Сказка о счастье (СИ) [Галина Дмитриевна Гончарова] (fb2) читать постранично

Гончарова Галина Дмитриевна

Сказка о счастье

Сказа про счастье.

...А счастье, по-моему, просто

Бывает разного роста:

От кочки и до Казбека,-

В зависимости от человека!

1966 г. Э. Асадов.

Пролог.

Самая обычная лесная поляна. Самый обычный лес. Сосны. Кое-где кустарники. Чуть в стороне - заросли малины. И на кусте гроздьями висят тяжелые темно-красные ягоды, размером чуть ли не с фалангу пальца. В синем небе плывут пушистые и вовсе не грозные облачка. Нежно-зеленая трава метелками колышется под ветром. В такую траву хочется упасть, закрыть глаза - и лежать. А потом открыть глаза, глядеть в небо - и опять лежать. И проникаться этим удивительным чувством единения с миром. Когда ты плывешь где-то в вышине, и над тобой плывут облака, и танцуют верхушки сосен, и что-то нежное шепчет ветер. А трава дурманно пахнет, и малина опьяняет слаще любого вина...

Но сейчас мир и покой леса были нарушены резкими, словно птичьи крики, голосами.

- Я тебе запрещаю!

- Папа, но почему?! Почему мне нельзя на землю!? Почему туда вообще никто не летает!?

Вопрос был задан симпатичной девочкой лет пятнадцати. Встретив ее на улице, многие сказали бы "Мальвина". А кое-кто еще фыркнул бы "вот панков развелось!". Обычная вроде девочка. Только волосы ярко-синие, насыщенного цвета небесной синевы. И такие же прозрачно-синие огромные глаза.

А в остальном - вот как есть девчушка лет пятнадцати. Подросток. Или как сейчас модно выражаться - тинэйджер. Если кому родного языка не хватает.

Спорил с ней мужчина лет сорока. Но он вызвал бы большее оживление на улицах города. Как-то не принято в сорок лет красить волосы в синий цвет. А глаза у него были, как и у дочери. Огромные. Ясные. Насыщенно-синие. И вроде бы даже без зрачка. Или это просто свет так падал?

Кто знает...

Мужчина вздохнул, а потом словно бы махнул рукой - взрослая ведь. И опустился прямо в траву, не боясь запачкать новенькие ярко-синие джинсы. Девочка, расправив такое же синее платье, опустилась рядом. И как ее в лесу комары не закусали? Впрочем, покой леса был настолько глубок, что даже эти летучие истребители не дерзали потревожить его тишину назойливым зудом крыльев.

- Сима, я когда-нибудь тебе что-то запрещал просто так?

- Нет. Пап, но именно поэтому я и хочу понять! Почему - нет!? Это ведь наше призвание!?

Мужчина грустно улыбнулся.

- Да. Это было наше призвание. Давно. Когда люди еще умели видеть.

Последнее слово мужчина произнес так, что стало ясно - имелось в виду нечто большее, чем 1,0 на каждом глазу и визит к окулисту в случае необходимости. Но девочка поняла его.

- Папа, но они и сейчас - люди. И им плохо. Больно. Страшно. А мы - мы могли бы помочь им - и не помогаем! Вообще ничего не делаем! Сидим в своем отнорке - и знать их не хотим! Разве это правильно?

- Пока они не изменятся - это более чем правильно.

- А как они могут измениться, если у них впереди ничего нет? Если им никто не показывает, как правильно!? Как!?

- Сима, люди - глупые и злые. Им нет дела ни до кого, кроме себя. Я, Я, Я!!! Моя выгода! Моя удача! Мои деньги! Моя слава! Моя власть!!! Это все, что им интересно. Посмотри на небо.

Девушка послушно перевела туда взгляд. На миг ее лицо дрогнуло. И стало абсолютно счастливым лицом маленькой девочки. Синева неба отразилась в ее глазах. Или это ее глаза отразились в синеве неба, сделав ее еще ярче? Кто знает... Но она тут же опомнилась и повернулась к отцу.

- Смотрю. И что?

- И то. Люди - они этого не делают. И небо у них совсем другое. Серое. И синие птицы им не нужны. Им вообще не нужны крылья. Они не смотрят в небо и не стремятся туда. А чтобы ползать по земле - нужны ножки. И жвалы, чтобы можно было хватать все - и тащить к себе. Чтобы не вырвалось! Им нужны тараканы, а не птицы, Сима. И я тебя к ним не пущу. Ясно?

Девочка тряхнула головой. А потом грустно произнесла:

- Папа, я ведь нашла тот свиток. Старый. Про нашу судьбу. Я все знаю...

Мужчина резко тряхнул головой. Словно встряхнулся.

- И что? Что это меняет?!

- Многое. Я знаю, что мы вымираем.

Мужчина чуть побледнел. Но врать не стал. Опустил голову и кивнул.

- Да. Это так.

- И ты знаешь, почему. Птица, которая не расправила крылья и не взлетела в небо, не сможет вывести птенцов. Одного. Максимум - двух. И умрет, рожая ребенка.

- А так ты умрешь, отправившись