали её нефтяным придатком США и Европы… Такая же участь уже постигла Египет, нарастали массовые волнения в Сирии. Старые враги уже не действовали прямолинейно, они выбирали более тонкие инструменты — чтобы всё выглядело как свержение народом неугодных тираний, а не как вмешательство во внутренние дела арабских государств и насаждение «просвещённой демократии». Но он не сдавался, он был готов бороться до конца. Когда-то природная смелость и решительность, дополненная маленьким талисманом — серебристой фигуркой льва, сделали простого бедуина лидером нации, который поднял свой народ с колен и повёл его к процветанию. Но теперь всё изменилось, и талисман, который был надёжно спрятан под полевой формой, уже был не в силах помочь, враги брали не умением, а числом и лучшим вооружением. Да, его солдаты сражались как львы, но способен ли лев противостоять тридцати гиенам? Это неравная схватка — и единственный выход для льва — умереть с честью, и подороже продать свою жизнь. Он понимал, что его игра окончена, но он не уйдёт со своей земли, он не будет прятаться, он не трус! Но Лев. Лев должен быть на своей земле, он не должен достаться американским интриганам, которые с его помощью смогут захватить полмира во имя «истинной демократии» — власти немногих, базирующейся на эксплуатации и тирании. Сегодня он передаст Льва своему сыну — Муттазиму — он единственный из его сыновей оказался достоин своего отца. Ему придётся пройти множество испытаний, но Муттазим выдержит, ибо Всевышний будет и ним.2
Муттазима отвлекло шипение входящего вызова рации — «Пятый. Лев ждёт!» — короткая передача, но она сказала Муттазиму всё — отец ждёт его, притом немедленно. Через пятнадцать минут его командирская машина уже была у Центрального Штаба. Центральный Штаб был расположен в подвале небольшого здания. У входа дежурили охранники, они отсалютовали в воинском приветствии и пропустили Муттазима без лишних вопросов и проверок — каждый воин Джамахирии знал полковника Муттазима Каддафи в лицо. Муттазим спустился по ступеням, неровный свет электрических ламп освещал проходную. У бронированной двери стояли два охранника, и они также пропустили сына Лидера Революции. Электрические лампы скупо освещали пространство довольно большой комнаты — по углам таилась тьма. Муаммар Каддафи сидел в просторном кресле, подперев рукой голову, его лицо, лицо старика, человека, уставшего от борьбы, но готового бороться до последней капли своей крови. На нём не было его тёмных очков, которые стали такими привычными за последние годы, он больше не скрывал своих глаз, обрамлённых причудливой сетью морщин, уставших глаз, полных слез. Один глаз был голубой как озеро в пустынном оазисе, а другой зелёный как самый чистый изумруд. — Входи Муттазим, — пригласил Каддафи. — Здравствуй, отец, ты хотел меня видеть? — Садись, — лидер Джамахирии указал на кресло, которое стояло напротив его собственного, — я должен кое-что передать тебе… Каддафи тяжело вздохнул и продолжил, — Эта война будет выиграна не здесь и не сейчас, я уже не смогу отсюда уйти, да и не хочу… Зачем? Чтобы жить в позоре? Лучше уж умереть с честью на своей родной земле. Муттазим прекрасно понимал, о чём говорил отец, а Муаммар тем временем продолжил. — Но Лев должен жить, и ты тоже должен жить! Лидер Революции расстегнул две верхние пуговицы рубашки и извлёк на свет маленькую серебристую фигурку льва, висящую на кожаном шнурке. — Это мой талисман, он многие годы помогал мне, он вселяет отвагу в сердца людей, даёт слабым и обездоленным силы сражаться. Теперь он твой, Муттазим! Каддафи снял шнурок с шеи и протянул сыну Льва. — Всевышний скажет тебе, когда придёт время его использовать. Твоя война не здесь, возьми самых проверенных людей и скройся в пустыне, затаись, сделай так, чтобы враги забыли о тебе, считали тебя погибшим, но только выживи… Лидер Революции подошел к своему сыну и крепко обнял его. Муаммар Каддафи сглотнул вязкий ком в горле и продолжил. — Помни обо мне, Муттазим, не забывай. Лидер Революции снял с безымянного пальца правой руки золотой перстень с квадратной печаткой и бриллиантами на ней — один крупный камень, окруженный двумя завитками, очертаниями, напоминающими две английские буквы «J» отраженные и перевёрнутые друг напротив друга и состоящие из более мелких камней, и также передал его сыну. Муттазим посмотрел в глаза своему отцу и увидел, что они стали карими. — Твои глаза… Вместо ответа Каддафи извлёк из кармана солнцезащитные очки и протянул их сыну: — Теперь они тоже твои. Прощай, сынок… Муттазим не смог сдержать слёз, отец прощался с ним навсегда.3
