Путь один — в завтра [Уин Н Уайтфорд] (fb2) читать постранично

Уин Н. Уайтфорд Путь один — в завтра

Джо Буллер шагал по улице, сердито подфутболивая перед собой подвернувшуюся деревяшку, и постепенно разъярялся до белого каления. При последнем пинке он заметил в зеркале какой-то витрины свое отражение, с багрового лица на него глянули свирепо суженные глаза, и он сам себе понравился. Сразу видно человека, который умеет поставить на своем.

Он оглушительно застучал в дверь сарая.

— Иду, — отозвался изнутри Моллинсон.

— Поживей. Это я, Буллер.

Шаги. Дверь со скрипом приотворилась, выглянул Моллинсон — высокий, сутулый, откинул со лба прямые черные волосы, близоруко сощурился.

— Чему я обязан… — начал он.

— Мне надо получить хоть часть моих денег, — резко сказал Буллер. — Послушайте, я и рад бы не нажимать, но мне нужны деньги. Уйму потерял на этой неделе. Мне уже в глотку вцепились.

Моллинсон чуть поколебался, потом распахнул дверь.

— Входите.

Буллер протопал в сарай. Заметил, что Моллинсон установил тут распределительный щит со множеством клемм. Интересно, звал он электрика, чтоб проверить, все ли так, как надо? Наверно, нет. А случись что неладное, кто будет отвечать? Владелец-то сарая — он, Буллер. Он воинственно выпятил челюсть. Прогремел:

— Вы, собственно, чем тут занимаетесь?

Тонкими, желтыми от курева, вечно дрожащими пальцами Моллинсон стал разминать сигарету.

— Если я вам скажу, вы нипочем не поверите.

— Вы уж скажите, а я вам скажу, верю или нет.

Моллинсон вскинул голову, пристальней посмотрел на Буллера. Щелкнул дешевой зажигалкой, быстро, нервно затянулся и ткнул сигаретой в сторону какой-то сложной громоздкой махины в дальнем углу.

— Не догадываетесь, что это такое? — спросил он.

Буллер поглядел на громадину. Электромоторы во всяком случае можно перепродать — скажем, по десятке за штуку. И медной проволоки полно, за нее тоже всегда недурно заплатят. Электронные лампы, может, дороги, а может, им грош цена — в радио он не разбирается.

— Ну, говорите, что это за штука.

Моллинсон стряхнул пепел в жестянку из-под джема.

— Ну, скажем так. У вселенной, в которой мы живем, четыре измерения. Другими словами, это четырехмерный континуум. У него, грубо говоря, три измерения в пространстве, а четвертое… назовем его временем. Только это не совсем точно. Лучше назовем его пространственно-временным интервалом. Следите за моей мыслью?

Буллер покачал головой.

— Нет, приятель, следить не успеваю. Отстал уже на старте.

Моллинсон покашлял.

— Тогда скажем иначе. Все на свете состоит из частиц. Каждая частица в четырехмерном континууме есть линия. Мировая линия, как мы это называем, протяженная в потоке времени. Понятно?

— Я одного никак не пойму — где мои деньги?

— Сейчас я до этого дойду. Слушайте. Всю свою жизнь вы — сумма частиц, из которых вы состоите, — движетесь в потоке времени с одной и той же постоянной скоростью. Вам ясно?

— Ясно. Ну и что?

— При помощи этой машины я могу изменить скорость. Могу ускорить или замедлить движение в потоке времени любого предмета, который окажется в поле действия машины. Смотрите.

Моллинсон шагнул к машине, поднялся на платформу, огороженную рамами, затянутыми проволочной сеткой, — одну такую раму закрыл за собой, точно дверь. Включил два электромотора — Буллер с удовольствием заметил, что они не подключены к его счетчику, а питаются от батарей.

— Ждите меня здесь, — сказал Моллинсон. — На это уйдет некоторое время.

И он сдвинул чуть вправо центральный рычажок на пульте управления.

Буллер вытаращил глаза. Хрипло вскрикнул, кинулся было вперед, остановился. Почувствовал, волосы встают дыбом.

— Моллинсон! — взревел он.

Но сарай был пуст. Буллер бросился к двери. За дверью были свежесть и солнечный свет, самое обыкновенное доподлинное утро. Он обежал сарай кругом, потом медленно вернулся внутрь. Уж не сходит ли он с ума? Но разве там, в углу, не стояла огромная машина? И Моллинсон — он ведь был там? Но куда же он девался?

Переутомление. Вот в чем беда. Переутомление и неприятности. Вот и мерещится всякое. Наверное, ему просто почудилось, будто он видел Моллинсона… просто почудилось.

Вдруг он ощутил во рту металлический привкус, привкус страха. На верстаке, над жестянкой из-под джема, еще струился дымок от недокуренной моллинсоновой сигареты.

Буллер опустился на единственный в сарае стул. Пропадает уверенность в себе. Пропадает уверенность в чем бы то ни было. Машина времени! Вздор! Бред собачий. Да ведь если можно прыгать во времени взад и вперед, пожалуй, заскочишь во вчерашний день и встретишь самого себя.

А если вы оба захотите выиграть еще денек и потом возвратитесь в сегодня одновременно? Стало быть, вас будет уже четверо, так, что ли?

Буллер попытался посмотреть на задачу с другого боку. «У меня ни сестры, ни брата, а твой папаша твоему брату дядя» или как, бишь, говорится в шуточной головоломке. И тут, как взрыв, его