Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ) [Елена Михайловна Белая] (fb2) читать онлайн

Елена Белая Тайна моего дома

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДОРОГА К СЕБЕ

Как пояса концы — налево и направо

Расходятся сперва, чтоб вместе их связать, -

Так мы с тобой:

Растанемся, но, право,

Лишь для того, чтоб встретиться опять!

Ки-Но Томонори (яп.紀 友則, ок. 845/50 — ок. 904/7)

Солнце клонилось к закату, заливая горизонт багрянцем и рождая причудливые тени. Без умолку трещали цикады, почти перекрывая громкую перекличку певчих птиц в кронах высоких деревьев, которые, как молчаливые стражи со всех сторон обступили маленький зеленый островок.

На поляне, утопая в разноцветье трав, лежала девушка. В широко распахнутых глазах уже не отражалась безграничная синева неба и медленно плывущие облака, озаренные закатными лучами солнца. Девушка не ощущала буйного аромата, окружающей ее растительности, не слышала прощального вечернего концерта лесной живности. Она не чувствовала как медленно намокала одежда, пока усталое сердце лениво выталкивало очередную порцию темной жидкости из небольшого аккуратного отверстия под грудью.

Обескровленные губы, едва слышно шептали: «Никогда», словно пробуя на вкус его горечь, приправленную солоноватым привкусом безысходности. Мысленно она уплывала далеко, во след за летящими облаками к тем, с кем она уже никогда не встретится.

Ласковые руки матери, тепло и уют ее объятий, напускная суровость отца, морщинки в уголках его губ от улыбки, влажные поцелуй братишки на щеке, непокорные кудри-пружинки. Никогда!

Звонкий смех подружек, легкое дружеское подтрунивание, тайные секреты шепотом на ушко, бутылочка хорошего вина под беззлобное «перемывание косточек». Никогда!

Белое платье, шампанское рекой, узкий ободок кольца на пальце, жаркое касание ласковых губ, запах молока от легкого пушка на крошечной головушке, хрупкая невесомость крохотного тельца, маленькие пальчики на твоей ладони и это замечательное слово — «мама». Никогда!

Больно! И стон, хриплый, рвущий связки и душу, гасящий гомон окружающего мира, который будет жить дальше, только уже без тебя.

Глава 1

Мучительно медленно выбиралась из глубин тяжелого сна, сохраняя в памяти лишь смутные ощущения потери и той лавины боли, которая чуть не поглотила меня целиком. Даже успела испытать чувство глубокой благодарности по отношению к своим «любимым» соседям за то, что их крики, буквально вытащили меня из кошмара. Как вы понимаете, обычно я их за это ненавижу, но не сегодня.

Если вы еще не поняли, я отношусь к многочисленной толпе иногородних студентов, которые из года в год тянутся косяками из лесов и весей в большие города, с целью овладения глубокими профессиональными знаниями, и которым, как известно, предоставляется общежитие. Общежитие происходит от слов «общее житие», вот и варится вся эта разношерстная компания в едином котле, грызя гранит науки и постигая азы взаимопонимания и терпения. Но время — странная субстанция, которая переводит все новое, раздражающее, в разряд привычного, обыденного. И вот уже ты неожиданно обнаруживаешь свои положительные стороны в совместном проживании с неограниченным количеством народа на весьма ограниченном количестве метров. Со временем и я начала себя комфортно чувствовать среди всего этого житейского муравейника.

И жить бы мне и жить так ближайшие полтора года, оставшиеся до окончания учебы, но тут, неожиданно, мои родители подарили мне отдельную двухкомнатную квартиру почти в центре города, в которую, однако, не получалось пока перебраться в связи с затянувшимся ремонтом.

Мысль о собственном доме поднимала мое настроение практически в любой ситуации, но сегодня мне было не суждено долго предаваться мечтам, громкий вопль соседа Петрова: «Где ж ты моя ненаглядная? Где? В Вологде, в Вологде, в Вологде-где…» заставил вспомнить о грядущем испытании. Задавив на корню зарождающееся возмущение, вытащила себя из уютной кровати.

Быстрыми темпами совершив свой утренний туалет, занялась макияжем или «наскальными росписями» (термин позаимствован из лексикона моей подруги, Женьки Васнецовой, да, блондинки и да, красавицы, все, как всегда). Итак, вот она я — главная героиня всего предстоящего действа, того самого, в начале которого вы сейчас зависли в глубочайших раздумьях: «А стоит ли вообще за это браться? Букв много, смысла мало». Не буду вас ни в чем убеждать, могу только предложить: «Рискните».

Как полагается по законам данного жанра, наипервейшим и наиважнейшим делом является процесс рассмотрения героини со всех возможных сторон, чтобы в дальнейшем уже не возвращаться к этой не самой интересной теме. Надо отметить, что я — довольно милое существо: стройное телосложение, волнистые тёмные волосы, выразительные глаза шоколадного цвета, длинные угольно-чёрные ресницы. Ну, в общем, на этом, пожалуй, мои явные достоинства и заканчиваются, дальше идет обычный чуть вздернутый нос, не менее обычный рот, небольшая по современным меркам грудь, не самые модельные ноги — стандартный набор среднестатистической жительницы Земли. Не подумайте, что я себя не люблю, нет. Давно уже принимаю себя такой, какая есть, со всеми достоинствами и недостатками. Хотя очень хорошо помню то время, когда от слёз была мокрой не одна подушка. Так уж сложилось, что по сравнению со своими одноклассницами, удалось превратиться из гадкого утёнка в девушку довольно поздно. Когда большинство моих ровесниц уже во всю встречались с мальчиками (и уже не только встречались, надо заметить), я не чувствовала к свой скромной персоне абсолютно никакого внимания со стороны противоположного пола.

Всё изменилось как-то резко, неожиданно, на 1 курсе института, когда на меня обратили свой затуманенный негой взор сразу два довольно симпатичных представителя сильного пола. Я купалась в их внимании и заботе, иногда ловя себя на мысли, что это какая-то ошибка и ребята сами не ведают что творят. Может, так на меня повлиял переезд в другой город на учёбу, подальше от родителей, а может, просто пришло моё время. Это было настоящее чудо, моё маленькое тайное счастье. Хотя… Женька, наверно, всё понимала.

Когда красота была наведена, времени осталось уже совсем в обрез, благо, что институт и общага смотрели окнами практически друг на друга. Наскоро проглотив свой завтрак в виде вкусненного сливочного йогурта (такое редкое совпадение вкусного и полезного), натянула, свои любимые джинсы, футболку, влезла в балетки, схватила куртку «на всякий пожарный» и рысью припустила по коридору, чуть не сбив Петрова в обнимку с заветной кастрюлей. Судя по запаху, опять щи из сомнительной свежести капусты. Петров дёрнулся в сторону от меня, плеснул себе супчиком на ноги и что-то нечленораздельное промычал. Я хищно улыбнулась, кажется, моя утренняя побудка только что была отомщена.

К кабинету я подлетела вместе со звонком. Там уже толпилась стайка моих одногруппников в полуобморочном состоянии. Дело в том, что сегодня нам предстояло сдавать всеми любимую статистику, и ужасным был не столько сам предмет, сколько преподаватель — Эраст Сигизмундович Адамов, ну и наградили же его родители имечком, да и с внешностью тоже постарались. Представьте себе Кащея Бессмертного с явно выраженными задатками садиста и хама. Ну, вот это и есть наш Эрастик.

Резко открылась дверь в аудиторию, заехав кому-то из студентов по лбу (студент мужественно промолчал, чтобы не доставлять удовольствие Эрасту) оттуда донёсся радостный вопль, полный предвкушения: «Чего смотрите как бараны на новые ворота? Заходите по одному, шаг влево, шаг вправо расценивается как побег и оценивается как „неуд“». И тоненький ручеёк студентов робко стал втягиваться в распахнутые настежь «ворота ада» сопровождаемый едкими комментариями преподавателя:

— Абрамова, ну, что ты еле плетёшься, ноженьки не идут? Это потому что кривые, я бы на твоём месте их давно бы уже колёсами заменил — выглядят одинаково, а скорость намного больше.

— Гривадзе, куда ты свой носяру засунул в билеты, орёл ты мой горный. Клевать будешь в столовой кашку, а тут надо пальчиками аккуратно тянуть.

Дошла и моя очередь брать билет. Мне всегда везло, я как-то умудрялась вытаскивать очень удобные для себя билеты, девчонки даже часто подкалывали, что я «выезжаю на шару». Я робко потянулась к заветной бумажке И тут…

— Ага, Тулон-кулон наш ручки шаловливые тянет, — я даже присела немного. Дело в том, что меня зовут Ася Сергеевна Тулон, да, вот такой странной фамилией меня наградил мой папа. В нашей семье ходила легенда что мой далёкий предок был французским офицером, пришедшим с армией Наполеона и просто сразившим наповал своей красотой и выправкой какую-то мою далекую прабабку, раз она не побоялась родить ребеночка от «ирода чужеземного» и дать ему столь непривычную фамилию. Её часто по-разному искажают, но чтобы преподаватель… Впрочем, чему я удивляюсь?

— Что-то не так? — поинтересовалась я, глядя прямо в маленькие, глубоко посаженные глазки, этого неприятного субъекта.

— А для Вас у меня особое задание, — гаденько хихикая, пробормотал тот.

— И почему же именно я удостоилась этой чести?

— Ну, Вы же особенная у нас, Асенька, — продолжая радоваться своим несомненно гадким мыслишкам, Эраст протянул мне лист с вопросами. Едва глянув, на них я поняла, что всё очень грустно, но с невозмутимым лицом направилась к задней парте.

— Нет, Вы у нас будете украшать своим тщедушным тельцем первую парту, — Он ткнул кривым узловатым пальцем на свободную парту напротив его стола.

Я вымученно улыбнулась ему и села на указанное место. Чёрт, всё плохо, мало того, что я совершенно не знаю этих вопросов, так и шпаргалку, предусмотрительно приготовленную заранее, не получится вытащить перед носом у преподавателя. А нечего было нарываться, ведь знала, что всё это не может хорошо закончиться. Наши отношения с первого урока приняли форму плохо скрытого противостояния. Если бы я не была настолько глупа, чтобы на первой же паре высказать своё мнение по поводу его неприкрытого хамства, все могло бы кончится для меня гораздо меньшей кровью и более здоровыми нервами. Но, увы, и ах, моё обострённое чувство справедливости подвело меня и на этот раз. Теперь же приходилось тихо давиться своей злостью под аккомпанемент издевательств Эраста, которыми он сегодня просто фонтанировал, расписывая умственные способности и физические данные нашей группы. Меня он больше, впрочем, не трогал, видимо, оставил на десерт.

Время шло, просто бежало, а передо мной был чистый лист и в голове ни одной умной, и не очень умной мысли. Я, конечно, готовилась, к предмету, все эти три дня спала всего по 6 часов, но весь объём мне осилить так и не удалось, я понадеялась опять на свою удачу.

Эраст тем временем нарезал круги по аудитории, бросая на меня и на этот пустой лист просто ласкающие взгляды, похоже, он уже вкушал радость от моего будущего унижения. Когда стало понятно, что ждать помощи от высших сил в виде спонтанного озарения не приходится, я решилась на отчаянный шаг — попытаться достать шпаргалку. Вся сжалась в комочек и, повторяя в про себя: «Только бы не заметил, только бы не заметил…», протянула руку в карман джинсов. Когда я умудрилась извлечь помятую бумажку, то вся была покрыта противным липким потом. «Как на расстреле», — пришла грустная мысль, но расслабляться было некогда. Засунув лист в мокрую ладошку, стала жадно вчитываться в мелкий текст. Через 10 минут, я решила, что сделала всё, что было в моих силах, и подняла на преподавателя взгляд.

— Кажется, у меня наметилась очередная жертва, прошу на экзекуцию, — Эраст потёр руки и ухмыльнулся, выставив на всеобщий обзор кривые зубы, покрытые жёлтым налётом, как у заядлого курильщика. И как он только держится всё это время без сигареты, ведь за час никуда не выходил ни разу, сдаётся мне, что тут и без мазохистских наклонностей не обошлось. Итак, вот он час расплаты, ну, или несколько минут позора, кому как больше нравится. Эраст давил меня вопросами, я изворачивалась, как уж на сковородке, несла всё подряд, из других вопросов, не по заданной теме, говорила иногда полную ерунду, лишь бы не молчать. Молчать, это значит признать поражение, а я готова была биться до конца. Ну, конечно, не обошлось тут и без ласковых слов в мой адрес, хорошо хоть нецензурная брань не была использована. Я терпела все его гадости, стиснув зубы и сжав кулаки, так что ногти оставили после себя на ладонях ярко-розовые лунки. Было такое ощущение, что мы боремся не здесь, не в этом кабинете и не по теме предмета, а где-то далеко в другом пространстве, защищая, как бы это не звучало пафосно, свою суть. Скажете, ну и насочиняла! Так и есть, но в тот момент, для меня всё было по-настоящему.

Вдруг, резко всё прекратилось. Мы сидели друг против друга красные, растрёпанные, совершенно обессиленные, а в кабинете стояла полная тишина, и на нас смотрело двадцать пар блюдец-глаз. Когда через минуту все начали приходить в себя, я услышала тихий голос Эраста:

— А Вы меня удивили, девушка, давно со мной такого не было… Ну, что же своё удивление я оцениваю на оценку «хорошо», большего Вы пока не заслуживаете. Хотя при хорошем учителе, далеко пойдёте. Впрочем, для нас это было бы лишним и даже опасным, стоит внимательно наблюдать…

Он ещё что-то бормотал себе под нос, я никак не могла понять о чём идёт речь, кажется, преподаватель стал заговариваться. Его лицо приобрело землистый оттенок, он весь ссутулился, как-то даже постарел на глазах. Эраст слез со стула, рассеяно сгрёб свои вещи и вышел молча за дверь. Когда закончилась немая сцена, группа взорвалась множеством криков, воплей, вопросов.

— Что это было?

— Что с Эрастом, а что с тобой такое Аська?

— Что нам сейчас делать?

— Будем ждать или уходить?

Ко мне подошёл мой хороший приятель Антон Соловец, мы с ним уже четыре года вместе за одной партой отучились и так нам комфортно в этом нашем приятельстве-дружбе, что ничего менять мы не хотели, хотя одногруппники постоянно интересовались, когда же мы уже поженимся. Антон серьёзно, глядя мне прямо в глаза, рассказал что, когда мы с Эрастом уже не на шутку разошлись, так что стали орать друг другу вопросы и ответы, вокруг нас как будто две воронки закрутились, сталкиваясь и расходясь, закручиваясь и опадая. — Ася, а ты вообще кто? Волшебница? — и было столько в его вопросе невысказанной надежды и ожидания невозможного, что я смутилась, покраснела и отвернулась. Не знаю, как это выглядело со стороны, может, словно я что-то скрываю, но, когда я вновь посмотрела на него, то в темноте его глаз плескалось разочарование.

— Антон, ну, ты что? Какая волшебница? Неужели ты веришь в сказки? Я не могу тебе объяснить что здесь произошло, потому что сама я этого не видела, а если бы и видела, то всё равно не смогла бы объяснить, со мной такое впервые.

Парень еще раз пытливо посмотрел на меня и молча вернулся на своё место, а я почувствовала себя так паршиво, как будто бы только что рассказала ребенку, что подарок на Новый год принес не Дед Мороз, а купили его родители в ближайшем «Детском мире». Но ведь я не соврала ему не единым словом, откуда же это необъяснимое чувство вины?

Глава 2

В общежитие я буквально доползла, и тут меня ожидал сюрприз — дверь в мою комнату была приоткрыта. Я делила своё жилое пространство с третьекурсницей Викой, но она уже год как собрала вещи и перебралась к своему парню на квартиру, поэтому место здесь за ней только числилось. Я предлагала Жене перебираться ко мне, но та не хотела обижать девчонку, с которой жила, начиная с первого курса.

Может, Вика вернулась? Но короткого взгляда на разгром, творившийся в комнате, хватило, чтобы понять — это была не Вика. Видимо, этой последней капли мне хватило, я сползла вдоль стены на пол и начала истерично смеяться. Когда закончилась первая бурная реакция, стала приходить в себя и пытаться понять чего же я лишилась.

Раздался стук в дверь и показалось расстроенное Женькино лицо:

— Так… и у тебя тоже самое…

Оказалось, что и её ждало подобное откровение по возвращению из института. В результате беглого осмотра помещения выяснилось странное обстоятельство — у меня, так же как и у нее ничего не украли, даже деньги остались нетронутыми. Вывод напрашивался сам, что-то искали, причём, делали это нагло, не скрываясь. Мы в задумчивости смотрели друг на друга.

— Давай, вспоминай, во что ты могла вляпаться в последнее время, — первой озвучила я, витавшую в воздухе мысль. — Интересно, а почему сразу я? — встала Женька в позу.

— Потому что за мной никаких грешков не числится, я в этом уверена.

— И я уверена, что чиста и невинна как младенец, — не сдавалась подруга.

— А кто в последний раз в клубе подбивал меня оттянуться по полной «как крутые чувихи», — прогнусавила я, имитируя пьяненький голос подруги. — Да, ещё к каким-то мажорам лез на коленки, орал, что всю правду про них знаешь, и за своё молчание требовал взять себя замуж, а? Может, ты случайно их тайную явку спалила, может, они мафиози какие-нибудь?

— Кто? Эти малолетки? Да их от золотых горшков няня только недавно отучила, с большим трудом, надо сказать, отучила!

— Но замуж за них ты уже готова была выскочить, — произнесла я тоном обвинителя.

— А я не за них, а за деньги их папочки, — надула губу Женька.

— Фу, какая корыстная девушка ты оказывается!

— Я не корыстная, а реальная, тьфу, реалистичная, а вот ты у нас просто альтруистка, всегда только о других думаешь, о себе ни капелюшечки, — исходила сарказмом подруга.

— Ладно, ладно, можешь издеваться сколько хочешь, но проблема от этого никуда не денется. Кто-то определенно решил, что у нас есть предмет интересующей его или компрометирующий. Нам сейчас нужно, либо продолжать делать вид, что ничего не произошло (это, пожалуй, будет выглядеть подозрительно), либо изобразить из себя бедных сироток, незаслуженно обиженных, — изрекла я с умным видом, пытаясь поразить подругу своим интеллектом. Но Женька не хотела поражаться, а задумчиво сидела на стуле, покачивая ногой в смешном тапочке-собачке.

— Ты права, Ась, в нашем случае лучше устроить побольше шума, слёз и возмущения. А дальше посмотрим, вдруг, на этом всё и кончится. Они убедились, что тут у нас ничего нет, есть вероятность, что нас просто проверяли как подозреваемых, а точно они не знают, мы это или кто-то другой.

На том и порешили, разошлись по комнатам и вызвали милицию. Как я пережила следующие три часа, лучше не рассказывать. Надо отдать должное нашей милиции к делу они подошли основательно: допросили с пристрастием, обсыпали всё (и меня в том числе) чёрным порошком, откатали пальчики (теперь и я есть в базе наших доблестных органов), опросили свидетелей, ещё раз перерыли все вещи, предварительно обругав за потревоженное место преступления. После всех мероприятий отбыли в неизвестном направлении, оставив меня наводить порядок на моих огромных 15 метрах жилплощади. Огромных, ибо сил у меня после всего практически не осталось.

Уже поздно вечером, грязные, злые и чуть живые мы с Женей потопали в душ. Весть о нашем происшествии уже разлетелась по общежитию, поэтому периодически к нам лезли всякие любопытные моськи, чтобы узнать подробности. В итоге, и поход в долгожданный душ не принёс облегчения. Уже в комнате за чаем, попытались вспомнить события последнего года нашей жизни, но ничего криминального так и не всплыло, ибо девушки мы были ответственные, в разгул пускались редко и, как правило, без последствий.

Да, здравствует тот, кто придумал кровать — это была последняя здравая мысль, мелькнувшая в моей голове, после чего я провалилась в сон.

Глава 3

Как обычно самостоятельно проснуться мне не дали мои заботливые соседи. На этот раз в умывалке две кумушки бодрыми голосами обсуждали последние сплетни нашего совместного жития, дошла очередь и до нас с Женькой. Я прислушалась, а вдруг, что-нибудь интересное услышу. Но моя шпионская деятельность не принесла успеха. Когда я решила перестать насиловать свои слуховые органы подслушиванием, девчонки вдруг, заговорили почти шёпотом. А вот это интересно, я подскочила с кровати, едва не грохнувшись на пол, и жадно приникла ухом к закрытой двери, благо акустика в умывалке была на высоте.

— …помнишь к ней в прошлом году ходил такой блондин-красавчик. Всем тут у нас брезговал, даже кран открывал полотенцем, и лицо всегда такое высокомерное было. Так вот, они вроде давно уже расстались, а тут вчера я его у нас на кухне видела, стоял в окно глазел, Аську ждал. Я поздоровалась, так этот франт даже голову не повернул, так и стоял как истукан пока я обед грела.

Меня, вдруг, как будто ведром воды с головы до ног окатило, это они про Андрея говорят. он приходил ко мне. Посмотрела на свои руки, трясутся как у последнего алкоголика, да… прошлое никак не хочет меня отпускать.

Андрей… Андрей… ещё два года назад это имя казалось мне песней, я влюбилась первый раз в жизни и, удивительнее всего, что взаимно. Он был старше меня на 5 лет, из известной в городе состоятельной семьи. Высокий блондин с приятными чертами лица, занимался восточными единоборствами, подтянутый, тренированный, сильный… После окончания нашего института, открыл свой бизнес — сеть автосалонов. Удача ему сопутствовала и буквально за пару лет он сумел стать бизнесменом средней руки, весьма известным в определенных кругах. Мы познакомились здесь в общежитии, он пришёл к другу, который тогда жил на нашем этаже. Парень был настойчив, красиво ухаживал, в постель не тянул, был привлекателен, в общем, против джентльменского набора мне, не очень искушённой в подобных играх, девушке было не устоять. Мне открыто завидовали, прямо в лицо бросали свое удивление и непонимание того, что такого особенного он во мне нашел. Было противно, что кому-то не дает покоя чужое счастье, и обидно за себя, но когда в сердце весна, нет никакой возможности долго огорчаться или злиться.

Прошло почти полгода полного и безраздельного счастья, прежде чем прозвенел первый звоночек. Андрей никогда не скрывал свою ревность, это было неприятно, поэтому, я делала всё, чтобы давать ему как можно меньше поводов. В тот вечер, он меня спросил, что я делаю, когда он от меня уходит. Я имела глупость пошутить, что иду в гости к соседу Петрову, есть суп. В тот момент я лежала на кровати, а Андрей сидел рядом со мной. То, что произошло потом, меня потрясло до глубины души. Андрей сжал руку в кулак и даже не ударил, а просто нажал мне этим кулаком на солнечное сплетение. Это был такой сгусток боли, что у меня слёзы брызнули из глаз, и дыхание сбилось на несколько секунд. Я смотрела на него широко открытыми глазами полными непонимания и слез. А он отвернулся и спокойно произнес, что с ним не стоит так шутить. Потом он конечно, извинился… Даже на колени встал, непрестанно повторяя как он меня сильно любит и сожалеет. Почему я его тогда простила? Точно была не в себе. И это «не в себе» продолжалось ещё целых шесть месяцев и семнадцать дней, а потом, к счастью, я ему просто надоела. Он пришел и буднично произнес: «У меня есть другая женщина. Не звони мне и не ищи». Не знаю чего он ждал от меня, рыданий и заламывания рук, мольбы, чтобы он остался?. Я тихо прошелестела в ответ: «Хорошо. Я все поняла». Кажется, мужчина был удивлен моей спокойной реакцией, если бы он только знал какую бурю эмоций сумела спрятать за этой маской невозмутимости. Меня просто накрыло волной облегчения и счастья. Да, теперь счастьем для меня было то, что меня оставят в покое и перестанут использовать вместо боксерской груши.

Весь последний год я старательно избегала любых близких отношений, слишком свежи и болезненны ещё были воспоминания. Не зря говорят: «То, что нас не убивает, делает сильнее». Я рассталась с «розовыми очками», стала более подозрительной, внимательной к окружающим людям, ведь мелочи, которым мы не придаём особого значения, порой выдают нас с головой. Пренебрежительный жест, резкое слово, слишком сильно сжатая рука — все это приобрело для меня особое значение. Я часто ловила себя за тем, что наблюдая издалека за какой-нибудь парой, пыталась понять глубину и близость их отношений по незначительным нюансам. Ведь не я одна оказалась в подобной ситуации, домашнее насилие одна из самых распространенных причин гибели женщин во всем мире. Я надеялась, что смогу найти в себе силы помочь женщине оказавшейся в похожей ситуации, хотя понимала, что в первую очередь она должна сама захотеть, чтобы ей помогли. Женька ругала меня, говоря, что становлюсь «чертовой шизофреничкой», а я только смеялась в ответ, мне было все равно.

И вот этот мужчина вновь появился в моей жизни две недели назад. Подошёл ко мне на улице, подхватил под локоть и практически силой заставил сесть в машину. Мой «бывший» молчал, а я, от охватившего меня ужаса, не могла вытолкнуть из себя ни слова. Когда он потянулся к бардачку, я невольно отодвинулась на самый край сиденья. Андрей достал пачку сигарет и выругался, та была пуста. Странно, он ведь раньше не курил, даже гордился этим. Я все больше терялась в происходящем. У магазина он остановился и, заперев меня в машине, ушел за сигаретами. Мог бы и не запирать, у меня все силы ушли только на то, что бы не сорваться в истерику, на побег их уже не хватило. Наконец, мы добрались до его любимого кафе, где просидели за столиком почти целый час, разговор не клеился. Андрей был напряжён и заметно нервничал, задавал вопросы о моей жизни и учёбе, но, казалось, ответы пропускал мимо ушей. Я же смотрела на него как кролик на удава и цедила слова, с трудом преодолевая свой страх. Закончилась наша встреча так же неожиданно, как и началась. Андрей посмотрел на часы, попрощался и быстрым размашистым шагом покинул помещение, даже не заплатив по счёту. Раньше за ним такого я не замечала, он был всегда подчёркнуто вежлив и внимателен к обслуживающему персоналу. Оплатив счёт, я бегом кинулась к Женьке в её спасительные дружеские объятия. Подруга долго чертыхалась, услышав мой рассказ, и заявила, что не даст меня ему обидеть, уж теперь она знает что это за фрукт (то, что мой парень периодически избивает меня, я тщательно скрывала от всех, особенно от неё, мне было стыдно).

И вот опять… Что ему надо от меня? Не думаю, что он вновь воспылал ко мне светлыми чувствами, я отработанный материал, ему не интересна. Или я могу ошибаться? Стоп! Он был здесь вчера в обед, как раз тогда в моей комнате, возможно, орудовали неприятельские силы. Не может же он быть связан со всем этим? Я ничего у него не взяла, когда мы расставались, даже подарки все вернула (он их молча взял, вот, жучара!). Про его жизнь тоже практически ничего не знаю, дома у него была всего несколько раз, встречи с его друзьями можно пересчитать по пальцам одной руки. Очень закрытый человек, страшный человек. Зачем бы ему ни понадобилась бедная Асенька — это в любом случае плохо.

Глава 4

Солнышко сегодня припекало совсем по летнему, так, что даже под солнечными очками глаза невольно щурились. С трудом достав себя из плотно набитого салона автобуса, с облегчением перевела дух и направилась через тенистый дворик к моему дому. Я совершенно не собиралась покупать квартиру в старом доме, там одного ремонта ещё на целый миллион, но увидев этот тихий двор, небольшой дом и уютные, светлые комнаты, я поняла, что это именно то, что мне нужно. Это было, как будто я вернулась домой из далёкого путешествия, а сам дом живой и он рад меня видеть.

Квартира встретила меня поразительной тишиной и сильно раскуроченной стеной в коридоре. Судя по всему, работники решили, что у них сегодня выходной. Ага! Не ждали, а мы припёрлись! Надо будет их поощрить за это сокращением заработка. Созерцая совершенно изуродованную стену, я старалась понять, зачем строители это сделали, клад, что ли пытались найти? Даже целую дыру внизу проковыряли, может, тренировались подкоп делать к какому-нибудь родственнику, находящемуся в местах не столь отдалённых? А дыра в самом деле получилась знатная, так и хотелось засунуть в неё руку и поискать там чьи-нибудь припрятанные сокровища. Чувствуя себя немного глупо, но, не имея сил отказаться от этой затеи, стала просовывать руку в отверстие. Мне, ещё не очень далеко ушедшей от детства, чудилось, что меня сейчас там кто-то обязательно схватит зубами, острыми, было как-то немного страшновато, но любопытство всё же пересилило детские страхи. Дыра оказалась довольно глубокой, да ещё и с заворотом. Пришлось встать на коленки и лицом почти прижаться к полу. И тут мои пальцы нащупали какую-то коробочку. Ого! «Всё чудесатее и чудесатее!». Я медленно постаралась вытянуть свою находку, по возможности обходясь без телесных повреждений.

В этот ответственный момент сзади раздался звук открываемой двери, от испуга я дёрнулась, пытаясь встать, но рука с коробкой застряла в узком проходе. Восхищённый возглас: «О-о-о!» дал мне понять, что вошедший оценил мою позу, а вернее мою «пятую точку» высоким баллом. Извернувшись, я увидела, что невольным созерцателем сей красоты является мой «прораб» Степаныч, с которым мне предстоит выяснение отношений, а данная поза этому вряд ли будет способствовать. Поэтому, громким воплем «Быстро на кухню!», я заставила мужичка резко рвануть в указанном направлении (чувствует свою вину, гад!). После чего не торопясь закончила извлечение «клада», им оказалась грязноватая, чёрная коробочка, которая не производила впечатление редкого раритета. Открыть с первого раза её не получилось, пришлось, отряхнув основную грязь, затолкать находку в сумку. Нечего Степанычу ею глаза мозолить, а не то у меня после этого в квартире стен вообще может не остаться. С него ведь станется ещё чего-нибудь тут поискать ценное.

На кухне грустный Степаныч ковырял пальцем очередную дырочку в стене. Насупив брови, я строго посмотрела на это печальное существо, но не помогло, прораб не впечатлился и не бросился тот час же заделывать все инородные отверстия в моей квартире.

— Уважаемый Степаныч, не будете ли Вы столь любезны, чтобы объяснить мне, что вообще происходит? Ремонт стоит, работники гуляют, стены рушатся.

— Ну, это…, — многозначительно протянул уважаемый Степаныч. — Мы это…, приболели чуток.

— Что сразу всей бригадой? Я только одну такую болезнь знаю, которая косит одномоментно всех участников, пьянка называется. Сдаётся мне, что таких больных ребят я здесь больше видеть не хочу, вдруг, это у Вас заразное.

— Не серчай, хозяйка. Это больше не повториться, зуб даю, — продемонстрировал мужик свои на удивление ровные белые зубы.

— Хорошо, в первый и в последний раз прощаю Ваш загул. А теперь объясните мне, что случилось с моей стеной.

— С какой стеной? — сработал «под дурочка» Степаныч. — Уж не той ли, где Вы только что…

— Да, именно той, — прервала я поток приятных воспоминаний, озаривших в этот момент лицо прораба.

— Ну, так это… Мы ничего, только задели чуток ведёрком, а она сама обвалилась. Дом-то старый уже, стеночки хлипенькие.

— Эти стеночки ещё меня с Вами переживут, уважаемый. Короче, даю неделю на то, чтобы тут всё закончить, иначе буду штрафовать. Качество проверю лично, сама тут всё на коленках исползаю и в каждом углу поковыряюсь, ясно?

Степаныч смиренно вздохнул в знак согласия и тихонечко по стеночке стал пробираться к выходу, опасаясь, что могу передумать и заняться рукоприкладством, которого он очень не любил, так как частенько получал от собственной любимой супруги. Жена у него была женщина представительная, крупная и на расправу скорая. Именно она порекомендовала мне бригаду своего мужа для ремонта и обещала, что сделают как в «лучших домах Лондона и Парижа». И, если я ей пожалуюсь на плохую работу, думаю, Степанычу мало не покажется. А нечего имидж жены портить!

Глава 5

Вернулась в общежитие, нагруженная двумя пакетами со всякой вкуснятиной из ближайшего супермаркета, по дороге в комнату ловя завистливые взгляды менее обеспеченных студентов и «этажерки» тёти Тамары. Стало как-то даже неловко, особенно перед тёте Тамарой. Ну, не виновата я, что у меня такие сердобольные родители, которые очень переживают, как бы я там вдали от строгого надзора не отощала совсем, поэтому регулярно снабжают меня деньгами и посылочками с нашей северной рыбкой, икрой и грибочками. Да и я сама немного подрабатывала на кафедре социологии уже второй год: опросы, выборки, составление документов. Это было скорее приятным хобби, чем работой, кроме того, мне очень нравился декан Иван Дмитриевич, лукавый, жутко умный и юморной дядечка с абсолютно лысой головой и пивным брюшком. Мечта любой женщины! И это, уважаемые, не шутка.

Чтобы немного успокоить совесть, схватила шоколадку и пошла к «этажерке» налаживать хорошие отношения. В результате этого налаживания узнала, что ко мне уже забегала Женька и пара тёмных личностей слонялась некоторое время в районе моей двери, пока не была изгнана бдительной женщиной. Так, похоже что вчерашнее событие будет иметь продолжение, и кто-то настойчиво интересуется моей жизнью.

По возвращению в комнату долго разрывалась между желанием нормально поесть и необходимостью обсудить новости с подругой. Победил голод. Уже после всей суматохи, связанной с приготовлением и съедением ужина, я наконец, вспомнила о своей загадочной находке.

Коробка нашлась довольно быстро в дебрях моей большой сумки, но и со второй попытки открыть её не удалось. Внимательно оглядела упорно неподдающуюся упаковку. Странно, вроде обычная коробка, а не заметно, чтобы где-нибудь были стыки или зазоры. Неужели придётся применять грубую физическую силу? Так ведь и содержимое можно ненароком сломать, если оно там вообще есть. Потрясла коробку перед ухом, прислушиваясь — тишина. Как же будет обидно, если пустая! Я поднатужилась изо всех сил и в сердцах воскликнула: «Ну, же давай, открывайся проклятая!» и, о радость! Объект моих терзаний просто разделился пополам и на кровать вывалился небольшой мешочек расшитый бисером в форме непонятных символов, чем-то напоминавших иероглифы. Развязав тесёмочки, засунула свой любопытный нос, а так же глаз во внутрь, похоже на драгоценность. Моим сокровищем оказался браслет удивительно красивой и тонкой работы. Ажурные листики из неизвестного мне металла тёмно-коричневого цвета переплетались в причудливом узоре, между ними нарочито небрежно были разбросаны маленькие камушки-звёздочки кроваво-красного цвета. Браслет производил необъяснимое впечатление, он не просто поражал своей красотой, он завораживал, не позволял оторвать взгляд, манил. Возникло сильное желание тот час же одеть его на руку, но в последний момент мелькнула отрезвляющая мысль: «Какое-то странное ощущение.»

Должна заметить, что являюсь довольно скептичным человеком, всякие ясновиящие, гадалки, экстрасенсы мне кажутся обычными шарлатанами. Но где-то в глубине души, во мне живёт детское, ещё не изжитое чувство ожидания волшебства, чуда. Когда хочется широко распахнуть глаза, разинуть рот и ахнуть, почувствовав внутри восхитительную лёгкость, невесомость, очарование невероятности происходящего. До сих пор помню свой давний детский сон. Полупустая комната была озарена приглушённым розовым светом. По середине стоял стол накрытый белой материей, на нём лежала маленькая коробочка. А я, не отрывая глаз, старалась силой своего взгляда приподнять её вверх. Спросите, что же такого удивительного в этом сне, чтобы так долго его помнить? А удивительно то ощущение необыкновенного счастья, душевного полёта, внутренного света, которое охватило меня, когда я приподняла-таки этот коробок над столом: «А-аа, получилось!»

Вот именно это полузабытое состояние вернулось ко мне сейчас благодаря этому браслету и почему-то именно оно меня остановило. А, если волшебство всё-таки существует, готова ли я с ним встретиться? Я убрала браслет обратно в мешочек и, вдруг, поняла, что не хочу про него никому рассказывать (что-то мне это напомнило: «Моя пре-е-елесть!»), может, как-нибудь при случае Жене похвастаюсь. Не придумав ничего более надёжного, засунула мешочек с украшением в карман и отправилась в комнату подруги.

Полураздетая Женька дефилировала по комнате ругаясь с кем-то по сотовому, при этом один глаз у неё был ярко накрашен, а с другого она уже успела стереть боевую раскраску. Зрелище, хочу вам сказать не для слабонервных, эх, лихо ты моё одноглазое! Заметив, наконец, моё появление, жестами и гримасами постаралась изобразить как достал её собеседник. Подруга лицедействовала, войдя во вкус, а я сидела и хихикала, наблюдая за происходящим. Как выяснилось, звонил её очередной поклонник и приглашал в новый клуб потанцевать и отдохнуть от трудов праведных. Женька заявила, что одна она туда ни ногой, поэтому спонсору танцевального вечера пришлось взять на довольствие ещё и мой вечно голодный студенческий рот. Как говориться, «стрелку забили» на завтра на 9 вечера.

— Жень, давай договоримся, что платить за себя я буду сама, — тут же решила расставить все точки над «и».

— Нет, так не пойдёт, как же я ещё смогу проверить жмот он или вполне подходит мне, — возмутилась моя стервозная подружка.

— Ой, давай, ты этим займёшься самостоятельно, я уверена, твой пытливый ум уже придумал тысячу и один способ это проверить.

— Ась, ну, что у тебя деньги лишние? От Эвальда не убудет, тем более, что оплату спонсорских услуг я беру на себя, — томно закатив глазки, искусительница нежно провела ладонями по своим крутым бокам, и мы дружно рассмеялись.

— И почему ты всегда строишь из себя такую расчётливую стерву? Наверно, ты просто ещё никого не любила по настоящему.

— Зато ты любила по настоящему, а потом только синяки замазывала в тихоря, — ляпнула подруга и тут же виновато закрыла рот рукой (до сих пор не могла мне простить, что я от неё скрывала весь этот ужас). Я вздохнула, что уж тут скажешь, права она полностью. Хотя последнее время мне начало казаться, что это была совсем не любовь, а какое-то наваждение. Потому что не может это светлое чувство быть таким грязным, так не должно быть. Я заставляла себя в это верить и продолжала надеяться, что однажды всё в моей жизни изменится. Просто я ещё не встретила того главного человека.

— Кстати о любви, я чего пришла… Андрея соседки видели у меня на этаже в тот день, когда нам с тобой в комнатах порядок навели неизвестные «доброжелатели», а сегодня этажерка видела двух посторонних личностей около моих дверей.

— Этого я и боялась, Ася. Не думаешь ли ты, что твой «прынц на белом коне» влез во что-то нехорошее, а тебя заодно с ним сейчас того…

— Чего того? — поинтересовалась я, прикидывая стоит ли уже пугаться или можно ещё подождать.

— Ну, я боюсь даже предположить.

— Ты права, этот странный интерес к моей персоне после целого года тишины, меня тоже настораживает. Но, может, эти два события между собой совсем не связаны. Андрей решил вспомнить былое и это случайно совпало с нашими неприятностями.

— Ты сама-то в это веришь? — скептически взглянула на меня Женя. Я неопределённо пожала плечами.

— Ладно, — продолжала та, — я сейчас схожу устрою допрос с пристрастием своей этажерке, может и по мою душу тоже приходили.

Вернулась она через пять минут и заявила, что на её фронте тишь и гладь, значит, вероятнее всего, в центре этой тёмной истории оказалась именно моя личность, чему она несказанно «рада». А уж как я счастлива, так просто не предать словами, «эх жизнь моя жестянка, да ну её в болото!».

— Тогда тем более тебе просто необходимо расслабиться и забыть обо всём, а то, что отдыхать будешь на халяву, считай это компенсацией за моральные издержки, — подытожила практичная девушка.

Я уже собиралась уходить к себе, когда подруга заинтересовалась: «Ася, а чего у тебя там в кармане засунуто?» Вспомнив что положила туда браслет, постаралась выкрутиться, но Женя была настойчива. Пришлось показать ей мой клад и рассказать как я его обнаружила. У девушки сразу загорелись глаза.

— Ничего себе, красота какая! Повезло тебе, — с оттенком лёгкой зависти восхищённо прошептала подружка, — Это тебе не новодел какой-нибудь, сразу видно старинное. Дай посмотрю поближе, — я с неохотой отдала ей украшение, почему-то меня обуяло ревнивое чувство собственника. Женя попыталась одеть браслет себе на руку и только ойкнула поцарапавшись.

Кажется он сломан, надо отдать ювелиру, чтобы посмотрел в чём там проблема, а заодно можно и оценить, вдруг ты в руках целое состояние держишь, — заявила ценительница прекрасного и, наконец, вернула моё достояние в загребущие ручки.

Глава 6

На следующий день, я всё-таки заставила себя засесть за конспекты, оставался последний экзамен по бухучёту, а потом свобода на два с лишним месяца. Я планировала часть каникул провести здесь, ведя абсолютно паразитический образ жизни: отдыхая, загорая, гуляя, тратя деньги и т. д… Хотелось бы ещё у родителей погостить, хотя там лето довольно холодное. Как любила говаривать моя мама: «У нас лето было один день, но в этот день я работала». Поэтому, не смотря на то, что я соскучилась по родным, ехать в холод особого желания не было. Было желание упасть на травку на берегу речки, расплавиться от жары и просто тупо полежать не думая ни о чём. Но до этого было ещё целых два дня.

Оторвалась я от сведения дебетов и кредитов только вечером. Голова уже гудела от того количества информации, котороепытались в неё впихнуть насильственным путём. Решив, что на сегодня с меня довольно, занялась подготовкой к походу в увеселительное заведение. Приняла душ, благо что народу было не много, не пришлось долго париться в очереди, «наслаждаясь» жаркими спорами о том, прав ли был какой-то Венц, когда оттаскал за волосы свою очередную любовь в «Доме-2». Уже в комнате, поела, чтобы не выглядеть в клубе как с голодного острова (не хватает ещё Женьку опозорить перед её новым кавалером), уложила волосы в художественном беспорядке и нарисовала себе на лице красоту. После этого увлеклась выбором наряда, раздираемая сомнениями что выбрать: удобное или элегантное.

Внимательно оглядела «на дорожку» себя красивую в зеркале. Чего-то явно не хватает к этому коричнево-золотистому платью. Кажется, здесь бы неплохо смотрелась моя находка. Задумчиво повертела украшение в руках, пытаясь найти обо что Женя вчера поцарапалась. Вроде бы везде ровная гладкая поверхность. Сегодня я ничего особенного от браслета не чувствовала, не было жуткого желания его одеть, не хотелось спрятать драгоценность от всего мира, просто казалось, что с ним мой образ будет выглядеть более завершённым. Рискнуть что ли одеть? Если что потом сниму, положу в сумочку. Со всей осторожностью просунула левую руку в браслет и защёлкнула его на запястье. Покрутила туда-сюда, кажется, всё нормально, ничего не мешает. И по размеру так удачно подошёл, обычно мне все приходится убавлять. Вот такое я тонко костное создание, что уж тут поделать! Кинула прощальный взгляд в зеркало: «Хороша!» и побежала на улицу.

Женя уже ждала меня внизу, задумчиво глядя на огромный букет роз, вручённый ей кавалером, который должен был сопровождать нас весь этот вечер (а, может, кое-кого и ночь). Я придирчиво оглядела мужчину: невысокий, довольно приятной наружности, слегка полноват, возраст 35–40 лет. Он стоял и буквально поедал девушку глазами. Да, там действительно было на что посмотреть. Женя имела очень яркую внешность: голубоглазая блондинка, роскошные формы, длинные ноги, и при этом убийственном коктейле ещё и обладала острым умом. Она рано начала встречаться с мальчиками, рано поняла какую власть имеет над мужчинами и совершенно не стеснялась ею пользоваться. Короче говоря, рядом с ней я частенько чувствовала себя несколько забитой серой мышью. Комплексовала ли я? О да, но со временем привыкла к тому, что сначала обращают внимание на подругу, а потом уже на меня. Я даже знакомить своих молодых людей с ней опасалась, боясь увидеть в их глазах восхищение, адресованное совсем не мне. Но Женька, надо отдать ей должное, сразу всем своим видом демонстрировала, что с парнями своих подруг она может иметь (и это в лучшем случае) только дружеские отношения.

Наконец, когда судьба букета, была решена, девушка, слегка покачивая бёдрами, неторопливо отправилась обратно в общежитие кинув на на ходу: «Пойду поставлю в вазу, а вы тут пока знакомьтесь, дорогие мои.» Проводив эту фурию взглядами, мы с мужчиной обратили внимание друг на друга.

— Разрешите представиться, Эвальд Гуревич, — вдруг разулыбался мне, как родной, созерцатель прекрасного и протянул пухлую ладонь для приветствия.

— Ася, просто Ася — в ответ я протянула ему руку, которой тот на мгновение коснулся сухими губами, всё ещё продолжая улыбаться.

— Вы очень красивы, Ася, но, думаю, что вам уже не раз об этом говорили. И вкус тоже хороший, — продолжал охмурять меня этот фрукт, а я немного смутилась, размышляя, когда он успел меня попробовать на вкус, неужели во время приветственного поцелуя. Видя моё замешательство, Эвальд скосил глаза на мой браслет.

— А! Этот браслет мне от бабушки достался, — соврала я, не рассказывать же ему как ползала на карачках, добывая эту красоту.

— Позволите, — буквально вцепился мужчина в мою руку с украшением. Так и застала нас Женя: удивлённую меня и возбуждённо ласкающего браслет Эвальда.

— Эвальд, оставь девушку в покое, а то руку оторвёшь невзначай. Ася, не пугайся, этот мужчина — страстный коллекционер антиквариата. Давайте уже поедем куда-нибудь!

Мы быстро добрались до клуба, около которого уже толпилась куча, разряженного в пух и прах, народа, желающая попасть внутрь. Но Эвальд игнорируя толпу гордо прошествовал ко входу, таща на буксире нас с подругой. Охранник тут же отступил в сторону, пропуская нас внутрь со словами: «Добрый вечер, Эвальд Витольдович, рады вас видеть. Приятного отдыха». Мы переглянулись с Женей, похоже в этот раз она поймала птицу высокого полёта.

Клуб встретил нас громкой ритмичной музыкой, стойким запахом дыма, и множеством тел, извивающихся на танцполе… Веселье уже было в самом разгаре. Эвальд усадил нас по обе стороны от себя, подчёркивая, что мы обе сегодня пришли с ним. Вероятно, это ему льстило. Поболтать с подругой не было никакой возможности, пришлось заняться изучением местных достопримечательностей. Клуб был хорош: богато, со вкусом, созданный интерьер, дорогая массивная мебель, множество роскошных аксессуаров. Кто-то не пожалел денег и стараний. Жаль только что не запретили здесь курить, не люблю чувствовать себя пепельницей, переполненной смердящими сигаретами, но выбора, увы, нет. Хочешь отдыхать в злачных местах — терпи.

Нам красиво сервировали стол всякой всячиной, принесли коньяк и «Бэйлиз» для дам, как проорал мне на ухо Эвальд, иначе не получалось разговаривать. Дамы, конечно, не отказались от предложенного и с удовольствием отдали должное всем вкусностям. Вскоре начался блок нашей русской музыки и мы с подругой решили присоединить свои тела к тем, что мы ранее обнаружили на танцполе. Настроение было хорошее, чему не мало способствовали распитые раннее спиртные напитки, поэтому отдались танцам мы по полной. Почувствовали что устали, только когда услышали медленную мелодию. Музыку специально сделали потише, чтобы народ мог вернуться за столы, пообщаться и заказать себе ещё чего-нибудь горячительного и не очень.

Когда мы вернулись к нашему кавалеру, он уже во всю дискутировал с каким-то блондинистым мужиком спортивного телосложения, сильно загорелым и белозубым (почему-то именно таким я представляла себе тренера в элитном фитнесклубе). Как же я была не права! Тренер оказался, ни много ни мало, владельцем данного развлекательного заведения. Нам он представился коротко: «Сергей.» Он выглядел моложе Эвальда и симпатичнее, однозначно. Женька тут же распушила все свои перышки, да и наш новый знакомый не остался равнодушен к её чарам, что было сразу с грустью замечено Эвальдом. Да, мой друг, так бывает! Я уже могу над этим посмеяться, а для тебя такое, похоже в новинку. Я, подняв бокал, ободряюще улыбнулась мужчине. Он понял, что я «просекла» ситуацию с его отставкой и печально развёл руками, подхватил свою рюмку, чёкнулся со мной и, прежде чем выпить, лукаво подмигнул. А, может, он не так уж плох, этот любитель антиквариата?

Так как подругу теперь оторвать от объекта вожделения было просто невозможно, пришлось идти одной пудрить носик. В туалете, сидя на полу, во весь голос рыдала, размазывая тушь по лицу, девушка вполне модельной внешности (насколько это можно было оценить под разводами косметики).

— У вас всё нормально, — решила проявить участие я.

— Ага! У меня всё зашибись, сама что ли не видишь? — зло рыкнула в ответ девица.

— Может, чем-нибудь помочь? — продолжила изображать доброго самаритянина я.

— Сходи грохни того белобрысого гада, будь добра, — уже успокаиваясь, ехидно пробормотала моя случайная собеседница. Чего мы собственно и добивались: пусть лучше злится, чем бьётся в истерике.

— Нет, на это у меня кишка тонка, — улыбнулась я и открыла дверь, чтобы выйти. И в последний момент услышала из-за спины тихое «Спасибо».

А за столом кое-что изменилось. Куда-то пропал Эвальд. Я затеребила Женю, пытаясь узнать где её бывший кавалер и не придётся ли самим оплачивать весь банкет. Выяснилось, что мужчина уехал по срочным делам, а столик полностью оплачен. Конечно, тут бы любой «уехал по срочным делам», когда рука этого «тренера» уже практически забралась под юбку твоей бывшей дамы. Ну, подружка, ну, стерва! Хотя… может, так с ними и надо? А не как я — терпеть и кровавые сопли на кулак наматывать. Так, всё забыли, резко и навсегда, как страшный сон. От нахлынувших воспоминаний стало тошно, захотелось в тишину и уют своей кроватки.

— Жень, слушай, я устала. Поеду я домой?

— Как домой? А я? — встрепенулась подруга и попыталась извлечь руку партнёра из вышеуказанного места.

— Да, брось ты, оставайся. Я сейчас такси вызову.

— Ася, а ты на меня не обидишься, если я останусь, — виноватым голосом произнесла девушка.

— Нет! Ты только тут поосторожнее, хорошо? — кивнула я в сторону Сергея, поймав его самодовольную ухмылочку. Тоже мне, роковой соблазнитель! Махнула ему на прощание рукой и стала пробираться к выходу. Вырвавшись из душных объятий шумного клуба, полной грудью вдохнула свежего ночного воздуха, сразу полегчало. По телефону вызвала такси и прислонилась к стене здания, устало прикрыв глаза, придётся немного подождать.

— А кто это у нас такой красивый и одинокий? — произнёс совершенно нетрезвый голос у меня над ухом. От неожиданности я отпрянула.

— Ну, не надо меня так бояться, крошка. Я почти не кусаюсь, — пошатываясь, этот тип сделал шаг в мою сторону, я попятилась от него.

— Оставьте меня в покое, пожалуйста, — ледяным голосом отчеканила я, стараясь не показывать ему свой страх. И тут практически одновременно происходят несколько событий. Мужик резко хватает меня за руку, с силой сжимая запястье, пытается тащить меня за собой, в этот момент, я чувствую лёгкое покалывание в районе браслета, после чего этот нетрезвый товарищ моментально отдёргивает руку и начинает громко орать, тряся ею в воздухе: «Ты совсем…, зачем током бьёшься…!» Далее следует ещё целая куча нецензурных выражений в мой адрес, но я уже их не слушаю и на всех парусах лечу к подъехавшему такси. Как вовремя!

Уже сидя в машине, пытаясь успокоить бешено скачущее сердце, подумала: «Странно, на мне же ничего синтетического нет. Как я могла его дёрнуть током, да ещё так сильно, судя по его воплям?».

В общежитии долго дверь не открывали, я уже начала прикидывать хватит ли денег на гостиницу. Наконец, лязгнул засов и послышалось недовольное ворчание вахтёра: «Ходять тут всякие, нормальным людям спать не дають!». Хотелось в ответ съязвить, что он тут сторожить посажен, а не спать положен, но промолчала, разумно решив, что я не в той ситуации, чтобы нарываться на очередные неприятности. Добравшись до заветной комнаты, закрылась на все запоры, на всякий случай. Подготовив себя ко сну, упала на кровать, прокручивая в голове в очередной раз произошедшее. Поднесла руку с браслетом к глазам, повертела его, стараясь разглядеть, что же меня там укололо, ведь не было же ничего, я всё внимательно рассмотрела. Ну, не живой же он, в конце концов! Надо его снять, чтобы совсем не испортить. Замочек на браслете не поддался ни с третьего раза, ни с десятого. Ну, что за напасть такая! «Завтра сниму, сегодня сил нет», — подумалось мне в полудрёме.

А ночью мне приснился удивительный сон. Я бежала босиком по нагретой солнцем тропинке, пахло скошенными травами и полевыми цветами, на душе было легко и беззаботно, как в детстве. Вокруг пели птицы, порхали бабочки, кружились пчёлы, короче, полная идиллия. Тропинка привела меня к обрыву, на краю которого на камне спиной ко мне сидел темноволосый мужчина. Солнечные лучи били в глаза, мне пришлось сощуриться, поэтому очертания человека казались немного размытыми. Я в нерешительности остановилась, может, не стоит его тревожить? И тут он, не оборачиваясь, произнес: «Не уходи, я так долго тебя ждал». Я удивилась: «Разве мы с вами знакомы?».

— Нет, но скоро обязательно познакомимся. Тебя больше никто не обидит, я обещаю.

Почему-то эти слова вызывают у меня бурю эмоций: в горле как будто застрял комок, и глаза наполнились слезами. Я сразу поверила ему, безоговорочно и всем сердцем. Губы сами растянулись в улыбке «до ушей». Украдкой вытерла глаза, не хотелось перед ним показывать свою слабость и прошептала в ответ: «Я подожду». Очень хотелось увидеть как он выглядит. Стала обходить камень, но мужчина остановил меня словами: «Не надо! Иначе так будет совсем не интересно.» Я поняла, что он говорит улыбаясь, и, хотя я этого не вижу, но ощущаю каждой своей клеточкой. Меня окатило тёплой ласковой волной, которая шла от этого незнакомца, и я почувствовала, как за спиной в прямом смысле вырастают крылья. Они раскрываются подхватывают меня и уносят в небо, навстречу этой огромной безоблачной синеве. Я кружусь в потоках тёплого воздуха и смеюсь, смеюсь, смеюсь и… просыпаюсь.

Глава 7

Как мало порой необходимо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым! Всего лишь один сон сумел вернуть мне душевное равновесие и покой, которого я лишилась в последние дни. Да, и обещанный защитник не помешал бы в сложившихся обстоятельствах. И вообще, каждой современной девушке совершенно не лишним будет иметь при себе ангела-хранителя, только где же его раздобыть? В задумчивости почесала лоб и заметила, что спать завалилась со своим новым браслетом. Тут же всплыло воспоминание, что снять его вчера не получилось. После минут десяти терзаний стало ясно, что долго мне ещё придётся таскать это украшение, пока не найду толкового ювелира.

Следующие два дня слились для меня в один бесконечный поток: графики, формулы, расчеты. Там. где моего умишка не хватало, приходилось зазубривать в надежде, что далеко копать преподаватель не будет. В этот раз перед экзаменом такого ажиотажа не было. Народ чувствовал, что остался «последний бой», поэтому все сосредоточенно изучали конспекты, изредка уточняя непонятные моменты вслух. И только депрессивная Ниночка Абрамова носилась около дверей кабинета, заламывая руки, и трагически сморщив лицо. Впрочем, это было её нормальное предэкзаменационное состояние, к которому за все эти годы мы успели привыкнуть. Это на первом курсе мы её отпаивали валерьянкой и обмахивали лекциями, а на четвёртом наши сердца очерствели, души огрубели, короче, мы не сговариваясь игнорировали нервную дамочку, полагая, что так она быстрее придёт в себя.

Я присела на подоконник, в ожидании прихода преподавателя, и в который раз просмотрела самые сложные билеты. Рядом остановился Антон, он уже не выглядел обиженным ребёнком, чему я была очень рада, не хотелось бы портить отношения из-за всяких глупостей.

— Опять мёрзнешь и стучишь зубами? — улыбнулся он и сграбастал мои руки своими огромными тёплыми ладонями.

— Есть немного, — напряжённо протянула я в ответ. Дело в том, что все люди нервничают по-разному, кто-то как Ниночка, кто-то умело скрывая, как Антон, а я сразу начинаю жутко мёрзнуть (какая бы жара не стояла на улице) и стучать зубами. Поэтому приходится сильно сжимать челюсти, дабы не напугать окружающий народ. Мышцы потом болят!

— Ничего, прорвёмся! — я благодарно ткнулась лбом ему в плечо. И почему я к нему отношусь как к старшему брату (да и он во мне тоже, кажется, девушку не очень-то замечает)?. Антон просто замечательный мужчина, кому-то очень с ним повезёт. Откуда-то из глубины выплыла мысль: «А почему кому-то, а не тебе?». Я задумалась, оценивая свои ощущения: «Потому что я в нём не вижу мужчину, он меня совсем не волнует, не будоражит, не заставляет кровь бежать быстрей по венам, даже сейчас, когда мы почти обнимаемся. Мне с ним просто хорошо, комфортно, спокойно». «А может так и должно быть?» — продолжала я свой внутренний диалог. Так? Нет… определённо должно быть что-то ещё, ведь даже с Андреем было иначе.

Наконец, прибежал запыхавшийся преподаватель, размахивая ведомостями.

— Прошу прощения, ждал, когда ведомости подготовят. Уважаемые, заходят первые 5 человек, — пропыхтел наш профессор и влетел в кабинет.

Я выпуталась из уютных ладоней Антона и рванула в открытую дверь, люблю заходить в первых рядах, чтобы потом долго не мучиться. Лучше всего идти отвечать второй или третьей, если, конечно, знаешь билет хотя бы в общих чертах. Первый отвечающий как «пробный шар», показывает настроение преподавателя, его настрой, требования, короче зондирует почву. В этот раз всё прошло на «ура», я быстро отстрелялась на отлично. Вышла из кабинета сияя. В ответ на многочисленные «ну как?» только молча растопырила пять пальцев, ловя завистливые взгляды.

— Не переживайте, у Дим Димыча хорошее настроение, он вытягивает, помогает, если что, — ободрила я одногрупников, и те заметно расслабились. Созвонилась с Женькой, у неё консультация должна была уже закончится. За эти дни мы с ней виделись мельком один раз, надо же было проверить вернулась она домой в целости и сохранности или её замучил «тренер» в застенках своего клуба. Договорились, что я её подожду в институтской кафешке.

Вот и Антон вышел из класса с довольным видом, оказалось, что друг не подкачал и получил тоже отлично. Чмокнула его в щёку, прощаясь до осени и побрела к месту встречи. Подругу пришлось дожидаться ещё целых 20 минут, потом она влетела как фурия, заставив всё мужское «население» кафе проводить себя восторженными взглядами. «Звезда» упала пятой точкой на стул и возмущенно зашипела как достал её декан со своими придирками, он уж четвёртый год пытался доказать всем и себе в том числе, что блондинки не могут быть умными априори. С Женей пока у него это не получалось, что его крайне огорчало.

Поев, девушка приняла благодушный вид и поведала о том, что делала, после того как я оставила её в клубе. Выяснилось, что Сергей оказался очень приличным серьёзным мужчиной, чтобы не перекрикивать музыку предложил Жене пойти к нему в кабинет. Подруга сразу напряглась, ожидая с его стороны определённого поведения, но он сумел её удивить. Наедине он перестал изображать мачо, сказав, что на сегодня его работа закончена и он может побыть обычным человеком. До утра они просто болтали о всякой ерунде, вспоминали детство и студенческие годы. Затем Сергей проводил девушку до общежития, поцеловал на прощание руку, взял номер телефона и пропал. Подруга была очарована, заинтригована этим человеком и расстроена его молчанием. Эге! Кажется этот «тренер» сумел подобрать к ней ключик и тактику выбрал правильную. Я почему-то не сомневалась, что он ей позвонит, вот только выдержит небольшую паузу. О чём я ей тут же и сообщила, надо было видеть её лицо, оно даже заалело от смущения и плохо скрытой радости. Потом наш разговор плавно перетёк на тему браслета, который красовался на моём запястье вот уже три дня.

— Ты теперь решила из него совсем не вылезать?

— Представляешь, я так и не смогла его снять. Так и хожу с того вечера.

— Не переживай, я знаю кто тебе поможет, — Женя сделала выразительную паузу. — Эвальд Гуревич! Он не только коллекционер антиквариата, но и по совместительству ювелир, его авторские работы выставлялись даже за границей.

— И как ты смогла променять такого мужчину на какого-то владельца клуба? — решила я позлить подругу.

— Ну, не только в деньгах счастье, — сердито пробормотала она в свою защиту. — Кроме того, Сергей не так уж прост, как тебе показалось. И у еще него найдётся чем тебя удивить.

— А зачем ему меня-то удивлять, дорогая? Главное, чтобы ты от увиденного не была в шоке, — расхохоталась я в ответ. — Ты пойдёшь вместе со мной к Гуревичу?

— Пойду, отчего же не пойти.

— А мужика совсем не жалко? Ты ведь его только что кинула, зачем ему душу лишний раз травить? — поинтересовалась я.

— Никого я не кидала, у нас с ним не те отношения. Я для него как Муза! Угу, сам говорил. Вот и пойду свою работу выполнять, вдохновлять, так сказать, на снятие и ремонт твоего браслетика. Да и соскучилась я, хороший он, — с печалью в голосе закончила девушка.

Созвонились с Эвальдом и договорились о встрече. Кажется, мужчина действительно обрадовался нашему визиту. До оговоренного времени у нас было почти два часа, поэтому решили съездить ко мне на квартиру, посмотреть выполнил ли свои обязательства мой «прораб» или болезнь у строителей всё ещё продолжается. Как всегда, когда я оказывалась около своего дома, меня охватывало непонятное чувство эйфории, так было и в этот раз. Неужели такое бывает у всех кто впервые приобретает своё собственное жильё?

Степаныч не подкачал. То ли его так напугали мои угрозы, то ли совесть у мужика проснулась, но, когда мы вошли в квартиру, там какая-то женщина уже заканчивала домывать полы в прихожей. Всё было пронизано светом, сияло чистотой, пахло свежим ремонтом, в открытые настежь окна влетал лёгкий ветерок и доносился далёкий гул дороги. Я замерла на пороге дома и, если бы, Женька не толкнула меня в спину, чтобы тоже войти, я бы ещё там долго медитировала. Узнав у женщины, что «прораб» сейчас должен прийти принять у неё работу, мы расползлись по комнатам внимательно и придирчиво изучая результаты проведённого косметического ремонта. В общем и целом я осталась довольна, а, значит, можно уже переезжать.

— Ась, а где ты, говоришь браслетик-то нашла? — раздался Женькин вопль.

— Тихо ты, не ори, — скосила я глаза на работницу, — Пойдём покажу.

— Здесь значит, — задумчиво поковыряла стену пальчиком девица, когда ей было указано место находки. — А может…

— Не может! Только через мой труп, — возмущённо присекла я попытку давления на мою личность и тут же поймала оценивающий взгляд голубых глаз, обладательница которых, похоже прикидывала где будет получше прикопать мой хладный трупик, дабы заняться поисками клада. К счастью, её размышления прервал приход Степаныча.

— Степаныч, дорогой, ну ведь можешь же, когда захочешь! — бросилась я к «прорабу», который не ожидал такого тёплого приёма. — Спасибо, я всем довольна, так можешь и передать супруге.

— Так значит, не будешь жаловаться на нас Марусеньке? — расцвёл в улыбке труженик строительного фронта.

— Да, ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон. Угодили вы мне результатом работы, поэтому я буду нема как рыба.

— Так, может, от удовольствия ты нам ещё немного премиальных накинешь? — решил ушлый мужик «ковать железо пока горячо».

— Ничего себе! — я прямо челюсть уронила от такой наглости. — А кто мне тут несколько месяцев нервы трепал с этим ремонтом, да вы у меня столько кровушки попили, что сами за вредность должны доплачивать!

— Извини, погорячился, это я не подумав сказал, — пошёл на попятный Степаныч. Вручив горе-бизнесмену остаток за работу, мы с ним нежно и трогательно распрощались. Затем, закрыв квартиру, направили свои стопы на остановку, пора было ехать к Гуревичу, вызволять мою конечность из объятий коварного украшения.

А любитель ценностей нас уже ждал с нетерпением, причём, главная причина этого нетерпения была вовсе не Женька, как это ни странно. Едва поздоровавшись, он, как и в первый раз, вцепился в мою руку и уже больше не отдавал её мне, бегая по своему немаленькому магазину в поисках где-то оставленных инструментов. Думается, что со стороны это выглядело крайне нелепо. Мы это делали паровозиком, постоянно натыкаясь друг на друга и, для разнообразия, на какие-то вещи и мебель, он тащил меня, а сзади не отставала, обиженная на его невнимание, подруга. Минут через пять таких метаний, мы приземлились за столом в кабинете, и я смогла оценить нанесённый мне ущерб в виде двух будущих синяков на ногах и слегка вывихнутого запястья. «А могло быть и хуже, после такого родео», — подумалось мне.

О его магазине стоит рассказать отдельно. Думаю, что вы бывали в Эрмитаже, поэтому не сложно будет представить всё его великолепие… на территории меньшей раз так в двадцать-тридцать. За всеми этими мытарствами мне удалось рассмотреть немного, но и этого хватило, чтобы понять как тут красиво. Честно сказать, я не являюсь поклонницей старины в современных интерьерах, но и равнодушно смотреть на чудеса, когда-либо созданные руками человеческими, тоже не могу. Я сама не одарена художественными талантами, поэтому моя роль созерцательная. Разве можно остаться равнодушной к маленьким пузатым ангелочкам в обрамлении розочек на кованной решётке камина, к витиеватым изгибам подлокотников и ножек кресел, к блистающим темнеющим золотом роскошным багетам, к строгим и внимательным взглядам людей, чей жизненный путь продолжается благодаря мастерству кисти художника. Такие места, почему-то всегда навевали на меня лёгкую грусть. Создатели и хозяева этих вещей давно канули в Лету, а они всё ещё живут и помнят о них: их улыбки, голоса, смех, радости и печали. Если бы вещи могли говорить! Может, и мои потомки, глядя на этот браслет, вспомнят, что когда-то и я жила на этой земле и… никак не могла (судя по пыхтению озадаченного Гуревича) снять это упорное украшение.

— Ничего не понимаю, я даже не могу найти застёжку, такое ощущение, что он весь литой, но ведь это невозможно, как бы ты его одела, узко же. Да, и металл незнакомый, даже на пробу никак не взять. Камни похожи на гранат, но не поручусь, — расстроенный и раскрасневшийся от натуги антиквар, представлял собой довольно забавное зрелище. Я бы с удовольствием похихикала над ним, если бы дело не касалось моей, измученной и изрядно покрасневшей от всех его манипуляций, конечности.

— Эвальд, да не переживай ты так, ну походит Ася с этим браслетом, никуда не денется, только ещё красивее будет. А тебе волноваться нельзя, у тебя же сердце, — Женька уже во всю наглаживала мужика по плечам, а тот весь млел от неожиданной ласки. Так, я чего-то не того… Что это значит «походит Ася… никуда не денется»? Сердце, значит, у него? А чего это ты о его сердце не думала, когда со своим «тренером» шашни крутила? Ничего себе подружка поддержала в трудный момент! Я возмущённо воззрилась в лицо этой подлой женщине и тут заметила как она мне хитро так подмигнула. Не поняла юмора… Надо потом будет допросить её с пристрастием.

— Господин Гуревич, у вас такой потрясающий магазин, можно я тут похожу немного, — не дожидаясь ответа, ломанулась я из кабинета, оставив этих двоих заниматься своими непонятными играми. Что же первое впечатление подтвердилось, в таком магазине мне ещё не доводилось бывать. Я подолгу зависала на каждым экспонатом, внимательно читая небольшие сопроводительные записочки, рядом с каждым. Ну, и чем не музей, дорогие мои товарищи? Из пребывания в «культурном шоке» меня вывел только приход антиквара в обнимку с Женей. Мы вежливо распрощались, обещали держать связь и заглядывать к нему в гости (о, как! не зря подружка плечи оглаживала).

Уже на улице поинтересовалась, что это был за концерт. Оказалось, что девушке он очень нравится как человек, ей его жаль, непутёвый он какой-то, не везёт в личной жизни, его все рассматривают с точки зрения кошелька и связей.

— Мне хочется стать его другом, понимаешь, — заглядывая мне в глаза, серьёзно произнесла та.

— Ну, почему не понимаю, — улыбнулась я в ответ. — Понимаю, мне он тоже симпатичен, просто это как-то неожиданно, ты для меня по новому открылась, дорогая. Удивила, можно сказать. Обычно у тебя к мужикам довольно потребительское отношение, уж не обижайся.

— Да, ладно! Права ты, так и есть, но после того, как я познакомилась с Сергеем, во мне, вдруг, как будто что-то проснулось, хочется обнять весь мир и прижать к груди.

— Всё ясно. Ты влюбилась. Я так рада за тебя, — чмокнула изумлённую подругу в нос.

— Влюбилась? Влюбилась… — произносила девушка это слово, будто пробуя его на вкус. Так мы и брели до общежития по вечерней прохладе города, погружённая, каждая в свои мысли. Кто-то обживался с новым, только что осознанным, ощущением влюблённости, а кто-то (видимо, более приземлённый) с уже не новым ощущением браслета на руке.

А ночью я вновь уношусь в мир сновидений. Брожу по огромному пустому дому, захожу в комнаты, внимательно всё осматриваю, заглядываю в шкафы, под кровати, только что мебель не двигаю. Я определённо что-то ищу, но не ясно что. Когда этот сон начинает напоминать затянувшийся ужастик, я открываю дверь в очередное помещение и понимаю, что мои поиски подходят к концу. Комната в которой я очутилась, явно принадлежит мужчине. Всё лаконично, строго, я бы сказала, аскетично. Кровать, огромный стеллаж с книгами, камин, пустой гардероб. Книга, позабытая неизвестным хозяином на прикроватной тумбочке. Прочитала название «Лидия: территория, народонаселение, традиции». Странно, что ещё за Лидия, из школьного курса географии ничего подходящего не вспомнилось, решила полистать ради общего развития. И, как только я открыла первую страницу, оттуда выпорхнула настоящая живая бабочка. Я изумлённо рассматривала это совершенство с ажурными полупрозрачными крыльями глубокого синего цвета, покрытыми тонкими серебристыми прожилками. Бабочка покружилась надо мной, как будто демонстрируя «Вот я какая, посмотри на меня!», и села мне на плечо. Проснулась я от резкой боли в том самом плече, подскочла, задрала рукав ночнушки и не поверила своим глазам. На моёй коже виднелась маленькая татуировка синекрылой бабочки с серебристыми вкраплениями.

Сказать что я была в шоке, значит, ничего не сказать. У меня возникло ощущение, что я схожу с ума, медленно, но верно. «Ну, что, ты хотела чудес, решила что к ним готова, вот тебе и чудеса в решете!» Сначала браслет, теперь татушка. А ведь я их даже не люблю, они у меня прочно ассоциируются с тюрьмой и криминальными элементами, сама себе ни за что бы не сделала, не смотря на современную моду. «Кстати, о моде, может, она временная, смоется скоро или рассосётся», — мелькнула в голове спасительная мысль. Вскочила с кровати, схватила влажные салфетки. М-да, через пару минут натираний поняла, что татушка явно не смывается, даже не побледнела, а вот кожа вокруг неё покраснела. Так, если вчера я в каком-то беспамятстве всё-так сделала её, то сегодня у меня должны быть болевые ощущения, а их нет! Если не считать того, что я натёрла сама себе. Я сидела на кровати в полной прострации. Мой привычный мир рушился и я понятия не имела что мне со всем этим делать.

Глава 8

Раньше, при прочтении произведений в жанре фэнтези, мне всегда казалось неправдоподобным то обязательство, как быстро главные герои, попав в другой мир или встретившись с необъяснимым, приходили в себя, адаптировались, да и вообще, отказывались от мысли, что у них что-то не в порядке с головой. И вот сейчас, столкнувшись с чем-то подобным в свой жизни, я поняла, что считать себя сумасшедшей совершенно не хочется (это я всегда успею). Возникает желание найти происходящему какое-то иное объяснение, более рациональное что ли, хотя какое уж тут рациональное? Сплошная метафизика пошла.

Я как-то отстранёно, как будто со стороны, оценила своё внутреннее состояние. Не найдя никаких ощутимых изменений (кроме мандража и бешено колотящегося сердца), решила, что буду исходить из того, что я не сошла с ума, и всё это ни плод моего воспалённого воображения, а, значит, в произошедшем виноват кто-то другой или что-то другое. Если покопаться в своей девичьей памяти, то можно констатировать, что все странности начались с того момента как я нашла браслет (если не брать в расчёт произошедшее на экзамене). Отсюда вывод, первопричиной всего является именно он. Что думаете умная мысль? Угу, как же… глупее не придумаешь. Браслет бьётся током, делает татуировки, посылает странные сны. Не много ли для одного несчастного украшения, у которого просто сломалась застёжка? Ну, так как других виновников при дальнейшем мозговом штурме мне обнаружить так и не удалось, пришлось оставить эту версию, как самую вероятную, в противовес версии о моей адекватности.

Теперь предстояло выработать линию поведения в новых обстоятельствах. Что я могла сделать? Только наблюдать и ждать, то есть плыть по течению в надежде что всё само по себе «рассосётся». Жене решила пока ничего не рассказывать, не хочется её пугать своим сумасшествием. Постараюсь сама понять что со мной происходит, а уж потом всё ей расскажу, наверное.

Чтобы успокоить нервы занялась сбором вещей для переезда в новую квартиру. Кроме того надо было купить необходимую мебель, родители обещали помочь с деньгами. Руки делали всё автоматически, а голова упорно обдумывала сложившуюся ситуацию, очень некстати вспомнилась проблема с неизвестными личностями, да ещё этот непонятный визит Андрея. Не зря говорят, что беда одна не приходит, вот и у меня получался какой-то снежный ком, катится с горы и растёт, растёт. Но с другой стороны, всё не так уж плохо: жива, здорова (если не брать в расчёт возможное сумасшествие), сыта, есть крыша над головой (даже две!), деньги лежат на карточке, есть на кого опереться в трудную минуту. Значит, мы ещё поборемся.

Фу, кажется, начинает отпускать. Улыбнулась своему отражению в зеркале. Всё-таки аутотренинг — великая вещь! Позвонила Женьке, позвала с собой в турне по мебельным магазинам. Жизнь продолжается и это уже само по себе не плохо.

Весь остаток дня мы угробили на обустройство моего дома. Это были приятные хлопоты, поэтому гудящие ноги не могли уменьшить мою радость от приобретения таких замечательных вещей, как кровать, телевизор, шкаф-купе, стеллажная система, диван, стол со стульями, холодильник, микроволновка. Я договорилась о доставке всего этого добра и теперь надо было только в ближайшие дни встречать грузчиков. Кроме того, завтра должен был осчастливить своим присутствием дизайнер, который обещал создать мне «прекрасную кухню, которой позавидует любая домохозяйка». Интересно, а не домохозяйка не позавидует что ли?

Мы с подругой накупили огромные пакеты всяких хозяйственных мелочей (и как я раньше жила без ёршика?), просто необходимых для нормальной самостоятельной жизни. Пришлось затащить всё это на квартиру и только потом, чуть живые, мы добрались до общежития. Так как у меня было шаром покати, пришлось напроситься к доброй Женьке на вчерашний плов. Уставшая и разомлевшая после еды, позвонила родителям, поблагодарить за материальную помощь и похвастаться покупками. Мама тут же закинула удочку, когда я к ним собираюсь приехать, а то они сами ко мне нагрянут, так как соскучились сильно. Я обещала, что подумаю об этом, надо только благоустроить моё жилище, а уж потом и по гостям разъезжать. Мы с ней ещё немного поболтали о родственниках, то бишь посплетничали, договорились созвониться через неделю.

Перед сном пошла в умывалку почистить зубы. Света не было, пощёлкала выключателем, эффекта никакого. Обречённо потопала в темноту, стараясь ненароком не наткнуться на что-нибудь. Вдруг, сзади раздался шорох, я почувствовала как чья-то рука обхватила меня за горло и приставила к нему что-то острое. Меня моментально накрыло волной страха, в ушах стоял грохот крови, которую перекачивало бешено бьющееся сердце, ноги подкосились так что я невольно опёрлась на человека, схватившего меня. Над ухом раздался громкий шёпот: «Отдай то, что тебе не принадлежит, иначе я изуродую твоё очаровательное личико так, что мама родная не узнает». Острый кончик (видимо, ножа) с горла медленно стал передвигаться вверх по щеке, больно надавливая на кожу. Потом всё исчезло: и боль, и нож, и мужчина. Моя опора пропала так быстро и тихо, что я едва успела опереться на стенку, чтобы не рухнуть на пол. Склонившись, судорожно вдыхала и выдыхала ртом воздух. Подумала, что он ведь может передумать и вернуться, поэтому так быстро как могла на негнущхся ногах добралась до комнаты. Захлопнула дверь, трясущимися пальцами закрыла замок, подумав, ещё для надёжности подпёрла ручку двери спинкой стула. Переведя дух и собрав последние силы, всё-таки доползла до кровати и, упав на неё, разрыдалась.

Глава 9

Как ни странно, спала я этой ночью на удивление хорошо, без всяких сновидений и кошмаров. Видимо, мой организм решил, что не готов к таким эмоциональным нагрузкам и взял таймаут, но утро наступило, а с ним вернулись и мои проблемы. Я обдумывала, сложившуюся ситуацию и невольно накручивала сама себя. То, что нахожусь в состоянии близком к панике, поняла только осознав, что с трудом пытаюсь закрыть молнию на переполненном чемодане. Кажется, я пыталась сбежать к родителям. Умом я вроде понимала, что это не выход, но подавить свои упаднические настроения никак не удавалось.

Я была обычной домашней девчонкой, которая за свою жизнь ни разу не дралась, конфликтов по возможности старалась избегать, даже случайно увиденные драки доставляли мне столько неприятных эмоций, что я просто сбегала от этого зрелища подальше. Ладно, признаемся честно, я была трусихой. Эх, не быть мне героиней романа и спасительницей мира! Поэтому в данной ситуации первым моим порывом и стал побег от навалившихся на меня проблем под теплое крылышко родителей. Но было кое-что о чем я как-то забыла подумать. Самое главное — Женька. Ее комнату тоже обыскивали, она тесно связана со мной, возможно, что вчера не только я подверглась нападению. Если я сбегу, то как смогу потом смотреть ей в глаза, а если с ней что-нибудь случится, я буду всю оставшуюся жизнь мучиться от чувства вины. Можно, конечно, попробовать уговорить ее уехать со мной, но, боюсь, это гиблый вариант. И кто тогда будет встречать грузчиков со всем добром, что мы вчера накупили?

Так ничего и не решив, пошла к Жене на стратегическое совещание и наткнулась на закрытую дверь. Странно, она же вчера никуда не собиралась утром. Вернулась домой и попыталась ей дозвониться, телефон никто не брал. Как вы понимаете, это обстоятельство меня совсем не обрадовала в свете вчерашних событий. С тоской взглянула на почти собранный чемодан: «Ууу!» Как же хочется сбежать. Необходимо было выяснить куда делась подруга, поэтому, отправив ей смску с просьбой срочно перезвонить, вернулась к ней на этаж.

Сегодня дежурила тетя Люба, довольно словоохотливая особа преклонных лет, обожающая яркие вязанные кофточки с великим множеством рюш и столь же футуристичный макияж. Мне повезло, это был просто кладезь информации. Тетя Люба скучала сидя у окна, студенты почти все уже разъехались на лето, поэтому активной жизни ни за окном, ни на этаже не наблюдалось, короче, у женщины неотвратимо наступал период информационного голода. Поэтому на мою робкую попытку завязать разговор она откликнулась со всем жаром и пылом нерастраченной с самого утра жажды общения. Я узнала, что Ленка из 98 комнаты завалила сессию, поэтому пьет не просыхая уже второй день, набирается, так сказать, сил, чтобы рассказать об этом родителям, которые за несколько лет ее мучения-учения уже успели поседеть, причем тетя Люба, зуб давала, что поседели они в буквальном смысле. Костик из 105 должен был на днях стать отцом, причем дважды. Узи показало двойню. Васька и Ольга Румянцевы укатили в Турцию, целый год копили и были жутко счастливы, когда уезжали, оставили ключ, чтобы поливать цветочки в комнате. Женщина не на шутку разошлась, поэтому мне пришлось наводящими вопросами направить ее в нужное мне русло.

— А Женька моя сегодня во сколько ушла не видели?

— Видела, часов в 10 подорвалась как заполошная, носилась туда — сюда с круглыми глазами. Я ее спрашиваю, может, чего случилось, так она от меня только отмахнулась. Где-то минут через 40, Ленка как раз тогда пошла за очередной бутылкой, твоя красавица вся разфуфыренная, вооот на таких каблучинах утопала, даже не попрощалась, — обиженно протянула этажерка.

— А вы случайно не заметили ее там кто-нибудь на улице ждал?

— Случайно заметила, я Ленку непутевую выглядывала, как бы до дома дорогу нашла. Так твою Женьку там машина ждала, джип называается. Я думала, может из нее кто выйдет, так ведь нет. Фарищами только сверкнула и твоя подруженька в нее уселась и сразу укатила на центральный проспект. Так вот.

— Ясно, а вы не подскажете, у вас на этаже вчера все тихо было, никто не шумел, чужие не проходили?

— Ну как же, такой бардак был, я даже к коменданту ходила жаловаться. ИТэшники из 99 устроили дебош, последний экзамен сдали они видите ли. Так что у нас тут всякого народа шаталось много. А чего это ты интересуешься? — вдруг, встала в охотничью стойку женщина, подозрительно сверля меня глазами, — Вот у Женьки бы своей и узнала, она же там с ними развлекалась, неужели тебя не позвала? Ай, как не хорошо, еще называется лучшей подругой. Или вы поссорились?

— Да не ссорились мы, я вчера занята была, — погасила я на корню зарождающуюся сплетню. Вежливо, но настойчиво распрощавшись с общительной дамой, потопала к себе. Повторная попытка дозвониться до Жени опять не увеньчалась успехом. Так как чемодан я уже собрала (удачно как), продолжила собирать остальные вещи в коробки, только теперь не для побега, а для переезда. Неизвестно, угрожали ли подруге так же как и мне. Народу на этаже было много, под шумок мог прийти любой и так же незамеченным уйти. Но, с другой стороны, когда целая толпа гуляет по коридорам, то довольно трудно найти тихое местечко для того, чтобы припугнуть девицу. В комнату к Жеке он забраться не мог, там соседка сидит безвылазно в интернете, а свое лицо он, видимо, демонстрировать всем окружающим не готов. Поэтому я склонялась к тому, что так «повезло» только мне. Что же касается сегодняшнего утра, то по всем показателям у моей подруженьки свидание, раз одела «вооот такие каблучины и разфуфырилась». Почему тогда не позвонила, не предупредила и сейчас не отвечает? Неужели настолько обо всем забыла, это на нее совсем не похоже. Стоп! Как я могла забыть про «тренера». Она так долго ждала звонка от него, вполне возможно, что это был он, тогда я могу понять ее забывчивость (или не могу?). Успокоив себя такими размышлениями и собрав, наконец, все вещи, задумалась как я буду тащить все это добро в квартиру.Придется идти к Петрову на поклон.

Постучав в соседнюю комнату, не дожидаясь ответа, открыла дверь за что тут же и поплатилась. Раздался оглушительный визг и в меня полетел чей-то тапок. Что это тапок, я поняла только после того, как он, попав мне точнехонько в лоб, отлетел в сторону и упал на пол. Видимо только тяжелой контузией, произошедшей в следствии попадания в меня оного предмета домашнего обихода, можно объяснить мою заторможенную реакцию. Вместо того, чтобы тут же закрыть дверь с противоположной стороны, я изумленно уставилась на загадочную композицию на кровати. Из огромного кургана, накрытого сверху одеялом, в художественном беспорядке торчали четыре ноги, с другой стороны выглядывала всклокоченная светлая голова и широкие плечи, а сбоку (видимо, из подмышки) возмущенно таращилось нечто поросячье-розового оттенка в обрамлении рыжих кудряшек. В первый момент я даже не сразу поняла как это четырехногое и двухголовое существо смогло в меня вообще хоть что-то бросить, у него же рук совсем не было. Да, тапок постарался на славу! Из ступора меня вывели жестоким, но действенным способом — потоком отборнейшего мата, с такими интимными подробностями моей личной жизни, что теперь уже я приобрела тот самый поросячье-розовый оттенок смущения.

Захлопнув, наконец, дверь в этот вертеп разврата, я вернулась в свою комнату, предположив, что Петров, как только успокоит свою прелестницу, придет, чтобы узнать зачем я заходила. Через пять минут ожидания, раздался робкий стук и в дверь вошел несколько смущенный парень.

— Эээ…, ты чего хотела-то? — изрек этот детина, собравшись с силами. Петров был именно таким, каким обычно представляют себе русского былинного богатыря: широкоплечий, высокий, светловолосый, с глазами чудесного василькового цвета, с огромными кулачищами и с ярким румянцем во всю щеку, да и звали его подходяще — Иван. Правда, бородой и усами он по молодости еще не обзавелся, но общей картины это совсем не портило. Как-то так сложилось, что с начала нашего совместного жития через стенку, он в моем присутствии вел себя крайне сковано, как будто стесняясь, Женька даже подтрунивала, что этот здоровяк ко мне неровно дышит. Но он никогда не делал никаких попыток обратить на себя мое внимание (если не считать частых концертов за стеной, которые даже с большой натяжкой невозможно было отнести к любовным серенадам под окнами возлюбленной). Мне казалось, что парень просто неловко чувствует себя со всеми женщинами, как показало сегодняшнее утро, я ошибалась. С некоторыми дамами он чувствует себя очень даже уверенно.

— Вань, извини, что так получилось. Но вы сами виноваты, надо же дверь закрывать, когда…, — я замолчала, пытаясь подобрать слово покорректнее, а румянец Петрова сменил интенсивность своей окраски на более темную.

— Это не то, что ты подумала…, — изрек мужчина после долгого молчания, внимательно рассматривая трещину на стене комнаты.

— А, ну да, конечно, вы там в карты на раздевание играли, — с улыбкой согласилась я. Петров только покаянно вздохнул в ответ.

— Ну это совсем не мое дело. Если ты переживаешь, что я кому-нибудь расскажу, то могу пообещать, что буду нема как рыба.

— Да не переживаю я, это Шурка волнуется, она как бы немного замужем.

— Немного, — разулыбалась я в ответ. Ух, даже настроение поднялось, — Все поняла, ничего не было. А приходила я к тебе с большой просьбой. Видишь, я переезжаю, вещей набралось много, хотела попросить тебя помочь перевезти их. Я заплачу.

— Ты чего, Ась, какие деньги! — возмущенно засопел сосед, — конечно, я помогу. Сейчас только Шурку домой отправлю.

Через десять минут возмущенно хлопнула дверь в коридоре и раздался сердитый стук каблучков — изволила отбыть дама сердца господина Петрова, обладательница огромного словарного запаса и просто немного замужняя женщина.

Глава 10

Пол дня мы потратили на переезд. Теперь моя комната в общежитии была практически пуста, а квартира завалена горой вещей. Доброго Петрова я все-таки отблагодарила за помощь бутылкой коньяка из старых запасов. Да, у студентки могут быть нетронутые запасы коньяка, потому что она предпочитает менее крепкие напитки, а эту янтарную жидкость держит на всякий пожарный случай. Вдруг, принц какой забредет на огонек, а тут я во всеоружии (может, товарищу придется объяснять, что я и есть счастье всей его жизни, а алкоголь в этом хлопотливом деле — большое подспорье). Как видите, принц к коньяку не нашелся, зато мой добровольный помощник прямо-таки просветлел лицом, когда я сунула ему заветную бутылку со слова своей искренней признательности. На этом мы и распрощались. Петров ушел, нежно поглаживая пузатый бок (бутылки, конечно, а не тот, что вы подумали), а я осталась распаковывать вещи. За всей этой кутерьмой, удалось отключиться от всех проблем, свалившихся на меня. Женька до сих пор не позвонила (а сама была вне зоны доступа), поэтому меня поглотил новый виток тоскливых мыслей. «Бедная я, несчастная. За что же мне все это? Жила себе, никого не трогала. И вот на тебе!» Очень захотелось разреветься от жалости к себе.

В ту же секунду почувствовала жжение в том месте, где пристроилась моя, загадочным образом приобретенная, татуировка. Задрав рукав, присмотрелась что с ней происходит, может инфекция попала. Тату выглядела хорошо и не подавала признаков инфицирования и покраснения. Дотронулась пальцами, все как обычно. Но где-то внутри под кожей, от нее исходили волны тепла, постепенно поднимаясь вверх по плечу, слегка щекоча шею, пробегая по линии подбородка и тая в области затылка. Возникло ощущение, словно кто-то нежно, едва касаясь проводит ладонью. Эта была почти ласка, настолько она казалось осязаемой. Я прислушивалась к своим ощущениям. Как ни странно, но страха перед происходящим я не испытывала. Наоборот, мне удалось успокоиться и почувствовать внутреннюю уверенность, что все обязательно будет хорошо. В благодарность я погладила свою бабочку и тихо прошетала: «Спасибо». Ну да, сумасшествие набирает обороты, но, похоже, меня это перестает волновать.

Мое пребывание в состоянии легкой эйфории, было прервано мелодией телефона. Женька, наконец-то! В трубке услышала взводнованный голос подруги:

— Аська, что у тебя случилось?

— Что у меня случилось? — с угрозой в голосе переспросила я, — Ничего особенного, на меня вчера напали, приставив нож к горлу в умывалке, я чуть не умерла от страха, моя лучшая подруга исчезла с самого утра в неизвестном направлении, телефон у нее не отвечает, я места себе не нахожу, может, ее тоже уже кто-нибудь порешил. А в остальном «прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо», — пропела я. В ответ тишина, а потом раздались всхлипывания.

— Прости меня, дуру счастливую! Я совсем голову потеряла. Мне Сережа позвонил, предложил встретиться, увез за город, а там нет сети, я пыталась тебе пару раз позвонить, а потом обо всем забыла, — я только сердито молчала в ответ, тем самым стараясь внушить этой легкомысленной девице усиленное чувство вины, чтобы в следующий раз так не поступала.

— Асенька, кто на тебя напал? Ты вообще жива? Не поранилась? Расскажи мне, пожалуйста, — выспрашивала подруга с нотками раскаяния и волнения в голосе. Решив, что она уже достаточно прониклась чувством вины, кратко рассказала о том, что произошло за это время, про свою попытку побега разумно решила промолчать. Стыдно, да!

Женя, выслушав мой сбивчивый рассказ, сказала что через 10 минут будет у меня. Я пошла искать среди вещей чайник и прочие принадлежности, необходимые для распития кофе. Стол со стульями еще не приехал из магазина, поэтому пришлось воспользоваться табуреточками, оставшимися после строителей. К приезду гостьи мой нехитрый стол был сервирован. Открыв дверь в ответ на звонок, я была тут же сметена с ног ураганом Евгения, общупана, обнята и расцелована в обе щеки. Когда страсти улеглись, мы сидели на полу на расстеленном одеяле, пили кофе с шоколадом и молчали,

— Ну рассказывай, что там у тебя с «тренером» твоим.

— Сама ты тренер, он известный и состоятельный человек и я в него влюбилась по уши, — мечтательно протянула подруга.

— Да, я это уже давно заметила. А тренер-то влюблен в тебя?

— Влюблен, конечно. Иначе и быть не может, — и подруга во всех красках стала описывать свое свидание. Каждый раз при упоминании имени Сергей, ее лицо словно озарялось внутренним светом, а сама она лучилась от счастья. А мне так хотелось верить, что этот «тренер» окажется действительно стоящим мужиком, что ей удастся избежать той боли, которой наградила меня моя первая любовь.

— Я рада за тебя. Хоть у кого-то жизнь налаживается, — с грустью произнесла я и почувствовала, как Женя ткнулась лбом в мое плечо.

— Прости, я тут тебе все о своем, да о своем. Я понимаю тебе сейчас не до моих амурных дел. Ты, главное, помни, я у тебя есть, а вместе мы — сила, значит, прорвемся! — мы немного помолчали, каждая о своем. Молчание, которое можно разделить с другом — это удивительно сближающая вещь. Наверно, таким молчанием можно проверить настоящую дружбу, если вы можете долго вместе слушать тишину, значит, ваши души созвучны, и вы не зря встретились в этом мире.

— А ты не думала, может, им этот твой браслет нужен? — нарушила тишину Женька, кивнув она на украшение, намертво вцепившееся в мою руку.

— Это вряд ли. Комнаты наши обыскивали еще до того, как я его нашла. Да и в умывалке тот товарищ должен был хотя бы попытаться снять его у меня с руки. Так что, думаю, им нужно что-то другое от меня. Но что? У меня так и не выходит из головы Андрей. Та наша странная встреча, когда он меня в машину затащил, помнишь, я рассказывала? Я его просто не узнала, он так сильно изменился за то время, пока мы не виделись.

— Не так уж и изменился, в машину-то он тебя силой затащил, даже не поинтересовавшись, может, у тебя другие планы, — желчно произнесла подруга.

— Да ну, какое там силой, так… только направление задал, а ножки я сама послушно переставляла, — сердито буркнула я. Сердилась, я, как вы понимаете, на себя, на свое безволие и слабость. И так было всегда. В момент, когда надо было противостоять насилию, смелая и отважная Ася куда-то пряталась глубоко в меня, оставляя на поверхности какую-то размазню, куклу, неспособную сказать «нет», неспособную на поступок. Потом, позже эта Ася вылезала и занималась самоедством, сердилась, топала ногами, ругалась, но после драки, как известно, кулаками не машут, ибо без толку.

— Зачем он приходил на мой этаж в день, когда обыскивали комнаты? А, если предположить, что Андрей кому-то что-то должен, и этот кто-то думает, что это что-то находится у меня? — путано попыталась я донести до подруги свою супергениальную мысль, — И тебя заодно проверили, как мое ближайшее окружение. А Андрей, тогда наводчиком что ли был? Добровольно демонстировал, что ему нечего скрывать, типа проверяйте где хотите?

— Как-то не складывается картинка, — оценила Женька мои жалкие потуги в образе Шерлока Холмса, — Но Андрей, и правда, выглядит подозрительно, да и версий у нас других нет, поэтому у меня предложение. Я попрошу у Сергея, разузнать что там в последнее время слышно про твоего бывшего ухажера. Они, вроде в одних кругах вращаются, может, узнает что-нибудь любопытное для нас. А сейчас, давай, облагораживать твое жилище, а то оно больше на склад сейчас похоже. Ты уж прости.

Наметив план действий на ближайшее будущее, мы попытались как-то структирировать тот беспорядок, который царил вокруг. Несколько десятков коробок, сумки, полочки, пакеты. Многие из этих вещей были мною куплены, когда о своем собственном угле я могла еще только мечтать. Но я уже тогда достаточно четко представляла чего я хочу.

К вечеру, уставшие, но с чувством полного морального удовлетворения, мы оглядели поле нашей деятельности. Занавески были отглажены и повешены, отчего комнаты сразу приобрели более уютнный вид. Зеркало и полки приделаны на стену. Не удивляйтесь, но некоторые девушки знают, что такое дрель, дюпеля и даже имеют представление, какие сверла лучше подбирать для продырявливания той или иной поверхности. Силенок, правда, маловато, но упорство в вопросе сверления еще никто не отменял, верно?

В отношении цвета я довольно консерватиный человек, поэтому буйства красок вы не увидите ни в моей квартире, ни в моем платяном шкафу. Просто мне кажется, что от пестроты быстро устаешь, а лаконичность и бархатистость приглушенных тонов раскрывает себя постепенно. Кто-то скажет, что это скучно, не соглашусь, ведь можно пошалить в деталях: яркие пятна подушек, разноцветье покрывала, керамика. Так я и решила поступить, утопив свою квартиру в бежево-коричневой гамме, понадеявшись на аксессуары.

Звонок домофона прозвучал неожиданно, мы перегланулись, удивленно округлив глаза. Все оказалось просто. Пришел дизайнер моей будущей чудо-кухни, о котором, я, как водится, успела забыть. Отправив, усталую подругу домой, погрузилась в обсуждение мелких тонкостей кухонного дела. Короче, говоря, к общежитию я подходила уже в сгущавшейся темноте. Быстрым строевым шагом я неслась по улице, опасаясь повторения вчерашней встречи с таинственным незнакомцем и его колюще-режущим предметом. Оставалось пройти десяток метров и повернуть за угол дома, как неожиданно ощутила уже знакомое жжение в области татуировки. «Ну, что мы на этот раз хотим?» В ответ получила легкое касание. «Ладно, разберусь с тобой позже», — я двинулась вперед, на что тут же получила легкий укол в предплечье. Опять остановилась, тут же получив ласковое прикосновение. «Метод кнута и пряника? Что же ты хочешь сказать, дорогая моя?» Шаг в направлении общежития сопровождался уколом, а остановка поощрялась теплой волной. Татуировка со мной общалась. И это был полный абзац! Что бы вы сделали на моем месте? Бросились искать ближайшую психушку? Тогда вы — реалист, земной современный человек. Доверились и прониклись особенным трепетным чувством к загадочному изображению на коже? Тогда вы — мечтатель или полный дурак, как я.

«Значит, ты хочешь предупредить, что туда ходить не стоит?» — задалась я вопросом и тут же получила в ответ радостную волну. По возможности бесшумно ступая, подошла к углу дома и выглянула из-за него. Перед домом в неярком свете фонаря стояла машина с открытыми окнами, в которой виднелись силуэты трех человек. Я занырнула обратно за угол, сердце отбивало барабанную дробь, рот наполнился слюной. «Неужели это по мою душу?». Перевела дыхание, сглотнула непослушным горлом и прислушалась. Разговор в машине был почти не слышен. Но тут раздался громкий окрик: «Ну, что там?» В ответ, мужчина, видимо, выходивший из общежития, произнес: «Она была только утром, собрала все свои вещи, коробки и уехала. Ей сосед помогал. Надо будет его найти и узнать куда она слиняла». Кто-то из сидящих в машине предложил узнать у подруги мое местоположение, но после коротких совместных размышлений, товарищи пришли к выводу, что лишний раз светиться им не стоит, а вот изобразить влюбленного в меня студента перед Петровым, чтобы выведать мой адресок, им вполне по силам. После такого интенсивного мозгового штурма темные личности, видимо, утомились и решили поехать отдыхать в ближайшую сауну, а поисками заняться с утра пораньше (хотя, какое там пораньше после ночной сауны?)

Я едва успела юркнуть в ближайшие кусты, как мимо меня на полном газу пронеслось их транспортное средство. «Черт, черт, черт!», — у меня просто не было больше слов. Обиднее всего было то, что я совершенно не понимала сути происходящего. Кажется, мои преследователи решили преступить к более активным действиям. И это было очень плохо.

Ну, что там в моей ситуации предпринимали отважные героини дамских романов? Добывали себе оружие и с ним наперевес вставали на пути темных сил. Но вот сил, чтобы встать на пути этих самых пресловутых «темных сил» у меня совершенно не было. Да, забыла! Им там полагался еще довольно симпатичный напарник, который брал на себя львиную долю проблем героини. И в конце обязательный хэппи энд. В моем конкретном случае напарник не прилагался, как и счастливый конец, впрочем. Так как сидеть в кустах было не только глупо, но и довольно прохладно, возникла необходимость сменить тайное убежище. Внимательно оглядев через листву кустарника окрестности, я выпуталась из веток и согнувшись (мне казалось, что в позе «зю» меня меньше видно) добежала до угла дома, выглянула. Территория перед домом пустовала, только какая-то облезлого вида псина облюбовала крыльцо для своего ночного отдыха. Но это не было проблемой, собак я боялась гораздо меньше людей и, как показывал мой жизненный опыт, часто оказывалась права. Добежав до двери, еще раз оглянулась, не заметив ничего подозрительного, тихо вошла внутрь. В холле был слышен приглушенный гул работающего телевизора в вахтерской и хихиканье парочки, которая никак не могла расстаться. Отдышавшись, неторопясь предъявила сторожу свой пропуск. В свою комнату идти я не рискнула, надо было срочно найти Петрова и уговорить его соврать тем, кто меня ищет.

Дело в том, что о моей новой квартире знал очень ограниченный круг людей, я хоть и довольно общительна, но близко (в интимную зону) подпускаю к себе очень неохотно. Меня вполне устраивают приятельские отношения без выворачивания души наизнанку. Двое из посвященных, как я знала, уехали из города. Антон адреса не знал. Оставались только Женя, ее соседка по комнате Оля и теперь еще Петров (надеюсь, он не успел еще кому-нибудь разболтать об этом). Стоило придумать какую-нибудь более-менее достоверную версию для Ваньки и для этих бандитов. Воровато оглядываясь, я пробралась на свой этаж, дергаясь от каждого громкого звука. Постучала к соседям и, дождавшись разрешения (не хотелось повтороно получить тапком в лоб), вошла. В комнате находился только худоватый, сутулый, вечно угрюмый сожитель Петрова.

— Привет, Саш, а Ванька не знаешь где? — как можно более невозмутимо поинтересовалась я у него.

— И чего это им сегодня все интересуются? Прямо нарасхват, — желчно протянул парень.

— А кто его еще спрашивал? — тут же клюнула на удочку я.

— Да минут 10 назад заходил тут один качок.

— И что ты ему сказал?

— Сказал, что Ванька у бабы! — рыкнул в ответ мой сосед. И так повеяло от этой фразы плохо скрытой завистью, что сразу стало понятно почему тот буквально сочился злобой. Нереализованное либидо — это убойная вещь, особенно в столь юном возрасте.

— Сашенька, а когда должен прийти, не знаешь? — заискивающе спросила я. А что делать, приходится прогибаться, хоть и противно. Парень помолчал пару минут, видимо, соображая как реагировать на мое ласкательное «Сашенька», и снизошел:

— Сейчас уже должен подойти.

— А можно я тут его подожду? — продолжала я, щедро сдабривая слова многообещающими интонациями. Не то, чтобы я умела строить из себя роковую соблазнительницу, но что мы фильмов не смотрели? Приняв как можно более раскованную позу и нарочито медленно поправив волосы, я призывно посмотрела на молодого человека. Уж не знаю как это смотрелось со стороны, но эффект превзошел все мои самые смелые ожидания. Сашенька резко приосанился, расправил узенькие плечики, на губах заиграла блудливая улыбочка.

— Подожди, конечно, Асенька, — опа! да, я просто гений манипуляций. Если бы я знала чего мне это будет стоить, то, наверно, десять раз бы подумала стоит ли. Когда через полтора часа Петров соизволил вернуть домой, я чувствовала себя буквально грязной от липких раздевающих взглядов новоявленного Казановы, а мои уши успели раз сто свернуться в трубочку от его исполнительских талантов. Вы не ошиблись, все это время меня развлекали авторской песней под аккомпанимент расстроеной гитары.

Петров выглядел довольным, как мартовский кот, и распространял вокруг запах спиртного, щедро приправленный чесночным душком. Ну, хоть у кого-то день прошел удачно! Надо сказать, что увидев меня он нисколько не удивился и даже забыл по привычке смутиться. Совместный труд, как известно, сближает. Не зря же мы добрую половину дня таскали мои коробки. Тем лучше, будет проще с ним договориться. — Вань, надо срочно поговорить, — услышав начало разговора, Саша буквально встал в охотничью стойку и, казалось, даже уши вытянул в нашу сторону.

— Что-то случилось? — напрягся сосед.

— Ничего особенного, просто есть разговор, хотелось бы тет-а-тет, — кивнула я в сторону Сашки, который был весь во внимании. Интересно, это просто любопытство или тот качек ему дал ответственное задание по сбору информации за энную сумму денег. Дожила, теперь буду подозревать окружающих во всех смертных грехах. Иван среагировал правильно и настоятельно порекомендовал своему другу сходить покурить на балкон. Саша, с видом оскорбленной невинности, оставил нас одних. Дождавшись, когда его шаги стихнут в коридоре, я продолжила:

— Меня разыскивает мой бывший парень Андрей, мы с ним уже давно расстались, а сейчас он упорно меня преследует.

— Это тот, который тебя бил? — задал неожиданный вопрос парень. Ничего себе! А я, глупая, считала, что никто об этом не догадывается. Ведь Женьку удалось провести, а вот этого увальня нет. Какой, оказывается, наблюдательный мужик жил за моей стеной все это время. Наверно, дело в том, что я все силы потратила на то, чтобы подруга не узнала о том, каким ужасом обернулась моя первая любовь, а здесь на этаже расслаблялась, меньше следила за собой, плохо контролировала лицо. Кто через это прошел, знает, каких усилий стоит не показать ни единым мускулом как больно тебе двигаться. И улыбаться, улыбаться, улыбаться…

— Если ты все знал, почему не вмешался? Или тебе было все равно, пусть хоть убьет, — застаревшая злость на себя, выплеснулась обидой на парня.

— Я хотел, но потом решил, раз ты с ним не расстаешься, то тебя все устраивает. Ты выглядела с ним такой счастливой.

— Только по началу. потом… Когда я только заикнулась о расставании, он…, — я перевела дыхание, стараясь слишком глубоко не погружаться в воспоминания, — в общем, он сделал так, чтобы я больше даже не пыталась об этом думать.

— Прости, я дурак, — он покаянно опустил голову.

— К счастью, через какое-то время он сам решил, что не имеет смысла продолжать наши отношения, видимо, нашел более интересную жертву. И вот теперь он опять вспомнил обо мне.

— Ну, теперь я не дам тебя в обиду, — высокопарно воскликнул рыцарь Ванька.

— Вот именно за этим я к тебе и пришла. Его дружки знают, что я с вещами сегодня уехала из общаги, и то, что ты мне помогал тоже в курсе. Так вот, я хотела попросить, когда они будут интересоваться куда я девалась, скажи, что ты помог мне отвезти вещи в камеру хранения на вокзал и что я собиралась ехать к родителям на север. Больше ты ничего не знаешь. Пожалуйста, только не говори им адрес моей квартиры.

— Как-то не очень все получается, Ася. Столько вещей. Как ты их потом к поезду будешь тащить? Зачем тебе их вообще увозить, ты же еще не закончила институт, — размышлял сосед вслух. Я тоже понимала, что моя версия звучит не очень логично, но другой придумать не смогла.

— Может, у меня крыша поехала от страха, решила сбежать, — выдала я мысль, весьма недалекую от истины, ведь именно ее я все утро мужественно давила в себе.

— Хорошо, я скажу, как ты просишь, — нехотя согласился мой собеседник.

— Только, Ваня, не изображай из себя героя и делай вид, что ничего не знаешь о происходящем. И еще… Саше ничего не говори, зачем еще его втягивать, — добавила я, заслышав шаркающие шаги в коридоре. Объяснять, что парень мне банально подозрителен и я ему не доверяю, не стала. Сосед согласно кивнул.

— Если спросит, то я приходила расплачиваться за использование тебя в переброске вещей. Спасибо, за помощь, я бы сама не справилась, — закончила я обтекаемой фразой, предназначенной в большей степени для человека, подошедшего к двери. Конспирация, блин!

По пути в Женькину комнату я, в духе разведчика Штирлица, через окно кухни обследовала прилежащую территорию на наличие шпионов врага. Машин перед домом не было. А припозднившаяся парочка, торопящаяся домой, не производила плохого впечатления, поэтому я немного расслабилась и до комнаты подруги дошла, насколько это возможно, «спокойно», внимательно прислушиваясь к доносящимся звукам. Единый организм этого человеческого улья жил своей размеренной жизнью, поскрипывая, постукивая, гудя и бормоча себе под нос, совершенно игнорируя одинокую фигурку, трусливо жмущуюся к его стенам. Его совершенно не интересовали страхи и чаянья этого существа, его переживания и проблемы. Тут в каждом уголке ежедневно происходили маленькие трагедии и случались большие радости. И так из года в год, из десятилетия в десятилетия. Он привык, очерствел и покрылся толстой коркой равнодушия.

Женя с Ольгой с головой погрузились в социальные сети, поэтому мой приход был не сразу замечен. Только, когда я сползла по стеночке на одинокий стул, стоявший у входа, девчонки оторвались от сетевого общения. Увидев, мой изможденный вид и напряженное лицо, подруга, всплеснув руками, простонала: «Ну что с тобой еще произошло, бедовая ты моя!». Путаясь в словах и переживаниях, рассказала ей про машину, ползанье в кустах и про поход к Петрову. В ответ та, молча подошла, прижала мою голову к себе и, так же не произнеся ни слова, начала гладить по волосам. Царившая в комнате тишина, нарушалась лишь приглушенным шумом компьютера. Громкая мелодия телефона заставила нас всех вздрогнуть и рассмеяться от облегчения. Ведь это просто звонок. Женя посмотрев на экран, улыбнулась и нажала кнопку. Конечно, звонил Сергей. В течении нескольких минут мы слышали только ее ответные угуканья и наблюдали за лицом, которое стало серьезным и сосредоточенным. Закончив разговор, она собиралась с мыслями, а мы терпеливо ждали, подробностей.

— Как вы поняли, звонил Сережа. Я его попросила прозондировать почву по поводу твоего Андрея. Он с ним лично не контактирует, но есть общие знакомые. Итак…, — повисла большая выразительная пауза, которая грозила довести меня до белого каления.

— Ну? — не выдержала я.

— В последнее время с ним что-то случилось, почти перестал появляться в клубах, всегда нервный, взвинченный, злой. По сравнению с тем, каким он был еще несколько месяцев назад, совсем другой человек. Есть версия, что он стал принимать наркотики, но подтвердить это не могут. Ни кто не видел, чтобы он их покупал или кололся. На эту же версию косвенно указывает тот факт, что четыре месяца назад Андрей продал свою дачу, взамен официально ничего не покупал, во все тяжкие не пускался. Куда девались деньги неизвестно. Сергей говорит, что есть три момента требующие больших денежных затрат: наркотики, шантаж, азартные игры. Можно, предположить алчную любовницу и дорогостоящую операцию, но он сомневается. Обещал узнать часто ли твой ухажер посещает игорные заведения. Ася, тебе передавал привет и просил не стесняться, если требуется помощь, — закончила девушка свой рассказ.

— Ты что ему все рассказала? — нашла в себе силы возмутиться.

— Ничего я ему не рассказывала, просто объяснила, что у тебя некоторые проблемы с бывшим парнем, попросила узнать о нем побольше, — оправдывалась та.

— Ладно, извини, я вся на нервах последние дни, так что будь снисходительна ко мне.

— Буду, куда я денусь. И что нам дала эта информация, кроме того, что мы итак подозревали?

— Подтвердила, что скорее всего дело в Андрее и моей связи с ним. Но конкретики никакой, ну наркоман, а я причем? Наркотиками снабжаю что ли? Ну, шантажируют его, ну не я же? Чем мне его шантажировать? Давно зажившими синяками? Я даже освидетельствование в милиции ни разу не проходила после побоев. Азартные игры. Угу, у меня тут в комнате подпольное казино находится. Чушь полная! Может, правда заболел чем-нибудь смертельным?

— Сейчас! Такие, как этот гад даже простудами, поди, не болеют и нас с тобой еще переживут. Короче, ясно, что ничего не ясно.

— Женя, ведь эти мужики завтра опять сюда приедут за мной, придется от них скрываться на квартире. Ох, у меня же кровать и остальную мебель только завтра привезут! Как же мы с тобой там спать будем? — задумалась я.

— Я могу здесь переночевать, сама же сказала, что они не горят желанием себя лишний раз показывать. — Тебе я отдам надувной матрас, который храню на случай неожиданного приезда сеструхи. Ты же помнишь, она в прошлом году его приперла вместе с насосом, хозяйственная моя. А завтра тебе привезут спальное место, а я…, — тут она несколько замялась с ответом, вызвав у нас с Ольгой недоумение на лицах. Но через мгновение лицо соседки озарилось пониманием:

— Ах, да! Нас же пригласили погостить на даче на неделю, — ехидненько пропела та, насмешливо поглядывая на значительно порозовевшую Женю.

— А ты полна сюрпризов, дорогая. И когда ты мне собиралась сказать, что переезжаешь к своему Сереже? Последняя все узнаю, — тут же бросилась я в атаку. Надо брать ее тепленькой, чтобы рассказала все, как на допросе.

— Во-первых, ты узнала не последняя, кроме Оли никто не знает. Во вторых, он мне предложил, когда я его просила разузнать об Андрее, то есть только несколько часов назад, в-третьих, не жить с ним, а просто отдохнуть на природе несколько дней.

— Ааа, ну это все меняет! — усмехнулась я, — В нашем случае, это хороший выход.

— Ась, а поехали с нами, я думаю Сережа не будет против, там дом большой, все поместимся, — предложила Женя.

— Боюсь, что я не переживу ваших счастливых лиц, да и шуметь вы будете громко, — намекнула я на некоторую интимную особенность поведения подруги, о которой мне случайно пришлось узнать, то бишь услышать. Девушка еще сильнее смутилась и потупила взор, занявшись тщательным изучением своего педикюра.

— Кроме того, кто будет встречать мою мебель? Ничего посижу дома, хозяйством займусь. Знать бы только сколько так сидеть. Или уехать к родителям? Тем более, что ты под надежной защитой «тренера» теперь.

— Уехать можно, но ведь надо же разобраться что, черт возьми, происходит! Пока реальной угрозы жизни нет, я считаю, бежать рано, — вспылила розовеющая мамзель, уперев руки в бока для солидности. Как я и ожидала, она была готова к бою, а на дачу ехала не прятаться, а получать положительные эмоции.

— Конечно, нож у горла — это не прямая угроза жизни, но повторения чего-то как-то не хочется. Да и в руки парней на машине я тоже не тороплюсь, может, они все сексуальные маньяки и извращенцы. Мне одного за глаза и за уши на всю жизнь хватило. — сбила я ее боевой настрой.

— Погорячилась, признаю, — смутилась Женя, — но тут есть один вариант, не знаю как ты к нему отнесешься. У Эвальда Гуревича есть травматический пистолет и даже не один, он не откажется дать попользоваться им некоторое время.

— Но я же не умею стрелять, только в тире из пневматического ружья пробовала.

— Не думаю, что есть большая разница, съездим в лес, потренируемся, — настаивала значительно побелевшая Васнецова.

— Ты знаешь, что с близкого расстояния им вообще можно убить человека? Я боюсь, что запаникую и могу случайно кого-нибудь того… жизни лишить.

— Это будет самозащита. — упорствовала девушка.

— Это я потом буду нашим доблестным органам объяснять долго так и упорно.

— Ася, Женя права, лучше «перебдеть, чем недобдеть». Пистолет нужно взять, самой спокойнее будет, — вмешалась в нашу перепалку, долго молчавшая Ольга.

— И ты туда же! Ладно, сдаюсь. Звони своему Гуревичу, может, он и не даст ничего, — с надеждой промямлила я. Мысль об оружии почему-то меня пугала почти так же, как те мужики в машине. Казалось, что если оно у тебя есть, то обязательно выстрелит и хорошо, если не в тебя.

Но Гуревич Женьке отказать не смог, только заволновался не случилось ли чего и не нужна ли помощь. Рассудительная подруга тут же закинула удочку, чтобы тот по своим каналам пробил Андрея Райха (то есть моего бывшего), а чего теряться, раз предлагают добровольно. В результате, завтра вечером Эвальд должен был забрать меня из дома и отвезти на стрельбище для тренировки и вернуть в целости и сохранности обратно. И почему я не умею так вертеть мужчинами? Наверно тут нужен какой-то особенный талант или повышенная стервозность, чего у меня пока не наблюдалось в больших количествах.

Когда матрас и насос, путем титанических усилий, были засунуты в сумку, а такси вызвано, решили подстраховаться, и отправили Ольгу изучить обстановку вокруг общежития. Девушка вернулась минут через пять с донесением о полном отсутствии подозрительных машин и темных личностей на прилегающей к дому территории. Пока мы спускались вниз с Женькой, мне подумалось, что когда не один, то почти не страшно: и от резких звуков не дергаешься, и от собственной тени не шарахаешься, да и сердце стучит гораздо спокойнее, а не отдается в голове колокольным набатом. Или я просто начала привыкать к этим новым ощущениям и они уже не так будоражат? Ведь рассказывают же те, кто побывал на войне, что сначала находишься просто в панике от происходящего, но со временем психика более-менее адаптируется (все-таки человек довольно гибкая система) и принимает все как должное. С моим случаем сравнивать, конечно глупо, но очень хочется. После тихой размеренной жизни такая активность сродни военным действиям, которые кто-то невидимый развернул против бедной меня.

До квартиры я добралась без происшествий. Мой новый дом встретил меня тишиной, запахом свежего ремонта и уютным бардаком. Тщательно проверив все замки на дверях, решила приспособить сверху на ручку двери железную кружку, которую всегда брала в дорогу. Я понимаю, что начиталась книг и насмотрелась фильмов, но откуда мне еще черпать всякие шпионские штучки? Вот засну я тут крепким сном, а там враги тихонечко отмычкой дверь мою откроют и возьмут меня тепленькой в кроватке. А так эта кружка в случае проникновения как грохнется, меня разбудит, а я как схвачу нож (да, я его планирую рядом со спальным местом положить и вовсе я не сумасшедшая, если только самую малость), в общем, просто так я им не дамся. Главное, чтобы она сама по себе не грохнулась, а то у меня разрыв сердца будет. Такими темпами я скоро вообще волосинки или ниточки на дверь начну приклеивать, чтобы знать не проник ли кто в квартиру за время моего отсутствия. Ох-ох-ох!

Глава 11

Новая ночь принесла новый сон. Я шла по незнакомому городу, по его серым узким улочкам. Дома стояли впритык друг другу, так что было не понятно где кончается один и начинается другой. Темно-серый камень из которого были построены все здания делал их абсолютно похожими. Создавалось ощущение, что у этого города кто-то украл все краски, забрал оттенки, а заодно и душу прихватил. Было неуютно, пусто, сиротливо. Редкие прохожие удивленно и настороженно смотрели на меня. Я не видела их лиц, они словно были размыты, затерты, только четкие силуэты озаренные едва заметным белым свечением. Когда я пыталась дотронуться до них, те отстранялись от меня и быстро исчезали в переплетении извилистых улиц. Мне казалось, что я их пугаю, только не понимала почему. Попыталась рассмотреть себя в грязной витрине маленького магазинчика. Вроде бы я не изменилась, не было длинных клыков, острых когтей, да и хвоста я не обнаружила. В чем же дело? Я придвинулась поближе к своему отражению и пригляделась. О, Боже… мои глаза закрыты, ресницы опущены, черты лица спокойны и невозмутимы. Я смотрю закрытыми глазами! Но разве такое возможно? Я же вижу свою руку, вот пошевелила пальцами, сжала в кулак, а веки даже не шелохнулись. По спине побежали мурашки и, кажется, даже волоски на руках зашевелились. А лицо оставалось таким же бесстрастным. Странное ощущение.

