Морской паук [Мариан Леконт] (fb2) читать онлайн

Мариан Леконт «Морской паук»

ПРОЛОГ

«ПИКАНТНАЯ УТКА» Четверг, 14 марта

Сообщения на первых полосах газет:

«РАСТЯПА ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ: В БОЛОТЕ ОБНАРУЖЕНО ОБЕЗГЛАВЛЕННОЕ ТЕЛО»

«ТАИНСТВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА ГИДРОПОНИЧЕСКОЙ ФЕРМЕ В ДОРСЕ»

Луи Гренье обезглавлен металлическим тросом, натянутым поперек дороги. Полицейские недоумевают.

Что же произошло на гидропонической ферме? Этим вопросом уже около сорока восьми часов задаются следователи уголовного розыска после того, как был найден труп фермера — человека, хорошо известного в нашей маленькой общине. Один из охотников обнаружил жуткую находку: голову господина Гренье, которая валялась на дороге, ведущей в его имение. Очевидно, ее отрезало, когда он наткнулся на трос. Его тело вместе с мотоциклом, на котором он ехал, в момент отсечения головы были отброшены в болото, и, чтобы их извлечь, его пришлось осушить.

Убийство или несчастный случай?

Полицейские прочесали всю округу в поисках мельчайшей улики, которая позволила бы определить: произошла ли эта смерть в результате убийства или несчастного случая. Из проходящих по делу свидетельских показаний следует, что в последнее время рыбовод имел обыкновение натягивать трос вокруг своих владений, чтобы предотвратить попадание в болото лошадей. Таким образом, не исключено, что трагедия произошла исключительно по причине его оплошности. Луи Гренье возвращался с материка поздно ночью, и его забывчивость может объясняться усталостью. В ближайшее время будет произведено вскрытие, которое покажет, было ли обезглавливание единственной причиной смерти.

1 ЛОЖНЫЕ ШАГИ

Дорс, 20 марта

Дорогой Матео,

Парижан обуяла страсть к провинциальной безмятежности, а в безмятежном Дорсе у провинциалов разгорелись страсти. Впрочем, я далека от того, чтобы сетовать, потому как сама приехала на остров именно за этим. Хотя время от времени подобные страсти, безусловно, причиняют некоторые неудобства. Всю жизнь я работала по найму, и это мне надоело.

Сейчас одиннадцать часов утра, и деревушка пробуждается. В это время я по обыкновению пью кофе со сливками. Это письмо я пишу прямо из «Брацци», и здесь я не просто так: сидя за моим столиком, я могу наблюдать за офисом господина Гренье, находящимся по другую сторону площади.

Это место — живое сердце деревни (чуть было не написала кровоточащее — что тоже отражало бы истину). Именно здесь высекаются искры, разгорается пламя и тушатся пожары.

Залитая солнечным светом площадь напоминает театральные декорации: белые домики с голубыми и зелеными ставнями, велосипеды деревенских жителей, приставленные к их стенам, штокрозы, тянущиеся из своих горшков к покрытым розовой черепицей крышам — все это словно переносит тебя внутрь пасторального пейзажа.

В подобном месте невозможно представить себе скелет в шкафу или висельника на растущем в центре площади дереве Свободы. И тем не менее у меня часто возникает впечатление, что если исследовать пространство-время этого, такого безмятежного пространство-места, то можно увязнуть в среде такой же липкой, как жевательная резинка.

Доказать это сложно. Однако «Понаблюдать» можно всегда — ведь некоторые тайны так притягательны. Для тех, кто знает, как их растопить, они лишь тающие льды.

В это время суток полуденное солнце поглощает тени фасадов. На самом деле оно лишь вбирает их в себя, чтобы, отдаляясь, выплеснуть снова. Ведь от своей тени не убежишь.

На пороге своего дома появляется Серж Гренье. Его легко узнать по седине и высокому силуэту а-ля Генри Монфрейд. Этот привлекательный мужчина — большой оригинал, который полагает, что у каждого дома есть душа. И поэтому он соединяет людей с подходящими им домами. Когда у него есть что-нибудь на продажу, Серж выбирает из листа ожидания одну или две супружеские пары, и сделка проводится в обстановке повышенной секретности.

Несмотря на его шестьдесят шесть, я нахожу Сержа весьма привлекательным и не упускаю случая напомнить ему, что оба мы одиноки. Мои намеки развлекают его, однако он до сих пор не сделал мне никакого предложения (недвижимости, я имею в виду!). Тем не менее мне известно, что совсем скоро у меня будет собственный дом: мои карты постоянно это предвещают.

И поскольку я убеждена, что всякое благо необходимо заслужить и ничто не подается нам на блюдечке с голубой каемочкой, я действую, как киты: исследую глубины дорийских сердец и ловлю рыбу в мутной воде.

В писании сказано: «Помоги себе сам — и Бог поможет тебе». Что до меня, то я, разумеется, рассчитываю на богиню Дорис — дочь Океана и Тефиды, супругу Нерея, мать пятидесяти Нереид, богиню острова в эпоху расцвета Римской Империи. Без сомненья, римляне позаимствовали эту Богиню у греков (в каждой эпохе есть цивилизации более развитые). Возможно, это всего лишь легенда, однако концепция иерархии богов и их феминизма мне по душе.

Сержу Гренье не дают ни минуты покоя: посетители входят и выходят из его кабинета. Они приходят принести свои соболезнования и… пронюхать про сделки. Несколько дней назад при жутких обстоятельствах наш агент по недвижимости потерял своего старшего брата. Все жители деревни взбудоражены: одни потому, что это был один из них, другие потому, что уже подсчитывают участки и имения, которые рано или поздно будут выставлены на продажу. Каждый стремится возглавить очередь ожидающих.

Гренье как единственный родственник наследует все. Мне кажется, это совсем не радует его. Личное состояние Сержа Гренье настолько велико, что еще несколько участков ничего не изменят в его образе жизни. А живет он довольно скромно. Однако в то время как наследник сохраняет спокойствие, все остальные места себе не находят.

Слухи рождаются, распространяются и умирают. Их жизнь не длиннее жизни бабочек-однодневок. Раньше, когда не было моста и только несколько избранных поддерживали тесную связь с островом, слухи разрастались так же медленно, как пшеница, и как с пшеницы с них можно было собрать немного зерна или плевела. Ах, вот бы уметь управлять ими, как управляют течением реки, направлять их в нужное русло, предотвращать половодье, использовать с определенной целью… Мечты-мечты, увы.

Сегодня из-за диктата моды и снобизма все слухи на острове крутятся вокруг одной и той же животрепещущей темы: купля-продажа домов. В ближайшем будущем это станет особенностью местного туризма, как охота на уток или ловля рыбы.

Трудно представить себе, что Дорс может быть последней гаванью, последним неминуемым пунктом пред обителью Дьявола, преддверьем ада.

Что касается меня, то мне необходимо поубавить свой энтузиазм и не верить никаким сплетням, чтобы уберечься от разочарований.

Вначале от сплетни исходит почти режущий глаза блеск, такой же яркий, как от отражающего утреннее солнце соляного пятна на болоте, но затем она выдыхается и иссушается, оставляя серую грязь, которая растекается по деревне.

Мне нравится это место. Остров чудесен, и хотя, увы, его популярность причинила мне неудобства, ее причины слишком понятны мне.

Это может помешать моим планам.

Первопроходцы выкупили у местных жителей и объединили множество небольших участков с их домами, пристройками, прачечными, помещениями для прессовки винограда, которые впоследствии были с пафосом названы винными складами. Типичный современный дом — это целый комплекс домов и садов, спрятанных от посторонних взглядов за высокими белыми оградами. Гуляя по улочкам, когда-то построенным специально для навьюченных ослов, которые перевозили соль, видишь лишь покрытые известью фасады, добротные деревянные двери и небольшие оконца.

Бессонными ночами мне случалось слышать смех жителей прошлых столетий — живших и умерших в нищете солепромышленников и виноградарей.

Методы наших богатых горожан, которые развязали с порядочными провинциалами войну не на жизнь, а на смерть, чтобы заполучить их жалкие жилища, должно быть, повергают последних в изумление. От архитектуры классического дома солевара — низкой комнатушки, в которой жили и спали, и высокой комнаты для зерна, ячменя, мышей и кота — осталось немного.

Возведение моста совершило переворот на рынке недвижимости, который и без того был непомерно дорогой, при всем при том борьба за территорию только набирает обороты. Самая последняя халупа стоит сумасшедших денег. Об участках и говорить нечего…

Агенты по недвижимости слетелись как пчелы на мед.

Медовый аромат учуял и граф Станислас фон Марлен, который прибыл недели две назад. Понятия не имею, каким образом он снова разыскал меня. Этот человек обладает особым чутьем на золотые жилы. На этот раз я была рада видеть его — в этих местах союзников у меня немного.

Мне кажется, он не верит, что я решила преждевременно прекратить свою трудовую деятельность. Вчера вечером он наконец спросил меня, почему я похоронила себя в этой деревушке. Подразумевая под этим: какое выгодное дельце я от него скрываю? Фома неверующий! Мой ответ был почти полностью искренен:

— Так и быть, исповедуемся друг другу. Но предупреждаю, правда разочарует вас. Я устала носиться по свету, вести курсы тарологии и обучать психотерапевтов, чтобы заработать не то что бы совсем уж смехотворные суммы, но, тем не менее, совсем незначительные. У меня возникло желание осесть где-нибудь, вести неторопливый образ жизни, получать нехитрое удовольствие от гадания на картах Таро. Сюда постоянно приезжает богатая, умная и влиятельная клиентура, чтобы пожить здесь и отдохнуть. Эти люди ценят мой дар. Я возвращаю им душевное равновесие — они меня вознаграждают.

На какое-то мгновение мне показалось, что мое объяснение удовлетворило Станисласа. Улыбка расплылась по его лицу. В конце концов, я говорила с ним на его языке. Потом его глаза сощурились, словно ему в голову пришла неожиданная мысль. Станислас думал. Милый Марлен, он всегда был предприимчив, особенно в тех случаях, когда можно было заработать деньги. Меня не удивляет, что он предпочел торговлю недвижимостью психоанализу.

— Моя дорогая Майя, я не сомневаюсь в вашей искренности. Однако я знаю вас слишком хорошо, чтобы удовольствоваться подобным объяснением. Я чувствую, что есть еще какая-то причина, какой-то более масштабный проект. Вы не сможете долго вести образ жизни скромной деревенской ясновидящей. Этот остров выбран вами не случайно: девственные земли на берегу моря, возрастающий спрос на дома, участки, гостиницы, богатые люди… Подозреваю, что вы, Майя, задумали создать некий центр, где будете наживаться на доверчивости великих мира сего — с позволения сказать, золотое дно.

— Марлен, вы никогда не изменитесь. Какие вульгарные мысли для аристократа! Вы полагаете, что в наше время людей не интересует ничего, кроме денег? Мир меняется: планета Земля — это шар, лежащий на жерле извергающегося вулкана, который вращается с сумасшедшей скоростью. Политики, руководители, ученые и даже деятели искусства — все, почувствовав опасность, испытывают необходимость переосмыслить свои жизни, построить новый мир, где деньги и карьера не были бы единственными ценностями, а их личностный рост имел бы значение не только во временном и социальном масштабе, но и в масштабе духовном, а значит, божественном. Они уже почти готовы осознать тот факт, что ничто не проходит бесследно. Они готовы прислушаться к своему внутреннему миру.

— То есть вы решили прийти им на помощь, подарить ваши скромные знания всему страждущему человечеству, принять участие в совершенствовании рода человеческого, возвращая ему духовность?

Я проигнорировала его сарказм.

— Совершенно верно!

Вследствие отсутствия чувства юмора, которого всегда не хватало Станисласу, его лицо исказилось до такой степени, что он стал похож на персонажа кубистского полотна: сплошные бугры и впадины.

— Майя, ваши серые глаза очаровали меня с первого взгляда, однако за многие годы общения с вами я научился понимать, когда вы насмехаетесь. Не злоупотребляйте вашей властью надо мной и моими к вам чувствами. А также не забывайте, что и вы разговариваете со специалистом в области мистико-психоаналитической тарабарщины. Я занимался ею довольно успешно и прибыльно еще до вас. Мне даже кажется, именно я стал вашим первым учителем. И принимая во внимание наши близкие отношения, меня удивляет то, что тайны, которые могли бы принадлежать нам обоим, вы храните только для себя. Ну же, Майя, одумайтесь, давайте работать рука об руку, как в старые добрые времена!

— Мне очень жаль, Марлен, но я сказала правду. Как видите, это дело не для вас — недостаточно доходное. Но почему вы, Марлен, приехали сюда?

— Почему? По тем же причинам, что и другие агенты: чтобы строить! Я задумал грандиозный проект: высококлассную гостиницу, бунгало и курортный комплекс в лучшей части острова. И мне нужна ваша помощь, ведь вы здесь всех знаете и можете ввести меня в общество.

— На острове нет участков, которые были бы достаточно хороши для подобного проекта.

— Ах, нет? Тем не менее, совершая прогулку, я влюбился в кусочек острова — уголок дикой природы, отделенный от деревни трусским лесом, окаймленный с внешней стороны бассейном для выпаривания соли и защищенный от морских бурь песчаной косой. Сегодня этот чарующий треугольник заселен одними белками, птицами и зайцами. Идеальное место!

— Это место никогда не будет продаваться — оно скоро получит статус заповедника.

— Майя, ваша реакция удивляет меня. Сколько агрессии в вашем голосе! Будучи «первичным» жителем деревни, — как вы сами имеете обыкновение называть местных жителей, — вы прекрасно знаете, что участок в Пуэнте уже никогда не станет заповедником, так как его законный владелец — агент по недвижимости. Однако я начинаю понимать! Мы охотимся за одним и тем же участком? Да, ярость, которой сверкают ваши глаза, выдает вас.

— Вы ошибаетесь. Я упустила из виду смерть бедного Луи Гренье. Да и в любом случае эти земли не могут меня интересовать, ведь у меня нет на них денег! Я ищу только дом, достаточно просторный, чтобы можно было принимать моих высокопоставленных клиентов. Что приводит меня в ярость, так это ваша самоуверенность и недоверчивость. Вам всегда надо изображать из себя бога. Вы считаете, что все знаете, и хотите всем управлять. Порой вы кажетесь мне невыносимым.

— Что ж, прекрасно! В таком случае приношу вам свои извинения. И раз уж мы не являемся противниками в этом деле, давайте объединимся. Я полностью располагаю своим пространством и временем, ваше же расписание зависит от ваших клиентов. Все складывается как нельзя лучше. Ваша репутация плюс чуточку связей — и сильные мира сего толпами повалят к вам, желая промыть себе мозги. Они будут жить в моей гостинице и сделают ее рентабельной во время мертвого сезона благодаря семинарам, которые вы будете там проводить. Идеально! Это напомнит нам о былых временах. Вам ничего не остается, мой милый друг, как помочь мне в поисках съемной квартиры, чтобы я наконец освободил вашу комнату для гостей. Ну и, разумеется, представить меня Сержу Гренье. У меня сложилось впечатление, что вы с ним в прекрасных отношениях.

Признаю, что в тот момент я кипела от ярости. К счастью, мне удалось совладать с собой. Открытая борьба с ним лишь ухудшит ситуацию. В конце концов, я же позволила ему вторгнуться в мои владения. В настоящее время наши интересы совпадают. С его манерами плейбоя-миллиардера, аристократической небрежностью, умом подозрительного романтика, с его всегда безупречной, несмотря на седину, прической, он, без сомненья, сможет проникнуть в некоторые очень закрытые круги и ввести туда меня.

Хотя наши цели и не совпадают полностью.

Стало быть, я берусь за поиск жилья дня Станисласа.

С минуты на минуту у меня состоится встреча с мисс Фицджеральд, она же Джин Фиц — большая оригиналка, бывшая певица в каком-то кабаре на Монмартре. Обращаю твое внимание на ее стиль: шотландские брюки, куртка цвета морской волны, шейный платок, берет на ястребиной голове, лицо, обветренное морским бризом. И, естественно, стрижка под мальчика в стиле 30-х годов. Даже в старости Джин Фиц выглядит отлично. В ее сердце стрекозы прижился, однако, маленький муравей, сумевший вложить свое состояние в многочисленные дома, которые она теперь сдает внаем. Надеюсь, у нее найдется вилла и для Марлена.

Я начала вести эту дорийскую хронику прежде всего для того, чтобы помочь тебе вновь установить связь с внешним миром. А еще для того, чтобы поведать тебе о маленькой деревушке, с которой будет связана твоя судьба. Я далека от мысли, что по мотивам моих деревенских зарисовок могли бы снять сериал.

Верь в будущее. Твое заточение подходит к концу. И мы успешно завершим наши планы.

Майя

Тема для размышления: «Высшая мудрость — это иметь мечты достаточно большие, чтобы в процессе осуществления не потерять их из виду».

Уильям Фолкнер

2 ВОИНСТВУЮЩАЯ ДЖИН

25 марта

Дневник мисс Фицджеральд

Чертова Анжелика! На прошлой неделе на чердаке у одной пожилой дамы, ныне покойной, она обнаружила утерянное в последнюю войну полотно Вламинка — подлинную жемчужину! Я заплатила ей за него хорошую цену — в основном, за молчание. Шито-крыто! Сам же шедевр я помещу в мой частный музей. И речи не может быть о том, чтобы о полотне все узнали: вероятно, этот холст уже был однажды похищен во время массового бегства. Времена меняются, а нравы остаются. That’s life^[1].

Тяжелый случай — эта Анжелика! Неизлечимая оптимистка. Ни одного брака за сорок лет: вечно влюбляется и вечно разочаровывается. С завидным постоянством и безрассудством попадает в одну и ту же ловушку: женатый мужчина обещает развестись и ретируется, как только она погружается в сомнения.

Я и не думаю жалеть ее. Она счастлива. В глубине души Анжелика желает оставаться свободной и независимой, бороздить моря с попутным ветром.

Влюбиться в холостяка, который рискнул бы на ней жениться, не в ее стиле. Ей пришлось бы создавать семью, рожать малышей, играть в Мадам. Это было бы жалким подобием жизни: пришлось бы повзрослеть и состариться. Эта сумасбродка играючи создала свою душещипательную философию брака а-ля Бирс Амброз^[2]: «ячейка общества, состоящая из хозяйки, хозяина и двух рабов — всего двух человек».

Сегодня на рассвете я отправилась на рыбалку с Бебер, Альфонсом и Т.О.У. Мы поймали шесть окуней. Я взяла себе одного. Если бы я поступила иначе, это бы оскорбило их. Сегодня у Бебер и Альфонса на ужин будет не только картошка с их огорода и соль с их болота. Наш местный полицейский не взял ничего. Как всегда, сама доброта. Жаль, что к тому же и сама слабохарактерность.

Как прекрасно, что в море забываются все неприятности — отличное начало для песни. Мы насладились моей бутылкой джина, распив ее за пару часов. Т.О.У., разумеется, не пил. У него только два порока: интерес к маленьким задницам секретарш, отдыхающих в здешних кемпингах, и к секретам своих подчиненных — само собой разумеется, все из благих намерений.

Друзья поведали мне о последних злоключениях их приятеля Анри. Вот умора! Туристы повадились рыбачить на его шлюзе. И вместо того, чтобы обратиться в полицию, чтобы та делала свою работу, — хотя Т.О.У. и возмущается, иногда справедливо, что не может быть во всех местах одновременно, — Анри решил поиграть в полицейского к великой горечи нашего единственного муниципального сельского смотрителя. Несколько ночей солевар вел наблюдение за своим шлюзом, преследовал воришек до их автомобилей, а затем до кемпинга. Там он аккуратно надрезал протекторы шин их автомобилей. Свинский поступок! Надрезанные полоски Анри приклеивал обратно. Повреждения незаметны, однако на скорости сто километров в час шина может лопнуть. Вот уж, воистину, хладнокровная месть!

Самого Анри я понимаю. Он рвет свой зад, чтобы содержать шлюз. А рыб, которые там плавают, он сам наловил в море неводом — и эту его кладовку грабят отдыхающие! А ведь они должны читать таблички и соблюдать указания.

Нам пришлось попотеть, чтобы убедить Т.О.У., что Анри не убийца и всё решается по воле случая. Может, какой-нибудь работник СТО докопается до причины шума. Может быть, шина лопнет на маленькой скорости. Только пессимисты или полицейские всегда ожидают худшего!

Насколько я знаю Т.О.У., следующие дни он проведет, исследуя шины автомобилей на стоянке кемпинга. С такой душой становятся братьями милосердия, а не занимаются рутиной в полиции.

После рыбалки мы пропустили еще несколько стаканчиков в «Бар дю Пор» — соленая пища сушит горло. Мои дружки лучше умеют пить, чем болтать. Но с ними я отдыхаю. А как хороши они в море!

Помимо всего прочего, деревня взбудоражена смертью несчастного Луи Гренье. Мне будет недоставать его в моей борьбе за сохранность этих мест. Он был отличным союзником — союзником без задних мыслей. Я написала слезоточивую статью-панегирик — читатели «Пикантной утки» это обожают. Моя газета разошлась большим тиражом на этой неделе — у меня хватит на сигары для моих заключенных.

Состояние Луи Гренье наследует его брат. Слава Богу, он обожает остров и никогда не распродаст его спекулянтам. Даже учитывая то, что у этих земель не осталось ни малейшего шанса получить статус заповедника.

Вот уже несколько недель как у нашей знаменитой сивиллы поселился какой-то тип — персонаж прелюбопытный. Эта женщина восхищает меня, но мне трудно в ней разобраться. И все же у Майи есть своя изюминка: фигурка хрупкая, хрустальная, ни одна прядка никогда не выбьется из прически, и вежлива до мозга костей. Настоящий айсберг: видимая часть менее опасна, чем подводная. На ее фоне я выгляжу мелкой сошкой, и это приводит меня в смятение.

Мужчина импозантен и хладнокровен. Два айсберга. Интересно, могут ли они, столкнувшись льдами, разогреть друг друга и, глядя друг на друга, растаять?

Однако данная аллегория не имеет ничего общего с этими двумя. Могу поклясться, нежной любви между ними нет.

Она уже пытается избавиться от него. А я всегда готова оказать услугу красивой женщине. Я освобожу Майю от ее надоедливого гостя, сдав ему «Тупик Дрозда». Прекрасный дом для холостяка.

Солидная и солидарная, that’s me^[3].

3 СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП

Дорс, 29 марта

Милый мой Матео,

Я нанесла визит Гренье, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение. Пока у меня нет собственного дома, я не меняю своих привычек.

Марлен настоял на том, чтобы сопровождать меня. Я представила его как своего друга-бизнесмена, очарованного Дорсом.

Встреча была впечатляющей: строгий красавец-аристократ в противовес худощавому весельчаку-крестьянину. Марлен в джинсах выглядел так, словно на нем был смокинг, в то время как Гренье в своем костюме, казалось, недавно вылез из постели.

Поначалу джентльмены принюхивались друг к другу. Из-под заросли густых бровей маленькие карие глаза Гренье с любопытством изучали тщательно уложенные, благоухающие свежестью волосы посетителя. Затем агент по недвижимости склонил свою голову налево, словно чтобы убедиться, что и под другим углом зрения все будет выглядеть точно так же; он не поделился с нами впечатлениями, однако, по всей видимости, все совпало. Его глаза странно искрились, будто смеялись. Возможно, Марлен казался ему забавным?

Наконец, все с той же насмешливой иронией, Гренье протянул Станисласу свою обезображенную ревматизмом руку. Марлен пожал ее с силой, глядя ему прямо в глаза с таким неподдельно искренним видом, который бывает только у последних мерзавцев.

Покорять и порабощать.

Марлен — опасный человек! Когда я попадаю под его чары, то вспоминаю одно признание, которое он как-то сделал мне в дружеской беседе: «Когда я играю в покер и тяну только плохие карты, я пристально смотрю на них и представляю четыре туза. И тогда мои противники думают, что у меня четыре туза».

Некоторое время мы разговаривали о дефиците жилья и его стоимости, после чего Марлен заявил Гренье весьма светским тоном, в который ему удалось добавить ноту дружеского сообщничества: «Нельзя не отметить, мой уважаемый коллега, — позвольте мне вас так называть, поскольку мы оба работаем в сфере недвижимости, — что ваши края притягивают огромное количество народу, так как обладают исключительными преимуществами, ведь люди со вкусом на этот счет не ошибаются. Если элита готова платить высокую цену, чтобы насладиться почти исчезнувшим образом жизни да еще и на берегу моря, можем ли мы за это бросить в нее камень?! Напротив, давайте построим для нее фешенебельные отели. К слову сказать, я весьма удивлен отсутствием здесь гостиницы. Признайте, что не всегда удобно останавливаться у друзей. Недавно я во время прогулки набрел на ваш участок в Пуэнте — идеальное место для комфортабельного отеля. Позволю себе быть откровенным с вами! Ведь между людьми одного круга можно выложить карты на стол, не правда ли? Как бы вы восприняли деловое предложение, касающееся этих земель?»

Гренье, которого я всегда считала человеком, владеющим искусством обходить щекотливые вопросы и вежливо выпроваживать назойливого посетителя, внезапно превратился в тайфун. Неожиданно его прямой и тонкий нос налился кровью от гнева, на щеках прорезались глубокие морщины, а брови взлетели к вискам, словно расправленные крылья или дьявольски рожки — Гренье вмиг утратил весь свой юмор и хладнокровие.

— Никогда, слышите, никогда я не продам мои земли, в особенности торгашу! Дорсу не нужна гостиница! Таких умников, как вы, навалом. Послушать вас и людей вашего пошиба, так вы бы бетонировали все до тех пор, пока не исчезла бы последняя травинка. Если остров и сохранился до наших дней, то лишь потому, господин де Марлен, что вашим коллегам ни разу не удалось прибрать к рукам земли достаточно большие и достаточно прибыльные. Я вас знаю: вы болтаете про гостиницу, а на самом деле отстроите целый комплекс. Дальше — больше! Почему бы не отгрохать курорт или центр развлечений, пирамиды, как в Ла Гранд-Мот, или приморский бульвар, как в Сэн-Жан-де-Мон? Все, я уже достаточно вам сказал, убирайтесь из моего дома и запомните: пока я жив, вам никогда не заполучить мои земли — ни вам, ни кому-либо другому! Никогда! Прочь отсюда, вон! Что до вас, Майя, так вы меня разочаровываете, вы выбираете себе плохих друзей — внешность обманчива.

Мы выходили под градом проклятий Гренье — он орал так громко, что зеваки на площади просто обалдели. Когда мы оказались снаружи, люди с нескрываемым любопытством уставились на нас.

— Ну вот, наша судьба решена! Пока Гренье жив, мне никогда не построить гостиницу, — изрек Марлен. — Вы могли бы предупредить меня, что этот человек совершенно не умеет владеть эмоциями. Поражающее отсутствие сдержанности и вежливости. Куда катится мир, если агенты по недвижимости превращаются в защитников окружающей среды?!

Марлен — хорошо маскирующийся психопат. Его голос был ровным, но я знаю его достаточно, чтобы почувствовать внезапный гнев, который вызвал в нем Гренье. Он ненавидит, когда с ним обращаются подобным образом. После нескольких минут молчания Марлен спросил меня:

— Известно ли вам, какие люди являются наследниками Сержа Гренье?

— Официально у него их нет. Никто не знает, кому именно он передаст свое состояние, хотя некоторые дамы и господа имеют виды на его часть. В любом случае, Гренье всего лишь шестьдесят шесть лет и чувствует он себя прекрасно. Хотя Серж и выглядит как сухой бамбук, он, без сомненья, проживет лет до ста, если, конечно, с ним ничего не случится. Мой дорогой Марлен, простите, что поставила вас в такую неловкую ситуацию. До сегодняшнего дня я не знала Гренье с этой стороны. И не позволяйте приводить вас в уныние. Мы найдем другой участок, и вы посмеетесь над воистину невообразимыми проклятиями агента по недвижимости!

Вот в точности то, что произошло между графом Станисласом фон Марленом и Гренье.

Буду держать тебя в курсе событий. Не сомневаюсь, мы еще станем свидетелями нескольких неожиданных поворотов до тех пор, пока Марлен не решит подойти к этому делу с другой стороны. А тем временем я расскажу тебе другую, еще более занятную историю.

Несколько дней назад сюда приехала Катрин Фуше-Маран, чтобы вступить во владение своим домиком, который она приобрела в прошлом году. Когда мы с Катрин посетили это имение в конце прошлого июня, у нас обеих чуть не случился сердечный приступ. Это безумно прелестный деревенский дом!

Представь себе стену из крупного камня с маленькой зеленой калиткой, ты толкаешь ее, проходишь по вымощенному плоскими булыжниками монастырскому саду и через пару шагов оказываешься у главного здания, два этажа которого густо увиты лиановыми растениями. Преобладающая зелень листвы оттеняется фиалковым цветом клематисов, голубизной и желтизной пассифлоры, золотом жимолости. Чтобы обнажить окна и местами каменные стены, растительность пришлось безжалостно подрезать.

Все это придает дому несколько запущенный, но вместе с тем безумно привлекательный вид.

Создается впечатление, что это огромная взъерошенная голова, водруженная прямо на землю.

С левой стороны пристроен бывший свинарник, переоборудованный в кухню, за ним — прачечная. Справа, в том месте, где когда-то был птичий двор и винный склад, стоит пристройка, состоящая из трех спален и ванной. К сожалению, оба боковых здания покрыты серой штукатуркой.

В июле, поздравив Катрин с таким приобретением, я обратила ее внимание на то, что этот, хоть и прекрасный ансамбль стал бы еще более гармоничным, если бы два боковых строения были покрыты британским камнем.

Если бы этот дом купила я… Но не будем возвращаться к прошлому, он достался Катрин, и по сумасшедшей цене. Я не могла угнаться за ней. Она намного богаче меня. Такова жизнь.

Что же касается моих рекомендаций, то Катрин тут же признала обоснованность моей точки зрения.

В августе, как только был проделан первый этап строительных работ, она зашла за мной, чтобы я полюбовалась переменами.

Это было великолепно! Недоставало лишь каменного колодца с кованой металлической оградой, по которой можно было пустить коралловые лианы бигнонии или фиалковые узоры глицинии.

Катрин так обрадовалась, представив подобное зрелище, что, когда ее взгляд пересекся с моим, сквозь толщу брони, за которой она скрывала свои эмоции, пробился лучик благодарности. Внезапно я оказалась как никогда кстати — она открыла и признала мое существование.

Как и большинство актрис, Катрин страдает раздвоением личности: она всегда присутствует и всегда отсутствует, а ее голова, словно у птички, постоянно склонена на бок.

Зеленые, слегка впалые глаза Катрин выглядят такими же кроткими, как у близоруких, однако подобное впечатление обманчиво. Эта блистательная флорентийка живет в своем воображаемом мире, где она — принцесса мнимого королевства, где принцы прекрасны и мускулисты, как тренеры по плаванию, и образованны, как аспиранты. Впрочем, это не мешает ей в реальной жизни вести себя как обезумевшей девственнице, пускаться в грязные авантюры и участвовать в развлечениях, которые она сама же и порицает.

А потом, в один прекрасный день, эта великая актриса начинает каяться в своем грехе, ходить на мессу и обвинять своего мужа в том, что он ее унижает. Потому как именно он всегда виноват в ее срывах. Ее единственное желание — нравиться ему, и если порой она в своем развитии опережает его, так это лишь для того, чтобы поспособствовать его карьере. Как видишь, Катрин не слишком мучается угрызениями совести и религия не решит ее проблему. Таинство исповеди, во время которой она ровным шепотом проговаривает свои грехи, не очищает ее душу, а лишь питает ее темную сторону.

Итак, вчера вечером я направилась посмотреть результат последних строительных работ. Это восхитительно! Жаль только, что левое крыло немного ниже всего ансамбля. В этом есть некоторая асимметрия, которая раньше не бросалась в глаза, возможно, по той причине, что отделка была разной. Наша подруга с этим согласилась. Ну вот, наша подруга, любопытно, но у меня такое впечатление, что ты знаком с людьми, о которых я тебе рассказываю.

Разумеется, уже слишком поздно, чтобы это исправить, особенно после того, как стены были отделаны камнем. В конечном счете, я свела проблему к минимуму: «Это не заметно, а если и заметно, то совсем чуть-чуть…» Однако я почувствовала, что этот недостаток чрезвычайно огорчил Катрин. Она не из тех женщин, которые будут терпеть малейший дефект. Как думаешь, она посещает своего хирурга так же часто, как я своего парикмахера?

Я не стану отправлять тебе письмо, пока не узнаю продолжения этой истории, которая начинает меня забавлять — настоящая мыльная опера. Через несколько дней я вернусь к своему рассказу.

Ну вот, у Катрин уже начались строительные работы. Сколько упорства в этой мечтательнице! Когда Катрин жаждет чего-либо, она непоколебима. В конце концов она приняла решение возвести по этажу на каждой пристройке. И это притом, что правое крыло было безупречно, хоть и немного ниже самого дома. Однако там, кажется, не хватало двух спален и ванной. Ансамбль будет дорогостоящий, но превосходный.

Меня раздражает манера Катрин разбрасывать банкноты, словно конфетти, тем не менее я вынуждена признать, что она чувствительна к красоте и что ей нравятся оригинальные идеи… даже если ей их подсказывают. Как раз на этой неделе я наткнулась на светло-зеленый буфет, отделанный разноцветными полевыми цветами, чудесную работу а-ля Веронезе^[4], вещь в стиле восемнадцатого века во всей своей красе.

В тот момент мне стало совершенно очевидно, что он идеально вписался бы в кухню Катрин. Она немедленно отправилась посмотреть на него и сразу же купила. Антиквар Анжелика Пино была счастлива — она получила сезонную выручку. Такую редкую вещь бывает сложно продать. Короче говоря, когда вещь была доставлена, мы отметили событие, выпив в гостиной по бокалу шампанского.

Катрин и Анжелика часто наносят друг другу визиты. Они — двоюродные сестры по материнской линии, у них общий круг знакомых, а также общее состояние, образование, религия, образ мышления, не говоря уже о некоторых более таинственных связях. Однако довольно сплетен.

К несчастью, приятная атмосфера была несколько испорчена детьми Ива Фуше-Марана, супруга Катрин. Играя в принцесс и драконов, дети производили адский шум. В таком просторном помещении с таким высоким потолком было бы идеально построить стеклянный мезонин, который служил бы убежищем для детей. Ты же знаешь меня, я неисправима! Своими мыслями я поделилась с Анжеликой. Принимая во внимание ее манию делать комплименты, она съела наживку быстрее быстрого.

— Какая великолепная идея! Комната совершенно преобразится, к тому же, это было бы так оригинально. Катрин, ты непременно должна претворить идею в жизнь. Если хочешь, я могу помочь тебе раздобыть мебель. Как раз на следующей неделе будет распродажа английской мебели в Довиле, одно твое слово — и я туда заскочу. Идея стеклянной стены абсолютно гениальна.

Анжелика напоминала белого пуделя, пришедшего в восторг от лакомой косточки.