Длинная автоколонна, состоящая из семидесяти пяти машин, двигалась прочь от Сирта. Лидер Революции сидел в своём бронированном джипе. На коленях у него лежал портфель из чёрной кожи. В этом портфеле было то, зачем и явился сюда двуличный французский наполеончик — компромат на Николя — некая информация о нём и о его предвыборной компании. Хотя ещё неизвестно, что ему было необходимо больше — Лев, или этот чёрный портфель. «Льва у меня больше нет, — злорадно подумал Каддафи, — так что, придётся тебе довольствоваться портфелем». Внезапно воздух наполнился рёвом двигателей, и где-то ближе к голове колонны прогремели мощные взрывы. Автомобиль Лидера Джамахирии резко свернул с дороги и затормозил. Две машины охранения попытались повторить манёвр, но водитель одной из них не справился с управлением, и машина перевернулась. Лидер Революции выбрался из джипа, его тут же окружила группа личной охраны — необходимо было обойти место взрыва, найти исправный автомобиль и продвигаться дальше, в сторону Джарифа. Внезапно застрекотало автоматическое оружие, охранники попытались прикрыть своего лидера. Двое из них были убиты сразу, остальные попытались отстреливаться, но их постигла та же участь — на открытом пространстве они были беззащитны. Выстрелы начали отдаляться и понемногу стихать, к Лидеру Революции подошел человек в сером костюме, сопровождаемый двумя бойцами спецназа. — Отдай то, что мне нужно, старик! — человек говорил с сильным французским акцентом, слова на фарси давались ему нелегко, — отдай, и может быть, мы позволим тебе выжить. — Подавись падальщик! — гневно бросил Лидер Революции и швырнул человеку портфель. Человек в костюме раскрыл портфель, азартно зашарил внутри рукой, затем на его лице появилось недоумение. Он перевернул портфель, но все было именно так, как сказали ему его руки, а теперь это подтвердили и глаза — портфель был пуст. Человек разочарованно хмыкнул и произнёс: — Ты сам выбрал свою судьбу, старик, впрочем, я и не думал, что всё будет так просто… ты умрешь как собака, а чтобы ты не смог уйти — я прострелю тебе ноги! Короткий глухой щелчок, вспышка невыносимой боли, и Лидер Джамахирии потерял сознание. Очнулся Муаммар Каддафи от того, что прострелянные ноги волочились по земле, и каждое движение отдавалось невыносимой болью. Его куда-то тащили. Толпа вокруг него бесновалась. Оборванцы, обвешанные золотом и одетые кто во что горазд, били его прикладами автоматов, пистолетными рукоятями, да и просто кулаками и ногами. Временами боль становилась невыносимой, сознание затуманивалось. Каддафи вспоминал о том, как сорок с лишним лет назад взял власть в своей стране, взял для того, чтобы накормить родителей этих мятежников, чтобы ливийский народ жил и процветал, чтобы в пустыне расцвели райские цветы… Но вот чем отплатили дети этих родителей, одурманенные западными байками о свободе — цветы жизни обернулись сорняками-паразитами, которые теперь тянули последние соки из агонизирующей Джамахирии, пытались разграбить и разрушить то, что ещё осталось… Он призывал их одуматься, остановиться, ибо не ведают они, что творят. Но они были глухи, жажда кровавой расправы закрыла их уши и затмила взоры. Они словно молодые и дерзкие гиены набрасывались на старого льва. Избиение продолжалось несколько часов, наконец, тычки и удары прекратились, наступила тишина, и в этой тишине Муаммар Каддафи услышал тихий голос: — Это всё, что я могу для Вас сделать… простите меня, полковник. Выстрел!4
