Портреты пером [Сергей Сергеевич Тхоржевский] (fb2) читать постранично, страница - 2

великих свершений. А может его и не было, этого великого дела, а были трудные, невыигрышные обязанности на благо этих вот жалких людей в душной стране. И в этом был подвиг не совершенный. Один за другим вопросы возникают перед внимательной читательской душой.

Загадочная его, так и не распустившаяся, жизнь закончилась, оставив недоуменное раздумье, которое и составляет драгоценный осадок этой повести.

Имя Баласогло еще менее известно, чем Теплякова. Оно связано даже для специалистов лишь с делом Петрашевского.

Жизнь его начиналась ярко, с некоторой долей авантюризма. Еще подростком он отличался храбростью — при военных действиях под Варной. Целеустремленность, редкие способности — все предрекало Баласогло блестящую будущность. Только ли косность и тупость чиновников помешали ему? Отчетливо видно, сколько надо преодолеть для любого результата, как сильны были те, кто хоть чего-то добились. Истории Баласогло и Теплякова показывают высоту барьера, который надо взять, чтобы двигаться вперед. Они неординарны, они одарены, но это никому не нужно, они трудолюбивы, но этого мало, они настойчивы, но все это увядает среди всеобщего бездействия и продажности.

Повесть о Баласогло отличается недоговоренностью, но Тхоржевский не позволяет себе ничего досочинять. Немногие известные факты выстраиваются в связную биографию. Энтузиазм, восторженность лишь освещают начало пути Баласогло. Неудача по службе, расстройство планов и проектов — несчастья преследуют его. Молодость, возбужденная угаром идей и планов, помешала создать крепкие дружеские и семейные связи. Жена, дети, должности, литература — все это приносило унижения и огорчения, все ускользало. Занятия науками не поощрялись, люди просвещенные, ищущие, прямолинейные — пугали. Такое впечатление, что роль судьбы в его жизни сыграла жена. Ее таинственная связь с Дубельтом возбуждает воображение. И то, что Тхоржевский удерживается от соблазна романтической истории между шефом жандармов и женой сосланного им человека, избавляет книгу от малейшего привкуса беллетристики, которая портит лучшие повествования такого рода. Факты делают эту историю значительнее. Жена Баласогло получает деньги вместе с матерью доносчика Антонелли. Дубельт платит своей любовнице, словно агенту.

В беспросветном одиночестве Баласогло проводит свою жизнь. Сосланный в Петрозаводск, отданный во власть чиновника-мерзавца, он все же добивается интересного для себя дела, путешествует по Карелии. Стоит отметить, что культура в России в XIX веке, да порою и раньше, распространялась с помощью ссыльных. Некоторые действия Баласогло непоследовательны, факты частью утеряны, скрыты от нас, контуры души едва просвечивают, но автор верен себе, он сохраняет эту незаполненность, эту незавершенность для нашего воображения.

Баласогло, не в пример другим петрашевцам, ссылкой был сломлен. В будущем его ждали не менее тяжкие унижения, сумасшедший дом, жалкое существование в Николаеве. В этой повести возникает широкая панорама — Николаев, Одесса, Петрозаводск, Петербург; писатели, художники — Гончаров, Федотов, Шевченко, Майков… Кто кончает с собой, кто уезжает, кто пытается приспособиться, ищет компромисса. В такие времена литература продолжается усилиями литераторов средней руки, их приспособляемость выше, уязвимость меньше. То там, то здесь появляются статьи, стихи, из-за которых издателей вызывают в III отделение, закрывают журналы, наказывают.

Обыватель строит свое мировоззрение, формирует свои идеалы, пользуясь массовой литературой, и массовая литература отражает его вкусы и потребности. Пусть эта литература минутна, злободневна, но она характерна, по спросу на нее можно судить об уровне общественного сознания и нравов. Людям мыслящим она нужна в меньшей степени, обывателю она заменяет собственные мысли и чувства. Если литераторы этого толка занимаются своим делом честно, искренне, они много доброго и полезного могут сделать. Гений осваивается сперва литературной средой. Гении — событие прежде всего в литературной среде. Средний писатель готовит и воспитывает читателя, он как бы популяризирует великих писателей, помогая привыкнуть к новой форме, новой образности.

Третья, самая интересная, хотя и более привычная повесть — о Полонском. Привычность ее связана с тем, что имя Полонского просвещенному читателю, любителю поэзии достаточно известно. И хотя жизнь поэта можно считать неяркой, типичной, тем интереснее эта повесть. Перед нами притягательный образ поэта, который дорог не только своим талантом, но прежде всего своим душевным складом. «Для меня важно, что был он не только талантливым, но, по единодушному свидетельству современников, светлым и добрым человеком. Иначе бы я не взялся за перо», — пишет автор.

Интересно, как автор восстанавливает эти эмоциональные, казалось, неуловимые качества. Будучи человеком добрым, Полонский находит удовлетворение в своей доброте, он создает как бы