Ее пыл, ее юношеский энтузиазм — эти составляющие обаяния Анжелики — порой заставляют ее действовать и говорить совершенно необдуманно, словно она — заведенная марионетка. А потом, неожиданно, источник иссякает, энергия истощается, Анжелика снова становится молчаливой и словно удивляется тому, что была центром всеобщего внимания.

Мезонин был заказан нашей хозяйкой деревенскому столяру по телефону. Ах, я еще позабыла сказать, что Катрин по старинке собирается покрыть свою крышу черепицей розового, бежевого и серого оттенков, точь-в-точь как та, что понравилась мне у ее соседей.

Ее муж рискует получить удар, когда ему пришлют кипу счетов от мастеров самых разных гильдий. Катрин не способна устоять перед заманчивым предложением.

Подобное стремление к совершенству ужасно. Желать постоянно быть самой красивой, самой умной, самой спортивной, самой образованной — верный путь, чтобы продать душу дьяволу.

А я еще не упоминала ни того, что ее камин выглядит непропорционально в такой большой комнате, ни того, что комнаты на первом этаже должны выходить в сад стеклянными дверями.

На самом деле Катрин не питает ко мне нежных чувств. Она, скорее, снисходит до меня. Все-таки я ясновидящая!

Тот факт, что она так нескромно пользуется моими идеями, — а ведь это я, не будем забывать об этом, собиралась подписать договор и стать владелицей этого дома, — сблизил нас и будет сближать до тех пор, пока Катрин испытывает чувство вины, совсем легкое, которое, тем не менее, несложно поддерживать. Капля горючего — и оно вновь воспламеняется. Поскольку ей кажется, что она передо мной в долгу, Катрин слушает мои советы. На сегодняшний день…

Кстати, она находит, что я весьма честный игрок. Как-то раз Катрин, как обычно не к месту, призналась мне, что если бы все сложилось наоборот, то она не нашла бы в себе силы сказать мне хоть слово. Ну разве она не прелесть?!

Мне же остается лишь искать свой собственный дом, но я верю в свою счастливую звезду. Я продолжаю обхаживать Гренье, несмотря на то, что он не желает ничего продавать, — то ли чтобы стимулировать дефицит на рынке недвижимости, то ли чтобы сохранить девственность этого острова, который он обожает, — может быть, однажды я смогу убедить его… Лишь бы эпизод с Марленом стерся из его памяти.

Какое счастье, что Серж действует именно так. Было бы ужасно, если бы он поддался спекулянтам. Однако я хорошо его знаю, он будет бороться до самой смерти. Гренье ненавидит их.

Вот, наконец, мой дорогой Матео, я завершаю свое письмо. Дело Катрин временно закрыто.

Эта хроника мне очень нравится. В следующем письме надеюсь попотчевать тебя свежими байками. Мне известно, как ты занят каждый день. Держись! Твои мучения подходят к концу.

Сейчас самая середина пасхальных отпусков, толпы туристов разъедутся по домам не раньше десятого апреля, и тогда я напишу тебе. А как ты думал, ведь истории, которые я рассказываю тебе о внешнем мире, должны быть историями из плоти и крови, с реальными персонажами. Таким образом, когда ты присоединишься ко мне, эта деревня с ее обитателями, как «первичными», так и «вторичными», не будет тебе чужой.

Нежно тебя целую,

Майя

Тема для размышления: «Есть вещи известные и неизвестные, а между ними есть двери».

Джим Морисон

4 ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ

5 апреля

Дневник мисс Фицджеральд

В очередной раз мне пришлось заплатить штраф за диких уток, которым Рикко перерезал горло. Я напрасно повторяла ему на все лады, что заповедник — запретная зона, он делает вид, что не понимает. Ни водка, ни угрозы, ни обещания на него не действуют. Рикко говорит, что не может противиться себе, что как только он их видит, у него текут слюни и чешутся руки.

В конце концов, уж лучше это, чем резать полицейских или тюремный конвой. После освобождения из тюрьмы Рикко тише воды, ниже травы. Да и деревня никогда еще не была такой чистой. Только уткам не повезло.

Мне пришлось не один час вести переговоры с мэром, чтобы он не засадил Рикко за решетку. Упрям как осел.

В первую очередь я обратила внимание Его Милости на то, что вряд ли кто-либо, кроме бывшего заключенного, согласился бы работать дворником за те гроши, которые платит муниципалитет. Поскольку эти аргументы не показались убедительными, я похвалила мэра за его доброе сердце и мудрость, ведь помощь в адаптации вышедшим из тюрьмы людям — прекрасный политический ход. Лесть, как правило, работает безотказно, но не в этот раз! Увы, мне пришлось выложить свой последний козырь: выставку знаменитой коллекции Фицджеральд в зале мэрии, приуроченную к 14 Июля.

Мысль о том, что он может упустить мои полотна Моне, Ван Донгена, Писсаро, и особенно о том, что это событие будет освещено в СМИ, неожиданно сделала мэра гуманным — сейчас ему не до Рикко.

Ко мне заходила бедная Катрин. Вся в строительных работах, как всегда. Тяжелый случай. Катрин очарована айсбергом, ходит за ней по пятам, приглашает к себе, чтобы узнать ее точку зрения, ждет от нее похвалы, следует ее советам.

Бедная Катрин, под ее внешностью примадонны скрывается маленькая сломленная девочка. После той автокатастрофы, в которой она убила своего мужа и их грудного ребенка, Катрин лишь претворяется, что живет. Цепляется за кого попало. Идеальная жертва, уныло плетущаяся на виселицу.

Возможно, именно по этой причине Катрин так бесподобно исполняла свои главные роли истеричных и влюбленных женщин. Сестра поэта, любовница скульптора, Катрин обладала не столько талантом, сколько обаянием. А потом в один день ролей для нее не стало. Все двери захлопнулись перед ней. Black out. Has been^[5]. Депрессия. Расходы.

Не сомневаюсь, что это произошло из-за ее придурка-мужа — короля порно, проститутки от кино, ничтожества, бесконечно сношающегося на съемочной площадке, без разбору имеющего и актрис, и актеров.

Бедная Катрин. У меня возникает желание взять ее на руки и баюкать, словно младенца… задушить ее в объятиях, если раскапризничается сильно. Увы, она предпочитает мужчин. А мужчины ее не баюкают, они ее бабахают. Все они — члены.

К счастью, вторая половина дня прошла лучше. Несколько часов я провела на пляже, заканчивая мою новую мазню. На полотне краснощекие, чумазые, хохочущие дети, кажется, затмевают красотой саму природу: ласковое, сливающееся с морем небо, тяжелые, устремляющиеся вдаль скалы и зияющие на светлом песке темные пятна оттеняют цветение молодости.

Квинтэссенция жизни на фоне идиллического пейзажа.

Я думаю подарить это полотно мамаше Тарпон.

Она уже почти парализована и глуха, у нее осталось только зрение. Пусть пользуется хоть им. Мамаша Тарпон обожает мои картины, а может, мои визиты? Я собираюсь занести ей картину завтра. Заодно воспользуюсь случаем, чтобы попробовать ее настойку урожая 1948 года. У нее еще осталось четыре бутылочки. Мы напьемся — и будем веселиться. Что в наши годы не так ужплохо. В ее нынешнем положении было бы глупо ограничивать себя. И если мамаша Тарпон отдаст от этого концы, то лишь избежит долгих лет агонии. Однако так ей не повезет. Таких пьяниц, как мы, дьявол мучает по-особому.

Размышляя об этом, я вспомнила, что графиня д’А. заказала мне картину. Вот вам, пожалуйста, мода и снобизм во всей красе: раз я являюсь крупным коллекционером, люди из общества полагают, что я умею писать картины. Графиня желает, чтобы я изобразила ее с пятью дочерьми за столом у их дома.

Нужно придумать какую-нибудь изюминку, которая придаст картине пикантность. В противном случае работа превратится в каторгу. Нарядить их во фрейлин? Сотворить натюрморт из пустых ракушек на столе? Ей понравится. Волос на носу для пущего сходства! Браво! В лучших традициях овидиевских метаморфоз.

От живого организма к ископаемому.

Уф, сегодня я превысила дозу, предписанную моим ангелом-хранителем. Осыпаю себя ругательствами.

5 СНЯТИЕ ПОРЧИ

Дорс, 10 апреля

Дорогой Матео,

Аллилуйя! Есть отличная новость, по крайней мере, для меня. Дом господина Скаржиля в скором времени будет выставлен на продажу. Какое событие! Это, без сомненья, одно их самых прекрасных имений Дорса.

На самом деле речь идет о целом комплексе окруженных цветущими садами домишек, которые вскоре после войны были возведены вокруг винного склада. У каждого домика есть отдельный дворик, часть из них вымощена булыжниками, часть усеяна зеленой травой — настоящее чудо; из сада в сад ведут маленькие калитки, таким образом, каждый обитатель может чувствовать себя уединенно. На то время, пока я поджидаю нечто иное, это идеально для меня и для тебя тоже, — после того как ты ко мне присоединишься.

Винный склад достаточно велик, чтобы вместить человек сто, и если бы у меня возникло желание, я могла бы проводить там семинары или читать лекции.

Я больше совсем не жалею о доме Катрин.

Вспоминая о ней, я задаюсь вопросом, не повела ли я себя злобно и мелочно? Бедная Катрин. Ее муж, расстроившись, что она начала появляться в обществе молодого темнокожего манекенщика, недавно забрал у нее кредитную карточку и лимитировал ее банковский счет. Впервые в жизни ей придется задуматься о последствиях. К счастью, похоже, один режиссер предложил ей главную роль в своем будущем фильме. Будем надеяться ради ее материального и психического благополучия, что на этот раз все будет хорошо.

О доме господина Скаржиля я узнала, проявив ошеломляющую бестактность — то есть, «приложив ухо к двери».

В одиннадцать утра я, как обычно, наслаждалась крепким кофе на террасе «Браццы». Тебе известно, как нравится мне это место — это мой второй кабинет. Именно здесь я собираю свежие сплетни и пикантные подробности, проникаю в частную жизнь людей, в их дома, узнаю о радостных событиях деревушки или… о скандалах. Это для меня своего рода превосходный пункт наблюдения.

Более того, отсюда открывается великолепный вид на агентство недвижимости, и у меня есть возможность лицезреть всех посетителей. Важно знать, кто именно наносит визиты Гренье. Таким образом, здесь можно получить представление о том, кто сейчас отдыхает в Дорсе, разузнать, какое место в шоу-бизнесе занимает Сэн-Оноре д’Еило, а также утерли ли деятели искусства нос промышленникам и по-прежнему ли СМИ интересуются островом.

Разумеется, сейчас речь идет исключительно о «вторичных». «Первичные» слишком хитры, чтобы являться к Гренье вот так, средь бела дня. Кто бы они ни были, ремесленники или торговцы, все «первичные» — бывшие крестьяне, и они не занимаются делами в кабинетах на виду у всех. Когда я называю местных «первичными», я не вкладываю в это никакого уничижительного смысла, я использую это слово исключительно для краткости и для противопоставления «вторичным» — владельцам загородных домов.

Почти все «первичные» уже распродали свои дома «вторичным». Сейчас они живут за пределами деревни, в современных коттеджах, там, где они среди своих и где могут вписывать новые главы в историю вендетт, будоражащих их семьи на протяжении нескольких веков.

Видишь ли, «первичные» и «вторичные», несмотря на то, что вторые стараются наладить контакт с первыми, имеют мало точек соприкосновения, и все же у них прекрасные отношения, за исключением тех случаев, когда какой-нибудь реставратор или строитель слишком затягивает работу.

Однако я возвращаюсь к своему повествованию. Итак, я смаковала свой кофе, почитывая одним глазом «Монд» (другой всегда наготове прийти на помощь ушам!), когда до меня долетела животрепещущая новость:

Господин Скаржиль при смерти!

И хоть скоро он покинет нас, я скажу тебе о нем пару слов, ведь я собираюсь приобрести его дом. Скаржиль — красавец лет шестидесяти, с седыми-преседыми волосами и голубыми-преголубыми глазами, знаменитый судебный адвокат, человек утонченный, однако не слишком-то интересующийся женским полом, но при этом весьма сексуально озабоченный. И он умирает. Его последний любовник, красивый, как актеры фильмов Висконти, заразил его СПИДом. И несмотря на то, что новость еще совсем свежа, дорийский оркестр уже начал играть свой похоронный марш.

Некоторые благочестивые личности, регулярно присутствующие на воскресных утренних мессах, не постеснялись раньше времени отправиться к Гренье, дабы внести аванс. Другие персоны в тайне (тайна здесь?!) связались с последним избранником господина С. Приближенные же умирающего и вовсе делали ему предложения напрямую.

К сожалению, вся эта нездоровая конкуренция привела к тому, что цена на дом взлетела на головокружительную высоту.

А я-то полагала, что Катрин переплатила. Бедная Катрин. Сейчас она так прекрасна и так трогательна, словно язычок рыжего пламени, так хрупка и так уязвима, словно парящий осенний листок… Страдание оттенило ее красоту.

Что касается дома господина Скаржиля, то несколько дней назад мне представилась возможность поболтать о нем с Джин Фиц. Мы обе стояли в очереди за устрицами — поскольку все «вторичные» съехались сюда на время пасхальных каникул, Николь трудится не покладая рук.

Следует заметить, что «вторичные» питаются по-особому: они устраивают рыбные оргии, кормятся устрицами, крабами, смакуют солерос, объедаются мясом вскормленных на приморских лугах баранов и закусывают эти белковые корма выращенным на острове картофелем — все это они заливают вином с местных виноградников и, счастливые, возвращаются восвояси, свято веря в то, что подлечили здоровье!

Все это малоинтересно, зато стоять в очереди в Дорсе — всегда забавное приключение. Здесь можно встретить людей, поболтать с ними и завязать отношения.

Не успела я поблагодарить Джин Фиц за то, что она сдала один из своих домов Марлену, как она сама завела разговор о доме господина Скаржиля и о немыслимой цене, которую наследник рассчитывал за него получить. «Сопляк, альфонс, ничтожество!» — возмущалась бывшая артистка кабаре своим охрипшим от алкоголя и сигарет голосом. Ты догадываешься, что людей, которые были бы в неведении ее позиции по этому вопросу, в очереди не осталось. Если Джин Фиц кого-то невзлюбила, она превращается в гарпию. Тем более, что к семи вечера она уже накачалась своими излюбленными коктейлями. Свое прозвище Джин Фиц носит уже лет тридцать, и получила она его не случайно!

— Бедный господин Скаржиль, — раздался звонкий голосок Николь, которая, не переставая взвешивать устриц, внимательно слушала разговор, — он даже не успел насладиться жизнью в своем доме. Скажите, Джин Фиц, ведь вы живете в Дорсе уже более сорока лет и уж должны знать, сколько владельцев сменилось в этом доме?

— Тебе, моя девочка, повезло, потому что ты продаешь лучшие устрицы в этой деревне, в противном случае я научила бы тебя быть несколько скромнее, когда ты говоришь о возрасте твоих клиентов. But right^[6], это один из самых неверных домов, который я когда-либо видела. Совсем не то, что мой «Солейдор», в котором, как подметила эта нахалка, я живу уже сорок лет и по сей день в добром здравии!

— В спирте хорошо сохраняешься, это все знают! Да и мужчинам не удалось вами попользоваться, Джини-Джини! — забавлялась Николь.

— Да, и в этом ты права, если бы господин Скаржиль не предавался подобным порокам, то он до сих пор носился бы по свету или отдыхал в Дорсе. А это значит, и мы не можем этого не признать: дом уничтожал своих постояльцев одного за другим.

Мне показалось, что наступил удачный момент, чтобы подлить масла в огонь.

— Мисс Фицджеральд, правда ли то, что во время войны в доме были найдены два трупа?

— Истинная правда! В те времена в винном ангаре был погреб и, прежде чем засыпать его (помещение собирались переделать в гостиную), хозяева спустились вниз, чтобы посмотреть, нет ли там, случаем, сокровищ. А нашли трупы двух мужчин, умерших в результате многочисленных пулевых ранений. Никому так и не удалось разгадать эту тайну.

Тогда я отметила, что одно объясняет другое и поэтому не удивительно, что постояльцы непрерывной чередой сменяют друг друга, а некоторые из них умирают страшной смертью. Я не стала громким голосом заявлять, что, дескать, дом убивает своих обитателей, однако высказала предположение, что негативное поле и злые духи захватили это место. Вполне вероятно, что с этого дня дом будет наделен тем, что простые смертные называют «дурной глаз».

Джин Фиц, осчастливленная наличием публики, проглотила наживку и воспользовалась ею, чтобы по памяти огласить весь список различных обитателей дома и их злоключения. Единственный раз абсолютно все желали ее послушать.

— Первого хозяина парализовало после того, как он упал с лошади. Его жена попыталась совершить самоубийство, но выжила… Оба они доживали свои жизни в больницах, он — из-за нарушения двигательных функций, она — из-за психического расстройства.

У второго владельца обнаружили рак легких, хотя он не пил и не курил. Он умер через месяц после того, как въехал. Его супруга не намного пережила его. Ухаживая за садом, она проколола себе палец шипом розы. И оп, столбнячный микроб — и в гроб!

Третьей паре повезло: в вечер своей свадьбы они вошли в дом, который только что сами себе подарили, и за месяц прошли путь от большой любви до смертельной ненависти. От меда — к дегтю, от зерен — к плевелу. В общем, совместная жизнь длилась недолго. Кстати, женщина усвоила урок и больше не встречалась в своей жизни ни с одним мужчиной.

Четвертая пара утонула в море во время бури.

Пятый обитатель был стар. Дому не пришлось прилагать больших усилий.

Шестой была одинокая женщина. Ее посещали видения, она говорила с духами и слышала голоса. В скором времени ни один человек уже не мог общаться с ней. В конце концов, она тоже оказалась в психушке.

Итак, седьмой — это господин Скаржиль. Возможно, дому пришлись не по вкусу развращенные нравы нового хозяина. Жаль, что дом не кастрировал юнца. Его бесстыжая красивая задница считает, что ей все позволено, даже кадрить моих заключенных.

Таково было мстительное заключение Джин Фиц! Сэр Скаржиль часто язвил над ее отношениями с лицами, вышедшими их тюрьмы, и ее им помощью. Он никогда не отказывал себе в удовольствии заметить громовым голосом, что Джин Фиц была настоящим парадоксом: она обожала своих заключенных и трахалась с их женами.

Как видишь, эта женщина злопамятна и остра на язык.

Как только Джин Фиц начала свой рассказ, толпа всколыхнулась и слушатели обступили ее.

Когда же она его закончила, у всех присутствующих по телу побежали мурашки. Возглас Николь прервал молчание:

— Кто следующий за устрицами?

Я позволила публике прийти в себя, и очередь выстроилась снова. Джин Фиц как никто знает свой остров, она — отличный источник информации. Однако нельзя показать Джин Фиц, что пытаешься развязать ей язык (даже смачивая ей горло). За исключением тех случаев, когда у нее есть аудитория. Джин Фиц — персона грата нашего небольшого общества, а ее пристрастие к спиртному воспринимается всеми как само собой разумеющееся. Не забывай, что остров отчасти живет за счет виноделия. Что касается нескрываемой благосклонности Джин Фиц к дамам, так и это ей прощают, потому как она — артистка, и ее приезд на остров в свое время сделал ему хорошую рекламу. Несмотря на ее ядовитый язык, Джин Фиц — великая женщина, в прямом и переносном смысле, не гнушающаяся скверным каламбуром и обожающая всяческие провокации.

В конце концов, люди оправились от страшных историй, рассказанных Джин Фиц; однако во вновь зарождающемся гуле голосов я разобрала шепот булочницы: «Как можно хотеть жить в этом проклятом доме? Его следовало бы снести. Он может навредить острову, а даже если нет, то другие люди умрут. Это ужасно!»

Те, кто стоял в очереди рядом с ней, удрученно кивали головами.

Тут вмешалась я. Люди всегда считают, что только их точка зрения правильная.

— Не все люди суеверны! Но, даже зная, что они ошибаются, их очень сложно убедить в том, что за пределами мира реального есть другой мир с другими законами, недоступными нашему пониманию — священная тайна божественного и человеческого бытия. Те, кто купит дом, будут по-своему правы. Это будет их выбор, и так свершится их судьба — колесо жизни и смерти.

Я люблю при случае напомнить, что новая жительница деревни не лишь бы кто, а таролог с мировым именем и профессиональная ясновидящая. Необходимо, чтобы все они — и «вторичные», и «первичные» — знали, кто я, и принимали такой, какая я есть!

— Но кто же захочет жить в доме, который убивает? — пропела, не отрываясь от работы, Николь. — Ни один разумный человек, как мне кажется. Я не слишком-то суеверна, но в таком случае лучше не рисковать.

— Наглая, но не дура, — вставила Джин Фиц, которая ест слишком много устриц для женщины своего возраста и которую, по моему мнению, привлекают не столько морепродукты, сколько спортивная фигура, черные локоны и ультрамариновые глаза их продавщицы.

Я расцеловала бы их обеих! Скорее, конечно, Николь, чем Джин Фиц, от которой невыносимо несет сливовой настойкой и табаком.

Можешь представить себе, с какой скоростью новость начала передаваться из уст в уста и, словно кораллами, обрастать все новыми мерзкими деталями.

Что может агент по недвижимости или, хуже того, наследующий любовник против дома-душегуба, убивающего своих жильцов?

Следующим вечером на одном из претенциозных коктейлей я слышала, как красивая и богатая госпожа де Музон властным голосом заявляла, что она всегда ощущала смертоносную атмосферу в винном погребе Скаржиля!

Какая удача! Друзья госпожи Музон — богатые люди, а «Винный хуторок» — как раз такой дом, на который они могли бы польститься.

Вот каким образом слухи раздуваются и набухают, у них появляются живот, бедра, целлюлит. Даже я, которая была у их истоков в день, когда они были пущены, больше не узнаю их.

Тем не менее отнюдь не смерть господина Скаржиля, ожидаемая со дня на день, успокоит общественное мнение.

Кстати, об общественном мнении, ты помнишь ту африканскую историю?

«Жил-был один колонист, который, застав у себя в спальне вора, убил его выстрелом из карабина. На следующее утро все его слуги, даже самые преданные, даже старая нянечка, вскормившая его своей грудью, покинули дом. Он сыпал угрозами, обещаниями, читал проповеди, сулил транзисторы и велосипеды, никто не желал возвращаться к работе. Пока как-то раз его старая кормилица не дала ему совет:

— Пусть молодой хозяин позовет колдуна, чтобы тот изгнал злого духа, который бродит по дому в поисках новой жертвы.

И тогда Белый, несмотря на весь свой европейский скептицизм, — все же у него не было выбора, — пригласил колдуна. Тот изгнал зло из этого места, воззвав дух смерти к его лучшим чувствам и освободив от земных оков. На следующий день вся домашняя прислуга как ни в чем не бывало вернулась к своим обязанностям. Сам же хозяин благоразумно воздержался от разговоров на эту тему, и жизнь вернулась в прежнюю колею».

Я спрашиваю себя, что лучше подействует на воображение дорийцев: католический священник или местный ведун? У некоторых из них хорошая репутация. Возможно, оба: первый — для «вторичных», второй — для «первичных»?

Я очень надеюсь переехать в ближайшее время. Формальности можно уладить легко. Наследник согласен на цену, которую я предложила; он безмерно счастлив, что вообще нашел покупателя.

Вот, мой дорогой Матео, последние новости из моей деревушки. Это место по-настоящему нравится мне и будет нравиться еще больше, когда у меня появится свой собственный дом.

Что касается тебя, ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать и, как обычно, коротать свое свободное время, читая мои описания этих мест и их обитателей. Будь здоров.

Майя

Тема для размышления: «Секс и смерть — дверь в этот и дверь в тот мир».

Уильям Фолкнер

6 БЕЗМЯТЕЖНАЯ ДЕРЕВУШКА

12 апреля

Дневник мисс Фицджеральд

Умер сэр Скаржиль. Мир праху его. Альфонсу не повезло: слухи оставили его с носом, слухи, пущенные Майей. Самый красивый дом острова продан за бесценок! Сирена искусно исполнила свою песню. Как ловко она воспользовалась мною — да так, что я этого даже не поняла!

В деревне произошла ужасная трагедия: каменщик увел жену мясника. В отместку мясник одним выстрелом в голову убил собаку каменщика. Никто не обратился в полицию, однако злые языки делают свое дело. Ох, как ни осторожничай — ничего не утаишь. Такие происшествия интересуют местных намного больше, чем смерть сэра Скаржиля, над которой они сильно потешаются. Единственное, что занимало их во всей этой истории — дом, убивающий своих обитателей.

Началась новая вендетта. Она может продлиться полгода, а может затянуться на века. Все зависит от психического здоровья главных действующих лиц, от их способности залечивать свои раны и жить свои жизни.

Если мясник попадет под обаяние другой пары сисек, любовь успокоит его самолюбие и залечит раны.

Если каменщик предпочтет жену мясника своей собаке, он отнесет смерть своего старого друга на счет прибылей и убытков. И гармония, так милая сердцу Т.О.У., вновь воцарится на острове.

Wait and see^[7], как сказали бы на моей язвительной родине.

Каждый раз, когда случается склока, Т.О.У. выбивается из колеи. Можно подумать, что мясник и каменщик — члены его семьи. Он отчаянно ищет способ их примирить. Я спрашиваю себя, откуда у него это непреодолимое желание мирить людей. Занятно. Наводит на мысли о Гренье… Однако Т.О.У. всего лишь его крестник.

В молодости Гренье был влюблен в мать Т.О.У. Поговаривают даже, что это из-за нее он так и не женился — несчастная любовь.

Само собой разумеется, если бы Гренье не был младшим сыном, наследником ни гроша не стоящих земель на океанском побережье, — в те времена не было моды на морские купания, — она бы вышла за него. Но увы, ее возлюбленный был беден. Юная леди проявила благоразумие и последовала совету своих родителей — хитрых, но туповатых крестьян. Она вышла замуж за Робера, который получил в наследство богатые виноградники и вовсю пользовался ими: он пил то, что производил, и помер от цирроза, молодым и разоренным.

А Гренье тем временем разбогател благодаря своим землям, не приложив к этому ни малейших усилий.

Он оплатил обучение Т.О.У., и бедный ягненочек поступил на государственную службу. Плохой полицейский — слишком доброе сердце, — но хороший ангел-хранитель.

По меньшей мере, я надеюсь, что его мать Симон, выйдя замуж, продолжала любить Гренье. Быть благоразумной — дело невыгодное.

Сегодня вечером мою душу захлестнула тоска. Nobody loves me^[8]. Мне некого любить. Николь даже не смотрит в мою сторону, за исключением тех случаев, когда хочет надо мной поиздеваться — что совершенно естественно, но с чем трудно смириться.

Я часто вспоминаю то потрясение, которое испытала, увидев ее, продающую свое тело, на улице Лепик. Малышка, которая родилась у меня на глазах, которая ребенком играла рядом со мной на пляже. Мне понадобилось минут десять, чтобы осознать, что это действительно она. Мои глаза видели, но сердце отказывалось верить. Николь упала в мои объятия. Все та же гнусная история, такая обыденная для французской провинции: отец насиловал, мать гнала — бегство, проституция, потребность в защитнике. Николь поведала мне всё: ей едва исполнилось двадцать, когда она распрощалась с юношескими мечтами и стала уличной девкой, работающей на сутенера. Отвратительно! Ничтожная шпана распродавала ее за грош. Ее, такое сокровище! Подонок! Если бы Николь принадлежала мне, я бы ее берегла и никогда бы не предала.

На несколько месяцев она поселилась у меня на острове.

За это время Николь поправила свое здоровье. Она, словно кошка, сворачивалась калачиком на моем диване, поедала мой шоколад, растаскивала мою библиотеку — самое разнообразное чтиво. А потом, в один прекрасный день: бай, бай! Привет, тетя Джини. Все было здорово. Сейчас мне нужно строить свою жизнь. Ты не злишься, а? Я же не могу сидеть у тебя на шее! Суперская идея: продавать устрицы туристам на площади. Где я буду жить? В моем доме. С тех пор как умерли родители, он обветшал, но немного побелки — и в нем можно будет жить.

Ведьмочка-Николь снова встала на ноги. Теперь ее образ жизни безупречен. Увы, мне кажется, что она с осторожностью воробья и цепкостью львицы ищет мужчину, который надел бы ей колечко на палец. Звереныш стал зверем.

Я слишком трезва. It’s killing me^[9]. Последняя малюсенькая рюмашка на ночь вместо горючего, и в добрый путь — в мир грез.

7 БЕСТАКТНЫЙ ГОСТЬ

Дорс, 1 мая

Дорогой мой Матео,

Вот и снова пришел прекрасный месяц май, и «вторичные» по обыкновению откликнулись на зов Дорса и стройными рядами перешли через мост.

Т.О.У., агент нашей муниципальной полиции, вновь обрел свой оптимизм и жажду деятельности: он прочесывает деревенские улочки и аккуратно прикрепляет маленькие бумажонки на лобовое стекло неправильно припаркованных автомобилей. Не обольщайся на тот счет, что это протоколы о нарушении правил, нет, это лишь записочки, сообщающие нарушителям, что через полчаса он вернется и выпишет настоящий штраф. Наш деревенский полицейский — сущий мечтатель, «первичный», который любит «вторичных». Т.О.У. никогда не бывает так счастлив, как когда Дорс кишит пешеходами, велосипедами и даже автомобилями, которые наполняют деревню шумом и гамом, новостями и сплетнями.

Кстати, этому человеку известно все. И несмотря на то, что он слышит только на одно ухо — отсюда и придуманная детьми кличка, Т.О.У. — он все слышит, все видит, все знает. Во время дневного дозора он через каждые три метра он останавливается, чтобы перекинуться парой слов с прохожими и вытянуть из них как можно больше информации, которую впоследствии использует, чтобы со знанием дела примирить скандалистов и кровных врагов. Т.О.У. ненавидит скандалы и мечтает о деревне, которая была бы одной большой семьей.

Его рыжие короткие волосы, его облик боксера (притом, что это добряк, чье единственное оружие — слово, не более), его красный цвет лица (летом от солнца, зимой от мороза) придают ему милый и немного простоватый вид. Однако не следует поддаваться этому впечатлению: приглядевшись к его горбатому носу, который он везде сует, но сам-то держит язык за зубами, понимаешь, что Т.О.У. явно прозорливее, чем кажется. Еще один крестьянский сын, как и все дети этих мест. А ведь знаешь, он — крестник Гренье. Он читает много газет, проводит вечера перед телевизором и обожает обсуждать горячие новости с самыми просвещенными представителями «вторичных» в Дорсе. Т.О.У. комично заявляет: «Когда вам посчастливилось иметь под рукой столько знаменитостей, грех этим не воспользоваться».

Он просветил всех насчет лобби, СПИДа, обвалов на бирже. Сейчас весь свет потешается над его интересом к парниковому эффекту, потеплению климата и повышению уровня моря. Когда Т.О.У. на полном серьезе расписывает, как через пару десятков лет остров уйдет под воду, не смеется только ленивый.

«Отдаете ли вы себе отчет в том, что произойдет с этим отгроханным мостом и со всеми потраченными деньгами… когда уровень воды повысится и лишь верхушка моста, словно огромный горб, будет одиноко возвышаться посреди Атлантического океана?»

Кажется, Т.О.У. постоянно общался с графом Марком-Арно д’Армальяком и последний убедил его в реальности этой угрозы. Однако не будем забывать, что брат графа, маленький маркиз, продает «под ключ» свои атомные электростанции и, вполне естественно, что старший брат дискредитирует тепловые станции, предсказывая катастрофы, вина за которые в значительной мере лежит на них.

Я спохватилась, что поздно начала писать письмо. Сегодня вечером я ужинаю у Марлена, и мне необходимо привести себя в порядок. Он все еще не может снести оскорбление, которое нанес ему Гренье, и таит обиду. Но, в конце концов, ему доводилось проглатывать и не такие пилюли. Марлен с этим справится. Я вернусь к письму позже, таким образом, ты будешь в курсе самых последних светских новостей.

Ну вот, я и вернулась. Марлен, как обычно, устроил пир на весь мир. В качестве аперитива было подано превосходное шампанское, затем — изысканный ужин: салат из морепродуктов, фаршированная мясом и овощами атлантическая форель и лимонный мусс.

Любопытно, что за все эти годы я ни разу не представляла себе Марлена на кухне, составляющего меню, делающего покупки, колдующего у плиты. У него нет ни форм, ни округлостей, ни привычек, свойственных любителям хорошо поесть, ни, тем более, отменным кулинарам. И все же! Его угощение всегда превосходно, несмотря на то, что у него никогда не подают эти питательные и красиво оформленные домашние блюда, от которых становится теплее на душе. Марлен предпочитает изысканные кушанья, вид и вкусовые качества которых напоминают японские пейзажи.

Поэтому более чем досадно было то, что Марлен гораздо менее искусен в рассадке приглашенных: за столом приятных неожиданностей оказалось значительно меньше, чем на столе.

Марлен пригласил и свою домовладелицу, мисс Фицджеральд (в этот вечер она была в ударе), и супружескую пару Фуше-Маран (на некоторое время превратившуюся в трио: Ив не выходит в свет без своей новой пассии — восхитительной мулатки лет двадцати, ошеломляюще инертной топ-модели Сен-Лорана). Слава богу, сейчас у него не бисексуальный период.

Сначала Катрин исполняла нам арию современной женщины: «У моего мужа есть любовница, в этом нет ничего такого! Ничего такого! Мой муж выходит со своей любовницей в свет — я это ему позволяю! Позволяю…» К сожалению, она переигрывала и в ее прекрасных зеленых глазах, казалось, стояли слезы, возможно, причиной тому был сигаретный дым, однако я в этом сомневаюсь.

Анжелика должна была прийти одна, но в последний момент позвонила, чтобы узнать, можно ли ей прийти вместе с ее отцом. Зато Марк-Арно д’Армальяк пришел без своей супруги, которая плохо себя чувствовала.

Итак, нас было девять вместо восьми, в чем не было ничего драматичного или, во всяком случае, не должно было быть…

Джин Фиц явилась с опозданием, она прибыла с какого-то коктейля, где как всегда перебрала.

Она ворвалась в комнату, словно старая кляча, бьющая копытами на пороге конюшни, и тотчас набросилась на Марлена:

— Мой дорогой квартиросъемщик, чего я только про вас не наслушалась! Гренье сказал, что нет ничего хуже, чем связываться с вами. Ужасно опрометчиво ссориться с ним тому, кто намеревается купить дом на острове. Не говоря уж о том, что земли, которые вы так страстно желаете заполучить, принадлежат исключительно Гренье.

Марлен напрягся. Обаятельная улыбка, заменяющая ему улыбку вежливую, сползла с его лица, и я почувствовала, что ужин может быть испорчен.

— Ох, Мисс Фицджеральд, давайте не будем преувеличивать. Все это, в конце концов, уладится. Господин Гренье вспылил, потому что не понял, что у нас с ним общие интересы. Однако со временем инцидент забудется и нет никаких сомнений в том, что господин Гренье пересмотрит мои предложения.

