В поисках бессмертия [Ярошенко Анна] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

В поисках бессмертия


Легенды гласят, что Скотади — темный демон, обладающий бессмертием и великой силой. Но все это можно получить после перерождения. Картер Патерсон — демон, у которого было все, что он хотел: бизнес, море грязных денег, целый мир лежал у его ног. Но силы начали слабеть, тело постепенно умирало. Ему надо найти книгу демонов, чтобы совершить перерождение и стать полностью бессмертным. 



 

Пролог

      Это было точно то место, которое я и искал долгие сто лет. Темная скала, утопающая в почерневшем от шторма море. Кругом не росла растительность, не летали и не пели птицы, животные обходили эту скалу за десятки километров, а людям просто не хватало смелости перебороть свой страх неизведанного. Грянул гром, сверкнула молния. Все это породило в моей душе жгучую радость, я нашел, что искал.



      На моей карте все было хорошо видно, и вход я нашел очень быстро, переместившись туда моментально. Мое сердце было готово загореться, если это, конечно, было возможно для полу бессмертного существа.



      Сверху капали тяжелые черные капли. Они не были похожи на воду, это была какая-то слизь, и я точно знал, что это. Это остатки от демона, такого же, как и я. Это признак смерти, здесь был кто-то, кто умирал также медленно, как и слабело мое тело.



      Я дотронулся до скал, почувствовал влагу и носом вдохнул аромат сырости. Этот запах был самым чудесным, который я встречал в жизни, потому что он был перемешан с запахом моего сородича. Мои чувства обострились, дыхание стало сбивчивым, ноги еле заметно задрожали: я почувствовал силу, намного превышающую мою.



— Кто здесь? — раздался громкий голос в абсолютной темноте, разверзаясь над скалами. Я обернулся, увидев сверкающие огромные глаза. Мое тело охватило еще большая дрожь, у этого демона чувствовалась просто невыносимо сильная сила, от которой рассудок начинал помутняться. Я алчно хотел обладать такой же силой и мощностью…



— Я Картер Патерсон, и я пришел попросить тебя о помощи, — мой голос не звучал так громко, как того демона от дрожи по телу. Неожиданно, его смех начал раздаваться в каждом уголке скал, в каждом камне и даже холодные капли черной слизи будоражащим потоком закапали на пол.



— О помощи? Демона?! — новый раскат грома сотряс скалу, будто она хотела провалиться сквозь землю. Мое сердце охватил страх, дикий, пронизывающий. Я еще никогда так не боялся такой великой силы, хотя и сам был не так уж и слаб. Почему у этого демона так много сил? Откуда у него она взялась?!



— О-да, я силен! Я настолько силен, что ты даже представить не можешь! — словно прочитав мои мысли, сверкающие глаза переместились из одной части скалы в другую. Послышался треск камня, кусок оторванной скалы пролетел всего в дюйме от меня, отчего волосы встали дыбом.



— Помоги мне! — сделав уверенный шаг, проговорил я. Хоть и мое тело сотрясала дрожь от сокрушительной энергии, исходившей от этого демона, но я решился сделать то, зачем пришел.



      Опять громкий смех начал раскатываться внутри скалы, словно гром. Я переместился к демону, хватая его за руку, но меня оттолкнуло от него с мощной силой. Мое тело отбросило на камни, черная влага проникла сквозь кожаную куртку и запечатлелась на спине. На пальцах осталась вся та же слизь от кожи могущественного демона. Теперь из моих губ вырвался дикий смех. Этот демон слабел так же быстро, как и я.



— Тебе нечего терять, — вскочив на ноги, прокричал я. — Так же, как и мне! Я скоро сдохну, захлебнусь собственной кровью, но я сделаю это последним! Ты умрешь первым, тебе осталось совсем немного...



     Я замолчал, слушая тишину и капающую воду на землю. Мне никто не ответил, но через секунду из темноты вышел демон. Он был меньше меня ростом, покрытый водой и черной слизью. Такой слабый, но в тоже время всесильный, могущественный. Из моих губ вырвался смешок, а он посмотрел на меня так, будто ненавидел всю жизнь.



— Ты прав, я умру через несколько дней, — обратившись в человеческий облик, проговорил демон. — Но и тебе недолго осталось.



— Сколько? — отчаянно выкрикнул я, ощущая бешеный темп полу бессмертного сердца.



      Демон исчез, оглушая меня хохотом. Я упал на колени, закрывая уши. Из них потекла черноватая кровь, скулы сжались. Мне хотелось завыть от боли, но смех затих. Я осмотрелся, передо мной никого не было. Но стоило мне повернуть голову, как демон подлетел с другой стороны и впечатал меня в скалу. Раздался оглушительный грохот, все кости разом хрустнули.



— Сто лет, каких-то сто лет, я чувствую это, — вдыхая мой запах, прошептал демон. Я мог разглядеть его красивое лицо, черный кудри и чернеющие голубые глаза.



— Ты должен мне помочь, — задыхаясь от нахлынувшей силы демона, приглушенно произнес я. — И ты можешь это сделать, я знаю! Ты последний альфа в своем роду, последний на всей земле! Скоро нас всех не станет, но ты знаешь секрет бессмертия!



      Пальцы демона сжались на моей шее. Я чувствовал циркулирующую кровь по его венам, его силу и постепенную слабость, страх смерти. Он отпустил меня, исчезнув на мгновение. А когда я упал на колени, то через секунду увидел около своих ног книгу. Еле дыша, я дотянулся до нее и прочитал название: «σκοτάδι». (Прим. автора: от греческого skotádi - темный).

Глава 1

— И эта тоже умерла, — открыв дверь, испуганно пролепетал мой подчиненный. Его глаза горели страхом, все тело дрожало, будто от лихорадки.



      Я закрыл глаза, чувствуя болезненную пульсацию черной крови в висках. Семьдесят лет, чертовы семьдесят лет, я жил в поисках подходящей жертвы и каждая из них умирала! Это могло значить только одно, скоро наступит моя неминуемая смерть...



— Искать, искать также быстро, как и остальных, мне нужна еще одна! — прорычал я, ощущая горячий воздух, выходивший из ноздрей. Мои руки потемнели, пальцы сжали подлокотники кресла, а через каких-то несколько мгновений дерево рассыпалось под силой моего натиска.



      Подчиненный выбежал из комнаты, громко хлопнув дверцей. Из моих уст вырвался вздох разочарования, я моментально вскочил со сломанного кресла и начал крушить все, что было в комнате.



      "Черная слизь стекала по моей кисти, в то время, как меня за руку держал альфа, тот самый могущественный демон, который отдал мне книгу бессмертия. В его черных глазах еще осталось немного той голубизны, которая раньше была постоянной. Он больше не мог превращаться в человека, настолько он ослаб. Но демон не хотел показывать свою слабость, он все еще хорошо держался и пытался не кричать от пронзающей его боли.



— В книге сказано, что должен родиться бессмертный дитя, чтобы я смог переместиться в его тело и стать полностью бессмертным, но как я это сделаю? — проговорил я, следя за струйкой черной жидкости, стекающей по моей руке. 



      Демон тяжело вздохнул, сделал над собой глубокое усилие и начал говорить:



— Девушка. Вот, посмотри, — демон указал на символ, нарисованный на обложке ветхой книги. — У той девушки, которая предназначена для твоего бессмертия, от рождения будет несмываемая татуировка на плече. Она и сама не будет знать, что является твоей собственностью, собственностью дьявола. Мы их называем амидрами. (Прим. автора от греческого amydrá - полутемная)



— Кто они? — нахмурив брови, спросил я и выдохнул горячий воздух. Демон несколько секунд молчал, набираясь сил перед продолжением речи. 



      Все пропахло озоном, будто только что была гроза. В груди что-то кольнуло, я почувствовал приближение смерти альфы и взглянул в черные глаза демона. В его глазах стояло только какое-то странное спокойствие, будто ему не было ни капельки страшно. 



— Их много, они рассыпаны по земле и каждая предназначена только для особого демона. Если эта девушка не твоя, то она умрет. Умрет сразу же после того, как ты совершишь зачатие бессмертного ребенка, и только твоя амидра сможет его выносить, — у демона начался кашель, от которого он начал плевать черной слизью. Запах озона теперь дребезжал в моих ноздрях, смерть альфы наступала. 



— Но как я пойму, что это именно моя амидра? — в спешке прошептал я, цепляясь за рассыпающуюся руку демона, чувствуя на руках склизкую кровь. 



— Между вами будет что-то, что будет вводить тебя в заблуждение. Амидра, сама того не осознавая, связана с тобой особой связью. Если это она, то ты узнаешь ее сразу же. Но не поддавайся ей! Не верь ни единому ее слову! Обычно их предупреждают с рождения, и они берегут своих детей. Вы, беты, подвержены людским страстям, потому что в ваших жилах все еще течет человеческая кровь... Она захочет убить тебя, чтобы сохранить жизнь ребенку! — альфа закашлялся еще больше, закрывая рот ладонью. — А теперь уходи! Уходи так быстро, как только можешь! Этот остров сгорит вместе со мной, ничего на этой земле не должно остаться от дьявола! 



      Грянул гром, сверкнула молния, так же как и тогда, когда я в первый раз пришел к альфе. Мое тело затряслось и сам того не осознавая, я схватил книгу и побежал что есть мочи. С каждой секундой я все больше и больше отдалялся от острова со страшной скалой. И когда я был уже далеко, грянул последний гром, разверзший скалу на двое, и она загорелась. Демон, существующий уже сотни лет, умер в диких мучениях".



      В клубе играла громкая музыка, перебивающая наш хохот. Несколько миллиардеров, таких же богатых, как и я, сидели за круглым столом и смотрели на свои карты. Около каждого почти не осталось фишек, потому что они все лежали горой около моей руки. Я нащупывал их слабые стороны, пытался ввести в заблуждение и навести на неправильный ход.



— Мистер Патерсон, — над моим ухом послышался немного неуверенный голос. Я поднял голову, прожигая темным взглядом того, кто посмел нарушить мое веселье. Это был мой подчиненный, с горящими глазами от страха.



— Что, Джозеф? — немного отвернувшись от стола, еле слышно прошептал я.



— Мы нашли ее. Нашли еще одну, — мне на миг показалось, что я падаю в глубокую пропасть, но и в тот же момент в сердце затрепетала невиданная радость.



— Где она?



— Вблизи Берлина. Мы заметили татуировку на плече, которую вы так искали, — пролепетал Джозеф, испугавшись моего лица на столь близком от него расстоянии. Я подавил довольную улыбку, и, кинув карты на стол, поспешил выйти из клуба, даже не попрощавшись с бизнесменами.

Глава 2

      Частный самолет медленно снижался над Германией. Стали видны поля, огромные не скошенные луга, острые изгибы типичных немецких крыш, недорогих фермерских домиков. Всего за несколько минут мы минуем бедные деревушки и приземлимся в аэропорте "Тегель" вблизи центра Берлина.



      Когда мы облетали город, почти в каждом окне горел свет. Почти ночь, а в Германии никто не спал. Небось, чувствовали, что на них надвигается что-то пугающее. Это я, могущественный демон, прилетевший забрать свою амидру. Я чувствовал дрожь земли, которая не хотела принимать меня, но в тоже время, сильнейший запах, застревающий в моих ноздрях. Этот запах был ни на что не похож, я впервые его чувствовал, и это было потрясающе. Я точно знал, что моя амидра где-то в Германии.



— Просим пристегнуть ремни, мы снижаемся над городом Берлином.



      От этих слов я вздрогнул, будто проснувшись от глубокого сна. Я переместил взгляд на Джозефа, и в ту же секунду увидел в его глазах отражение себя. Красивый, мужественный и наводящий ужас мужчина. В моих глазах горела твердость, не человечность, и это до ужаса пугало моего подчиненного, хотя он работал со мной вот уже тридцать лет.



— Тебе не хорошо, Джозеф? — с издевательской усмешкой пропел я, расстегивая свой ремень. Даже если бы самолет качнуло, он бы взорвался на мелкие кусочки, я бы все равно выжил. Меня не убить, но в то же время, мое тело убивало само себя изнутри.



— Просто боюсь перелетов, — пролепетал мой подчиненный, сплетая дрожащие пальцы в замок. Я не сдержал громкого смешка, настолько сильно меня смешил его страх. Я же обещал, что никогда не убью его, чего он боится?