Погруженная в эти мысли, не сразу заметила, что вышла на огромную площадь, посередине которой находился фонтан. На краю фонтана сидел, низко опустив голову, человек (или не человек?) и сиял холодным синим светом. На него было больно смотреть. Сощурилась, подходя ближе. Вдруг, его сияние потухло и сразу стало видно, что его окружают четыре твари. Не знаю как можно назвать увиденные мною существа: ростом с огромную собаку, на длинных худых ногах, поджарые, почти высушенные тела, поросшие густой темной шерстью, тонкий длинный хвост, как у крысы. Лысые черепа, покрытые полупрозрачной желтоватой кожей, под которой были видны синие вены, остроконечные уши, крошечные глазки, две большие дырки вместо носа и огромная пасть, оскалившаяся множеством острых мелких зубок. Ужас рвался из моей груди, хотелось одновременно убежать подальше от этих монстров и закричать человеку: «Беги, спасайся!». Но сколько я не старалась, мои губы оставались неподвижными, ни один мускул не двинулся на лице, казавшимся застывшей мертвой маской. Мужчина молча, не поднимая головы, встал и под конвоем тварей направился к ближайшему дому, чьи двери были распахнуты настежь. Когда он исчез в провале двери, меня словно что-то подтолкнуло изнутри: «Иди, смотри, слушай». Нетвердой походкой, зашла в дом. Из глубины доносилось монотонное пение, похожее на молитву, слов было не разобрать. Ведомая неизвестной силой, двинулась навстречу голосам, прошла через несколько комнат, которые были абсолютно пусты, а их двери широко открыты, и оказалась на балкончике. Передо мной внизу разыгрывалось непонятное действо. Ритуал? Посередине круга лежал человек в черной маске, он был полностью обнажен, красивое стройное тело словно распято на полу, руки и ноги раскинуты в разные стороны. В помещении больше никого не было, только со всех сторон звучало это заунывное пение. Звук шел по нарастающей, хотелось заткнуть уши чтобы больше ничего не слышать. На самой высокой ноте он оборвался. Повисла оглушительная тишина. И в этот момент мужчина в круге резко выгнулся, как будто его пронзила острая боль и исчез. На полу остался только маленький предмет, который мне не удалось рассмотреть, потому что изображение поплыло, смазалось и потухло.

Я резко открыла глаза, вскочила с матраса и бросилась к зеркалу. Ужас прошедшей ночи, еще не оставил меня, мне было важно увидеть свои глаза. Те меня не разочаровали: карие «окна души» испуганно рассматривали меня из отражения и их совершенно не портили темные мешки, набрякшие снизу. Мое, родное, и плевать, что с мешками. Приведя себя в порядок и покушав, что Женька в сумку положила. Уселась с чашкой ароматного кофе на широкий подоконник, прокручивая в голове детали пугающего сна.

Я часто видела яркие сны, бывало, что снились и кошмары, но таких реалистичных не было никогда. Может, это связано с бабочкой, уютно устроившейся на моей руке. Словно почувствовав, что о ней думают, татуировка ожила и зашевелилась под кожей. «Привет, привет», — мысленно пропела я и, услышав тихое ответное «Привет», чуть не уронила чашку с горячей жидкостью себе на колени. «Блин, совсем крыша поехала». И тут же услышала в голове убийственное: «Не совсем поехала, не переживай». Зажмурилась и покрутила головой из стороны в сторону, чур меня! Но голос в голове не позволил закончится моему сумасшествию: «И это не поможет, просто прими все как есть. Ты теперь не одна. Нас двое и, боюсь, это может быть навсегда». Я, огорошенная, сидела и молчала, кажется даже ни о чем не думала, так меня приложило. Молчание затянулось, когда я решилась задать сакраментальный вопрос всех романов, где героиня слышит в голове голоса: «Ты вообще кто такой?». Собеседник задумался, видимо, подбирал слова, чтобы не добить меня окончательно: «Ася, ну давай, напрягись, подумай сама». Напрягать мозги получалось не очень хорошо, поэтому я выдала первое, что пришло в мою многострадальную голову.

— Бабочка?.

— А, если еще подумать, — изрек голос. «Кстати, довольно приятный мужской тембр», — не вовремя мелькнула мысль, на что тут же пришло лаконичное «Спасибо».

— Браслет? — сделала я очередную попытку.

— Ну, вот, — обрадовался собеседник, — видишь, как все просто оказалось.

— Просто? — возмутилась я, — ты считаешь это нормально с каким-то дурацким браслетом разговаривать мысленно? Да, по мне психушка плачет!.

— И никакой не дурацкий, — обиженно произнес голос, напрочь игнорируя мой заход про заведение для умалишенных.

— А какой, если не снимаешься с руки? Конечно, дурацкий, — упорствовала я.

— Не снимаюсь, значит, так надо. А вообще-то тебя никто не просил меня одевать. Продала бы и горя не знала, кто-нибудь другой бы теперь со мной мучился, — не остался в накладе браслетик.

— Вот тут ты прав, опростоволосилась я знатно, — демонстративно вздохнула.

— Ладно, забыли, давай теперь учится жить вместе. Не хотелось бы все время воевать. Может, обговорим условия сосуществования?

— А что у тебя еще и какие-то условия есть? Может список моих обязанностей напишешь? Я рассмотрю его в сжатые сроки, обещаю, — съехидничала моя язвительная натура.

— Ася, ну ты же понимаешь, что мы можем очень сильно осложнить жизнь друг другу, только зачем? Я могу понять твое состояние. Столько всего сразу тяжело принять и не сойти с ума, поэтому я сейчас исчезну из твоей головы, а ты просто посидишь, осмыслишь все это дело. Только помни, я создан не для того, чтобы портить твою жизнь, а для того, чтобы помогать тебе по мере сил и возможностей. Я — твой друг, — изрек новоявленный друг и пропал из моей головы.

А подумать и, правда, было бы не лишним. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я окажусь в такой идиотской ситуации, я бы ему только рассмеялась в лицо, ибо выглядело это все как полный бред больного сознания. Но в данном случае больное сознаниепринадлежало мне самой и с этим надо было как-то жить. Как он там сказал? Это, возможно, навсегда. Ключевое слово здесь «возможно», значит, есть какой-то способ избавиться от браслета. Хотя, судя по сомнению, сквозившему в этом слове, способ либо весьма неприятный, либо непроверенный. Надо будет выяснить у моего таинственного украшения подробности.

Теперь вернемся к вопросу о моем вероятном сумасшествии. Даже, если предположить, что у меня проблемы с психикой, ведь живут же как-то люди, и я смогу. Не агрессивна, особого внимания к себе не привлекаю, чувствую себя в здравом уме и твердой памяти. Да, и как хочется просто поверить в возможность существования сверхъестественного мира. Эх, увлечение миром фэнтези ни для кого не проходит даром. Отсюда, вывод: живем в преложенных обстоятельствах и не афишируем своих тараканов, даже Женьке. Она человек земной, твердо стоящий на ногах, поэтому точно не поверит, будет обращаться со мной как с тяжелобольной, а мне это надо? Тут поток моих размышлений был прерван громкой трелью домофона, приехала моя мебель.

Через час я, переполненная гордостью, любовалась новой обстановкой своей квартиры. В спальне появилась широкая кровать с кованными ножками и высоким ажурным изголовьем, комод темного дерева и большой торшер, дугой нависающий над спальным местом. В кухне стоял круглый стол, вокруг которого расположились мягкие стулья серебристого цвета, новая плита и высоченный холодильник. В большой комнате манил своими раскидистыми краями большой кожаный диван кофейного цвета. Напротив находилась мебельная система, на которую следовало водрузить телевизор, после его освобождения из недр упаковки. Ура! Этот мир не так уж и плох.

Достала ноут и по скайпу связалась с родителями, поделиться своей радостью. Устроила им экскурсию по квартире, таская компьютер и засовывая его в различные уголки дома. Мама сказала, что ей все очень понравилось, не зря потратила деньги и что я должна обязательно купить и ей в квартиру такие же шторы. Папа, как всегда бы немногословен, улыбнулся и сказал: «Солнышко, ты молодец!». Пока мы болтали с ними о разных жизненных мелочах, братишка все пытался залезть поближе к экрану, так и норовя нажать на какую-нибудь клавишу, мама с трудом сдерживала его порывы. В возрасте 4 лет он представлял собой вечный двигатель с большущим шилом в одном мягком месте, не знаю как его можно было выдерживать в больших количествах. У меня с Васькой была большая разница в возрасте, почти 16 лет, потому что у нас долго не получалось его родить, когда уже совсем отчаялись, появилось на свет это кудрявое непоседливое чудо. Василий был жутко избалован, затискан и заласкан всей многочисленной родней, но он так щедро отдавал в ответ свое тепло и любовь, что никто не мог ему противостоять.

После общения с семьей, отзвонилась подруге. Та сообщила, что в общежитии все спокойно, к ней никто не приходил. Это меня несколько успокоило. Может, мои преследователи решили, что я сбежала на Север и не будут меня больше искать. День совсем разгулялся, стояла полуденная жара, деревья еле шелестели листьями, которые робко трогал слабый ветерок. В такую погоду сидеть и прятаться дома совсем не хотелось. Хотелось беззаботно валяться на пляже, есть мороженое, играть в волейбол и купаться. Поэтому мы договорились съездить на реку позагорать. Натянув купальник и цветастый сарафан, водрузив на голову широкополую шляпу, спрятав глаза за темными стеклами солнечных очков (для конспирации естественно), уже через 20 минут я шла по аллеи в направлении автобусной остановки. Жаркое марево медленно колыхалось вокруг меня, заставляя прибавить шаг и рождая сильное желание занырнуть в прохладную воду глубоко и надолго. И тут в моей голове раздалось вежливое покашливание, от неожиданности я даже замерла на месте. Мое сумасшествие вернулось.

— А вот и ты! — почему-то вслух произнесла я.

— Подумала? — взял быка за рога браслетик.

— Подумала. Постараемся жить в симбиозе. Даешь, взаимовыгодное сотрудничество!

— И почему я в этом не сомневался? — насмешливо протянул голос.

— Наверно, потому что ты очень умный, — съязвила я в ответ.

— Примем это за аксиому, — поддержал меня собеседник.

— Ну, рассказывай что я должна знать.

— Сейчас?

— А чего тянуть, у меня есть пяток свободных минут, только на лавочку в тень сяду, а то растаю совсем, — отыскав ближайшую скамейку, заботливо прикрытую ветвями раскидистого клена, присела на нее, ожидая продолжения разговора.

— Как ты поняла, твой мир не так уж и прост, — начал голос назидательным тоном учителя, — Жители, которые его населяют в большинстве своем обладают только магией жизни, но встречаются и более одаренные создания, они наделены несколькими видами магии. К сожалению, твой мир очень жаден и неохотно делится с людьми своим волшебством, поэтому мало кому из них удается осознать свои особенные способности в течении короткой жизни. В этом смысле ты стала редким исключением, одев меня на руку, активировала свои сверх силы. Проведя тестирование твоего источника, я могу сказать, что у тебя довольно сильная защитная магия, слабая боевая и есть еще одна способность, но о ней, позволь, рассказать позже.

— Так я волшебница? — даже рот от удивления раскрылся. Обалдеть! Теперь что, и мир придется идти спасать по-быстренькому? Хотя… Я себя не знаю как из проблем вытащить, не говоря уж про целый мир. Похоже, что ему придется как-нибудь самому…

— Ты маг, ну, можно и волшебницей назвать — порадовал собеседник.

— Бред какой-то. Только не пойму это твой бред или все-таки мой. Маги, сверх силы, полеты на метле, шабаш, «Гарри Поттер» прямо получается. Еще скажи, что другие миры существуют параллельно с нашим.

— Существуют. И твое право верить мне или не верить, — отозвался голос в моей голове, кажется, его ничуть не задевало мое недоверие.

— Миры мы, пожалуй, оставим на потом, меня уже Женька на пляже ждет. А сейчас давай разберёмся каким образом ты мне должен помогать, ведь не только для красоты ты вцепился в мою руку? — поинтересовалась я, покрутив браслет для выразительности. Интересно, если я так долго покручу, может ему заплохеть или нет?

— Моя основная задача подпитывать владельца магией, исцелять по мере необходимости и защищать его жизнь, — последовал лаконичный ответ. «Тааак! Защищать? Защищать! Так какого же, он ничего не сделал для этого тогда в умывалке в общежитии». Я почувствовала, как меня буквально захлестнула волна гнева.

— А почему же ты в таком случае даже камушком не шевельнул, когда мне нож к горлу приставили и грозились изуродовать? Где ты тогда был, охранничек? — не сдерживая эмоции, заорала я в полный голос, испугав одинокого прохожего, так что тот энергичным шагом пересек дорогу и скрылся в ближайшей подворотне от греха подальше.

— Тогда тебе ничего не грозило, он только пугал, а мне надо было понять во что ты умудрилась вляпаться, — услышала я в ответ спокойный, невозмутимый голос. И не стыдно ему ни капельки ведь.

— А то, что у меня чуть сердце от страха из ушей не выпрыгнуло, это, конечно, тебя не интересует? Я чувствовала себя такой ничтожной букашкой, которую раздавить — раз плюнуть. Я из комнаты выходить боялась, так ноги аж тряслись. До сих пор нож с собой в сумке ношу, ты это понимаешь, бездушная ты железяка! — продолжала я орать на всю улицу, так было легче, выплеснуть свой страх и обиду наружу, не держать больше в себе.

— Я знаю, через что тебе пришлось пройти, но тогда я посчитал, что так будет правильно. Нельзя, раньше времени раскрывать врагам все твои возможности. Иначе в следующий раз они подготовятся более основательно и тогда даже я не смогу тебе помочь. — теперь этот голос просто обдавал меня ледяным холодом. — И конечно, мне, бездушной железяке, сложно понять твои переживания.

Я ощутила себя воздушным шариком, который неожиданно проткнули иголкой. «П-шш» и он сдулся за несколько секунд. Мой гнев куда-то весь испарился. По непонятной причине стало гадко на душе. — Ты прав, мной движут одни эмоции, — я медленно потёрла ладонями лицо, в ожидании, примет ли он моё, такое завуалированное извинение. Я понимаю, что довольно глупо просить прощения у украшения, но кажется я начинаю его воспринимать, как живое существо. А так как, по моему мнению, живое существо не может быть бездушным предметом, то вполне закономерно предположить, что у моего собрата по несчастью должны быть свои радости, страхи, предпочтения и обиды.

— Ты человек, а не железяка, — с ноткой грусти произнёс голос через несколько минут, когда я уже перестала надеяться на ответ, — более того, ты — женщина, живёшь эмоциями и, я думаю, так и должно быть. Только в следующий раз постарайся их немного сдерживать, а то всех прохожих распугала своими криками.

Я почувствовала облегчение от того, что он не обижается на меня, хотя, вероятно, следовало.

— И ты выяснил во что я «вляпалась»? — задала я весьма интересующий меня вопрос.

— Это был обычный наемник, ему сделали заказ по телефону, перевели деньги на карточку.

— Ты что и в чужих головах можешь копаться? — удивление мое все росло.

— Я могу считывать только поверхностные эмоции и мысли и то, это требует больших энергетических затрат, поэтому я пользуюсь этим в исключительных случаях. Этот человек в тот момент, когда тыкал в тебя ножем, размышлял о том как ему все это надоело: ночные звонки с идиотскими заказами, запугивания, сидение в темных пыльных углах. Единственное, что служило ему утешением — деньги, которые исправно капали ему на карточку.

— Ясно. Значит, ничего нового мы не узнали, — разочарованно протянула я. — Ой, все забываю спросить, как к тебе обращаться, может, у тебя есть имя? Так было бы проще.

— Имя? Да, есть. Зови меня Рааайн, — протяжно сказал голос, словно прислушиваясь к звучанию собственного имени.

— Приятно познакомиться, Рааайн, — скопировала я его интонацию, — Хорошее имя, только не русское. Ты иностранец?

— Можно и так сказать, — замял тему браслет. — А ты случайно не опаздываешь?

— Черт! — взглянув на часы, поняла, что так и есть.

Подхватив сумку, бегом бросилась к остановке. Мне повезло, нужная маршрутка пришла всего через пару минут. Полупустой раскаленный салон не спасали даже полностью открытые окна. Практически сауна. В очередной раз подумалось, насколько тоскливо работать водителями таких скрипящих и раздолбанных драндулетов, поэтому они все такие злые, дерганые и агрессивные. И качество вождения от этого отнюдь не улучшается.

Женька уже ждала меня на пляже. Рядом на соседнем покрывале, двое молодчиков, поигрывали лоснящимися от масла мускулами, периодически косясь (как только глаза еще не сломали) в сторону подруги. Та делала вид, что совершенно не замечает их взглядов, периодически принимая соблазнительные позы и демонстрируя им свои наиболее удачные ракурсы. Короче, все было как всегда, эту девушку не исправила даже большая любовь. Я бухнулась рядом с роковой красавицей, которая на некоторое время забыла про свою благодарную аудиторию.

— Чего ты так долго добиралась? Я тут уже не знаю чем себя занять, — обвиняюще зашипела Женя.

— Да, я вижу, — улыбнулась я, — прямо вся измаялась от безделия, сходила бы поплавала.

— Так я же только намазалась кремом, искупаюсь, придется по новой наносить.

— Ничего, не перетрудишься, хочешь я тебе помогу? — опрометчиво предложила я, потому что мужики на соседнем покрывале сразу обратились во внимание, предвкушая предстоящее развлечение: две практически обнаженные нимфы, нежно намазывающие друг друга косметическими средствами. Судя по загоревшимся глазам и оживлению в их рядах, это было реализацией какой-то еще детской тайной фантазии. «Как бы не захотели присоединиться к нам эти разгоряченные жеребцы», — задумалась я. «Конечно, захотят. Тут любой бы не выдержал», — высказал мой голос свое авторитетное мнение. «То есть ты тоже оценил Женькины прелести?» — ляпнула я, испытывая при этом весьма собственнические чувства (ничего себе, браслет мой, а заглядываться на подругу, нахал). «Я просто констатирую факт, что подобное зрелище, выглядит весьма привлекательным в глазах особей противоположного пола», — вразумил меня Райн. Его позиция ясна, теперь остается только надеяться, что эти товарищи будут держать себя в руках. Блин, ну, вечно Женька своими провокациями занимается, это пока ей везло, попадались адекватные люди, но ведь везение может и закончится.

Разделась и потащила свою непутевую подружку купаться. Вода в июне была еще несколько прохладной, но для разгоряченного на солнце тела, было самое оно. Резко погрузившись в воду, оттолкнулась и поплыла. Эх, как я давно не плавала, кажется целую вечность. В школе я серьезно занималась плаванием, побеждала пару раз в общегородских соревнованиях и даже имела первый взрослый разряд. Но, уехав учится, забросила спорт, стало как-то не до него, а тяга к воде никуда не исчезла. Сзади раздался громкий визг, стало ясно, что Женька нашла таки в себе силы для погружения в воду. Плавала она не очень хорошо, поэтому обычно плескалась на мелкоте, а я, наоборот, предпочитала заплыть подальше, где встречались только редкие купающиеся и никто не мешал наматывать круги. Почувствовав приятную усталость в мышцах, выбралась на берег, где уже грелась моя Васнецова. Присела рядом с ней и тут же была атакована вопросом:

— Ничего себе, а ты когда татушку себе успела сделать? И даже мне ничего не сказала, может, и я бы тоже рискнула, — изображение бабочки подверглось тщательному изучению, — Как аккуратно сделана, как живая!

— Ну, я пару недель как сделала, пока не зажила не хотела никому показывать, — вынужденно соврала я.

— Если я соберусь себе чего-нибудь такое же наваять, покажешь, где делала? Мне кажется, твой мастер — настоящий виртуоз своего татушечного дела.

— Несомненно, — отчеканила я, прикидывая как буду выкручиваться, если и она захочет сделать себе тату.

— Ну чего, будешь меня намазывать? — перевела девушка разговор на более актуальную для нее тему.

— Не буду, — огорошила ее я.

— Ты же обещала.

— Я боюсь, спровоцировать тех молодчиков, перед которыми ты красовалась, — прошептала, чтобы некоторые личности не услышали.

— Да, ладно, ты чего их боишься? — так же шепотом спросила девушка.

— Не боюсь, а опасаюсь, чувствуешь разницу?

— Да нормальные они, обычные парни.

— Угу, только морды, как у уголовников, а так обычные, — пошутила я.

— Хорошо, не хочешь, как хочешь, — смирилась подруга и занялась самонамазыванием. Но, оказывается, я неправильно оценила степень возбуждения накачанных товарищей, им вполне хватило и этого. Поигрывая мускулами и улыбаясь на всю ширину рта, те подрулили к нам.

— Девчонки, давайте знакомиться. Я — Ден, это Костян, — представилась более активная личность, ни минуты не сомневаясь в своем несокрушимом обаянии. Я промолчала, изучая песок под ногами, а Женя выдала:

— Мальчики, вы девочкам солнце загораживаете.

— Ничего страшного, много загорать вредно, — заявил загорелый темноволосый субъект, продолжая улыбаться.

— Это вам уже вредно, а нам в самый раз, — сообщила девушка.

— Ути, какие мы разговорчивые! А поехали съездим в баньку попаримся.

— Так и здесь, практически как в баньке.

— Здесь народу многовато, — изрек, до этого молчавший блондин.

— Нас это вполне устраивает, — огрызнулась я. Что-то меня начал напрягать весь этот разговор.

— А нас-то не устраивает! — заржали оба товарища, многозначительно переглянувшись.

— Это ваши проблемы, — ляпнула подруга. По вмиг посерьезневшим лицам мужчин, стало понятно, что «вечер перестает быть томным».

— Нет уж, теперь это и ваши проблемы, — с угрозой произнес блондинистый Костян.

— Давайте-ка поднимайтесь, красавицы, и топайте к нашей машине, поедем развлекаться, — Ден схватил Женьку за руку и рывком поднял ее с покрывала. Девушка сверкала сердитыми взглядами и безрезультатно пыталась вырваться из захвата. Оценив обстановку, я засомневалась: «Неужели и правда, силой потащат на глазах у всего пляжа? И ведь никто не заступится, все уже сейчас делают вид, что ничего особенного не происходит». «Раньше надо было думать, когда глазки строили. — с упреком произнес Райн, — Успокойся, дыши ровнее, я помогу, только нужен физический контакт». Точно! У меня же есть браслет, который должен меня защищать, вот, пусть и поработает. Прервав, мои размышления, второй тип так же за руку поставил меня на ноги.

— Я сказал, собираем вещи. И не вздумайте кричать, хуже будет, — совсем скатились до угроз мужики.

— У вас будут большие проблемы, Вы Сергея Сиверцева знаете? Я его девушка. — попыталась выкрутиться из сложившейся ситуации подружка.

— Не знаем мы никакого Сиверцева, дорогая. Вещички собирай, а то без них придется уйти — Ден свободной рукой схватил Женю сзади за шею и начал большим пальцем грубо поглаживать ей кожу. Та вытянулась как струна и широко распахнула глаза. Костян продолжал крепко сжимать мое запястье, не предпринимая никаких действий, только внимательно наблюдал за происходящим между девушкой и его другом. «Ася, приготовься, может быть отдача», — произнес тихий голос в моей голове. Как готовится я понятия не имела, поэтому просто зажмурилась. В ту же секунду почувствовала легкое покалывание в области браслета, как тогда у клуба с пьяницей. Когда я открыла глаза, то передо мной предстала интересная картина. Женя с Деном в немом изумлении уставились на тело Костика, лежащее у моих ног. Признаков жизни тело не подавало. «Ты его убил?» — пролепетала мысленно я. «Он просто без сознания, полежит, позагорает, одумается», — констатировал Райн.

— Что ты, с…ка с ним сделала? — заревел на весь пляж брюнет. Оставив в покое подругу, стал медленно надвигаться на меня, угрожающе сжав кулаки. Я громко сглотнула, сердце предательски сжалось: «Мамочки! Убивают!». «Ася, очнись, — остановил мою панику браслет, — ты должна до него дотронутся, иначе я не смогу помочь». И как я должна сделать это, дать меня ударить, что ли? Шагнула на встречу Дену, чего тот совсем не ожидал и даже несколько опешил, и приложила раскрытую ладонь к его груди. По руке пробежал иголочками разряд и мужик, закатив глаза, медленно осел на песок, составляя компанию своему другу. Два бездыханных тела у моих ног, испуганные, округлившиеся Женькины глаза, удивление и непонимание на лицах невольных зрителей. Это все, что отложилось в моей памяти. Как я сгребла все вещи в охапку, сумки, обувь и схватила замершую девушку за руку, я уже не помню. Все делала, словно в прострации, на автомате. Бежала, тащила барахло, тянула ее за собой.

Сердце отбивало барабанную бровь, легкие рвались от нехватки воздуха, но я продолжала нестись на всех парах подальше от места преступления, волоча на буксире присмиревшую Женьку. Прохожие прятали улыбки, провожая взглядом странную парочку и качали головой, предполагая, что с нами случился солнечный удар, не иначе. А вот мне было совсем не до смеха. Оказавшись в самой гуще парка, поискала пустую скамейку, подальше от любопытных глаз, и буквально упала на нее, рядом присела подруга, продолжая чуть ли не с ужасом рассматривать меня, как какую-то неведомую зверюшку. Только этого мне не хватало! Придется, теперь как-то объяснять произошедшее на пляже, только как?

— Вот и позагорали, — первой прервала я, затянувшееся молчание.

— Угу, — согласилась Васнецова, — Пипец, как позагорали!

— Так и знала, что когда-нибудь твои заигрывания до добра нас не доведут, — обвиняюще ткнула пальцем в девушку…

— Да, я же просто побаловалась, пока тебя ждала, кто же знал, что они такие ненормальные? — заныла та, — Мне скучно было, ты все не приходила. Ты же знаешь, что я люблю так поразвлечься. Ну, чего они как с цепи сорвались?

Подвывающая Женька — это большая редкость, значит, проняло и ее, действительно успела испугаться. Может, послужит ей, наконец, уроком как нельзя себя вести с мужиками. Меня эти ее вечные провокации, уже утомили, о чем я ей ни раз говорила, но та только отмахивалась и заявляла, что знает, когда надо остановится. Выходит, и «на старуху бывает проруха». Надеюсь, этой прививки ей надолго хватит, а то однажды, все может закончится гораздо хуже.

— Ася, скажи, а что ты с ними сделала? — все-таки задала она вопрос, которого я так боялась. Что же ей ответить? Рассказать правду или только часть ее? «Я бы не советовал, ей все рассказывать. Даже тебе трудно это воспринять адекватно, хотя доказательства налицо, а уж ей…», — высказался браслет, как-то скептически отнесясь к потенциальным возможностям моей Васнецовой. Мне бы, конечно, польстило, что он в меня больше верит, если бы я не понимала, что дело тут не во мне замечательной, а в том, что нам с ним теперь просто некуда деваться друг от друга.

— Понимаешь, я тут недавно поняла, что могу, в экстренной ситуации сильно ударить человека током. Вот, я так испугалась, что и долбанула их хорошенько, — да, объяснение прямо скажем аховое, но ничего другого просто в голову не приходило, оставалось надеяться, что этого будет достаточно.

— Да, ладно! Ась, я конечно, блондинка, но не настолько же, — недоверчиво изучала мое лицо девушка, пытаясь найти признаки того, что я ее разыгрываю.

— Хорошо, не веришь, тогда скажи, что же я сделала?

— Не знаю, похоже на солнечный удар, но не у двоих же одновременно! Первый просто грохнулся, а второй, как только ты до него дотронулась. Но и Костян это тебя за руку держал, пока не упал. Если исключить вмешательство высших сил, то, похоже, что без твоего участия тут не обошлось, — констатировала Женя.

— Я сама не понимаю, как это произошло. В первый раз подобное случилось, когда ты познакомилась с Сергеем и осталась в клубе, а я домой пошла. Пока у входа такси ждала ко мне пристал какой-то пьяница, вот тогда его первый раз и…, только не так сильно, как этих, он только ругался, что я током бьюсь. Видимо, он был не опасен, поэтому я его только отпугнула, а этих…, — я замялась, не зная как сказать, что я такого сотворила с этими товарищами, которые нам совсем не товарищи. — Другого объяснения у меня все равно нет. Хочешь верь, хочешь не верь…

Получилось совсем как у меня с Райном, верю- не верю. Я выбрала верю, надеюсь Женька тоже. Не хотелось бы, чтобы это послужило причиной охлаждения наших отношений, так как потерять своего единственного близкого друга, была совершенно не готова.

— Если бы я сама все своими глазами не видела, то в жизни бы не поверила, а так… Хорошо, допустим, что так и есть, ведь бывают же люди с необычными способностями. Ну, там утюги на грудь вешают, вещие сны видят, а ты током шарахаешь. Ася, но ведь это же здорово! Теперь тебе можно ничего не бояться, даже пистолет не нужен, ты у нас будешь супер героем и всех врагов одной левой, — деятельная натура подруги, перешагнув, через непонятное явление, оставив, его за скобками, решила тут найти ему вполне понятное земное применение.

— Как ты себе это представляешь? Мне, чтобы вырубить человека, надо до него дотронутся. А все такие дураки, что будут мне сами ручки подставлять: «Нате, Асенька, потрогайте меня, и меня», — и в штабеля сами укладываться. Скорее всего меня по башке в темном закутке тюкнут, а потом делай со мной что угодно и сколько угодно, пока я без сознания. Фиговый из меня супер герой получается!

— Фиговый, согласна. Значит, от пистолета отказываться на всякий случай не будем, но я бы сама хотела иметь такую способность, которая тут у тебя проявилась. С ней гораздо увереннее себя чувствуешь на улице в темное время суток.

— А ты поменьше шатайся по улице в это самое время суток, тогда тоже вполне уверенно будешь себя чувствовать, — с улыбкой заметила я. Кажется, пронесло!

— Как ты думаешь, они там уже очнулись? — озаботилась я судьбой наших несостоявшихся злодеев.

— Должны уже, им там есть кому помощь оказать, если что. В конце концов сами виноваты, нечего было к бедным беззащитным девушкам приставать, — возмутилась бедная и беззащитная девушка, совершенно забыв, что сама предварительно сделала все для того, чтобы спровоцировать на это парней. Не будь они такими гадами, мне бы их было даже жалко. «Райн, а ты не знаешь, как они там?» — полюбопытствовала мысленно. «Знаю, все нормально, пришли в себя, только ничего не понят, думают, что зря они столько пива на жаре пили. Народ, кстати, их разуверять не торопится», — моментально отозвался мой собеседник. «А как ты это узнал?» — не унималась я. «Как-как, просканировал местность, вы не очень далеко убежали, я могу дотянуться. Ты теперь о каждом придурке будешь так волноваться?» — сарказма в голосе браслетика было просто не занимать. «Я не хочу стать убийцей, пусть и невольной» — высказала я свою точку зрения. «Ася, на войне, как на войне. Жертв не избежать» — в голосе проскользнула какая-то обреченность. «Мы не на войне» — отозвалась я, удивленная этими новыми интонациями. «Ты уверена?». Уверена… кажется.

— Эй, ты чего? — затрясла меня Женька, — Сидишь тут с таким отсутствующим видом. Переживаешь что ли из-за этих мужиков? Брось, ты все сделала правильно. Или мы, или они, кви про кво, как на войне, — подытожила Васнецова. И эта ту да же! Не надо мне никакой войны, я хочу как Швейцария, вечный нейтралитет. И денег бы столько же не помешало.

— Да, не переживаю я, просто от испуга еще не отошла до конца, вот и сижу в прострации. Надо ехать домой, скоро твой Гуревич должен приехать за мной. Ты с нами или против нас? — поинтересовалась ближайшими планами подруги, начиная одеваться. Мы с ней как-то позабыли, что сидим в чаще леса (некоторое преувеличение, конечно) в одних купальниках, а тут кстати, и комарики изредка пролетают и люди вдалеке на аллее мелькают. Женька тоже натягивала одежду, раздумывая ехать с нами, дабы исполнить долг друга, или пуститься во все тяжкие, то бишь поехать к Сергею. Победил, как ни странно, долг.

Глава 12

Жаркий день был на исходе, уже начала опускаться желанная прохлада. В лесу это чувствовалось особенно хорошо. Казалось, что избавившись от зноя, земля вздохнула полной грудью: особенно остро запахли медовые луговые травы, оживились многочисленные обитатели таинственного мира в сплетении множества травинок, цветов и корней деревьев, с реки потянуло влажным воздухом с ненавязчивым ароматом ряски. Природа готовилась ко сну, а мы к покорению стрельбища.

Ответственный Гуревич отвез нас не в лес, как мы планировали, а на старый полигон, который теперь использовался энтузиастами для тренировок, часто здесь проводились пейнтбольные корпоративные игры, чему ни в малой степени способствовало наличие тут же развален бывших солдатских казарм и хозяйственных построек. В советские времена на этой территории располагалась военная часть, которая с приходом демократии была благополучно расформирована еще в 90е. Но свято место пусто не бывает, теперь здесь были мы, юные бойскауты-снайперы.

Мишени рыдали от смеха, а я злилась. Что не удивительно, моя меткость поражала всех наповал, в течении получаса я попала в мишень только два раза, случайно. Эвальд показал как правильно держать пистолет. Так как руки у меня не обладали богатырской силищей, приходилось стрелять с двух рук, отдача была небольшая, что очень радовало, огорчала лишь моя меткость. Женька выпросила у Гуревича второй пистолет и с первого раза уложила все пять мишеней, а я… В общем, чем больше я злилась, тем меньше у меня получалось. Хорошо, хоть наушники одели, а то бы уже голова раскалывалась от грохота (тише, чем обычное оружие, но тоже достаточно ощутимо).

«Мне надоело смотреть на это издевательство.» — сообщил мне Райн через некоторое время.

«Представляешь, мне тоже.» — мысленно просигналила я ему в ответ.

«Для начала просто успокойся, выровняй дыхание, дай отдохнуть рукам, — уверенно командовал голос, так как будто был инструктором по стрельбам, — Сходи просто погулять минут пять-десять, потом „вернемся к нашим баранам“».

Пошла гулять, правда, надолго меня не хватило, травка под ногами так и манила. Уселась на уютный холмик, закрыла глаза и постаралась выкинуть из головы все мысли. Через несколько минут мне это дело надоело, и глаза пришлось открыть, оказалось, что ни о чем ни думать — это очень сложное занятие, практически как стрельба. Женька, воспользовавшись временным затишьем во всю болтала с кем-то по телефону. Эвальд с несчастным видом сидел рядом на бревнышке и напоминал нахохлившегося воробушка. Все ясно, этот неизвестный собеседник скорее всего Сергей. Так ладно, пора и честь знать, в конце концов, все тут только из-за меня, а я прохлаждаюсь. Встала на изготовку, одной рукой сжала пистолет, другую подставила снизу как опору, уперев локтем в корпус.

«Ася, теперь несколько раз глубоко вдохни, потом на выдохе задержи дыхание и плавно, не дергая, спускай курок.» — наставлял мой невидимый собеседник. Я постаралась в точности выполнить все его рекомендации, выстрелила и задела край мишени.

«Хорошо, не расслабляйся, постарайся еще нежнее, представь, что он часть тебя, следи за дыханием.» — медленно произносил голос, заставляя и меня тянуться за этой неторопливостью и монотонностью. Выстрел, мишень повержена, еще один, опять в яблочко. Остановилась, продышалась, плавно нажала. Последний выстрел я все-таки смазала. Четыре из пяти — отличный результат. Ура! Я не безнадежна!

На последнем поторопилась быстрее закончить, потеряла концентрацию, задышала рано, поэтому и не попала, — констатировал равнодушный браслетик, гася мое внутреннее ликование. Вот ведь…, нет чтобы похвалить, так сразу носом в ошибки тыкает.

«Но в общем, не плохо, с близкого расстояния по человеку сможешь попасть, а это в нашем случае главное.»

«Это что сейчас было? Ты так завуалированно меня похвалил? Сомнительная такая похвала получилась, надо сказать, никакого удовольствия от нее.» — не выдержала я.

«А ты планировала удовольствие получить? Увы, за этим не ко мне. Бездушная железяка не приспособлена для оказания подобных услуг.» — остановил Райн мой очередной поток эмоций. Значит, все-таки не простил, запомнил и теперь будет каждый раз поддевать, так и знала.

«Я же извинилась за эти слова. Могу еще раз, если это поможет тебе простить. Язык — враг мой, сначала говорю, потом думаю. Делай на это, пожалуйста, скидку, раз уж нам суждено вместе коротать мой век. Только век ли? Что-то очень активная жизнь нынче пошла, могу такими темпами и не дотянуть до столетия.»

«Забыли, я тоже был не прав, вспоминая старое. Квиты, так сказать.» — согласился голос, после некоторого напряженного молчания.

— Ася, ты чего опять в прострации? Зову тебя, зову, а ты не реагируешь. Ты меня начинаешь пугать. У тебя точно все хорошо? — прокричала рядом со мной подруга, наушники-то, я забыла снять, так и стояла, прижав к себе оружие и уставившись в одну точку. Картина «самоуглубление снайпера» в моем исполнении, ее явно не порадовала

— Прости, в них не слышно же, а я задумалась.

— Я хотела сказать, что меня сейчас Сережа заберет, на дачу поедем, может, и ты с нами?

— Нет, я домой, Эвальд обещал меня отвезти. Не переживай за меня, все будет хорошо, — попыталась успокоить я девушку, но по ее встревоженным глазам поняла, что у меня не очень хорошо получилось это дело. Та меня порывисто обняла и прошептала в ухо:

— Давай, возвращайся на землю из своих заоблачных высот, как я тут без тебя буду? Мне без тебя совершенно невозможно, ты это запомни, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась ей, чувствуя благодарность за эти слова.

И вот, наконец, этот безумный день подошел к концу. Я сидела на своем широком подоконнике, который облюбовала из-за замечательного вида за окном: уютный маленький двор, затененный кронами двух больших деревье-великанов, обилие цветов разных мастей и окрасок на клумбах перед подъездами, редкие прохожие, бабулька кормящая голубей около скамейки. Было видно, что жители свой двор любили, берегли и гордились, а, поскольку, теперь и я вхожу в их число, то сам Бог мне велел разделить их пристрастия.

Прихлебывая теплый чай из любимой чашки, я размышляла о всех сегодняшних перипетиях. Самое удивительное во всем этом было то, что мне уже давно не было так хорошо и спокойно на душе. В начале давило напряжение, связанное с экзаменами и зачетами, потом вся остальная катавасия, которая похоже, решила стать моей верной спутницей. И вот сейчас на меня неожиданно снизошло умиротворение. Что было этому причиной? Может, атмосфера дома, может, пистолет, который лежал в моей сумочке, а возможно, просто обычная вечерняя усталость. Но была у меня еще одна версия, которая при более пристальном рассмотрении, начинала мне казаться наиболее верной. Дело было в Райне, в его присутствии в моей жизни, в моей голове и мыслях. Я теперь была не одинока и это было так необычно приятно. Я сама не заметила как от отрицания и желания избавиться, перешла к приятию и ощущению единения. Этому в немалой степени способствовали произошедшие события, благодаря которым я поняла какой подарок мне достался.

— Вот и именно, подарок! Продолжай, у тебя очень правильный ход мыслей, — не заставил себя ждать объект моих размышлений. Подарок-то подарок, но и явные минусы тоже на лицо.

— Это какие еще минусы? — ага, повелся!

— Например, то, что тебя всегда надо носить с собой, почему хотя бы на ночь нельзя снимать?

— Тогда все мои настройки полетят к черту, придется заново все проводки делать, а это несколько дней может занять, — констатировал опытный браслетик.

— Хм… а ты откуда все эти слова знаешь, вроде лежал себе в тайнике неведомо сколько времени, а разговариваешь как обычный парень из моего двора? — выразила я свое удивление. Действительно, Райн казался моим современником, для которого этот мир был привычным, никогда не задавал вопросов и не просил разъяснений, а ведь так не должно быть по идее, ведь в замурованную стену вряд ли был проведен выделенный канал интернета.

— Ася, ты почти угадала. Конечно выделенки у меня не было, но когда ты выходила в интернет, я воспользовался предоставленной возможностью и прошерстил наиболее интересные для меня темы, хотелось понять где я и что это за мир.

— Значит, ты действительно из другого мира? — уцепилась я за новую информацию.

— Из другого. Это тебя пугает?

— Как ни странно, но нет. Мне кажется, что так и должно быть. Тем более, что ювелир, которому я тебя показывала, не смог определить из какого металла ты сделан и что за камни украшают, а он вроде не плох в своем деле. Да и говорящий браслет — это слишком много даже для нашего сумасшедшего мира, — попыталась пошутить я, — И много еще существует миров?

— Много, обо всех даже мы не знаем. Чтобы переходить в другой мир, необходимо обладать особым даром. Носители такого дара встречаются очень редко, их ценят, уважают, берегут. У меня дома они даже свою гильдию организовали, правда, она самая малочисленная. Сил на переход тратиться много, и неизвестно как встретит чужая реальность, обычно защитная магия у них очень слабая, поэтому Скользящие предпочитают ходить проторенными тропами, а открытие новых миров оставляют на долю сталкеров, Скользящих у которых нет корней, которым уже нечего терять. Бывают и такие, — грустно заключил Райн.

— Скользящие? — уточнила я.

— Да, их так называют, хотя не очень понятно почему, ведь сам процесс перехода мало похож на скольжение, скорее на разрыв или раздвигание материи. Когда-нибудь, надеюсь, ты сама сможешь увидеть как это происходит.

— А я бы не отказалась от такой перспективы, — нарочито небрежно отозвалась я, хотя внутри почувствовала, как от этой мысли у меня все словно сжалось. Я и другой мир? Как это вообще может быть возможно?

— Возможно, даже более возможно, чем ты можешь себе представить сейчас, — мы выразительно помолчали, словно осознавая значимость произнесенной фразы

— Скажи, а как ты оказался в стене? Почему тебя там спрятали? — продолжила я наш вечер откровений.

— Я, хм… принадлежал одному магу из моего мира. Там он не мог больше находится, так как был объявлен государственным преступником, поэтому он, воспользовавшись услугами Скользящей, пришел в твою реальность. Как ты понимаешь, вместе со мной.

— Почему он не воспользовался тобой, а засунул в тайник? Боялся показаться слишком женственным с дамским украшением на руке? — улыбнулась я, представив дородного мужика с раскрашенным лицом, в лосинах и топике, довершал картину, конечно, антикварный браслет. Милое зрелище.

— Я отказался ему подчиняться, это было своего рода наказание. Изоляция в пику неповиновению. Только что-то пошло не так и я провел в стене целых 50 лет, — голос был сух и безимоционален, казалось, что он таким образом пытается скрыть от меня свои настоящие чувства. Может быть, мой сожитель не так уж и хладнокровен и невозмутим, каким хочет казаться. Не доверяет мне? Скорее всего, ведь доверие надо заслужить, а это всегда вопрос времени.

— Дело не совсем в недоверии, — тут же откликнулся Райн, — Хотя это тоже играет свою роль, уж извини, но моя жизнь не сахар. Просто есть вещи, которые лучше узнавать постепенно, так будет лучше для тебя.

— Ну, конечно, ты именно тот, кто знает что для меня лучше. Спасибо, папочка! — произнесла я с издевкой, на которую голос, впрочем, не обратил особого внимания и продолжил в том же духе:

— Поверь, что есть немало вещей в которых я разбираюсь лучше тебя, а значит, буду выступать в роли твоего папочки, а вернее учителя. Так уж сложилось, придется потерпеть. Если бы у меня был выбор, то ты вряд ли оказалась бы в числе претендентов на мое ношение, и здесь нет ничего личного. Просто с мужчиной мне было бы проще, понятнее. Как правило, мужская особь физически сильнее, психологически устойчивее и обычна менее склонна к самокопанию.

— Чего же ты тогда отказался помогать своему магу? Не пришлось бы сидеть взаперти 50 лет и никакого самокопания и угрызений совести. Был бы герой без страха и упрека, — начала закипать я в ответ на столь неприятные для меня откровения. Не устраиваю я его, оказывается, в качестве носителя!

— Ася, мы опять начинаем выяснять отношения. Вот именно об этом я и говорил. Мне не плохо с тобой, просто сложно, а это разные вещи. Если бы я был, скажем, Райаной, думаю, у нас было бы гораздо больше точек соприкосновения, — очень вовремя остудил меня мой визави, а то наступил бы такой большой и выразительный капец моему неожиданному умиротворению. Мне показалось, что браслетик старше меня не на десятки, а на сотни лет, ну, мудрее так точно.

— Слушай, все забываю у тебя спросить, ведь татуировка твоих рук дело? Зачем она вообще нужна? — решила я направить наш разговор в более мирное русло, в чем Райн меня тут же поддержал с явным облегчением.

— Тату нужна была для установления нашей мысленной связи. Для общения мне был необходим доступ к твоему кровотоку и подкожное изображение вполне отвечало моим требованиям. Ты же не хотела, чтобы я тебя постоянно колол, это неприятно и негигиенично, поэтому пришлось выбрать такой способ, один раз больно, зато потом никаких проблем.

— А почему бабочка?

— Такие чудесные создания жили в саду у моей…, — неожиданно Райн остановился, словно проглотив окончание фразы. Кого? Хозяйки? Других вариантов что-то не придумывалось. Опять секреты! — Ну, я их видел в своем мире и они были прекрасны, я не удержался и вот… увековечил, так сказать. — постарался все свести к шутке голос. Я погладила свою синекрылую красавицу, представив на миг, потрясающе красивое зрелище: ажурные бабочки, поблескивая серебристыми прожилками на крыльях цвета вечернего неба, кружатся стайкой над неведомыми цветами в далеком саду иного мира. В голове раздался вздох, полный сожаления. Райн опять разделил со мной мысли. Наверно, он очень скучал по своему дому. «Очень», — грустным эхом пронеслось в моей голове. На этом наш совместный вечер закончился, Райн оставил меня в одиночестве до самого утра. Похоже, что и браслетам необходимо время, чтобы справиться с собственными переживаниями.

Глава 13

А ночью я гуляла по огромному полю фиолетового цвета. Странная трава была словно подсвечена изнутри этим фиолетовым сиянием. Она так и льнула к моим коленям, ластилась, как глупый щенок, хватала за подол длинной юбки, щекотала тонкими усиками. Я смеялась и кружилась, раскинув в разные стороны руки. Было так хорошо, не хотелось никуда идти, хотелось остаться тут навсегда. «Аааська!», — донесся издалека до меня чей-то крик. Удивленная тем, что кто-то решил помешать мне веселиться, остановилась, огляделась в поисках нарушителя спокойствия. На краю поля застыла напряженная фигура человека. Я приложила ладонь к глазам, прикрыв их от солнца, чтобы разглядеть пришедшего. Человек призывно замахал мне руками. Поразмышляв пару секунд, решила все-таки узнать чего от меня хотят и направилась к краю поля. Теперь трава мешала идти, цепляла за ноги, хватала усами за подол, но я настойчиво продвигалась к намеченной цели. Чем ближе я подходила, тем яснее становилось, что мой неожиданный гость — это маленькая и очень древняя старушка: сгорбленная спина, лицо испещренное глубокимиморщинами, руки, покрасневшие и огрубевшие от тяжелого труда, белое платье до пят, подпоясанное расшитым красным поясом и аккуратный белоснежный платочек на голове.

— Ах, ты, негодница, что удумала! — громко закричала на меня бабулька, едва я приблизилась к ней на расстояние в несколько шагов, — Я ей сказала, идти в лес по ягоды, а она убежала на поле с обрыв-травой. Я же тебе говорила, как это может быть опасно. Закрутишься, завертишься и все… не будет тебе дороги домой. Нас забудешь, себя забудешь. Неприкаянной станешь, так и будешь всю жизнь по дорогам шататься себя искать, в лица прохожих вглядываться, безысходностью маяться Ты меня решила в гроб вогнать? О себе не думаешь подумай обо мне, — снизив тон закончила странная старушка и больно дернула меня за косу.

Я ойкнула и с удивлением уставилась на свои волосы, ничего себе я их отрастила! Когда только успела? Моя коса лежала у меня на плече, кончиком своим доставая до бедра, толстая, удивительно красиво заплетенная. Не успела я вдоволь наудивляться этой красоте, как бабка цепко схватила меня за руку и потащила за собой через лес, откуда только столько силищи взялось в этом высохшем теле? Я только успевала озираться по сторонам, лес как лес, похож на наш лиственный, только иногда попадались огромные раскидистые деревья, с толстыми стволами и длинными иглами вместо листьев. Этакие расхристанные ежики-монстры. Таких представителей местной флоры мы обходили с бабулей по широкому радиусу, видимо, внешний вид деревьев в точности отражал их хищную сущность.

— Сейчас твой дружочек должен вернуться с Торга, пойдем, посмотрим каких диковинок напокупал сорванец, — наконец, выдала старушка, когда мы вышли из зарослей. Передо мной раскинулся маленький городок, множество двух-трех этажных домиков, живописно раскинулось на двух невысоких холмах. Каждый дом был окружен большим цветущим садом, поэтому казалось, что город словно утопает в цветах и зелени. Женщина, видя, что я не сопротивляюсь, наконец, выпустила мою руку из жесткого захвата. Я потерла затекшую конечность и припустила следом за своей провожатой, потеряться в незнакомом городе желания не было. Минут через десять, пройдя по широким, мощеным большими плитами желтоватого цвета, улицам городка, мы остановились у гостеприимно распахнутых деревянных ворот, украшенных существами, смутно напоминающими японских драконов.

— Еще не приехали, — констатировала моя старушка, оглядев пустой двор, — пошли на скамье подождем. Они уже в город въехали, я чувствую, через пару минут будут.

Мы чинно расселись на непонятном сооружении с кривоватыми ножками, изображавшими, вернее пытавшимися изобразить, чьи-то когтистые лапы. Похоже, в этом доме обитал некий доморощенный мастер резьбы по дереву. Весь двух этажный каменный дом был украшен его своеобразными работами (перила, оконные рамы, крыша), судя по их тематике, чудища и драконы прочно засели в голове этого творца. Старушка прикрыла глаза и, казалось задремала, пригревшись на солнцепеке. Я молчала, чтобы не сморозить глупость в духе: «А кого мы вообще ждем?», справедливо полагая, что скоро получу ответ на свой вопрос. Через пять минут ожидания, в воздухе раздался свист и в раскрытые ворота влетела повозка, запряженная большой… летучей мышью. Никак иначе я не смогла обозвать это существо с перепончатыми крыльями, большими ушами, крошечными глазками, зубастым ротиком и когтистыми лапами. Из повозки выскочил темноволосый мальчишка лет десяти-двенадцати и, с радостными воплем: «Мама!», буквально повис на хрупкой женщине, выбежавшей ему навстречу из дома. Следом неторопливо выбрался крупный мужчина, плотного телосложения, с приятными мягкими чертами лица. Заметив нас, улыбнулся как старым знакомым и приветливо кивнул, поднялся по ступеням и обнял женщину и мальчика, поочередно чмокнув их. Было что-то во всем происходящем такое щемящее, трогательное, что захотелось тоже броситься к ним туда и прижаться, оказаться в кольце множества переплетенных любящих рук, уткнуться в кого-нибудь носом и просто постоять, утопая в ощущении полного и безбрежного счастья. Когда, композиция на крыльце распалась, мы были замечены и другими участниками встречи. Женщина и мальчик, уставились на нас совершенно одинаковыми странными глазами: бледно-голубыми, почти бесцветными, белесыми, окруженными густыми черными ресницами. Улыбнулись и хором сказали: «Здравствуйте». Моя бабулька тут же расцвела в ответной улыбке, которая еще больше сморщила ее лицо и пробормотала: «Здоровее бывали». Я вежливо кивнула в ответ на приветствие и выдала: «Привет!». Только еще ручкой не помахала. Мальчик коротко хохотнул и поинтересовался:

— Ты чего сегодня такая странная? Как чужая.

— Она все утро протанцевала на поле с обрыв-травой, — тут же заложила меня бабуля. Лица всех присутствующих сразу стали серьезными и озабоченными. Так, сейчас опять будут ругать.

— Не ходи туда, пожалуйста, я тебя очень прошу, Ася, — вместо ругани попросил мальчик, подойдя ко мне. Он обнял меня двумя рученьками и доверчиво прижался ко мне всем тельцем. Невольно погладила его по голове, по мягким волосам и прошептала ему в макушку: «Больше не пойду, обещаю». В этот момент я готова была пообещать хоть звезду с неба. Получив от меня обещание, он тут же потянул меня в сторону ворот:

— Ты моих лойвов видела? Правда похоже получились? — не скрывая гордости поинтересовался хитрец. Так вот кто у нас мастером оказался! Ну, если в столь юном возрасте он умудряется создавать такие шедевры, то через несколько лет, его чудищ можно будет на выставках показывать.

— Очень похоже, как живые, — согласилась я.

— Ну ты даешь! — засмеялся довольный парнишка, — их же никогда никто не видел, а ты говоришь…, но мне все равно приятно.

Я смотрела в это живое, смеющееся лицо и не могла отвести взгляд. Передо мной словно разворачивался спектакль. Когда это лицо было серьезным, то все черты казались угловатыми и резкими, даже рубленными, как у матери. Но чуть только улыбка озаряла их, черты словно видоизменялись, перетекали, плавились, сглаживая все углы и изломы. Мальчик становился копией своего отца. Казалось, что ребенок еще сам не решил на кого из родителей он больше хочет быть похож. Только глаза оставались неизменного бездонного цвета.

— Пойдем, я тебе покажу, что мы привезли с Торга, — сорвался с места неугомонный мальчишка, потянув меня за собой к повозке. «Что-то меня сегодня все как груз таскают», — подумала я, обходя на безопасном расстоянии ездовую летучую мышь.

— Ты все так и продолжаешь бояться скинов? — еще больше развеселился мой экскурсовод. Я бросила взгляд на дом, прикидывая все ли заметили мой испуг перед этими непонятными скинами, но к своему удивлению не увидела никого на крыльце, все ушли в дом оставив нас одних рассматривать привезенные диковинки.

— В этом нет ничего смешного, — пробормотала я, с подозрением косясь на неподвижно застывшее существо. Что-то оно не внушало мне доверия.

— Он же только на вид грозный, а так дитя дитем, — с умным лицом повторил чьи-то взрослые слова парнишка, залез с головой в огромный баул, стоявший на повозке и вытащил оттуда какую-то коробку, — Ну, ладно, смотри…

Но посмотреть мне не удалось, я проснулась на самом интересном месте. было немного жаль, что не получилось досмотреть сон до конца. Надо будет у Райна узнать что это за сновидения меня стали посещать, после того, как одела его. Может, это тоже его рук дело?

Пока приводила себя в порядок и завтракала, браслетик молчал. Эк, его вчера проняло! Мысленно позвала его и сразу же получила бодрый отзыв:

— Доброе утро! Как спалось?

— Хорошо. Хотела тебя спросить, это ты мне показываешь все эти сны почти каждую ночь?

— Я? Нет, я не показываю тебе сны, если это и происходит, то независимо от моей воли, спонтанно, так сказать. Прими это как побочный эффект нашей связи, — флегматично сообщил Райн. Ничего себе эффект! Хорошие сны, как сегодня, были для меня удивительным приключением. А вот тот, единственный страшный, оставил в душе такой тяжелый осадок, что, казалось, еще одно такое сновидение мне просто не пережить.

— А ты тоже видишь мои сны? — заинтересовалась я. Райн помолчал, словно подбирая слова для ответа, откашлялся и произнес хрипловатым голосом:

— Я же говорил, что могу считывать только поверхностные мысли, чувствовать наиболее сильные эмоции. Я не вижу твои сны так, как ты. Мне достаются только обрывки и переживания.

— То есть сегодня ночью ты видел тот мир, хотя бы частично? — продолжала допытываться я.

— Очень смутно.

— Но ты можешь сказать, я видела твой мир или какой-то другой?

— Похож на мой, но точно не скажу, — меня не покидало чувство, что браслетик что-то темнит. То ли не хотел признаваться по непонятным причинам, что это его реальность, то ли скрывал, что видит гораздо больше, чем рассказывает. В любом случае, напрашивался неутешительный вывод, что Райн совсем не так прост, как хочет казаться. Что ему нужно от меня? Какие цели преследует? Могу ли я ему доверять, в конце концов? Конечно, мои мысли не остались для браслетика тайной:

— Ася, ты мне можешь доверять. Я все расскажу тебе, когда придет время. Могу только сказать, что не плету никаких интриг за твоей спиной, стараюсь, по возможности не лгать тебе, могу только немного недоговаривать. Я слишком благодарен тебе за мое спасение из заточения. Это трудно передать словами, но ты для меня очень важна. Не только я стал частью тебя, но и ты стала частью меня. И, не забывай, у нас общая кровь, одна на двоих, — он умел быть убедительным, этот антиквариат. Можете считать меня доверчивой дурой, но я ему поверила. У меня просто не было другого выхода. Невозможно жить вечно подозревая, это убивает. «Мы с тобой одной крови, ты и я!» — как говорил товарищ Маугли. Доверие — это всегда риск, я решила рискнуть. Голос уловил, что я пришла в согласие с самой собой и прошелестел в голове тихим «спасибо».

— Что-то мне это начинает надоедать, никакой личной жизни. Все содержимое моей головы становится твоим достоянием, с этим надо что-то делать, — озвучила я свою мудрую мысль.

— У тебя и без меня не было никакой личной жизни, — ехидно заметило украшение.

— Очень даже была, по крайней мере, я себя чувствовала гораздо комфортнее. Давай, признавайся, наверняка есть способ заблокировать от тебя мои мысли. Как там обычно в фэнтезийный романах? Кажется, стены строили мысленно и все было замечательно.

— Стены? Хм… ну если тебе так удобнее, можешь и стены строить, — согласился мой собеседник, — Главное здесь создать монолитный щит, однородный, плотный, стабильный. Некоторые учатся, представляя сферу, кокон, мыльный пузырь, наконец. Кому что больше нравится.

— А ничего, что я буду от тебя отгораживаться?

— Спасибо, что ты поинтересовалась моим мнением, — произнес Райн, в его голосе явственно чувствовалась улыбка, — Не переживай за меня. Мысли, сознательно адресованные мне, будут свободно проходить через щит, а твои размышления и переживания оставаться скрытыми. Я понимаю и уважаю твое стремление к уединению.

— Ну, так что? Может попробуем? — неуверенно произнесла я.

— Попробуем. Закрой глаза, так будет легче, потом станешь автоматически все делать, не прилагая почти никаких усилий, а сейчас пока с закрытыми, чтобы ничего не отвлекало. Представь для себя то, что кажется очень крепким и надежным.

Почему то передо мной сразу возникла стена моего нового дома, такая массивная, ровная, покрытая ровным слоем штукатурки, после недавнего ремонта фасада.

— Дотронься до нее руками, проверь ее, прощупай каждый камешек, ты должна быть уверена, что она простоит еще века, — руководил Райн. Я добросовестно ощупала все это сооружение, кажется все нормально, — А теперь представь, что эта стена и есть ты сама. Это ты стоишь такая неприступная, мощная. Ты чувствуешь, как ветер разбивается о тебя, как дождь стекает по тебе ручьями, как проползают маленькие букашки по твоей плотной коже, а ты стоишь и будешь стоять чтобы не случилось, — голос звал за собой, обволакивал. И вот уже мои ноги вросли в мягкую теплую землю, мои руки переплелись с кирпичами, вцепились в них ногтями, волосы растеклись по твердой поверхности, плечи взяли на себя часть веса стены. Я была частью огромной твердыни. «А это очень странное ощущение, быть частью чего-то большего, — подумалось мне, — Как будто я есть, но меня уже нет.» Постояв еще какое-то время в виде стены, поняла, что чего-то мне становится нехорошо, ноги отяжелели, голова поплыла. Надо завязывать с этими экспериментами. В тот же миг стена исчезла, осталась только маленькая слабая девушка.

— Получилось или нет? Я не очень поняла, — сразу же озвучила волновавший меня вопрос.

— Умница! С первого раза удалось, — в голосе моего новоявленного учителя сквозило удовлетворение. Первый блин не комом, только как же я устала, неужели так будет всегда?

— Не переживай. Это как с мышцами, чем больше их тренируешь, тем сильнее становишься, кроме того твоя сила активируется постепенно. Дай ей время, не жди от нее чудес, все достигается только упорным трудом, постоянными тренировками. Не жалей себя и сила воздаст тебе сторицей.

— Ну, что же тренироваться, значит, тренироваться. Когда начнем? Хорошо, что у меня сейчас каникулы и куча свободного времени, мне просто не терпится стать самой великой волшебницей всех времен и народов!

— Сегодня больше не стоит, с непривычки ты затратила очень много сил, необходимо время для восстановления. — Сейчас я тебе помогу, поделюсь своими запасами, а потом будем учиться восстанавливаться самостоятельно. Хотя в вашем мире, это довольно тяжело делать. Но знать основы восстановления ты обязана в любом случае, — порадовал меня Райн. Неожиданно бабочка на моей руке зашевелилась, заскребла лапками и от нее по венам побежали волны горячей крови, я тут же покрылась испариной, голова моментально просветлела, возникло ощущение, что я только что хорошенько выспалась и просто рвусь в бой. Я стала вся такая легкая, воздушная, эфимерная. Захотелось смеяться без причины, ноги так и просились в пляс.

— Так… кажется, я немного перестарался, — озадаченно констатировал голос, — только учти эта легкость кажущаяся, скоро пройдет. Чувствовать ты, конечно, будешь себя лучше, но до нормы будет далеко, поэтому танцы стоит отложить до лучших времен.

Я похихикала от избытка чувств еще минут пять и успокоилась. Хорошо что санитаров рядом не наблюдалось, а то я бы смогла их заинтересовать. Но зрители отсутствовали, поэтому актер сдулся быстро. Видимо, поняв, что я пришла в более-менее вменяемое состояние, Райн попросил меня:

— Ася, у меня к тебе есть одна просьба.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Я тебе рассказывал, что в стену меня замуровал один маг. Я бы хотел выяснить что с ним произошло. 50 лет назад он жил в этой квартире, если он куда-то уехал, то не оставил бы меня в тайнике, взял бы с собой, я слишком ценная вещь. Можно предположить, что произошло нечто экстраординарное: либо, внезапная смерть, либо вынужденное бегство, когда он физически не успевал меня забрать и не было возможности вернуться. Для меня важно узнать его судьбу. Только еще не понял как это можно сделать, — огорченно сообщил голос, расписываясь в своей беспомощности. Ого! Великий и могучий признался, что он чего-то не может. Где бы это записать? На какой стеночке?

Мысленно одернула сама себя: «Чего я такая злая? Человек обратился за помощью. Стоп! Какой человек? Браслет». Я упорно ассоциировала Райна с живым существом. Как там у Декарта: «Мыслю, следовательно существую»? А какая в общем разница? Для меня он живой и реальный, даже, если всего лишь плод моего больного сознания. Объект моих размышлений благоразумно помалкивал, позволяя мне самостоятельно решить возникшие внутренние разногласия. Понимая, что думаю совсем не о том о чем надо, сосредоточилась и выдала светлую мысль:

— Надо для начала посмотреть мои документы на квартиру, иногда в паспортах БТИ пишут старых владельцев, — с этими словами полезла в шкаф, искомый файл лежал на самом верху бумажной кучки. Через пять минут изучения, поняла, что нахрапом решить вопрос не удалось. Паспорт на квартиру был новый, поэтому там был указан только один владелец, тот у кого я покупала эту квартиру. Пожилой человек въехал в нее, если я ничего не путаю в 1965 году, а до этого, по его словам, здесь проживала какая-то женщина. Если прикинуть по годам, то вполне может быть, что эта самая женщина была каким-то образом связана с пропавшим магом Райна. Как же нам узнать что-нибудь про эту даму? Ее фамилию продавец квартиры через столько лет точно не вспомнит, надо искать другой путь. И тут меня осенило:

— Я знаю что надо делать! У моей мамы здесь живет бывшая институтская подруга, они до сих пор поддерживают тесные отношения. Так вот эта тетя Марина работает в паспортном столе, а ведь там должны регистрироваться все собственники и жильцы квартир, их паспортные данные. У меня есть ее телефон, надо только придумать по какой причине мы интересуемся.

— Хорошая мысль! Если будем знать его данные, я смогу в интернете добыть про него больше информации, — обрадовался потенциальный взломщик баз данных.

— Угу, а потом придут ко мне товарищи из компетентных органов и под белы рученьки в каталажку. Чего-то слабо верится, что сказочка про браслет- хакер покажется им достойной версией и будет у меня «небо в клеточку, а одежда в полосочку».

— Обижаешь, подруга! Все будет шито-крыто, я профессионал. В прошлый раз ведь никто не приходил за тобой?

— Ах, ты вражина! — задохнулась я от возмущения, — Так ты уже проделывал это за моей спиной? А потом еще говорит о каком-то доверии.

— Прости, но я же признался тебе, а мог бы и промолчать.

— Как же я тебе благодарна. Спасибо огроменное за это признание, как же мне сразу полегчало, — мой голос так и сочился ядом, ну, по крайней мере мне бы этого очень хотелось. Хотелось, чтобы этот криминальный субъект прочувствовал свою вину и больше не занимался подобными вещами. Но мои потуги ни к чему не привели:

— Да, брось ты. Все нормально, я замел все следы. Твоя репутация кристально чиста.

— Надолго ли? — загрустила я, представляя свое возможное невеселое будущее за решеткой.

— А это уже будет от тебя зависеть, — хохотнула Райн, определенно подумав про меня какую-то гадость. Почему интересно я не могу его мысли читать?

— Потому, что не умеешь, — сообщил мне наглый субъект. Как меня это достало! Надо будет поскорее учиться блокировке мыслей. Поискала в мобильнике телефон тети Марины и нажала вызов.

— Асенька, здравствуй, дорогая моя! — радостно отозвалась женщина через пару гудков, — Как у тебя дела? Как мама?

— Здравствуйте, теть Марин! У нас все хорошо, вот квартиру купила, теперь обживаю.

— Да, твоя мама мне уже похвасталась твоей покупкой. Молодец, совсем взрослая ты у нас стала. Ты просто так звонишь или по делу? — лукаво поинтересовалась собеседница, намекая на мои редкие звонки.

— Ну, — протянула я, заливаясь краской смущения, — вообще-то по делу.

— Выкладывай, горемычная, чем я могу тебе помочь, — ничуть не обижаясь, поинтересовалась тетя Марина.

— Я как раз по поводу квартиры и звоню. Я во время ремонта нашла старые письма датированные шестидесятыми годами. Вот и хотелось бы разыскать их владельца, может, они для него имеют какую-то ценность, жалко выбрасывать.

— А на конвертах какой адресат стоит?

— Так нет конвертов, только сами письма, а там только имя Вера и неразборчивая подпись, — я продолжала вдохновенно врать на заданную тему, — Не могли бы вы у себя посмотреть кто проживал по этому адресу пятьдесят лет назад. Я вам буду очень благодарна.

— Пятьдесят лет назад? Это надо уже в архиве смотреть, — задумалась собеседница, — Хорошо, я постараюсь помочь. Говори адрес. Перезвони мне через пару часиков.

— Адрес: Московская дом 5 квартира номер 7. Спасибо огромное, теть Марин!

— Пока не за что, — рассмеялась женщина. — Маме привет передавай от меня, скажи пусть в гости приезжает.

— Обязательно, — согласилась я и отключилась.

— Все слышал?

— Все. Подождем, надеюсь, что она сможет помочь.

Я продолжала сидеть на подоконнике, когда во двор въехала темная иномарка. Из нее вышли два крепкосбитых мужчины и стали оглядываться по сторонам, словно в поисках кого-то. Водитель безучастно сидел в салоне, покачивая головой в так музыке. Черт! А не по мою ли душу приехали? Я резко спрыгнула с подоконника и села на пол прижавшись спиной к прохладной батарее. «Как же она меня нашли? Женька с Сергеем на даче. Скорее всего Ванька.» Нашла телефон соседа и нажала «вызов»

— Слушаю, — раздался сонный голос в трубке.

— Привет, Вань, это Ася, — постаралась говорить ровным голосом, скрывая волнение.

— Привет. Что-то случилось?

— Еще не знаю, но планирую узнать у тебя, — получилось зло, но меня это уже не волновало, — Скажи мне, Ваня, ты кому-нибудь говорил мой новый адрес?

Тишина на другом конце могла свидетельствовать как о глубинном мыслительном процессе, так и о крайнем смущении собеседника. К моему сожалению, оказалось второе.

— Ась, мы тут вчера посидели за пивком с Сашкой, он поинтересовался как у тебя дела. А я возьми, да и сболтни на пьяную голову про твою новую квартиру. Но я только ему, больше никому, честное слово! — оправдывался парень.

— Значит, Саша, — протянула я.

— Да, брось ты, он хороший парень. Свой в доску!

— А ты этому своему в доску мой точный адрес назвал? — как же я боялась услышать утвердительный ответ. Но еще больше я боялась услышать звонок в дверь.

— Нет, я просто сказал, что в сталинке рядом с новым торговым центром. Ну, извини, случайно как-то получилось. Я же только Сашке.

— Ясно. Всего хорошего, — сухо попрощалась я, прерывая поток извинений.

Похоже, мои подозрения на счет Сашки могут оказаться верными. Я встала на колени и потихоньку выглянула из-за подоконника. У соседнего дома мужчины из подозрительного авто о чем-то мило беседовали со старушками на скамейке. Если точный адрес они не знают, то будут опрашивать бдительных старушек — это просто кладезь информации и сплетен. Качки, развернулись и пошли к машине. Я нырнула обратно в свое убежище и перевела дух. Может, все-таки случайность? Мало ли кого они могут тут искать. Но на это глупо надеяться, надо что-то делать. Выглянула из своего укрытия и поняла, что машина уже уехала. Ошиблась? А если они поехали за подмогой? Надо бежать! Позвоню Женьке, поеду на дачу на пару дней, обдумаю ситуацию.

— Если ты решишь поинтересоваться моим мнением, то я бы не торопился с побегом. Вряд ли они будут ломать дверь в квартиру — раздался в моей голове знакомый голос.

— Угу, они меня измором возьмут. Нет, надо уходить пока есть такая возможность, — я бегала по квартире, судорожно заталкивая нужные вещи в сумку.

— А тебе еще не надоело от них бегать, не лучше ли понять чего им от тебя надо?

— Мне моя жизнь и здоровье важнее удовлетворенного любопытства.

— Я сумею тебя защитить, Ася, — пытался вразумить меня Райн.

— Ты уже один раз защитил меня, мне этого с лихвой хватило. Я лучше все это дело пересижу в сторонке.

— Надеешься, что само по себе рассосется? Зря, — изрек браслетик, явно намекая на мое не очень храброе поведение.

— Да, я трусиха. И да, мне не стыдно.

Сумка была собрана, я еще раз аккуратно изучила в окно весь двор. Кажется, все тихо, даже бабульки разошлись по домам. Пора, а то, вдруг, вернуться.

Закрыла квартиру на все замки, спустилась вниз, выглянула из подъезда и быстрым шагом направилась в сторону остановки. Надо Женьке позвонить, может, уговорит Сергея меня встретить. Пересекла свой двор, завернула за угол и тут же врезалась в кого-то большого. От неожиданности человек обхватил меня руками, я попыталась вывернуться из крепких объятий и тут же услышала:

— Опа! Кто это у нас тут такой стремительный, — голос был сиплый и прокуренный. Я подняла глаза и судорожно сглотнула, я угодила прямо в лапы одного из моих преследователей. «Может, не узнает?» — мелькнула слабая мысль.

— Ничего себе! Это мы удачно зашли! — ликовал мужчина, еще крепче сжимая меня в кольце своих рук. — Мы ее отлавливаем уже который день, весь город на уши подняли, а рыбка сама к нам в сети прыгнула. Рай будет доволен.

— Отпустите меня немедленно. Я буду кричать, — срывающимся голосом произнесла я, пытаясь разжать его ручищи.

— Будешь кричать, придется тебе ротик заткнуть, скажем, моим носком, я его как раз недельку не стирал, как знал, что пригодится, — все таким же веселым тоном сообщил мужик, передвигая меня вдоль дома к машине, стоявшей неподалеку. Меня затолкали внутрь и с двух сторон зажали двуми большими телами, которые, надо отметить, не очень радовали свежетью запахов, ишь как употели меня разыскивая. А меня ведь от таких ароматов и стошнить может. Когда поехали, стало полегче, ветерок из открытых окон был очень кстати. Я погрузилась в свои невеселые мысли: о том, куда же меня везут и что там со мною будут делать. Руки дрожали просто безобразно, пришлось зажать их между коленями. «Надо было Райна послушать, так глупо попасться. Дура!», — мысленно ругала себя. «Кстати, а куда опять подевался мой защитник?» «Никуда не подевался» — отозвался голос. «Тогда какого ты ничего не делаешь! Давай жахни его, как тех на пляже.» — приказала мысленно я. «Никого я жахать не буду, надо, наконец, понять чего от тебя хотят эти люди. Кажется, сейчас тебя отвезут к заказчику и вот там мы уже и будем действовать по обстановке: разговаривать, жахать или убегать». «Ты, небось, и рад радешенек, что так все получилось? Прямо как ты хотел. А может, ты все это сам и подстроил?» — возмущалась я. «Ася, расслабься, чем спокойнее и собраннее ты будешь, тем больше у нас будет шансов на благополучный исход». «Опять расслабься, Ася! А если я не могу, если я жутко боюсь?» И сразу же почувствовала как зашевелилась бабочка под рукавом футболки. Теплой тягучей волной умиротворение прокатилось вдоль позвоночника, скатилось по ногам, задержалось на конциках пальцев. Тело как-то само обмякло, я повозилась, удобнее устраиваясь между двумя амбалами. как там говориться? Если не удалось убежать, надо расслабиться и попытаться получить удовольствие.

Глава 14

Большой черный автомобиль с затонированными стеклами плыл по улицам города, соблюдая все правила дорожного движения, пропуская пешеходов на зебре, заранее тормозя перед светофорами, только что не переводил старушек через дорогу. Короче говоря, ребята рисковать не хотели, видимо, опасаясь моего контакта с представителями закона, мало ли чего я могу при случае учудить. Было даже приятно, что они обо мне такого хорошего мнения. Я же безвольной куклой сидела на заднем сидении и наслаждалась дарованным мне Райном спокойствием, лениво отмечая, что меня везут за город, подальше от лишних свидетелей. Сумку с телефоном и пистолетом отобрали тоже в целях безопасности. Хорошо, хоть рыться не стали в вещах. Впрочем, у них еще будет такая возможность. Похитители изредка косились в мою сторону, несколько удивленные моей покладистостью и спокойствием. Даже водитель не гнушался поглядывать на меня через зеркало заднего вида, несколько раз я ловила в отражении взгляд его темных глаз под нахмуренными бровями.

«Чего они на меня все так пялятся?». «Может, ты им как женщина понравилась?» — сострил Райн, а я в ответ неожиданно даже для себя громко рассмеялась, тут же удостоившись всеобщего изумленного внимания всех членов этой шайки. Кажется, я сумела их еще сильнее удивить. Дышать сразу стало легче, ребятки, до этого плотно сжимавшие меня с двух сторон, резко отпрянули к дверям машины. Я одарила каждого из них благодарной улыбкой, чем добила окончательно, они буквально повисли на ручках своих дверей и сделали вид, что едут совершенно в другую сторону. Все-таки сумасшествие — великая вещь. Мне стало весело, былой страх совсем пропал. Я ждала окончания нашей поездки чуть ли ни с нетерпением. Чем же меня таким Райн накачал? Так ведь недолго и наркоманкой стать. Хотя нет, не успею. Меня раньше где-нибудь в этом лесочке закопают.

Вскоре мы въехали в дачный поселок, пересекли пару улочек и вкатились в ворота окружавшие большой дом из красного кирпича. Территория двора выглядела ухоженной, даже детские качели виднелись в глубине зарослей какого-то кустарника. Место казалось уютным и милым. В таких обычно не убивают. Мое безбашенное состояние еще не покинуло меня, поэтому я нагло заявила:

— Ну что ребятки, кажется, приехали! А давайте-ка будем вылезать, уж больно здесь воняет вашими недельными носками.

— Рот закрой, — с некоторым запозданием скомандовал один из братков, сраженный моей фразой. Меня вытащили из машины, путь указывали толчками в спину. Всей компанией вошли в дом. Внутреннее убранство меня несколько покоробило, все было помпезно, вычурно, как нынче говорят «богато». Хотелось даже закрыть глаза от обилия ярких красок и блеска позолоты. Хозяева постарались на славу.

Когда меня усадили на диван в просторной комнате с огромными окнами во всю стену, стало понятно, что это — конец нашего путешествия. Мой конвой чинно расселся на креслах рядом с камином. Со стороны могло показаться, что мы присутствуем на светском рауте, не хватало только чая в изящных фарфоровых чашках и необременительной беседы о погоде и прочей ерунде. В нашем случае стояла тишина, нарушаемая только тиканьем громоздких настенных часов.

— И долго мы тут будем сидеть? — поинтересовалась я, когда мне надоело рассматривать окружающую обстановку. Я понимала, что продолжаю нарываться на неприятности, но, похоже, тормоза совсем отказали. Мне как будто вставили в одно место шило, которое не позволяло ровно сидеть и не провоцировать моих похитителей. Все происходящее походило на дешевый фарс, казалось, что я участвую в съемках второсортного фильма, сейчас скажут стоп и все страшное резко закончится. Меня не удостоили ответом, поэтому пришлось задать еще один вопрос:

— Кого мы ждем?

— Меня ждем, — раздался голос, показавшийся до боли знакомым. Я медленно повернулась в сторону входящего. В груди что-то защемило, стало трудно дышать. Наши догадки оказались верны. В комнату медленно, в развалочку, с приклеенной на губах улыбочкой вплывал Андрей Райх, собственной персоной. Это было еще очень свежо и больно, но благодаря моему ненормальному состоянию, я смогла отодвинуть эту боль подальше и, глядя прямо в эти ненавистные глаза прошипеть:

— И почему я не удивлена?

— Еще бы ты была удивлена. Ты сделала все возможное, чтобы эта встреча состоялась, — произнес Андрей, присаживаясь рядом со мной на диван. Захотелось отодвинуться от него подальше, пересесть, а лучше, вообще уехать в другую страну, но я сдержала свой порыв. И даже успела почувствовать гордость за себя такую смелую.

— Я не понимаю о чем ты говоришь, это твои прихвостни привезли меня сюда силой. У меня уже очень давно не возникало желания увидеть тебя.

— Не строй из себя святую невинность. Все в этой комнате в курсе происходящего, поэтому давай говорить открыто.

— Отличная идея! — поддержала я, — Мне бы тоже очень хотелось понять что, черт возьми, происходит.

— А ты изменилась, — задумчиво протянул Андрей, окидывая меня заинтересованным взглядом. Только этого мне еще не хватало! Второго дубля я просто не выдержу.

— Наше расставание пошло мне на пользу, — буркнула я, отвернувшись, и тут же наткнулась на темные глаза нашего водителя, сверлящие во мне дырку. Ему-то я чем не угодила? Или у них ко мне общие претензии?

— Согласен. Когда мы расставались, ты выглядела как тряпка, о которую можно вытирать ноги, — ухмыльнулся Райх, окунаясь в приятные воспоминания. А меня словно в кипяток макнули всей головой. Сволочь! Захотелось его убить здесь, сейчас, медленно. Будь ты проклят! Меня душила бессильная злоба.

— Я превратилась в тряпку твоими стараниями, дорогой, — буквально выплюнула ему в лицо это слово.

— Ой, какие мы стали боевые! Кажется, я рано ушел, чего-то я в тебе тогда не разглядел, может, мы начнем все заново, Асенька? Откроем, так сказать, друг друга по-новому — продолжало улыбаться это чудовище. «Ася, ты же видишь, он специально провоцирует тебя, выбивает почву из под ног. Уверенная в своих силах ты ему не нужна, он хочет тебя сломать. Не поддавайся» — голос в моей голове несколько отрезвил меня. Андрей знал как я его боюсь, поэтому и давил на больное, хотел утопить меня в моих собственных страхах. Но сегодня я была другой, возможно, только благодаря помощи Райна, но я была сильнее и смелее. И пусть я всего лишь «калиф на час», я выдержу.

— Ты увидел все что хотел, остальное тебе не интересно, поверь, — уже более спокойно произнесла я — Кажется, мы здесь собрались не для того, чтобы делиться трогательными воспоминаниями, у меня сегодня еще куча дел. Давайте, решим наши вопросы и разойдемся по-тихому.

Я испытала прямо мстительное удовольствие, когда эта мерзкая ухмылка сползла с лица Райха, уступив место растерянности. Определенно, я сегодня просто блистала по части удивления всех присутствующих в этой комнате мужиков. М-да, мой звездный час, хорошо бы, чтобы не лебединая песня…

— Ну к делу, так к делу, — быстро оклемался Андрей. — Верни мне диск.

— Диск? Какой диск? — пришло мое время удивляться, — Я же тебе все вернула, когда мы расставались, даже твои подарки.

Мужчины многозначительно переглянулись и Райх продолжил:

— Хорошо играешь, Ася. Я тебе почти поверил. Но, видишь ли, все указывает на тебя, кроме тебя больше ни у кого не было возможности забрать у меня из машины диск.

— Андрей, сам подумай, зачем мне забирать у тебя какой-то диск? Я радио слушаю обычно, если ты не забыл.

— Не строй из себя дурочку. Это диск совсем не с музыкой.

— А с чем? — наивно поинтересовалась я.

— Ты знаешь с чем, — Мужчина схватил меня за запястье и до боли сжал руку.

— Убери от меня свои лапы, — через зубы процедила я, едва сдерживая стон. «Райн, защитничек фигов, ты где?» Андрей, резко отпустил мою руку и потер свою раскрытую ладонь, с интересом рассматривая ее. Кажется, ему достался разряд тока, почему только я не почувствовала отдачу не понятно.

— У кошечки появились коготки? — я удостоилась очередного оценивающего взгляда, причем, не только моего визави, но и всех членов его команды. Неприятное ощущение, надо сказать, когда тебя буквально раздевают глазами, измеряют, взвешивают. Я невольно поежилась от этого колючего пристального разглядывания.

— Ты же перевернул вверх дном и мою, и Женину комнаты, и ничего не нашел, разве это не доказывает мою непричастность? — продолжила попытки вразумить Райха.

— Ася, хоть ты и тряпка, но ведь не дура, чтобы прятать дома такую ценную вещь. Кроме того, твою новую квартиру мы не проверяли, может, быть ты там устроила тайник. Отнесла в камеру хранения, отправила посылочкой родителям. Способов сколь угодно много. Мне надоело это подвешенное состояние, я не для того через все это прошел, чтобы какая-то тварь меня опять… — откровения Андрея очень не вовремя были прерваны деликатным, но выразительным покашливанием одного из качков. Я осуждающе уставилась на этого индивида, а тот только улыбнулся в ответ своими ровными белоснежными зубами (как из рекламы зубной пасты, прямо) и отсалютовал мне двумя пальцами правой руки. Еще и улыбается, вражина! Почему-то подумала, до чего же эти два качка, сидящие напротив меня, похожи друг на друга. Как родных братьев их объединяло какое-то неуловимое сходство. В отдельных деталях, чертах лица схожести не было, но в общем… Холодные глаза, плавные, не смотря на комплекцию, движения, скупые слова. Показалось, что эти люди не так просты, как кажется на первый взгляд, что они только прикрываются личинами недалеких перекачанных парней. И совсем не факт, что Андрей в этой компашке главный, каковым он себя выставляет. Возникло ощущение, что ему только позволяют играть роль первой скрипки. Куда же ты вляпался, Андрей? Куда же вляпалась я?

Тем временем Райху надоело наблюдать за нашей игрой в гляделки и он продолжил:

— Ты ведь понимаешь, что я могу сейчас сделать тебе очень больно, тогда ты запоешь, как птичка. Но ради того, что было у нас когда-то, я готов дать тебе возможность самой исправить сложившуюся ситуацию. Ты сама добровольно принесешь мне диск.

— Ну как ты не понимаешь, мне нечего нести. Ни добровольно, ни принудительно. Я ничего не брала, — заметив скептическое выражение лица собеседника, попыталась зайти с другой стороны. — Когда у тебя пропал диск? Откуда он пропал?

— Он исчез в тот день, когда мы с тобой последний раз ездили в кафе недели три назад. Он лежал в бардачке машины, — казалось мужчина надо мной насмехается, воспринимая все это как развлечение. — Но ведь я все время была вместе с тобой, когда я могла его забрать? — недоумевала я.

— Я останавливался за сигаретами, тебе вполне хватало времени на то, чтобы открыть бардачок и забрать его оттуда.

— Но зачем? Вообще откуда я могла знать, что у тебя там лежит диск? Мы же совершенно случайно столкнулись на улице? Как я смогла все так хорошо спланировать? Абсурд. — я старалась быть очень убедительной, но похоже, меня не хотели слышать.

— Это просто случайность, увидела, взяла посмотреть. Возможно, ты хотела мне досадить, я не знаю. Если бы это был обычный диск, я бы этого мог и не заметить, но тебе не повезло. — мужчина наигранно вздохнул.

— А ты не думаешь, что это мог сделать кто-то, кто в курсе как для тебя важна та запись? Или тот, у кого есть ключи от твоей машины?

— Ключи есть только у Ворона, — Андрей кивнул в стороны водителя, который привез меня сюда вместе с двумя качками. Он, кстати, внешне значительно уступал своим товарищам: невысокий, худощавый, с неизменно хмурым выражением на ничем не примечательном лице. Он не удостоил меня вниманием, а выжидательно смотрел на Райха, желая услышать окончание фразы. — И у меня нет повода не доверять ему, нас слишком многое связывает. Ведь так, Вороненок?

Андрей теперь уставился на водителя, пытливо вглядываясь в его лицо. Не знаю, что там ему открылось, но это его, кажется, успокоило:

— Поэтому, тут без вариантов, дорогая. Хотя ты была весьма убедительна, но у тебя не получилось убедить меня в своей непричастности. Уж извини. Я даю тебе один день на то, чтобы отдать мне диск.

— Одного дня мало, — попыталась я оттянуть время.

— Значит, отправила к родителям все-таки, — рассмеялся довольный парень, предположив, что сумел разгадать меня. Я не стала его разуверять в обратном.

— Мне нужна неделя.

— Ничего себе, заявочка! Даже, если предположить, что ты сама поедешь к родителям, сутки туда, сутки обратно, ну и там денек, чтобы не огорчать родственничков. Итого, трое суток. Видишь, какой я добрый, — Райх явно наслаждался ситуацией, полагая, что опять сумел поставить меня на колени. Чувствовал себя хозяином положения и кайфовал от этого.

— Хорошо, встретимся через три дня. Пусть твои ребятки заедут за мной вечером часов в семь, — попыталась я с достоинством принять поражение.

— И не надейся сбежать. За тобой будут следить «мои ребятки». Кроме того, не забывай, что и твоей Женечке мы можем сделать «бо-бо», если ты, выкинешь какой-нибудь финт. Можешь идти, свободна, — последовал царственный жест в сторону открытых дверей. Хорошо хоть ручку не пришлось за такую милость целовать.

— А что? Обратно меня уже никто не повезет? — решила я понаглеть немного, чувствуя, что сегодня меня никто убивать не собирается. Мужчины, вдруг, громко захохотали, услышав мои слова.

— Вот теперь я, кажется, начинаю вспоминать, что меня тогда в тебе зацепило, — отсмеявшись, выдал мой бывший парень. — Ворон тебя отвезет, ведь так?

Водитель молча кивнул, встал и вышел из комнаты. Я тоже поднялась и, уже дойдя до двери, не сдержалась:

— Мальчики, ну, я не прощаюсь, — и гордо выплыла из комнаты, в глубине души страшась, что они могут и передумать меня отпускать. Выдохнула я кажется только тогда, когда мы выехали за пределы дачного поселка. Мужчина молча вел автомобиль, казалось, что он просто забыл о моем существовании. Мне это было только на руку, возникла острая необходимость провести разбор полетов с Райном.

— Ты чем таким меня накачал, признавайся? — мысленно наехала я на браслетик.

— Ничем, я только немного притупил твои отрицательные эмоции, ослабил волнение. Все остальное сделала ты сама, Ася. — обрадовал меня голос. — Ты не трусиха, как ты все время себя называешь, наоборот, очень смелый человечек. Ведь смелым является не тот, кто не боится, а тот, кто может преодолевать свой страх. Ты однажды испугалась этого человека, спряталась в коконе своих переживаний, разочаровавшись в себе. С его помощью, конечно. А сегодня ты нашла в себе силы взглянуть в лицо своим демонам, ты заставила себя идти дальше. Страх не ушел, но теперь ты можешь его контролировать, а это огромный шаг вперед.

— Если бытебя со мной не было, я бы не справилась, — призналась я, обдумав сказанные браслетом слова.

— Я рад, что смог тебе помочь. Симбиоз, помнишь, — в голосе сквозила улыбка.

— Давай делись, что тебе удалось выудить из голов этих гадов?

— Мы с тобой оказались в полном… Ну, ты понимаешь. Как я понял Райх совершил какое-то преступление, и оно, уж не знаю каким образом, было заснято на камеру. Некая девушка, получив этот диск, стала шантажировать его. Полагаю, что по этой причине ему пришлось продать свою недвижимость. Настал момент, когда Райх был вынужден обратиться за помощью к этим выразительным ребятам. Те разобрались с шантажисткой одним довольно действенным способом и отдали диск владельцу. Ты попалась ему вовремя и должна была послужить алиби, чтобы Андрей был чист перед законом. После того, как он не обнаружил запись в бардачке машины, естественно, он подумал, что ты прихватила ее с собой. И как только поймешь, что за бомба попалась тебе в руки, тут же начнешь требовать с него денег за молчание, то есть все повторится снова.

— Значит, полный криминал? Так я и подумала. У нас есть только три дня. Надо обязательно что-то придумать. Моя жизнь для них — ничто, Одной больше, одной меньше. — у меня началась запоздалая реакция на пережитый стресс. Ноги и руки похолодели, меня стала сотрясать мелкая противная дрожь. Сердце пустилось в бешеный скач.

— Ася, не время расслабляться, мы здесь не одни. Отбоишься когда будешь дома, — осадил меня Райн. Почему он всегда оказывается прав? А я веду себя как полная дура? Это невозможно понять. — Теперь о том, что нам делать. У нас есть только три дня на то, чтобы научиться использовать твои защитные силы. Это трудно, но не невозможно. Если сможешь сама себя защищать от физического воздействия, то для обычного человека, будешь практически неуязвимой.

— А для мага?

— Увы, для мага ты сейчас как слепой котенок: слабая и беспомощная. Но, к счастью, среди наших врагов нет ни одного мага. Обычные люди, погрязшие в своих пороках.

— Допустим, у меня это получится. Остается Женя, мое слабое место, — напомнила я.

— Об этом буду беспокоиться уже я.

Наконец, мы подъехали к моему дому, почему-то обратная дорога показалось мне значительно короче. Я вышла из машины и вытащила свою многострадальную сумку, которую мне, к моему глубочайшему изумлению, вернули в целости и сохранности. Громко хлопнула дверью автомобиля и почувствовала мстительное удовольствие, увидев как поморщился Ворон. Ничего, переживешь! Как только я вошла в квартиру тут же раздался телефонный звонок.

— Да, — выдала устало.

— Асенька, а ты чего не звонишь? Я ждала-ждала и решила сама позвонить.

— Теть Марин, простите, закрутилась немного и забыла. Вам удалось что-нибудь узнать? — поинтересовалась я, вытаскивая из сумки ручку и блокнот.

— Удалось. Записывай. С 1957 по 1965 год в квартире проживал некто Васильев Николай Николаевич 1940 года рождения. Затем Федорцова Мария Григорьевна 1948 года рождения с мужем Федорцовым Петром Сергеевичем 1939 года рождения. В 1980 году здесь уже был прописан Гринберг Марк Анатольевич, а потом уже настала твоя очередь. Надеюсь, что я тебе смогла помочь?

— Спасибо, постараюсь теперь что-нибудь узнать про бывших жильцов.

— А ты смотришь программу «Жди меня»? Можно туда обратиться, потом будем тебя по телевизору смотреть — посоветовала сердобольная женщина.

— Я вначале попробую по своим каналам.

— Ну ладно, рада была помочь. Всего доброго тебе, маме привет.

— Еще раз спасибо и до свидания, теть Марин.

Озадаченно рассматривая полученные фамилии, размышляла сможем ли мы обойтись без хакерских штучек Райна. У Женьки ведь куча знакомых, может, стоит позвонить ей, тогда начнутся ненужные вопросы, ее вряд ли устроит версия про найденные письма. Сказать, что ищу хозяина браслета? Спросит, зачем. Врать своей подруге или недоговаривать, как говорит Райн, мне уже безумно надоело. Придется, видимо, довериться браслетику в очередной раз.

— Видишь, девочка, ты сама пришла к правильному выводу, — влезло наглое украшение в мои мысли. Где моя стена?

— И ничего не наглое, ты так громко думаешь, что невозможно этого не слышать. Даже, если закрыть уши.

— Откуда у тебя уши-то? Чего-то я их не наблюдаю, — потрясла я рукой с браслетом перед своими глазами.

— Ну да, нет ушей. Это я фигурально сказал, — тут же исправился браслет.

— Ну что полезли в инет?

Я уже час ползала на просторах сети, позволяя Райну заниматься потрошением чужих баз данных. Когда меня замучило любопытство, я решила узнать есть ли у него успехи. Меня попросили подождать еще пять минут, пока заметают следы. Я примолкла, даже постаралась ни о чем не думать, чтобы, ни дай Бог, он там ничего не напортачил при «заметании следов», в тюрьме сидеть что-то совсем не хотелось.

— Все, — сообщил довольный голос. — Дело обстоит так: Васильев Николай Николаевич является тем самым магом, который меня притащил в твой мир. Он как свидетель проходил по одному уголовному делу, поэтому сохранилось даже его фото, кто-то не поленился перенести все данные того дела на электронный носитель.

— Практиканта, наверно, какого-нибудь посадили выполнять это стратегически важное задание, — предположила я.

— Как бы ни было, нам это оказалось на руку, — продолжил браслетик. — С 1965 года он считается пропавшим без вести и в его квартиру заселяется его дальняя родственница Федорцова, после смерти мужа, она переезжает в деревню Медное, так сказать на лоно природы, где и проживает по сей день.

— Значит, мы можем туда съездить? Ведь это, кажется, всего километров 30 от города, — обрадовалась я.

— Ася, этим мы займемся, когда решим нашу проблему с Райхом. Сейчас это важнее, Федорцова подождет и я тоже, — вернул меня на землю Райн, — Сейчас надо попытаться понять принцип действия защитной магии. Блокировку мыслей, столь желанную для тебя, тоже придется отложить, на все не хватит ни сил, ни времени.

— Так точно, товарищ командир. Рада стараться! — вытянулась я по стойке смирно и отдала честь своему невидимому командующему (как вы понимаете, честь я отдала не в буквальном, а в переносном смысле). — Только меня волнует один вопрос. Почему Андрей меня сегодня отпустил! Ему было бы проще выбить из меня всю подноготную там, на даче. Зачем такие сложности, если он абсолютно уверен, что это я взяла диск?

— Во-первых, ты все-таки смогла заставить его засомневаться. Он считает себя неплохим психологом, поэтому почувствовал, что ты говоришь искренне. Во-вторых, ему не нужен был еще один труп, это его еще крепче повязало бы с «братками», для него эта связь — вынужденная крайняя мера. Ну, и наконец, у вас с ним общее прошлое, какое бы оно ни было. Он не хотел, чтобы ты перестала существовать, ты его больше заводишь живая, чем мертвая. Ему нравится чувствовать чужой страх и боль, это его наркотик. По сути, он — больной человек, но и для такого отморозка, как ни странно, убийство является тяжелым бременем.

— Вот в чем дело…

— Разочарована? — ехидно поинтересовался голос. — Ты поди ожидала, что я сообщу, что он к тебе до сих пор испытывает нежные и трепетные чувства, поэтому и не дал бандитам расправится с тобой? Этакий рыцарь в сияющих доспехах.

— Упаси Боже! Я сыта этими нежными чувствами по самое горло. Да и на рыцаря он совсем не тянет — мрачно отозвалась я. Хотя с изумлением осознала, что в глубине души, я все-таки, как любая женщина, хотела бы услышать нечто подобное, даже про такого козла. Стало тошно от самой себя.

— Ладно, Ася, не переживай. Это нормально, нам всем хочется быть единственными и неповторимыми, необходимыми и незабываемыми.

— Тогда почему мне так гадко на душе?

— Потому что ты человек, а не бездушная железяка.

— Ну когда ты, наконец, прекратишь меня попрекать этими словами, — возмутилась я и щелкнула пальцами по браслету.

— Наверно, никогда, — вредничал Райн. Мой друг пытался отвлечь меня от моих самоистязаний, и я ему была за это благодарна. Друг? Кажется, да.

Утолив свой голод, содержимым холодильника, взбодрив себя чашкой кофе, переоделась в удобную одежду.

— Начнем, что ли?

— Начнем. Итак, как ты понимаешь, весь мир пронизан магией, тонкими, незаметными для обычного обывателя, потоками. Человек не является исключением. Внутри его есть, так сказать божественная искра — это центр сосредоточения магии. Его довольно легко можно увидеть. Как правило этот центр соединяет в себе несколько потоков, но доминирует, как правило, основной цвет, в зависимости от того, какой вид магии преобладает. Синий цвет — боевая магия, зеленый — целительная, белый — защитная, красный — некромантская, и самый низкий уровень магии обладает фиолетовым цветом — это бытовая магия. Бытовая магия присуща всем магам, про нее мы говорить не будем, сама потом научишься, это уровень первого класса. Мы поговорим о том, какого цвета твоя магия.

— А что с ней не так? — заволновалась я. Мне грезилось, что я стану великой волшебницей, а тут какие-то неясности. Не разрушайте мои иллюзии, я же только что получила свою мечту!

— Преобладающий цвет у твоей силы золотой.

— И? — недоумевала я. — такого нет в природе? Я жуткий эксклюзив? Я неизлечимо больна? Я проклята? — Стоп! Все гораздо проще и сложнее одновременно. Золотой цвет — это цвет Скользящих. — огорошил меня браслетик.

— То есть я…

— Да, Ася, в этом бестолковом и скудном мире мне посчастливилось найти Скользящую.

— Значит, я смогу переходить в другие миры?

— Сможешь, скорее всего.

— Блин, я все-таки оказалась крута, как поросячий хвостик!

— Ты рано радуешься, дорогая моя. Как я сказал, есть сложности. Первая проблема заключается в том, что я не знаю как их обучают. Эта гильдия в моем мире надежно хранит свои секреты. Скользящие слишком ценны и слишком уязвимы. Никто до конца не знает на что они способны, кроме них самих. Вторая проблема — ты слишком взрослая. Скользящих начинают обучать с детства, так проще. Сознание ребенка более гибкое и податливое, в нем меньше стереотипов, меньше «нельзя» и «не могу». Ребенок бесстрашен, для него не существует запретов и границы миров для него более размыты.

— А я уже закостенела, стала циничной и перестала верить в чудеса, да?

— Не все так плохо, но придется переламывать себя. Готова ли ты к этому? — задав этот вопрос, голос, кажется, даже затаил дыхание. Почему для него так важно услышать ответ?

— Я не знаю, Райн. Чтобы это понять, нужно попробовать. Может, оказаться, что мне это не по силам, — честно ответила я.

— Перефразирую. Хочешь ли ты попытаться стать Скользящей? — упорствовал браслет.

— Если мне дан такой дар, то глупо им не воспользоваться, не так ли?

— Ася, я должен тебе рассказать еще один момент. Дар Скользящих — это не только чудо, но и бремя. Говорят, что тот, кто однажды сумел раздвинуть границы, больше не сможет обходиться без этого. Переход живой, текучий, яркий, он как наркотик для Скользящих. В твою кровь попадет пыль чужих дорог и ты становишься рабом своего дара и той тяги, которую он хранит в себе. Сейчас ты еще не чувствуешь, но с каждым переходом, будешь все отчетливее осознавать как тебя манит к себе Грань. Поэтому ты должна оценить последствия: твоя жизнь изменится кардинально, ты не будешь принадлежать себе, ты не будешь принадлежать своему миру, стареть ты будешь гораздо медленнее, чем твои близкие, тебе придется жить двойной жизнью.

— Ты хочешь меня запугать? — растерянно спросила я. Понимание того, что за дар придется заплатить свою цену, несколько поумерило мой пыл.

— Нет, я хочу быть честным с тобой, мой друг, — в голосе промелькнули ласковые нотки, или мне это показалось?

— Для меня это очень важно, мой друг. Честность — это то, чего мы ждем в первую очередь от друзей, — произнесла я и почувствовала, как меня затапливает чувство стыда. Произношу такие высокопарные слова, а сама вру Женьке. Райн тоже молчал, может, и у украшения были свои грешки по части честности.

— Ладно, у тебя еще будет достаточно времени, чтобы подумать об этом. Сейчас нам нужно заняться твоей защитной магией, — первым пришел в себя браслет. — Для ускорения этого процесса, я покажу тебе, как это происходит. Закрой глаза и ничего не бойся, я рядом.

Я приготовилась, но то, что произошло дальше стало полной неожиданностью. Привычно шевельнулась бабочка на предплечье, и в тот же момент я полетела в огромную воронку, она кружилась и завихрялась вокруг меня, увлекая вниз к своему эпицентру. Дыхание перехватило, как на американских горках, сердце грозило выскочить из груди, хотелось громко орать во все горло. Теперь я поняла, что чувствовала Алиса, падая в кроличью нору. Мое падение стало постепенно замедляться и я плавно приземлилась на дощатый пол огромного зала, все стены которого были увешаны гигантскими зеркалами. Похоже, мне предстояло ощутить на себе эффект полного присутствия, и никакие 3D очки не понадобились.

В зал танцующей походкой вошла светловолосая стройная девушка, одетая в полупрозрачные шаровары и легкую тунику лилового цвета, закрывающую бедра, ноги девушки были босы. Она подошла поближе, поклонилась мне с легкой улыбкой на потрясающе красивом лице, черты которого были тонкими и изящными. Именно, такими мне представлялись эльфийские женщины на момент прочтения разнообразных фэнтезийных романов. Только уши у нее были нормальные, человеческие, без всяких там удлиненных кончиков. Позавидовать ее внешности я не успела, так как она встала в стойку, как бы приготовившись к отражению удара: слегка расставленные, чуть согнутые в коленях ноги, одна рука с раскрытой ладонью выставлена вперед на уровне груди, другая, так же раскрытой ладонью смотрела на меня, только уже на уровне левого бедра. Девушка вновь улыбнулась и тут я заметила у нее в груди, чуть ниже ключиц, сгусток белого цвета, он искрил, переливался и был в постоянном движении, словно множество светящихся змей сплелись в один клубок и таком тесном единстве продолжали свое движение, извиваясь и скользя. Через мгновение несколько змеек выбрались из клубка и поползли по рукам незнакомки к ее ладоням, оплели длинные пальцы, сорвались с кончиков искристыми огоньками и растворились в окружающем воздухе. И тогда я (я?) направила прямо на девушку комок синего льдистого цвета, не долетев до нее пару метров, он словно ударился о невидимую преграду и разлетелся в разные стороны множеством ярких брызг. Еще и еще, сгустки холодного сияния летели в мою соперницу, но всякий раз останавливались в нескольких шагах, разбиваясь о защитное поле. При этом девушка неторопливо, словно в медленном танце слегка меняла свое положение, немного переступая ногами и плавно поводя раскрытыми ладонями. Постепенно улыбка на лице сменилась напряженным выражением, стало ясно, что она начинает уставать. Тогда тот, в чье тело я временно попала, прекратил бомбардировку. Красотка тут же расслабилась, свечение постепенно померкло. Она издала победный крик и бросилась с разбегу в мои объятья. Ничего себе!

В то же мгновение изображение исчезло, я открыла глаза и вернулась в свою комнату. Такого удивительного путешествия в моей жизни, еще не было. В своих последних снах, я переживала похожие ощущения, но тогда были сны, а сейчас-то нет. Чудеса какие-то!

— Ты мне показал чьи-то воспоминания? — полюбопытствовала я.

— Догадалась? Ты права.

— Это воспоминания твоего бывшего хозяина?

— Да… хозяина, — с некоторой заминкой ответил Райн. — Ну ты поняла, чего мы с тобой должны добиться за эти три дня?

— Поняла, только понятия не имею как это сделать, у нее так здорово получалось отражать все удары. А пули тоже не пробьют этот щит?

— Не пробьют, если будет сильная защита. Но это дело будущего. Для начала мы вместе потренируемся просто видеть твою силу, а потом займемся уже ее использованием. Закрывай глаза.

— Я опять куда-нибудь полечу? — поинтересовалась я у браслета.

— Нет, достаточно одного раза. Так сказать, настройки мы установили, теперь будем обходиться без полетов.

— Может, мне понравилось?

— Тогда я как-нибудь еще разок устрою тебе атракцион, договорились? — с улыбкой произнес голос.

— Угу. Давай что ли продолжим?

— Какая у меня прилежная ученица, просто диву даюсь. Итак… Была команда закрыть глаза. Прислушайся к своему телу, почувствуй кончики пальцев, поднимись к коленям, вверх по бедрам, по груди, — тихим голосом шептал Райн в моей голове. Почему-то эти слова звучали так нежно, даже интимно, рождая мурашки на моей коже. — Чувствуешь тепло в своей груди? Оно все растет, становится горячее.

Внутри меня действительно происходили странные процессы, казалось, что по моим венам течет не кровь, а горячий, тягучий шоколад, он медленно омывает все мое тело, обволакивая, стекая куда-то в область груди. Хотелось раскинуть руки в разные стороны, выгнуть спину и… выстрелить в воздух шоколадным фонтаном.

— А теперь смотри! — воскликнул Райн, я распахнула глаза и уставилась на свою грудь. А там… Там танцевал, переливаясь разноцветными ниточками, маленький клубочек, размером с рублевую монетку. Больше всего в нем было белых нитей, попадались зеленые и только изредка проскакивали синие блики, перекликаясь с бледно-фиолетовыми всполохами. И все это на фоне спокойного золотистого цвета, словно озарявшего всю меня изнутри. Сгусток жил своей жизнью, постоянно видоизменяясь и рождая новый рисунок переплетения потоков силы. Теперь стало понятно, как Райн смог рассмотреть мой магический потенциал, его было видно, как на ладони. Шея немного устала держать голову склоненной к груди. Я пошевелилась, растерла шею и перестала видеть свое волшебство. Сразу же захотелось вернуть эту необычную красоту обратно, но сколько я не таращилась на то место, где недавно играл всеми цветами радуги клубочек, ничего не происходило.

— Ты слишком много хочешь сразу, — рассмеялся браслет, почувствовав мое недовольство неудачей. — Ты забыла расслабиться и повторить свой путь по телу от кончиков ног до центра. По другому у тебя сейчас еще не получится. так что дерзай. Только уже без меня.

— Слушаюсь, мой великий гуру, — съехидничала я в ответ. Вновь закрыла глаза и представила как течет кровь по венам, постепенно замедляясь и густея, как она поднимается вверх, согревая каждую клеточку, как сердце ленивыми толчками посылает ее в самую середину моего естества. Резко открыла глаза и… Короче, говоря, увидела я свой клубочек еще не скоро, часа так через три. За это время успела поцапаться с Райном, обозвать раз двадцать себя «бестолковой», раз пять попсиховать и столько же раз успокоиться, когда, наконец, у меня получилось вновь испытать эти потрясающие ощущения. Моя магия поприветствовала меня золотистыми переливами и ощущение безбрежного счастья захлестнуло меня с головой. Я вскочила и затанцевала по комнате, громко напевая себе мелодию, что-то в духе грузинских напевов. Клубочек продолжал танцевать вместе со мной, больше никуда не пропадая, мне даже не нужно было смотреть на него, чтобы чувствовать это теплое присутствие. Когда я выдохлась и устало свалилась на диван, решил высказаться и мой учитель:

— Ну, вот видишь? Если долго мучиться, что-нибудь получится. Ты, умница, Ася! Гляжу, начала входить во вкус?

— Ты не предупредил, что это будет так здорово, — упрекнула его я.

— Я предупредил, что дар может, подчинить нас себе. Этот восторг — часть его коварного плана. Прошу только об одном, не поддавайся этой эйфории, не считай себя круче всех, «не звезди» — это портит характер. Магический дар есть не только огромная власть и привилегия, но не меньшая, а порой и гораздо большая ответственность. Помни об этом всегда. Те, кто забывает — плохо заканчивают. Уж поверь мне, я знаю об этом не по наслышке, — голос Райна был сухим и колючим, горечь сквозила в каждом его слове.

— Знаешь ты как обнадежить бедную девушку, — выдохнула я и пошла заняться делами мирскими, так как кушать хотелось немилосердно. Кажется, я открыла хороший способ сжигания калорий. Интересно, а маги бывают толстыми?

В тот день Райн меня больше не беспокоил, и я самостоятельно тренировалась видеть свой источник. В конце концов, мне удалось добиться, чтобы я могла обращаться к магическому центру не закрывая глаза. Мне показалось это достаточным достижением для того, чтобы с чистой совестью завалиться спать.

Глава 15

Мое утро началось со звонка Женьки. Спросонья я даже не сразу сообразила кто там хохочет на другом конце провода, обзывая меня «сплюшкой». Чувствовалось, что подруга хорошо проводит время со своим «тренером» на даче. Я бы, конечно, могла позавидовать ей, но с момента, когда я увидела этот крохотный комочек в своей груди, во мне словно все перевернулось. Проблемы и неудачи личной жизни отошли на второй план, осталось только это живое трепещущее ощущение родного тепла и нетерпение в ожидании новых открытий. Когда она поинтересовалась как идут мои дела, я тут же ей выложила все, что произошло со мной за это время, исключая, впрочем, всякое упоминание о браслете и своих новых возможностях. В ответ девушка только тихонько ругалась в трубку.

— Ась, ну вот скажи, как тебя угораздило влезть во все это? Вроде тихая, спокойная, не адреналинщица… А этот Андрей оказался еще хуже, чем я думала, хотя куда уже хуже? Ты меня просто убила наповал.

— Сама в шоке, веришь?

— Верю. И что ты собираешься делать?

— Пока не знаю, есть у меня некоторые подозрения по поводу того, кто мог взять диск, — напустила я тумана. Не рассказывать же ей, что Райн обещал со всем разобраться.

Неожиданно подумалось, что и у меня появился свой герой-защитник. Ну да, не мужчина потрясающей наружности и замечательных душевных качеств. Зато его у меня не уведет ни одна стерва. Ты ж, моя прелесть! Где-то в голове эхом прокатился раскатистый смех объекта моих размышлений. Ну вот, так-то лучше, а то опять засел там в кулуарах и занимается самобичеванием. Пусть лучше надо мной издевается, чем ковыряется в своих невеселых воспоминаниях. Чем дальше, тем отчетливее я понимала, что жизнь у моего сожителя была не из легких. Знаю, что звучит глупо: браслет и жизнь, но…

— Ася, ты опять в облаках витаешь? — возмутилась тем временем девушка. — Извини, но наш разговор случайно Сережа услышал, он хотел с тобой об этом поговорить.

— Случайно, говоришь? Ну-ну.

— Здравствуйте, Ася — произнес приятный баритон в трубке, — Женя не виновата, это я повел себя несколько неприлично, подслушав. У нее был такой потрясенный вид, что я не смог удержаться. Не ругайте ее сильно.

— Будем считать, что ваши извинения приняты, Сергей. О чем вы хотели поговорить? — перешла я сразу к делу.

— Как я понял, у вас возникли некоторые трудности. Я хотел бы предложить свою помощь.

— Честно говоря, я не знаю чем вы можете помочь и не хочу еще и вас впутывать в эту грязь, — постаралась сказать я как можно более уверенно, настороженность в отношении этого мужчины никуда не ушла (паранойя, я знаю). Зачем ему вмешиваться? Если только, чтобы обезопасить свою девушку, уверена, что до меня ему, как до лампочки. «Ася, нам с тобой свидетели не нужны, — Райн не выдержал и решил высказаться. — Охрана, не лишнее дело, но видеть твою магию они не должны».

— В моем клубе хорошо подготовленная служба охраны, эти ребята побывали в горячих точках, поэтому смогут постоять за себя. Мне кажется, что вы не до конца понимаете сложившуюся ситуацию. По работе мне приходится общаться с подобным контингентом, вы сильно рискуете. Причем, не только своей жизнью, но и жизнью дорогого мне человека, — продолжал давить на меня «тренер».

— Сергей, я достаточно хорошо понимаю, что это может закончится для меня печально, но выбора, увы, нет. Если вы действительно, хотите помочь, подстрахуйте меня, проводите до места встречи, продемонстрируйте, что за мной тоже стоит сила, но только не вмешивайтесь. Это главное условие. Если оно для вас приемлемо, то я с радостью приму вашу помощь.

— Договорились, — произнес Сергей после некоторого размышления, — Мои люди будут у вашего дома дежурить, начиная с завтрашнего вечера. Так будет спокойнее и вам, и мне. За Женей я присмотрю, чтобы не занялась ненужной самодеятельностью.

— Вы поймали мою мысль на лету, — усмехнулась я, радуясь, что кое-кто сумел достаточно хорошо изучить характер моей неугомонной подружки. Было бы очень плохо, если бы она оказалась в ненужном месте в ненужное время.

— А вы меня сегодня сумели удивить, Ася.

— Надеюсь, что приятно.

— Этого я еще не понял, — произнес мужчина, заканчивая разговор. — Всего хорошего.

— И вам, — он несколько озадачил меня своей последней фразой. Еще раз здравствуй, моя паранойя. «Интересный экземпляр. Надо будет при случае приглядеться к нему повнимательнее» — поддержал мои размышления браслет.

Прокручивая в голове разговор, привела себя в порядок, позавтракала глазуньей и чашечкой кофе со сливками. Хотя какой это завтрак, скорее уж на обед тянет. Хорошо я сегодня поспала, видимо, восстанавливалась после вчерашнего.

— Я так понял, что тебя можно похвалить? — поинтересовался Райн.

— Можно! Смотри, — и тут же не закрывая глаз, обратилась к источнику своей силы. Тот приветливо заискрился и одарил меня теплой волной.

— Отлично. Начало положено, теперь остается самое трудное, — поумерил мой восторг браслет. — Теперь ты должна понять принцип действия магии. Тебе необходимо найти в этом сгустке поток белого цвета и слегка потянуть за него. Только делать это надо умозрительно, поэтому предлагаю опять закрыть глаза, так будет проще.

Я последовала совету и окунулась в переливчатость сплетения магических линий. Кровь не торопясь плыла по венам, сердце гулко отбивало ритм, я грелась у своего маленького огонька. Потянулась к нему, чувствуя его отзывчивость и готовность помочь. Нашла белую змейку, погладила ее, та прильнула к моей невидимой ладони, потянулась за ней, как бы требуя ласки, перескочила на плечо, на второе, стала оплетать затейливыми узорами мои руки, запястья, кисти. Словно художник кисточкой рисовал завитки и изгибы, цветки и листья. И вот уже обе мои руки светились ровным белым сиянием. Я взмахнула ими и за руками остался огненно-белый след, словно оперение невиданной жар-птицы. Воздух вокруг меня звенел и пел. Хотелось взлететь на своих чудесных крыльях.

— Ася, все хорошо получается, только надо успокоиться и попытаться вытолкнуть из себя эту силу, заставить ее оторваться от твоих рук, — исполнял роль моей путеводной звезды Райн.

Я вспомнила позу в какой стояла девушка-эльфийка в воспоминании незнакомого мага и попыталась принять ее. Выставила руки ладонями вперед и отдала команду: «Лети!». И… потерпела сокрушительное фиаско. Мой огонь не желал ни в какую покидать меня. Играя и оплетая мои руки, он предпочитал радовать меня своими узорами.

Следующие два дня слились для меня в один бесконечный урок, до краев наполненный разочарованием. У меня не получалось создать щит. Совсем, ни на долю секунды. Райн тихо вздыхал на заднем фоне, видя мои жалкие попытки воспользоваться своей силой. К концу второго дня ему это надоело и я была принудительно отправлена на прогулку по парку. Подышать свежим воздухом и отдохнуть от самой себя. В приказном порядке было велено даже не пытаться воспользоваться магией в ближайшие 12 часов. Его можно было понять, мой замученный вид уже начал внушать ему опасения. Лицо посерело, щеки впали. Ни за что не поверю, что маги бывают толстыми.

Теплым летним вечером в парке было многолюдно: влюбленные парочки, украдкой целующиеся в каждом укромном уголке; шумная чумазая детвора с разодранными коленками; суетливые мамаши, догоняющие шатающихся малышей; степенные пожилые дамы под ручку с кавалерами. Что может быть чудеснее такой неторопливой прогулки? Я гуляла по аллеям, изредка встречая знакомые лица. Особенность небольших городов — многих знаешь, если не лично, то в в лицо точно. Подходя к очередному подъему ландшафта, наверху заметила велосипедиста, летящего на всех парах прямо на меня. Сделала шаг в сторону, чтобы уступить дорогу, и мой визави вильнул рулем в туже сторону, я шагнула в противоположную, и велосипедист в точности повторил мое движение. Нам грозила не очень приятная встреча. И тут, как мне кажется, чисто на автомате, защищаясь от столкновения выставила раскрытые ладони перед собой, успела почувствовать знакомое тягучее тепло в груди, мельком заметила легкое сияние узоров и… В сантиметрах 30–50 от меня горе-наездник словно наткнулся на невидимую преграду, которая спружинила и оттолкнула его обратно. Транспорт вильнул и воткнулся в высокий бордюр, а седок, сделав кувырок через руль очутился на земле. Ошарашенно глядя на меня снизу вверх, потер плечо и спросил севшим голосом:

— Ты как, жива?

— Кажется, да, — не менее изумленно, оглядев абсолютно невредимую себя, вынесла я вердикт.

— А ты? — от пережитого я даже перешла на «ты».

— Могло быть и хуже. Плечо ушиб, а так все нормально, — пробормотал парень, поднимаясь и осматривая себя со всех сторон.

— Можно сказать, что мы удачно встретились, — улыбнулась я, глядя в его повеселевшие глаза. — Угу. Ну ладно, бывай. Смотри больше никого не сшибай по дороге, — напутствовал меня парень, садясь на велик. Я махнула ему во след и присела на скамейку, на которую парню посчастливилось не упасть.

Глава 16

И вот наступил этот день. Я встала с тяжелой головой и еще более тяжелыми мыслями. Вчера долго не получалось уснуть, ворочалась с боку на бок и представляла как все пройдет, пока Райн не усыпил меня принудительно. Я чувствовала себя разбитой и ни на что не годной. Вернулись все мои страхи. Приходилось заставлять себя двигаться. Когда я сказала Райну, что готова, то самом деле совершенно себя таковой не чувствовала до момента встречи с моей силой. Как только я ее активировала, в ту же секунду все изменилось: и я, и мир вокруг меня. Как же я раньше жила без этого чуда?

Браслет предложил самой попробовать вспомнить ощущения, когда у меня получилось воспользоваться защитой. Я честно попыталась, но результат был нулевым.

— Я этого и ожидал, — браслетик совершенно не собирался щадить мои чувства. В ответ захотелось огрызнуться, но я сдержалась, времени на ссоры совершенно не было. — Садись, я прокручу тебе вчерашний эпизод, а ты постарайся отвлечься от происходящего, и почувствовать сам процесс выброса. И вот за моими закрытыми веками прокручивалась с быстрой скоростью, как в видеокамере вся прогулка по парку, наконец, показался велосипедист на вершине горки и изображение замедлилось. Все мои ощущения вернулись, только были более острыми что ли: растерянность, недоумение, испуг и крайняя степень удивления — целый коктейль.

— Давай еще раз. Внимательнее будь, — скомандовал Райн и запустил запись по новой, еще медленнее. Только на третий раз пришло понимание, чего же он от меня хочет. Я уловила, что в тот момент, когда столкновение стало неизбежным, я выставила перед собой руки и мысленно рыкнув «Стоять!», попыталась оттолкнуть от себя угрозу. Значит, надо не пытаться зацикливаться на самой силе, а необходимо фокусироваться на объекте приложения этой силы.

— Давай пробовать, я, кажется, уловила суть. А ты сможешь, сделать так, чтобы передо мной была какая-нибудь видимая угроза? — поинтересовалась у браслета.

— Такая подойдет? — в дверном проеме завис сгусток синего пламени. Он выглядел так реально, что хотелось подойти и потрогать его.

— Ух ты! Он настоящий? — восхищенно застыла я, любуясь этой красотой.

— Это иллюзия, обман зрения. Настоящий пульсар смог бы разнести пол твоей комнаты. Жаль портить такой замечательный ремонт, не так ли?

— Да, не стоит его портить, он стоил мне кучи нервов.