— На этот раз, мой юный друг, вы попали пальцем в небо! Я знаю Гренье сорок лет и могу вас уверить, что никогда больше он не заговорит с вами. Ведь вы проявили невероятную неуклюжесть. Дело дрянь! Едва приехав, вы набросились на него, хотя Гренье ненавидит торгашей и слышать не желает ни о каких гостиницах в своей вотчине, к тому же, он совсем не заинтересован в деньгах! Так оставьте же все свои иллюзии, вы, кто в Дорсе без году неделя! Пока жив Гренье, вам не заполучить его земли!

Еще до того как Марлен успел что-то ответить, я громким голосом предложила пройти к столу и стала настойчиво подталкивать приглашенных к столовой в стиле Генриха II.

Мне понятно желание Марлена наконец-то перебраться в свое собственное жилье. Какая жуткая безвкусица! Джин Фиц воистину не тратит ни гроша на дома, предназначенные для сдачи в аренду. К счастью, у меня скоро будет свой собственный дом.

Наши имена были написаны на старинных табличках с изображением орудий труда и иллюстрациями солеваров и солеварок за работой. Каждый из присутствующих не удержался от выражения своего восхищения такой оригинальностью!

Увы, Марлен разместил Джин Фиц справа от себя! Однако что-либо менять было уже поздно. Каждый отыскал свое место и сел.

Стол был круглый, и я находилась напротив Марлена. По меньшей мере, у меня была возможность наблюдать за ходом событий. Выражение лица нашего хозяина выдавало его сильное напряжение. Я надеялась, что сев за стол, Джин Фиц забудет тему разговора. Я подала знак, чтобы ей немедленно напили бокал вина. Джин Фиц обхватила его обеими руками и, поставив локти на стол, продолжила надорванным голосом источать свои ядовитые советы:

— Откажитесь от мысли найти дом! У вас больше нет ни малейшего шанса. В год продается три-четыре дома, и почти все при посредничестве Гренье. Но, в конечном счете, не велика беда, особенно для меня, ведь вы останетесь в моих апартаментах!

Буфет в стиле Генриха II, стоящий за моей спиной, раздулся от важности.

Что же до нашего хозяина, то нокаутирующая улыбка сошла с его лица, и, зная Марлена, я опасалась очередного скандала, который отнюдь не поспособствовал бы ни его, ни моим делам. Тогда я подбросила первую же пришедшую мне на ум тему для разговора:

— Кстати говоря, вы слышали, что владельцы «Браццы» решили оставить свои дела и отправиться в края, где светит тропическое солнце. Невероятно!

— Не вижу ничего невероятного в том, чтобы, сколотив состояние, желать спокойно насладиться своими деньгами! — ответил Ив Фуше-Маран, который не терял времени даром и, не успев сесть за стол, уже лапал свою устроившуюся рядом любовницу.

Ив Фуше-Маран находился справа от меня, и мне открывался прекрасный вид на их легкие эротические игры — таково преимущество, а может, недостаток круглых столов! Заметив мой беглый взгляд, он усмехнулся и продолжил как свои действия, так и свою речь:

— И все же, будем надеяться, что у нашего знаменитого кафе появится новый владелец, потому как, хорошо известно, что когда его хозяева в отъезде, Дорс без него чахнет.

Вдруг раздался ошеломляющий звук — самое настоящее ржание, — это смеялась Джин Фиц. Можно было подумать, что она задыхается. Но нет! Выставив напоказ всю свою вставную челюсть, Джин Фиц заливалась:

— А вот здесь вы правы! Деревня без кафе, словно тело без сердца. Мы сдохнем от скуки, если на двери «Браццы» повесят замок.

— Ох, вы преувеличиваете! — презрительным тоном произнес Марк-Арно, до этого момента молча смаковавший свой салат из морепродуктов.

В ответ на его реплику воцарилась недоуменная тишина, прерывающаяся только хрюканьем отца Анжелики. Он ел руками и издавал невнятные звуки.

Это длилось с самого начала ужина, и все присутствующие из жалости старались не обращать на это внимания и не смотреть в сторону его дочери, чтобы не смущать ее.

Вероятно, одна лишь Джин Фиц до этого момента ничего не замечала:

— Моя милая Анжелика, твой папаша жрет, как свинья.

— Я знаю, Джин Фиц; ему нездоровится, именно поэтому я и взяла его с собой. Я не осознавала, до какой степени ухудшилось его состояние. Прошу вас его простить.

— Нездоровится? Боюсь, моя малышка, что он окончательно впал в маразм. И если хочешь знать мою точку зрения, ты должна поместить его в какую-нибудь психиатрическую клинику или нанять ему сиделку. В противном случае ты бед не оберешься. К тому же, не навязывай его присутствие другим, а то козлом отпущения станешь ты — тебя просто перестанут приглашать.

Анжелика, которая обычно за словом в карман не лезла, притихла. Я обратилась к Марку-Арно, сидящему справа от нее.

— Итак, господин д’Армальяк, вы не считаете, что «Брацца» так уж необходима нашему маленькому сообществу?

— Я не посещаю это место. С моими друзьями я встречаюсь у себя или у других друзей. Однако меня печалит закрытие ресторана «Ле Труа Порт». Шеф-повар возвращается жить в Лимузен, и мне будет недоставать его кухни.

Армальяк — представитель истеблишмента; крупный буржуа, пардон, дворянин в шестнадцатом поколении — ощущение собственного превосходства, пуританство, религиозный фанатизм.

Всем своим отстраненным видом, своим сухим голосом, своей глубочайшей презрительностью он давал нам это понять. Его лысая голова ленивого аристократа, занятая подбором кадров, словно говорила: «Ну как я мог очутиться на подобном ужине в кругу этих бездарей и олухов: закоренелой лесбиянки, ясновидящей, циничного карьериста, его любовницы-негритянки и старого психа?!»

Обеспокоенная таким поворотом событий на ужине, я пристально всмотрелась в выражение лица сидящего напротив меня Марлена. Однако, к моему немалому удивлению, он взял себя в руки. Хуже того, его глаза лучились хорошо знакомым мне светом и были необычайно широко распахнуты, а на лице играла улыбка, создаваемая поднятием уголков губ и обнажающая белые зубы, такие же прожорливые, как у крокодила, который собирается вцепиться в свою жертву. Мне это не нравилось. Подобные признаки у Марлена не предвещают ничего хорошего.

— Тем не менее, д’Армальяк, возможно, это вы виноваты в том, что каким-то странным образом, словно по наитию, все эти люди разом покидают наши края.

Граф Станислас фон Марлен был единственным в данном обществе, кто мог бросить это сообщническое «д’Армальяк». Со времен крестовых походов их предки не раз бились то рука об руку, то лицом к лицу, а это сплачивает. Сословный дух!

Очевидно, что по этой причине наш благородный кадровик принял приглашение на ужин. Очевидно, что по этой же самой причине графиня д’А. страдает от острой зубной боли — она не является условием договора. Марлен, несмотря на его происхождение, бизнесмен несколько подозрительный (хотя, наверное, это плеоназм). В тот момент трапезы (мы уже перешли к фаршированной форели) я спрашивала себя, каков мог быть этот самый договор. Поскольку я была совершенно уверена, что у Марлена был какой-то замысел и он не случайно пригласил графа.

— То есть как, я виноват? Что вы хотите этим сказать?

— Возможно, именно вы убедили их в том, что опасность парникового эффекта действительно существует. Посмотрите, с вашей подачи Т.О.У. в деревне распространяется на тему повышения уровня моря: тем, кто его слушает, он предвещает, что меньше чем через двадцать лет остров погрузится в воду.

— Марлен прав. Вполне возможно, что хозяева «Браццы» и «Ле Труа Порт» поверили вашим словам. Однако нас это не слишком-то греет, господин д’Армальяк. Вы можете не любить кафе и вести антиалкогольную компанию, но все же не стоит при этом пропагандировать псевдонаучные теории.

Задетый ядовитым тоном Ива Фуше-Марана, его обвиняемый вмиг утратил свой слащавый вид и пришел в ярость:

— Парниковый эффект — это не шуточка, это доказанная научная теория. У меня есть высокопоставленные друзья в Министерстве развития и научных исследований — сам министр, не будем упоминать его имя, — к тому же, у меня есть доступ к научно обоснованным документам. Я могу уверить вас, что уровень моря поднимается. С какой скоростью, этого я не знаю. Но несомненно, что рано или поздно остров окажется под водой.

Марлен наконец-то расслабился и устроился на своем стуле поудобнее, словно огромный кот, который знает, что держит мышку за хвост. Он начал проявлять интерес к своей соседке Катрин, которая при этом урчала от блаженства. С самого начала трапезы она различными уловками пыталась привлечь его внимание, однако безуспешно. Сейчас же Катрин пустила в ход все средства: и шарм, и соблазнительность, и класс. Тем временем беседа Ива и Марка-Арно продолжалась.

— Почему же тогда вы не продаете свой дом, раз уж так убеждены в реальности этой угрозы? — почти с вызовом бросил Ив.

— У меня еще есть некоторое время в запасе. Поскольку люди не воспринимают эту теорию всерьез, спрос не снизится. Я могу еще несколько лет наслаждаться жизнью на острове, после чего я и в самом деле продам свою виллу. Что до вас, если вы не верите в эту угрозу, то это ваши проблемы. Имеете на это полное право, так же как и на то, чтобы потерять ваше имущество и ваши деньги.

— Как бы не так, дудки! — возопила тогда Джин Фиц, которой действовал на нервы этот разговор и которую, должно быть, этот вопрос задевал особенно сильно, учитывая количество принадлежащих ей на острове вилл. — Это не более чем газетные фальсификации, служащие для поднятия цен на дома. Остров здесь уже более двух тысяч лет и останется еще на сотни!

Лучше бы она этого не говорила! Это было все равно, что выдернуть пробку и позволить кубометрам знаний нашего наиблагороднейшего выпускника Политехнической школы излиться на наши головы.

— Человечество, а это миллиарды людей, выбрасывает в атмосферу огромное количество углекислого газа. Его молекулы скапливаются, поглощают солнечную энергию и удерживают ее — вот в чем заключается знаменитый парниковый эффект. Это не шутка, как полагает Фуше-Маран, а явление, которое ощутимо изменит климат Земли. Вместо того чтобы постепенно продвигаться к очередному ледниковому периоду, земля, наоборот, будет с катастрофической скоростью нагреваться. Пока что мы не ощущаем последствий по причине всем известного феномена тепловой инерции.

— Простите за наивный вопрос, но что это такое — феномен тепловой инерции?

В этот момент я подумала, что Марлен был никуда не годным хозяином. Вместо того чтобы воодушевлять своего гостя, он должен был деликатно сменить тему разговора, но нет, этот демон не гнушался лестью, чтобы распалить зануду д’Армальяка.

— Я воспользуюсь классическим примером: если маленькую серебряную ложечку опустить в кипящую жидкость, то пройдет некоторое время, прежде чем тепло дойдет до ваших пальцев. Между парниковым эффектом и климатическими изменениями есть такая же задержка. Однако следует осознать, что за одно столетие человеку удалось сотворить то, на что природе обычно требуется пять или десять тысячелетий. Данный процесс почти что необратим.

— Ничто не дает вам права говорить так безапелляционно! Вы, как и все, подвержены влиянию моды. На самом деле, климатологи не могут точно прогнозировать реальные последствия этого явления. Тем более, что океанам и ледникам в значительной мере свойственна тепловая инерция, а это значит, что первое время повышение температуры повлечет за собой рост ледяных шапок.

— Что отнюдь не мешает теплу, скопившемуся в мировом океане, дать толчок к увеличению его объема. По расчетам к 2100 году уровень океана поднимется на шестьдесят сантиметров, а когда начнут таять льды — на семьдесят восемь метров. А это значит, что все равнины, низменности и побережья Европы будут затоплены.

— Вы выставляете все в слишком мрачном свете и, что еще более важно, не учитываете ум человека и его способность к адаптации. Что же касается ученых, так существует масса исторических примеров, когда они попадали впросак. Вспомните пресловутых американских исследователей, которые на каждом углу вопили, что выхлопные газы, выпускаемые в стратосферу, в соответствии с Соглашением (подписанным, надо сказать, в Европе) разрушат озоновый слой.

— Я учитываю все. Просто я говорю о том, что если человек срочно не примет действенных мер, землю, как в некоторых научно-фантастических книгах, унаследуют насекомые. От сегодняшнего выбора зависит завтрашний климат. Для стабилизации климата существует одно-единственное решение — такое использование ядерной энергии, при котором углекислый газ не выделялся бы…

— Что ж, повесимся сразу или подождем завтрашнего утра? — язвительная Джин Фиц перебежала мне дорогу, поскольку у меня уже чесался язык обвинить д’Армальяка в том, что он продался энергетикам. Послушать его, так мы плывем между Сциллой и Харибдой.

— Напрасно вы не верите мне, мадемуазель Фицджеральд. На вашем месте, я бы продал как минимум часть своего имущества. Никогда не следует ставить все на одну карту.

— Вот так-то, перебирайтесь в горы и распродавайте ваши виллы. Присутствующий здесь Марлен будет счастлив заплатить вам за них хорошую цену, можете на него положиться, — открыто насмехался Ив, правая рука которого снова елозила под юбкой его пассивной, но при этом сладострастной спутницы.

— Вы, мой малыш, занимайтесь своими делами, а мои оставьте и покое!

— Я ими занимаюсь, занимаюсь, Джин Фиц! Вы же видите! — тут же парировал он. Это была чистой воды провокация. Я подозреваю, что он прибег к ней, чтобы окончательно вывести из себя Марка-Арно д’Армальяка.

Катрин, которая во время нудной речи послед него продолжала свою игру в соблазн, воспользовалась сменой темы, чтобы ласковым тоном поинтересоваться у своего соседа:

— Мой дорогой Станислас, вы, кто совсем недавно прибыл на наш остров, выскажите ваше мнение о его обителях и особенно об обитательницах, с которыми познакомились. Кто из них произвел на васвпечатление?

— Внимание, Марлен, вы на скользкой почве. Истинный смысл вопроса моей милой супруги: желаете ли вы, Марлен, со мной спать? Ваше мнение о других дамах ее совершенно не интересует. Не заблуждайтесь на этот счет. И, наконец, если это доставит вам удовольствие, я даю вам свое благословение.

Марк-Арно д’Армальяк закашлялся, поперхнувшись бокалом бордо — вино было многолетней выдержки, однако слегка кислило.

— Ив, будь, пожалуйста, немного сдержаннее. Ты на званом ужине, а не на съемках одного из твоих порнофильмов. Простите моего супруга, он развлекается тем, что цитирует обрывки фраз из тупых сценариев, которые сам же и пишет.

Кашель Марка-Арно усилился. Не думаю, что из духа сословия или чего-либо еще он снова придет отужинать у Марлена.

— Какое воображение! Ты так трогательна, мой ангел. Марлен, найдите этому хорошее применение, она созрела — фрустрация толкает ее в мир грез.

Д’Армальяк не стал дожидаться десерта и сбежал от столь дьявольских сотрапезников. Сославшись на нездоровье супруги, граф в ужасе ретировался. Тем хуже для него, лимонный десерт был просто чудесен. За исключением Анжелики и Катрин, все охотно его отведали и высказали множество комплиментов в адрес Марлена.

Однако Катрин не желала упускать свою идеальную жертву, которая уже почти была у нее в руках. Ее привычные окружающим перепалки с мужем доставляли им обоим какое-то извращенное удовольствие и лишь еще больше раззадорили ее.

— Станислас, вы так и не ответили на мой вопрос: которая из нас произвела на вас наибольшее впечатление, нет, не так, если бы вам пришлось присуждать награды, кому бы вы дали их?

Скользкий вопрос из уст такой красивой женщины, как Катрин, которая, несмотря на свой канонический возраст^[10], пользуется популярностью у мужчин. Тем не менее в ситуациях такого рода Марлен не оплошает: в искусстве светских манер и сладкоречия ему нет равных.

Он — известный распутник.

Одним словом, Марлен с большим тактом вынес свой вердикт. Катрин получила то, что желала: приз за обольстительность, титул мисс «самый красивый зад» был присужден Николь, после чего Ив начал аплодировать, а дамы потупили взгляд. Приз за веселый нрав получила Анжелика, хотя этим вечером он у нее явно отсутствовал. И все же эта почесть была заслуженной. Обычно Анжелика жизнерадостна и обожает изливать людям душу. Ее крайняя общительность доходит до такой степени, что если она начинает говорить, то вряд ли найдется умелец, которому удастся вставить хоть слово. Ее монологи настолько комичны, что никто и не жалуется. Мы ждали от нее очередную из взбалмошных тирад, однако Анжелика неожиданно сникла — должно быть, болезнь отца угнетает ее.

Войдя во вкус и увлекшись игрой, Марлен присудил Джин Фиц, принося при этом свои извинения, титул «мисс-лимон», «потому что ей не было равных в том, чтобы говорить людям правду в глаза и потому что она не ведает страха». Это было выдано за комплимент, да так, что Фицджеральдша даже не успела отреагировать, как Марлен уже перешел к титулу «мисс фруктовый пирог» для Тантины, деревенской старейшины.

Однако Катрин получила то, что хотела, а остальное ей было неинтересно. Она небрежно положила свою руку на его чресла, тем самым прервав словесный поток. Муж и жена — одна сатана.

Марлен — стреляный воробей, однако даже у него, ох, в какой-то момент был удивленный вид! Тем не менее Марлен отнюдь не растерял свойственное ему хладнокровие. А даже совсем наоборот!

Как видишь, это была нелепая пародия на званый ужин, во время которого каждый приглашенный пытался что-то заполучить.

Фуше-Маран приударял сразу за двумя дамами, одна из которых была его женой, и вел себя как испорченный подросток.

Катрин изо всех сил пыталась угнаться за мужем и делала вид, что соблазняет нашего хозяина; несмотря на то, что Катрин смеялась, ее губы уже не подчинялись ей — они сложились в горестную складку, а в ее глазах читалось лишь отчаянье. Марк-Арно, стиснув зубы, терял свое время и давал нам это понять. Господин Пино терял свой разум.

Его дочь, Анжелика, была на грани потери сознания, потому как она вот-вот лишится своей свободы и ее жизнь превратится в кошмар.

Джин Фиц терзалась мыслью, что ее дома будут затоплены. Было видно, что червь гложет этот фрукт. Пригласив ее вместе с д’Армальяком, Марлен точно рассчитал удар.

Только наш хозяин и метиска, имя которой я так и не запомнила, казалось, не теряли ничего.

Что до меня, то я, на первый взгляд, тоже ничего не теряла, однако слабый внутренний голос подсказывал мне, что стратегия Марлена таит в себе угрозу. Я на расстоянии чувствую вещи, которые могут обернуться против меня — а я научилась доверять подобным предчувствиям.

Уже откланиваясь, я посоветовала Марлену быть осторожным.

— Не стоит недооценивать Джин Фиц, поскольку в том случае, если ваши планы не увенчаются успехом и у нее возникнут сомнения по поводу ваших намерений, она превратится в опасного противника.

— Как мило с вашей стороны обо мне беспокоиться. Но уверяю вас, для этого нет повода. Эта женщина — скряга. Это чувствуется во всем убранстве дома. А скрягами легко управлять.

— Безусловно, вы разбираетесь в ситуации лучше меня, однако я настаиваю: будьте осторожны! Впрочем, если бы вы ко мне прислушивались, вы бы оставили эту затею. Мы найдем другой способ сделать вас счастливым. А тем временем вас ожидает приятная перспектива: рыжеволосая и зеленоглазая красавица, которая мечтает отомстить мужу и доказать ему, что на нее все еще есть спрос. Женщина с большим опытом, к тому же потрясающе сексуальная, такие женщины творят чудеса. О них слагают легенды.

— Все же несколько перезревшая, вы не находите? Я бы предпочел Николь.

Порой этот человек бывает отвратительным.

— Граф фон Марлен любит крутить романы с прислугой… Полагаю, это наследственное. У вас нет никаких шансов, держу пари, Николь не спит со «вторичными». Только разве что после похода в мэрию! Желаете ли вы ее настолько, чтобы жениться? Это являлось бы признаком преждевременного старения, хотя вы и в самом деле приближаетесь к пятидесятилетнему рубежу.

Мы расстались на этой желчной ноте, созвучной со всем этим все-таки неприятным вечером. И сейчас у меня сосет под ложечкой. Мне знакомо это чувство внезапного голода: оно всегда появляется при неотвратимом приближении неприятностей.

Уже поздно, я ложусь спать.

Спокойной ночи,

Майя

Тема для размышления: «Социальная среда — это бульон из культуры и преступности. Микроб — это преступник, элемент, имеющий значение только в тот день, когда он попадает в бульон и заставляет его бродить».

Александр Лакассань

8 УДАР

Первая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 4 мая.

Вот. Я впервые нарушаю правило, которое сама же и установила десять лет назад при создании «Пикантной утки»: в тот день я поклялась себе никогда не привносить субъективизм в мою собственную газету, чтобы каждый мог свободно и без суфлера формировать свое собственное мнение, отношение и позицию. И я держала свое слово: никогда не вмешивалась в деревенские перепалки и никогда не высказывалась за или против какого-либо человека или какого-либо проекта на страницах моего издания.

Сегодня я приняла решение нарушить этот запрет. Времена изменились. Наши внутренние мелкие дрязги — ничто перед опасностями, которые подстерегают Дорс и весь остров. И если я не привлеку ваше внимание к кровососам, которые алчут завладеть нашим достоянием, то взорвусь, словно забродившая бутылка вина.

Бейте в набат, сограждане! К нам явились строительные подрядчики — жадины, жулики, жмоты, живоглоты, портящие морской воздух. Бурые водоросли здешних мест окрашивают воды в красный цвет.

Они хотят забетонировать нас, замуровать в цементе, превратить остров в блокгауз.

Какая мерзость! Какой самоуверенностью обладают эти люди! Какая гнусность кроется под их внешним лоском! Они усыпляют вас сладкими речами, облапошивают улыбками — вам же надлежит благодарно и молча внимать! Молча!

Чертов Король строительства, этот изрыгающий бетон владелец курортных комплексов, рассказывает небылицы, чтобы украсть у меня мой дом! Дом, который я по доброте душевной сдала ему. Сволочь!

Может, это и император подряда, только это еще и Король воров. Намереваться скормить мне, Джин Фиц, небылицы про катаклизмы! Рассказывать мне, что через двадцать лет остров окажется под водой по причине парникового эффекта, и убеждать меня, что лучше продать мои дома пока не поздно! Как мог он, этот гнилой мачо, этот денежный недоделок, допускать, что я могу проглотить сказочку о затопленном острове? Атлантида и ледниковый период в одном флаконе. Козни коварного вымогателя, отъявленного лгуна, заразы и так далее.

Чтобы противостоять подобным типам, даже я готова рыться в грязном белье, стать ярыгой, обвинять, разоблачать и будоражить общественное мнение. И тем более, не рассчитывайте на то, что я буду хранить молчание. Напротив, всю свою желчь и ожесточение я изолью на всех тех, кто тем или иным образом будет нести в себе угрозу острову и его жителям.

К примеру, пташки-прорицательницы с весенними именами, слышащие голоса и говорящие с духами; пророчицы, наживающиеся на наивности и ранимости людей; медиумы, читающие на лицах людей их страхи и надежды; ясновидящие, обладающие даром разглядеть пачки банкнот сквозь кожу кошельков; ворожеи, пользующиеся своим обаянием, чтобы разбудить уснувшую плоть; вершительницы судеб, плетущие свою паутину, в которую вы попадаете; гадалки… гадящие у вас под носом; предсказательницы будущего и прочие прагматичные дарования, которые набрасываются на богачей, набобов, карьеристов и руководителей, потому что последние навсегда приговорены выкладываться больше других из страха выйти из игры, уйти в тень, в прошлое, что значит для них — в небытие.

Некоторые из вас считают меня занудой и пустомелей. Сейчас мне уже не время меняться — придется смириться. Мои семьдесят две весны дают мне некоторые привилегии. В моем возрасте уже не боишься подмочить себе репутацию — я рискую не многим. Речи старой сумасбродки… Те, кто упрекнет меня в клевете, возможно, будут правы с точки зрения закона, но с точки зрения дорсийцев и дорсиек — нет, потому что это развлекает здесь всех, а веселье не опасно для жизни, оно может лишь внести некоторый сумбур. И потом, кто знает, что могла бы раскрыть полиция и к чему бы пришло общественное мнение в случае подачи официальной жалобы?

Сограждане и согражданки, верьте моим дурным предчувствиям, они работают на благо вам и острову и против стервятников, которые хотят овладеть нашим имуществом и погубить нашу природу, а значит — нашу повседневную жизнь.

Это моя первая критическая статья в «Пикантной утке». Следите внимательно — последуют другие. Я не перестану изрыгать яд.

Более того, я оставляю за собой право разоблачать неважно кого, неважно что, неважно когда, если почую угрозу. Никогда нельзя будить ярыгу — укусит!

Сограждане, согражданки, мой вам поклон. И берегитесь, мошенники!

Джин Фиц

9 ПРОЩАЙ, ОТШЕЛЬНИЦА

Дорс, 10 мая

Мой дорогой Матео,

Я только что пришла с похорон Сержа Гренье, и в моих ушах еще звучит «Реквием» Верди, который Гренье уже давно выбрал для своего погребения.

Под звуки этого страстного и пророческого произведения я понемногу начинаю привыкать к этой смерти.

Уже три дня прошло с тех пор, как Т.О.У. обнаружил Гренье, распластавшегося на животе в своем огороде. Его ноги лежали на усыпанной гравием аллее, а голова — в кустах зрелых томатов. Сначала наш местный полицейский предположил, что это был сердечный приступ, однако доктор, которому было поручено установить причину смерти, нашел на запястье Гренье характерные отметины от укуса змеи.

После того как тело перенесли в дом и по обыкновению пригласили Тантину (именно она всегда занималась убранством покойных), на общественных началах созвали пожарных, чтобы устроить облаву — и под кустом шалфея обнаружили дремавшую гадюку.

Эта новость грянула в Дорсе словно раскат грома. Все были убеждены, что в этих краях уже нет никаких гадюк. Реакция жителей варьировала от полного неверия до приступов психоза, довольно сильных у отдельных личностей.

Нужно сказать, что несколько лет назад экологи-энтузиасты вообразили, что они смогут бороться с быстрым ростом популяции кроликов, если завезут на остров их природного врага. Они рассчитывали, что хищники сбалансируют популяцию кроликов. К огорчению выдвинувших столь оригинальную идею, гадюки исчезли. То ли змеи утонули в болотах, то ли шутники и активисты незаметно отловили их, но никто и никогда больше их не видел. Это было лет десять назад. На самом деле, многие люди думают, что по экологическим причинам змеи не смогли акклиматизироваться.

Некоторые юмористы, прикалываясь, веселясь, утверждают, что грызуны слопали змей, приняв их за длинную морковь.

Короче, змеи были темой для шуток, особенно тогда, когда двое влюбленных уединялись в сосновом бору Гро-Жонка, дюнах Куйарды или в трусском лесу. Я возлагаю на твое воображение труд сочинить или воссоздать вышеупомянутые перлы.

В общем, шутки кончились, когда на запястье Гренье нашли след от укуса одной из них, а затем и саму змею, уснувшую недалеко от тела.

Как она сюда попала — вот каким вопросом задается каждый.

Испытываю ли я грусть? Нет, я не думаю, что это неясное чувство, которое преследует меня, является грустью. Это и не боль, и не страдание. А скорее, горечь и ощущение потери не кого-то дорогого, нет, — мы были слишком далеки друг от друга, и, несмотря на наши легкие заигрывания, у нас не было времени сблизиться, — а потери своего рода хранителя. Без сомнения, это оттого, что остров стал мне родным.

Словно если бы многовековой дуб неожиданно исчез с находящейся в самом центре деревни площади Свободы.

Я испытывала к Гренье симпатию, не больше и не меньше. Но я понимала этого человека — мудреца и безумца, обожающего свой остров. Его можно было узнать издалека по шапке седых волос, по густым бровям, по трости, на которую он никогда не опирался.

Часть дня он проводил на пороге своего дома, встречая и провожая гостей, беседуя с прохожими. Этот человек был словно светоч, добрая сила, которую, казалось, ничто не может одолеть.

У него была внешность Генри Монфрейда, сердце Дон Кихота и глаз Соловья-разбойника. Старый симпатичный скряга.

Жаль, что мы расстались с ним на такой плохой ноте. А все из-за неуклюжести и алчности Марлена.

В деревне «первичные» и думать забыли о своих вендеттах. Их глаза красны, как у кроликов, больных миксоматозом.

Все женщины собрались в церкви, чтобы поставить свечи, мужчины — в кафе. Первые плачут, вторые пьют — поток неиссякаем. Словно все жители предчувствуют, что эта утрата предвещает острову большие перемены. Словно все догадываются, что ничто никогда уже не будет так, как раньше.

Он почил. Мир праху его.

Душа честного человека отлетела в мир иной. В таком маленьком сообществе, как наше, это важное событие подобно трубному гласу перед Страшным судом.

Похороны были впечатляющи.

Ненастная погода, толпа людей, громкий плач, длинный кортеж, закрытые магазины, поющие отходную колокола — вся эта суета придавала помпы.

Похоронная служба потрудилась на славу.

«Реквием» Верди возносил сердца и души к небесам. В церкви, бросая вызов лицемерным всхлипам, воцарилась подлинная скорбь.

Т.О.У. со своей обычной тактичностью следил за порядком. Тантина, его тетушка, старейшина деревни, перешедшая восьмидесятилетний рубеж, направляла кортеж к кладбищу.

Впереди шел кюре, сразу за ним двое пожарных тянули повозку, на которой находился обтянутый черным сукном и украшенный великолепным венком гроб, — совместное творение деревенских женщин. Следом сквозь порывы дождя и ветра пробиралась похожая на большого пьяного кита Тантина. Ее мощное тело прокладывало путь длинной процессии пингвинов-плакальщиков.

В начале процессии, прижимаясь друг к другу, шли «первичные», одетые в традиционные цвета траура: черный, белый, серый. Мужчины — впереди, женщины — позади.

В хвосте кортежа нестройными рядами шествовали повседневно одетые «вторичные». Как известно, горожане больше не надевают на похороны траурных одежд, чтобы не выглядеть кичливо. Однако они приехали из Парижа и других мест почтить память того, кто предоставил им здесь дома.

Между ними, словно связующее звено, находились те, кто, как Джин Фиц, Анжелика и Катрин, стоят одной ногой в каждом лагере. Я тоже была среди них, отгородившись от Джин Фиц большим черным зонтом.

Сразу же за Тантиной, перед эшелоном одетых в траур мужчин, шествовал похожий на бородатого и волосатого колосса незнакомец — мужчина в расцвете сил, симпатичный и представительный. Анжелика шепнула мне, что это сын лучшего друга Гренье времен его службы в колониях. Не я одна обратила на него внимание!

Ведь на любых похоронах помимо похвал, воспоминаний, сожалений, значительная часть разговоров посвящается теме завещания.

У Гренье не было семьи, а значит — и прямых наследников. К тому же, почти все жители деревни приходились ему дальними родственниками — длительное время остров жил изолированно.

И каждый принялся мечтать: вспоминать оказанные услуги, за которые он мог бы заслужить небольшую долю имущества, доброе слово Гренье, разом превратившееся в сдержанное обещание… В общем, каждый убеждает себя в возможности отхватить часть этого более чем крупного наследства.

На третий день после смерти Гренье мой консультационный кабинет был полон посетителей, и это вопреки мстительной статье Джин Фиц, а может быть, благодаря ей. Она сделала мне отменную рекламу… Реакция людей часто непредсказуема.

Коллективное бессознательное работает иногда весьма странным образом! Каждый человек, которого я принимаю, убежден в том, что он находится на перепутье. Словно смерть близкого человека обязательно должна повлечь за собой перемены в жизни каждого.

Не думаю, что их интересует исключительно доля в наследстве. Нет! Они опасаются событий более опасных. И поэтому желали бы предвидеть и знать. Не забывай, что «первичные» — люди крестьянского происхождения, а это значит, что они восприимчивы к темным силам природы и вместе с тем хитры, как финансисты.

Все они пели литанию с таким неистовством, которое много говорило об их страхах. Даже я… лишилась своих надежд.

Господи, пожалей нас, защити нас от бед, слишком резких перемен, алчных торгашей, кровожадных акул, дельцов и захватчиков!

Сделай так, чтобы Марлен уехал, а Джин Фиц утонула в джине.

Защити Анжелику от ее демонов и сократи ее муки… Проведи Николь сквозь таинства ясновидения, избавь ее от ухаживаний Марлена, найди ей подходящего мужа.

А ты, Дорис, богиня, чье имя носит этот остров, защити его, твою деревню и твоих сыновей и дочерей.

Как видишь, я вставила несколько личных просьб. И мне стало от этого легче. Как и все остальные, я была встревожена и, как и все остальные, прибегла к молитвам.

Марлен по моему совету вернулся в Париж, чтобы уладить какие-то дела. Слава Богу, этот мужчина не глуп.

Каждый, несмотря на свою скорбь и свои притязания на наследство, поджидал стычек между Джин Фиц и мной. Мы были готовы воспламениться, но избегали трения. Чем разочаровали часть собравшихся, ожидавших, что от нашей стычки будет жарко.

Тактические ошибки Станисласа фон Марлена спровоцировали гнев мисс Фицджеральд. Этот солдафон воспользовался дерзкими сплетнями, чтобы побудить Джин Фиц продать ему один из ее домов. Однако на этот раз уловка не сработала. Этому человеку порой недостает утонченности, особенно когда он весь во власти одной-единственной цели. Чтобы попытаться дестабилизировать рынок недвижимости, Марлен не нашел ничего лучшего, как воспользоваться заявлениями своего друга д’Армальяка. Однако в своих расчетах он не учел, что графиня д’А. не могла допустить, чтобы из ее супруга делали посмешище и понижали стоимость их частной собственности. Таким образом, она поспешила объяснить Джин Фиц, что Марлен пригласил ее мужа на этот пресловутый ужин, чтобы подшутить над графом, и ее супруг удручен ролью, которую отвел ему бесцеремонный хозяин.

Ты уже довольно много знаешь или, точнее, я тебе довольно много рассказывала о нашей боевой лесбиянке, чтобы ты мог представить ее реакцию. Джин Фиц направилась к нашему арендатору, обругала его и выставила вон. Ужасная сцена! У Станисласа пока не было времени поговорить со мной — но он надел на лицо маску в духе вагнеровской трагедии.

Марлен всегда тяжело переносил поражения; мне казалось, что с возрастом он станет более терпелив, однако, похоже, как раз наоборот.

Суета сует!

Ему не нравился Гренье, а теперь он испытывает на себе ненависть Джин Фиц. Его выдворили, а это значит, что мне придется помочь ему найти пристанище до конца сезона. Не сомневайся, что и речи быть не может о том, чтобы я приютила такого грубияна у себя — это настроило бы против меня всю деревню.

Я дошла до того, что надеюсь на чудо, которое вынудило бы его исчезнуть из моего окружения. Увы, когда хищник учуял запах денег, невозможно заставить его отпустить добычу.

