Про девочку Ириску и про дом с красными полосками [Анна Сергеевна Аксёнова] (fb2) читать онлайн

Анна Сергеевна Аксёнова Про девочку Ириску и про дом с красными полосками

У Ириски шоколадного цвета глаза, маленькие, тоненькие, как прутики, косички. Косички еще не успели вырасти, потому что Ириске только пять лет.

Больше всего на свете она любит маму и папу, любит сказки, любит красный цвет, но зато не любит молоко с пенками и очень не любит, когда ей говорят, что пора спать… В общем, она самая обыкновенная девочка.

Совсем недавно Ириска с родителями переехала в новый дом. Он большой, светлый, красивый, и двор около него тоже большой и светлый. Соседние дома похожи друг на друга, только одни покрашены в синюю, другие — в красную полоску. Ириске повезло: она живёт в доме с красными полосками.

Во дворе всегда много ребят. Но Ириска еще ни с кем не познакомилась и поэтому гуляет с мамой.

В этот день все было точно так же, как и в другие дни: Ириска лопаткой копала снег, а мама читала. Потом она встала и сказала:

— Ты побудь одна, а я ненадолго схожу домой. Заодно рукавички принесу, а то эти уже мокрые.

Мама ушла, а Ириска осталась одна. Из снега она слепила снегурочку, слепила зайца с одним ухом. Второе ухо не стала лепить — руки замёрзли: рукавички-то мокрые. А мама всё не приходила. Тогда Ириска решила сама пойти домой. Взяла свою лопатку и пошла.

Глава первая. Усач, Лев Волков и Вовка Блин

Как всегда, Ириска постучала в дверь ногой: до звонка ей не дотянуться, высоко. Дверь долго не открывали, наверно, мама была чем-то занята. Тогда Ириска повернулась к двери спиной и заколотила ногой изо всех сил. И вдруг дверь потянули изнутри так, что Ириска чуть не упала.

— Кто стучится в дверь ко мне? — раздался грозный голос.

Ириска повернулась и обмерла: в дверях стоял усатый дядька, усы у него шевелились вверх-вниз, вверх-вниз. Ириска попятилась, а Усач наклонился и стал рассматривать ее.

— Тебе что, Красная Шапочка?

— Я к маме хочу, — прошептала Ириска.

— А где твоя мама?

Ириска ткнула пальцем в открытую дверь. Дядька обернулся назад, посмотрел:

— Ты что-то путаешь, здесь я живу.

Они внимательно разглядывали друг друга. Потом Усач сказал:

— А-а, понимаю, ты этажом ошиблась. Тебе, наверно, на третий. Это выше.

Ириска послушно зашагала наверх.

Дверь на третьем этаже показалась ей незнакомой, уж очень блестящей. Но Ириска так замерзла, так захотелось ей домой, в тепло, что она на всякий случай стала стучать.

Открыла ей толстая тётенька. В своем розовом цветастом халате она была похожа на клумбу.

— Разве можно по дверям ногами колотить? — сказала она. — Смотри, какие следы остались.

Ириска посмотрела и никаких следов не увидела. Но тетенька вытащила из кармана тряпку и стала тереть дверь.

— Кого тебе, девочка?

— Я маму ищу.

— А где ты живёшь?

— Не знаю.

— А фамилия твоя? Впрочем, неважно: здесь ещё никто никого не знает. Ты внизу, под нами, была?

— Была.

— А наверху?

— Нет.

— Подожди тогда.

Тётя-клумба накинула на себя пальто, и они вместе пошли на четвёртый этаж.

Звонили, звонили, но в квартире никто даже не шелохнулся.

— Наверно, ты здесь и живёшь, а мама в магазин пошла или ещё куда-нибудь.

— Да-а, а я замёрзла…

— Пустяки какие, идём к нам, погреешься.

В квартире у тёти-клумбы всё сверкало: сверкали окна, пол, зеркала, сверкали даже шкаф, стол, спинки стульев. Тётя велела Ириске снять валенки, дала ей шлёпанцы с красными помпонами, усадила на диван и ушла. Ириска огляделась и увидела, что в уголке за шкафом стоит мальчик.

— Ты чего прячешься? — спросила Ириска.

— Я не прячусь, я в углу стою.

— За что?

— Надо, значит. Мусору на пол накидал — раз, за это мама двадцать минут дала; в кресло ногами лазил — два, ещё десять минут; пуговицы у пальто отрезал… В общем, целый час стоять буду.