Три автомобиля «Хаммер» камуфляжной расцветки, пересекали пространство пустыни, они почти сливались с бескрайними грязно-желтыми песками. Муттазим Каддафи прижимал к груди маленькую фигурку льва, часть того немногого, что осталось у него в память об отце — Лев возвращался в пустыню. Сегодня жизнь победила смерть.Максим Осинцев Иллюзионист
рассказ — победитель апрельского конкурса Этногенез-2012Для кого-то этот день мог показаться совершенно обычным. Солнышко в безоблачном небе. Разгар июля. По тротуарам снуют прохожие, словно тающие под жарким солнцем. Вон там парочка ходит по магазинам. А эти вот решили выпить по чашечке кофе. А вон идут работяги со стройки. Один из них протирает своей волосатой рукой лоб. А другой ковыряется в носу. Вдали под сенью дерева сидит старушка, подкармливающая голубей. У городского пруда со своим воздушным змеем носится мальчуган восьми лет. За ним еле-еле поспевает отец. И таких вот мини-историй было ужасно много. Стоило только приглядеться и увидишь, как в конце улицы над ботаником издеваются его одноклассники. Или в той бакалейной, что на углу, недавно нанятая кассирша крадет мелочь из кассы. А буквально два перекрестка на север произошла авария. Виноват новенький Лэндровер, вылетевший на встречку. Есть один пострадавший. И как раз по этому поводу, через два квартала, мы можем услышать вой сирены машины скорой помощи. Но как бы там ни было, Джэйни-Маргарет это ни коим образом не волновало. Она была очень воодушевлена своим приобретением. Спиритическая доска, о которой она так давно мечтала. Уже сейчас, проталкиваясь с покупкой в руках через толпу прохожих, она со всех ног спешила домой. Нужно было, как можно скорее позвонить Нине, а так же Рэйчел, и похвастаться. А в голове продолжали крутиться мысли и образы. Кого она сможет вызвать с помощью этой доски? Кто из великих людей придет к ней, и поделиться своими знаниями? Может, Эйнштейн? Или Мэрилин Монро? Ох, да, а может сам Брэндон Ли? Ей, собственно говоря, и вовсе было без разницы, кто именно откликнется на ее зов и соизволит побеседовать. Самым главным так и оставался сам разговор с умершим. Всю жизнь Джейни-Маргарет истинно верила, что после смерти души людей остаются на земле и наблюдают за живыми. Верила, что они очень близки к живым, просто мы не видим их, хотя иногда чувствуем их присутствие. И вот, теперь, когда Джейни-Маргарет наконец-то скопила денег в своей свинье-копилке и разбила ее, чтобы потратить содержимое на спиритическую доску, — она была рада. А сегодня или завтра, но точно, вместе с подругами соберутся у нее дома и проведут сеанс по вызову кого-то из умерших. Осталось совсем недолго и ее мечта осуществится…
* * *
И вот настал вечер. Нина и Рэйчел сидят рядом и жадно пожирают взглядами приобретение Джэйни-Маргарет. И вечер мог бы быть идеальным, если бы в сеанс подружек не вмешался брат Джейни, Крис. Да и он был не один, а вместе с друзьями старшеклассниками. Сначала они даже не вмешивались, а поглядывали издали, посмеиваясь в кулак. Им и вправду было смешно, что три девчонки, да еще и двенадцати лет, сидят, выключив свет и расставив по всей комнате зажженных свечей, стараются призвать духов. Крис с друзьями уже включали свет в тот самый момент, как вот-вот должен придти один из духов. И тут же срывали гневные «аплодисменты» со своей малолетней публики. Джейни-Маргарет даже постаралась выставить нерадивого братца с друзьями из комнаты и запереть дверь, но у нее ничего не получилось. А после третьей попытки призвать духа, вновь сорванной братом, Джэйни расстроилась, окончательно пустившись в слезы. Брат же только понял, что пересек черту и сестру нужно успокаивать. Досмеялись. — Да, тише ты, тише. Сейчас мы с вами будем вызывать духа, и увидишь, все тут же получится, — произнес Крис, поглаживая сестренку по спине. — Правда? — в глазах Джэйни-Маргарет все еще стояли слезы, но она уже, казалось, успокоилась и была готова поверить собственному брату. Крис подмигнул своим друзьям и они, с все