Мой источник во всю искрился, нити силы оплетали руки узорами, когда льдистый клубок резко дернулся в моем направлении. Я успела выбросить вперед ладони, мысленно скомандовав ему «стоп!», и оттолкнув его от себя. Воздух тонко загудел и раскрылся надо мной прозрачным куполом, о который очень феерично разбился пульсар. Ого! У нас уже спецэффекты пошли.

— Да! Да, да, да! — заорала я на весь дом и запрыгала, хлопая в ладоши.

— Молодец, я тобой горжусь. Хоть и слабый, но вполне вменяемый щит получился. Рано расслабляться, надо повторить выброс и удержать защиту как можно дольше. Будешь у меня повторять до автоматизма или пока без сил не упадешь, — порадовал мой добрый друг.

И дальше, как вы понимаете, началась муштра. Учитель мне попался настойчивый и упертый, он не поддавался на уговоры и нытье, заставляя выставлять щит бесчисленное количество раз. На все мои стенания всегда был один один ответ: «Я не готов тебя потерять». Поскольку я тоже к этому не была готова, пришлось терпеть и работать. В результате тренировок выяснилось, что мой щит довольно крепок, но не стабилен, как только я отвлекаюсь от объекта он тут же схлопывается. Райна этот момент очень беспокоил:

— Я понимаю, что много хочу от тебя. То, что у тебя вообще получилась защита за такой короткий срок — это чудо. Но мне нужно больше, я не смогу тебе помочь, буду занят копанием в головах этих тварей. Некоторое время ты должна будешь рассчитывать только на свои силы.

— Райн, я постараюсь. Это все, что я могу тебе обещать.

Тренировка продолжалась до самого вечера. Время встречи с Райхом неумолимо приближалось, а я сидела без сил, полностью опустошенная.

— Сходи поешь, переоденься, а потом я тебя буду восстанавливать, — услышала я приглушенный голос в голове. Кажется, не одна я переживаю из-за сегодняшней поездки.

К семи часам я сидела на диване сытая, одетая в джинсы и футболку, в обнимку с сумочкой, и глупо хихикала. Мы опять переборщили с передачей силы. Но в данном случае, это было мне даже на руку, эйфория от полученной энергии, напрочь убила весь страх и сомнения. Я была хитро-мудрой жар-птицей, готовой заклевать всех врагов. Райн возмущенно сопел на заднем фоне. А нечего было столько в меня вливать, сам виноват, пусть теперь терпит.

Затрезвонил сотовый и голосом одного из качков вежливо попросил меня спуститься к машине. Их как и в прошлый раз было трое. Может, они и ночью не расстаются? Размашистым шагом прошла к машине, открыла дверь и уселась посередине заднего сидения. Пусть видят какая я послушная девочка. Мои сопровождающие немного помялись у дверей, докуривая сигареты, и тоже заняли места «согласно купленным билетам». Уже выехав за город, мужчины заволновались и стали оглядываться назад:

— Кажется за нами хвост. Две машины.

— Ты кого привела, гадина? Ментов? — меня больно схватили за шею и с силой пригнули к коленям.

— Это не менты, — сдавлено просипела я куда-то в область пола, но меня услышали и отпустили. — Это моя страховка, на случай, если мы не договоримся.

— Ну, ты и наглая баба! — восхитился второй качек, одарив меня широчайшей улыбкой, в которой совершенно не участвовали холодные оценивающие глаза.

— Кто они? — уже более спокойно поинтересовался мой мучитель.

— Охрана одного знакомого. Они не будут мешать, просто понаблюдают за обстановкой рядом с домом. Больше мы не разговаривали. Меня опять привезли в тот же дом, только в отличии от прошлого раза, когда Райх разыграл свое эффектное появление, сегодня он уже восседал в одном из кресел возле камина. И был чертовки элегантен и красив. С огромным облегчением поняла, что его красота меня больше меня не волнует, совсем. Я знала цену этому человеку и она была ничтожной. Мне пришлось сесть на диван между двумя братками, водитель занял свободное кресло. Диспозиция практически не изменилась. «Ася, приготовься» — последовала мысленная команда браслета. Я расслабилась, замедляя ритм сердца, и активировала источник, позволила защитной магии свободно резвиться на моих руках в ожидании развязки.

— Рад тебя видеть, дорогая, — первым нарушил молчание Андрей.

— Зато я не рада тебя видеть, дорогой, — спокойно, стараясь не нарушать концентрации, произнесла я в ответ на приветствие.

— Я переживу, — ухмыльнулся гад. — Ты зачем мне соврала, что диск у родителей?

— Я не врала, просто позволила тебе так думать.

— Что-то ты сегодня больно разговорчивая, — губы Райха растянулись в злой ухмылке.

— А она не одна приехала, ее пасет охрана какого-то большого перца. Вот девочка и приборзела, — тут же заложил меня Ворон.

— Ясно. Ты умнеешь прямо на глазах. Где мой диск? — перешел к делу мой бывший.

— У меня его нет.

— Ты что, су…а, решила надо мной поиздеваться! Забыла где твое место, тебя и эта долбанная охрана не спасет. Растянем тут на столе и отымеем всеми возможными способами. — Райх вскочил с кресла и начал бегать по комнате размахивая руками и возмущенно брызгая слюной. «Ася, я выяснил все, что мне необходимо, — ожил в моей голове голос. — Сейчас ты должна одновременно схватить за руки твоих качков, я их вырублю. Предупреждаю, отдача будет сильной. Как только придешь в себя, сразу создавай защитное поле. Постарайся побыстрей, от скорости будет зависеть твоя жизнь. Готова?» «Да!» — выдохнула я и вцепилась руками в запястья обоих мужиков, сидящих рядом со мной. Все тело насквозь пробил электрический заряд, от боли согнулась пополам и, уткнувшись лицом в собственные колени, глухо застонала. Райх непонимающе смотрел на композицию на диване: двое здоровых мужиков без признаков жизни и девушка, корчащаяся от боли. Водитель среагировал более профессионально, выхватил пистолет и направил на меня, впрочем, понимание происходящего на его лице так же отсутствовало.

«Ася, щит, твою мать!» — заорал не своим голосом Райн, от испуга я резко вскинула руки над собой и выбросила силу, даже не осознавая откуда исходит опасность, болевые ощущения еще до конца не отпустили мое тело. Медленно, распрямилась, удерживая щит руками, и встретила взгляд двух пар ошалевших глаз.

— Что ты с ними сделала, б…ь? — справившись с эмоциями, выдавил Райх.

— Я их отключила на время.

— Отключила? Просто дотронувшись до них? Не замечал раньше за тобой таких умений.

— Андрей, мои умения оценишь в другой раз, а сейчас ты должен взять веревку и связать этих типов. — И почему я должен это сделать, не подскажешь? — кажется, бывший начал приходить в себя. — Ты меня так же вырубишь, супер-женщина?

Я растерялась, пытаясь найти подходящий аргумент. защита заискрила и заволновалась. Я сконцентрировалась, успокаиваясь, не хватало только все испортить своей глупостью.

— Ладно, Райх, мне надоел этот балаган и эта девка. Я ее гашу, — не выдержал Ворон. Все происходило как в замедленной съемке. Дуло пистолета, направленное на меня, пуля вылетающая из ствола, столкновение с невидимым щитом, рикошет, разбивающий вазу, стоявшую на полу возле камина. Теперь на лицах присутствующих уже не только непонимание, но и плохо скрытый страх. Все произошло так неожиданно, что я толком не успела понять происходящее и испугаться, все мысли были только о том, чтобы удержать защитный кокон. И времени насладиться своим маленьким триумфом мне не предоставили, потому, что водитель в панике начал палить без остановки, пока не закончились патроны, и не раздались сухие щелчки. Моя защита выдержав этот натиск, через несколько секунд пропала, вызвать ее повторно не получалось. Я растерянно оглядела поле боя. Райх лежал на полу, прикрыв голову руками и дергаясь от звуков выстрелов. В комнате было разбито зеркало и еще одна напольная ваза. А в дверь уже ломились охранники «тренера», встревоженные пальбой. «Ася, бери пистолет из сумки. Не стой столбом, они могут быстро оклематься», — путеводная звезда в виде Райна, продолжала указывать мне направление. Очнувшись, залезла в сумочку и достала дрожащими руками травматический пистолет, с трудом сняла с предохранителя и наставила на водителя.

— Кто ты такая? — заторможено произнес мужчина, глядя на меня немного сумасшедшим взглядом. — Иди, открой дверь! — приказала ему, держа на прицеле. Ворон, словно в прострации, побрел к входной двери, я за ним, еле передвигая ноги, совершенно не способная больше ни на какие эмоции. Трое здоровых парней буквально ввалились в дверь, открытую водителем.

— Все нормально, ребята. У меня все под контролем, — постаралась как можно бодрее произнести я.

— Ну, вы круты, девушка! — довольно искренне воскликнул один из охранников, окидывая нас с безучастным водителем одобрительным взглядом. — Может, мы как-нибудь с вами встретимся вечерком, погуляем?

— Обязательно встретимся, но позже, сейчас у меня еще есть одно дело. Подождите, пожалуйста, на улице, — с трудом выдавила из себя улыбку. Мужчины, поулыбавшись, вышли за дверь, а мы вернулись обратно в комнату.

Там картина почти не изменилась, два тела продолжали как ни в чем ни бывало отлеживаться на диванчике, а Райх судорожно курил, сидя на полу. Сигарета тряслась в его руках, почти так же как пистолет вмоих.

— Где можно взять веревку? Быстро, — рыкнула на Андрея, тот вздрогнул и кивнул в сторону коридора.

— Там в тумбочке есть моток.

— Вот сходи и принеси, — злобно выплюнула я, продолжая следить за Вороном, упавшим в кресло. Райх медленно поднялся и поплелся в коридор, я сдвинулась так, чтобы одновременно могла видеть обоих. Через минуту он вернулся, неся веревку и нож. Я напряглась, но мужчина прошел мимо и занялся упаковыванием вялых тел, лежащих на диване. Кажется, мне удалось его убедить в том, кто сегодня правит балом. Через 10 минут все трое мужчин были связаны. Проверив, крепость узлов, немного успокоилась.

— Андрей, я могу тебя вырубить, но лучше бы просто связать, чтобы разобраться, наконец, в этой истории, — предложила я, не отводя от него оружие. Мужчина протянул свои руки, давая возможность, закончить процесс обездвиживания. Связывала его, постоянно боясь, что он попытается сопротивляться, руки тряслись и пот катился градом.

Спустя некоторое время, я уже сидела в уютном кресле, все так же не расставаясь с пистолетом, меня он успокаивал, дарил ощущение безопасности. Четверо мужчин были втиснуты на диван рядком напротив меня. Мы ждали, когда качки придут в себя. Раздавшиеся тихие стоны, сменившиеся на отборнейший мат, убедили меня, что пришло время конструктивного разговора.

— Если вы сейчас же не заткнетесь, я вас опять вырублю, — заорала я, перекрывая поток нецензурщины в свой адрес. Братки еще подергались для проформы, но рты закрыли и приготовились слушать.

— Спасибо, господа. Я рада, что сумела привлечь ваше внимание. Все вопросы о произошедшем в стенах этого дома вы потом зададите вашим друзьям, которые приняли в них непосредственное участие. О моих возможностях они тоже расскажут позже. Сейчас на повестке дня главный вопрос — кто взял диск? Замечу, что не знаю, что находится на этом проклятом диске и знать не хочу. В органы не обращалась и не планирую. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Это единственное условие. Мне даже извинений не надо. Теперь про диск.

«Ну, давай, Райн, дерзай», — попросила его мысленно. Браслет суфлировал в моей голове, а я транслировала его реплики, собравшейся аудитории.

— Как я уже не раз говорила, диск я не брала. Но его взял тот, кто знал о записи и имел возможность незаметно проникнуть в автомобиль. Из всех присутствующих самая подходящая кандидатура — Ворон. Пока вы решали проблемы в квартире, водитель ждал вас на улице. Увидев, выходящего Райха, он проследил на своей машине за нашей поездкой. Когда мы сидели в кафе, автомобиль из окон было не видно, поэтому он смог беспрепятственно проникнуть в него, пользуясь запасными ключами. Ему очень повезло, что все подозрения пали на меня. Никто даже подумать не мог, что один из команды решил, разжившись деньгами с помощью шантажа, сбежать за рубеж. Я думаю, что диск находится в одной из камер хранения на вокзале, точнее сказать, увы, не могу. Вы сможете выяснить более подробную информацию при желании. Откуда мне стали известны подробности — оставлю при себе, не хочу выдавать свои источники. Теперь, хотелось бы узнать, могу ли я быть спокойна за себя и своих близких? Во время моего монолога, трое присутствующих на диване пытались сверлить глазами своего проштрафившегося корешка, но из-за некоторой скованности поз у них это плохо получалось. Водитель сидел бледный, лоб покрывала испарина, похоже, такой поворот событий его не устраивал. Услышав вопрос, качки переключили свое внимание на мою скромную персону. Молчание затягивалось. Когда один из бугаев заговорил, почувствовала как от напряжения вспотели ладони:

— Не знаю как ты это раскрутила. Совсем не понимаю, как удалось нас отключить и связать. В жизни не чувствовал себя так паршиво, как сейчас. Ясно одно, ты нас переиграла, девочка, а я уважаю сильных игроков. Если твои слова подтвердятся, даю слово, что не трону ни тебя, ни подругу. Про то, что должна держать язык за зубами, сама итак понимаешь. Если что, могу и передумать.

— Значит, мы договорились и у вас ко мне претензий нет? — решила уточнить я.

— Я сказал, если подтвердится, то претензий нет.

— А если он будет отмалчиваться? Это же в его интересах.

— А ты довольно забавна. Не переживай, думаю, что против кое-каких химических веществ он устоять не сможет, поведает нам про всю свою жизнь во всех красках и интимных подробностях.

— Тогда я пошла. Развяжетесь как-нибудь без меня, — пробормотала себе под нос, засовывая нож, которым резала веревку в связанные руки качка. Уходя, оглянулась. Райх так и продолжал сидеть в шоковом состоянии, Водитель задергался, пытаясь освободиться от крепких пут, А качек методично пилил веревку на руках, зажав нож между коленями под пристальным вниманием своего соседа по дивану. Все были при деле.

Уже на обратном пути в автомобиле охраны у меня началась истерика, я хохотала, размазывая выступившие слезы по лицу и не могла никак остановиться. Мужчины, понимающе и с грустью смотрели на эту картину, пока один из них не надавал мне пощечин, чтобы привести в чувство. Город нас встретил привычным шумом и легким дождиком.

Вежливо поблагодарив ребят за помощь, взяла сумку и направилась в объятия своего дома. Этот день выжал из меня все силы: и физические, и душевные. Хотелось только одного, накрыться с головой одеялом и спать, спать. Спустя пять минут, не сняв одежды, я упала на кровать и моментально отрубилась.

Глава 17

Как часто в нашей жизни наступают моменты затишья? Казалось бы только что носился как угорелый, успевал сделать одновременно миллион разнообразных дел, жил в постоянном цейтноте, не высыпался, глушил кофе ведрами. А потом все заканчивается. Неожиданно ты обнаруживаешь в каком-то вакууме: больше никуда не надо торопиться, не надо напрягаться, не надо…, да много еще чего не надо. Время становится тягучим как смола, не бежит, лениво течет. И ты ощущаешь себя несколько растерянным, постоянно ловишь на мысли, что наверняка забыл сделать какое-нибудь очень важное дело. И только потом приходит понимание, а вместе с ним волна радости и облегчения от того, что все закончилось и можно перевести дух.

Вот и в моей жизни произошло нечто подобное — я осознала, что все закончилось. Конечно, я продолжала иногда вздрагивать, замечая во дворе какой-нибудь черный автомобиль с затонированными стеклами, или ловя чей-нибудь внимательный изучающий взгляд. Но это совершенно не умаляло то чувство радости и облегчения, которое прочно засело в моей груди. Я наслаждалась летом, солнцем, покоем. Женьке пришлось выдать несколько адаптированную версию произошедшего на даче. А именно: бандиты сами вышли на вора диска, который оказался из их веселой компании и, пользуясь случаем учинили разборки. Мне банально повезло, я вовремя подсуетилась со своим пистолетом (надо же было как-то объяснить почему я открыла охране «тренера» дверь, держа на мушке водителя) и завладела ситуацией. В результате произошедшего все претензии в отношении меня были сняты, а я отправлена домой с миром. Не знаю удалось ли провести Сергея, но Женю вполне устроила моя версия. Она с облегчением выдохнула и потащила меня на пляж (вела себя прилично, глазки не строила, не кокетничала), где мы с ней и проводили большую часть дня, купаясь, загорая, играя в пляжный волейбол. А вечерами продолжала тренировать стену. Райн хвалил меня, потому что получалось уже довольно сносно блокировать свои мысли в течении нескольких часов, правда, потом я чувствовала себя как выжатый лимон, но это уже были мелочи. Ни Андрея, ни его товарищей я больше не встречала, что дало мне вполне обоснованную надежду на то, что водителя удалось разговорить на предмет местонахождения диска.

Спустя неделю после произошедших событий, мне приснился новый сон. Начиналось все просто чудесно. Я была бабочкой, такой же синекрылой как та, что жила на моей руке. Я порхала над фиолетовым полем, над огромными игольчатыми деревьями лиственного леса, над холмами. Мой путь лежал к тому городку, что нашел пристанище на этих зеленых возвышенностях. Уже у самого города, заметила шлейф дыма, плотной пеленой, окутывающий крыши строений. Стало как-то не спокойно на душе: «Пожар?». Весь город был наводнен людьми, вооруженными до зубов. В первый момент мне показалось, что это какие-то адские твари, но, приглядевшись поняла, что лица захватчиков скрывались под жуткими масками: красные глаза, огромные окровавленные рты, искривленные в страшных гримасах. Отовсюду слышались стоны, крики, кое-где редкие удары клинков. Значит, дело не в пожаре. Нападение при свете дня на мирное поселение. Здесь даже гарнизона военного не было для защиты. Жители с самого начала были обречены. Из всех своих сил устремилась к знакомому дому. Слезы застилали глаза, грудь тянула острая боль предчувствия.

Вот и драконы! Прямо под ними на земле распростерлись два обгоревших тела захватчиков. Дальше еще три трупа, два из которых с колотыми ранами. Посередине двора навзничь, тело женщины в окровавленной одежде, еще больше заострившие черты на удивительно спокойном лице, словно она сумела сделать все, что хотела на этом пути. У ее ног, мужчина, уткнувшийся лицом в землю, видно только кинжал пробивший шею там, где проходит главная артерия. Мертвая рука так и не смогла расстаться с длинным клинком, вторая крепко сжимает щиколотку лежащей женщины, словно он из последних сил сумел дотянуться до нее, дотронуться в прощальном жесте, отдать ей последнюю ласку. Эти двое дорого отдали свои жизни и ушли вместе за Грань.

Из небольшой хозяйственной постройки, вышли трое мужчин в масках, гортанно переговариваясь на незнакомом языке и смеясь над какой-то шуткой. Они направились к дому. Я залетела в сарай и тут же задохнулась от волны новой боли, почувствовала как подкатывает к горлу тошнота. Там на куче соломы раскинулась девушка, почти еще девочка. Из разодранной на груди кофты выглядывала маленькая, еще только зарождающая грудка, подол был задран до бедер, а загорелые стройные ножки покрыты сгустками запекшейся крови. Карие остекленевшие глаза упрямо смотрели вверх, на лице застыло странное выражение. Казалось, она неустанно задает кому-то, кто находится далеко в недосягаемой вышине только один вопрос: «За что?».

Закружилась голова, раскрылся рот в немом крике: «Не хочу! Не надо больше!». Тут меня пронзила мысль: «Там же еще должен быть мальчик! Мальчишка с необыкновенно переменчивым лицом и странными глазами» Я заметалась по двору в поисках. Может, он остался в доме? Насильники уже покидали строение, таща на плечах мешки, полные вещей. Один из них, оставив награбленное на траве, вернулся в сарай, принес соломы, которую подложил под дверь дома и поджег. Когда огонь достаточно разгорелся, мародеры ушли со двора. Я взлетела повыше, чтобы оглядеть окрестности, может, мальчишке удалось сбежать и спрятаться. Поиски были тщетны. Я уже почти отчаялась, как вдруг заметила как слегка шевельнулись кусты за забором. Мелькнула слабая надежда. Подлетела поближе и через листву увидела, на траве лежал мой дружок, глаза широко распахнуты в них плескается такая огромная боль и не менее огромная решимость, красное мокрое от слез лицо. Сверху, навалившись всем телом, зажимая одной рукой рот парнишке, другой прижимая его к земле, не давая подняться, лежит бабулька. Та самая, сгорбленная, высохшая, испещренная старческими морщинами. Через всю ее спину тянется зияющая рана от меча, одежда пропитана кровью. Но упорная старушка отдает все свои жизненные силы не на восстановление, а на то, чтобы удержать вырывавшегося мальчишку, не дать ему сделать глупость, спасти хотя бы его. Я не выдержала, застонала громко и протяжно. И проснулась. Подушка была мокрой от слез, сердце полно страданием и горем.

— Райн! — позвала я громко.

— Я здесь.

— Что, черт, возьми происходит? Чьи воспоминания вижу в своих снах? Я должна это знать, я это заслужила. Не смей молчать и отговариваться, что мне еще рано! Я сегодня через такой ад прошла! — Ты сегодня прошла через мой персональный ад, — тихо сказал браслет в ответ на мои крики.

— Что это значит?

— Это значит, что ты видишь мои воспоминания.

— Твои? Но как это возможно, разве у украшения могут быть такие воспоминания?

— Не знаю как у украшения, а у человека могут, — все так же тихо, почти на пределе слышимости произнес Райн. — Ася, я не украшение, я — человек.

— Че…человек? — казалось, я попала в театр абсурда. — Не понимаю…

— В моем мире был проведен ритуал в результате которого мое тело оказалось в междумирье, а душа и магия были заключены в браслет. Я не хотел тебе это сразу говорить, потому что боялся именно такой реакции. Одно дело жить с говорящей безделушкой и совсем другое с мужчиной в твоей голове.

— Блин, джинн из лампы, — потрясенно прошептала я. — Подожди, то есть ты самый обычный мужик, только без тела, я правильно поняла?

— Да.

— Ты маг и все, что я видела, это твоя жизнь?

— Да.

— Так, так, так…, — я пребывала в полной растерянности. — Ты все время был со мной, ты слышал все мои мысли, разделял все воспоминания, переодевался вместе со мной, мылся в душе… Черт, ты даже в туалет со мной ходит, сволочь! И ты молчал? Ты молчал о самом главном, подсовывал мне тут всякие сказочки про мои чудо-способности, про избранность эту мою долбанную, а сам все скрывал от меня, врал мне, другом прикидывался! — я уже орала в полный голос.

— Я всегда уходил, когда ты занималась личными делами, честное слово, я могу поклясться на чем угодно, — попытался вставить свою реплику Райн, но я его почти не слышала.

— Ненавижу тебя, предатель! Слышать тебя не хочу, видеть тебя не хочу, жить с тобой не хочу. Пойду завтра к ювелиру, пусть пилит этот браслет к едрене-фене. — выкрикнув эти слова, поставила ментальный блок, слилась со стеной, срослась, отгородившись от человека, которого считала еще вчера своим другом.

Глава 18

К ювелиру я не пошла. Передумала, решила не принимать кардинальных мер и не портить украшение, кто знает, может, я таким образом убью Райна. Не знаю что стало тому причиной, то ли моя злость, то ли упертость, то ли многочисленные тренировки, но ментальную защиту я держала хорошо практически целый день, только во время сна не удавалось отгораживаться от Райна. Стена таяла и, засыпая, я чувствовала неуловимое присутствие моего сожителя, иногда мне казалось, что слышу сквозь сон его тихое «Прости». Немного поостыв за эти дни мысленной изоляции, обдумала сложившуюся ситуацию. Можно было понять мужчину, он оказался в сложном положении. Владельцем браслета стала девушка, которая вообще понятия не имеет о существовании магии. Он старался вводить меня в свой мир потихоньку, не навредив, не шокируя. Для моего сознания проще было воспринять говорящий предмет (как ни как, мы воспитаны на сказках, а там только ленивый не разговаривает), а не человеческую душу, ставшую узницей браслета. Умом я все это понимала, но в душе оставалось горечью чувство предательства. Я дала сама себе время, положилась на судьбу.

Запланированная поездка к родителям была как нельзя кстати — это хорошая возможность отвлечься. Мой родной город встретил меня неласково. Моросящий дождь, серые от влаги дома, туманная дымка над горами. Казалось, что из лета я приехала в осень. Север оставался севером, суровым и хмурым, но он был мне дорог и таким. Мы не выбираем где родиться, мы просто живем и любим, той особенной щемящей любовью, которая не исчезает в наших сердцах даже после долгой разлуки. Общие воспоминания всегда делают людей ближе, так и с городом. У нас общая история, общие радости и беды, возможно поэтому Родина остается родной на всю жизнь, как бы ты к ней не относился и как бы далеко не жил.

Моя семья окружила со всех сторон заботой, вниманием и теплом. Как же я по ним всем соскучилась! Мама ходила вокруг меня кругами, иногда подходя и чмокая в макушку, Васька прямо-таки повис на моей многострадальной шее, заставляя переиграть во все игры и игрушки. Каждый вечер заходили тети, дяди, забегали после работы двоюродные братишки и сестренка. Папка только весело ухмылялся, наблюдая за повышенной активностью родни. Во всем этом веселом и шебутном муравейнике как-то позабылись все горести и переживания последнего времени. Стену я сняла, лишь изредка закрывалась от Райна, когда хотелось побыть в одиночестве, но мы оба продолжали молчать. Наступил период нейтралитета.

Когда заходил в гости дядя Коля, то поделился своей радостью, он открыл школу верховой езды. Взял кредит, купил пять лошадей (уже не молодых, но в хорошем состоянии и с покладистым характером) отстроил конюшню, хозяйственные постройки, нанял тренера. Затея имела большой успех. В нашем городе, где развлечений довольно мало (пару клубов, несколько ресторанов, горные и беговые лыжи), жители с ярым энтузиазмом бросились осваивать раннее недоступный вид отдыха. Дядя был счастлив и предложил мне, как любимой племяшке, в качестве подарка на окончание 4го курса абонемент на обучение верховой езде. Я с радостью ухватилась за предоставленную возможность, тем более, что мне подумалось, что, если я решу воспользоваться своими возможностями Скользящей, то в мире Райна вряд ли будут автобусы и метро, умение держаться в седле лишним не будет.

В детстве, отдыхая у бабушки в деревне, мне приходилось ездить верхом несколько раз, но на этом и заканчивалось все мое общение с лошадьми. Деревенское прошлое дало мне главную вещь — я не боялась этого животного, я доверяла ему, а это уже большой шаг на пути становления меня, как лихой наездницы. Мне достался черный мерин по кличке Пегас, весьма флегматичное создание со слегка затуманенным взором больших темных глаз и бархатными мягкими губами. Когда он этими чудесными губами аккуратно взял с моей раскрытой ладони кусочек яблока, я поняла, что мы подружимся. Первые уроки давались особенно тяжело, все тело ныло, пятая точка плакала, ходила на полусогнутых ногах. Самым трудным было для меня расслабиться, уловить ритм движения лошади и двигаться с ней в унисон, сливаясь, становясь частью единого организма. Но упорства мне было не занимать, и через пару недель я довольно сносно держалась в седле и не боялась сверзиться с коня, когда он наклонял шею, чтобы пощипать чахлую северную растительность. А через месяц упорных тренировок, даже тренер сказал, что если я буду и дальше заниматься, то из меня получится хорошая наездница.

Время пролетело незаметно, и вот я уже на перроне вокзала со всех сторон объятая своей семьей. Прощания, поцелуи, обещания звонить, предупреждающих гудок локомотива, и вот за окнами поплыл знакомый пейзаж и любимые лица.

Я совершила обратное путешествие из осени в лето всего за одни сутки. Вылезая из раскаленного вагона в душную жару, я была уже не рада, что уехала со своего милого севера. Хотелось с головой окунуться в холодную воду, чтобы смыть весь пот и пыль дороги. Едва я ступила на твердую землю, рядом раздался радостный вопль: «Ася!», на меня с разбегу налетело орущее существо и сдавило в сильных объятиях. Как вы догадались, этим существом оказалась моя несравненная Женька.

— А мы с Сережей решили тебя встретить, помочь вещи до дома довезти.

— Спасибо. Рада тебя видеть. Какая же ты загорелая, а я почти весь загар за этом месяц смыла, — пожаловалась я, с завистью глядя на ее смуглую кожу, оттененную белым сарафаном.

— Ничего, ты еще успеешь загореть, погода стоит отличная. Ну, давай рассказывай, как там тетя Аня и дядя Сергей? Как Васька, вырос? Наверно, уже совсем большой?

Пока мы делились произошедшим за последний месяц, подошел Сергей, кивнул в знак приветствия и, молча подхватив мои вещи, направился в сторону машины. Так же без особых эмоций дотащил тяжелые сумки до квартиры, чмокнул подругу в щечку, попрощался и отбыл в неизвестном направлении. Женька осталась у меня ночевать и, уже ложась спать, я рискнула поинтересоваться все ли нормально у них с «тренером». Слишком уж странно он вел себя при встрече, может, я ему не нравлюсь или он не хочет делить со мной девушку, кто их крутых парней знает? Но Васнецова меня успокоила, оказалось, что у мужчины какие-то проблемы в клубе, вот он и не в настроении последнее время. Заснули мы довольно поздно, пили вино, болтая о мужиках, лошадях и прочей ерунде, крася ногти, ползая по интернету в поисках интересных клипов. Короче, встали мы поздно и с не очень светлой головой.

— Все! Больше не пью, — прошептала Женя, громкие звуки действовали весьма раздражающе.

— Я тоже. Это мы вчера хорошо посидели, — согласилась я тоже шепотом.

Провалявшись в постелях еще несколько часов, тупо смотря телевизор, постепенно пришли в себя настолько, что даже решили пойти побродить по магазинам. Уже начинали действовать скидки на летние коллекции и мы, как истинные женщины, не могли оставить это без внимания. Все-таки поход по магазинам — это самая лучшая терапия, она спасает от депрессии, от проблем и от похмелья, как оказалось, тоже. Вечером «тренер» отконвоировал меня с покупками домой, а подругу к себе на дачу, он был все так же немногословен, но меня это уже мало волновало.

Уже в квартире обнаружила, что кончилось кофе, а я без него не могу по утрам жить, поэтому заставила себя встать с дивана и дойти до ближайшего супермаркета. Выходя из магазина, столкнулась с парнем, лицо которого показалось смутно знакомым. Вспоминая откуда я его могу знать, дождалась зеленого света и собралась сделать шаг на дорогу, как в голове раздался резкий окрик Райна: «Стоять!». Замерла, подчиняясь приказу и в эту секунду мимо меня буквально в в 50ти сантиметрах пролетел мотоциклист на бешеной скорости, меня только обдало сильным потоком воздуха. Я перевела дыхание, кажется, Райн меня спас в очередной раз. Чтобы не быть неблагодарной свиньей, прошептала под нос: «Спасибо». Голос в голове признес свое «пожалуйста». Надо же, какие мы оба вежливые!

Я поняла, что уже давно простила мужчину за то, что произошло. Да, и был ли он так уж виноват передо мной? Мы оба действовали, исходя из сложившейся ситуации, так как нам представлялось правильным. И разве мы виноваты, что по разному представляем то самое «правильное»? Дети разных времен и разных миров, удивительно, что у нас вообще нашлось так много точек соприкосновения. Поскольку, я первая прервала наше общение (по которому, кстати, к своему удивлению, успела даже соскучиться), значит, и мне надо делать первый шаг к примирению.

— Райн, хочу тебя еще раз поблагодарить за спасение. Если бы ты меня не остановил, думаю, этот поход бы закончился весьма плачевно.

— Я рад, что смог быть тебе полезен, — тон ответа был официален и подчеркнуто вежлив.

— Подожди, это еще не все! Я хотела бы принести извинения за свое поведение в последнее время и за слова, которые сказала тогда. На самом деле я так не думала, сказала в сердцах, от обиды. Прости меня, пожалуйста, я была не права.

— Ася, я на тебя и не обижался. Ждал, когда ты сама разберешься в своих чувствах. Рано или поздно, но это бы произошло. Я умею ждать, у меня для тренировки было слишком много времени, целых 50 лет.

— Тогда, может быть, мы поговорим обо всем произошедшем? — робко поинтересовалась я.

— Поговорим. Спрашивай, что тебя интересует, я постараюсь отвечать предельно честно, — хоть мужчина и сказал, что не обижается на меня, но голос его так и оставался холодным и сухим. Все-таки задели его те мои, неосторожно брошенные слова.

— Хорошо. Так все мои сны — это на самом деле твои воспоминания? И ритуал в том сером городе, и дом с драконами, и кровавая резня мирных жителей?

— Да, это моя жизнь.

— Но ведь это так… — замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.

— С этим я ничего не могу поделать. Мне жаль, что тебе пришлось пережить это, если бы я мог, то никогда бы не допустил, чтобы кто-то еще прошел через тот день.

— Ты можешь рассказать про себя побольше? Кто ты? Почему оказался в этом браслете? Что случилось с твоей семьей?

— Это долгий рассказ, но, если ты готова, я начну.

— Готова. И тогда я услышала удивительную историю, которая могла бы лечь в основу целой книги, если бы я потрудилась ее записать. Она была невероятной, трогательной, кровоточащей. Я плакала и смеялась, горевала и радовалась. Я жила вместе с Райном.

Глава 19

— Мое полное имя — Райн Коннар Адаллиэр, 50 лет назад я являлся советником короля Лидии Себастиана Доминика Варавиэра третьего.

— Лидии? — тут же влезла я с вопросом.

— Так называется мой родной мир. О его устройстве я расскажу как-нибудь в другой раз. Согласна?

— Конечно. Рассказывай дальше.

— Я родился в семье аристократов, об этом говорит окончание «эр» моего родового имени — Адаллиэр. Моя мать Талия была боевым магом. Отец — Коннар, не обладал магическими способностями, но сумел стать отличным военачальником. На поле боя они и познакомились, а через месяц головокружительного романа, поженились. Папе было сложно противостоять, он вел осаду по всем фронтам и очень сильно любил мою маму. Уже спустя много лет они поняли, что устали от такой кочевой жизни и решили осесть в маленьком городке Тропль, вдали от столицы. Там я и появился на свет. Все годы моего детства кажутся мне сплошным ярким потоком счастья. Начиная с иллюзорных лебедей, которых запускала родительница над моей колыбелью и заканчивая яростными боями с отцом на деревянных мечах. Мама была довольно строгой, собранной, сосредоточенной, какой и должен быть настоящий боевой маг, даже мирная жизнь не смогла избавить ее от состояния постоянной готовности к отражению атаки. Отец, наоборот, не смотря на свою военную должность, в семейной жизни оставался мягким, уступчивым и ласковым человеком. Две противоположности, две половинки единого целого. Я унаследовал по материнской линии боевую магию, поэтому меня достаточно рано начали учить ей пользоваться, наравне с владением различными видами оружия, но проходили занятия так легко и непринужденно, что все воспринималось как веселая игра. Единственное о чем я тогда сожалел, что у меня нет сестренки. Родители все отшучивались, говоря, что изо всех сил работают над этим важным вопросом. Сестренку, причем старшую, мне заменила внучка местной лекарки Дана. Она была старше меня на три года. Озорная, непоседливая, веселая. Сколько раз бабке Аглае приходилось вытаскивать ее из разных переделок, сколько лекарств было переведено на эти угловатые коленки и локти, не перечесть. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Мне исполнилось 10 лет, когда жизнь Райна Коннара Адаллиэра закончилась.

Это был самый обычный летний день. Родители ушли на рынок за покупками, оставив меня на попечение Даны. Мы играли в прятки. Была моя очередь искать, когда во двор вбежали родители с бабкой Аглаей, у той вся рубаха на спине была красная и порванная. Мама закричала, чтобы лекарка хватала меня и тащила в кусты за забор, дальше нам все равно бы не успеть уйти. Я сопротивлялся, не понимая что происходит, но бабка таила в себе большую силу. Она играючи зашвырнула меня в кусты и упала сверху, не давая мне возможности даже шевельнуться. Единственное, что я мог — это наблюдать за происходящим через узкую щель в заборе. Родители убедившись, что нас не видно с дороги, встали на изготовку: мама активировала свою силу, которая заискрила на руках синим пламенем, а отец достал из ножен свой клинок. Через несколько минут в воротах показались люди в уродливых масках с оружием в руках. Они несколько опешили от встречи с магом, поэтому первая атака матери прошла удачно — двое остались лежать на земле. Шестеро бандитов теперь двигались более осмотрительно, обступили со всех сторон, пытаясь действовать синхронно. Мама успела убить еще одного, прежде чем холодная сталь проткнула ее сердце, отец уложил двоих, но сражаясь с третьим, пропустил бросок другого наемника. Истекая кровью, он полз к телу моей мамы, потому что не мог оставить ее одну в лютом холоде последнего пути, он всегда был ее опорой, ее защитой, он всегда ее любил всем сердцем. И даже в смерти хотел быть с ней. Когда упала мама, я закричал, но Аглая тут же закрыла мой рот своей ладонью, обхватила меня ногами и свободной рукой. Я рыдал, мычал ей в ладонь, вырывался, пытаясь скинуть старуху, но все тщетно. Когда затих папа, я словно впал в прострацию, думаю, это Аглая приглушила все эмоции остатками своей силы. Казалось бы все, эти твари разорвали мою душу и больнее, чем есть мне уже не может быть, но я ошибался. Из сарая, искрясь своей слабенькой боевой магией выбежала Данка, она успела только выпустить один пульсар, который не причинил наемникам особого вреда, после чего ее просто вырубили ударом рукоятки меча в висок. Один из этих сволочей подхватил ее на руки и понес обратно в сарай, а мы лежали и просто смотрели. Я чувствовал как намокает моя рубаха на спине от тихих слез бабки Аглаи, она молча прощалась с внучкой, продолжая держать меня медвежьей хваткой. Через минуту я провалился в спасительную темноту, лекарка отдала мне все, что могла и даже больше.

Я очнулся уже ночью, догоравшие дома освещали ужасную картину, в воздухе висел тяжелый запах дыма, слышался треск костров среди оглушительной тишины. Пошевелился и почувствовал как с меня медленно сползло тщедушное тельце моей спасительницы. Перевернул ее на спину, закрыл глаза ладонью, коснулся морщинистого лба, прошептал ей на ухо: «Я скоро вернусь за тобой, бабулечка». Подошел к телу отца, перевернул на спину, выдернул нож, с трудом сложил окостеневшие руки на груди, вложил в них его меч, сдвинул со лба непослушную прядь волос и на минуту прижался к нему в долгом поцелуе. Мама лежала такая спокойная, тихая, казалось, что она просто спит. Расчесал как мог пальцами ее спутанные волосы, провел ладонью по холодной коже, прижался к ней щекой: «Ну, что же ты? Как ты могла уйти без меня? Папку взяла с собой, а меня тут оставила. Я не хочу тут без вас. Возьмите меня с собой!». Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я смог оторваться от нее, но у меня оставался еще один долг. Дана! Если бы я сразу сказал родителям, что она прячется в сарае, если бы мы утащили ее с собой в те же кусты, если бы она не выскочила так глупо и безрассудно одна против троих мужиков, если бы отсиделась. В первый момент я не понял, что происходит, поэтому промолчал про девушку, а потом уже было поздно. Я только надеялся, что она поймет, что нужно оставаться в сарае, но она все решила иначе. Смелая и безрассудная, родная и мертвая. Я смотрел в эти строгие вопрошающие глаза цвета кофе и надеялся только на одно, что она умерла так и не приходя в сознание, что она так и не поняла что с ней сделали эти изверги, что ее маленькая и светлая душа сейчас идет по последнему пути рядом с душами моих родителей и бабки Аглаи, что ей совсем не страшно и не холодно.

Из целого города выжили всего семь человек, только дети: три мальчика и четыре девочки. Самому старшему из нас было 13 лет. Это была наша погребальная бригада. Весь следующий день пылали костры — мы хоронили тела погибших, а вместе с ними и свои души. Вечером прибыла королевская гвардия и нас забрали из опустевшего города. Кого смогли приютили родственники, остальных взяли в дом милости при королевском дворце. У меня в живых была только тетка, сестра моей мамы, очень набожная и аскетичная особа. Она забрала меня к себе в столицу Лидии, в Мараву.

В стране было неспокойно, произошла смена власти. Старый король был убит прямо в своей постели, вся его семья вырезана в ту же ночь. Ходили слухи, что единственный кому удалось спастись, был внук короля, совсем еще мальчишка. Только спустя год из перешептываний соседок я узнал, что и мой город вырезали войны повстанческой армии младшего брата короля, который сейчас находился на кровавом престоле. Над погребальным костром своих близких я поклялся отомстить их убийцам. А пока мне оставалось только копить ненависть и ждать.

Я прожил у тетки бесконечно долгих три года, которых даже толком не помню. Помню только одни ощущения: постоянно хотелось есть, было холодно, сыро и одиноко. Магией мне было категорически запрещено пользоваться. Зато божий закон я изучил «от и до». Наступил момент, когда не мог больше терпеть и высказал тете все, что я думаю о ее Боге, который не спас моих родных, который отвернулся от целого города. Град пощечин стал решающим фактором, убедившим меня в правильности принятого решения. Той же ночью я покинул негостеприимный дом и ушел жить на улицу, взяв с собой только кусок хлеба, запасную одежду и клинок отца, который мне удалось все это время скрывать от ретивой родственницы.

Улица оказалась жестокой, но хорошей школой. Я был попрошайкой, вором, грабителем. Два раза я практически умер, но кто-то наверху решил, что я не прошел свой путь до конца, остались только шрамы, как память о тех безумных временах. Мне улыбнулась удача, через полтора года такой жизни, я встретил Клайса, вернее это он наткнулся на меня в тот момент, когда я уже прощался с жизнью. Когда я пришел в себя, то выяснилось, что меня спас и взял к себе один из самых известных наемников Маравы. У него уже был один ученик с возможностями боевого мага, мой ровесник Марк, я стал следующим. С этого момента для меня начались бесконечные тренировки. За несколько лет Клайс сколотил из нас маленькую команду, сплоченную и отлично обученную. Мы сопровождали торговые караваны, были эскортом важных особ, охотились за артефактами. Единственное, чего Клайс всегда старался избегать — это договоров на убийство. Конечно, нам приходилось убивать во время наших путешествий, но это были вынужденные меры. Убийство человека за деньги мой учитель считал самым дном падения наемника.

Мы с Марком стали самыми лучшими друзьями, почти братьями, а Клайс заменил нам и отца и мать. Он был скуп на эмоции, но мы всегда знали, что ради любого из нас он готов отдать свою жизнь, и платили ему сторицей. Однако, Марку потребовалось целых 17 лет, чтобы довериться нам настолько, чтобы открыть свою тайну. Мы знали, что он принадлежит, как и я к аристократам, но и подумать не могли, что все эти годы рядом с нами жил опальный внук убитого короля Лидии Себастиан Варавиэр.

Младший брат короля Ольгер Варавиэр, пришедший к власти таким кровавым путем, за время своего правления разворовал страну, уничтожил добрую половину неугодной ему аристократии, ввел жесточайшие налоги и поборы. Народ не мог больше терпеть, раз за разом вспыхивали восстания, возникали волнения. Для свержения правителя необходим был только один толчок. Выход Себастиана из подполья и стал отправной точкой революции. Эгоизм, жестокость Ольгера, значительно оскудевшая казна, ненависть ближайшего окружения привели к тому, что перед восставшей страной он оказался практически один на один. Даже королевская гвардия перешла на сторону Себастиана.

Королевский дворец продержался недолго, всего через час мы прорвали слабую оборону и захватили всех оставшихся защитников в плен. Жалкая горстка дрожащих и стенающих подобий людей. Я смотрел в округлившиеся от страха глаза убийцы моей семьи и не чувствовал ничего. Не было мстительного удовольствия, не было облегчения, не было даже ненависти, которая грызла мою душу все эти долгие годы. Я был пуст, выгорел до тла на этой войне. Я бы мог убить его там в тронном зале и никто бы не остановил меня. Но смерть была бы слишком простым решением. Он должен был жить, помнить и бояться, что я могу за ним прийти в любой момент.

Ольгер сдался на милость победителей и был заключен в Башню Совести — тюрьму для политических заключенных. Мой друг был коронован, ему как раз исполнилось 30 лет. Клайс и ваш покорный слуга стали его ближайшими советниками. Нам пришлось заново восстанавливать всю государственную систему, хозяйство страны и оборонную мощь. На то, чтобы Лидия опять стала процветающей страной ушло больше 10 лет. В моей жизни наступил, пожалуй, самый спокойный период жизни. Я был молод, силен, состоятелен, обличен немалой властью, виновный в убийстве моих родных понес наказание. Жизнь была прекрасна.

— И сколько тебе тогда было уже лет? — поинтересовалась я.

— 41 год, я же говорил, что мы с Себом ровесники.

— У тебя молодой голос, оказывается, ты старше чем я думала.

— Ася, дело в том, что в моем мире люди живут дольше, чем в твоем, поэтому мой 41 год можно — приравнять к земным 20 годам.

— А сколько тебе было лет тогда, когда тебя заперли в этом браслете?

— 54 года, — как-то очень устало произнес мужчина, это возвращение в прошлое не далось ему легко. Стоило прерваться.

— Райн, что-то я устала, может продолжим завтра?

— Устала, говоришь? — в тихом голосе проскользнула улыбка, — Тогда, не буду тебе мешать, отдыхай. Спокойной ночи!

— Спокойной, — эхом отозвалась я.

Прежде чем заснуть, подумала о том, что так и не выполнила просьбу сожителя, узнать о судьбе мага, сотворившего все это безобразие с ним. Стоило завтра прокатиться в ту деревню, где проживала родственница искомого объекта, может, она поведает что-нибудь интересное.

Глава 20

Проснулась удивительно рано, что для меня было неожиданно. Обычно, если меня не будить, раньше 11 часов не встаю. Видимо, нетерпение, связанное с предстоящей поездкой, заставило меня вскочить с кровати ни свет, ни заря. Уже в 10 часов я сидела в пыльном полупустом автобусе, который вез меня в деревеньку под названием Медное. В этом путешествии компанию мне составили две благообразного вида старушки, аккуратно одетые в похожие кофточки и столь же похожие юбки. Они о чем-то негромко переговаривались на переднем сидении и постоянно улыбались друг другу. Контрастировала с ними полная хмурая мамаша, постоянно ругавшая своего непоседливого сына, бегающего по всему салону автобуса. Дополняли утреннюю картину трое работяг, азартно резавшихся в карты на задних сидениях. Когда вид за окном мне совсем наскучил, позвала Райна, в надежде что он захочет продолжить вчерашний рассказ. Маг, видимо, тоже хотел поскорее закончить с неприятными воспоминаниями, поэтому долго не заставил себя упрашивать и продолжил:

— Для Лидии настали золотые времена. Себ, пройдя суровую школу жизни, постарался стать хорошим правителем. Нам казалось, что это ему удается, когда неожиданно начались покушения на его жизнь и на жизнь его приближенных. Пришлось организовать Тайное следствие, которое стало заниматься исключительно вопросами безопасности короля и членов Совета. Не смотря на все наши усилия, очередное покушение чуть не стоило жизни моему другу. Вот тогда началась новая война — тайная. Себ и Клайс стали моей второй семьей. Первую семью я спасти не смог, но в этот раз я готов был побороться за жизни близких мне людей. Мне пришлось стать хладнокровным, жестким, даже жестоким. Всю страну опутала разветвленная шпионская сеть, были задействованы все ресурсы: власть, деньги, люди, магия. Это дало свои плоды. Выяснилось, что у Ольгера еще остались сторонники, готовые вернуть его на трон, он был зависим и легко управляем, в отличии от Себа. Эта организация, пока мы почивали на лаврах, широко развернула свою деятельность. Шантажом и подкупом ей удалось перетянуть половину членов Совета на свою сторону. Теперь Совет стал не помощником королевской власти, а камнем преткновения.

Наше противостояние с Ольгериками (так они себя называли) шло с переменным успехом, до того как они сумели добраться до Клайса. Возвращаясь домой поздно вечером, он подвергся нападению команды хорошо обученных наемников. Один против шести войнов. Лучший из бойцов, которых я когда-либо видел, он сумел не только положить всех нападавших, но и дойти до ворот дворца. Клайс умер на моих руках. Я опять не справился, опять был слаб. На моей совести немало смертей, но одна до сих пор не дает мне покоя, даже спустя столько лет. Руками, еще не высохшими от крови моего учителя, я задушил этого мерзавца Ольгера в камере башни Совести. Я убил безоружного человека, хоть и виновного, но безоружного! — голос Райна сорвался на крик, а мое сердце захлебнулось его болью и отчаяньем. Закрыла глаза и натянула пониже капюшон кофты, чтобы никто не заметил моего исказившегося лица. Сколько же испытаний выпало на долю этого человека, как он смог все это выдержать и не сойти с ума? Или он все-таки сошел?

— Мне показалось, что даже Себастиан начал меня бояться, — продолжил он через пару минут уже гораздо спокойнее, — Я лютовал, носился по всей стране: допрашивал, судил, угрожал, пытал, но больше не убивал. Хотя это не делает мне чести. Нам удалось выявить почти всю организацию, начались аресты. У меня была невеста, Лавиния, дочь главы Совета. Мы полюбили друг друга и хотели пожениться, ее украли и потребовали от меня подчинения. Тогда я был просто невменяем, а еще очень самонадеян. Возомнил себя великим магом и решил, что смогу справиться в одиночку. Через своих осведомителей мне удалось узнать где ее держат. И не придумав ничего лучшего, решив положиться на эффект неожиданности и свою магию, я сломя голову бросился спасать ее. Тот сон, в котором ты видела ритуал в сером городе в доме у фонтана — это итог моей глупой спасательной операции. Конечно, я угодил прямиком в ловушку. В обмен на жизнь моей любимой, пришлось согласиться на проведение ритуала разделения души и тела. Так я оказался заперт в этом браслете. Вот и вся моя история.

По непонятной причине слова Райна о его невесте были мне неприятны. Я с удивлением осознала тот факт, что немного ревную своего друга к этой неизвестной женщине. Еще недавно он принадлежал только мне одной, а сейчас выяснилось, что у него имеется большая любовь. Срочно прикрыла свои подленькие мыслишки от Райна. Все мои внутренности были против такого поворота событий, невеста невходила в мои планы совершенно. Я так привыкла к его незримому присутствию, что мысль о необходимости делить его с кем-то была мне отвратительна. Мама мне как-то рассказывала, что в детстве я была в общем не жадным ребенком, но существовало несколько игрушек, которые я готова была защищать от посягательств других детишек, что называется «до последней капли крови». Вот и сейчас во мне всколыхнулись давно забытые ощущения. Это было немного странно и… стыдно. Хотя стойте! Почему я должна его с кем-то делить? Лавиния вообще находится в другом мире, может, за все эти годы вышла замуж и нарожала кучу детишек. Может, Райн понял, что его чувства прошли с годами?

— Скажи, а ты до сих пор ее любишь? — попыталась тут же прояснить ситуацию.

— Думаю, что люблю. Я все эти годы в самые трудные моменты спасался только воспоминаниями о ней, о том, что она где-то есть, жива, значит, все не напрасно. Вынужденное одиночное заточение — очень тяжелое испытание для психики человека. Когда я понял, что начинаю потихоньку сходить с ума, то разделил время своего бодрствования на две части. Первая половина свободного времени уходила на работу с заклинаниями, старыми и новыми, которые создавал сам. Вторая половина отводилась на воспоминания: до мельчайших деталей, до запахов, оттенков, мимолетных ощущений, отрывочных мыслей. Я не давал себе забывать, заново проживая каждое мгновение прошлого. Особенно часто мне вспоминалась Лавиния такая, какой я ее запомнил, тогда в доме, где проводился ритуал. Огромные заплаканные глаза со слипшимися ресницами, кровоподтек на правой скуле, рваная одежда и взгляд, умоляющий помочь. Я знал, что заточение в браслете равносильно смерти, но этот взгляд окупал все. Да, я все еще люблю эту женщину, — закончил Райн. — Она красивая?

— Ты уже ее однажды видела, помнишь тот учебный бой по защитной магии с девушкой? Это и есть моя Лавиния.

— Та эльфийка? — ошарашенно выдала я, вспоминая как потрясающе красива была женщина из воспоминаний Райна. Отчетливо ощутила чувство горечи.

— Она человек, но ты права среди ее предков были эльфы.

Ну что же, Асенька, в твоем романе очередной сбой. Только вроде начало все налаживаться, даже герой появился, пусть и в виде украшения, пусть и без особой надежды на освобождение, но все-таки герой, не единожды уже спасший твою жизнь. И вот опять облом! Мало того, что у него есть красавица-невеста, с которой я даже рядом не стояла, так он еще столько лет ее любит, а такое не спишешь на простое увлечение. Грустный получается у вас романчик, Ася Сергеевна! Впрочем, какова героиня, таков и роман.

Прожалела я себя до самой остановки в пункте назначения, то есть до деревни Медное. Автобус, скрипнув тормозами и подняв клубы пыли, застыл перед кособокой постройкой, изображавшей, видимо, местный автовокзал. Народ потянулся к выходу. Как только все прибывшие покинули салон, наш транспорт, натужно загудев на прощание, исчез в неизвестном направлении. Сегодня был пасмурный день, все небо затянули облака. Почему-то даже в кофте было зябко. Неужели я нервничаю перед встречей с Федорцовой? Похоже на то, иначе отчего мои зубы стали выбивать чечетку?

Выйдя из автобуса, первым делом огляделась. Деревенька выглядела довольно убого: старые обветшалые дома, покосившиеся заборы, мусор на дороге. Казалось, что обитателям однажды надоело заботиться о своем селении, они махнули на все рукой и пустили на самотек. Деревня медленно, но верно разрушалась. Печальное зрелище. Мои попутчики уже исчезли из зоны видимости, а я не догадалась поинтересоваться местом проживания нашей Федорцовой, поэтому пошла по центральной дороге в надежде, что кого-нибудь встречу и узнаю куда мне следует идти. Не смотря на явное запустение, селение продолжало жить. На дороге кое где попадались коровьи лепешки, из-за забора покрикивали редкие петухи и раздавалось квохтание куриц, Жители, похоже, все были на работе или сидели по домам, улица пустовала. Попробовала заглянуть за забор одного из домов и тут же была облаяна бдительным сторожем. На лай собаки из дома вышел хозяин — худощавый болезненного вида мужичок.

— Уходите отсюда, мы ничего не будем покупать! — крикнул он мне с порога.

— А я ничего и не продаю. Подскажите, пожалуйста, как я могу найти дом Федорцовой Марии Григорьевны? — мужик окинул меня презрительным взглядом и сплюнул на землю. Странная реакция, похоже эту тетеньку здесь не особо любят.

— И чего вы все к ней ходите? Креста на вас нет, — едва слышно, словно самому себе, пробормотал дядька и добавил, уже громче, — Идите до конца улицы, там на пригорке — большой зеленый дом, мимо точно не пройдете.

Я поблагодарила за помощь и пошла в указанную сторону, чувствуя пристальный взгляд мужчины. Дом действительно было сложно не увидеть. Он возвышался над другими строениями и выглядел ухоженным, словно после ремонта, его окружал высокий забор, надежно охраняющий тайны своих хозяев. У калитки висел молоточек, я вежливо постучала и подождала в надежде, что хозяйка выйдет встречать гостей. Минут через пять стало понятно, что открывать некому. Не понятно откуда налетел холодный ветерок, по коже пробежали мурашки. Неужели я зря ехала? В сердцах шлепнула по закрытой калитке и та, протяжно заскрипев, отворилась, словно приглашая войти. «Зайдем?» — поинтересовалась у Райна. «Зайдем!» — согласился тот. Я воровато оглядела улицу и шмыгнула в открытый проход. Большой двор, ухоженный, на клумбах множество цветов. Собаки вроде не наблюдается.

Поднявшись на высокое крыльцо еще раз постучала, на всякий случай. Ответом опять была только тишина. Заглянула в окошко рядом с дверью, ничего особенного, обычный деревенский дом: деревянная мебель, русская печь, травки какие-то висят, сушатся. Скорее для успокоения совести, толкнула входную дверь и к собственному удивлению поняла, что она не заперта. Сердце гулко стучало, все-таки не часто я проникаю на чужую собственность в отсутствии хозяев. Что я там надеялась найти. сама не знала. Меня вело за собой любопытство и молчаливое согласие Райна. Еще раз внимательно оглядев пустынный двор, проскользнула в дом и притворила за собой дверь. В воздухе витал пряный аромат луговых трав, тикали ходики на стене, на табуретке сидел огромный черный котяра и, не мигая, смотрел на меня, раздраженно шевеля пушистым хвостом. Надеюсь, что это ни какой-нибудь обученный боевой кот-охранник, против такой туши я могу и не выстоять. Краем глаза следя за котиком, двинулась в обход большой комнаты. Меня заинтересовали фотографии, которые висели в большой рамке на стене, напротив стола. Кот следил за моим передвижением желтыми глазищами, но попыток нападения не предпринимал, что меня несказанно радовало.

Фотографии были старинными, похоже, еще довоенными, на них в разных позах, держась за руки стояли молодые люди в темных одеждах, в основном девушки. Было только два снимка, где присутствовали мужчины. Что-то настораживало на всех этих фотографиях, я попыталась понять что, по очереди оглядев каждую из них. Не было ни одного изображения улыбающегося человека, лица были сосредоточены, даже угрюмы, словно люди не хотели позировать, а их заставили это сделать. Напряженные позы, плотно сомкнутые губы, крепко сжатые руки. Как на расстреле прям! «Райн, увидел кого-нибудь знакомого?» — поинтересовалась я, стараясь отогнать гнетущее впечатление, которое на меня произвели фотографии. «Вот этот мужчина на верхней фотографии справа, похож на моего мага, но это скорее всего не он, может, его родственник?».

Я продолжила экскурсию по дому, заглянула в соседнюю комнату с металлической большой кроватью под балдахином. Рядом с горой подушек сидела кукла, абсолютно голая, волосы торчали в разные стороны, как будто отрезанные неумелой детской рукой. Но главным было не это, а то, что глаз у куклы не было. На меня смотрели пустые глазницы, сквозь которые было видно все внутренности кукольной головы. Почему-то стало жутко. Вроде ничего особенного, ну поиграл малыш, жестоко поиграл, но ощущение иррационального страха становилось все сильнее. Сердце уже рвалось из груди, дыхание стало коротким и прерывистым. Захотелось бежать из этого странного дома. Бежать не оглядываясь, туда к реке на обрыв, где внизу темнеют камни, там мне будет хорошо, спокойно и этот ужас покинет меня. Ноги само по себе, не дожидаясь команды одуревшего сознания, двинулись в сторону двери, когда в моей голове раздался строгий голос: «Ася, ментальный блок, быстро!». Последними остатками своей сломленной воли заставила себя увидеть мою крепкую стеночку. Чем сильнее я сливалась со своей стеной, тем легче мне становилось, наконец, все наваждение исчезло без остатка. Я потерла виски и взглянула на куклу. Ничего в ней страшного не обнаружилось: голая, нелепая, жалкая.

— Что это было? — послала мысль через ментальную защиту Райну. Оставила открытым только этот канал связи с магом, получилось у меня это довольно легко, как само собой разумеющееся.

— Это моя вина. Я сразу не распознал. просто не ожидал здесь с этим встретиться.

— С чем с этим, говори яснее.

— Это ведьма, она навела на тебя морок. Пыталась заставить покончить жизнь самоубийством, — порадовал меня мужчина.

— Что за ерунда? Мы с ней даже не знакомы, зачем ей меня убивать? — возмутилась я. Еще одна попытка лишить меня жизни совершенно не добавила хорошего настроения.

— Она тебя изучила скорее всего еще у калитки, испугалась, решила впустить в дом и здесь, где она наиболее сильна, поработать с тобой. Почти получилось ведь. Я просто дурак, совсем сноровку потерял, — пригорюнился мой собеседник.

— Все равно не понимаю. Чем я ее так испугала? Я же только поговорить пришла.

— Давай по порядку. Во первых, активируй свою защиту, а то пока мы тут болтаем, ведьма может, попытаться напасть, — я тут же выпустила свою магию наружу. Она ласковой волной пробежала по моим рукам и накрыла своим радужным куполом. — Теперь небольшая предыстория. Как ты уже знаешь, маги содержат в себе источник силы, только подпитывая его из окружающей среды. Мы живем в мире и согласии с природой. Но есть еще и ведьмы. Они тоже способны творить волшебство, только разница в том, что они не имеют своего собственного источника, они вынужденны тянуть силу из всего, что их окружает, при этом разрушая все живое. Даже само их существование вытягивает силы из всего, что их окружает. Что бы они не делали, какое бы добро не творили, они медленно, но верно убивают жизнь вокруг себя. В моем мире много лет назад расправились с ведьмами, по всей стране прошли так называемые Судилища, особо опасные были казнены, остальные высланы с Лидии. Возможно часть наших ведьм обосновалась в твоем мире. Эта ведьма увидела, что ты маг и испугалась, что ты можешь ее убить, поэтому решила нанести предупреждающий удар. И я проглядел, не заметил очевидного, а еще считаю себя хорошим магом. Надо же до чего расслабился за эти годы — сокрушался Райн в моей голове.

— Теперь понятно почему деревня выглядит так запущенно и тот дядька был какой-то болезненный на вид. Если одна ведьма может умертвить целое село, то что же могут сделать несколько таких добрых тетенек? А ведьмы что бывают только женского пола?

— Мужчины-ведьмаки очень большая редкость, но я одного как-то встречал во время своей уличной жизни, эта встреча чуть не закончилась моей смертью. Именно тогда я и познакомился с Клайсом, он спас меня, отбил у ведьмака, потом выходил.

— Ясно. И как нам теперь быть? Эта Федорцова вряд ли захочет с нами разговаривать, — предположила я, растерянно оглядывая комнату. Подозрительный котяра, уже перебрался с табуретки вслед за мной в спальню и продолжал рассматривать меня своими до невозможности желтыми глазами.

— А ты поговори с ней, объясни зачем пришла, возможно, она тебя сможет удивить. Есть ведьмы не плохие по своей сути, но они стали заложниками своей природы.

— Хм… ну я попробую, — произнесла я уже в слух и откашлялась, оттягивая время, чтобы подобрать нужные слова, — Уважаемая Мария Григорьевна, я пришла только поговорить с вами, я не причиню вам никакого вреда обещаю. За то, что вы пытались сделать, я не держу на вас зла. Пожалуйста, покажитесь, я задам несколько вопросов и уйду, забыв о вашем существовании.

С минуту ничего не происходило, я стояла посередине комнаты, озираясь по сторонам в надежде, что сейчас откроется какая-нибудь тайная дверь и появится некое подобие Бабы-Яги. Тут мое внимание привлек черный котяра. с которым стали происходить странные вещи. Казалось его изображение поплыло перед моими глазами, подернулось дымкой, стало расти буквально на глазах, превращаясь в очертания человека, вернее женщины, уже не молодой, но еще сохранившей остатки былой красоты и удивительную стать. В моем понимании так должны были выглядеть стареющие Марьи-искусницы или Василисы-Премудрые, но уж никак не Бабки-Ежки. Длинные волосы, заплетенные в косу, яркий сарафан, расшитый бисером до пят и хмурое лицо, с серьезными серыми глазами, такое же неулыбчивое, как и все те лица на фотографиях в рамке на стене. Мы молча, без стеснения рассматривали друг друга, пока, хозяйка с едкой ухмылкой не произнесла:

— Ну, здравствуй Скользящая. Говори зачем пришла и убирайся прочь из моего дома.

— Ласково вы гостей встречаете, Марья Григорьевна, — съехидничала я, глядя прямо в глаза собеседнице. Почему-то возникло чувство, что я не должна отводить взгляд. Так мы с ней и стояли одна напротив другой, глаза в глаза. Чем вам не дуэль?

— А вас что надо в баньке попарить, обедом накормить и спать уложить? — поинтересовалась ведьма с не меньшим ехидством.

— Да, нет, я бы не рискнула заходить в вашу баньку и кушать ваши яства. Мне вполне хватило ощущений от вашего доброго приема.

— Так тебя сюда же никто не звал, чего же ты обижаешься. Не зря говорят: «Незваный гость хуже татарина». Знакомый браслетик, — произнесла женщина, пальцем указав на мою руку, — Нашли его, значит. А мне вот в свое время не удалось.

— Значит, вы не будете скрывать, что в курсе всей этой истории?

— Не буду. За мной тут вины нет.

— Кем вам приходится Васильев Николай Николаевич?

— Братом приходился.

— Приходился? То есть с ним что-то произошло?

— Произошло. Развеялся в прах во время ритуала. Хотел Вьюшку вернуть, да сил не хватило. Браслет-то отказался его слушаться. Он рискнул и проиграл, — в голосе ведьмы явственно слышалась застарелая боль.

— Кто такая Вьюшка? И что это за ритуал? — продолжала я задавать вопросы, обрадованная откровенностью женщины. Возникло ощущение, что она так давно носила все это в себе, что когда нашелся подходящий собеседник, ей захотелось выплеснуть сокровенное без остатка.

— Вьюшка — это сын Николаса, мой племянник. Ему не повезло, он, как и я родился ведьмаком. Ты видела эти изображения на стене? Знаешь что это? Конечно, не знаешь. Это нас снимали перед Судилищем, чтобы судьи могли вынести свой вердикт, не видя нас. Ох, как же они нас тогда боялись! Вкус их страха буквально пронизывал воздух, кислый и протухший — неожиданно расхохоталась женщина, ушедшая с головой в воспоминания, — Боялись, поэтому убивали. Из всех, кто висит на моей стене, остались в живых только пятеро. Пятеро, а нас было 47! Мне оставили жизнь, а Вьюшке нет. Мне запретили оставаться в Лидии и я ушла сюда, но поддерживала связь с братом. Николас с того времени словно с ума сошел. Возненавидел всех и вся, но в первую очередь тех, кто стоял у власти. Он прочитал много древних книг в надежде найти заклинания, способное вернуть ему сына. И вот однажды он нашел описание ритуала возврата, но для него требовалась огромное количество силы. Необходимо было создать артефакт, который содержал бы в себе эту прорву силы. Так королевский боевой маг оказался в этом украшении. К тому времени почти все заговорщики были раскрыты, им грозил смертный приговор, поэтому Николас и его друзья ушли с Лидии на Землю. Брат надеялся, что сможет вернуть сына здесь, в этом нищем на магию мире, с помощью браслета, но тот оказался упрямым и предпочел служению моему брату полную изоляцию. Похоже, что мой сумасшедший брат все же рискнул провести ритуал возврата. Все, что осталось от них — это серый пепел, который еще витал в воздухе квартиры, когда я туда вошла. Семь довольно сильных магов в одночасье пропали, растворились в воздухе этого проклятого мира, а я опять осталась жить. Жизнь — удивительная вещь, сегодня она тебя перемалывает живьем вместе с костями и плотью, а завтра дает надежду на счастье. Так случилось и со мной, я не выдержала всех этих потерь, сорвалась, меня увезли в больницу для душевнобольных, а там я встретила своего ангела. Мой Петенька был обычный человек, психиатр. Судьба подарила нам 15 лет счастливой жизни, а потом я его убила. Я как могла ограничивала себя в энергии, уходила из дома, питалась от других людей и животных. Но наша ведьминская природа слишком сильна, я по тоненькой ниточке день за днем выпила жизнь из моего Петечки. Можешь ты себе представить, магиня, каково это держать на руках умирающего любимого и знать, что это ты сама убила его? Не можешь, ты еще слишком молода, наивна и глупа. Конечно, я могла бы уйти от него, жить где-нибудь рядом, довольствуясь редкими короткими встречами, но я не смогла. Должна же и в моей треклятой жизни быть хоть толика обычного бабьего счастья? Когда, я похоронила моего мужа, то переехала сюда. Вот до сих пор коротаю свой век и каждый день просыпаюсь с мыслью: «Зачем я вообще нужна в этом мире?».

Ведьма закончила свой печальный рассказ, а я поняла, что встретила еще одну искалеченную душу на своем пути. Да что же это за мир такой? Мне казалось, что волшебный мир должен быть полон добра, счастья и любви, а оказалось, что в нем нестерпимо много боли, горя, разочарования. Мария Григорьевна посмотрела на мое расстроенное лицо, слабо улыбнулась:

— Вот и подумай Скользящая, а стоит ли вообще ступать на эту дорогу. Гораздо спокойнее прожить свою жизнь как обычный человек. Если бы я могла отказаться от своей ведьминской природы, то сделала бы это в ту же минуту и ни разу не пожалела бы об этом, клянусь. Ты еще в самом начале пути, значит, еще больше человек, чем маг. Если ты сильна духом, то сможешь побороть свою тягу к чужим мирам, отринуть свое предназначение.

— А кто мне даст гарантию, что моя обычная человеческая жизнь будет лучше, чем та, которая мне суждена?

— Никто не даст. Этот выбор должна сделать ты. И не слушай своего советчика, — ведьма указала рукой на браслет, ее лицо исказила злоба, — Он уже забрал семь жизней, твоя может стать следующей.

— Но разве он виноват в том, что его засадили в это украшение? Разве он виноват, что маги решились на опасное волшебство? Разве виноват в том, что они переоценили свои силы? На нем нет вины. Он лишь отстаивал свою свободу и право самому выбирать хозяина. — С жаром воскликнула я, чувствуя необходимость защитить своего друга от этих ложных обвинений. Ведьма только разочарованно покачала головой.

— Идеалистка! Не бывает черного и белого, существует множество оттенков. Добро и зло в чистом виде не существует в природе. Добро всегда с кулаками, а зло спасает жизни. Когда-нибудь ты поймешь это, девочка. Надеюсь, что это произойдет раньше, чем ты уйдешь по дороге Забвения. А сейчас уходи, я итак сказала тебе больше, чем собиралась.

— Спасибо за рассказ. Прощайте, — я пошла по направлению к выходу и задержалась только перед рамкой с множеством фотографий, теперь было понятно почему люди выглядели так странно. Было дико осознавать, что почти все, запечатленные на этих фотографиях, вскоре простились с жизнью. Нашла взглядом Вьюшку — молодое, красивое лицо под длинной черной челкой и глаза, смотрящие на меня с какой-то детской обидой. Кто в этом виноват? Я не знаю. Кто я такая, чтобы их осуждать? Никто.

Вышла из дома и вдохнула всей грудью свежего воздуха. Дом ведьмы был полон сожаления, злобы, разочарования и тлена. Этот коктейль слишком крепок для меня, мне его не переварить. Тошнота скрутила в одну секунду, резко подкатив к горлу, меня вывернуло тут же во дворе под ближайшим кустом смородины. Сразу стало легче, только во рту остался только горький привкус желчи. Я вытерла рот тыльной стороной ладони, прополоскала рот водой из бутылки, которая ждала своего час в сумке и зашагала по пыльной дороге прочь.

— Поздравляю тебя с новым опытом, — неожиданно очнулся Райн, который все время разговора с ведьмой пропадал где-то на задворках моего сознания, — Теперь ты понимаешь, что чувствуют маги после общения с ведьмами.

— Так то, что меня тут выворачивало, это всего лишь реакция на эту мадам?

— Да, она неосознанно пыталась присосаться к твоему источнику и вытянуть из тебя силы, маги для нее очень лакомый кусочек. Но ты справилась с этим отравлением, пусть и таким не особо приятным способом. У простых людей нет такой возможности, поэтому их организм медленно отравляется, истощается и умирает. Хочу заметить то, что Мария столько лет прожила бок о бок с мужем — это большой подвиг для ведьмы, она себя практически морила голодом. Да и сейчас, глядя на эту деревню, в которой она прожила уже столько лет, а жители еще могут ходить своими ногами, можно сказать, что она изо всех сил сдерживает свою природу, старается нанести как можно меньше вреда.

— Мне ее так жаль. Всю жизнь так мучиться. Наверно, проще самой удавиться, чем так жить.

— Не обольщайся. Вполне возможно, что она так изменилась уже здесь на Земле, а на Лидии жила обычной жизнью. Да и удавиться она что-то не особо торопиться, не смотря на весь пафос своего рассказа. Большинство ведьм ни в чем не ограничивают себя на протяжении всей своей жизни, а это без малого пол тысячелетия. Я видел целые города полуживых трупов, поверь мне — это зрелище не для слабонервных. Даже маги-целители не могли спасти их, потому что эти ходячие мертвецы просто отказывались бороться за жизнь. Целитель может восстановить все повреждения в организме, зарастить даже смертельную рану, но если пациент не цепляется за свою жизнь, то даже самый искусный маг в этом случае бессилен. А знаешь, кого мы не нашли ни в одном ведьмином городе? Детей, Ни одного ребенка на огромный город. Как ты понимаешь, они умирают первыми, так как слишком открыты и беззащитны. Конечно, ведьмы не виноваты, что такими родились, конечно, их можно пожалеть, но как ни крути, зло остается злом.

— Можно подумать, что маги несут только добро и свет, — с издевкой пробормотала себе под нос, забывшись я начала разговаривать с Райном в слух, к счастью, деревня по прежнему не подавала особенных признаков жизни, а значит, свидетелей моего видимого сумасшествия не было.

— У магов всегда есть выбор, нести добро или творить зло. Это моральный выбор каждого из нас. В этом наше главное отличие. Не забывай об этом, когда придет твое время делать выбор, — похоже, мой сожитель опять планировал опуститься в пучины самоуничижения и грустных воспоминаний. Надо было срочно отвлечь его от этого дела, еще один виток его воспоминаний я могу и не пережить.

— Вот когда придет время, тогда и буду решать, а сейчас скажи, мой дорогой друг, что ты планируешь делать дальше?

Не знаю, я очень рассчитывал, что сумею найти этого Николаса и заставить рассказать как можно вернуть меня в мое тело. Как правило, у каждого заклятия есть обратный ход, как у яда — противоядие, у вируса — антивирус. Древние были очень мудрыми магами и всегда оставляли для себя лазейки и отходные пути. Теперь, с его смертью, теряется след. Похоже, что все, кто участвовал в ритуале тоже ушли вместе с Николасом. Мне нужно время, чтобы… Короче говоря, мне просто нужно время.

Я чувствовала, что Райн расстроен и растерян, хоть он и старался скрыть от меня свое состояние, но наша недолгая совместная жизнь сделала нас на удивление созвучными друг другу. Похоже наша связь установилась не только на мысленном, но и на эмоциональном уровне, поэтому невольно доставались отголоски его ощущений и переживаний, а уж он-то читал меня, как открытую книгу, кроме тех случаев, когда я сознательно блокировалась.

Домой я добралась достаточно поздно. На нашем семейном совете, мы постановили, что с завтрашнего дня будем учить меня подпитываться магией и восстанавливать свои силы, короче готовить к самостоятельному плаванию. Значит, Райн все-таки не теряет надежды расстаться со мной и вернуть свое тело в обозримом будущем. Все-таки в сожители мне достался неисправимый оптимист, что лично меня очень радует.

,

Глава 21

Следующий день был целиком и полностью отдан учебе. Мой учитель был собран и деловит. Вся его вчерашняя растерянность, разочарованность была запрятана куда-то очень глубоко, поэтому я совершенно ее чувствовала. Очень хотелось надеяться, что за прошедшую ночь Райн наметил хоть какой-нибудь план наших дальнейших действий, потому что в моей голове не возникло ни одной светлой мысли. Я самым наглым образом продрыхла всю ночь.

Не буду приводить вам всю лекцию, которую выдал мне этот зануда, ибо она длилась без малого два часа и содержала в себе множество отклонений совсем не по теме. Если изложить все это кратко, то существует четыре основных способа восстановления силы, кроме того варианта, который предполагает просто тупое и многодневное сидение в ожидании, когда твой источник сам восстановится. Во-первых, можно воспользоваться артефактом, который акуммулирует в себе силу из внешней среды и отдает ее тебе. В моем случае именно это и происходит, браслет подпитывает меня своей энергией. Во-вторых, существует возможность самому вытягивать силу из окружающего мира, это медленный и кропотливый процесс, но именно он считается основным и самым доступным в любом из миров. даже на моей Земле. Этому меня и будут пытаться научить в принудительном порядке. Остаются еще два варианта: один — неприятный, второй — противозаконный. Неприятный — это получение энергии, через добровольно отданную кровь, применяется обычно только в крайних случаях, связанных с непосредственной угрозой жизни. Кровь, взятая силой, очень слаба, нет смысла ее использовать. Теперь, о противозаконном. Как стало известно ранее, у людей есть магия жизни, так вот забирая ее, можно восстановить свои силы довольно быстро, но это будет убийством. Именно таким образом действуют ведьмы, только они высасывают жизнь постепенно, для взрослого мужчины с крепким здоровьем одного года вполне достаточно. В отличие от них маги могут это делать очень быстро, буквально за несколько минут восстанавливается весь энергетический запас, человек после такого как правило не выживает. Остановиться вовремя, пока еще не нанесен непоправимый вред, практически невозможно, это сравнимо с наркотиком: эйфория, опьянение, возбуждение, полное отсутствие контроля. Слишком вкусно. Это называется энергетический вампиризм, но к счастью, как выяснилось, у нас на Земле практически отсутствуют вампиры, обладающие силой, способной полностью вычерпать человека. Люди беззащитны перед магом, возжелавшим восстановиться за их счет. Опустошить другого мага сложнее, если он не ранен, в сознании, не ослаблен сильной болезнью, то его магию забрать практически невозможно, способных на подобное, единицы.

Я настраивалась на долгую и мучительную работу, но, к своему немалому удивлению, увидеть источники силы мне удалось практически сразу. Если взглянуть вдаль и немного расфокусировать взгляд, то вокруг тебя все начинает течь и меняться, силуэты становятся размытыми, нечеткими, дымчатыми и тогда проступает структура мира, его энергетический каркас. Вся окружающая действительность при более пристальном рассмотрении оказалась пронизана множеством тоненьких нитей, идущих от маленьких ярких искор тепла (эти искры принадлежали всему органическому: растениям, людям, животным, насекомым). Словно огромная причудливая паутина, в которой нет ни одного повторяющегося узора, связала всех обитателей Земли между собой, оплела, опутала. Хотелось дотронутся до этих нитей, словно прикоснуться к струнам арфы, раз… и нить тоненько запела, два… загудела более низким голосом, три… у вот уже родилась мелодия. Я так долго любовалась на это светящееся великолепие, что Райн не выдержал и решил меня поторопить:

— Я, конечно, понимаю и разделяю твой восторг, но, может, все-таки займемся чем-то более практичным?

— Эх, накой настрой сбил. Подумаешь, посидела девушка, полюбовалась красотами часок-другой, так ведь надо влезть и натоптать везде ногами.

— Ася, ну чего я там тебе натоптал? Так, только плюнул разок, — попытался сострить надоедливый маг.

— Тем более, — печально вздохнула я, — Кстати, а как тогда выглядит ведьма при таком рассмотрении?

— Ну, ведьму ты сразу узнаешь. Сейчас я тебе покажу, закрывай глаза, — скомандовал голос. Я послушно выполнила требуемое. Мне опять прокручивали воспоминание. Я смотрела глазами Райна на переплетение энергетических каналов, потому что назвать их нитями язык не поворачивался. Здесь не было маленьких искорок, внутри нечетких силуэтов, а были просто светящиеся сгустки размером с пятирублевую монету. Райн говорил, что Земля не очень богата на потоки силы, значит, то, что я сейчас вижу — это Лидия и ее обитатели. Я огляделась вокруг себя, хотелось сощурить глаза (угу, те самые, которые у меня на самом деле закрыты) от обилия спецэффектов. Но вот мой взгляд наткнулся на непонятное темное пятно среди этого моря света. Пригляделась в нему повнимательнее и поняла, что это не просто пятно, а целая темная воронка. Она раскручивается, искажает пространство вокруг себя и втягивает внутрь все эти потоки силы. Вы видели когда-нибудь изображение черной дыры, той самой космической, так вот это было что-то подобное и такое же ужасное. Словно огромный насос безостановочно заакачивает в себя весь окружающий свет, гася его, пожирая. Бррр, отвратительное ощущение! Да, теперь, я уж точно узнаю ведьму издалека, конечно, если догадаюсь на нее посмотреть таким образом.

— М-да, зрелище еще то, — констатировала я по окончании просмотра, — Ну, давай уже учи меня как все это дело можно запихнуть в себя.

— Не надо ничего никуда пихать, все гораздо проще, — усмехнулся маг в моей голове. — Тебе надо мысленно дотронуться до такой искорки, найти кончик нити и потянуть ее к себе к средоточию твоей магии. Ты почувствуешь тепло в груди. Когда поймешь, что тепло начинает пропадать, значит, надо менять искорку. И так до тех пор пока не поймешь, что уже достаточно. Это как с чувством голода, сам организм сигнализирует тебе о том, что он наелся, состоянием сытости. Так и здесь аналогичный процесс. Будем пробовать?

— Будем, будем, — заворчала я, поудобнее устраиваясь на подоконнике. Вгляделась в даль и передо мной опять оголилась светящаяся структура мира. Нашла маленькую искорку, судя по очертаниям, какое-то дерево перед моим домом. Потянулась к ней мысленно, при этом моя рука невольно стала повторять мысленное движение. Пальцами дотронулась до искорки, уловивив ответную радость от прикосновения, погладила ладонью, аккуратно ноготком подцепила светящийся кончик, намотала легонько на палец и потянула за собой. Ниточка нехотя, лениво поползла в след за моей рукой. Поднесла ладонь к своей груди и прижала, через секунду ощутила как груди начинает разливаться приятная истома. Ух ты, какой это оказывается увлекательный процесс. Не успела я как следует поблаженствовать, как все чудесные ощущения прекратились. М-да, «недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах». Этот процесс пополнения запаса магии может надолго растянуться, сдается мне.

— А я тебя предупреждал, — тут же влез вредный голос. — скажи спасибо своему доброму миру.

Не надо возводить поклеп на мой мир. Что может, то и отдает.

— Он может и больше, только жадничает.

— Ничего не жадничает. Это твоей Лидии просто повезло, что она такая богатая. И вообще, нечего наезжать на мою Землю, в конце концов, сейчас именно она тебя кормит. Так что нечего выделываться.

Вот так лениво переругиваясь с Райном, я раз за разом подпитывала себя маленькими кусочками энергии. А вечером, ко мне вломилась моя Женька с расстроеным лицом и без грамма косметики, когда еще такое бывало?

— Ася, я не понимаю, что происходит! Ведь все было хорошо, никаких ссор, обид. Я чувствовала, что он не врет мне, — с порога выдала подруга, размазывая по щекам слезы.

— Жень, подожди, остановись. Что у тебя случилось?

Сергей, отказывается со мной встречаться, по телефону кидает пару слов и сразу прощается, типа он очень занят. А сам по пол ночи просиживает в машине под окнами общежития. Как только я выхожу к нему, сразу же уезжает. Я не знаю, что с ним случилось, что с нами случилось. Как-то резко оборвал за один день, — кривя губы, рассказывала девушка.

— Хорошая моя, вспомни, может, в тот день все же что-то произошло особенное, — попросила я, обнимая горемычную за плечи и прижимая к себе.

— Да ничего особенного не было, — бормотала та в районе моего уха, — Позавтракали в кафе, съездили в магазин за кошачьим кормом для Буськи.

— Буськи? Какой еще Буськи?

— Я тебе забыла сказать, мне Сережа подарил котенка. Маленького такого, пушистого с мягкими лапками, — Женька расплылась в улыбке, изображая руками размеры этого комочка шерсти, — Он у нас дома, вернее у него дома теперь живет. Скучает, наверно, по мне ужасно-ааа, — сново завыла подруга, продолжая заливать слезами мне плечо.

— Не отвлекайся, вспоминай дальше, — я старалась говорить строгим голосом, чтобы хоть немного притормозить поток рыданий.

— Потом за продуктами заехали, вернулись домой и больше никуда не выходили.

— Неужели целый день просто дома сидели? — удивилась я.

— Не просто сидели, мы любовью занимааались, — нажималась моя рева.

— Это понятно, куда же вы без этого дела. И никто к вам в гости не заходил?

— Никто. Хотя…, — пришло озарение, которое заставило Женю остановить свои стенания, — в дверь позвонили, Сережа пошел открывать, о чем-то там поговорил минут пять. Буська как раз выбежал к нему туда в коридор, я за ним. Мужчина уже уходил, лицо плохо было видно из-за шляпы. Он посмотрел на меня, на кота, потом на Сережу, покачал головой и ушел, захлопнув дверь. Оказалось, что это был его отец. Мне показалось обидным, что меня не захотели с ним даже познакомить, я надулась и ушла в комнату, смотреть кино, там и уснула. Утром Сережа уехал рано, я еще спала и…все.

— Что все? — не поняла я.

— С того момента он меня избегает. Так и знала, что дело в его родне! — воскликнула девушка, быстро переходя от уныния в состояние крайнего возбуждения, — Я не понравилась его отцу, и тот, наверно, запретил со мной встречаться.

— Ну да, он у тебя такой послушный мальчик, что сразу взял под козырек и обрубил канаты, — попробовала я вразумить Женю.

— Я этого так не оставлю, я выясню чем это я не подошла его семейке, а ты мне составишь компанию.

Что-то мне кажется, что ты хочешь меня втянуть в очередную авантюру, может, ты просто поговоришь со своим мужиком тет-а-тет?

— Не получается у меня тет-а-тет, он от меня убегает, я уже пробовала. От меня его даже в клубе прячут, — хохотнула недавняя рева. От прошлого уныния не осталось и следа. Женя вышла на тропу войны, а мне, как верному оруженосцу, придется охранять ее тылы, — Я тут вчера уже пошла на крайние меры, на стоянке у клуба поставила на его машину жучок.

— Что ты поставила? — изумилась я.

— Жучок, ну знаешь, такое следящее устройство. Мне его одолжил один мальчик, они там в какие-то шпионские квесты по всему городу играют, вот я у него и попросила на время. Раз он от меня убегает, придется действовать менее гуманными способами.

— Это же не законно. Если Сережа узнает, то спасибо тебе не скажет.

— Ася, ну чего ты такая противно-занудная? Я все понимаю, но я должна узнать чем я пришлась не ко двору этой семейке, — упорству и непробиваемости моей подруги может позавидовать даже танк.

— Я тебе это итак скажу, иногородняя небогатая девушка, не имеющая ни квартиры, ни машины, ни наследства, обычно, по мнению большинства родственников, не подходит их замечательному золотому мальчику. Жучок не нужен, правда лежит на поверхности. Вуаля! — я взмахнула руками и склонилась в поклоне, ожидая бурных оваций. Оваций не последовало.

— Нет, Ася, тут не все так просто, я это только сейчас поняла, — Женя в задумчивости меряла шагами мой коридор, — Сережа, ведь меня от них действительно скрывал, про родителей ничего не рассказывал, даже фотографий у него нет никаких дома. Согласись, что это очень странно. Потом, когда я умудрилась попасть на глаза его папаше, он словно отгораживается от меня, не объясняя причины. И эти его стояния под моими окнами. Что-то тут не чисто. Нам надо последить за Сережей, не знаю, что нам это даст, но хотя бы семейку его рассмотрю поближе. Ты со мной?

— Ох, чувствую, что добром это не кончится…, — у меня не было никакого желания изображать из себя шпионов, но не поддержать дорогого человека в трудный момент я не могла, — Конечно с тобой.

И вот мы уже битый час сидим в машине (догадайтесь чьей? Добрый Гуревич опять не смог устоять перед убийственным обаянием этой подлой женщины) перед клубом. На экране ноута ясно видно, что машина Сергея находится на закрытой стоянке для Вип-клиентов, но администратор с невозмутимым лицом сообщила, что хозяин уехал на встречу за город и не вернется до понедельника. Я, конечно, пыталась вразумить подругу, что до понедельника мы тут не выживем, но она по какой-то одной ей понятной причине была уверена, что администратор соврала. За время ожидания мы успели переделать все возможные дела: посплетничать, наесться булочек и чипсов, поссориться пару раз и столько же раз помириться, послушать музыку и даже пустить слезу (Женька, не я). В конце концов, устав от ожидания, разложила сидение, прикрыла глаза и занялась восстановлением своего источника.

«Наконец-то взялась за ум» — откуда-то из глуби выплыл голос Райна.

«Вот только не надо твоих нравоучений, я понимаю глупость содеянного, но не могу ее бросить тут одну» — вяло выдала я в ответ, продолжая вытягивать искорки силы из чахлой растительности, окружавшей увеселительное заведение. Уже получалось довольно хорошо одновременно делать несколько дел: разговаривать мысленно, экранировать от Райна часть своих мыслей и пополнять запас энергии. Поймав себя на этой мысли, почувствовала удовлетворение. Голос тут же хмыкнул что-то нечленораздельное в голове. Я так полагаю, что это были звуки поощрения, во всяком случае мне никто не запретит так считать.

«Райн, может ты глянешь, есть там этот Сергей или мы тут зря сидим? Ты ведь можешь, я знаю, — попробовала я подольститься к сожителю»

«Даже не буду пытаться» — пришел сердитый ответ, — «Дурью маетесь, вот и майтесь самостоятельно»

«И не жалко тебе нас? Совсем-совсем?» — попыталась я пробить его толстокожесть, — «Хочешь я слезу пущу?»

«Бесполезное занятие, меня этим не проймешь, лучше не отвлекайся, ты свой резерв только наполовину заполнила»

Вот ведь противный мужик и как его только невеста терпела? Эту мысль я, конечно, не озвучила в общем эфире, но гаденько поразмышляла о ней в свободном от учителя пространстве своих мыслей. Вспомнилось изящное лицо с аристократическими чертами, жемчужное сияние кожи, точеные линии фигуры, плавные танцующие движения. Где-то в глубине возникло неприятное сосущее чувство зависти или ревности, кто их разберет? В этот момент, задремавшая, казалось, Женя подскочила и цепко ухватилась за мою коленку, я взвилась вверх с возмущенным криком. Как же я не люблю, когда меня вот так хватают за коленки, меня словно током прошибает моментально.

— Ну что я тебе говорила? — заявила довольная подруга, напрочь игнорируя все мои протестующие вяканья. Я проследила взглядом за указующим перстом этой грубой особы и увидела Сергея, прикуривающего сигарету у служебного выхода. Спички не зажигалась, он нервничал, резким движением откидывал в сторону сломанные палочки. Такого тренера мне еще не доводилось видеть, куда же пропала вся его холеность, невозмутимость и самоуверенность? Это действительно казалось странным. Передо мной стоял совершенно другой человек, дерганый, на взводе, потерявший весь внешний лоск. Невольно вспомнился Андрей Райс, наша поездка на машине и разговор в кафе. Дежа вю. Почувствовала напряжение, идущее от Райна, казалось, что и он там внутри меня весь встал на изготовку, ощерился иголками.

Сергею удалось прикурить только с третьего раза, после чего он сел в свой джип и медленно вырулил со стоянки, через минуту автомобиль исчез за поворотом.

— И чего мы ждем? — в азарте погони заорала я на девушку, замершую за рулем Гуревичской ауди.

— Спокойно, у меня все под контролем, — подруга была сосредоточена и серьезна как никогда, — Будем ехать за ним по карте, чтобы случайно не спалиться.

Через тридцать минут поездки, следуя указаниям красного огонька, неторопливо ползущего по карте на экране ноутбука, мы оказались за городом, около придорожного ресторана «Азамат», известного на всю округу своими шашлыками из мяса и лосося. Прячась за довольно буйно (на наше счастье) растущими кустиками, мы, согнувшись, чуть ли не ползком пробирались поближе к столикам, расположенным на берегу небольшого озерца, сразу за зданием ресторана. Почему-то было очень страшно, как тогда, когда я пряталась в кустах от бандитов. Сейчас не было никаких бандитов и рядом была Женя, но страшно было так же,если не больше, сердце отбивало барабанную дрожь и ноги с руками предательски дрожали, мешая передвигаться. Глаза Васнецовой горели азартом, когда она оборачивалась и шикала на меня, чтобы я не отставала. Казалось, что этой страх вообще неведом.

На удивление в это время было мало отдыхающих, а то бы нас застукали довольно быстро, мы шумели в кустах, словно стадо слонов. Было даже странно, что на нас никто не обращает внимания. У меня мелькнула было мысль, что Сергей может оказаться не на улице под тентом, а в самом помещении ресторана, и тогда нам придется совсем туго с этой нашей глупой слежкой, но довольное шипение Жени возвестило, что удача на нашей стороне. Через раздвинутые ветки кустарника был виден большой стол, вокруг которого сидело человек десять мужчин. Конечно, на семейную встречу в теплом кругу все это мало походило. Все это больше напоминало сборище каких-то очень крутых (судя по прикидам и выражениям лиц) дядь. Мне показалось, что я медленно и верно начинаю проваливаться в какую-то дыру, стало тошно и как всегда, когда прячешься, резко захотелось в туалет. «Ася, экранируйся быстро!» — выдернул меня из пучины нахлынувших ощущений голос в голове. Закрылась и почувствовала как неторопливо накатывает влажная волна облегчения. Я сидела пятой точкой на земле, вспотевшая и липкая. Женька все так же торчала головой в кустах, пытаясь расслышать о чем разговаривают за столом.

«Что происходит, Райн?» — мысленно потребовала я отчета от своего сожителя.

«А происходит полная попа, Ася» — изрек потухший голос моего наставника, которого наша высокая культура общения успела захватить в свой плен.

«Не хочешь объяснить подробнее, а то слово попа слишком многогранно и содержательно, я теряюсь»

«Посмотри на этих ребят как я тебя учил» — посоветовал голос. Через минуту я сидела словно громом пораженная, такого разноцветья энергетики в моем мире мне еще не приходилось видеть. Сгустки белого, зеленого, синего и красного цветов уютно расположились за столом ресторана, словно языческий огненный круг опоясывал небольшое пространство на поляне, остальные люди на их фоне казались просто тусклыми светлячками. Но не это поразило меня до глубины души в этом ярком круге была одна прореха. Серая, безликая, сосущая воронка жадно втягивала в себя отблески этих огней, гасила их сияние. Итак, мое тело опять не подвело меня, среди этого сборища присутствовал ведьмак.

«Но как они могут так спокойно сидеть с ним рядом и дружески разговаривать?» — выдала я волнующий меня вопрос.

«Они по мере сил закрылись от него, но он очень сильный, поэтому все равно сейчас блаженствует за их счет. Видимо, в этой компании он главный. Та ведьма солгала нам, сказав, что все маги-отступники погибли при ритуале. Я надеялся, что остался один-два. про которых она умолчала, но чтобы столько…»

«Но ведь это же хорошо! Значит, мы можем узнать у них как тебя освободить» — обрадовалась я.

«Ася, это не добрые дяди-вошебники, радующие детишек сюрпризами на Новый Год, это люди, которые уже убивали и еще будут убивать, защищая свои интересы. Не говоря уже про этого ведьмака, который высасывает жизнь даже не задумываясь, каждую секунду, просто продолжая жить. Мы против них не выстоим»

«Подожди… Я только сейчас поняла…Но ведь Женькин Сергей тоже маг? И… он совсем не на нашей стороне…» — опять накатила тошнота, я с тоской глянула на подругу, самозабвенно ковыряющуюся в кустах, пытаясь раздвинуть колючие ветки. А потом кинула взгляд на Сергея, сиявшего ровным белым светом целительной магии — «Значит, он совсем ее не любит? Значит, все это была игра? Почему ты мне раньше не сказал, что он маг?»

«Каждый раз, когда вы с ним встречались, он казался обычным человеком, ну может быть с особо сильной энергетикой, но ведь так бывает. Видимо, у него был какой-то амулет, блокирующий его магию, а сейчас он его снял, чтобы иметь защиту от ведьмака. Я не знаю!» — в голосе Райна звенело напряжение.

Наверно, мы бы продолжили выяснять отношения на повышенных тонах, но в этот момент, Женька, наконец сумела продраться сквозь живую изгородь, и единственное, что мне оставалось сделать в данной ситуации — это схватить за ногу это неугомонное существо, даже не подозревающее, что ситуация становится совсем не комильфо. Мы молча боролись, не издавая ни одного постороннего звука как истинные конспираторы: девушка пыталась вырвать свою ногу из моих цепких рук, а я, соответственно, старалась удержать ее за конечность в спасительных кустах. Долго это противостояние продолжаться не могло, все же нога была Женькиной родной, а для меня являлась инородным телом. Моя соперница резко дернулась, вспотевшие ладони соскользнули. В результате в моих руках осталась только розовая туфля, а подруга вывалилась из кустов, уткнувшись носом… прямо в модельные ботиночки своего любимого Сережи.

Всеобщее изумление длилось, наверно, целую вечность. Первым пришел в себя тренер, он наклонился и помог встать Жене, отряхнул ее одежду (надо же какой заботливый!), с немым осуждением глянул на сиротливо поджатую ногу, оставшуюся без обувки.

— Я так понимаю, что туфелька Золушки осталась у Аси в кустах? — невозмутимо поинтересовался мужчина, пытаясь разглядеть меня в тени зелени. Прятаться дальше не было смысла, поэтому я с тяжелым сердцем вылезла, сопровождаемая суровым взглядом Сергея, — Я надеялся, что ты, Ася, сумеешь вразумить эту женщину и заставить ее прекратить это маниакальное преследование, но я просчитался. Очевидно, глупость может быть весьма заразной.

Мы с Женей молчали, изредка обмениваясь виноватыми взглядами. В этот момент за столом, временно забытом нами, произошли кардинальные изменения. Мужчины, как по команде поднялись, обменялись вежливыми кивками и направились в сторону стоянки автомобилей, похоже встреча закончилась благодаря нашему вмешательству. Остался только ведьмак и мужчина, чье лицо мне до сих пор не удалось рассмотреть, так как он все время находился спиной к нам. Ведьмак сиплым голосом произнес: «Я надеюсь, ты разберешься без моей помощи?». Его собеседник кивнул и они разошлись в разные стороны. Когда эта сутулая спина развернулась и направилась к нам, я поняла, что дар речи ко мне еще долго не вернется.

Он неторопливо приближался, пристально глядя мне в глаза. Крючковатый длинный нос, впалые щеки, чуть слезящиеся глазки, узкие губы растянутые в подобие улыбки, суховатая землистая кожа — и все это в красном ореоле некромантской магии. Эраст Сигизмундович Адамов — мой преподаватель статистики собственной персоной. Зрелище не для слабонервных, я вам скажу. Не знаю как у кого, а у меня желание сходить в туалет обострилось многократно. Может, стоило попроситься сбегать на пять минут? Вот было бы забавно! Мысленно проверила свою защиту, вроде все нормально. Собралась, подавив внутреннюю неуверенность. Почувствовала успокаивающее присутствие Райна, он со мной, значит, еще поборемся.

Эрастик остановился рядом с нашей колоритной компанией и со своей привычно-гаденькой улыбочкой оглядел Женю, стоявшую с голой ногой, поджатой как у цапли, и меня, напряженно вцепившуюся в предмет обуви весьма вызывающего цвета. Осознав, что все еще сжимаю туфлю в руках, молча сунула ее подружке в руку, та тяжело вздохнула, но обувину все же взяла и вернула на законное место.

— Так и будем молчать? — приторным голоском пропел господин Адамов, устремив свой взор почему-то именно на меня, словно это я была зачинщицей все этой неловкой ситуации. Я не собиралась брать на себя вину, поэтому непонимающе пожала плечами и постаралась изобразить, что здесь нахожусь совершенно случайно и вообще, мне уже пора.

— Так и знал, что с тобой будут проблемы, девочка, — продолжил Эрастик, которого, видимо, не особо убедила моя пантомима. Он слегка прищурился, словно пытаясь заглянуть мне под кожу и рассмотреть строение моего скелета. — Не зря я к тебе Сереженьку приставил, ой, не зря. Гляжу начала развивать свою магию, если бы сам не увидел, ни за что бы не поверил, что за такой короткий срок можно добиться такого результата, видимо, был хороший учитель.

Мужчина кивнул на браслет, который успел уже практически пустить во мне корни. Я никак не отреагировала на его провокацию, потому что в этот момент в голове подобно набату ухала только одна мысль: Сергей был приставлен к Жене, чтобы через нее быть ближе ко мне и следить за ростом моей магии. Сергей оказался банальным «засланцем», хотя мне в этот момент хотелось обозвать его совершенно другим очень схожим по звучанию эпитетом. Казалось, что в такой момент надо было думать о том как рвать отсюда когти, а я с болью смотрела на замершую с круглыми, полными непонимания, глазищами Женьку. Пройдя через собственное разочарование, мне так хотелось верить, что не все мужики козлы, что «есть еще надежда выйти замуж за принца». «Асенька, соберись, моя хорошая, — услышала я ласковый голос Райна, — об этом ты подумаешь потом. Сейчас надо помнить о защите и выяснить что от тебя нужно этому придурку». Конечно, он прав, опять прав, укоряя меня, но как же дьявольски приятно слышать даже такие своеобразные слова поддержки.

— Сынок, а что же ты мне не сказал, что Ася у нас так прогрессирует? Я так на тебя надеялся — тем временем поинтересовалось это жалкое подобие Кащея. На этот раз похоже достанется не только мне. Сергей ни взглядом, ни мимикой не отреагировал на выпад папочки в его сторону, продолжая с хмурым видом оглядывать окружающий нас пейзаж, словно все происходящее его совершенно не касалось. Возникло ощущение, что ему, как и мне хотелось бы сейчас оказаться совершенно в другом месте, подальше от горячо любимого родственника. Как у такого неприятного типчика мог родиться столь неплохой образчик мужской сексуальности было выше моего понимания в тот напряженный момент, впрочем, полагаю, что и не только в тот момент, но и во все оставшиеся мгновения моей короткой и сумбурной жизни.

— И что же мне с тобой теперь делать, барышня? — озадачился вопросом Эраст Сигизмундович в продолжении своего монолога. — Вроде бы и убивать тебя не хочется, зачем мне лишний грех брать на душу? Но и пустить все самотеком тоже не могу, меня мои товарищи просто не поймут. Ты, умненькая девочка, сама понимаешь, что мы можем вычерпать тебя всю до дна и браслетик твой распрекрасный не поможет. Этот твой маг как был романтичным дураком, попался на такой ерунде, так им и остался. Не захотел подчиниться и править всей этой реальностью вместе с нами, зато доверился какой-то бестолковой сикалявке, без амбиций и перспектив. Хорошая у вас компания подобралась: тупая как пробка блондинка, которая до сих пор так и не поняла, что происходит вокруг нее, магиня-недоучка без шансов стать Скользящей и неудачник-идеалист, вынужденный влачить жалкое существование в ювелирной безделушке.

— Вы уж определитесь, уважаемый, кто я: умненькая девочка или бестолковая сикалявка? А то я начинаю путаться, — наконец, не выдержала я. Одно дело, когда унижают меня и совсем другое, когда близких мне людей. — Или объясняете что вам от нас надо или мы уходим. Мы не на вашей лекции и экзамен я уже сдала, значит, совершенно не обязана стоять и выслушивать от вас гадости.

— Не обязана? — разразился сухим шелестящим смехом Кащей, — Конечно, не обязана, но выслушаешь и будешь жадно ловить каждое мое слово, потому что от этого зависит твоя никчемная жизнь, потому что ты боишься меня до трясучки, потому что тебе просто некуда деваться.

— Так вы будете говорить по существу или так и будете наслаждаться собственной манией величия? Хватит уже понапрасну сотрясать воздух и брызгать на нас слюной. Спрашиваю в последний раз, что вам от меня надо? — выдала я, холодея от собственной смелости или глупости, тут уж кто как рассудит. Я чувствовала как во мне мне зарождается возмущение, гнев, смешивается в единый коктейль с неприязнью, страхом, перерастает в решимость и уже знакомую мне бесшабашность. Наступает момент, когда я утрачиваю чувство самосохранения и как на санках в детстве несусь со всей дури вниз, стараясь не задумываться, чем все это может закончиться для меня… для всех нас.

Моя фраза повисла в воздухе, нет в вакууме, в абсолютной тишине. Эраст, кажется, умудрился задавиться собственным языком, ибо цвет его лица стал стремительно приближаться к кроваво-красному. Женька немного отмерла и пару раз даже умудрилась моргнуть. Сергей одарил меня удивленно-растерянным взглядом, кажется, я сумела его оторвать от изучения особенностей ландшафта и разнообразия местной флоры. В следующее мгновение, оценив сложившуюся обстановку, он на удивление резво задвинул себе за спину мою подругу, прибывающую в благодатном ступоре, тем самым открывая плацдарм для дальнейших военных действий своему папаше.

Адамов с красным лицом и абсолютно сумасшедшими глазами, угрожающе стал надвигаться на меня: «Ты… ты… безмозглая дура! Малолетняя идиотка! Да я тебя в порошок сотру! Раздавлю, как гадину! Выпью до самого донышка! Думаешь, сумела противостоять группе каких-то отморозков с пукалками, так теперь и со мной справишься? Они даже не были простейшими бытовыми магами, так… мелкие людишки с грязными душонками». Я попятилась назад, наконец, осознавая, что совершенно зря полезла на рожон, что глупость всегда наказуема, причем, частенько с летальным исходом. Меня начало потряхивать от напряжения, защиту становилось держать все труднее, волнами накатывала усталость.

«Держись, Асенька, держись! Это он твой блок пытается пробить. Ты должна выдержать, ты же столько тренировалась. Ты можешь ему противостоять, ты же у меня такая сильная девочка!» Зашевелилась бабочка на моем плече, обдав меня спасительной силой Райна, это немного освежило меня, но силы явно были неравными. Не знаю сколько бы я еще продержалась, но тут, наконец, отмерла моя Женька и заорала во всю ширину своих легких: «Что, черт возьми, здесь происходит?»

Этого крика оказалось достаточно для того, чтобы Эраст пришел в себя. Он остановился и попытался подавить свой гнев. Видимо, это удалось, т. к. давление на мою защиту сразу пропало. Я украдкой вытерла об одержу свои влажные ладони, не хотелось показывать этой мерзости на сколько сильно он меня потрепал и обессилил. Весь мой энергетический запас опять был почти на нуле, чувствовала себя словно по мне только что пробежало стадо бизонов, ну, в общем так практически и было.

Сергей тихонько что-то говорил на ухо Жене, та, прикрыв глаза, внимала каждому его слову, словно он ей там нашептывал самые заветные для каждой девушки слова. Что бы он там ей не рассказывал, в любом случае, я была ему благодарна за то, что он отвлекает внимание девушки от происходящего дурдома. После всего этого теперь точно придется ей все рассказать, может, даже и к лучшему, что не будет необходимости врать одному из самых близких мне людей.

— Значит, так…, — изрек, вроде бы, пришедший в себя господин Адамов, — Пока не суешься к Грани, так и быть — живи. Как только решишь открыть проход, пеняй на себя. Этот мир закрыт. Он только наш. Хочешь жить — сиди тихо и не рыпайся. Все понятно?

— Понятно, — сил на споры уже не осталось, ноги подкашивались, хотелось грохнуться на траву и так замереть в любой позе часика так на три — четыре. Стояла на ногах чисто на одном упрямстве. Ну, и гордости, конечно, куда же без нее?

Эраст развернулся и медленно побрел в сторону стоянки, Сергей, кивнув мне на прощание, отправился вслед за ним. Когда они скрылись из виду, я опустилась на землю, зарылась пальцами в траву и почувствовала как та благодарно откликнулась на ласку десятками тоненьких лучиков энергии. Мой мир говорил со мной, отогревал меня, лечил и спасал.

— Ася, а ты мне не хочешь ничего объяснить?

«О, нет! Только не сейчас! Спаси меня, Райн!» В тот же миг я почувствовала как проваливаюсь в спасительное забвение. Кажется, у меня таки есть кнопка вкл./выкл. «Уходя, гасите свет!».

,

?

Глава 22

Открыла глаза и не сразу поняла где нахожусь, вроде реальность попрощалась со мной на чудесной летней полянке около ресторана «Азамат», а сейчас, неведомо каким образом, я оказалась дома в своей собственной постели. Сумерки входили в дом тусклым сероватым светом. Кажется часть дня прошла абсолютно без моего участия.

— Райн?

— Проснулась, героиня, — раздался мягкий, с легким укором, голос в моей голове. — Ну как ты себя чувствуешь, Аника-воин?

— Да, вроде бы хорошо, ничего не болит, все части тела на месте. Ты зачем меня отключил у ресторана?

— Чтобы ты избежала неприятной процедуры допроса с пристрастием от некоторых любопытных особ. Ты тогда была слишком измотана, чтобы выдержать еще одно нападение, поэтому я решил тебе помочь. Твоя подружка сразу отбросила все посторонние мысли и занялась твоим спасением, а затем процессом транспортировки домой бездыханного тела. Вот ведь есть же у некоторый женщин ярко выраженный организаторский талант! — восхитился маг.

— И кто меня сюда дотащил? — напряглась я в ожидании ответа.

— Ну так… доблестные грузинские джигиты не смогли отказать очаровательной девушке в помощи, — Райн старался говорить ровным голосом, но было ощущение, что ему очень хочется от души поржать над теми событиями, которые напрочь отсутствовали в моей памяти. Судя по всему, зрелище было впечатляющим.

— Вот давай только обойдемся без подробностей, даже знать не хочу как они меня сюда тащили. Жива и, слава Богу!

— Молчу, молчу, — сдавлено пробормотал подозрительно радостный мужчина. Вроде бы и нет никакого повода для счастья, и с Эрастом проблемы и с Женькой предстоит объяснение, а этот враг хихикает там в кулачок.

Мысли вернулись к подруге и предстоящему разговору. Судя по звукам и аппетитному запаху, Женя во всю хозяйничала у меня на кухне. Обреченно вздохнув, встала и поковыляла в святая-святых каждой квартиры. Девушка уже приготовила ужин и раскладывала на тарелки жареную картошечку с мясом, тут же стояла салатница с квашеной капустой. В общем, вы уже поняли… я оказалась просто зверски голодной, поэтому с жадностью набросилась на еду, чуть ли не урча от удовольствия. Женя, подперев рукой щеку молчаливо с материнской безграничной любовью взирала на восставшую из мертвых меня. Потом, умилившись совершенно пустой тарелке все же попросила:

— Ты меня, Аська, так больше не пугай, хорошо? — Я интенсивно закивала головой в знак согласия, дожевывая последнюю горстку капусты из салатницы.

По скольку время уже было не детское, решили, что девушка останется ночевать у меня. Лежа в моей кровати, в относительной темноте летней ночи, слушая далекие звуки засыпающего города, доносящиеся через приоткрытую форточку, я, наконец, решилась поведать всю эту историю моей Женьке. Рассказывала и понимала как же неправдоподобно и сказочно все это звучит, как трудно в такое поверить другому человеку, живущему в нашем мире в 21 веке. Когда мое повествование подошло к логическому концу, я услышала слова на которые даже не смела надеяться.

— Ну, в общем я что-то подобное и подумала. Нет, в начале я подумала, что вы сошли с ума, потом, что это у меня крыша поехала, и только после этого, когда Сережа, стал мне рассказывать про то, что наш мир не совсем такой, как я раньше думала, что есть много необычного, вокруг нас. Что, если ты чего-то не видишь и не понимаешь, то не значит, что этого не существует. Тогда я решила, а почему бы и нет? Я ведь видела как ты одним касанием отключила тех парней на пляже, обычный человек не способен на такие штучки. И ты сама как-то изменилась в последнее время, повзрослела что ли?

— Ты не обижаешься на меня, что я сразу все тебе не рассказала? — с волнением спросила я.

— Ну, немного обидно, что я узнала такую грандиозную тайну чуть ли не самая последняя, но в общем, наверно, ты права. Сложно объяснить, что ты, вдруг, оказалась самой настоящей волшебницей, даже очень близкому человеку. Скажи, а этот твой Райн и сейчас нас подслушивает?

— Нет, он ушел, не хочет мешать.

— А тебе не трудно вот так жить, когда у тебя в голове сидит какой-то мужик? Еще и лезет со всякими репликами периодически, так ведь и до Кащенко недалеко.

— Я к нему уже привыкла, но первое время было не просто, конечно. Знаешь, когда нет выбора, приходится приспосабливаться к тому, что есть, мы заключили договор и довольно мирно сосуществуем в моей голове. Сейчас он для меня не только учитель, но и друг.

Уснули мы только глубокой ночью, когда сил на разговоры уже совсем не осталось. Не знаю как Женя, а я засыпала с приятной легкостью на душе, оказывается, я даже не подозревала насколько мне неприятно и тягостно скрывать от подруги новые обстоятельства собственной жизни.

Утром я обнаружила на столе только записку от неугомонной особы, сообщавшую, что у нее появилось срочное дело. Знаю, я это срочное дело, пошла выяснять отношения со своим Сережей. Думаю, так просто моя барракуда не отпустит этого «засланца», выскажет все что вчера не успела сообщить из-за шокового состояния.

Лениво валяясь в кровати с чашкой утреннего кофе, застыла пораженная одной светлой мыслью. И как я раньше не догадалась об этом спросить?

— Райн, хотела попросить тебя кое о чем.

— Начало звучит интригующе, — тут же раздался в ответ заинтересованный голос мага.

— Ну, понимаешь… мне бы очень хотелось увидеть какой ты…, как ты выглядишь. Ты ведь можешь мне себя показать, таким, каким ты был 50 лет назад?

— Хм… ты думаешь что за эти годы я мог сильно одряхлеть? — неожиданно хохотнул маг.

— Откуда я могу знать? Полагаю, что эти пол века вряд ли тебе добавили молодости, — заметила я.

— Ась, дело в том, что в нашем мире люди, обладающие магией, живут гораздо дольше, чем все остальные, если, конечно, они не влезают во всякие авантюры. В среднем мы живём лет 300, хотя мне знаком один субъект, который клянётся, что топчет нашу бренную землю уже пол тысячелетия. И, как ты понимаешь, при такой продолжительности жизни наше тело меняется тоже довольно медленно. Взрослым маг у нас считается только после 30, а до этого… извини, — Райн сделал выразительную паузу во время которой до меня дошло, что я в свои 20 с небольшим могу претендовать только на гордое звание малолетки, то бишь несовершеннолетней особы. М-да, а я только почувствовала на себе все прелести самостоятельной жизни, только, можно сказать, во вкус вошла.

— Ты ещё скажи, что мне спиртное употреблять нельзя и с мальчиками встречаться до 30 лет, — возмущенно вякнула я.

— Ну, не всё так строго, — подло ухмыльнулся голос моей голове, — просто тебе самостоятельно нельзя совершать магические действия высокого уровня, а вот бытовая магия, прошу любить и жаловать!

— А не самостоятельно можно совершать эти действия высокого уровня?

— Угу, можно, но только под бдительным оком наставника. Но в данный момент, ты не на Лидии, так что расслабься, пока ты взрослая, самостоятельная девушка, но если когда-нибудь соберешься совершить экскурсию в мой мир, тогда уж не обессудь, я буду строг и неподкупен.

— Стоп! Ты хочешь сказать, что ты будешь руководить всей моей жизнью? Ты же сам не так далеко ушел от своего совершеннолетия?

— Ася, а как же те 50 лет в качестве браслета?

— А они не считаются, ты ведь ничего не делал, лежал себе спокойно в тайнике, отдыхал, — ответом мне была полная тишина, которая лучше слов пристыдила меня, — Прости, я не хотела, я могу только догадываться как это было тяжело для тебя, — покаянно прошептала я в эту гнетущую тишину.

— Ты права, об этом можно только догадываться… Не бери в голову, я и сам не знаю стоит ли добавлять эти годы к моему сроку жизни, есть у меня подозрение, что я как бы был законсервирован всё это время, и совсем не изменился физически.

— Вернёмся к нашим «баранам». Так ты мне можешь показать себя?

— Любопытство кошку сгубило, — продолжал упорствовать Райн.

— Ну, так то кошку… Или ты такой страшный, что боишься меня испугать?

— Есть такая вероятность, — с улыбкой в голосе пробормотал маг, — Может, всё оставим так как есть?

— Да, ты что! Я умру от банального женского любопытства, да, и удобнее общаться, когда представляешь как выглядит собеседник.

— Ну, ведь до сих пор не умерла и дальше потерпишь, — издевался этот упырь.

— Ну, Райн, пожалуууйста, прошууу тебя, — протяжно застонала я.

— О-оо! Как я мечтал услышать именно такие слова от тебя, да ещё и с мольбой. Попроси меня ещё, моя хорошая, пожалуйста, попроси меня, нежно, — хрипловатым шёпотом искусителя произнёс Райн. От этих слов, прозвучавших как-то очень интимно в моём сознании, у меня, вдруг, участился пульс, кожа на руках покрылась мурашками и екнуло где-то в животе. Я, конечно, понимала, что это была просто шутка, но то, что она как-то неожиданно странно повлияла на мои ощущения, стало для меня не самым приятным откровением. Никогда бы не поверила, что такое возможно в принципе от одной только случайной фразы, если бы сама только что не испытала. «Ну, ты, мать, даёшь, видимо, долгое отсутствие мужчины пагубно влияет не только на физиологию, но и на голову тоже. Теперь, главное, чтобы Райн не догадался, стыд-то какой!» — промелькнула здравая мысль.

— Ладно, не хочешь — не проси, так покажу, я не жадный, — неправильно истолковал моё долгое молчание мужчина, — Только у меня есть одно условие.

— Какое условие? — постаралась я не выдать голосом ощущений, которые все еще владели моим предательским телом.

— Ты мне честно расскажешь свои впечатления от моей внешности, знаешь, всегда было интересно, на что в-первую очередь обращают внимание женщины.

— Хорошо, я согласна, но, если что, потом без обид, — подвела я черту под нашим препирательством, зажмуривая глаза.

И тут же в моей голове возникла картинка: полураздетый темноволосый мужчина, широкие плечи, узкие бёдра, я бы сказала, что его фигура была как у пловца (никогда не любила груду перекачанных мышц, а тут всего было в меру). Его сложно было назвать привлекательным в общепринятом смысле. Слишком резкие, хищные черты лица. Крупный нос с небольшой горбинкой, четко очерченные высокие скулы, впалые щеки, острый подбородок, тонкие бледные губы, слегка кривящиеся на одну сторону, словно их обладатель все время ухмыляется каким-то своим, одному ему ведомым мыслям. Он был весь какой-то холодный, острый, колючий. Он напоминал мне клинок из дамасской стали, который я как-то видела у дяди в его коллекции. Это был Райн-незнакомец. И только глаза несколько смягчали общее впечатление. Бледно-голубые, опушённые длинными ресницами, которым, может, позавидовать иная девушка, под смоляными ровными линиями бровей. Я разглядывала это лицо и пыталась уловить в нем детские черты, того мальчика с двумя совершенно разными лицами, которого я видела в своих снах. Мне было сложно понять нравится мне то, что я вижу или нет. Этот мужчина был далёк от моего девичьего идеала, но почему-то хотелось на него смотреть еще и еще. Что-то в нём притягивало, может, эти странные глаза, такие прозрачные, что казалось, будто в них нет дна, а, возможно, ощущение опасности исходящее от их обладателя. Как теперь любят говорить, харизма, твою итить!

Сам обладатель этих «окон души» нетерпеливо ждал, когда я насмотрюсь на его достоинства, выразительно вздыхая за кадром. Ой, не случайно он мне продемонстрировал себя обнажённым по пояс. Хорошо хоть не голышом, а то я теперь, как оказалось, девушка впечатлительная стала, мало ли что… Хотя о чём тут можно говорить, он ведь браслет, и есть просто громадная вероятность, что таковым и останется.

Видимо, маг все же решил меня поторопить с вынесением вердикта, потому что статичный объект моего изучения, вдруг, широко улыбнулся и подмигнул мне. Ох, что это была за улыбка! Она вернула мне того беззаботного мальчишку из сна, изменяя лицо мужчины почти до неузнаваемости, озарила внутренним светом, теплом. Только благодаря этой улыбке в моем представлении смогли, наконец, соединиться тот Райн, которого я уже достаточно хорошо знала, на которого могла в любой ситуации опереться, и новый Райн, который был мне совсем чужим — хищный, колючий, опасный. Пожалуй, он мне всё-таки понравился.

— Оказывается ты очень опасный человек, Райн Коннар Адаллиэр.