      Шасси соприкоснулись с асфальтом, самолет теперь несся по взлетной полосе, постепенно снижая скорость. Вы, наверное, подумали, почему я совсем не тороплюсь? Хм, это и для меня было загадкой. Я бы мог еще в тот момент, когда только услышал о девушке с татуировкой, всего за несколько минут оказаться около нее, переплыть океан, перебежать границы стран. Я не мог перемещаться так быстро, как альфы, но все-таки, это-то я мог сделать. Но я хотел полностью насладиться получением своей амидры. Я точно чувствовал ее запах, великое притяжение, гул своего полу бессмертного черного сердца. Она была здесь, совсем рядом и скоро я получу ее.

***



      Я не стал раскладывать вещи, оставил все чемоданы не разобранными и сразу же направился в душ шикарного номера, выходящего балконом на центральную площадь Берлина.



      Охлаждаясь под каплями воды, я заметил на своей руке след, будто от пореза и вытекающую черную жидкость из него. Признак смерти... со мной творилось то же самое, что и с альфой. Мне оставалось всего каких-то несколько лет до того, как я полностью перестану овладевать собой и обращаться в человека. Мою внутреннюю грязь уже будет невозможно смыть обычной водой, конечно, если я не перерожусь через чистого, ничего не понимающего, ребенка от амидры.



      Выйдя из душа, я переоделся в серые джинсы и коричневый свитер. Ночь была, хоть и холодной летом в Берлине, но мне никогда не причинял вред холод. Независимо от температуры, я всегда буду чувствовать себя прекрасно, особенно, при таком сильном воздействии запаха моей амидры.



      Джозеф спал в отведенной ему комнате. Я проскользнул мимо гостиной, огромной шикарной кухни, коридора и оказался за дверью. Мне не нужно было терять времени, запах амидры сводил меня с ума и я хотел поскорее овладеть ею. Адрес с ее координатами лежал в моем кармане, и даже не смотря на бумажку, я мог воспроизвести в голове ее местоположение.



      Это был университет, крыша которого, казалось, сейчас уходила под темные облака. Маленькая деревушка спала, полностью погрузившись в неспокойный сон. Каждая сторожевая собака выла, кидалась на ограду, скулила и громко лаяла, как только я проносился между домами. Но люди не обращали на это внимания, спали и думали, что никакая опасность им не грозит. И они были правы. Никто из людей мне не нужен, мне нужна была только моя законная амидра.



      Я оказался около кампусов студенческого городка, принюхивался к каждой стене, но аромат амидры витал везде. Он настигал меня даже там, в номере, в душе, даже тогда в самолете, настолько запах был сильным.



      Я пробрался через окно в нужную комнату, где, по предположениям моих подчиненных, должна была находиться девушка демона. Мои шаги были осторожными, тихими, но уверенными. Лунный свет освещал лицо девушки, лежавшей на кровати и мирно посапывающей. На ее плече была запечатлена татуировка, но что-то было не так. Совсем не так. Запах амидры был сильным, мощным, но он не исходил от нее.



      Подойдя ближе, я дотронулся пальцем до ее руки, совсем рядом с предплечьем и ничего не почувствовал. Совсем ничего. Проклятье! Это была обычная, ничем не примечательная девушка и татуировка ненастоящая, это просто знак, который, эта девчонка, даже не знала, что обозначал!



      А я словно озверел. Мне захотелось разрушить ее комнату, свернуть шею ненастоящей амидре только за то, что она дала мне ложную надежду. Но я не стал никого убивать. Я просто выскользнул из окна и побежал, куда глаза глядят, но запах амидры не оставлял меня.



      Может, мои служащие набрели не на тот след, но, тем не менее, в этой стране была амидра. Я чувствовал ее всеми моими членами, органами. Я ощущал невероятное влечение, сбор слюней во рту, дикое желание и горечь в черном сердце.



      Этой ночью я обыскал всю страну, пока, рано утром, не наткнулся на маленькую деревушку Даллиендорф в глуши Германии. Именно в этом месте в мои глаза словно бросили пыль, руки онемели, а ноги перестали слушаться. Она была где-то здесь..

Глава 3

      Она была где-то совсем недалеко. Я пробирался сквозь кусты колючего кустарника и увидел перед собой ограду дома. Собака оглушительно залаяла, а какой-то человек, работающий на своем огороде, обернулся и начал всматриваться в то место, где находился я. Я внушил ему, что только что он ничего не услышал и пошел по проезженной колесами дороге.



      Моя одежда значительно отличалась от всех остальных вещей в этой деревне. Мне даже на миг показалось, что я попал в захудалую деревушку, века так семнадцатого. Около каждого забора стояли тракторы, а если и были автомобили, то совсем дешевые и до жути похожие на друг друга.



      Подул ветер, заставивший меня закрыть глаза от блаженства. Этот аромат моей женщины накрыл меня с головой, заставил бежать к тому месту, где была она...



     Это оказалось маленьким прудиком, сокрытым высокими деревьями от непрошеных чужих глаз. И когда я начал искать глазами амидру, увидел троих девушек, плескающихся в воде. Они все были совсем голыми, а их мокрые волосы брызгали водой в разные стороны. Мой взгляд пронесся мимо двух девушек, даже не увидев их наготу, и когда я увидел третью, то замер, словно меня окатили ледяной водой. В глазах промелькнуло мое рождение, детство, превращение в демона, и жгучая боль, которую я испытывал тогда, накатила сейчас на все тело, задребезжала в венах. Я не мог сдвинуться, пошевелиться, а только смотрел на нее.



      Именно про это и говорил альфа, когда предупреждал об амидре и чувствах, которые могли нахлынуть, увидев бы я ее... если ее встретишь, то почувствуешь эту связь, а она была очень крепкой. Фигура этой девушки, глаза, волосы, все казалось прекрасным и родным, будто я уже где-то это видел. Наверное, в те моменты, когда я закрывал глаза, я видел ее, а потом, когда открывал, забывал обо всем? Да, только этим можно было объяснить мое замешательство.



      Я хотел смотреть и смотреть на нее, вдохнуть запах ближе, прикоснуться к татуировке, которая отражалась на солнце, словно была зеркальной. А она будто издевалась надо мной, бегала голышом и забегала в воду, визжа от радости.



      Так я и простоял, безмолвно наблюдая за ней. Человеческая кровь постепенно растекалась по моим венам, но когда девушка оделась, собрала вещи и ушла, все оцепенение исчезло. Сердце мгновенно стало черным, жгучим и бесстрастным. Я хотел ее, но в то же время не смел подойти на близкое расстояние.



      Теперь, каждую ночь и день я следил за ней, словно помешанный. Мне не хотелось ни на шаг выпускать ее из своего вида. Я, словно тень, следовал за ней, а она, наверное, даже не подозревала об этом. Она все так же гуляла с подругами, поливала цветы на своей ферме, писала по ночам стихи, сидя на скамейке, а утром купалась нагишом в холодной воде.



      Неделю я не смел выходить из укрытий, превращаться в человека, но, потом, запах стал более знакомым. Я почти запомнил его и уже мог определить, на что он был похож: летний вечер, скошенная трава, мокрая земля, холодный дождь, все было перемешано в нем, все, что привлекало меня, вело за собой.



      И в один из дней, я принял свой облик человека с карими глазами, когда-то излучавшими добро, тот, который был настоящим. Я уже давно не делал этого, потому что, то тело должно быть погребено. Я больше не Картер Патерсон, а демон. Но около своей амидры не было смысла надевать маски, я должен быть настоящим.



      Я все так же прятался в кустах, глазея на ее тело: бледноватая кожа, некоторые участки чуть загоревшее других, упругая попа, худенькая талия и чуть округлые бедра. Казалось, она совсем не стеснялась своего тела, да и ее подруги тоже, но их я даже не замечал, не мог заметить около девушки, которая принадлежала мне, дьяволу.



      Потом я пошел за ней, следуя на небольшом расстоянии. Жильцы деревни с осторожностью осматривали меня, но я внушил им, что я прибыл сюда недавно и живу в одном из домов, хотя их здесь было совсем немного. Это же очень маленькая деревушка.



      Моя амидра зашла в местное кафе, или бар, называйте, как хотите, и присела за дальний столик, выходящий на огромное поле, на котором располагалось пастбище коров. Я зашел следом, присел за барный столик и продолжал наблюдать за девушкой. Ее коричневые волосы чуть колебались от прикосновений прохладного ветра, а карие глаза были опущены, пальцы обхватили ручку и что-то строчили в небольшой книге, похожей на личный дневник. Как я мог убедиться, она всегда носила его с собой и не выпускала из рук.



— Эй, — кто-то окликнул меня женским, но грубоватым голосом. — А ты не местный, верно?



      Я повернулся на звук голоса и увидел в нескольких стульях от себя девушку, лет двадцати пяти. На ее голове покоилась ковбойская шляпа, а брови на симпатичном лице вопросительно ползли вверх. Речь немки немного резала слух, но нам, демонам, все равно, на каких языках говорить. Мы знаем все языки и манеры разговоров в разных странах.



— Я видела тебя тут несколько раз, ты следил за черной вдовой, — произнесла она, сверкнув голубыми глазами и отпив из стакана желтоватую жидкость.



— Прости? — пробормотал я, не поняв, о ком говорит эта незнакомка. И вообще, как она могла видеть меня? Я же действовал очень осторожно, следил за каждым своим движением.



— За черной вдовой - Эрин, — девушка подвинулась на один стул ближе и показала пальцем на задумчивую амидру, склонившуюся над своим дневником. — И что вы все парни, находите в ней? Вас словно тянет на нее…



      Что? Какого черта? Мои зубы заскрипели только от того, что я на миг представил, что на мою суженую девушку засматривался другой демон, хотевший от нее бессмертия. Но, раз она была жива, то ответ был только один. Это были простые парни, которые не имели никакого отношения к темному миру бессмертных.



— Расскажи мне об этом, — проговорил завороженно я, иногда переводя взгляд на амидру, которая словно не замечала меня.



— Каждый, кто был с ней, умер, — пожала плечами незнакомка. — Их находили мертвыми в своих кроватях, а Эрин говорила, что не виновата в этом. Но, мне кажется, тут есть скрытый смысл. Если ты хочешь жить, то лучше держись от нее на расстоянии вытянутой руки...



— Это совет? А что, если я тебе не поверю?! — скрестив руки на груди, произнес я и попробовал внушить девушке, что она не видела меня за тем, как я наблюдал за своей амидрой.



— Спроси у каждого. Она даже общается только с двумя сумасшедшими девчонками. Тут никто с Эрин не водится, — внушение не помогало, я все равно чувствовал, что незнакомка все помнит. Но, черт... что же с ней не так?



— Хорошо, пусть так, — вяло пробормотал я, ощущая внутри какую-то странную апатию и горечь. Никто не общался с моей Эрин, все считали ее изгоем, и это объясняет то, что она одна. Но она и не должна принадлежать больше никому, кроме меня.



      Я стукнул по столу и вышел вон. Незнакомка, почему-то поплелась за мной.



— Подожди, я не вру, парень!



      Я все шел и шел, а она следовала за мной, хотя я ей этого не внушал. Остановившись около леса, я обернулся и увидел перед собой эту девушку в ковбойской шляпе. Она замерла, увидев, что я направился к ней.



— Ты же не человек, да? Я сразу догадалась, — прошептала девчонка, не сдвинувшись с места. Я подошел совсем близко, разглядывая нарастающий страх на ее лице. Почему она не бежит, не кричит, раз боится меня? Это же так по-человечески...



— Нет, — скупо улыбнувшись, проговорил я и обхватил руками ее шею. Все люди, кто узнавал демона, должны умереть.



— Ты не можешь убить меня! — пролепетала девушка и ковбойская шляпа слетела с ее головы. Она начала лепетать какие-то заклинания, и я сразу же понял, почему на нее не действовало внушение. Эта девушка в ковбойской шляпе была ведьмой, но ее заговоры никак не могут повлиять на меня. Я сам дьявол!



— Еще как! — я свернул ей шею, даже не задумываясь. Безжизненное тело упало на землю, когда мои руки отпустили ее. Теперь у меня не будет никаких препятствий, я могу спокойно отправляться к амидре, точнее к Эрин. Ох, знал бы кто, как сладко мне было произносить ее имя.



      Но я не стал спешить, а собирался направиться в свой номер отеля в Берлине, хорошенько выспаться и сходить в душ. У меня еще много времени, чтобы сделать Эрин навсегда своей. Осталось только внушить всей деревне, что девушки, которая только что скончалась от моей руки, никогда не существовало. Но я совсем забыл тот факт, что на амидру не подействует мое внушение.

Глава 4

      Когда я нашел Эрин на следующей день, она сидела в том же кафе, что-то записывая в свой дневник. Сегодня ее волосы были заплетены в хвост, но все равно, каштановые локоны выбивались из прически, делая ее немного небрежной. Само выражение лица девушки казалось задумчивым, будто она находилась не здесь, а витала в своих мыслях.



