Ледяное озеро [Элизабет Эдмондсон] (fb2) читать постранично

Элизабет Эдмондсон Ледяное озеро

Глубоко таятся страсти сердца,

Еще глубже запрятаны тайны прошлого

С любовью — моему дяде, Джеймсу Эдмондсону, чьи воспоминания об уэстморлендских зимах прошлых лет и рассказы о жизни Англии 30-х годов явились для меня источником наслаждения и вдохновения

Пролог

«Манчестер гардиан», апрель 1921 г.

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ

Житель Уэстморленда^[1] погиб в результате несчастного случая при горном восхождении

В начале этого месяца Невилл Ричардсон, старший сын сэра Генри и леди Ричардсон, из поместья «Уинкрэг» сорвался со скалы и погиб, совершая восхождение в Андах. Погибшему был сорок один год, у него остались жена Хелена, сын и две дочери. Младший сын сэра Генри, Джек Ричардсон, награжденный за храбрость «Военным крестом», погиб во Франции в 1917 г.

«Манчестер гардиан», декабрь 1936 г.

…Особенно красив местный ландшафт, когда озеро от края до края покрывается прозрачным льдом и разноцветные солнечные блики придают ему вид опала в девственно-белой оправе. Ближе к закату одетые снегом холмы приобретают все оттенки, какие только может произвести солнце, — от густо-малинового до бледно-золотистого. Мороз обрамляет реки и ручьи, словно ледяными пальцами причудливым узором украшает окна, изысканной, неземной паутиной оплетает изгороди и окрестные холмы. На воздухе замерзает дыхание. Черные спины низкорослых лошадок на горном склоне припорошены белым, их гривы и ресницы тронуты инеем, а косматые шкуры выносливых местных овец, добывающих корм из-под снега, обвешаны сосульками.

Такого мороза, как нынешний, не бывало с зимы 1920/21 г., и весть о том, что озера на севере одеваются льдом, достигла не только наших местных газет, но и колонок крупных лондонских изданий, а оттуда разносится по всему свету. В то время как северяне точат коньки и придирчиво вглядываются в ясные синие небеса и звездные ночи, выискивая признаки нежелательных перемен в погоде, выходцы из этих мест ностальгически вспоминают морозные дни и закрывают глаза при виде серых городских улиц. Они грезят об ослепительном зимнем небе, о воздухе, не пожелтевшем от дыма, копоти и ядовитых испарений. Мысленно летят они на коньках от одного края окруженного горами озера до другого: острые лезвия режут сверкающий лед, уши и пальцы щиплет мороз, а душа полна неудержимой радостью.

К СТАРЫМ МЕСТАМ

Глава первая

Лондон, Челси

«Почему бы тебе на Рождество не поехать на север?»

Аликс Ричардсон разбила в миску два яйца и начала взбивать их вилкой. Слова Сеси Гриндли не несли в себе оттенка критики или осуждения и не казались вмешательством в чужие дела — она всего лишь задала простой и естественный вопрос. Подруга детских лет знала об отношении Аликс к бабушке, но не видела в этом веской причины держаться вдали от «Уинкрэга»^[2].

Наверное, Сеси права. Аликс без энтузиазма взирала на желтую смесь в миске. Она не слишком-то любила омлеты, но ела их часто.

Пища одинокого человека.

Люди встречали Рождество со своими семьями. Это было обычным и привычным делом, пускай даже всякий раз кто-нибудь сожалел об этом и зарекался: больше никогда. Те, у кого отсутствовала настоящая семейная жизнь, воображали встречи кульминацией счастья и человеческого тепла, хотя правда состояла в том, что подобные сборища могли обернуться полным провалом. Семейные дрязги, застарелые обиды, зависть и вражда, распаленное негодование выплескивались на поверхность. И все это — на фоне блюд с праздничным жарким и наполненных бренди бокалов.

Аликс зажгла газ и следила, как кусок масла, шипя, распускается на сковородке. Нет, Рождество в «Уинкрэге» было иным. Строго и удивленно взлетали брови бабушки, но никогда не повышались голоса. Неуравновешенность, гнев и споры не находили места в этом доме. То, что было предназначено для детской, всегда оставалось в стенах детской, а за пределами хранительных стен привитые хорошие манеры и страх перед бабушкой обеспечивали в доме неизменное спокойствие и порядок. На поверхности, во всяком случае.

Она вылила взбитые яйца в горячее масло и затем несколько раз поворачивала сковородку. Да, бывали времена, когда в «Уинкрэге» слышались беззаботный смех и счастливые голоса. Это когда они жили все вместе, одной семьей: родители, Аликс с Эдвином, их старшая сестра Изабел.

Мысленным взором Аликс увидела сестру в тот памятный год: как она, приехав на рождественские каникулы, возвращается домой после целого дня охоты — это было еще до холодов. В четырнадцать лет Изабел являлась первоклассным стрелком в отличие от остальных членов семьи, которые иногда доставали ружья, но ничуть не разделяли