— Это всё, что ты можешь обо не сказать?

— Ну, у тебя красивое тело, — насмешливо протянула я.

— Не смог удержаться от соблазна посмущать тебя немного, но, мой расчёт, кажется, не оправдался.

— Сразу видно, ты никогда не жил в общежитии, там и не такие красоты увидишь, — продолжала насмешничать я, — Ладно, не буду врать, такие красоты, там мне встретить не удалось.

— Мне приятно слышать, что ты оценила моё физическое развитие. Так как ты молчишь обо всём остальном, полагаю, что я не в твоём вкусе? — как можно равнодушнее протянул Райн. Я засмеялась, его попытки выудить у меня подробности, выглядели довольно забавно.

— А ты бы хотел быть в моём вкусе?

— Ну, посуди сама, я 50 лет не видел ни одной женщины, больше того, даже ни одной девочки, девчушечки, малышечки, карапузика. И даже сейчас, когда я их вижу, то не имею возможности общаться ни с одной из них кроме тебя. Ты стала практически центром моего мира. Поэтому, да! Я хочу быть в твоём вкусе, и в этом просто отчаянно нуждаюсь, — не унимался хитрюга.

— Всё, всё, я поняла. Ты в моём вкусе, и мне понравился, — и ведь не кривила душой.

— Уф, прямо от сердца отлегло, а то уже нервничать начал, что у меня нет никаких шансов покорить эту ледяную королеву.

— И ни какая я не ледяная.

— Тогда почему ты так долго одна? Почему не подпускаешь к себе никого?

— И как ты себе это представляешь? У нас что будет любовь втроём, ты, я и он? — попыталась отшутиться, — Нет, уж извините, я против. Предпочитаю тет-а-тет.

— Признайся, что причина совсем не в этом. В крайнем случае, если ты меня очень сильно попросишь, я могу ненадолго исчезнуть и обещаю даже не подглядывать. Женщина не должна быть одна. Это просто противоречит её природе, сущности.

— Ну, теперь у меня есть ты и я не одна, — попыталась уйти от серьёзного разговора. — Ты мой самый близкий мужчина-друг, мне этого вполне хватает.

— Ася, ты же понимаешь, что я имею в виду нормальные отношения, которые возникают между мужчиной и женщиной, а не между женщиной и её браслетом. Я знаю, что Райс жестоко с тобой обращался, но все это в прошлом, надо закрыть и забыть. Ты ни в чем не виновата. Не ты плохая, это он — мерзавец. Прости саму себя, пожалуйста, и живи дальше. — тихо попросил Райн.

— Я сейчас не готова говорить об этом, — так же тихо ответила я, — Когда-нибудь мы поговорим об этом, но не сейчас, хорошо?

— Хорошо, я подожду.

Глава 23

Дни пролетали незаметно, как сказал бы какой-нибудь известный писатель, словно птицы. Хотя мои дни я бы птицами не назвала… В свете вновь открывшихся обстоятельств и угроз со стороны Эрастика, мой учитель совсем озверел и муштровал меня как солдата на плацу. Вновь и вновь отрабатывали защиту ментальную и физическую, тренировали накопление энергии, развивали мои способности всякими извращенными способами. Даже качали пресс, делали отжимания и утренние пробежки, сопровождающиеся нудными наставлениями в духе: «Маг должен быть сильным и выносливым физически, а не таким киселем, каким ты являешься. Это надо же так себя запустить! Маг — это прежде всего, воин, который, благодаря своей силе обязан быть готов защитить не только себя, но и окружающих.» Ну да, я всю жизнь жила и готовилась стать Шварцнейгером, чтобы отражать атаки злобных Эрастиков и ему подобных. Ка вы понимаете, до кровати я практически доползала.

Ну, все прям по книжке, вы не находите? Героиня обретает чудесный дар, затем становится путем изнурительных тренировок супер-женщиной, сильной, быстрой и практически непобедимой. Затем она отправляется совершать дело всей своей жизни: спасать несчастный соседний мирок, который не особо и в курсе, что пришла пора его спасать. В процессе спасения обязательно находит себе брутального мужчинку, а то и кучу, которые тут же начинают пылать страстью с нашей героине и всячески помогать ей в нелегком труде спасения мира и обретения тихого семейного счастья.

По первым пунктам — обретение дара и изнурительные тренировки (я тренировалась лежа на пляже, стоя под душем, даже чистя зубы в ванне) — у нас все просто отлично. С достижением уровня супер-женщины явные трудности: способности развивались, силы росли, но медленно и очень неохотно. Соседний мир тоже не сильно нуждался в своем спасении, кажется, он вообще ни в чем не нуждался. Да и брутальные мужчинки не падали штабелями к моим ногам, сраженные красотищей и необыкновенным чувством юмора. Райна в расчет я не беру, ибо брутальным его с некоторой натяжкой все же можно назвать, а вот мужчиной пока вряд ли. В общем, в моей истории все застопорилось на уровне изнурительных тренировок, а мне так бы хотелось, проскочив стадию спасения мира, сразу перейти к этапу: «Жили они долго и счастливо…»

За все это время Женьку я видела только мельком, она так прониклась моей новой ролью, что решила мне не мешать, и только вечерами заскакивала на несколько минут, привозя мне коробочки с едой. Если бы не подруга, я бы наверно жила только на Дошираках и бутербродах, ибо на приготовление нормальной человеческой пищи меня просто не хватало. С родителями изредка общалась по скайпу, придумывая чем я тут занимаюсь во время каникул, ведь не могла же я им объяснить, что никаких каникул у меня вообще не получается. Они уезжали на море и уже в который раз звали меня с собой. Как же мне хотелось рвануть с ними туда, где слышится шум прибоя, пахнет солью и морской прохладой, и пальцы утопают в мягком песке. Но откуда-то пришло твердое понимание того, что я должна находиться здесь и сейчас. Сколько бы я ни ныла и ни ругалась на Райна, как бы сильно не уставала, но меня не покидало ощущение правильности происходящего и того, что это нужно прежде всего мне самой.

Август постепенно подходил к своему логическому концу. Дни стояли все еще жаркие, но надо всей этой безмятежностью уже довлело приближение нового учебного года. Наши потенциальные враги себя никак не проявляли. Даже Сергей, по словам Жени куда-то пропал, к ее глубокому сожалению, т. к. девушка никак не хотела признаться самой себе, что парень ее просто использовал. Видимо, у нее были на это основания. Я не стремилась переубедить подругу, боялась причинить ей ненужную боль, предполагая, что со временем ее чувства утихнут. Как это произошло со мной и Андреем.

Однажды утром, сидя на своем любимом подоконнике, я неожиданно почувствовала странное ощущение. Знаете как бывает, когда ты забыл что-то сделать? Ты точно помнишь, что должен был что-то сделать, куда-то пойти, но не помнишь что и не помнишь куда. Ты находишься словно в подвешенном состоянии, все твое естество словно стремиться куда-то, но ты никак не можешь уловить конкретное направление, словно стрелка компаса, когда к нему подносишь магнит. Я перебрала в голове все свои немногочисленные делишки, передумала все свои столь же немногочисленные мыслишки, но ощущение меня не покидало.

Следующее утро не принесло облегчения, кажется состояние только усугубилось. Пожаловалась на это дело Райну. В ответ получила какое-то невразумительное мычание, словно маг был там внутри занят каким-то чрезвычайно важным делом, а я ему только мешала. Пробежка и тренировка немного притупили неясные ощущения, но избавиться от них никак не удавалось. Так как маг проигнорировал все мои попытки связаться с ним, в отместку позвала подругу в кино. Ничего примечательного в картине мы не обнаружили, кроме красавчика главного героя с чуть раскосыми карими глазами и пухлыми девичьими губами. В общем, наблюдая за перипетиями его жизни, немного забыла о перипетиях собственной.

А ночью меня настиг очередной загадочный сон. Я висела в воздухе, окутанная со всех сторон плотным белым туманом, не было не запахов, ни звуков, только я, причем тело у меня напрочь отсутствовало. Было только осознание что это я тут вишу и чего-то жду. Честно говоря, я изрядно помучилась, ожидая хоть каких-то изменений и уже даже начала от тоски и печали мурлыкать себе под нос всякие попсовые песенки, но тут туман подозрительно заклубился, приобретая форму человеческого тела. И вскоре передо мной возникла фигура женщины, с довольно приятной внешностью. ее туманные руки протянулись ко мне, а туманные губы раскрылись и прошептали: «Иди за мной, дочь моя!». Ну, положим, она очень мало походила на мою маму, но я все же рискнула двинуться за ней.

Как только я сделал первое движение ей на встречу, меня стало словно засасывать в огромную воронку. Скорость движения нарастала, туман вокруг меня постепенно таял и вот я уже словно Супермэн из небезызвестного фильма неслась над поверхностью земли. Подо мной с бешеной скоростью мелькали реки, озера, поля, города. Страха не было совершенно. Было просто интересно чем же закончится эта гонка. Через некоторое время я начала замедляться и плавно опустилась на лесную поляну. Вернулись звуки и запахи. Огляделась вокруг и поняла, что это место мне кажется очень знакомым. Высокие деревья, обступили со всех сторон небольшой зеленый островок. Поляна вся утопала в цветах, которые пахли просто сумасшедшие, невозможно было надышаться этим роскошным ароматом лета. Утренний гомон проснувшихся птиц, среди которого громче всех выделялись трели соловьев. Здесь было так спокойно, уютно, душевно.

Неожиданно воздух на краю поляны всколыхнулся и словно стал осязаемым. Я двинулась в направлении непонятного явления и только тут осознала, что тело мне все-таки вернули. Все было на месте: и руки, и ноги, и, кажется, голова. Подошла поближе и поняла, что передо мной не воздух, а какая-то розоватая пелена. Она словно выставляла себя мне напоказ: «Смотри какая я. Потрогай меня. Прикоснись ко мне!» Пальцы невольно потянулись к ней, дотронулась и сразу же отдернула руку. Это было нечто прохладное, упругое, похожее на желе. Повторила попытку. Гладкая, плотная поверхность ответила мне легкой рябью. Поковыряла ее пальцем, тот проделал маленькую ямку. Засунула палец глубже. Господи, чем я занимаюсь? Отошла на несколько шагов и оглядела это розоватое явление полностью. Возникло ощущение что мне показан только маленький кусочек чего-то огромного. Пелена в центре была самого интенсивного цвета, ближе к краям она истончалась и становилась все более прозрачной.

«Ну, здравствуй, Грань… Так вот ты какая!» — прошептала я и тут же услышала в ответ. «Здравствуй, Скользящая! Так вот ты какая…» Я прикрыла глаза и посмотрела на нее внутренним зрением. Увидела просто серое пятно на фоне мягкого свечения окружающего мира. Ни энергетических потоков, ни воронок, ничего. Пока я изучала Грань, та изучала меня. Легкие касания, поглаживание. Надеюсь она во мне не будет пальцем дырки проковыривать, как давеча я в ней. Раздался легкий смех. Было странно понимать, что переход между мирами может быть разумен.

«Тебе пора, Скользящая»

«Прощай, Грань. Рада была тебя увидеть» — отозвалась я.

«Не прощай, а до свидания… Я знаю, что мы еще обязательно встретимся» — ласково произнесла Розовая.

«Я бы не была так в этом уверена. Я еще ничего не решила».

«Не правда… Ты уже все решила, иначе бы не оказалась здесь со мной. Ты приняла свой дар. Неважно на сколько осознанно это произошло. Теперь у тебя нет пути назад. Теперь ты моя, а я — твоя, и этого не изменишь. Ты уже чувствуешь мой зов. Ты уже собираешься в путь… Я жду тебя. Всегда…» — пелена заколыхалась и растворилась в зелени леса, оставив меня одну на поляне.

Что за ерунда? Я уже все решила? Да я даже и не думала об этом, мне просто некогда было заниматься всеми этими раздумьями. Да и не настолько я глупая, чтобы соваться к Грани после такого недвусмысленного предупреждения Эраста Сигизмундовича.

Переход между сном и явью был почти незаметным. Только что стояла на поляне и через секунду уже лежу в кровати с открытыми глазами. Словно и не сон это был. На всякий случай оглядела себя. На мне была футболка, в которой я обычно сплю, а не та одежда, в которой я была на поляне. Значит, все-таки приснилось.

— Райн!

— Доброе утро, Ася. — маг отозвался на удивление быстро, и это после вчерашнего дня полного игнорирования.

— Мне приснился такой странный сон…

— Я его видел, — с легким оттенком вины, произнес мужчина.

— И что ты обо всем этом думаешь? — хотелось услышать, что это просто сон и я могу про него забыть.

— Ася, посмотри на себя внутренним зрением. — попросил маг.

Я прикрыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света, который бил из моей груди. Мама дорогая, горю!

— Ты приняла дар, моя хорошая… Сегодня ночью ты стала Скользящей… — голос Райна был грустен.

— Все так плохо? — шепотом спросила я, страшась услышать его ответ.

— Это прекрасно, когда рождается новый маг, это настоящее чудо. Сейчас мне хочется одновременно и смеяться, и плакать, чувствуя тебя, твою силу. Я просто тону в тебе. Но…

— Почему всегда есть это проклятое «но» — во мне растекалось чувство горечи.

— У нас есть очень сильный противник и я боюсь за тебя. Если раньше они тебя не трогали, то сейчас ты для них стала действительно опасной. Они хорошо устроились в твоем мире. Они скрываются от правосудия. Ты — опасныйсвидетель, да и я еще в довесок ко всему…

— Я не понимаю что в тебе такого, ну ты усиливаешь меня, помогаешь, поддерживаешь, но ведь в тебе нет какой-то особенной силы.

— Ася, как ты думаешь почему я не согласился помогать тому магу, который меня засунул в браслет, а с тобой легко пошел на контакт? Думаешь, мной владела обида или заело оскорбленное чувство собственного достоинства? Все это конечно, было, но основная причина не в этом. У браслета есть одно свойство, я бы сказал, что это его основное свойство. Он набирает огромную силу и мощь, выпивая у других людей жизненную энергию, а из магов их силу. Всю, до основания, до последней капли всего за несколько секунд. Сейчас во мне мало силы, потому что я ее по крупинкам собираю, вытягиваю у твоего мира, так как это делаешь ты. Но если бы я захотел, то очень быстро стал бы практически неисчерпаемым источником. Я — браслет-убийца, Ася! Я — долбанный браслет-убийца! Конечно, мне приходилось убивать в своей жизни, но мне это не принесло радости, только боль и угрызения совести. Поэтому я отказался помогать магу, за что и был наказан. А ты — чистая, светлая душа — стала моим спасением, моей второй жизнью.

— Слезы текли по моим щекам и я даже не старалась их остановить. Такое щемящее чувство внутри. Как быстро и неотвратимо он мне стал родным и близким.

— А что будет с тобой, если меня… Ну, если со мной что-то случится? — судьба моего учителя меня волновала не в меньшей степени, чем моя собственная.

— Я не знаю… Возможно, я прекращу свое существование. Возможно, освобожусь от браслета и стану опять человеком.

— Ясно… И что же нам теперь делать?

— Ничего. Жить, продолжать тренировки и терпеть.

— Терпеть? — удивилась я.

— Теперь Грань тебя не отпустит. Она будет тебя звать и манить. Она — твой наркотик и твоя зависимость. Сейчас ты еще не так остро это ощущаешь, но с каждым днем это чувство будет нарастать. Пока мы что-то не решим, придется потерпеть, Ася.

— Классно! Я очень рада. — зло выплюнула я.

— Это твой выбор, — напомнил учитель

— Да, не выбирала я ничего! Не выбирала. Я вообще последнее время ничего не хотела, только лечь в кровать и забыться сном! Понимаешь? — орала я.

— И тем ни менее… Без твоего решения ничего бы не произошло. — произнес сердитый голос, — Даже, если ты считаешь, что это случилось против твоей воли, придется смириться. Обратного пути нет. Я очень хорошо понимаю сейчас твои чувства. Если ты не забыла, меня тоже никто не спросил хочу ли я быть браслетом. Тогда я сделал свой выбор, когда на чаше весов стояла жизнь любимой женщины. Сейчас ты сделала свой выбор, когда на кону стоит твоя жизнь.

— Может быть и твоя жизнь, — уже тише добавила я.

— Может и моя… — согласился Райн.

— Мне нужно подумать. Мне нужно очень хорошо подумать.

— Думай, я тебе не буду мешать. Только помни, я всегда с тобой, чтобы не случилось. И это не потому что я болтаюсь на твоей руке. Потому что это мой выбор, осознанный и неизменный.

Он оставил меня наедине с моими тревожными мыслями. Больше всего меня волновал тот момент, что я не понимала как могла стать этой самой пресловутой Скользящей. Я ведь не отличаюсь особой храбростью и, хотелось бы верить, что особой глупостью тоже, чтобы принимать дар после того, как мне ясно дали понять, чтобы сидела ровно на попе и никуда не рыпалась. Почему же это произошло? Возможно толчком к этому стали усиленные тренировки, благодаря которым я все больше обретала уверенность в своих силах. Кроме того на меня давила безысходность ситуации в которой оказался мой друг, ведь есть же шанс, что при переходе через Грань Райн может вернуть себе свое тело и перестать быть заложником браслета. Еще следовало принять во внимание мое упрямство и отвращение к Адамову. Меня возмущало, что этот гнусный человек диктует мне свои условия, а я должна молча подчиниться. Кажется, я впервые могла сказать, что я ненавижу кого-то. Эраст во мне вызывает такую бурю отрицательных эмоций, что я сама за себя начинаю опасаться. Следует учесть собственный интерес и любопытство — этого от меня не отнять. Где-то в глубине души очень хочется хоть одним глазком заглянуть в другой мир, хочется попасть в сказку. Вы скажете, что сказку мне никто не обещал, но ведь всегда хочется верить в самое лучшее.

Будем считать, что у меня были причины принять дар, раз уж это случилось. Теперь надо было понять что мне с этим даром делать. Я прислушалась к собственным ощущениям. Вроде бы пока не сильно хотелось бежать собирать вещи и нестись в неизвестном направлении, чтобы совершать акт самопожертвования при переходе в другие миры. Хотя постойте… Почему же неизвестном? Я вдруг поняла, что знаю место, где находится эта поляна. Недалеко от Нижнего Новгорода, в окрестностях маленького городка под названием Бор. И зачем я об этом подумала? Это совершенно лишнее знание в моей ситуации, когда нужно сидеть и «терпеть».

Я была согласна с Райном, что нужно переждать. Хотелось бы понять как среагируют на новую меня наши оппоненты. То, что реакция будет, я не сомневалась. Оставалось надеяться, что они ограничаться только угрозами в мой адрес, а не запрут где-нибудь в катакомбах или еще того хуже. О своем возможном убийстве я старалась не задумываться, потому что страх накатывал волнами и начинали мелко трястись руки. Я сама себе становилась противна, а хотелось быть сильной и бесстрашной. Когда-то я прочитала, что смелый человек — это не тот который ничего не боится, а тот который умеет преодолевать страх. С преодолением страха у меня пока было все очень грустно, поэтому я старалась не думать о том, что меня могут просто убить. Для них это самый легкий вариант. Нет человека — нет проблемы.

Как бы ни сложились обстоятельства, теперь мне придется постоянно думать о своей защите. Значит, надо будет себя приучать кроме ментального блока держать еще и защитное силовое поле. Неуязвимой конечно я не стану, но шансы на выживание значительно увеличатся. Поймав себя на этой мысли, грустно рассмеялась. Ну, вот и я начинаю мыслить как героини фэнтезийных романов. Какой-то абсурд и сюрреализм!

Раздался звонок в дверь. Женька обещала прийти только вечером, поэтому немного насторожилась. Кажется, самое время потренировать свои щиты. Сосредоточилась, по рукам пробежали искорки, покрыв меня мягким невидимым обычному глазу свечением. Бабочка на плече довольно завозилась, одобряя мою предосторожность.

— Кто там? — задала я вполне закономерный вопрос.

— Здравствуйте, это соседка, собираю деньги на ремонт домофона, — раздался глуховатый женский голос из-за двери. Все было логично, домофон не работал уже второй день, поэтому я открыла замок и распахнула дверь.

На лестничной площадке стояла невысокая молодая женщина с обычной невыразительной внешностью, в руках она держала пистолет, направленный прямо на меня.

— Ничего личного, ты сама все понимаешь, — произнесла она и выстрелила. Все произошло так быстро, что испугаться я просто не успела. Женщина нажала на курок всего два раза. Первая пуля, срикошетив от силового поля ушла в стену за головой женщины, вторая вошла стрелявшей в шею. Из ровного отверстия потекла тонкая струйка крови, пачкая одежду. Моя несостоявшаяся убийца удивленно дотронулась до горла, посмотрела на окровавленные пальцы и зажав рану, медленно, опираясь на стены, стала спускаться по лестнице.

Словно во сне захлопнула входную дверь, почувствовав слабость во всем теле, опустилась на пол и, кажется, опять потеряла сознание. Чего-то я с этим делом зачастила в последнее время.

Глава 24

Возвращение в мир живых было не из самых приятных. Голова раскалывалась, тело ощущалось кисельной бесформенной массой, да еще в голове беспрестанно трубил голос учителя: «Очнись уже, очнись, глупая девчонка! Сейчас не время валяться на полу, надо срочно уходить. Ну, давай же!».

— Не ори на меня, — прошептала пересохшими губами, — Меня только что чуть не убили. Мог бы и предупредить, что меня пришли дырявить.

— Не мог, у нее был амулет, она энергетически воспринималась твоей соседкой с первого этажа. Они неплохо подготовились, но не учли того, что и ты будешь готова к их приходу.

— А я не готова к их приходу, я вообще ни к чему не готова… Я до сих пор не могу поверить, что меня действительно хотят убить.

— Может, это и хорошо. Только защиту ни в коем случае не снимай и не раскисай. Сейчас быстро собираем все самые необходимые вещи, которые влезут в твой рюкзак и сматываемся из квартиры. Пошла, Ася, пошла!

Огромным усилием заставила себя в начале встать с пола, затем пойти умыться и попить воды. Тело было словно не мое, голова тоже плохо работала. Кажется, это состояние можно назвать шоком. У меня же было стойкое ощущение, что я как-то резко потупела и растолстела, т. к. казалось, что я вешу не свои несчастные 50 кг, а как минимум килограмм 100.

Если бы не четкие инструкции и руководство Райна, не знаю сколько бы я еще там ползала. А так, через пол часа заперев дверь квартиры и получив «Добро» от мага, отсканировавшего окрестности, осторожно спускалась по ступенькам, в некотором отупении рассматривая капли крови, прерывистой дорожкой уходящие вниз к выходу их подъезда. Резко накатила тошнота, едва успела выскочить на улицу, как меня вывернуло в ближайший цветник всем небогатым содержимым моего желудка. Вытерла губы ладонью. Гадко как. Достала из рюкзака бутылку с водой, прополоскала рот. Хоть какое-то облегчение!

Огляделась вокруг. Мне повезло кажется, никто не заметил произошедшего. Хорошо, что ни одной вездесущей бабушки не оказалось на скамейке, а то бы я узнала все, что они думают о новой жиличке.

«Я ее убила?» — мысленно задала главный вопрос.

«Ты ее не убила, это был рикошет»

«Повторяю вопрос. Я ее убила?»

«Нет, она ушла. Это же видно по следам» — после едва уловимой заминки ответил учитель. Мне показалось, что он соврал, чтобы пощадить мои чувства. На душе стало еще гаже. Почувствовав мои эмоции, Райн добавил:

«Раз ушла на своих двоих, значит, была жива. У дома ее ждала машина, ей было кому оказать помощь» — голос многозначительно помолчал, дав мне время осмыслить сказанное и уже резче добавил. — «Ася, нам надо уходить. Слишком велика вероятность повторения нападения»

Через пять минут я уже ехала на такси к вокзалу. В результате небольшого мозгового штурма, во время которого в основном говорил учитель, а я только лениво со всем соглашалась (мой мозг по-прежнему упорно отказывался осмысливать происшедшее) было решено, что надо уезжать из города.

В кассе к счастью очереди стоял только один человек, я пристроилась за ним.

«Ася, тебе надо установить с кассиршей зрительный контакт, как можно дольше. Она должна оформить билет на совершенно другие паспортные данные, чтобы нас не смогли отследить»

«Ты можешь, ее заставить так сделать?» — мне стало немного не по себе от возможностей этого человека или не человека, мага.

«Это довольно трудно сделать, находясь в браслете, но она обычный человек и сопротивляемость к внушению у нее очень невысокая в отличии от нас. Думаю, должно сработать»

Когда подошла моя очередь, я попросила один билет до Москвы на ближайший поезд. В большом городе было легче затеряться. Вспомнив наставления Райна и призвав весь свой небольшой актерский талант в помощь, изобразила, что мне в глаз попала соринка. Заморгала и затерла его пальцем, виновато улыбнулась кассиру. Миловидная девушка за стеклом понимающе улыбнулась в ответ.

— Извините, пожалуйста, — обратилась к ней как можно более подобострастно, изобразив просящее лицо с щенячьими глазами. — У меня что-то попало в глаз, а зеркала нет, не посмотрите? Пожалуйста!

Кассир, тяжко вздохнув, приподнялась из-за стола и так же как и я максимально близко придвинулась к прозрачной перегородке, разделявшей нас. Поймав ее взгляд, почувствовала искорки магии, которые побежали от татуировки бабочки, через меня в сторону девушки. Взгляд той на несколько мгновений затуманился, затем вновь прояснился.

— Ничего у вас там нет, промойте водой и все пройдет. Давайте ваш паспорт! — произнесла та строгим голосом, садясь обратно на свое место перед компьютером.

Через час я уже сидела в вагоне с изумлением глядя на данные в своем билете: Иванова Ольга Петровна. Хорошо, хоть пол не поменялся. С проводницей пришлось так же прибегнуть к той же уловке, правда необходимо было дождаться когда посадка уже будет практически закончена, и все пассажиры займут свои места.

Расположившись, в удобном кресле, устало прикрыла глаза.

«Райн, и долго мы будем так убегать? Денег у меня не так уж и много. Скоро учебный год начинается. Как я объясню родителям свой отъезд? Ох, там же Женька осталась, они могут через нее меня шантажировать или через родителей!» — запаниковала я, осознав случившееся.

«Стоп! Прежде чем ты побежишь обратно, давай я объясню тебе ситуацию» — осадил меня мужчина. — «Итак, учеба — это сейчас самая меньшая из наших проблем. Позвоним Жене, у нее куча связей, думаю, достать справку о твоей мнимой болезни ей труда не составит. Кстати, о телефоне, надо достать из него сим-карту, если я правильно понял ваш Интернет, то тебя можно отследить через нее.»

Я, слегка побледнев, судорожно стала шарить в рюкзаке, вызвав недоуменные взгляды людей, сидящих рядом. Но мне уже было все равно. Обезвредив телефон, приготовилась дальше внимать своему гуру. Чтобы я без него делала?

«Теперь о родителях, думаю, что маги не будут вмешивать их, слишком далеко, да и лишний раз светиться вряд ли будут. А вот с Женей все было бы проблематичнее, если бы ни одно но…,» — опять это выразительное молчание, которое меня начинает медленно убивать. Захотелось зарычать и укусить кое-кого за мягкое место. Жаль только, что нет у него этого самого места в наличии на сегодняшний момент. — «Ася, дело в том, что Сергей, изображая влюбленного мужчину, сам наступил на эти грабли. Я его в последний раз просканировал, когда Женька вывалилась из кустов ему под ноги, он на мгновение ослабил свою защиту. На эмоциональном плане — это абсолютно влюбленный маг. Я уверен, что он не допустит, чтобы с твоей подругой случилось что-нибудь плохое. если тебя и будут с ее помощью шантажировать, то скорее всего — это будет блеф»

«Значит, все же любит…» Почувствовала, как тиски страха немного разжались. Как горько, когда человек не оправдывает твои ожидания и как хорошо, когда оправдывает. Я так рада за свою подругу. Тем временем, Райн продолжал.

«Предупредим Женю об отъезде, возможно, она уже и сама в курсе. Родителям ничего говорить не будем, пусть спокойно себе отдыхают на море. Ноутбук с тобой, будешь периодически выходить на связь. Теперь о том сколько мы будем бегать. Я не имею права давить на тебя, девочка, но мне кажется, что иного выхода просто нет.»

«Мы попробуем пройти за Грань, да?» — мысленно прошептала я свою догадку и зажмурилась от непонятных эмоций, захвативших всю меня. Смесь острой радости, умиротворения, правильности происходящего и страха, неуверенности, потерянности. В душе была полная неразбериха.

«Да, моя хорошая, — в голосе мужчины появились сочувствующие, даже нежные нотки. — Боюсь теперь они от тебя не отстанут. Рано или поздно выследят и тогда, возможно, нам уже так не повезет. Я вижу только единственный путь — попасть в мой мир, добраться до Себастиана. Он вышлет карательный отряд в твой мир.»

«Но ведь я не умею ничего! Я не знаю как открыть переход.» — паниковала я.

«Ты знаешь, где он находиться?»

«Знаю».

«Тогда надо хотя бы попробовать. Если не получится, тогда и будем думать что делать дальше. Я думаю, что надо верить в себя, возможно, ты еще сама себя удивишь.» — произнес маг, как мне показалось с немного грустной улыбкой.

О, да… последнее время я только этим и занимаюсь — удивляю саму себя. Вспомнились почему-то капли крови на лестничной площадке и удивленное лицо моей несостоявшейся убийцы. Заставила себя не думать об этом, отложив в далекий ящичек моих плохих воспоминаний, где уже находился Андрей Райс, моя первая любовь, разборки с бандитами и остальные жизненные мелочи, которые значительно меркли на фоне последних событий. Положила, заперла, забыла.

«Ася, через полчаса мужчина, сидящий рядом с тобой выходит на станции, было бы не плохо, если бы смогла с его телефона позвонить Жене, объяснить ситуацию и договориться, чтобы она тебя прикрыла на учебе.»

«Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.» — попыталась пошутить я. Договорившись с мужиком, который упорно не хотел брать деньги за звонок и оставив в залог свой якобы неоплаченный телефон, ушла в туалет для разговора с подругой. Ну, а где вы еще найдете в поезде столь же интимное местечко?

Женька отозвалась сразу, словно сидела у телефона. Видимо, так и было, потому, что услышав, мои первые слова, девушка расплакалась прямо в трубку.

— Жива, все-таки жива…

— Жень, ну, что со мной будет? Я ж волшебница, — не очень убедительно проговорила я, так как самой захотелось расплакаться вместе с подругой, в горле встал целый ком.

— Сережа не успел тебя предупредить. Когда приехал увидел только кровь в подъезде, даже не хотел мне ничего говорить, пока не узнал, что тебе удалось уйти. Ася, там все на ушах стоят. Сережа меня спрятал, не волнуйся, он меня защитит если что.

— А ты не знаешь, что там с той теткой, которая меня хотела убить?

— Не знаю, Ася. Расскажи мне что случилось, я же тут совсем с ума схожу! — Женька справилась со слезами и в ней проснулось неистребимое любопытство.

Пришлось кратко обрисовать случившееся со мной за последние сутки, та в ответ только охала. Договорившись о том, что с университетом она мне поможет, попрощалась, пообещав, что иногда буду звонить. Интересно, а как я буду это делать из-за Грани? Если, конечно, попаду туда когда-нибудь.

В Москве, в очередной раз, запудрив мозги кассиру, купила билет до Нижнего Новгорода. Ночь надо было было провести в столице, т. к. билеты были только на утренний поезд. С трудом нашла недорогую гостиницу, хотя недорогая — понятие для Москвы весьма относительное. Когда оформляла документы на пресловутую Иванову Ольгу Петровну, думала, что как только окажусь в кровати, сразу свалюсь замертво, но видимо, случившееся так выбило меня из колеи, что заснуть у меня никак не получалось. В голову лезли тревожные мысли.

— Раз ты не спишь, давай я тебе немного расскажу о Лидии, чтобы ты имела хотя бы общее представление о мире в который, скоро попадешь, — предложил учитель.

— Возможно попаду, — сакцентировала я.

— Аська, ну не будь такой занудой! Попадешь, обязательно попадешь, куда ты денешься… Но начну, я пожалуй, с другого. Есть одна вещь, которая тебе очень может пригодиться. — в ответ на мой молчаливый вопрос, он продолжил. — Маги очень сильно отличаются от людей по части выживания. Наша сила помогает нам даже в очень катастрофической ситуации, надо только успеть ей воспользоваться. Если тебя ранили, то ты должна направить свою силу к ране, попытаться уменьшить кровотечение, локализовать его и начать процесс заживления. Полностью излечить что-то посильнее царапины у тебя не получится, это под силу только тем у кого сильна целительная магия, но значительно улучшить свое состояние вполне можешь. Итак, смотри…

За закрытыми веками меня ждал очередной визуальный урок. Передо мной возник темный силуэт лежащего человека, ни лица, ни деталей не было видно, словно Райн не хотел мне это демонстрировать. Было только видно, что на плече его зияет большая раскуроченная рана. Прежде чем мне стало дурно от столь ошеломляющего зрелища, от источника силы, поблескивающего в основном синим пламенем, к ране потянулись ручейки зеленоватого цвета. Они со всех сторон окружили рваные края, оплели своей паутинкой, затем заискрились, забегали, сращивая, стягивая разорванную плоть. Словно умелая швея иголкой потянула за ниточку и ткань вернулась на прежнее место, оставив только ровный аккуратный шов.

— Ну что, пробовать будем? — поинтересовался голос.

— Ты предлагаешь покромсать меня и заставить заниматься самоизлечением? — со слабым смешком уточнила я.

— Это конечно, отличная мысль, но мы, пожалуй, все же пропустим этап кромсания. Давай просто попробуем направлять энергию в нужное тебе место. Представь, что ты поранила палец, твоя задача направить к воображаемой ране целительную энергию.

— А как я узнаю, что именно целительную энергию туда направила?

— А ты никогда не обращала внимания, что энергия отличается на уровне ощущений? Вот сними свои щиты, сегодня можно отдохнуть и без них, я тебя посторожу.

— Я мысленно потянула за ниточку и та сама стала втягиваться назад, сматываясь внутри меня небольшим клубочком. Эта энергия была искристой, чуть колкой, но такой знакомой, родной. Интересно, какими же будут другие силы, до этого момента мне не приходилось еще пользоваться их услугами. Думаю, что к счастью.

— А теперь попробуй вытянуть из источника синюю нить, — скомандовал маг.

Прикрыла глаза и занялась тщательным изучением своих внутренностей. В основном в этом клубке были только белые переплетения, изредка мелькали зеленые ручейки, а вот синевы я долго не могла обнаружить, может, Райн ошибся и нет у меня совсем боевой составляющей? О, вот и она! Иди сюда, голубушка… Поймала мысленно пальцами кончик убегающей ниточки и тут же отдернула руку. Ух ты! Она жжется холодом. Неожиданное ощущение, не сказать чтобы приятное. Нет уж, ты от меня так просто не отделаешься! В общем гонялась я за этой врединой минут пять точно, а та упорно ускользала и пряталась в самой середине энергетического источника. Когда я уже совсем разозлилась и, кажется, даже рыкнула в голос, та послушно скользнула в мою виртуальную ладонь и обмоталась вокруг указательного пальца, моментально заморозив его кончик. Стараясь спасти свой палец от обморожения, резко дернула. Нить натянулась и лопнула. В гостиничном номере прозвучал резкий хлопок, который среди относительной тишины московской ночи прозвучал особенно оглушительно. Я вздрогнула и распахнула глаза.

В воздухе запахло гарью, я включила лампу, стоявшую на тумбочке, рядом с кроватью и огляделась вокруг. Все вроде было по-прежнему, кроме одного — в полотенце, висевшем на спинке моей кровати образовалась небольшая дырочка диаметром около 2 см. Ее рваные обгоревшие края с укором взирали на неуклюжую волшебницу в моем лице.

— Я вижу, что первый опыт удался, — рассмеялся учитель.

— Не вижу ничего смешного, — сердито буркнула я, — Ты почему не предупредил, что это может быть опасно для жизни?

— Я не мог себе даже представить, что ты сразу же начнешь кидаться боевыми пульсарами в ни в чем не повинное полотенце, — казалось радости этого гадкого мужчинки не будет конца. — Зато впредь будешь осторожнее. Надеюсь, ты успела почувствовать отличие между защитной и боевой магией?

— Успела, успела. А что тебе всегда так холодно? Как я понимаю, ты боевой маг, значит, у тебя внутри должен быть просто морозильник?

— Я по другому воспринимаю свою силу. Для тебя основная — защитная, она самая комфортная в использовании и самая легкодоступная. Для меня такой является боевая, совершенно не холодная и не чуждая. Для меня чужеродной является некромантская сила, чтобы воспользоваться ей, мне приходится преодолевать боль. Целительную я воспринимаю как волну тепла, защитную как прохладную воду. Продолжим?

Я вздохнула и закрыла глаза. Продолжим! Зеленую змейку мне удалось поймать значительно быстрее, хотя и с ней пришлось немного повозиться. По ощущениям она была теплой, приятно-расслабляющей, но чрезвычайно юркой, только ослабишь захват и она как шелк уже утекла сквозь пальцы. Потянула за кончик и направила ее в сторону потенциально поврежденного пальца. Змейка немного удивленная бессмысленностью данного процесса (ведь никакой раны там и в помине не было) послушно поползла в указанном направлении. Отловила еще одну линию силы и вновь направила к пальцу. Вслед за этой отправилась еще парочка. Они недоуменно потолкались на кончике пальца, согревая его, побродили по раскрытой ладони и не торопясь вернулись на насиженное место в моей груди. Уф! Кажется, на этот раз обошлось без происшествий.

— Умница! Отлично справилась, — вынес свой вердикт Райн. — Главное теперь в нужный момент суметь воспользоваться этими навыками. Завтра в поезде постарайся потренироваться еще, хорошо? Только от тренировок боевой магии, думаю, стоит отказаться в условиях скопления большого количества народа.

— Ладно потренируюсь и, ладно воздержусь, — пробормотала я, как послушная ученица. — Ты мне вот что скажи: зачем мне различать силу по ощущениям, если я всегда могу по цвету сориентироваться?

Ситуации бывают разные, Ася. Иногда надо действовать очень быстро, некогда рассматривать цветовую гамму. Нащупал силовую линию, выдернул, использовал по назначению. В идеале все это должно быть доведено до автоматизма. Именно этим занимаются в наших школах для одаренных детей. Только их учат с раннего детства, а тебе приходится сейчас в спешном порядке проходить, захватывая только верхушки. Но ничего! Ты у меня очень толковая, справишься! — произнес маг с каким-то напускным энтузиазмом. То ли меня хотел убедить в этом, то ли себя.

— Ну, теперь пришло время краткого экскурса по Лидии. Ты готова или все же попытаешься уснуть?

Спать не хотелось совсем, все остатки сна безжалостно разметал взрывчик, который я устроила только что, изучая свои возможности. И мы продолжили.

— Итак, Лидия по сравнению с твоим миром более компактна, по моим ощущениям меньше раза в полтора. На ее территории находятся несколько государств. Сейчас ты удивишься, — сиронизировал Райн. — Готова? Государство оборотней, государство эльфов, объединение вампиров, община гномов, ну, и конечно, государство людей.

— Такое ощущение, что вы там на Лидии начитались наших фэнтези, — Хохотнула я.

— Скорее уж это вы украли нашу историю для своих сказочек. Погоди, я тебе еще покажу как выглядят обитатели этих государств. У тебя сразу же возникнет ощущение, чтобы попала в какой-нибудь роман-фэнтези.

— Райн, ты не поверишь, но у меня уже несколько месяцев есть стойкое ощущение, что я попала в этот самый роман, так что заканчивай издеваться и рассказывай дальше или показывай что-нибудь, время-то идет, а мне еще как-то надо вставать завтра.

— Строгая ты моя, слушай дальше. Оборотни занимают северные территории вплоть до самых гор, которые облюбовала для себя община гномов. Юг принадлежит, конечно, теплолюбивым эльфам, на западе находится вампирская вотчина. Люди, как самые многочисленные жители Лидии заняли центральную часть нашего мира и восточные территории, раннее принадлежавшие лойвам, по вашему драконам. Как известно из древних хроник, за эту землю раньше частенько случались войны между народами, населявшими Лидию, но, когда государство людей значительно увеличило свою популяцию и окрепло, вопрос спорных пространств был решен в его пользу.

— А если лойвы вернуться когда-нибудь? — решила удовлетворить свое любопытство.

— Сложно сказать что будет, ведь они исчезли так давно, что о них остались только упоминания в летописях и изображения очень плохого качества. Мы предпочитаем не задумываться о их возвращении, проблем и без этого хватает. В момент моего исчезновения в моем мире царил относительный мир, всех устраивало положение вещей, думаю, что за прошедшие 50 лет мало что изменилось. Теперь я буду тебе демонстрировать каждую расу и кратко рассказывать о политическом устройстве. начнем, пожалуй с эльфов.

Перед моим мысленным взором возник… Леголас из «Властелина колец». Угу, только еще чуть более тонкие черты и изящное телосложение. Хорош был стервец! Но на мой вкус несколько женственен, да и удлиненные ушки лично меня не сильно вдохновляли. Леголас пробежался по пересеченной местности, ловко взбежал (иначе и не скажешь) на ближайшее дерево, уселся на толстую ветку и заговорил. Понять ничего я не смогла, но речь его была похожа на песню, плавная, тягучая, мелодичная. Хотелось, чтобы он не останавливался, говорил, говорил, говорил.

— И ты не устояла? — с усмешкой поинтересовался Райн. — Вот в этом их главная сила, они не берут сногсшибательной внешностью, как описывается в ваших книжках, они обольщают своим голосом. Постарайся при встрече не потерять голову от какого-нибудь заезжего ловеласа. Эти повесы с радостью проводят время в объятиях обычных женщин, но относятся к людям несколько высокомерно. Женятся исключительно на эльфийках и детей предпочитают рождать именно в таких браках. Полукровки — большая редкость. Государством управляет Властелин Эваллио Омиланэвоаль. Конечно его имя гораздо длиннее, но для нас, простых смертный он милостиво разрешил его величать так коротенько. Эваллио правит эльфами уже почти тысячелетие и, полагаю, покидать свой почетный пост не планирует еще столько же времени, видимо, назло своим пяти сыновьям, которые все свое свободное время проводят в придворных интригах. Переходим к оборотням.

Теперь передо мной возник высокий плотный мужик, именно мужик, по другому не скажешь. Мне сразу вспомнился кузнец, которого я видела в деревне у бабушки. Массивное тело, широкий размах плеч, массивная шея, мощная грудная клетка, поросшая густым темным волосом, мускулистые ноги. Как только статичная фигура начала свое движение, стало понятно, что это зверь, грациозный (несмотря на кажущуюся громоздкость), текучий, агрессивный. От этого существа так и веяло скрытой силой и затаенной угрозой.

— Оборотни живут кланами, — тем временем продолжал рассказ маг. — В клане строгая иерархия, довольно жесткие, даже жестокие законы. Но по другому нельзя, слишком силен в них зверь и слишком длинный путь надо пройти, чтобы суметь побороть свою вторую ипостась, заставить подчиниться. Случается, что зверь выходит из под контроля. Такого оборотня тот час же уничтожают свои же, потому что лучше всех понимают, какой кровавой резней может подобное закончиться. Каждый клан имеет вожака. В свою очередь вожаки входят в совет кланов и сообща решают все вопросы жизнедеятельности государства. Семейную пару могут составить и с человеком. В такой смешанной паре рождается всегда ребенок- оборотень, несмотря на примесь человеческой крови, зверь все же берет верх… Дошла очередь до вампиров.

Вампир меня не разочаровал. Этакий злой демон во плоти, только крыльев за спиной не хватает. Довольно тонкие черты красивого лица, бледноватая кожа, само собой клыки, слегка выступающие из-под верхней губы. Фигуру нельзя было назвать изящной как у эльфа, она больше напоминала мой любимый размерчик. Узкие бедра, широкие плечи, длинные, крепкие ноги. Глаза были темными, ни зрачка, ни радужки, одна большая темная яма. Жутковато я вам скажу. Смею предположить, что тут и улыбка не поможет. Вампир двинулся, как будто сделал танцевальное па и пропал из видимости, через секунду он возник перед моими глазами, словно из воздуха материализовался.

— Главная их сила в быстроте, они практически неуловимы. Нам повезло, что у них большие проблемы с рождаемостью, иначе в прошлом раса людей могла перестать существовать именно благодаря вампирам. В каждой паре в лучшем случае за всю их тысячелетнюю жизнь могут родиться не более трех детей, но это большая редкость. Они в состоянии только поддерживать стабильный уровень своей популяции. Поэтому очень дорожат каждым своим детенышем и взрослой особью, мне иногда кажется, что только это их удерживает от завоевания всей Лидии. Но в общем вампиры довольно неплохие ребята. Кровь пьют редко, в малых количествах и только по взаимному согласию с человеком. У них сейчас с этим очень строго. Нынешний король Иммануил, придя к власти лет триста назад, заменив своего отца, выпустил свод правил регламентирующих отношения вампир-человек. С тех пор стало как-то спокойнее что ли. Ни о каких парах вампир-человек я ни разу не слышал, поэтому считается, что мы не совместимы. Думаю, что это к счастью.

— А вампир может сойти с ума? — стало мне любопытно, — Ну, как оборотень?

— Может, но это совсем нонсенс. Был один случай, лет 80 назад, один кровососущий вырезал маленький город на границе с вампирскими землями. Как только стало об этом известно, вампиры обратились за помощью к оборотням и те в сжатые сроки отследили и уничтожили того вампа.

— А почему они сами его не могли?

— Я же говорю, что они очень трепетно относятся к каждой своей особи, даже, если она оказалась способна на такие зверства. У нас остались еще гномы.

Гном оказался немного не таким как я его себе представляла. Конечно, он не был огромного роста, думаю, что его рост составлял около полутора метров. Но мне казалось, что гном должен быть таким толстеньким миловидным старичком, что-то в духе тех гномов, которые мне помнились из детского мультфильма Диснея «Белоснежка». Ан нет! Эта раса состояла из невысоких жилистых человечков с немного непропорционально короткими ногами, с серьезными непроницаемыми лицами. Маленькие глазки под густыми бровями и никаких бород, как ни странно. Молчаливые, даже немного угрюмые. И вскоре я поняла почему!

— У гномов царит матриархат. Правит ими мать Гризельда, надо сказать очень расчетливая и требовательная дама. Семьи гномов состоят из одной жены и нескольких мужей, этакий небольшой гаремчик. Мужья обязаны полностью обеспечивать жизнь своей супруги, в обязанности которой входит лишь процесс деторождения и коммерческая деятельность. Гномы — это главные торговцы и посредники нашего мира. У них лучшие банки, лучшие связи. Их отличает крайняя щепетильность в делах, если договор заключен, то даже смерть гнома не может его отменить. На место умершего приходит его родственник и выполняет взятые обязательства. Гномы никогда не участвовали в войнах, они просто уходили в свои глубокие пещеры и пережидали смутное время. Думаю, что уточнять про совместимость гномов и людей смысла нет. Для гномов люди слишком непривлекательны внешне, впрочем, это у нас взаимно. Ну, про государство людей ты немного уже знаешь, поэтому я не буду сегодня тебя больше мучить, — произнес Райн, заметив, что я уже давно давлю в себе зевки.

— Спасибо за интересный рассказ, но ты прав я уже засыпаю, — Сонно пробормотала я и уткнулась носом в подушку.

Глава 25

Уже в 8 утра я сидела в кафе в холле гостиницы. Взъерошенная и не выспавшаяся, давилась невкусным кофе и вчерашними бутербродами. Да, любят у нас гостей в столице нашей Родины. Встречают, так сказать, хлебом и солью. Перед выходом из номера, вернула на прежнее место свою защиту, сделав ее более тонкой. Не хотелось калечить людей, случайно в толчее имевших неосмотрительность, прикоснуться к моей важной персоне. Удивительно, но силовое поле словно срослось со мной. Оно уже воспринималось неотъемлемой частью моего организма, которая есть, но особого внимания не требует, как любой здоровый орган моего тела. В сложившейся ситуации — это было неплохим шагом вперед.

Закончив завтрак, посидела, помедлила еще несколько минут. Просто не могла себя заставить встать с кресла и начать новый виток своей жизни. А еще было немного страшно. Не столько из-за того, что меня могут отследить и опять предпринять попытку отправить в мир иной, сколько из-за того, что у меня ничего не получится у Грани, что я окажусь ни на что не способной.

Ася, давай заканчивай заниматься самоуничижением и двигай! — учитель как всегда был на стреме и не давал мне возможности расслабиться и пожалеть себя несчастную. — До поезда осталось не так уж много времени.

Ну, я и двинула. Москва уже бурлила, шумела, жила. Потоки людей и машин. Редкие улыбки, хмурые взгляды, торопливые движения. Не знаю почему, но Питер мне всегда, не смотря на свою серость и неласковость, казался намного ближе столицы. Он был стареньким ворчливым стариком, вечно недовольным, мерзнувшим, одетым не по сезону в плащ из гранитных плит, скрывающий мягкое нутро. Москва же мне казалась базарной хабалкой, удалой, пышнотелой, лузгающей семечки и сверлящей каждого оценивающим острым взглядом: «Ну что, милок, у тебя есть для меня?»

Благополучно заняв свое кресло в поезде, прикрыла глаза и поизучала окружавшую меня обстановку. На сколько мне позволяли понять мои возможности, в вагоне и на перроне магов не наблюдалось, что не могло не радовать. До отправления оставалось еще пять минут, а уже практически все места были заняты. Когда последний пассажир занял свое кресло, состав с мягким толчком тронулся в путь, приближая меня к заветному месту. Я бы не сказала, что меня как-то особенно сильно тянуло к Грани. После того сна, когда я вроде как приняла дар (ну, до чего же глупо и помпезно это звучит!), я чувствовала себя вполне комфортно или в водовороте событий просто не замечала никаких изменений.

Пришедший последним, молодой человек уже вовсю знакомился с девушкой, сидящей рядом с ним. Они занимали места через столик напротив меня, поэтому было удобно наблюдать за активными действиями, развернутыми словоохотливым парнем. Уже через пол часа все шесть человек, включая меня, были знакомы и втянуты в легкую беседу, благодаря Николаю, коммерсанту из Нижнего Новгорода. Парень был обаятелен, раскован и умел хорошо рассказывать анекдоты. Периодически я вылетела из всеобщего веселья, так как пыталась тренировать свои возможности по использованию целительной магии. Получалось плохо, то ли не могла толком сосредоточится, то ли сказывалось недосыпание. Через пару часов пришлось бросить это занятие.

В какой-то момент резко захотелось посетить «места не столь отдаленные». Сделав все дела в тесном, но довольно чистом туалете, распахнула дверь и сразу же наткнулась на встревоженное лицо Николая.

— Ася, я вас потерял, пойдемте мне нужно вам что-то сказать, — парень потянул меня за руку в тамбур. Я в недоумении шагнула за ним, не понимая что случилось. Предостерегающий крик Райна в моей голове несколько запоздал. Еще не успела захлопнуться дверь тамбура, а я уже стояла прижатой к грязной зеленой стене. Рука Николая крепко сжимала мое горло, не давай мне нормально дышать. Я захрипела, пытаясь спросить что происходит.

— Попалась, гадина! — лицо мужчины преобразилось в одно мгновение. Злые глаза, гнев исказивший некогда приятные черты лица. — Ты все еще ничего не понимаешь? Как ловко ты от нас ушла и Хельгу грамотно обработала. Никогда бы не мог подумать, что недоучка-Скользящая может быть такой везучей. Я рад, что именно мне предоставилась возможность грохнуть тебя. Я буду это делать медленно, тебе понравится.

До меня его слова доносились как в тумане, я задыхалась, голова гудела от пульсации крови, ногти безуспешно царапали руку, сжимавшую меня за горло. Высказавшись, Николай, приложил к моей груди ладонь свободной руки и меня пронзила резкая боль. Казалось, что сердце на секунду замедлило свой ритм, споткнулось. Я застонала, рот наполнился жидкостью с металлическим привкусом. «Неужели все? Так легко и просто? Оказалось я не способна защитить даже саму себя…» И в этот момент пришла злоба, она затопила все мое полузадушенное тело, прокатилась от макушки головы до кончиков слабеющих пальцев. Обвисла на руках убийцы кульком, изобразив потерю сознания, сама судорожно нащупывала ту самую ниточку леденящую пальцы. Намотала на палец, резко дернула и выплюнула ему в лицо: «На!». Маг, видимо, уже не ожидавший сопротивления, отпрянул, ослабил хватку. Локтем со всей силы двинула по руке, все еще державшей меня и оттолкнула его от себя. Мне кажется, что меня спасло только то, что он очень удивился. Это дало мне пару секунд, необходимых для усиления защитного поля. Я отступила в свободный край тамбура, стараясь максимально увеличить разделяющее нас расстояние. Возможно, стоило попробовать сбежать в вагон, там много людей. Он скорее всего не рискнет продолжать при таком скоплении народа. Но я с грустью понимала, что грудь болит нестерпимо, что еле стою на ногах, да и качка поезда очень затрудняет процесс поддержания тела в вертикальном положении. Похоже, бегунья из меня получится аховая. На плече зашевелилась бабочка, потекли теплые ручейки, неприятные ощущения в груди значительно уменьшились, словно мне сделали укол обезболивающего. Постепенно прояснилась голова, да и горло уже не так саднило. Кажется, мой невидимый друг все же решил позаботиться обо мне.

«Ася, только держи защиту на максимуме сколько сможешь. Они послали довольно сильного боевого мага. Извини сразу не распознал, у него тоже маскирующий амулет. Какой же у них отличный артефактор! Теперь о главном… Тамбур узкий, он не сможет здесь использовать сильные удары, будет пытаться пробить защиту небольшими кручеными сгустками, одновременно будет искать ее слабые места. Поэтому ты должна следить прежде всего за однородностью кокона, от этого зависит твоя жизнь, как ты понимаешь. На физический контакт уже не пойдет, видит, что теперь к тебе не подобраться. С боевкой у тебя пока плохо, значит, рассчитывать на нее мы не можем, остается только сработать на отдаче. Держи защиту, а я пока поколдую. Не нервничай, я скоро.»

Николай, застывший у противоположной двери, сосредоточено изучал меня, вернее мою защиту. Кажется, она его не радовала. Наконец, он ожил и ухмыльнулся: «Хочешь поиграть,лапуля? Я с радостью! Так будет даже интереснее».

Первый удар оказался внезапным, хотя я его и ожидала, борясь с дыханием и громко стучащим сердцем. Ощущение не было неприятным, я только почувствовала легкий толчок, долетевший до меня словно через множество слоев воды: «Бульк!». Защита даже не шелохнулась. Следующий сгусток был более мощным и атаковал защиту уже с другой стороны. Маг, словно великий экспериментатор посылал в меня комки синего пламени, те увязали в моем коконе и гасли, не причиняя никакого вреда. Если я замечала нарушение в структуре своего защитного плетения, тут же «штопала» это место. Не видя результатов, Николай, начал заводиться. Удары пошли уже более ощутимые, один из пульсаров, не поглотился полем, а срикошетил в дверь, ведущую в вагон, оставив на ней черный обгорелый след.

«Райн! — мысленно завопила я, — Где ты, черт побери, меня тут опять убивают, а ты пропал!»

«Спокойно, Маша, я — Дубровский! Сейчас мы преподнесем кое-кому сюрприз.» — сразу же отозвался тот.

Бабочка вновь пришла в движение, от нее потянулись ледяные ниточки, холодя мое тело. Они переплелись с моими серебристыми так, что стали практически незаметными. Казалось, что на этом все закончилось.

«Ну, и что дальше?»

«А дальше смотри!» — последовал загадочный ответ.

Николай тем временем уже был готов к атаке. Судя по количеству боевой магии, сконцентрированной в его ладонях, парень наплевал на всякую технику безопасности и решил укокошить не только меня, но и весь вагон в придачу. «Мамочка, моя!» — кажется, это было все, что я успела сказать. Сгусток полетел в мою сторону и тот час же всосался защитным коконом, легкой рябью пройдясь по его поверхности. Пару секунд ничего не происходило. Мы с магом, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. В начале в его зеркалах души читалось ожидание, затем недоумение, которое сменило понимание и, наконец, даже не страх… настоящий ужас. Его лицо как-то резко посерело, он обреченно прикрыл веки.

В то же мгновение мое защитное поле буквально выплюнуло, втянутый ранее сгусток смертоносной энергии. Все последующее происходило словно в замедленной съемке. Синеющий шар ударил мужчину в живот, тот отлетел назад, врезаясь в закрытую дверь, вышибая ее своим раскромсанным телом, срывая металлические петли и запоры. От взрыва пошатнулся весь вагон, я упала на пол, ударившись головой о стенку. Поезд резко затормозил, раздался чей-то пронзительный крик. Не знаю что заставило меня подняться с пола, открыть обгоревшую дверь вагона, втолкнуть вялое тело в туалет и закрыться на задвижку. Это была точно не я. Я все еще видела разорванную плоть, распростертую на металле, улетающую прочь от состава.

Поезд остановился, были слышны крики, топот, стоны, ругательства. Начался конец света, а я, скорчившись на грязном ободке унитаза, рыдала в голос.

Медленно, но верно я становилась убийцей. И пусть это происходило не по моей воле, но результат оставался неизменным. Если в первом случае я еще могла надеяться, что женщину спасли, то Николаю уже точно никто не поможет. Пока я совершенно не представляла, как можно жить дальше со всем этим. Хотелось оказаться дома рядом с мамой, согреться ее любовью и получить всепрощение, а еще хотелось спрятаться от всего мира, исчезнуть, сбросить с себя невыносимое чувство вины.

Сначала я ничего не замечала, поглощенная переживаниями. На какое-то мгновение, мне показалось, что кто-то погладил меня по голове. В туалете была только я, сил на испуг у меня просто уже не осталось. Прикосновение повторилось, более уверенное, но по-прежнему аккуратное. «Райн!». В ответ раздалось тихое «Тшш…» Невидимые руки обняли меня, прижали к такой же невидимой, но крепкой груди. Меня тихонечко укачивали в объятиях, как маленького ребенка, напевая, едва слышно какую-то незатейливую мелодию. Широкие ладони скользили по моим волосам, слегка поглаживали спину. Иногда меня чуть сильнее прижимали и тогда я ощущала легкий поцелуй на своих волосах. Меня так замечательно жалели, что я вновь расплакалась. Выплеснув всю свою боль, затихла в нежных объятиях. Больше ничего не надо было, только вот так сидеть и греться чужим теплом, раз у самой внутри остался только один холод.

Долго так продолжаться, конечно, не могло. Кто-то забарабанил в закрытую дверь. Раздался крик, звали проводника с ключом. Суетливые шаги, звук отпираемого замка. Райн вновь стал нематериальной сущностью, отдав мне свои силы, чтобы я смогла дожить этот день. Дверь отворилась и на меня с неподдельной радость уставились две пары мужских глаз, то ли полицейского, то ли военного и проводника.

— Иванова Ольга Петровна? — поинтересовался тип в камуфляже. С трудом припомнив, что данное сочетание в настоящий момент является моим конспиративным именем, я тупо кивнула.

— Отлично! Что же вы, голубушка, так нас пугаете? Ищем вас по всему составу. Была девушка и пропала, — радостно изрек довольный проводник. Камуфляжный тип, оценив мое заторможенное состояние и опухшее от слез лицо, протянул руку, чтобы помочь подняться. Меня вывели, а скорее вынесли из вагона, накинули на плечи одеяло, посадили на неизвестно откуда взявшийся раскладной стул. Я оторопело оглядывалась вокруг. Вся насыпь вокруг состава была усыпана людьми, с чемоданами, котомками, детьми. Небольшой муравейник двигался, шумел, суетился. Оглядываться назад совсем не хотелось, но я заставила себя взглянуть. Там в метрах ста позади поезда, среди высокой травы тоже были люди, в форме, виднелась яркая полосатая лента, огораживающая достаточно большой кусок земли. Я знала, что лежало там, но я не хотела этого знать. Казалось, что мне удалось за это время выплакать всю свою душу, внутри было пусто и зябко. Я просто отвернулась и попыталась сосредоточиться на стаканчике горячего чая, который кто-то незаметно умудрился засунуть мне в руки. Подошел врач, наверно врач, он был в белом халате. Приподнял лицо за подбородок, пальцами широко раскрыл мне по очереди один глаз, затем другой. Что за чушь? Я же не мертвец, я живая… ЖИВАЯ!! Осознание этого резко нахлынуло на меня. В горле встало комом, согрело внутренности. Хорошо, что все слезы я уже выплакала, поэтому я просто улыбнулась. Широко, по-идиотски прямо в лицо, изучавшего меня доктора. Тот, глядя куда-то в сторону, произнес: «Она в шоке». Откуда-то из неоткуда в руках моего доктора материализовался маленький шприц. Он фокусник или тоже волшебник? Расплодилось тут всяких, шагу не шагнешь!

— Не бойтесь, всего один укольчик, чтобы вы себя почувствовали лучше, — ласково увещевал волшебник в белом, протыкая мне вену на сгибе локтя. Мне стало совсем весело и я радостно закивала как китайский болванчик, соглашаясь с ним. Они думали, что мне плохо, а мне было так хорошо. Потихоньку моя эйфория тоже сошла на нет, не иначе Райн опять переборщил с подкачкой сил. Чем-либо другим объяснить мое состояние безумного веселья в сложившихся обстоятельствах я просто не могла. Ведь весело мне стало еще до укола.

Начала прислушиваться к тихим разговорам вокруг меня. В общем версия у народа была только одна. Зато какая! Николаю было присвоено гордое звание террориста, пронесшего с собой взрывчатое вещество. Никого не смущал тот факт, что в тамбур мужчина ушел с пустыми руками. Он ведь вполне мог спрятать взрывчатку на своем теле или в тамбуре, в небольшой хозяйственной кладовочке, которая предназначена для нужд проводника. Что-то у террориста не заладилось и он подорвал сам себя. Причем подорвал так удачно, что никто кроме незадачливого камикадзе не пострадал, если не считать ушибы и ссадины от экстренного торможения поезда и сорванную с петель дверь.

К тому моменту как ко мне подошел человек в камуфляже, извлекший меня на свет божий из туалета рокового поезда, я уже была вполне в состоянии отвечать на вопросы. Немного сбивчево, но вполне логично рассказала, что прихватило живот после гостиничной еды и я провела все это время в уютной комнатке наедине с унитазом. Николая видела в последний раз, перед уходом по великой надобности. До этого знакомы не были. Когда раздался взрыв очень испугалась, поэтому сразу и не вышла. Решила, что поезд атаковали бандиты, хотела отсидеться, пока все не стихнет. Уж не знаю, устроила ли Камуфляж моя история, но он даже ухом не повел, все записал на листик, который подсунул мне на подпись, затем затребовал от меня адрес моего проживания и телефон для связи. Пока я думала что же мне соврать, Райн стал надиктовывать мне информацию по этой самой Ивановой Ольге Петровне, реально существующей девушке, чье имя и паспортные данные ушлый маг позаимствовал из мировой сети. День перевалил далеко за середину, когда нас вновь погрузили в поезд. Народ молчаливо проделал оставшийся путь до Нижнего, видимо, накатила всеобщая усталость. Нижний встретил нас толчеей и небольшим дождиком. Лет пять назад мы приезжали сюда с родителями к нашим старым знакомым. Город мне понравился. Особенно его центральная часть с Кремлем, возвышающаяся на Волгой. Пока доползешь от кораблика, стоявшего на набережной до самого верха по бесконечной лестнице, туда, где собственно и разместился величественный ансамбль из красноватого кирпича, тебе уже никакой экскурсии и не надо. Хочется просто стоять на этой вышине (а лучше сидеть на парапете) и обозревать бесконечные дали.

В этот приезд мне было как-то не до достопримечательностей. Посоветовавшись с магом, решили, что сегодня ехать на нужное нам место просто нет смысла. И хотя время играет против нас, но я так измотана, что просто не смогу открыть проход. Гостиница, на удивление вкусный ужин, контрастный душ (по требованию учителя, заметьте) и долгожданная постель. Я бы хотела навсегда забыть этот проклятый день, даже два проклятых дня, но кто ж мне даст?

— Ася, я понимаю, что мои слова тебе мало помогут, но я надеюсь, что позже ты поймешь. Твоей вины здесь нет. Стоял вопрос о том, чтобы выжить. В конце концов, это не ты ударила смертоносным зарядом, это не ты, сделала так, чтобы этот заряд вернулся к своему владельцу. Ты действовала по обстоятельствам, а они сложились таким образом. Мир не справедлив и суров, мне жаль, что тебе приходится постоянно с этим сталкиваться. Если бы я мог, то взял бы твою ношу на себя. Если бы я мог, то повернул бы все вспять. Если бы я не активировал нашу связь, то ты бы осталась обычным человеком, прожила бы обычную жизнь.

— Нет, Райн, если бы ты этого не сделал, то скорее всего, моя жизнь закончилась бы на той роскошной даче, в окружении головорезов и подонка, которого я имела глупость полюбить. Если бы не ты, меня бы прикопали там еще несколько месяцев назад. Мне сейчас очень тяжело, но я выдержу, я должна выдержать. Кроме того, мне так хочется увидеть твою Лидию и еще… Мне очень хочется, чтобы ты жил.

— А я и живу, — печально возразил мужчина.

— Ты же понимаешь, что это не жизнь?

— Нет, Ась, это тоже жизнь. Благодаря тебе… — молчание затянулось.

— Скажи мне, а почему раньше ты так не делал? — первая нарушила я тишину.

— Как так?

— Ну ведь сегодня ты почти материализовался, значит, ты можешь быть этаким человеком-невидимкой? — Увы, не могу. Мне доступно это только на короткое время и… как обычно, это требует больших затрат энергии, — уже вместе хором закончили мы фразу.

— Ты сегодня сильно поисчерпался, да? — меня кольнула острая иголка сочувствия, жалею тут себя, а ведь и ему пришлось не сладко.

— Не переживай, за ночь подкоплю и восстановлюсь.

— Так мне тоже надо восстанавливаться, — встрепенулась я.

— Тебе надо спать, моя хорошая, просто спать. Сейчас это самое важное для тебя. Пусть твои мысли будут легкими и воздушными, а сон принесет покой и прощение, — Райн баюкал меня своим приятным голосом, обволакивал, успокаивал, ласкал, прогоняя прочь все плохие думы. Я плыла на волнах тепла и любви, растворяясь в них без остатка.

?

Глава 26

И вот наступил день «Ч». Но начался он совершенно не с того, о чем вы могли бы подумать. Не было истерик, заламывания рук, и нервного мандража. Не было решимости идти до конца и подложить-таки «кузькину мать» плохим дядям и тетям, обидевшим хорошую меня.

Я лежала в кровати, наматывая прядь волос на палец, и размышляла о банальном девичьем. Можно ли влюбиться в виртуального мужчину? Можно ли его желать? Да, я понимаю, что не вовремя, да и довольно не умно обдумывать подобные вещи вообще, а уж тем более сегодня, но после всех наших вчерашних жалений и объятий, первая мысль с которой я проснулась была о Райне. Почему-то у меня неожиданно возникли подозрения, а не влюбляюсь ли я в него? Или я просто настолько с ним срослась, что воспринимаю его частью себя, а себя я, конечно, люблю. Еще одним вариантом, который мне казался наиболее приемлемым, было то, что таким образом на меня повлияла стрессовая ситуация. Оказавшись одна, в постоянном напряжении, страхе и неопределенности, я невольно потянулась к тому единственному, кто всегда был рядом, к, пусть и виртуальному, но все же мужчине. Сила, спокойствие, утешение, понимание, прощение — я все это нашла в своем невидимом друге. Поэтому вполне обоснованны были и чувства так неожиданно всколыхнувшие во мне несколько подзабытые ощущения. Мне хотелось слышать его голос, чувствовать его одобрение, радоваться вместе с ним и разделять его боль. Когда это успело выйти за рамки дружеского расположения, я так и не поняла. Скорее всего толчком послужили последние два дня. Тогда все объяснимо. Даже жертва в определенный момент начинает испытывать к своему похитителю или насильнику привязанность, сопричастность. Психологи называют это Стокгольмским синдромом. Поэтому в моей ситуации, чувство влечения вообще абсолютно оправдано, хотя и неуместно. Оставалось только уповать на то, что, когда (или в нашем случае более уместно «если»?) мы разрешим возникшие трудности, то и все мои ощущения пойдут на спад и я вернусь на уровень дружеского общения. А пока надо было получше прятать свои мысли и эмоции от Райна. Не хотелось бы ставить ни его, ни себя в дурацкое положение. На том и порешила.

А вот дальше уже на меня и нахлынуло все то, что было так ожидаемо и закономерно: страх, всепоглощающий и лишающий сил, мандраж, как перед экзаменом, желание поджать хвост и просто спрятаться где-нибудь, подальше от всех. И еще множество переживаний, которые меня, как героиню, совершенно не красят. Лучше бы я продолжала думать о Райне! И тут, конечно, явился он.

— Ну, что? Уже дрожишь, Асюня? — промурлыкал голос в моей голове. Это что еще за Асюня? Звучит практически как осина.

— Не называй меня так! Я Ася! — возмущенно вякнула я.

— А мне так больше нравится Асюня. Думаю, я так тебя и буду называть. Асююююня! — продолжил глумиться подлый мужик.

— Только попробуй! Тогда тебе придется отзываться на Раюшку, а еще лучше на Райку. Согласен?

— Но ведь это женское имя, придумай чего-нибудь более оригинальное и более мужское.

— Как тебе Раюн? Рай?

— Вооот! Рай — это отлично! Теперь только так меня и называй. Я буду твоим персональным раем, — с улыбкой произнес голос.

— Боюсь ты станешь моим персональным адом, — пробубнила я себе под нос, а потом застыла осененная умной мыслью, — Ты меня отвлекаешь так, да? Чтобы я перестала нервничать, так ведь?

— Э, да ты меня ловко раскусила, малышка, — казалось, что учитель сегодня прибывал так же как и я в состоянии аффекта, только если у меня это выражалось со знаком «минус», то у него шло явно с большущим «плюсом». Как бы еще не начал подхихикивать и похрюкивать. Никогда не знала как совладать с мужской истерикой. В общем мы с ним составили блестящую парочку. Тем ни менее эта маленькая перепалка сделала свое дело, я немного пришла в себя и попыталась мыслить рационально.

Райн, наверно, мне надо связаться с родителями и придумать куда я пропаду на ближайшее время, желательно что-нибудь подостовернее.

— Я уже подумал об этом. Ты когда-нибудь с на практику ездила?

— Было один раз, на втором курсе, нас отправили в какой-то колхоз, чудом сохранившийся с советских времен. Название поменялось, а суть осталась та же. Типа мы должны были изучать данный хозяйствующий субъект, но на деле все свелось, конечно, к банальной уборке картошки. Зато университетскую столовую на всю зиму обеспечили дармовым корнеплодом.

— Отлично! Значит, придется повторить этот выезд на картошку еще раз. Конечно, если у тебя нет более стоящей идеи?

— У меня сейчас в голове вообще очень мало идей, поэтому придется воспользоваться твоей. Главное, чтобы мне удалось убедить маму, а то с нее станется еще и мне в деканат позвонить, а потом и всю полицию на уши поставить.

Посмотрела на себя в зеркало, вид особо не радовал. Осунувшееся лицо, темные круги под глазами, сероватый оттенок кожи пробивался даже через загар. Не представляю как вообще такое возможно?. С таким лицом только в гроб класть, а не на практику ехать. Не поверит маман, как пить дать, не поверить! Словно уловив мои сомнения, бабочка шевельнулась на моем плече, выпустив зеленовато-белые ручейки. Пробежав по шее, они заструились по лицу, стало тепло и немного щекотно, зажмурилась. Когда открыла глаза. то просто обомлела, на меня смотрела значительно похорошевшая, даже несколько поправившаяся я. Глаза блестели, кожа сияла, губы алели. Хороша! Надо срочно позаимствовать рецептик.

— Даже не надейся, — смеясь, ответил на мой невысказанный вопрос учитель, — Это всего лишь иллюзия, продержится недолго, минут 20, мне надо беречь силы. Дерзай, о величайшая из актрис!

Врать родителям было противно, но говорить правду просто опасно и в первую очередь для них. Вместо отпуска рванут ко мне, а там… Об этом думать совсем не хотелось. поэтому я приложила максимум усилий. Была весела, говорлива и просто счастлива, что вижу их, таких любимых и родных. Что могу им об этом сказать хотя бы потому, что я еще жива. Стоп! Куда-то не туда меня повело, вон и мама напряглась, еще раз уточнила все ли у меня хорошо. Вернула на лицо беззаботность и продолжила щебетать о всяких глупостях. Мы тепло и долго попрощались, выключила скайп и поняла, что все же выплакать все слезы за вчерашний день мне не удалось, иначе что там у меня наклевывается в уголках глаз?

— Ась, все будет хорошо. Защита у тебя сильная, как показал вчерашний день даже сильнее, чем я предполагал. Грань щедро поделилась с тобой. Думаю, у тебя очень большой потенциал, жаль, что так мало было времени, чтобы его раскрыть. Ты же понимаешь, что в любом деле главное — вера. Я в тебя верю, осталось только тебе самой перестать все время сомневаться и поверить в себя. Иногда, мне очень сильно, практически невыносимо хочется убить этого твоего Андрея за то, что он сделал с тобой.

— Райн, да брось ты, все уже в прошлом же.

— Нет, Ась, еще нет. Помимо всего прочего он совершил одну кощунственную вещь. Он забрал у тебя уверенность в себе. Где-то внутри тебя сидит вечный червячок сомнения. Каждый раз он гложет тебя мыслью: «А хороша ли я? А достойна ли я? А могу ли я?». Ты должна понять: ты хороша, достойна и все можешь. Это трудно, но возможно. И именно сегодня ты можешь это сделать.

Могу… Ну, конечно, могу! И ничего это Райх во мне не испортил, я уже все пережила. В конце концов, я даже отомстила ему за все. Вид его дрожащего, скорченного тела на роскошном полу загородного дома, еще долго грел мою душу. Он был жалок и противен. А разве могут слова такого ничтожного человека что-то значить? Нет. Его слова грязь, которая высыхая, со временем облетает как шелуха, отваливается слоями, как старая ненужная кожа, открывая меня, такую, какой я была до него.

Ну, что? Помог аутотренинг? Ни фига он не помог… Там внутри оставалась все та же маленькая и испуганная Ася. И откуда мне взять другую, сильную и смелую, я не знала.

Собрав свои вещи и плотно позавтракав, села на маршрутку в направлении Бора. Ехать было недалеко, утренняя пробка уже подрассосалась, поэтому мы достаточно быстро доехали до места. Солнышко уже во всю светило на небосклоне, намекая, что зря я напялила на себя эти джинсы. Но переход находился в лесу, а там с голыми ногами лучше не ходить.

Прикупив немного провизии и воды, с трудом нашла таксиста, который согласился за огромную (по моим ощущениям) плату довезти меня хотя бы до деревни с забавным названием Журавли. Обычная деревушка, внешне ничем ни примечательная. Люди, спешащие по своим делам, собаки, изредка погавкивающие из-за забора, беззлобно, скорее для проформы. Чистый воздух, непривычный после смога большого города.

Почему-то захотелось крикнуть: «Эй, люди, а вы знаете куда я иду?!». Конечно, они не знали. У них было 1 сентября, День знаний, но как же много они не знали…

Райн уже отрапортовал мне, что признаки присутствия мага отсутствуют, а обычным людям было совсем невдомек, что они живут в таком особенном месте. Полагаться на браслет, как показал предыдущий опыт, было нельзя. Амулеты могут его обмануть. Поэтому проверила свою защиту, подтянула повыше рюкзак и зашагала в том направлении, куда меня тянула душа. Тянула не сильно, но настойчиво. Хотелось поскорее очутиться там, дотронуться, почувствовать, узнать.

Благодаря тому, что в последнее время я немного тренировалась, мне не пришлось страдать после первых же километров пути. Периодически делала привалы и отдыхала, наслаждаясь звуками леса. Казалось, что не может ничего такого страшного со мной произойти среди этой красоты. Если в начале пути я все время озиралась по сторонам, опасаясь, что из-за какого-нибудь дерева выскочит маг с голубыми сгустками в ладонях, то ближе к концу расслабилась, а может, просто устала.

Последний привал сделала буквально перед самой Гранью. Надо было еще раз проверить плотность защиты, да и просто отдохнуть физически. Райн сканировал окрестности.

— Ася, где-то в километре от нас в южном направлении есть люди, скорее всего грибники, трое. Но будь настороже, сама понимаешь, глубоко их прощупать я при всем желании не могу. Буду следить за их передвижением.

— Хорошо, — только и смогла прошептать я, волнение так сильно сдавило грудь, что у меня едва получалось нормально дышать.

И вот наконец, поляна, та самая которую я видела во сне. Казалось бы ничего особенного, обычная трава, деревья, звуки. Но я ощущала, что около самой кромки леса, находится она — конечная цель моего путешествия. Расфокусировала взгляд и ничего не увидела. Сколько я ни старалась, не пыжилась, ничего не происходило. Я чувствовала присутствие Грани на этом самом месте, но ни увидеть, ни пощупать ее не могла. Попробовала заговорить с ней, ответом была тишина.

— Ну, и что ты думаешь? — обратилась я к учителю.

— Я только однажды бывал в другом мире, тогда Скользящая просто подошла к какой-то одной ей видимой границе, дотронулась ладонью до воздуха, постояла так молча несколько минут, потом, начала пальцами раздвигать проход. Получалось у нее медленно, было такое ощущение, что она руками роет яму. Мы шли строго за ней держась за руки. Весь переход длился минут 15. Тоже самое было и на обратном пути. Это все что я знаю. Наверно, надо слушать свой дар.

— Молчит мой дар и Грань молчит, — озадаченно произнесла я. — Значит, говоришь, разрывала руками…

Присела на корточки и стала делать пасы руками, имитирующие описанный Райном процесс. Со стороны я смотреласть как полная идиотка, впрочем, чувствовала я себя так же. Сон был полным враньем. Ну, не совсем полным, хотя кроме обладания этим загадочным даром, из-за которого меня теперь все хотят убить, никаких познавательных моментов он не принес.

— Ася, один из грибников приближается к нам. Приготовься! — прозвучал встревоженный голос Райна. Я выпрямилась и проверила защиту, та была на максимуме. По крайней мере подойти ко мне ближе, чем на метр никто не сможет.

Это женщина. Человек. Это…

И тут я ее увидела. Круглые испуганные глаза, кровоподтек на скуле, разбитая губа. Нетвердая походка, идет словно через силу. Руки в карманах курточки, тело натянуто как струна.

— Жеееенька! — стоном вырывается из меня ее имя. Минутное замешательство и я скидываю защиту и бегу навстречу к подруге.

«Ася! Стой, она под принуждением! Она не контролирует себя!» — орет в голове Райн, пытаясь меня вразумить. Но мне уже все равно. Они ее били! О, Боже, били из-за меня! Мы так понадеялись на Сергея, а он не справился или предал. Бабочка на плече судорожно хлопает крыльями, пытается опутать меня хотя бы тонкой сеточкой защиты, отмахиваюсь от нее, рву. Защита опять опоясывает меня, но я борюсь, я сильнее. Райн не смог хорошо восстановиться за ночь, вернул мне мои силы, а себе оставил только крохи. Добежала, обнимаю мою Женьку, осторожно, боясь причинить ей еще большую боль.

Девушка стоит не шевелясь и только слезы стекают по лицу мокрыми дорожками. Подушечкой пальцев аккуратно дотрагиваюсь до опухшей скулы.

— Прости меня, если можешь. Я не должна была тебя бросать там, — покаянно шепчу ей. — Это моя вина…

Женя, кажется что-то силится мне сказать, но губы словно не слушаются ее. Я прижимаюсь к ней, стараясь забрать у нее хоть немного того невыразимого, что застыло в ее глазах. Чувствую, как приходит в движение ее тело, она достает руки из карманов. Чуть отодвигаюсь, надеясь, что она, приходит понемногу в себя. Наконец, девушка выдавливает из себя: «Ты прооостиии…», в тоже мгновение резкий взмах правой руки и я задыхаюсь от острой боли, словно под левой грудью между ребер воткнули раскаленный металлический прут. Непонимающе смотрю на Женю, в ее потрясенные глаза с широко открытыми зрачками. Как она разворачивается и, спотыкаясь, уходит. Дотрагиваюсь пальцами до места ожога, они все в крови. Так странно… При ожогах крови не бывает или бывает? Медленно оседаю на траву. «Что со мной?».

* * *

Солнце клонилось к закату, заливая горизонт багрянцем и рождая причудливые тени на облаках. Без умолку трещали цыкады, почти перекрывая громкую перекличку певчих птиц в кронах высоких деревьев, которые, как молчаливые стражи со всех сторон обступили маленький зеленый островок.

На поляне, утопая в разноцветье трав, умирала девушка. В широко распахнутых в небо глазах, отражалась его безграничная синева и медленно плывущие облака, озаренные закатными лучами солнца.

И этой девушкой была я.

Я не чувствовала ничего, голова была пуста. Просто лежала, провожая глазами розоватые облачка. Спустя несколько минут, а может часов, ничем не занятая голова (видимо, застыдившись своего бездействия), попыталась понять. почему я тут лежу, когда должна открывать переход. В начале мысли не слушались меня, они расползались и никак не хотели думаться. Но я была настойчива. Мне удалось вспомнить как я дошла до этой поляны, как пыталась заговорить с Гранью. Вспомнила Женю, крик Райна и его отчаянные попытки поставить на мне защиту. Какая же я дура! И какие же они отличные психологи, так ловко сыграли на моих чувствах. Я даже восхитилась их злым гением. Вот так банально и просто взять и проткнуть ножом великую магиню, славную стахановку переходов. И сделать это руками моей самой близкой подруги. Как же трудно ей будет жить дальше после того как она убила меня.

Убила? Значит, меня больше никогда здесь не будет? Значит, все? С этого момента я окунулась с головой в водоворот отчаянья и воспоминаний, передо мной пролетела вся моя короткая и в общем-то никчемная жизнь. Было безумно жалко себя глупую, Женю, но больше всего было жалко моих родных. Как же они это перенесут, ведь у мамы сердце больное, да и папка в последнее время что-то сдал, все на ноги жалуется, никак до врача дойти не может. Мысли разрывали мою голову, терзали сердце и душу. Стало больно. Дьявольски больно, не человечески больно. В свой последний крик я вложила все мое короткое прошлое и так и не прожитое будущее, все свои мечты и мысли, радости и печали, всю себя. Мое протяжное и хриплое «Аааа!» взорвало лес и погрузило его в полную тишину на несколько долгих томительный минут. Меня не стало.

Я не видела как заискрило вокруг меня пространство, не слышала чужого такого же протяжного и пронизанного горем стона из уст мужчины, неведомо откуда возникшего рядом с моими телом. Не чувствовала как меня обхватили чьи-то крепкие руки, не ощущала покалывания чужой магии, бродившей по моим венам. Я плыла, плыла как те воздушные облака, подгоняемая только легким ветерком, еще не остывшим после погожего осеннего дня. Плыла, огибая стайки птиц, покидающих родные края вслед за уходящим летом. Я таяла и растворялась, я исчезала. Но ветерок, который так ласково подгонял меня раньше, вдруг, стал холодным и сердитым, он настойчиво не давал мне растечься по воздуху, с маниакальным упорством он вновь и вновь собирал меня в кучу, тормошил, щипал, толкал. Короче делал все, чтобы я не могла расслабиться. Я пыталась отмахнуться от него, уплыть, оттолкнуть, но ветерок вцепился в меня мертвой хваткой. Все мои усилия пропадали даром. И тогда я рассердилась, потемнела, заклубилась, во мне засверкали молнии, и ударила, сверкнула, разрезав горизонт изломанной линией и раскатисто прогрохотала во след. И очнулась… уставившись в низкий беленый потолок, прямо надо мной затянутый маленькой паутинкой.

Закончив изучать переплетение тонких ниточек и многочисленные трещинки, оценила свое физическое состояние, запас магии был на нуле, но чувствовала я себя хорошо отдохнувшей и вполне здоровой. Рука невольно потянулась к ране под грудью, ощупала кожу под тонкой тканью, не больно. Неужели мне все приснилось?

Глава 27

Но разве могло мое изумление от отсутствия ранения сравниться с шоком, который я испытала увидев того, кто сидел в кресле в дальнем углу комнаты.

Он казался инородным телом в этой милой обстановке деревенского уюта: среди старой добротной деревянной мебели, среди множества расшитых салфеточек, занавесок, полотенец, среди запаха утренней сдобы и лесных трав, среди мирных звуков проснувшегося дома.

Темные отросшие волосы, в беспорядке свисавшие на лицо, словно их не единожды взлохматили нервною рукой. Напряженное аристократически бледное лицо, плотно сжатые тонкие губы. Длинные пальцы музыканта, так сильно сжимавшие ни в чем не повинные подлокотники кресла, что было видно их побелевшие костяшки. Человек, восседавший напротив меня, был не просто зол, он был в ярости. Она клокотала в нем, выплескивалась из белесых глаз, выходила наружу вместе с затрудненным дыханием, и была направленна именно на на ту единственную особь, находящуюся в комнате и изумленно таращившуюся на разъяренного мужчину.

Только мое крайнее изумление не позволило мне успеть испугаться. В следующую минуту мой молчаливый оппонент справился со своими эмоциями настолько хорошо, что у меня даже возникла мысль, что все увиденное ранее было лишь моей галлюцинацией, так же как и он сам, живой и во плоти, сверлящий меня взглядом. Холодное и отстраненное лицо мужчины только добавило мне сомнений. Может, я умерла и вознеслась куда-нибудь на небеса, где обитает потерянное тело Райна? Видимо, эта мысль тут же нашла отражение на моем лице, поскольку сразу же последовал ответ на мой невысказанный вопрос:

— Ты не умерла.

— Тогда что ты тут делаешь? — почему-то просипела я, словно мне не приходилось пользоваться голосом как минимум год.

— Жду когда ты проснешься, — сообщили мне.

— И долго ждешь? — продолжала сипеть я. Да, что же такое с моим голосом?

— Вторые сутки. И тебе стоит поменьше разговаривать, пожалей свои связки.

— А что с ними?

— Сорвала, когда голосила на весь лес.

— Значит, мне все это не приснилось. Я действительно была ранена, я умирала, но сейчас жива и даже нет и следа от ранения.

— Допустим, след все же есть. Небольшой шрамик останется как напоминание о чьей-то большой глупости, — сообщили мне многозначительно глядя куда-то в область моей груди, едва прикрытой тонким материалом ночнушки. Непонятно от чего покраснев (то ли от стыда за свое поведение около Грани, то ли от выразительного взгляда, созерцавшего мои сомнительные прелести), повыше натянула одеяло.

— Ты что мои мысли читаешь? — прошептала я.

— Читаю. Не специально. Видимо, наша связь оказалась достаточно крепкой, она позволяет мне слышать тебя без особых усилий. А блокировку ты сейчас поставить не можешь, так как совершенно пустая.

Так… ладно. Этот вопрос мы выяснили. Значит, необходимо срочно восполнять свой запас, чтобы всякие тут не лезли в мою голову, как в свой кошелек: нагло и без стеснения. И вот я добралась до основного вопроса, который должна была задать сразу же как увидела Райна. Решив не насиловать больше свое несчастное горло, мысленно обратилась к мужчине.

«Если ты сидишь сейчас здесь, значит, все-таки получилось? Но как такое возможно, мы же по-прежнему находимся в моем мире, значит, перехода не было. Как ты освободился от браслета?»

— Наверно, это было чудо, — скривился в ехидной ухмылке маг. — Когда ты умирала, то выплескивала во вне такой мощный поток энергии, что браслет оказался полным под завязку, ты просто сожгла этот чертов артефакт. Не знаю как такое вообще возможно, но ты словно подключилась к Грани, как к источнику питания, использовала ее как огромную батарейку. Истощив свои собственные силы, ты стала качать энергию из перехода. Себя полностью истощила, а меня спасла. Правда, потом пришлось повозиться, в тебе совсем не осталось сил, чтобы бороться за жизнь. Я так и не понял как мне удалось тебя вытащить, — мужчина замолчал, устало потер себе виски, словно собираясь с силами, чтобы выдать мне еще какую-нибудь мудрую мысль. И… короче, я оказалась права, но я совсем не ожидала от него дальнейшей гневной отповеди.

— Я никчемный учитель, а ты бестолковая ученица. Мне казалось, что у нас все получается. Но в первой же действительно опасной ситуации, ты напрочь забыла все, что я тебе пытался втолковать. Я понимаю, что ты переживала за Женю, но это не повод забывать обо всем и нестись сломя голову навстречу своей смерти. Ты не слышала моих слов, ты сорвала свою защиту, отказалась от моей. Нам повезло лишь в одном. Женю не удалось до конца сломить, она продолжала бороться даже под принуждением. Поэтому удар прошел ниже сердца. Если бы выше, то никакая магия тебя бы уже не спасла. Это первая глупость, которая чуть не стоила тебе жизни. Вторая была не менее удачной. Я тебе говорил, что магов не так просто убить. Наша сила помогает нам выжить в любой, даже самой поганой ситуации. Ты чудом осталась жива, понимаешь? Вместо того, чтобы направить всю энергию на поддержание жизни, ты щедро фонила и фонтанировала ей на весь окружающий мир. А должна была направить всю ее к ране, попытаться уменьшить кровотечение, локализовать его и начать процесс заживления. Затянуть до конца ты бы ее не смогла, силенок маловато, но таким образом продержалась бы еще долго. Я бы помог тебе. Повторюсь, это действительно чудо, что ты пережгла накопитель и освободила меня, да еще, что хватило сил и умений вытащить кое-кого с того света. Если бы ты проделала такой фокус на Лидии, то выброс энергии мог привлечь сумеречных тварей. Ооо, ты бы осталась жива! Эти гады бы не позволили тебе умереть, более того, они бы значительно удлинили твою жизнь. Но ты бы прожила вечность тупой бездушной сущностью, единственной мыслью которой является: «Жрать, жрать, жрать!» Хотела бы ты для себя такой участи? Хотела? Теперь, когда я тебе все это разжевал, в рот положил, ты можешь это проглотить и, наконец, запомнить, идиотка малолетняя! — Райн кричал на меня уже почти в полный голос. Это было дико и обидно.

Я ждала от него слов благодарности за освобождение от браслета, небольшого упрека по поводу моего глупого поведения, ну шуточек каких-нибудь не очень умных, а получила ор и «идиотку малолетнюю». Как всегда в такие моменты наивысшей несправедливости в отношении себя любимой, я не могла вымолвить ни слова, губы словно свело спазмом, глазам стало горячо и они наполнились слезами, которые я мужественно пыталась в первые секунды удержать не пролитыми из чувства гордости. Но даже в этом мне было отказано. Подлые предатели буквально ручьями побежали по лицу, закапали с подбородка, нос тут же заложило и изнутри стали прорываться судорожные всхлипы. Становлюсь истеричкой и вечной плаксой. За последнюю неделю моими слезами можно было напоить целую деревню, столь любезно приютившую нас. Противно как-то все это.

Райн, видя мою реакцию, замер. На лице застыло удивленное выражение, как будто он силился понять, чем это я таким посторонним занимаюсь в то время, когда должна пристыженно сидеть, внимая ему и соглашаясь с каждым пунктом его пламенной речи. После того, как он понял, что я уже во всю реву, первым его порывом было подойти ко мне, но я демонстративно отвернулась от него в сторону окна. Он потоптался немного на одном месте в нерешительности, выругался себе под нос и стремительно вылетел из комнаты, громкоо хлопнув дверью. Вот и поговорили.

И я еще размышляла о какой-то там влюбленности в этого врага? Все в сад! Этот тип не имеет ничего общего с моим милым, надежным другом. Отныне я буду холодна, максимально вежлива и неприступна. Так… и срочно копить силы на блокировку. Срочно!

Часа через два, я полностью спокойная, со слабеньким, но ментальным блоком, гордо выплывала из комнаты. Мою одежду кто-то заботливо выстирал, выгладил и заштопал в нужном месте под грудью. Мой чудесный выход не был никем оценен, ибо другая комната была совершенно пуста. Только по середине стоял стол на котором приветливо дожидались меня уже успевшие поостыть оладушки со сметаной. Только в этот момент осознав как же я голодна с жадностью набросилась на угощение, да простят хозяева не культурную меня. Щелкнула по кнопке чайника и тот добродушно зашумел нагревая воду. Утолив первый голод, сделала себе кофе с молоком и уже медленно с чувством, с толком, с расстановкой принялась за завтрак. На веранде раздался шум и послышались шаги, открылась входная дверь и в комнату вошла полная розовощекая женщина с корзинкой ярко-краснях яблок. Цветастый сарафан только добавлял ей какой-то необъяснимой деревенской прелести, про такую бы сказали «кровь с молоком». Женщина улыбнулась мне так искренне по-домашнему, словно я была ее любимой родственницей.

— Ну, наконец-то, Асенька, а то мы уже волноваться начали, — затараторила она слегка растягивая гласные, — Ведь муж тебя принес без сознания. Сказал, что тебе в лесу стало плохо, упала в обморок. Врача вызывать отказался, сказал, что сам врач и знает что делать. Так ведь, почитай, двое суток и просидел у тебя, даже спать не ложился, только за травками какими-то сбегал в лес, да отвар потом сделал. Сам весь серый, снулый, а увести себя от тебя не дает. Вот ведь как любит тебя, моя девонька!

Как-то резко расхотелось есть. Муж значит, лечил значит, любит значит… Стало бесконечно стыдно. Вежливо улыбнувшись на тираду женщины, с трудом допила кофе.

— Простите, а как вас зовут?

— Так Марией все кличут, так и ты зови, — еще больше расцвела та.

— Мария, спасибо большое вам за помощь, я вам так благодарна за все! — от всей души просипела я, и была тут же выдернута из-за стола и сжата в сильных объятиях.

— Да, что ты, мы разве ж не люди? Когда-то ты поможешь, когда-то тебе. Ну, ладно, ты отдыхай, сил набирайся, а я тут по хозяйству позанимаюсь немного, — радостно сообщила хозяйка, выпуская меня из кольца своих рук.

— А где…?

— Твой-то? На сеновале спит, сказал, что там ему будет лучше. Эх, совсем умаялся мужик! Ну ничего, не переживай. Он крепкий, я вижу, такого так просто не перешибешь. Если пойдешь к нему, то сеновал справа от дома, в общем увидишь.

Вышла на улицу. Широкий двор, обнесенный со всех сторон высоким забором, добротные дворовые постройки наводили на мысль, что здесь царствует крепкий рукастый хозяин. Все было сделано красиво и с любовью. На углу дома висел умывальник, прям один в один как у бабули в деревне. Умылась водичкой, согретой теплым не по осени солнцем, прополоскала рот и направилась к сооружению, предварительно опознанному мной как сеновал. Откуда-то сбоку из будки выползла огромная псина, кинув равнодушный взгляд на мою скромную персону, лениво потянулась и разлеглась, подставив солнцу свой мохнатый бок. И как ей не жарко?

Отворила дверь, выпустив наружу прелый запах сена. Не ошиблась. Райн лежал на спине навзничь, широко раскинув ноги и руки, словно он, как упал в сено, так ни разу и не шелохнулся. Скорее всего так и было. Он выглядел откровенно уставшим, казалось даже сон не смог его расслабить. Черты лица еще больше заострились, отчего нос стал походить на птичий клюв. Меня вновь окатила волна стыда. Нянчился со мной, лечил, а я еще и обиделась на его, в общем-то правильные и заслуженные, упреки. Было так странно видеть его во плоти и так близко. Хотелось дотронуться до него, чтобы окончательно удостовериться, что это не сон и не иллюзия. Но страшно было разбудить прикосновением, а еще страшнее взглянуть в его глаза с немым укором.

Глянула на мага внутренним зрением, он был совершенно пуст. И как он планирует восстанавливаться, если даже сил на подпитку себе не оставил? Ладно, черт с ним с этим ментальным блоком, подумаешь, узнает мужик, что я сгораю от стыда, так он это итак поймет. Кажется, теперь пришла моя очередь поработать доктором. Собрала все свои жалкие накопления силы, вытянула из клубочка теплую зеленоватую жилочку и потянула к Райну. Понятия не имею как это делается, но ведь хуже от целительной магии быть не может? Оказалось, что энергия и сама знает что необходимо делать, заструиласьтоненьким ручейком с моей ладони, скользнула под одежду и растеклась по телу.

Кстати, одежда его выглядела несколько неуместно для сеновала, белая рубашка, расстегнутая по самое не балуй, с пышными рукавами и узкие темно-коричневые брюки, заправленные в черные кожаные сапоги. Неужто тело к нему вернулось с той же одеждой с которой и было экспроприировано злобными врагами 50 лет назад? Этакий утомленный охотой граф. Позволила себе поизучать оголенную грудь, лежащего передо мной графа. Она была хороша, вполне так подходила для героя моего романа — в меру рельефная, без волосяного покрова (эпиляцию, что ли делает?), в общем черезвычайно привлекательная для девушки, недавно вновь осознавшей, что ее все же интересуют особи противоположного пола. Итак, грудь нам подходила, ноги тоже, особенно нам подходили пальцы рук, такие длинные, изящные, при этом ладонь была довольно широкой и мозолистой. Казалось, что эти пальцы и мозоли совершенно из разных опер. С лицом было сложнее, оно все же не в моем вкусе. В толпе, я бы пожалуй, за него не зацепилась бы взглядом, или зацепилась бы, но только из-за его необычности, нарочитой некрасивости. Словно все черты лица бросали вам вызов, «а слабо полюбить нас такими?». Еще нам очень не подходила невеста этого самого графа и его несколько сложноватый характер.

Мои размышления были прерваны сильной слабостью во всем теле, не заметила как увлеклась и отдала все, что накопила за утро. Глянула, на значительно улучшившийся цвет лица мужчины и мысленно похвалила себя, значит, не напрасно старалась. Идти куда-то сил уже не было, поэтому я прилегла недалеко от Райна на соседнем стожке. Полежу, подзаряжусь и уйду, пока он не проснулся. С этой чудной и очень здравой мыслью я благополучно и уснула.

Проснулась я оттого, что носу стало жутко щекотно, сморщилась и повернула голову в другую сторону, не помогло. Не открывая глаз, отмахнулась от непонятного раздражителя, тоже не помогло. Открыла глаза. Напротив меня на корточках сидел довольный улыбающийся Райн и увлеченно водил мне по носу сухой травинкой. Робко улыбнулась ему в ответ. Мужчина демонстративно вздохнул и потрепал меня ладонью по макушке.

— Опять себе ничего не оставила. Балда ты, Аська! — судя по всему мои своеобразные извинения были приняты, отчего на сердце сразу как-то стало легко.

— Балда, — радостно согласилась я с магом.

— И что мне с тобой делать? — вновь притворно вздохнул Райн, пряча в глазах смешинки, — Придется тебя пороть.

— За что? — удивленно просипела я, немного обалдевшая от такого поворота событий.

— А за все! За то, что учителя не слушаешь, за то, что силу не бережешь, за то, что защитой пренебрегаешь. Да, мало ли еще за что! Повод всегда можно найти.

— Ты это серьезно? — напряглась я. Мне ведь неизвестно какими методами вдалбливается гранит магической науки в головы несчастных лидийских деток.

— Еще и шуток не понимаешь, — разулыбался маг, еще раз взлохматив мои, и без того довольно спутанные, волосы, — За это тоже пороть!

Мы некоторое время смотрели в глаза друг другу, словно еще раз прося прощения и благодаря за спасение. В какой-то степени мы были квиты: я его вытащила (пусть и случайно) из браслета, а он меня вытащил с того света.

— И как тебе вновь в своем теле? — мысленно поинтересовалась я.

— Потрясающе. Никогда не думал, что могу так по нему соскучиться. Снова дышать, есть, ходить, прикасаться к чему-либо, смотреть собственными глазами — такие простые вещи, но при этом такие восхитительные. Мне кажется, что я всесилен!

— Я рада, безумно рада, что у нас получилось! — разделила я восторг моего друга. Он выглядел совсем хорошо. Вернулся нормальный цвет лица, пропала синева под глазами, спала напряженность. Рубашка уже была застегнута практически на все пуговицы, скрывая от посторонних глаз объект моего недавнего изучения.

— Ну, что пойдем? Нас там хозяева к ужину уже заждались. Обед мы с тобой проспали, так хоть поужинаем, — он подал руку, помогая встать, пока я отряхивала одежду, начал вытаскивать из волос остатки сена. Райн был достаточно высок, моя макушка доходила ему до подбородка. Очень удобный рост для выуживания сора из чьей-либо головы. Приведя меня в более-менее божеский вид, направились к хозяйскому дому. У умывальника опять остановилась, ополоснула лицо и прополоскала рот. Блин! Я ведь уже три дня зубы не чистила, позор-то какой! Хорошо, что мне не придется целоваться, а то не всякий мужик сможет пережить подобное потрясение. За спиной раздался тихий смешок Райна.

— Ась, ты давай, уже копи свои силы и ставь блок, а то я от сумятицы твоих мыслей уже скоро на стенку полезу, — порадовал меня маг.

— А ты сам поставь блок и не слушай меня, — возмущенно заскрипела я.

— Так у меня уже все стоит, но я тебя все равно слышу. Тут нужна двусторонняя блокировка.

— Стоит у него все понимаешь, — пробурчала я себе под нос, вызвав у учителя очередной смешок. Расслабилась и потянулась к окружающему миру, тот радостно отозвался на мою просьбу, насколько возможно щедро отдавая мне свою магию.

Мы вошли в дом, где нас уже ждали за накрытым столом. Мария возилась на кухне, громко бренча домашней утварью. А нам навстречу поднялся невысокий плотный мужчина, видимо, муж хозяйки. Он протянул мне свою широченную ладонь.

— Ну, будем знакомы, Михаил, — произнес он басом, угу, самым настоящим басом. Словно батюшка в церкви на проповеди. — Я уж думал и не увижу нашу постоялицу. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — прошептала я в ответ, крепко пожимая шершавую ладонь хозяина. — А это наш сынишка Иван, — мужчина кивнул на пухлощекого мальчишку, невозмутимо уминающего кашу из большой тарелки, прихлебывая молоко. — Есть еще дочь Аленка, но она в городе в институте учиться, дома теперь редко бывает.

— У вас прям как в сказке, — улыбнулась я, — Братец Иванушка и сестрица Аленушка.

— Это точно, — хохотнул Михаил и пригласил нас за стол. Ужин проходил в непринужденной обстановке. Райн с Михаилом и Мария обсуждали местные новости, а я в основном отмалчивалась, занимаясь поглощением жареной курочки с вареной картошечкой, щедро сдобренной сливочным маслом и присыпанной мелко нарезанной зеленью. Ровно до того момента, как сердобольная Мария поинтересовалась:

— А у вас чего деток нет? — я аж поперхнулась и закашлялась.

— Цыц, ты! — шикнул на нее муж, заботливо пошлепав меня пару раз по спине, так что я прогнулась до самого стола. — Мало ли какие причины могут быть у людей…

— Так дети у нас можно сказать в ближайших планах, да, дорогая? — неожиданно выдал Райн с совершенно серьезной миной, только едва подергивающийся уголок рта, выдавал его веселье.

— Точно, милый, — просипела я с трудом, сдерживая все еще рвущийся наружу кашель.

— Мы вот тоже хотим девочку и мальчика, — продолжал ерничать подлый мужик. — Да, Асюша?

— Конечно, Раюша! — пробормотала я, пряча лицо в тарелке. Нестерпимо захотелось рассмеяться.

— И так чтоб сынок был на маму похож, видите, какая она у меня красавица? — сообщил Райн, простирая свою длань в сторону красавицы, давящей смех в тарелке с картошкой, куру я уже успела обглодать. Вся хозяйская семья на мгновение уставилась на меня лохматую и опухшую ото сна и закивала в такт головами, соглашаясь с моим «мужем». Даже Ванюша подмахнул своим белокурым чубом. Уж не знаю на сколько малыш просек тему разговора, но я расценила этот жест как согласие с положительной оценкой моей внешности. — Ну, а доча, чтоб была моей копией, — продолжил «муж» свою мысль. Теперь уже вся семья во главе со мной уставилась на Райна и тоже закивала, только уже менее согласованно. А я призадумалась как жеж я буду свою дочь выдавать замуж, ежели она будет копией этого глумящегося мужика? Глумящийся мужик не выдержал и наконец, расплылся в улыбке. Черт, опять забыла, что он меня читает! Мысленно покаялась за свою столь не лестную оценку его внешности. Что-то в духе: «ну, ты понимаешь, что для мужчины у тебя нормальная внешность, а для девочки хотелось бы более мягких черт лица». В ответ получила: «Не парься, Ася. Все нормально.»

Ну, нормально, так нормально. Дальше трапеза прошла без каких-либо провокаций и эксцессов.

Попытавшись набиться в добровольные помощники к Марии, была изгнана из дома с наставлением пойти прогуляться по селу, подышать воздухом, а то совсем зеленая стала.

Вышла на крыльцо и вдохнула вечернюю прохладу. Стало как-то так хорошо, покойно, словно и не было этих ужасных дней, словно я осталась все той же Асей, доброй и не способной поднять руку ни на одно живое существо. Раздалось позвякивание собачьей цепи и я заметила Райна, оглаживающего прибалдевшего пса по мохнатому пузу. Собака от свалившегося на нее счастья, даже подергивала в воздухе одной лапой, млея от ласковых прикосновений. Ну, вот… Кого-то наглаживают, а кому-то порку обещали. Маг оглянулся на меня, сверкнув в сумерках белозубой улыбкой. Опять читает, бестыжий! Изучила накопленный резерв и поняла, что на слабый блок уже хватит. Демонстративно водрузила ментальный блок и потянулась довольная собой.

— Ася, пойдем погуляем. — позвал меня Райн. Мы шли не торопясь по притихшему селу, почему-то разговаривать совершенно не хотелось, а просто молчать было удивительно хорошо. Как мне однажды сказала мама, друг — это не тот с кем ты можешь разделить разговор, а тот с кем ты можешь разделить молчание. Побродив по всем живописным окрестностям, поубивав несколько сотен комаров, довольные мы вернулись к гостеприимным хозяевам. Все уже легли кроме Марии, терпеливо дожидавшейся возвращения блудных гостей. Женщина показала на веранде детскую ванну, полную горячей воды, дала нам полотенца и отправилась под бочок к своему супругу, чей храп уже доносился из-за закрытой двери хозяйской спальни.

Мне было первой торжественно предоставлено право омовения, чем я с радостью воспользовалась. Разделась, встала в большой таз и начала поливать себя из ковшика, зачерпывая воду из ванны. Осталась главная проблема как промыть мои длинные волосы в таких условиях. Пришлось поэксплуатировать Райна, он поливал мои кудри из ковшика, а я склонившись над тазом насколько возможно тщательно промывала голову. Вы не подумайте, я там не блистала своими оголенными телесами, прежде чем позвать помощника, я, как всякая приличная девушка напялила на себя длинную футболку в которой предпочитала спать. Когда этот мучительный процесс был завершен, стало ясно, что всю воду мы потратили на меня. Виновато посмотрела на учителя. Но тот невозмутимо махнул рукой.

— Я помоюсь холодной, не переживай, так даже будет лучше.

— Лучше? Почему лучше? — заинтересовалась я.

— Ну… это для организма полезно, — сообщили он мне после секундного замешательства и настойчиво вытолкали с веранды. Погоняв в голове мысль о не совсем понятном поведении друга, улеглась на свой край кровати. Да, нам, как мужу и жене придется спать вместе, да и лишних мест для сна больше не наблюдалось. Меня это обстоятельство не сильно напрягало, как только не приходилось засыпать после студенческих вечеринок, и вдвоем, и втроем, как-то даже умудрились уместиться вшестером на одном диване, поперек, правда ноги болтались в воздухе.

Еще не успела заснуть, как услышала крадущиеся шаги. Мужчина разделся и тихонько прилег на свой край кровати. Интересно, а в чем там у них на Лидии ходят мужики? В семейниках или в плавках, а, может, совсем без нижнего белья?

— Ася, спиии! — тихо простонал в тишине Райн. Подправила свой маленько покосившийся ментальный блок, повозилась немного, устраиваясь поудобнее и довольная уплыла в страну сновидений.

?

Глава 28

Спальное место Райна уже успело покрыться снегами, когда я наконец соизволила проснуться. Но не подумайте, что меня мучили какие-либо угрызения совести. В конце концов не каждый день меня убивают. Хотя о чем это я? Теперь меня действительно каждый день убивали, ну, или хотя бы пытались это сделать. То ли еще будет!

Глупо было надеяться, что люди Эрастика не заметили отсутствия моего хладного тела на той злополучной поляне. Значит, встреча с ними нам еще предстоит. Где-то глубоко внутри засосало под ложечкой от мысли что они могли сделать с Женей. Пойти и сдаться? Но ведь это уже никому не поможет. Если они решат убрать подругу, как свидетеля, то сделают это в любом случае. А если Сергею все же удастся вывести ее из под удара, то он это сделает и без моего участия. Но я понимала, что, если завтра на поляне они выйдут ко мне и скажут: «жизнь дорогого мне человека в обмен на мою жизнь», то я соглашусь на этот обмен. Стоп! А что же будет с Райном? Поняла, что медленно и верно начинаю погружаться в пучину отчаянья. Запретила себе думать об этом. Как у нас там говорила незабвенная Скарлет? «Я подумаю об этом завтра». Вот и я тоже подумаю об этом завтра. С этой мыслью натянула на себя джинсовые шорты и майку. Судя по солнышку, пробивавшемуся сквозь плотные занавески, день обещал быть теплым.

Завтрак как и вчера ожидал его величество на столе. Быстро сделав все очень нужные утренние дела, уселась за стол. Любимый утренний кофе значительно улучшил мое настроение, а сладкие сдобные булочки (когда только эта женщина все успевает?) добавили умиротворения. Мир заиграл новыми красками. Прислушалась, во дворе раздавались удары топора, кто-то методично готовился к грядущей зиме. Кое-как соорудила хвост на голове и босиком вышла во двор, сразу же сощурившись от обилия света. Двор перед домом был пуст, только псина лениво догрызала огромную кость (уж не Гулливера ли порешили хозяева?), полностью игнорируя мое появление на крыльце. «А Райну бы поди уже хвостом тут намахивала», — подумалось мне с некоторой обидой. Решив игнорировать собаку в ответ, пошла на звуки, доносившиеся из-за сарая. Первым, кого я увидела был братец Иванушка, восседавший на чурке и лузгавший семечки из газетного кулечка. Мальчишка, аккуратно сплевывал кожурки в кулачок. Ишь, какой маленький а уже понимает, что гадить там, где живешь, совершенно не позволительно! Картина, которая развернулась передо мной следом, вообще лишила меня всяких слов, кроме междометий: «Ох! Ух! Ого-го!».

Спиной ко мне, широко расставив ноги в коротких спортивных шортах, с голой спиной рубил дрова Райн. Девочки, видели ли вы более захватывающее зрелище, чем мускулистый полуобнаженный мужчина, занимающийся активным физическим трудом, да еще и вид сзади? Лично мне ничего аналогичного в тот момент в голову просто не пришло. А сейчас готовьтесь! Пойдет часть из самого дешевого любовного дамского романа. Но тут уж, поверьте, без нее никак было не обойтись. Итак…

Тугие мускулы перекатывались под влажной, уже немного тронутой загаром, кожей. Изредка по рельефной спине медленно скатывались капельки пота, пробегая по татуировке, изображающей широко раскрытые два крыла, отнюдь не ангельские. Узкие бедра, плотно обтянутые тонкой тканью, совершенно не оставляли места для фантазии. Мой взгляд жадно ласкал напряженные крепкие ягодицы, рельефные мышцы ног, хорошо развитые икры. Каждый замах позволял мне во всей красе увидеть потрясающую грацию этого тренированного тела, каждый наклон рождал желание дотронуться до этих упругих ягодиц. Наверно, я выглядела маньячкой, и слюна, наверно, у меня изо рта капала… и мужика мне, наверно, уже давно надо было…

— Ася, привет, — звонкий голос братца Иванушки, вернул меня на бренную землю.

— Привет, Ванюш, — отозвалась я уже вполне восстановившимся голосом, не отрывая жадного взгляда от спины, которая после моих слов стала выглядеть несколько напряженной. Никак засмущала мужика? Э нет, его этим не проймешь! Маг обернулся ко мне и приветливо кивнул головой. Затем подошел к ведру, стоявшему в стороне, попил из него и неожиданно вылил себе на голову все остатки воды.

— А зачем ты на такой жаре дрова колешь? — задалась я закономерным вопросом, зачарованно наблюдая как вода прокладывает дорожки по груди и животу мужчины, — Солнечный удар хочешь схлопотать?

— Не переживай, ничего со мной не случится, а хозяевам помочь надо. Деньги они отказались брать, так вот я решил хоть так отплатить за их гостеприимство.

Видимо, я была немного не в себе, после всего увиденного, потому что не сразу почувствовала, как маг мысленно пытается со мной связаться, словно через слои ваты доносился его голос, звавший меня по имени. Ослабила немного щит, чтобы иметь возможность поговорить.

«Ася, по ходу это у тебя солнечный удар, уже минуту пытаюсь до тебя достучаться, а ты как в ступоре застыла. О чем таком интересном задумалась?» — полюбопытствовал учитель. Ага! Я так прямо тебе и призналась, что стояла и балдела от твоего тела. Ну, зачем мне это? Зачем мне еще и это? Итак все очень сложно, а тут еще эта непонятная реакция на мужчину. И ведь всегда довольно спокойно относилась и к противоположному полу и к сексу, тогда откуда во мне выплыло все это? Я ведь должна в нем видеть только учителя, но как это сделать после сегодняшнего пока совершенно не представляла.

«Ася, да что с тобой?» — несколько обеспокоенно произнес голос в моей голове.

«Ничего, Райн, просто волнуюсь за Женю и переживаю, что завтра опять может ничего не получиться.» — отмерла я.

«Давай сегодня ты об этом думать не будешь, сегодня ты просто будешь отдыхать и набираться сил.» — кажется, дороги Скарлетт Охары, нравятся не только мне, но и еще некоторым товарищам. — «Я тут, кстати, в благодарность хозяевам поколдовал немного. Подновил крышу дома магией, еще лет 20 протекать не будет. Михаилу ногу подлечил, плохо срослась после перелома, Марии по женской линии немного подправил. Я это к чему говорю, чтобы ты им потом деньги не совала, я попробовал уже, так Михаил очень обиделся, не повторяй моих ошибок, хорошо?»

Кивнула в знак согласия и пошла подальше от этого тела, а то ни дай Бог, маг поймет, что все мои ступоры связаны совсем не с теми переживаниями, о которых я ему поведала ранее. Надо было найти Марию и тоже оказать ей посильную помощь, а то я на фоне всех выглядела полной тунеядкой.

День за заботами прошел как-то незаметно. Мне удалось убедить хозяйку, что я в состоянии помочь в нарезке яблок для сушки, потом удалось убедить, что я в состоянии самостоятельно настрогать салат., потом… Ну, в общем, в хозяйстве всегда найдется дело даже для такой немочи как я.

Заснула я моментально, даже не слышала как пришел в темноте Райн. Это был мой план, измотать себя за день, чтобы потом не маяться бессонницей, гоняя в голове невеселые мысли о грядущем дне.

Разбудили меня непростительно рано. Только начали петь петухи, а мы уже были готовы отправляться в путь. У Райна за плечами был весь мой скарб, и немного еды, засунутой заботливой Марией. В руке он держал вещь, многократно обмотанную тканью. Это был клинок его отца. Обычные непримечательные ножны, обмотанные кожей, ставшей практически черной от многократных прикосновений и объятий крепких рук. Эфес клинка (уж, не знаю есть ли у клинка эфес, простите мне мою серость и неосведомленность, но буду называть так) был украшен одним единственным бледно-голубым камнем, обалдеть на сколько карат. Изогнутая металлическая пластина защищала руку война от случайного удара. Когда Райна извлек оружие из ножен, то сталь клинка радостно запела, словно приветствуя своего вернувшегося хозяина. Тот ласково провел по матовой поверхности, здороваясь со старым другом, затем поднес его к своим губами и прикоснулся легким поцелуем. Мне стало немного неловко, что я оказалась свидетельницей такого интимного момента, почему-то очень тронуло отношение этого человека к своему оружию и то, что меч, пронесенный через столько лет и испытаний, даже в другом мире не покинул своего владельца. Оказывается есть какое-то такое загадочное место у мага, где могут находится самые необходимые вещи. Например, запасной комплект одежды, оружие, парочка амулетов. Это что же это за место такое замысловатое? Но мой невысказанный вопрос был нагло проигнорирован, со словами, что «у некоторых еще нос не дорос знать про такие вещи».

Тепло попрощавшись с этой замечательной семьей, молча и сосредоточенно зашагали по проселочной дороге, уходившей в лес. Путь предстоял не близкий. Пришла в голову мысль: «Как же меня учитель вообще дотащил до этого села? Я б наверно себя где-нить по пути уж раз двадцать бросила».

Чем ближе мы подходили, тем острее я чувствовала Грань, ее желание открыться мне и от всей души надеялась, что сегодня у нас все получится. И вот мы стояли на этой проклятой поляне, где еще несколько дней назад одна, небезызвестная вам девушка прощалась с жизнью. Моя попытка номер два. Я направилась к месту, где по моим ощущениям находился переход, а маг размотал тряпицу и извлек на ножны с клинком.

И вновь ничего хоть мало-мальски похожего на искомую Грань. И как я должна ее открывать, если я даже увидеть ее мне могу? Вопросительно глянула на мужчину. Тот тяжело вздохнул, как вздыхают взрослые в ответ на «стописятмиллионный» вопрос ребенка, и посоветовал: «Расфокусируй взгляд, смотри как бы за поляну, возможно, это поможет». Но на расфокусировка сегодня совершенно не шла. Обвешанная со всех сторон щитами, чувствовала себя как тевтонский рыцарь — неуклюжей и громоздкой.

Посмотрела на поляну, за поляну, повыпячивала глаза, сощурила один, затем другой. Райн с затаенной тоской наблюдал за моими гримасами. А я чего? Я расфокусировкой занимаюсь, как могу, так и занимаюсь. Райн помотал головой из стороны в сторону и уселся на траву, выдернул из ближайших кустиков зеленый стебелек и засунул его в рот, прикусив зубами. Похоже настраивался на долгое ожидание. Я скосила глаза на травинку и тут, что-то мелькнуло на периферии взгляда. Осмотрела поляну, ничего. Повторила процедуру скашивания глаз, и оп, вот оно! Прямо передо мной находилась полупрозрачная материя, слегка розоватого оттенка. «Ничего себе!», — заорала я на весь лес, так оглушительно, что мужчина резко подскочил и в его руке оказалась уже не травинка, а клинок моментально выскочивший из ножен. «Тьфу, на тебя, Аська. Чуть заикой не сделала, — сердито пробурчал маг мне на ухо, — увидела, значит. Это хорошо! Теперь давай настраивайся и пробуй открыть переход». Решив, что большей похвалы я не дождусь, с нарочито обиженным видом принялась за решение поставленной задачи. Прошел час. Завеса стояла стеной, а я психовала, так как у меня ничего не получалось. Райн внешне невозмутимо дожевывал, наверно, уже второй стожок травки и молчал. Лучше бы ругал, может, хоть какой-то толк вышел.

— Я бездарна, — подвела итог своему часовому царапанью Грани.

— Ты просто не можешь расслабиться до конца, принять эту новую реальность. Пока ты с ней не смиришься, ничего не получится. У нас еще куча времени. Соберись, Ася, и заканчивай злиться и заниматься самоедством, это только мешает, — произнес мой гуру с умным видом.

— Ну, я же стараюсь, представляю все, как ты рассказывал. Почему не получается? — заныла я, пытаясь поймать взгляд мужчины, но тот упорно отводил его в сторону. Возникло ощущение, что он не хотел показывать свое разочарование от моей неудачи.

— Вся проблема в том, что ты именно стараешься. Не знаю, как по другому это можно объяснить. Эх, если бы у нас была хоть одна Скользящая, она бы провела тебя, показала как это делать. А я ничем не могу тебе помочь — расстроено сказал Райн.