еще застывшими на лице улыбками, сели рядом с девчонками. Они еще не догадывались, что именно задумал Крис, но знали, что закончится все это должно было весело. Братец взял ручки Джэйни в свои и положил их на планшетку-указатель. Он поднял свое лицо на всех присутствующих и задал вопрос: — Кого будем вызывать? Отозвался его друг, Генри, патлатый и немного смуглый парнишка. — А давай Лавкрафта? Крис усмехнулся. — Ну, уж нет. Нам, зачем до смерти-то пугать наших девчат? Генри и Майк, другой приятель Криса, засмеялись, хотя девчонки даже не поняли, почему именно. Да и кто такой этот Лавкрафт, они тоже не знали. — А может Гудини? — это предложила Рэйчел. Она только недавно делала доклад по нему и рассказывала перед всем классом о его личности. — Гудини говоришь? — переспросил Крис и дождался одобрительного кивка от всех собравшихся. — Хорошо. Гудини, так Гудини. Он начал водить планшеткой-указателем по спиритической доске, выписывая послание Гарри Гудини: «Я призываю тебя, дух Гарри Гудини». Но Рэйчел, как только дочитала, что именно выводил Крис, вставила свои пять центов: — Его на самом деле звали Эрик Вайс, а не Гарри Гудини. Брат Джэйни слегка нахмурился, но повторил процедуру, только на этот раз исправив свою ошибку. «Я призываю тебя, дух Эрика Вайса». А после добавил: «Приди к нам и поговори с нами». Джэйни-Маргарет вместе с подругами озвучивала то, что выводил брат. «Ты здесь?» Джэйни сначала ничего не ощущала, а затем планшетка повела в сторону, пока не добралась до «Да». Девчонки напряглись, а парни наоборот расслабились, догадываясь, что планшеткой попросту управляет Крис, пытаясь обдурить сестренку и ее подружек. — Спросите у него: он может рассказать нам об одном из своих фокусов? — Нина была перевозбуждена и очки, так и норовили свалиться с ее переносицы. Она чуть ли не каждую секунду поправляла их. Крис начал выводить вопрос: «Ты можешь рассказать один из своих секретов?» А потом планшетка вновь через какую-то паузу поехала в сторону ответа: «Нет». И в этот самый момент у Криса зазвонил мобильник. Он быстро отпустил планшетку-указатель и встал со стула. Достал мобильник и посмотрел на экран. Родители. — Сейчас я вернусь, — ответил он и вышел на кухню, где ответил на входящий вызов. — Ну, вот, опять сеанс сбили, — застонала Рэйчел. — А ведь я так хотела пообщаться с Гарри Гудини. Генри уже встал с дивана и хотел включить свет, как его остановил крик Джэйни-Маргарет. — Смотрите! Все обернулись к ней, и лишь затем увидели то, что предстало перед их глазами. Планшетка-указатель двигалась самостоятельно. Выводила буквы, давая ответ. За окном тут же поднялся сильным ветер, а по ставням забарабанили капли дождя. Всем присутствующим в комнате стало не по себе. З… А… Т… О… «Зато…» Первое слово ответа. М… О… Г… У… «Зато могу…» П… О… К… А… В этот момент как раз в комнату вернулся Крис и он тоже не сразу заметил то, что происходило перед ошалевшими глазами Джэйни-Маргарет, ее подруг и его собственных друзей. А когда заметил, и его собственная нижняя челюсть отпала. — Быть этого не может, — произнес он шепотом и уставился в планшетку, которая продолжала показывать ответ. З… А… Т… Ь… — Зато могу показать, — первым озвучил ответ духа Майк. Никто не шевелился. Даже казалось, что все боялись пошевелиться. Планшетка-указатель прошлась еще по одному кругу, пробегаясь по тем же буквам, что и раньше. Дух повторил свой ответ и дожидался нового вопроса. Планшетка замерла на доске. Свои ручки к ней протянула Джэйни-Маргарет и вывела ответ: «Покажи». Прошло секунд десять, и планшетка задвигалась. О… К… Н… О… — Окно, — озвучила Джэйни и все обернулись к окну, по которому ударяли капли дождя. Вспышка света была неожиданной. Гроза. А затем еще одна и в ее свете, прямо за окном под проливным дождем стоял человек с прозрачной кожей. А под этой самой кожей просвечивались синие жилки. Он появился и почти в тот же момент исчез. Все были до ужаса напуганы. Дождь барабанил по стеклу. Гром разносился по всей округе ударами, разлетающимися словно эхо. Ветер, проникший в дом через незакрытую форточку в кухне, затушил за одно мгновение большую часть свечей в комнате. А планшетка продолжала бегать по спиритической доске.* * *