— Ты любишь в углу стоять, — догадалась Ириска.

— Вот глупая, — удивился мальчишка. — Просто мне сегодня гулять нельзя. Ты Вовку Блина знаешь?

— Нет.

— Ух и ненавижу я его! Вырасту, я ему так наподдам — в космос без ракеты улетит. Вверх тормашками.

— Вы что, поругались?

— Ещё бы. Он знаешь какой вредный! Сказал, что у него тигрёнок есть. Я как дурак поверил, пошёл к нему, а он мне знаешь кого показал? Котёнка полосатого. Говорит, тигрёнок — только похудел. Это он мне за рыбок отомстил.

— За каких рыбок?

— Да просто я еще раньше пошутил: сказал, что у меня рыбки есть. Он пришел посмотреть, а я сказал, что их рыба-хищница съела. Ну, он спросил, где хищница, а я для смеха возьми и скажи, что она с голодухи сама себя тоже съела. Он, Вовка, тогда ничего, а сам потом про тигрёнка выдумал.

— Тоже для смеха, — сообразила Ириска.

— «Для смеха»! Это он отомстил. А я зато взял да на его дверях написал: «Блин съел блин и блином подавился». Теперь он меня обязательно бить будет.

— Сдачи дай, — посоветовала Ириска.

— Сама не знаешь его, а сама говоришь. Он знаешь какой! Он… он два пуда одной рукой выжать может. Он во-он какой! — Мальчишка поднял руку высоко над головой.

— Он и маленьких бьет? — робко спросила Ириска.

— И маленьких и немаленьких.

Ириска подобрала ноги, оглянулась, хорошо ли закрыта дверь.

Мальчишка заметил это.

— Ты смотри на глаза ему лучше не попадайся — прибьёт.

Он на цыпочках, чтоб не услыхала мать, подошёл к столу, вытащил из ящика альбом для рисования, развернул и дал Ириске:

— Посмотри, какой он. Это я нарисовал его.

На рисунке был большой страшный мальчишка. Изо рта у него во все стороны торчали длинные острые зубы.

— Ой, какой!.. — Ириске на спину как будто налили холодной газированной воды. Она поёжилась и скорее перевернула страницу, чтоб не видеть страшилища. Перевернула, а там совсем другая картинка: лихой всадник на лошади.

— А это кто?

— Лев. Это у меня такое имя, — гордо ответил мальчишка. — У меня и фамилия подходящая — Волков. Лев Волков. Здо́рово?

— Здо́рово, — с уважением подтвердила Ириска.

А Лев вытащил из кармана школьную резинку и несколько раз провёл по блестящей стенке шкафа. На ней сразу появились некрасивые тусклые полоски.

— Зачем ты это? — испугалась Ириска.

— За это мама ещё полчаса отвалит, а то и больше. — И громко заорал: — Ма-мааа!

Из кухни прибежала мама:

— Что случилось, что ты кричишь?

— Смотри! — Мальчишка показал на шкаф. Мальчишкина мама ахнула, размахнулась и звонко шлёпнула его по затылку:

— А ну живо собирайся на улицу, чтоб я тебя не видела!

— Да я лучше в углу буду стоять, — заторопился мальчишка. — Я…

— Сейчас же отправляйся! Житья от тебя нет.

— Да ты хорошенько посмотри, что я наделал. Смотри, сколько: одна полоса, другая… целых четыре.

— Ты что, издеваешься надо мной? Марш гулять!

— Холодно, — захлюпал носом мальчишка, — я простудиться могу…

— Не простудишься.

Мальчишка, тихонько подвывая, стал одеваться. Ириска тоже быстренько оделась.

— Согрелась? — спросила её тётя.

— Согрелась.

— Смотри, если мамы нет, приходи опять.

— Спасибо, приду, — ответила Ириска.

Глава вторая. Хорошо или плохо, когда есть маленький брат?

Дверь захлопнулась.

— Ну, я пошёл, — сказал Лев.

— Куда?

— В другой подъезд. Спрячусь там, чтоб Блин не увидел.

И мальчишка исчез, а Ириска снова поднялась на четвёртый этаж.

Она долго и так громко барабанила в дверь, что из соседней квартиры выглянула девочка.

— Ты что стучишь?

— Домой стучу.

— А ты разве здесь живёшь? Что-то я тебя не видела. Недавно приехали?

— Недавно, — сказала Ириска.

— А тебя как звать? — спросила девочка.

— Ириска.

— Ириска? А может… мармеладка? Такое имя не бывает — Ириска.