— Если бы здесь была Скользящая, я бы тебе вообще не понадоби…, — продолжила я дискуссию, но теплая ладонь мужчины внезапно накрыла мой рот, заставив замолчать на полуслове. Он внимательно прислушался к окружающим звукам, черты лица были напряжены. Через секунду мои губы были на свободе, а Райн стоял наизготове крепко сжимая оружие в руках.

— Ася, у нас гости, приготовься — ровным голосом произнес маг, как будто просто приглашал меня на прогулку по лесу. Мне бы его нервы. У меня во всю уже работали надпочечники щедро выбрасывая в кровь огромную дозу адреналина.

— Опять маги?

— Хуже. Гморты. Помнишь, я тебе рассказывал про сумеречных тварей? Они питаются нашей силой, после того, как они выпивают мага до дна, он постепенно перерождается и становится гмортом. Я только одного не понимаю… Как они оказались в вашем мире? Эх, жаль, что я тогда истратил все свои амулеты, все равно все было зря, а сейчас бы они нам очень пригодились.

— Дело плохо, да? — шепотом спросила я, от страха голос перестал меня слушаться.

— Прорвемся. С двумя-тремя я смогу справиться, главное держи свои щиты, остальное на мне, — уверенно произнес Райн, пытаясь меня успокоить. Не помогло, я понимала, что без этих упомянутых выше амулетов долго мы им не сможем противостоять, особенно в нашем бедном на магию мире.

— Черт, — выругался мой защитник, увидев, как пять серых теней одновременно вынырнули из леса и двинулись в нашем направлении, почему-то было очень страшно взглянуть на них и я поймала взгляд Райна, — Ася, их слишком много, меняем тактику. Ты пробуешь открыть проход, делаешь это не опуская щитов, а я прикрываю тебя. Ясно? — мужчина посмотрел на меня долгим взглядом, словно стараясь запомнить каждую черту моего лица, развернул меня лицом к переходу, а сам встал в нескольких метрах за моей спиной, готовый к сражению.

«Да, я постараюсь» — прошептала я мысленно другу.

Постарайся, хорошая моя, очень постарайся, — неожиданно ласково произнес тот и тут же рыкнул, — Щиты!

Я подняла щиты, представив в своей голове толстую стену своего любимого дома и, не отпуская это изображение, постаралась расслабиться и раздвинуть этот проход для нас. Но мысли роились в голове, не отпуская. Откуда здесь эти чудовища? Кто их перетащил в мой мир? Не случайность ли это? С трудом очистила от них сознание, настроилась, выровняла дыхание, насколько возможно притормозила биение сердца. Затем представила, как ладонями медленно развожу в разные стороны розовую материю, и… ничего, пшик. Очень трудно было заставить себя не оглянуться, отключиться от происходящего. За моей спиной шел бой: слышалось тяжелое дыхание Райна, негромкие хлопки и редкие повизгивания адских созданий. В воздухе носился запах паленой шерсти. Подкатило чувство тошноты. С трудом подавила рвотный рефлекс, сейчас не время душу выворачивать. Несколько раз чувствовала как проверяют мою защиту, отрывая от нее по маленькому кусочку. Если они уже меня так грызут, то что же там происходит с Райном? Оглянулась назад, чтобы оценить обстановку.

Первое, что мне бросилось в глаза, эти гады были мне знакомы. Я видела их в одном из своих снов, именно они тогда помогли справиться с Райном, перед его заточением в браслет. Ничего не изменилось с тех пор: здоровые махины, ростом с огромную собаку, длинные тощие ноги, поджарые, почти высушенные тела, поросшие густой темной шерстью, тонкий хвост, как у крысы. Морда тоже не радовала: лысые черепа, покрытые полупрозрачной желтоватой кожей, под которой были видны синие вены, остроконечные уши, крошечные глазки, две большие дырки вместо носа и огромная пасть, оскалившаяся множеством острых мелких зубок. Они таращились на меня, буравя глубоко посаженными глазами. Чувство тошноты усилилось многократно. С трудом оторвавшись от пронзительного взгляда, оценила обстановку на поле боя.

Две из тварей лежали с кишками вылезшими наружу из распоротых клинком животов, остальные держались на почтительном расстоянии, издалека продолжая ментальные атаки, пытаясь пробить наши щиты. Райн старался не подпускать их близко, отгоняя огненными сгустками, но это им почти не причиняло ущерба (какие же они ловкие и увертливые). Я почувствовала, как одна из атак на мой щит достигла успеха, накатила слабость. Маг тоже ощутил мою уязвимость и в туже секунду мой значительно истончившийся щит, стал значительно мощнее. Теперь маг работал сразу на три фронта: отгонял гадов и держал защиту на себе и на мне. Это не могло продолжаться долго. «Ася, пробуй еще!» — чуть слышно прошептал он пересохшими губами. Взглянула в его лицо, оно было покрасневшим от натуги, вены напряглись на висках, пульсируя в такт бешеному биению сердца. Я смогу! Ради него смогу, и ради себя, чтобы не видеть разочарования в этих бездонных призрачных глазах, чтобы вообще еще хотя бы раз увидеть эти глаза.

Постаралась успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув, приложила ладони к упругой поверхности и представила, как раздвигаю ее. Еще, еще раз, не получается…, все так и осталось в моей голове, в реальности мы были окружены тварями. Услышала стон, обернулась и увидела как Райн падает на колени, потом лицом вниз на землю. Все… Вот так вот и закончится мой роман. Простите, но счастливый конец не полагается. Опустилась рядом с мужчиной, перевернула, стерла налипшую на кожу грязь, провела по спутанным волосам, нежно прикоснулась подушечками пальцев к губам. «Прости, ты в меня верил, а я не смогла». Слез не было, только огромная воронка пустоты внутри, даже страх куда-то пропал.

Теперь, когда отгонять их было некому, гморты подбирались все ближе. У меня магических сил не осталось совсем, поэтому пока я их мало интересовала. Была еда повкусней — магия Райна, но и та неумолимо таяла, скоро они примутся за его жизненные силы, а потом… Об этом потом думать совсем не хотелось. Вот так молча отдавать его этим тварям было невыносимо. Я волоком подтащила мужчину поближе, приобняла его неподвижное тело и обессиленно прислонилась спиной к невидимой грани. Кажется пришло время прощаться, я рада что умру обнимая тебя. Как же я не хочу умирать! В сердцах стукнула затылком по упорной преграде, но вместо ожидаемой боли, почувствовала, как голова начала плавно погружаться в упругое желе. Неужели? Положила мага на землю, встала на колени и осторожно дотронулась рукой до поверхности, сантиметр за сантиметром, все увереннее ладонь погружалась в эту субстанцию. Получается! Заликовало все внутри, но я мысленно тут же одернула себя: «Гморты жрут Райна, а я тут развлекаюсь». Встала на ноги и, погрузив руки в плотную массу, принялась ее из последних сил раздвигать. В начале было очень тяжело, переход не хотел поддаваться моим неумелым рукам, но потом стало получаться лучше, только вот сил оставалось все меньше. Я разрывала грань на несколько десятков сантиметров, возвращалась за мужчиной, подтаскивала его за собой. Опять раздвигала, опять тащила, казалось это будет длиться бесконечно. Господи, Райн, какой же ты тяжеленный! Когда доберусь до Лидии, обязательно посажу тебя на диету! Ногти были дано обломаны под корень и оторваны от кожи, пальцы кровоточили и ныли нестерпимо, я ревела, глотая слезы, но заставляла себя вновь и вновь двигаться.

Сумеречные твари, приблизились к переходу и поскуливая мялись на краю, видимо, планируя ступить в него вслед за нами. О боже! Что же делать? Переход совершенно не планировал за нами закрываться, словно приглашая гмортов последовать обратно в свой мир, предварительно схомячив нас. Если они рискнут, то их уже некому будет остановить, тогда взамен тех, убитых на поляне появятся новые две особи. Жажда все же пересилила страх и твари медленно двинулись за нами. Подавив рыдания, заставила себя двигаться быстрее, хотя со стороны это быстрее смотрелось довольно грустно, я еле шевелилась. Гморты шли за нами буквально в паре метров, продолжая высасывать последние силы из мага.

И вот в очередной раз погрузив ладони в желе, я почувствовала пальцами слабое движение воздуха. Разодрав последнюю преграду, вывалилась на траву другого мира, намертво вцепившись в неподвижное тело истерзанными руками. Сидя на пятой точке и упираясь пятками в землю, так и двигалась, пока не вытащила его совсем из перехода. Твари заскулили, поджав хвосты, заволновались. Чего они боятся? Мы у них как на ладони, несколько прыжков и… Стоп! Боятся, значит знают, что я могу что-то с ними сделать, но что? Если только… Смогла раскрыть переход, может, смогу сама его и схлопнуть? Оставив, мага на безопасном расстоянии, подползла к краю перехода и израненными пальцами стала стягивать края разрыва назад, шипя от боли. Получалось плохо, но, кажется, получалось. Как будто работаешь с замерзшим пластилином, но как только отогреваешь рваные грани теплом рук вперемешку с кровью, они срастаются. Гады уже не скулили, а просто стенали и громко протяжно выли, даже не пытаясь прорваться сквозь еще не закрытую мной прореху. Казалось, что сам переход помогает мне их уничтожить: давит, плющит, сминает, пережевывает. Звуки стихли как только я залепила последний кусок субстанции. Легла на траву, бездумно уставясь в небо. Голубое, ни одного облачка. И два Солнца или, правильнее, светила с разных сторон обогревают мне бока. Только сейчас осознала, как же мне жарко. Рванула молнию куртки, стало попрохладней, но сил подняться и снять ее уже не было.

Слабо застонал Райн. Краем глаза заметила, как он шевельнулся, приходя в себя. Прикинула расстояние до него: «Не доползу. Или доползу? Должна. Хотя чем я ему сейчас могу помочь? Совершенно пустая ведь». Собрав все оставшиеся крохи магии, мысленно потянулась к нему узнать состояние и наткнулась на волну боли, исходящую от мага. «Хорошо его накрыло», — непроизвольно поморщилась, а ведь это я только эхо зацепила. Придется ползти самой. Кряхтя перевалилась на живот и толкаясь ногами (руки совсем не слушались) двинулась в свой долгий путь длиной в полтора-два метра. «Ох, не легкая это работа, из болота тащить бегемота».

Мужчина хрипло дышал и вновь был без сознания. Неужели все зря? Прислушалась к себе, может, каким-то чудом в этом мире мой магический запас уже хоть капельку заполнился, мне бы хватило, но увы. А сил на подзарядку уже не осталось. «Черт, если выживет, ведь убьет меня за это», — устало шевельнулась мысль, когда я приложила ладонь к его коже и стала вливать свою жизненную энергию. Через минуту я уплыла в спасительную темноту, «финита ля комедия».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ДОРОГА ОТ СЕБЯ

Глава 1

И опять был белый потолок надо мной и, как и в прошлый раз, на нем висела вездесущая паутина. Мир меняется, а потолки и паутины остаются. Такова жизнь, что-то в ней должно быть постоянным.

Я вновь лежала на кровати и со столь же похвальным рвением изучала строение потолочных балок. В моем теле бродили странные ощущения. Казалось, что я — большой сосуд, наполненный содержимым под завязку. Вот капни в меня еще хотя бы капелька и я взорвусь, лопну. Не хотелось двигаться, даже моргать было тяжело. Во мне жили только глаза, даже мысли ползали в голове как-то очень осторожно, наверно, тоже боялись, что я могу лопнуть в самый неподходящий момент.

Насколько позволяло мне мое положение, оглядела место своего обитания. Ничего особенного. Обычная деревенская мебель, чуть грубоватая и массивная, сделанная на века. Вместо привычных занавесок на многочисленных прямоугольных окошках, что-то смутно напоминающее жалюзи, но практически не пропускающее через себя уличный свет. Если бы не щели, оставленные внизу, то в комнате царил бы не полумрак, а стояла бы полная темнота. Мою неторопливую экскурсию прервали звуки из соседней комнаты, кто-то зашел, пошаркал ногами, повздыхал и затих. Если бы я могла, то напряглась бы из-за неизвестности, которая притаилась в соседнем помещении и из-за своей явной беспомощности. Я же лежала и не отрываясь смотрела на входную дверь, крайне неудобно скосив глаза в ее сторону, так как шея поворачиваться категорически не желала.

Страха не было, было скорее любопытство и легкое волнение. Вот зайдет сейчас какой-нибудь сладкоголосый эльф и сотворит со мной все, что пожелает. Не сказать, что я была бы сильно против, мне сейчас все было вообще немного индифферентно, но все-таки хотелось бы принять посильное участие в процессе сотворения этого самого желаемого эльфом. Но надо признаться, что скорее всего никакой эльф на меня сейчас не позариться, вряд ли я, распростертая на кровати, чудо как хороша.

Затихший было обитатель жилища, вновь подал признаки жизни. На этот раз шаркающие шаги направились в мою сторону и созерцаемая мной дверь, наконец распахнулась, впустив в комнату беловолосого, седобородого Гэндальфа, только его значительно уменьшенную копию. Властелин колец форева! Что бы я делала без этого эпохального фильма? Погрязла бы в многочисленных описаниях внешности, а так сказал Гэндальф или Леголас и вы меня сразу же поняли. Глядишь, за время своего путешествия успею собрать всех персонажей эпопеи.

— Ну вот, проснулась наконец, девочка, — улыбнулся Гэндальф из под белоснежных усов. Я попыталась пробормотать вежливое приветствие, но была тут же остановлена властным жестом, — Можешь, даже не стараться, рано тебе еще. Жизненные силы потратила, да еще акклиматизация навалилась. Ничего, еще пару деньков и поставлю тебя на ноги.

— Я попыталась узнать что с Райном, но губы меня не слушались, раздался едва слышный хрип. Старик сурово насупил брови и изрек глубокомысленное: «Цыц!». Мне стало казаться, что общение между вряд ли наладится, но старец смог меня удивить:

Переживаешь за мальчишку? Да жив, живее некоторых, он уже три дня назад встал на ноги, а вчера уехал в Мисток за арсами, — поймав мой недоуменный взгляд, дед тяжко вздохнул, уселся на краешек кровати рядом со мной и начал подробное изложение:

— Я вас нашел пять дней назад. Оба были совершенно никакие. Я так понимаю, что это твой первый переход, девочка? Необученная Скользящая… Даже удивлен, что у тебя это получилось. Сильная оказалась, есть, значит, в тебе стерженек-то… Найдем учителя, еще погуляешь по переходам всласть. Но… о чем это я? В общем, нашел вас, как смог подлатал на месте. Да, я целитель местный. Почувствовал всплеск магии, дай, думаю, гляну кого нелегкая принесла, давно ведь никто здесь не хаживал, уже почитай лет 50. Я уж стал думать, что Скользящие закрыли тот мирок, законсервировали до лучших времен. Притащил вас к себе, травками поотпаивал, Райн быстро отошел, а тебя накрыло силой. Видать твой мир-то совсем бедный на магию, а у нас тут раздолье, вот твой организм с непривычки и забунтовал, отказался работать нормально, пришлось ему помогать. Мальчишку, я отправил на ярмарку в ближайший город, чтобы он зря время не терял. Вам же ехать в столицу надо, нехорошие дела там творятся уже давно. Себастиан совсем перестал страной управлять, затворником заделался.

Гэндальф примолк, задумавшись о чем-то своем. А я решила подвести итог услышанному. Значит, все живы — это хорошо. Значит, я скоро встану на ноги и почувствую себя, наконец, человеком — это тоже хорошо. А вот то, что в столице творятся непонятные дела — это плохо. Нам нужна помощь их короля, а с ним не все ясно. А пока оставалось лежать здесь инертной массой, приходить в себя и ждать возвращения Райна.

Остаток дня и весь следующий день, меня поили всякими гадкими настоями, творили разнообразные манипуляции над моим неподвижным телом. Тело по неясной причине есть не хотело, в туалет, к счастью, тоже не просилось. Мой мозг иногда занимали рассказами о приютившем меня мире.

Таким образом выяснилось, что арсы, за которыми рванул Райн, по сути что-то типа наших коней, только питаются они совсем ни травкой, хищники они в общем, но на людей, не охотятся, только на всякую мелкую живность. Довольно разумны и понятливы, привязаны к хозяину, игривы. Хотела бы я глянуть на эту игривую коровушку.

Попутно выяснилось, что Государство людей тоже имеет название Лидия, ну а чего мучаться-то? Мир Лидия и государство тоже, чай самое большое по площади. Делится на отдельные районы, которыми управляют Главы, назначенные королем. Вам это ничего не напоминает? Вот и мне тоже… Население делится на обычных людей и магов. И там и там есть расслоение на сословия, запоминать которые я не стала, успею еще.

В Лидии существует 7 основных Гильдий: наемники, целители, кнуры (то бишь воины), артефакторы, торговцы, наури (что-то типа наших гейш), скользящие. Только Скользящие являются самой малочисленной и закрытой Гильдией для обычных людей, не обладающих магией. Чтобы стать членом Гильдии необходимо пройти долгое обучение и сдать экзамен на профпригодность. У людей это происходит в 20 лет, у магов в 30. После этого ты получаешь документ, позволяющий заниматься самостоятельной деятельностью во благо Гильдии и своего кошелька. В ходу монеты из золота и серебра, кроме того можно заплатить Обязательством. Долговой документ, который заключается по согласию сторон и предусматривает исполнение какого-либо одного поручения, сроки исполнения данного поручения могут быть совершенно разными.

— Окружающий мир в принципе довольно дружелюбен, — поведал мне старец с задумчивым выражением лица, — За исключением уже встреченных тобой Гмортов, есть еще стельхи, ачи, дагмуны и лайи, остальное так по мелочи, даже не стоит внимания. Ну, и несколько растений к которым лучше не соваться. После моего более чем выразительного взгляда, дедок, чье имя я по-прежнему не знала, поскреб свою бородку, сам себе кивнул и принялся более детально описывать всех этих чудных представителей местной флоры и фауны.

? Стельхи оказались летающими хищниками. Обычно живут парами, совместно выращивают потомство. Из себя представляют маленьких таких птичек с размахом крыла около полутора метров, с большим массивным клювом и острыми цепкими лапами. Нападают на людей и крупный хозяйственный скот, ведут дневной образ жизни.

Ачи — это ночные твари, кровососы. Что-то наподобие наших кошек, только без хвостов. На людей нападают только сбившись в стаи по 8-10 особей. Особенно опасны в брачный период, когда самки становятся абсолютно бесстрашными и неадекватными. В общем, гормоны играют.

Дагмуны напоминали наших сказочных леших, этакие лесовички. Они наводили мороки, дезориентировали. Заплутавший путник сбивался с дороги, терял силы, у него начинали возникать галлюцинации, страхи, панические состояния. Сердце не выдерживало или терялся разум. Дагмуны питаются отрицательными эмоциями. Живут по отдельности, считаются большой редкостью (Счастье-то какое!).

Ну и самыми милыми оказались лайи. Этакие девы-змеи. Голова человеческая и очень красивая, по свидетельствам немногих очевидцев, которым посчастливилось выжить после встречи с красоткой. Тело змеи, есть руки, вполне такие человеческие, ноги отсутствуют. В длину достигает около 3 метров. На кончике хвоста имеет две парализующие иглы. Жертву предпочитает съедать живьем, начиная с ног. В общем, особо не вдаваясь в подробности, человека она съедает за час-другой, при этом он находится в сознании и понимает что с ним происходит, боль присутствует. Но слюна лайи обладает обезболивающим эффектом, поэтому тебя жрут, а ты даже от болевого шока умереть не можешь. Роскошно, не правда ли? Мне кажется, что про растения этого мира я уже ничего знать не хотела, но в моем положении, меня особо никто не спрашивал, а протестовать у меня совершенно не получалось. Тело все так же отказывалось слушаться свою хозяйку, но Гэндальф был спокоен как слон и считал что все идет путем, поэтому продолжал потчевать меня всякими гадостями. Как в виде настоев, так и в виде рассказов про окружающую действительность.

— Ну, не есть всякие незнакомые плоды, думаю этому учить тебя не надо? — седовласый старик вопросительно поднял бровь и глянул на мое неподвижное тело. Видимо, совершенно индифферентный вид, который производили мои телеса, был принят за мое полное согласие и тот продолжил радовать меня. — В общем, есть такое довольно неприятное растение — это айзах. В принципе оно не опасно само по себе, до того момента как не начинается период созревания семян. Айзах выстреливает семенами как стрелами, те попадают под кожу животного или человека, и в этой теплой и влажной среде начинают прорастать. Как ты понимаешь, если семя вовремя не достать, то живое существо становится этакой клумбой из которой вытягиваются все соки и вообще жизнь. Через пару месяцев обычно наступает летальный исход для носителя айзаха, тогда окрепшее семя пускает корни уже непосредственно в землицу. Айзах — это раскидистое дерево, с корой красноватого цвета, имеет особенные листья в виде острых иголок. В общем его лучше обходить стороной.

Среди милых созданий этого мира оказалась, уже знакомая по сновидению, обрыв-трава. По мнению доброго Гэндальфа, она тоже была довольно безобидной, если только ты не проведешь среди нее достаточно много времени. Она источает тончайший, практически неуловимый аромат, который кружит голову, дарит ощущение радости, но результатом является полная потеря памяти и ориентации. Восстановлению такая потеря не подлежит, не один целитель не справиться. Трава была потрясающе красивой на вид, прозрачно фиолетовой, светящейся, в общем она всеми силами стремилась привлечь к себе как можно больше жертв.

Еще я прониклась писанием саури, не правда ли очень по японски звучит? Это такой очаровательный кустик, с метр высотой с овальными листиками на которых четко видны красные прожилки, и цветами и плодами очень напоминающий наш земной шиповник. Вы спросите что же такого ужасного может сделать этот кустик? Я даже спрашивать не хотела, но мне все равно рассказали. Оказывается все прелести этого растения находятся не снаружи, а глубоко под землей. Огромная широко разветвленная корневая система была одним из самых опасных хищников Лидии. Толстые мощные корни, выбирались на поверхность в ожидании жертвы. При приближении чего-нить хоть мало-мальски обладающего кровеносной системой, корни атаковали, опутывали, парализовали и затягивали несчастное существо под землю, в дальнейшем используя его как питательную среду.

Конечно, со всеми этими растениями и животными велась постоянная борьба, существовали специальные отряды, которые занимались уничтожением агрессивной флоры и фауны. Но в последние десятилетия, королю было как-то особо не до подобных мероприятий. Деньги, выделяемые на эти нужды постепенно уменьшались и на данный момент практически иссякли. Остались только добровольческие дружины, которые занимаются этим из чувства сострадания, и наемники, которые неплохо зарабатывают на таких очистительных мероприятиях. Поскольку за последние годы расплодилось этой гадости достаточно много, жители каждого города из своих собственных карманов оплачивают карательные операции. Именно карательные, потому что пока выясниться, что рядом с поселением появилось нечто подобное, эти милые существа уже успевают устроить свой кровавый пир не единожды.

Вот тебе и гостеприимный мирок, полный магии. Почему-то резко расхотелось выходить из избушки Гэндельфа и вообще куда-либо ехать. Судя по описании всех этих чудес, я вполне могу и не доехать до этой самой столицы, да и там вряд ли нас ждут с распростертыми руками. На душе стало тоскливо и муторно. Я понимаю, что старик хотел как лучше, поэтому рассказал мне хотя бы об основных опасностях, но смелости мне это совсем не добавило. Хоть бы уже Райн вернулся со своими арсами. Очень захотелось, чтобы меня опять обняли и пожалели, ну, еще могли и поцеловать что ли. Хотя бы в награду за то, что я протащила нас сюда.

Райн вернулся только поздно вечером. Я уже начала подремывать, когда раздались во дворе крики, заскрипели, отворяемые ворота, процокали копыта. Понятия не имею по чему они могли там цокать на дворе деревенского дома, ну не асфальт же там проложен? Хотя с деда еще станется, ох и не прост же этот самый целитель. Ненадолго все затихло. Я прислушивалась к звукам, но тишина стояла оглушительная, словно мне кто-то засунул в уши парочку бируш. Не удивлюсь, что так и было. Ну, дедок! Даже ведь и не подслушаешь в моем положении. И вообще, у меня постепенно закрадывались подозрения, что это он меня специально держит в таком состоянии, чтобы я не ползала по дому и не мешала его темным делишкам.

Представила как я сейчас выгляжу и ужаснулась, неумытая, зубы не чищены, волосы не чесаны, промолчу сколько грязи, наверно, за все эти дни скопилось на мне, удивляюсь что еще ничего не чешется. Вот скажите девочки, хотели бы вы, чтобы вас в таком виде увидел мужчина которому вы испытываете некоторую симпатию? Вот! Я попыталась подвигаться, шевельнуть хотя бы рукой, чтобы иметь возможность поправить волосы, но… Мне даже в этом было отказано. А глазами, как известно, волосы еще никому не удавалось расчесать. Да еще в добавок ко всем этим прелестям за эти дни, наверно, у меня еще и косоглазие успело развиться, столько мне приходилось коситься на моего садиста-лекаря.

Как вы понимаете, перед Райном я предстала (хотя сложно сказать, что лежка в кровати может соответствовать слову предстала) в совершенно безобразном виде, то, что я умудрилась еще при этом залиться краской стыда, совершенно мне не помогало.

Мужчина застыл на пороге, нахмурившись, оглядывая всю мою очаровательную розоватость и неухоженность.

— Исайя, почему она до сих пор в таком состоянии?

Из-за его спины выскочил Гэндальф, он же дедок и он же Исайя, в одном лице, и виновато потупившись произнес:

— Ну, ты же не сказал можно ли ей доверять, вот я и подстраховался.

Ах, он так подстраховался? Мои глаза, если бы могли уже испепелили бы этого гадкого перестраховщика. Но у меня получалось только громко и возмущенно дышать.

— Исайя, я от тебя такого не ожидал, — все так же хмуро вымолвил учитель, — Отпусти ее!

Дедок быстренько, удивительно быстренько для своего почтенного возраста, смотался куда-то и вернулся с очередным отваром, мне кажется, что на вкус тот был еще более отвратительным. Приподнял меня и аккуратно влил настой. Через минуту я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, затем оно пошло выше и охватило все мое тело. А потом пришла БОЛЬ! Единственно, что я помню с того момента как меня поглотила волна боли, так это мой истошный ор.

Очнулась я на коленях у Райна в насквозь мокрой ночнушке и с диким желанием попасть в туалет. Мужчина без слов все понял. Подхватил меня под колени и понес, да-да, именно в туалет. Так стыдно мне, пожалуй, еще никогда не было. Туалет оказался совершенно не деревенским. Посередине небольшого бревенчатого помещения находился округлый металлический таз с широкими краями и небольшим отверстием в глубине. Вот на это сооружение я и была торжественно водружена.

— Позовешь, когда справишься, — сказал Райн, стараясь не глядеть на меня, жалко восседающую на краю этого милого лидийского унитазика. Мне показалось, что я заживо сгораю, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что ничего, только алею. Руки слушались очень плохо, но слушались, после стольких дней неподвижности — это можно было назвать просто счастьем. Когда я совершила то действо за которым и была сюда доставлена, подумала, что хоть с горшка я должна встать сама. Получилось не очень, я бы сказала получилось вообще хреново, ноги подогнулись и я со всей дури грохнулась на пол. Завершил мое выразительное падение звук воды, которая заботливо смыла все следы моего пребывания на тазике. Дверь моментально распахнулась и влетел разъяренный маг.

— Жива? — сурово поинтересовался он, оглядев все это безобразие, развалившееся на полу перед его ногами. Слабо кивнула в ответ, сказать ничего не могла. Хотелось разреветься не по-детски и от боли в ушибленном бедре и от невыносимого чувства стыда. Райн присел, вновь водрузил меня на руки и понес обратно в кровать. Как ему, наверно, неприятно сейчас ко мне прикасаться. Райн, видимо, прочитав мои мысли, вздохнул и присел рядом со мной на край кровати.

— Ася, надо учиться принимать чужую помощь, тем более помощь друзей. Я понимаю, твои переживания, они естественны. Думаешь, я никогда не оказывался в подобной не комфортной ситуации? И не такое бывало. Ты не вызываешь у меня никаких отрицательных эмоций, только искреннее желание помочь. И еще… желание прибить Исайю. Он не имел права использовать этот состав. Понимаешь, он использовал отвар, который обездвижил тебя и замедлил все процессы в твоем организме. Конечно, для адаптации это не плохо, так она прошла намного быстрее, ибо ты была расслаблена. Но выведение из этого состояния стазиса связанно с сильными болевыми ощущениями, ну, думаю, ты уже это поняла.

— Мне надо помыться. Срочно, — прошептала я, пряча взгляд, — От меня наверно, безумно воняет.

— Ничем от тебя не воняет, не переживай, — улыбнулся он, отведя с моего лба прядь волос, — Сейчас помогу тебе помыться.

— Нееет! Я сама! — сорвалась я на крик.

— Ася у тебя просто нет выбора, ты слишком слаба. Либо Исайя, либо я.

— Давай так… Ты меня посадишь и достанешь, вымоюсь я сама.

— Хорошо, но волосы тебе самой не промыть. С ними я тебе помогу.

Скажите как можно сохранить остатки гордости в такой ситуации? Разве сможет он ко мне относиться как к женщине после того как таскал меня в туалет и намывал в ванне? Что-то сильно сомневаюсь. Грустно.

С большим трудом получилось самой снять футболку и замотаться в большое полотенце, заботливо предоставленное хозяином дома. Райн постучался и вошел, пытаясь? что-то одному ему известное? рассмотреть на моем лице. Чувствовала я себя в этот момент как перед расстрелом. Конечно, девичий стыд мне уже был не по рангу, все же я могла себя называть гордым именем Женщина, но вот данный конкретный мужчина смущал меня безумно. Маг поморщился.

— Ася, пожалуйста, закройся щитом. У тебя уже достаточно для этого магии, — негромко попросил он. Я пригляделась к своему источнику и удивленно выдохнула. Он уже во всю искрился золотисто-белым светом. Удивительно, в этом мире даже не требовалось просить о помощи. Вся окружающая действительность как маленький насосик накачивала тебя восхитительной силой. Прикрыла глаза и залюбовалась многоцветием, которое окружало меня со всех сторон. Энергетические каналы струились в воздухе, переплетались и уходили вдаль. Да уж Земля по сравнению с Лидией выглядела жалкой Золушкой в оборванном платье на балу где царствовало пиршество роскоши. То, на что уходили целые дни постоянной работы, здесь давалось без всякого труда в течении десятка часов.

— Ты готова? — напомнил о своем присутствии мужчина.

— Да…наверно, — весьма туманно ответила я, представляя свою любимую стеночку и блокируя водоворот мыслей от учителя.

Меня опять подхватили на руки и понесли. Невольно принюхалась к Райну. Он пах вполне так по-мужски: немного потом, немного конем (неужто и арсы такие же ароматные как и земные коняшки?) и немного мелиссой, как мне показалось. Мне никогда особо не нравился запах вспотевшего мужика, но, то ли мое сознание в результате многочисленных стрессов дало явный крен, то ли мужики на Лидии потеют как-то иначе, в общем, я поймала себя на весьма крамольной мыслишке. Захотелось забыть про все на свете и зарыться носом куда-нибудь в область шеи и дышать, дышать, дышать. Как же хорошо, что у меня стоит блок, а то, подозреваю, что кое-кто мог бы меня тут уронить в коридоре ненароком и оставить на веки-вечные, слиняв в неизвестном направлении. Сейчас главное держать себя в руках и помнить о том, что он учитель, что у него есть невеста и что у нас неотложное «дело жизни и смерти».

Когда меня внесли в ванную (да, и это заведение здесь тоже имелось в наличии), все неоднозначные мыслишки повыветрились из моей головы моментально. Вернулось чувство смущения, которое вскоре незаметно перешло в фазу неимоверного стыда. Райн поставил меня в деревянную бадью овальной формы, я такие видела в наших саунах, Пришлось подобрать края полотенца, чтобы не замочить раньше времени. — Позовешь, — скомандовал маг, старательно отводя взгляд в сторону. Я ему была благодарна за это. Процесс мытья затянулся, но мне было так хорошо, что я потеряла счет времени. Лежала и бездумно рассматривала местную ванную комнату. Ничего космического и волшебного не было мной обнаружено. Обычные тазики, раковина, полочка с различными моющими средствами, полотенца на крючочках. Вода в бадью, где обитала в тот момент я, наливалась из двух железных краников с ручками в форме листиков. Очень мило!

Не буду описывать всю процедуру омовения. Скажу только, что мои волосы были вымыты с удивительной нежностью и аккуратностью. Потом так же трогательно я была доставлена в свою кровать. Все это было сделано столь вежливо по отношению к моему смущению, что в конце я уже чувствовала себя довольно сносно. После всех этих процедур, распития травяных настоев и переодевания, ваша покорная слуга дрыхла без задних ног, впрочем, и без передних тоже.

Глава 2

Проснулась я с удивительным чувством легкости во всем теле. Словно и не было всех этих дней немощи. Тело звенело от скрытой в нем энергии и рвалось бежать хоть куда-нибудь. С хрустом потянулась и вскочила с кровати. На кресле лежала моя чистая и выглаженная одежда. Интересно, это который из мужчин так отличился на хозяйственном поприще?

В доме стояла подозрительная тишина. Поднапрягшись, вспомнила приблизительное расположение интересующих меня помещений. После всех утренних процедур, просто до жути захотелось есть. Дом состоял из множества комнат и кучи коридоров, словно в нем проживал не один одинокий старик, а большое шумное семейство с кучей ребятишек. По моим ощущениям лидийский дом почти не отличался от земного, ни мебелью, ни убранством. Побродила в поисках кухни, но ничего похожего не нашла. Нашла выход из этого лабиринта. Шагнула в залитый лучами двух светил двор. А вот и тот самый асфальтик по которому вчера цокали копытца арсов. Весь двор был покрыт ровными желтыми плитами. Сам дом утопал в зелени и цветах, которые опоясывали его до самой крыши. Красиво так, прям идиллия. Поизучала двор на возможное наличие летней кухни, есть-то хотелось немилосердно. Увидела только объект типа сарай, все остальное, видимо, было скрыто зеленью сада, буйно разросшегося за домом. Любопытство пересилило голод и я открыла дверь строения, опознанного мной как хозяйственная постройка. Оттуда пахнула конским запахом. Убедила себя, что только одним глазком гляну на этих самых арсов, уж очень любопытно что они из себя представляют. В конце концов, это мое первое знакомство с местной живностью. Зашла в сумрак и прохладу помещения. Подобралась поближе к загороженному пространству. Стараясь не шуметь, чтобы никого не испугать, заглянула за перегородку. Один из арсов лежал, подогнув ноги под себя, и флегматично что-то жевал, полностью игнорируя мое появление. Другой, поизучав мою персону из дальнего угла загона, медленно приблизился. Это была одновременно и лошадь, и не лошадь. Внешне вроде бы было сильное сходство, но вот в деталях… Все тело арса было покрыто крупными чешуйками плотно прилегающими друг к другу. Присутствовала грива, копыта, немного заостренные на концах, а вот с хвостом была некоторая неясность. Он был, но какой! Можете вы себе представить хвост огромной крысы ростом с коня? Вооот… Зрелище не для слабонервных. Такой же длинный, массивный, на конце утолщение с небольшим шипом. Надеюсь это не для того, чтобы при необходимости втыкать в филейную часть всадника? Арс, словно почувствовав мое смятение, доверчиво просунул свою морду между бревнами, разделяющими нас. Морда такая довольно милая, особенно по сравнению с хвостом, глаза темные, без зрачков. Отличался только нос животного, там не было мягкой бархатистости присущей земным аналогам, прямо посередине носа был острый клиновидный нарост. Землю он что ли им роет? Протянула руку и нерешительно дотронулась до носа. Арс, видимо, от неожиданности, дернул мордой и я почувствовала как обожгло пальцы.

— Черт, порезалась! — прошипела я. Животное втянуло воздух ноздрями и, как мне показалось, виновато глянуло на меня.

— Ничего страшного, я не сержусь, сама виновата, — ласково пробормотала я, рассматривая порез на подушечках двух пальцев на которых набухала кровь.

А дальше арс сделал довольно необычную вещь, он потянулся к пальцам губами, втянул их в свой рот и пососал. Мамочка, дорогая! Я стояла в шоке, боясь шевельнуться, может, он как лайя, начинает есть свою жертву, только не с ног, а с рук? По спине пробежали мурашки. Но ничего не произошло. Губы были мягкими и влажными, язык чуть шершавый. Через минуту меня отпустили. Кровь уже не шла и ранка совсем не болела. Хм… волшебная чудо-слюна? Уже более аккуратно погладила коняшку по морде, почесала за ухом в благодарность и услышала как эта здоровая тварь заурчала словно кошка, когда ее ласкаешь, только значительно громче. Кажется, мы с ней подружимся.

— Я вижу вы уже познакомились, — раздался довольный голос из-за моей спины. Райн вошел в сарай, улыбаясь. На мгновение я выпала из этой жизни. — Я так понимаю, что ты дала попробовать свою кровь арсу? Молодец! Он тебя признал своей хозяйкой и станет твоим надежным другом. Его зовут Изменчивый.

— Почему?

— Увидишь, когда он выйдет на свет, — продолжал улыбаться Райн, несколько затрудняя процесс моей мыслительной деятельности.

— А твоего арса как зовут? — поднапрягшись, продолжила я наш диалог.

— Летящий.

— Откуда ты знаешь их имена?

— Хозяин, который их вырастил, сказал, — а, ну да, конечно, сглупила. И заканчивай мне тут так улыбаться, понял? Как же хорошо, что у меня есть мысленный блок!

— Ты наверно голодна, — порадовал своей догадливостью учитель, — Пойдем позавтракаем? у Исайи уже все готово.

Погладила на прощание Изменчивого, за что благодарная скотинка облизала мою ладошку. Как же мне тебя звать? Как-то длинноватое имечко тебе придумали. Надеюсь, ты не обидишься, если я сокращу твое гордое имя до банального Изи.

Мы вышли от арсов, завернули за дом и утонули в радуге сада. Пахло потрясающе, но эти запахи были одновременно и похожи и не похожи на ароматы земных цветов и растений. Видели вы когда-нибудь как цветет сакура в Японии? Вот это было что-то такое же невообразимо прекрасное, воздушное, только цветовая гамма поражала разнообразием красок. Впрочем, формы тоже были не совсем привычные, словно с этим садом поработал как-то безумный садовод. Наверно, со стороны я выглядела не лучше этого пресловутого безумного садовода, ибо бегала от одного растения к другому, нюхала, щупала, чуть ли не пробовала на вкус. Райн наблюдал за всем этим с улыбкой смирившегося родителя, оставившего все попытки приструнить неразумное дитя. Когда мои восторги поутихли, мы вышли на открытое место, где стояла резная беседка, посредине которой возвышался стол, ломившийся от еды. Оттуда пахло даже лучше, чем от сада.

Исайя приветливо помахал мне рукой, приветствуя мое возвращение в мир стоячих, ходячих и вообще живых. По скольку я была на него еще довольно сердита, то только вежливо кивнула в ответ, усаживаясь на стул, заботливо придвинутый Райном. Ого! У нас стали проскакивать светские манеры? Разговаривать совершенно не хотелось, хотелось, если признаться откровенно, жрать. Именно так, грубо, ибо у меня вовсю засосало под ложечкой и началось мощное слюноотделение. Понятия не имею чем меня там кормили, но все было безумно вкусно. Начиная от напитка зеленоватого цвета по вкусу напоминавшего кофе и имевшего название тоя (Райн в конце трапезы все же посчитал нужным ознакомить меня с меню завтрака) и заканчивая хрустящими тончайшими тостами на которые накладывалась странная беловатая масса по вкусу более всего напоминавшая нашу икру. При ближайшем рассмотрении она и в правду оказалась икрой только совсем не рыбы, а насекомого. Хорошо, что я к тому времени уже успела все проглотить и запить тоей, а то дело могло бы кончиться конфузом. Не люблю знаете ли насекомых. Закончив трапезу, попросила Райна не рассказывать мне во время трапезы что же я ем, во избежания не приятных ситуаций.

— Ася, но ты же должна адаптироваться в нашем мире и разбираться в том числе и в пище — это совершенно не лишняя вещь, — назидательно сказал учитель.

— Давай договоримся, если мне захочется узнать такие подробности, то я сама у тебя спрошу, хорошо?

— Хорошо. Но это будет касаться только еды. Обо всем остальном я буду рассказывать когда мне это покажется необходимым и в том объеме, который я посчитаю нужным, — с нажимом произнес мужчина, исподлобья глядя на меня. Хм… чего-то я перестала понимать ситуацию. Почему маг стал со мной так разговаривать, словно я девочка-младшеклассница? Еще вчера мы были на равных, а сегодня меня аккуратненько так ставят на место и предлагают не вякать. Почувствовала как в мое сознание пытается пробиться Райн, слегка приоткрыла ментальный блок.

— Ася, теперь для всех я твой учитель, ты находишься полностью под моей опекой, я отвечаю за тебя своей головой. Поэтому и вести ты должна себя соответствующе. С уважением, почтением и всем возможным пиететом. Наедине, ты сможешь высказать все, что обо мне думаешь, но при посторонних мы должны играть по общепринятым нормам, чтобы привлекать как можно меньше внимания.

— Но ведь Исайя твой старый друг, как я поняла. Перед ним ведь нет необходимости ломать комедию? — попыталась я прояснить ситуацию, которая мне начинала все меньше нравиться. Я ведь уже успела позабыть, что на Лидии, маг не достигший 30 лет, считается несовершеннолетним. Оставалось только надеяться, что у них ученичество не тождественно слову «рабство».

— Сложилась непонятная ситуация, пока я не выясню все подробности, я не могу доверять даже старым друзьям. Мы с тобой можем полагаться только друг на друга. Запомни это.

Когда заговорил Исайя, я даже не сразу поняла, что он обращается ко мне, прерывая затянувшееся за столом молчание. Вряд ли он знал, что мы с Райном можем общаться без слов, а если и догадался, то никак сей факт не озвучил.

— Девочка моя, я хотел извиниться перед тобой за то, что мне пришлось так с тобой поступить. Но ты пойми, вокруг твориться бог знает что, уже не знаешь где твой друг, а где враг. Если можешь, прости старика, — в голосе проскользнули просящие нотки, но глаза Гэндальфа оставались такими же внимательными и равнодушными. Что за игру ведет этот дедок? Зачем извиняется?

— Ничего… я понимаю, что так было нужно, — выдавила я из себя, изображая послушную девочку.

— Ну, вот и хорошо. Видишь, Райн, она приняла мои извинения. Претензий ко мне не имеет, — немного подобострастно пробормотал Исайя, заискивающе глядя на моего учителя. Ничего себе! Значит, он извинился по требованию мага? Все равно не понимаю, зачем весь этот балаган.

— Райн, может объяснишь? — теперь уже я мысленно постучалась в его блок.

— Это была вынужденная необходимость. Он применил к тебе запрещенный метод. А ты находишься под моей опекой. Если бы он не извинился сейчас, то у нас было бы два варианта: либо обратиться с жалобой в Совет и его деятельности пришел бы конец, либо вызвать его на дуэль. Я сильный маг, я бы мог его убить. Понимаешь, отношения учитель-ученик на Лидии носят очень глубокий характер. Ты словно становишься моей семьей, моим ребенком. Я не мог пройти мимо страданий моего ребенка, поэтому я потребовал от него извинений. Хотя мне бы хотелось совсем другого.

Ребенком? Я не хочу быть твоим ребенком! — кричала во мне каждая клеточка. Стало больно и как-то безысходно. Поймала немного удивленный взгляд мага и наглухо перекрыла общение. Кажется, он уловил отголосок моих эмоций. Совершенно не нужная вещь! Что же со мной происходит? Ведь не могла же я влюбиться в него? Или могла? Ведь прошло не так уж много дней как я начала узнавать его как человека, живого, реального, осязаемого. В очередной раз подумалось, что, возможно, все дело в сложившейся ситуации и близости именно этого мужчины. Есть вероятность, что когда в моей жизни появится другой, то я пойму, что это было просто наваждение, подмена чувств. Может быть я чувствую к нему благодарность за спасение своей жизни и это чувство я путаю с влюбленностью? Очень хотелось бы чтобы это было так. Он для меня табу, он для меня невозможность, недосягаемость, несбыточность. Пусть лучше я ошибусь в своих чувствах, новой боли и разочарования я могу и не выдержать. Поймала изучающие взгляды обоих сотрапезников. Оно и понятно, застыла тут над пустой тарелкой с великой думой на лице. Натянуто улыбнулась и поблагодарила за завтрак, встала и пошла в глубь сада. Скрывшись в его раскидистых кронах, села на землю и прижалась лбом к шершавой поверхности угловатого ствола. «Мамочка, как же мне тебя сейчас не хватает!»

День прошел незаметно. Меня никто не трогал, каждый занимался своими делами. Узнала у Исайи, что светилы называются Ома и Ом и символизируют семейную пару (у них даже легенда есть для романтичных натур специально). Но меня интересовала не легенда, а возможность загореть. Делать было нечего и я просто бездумно валялась на покрывале с врученной мне книжкой с этой самой легендой. Говоря кратко, это история двух несчастных влюбленных, которым за всю свою жизнь удалось провести вместе совсем мало времени, обстоятельства все время разлучали их. Но любовь их была так сильна, что уже на исходе жизни, Ом решил найти свою возлюбленную Ому, чтобы прожить с ней оставшееся время. Ом долго искал ее по всему свету, прошел через множество трудностей, даже один раз чуть не погиб, но его спасло чудо. Когда дошел до своей Омы, то застал ее на смертном одре. Оказывается, Ома почувствовала, что ее любимый умирает и отдала Богам весь остаток своих дней, чтобы они спасли любимого. Свое последнее дыхание женщина отдала единственному, любовь к которому пронесла через всю жизнь. И тогда Ом взмолился, чтобы Боги были к нему милосердны и тоже забрали всю его жизнь, ибо она ему теперь была просто не нужна, он хотел уйти вслед за Омой. Боги оказались понимающими товарищами. И с тех пор на небе Лидии начали всходить два светила Ома и Ом, всегда вместе, всегда рядом.

В принципе я не особо сентиментальная особа, но, то ли в свете собственных переживаний, то ли из-за неожиданно возникшей ранимости моей души, меня проняло. Уронив скупую слезу на еще более загоревшую грудь, поняла, что проголодалась. Свернула вещи и пошла к заветной беседке. Накрытый стол и отсутствие мужчин весьма порадовали. К тому, моменту, как они появились, немного всклокоченные и сердитые друг на друга, я уже закончила поглощение пищи. Наплевав на всякие приличия, оставила их для продолжения общения. Ушла принимать ванну. Когда еще предоставится такая возможность неизвестно. На следующий день Райн запланировал начало нашего круиза по Лидии. Чувствовалось, что он очень взволнован и готов уже сейчас мчаться во весь апорт в Мараву к Себу. Но была еще я. Существо совершенно не приспособленное к этому миру, которое он взгромоздил на свои широкие плечи и вынужден теперь тащить.

Перед сном Райн заглянул ко мне и сообщил, что выезжать мы будем рано. Вещи, необходимые для дороги он собрал (ну, прям, чудо, а не мужик!). Какое-то время маг помялся у порога, словно набирался сил что-то мне сказать. Я даже зажмурилась и втянула голову в плечи. Только бы не спросил что за эмоции он тогда от меня словил. Не знаю… Возможно, он пожалел меня, а возможно, сам не готов был услышать ответ. Пожелал мне спокойной ночи и ушел, тихонько притворив дверь.

Глава 3

Проснулась с утра сама. Как-то резко, рывком, с судорожно бьющимся сердцем. Не знаю уж что мне там снилось, потому что воспоминания о сне не отложились в сознании. На улице были слышны звуки сборов: всхрапывали арсы, изредка цокая копытами, разговаривали мужчины. Встала и сразу же заметила одежду на кресле. Я понимала, что в своей земной одежде буду привлекать излишнее внимание, но как-то за всеми этими девичьими переживаниями, не задумалась даже в чем я поеду. Надо было брать себя в руки. Мое девичье вполне может подождать, вот вернусь домой и там всласть напереживаюсь. Пока одевалась пыталась себя в этом убедить. Из одежды мне достались темно коричневые брючки из мягкой замши (это чтоб я дыру не протерла, ерзая в седле?), белая рубашка с длинным рукавом, по вороту и манжетам которой были расшиты какие-то символы (надеюсь никаких гадостей там не начертано, а то мало ли…). Разглядывая непонятные буквы, подумала, если понимание языка мне при переходе в новый мир дает Грань, то почему она не дает понимание письменности? Или это не то письмо, которым пользуются жители Лидии в обычной жизни? От постижения непознанного меня отвлек деликатный стук в дверь и голос Исайи, сообщающий, что завтрак готов и меня ждут в саду. Поблагодарила дедка и ускорила процесс одевания. Мне досталась еще такая же замшевая курточка и сапожки темно-зеленого цвета. Их портянки, заботливо разложенные здесь же, я нагло проигнорировала. Пусть это и противоречит всем принципам конспирации, но, во-первых, я понятия не имела как их заматывать, а во-вторых, ну не буду же я направо и налево демонстрировать свои носочки. Какая разница что у меня там в сапогах?

Оделась и с удовлетворением заметила, что вся одежда была словно сшита на меня, я в ней себе очень понравилась. Ну, а что еще так может вдохновить женщину, как не собственное радующее глаз отражение в зеркале? Совершив все процедуры и завязав высокий хвост, отправилась в беседку. Поймав одобрительные взгляды обоих мужчин, почувствовала, что мне сейчас вообще море по колено, а уж усесться на какого-нибудь арса и проскакать в седле целый день, так это вообще раз плюнуть. Пока я занималась поглощением тои с пирожками, Райн порадовал, что ехать до Маравы нам придется целую неделю, ночевать будем на постоялых дворах, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания. Для всех мы учитель и ученица, возвращающиеся от родственников из небольшой деревеньки на границе с оборотнями. Едем домой в столицу. Имена Райн решил не менять, чтобы избежать путаницы, поэтому он стал Райном Сатальеном, а я Асияной (мое коротенькое имя было не типично для Лидии) Тулон (а вот фамилия очень даже подходила).

Предполагалось, что я была очень молчаливой девушкой. При этих словах Райн очень так выразительно посмотрел на меня, видимо, намекая, что рот в путешествии мне вообще открывать не стоит. Я конечно, постараюсь, но вот гарантии дать не могу. Но на всякий случай все же согласно кивнула, дожевывая третий пирожок с непонятной, но дико вкусной начинкой. Когда с завтраком было покончено, маг протянул мне маленький камушек на шнурочке.

— Что это? — поинтересовалась я, разглядывая розоватые прожилки украшения.

— Это жанеит, используется в магических амулетах. Нам надо прикрыть золотое сияние твоего источника. Скользящая не может быть в учениках у боевого мага. Я тут поколдовал немного. Одень и посмотри. Амулет должен касаться кожи и его никому не надо видеть.

Я послушно исполнила просьбу, скорее похожую на приказ. Кажется, учитель во всю вживается в свою роль. Когда глянула на себя внутренним зрением, то увидела только белый клубочек в котором изредка проскальзывали синие и зеленые потоки, золото полностью отсутствовало. Прикольно!

— А сейчас посмотри на меня, — продолжал командовать маг. Посмотрела. И почему я до этого ни разу на него не смотрела? Он просто завораживал. Синий сгусток пламени, колючий и агрессивный, казалось, что он готов прямо сейчас взорваться в груди своего обладателя. Синего было так много, что за его сиянием невозможно было разглядеть остальные потоки, которые несомненно там присутствовали. Это было очень завораживающе. Огонь, живущий своей жизнью, то плавно перетекающий, то взрывающийся всполохами. Невольно потянулась рукой к этой красоте, но все резко закончилось. Словно на этот неугасимый источник кто-то набросил колпак плохо пропускающий воздух. Теперь источник не горел, а тихонько тлел даже не в пол силы, а только в четверть ее. Удивленно глянула на мага. Тот раскрыл ворот своей рубашки и я увидела такой же амулет как у меня.

— Мне тоже требуется прикрытие. Не стоит никому раньше времени знать о моем возвращении.

— А что тебя можно узнать только по источнику? — скептически глянула на мага.

— Нет, я не льщу себе, что столь узнаваем даже после 50 лет отсутствия, — с улыбкой произнес Райн, — Просто, так уж случилось, что я довольно сильный маг, таких мало. И кое-кто может свести концы с концами и сделать совершенно не нужные нам выводы. Мы же этого не хотим? Поэтому будем носить амулеты не снимая, даже во время купания и сна, Это понятно?

— Понятно. Чего уж не понятного… Еще будут распоряжения, учитель? — едко выдавила я последнее слово.

— Пока нет, ученица, — не менее едко протянул в ответ маг, — Пошли буду учить садиться на арса.

Мужчина встал и протянул мне руку, помогая вылезти из-за стола. Это тоже входит во взаимоотношения учитель-ученица? Его теплая твердая ладонь была немного шершавой. Поспешно выдернула свои пальцы из его руки, поймав немного удивленный взгляд. Ну, а что вы хотели? Мне итак не сладко, а уж физический контакт вообще является совершенно лишним.

Райн пошел вперед, позволяя мне оценить свой внешний вид. Темно-синие замшевые брюки, не облегали эти ноги второй кожей, но оставляли очень мало место для фантазии. Попа к счастью частично была прикрыта коричневой кожаной курткой, плотно сидящей на широких плечах. Высокие черные сапоги довершали вид сзади.

Во дворе уже стояли оседланные арсы, сумки с вещами были прикреплены сзади у седел. Сами седла немного отличались от привычных земных. То, что у ковбойского седла называется фендером, здесь было намного больше. Видимо, чтобы предохранить ноги и одежду от излишнего трения о жесткие чешуйки на теле животного. Рожок тоже был довольно большим, чем-то напоминал джойстик от игровой приставки (хорошо, хоть не на фаллический символ, а то в моем случае могло померещиться всякое). Задняя лука седла выглядела более массивной и как ни странно мягкой. Попона вообще отсутствовала, видимо арсы не потели в процессе бега, хотя запах коня в небольших количествах все же присутствовал.

Я подошла к Изменчивому, стараясь по возможности находиться как можно дальше от его пугающего хвостика. Пригляделась, вроде ничего особенного, серый вполне такой цвет, но тут из-за облака, словно по заказу выглянул Ом (или это была Ома?). Его луч упал на шею моего арса. И тут я поняла смысл его имени. Он был хамелеоном. В зависимости от того как падал свет, чешуйки отливали разными оттенками радуги. «Какой же ты красивый, Изя!», — не удержалась и мысленно послала мысль арсу, в ответ пришла волна блаженного тепла и шершавый язык благодарно облизал мою руку. Ого! Они оказывается умеют общаться?

— Ася, они эмпаты, считывают твои эмоции и делятся в ответ своими, — прокомментировал Райн мое удивление, видимо, тоже уловил отголосок нашего общения с коняшкой. — А теперь смотри.

Маг начал поглаживать шерстку между остроконечных ушек, слегка надавливая вниз. Арс, склонил голову и опустился на колени, затем вообще лег на землю, после чего мужчина, спокойно уселся в седло. Взяв за рожок дернул его вверх, арс послушно встал.

— Унч, — сказал Райн, показывая пальцем на рожок, — это возможность управлять животным. Как ты видишь никаких поводьев, узды нет. Наклоняя унч в нужную сторону, ты даешь команду повернуть. Резко потянув на себя, требуешь остановки.

— А как сказать «Поехали»?

— Просто одновременно сжав бока арса двумя ногами. Если хочешь ехать быстрее ударяешь пятками до тех пор пока не будет достигнута нужная скорость.

— А можно просто попросить его мысленно? — решила узнать я, с некоторой опаской косясь на хвост Изи, слегка подергивающихся из стороны в сторону, ну, собака собакой же!

— Можно и так. Как ты понимаешь, на арсах ездят не только маги, но и обычные люди, а им не доступно такое ментальное общение, поэтому арсов с детства приучают понимать команды унчем, — Изрек Райн, слегка свешиваясь из седла, кажется его весьма забавлял мой страх перед этим милым задним окончанием моего конька.

Ну, попробуем что ли? Почесала между ушками с легким нажимом вниз. Изя послушно опустился на землю, позволяя мне занять свое место. Уселась в седло, поерзала и поняла, что чувствую себя вполне комфортно, под моей пятой точкой ощущалась приятная пружинящая мягкость. Надо будет с собой домой прихватить такое же. Если разрешат конечно, вдруг, у них это охраняется государством и незаконный вывоз национального достояния считается контрабандой.

Потянула за унч вверх, Изя невозмутимо встал на ноги. По-моему у нас все не плохо получается. Исайя открыл ворота. Пришло время прощаться. Ну, плакать по нему я, конечно, не буду, но глядя на старичка, почему-то защемило сердце, все же он мне спас жизнь и его дом стал первым приютом в этом новом мире.

— Исайя, спасибо вам за все. Я вам очень благодарна и не сержусь за то, что вы сделали. Надеюсь, что мы еще с вами увидимся, — с теплой улыбкой произнесла я. Дедок, как мне показалось не ждал от меня подобных слов, и выглядел несколько смущенным. Глядя на нас он развел ладони в стороны, каждой описывая небольшую окружность. Это что-то типа местного «перекрестить на дорожку»?. Я не против, божественная помощь никогда не бывает лишней. Не дожидаясь, когда мужчины попрощаются, ударила ногами по бокам коняшке. Тот, видимо, уже застоявшийся без дела, как рванул во весь апорт вперед. Я только успела проорать «Мамочка!» и схватиться за унч двумя руками. Кажется, из-за моей спины донеслось чье-то выразительное ругательство. Но я в этом была не уверена, ибо неслась с выпученными глазами верхом на счастливом арсе, чьи необузданные эмоции умудрялась ловить на лету. Наверно, прошло несколько минут бешеной скачки, прежде чем я сообразила мысленно попросить арса остановиться, унчем я воспользоваться не могла, ибо пальцы словно заклинило в одном положении. Изя притормозил и немного расстроено остановился. Кажется, я лишила дите радости. Тут меня и нагнал сердитый Райн.

— Ну, ты даешь, Асиена, — выдал тот удрученно качая головой, — Я же сказал сжимая бока, а не со всей дури ударяя пятками.

— П-прости, — слегка заикаясь прошептала я, пытаясь успокоиться после такого всплеска адреналина.

— Нет, ну ладно бы еще поскакала в нужную сторону. А сейчас еще несколько километров придется тащиться обратно.

Я оглянулась назад, домика Исайи как не бывало. Это славно я пронеслась по дорогам Лидии! Мы развернули своих арсов и двинулись в обратный путь. В этот раз я тихонечко сжала бока Изи и он не торопясь потрусил по дороге, вслед за Летящим.

Обычная проселочная дорога меня несколько разочаровала. Если в начале пути я приглядывалась к окружающему пейзажу, пытаясь найти ту самую ужасную флору и фауну, коей меня пугал добрый Гэндальф, то через пару часов пути мне все это просто осточертело. Обычная трава, обычные цветы, самая затрапезная дорога и полное отсутствие людей, ну, или нелюдей. Была бы совсем не прочь глянуть хоть на одного представителя фэнтезийного мира, но с этим делом пока было вообще никак. Вскоре к скуке добавились новые ощущения: попа и ноги, не смотря на более мягкий бег арса, все же начинали потихоньку уставать и требовать смены положения. Спина тоже не радовала. Выглядеть нытиком не хотелось, поэтому я продолжала изображать невозмутимость бывалого ковбоя.

Райн о чем-то многозначительно молчал, игнорируя все мои попытки завести легкую светскую беседу. Наконец в дали показалось первое село. Только я успела обрадоваться грядущему разнообразию, как маг повернул своего арса на дорогу, огибающую данный островок местной жизни. Почувствовав растущий во мне протест, мужчина, наконец, соблаговолил разъяснить сложившуюся ситуацию.

— Ася, не пыхти. Я же сказал, что нам надо двигать максимально незаметно, поэтому мы постараемся поменьше заезжать в населенные пункты. Чужаки здесь редкость, особенно маги. Не хотелось бы стать объектом пристального изучения.

— Так я вообще Лидию не увижу, если мы всех будем объезжать, — насупившись пробормотала я.

— Не переживай, хватит тебе еще впечатлений. Боюсь, как бы их не было больше, чем мы оба можем предполагать.

— Ты это сейчас о чем?

— Понимаешь, Ася, я пытаюсь понять по доступным мне крохам информации, что же произошло за время моего отсутствия. И чем больше я узнаю, тем больше недоумеваю, как Себ мог допустить все это? Страна почти вернулась к тому уровню, который был, когда Себастиан взашел на трон. Такое ощущение, что король вообще в государстве отсутствует. Тащат, воруют, грабят все кому не лень. Признается только право сильнейшего. Государство раздроблено. Маленькими царьками заделались бывшие Главы районов, которые теперь лишь номинально подчиняются королю. На самом деле каждый занимается только набиванием собственного кошелька и укреплением собственной власти. По всей территории расплодились всякие гады, но это столицу совершенно не беспокоит. Марава как сонное царство. Совершенно праздный образ жизни, в которой погрязает любой уехавший в столицу. Я могу допустить, что, убрав меня со сцены, кто-то качественно обработал короля, сделав его обычной пешкой. Но кто? За этот немалый срок этот загадочный некто уже должен был себя проявить. 50 лет терпения — это даже для мага много. Или он предпочитает быть серым кардиналом и его все устраивает в сложившейся ситуации? Такое тоже возможно. Больше всего я боюсь, что моего друга может уже не быть в живых. Достаточно его просто заменить двойником и никто не поймет, слишком уж труднодоступным стал король для своих подданных. Прежде, чем решать вопрос с магами, оставшимися в твоем мире, похоже, нам придется разобраться в начале с моим миром. А это значит, что мы опять будем подвергаться опасности. Чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что я должен ехать в столицу без тебя. Я не могу тобой рисковать вновь. Доедем до Маравы, я оставлю тебя у своих старинных знакомых, а сам уеду. Если все пройдет нормально, то постараюсь вернуться как можно быстрее. Если со мной что-то случиться, то мои друзья тебе помогут.

— Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, если с тобой что-нибудь случиться? — Возмутилась я, ловя его прозрачно-льдистый взгляд, — Невысокого же ты обо мне мнения.

— Дело не в мнении, Ася, я хочу, чтобы ты жила. Это не твоя война. Ты слишком молода и неопытна. Лучшее для тебя — не ввязываться в это, даже ради меня. Ты должна вернуться туда, где тебя ждут. — Ты же понимаешь, что вернуться домой я не смогу.

— Я же сказал, что мои друзья тебе помогут. Они конечно, не самые приятные люди в общении, но я могу полностью на них положиться. Это наемники, прирожденные убийцы.

— Они маги?

— Очень слабые.

— Тогда как они справятся? — Я уже начинала сердиться на совершенную непробиваемость и упертость этого товарища.

— Как справлялись обычно. Мага можно убить и без применения магии, — невозмутимо констатировал Райн. — Тогда почему ты сразу не обратишься к их помощи? Едь в свою Мараву, а я вернусь домой с кучкой лихих ребят. И все будут довольны.

— Я не хочу никого из них терять. Если пойдут хорошо обученные боевые маги, натасканные именно на уничтожение подобных организаций, то смертей вообще можно избежать, ну, а… в общем сама понимаешь, — замялся мужчина.

— То есть, если с тобой что-то случиться, то тебе уже будет без разницы, убьют ли кого-нибудь из твоих друзей? — ехидно поинтересовалась я, — Ты ведь уже мертв, тебе по барабану?

— Нет, мне не все равно. Я разрываюсь сейчас между вами. Я должен помочь Себу, должен помочь своей стране, но я не могу бросить тебя, оставить одну со всем этим дерьмом, поэтому я пытаюсь нащупать хоть какие-то варианты. А ты мне совсем не облегчаешь задачу.

В процессе этой перепалки наши арсы совсем остановились, стояли всхрапывая и нервно подергивая хвостами. Они чувствовали напряженность повисшую между нами, ловили наши эмоции и они их очень беспокоили.

— Должен, должен, ты кругом всем что-то должен! А почему ты не думаешь, что я тоже должна? Я должна помочь своему другу. Я должна поддержать тебя. В конце концов есть не так уж много людей которым ты можешь доверять. Да я не обучена, да я женщина, да я трусиха! Но как я смогу жить дальше зная, что могла помочь и не помогла, зная, что из-за меня погибли еще люди, пусть даже те, которые сами не раз отнимали чью-то жизнь? У меня до сих пор стоят перед глазами лица той женщины с раной в шее и Николая, распростертого на двери вагона! — прокричала я, не в силах сдержать эмоции.

— Вот именно поэтому! Я не хочу, чтобы перед твоими глазами вставали лица тех, кого нам еще придется убить на этой войне. Не хочу, чтобы ты металась во сне и просыпалась по ночам с криками. Не хочу чувствовать твою боль. Не хочу потерять еще и тебя, — с болью в голосе процедил сквозь зубы Райн, невидящими глазами уставясь вдаль. Сколько лиц сейчас мелькали перед его мысленным взором, сколько потерь? Я не знала. Но я знала одно. Я не смогу отпустить его и тихо отсидеться в какой-нибудь милой деревеньке. даже, если он меня не возьмет с собой, я поеду за ним, я пойду за ним. Потому что просто не смогу.

— В общем, мы начали все это вместе, мы вместе и закончим. Я взрослый человек, имею право принимать самостоятельные решения, пусть даже на Лидии с этим не согласны, — сообщила я магу, справившись с эмоциями.

Райн нахмурившись долго что-то искал на моем лице, казалось, что он словно ощупывает взглядом каждую черточку, каждый изгиб. Может, это был как-то особый способ воздействия на меня, этого я не поняла.

— Хорошо, ты поедешь со мной, — сдавшись, произнес он, давая команду арсу продолжить путь. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Во что же я ввязалась? Сама, добровольно. Минутная решимость сменилась острой тоской по дому и родным, и беспокойными мыслями о Женьке. Знает ли она, что я не погибла, помнит ли она вообще что-нибудь о том роковом дне, что с ней сейчас происходит? В молчании мы продолжили свой путь. Через пару часов наконец-то был объявлен привал. Изя по команде опустился на землю, а вот дальше возникла загвоздка. Мои затекшие конечности и измученная пятая точка отказывались покидать седло. Глянула на учителя, тот, как ни в чем ни бывало разводил костер и доставал припасы из мешка, снятого с арса. В мою сторону он не глядел, поэтому я позволила себе просто вывалиться из седла на траву. Благополучно съехала и завалилась на бок, одну ногу так и позабыв на спине арса. Не очень удобная поза, но другую пока принять не получалось. Не особо радовала мысль о необходимости срочно тащиться в кустики, но хотелось туда попасть просто жутко после стольких часов пути. Интересно, а Райн тоже оценил мои усилия по выползанию из седла? Мне показалось, что плечи мужчины, занимавшегося едой подозрительно дернулись несколько раз или это мне только показалось? Изя устал ждать, когда совсем покину седло, скинул мою конечность со свой спины и поднялся. Подошел и лизнул меня прямо в нос, дохнув на меня волной своего сочувствия, типа: «Что? Хреново тебе хозяйка? То ли еще будет завтра утром». Ну, хоть одна живая душа меня пожалела. Затем арс резко подпрыгнул вверх всеми четырьмя копытами. Мы и так можем? и унесся в ближайшие кусты, где уже давно исчез Летящий. Сдается мне что парочке зайцев не удастся дожить до вечера. Или у них тут нет зайцев? Продолжая лежать на траве, приняла более достойную позу. Ну, могу я в конце концов просто позагорать, ну, и пусть все скрылось за облаками. Через облака говорят загар ровнее ложиться. Раздался тихий шелест и надо мной склонился Райн, улыбка так и цвела на его наглом лице.

— Ну, что горемычная, будем проводить реабилитацию? — поинтересовался тот, обозревая мое тело.

— Что ты подразумеваешь под реабилитацией? — выдала я, стараясь взглядом выразить все, что я думаю про его неуместное веселье.

— Исайя мне дал мазь для тебя. С непривычки так долго находиться в седле очень трудно, мы через это все проходили и спасались только этим средством. Ты умница, столько проехала и ни разу не заныла. Я тобой горжусь, — сообщил мне маг и чмокнул меня в макушку, видимо, в награду за мое долготерпение — Снимай штаны, буду тебя мазать.

— Что значит «снимай штаны» и что значит «буду мазать»? — нашла в себе силы возмутиться я, выхватила баночку с зеленоватым содержимым из рук мужчины, приподнялась с великим трудом, едва сдерживая стон, и поковыляла в заветные кусты. Стараясь не касаться веток (мало ли что за гадость тут растет) сделала дело, которое просто осчастливило меня. Отойдя в сторонку, открыла банку, на удивление мазь пахла хорошо, чем-то травянисто-ментоловым. Растерла ее по ногам и попе. Прислушалась к ощущениям. Легкий холодок и покалывание, кажется, больше ничего не происходило. Натянула штаны и бодро пошагала обратно на полянку. Постойте! Бодро? Ну, ничего себе мазь! Тоже надо будет вместе с седлом прихватить домой.

Привал удался на славу. Я чувствовала себя довольно хорошо физически. Мы пили горячую тою с вкусненными пирожками, заедали все это чем-то смутно похожим на сыр Сулугуни и на десерт получили по странному фрукту ярко оранжевого цвета, но по форме напоминающего огурец. Райн объяснил как правильно есть алику. Разрезаешь вдоль плод и сдавливаешь, оттуда вытекает сок удивительно приятный на вкус. В общем мне не объяснить, аналогов в своем мире я не нашла. Представьте как разовьются мои вкусовые рецепторы после такого путешествия, если конечно головушка с этими самыми рецепторами сумеет вернуться домой.

К концу трапезы вернулись наши арсы. Довольные и, судя по раздувшимся бокам, сытые. На рты их я предпочла не смотреть лишний раз. Собрали вещи, загасили костер (совсем не тем способом, о котором вы сразу же подумали, Райн просто поводил над ним руками и оп! Благодать сплошная с этой магией). Вскоре мы вновь топтали дороги Лидии, все дальше удаляясь от перехода и от моего мира.

Глава 4

Объехав стороной еще несколько селений, мы добрались до первого большого города. Это был районный центр (О Боже, как по земному звучали эти слова!) Северной части Лидии. Звался он Тандара. Райн решил, что в большом городе будет легче затеряться, ибо там всегда много приезжих разных мастей и рас. Я сидела на своем арсе, широко распахнув глаза и слегка уронив вниз челюсть. Такого буйства красок, голосов и лиц мне еще в жизни не приходилось видеть.

В город мы въехали через центральные ворота, заплатив за право проезда через город несколько серебряных монеток. Стражники ленивым взором окинули наши довольно скромные одеяния, поднесли каждому к груди загадочный амулет, который у Райна зажегся слабым синим свечением, а у меня сменил окраску на белый цвет. По скольку было шумно, все интересующие меня вопросы решила задавать мысленно. Постучалась к магу.

— Райн, это они у нас проверяли магический потенциал так?

— Угу. Стражники обычные люди, поэтому им выдан амулет реагирующий на магию.

— А для чего надо делать эту проверку? — стало любопытно мне.

— Все сильные маги ставятся на учет, во избежание каких-либо проблем с ними. Главы районов таким образом перестраховываются. Сильный маг — это возможная угроза, особенно в такие смутные имена.

— Но ведь можно же сделать такой амулет как у тебя и никто ничего не распознает? — упорствовала я в дознании.

— Для создания такого амулета надо быть во-первых очень сильным магом, а таких на всю Лидию всего пара-тройка десятков. Во-вторых, надо быть так называемым «амулетчиком». Не каждый сильный маг обладает возможностями и умениями создавать амулеты. В общем, считай, что на твоей шее болтается эксклюзивный товар. — порадовал меня учитель.

Я замолчала, вертя головой во все стороны, стараясь не пропустить ни одной краски этого нового мира. Мужчина, видимо, понимал мое состояние, поэтому только улыбался, когда я встречалась с ним глазами. На эмоциональном плане я просто захлебывалась от обилия ощущений, и маг ловил отголоски моих впечатлений. Впрочем как и Изя, который совершенно не разделял мои восторги, время от времени посылая мне волну недовольства количеством глупого народа, лезущего под копыта, шумом и обилием аппетитных запахов, подогревающих аппетит заголодавшего животного.

Даже не знаю как можно описать этот город. Было ощущение, что я присутствую на карнавале в каком-нибудь средневековом замке. Город был опоясан высокими каменными стенами, но территория была огорожена просто огромная, поэтому улицы были широкими, пару раз попадались площади с фонтанами, мосты через каналы. Дома достигали в высоту не более трех этажей. Каждый дом отличался по своему убранству от соседнего. Создавалось ощущение, что каждый последующий строитель стремился перещеголять предыдущего по обилию красок, деталей, форм. Арки, балкончики, лепнина, колоннады, козырьки, резьба — все шло в ход. Дома словно выставляли напоказ свои фасады, соперничая друг с другом в этом немом противостоянии.

Люди не уступали домам. В основной своей массе они были одеты в очень яркие летящие одежды. Судя по всему у местных дам в моде были одеяния, напоминавшие восточные шаровары и туники. Но самым большим откровением для меня стали платья совершенно нереальные по своему виду. Материал был волшебным. Рисунок на ткани жил самостоятельной жизнью: перетекал, капал, заворачивался в спирали, накатывал волнами, расходился кругами по воде. Вот представьте, что вы оделись в телевизионный экран (понимаю, что звучит глупо, но не представляю как еще можно описать подобное), каждое ваше движение сопровождается каким-либо движением на этом красочном экране. От этой красоты очень трудно оторвать взгляд.

— Как такое возможно? — восхищенная очередным произведением искусства, выдохнула мысленно я.

— Ты о чем? Ах, о ткани, — уловил Райн направление моего взгляда. — Это особая материя, которая создается эльфами. По карману только очень состоятельным гражданам. В ткань изготавливается из растений выросших на их территориях, в нее вплетается частичка эльфийской магии. Эта одежда надолго переживет своего владельца. Надо будет купить тебе такое платье.

Райн лукаво улыбнулся мне, слегка сощурив один глаз на солнце. И все… мир замер. Пусть на несколько секунд, но он перестал существовать. Затихли звуки, погасли краски, замер рисунок на эльфийских тканях, остановилось время. Остался только он. Слегка небритый, уставший, с осунувшимся лицом, кривоватой улыбкой змеящейся по губам, с морщинками лучиками расходящимися от сощуренного глаза. Мне показалось, что даже если меня сейчас убьют, то я этого даже не пойму, так и умру счастливой, утопая в прозрачности этих глаз. Райн тоже замер, улыбка застыла на губах и медленно погасла. Он поймал мою мысль? Это отрезвило меня моментально. Вернулись звуки, запахи, движение, жизнь.

Проверила свой ментальный щит. Кажется, все в норме. Неужели я смотрела на него как влюбленная дура, пуская слюни? Стало противно, резко отвернулась, избегая пристального взгляда мужчины. «Не смотри же ты на меня, пожалуйста, не смотри! Я итак разбиваюсь на осколки, я итак умираю от каждого такого твоего взгляда, я итак не знаю как я буду жить потом, дальше, без тебя». Сделала вид, что заинтересовалась бойкой торговкой, нахваливающей свой товар зычным хорошо поставленным голосом: «Пирожки, горячие пирожки! Налетай, разбирай!» Надо же, мир другой, а слова те же.

Оставшуюся дорогу до гостиницы я старалась даже не смотреть в его сторону, откуда-то возникла неловкость или стыд за свое поведение. Было страшно, что он мог понять, что тогда со мной происходило.

И вот мы въехали в ворота гостиницы. Большой трех-этажный дом, довольно спокойной голубой окраски с вывеской «Лучше, чем у мамы!» Повеяло Родиной, неужто и сюда добрались доблестные товарищи евреи? Разгрузили арсов (их тут же увел невесть откуда подскочивший мальчишка), забрали свои вещи. Следуя за магом вошла в просторное ароматное (сразу же началось мощное слюноотделение) помещение с большим количеством деревянных столов, лавок и народа. Сгрузив все вещи в уголок и оставив там же меня, учитель пошел договариваться насчет комнат. Я огляделась вокруг. Народ ел, пил, отдыхал и расслаблялся после рабочего дня. Посмотрела внутренним зрением, просто из любопытства. В основном обычные люди. Парочка магов, приблизительно моего уровня и несколько непонятных мне созданий. В них не было магии, но их жизненная сила была очень специфической на вид. Ярко красные всполохи по всей ауре и сама она словно слеплена из двух частей. Один слой обычный светлый человеческий, а под ним кроваво красный, рождающий эти самые всполохи, контур. Казалось эти всполохи кричали окружающим, что соваться сюда не стоит. Украдкой глянула на обладателей такого чуда. За столом сидела семья. Спиной ко мне женщина, изящного телосложения и мальчик лет 10–12, а лицом ко входу крупный массивный мужчина с довольно грубоватыми, немного животными чертами лица. А вот и моя первая встреча с нелюдьми. Насколько я смогла идентифицировать это было семейство оборотней. Если бы я встретила в обычной жизни этих существ, то даже бы и не подумала, что они какие-то особенные. Если только глава семейства производил особое ощущение благодаря несколько агрессивному внешнему виду. Мужчина поймал мой очередной любопытствующий взгляд и ухмыльнулся мне, на мгновение блеснув ровными белыми зубами с немного увеличенными клыками. Полагаю, что таким образом он отпугивал всех любопытствующих зевак. Я виновато пожала в ответ плечами и повернулась к подошедшему Райну.

— Все нормально, держи ключ от твоей комнаты, — учитель протянул мне деревянный кружок на котором болтался большой фигурный ключ, — Сейчас нам принесут воды в комнаты, помоемся и спустимся сюда поужинать. К сожалению, здесь в номерах не обслуживают, бояться развести пушей.

— Пушей? Это что за зверь? — промямлила я, топая в след за мужчиной на второй этаж.

— Это не зверь, а насекомое, типа ваших тараканов.

— И часто у вас водятся в гостиницах, эти самые пуши? — как-то стало гадко от мысли о возможной встречи с насекомым.

— Не часто, но бывает, — порадовал мужчина, останавливаясь переде дверью комнаты, — Это твоя, открывай.

Комната оказалась самой обычной, правда, довольно просторной. Кровать, небольшой шкаф, пару стульев, присутствовало даже зеркало. Но что меня порадовало больше всего — это наличие помещения типа «туалет». В маленькой каморке небольшое отверстие в полу, которое прикрывалось специальной крышечкой с веселыми цветочками желтого цвета. Всякие посторонние запахи отсутствовали. Райн, заметив мой интерес именно к этой части комнаты, сообщил, что все удаляется магическим образом сразу после того, как я покину заведение, после чего ретировался в свои покои. Ну, надо сказать, что магия не подвела. И все же мне не очень понятно, если они могут организовать нормальное отхожее место, почему воду для купания таскают эти милые шкафообразные ребята с сальными улыбочками на лицах. На которые я отвечала хмурым взглядом исподлобья, ну, что поделать, ежели неопрятные деревенские хлопцы с недельной грязью под ногтями, меня никогда не заводили. Процесс взаимного изучения был прерван вторжением учителя. Хватило одного его выразительного хмыканья, чтобы хлопцы попрощались и исчезли, оставив передо мной большую дымящуюся ванну.

— Кажется, тут из гостей делают суп, судя по температуре воды для купания, — задумчиво изрекла я, слегка коснувшись горячего края, — Ты зачем их разогнал, они же не закончили свою работу? И в кипятке я мыться не умею.

— Ася, а ты бы хотела принять ванну вместе с этими милыми ребятками? — в ответ поинтересовался маг.

— Не хотела. А с чего ты решил, что мне это грозило?

— С того… Привлекательная женщина, одна в комнате, планирующая принимать ванну. Здесь не надо уметь читать мысли, чтобы понять о чем мечтали эти ребята.

— Не думаю, что они бы опустились до насилия.

— Мы же не хотим это проверить? Ведь так? Или мне стоит их вернуть назад? — маг испытующе смотрел на меня, кажется, его весьма интересовало мое мнение по данному вопросу.

— Если только тебя самого привлекают перспективы совместной ночи с этими милыми товарищами, — попыталась я уколоть его в ответ.

— Вот и отлично. А с водой все очень просто, — Райн подержал ладони несколько секунд над поверхностью воды и затем знаком предложил мне попробовать. С некоторой опаской засунула палец в ванну. Удивительно, самое оно!

— Спасибо. Теперь я могу помыться?

— Конечно. Чувствуй себя как дома, — Уже более мягко произнес мужчина, вручая мне холщовый мешочек с непонятным брусочком внутри. Брусочком оказалось мыло бледно розового цвета с потрясающим нежным ароматом. Несколько раз вдохнула, блаженно зажмурив глаза и растроганно посмотрела на учителя, чем кажется, умудрилась его несколько смутить.

— Надеюсь пол часа тебе хватит? — спросил он, старательно отводя в сторону глаза. — Спустимся поужинаем, а потом я приду с мазью Исайи, будем тебя приводить в порядок, а то завтра не сможешь сесть в седло.

Как только я осознала грозящее мне, сразу же поменялась в лице. Его руки на моем теле? Это же садизм чистой воды!

— Я сама вотру мазь, — с нажимом произнесла я.

— Нет, Ася, мышцы надо размять, сильно, у тебя самой так не получится. Давай мы отбросим девичью скромность и просто подчинимся сложившимся обстоятельствам?

Если бы он знал, что о девичьей скромности я в этот момент думала меньше всего… Если начну и дальше сопротивляться, то у него могут возникнуть совершенно не нужные вопросы и мысли, поэтому придется потерпеть. Молча кивнула в знак согласия и закрыла дверь на замок после ухода учителя. Погружение в ванну прошло удачно. Кажется, только что успела окунуться и вот уже слышу стук в дверь. Крикнула, что еще не готова и начала судорожно мыться.

Выбравшись из ванны, оделась в чистую одежду, после чего распахнула дверь, за которой, операясь на противоположную стену, стоял Райн и возмущенно смотрел на меня. Ну, что опять не так?

— Ася, а если бы это был не я? Почему ты не спрашиваешь кто стучит? — начал читать мне нотацию маг, входя в комнату. Пока он меня ругал, я его рассматривала. Волосы были влажными, он переоделся в свежую рубашку, брюки остались неизменными, как и сапоги. Да, было б забавно, если бы он пришел ко мне в домашних тапочках, таких с помпончиками или с мордами собачки. Как-то Райн и тапочки в моем понимании очень плохо сочетались.

Заметив, что маг по-прежнему смотрит на меня осуждающе, сделала виноватый вид и пообещала, что буду очень осторожной. Тот тяжело вздохнул, что-то пробурчал себе под нос по поводу нерадивых учениц и отправился вниз в общий зал.

Народу там меньше не стало, стало значительно меньше трезвого народа. То и дело слышался громкий смех, грохот сдвигаемых кубков и шумные споры. Райн взял меня за руку и притянул поближе к себе.

— По сторонам не глазей, по-меньше эмоций. Едим и сразу же уходим, — давал мне наставления учитель, внимательно изучая обстановку у гостинице. В углу нашелся свободный столик. Как только мы его заняли, подошла пышнотелая официантка, хотя вряд ли она была в курсе, что таковой является, ибо в этом мире носила гордое звание подавальщицы Надиры. Надира была еще довольно молода, ее роскошные формы так и грозили покинуть глубочайшее декольте милого зеленого платья, прикрытого кокетливым передником. Надо отдать должное хозяевам таверны, все выглядело довольно чистым и аккуратным. Даже Надира. Заметила как взгляд Райна одобрительно прошелся по прелестям местной красотки. Даже не стала опускать взгляд на свои скромные формы, скрытые одеждой, я была разгромлена по всем фронтам.

— Что желаете, сударь? — пропела она приятным голоском, приосанившись, от чего ее грудь оказалась точнехонько перед глазами сидящего мага. Моего присутствия за столом она как бы не заметила. Интересно, а если Райн попросит ему завернуть с собой эти прелести, то она прям здесь ему отдаст или все же поднимется в комнату?

Тем временем, сударь возжелал фирменного блюда и две кружки эля. Надира одарила мага широчайшей улыбкой и поплыла к барной стойке (или как там это может называться в таверне) плавно покачивая округлыми бедрами. Это завлекательное движение не оставило равнодушными всех, кто еще был в состоянии оставаться неравнодушными. Мой друг не стал исключением. Горестно вздохнула и поковыряла пальцем небольшую выемку в выскобленной поверхности стола. И почему я никогда не умела вот так приковывать внимание к себе? Не то, чтобы я желала такого внимания, но иногда хотелось почувствовать себя женщиной достойной восхищенных мужских взглядов. Пусть даже не очень трезвых. Через пару минут перед моим носом уже стояла кружка с элем. Надо отдать должное скорости обслуживания в данном заведении. Эль оказался как и на Земле элем. Я его не любила, но в ожидании фирменного блюда отхлебнула несколько раз пенного напитка. И вот приплыла Надира с двумя тарелками чего-то, что и внешне и по вкусу напоминало рагу с мясом. Хорошо, что меня не стали просвещать чье мясо я кушаю. Все оказалось довольно вкусным или я слишком голодной.

От усталости разговаривать совсем не было желания. Мышцы ныли, руки еле шевелились. Захотелось улечься прямо здесь на столе и немного покимарить. Заставила себя собраться и сосредоточится. Аккуратно оглядела зал. Семья оборотней уже ушла. Магов по моим ощущениям в зале не прибавилось. Поймала пристальный взгляд крупного мужчины разбойничьей наружности опиравшегося на барную стойку. Это он меня что ли так изучает? Еще раз украдкой глянула на него и наткнулась на маслянистые глазки заправского ловеласа и многообещающую улыбку. Темные вьющиеся волосы, смуглая кожа, шрам через всю щеку, одежда, когда-то довольно неплохая, но уже порядком изношенная. Странно, готова поклясться, что еще минуту назад, передо мной стоял совершенно другой человек, которого мало интересовали все эти постельные штучки. Такая разительная перемена явно не к добру. По моим ощущениям обычный человек, но что-то в нем заставило меня напрячься и заволноваться. Мысленно обратилась к Райну, увлеченно очищающему свою немаленькую тарелочку. «Посмотри, пожалуйста, только как можно более незаметно, сзади тебя у стойки стоит мужчина. Какой-то он странный». Маг замер, видимо сканируя товарища, привлекшего мое внимание.

В это время изучаемый объект нетрезвой походочкой поплыл в нашем направлении. Через минуту рядом со мной на стол грохнулась здоровенная кружка с каким-то пойлом. Хозяин выпивки шлепнулся на скамейку рядом со мной, обхватив меня своей лапищей и придвинув к себе под бочок. Я настолько обалдела от произошедшего, что даже вырываться начала только спустя несколько долгих секунд. И кто-то там недавно мечтал о мужском внимании? Вот-вот! Мечтать надо тише, а то мечты имеют привычку сбываться. Попытки вырваться ощутимых результатов не принесли, я оказалась еще сильнее притиснута к мощному телу с не самым свежим амбре. Но больше всего меня удивила реакция Райна. Тот словно весь подобрался, черты лица еще сильнее заострились, взгляд стал мутновато-белесым. Кажется, вечер перестает быть томным.

— Улыбайся, детка, улыбайся если не желаешь, чтобы твое небо уже сегодня вечером оказалось в клеточку, — Прошептал мне на ухо нахальный тип. Я поежилась и натянуто улыбнулась. Как-то не входило в мои планы сидение в тюрьме Лидии, у меня вообще учеба, родители, враги и все такое… Некогда мне тут по застенкам скитаться.

— Что тебе от нас надо? — наконец-то ожил Райн.

— Я не знаю кто вы такие и почему прячете свою силу. И даже знать этого не хочу, но у меня возникла тут одна проблема с которой пока не получается справиться. Это мой город и он живет по моим законам. И я сотру в порошок каждого, кто попытается это изменить, — Мужик в порыве чувств так сильно сжал мой бок, что я тихонько пискнула от боли. Учитель сжал губы в одну тоненькую полоску, на его пальцах заискрила невидимая сила, наклонился над столом и с угрозой в голосе произнес: — Отпусти девочку, а то я нервничаю. А когда я нервничаю, то могу не отвечать за свои поступки, — Видимо, маг оказался вполне убедительным, потому что хватка ослабла, а затем словно нехотя рука мужика покинула облюбованное место. — Пусть она уйдет, а мы с тобой поговорим.

— Э нет! Она будет служить гарантом того, что ты выполнишь все необходимое, — возразил хозяин города.

— А что будет служить гарантом того, что ты сдержишь свое слово и после работы мы сможем спокойно уйти? — ехидно поинтересовался мой друг.

— Я подпишу Обязательство, что целым и невредимым выпущу тебя и твою девчонку из города после окончания работы.

— Ну, ты же понимаешь, что в нашем случае это не сработает? Мы оба знаем, что есть много способов обойти условия Обязательства.

— И что же ты предлагаешь? — с некоторой опаской спросил наш визави.

— Клятву на крови. Ее еще никто не отменял, — Казалось, что Райн поставил мужчину в довольно сложное положение, потому что тот надолго задумался над предложенным вариантом. Что же это за клятва такая ужасная? Пользуясь возникшим перерывом, тут же решила удовлетворить свое любопытство. Оказалось, что эта самая клятва довольно сильная штука. Если человек, давший подобную клятву нарушает хотя бы одно из ее условий, то становится проклятым не только он, но весь его род до пятого колена. Проклятие выражается в том, что попавшие под его действие умирают по достижении 30 лет от тяжелой и неизлечимой болезни, но и после смерти не находят покоя, испытывая постоянные муки, обитая в виде бестелесного духа. И исключений не бывает.

Судя по всему, мужичек рассчитывал, что обычное Обязательство нас вполне устроит и сейчас сидел и прикидывал стоит ли идти на подобный риск.

— Хорошо, я согласен. Только твоя девка пока побудет со мной, — с трудом выдавил из себя тот, по прошествии некоторого времени.

— Нет, она останется со мной. Ты можешь приставить сколько угодно своих людей, но я должен все время видеть ее, чтобы у тебя не возникло лишних соблазнов. — Услышав требование этого гада, я почувствовала как во мне растет возмущение. К счастью, Райн не пошел на эту уступку. Все же как хорошо, когда рядом есть надежное и понимающее плечо. Я согласна пока побыть твоей семьей, дорогой мой!

— Договорились, — нехотя согласился незваный гость, вставая из-за стола — Нам надо поговорить в более спокойной обстановке. Я расскажу что вы должны сделать и дам эту клятву.

Мы последовали его примеру и направились в комнату мага, которая оказалась зеркальным отражением моих собственных покоев. Мужчины заняли оба стула, поэтому мне пришлось пристроиться на кровати. Мысль о сне, в свете последних событий отошедшая было на второй план, при виде манящей кровати вновь вернулась. Поругав саму себя, сосредоточилась на разговоре. Нашего нанимателя звали Конан (мило, да? Хотя до уровня Шварца этот явно не дотягивал). У королевского ставленника была только номинальная власть, вся реальная же была сосредоточена в руках этого пирата. В последние несколько месяцев в городе стали пропадать люди. С концами. Не было не тел, ни крови, ни следов сопротивления, ничего. Пропавшие никак между собой не были связаны: разное социальное положение, разный достаток и место жительства. Нанятые маги только разводили руками, а исчезновения продолжались. Был введен комендантский час, но это не помогло. Конечно, пытались скрыть все произошедшее, но слухи все же поползли, многие торговцы позакрывали свои лавки и перебрались в соседний город. Конан был в ярости, его деньги утекали сквозь пальцы. И вот в этот самый момент удача улыбнулась ему, послав сильнейшего мага, которого он вычислил с помощью Истинного взгляда (очень редкий артефакт, способный вскрывать защитные амулеты). Причем, произнесено это было примерно с такой же гордостью, как в незабвенном фильме про бригаду говорил один из героев про свое авто: «Такая только у меня и у Элвиса Пресли!»

От Райна требовалось выяснить кто же тут виноват и порешить этого убивца. Дошло дело до Клятвы. Конан достал нож и полоснул себя по ладони. Ну, полная антисанитария! Я аж поморщилась. После чего Райн поднес свою ладонь, расположив ее немного выше над раной. Не знаю уж как он этого добился, но кровь, вытекающая из пореза, вдруг поднялась вверх в форме маленькой красной воронки и завертелась между ладонями мужчин. При этом маг произносил слова клятвы, а мужик вторил ему: — Я, Конан Троус, клянусь ни словом, ни делом, ни мыслью не причинять вреда магу и его ученице. Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы они беспрепятственно покинули стены города Тандара в целости и сохранности. Клянусь собственной кровью!

Ну, текст оказался довольно незамысловатым, а вот последствия куда более пугающими, хоть я и понятия не имела что значит быть бестелесным духом. Когда с клятвой было закончено. Конан достал из-за пазухи карту города на которой были отмечены приблизительные места исчезновения людей. Мужчины склонились над столом негромко о чем-то переговариваясь. Меня все сильнее клонило в сон, поэтому пришлось встать и подойти поближе, чтобы созерцание карты отвлекло меня от процесса засыпания. А там было на что посмотреть! Представьте себе 3Д-изображение. Причем, город на листе бумаге жил, двигался, дышал. Ездили повозки, передвигались люди, бегали собаки. Единственное чего не хватало — это звука. Изображение было немым. Можно было бы наблюдать за происходящим часами. Думаю, дома были точными копиями существующих в реальности, а вот люди? Скорее всего нет, иначе было бы достаточно, сидя над картой, отследить исчезновение всех этих несчастных и тогда наши услуги бы градоправителю не понадобились.

— Чем я могу помочь? — деловито спросил Конан.

— Мне потребуются все накопители силы, которые ты сможешь достать. Я собираюсь раскинуть сеть на весь город, — мужик удивленно присвистнул и уважительно глянул на учителя. Из солидарности тоже кинула на него восхищенный взгляд, хотя могла только догадываться что это за чудо такое. Знай наших! — Твои люди должны быть наготове, как только я определю район поисков, его надо будет оцепить плотным кольцом. Кроме того, уж не знаю каким образом, но ты должен постараться сделать так, чтобы следующая ночь обошлась без криминала. Сеть будет улавливать каждый всплеск насилия, мне бы не хотелось отрываться по пустякам, чтобы не пропустить главное.

— Я лично за этим прослежу. Если кто-то не поймет намека, то тут же окажется за воротами города и вход обратно ему будет заказан, — в голосе хозяина города сквозила угроза, обращенная к невидимым оппонентам. Не удивлюсь, если под шумок за стенами окажутся пара-тройка не удобных для нашего тиранчика товарищей.

— Во сколько произошло самое раннее исчезновение?

— По моим прикидкам часов в 10 вечера, — сообщил Конан после некоторых раздумий. Значит, сразу после заката светил. Забыла упомянуть, что Ом и Ома исчезали с горизонта в районе 9 часов, но они не пропадали полностью. Отблески светил были видны даже ночью, поэтому темнота наступала довольно относительная. Понятие «темно, хоть глаз выколи» использовать в Лидии никому бы не пришло в голову. — Значит, начнем часов в 9. Со мной в комнате будет находится только моя ученица, за дверью связной. Будем надеяться, что нам повезет и не придется заниматься слежкой до посинения. После отбытия Конана восвояси, тут же пристала к Райну, чтобы он мне объяснил происходящее. Маг устало потер ладонями лицо. Было видно, что этот долгий день не прошел для него даром. Захотелось подойти, обнять, погладить по голове. Не думаю, что он сумел бы оценить мой благостный порыв. Итак поди гадает, что со мной происходит в последнее время. Поэтому всю эту ненужную нежность давим, давим прямо на корню, чтобы сидела и не высовывалась.

— Ася, нам немного не повезло. Уж не знаю, где Конан раздобыл Истинный взгляд, но от него за амулетом не скроешься. Думаю, он методично проверял всех гостей города, чтобы найти мага посильнее и наткнулся на нас. Единственной возможностью решить эту проблему как можно быстрее, является поисковая сеть. Обычно она поддерживается несколькими магами, поскольку требует больших затрат силы. Но я постараюсь справиться с помощью накопителей. Сеть хороша тем, что моментально сообщает следящему о всех вспышках насилия на подконтрольной территории. Когда у живого существа происходит выброс отрицательной энергии — не важно с чем это связано: ссора, драка, убийство, похищение, ограбление, просто чувство сильного страха — сеть реагирует, ее линии начинают пульсировать ярко красным цветом, показывая место в точности до нескольких метров. Я надеюсь, что перед исчезновением эти люди хотя бы успевают испугаться, иначе, все будет напрасно. Теперь о наших перспективах. Клятву Конан сдержит, но только до того момента как мы покинем этот гостеприимный город. Чем дальше и быстрее мы уберемся отсюда, тем целее будем.

— А чем мы ему вообще мешаем? Уедем и забудем.

— Уйдем — да, забудем — вряд ли. Сейчас он еще не свел концы с концами, но это только дело времени. Он умный мужик и довольно скоро сделает выводы. Я — приближенный короля и в моих силах свергнуть Конана с пьедестала. Сейчас он — царь и Бог в своем мирке и совершенно не заинтересован в том, чтобы ситуация поменялась. Он может увидеть угрозу в нашем существовании, а у нас и без него слишком много врагов, — Райн прикрыл глаза и замолк. Комната, погруженная во мрак, молчала вместе с ним. Почему-то мне совсем не было страшно. Возможно, потому, что я не до конца понимала шаткость нашего положения, но скорее всего потому, что он был рядом, такой сильный, спокойный, и мне хотелось, чтобы так было всегда. Пусть даже на расстоянии, пусть молча, но чтобы рядом. Потянутся мыслью и встретить его ответное тепло. Оглянуться и поймать огонь его призрачных глаз. Оступиться и почувствовать поддержку его крепких рук. Как я раньше жила без этого?

— У нас осталось одно незавершенное дело, — выдал маг, многозначительно глядя на меня. Черт! Массаж, а я успела забыть о предстоящем испытании.

— Райн, у меня все хорошо, мышцы почти не болят, — попыталась я улизнуть от смущавшего меня процесса.

— Ася, у тебя плохо получается врать, а у твоего тела еще хуже. Я же вижу, что ты еле двигаешься и морщишься постоянно. Отнесись к этому как к неизбежной необходимости, — с этими словами учитель извлек из недр седельной сумки заветную баночку и жестом предложил мне последовать в мою комнату. С трудом переставляя конечности, потопала за ним.

Благоразумно закрыла дверь своей комнаты на ключ, мало ли кто решит навестить, а тут такое. Столько внимания к своей персоне я могу и не вынести. Райн велел мне раздеться до нижнего белья и лечь на живот, при этом сам отвернулся, чтобы не смущать меня лишний раз. Надо ли объяснять каким громким набатом стучало мое сердце, то ли ведомое страхом, то ли предвкушением?

Как показала практика, волновалась я можно сказать зря. Когда этот садист начал свой массаж о всех эротических грезах я позабыла напрочь. Он меня мял, крутил, давил, выворачивал всяко по-разному, словно кости растворились в моем теле и осталась только эта кучка податливой плоти. В ответ я только тихо скулила в особо трудные моменты, но уже к концу экзекуции почувствовала явное облегчение, почти пропала ноющая боль в мышцах, навалилась истома. В самом конце теплые сильные ладони стали проходиться по коже в успокаивающем ритме и вот только тогда пришло смущение и обострились все чувства. Я не большой знаток всех этих практик релаксации, но мне показалось, что прикосновения изменились. Еще несколько минут назад они были отстраненными, жесткими и обезличенными, а вот сейчас стали какими-то ласкающе-тягучими, заставляющими каждый сантиметр моей кожи желать продолжения. Если он сейчас меня поцелует, то все… все мои бастионы и редуты падут, не приняв даже одного единственного боя. Я чувствовала себя совершенно беззащитной перед этими руками.

Все закончилось неожиданно. Райн оглушительно шлепнул меня по спине, поднялся и махнув на прощание рукой, скрылся за дверью. Это больше напоминало побег, чем уход. Нет, я не тешила себя мыслью, что мужчина резко проникся к моей персоне трепетными чувствами. Все было просто, он — мужчина, я — какая-ни какая, но женщина. Сколько лет он не прикасался к женскому телу? Как ни крути, а физиология берет свое. Мысль о том, что он сейчас, возможно, упал в объятия какой-нибудь милой отзывчивой трактирщицы, сделала мне больно, скрутила меня в жгуты. Он ведь мог не останавливаться, мог продолжить эти ласки, но не стал. Он решил, что не стоит усложнять отношения ученик-ученица. Как он там говорил? Мы с ним сейчас как одна семья. Грустно улыбнулась… семья. Нет, он правильно ушел. Как бы утром мы смотрели друг другу в глаза? Узнав какой он, почувствовав его вкус, как бы я смогла потом находится с ним рядом, зная, что была для него всего лишь разрядкой после долгого вынужденного целибата?

Какие бы мысли не теснились в моей голове, но изможденный организм взял свое. Упала в яму сна и очнулась только, когда Ом и Ома радостно заглядывали в окно, сообщая о том, что пора уже и совесть поиметь.

Глава 5

Оказалось, что я проспала почти до обеда. Будить меня никто не стал, а может, просто не смог добудиться. Чувствовала я себя довольносносно, благодаря чудодейственной мази и упорству одной личности, местоположение которой больше всего занимало меня после пробуждения. Казалось, что посмотрев ему в лицо, я сразу же пойму как он провел ночь. Зачем я себя истязала подобными мыслями, не берусь вам ответить, может быть, я — мазохистка? А может, просто влюбленная дура…

С крейсерской скоростью приведя себя в порядок и одевшись, минут через 10 уже стучалась в дверь напротив. Ответом мне была тишина. Подергала ручку, заперто. Мысленно потянулась к Райну и обнаружила его внизу в общем зале. Выглядел он не самым лучшим образом, да и след на щеке от подушки не сильно его красил, но кажется, Надиру это мало смущало. Прижавшись к плечу мага, она что-то нашептывала ему на ухо с томным выражением лица. Я застыла на последней ступеньке. Если он сейчас рассмеется, посмотрит на нее как-то по-особенному, значит, ночь он провел в ее объятиях. Но учитель только натянуто улыбнулся и попытался отодвинуться от активной девушки. Мое настроение резко улучшилось. Даже сердитая гримаса, адресованная мне, не помогла вернуться с небес на землю. Любовники так себя с утра не ведут. Может быть все: смущение, неловкость, вина, раздражение, но не полное равнодушие.

— Ты планировала весь день проспать? — недовольно пробурчал маг, когда я устроилась на лавке, напротив него, — Устал тебя дожидаться, видишь, уже поел?

— Вижу, но не вижу в этом ничего страшного, — Райн исподлобья зыркнул на меня. Кажется, его раздражало мое приподнятое настроение. Но мне было как-то фиолетово. До вечера и его ужасов было еще ого-го как далеко, в руке у меня была чашка тои (заботливо налитая Надирой, которую я уже почти полюбила) под носом исходили ароматными запахами свежие пирожки, мятая щека Райна отдавала домашним теплом и уютом. Я чувствовала себя практически счастливым человеком. Ровно до того момента, как этот враг заявил мне, что не стоит терять время даром, надо посвятить свободное время тренировкам по боевке.

— Какая боевка? — моя челюсь вместе кусочком не дожеванного пирожка упала до уровня стола, хорошо хоть тоя обратно не закапала. — Мы же выяснили, что я практически бездарна.

— Ты не бездарна, просто надо больше тренироваться. Твоих сил вполне хватит для того, чтобы не только защитить себя от нападения парочки бандитов, но и сделать так, чтобы отбить у них всякое желание повторить подобный опыт. Я не всегда буду рядом, Ася. Хочу быть спокоен за твою безопасность.

Завтрак закончился уже не в столь праздничном расположении духа. Ну, не нравилась мне эта самая боевая магия, ее колючесть и агрессивность, а главное, результат ее действия. Мне каждый раз приходилось перебарывать себя, заставлять. Мы никак не могли прийти к общему знаменателю с силами разрушения, находящимися в моем источнике.

— Райн, ты же понимаешь, что я могу быть опасна для окружающих. Я почти не контролирую удар, — попыталась я возвать к голосу Райнового разума.

— Не переживай, Конан предоставит нам для тренировки специальное место, я уже с ним договорился.

Когда только успел? Такими темпами эти двое скоро станут «лепшими корешами». После испорченного завтрака, мы отправились в конюшню за арсами. Изя радостно приветствовал меня, послав волну радости от моего прихода, которая сменилась недоумением, чего это я не рада ему. Пришлось убеждать его, что я тоже соскучилась, просто злобный мужик, который уже успел залезть на Летящего, собирается меня мучить целый день боевой подготовкой, поэтому я так огорчена. Изя глянул в сторону Райна и выдал ему свое одобрительное мнение. Что? И этот тоже? Вокруг одни предатели!

Вывела своего коняку во двор, где нас уже ожидало сопровождение, двое хлопцев мрачновато-угюмого вида в полной боевой выкладке. Сдается мне, что это они приготовились обороняться от нас, и чего это они так бояться?

Взгромоздившись на Изю, поняла, что моя пятая точка была чрезвычайно некачественно отмассирована вчера, поскольку все мышцы тут же отозвались тупой ноющей болью. Надо будет при случае сакцентировать внимание учителя на этом моменте. Постойте, и как же мне это сделать?

«Многоуважаемый, Райн, а не обработаете ли вы мою задницу с особой тщательностью?» Да уж, звучит весьма неоднозначно, особенно в свете нехватки мужского внимания с моей стороны, и неудовлетворенности со стороны мага. Почему-то стало смешно, когда я представила выражение лица моего друга, после моего подобного заявления. За этими мыслями сама не заметила, как мы миновали центральную часть города и добрались практически до ворот, но вместо того, чтобы покинуть город, свернули на узенькую неприметную улочку, идущую вдоль стен городка. Дома здесь были старенькие и дряхлые. Буйство красок, удивившее меня вчера, здесь порядком истерлось и поизносилось. И строения и люди выглядели так, словно смотришь на них через кальку, блекло и невыразительно. Минут через пять передо мной открылся довольно большой котлован, края которого обложены камнями, местами покрытыми следами копоти и трещинами от ударов. Посередине возвышалось несколько чучел, смутно напоминавших человеческие тела. Ветер трепал их соломенное нутро, проглядывающее сквозь многочисленные прорехи в ветхой одежонке. Чувствовалось, что головы их недавно прошли горнило реставрации, так как дерзко лыбились, наблюдая за нашим появлением. Дескать, ну, кто кого? Поймав мой вопросительный взгляд, Райн соизволил снизойти до объяснений:

— Каждый крупный город имеет, как правило, несколько магов, а тем же нужно где-то тренироваться. Для этих целей строятся подобные площадки.

Уложив Изю на пузо, с некоторым трудом вытащила свою несчастную часть тела из седла и спустилась по ступенькам вслед за магом к месту моего будущего позора. Угрюмые хлопцы, вместе с любопытными арсами благоразумно остались наверху котлована. Бояться и правильно делают, я и сама опасаюсь.

— Ася, в первую очередь не забывай о своей защите, постоянно ее контролируй. Твоя задача на сегодня научиться подчинять себе боевую магию и сделать свой удар направленным, а не как Бог пошлет. Силу и мощь удара мы оставим до лучших времен. По поводу тех ребят и арсов не переживай, я их прикрою на всякий случай, — Четко, выделяя каждое слово, Райн изложил основные тезисы своей речи и отошел подальше, так сказать, удалился с линии огня. Мне все стало ясно и понятно, кроме одного, как же я должна подчинить себе эту силу?

Ну, ладно, поехали. Сосредоточилась, установила защиту, затем нащупала холодящую ниточку боевой магии, потянула за нее. Та нехотя поползла по пальцам, покусывая кожу. Вот ведь вредная какая! Наметила для себя наиболее нагло ухмыляющееся чучело, дернула ниточку и кинула в сторону мишени. Раздался громкий хлопок, запахло чем-то паленым, но чучело продолжало ухмыляться, только по-моему наглости у него прибавилось. Так, еще разок по этой наглой моське! Выбрала ниточку потолще, не обращая внимание на ее возмущение, вытянула, скрутила в комочек на пальцах и щелчком отправила в полет в нужном направлении. В начале было тихо, потом как жахнуло, а потом как охнуло! Только почему-то не в районе чучела, а сзади. Осторожно оглянулась, Райн растерянно рассматривал свой защитный кокон, ровно посередине которого светилась довольно ощутимая вмятина.

— Ну вот! Можешь же… — задумчиво протянул он, изучая результат моего труда.

— Могу, вот только целилась я в чучело, — в той же задумчивой манере произнесла я.

— Ничего… бывает… У меня личная просьба, в следующий раз бери силы поменьше, хорошо?

— Хорошо, — согласилась я.

Пару следующий часов прошли весьма плодотворно: одно из чучел мило дымилось, жаль, что не то, самое наглое; наше сопровождение вместе с арсами надежно окопалось на вершине котлована; в глазах Райна светилась гордость за свою ученицу пополам с некоторым опасением, кажется. Точно не разглядела в пылу тренировки. Почему-то попадать по учителю получалось у меня лучше всего. Похоже не только меня тянуло к нему, но и мою магию тоже. Когда раздался вопль Райна, я уже ощутимо подутомилась

— Я понял!

— Да, неужели? — съязвила порядком запыхавшаяся я, оборачиваясь к мужчине.

— Ты слишком сосредоточена на борьбе со своей магией, ты фокусируешь свое внимание не на мишени, а на силе, поэтому она просто не понимает чего ты от нее добиваешься. Вот смотри внимательно.

Учитель нарочито медленно, вытянул силу из своего источника, собрал ее в ладони. «Ты видишь, вот она собрана, и я сейчас о ней вообще не думаю, я выбираю место удара, прикидываю примерное расстояние до него, точку нанесения удара, желаемый урон. То есть я моделирую необходимый мне результат, представляю его во всех деталях и подробностях, а только потом выпускаю магию. — Понимаешь? С того времени как я активировал свою силу, я больше о ней не вспоминаю, когда чувствую, что готов просто разжимаю ладонь…»

Мгновение и одно из чучел разлетается фонтаном мелкой трухи в разные стороны, из земли сиротливо торчит только черенок, ранее изображавший ноги мишени. Хорошо, что он убил не моего любимого визави, тот все так же нагло зырил на меня, уверенный в своей полной безнаказанности. Не знаю, то ли он мне порядком уже поднадоел со своей издевкой, то ли помогло объяснение Райна, но буквально минуту спустя правая сторона его головы уже представляла живописную картину «Солома дымящая», а я восторженно орала, задрав руки вверх. Получилось!

А еще через минуту я почувствовала как сжала мое плечо его ладонь, обернулась, утонув в его белесых бездонных глазах с лучиками мелких морщинок в уголках. И пусть там была только гордость за меня, но мне уже и от этого было так чертовски хорошо, что ноги отказывались держать, а сердце билось внутри глупой птицей. Разрушили все очарование момента громкие хлопки, раздавшиеся с насыпи. Мы синхронно оглянулись, Конан стоял на краю тренировочной площадки и аплодировал моему первому успеху. Рука мужчины аккуратно отпустила мое плечо, забрав с собой ощущение радости и тепла. Вернулось понимание того, что мы здесь находимся принудительно и по крайне неприятной причине.

— Асиена, у вас отлично получается, — польстил мне Конан.

— Это скорее случайность, — по вполне определенной причине мне были неприятны любые комплименты от этого человека.

— Вы решили лично проверить не сбежали ли мы? — влез в разговор Райн.

— Я не сомневаюсь в вашей порядочности, — невозмутимо заявил тот. — Я просто уступил своему любопытству и приехал посмотреть на вашу тренировку. Я всегда сожалел, что судьба меня обделила силой и мне приходится довольствоваться только взглядом со стороны.

Он что, пытается вызвать у нас сочувствие? Странный человек, непонятные мотивы.

— Тогда мы, с вашего разрешения, продолжим, — сказал учитель, выразительно глянув на меня. Дождавшись, когда он вернется на свое место и поднимет щит, так же вернула на прежнее место защиту и собрала ниточку силы на пальцах. Надеюсь, Райн прикрыл нового зрителя, а то потом доказывай, что совершенно не хотел нанести ему увечья.

Не знаю по причине ли появления Конана, по причине усталости или просто по причине моей необучаемости, но ничего более-менее толкового у меня больше не получилось. К счастью, силы перестали летать по неизведанной траектории, но и попадать в цель тоже никак не желали. Полностью разочаровавшись в себе, уселась на песок, подставив лицо Ому и Оме. Захотелось оказаться за тридевять земель в тридесятом царстве у моря, чтобы рядом ковырялся на песке братишка, мама лежала рядом, прикрыв лицо книжкой и папа курил в сторонке, прячась от жары в тенек. Почувствовала Райна, стучащегося в мое сознание.

«Ты умница, девочка! Просто не представляешь какая ты молодец. Ася, ты сильный маг, пройдет совсем немного времени и учитель тебе уже не понадобится.»

«Спасибо, Райн. Мне хочется надеяться, что когда мне не понадобится учитель, друг по-прежнему останется со мной.» — Устало произнесла я.

«На то он и друг. Разве может быть как-то иначе?»

Надеюсь, что нет. Очень надеюсь.

В гостинице, куда нас отконвоировали бравые ребята во главе с Конаном, меня ждала ванна. Не знаю кого благодарить за это, но этот некто сумел меня сделать счастливым человеком. Когда я чистая, но порядком заголодавшая спустилась вниз, Райн с Конаном уже заканчивали трапезу, негромко о чем-то переговариваясь. Учитель оглядел меня строгим взором и заявил, что после обеда мы пойдем в торговые ряды, прикупить мне чего-нибудь из одежды. Умница моя, прям мысли читает! Очень хотелось заиметь еще пару-тройку сменных рубашек и брючек, раз уж джинсы мне не рекомендовали натягивать. Маг щелкнул пальцами и через пару минут рядом со столом материализовалась Надира с большой тарелкой наваристого супа а ля борщ, кружкой сока неясной этимологии и тарелкой, где горкой лежали толстые куски свежеиспеченного ароматного хлеба. Все это чудо поставили под моим носом, вручили орудие труда и на ближайшие пять минут я выпала из окружающей реальности. Казалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела. Только, когда опустела тарелка, я подняла глаза на соседей по столу, оба наблюдали за мной с отеческой заботой во взоре, подперев рукой щеку и умиляясь моему не девичьему аппетиту. После еды захотелось поспать, а не тащится за покупками. Хотя меня, как любую женщину радовала сама идея покупок, но утомленное и разомлевшее тело отказывалось совершать какие-либо действия. Однако, никто меня не спросил: «Асенька, а не хочешь ли ты немного отдохнуть? Поспать перед походом по магазинам?». Мужчины поднялись из-за стола и мне пришлось тоже совершить этот небывалый подвиг. В начале вообще никак не шлось, но после того как Райн нахмурившись зыркнул в мою сторону, пошлось значительно бодрее. А уж после того, как Конан, видимо, дружески шлепнул меня по пятой точке, придавая необходимое ускорение, так вообще практически побежалось. Этот мужской симбиоз меня начинал раздражать, барахлишко покупать тоже будут вместе?

Однако, у торговых рядов хозяин города изволил отчалить по своим делам, попрощавшись до вечера. Вдвоем с Райном мне было как-то удобнее, в конце концов в скольких шоп-турах этот товарищ уже успел побывать, будучи браслетом. Да и мое тело, после некоторых событий он знал в мельчайших подробностях. Рынок оказался шумным и суетливым, как и положено всякому уважающему себя торговому учреждению. Каждый торговец нахваливал свой товар и тихонько нашептывал гадости про соседский. Чего только здесь не продавали: одежду всех рас, живущих на Лидии, драгоценные камни, скот, ковры, домашнюю утварь, оружие, мебель, волшебные чудо-вещички. Я ходила глазела на все, разинув рот, пока мой рот не оказался занят каким-то вкусненным леденцом, заботливо подсунутым учителем. Спустя некоторое время, после того, как я удовлетворила свое любопытство, Райн дал команду завернуть в ничем ни примечательный магазинчик готовой одежды, оказалось, что его посоветовал Конан и не зря. Одежда на меня села как влитая. Поскольку мы не искали чего-то сверх ординарного, с рубашками и брюками разобрались довольно быстро. Учитель и себе прикупил пару комплектов. Можно было уже возвращаться, как в одном из рядов, навстречу мне вышел… эльф. Тонкое лицо, огромные голубые глаза, длинные светлые волосы и гибкое, изящное тело, облаченное в бирюзовый, расшитый золотом многослойный костюм.

— Не желает ли, уважаемая госпожа, приобрести себе платье, — запел этот искуситель своим чудесным голосом, — Посмотрите сюда, какое обилие цветов, сюжетов, а какие силуэты. Это платье подстроится под все ваши чудесные изгибы, подчеркнет вашу изысканную красоту, ему сносу не будет. Ваш мужчина будет любоваться вами всю жизнь.

Едва раздались первые звуки его чарующего голоса, я поплыла, казалось, что я превратилась в невесомость, бестелесность, сплошной эфир. Интонации повышались и я взлетала, понижались и я парила вниз, словно на качелях и в животе екает при каждом взлете и падении. «Хочу ли я платье? Да, конечно, хочу. Могу даже не одно. Двести монет? Конечно, сейчас достану. Постойте… но ведь у меня нет денег. Как же я достану?» Эта мысль отрезвила меня. Я осознала, что стою в лавке, полураздетая, обвешанная со всех сторон этими прекрасными текучими платьями. Учитель замер, прислонившись к косяку входной двери. Судя по всему, вмешиваться он не планировал, а наблюдал за моим позором со стороны с несколько разочарованным выражением лица. Эльф почувствовав, что я ухожу из-под его власти, удвоил усилия, изливая на меня новый поток сладкоголосия. Но по какой-то причине я начала различать в этой патоке совершенно другие нотки: легкое презрение, раздражение, неприкрытую лесть. Словно мне удалось разложить его голос на спектр и стало совершенно непонятно как я так легко могла так повестись на банальную разводку. Да, платья красивые, но не на столько, чтобы выложить за них целое состояние. Райн, заметив, что я вышла из ступора, засмеялся:

— Лесс, заканчивай свои песнопения, девушка уже пришла в себя.

— Черт, неужели теряю квалификацию? — досадливо пропел эльф, разглядывая мое расстроенное лицо.

— У меня просто очень талантливая ученица, к тому же она Скользящая, а с ними, сам знаешь, все несколько сложнее.

— Скользящая? То-то я думаю, почему ты на нее такой мощный амулет навесил, — эльф продолжал сканировать мою скромно примолкшую персону, — Но откуда ты ее взял? Она не из ваших, я ж их всех знаю. Да, и вообще, где ты пропадал последние лет 50? Я пытался тебя найти, но ты словно в воду канул. Тебя не было в мире мертвых, но и в мире живых я тебя не чувствовал.

— Лесс, давай все по порядку, — Райн подошел ко мне и подергал за выбившуюся из хвоста прядь волос, — Ась, отомри уже. Все хорошо, в конце концов у тебя получилось справиться, в следующих раз будет намного проще противостоять этим ушастым.

— Стыдно-то как, — прошептала я, прижимая к груди, расстегнутую в порыве шоппинга, рубашку. Привела себя в порядок и с вызовом взглянула на Райна. — Ну, знакомь что ли меня со своим товарищем.

— Разреши тебе представить, это Лессинталь, мой давний друг, не прошу любить, достаточно просто жаловать, — я вежливо кивнула в ответ на представление. — А это — Ася, Скользящая с Земли, — эльф весьма невежливо присвистнул, игнорируя напрочь стадию нашего знакомства. Фу, бескультурщина эльфячья!

— Как тебя туда нелегкая занесла? — поинтересовался объект моих негативных эмоций, глядя исключительно на мага.

— Долго рассказывать… Лучше сам посмотри, — учитель подошел к эльфу, тот взял его голову в ладони и прикрыл глаза, так они и застыли минут на пять- семь. После чего Лесс, вновь заинтересовался мной, увлеченно рассматривающей узоры на его продукции. Раз уж зашли, зачем зря время терять?

— Даже так? — изрек он после беглого осмотра всех моих прелестей, — Мне этого, конечно, не понять, но значит, есть за что.