Когда Станислас приехал, мне показалось, что он мог бы мне помочь. Я видела лишь положительную сторону его присутствия, потому что так мне было удобно. Я позабыла, что в прошлом уже установила дистанцию между ним и мною. И вот мне приходится платить за свою ошибку. Я чувствую, что Марлен осложнит мне жизнь — на него трудно воздействовать. Станислас может помешать моим планам. Его необузданность, непомерные амбиции, жажда наживы, отсутствие совести, эгоцентризм — все эти вместе взятые компоненты образуют опасную для здешних мест смесь.

Из-за него Джин Фиц напустилась на меня в своей «Утке», так как чувства, которые она испытывает к нему, распространились и на меня.

В настоящий момент… это не имеет значения. Однако Джин Фиц — умная женщина, и оттого что она пьет, еще более опасная. Временами с ней случается белая горячка, а поскольку Джин Фиц обладает почти нездоровой интуицией — знаменитая чувствительность артисток, — ситуация, спровоцированная Марленом, может таить в себе угрозу.

Будем надеяться, что смерть Гренье обратит горячку Джин Фиц к другим горизонтам. Потому что, пока кризис не миновал, любое новое происшествие усугубит ее паранойю. Я не удивлюсь, увидев новые статьи «воинствующей ярыги», как она себя весьма остроумно величает.

Я бы предпочла видеть Джин Фиц среди своих союзников. Будем надеяться, что последние неприятности достаточно серьезны, чтобы занять ее ум…

Как видишь, в этот траурный день я испытываю ярость. Судный день. А я, как любой простой смертный, мечусь между ангелами и дьяволами.

«Все тайное станет явным.

Ничто не останется безнаказанным».

Будем надеяться, что причина смерти Гренье будет выяснена, проклятье разрушено, тайна гадюки разгадана.

И что мой великий замысел осуществится… в свое время.

Что касается завещания, мы все его ждем. Утверждать обратное — было бы лицемерием с моей стороны. От его содержания зависят все мои планы. Гренье с того света навязывает мне свою волю. Если мои расчеты и рассуждения верны, тогда по иронии судьбы у меня есть все основания опасаться наследников.

Мой любимый девиз в который раз дает мне силы идти до конца в моей миссии: «Помоги себе сам, и Бог поможет тебе!»

Пусть это будет и твой девиз, мой дорогой сын!

Майя

Тема для размышления: «Когда вы исключили невозможное, осталось невероятное — оно и является истиной».

Шерлок Холмс

10 АСПИД И ЭНИКИ-БЕНИКИ

Вторая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 15 мая.

Несуразная ядовитая гадюка! Ловко обтяпано!

Я давно уже твердила вам, что в наших краях воцарился хаос.

И вот, наш славный агент по недвижимости мертв! От укуса змеи.

Какая нелепость!

Кто-нибудь когда-нибудь видел хоть кончик хвоста гадюки на острове? Кто-нибудь видел хоть малейшего ужа, резвящегося на соляных болотах или греющегося на солнышке на полянах нашего леса? Если мне покажут такого, я напечатаю опровержение. Даю голову на отсечение! Если появится один-единственный свидетель — я прикрываю «Утку»! Вы знаете, держу ли я свое слово.

Мне известно, какие мысли крутятся у некоторых в голове: всё это ошибка экологов. Если бы они не пытались заселить гадюками остров, Гренье был бы жив. Какой фарс! Потому что, мои драгоценные читательницы и достопочтенные читатели, вы не учитываете то, что завезенные змеи — это обычные гадюки. А точнее, Viperus berus^[11]. Плоская морда и три крупных пятна между глазами.

Какое это имеет значение? Огромное, как ворота в Эксе, скажу вам я. Не знаю, видели ли вы гадюку, которая убила Гренье, но лично я пошла посмотреть на нее поближе, как можно ближе. Маленький милый представитель семейства аспидов! Курносый и проказливый нос. Просто чудо! Без пятен между глаз. Поразительно, не правда ли?

Как президент Общества охраны окружающей среды острова я знаю, о чем говорю. Удивительное дело!

Итак, встает вопрос: умер ли Гренье естественной смертью?

Наш местный полицейский клянется, что да. Бедный Т.О.У., потерять крестного отца и получить участки, это тяжело, да? Что ж, не будем требовать у него больше, чем он может дать.

А еще не будем слепо верить на слово нашей милейшей муниципальной полиции. Я ничего не имею против Т.О.У., он родился у меня на глазах. Это луч света в темном царстве. Малейшая волна жестокости приводит его в ужас. А ведь насильственная смерть — это целое цунами зла.

О, я отнюдь не отрицаю тот факт, что Гренье был убит ядом змеи. Факты есть факты. Однако мой вопрос не теряет своей актуальности: можно ли отнести нелепое появление этой гадюки на волю случая?

И если ответ — нет, тогда, сограждане, нужно идти в наших рассуждениях до конца: раз присутствие этого опасного животного не естественно, то оно сверхъестественно. Ясно как день!

Я хочу рассмотреть все возможные варианты. Например, тайную миграцию. Представьте себе, как по мосту, соединяющему остров с континентом, ползет длинная лента — картина восхитительная… однако неправдоподобная. Или еще — естественное видообразование… Хм! Можно также предположить нашествие замаскировавшихся инопланетян. Нет?

Вы смеетесь? Отлично! Тогда остановимся на смерти, вызванной дьявольским появлением известного сеятеля хаоса и вселенского зла. Вы его знаете, того самого, с рогами, раздвоенными языком и копытами, горящими, как угли, глазами, который временами перевоплощается, чтобы предложить запретный плод юной деве.

Разумеется, что есть и другие возможные версии, более приземленные, более гнусные, более ужасные!

Вы заметили, как искусен сегодня мой слог? Я проявляю крайнюю осторожность, взвешиваю каждое слово, делаю предположения, выдвигаю версии о Сатане, обдумываю, изучаю, вместо того чтобы охотиться на песчанок. Песчанки — мои любимые враги. Их отлавливают, убивают ударом лопаты по голове, жарят в кипящем масле, а потом лопают! Подобное удовольствие доставляют мне только те, кого я по-настоящему ненавижу!

Однако я увлеклась. А все потому, что говорить о смерти, которая не является ни естественной, ни сверхъестественной — дело тонкое. Итак, я действую осмотрительно, с осторожностью помешивая горючую смесь.

Смотрите-ка, я даже слова не проронила о наследниках Гренье. А следовало бы! Особенно о двух наследницах, милашке и шалунье, не имеющих никакого отношения к покойному. Однако их матери… сколько ни говори о них — все мало. Две счастливицы, делившие между собой все: и ошеломительный успех, и восхитительную жизнь. Какие женщины! Весь край помнит о них, хотя и жили они на острове недолго — ровно столько, чтобы нарожать детей, — а потом — пшик, упорхнули к новым приключениям. Воспитанием детей занимались злополучные мужья.

Гренье, по видимости, тоже сохранил о них светлую память, да такую, что завещал свое имущество их дочерям. Вот она — благодарность удовлетворенного самца. «Сокровища матери обогатят ее дочь». Евангелие от Джин Фиц.

Две кузины сорвали куш. Одна из них в нем действительно нуждалась. Черная королева вот-вот поставит шах и мат.

Короче, когда трое наших местных счастливцев вступят во владение его наследством, многие начнут лизать им пятки! Не говоря уж о строительных подрядчиках!

Черт возьми! Как я могла до такой степени утратить ясность мыслей, чтобы позабыть о нашем Короле воров, Обнищавшем Сивом Мерине. Вот и еще один, у которого были причины желать Гренье смерти.

Какое счастье вдруг теплом разлилось по моим большим холодным ногам. Что же произошло, если смерть Гренье не была ни естественной, ни сверхъестественной?

Дьявол, ну подумайте же! Что нам известно об отношениях Гренье и Мерина-златоуста? А то, что за несколько дней до происшествия между ними произошла сильная ссора и что Гренье отказался продать ему свои земли в Пуэнте, на которых этот ничтожный Дракула мечтает построить гостиницу-замок. Итак, он превращается в гадюку, проскальзывает в сад Гренье и кусает его… Но что я несу?! Чушь несусветную!

Позвольте внести коррективы: хоть ему, безусловно, присущи повадки подколодной гадюки, я не думаю, что он обладает даром перевоплощаться в зверей. Простите, я позволила разыграться своему воображению и приняла желаемое за действительное. К тому же, у меня нет доказательств.

Итак, я беру обратно все слова, которые отдельные личности могли бы принять за инсинуации и даже за обвинения, а потом использовать их против меня. Словом, забудьте то, что я вам наговорила. Я — старая сумасбродка, вы прекрасно это знаете, дорогие читательницы и читатели.

Однако впредь будьте бдительны! Ждите змеиных пакостей неподалеку от троих наследников, потому что демон-искуситель продолжит свой коловорот порока, распрей и смертей. Думайте, кому выгодно это убийство. Прошу прощения, смерть!

Возможно, тогда он выдаст себя, или, может быть, нам удастся загнать его в угол? Конец!

So long, citizens^[12], и берегитесь, живоглоты!

Джин Фиц

11 ВООРУЖЕННЫЙ БУНТ

Дорс, 7 июня

Милый мой Матео,

События развиваются стремительно. Ив и Катрин после стольких лет мучений наконец расстаются. Развод просит Ив. Теперь, когда его супруга богата, угрызения совести и боязнь оставить ее не мучают его. Ив труслив и поэтому пользуется ситуацией. Катрин, получив это нежданное наследство, о котором все только и говорят, слишком счастлива и впервые не думает о самоубийстве, более того, даже не грозится его совершить. Она пребывает в состоянии крайнего возбуждения.

Ив уехал со своей африканской моделью. Кстати, с моей точки зрения, эта негритянская красавица — лишь предлог. Слишком бесхарактерна, чтобы увлечь надолго.

Мало того, он оставляет дом в пользование супруги и предоставляет ей ежемесячную ренту, пока не будут улажены формальности с наследством.

Какое поразительное завещание! Агент по недвижимости передал свое имущество трем людям: его крестнику Т.О.У. и двум кузинам Анжелике и Катрин. Тем не менее этот хитрец Гренье поступил умно, в завещание он включил одно особое условие: наследство неделимо и ничто не может быть продано без согласия всех троих наследников.

Этот человек был ангелом.

Не стоит и упоминать о том, что Марлену будет гораздо сложнее, чем он рассчитывал, заполучить земли в Пуэнте. Ох, он не терял времени даром. Когда Марлен чувствует запах денег, он действует. Станислас уже начал утешать брошеную супругу, несмотря на ее зрелый возраст и спелые формы. Он, который не прельщался этим всего пару недель назад, кажется, сменил пластинку.

Затравленная лань — легкая добыча.

Несмотря на обстоятельства, любовь к драмам и наследство, Катрин тяжело переносит расставание с мужем; возможно, потому что еще любит его, однако я, скорее, склоняюсь к мысли, что причина этого — раненое самолюбие и детский страх одиночества.

Итак, она с удовольствием принимает у себя Марлена. Более того, Катрин открыто ищет его общества и позволяет обхаживать себя. Не думаю, что она уже уступила его домогательствам — слишком леди, слишком утонченная. При других обстоятельствах всё бы уже давно произошло, однако на этот раз ставки иные…

Увы, это лишь вопрос времени.

Одиночество часто заставляет женщин принимать подлецов за простаков, крупных хищников — за голубков, а посредственностей — за рыцарей Круглого стола.

Во всяком случае, уже понятно, что именно Марлену Катрин продаст свою часть земель в Пуэнте.

К счастью, мысли Анжелики заняты сейчас совсем другими заботами. Болезнь ее отца быстро прогрессирует — ранний склероз и слабоумие. За ним нужен постоянный уход, его нужно кормить, мыть, одевать и так далее. Кроме того, деньги не беспокоят Анжелику. Благосостояние ее семьи до того велико, что она может до конца дней своих жить на ренту, к тому же, отцу ее уже недолго осталось. Однако сейчас жизнь Анжелики — сплошные мучения, я испытываю к ней жалость. И не представляю, как ей помочь.

Что до Т.О.У., так он стремится угодить всем и потому разрывается между противоречивыми желаниями двух кузин. Зная его, я уверена, что Т.О.У. теперь не спит ночами.

Марлен, как всегда, предприимчив, он уже переговорил с крупнейшими адвокатами и уговаривает Катрин оспорить завещание под предлогом того, что никакое имущество не может оставаться неделимым. Однако, учитывая особенности французского правосудия, я думаю, что мне не нужно спешить.

Разумеется, если бы Анжелика изменила свое мнение и встала на сторону кузины, это было бы катастрофой. Т.О.У. подчинился бы. Не думай, что я вдруг стала пессимисткой. Это не в моем духе. Но с тех пор как умер Гренье, по ночам мне снятся кошмары. От трех из них до сих пор остался осадок на душе.

Первый кошмар разбудил меня в четыре часа ночи спустя несколько дней после похорон. Он начался с прекрасного видения. Я находилась в гостинице из «Тысячи и одной ночи», прогуливалась по украшенным фонтанами и вымощенными роскошной мозаикой внутренним дворикам, заходила в бары, кофейни, клубы, рестораны, шикарные бутики и спортзалы — там было все. Бунгало, возведенные на широкой лужайке, выходили верандой на море. У самой кромки воды, над алебастровым курортным комплексом, возвышался панорамный ресторан, сидя в котором можно было слышать позвякивание корабельных металлических тросов, хлопанье поднимающихся парусов, возгласы моряков.

Майское солнце светило так же ярко, как августовское, от его теплых лучей расцветали растущие у белоснежных стен розы. Их запах смешивался с запахом жасмина и жимолости — все эти благоухания превращали этот маленький атлантический уголок в земной рай.

В начале сна я в одиночестве блуждала по гостинице. Но потом внезапно очутилась посреди плотной и шумной толпы. Это был день открытия. Гостиница распахнула свои двери для прибывших гостей. Весь цвет Дорса был здесь, не говоря о парижских знаменитостях. Этакий специальный СВ для Спорых Ворюг. Я узнала министра, бывшего главу Сената, нескольких госсекретарей.

Я спрашивала себя, кто построил это чудо, когда появился Марлен. Он вел под руку сияющую от счастья Катрин. В черном облегающем платье, после курса подтягивающих живот процедур, она напоминала тонконогого паука-сенокосца. Звон ее хрустального смеха был звоном колоколов на могиле моих надежд.

Приятным удивлением было видеть щеголяющего в перевязи мэра Т.О.У., а также Анжелику под руку с каким-то жигало, в котором я узнала старого приспешника Марлена времен махинаций с недвижимостью.

Пробуждение было тягостным, и я успела сильно испугаться, прежде чем пришла в себя и осознала, что это был лишь сон. Этой ночью я больше не спала — я поняла, что у Марлена есть несколько козырей в этой игре.

Три ночи спустя мне приснился еще один неприятный сон.

Мы с тобой находились в какой-то простой, укрытой в лесной чаще, но уютной хижине. Тебе было лет двенадцать, и я была счастлива оттого, что ты рядом. Было утро. Дверь гостиной была приоткрыта. Когда мы ужинали, освежающий порыв ветра ворвался в дом. Атмосфера неожиданно изменилась. Без всякой причины меня обуял страх и, заметив это, ты, конечно, тоже испугался. Я совершенно не представляла, какая опасность нам угрожает, но знала, что она не заставит себя ждать. Все произошло очень быстро: большой черный волк появился здесь, в кухне, его глаза были налиты кровью, пасть с торчащими клыками была разинута. Он брызгал слюной, и от его дыхания исходил смрад.

С панической скоростью я схватила нож для мяса.

В этот момент вошел он. Точнее, не вошел, а возник между мною и волком. Луи Гренье, старший, тот, который был обезглавлен. Он снова обрел голову. Она была косо посажена на его шею, прилажена кое-как, не очень-то прочно. Это придавало ему забавный вид. Ты вскрикнул и потерял сознание. Я замерла. Он не пугал меня так, как волк. Нужно заметить, что вид у него был неестественный, словно он был не из плоти, а из дерева. Кстати сказать, шевелился он рывками, будто марионетка или кукла. Своими руками болотного цвета он схватил волка за разинутую пасть, одной рукой взявшись за верхнюю челюсть, другой — за нижнюю, и скрутил голову хищника таким движением, словно выжал тряпку. Волк рухнул наземь и уже укрощенный начал заискивать на манер всех животных: прижав голову к земле и задрав зад.

И тогда Луи Гренье обратился ко мне совершенно человеческим голосом:

— Можешь убрать свой нож, опасность миновала. Этого хищника не трудно было укротить. Но есть другие, которые причинят вам больше хлопот. Например, тот, который меня убил, он знал, что моим землям будет присвоен статус заповедника. Он полагал, что с моим младшим братом, агентом по недвижимости, будет проще договориться. Он был неправ. Но сейчас Серж тоже убит. Ты — единственная, в чьих силах помешать ущербу, который развитие туризма нанесет острову. Я помогу тебе найти ответы на вопросы — потом дело за тобой. Если ты будешь придерживаться своего первоначального замысла, я не стану ставить тебе палки в колеса.

— Ты настоящий Луи Гренье?

— А ты бы предпочла иметь дело с зомби, оборотнем, джинном, привидением в белом балахоне, цепях и пулях? Скажи мне, на кого ты хочешь, чтобы я был похож — и я перевоплощусь, если это облегчит нам взаимопонимание. Какую бы форму я ни принял, я — Гренье, и я вернулся, потому что, находясь в отчаяньи, ты взывала о помощи. И оказалось, что я единственный дух, заинтересованный твоими проблемами настолько, чтобы явиться сюда. Мы были на одной волне. Я, которого жажда мести приковала к Земле, и ты, с твоими заботами.

— Почему ты утверждаешь, что я взывала к тебе?

— Не придирайся к словам! Каждый день ты спрашиваешь свои карты, чтобы получить ответы на вопросы, которые задаешь.

— Что естественно для таролога. Послушать тебя, так можно подумать, что я волшебница, которая беседует с силами тьмы.

— Пф! Таролог! Новомодные термины, другая форма; хватит строить из себя дурочку, ты вынуждаешь меня терять время. Я не могу до бесконечности оставаться облаченным в плоть. Знаешь, почему карты глухи к твоим вопросам? Потому что ты отвергаешь ответы. А знаешь, почему ты отвергаешь ответы? Потому что решения тебе уже известны. Кое-кто уже указывал тебе путь. Тот, кто поставил мне эту дьявольскую ловушку. Когда дорогу вам преграждают препятствия, их нужно уничтожать. Сейчас ты нема, как твои карты. Итак, с кого мы начнем? Марлен, Катрин, Анжелика, Т.О.У.? Продолжаешь молчать?

— Но о чем ты говоришь?

— Ты прекрасно меня поняла.

— Какой ужас!

— Вспомни свой кошмар, тот самый, про открытие гостиницы. Ты этого хочешь? Катрин перейдет во вражеский лагерь, это неизбежно. На войне как на войне. Ты не можешь, покрывая преступника, позволить обобрать себя и лишить своего сына его заслуженного будущего. Когда на тебя нападают, ты должна защищаться!

— Анжелика податлива, я могу привлечь ее на свою сторону.

— Напрасная трата сил, однако ты сама хозяйка своей судьбы и судьбы твоего сына. Таким образом, ты могла бы воспользоваться косвенной атакой, как в бильярде: ты не целишься непосредственно в тот шар, в который хочешь попасть, а вызываешь цепную реакцию.

— Как же все это трагикомично!

— Ба, так позволь реке течь по старому руслу. Брось свою мечту о «Монастеле». Может ли быть так, что замысел, на жертвенный алтарь которого ты принесла столько людей и средств, всего лишь самообман?

— Тебе хорошо известно, что это цель всей моей жизни.

— Это лишь высокопарные слова. Твоя жизнь еще много раз может обрести новый смысл. С тех пор как я мертв, я утратил свои иллюзии и свою наивность. Однако я вижу, что ты отнимаешь мое время. Твой сын, выйдя из монастыря, одобрит твои деяния. Это весьма одаренный молодой человек.

— Интересно, ты специально заставляешь меня сомневаться, чтобы я проиграла?

— Проигрывать, выигрывать — это слова из мира живых, из литературы. Вариации на тему добра и зла бесконечны. Однако мы не продвинулись ни на йоту с начала нашего разговора. А правила игры нарушать нельзя, ты вызвала меня — я должен помочь тебе претворить твои желания в жизнь. Ты любишь шарады? Вот тебе несколько. Можешь прислушаться к ним, можешь пропустить мимо ушей — я умываю руки. Слушай:

«Тот, кто потерял кров, станет легкой добычей, потому что тот, кто слаб, подчинен тому, кто силен».

«Пиковая дама станет доброй самаритянкой для той, кто выглядит как ангел».

«Из-за кита вор проиграет сражение».

«Благодаря мужчинам и их страстям, балка приобретет значение».

Вот, я предлагаю — ты располагаешь. Если твои догадки будут верными, твое будущее сложится так, как ты хочешь. И не жалуйся потом, что ты заплатила большую цену; здесь нет ни книги жалоб, ни тарифов. Позволь молодому привидению дать тебе последний совет. Ты — женщина, Майя, и, как все женщины,поклоняешься Великой Богине. Она бы не преминула тебе это напомнить, если бы ты позабыла ее надолго. И кто знает, какую из твоих сторон она пробудила бы в своем гневе: Гею, Ретию, Геру, Кали, Гекату… Ну вот, аудиенция окончена. Ты рассчитаешься позже, и, само собой разумеется, счет будет непомерным!

Еще долго после моего пробуждения приснившиеся загадки будоражили мой мозг и заставляли работать серое вещество.

Я отнюдь не являюсь ни глупой, ни наивной. Я не отрицаю, что могла желать физически освободиться от некоторых докучающих мне личностей. У всех людей случаются подобные сновидения. Однако никто не претворяет их в жизнь — земля была бы полна убийц.

Этот сон позволил мне осознать всю силу и глубину моих желаний. Я жажду построить этот «Монастель» для тебя — и я сделаю это. Не для того я страдала все эти годы нашей разлуки, чтобы, находясь так близко к цели, потерпеть крах. Все гениальные дети сталкиваются с трудностями. Я бы хотела, чтобы ты стал исключением из правил. Я была так рада, когда по счастливой случайности на моем пути мне повстречался Мастер Лоо. Его монастырь в Швейцарии был именно тем, что тебе нужно. «Каждое зерно, которое мы отпускаем в мир, далее свободно выбирать свой собственный способ созидать на благо человечества. Получится не у всех. Один возвратится в ряды эгоистов, другой затеряется в песках интеллектуальной пустыни, третий погрязнет в изобилии общества потребления, четвертый сгинет во рву, вырытом дьявольской гордыней. И все-таки некоторые из них породят новые идеалы и будут созидать на благо человечества. Время все расставит на свои места. Мы, стало быть, обещаем вам сделать из него не идеальное существо, а просто человека».

Я доверила тебя Мастеру Лоо и его адептам не для того, чтобы твоя жизнь была такой, как у обычных людей. Ты станешь могущественным и высокочтимым.

Этот неприятный на тот момент сон в итоге оказался полезным. Он позволил мне разобраться во всем. Что до загадок привидения — посмотрим. Я уже положила свои шары на бильярдный стол.

Что касается третьего кошмара, так он остается для меня загадкой.

Несколько часов я взбиралась по тропе на лысую гору. Стояла жара — я изнывала от усталости и мучилась жаждой. Я не знала, зачем было нужно подниматься на самый верх, однако я должна была это сделать. А потом вдруг я набрела на купол из серебряной грязи. По колено погрязнув в этой серой массе, какие-то карлики месили ее. «Это эльзасские ремесленники, как и твои предки», — подсказал мне голос. Это откровение казалось важным, но я не постигла его. Самым любопытным было то, что в руках этих маленьких трудяг грязь превращалась в посуду из белого изящного фарфора. Едва я заметила это чудесное превращение, как воспарила в воздухе. Там, паря словно листок на ветру, я увидела планету, покрытую телами людей, на которых кишели белые черви. И стальной голос проскрипел во вселенной: «Уничтожение развращенной падали». Эта фраза тысячу раз эхом повторялась в бесконечности, продолжая свой путь по равнинам и полям, ущельям и лесам, пустыням и островам.

Это был самый короткий, но вместе с тем самый тревожный сон. Первый был вызван интуицией. Второй — моими планами и дурными предчувствиями. Как трактовать этот, я понятия не имею. Был ли это призыв воздействовать на развращенное общество? Значит ли этот сон, что «Монастель» должен быть чем-то иным, нежели местом духовного совершенствования и личностного развития? Возможно ли там превратить грязь в посуду из белого изящного фарфора? Нужно ли, чтобы он стал местом новой битвы за человечество? Это кажется мне слишком сложным, выходящим за рамки моей компетенции. Освобождать людей? В то время как я не верю в свободу без братства и равенства. Одна лишь свобода порождает господство сильнейших и деспотизм. Сделать людей равными? Мы уже видели, к чему это приводит. Равенство без свободы и братства может привести только к кровной вражде, братоубийственной борьбе и гражданским войнам.

Как видишь, в настоящее время я задаюсь многими вопросами. А мысли об этом жиголо фон Марлене неотступно преследуют меня. К счастью, в том, что касается Т.О.У., у меня в рукаве припрятан козырь.

Я тебе уже говорила что-нибудь про Николь, помимо нескольких сказанных мимоходом слов? Не думаю. С тех пор как наша очаровательная продавщица устриц в свое свободное время подрабатывает у меня, она семимильными шагами продвигается по стези Таро. И часто поражает меня своими предчувствиями. У Николь действительно есть способности.

Ей необходимо стать признанной в социальном плане, обрести вес в обществе… Это присуще ее возрасту. Первая половина жизни предназначена для того, чтобы покорить внешний мир или, по меньшей мере, его посмотреть, а вторая — для того, чтобы покорить мир внутренний. Сейчас Николь на пике своей активности. Она молода, и ей нужно создать свой дом, свое место под солнцем. Нельзя забывать, что она уроженка этих мест. Ее отец был сельским тружеником, а мать — домохозяйкой.

Внешне Николь походит на крупную мускулистую кобылку, со стройным станом и округлостями в нужных местах. Добавь к этому матовый цвет кожи, волну непослушных черных волос и большие иссиня-голубые глаза в обрамлении густых ресниц, которые придают взгляду глубину и силу, и тогда ты получишь представление о впечатлении, которое Николь производит на мужчин. Самое удивительное — это ее подбородок. Квадратный и волевой. Она вскружила голову многим местным жителям, более того, я знаю многих «вторичных», предлагавших ей выгодные сделки. Однако только стареющие климактерички считают ее потаскушкой, потому что всем известно: Николь — порядочная девушка.

Ее честолюбие непомерно. Я возлагаю на нее много надежд. Николь обладает чувством реальности, которого так недостает мне и которое будет очень ценным для управления моим учреждением. Кроме того, как я тебе уже говорила, у нее есть врожденное понимание Таро. Ее посвящение почти завершено. Во время нашего последнего сеанса Николь изумила меня: «Знаешь, Майя, этой ночью меня посетило необычайное видение. Я проникла внутрь карт. Каждая карта была потайной дверью в одну из комнат моего внутреннего дома. Как только я пересекала порог, передо мной открывался глубинный смысл — одновременно и мирской, и земной, и вселенский — той символики, которую заключает в себе Аркан^[13]. Это отворяло мне новую дверь в новую комнату, где я постигала новый архетип. У 21-го Аркана я вернулась к исходному месту, только оно уже не было таким, как вначале. Оно стало просторнее, глубже, роскошнее. И тогда я осознала, что лишь от меня зависит, когда мне снова отправиться в путь».

Я внимательно и с почтением выслушала ее.

— Браво, Николь! Это значительный прогресс и ошеломляющий успех. Однако прояви бдительность, переходить от двери к двери недостаточно, это не игра в кубики и не крестный путь. К тому же, есть ли необходимость в этой способности визуализировать архетипы? Нужно видеть первопричины и их последствия. И тогда время будет не препятствием, а инструментом, при помощи которого можно воплотить в жизнь все возможности. Однако спустимся с небес на землю, моя милая Николь, у меня было видение, которое касается тебя. Пришло время спросить карты и прочитать по ним кое-что из твоего ближайшего будущего. Рекомендую тебе задать им вопросы о твоей личной жизни.

Таро знают свое дело: Николь вытянула Восьмерку, Императора с жезлом, Императрицу, Солнце и Папу в центре.

Как только случается какое-нибудь видение, практически теряешь способность постигать тонкости. Ты лучше видишь соринку в чужом глазу, чем дубину в своем. В общем, мне пришлось помочь Николь разобраться в картах.

Я объяснила ей, что речь идет о ней, ее свадьбе и о мужчине, за которого она вскоре выйдет замуж. И Николь тут же узрела видение целиком: в Императрице она узнала себя и поняла, кто же этот мужчина в униформе — мягкий, нерешительный, тот, кто носит жезл, однако не умеет пользоваться своей властью. Николь поразмыслила и приняла дар, который Фортуна преподнесла ей: чудесного мужа, довольно привлекательного, который вскоре разбогатеет. Я добавила, что и это не будет пределом, если она в свою очередь применит принцип, которым я руководствуюсь всю свою жизнь: «Помоги себе сам — и Бог поможет тебе»; не вижу причины, которая могла бы помешать Т.О.У. поменять свой полицейский жезл на ключ от мэрии. У него много козырей в игре: он — уроженец этих мест, племянник Тантины, наследник Гренье. Т.О.У. недостает лишь волевой женщины, которая придаст ему порой недостающую для принятия решений силу.

К тому же, я полагаю, что для нас будет невероятной удачей, если Т.О.У. станет мужем Николь и мэром Дорса!

Насколько я ее знаю, Николь мастерски проведет свою осаду. А у нашего донжуана не настолько прочные оборонительные сооружения, чтобы долго сопротивляться моей кобылице. Я отнюдь не испытываю жалости к Т.О.У. Более того, я полагаю, что ему повезло.

Тантине будет тяжело смириться с последствиями этого брака и нежданного богатства Т.О.У; Николь захочет жить в своем доме — в прекрасном доме.

Тантина, которая так сильно любит хорошую компанию, останется одна. И тогда я последую советам моего дьявола-хранителя и, чтобы занять Марлена и немного отвлечь его от его нынешней прихоти, представлю его Тантине, а потом посмотрю, смогут ли они найти общий язык. Тантина сдаст ему часть своего дома, что позволит Марлену избежать ужасной ошибки: поселиться у своей любовницы и утратить свою свободу!

Что касается Гренье, то полицейские, приехавшие с континента, установили естественную смерть. Что никого не удивило.

Одна лишь Джин Фиц чувствует себя обиженной. Она восприняла эту новость как личное оскорбление. Это сильно забавляет читателей «Пикантной утки», то есть всех жителей Дорса — и «первичных», и «вторичных». Они не верят ни слову из обвинительных речей нашей местной Ярыги, однако, как только ее газета поступает в продажу, они тут же раскупают ее. Джин Фиц все читают, но никто не слышит. Святые змеи Аполлона, должно быть, лижут ей уши, и, словно Кассандра, она отказывается одарить его — в ее случае ничего удивительного.

Вот, мой дорогой сын, последние новости нашего маленького сообщества. Как видишь, жизнь идет своим чередом. Надеюсь, твоя работа над собой продвигается и в один прекрасный день ты тоже будешь готов!

Майя

Тема для размышления: «Не знаю, дьявол ли, Бог руководит событиями моей жизни… Какой-то голос раздается внутри меня, и каждый раз, когда это происходит, он заставляет меня отказаться от того, что я, возможно, был уже готов совершить, но никогда не подталкивает меня к действиям».

из «Апологии» Сократа

12 СПОЙТЕ ПЕСЕНКУ-ЗАГАДКУ — СОЧИНИТЕ К НЕЙ МОТИВ

Третья критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 14 июня.

Говорят, Богиня правосудия слепа.

Это полиция слепа, глуха и нема!

Короче говоря, совершенно тупа. А может, гнила до мозга костей! Уж не знаю что лучше?!

Заключение о том, что смерть Гренье естественна — это одна из самых ужасных глупостей, которые я слышала в своей жизни.

«Естественная смерть от укуса гадюки» — таков вердикт полицейских. Вместе с тем, в отчете полиции достоверно указано, что гадюка была аспидом. Видите, я была права! Тем не менее они не провели никакого расследования ее появления на острове. Как она попала сюда? Тайна! Очевидно, вплавь.

Может, кто-то купил ее на континенте и подбросил в огород Гренье? Ни одна мысль подобного рода не озарила ограниченный ум наших полицейских.

Итак, дело закрыто — Гренье похоронен. Наследники с большим или меньшим нетерпением ждут свое наследство. А вокруг них — суета сует.

Помните, в своей последней критической статье я предвещала вам, что события будут набирать обороты, что нужно ждать деяний Свалившегося с Неба Большого Змея и что они выведут нас прямо к убийце. Ну что ж, взялся за гуж — не говори, что не дюж. Вокруг наследников разыгрались страсти. Обнищавший Сивый Мерин не на жизнь, а на смерть развязал войну за сокровища. Сейчас он предается плотским утехам. Будьте осторожны и бдительны, Annibal ad portas^[14].

Поскольку власти некомпетентны, я возьму меч правосудия в свои руки. И поверьте, я не позволю дать обвести себя вокруг пальца! На сегодняшний день, увы, у меня нет доказательств, а только предположения и уверенность, что речь идет об… Однако тсс, как говорил один знаменитый полицейский: «Нет доказательств — нет преступления». Отныне, мои дорогие читатели и читательницы, я из осторожности буду говорить иносказаниями, а точнее, стихами, чтобы и рыбку поймать, и ног не замочить, чтобы мои слова не были использованы против меня… Это уж чересчур! Гренье убит, а меня обвиняют в том, что я сею зерна сомненья в умах наших сограждан!

Итак, предлагаю вам игру.

Я сварганила несколько песенок собственного сочинения. Вы все знаете, что это было моей профессией. В некотором роде, я решила тряхнуть стариной и снова стать певичкой кабаре.

Я все еще имею на это право, не так ли? А поскольку у меня нет театральных помостов, стало быть, я представлю мои последние сочинения здесь.

Вы можете просто прочесть их так, как есть, или пропеть на мотив какой-нибудь известной песенки.

Полагаю, вы без труда узнаете главных действующих лиц моего маленького частного театра. Но тсс, никаких имен! Они не погнушались бы засадить меня в тюрьму как старую пьянчужку.

Но вы-то! Гадайте, гадайте! И у вас будет кое-что, что не позволит вам дать себя одурачить болтовней одних, происками других и подлостью всего этого бомонда.

Вы загибаете пальцы и недосчитываетесь одного наследника? Или, точнее, наследницу? Я тоже. Ждите, я соберу информацию и буду держать вас в курсе событий. А на сегодня это все. Вдохновение исчерпано, все разоблачены, умолкаю!

So long, сограждане, и берегитесь, прохвосты.

Джин Фиц

13 ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА

Дорс, 5 июля

Милый мой Матео,

Ну вот, я и у себя. У себя дома. Я переехала лишь пару часов назад, но у меня такое ощущение, будто я жила здесь всегда.