— Нет, бывает.

— Ну ладно, пусть бывает. А меня Мариной зовут. У тебя есть братик?

— Нет.

— А у меня есть. Хочешь, покажу? Идем.

Ириска шагнула в квартиру вслед за девочкой.

Но к братику их не пустила старшая сестра Марины.

— Нечего ходить, ещё разбудите… Ты лучше подмети: в доме маленький ребёнок, а пол не подметён.

— Вот какая Людка, всё командует! — пожаловалась Маринка. — Как Вовик появился, так целый день то подмети, то убери, поиграть не даёт.

«Плохо, когда братик есть», — подумала Ириска и посоветовала:

— А ты не подметай.

Маринка с укором посмотрела на неё:

— А кто же тогда будет? Мама, что ли?

— Пускай Люда, раз она командует.

— Умненькая какая. Им знаешь сколько уроков задают? Ужас! Ей дыхнуть некогда, не то что пол подметать.

— Ты скоро там? — крикнула Люда.

Маринка плаксиво откликнулась:

— Да чего подметать-то, и так чисто. Каждый день подметай да подметай!.. — А Ириске наставительно заметила: — Пол надо каждый день подметать. Если не подметать — тогда пыль, дышать вредно, особенно маленькому.

И начала возить веником по полу.

Потом Люда ушла в школу, а девочки пошли к Вовику.

— Только тихо, — предупредила Марина. — Он у нас строгий, никакого шума не выносит.

В коляске, завёрнутый в одеяло, лежал совсем крохотный малыш. Когда девочки подошли близко, малыш открыл глаза и улыбнулся.

— Вот мы какие! — довольно сказала Марина. — Мы уже сестричку узнаём.

— А почему у него зубов нет? — спросила Ириска.

— Не выросли, вот почему. Думаешь, у тебя сразу зубы были? — Марина наклонилась к братику и запела: — Агу-у, Вовенька!.. Агушеньки!..

А малыш вдруг сморщился и заплакал. Марина подсунула руку под одеяло.

— Сухой. Ты что же это, а? Кушать захотел?

Она велела Ириске поговорить с ним: Вовик любит, когда с ним разговаривают, а сама побежала на кухню.

— Не плачь, — сказала Ириска. — Сейчас кушать будешь.

Малыш послушно замолчал и уставился на Ириску круглыми, как у цыплёнка, глазами. Но стоило ей отвернуться, Вовик опять заплакал.

— Ты плакса, — сказала Ириска, и Вовик улыбнулся ей. — Ты плакса-вакса. — И Вовик улыбнулся ещё шире. Ириске стало стыдно, что она дразнит маленького. Он ведь не понимает, улыбается.

На тумбочке лежали железные блестящие пуговицы. Она взяла одну и положила её Вовику в кулачок.

— Вот, поиграй.

Но скоро Вовик опять заплакал. На этот раз он плакал очень громко и весь покраснел от плача.

— Не плачь, не плачь, — стала уговаривать Ириска. — Я ведь с тобой разговариваю, не плачь!

Вовик не успокаивался, он кричал уже изо всех сил. Ириска, как Марина, подсунула под одеяло руку. Одеяло было сухое.

— Ну что же ты? А то я у тебя пуговицу заберу, — рассердилась она.

И тут заметила, что пуговицы нет.

«Ой-ой, — испугалась Ириска, — он, наверно, проглотил пуговицу! Ему больно…»

Из кухни прибежала Марина.

— Вовик, Вовенька!.. Что с ним? — затараторила она.

— Он… он пуговицу проглотил.

Марина быстро выхватила брата из коляски, и Вовик сразу затих. Марина, как взрослая, покачала головой:

— Фу ты, напугала меня как! Просто он лежал на пуговице. Видишь, как шейку надавило…

И правда, на шейке у Вовика было красное круглое пятно — след от пуговицы.

— Надо же! Ты бы ему ещё спички дала!

— Зачем спички? — удивилась Ириска.

— «Зачем, зачем»!.. Такая большая, а пустяков не понимаешь! Разве можно маленьким давать такие вещи!

Дома всегда говорили, что Ириска маленькая, и ничего не разрешали делать без спроса. Иногда даже, чтобы она скорее ела, мама кормила её с ложечки. А вот Марина считает и себя и Ириску большими. Это потому, что есть Вовик, — поняла Ириска. Она смотрела, как Марина поит брата из бутылочки. Если бы у Ириски был такой же брат, она бы тоже поила его из бутылочки, заворачивала в одеяло, и все считали бы её большой. Хорошо Марине.