Загадочны речи твои товарищ, но чувствую, что просить объяснений бессмысленно. Прежде чем я успела задуматься что же разглядел этот Леголас в буйной учительской головушке, тот продолжил:

— Райн, я понимаю, что тебе не помешала бы моя помощь, но сейчас я ничего сделать не могу. Если бы ты приехал хотя бы на несколько дней раньше… Сегодня мне пришел приказ возвращаться, сейчас у меня телепорт.

— Что-то серьезное? — маг пытливо вглядывался в невозмутимые черты остроухого, словно старался прочитать там ответ на вопрос.

— Ну, ты же знаешь. Неугомонные детки опять устроили небольшой переворот. Надо до них добраться, отшлепать и поставить в угол, — эльф гадко так улыбнулся в предвкушении данного процесса. — Как только я освобожусь, сразу дам тебе знать.

— Лесс, у меня к тебе просьба. Как окажешься во дворце, перекинь мне что там нарыли твои шпионы по поводу происходящего у нас. Особенно меня интересует, что случилось с Себастианом.

— Хорошо отправлю тебе кристалл. Еще могу чем-то помочь?

— Можешь. Не хочу обращаться к гномам, не думаю, что они с кем-нибудь поделятся информацией, но мало ли… В общем, деньжат не подкинешь? — ничуть не смущаясь, попросил учитель. Эльф согласно кивнул и откуда-то из складок своего многослойного наряда материализовал довольно увесистый кожаный мешочек, плотно набитый монетками. Маг подошел, взял кошелек и сделал над ним пас рукой, тот испарился прямо на глазах. Поди засунул его в это свое пресловутое тайное место, там где уже находился его клинок и бог знает какое еще барахлишко. После чего мужчины пожали друг другу и руки, а потом, словно немного стесняясь проявления чувств в моем присутствии, крепко обнялись и прижались лбами. При этом впервые лицо остроухого утратило свою надменность. Только в этот момент я поняла, что они действительно друзья, что несмотря на внешнюю холодность, их связывают самые теплые чувства, что каждому из них после расставания придется заняться трудным и довольно опасным предприятием. И я почти простила Лесса за его шутку и за высокомерие по отношению ко мне. В конце концов ничего другого я пока просто не заслужила, раз вела себя как пустоголовая дурочка. Но остроухий на прощание еще раз сумел меня удивить.

— Ася, мне было приятно с вами познакомиться, — сказал он, предварительно облобызав без всякой брезгливости мою, в общем-то не самую чистую руку, — Мне бы хотелось, как извинение за свою не очень удачную шутку, подарить вам одно из этих платьев. Вы не могли бы сказать какое вам больше понравилось?

Я в немом изумлении ткнула на ближайшее. Эльф улыбнулся, понимающей улыбкой и произнес:

— Я уважаю ваш выбор, но мне кажется, что этот цвет вам подойдет больше, — он протянул мне платье винного цвета, на подоле которого расходились белые искристые звездочки, так похожие на мою магию. Я кивнула, завороженно следя за непрекращающимся движением звезд, но это продолжалось недолго. Невидимые руки подхватили этот шедевр портновского искусства, аккуратно сложили и запаковали в небольшую сумочку, которая сама по себе уже могла сразить любую земную модницу наповал. Лесс раскланялся и вышел из лавки, махнув Райну на прощание рукой. Я оглянулась на учителя, требуя объяснений произошедшему.

— А как же конспирация и никто не должен узнать? И ты тут же разбалтываешь первому своему знакомому все о себе и даже обо мне?

— Асенька, это не просто знакомый, — улыбка мужчины цвела снисходительностью. Ой, ну какие же мы хитро-мудрые! — В свое время мы с ним многое прошли и не раз уже спасали друг другу жизни. Не так уж много есть живых существ, которым я полностью доверяю. Он один из них, полностью и безоговорочно. Кроме того, такое считывание воспоминаний предполагает полное открытие. Я читал его так же как и он меня.

— И что неужели нельзя ничего совсем скрыть? Ты же не узнал, что у него творится в стране, таким же образом можно скрыть все, что угодно, — настаивала я на своем.

— Специально скрыть ты ничего не можешь, можешь просто попросить не трогать какие-то личные моменты. И наш контакт длился недолго, да и меня особо не интересовало чем балуются королевские отпрыски. Это уже задача Лесса, раз уж он подвязался на работу в тайную службу.

— Хорошо, а что тогда означала его фраза про меня? — все же не удержалась я.

— Фраза? Понятия не имею, что там могло прийти в его эльфячью голову, — нагло ухмыльнулся мужичина, пряча от меня глаза. Врунишка!

Мы вышли из лавки. Сумочка с платьем была надежно зажата под мышкой, чтобы кто-нибудь не позарился на эту красотищу. Только я хотела поинтересоваться, что будет с торговой точкой, раз уж Лесс так быстро слинял, как за моей спиной раздался негромкий хлопок. Я резко обернулась, но успела увидеть только как в воздушной воронке мелькнул краешек палатки. Похоже, мои тревоги были напрасны. Остаток дня пролетел довольно быстро и весьма обыденно. Казалось, что и вечер нам предстоит такой же размеренный и спокойный. Но к девяти часам меня начало потряхивать от волнения. Возможно сказывалась общая атмосфера. Весь большой зал гостиницы был занят разномастными мужчинами с суровыми лицами и кучей колюще-режущего оружия. Если сюда бы по какой-то случайности зашел посторонний человек, то, думаю, он был бы поражен такому количеству трезвых мужиков в таверне вечером. Тихие разговоры, напряженные позы, сосредоточенные лица. Конан привез четыре кристалла с силой, все что удалось достать за это короткое время.

Мы с Райном расположились в его комнате, после внимательного изучения карты, он лег на кровать, закрыл глаза и активировал свою силу. Внутренним зрением я видела как тонкие ручейки потекли в разные стороны, исчезая за стенками комнаты. Оставалось только ждать. Мое волнение сменилось скукой, когда в течении часа ничего не происходило. Мне удалось рассмотреть весь наш номер в мельчайших деталях, прежде, чем раздался голос Райна:

— Пусть проверят улицу Глиняную дом пять, там что-то происходит с женщиной.

Я метнулась за дверь, больше сотни глаз встретили мое появление, казалось, что они тоже истомились за это время ожидания. Конан подскочил и поднялся ко мне вверх по лестнице. Передала ему просьбу мага. По его команде около десятка мужчин поднялись со своих мест и быстро покинули помещение. Вернулась обратно, где учитель по прежнему прибывал в анабиозе. Только села, как маг ожил: — Листвинников 10, ребенок во дворе.

Уже до полуночи отряды успели побывать еще по нескольким адресам: где-то муж поколотил жену, где-то дите свалилось в колодец, едва смогли откачать, где-то грабитель не удержался и рискнул пойти на гоп-стоп, вопреки указаниям Конана. Но это все было не то. После часа ночи пошли в ход кристаллы. Было видно, что маг очень устал, он напоминал уже скорее мумию, чем человека, но упорно продолжал свой поиск. Был на исходе третий кристалл, когда Райн весь напрягся и изогнулся дугой, лицо исказила гримаса ужаса. Я подбежала к нему не зная чем могу помочь. Схватила его за руку и стала звать:

— Райн, хороший мой, очнись, скажи что-нибудь, пожалуйста! Рааайн! — но ничего не происходило, он словно потерялся где-то там в этом городе на его улицах. Что же делать? Слегка ударила его ладонью по щеке. Реакция ноль. Еще раз. Все тот же ужас на лице и пот катится градом. Еще пощечина, еще, еще. Я с остервенением лупила его по щекам и орала: «Райн!». Сил почти не осталось, когда раздался его слабый голос:

— Аська, убьешь ведь, — от облегчения хлынули слезы и я уткнулась лицом ему в грудь. Наша комната была наполнена людьми, прибежавшими на мои отчаянные крики. Все были немного в шоке от увиденного, поэтому стояла удивительная тишина.

— Улица Жестянщиков, пустырь за кузницей. Надо окружить, но без меня туда никому не соваться. Сильная тварь, — голос Райна постепенно становился менее глухим, он раздавил последний кристалл силы, — Идите, я скоро подъеду.

Конан кивнул и по его команде наша комната быстро опустела. Я села, давая магу возможность подняться, но его внешний вид не радовал. Как он собирается драться?

— Аська, ты мой ангел-хранитель, — меня легко поцеловали в макушку и тихонько прижали к сильному телу. — Все же 50 лет простоя не прошли даром, не смог абстрагироваться вовремя и меня накрыло. У тебя очень действенный способ приводить людей в чувство.

Я заглянула ему в лицо, маг устало подмигнул мне и попытался подняться. Вышло с трудом.

— И как ты планируешь в таком состоянии куда-то идти? — озвучила я, волновавший меня вопрос.

— Ничего по пути немного восстановлюсь, — вяло отбрыкнулся учитель.

— Ты же понимаешь, что есть только один быстрый способ тебе помочь?

— Я справлюсь.

— Не уверена, что у тебя хватит сил доехать до места без моей помощи. Ты помнишь, что «бывают моменты, когда надо свою гордость засунуть куда-нибудь подальше и принять помощь от другого»?

— Запомнила, значит? — мужчина взъерошил мне волосы, — Ты меня побила моим же оружием.

— Как это делается?

— Придется немного потерпеть, — Райн взял мою руку и в то же мгновение кожу обожгла резкая боль, из запястья заструилась кровь. Я тихо ойкнула.

— Скажи: «Отдаю тебе кровь добровольно. Используй ее во благо», — я повторила за ним, после чего Райн поднес мою руку к лицу и прижался губами к ране. Надо сказать, что удовольствия в этом процессе совершенно никакого. Интересно, а когда вампир кровь пьет, ощущения такие же? Впрочем, не удивлюсь, что у меня еще будет возможность проверить на себе врут ли наши фэнтези, али нет. Через несколько глотков боль постепенно стала стихать, словно мне вкололи анестезию. Кожа вокруг разреза онемела и перестала чувствовать даже как губы друга касаются ее.

— Достаточно, — маг опустил мою руку себе на колени, — Чувствуешь слабость, головокружение?

Я помотала головой, вроде бы нормальное состояние. Райн поводил ладонью над раной. Легкое покалывание и мягкое тепло. Пальцем провел по совершенно ровной коже, ни разреза, ни шрама. Потом вновь поднес мою руку к своим губам и коснулся запястья долгим поцелуем, словно благодаря его за помощь. Иногда на краткие секунды во мне начинала просыпаться надежда, что может быть у моей сказки все же будет счастливый конец, но реальность моментально все расставляла на свои места.

— Мне надо идти, — сказал Райн, отпуская руку и поднимаясь с кровати. Буквально на глазах менялся его внешний вид: розовела кожа, разглаживались морщинки, распрямлялась спина. Моя кровь делала свое дело, наполняя его силой. «Теперь в нем моя кровь». Почему-то эта мысль заставила радостно взмахнуть своими крыльями ту огромную бабочку, которая поселилась в моем животе одновременно с появлением этого мужчины.

— Я пойду с тобой, — упрямо выпятила подбородок вперед, готовая к его возражениям, — Я смогу помочь с ранеными. На защиту у меня хватит сил, по дороге еще подкоплю.

— Хорошо, только будешь держаться на расстоянии, чтобы ко мне даже не совалась, поняла? — Льдистые глаза серьезно и строго дали мне понять, что никакого непослушания не потерпят. Развела руками, признавая его право.

Изя и Летящий уже ждали во дворе оседланными. Наш транспорт перебирал в нетерпении копытами. Изя послал мне волну нетерпения, типа чего ты хозяйка так долго, все уже давно уехали, а я все жду тебя. Дорога до места заняла минут 15, причем арсы летели настолько быстро, насколько позволяла уличная обстановка. Я сидела вцепившись мертвой хваткой в рожок, то бишь их пресловутый унч, пытаясь одновременно немного подзарядить свой запас энергии, так как понимала, что могут понадобится любые крохи магии.

Мы спешились не доезжая до места, тут же из ближайших кустов вылез какой-то головорез и увел наших арсов. Пройдя немного вперед, увидели группу товарищей во главе с Конаном, те тихонько переговаривались с опаской поглядывая в сторону пустыря. Услышав наше приближение, Конан пошел нам на встречу с угрюмым видом.

— Не знаю, что ты там почувствовал, но по-моему там все спокойно. Либо мы опоздали, либо ты ошибся, — обратился он к магу.

— Нет, она затаилась и выжидает. Надеется, что уйдем. Я чувствую ее, — Райн втянул ноздрями воздух, словно и правда ощущал какой-то особый запах. Я сколько не дышала не могла различить чего-либо необычного.

— Она — это кто? Может вы мне все же объясните? — встряла я в беседу.

— Она — это лайя. В городе обосновалась женщина-змея, которая живьем съедает жертвы — пояснил маг, не зная, что добрый Исайя уже успел меня просветить о данном обитателе Лидии.

— О! — Мои глаза невольно округлились как и мой рот, — Но как она может скрываться в городе, она же здоровая должна быть? Неужели никто ничего не замечал?

— Все кто замечал что-то подозрительное, тут же становились ее жертвами, а мороки еще никто не отменял, — порадовал учитель, снимая куртку и извлекая откуда-то из воздуха свой клинок, — За пустырем сразу городская стена, деваться ей некуда, придется выходить на нас. Пусть все сидят на своих местах и на пустырь не суются.

С этими словами Райн выкинул в небо мощный светляк, который озарил окрестности не хуже софита, вышел на пустырь и настороженно двинулся вперед. Но стоило только ему сделать несколько шагов, как вдалеке показалась одинокая фигура. Все мы, наблюдавшие из кустов, напряглись. Мое сердце, гулко стучавшее начиная от самого дома, резко пустилось вскачь, во рту появился целый океан слюны, которую почему-то никак не получалось сглотнуть. Человек приблизился к замершему Райну, стало понятно, что это миловидная молодая женщина, которая выглядела несколько испуганно.

— Господин, я не знаю что тут происходит, но можно, я пройду, — Она робко и заискивающе улыбнулась магу, стоявшему в напряженной позе с оружием, направленным в сторону подошедшей, — Моя кошка убежала из дома, вот хожу ее ищу, совсем уже с ног сбилась.

— Так это же Филиппа, булочница — озарился вдруг узнаванием хозяин города и шагнул на пустырь вопреки всем указаниям мага, я только успела цапнуть рукой воздух за его спиной.

— Стоять! — заорал Райн, не оборачиваясь. Конан растерянно замер на месте.

— Но ведь я ее знаю. Это…, — начал оправдываться мужчина.

— Ася, если он или кто-то другой сделает еще хоть один шаг в нашем направлении, жахни, пожалуйста, его разочек по ногам и постарайся без особых увечий.

— Хорошо, — прохрипела я, с трудом сглатывая слюну. Активировала силу. На всякий случай натянула на себя защиту и на кончиках пальцев скатала клубочек боевой магии. Только бы никого не убить!

Лицо девушки уже не выглядело таким миловидным, его черты исказила злоба. Очертания фигуры начали расплываться и изменяться прямо на глазах. Если бы это не было так страшно, то я бы уже давно рукоплескала этакому чуду. Метаморфоза была ужасно-прекрасной. Перед нами, сияла очами роскошная обнаженная женщина, Ее волосы, тонкими змеями, шипя, извивались вокруг головы (ну, один в один наша Медуза Горгона), прекрасное лицо, пышная грудь. Она лежала на земле приподнявшись на вытянутых руках, начиная от бедер тянулся длинный толстый змеиный хвост, кончик которой нервно бил по земле, как у недовольного кота.

— Ну, шшшто, мальччччики, давайте поиграем! — прошелестела она, извивая хвост кольцами. Затем последовал резкий бросок в сторону, но Райн выстрелил по ней сгустком магии. Лайя зашипела и ударила своим двухметровым хвостом в сторону мужчины. Тот пригнулся, пропуская опасный удар над головой, поменял положение и рубанул клинком по хвосту. Брызнула черная кровь, запахло сероводородом. Я зажала нос свободной рукой, задышала ртом, продолжая не отрываясь, следить за боем.

Казалось, что легкое ранение только разозлило змеюку. Изогнувшись всем телом, как пружиной, она выкинула себя в направлении кустов, стараясь уйти подальше от мага. Тот послал ей вслед еще один файербол, но промахнулся и бросился вдогонку. В тех кустах находилось кольцо нашего окружения. Лайя раскрыла рот. Хотя ртом это нельзя было уже назвать, губы разошлись в стороны, щеки раздвинулись, и на этом месте образовалась огромная пасть с множеством мелких изогнутых зубок, истекающая зловонной слюной. Ну, акула акулой! Вновь рывок и вот уже из этой пасти торчат только туловище и подергивающиеся ноги какого-то несчастного. Тварь махает головой и все, что оставалось на улице отлетает безжизненным куском плоти, врезаясь в землю. Мощное глотательное движение и вот ее пасть готова принять новое угощение.

Я почувствовала как подступила к горлу тошнота. Ноги отказывались меня держать, тело сотрясал озноб. Пока гадина кормилась, Райн подлетел сзади, рискуя в любой момент быть задетым шипами, венчавшими ее хвостище, и воткнул клинок на всю глубину прямо в центр хвоста. Тут же отскочил на безопасное расстояние Раздался трубный голос, лайя выпрямилась во всю свою длину высоко вверх, изогнулась в поисках обидчика. Раскрыв пасть попыталась схватить того, но в ответ получила пару синих сгустков прямо в свое чрево. Крик боли, шипение, ее волосы-змеи безжизненно поникли на голове. Тварь заметалась по пустырю, ища пути отступления, но приколотый к земле хвост не давал ей возможности уползти. Тогда она развернулась всей своей массой в сторону Райна, приготовившись к последней схватке. Она была готова дорого отдать свою жизнь.

Мой друг казался хрупким и беззащитным на фоне этой громадины, но это было обманчивое впечатление. В его руке вновь был уже новый клинок, во второй клубилась синей дымкой сила. Тварь бросилась на него. В прыжке маг ударил ее файерболом, обжигая глаза и полоснул по шее острым лезвием. Лайя мотнула ослепленной головой и всем корпусом, снося мага с ног, затем попыталась грохнуться на его распростертое тело всей массой сверху, тот едва успел откатиться в бок. Опять удар корпусом и маг отлетает на несколько метров, врезаясь спиной в ствол деревца, ломая его. Слышится довольный утробный рык гадины. Сердце обрывается болью. Нееет! Я срываюсь с места, бегу не разбирая дороги, чувствуя, как упругие ветки бьют по лицу, и слышу в голове крик Райна:

— Стоять, Ася! Я в норме. Не лезь, а то я буду думать о твоей безопасности, а не о бое. И закройся хорошо, черт побери! Ты мне мешаешь сосредоточится.

Замерла на середине пути. Я и не заметила как приспустила свои щиты и вовсю проецирую свои переживания мужчине. Вернула их обратно и поймала взглядом поднимающегося мага. Один за одним несколько ударов в морду твари, та пытается увернуться и атаковать, но получается не очень удачно. Ослепленная, она теряет, наконец ориентацию и тут мужчина одним мощным движением сносит ей голову с плеч. Фонтан брызг, лужа черной крови, поникшая громадина тела и клубок из дохлых змей вокруг отрубленной башки лайи.

Учитель оседает на землю, размазывая по лицу мерзкую жидкость. Словно во сне подхожу к нему, сажусь рядом, подпирая его плечом. Оба молчим и тяжело дышим ртом, потому что носом дышать невыносимо. Мое путешествие по Лидии продолжает меня радовать разнообразием впечатлений.

Глава 6

Вчерашний день закончился для нас хорошо. Исключая того беднягу, которому не повезло оказаться на пути у этой твари. Тело лайи сожгли, чтобы не портило общий вид полигона, нас этапировали в гостиницу, лаская восхищенными взглядами и обсуждая подробности схватки. Учитель выглядел плохо, было видно, что он держится из последних сил. А у меня словно атрофировались все чувства, видимо, после всплеска эмоций наступил период отупения и усталости, хотелось только одного — спать. Конан был на удивление деликатен: доставив нас до ворот и забрав своих парней, уехал.

В комнатах нас ждала теплая ванна, кто-то заботливо следил все время нашего отсутствия за тем, чтобы она не остывала. На столе стоял кувшин с водой, хлеб и мясо, прикрытые вышитой салфеткой — как приятно, когда о тебе помнят. После ванны был очень велик соблазн упасть лицом в подушку и сделать так, чтобы мир не вспоминал обо мне ближайшие 8 часов, но надо было проверить состояние учителя.

На стук никто не отозвался, дернула ручку, вошла. Райн в одних бриджах спал на краю кровати, на спине расплылась огромная гематома, посередине которой была довольно глубоко содранная кожа, деревце отомстило за себя. Ну, хоть помыться успел, а то личико у него было еще то, а уж про запах и говорить нечего. Присела рядом и потянула силу, зеленые ручейки лениво стекли с ладоней и занялись своим делом. Вскоре царапины приняли довольно приличный вид, а сам синячина поменял свой окрас на желтоватый оттенок. Больших результатов от магии я добиться не смогла, значит, в остальном придется положиться на чудо-мазь Исайи. На все мои манипуляции со спиной Райн вообще никак не реагировал, спал как убитый. Надо было и мне подумать об отдыхе, но тут я поняла, что не знаю как закрыть дверь в комнату учителя, поскольку ключа нигде не наблюдалось. Не то, чтобы я боялась, что кто-то придет нас ночью убивать, но оставить его совершенно беззащитным тоже не могла. Надеюсь, он не воспримет это как домогательство… Закрыла дверь на засов, сняла брюки, оставшись в футболке, и легла на свободный край кровати. Одеяло было в моем полном распоряжении.

Проснулась я от шума за окном, потянулась и только потом открыла глаза, чтобы тут же столкнуться взглядом с Райном. Тот лежал, подперев голову рукой и изучал мое лицо. Мы оба, молча, смотрели друг на друга, словно играли в гляделки. Темные прямые волосы спадали мужчине на слегка прищуренные глаза, едва приоткрытые губы поблескивали, будто бы он их только что облизал, обнаженный мускулистый торс был в опасной близости от моего тела. Я почувствовала как жар опалил щеки и все внутренности живота. Начала краснеть медленно, но верно, поэтому не придумав ничего более умного, просто зажмурилась и услышала как маг тихонько хмыкнул: «Трусиха!». Тут же глянула на него, пытаясь понять мне это послышалось или он действительно меня так назвал. Встретила совершенно невозмутимый взгляд: «Партизан фигов!» Уголок райновского рта слегка приподнялся вверх на короткое мгновение. Раз, и остается только гадать, было или не было.

— Могу я узнать, что ты делаешь в моей кровати? — наконец нарушил тишину Райн.

— Нууу, я пришла посмотреть твою спину, а ты уже дрых без задних ног. Ключ я не нашла, пришлось закрываться изнутри. Вот так я и оказалась в твоей кровати.

— Значит, ты решила еще немного поработать моим ангелом-хранителем? — мужчина улыбнулся, вновь рождая во мне желание зажмуриться, — Спасибо за спину, я хотел ее сам намазать, но просто не успел.

— Как ты себя чувствуешь, герой? — попыталась я перейти на шутливый тон, силясь запрятать подальше свои обострившиесяощущения. Просыпаться в одной постели с ним, таким непонятным и волнующим, оказалось настоящим испытанием. Руки сами собой тянулись к нему, кончики пальцев кричали как им хочется почувствовать его, губы манили своей влажностью, а глупое сердце рвалось упасть прямо в его ладони, а дальше будь, что будет.

— Вполне сносно, но, видимо, исключительно благодаря тебе, — Райн протянул руку и захватил в плен мою подрагивающую кисть. На фоне его большой ладони, моя казалась совсем детской и беззащитной. Такой я и была… совершенно беззащитной перед ним. Он прижался губами в поцелуе, лучше бы он так не выражал свою благодарность, потому что мои гормоны, просто сходили с ума. Я громко откашлялась и почти силой вырвала руку, пытаясь привести себя в чувство. Все, что происходило сейчас казалось таким интимным, но на самом деле оно было таковым только для меня. Для него я всего лишь ученица, дома его ждет невеста (А ждет ли? А, вдруг, уже не ждет? Эх… Напрасная надежда.), мы принадлежим разным мирам, он просто разобьет мое глупое сердце. Все эти доводы вихрем кружились в голове, помогая взять себя в руки.

— Кажется, мы планировали поскорее покинуть этот гостеприимный городок? — с легкой холодцой спросила я, мысленно аплодируя своей силе воли и актерскому дарованию. Райн озадаченно просканировал меня взглядом, видимо, пытаясь понять причину моего отчуждения. Брови нахмурились, словно пришедшая мысль, его не порадовала.

— Да, сейчас соберемся и поедем.

На сборы не потребовалось много времени, поскольку свои седельные сумки мы почти не трогали. Спустились вниз, где радушный хозяин, тут же самолично накрыл на стол, явив перед нашими изумленными лицами лучшие образчики кулинарного искусства своего шеф-повара, а по совместительству и тещи., У меня тут же закралось подозрение, что он был весьма впечатлен вчерашним действом и подогрет слухами, которые, не смотря на всю конспирацию, конечно уже разрослись подобно урагану. Не удивлюсь, что выяснится, что тварей было целое стадо, а Конан и Райн браво накосили их, тем самым спасли жизнь целого города.

Упомянутый мной Конан тут же откуда ни возьмись вплыл в гостиницу, наперевес с целой охапкой разномастных цветов. Его лицо местами было скрыто под обильным слоем разноцветной помады. Морщась, он скинул цветастый стожок прямо под нос Райну и с печальным кряканьем грохнулся на скамейку рядом со мной.

— Вот, принимай, это тебе от благодарных горожан, — все с той же гримасой отвращения мужчина, приложился к кружке с тоей. Позвольте! Моей тоей… Хотя, уже не важно… Опорожнив чашку, мужчина сердито добавил:

— Узнаю, кто из моих проболтался, лично выпорю.

— Надеюсь, всю эту помаду от благодарных горожанок ты на меня перемазывать не планируешь? — пряча улыбку в стожке словно девица, поинтересовался маг. Конан только огорченно махнул рукой и потребовал себе чего-нибудь покрепче этой бурды. Моей бурды, между прочим! Когда он получил литровую кружку выпивки со стойким ароматом самогона, гримаса, наконец покинула его лицо, сменившись чистым и незамутненным блаженством. Некоторое время мы продолжали свою трапезу, не утруждая себя разговорами. Я наедалась впрок, заталкивая в себя хрустящие блинчики с густой сметанкой, неизвестно, когда некоторые меня в следующий раз покормят.

— Может, все же останешься, поработаешь на меня? — словно в продолжении недавнего разговора, изрек Конан, созерцая дно своей кружки.

— Нет, у меня своя дорога, извини, — Райн развел руками, выражая свое сожаление.

— В общем я так и думал, но попытаться стоило. Хочу, чтобы ты знал, в этом городе вы желанные гости, ну в разумных пределах, конечно. И вот еще что… В моих краях все относительно спокойно, а вот за Изиром имеет смысл присоединиться в одному из торговых караванов, желательно с толковой охраной. Там, что ни неделя, то нападение. Стельхи свирепствуют. Одинокий путешественник для них как праздник.

— Спасибо за гостеприимство и за совет, учту, — учитель поднялся из-за стола и пожал руку хозяину города, который выглядел несколько потерянным от свалившейся на него славы. Потом приподняв одну бровь, посмотрел на меня, торопливо засовывающую очередной блинчик в рот.

— Асиена, ты решила двойную норму по потреблению блинов выполнить? Тебя же арс не утащит. — порадовал меня добрый друг, знаками изобразив, что я должна поэнергичнее выползать из-за стола. Ничего не знаю, Изя даже не крякнул, когда я вместе с сумками взгромоздилась на его широкую спину. «Вот ведь хороший мальчик!», — благодарно погладила чешуйчатое тело, почувствовав, как в ответ изящный хвостик моего конека приласкал ногу. Постаралась на этом не зацикливаться.

Город мы покидали без фанфар и фейерверков, судя по всему все сливки до нас уже успел снять Конан. Стало даже как-то немного обидно за учителя, вроде он все сделал, а почти никто и не знает об этом.

Дорога уходила в даль, день был солнечный, арсы с радостью покрывали километры пути. По дороге нам пару раз попались крестьянские телеги, которые тащили некие подобия летучих мышей. Память услужливо напомнила мне, что я уже видела одну такую во сне, но одно видеть этакое чудо во сне и совсем другое в реальной жизни. Едет вполне такая земная телега, обычные колеса, нехитрый скарб, вполне такой человек держит вожжи, погоняя этакого монстрика из снов. А тот ощетинившись зубастой пастью с энтузиазмом машет крыльями и невозмутимо тащит свою поклажу. Заметив, что я чуть шею не свернула, пытаясь получше рассмотреть это чудо, Райн объяснил, что, не смотря на свой грозный вид скины, очень миролюбивые создания, выносливые, неприхотливые и глупые. Их используют в сельском хозяйстве и для перевозки тяжелых грузов. Я вновь оглянулась во след местной достопримечательности, бывает же такое! Изя тут же ревниво мне сообщил, что он-то гораздо круче любого скина, да и любого другого арса тоже. Я с ним тут же согласилась, мой коняшка мне казался самым замечательным и в этом мире и в любом другом.

Пару раз мы останавливались по великой надобности, ну и меня, конечно, кормили. Изя, переполненный чувствами даже на одном из привалов притащил мне какого-то нового представителя местной фауны, похожего на кролика, только с копытами. Мой бутерброд тут же стал мне поперек горла, потому что сей кролик был умерщвлен весьма варварским способом, да и мертвые животные меня как-то не сильно радуют. Я откашлялась и попыталась внушить арсу большое человеческое чувство благодарности за то, что он со мной поделился. К счастью Изя на меня не обиделся, даже по-моему обрадовался, видимо, от сердца прям оторвал этот лакомый кусочек. Когда на моих глазах несчастного кролика схрумкали, весело потрескивая косточками, вставший поперек горла бутерброд, решил вернуться обратно. Поймав насмешливый взгляд моего друга, с трудом протолкнула его внутрь. Есть как-то расхотелось. Это не плохо, что коняшка сможет меня прокормить в трудные времена, но надо ему внушить, что делать это стоит исключительно по личной моей просьбе.

— Ты удостоилась великой чести, как я погляжу, — решил поиронизировать надо мной Райн.

— А ты не завидуй, — буркнула я борясь с остатками бутерброда. Выкидывать его было жалко, поэтому я настойчиво старалась затолкать его внутрь себя, зная, что через часик-другой буду себя ругать за то, что так мало поела.

— Но это действительно честь. Твой арс показал, что готов разделить с тобой еду. Скажем так, это максимальный уровень доверия для этих животных.

— То есть он отдал мне самое дорогое? — удивилась я, наблюдая как довольный Изя разлегся в тени деревьев подремать, излучая вокруг себя покой и умиротворение.

— Практически да, есть еще детеныши. Но если он с тобой разделил пищу, то и малыша тоже доверит.

— И чем же я это заслужила? — все еще с подозрением поинтересовалась я, у меня не проходило ощущение, что маг подшучивает надо мной. Вроде бы сейчас он говорил серьезно, но глаза его лучились.

— Ась, наверно своим отношением. Арс чувствует твое душевное тепло и отвечает тебе тем же.

— А твой Летящий почему не отвечает тебе тем же?

— Ну почему же не отвечает? У нас сугубо партнерские отношения. Доверительные, но без особых нежностей. Мужики мы или где? — в этот момент Летящий, который отдыхал рядом с Изей, приподнял голову и всхрапнул, словно соглашаясь со своим хозяином.

— А разве можно к ним не испытывать этой самой нежности? Они же как дети, такие открытые, непосредственные и щедрые на чувства, — недоумевала я.

— Ася, каждый отдает только то, что может, — сухо произнес Райн, глядя вверх, туда где через плотную завесу ярко зеленой листвы пробивались редкие лучи светил.

— Да, конечно, — согласилась я, чувствуя как что-то холодное сжало мое сердце. Мне дали понять, что есть пределы за которые меня пускать никто не собирается. «Что же творится там внутри тебя? Что ты там прячешь? Пепелище? Пройдя через все эти испытания, сумел ли ты сохранить хоть крупинку нежности и любви, пусть не для меня, пусть для той другой?».

Райн встал, отряхнул одежду и стал складывать остатки обеда в седельные сумки. Прикрепил их к седлу Летящего и через мгновение уже был готов трогаться в путь.

— Ася, хватит сверлить меня глазами! Нам надо успеть добраться до города еще до темноты.

И мы добрались. Городок был маленький и имел довольно забавное название — Сливка. Конечно, поспорить красотой с Тандарой он не мог, но на мой взгляд, был очень уютным и ухоженным. Единственный постоялый двор находился на центральной площади городка, рядом с церковью. Это я решила, что это ажурное, словно парящее в воздухе, строение является церковью, потому что было что-то такое во внешнем виде этого здания, что говорило, что эти стены созданы не для жизни тела, а для жизни души. Огромные стрельчатые окна, тонкие башенки уходящие ввысь, белый камень, словно излучающий розоватый свет. Странно, но до сих пор вопрос о верованиях на Лидии для меня как-то не вставал, особой набожности в учителе я тоже не заметила.

— Райн, а это случайно не церковь? — решила я разобраться с религиозным вопросом, чтобы при случае не оконфузиться.

— Церковь, ее построили эльфы. Вообще все церкви на Лидии были созданы благодаря их магии. Они лучшие в нашем мире зодчие, поэтому дом Единого люди доверили строить им, — маг остановил своего Арса, чтобы я могла вдоволь налюбоваться.

— Единый?

— Да, примерно то, что и у вас. Верховное божество, создавшее наш мир. Видишь на шпиле центральной башни орешек? — я проследила за тем, куда указывал Райн и действительно увидела нечто напоминающее орех, хотя издалека его вполне можно было принять и за футбольный мяч, и за Ома с Омой. — Считается, что Бог создал наш мир из ореха. Он взял его в одном из сотворенных им миров, поместил в открытый Эфир и сказал: «Живи!». В начале сквозь щелочку появился росток, который креп и, когда стал достаточно силен, раскрыл орех, скорлупки вывернулись наружу, образовав единую сферу. — Эко ж его раскорячило, — выдала я и тут же стыдливо прикрыла свой болтливый рот, но Райн только печально улыбнулся на мою грубую и неуместную шутку.

— Я не был в церкви ни разу с тех пор как сбежал от своей набожной тетки. У меня с Единым очень сложные отношения.

— Ты обиделся на него из-за смерти твоих близкий?

— Нет. Я отказался от него. Он перестал для меня существовать, — маг кинул последний взгляд на церковь и направил арса в ворота постоялого двора.

Здесь все было намного проще, чем на предыдущем месте ночевки. Но главное, что пушей и здесь при внимательном осмотре я не обнаружила. Мы опять взяли две комнаты и разошлись по ним смывать с себя дорожную пыль. Через час внизу нас ждал скромный, но довольно аппетитный ужин. Вместе с нами за соседним столом трапезничали только двое мужчин в дорожной одежде. Видимо, основная масса постояльцев уже разошлась по своим комнатам. Я ожидала, что и здесь подавальщицей будет какая-нибудь пышнотелая дева, но стол для нас накрыл рыжий веснушчатый паренек. Не знаю уж почему, но меня весьма порадовало это обстоятельство. Усталость брала свое, поэтому разговаривать особенно желания не было. Торопливо съев что-то на подобии нашей красной рыбы с каким-то непонятным сладковатым овощем типа репы, запив все это морсом, Райн расплатился с хозяином и отправился наверх, я потащилась следом, мечтая принять горизонтальное положение. Конечно, так просто уснуть мне не дали, пришли растирать мои мышцы волшебным снадобьем. Все же хорошо, что я чувствовала себя жутко уставшей, усталость заслоняла собой все другие эмоции и ощущения: тепло крепких рук, сильные пальцы, слегка сбившееся дыхание за моей спиной. Я уже начала уплывать, когда раздался хлопок. Резко открыла глаза и увидела как исказилось пространство комнаты, образовав нечто похожее на след от камня, упавшего в воду. Из самой сердцевины этой воронки вылетел какой-то небольшой предмет и со стуком упал на гладкий дощатый пол. Маг накрыл меня одеялом и поднял, невесть откуда выпавший, предмет. Им оказался небольшой белый кристалл, наподобие тех, что принес нам Конан, когда Райну требовалась энергетическая подпитка для выслеживания лайи.

— Это от Лесса, — сообщил мне маг, сжимая кристалл в ладони. Оболочка треснула и легкий беловатый дымок как по мановению волшебной палочки втянулся в раскрытую ладонь мужчины. Тот прикрыл глаза, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу.

— Ну, что там? — выпалила я, с трудом дождавшись, когда тот откроет глаза.

— То, что мне прислал Лесс не сильно объясняет ситуацию. Тот король, которого очень редко видят придворные — это хорошо созданный морок. Сам Себ, исчез. Причем эльфы не нашли его в мире мертвых, значит, у нас есть надежда, что он жив, только экранирован от всех. В этом случае есть две возможности: Себастиан мог скрыться, почувствовав угрозу для жизни, либо он не успел этого сделать и находится в заточении. Страной управляет Совет во главе с отцом моей невесты Ставрастом Манадиэром. Совет давно уже превратился в кучку алчных, эгоистичных сластолюбцев. Но отказаться от его услуг мы не могли, так как Ставраст был очень популярен среди высшей знати, да и будущее родство с ним, накладывало определенный отпечаток. Приходилось терпеть. После подмены короля Совет совсем распоясался, его интересовали не нужды государства, а его казна. Шпионам не удалось узнать кто стоит за всем этим. Лесс предполагает, что глава Совета замешан в этом деле, но сам он бы не справился, за ним должна стоять куда более сильная фигура, которую мы не учли с Себом.

— И, в свете всего вышесказанного, как мы будем действовать дальше? — спросила я, закутываясь в одеяло.

— Будем искать Себастиана, — поморщившись, ответил Райн, отводя взгляд от кровати, словно ему было больно смотреть на меня.

— И как ты будешь это делать? Сам же сказал, что даже эльфы не могут его найти, а они, судя по всему, весьма умелые в этом деле ребята.

— Умелые, но их не связывают с королем узы крови. При добровольном обмене кровью, ты получаешь возможность при определенных условиях чувствовать приблизительное местоположение своего брата по крови. Когда мы доберемся до моих друзей, я начну свой Поиск.

— А почему ты сейчас не можешь его начать?

— Потому что мне надо, чтобы со мной были подготовленные к Поиску ребята, которые бы могли при случае прикрыть мою спину, — с умным видом изрек учитель, подходя к двери, — Спокойной ночи, Ася. Закрой, пожалуйста, за мной дверь.

Маг ушел спать, а я выполнив его указ, призадумалась. Чем больше я узнавала этот мир, тем больше у меня возникало вопросов. Даже, если я и получала на них ответы, то не всегда до конца понимала их. Оставалось только надеяться, что время все расставит по местам. Хотя его у меня было совсем не много. Больше всего я боялась, что родители хватятся меня. Я переживала, что они могут решить, что со мной случилось что-то плохое. Я не хотела, чтобы им было больно. Надо будет завтра узнать, может быть есть возможность связаться с моим миром и показать им, что я нахожусь в добром здравии. За воспоминаниями о близких я незаметно для себя уснула.

Глава 7

Следующий день мало чем отличался от предыдущего. Те же километры пути, ласковые Ом и Ома, следящие за нашим передвижением свысока, пыльный дорожный тракт с редкими встречными обозами. Казалось, что Лидия живет тихой размеренной жизнью вопреки всем природным и политическим катаклизмам.

За эти дни дорога уже значительно приелась, поэтому я пристала к Райну с расспросами. Первое, что я хотела для себя выяснить, это как Лесс умудрился перекинуть на такое расстояние в начале свою торговую точку, а потом вчерашний кристалл. Оказалось, что эльфы умеют строить телепортационные каналы, по которым могут передвигаться сами и перемещать довольно крупные грузы. Телепорт может быть настроен на какое-то конкретное место или на конкретного человека. Ушастые могли бы сделать на этом огромные состояния, но из-за большой продолжительности жизни, они становятся если не ленивыми, то меланхоличными и не стремятся вести какую либо активную деятельность, занимаясь медитациями и самосовершенствованием. Исключение составляют молодые эльфы, которые и являются двигателями своего народа и такие индивиды, как Лесс, состоящие на службе, занимающейся обеспечением госбезопасности.

Второй момент, который меня интересовал касался недавнего сражения с лайей. Мне было не ясно почему Райн не использовал защитную магию, сражаясь с ней.

— Ася, дело в том, что эта защита против них мало эффективна. Лайи, стельхи и прочие хищники так же обладают своей магией, благодаря которой они довольно быстро раскалывают даже самые сильные щиты, поэтому я не стал тратить на них силы, понадеявшись на свою ловкость и опыт.

— Что-то они не сильно тебе помогли, вон какой синячище себе заработал.

— Да, брось ты, это же такие мелочи, в бою обычно на них даже внимания не обращаешь. Происходит такой всплеск адреналина, что боль почти не ощущается долгое время.

— Но если наша защита против этих тварей неэффективна, то при столкновении с какой-нибудь подобной гадостью не будет никакого смысла защищаться таким образом? — поинтересовалась я, чувствуя как начинаю терять всю свою смелость. А я-то еду тут такая спокойная, уверенная в том, что успею натянуть щиты и ни одна зараза до меня не доберется.

— Смысл будет. Сильная защита сможет выдержать пару ударов, а это даст тебе время спрятаться или подготовится к отражению атаки.

— Это ты меня сейчас сильно обнадежил. Но ведь ты понимаешь, что я совершенно не умею обращаться с холодным оружием, а значит, если не получится спрятаться, то у меня будет мало шансов остаться в живых, поскольку дела с моей боевой магией обстоят не лучшим образом. Может имеет смысл научить меня защищаться с помощью холодного оружия? — закинула я удочку.

— Хорошая мысль, на привале покажу тебе пару ударов, которые могут пригодиться, — задумчиво пробормотал маг, что-то прикидывая в уме.

— Постепенно утренняя прохлада сменялась полуденным зноем, становилось жарко. Я уже давно сняла свою куртку и ехала в одной рубашке с коротким рукавом, но брюки и сапоги никто не отменял. Сегодня небо было кристально чистым, ни одного облачка, немного спасал только легкий ветерок, игриво теребящий мои волосы.

— Райн, а у вас тут бывает пасмурная погода, дожди или что-нибудь в этом духе? — продолжила расширять свой кругозор я.

— Конечно, наши миры довольно похожи по климатическим условиям. Скоро закончится теплый период и зарядят дожди. Наш год по длине соответствует вашему. У вас времена года, у нас сезоны. Год начинается с сезона Расцвета, затем идут сезоны Созревания, Увядания и Сна.

— А у вас бывает снег?

— Только высоко в горах. Большинство из нас не видит снега ни разу за всю свою жизнь, но мало кого это огорчает, — ответил Райн, улыбаясь.

— А ты видел? — полюбопытствовала я.

— Видел, специально ездил в Гномьи горы. Это было так… так необычно… Холодный, искрящийся, скрипучий, — маг прикрыл глаза, уносясь в своих воспоминаниях в прошлое. — Я помню Лавиния тогда так ругалась, потому что пришлось лезть практически по отвесной скале, чтобы до него добраться.

Лавиния… это имя кольнуло меня в самое сердце. Я даже приложила руку к груди, до того физически ощутимым показался этот укол. Вспомнилось лицо девушки, ее совершенные черты, красивые изгибы тела. Разговор сам по себе затих. Райн, видимо, пропал в своих воспоминаниях, а я боролась с ревностью и собственными комплексами.

Когда остановились на отдых, все еще погруженная в собственные мыслишки, отправилась на поиски подходящих кустиков, те не находились довольно долго, поскольку я тщательно осматривала каждый, вспоминая наставления доброго дедушки Исайи. Не хотелось быть кем-нибудь съеденной. Когда нужный куст нашелся и все случилось, услышала близкое журчание ручейка. Пошла на разведку, чистая водичка нам бы весьма пригодилась, поскольку из-за жары моя фляга значительно опустела. Ручеек был не большим, но довольно активным, пробивался из недр земли маленьким фонтанчиком и исчезал среди нагромождения серых камней. Уже хотела двинуться в обратный путь, как услышала шум, словно кто-то очень большой продирался через кустарник. Сердце сорвалось в бешеный скачь, почувствовала холодную волну страха. Подняла все свои щиты, максимально усилив их и стала пятясь отходить в сторону нашей стоянки. А в голове крутилась только одна мысль: «Не бежать, только не бежать, чтобы не спровоцировать неизвестного пришельца». Уйти далеко я не смогла.

Ветки раздвинулись и на полянку выскочил огромный волчара. Совершенно безумные, налитые кровью глаза, пена, вытекающая из зубастой пасти. Волк замер на краю поляны, тяжело дыша. Я скатала на кончиках пальцев два клубочка синей магии и замерла, ожидая нападения. Животное, припало к земле, готовясь к прыжку, я ударила первым сгустком, но не попала. Волчара прыгнул, повалив меня на землю плашмя (черт! Больно-то как!), и клацнул зубами в опасной близости от моей шеи. Щиты держали, не давая разорвать мне горло. Припечатала второй сгусток силы прямо к волчьей морде и заорала, что было силы. Хищник заскулил, но продолжил вгрызаться в мою защиту. Вывернуться из-под него у меня никак не получалось, отталкивала его руками, пыталась отползти, упираясь каблуками сапожек в землю, но такую тяжесть сдвинуть не могла. Чувствовала его горячее дыхание, видела эти страшные глаза с множеством полопавшихся сосудов, пена капала, стекая по поверхности щита. Я продолжала орать на одной ноте, раз за разом восстанавливая щит в том месте, где волк пытался пробиться ко мне. Неожиданно мой убийца вскрикнул как человек и навалился на меня всем весом. Я с ужасом смотрела на то как морда животного прямо на моих глазах меняется: пропадает шерсть, укорачивается нос, проступают человеческие черты. Я не могла даже пошевелиться от страха, кажется даже дышать перестала (то ли от переживаний, то ли от веса лежащего на мне тела), холодный липкий пот, застилал глаза. Вдруг все поменялось. Мой убийца отлетел от меня в сторону, воздух хлынул в легкие и я захлебнулась судорожным вздохом. В тоже мгновение оказалась прижата к чьему-то теплому телу. По запаху поняла, что это Райн, сжала в кулаках его рубашку, свернулась калачиком и от облегчения разрыдалась. Меня опять укачивали, утешающе гладили по спине и шептали на ухо: «Все хорошо, уже все кончилось, ты справилась, моя хорошая, моя сильная, моя смелая».

Через некоторое время, когда мне удалось успокоиться, я вдруг поняла, что тварь, напавшая на меня, где-то здесь рядом, вырвалась из объятий мага и оглянулась в поисках оборотня (после всего увиденного в этом не приходилось сомневаться). На поляне в метрах пяти от нас находились трое полуобнаженных мужчин, один из них заканчивал связывать человека, лежащего на траве лицом вниз. Когда процесс связывания был закончен, мужчина встал, отряхнул руки и все трое, словно по команде, обернулись на нас.

Сразу стало понятно, что перед нами яркие представители клана оборотней: массивные поджарые тела, обильная растительность на лицах и телах, хмурые взгляды из-под бровей. Из одежды на них были только подобия бридж, обувь отсутствовала. Мы молча изучали друг друга. Первым нарушил картину самый крупный из тройки, видимо, вожак. Неторопливой текучей походкой он преодолел, разделявшее нас расстояние. Райн поставил меня на ноги, поднялся сам, встав между мной и оборотнем, задвинул меня за свою спину. Внешне учитель значительно уступал этой горе мускулов, но я знала, что это впечатление весьма обманчиво.

— Надо было лучше следить за своей самкой, — произнес подошедший низким рычащим голосом, демонстрируя нам мечту стоматолога — безупречно белые зубы с весьма значительно выпирающими клыками.

— Я так понимаю, что это вместо извинений? — протянул в ответ маг. Ленца в голосе Райна, не могла скрыть что тот пребывает в ярости.

— А каких ты хочешь от нас извинений? Мы сделали свое дело. Зверь найден, никто не пострадал, — вновь прорычал оборотень, надвигаясь на нас корпусом. Я чувствовала как растет напряжение между мужчинами, но понятия не имела что в такой ситуации можно сделать. Не хотелось, чтобы мой необдуманный шаг стал причиной драки. Лицо, стоявшего напротив Райна мужчины, застыло в оскале, казалось он был не против поучаствовать в очередной заварушке. Смотреть на эту морду не было сил, поэтому я уткнулась лбом в спину мага и стала тихонечко наглаживать ее своими ладонями, пытаясь успокоить клокотавшее в нем раздражение.

— Вы позволили Зверю зайти далеко на наши земли. Это просто чудо, что никто не пострадал от его клыков. А мне еще придется очень сильно потрудиться, чтобы моя самка не просыпалась по ночам с криками, после встречи с вашим дружком.

— Да уж постарайся, а то хочешь, я могу помочь загладить плохие воспоминания у девочки, — оскалился наглый оборотень, продолжая провоцировать Райна. — Та, которая полежала под оборотнем, потом ни на одного человечешку глядеть не захочет.

— Я сам в состоянии справиться со своей женщиной, в помощи щенков не нуждаюсь, — холодно процедил учитель, активируя защитную магию, которая плотным коконом укрыла не только его, но и меня, прилипшую к его спине. Стало тепло и спокойно, словно теперь уже меня гладили невидимые потоки, утешая и даря уверенность.

— А может надо у девочки спросить? — оборотень шагнул в сторону и попытался увидеть мою реакцию на его слова. Находясь под прикрытием щита, всем телом почувствовала как маг формирует боевой пульсар. Дело пахнет керосином…

— Завррр! — повелительно прогрохотало над поляной, так что у меня даже немного колени подогнулись. Ничего себе харизма! А я-то думала, что этот задира и есть вожак, но одно только слово сразу расставило все по местам. Выглянула из-за райновой спины и увидела, что самый невысокий и коренастый из оборотней уже перетек поближе к нашей «дружной» компании. Он был определенно самый старший из присутствующих и, если бы я воспользовалась книжными выражениями, то сказала бы, что в его глазах светился ум.

— Достаточно, — с нажимом произнес тот, глядя на нашего собеседника. Тот как-то весь съежился, плечи понуро опустились, виноватый взгляд уперся в землю, осталось только хвостиком повилять.

— Прошу прощение за неподобающее поведение моего сына, — вожак чуть снизу смотрел на Райна, но по какой-то неясной причине казалось, что они стоят наравне. В этом мужчине чувствовалась огромная мощь, причем даже не столько физическая, сколько духовная. Хотелось упасть на колени и подставить голову под его широкую мозолистую длань. — Вы правильно заметили, сударь, он еще слишком молод и не очень хорошо понимает, когда лучше промолчать, а когда имеет смысл принести извинения.

— Мы принимаем ваши извинения, — спина учителя значительно расслабилась, сгусток магии растворился, но щиты по-прежнему настороженно пульсировали вокруг нас.

— Девочка, ты успокоилась? — мягко обратился ко мне оборотень. Я вышла из-за спины своего защитника, чувствуя, что щит продолжает меня страховать. Это придало мне уверенности и я ответила на взгляд оборотня. Тот прочел в моих глазах вызов и аккуратно улыбнулся, стараясь не демонстрировать свои клыки. — Вижу, что уже пришла в себя. Прости ты нас, что вовремя не подоспели. Пока обернулись, чтобы тебя не испугать… Думали, он не нападет сразу, а вот, видишь, как получилось…

— Главное, что все хорошо закончилось, — откашлявшись прохрипела я, кажется опять голос сорвала. — Да, это главное. Ты молодец, не растерялась. В качестве извинения прими от меня вот это, — он достал из кармана маленький холщовый мешочек, затянутый витой толстой нитью и протянул мне, — Если в трудную минуту тебе потребуется помощь оборотня, отдай ему это и он сделает все, что в его силах. Я глянула на Райна, мысленно спрашивая могу ли взять это, тот одобрительно кивнул. Мешочек оказался удивительно легким, почти невесомым.

— Спасибо. Могу я посмотреть, что внутри? — решила уточнить я у вожака на всякий случай, кто их знает, какие у них тут обычаи? Загляну, а мне потом скажут, что я теперь их добыча и плакали все мои грандиозные планы. Получив согласие, развязала шнурочек. Внутри оказался маленький клочок шерсти темного окраса, достала, повертела, понюхала раз, другой. Вроде собачатиной не пахнет, ничем не пахнет. Засунула все обратно, завязала и пихнула в карман и тут только заметила, что все мужчины наблюдают за мной не скрывая своей веселости, даже этот неприятный Завр.

— Что? — просипела я, оглядев всех по очереди.

— Ты прям как наши щенята, — прояснил ситуацию вожак и протянул мне свою лапищу — Давай что ли знакомиться? Даур.

— Асиена, — ладонь утонула в крепком рукопожатии. Так странно, вроде щит продолжал укрывать меня, но давал возможность соприкоснуться с оборотнем. Надо будет потом при случае попрактиковаться тоже так делать.

— Даур.

— Райн, — вновь последовало крепкое рукопожатие. После чего эту же процедуру маг продел и с двумя другими чужаками. Третьего оборотня звали Арзан.

Как-то само по себе получилось, что новые знакомые присоединились к нашей трапезе, щиты были уже давно сняты, мы сидели на траве, кушали наше угощение и мирно беседовали. Через некоторое время я поняла, что Завр не так уж и плох, просто он еще совсем мальчишка во взрослом теле. А хочется же всем доказать, что ты взрослый, вот и зарывается иногда парень.

Выяснилось, что оборотни впятером выехали в Лидию по делам клана. Все бы ничего, но у Назара (этот тот товарищ, который лежал спеленутый под дальним кустом, Даур его усыпил, просто дотронувшись рукой до середины лба) произошла ссора с пятым членом их компании из-за самки на которую оба претендовали. Во время этой драки Назар не сдержал своего Зверя и сорвался, в результате чего его противник был просто растерзан, а его братья вынуждены были отправиться на его поимку. Настигли его довольно быстро, но тут очень неудачно подвернулась я. Мужчины уже успели попрощаться и со мной и со своим другом, но я сумела их удивить своей стойкостью. В общем все закончилось хорошо и для меня и, возможно, для Назара. Потому что до того как Зверь попробует человеческой крови, еще есть возможность попробовать вернуть его обратно из-за грани сумасшествия. У Назара такой шанс был, только необходимо отвезти его домой и провести обряд Возвращения.

Мы тепло попрощались с оборотнями и отправились в дальнейший путь. Мешочек, который подарил мне Даур, запрятала подальше, надеясь, что он мне не пригодится в будущем.

Проехав достаточно большое расстояние, задала магу вопрос который так и лез из меня уже добрых полтора часа.

— А почему они решили, что я твоя самка?

— Потому что от тебя пахнет только мной, а от меня только тобой — сообщили мне в ответ.

— Но ведь я же моюсь с мылом. Вроде от меня не должно так пахнуть.

— У них очень тонкое обоняние, позволяющее им различать все возможные нюансы, особенно в звериной ипостаси. Видимо что-то в твоем или в моем запахе позволило им сделать такие выводы.

О боже, надеюсь, они не могут улавливать эти самые, как их там флюиды или феромоны. Мне кажется, что в последнее время я ими просто лучусь. Не дав себе смутиться окончательно, решила прояснить еще один неясный момент.

— Как ты думаешь, почему он мне дал этот мешочек? Что-то мне не показалось, что его извинения были от чистого сердца.

— Мне тоже показалось, что дело здесь не только в этом, — согласился маг. — Оборотни обладают не только потрясающим нюхом, но и видят ауры людей, то как меняется наш эмоциональный фон и общее состояние. Когда Завр стал зарываться, я был на грани того, чтобы хорошо отделать этого мальчишку. Даур это понял. В отличии от сына, он старый и мудрый оборотень, который не раз уже встречался с магами и знает на что они способны, особенно, когда дело касается защиты близких. А потом он увидел, как действуют на меня твои прикосновения. Они отвлекали меня и снижали общий уровень агрессии. В общем, я удержался только потому, что ты меня попросила, причем неоднократно. — Значит, на тебя действуют мои прикосновения? — лукаво спросила я, глядя на Райна.

— Значит, действуют, — нахмурился тот и сделал вид, что чрезвычайно занят осмотром окрестностей. По какой-то не вполне ясной причине, я еще долго ехала по тракту с блуждающей улыбкой на лице, поглаживая Изю по чешуйчатому телу. Он радостно урчал, а мне просто было чертовски хорошо. Одна только эта фраза полностью окупала весь ужас, пережитый мной в объятиях оборотня. И еще я поняла, что я действительно кое-что могу, пусть и слабо, пусть недолго, но я могу противостоять этому миру.

А вечером опять был постоялый двор, шум общего зала, очередная маленькая комнатушка. Можно сказать, что я уже успела приноровиться к походным условиям, даже мой организм, казалось уже не так отзывался болью на каждое движение после целого дня в седле. Но на сердце проснулась тоска, захотелось домой в свой привычный круг, чтобы пойти с Женькой в кино или посидеть в кафешке с одногруппниками после занятий; увидеться с семьей и погреться в лучах их любви; посидеть на подоконнике в своей квартирке, вместе с героями любимых книг переживая все их приключения. Стоп! Ну какие приключения, как будто их итак мало свалилось на мою голову…

Стало нестерпимо тесно в четырех стенах, вышла из комнаты, пройдя через полупустой зал, оказалась на широком крыльце. Шагнула в фиолетовые лидийские сумерки и поняла, что не я одна не могу в этот вечер просто забыться сном. Райн сидел на ступеньках, операясь спиной на столб, поддерживающий козырек. Он даже не обернулся на мои шаги, глядя куда-то вдаль, там где Ом и Ома почти спрятались за горизонтом, оставляя только узкую полоску света. Воздух был пронизан вечерней прохладой, слышалось негромкое посвистывание какой-то птахи в ветвях дерева, чьи вековые корни бугрились вдоль всего двора. Тающий свет как-то по особому оттенял их переплетения, казалось, что это и не двор вовсе, а поверхность озерца, покрытая бурунами.

Я села у соседнего столбика на дощатые ступени, кутаясь в куртку. Хорошо, что догадалась взять. Постепенно эта умиротворяющая обстановка начала действовать и на меня. Все мысли отошли на второй план, я сидела совершенно бездумно, прикрыв глаза, вдыхая свежесть вечера.

— Кажется, что сейчас раздастся голос мамы, зовущий ужинать и спать, — неожиданная фраза, почти на грани слышимости. Заметила как лицо мужчины озарилось чуть грустноватой улыбкой. — Потом отец, выйдет на крыльцо, хлопнув дверью. Подойдет и взлохматит мне волосы шершавой ладонью. А из-за забора бабка Аглая прокричит, не видали мы ее беспутной Данки.

Я посмотрела в сторону забора, словно и впрямь могла увидеть там лицо сухонькой старушки, когда-то спасшей жизнь маленькому мальчонке с изменчивым лицом. Но там было сумрачно и некому было нарушить наше уединение. Это были всего лишь призраки, воспоминания, живущие в одном израненном сердце. — Ты по ним очень скучаешь? — задала я один из наиглупейших вопросов.

— С годами боль потери притупилась, — произнес Райн после некоторой заминки, словно он пересиливал что-то внутри себя, заставлял себя говорить об этом. — Сейчас я вспоминаю их со светлым чувством. Я знаю, что они ждут меня там, и когда придет время, я обязательно с ними встречусь. Я верю, что любящее сердце всегда найдет дорогу домой.

— Я тоже в это верю, — согласилась я, сглатывая неизвестно откуда вставший поперек горла комок.

— У тебя замечательная семья, — маг перевел взгляд на меня. — Братишка такой шебутной, кажется, что у него внутри находится моторчик, который просто не дает ему усидеть на месте ни одну лишнюю минуту.

— Это точно, — вспомнилась проказливая моська маленького семейного террориста.

— Скажи мне, а нет никакой возможности как-нибудь связаться с моей семьей? Чтобы они знали, что со мной все хорошо, а то я волнуюсь, они могут начать меня искать.

— Есть такая возможность. В нашем мире существуют артефакт, позволяющий связываться через большие расстояния. Я думаю, что если немного перенастрою его, то получится минут на пять пообщаться с твоими родными. Дай только добраться до моих друзей. Потерпи, хорошо?

— Потерплю, куда ж я денусь-то.

— Пойдем спать, а то завтра будет не встать, — Райн поднялся и протянул руку мне, предлагая помощь. Несколько секунд приятного тепла и вновь прохлада ночи. И рядом, и далеко. Срочно спать и никаких лишних мыслей!

Глава 8

Рано утром мы покинули постоялый двор, что приютил нас на ночь. Сегодня небо подернулось дымкой, поэтому воздух был довольно холодным. Я куталась в одежду и слегка подремывала, держась за унч. Ровный бег Изи невольно наводил на меня сонное состояние, сбить которое не помогло даже действие утренней чашки местного бодрящего напитка. Живот был полон какой-то непонятной тяпти, неказистой на вид, но довольно приятной на вкус, видимо, местный аналог каши. Мой учитель тоже выглядел сонным и нахохлившимся.

Дрема стала меня побеждать уже через час пути, причем настолько побеждать, что если бы не Изя, то я бы уже пересчитывала все кочки вдоль дороги. Райн, наконец, обратил внимание на мое состояние. Лучше б он этого не делал.

— Ася, а давай-ка ты займешься твоим любимым делом? — выдал он, коварно ухмыляясь. Мне сразу стало как-то не по себе. Ой, чувствую задумал он что-то недоброе.

— А какое у меня самое любимое дело? — с подозрением уставилась на это давящее улыбку и уже вполне проснувшееся лицо.

— Ну так это… боевка.

— Только не это! Пожалей меня, пожалуйста, добрый учитель, милосердный и сострадательный, — опустилась я до явного подхалимажа. — И вообще я что-то слабо себе представляю как я это буду делать в седле.

— Вот и плохо, что ты это себе слабо представляешь. Не всегда есть возможность спешится, иногда приходится принимать бой в таких стесненных условиях, — маг развел руки, как бы демонстрируя в каком трудном положении он находится в данный момент. Надо ли говорить, что сидел этот мужик в седле как влитой, расслабленно и вальяжно. Казалось, что во время скачки он запросто может одной рукой почесываться, а второй посылать пульсары, громя своих врагов.

За время пути, я, конечно, научилась не болтаться в седле как инородное тело, но до такого мастерства мне было еще ого-го! А тут еще надо куда-то попадать, с учетом того, что я и на твердой земле не блещу меткостью.

— Так что давай, моя храбрая и талантливая ученица, дерзай! — маг, слегка привстал на стременах, всматриваясь в даль, — Вон видишь то дерево, которое словно серебриться? Попробуй по нему попасть.

Дерево я, конечно, разглядела, потому что оно одиноко высилось на пригорке, на который нам с арсами еще предстояло взобраться. Прищурилась, соизмеряя расстояние, потянула колючую ниточку, скрутив ее комочком. Ну, была — не была! Не была… Сразу же выяснилось, что если с направлением у меня более-менее получилось, то с глазомером не все в порядке. Мой заряд воткнулся в землю на почтительном расстоянии от цели, подняв вверх фонтанчики пыли.

— Мазила! — констатировал жестокосердный друг, лениво покачиваясь в седле. Еще раз стрельнула. Получилось лучше, но дерево, продолжало стоять не тронутым. — Слабачка!

— Ах, ты провокатор! — кажется, я разозлилась. Кажется, он этого и добивался. Постепенно я вошла в раж. Уже давно миновало серебристое дерево, да и не только оно одно. Получалось не очень, но было довольно азартно, смогу или не смогу. Были редкие успехи, но в основном промахи, сопровождаемые едкими комментариями в мой адрес. Но странное дело, меня уже не задевали эти реплики за живое, временами даже приходилось сдерживаться, чтобы не рассмеяться. Учитель тоже не смог устоять перед искушением показать кто здесь круче, а кто так… вышел прогуляться. Так и ехали мы периодически постреливая в разные стороны, благо, что людей на ближайшие километры не предвиделось. Как нам казалось.

Чем дальше, тем реже мы посылали пульсары. Удовольствие от занятия постепенно сходило на нет. Чувствуя, что ощутимо потратилась, собрала немногочисленные остатки энергии, прицелилась и зарядила дальнобойным, чтобы проверить насколько далеко я могу послать шарик. Вышло намного ближе, чем это получалось у Райна, но зато как результативно!

Синий огонек срезалнесколько веток у ни в чем не повинного деревца и нырнул в его крону. Раздался громкий вопль и из густой листвы что-то упало в траву. От неожиданности я даже слегка осадила Изю, нервно дернув за унч. Тот выдал мне в ответ свое негодование. Пришлось извиняться за грубость. Учитель тоже притормозил своего конека, зондируя окрестности.

— Ого! Да тут засада, — обрадовал он меня, подъезжая ближе к дереву, с которого я только что сбила живую мишень.

— Засада?

— Ну да. Местные разбойнички решили поживиться за наш счет. Хотели, видимо, дать проехать, а потом окружить и проверить наши карманы.

— А они в курсе, что мы маги?

— Теперь уже да, — весело сообщил мне маг, вглядываясь в тело, все еще бездыханно лежащее под деревом.

— Я его убила? — липкая рука страха прошлась по моей спине и ногам.

— Нет, оглушила немного, да от удара о землю он потерял сознание, — Райн поводил в воздухе ладонью, диагностируя неудачливого Робин Гуда.

— А где остальные? — с опаской огляделась вокруг, но никаких видимых признаков чужого присутствия не заметила. Перешла на другое зрение и ощутила, что вдоль дороги в кустах находятся еще четыре человека.

— Затаились. Полагаю, что они несколько растерялись после твоей столь стремительной атаки, — маг приложил ладони ко рту рупором и крикнул. — Эй, народ! Есть разговор, пришлите кого-нибудь самого смелого.

Пару минут ничего не происходило. То ли хлопцы ощутимо струхнули, то ли не могли определиться, кто же самый смелый. Но наше терпение было вознаграждено. Из дальних кустов кубарем выкатился человек, когда он принял вертикальное положение стало ясно, что это совсем мальчишка. М-да, кажется нашли все же самого храброго.

Худенький паренек, настороженно посмотрел в нашу сторону и оглянулся на кусты. Уж не знаю чем ему там пригрозили, но тот, понуро опустив голову, побрел к нам. При ближайшем рассмотрении оказалось, что наш смельчак дивно лопоух и безумно конопат. Глядя на это создание хотелось улыбаться просто так, без особой причины, просто потому что есть такие солнечные лица. Что же заставило его ступить на кривую дорожку? Судя по толщине жировых отложений, явно не хорошая жизнь. Во мне всколыхнулся материнский инстинкт и руки невольно потянулись к седельной сумке… Накормить! Так, не будем торопить события.

— Здорово! — сурово произнес учитель, насупив брови и только непослушный уголок рта выдал, что и он тоже попал под обаяние этого забавного мальчишки. — Давно здесь сидите?

— Давно, — по мальчишечьи тонко пропел парламентер.

— Удачно?

— Нет, — Расстроено признался разбойник.

— Давай сделаем так… Мы вам заплатим за проезд по дороге разумную плату, даже товарища вашего бедового подлатаем, но вы постараетесь, чтобы случайно никто из нас не пострадал.

— Сколько монет? — решил блеснуть предпринимательской жилкой наш визави, вытирая нос грязноватой рукой. От этого жеста грязь перекочевала ему под нос, отчего его вид стал просто уморительным. Мы с Изей молча давились смехом. Не знаю как арсу, а мне приходилось со всей силы сжимать зубы и следить за собственными губами.

— Три, — все так же серьезно предложил маг.

— Пять, — не согласилось лопоухое чудо.

— Хорошо, пять. Только, если обещаете неделю не показываться на дороге и не разбойничать.

Мальчика суетливо кивнул в знак согласия и бегом вранул обратно в кусты. Мы спустились с арсов и Райн подошел к жертве моей тренировки. Минута и из кустов показалась такая же молоденькая и испуганная моська. Господи, они же совсем дети! Голодные дети. Поймала понимающий взгляд мага. «Давай дадим им побольше денег? Пожалуйста». «Я дам им пять золотых монет, для них это большие деньги.»

Тем временем моя жертва уже достаточно пришла в себя, чтобы тихой сапой по кустам двинуться к своим друзьям. Нам пришлось подождать еще минут пять, после чего вся ватага вышла из кустов. Судя по виду трое из мальчишек были братьями, такими же веснушчатыми и яркими, как наш рыжий друг, подошедший за расчетом. Самому старшему от силы можно было дать лет пятнадцать.

Маг вложил в протянутую ладошку монеты. Кулачок сразу же захлопнулся и спрятался за спину, словно опасаясь, что мы можем передумать.

— Где ваши родители?

— Еще на сезон Созревания пошли в лес искать ягоды и сгинули — невольно шмыгнуло носом дите.

— Как тебя зовут?

— Гавр.

— Значит, слушай, Гавр. Вы можете продолжать так же грабить путешественников, только ни чем хорошим для вас это не кончится. Особенно если попадется какой-нибудь маг. Если совсем станет тяжко… Я вам дам письмо к одному человеку. Он мне кое-что должен, поэтому поможет вам устроиться и приглядит по мере сил, чтобы были при деле. Пойдете в Тандару, знаю, что далеко и не безопасно, но помочь ничем не могу. На воротах скажете, что вам нужен Конан и разговаривать будете только с ним. Письмо передадите так же ему лично. Понятно?

Райн, извлек откуда-то из воздуха лист бумаги и перо. Повернул Гавра спиной к себе и на его дохлой спине умудрился накидать несколько строчек письма. Затем все это дело свернул рулончиком, сделал какой-то пас рукой и протянул мальчику. Тот с серьезным видом запрятал письмо за пазуху. Мужчины обменялись рукопожатиями. Когда мы уже готовы были двинуться в путь, оглянулась на солнечного мальчика и поняла, что не могу просто так уехать. Извиняющийся взгляд на учителя и вот уже извлечен из сумок весь наш нехитрый рацион на день: краюха мягкого хлеба, толстые куски запеченного мяса и сыр.

— Держи, дружок. Не забудь со своими поделиться, — улыбнулась я на прощание.

— Спасибо, тетенька, — сдавленный голос откуда-то из глубин свертка с едой. Ребенок жадно вдыхал дразнящие ароматы, шумно заглатывая слюну. И совершенно счастливое лицо. Один день голодания стоит такой радости, определенно стоит.

— Они ведь напомнили тебе каким ты сам был, когда сбежал от тетки? — спросила я после того, как мы уже достаточно далеко отъехали от места встречи с новоявленными грабителями.

— Эти мальчишки еще только в начале этого пути, а мне пришлось испить эту чашу почти до дна, прежде чем я встретил Клайса и Себа. Когда-то мне дали шанс на другую жизнь, сейчас я показал им дорогу по которой они могут пойти, если захотят что-то изменить. У них должен быть выбор.

— Ты не сердишься, что я отдала им всю еду?

— Ты правильно сделала, Ася. Я и сам мог бы догадаться, что еда для них сейчас является куда большим сокровищем, чем эти монеты, — Райн рассеянно погладил своего арса по шее — И потом… кто тебе сказал, что ты отдала всю нашу еду?

На привале запасливый маг, покопавшись в сумке, извлек небольшой мешочек. К тому моменту есть хотелось уже довольно ощутимо, поэтому я с надеждой уставилась на своего кормильца.

— Исайя засунул НЗ, на случай, если не удастся раздобыть еду, — объяснил тот, протягивая мне горсть небольших кусочков вяленого мяса, которые по вкусу напоминали скорее сушеную рыбку, к которой я была чрезвычайно неравнодушна. Как же это вкусно! В очередной раз мысленно поблагодарила старика за его предусмотрительность. Конечно, я бы продержалась без еды до вечера, согреваемая мыслью, что те несчастные мальчишки наелись, возможно, впервые за несколько дней. Но на сколько же хорошо, когда у тебя за щекой лежит кусочек какой-нибудь вкуснятины!

После небольшого отдыха маг извлек из-за голенища сапога длинный нож, жутко острый даже на вид. Как только не отрезал там себе чего-нибудь в дороге? Оценив удивление на моем лице при виде извлеченного оружия, снизошел до объяснений:

— Ты же просила научить тебя пользоваться этим для самозащиты, — я завороженно смотрела как летал клинок в его руках. Выпад, поворот, удар. Дуга, нырок, атака. Словно серебристый тонкий коготь стал продолжением его пальцев, частью руки. Порой не удавалось уследить взглядом за полетом острия, только воздух разрывался со свистом. Райн танцевал, перетекая с пятки на носок, вальсируя под песню смертоносного металла. Что может быть красивее, чем мужчина отдающий дань своему оружию? Наверно, только мужчина, отдающий себя любимой женщине.

— Держи, — клинок лег в мои протянутые ладони легкой прохладой и непередаваемой гладкостью. Сантиметров 40 в длину, изящная крестовина. Рукоятка ножа была сделана из материала, который напоминал кость. Она была вся изрезана какими-то непонятными символами, немного шершава.

— Это нож с полуторной заточкою. Видишь, у него прямой обух, часть которого заточена так же как и лезвие. Пригоден для колющих ударов. Держать можно как прямым, так и обратным хватом, полным лезвием как к себе, так и от себя, — нож был аккуратно извлечен из моих рук и мне были продемонстрированы все возможные варианты моих будущих взаимоотношений с данным оружием.

Затем нож вернули, расположили правильно мои пальце на рукоятке и показали плавными движениями, как надо наносить удары. Райн стоял за моей спиной так близко, что я чувствовала его тепло. Ладонью правой руки он сжимал нож поверх моих пальцев, направляя удары, а вторая для удобства, слегка прижималась к моему животу. Сказать, что я мало что понимала из этого урока, значит, ничего не сказать. Немного спасала одежда, но как же мало ее было! Мне не нужен был нож, мне не нужна была дорога. Мне хотелось закрыть глаза, опереться спиной о его грудь и стоять так целую вечность, чувствуя как по венам растекается жидкий огонь. Эта ладонь на моем животе стала центром моего мира, его альфой и омегой.

Увы, это имело значение только для меня. Только мое тело начинало жить по своим законам, вопреки всем доводам разума. Мой учитель продолжал урок, словно не чувствуя моей отрешенности. Мы повторяли одни и те же движения, стараясь довести до автоматизма. Мне на ухо только тихий шепот, негромкий ритм: «Раз, два, три. Раз, два, три», раздувая теплым дыханием выпавшие из хвоста пряди. А потом, вдруг, оглушительная тишина. Мы оба замерли: я, все же закрывшая глаза (могу я себе позволить хоть эту малость?) и он, уткнувшийся носом в мою макушку. Нас разделяли жалкие сантиметры, но никто из нас не решался пройти этот путь. Потом ладонь исчезает с моего живота, а пальцы больше не сжимают мои, опоясанные вокруг рукояти ножа. Как же холодно! Я замерзаю и снаружи и внутри.

— А теперь попробуй сама, — хриплый голос, так мало похожий на голос моего мага, потом хруст раздираемых веток и вот я на поляне одна. Что это было? Он просто от меня сбежал? Ведь не может же он сбегать от себя? Кажется мы оба из последних сил пытаемся удержаться в рамках нашей «дружбы», только, к сожалению, по разным причинам. Мне страшно, что мое влюбленное сердце разобьется о его холод и отчужденность. А он ставит нашу дружбу выше желания покувыркаться в постели, зная, что я не смогу легко отнестись к произошедшему и как ни в чем ни бывало оставаться рядом, просто другом. Он боится, что я захочу большего, которое он не может мне дать. И правильно делает, что боится. Только он не знает, что я уже давно хочу этого большего, что я уже давно не дружу с ним, а живу им. Встала, поудобнее взяла нож и начала методично кромсать им воздух, каждым ударом загоняя все глубже мысли, надежды, мечты. Не то время! Не то место! Не тот мужчина! Не то время! Не то место! Не тот мужчина! И так до одурения…

Итак, мы вновь двигались вперед, осиливая километры пути, приближаясь к Мараве, до нее оставалось еще несколько дней пути. После произошедшего (или скорее не произошедшего) на поляне, Райн вернулся как ни в чем ни бывало, отдал команду: «По коням!» и вот… мы вновь несемся вперед, глотая пыль дорог.

Следующим городом на нашем пути был тот самый Изир, о котором упоминал при расставании Конан. Хотя мы прибыли сюда довольно рано, но маг решил прислушаться к совету нашего бывшего работодателя и потратить вечер на поиски торгового каравана с которым мы бы могли преодолеть опасный перегон. Изир не разочаровал меня. Он бурлил, шумел и жил полной жизнью. Дома были в основном двух этажные, песочного цвета с витиеватыми вязями вдоль окон и дверей. Первый этаж любого дома был отдан бизнесу, будь-то обычная лавка, магазинчик травницы или салон куафера. Второй этаж предназначался для жизни, оттуда доносились запахи готовящейся еды, крики детей и торчали любопытные старушки. Найдя подходящую гостиницу и приведя себя в порядок, отправились побродить по городу и разузнать не уходит ли завтра торговый обоз в столицу. Пока маг шушукался с непонятными личностями в разных частях базара, я любовалась товарами. Даже прикупила себе, разумеется с молчаливого одобрения учителя, красивую заколку для волос с 3Д эффектом. Цветы словно застывшие в смоле, казались такими живыми и объемными. А вот эльфийских платьев здесь по какой-то причине почти не было, да и женщины выглядели более чем скромно (темные одежды, прикрывающие почти все тело), каждую сопровождал мужчина, увешанный холодным оружием, оценивающий толпу взглядом профессионального телохранителя. Изир — такое очень восточное название, может и отношение к жизни и к женщине здесь такое же как на нашем мусульманском востоке?

Райн завис у лавки оружейника, я примостилась рядом, на безопасном для себя расстоянии. Оружие, конечно, поражало разнообразием и красотой отделки. Оно было любой длины, разнообразных оттенков и форм. О предназначении некоторого приходилось только догадываться.

— Мне нужен Кама, — обратился мужчина к выскочившему из глубины лавки, словно по команде гному. А вот и еще один колоритный обитатель этого мира. В прошлый поход на базар, гномы как-то не попадались мне на пути, поэтому я совершенно забыв о приличиях, пялилась на продавца. Тот только сильнее нахмурился, заметив мою реакцию на него.

— Не обращайте внимания, уважаемый, моя ученица только что из глухой деревни северного порубежья, для нее все в новинку. Это глупое выражение не с ходит с ее лица с того момента, как мы въехали в ваш чудесный город, — доверительным шепотом поведал подлый мужик гному, после чего тот слегка подобрел лицом и взглянул на меня даже с некоторым оттенком жалости. Наградила Райна «ласковым» взглядом, на который тот расплылся в притворно-слащавой улыбке. Я это тебе как-нибудь припомню, дружочек!

— Кама для девицы? — пробасил маленький человечек, забираясь куда-то вглубь прилавка. — Да, для нее. Дороги сейчас стали слишком опасными.

— Могу предложить это, — из-под прилавка вынырнула маленькая ручка и перед нами оказался кинжал, длиной около 30 сантиметров, без каких-либо особых украшений на рукояти. Моему разочарованию не было предела, столько красоты вокруг, а мне достанется вот эта невзрачность?

— Уважаемый, вы меня не правильно поняли, — с нажимом произнес учитель. — Моей ученице требуется очень хорошее оружие для защиты.

— Ну так бы сразу и сказали, — раздалось из-под прилавка. — А то в начале она из глухой деревни, а потом уже сама Аматис. Кто же вас разберет?

Гном выбрался из под прилавка и подошел к сейфу, стоявшему в глубине палатки, после определенных манипуляций на свет был извлечен сверток, в очертаниях которого угадывался силуэт клинка. Его отдали мне прямо в руки. Получив одобрение мага, развернула ткань и замерла. Оружие меня всегда привлекало, но дальше тихих восторгов отношения у нас с ним никогда не заходили, не возникало желания получить его в свое владение. И вот, нашлась и на старуху проруха. То, что я держала в руках было просто завораживающе красивым и древним. Я чувствовала его силу, радость его побед и горечь потерь Хозяина, его желание быть моим, служить мне. Он словно был кусочком моей души, потерянным когда-то давно и только сейчас вновь обретенным.

— Что это за магия? — с трудом вымолвила я, не отрываясь от любования кинжалом.

— Кама — древнее оружие, которое рождается в Гномьих горах, оно заклинается на верное служение и само выбирает себе достойного хозяина, чистого сердцем и душой — ответил гном, теперь в его голосе уже не было издевки. Подняла глаза на маленького человечка, кажется только что я выдержала важный экзамен.

— Но ведь я убивала, — ляпнула я и тут же закрыла рот рукой, испуганно вытаращившись на Райна. Что же я такое говорю, причем совершенно постороннему челов…, тьфу существу? Учитель хранил молчание и казалось, что пытался осознать для себя какую-то важную вещь, весьма далекую от покупки клинка.

— Кама тоже убивал, но ни один из вас не получал от этого удовольствия. Кама — означает защитник. Убивая, ты защищалась, кинжал это почувствовал, раз позволил тебе ощутить свою магию. Он хочет быть твоим.

— Но ведь он, наверно очень дорого стоит? — я с огорчением поняла, что если у нас не хватит денег, то это совершенство не буде моим.

— Не переживай, Асиена, денег хватит, — Райн с какой-то трогательной нежностью провел тыльной стороной ладони вдоль моей щеки и шагнул в палатку к гному. После чего они удалились на стратегическое совещание поближе в сейфу, а я так и осталась стоять, словно громом пораженная, окутанная магией оружия и непередаваемым ощущением от прикосновения моего мужчины.

Придя в себя, после странной мягкости учителя, погладила своего нового друга. Кама был красив именно той строгой мужской красотой, которая меня всегда подкупала в холодном оружии. Ничего лишнего, строгость и лаконичность. Двойная заточка лезвия, загадочная вязь у основания клинка. Рукоять вытянутой формы, верхушку которой венчает один единственный камень голубого цвета. Кама идеально ложится в руку, как будто неведомый мастер сотворил его специально для меня. У него долгая история, множество спасенных жизней, множество забранных. И, судя по довольному выражению лица гнома, теперь он мой!

Спрятав кинжал в подходящие ножны, выданные мне в качестве презента. Мы двинулись в обратный путь. Я долго крепилась, но не смогла противиться искушению.

— Райн, а кто такая Аматис?

— Это переводится с эльфийского как Возлюбленная.

— Возлюбленная? — мое сердце бросилось вскачь, толкая по венам зарождающуюся надежду. — Но почему он решил, что я Аматис?

— Потому что обычно такие вещи покупают для очень близких людей, для любимых, — учитель перевел взгляд на меня. Прозрачность глаз, нахмуренные брови, горькая складка в уголках губ. — Ты и есть такой человек, Ася, но ты не моя Аматис, гном ошибся.

Это было больно, дьявольски больно. Словно меня сейчас полоснули по сердцу моим Камой. Вот так наотмашь, без анестезии. Мне показалось, что сердце пропустило удар. Но день остался тем же днем, мир не сошел с ума, не исчез в дымке ускользающего сознания. Это мгновение растянулось только для меня.

Как странно, рядом с этим человеком я начала по-другому воспринимать время. Оно, то растягивалось до невозможности, то сжималось до крайности. Словно я неслась на полной скорости в автобусе, хвост которого присоединяется с помощью гармошки, знаете, такие еще ездят по улицам моего города. Вот смотрю я на эту гармошку, на её движение (сжатие-разжатие, сжатие-разжатие и так до бесконечности) и думаю: «А в тот ли номер я села?».

— Твоя Аматис ждет тебя в Мараве? — с трудом разлепила я непослушные губы. Надо держать удар, ни одним мускулом не показывать то, что рвется изнутри.

— Да, ждет.

— А как я…, — голос сорвался, предатель! — Как я узнаю кто мой Аматис?

— Не Аматис, Амат, — глухо произнес Райн, даже не стараясь перекричать шум улицы, ведущей в сторону гостиницы. — Он придет к тебе во сне, и ты сразу поймешь, что ждала его всю жизнь.

Мне сразу вспомнился давний сон, который я увидела сразу после того, как одела браслет. Незнакомец, сидящий на камне, скрытый лучами яркого солнца от меня и ощущение безграничного счастья. Может быть это и был мой Амат? Может я его встречу здесь в Лидии? Может, он заставит меня забыть об этой боли?

— Ты увидел Лавинию во сне? — спросила я. Маг только кивнул в ответ. — А бывает так, что за всю жизнь ты так и не встречаешь этого своего Возлюбленного?

— Ася, все бывает, — кажется Райна начал забавлять мой интерес, уголок его губ слегка пополз вверх.

— А бывает, что встречаешь двух Аматис?

— Нет, вот этого не бывает. В этом и весь смысл, Аматис — единственная. Либо ты ее встречаешь, либо нет.

— А как жить тем, кто не встретил ее или его? — упорствовала я.

— Просто жить. Влюбляться, жениться, рожать детей, как миллионы людей в твоем и моем мире.

— Не понимаю… Тогда зачем вообще была выдумана эта ерунда, если большинство людей так и не встречает этих своих пресловутых Аматис и Аматов? — маг только скривился в ответ на мое возмущение. Видимо, не дано мне сирой, постигнуть все таинство этого загадочного обретения Возлюбленных.

В этот момент мы вошли в ворота нашей гостиницы. Желудок напомнил о себе легким спазмом. А что может быть лучше еды в тот момент, когда сердце разрывается на части? Только очень вкусная еда.

Я уже закончила расправляться с картошкой и зажаристыми ребрышками, неизвестного мне существа, когда к нам за стол подсел пожилой грузный мужчина с одутловатым лицом. Одет не броско, но добротно, на боку кошель внушительных размеров. Все в нем словно кричало о том, что он купец, удачливый и опытный.

— Я слышал, что вы ищете караван до Маравы. Мы уходим завтра на рассвете. Десять телег с товарами и скарбом, две повозки с людьми, четырнадцать наемников. Я — член купеческой гильдии — Валантос Трувор, — с легкой одышкой произнес мужчина, адресуя свое предложение исключительно Райну.

— Сколько это будет стоить? — маг прикрыл глаза, казалось, что ему было совершенно безразлично происходящее. Но я чувствовала, как вокруг него сгущается энергия. Проверка купца шла полным ходом.

— Нисколько, нам не помешает в пути хороший маг, только питаться будете отдельно.

— По рукам, — выдал Райн после паузы. Скрепили договор рукопожатием, при котором магическая энергия вспыхнула ярким огоньком, видимым только особым зрением.

— В шесть на главной площади, и зовите меня Вал, — кряхтя, торговец выбрался из-за стола и, не прощаясь, шагнул за порог. Видимо, наши имена его мало интересовали. Ну что же, вряд ли меня это могло огорчить сильнее. В пучине огорчений я сегодня достигла самого дна.

— Все нормально? — уточнила я, стараясь понять доволен ли учитель заключенной сделкой или нет.

— Нормально. Купца проверил, караван завтра прощупаем. Сейчас договорюсь о еде в дорогу и о ванне, а ты можешь идти в свою комнату. Ложись пораньше, чтобы потом в седле носом не клевать. Из-за обоза поедем медленно, будет сонно, а надо быть все время настороже, предстоит опасный участок пути. На наемников мало надежды, даже самые лучшие из них хороши только непосредственно в бою. Кроме нас, видимо, магов не будет, иначе бы торговец не пришел к нам с такими условиями. В общем, предстоит работа.

Я кивнула, соглашаясь с доводами учителя.

— Райн, я забыла поблагодарить тебя за Каму. Я очень ценю это. Спасибо. И сегодня растирать меня не надо. Я сама справлюсь, да и мышцы уже более-менее адаптировались, — пробубнила я, пряча глаза.

— Ты уверена? Мне же не тяжело, — внимательный взгляд в мою сторону, попытка поковыряться в моей душе. Ага, сейчас! Усиленно изучаю соседний стол, с каменным выражением лица.

— Уверена, — выдохнула я, схватив ключ от комнаты, резко развернулась на каблуках и взлетела на лестницу. Да, это был позорный побег.

Тебе не тяжело, мой хороший. Тяжело мне. Невыносимо. Сколько будет длиться эта мучительная агония, я не знаю. Но лучше так, чем вообще без тебя.

Глава 9

Гостиница была плохонькая, ее лучшие годы прошли еще до моего рождения. Но моему сну не помешало ни это обстоятельство, ни комковатый матрас с тощей подушкой. Все же чем дольше находишься в походных условиях, тем меньше у тебя возникает претензий. Горячая вода, крыша над головой, сытная еда, относительное спокойствие — и ты практически счастливый человек. Если бы не сидела занозой в сердце мысль о том, что не так уж сильно ты нужна тому, кто для тебя успел стать всем.

Но долго заниматься зализыванием вчерашних ран мне не дали. Все тот же громкий стук, который десять минут назад варварски вырвал меня из страны сновидений, повторно возвестил о том, что учитель изволит гневаться. Я подскочила с кровати и стала носиться по комнате, хватаясь то за одно, то за другое дело. Подъем проходил сумбурно, но вполне результативно.

Внизу Райн, с довольно помятой физиономией, уже заканчивал завтрак, и его взгляд красноречивее любых слов, сообщал мне, что он думает про одну, известную вам, копушу. Завтрак пришлось заглатывать в сжатые сроки, время поджимало.

Изя обрадовано зафыркал, увидев меня, и сообщил, что весьма недоволен местной кухней и обслуживанием. «Я тоже мой милый, но выбирать не приходится. На первой же стоянке, наверстаешь упущенное. Отпущу тебя погулять», — утешила я своего верного конека. Тот, ободренный обещанием, радостно брякнулся мне под ноги, позволяя занять уже порядком осточертевшее за время путешествия седло.

До площади, где собирался торговый обоз, мы добрались минут за пять. Повозки, загруженные по самое «нехочу», стояли полукругом, занимая почти все свободное пространство булыжной мостовой. Люди суетились, делая последние приготовления. Скины, запряженные в повозки, совершенно не замечая царившую вокруг них суету, досыпали, засунув свои страшненькие головы под крылья. В переулке гарцевала на арсах толпа охранников. Этот мудрый вывод я сделала, исходя из большого количества оружия, щедро развешенного у седел животных, и подтянутых, тренированных тел, восседавших в этих самых седлах.

«Так, так… А вот это уже интересно». Мой оценивающий взгляд прошелся по лицам наших защитников, обнаружив парочку весьма привлекательных субъектов. «А не попробовать ли нам вышибить клин клином?». Конечно, я понимала, что в моей ситуации это не выход, но попытаться отвлечься все же стоило. Легкий флирт — это то, что напоминает женщине о том, кто она есть, заставляет ее мобилизоваться, встряхнуться и, при большой удаче, вернуть ее мозг на законное место. То, что доктор прописал.

Пока Райн разговаривал с нашим купцом, я спешилась. Успею еще насидеться за день. Вроде бы все было готово к отправлению, но Вал почему-то медлил. Причина выяснилась буквально через пару минут. На единственно свободный пятачок площади гордо въехала, хм… ну, наверно, карета. Этакий гробик на колесиках, запряженным двумя белоснежными арсами (угу, и я удивилась. Оказывается, тут тоже есть белые кони. Ура! Значит, принц, ну хоть какой-нибудь завалящий, тоже к ним должен прилагаться. Но прилагался совсем не принц…). Дверца отворилась и оттуда выплыла роскошная дама. Я бы не сказала, что она была классической красавицей, но она умела себя преподнести, а это великий дар, который подчас превосходит любые авансы природы. О чем тут же сообщила своим молчанием целая площадь мужчин. Даже те, кто толпился в переулке, умудрились уронить челюсти на своих коней. Мне показалось, что и их кони, вторя хозяевам, слегка приоткрыли рты. Мужики! Ну, чего с них возьмешь. Думаете, я сейчас захлебнулась желчью? Да, захлебнулась. А вы бы на моем месте, наблюдая эту картину всеобщей немоты, не захлебнулись бы? А кааакииие планы у меня были на эту поездку… Ну, кроме спасения Лидии, конечно.

У меня еще оставалась последняя призрачная надежда на то, что эта разодетая «в пух и прах», королевишна будет обладательницей гадкого писклявого голосочка, и это даст мне шансы в борьбе за фигуристых наемников, но, увы. Когда она обратилась к Валу с извинениями, о своем опоздании, ее низкий грудной голос с легкой хрипотцой, добил не только сильную половину человечества, присутствующую на данном мероприятии, но и меня.

На Райна я старалась не смотреть, чтобы не видеть тот же щенячий восторг, который застыл на большинстве лиц из моего окружения. С горькой улыбкой погладила своего Изю, тот в ответ лизнул меня шершавым языком и мысленно послал мне странный образ: наша королевишна, во всем своем боевом облачении (платье, прическа, макияж) и большое черное пятно в районе ее сердца. «Думаешь, она гадкая, да?» — попробовала я интерпретировать своего друга. Изя не согласился и повторил картинку вновь. Что же это должно означать? Придется приглядеться к ней поближе.

Наконец, Вал дал команду, и мы не торопясь, двинулись в направлении выезда из города. Наш караван растянулся на довольно большое расстояние, не смотря на то, что повозки старались держаться как можно ближе друг к другу. Охранники разделились: двое ехало во главе колонны вместе с Валом, двое — в конце, остальные рассредоточились вдоль торгового каравана. Руководил ими плотный мужчина в летах, с легкой сединой в коротких волосах, он производил впечатление спокойного, уверенного человека. Это не могло не радовать в преддверии опасного путешествия. Мы с магом расположились в районе первых повозок, там же невдалеке маячила и карета. Как только покинули безопасные стены города, сразу почувствовалось как все подобрались, общее напряжение ощутимо витало в воздухе. Даже красота окружающей листвы, за городом уже слегка тронутая позолотой увядания, кажущаяся безмятежность прозрачного утра и птичий гомон в кронах деревьев, не смолкающий даже при нашем появлении, не смогли заставить людей наслаждаться поездкой. Значит, рассказы о нападениях имеют под собой основание. Предстоящий этап нашего пути как-то резко перестал мне казаться увеселительной прогулкой и я невольно начала ощупывать окружающее нас пространство.

– Ася, давай договоримся, что будем сканировать по очереди, — маг говорил негромко, слегка склонившись в мою сторону. — Начнешь ты, пока еще не устала, потом я перехвачу. Далеко не сканируй, чтобы сил хватило подольше. Думаю, что метров пятнадцать в каждую сторону будет достаточно. Обращай внимание на любые странные моменты. Любое сомнение, сразу говори мне. Как там у вас говорят? Лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Хорошо, я постараюсь, — вяло улыбнулась в ответ.

Следующие несколько часов я почти выпала из происходящего рядом со мной, я была эфимерной гигантской гусеницей, ползущей по дороге, ощупывая множеством своих ножек и усиков окружающее меня пространство. Мир вокруг был причудлив, извивался множеством силовых потоков, светился мириадами энергетических звездочек. Так долго пользоваться внутренним зрением мне не приходилось раньше, поэтому постепенно начала накапливаться легкая усталость. Да и дрема невольно наплывала волнами. В очередной раз слегка клюнув носом, вдруг, почувствовала легкое искривление пространства где-то высоко над головой, словно до меня долетало далекое эхо.

— Раааайн, — протянула я, стараясь понять что это. Меня окатило знакомым холодком магии учителя. Перешла на обычное зрение. В небе над нами кружила какая-то птица. Обоз резко затормозил движение, послышался лязг извлекаемого оружия. Взгляды всех были прикованы к нашему незваному небесному гостю. Даже королевишна высунулась из окошка своего транспортного средства. А источник беспокойства невозмутимо кружил в синеве, словно наслаждаясь нашим вниманием. Ловя потоки воздуха взмывал в высь и плавно паря, опускался ниже, купаясь в лучах светил.

– Стельх, пока один, — констатировал, незаметно подъехавший к нам Вал. — Ну, что думаешь? Начинается?

– Скорее всего, разведчик. Будем ждать гостей. — после минутного молчания, сощурившись, продолжая наблюдать за птицей, заключил маг. — Я только одного понять не могу, почему они стали объединяться в такие большие стаи? Раньше ведь охотились только парами.

– Думаю, после того, как их перестали истреблять, твари слишком расплодились, территории прежние, а ртов много, вынуждены делить пастбища. А дальше уже действует право сильнейшего. Вот и получается стая с вожаком. Все как у людей.

— А в Мараве о чем думают? Так ведь и до них доберутся.

— Не знаю сынок о чем, но точно не о нас, — Вал расстроено потер шею и отдал команду двигаться дальше. — Ты тут повнимательнее, хорошо? Чтобы у нас было время подготовиться.

Райн рассеяно кивнул, оглядываясь назад. Королевишна все еще сидела, высунувшись в окно. Маг послал ей ободряющую улыбку. Ну да, у нас же здесь только одной женщине требуется поддержка и опора! Захотелось сплюнуть и выругаться громко и смачно, так, как я не умею это делать.

Когда караван вновь двинулся в путь, мне милостиво разрешили отдохнуть. Учитель сам занялся изучением окрестностей, а у меня появилась возможность украдкой рассмотреть тех, кто находился в непосредственной близости. Простые лица, как у нас бы сказали, славянской национальности — это то, что объединяло практически всех мужчин, окружавших меня. Исключением был только возница на ближайшей телеге. Он был небольшого росточка, кряжист и дивно узкоглаз. Нестерпимо захотелось узнать, кому он обязан столь редким для этого мира (как мне подсказывал мой небольшой опыт) разрезом глаз. Поэтому мысленно сунулась к Райну с вопросом, но в ответ получила только бурчание, чтобы не отвлекала его, когда он следит за округой. Пришлось сделать вид, что мне совершенно безразлично то, что только что «дали по носу».

Прислушалась к объекту своих размышлений. Это «дитя степей», мирно восседавшее на телеге, что-то уныло напевало себе под нос, но разобрать слова не было никакой возможности. Одет возница был в добротную, удобную одежду: высокие сапоги, широкие штаны, куртка и платок на голове по типу банданы. Вообще, как ни удивительно, но все мужчины были одеты приблизительно одинаково, преобладала кожаная и замшевая одежда неярких цветов — коричневого и бледно-зеленого, словно весь отряд экипировался в одном месте. Мы с Райном тоже не выбивались из общего строя. Пожалуй, что только дама, путешествующая в карете, могла похвастаться разнообразием цветовой гаммы, ее бирюзовое платье иногда призывно виднелось в открытое окно транспортного средства. «Посмотрим, во что оно превратиться уже к вечеру на этой пыльной дороге», — мелькнула гаденькая мыслишка, заставившая меня улыбнуться. Да, знаю, что мелочно, низко и недостойно, но дайте хоть здесь душу отвести.

Мою улыбку поймал молоденький парнишка из охраны, как раз в этот момент оглянувшийся назад. Приняв ее на свой счет, в ответ немного несмело, даже застенчиво улыбнулся. Пухлые губы, голубые глаза из-под длинной светлой челки, слегка курносый нос. Он был один из тех, на кого я обратила внимание еще там, в переулке. Вообще-то мне всегда больше нравились брюнеты из-за большей выразительности черт, но данный конкретный образец ничем им не уступал, разве только своей молодостью. Если с остальными мужиками я бы поостереглась флиртовать (мало ли, какие потом могут быть последствия), то в этом случае я была уверена, что парень без моего разрешения далеко не позволит себе зайти, о чем явно свидетельствовали его заалевшие уши, которые было видно издалека.

Неожиданно раздался крик Райна: «Впереди обоз!». Наш караван сдал в сторону и остановился в ожидании. Через пару минут из-за поворота появились первые всадники, за которыми тянулся длинный хвост из телег, удивительно похожих на наши. Эти караваны могли бы быть просто зеркальным отражением друг друга, если бы не «лягушонка в коробченке», тьфу, то есть дама в своей карете, которая стала-таки просто украшением нашего обоза. Знаю, знаю, желчь уже через уши пошла. Но нет сил, чтобы удержаться. Изя неодобрительно фыркнул, вставая на защиту королевишны. Все, я больше не буду! Наверно…

Когда всадники поравнялись с нами, Вал подъехал к ним поближе. Разговаривали мужчины довольно громко, поэтому я слышала почти каждое слово. Оказалось, что торговцы знакомы. После общих приветствий и пожеланий, купец, отзывавшийся на имя Свон, поведал, что поездка прошла удачно. За время пути было всего одно нападение, в результате которого потеряли всего двух охранников (ничего себе удачненько съездили, только двух — какая мелочь!). Дорога впереди хорошая, так как дождей в этом районе давно не было. Нам посоветовали заглянуть на постой к некому Гмырху, который где-то раздобыл отличного певца и не менее отличного жменя. Судя по довольному выражению лица Свона, этот самый жмень был никак не меньше 40 градусов крепости. После короткого прощания, купец со своими товарами продефилировал мимо нас, подняв легкое облачко пыли. Нам же дали команду продолжать движение.

Погруженная в размышления о том, что же это за мир такой, где человеческая жизнь настолько мало ценится, я не сразу заметила, как изменил место своей дислокации мой учитель. Оглянулась и почувствовала, как сердце обожгло ревностью. Он ехал рядом с окном кареты и что-то забавное рассказывал своей спутнице. Та чуть ли не наполовину вылезла из окна, во всем красе демонстрируя роскошное декольте. Значит, я к нему с вопросами не лезь, ибо мешаю охранять, а ей он поехал байки травить? Теперь к ревности примешалась еще злость, на себя (за то, что никак не получается подавить в себе эти эмоции), на него (за то, что он так явно мной пренебрегает), на нее (за то, что… да просто за то, что она есть).

Кажется, пора вспомнить, что собственном уважении, раз меня не хотят, то и вы мне «как собаке пятая нога». Приосанилась и, слегка дернув унч, заставила Изю догнать милого охранника. Тем более, что организм все более настойчиво напоминал о своих потребностях: «Хозяйка, своди в кусты, накорми, напои и спать положи».

– Здравствуйте, уважаемый, — выдала я, поравнявшись с парнем. Тот опять очень мило смутился, но ответил.

— Здравствуйте, госпожа.

— А может, обойдемся без госпожи? — я заглянула под его челку, пытаясь понять настрой. — Меня зовут Асиена.

— Если вам так угодно, то обойдемся. Я Марко, — слегка удивленно пожал мою протянутую для приветствия руку. Хм…, кажется, я немного забылась, я ж дама вроде.

— А скажите, Марко, когда у нас планируется привал?

— Привал? — светлая челка взлетела вверх от порыва легкого ветерка, блеснули озерца глаз. Все же хорош! Еще несколько лет и ни одна девчонка не пройдет мимо этих глаз. Оглянулась назад, а там удивительно обычный внешне мужчина раздавал авансы другой женщине, совершенно не замечая моих маневров. Неужели я все это делаю только в отместку ему, чтобы заставить ревновать? Глупо. Этот очаровательный мальчишка достоин того, чтобы обратить на него внимание по совершенно другим причинам. Перевела взгляд на своего собеседника и осознала, что от меня ждут ответа на вопрос.

— Эээ… привал — это место для отдыха в пути.

— До него осталось совсем немного. Вот после этого холма, в низинке будет небольшая речка, там вырублено место, где мы обычно останавливаемся в пути.

— Спасибо, а то уж очень кушать хочется, — постаралась я отвести всяческие подозрения от главной цели моей остановки (постепенно любой куст в округе приобретал для меня особую привлекательность, и чем дальше, тем все более привлекательнее, надо признаться).

— Вот угощайтесь, мама испекла, — добрый Марко сделал вид, что даже не догадывается о моих мыслях, и протянул мне холщовый мешочек, от которого шел просто сногсшибательный аромат сдобы. Наплевав на чистоту рук и прочие приличия, я блаженным выражением лица вгрызлась в мягчайшую булочку, политую белой глазурью.

— Ммм… Передайте вашей маме, что она просто потрясающе готовит, — с трудом проговорила я в перерывах между поеданием вкусняшки. Парень, довольный моей похвалой, кивнул в знак согласия, и протянул было руку к моему лицу, я слегка отпрянула. Тот моментально смутился, спрятал глаза под челкой и убрал руку подальше.

— Там у вас в уголке крошка, — теперь пришел мой черед смущаться. Как две малолетки, честное слово! По моим ощущениям Марко был немногим моложе меня, он уже перешагнул порог угловатого подростка, но еще не достиг уверенности опытного мужчины. Прекрасный период, когда из мужчины еще можно сотворить что-то стоящее. Но можно и наоборот, загубить в нем все светлое, что сохранилось в нем от ребенка. Пока еще это пластилин в умелых руках, дай Бог, чтобы ему попались достойные руки.

Я вытерла крошку и взглядом поинтересовалась чистотой своего лица. Марко удовлетворенно кивнул и спросил:

— Вы ведь магичка?

— Ну, скажем еще только учусь, — осторожно ответила я.

— И на чем вы специализируетесь, можно узнать? — паренек начал аккуратно выяснять мою подноготную. Мне бы хотелось верить, что у него ко мне был вполне мужской интерес, но все же следовало быть начеку, мало ли что.

— Я не так уж сильна, немного защитной магии, целительной и совсем мало боевой.

— У меня отец тоже маг, врачует понемногу, а вот мне не повезло, совсем никаких способностей, — с легкой печалью в голосе, поведал парень.

— Ну, судя по тому, что вас такого молодого взяли охранять торговые караваны, наверно, все кое-какие способности у вас есть, — лукаво поинтересовалась я, пытаясь приободрить собеседника.

— Наверно, вы правы. Как-то я об этом не задумывался раньше. Я на хорошем счету у Вала, выжил уже не в одной поездке, значит, и правда кое-какие способности есть, — теперь уже Марко с некоторой гордостью встретил мой взгляд.

— Каждому свое, ведь так?

— Так. Асиена, а вы не только красивы, но еще и не по годам мудры, — вступил на путь обольщения мой юный друг, подкрепляя слова чрезвычайно красноречивым взглядом. «Ай да, мальчик, ай да, молодец!»

— Ну что вы, разве пристало женщине быть мудрой? — взгляд из-под ресниц, рукой поправила волосы, немного приоткрывая внутреннюю часть запястья. У нас в арсенале тоже кое-что имеется.

— Матушка учила меня, что женщина должна быть как книга, манить роскошной обложкой, но удерживать той историей, которая хранится внутри на ее страницах. Чтобы к ней хотелось возвращаться вновь и вновь, иначе она быстро надоест и будет оставлена на пыльной полке.

— Еще одна благодарность вашей матушке, кажется, это женщина удивительных талантов.

— Ваша правда. Хочется надеяться, чтоя не заставлю краснеть мою дорогую маму, — вновь легкая улыбка раздвинула пухлые губы юного соблазнителя, заставив меня невольно задержаться на них взглядом. Кажется, эта небольшая игра нам обоим доставляла удовольствие.

Не знаю, сколько бы мы еще тренировались друг на друге в искусстве обольщения, но раздалась команда, и весь наш поезд свернул с главного тракта на узкую дорогу, ведущую в низину. В воздухе явственно чувствовалась свежесть, идущая от маленькой речушки, бурлившей среди камней в тени высоких деревьев с серебристыми кронами.

И вот, наконец, был объявлен привал. Народ спешился, выполз из телег и карет и сразу же началась суета и кутерьма, раздался чей-то довольный смех, потекли не громкие разговоры. Мужчины действовали как хорошо отлаженный механизм: выставили охрану, развели костер, достали необходимые запасы и утварь, занялись приготовлением еды.

Едва только Изя, плюхнулся на пузо, я соскочила (если можно так сказать, про процесс извлечения из седла моего порядком подзатекшего тела) с него и отправилась на поиски укромного уголка. Отследив перемещения мужской части нашей компании, выбрала наиболее подходящее направление. Вскоре куст был найден, а ваша покорная слуга осчастливлена до невозможности. Могла ли я предположить еще месяц назад, что одно из самых моих заветных желаний на Лидии будет столь тривиально? Впрочем, и остальные тоже не отличались разнообразием: поесть, поспать и…, ну, вы поняли в общем.

Мой глубочайший мыслительный процесс был прерван подозрительным кустиком, который неожиданно пришел в движение. Я замерла, испуганно глядя на незнакомый образчик местной флоры, судорожно вспоминая рассказ Исайи про местных зеленых хищников. Вроде бы на саури не особенно похож, значит, есть надежда, что не сожрет. Переставила ногу, начав пятиться назад, подальше от загадочного растения. Куст шевельнулся вновь. Я замерла, и тот застыл. Так мы с ним попрактиковались еще пару минут. Хорошо, что никто сейчас не видит меня со стороны, заигрывания с кустами до добра могут не довести, а вот до «дурки» — запросто. Когда я уже немного расслабилась и шевельнулась более смело, растение, неожиданно выкинуло длинный тонкий ус в мою сторону. Я сдавленно охнула, дернулась, запнулась о траву и грохнулась на землю, больно ударившись многострадальной пятой точкой. Ус приближался, я только успела выкинуть руки вперед в защитном жесте, как, вдруг, краем глаза заметила резкий взмах. «Вжииик…» и отрубленный отросток отлетает в сторону. Моим спасителем оказался Марко. Не смотря на усиленное сердцебиение, я все же смогла оценить прекрасное зрелище, открывавшееся мне с моей точки обзора: высокий светловолосый бог войны, сжимающий в сильной руке сияющий клинок, ветер раздувает волосы и одежду героя, на губах играет улыбка победителя. На секунду мне даже показалось, что сейчас над головой у него засияет нимб и зазвучит «Ааааллилуя!». Тьфу, чего только со страху не привидится!

Марко, продолжая улыбаться, вернул оружие в ножны и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Какая галантность. Кряхтя поднялась, рука помощи оказалась совсем не лишней.

— Асиена, это же жменьх, из него варят столь любимый в наших краях алкогольный напиток. Неужели не узнали? — спросил парень, помогая мне отряхнуться. Аккуратные прикосновения на грани дозволенного, вроде бы не ласка, но и не совсем отряхивание. Ай да, мальчик!

— Вы знаете, я жила в отдаленной деревне на севере, там такого нет. Вот я и испугалась, когда он ко мне потянулся, — попыталась оправдать свой испуг я, отводя в сторону руки Марко. «Не торопитесь, молодой человек!» — А что он от меня хотел?

— Это растение так размножается. На усике находилась семечка, которую куст планировал прицепить к вашей одежде, через какое-то время она бы отцепилась от вас и пустила корни где-нибудь в отдаленной местности.

— Неужели все так просто? — сейчас уже можно было посмеяться над своими страхами.

— Асиена, не переживайте, вы все сделали правильно, лучше выглядеть немного нелепо, но при этом оставаться живым. Это одно из первых правил, который внушают наставники нам во время обучения: «Не бойтесь ошибаться, когда-нибудь это может спасти не только вашу жизнь»

— Значит, вы видели мои танцы с кустом? — ткнула обвиняющим перстом в грудь.

— Каюсь, госпожа, я не смог себе отказать в удовольствии понаблюдать за вами, — рассмеялся тот в ответ, поймав меня за тот самый указующий перст.

— Ах вы, подлый вражина, я же чуть не умерла от страха! — замахнулась свободной рукой, изображая гнев. Ее тоже поймали теплой ладонью и меня притянули практически вплотную к твердой груди. Молчание затягивалось, ситуация накалялась. Посмотрела вверх, глаза хитреца лучились смехом. Взгляд невольно соскользнул на пухлые губы. Мелькнула мысль, проверить каковы эти губы на вкус. Но хотела ли я этого в действительности? Вспомнились тонкие, ироничные и такие недоступные. Отведя взгляд, освободила руки из захвата, заставив Марко расстроено вздохнуть.

— В любом случае, спасибо за помощь, — сказала я, скрадывая неловкое положение.

— Всегда пожалуйста, — сориентировался парень, возвращаясь к шутливому разговору.

— И каким образом мой спаситель оказался так вовремя на месте коварного нападения? — мы двинулись в обратный путь к лагерю.

— Спаситель увидел, что госпожа уходит с безопасной территории и решил быть поблизости на случай непредвиденной ситуации. Как оказалось не случайно.

— После всего случившегося, Марко, я просто обязана перейти на ты, — предложила я.

— После всего случившегося, Асиена, я просто обязан на тебе жениться, — веселясь, мы вышли на место стоянки нашего каравана, где я сразу же наткнулась на укоряющий взгляд одного сердитого субъекта. Кивнув Марко, я направилась к учителю, стоявшему в ожидании разъяснений. И чего это он своей королевишной не занимается? Или та тоже ушла «до ветра»? Вот и охранял бы ее там, а то мало ли что. Уж я-то теперь знаю.

— Почему ты ушла, не предупредив меня? — Райн решил не ходить вокруг, да около.

— Потому что некоторые были очень заняты охраной близлежащих, к некоторым дамочкам, территорий, — желчь все же просочилась наружу и я мысленно дала себе тумака. Ревнивая дура!

— Ты, я тоже гляжу, времени зря не теряешь, — ого! Неужели и вас я сумела зацепить за живое, сударь? Я недоверчиво уставилась на мага. — Ася, не морочь парню голову. Через несколько дней вы расстанетесь и больше никогда не увидитесь, зачем лишний раз ранить человека. Если тебе хочется покувыркаться в кровати, найди зрелого мужчину, который отделяет чувства от постельных утех. Вон их тут сколько, выбирай — не хочу!

Я аж задохнулась от возмущения. Значит, я морочу голову? Значит, кувыркаться в кровати? Значит, выбирай?

— Ты…, ты… Да, ты…! — у меня просто не нашлось слов, чтобы выразить свои эмоции, — Вон лучше смотри, твоя королевишна из кустов вылезла, беги, а то еще уведут ее какие-нибудь зрелые мужчины покувыркаться в кровати!

Я резко развернулась на каблуках сапог и бросилась подальше от этого гада, чтобы не сказать еще чего-нибудь этакого, о чем тут же пожалею. Со стороны, наверно, эта сцена выглядела неприятно, но мне уже было наплевать. Полная возмущения плюхнулась под дерево, где лежали наши седельные сумки, снятые с арсов, которых Райн отпустил охотиться. Да уж, сходила в туалет называется…

Над поляной потянуло мясным духом и мой желудок, совершенно игнорируя все душевные терзания, настойчиво затребовал кормежки. Как там говорится? Война — войной, а обед по расписанию.

Умяв пару бутербродов с белым мясом, напоминающим родную курочку, схрумкав пару тик (аналог сливы), я нашла в себе силы успокоиться. Подлый Райн даже не пришел обедать под мое дерево, расположившись рядом с каретой, объедался дармовым угощением. Давай, давай, королевишна стройнее будет! Хотя… лучше бы она потолстела, окосела, окривела… Дайте уже мне чем-нибудь по голове, а то я чем дальше, тем увереннее становлюсь злобной стервой, самой противно.

И тут перед моим носом неожиданно появилась чашка с горячей тоей.

— Спасибо, Марко, ты не представляешь, как ты опять вовремя, — жмурясь от удовольствия, отхлебнула горьковато-сладкую жидкость. Ничего, и это я тоже смогу пережить!

— Теперь я буду знать, что может сделать тебя счастливой, — юноша задержался взглядом на колоритной парочке, возле кареты. — Надеюсь, это не я стал причиной вашей ссоры?

— Ох, это долго рассказывать, да и не важно уже. Нам ведь не впервой ссориться.

— Странные у вас какие-то отношения. Ругаетесь как родственники. А учитель твой напоминает моего старшего брата. Тот тоже все от сестренки ухажеров отгоняет, все считает, что она еще слишком маленькая для этого.

— Да уж… родственники.

Глава 10

Со мной не разговаривали. Когда собирали вещи, молчали. Когда, садились на арсов, отворачивались. Когда покрывали километры пути, тоже игнорировали. Детский сад какой-то! Это было мое право обижаться, это мне нанесли обиду! Почувствовала себя обманутой.

Что между нами происходит? Ну, с моей стороны все довольно просто и банально до противного — ревность. Она грызла, покусывала, облизывала, плавила на адском огне. Раньше за собой такого не замечала, и это было плохо. Прошлый опыт не научил меня справляться с этим чувством, поэтому оно буквально фонтанировало во мне, прорываясь наружу, грозя обернуться какой-нибудь глупостью. Что происходило с Райном, для меня оставалось загадкой. Я бы могла предложить весьма лестный для себя вариант, но не хотелось заниматься самообманом. С его стороны это не могло быть ревностью. Он сам сказал, что я не его Аматис, не единожды говорил и о своих чувствах к невесте. Сам предложил закрутить роман с каким-нибудь охранником. Все это и еще множество других моментов говорило о том, что учитель не может испытывать ко мне какие-то особенные чувства. В свете всего этого казалось совершенно необъяснимым его поведение в отношении меня.

Источник моих терзаний с невозмутимым видом покачивался в седле сбоку от меня. Всем своим видом демонстрируя, что «В с е и д е т н о р м а л ь н о!». Я украдкой поглядывала на его угловатый профиль, пытаясь понять, как мы будем выбираться из сложившейся ситуации, кто первым выкинет белый флаг.

В какой-то момент вся невозмутимость шелухой слетела с лица мага. Он весь подобрался, придерживая своего арса, закрутил головой, словно ища кого-то. Что-то происходило… Прикрыла глаза и нырнула в светящуюся изнанку мира, и сразу же ощутила чье-то присутствие. Мои возможности не позволяли понять откуда приближаются чужаки, но я почувствовала что они уже где-то рядом.

— Гости! — громким криком маг оповестил караван об опасности.

И вот тут я поняла что значит, дисциплина и люди, выросшие на суровой земле. Никакой паники и метаний, только четкие команды, отлаженные действия. Повозки загнали под деревья, растущие вдоль дороги, арсов отпустили в свободное плавание (летающие хищники для них не представляют угрозы из-за плотной чешуи, покрывающей все тело животного), охранники заняли круговую оборону.

Но наверно, не эта слаженность в действиях поразила меня в тот момент больше всего, а… вы не поверите… королевишна. Ее карету припарковали поближе к повозкам, но вместо того, чтобы тихо отсидеться в безопасном месте, женщина вышла, сжимая в руке кинжал, подозрительно похожий на моего Каму. И как же она была хороша в этой своей решимости сражаться рядом с мужчинами! Даже я на мгновение замерла в немом восхищении. Когда следом за ней с причитаниями бросилась служанка (да, оказалось, что в глубине кареты скрывалось это робкое незаметное создание), та ловко влепила ей пару пощечин, приводя в чувство, и затолкала обратно в карету. Вал попытался было вразумить эту ненормальную, но в ответ был послан далеко и, видимо, качественно, потому что с уважением глянул на решительную дамочку и вернулся на свое место.

— Что мне делать? — обратилась я к Райну, который продолжал задумчиво изучать небо. Мы находились на открытом пространстве дороги и как-то не сильно торопились уйти под прикрытие деревьев.

— Тебе? Одеть защитный кокон и тихонько посидеть на любой повозке. Постарайся, пожалуйста, не попасть под горячую руку какого-нибудь охранника или в когти стельха. Хорошо? — маг, наконец, соизволил взглянуть на меня. В нем чувствовалось беспокойство — гости приближались.

— Но я же могу помочь! — возмутилась я, отведенной мне ролью.

— Поможешь, если будут раненые. Твои силы пригодятся нам после боя, — льдистые глаза смотрели строго, словно в сотый раз объясняя мне прописные истины. — Не торопись на тот свет, девочка! У нас же такие грандиозные планы.

Он позволил себе улыбнуться, коротко, мимолетно и только губами, глаза по-прежнему давили на меня своей суровостью.

— А ты почему не идешь к остальным?

— Я останусь здесь. Там мало места для маневра, да и могу кого-нибудь случайно задеть фаэром.

— Но ведь… — меня заставили замолчать, приставив палец к губам.

— Тшшш… Все будет хорошо. Поверь мне, я знаю, что делаю. Иди и, на всякий случай, держи Каму под рукой. Запомни, самое слабое место у них — шея. Я тебе показывал удар снизу, — Райн сымитировал движение кинжалом, — но, надеюсь, тебе это не пригодится. Все! Бегом, они уже близко.

Я бросилась под защиту деревьев и охранников, обернувшись на ходу. Райн одевал щиты, подходя к большому валуну, так удачно расположившемуся на обочине дороги. Что ж, хоть какая-то защита, по крайней мере, сзади к нему будет трудно подобраться.

А потом раздался крик, даже не берусь описать, на что это было похоже: какой-то неимоверный сплав крика безумной чайки и протяжного человеческого стона, многократно усиленный эхом вторящих ему голосов других тварей. От него моментально побежали по спине мурашки и волоски на руках встали дыбом. Активировала свою магию, вытащила Каму и встала рядом с каретой, поймав удивленный взгляд королевишны. Кажется, ее уже во всю потряхивало от нервного напряжения. И чего, спрашивается, вылезла? И как бы я не относилась к этой женщине, из нас именно она и ее служанка сейчас были самыми уязвимыми. Я могу ее не любить, но видеть ее смерть я не хочу. Поэтому ответила неопределенным пожатием плеч на ее невысказанный вопрос и обратила все внимание на дорогу.