Мои друзья очень помогли мне. Анжелика отыскала мои первые предметы интерьера у своих коллег-антикваров и у частников, живущих на острове: очень красивый сундук вишневого дерева с двумя отделениями, большой дубовый стол овальной формы и другие чудесные вещи, которые я тебе не описываю, чтобы ты в свою очередь приятно удивился, увидев их, когда приедешь ко мне в этот дом, который является и твоим тоже.

Через несколько месяцев твое обучение закончится и ты будешь здесь, со мной. Сейчас, когда до нашей встречи остались считанные дни, я отмечаю их в календаре. Раньше я запрещала себе даже думать об этом. В основном, я жила настоящим моментом. В последнее время я иногда начинаю предвосхищать события, мечтать о нашей будущей совместной жизни и обо всем том, что мы сможем друг с другом делить. Все эти годы друг без друга. И все же это было необходимо…

Тантина нашла мне и священника, и шамана. Таким образом, я провела два обряда. Один — со священником, на который собрались как «первичные», так и «вторичные»: торговцы и крестьяне, шалопаи и руководители — все они оценили мой шаг. Одни посмеивались, но наслаждались фольклором. Другие хвалили меня за мою осторожность. Некоторые не очень-то правдоподобно воспринимали происходящее всерьез.

Другой обряд проходил под покровом тайны. Лишь несколько местных старейшин или, скорее, несколько эклектичных персон присутствовали на нем. И могу тебя уверить, никто не позволил себе ни малейшей шутки, ни малейшей насмешки.

Теперь жители деревни спокойны за мою судьбу.

Тантина и Марлен присутствовали на обоих действах. Они понимают друг друга как кум с кумой. С этой стороны, все складывается так, как и было задумано. Марлен выкупил дом Тантины и в эти самые дни тоже переехал в одну из частей здания. Ту, в которой жил Т.О.У.

С тех пор как я подсказала ему это решение, Марлен снова стал моим другом. Однако не будем обольщаться: подчеркнутая вежливость между нами выдает любому наблюдательному человеку наши истинные взаимоотношения. Там, где присутствует чрезмерная обходительность и любезность, любви уже нет. С дружбой все обстоит точно так же. Наша — мертва и похоронена.

Как бы то ни было, Марлен утверждает, что вновь влюблен в меня, и делает порой неоднозначные признания, а я его слушаю. Я предпочитаю черпать информацию из первоисточника, чтобы потом, собрав все сведения, без труда проверить правдивость того, что мне рассказывают.

После пикника Марлен открыто встречается с Катрин, однако как только мы остаемся с ним вдвоем, говорит о ней всевозможные гадости. Дескать, она инфантильная и властная, к тому же, все время живет в воображаемом мире и сокрушается, когда реальность не совпадает с ее иллюзиями. В общем, он находит Катрин несносной и собирается бросить се, как только завладеет участком в Пуэнте. Ничего другого, с моей точки зрения, от него и не следовало ожидать. Не считая того, что он недооценивает силу прихотей Катрин. Не будем забывать, что когда она вбивает себе что-нибудь в голову, отвлечь ее от цели может лишь очень хитроумный человек.

Кстати, из-за Катрин у нас с Марленом произошла серьезная ссора.

Наш рыжий огонек навестил меня, чтобы погадать на Таро. Разумеется, она желала проверить, станет ли Станислас в один прекрасный день ее мужем. Как ты можешь догадаться, карты не были к ней благосклонны. Итак, Катрин ушла от меня злая и убежденная в том, что я ревную и стремлюсь вернуть себе Марлена. Правда горька для мечтательных натур.

Тогда я не подозревала, что этот инцидент повлияет на настроение нашего общего друга. Однако, узнав об этом от своей артистки, Марлен явился ко мне, чтобы устроить настоящую сцену. Он обвинял меня в том, что я срываю его планы. Послушать его, так я хочу разлучить их с Катрин. Моя реакция была несколько несдержанной. Тон Марлена был мне невыносим. А это говорит о том, что он прав: мне нравится досаждать Марлену. Он получает то, что заслуживает.

— Мой дорогой Станислас, вероятно, мне показалось, что вы поливали эту женщину грязью, начиная с того самого знаменитого ужина, когда предприняли попытку ввести в заблуждение Джин Фиц. Не была ли она тогда слишком стара для вас? Я полагаю, что поступила правильно, не поддержав в ее уже полном грез мозгу безумные идеи, которые рано или поздно свалятся вам на голову — голову аристократа, которая не приемлет мезальянсов; не забывайте об этом! Я лишь хотела оказать вам услугу. Кроме того, не вам, бывшему психоаналитику, объяснять, что ваша дорогая Катрин весьма предрасположена к шизофрении и что малейшее крушение ее иллюзий убьет ее. Лучшее в подобной ситуации — не поддерживать ложные мысли в этом хрупком рассудке. Я вновь советую вам быть осторожным, в противном случае в один прекрасный день вы обнаружите, что баюкаете младенца у себя на руках. А это произведет весьма негативное впечатление на жителей деревни.

Мои объяснения достигли своей цели — враг успокоился.

— Моя милая Майя, воистину не существует способа поддерживать с вами дружескую беседу. Сразу же угрозы, упреки, шантаж… Я не просил вас лгать ради меня, но с каких это пор стало так трудно доставлять людям удовольствие, сообщая им то, что они желают услышать?! Вы могли бы представить этот вопрос иначе и выдумать чудную сказочку, не обещая при этом Катрин, что я на ней женюсь. Уж мне-то известно, какое у вас воображение и как вы умеете играть словами.

Вот в этом вся сущность Марлена!

К счастью, у меня иногда бывают и хорошие новости. Моя подруга Николь и Т.О.У. сильно полюбили друг друга. Они официально помолвлены и осенью сыграют свадьбу. Они подыскивают подходящий дом, а пока живут у Николь. Тантина на седьмом небе.

Мне удалось то, что не выходило у нее. Долгие годы старушка надеялась женить своего племянника на этой прекрасной девушке; более того, именно Николь Тантина передает свои знания об использовании трав. Она сказала, что у Николь есть дар, и я не могла не согласиться — Николь одарена во многих областях.

Однако хватит пустой болтовни, у меня для тебя есть более занятная история.

Как-то вечером я присутствовала на одном коктейле. Признаю, что мое пристрастие к подобным мероприятиям выходит за рамки разумного, однако они являются идеальным местом для сбора информации. В такой обстановке люди расслабляются, особенно после пары бокалов шампанского. У них появляется желание блеснуть, показать свою значимость; языки развязываются, секреты перелетают из уст в уста; а я порхаю от группы к группе. Прохаживаюсь, смотрю, слушаю, улыбаюсь, выражаю одобрение или изумление и… принимаю к сведению.

Итак, я в очередной раз побывала на одной из «вечеринок», где отрабатываю свои гонорары. Как ты знаешь, Пасс-Роз д’Армальяк не входит в круг моих подруг по причине происхождения, а также, разумеется, денег и, вообще, разных интересов. Прием, который она устраивает в начале каждого летнего сезона — событие в Дорсе, и люди идут на низости, чтобы попасть туда и показать себя во всем своем блеске. Итак, первый сюрприз: приглашение пришло по почте — я и пальцем для этого не пошевелила. В тот момент я была слишком горда оказанной честью, чтобы задаваться какими-либо вопросами. А что ты хочешь? Я иногда тоже бываю ужасно наивна. И мне случается думать, что меня ценят за то, что я — это я… Очевидно, что в случае с Пасс-Роз это было несколько странно. Ей совсем не по душе мое доходное хобби — карты Таро. Как-то раз, когда мы вместе сидели на залитом солнцем берегу океана, она пустила в ход все средства, чтобы заставить меня бросить это «извращение». «Оно губило мою душу и вело меня прямо в ад» — это ее слова.

«Разумеется, — говорила я Пасс-Роз, — я искренне верю в то, что являюсь медиумом, и, предсказывая будущее моим клиентам, хочу всё им прояснить и позволить сделать правильный выбор». Ох, она совершенно не сомневалась в моем желании помогать людям, но, увы, мой разум мутил дьявол, который тоже использовал карты, чтобы обмануть меня. Итак, она умоляла меня бросить Таро, даже сжечь их, чтобы не стать жертвой сатаны и, особенно, чтобы не попасть в ад.

Не думай, что в тот день я рассмеялась ей в лицо. С одной стороны, она обладает определенным влиянием в нашей маленькой общине и у нее много друзей, готовых выполнять ее приказы; с другой стороны, ее теория была увлекательна. Как могла госпожа д’Армальяк быть так уверена, что за моими видениями стоит Сатана, а не мой ангел-хранитель или даже сам Господь? В конце концов, мне на самом деле всегда казалось, что я помогаю людям. Они уходили от меня с надеждой в сердце и с улыбкой на устах.

Кроме того, мои клиенты годами хранили мне верность, по крайней мере, большинство из них. И я позволяла себе слабость полагать, что если мои клиенты возвращались ко мне, то это потому, что они получали от меня немалую помощь. От сеанса к сеансу я наблюдала их развитие, их судьбы. Все это были практические и психологические плоды моего труда. Я поселилась в Дорсе не только по велению сердца, а и потому, что большинство моих клиентов владеют здесь летними резиденциями.

Но, увы, ответ Пасс-Роз был совершенно категоричным: ее Церковь, которая знает, что делает, объявила Таро орудием Сатаны. Один церковный собор, прости, не помню его названия, официально осудил любые формы ясновидения, включая астрологию. Духовные наставники ее прихода, посвященные высокого ранга, запретили своим последователям интересоваться вещами подобного рода. Даже будучи искренними, медиумы, ясновидящие и другие парапсихологи в любой момент подвергались опасности попасть в лапы к дьяволу.

Ты обратил внимание на то, с какой легкостью подобные люди повсюду видят зло? Они могли бы с таким же успехом обнаруживать на каждом углу добрых ангелов, так нет же, на каждой лесной опушке они примечают только Сатану и его приспешников… Без сомненья, именно по этой причине многие бывшие приверженцы испытали разочарование… Должно быть, это очень нелегко видеть одно лишь Зло.

Разумеется, я ответила, что, увы, не святая и мне тоже свойственны людские слабости, и что я не нахожу в себе силы оставить мои карты и моих клиентов. Однако, чтобы заслужить ее расположение, буду старательно молить моего Создателя помочь мне.

Когда ты сильно разочарован поведением третьего лица, проще убедить его, что ты говоришь с ним на его языке и понимаешь его обеспокоенность. Даже если ваши интересы и не совпадают. Что до меня, так слова мадам д’Армальяк действительно тронули меня. Итак, в тот день Пасс-Роз покинула меня, уверенная в том, что приняла участие в спасении моей души.

С тех пор, как Пасс-Роз оказала мне эту услугу, она чувствует себя ответственной за мою душу и берет на себя труд приглядывать за мной. Я ценю ее заботу, к тому же, я предпочла бы сохранить своих клиентов. Некоторые из них, поддавшись ее влиянию, уже покинули меня.

Кроме того, после ужина у Марлена мне стало казаться, что она меня избегает. Поэтому, едва мое чувство гордости отступило, я назвала себя полной дурой и пришла на это празднество тише воды, ниже травы.

Я находилась там уже два часа и не претендовала ни на какие особые почести; однако, когда я уж было собралась уходить, хозяйка взяла меня под руку и увлекла на одну скамейку в отдаленной части сада.

Там она с горящим взглядом и опущенной головой бесцветным голосом спросила, соглашусь ли я провести с ней сеанс гадания на Таро. Ее объяснения были настолько путанными, что я воздержалась от какой-либо реакции. Без малейшей насмешки я слушала о том, что подобная просьба вызвана исключительно любопытством, а отнюдь не чем-то особенным; она лишь желала лицезреть, как я работаю. Ее исповедник, которому Пасс-Роз поведала про меня, чтобы посоветоваться с ним по поводу спасения моей души, сказал, что пути Господни порой тернисты и что ясновиденье хотя и запрещено, однако в отдельных случаях может служить делу Господа. Мне стало любопытно узнать, чем вызвана столь необычная просьба. Было ясно лишь то, что причина весьма серьезна и что впервые у меня есть преимущество перед ее исповедником. Мы укрылись в ее личном будуаре, и я достала свою колоду карт, которую всегда ношу с собой.

Графиня так торопилась, что настояла на том, чтобы сделать все немедленно. И оставила своих гостей. Согласись, что для светской дамы… Время не ждало.

У меня есть одна отработанная методика освобождения моих клиентов от их проблем. Игнас де Лойола многому обучила меня. Разумеется, карты помогают мне, но главное — это искусство раскрывать самую суть моих визави. Это то, что я называю Маятика! Итак, должна признаться, что на этот раз мне было нелегко заставить этот умеющий хранить свои секреты рот задавать прямые вопросы. Мне не оставалось ничего, как призвать на помощь Таро, и таким образом Пасс-Роз д’Армальяк получила право на сеанс истинного ясновидения. Я отдернула завесу своего сознания и чуть приоткрыла колодезь знаний.

Мне кажется, она даже не осознала своей удачи. Все же она ставила под угрозу свой рай на небесах…

Представь себе мое изумление, когда карты явили неправдоподобное: у этой, давно пересекшей сорокалетний рубеж матери пятерых дочерей (с ее выпученными, в обрамлении синих кругов карими глазами, желтым цветом кожи, острым носом, фигурой кузнечика, только что пересекшего Сахару), у этой вязальщицы для нищих (которая пьет лишь святую воду, однако ежедневно обыскивает у выхода собственную прислугу), у этой благородной представительницы буржуазии был любовник!

Вероятно, я выказала чрезмерное удивление, и моя реакция вкупе с моими видениями пробили брешь в брони моей собеседницы, позволившей себе чуть всплакнуть и отрыть мне свое сердце.

Лет пятнадцать назад Пасс-Роз, у которой тогда было железное здоровье и не такая высокая нравственность, а еще, безусловно, сексуальное влечение, вызванное холодностью ее супруга, влюбилась. Увы, из-за отсутствия опыта и, если хочешь знать мою точку зрения, по глупости она не смогла разглядеть за жизнерадостной маской соблазнителя сексуального маньяка, извращенца, дьявольского любовника, который приобщил ее ко всем мерзостям, от которых буржуазное образование до сего времени охраняло ее. (Блаженны буржуа, с колыбели отстраненные от ужасов этого мира!)

Мало-помалу, Пасс-Роз начала выполнять все его прихоти, и ее физическое пробуждение было таким страстным, что она превратилась в его вещь, игрушку, рабыню. Она никогда не вспоминала то время без омерзения. Было ли причиной тому отвращение, которое внушало ей ее поведение или стыд перед уличением в противоестественных склонностях? Она не уточнила. К счастью, Бог послал на ее пути добрых Самаритян, которые помогли ей, и с тех пор Пасс-Роз прилагала все усилия, чтобы очистить свою душу от этих грехов.

В конце концов, она забыла о существовании этого Пьера Никола. И вот недавно он неожиданно снова вторгся в ее жизнь. И более того, в том месте, где она чувствовала себя в наибольшей безопасности — на острове… Он был здесь, в Дорсе, гостил у общих знакомых. Всякий раз, когда Пасс-Роз выходила из дома, она непременно сталкивалась с ним: в ресторане, булочной, рыбной лавке, на званом ужине, поле для гольфа… За несколько дней ее жизнь превратилась в ад. Ее нервы были натянуты до предела: малейшие неприятности вызывали у Пасс-Роз истерику, она даже на людях плакала без причины и до неприличия громко смеялась, после чего неуместно извинялась.

Когда их представили друг другу на пляже, ей едва удалось сдержать подкатившую к горлу тошноту, и она поприветствовала его, словно незнакомца. К счастью, Пьер Никола с почтением отнесся к ее нежеланию узнавать его.

Однако несколько дней назад он изменился. Он обращал к ней настойчивые взгляды, и Пасс-Роз трепетала при мысли, что другие заметят это. Он бесцеремонно, сладострастно и до неприличия откровенно разглядывал ее. Когда он проходил мимо, то всегда стремился коснуться ее. Его глаза публично раздевали Пасс-Роз и овладевали ею, словно он намеревался пробудить в ней забытые воспоминания и желания. И это заставляло Пасс-Роз умирать от стыда. Пьер Никола был дьяволом из плоти и крови и стремился забрать ее душу. Его взгляд был взглядом змея: он порабощал ее.

Давно потухшие инстинкты вновь не давали Пасс-Роз покоя. Ее ночи стали полны огня. Ей снились воры, пробирающиеся в ее спальню, чтобы похитить у нее украшения и драгоценности, а Пасс-Роз беспомощно и безмолвно наблюдала за этими кражами.

Ее страх повстречать Пьера Никола был настолько силен, что она не находила в себе больше сил выходить из дома. Подготовка приема превратилась для нее в настоящую пытку, однако по неизвестной причине этот играющий на ее нервах садист не пришел…

Что ее беспокоило больше всего, так это то, что она не знала, что ему на самом деле нужно. Желал ли он вновь подчинить ее своей власти? Отомстить за ее холодность и нежелание узнавать его? Шантажировать ее?

Такой человек, как он, был способен на все.

А если он рассказал об их связи своим друзьям? В Дорсе это в одночасье станет известно всем. Пасс-Роз, скорее, предпочла бы умереть, чем стать посмешищем в своем кругу.

Передо мной сидела несчастная женщина, едва ли способная прислушаться к благоразумному совету. Погруженная в свои страхи, она не желала слышать ничего здравомыслящего и успокоительного. Единственный способ частично избавить Пасс-Роз от ее истинных страхов — ввести в шок: протянуть ей зеркало и обратить внимание на то, что пятнадцать истекших лет не украсили ее и что доставшейся такой дорогой ценой добродетели ничто не угрожает.

Однако я не смогла решиться на такое. Это было бы слишком жестоко, ведь моя миссия заключается в том, чтобы отвечать на вопросы моих клиентов и помогать им встать на верный путь, а отнюдь не в том, чтобы окунать их головой в холодную воду. Если бы каждый раз, когда моими клиентами овладевали страсти, я реагировала со всей искренностью, то уже давно бы растеряла их. А с ними и мои средства к существованию. Итак, я утешила ее как обычно. Я доставила себе удовольствие напомнить, что самоубийство запрещено Церковью по причине вечного проклятия. И наконец, попросила ее довериться мне.

Я возложила на себя обязанность выяснить истинные намерения мерзавца. Узнать, на самом ли деле он надолго решил обосноваться в этих местах, поскольку на это указывали карты, и, если так оно и есть, найти решение и избавить ее от всего этого.

Страх творит чудеса. Эта женщина, которая обращалась ко мне лишь за тем, чтобы снисходительно прочитать нотацию, слепо доверилась мне и пообещала аккуратно следовать моим указаниям.

Пасс-Роз вернулась к своим гостям, убежденная в том, что мне был известен способ спасти ее от бесчестья и эротических игр этого Беса. Я не смела разочаровывать ее — вопрос репутации.

Мне не составило особого труда познакомиться с ее старым другом. Здесь представляется много подобных возможностей. Это случилось на ужине у одних лицедеев (имеются в виду деятели шоу-бизнеса), одновременно и обожаемых, и презираемых влиятельными кругами, в которые я, будучи ясновидящей, вхожа.

Меня удивил красавец Пьер, а еще больше — мысль, что бедняжка Пасс-Роз когда-то могла быть полностью подчинена его воле.

Это знаменитый репортер, жизнь которого проходит во всех горячих точках планеты с камерой в руках.

Представь себе нечто вроде колосса ростом под метр девяносто, с взлохмаченными вьющимися волосами, высоким лбом, живым взглядом, кривым и в то же время приплюснутым носом искателя наслаждений, большими щеками, удачно скрытыми седеющей бородой, и пузом чревоугодника. Две верхние пуговицы на его рубашке постоянно расстегнуты. Ассирийский бык.

Невозможно представить себе сегодняшнюю графиню д’Армальяк в руках этого левантинца, который сыпет вульгарностями, носит золотую цепочку, брильянт на мизинце и пиратское кольцо в мочке левого уха.

Действительно, от него исходит такая чувственность, что я внезапно начала сожалеть о своем каноническом возрасте и своей мудрости. Между великолепием худощавого Марка-Арно д’Армальяка и этим Гаргантюа пиратского вида я не колебалась бы ни секунды.

Мое увлечение картами Таро заинтересовало Пьера Никола, и мы провели часть ужина, сравнивая различные существующие в мире способы гаданий, после чего перешли к разговору о бессознательном и психоанализе. Этот человек интересуется абсолютно всем. Пьер Никола много путешествовал и постоянно получал новые знания. Моя параллель между двадцатью двумя Большими Арканами Таро, о которых он не знал, и двадцатью двумя буквами древнееврейского алфавита увлекла его. Он сам интересуется каббалой и начал изучать древнееврейский только для того, чтобы получить возможность продолжать свои духовные поиски. После чего мы выяснили, что оба обожаем «Голема» и «Вальпургиеву ночь» Густава Мейринка. В конце ужина мы договорились о встрече, так как Пьер Никола пожелал, чтобы я посвятила его в азы Таро.

Море обаяния, проницательности, эрудиции, полученной из жизненного опыта и углубленной в библиотеке — все это привлекло меня в этом человеке действия и бездействия. Пьер Никола — глубокий человек, любящий своих ближних, способный не только принимать решения и осуждать, но также вести диалог, понимать, прощать и проявлять уважение к иным культурам и иным менталитетам.

Итак, мы встретились снова.

В ходе первого сеанса Таро он признался, что устал мотаться по свету и что предпочел бы теперь, во второй половине жизни, где-нибудь осесть, чтобы написать киносценарий о Джоне Ди, астрологе Елизаветы Английской. Короче, его следующая война будет войной с самим собой. Он собирался состариться, сохранив здравость рассудка, а не дрожа от страха — того страха, который на склоне лет превращает ваших лучших друзей в религиозных фанатиков и ханжей. Даже здесь, в Дорсе, он случайно встретил свою старую знакомую — яркий пример, подтверждающий его слова.

Эта женщина, которая была прекрасной брюнеткой, наделенной некоторым темпераментом, превратилась в старуху; хуже того, она похоронила себя в этом месте. Впервые оказавшись в ее обществе, он даже не узнал ее. Однако поведение этой женщины было настолько странным, что он, в конце концов, начал рыться в своей памяти. Завидев его, эта дама начинала краснеть, заикаться, смотреть на него блуждающим взглядом или убегать от него так, словно перед ней было чудовище. Одна обмолвка напомнила ему, кто она. Эта оговорка воскресила в нем воспоминание о весьма захватывающем любовном приключении, которое у них было.

Тогда Пьер Никола понял, что в ней боролись желание и отвращение. Он стал даже подумывать о том, чтобы сократить свой отпуск, и он так бы и поступил, если бы не попал под волшебное обаяние острова. Это было чудесное место, чтобы обосноваться, писать и познавать свой внутренний мир. Но, увы, дома подворачивались крайне редко, а потенциальных покупателей имелось так много, что у него не было практически ни одного шанса…

И тут, внезапно, у меня созрела идея, как «спасти» Пасс-Роз. Я до сих пор спрашиваю себя, какой ангел-хранитель подсказал мне это решение. Ее, мой или Пьера Никола?

Ситуация проста: с одной стороны, у нас была женщина определенного положения и определенного возраста, трепетавшая при мысли, что Пьер Никола совершит оплошность или, хуже того, подлость; женщина, которая жила с мыслью, что ее прошлые грехи станут известны всему Дорсу, и которая в своем отчаянии могла подумывать о самоубийстве — смертном грехе в ее глазах.

С другой стороны, у нас был полный обаяния мужчина, нашедший уже свое место и все еще ищущий крышу над головой, чтобы продолжать заниматься духовным самосовершенствованием в тихом и культурном месте.

Если Пасс-Роз узнает, что ее бывший любовник намеревается здесь поселиться, то ей останется только один выход: отступление, которое не должно быть принято за вызванное паникой бегство. Отступление — это признак силы. По меньшей мере, именно в таком свете я рассчитывала представить это дело Пасс-Роз.

Таким образом, я предложила Пьеру Никола подыскать ему жилье.

Итак, я позвонила Пасс-Роз, чтобы сообщить о планах ее бывшей пассии. Я рассказала ей, что, к несчастью для нее, моя встреча с П. Н. подтвердила карточные предсказания и что он окончательно решил поселиться в Дорсе. После чего я предложила ей приемлемое для обеих сторон решение. По ходу дела я напомнила ей о научных теориях ее супруга и подсказала, как ими воспользоваться, чтобы объяснить свое внезапное желание покинуть остров. Марк-Арно д’Армальк был только польщен ее реакцией и доверием, которое она ему таким образом оказывала.

Договор о продаже будет подписан через пару дней.

В конечном счете, Пасс-Роз решила, что поселится в Провансе. Она уехала, чтобы посмотреть регион Сэн-Этьен-дю-Гре, в котором на обширных территориях у подножья Альп построены изумительные хутора. Это неожиданное решение удивило наш маленький закрытый мир. Для одних это было прихотью богатой женщины, для других, задетых тем, что она покидает остров, — почти преступлением против короны. В общем, реакция оказалась весьма бурной. Графиня д’А. предала их. Для меня же ее отъезд открывает одни преимущества. Некоторые из моих старых клиентов, которых я лишилась из-за ее прозелитизма^[15], снова вспомнили дорогу в мой кабинет.

Что до Пьера, то он очарован своим будущим домом и находит меня весьма результативной. Я обрела настоящего друга. Кроме того, он пришел к мысли, что Таро — это прекрасный способ приоткрыть несколько створок в бессознательное, и теперь мы систематически работаем вместе.

Вот так, добрые дела порой сами по себе являются наградой.

Однажды этот человек снимет свой фильм о Джоне Ди и войдет в пантеон мифических режиссеров, таких как Джон Хьюстон^[16].

Говорю тебе, этот мужчина — настоящий колосс.

Майя

Тема для размышления: «Демон зла — это один из первичных инстинктов человеческого сердца».

Эдгар По

14 НЕСДЕРЖАННОСТЬ

Четвертая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 9 июля.

Дела идут хуже некуда, дамы и господа, коловорот не прекращается. Делайте ваши ставки!

Говорят, что моря покоряются только смелым. Здесь же, в этой маленькой уединенной деревушке на берегу дикого острова, над которым нависла угроза со стороны хищных бетонщиков, они, скорее, покоряются жуликам всех мастей, особенно если у тех есть чудодейственное средство — наживка.

Я была примой в кафешантан в Джибути, певицей в одном из кабаре на Монмартре, редактором журнала в Лас-Вегасе; я разбивала сердцамужчин, слишком сильно любивших меня, и мое сердце было разбито из-за женщин, которые любили меня недостаточно. Так вот, несмотря на весь мой богатый опыт, то, что происходит здесь, ошеломляет даже меня!

Я больше не узнаю тихую гавань, где тридцать лет назад поселилась, уйдя на пенсию.

Создается впечатление, что какая-то невидимая рука управляет нашими судьбами. И я говорю вовсе не о Нем на небесах.

Верно одно: миром правит секс, и местные авантюристы постоянно этим пользуются, чтобы достигнуть своих целей. Младая иль старая, красавица иль уродина, аристократка иль простолюдинка — все они теряют голову, как только к их берегу подплывает самец. Какой бы он ни был, толстый или тощий, дурно пахнущий чесноком интеллектуал или благоухающий бородач, раз уж у него есть ч… — он доводит дело до конца…

Я преувеличиваю? Но посмотрите же вокруг!

Засохший цветок покинула нас, потому что наступила тигру на хвост, отчего ее голубая кровь покраснела.

Звездное светило наслаждается своей вновь обретенной свободой, чтобы развлекаться с этим занудным вольнодумцем и постоянно разыгрывать спектакли.

И если уж даже наша утонченная ледышка официально помолвилась с кудрявым мачо, я отказываюсь что-либо понимать! Горе-лгун, по меньшей мере, — мужчина высококлассный и необычный.

Определенно, женщины безумны. По этой причине судьбы некоторых из них беспокоят меня. Я чувствую, что многие события, происходящие под покровом тайны, ускользают от меня. Все покрыто мраком. Смерть Гренье пробила брешь в пейзаже острова. Бульдозеры, словно муравьи, суетятся на болотах, вывозя огромное количество сырья. Затем этой глинистой землей укрепляют плотины. А поскольку соль больше не вырабатывают, для чего тогда ведутся эти работы, если не для того, чтобы увеличить полезные площади побережья?! Не за горами уже то время, когда эти земли станут дешевыми участками под застройку для подрядчиков! Лучшее тому доказательство — это то, что на них больше не будут добывать соль, а значит, они станут бесполезными, ведь на них не растет ничего, кроме солероса.

Делайте ваши ставки, дамы и господа, меткие выстрелы не заставят себя ждать. Ни одна смерть не раскрыта, однако и победитель еще не объявлен!

Вот, дорогие читательницы и читатели, вопросы, которые мучают меня сейчас. Как видите, ничего особенного. Однако меня беспокоит зуд в области затылка и ушей, что у меня, как у котов, является предвестием недуга.

Только Парки, творцы человеческих судеб, могли бы сразу ответить на подобные вопросы. Но я не теряю надежду в один прекрасный день узнать все ответы. Еще несколько поворотов Колеса — и на беду тем, кто не стесняется «помочь» случаю, Эриннии рассудят противников.

Дорогие мои читательницы и подруги, я собираюсь покинуть вас на несколько недель. Пришло время моего ежегодного лечения в Виши. Надеюсь, что за это время ничего страшного не произойдет.

Не беспокойтесь, по возвращении я возобновлю мою хронику и во что бы то ни стало продолжу борьбу с преступниками. А пока смотрите в оба и держите ухо востро…

So long, сограждане, и берегитесь, акулы, змеи, пауки, кайманы и прочие прожорливые твари.

Джин Фиц

15 АНГЕЛ-АНЖЕЛИКА

Дорс, 8 августа

Милый мой Матео,

Определенно, создается впечатление, что господин Скаржиль невольно ввел новую моду. С тех пор как его преступно заразил вирусом молодой и безответственный любовник, — о котором я с волнением вспоминаю каждое утро, особенно в те моменты, когда распахиваю оконные ставни, выходящие на мою лужайку, защищенную от солнечных лучей цветущими лианами, — на этом острове мрут как мухи.

После господина Скаржиля нас покинул Гренье. Несчастный случай, казавшийся в тот момент поразительным, был, если подумать, неизбежен. За этим исчезновением словно стоит какая-то финансовая и коммерческая логика, совершенно беспощадная. Фатализм, как говорят греки.

В новой трагедии, которая обрушилась на нас, снова чувствуется рука Мойр^[17], расставляющих безысходные ловушки, в которые попадаются бедные затравленные марионетки.

Можно подумать, что наша маленькая и такая окультуренная деревушка привлекла к себе мстительный взор нескольких патриархов Олимпа.

Если так будет продолжаться, то для будущих поколений мы станем прекрасным примером «Острова мертвых» Беклина^[18].

Когда я начала вести для тебя свою дорийскую хронику, я рисовала в своем воображении этакую уличную балладу, запоминающийся припев, игривую каватину, фривольную гальярду — классику этого места, времени и нравов.

Я была готова проследить за тайными, бесстыдными и мимолетными капризами влюбленных див, подстеречь тайные ночные серенады неверных любовников. Я хотела развлечь тебя, одновременно давая уроки жизни.

Лучше бы я познала искусство фуг, чем быть вынужденной поклонницей реквиема. Аминь.

Прощайте легкомысленные сплетни и забавные истории, я в очередной раз вынуждена писать некролог. Однако, вполне возможно, что мои мрачные повести научат тебя большему, нежели тайны алькова. В конце концов, хроника происшествий — лучшая демонстрация души человека.

Что ж, вернемся к новой драме. Сначала я опишу тебе ее главных действующих лиц.

Я уже много раз рассказывала тебе об Анжелике. Это маленькая, стройная женщина, обладающая воздушной грацией и красивыми формами в нужных местах. Недавно она отпраздновала свое сорокалетие и до сих пор выглядит весьма аппетитно.

Веснушки, усыпающие ее треугольное личико, придают ей необычайно смазливый вид. У нее красивый разрез глаз, славянские скулы, оставшийся после европейских нашествий редкий цвет лица — медовый, такой же, как у буйных локонов, обрамляющих его контуры. Крылья ее носа слегка вздернуты и постоянно трепещут, словно крылья бабочки; они чувствуют добрые или злые намерения, обстоятельства и волны, исходящие от людей, которых она встречает. Анжелика полностью полагается на свою интуицию, так же как я — на свои видения. И нередко оказывается права.

Ее губы надуты, словно у обиженного ребенка, при этом она часто улыбается. Легкий нрав достался Анжелике с рождения, и она не утратила его по сей день. Она лишается своей жизнерадостности исключительно за компанию. А поскольку все эмоции Анжелики отражаются у нее на лице, легко понять, кто ей нравится, а кто нет.

У этого прелестного ребенка есть большой недостаток: она хотела бы нравиться абсолютно всем. И поэтому Анжелика не обращает внимания на свою собственную неприязнь и старается нравиться всем и вся: тем, кого она любит, тем, кого она не любит, тем, кто не любит ее…

В то время как Анжелика подобна ангелу, что идеально сочетается с ее именем, отец Анжелики подобен тому, чем он является на самом деле: старому скряге, крохобору и брюзге, шершавому и узловатому, словно рукоятка мотыги. Всю свою жизнь он исполняет роль домашнего «Скупого».

Описывая в своем письме ужин у Марлена, я упоминала, что господин Пино очень болен.

Можно было бы предположить, что болезнь, вызвавшая у него провалы в памяти, заставит его позабыть и о страсти к золоту, но, увы, ничего подобного.

Все же человек, который забывает лица своих друзей, не всегда узнает собственную дочь и едва помнит самого себя, должен был бы избавиться от своей скупости. Это было бы логично.

Однако следует полагать, что болезнь — а в его случае это сумасшествие — не избавляет от навязчивых идей, а напротив, усиливает их.

И именно по этой причине с тех пор, как этот недуг точит господина Пино, его слитки, наполеондоры, драгоценности и золотые монеты каждую ночь совершали тайное путешествие по дому. На глазах у изумленной дочери отец Пино, порабощенный своими галлюцинациями, упрятывал свои сокровища в несуразные тайники, а затем без конца перетаскивал их в другие секретные места. Нередко старик забывал, где устроил тайник, и тогда становился безумным от бешенства. Господин Пино заикался, издавал невнятные звуки и, еще больше разъярившись оттого, что не может ничего объяснить, принимался орать, колотить руками и ногами до тех пор, пока его измотанная дочь не давала ему успокоительное. После чего ясность ума возвращалась к нему и он, найдя свое драгоценное имущество, тут же перепрятывал его… И все начиналось сначала.

Анжелика обращалась за консультациями к нескольким психиатрам, однако все они полагали, что господин Пино еще недостаточно обезумел для того, чтобы поместить его в психиатрическую клинику и передать опеку над его имуществом дочери.

Таким образом, безумец время от времени терял слитки то тут, то там. Однако скупость — это чудная болезнь, потому что никогда не затягивается надолго.