Вовик, сытно почмокивая, наконец уснул, и девочки пошли на кухню. Марина поставила на стол корзиночку и стала вынимать оттуда пестрые цветные лоскуты.

— Как много! Где ты взяла столько? — спросила Ириска.

— Мама принесла. Она в ателье работает, портнихой. Ты знаешь, вот это что? — Марина показала тоненький лоскуток.

— Не знаю. А что?

— Это шёлк. Он всегда прохладный. Попробуй, какой.

Ириска погладила лоскуток. В самом деле, он был гладкий и прохладный.

— А это ситец. Потрогай — как бумага.

И опять Ириска потрогала. Верно — ситец был как бумага.

— А ещё что есть?

— Ещё есть шерсть. Она очень колючая. Вот такая…

Марина достала из корзинки кукольные наряды.

— Давай наденем кукле рейтузы и пальто и пойдём с ней гулять, — предложила Ириска.

— А вдруг Вовик проснётся? Нельзя, — вздохнула Марина.

Ириска тоже вздохнула. Всё-таки, когда нет братика, лучше: можно целый день гулять.

Девочки стали играть в куклы. Они мерили им платья, пальто, шапочки, водили под стол на прогулку. Потом Марина стала шить кукле школьный фартук. Руки её быстро и ловко кроили, сшивали крохотные кусочки материи.

— Как это ты умеешь? — удивилась Ириска.

— Очень просто. Моя мама знаешь какие шьёт? Она всё умеет.

— Так ты же не мама.

— Ну и что ж. Мама и меня учит уметь, она мне даже разрешила пелёнки Вовику на машинке подшить.

— На швейной машинке разрешила? — ахнула Ириска.

Ей тут же захотелось пойти домой и, если мама пришла, сказать ей, что тоже хочет брата или сестричку.

Ириска стала собираться и вдруг увидела на буфете что-то красное и совсем незнакомое:

— Это что такое?

— Это перец. Моя мама говорит, он горький-горький.

— Такой красивый и горький? А можно, я попробую?

Ириска погладила перец — он был гладкий и прохладный, как шёлк. Понюхала. Он никак не пахнул. Может быть, Маринина мама ошиблась? Она осторожно лизнула… Он совсем, ну ни капельки не был горьким! Тогда Ириска решилась и откусила малюсенький кусочек.

Сначала было так, словно траву пожевала. А потом… Потом во рту у неё вдруг загорелся огонь. Он жёгся, кусал, щипал!.. Ириска закричала, замахала руками. Марина смотрела на неё и смеялась. Но когда у Ириски брызнули слёзы из глаз, Марина испугалась:

— Может, тебе воды? Может, сахару дать?

От крика, шума проснулся Вовик и заплакал оттого, что его разбудили.

— Да погоди ты! — крикнула ему Марина, как будто Вовик мог понять её.

— Иди к нему, а я пойду уже, — сдерживая слёзы, сказала Ириска.

— Как же ты пойдёшь?

— Он маленький, иди. А я пойду сосульку пососу.

— А потом придёшь?

— Спасибо, приду.

Глава третья. Дядя Яша был дружинник. Кукольный доктор

Ириска снова оказалась на крыльце. Язык всё ещё горел. Она огляделась и увидела, что сосульки висят высоко, над окном, — ни за что не достать. И, как нарочно, сосульки были такие чистые, такие умытые, такие прохладные. Ириска смотрела на сосульки, и ей очень хотелось плакать.

— И кто же это нас обидел? Такие мы хорошие, такие маленькие, и шапочка у нас красная… — запел над её ухом голос.

Ириска подняла голову и увидела бабушку. Бабушка была чужая, но сразу видно — добрая. Ириска рассказала ей про перец, про сосульки, и бабушка повела её к себе домой — лечиться.

Дома бабушка налила ей стакан воды, велела прополоскать рот.

— А мама твоя где?

Ириска сказала, что мама ушла в магазин.

— Ну что ж, — сказала бабушка, — зато я дома. Я тебе птичку покажу.

На подоконнике стояла клетка с птичкой.

Птичка прыгала с жёрдочки на жёрдочку и весело чирикала.

— Чижик! — позвала бабушка. — Ты видишь, кто к нам пришёл, а?

И чижик перестал прыгать, он наклонил головку и блестящим маленьким, как зёрнышко, глазком, стал разглядывать Ириску.

