Стычка стрелка Шарпа [Бернард Корнуэлл] (fb2) читать постранично

Бернард Корнуолл Стычка стрелка Шарпа

Ричард Шарп и оборона реки Тормес, август 1812 года

— Добро пожаловать в Сан-Мигель, капитан, — сказал майор Таббз стоящему рядом офицеру, — Сан-Мигель, где слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение.

— Аминь в том, — добавил сзади Патрик Харпер.

Офицеры не обратили на его реплику никакого внимания. Все трое находились на валу небольшой крепостцы Сан-Мигель. Находящийся в превосходном расположении духа майор Таббз, щекастый пухлик, чей облик полностью соответствовал фамилии^[1], круглыми кулачками отбивал на поверхности парапета ритм одному ему слышного марша. Собеседник майора был выше его на голову, худ и облачён в мундир стрелка, столь обильно уснащённый заплатами из бурой дерюги, что издалека походил на крестьянский кафтан. Кроме латаной-перелатаной куртки стрелок носил подшитые кожей рейтузы, некогда принадлежавшие полковнику наполеоновской гвардии, а на боку болтался тяжёлый кавалерийский палаш, этого самого полковника в своё время отправивший к праотцам.

— Тихая заводь, Шарп, — произнёс Таббз, — Нас некому побеспокоить.

— Рад слышать это, сэр.

— Французы убрались… — плавный жест, которым майор сопроводил свои слова, подразумевал, что французы просто растворились в воздухе, — Нам предстоит трудиться в благословенном Элизиуме.^[2]

Шарп понятия не имел, что это за Элизиум такой, но переспрашивать не собирался. И без того было понятно, что Элизиум — местечко неплохое, раз майор сравнил с ним залитый солнцем мирный ландшафт, открывающийся за речкой.

— Только вы, я, — воодушевлённо продолжал Таббз, — наши доблестные солдатики и в цейхгаузе достаточно вина, чтобы утопить целый фрегат…

— Аминь и в этом, — подытожил сержант Харпер.

Шарп повернулся к нему:

— Сержант, возьмите трёх надёжных ребят и все бутылки с пойлом перебейте к чёртовой матери.

— Э-э… Шарп! — воззвал к нему Таббз, глядя так, будто отказывался верить ушам своим, — Перебить бутылки?

Шарп посмотрел ему в глаза:

— Лягушатники убрались, сэр, но война пока не выиграна. Если отряд мусью покажется на том вон тракте, — он указал на юг, на дорогу, что вела к охраняемому их крепостцой мосту, — думаю, ни вам, ни мне не улыбается встретить их, имея за спиной в дымину пьяных стрелков, заливших зёнки настолько, что не могут даже зарядить винтовку…

Таббз опасливо уставился на юг, но среди пышных пажитей, рощ олив, виноградников, домиков с белёными стенами и полей, полных цветущих маков, никого не высмотрел.

— Там нет французов! — сообщил он.

— Ни единого, сэр, — поддакнул Харпер.

— Лягушатники, сэр, они и есть лягушатники, — настаивал Шарп, — Покуда хоть один из них топчет грешную землю, я бы не спешил клясться, что они здесь не появятся.

— Но бить бутылки, Шарп! — укорил Таббз, — Доброе вино, очень доброе вино, и, вне сомнения, чья-то частная собственность. Об этом вы подумали?

Он сердито сдвинул брови, но, видя, что его гримаса не произвела на стрелка желаемого впечатления, попробовал зайти с другого бока:

— Дверь-то в цейхгауз заперта, а? Разве этого не достаточно?

Шарп вздохнул:

— Не поручусь за ваших парней, сэр, но моих висячий замок едва ли задержит дольше, чем на полминуты. Сержант!

— Сэр?

— Бутылки вынести и бить на мосту, — мощёный камнем пол цейхгауза был заметно ниже уровня земли, и Шарп не желал давать своим бойцам шанс надраться, лакая выпивку по-собачьи, с карачек, — Живо!

Таббз испустил тяжкий вздох, однако перечить не осмелился. Он был интендантом, то есть человеком сугубо штатским, несмотря на шитый серебром синий мундир и чин майора. Люциус Таббз снабжал армию оружием и боеприпасами, сам пороху не нюхнув ни разу, тогда как темноволосый, исполосованный шрамами воин рядом с ним довольно повидал сражений на своём веку. Военную карьеру капитан Ричард Шарп начинал рядовым, и в офицеры смог выбиться лишь благодаря тому, что был хорош, пугающе хорош в ратном деле, и Люциус Таббз (хоть и не признался бы в том ни за какие коврижки) побаивался капитана Шарпа. Побаивался, пожалуй, даже больше, чем всех французов на свете.

— Сержант? — окликнул Таббз Харпера, нехотя спускающегося со стрелковой ступени, — А мы не можем сохранить пару-тройку бутылочек? Для медицинских целей?

Робко покосившись на Шарпа, Таббз пролепетал:

— Разве не учит нас Писание употреблять «…немного вина ради желудка твоего и частых твоих недугов»?

— Ну, ради моего желудка, так и быть, — чуть смягчился Шарп, — Две дюжины бутылок, сержант, занесёте ко мне в комнату.

— Две дюжины, так точно, сэр! — быстро сказал Харпер, скатываясь по лестнице.

— Две дюжины? — жалобно повторил Таббз.

— Видите ли, майор, когда речь заходит о спиртном, — пояснил Шарп, — у сержанта Харпера становится худо со счётом. Будьте покойны, шесть дюжин бутылок