Подобная жизнь превратилась в настоящую пытку для моей подруги, что отразилось на ее нраве. И отнюдь не из-за денег: Анжелика не корыстолюбивая женщина. Деньги всегда были у нее, и она не знает, что их может не хватать. К тому же, после прихода к власти партии левых часть ее семейного состояния хранится в швейцарских сейфах.

Нет, психологические перемены Анжелики объясняются исчезновением ее друзей, любовников и неожиданным прекращением какой-либо светской жизни.

Анжелика обожает свет.

Она представляет себе жизнь лишь непрерывной чередой романов в окружении толпы друзей.

И вот внезапно болезнь отца лишила ее всех этих удовольствий, являвшихся солью ее существования: острот, шуток приятелей, легкомысленной болтовни, галантных поединков, сплетен, которые в маленькой деревушке сводятся к подаче мелких интрижек под пикантным соусом.

Интеллектуальные бои местного значения.

Какие иные ингредиенты могли бы придать густоты такому разнородному бульону: шестьсот «первичных» и несколько тысяч «вторичных»? Анжелика стала шеф-поваром в искусстве притворства и рисовки. Жрица высокого полета.

Увы, огромное семейное поместье, славившееся ужинами при свечах в саду, грандиозными приемами, празднествами и ежегодными пикниками, закрывающими летний сезон, стало пустым и мрачным. А ведь самое ужасное, что могло случиться с Анжеликой, — это погружение в меланхолию.

Она находилась в состоянии ломки, подобном тому, в каком находится наркоман, неожиданно и против воли лишенный своего зелья.

Хуже того, эта благородная натура была одурманена неведомым до сих пор чувством: горечью. А горечь — предзнаменование паранойи. Поскольку теперь Анжелика не только не могла устраивать приемы, но и, как следствие этого, ее стали реже приглашать. Лучшие друзья порой забывали поприветствовать ее. С моей точки зрения, без всякого злого умысла с их стороны, а лишь по некоторой беспечности. Ее больше не видели, потому что она денно и нощно ухаживала за своим отцом. А поскольку на острове самые классные вечеринки организовывались в последний момент, потому что друзья встречались то на пляже, то на поле для гольфа, то на рынке, Анжелика была не у дел. И тяжело это переносила.

Все это время Анжелика часто спрашивала у меня: «Чем я разгневала Господа милосердного, что заслужила подобную кару?»

И поскольку мои ответы не успокаивали ее, она дошла даже до того, что в поиске истины заглянула в свою душу, что раньше делала крайне редко.

Ведь она, не забывай, экстраверт.

Я знала ее вопросы наизусть: «Почему меня больше не любят? Я изменилась? Я внезапно стала менее привлекательной, а может, даже отвратительной? Я утратила свою красоту? Мой возраст до такой степени очевиден?»

Подобные речи совсем не тревожили меня, потому что после нескольких минут раздумий Анжелика непременно приходила к выводу, что она не имеет никакого отношения к охлаждению ее друзей и что только болезнь ее отца тому виной. Что подтверждает ее проницательность.

Разумеется, безумие господина Пино не могло полностью оправдать поведение его близких, однако Анжелика с молоком матери впитала уверенность в истинности поговорки: «с глаз долой — из сердца вон». Итак, молодая женщина все понимала и предпочитала не думать о неблагодарности друзей, а возложить всю вину на своего отца. Анжелика, сама того не ведая, применяла на практике позитивную психологию.

После открытия летнего сезона ее вечера превратились в ад с сидящим перед экраном телевизора изможденным стариком, не перестающим то жалобно лепетать, то громко орать.

Что сводило ее с ума, так это его мания раздеваться неважно где, неважно когда, произнося при этом какие-то невразумительные оправдания.

Врачи предостерегли ее: больному необходим покой, ласка и понимание. Ангел-Анжелика извелась, вынужденная сдерживать каждый приступ ярости, избегать малейшего признака бешенства, когда она вытирала ему рот, одевала его, подбирала мусор с терракотового пола гостиной.

Раньше молодая женщина обожала неожиданные визиты, теперь же она опасалась их и даже дошла до того, что радовалась охлаждению своих друзей.

Анжелика, которой, словно ребенку, были присущи свежесть ума, импульсивность и поразительная наивность, тяжело переносила неприятности. И больше всего на свете она ненавидела болезни, старость и смерть. Не говоря уж об одиночестве.

Таким образом, она чувствовала себя загнанной в угол, и я уверена, что если бы ничего не было предпринято, то очень скоро Анжелика впала бы в глубокую депрессию.

Когда я навещала ее, то заставала бедняжку лежащей на своем диване, поедающей печенье и запивающей его шампанским. Едва завидев меня, Анжелика принималась расписывать, какой будет ее жизнь, когда она наконец станет полноправной хозяйкой отчего дома: каждый вечер она будет устраивать большие празднества — и весь цвет Дорса будет танцевать на них.

Увы, отец вернул ее к действительности. Внезапно он появился из кухни с перемазанным маслом ртом и красным лицом; держа в руке большой кухонный нож, господин Пино двинулся в нашу сторону. Учитывая его физическую слабость, он не представлял большой опасности, однако с ним следовало проявлять осторожность.

В середине июля ситуация стала настолько невыносимой, что я приняла решение вмешаться и помочь Анжелике. Нужно было брать быка за рога. Она больше не могла в одиночку ухаживать за отцом.

До меня дошли слухи об одной уже немолодой местной даме, которая показалась мне идеально подходящей для данных обстоятельств. Дама была вдовой полковника, не имела ни гроша в кармане, но была хорошего происхождения, — она нашла бы свою нишу в Дорсе. Пожилая женщина сумела бы эффективно и при этом с должной скромностью ухаживать за несчастным больным. Особые усилия мне пришлось приложить, чтобы избавить Анжелику от чувства вины. За ее отцом бы ухаживали, его бы баловали, терпеливо и основательно лечили. Такие больные нуждаются в профессиональном уходе, а жена полковника в молодости, еще до того как вышла замуж за своего главврача, была военной медсестрой.

Я убедила Анжелику повидаться с ней и подсказала составить психологический портрет сиделки с помощью графолога. Таким образом она сама сможет определить, обладает ли эта дама необходимыми качествами.

Что и было сделано. И госпожа де Сайли поселилась у Анжелики.

Уже спустя несколько дней Анжелика сияла. Она вновь обрела все свои старые привычки, а ее легкий нрав вернулся к ней; наш маленький мирок, скорее, поверхностен, чем зол, — по меньшей мере, в часы досуга, — и он встретил возвращение молодой женщины показной демонстрацией самых разнообразных эмоций.

Мое знакомство с госпожой де Сайли было поверхностным. Трагедия произошла слишком быстро. Я помнила о ней лишь то, что она была крупной и сильной женщиной. Некоторые люди с первого взгляда напоминают вам животных: одна пожилая дама походит на сову, другая молодая женщина вышагивает словно борзая, а какая-нибудь консьержка непреодолимо вызывает в воображении образ куницы или хорька. Лицо же госпожи Полковницы напоминало целый зверинец: острый и крючковатый орлиный нос, медвежьи глаза-блюдца, широкий рот бегемота, бычий подбородок. Все вместе и во всех ракурсах придавало некрасивой вдове вид мошенницы.

Однако это не обеспокоило мою подругу. Новая сиделка провела годы замужества в колониях и привезла оттуда целое собрание забавных историй, которые рассказывала с большим остроумием и с мелкими преувеличениями.

Анжелика обожала эти юморески. Она вновь обрела свою жизнерадостность и свое пикантное чувство юмора. Молодая женщина вновь нравилась всей деревне, она опять стала необходимой, и ни одна вечеринка не была идеальной без ее присутствия.

Она навестила меня, чтобы выразить свою благодарность, и заодно попросила погадать ей на Таро. Анжелика желала убедиться, что отныне все к лучшему в этом лучшем из миров и что жизнь ее впредь будет лишь чередой званых обедов, ужинов и завтраков.

В тот день я воспользовалась картами, чтобы донести до нее одну мысль, которая некоторое время бередила мой ум. Крайне редко я беру на себя ответственность отвечать на незаданные вопросы, однако эта проблема показалась мне довольно серьезной, и я позволила себе легкое нарушение своих принципов. Если бы Анжелика внимательно меня слушала, она могла бы извлечь большую пользу из моих советов.

Я вытянула для нее Башню.

— Анжелика, взгляни-ка на все эти сребреники, дождем падающие с высоты Башни. А особое внимание обрати на двух персонажей, дерущихся у ее основания, чтобы их собрать! Тебе это ничего не напоминает? Собери отцовское золото и обезопась его, поместив в банковский сейф. Госпожа де Сайли чудесная женщина, однако никто не безупречен. Вспомни графологический анализ: она охвачена маниакальной страстью к деньгам, и эта ее порочная черта была не раз подчеркнута в отчете эксперта. Никогда не следует искушать дьявола. Представь, что бы произошло, если бы в одну из ночей она не устояла перед своим пороком и украла несколько монет у твоего отца, и если бы именно он застал ее за этим занятием? Согласна, твой отец слаб, а госпожа де Сайли — сильная женщина, и она не подвергнется опасности, тем не менее, может случиться все что угодно.

— Безусловно, ты права и я очень хочу попытаться забрать у моего отца его сокровища, чтобы положить их на хранение в безопасное место. Однако это будет сложно. Мне кажется, что было бы проще украсть детеныша у львицы, чем золото у этого буйно помешанного. Когда что-то не по нем, он приходит в крайнюю ярость и в нем просыпается невероятная дня такого изможденного скелета сила. Разумеется, я понимаю, что ты права. Я сама не раз замечала, как госпожа де Сайли и днем и ночью не покидает моего отца — следит за ним. Я даже вспоминаю, как подумала о том, что она, действительно, со всей душой делает свою работу. Однако она следит за золотом! С другой стороны, и речи быть не может, чтобы она ушла. Я предпочитаю оставить госпожу де Сайли во что бы то ни стало. Она безупречно выполняет свои обязанности. С ее помощью я разведаю все тайники моего отца, и впоследствии она получит щедрое вознаграждение. У меня есть дела поважнее, чем день и ночь присматривать за этими двумя. И потом, кто знает, если я последую твоему совету, полковница, возможно, оставит мой дом. А пока золото кочует, она остается у меня и никто не сможет ее переманить. Что до твоего трагического сценария, так будем надеяться, что этого не произойдет… Это всего лишь карты. А пока все хорошо, я намерена максимально наслаждаться жизнью.

Люди — странные создания. Заметил ли ты, что они с большей легкостью верят картам тогда, когда предвестие соответствует их ожиданиям и когда оракул потворствует их желаниям?!

Однако как только пророчество не оправдывает надежду, они ни с того ни сего снова превращаются в скептиков, вольнодумцев, преемников эпохи Просвещения, детей революции.

Их реакцию так легко предсказать…

Анжелика тоже предпочла перевести хоть и тронувший ее разговор на другую тему: ее будущие романы.

Все остальное ее больше не интересовало. Она желала лишь слушать беседы о любви.

Несмотря на свои сорок, Анжелика отнюдь не была закоренелой холостячкой. Однако мужчины, которые встречались ей, были, как правило, слишком молоды и всегда женаты. В конечном счете, они с очаровательной беспечностью бросали ее.

Итак, я уступила, и она задала картам вопрос.

Возможно, из-за ослабленной концентрации внимания и досады, вызванной неизбежностью трагедии, о которой я уже достаточно много сказала, даже не будучи уверенной в том, что ко мне прислушаются, мне удалось прочесть в Арканах только события, а не их глубинное значение. Я забыла, что у клинка два лезвия. И когда моя подруга вытянула Мага, за которым последовало Солнце, я была так рада сообщить ей приятную новость, что не проанализировала значение карт глубже.

— Некий молодой человек, холостяк, с которым ты будешь очень близка, придет и поселится у тебя в доме.

Воистину Анжелика воспарила на седьмое небо.

— Когда? Скоро? — спросила она, вытягивая Восьмерку, а потом Звезду.

— Тогда, когда в твоей жизни произойдут большие перемены и ты станешь хозяйкой в доме.

Ничто не могло доставить Анжелике большего удовольствия, и она ушла от меня счастливая; при всем том молодая женщина окончательно решила удержать при себе госпожу де Сайли, сыграв на ее пристрастии к золоту.

Дальнейшие события как подтвердили обоснованность моих предчувствий, так и обнаружили проявленное мной легкомыслие. Хотя… мое собственное бессознательное часто непроницаемо для меня самой, и некоторые из моих неблагоразумных поступков становятся источником благ… для меня.

Потому что трагедия, разумеется, произошла.

Как-то ночью, в полнолуние, господин Пино застал свою сиделку, склонившейся над одним из его тайников. Ее глаза горели огнем, а руки лихорадочно перебирали его золото. Перед лицом дьявольского металла эти двое вели себя одинаково, и отец Анжелики обнаружил в другом человеке свою собственную манию. На подсознательном уровне он знал, что теперь, прикоснувшись к его золоту, она никогда больше не сможет отпустить его.

Он схватил большой кухонный нож, который находил всегда и везде, где бы его ни прятали, и вонзил его своей гувернантке в спину; однако старик имел дело с сильным противником. Истинная леди не падает на поле брани — она успевает развернуться, вытянуть из своего шиньона длинную иглу, удерживающую волосы, и воткнуть ее в сердце своего убийцы. Медсестра с легкостью нанесет подобный удар. Эта игла была с ней всю жизнь, с тех пор как она жила в горячих точках. Игла в шиньоне придавала ей уверенности. Эта игла стала предметом многочисленных шуток, а событие — темой для насмешек на дорийских званых ужинах. «Если ты нападешь на меня, я выну свою иглу!»

Вопли двух скупцов разбудили Анжелику. Она обнаружила два распростертых друг на друге тела. Он был мертв, она — почти. Сиделка умерла по дороге в больницу.

Благодаря своему упрямству, Анжелика стала единственной владелицей семейного поместья.

Дьявол-Анжелика! Она намного более проницательна, чем некоторые думают. А еще намного более щедра… Чтобы извиниться за то, что не поверила мне, и заставить меня простить ее небрежность, а быть может, чтобы успокоить свою собственную совесть, Анжелика подписала со мной недатированное обязательство на продажу своей части земель в Пуэнте.

Как видишь, зачастую счастье одних строится на несчастье других. И пусть это не всегда высоконравственно, однако тот, кто получает выгоду, ответственности за это не несет.

У этой жуткой истории чудный конец.

Представь себе, что спустя несколько дней после похорон господина Пино, как раз в тот момент, когда Анжелика обсуждала с рабочими всех гильдий изменения, которые она собиралась произвести в своем доме, на его пороге появился один красивый, смуглолицый от природы, молодой человек.

«Моя дорогая сестра», — так назвал он Анжелику!

Это был последний сюрприз старого негодяя своей, по идее, единственной дочери.

Мать мальчика была домработницей господина Пино и по совместительству его любовницей около двадцати лет назад. Когда она забеременела от него, господин Пино отослал служанку к ее семье на остров Маврикий и платил ей алименты. Так он избежал скандала и скрыл происшедшее.

Старый плут на склоне лет повел себя благородно и два года назад признал ребенка, тем не менее он не дошел в своей добродетели до того, чтобы рассказать всю правду дочери.

В итоге: брат и сестра нераздельно наследуют состояние Пино и его поместье в Дорсе (однако, к счастью, не наследство Гренье).

После нескольких мигреней и приступа печеночной колики, что вполне объяснимо, Анжелика решила, что ей нужно сменить обстановку.

По последним данным, она прохлаждается где-то на островах в Карибском море. Однако я не сомневаюсь, что в довольно скором будущем мы снова увидим ее. Анжелика человек импульсивный, но хороший. У нее доброе сердце. Она ненавидит долго находиться с людьми в ссоре, а уж со своим сводным братом — тем более.

Что до Дени — так зовут юношу, — то ему очень нравятся эти места. Он сожалеет о несколько скоропалительном отъезде своей сестры, у которой не было времени познакомить его со своими друзьями. Однако это не помешало ему уже предпринять пару попыток, чтобы соблазнить некоторых хорошеньких женщин, пришедших принести свои соболезнования этому, свалившемуся с неба, удачливому сокровищу.

Этот красивый незаконнорожденный темнокожий креол вскоре станет здесь всеобщим любимцем и самым частым посетителем трусского леса.

Так и живем.

Как и в прошлом месяце, карты благосклонны к моим планам, и я снова обретаю веру. Может статься, что вскоре я воздвигну мой «Монастель». В конце концов, не будем забегать вперед — всему свое время.

Майя

Тема для размышления: «Всякая новая любовница — потенциальный ренегат».

Дженифер Фицджеральд

16 ДЖЕК-ПОТ

Пятая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 10 августа.

Клянусь Вакхом, Вином, Глинтвейном и Перегонным аппаратом, а также всеми святыми, стоило мне оставить эти места ради нескольких стаканов водицы в Виши — что уже само по себе трагично: две недели сухого режима — и, бац, двое исчезли. А один появился!

Сегодня этот остров превратился в Даллас на море: все проявляют халатность, а потом спрашивают себя, куда подевались люди?

То, что старый сухофрукт дал себя прибить, не было бы столь трагичным, если бы это не произошло при столь комичных обстоятельствах.

И это притом, что нам посчастливилось иметь среди нас ясновидящую с мировым именем! Так что же происходит? Из сострадания к мучениям Анжелики, своей подруги, гадалка решает прийти ей на помощь! До этого момента ее не в чем упрекнуть, как сказал бы Йи Кинг, приятель нашей сивиллы. Однако как только она начинает действовать, ситуация, увы, усугубляется. Знаете ли вы, дорогие читательницы и читатели, что добрые чувства ослепляют?

Странная гадалка. Вероятно, она утратила свой дар в тот день, когда решила послужить добру.

Вот так ясновидящая! Чтобы оказать услугу, она добывает редкую птицу, натуральную жемчужину: сиделку-которая-колет-до-смерти.

Какая невероятная история.

Видеть — не видела,

Слышать — не слышала,

Предчувствовать — не предчувствовала,

Гадать — не гадала,

Чуять — не чуяла.

Ни видений, ни озарений, ни предсказаний, ни голосов, ни предчувствий. Ничего! Разве что… Оплошности, как овцы: чем тщательнее их считаешь, тем больше их становится. Когда у тебя целое стадо, ты и вовсе теряешь счет, оглушенный колоколами на кладбище совпадений.

Оглушенный, однако, не до такой степени, чтобы не задаваться вопросами. Надеюсь, ход моих мыслей вам понятен?!

Тем более, что благородную госпожу де Сайли уже не раз увольняли за хищения, и всем в городе известно, что она была неспособна устоять даже перед двадцатью сантимами, забытыми на столе.

Ну да ладно, я не собираюсь зеленеть из-за этого от злости! Злые языки могут сказать, что у меня цирроз. В конечном счете, это спасло нашу дорогую Анжелику. Никому не пожелаешь такого папашу, как у нее, который не переставал твердить о том, что лишит ее наследства. И все оттого, что его женушка бросила их обоих и он грезил отыграться на дочери. Бедное дитя, мать бросила ее в три года, чтобы бороздить моря с норвежским красавцем-капитаном, а отец без умолку голосил о том, что его дочь не от него.

Ну и мерзавец же он, с моей точки зрения! Сомневается в своем отцовстве относительно Анжелики и признает бастарда, зачатого со служаночкой.

Что касается последнего, так этот из породы донжуанов. Если он поселится здесь, то в ближайшие несколько лет население острова увеличится. Настоящий Казанова.

Как известно, когда не деньги правят миром, им правит секс.

К слову о деньгах, должна поведать вам о своем завещании. Об этом ходит столько толков, что я предпочитаю сама сообщить о своих последних чудачествах. Каждый пересказывает спектакль по-своему, даже те, кто на нем не присутствовал, однако в одном сошлись все: я окончательно сбрендила. За исключением, разумеется, моих наследников! Хотя…

Не думайте, что я стремлюсь оправдать себя, но если мне будет суждено уйти из этого мира, то я бы предпочла, чтобы мое завещание не могло быть оспорено. Именно по этой причине я призываю вас в свидетели.

Итак, накануне моего отъезда в Виши, я находилась в сильном смятении. Все эти смерти, мошенничества, интриги, которые не прекращаются в нашей деревне, вредны для здоровья. Мысль о паре недель на минеральных водах не улучшала моего настроения. Короче, я хандрила. И думала о том, что тоже не буду жить вечно. И хоть ты тресни, однако мысль о том, чтобы завещать свое имущество многочисленной дальней-предальней некровной родне, которая с презрением говорила о старой и вечно мрачной лесбиянке, была отвергнута.

И тогда я закатила у себя маленькую пирушку, на которой нотариус в присутствии моего врача и нескольких десятков свидетелей огласил список моих наследников. Он перечислил имущество, которое я завещала каждому из них. Осторожность никогда не повредит. Я бы не хотела, чтобы мои дорогие друзья, дальние родственники, позабытые крестники и лженаследники оспаривали мою последнюю волю под предлогом моего неумеренного пристрастия к выпивке, моих странностей и моего несносного характера.

Там была братия старых лесбиянок, дорогих моему сердцу подруг, но, увы, таких же дряхлых, как и я. Они знают, что я говорю правду. Мы все вместе ввели в моду этот остров. Пятьдесят лет назад!

Гильдия купцов, у которой я часто выманивала средства на благо моих заключенных.

Несколько достойных представителей корпорации ремесленников, тех, которые годами поддерживали в хорошем состоянии мой дом.

И пара тщательно отобранных светских людей со сносными манерами.

Все удобно расположились — поодиночке в больших креслах или группами на диванах — и оживленно болтали. Многие, как мне кажется, рассчитывали на небольшую долю. Кто-то — на картину, кто-то — на овчарку, кто-то — на кофейный сервиз или серебряный столовый набор.

А еще там были и мои кореша. Словно сельди в бочке, они сгрудились на самом краюшке скамейки в глубине гостиной. Насупившись, они хранили молчание, так как чувствовали себя неловко. Мои кореша — это моряки, рыбаки и адаптирующиеся заключенные. Те, с кем я хожу в море, те, с кем ловлю омаров, те, с кем пропускаю стаканчик у барной стойки в «Кафе дю Пор». Впервые они переступили порог моего дома, хотя им было не по душе то, что я нарушаю наш негласный договор. И все же, их присутствие здесь было необходимо. Ведь моими наследниками были именно они. Они и два фонда. Один — для охраны этих мест и другой — для создания музея, где была бы собрана вся моя коллекция живописи. Незачем и говорить вам, что мое завещание поразило всех присутствующих. И, заметьте, несмотря на то, что я была готова к подобной реакции, поднявшийся шум едва не оглушил меня. «Что?! Твоя прекрасная мебель, твои изящные безделушки, твои дома достанутся этим прощелыгам, этим оборванцам, этим невеждам? Да тебе, старая горемыка, пора в психушку. Совсем впала в маразм. Нализалась, как польский полк». Должна сказать, я знала, что так будет. Весь этот бомонд изрыгал змей, жаб, слизняков и крыс. Ах, мои светские приятели, старые друзья и новые знакомые — никто не постеснялся бросить мне в лицо всю черноту своих душ. Да так, словно здесь и не было моих корешей.

Ведь понося меня, это их они задевали и ранили. Театр нелепых марионеток.

Мои будущие наследники отнюдь не испытывали радости. Они ушли с понуренными головами, не сказав ни слова благодарности. Я не сержусь на них за это — я их поняла. И прошу у них прощения. Но если бы это нужно было сделать снова, я поступила бы также! Потому что сейчас они защищены. К тому же, что за удовольствие было видеть, как забылся весь этот высший свет! Я не жалею ни о чем.

Особенно о том, что я окончательно освободилась от нескольких ненавистников, которые могли бы подпортить мою старость. Сойди я с ума, как старый Пино, они бы ограбили меня. В то время как это им совсем не нужно.

Помилуйте, ну что была за потасовка! Я до сих пор веселюсь, вспоминая о ней, особенно после пары стаканчиков джина, когда жизнь снова представляется мне в розовом цвете.

So long, citizens, и следуйте моему примеру, подумайте о том, чтобы написать завещание, пока находитесь в здравом уме и твердой памяти.

Джин Фиц

17 ПОМЕРКШАЯ ЗВЕЗДА

Дорс, 16 сентября

Милый мой Матео,

«Словно увядающая женщина, не сумевшая отыскать красок достаточно свежих, чтобы скрыть свой возраст, природа начинала наряжаться в пестрые оттенки осени».

Лето закончилось на грустной ноте; и каждый раз, когда в моей памяти всплывает эта цитата, она вызывает у меня воспоминания о прекрасной женщине, которой была Катрин.

Блистательная и меланхоличная, прекрасная и несчастная, золотисто-рыжая Катрин опалила свои крылья о грязные игры мужчин.

Можно ли понять причины такого поступка?

Жизнь в нашем небольшом сообществе — это на самом деле жизнь в райском уголке, тем не менее она не так проста, как кажется. Более чем где бы то ни было, здесь нужно быть богатым, красивым, молодым, блистательным, деятельным, популярным.

Нравиться, соблазнять, двигаться вперед, улыбаться — уметь жить.

И некоторые воспринимают этот рефрен буквально, не отдавая себе отчета в том, что это игра.

Можно выйти из игры. И самые страшные несчастья никогда не произойдут. Напротив. Можно жить в покое, неге, умиротворении. Делать перерывы для кофе. Можно вновь ощутить, что ты есть и что ты жив.

Самое большее, чем ты можешь утруждать себя, это выдирать со своей лужайки парочки смехотворных сорняков, напоминающих красочные желтые и оранжевые настурции… Сначала они украшают ваш сад, потом, мало-помалу, вторгаются на ваш газон, уничтожают ваши розовые кусты, убивают ваши гортензии.

Катрин не сумела вовремя выйти из игры и, в конце концов, вынуждена была самоустраниться.

Как многие артистичные натуры, она перепутала жизнь с театром. И по мере того как Катрин играла в счастье, успех, любовь, она в это поверила. Поэтому в день, когда все ее иллюзии разрушились, Катрин повесилась.

Все началось еще во время летнего солнцестояния на празднике Святого Жана.

Находящееся в зените солнце будто дарило утратившим молодость людям последние мгновенья счастья, остановку в непрерывном течении времени. Сорок лет — все еще прекрасный возраст. Возраст, когда находишься в самом расцвете сил и когда к тебе приходит ощущение того, что ты можешь управлять миром, который тебя окружает; возраст, когда кажется, что приобретенные за годы опыт, знания, решимость и проницательность принесут тебе почести, деньги и славу. И ты забываешь о том, что в наши дни со старостью не всегда приходит мудрость и что этот апогей — начало упадка.

Жизнь — это не что иное, как круг, ведущий от колыбели к могиле.

Мне кажется, что червь начал свое дело задолго до праздника, однако я не имею понятия, в какой именно момент беспокойство Катрин за свою красоту превратилось в животный страх перед старостью.

Как и все мы, Катрин отыскивала у себя первые морщины и появлялась на пляже только в восхитительной соломенной шляпе, защищавшей ее лицо от солнечных лучей.

И все же в этот день, двадцать четвертого июля, после удачной подтяжки она снова сияла красотой молодости. На атлантическом побережье мэрия организовала иллюминацию. Именно той ночью в лесу, за дюнами, Марлен добился своего. А червь одержал победу. Что до меня, так я защищала свои интересы.

Затем состоялся праздник пятнадцатого августа.

Вся компания решила поехать на пикник на трусский пляж. Собственно говоря, собрались все свои: дети, родители, друзья, друзья друзей. Нас было около шестидесяти.

День был хороший и теплый, однако к вечеру стало свежо. Только самые молодые, самые сумасбродные, самые холодостойкие и самые влюбленные купались.

Т.О.У. установил за каменной ротондой замысловато смастеренный мангал. Он энергично и весело колдовал над жареным мясом и сосисками. Николь и Тантина с обеих сторон помогали ему. Восторженные дети, готовые схватить первые готовые кусочки мяса, сгрудились вокруг стены.

Неподалеку Марлен, смакуя бокал белого вина, вскрывал устрицы, которые Николь привезла из Пассы.

У кромки воды пребывавший в романтическом настроении Пьер Никола играл на трубе прекрасный и торжественный блюз.

Небо было светлым, но унылым, словно жених, прощающийся со своей юностью и знающий, что отныне он будет ложиться спать все раньше и раньше.

Багряно-шафрановое солнце застыло над маяком Бара.

Оно окрасило пушистые и легкие, словно отцовская борода, облака в розовый, пурпурный и ярко-фиолетовый оттенки. Слабые порывы ветра раскачивали этот косяк в нежно-голубом воздухе.

Мы с Катрин немного в стороне молчаливо наслаждались этим волшебным мгновеньем. С тех пор как она узнала о моих отношениях с Пьером Никола, она больше не рассматривала меня как потенциального врага. Я бы даже сказала, что в некотором роде Катрин искала моего общества. Я больше не была соперницей, ей больше не нужно было меня опасаться. Я даже могла бы стать ее доверенным советчиком… В конце концов, разве я не была подругой Марлена на протяжении многих лет? Безусловно, я была человеком, который знал его, как никто другой, и единственной, кто мог снять покров с некоторых его тайн. До сих пор Катрин не решалась задавать мне вопросы, потому что не знала, как заговорить на эту тему. Она боялась вызвать мое недовольство, ведь она нуждалась в моей поддержке. Или, по меньшей мере, Катрин была в этом убеждена.

Наконец она решилась заговорить.

— Майя, я бы не хотела показаться бестактной, но почему вы не вышли замуж за Марлена? Вы не желали вступать в брак? В конце концов, если я не ошибаюсь, вы были вместе несколько лет.

— Вы не проявляете бестактности, моя милая Катрин, однако мне непросто ответить на ваш вопрос. Боюсь, что мои откровения будут вам не по душе или, хуже того, ранят вас. Понимаете ли, Станислас — человек большого ума, не говоря о его шарме и происхождении, однако… Словом, я полагаю, что для вашего же душевного спокойствия мы не должны продолжать этот разговор. В конце концов, возможно, вы окажетесь более умелой, чем я… Или вам будет легче смириться с некоторыми из его недостатков. Мужчины как пара обуви: одна вам по ноге, другая — нет. И это не зависит от качества, фасона, цвета, материала, производителя. Именно по этой причине я бы предпочла не говорить вам о Марлене что-либо, кроме того, что это мой друг и что мне сложно беспристрастно толковать его поведение или черты его характера. Я не могу говорить об этом без эмоций. Нельзя, как вы отметили, годы провести рядом с мужчиной, не сохранив в глубине сердца нежность по отношению к нему, в чем бы вы ни упрекали его и какую бы злобу на него ни затаили. Однако, возможно, если бы вы сказали, что именно хотели бы знать, я могла бы высказать свое мнение.

— Почему вы не вышли за него замуж?

— Вы упрямы! Ладно, будь по-вашему. Предупреждаю, ответ придется вам не по вкусу. Граф Станислас фон Марлен дворянин в шестнадцатом колене, и, несмотря на то, что никогда не касается этой темы, он чрезвычайно гордится своим происхождением. И если он до сих пор не женат, так это потому, что ему никогда не доводилось попросить руку и сердце у кого-нибудь равного по положению, то есть у какой-либо особы женского пола, происходящей от такого же древнего рода, как и он. Графинь не так уж много, а те, кто мог бы его заинтересовать, уже заняты.

Катрин начата хохотать. Она не верила ни одному моему слову.

— Я понимаю, что подобное поведение кажется в наше время странным, но могу вас уверить, что наш общий друг мыслит именно таким образом.

— То есть, моя милая Майя, вы намекаете, что Станислас никогда не женится на мне?

— К несчастью для вас, я не намекаю, а говорю об этом совершенно прямо. И поверьте, что мне очень неприятно сообщать вам эту новость. Вам прекрасно известно, что Марлен меня больше не интересует и что, с моей точки зрения, вы стали бы для него идеальной супругой. Вы — превосходная пара. Но даже мне, у которой он по привычке и из дружбы еще время от времени просит совета, не удалось бы заставить его изменить свое мнение.

— Однако, в конце концов, это невозможно, ведь он поклялся своей матерью, что женится на мне в день открытия «Отель де Принсье» в Труссе.

В этот миг у меня в груди словно что-то кольнуло, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, прежде чем боль прошла.

— Я вам ответила, Катрин, но я могу и ошибаться. Без сомнения, у вас все получится. У вас в вашей игре больше козырей, чем у меня.

— Возможно, он не любил вас достаточно сильно? Меня, я точно знаю, он обожает. Женщина, а в особенности актриса, не ошибается насчет силы чувств, которые к ней испытывают.

— Марлен не способен любить никого, кроме самого себя. Он любит вас настолько, насколько способен любить, не больше.

— Вы лжете.

— Нет, моя дорогая, это правда. Вы спросили мою точку зрения, я вам ее сказала. У меня нет никаких причин лгать вам, я вышла изигры.

— Но я хочу выйти за него замуж! Майя, вы, кто так хорошо его знает, должны же найти способ подтолкнуть его к этому! Если Марлен на мне не женится, я просто-напросто себя убью…

— Вы, актрисы, неисправимы. Перестаньте драматизировать и дайте подумать… Вы говорите, он вас любит? Тогда, возможно, если бы он считал, что вас теряет… В конечном счете, он уже не так молод и ему непросто будет найти женщину, такую же красивую, такую же соблазнительную и такую же богатую, как вы. Не говоря уж об участке в Пуэнте, о котором Марлен так грезит… Вы, по крайней мере, ничего с ним не подписывали, никаких бумаг, никаких обязательств?

— Марлен этого хотел, но я предпочитаю не спешить… Непонятно, что будет дальше с наследством, так как двое других преемников не знают, как им распорядиться; но я не понимаю, причем здесь это?

— Мои поздравления, вы нашли наилучший способ привязать его к себе. Главное — не идти на уступки. Однако вернемся к вашей основной задаче. Вполне вероятно, что старое как мир ухищрение — некоторая провокация ревности — могла бы рассеять его последние сомнения. Представьте себе, что вы вдруг начнете флиртовать с кем-нибудь другим, более молодым, более красивым, и сделаете вид, будто влюбились в него… Интересно, сработало ли бы это?

— Вы правы, я уверена, что он поведется… Уж я-то его знаю и уверяю вас, что Марлен сильно привязан ко мне. Но кто мог бы стать счастливым избранником?

И именно в этот момент, словно по волшебству — если только Дорис не услышала меня — к нам подошел Дени, сводный брат Анжелики. Его торс был обнажен. От его красивого, словно отлитого из бронзы тела захватывало дыхание — такими прекрасными бывают только спортивные двадцатилетние юноши. Его рельефные мускулы играли, словно тщательно смазанный механизм, и на несколько секунд мною овладело непреодолимое желание дотронуться до него. И не мной одной, потому что я увидела, как рука Катрин потянулась к нему и погладила его плечо. Катрин была обворожена.

Я удалилась и позволила страсти самой сделать свое дело.

Возможно, я допустила ошибку, посоветовав ей эту стратегию?

Тем не менее все сложилось именно так.