Бабушка достала из буфета пакет с маком, отсыпала немножко Ириске на ладонь и открыла клетку.

Чижик полетал по комнате, покружился и сел Ириске на руку, стал клевать мак. Его остренький клюв тихонько долбил ладошку, но было не больно, наоборот — щекотно даже.

— А кто же это у нас? — вдруг раздался голос.

Ириска обернулась и засмеялась. В дверях стоял старичок — сам маленький, а борода длинная, белая…

— Это я, — сказала Ириска, потому что дедушка смотрел на неё и спрашивал про неё.

— Фимочка, это Иришенька, в гости пришла, — сказала бабушка, а Ириска опять засмеялась: очень смешное, совсем девочкино имя было у дедушки.

— Ну и хорошо, что пришла, а то у нас одна клетка пустая, вот мы её туда и посадим.

Ириска немножко испугалась: а вдруг правда посадит? Она оглянулась на бабушку.

Бабушка вся сморщилась от смеха и замотала головой: не верь, мол, не верь.

— Я в клетку не влезу, клетка маленькая, — храбро сказала Ириска.

— Так большую сделаем. Да-да!

Ириска снова посмотрела на бабушку, и бабушка снова покачала головой: «Не бойся, не посадит.»

В коридоре послышался какой-то протяжный звук. Дедушка поднял вверх палец: «Тихо!» — прислушался.

— Заговорился с вами, а гость мой за дверью стоит.

— И что же у нас за день такой! — весело всплеснула руками бабушка. — Где же он, гость-то?

Дедушка открыл дверь и позвал:

— Рыжик!

В комнату осторожно заглянула рыженькая собачонка.

— Ой, какая собачка! — Ириска присела перед ней на корточки, но собачка словно знала, кто здесь хозяйка: она прошла мимо Ириски прямо к бабушке и, заглядывая ей в глаза, села столбиком.

— Откуда, Фимочка, этот пёсик? — спросила бабушка.

— Иду себе из булочной, а оно навстречу. Я говорю: «Рыжик», — и иду себе домой. Оно тоже идет — и приходит к нам.

— Пусть пёсик у нас останется, Фимочка.

— Я же не сказал «нет», пусть останется.

— Я ему сейчас косточку принесу.

Бабушка принесла косточку и положила ее на пол, на газету.

Рыжик стал грызть её, а сам всё время поглядывал на бабушку, на дедушку ласковыми чёрными глазами.

— Хорошая собака, — сказала бабушка.

— Хорошая-то хорошая, — откликнулся дедушка, — но как тебе это нравится — побежала за мной и забыла своих хозяев!

— Что ты говоришь? Может, это такие хозяева — на край света убежишь, — рассердилась бабушка и даже рукой махнула на дедушку.

Собака обгрызла косточку, облизнулась, встала и направилась к дверям.

— Ты что?

Собачка, умильно помахивая хвостиком, слабо тявкнула.

— Смотри, она хочет уйти… — обиделась бабушка. — А сахар ты любишь? Так на́, погрызи…

Но собачка не стала есть сахар, она ещё раз просительно тявкнула.

— Придётся выпустить. Она таки приходила в гости. А теперь ей пора домой, — сказал дедушка.

Когда собачку выпустили из квартиры, она звонко и весело залаяла и бросилась вниз по лестнице.

— Пришла и ушла. Ну конечно… — грустно сказала бабушка.

— Она ещё к нам придёт, дорогу теперь знает. Пёсика нет, зато мы имеем вот это. — И дедушка, точно фокусник, вытащил непонятно откуда банку с вареньем. На банке были нарисованы розы.

Сели пить чай.

Ириске чай налили в высокую чашечку, самую красивую из тех, что стояли на столе, а варенье дедушка положил ей прямо в блюдце.

Варенье было душистое, пахло цветами, а вместо ягод в нём были лепестки цветов.

Ириска стала сгребать ложечкой все лепестки в одну кучку.

— Не вкусно?

— Вкусно. Самое вкусное варенье.

Бабушка вздохнула.

— Вот и Яшенька, когда маленький был… — Она замолчала и испуганно посмотрела на дедушку.

— А где ваш Яшенька? — спросила Ириска.

Дедушка закашлялся и стал искать по карманам платок.

Ириска вскочила:

— Давайте я вас по спине поколочу!

— Не надо, детка, — сказал дедушка, — не поможет.

— А мне помогает. — Ириска снова села за стол и вспомнила: — А где ваш Яшенька?