      Я поправил край пиджака, купленного Джозефом в ближайшем секонд-хенде, чтобы хоть как-то соответствовать бедной Германской деревушке и поплелся к барному столику. Попросив бармена налить мне кружку пива, я обернулся на девушку и попробовал уловить ее мысли. У меня это всегда получалось, но не сейчас... Я ничего не смог добиться, гипнотизируя взглядом амидру. Но, вдруг, девушка подняла голову и взглянула прямо в мои глаза, будто знала все мои намерения.



      Меня пробил холодный пот, я застыл с полуоткрытым ртом. Только один ее взгляд заставил меня нервно поежиться, но я так и не смог отвести глаз. А они у нее были карие, глубокие, словно далекая пропасть, в которую, теперь, увы, я падал.



— Сдачи не надо, — пробормотал я, двинув стопку денег бармену и все еще завороженно смотря на девушку. А Эрин уже отвернулась, все так же продолжая что-то писать. Я глубоко вздохнул, посмотрел на целый стакан пива и решился подойти к своей амидре.



      Кому скажешь, не поверят, что у могущественного демона могли трястись колени при подходе к какой-то девушке. Но она не была обычной, эта девушка была моей, моей амидрой и больше никого.



— Здесь не занято? — крепко держа в руке стакан пива, проговорил я. Эрин подняла голову, опять бесстрастно взглянув на меня. Ее взгляд карих глаз ничего не выражал, даже удивления, или интереса. И мне стало немного обидно, пусто в груди, будто, в этот миг, из нее что-то вынули, что-то самое дорогое и важное.. Неужели, она ничего не чувствовала ко мне? Не чувствовала даже толику того, что и я? Эту тяжесть, притяжение, силу, горечь?



      Она так ничего и не ответила, тогда я просто сел напротив и поставил стакан на стол. О Боже, этот прекрасный волнующий меня запах ворвался в мои ноздри и заставил сердце клокотать. Человеческая кровь подступала к венам и будто внутренний демон постепенно сходил на нет.



— Как тебя зов?.. — я оборвался на полуслове, потому что Эрин положила ручку в дневник и резко вскочила со стула, будто ее кто-то ошпарил. Она просто взяла и убежала, просто сделала это.. Мое сердце застучало, забилось об полумертвую грудную клетку от безысходности. Ее запах отступал, в то время, как амидра удалялась от меня.



      Я вскочил со своего стула следом за ней, решив ни на шаг не отставать. Может, этим-то я и напугал ее... своей настойчивостью.. А ведь я хотел все сделать по-другому. Познакомиться, влюбить в себя, а потом бы все хорошо вышло. Она бы отдалась, конечно, отдалась бы мне. Но теперь, если честно, я даже не знал, как поступить.



— Эй, подожди! — крикнул я, замечая, что девушка ускоряет шаг и идет в сторону своего дома. Черт возьми, да чем же я ее напугал?! Я ничего такого не сделал, действовал более-менее осторожно.



— Что тебе нужно от меня? — обернувшись, прокричала Эрин. От звука ее голоса все внутри защемило, замерло. Она говорила с какой-то непонятной ненавистью, будто у нее было отвращение ко мне...



— Я просто хотел познакомиться с тобой, — я пожал плечами, отдышался и остановился в нескольких шагах от нее. Эрин привела меня в закоулок между домами. Здесь никого не было, а значит, я смогу что-то предпринять.



— Познакомиться? Серьезно?! — она сощурила глаза, исподлобья взглянув на меня. Ее грудная клетка поднималась и опускалась, и даже стоя в нескольких шагах, я мог чувствовать в своих висках бешеный стук ее сердца.



— Да. Раньше ты никогда ни с кем не знакомилась?



      Девушка ничего не ответила, только скривила губы от отвращения:



— Прошлый раз, когда ты познакомился с девушкой из бара, она пропала, и ее никто не ищет… совсем никто! Это странно, не правда ли?!



      Если бы планета могла остановиться, она бы остановилась именно тогда. Я замер, не смея пошевельнуться и что-то сказать. Я же внушал всей деревне, что той девушки в ковбойской шляпе, никогда не существовало. О нет, получается, только на Эрин не действуют все мои внушения?



— Молчишь? Я так и знала, — амидра показала на меня указательным пальцем и сжала губы в тонкую линию. — Не подходи ко мне!



      Она развернулась и пошла прочь, размахивая рукой с лежащим в ней дневником. Меня охватил испуг, страх, что я навсегда потеряю свою Эрин. Только нашел, а уже полностью потерял...



    Дальнейшее решение пришло моментально, заставило мое сердце биться еще чаще. Приток человеческой крови был уже настолько высок, что я подбежал к девушке, грубо схватил за талию и притянул к себе. Надо перенестись с ней в отель Германии, связать, а потом увезти в Лондон. Мне нужна моя амидра и раз я нашел ее, то уже не отступлюсь.



      Эрин завизжала, начала извиваться всем телом и бить меня руками.



— Успокойся, — рыкнул я, чувствуя, что превращаюсь из облика человека в дьявольский, настолько я был зол. — Успокойся, я сказал! — это вылетело уже громко, грубо, жестко, голосом демона.



      Только я хотел перенестись с ней в гостиницу, как девушка начала нашептать себе что-то под нос. От этого мои руки стало нещадно жечь, из них потекла черная вязкая жидкость, в которой испачкалась кофта Эрин и вся моя одежда. Амидра не переставала шептать заклинания, а я в это время, упал на колени, совсем отпустив Эрин из своей хватки. Ее шепот заставлял мою кожу слезать с тела, оголяя черную кровь, мясо и кости.



— Замолчи! — сквозь сжатые скулы, зарычал я, подняв голову. Вся кожа на руках уже слезла, и это выглядело отвратительно. Везде была черная слизь, а жжение переходило на другие участи тела. Меня разрывало, жгло, причиняло ужасную боль.



      Эрин широко раскрыла глаза, смотрела на меня с диким страхом и испугом, но не переставала что-то нашептывать. Еще несколько секунд, и я бы полностью превратился в лужицу тухлой, черной нечеловеческой крови.



      Мне ничего не оставалось делать, как издать рык и переместится одному. Когда я упал на пол в своем номере отеля, мои ожоги разом стали заживать. Все тело постепенно исцелялось, а я корчился от боли.



      Но потом все разом закончилось, раны затянулись. Я вскочил с пола и начал крушить все, что попадалось на мои глаза: лампы, столы, посуду... я был зол, неистов. Во-первых, моя амидра ничего ко мне не чувствовала, во-вторых, мои внушения не имели на нее никакой силы, а в-третьих, она позволила мне мучиться от страшной боли и почти сгореть заживо. Ух, как же она меня разозлила! В моих мыслях все путалось, злость застилала рассудок.



      Я найду на нее управу. Похищу, а потом запру в темном подвале своего дома, и только пускай попробует пискнуть. Я отнесусь к ней так же жестоко, как и она ко мне. У нее не будет чистого воздуха, хорошей еды. Ничего не будет. Зато, в следующий раз не будет злить самого дьявола!

***


      "Если амидра принадлежит вам, то на нее не подействуют ваши силы. Столь сильная реакция у них заметна, потому..."



      Я листал книгу Скотади, сидя на коленях на холодном полу и пытался хоть что-то найти против заклинаний Эрин. И вообще, какого черта мои внушения над ней не властны, а она может со мной делать все? Может, она к тому же и ведьма?



      Вдруг, мои глаза увидели что-то стоящее. Я подвинул книгу ближе и прочитал вслух:



— Заклинания, которые может начать произносить амидра для защиты себя, могут опалить демона, но стоит ей замолчать, все прекратится. Для того, чтобы заставить ее замолчать, вам придется прибегнуть к магии и силы демона.



      Дальше пошло описание всей процедуры. Стоило только достать смолу с дерева Дракона, произнести заклинание и приложить палец к ее губам, и все, амидра не смогла бы произнести ни звука. А вот совета со снятием заклинания не было... Я листал книгу, пока не наткнулся на ответ:

      "Ваши губы должны сомкнуться".



      Я несколько раз обвел блеклые буквы пальцем и закрыл книгу. Поцелуй.. Касание наших губ закончит действие заклятия. Ладно, хорошо...



     Отложив ветхую книгу в сторону, я закрыл глаза, и через несколько секунд около меня оказалась маленькая баночка со смолой с дерева Дракона. Я взял ее в руку и повертел. Жидкость в баночке поползла по прозрачным стенкам.



      Не помню, сколько я просидел там, пока не вскочил с колен и не побежал в комнату Джозефа. Мой служащий располагался в кресле под пледом, когда я ворвался к нему и начал сбивчиво говорить:



— Джозеф, я нашел ее! Нужно будет заказать самолет на сегодняшнюю ночь! Выспись хорошенько, тебе предстоит работа с одной девушкой, очень непослушной...



     Я начал ходить по комнате большими шагами, а Джозеф испуганно выпучил глаза, показывая на меня пальцем. Его рот чуть приоткрылся, а в глазах мелькнул ужас. Да что, сегодня, со всеми творится? Я посмотрел на свои руки, и вдруг понял свою ошибку... Они были черные, склизкие. Черт, я же забыл про облик человека...



— Прости, — мне пришлось испытать боль, чтобы вновь приобрести человеческий облик: парня, с карими глазами. От заклинаний амидры все еще жгли руки на тех самых местах, которые опалила Эрин. На кисти остался чуть черноватый шрам, наверное, он и не заживет.



— Ты все понял? — грубо проговорил я, взъерошив волосы. Тело до сих пор болезненно зудело.



— Мистер Патерсон, я исполню все, что Вы прикажете, — Джозеф утвердительно покачал головой, вскочил с кресла и выбежал из номера, торопливо нажимая кнопки на сотовом телефоне.



      Я протяжно вздохнул и опустился на пол. Осталось только дождаться ночи, и ты, Эрин, не сможешь спрятаться от меня. Ты ответишь за все, любовь моя...

Глава 5

      Все было готово для похищения Эрин. Веревки лежали в одном кармане, а баночка со смолой с дерева Дракона в другом. Частный самолет тоже уже давно ждал нас на взлетной полосе, Джозеф звонил несколько раз... А я все так же сидел на кровати своего номера и сжимал пальцы в замок. Злость немного отошла, но все еще бурлила в венах.



      Мне нужно было спешить, чтобы попасть на самолет и улететь в Лондон. Там меня ждала новая жизнь, с этой девушкой, с новыми возможностями. После перерождения, я был бы бессмертным и всесильным, а это было все, чего я желал.. То, чего я желал раньше.. Но, в этот момент ли?



      Альфа предупреждал меня о поведении амидры, но совсем не предупреждал об этих чувствах, которые тогда нахлынули на меня. Они были двоякие: мне нужно было отомстить за поведение Эрин, но в то же время, я не хотел причинять ей боли. Она была родной для меня, что сердце иногда совсем переставало биться.



      Я встал с кровати и засунул руки в карман. Пальцы дотронулись до прочной веревки, и, вздохнув, я понял, что нужно начинать нашу операцию.

***



      Когда я переместился в дом Эрин, то сразу же огляделся. Я стоял около входной двери, переводя дух. Сердце бешено колотилось от волнения. Надо было поскорее уже все сделать и отдыхать в самолете.



      Везде слышалось сопение, неразборчивые и сбивчивые мысли спящих родителей девушки. Я старался идти тише, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагалась комната амидры. Но, все-таки, скрипнула половица, и мне пришлось на несколько секунд остановиться. У отца Эрин был неспокойный сон, и я боялся, что тот мог бы в любую секунду проснуться.



      Я зашел в комнату ее родителей и подняв над ними руку, заставил уснуть глубоким сном, до самого утра. Теперь-то, они никак не смогут помочь своей дочери... Да и не смогли бы, при всем своем желании, чего уж тут скромничать. Я был силен, особенно на близком расстоянии со своей амидрой.



      Я прикрыл дверь в спальню родителей и последовал дальше по коридору. Вот и ее дверь, и даже ручка пахнет ее запахом. Для меня было блаженством дотронуться до нее и приоткрыть дверь. Что я услышал первым делом, так это частое дыхание Эрин и скрип кровати. Ее сон тоже был не слишком-таки спокойным… Она ворочалась с боку на бок, хмуря брови и прижимая подушку ближе к своему животу.



      Сделав несколько шагов, я присел на ее кровать и провел двумя пальцами по ее волосам. Они были мягкими, чистыми и приятными на ощупь. Что-то очень теплое разлилось внутри меня. Что же она не придумала ничего? Эрин же точно знала, что я могу прийти еще раз за ней.