Родители Джэйни-Маргарет и Криса приехали спустя час. Они обнаружили дом с настежь распахнутой дверью. А внутри был настоящий хаос. Вся мебель раскрошена. Сервиз в дребезги. Такое чувство, что по дому прошел ураган. А одна комната и вовсе словно выгорела. Тела Нины и Рэйчел они обнаружили на заднем дворе бездыханными. Они сидели на качелях и ветер подгонял их, словно они были все еще живы. Криса с его друзьями обнаружили на втором этаже. Майк утонул в ванной. Генри повесился на бельевой веревке. А сын вырезал собственное сердце. Живой была найдена лишь Джэйни-Маргарет. Она с безумными глазами лежала под собственной кроватью. Ее сердце стучало как отбойный молоток. В руке она сжимала мягкую игрушку, черепаху. А в другой — кухонный нож. Из ее уст только и вылетали такие слова: — Бойся Прозрачных! — она бубнила их себе под нос. — Бойся Прозрачных! Они придут за ней! Они придут за черепахой!..* * *
И никто не знал, что ровно через час после этих событий на одном из аукционов Европы был продан старый дневник, написанный каким-то интересным шифром, который так никто и не смог расшифровать. Его купил молодой человек с параноидной шизофренией, сбежавший из психбольницы с одной лишь целью: купить дневник Гарри Гудини. После того, как его родная сестра все же оплатила покупку и вернула душевнобольного брата в лечебницу, он сказал ей эти слова: — Я видел ее. Она лежала под кроватью. Испугана до полусмерти. В одной руке она сжимает черепаху, а в другой нож. И непрестанно повторяет: «Бойся Прозрачных! Они придут за ней! Они придут за черепахой! Ты должен успеть остановить их! Ты должен!..»Егор Жигулин Вернётся кто-то другой
Рассказ апрельского конкурса[77] Этногенез-2012Я стоял у черной башни и глядел вдаль. Макс стоял рядом и дымил, ветра не было, а солнце пекло. Как можно курить в такую жару? Я не курил вообще, а Макс — иногда, не мог избавиться от вредной привычки полностью. Сейчас у него был повод. Мы ждали Лину. Эта шустрая девушка решила заскочить в «Алые зори», чтобы приобрести несколько пистолетов в местном оружейном магазине. Хотя я бы удушил этого урода голыми руками…
Поток моих мыслей прервала упомянутая особа. Она лихо скатилась к самому подножию башни и обворожительно улыбнулась. «Красавицей», какими принято считать высоких длинных худющих девок, она не была. Но она была по-своему привлекательна. Мягкие черты симпатичного личика, большие глаза в совокупности с маленькой, но отнюдь не бесформенной фигурой, свели с ума немало мужчин. — Ну, что? Бойцы, пора на подвиг, — усмехнулась она и протянула мне и Максу по пистолету, обыкновенный «Макар». — Спасибо, — поблагодарил я, а Макс лишь повертел оружие в руках, хмыкнул и засунул пистолет за пояс. Что-то сверкнуло в руках девушки, затем она пробормотала что-то под нос и там, где раньше был камень, появился проход. Мы осторожно вошли внутрь. Я ожидал чего угодно, но ничего не происходило, внутри не было ни запахов, ни звуков. К тому же было совершенно темно. Вначале… Затем я стал различать небольшое фиолетовое свечение. Это заметили и мои спутники, и мы пошли к свету. Через несколько минут мы стояли в зале с «Линзой». Макс заметно напрягся, я тоже задумался. Кто-то сказал, что когда человек уходит, обратно возвращается кто-то другой. Хорошая фраза, и, правда, вернемся уже не мы, а совершенно другие люди, которые будут похожи на нас внешне. Если вернемся…