— Ты ешь, ешь! — отозвалась бабушка и приложила палец к губам.

Ириска ничего не понимала. Она посмотрела на дедушку.

— Он, детка, погиб, — сказал дедушка. — Три года уже прошло.

Он показал на стену, где висела большая фотография. С неё прямо на Ириску смотрел весёлый дяденька, он чему-то смеялся, и зубы у него были белые-белые. К фотографии было приколото что-то настоящее, круглое и железное.

— Что это? — спросила Ириска, показывая на приколотое.

— Орден, — сказал дедушка. — Наш Яша был очень храбрый. Он был дружинник. Ты знаешь, что это такое?

Кто такие дружинники, Ириска знала, — дядя Сережа, мамин брат, тоже дружинник. Вообще-то он на заводе работает, но он еще и дружинник. Дружинники помогают милиционерам, они ходят с красными повязками на рукаве и следят, чтоб у нас везде был порядок. Они борются с пьяницами, хулиганами.

— Дяденьку Яшу хулиганы убили?

— Да, детка.

Ириска представила хулиганов. Они, наверно, такие же, как Вовка Блин, — злые, страшные…

— А Вовка Блин тоже хулиган, — сказала она дедушке.

— Блин? А кто это?

— В нашем доме живет. Он два пуда поднимает, и он маленьких бьёт.

— Где он живет? Я сегодня же схожу к нему. Не беспокойся, ко мне дружинники заходят… Я им тоже скажу. Маленьких бить… где это видано? — У дедушки затряслись руки.

— Фимочка, не волнуйся, сердце… — сказала бабушка. Она подошла к дедушке.

Ириске стало очень жалко их. Живут они одни. Никого нет. Даже собачка пришла и та убежала.

— А я теперь знаю, где вы живете, я к вам в гости ходить буду, — сказала Ириска.

— Спасибо, Иришенька, приходи обязательно. — Бабушка капала в ложку какое-то пахучее лекарство для дедушки.

Дедушка сидел невесёлый, маленький.

— А мой папа шофёр, — сказала ему Ириска. — Он меня часто катает. Я попрошу — он и вас покатает. Он добрый.

Дедушка улыбнулся:

— Очень я люблю кататься. Просто очень люблю. А ты кем будешь, когда вырастешь?

— Я селёдки буду продавать.

Дедушка опять улыбнулся:

— Почему селёдки?

— Так. Селёдку сначала в одну бумагу завернут, потом в другую, потом ещё…

Дедушка засмеялся тоненьким смехом.

— И ничего удивительного, — заметила бабушка. — Яшеньку, бывало, из керосиновой лавки никак не вытащишь.

— Ты мне этого не рассказывала. — Дедушка сразу перестал смеяться.

— Разве?

— Вечером расскажешь, — сказал дедушка. — Хорошенько всё вспомни.

— Вспомню, — пообещала бабушка.

Дедушка снова повернулся к Ириске:

— А ты в другой раз придёшь — кукол поломанных приноси, если есть.

— А вы кукол чините?

— Ну да, я… кукольный доктор. Раньше в кукольной больнице работал, а теперь дома сижу, бездельничаю. Приноси.

— Принесу. А сейчас я можно пойду маму посмотрю?

— Ну конечно, можно. А мамы нет, ты тогда опять приходи, — наказала бабушка.

— Спасибо, приду.

Глава четвёртая. Какие бывают сказочники. Дом с красными полосками

Мамы всё ещё не было. Ириска решила подождать её. И села на ступеньку. Она задумалась и не заметила, как к ней подошёл мальчик:

— Ты что тут сидишь?

— Я маму жду.

Мальчик с удивлением разглядывал её.

— А ты разве здесь живёшь?

— Здесь. — Ириска показала на дверь квартиры.

— Вы что, вчера приехали?

— Нет, не вчера.

— Как же ты тогда здесь живёшь, здесь ещё вчера никто не жил.

— Ну да, — сказала Ириска, — а где же я тогда живу?

— Не знаю. Ты, наверно, заблудилась?

И тут сверху громко крикнули:

— Блин, ты где?

Мальчик поднял голову:

— Здесь, иди сюда!

У Ириски задрожали коленки, она моргнула раз, другой и увидела, что мальчик вдруг стал расти, расти на глазах, а изо рта у него во все стороны полезли длинные, острые зубы.

— А-а-а! — закричала Ириска и бросилась бежать вниз.

Блин тоже полетел вниз, обгоняя Ириску, испуганно оглядываясь на неё.