После этого их часто видели вместе. Такая ситуация устраивала Марлена, он закрывал глаза и по-прежнему обещал Катрин жениться на ней в день открытия гостиницы. В свою очередь, он волочился за молодыми иностранками из кемпингов. Таким образом, его интрижки оставались в тайне, и Катрин все еще была убеждена, что она — женщина его жизни. Во всяком случае, она крепко держала его своими землями в Пуэнте. Наша артистка жила в воображаемом мире, однако не настолько, чтобы полностью игнорировать действительность. Она понимала, что ее роман не затянется надолго, к тому же, она не была готова отказаться от титулованного супруга.

Все рухнуло в первый день сбора винограда, который в этом году наступил раньше времени. Поскольку этот день пришелся на субботу, Пьер Никола решил устроить большой праздник у своего бассейна. В эту последнюю летнюю ночь, прекрасную и теплую, собралось человек сто гостей: женщины в длинных платьях, мужчины в белых смокингах. На лужайке стояли столы, ломящиеся от яств.

Я встречала гостей и видела, что хотя Катрин и Марлен пришли вместе, стена непонимания разделяла их. Он сразу же направился в парк, а она осталась поболтать со мной. Катрин выглядела взволнованной и настороженной, она говорила высоким голосом, и ее речь была сбивчива. Машинальным движением, даже не отдавая себе в этом отчета, она потирала руки.

В следующий миг Катрин неожиданно застыла. Ее глаза широко распахнулись, а кончик розового язычка пробежался по верхней губе, стерев помаду; и тогда в проеме садовой калитки я заметила его, прекрасного, словно греческий пастырь. Итак, стрела Амура вновь пронзила свою цель. Любовь с первого взгляда, быстрая, словно молния.

Катрин не удалось сдержать себя и она направилась к нему. При виде ее Дени раздраженно мотнул головой, а потом улыбнулся. Они отдалились и затерялись в толпе приглашенных.

Мне помнится, что в тот момент оркестр играл испанскую музыку, ту, которую исполняют на ежегодном празднестве в Ниме или в Памплоне. Пьер — большой любитель корриды. Это одна из тех его страстей, которые разделяют нас. Я никогда не могла понять, как можно наслаждаться этими кровавыми умерщвлениями. Можно убивать без шоу и зрелищ. Цирковые трюки и жаждущая крови и гибели толпа всегда вызывают у меня ужас. Убийство живого существа никогда не должно быть поступком беспричинным.

Позднее, в тот же вечер, я видела, как они сидели рядом на краю бассейна, свесив в воду ноги. Катрин задрала свою длинную юбку на бедра, а Дени с прелестной беззаботностью мочил в бирюзовой воде свои обутые в «Себаго» ноги.

Именно тогда у меня появилось предчувствие, что все это может плохо кончиться. Из-за его отношения к ней. Покоренная, околдованная, не отдающая себе отчета в своем поведении стареющей маленькой девочки, Катрин вела себя так, словно они были одного возраста, одевалась, как двадцатилетние девчонки, копировала их жесты, привычки, модные словечки. И все это она делала всерьез, без малейшей отстраненности.

За ужином я случайно оказалась за их столиком. Неподалеку от того места, где жарили двух отменных, вскормленных на морских лугах ягнят, за приготовлением которых мы наблюдали с большим интересом. Не столько из-за самих ягнят, сколько по причине забавной сцены, которая при этом разыгрывалась. Один из приглашенных Пьера Никола, Гийом Обэ, низкорослый брюхатый толстяк, похотливо уставился на барашка. У него было огромное пузо — пузо истинного любителя вкусно поесть, пузо круглое от грудной кости до лобковой, которое он накрыл огромной белой салфеткой, повязав ее вокруг шеи. В руке Гийом держал нож и нетерпеливо ждал знака от повара.

Напротив толстяка, по другую сторону от горящих углей сидела Джин Фиц, которая тоже с мечтательным видом созерцала двух насаженных на вертел ягнят. Возможно, она видела в них не двух животных, а двух мужчин?! Покрытая морщинами, словно старое, заспиртованное в бочке с коньяком яблоко (что недалеко от истины), Джин Фиц вдыхала пряно-медовые ароматы, которые исходили от хрустящей корочки, сочащейся на потрескивающие угли. Она — словно иссохшее яблоко, чьи косточки еще не растворились в алкоголе. Отдых и лечение не смягчили ее сердце. Джин Фиц по обыкновению оставалась желчной. Словно базарная баба, она не прекращает поток устного и письменного сквернословия. Жаль, что она невзлюбила меня. Джин Фиц нравится мне все больше и больше.

Короче говоря, вид этих двух крокодилов, готовых набросится на свою жертву, был таким комичным, что мало-помалу все взгляды обратились к ним.

И приглядевшись, за языками пламени вся наша небольшая компания заметила сплетенную пару. Пламя поглощало движущиеся тени их слившихся силуэтов, и мы видели их словно сквозь волшебное окно. В какой-то момент притворяться, что не замечаешь утехи любовников, стало уже невозможно. Досадно то, что мужчину можно было узнать. Так же, как и молоденькую служаночку. Никто не ошибся, а главное — Катрин, чье залившееся краской лицо приобрело тот же оттенок, что и волосы.

Не знаю, что ранило ее сильнее: то, что Марлен мог желать и любить другую женщину, или то, что он снова познал кисловатый вкус зеленого фрукта.

Может быть, мне следовало посвятить ее в то, о чем мне было хорошо известно: о своеобразном пристрастии Марлена к лолитам. Однако я уже ранила Катрин несколькими неприятными признаниями. А она не из тех женщин, кто предпочитает реальный мир.

Смерть произошла около полуночи. Это, воистину, был не ее вечер! Мы вдвоем сидели на крохотной кушетке в малой гостиной, когда двое мужчин остановились под окном. Они не видели нас и начали говорить. Когда я отреагировала, было уже слишком поздно.

Они говорили о ней.

— Вы специально сделали, чтобы все увидели вас, потому что она спит со мной?

Марлен цинично рассмеялся.

— Вы очень далеки от истины, молодой человек. Я делаю это для собственного удовольствия. Мне нравятся молоденькие девушки, гермафродитные формы, зеленые манго, в то время как Катрин не совсем в моем вкусе.

— Все же, я не понимаю, разве вы не женитесь на ней?

— Ах, это! Женитьба, знаете ли… Чтобы навсегда связать себя с другим человеком перед Богом, нужны серьезные причины. Надеюсь, до этого не дойдет. А вы, молодой человек, вы очень любите ее?

— Люблю?! Вы с ума сошли? Вы заметили ее возраст? Согласен, она все еще красивая женщина и великая актриса, известная и все такое, но она немного старовата, разве не так? Однако это было забавно, к тому же, моя сестра Анжелика сказала мне, что это правильный поступок.

— Ах, вот как, насколько я понимаю, вы преданы семье. Прислушиваетесь к мнению вашей сестры! Однако мужчины и женщины не всегда имеют одинаковые взгляды на вещи, особенно когда речь идет о вещах, связанных с сексом. Надеюсь, стремление доставить удовольствие сестре не слишком затруднило вас. Смею предположить, что сей опыт не был неприятным. Разве я не прав в том, что это доставило вам удовольствие?! Ведь ваша дорогая сестра Анжелика желала развлечь вас. Чего я не понимаю, так это почему она толкнула вас в объятия Катрин? В конце концов, здесь хватает молодых и красивых женщин.

— Даже не догадываюсь. Я не требовал у нее объяснений. В конце концов, это не мое дело. Она так этого хотела. Возможно, чтобы сделать приятное своей подруге?

Без сомненья, мне не следовало бы оставлять плачущую на кушетке Катрин в одиночестве. Я подчинилась правилу вежливости, которое гласит, что нужно проявлять уважение к горю другого человека, делая вид, что не замечаешь его.

Возможно, мне следовало бы сказать ей, что есть другие миры, которые можно посетить, миры, которые она еще не познала.

Катрин повесилась на большой балке своего винного погреба, не ведая ничего об осени, о сухих ветках, которые отмирают, чтобы другие, еще более прекрасные, зазеленели снова, и о листьях, которые опадают, чтобы выросли новые.

Была ли возможность найти какой-нибудь выход и избежать ее смерти?

Другое бытие, другая неволя, другие объятия ожидают теперь Катрин в ее телесной оболочке, разлагающейся и теплой, холодной и обновленной. Не секс заставляет Феникса возрождаться из пепла, а смерть и божественная любовь.

Ее дом будет продан. Ей недолго довелось пожить в нем. Мне кажется, что покупатели устроят торги. Ведь дом имеет большую известность.

Если только Анжелика не подарит его своему брату, ведь это именно она, будучи единственной родственницей, получает наследство Катрин.

Что причиняет мне особое страдание во всем этом деле, за исключением, разумеется, самой смерти, так это ненависть Марлена по отношению ко мне. Он возлагает вину за все на меня, в то время как он сам спровоцировал это несчастье своим пристрастием к незрелым фруктам и своими неуместными признаниями.

Я подозреваю, что ярость его, главным образом, вызвана потерей земель в Пуэнте. Поэтому я, не теряя бдительности, буду ждать от него следующего шага. Он не из тех людей, которые упускают свою добычу.

Вот, мой дорогой сын, последняя трагедия, потрясшая нашу деревушку. Через каких-то пару недель ты прибудешь в Дорс и мы вместе будем строить наш «Монастель».

Майя

Тема для размышления: «Если Вам, словно камню, довелось попасть в точильный аппарат, то только от вас зависит, будете ли бы раздроблены или выйдете из него, словно сверкающий бриллиант».

Элизабет Кублер-Росс

18 ДОБРОГО ТРАУРА, ДОРИС

Шестая критической статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 20 сентября.

Черт побери, ну и резня! Это место уже не курорт, а самое настоящее кладбище.

Давным-давно существовал один недоступный райский уголок, идиллический и безмятежный кокон дикой природы. Но вот однажды — трах! — один бизнесмен строит мост! Этот великолепный, роскошный мост — настоящий бульвар преступлений — открыл пляжи острова для автобусов, трейлеров и кемпингов со всем туристическим скарбом. Создание этого «произведения искусства» неизбежно привело к тому, что на остров съехались новые строительные подрядчики. Пришла беда — открывай ворота. Даже смерть в них вошла. Смерть от обезглавливания, смерть от вируса, смерть от укуса, смерть от укола, смерть от повешенья.

Впечатляющий перечень!

Жить на острове стало опасно.

Существует ли связь между всеми этими смертями? Любопытная головоломка для начинающего детектива, хотя, возможно, таящая в себе некоторую опасность. Когда смерть начинает творить свое черное дело, она входит во вкус, в особенности, работая под заказ. Если изучить список усопших, то становится ясно, что неприкосновенных нет, кроме, разве что, туристов. Был ли этот список составлен кем-то? Если да, то кем? И чье имя стоит следующим?

Что касается связи между этими неестественными смертями, то она, хотя и едва уловима, однако есть. Я проследила ее нить, и у меня возникло непреодолимое желание сообщить вам последние результаты моего расследования. Если тщательно проанализировать все смерти и их последствия, то обнаруживаются весьма странные совпадения. И гипотезы перестают быть такими уж нелепыми. Достаточно задаться простейшим вопросом: кому выгодно преступление? Повернем время вспять и посмотрим…

Что до бедняги Гренье-старшего — все поверили в дурацкий несчастный случай! В этом нет ничего удивительного. Даже я тогда не усомнилась ни на секунду. Сейчас, по прошествии времени, становится очевидно…

Что до Скаржиля — и вовсе ничего загадочного. Нельзя обвинить никого, потому что состав преступления отсутствует. Просто в этот день звезды благоволили Майе, за бесценок приобретшей превосходное жилище. Придраться не к чему.

Что до Гренье-младшего — произошло убийство, я никогда от этого не отступлюсь. До земель в Пуэнте полно охотников. Марлен и Майя в их числе. Эта смерть (по меньшей мере, вначале) выгодна Марлену, причем не напрямую, а посредством подставной наследницы. Но как мошенник нажил, так он и прожил. Мы все знаем, чем это закончилось. Новая наследница — Анжелика. Внимание, деталь очень важна.

Что до Пино и полковницы — одна смерть на двоих. И кому же выгодна эта драма? Анжелике и ее сводному брату. А кто представил сиделку Анжелике? Майя! Эта пародия на ясновидящую, неспособную предсказывать будущее. Если только… Strange, isn’t it^[19]?

Однако я порю горячку. Чтобы хорошенько во всем разобраться, немного тщательнее изучим последствия этих смертей.

10 августа, после трагедии с Пино, мы знали или, по меньшей мере, были почти уверены, что после вступления в брак Катрин продаст свою часть земель в Пуэнте Марлену, в то время как Анжелика подарит свою Майе. Бедный Т.О.У. борется между страстью и долгом.

Сельский полицейский на распутье. Однако верная Николь защищает интересы своей гуру…

Итак, два один в пользу Майи.

16 сентября — гром среди ясного неба! Марлен из-за своего распутства и развращенности по-идиотски упускает свою жертву. Она вешается! Наконец-то бедная Катрин нашла в себе силы уйти со сцены. Стареющий ловелас и юный повеса изгоняют ее из рая земного. Мотивы их поступков разные. Один подчиняется своим инстинктам. Другой — своей сестре Анжелике. Она получает наследство Катрин.

Невероятно, да? Надеюсь, вы следите за моей мыслью? А вот и самое любопытное: кому же продаст Анжелика вторую треть наследства, которая ей останется от Катрин? Угадайте!

Три ноль в пользу Майи, которая наконец-то сможет построить свое учреждение для хрупких гибнущих душ.

Что касается Марлена, этого горе-кобеля, так он остался с носом. Отлично сработано! Жизнь фазана очень сложна: неуклюжий всегда будет ощипан более ловким. Ощипали самого Марлена — подлеца, самца, хитреца.

Нелепо, не правда ли?

Итог: пять смертей, один уцелевший и одна выигравшая главный приз.

Чертова эпидемия.

Со дня на день в Пуэнте начнутся строительные работы. Дамы и господа, снимите шляпу перед пауком, безукоризненно сплетшим свою паутину.

И все же это уму непостижимо! Моя голова раскалывается, мои кишки сворачиваются, мой желчный пузырь затвердевает, мой желудок крутит, мой рассудок слабеет… слишком много пауков на потолке моей спальни. Они бередят мои мысли. Я не собираюсь быть следующей. Итак, забудьте все, что я вам только что наговорила. У меня белая горячка. Давайте лучше выпьем! Вот так, я пью за здоровье пауков, крокодилов и змей…

Наша деревня стала благоприятной средой для распространения гигантского микроба… Люди имеют тех преступников, которых они заслуживают.

Однако не рассчитывайте, что я и дальше буду играть роль поборника справедливости. У меня нет желания продолжать эту игру. Игру опасную. Я становлюсь тише воды, ниже травы.

Я пью за здоровье Скаржиля, Гренье, Пино, Катрин и полковницы! Я пью и клянусь, что больше никогда не протрезвею! В реальности намного больше мерзких созданий. Я предпочитаю розовых слонов и желтые подлодки. Это ведь все еще мое право, не так ли? Вино, ветряная мельница, борода капуцина в велюровых штанах, круглые драже и мягкий хлеб — я утоплю свое горе в хорошем вине.

Ходячее недоразумение.

Это моя последняя критическая статья. «Пикантная утка» потопила саму себя. А я, ее великий капитан, бороздящий алкогольные реки, гордо пойду ко дну вместе с ней, падшая и пьяная, как охмелевший моряк.

So long, I am poor lonely sailor^[20].

Джин Фиц — ярыга, проигравшая войну с пауком.

19 TERRA INCOGNITA

Дорс, 21 октября

Дорогой Матео,

Марлен проиграл войну. Он не заключил перемирие и испил свою чашу до дна.

Дом Тантины стал главным театром военных действий — местом нашей последней битвы.

Я уже не раз вот так, мимоходом, упоминала Тантину, не уделяя должного внимания этой важной персоне. Один из ее предков — моряк, живший в семнадцатом веке, капитан плашкоута, таможенного судна, охранявшего подступы к Пассу и контролирующего контрабанду соли. Тантина принадлежит к одному из самых древних родов острова. Эта деталь не такая уж незначительная, как может показаться. Ни ее старость, ни ее бедность нисколько не меняют положение дел. Она — настоящая достопримечательность Дорса, такая же значимая, как древо Свободы, посаженное на деревенской площади во времена революции, и такая же чтимая, как часовня Девы Марии. Не говоря уж о ее знании лекарственных трав, таланте целительницы, статусе старейшины, наделяющих ее таким авторитетом, который не мог быть поставлен под сомнение ни одной живой душой в деревне. Когда в семье назревает конфликт, на помощь приходит не мэр, не полицейский, ни даже кюре или пастор, а Тантина!

В те времена, когда я познакомилась с ней, Тантина, без сомненья, была самой счастливой женщиной острова. В ее без малого восемьдесят лет Тантина была круглолицей, опрятной крестьянской старушкой. Белый чепчик, который она никогда не снимала, оттенял ее гладкую мраморную, с темно-розовыми филигранями кожу, сияющую так, словно ее отполировали кусочком замши. Дополни это круглыми, смеющимися глазами, мигом поднимающими вам настроение, и крупным симпатичным носом в форме цветка ландыша, одним из тех носиков, которые не могут выражать агрессию — мягким, пухлым, каучукоподобным. В этом, невероятно свежем для ее возраста лице только морщинистый рот выдавал старость женщины. Рот, а еще одежда. Летом и зимой она носила капор, а для всех церемоний — свадеб, крещений и похорон — доставала из большого орехового шкафа знаменитый церемониальный головной убор острова — калинетку. Дует ли ветер, льет ли дождь или печет солнце, Тантина в одном и том же наряде; и на соляные копи, и в дюны, и на улицу она носила черные длинные юбки в полоску или горошек из льна или люстрина и сорочки (летом — белые, зимой — черные) с наброшенной на них широкой кашемировой шалью. Она осталась единственной жительницей Дорса, одевающейся по старинке. За исключением нескольких, неспособных оценить ее красоту туристов, никто не насмехался над ней. Ни одной шуточки, ни одного смешка, ни одного оскорбительного слова в ее адрес. И при всем том, когда Тантина рыбачила в своем шлюзе — это надо было видеть: свернув свою юбку валиком, она задирала ее до колен и крепила на бедрах веревкой.

Тантина была маленькой толстушкой, лакомкой и плутовкой. Большую часть времени она проводила, собирая растущие на лугах у соляных болот лечебные травы и грибы, а еще ежевику и малину вдоль дорог, возделывая свой огород, рыбача в шлюзе, охотясь на отмелях на песчанок, добывая креветок, устриц, вытягивая крабов из их нор, отлавливая моллюсков, вырабатывая соль. После этого она направлялась в свое логово, то есть в свою кухню, чтобы снимать скорлупу, чистить и мыть все разнообразное содержимое ее ивовых корзин, котелков и кастрюль самых разных форм. Старушка готовила консервы, которые потом, в сезон, продавала, чтобы заработать немного денег.

Она обожала хорошую компанию, и ее кухня постоянно была полна народу. Тантина никогда не была так счастлива, как в те моменты, когда к ней неожиданно приходили гости, чтобы поздороваться и немного поболтать. Она была хохотушкой и обожала рассказывать истории о былых временах. Каждый посетитель находил в ее доме теплый прием. Тантина безумно радовалась тому, что есть уши, готовые послушать бесчисленные анекдоты, которые она записала за восемьдесят лет жизни. Тантина была живой летописью Дорса. Друзья друзей были накормлены, напоены, обласканы, зацелованы с той сердечностью, которая придает сил в сегодняшние времена, когда люди привыкли делиться на кланы, племена, группы, фракции, секты и так далее.

Незачем и упоминать тебе о том, что у нее была просторная старинная кухня с огромным камином, черной чугунной печью и нависающим над ней деревянным вытяжным колпаком, окованным сверкающей красной медью. На стенах крепилась деревянная утварь, которой в прежние времена пользовались крестьяне и которая продолжала служить Тантине. Шпунтубель для стружки дерева, щетка для очистки от ила, инструменты для добычи и обработки соли и много других орудий, название которых мне не известно, так же как и то, для чего они используются.

В камине постоянно даже летом горели дрова. «В моем возрасте становишься зябким», — с извиняющейся улыбкой говорила Тантина, но на самом деле ей нравился веселый треск тлеющего дерева, его животворная сила, согревающая не только тело, но и душу.

Летом в ее доме всегда было полно народу. Однако зимой шесть сотен жителей Дорса не всегда находили время для регулярных посиделок на ее кухне. Некоторые прохожие наведывались к Тантине, но это было ничто по сравнению с веселой суматохой, царящей у нее летом. Что касается ее племянника, которого она обожала и который отвечал ей взаимностью, так тот был неразговорчив и предпочитал смотреть в маленький телеэкран, где транслировали современные хроники. С тех пор как он помолвился с Николь, Тантина поняла, что отныне она станет еще более одинокой, чем раньше. Несмотря на то, что будущая племянница любила ее, Николь хотела иметь свой собственный дом.

Нет никаких сомнений в том, что она решилась продать Марлену часть своего дома исключительно из боязни одиночества. А возможно, еще и потому, что наследство Гренье, сделавшее из Т.О.У. богача, позволило ей наконец подумать и о себе самой. Благодаря сделке, Тантина рассчитывала получить деньги и перестать сводить концы с концами.

В итоге она поддалась уговорам Марлена, который прекрасно видел, в какой нужде жила Тантина, и знал, как потворствовать ее неутоленному пристрастию к роскоши. Во время сделки он заявил, что Тантина, как и раньше, будет жить в здании, выходящем на главную улицу. Из своего окна Тантина могла наблюдать за снующими жителями деревни, перекинуться парой слов с прохожими и пригласить в свою обитель посетителей. К кухне прилегала старинная гостиная, где уже долгие годы ночевала Тантина, потому что на этаж выше нужно было подниматься по крутой, словно стремянка, лестнице.

Марлен же поселился по другую сторону двора, в превосходном старинном помещении винного склада, которое было переоборудовано в гостиную. Две просторные спальни с ванными комнатами выходили окнами на надстроенный над складом мезонин. Марлен проходил к себе через большой сад, выходящий на улицу Пре, и таким образом, жил совершенно отдельно. Что не мешало ему проводить время с Тантиной.

Я молчаливо наблюдала. Я любила Тантину и избегала разговоров о Марлене. А он не менялся. Нам удавалось не слишком часто сталкиваться друг с другом.

Благодаря некоторым связям в Париже, я наконец проверила свои предположения и узнала, что Марлен был на грани разорения, а его агентство по торговле недвижимостью скоро будет обанкрочено. Это объясняло его приезд в Дорс и неистовство, с которым он боролся за земли, чтобы поправить свои дела.

Дружеские чувства Марлена ко мне резко сменились ненавистью. Он упрекал меня в смерти Катрин, в то время как он сам являлся ее истинным виновником. На самом деле, Марлен был зол на меня с тех пор, как понял, что я без проблем заполучу земли в Пуэнте и никогда не разделю их с ним.

Он полагал, что заработает очки, окрутив старушку и убедив Тантину продать ему ее дом. Надеялся ли он таким образом найти путь к сердцу Т.О.У. и Николь? Хотел ли он привязать их к себе и отдалить от меня?

Безумец! Ведь это я благословила их союз. Ведь это мне они обязаны своим счастьем и благополучием.

Тантина всегда делала вид, что питается неприхотливо, тем не менее она была самым большим гурманом, которого я когда-либо знала. Не нужно было прилагать больших усилий, чтобы доставить ей удовольствие и сделать ее счастливой: достаточно было лишь предложить ей изысканные блюда, которые Тантина не могла приготовить сама из того, что собрала, наловила и так далее.

И Марлен в этом ей не отказывал. Он осыпал ее восхитительными консервациями, гусиной печенью, почками в собственном соку, бургундскими эскарго, рагу из голубятины, миногой в винном соусе, белым грибом из Перигор, лососиной икрой, деликатесной колбасой, фаршированными гусиной печенью перепелами из Эльзаса, миндальным печеньем из Ахена, швейцарским шоколадом, не говоря уже о винах, шампанском, ликерах, десертах, рахат-лукуме, халве и так далее…

Одним словом, катающаяся как сыр в масле старушка пришла к выводу, что пожизненная рента — это лучшая в мире вещь; чтобы не остаться в долгу, Тантина вязала Марлену свитера, дарила ему старинные кружевные скатерти, которыми не пользовалась с тех пор, как овдовела (лет этак пятьдесят назад), и не скупилась на похвалы.

То, что произошло, можно было предвидеть. В конце августа, спустя месяц после переезда Марлена, Тантина заболела: рвота, диарея, ужасно болезненные приступы печеночных колик, мигрени. Не нужно звать врача, чтобы поставить диагноз. Для своих восьмидесяти лет она ела слишком много и слишком жирно. Кроме того, утратив необходимость добывать пропитание рыбной ловлей и собирательством, Тантина почти не выходила из дома и мало двигалась. Она всегда вела активный образ жизни, а тут вот начала проводить день за днем в кресле у камина. Ей самой пришла в голову мысль лечиться лекарственными травами и чередовать изысканные блюда с овощными бульонами. Однако надо знать коварство Марлена! Тебе ведь известно об особом таланте душевных врачевателей: им нет равных в области манипулирования сознанием.

«Вот оно что, Тантина, вам больше не по душе мои подарки?! Вы их возвращаете, отвергаете, испытываете к ним отвращение… В таком случае, вы больше не любите меня?!»

И, чтобы доставить ему удовольствие, Тантина снова начинала объедаться. А что ты хочешь, чтобы она сделала? Ясное дело, симптомы усилились. К тому же, по причине рвот и диареи она начала тощать.

Мы с Николь часто навещали Тантину и ласково бранили ее. Ей следовало вернуться к здоровому питанию и есть как раньше.

Жители деревни тоже читали ей нотации. В булочной кумушки, усердно качая головами, выносили на всеобщее обсуждение меню Тантины. Молва быстро облетела Дорс, и все говорили только о Тантине. А следовательно, и о Марлене, которого сплетни превратили в ее палача.

В сентябре состояние Тантины настолько ухудшилось, что я поняла: настало время объявить Марлену войну.

— Мой милый друг, если вы будете продолжать пичкать Тантину, и она от этого умрет, деревня никогда не поверит в вашу невиновность. Напротив, жители будут думать, что вы специально это сделали, чтобы избавиться от нее по причине пожизненной ренты. И, откровенно говоря, в глубине души, я считаю, что вы вполне на это способны.

— Вы считаете, что я на это способен, говорите вы; что до меня, так я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пустить подобный слух, а затем натравить на меня свору. Однако ваш расчет неверен. Местные люди просты. Они видят, как сильно я люблю Тантину, и что мне доставляет удовольствие баловать ее. А в восемьдесят лет, вполне возможно, что она и в самом деле покинет нас. Но здесь я буду ни при чем. И вам никогда не отыскать и крупицы яда в моих угощениях.

— Уж при мне-то не стройте из себя святую простоту! У вас нет никакой необходимости отравлять блюда, которыми вы ее пичкаете. Вы бессовестно балуете ее, и скоро она станет походить на собственную тень.

— Вы уже разорили меня, Майя, не могли бы вы оставить мне хоть несколько крох? В конечном счете, для вас будет ужасно, если я впаду в ярость до такой степени, что расскажу о ваших прошлых проделках и мошенничестве. Что для будущей директрисы «Монастеля» будет иметь самые нежелательные последствия.

— Вам нет никакой выгоды в том, чтобы распространять ложные слухи обо мне. Вспомните, что написано в Евангелии: «Горе тому, кто устроит скандал», к тому же, не забывайте о том, что обстоятельства смерти Гренье до сих пор покрыты мраком.

— Но уж я-то не имею никакого отношения к этому преступлению! И кстати сказать, это дело закрыто! Более того, нахожу вас довольно неосмотрительной, потому что кто, как не вы, выиграл в итоге от смерти Гренье? Вы нападаете на меня, обвиняете без разбора, в конце концов, я поверю, что идея с гадюкой принадлежит вам. Это в вашем стиле. Более целесообразно было бы, чтобы об этом происшествии больше не упоминали. Особенно для вас.

— Полноте, Марлен, и речи не идет о смерти Сержа Гренье. Я прекрасно знаю, что вы здесь ни при чем. Я говорю о его брате, том, которого обезглавили! Если бы он не умер, его земли были бы объявлены заповедными, значит, неподлежащими застройке. Однако вы правы, что было, то прошло. Поговорим лучше о будущем. Я пришла лишь для того, чтобы предостеречь вас: будьте осторожны с Тантиной. Деревня полнится слухами. Если она умрет, вас линчуют. Будет очень жаль!

Вот так Станислас прекратил травить Тантину слишком жирной пищей. Он даже принялся стряпать ей овощные супы, вареную рыбу и фруктовые компоты. Марлен опустошил ее шкафы, чтобы избавить Тантину от искушения, а еще для того, чтобы продемонстрировать Николь и другим жителям деревни свои добрые намерения. Подаренные старушке деликатесы он раздал соседям.

Марлен, как обычно, излишне усердствует!

Мой визит возымел действие: я припугнула его!

Самое забавное, что Тантина не оценила заботу, которую проявлял к ее здоровью совладелец. Она предпочла бы, чтобы у нее спросили ее мнение и чтобы ей оставили гусиную печень, фаршированных перепелов, рагу из дичи и деликатесы, которые, в конце концов, принадлежали ей. Она была согласна питаться супом всю неделю, но по воскресеньям желала устраивать пиршество.

Марлен же, потерявший от моих угроз разум, оставался непреклонен. Он изъял все, что могло причинить ей вред и… спровоцировал ее ненависть.

Напрасно он старался переубедить Тантину, она оставалась глухой к его речам. Тем не менее Марлен был прав, говоря ей: «Тантина, проявите понимание, если бы я оставил все эти лакомства, которые имел глупость вам подарить, вы, возможно, были бы уже при смерти. А если вы умрете, кто в глазах деревенских будет в этом виноват? Разумеется, я — из-за пожизненной ренты. Ну же, Тантина, порадуйте меня, поешьте ваши паровые овощи, вареную рыбу и ошпаренные фрукты. Вы же не хотите, чтобы меня арестовали за убийство, правда?»

Но Тантина все больше и больше теряла рассудок. Очаровательная старушка изменилась. Она стала тощей и злой. Ее добрый нрав исчез вместе с ее округлостями. Даже запах изменился: Тантина стала пахнуть кислинкой, перезревшими фруктами, зеленым виноградом и самогоном.

Верхом несправедливости было то, что она винила во всем Марлена. Тантина сверлила его злобным взглядом. Она стала мелочной, несправедливой, злословящей. Любому, кто желал ее выслушать, она жаловалась, что Марлен радовался ее болезни, что он с нетерпением дожидался ее смерти и намеревался завладеть ее домом. Поскольку Тантина утратила свою привлекательность, ее слушали все меньше и, самое главное, перестали неожиданно захаживать к ней в гости. Она была старой, больной и одинокой.

А потом умер ее кот. Для Тантины это было тяжелейшим горем и усилило ее ненависть. Котяра был огненно-рыжий, по прозвищу, понятное дело, Рыжик. Он имел обыкновение прыгать на спинку стула, чтобы затем поставить свои передние лапы на ваши плечи и зарыться своей мордочкой в ваши волосы — это делало его неотразимым. Они жили вместе в течение двадцати лет. Мягкая шерсть, нежные зеленые глаза и длинные усы придавали ему вид воришки-любителя. Кстати сказать, он, и правда, был немного вороват, а еще очень хитер. Рыжик беспечно шастал по деревне, пританцовывая на ходу на манер некоторых антильцев. Однажды утром его нашли мертвым, убитым мячом для гольфа, который, по всей вероятности, был с излишней силой запущен в полет одним из местных мальчишек.

Тантина возопила об убийстве и отказалась верить в версию о несчастном случае, при всем при том, неоспоримую. Марлен не настолько глуп, чтобы убить кота.

После этого произошло нечто совершенно невообразимое: Тантина забродила. Мне не найти другого слова, чтобы описать ее состояние. Тантина пузырилась и набухала, словно дрожжевое тесто. Сидя в своем кресле, которое, казалось, стало огромным, в то время как это она исхудала, Тантина бесилась от ярости, тряслась, брызгала слюной, клокотала, раздувалась, кипела. Но все это было лишь мысленно. Что касается ее физического состояния, Тантина, напротив, увядала, дурнела, сохла, дряхлела, старела.

Эта миниатюрная добрая женщина, которая всегда была резвой старушкой, превратилась в ссохшуюся шагреневую кожу, жившую в страхе, что ее убьют так же, как ее кота. Какая жалость!

В конце октября я пришла к мысли, что спектакль затянулся, и решила после полудня навестить Тантину, как в старые добрые времена, когда она рассказывала мне о событиях, происходящих в деревне. Тантина всегда была одним из моих привилегированных источников информации.

— Тантина, я пришла извиниться за то, что познакомила вас с Марленом. Я чувствую свою ответственность за все, что с вами сейчас происходит. Если бы я не посоветовала вам сдать Марлену ваш дом, ничего этого не произошло бы. Вы по-прежнему оставались бы пышущей здоровьем старушкой, которую я встретила по приезде в деревню. Необходимо все исправить. Ведь вы не позволите этому человеку похоронить себя. Если вы умрете — он победит. И тогда последнее слово останется за ним. Вы этого хотите?

— Ты права, моя девочка, я знаю, что мне следует давать отпор и бороться, но у меня на это больше нет сил. К тому же, как бороться? Я старая и больная и что бы я ни сделала, он все равно справится со мной.

— Верните ему его деньги, и пусть он проваливает! Я помогу вам, Николь и Т.О.У. тоже.

— Нереально, Майя! Я думала об этом; я даже в тайне ходила к нотариусу. Договор не может быть расторгнут. Я в плену у своего чревоугодия. Я не могу избавиться от этого недуга.

— Он по-прежнему опекает вас?

— По-прежнему! Пристал, как банный лист. Он следит за всем, что я ем, и без конца шпионит за мной. Мне страшно, Майя…

— Я знакома с Марленом много лет, однако должна заметить, что даже меня поражает его лицемерие. Марлен просто вероломен! Мы все насмехались над статьями Джин Фиц в «Пикантной утке»; сейчас же я спрашиваю себя, быть может, ее догадки были верны? По поводу Гренье, к примеру. Не говоря уже о том, что пришлось пережить Катрин по вине Марлена. Знаете, Тантина, ведь эти последние недели я полагала, что у вас мания преследования… А потом, переосмыслив подозрения Джин Фиц, кончину Гренье и несчастной Катрин, пришла к выводу, что вы были правы, и поняла, как вы боитесь. Вам непременно нужно избавиться от него!

Моя речь придала Тантине больше сил, чем все микстуры местного лекаря. Наконец-то у кого-то хватило решимости подтвердить старушке ее подозрения.

— Мне только это и надо, но как? Есть много простаков, которые…

— Помилуйте, Тантина, вы имеете полное право защищать себя, но вы же не преступница. Давайте подумаем. Несчастный случай подошел бы идеально. Однако рассчитывать на везение не слишком надежно — это может надолго затянуться… Если только…

— Говори же, Майя, если только что? Я чувствую, моя маленькая девочка, что в твоей головке созрел план.