      Дурочка. Глупышка. Знала, что разозлила самого демона. Я не стал слишком спешить, спокойно достал баночку со смолой, и, намазав ее на пальцы, провел по пухлым, девичьим губам. Контур губ окрасился, вспыхнул, и вдруг, смола исчезла. Значит, все подействовало. Девушка больше не сможет ничего произнести.



      Я достал из другого кармана веревки и начал их разматывать. Что же связать первым? Ноги или руки? Хмыкнув, я решил взяться за руки. Мало ли, Эрин проснется...



     Я осторожно стянул одеяло с девушки, а она только сильнее забилась в подушку. Черт, ее руки лежали совсем не в том положении, в котором удобно связывать. Я попытался аккуратно подвинуть спящую амидру, но та поморщила лоб и чуть ли не проснулась.



      Нет, так совсем не пойдет. Если я хочу отвезти ее в Лондон, то я сделаю это… Я не собирался здесь сидеть до утра и возиться с ней, класть в более удобное для меня положение. И проснется. И черт с ней. Все равно она ничего не сможет со мной сделать.



      Положив веревку около подушки, я резко схватил две руки Эрин и начал завязывать. От такого грубого обращения, девушка проснулась и сначала не поняла, что с ней делали. Но когда до нее дошло, она начала вырываться. Ее прелестный ротик приоткрывался, будто хотел прокричать, или сказать слово, но все это было бесполезно.



— Лежи спокойно! — приказал я, почти закончив с руками девушки. И думаете, она правда меня послушала? Как бы не так... Амидра начала вырывать руки, махать ногами и бить меня по всему, что ей попадалось. Я терпел все, убеждая себя, что потом будет намного легче. В самолете будет уже все по-другому...



      Мне было неудобно завязывать ей руки, в то время, как девушка брыкалась и пыталась хоть что-то сказать, хотя бы одно слово. Слезы уже катились из глаз, скатывались по щекам, сталкивались с белоснежной ключицей.



— Девочка моя, давай, ты будешь меня слушаться, и тогда я не буду привязывать твои ноги? — как можно нежнее, проговорил я и сделал крепкий узел на руках Эрин. — Ты хочешь же, чтобы все с тобой было хорошо?



      Амидра перестала биться и со страхом смотрела в мои глаза. Я мягко улыбнулся и хотел погладить ее по щеке, но она отстранилась и моя рука пролетела в воздухе. Мне это не понравилось, но я не стал подавать вида и встал с кровати.



— Если ты будешь слушаться, то и для меня, и для тебя, все сложиться хорошо. Ты же знаешь, что шутки с дьяволом плохи, знаешь?



      Эрин покачала головой, а в это время на ее лице отразился еще больший страх. Все ее тело мелко подрагивало, ночная сорочка задралась и стала оголять прелестные ножки.



      Хоть нам и надо было поторапливаться, но я заметил на тумбочке тот самый дневник, в который что-то всегда записывала амидра и потянулся за ним. Это оказалась книжица, и она была даже тяжелей, чем я предполагал.



— Интересно, что тут у тебя? — вальяжно улыбнулся я, не сводя глаз с Эрин. Она закачала головой, тогда я открыл книгу и увидел какие-то старинные буквы, которые, к своему удивлению, не мог разобрать.



— Что же это такое? — пробормотал про себя я, и вдруг, услышал какое-то шуршание в том месте, где находилась Эрин. Я повернул голову, и на меня плеснулась прозрачная жидкость, мигом опаляя чуть приоткрытую футболкой грудь.



      Я скорчился от боли и упал на пол. А в это время Эрин зашипела, попыталась как-то распутать руки, в которых блеснуло стекло. Она зарыдала еще больше, все нервно поглядывая на меня.



      А на моей груди все шипело, кожа слезала, открывая черное мясо. Будто тысячи ножей резали меня. Черт, что же я упустил? Амидра оказалась намного умней меня...



     Девушка поняла, что не сможет ничего сделать с веревками и встала на ноги прямо на кровать. Она собиралась перепрыгнуть через меня, но когда прыгала, я собрал в себе все силы и схватил Эрин за ногу. Раздался громкий хлопок, ее тело упало на меня.



      Амидраопять начала бить меня, хлестать руками по лицу.



— Ты ответишь за все, — прорычал я в порыве злости, — Я ведь хотел все сделать по-хорошему..



     Девушка оказалась намного слабее меня. Я ловко перевернулся на живот и оказался сидящим на Эрин. Амидра еще больше заплакала, почувствовав свою беспомощность.



— Запомни, детка, — склонившись над лицом перепуганной девчонки, прошипел я, — Теперь ты моя, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Я предлагал тебе более-менее мирный договор, но ты, своими действиями, сама разорвала его...



     Прижав ее к полу всем весом, я затянул узел на ее кистях потуже. Эрин больше не вырывалась, только беззвучно плакала. Я закрыл глаза, и через секунду, мы перенеслись прямо на взлетную полосу своего самолета.



      Я оказался в положении: стоя, держа девушку крепко в руках. Шею и грудь все еще жгло, и раны совсем медленно затягивались. Здесь дул холодный, пронизывающий ветер, и я, не теряя времени, побежал к самолету.

***



      В салоне самолета царил хаос. Все, почему-то, бегали туда-сюда. Я увидел Джозефа в это время, когда он встретился с моим рассерженным взглядом.



Я положил испуганную девушку на диван, следом, вывалилась ее книга и упала на пол. Какого черта? Я же ее не брал... Может, это Эрин? Потому что она сразу же затряслась, занервничала.



— Мы еще посмотрим, что там, — кинул я, положив книгу на стол. Джозеф уже подбежал к нам, смотря распахнутыми глазами на девушку. Ее сорочка и часть лица была испачкана в моей черной крови, которая все еще стекала по моей груди.



— Джозеф, следи за ней и свяжи-ка хорошенько ноги, она брыкается, — мои глаза злобно сверкнули. Уже второй раз амидра смогла вывести меня из себя... так не пойдет. Она должна слушаться, должна уважать меня или же ей придется совсем не сладко.



— А как же вы? У вас, вот здесь, — подчиненный испуганно показал пальцем на исцеляющееся тело, и его губы вздрогнули.



— Все нормально. Лучше, вот, за ней следи, — я встал с колен и прожег Эрин холодным взглядом. Ну что, доигралась, моя девочка? А ведь сама виновата.



      Чтобы снять весь стресс, мне пришлось разлечься в кресле и закрыть глаза. Злость и горечь обжигали. Эта девушка пробуждала во мне разные чувства, но сейчас, ей лучше долго не попадаться мне на глаза. Я не смогу сдерживаться...

Глава 6

— Мистер Патерсон, там девушка... — я нахмурил брови, услышав над ухом дрожащий голос Джозефа. Открыв глаза, я увидел перед глазами своего подчиненного, указывающего на дверь.



— Ну, что? — проговорил я, скользнув равнодушным взглядом по салону и увидев в иллюминаторе темные облака, окутывающие самолет. После недолгого отдыха мой голос казался немного охрипшим.



— Она что-то хочет, а я не знаю. Мы и пить давали, есть заставляли... Ни в какую! Может, вы узнаете, что ей нужно? — его глаза забегали, но так и не встретились с моим взглядом. Хм, он до сих пор боялся меня, после того, как видел, что я убивал людей. Это и в правду было мерзко.



— Ладно, сейчас подойду, — я коснулся горячего лба прохладной рукой и следом потер виски. Оу, как же не хотелось вставать с насиженного теплого места и лишний раз сердиться на непослушную амидру. Ей, что, совсем жить надоело? Сколько можно предоставлять мне неудобств?



      Я встал с кресла и отряхнул футболку, на которой зияла черная кровь. Из моих губ вырвался облегченный вздох. Рана уже затянулась и больше не беспокоила меня. Я прошел в следующий отсек и почувствовал запах амидры совсем близко.



      На матрасе, скорчившись и поджав ноги под живот, лежала Эрин. Она подняла на меня лицо, на котором еще не высохли слезы, и посмотрела так затравленно, что мое сердце совершило кульбит.



— Она уже несколько минут стонет... — как-то совсем неуверенно пробормотал Джозеф под самый нос.



      Я глубоко вздохнул и присел на корточки перед Эрин. Девушка сжала губы и начала показывать завязанными руками на свои ноги. В ее глазах опять показались слезы, губы разжались и стали что-то бормотать. Но безрезультатно, она ничего не могла сказать.



— Может, ей веревки натирают, — предположил я, пожав плечами. Эрин заскулила, поджав ноги сильнее под себя.



— А может, она хочет помыться? Может, ей неприятна ваша кровь? — тоже попытался что-то предположить Джозеф, но получил за этой мой не одобряющий взгляд. И даже, если я, или что-то мое, амидре будет неприятно, я заставлю ее с этим жить. Ничего не поделаешь. Ты привязана ко мне, девочка.



— Да что она хочет? — почесывая голову, пробормотал я. А девушка в это время совсем сжалась в комок и пыталась нам что-то показать губами. Какое-то слово. Она крутилась, пока не взяла мою руку в свои холодные пальчики и не показала на живот.



— Оу, черт, — я скривил губы и быстро начал развязывать ей ноги. Как же я не мог раньше догадаться? Она хотела в туалет! Черт его побери, в туалет!



— Джозеф, трудно было догадаться? — почти прокричал я, развязывая веревки. — Наша принцесса захотела по-маленькому. Отведи ее, а я пойду к себе, — теперь я обратился к ней. — А ты, Эрин, если что-то сделаешь, получишь по заслугам. Ты не на того напала.



      Когда я развязал ей ноги, Джозеф помог подняться амидре и повел в сторону туалета. Я тяжело вздохнул, встал с корточек и провел руками по коротким волосам. Что-то подсказывало мне, что я еще намучаюсь с ней...

***



      Я прошел в свой отсек и сев перед иллюминатором, начал смотреть на бездонные, синие облака. Темная ночь. Звезды были так близки, что казалось, я мог бы дотронуться до них пальцами. Я положил руку на стекло и ощутил невероятную прохладу. Как же приятно, да, я следом приложился лбом к стеклу и закрыл глаза. Шум мотора усыплял меня, давая малую надежду на отдых.



— Мистер Патерсон, мистер Патерсон! — меня опять кто-то беспокоил. Я сделал глубокий вздох, чтобы окончательно не сорваться, и открыл глаза. Прямо передо мной стоял Джозеф, на лице которого была заметна извиняющаяся улыбка.



— Что? — с пренебрежением спросил я, сладко прикрыв глаза. Но дальнейшие его слова заставили мое сердце колотиться от злобы:



— Она... эта девушка... Там, закрылась в туалете. Мы пытались стучать, но она молчит и не подает никаких звуков.



      Из моих губ вырвался тягомотный вздох, все в груди напряглось. Когда же эта девчонка даст мне спокойно отдохнуть? Что она еще придумала?! Встав с самолетного кресла и держась за головные подушки, я вышел из отсека для отдыха. Мои шаги были тяжелыми, а сердце в груди вскипало от злости.



      Я подошел к двери туалета и постучался несколько раз. В ответ — только тишина.



— Эрин, что ты там делаешь? — я попытался все уладить по-хорошему, как всегда, но опять не услышав ответа, разозлился не на шутку. Сжав кулаки, я переместился в тесную кабинку и теперь, оказался стоявшим спиной к двери.



      Девушка сидела на железном унитазе, с закрытой крышкой и пыталась развязать себе руки все тем же осколком, который остался от баночки с какой-то жидкостью, вызвавшую на моей коже ожоги. Твою ж мать! Как она смогла незаметно для меня, спрятать этот осколок?



— Эй, кончай с этим! — я вырвал у нее из рук стекло и выкинул в мусорный бак.



      Эрин исподлобья посмотрела на меня ненавидящим взглядом и скривила губы в издевательской усмешке. Казалось, ее это все только забавляло.



— Слушай меня внимательно, девочка, — я присел на колени перед ней и постарался улыбнуться. — Чтобы ты не сделала, у тебя не получится перехитрить меня, ты слышишь? Я демон, а ты моя амидра. Ты теперь навеки моя, понимаешь?



      Я хотел дотронуться до переплетенных рук девушки, но она их подняла и фыркнула.



— Ты хочешь разозлить меня до конца? У тебя - получается, — проговорил я и встал с колен. — Ты хоть знаешь, что может случиться, если демон выйдет из себя? Ну? Есть предположения?