— А-а-а! — кричала во всю мочь Ириска.

Она вдруг ткнулась во что-то мягкое, тёмное. Взглянула и узнала Усача.

— Что, кто? — спросил он.

Ириска от страха ничего не могла ответить. Тогда Усач взял её на руки и понёс к себе домой.

Дома он усадил её на стопку книг, которые лежали прямо на полу, дал ей воды.

Когда Ириска успокоилась, она рассказала Усачу про Блина.

— Позволь, это ты ко мне стучала сегодня?

— Я-а-а.

— Не нашла маму?

— Не нашла, я заблудилась.

— Наверно, подъезд спутала. Давай думать, что с тобой теперь делать.

Усач сел и стал думать.

Думал он интересно: сначала почесал в голове, потом в усах, потом протёр глаза.

— Ага, придумал! — обрадовался он. — Мы на всех подъездах повесим объявление.

Усач взял чистый лист бумаги и вставил его в пишущую машинку.

— Как тебя зовут?

— Ириска.

— Так… — Усач начал печатать. — «Пропавшая девочка Ириска…» Как твоя фамилия?

— Мусина.

— «Ириска Мусина…» — застучал на машинке Усач.

— Не Мусина, — поправила Ириска, — а Мусина.

— Я и говорю — Мусина.

— Му-си-на, — по слогам сказала Ириска.

— А я что? — рассердился Усач. — Я и говорю: Му-си-на.

— Ой!.. — Ириска вздохнула. — Ну, Мусина, Мусина, понимаете?

— Я-то понимаю, а вот ты чего хочешь — не понимаю. Забыла фамилию, что ли?.. Может быть, ты Машина?

— Нет.

— Манина?

— Нет.

— Марусина?

— Да нет, Мусина.

— Может быть, Дусина, Тусина, Грушина?

— Ну, дяденька, я же говорю — Мусина, а вы говорите — Грусина!

— Почему Грусина? А-а… — Дяденька хлопнул себя по лбу. — Ты, наверно. Мушина?

— Да, — обрадовалась Ириска. — Я всё время и говорю вам — Мусина!

— Понятно, Мушина. Ириска Мушина… Позволь, значит, и имя твоё не Ириска, а Иришка.

— Можно Ириска, а можно Ириска.

Дяденька вытащил платок, вытер вспотевший лоб.

— Итак, «Пропавшая девочка Ириша Мушина находится в пятой квартире». Правильно?

— Ага.

— Тогда посиди тут, а я пойду повешу объявление. Мама будет тебя искать, увидит объявление и придёт за тобой.

Усач ушёл, а Ириска осталась одна. Только сейчас она увидела, как много было кругом книг. Ими были заставлены все стены, они лежали на окне, на столе и высокими столбиками были сложены на полу. Ириска решила, когда дяденька придёт, попросить книг для мамы, чтобы мама не ходила так далеко в библиотеку.

Но дяденька пришёл и сразу сказал:

— Я сейчас точно такой же, как наш, дом увидел. Ты, наверно, не подъезд, а дом перепутала. Сейчас пойдем искать, только подожди минутку.

И он, даже не раздеваясь, сел за стол и стал быстро барабанить на машинке. Машинка пощелкивала, а дяденька бормотал себе что-то под нос.

Ириска подошла поближе. Усач перестал барабанить и посмотрел на нее:

— Согласна, что звёзды синие, потому что им холодно?

— Согласна… — Ириска подумала: «Когда холодно, у мамы щёки голубые-синие».

— Ну вот…

Дяденька опять быстро-быстро застучал на машинке.

— Что это? — спросила Ириска.

— Сказка.

— А кто вам ее рассказал?

— Никто. Я сам их пишу. Сочиняю.

— Вы сказки сочиняете? — удивилась Ириска.

Усач порылся на полке и вытащил несколько красивых книжек с яркими рисунками. Одну из этих книжек Ириске читала мама. Книжка была про город клякс с волшебником Тёмкой.

— Вот возьми на память. А теперь пошли.

Во дворе Ириска сразу увидела Вовку Блина. Он катал на санках двух малышей.

— А вон Блин, — сказала Ириска и боком, потеснее прижалась к дяденькиным ногам.

— Это и есть грозный Блин? — Дяденька захохотал. — Вот уж правду говорят, у страха глаза велики. Ты посмотри, какой он… даже симпатичный. И никакие зубы у него не торчат.

И правда: мальчишка показался теперь Ириске совсем не большим и совсем не страшным.