Первый удар принял на себя, конечно, Райн. Стельхи посыпались сверху огромной черной тучей, крича, толкаясь и мешая самим себе. Если бы не щит, мага давно бы уже смяла эта когтистая агрессивная масса. Но щит держал, а мужчина под его прикрытием посылал в эту тучу искрящиеся синие шары. Несколько тел уже упало на дорогу, когда твари обратили внимание на нас, застывших невдалеке от места сражения.

Опять раздался леденящий душу стон и вот уже по широкой дуге птички кинулись на новую жертву. Деревья значительно затрудняли задачу нападавших. Стельхам приходилось подныривать под ветки, чтобы дотянуться до желаемого, кроме того их большие крылья были весьма неудобны для сражения в таком ограниченном пространстве. Нам повезло, что атака не застигла нас на открытом месте, тогда наши шансы на выживание были бы не высоки. Громкое дыхание, удары мечами, звуки рвущейся плоти, тошнотворный запах крови. Мы с королевишной молча наблюдали за происходящим. Казалось, что я нахожусь в большом муравейнике, который колышется вокруг, рискуя поглотить нас своим месивом. И вот первая потеря, упал один из бойцов и тут же был разодран в клочья острыми клювами двоих гадов. Вот так на наших глазах, на живую.

Сволочи! Оторвала от источника колючую ниточку, и выбросила вперед. Один из стельхов нелепо каркнув, упал под колесо повозки. Так тебе! С этого момента я плохо помню, что происходило. Я поддалась горячке боя, страх прошел, осталась только злость и дикое желание убивать. Всех. Под чистую.

Не знаю, каким чудом расслышала сдавленный вскрик, обернулась. Королевишна лежала на земле, придавленная стельхом, руками пытаясь удержать тварь подальше от себя, но силы ее были на исходе. Подскочила и воткнула Каму в спину гадине, как раз между крыльев. Столкнула обмякшее тело, освобождая женщину, и увидела, что стельх все же успел ее достать.

Разодранный острыми когтями живот, струйка крови, вытекающая из уголка рта и улыбка через боль на губах. Черт, черт, черт! Не уберегла, проворонила! Упала на колени, призывая всю свою целительную силу.

— Не надо, — едва слышно, через шум боя произнесла королевишна. — Меня уже там заждались, мне пора. Не трать силы, они пригодятся для других. Я хочу уйти.

— Кто вас заждался, где? — непонимающе переспросила я, прижимая к ее животу ладони. Что мне с этим делать?

— Мой Амат и сынишка за Гранью… Уже давно. Так же напали… убили, а меня лекарь зачем-то вытащил. Зачем? Если души уже в этом теле нет. Я умерла уже тогда, с моими мальчиками. — женщина закашлялась, выплевывая сгустки крови наружу.

— Значит, вы специально вылезли из кареты, чтобы умереть?

— Нет, я хотела отомстить за моих родных, но, видишь, не справилась. Но ничего, они меня простят… А ты… Ты люби его, забудь про все, не думай ни о чем, есть только он и ты. Ведь жизнь так коротка… Я буду за вас молиться, — новый приступ кашля и тишина. Сражение закончилось, мы выжили.

А передо мной совершенно счастливое лицо, которое не сумели испортить ни грязь, ни подтеки крови, ни маска смерти. Значит, они ждали тебя там за Гранью, моя королевишна, значит, ты обрела покой. Прости меня…

Прикрыла ладонью глаза, слепо глядящие в небо. Сколько же я еще увижу таких глаз? Чьи глаза будут следующими? Слез не было, только неимоверная усталость и отстраненность. Огляделась вокруг в поисках учителя, но его нигде не было видно. Мертвые тела гадких тварей усеяли добрую часть дороги и пространство рядом с повозками, отчего земля казалась черной, словно выжженной пожаром. Судя по происходившему движению, выживших было много, но считать их не было желания, ничего уже не исправишь, надо помогать раненым. Маг на глаза упорно не попадался, но за него я не волновалась. Во мне жила твердая уверенность, что он жив, потому что явственно ощущала, что тонкая ниточка, связавшая нас, не оборвана.

Мысленно потянулась к нему: «Ты где? У тебя все хорошо?». Отклик пришел словно из далекого далека, прорвался через вату: «Все нормально, даже не ранен, просто сил почти не осталось. Как ты?». Ну, что я могла ответить на этот вопрос? Физически я совсем не пострадала, а вот душевное состояние смогу оценить только, когда схлынет поток адреналина: «У меня даже ни царапины». Ощутила теплый поток облегчения, идущий от учителя, значит, все же переживал: «Силы остались? Можешь помочь с ранеными? А то мне потребуется некоторое время на восстановление».

Поднялась на ноги, на удивление они меня хорошо держали. Поискала глазами что-нибудь, чем можно прикрыть погибшую. Кажется, вот это подойдет. Вытащила из тюка, лежащего на ближайшей повозке какую-то роскошную шаль, персикового цвета. Для красивой женщины — красивое убранство. С нежностью накрыла застывшее тело: «Спи, королевишна, я обещаю о тебе позаботиться». А сейчас пришло время живых.

Двинулась в обход места сражения. На встречу попался Вал, внешне вполне невредимый, только с подозрительно круглыми глазами, тоже в шоке, значит.

— Вал, я могу помочь, полечить. Нужна кому-нибудь помощь?

— Раненых пятеро, вон у той повозки найдешь, — махнул он рукой в нужном направлении и быстрым шагом унесся в ближайшие кусты.

Удивляться поведению, купца не было времени, поэтому направилась указанную сторону. Одним из пострадавших был Марко, который расцвел при моем появлении слегка кривоватой улыбкой.

— Трудно тебе пришлось? — поинтересовалась я, осматривая рану на шее.

— Не хуже, чем другим. Асиена, посмотри лучше Дарая, он из нас самый тяжелый, — парень кивнул в сторону мужчины с бледным лицом, сидевшего прислонившись к стволу дерева. Руками он прижимал к животу какую-то тряпку, уже насквозь пропитанную кровью. Я догадывалась, что меня там ждет. Когти у птичек оказались знатными.

Присела около мужчины и отвела в сторону его руки, ободряюще улыбнулась, глядя в его в измученные глаза. Аккуратно убрала тряпку и тихо выдохнула. Живот представлял собой сплошное месиво: куски разорванной одежды вперемешку с внутренними органами, кажется, мужчина продолжал жить на чистом упорстве и ведь даже ни одного стона, только до крови закушенные губы. «Ладно, Аська, некогда сопли пускать, надо собраться!»

Кусочки ткани пришлось доставать из раны на живую, анестезию делать я не умела. Мой подопечный терпел, вцепившись в траву пальцами. «Держись, миленький, уже почти все!». Знаю, что полная антисанитария, но тем и хороша магия, что творит настоящие чудеса, в том числе по части микробов. На Земле из меня получился бы замечательный врач, если бы не сожгли на костре, как ведьму, у нас ведь могут. Пока новоявленный врач релаксировал, у пациента уже начали закатываться глаза. Блин, какой бестолковый лекарь из меня получается, одернула себя, заставила сосредоточится. Призвала свою целительную силу, поднесла ладони поближе и зеленые спасительные ручейки заструились, стекая с пальцев вниз. Я не знала, как правильно лечить, только представляла это сильное, тренированное тело целым и невредимым. Я только хотела, чтобы этот человек жил. Магия тонула в истерзанном теле, казалось безрезультатно, словно капала в бездонную бочку. Но через несколько томительных минут поняла, что дыхание постепенно становится более размеренным, с лица пропала гримаса боли, да и цвет изменился от мертвенно-белого, до бледновато-розового. Отлично! Надо поднажать.

— Спасибо, дочка, хватит. Остальное само заживет, — мои руки отвели в сторону почти нежно, но настойчиво. Дарай, погладил мою ладошку в благодарность и кивнул в сторону молодого мужчины, зажимавшего рукой шею. — Помоги сыну, пожалуйста.

Перебралась к следующему пациенту, внешние черты которого до мельчайших подробностей копировали те, которые только что были перед моими глазами. Только вездесущие морщинки, наши соратники по жизни, еще не заняли свое законное место на этом почти безусом юном лице. У парня оказался вырванным целый кусок плоти в районе шеи, чудом была не задета главная артерия. И вновь зеленые ручейки потекли, забирая боль и даруя возможность жить. Я чувствовала, как внутри меня растет что-то большое, горячее, необъяснимое. Я могла спасать, я была нужна — это струной пело внутри, смывая с меня грязь смерти, угрызения совести, тяжкий груз, забранных мной жизней. Я не только отбираю, но отдаю. Кажется, именно тогда, глядя как исчезает из затуманенных болью глаз безысходность, я смогла окончательно примириться с собой, новой, не до конца понятной и даже немного пугающей. Это была тоже я, только уже не маленькая девочка Ася, а взрослая женщина, способная принимать решения и брать за них ответственность. Как это называется у наших земных психологов? Катарсис — очищение через страдание? Да, какая в общем-то разница…

Мои ладони вновь отвели чужие руки, потом захватили в свой плен и по очереди расцеловали сухими, потрескавшимися губами. То как эти строгие мужчины выражали свою признательность за помощь, трогало сильнее любых слов. Рана выглядела значительно лучше, покрылась тоненькой пленочкой новой кожи, такой прозрачной, что сквозь нее была видна жизнь, бьющаяся внутри сильного тела.

Лечение не прошло даром и для меня, перебираясь в к следующему пострадавшему. Почувствовала слабость. Ничего, еще чуть-чуть продержусь.

— Асиена, тебе нужно отдохнуть, — кажется моя слабость была замечена Марко, тот нахмурившись изучал невозмутимую маску, которой я попыталась прикрыть усталость.

— Ася, остальным помогу я, — донесся из-за спины знакомый голос. Оглянулась, чтобы вновь утонуть в прозрачности любимых глаз. Живой… родной. — Ты молодец, справилась. А сейчас надо отдохнуть, моя хорошая.

Райн дотронулся подушечками пальцев до моих висков, и на какое-то время мир перестал для меня существовать.

Очнулась я уже в сумерках, от того, что чей-то острый нос тыкался в мое плечо. Оказалось, что я мерно покачиваюсь, лежа на повозке, а Изя, пытается добиться от меня внимания. Коняшка, видимо, забеспокоился, что я так долго не отвечаю на его призыв, и приступил к более активным действиям. «Не переживай, я в порядке» — сообщила я животине, а та в ответ радостно поделилась картинками сражения со стельхами. Оказывается арс видел, весь бой довольно четко, и в данный момент высказывал свое восхищение своей хозяйкой, то есть мной. Было немного странно видеть со стороны саму себя с сосредоточенным лицом, методично кромсающую все, что попадается под руку. Неудивительно, что мои руки ныли по всей длине, да и спина сообщала, что сегодня она отказывается принимать вертикальное положение напрочь.

Я лежала, безумно глядя в небо, прислушиваясь к негромким разговорам, которые крутились в основном вокруг недавних событий. Кто-то из охранников не поленился посчитать, сколько гадов мы положили, стая оказалась просто огромной, около ста особей. Это был нонсенс, ведь раньше считалось, что эти птички не терпят себе подобных на своих охотничьих угодьях. Погибших оказалось трое. Постойте… королевишна, я же обещала позаботиться о ней! И здесь, не сдержала слова… Заметалась на повозке и сразу же привлекла внимание Райна.

— Ася, ты чего подорвалась? Лежи, отдыхай, — низкий голос с успокаивающими повелительными нотками.

— Что с женщиной? Даже не спросила, как ее зовут…

— Миная, ее звали Миная. Мы позаботились о ней, и двух других воинах, — последовал ответ.

— Вы их закопали?

— Нет, по нашей традиции тела сжигают, чтобы их уже ничто не держало здесь. Считается, что после смерти души умерших уходят за Грань, в один из неизвестных нам миров. Многие из нас верят в то, что увидят своих близких, когда придет их время уходить.

— Значит, им не требуется помощь Скользящих? — неловко пошутила я.

— Не требуется. Думаю, Единый сам служит проводником и для многих, это лучший попутчик, — в голосе учителя промелькнула легкая грусть.

— Ты подлечил остальных раненых?

— Да, не переживай, твой Марко цел и невредим, даже шрама не осталось, — едко заметил мой собеседник, словно закрываясь от меня.

— Я не спрашивала конкретно про Марко, — заметила я, пытаясь разглядеть выражение лица Райна, из своей неудобной позы.

— А мне показалось, что тебя интересовал именно он — ответил тот, даже не повернув голову в мою сторону.

— Интересовал, но не только он. Ты знал историю Минаи? — поспешила я перевести наш разговор в другое русло.

— Да, она мне рассказала. Я ее не осуждаю, мне кажется, что так будет лучше. Я бы тоже не захотел жить, если бы моя Аматис ушла в другой мир. Пошел бы за ней.

Мы надолго замолчали, не знаю о чем размышлял маг, но я попыталась представить смогла бы я жить, если бы эти ледяные глаза однажды посмотрели в небо невидящим взором. Не знаю, меня держала на этой земле моя семья, я бы осталась. Но что бы это была за жизнь?

Наконец, мы добрались до постоялого двора. На удивление тот находился не в черте города, а прямо на дорожной развилке. Судя по внушительному забору, ограждавшему подворье, тут были готовы к любым нападениям.

Я сползла с телеги без посторонней помощи, хотя Марко, попытался было побыть галантным кавалером. Но меня немного смутило его столь явное внимание к моей персоне, поэтому я, как можно вежливее отклонила предложенную помощь. И опять льдистый взгляд, пристальный, изучающий. Не понимаю, что происходит.

Постоялый двор был большой, туда-сюда шныряла прислуга, доносились вкуснейшие ароматы, шум застолья и негромкая музыка, словно кто-то в задумчивости перебирал струны, не решаясь прервать общую суматоху.

Животных споро расседлали и отправили в конюшни, а нас пригласили пройти внутрь помещения, уютно светившего всеми окнами во двор. Внутреннее убранство не разочаровало, все сияло чистотой и каким-то особым, почти домашним уютом. Нам лучезарно улыбался сам хозяин заведения. Тот самый Гмырх, чей жмень нам нахваливал встречный купец. Кажется, нам сегодня предстоит небольшая пьянка.

Мы представляли собой довольно забавную компанию, так как после встречи со стельхами выглядели довольно ужасающе. 32 человека (Вал, 13 охранников, мы с Райном, служанка с кучером, 10 возниц и 4 торговцев), протолкавшись в довольно просторную таверну с ее мирными звуками и дразнящими ароматами, не сговариваясь застыли на пороге. Люди, сидящие за столами с неподдельным интересом уставились на вошедших. Смело могу утверждать, что мы выглядели как пришельцы из другого измерения (в моем случае дважды пришельцы). Там за спиной осталась ярость схватки, страх и горечь потери, а впереди встречал уют, тепло и безопасность. Судя по лицам присутствующих, мы смотрелись со стороны весьма колоритно. Толпа мужчин (не беру в расчет нас со служанкой, которую после долгих уговоров удалось выцарапать из кареты): чумазых, в грязной, вонючей одежде, покрытых кровью и внутренностями тварей. Кажется, осознание этого факта пришло ко всем нам практически одновременно, позволив насладиться собственным видом и видом своих собратьев по оружию.

Первым не выдержал Марко, вначале он просто хмыкнул, потом еще раз, только уже громче, а затем просто заржал в голос, сгибаясь пополам, чуть ли не рыдая до слез. Это послужило для всех нас словно спусковым крючком, и вот уже одно за другим хмурые, усталые лица растягивались в улыбках, сменявшихся раскатистым смехом. Чтобы ни творилось в этом мире, пока люди способны так искренне, щедро дарить друг другу свои эмоции, этот мир будет жить и будет бороться. И пусть это был всего лишь откат после всего пережитого, но он был нужен нам как воздух, чтобы идти дальше.

Так же как и все остальные, я просто мечтала о ванне, поэтому пришлось пойти на ухищрение — тихонько нашептав ловко пойманной служанке свою просьбу, предварительно засунув в ее ладошку мелкую монетку, выловленную из кошелька Райна. Девушка оказалась расторопной и понятливой, уже через полчаса у меня в небольшой комнатушке исходила легким паром большая деревянная кадушка. Скоро я уже привыкну к тому, что мыться в основном приходится таким образом, стоя в этих подобиях бочек. Какое же это было блаженство погрузиться с головой в горячую воду. Я бы, наверно не вылезла оттуда вообще, но вода начала остывать и желудок настойчиво напоминал о своем голоде.

Переоделась в чистую одежду (бледно-зеленую длинную рубашку с тонким кожаным пояском и плотные лосины), натянула уже успевшие надоесть сапожки. Расчесала волосы и решила оставить их не заплетенными, пусть сохнут. Удивительно, но в этом мире совершенно забыла о косметике, которая сиротливо ютилась в косметичке на самом дне седельной сумки. Пыль дорог, пот и мэйк-ап довольно трудно сочетались. Из всего земного наследия использовала только антиперспирант. И хотя здесь не сильно беспокоились о такой ерунде как запах пота, мне все же было комфортнее знать, что от меня пахнет легким ароматом цветов, а не конем тыгдынским. Странно, но и от мага всегда пахло только приятным мужским ароматом, может у него заклинание какое-нибудь имеется на этот счет, а то дезик подходил уже к концу, а раздобыть здесь что-либо подобное не представлялось возможным. Осталось только набраться наглости и выяснить у него сей довольно щепетильный момент. Ох, пусть моего дезика хватит на как можно дольше!

Когда я спустилась вниз, практически все наши уже были там. Для удобства сдвинули три стола вместе. В этот вечер всем не хотелось терять это чувство приобретенного единства. Хотя бы один вечер.

Гмырх, кругленький пузатый толстячок, добродушно посмеиваясь, руководил доставкой разнообразной снеди и выпивки для вновь прибывших. Подавальщицы, изредка отбиваясь от особо активных почитателей их прелестей, торопливо носились из кухни в зал и обратно. Народ, значительно посвежевший после водных процедур, прибывал в приподнятом настроении. Кроме нашего были заняты еще пять столов. В основном обычные люди, а вот за самым дальним сидела довольно колоритная парочка. Магичка, причем боевая, судя по окрасу ее источника, и вампир. Он были вполне узнаваемы, даже без демонстрации зубок: ярко выраженная бледность кожи, тонкокостность и нарочито- равнодушный взгляд черных пугающих глаз, без зрачков. Вампир с магиней торопливо закончили свою трапезу и покинули таверну сохраняя на лицах довольно пренебрежительное выражение. Ничего, воздух будет только чище.

Когда я подошла к нашему столу, то сразу поймала восхищенный взгляд Марко. Приятно, черт возьми! Меня в разнобой поприветствовали и стали приглашать присесть на самые лучшие места, которые, конечно, оказывались рядом в очередным ярким образчиком мужественности. Райн молча, восседал рядом с Валом во главе стола и местечка для меня, конечно, не припас, поэтому я пристроилась рядом с Марко, всем своим видом демонстрируя, что всю жизнь только об этом и мечтала. Стол уже ломился от закуски и, конечно, здесь присутствовал тот самый жмень, который сегодня пытался напасть на меня во время похода «до ветру». Ну, не сам жмень, а только настойка из его листьев.

Постепенно легкая скованность испарилась из-за нашего стола, чему ни мало способствовал этот чудный напиток. По вкусу он напоминал анисовую водку, по крепости тоже, поэтому я отпивала из бокала маленькими глоточками, изредка пропуская тосты. Алкоголя я много не несла, не хотелось опозориться, да и завтрашнюю дорогу никто не отменял. Веселье за столом нарастало, во всю травились байки, которые постепенно становились все более двусмысленными. Мне, как студентке было не привыкать, а вот скромная служаночка, которую, как выяснилось, звали Ванда, сидела пунцовая и смущенно хихикала, прикрывая ладошкой рот. Она была совсем молоденькой, с приятной внешностью, которую особенно украшали кокетливые ямочки на щечках. Мужчины сумели растормошить девчушку, ненавязчиво помогая ей отключиться от ужасов сегодняшнего дня. Не пропадет, девочка, пристроим ее вон к тому же Валу, например, который уже не в первый раз подкладывал на ее тарелку кусочек поаппетитнее.

Марко не подкачал, он оказался не только приятным собеседником, но и внимательным мужчиной. Мой бокал никогда не пустовал, а тарелка просто ломилась от разнообразия вкусностей. Я кокетничала напропалую, причем не только с непосредственными соседями, но и с сидящими напротив, отцом и сыном, которым я сумела помочь сегодня с ранениями.

Когда основной голод был утолен, в воздухе прозвучала первая нота. Тягучая, призывающая к вниманию. Мы, как по команде, замолчали и обернулись. Около камина, слегка в тени на резном стуле сидел пожилой мужчина, он держал инструмент, который и породил этот звук. А вот и обещанный виртуоз. Пригляделась внимательнее, то, что держал в руках музыкант, напоминало маленькую арфу, буквально окутанную магией золотистого цвета. Но ведь это дар Скользящих? Не понимаю.

«Раайн!» — решилась я потревожить учителя.

«Да, Ася?» — пришел ментальный ответ.

«Может, я путаю, но его инструмент светится магией Скользящих. Как такое может быть?»

«Все правильно. Музыка — это тоже путешествие в другой мир, инструмент — это проводник, поэтому здесь не обойтись без Скользящих. На Лидии, именно гильдия Скользящих занимается изготовлением музыкальных инструментов, только тогда они звучат по-особенному. Обычно это делают те, кто заканчивает свой путь, кого Грань уже почти не призывает. Это необъяснимо прекрасно. Сейчас сама все услышишь»

Я приготовилась внимать обещанному чуду, хотя некоторая доля скепсиса, конечно, во мне присутствовала. Музыка всегда прекрасна, если говорить именно о Музыке, с большой буквы, поэтому, немного сомневалась, что услышу что-то настолько неординарное, что буду сражена наповал, но спорить с учителем не стала.

Марко, тем временем, поудобнее расположился рядом со мной, слегка коснувшись моей ноги своей и оперев руку сзади на спинку моего стула. Кажется, мальчик созрел для более активных действий. Ну-ну! И, вдруг, я услышала совсем не то, что ожидала. Не музыку, а слова Райна:

«Ася, скажи, тебе сейчас хорошо?»

«Хорошо…» — ответила я после секундного замешательства, глядя на мага и пытаясь понять подоплеку вопроса.

«Тогда я рад» — уголок губ слегка поплыл вверх и Райн сразу же перевел взгляд на музыканта.

Только я успела задаться вопросом: «Что бы это значило?», как раздались первые аккорды мелодии. То, что я услышала, действительно было прекрасно. Звуки рождались где-то вдалеке, сливались в единый поток, заставляли прислушиваться, увлекали за собой. Не отозваться на это призыв не было никакой возможности. Возникло ощущение, что мое тело потеряло весь свой вес и, наплевав на все законы притяжения, воспарило ввысь.

А там… Там был он. Там были мы… Сплетение тел, губы в губы, дыхание, слитое воедино. И нежность, безграничная, всепоглощающая. Где начинался он и где кончалась я? Бесконечность, подаренная двоим, опоясанная мелодией, обласканная каждой нотой.

Музыка стихла, вернув меня обратно. Что это? Дотрагиваюсь до щеки, она мокрая от слез. Мне все это почудилось? Или это и в правду было? Могло быть в какой-нибудь из реальностей? Ищу подтверждение в твоих глазах. Но ты сидишь, низко опустив голову и крепко сцепив руки в замок. Не вижу тебя, не чувствую. После всего, это словно умереть в одночасье, словно перестать существовать. Поднимаюсь и слепо иду куда-то, чувствую, как Марко пытается меня удержать, вырываюсь. А вот и спасительная лестница наверх. Опять чьи-то жадные руки. Прочь!

— Ну что же вы, Асиена, так рано уходите? — разошедшийся от спиртного охранник, пытается меня удержать за руку.

— Простите, но я очень устала, — стараюсь быть вежливой.

— Нет, нет, мы вас так просто не отпустим. Мы обязательно должны выпить за такую красивую и смелую девушку.

— Обязательно выпьем, только в другой раз, а сейчас мне нужно идти, — вырвать руку из цепких пальцев мужчины никак не получается. Неожиданно, охранник оседает у моих ног, закатывая глаза. Наклоняюсь, чтобы понять что с ним. Храпит. Нагло так и бесцеремонно дрыхнет. Я знаю, чьих это рук дело, только один человек любит решать проблемы подобным образом. Смотрю на Райна, лед в его глазах кажется превратился в глыбу, огромную и холодную. Одними губами он шепчет мне: «У х о д и!».

Нагло ухмыляюсь: «Вот, значит, как? Уходи? Ну, уж нет!», и возвращаюсь. Я не тряпка, не размазня, уже другая. Не пойду рыдать в подушку и жалеть себя. Хватит, достаточно об меня уже повытирал ноги Андрюшенька. У нас сегодня праздник? Значит, пусть будет праздник. Прежде чем сесть на свое место, не удерживаюсь, просто так из шалости чмокаю в макушку обалдевшего Марко, падаю на стул и приникаю к бокалу со жменем. Вот ты-то мне и нужен.

А дальше — танцы, смех, веселье и жмень, много жменя. Я тебя обожаю, Гмырх! И вас всех люблю, мальчики! Тело транспортировать нежно, желательно не трясти. Всем всего!

Глава 11

«Утро добрым не бывает!» — сегодня я начала познавать эту истину сразу после пробуждения. Голова гудела, во рту была пустыня, а все внутренности дребезжали, как у столетней (хотя, кто его знает, как там дело обстоит у столетних, с такими «отрывами» я ведь могу и не дожить до сей чудесной даты).

Что удивительно, спала я в собственной постели, поперек, заботливо прикрытая одеялом, полностью одетая, только без обуви и, что характерно, одна. По крайней мере, об одном наиважнейшем моменте для каждой похмельной девушки, с полным отсутствием воспоминаний, я могла не волноваться. Или все же волноваться? Голова ответила набатом на мою попытку покопаться в остатках памяти. Ладно, надо будет как-нибудь ненавязчиво разузнать о вчерашнем вечере, ну, хотя бы у той расторопной служанки, которая помогла мне с ванной вчера.

За окном было уже достаточно светло, но меня почему-то никто не приходил будить. Не могли же меня оставить на постоялом дворе в отместку за плохое поведение и уехать, ведь так? Хорошо, что я не успела испугать этой новой мысли, выплывшей из тумана моей похмельной головы, потому что раздался звук, поворачивающегося в замочной скважине ключа и… «в светлицу входит царь, стороны той государь…», и «чело его было зело сурово» (и до чего же хорошо выглядит, гад!). Спряталась под одеяло, то ли от стыда, то ли от страха перед расправой.

— Доброго утра желать не буду, — сообщили мне после выразительной мхатовской паузы.

— Ага, — невнятно буркнула я из своего укрытия.

— Голова-то болит? — гаденько поинтересовались тут же.

— Ага, — вновь молвила я, стараясь сразить кое-кого наповал своим многословием и содержательностью речи.

— Лечиться будем или подождем, пока само рассосется?

— А это лечится? — с интересом высунула нос наружу, тем более, что уже начала немного задыхаться под толстенным одеялом. Голова тут же отозвалась острым уколом в районе правой лобной доли. Почему я помню, как называется эта часть моего многострадального тела, но совершенно не помню, что делала после того, как жахнула стаканюгу жменя.

— Иди сюда горемычная, — меня за ноги подтащили к краю кровати, подавив на корню жалкие попытки отползти назад. — Будем тебя реанимировать, хоть и не заслужила этого. Ну да, человеколюбие и таким «сухарям» как я, не чуждо.

Неужели я его вчера еще и обзывала «сухарем»? Вот это я зря, ни к чему его наводить на ненужные размышления.

Тем временем объект этих мыслей наклонился и приложил прохладные пальцы к моим ноющим вискам. Пришлось временно задержать дыхание, чтобы мой спаситель не пал смертью храбрых, сраженный ароматом, идущим от меня. И это был далеко не анис, надо заметить.

Почувствовала тоненькую струйку тепла, проникающую под кожу и тут же моментальное облегчение, такое ощутимое, что я застонала от счастья. Теперь вертикальное положение мне уже не казалось столь пугающим. Пугающим был многозначительный взгляд, направленный на меня, видимо, с целью доведения, до значительно просветлевшего сознания, всей глубины его падения и морального разложения.

— Ну, что ты мне хочешь сказать? Я слушаю, — с тяжким вздохом приняла сидячее положение, чтобы быть с учителем на равных, ну, хотя бы попытатьсябыть.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь… Ведь рано или поздно, но авансы приходится оплачивать, — и что должна означать сия загадочная фраза? Кажется, на твоей репутации, Ася, образовалось темное пятно, неясной этимологии. Мужчина помолчал, давая мне возможность осмыслить сказанное. И что мне прикажете отвечать, если я вообще ничего не помню? — Ладно, уже большая девочка, сама разберешься. Собирайся, через час выезжаем.

Маг ушел, оставив меня в растерянности. Когда, по истечении пятнадцати минут и ряда гигиенических процедур, я вышла из своей комнаты, то была сразу же схвачена в крепкие объятия. Марко! Охохоюшки… Ася Сергеевна, какая же вы дуррра! Меня чмокнули где-то в районе щеки, поскольку я ловко сумела вывести свои губы из-под удара. В отличие от одной незадачливой пьяницы, некоторые товарищи слишком хорошо все помнили.

— Как спалось, красавица? — ничуть не смущенный неудачей при поцелуе, парень прижал меня поплотнее сильными руками. Уперлась ладонями в грудь, пытаясь сохранить хоть какую-то дистанцию, и мысленно зарыдала: «Вот она — расплата!».

— Хорошо спалось, — сообщила я, пытаясь выбраться из захвата, но лучше бы я этого не делала. Мои манипуляции привели совершенно к противоположному результату. Я почувствовала как в районе моего живота, прижатого к активному поклоннику, начинает происходить некоторое шевеление и уплотнение. Черт! Мне, конечно, льстит и все такое, но я совершенно не готова к подобному повороту сюжета. Руки Марко двинулись вниз, захватив мои ягодицы в плен, губы скользнули по виску легким прикосновением, поймали мочку моего уха и слегка потянули. Вопреки всему, тело отозвалось на ласку. Пусть кинет в меня камень та из нас, которая после долгого периода воздержания, хотя бы на одну секундочку не позволила бы себе насладиться такой открытой, яркой страстью привлекательного мужчины. Но, к сожалению, мне нужен был совсем не этот мужчина, не эта страсть. Подмена дала бы разрядку телу, а сердцу только горечь и стыд.

— Прости меня, но я не могу.

— Я понимаю, сейчас не время, но вечером… — жарко прошептали мне, продолжая любовную игру. Ох ты, Боже мой!

— Ты не понял. Я совсем не могу, — с нажимом произнесла я, наконец, найдя в себе силы оттолкнуть парня. Я видела как моментально потемнели от боли глаза, а на лицо исказила злоба. Марко шагнул от меня в сторону, словно опасаясь, что может совершить какой-нибудь опрометчивый поступок.

— Это все из-за него да? Значит, ты просто использовала меня, чтобы заставить его ревновать, так? — процедил парень через плотно сжатые губы. Весь словно натянутая струна, даже было видно, как под кожей ходят желваки, когда он стискивает зубы. Что же ты наделала, Ася? Зачем потопталась в этой чистой душе? Какие мне найти слова, чтобы объяснить этому замечательному мальчику, что я не хотела его обидеть, что я сама как раненое животное, готова забиться в любую щель и скулить? Не могу же я ему признаться, что даже не помню, что между нами происходило вчера, от этого будет только хуже. — Неужели ты не понимаешь, что не нужна ему? Проведет с тобой одну, ну может, две ночи и все…

— Я не использовала тебя и не заставляла его ревновать. Знаю, что мне ничего не светит, знаю, что ему не нужна. Но я люблю его. Просто люблю, и с этим уже ничего нельзя поделать. Я просто буду рядом, пока у меня есть такая возможность, — оперлась на стену и на мгновенье прикрыла веки. Только бы не заплакать. — Ты мне очень нравишься и мы даже могли бы с тобой переспать, но это не принесло радости, ни тебе, ни мне. Прости меня, Марко. Если можешь, прости.

— Я не хотел с тобой просто переспать, Асиена. Я хотел с тобой разделить мой путь, — зло бросил Марко и сбежал по лестнице вниз, оставив меня с открытым ртом. Это был удар ниже пояса. Сползла по стеночке вниз, посидела. Почему в жизни не бывает просто…

Когда нашла в себе силы «выйти в люди», оказалось, что уже почти все поели и готовы к отъезду. Ответив вымученной улыбкой на приветствие запоздавших охранников и Гмырха, принялась торопливо за свой завтрак, который уже был весьма далек от горячего (оказывается, Вал оказался столь любезен, что оплатил питание для всей нашей честной компании. Видимо, и с ним мы успели породниться). Зал почти опустел, следовало торопиться, но не удержалась и заловила служанку у двери в кухню. Опять монетка в жадную ладошку и короткий, но впечатляющий рассказ о собственных похождениях уже радует мой слух. Перетанцевала со всеми, пила по-черному, боролась на руках, играла в «Передай, Бог знает какой фрукт, с помощью колен» и… конечно, апофеоз! — Марко и я в страстных объятиях на крыльце таверны, откуда была унесена учителем, перекинутая через плечо в бессознательном состоянии. Ничего себе как меня от поцелуев-то жахнуло! Пунцовая от стыда поплелась на улицу, стараясь смотреть строго под ноги, ну, это… чтоб не споткнуться же.

А там мне были искренне рады, как могут быть рады только давнему другу и верному собутыльнику. Меня хлопали по плечам, незлобно шутили на счет вчерашних посиделок и сегодняшнего здоровья, помогали с седлом и сумками. Оказалось, для того, чтобы стать этим людям близким и понятным человеком, надо всего лишь выстоять рядом с ними плечом к плечу в трудный час и потом весело отпраздновать это дело. Я оглядела, окружающие меня лица: не выспавшиеся, со следами удачной пьянки, заросшие щетиной, но такие дьявольски милые, и расплылась в широченной улыбке, сторицей возвращая подаренные мне крупинки близости. Заметила как смотрит на меня Марко. Тот, пойманный на месте, сразу же отвернулся, всем своим видом показывая, что «не дождетесь!». Рассмеялась. «А этот мир не так уж плох, главное, найти возможность для исправления ошибки, и еще… главное — постараться выжить. Всем нам… очень постараться».

Изя нетерпеливо перебирал копытами в ожидании, когда же, наконец, хозяйка обратит внимание самого классного чувака среди всех этих дядек. И тут же привычно кинулся в меня образом — сердитый Марко, со всей дури молотящий дерево около конюшни. «У тебя, мой хороший, просто ужасно глупая хозяйка. Делай на это скидку, хорошо?». Ответом мне послужило полное недоумение, поскольку арс никак не мог связать воедино парня, по неясной причине столь сильно осерчавшего на деревце, и умственные способности своей хозяйки. Зато он почему-то умудрился свести в один образ расстроенное лицо Райна и меня, в совершенно нетрезвом виде, отплясывающую Кан-кан посередине двора в общей сцепке с десятком охранников обоза. Нет, я больше не желаю знать никаких подробностей, и жмень этот подлый в рот мой больше ни ногой!

Я оглянулась на мага, уже сидевшего на Летящем. По нему нельзя было догадаться, в каком он пребывает настроении и о чем вообще думает. Постаралась принять такой же независимый вид. Изя с неподдельной радостью стал транслировать мой нахохлившийся, помятый вид. М-да… Сдулась и дала команду занять положение для посадки своей важной персоны в седло.

Поскольку выехали мы намного позже обычного, то было необходимо наверстать упущенное за счет увеличения скорости передвижения. Чем дальше к югу уводила нас дорога, тем более разнообразной становилась природа. Растения удивляли обилием плодов невообразимого цвета (и ведь никто не собирал их в корзинки, не вгрызался в их аппетитную мякоть зубами, вся эта роскошь радовала глаз, но была противопоказана желудку), формами листьев, изгибами стволов. Осень и здесь постепенно вступала в свои права, уже не было той жары, как в начале нашего путешествия, но температура была на редкость комфортной. Как я поняла особой зимы на Лидии и не бывает, поскольку светила не дают остывать поверхности земли. Они просто притушивают свой свет, словно отдыхая перед очередным сезоном созревания, чтобы потом с новыми силами трогать жителей этого мира своими разгоряченными ладонями.

Благодаря лечению чувствовала я себя хорошо, но только физически, так как угрызения совести от меня никуда не делись. Две широкие спины, маячившие в разной степени удаленности, но как назло, впереди (прям, сговорились), казалось всю дорогу выражали молчаливый укор. Одна спина, натянутая, напряженная, сообщала о своей обиде, напрасной надежде, она даже злилась на бедную Асю, изредка передергивая плечами. Другая, расслабленная, чуть сгорбленная, демонстрировала бездну разочарования, сочилась горечью и еще какой-то неопознанной мной эмоцией. Мне хотелось подъехать к этим разговорчивым спинам. Одну пощекотать, так чтобы она расслабилась, чтобы вновь стала беззаботной и по-детски порывистой. К другой хотелось прижать ладонь, где-то там между лопаток (где раскинулись крылья, увы, не способные поднять его ввысь), забрать себе хотя бы часть непомерного груза ответственности, который она взвалила на себя, забрать сомнения и неуверенность, запрятанную глубоко внутри. Да что там… Мне просто хотелось прильнуть к этой спине, задрать вверх мешающую одежду и прирасти к коже кожей, к душе душой. Но я ничего этого не сделала…, продолжала молча ехать и давиться стыдом, вязнувшим на зубах.

На привале, который Вал устроил у небольшого озерца на поляне, специально вырубленной для подобных стоянок еще несколько лет назад, я попыталась поговорить с Марко, но мне достался только рассерженный взгляд и, брошенное через зубы, «Отойди!».

Я понимала, что все это вполне заслуженно, но легче от этой мысли не становилось. Кажется, все окружающие (которые по идее должны были заниматься приготовлением пищи, проверкой повозок и прочими незатейливыми радостями отдыха, но реально исподтишка наблюдали за перипетиями наших отношений с Марко) заметили, как меня отшили. Положительных впечатлений, как вы понимаете, мне это не добавило.

На плечо легла тяжелая ладонь. Вал приобнял меня и увлек в сторону от любопытных ушей.

— Не торопись, дочка. Дай ему время, — лицо, покрытое сеткой глубоких морщинок и мудростью, прожитых лет, смотрело на меня с сочувствием. — Он в таком возрасте, когда каждое увлечение кажется самым сильным и непременно на всю жизнь. Идеалист и романтик, ребенок, который привык, что его просто не могут не любить. Ему трудно смириться с тем, что в жизни не все дается сразу и легко. Он усвоит этот урок, переживет его и пойдет дальше. Только не спеши, жди, когда он даст знак, что готов принять твой выбор.

— Если бы вы знали, какой виноватой я себя чувствую за то, что позволила себе такое поведение, — покаялась я.

— Да знаю я. Ты же, как раскрытая книга, вся наружу, на излом, — Вал по-отечески потрепал меня по щеке шершавой ладонью.

— Это что, настолько плохо?

— Это хорошо, потому что искренность — это то, что я больше всего ценю в друзьях. Это плохо, потому что ты все пропускаешь через сердце, а оно может не выдержать такого не бережного отношения. Раны рубцуются, рубцы черствеют. Мне бы не хотелось, чтобы ты зачерствела, Асиена. Учись отстраняться, не прогорать дотла каждый раз, и тогда тот свет, который привлекает в тебе, сохранится.

Мы вернулись на поляну, где Райн уже разложил на полотенце наш не хитрый обед. Мне под нос подвинули баночку с подозрительным содержимым, со словами:

— Я знаю, ты такое любишь.

Оглядела содержимое, понюхала, было похоже на йогурт. Рискнула попробовать. Ммм…, я и не представляла, как соскучилась по привычной, земной еде. Сливочный. Блаженно прикрыла глаза, смакуя каждую ложку. Удивительно, но на Лидии до этого момента, я не встречала ничего похожего на кисломолочную продукцию. Молоко было, сыр тоже, а вот этого не попадалось.

— Откуда это?

— Попросил у Гмырха, — сообщили мне, задумчиво изучая строение бутерброда. Я тоже поизучала. Ну, за компанию. Ничего особенного, хлеб, какая-то зелень, мясо. И странное смущение на лице.

— Просто взял и попросил? — решила я внести ясность.

— Да, взял и попросил.

— А раньше чего не просил?

— Просил, — изучение бутерброда продолжалось. — Раньше не было нужных ингредиентов.

— Так это… что ли специально для меня приготовили? — не удалось мне скрыть свое удивление. Райн бросил недоеденную еду на полотенце и поднялся, отряхивая брюки от упавших листьев.

— Ну, да… специально.

— Кухарка или сам Гмырх? — вы спросите чего я до мужика докопалась? А я вам отвечу. Если б не это его странное смущение, я бы об этом даже не задумалась. Но тут! Моя женская интуиция, если такая вообще существует в природе, буквально кричала, что дело тут не чисто. Маг молча собирал вещи в седельные сумки, все более усугубляя мои подозрения. — Так кто приготовил-то? Рааайн?

— Я приготовил! — гаркнул на меня учитель, так, что я даже подскочила от неожиданности. Мамочка дорогая! Для меня… впервые… любимый мужчина приготовил еду! А-ааа! Каких огромных усилий мне стоило не показать своих чувств, вы даже не представляете, но справилась.

Райн, после этой вспышки поспешил ретироваться к арсам, но далеко отойти не успел. Воздух рядом с деревом начал искажаться, образуя воронку, из которой вылетел небольшой предмет, внешне напоминавший кусок прозрачного стекла, и упал под ноги к магу. Кажется, Лесс решил напомнить о своем существовании. Учитель, наклонился за кристаллом и сжал его в свободной руке. Когда облачко всосалось в ладонь, я обратила внимание, как резко заострилось лицо Райна, нахмурились брови, а губы вытянулись тонкой нитью. Невольно его глаза метнулись ко мне и тут же сразу спрятались под прикрытыми веками, но я успела заметить мелькнувший в них страх. Страх за меня…

Судя по решимости, которая сразу воссияла на физиономии этого товарища, после военного совета, состоявщегося в этой мудрейшей голове, одну, небезызвестную вам особу, решили оградить от поступившей информации. Но особа мириться с подобным положением дел не собиралась, тем более, если полученные новости действительно касались ее безопасности. Маг стал удаляться от меня, делая вид, что прогуливается. Это с такой-то скоростью!

Но супер-героиня Ася была начеку. Догнала я Райна уже у дальних кустов на самом краю поляны. Стараясь не замечать пристального, чуть ли не болезненного любопытства со стороны всего обоза. Еще бы! С утра только нудная дорога, а тут такая веселуха Асей устроена, то «подлизывание» к Марко, то «танцы» с Учителем. Да, знакомьтесь, я местный клоун! Авации могут подождать.

Ловко поймала за куртку, обхватила рукой за шею и, притянув к себе поближе, зашептала на ухо, стараясь, чтобы любопытствующие не узнали чего лишнего. В тот момент это казалось более естественным, чем молчаливый ментальный диалог, о котором я даже не вспомнила.

— Рассказывать будем добровольно или под пытками? — поинтересовалась я, приблизив губы к Райну.

Как только я выдохнула эту фразу, для того, чтобы продолжить мысль, пришлось заново набирать воздух в легкие. Ох, лучше бы я этого не делала! Потому что вместе с теплым дуновением ранней осени в меня ворвался совершенно одуренный аромат мужчины: терпкий, дразнящий и моментально сносящий крышу. Вместо того, чтобы заняться выбиванием ответа на столь животрепещущий вопрос, я просто уплыла на волне пронзившего меня желания. Такого острого, прошибающего до самой глубины, ударяющего под коленки и размягчающего позвоночник. Попыталась стряхнуть с себя это наваждение, сильно прикусив губу.

— Ася, не произошло ничего такого, с чем бы мы не могли справиться, — сообщили мне тихим голосом, который в этот момент зазвучал как-то особенно проникновенно. Черт, ты же мне совсем не помогаешь!

— Значит, придется пытать, — вынесла вердикт и (это можно объяснить только моим временным помешательством на почве Райна), неожиданно, даже для самой себя, куснула мужчину за мочку уха. Тот дернулся и скосил на меня испуганный взгляд. Судя по всему проверяя степень моей вменяемости.

— Не делай так больше, пожалуйста, — попросил маг, через стиснутые зубы. Неужели так больно укусила? Вроде только прихватила зубами. Глянула на объект, понесший урон — целехонько, даже следа не осталось, чего он тут сердится. Или не сердится?

— Извини, это как-то само собой получилось. Я больше так не буду, — непонятным образом этот спонтанный поступок сумел отрезвить и повернул мысли в нужном направлении. — Итак, это ведь был кристалл от Лесса, правильно?

— Правильно, — вздохнул учитель, смиряясь с неизбежным.

— И он тебя чем-то огорчил?

— Да, огорчил.

— Тааак, уже лучше. Это ведь каким-то образом связано со мной, да? — и тишинаааа.

— Я ведь могу передумать и еще разок тебя покусать. Повторяю. Это связано со мной?

— Лесс сообщил о том, что два дня назад была замечена активность Грани, кто-то отрыл переход. Сначала, эльф не сильно этим обеспокоился, в принципе, не такое уж редкое явление. Однако, потом выяснилось, что недалеко от места перехода, появилась группа хорошо вооруженных людей, среди которых есть маги. Отряд движется на юг, на постоялых дворах активно интересуются всеми проезжавшими девушками- магичками, путешествующими в Мараву. Едут быстро, арсов не щадят.

Чем дольше говорил Райн, тем сильнее я холодела. Все — таки решили меня достать. Послали целый отряд. С магами. Внезапно накатила усталость и безучастность. Прижалась лбом к плечу мага и зажмурилась. Неужели все бессмысленно? Столько уже пройдено, пережито и все зря?

Меня обхватили и прижали к себе, поглаживая спину, носом зарываясь в волосы на затылке.

— Вот поэтому я и не хотел тебе говорить, — снова едва различимый шепот и тяжелый вздох. Молчание и слова, которые заставляют жить и бороться дальше. — Мы справимся. Должны справиться, не раскисай. Судя по всему, они не знают, что я уже перестал быть браслетом. Их будет ждать неприятный сюрприз. Кроме того, мы предупреждены, а, значит, будем готовы.

— Что случилось? — в наш разговор все же решили вмешаться. Марко, собственной персоной. Руки, утешавшие меня, замерли, подумали, потом еще раз подумали и… отпустили.

— Ничего не случилось. Все нормально, — четко, выделяя каждое слово, произнес маг, пытаясь внушить взглядом куда должен пойти сейчас парень. Но тот проигнорировал и слова и то, что пытались до него донести невербально.

— Асиена, что случилось? — теперь уже Марко чеканил слова, вглядываясь в мое расстроенное лицо. Я не могла ему ничего рассказать, просто не имела права вмешивать этого мальчика в нашу историю. Но мальчик был упрям. Давление продолжалось. Не знаю чем бы закончилось наше противостояние, если бы не вмешался Вал.

— Парень, ну ты что? Мало ли что там могло произойти. Тревожные вести из дома, может урожай в этом году не уродился или арс ногу подвернул, всякое ведь случается. Вот и огорчается девушка. Так ведь, Асиена?

— Да, урожай плохой, трудно придется семье в этом году — вынужденно согласилась я, стараясь максимально контролировать свою мимику. Марко неверяще глянул на Райна, требуя подтверждения, тот неопределенно пожал плечами. Типа, понимай как знаешь.

— Урожай, значит… Ну, если вдруг, надо будет помочь с урожаем, то ты обращайся, Ася. У меня все же есть некоторый опыт в битвах за урожай. — очередной пытливый взгляд, Марко разворачивается и уходит к своему арсу, сопровождаемый полным безмолвием. Казалось, что даже птахи решили не мешать нашим разборкам и притихли.

На нас смотрят десятки вопрошающих глаз, но мне нечего им сказать, иногда незнание — благо.

Я понимала, что сложилась довольно гаденькая ситуация. Находясь здесь, мы подвергаем опасности весь караван. Но с этими людьми, у нас гораздо выше шанс выжить. Мне бы очень не хотелось, чтобы мой путь бесславно закончился где-нибудь за пыльным косогором, на дороге чужого мира. Да, и чтобы славно закончился, тоже как-то не сильно желалось. Но подло поступать по отношению к окружавшим меня людям, подарившим мне столько душевого тепла, я тоже была не в состоянии. Об этом столкновении интересов я и размышляла с тех пор, как мы покинули место привала. И, судя по всему, не я одна…

«Ась, нам надо уходить, — донесся до меня голос Райна. — Ребят не хочется подставлять, да и без обоза мы будем двигаться значительно быстрее, может быть получится оторваться. Сегодня переночуем с ними, а завтра утром уйдем другой дорогой».

«А как мы им скажем? — так же мысленно поинтересовалась я, внешне изображая безучастность. — Они же рассчитывают на нашу помощь в пути».

«Придется объяснить Валу, что с нами сейчас гораздо хуже, чем без нас. Думаю, он поймет, хороший мужик. Давай-ка, последи за окрестностями, стельхов еще никто не отменял, а я пока подумаю, как нам действовать дальше».

Нас никто не беспокоил, словно выполняя чей-то приказ. Скорее всего, так и было. Вал оказался намного более многослойным, чем показался нам при первом знакомстве.

Поэтому каждый из нас имел возможность заниматься своим делом: я — совершенствоваться в искусстве зондирования местности, а Райн — мозговым штурмом. Изредка, я позволяла себе немного отвлечься на тех, кто ехал рядом. Марко, по-прежнему был довольно угрюм, но спина уже перестала мне быть немым укором. Парень, с не менее умным лицом, чем учитель, занимался обдумыванием какого-то важнецкого дела. Надеюсь, что никак не связанного со мной.

В непосредственной близости от меня так же курсировали мои подопечные, которых мне удалось подлатать вчера после боя с тварями. Дарай с сыном Гевином как-то ненавязчиво подтянулись поближе, хотя ранее занимали место в хвосте обоза. Создавалось ощущение, что мужчины самостоятельно пришли к выводу, о том, что надо охранять не только товары, но еще и вот эту мелкую сикалявку. Ну вот… из чувства благодарности они уже готовы пойти на многое. И зачем в таком случае я вас спасала, товарищи?

Карету со служанкой тоже переместили ближе к голове каравана. Ванда, была на удивление тихой девчушкой, ее практически не было не то что слышно, но даже не видно, словно карета ехала совершенно пустой. Ни одной жалобы или просьбы. Эта ее неприметность, делала девушку отличной служанкой и давало возможность не плохо устроиться у новых хозяев, которых, несомненно подберет Вал, сразу же взявший ее под свою защиту. Значит, за судьбу этого ребенка можно было сильно не волноваться в будущем.

И вообще, все эти пертурбации, не замеченные мной ранее, несомненно, так же были делом рук вездесущего Вала. Купец, словно сформировал ядро, вокруг которого смогут собраться в случае нападения наши защитники.

Следующим этапом на нашем пути была Аджая. Большая деревня, обнесенная высоким частоколом. Интересно, есть ли в этом мире хоть одно поселение, не знающее что такое нападение, не ощерившееся острыми пиками кольев, не опоясанное по периметру дозорными башнями? Мне очень нравилась Лидия, но я поймала себя на мысли, что не хотела бы, чтобы мой ребенок когда-нибудь пришел в такой мир, где столь мала ценность человеческой жизни.

Аджая гостеприимно распахнула перед нами свои ворота. Село жило в основном за счет подобных торговых караванов, предоставляя все условия для спокойного отдыха и взимая за это свою мзду. Довольно ощутимую, надо сказать, судя по кислой физиономии Вала и в противовес ей, умильно-довольную у старосты поселения.

Вечер прошел в обычной кутерьме, к которой я успела привыкнуть и она уже не вызывала каких-либо переживаний. Сколько ни пыталась растормошить мага, да все без толку. Учитель впал в анабиоз и отказывался из него выбираться. Марко продолжал дуться. Вал о чем-то долго совещался со своими охранниками. Хорошо, хоть Ванда неожиданно разговорилась в процессе вечерней трапезы, а то возникло удивительное желание просто поболтать, ни о чем. Зная, что возможно, никогда больше не увижу этих людей, хотелось как можно дольше побыть в их кругу.

Оказалось, что девчушка была дальней родственницей погибшей королевишны, ее семья жила в крайней нужде, когда та, согласилась взять Ванду в горничные, обучая практически с самых азов, терпеливо и мягко. Дома остались еще три сестренки и два брата, поэтому дорога обратно девушке была заказана — еще один голодный рот вместо денежной помощи. Ванда сильно тосковала по своей хозяйке, к которой успела привязаться за эти два года, но в большей степени ее, конечно, волновало как сложится ее судьба в Мараве. Как я и предположила, добрый купец сумел успокоить девчушку и пообещал свою помощь. Моя собеседница, намолчавшаяся за день и нашедшая в моем лице внимательного слушателя, буквально расцвела на глазах, румянец оживил это миленькое лицо, сделав его довольно привлекательным. В процессе общения, я осознала, что являюсь полным профаном. Меня нельзя представить ко двору, я нарушу все возможные правила и нормы местного этикета, которому, судя по всему, придается огромное значение. Ну, что же быть клоуном, кажется, становится доброй традицией. В конце концов, Райн накоротке с самим королем и, есть шанс, что это сможет сгладить все возможные неловкости.

Рассказывая о всяких мелких дамских штучках, Ванда периодически стреляла глазками в сторону охранников, увлеченных военным советом. Я попыталась отследить, кто же стал причиной столь пристального интереса девушки и, по всему выходило, что этой чести был удостоен… Угадайте кто? Да, да, еще раз да — Марко. Ооочень тебя понимаю, девочка, перед такой бездной обаяния чрезвычайно трудно устоять. Было бы не плохо, если бы и парень заметил очарование этой девчушки, тогда Марко было бы намного легче простить меня. А мне бы очень хотелось получить его прощение.

Усталость брала свое, и вот уже народ постепенно начал расходиться. Как только ушла в свою комнату моя собеседница, наконец-то ожил Райн, практически весь вечер, изображавший мебель.

— Придется выехать завтра часов в пять, Валу я оставлю записку с извинениями у хозяина гостиницы. Еду нам соберут уже сегодня. Надо пойти и попробовать отдохнуть, — Райн старался говорить не громко. Конспирация, итить!

— Жаль, что не получится со всеми попрощаться, — поделилась я, волновавшей меня мыслью.

— Мне тоже, но лучше так, чем все объяснять.

— А было бы не плохо, если бы вы все же попробовали дать нам некоторые объяснения, — неожиданно возмущенно прошипели над моим ухом и тут же рядом со мной на скамейку приземлилось грузное тело купца, а с другой стороны я оказалась зажата массивным Дараем. Райна же подвинули неугомонный Марко и охранник по имени Звон. «Обложили, демоны!»

Мы переглянулись с Райном, конспирация ни к черту! Врать не хотелось, но как рассказать все? Маг нервно постучал пальцами по столу, но это не помогло. Призвавшие нас к ответу, никуда исчезать не планировали, только поудобнее устроились в ожидании занимательной истории.

— Я расскажу, но ответ потребую от всех вас клятву о молчании и не причинении вреда, — согласился Райн после долгого раздумья. Тут же к нему потянулись четыре ладони, каждую из которых учитель по очереди сжимал, скрепляя рукопожатие своей магией.

— Не знаю, заметили ли вы, но Ася не совсем обычная девушка, — начал мужчина свой рассказ. — Она пришла из другого мира и она Скользящая.

Взгляды всех присутствующих скрестились на моей скромной персоне, заставляя вспоминать утреннее ощущение безграничного смущения.

— Так сложилось, что меня на долгий срок забросило в мир Аси, она помогла мне вернуться домой, но из-за меня у нее возникли проблемы на Родине, и сейчас по нашим стопам идет отряд из 12 человек, три из которых точно маги. Как вы понимаете, наше присутствие ставит под угрозу и ваши жизни, поэтому мы решили, что с завтрашнего утра наши дороги расходятся, — констатировал Райн, глядя исключительно на Вала.

— А почему вы решили все без нас? — с нажимом спросил купец, словно отец у детей выпытая причину плохого поведения.

— Потому, что это не ваша история, потому что мы не готовы рисковать еще и вами, — тут же последовал не менее грозный ответ. Разговор начинал набирать обороты.

— Мы достаточно взрослые дяденьки, чтобы самостоятельно решать свою судьбу! — рыкнул Вал и уже тише добавил, наклонившись поближе к магу. — Не так ли, Райн Коннар Адаллиер?

Лицо учителя слегка вытянулось от удивления. А я в который раз убедилась, что конспираторы из нас фиговые.

— Давно догадался? — справившись с изумлением, поинтересовался маг.

— Я знал с самого начала, поэтому и пришел к вам, после того, как увидел как вы толчетесь на базаре в поисках каравана.

— Как ты узнал меня? Мы ведь не встречались, я бы помнил, — продолжил расспросы Райн, видимо, несказанно огорченный раскрытием собственного инкогнито.

— Временами ты очень напоминаешь своего родителя. Так уж сложилось, что наши отцы вместе воевали и меня с детства отец приучал к походной жизни.

Ничего себе… Это ж сколько лет старичку получается? По моим прикидкам где-то в районе столетия. Очень даже хорошо сохранился, хочу я вам сказать! Тьфу, все время забываю, что на Лидии срок жизни обычных людей тоже на много длиннее, около 150 лет. Это если тихо и безвылазно сидеть под прикрытием надежных городских стен, имея под рукой проверенного лекаря.

— Так все просто? Даже не верится, — чувствовалось, как напрягся мой учитель. Сомнение явно сквозило в его голосе.

— Не ищи подвох там, где его нет, — тут же осадил Райна купец.

— То есть вы, так сказать, по старой памяти решили положить свою жизнь и еще несколько десятков, защищая нас? — скепсис так и лез наружу из мужчины. Губы кривились в ехидной улыбке.

— Да, что ты понимаешь, мальчишка! — забывшись, вскинулся Вал и тут же гораздо тише добавил. — Ты думаешь, мне легко каждый день видеть, как изгаживают мою землю эти твари, лопая за милую душу моих лучших друзей? Ты думаешь, я не устал видеть, как власть имущие плюют на нас с большой колокольни, прожирая и прогуливая на балах с таким трудом добытые нами деньги? Ты думаешь, я не дергаюсь каждый раз, возвращаясь из поездки, волнуясь, как там мои дети и внуки, не случилось ли с ними чего, пока меня не было дома? Я устал от всего этого, я не могу больше так жить. Прежде всего, я воин, а уже потом купец. Когда-то именно ты смог изменить Лидию, сделать ее сильной и безопасной. И я верю, что и сейчас ты не случайно появился на моем пути, что есть у тебя какая-то цель. И девочку эту тащишь неспроста. И если для того, чтобы мои дети и внуки жили спокойно на своей земле, мне придется пожертвовать своей жизнью, то так тому и быть.

— Хорошо, с твоей жизнью все понятно, а как быть с остальными за кого ты несешь ответственность? — настаивал Райн.

— Мы поговорили со всеми, они согласны со мной.

— И с этой малышкой, Вандой, ты тоже смог договориться, да? — сквозь зубы прошипел маг. — Это просто ребенок. На моей душе итак слишком много смертей, чтобы я добавил к ним еще одну.

— Во-первых, еще ничего не случилось и, возможно, не случится. Во-вторых, подумай, что станет с этой девочкой, если она попадет ко двору в тот вертеп?

— Вот и сделай, чтоб не попала, — не сдавался маг.

— Это ничего не изменит, только вопрос времени. Рано или поздно, но итог печален.

Спорщики замолчали, обдумывая сказанное. За столом воцарилось напряженное молчание.

— Могу я вставить слово? — робко поинтересовалась я, поднимая руку вверх, как на уроке в школе. Все мужчины окинули меня снисходительным взглядом. Ну, конечно, что хорошего может предложить девчонка из другого мира? Может, и ничего хорошего, но я решила внести свою лепту в противостояние, грозившееся затянуться до глубокой ночи, а ведь спать-то тоже надобно. Хоть чуточку.

— Я так понимаю, что договариваться никто не хочет. Поэтому, может быть, имеет смысл продолжить наше путешествие вместе, — краем глаза заметила, как приосанился Вал, понимая, что я выступила в поддержку его решения, — а если на нас нападут, то мы с Райном тут же уходим. Мне кажется, есть шанс, что преследователи в этом случае разделятся. Часть из них, вы возьмете на себя, тем самым помогая нам. Остальные, скорее всего, попробуют достать нас, особенно маги. В этом случае, нам будет полегче, все же не такое количество нападающих, и вы не будете подставлены под основной удар, что поможет нам несколько усмирить разбушевавшуюся совесть, — Райн при этих словах болезненно поморщился.

Закончив свою проникновенную речь, вся сжалась, ожидая града критики и море возмущения, но ничего подобного не последовало. Мужчины размышляли.

— А смотрите, — Марко, не выдержав, внутренней борьбы, по моим стопам влез в разговор. — Если вы заранее, как со стельхами, предупредите что приближаются преследователи, то, мы ведь можем успеть перегородить основную дорогу, это даст вам небольшую фору, пока они нас будут обходить.

— Балда, они же вас смогут смять буквально несколькими заклинаниями, хотя… скорее всего будут беречь силы для меня с Асей, оставят наемников разбираться с вами, а сами пойдут за нами, побоятся отпускать далеко, — задумчиво протянул учитель.

Стол перед нами был расчищен, в ход пошла посуда и разнообразная недоеденная снедь. Расставлялись повозки в виде тарелок, мы с Райном в виде вилок отползали в сторону бутылки с напитком, то бишь к какому-нибудь природному укрытию. Мальчики увлеклись не на шутку игрой в войнушку, поэтому мне удалось незаметно выползти из плотного зажима мужских тел и отправится поближе к вожделенной кровати. Чтобы они сейчас не решили, я узнаю об этом завтра. Перед уходом напоследок обернулась. И как-то стало очень хорошо на сердце. Нас не бросили, нам помогут. Значит, грядущий день будет не таким уж одиноким и мрачным.

Может быть, судьба к нам будет милостива? Но тогда, стоя у лестницы в Богом забытой гостинице иного мира, умиляясь этим большим мальчишкам я даже представить не могла, что нам преподнесет эта проказница уже в ближайшем обозримом…

Глава 12

Случалось ли вам просыпаться со странным ощущением, что сегодня с вами обязательно должно произойти что-то хорошее? Случалось? И как часто после этого, уже лежа в кровати ночью, вы чувствовали, как вас затапливает разочарование от обманутых надежд? Хотя по сути никакого обмана и не было, а если и был, то только самообман.

Вот и сегодня я проснулась именно с подобным чувством. От него не получалось отделаться: ни во время сборов в дорогу, ни за чашкой тои, ни сидя на Изе. Это ощущение заставляло меня с повышенным интересом оглядывать дорогу, исчезающую под копытами арса; небо, закрытое тяжелыми тучами, предвещавшими хороший дождь; моих не выспавшихся спутников, продолжавших ненавязчиво приглядывать за мной. Но время шло, а ничего не происходило, поэтому мой, непонятно откуда возникший, энтузиазм постепенно тоже стал сходить на «нет».

Еще утром мне удалось перекинуться с Райном парой слов по поводу наших дальнейших планов. Мужчины все же сумели вчера прийти к согласию, поэтому сейчас мы продолжали свой путь в караване, что не могло не радовать меня, как возможную жертву скорой расправы. Да и было довольно приятно осознавать, что к твоему мнению вообще прислушались, а уж то, что прислушались взрослые мужчины — это и подавно тешило любое женское самолюбие.

Маг напряженно следил за окружающим пространством, был собран и серьезен. Впрочем, как всегда. Он же совершенно не дает себе возможности расслабиться. Затягивает свою внутреннюю пружину и затягивает, но ведь даже у металла есть предел прочности. Когда это дело жахнет, я не хочу находится рядом с ним в радиусе километра, ибо страшно, ибо трусливо.

До дневного отдыха мы добрались без происшествий, повстречав только один обоз, возвращавшийся на север. Нас порадовали тем, что больших стай стельхов на этой территории замечено не было, а значит, есть вероятность, что местная живность больше не рискнет урвать свой кровавый кусок от нашего поезда.

Но так получилось, что вопреки моим ожиданиям счастья, которое должно было свалиться именно сегодня, на этом привале у меня с трудом получилось избежать одной довольно серьезной опасности. Когда читала фэнтезишные книжки, меня всегда слегка забавляла способность попаданок оказываться постоянно в эпицентре всех событий. И только примерив на себя эту шкурку, я поняла в чем тут дело. Понятно, что если бы героини была без «шила в попе», то читать про нее было не особо интересно, поскольку движение есть основа любого романа про «наших там». Но дело не в этом, мы — жители довольно благополучного мира, выросли в условиях, когда не приходилось выживать и бороться за свою жизнь (мы сейчас не берем в расчет криминал и просто несчастные случаи, их и здесь целая куча). Мы безалаберны, не внимательны, не подготовлены. Там, где местный легко пройдет, ориентируясь на свой жизненный опыт, подчас даже не задумываясь, что заставило его изменить привычный маршрут, обойти обычную кочку, сесть не под эти деревом, а вооот под тем. Мы обязательно проверим на себе непонятную тропиночку, еще и ковырнем носком эту интересненькую кочечку и всенепременно усядемся на отдых в тени какого-нибудь местного флористического монстрика.

Вот и я стала типичным примером того, как вести себя в неизвестной обстановке не рекомендуется. Начиналось все довольно мило. Я прогуливалась в относительном далеке от места стоянки каравана, как, вдруг, заметила в редкой, пожухлой траве забавную зверюшку. Маленькое, толстенькое, мохнатое существо с кисточками на ушках и круглыми темными глазами-бусинками. Конечно, ничего более умного, чем рассмотреть зверюшку поближе, я не придумала. Приговаривая разные ласковые словечки, я стала приближаться. Мохнатик, громко цокнул пару раз и отбежал на несколько метров, кажется, он был не настроен на общение с навязчивой теткой. Но тетка от умиления потерявшая не только мозги, но и всю голову, продолжила свое наступление, совершено не обращая внимания на сопутствующий ландшафт. А он разительно изменился: пропала трава, цветы, деревца. Я оказалась словно на выжженном участке земли, в центре которого рост только малоприметный кустик. Существо, совершено сбитое с толку моим настойчивым преследованием, продолжало отступление. Меня спасло только то, что я устала передвигаться в полусогнутом состоянии и остановилась распрямить спину.

Земля вокруг кустика, до этого казавшаяся вполне твердой и устойчивой, пришла в движение. Мохнатик, сообразив, что дело не ладно, с цоканьем взвился высоко вверх, но его это не спасло. Из земли одновременно выскочили два толстых красных жгута, похожих на разжиревшую перекормленную змеюку и прямо в полете спеленали несчастное животное. Мохнатик только успел заверещать пронзительно на одной ноте, как тут же исчез где-то в глубинах почвы. Я замерла, кажется то, чего я так опасалась, случилось. Это был саури — кустик, который схарчит вашу милую Асю и даже не поймет, «а была ли девочка?». А ведь там еще столько народа на привале, что будет, если эти жирные змеи доползут до них?

Много времени на раздумья мне не дали, земля вновь зашевелилась и я бросилась бежать. Мне кажется, что никогда в жизни так быстро я не передвигалась. Страх подгонял меня лучше любой плетки. Когда я с треском продралась, через кусты и выскочила на поляну, все мужчины уже в боевой готовности стояли, встречая неведомую опасность десятками острых клинков. Райн в ладони сжимал синий сгусток энергии. Хорошо, что еще не догадался меня в полете подкоптить. Метнулась прямиком к учителю и спряталась за его надежную спину. Охранники застыли в напряжении, ожидая появления моего преследователя, но ничего не происходило. После нескольких минут такого стояния, на меня стали бросать недоумевающие взгляды. Маг, погасил пульсар и, засунув руку за спину, вытащил меня под свои «светлые очи».

— И что это было, Асиена? Можем мы узнать? — голос был сух и требователен.

— Там саури, — дыхание еще не выровнялось после стремительной пробежки, поэтому «саури» я буквально выдохнула.

— Там это где? — что за глупый вопрос? Понятно, что «там», это откуда я прибежала.

— Ась, давай все по порядку, — попросили меня подтянувшиеся охранники, которые уже поняли, что опасность миновала и предвкушали возможность повеселиться за мой счет.

— Ну, я пошла туда, а там тушканчик.

— Тушканчик? — переспросил Райн.

— Ну, откуда я знаю кто он? Зверек такой, мохнатый, толстый и с кисточками на ушах.

— Так это виска же. Совершенно безвредный, кушает траву, — тут же проинформировали меня.

— Пусть будет виска. Я хотела ее погладить, а она убежала, я за ней, а она опять от меня…

— Мы поняли, что ты загоняла несчастную виску до полусмерти, — невежливо перебил меня маг, — Что там с саури?

— А потом земля зашевелилась и оттуда выскочили два корня и утащили животное под землю. А когда поползли в мою сторону, я и рванула к вам. Все боялась, что эта гадость меня за ноги схватит и я не успею даже вас предупредить, — завершила я свой рассказ.

— А тебе никто не говорил, девочка, что корни у этого куста в длину не превышают 7 хвостов арса? — пряча улыбку, поинтересовался Вал. Я глянула на хвост одного из арсов, вернувшихся с обеда, и перевела взгляд обратно на купца, отрицательно мотая головой.

— То есть ты бежала нас спасать? — окружающие уже даже не старались скрыть свои улыбки.

— Я бежала себя спасть, ну и вас заодно, — спасаешь их, страдаешь, а они потом еще и глумятся. Судя по всему, саури для этих бравых хлопцев опасности совершенно не представляла, зато я теперь выглядела, мягко выражаясь, «не комильфо». Меня заграбастали чьи-то ручищи и крепенько так прижали, еще кто-то очень умный догадался ткнуть мне пальцем вбок, следующий доброжелатель пощекотал в районе шеи. И вот уже меня, в Бог знает сколько рук, доводили до сумасшедшего хохота эти бестолковые мужики, которые совершенно не умеют щадить ранимую девичью душу.

Спас меня Райн, буквально выцарапав из этой кучи-малы. С трудом отдышалась и погрозила всем сразу кулаком, вызвав очередные добродушные ухмылки. Кажется, меня здесь приняли за дочь полка, не иначе. Народ стал расходиться по своим местам, а Райн не преминул сообщить свое мнение по данному вопросу:

— Реакция у тебя хорошая, на короткие дистанции бегаешь тоже замечательно. Все сделала правильно, только нервишки слабоваты и когда бежишь, рот лучше держать все же закрытым. Мошки, мушки, то да се…

— Ах, ты! — от души придавила каблуком сапог наглого мужичины, и пока тот, ойкая прыгал наодной ноге, отправилась жаловаться Изе. Обняла своего коняшку за шею, стараясь не поцарапаться об чешуйки, и прижалась, делясь своим возмущением. «Сухарь! Тостолобый гад! Ведь никакого сочувствия, только лишь бы поржать!». Арс сочувственно вздохнул и послал мне образ, в котором ваша покорная слуга вываливается из кустов, с круглыми от ужаса глазами, разинутым ртом и растопыренными в разные стороны пальцами рук. Да уж, красава! Не удержалась и тихонько рассмеялась, уткнувшись носов в гриву. Изя был доволен, что сумел смягчить мое негодование, он вообще был на редкость добродушным созданием и мог умиляться любому цветочку.

К тому моменту, как мы отправились в дальнейший путь, начал накрапывать мелкий дождик. А ведь была надежда, что удастся от него уехать. Мелкие капли, возможно, и не причиняли бы особого вреда, но только не когда ты скачешь на лошади.

— Ася, быстрей делай щит, а то промокнешь, — скомандовал Райн, подъехавший ко мне поближе для осуществления оперативного руководства. Да, я уже… не то чтобы сильно сухая! Маг, изучил мое мокрое лицо, при этом один уголок губ упорно пытался залезть наверх (Нахал!), и, весь такой до противного сухой, умчался догонять Вала, возглавлявшего колонну. Молча чертыхаясь, я активировала свою силу. Неужели нельзя было заранее предупредить, что щит служит хорошей защитой от дождя? Впрочем, могла бы и сама догадаться…

Щит получился мощноватым, все же натренирован он у меня был совсем не на капельки воды, летящие с неба, а на кое-что посерьезнее. Надо было его постепенно ослаблять, а поскольку такого опыта я не имела, пришлось это делать аккуратно, медленно, слой за слоем. Наверно только это меня и спасло, ну, и еще то, что так вовремя начался дождь. Удивительно, но пока судьба не желала расставаться со своей новой игрушкой, только этим я потом смогла объяснить свое дикое везение.

Пока боролась со щитом, неожиданно в меня влетел слон. Да, по ощущениям точно слон. Я чуть не свалилась под копыта соседнего арса, такой силы был удар. Судорожно вцепившись в гриву Изи, съехав на один бок, оглушенная ударом по щиту (Господи, как же хорошо, что он у меня был, да еще и мощный, а то бы… «и мама с папой не узнали, какой у Аси был конец»), силилась осознать произошедшее, когда раздался крик Райна:

— У них полог невидимости! Сейчас я их подсвечу! — справа от меня пролетел синий сгусток и ушел в дальнюю-даль. С трудом приняв вертикальное положение (и это всего один пульсар! Они там из пушки что ли стреляют?), попыталась разглядеть, что происходит в сзади. Но за пеленой серого дождя, двигались только едва различимые синие искорки. Видимо, это и была, обещанная магом подсветка. Маячки он навесил, что ли, на атакующих?

Обоз был остановлен, все защитники по команде собрались в голове поезда и заняли оборонительные позиции, опасаясь новых ударов магии. Меня стащили с арса и затолкали под карету. Моим героем-спасителем оказался Марко. Удивительно как моментально этот мальчишка умел становиться взрослым мужчиной в моменты опасности. Мне кажется, я могла бы любоваться им бесконечно, как произведением искусства, но условия, увы, не позволяли. Рядом пролетел синий сгусток, раскрошив в мелкую пыль камень на месте своего падения.

Ванда из кареты тихо позвала меня, предложив заползать к ней. Пришлось вежливо отказаться, хотя соблазн залезть туда и спрятать голову под одеяло, был очень велик. У нас же вроде был план, сразу после нападения уходить с дороги и уводить магов за собой, или мне чего-то не рассказали? Огляделась в поисках учителя, но в ближайшем окружении его не оказалось. Народ, отсиживался под прикрытием повозок, никто не стремился броситься в рукопашную с криками: «За Асююю! За победууу!», и это весьма радовало.

Вновь пара пульсаров сбоку от нас, один из которых задел телегу, заставив скина застонать, а парочку охранников, использовавших это средство передвижения как защиту, выразить свое индивидуальное мнение по поводу всего происходящего. Арсов мы отпустили, чтобы не ставить под удар, а вот скинов распрячь не было никакой возможности. Бедные тварюшки свернулись калачиками и, прикрывшись крыльями, нервно подрагивали. Где же Райн? Нас тут сейчас всех покрошат, а он где-то бегает. Марко, словно поймав мою мысль на лету, высунулся из укрытия и стал всматриваться вдаль. Куууда? И тут же росчерк фаера в небе. Рванулась к Марко в попытке сбить того с ног, но не успела. Сгусток ударил в грудь парня, роняя того на землю. Черт! Подползла ближе и услышала ругательства, явно не предназначенные для дамских ушей. Сегодня, чую, я значительно обогащу свой словарный запас.

— Жив? — выдохнула я, помогая парню сесть. Прикрыла его собой, и сразу же получила весьма ощутимый тумак в щит, заставивший меня буквально распластаться на Марко, мокром и попахивающим чем-то горелым. Такими темпами и я долго не продержусь. Восстановила защитный кокон и тут же наткнулась взглядом на лучащиеся глаза.

— Это стоило пережить, чтобы ты опять оказалась в моих объятиях, — сообщили мне, не скрывая удовольствия, совершенно неуместного в данной ситуации.

— Не о том сейчас думаешь. Ранен? — попыталась отчитать парня, вставая на корточки и осматривая того на наличие повреждений.

Марко, через образовавшую прореху в рубашке, вытащил какой-то амулет, опаленный с одной стороны, и помахал им, хвастаясь:

— Райн чего-то там поколдовал на привале, теперь эта штучка сможет защитить меня от двух-трех прямых попаданий.

Ого! Какой умница, это он здорово придумал, надо будет потом рецептик раздобыть, если, конечно будет у кого. Вот где этот маг шляется?

Очередной пульсар жахнул по телеге, рядом с нами и я невольно закрылась руками от трухи, которая полетела в разные стороны. Ответить бы, да только силы зря потрачу, дальность полетов моей силы была весьма ограничена, метров 20–25, если очень хорошо постараться.

Откуда-то сбоку вынырнул Райн. На его щеке, алел яркий кровоподтек. Неужели он уже успел подраться с кем-то?

— Вал, ползи сюда, — крикнул он, оглядываясь в поисках купца. А тот, кряхтя, уже короткими перебежками добирался до места экстренного совещания. Заискрилась магия и я ощутила, что защитный кокон прикрыл нас куполом.

— Надо признаться, что они меня сделали, — порадовал нас оратор, — Слишком поздно я их почувствовал под пологом невидимости. Повезло, что Асиена была закрыта щитом. Как и ожидалось, их было двенадцать: 4 мага, остальное наемники. Пока подойти не решаются, пытаются достать издалека, но как только мы начнем уходить, они вас атакуют. Я там оставил несколько сюрпризов на дороге, это должно их задержать. Вал, к магам не суйтесь, пусть нас догоняют, а вот если остальных возьмете на себя, буду очень благодарен. Потом нас не ждите, отправляйтесь в столицу, мы пойдем своим ходом. Как появится возможность, кину тебе весточку.

Райн протянул свою ладонь и пожал руки по очереди всем, кто был рядом. Потом обратил свое внимание на меня:

— Ася, метрах в 100, впереди есть развилка, передай своему арсу, чтобы ждал там. Сейчас у тебя есть пара минут, а потом по команде рванешь к развилке. Бежать будешь со всей силы, я пока подержу щит. Там подождешь меня.

Льдистые глаза совсем потеряли свою холодность и смотрели на меня как-то особенно беззащитно, словно страшась того, что я сейчас должна буду сделать или того, что должны будем сделать мы. Не удержалась и легонько дотронулась до кровоподтека на колючей щеке. Мою руку перехватили, прижались долгим поцелуем к самой сердцевине ладошки, словно тронули губами мою душу:

— Да, ерунда, Ась, сам виноват, отвлекся, пока плел заклинание. Ты же знаешь, на мне все заживает, как на собаке, если не быстрее. А сейчас, давай, моя хорошая, осталась всего минута.

Минута? Я растерянно огляделась. Всего минута, чтобы сказать этим людям как много они для меня стали значить, как я благодарна им за эту дружбу. Минута, чтобы запомнить все эти лица, оставить навсегда в своей памяти. Промокшие, со слипшимися волосами, с горящими азартом лицами, как же мне невыносимо трудно расставаться с вами. На глаза навернулись слезы.

— Ну, что ты, девочка, — Вал потрепал меня по плечу, — мы не прощаемся с тобой. Обязательно еще увидимся.

— Мы тут сейчас хоть разомнемся, а то лично я засиделся без дела, — хохотнул Дарай, который еще недавно стоял одной ногой за Гранью.

Я улыбнулась и закивала, не находя слов. Но одно слово я, все же, смогла найти. Порывисто обняла Марко и прошептав ему на ухо: «Прости!», встала, не давая тому возможности ответить сейчас. Он должен простить не под влиянием момента, а обдуманно, и выжить, чтобы самому мне сказать о прощении.

Напоследок окинула взглядом весь караван, махнула рукой заплаканной Ванде, выглянувшей из кареты. Мысленно дала команду Изе, выбралась из-за повозок и рванула вдоль дороги к указанному месту.

Пока мы сидели, удары временно затихли, но как только я побежала, нападающие с новыми силами бросились атаковать наши позиции. Райн держал заслон, как и обещал. Я не почувствовала ни одного удара по защите, которую не рискнула снимать даже во время бега.

Арсы уже были на месте, нервно перебирая копытами, их пугало происходящее, они не понимали что происходит, но оставались верными нам.

Остановилась там, где узкая дорожка, поросшая травой, ответвлялась от главного тракта. Ну, давай же, Райн! Время уходит. И вот из-за повозок выпрыгнула темная фигура. Но бежал учитель не так как я, а зигзагами, стараясь избежать прямого попадания. Фаеры сыпались плотным потоком. Часть из них магу удалось благополучно избежать благодаря своей ловкости, а подчас и гибкости, еще парочку отразил щит.

— Ася, на арса живо! — крикнул он, подбегая ко мне.

Я забралась в седло, а Райн прям с ходу в него запрыгнул, словно акробат в цирке. Мы и так умеем?

Арсы, не дожидаясь команды, словно чувствуя нависшую угрозу, помчались во весь опор, удаляясь от преследователей. Пришлось вцепиться двумя руками в унч и сжать, что есть силы, бока животного ногами, чтобы не вылететь в процессе бешеной скачки.

«Куда мы?» — мысленно послала свой вопрос магу, хотя получилось это примерно так: «Ку-ку-да м-мы-ы?».

«Где-то в этой местности есть пещеры, если удастся их найти, попробуем укрыться там» — последовал ответ.

Издалека донесся грохот взрыва, было видно, как в небо поднимается завеса дыма. Не знаю каким чудом я умудрилась не свернуть себе шею, пытаясь одновременно удержаться в седле и разглядеть, что происходит за нашими спинами. Последовательно прогрохотали еще три отдаленные канонады, и наступило затишье.

«Отлично, значит, они нарвались на мои ловушки!» — мысленно ликовал учитель.

«Будем надеяться, что там всех этих магов и накрыло».

«Это было бы слишком хорошо» — не разделил моей надежды Райн.

Через пару часов такой скачки арсы стали уставать, да и я уже с трудом сидела в седле. Кажется, что в моей голове была совершенная каша из мозгов или того, что у меня их заменяет, то же самое произошло и с моими внутренностями.

Впереди показались гористые холмы (или холмистые горы, кто их разберет), почему бы где-нибудь там не оказаться и пещерам?

И тут случилось то, что обычно происходит у авторов, которые желают добавить остроты моменту — Летящий, то ли запнулся, то ли попал копытом в какую-то незаметную ямку. Резкое торможение, выбило мага из седла, он, перелетев через голову затормозившего арса, кубарем покатился по земле, к счастью, успев сгруппироваться. Мы с Изей с трудом избежали столкновения с хвостом пострадавшего животного, от страха мне показалось, что огромный шип, пролетел буквально у самого моего носа. Подбежала к мужчине, который поднимался на ноги, морщась от боли. Брюки были порваны на колене, крови вроде бы не было.

— Давай посмотрю, — ухватилась за разодранную штанину, но мои руки аккуратно отвели в сторону.

— Все нормально, просто ушиб, — объяснил Райн свой отказ от помощи.

После случившегося Летящий уже не мог продолжать путь в быстром темпе, даже после лечения. Решили отпустить арсов, пусть двигаются дальше по дороге. А сами, изменив направление, быстрым шагом двинулись в направлении, заинтересовавших меня, холмов. Не очень густая растительность, все же скрывала нас от преследователей. Райн шел, прихрамывая (ведь отказался от помощи, вредина), но с хорошей скоростью.

— Маги поскакали за нами, да? — запыхавшись, спросила я, спустя какое-то время.

— Да, как мы и планировали. Скоро будут здесь, оторваться не получилось.

Мы почти добрались до возвышенностей, когда почувствовали, что нас догнали. Подправив щиты, чуть ли не бегом кинулись под защиту ближайшего валуна. Пару ударов при этом избежать мне не удалось. Уже за камнем просканировала местность и поняла, что все четверо пришли за нами. Блин! А я мечтала, что их всех взорвало к чертовой бабушке.

Судя по свечению, двое из них были ранены, у одного подходил к концу запас энергии, но вот последний, самый сильный из них, был в отличной форме. Пришло время поучаствовать и мне эпохальных событиях. Сила кололась, но поддавалась. Несколько раз удалось попасть по чьей-то защите, потому что я почувствовала легкое эхо отдачи. Райн действовал более умело, запуская какие-то особенные подкрученные шары, они постоянно меняли траекторию движения, не давая себя сбить встречным фаером. Наконец, ему удалось пробить защиту одного из нападавших, и тот выбыл из игры. Наверно, толку от меня было немного, потому что точность попаданий была плохой, но я тешила себя надеждой, что хоть чуточку помогаю учителю.

Сзади раздалось шипение, и мою спину протаранил мощный удар, если бы не щит (он относительно мягко спружинил), я бы разодрала всю физиономию о булыжник, на который меня отбросило, а так, только разбила губу об собственные зубы. Вытерла кровь, сочащуюся из ранки. Кажется, это был крученый, который пропустил Райн. Тот, сверкнув глазищами в мою сторону (поди, оценил степень урона) и со злостью сжав челюсти, ответил целой серией пульсаров, по световым эффектам напоминавшей полет трассирующих пуль в сумерках. В кустах, где прятались нападавшие, раздался крик, такой громкий, что перекрыл стоявший грохот. Бинго! Еще минус один. Теперь наши шансы можно было бы считать равными, если бы ни одно «но», силы подходили к концу. Пульсары перестали получаться вообще, щит значительно истончился. У мага дела с защитой обстояли еще печальнее.

Райн на минуту замер, как будто прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом в моей голове раздался его взволнованный голос: «Ася, сейчас повторим наш отход, ты на всех парах летишь вот за тот холм, я тебя прикрываю. Там есть какая-то достаточно глубокая полость в горе, попробуем укрыться там».

«А как побежишь ты? У тебя же защиты почти нет. У меня крепче, давай первым пойдешь ты?» — попыталась я вразумить мужчину.

«Это не обсуждается», — рыкнули мне грозно, а потом, схватив за грудки (по неясной причине мой щит спокойно позволил такое не трепетное обращение с хозяйкой), притянули к себе и на краткое мгновение прижались обветренными губами в поцелуе, моментально напомнив, что губешку-то я сегодня расквасила. Затем меня резко оттолкнули, развернули на 180 градусов и, шлепнув по заднице, придали скорости. Очумевшая от поцелуя, дезориентированная, на автомате побежала в заданном направлении. Крутая насыпь, щебенка, ускользающая из-под подошвы, руками цепляюсь за кустики, не глядя, без разбора. Запнулась и уже на пятой точке съехала по траве с другой стороны холма прямо к разинутому рту пещеры. Встала и с надеждой посмотрела туда, где шел бой, в ожидании своего странного мужчины.

Через пару томительных минут показалась голова, и вынырнул весь Райн, без щита, держась рукой за шею, вторая плетью висела вдоль тела. Правое плечо все было залито кровью. Спускался, тяжело ступая, немного покачиваясь. Бросилась было к нему, но увидела, что из-за гребня холма выбежал один из преследователей. Высокий мужчина, одетый во все черное, готовил фаер, чтобы добить беглеца. Ну уж нет! По сусекам поскребла, собрала остатки синей колючести и ударила, моля только об одном, чтобы не промахнуться. Маленький синий шарик, конечно, не мог сбить ту громадину, что летела в спину моего мага, но он скорректировал направление удара, и тот прошел по касательной вдоль плеча учителя, заставив его сдавленно застонать.

Маг остановился, развернулся, опустил руку, готовясь ударить. И только тут я поняла, что на шее зияет огромная рана. Чееерт! Именно из нее и набежало столько крови. Удивительно как он вообще смог добраться сюда с такой кровопотерей. Пульсар, посланный Райном, ударил по врагу, уже предвкушавшему скорую победу, заставив того свалиться с насыпи.

Подбежала к магу, обняв за талию и подперев его плечом, помогла спуститься и доковылять до пещеры. Ступили в сумрак и влажность прохода, сзади что-то взорвалось, прибавили шаг. Неожиданно мужчина совершил, казалось, совершенно невозможное в его состоянии: вырвавшись из объятий, подхватил меня подмышки и буквально зашвырнул в зияющую глубину пещеры, подальше от входа.

Полетела прямо на камни, больно раздирая ладони и колени об их острые края (щит лопнул как мыльный пузырь), кинула взгляд через плечо. Учитель стоял в проходе, собирая остатки сил для последнего удара. У входа в пещеру мелькнула тень, кому-то сейчас не поздоровиться, только нас это уже не спасет. Но у мага были совсем другие планы. Свою силу он направил прямо в свод пещеры у выхода. Гора застонала и покачнулась. Раздался грохот, посыпались камни, поднимая в воздух облако пыли. Закашлялась, закрыла глаза и нос рукавом, стараясь дышать через раз. Когда все стихло, вокруг царила полная, абсолютная темнота, рядом хрипел Райн. Вытянула крупинки магии и выпустила светляка, бледный свет залил окружающее пространство. Лицо мужчины казалось лицом мертвеца, холодной застывшей маской, если бы не его хриплое дыхание, то я бы сошла с ума. Сняла заплечный мешок, достала флягу с водой, неизвестно, сколько придется провести тут времени, а это вся вода, что у нас есть. Сделала пару глотков, чтобы хоть немного убрать изо рта песочный привкус. Подобралась к Райну и приподняла его голову, стараясь влить в него жидкость. Та струйкой вытекла из уголка рта.

«Только не вздумай опять умирать. Герой ты или кто? Ты не можешь умереть в середине книги!» — мысленно проорала я и повторила попытку напоить друга. Не знаю, услышал ли он меня, но глотать начал. Села, оперевшись на стену и положила его голову себе на колени. Разбитые ладони и колени сильно саднило, но усталость не позволяла ими заняться. «Посижу так немного, а потом обработаю и себя, и Райна», — подумалось мне через дрему. Трудно поверить, что человек в таких условиях может заснуть, но я отключилась. Очнулась как от толчка. Светляк наполовину угас, но я была рада и такому крошечному кусочку света. Маг так и лежал головой на моих затекших ногах, но дышал уже ровнее и был похож на себя привычного.

Тело ныло от неудобного положения. Стараясь не потревожить мужчину, который судя по всему медленно, но верно возвращался в мир живых путем самолечения, достала из мешка платок и баночку с зельем Исайи, обработала свои ладони. Щипало адски, но зато прямо на глазах раны очищались и приобретали менее ужасный вид. Повторила процедуру с коленями. Правда с брюками пришлось помучиться, да и райнова макушка несколько затрудняла задачу, но результат оправдал все потраченные усилия.

Теперь надо было помочь Райну, опустила его на землю, подложив под голову седельную сумку. Разрезала рубашку, ей все равно пришла хана. Хуже всего выглядела рана на шее. Грязная, запекшаяся кровь в том месте, куда попал пульсар. Протерла края и накапала для верности зелья прямо в рану. Мужчина застонал. «Знаю, милый, знаю, но надо потерпеть». После всех процедур, достала из сумки кусочек сушеного мяса и положила его за щеку, надеясь растянуть удовольствие, которого было не так уж много для двоих взрослых людей, один из которых выздоравливающий мужик. Когда закончила с делами, настало время для тревожных мыслей: как мы будем отсюда выбираться, сумели ли наши отбить атаку наемников, не пострадал ли кто-нибудь, как там арсы, куда девался последний из нападавших магов?

По большому счету все не так уж плохо закончилось (если закончилось, конечно): я была жива и не одна, да и еда с водой имелись пока в наличии. И еще этот поцелуй…

Светляк все же погас, оставив меня наедине с собственными страхами. Невольно начала прислушиваться к звукам в глубине пещеры, казалось, что там кто-то шевелится и дышит. Идея не паниковать была, конечно, прекрасной, но трудно выполнимой. Стала тормошить Райна, но тот меня совершенно игнорировал. Оставалось одно. В детстве, когда я оставалась одна дома, то для храбрости включала везде свет и громко пела песни. Со светом была проблема, а вот с песнями все нормально. Я их знала много и голос у меня довольно громкий.

— Прости! Но я больше не могу это слушать, — прохрипел Райн, спустя всего лишь пару часов песнопений. Дико обрадовалась тому, что теперь уже не одна с этой пугающей темнотой, да и надо признаться, горло в последние пол часа начало меня подводить. Поэтому с облегчением свернула свой незапланированный концерт.

— Как ты? — спросила я, позволяя себе погладить его по волосам. Со стороны казалось, что они должны быть жесткими, но на самом деле были такими мягкими, что хотелось утопить в них всю пятерню.

— Нормально, все жизненно важные органы восстановил, остальное само заживет, — мужчина отодвинулся от моей руки, приподнялся и сел рядом со мной, опираясь спиной на стену пещеры. — Ты мне скажи, зачем ты тут так орала? Пыталась шаманскими песнопениями вернуть меня из мира мертвых?

— Нет, это я от страха. А что тебя можно так оживить?

— Думаю, что таким образом ты и настоящего покойника сможешь поднять. Особенно вот этой слезливой: «И там нааад сырою мооогилой склонился молоденький вор…».

Мы немного помолчали, а потом одновременно засмеялись. Есть очистительные слезы, а у нас был очистительный смех. Мы сидели, прислонившись плечами, и хохотали на всю пещеру, которая отвечала нам своим далеким эхом, словно друг, который понимает и разделяет нашу радость, наш гимн жизни. Постепенно вернулась тишина, в которой особенно пронзительно понималось, что мы здесь только вдвоем, так близко… после поцелуя-прощания.

Я почувствовала, как Райн встает, судя по доносившимся в темноте шагам, он разминался. Да, мне бы это тоже не помешало: тело за время сидения затекло, поэтому процесс принятия вертикального положения стал настоящим мучением. Ноги одновременно ужалили тысячи пчел, прокололи тысячи иголок, их будто окунули в леденящую воду. Вместе с болью возвращалась чувствительность.

Прислонилась к камням, не хотелось думать совершенно ни о чем. Хотелось просто стоять и слушать, как мечется где-то рядом Райн. Постойте, а чего он так разошелся, даже света не надо, чтобы понять, что мой маг носится туда-сюда мимо меня. Вентилятор что ли изображает? Так мне не жарко вроде.

— Посидишь одна? Хочу пройти немного по тоннелю, чтобы понять есть ли отсюда второй выход.

— Можно я с тобой? — робко поинтересовалась, стараясь скрыть свой страх перед гнетущей темнотой. Поводила перед собой руками и, нащупав рукав, потянула поближе к себе, тот оказал неожиданное сопротивление. Опять потянула, но тот ни в какую. Чего это он?

— Рай, а Рай, — используя понравившееся магу ласковое имечко, попыталась подольститься к нему, — Ну, возьмиии меня!

То, что прозвучало это несколько двояко, я поняла только, когда услышала в ответ слегка хрипловатый голос:

— Это… Ты лучше сиди, набирайся сил, а я схожу один.

— Только ты не долго, а то я буду волноваться, — смирилась я с неизбежным.

— Я мигом, ты даже не успеешь сказать «черничный пирог».

— Черничный пирог.

— Ну… не так быстро, — разыграли мы сцену из небезызвестного «Криминального чтива», чтобы немного разрядить обстановку.

Учитель поджег маленький бледный светляк и, не оглядываясь, двинулся по тоннелю, унося с собой всю мою храбрость. Я видела, как затухает вдалеке свет, слышала, как затихают шаги, и начинала отчаянно струсить.

И тут случилось непонятное: маг возвращался назад чуть ли не бегом. Сердце замерло в тревоге. Неужели там новая опасность?

В бледном свете огонька, лицо мужчины выглядело взволнованным и каким-то решительным что ли… Может быть, виной тому были тени, которые ложились на кожу, причудливо меняя черты при каждом движении?

Райн приблизился, легонько толкнул меня назад, так что я оказалась прижатой к стене. Обхватил ладонями лицо, с нажимом медленно провел большим пальцем, сминая губы, внимательно следя за грубоватой лаской. Прозрачные глаза скользнули вверх по щеке, так осязаемо, что сразу целая куча бабочек в моем животе одновременно взмахнула своими крыльями, закручивая меня в тугой узел желания. Мой взгляд поймали в плен льда и произнесли шепотом:

— Я так больше не могу… Ты сводишь меня с ума.

В это мгновение погас светляк, погружая нас в чернильную темноту, а мои губы оказались в плену незнакомых, сухих, горячечных губ Райна. И все… на меня свалилось небо, жахнуло по голове, оглушило, заставляя утонуть в себе. Еще несколько ударов сердца назад, здесь была Ася, а потом пропала. Она стала жадными руками, сдирающими совершенно неуместную одежду (кто ее вообще придумал? Зачем? Когда без нее так жарко и тягуче). Она стала кожей, вздрагивающей от каждого прикосновения, переплавляющейся в жидкий металл. Стала жадными губами, царапающими кончиками ногтей, покусывающими зубами, ласкающим языком, каждой клеточкой истомившегося тела.

То, что происходило с нами, нельзя было назвать ни любовью, ни сексом, только сумасшествием, причем обоюдным. Нетерпение, страсть, жажда, одержимость, тоска — мы пили этот коктейль огромными глотками, не страшась захлебнуться, не задумываясь о последствиях, требовательно отбирая друг у друга каждую крупицу огня и тепла. Только там впервые поняла, что совершенно не важно: в какой позе это происходит, насколько ты грязный и ароматный, сколько камней тебе впиваются в спину, как устали твои ноги, обнимать эти бедра.

Меня убивали и тут же возрождали вновь каждым толчком, движением, ритмом этого рваного танца. Я была птицей Феникс, такой же горящей и неистребимо живой. Я летала.

Глава 13

Время, сразу после близости может необыкновенно сроднить двух людей, переживших только что маленькую жизнь; за короткое время, рассказавших свою бесконечную историю любви. В этот момент все окутано ароматом нежности, пронизано трогательностью, наполнено прозрачной хрустальностью. Каждый жест, звук, поворот головы, дыхание — кажется аутентичным и совершенно неповторимым.

Но для кого-то это время может стать испытанием. Страсть схлынула, история прочитана, поставлена на полку, и продолжения ждать не приходится. Словно фотография, разорванная на две части: на одной остался он, на второй позабыта она, а неровный край разрыва, как напоминание о прошедшем. И тогда эти мгновения заполняются неловкостью и скомканными взглядами, извиняющимися улыбками и стыдливо спрятанными глазами.

В каком-то смысле мне повезло, темнота не позволила мне увидеть эти глаза, но я очень четко ощутила момент, когда он перестал быть моим. Кажется, вот только что жил, дышал, был только для меня, мой безраздельно до самых кончиков пальцев, до самого последнего волоска на теле. И тут же… одним движением, одной мыслью, уже чужой: полный сомнений, раскаяния и принадлежащий какой-то далекой Аматис.

Так уж случилось, но в тот момент я забыла как дышать. Раскрывала рот словно рыба, выброшенная на берег, а вдохнуть не могла, не получалось. Словно получила удар под дых. И вот, наконец, судорожный всхлип и воздух рванул в мои легкие, принося с собой кислород перенасыщенный болью. От того ли, что Райн сейчас все решал за нас двоих, отстраняясь, отгораживаясь от меня огромной непробиваемой стеной? Или от того, что случившееся не стало для него таким же откровением, как для меня? Не знаю. Жалела ли я о произошедшем? Нет, ни капельки, ни единой секунды. Для меня все было правильным, прекрасным, честным, даже, если случилось под влиянием момента. Даже, если мой мужчина сейчас топит себя в чувстве вины, мучается от угрызений совести.

Мне хотелось крикнуть ему: «Я не Вина твоя! Не Горечь! Не смей жалеть о нас!», но я, конечно, молчала.

Одежда нашлась с трудом, такая влажная и грязная до противного. Одевались в темноте, не проронив ни одного слова. Свет значительно упростил бы процесс, но почему-то казалось, что он здесь будет лишним, посторонним, слишком многое покажет. Зябко ежась, на ощупь залезла в рюкзак, жутко хотелось пить. Пару раз глотнула, мало, конечно, но надо экономить. Голод тоже давал знать о себе все отчетливее. Ну что же, пришло время «всем выйти из сумрака».

Зажгла светляк, и сразу же сощурилась, тот получился на удивление ярким. Оказалось, что за такое короткое время мой источник сумел наполниться почти наполовину. Бывает же такое! Протянула флягу Райну, избегая его взгляда. И не надо так пристально на меня смотреть, слез и истерик с заламыванием рук не предвидится. Маг, наконец-то оторвался от изучения моего эмоционального состояния и приник к фляге с водой. Гляди-ка, тоже сушнячок мучает! И от предложенного куска сушеного мяса не отказался. Это хорошо, значит, никаких самоубийств, в духе: «О, Боже, я изменил своей Аматис!», тоже не будет. Вы тоже заметили? Опять желчь, никак мне от нее не отделаться. На склоне лет превращусь в противную желчную старуху.

Первым заговорил Райн, кажется, он умудрился проглотить еду даже не жуя. Впрочем, едой это сложно было назвать, только червячка заморили.

— Надо попробовать найти выход. Пошли, — не дожидаясь ответа, маг подхватил рюкзак и направился по тоннелю, подсвечивая себе дорогу ярким сгустком синего пламени. Вздохнула и поплелась за ним следом.

Пещера была довольно просторной и чистой, словно кто-то вылизал ее специально для нашего удобства, чтоб не запнулись случайно о камушек какой ненароком. Воздух на удивление затхлым не был, значит, оставалась надежда, что другой выход на поверхность все же существует. Минут через пять вышли на своеобразный перекресток и остановились. В разные стороны уходили еще три рукава тоннеля, значит, необходимо было решить, по какому из них двинемся в дальнейший путь.

Райн зажег на ладони небольшое пламя и стал по очереди подходить к каждому проходу. В двух из них, огонек качнулся, словно повинуясь чьему-то неровному дыханию. Учитель повернулся ко мне и жестом предложил выбирать один из этих вариантов. По большому счету никакой разницы я не увидела, поэтому ткнула в ближайший к нам зияющий кромешной темнотой лаз. Туда мы и отправились.

Поскольку я шла в паре метров от мужчины, то невольно каждый раз натыкалась взглядом на его спину. На этот раз она была на удивление не информативной, маг напряженно изучал подземелье, отправив все посторонние мысли подальше. Он двигался плавно, легко ступая по каменистой поверхности пола, а я шлепала сзади, гремя каблуками, словно рота солдат (и каблуки-то были — одно название, но цокали как настоящие).

«Тшшш!» — раздался в голове голос потенциального Сусанина. Я замерла и прислушалась. Вроде ничего необычного, только где-то вдалеке со свода пещеры капает вода, издавая гулкий звук «чпок».

«Посмотри другим зрением», — предложили мне недогадливой. Пригляделась и обомлела: впереди находилось нечто гигантское и неподвижное, оно искрилось жизненной силой и, кажется, спало.

«Думаю, это землепод, гроза местных фермеров. Как таковой не опасен, так как питается растительной пищей, но из-за своих размеров в данный момент представляет для нас реальную угрозу. Он передвигается под землей с очень большой скоростью, если мы его разбудим, то сомнет нас на раз-два, рванув по проходу», — порадовали меня новостью.

«Так эти пещеры его лап дело?» — уточнила я, потихоньку пятясь назад, подальше от этого подземного эшелона.

«Не лап, а мощных челюстей, он прогрызает себе ходы, пропуская почву через свое тело. Желудок перерабатывает все, что поступает внутрь и забирает полезные вещества, все остальное выводится наружу с фекалиями».

«То есть теоретически, он сможет и нас с тобой зачавкать и переработать?» — холодея изнутри, спросила я.

«Ну, если ты будешь стоять на проходе и ждать, когда тебя проглотят, то да», — успокоил меня учитель.

Мы уже почти добрались до перекрестка, с которого начали путешествие по проходу, когда раздалось жуткое верещание, и земля под нашими ногами заходила ходуном. Переглянулись и со всех ног припустили вперед, выбежав на перекресток, заскочили в ближайший проход и, не сговариваясь, буквально распластались по стеночке, стараясь слиться с ней. Сердце стучало как сумасшедшее, я слышала, как в ушах пульсирует ток крови. Невольно задержала дыхание и шептала про себя: «Только не сюда, только не сюда!». Когда мимо, нас на бешеной скорости, пронесся ревущий состав, по-другому это просто не назовешь, тихонечко спустилась по стеночке на корточки и, уперевшись затылком в камень, устало прикрыла глаза. Кажется, многовато для меня эмоций. Неужели этот бесконечный день никогда не закончится?

— Все нормально? — Райн присел напротив, встревожено вглядываясь в мое лицо. Приоткрыла один глаз и сразу же закрыла. Нет, не могу еще видеть эти глаза, их холод и отчуждение.

— Да, все хорошо, только отдышусь немного, — с трудом выдавила из себя, поскольку маг так и сидел в ожидании ответа.

— Ася, нам надо поскорее выбираться отсюда, а то эта милая зверюшка скоро вернется назад. Давай руку, — мне протянули ладонь, но я предпочла сейчас не дотрагиваться до Райна. Опираясь на стену, поднялась сама.

— Я готова, пошли, — скомандовала, стараясь не замечать протянутую по-прежнему ко мне руку. Маг даже с какой-то растерянностью взирал на нее, словно не понимая, что вообще происходит. Ну, а ты как думал, голубчик? Одна, значит, одна. Буду учиться справляться собственными силами, а ты подумай еще, может, чего дельное и надумаешь. Я подожду.

На перекрестке двинулись в сторону второго прохода, около которого дрогнуло пламя огня в прошлый раз. На этот раз идти пришлось немного дольше, но итогом нашего путешествия был тупик, вернее заваленный выход.

Я чувствовала себя уставшей, постепенно накатывало полное равнодушие, хотелось есть, пить, спать. Пока я смаковала свои несчастные пару глотков воды, Райн, вновь медитировал с огнем в ладони, водя рукой вдоль кучи камней, преградившей нам дорогу. В одном месте, пламя заколыхалось, показывая, что есть небольшой сквозняк. Значит, высока вероятность того, что за этой преградой выход на поверхность.

— Ася, я не рискну расчищать проход с помощью магии, боюсь вызвать новый обвал, поэтому придется делать это вручную. Ты пока посиди, отдохни, а я поразбираю, — учитель скинул куртку, закатал рукава рубашки. А я как завороженная следила за ним, стараясь не думать об этих руках, которые еще недавно жили на моей коже, дышали вместе с моей грудью.

Райн двигался, а на стенах пещеры рождались замысловатые тени, я запретила себе любоваться мужчиной, поэтому следила за игрой теней. Когда халявить дольше не позволила моя совесть, встала и присоединилась к учителю. Хоть камешки я выбирала как можно скромнее, но уже через 10 минут работы, я поняла, что не рождена для физического труда. Пот лился ручьем, руки висели плетьми, спина рыдала плачем Ярославны, в то время как Райн невозмутимо ворочал каменюги, словно усталость ему была совсем ни по чем.

Не смотря на наши совместные усилия, завал расчищался медленно, силы постепенно иссякали. Поэтому, когда мы услышали едва различимые крики: «Аааася! Рааайн!», то испытали просто огромное облегчение. Не жалея связок, проорали в два голоса; «Мы здесь!» и расцвели глупейшими улыбками на пол лица. Наши друзья вопреки всем договоренностям, не оставили нас, а отправились на поиски. Но, самое главное, они были живы!

Когда совместными усилиями мы были извлечены из заточения, то выглядели как бывалые шахтеры. Одежда была насквозь пропитана грязью и потом, тело зудело и чесалось, а на лице лежал плотный слой пыли. Но, не смотря на это, нас обнимали, целовали (даже Марко не устоял и, позабыв обиду, чмокнул меня где-то в районе уха, видимо, надеясь, что там участок почище, наивный!). Нам были рады. А уж как мы-то, не передать!

Наших спасителей оказалось шестеро, остальные остались на дороге охранять караван. Арсы тоже были здесь. Торопливо делясь своими переживаниями, Изя беспрестанно тыкался в ладонь острым носом и, так и норовил облизать меня всю с ног до головы. При этом его хвостяра выписывал в воздухе невиданные узоры, заставляя народ, держаться на безопасном для здоровья расстоянии. Ну, ведь собака собакой, разве же это богатырский конь? Прислонилась к нему лбом: «Малыыыш!», постаралась вложить в это слово свою любовь и нежность. Изя захлебнулся от удовольствия и неожиданно заржал тоненьким голоском: «И-иии!». Все изумленно уставились на мою животину. Как оказалось, никому из присутствующих раньше не приходилось слышать как иго-гокают арсы.

На обратном пути к каравану, дополняя и постоянно перебивая друг друга, нам поведали о событиях, которые мы пропустили по уже известной причине.

После того, как мы ускакали, наступило некоторое затишье, сменившееся затем грохотом взрывов. Видимо, маги попытались обезвредить ловушки, расставленные учителем, но не совсем удачно, в результате двое из них пострадали. Когда нападавшие приблизились к обозу, то сразу же разделились: четверо попыталось обойти баррикаду из повозок, в то время как остальные атаковали наших друзей. Пока основная масса весьма удачно противостояла наемникам в сражении на мечах, пользуясь суматохой, умный Марко кинулся на магов, пытаясь их задержать, тем самым дав нам дополнительное время. За что и получил пару-тройку энергетических ударов. Этому счастливчику повезло, что Райн, подстраховавшись (видимо, учитывая характер мальчишки и его отношение ко мне), сделал защитный амулет максимально сильным и тот не подвел в трудную минуту. Парня только оглушило, но этого вполне хватило для того, чтобы больше никто не пытался препятствовать магам в их весьма хлопотном деле нашего с Райном преследования.

После победоносного сражения выяснилось, что погиб один из защитников, трое ранены, причем, один находился в тяжелом состоянии. Созвали совет, на котором приняли решение разбить лагерь прямо посередине дороги (ничего не знаем, первые это место заняли) и отправить отряд на наши поиски. Благо, что среди возниц нашелся отличный охотник-следопыт, который и привел друзей к этим холмам, а дальше уже пришлось какое-то время ползать среди возвышенностей и звать нас в надежде на отклик. Особенно поисковую команду порадовали тела трех магов (живописно раскинувшиеся на склоне), с которыми успел расправиться учитель, а вот четвертый нападавший к тому моменту уже исчез в неизвестном направлении. С одной стороны, это было хорошо потому, что друзьям не пришлось вновь сталкиваться с опасностью, с другой стороны — плохо, враг остался жив, не узнан и он где-то рядом.

Мы добрались до каравана в сумерках. Встречавшие приветствовали нас радостными криками как настоящих героев, а стояла и думала: «Люди, это же мы виноваты в том, что вам недавно пришлось пережить, а вы, вместо того, чтобы ругать нас самыми выразительными словечками и гнать подальше от себя палками, возносите нам хвалу!». Видимо, Райн сумел понять, о чем я думаю, а быть может, сам размышлял над тем же, но словно в ответ на мои слова мысленно произнес: «В этом вся Лидия. Здесь не боятся смерти, но, все же, преклоняются перед жизнью»

Поблагодарив всех за помощь и теплую встречу, мы с Райном отправились к раненым. В самом плохом состоянии оказался охранник Киоро (не смотря на немного восточное имя, обладающий вполне европейской внешностью крепыш). После снятия повязок, стало ясно, что у мужчины глубокая рана в области сердца и более поверхностная на правой руке. Я думала, что учитель сам возьмется за его лечение, но тот, осмотрев раненого, предложил:

— Асиена, давай ты им займешься, у тебя в прошлый раз очень хорошо получилось, уверен, что ты и сейчас справишься.

— Хорошо, я попробую, — без возражений опустилась на колени, решив не тратить ускользающее время на споры и выяснение причин подобного решения. Призвала зеленые ручейки, поднесла ладони поближе, зажмурилась и очень сильно захотела увидеть это тело здоровым и невредимым.

— Все, достаточно! — окликнул меня учитель, который занимался лечением двух других охранников. — Опять увлекаешься, отдаешь больше, чем надо. Ася, учись контролировать свою силу, иначе в какой-нибудь момент растратишь свою жизненную силу, а рядом не окажется никого, кто бы смог тебя после этого реабилитировать.

Так вот в чем дело! Это был урок, меня таким образом учили, на умирающем человеке. А, если бы я не справилась, а если бы сделала что-то не так?

«Согласен, это жесткий метод обучения, но действенный, чем раньше ты поймешь, что за все надо платить, тем лучше. Жизнь надо возвращать, но не ценой собственной жизни», — тут же мне вынесли вердикт по мысленной связи.

Я понимала, что маг трижды прав, но так же знала, что если возникнет такая необходимость, то ради близкого человека пойду на риск, вновь и вновь. Из задумчивости меня вывело чье-то прикосновение. Опустила глаза и увидела, что Киоро, пожимает мою руку, тихонечко, будто боясь своей силой как-нибудь навредить мне. Я ободряюще улыбнулась спасенному, а тот одними растрескавшимися губами произнес: «Спасибо!». Он же, наверно, жутко хочет пить.

— Воды! — громко крикнула в надежде, что хоть кто-нибудь услышит. Услышали и тут же протянули флягу, полную до краев. Дала напиться Киоро и двум другим уже вполне здоровым товарищам. Вставать с земли не было сил, но сидеть на холодной и влажной после дождя поверхности было бы не самым верным решением. Казалось, я еще не успела додумать эту мысль, как была поднята на руки и пересажена на ближайшую телегу. Пахнуло мужским потом, но вот ведь удивительная штука, даже этот запах, казался родным и притягательным. Дожила, Ася Сергеевна! Совсем крыша едет, раз балдеешь от подобного сомнительного аромата.

А вокруг все шло своим ходом: пылали костры, гремели котелки, пахло чем-то необыкновенно вкусным, лились негромкие разговоры. Кучер затянул песню, его поддержала еще пара голосов. Шутливая песенка с ненавязчивым мотивом и вот уже кто-то рискнул выйти в освещенный костром круг, чтобы потанцевать с малышкой Вандой. Народ хлопал в ладоши, отбивая ритм и подбадривая танцоров.

Такая мирная пасторальная картинка, словно и не было этого сумасшедшего дня, не было смерти. Райн прав, эти люди умеют наслаждаться каждой минутой своей жизни. И кто я такая, чтобы осуждать их за это?

Веки начали тяжелеть, казалось, что уже ничто не заставит меня сдвинуться с места, но я ошибалась. Меня подхватили незнакомые руки и понесли в неопределенном направлении. Как только я осознала этот факт своим уплывающим сознанием, сразу попыталась вывернуться из цепких конечностей, но не тут-то было:

— Не балуй, а то уроню, — раздался над ухом голос Марко. Я успокоилась и попыталась выяснить цель нашего путешествия.

— Если ты решил меня добить за все хорошее, что я тебе сделала, то сделай это побыстрее, ладно? А то я так устала.

— Добью я тебя как-нибудь в другой раз, а сейчас надо помыться, а то выглядишь, честно говоря, ужасно, — со смехом произнес парень, поудобнее перехватывая свою ношу.

— Тут есть озеро? — тут же встрепенулась я, услышав заветное для каждой девушки слово «помыться».

— К сожалению, нет, но у Вала нашелся бочонок воды, заныканый как раз на такой случай. Постарайся поэкономнее, хорошо? Еще Райна не плохо было бы отмыть, а то придется с ним рядом спать сегодня, а мне еще рано умирать от удушья, еще пожить немного хочу.

Меня поставили на ноги рядом с некоторым подобием ширмы — одеялами, натянутым между ветками ближайших деревьев. Выбирать не приходилось, итак мужчины сделали для меня все, что могли и даже больше. Поблагодарила Марко и забралась за ширму, где меня ждал бочонок теплой воды, ковш и какой-то коврик, весьма напоминающий свой земной резиновый аналог.

Только начала раздеваться, как услышала недовольный голос учителя:

— А ты что здесь делаешь?

— Сторожу, чтобы никто не помешал Асе, — нагло ответствовал Марко.

— Слушай ты… сторож, иди-ка покушай, там тебя уже обыскались. Мы сами тут справимся, — продолжил гнуть свою линию мужчина.

— Я уже ел, — упорствовал парень.

— Значит, сходи еще поешь. Давай, иди, иди!

Раздался шумный вдох, неуверенное топтание на месте, а потом у меня поинтересовались:

— Ася, так мне уходить или как?

— Марко, спасибо за помощь, я очень ценю ее. Ты сейчас иди, а я вымоюсь и сразу же вернусь.

— Хорошо, я буду у главного костра, — шаги постепенно затихли и Райн, наконец-то соизволил обратить свое внимание на мою полуголую персону, в ожидании застывшую за одеялами. А вода-то остывает, а воздух-то прохладненький!

— Вот возьми, там, кажется, твоя одежда, я из седельной сумки забрал, мне перекинули пакет с вещами. Подняла его и довольно улыбнулась. Заботится все-таки!

— Спасибо.

— Не за что. Ты мойся скорее, а я побуду поблизости на всякий случай, — и вновь звук уходящих шагов.

Какое же это блаженство быть чистой. Сто раз мысленно послала благодарность Валу за его предусмотрительность и Марко с Райном за помощь. Ведь могут же, когда хотят! Конечно, волосы помыть не удалось, но в нашем положении выделываться глупо, да и бессмысленно.

Мне удалось даже оставить чуть меньше половины бочонка для помывки учителя, как и просили, поэтому я была весьма горда собой, когда вылезала из-за ширмы. Маг, увидев, что я закончила омовение, подошел поближе и замялся, готовясь мне сказать что-то. Кажется, я не готова ничего сейчас слушать, может быть заткнуть уши? Заодно и зажмуриться, а лучше вообще закопаться головой в песок. Или это будет слишком по-детски?

Но время шло, а Райн так и не решался высказаться, попыталась бочком обойти эту молчаливую статую, но тот, все же, отмер на мою голову.

— Ася, о беременности можешь не волноваться, — я аж застыла на середине движения, превратившись в Слух. — В моем мире есть специальные заклинания, позволяющие избежать нежелательной беременности. Пока мужчина не захочет, женщина не сможет зачать.

Чтооо? Не беспокоится? Нежелательная беременность? И это все, что ты можешь, хочешь мне сказать? Ты, еще недавно сжимавший меня в объятиях, вздрагивающий от каждого проникновения, не скрывающий стон «маленькой смерти». Ты можешь мне сказать только про предохранение?

С размаху влепляю пощечину в это лицо (блииин, перелом будет!), успевшее удивиться, и, не произнося ни звука, ухожу. Прочь, лишь бы не видеть… лишь бы не увидел…

Подошла к костру и буквально упала на ствол дерева, используемый вместо скамейки. Марко, подсунул мне котелок с едой, но я ела, не замечая вкуса, не реагируя ни на чьи слова. В конце концов, меня перестали тормошить и оставили в покое. В голове была пустота, в сердце тоже, хотелось только лечь и забыться мертвым сном. Ванда отвела меня в карету, где нашлось вполне комфортабельное местечко для ночлега, если слегка поджать ноги. Легла, накрылась тонким одеяльцем и почти моментально отрубилась.

Глава 14

Проснулась еще затемно от того, что вокруг началось движение. Наш походный лагерь неохотно просыпался, покашливая, постукивая, кряхтя и поскрипывая. Воздух был довольно прохладный, выбираться наружу не хотелось ужасно, поскольку было так тепленько под двумя одеялами. Постойте! Под двумя? Улыбнулась. Неужели Марко продолжает ухаживать за мной?

Наскоро причесав волосы пальцами (совсем скоро одичаю), завязала хвост, ведь неизвестно когда дело дойдет до расчески. Одела куртку, сапоги и тихонько, стараясь не разбудить Ванду, вылезла из кареты. С трудом во всеобщей сумятице отыскала наши сумки, учителя рядом с ними не наблюдалось. К счастью, потому что встречаться с ним не хотелось: стыдилась своей несдержанности, ругала себя за то, что слишком показала свои чувства, не представляла как вести себя с ним дальше. Ладонь правой руки при нажатии отзывалась легкой болью, надеюсь, его челюсть тоже вспоминает о моем ударе, хотя бы во время еды.

Сегодня я уже почти не злилась на Райна. По большому счету я ему должна была быть благодарна за то, что хоть один из нас подумал о такой важной вещи как предохранение. Видимо, моя крыша уехала отдыхать к морю, поскольку я совершенно не вспомнила ни о какой безопасности: ни до, ни во время, ни после.

