Крушение небес [Лестер Дель Рей] (fb2) читать постранично

Лестер дель Рей Крушение небес

Глава первая

— Дейв Хансон! Силой истинного имени вызываем клетки тела и свойства характера, ка и ид, эго и…

Дейв Хансон! Это имя всплыло из кромешной тьмы, проникая в него, возрождая его из небытия. Он вдруг осознал, что жив, и удивился. Он вдыхал воздух, обжигающий легкие. Почему учащается дыхание?! Он же умер!

Гоня из мозга бредовые видения, он взял себя в руки и сделал еще один вдох. На этот раз воздух обжигал слабее, и он смог оценить окружающие его запахи. Отвратительной больничной вони он, вопреки ожиданиям, не почувствовал. Вместо этого в ноздри проникал ядовитый дым серы, зловоние жженых волос и приторный аромат ладана.

Он подавился этими запахами. Диафрагма напряглась от острой боли в давно не тренированных мышцах, и он чихнул.

— Хороший знак, — произнес мужской голос. — Только живое существо способно чихать. Но если не поможет саламандра, его шансы очень невелики.

Другие голоса что-то согласно пробормотали, и снова заговорил мужчина:

— Сир Перт, для него требуется более глубоко проникающий огонь, чем большинство саламандр. Мы можем прибегнуть к помощи высокочастотного облучения, но я недолюбливаю его побочные эффекты. А что, если попробовать в деле ручного суккуба?..

— Все это ненадежно, — ответил первый голос. — Да еще небо рушится… Нет, мы должны полагаться только на собственные силы.

Эти слова растекались в тумане полусознания и полумыслей. Небо рушится? Как интересно…

Внезапно лежащий на больничной койке содрогнулся, вспомнив зрелище, увиденное им в последний момент перед погружением в небытие. Вспомнил и попытался найти название.

— Буль… буль… — прохрипел он. — Буль… дог…

— Бредит, — пробормотал первый голос.

— Нет, не бульдог… бульон? — Опять ошибка. Человек на койке сделал новую попытку, заставив непослушный язык сказать: — Бульвар?

Проклятие, неужели он не может произнести простое английское слово?

Однако вокруг говорили не на английском. И не на канадском варианте французского, единственном иностранном языке, который он понимал. И все же человек узнавал слова, хотя вполне отдавал себе отчет в том, что никогда раньше их не слышал. Язык был ничем не хуже остальных, но в нем, похоже, отсутствовало слово «бульдозер». Человек изо всех сил пытался открыть глаза, и наконец ему это удалось.

Комната оказалась вполне обыкновенной, несмотря на странные запахи. Он лежал на высокой кровати в палате с аккуратными белыми стенами, а на спинке кровати, в изножье, даже была прикреплена какая-то табличка. Он сосредоточил взгляд на двери и… вероятно, на медсестрах, смотрящих на него с профессиональной тревогой.

Но вместо обычных халатов на них были балахоны, украшенные какими-то странными рисунками: звездами, полумесяцами и другими знаками, символизирующими, наверное, астрономию и химию.

Он протянул руку к тумбочке, чтобы взять с нее и надеть очки. Очков не было! Это поразило его больше, чем все остальное. Он, должно быть, бредит, и комната существует лишь в его воображении. Дейв Хансон был настолько близорук, что без очков не мог разглядеть людей и тем более одежду.

Человек средних лет с тонкими усиками наклонился к табличке, находящейся почти у ног Дейва.

— Гм… — произнес он уже знакомым голосом. — Марс благоприятствует Нептуну. Да еще Скорпион так изменился… Гм… Вот что, сестра, введите-ка нашему пациенту два кубика кортизона!

Хансон попытался сесть, но не смог: руки не выдерживали веса туловища. Он открыл рот. Тонкие пальцы коснулись его губ, и он взглянул в успокаивающие голубые глаза. Лицо медсестры было обрамлено медно-рыжими локонами, у нее была прозрачная кожа и классические черты лица, которые встречаются раз в миллион лет, но благодаря которым до сих пор жива легенда о рыжих волшебницах.

— Ш-ш-ш, — прошептала девушка.

Он попытался освободиться от ее руки, но медсестра мягко покачала головой. Другой рукой она начала делать какие-то сложные пассы, имеющие, наверное, ритуальный смысл.

— Ш-ш-ш, — повторила она. — Отдыхайте. Расслабьтесь и спите, Дейв Хансон, и вспомните то время, когда вы были живы.

Из уст доктора вылетел какой-то резкий звук, и сестра умолкла. Сказанное ею расплывалось в мозгу Хансона, он изо всех сил пытался воспроизвести зги слова. «Когда вы были живы»… Как будто он давно умер… Мысли были ему неподвластны, бессовестно крошились и разбегались.

Легким прикосновением девушка закрыла ему глаза, и он перестал