— А Лев говорил, что он всех бьёт. И маленьких и немаленьких.

— А вот мы сейчас сами всё узнаем.

Дяденька сложил рупором руки и громко закричал:

— Блин!! — И тут же опустил руки, покраснел.

Но Блин уже услышал. Он подбежал к Усачу:

— Вы меня звали?

— Звал. Лев Волков говорит, что ты всех бьёшь, и девочка тебя боится. Это правда, что ты всех бьёшь?

— Я никого не бью. А кто это Лев Волков?

— Как — кто? Приятель твой бывший.

— Он тебе дразнилку придумал и на дверях написал: «Блин съел блин и блином подавился», — подсказала Ириска.

Мальчишка захохотал:

— Лев?! Охо-хо… Волков? Ой, не могу, подержите за ногу́!

— Чему ты радуешься? — поинтересовался Усач.

Мальчишка перестал смеяться.

— Так это же Петька Зайцев, а не Лев Волков. Это он написал, Петух.

— А Лев Волков?

— Да нету никакого Льва Волкова, всё он выдумал. Да вон, вон он выглянул, видите, в чужом подъезде! — закричал он.

Ириска заметила мелькнувшую голову Льва-Петуха.

— Он часто там прячется. Игру, наверно, себе такую придумал.

— Ну извини, брат, — сказал Усач. И они с Ириской зашагали дальше.

— Совсем он и не страшный, — сказала Ириска. — А Лев Волков говорил…

— Лев Волков — трус. А раз трус — значит, и врун. Трус и врун всегда похожи, трус и врун — одно и тоже.

В соседнем доме — тоже с красными полосками — было шесть подъездов, по четыре этажа в каждом. Усач с Ириской долго лазили по этажам, звонили в квартиры, извинялись. Усач пыхтел, понемножку ворчал:

— Подумать только, в двух домах заблудилась такая большая девочка. Сколько тебе лет, кстати?

— Пять.

— Вот я и говорю — совсем уже взрослый ребёнок.

У Ириски ноги уже не двигались, спина была мокрая. Она хотела пожаловаться дяденьке, но он сам сказал:

— Ты как хочешь, а я больше не могу. Пойдём домой, напишем ещё объявления и на этот дом тоже повесим.

Около своей квартиры Усач достал ключ и хотел открыть дверь, но ключ почему-то не проворачивался в замке. Усач, ворча, стал вытаскивать его обратно, как дверь вдруг сама отворилась и на пороге показалась Ирискина мама.

— Ой! — закричала Ириска. — Мамочка, моя мамочка! — И… заплакала.

— Спасибо, большое спасибо! — сказала мама Усачу. — Где вы её нашли?

Усач пожал плечами:

— Я не искал, она сама ко мне пришла. Подумать только, в двух домах заблудилась такая большая девочка.

— Ничего удивительного тут нет, — немножко обиделась мама. — Дома одинаковы как близнецы. — И пригласила: — Заходите, что же мы здесь стоим…

— Конечно, конечно, — отозвался Усач. — Простите, а как вы попали ко мне? Я что… не запер дверь?

У мамы глаза стали круглыми-круглыми, потом превратились в щёлочки, и она звонко засмеялась:

— Вы… вы думаете, вы к себе пришли?

— Странный вопрос, а… а… а разве?..

— Представьте себе! — Мама просто захлебывалась от смеха.

Усач виновато посмотрел на Ириску:

— Я думал, здесь два дома с красными полосками, а выходит три, — пояснил он.

— Четыре, — поправила мама. — Да заходите же!

Ириска потянула его за рукав:

— Заходите, отдохните! Вам теперь долго искать свой дом.

Теперь на подъезде Ирискиного дома висит привязанная к ручке двери красная ленточка. Ириска больше никогда не ошибается, издалека узнаёт свой дом. А мама уже с ней не гуляет: у Ириски много друзей. Это и Вова Блинов, и Марина, и бабушка с дедушкой, которые часто сидят на скамеечке.

Иногда выходит погулять и Усач. Ириска передружила его со всеми ребятами, и теперь, когда он выходит во двор, все дети спешат к нему, просят рассказать сказку.

Летом Усач обещает поехать с ними в путешествие. Посмотрим.

Оглавление

Глава первая. Усач, Лев Волков и Вовка Блин

Глава вторая. Хорошо или плохо, когда есть маленький брат?

Глава третья. Дядя Яша был дружинник. Кукольный доктор

Глава четвёртая. Какие бывают сказочники. Дом с красными полосками