      Амидра смерила меня колким взглядом, прежде чем отвернула голову. Место совсем не было, и я облокотился рукой об умывальник, при этом выставив одну ногу вперед, чтобы она оказалась между ног Эрин.



— Значит так, Эрин. Хочешь ли ты этого, или нет, но тебе придется теперь проводить со мной время. Много времени. Тебе лучше со мной дружить. И да, забыл представиться, я Картер Патерсон - твой новый парень, партнер и любовник, — я щелкнул ее по носу пальцем и, рассмеявшись, открыл щеколду и поспешно вышел из туалета. Последнее, что я смог услышать от нее, так это злобное фырканье.

***



      Дом, милый дом. Я открыл дверь шикарного коттеджа, расположенного на берегу реки и пропустил вперед Джозефа с Эрин. Амидра была все так же связана, только ноги я разрешил оставить свободными. На ней была накинута моя легкая куртка, потому что в Лондоне погода на этой неделе совсем не заладилась.



— А что делать с ней? Куда мне ее проводить? — Джозеф пытался говорить уверенней, но в его голосе чувствовалась еле заметная дрожь. Я только хмыкнул и провел рукой по старинной тумбочке в прихожей. Посмотрев на Эрин, я задержал долгий взгляд.



      Девушка с явной опаской оглядывала помещение, скользя заинтересованным взглядом по дорогой мебели. Она сейчас казалась такой беспомощной, жалкой, что даже и не скажешь, что Эрин собиралась убить самого дьявола. От таких мыслей на моем лице расползлась кривая усмешка.



— Ну что, дорогая, нравится? — подойдя к девушке ближе, по-немецки проговорил я. Эрин посмотрела в мою сторону и задержала ненавистный взгляд всего на секунду. А когда я захотел провести рукой по ее щеке, она отвернулась и злобно фыркнула.



— Знаешь, если бы ты себя так не вела, я бы поселил тебя в одной из моих комнат, но ты не заслужила этого, — я говорил совсем тихо, почти шепотом, а Эрин стояла все в том же положении, отвернувшись от меня. Она понимала меня, хорошенько понимала.



— В подвал, — скомандовал я, уже по-английски Джозефу и тот крепко сжав предплечье девушки, еле заметно кивнул головой. Он повел ее вниз, а она, повернувшись, одарила меня самым жгучим, пронизывающим и злым взглядом. Я только улыбнулся и помахал ей рукой. Пусть знает, что с демоном шутки плохи.

***



      Я сидел за большим столом, на котором стояли разные блюда и ковырялся в тарелке. Аппетита совсем не было. Он будто пропал, а все из-за этой девчонки. И все-таки, я не мог на нее злиться вечно. Она будто была самым дорогим мне человеком, и я нуждался в ней. Мне бы и правда хотелось поселить ее около себя, в соседней комнате, одарить самыми дорогими подарками и сделать все, что Эрин захочет. Но я не мог это сделать по разным причинам:



      Во-первых, от амидры не знаешь, что можно ожидать. Во-вторых, ее нужно было проучить. Ну а в-третьих, моя злость еще не окончательно прошла и накатывала волнами. И причем, я не мог показаться перед подчиненными слабохарактерным. Если сказал, что амидру нужно отвести в подвал, значит, ее нужно оставить там, а не через несколько минут передумать и переселить в другое место. Даже, если ее присутствие так влияет на меня, не нужно поддаваться на ее провокации. Демон предупреждал меня, что так и будет. Амидры очень хитрые...



— Простите, мистер Патерсон, — в комнату вошел Джозеф, держащий в руках полотенце для меня. Я подозвал его, вытер руки и следом рот от масла.



— Ну что опять, Джозеф? — выдыхая, проговорил я и расслабился на стуле. Подчиненный опустил глаза, явно обдумывая что-то.



— А что делать с потребностями девушки? Ванна, туалет, еда...



     Я тяжело вздохнул и, заключив пальцы в замок, положил их на стол. Мда... А вот об этом я совсем не подумал. Я сделал голос строже, нахмурил брови:



— На счет ванны... обойдется. А вот туалет... туалет... А поставь ей ведро и положи туалетную бумагу, — я серьезно взглянул на Джозефа и прикусил губу. — И одежда. Пускай ходит в своей ночнушке. Ее нужно немного проучить, слишком уж упрямая наша девочка.



— Слушаюсь, — подчиненный кивнул головой и поспешно направился к двери. Мне трудно далось это решение, так максимально ухудшить жизнь своей амидре, но ничего не оставалось делать... Пускай несколько дней помучается, подумает о своем поведении, а я смогу разгадать, что же в той книге...



— А, и еще! — я остановил Джозефа уже у самой двери. — Притащи ей матрасы, одеяла. Ну по утрам можно приносить воду, чтобы умываться. На счет еды... Не балуй ее. Хватит и простого бутерброда и воды. Ничего, она у меня попляшет, — последнее предложение я произнес себе под нос и злорадно усмехнулся.



      Раздался хлопок двери, комната опустела. Наверное, у меня должно было быть какое-то чувство облегчения, но его не было. В груди стало еще тяжелей.



"Ей это только на пользу..." — успокаивал я себя.

Глава 7

      Эта неделя была взбалмошной, бешеной, совсем не такой жизнью я привык жить. А все из-за одного человека... амидры. Она постоянно пыталась развязать веревки на руках, и что только для этого не придумывала. Вилку, даже обычный пластмассовый нож для этого приспособила. Джозеф намучился с ней, а я... я не ходил к ней. Мне не хотелось лишний раз испытывать эту тяжесть в груди, надрываться и видеть ее в таком состоянии.



      Целыми днями я пытался разгадать, что написано в той книге Эрин, но ни одно слово не было знакомо. Я перепробовал все языки: арабский, аравийский, иврит, но ничего не подходило, как будто, ее писали на языке, недоступном ни демону, ни тем более, человеку. И сейчас, в вечер пятницы, я сидел в кресле под старым пледом и вчитывался в текст, который ни капельки не стал понятным за неделю. Решив, что на сегодня уже хватит, я отложил книгу и протер покрасневшие глаза. Усталость постепенно накатывала, заставляла глаза закрываться. Уже и не помню, как дошел до своей кровати и завалился спать. Сон был нервным, прерывающимся. И когда я вновь проснулся, была уже темная ночь, а на лбу образовались капельки пота.



      Сон мигом исчез, будто, только что я и не хотел спать. Я приподнялся на кровати и протер вспотевший лоб. Голова кружилась, в груди огненно пульсировало сердце. Оно, словно ошалевшее, билось об грудную клетку. Да, это совсем не хорошо.



      Я встал с кровати и облачился в халат, который свободно висел на моих плечах. Мне не хотелось сейчас ничего, кроме, как увидеть Эрин. Увидеть ее лицо, губы, провести пальцем по нежной коже щеки. А ведь, я только раз дотрагивался до нее. Это желание полностью овладело мной, и мне даже на миг показалось, что мои желания намного сильнее меня.



      Я спустился вниз по лестнице, минул коридор, оказавшись около тяжелой железной двери. Она была закрыта на несколько замков, но мне никогда не казалось это преградой. Сущий пустяк. Только закрыв на секунду глаза, я переместился в подвал и уже стоял на самой последней ступеньке деревянной лестницы.



      Мои глаза быстро привыкли к темноте, пахло сыростью, а сердце начинало биться все быстрее. Но, когда я увидел в конце подвала сжатый комочек на матрасе, накрытый простынями, то мое сердце совершило кульбит и затем, совсем остановилось. Я так и замер, с открытым ртом, смотря на непричесанные, грязные волосы, прятавшие лицо девушки. Ее рука, на которой виднелись серые разводы от грязи, была перекинута на подушку.



      Мой внутренний демон ликовал. Его желание было исполнено - полностью добить девушку, но где-то внутри, что-то человеческое, винило меня во всем. И я почувствовал себя виноватым, виноватым во всех ее бедах. Если бы не я, Эрин бы жила своей обычной жизнью.



      Я еле слышно подошел к ней, опустился на колени рядом и тяжело вздохнул. Девушка крепко спала, что подтверждало ее ровное и чистое дыхание. Я перекинул ее волосы с лица на плечо и провел пальцем по грязной щеке. Боже, во что я ее превратил? Она стала жалким, грязным, немытым и... самым слабым существом в мире. Сердце сжалось, совершило кульбит, забилось, словно загнанная в клетку птица. Это я. Это я все наделал. Ну что же, Картер, смотри и любуйся на свое творение.



      Я не мог больше этого выносить и поднялся с колен. Внутри груди все резало ножами, пылало от горечи и обвинений. Я не хотел этого делать с ней... не хотел. И будто сумасшедший, я побежал к лестнице, и закрыв глаза, переместился в свою теплую комнату на кровать. Все мое тело заломило, суставы заскрежетали. Темная ночь угнетала, вселяла ужас и скорбь.

***



— Мистер Патерсон, Вас к телефону, — в комнату вошел Джозеф, как раз тогда, когда я подписывал контракт с новыми инвесторами.



      Я сделал глубокий выдох, оторвался от чтения контракта и снял очки. На переносице появилась складка, когда я увидел лицо подчиненного: оробелое и немного растерянное.



— Это из клиники, ваш доктор, — уточнил Джозеф, все еще стоя в дверном проеме. Я кивнул головой, удивившись, почему же мне звонит врач. Мы же обо всем договорились.



      Слуга быстро подошел, протянул мне трубку, и я взял ее из его рук и приложил к уху.



— Приветствую, доктор Харрисон, — проговорил я, сделав знак Джозефу и тот, поняв его, вышел вон из комнаты, при этом, тихо прикрыв дверь. Я откинулся на спинку кресла и положил ноги на недалеко стоящий табурет.



— Здравствуйте, мистер Патерсон, — в трубке послышался мужской, но немного растерянный голос. Мне это совсем не понравилось, и скулы сами по себе напряглись.



— Мне очень неловко Вас отвлекать от важных дел, но случился очень странный инцидент. Мне даже как-то неудобно об этом говорить, знаете ли, — продолжал доктор Харрисон. — Дело в том, что сперма, которую вы сдавали для искусственного оплодотворения вашей девушки, исчезла.. Ее нет в пробирке!



      Мои брови сразу же нахмурились. Стоп, как исчезла? Что за шутки?



— Доктор Харрисон, стойте, а вы уверены? Может, вы что-то перепутали? — в моем голосе почувствовалось волнение, перемешанное с удивлением.



— Нет, я не ошибся! Мы хотели переместить колбу в другой холодильник для разморозки, но вашей спермы не оказалось. Она, будто, исчезла...



— Интересненько, — себе под нос пробормотал я и подставил под подбородок кулак. Как это могло случиться? Я же сдавал сперму, чтобы потом безболезненно провести операцию на Эрин. Ее можно было бы усыпить, чтобы она ничего не знала. А сейчас… сперма исчезла, что за новости?



— Мы можем провести повторную процедуру и попробовать еще раз, — как-то совсем растерянно проговорил доктор. Я невесело хмыкнул, и, отказавшись, поблагодарил врача и положил трубку.



      Я еще никогда не пользовался такими услугами, а тем более, не знал, что моя сперма исчезает в течение какого-то времени, а это было, по-моему, одновременно смешно и грустно. Значит, придется все провести традиционным и самым действующим способом: с помощью... секса.

***



— Эй, Джозеф! — окликнул я своего подчиненного, собиравшегося спуститься в подвал и покормить Эрин. На его подносе стоял горячий чай, от которого все еще шел пар, белый хлеб и тарелка с курицей и поджаренным картофелем. Похоже, Джозеф не выполнял мои приказы так, как надо было. Он ее подкармливал, хотя я не давал ему такого права.



— Д-да, мистер Патерсон, — немного испугавшись моего присутствия, пробормотал слуга и опустил глаза от стыда, пытаясь накрыть полотенцем поднос. Я нахмурил брови, но ничего не сказал. Ладно, пускай сегодня хорошенько подкрепится, а завтра ей предстоит трудный день, как впрочем, и мне.



— Завтра ровно в двенадцать дня Эрин должна стоять в моей комнате, — я немного приостановился, увидев на лице прислуги расползавшеюся тревогу. В моем черном сердце кольнуло ревностью, и, скривив губы, я продолжил:



— Она должна быть вымыта и расчесана. И никаких лишних вещей на ней не должно быть: халат и все. Тебе ясно?



— Что вы хотите с ней сделать? — дрожащими губами спросил Джозеф и отступил на шаг.



      Я криво ухмыльнулся и провел рукой по своим коротким волосам. Да, так оно и есть, он заботился о ней, будто Эрин была для него родной, но это было не так! Эрин моя, и только моя!