«Линза» сделала своё дело, и теперь дело должны были сделать мы. Наша троица оказалась в Германии 1901 года, недалеко от Франкфурта. Нам надо было найти Виктора Гаусхофера. В этом времени ему было 10 лет. Время выбрала Лина, наверное, исходила из соображения, что так будет легче для нас. Хотя легче ли? Дом семьи Виктора находился на самой окраине, и мы без труда его нашли. Вскоре мы увидели и самого Виктора, он играл с соседскими мальчишками. Просто играл… — Макс, скажи ему, что мы хотим поговорить с ним и ждем неподалеку у колодца в тени клена, — сказала Лина, — представься конструктором, эта тварь с детства увлекалась изобретениями. И Макс, который учился в МГЛУ, и единственный из нас свободно разговаривал по-немецки, пошёл. Мы же и правда устроились в тени клёна у колодца. Через пару-тройку минут подошёл и Макс с мальчишкой. Лина улыбнулась, и сказала: — Доставай пистолет! Я достал оружие и взял ребенка на прицел. Интерес на лице мальчишки исчез и сменился страхом. — Стреляй! — приказала Лина. — Не могу, — сказал я, — он же ребенок! — Ты знаешь, сколько детей он убил в концлагерях, знаешь, сколько женщин и стариков сжег заживо, сколько солдат и мирных жителей погибло из-за него? Знаешь? Так какого черта ты жалеешь его? — закричала девушка. Раздался выстрел, пуля прошла навылет, пробила сердце. Будущий тиран умер легко и без мучений. — One shoot. One hit[78], — усмехнулся Макс и засунул пистолет за пояс, — долго думаешь, ковбой. Я посмотрел на пистолет, из которого так и не выстрелил. Затем на тело парня, которое мои напарники уже тащили к колодцу. Он был уже мертв, а мы умираем всю жизнь. Частички нашей души черствеют и отмирают как клетки в организме, с каждым неправильным поступком, который мы чем-то оправдываем. Остается надеяться, что из пепла выжженной души возродится новая жизнь.
Путь до «линзы» я помнил плохо, переход тоже. Зато то, что было, потом запомнил отчетливо, потому что вернулись мы только вдвоём. Лины, которая заварила всю эту кашу, с нами не было. Мы ждали ещё час, обшарили все углы башни, но когда вышли из неё, прохода больше не было. Мы долго ходили ещё вокруг башни, сделали даже несколько выстрелов по каменной кладке. Но наша спутница не появилась, и тогда мы приняли решение возвращаться без неё, возможно, она вышла из другой «линзы». Позвонить она не могла, потому что на наших телефонах не было связи, странно — когда шли сюда, всё работало прекрасно. Но наше искреннее удивление возросло, когда мы дошли до «Алых зорь». Было такое чувство, что посёлок заброшен уже лет 30. Обветшавшие дома, сквозь которые проросли деревья и кустарники, потрескавшийся асфальт. Некогда успешный посёлок превратился в призрак. В небе послышался гул, и мы увидели военный вертолет. Мы смотрели на летающую машину, и не увидели того что творится рядом, а когда увидели, было поздно. Какое-то существо, похожее на неандертальца набросилось на нас. Оно ударило Макса по голове своей дубинкой, и набросилось на меня. Я сделал шаг в сторону, потянулся за пистолетом, как вдруг мир вспыхнул миллиардами искр и погас. Падая в темноту, я услышал звуки выстрелов из автомата Калашникова. А может это мне просто почудилось…
Очнулся я в бункере, это первое, что пришло мне в голову, и я оказался прав. Немного кружилась голова, но в остальном самочувствие было прекрасным. Максим сидел, уткнувшись лицом в руки, и что-то бормотал. — Макс, — тихо позвал я. Он вздрогнул, а потом сказал: — Мы погубили миллионы людей. — Как? Максим, о чём ты говоришь? — спросил я. — Война, она длилась не два года, а четыре. Немцы, они дошли почти до самой Москвы, а Ленинград блокировали. Погибло ещё больше людей. Что же мы наделали? — сказал он и снова уткнулся. — Но кто? Кто? Мы же убили этого урода? — Адольф Гитлер, — сказал немолодой человек, который стоял у двери в нашу комнату, опершись о стену. — Я профессор Покровский, научный руководитель на этой базе, — представился он. — Откуда он взялся, этот Гитлер? — спросил я. — В 1935 его должен был застрелить Гаусхофер, но не застрелил… — ответил мне Макс. — А Лина? Лина знает? Мы можем всё исправить? — не унимался я. Профессор Покровский вздохнул и сказал: — Нет Лины, и не будет. Её дед погиб в 43 под Сталинградом, мы проверяли. А значит, вам нужно самим исправить свои ошибки. Но мы вам поможем… И профессор ушел. Я опустился на кровать и задумался.
Последние комментарии
1 день 21 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 6 часов назад