— Нельзя на сто процентов полагаться на волю случая, но можно рассчитывать на Дорис, богиню-покровительницу острова, хозяйку болотистых земель. Она годами дарила вам лекарственные травы, кормила своими устрицами, мидиями, моллюсками… Вы — дочь этого острова. Пусть окончательное решение останется за Дорис и ее землями. Закапризничайте и отправьте его за моллюсками в Пасс, туда, где они наиболее красивы и крупны… Он так стремится угодить вам!

Богиня не учла смягчающие обстоятельства, не проявила ни малейшего снисхождения, а это означало то, что Марлен не пользовался ее расположением или то, что он намеревался слишком дурно поступить с Тантиной.

Этим утром Марлен исчез, увязнув в темном иле, соседствующим с местами обитания моллюсков на некоторых участках острова, которые были издавна известны старейшим жителям деревни.

То, что Богиня острова потворствовала Тантине, ободрило последнюю. Ее здоровье улучшилось, она снова поправилась, набралась сил и вернулась к своей прежней жизни. При помощи своего племянника Тантина намеревается выкупить дом у далеких наследников графа. Отныне я уверена, что она доживет лет до ста.

Жители деревни счастливы вновь обрести свою прежнюю старейшину, и больше никто даже не упоминает имя Марлена. Так, словно его никогда и не было.

Как видишь, мой дорогой сын, все налаживается. Николь так воодушевлена нашим проектом, что уже подумывает о том, чтобы устроить тендер. Я в ней не ошиблась, ее действия правильны и эффективны. Николь — истинная руководительница.

Через несколько дней Пьер Никола должен отправится в путешествие. Он собирается поехать в турне по Европе и посетить места, где жил Джон Ди. Похоже, он на правильном пути, и сценарий вызревает в его голове. А тем временем он запирается со своими алхимическими фолиантами и штудирует все написанные о его герое книги. Мне будет недоставать Пьера Никола, хотя в последнее время я вижу его мало. С другой стороны, я буду так занята строительством института и организацией его будущей деятельности, что отсутствие Пьера Никола, без сомненья, пойдет на пользу нам обоим. Крепкую дружбу, так же как и любовь, разлука только укрепляет.

Мой дорогой сын, всего лишь несколько недель — и мы будем вместе.

Майя

Тема для размышления: «Смерть — это лишь переезд в лучшую обитель».

Элизабет Кублер-Росс

20 СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ

Дорс, 30 октября

Мое милое дитя,

От меня только что вышла Тантина. Она очень взволнована. Тантина полагает, что накануне своей смерти Марлен написал тебе письмо. Он, казалось, пребывал в состоянии эйфории и вопил во все горло, что отомстит. Марлен говорил о тебе, обо мне, о своих планах, о своей будущей гостинице.

Представить не могу, как ему удалось узнать о твоем существовании. Никто не был посвящен в эту тайну: я рассчитывала на эффект неожиданности, который увеличил бы твою популярность.

Тантина, которой я только что о тебе рассказала, убеждена, что Марлен собирался навредить нам и что он расставил несколько дьявольских ловушек. Зная его, не вижу в этом ничего удивительного. Этот человек был чудовищем, и я благодарна острову, который его поглотил.

Марлен был королем манипулирования.

Главное — сохрани письмо, чтобы показать его мне. Или лучше, перешли его, чтобы я прочла это письмо и выдернула чеку из этой гранаты.

Не верь ни единому слову. Мы вместе разоблачим его ложь. Если хоть одно слово из этого письма разбередит твой ум или твое сердце — Марлен победил. Его цель: задеть тебя и тем самым причинить вред мне. Как только Марлен узнал о твоем существовании, он понял: ты — моя ахиллесова пята.

В очередной раз я убеждаюсь в умении этого чудовища всегда бить точно в цель и наносить своим врагам смертельные раны.

Я далека от того, чтобы недооценивать Марлена, я боюсь его! Уж мне-то известно, какой он хитроумный и подлый в душе. Он ничего не делает просто так. Уверена, что в этом письме Марлен сообщает тебе, что был моим психоаналитиком, и что он злоупотребляет этим фактом, чтобы в черных красках описать мой психологический портрет. Я не знаю, что именно он вменяет мне в вину, но я бы не удивилась, если бы он заострил внимание на моей патологической мании величия и утверждал, что я страдаю тяжелым психопатическим неврозом, а также параноидальным психозом. Если Марлен на этом построил свою защиту — а лучшая защита, как ты помнишь, это нападение — он должен был заявить тебе, что единственный способ решить эту патогенную проблему: отказаться от участия в моей игре, ведь именно ты — главное звено в моей навязчивой идее сделать из тебя гуру. И таким образом «Монастель», этот храм, который я воздвигаю во славу тебе и мне, станет никчемным. Превратится в пустой каркас.

Не сомневаюсь, что все это Марлен написал тебе. Хуже того, я уверена, что его слова звучат правдоподобно. Но они лживы.

Увы, я знаю его слишком хорошо.

Я была свидетелем того, как Марлен превратил замок своих предков в дорогую клинику для богатых и развращенных клиентов. Ему хватило нескольких лет занятий психоаналитикой, чтобы понять, как использовать этот опыт в своих интересах.

Ябыла свидетелем того, как Марлен, пользуясь положением лечащего психоаналитика, подталкивал своих клиентов к суициду. После того, разумеется, как незаконно присваивал их имущество или становился их единственным наследником.

Сколотив состояние, он переквалифицировался в агента по недвижимости, чтобы его деньги работали на него.

И тогда я стала свидетелем того, как Марлен приказал сжечь ветхие домишки, в которых жили старые бедные люди, привязанные к дорогим их сердцам жилищам. Те жители, которые не отступили перед угрозами, погибли в огне. Заключение расследования: газ. У него были длинные руки и хороший счет в банке.

«Ветер, разжигающий огонь над халупами, раздувает и цены», — любил говорить он.

Не думай, что я голословно обвиняю его. Я говорю тебе лишь о вещах, которые можно легко проверить. Я ничего не преувеличиваю, не провожу ничей психоанализ, я лишь констатирую факты.

Этот демон был моим психоаналитиком, и в этом амплуа имел некоторую власть над моим рассудком. Я была молода, и мне понадобилось много времени, чтобы увидеть его истинное лицо. Однако, когда у меня наконец открылись глаза, я сбежала в США, где жила под вымышленным именем.

Марлен никогда не умел проигрывать. Он обожал деньги, но еще больше любил власть, которую они дают над людьми. Искусство подкупа доставляло ему наибольшее удовольствие. А когда Марлену не удавалось развратить своих жертв, он нанимал убийцу.

Мое милое дитя, пусть сердце твое будет чистым, а ум твой — светлым. Не томи меня больше ожиданием. Приезжай.

«Дети для матери — это фундамент. Когда их нет, ее дом рушится». Этот африканский афоризм временами не дает мне покоя. Не понимаю, почему ты до сих пор не со мной? Иногда мне на ум приходят странные мысли: что ты мог бы предпочесть твой монастырь и твоего наставника твоей матери, твоей свободе и, главное, — великим свершениям, которые тебя ждут. Просто необходимо, чтобы именно ты был основателем «Монастеля». Необходимо, чтобы ты не только заложил первый камень, как Штайнер^[21] свой Гетеанум, но еще был и его архитектором.

Когда, вот уже много лет назад, я доверила тебя Мастеру Лоо, это было не из прихоти, а потому, что у меня создалось впечатление, что этот святой человек, он и его коммуна могут даровать тебе то, что я не смогу дать. И сейчас я счастлива, что эта долгая разлука подходит к концу и что я сделала правильный выбор. Даже несмотря на то, что все эти годы, проведенные вдали от тебя, моя единственная любовь, я страдала.

Ребенок с исключительными способностями не может быть счастлив в обычной школе с обычными учениками. Все одаренные дети страдают. Я хотела, чтобы ты стал исключением из этого правила. Тебе был необходим индивидуализированный и структурирующий подход к твоему образованию. Даже если мне пришлось принести себя в жертву.

Я знаю, что твое трехлетнее заключение, которое ты недавно перенес, — это обряд высшего посвящения, венчающий все эти годы твоего духовного и физического развития.

Но вот прошло уже несколько недель с тех пор, как закончилось твое добровольное уединение. И сейчас я удивляюсь, что ты ни словом не обмолвился о своем приезде.

Я понимаю, что тебе нужно было время для адаптации. Однако сейчас, как мне кажется, пришло время действовать. Тебя обучили, теперь ты в свою очередь должен обучать. Вместе мы свершим великие дела. Наш «Монастель» будет бесподобным творением, центром физической, психологической и духовной эволюции, чья слава облетит все Европу.

Ты уничтожишь плевел и посеешь новые зерна.

Если твоя миссия страшит тебя, не бойся. Я буду рядом. Поддержу. Дам совет. Отныне все мое время принадлежит «Монастелю».

Пьера Никола обуяла прежняя страсть, и он вновь устремился к ужасам войны. Ему не сидится на месте, и все его благие намеренья по осуществлению духовных поисков испарились. Он — истинный кочевник. Я надеялась заставить его претворить свои идеи в жизнь, но мне не удалось.

Война — его наркотик. По крайней мере, сейчас. Любовник дарит два удовольствия: первое — когда приходит, второе — когда уходит. Ведь разлука порождает желание и разжигает любовь.

Он уехал на рассвете.

Откушавший меду медведь, который на цыпочках пятится назад, чтобы не разбудить рой пчел, которых он только что обокрал. Он думал, что я сплю. Он полагал, что я не вижу, как эта добропорядочная жизнь наскучила ему. И не догадываюсь, что он мечтает снова спать под открытым небом, убаюканный звуком пушечных выстрелов, опьяненный сильным запахом людей.

Все это я поняла намного раньше, чем сам Пьер Никола, еще тогда, когда он только мечтал погрузиться, словно в мягкую перину, в полную древних рукописей библиотеку. Ох, бедняге было нелегко сбежать! Он спрятался за извинениями настолько чудовищными, что они были доведены до абсурда; он сам себе приставил нож к горлу, оставив мне полное брани и бахвальства письмо. Для того чтобы внушить мне отвращение к нему, для того чтобы наверняка сбежать от меня. Чтобы сжечь мосты. Однако для этой игры нужно двое.

На самом деле он бежал не от меня. Бред Джин Фиц лишь послужил ему алиби. Бросая мне в лицо мои мнимые преступления, Пьер Никола лишь спроецировал на меня свои собственные фантазии. А что ты хочешь, он убивает в себе всякую возможность созидать и не позволяет себе со стороны взглянуть на свой внутренний мир.

Не сомневаюсь, что в один прекрасный день Пьеру Никола опять надоест скитаться по свалкам человечества. И тогда он снова вспомнит о своем острове и вернется.

И даже если судьба разлучит нас в этой жизни, мы навеки останемся связаны друг с другом, переходя из мира в мир во всех новых мирах, где возродимся. Мы вместе появились на свет много веков назад и вместе уйдем в небытие еще через несколько веков. Каждая дверь разделяет нас, но и каждая дверь объединяет.

Но хватит говорить обо мне.

Мой дорогой сын, я рассчитываю на твою зрелость, твою мудрость и с нетерпением жду тебя. Настало время принять вызов, который бросает тебе жизнь.

Майя

Тема для размышления: «Бесполезная жизнь — это преждевременная смерть».

Гёте

21 ШАХ И MAT

2 ноября

Дорогаямояма,

Дорогаямояма или мамочка, мать, матушка, мамаша, маменька, кто же ты такая, моя первосвященница, прорицательница, поэтесса или софистическая бумагомарательница, или змея искусительница, шаманка или химера, фарисейка или гарпия, гадюка или пророчица?

А я, кто же такой я, Матео? Я — твой сын, а еще живая икона, трижды великий король воров и разбойников, бог тары-бары, император исступленной говорильни, жульничества, галлюцинаций, пускания пыли в глаза, взором мечущий молнии король махинаций, мошенничества, жалкий экспертишка в области врачевания хворей и психопатологий, исследователь бессознательного заплутавших душ, специалист по излечению от пошлости, противник дьявола, акушер высокопоставленных шлюх, соплячек, распутниц, извращенок, не сводящих ног. В самом деле, ты уже слишком стара, но есть миссия, священная миссия: спасти планету, спасти землю, спасти мужчин и женщин, и детей, и животных, и растения, и минералы; короче, спасти человечество, слабое, скотское, строптивое и просто бесовское. А я, а я, а я, я, конечно же, буду помогать тебе, я непременно должен помогать тебе, ведь именно для этого ты подарила мне жизнь; или это уже после моего рождения к тебе пришло озарение, что ты избрана — и мечта осветила твою жизнь? Спасти мир… Ну и дела! В одном из твоих видений тебе померещилось, что Бог-Отец потерян да подавлен, что он один-одинешенек и что ему нужно найти помощницу, его половинку, ведь для Веры необходимо воздвигнуть Церковь. Но кто же возьмется за эту работенку? Разумеется, мы! Потому как Он там, на небесах, напрасно старается быть вездесущим, ну да ладно! Он — бедолага и простофиля, не может же Он оставаться совсем один! Но почему мы, почему ты и я? Почему не сосед? Хотя последнее мне как раз известно: ты винишь мужчину в том, что он аннексировал в свою пользу образ Бога, а следовательно, именно женщине и ребенку надлежало исправить содеянное, создав райский уголок. Господу оставалось лишь разместить объявление в газете: одинокий Бог ищет свою половинку, молодую и прекрасную до кончиков ногтей, с красотой дьявола и душой ангела, ко всему прочему, натуру страстную (иначе это будет скучно-прескучно), а еще уставшую от ненужных пустых чувств, кроме того, она должна быть веселая, сумасбродная, фантастическая и слегка распущенная.

Почему ты, мама? Почему я? Черт! Я хотел бы иметь обычную юность: без медитаций, без Таро, без ушу, без терапии, без трансценденции, без божественного завета, без за-ве-та Бога. Мама, я аннулирую все заветы — первый, второй, третий — я наплюю на них и буду свободным, как ветер. Ну вот, я неисправим, ты уже сделала из меня символ мужа, отца, человека, брата, ученого.

Твои первые послания были воистину потрясающи: Богиня находится в тени, на арене — только женщина, ничтожная, корыстная, ничто человеческое ей не чуждо, ничто, включая низкие инстинкты, ревность, ярость и кое-что еще, увы, доказывающее, что в жизни возможно все: убирать со своего пути людей, которые еще ведать не ведают, что дни их сочтены, что судьба их вершится. Кто станет следующим (следующей)? Что станет орудием: нож, веревка, машина, мотоцикл, отрава, змея преданная? Дорогаямояма, остерегайся Марлена-Мефистофиля, этот Марлен тот еще плут, такой уж проныра продувной; однако я запамятовал то, что хорошо тебе известно, ведь даже плут остается мужиком, так ведь? А уж их-то ты и сама оплетешь, так ведь? Мне кажется, что я круглый, словно буддистский монах или шапка бретонца тра-та-та-тра-та-та-тра-та-та-тра-та-та.

Ночь сомнений, ночь молитв, ночь безумия, ночь прозрений, наступает день — и я ухожу.

Все, чего бы я хотел — это самостоятельно распорядится своей судьбой, как все великие. Однако это, очевидно, единственная вещь, которую ты никогда не сможешь позволить мне совершить. В таком случае, я вижу только один выход. Тем хуже для меня, тем хуже для тебя. Что бы ты ни говорила, но жизнь твоя прошла в мире иллюзий.

Я ухожу, чтобы быть свободным, чтобы быть самим собой. У каждого свой путь. Мой — тупик и поражение. Нам придется платить по счетам в другой жизни. Я надеюсь, что к этому времени ты изменишься к лучшему и наши отношения станут более гармоничными. И в какое обличие мы с тобой ни воплотились бы, я уповаю, что, по меньшей мере, мы сможем вести диалог.

Матео

P.S. Тема для размышления: «Лгать — это плавать по бушующему морю. Чем больше лжи, тем выше волны, тем труднее становится плаванье».

Мария Луиза фон Франц

Сударыня,

Ваш сын умер этой ночью. Он сгорел в огне своих собственных мыслей.

Когда мы встретились с вами вот уже пятнадцать лет назад и вы доверили мне вашего сына, я предупредил вас, что у каждого создания божьего своя судьба и что воля человеческая, чья бы то ни было — наставников ли, матери ли, учеников ли — есть ничто как перед кармой, так и перед волей Всевышнего.

Я посылаю вам его прощальные слова, которые были найдены у него в руках. Прочтя этот бред, вы поймете, какие чувства пришлось ему испытать, получив в один и тот же день письмо от незнакомца, утверждавшего, что тот является его отцом, и еще одно письмо от вас, в котором вы хвастаетесь, что в некотором роде содействовали убийству последнего.

Каждое человеческое существо имеет право на провал. А на остове этого поражения он либо воздвигнет свой храм, либо выроет свою могилу. Ваш сын только что потерпел свое первое и, увы, последнее поражение. Он разбился о свинцовую стену реальности внешнего мира.

Вспомните слова, сказанные мной, когда я согласился взять Матео под свою опеку: «Мы взращиваем здесь крупицы самородков, большинство из которых превратятся в крупицы светочей. Каждая из крупиц, отпущенная нами в мир, свободна затем выбирать свой собственный путь созидания во благо человечества. На всем протяжении человеческой жизни любой из ее этапов может стать стадией декаданса в формировании человека. Порой внутреннее благоухание рассеивается, так и не успев стать стойким ароматом».

Я знаю, что это письмо рушит ваши иллюзии. Когда какая-либо идея достигает своей зрелости, она разражается над миром, словно оплодотворяющий весенний ливень. Однако это не тот случай.

Не забывайте, что самоубийство вашего сына — это не злой рок, посланный свыше, а результат невидимого труда человеческих выборов и их своевременных последствий. Сделав это, Матео разорвал связующую нить, он свободен. И вы тоже.

Мастер Лоо

P.S. Прилагаю ваше письмо от 30 октября, пришедшее в наш монастырь уже после смерти вашего сына.

ЭПИЛОГ СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

Восхитительная морская паучиха,

В моей последней критической статье я объявила, что ухожу со сцены. И все же, как все звезды, не могу удержаться от короткого comeback^[22]. Возвращение мое будет эксклюзивным, предназначенным лишь дня одной читательницы — тебя!

Зачем этот поворот на другой галс?

А что ты хочешь? Искушение слишком велико для меня, ведь новость чрезвычайно пикантна, да и усопший чересчур уж прекрасен; хотя конец этой истории несколько жутковат, впрочем, как и я.

Что ж, вот и настало время подготовить обвинительную речь, учесть смягчающие обстоятельства, бросить на чаши весов последние улики, разрешить последние сомнения, разгадать оставшиеся загадки, зализать раны — the play must go on^[23] — и раскрыть козыри, чтобы забрать свой выигрыш! Джин Фиц, или адвокат дьявола!

Бетонный император мертв и похоронен, или, точнее сказать, погребен, уничтожен, поглощен островом. Аллилуйя! Слава острову, слава моллюскам, слава океану, морю, крабам, паукам, устрицам, всем мифическим тварям и всему живому!

Его тело так и не было найдено. Тем хуже, тем лучше. Никто не плакал по нем. По графе, который в погоне за богатством думал, что сорвал большой куш, да остался с носом. Недурственный и непредвиденный эпилог в истории с продажей части дома.

На этот раз личность жертвы оказалась неожиданной: предполагаемый убийца помер сам. Бред, да?

Именно это и побудило меня снова взяться за мои хроники. В последний раз. Клянусь! Короткий бенефис старой артистки перед окончательным уходом со сцены. Последний некролог. Самый лучший. Поскольку сомнений больше нет: круг замкнулся. Временами на меня тоже находят озарения. Очевидно, все дело в джине — виденья приходят глоток за глотком.

Что за тип был этот Марлен!

Однако ты ведь была знакома с ним куда ближе, чем я, не так ли? Ближе некуда — мои осведомители хорошо делают свою работу?

Верно ли то, что он узнал о твоем тайном преемнике, упрятанном за стенами монастыря, и о том, что этот блудный сын должен возглавить «Монастель»?

Верно ли то, что он догадался о том, что твой сын был также и его сыном?

Верно ли то, что он написал твоему сыну письмо, в котором сообщил эту новость? Бастард!

Намеревался ли он признать своего сына и дать ему свое имя — имя знатного рода, не имеющего наследников?

Мне понятен твой гнев.

Не думаю, что ты могла бы желать, чтобы отец и сын жили бок о бок.

А для этого отец должен был умереть еще до того, как встретится со своим сыном, дабы сын никогда не узнал о его существовании? Yes?

Увы, ты, такая утонченная, такая находчивая, такая дальновидная, допустила грубую ошибку — свою первую ошибку. Ты не сумела защитить своего сына от его преступного отца. Дурное дело свершилось. Я разузнала у Тантины, что твой сын не приедет к нам. Бедный мальчик! Оказаться между Марленом и тобой! Мне понятно, почему он испугался жизни. Что вы наделали?!

Твой «Монастель» — идея благородная и рентабельная. Видишь, моя девочка, я считаю тебя искренней! Ты — ясновидящая, а значит опасная, но вместе с тем искренняя! Ты победила. Твой «Монастель» строится. Он будет великолепен.

Моя милая Николь защищает твои интересы. Хитрая бестия охмурила тебя точно так же, как обвела вокруг пальца и меня. Ты дала ей полную свободу действий, и теперь Николь сгорает от нетерпения, не переставая подгонять строительство.

Событие освещается в СМИ. Торжественное открытие состоится этим летом.

Я рада, что тебе удалось преодолеть все преграды и ты продолжаешь свой путь. Даже если, по словам Тантины и Николь, у тебя уже нет прежнего энтузиазма. На минуту я испугалась, что ты отступишь, почти достигнув цели. Это был бы полный идиотизм. И пусть у тебя было бы оправдание. Ведь в этой войне ты понесла большие потери: твоего сына и твоего любовника. Безусловно, это тяжело. Видишь, мужчины свободолюбивы, как коты, и готовы бороться за свою свободу вплоть до смерти. Что до женщин, так те, скорее, дорожат любовью и привязанностью. Человек должен находиться в согласии с самим собой, знать, чего он хочет и что сможет вынести.

Я отнюдь не удивлена, что ассирийский бык обратился в бегство. Пьер Никола никогда не мог долго оставаться на одном месте. Как и его отец — два искателя приключений. Женщины теряют головы от таких ветреных мужчин. Запах авантюр в собственном доме и иллюзия собственной исключительности — якорь достаточно сильный. Ох уж эти ворожеи! Они способны за один лишь взгляд дать себя распять и убить другого.

Может, ему не пришлось по вкусу местное пиво? Как думаешь? Я чувствую, что немного ошиблась в своих статьях. Я почти что обвинила тебя во всех убийствах.

Anyway^[24], твоя «война в кружевах» не подходит любителю нюхать порох на поле битвы. Не хватает шума пушечных выстрелов, запаха крови, пота, дыма, криков раненых, ожидания в окопах. Пьер Никола вернулся на настоящий фронт.

Интересно, что сказали бы твои друзья и клиенты, если бы им стало известно о некоторых твоих махинациях? Нигде — ни в промышленности, ни в бизнесе, ни в политике — не жалуют скандалы. Ты осталась бы одна-одинешенька. «Монастель» превратился бы в пустые стены. А это было бы too bad^[25].

До сего момента я смешила людей. Я приукрашивала происходящее, и никто не принимал меня всерьез. Тем не менее стоит отправить несколько анонимных, подтвержденных документами писем в другую газету, общегосударственную — и ищейки начнут расследование с самого начала. Со смерти Луи Гренье. А мои предположения перестанут считать такими уж неправдоподобными и даже ложными. Хоть я и должна признать, что порой мне случалось сбиваться с пути то в одну, то в другую сторону. Что до смерти агента по продаже недвижимости, так я нашла того, кто его убил, точнее — ту. Я была очень несправедлива к лжецу Марлену (так же, как и к тебе). Я на дух его не выносила. Тогда, признаю, я считала Марлена виновным. Впрочем, я сожалею, что это не он. Too bad. Но как бы то ни было, нам ли быть в печали?!

Знаешь, как мне удалось в итоге вычислить убийцу? Я подмазала всех местных негров в баре «Брацца» и вытянула у них информацию. Чернь присутствует всюду, но ее никто не замечает, потому что они горбатятся, словно рабы, и будто являются частью пейзажа, будто становятся прозрачны. И все же у них есть и глаза, и уши, и нюх. И только рот они открывают редко.

Возьми, к примеру, Рикко. Дни напролет он метет улицы, чистит урны, собирает бумажный мусор и упаковки из «Макдоналдса».

Никто с ним не здоровается и никто не замечает его. Несмотря на его стокилограммовое мускулистое тело и огромную башку тупого убийцы, Рикко — человек-невидимка.

Так вот, накануне преступления он заметил некую «цыпочку из общества, которая тайком прокралась в огород Гренье». Она несла ивовую корзину. Заинтригованный ее странным поведением, Рикко последовал за ней. Сначала он подумал, что она собирается стащить овощи. Однако, приблизившись к кустам помидоров, она присела на корточки и, сняв с корзины крышку, вывернула ее на землю.

Потом она ушла. Рикко утверждал, что напрочь позабыл об этом случае и что ему никогда не приходило в голову связать его со смертью агента по недвижимости. Лично я полагаю, что он, скорее, учуял запах прибыли и надеялся шантажировать «цыпочку». В любом случае, его рассказ значит только одно: никто иной, как наша знаменитость, подкинула гадюку, убившую Гренье.

Бедная Катрин, она была на грани: разоренная, обманутая, брошенная своим мужем, потерявшая работу и признание… Она-то, в отличие от двух других, знала, что Гренье был ее отцом и что она станет наследницей приличного состояния. И тогда Марлен будет у ее ног. У нее вновь появятся богатство, муж, положение в обществе — несомненно, для нее не было ничего более важного.

Катрин никогда не умела правильно предвидеть последствия своих поступков.

И все же, тогда я сильно ошиблась. Я была готова держать пари, что убийцей был этот бетонный монстр. Правда и то, что в минуты сомнений ты стояла на втором месте.

Как бы то ни было, ты сумела извлечь прок из всего происходящего, устроить всё наиболее выгодным для себя образом. Я задаюсь вопросом, как тебе удалось догадаться, что вина лежит на Катрин? Ведь ты это знала, сейчас у меня нет в этом сомнений. Сказали ли тебе об этом в один прекрасный день твои карты? Или ты использовала свое мастерство, чтобы заставить ее признаться? В любом случае, она стала опасной для тебя, так как слишком привязалась к Марлену. Несмотря на ее амурные похождения с темнокожим бастардом. Кстати, отличный маневр с твоей стороны. В минуты наивысшего оптимизма я воображаю, что ты подстроила это для того, чтобы уберечь Катрин. Заполучить Анжелику — большое дело, однако без Катрин — это ничто. Без сомнения, ты надеялась, что наша звезда принесет свое положение в обществе в жертву своей любви. Однако в тот момент, когда ты осознала, что она никогда не откажется от Марлена и что он всегда будет стоять на твоем пути, тебе ничего не оставалось, кроме как ужалить.

Ты спрашиваешь себя, почему я пишу тебе все это и к чему я клоню? No panic! Твое разоблачение не выгодно ни мне, ни острову. В конце концов, ты оказала содействие здравоохранению, освободив деревню от нескольких недоносков. Ведь именно благодаря тебе, Пуэнт не подвергся лихорадке строительных подрядов на курорты и фешенебельные гостиницы. Тем хуже для конченых олухов.

Если бы я разоблачила тебя, земли были бы распроданы с торгов и мы снова страдали бы от наплыва строителей! От этого у меня мороз по коже. Я предпочитаю, чтобы ты завершила свое творение!

С другой стороны, ты в моей власти, я это знаю наверняка. И не могу помешать себе извлечь из этого выгоду. Не для меня — у меня есть все, что мне нужно. Но у моих подопечных нет ни гроша, особенно у тех, кто через пару лет выйдет из тюрьмы. А ведь я не вечна.

Твоему «Монастелю» понадобится рабочая сила, чтобы принимать и лелеять твоих клиентов. А люди, освобожденные от своих оков и бессердечно выброшенные на улицу без денег и будущего, стали бы образцовой прислугой. У тебя будет персонал преданный, скромный и эффективный в случае неприятностей, шантажа, вооруженного нападения. Ведь, учитывая богатство твоих будущих клиентов, нужно готовиться к худшему. Вот она — панацея, которая позволит обиженным жизнью людям найти выход.

К тому же, если ты примешь мое предложение — а я, моя девочка, полагаю, что у тебя нет другого выхода, — я возьму на себя ответственность за этот сектор нашего предприятия: я стану менеджером по персоналу. Что будет очень кстати, ведь я начинаю подыхать со скуки с тех пор, как мне удалось порвать наконец с моим осточертевшим пристрастием к выпивке.

Чтобы устранить малейшее непонимание между нами, я попросила своего нотариуса подготовить нам договор на совместное владение в соотношении пятьдесят на пятьдесят землями и, разумеется, «Монастелем». Я не собираюсь лишать тебя куска хлеба. Пойми меня правильно. Мне лишь нужно защитить свои интересы. И раз уж эта деликатная тема была затронута, чтобы нездоровые фантазии не созрели в твоем мозгу и не подвергали тебя сильному искушению, короче, чтобы ты не наделала глупостей, я оставила у своего нотариуса копию этого письма. И если я умру при странных обстоятельствах, он вместе со всем имеющимся на тебя досье отправит его в «Утку».

Ну вот, мы и связаны друг с другом и в радости, и в горе.

Надеюсь, ты на меня не сердишься?

Я, такая простофиля, сегодня, в этот день, становлюсь совладельцем дома отдыха для сумасшедших миллиардеров. И я готова уничтожить любого, кто посмеет насмехаться над этим. И гадалку, и гадюку. Кстати, поздравляю с удачным выбором сотрудников.

Анжелика будет безупречна в роли домоправительницы. Мне меньше нравится идея нанять этого волокиту, ее сводного брата, инструктором по плаванью. Такое положение дел слишком упрощает ему эту игру в дамки.

Однако самая потешная находка — это Тантина, преподающая секреты лечебных трав жеманницам в джинсах от Сен-Лорана.

В конечном счете, мое милое дитя, ты обладаешь искусством делать людей счастливыми, ну да, да! Тогда, когда оставляешь их в живых…

Я кажусь циником, но я всего лишь реалистка. Для острова ты — меньшее из зол. Ты устранила подрядчиков. Ты предоставишь рабочие места самым обездоленным его жителям и скрасишь мои последние годы, поднеся мне на блюдечке увлекательнейшую деятельность. В моем возрасте я даже рассчитывать на такое не смела.

Говоря начистоту, мой собственный оппортунизм, тем не менее, несколько огорчает меня. Когда я сталкиваюсь с суровой реальностью, то словно окунаюсь головой в холодную воду. Кто из великих сказал, что каждый имеет свою цену?

Моя дорогая Майя, похоже, нам не один год предстоит провести вместе. И поэтому я предлагаю тебе зарыть топор войны и жить в дружбе. Право принимать решения я оставляю за тобой. Твои желания будут и моими.

И еще, снимаю шляпу перед твоим мастерством иллюзиониста. Тебе удается сделать так, что люди исчезают на глазах у ошеломленной публики, которая не понимает, в чем же дело. За исключением тех случаев, когда алкоголь стимулирует работу мозга.

Джин Фиц

Позволишь ли ты мне закончить это письмо одной из тех цитат, которые так милы твоему сердцу? «Если бы двери восприятия были открыты, все вещи предстали бы перед человеком такими, какие они есть: бесконечными».

Олдос Хаксли, читатель Уильяма Блейка

Примечания

1

Такова жизнь (англ.).

(обратно)

2

Бирс Амброз (1842–1914?), американский писатель. В технически изощренных рассказах, очерках, притчах воплотил атмосферу страха, трагической расщепленности мировосприятия посредством гротескно-фантастических и сатирических образов.

(обратно)

3

такова я (англ.).

(обратно)

4

Веронезе Паоло (наст, имя Паоло Кальяри) (1528–1588), итальянский живописец, один из крупнейших представителей позднего итальянского Возрождения.

(обратно)

5

Вычеркнута из списка. Была. (англ.).

(обратно)

6

Однако верно (англ.).

(обратно)

7

Поживем — увидим (англ.).

(обратно)

8

Никто меня не любит (англ.).

(обратно)

9

Это меня убивает (англ.).

(обратно)

10

Сорокалетний возраст — минимальный для служанки у каноника.

(обратно)

11

Гадюка обыкновенная (лат.).

(обратно)

12

До скорых встреч, сограждане (англ.).

(обратно)

13

Колода карт Таро, состоящая из двадцати двух карт.

(обратно)

14

«Ганнибал у ворот» (лат.).

(обратно)

15

Обращение в новую веру.

(обратно)

16

Хьюстон Джон (1906–1987), американский кинорежиссер. Фильмы: «Мальтийский сокол» (1941), «Асфальтовые джунгли» (1950), «Мулен Руж» (1953), «Жизнь и времена судьи Роя Била» (1972), «Человек, который хотел быть королем» (1975) и др.

(обратно)

17

Мойры, в греческой мифологии три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы: Клото прядет нить жизни, Лахесис распределяет судьбы, Антропос в назначенный час обрезает жизненную нить. Мойрам соответствуют римские Парки.

(обратно)

18

Беклин Арнольд (1827–1901), швейцарский живописец, представитель символизма и стиля «модерн».

(обратно)

19

Странно, не так ли? (англ.).

(обратно)

20

Пока, я бедный одинокий моряк (англ.).

(обратно)

21

Штайнер (Штейнер) Рудольф (1861–1925), немецкий философ-мистик, основоположник антропософии. По его проекту в Дорнахе было построено здание Гетеанума — «свободного университета науки о духе».

(обратно)

22

возвращение (англ.).

(обратно)

23

представление должно продолжаться (англ.).

(обратно)

24

в любом случае (англ.).

(обратно)

25

слишком плохо (англ.).

(обратно)

Оглавление

ПРОЛОГ

1 ЛОЖНЫЕ ШАГИ

2 ВОИНСТВУЮЩАЯ ДЖИН

3 СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП

4 ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ

5 СНЯТИЕ ПОРЧИ

6 БЕЗМЯТЕЖНАЯ ДЕРЕВУШКА

7 БЕСТАКТНЫЙ ГОСТЬ

8 УДАР

9 ПРОЩАЙ, ОТШЕЛЬНИЦА

10 АСПИД И ЭНИКИ-БЕНИКИ

11 ВООРУЖЕННЫЙ БУНТ

12 СПОЙТЕ ПЕСЕНКУ-ЗАГАДКУ — СОЧИНИТЕ К НЕЙ МОТИВ

13 ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА

14 НЕСДЕРЖАННОСТЬ

15 АНГЕЛ-АНЖЕЛИКА

16 ДЖЕК-ПОТ

17 ПОМЕРКШАЯ ЗВЕЗДА

18 ДОБРОГО ТРАУРА, ДОРИС

19 TERRA INCOGNITA

20 СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ

21 ШАХ И MAT

ЭПИЛОГ СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

*** Примечания ***