— Ты меня плохо расслышал? — грубо произнес я. На моем лбу появились несколько морщинок, а Джозеф испугался еще больше.



— А, и еще. Закроешь ее на ключ и если услышишь крики, шум, ни в коем случае не открывай, ясно?!



      Прислуга в приступе паники закивал головой и приоткрыл рот. Я лишь усмехнулся и пошел в свою комнату. Сегодня надо отоспаться - завтра нам всем предстоит трудный день.

***



      На следующее утро я исчез для всех. Мое присутствие было незаметным, потому что я захотел побыть на несколько часов невидимым. Слуги ходили мимо меня, застилали постель, вытирали пыль и мыли полы, а я сидел на кресле, не в силах пошевелиться.



      Сегодня - будет самым ужасным днем в жизни Эрин, и как не странно... моим тоже. Я даже не представлял, как сделаю это с ней. Мне не хотелось еще больше портить жизнь амидре, но от этого никуда не деться. Если это сейчас не сделать, я умру через десять-двадцать лет в незаслуженных муках, а я хотел еще пожить. Я хотел жить, вдыхать кислород грудной клеткой и видеть красоту природы нашего мира.



      Я перенесся в темный подвал, где была заточена Эрин, и встал около серой стены. Джозеф в это время уговаривал амидру пойти с собой, будто он не мог ей просто приказать. Девушка плакала, поскуливала и вытирала слезы рукой.



— Милая, пожалуйста, — пытался что-то объяснить слуга, — Du must.. mit mir.. gehen.(Прим. автора: с немецкого - ты должна пойти со мной) Так понятно? Эрин, послушайте. Вы должны пойти со мной... — его голос, казалось, был полностью пропитан заботой.



      А она смотрела на него так, как будто он мог вырвать ее отсюда, спасти и увезти далеко. В ее глазах не было опаски, только тревога за свою жизнь. Эрин была похожа на бродягу: вся грязная, жалкая, напуганная до смерти девочка. Я даже задумался над ее возрастом, ей же не больше двадцати...



— Пожалуйста, идем со мной, — мягко улыбнулся Джозеф. — Картер не сделает тебе ничего плохого.



      Ох, как же ты ошибался, Джозеф, когда говорил ей такие слова. Знал бы ты, что я хочу сделать с ней, ты бы никогда ее не привел ко мне. А девушка, услышав мое имя, заплакала еще горше. Голоса не было, она только поскуливала, словно потерявшаяся собачонка.



      Я сделал глубокий вздох и переместился в свою комнату. Она была полностью готовой для всего: чистая, новая постель, открытые настежь окна, пускавшие свежий воздух, светло-голубые шторы. Только я не был готов. Я не был готов к этому нисколько.

***



      Часы пробили двенадцать, и все мое тело вздрогнуло. Внутри разливались холодные, но в тоже время, обжигающие мурашки. По спине прошелся холодок. Я встал с кресла в своем кабинете и сделал несколько шагов вдоль длинного ковра. Мои кулаки сжались, губы испустили томительный вздох.



      "Это должно совершиться", — успокаивал я себя, прикусывая губу почти до крови. Вот уже и прошли три минуты, пять, семь... а я все еще стоял в кабинете, не в силах сдвинуться с места. Черт, надо начинать.



      Сделав глубокий вздох, я переместился в свою комнату. Я оказался стоявшим около окна, и в этот же миг, заметил Эрин. О Боже, ее запах еще больше завладел мной, и заставил спину покрыться холодными мурашками. Она сидела на кровати, не замечая меня, и смотрела в одну точку. Ее карие глаза не выражали ничего, кроме равнодушия.



— Эрин, — позвал я девушку. Плечики амидры вздрогнули, покрылись гусиной кожей, и когда она повернулась, в ее глазах промелькнул испуг. Она вскочила с кровати, подбежала к двери и начала колотить связанными руками на кистях по дереву, будто это могло ее спасти.



      Я сделал несколько шагов в ее сторону, и Эрин, не в силах ничего сказать, жалобно заскулила. А я подошел к ней, провел рукой по спине и прикрыл глаза от наслаждения. Сквозь полупрозрачную ткань короткого халатика, чувствовалось тепло ее тела.



      Девушка сползла по стенке, в ее глазах появились слезы. Я стоял и смотрел на нее, а она шевелила губами, беззвучно произнося только одно слово: "bitte".(Прим. автора: с немецкого - пожалуйста)



— Эй, иди сюда, — ласково проговорил я и подал ей руку. Эрин несколько секунд смотрела на нее, а потом, затряслась и разрыдалась еще больше.



      Я не мог этого выносить и поднял ее с пола, держа за плечи. Девушка была вся напряжена, но не вырывалась. Она смиренно шла со мной, чувствуя свою участь.



      Я посадил ее на кровать, провел рукой по горячей коже и, не в силах больше терпеть, приблизился губами к женской шее и начал покрывать легкими поцелуями каждый миллиметр ее кожи. Ее слезы скатывались по ключицам, собирались на моих губах, и я ощущал во рту соленый привкус.



— Расслабься, пожалуйста, — попросил я по-немецки и аккуратно положил ее на спину. Эрин вдруг начала вырываться, пыталась как-нибудь закричать, но все было бесполезно. Я повалил ее на кровать, прижал всем телом к матрасу... и по моим щекам текли слезы, в груди все сковывалось. Я не верил, что делаю это.



      Амидра извивалась всем телом, скулила, брыкалась ногами. Я заблокировал все ее движения, и спустив штаны, пристроился к ее ножкам. И когда я вошел в нее, на ее губах запечатлелся крик и ужас. Ей было больно, а я все владел и владел ею, и с каждым толчком проникал все глубже.



      Я рыдал, делая толчки и смотря на родное лицо девушки, исказившееся гримасой боли и отчаяния. Она уже не вырывалась, только плакала и тихонько поскуливала, и, когда я закончил, я не смог не запечатлеть поцелуй на ее губах. И девушка, почувствовав, что может говорить, начала громко и истерично кричать проклятия на немецком языке:



— Нельзя было этого делать! Нельзя! Ты убил меня и себя! Нас всех! Я ненавижу тебя, ненавижу!..



      Я держал ее руками за подбородок и просил прощения. Мне никогда не было так гадко, так больно на душе. Будто, оттуда оторвали что-то, и это уже никогда не вернется.



      Эрин зашептала заклинания, и с громким криком, я переместился в свой кабинет. Плечи жгло, по ним медленно стекала черная кровь, и уже начала исцеляться кожа. Я свернулся в комочек на ковре, поджал ноги под живот и заплакал. Впервые, после сотни прожитых лет, у бессердечного демона появились слезы.

Глава 8

— Что теперь делать с ней? — поздней ночью, когда в комнате, где находилась Эрин, все затихло, проговорил Джозеф.



      Я поднял голову. Мои глаза еле видели из-за красноты и слез, а прислуга, казалось, был полностью спокоен. А я вот так и не смог успокоиться. Амидра крушила все, что попадалось ей под руку в моей комнате, а я сидел под дверью и слушал.



— Пускай успокоится немного, выпустит пар, а потом переведешь ее в верхнюю комнату с ванной. Я скажу, чтобы ее приготовили, — совсем тихо проговорил я, и, наконец, встал с колен.



— Она теперь тоже?.. — "умрет", произнес Джозеф, и все спокойствие с его лица разом сняло. Я отрицательно покачал головой, грустно улыбнулся, и, повернувшись, пошел в свой кабинет. А прислуга так и остался стоять под дверью, слушая наставшую тишину.

***



      Прошли две недели, долгие и самые ужасные две недели. Погода будто знала настроение Эрин, стала отвратительной: каждый день лил дождь, ни на минуту не останавливался. Дорога увязла, и больше никто не мог выехать из моего особняка. Продукты постепенно заканчивались, и, теперь, приходилось все брать из дальних кладовых.



      А что же с девушкой? Для нее комната уже давно была приготовлена, но.. она не собиралась туда перебираться. Эрин ничего не ела, кидалась подносом в Джозефа и ночью кричала не своим голосом. Наверное, ей снились кошмары.



      Каждую ночь я ворочался на диване в кабинете, не в силах уснуть, слушая дикие крики из своей спальни. Мне хотелось что-то сделать с этим, но я не мог... я не мог просто так зайти к ней. И эти две недели показались мне сущим адом, пока над особняком, в пятницу, не зашло солнце.



      Погода начала улучшаться, и первое, что я почувствовал, когда открыл глаза, - легкое дуновение ветерка из приоткрытого окошка. Как ни странно, настроение у меня было чуть приподнятое.



      Я прошел в кухню, быстренько одев халат. Пахло заваренным кофе, около стола стоял Джозеф и накладывал в поднос что-то. Подойдя поближе, я заметил, что это была каша и сок в стакане.



— Это для Эрин? — испугав бедного Джозефа, проговорил я. Прислуга даже подпрыгнул от неожиданности и повернулся ко мне с широко открытыми глазами.



— Д-да... она сама попросила поесть. Я изучил несколько слов, да, — будто волновался, говорил слуга, и по его лицу медленно расплывалась заботливая улыбка. Ему было в радость присматривать за этой девушкой… Может, это потому, что я оторвал его от всех родственников и силой заставил прислуживать себе?



— Я рад, — поддержал его улыбку я и тоже улыбнулся. Как ни странно, но для меня это было хорошей новостью. Нашему ребенку нужно питание.



      Джозеф поднял поднос на руки и медленно пошел к выходу. Но его мысли путались, будто он хотел что-то узнать у меня. Прислуга обернулся, кашлянул и обратил на меня взгляд.



— Да, Джозеф?



— Эрин становится совсем плохо. Ее постоянно тошнит, и она сильно похудела. Думаю, ей не достаточно свежего воздуха. Если бы вы разрешили прогуляться, причем наступила хорошая погода, — неразборчиво бормотал прислуга.



      Я нахмурился, думая над словами Джозефа. Если у Эрин началась рвота, значит, все продвигается хорошо. Она смогла забеременеть от меня... и это было потрясающей новостью, потому что в моей груди разлилось тепло.



— Пожалуй, можно, — я взял кружку с кофе и отхлебнул горячий напиток. Эрин все равно никуда не сможет убежать. Все дороги сюда - затоплены, а ближайший город отсюда - в сотни километров.



— А, и еще, мистер Патерсон. Эрин все время говорит только одно слово. Может, вы знаете, что оно значит: "Санатос". (Прим. автора с греческого - смерть.)



— Нет, я не знаю, — наврал я и мигом вылетел из кухни.

***



      В этот же вечер я сидел за чтением своего отчета по прошлому месяцу, как ко мне в кабинет, ворвался Джозеф. На его лице была написана тревога, глаза бегали, и губы подрагивали. Я сразу же понял, - что-то случилось.



      Я вскочил с дивана и, подойдя к прислуге, начал трясти его за плечи:



— Где она? — в моих глазах не было злости, только беспокойство.



— Мы гуляли с ней по парку, а потом... потом, я отвернулся, и ее уже не было, — запинаясь, бормотал слуга, и на его щеках медленно текли слезы. Он, тоже, как и я, безумно испугался.



      Я не стал терять времени, а моментально переоделся в темные штаны и сверху накинул куртку на плечи. Джозеф пошел уж было за мной, но я помчался быстрее ветра, вдыхая аромат амидры. Он был везде, почти во всех уголках моего особняка, а когда я вылетел из него, то запаха почти не осталось. На улице пахло водой, мокрыми листьями, влажным асфальтом, но не ею.



      Я метался в одну сторону, в другую, словно ищейка, и не мог ее найти. Она, будто, исчезла, испарилась из моего поместья. И уже в темную ночь, несясь по лесной чаще, в километре от своего коттеджа, я почувствовал ее запах. Легкий, проникновенный. Это была она, точно она.



      И когда я нашел ее, Эрин лежала без сознания на холодной и грязной земле. Ее ноги были по колено мокрые, а губы полностью посиневшими. Я поднял ее с земли, и, переместившись в свою комнату, положил девушку на кровать. Все простыни стали мигом черными от земли и грязи.



— Зачем ты убежала, дурочка? Я бы все равно нашел тебя, — разговаривал я сам с собой, потому что сейчас, девушка меня точно не слышала. Она была без сознания, наверное, от переутомления. Ее организм не выдержал.



      И как она смогла пройти целый километр по лесу? Эрин же совсем слабая, причем с ребенком внутри себя... это просто невозможно.



      Я раздевал ее, и все приговаривал ласковые слова. Они сами лились из моих уст, потому что, когда я видел ее, не мог противостоять своим чувствам. Я любил Эрин, и сейчас, я мог сказать это вслух, прокричать на весь особняк. Я люблю ее. Люблю.



      И когда она осталась в одной майке, я приподнял легкую ткань и заметил еле видный животик. Мои брови сразу же нахмурились, потому что в такой срок этого не может быть. Прошли всего две недели, это слишком мало, чтобы живот стал заметен...

***



— Джозеф! — я вмиг переместился в комнату прислуги. Джозеф ходил по комнате, грызя ногти и что-то приговаривая себе под нос. Он увидел меня, и опять испугался.



— Я нашел ее, — грубым тоном проговорил я и сел в кресло, — Больше никаких гулянок! С этого дня - за ней слежу я. И она уже в новой комнате. Сейчас, твоя задача, привести ее в порядок и проследить за сном.



— Да-да, слушаюсь! — испуганно пробормотал слуга и поклонившись, выбежал из своей каморки.



      Я испустил тяжелый вздох и начал тереть пульсирующие виски. Меня сейчас тяготили разные думы на счет Эрин. Я не беспокоился об ее побеге, ведь все хорошо закончилось.. а в большей степени, оно было об этой беременности. Она проходила очень странно, и, кажется, пришло время пригласить доктора.

Глава 9

      Я ходил по комнате, раскладывая все по своим местам: треснутую фотографию с моими давно умершими родителями, светильник, выдернутый из розетки. Все остальное было полностью разбито - вазы, мои остальные фотографии из прошлой жизни, были разорваны и одиноко валялись на полу.



      Тяжело вздохнув, и не в силах больше находится здесь, я переместился в служебное помещение и попросил слуг убраться в моей комнате. Сам я не мог этого сделать, потому что с каждой минутой, проведенной в разрушенной комнате, злость вскипала в мертвых венах.



      И проходя мимо верхней комнаты, где сейчас находилась Эрин, мои ноги сами задержали меня. Я встал около двери, взявшись за деревянную ручку.



      После ее вчерашнего побега, я не видел Эрин. Джозеф заходил к ней, чтобы покормить, и сказал, что она не произнесла ни слова. Она просто молчала, смотря в одну точку, и даже не взглянула на него, когда он вошел.



      В моей груди, почему-то, тяжело билось сердце, а внутри него разливалось странное чувство, будто что-то плохое должно произойти... не со мной, а с любимым человеком.



      Я тихонько открыл дверь, и услышал в комнате глухие всхлипы. На кровати, накрыв ноги одеялом, рыдала Эрин. Все ее лицо было опухшим, покрасневшим и влажным.



— Эй, ты чего? — с болью в голосе прошептал я, не в силах выносить ее слезы. Кто угодно, только не она! Пожалуйста, родная, не плачь...



      Девушка подняла на меня взгляд, полный боли и отчаяния, и в ту же секунду, в ее глазах промелькнула злость. Она гадко улыбнулась, медленно провела рукой по одеялу, дотронулась до своих губ, и в ту же секунду, сорвала покрывало с ног.



      В моих глазах все застыло, в горле встал комок. Вся нижняя часть кровати была в крови, а второй рукой, девушка проталкивала в себя железный прут. Все ее руки, бедра, ночнушка, покрылись багровой кровью.



      Я стоял как вкопанный, пока рассудок не вернулся ко мне. Эрин хотела убить нашего ребенка.



      Словно опомнившись от долгого сна, я подбежал к ней и поднял на руки. Мигом мои пальцы и кисти окрасились в ее кровь, и может, даже в кровь нашего еще не рожденного ребенка. На ее лице слабо мерцала улыбка, и с каждой секундой, темп ее сердца замедлялся.



— Дура, дура! — кричал я, как ошалелый, сжимая в своих руках ее ослабевавшее тельце. Я не знал, что могу сделать, чтобы вернуть ее. В моих мыслях не было ни одной нормальной идеи, кроме страха и ужаса. И если я сейчас ничего не смогу предпринять, Эрин умрет вместе с нашим ребенком и моим бессмертием.

***



— Спасибо, Джозеф, — проговорил я, качаясь от волнения в кресле-качалке.



      Слуга только поклонился, слабо выдавив на лице улыбку. Я был ему безмерно благодарен, потому что, если бы не он, может, нам бы и не удалось спасти Эрин. Джозеф приехал из города вовремя, и совсем нечаянно набрел на меня, плакавшим над телом девушки.



      Он не растерялся, вызвал доктора Харрисона... а я повел себя, как полная тряпка. Я и сам не знал, что у демонов тоже бывают нервные срывы, пока на себе не испытал его. Благо, около меня находился Джозеф, который не давал мне сойти с ума.



— Они долго, — в моем голосе чувствовалась тревога. Я посмотрел на слугу, волновавшегося за Эрин не больше моего, и выдавил слабую ухмылку.



— Врач все сделает. Не беспокойтесь, мистер Патерсон. С Эрин все будет хорошо, — тихим голосом проговорил Джозеф и протянул мне горячий чай. Я взял чашку из его рук, и, сделав глоток, почувствовал облегчение. Добрые слова прислуги и правда, немного успокоили меня, хотя я все еще был на нервах.



      Доктор уже два часа возится с Эрин. Хоть бы с ней все было нормально...

***



      Не помню, сколько мы так просидели с Джозефом в полном молчании, пока из комнаты не вышел мой знакомый доктор. Его руки были испачканы в крови, на рукавах остались багровые, засохшие капли. Он сделал тяжелый вздох, увидев мое оживление, и снял перчатки.



— Можете зайти, мистер Патерсон, — проговорил он, оставаясь полностью серьезным. Я поднялся с кресла, и, посмотрев на Джозефа, увидел в его глазах неподдельный интерес и страх за жизнь Эрин. Он тоже хотел пойти, но я остановил его знаком руки и приказал сидеть здесь. Это все-таки, моя девушка и мой ребенок.



      Врач открыл передо мной дверь, и первое, что я увидел, когда зашел в комнату, это лежащую на кровати Эрин. Она была накрыта одеялом, а ее грудь вздымалась вверх от спокойных вздохов. Около постели стояла капельница, которая, очевидно, и обеспечивала сладкий сон моей амидре.



— С ней все хорошо? — спросил я, подойдя к кровати и облокотившись о железные прутья.



— Да. И ребенок не пострадал, — нахмурил брови доктор Харрисон. В его взгляде скользила недоверчивость, и это напрягло меня.



— Скажите мне одну вещь, мистер Патерсон, — проговорил мужчина и сел в кресло. — Вы только две недели назад просили провести операцию над девушкой по искусственному оплодотворению, а сейчас... эта девушка, уже находится на третьем месяце беременности.



— На третьем? — задохнулся от неожиданности я и плюхнулся в близ стоящий стул. На моем лбу появилась испарина, дыхание участилось. Врач молчал, а я был не в силах отвести взгляд от его глаз. Это было для меня шоком.



— Именно. Развитие ребенка на этом уровне, — голос доктора показался мне строгим, — Я хочу посмотреть на него через ультразвук, потому что это очень странный ребенок. Девушка не смогла сделать то, что хотела. Она покалечила себя, но с ребенком ничего... это чудо, Картер.



— Чудо, — под нос повторил я и накрыл ладонями свое лицо. Лоб стал горячим, с волос капали маленькие капли пота. Я все повторял и повторял это слово, закрыв глаза от отчаяния. Я сделал это с Эрин, и может быть, это вообще никакой ни ребенок? Может, это какое-то чудовище или такой же злой демон, как и я?



— Вы разрешите мне посмотреть на ребенка? — спросил доктор Харрисон, но получил отрицательный кивок.



      Я встал со своего места, ходил по комнате и думал.



— Сколько примерно продлится ее беременность? — неожиданно спросил я, совсем не ожидая этого от себя. Мой голос казался совсем осипшим и безжизненным.



— Я не могу сказать точно... месяца три-четыре. Ребенок начал активно развиваться.



— А вы уверены, что это ребенок?



— А кто же еще, мистер Патерсон? — проговорил врач и с удивлением взглянул на меня.



      Я стоял на месте, пока мой взгляд не переместился на Эрин. Ее лицо было спокойно, рука лежала на небольшом животе. Я почувствовал боль внутри груди, огромное давление, и, не в силах больше этого выдерживать, выбежал вон из комнаты.

***



      Джозеф проводил растерянного доктора, который так и просил моего разрешения на осмотр ребенка, но я остался непреклонен. Не нужно делать из этого хит сезона, а тем более, пялиться на мою собственность. Я сам разберусь.



      И этой ночью, пока Эрин спала, я сидел в ее комнате под включенным светильником и вчитывался в свою книгу, которую мне дал альфа. Почему я раньше не замечал те страницы, которые сейчас с жадностью читал?..



Беременность у амидр проходит в 4-5 месяцев, пока живот не станет совсем большим, и когда татуировка с ее плеча не исчезнет насовсем.



      Я закрыл книгу, дочитав самое нужное и поднялся с пола. Подойдя к Эрин, я почувствовал небывалую нежность. Все мои страхи оказались неоправданными, в животе амидры развивался ребенок, которому предстоит умереть ради моего бессмертия. Пока я не придавал этому сильное значение, потому что, когда я об этом думал, мне становилось плохо.



      Я погладил щеку девушки, оставил поцелуй на холодном лбу и сев на стул около ее кровати, начал смотреть на лицо Эрин. Какая же она дурочка, что сделала это с собой. У нее нет власти на ребенка, и она никак не сможет что-то изменить.

***



      Когда я проснулся на следующее утро, то заметил на себе тяжелый взгляд Эрин. Она не спала,и, наверное, уже давно наблюдала за мной.



      Я протер сонные глаза, немного удивившись. Она не стала говорить заклинания, чтобы прогнать или испепелить меня, и это уже было моей маленькой победой.



      На моем лице вырисовалась нежная улыбка, и, протянув руку к лицу девушки, я погладил ее по каштановым волосам. Девушка посмотрела на мою руку, но ничего не ответила и даже не сдвинулась с места.



— Как ты? — проговорил я по-немецки, не в силах оторвать от нее взгляда. Эрин поежилась, отвела взгляд и тяжело вздохнула.



— Хватит улыбок. Я ношу в себе смерть. Мы все умрем, если этот ребенок родится при тебе, — за долгое время я услышал ее голос, который сейчас казался таким болезненным и слабым.



      По моей спине пробежали холодные мурашки. О чем она говорит? Какая смерть?!



— Ты бредишь, Эрин! В моей книге есть вся нужная информация. Ты родишь его, а потом мы навсегда будем вместе.



— Этого не будет, — холодно оборвала меня девушка и закрыла уставшие глаза. Ее лицо побледнело, губы задрожали, как будто она хотела заплакать.



— Не говори так, — проговорил я и почувствовал в груди боль. Она медленно разливалась по организму, надавливая на полу мертвые вены.



      Я не хотел верить в слова амидры. Они были не верными! Ведь в книге Скотади сказано, что с этим ребенком я перерожусь в бессмертного и могущественного демона.



      И словно прочитав мои мысли, Эрин произнесла:



— Никогда не доверяй демону, это приведет всех к смерти...

Глава 10

      За окном уже который день лил проливной дождь. Холодные капли скатывались по окну, вырисовывая красивейшие узоры. Природа плакала вместе с Эрин. Она целыми днями не вставала с потели, спала, а если просыпалась, то начинала рыдать. Я не мог ее успокоить, хотя пытался сделать это разными способами.



      А девушка, казалось, не обращала на меня внимания. За последние дни она ни разу не заговорила со мной, только лишь кричала мое имя по ночам. Я не мог спать, сидел на краю ее кровати и держал за руку. Девушка крепко сжимала ее, но когда просыпалась, сразу же вырывала свою руку и продолжала рыдать.



      Она не могла вставать с постели из-за ран внутри нее. Я носил ее в ванну, подышать на улицу свежим воздухом, но ничего не радовало Эрин. Для меня и для нее начался сущий ад.



      И в одну из ночей, когда девушка кричала пуще прежнего от волнующих ее сон кошмаров, я сидел подле нее и вновь держал за руку. Она никак не могла проснуться, но когда открыла глаза, резко встрепенулась и прижалась к моей груди.



— Ну чего ты, маленькая? — говорил я совсем тихо, гладя ее по голове. У Эрин на щеках блестели слезы, губы дрожали. Она закрыла рот рукой и разрыдалась еще больше. Я не мог этого терпеть, не мог выносить ее слез и прижал хрупкое тельце к себе ближе. Ее живот выдавался, ведь прошел уже целый месяц со дня зачатия...



      Я гладил ее по спине, по каштановым волосам, и вдруг, мне на глаза попалась ее татуировка на плече. Она была не вся, как будто, кто-то стер несколько линий... я вспомнил про книгу Скотади: "..пока татуировка не исчезнет насовсем" и сглотнул. Это уже происходило, плод развивался.



— Твоя татуировка, она... — пробормотал я, не переставая гладить амидру. Девушка высвободилась из объятий, перестав плакать, и провела пальцем по черным линиям. По ее щеке опять потекла слеза, но она вытерла ее другой рукой и с болью в глазах посмотрела на меня:



— Мы обречены, Картер.



      В ее голосе скользила уверенность и твердость, но мне не хотелось в это верить. Эти слова были для меня пугающими, а ее голос таким правдивым.



— Расскажи мне, Эрин, — попросил я и попытался улыбнуться. Девушка закрыла карие глаза, совсем отстранилась от меня и легла обратно, облокотившись спиной о прутья кровати.



— Мы не должны были встретиться. Никогда, — и сейчас она посмотрела на меня так, как будто я был в чем-то виноват. — Такого никогда не случалось, чтобы демон находил свою... амидру. Мы скрыты от вас, и от всех ненужных глаз.



      Девушка замолчала, а я почувствовал в груди страшное волнение. Губы амидры, лицо, глаза выражали задумчивость и тревогу. Я взял ее за руку, но она даже не посмотрела на меня.



— В тот день, — продолжала Эрин. — Когда ты только прилетел в Германию, ты должен был взять ту девушку из университета. От нее пахло так же, как и от меня. Но ты, каким-то образом, разгадал все. И в тот вечер все пошло не так. Приди ты чуть позже, хранители спрятали бы меня.



      Эрин опять заплакала, ее плечи задрожали. Я присел на кровать, попытался обнять девушку, но она пересела подальше и тяжело вздохнула. Не знаю, сколько я ждал, пока амидра успокоится и сможет продолжить. Все мое нутро горело от невероятных новостей, а голова была готова взорваться.



      По ее словам, мы никогда не должны были встретиться. Я хотел разузнать причину, но не мог заставлять девушку говорить против воли. Она и так собиралась все рассказать мне.



— Я несколько раз пыталась сбежать, но все было напрасно. Хранители никогда бы не нашли меня с тобой, но я все равно пыталась. Потом я хотела тебе все рассказать, но ты мне бы не поверил. Ты и сейчас не веришь мне! — Эрин отодвинулась еще дальше и взглянула на меня недоверчивым взглядом.



      Я мог поклясться, что с каждым ее словом я верил ей все больше. Я просто не мог не верить тому человеку, которого люблю.



— Когда родится этот ребенок, ты не сможешь контролировать себя. Ты станешь алчным, злым и свирепым. Тобой завладеет только одно желание - убить этого младенца, и пока ты не сделаешь этого, ты не успокоишься!



      Я резко встал с кровати, начал ходить по сумрачной комнате и тереть виски. Никогда! Никогда не будет этого... Я всегда буду любить амидру, не взирая ни на что. Так сказал альфа, а ему я верил, или уже старался верить после слов Эрин.



— Нет, это ложь! — прокричал я, и заметил, как тело девушки вздрогнуло. Она закусила губу и отвернулась. Я мог слышать, как бешено стучит ее сердце и дыхание все больше учащается. Она опять собиралась заплакать.



— Пойми меня! — я подбежал к ней и взял в свои руки ее ладони, — Я люблю тебя, ты видишь? Я ничего не могу поделать с этим. Мне нужна только ты, и я готов слушать тебя вечно, смотреть на тебя и целовать твои ручки. Мне больше ничего не нужно. Разве ты этого не чувствуешь?



      Тело девушки задрожало от всхлипываний. Она подняла на меня глаза, полные слез и качнула головой.



— Я тоже это чувствую, Картер. И это неправильно.

***



      Я сидел около камина и смотрел на потрескивающий хворост. Языки пламени танцевали только им понятный танец и отражались в моих стеклянных глазах. Эрин давно спала в своей спальне, а я все никак не мог уснуть и проматывал в голове слова девушки:



"Когда ты переродишься, ты станешь другим. Сейчас, прежде всего - ты человек. В твоем теле все еще пульсирует человеческая кровь, и когда она исчезнет, твоя душа умрет. А без души - это будешь уже не ты".



      На моих коленях лежала книга Скотади, которую семьдесят лет назад мне отдал дьявол. В мыслях была полнейшая неразбериха. Я не знал, кому верить, но моя душа стремилась к Эрин. Моя душа точно знала, что она не врет и от этого мне становилось только хуже.



      Я тяжело вздохнул, и в тот же миг, выбросил книгу в огонь. Она вспыхнула синим пламенем, заскрежетала и растворилась в огне, испустив черный дым. Если демон меня обманул, то это точно конец. Мой конец близился, и я точно чувствовал его.



      "Настанет голод, вся вода станет непригодной. Все, что боялись люди - воскреснет. Оживут все их страшные кошмары. Земля не сможет долго выдерживать такого. Она не приспособлена для демонов - демоны должны находиться в аду!"



      Мне опять вспомнились слова Эрин, и я вздрогнул, будто услышав все это ее голосом:



      "А до рождения ребенка ты будешь становиться все злее и злее с каждым днем. И через какое-то время ты совсем забудешь, что когда-то испытывал ко мне. Ты будешь ненавидеть меня так же, как и все человечество. Ты станешь дьяволом..."



      Веки стали закрываться, а в ушах все еще пульсировало: "Ты станешь дьяволом! Ты станешь дьяволом!.."

Глава 11

      В коридоре слышались шаги: одни совсем неуверенные, а другие - твердые и размеренные. В спальню вошел Джозеф, поддерживая Эрин. Она была одета в темные свободные штаны, а большой живот обтягивал теплый свитер.



      Я, до этого сидевший в кресле, сразу же поднялся, увидев нежную улыбку девушки и ее протянутые ко мне руки. Не смотря ни на что, она была прекрасна, хоть и слаба. Я молниеносно оказался около нее, подхватил под руки и поцеловал в лоб. Девушка погладила меня по плечу и уткнулась носом в грудь.



      Я перенес нас в теплую кровать, под одеяло и помог поудобнее расположиться Эрин. Девушка положила голову на мою грудь, сжала в руках мои ладони и облегченно вздохнула. А мне было спокойно и радостно держать ее в своих объятьях. Тепло разливалось внутри меня, и я хотел отдать его до последней капли своей любимой.



      Джозеф улыбнулся, глядя на нас и вышел из комнаты, притворив дверь, дабы не мешать нам.



      Мы несколько минут молчали, наслаждаясь обществом друг друга, пока я не спросил:



— Эрин, как твоя татуировка?



      Девушка испустила тяжелый вздох, немного отстранилась от меня и подняла рукав. Уже больше половины рисунка исчезло, и это расстраивало и заставляло отчаиваться.



— Картер, — послышался слабый голос девушки. Я с заботой посмотрел на нее, пригладил ее непослушные волосы и попробовал улыбнуться, не взирая ни на что.



— Может, и мое предание не верно? Вдруг, у нас все-таки получится что-то изменить? Это же уже противоречит всем правилам, наши состояния. Я люблю тебя, — к концу, ее голос задрожал.



      Я попытался состроить улыбку, но она получилась слишком горькой. Моя рука нашла ее теплую ладошку и легонько сжала. Конечно, солнышко, и я тебя люблю, но нас уже ничего не спасет.



      В последнюю неделю я начал ощущать эту злость. Она начала накатывать волнами, будто хотела сожрать меня по частям. Я уж было сопротивлялся, но это было выше моих сил. В такие моменты, я запирался в подвале и крушил все, что попадалось мне на глаза. И это было именно то чувство, про которое говорила Эрин. Я начинал меняться.



      Я прижал любимую покрепче к себе и закрыл глаза. В моей груди гулко отдавался стук ее сердца, и мне становилось все грустнее. Наверное, это и была наша последняя встреча. Я хотел все сделать быстро, чтобы Эрин не догадалась. Она не хотела моей смерти, отговаривала меня, потому что поверила в нашу любовь. И я соглашался с ней, хотя знал, что не доживу до рождения своего ребенка.

***



      И в эту ночь сверкала гроза. На поместье обрушился ливень. Погода будто чувствовала, что должно произойти что-то ужасное. Я не спал, ворочался с боку на бок, а Эрин мирно посапывала на своей стороне кровати.



      Невиданная злость опять вселилась в сердце, и я еле удержался, чтобы не выплеснуть её на беременную Эрин. Мое время подходило. Я сжал кулаки, в последний раз поцеловал девушку и прижался к ее лицу. Обещаю, что никогда не забуду твой запах, твою любовь, твои карие, глубокие глаза.



      Я встал с кровати, поплелся по коридору и остановился около двери в спальню Джозефа. Я не стал стучать, а сразу же переместился к его кровати.



      Мужчина спал. Его дыхание было совсем чистым и спокойным.



— Эй, Джозеф! — позвал его я, и в ответ услышал его слабое бормотание.



— Джозеф! — крикнул я, когда вышел из себя. Да, эта злость дает о себе знать.



      Слуга вскочил с кровати, взглянул на меня широко открытыми глазами и тяжело выдохнул:



— Чего Вам, мистер Патерсон?



— Ты должен помочь мне, Джозеф...

***



— Зачем Вы написали все это? — прислуга вглядывался в листочек, на котором были написаны мои посмертные пожелание: назначить Джозефа главным в этом доме, а Эрин отдать все мои сбережения и все, что у меня было.



— Так надо, Джозеф, — грустно улыбнулся я и застегнул куртку. Здесь, на обрыве, сурово выл ветер и сдувал зонт Джозефа. Прислуга трясся от холода, от пронизывающего ветра. Гроза все еще еще громыхала, но уже далеко отсюда.



— Что Вы хотите сделать? — глаза прислуги округлились, когда он увидел в моих руках книгу амидры и клинок.



— Уходи отсюда, Джозеф.



— Нет, я не оставлю Вас!



— Уходи! — прикрикнул я, да так громко, что деревья закачались, и с них начали падать листья. Слуга вздрогнул, но все еще смотрел на меня преданными глазами. Черт... я не думал, что это будет настолько мучительно.



— Передай Эрин, что я люблю ее, и всегда буду любить!



— Что Вы?.. — не успел закончить Джозеф, потому что я перенес его в особняк.



      Из моих уст вырвался тяжелый вздох, который дался мне так мучительно. Я совсем не хотел умирать. Я хотел прожить оставшиеся тридцать лет с Эрин, воспитывая нашего ребенка, но это было невозможно и от этого сердце рвалось на кусочки.



      Я должен убить себя, чтобы не причинить вред окружающим. Мне не важны мои чувства, главное, чтобы Эрин оставалась в безопасности, а причинить ей боль мог только я.



      Моя рука с клинком плавно опустилась к груди, где билось сердце, и застыла. Из губ выходил пар и тяжелые, частые вдохи. Я закрыл глаза, чтобы попытаться успокоиться, и, прошептав заклинание, вонзил острый клинок в грудь.



      Я повалился на мокрую холодную землю, скривившись от боли. Яд, который я своровал у Эрин, с каждым мгновением разливался по моему телу и заставлял скрежетать зубы от невероятной боли. Я плакал, шептал ее имя, и точно знал, что умру достойно, ради любимой.

Эпилог

      На следующее утро, Эрин проснулась с плохим предчувствием, не увидев около себя Картера. Ее сердце разрывалось от тоски, и какого-то непонятного, щемящего чувства. Она позвала Джозефа, и, увидев его лицо, все сразу же поняла.



      Все долго скорбели о Картере, и, казалось, что это никогда не закончится. Эрин каждый день вспоминала его, и те моменты, которые он успел ей подарить. И она ни разу не пожалела, что доверилась ему и поверила в его чувства.



      Через несколько месяцев у девушки родился чудный ребенок, девочка, которую она назвала Ланой. Этот ребенок был здоровым, крепким, а самое главное, обычным человеком. Когда Картер покончил жизнь самоубийством, то он освободил свою дочь. Личико, глазки, носик, да и вся Лана походила на своего красивого отца. Джозеф радовался, а Эрин улыбалась сквозь слезы.



      Она взяла фамилию Картера - Патерсон , оставила этот особняк и переехала куда-то очень далеко, где ничто бы не напоминало ей о кончине любимого.



      А Картер, убив себя, спас не мало жизней. Кто знает, что было бы, если бы он не сделал этого? Но теперь планета спасена на еще несколько тысячелетий, жизнь на ней продолжится, даже не подозревая, что конец был так близок.



      Пройдут года, много-много лет, и наш мир будет жив, пока следующий демон не найдет свою амидру...