У костра уже раздавали завтрак, народ во всю браво стучал ложками, в воздухе разливался бодрящий аромат тои. Там и обнаружился Марко. Получив свою порцию, пристроилась рядом с ним и негромко сказала:

— Спасибо за одеяло.

— Какое одеяло? — брови парня удивленно взлетели вверх. Ох, какая неловкость! Кажется, я сейчас ткнула пальцем в небо.

— Я думала, что это ты меня накрыл одеялом, — объяснила я, оглядываясь, не слышит ли кто-нибудь наш разговор, и моментально споткнулась об льдистый взгляд прозрачных глаз, буравящий во мне очередную дырку. Мне показалось на мгновение, что в них мелькнула затаенная боль, или я выдала желаемое за действительное? Райн отвернулся и двумя руками взлохматил себе волосы. Неужели это он меня накрыл ночью? Даже после того, как я его ударила? Что-то я совершенно перестала понимать происходящее.

— Не я, наверно этот твой…, я видел, он перед сном забирался в вашу карету, — парень кивнул в сторону уходящего мага. — Видимо, в качестве извинения.

— Извинения? Какого извинения? — не поняла я.

— Ну, ты же вчера пришла сама не своя. Никого не видела и не слышала. Мы решили, что вы поссорились опять, — бесхитростно выложил правду-матку Марко, дожевывая пирожок.

— Опять поссорились? Вы нас что ли все время обсуждаете? — интонации получились более злобные, чем мне бы хотелось.

— Асиена, не обсуждаем мы вас, а волнуемся за вас. А это совсем разные вещи, — со вздохом объяснил ситуацию парень.

Здорово! Теперь еще всей честной компанией будем нам сопереживать. Только этого мне не хватало, еще ведь и советовать начнут как себя с мужчинами вести, с них станется.

Когда я вернулась за вещами, Изя уже стоял оседланный и полностью укомплектованный. Даже не было смысла, спрашивать у арса кто так постарался для меня. И как мне понимать всю эту обостренную заботливость прикажете? Если это извинение, то пусть он его себе засунет куда-нибудь подальше. Мне оно не нужно. А вот если это такой своеобразный способ сказать, что я ему все же не безразлична, то…, а пусть тоже это все засунет себе туда же! Я усвоила этот урок. Если он, вдруг, решит вновь «не устоять», то его ждет неприятный сюрприз. Райн сумел меня разозлить, и эта злость поможет мне, в случае чего, вовремя остановиться. Ну, я на это очень надеялась… Должна же я на что-то надеяться?

Сегодня погода нас радовала, небо было чистейшим, светила ласково пригревали бока. Листва, умытая вчерашним дождем, блестела словно лакированная, иногда до рези в глазах. Эх, не взяла я с собой солнечные очки, сейчас бы они очень пригодились (да, и к моему лицу они подходили просто идеально, надо признаться). На коняге, с развевающимися на ветру волосами, в солнечных очках, в одной руке Кама, в другой сияет файербол — вот она, чудо-героиня, и почему рыцари еще не складываются штабелями вдоль дороги?

Я ехала рядом с Марко, который рассказывал забавные эпизоды из своего детства, при этом наглядно демонстрируя все последствия, путем показа маленьких и больших шрамов на различных частях тела. И какие только позы он при этом не принимал, только что из штанов не выпрыгивал! Словно акробат на цирковом представлении. Я хохотала уже без всякого стеснения, окружающие снисходительно ухмылялись, даже хмурый Райн, не удержался пару раз от змеистой улыбки.

Как-то сами по себе, без каких-либо выяснений и разговоров, между мной и Марко установились непринужденные дружеские отношения. Меня незаметно перевели из разряда «девушек для любви» в разряд «своих парней». Неловкость исчезла, осталось только удовольствие от общения с близким человеком, а именно таковым и был для меня этот очаровательный мальчишка.

За разговорами незаметно подкралось время обеда. На этот раз место стоянки оказалось у потрясающе красивого озера, оно было настолько прозрачным, что при желании можно было разглядеть каждый камушек и каждую проплывающую рыбку.

Когда все мужики послезали с арсов и дружно начали раздеваться, я сначала опешила. Можете себе представить картину, толпа разновозрастных дядек, в отличной физической форме, сдирающая с себя всю одежду? Ну, почти всю. Вот так я узнала, что на Лидии мужики ходят в семейниках весьма фривольной расцветочки: цветочки, деревца, яблочки. И ни одних однотонных. Может, это у них оберег какой? Ну, от сглазу или чтоб сила мужская колосилась, как цветочки, была крепкой, как ствол дерева и приносила вполне определенные плоды? Сие осталось для меня тайной, покрытой мраком.

Итак, не отвлекаемся, девочки! Толпа мужиков, раздевается и с громкими криками несется прямиком в озеро (ой чую, далеко ни одна рыба в данном водоеме сегодня разродилась икрою) и начинает плескаться, нырять, кувыркаться и заниматься прочими милыми шалостями. Блииин, но ведь холодно же!

Но подошедший Вал развеял все мои опасения. Оказывается, на дне озера бьют горячие ключи, и температура воды даже в самый холодный день не опускается ниже 20 градусов. Теперь мне стала понятна реакция народа. Захотелось тоже окунуться в эту глубину и прозрачность, которая стала довольно относительной после заплыва пары десятков мужиков.

Как это не удивительно, но купальник у меня был, не поленилась захватить его с собой, мало ли… Все же запасливость — хорошее качество. Отрыв его в дебрях рюкзака, уже было собралась на поиски удобного куста, как, вдруг…

Да! Да, он тоже решил искупаться и, будь я трижды проклята, если совру, что не насладилась этим зрелищем. Крепкая, словно вылепленная рукой скульптора мускулатура, разворот плеч, узкие бедра, длинные тренированные ноги, загорелая кожа и на всем этом великолепии только трусы типа боксеры (интересно, он их с Земли прихватил или здешняя аристократия не признает разухабистую красоту простонародных семейников?), черные, укороченные, облегающие, ааааа!

Мои глаза невольно приобрели такую же округлую форму, как и мой рот. Райн, заметив такую реакцию на свою персону, как-то немного стушевался, видимо, не привык к такому жадному вниманию. Что же мне с собой делать, как этому противостоять, если я от одного только взгляда на этого мужчину, перестаю существовать как самостоятельная единица, превращаюсь в безмозглую дурочку, пускающую слюни? Пока не стало совсем поздно и совершенно стыдно за себя, применила свой любимый способ в борьбе с райновой привлекательностью — зажмурилась. Раздался плеск воды и, когда я рискнула посмотреть, мой мужчина уже удалялся от берега с крейсерской скоростью. Ого! А у него очень даже приличный брас.

Когда удобный куст был найден, максимально быстро переоделась в темно-синий слитный купальник с открытой спиной. Вылезать из кустов, надо признаться было стремно, кто его знает в каком виде здесь принято женщинам делать заплывы, может быть в парандже? Хоть я и отошла подальше от всей этой братии, но из-за скромных размеров озерца, находилась в пределах их видимости. Мои опасения подтвердил свист, раздавшийся со стороны повозок, в момент торжественного выползания из кустов. Если бы не дикое желание искупаться, я бы ни за что не решилась на демонстрацию своих прелестей в столь щекотливой ситуации, но «охота пуще неволи».

В принципе у меня была довольно хорошая фигура, только немного худощавая, поэтому купальник меня никогда не смущал, ровно до этого момента. Ну, раз уж решилась выйти, значит, смогу и все остальное, главное это сделать так, чтобы со стороны выглядело, словно я каждый день купаюсь на виду у целой толпы особей мужского пола. Слегка приподнялась на носочки и, плавно покачивая бедрами, подошла к озеру. Аккуратно пальчиками одной ноги потрогала водичку. Чудо как хороша! Повела плечиками, потянулась. Свист повторился. Так, Ася, пора заканчивать, а то ведь Марко может сделать обратную рокировку в разряд «девушек для любви», а оно нам не надо, без него нам спокойнее.

Дно было песчаным и ровным, идти по такому было одно удовольствие. Зайдя по пояс, оттолкнулась и поплыла, кайфуя от ощущений. Еще в школе я несколько лет занималась плаванием, и до сих пор любила это дело.

Вволю наплававшись, обратила внимание, что на месте нашего привала произошли изменения. Появилась группа всадников. Судя по тому, что народ вел себя расслаблено, никакой угрозы прибывшие не представляли. Чем дольше я рассматривала этих людей, тем больше ощущала непривычное волнение, словно на том берегу было что-то очень важное, жизненно необходимое для меня. Все мое естество потянулось туда к человеку, который слез с арса и двинулся к кромке воды, навстречу мне и над зеркальной поверхностью эхом пронеслось тихое: «Сестраааа!»

Пулей вылетела из воды и метнулась в кусты переодеваться. Сама себя подгоняя, с трудом натягивала на влажную кожу одежду. Нетерпение росло в геометрической прогрессии. Так же бегом обратно. Добежала и остановилась, разглядывая центр возникшего притяжения — высокую полноватую женщину, период молодости которой уже миновал, но пришедшая зрелость только добавила шарма ее экзотической внешности. Слегка раскосые глаза, высокие скулы, крупный рот, черные как смоль волосы, убранные в высокую прическу, дорожная одежда, облегающая ее, как вторая кожа.

Она шагнула мне навстречу и раскрыла объятия. Не думая ни секунды, обняла ее в ответ. Я чувствовала как моя сила легко, словно играючи, потекла из меня, сплетаясь с силой, выплеснувшейся из груди моей сестры, такой же Скользящей как и я.

Как найти слова, чтобы описать неописуемое? Это как возвращение домой, в твой самый светлый, самый лучший день детства, когда ты безмятежно счастлив, когда перед тобой открыт весь этот огромный непознанный мир, когда для тебя не существует никаких преград и границ. Наверно я почувствовала себя богом. Я была всемогуща!

Не знаю как это смотрелось со стороны, две женщины, надолго застывшие в объятиях друг друга, но когда я пришла в себя, то вокруг продолжалась обычная жизнь и только Райн, смотрел на нас слегка сощурившись, словно солнце слепило ему глаза.

— Что это было? — спросила я, освобождаясь от объятий женщины. Эйфория схлынула и возникла некоторая неловкость, которая присутствует между близкими людьми, после долгого расставания.

— Это было официальное принятие тебя в гильдию Скользящих, — ласково пояснила моя собеседница, убирая мне, выбившийся из хвоста локон за ухо. Словно мама…

— И так будет всегда при встрече с такими же как я?

— К сожалению, нет, милая. Только если на твоем пути попадется сестра, которая так же, как и ты еще не встречала Скользящих. Можно сказать, что мне очень повезло, — лукаво улыбнулась моя новая знакомая. Вернее незнакомая, имени-то я ее не знала.

— Как вас зовут? — тут же решила я устранить это недоразумение.

— Позволь мне представиться, Алтея Вазиер, старшая сестра Гильдии Скользящих, — торжественно произнесла та, делая шутливый реверанс.

— Ася Сергеевна Тулон, — не менее торжественно произнесла я, копируя интонации и движения моей собеседницы.

— Так ты с Земли? Но тот проход же был запечатан, как у тебя получилось договориться с Гранью, мы столько раз пробовали и нулевой результат. Обиделась, вредина, и ни в какую!

— Наверно, у меня был очень весомый аргумент, я слишком хотела жить, — предположила я.

— Боюсь, что этого мало для прохода, — Алтея глянула на меня скептически.

— Значит, я слишком не хотела отдавать одного человека Гмортам.

— О, да здесь замешана любовь, самоотречение и жертвенность? Это вполне в духе проказницы Грани, — звонким колокольчиком рассмеялась Скользящая.

— Вы так говорите, словно она живая, — удивилась я.

— Ты прошла через нее и так и не поняла ее истинной сути? Забавно, безумно любопытно. Эх, жаль мало времени, я бы хотела услышать твою историю от начала и до конца, со всеми мелочами и маленькими секретиками, — мечтательно протянула женщина, косясь в сторону Райна, как изваяние застывшего в паре метров от нас.

— Вы торопитесь? Так жаль, у меня к вам столько вопросов, — разочарованно протянула я.

— Ну, на некоторые из них я успею ответить, пока мы будем перекусывать. Погоди, сейчас вернусь, — на ходу бросила Алтея, направляясь к своим попутчикам. Пока она что-то объясняла им, ко мне подошел маг.

— Это было так красиво! — прозрачные глаза с осколками тающего льда, окутали меня своим восхищением.

— Красиво? — непонимающе переспросила я, пытаясь не утонуть в этих манящих омутах.

— Когда вы встретились, на энергетическом уровне произошел маленький взрыв, вы засияли как Ом и Ома. Золотое пламя! Я такого еще никогда не видел.

— Нууу…, здорово! — не нашлась я с ответом. — Кажется, именно таким образом происходит принятие в Гильдию Скользящих. Уж не знаю, что это значит, но ощущения были потрясающие.

— В Гильдию? — тут же напрягся маг. — Она тебе предложила поехать с ней?

— Нет, не предлагала. Но даже, если бы и появилась такая возможность, то не в этот раз. У меня еще осталось одно незаконченное дело, да, и очень хочется побывать дома. Я по ним очень скучаю, — произнесла последнюю фразу и тут же почувствовала, как заныло где-то глубоко внутри. Милые мои, как же мне вас не хватает!

— А вот и я! — провозгласила Алтея, демонстрируя нам корзинку для пикника. Откуда она ее только надыбала? Разве может такое соломенное чудо выдержать путешествие в седельных сумках?

— Позволь тебя, Ася, пригласить отобедать со мной?

— С радостью, — с улыбкой согласилась я, глядя, как Скользящая раскладывает на траве пестрое покрывало, в цветах сумасшедше-рыжей осени.

— Вас, уважаемый, не приглашаю, поскольку нам с Асей предстоит разговор весьма интимного характера, — вежливо отшила мага Алтея. Тот, ухмыльнувшись, пожал плечами и ушел. Впрочем, не далеко, расположился метрах в десяти от нас и занялся обедом.

Женщина достала из корзины ажурные белоснежные салфетки, хрустальные бокалы на изогнутой ножке, бутылку красного вина. Затем появились коробочки с разнообразными малюсенькими бутербродами, тарелочка с несколькими сортами сыра, фрукты. Заметив как по мере извлечения всего этого роскошества, вытягивается мое лицо, Алтея вновь засмеялась звонким колокольчиком и пояснила:

— Люблю, когда вокруг меня все красиво. В дороге столько грязи, неудобства, что хочется, чтобы хотя бы на отдыхе, получать удовольствие. Вот и таскаю с собой все это добро, благо, что сумки, подаренные одним моим поклонником-эльфом, позволяют засунуть в себя практически целое королевство.

Еда была восхитительной. Добросердечная хозяйка всех этих вкусностей, объясняла что попадает в мой рот: икра рыбы чимт, вяленое мясо швыха (горного кабана), сыр паштао (из молока тигровых коров, и не надо смеяться! Они тут действительно существовали). Вино обладало необыкновенным медово-травянистым вкусом, медленно растекаясь на языке, дразнило все вкусовые рецепторы. Оказывается, производилось оно вампирами из особого сорта ягод, которые произрастали только на их территориях, и все попытки адаптировать растения к другим условиям оканчивались неизменным провалом. Нет, те росли, плодоносили, но вино получалось самым заурядным, при полном сохранении технологии производства. То ли вампиры с ним втихаря что-то там мудрили (например, окропляли кровью невинных жертв), то ли почва содержала в себе какие-то особенные элементы, создающие этот неповторимый вкус. И название тоже было соответствующее — «та ветте» — «Незабываемое».

— Алтея, могу я узнать, куда вы держите путь? — поинтересовалась я, после того, как был утолен первый голод.

— У меня контракт на сопровождение группы магов в мир Стакадо. Недавно открытый мир, еще почти не изучен, вот и таскаю туда периодически группы, которые заняты его освоением. Но ты не о том спрашиваешь, девочка. Спрашивай о главном. Судя по всему, твой учитель мало, что мог рассказать о твоем даре.

— Он рассказал все, что знал и сделал для меня больше, чем любой из присутствующих, — ринулась я на защиту Райна.

— Тише, тише! Никто не умаляет достоинств твоего мага, — шутя, замахала Алтея руками, словно защищаясь от меня. — Но рассказать тебе про дар может только сам носитель дара. И это не случайно. Мы должны свято хранить свои секреты. Вот ты знаешь, почему я удивилась, когда ты сказала, что пришла с Земли?

— Откуда я могу знать? — пожала плечами в недоумении.

— Понимаешь, что в твой мир много лет назад ушла группа мятежников, спасаясь от преследования короля. Я тогда была еще совсем молода, но хорошо помню, как тяжело было всем сестрам, потому что, чем старше, тем острее мы чувствуем, когда одна из нас уходит навсегда. Дело в том, что, если во время перехода, обычный маг убьет Скользящую, и проведет нужный ритуал, то он сможет самостоятельно пользоваться этим проходом и в дальнейшем, только он и бесконечное число раз. Понятия не имею, откуда про это узнали беглецы, но они попытались завязать переход на себя, чтобы иметь возможность пользоваться им единолично. К счастью, Грань сумела противостоять магам, их планам не суждено было сбыться. В наказание за то, что мы были столь неосмотрительны, твой мир был закрыт для нас на долгие годы, сколько бы мы не пытались изменить положение вещей. И тут я встречаю юную Скользящую из запертого мира. Можешь себе представить величину моего удивления?

— Могу только догадываться, — все же чертовски приятно осознавать, что смогла обскакать умудренных опытом сестер.

— Только бы у тебя получилось договориться с Гранью о возвращении домой, а то эта дама бывает довольно капризной. Как-то наша группа просидела в другом мире почти целый год из-за того, что Скользящая имела неосторожность ругнуться во время перехода, — ох, как быстро меня сдернули с Олимпа моей великой славы на бренную землю! А ведь я даже не задумывалась, как планирую возвращаться. Ведь на самом деле то, что я сделала тогда, вряд ли мне удастся повторить вновь, да и не хочется, честно говоря. Только этого мне не хватало для полного счастья. Еще один геморрой.

— Алтея, а почему нас называют Скользящими? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— Видишь ли, дорогая, люди с подобным даром появились на Лидии очень давно, по преданиям они прилетели на спинах лойвов из далекого мира Аматерей. Изначально дар был очень силен и Скользящие открывали проходы легко, словно танцуя, плавно скользя по кромке миров. Грань расходилась перед ними, как занавеси на окне, одним движением. Шли столетия, рождались новые люди, то ли дар со временем вырождался, то ли мы теряли связь с Гранью, но каждому новому поколения все труднее становилось открывать межмировые порталы. С тех давних времен многое поменялось, но имя наше осталось неизменным до сих пор, — с легкой грустью закончила рассказ женщина.

— А как вообще открывается этот ваш переход? Потому что я, честно говоря, так и не осознала, как это у меня получилось.

— Ох, как все запущенно, Ася! — воскликнула моя собеседница, всплеснув руками. — Как же мне тебе это объяснить? На Лидии существуют четыре точки, где можно пройти через Завесу: на востоке, на территории людей, на юге, у эльфов, на западе у вампиров и на северных землях оборотней. Именно там максимально истончаются границы, и появляется возможность на короткий промежуток времени пробить брешь в ткани мироздания. Чем собственно и занимаются Скользящие. Грань есть олицетворение женского начала, разумная субстанция, энергетическая сущность всего существующего, не случайно дар передается только по женской линии. Мы словно ключики, которые освобождают эту запертую энергию, взамен она пропускает нас через себя. Она нужна нам не меньше, чем мы ей. Поэтому, когда мы контактируем с Гранью, то просто сливаемся с ней, на какое-то время растворяясь. Как ты думаешь, почему твой мир так энергетически беден?

— Сложно сказать, — задумалась я над вопросом. Ответ «так получилось», здесь, видимо, не прокатит.

— Чем чаще открываются переходы, тем больше силы проникает в реальность, тем богаче становится мир, — пояснила Алтея.

— Ты хочешь сказать, что если почаще открывать двери на Землю, то есть шанс, что наши люди когда-нибудь смогут стать магами и начнут творить волшебство?

— Именно это я и хочу сказать, — кивнула, соглашаясь, женщина. Ничего себе! Ведь это такая удивительная возможность для всех жителей моей Земли. Насколько проще стало бы жить, сколько болезней мы смогли бы победить! Но прежде, чем я унеслась в мир будущей благодати, Скользящая продолжила:

— Для каждого процесс взаимодействия индивидуален, лично я просто дотрагиваюсь до завесы и представляю то место, куда бы я хотела попасть, в мельчайших деталях. Я разговариваю с Гранью, рассказываю, где желаю очутиться, зачем мне это нужно. В тот момент, когда в ней просыпается любопытство, проход открывается, энергия выплескивается в оба мира одновременно, обогащая их.

— Так, с этим вроде понятно. А как открывается дорога туда, где ты еще ни разу не был и не можешь детально описать тот мир?

— Просто фантазировать, представлять эту новую реальность, — тоном заговорщика поведала мне Алтея, склоняясь к самому уху.

— Но ведь моя фантазия — это всего лишь вымысел? — недоумевала я.

— Нет, если ты что-то смогла себе представить, значит, где-то это уже имеет место быть, уже существует, твоя задача только найти это место, нащупать его и шагнуть за Грань.

— Да уж… То есть теоретически, проходя через этот узел миров, я могу очутиться черт знает где, стоит только мне подумать не о том?

— Нет, глупышка, одной посторонней мысли не достаточно, необходима твердая уверенность и огромное, безбрежное твое желание.

— Понятнооо, — протянула я, собираясь с мыслями. Вопросов было много, но они, как назло, роились в голове и ухватить хоть один из них за «хвост» получалось с большим трудом. — Скажи, а нас много, ну, с таким даром? Есть ли более одаренные, менее?

— На Лидии на всего 112 человек, с тобой теперь 113. Сколько Скользящих живет за пределами нашего мира, не знаю. Каждому из нас дано в большей степени что-то свое: кто-то становится прекрасным первооткрывателем, кто-то чудесным наставником, а кому-то удается проводить через завесу целые отряды. Ничего необычного, все, как у всех, кроме одного…, нас чрезвычайно мало и мы крепко связаны между собой и с Гранью. Это наше благословение и проклятие.

— Проклятие?

— Ну, какой нормальный мужчина выдержит такую ненормальную женщину? Вечно где-то таскается, ужин не готов, дети позаброшены. Ася, из нас редко получаются хорошие жены и матери, — печаль в голосе рассказчицы, говорила о многом.

— Но ведь получаются? — с надеждой спросила я. Алтея рассмеялась, в одну секунду скинув с себя оковы грусти, и погладила меня по голове.

— Получаются. С особенным человеком все получается, осталось только найти такого такого.

Пока мы увлеченно разговаривали, время отдыха неумолимо подходило к концу, во всю начались сборы в дорогу. Алтея, тоже занялась упаковкой остатков былой роскоши обратно в корзину.

— Скажи, то обстоятельство, что я теперь принята в вашу Гильдию, налагает ли на меня какие-нибудь обязательства? — решила на прощание прояснить данный щекотливый момент.

— Нет, но было бы очень не плохо, если бы ты нашла время заехать, и представится нашей Верховной сестре Александре, ей будет приятно увидеть свою землячку, — с этими словами Скользящая достала из кармана куртки изящную визитку с изображением золотого солнца.

— Ого! Она с Земли? Здорово! — кажется, в этих рядах есть наш человек. — Я не могу ничего обещать, но постараюсь заехать при первой же возможности. Только…, здесь нет никакого адреса, как я ее найду?

— Когда окажешься в Мараве, подкинь эту карточку в воздух и скомандуй: «Веди!», и она тебе укажет путь.

На прощание мы еще раз обнялись с моей новой подругой, но, к моему глубокому сожалению, ощущение восторга уже не повторилось, как и обещала Алтея. Жаль!

Я понимала, что часть полученной мной информации не предназначена для посторонних, не принадлежащих нашему небольшому сообществу, поэтому немного опасалась расспросов со стороны учителя. Однако тот, вопреки моим ожиданиям, повел себя очень корректно, предоставив мне время на переваривание услышанного. Но вот любознательный Марко, при первой же возможности, решил удовлетворить свое любопытство. Заняв удобную стратегическую позицию рядом с моим арсом, не ходя вокруг, да около, спросил:

— Это ведь была Скользящая, да?

— Да, ты прав. Откуда такие грандиозные выводы? — решила поддеть парня.

— Ну, она такая! Такая…, — не найдя нужных слов, мой собеседник замолчал на некоторое время. — Понимаешь, она словно светится изнутри, так же как и ты?

— А я свечусь? — возможно, у Марко все же есть какие-то силы, раз он заметил в нас особенное, даже не смотря на камень, выданный Райном еще в начале пути, скрывающий от посторонних мою сущность (ведь почувствовала же меня Алтея каким-то образом?). Пригляделась к его энергетике, ничего не изменилось, как был, так и остался обычным человеком. Удивительно.

— Светишься, но не ярко, как фонарь, а приглушенно, словно огонек прикрыли плотным листом бумаги. И эта женщина так же. Она твоя родственница? Когда вы обнялись, то долго такие счастливые стояли, как будто давно не виделись.

— Можно сказать, что родственница, и мы с ней действительно очень давно не виделись, — улыбка невольно тронула мои губы, при воспоминании об Алтее. В то же мгновение, я почувствовала, как в груди маленьким пушистым котенком шевельнулся мой источник, рождая волну тепла. Она выплеснулась из меня и растворилась в воздухе, а всего через пару секунд вернулась обратно многоголосым тихим эхом, донося ласковое и трогательное: «Сестра!». И тогда я поняла, что никогда не останусь одна, ни под этим небом, ни под каким-либо другим, пока дар Скользящей существует во мне, пока живы все эти далекие, но уже такие близкие девочки, мои маленькие родинки.

Когда вернулась в реальность, то увидела обернувшегося на меня Райна. Он вновь щурился, словно прятал под веками глаза от слепящего солнца, и улыбался одними уголками губ (уж кто-то, а я была просто спецом по распознаванию его улыбок, особенно затаенных). Значит, только что ваша покорная слуга сияла новогодней елкой. Неужели я теперь так и буду каждый раз загораться бенгальской свечой, так ведь и ослепнуть мужик может.

«Скажи, а твой амулет по-прежнему скрывает от других магов то, что я Скользящая?» — обратилась к нему мысленно.

«Да, ничего не видно. Ты кажешься довольно посредственной магичкой. А в чем дело?» — маг уже отвернулся от меня и смотрел строго на дорогу. И не догадаешься, что в этот самый момент он со мной разговаривает, удивительное самообладание.

«Если камень продолжает действовать, то каким образом ты видишь, когда я начинаю светиться?»

«Иногда ты сияешь, как тысяча светил, камень не в состоянии удержать твою яркость. Поэтому постарайся делать это не очень часто, хорошо?»

— Асиена, я хотел тебя попросить, — прервал наше общение Марко. — Когда это все закончится, возьми меня в свой мир. Пожалуйста! Я никогда еще нигде не был за пределами Лидии. Слышал только рассказы, а так хотелось бы самому увидеть все!

Марко уставился на меня щенячьими глазами, сделал бровки домиком, надул губки, и даже умудрился сложить ручки в молитвенном жесте, наверно, и на колени бы догадался грохнуться, если бы арс промеж ног не мешал. Ну, как можно отказать такой мольбе?

— Я покажу тебе свою Землю, обещаю, — угу, вот как только пойму каким образом открывать этот проход, осталось дело за малым.

Медленно, но неумолимо мы приближались к Мараве и, соответственно, к цели нашего путешествия. Завтра к вечеру Вал планировал уже отдыхать дома, в лоне семьи. А нам с учителем предстояла встреча с его друзьями с весьма сомнительным прошлым и совершенно непредсказуемым будущим.

Тем острее воспринималось ощущение грядущего расставания. Дежавю. Нечто подобное уже было, когда мы собирались покинуть караван, чтобы маги, идущие по следу, не смогли причинить вред нашим друзьям. И тогда и сейчас предстоящее пугало меня, но встреча со Скользящей, вселила в меня странную уверенность в том, что у нас все обязательно должно получится. Мне же нужно еще вернуться домой, чтобы сделать все для того, чтобы и люди в моем мире узнали, сколько чудесного, необыкновенного нас окружает. Скажете наивная идеалистка? Не понимаю, что магия даст новые возможности нечестным, подлым людишкам, которые стремятся к власти любым путем? Все понимаю, но искренне верю, что хороших «человеков» гораздо больше, и мое путешествие является лишним тому доказательством.

На ночной отдых обоз остановился в милой деревушке под названием Вилы, причем, откуда взялось такое название, не помнили даже старожилы. Единственная гостиница была самым высоким зданием, поэтому ее ярко-красная черепичная крыша виднелась еще при въезде в поселение. Место нашего ночлега выглядело довольно аскетично и скромно, но пушей, коими когда-то запугивал меня Райн, не наблюдалось. После привычных манипуляций с кадушкой воды и моющими средствами, конечно потянуло туда, где слышался стук ложек и звон бокалов.

Наш вечер проходил в уютной атмосфере, в довольно узком кругу посвященных. Было немного вина для расслабления и множество разговоров. Особенно всех интересовала Земля с ее индустриальным развитием. Взрослые мужчины сидели, раскрыв рты и забывая жевать, когда мы с Райном наперебой рассказывали о технических достижениях моего мира: поезда, самолеты, ракеты, интернет, подводные лодки, компьютеры, роботы, генная инженерия. Для них все это было не меньшей диковинкой, чем для меня волшебство Лидии. Поэтому вполне закономерной стала просьба, устроить им экскурсию на Землю. Мамочка моя дорогая! Даже, если каким-то чудом мне удастся провести всю эту толпу через портал, то совершенно не понятно, что я с ними буду делать дома. Они же словно малые дети, наивные и восторженные, их же заберут в ближайший дурдом. А не поторопилась ли я со своим обещанием?

Когда, спустя пару часов, я все же выбралась из-за стола, чтобы отправляться на отдых, Марко перехватил меня на пол пути и отвел в сторону. Потом залез к себе за пазуху и извлек оттуда тот самый кулончик, который благодаря магии Райна спас эту буйную головушку от гибели неминуемой.

— Возьми, пожалуйста, — сказал парень, протягивая мне подвеску в виде янтарной капельки, на тонком кожаном шнурке. — Если потребуется моя помощь, по нему ты сможешь найти меня. Райн знает, как это делать. Да и для путешествия за Грань надо же будет как-то со мной связаться.

Я почувствовала себя собирательницей: Кама от мага, платье от эльфа, мешочек от оборотня, визитка от Скользящей, кулон от наемника. Кто следующий? Нет, я не столь цинична, как вам сейчас показалось, для меня эти вещи имели важное значение. Конечно, каждая в различной степени, но это были именно подарки, то, что шло от сердца (по крайней мере, я на это очень надеялась).

— Спасибо, Марко, — пожала его крепкую мозолистую ладонь, принимая украшение. — Как только смогу, я сразу же вернусь за тобой.

Расходились уже за полночь. Райн проводил меня до порога, пожелал: «Доброй ночи». Я уже хотела открыть дверь, но маг остановил меня.

— Ася! — серьезный взгляд прозрачных глаз в сумраке коридора и рука протянутая к моему лицу. Но прежде, чем длинные пальцы коснулись кожи, прежде, чем потеряла последние остатки самоконтроля, я шагнула назад, наткнувшись спиной на запертую дверь, и скрестила руки на груди.

— Ты что-то хотел мне сказать? — поинтересовалась, нахмурившись, стараясь, чтобы голос не выдал волнения.

— Нет, уже ничего, — негромко произнес Райн, пряча свое разочарование.

На короткое мгновение я возликовала: «Ага! Знай наших!». Но позже в своем номере, повалившись ничком на кровать, зажимая ладонями рот, чтобы ни одного постороннего звука не прорвалось наружу, я рыдала, отдавая ночи свою невысказанную боль.

Глава 15

А ночью мне приснился сон. Впервые за все дни, проведенные мной на Лидии, мне запомнилось все, до самых мельчайших деталей: запах влажной земли, легкая дымка утреннего тумана, шум потревоженного леса, прохлада росы под босыми ступнями. Я шла по траве, раздвигая упругие ветки, перелезая через поваленные стволы деревьев, обходя канавки и ямки. Я шла к своей поляне, той самой, где меня убили, и где ждала меня Грань. Она все так же призывно розовела посередине островка, словно специально кем-то отобранного у лесных великанов, окружавших поляну со всех сторон.

Я подошла и прижалась ладонями к плотной, пружинящей поверхности. Как вот «Это» может быть живым? Ответом мне был девичий смех, казалось доносившийся одновременно со всех сторон. Этот смех окружал меня, забирался щекоткой под тонкий материал платья, скользил ветерком по разгоряченной коже. Но сколько я не оглядывалась, хохотушки нигде не было видно. «Покажись!» — попросила я ее. Смех затих, и из-за ближайшего дерева вышла сутулая худощавая старушка, опирающаяся на клюку. Ну, ни дать, ни взять, Бабка Ежка!

— В прошлый раз ты была другая, — отметила я, произошедшие изменения.

— Так и ты была другая, — прошамкала старушка беззубым ртом.

— Разве я изменилась? — стала оглядывать себя в поисках возможных метаморфоз. Вроде бы все на месте, да и лицо на ощупь вполне мое.

— Конечно, изменилась. Это происходит постоянно. Каждое мгновение, каждый встреченный нами человек, каждое сказанное слово, совершенный поступок незаметно, но неумолимо меняют нас, оставляя свой след. Вот и ты сейчас уже не та девочка, что приходила ко мне во сне. За твоими плечами стоят боль, смерть, страх, любовь, храбрость, преданность, вера. Это ты, но и не ты одновременно. Если человек так может, то я могу и подавно.

Промолвив эти слова, старушка с поразительной легкостью откинула клюку в сторону и прямо на глазах начала превращаться: распрямилась спина, тело налилось молодою силою, морщинистая кожа разгладилась, седые волосы превратились в роскошные развивающиеся белокурые локоны, брови с ресницами потемнели, обесцвеченные губы вернули себе прежние краски, глаза засверкали как огромные бриллианты. И вот уже передо мной не дряхлая бабулька, а молодая воительница — амазонка, затянутая в кожу, убитых ею животных. Наверно, именно так должна выглядеть греческая богиня охоты Диана.

— У тебя есть имя? — спросила я, с восхищением рассматривая, стоявшую передо мной деву.

— У меня их миллионы, как ни назови, суть не изменится.

— Как мне к тебе обращаться? — настаивала я.

— Может быть, сестра? — пошутила девушка.

— Как-то многовато сразу сестер, не находишь?

— Тогда, может быть, мама? — предложила собеседница.

— Мама у меня уже есть, мне одной вполне достаточно, — попыталась я улыбкой смягчить грубоватость слов.

— А тебе не угодишь, Скользящая, — и вновь смех брызгами разлетается по поляне, шевеля листья деревьев, колыша высокую траву, теребя мои волосы.

— Скажи, ты пропустишь меня обратно?

— А ты уже хочешь вернуться? — вопросом на вопрос ответила Грань.

— Еще нет, но скоро.

— Вот тогда и поговорим, а сейчас станцуй со мной, — девушка протягивает мне свои раскрытые ладони. — Не бойся, я же не кусаюсь. Давай же!

Осторожно накрываю их руками, чувствуя гладкость кожи, вполне человеческой на ощупь. Сжимаем пальцы, глядим глаза в глаза и начинаем медленно кружиться. В голове возникает какая-то не знакомая мелодия. Кружимся, постепенно ускоряя ритм, и музыка вслед за нами завивается спиралями, нарастает, вот уже грохочет в ушах громким стуком… Стуком?

Вскочила с испуганно бьющимся сердцем, кто-то упорно барабанил в мою дверь. Черт! За дверью стоял порядком встревоженный Райн.

— У тебя все нормально? Я минут пять не могу дотебя достучаться, уже хотел дверь выбивать.

— Прости, видимо, очень крепко спала, — пробормотала я в свое оправдание и попыталась пригладить рукой растрепанные волосы.

— Собирайся побыстрее, через пол часа выезжаем, — попросил маг, оглядывая помятое лицо и не менее измятую после сна футболку, взглядом задерживаясь на моих голых ногах, практически не прикрытых короткой одеждой. Ну, извините уж, я как-то не ждала к себе гостей.

Взгляд Райна застыл где-то на уровне моих коленей, на всякий случай тоже глянула на них, хорошо, что все необходимые процедуры были мной сделаны еще вчера, ножки выглядели гладенькими и ухоженными.

— Ну, я пойду одеваться? — рискнула прервать процесс созерцания я.

— Угу, иди, — согласились со мной, продолжая сканировать коленки с задумчивым видом.

— Ну, я пошла? — начала очень медленно прикрывать дверь в комнату.

— Да, иди, — взгляд с трудом отцепился от облюбованной территории и скользнул обратно вверх. Опять смущение? Или мне только кажется?

Закрыла дверь перед его носом и еще раз проверила состояние своих коленей, вполне так симпатичные, чуть островатые. Чего это учителя так проняло-то?

На долгие размышления времени катастрофически не хватало, а ведь еще и позавтракать необходимо успеть, поэтому собиралась я довольно энергично. Спустилась вниз, конечно, самая последняя, пристроилась к Ванде, с аппетитом уминающей аналог наших оладушек. Ммм…! Дальше минут пять можно помолчать, ибо процесс еды не терпит суеты.

Изя, терпеливо ожидавший меня во дворе, радостно встрепенулся. С завтрака я утащила пару оладушек с целью проверить, а правду ли говорят местные, что рацион арсов состоит исключительно из свежего мяса. Проверила. Все врут! Изя схрумкал предложенное угощение за секунду и с надеждой уставился на меня. Пришлось возвращаться обратно за чем-нибудь съестным, чтобы порадовать попрошайку. К тому моменту на столах оставался только хлеб и какие-то фрукты. Взяла и то, и другое. Не прогадала. Коняшка прибалдел от невиданных щедрот.

Сунула под нос Летящему один из кусочков хлеба, чем только заслужила брезгливое недоумение со стороны арса и насмешливую улыбку его хозяина. «Да, не очень-то и надо! Сами съедим! Да, Изечка?». Мой Изменчивый, не скрывая восторга, слизал дармовое угощение с ладошки. «Вот и умница! Мы с тобой теперь нигде не пропадем, не то, что некоторые разборчивые». Зыркнула на Летящего и быстро показала ему язык. Оказалось, что недостаточно быстро. Маг, сидя на арсе, тихонько стравливал смех в собственный кулак. Приняв независимый вид, залезла на Изю, поерзала в седле, ожидая команды об отправке каравана в путь.

Чем ближе мы подъезжали к столице, тем шире становилась дорога, и движение по ней все более активизировалось: ехали повозки, груженые разнообразным скарбом, скакали всадники в роскошных одеждах, поодиночке и группами шли более скромно одетые пешеходы. Уже не в первый раз попадались нам на встречу кареты, оббитые каким-то бархатистым материалом и разукрашенные рюшами, бантами и лентами. Все это дело крепилось на довольно неказистых сооружениях прямоугольной формы. Думаю, что увидев такое чудо, у вас тоже бы возникла ассоциация с гробом на колесиках, слишком уж нелепыми и помпезными казались эти достижения конструкторской мысли.

Я только успевала крутить головой по сторонам и приставать к Марко с разными глупыми вопросами. Хотя парень сам был не слишком сведущ в придворной жизни, но мне удалось выяснить, что за последние лет пять в моду вошли яркие красочные одеяния с обилием деталей и украшений. И, как ни удивительно, в первую очередь это касалось именно мужчин. Те сделались настоящими кокетками, только что до макияжа дело не дошло, но это был скорее вопрос времени, нежели вкуса.

Женские наряды носили более консервативный характер, но в первую очередь в этом была заслуга эльфов, так вовремя выкинувших на рынок свои волшебные платья с подвижными изображениями. Зато уж на прическах дамы отрывались на полную катушку! Что только не использовалось для создания многоярусных сложнейших сооружений: в ход шли не только украшения, ткани и элементы флоры, но даже домашняя утварь (например, столовое серебро).

Поговаривали, что во дворце был введен специальный церемониал представления королю, который был расписан до мельчайших деталей и длился несколько часов. Видимо, для того, чтобы знать, умаявшись и переволновавшись обращала как можно меньше на клона короля. Юных придворных ежедневно истязали на домашних уроках, заставляя зазубривать каждый шаг и каждое движение этого великого действа.

Вал, включаясь в наш разговор, поведал, что изменения коснулись не только внешней стороны дворцовой жизни, но внутреннего устройства страны. Чиновничий аппарат был раздут неимоверно, главы городов и поселений назначались Советом по принципу «кто больше даст». Реально на местах правили местные криминальные авторитеты, но назначенцев это совершенно не беспокоило, поскольку они имели свой доход и от темной стороны жизни вверенных им территорий. Коррупция была признана официально. Каждому чиновнику вменялось в обязанности получать взятки, часть этой суммы поступала в казну, на личные нужды Совета и короля Себастиана. В армии царила полная разруха, только личная королевская Гвардия еще содержалась на должном уровне, поскольку необходимость защищать власть имущих стояла довольно остро. Интриги, покушения, кражи, так же стали неотъемлемой частью жизни высшего общества.

Поймав мой тоскливый взгляд с единственной мыслью: «Куда я еду?», Вал только развел руками в духе: «Сама напросилась». Райн, который не вмешивался в наше общение, но впитывающий все информацию, словно губка, постепенно все более мрачнел. Оно и понятно, слышать, как разрушается все то, что ты когда-то с таким трудом отстроил, воссоздал, это должно быть горько.

Когда до Маравы оставалось пара километров, учитель попросил остановить караван. Пришло время прощаться. Вал с его людьми отправлялся дальше, а мы должны были свернуть с главной дороги, чтобы встретиться с друзьями мага, место дислокации которых находилось в пригородах столицы.

В этот раз прощание не было печальным, мы просто пожелали друг другу удачи, договорились, как будем поддерживать связь, и крепко обнялись. Долгий и трудный путь сумел нас сблизить, дал нам надежду на то, что зародившаяся дружба не канет в Лету, а продлится много лет.

Караван уходил, а я долго и упорно махала им вслед, сердце сжималось от щемящей нежности и легкой грусти расставания. Меня никто не торопил, маг, понимая мои переживания, терпеливо ждал, сидя верхом на Летящем. Когда последняя повозка скрылась за горизонтом, мы тронулись в путь. Какое-то время мужчина сосредоточено молчал, словно обдумывая, взвешивая слова, которые должен мне сейчас сказать.

— Ася, ты должна знать, что то место, куда мы сейчас поедем не совсем безопасно для девушки, потому что там собираются совершенно разные люди, с весьма сложной биографией. Мои друзья общаются в этих кругах, потому что это необходимо для интересов государства и интересов бизнеса. Причем, именно в таком порядке. Я знаю, что ты можешь постоять за себя, но не хотелось бы, чтобы мы оба постоянно занимались отстаиванием твоей чести и достоинства, это будет отвлекать нас от других дел. Поэтому я бы хотел предложить тебе единственный вариант, который, как мне кажется, может значительно упростить нам жизнь в ближайшие дни. Для окружающих мы будем парой, своим ребятам я потом объясню ситуацию.

— Поправь меня, если я тебя не правильно поняла. Мы с тобой будем изображать людей состоящих в определенных отношениях, правильно? — неверяще переспросила я.

— Да, людей, состоящих в очень определенных отношениях. Если ты откажешься, то я пойму, но так будет проще. Когда другие мужчины знают, что женщина уже занята, то в отношении ее гораздо меньше поползновений, как словесных, так и телесных. Уверяю тебя, что эти люди будут достаточно откровенны в своих желаниях относительно молодой красивой женщины.

Слова Райна заставили меня призадуматься. Лишний контакт с магом, а это, скорее всего, будет неизбежно, если мы будем изображать любовь до гроба, опасен для меня, для моих обостренных чувств. Однако если таким образом можно будет избежать разнообразных гнусностей, с которыми придется столкнуться в криминальной среде, то меньшим из зол будет — согласиться с этим предложением.

— Что нам нужно делать для того, чтобы все решили, что я с тобой? — пряча волнение, поинтересовалась я.

— В общем-то, ничего особенного, обнять лишний раз, не дергаться, если прикасаюсь я и смотреть на меня с обожанием и восторгом, — расслабился Райн, уловив мое предварительное согласие.

— Всего лишь? Сущая ерунда! Пожалуй, объятия я еще смогу вынести, но вот обожания и восторга обещать не могу, — сыронизировала я.

— А ты постарайся, любимая, — в ответ пошутил Райн, и в его голосе проскользнули низкие бархатистые нотки, на которые моментально отозвался горячей волной низ моего живота. Ммм…

Господи! Да мне даже притворяться не надо, и слепой увидит, что я таю, как крупинка сахара на языке, от одних только слов, сказанных этими насмешливыми губами, чего уж тут говорить о прикосновениях рук, которые заставляют взлетать.

— Уж я постараюсь, — чуть хрипло выдавила из себя и заметила изучающий взгляд льдистых глаз. Пытается понять мое отношение к предстоящему?

— Я на тебя очень надеюсь, в тебе же пропадает великая актриса, — и вновь такой прииистальный, дооолгий, манящий нырнуть прямо туда в глубину этих прозрачных омутов. Помотала головой, отгоняя наваждение, возвращая хотя бы относительную ясность ума.

Это на что он сейчас намекать изволит? Он подозревает, что я с ним притворяюсь? Что мой отказ тогда в коридоре, это просто игра? Или что тогда в пещере я только изображала страсть? Столько вопросов и ни одного путного варианта ответа.

— Сделаю все, что в моих силах, дорогой, — гаденько улыбнулась я учителю. Ты же сказал, что я актриса, так надо оправдывать это гордое звание.

— Да! И спать нам тоже придется в одной постели, чтобы не вызывать подозрений, но ведь в этом нет ничего ужасного, правда, Ася? Мы же не чужие люди?

Гадский папа!!! Ааааа!!! Все, девочки, я пропала. Спеленайте меня на ночь, нет, спеленайте лучше его и под замок, чтобы я не доползла до него ночью случайно. На что я сейчас подписалась?

— Ты прав, нам не привыкать, Рай, — буркнула я себе под нос, сама не замечая, что называю его коротким именем. Зато мужчина это заметил, опалив меня жгучим всполохом вьюги.

Никто не решился продолжить разговор дальше. Мы двинулись в путь, не прерывая относительной тишины дороги, где слышался только бодрый перестук копыт арсов.

Ехать пришлось около часа. Мы по широкой дуге обогнули Мараву и подъехали к ней с западной стороны. Окраины столицы были довольно убогими: жалкие лачуги, жались друг к дружке, как маленькие сиротки, казалось, если хоть один домишко уберешь из этой слепки, рухнет целый квартал. Чумазая детвора на узких улочках, своры оголодавших псов, вполне земной наружности и жизнь, неторопливая, размеренная и не очень-то счастливая.

Постепенно кварталы бедняков сменялись улицами более зажиточных горожан, судя по отдаленному расположению от торговых точек и официальной власти, не совсем чистых перед законом. Дома становились выше, ухоженнее, а люди подозрительнее. Ни раз и не два я замечала цепкие взгляды, брошенные в нашу сторону. Как будто тебя уже взвесили вместе с арсом, просчитали свою выгоду и отмерили время жизни на этой территории. Никак не могла отделаться от ощущения брезгливости, которое посетило меня сразу при въезде в столицу. Словно я случайно дотронулась пальцем до огромного гнойника, на поверхности только немного сукровицы, а все остальное, больное и зловонное, спрятано глубоко внутри. Бе-еее!

Не знаю, чувствовал ли Райн мое смятение, но время от времени кидал на меня встревоженные взгляды. Не смотря на то, что мне уже через многое пришлось пройти, где-то глубоко внутри я все еще оставалась изнеженным комнатным цветочком, не привыкшим к такой правде жизни. И учитель это понимал как никто другой. Я чувствовала его незримую поддержку и знала, протяни я руку, ее примут и не дадут упасть.

Наконец, мы остановились около трехэтажного здания, внешне очень напоминающего дома, которые показывают в вестернах: на первом этаже салун, а выше комнаты для постояльцев. Даже двери были такие же распашные, видимо, чтобы выносить нетрезвых посетителей, что меня при иных обстоятельствах весьма бы позабавило, но не в тот момент. Я была натянута как тетива на луке, каждый мускул на лице, каждая мышца в теле. Казалось, тронь меня пальцем и выстрел неизбежен.

Меня стащили с Изи в буквальном смысле, ухватив за талию, сдернули вниз, весьма не бережно.

— Аська, что с тобой происходит? Ты мне совсем не нравишься. С таким вулканом я туда не пойду, — зашептал Райн, прижимаясь губами к моему уху. Со стороны это, наверно, больше напоминало милое чириканье влюбленных, если бы не мое ошарашенное лицо. Пора было брать себя в руки.

Повернула голову и носом прижалась к шее, наклонившегося мужчины, вдохнула терпкий запах горячего тела и замерла. Почувствовала, как меня обняли и прижали к себе. Напряжение постепенно начало отпускать.

— Ну, что? Начинаем работать на легенду? — лукавый голос и смешок мне в волосы.

— За нами наблюдают?

— Думаю да. Будем считать, что мы с тобой помирились после того, как ты меня приревновала к подавальщице в трактире, — порадовали меня версией происходящего. Вот ведь, глазастая зараза! Неужели заметил, как я на ту девчонку смотрела, которая так щедро раскладывала перед магом свои прелести на одном из постоялых дворов?

— А чего это я приревновала, а не ты меня, например, к хозяину трактира, а? — возмущенно зашипела я, переходя в нападение.

— Потому, что все они страшные, старые и противные, а служанки такие миленькие и кокетливые, — последовал ехидный ответ. Да уж… это явная вселенская несправедливость, надо либо делать служанок мымрами, либо мужиков более брутальными. Даже не знаю, что бы меня больше порадовало.

— Ладно, уговорил, — буркнула я, выбираясь из кольца райновых рук, а то не ровен час в голову полезут различные непристойные мысли.

— Будь внимательна, в разговоры не вмешивайся и постарайся следить за лицом. Щит использовать только при непосредственной опасности для жизни. Твоя задача изображать глупенькую влюбленную девочку, — наставлял меня маг на путь истинный, снимая седельные сумки с арсов.

Когда маг двинулся по направлению к входным дверям, его походка кардинально изменилась, исчезла плавная текучесть, появилась некая развязность, расхлябанность в движениях. Когда он обернулся удостовериться, следую ли я за ним, поразилась изменениям, произошедшим и с его внешностью. Нет, на нем не было морока, но черты неуловимо поменялись: былая аристократическая тонкость сменилась порочностью и агрессивной хищностью. Если бы я встретила его в толпе, то в лучшем случае решила бы, что это какой-то дальний родственник учителя, но уж никак не он сам. Вот кто был великим актером, притворщиком, и пусть его заставила быть таковым его непростая жизнь, мне никогда не достичь подобных высот перевоплощения.

Ускорила шаг, пристроившись сзади и чуть сбоку от мага, очень удобная стратегическая позиция, легко сигать за спину в случае непредвиденной опасности. Шагнув в раскрытые двери, сразу же захлебнулась запахом дыма, алкоголя и похоти. Шум и гвалт десятков людей заглушал звуки музыки, которые извлекал из своей скрипки одинокий пропойца на сцене, рядом с ним пытаясь сильно не выбиваться из ритма, вяло танцевала полуголая, ярко раскрашенная блондинка. Почти все столики были заняты: играли в карты, выпивали, спорили, тискали фривольно одетых девочек.

Если сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Случалось ли вам быть участником одной глупой шутки — вас когда-нибудь сдергивали в воду за ноги, постепенно утягивая на дно? Помните ли вы то нарастающее чувство паники, когда чувствуешь, как неумолимо смыкается над твоей головой толща воды, отрезая тебя от спасительного кислорода. В тот момент моим живительным кислородом стал Райн, я вцепилась в него двумя руками, прижалась лбом к сильной спине и задышала ртом.

«Ася, дыши, дыши! — голос мага в моей голове заставлял меня держаться на поверхности. — Спокойно. Представь, что это просто снимается кино, такое неприятное, отвратительное, но не настоящее. Все это декорации, а нам с тобой надо играть свои роли. Мы же хотим получить свой Оскар?»

Хотим, очень хотим. Нам надо найти друзей Райна, а сделать мы это можем только через этот притон.

— Эй, милок! — полногрудая дева в грязноватом передничке, вопросительно уставилась на мага. — Может тебе лучше присесть за столик, а то твоя краля сейчас в обморок грохнется. Уж не беременная ли? А то я ей быстренько помогу решить этот вопрос за достойную плату.

— Мне нужен Сыч, обитает тут еще такой? — поинтересовался Райн, пропуская мимо ушей, поступившее предложение.

— Обитает, что с ним станется? — женщина махнула рукой, приглашая следовать за ней. Райн, вытащил меня из-за спины, приобнял за плечи и чуть ли не силой заставил двинуться в след за нашей провожатой.

Мы пересекли главный зал и свернули в узкий, плохо освещенный коридор с множеством дверей, затем спустились в полуподвальное помещение с огромной металлической дверью, стену около которой подпирали два здоровенных молодчика с весьма интеллектуальными лицами. Оказывается и здесь мафиози беспокоятся о своей охране, а то я в первый момент подивилась тому, что нас без всяких вопросов повели к этой важной шишке.

— Сумки оставляем здесь, все оружие тоже, — заявил охранник, выковыривая пальцем что-то у себя между зубов. Маг сгрузил все наше добро в ближайшем углу, незаметно накинув на него тонкий щит, видимо, чтобы оградить вещи от излишнего любопытства скучающих товарищей.

Учителя ощупали поверх одежды, проверяя, не припрятано ли там что-либо колющие-режущее, но вряд ли эти двое понимали, что стоящий перед ними человек может быть опасен и без каких-либо подручных средств. Дошла очередь и до меня.

— Иди-ка сюда, малышка, я посмотрю, не захватила ли ты с собой какую-нибудь остренькую шпильку, — один из амбалов, скабрезно ухмыляясь, выступил вперед. Подавив в себе волну отвращения, представила, что я нахожусь на приеме у врача и развела руки в стороны, облегчая процесс проверки. Чем быстрее, тем лучше. Но тот явно никуда не торопился: по мне медленно, слегка надавливая, двинулись огромные ладони, изучая каждый мой изгиб. Захотелось завизжать или дать по морде, а лучше и то и другое. Райн, нахмурившись, наблюдал за процессом наглого ощупывания, крепко сжав зубы. Я мужественно терпела и не вякала, как меня и просили предварительно, но когда наглая рука нырнула мне между ног и без всякого стеснения несколько раз погладила, раздался громкий рык:

— Убери от нее свои лапы! — Райн не выдержал, за что я была готова его прямо здесь расцеловать.

— Все, все! Я уже закончил, да, сладкая? — обдали меня на прощание тошнотворным дыханием. Второй громила тем временем постучался каким-то мудреным стуком в дверь, оттуда глухо поинтересовались: «Какого черта нам надо?», на что получили вполне закономерный ответ: «Не твое собачье дело. Открывай!». Видимо это был тайный позывной для открытия данной сейфовой двери, потому что она, лязгнув раз десять многочисленными запорами, открылась перед нами.

Меня взяли под локоток и потянули за собой в хорошо освещенное помещение, где находилось пять человек. Двое стоящих принадлежали к тому же славному сообществу интеллектуалов-охранников, что и встреченные нами у входа, а вот сидящие вокруг стола люди, выглядели куда как примечательнее. Вот если бы я не знала, что они обычные люди, то предположила бы, что передо мной волки- оборотни, нет, не так… волчары. От них так и разило животной необузданностью, властностью и неограниченной властью. Двое были приблизительно в возрасте от 30 до 40 лет, последнего, по земным меркам, я бы отнесла к преклонному возрасту, но дряхлым стариком его бы никто не рискнул назвать.

— Кто ты? И что тебе надо? — сразу решил выяснить цель нашего прихода тонкий как жердь мужчина с немного болезненным цветом лица, одежда темных цветов добавляла его внешности какую-то особую мрачность и трагичность, но никакого сочувствия он не вызывал. Райн проигнорировав вопрос, продолжал пристально глядеть на самого старшего из присутствующих.

Старик тоже не отрывал глаз от мага, словно силился вспомнить где он мог видеть того раньше. И вот одна эмоция сменяет другую: узнавание, удивление, опасение.

— Арахн? — наконец, произнес тот, привставая из-за стола. Райн едва заметно поморщился. Паук? Ничего себе кличка у учителя, милая такая. Паучок ты мой! Неужели не мог чего-нибудь более благозвучное придумать?

— Вспомнил, — констатировал маг.

— Честно говоря, с трудом, ведь столько лет прошло — говорящий разглядывал Райна с каким-то болезненно-жадным любопытством. — Не понимаю как такое возможно…, чтобы человек совершенно не изменился за прошедшие годы. Словно и не было вообще ничего, только вчера вышел за эту дверь и вот сегодня вернулся. Кому бы ты ни продал свою душу, но это сработало, ты остался прежним, а вот я превратился в полную развалину…

— А я тебе всегда говорил, что надо завязывать с тиком и настойками, — ухмыльнулся мужчина, присаживаясь напротив старика. Я мялась на пороге в нерешительности, то ли тоже нагло усесться на стул (прямо на заклание к волкам), то ли продолжать изображать статую рядом с мальчиками у входа.

— Давай, не будем обманывать друг друга. Скажи мне, кого надо убить ради вечной молодости и я сделаю это с превеликим удовольствием.

— А если я скажу, что надо убить себя? — подкинул вариант для размышлений Райн. Взор авторитета подернулся вселенской печалью. — А скажи мне, Сыч, с каких пор ты стал столь неучтив с дамами? Моя девочка устала с дороги и не против была бы присесть где-нибудь в сторонке, пока мы разговариваем. Ты же понимаешь, что я могу очень огорчиться, если ее ножки так устанут, что не смогут сегодня ночью полежать на моих плечах.

Ого! Как завернул… Не успела я насладиться представленной картиной (полумрак комнаты, кровать, роскошная спина Райна, с распростертыми на ней когтистыми крыльями, мои волосы на подушке, мои ноги на…), как, подчиняясь почти неуловимому движению брови хозяина, охранник метнулся к столу, взял стул и принес его мне. Сидящие за столом, терпеливо ждали окончания мизансцены. Молча уселась, мысленно вознося благодарность магу, ноги были ватными, то ли от страха, то ли от картинки, пронесшейся в моей дурной голове. Тоже нашла время и место пофантазировать!

— Зачем ты вернулся, Арахн? Кажется, все вопросы мы решили уже тогда, — спросил старик, доставая из кармана трубку, слегка дрожащими руками.

— У меня нет к тебе претензий, мне нужна информация о моих людях.

— Опять будешь собирать своих арахнидов? После твоего исчезновения они оказались в трудном положении. Так ли ты уверен, что они забудут все обиды и вернутся под твои знамена?

— Обиды? — голос Райна был полон искреннего непонимания.

— Ты пропал, а на них началась настоящая охота. Шута и Дрейна достали, пригласив их на встречу от твоего имени. Остальные были вынуждены скрываться. — Поведал Сыч, попыхивая трубкой, от которой шел чуть сладковатый дымок. Он клубился над его головой и растекался по всей комнате, приглушая краски, придавая предметам легкую размытость. Такими темпами мы тут скоро все задохнемся от удушья, предварительно укурившись наркотой до чертиков.

— Встреча от моего имени… Чушь! Они не могли на это купиться. И мне хотелось бы знать, откуда ты узнал про эту мифическую встречу? — над столом повисло напряжение, такое же ощутимое, как и этот завладевший всей комнатой кумар.

— Аннет! — старик развел руками, радостно скалясь щербатыми зубами.

— Я так и знал, что эта девка неспроста так вцепилась в Шута, — процедил маг, опуская глаза. — Значит, твоя была?

— Моя. Удачно все получилось, да?

— Да уж… Удачнее некуда, — учитель о чем-то сосредоточенно размышлял какое-то время. Остальные терпеливо ждали продолжения. У меня создалось впечатление, что только двое, из присутствующих в этой комнате, понимают суть диалога. Про себя и охрану мудро промолчу, ибо мы скорее представляли собой элементы декора, но и подельники Сыча, красиво обрамлявшие его со всех сторон за столом, похоже, тоже были не в теме. Особенно по этому поводу переживал крепко сбитый мужичок с гиперемией лица. Было заметно, как ходили желваки под кожей, а лицо наливалось кровью. Ой! Сейчас что-то будет!

— Я не понимаю, Сыч, что происходит? Почему этот сквош (грубое ругательство, приравненное мной в дальнейшем к нашему «ублюдку»), расселся здесь как у себя дома, бабу свою притащил и еще чего-то от тебя требует? — не сдержался наш краснолицый уже не друг, и, судя по разошедшимся от скрытой ярости крыльям носа Райна, уже никогда не друг.

— Утихомирься, Свят, — попытался урезонить разошедшегося подчиненного Сыч.

— А почему я должен молчать? Я в своем праве! — взвизгнул мужик, вытирая выскочившую изо рта слюну тыльной стороной руки. Боже мой, он еще и бешеный!

— Во-первых, для общего сведения, я был рожден от официального союза моих родителей, подтвержденного Единым, — с леденящим кровь спокойствием, констатировал маг. — Во-вторых, я пришел не к этой шавке, а к уважаемому мной человеку, которого знаю дольше, чем большинство из присутствующих топчется под этим небом. В-третьих, если он сейчас не сядет на свое место и не заткнется, то мне придется отшлепать этого малыша по попке для внушения уважения к старшим.

Краснолицый Свят уже стал фиолетовым от нахлынувшего возмущения, кажется еще чуть-чуть и его разорвет прямо на наших глазах. Почему-то вспомнился бородатый анекдот о том, что капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски. Уж кого-кого, а лошадь тот мало напоминал.

— Взять его! — заорал фальцетом убогий, и время для меня превратилось в череду стоп-кадров. Вот из рук мага вырываются длинные плети силы, озаряющие комнату ровным синим светом (блин, он и так может!). Вот одна из них взлетает в воздух с громким шипением, а затем рывком сшибает меня вместе со стулом на пол. Чеееерт, больно-то как! Моя спинаааа! Голову успела приподнять, а вот спину уже ничто не могло спасти. Где-то сзади слышится звук удара и грохот от падения тел, по крайней мере, носорогов, не меньше. Запрокидываю голову и в перевернутом изображении вижу два абсолютно бессмысленных лица, залитых кровью из рассеченных лбов (неужели он их вырубил, просто столкнув лбами?). Так же лежа (раз меня уронили, значит, зачем-то это надо), выглядываю из-за сидения моего опрокинутого стула и вижу последний стоп-кадр. Посиневший от удушья Свят, висящих в воздухе, исключительно за счет силовых плетей, обмотанных вокруг его шеи. Тело мужчины уже слегка подергивается в давящей петле, а я мысленно ору: «Не наааадо! Не убиваааай!». Синие жгуты растворяются в воздухе и бедолага, придушенным кульком, оседает на пол. Слышатся судорожные всхлипы, значит, жив.

Медленно поднимаюсь, стараясь не тревожить ноющую спину, и замечаю ироничный взгляд мельком брошенный на меня, что-то типа: «Ася, ты, Ася! Ну, как ты могла такое про меня подумать?». Ну, вот могла! Там любой бы подумал. Возможно и без моего вопля, мужик бы продолжил свое существование на этом свете, но в тот критический момент у меня на этот счет возникли реальные сомнения, поэтому и не сдержалась.

Когда я присела обратно на свой стульчик (аккуратно пристраивая на жесткой спинке огроменный синячище, который весьма болезненно растекался по моему хребту), двое мужчин, оставшихся сидеть во время инцидента за столом, уже достаточно хорошо справились со своими эмоциями. Старик, как ни в чем ни бывало, продолжал затягиваться трубкой, а мрачно-худощавый жадно пил что-то, смутно напоминающее вино, из высокого бокала. Жалобные стоны, доносящиеся с пола, они благоразумно игнорировали.

— Если ко мне никаких претензий больше нет, то давайте вернемся к нашему разговору, — предложил Райн, возвращаясь на свое место. — Кроме Шута и Дрейна, остальные живы?

— Пару лет назад в одной из драк был убит Чико, остальные вроде бы живы.

— Где я могу их найти? — тяжело вздохнув, поинтересовался маг.

— Я не знаю, где они сейчас обитают, давно уже никого не видел.

— Уверен, у тебя сохранились выходы на них.

— Думаю, смогу помочь, только на это потребуется какое-то время, — протянул Сыч, прикидывая что-то в уме.

— Сколько?

— День-другой. Точно не знаю, — последовал ответ.

— Хорошо, мы подождем.

— Будьте моими гостями, — чуть ли не ласково предложил старик, — Подниметесь наверх, найдете Матильду, скажете, что Сыч велел подобрать для вас теплое гнездышко, подальше от чужих глаз. Она все сделает, по всем бытовым вопросам тоже к ней.

— Еще мне нужна связующая Сфера, помнится, была у тебя такая.

— Только с возвратом, она у меня единственная. Сам знаешь, как трудно такую достать, — кряхтя Сыч вылез из-за стола, и стало видно, что нижняя часть его тела выглядит намного хуже верхней. Тончайшие прутики костей и почти полное отсутствие плоти и мышц на них, нельзя было скрыть никакой одеждой. Этот контраст между довольно массивным верхом и иссушенным низом выглядел ужасающим, как он вообще мог передвигаться, для меня оставалось загадкой. Старик доковылял до высокого шкафа, стоявшего в углу комнаты, открыл одну из многочисленных дверок и извлек квадратную серую коробку. Обратный путь проделал еще медленнее, но никто даже не попытался встать и помочь ему. Лишнее напоминание о немочи, похоже, расстраивало Сыча.

Райн встал, подхватив коробку одной рукой, кивнул на прощание Сычу и направился к выходу. Я тоже поднялась, обошла сидящих елочкой охранников. Хорошо их приложило, раз до сих пор пребывали в прострации. Маг, отодвинул засов на двери, и мы покинули удушливый смрад комнаты. Сразу же возникло ощущение, что мне дали кислородную подушку. Конечно, воздух за пределами кабинета авторитета тоже не отличался кристальной свежестью, но после получаса, проведенного в обществе курящего наркотик человека, казался просто манной небесной. Маг нащупал мою ладонь, крепко сжал ее, мысленно приказав: «Все вопросы потом!», и потянул за собой.

Не буду описывать, как мы искали Матильду, добирались до своих апартаментов. Когда без сил упала на кровать, чувствовала себя выжатым лимоном, и эмоционально и физически.

Райн расположился рядом, раскинув в разные стороны руки, едва касаясь рукавом моих волос, и мы какое-то время просто лежали в относительной тишине. Откуда-то снизу доносились приглушенные звуки продолжающегося веселья, но они мало нас беспокоили. Было так хорошо оказаться на этом маленьком островке спокойствия, за плотно закрытой дверью, вдвоем, вне времени, вне жизни.

Думать о чем-либо не было желания, шевелиться тоже, я бы наверно могла пролежать так целую вечность, если бы голодный желудок не напомнил о себе довольно неприятными ощущениями: «Да знаю я, знаю, что ты с обеда ни одной маковой росинки не видел!».

— Кушать-то как хочется! — закинула я пробный шар.

— Хочется, да, — отозвался друг, не пошевелив даже ни одной конечностью.

— Я вниз не пойду, — поставила я в известность.

— Не ходи, — согласились со мной, продолжая неподвижно созерцать потолок.

— Но ведь кушать-то хочется, — повторно намекнула.

— Всем хочется, — вновь согласились со мной.

— Ну, Рааайн! — нашла в себе силы возмутиться я.

— Ну, Аааася! Не кипишись, как только ужин будет готов, его сразу же принесут в нашу комнату, я договорился.

— Ах, ты…, — я с досады шлепнула по первой попавшейся под руку части тела. Этой частью оказалось бедро, плотное и пружинистое.

— Ай! Больно же… — мою руку поймали и вернули на то место, по которому я ударила, да еще и накрыли сверху широкой ладонью для надежности. — А теперь погладь, чтобы быстрее заживало.

— Может, еще и подуть? — сглотнула я, чувствуя, как тепло его тела окутывает мою ладошку со всех сторон. Кроме очевидного воздействия на все мои органы чувств, происходящее напрягало своей непонятностью. Это просто такая шутка на грани дозволенного или попытка склонения к быстрому перепихону? Уж простите мне мою нарочитую грубость и неверие в неожиданно проснувшуюся любовь со стороны мага.

— Лучше поцеловать, — раздался тихий шепот, после чего мою ладонь выпустили из жаркого плена. Как-то и, правда, жарковато тут. Чего они комнаты не проветривают? Совсем распустились, не следят за порядком.

Подскочила на кровати, ведомая всепоглощающим желанием очутиться срочно в душе, в ванне, в лохани, где-нибудь…

— Ванна там, — указующий перст был направлен на неприметную дверь в углу комнаты.

— Здесь есть ванна? — неверяще уставилась на дверь, боясь, что она тот час же растворится в воздухе, как утренний сон.

— Здесь есть все, — выдали мне многозначительную фразу.

— Чур, я первая! — подскочила с кровати, зная, что протестовать никто не будет.

— Иди, только не утони там. А я пока дождусь ужина и поколдую над Сферой.

— Зачем тебе Сфера? — поинтересовалась я, вытаскивая все необходимое из рюкзака. Надо не забыть еще вещи грязные постирать, а то чистых осталось критически мало.

— Ты же хотела поговорить с родными, если я ничего не путаю?

— Так я смогу это сделать сегодня? — с надеждой уставилась на маг, продолжавшего с отрешенным видом возлежать на ложе. Тьфу, блин, ну какое ложе, обычная кровать? Еще бы сказала ложе любви. Ася, ты не исправима!

— Сможешь, если у меня получится сделать так, чтобы твои родители считали, что ты связалась с ними через скайп, — ответил Райн, приподнявшись с кровати, опираясь на локоть. Отросшие темные волосы падали на глаза. У меня даже подушечки пальцев начали зудеть, так хотелось отвести непослушные пряди в сторону, чтобы не закрывали эту прозрачную глубину.

— Ты не представляешь, как я тебе буду благодарна, — сложила я руки в молитвенном жесте, состроив просительное выражение лица.

— Мне кажется, что у тебя будет возможность продемонстрировать мне свою благодарность ближе к ночи, — мужчина лениво улыбнулся, окидывая меня с ног до головы выразительным взглядом.

Что!!!? Это гад на что сейчас намекает? От возмущения все слова застряли где-то глубоко в горле, из которого донесся только невразумительный хрип.

— Ну, ты же поделишься со мной своим десертом? Если мне не изменяет память, здешнее заведение всегда славилось отличной кухней, особенно хорошо удавался щербет, сделанный по какому-то стародавнему семейному рецепту семьи Сыча, — объяснил Райн, невинно хлопая глазками, словно и не было только что этого раздевающего маслянистого взгляда.

— Забирай хоть весь, — сердито буркнула я, прячась в ванную комнату. Закрыла дверь на замок (благо он тут имелся) и прислонилась лбом к косяку. И что это сейчас было? Совершенно определенно он со мной флиртует. Но зачем? Решил воспользоваться ситуацией и снять напряжение, раз уж мы окажемся в одной постели? Это вполне возможно… все же он нормальный половозрелый мужчина в расцвете сил. Просто издевается? Ну, ладно… издеваться он не будет, он никогда преднамеренно не причинял вред моим чувствам. Тогда просто шутит? Возможно, на него подействовала эта атмосфера вседозволенности и распущенности, или просто слишком увлекся своей ролью? Ведь такое бывает, когда актер глубоко входит в роль, то и реагировать на все начинает именно в заданных рамках. Есть вероятность, что нечто подобное произошло и с магом.

Стараясь отключиться от подобных мыслей, расположилась в роскошной ванне. Если наша комната выглядела отлично (видимо, расстарались для вип-гостей), то ванна была просто великолепна. На изящных, изогнутых в виде лап какого-то животного ножках, находилась округлая чаша с закругленными бортиками, куда при желании можно было усадить еще двоих человек. У меня тут же возникли подозрения, что для подобных увеселений она и предназначалась. Но не это сражало насмерть, поверьте не это… а золоченый кран в виде фаллоса. Это была похоронная песня самой махровой невинности, ибо реалистичность была доведена до крайнего предела. Я долго стояла в изумлении, прежде чем рискнула-таки включить воду, чтобы набрать ванну. Пол и стены, окружавшие меня, были отделаны розовой плиткой в мелкий голубоватый цветочек, а зеркало в темной позолоте с херувимчиками по углам, занимало полностью целую стену. Надеюсь, что в Лидии прогресс не ушел еще так далеко, как у нас, и за этим стеклом не сидит какой-нибудь похотливый извращенец, жадно ловящий каждое движение человека, находящегося в этом помещении.

Боже, Ася, а с тобой что происходит? Все мысли неуклонно сводятся к одному. Может, это так действует тот наркотик, которым нас обдымил Сыч у себя в кабинете, или своеобразные шуточки Райна, или у тебя началось обострение на сексуальной почве? А ведь еще надо изображать пару.

— Ооох! — громко выдохнула я, забыв, что могу быть услышана.

— У тебя все нормально? — тут же раздался настороженный голос с той стороны двери.

— Да, все хорошо, уже заканчиваю, — крикнула я, быстренько намыливая мочалку. Надо быть осторожнее.

К тому моменту, как я вышла чистенькая и слегка порозовевшая из помывочных апартаментов, на столе исходил чудесными дразнящими ароматами ужин, а на свободном краю испускал бледное мерцание шар, охваченный лапами паука (что-то пауков развелось видимо-невидимо), лежащего в основании, в диаметре сантиметров двадцать — двадцать пять. Сфера выглядела так, словно только что сошла с экрана телевизора, из кинофильма о жизни прорицательниц и гадалок.

Учитель приглашающим жестом предложил мне занять одно из свободных мест за столом, а сам быстренько ретировался на освободившуюся территорию. К своему прискорбию, должна признаться, что наплевала на все приличия и занялась поглощением еды, не дожидаясь возвращения мага, но он вроде бы этого и не заметил.

Когда он появился в зоне видимости вновь, я чуть не подавилась остатками того десерта, который был обещан Райну (надеюсь, он меня простит, но удержаться не было никаких сил). Этот наглец вплыл в комнату, практически совершенно голый, полотенце, обернутое вокруг бедер, я за одежду вообще не считаю. Влажные растрепанные волосы, гладко выбритое лицо, плохо вытертые капельки воды на коже, тронутой легким загаром, узкие босые ступни с красиво вылепленными пальцами и полотенце… вернее то, что оно почти не скрывает, а скорее очерчивает, мягко облегая все изгибы. Мамочка, моя!!! Может, это месть за слопанный десерт? Мысленно простонав еще пару раз, принялась самозабвенно соскребать остатки щербета с тарелки, но периферийное зрение никто не отменял, как и мою тягу к этому мужчине. А тот, не торопясь, дефилировал по комнате, расчесывал волосы и собирал одежду. Да, он же меня соблазняет! Нагло так и не прикрыто, как в дешевых дамских романах, вот ведь, дала ему поковыряться в Интернете на свою голову, набрался всяких запретных приемчиков. Хотя… мужик взрослый, скорее всего и без сети был в курсе, какое влияние может оказывать своим телом на неокрепшие умы.

Когда его высочество соблаговолили все же свалить обратно с целью приодеться, я перевела дух. Оказалось, что все это время я и дышать-то нормально не могла, только урывками, да и щербет уже не казался таким уж аппетитным, то ли я наелась, то ли в поле моего зрения появилось кое-что значительно превосходящее десерт по привлекательности.

Спустя несколько минут Райн возвратился, а я все еще продолжала соскребать уже практически несуществующий десерт с тарелки. Как часто в жизни нам удается удивить самих себя, проявив неожиданную смелость, стойкость, сострадание? Пожалуй, что не так уж и часто. Но сегодня был мой день! К сожалению, я не поразила себя обнаружением каких-то особенных человеческих качеств, увы… Я была сражена наповал силой собственного желания, одержимостью этим мужчиной.

Объект моих размышлений, улыбаясь каким-то своим мыслям или просто предвкушая удовольствие от предстоящей трапезы, сел за стол, напротив меня. Проследив пару раз, как бережно губами мужчина снимает с вилки аккуратные кусочки пищи, поняла, что мне категорически противопоказано сегодня вообще смотреть в его сторону. Любое движение, жест, взгляд казались наполненными сексуальным подтекстом: мелькнувшие белоснежные зубы, язык, слизнувший соус с уголка губ, длинные пальцы с бледно-розовыми лунками ногтей, сжимающие вилку, мышцы рук, слегка бугрящиеся под синей тканью рубашки. И где прикажете взять силы, чтобы противостоять этой лавине чувств, поглотившей меня почти целиком, еще чуть-чуть, и я начну захлебываться своей любовью? Вопрос остался без ответа, поэтому поступила по привычной схеме — сбежала: очухаюсь, и заодно одежду постираю (заметили? Сегодня определенно вечер забегов в ванну). Если Райн и был удивлен моим поспешным уходом, то виду не подал, полностью увлеченный поглощением содержимого подноса.

Вода меня всегда успокаивала, и на этот раз тоже помогло. Тугой комок, в который превратились мои внутренности за последние пару часов, потихоньку начал распускаться, напряжение отступило, даже начала напевать себе под нос незатейливый мотивчик.

Развесив вещи около небольшого обогревателя, где весьма предусмотрительно были натянуты несколько веревок, оглядела фронт работ. Одежды было не так уж и много, все же походный образ жизни не позволяет иметь обширный гардероб. Но несколько трусиков и бюстгальтеры, разнообразных форм и расцветок, висящие на самом видном месте, несомненно, радовали взор. Получи, фашист, гранату! Не думаю, что ты сможешь равнодушно пройти мимо женского нижнего белья. Уж на что, на что, а на него денег я никогда не жалела. Некоторые образчики даже места для фантазии не оставляли. На душе сразу как-то полегчало, не одной же мне мучиться.

— Ась, ты там на всю ночь решила остаться? — реальность напомнила о себе зовом изкомнаты.

— Иду! — оценила еще раз дело рук своих, выдохнула и шагнула в логово льва.

Поднос с остатками ужина был уже куда-то инсталирован ловким магом, а посередине стола царствовала Сфера.

— Ну, и? — кивком указала на шар.

— Удалось?

— Удалось, — с самодовольной улыбкой, Райн отодвинул стул, чтобы я присела. — Сейчас у вас около девяти часов вечера, я настроил сферу на твоих родителей, к сожалению надолго энергии не хватит, минут десять, не больше. Подумай, о чем будешь рассказывать из своей колхозной жизни, и постарайся не расстраиваться. Думаю, твои родители итак так уже волнуются, что ты им так долго не даешь о себе знать, не стоит давать лишний повод для волнений.

Конечно, друг был тысячу раз прав, надо было выглядеть совершенно беззаботной и довольной жизнью, чтобы никто не бросился спасать свое дорогое чадо из картофельно-колхозного плена.

Какое-то время ничего не происходило, внутри шара клубился белый туман, но вот что-то зарябило и из середины Сферы выплыло мамино лицо. Оно озарилось широчайшей улыбкой, и раздался крик: «Сережка! Ася звонит!». Откуда-то сбоку выплыл папа, не скрывающий своего ликования: «Ну, я же тебе говорил, что с ней все хорошо, видишь, довольная, розовощекая, счастливая! А ты волновалась, деревня есть деревня!». На его плечах восседал счастливый братишка, с энтузиазмом намахивая мне руками, периодически влепляя ими папе по ушам.

Вскоре выяснилось, что не получив от меня ни одной весточки за все это время, мама подняла небольшой шухер, дозвонилась до декана, но тот на наше счастье был слишком занят и ничего вразумительного не сообщил. Женьке удалось немного придержать этот ураган, но маман была на исходе и уже готовилась к марш-броску на мою кафедру с целью выяснения местонахождения любимого чада. Я позвонила крайне вовремя.

Родные всей кучей, наперебой набросились на меня и потребовали отчет по всем статьям, но пришлось делать это максимально кратко, уповая на вынужденную краткость нашего общения. Кое-как удалось ответить на все вопросы, надеюсь, что смотрелось это естественно. Саму же меня интересовали не только домашние новости, но и как справилась с произошедшим Женька. К сожалению, мама никаких подробностей про нее не знала, кроме того, что она продолжала встречаться с Сергеем. А это было уже само по себе хорошим знаком. Райн подал сигнал, что пора прощаться, я прижалась пальцами к холодной поверхности шара и с той стороны ко мне протянулись две взрослые ладони и одна маленькая детская. Горло сдавил спазм, захотелось нырнуть с головой в этот облачный шар, чтобы хоть на секундочку почувствовать их близость.

— Я вас очень люблю и скоро вернусь домой, дорогие мои, — успела я сказать, прежде чем погасло изображение, и шар потемнел.

Тоска сжала все мои внутренности в кулак, захотелось снова стать маленькой и разреветься от души, только неимоверным усилием смогла подавить в себе это чувство. Не знаю, сколько я так безучастно просидела, продолжая вглядываться в потухшую Сферу, но мне не дали провести эту ночь, сидя на стуле, упиваясь страданиями. Учитель разобрал постель, притушил свет, поднял со стула. Разделась, оставив одну футболку. Райн откинул одеяло и помог мне улечься на любимый правый бочок, потом накрыв меня по пояс, задрал на спине футболку. Не успела я возмутиться, как почувствовала его ладонь на своей спине, прямо там, где ноющей болью напоминал о себе, заработанный мной при падении синяк. Не забыл! Волшебное тепло заструилось через кожу, забирая с собой неприятные ощущения и тоску, принося взамен спокойствие и умиротворение.

А через десять минут, я уже спала. Тихо, без сновидений, совершенно не чувствуя, как меня обхватили, словно защищая от всех напастей, нежные руки; как прижались ко мне крепким телом, каждой его ямкой и выпуклостью, и уткнулись носом в затылок. К сожалению, я тупо спала.

Глава 16

Утро, или уже скорее день, я встретила одна в большой постели. Судя по вмятине на соседней подушке, Райн не куролесил до рассвета, погрязнув в разгуле и разврате, а спал в непосредственной близости. И судя по позе, в которой я проснулась, он провел эту ночь, в моих собственнических объятиях, придавленный рядом конечностей для надежности. Конечно, оставалась надежда, что ваша покорная слуга так разметалась уже после его ухода, но подозрения в том, что она ночью столбила территорию, были слишком сильны.

Раздался стук в дверь, и показалась очаровательная кудрявая головка молоденькой девушки в простом ситцевом платье бледно-розового цвета.

— Доброе утро, госпожа! — с преувеличенным восторгом провозгласила та, входя в комнату с огромным подносом, полным еды. Да, я же лопну! — Ваш друг, попросил принести завтрак в номер.

Служанка ловко расставляла тарелки, освобождая поднос. Почувствовала, как обрадовался проснувшийся желудок, когда глаза сообщили ему о прибытии обильной пищи, а нос телеграфировал об ароматах, витающих в воздухе.

— На улице сегодня так хорошо, словно лето опять вернулось. Завтракайте скорее, да спускайтесь, там сегодня будут устраиваться бои, уже народу целая куча собралась, ставки делают. Ваш друг тоже участвует.

— Как участвует? — я буквально уронила челюсть на грудь. У него случилось временное помутнение сознания? Ему заняться нечем, кроме как калечить себя и окружающих? Услышанное шло совершенно в разрез с моими представлениями об этом мужчине.

— Я так поняла, что его хозяин выставил от своего имени. От такой чести не отказываются ведь, госпожа. Так что будет драться.

— На мечах? — с замиранием сердца спросила я.

— Да, Единый с вами! Тут большая часть и меча-то в руках не держала, так, ножичками балуются время от времени.

— Значит, просто кулачный бой? Никаких ножей, стекол, заточек?

— Ну, да. Понабивают друг другу морды, зубов повышибают, приз получат. Ничего страшного, госпожа, зря вы так всполошились. Интересно будет и мужчин сильных много. Ох, и повеселимся! — излучая волну неуемного оптимизма, девушка махнула мне на прощание рукой и скрылась за дверью.

Пока я приводила себя в порядок, размышляя по какой причине Райн мог согласиться на эту глупость, в комнату вновь постучали. Оказалось, вернулся учитель. Он выглядел отдохнувшим настолько, что его частые спутники — темные круги под глазами — почти пропали. Постаралась удержать взгляд на его лице, потому что при движении вниз, тот сразу попадал на кусочек кожи, дразнящее выглядывающий из полурасстегнутой белоснежной рубашки.

— Доброе утро, Ася, — улыбнулся маг, слегка напряженной улыбкой. Итак… все-таки эту ночь я проспала, спеленав объект моей страсти всеми доступными способами. А ну и что! За то, что я делаю во сне, ответственности не несу, мало ли кто мне там пригрезился. Может, Марко или какой-нибудь другой красавчик, вот я от радости и распоясалась.

— Доброе, Райн. Я тут только что узнала странную новость — ты собираешься сегодня участвовать в бессмысленном мордобое?

— Можешь дальше не продолжать, я уже понял твое отношение к предстоящему, но как ты понимаешь, подобная идея вряд ли пришла бы мне в голову. Сыч, в качестве платы за помощь, потребовал, чтобы я участвовал в боях от его имени. Когда-то у меня это неплохо получалось. Сейчас он хочет развлечь клиентов и сорвать куш в случае моего выигрыша.

— Он настолько в тебе уверен? Ты ведь много лет не тренировался, — сказала и сразу же прикусила губу. С моей стороны было большой бестактностью сомневаться в маге, особенно после того как я не единожды видела его в сражении.

— Он? Да, он уверен, а вот ты вижу, не особенно, — уголок губ лукаво изогнулся в ироничной усмешке. — Ну, Ася, подумаешь, поколотят меня? Ты подлечишь потом.

— Не буду я тебя лечить и смотреть, как тебе мозги последние вышибают, тоже не буду, — меня начало бесить его несерьезное отношение к предстоящему. Словно не знает, какие последствия бывают даже у таких драк. В моей детской памяти отчетливо отпечаталась история, случайно услышанная мной в разговоре родителей. Папин знакомый, еще совсем молодой парень, возвращаясь вечером с работы, встал на защиту незнакомой девушки от уличных хулиганов. Произошла потасовка в результате которой, ему сломали нос. Все бы, возможно, нормально закончилось, ну, прожил бы жизнь с кривым носом, девушкам и такие нравятся, но так сложилось, что какая-то косточка при ударе вошла в головной мозг… Мне сложно представить, как один пропущенный удар может оборвать жизнь хорошего человека, но итог был шокирующим — кома, а спустя сутки смерть.

— Неужели ты оставишь меня совсем без болельщиков? Ставки, итак, не в мою пользу. Я же должен знать, что хоть кто-то искренне желает мне победы, — продолжал испытывать мое терпение маг.

— Сыч будет сидеть и искренне желать тебе победы, — буркнула я, откусывая кусочек булочки с корицей. В конце концов, все это изобилие сейчас остынет, пока мы выясняем отношения. Райн присоединился ко мне и на какое-то время разговор затих.

— Понимаешь, я не мог отказаться… Нам сейчас срочно надо найти ребят, а, если Сыч заартачится, то эти поиски могут затянуться надолго. Пришлось соглашаться. Ты, конечно, можешь не смотреть, скажу, что приболела, но это может показаться немного подозрительным. Обычно спутницы таких ребят как я, визжат от восторга, наблюдая, как их любовники подправляют кому-нибудь физиономии. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы ты была на виду. Когда все постояльцы будут внизу, одинокая девушка может стать непреодолимым соблазном, — на этот раз Райн был совершенно серьезен, а ко мне пришло понимание собственной глупости. Конечно, он делает это не ради хвастовства или забавы. И уж точно не для того, чтобы поволновать или разозлить меня.

— Но я ведь могу закрыться на ключ и сидеть тихо, как мышка? — попробовала я убедить его.

— Для многих из здешних обитателей не существует такого понятия, как запертая дверь. Даже, если я повешу охранку, подумай, сама же будешь сходить с ума от неизвестности. Захочешь, пойти глянуть на меня, ну, хоть одним глазком, а по дороге сможешь легко найти себе приключения, — оставалось только удивляться, как легко и непринужденно, этот враг мог переходить от серьезного разговора к шутовской беседе.

— Хорошо, я спущусь вниз, но не гарантирую, что буду смотреть на это.

— Вот и договорились, — не скрывая удовлетворения, произнес учитель. Насытившись, решила утолить свой информационный голод.

— Скажи, а почему тебя Сыч назвал Арахном, а твоих друзей арахнидами?

— Помнишь, я тебе говорил, что когда мы отлавливали мятежников, то создали шпионскую сеть по всей стране? Для этого мне, со своими ребятами, пришлось довольно продолжительное время жить в криминальной среде. А здесь имеет цену не столько сила, сколько вовремя добытая информация. Шутили, что я как паук сплел паутину и теперь только дергаю за ниточки, зная все самые страшные секреты этого мира.

— Это так и было? Ты и, правда, знал всю подноготную этих людей.

— Знал, пусть и не всю, но мог при необходимости достать нужные сведения и не боялся блефовать.

— А что вас связывает с Сычом? О каких долгах он говорил? — снедаемая любопытством, я даже забыла, что у меня осталось еще больше половины чашки тои. Не порядок.

— Когда-то я вывел его из-под удара. Он мог угодить на виселицу, до которой еще надо было дожить, учитывая, как близко к нему подобрались конкуренты. Но я счел, что во главе криминала лучше иметь своего вменяемого человека, с которым всегда можно найти общий язык, поэтому сделал так, что Сыч остался жив, лишился парочки самых активных недоброжелателей и точно знал, кому он всем этим обязан.

— Скажи, а зачем ты меня со стулом вчера в комнате шарахнул на пол? Неужели нельзя было хотя бы предупредить? — высказала я затаенную обиду. Хоть синяк практически сошел на нет, но воспоминания о подаренной боли оставались довольно свежими.

— У меня было слишком мало времени. Ты находилась на линии огня, кроме того, не хотелось, чтобы тебя эти натасканные псы использовали против меня. Не очень люблю, когда к горлу близких мне людей приставляют нож.

— Понятно… С этим разобрались. А что с твоими арахнидами? Трое, как я поняла, погибли, — при этих словах, на лицо мага словно туча набежала, взгляд стал стальным. Не просто терять друзей, даже в таком, привычном к смерти, мире. — Сколько их осталось? Тех, на кого ты можешь положиться?

— Пятеро точно. На счет еще четверых не могу сказать. К сожалению, время нас меняет и не всегда в лучшую сторону.

— Насколько я понимаю, как только появятся твои друзья, нам предстоит начать поиски Себастиана?

— Не нам, Ася! Я не теряю надежды переубедить тебя не лезть в это дело, — змеистая улыбка по тонким губам и я исчезла из реальности, меня вынесло бурлящим потоком. А что будет, если протяну руку и дотронусь пальцами до его мягкости и теплоты, а потом нырну кончиком во влажную глубину полураскрытых губ, каждой клеточкой почувствовав нежность и податливость его языка? Стоооп! Вот на этом надо остановиться… Выдохнуть и вернуться назад. К «нашим баранам».

— А я не теряю надежды, что ты поймешь, что так будет только хуже, — констатировала я, выразительно изогнув бровь. — Лучше расскажи мне, каким образом ты создаешь эти силовые хлысты и почему раньше мне про них не рассказывал?

— Ась, не рассказывал, потому что хоть на это уходит и не так уж много сил, но учится приходится долго. Фаеры даются во стократ легче, собрал энергию, оторвал и выбросил. Здесь же надо полностью контролировать силу, стравливая ее непрерывно мелкими дозами. У нас с тобой было слишком мало времени для обучения, да и не уверен, что тебе вообще это нужно.

— А почему нельзя было просто с ними разобраться с помощью обычных шаров? Зачем использовал хлысты? Для спецэффектов, чтобы вдохновились увиденным? — я изобразила, как машу в воздухе невидимыми хлыстами: «Кьи-йа! Тыц-тыц!», получалось хорошо, все недруги были повержены и молили о пощаде Асю, великую и непобедимую. Занималась я этим долго и самозабвенно, опомнилась только когда, чуть не опрокинула кофейник (или у них он тойовник?), хорошо, что маг успел подхватить его.

— Угу, исключительно из-за понтов… — я получила весьма красноречивый насмешливый взгляд, а потом мне несколько высокомерно сообщили. — Ася, использовать фаеры в маленьком закрытом помещение глупо и опасно. Кроме того, убийство одного из помощников Сыча совершенно не помогло бы нам добиться желаемого результата. Моей целью было поставить этого глупого человека на место, предварительно, хорошо проучив.

— Скажи, а ты можешь еще что-нибудь кроме хлыстов делать?

— Могу, — Райн загадочно улыбнулся. — Хочешь посмотреть?

— Конечно, хочу, еще спрашиваешь!

Вытянув меня из-за стола, Райн оттащил его в сторону, туда же последовали и стулья. Расчистив себе таким образом довольно большое пространство, маг встал по середине комнаты, слегка разведя руки в стороны. Ладони засияли боевой магией, испуская тонкие лучики, которые материализовались в воздухе на расстоянии полутора — двух метров от меня. Сначала появился тонкий огонек мерцающей свечи, он креп, разрастался, менялся.

Из бесформенной массы появлялись изящные лепестки цветка, которые тут же сменялись лапами дикого животного и скалились острозубой пастью.

Изображение перетекало в танцующую девушку, сворачивалось воронкой и раскрывалось падающим на пол листочком.

Это было завораживающе прекрасно… Казалось, что мне не хватит глаз, чтобы до конца впитать синеву и глубину цвета, изящество и плавность линий изображения.

Когда шоу закончилось, я потрясенно взглянула на мужчину.

— Это… это…, — я не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свое восхищение увиденным.

— Спасибо, — опять легкий изгиб губ, добивающий меня не хуже контрольного выстрела. — Когда-нибудь я покажу тебе это ночью… в темноте…под мелодию силей. Таких маленьких поющих светлячков.

Резко захотелось постучать головой о стенку, и лучше не своей, а райновой. Господи, ну какие светлячки? Не нужны они мне. Только ты, ночь и моя смелость, или безрассудность, а если посмотреть правде в глаза, то просто глупость.

Поскольку в моем распоряжении имелась только походная одежда, с её выбором для предстоящего мероприятия мучиться не пришлось: остановилась на черных брюках и рубашке цвета бутылочного стекла. Любимые сапожки завершили мой незамысловатый ансамбль, коса в виде «дракончика» и ни грамма косметики. Мне казалось, что на фоне разодетых в пух и прах дамочек, я буду смотреться не выразительно, а, значит, неприметно.

В просторных залах, не смотря на то, что развлечения были запланированы на более поздний срок, уже собирался народ. Воздух был достаточно свеж, словно весь аромат похоти и морального разложения удалось ненадолго выветрить из этих стен.

Только сейчас у меня появилась возможность получше рассмотреть, что из себя представляет заведение Сыча. Показалось, что я перенеслась на несколько веков назад. Другая эпоха окружила меня со всех сторон, заставляя восхищаться своим великолепием. Стены, отделанные плотными тканями сливочного цвета с вышитыми на них бледно-розовыми цветами, мебель с округлыми мягкими формами, тонкими витыми ножками, поблескивающая обивкой, повторяющей мотивы на обоях. Огромные зеркала в массивных рамах, отражающие таинственный мир прошлого, статуэтки и искры света в гранях хрустальных бокалов, застывших в ожидании рук, дарующих им свое тепло. В проемах дверей — драпировки, только слегка скрывающие происходящее в других помещениях. Они словно зовут: «Подойди! Загляни! Там еще лучше!». Множество свечей разнообразной толщины и формы, терпеливо дожидающихся своего часа в изящных подсвечниках и канделябрах, начищенных до блеска педантичной служанкой.

Невольно прислушалась. Казалось, сейчас откуда-то издалека донесутся звуки вальса из бальной залы и в комнату вбежит раскрасневшаяся после танцев кокетка, ускользающая от настойчивых ухаживаний щеголеватого франта. И вот уже чудятся роскошно одетые пары, скользящие по паркету, подчиняясь велению чаровницы-музыки и волнующей атмосфере бала, кружащиеся, смеющиеся, иллюзорно счастливые.

Все выглядело таким живым и реальным, что все люди, заполнившие заведения Сыча в этот час, смотрелись инородными телами. Хотелось взять ластик и стереть их с картины: эти крикливые цвета, эту вульгарность и развязанность, эту напыщенность и хвастовство.

Еще когда мы стали спускаться вниз, Райн прицепил мою руку к своему локтю, и с тех пор не отпускал. Не знаю, кому из нас это было нужнее: мне, мысленно корчившейся от брезгливости и мечтавшей вернуться назад в комнату, или ему, мрачно поглядывающему на всех, кто позволял кидать на меня любопытные взгляды. Оказалось, что при всей внешней неброскости одежды, я стала объектом пристального изучения, именно в силу того, что слишком отличалась от присутствующих здесь дам. Да и сам Райн, как боец, выставленный от хозяина, не отставал от меня. К нам подходили, интересовались, откуда мы, пытались выведать, насколько подготовлен маг к предстоящему мордобою, даже строили глазки. Не мне разумеется.

Через пару часов такого времяпрепровождения, я уже была готова кого-нибудь покусать. Особенно вот ту рыжую стервь с необъятным декольте (и совсем я не комплексую по поводу своего полноценного второго, вам показалось), игриво посматривающую в сторону моего мужчины в перерывах между потреблением местного варианта шампанского с милым названием «Хохотушка». Мне его отказались давать на пробу, мотивировав тем, что я не совсем благонадежна, когда не трезва, и что Кан-Кан здесь будет лишним, достаточно будет вечернего шоу с участием Райна.

Получив ощутимую «оплеуху» в свой адрес, потащила учителя поближе к другому утешению обиженной женщины, туда, где в основном зале для гостей был накрыт шведский стол, поражавший не только роскошной сервировкой, но и разнообразием блюд. Думаете, меня остановило то обстоятельство, что недавно мной был съеден довольно плотный завтрак, отнюдь. Расстроенная и слегка приревновавшая Ася (хотя, надо признаться, ревновать к подобной особе было верхом глупости, да и Райн вел себя просто идеально, мужественно игнорируя бомбардировку томными взглядами) способна и не на такие подвиги!

Увлеченная восхитительным канапе, не сразу заметила пристальный взгляд через всю комнату. Он был уже не молод, седина на висках, трость и легкое прихрамывание, и жутко породистое лицо. Такое не могут испортить ни разгульный образ жизни, ни морщины, ни годы. Аристократ до мозга костей, в каждом движении, наклоне головы, позе, и это совершенно не наиграно. Поймав в моих глазах недоумение: «Чем обязана?», величаво кивнули и послали холодную вежливую улыбку. Автоматически кивнула, за что получила легкую ухмылку в ответ. Это человек во мне вызывал странные эмоции: одновременно притягивал, гипнотизировал и вызывал отторжение. Он был явно из плохих парней, из оооочень плохих парней, но его отрицательное обаяние било наповал даже на таком расстоянии. Возможно, мои размышления слишком явно отразились на лице, потому что ухмылка стала более выразительной, к ней теперь еще добавилась смоляная бровь, приподнятая в немом вопросе: «Нравлюсь?». Изобразив полное равнодушие, посмотрела, не мигая, в это красивое, наглое лицо: «Еще не решила». Рассмеялся, блеснув идеальными зубами (порода, итить!).

Сбоку раздалось тихое покашливание, это Райн дипломатично напоминал о своем существовании. Он не мог не заметить наше невербальное общение с незнакомцем, но свое отношение к этому никак не обозначил, а просто откусил от маленького бутерброда кусочек. Вчерашнее наваждение нахлынуло на меня с новой силой. Становлюсь эротоманкой. Розовая влажность губ, захватывающая кусочек хлеба с икринками, втягивающая его в себя, прячущая от меня какую-то важную тайну. Все тот же острый кончик языка, проводящий по коже, проверяя, не осталось ли там золотистого солоноватого шарика. Размеренное движение челюстей и глотательное движение, заставляющее неотрывно следить за движением кадыка, спускаясь вслед за ним вниз, останавливаясь на ямке между ключицами, такой волнующей и трогательной. Чёрт! Ну, нельзя же так реагировать на простые вещи, человек всего лишь ест, а я уже готова наброситься на него, повалить на пол и прижаться к этой впадинке всем, чем можно и чем нельзя.

Заставила себя отвернуться в ту сторону, где уже ждал требовательный взгляд: «Мы еще не закончили, малыш». Незнакомец, удерживая мое внимание, подошел к креслу и начал опускаться в него, но делал это нарочито медленно, так, чтобы я успела все хорошенько рассмотреть. Тягучее скольжение, не нарушающее графичности линий костюма, и вот он уже сидит, вальяжно раскинувшись в кресле, до неприличия широко разведя ноги в разные стороны, таким образом, что невозможно не увидеть его реакцию на происходящее. Одна рука лениво поглаживает трость, а вторая движется по бедру вверх до самого паха. И все это с усмешкой и легким прищуром темных глаз. Кровь бросается мне в лицо, громко сглатываю и оглядываюсь на мага, ища поддержки. Тот, словно не замечая происходящего, в задумчивости проводит ладонью по волосам, по слегка отросшей щетине, соскальзывает на затылок. Растирает шею, словно она затекла он неудобного положения, разминает ее в области плеч, затем, разведя руки в стороны, потягивается с грацией огромного зверя. Заворожено слежу, как распрямляется массивная грудь, как напрягаются мышцы пресса, как проступают бусинки сосков, через тонкую облегающую ткань рубашки. На кончик моего языка из недавнего прошлого возвращается ощущение твердости этих маленьких горошинок и их отзывчивости на каждое мое прикосновение. Запрещенный прием…

Закрываю глаза и словно вижу все стороны: маленькая девочка с тарелкой в одной руке и с дурацким канапе в другой, между двух хищников, борющихся за добычу. Достаточно! С грохотом опускаю пустую тарелку на стол, так, что на меня начинают оглядываться, разворачиваюсь, и не глядя ни на кого, ухожу в соседний зал. Туда, где идет игра, где крутится рулетка, швыряются на стол карты, нервно затягиваются очередной сигаретой, жадно приникают к бокалу пересохшим ртом, бездумно рассматривая зеленое сукно. Нет ничего нового под небом, в любом из миров найдется место и время для того, чтобы подогреть свою кровь не только алкоголем, но добротным выплеском адреналина.

Меня догнали и подхватили сзади под локти, покаянно уткнулись лбом мне в затылок: «Прости, это было не честно по отношению к тебе» — долетела до меня мысль мужчины. Молчу, в ожидании продолжения. «Я не скажу, что такое больше не повторится, но я постараюсь отстаивать свою территорию менее изощренными методами», — порадовали меня. Освободила локти из захвата и повернулась к нему: «Это какими?». «Ну, мы же неандертальцы», — Райн неожиданно присел, подхватил меня под коленки и перекинул через правое плечо, из меня только вырвался сдавленный всхлип.

— Поэтому, вот такими! — громко сообщили моей попе, предварительно осчастливив ее напористым поглаживанием. На что я возмущенно застучала кулаками по спине нахального типа и заорала, чтобы меня поставили на место. Игнорируя мое возмущение, Райн прошагал через игральный зал, пересек главный холл заведения, сопровождаемый не только моими возмущенными криками, но и смехом, и улюлюканьем гостей. Легко взлетел по лестнице вверх, пресекая все тщетные попытки выкрутиться из захвата или, хотя бы, пнуть его посильнее в какое-нибудь особо чувствительное место. Не помог даже укус в спину, за который пришлось расплатиться громким увесистым шлепком по пятой точке.

Вернули меня в вертикальное положение уже только непосредственно у двери в нашу комнату, в которую довольно грубовато затолкали после пары секунд сопротивления.

— И что все это значит? — заорала я, возмущенно взирая на мага снизу вверх.

— Тшшш…, успокойся и помолчи немного, — попросили меня, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Невольно тоже напрягла слух, но никаких посторонних звуков не услышала.

— Ты можешь мне объяснить, что произошло? — уже гораздо тише поинтересовалась я, пытаясь обуздать свой гнев.

— Твои переглядки с этим ловеласом заметил не только я, но и окружающие, потом ты поспешно ушла, это выглядело как раскол в наших рядах, чтобы не портить версию о нашей взаимной привязанности, пришлось тащить тебя сюда, чтобы долго и плодотворно мириться.

— Мириться? То есть, по мнению всех, мы сейчас предаемся страстному сексу? — уточнила я.

— Ты все правильно понимаешь, умная девочка, — похвалили меня.

— А чего это мы тогда так плохо миримся? Я не понимаю.

— Разве плохо? — Райн подошел к кровати, и, завалившись на нее спиной, стал совершать ритмичные колебательные движения, заставляя несчастную мебель издавать характерный скрип.

— Конечно, плохо, — возмутилась я, присоединяясь к лежащему мужчине. Мы вдвоем с еще большим усердием принялись раскачивать кровать, причем, я не выдержала и издала громкий протяжный стон. Маг завис на несколько секунд, но, все же, продолжил начатый процесс. Мне стало смешно и для того, чтобы кое-кто оставался в тонусе, простонала еще пару раз с особенным горловым звуком. Ответом мне была долгая тишина. Скосила глаза в бок… лежит, гадости, наверно, всякие обо мне думает. В голове уже зашевелились всякие мыслишки, когда над ухом выдохнули, потоком воздуха снося на лицо, выбившиеся из косы в процессе яростного сопротивления, прядки.

— Ась, ты знаешь, я долго думал… В общем, тогда в пещере… я кое-что забыл сделать или… вернее, сделал не правильно… — сбивчиво произнес мужчина, садясь.

— О чем ты говоришь? — приподнялась вслед за ним, чувствуя, как разгоняется мое сердце, в предчувствии чего-то непонятного, но такого волнующего.

— Вот об этом…

Прозрачные глаза оказались вдруг так близко, что захотелось зажмуриться… Мое лицо взяли в плен, с нажимом провели большим пальцем по излучине губ, чуть сминая их. Тающий лед в тени бархатных ресниц лишил возможности к сопротивлению, стер слова протеста, выпил мою душу до самого донышка. А потом…

…Он был лёгкий, едва ощутимый. Он звал за собой, манил, открывая новую Вселенную, которая, казалось, была создана исключительно для меня. Это был поцелуй-встреча, поцелуй-узнавание.

— Ты?

— Я.

— Моя!

— Мой!

— Я ждал.

— Ждала.

— Всю жизнь.

— Целую вечность.

— Не уходи.

— Останусь.

— Забирай всё.

— Отдам всё.

— Мы…

— Вместе…

Выныриваю на поверхность из жгучего омута за глотком воздуха и потрясенно смотрю на мужчину. Райн же выглядит не столько потрясенным, сколько крайне озадаченным. Словно подозревает, что все произошедшее не случайность, а дело рук какого-то проказливого волшебника. Обман, иллюзия, морок!

«Тууук, тууук, тууук!». И мне уже верится, что всего несколько ударов сердца отделяет тот плавящийся голубой лед от этого… от этих глаз, уже подернувшихся тонкой корочкой инея, искрящихся морозным узором на окнах.

Отдаляешься… словно весна мне только почудилась.

Первым отмирает Райн: встает, подходит к окну, и опираясь руками на подоконник, невидяще смотрит вдаль. А я остаюсь там, за тем поворотом сюжета, потерянная, разочарованная, в бесплодных попытках осознать случившееся.

Может, это было новое путешествие за Грань, в Страну потерянных возможностей и несбывшихся желаний? Даже если так… Чувствовал ли ты хоть на один краткий вздох тоже самое, что ощущала я, утопая в ласке твоих губ? Был ли ты со мной там — на изнанке миров? Слышал ли как разговаривали наши сердца? Твоя спина безмолвствовала, не давая мне ни одной зацепки, ни одного маломальского намека, словно и сама не знала ответа на этот вопрос.

Ты чертовски прав, Райн! Ты тогда все сделал не правильно, слишком поторопился. Разве можно было сравнить прошедшее, с только что отзвучавшим моментом? Невозможно… Только сейчас я поняла, что там в пещере царили только огромное желание и бесконечная жажда, а здесь звучала песня наших душ. Тогда мы только брали, вырывая друг у друга кусочки жизни, эмоций, страсти. Сейчас же отдавали, дарили.

Стало зябко, зубы начали выбивать барабанную дробь. Ну, чего ты нервничаешь, Ася? Все повторится точь-в-точь, как тогда — молчание, неловкость и стена между нами. Ты мальчик Кай, с льдинкой не только в глазах, но и в сердце, или просто я — не твоя Герда?

Выйти из сложной ситуации нам помог настойчивый стук.

— Господин Райн, вас хозяин зовет вниз, скоро начнется представление, — сообщил приглушенный девичий голосок из-за двери.

— Сейчас спущусь, — ответил маг, чуть громче, чем необходимо. Затем подошел ко мне и протянул руку, предлагая свою помощь. — Ты готова? Пойдем.

Поднять голову и посмотреть в глаза, что бы вновь увидеть в них холодность и отстраненность, не хватило смелости. Молилась только об одном, чтобы он не заметил, как подрагивают мои холодные пальцы в его ладони.

Мы уже почти спустились вниз, когда Райн остановился на нижней ступеньке и, повернувшись ко мне, сказал:

— Улыбайся! Что бы ни случилось.

Не знаю, была ли моя гримаса похожа на улыбку, но я сделала для этого все и даже больше, потому что он попросил.

К этому часу все приготовления уже закончились. Практически над всей территорией двора было натянуто громадное полотнище светлой ткани, выполняющее роль тента, чтобы свет Ома и Омы не мешал зрителям наблюдать за ходом борьбы. По всему периметру стояли многочисленные столы и стулья, оставляя свободной только самую середину, где и располагалось непосредственно ристалище. Практически все места уже были заняты нарядными джентльменами, предвкушающими новые острые впечатления, и их спутницами, не уступавшими мужчинам ни в помпезности гардероба, ни в желании хорошо провести время. Вокруг царила атмосфера всеобщего веселья и азарта.

Мы остановились и, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. Мне плохо удавалось скрыть свою нервозность и волнение. Райн внешне выглядел совершенно невозмутимым, словно для него было обычным делом выйти и настучать по физиономии парочке амбалов. А то, что его противники будут таковыми, сомневаться не приходилось. На импровизированную арену уже вышли участники первого боя, которых приветствовали громкими ободряющими криками и улюлюканьем. Те кланялись, демонстрируя накачанные бицепсы, и под всеобщее одобрение выкрикивали гадости в адрес соперника. Причем делали это столь виртуозно, что было не совсем понятно в чем же они будут соревноваться: в силе мышц или острословии.

— Не переживай, все будет хорошо, — ободрил меня учитель. Протянув руку, он провел костяшками пальцев по моей щеке с такой трогательной нежностью, что я на мгновение позабыла, что это всего лишь игра на публику. Захотелось прижаться еще сильнее и потереться, как кошка об руку любимого хозяина. — Я договорился, ты будешь сидеть за столиком Сыча, он проследит, чтобы тебя никто не обидел за время моего отсутствия.

Райн наклонился и коснулся моего виска, практически невесомым поцелуем. Сглотнула, но так и не смогла ничего сказать в ответ, только согласно кивнула, продолжая тянуть вымученную улыбку. Мне показали нужное направление, где уже восседал хозяин заведения со своим палкообразным заместителем и парочкой телохранителей за спиной. Краснолицый, который нам уже не друг, отсутствовал в виду временной нетрудоспособности. И только я повернулась, чтобы пройти на свое место, как получила звонкий хлопок по попе с целью придания дополнительного ускорения. Блииин! Опять! Далась ему моя пятая точка, как-то он к ней неровно дышит по ходу. Обернулась с круглыми глазами, негодуя и торопясь выразить возмущение, но он стоял такой… родной, озорной и растрепанный, что пришлось проглотить все резкие слова, которые готовы были сорваться с языка. Райн дунул на челку, прогоняя ее с глаз, и заговорщицки подмигнул, возвращая мне проказливого мальчишку из моего давнего сна. На него такого невозможно было ругаться.

Показала ему кулак и пошла занимать место, тем более, что данное предприятие как раз провозглашали открытым. Урааа! Товарищи! Тьфу…

Сыч поприветствовал меня довольной улыбкой и жестом предложил занять свободный стул рядом с ним. И чего это он так радуется? Видимо, немало денежек поставил на кон и планирует сегодня хорошо поживиться за счет моего мага.

Первый бой я честно отсмотрела, пытаясь понять, по каким правилам проходит спарринг. Как выяснилось ни по каким. Разрешено было все, что не запрещено, кроме магии и колюще-режущего оружия. Противники, царапались, кусались, щипались, кидались песком, пытались выдавить глаза. В общем, уличная драка, только без подручных средств.

Надо отметить, что раньше я на подобные вещи вообще смотреть не могла, при любом проявлении насилия на меня словно накатывало некое оцепенение, шлепало по голове тяжелым пыльным мешком и заставляло тихо уплывать в область чистого сознания. Думаю, причина такой реакции заключалась в том, что когда Андрей Райх начал регулярно устраивать побои, единственным методом моей борьбы с этой нестерпимой болью стал мысленный уход из реальности. Словно, я — это я, а мое тело — это нечто отдельное, и что там с ним творится в данный момент, бееез понятия. Может быть, именно это обстоятельство помогло мне сохранить относительно здоровую психику, не сломаться, превратившись в законченную жертву.

Но сейчас, глядя на все происходящее на моих глазах, становилось понятно, что после событий последних месяцев, многое изменилось. Я не начала ловить кайф от подобных вещей, меня не подхватывала адреналиновая река, не накрывало волной азарта, но я, по крайней мере, оставалась в своем теле, четко понимая ситуацию. Думаю, что это ощутимый шаг вперед, просто шажище целый.

Прошло уже пять спаррингов, когда объявили выход Райна. Я вцепилась двумя руками в сидение стула, напряженно ожидая его появления. Он вышел голый по пояс, без обуви, в одних широких брюках. Сосредоточенный взгляд, расслабленное тело, плавные движения. С волнением отыскала глазами его противника и чуть не подавилась. Это что? Шутка такая? Да он же больше Райна в полтора раза и тяжелее, наверно, на центнер! Повернулась к Сычу и заметила его взгляд, сияющий каким-то болезненным светом. Он специально так подстроил! Он хотел, чтобы Райна заломали здесь на этом ринге, при всех, и денег ему не жалко, так хочется увидеть унижение сильного человека. Когда-то этому старику пришлось пройти через нечто подобное и столько лет жить, зная, что кому-то обязан. В нем это копилось годами, он почувствовал облегчение, когда маг исчез, но все вернулось на круги своя… И вот сейчас он предвкушал свой триумф, с совершенно безумным видом.

Я напряглась, активизируя источник, черт с ним, пусть хоть весь мир узнает о моей силе, но я не дам его убить!

Не успела я вытянуть хотя бы капельку силы, как почувствовала нечто холодное острое у своего горла. Это нечто не давало мне возможности для маневра. Как только я пыталась изменить положение тела или хотя бы поднять руку, меня довольно настойчиво начинали резать. Почему-то вспомнился обезглавленный петух, в бешеном ритме нарезающий круги по деревенскому подворью, до тех пор, пока остатки крови не выплескиваются на землю.

Сыч, не отрываясь от просмотра зрелища, покровительственно похлопал меня по руке:

— Ну, ну, девочка! Не стоит мешать взрослым дядям, выяснять отношения. Если твой герой справится с Митцо, то так тому и быть. Получит почести и свою долю славы, а я отхвачу изрядный куш. Если не справится, то и тут я не в накладе. Я столько лет мечтал увидеть его у своих ног в грязи, что мне уже стало казаться, что однажды это все было. У меня и сейчас, как наяву, перед глазами стоит его искаженное страхом лицо.

— А вот этого вы точно не дождетесь! — со злобой выплюнула я, тут же почувствовала, как ручеек крови заструился по шее. Больно же, гад ты такой!

— Время покажет, — с мерзкой ухмылкой констатировал старик, оглядываясь на охранника, решившего укоротить меня на голову. — Достаточно! Она все поняла, и не будет делать глупости.

Меня отпустили, оборачиваться не было смысла, я итак запомнила эту мерзкую рожу еще со вчерашнего дня. Руки действовали машинально: взять салфетку, аккуратно промокнуть рану, а все внимание приковано к арене. Противники закончили разминку и встали на изготовку.

Довольно комичное зрелище, если бы не присутствие там моего мужчины. Изящный, стройный Райн против огромной туши-убийцы. Этот пресловутый Митцо был сплошной грудой мышц, на его фоне маг казался чуть ли не ребенком. Я понимала, что учитель не так прост, но казалось, что такой махине можно противопоставить только магию.

Мужчины двинулись по кругу, настороженно оглядывая друг друга. На стороне одного были ловкость, подвижность и ум, на стороне другого — сила, масса и поддержка зрителей, выкрикивающих имя здоровяка.

Райн первым решил проверить защиту соперника. Обманный маневр, подкат и удар ногой по голени Митцо, заставили того зареветь и согнуться. Ответные пара взмахов кулачищами там, где еще секунду назад находился маг, прошили только воздух, нападавший уже за спиной туши покачивается, слегка пружиня ноги. Не дожидаясь полного разворота огромного тела, последовала серия ударов по корпусу. Но такой слой жира и мышц пробить неимоверно трудно, и в ответ летит удар, способный, наверно, свалить слона. Райн уклоняется и тот проходит по касательной. Новый удар ногой находит свою цель, и здоровяк низко наклоняется и шумно выдыхает воздух. Несколько секунд на то, чтобы перевести дух и дальше все начинает напоминать боксерский поединок. Удар, уход, блок, удар, уклонение, удар, удар, клинч. Митцу тяжело дышит, кажется, он не готов к затяжному бою, скорее всего его тактика проста, как железнодорожная рельса: удар и нокдаун, а то и сразу нокаут. Маг выглядит довольно свежим и активно передвигается по рингу. Не убьем, так забегаем насмерть — отличная тактика! Но становится заметно, что и он не железный, когда тот все же пропускает удар в челюсть. Трясет головой, рукой касается наливающегося багровым кровоподтека.

Притихшие до этого момента зрители, взрываются громкими аплодисментами. Начинает твориться что-то невообразимое, они топают, освистывают мага, кричат похабные ругательства в его адрес. Затыкаю уши и мысленно умоляю: «Держись, мой хороший, только держись! Он уже на последнем издыхании, надо просто дожать!». И ко мне долетает: «Слушаюсь, моя королева!». Удивленно таращусь на Райна, а тот выпрямляется, и улыбаясь, через боль, салютует мне рукой. Вижу, как оборачиваются на меня не менее удивленные женские лица. Чертов позер! Его там убивать собираются, а он выделывается тут.

Митцо пытаясь закрепить достигнутый успех, идет в атаку, но маг, блокировав его, подныривает вниз и резко бьет под дых, вкладывая в этот удар всю свою злость, силу и азарт. Туша застывает и начинает медленно оседать на землю. В импровизированном зале воцаряется полная тишина. Все ждут, что боец встанет и продолжит бой, но тот, кажется, совершенно иного мнения — полностью инертная масса ровно посередине ринга с абсолютно отсутствующим лицом.

И вздох разочарования плывет над столиками, народ прощается со своими деньгами с грустью. Райн расслаблено стоит, наблюдая за реакцией Сыча, словно еще ничего не закончилось. Поднимаюсь из-за стола, и в гнетущей тишине мои одинокие аплодисменты разносятся гулким эхом. «Ну, же, давайте! Он это честно заслужил». Кто-то поддерживает меня, еще и еще… И вот уже все присутствующие, стоя рукоплещут победителю.

Вижу довольную улыбку мага, но взгляд по-прежнему неотрывно следит за хозяином заведения. Тот не торопится, словно взвешивая, стоит ли доводить ситуацию до конфликта или все же выполнить данное ранее обязательство. Наконец, Сыч приподнимается из-за стола и машет Райну, приглашая подойти.

— Наш, договор остается в силе? — интересуется учитель, присаживаясь на стул. По плотно сжатым губам можно определить, что ему с трудом даются все движения, но он ни за что не покажет свою слабость.

— Да, — с явной неохотой соглашается старик, которому весьма болезненно дается расставание с мечтой, увидеть унижение человека, доставившегоему немало неприятных минут.

— Тогда почему у моей девочки порез на шее и кровь? — цедит сквозь зубы Райн, продолжая сверлить собеседника взглядом. Невольно потянулась к ране, щиплет. И когда только успел разглядеть?

— Она слишком разволновалась из-за тебя, пришлось ее удержать от неуместного вмешательства. Но Флип перестарался немного, извини, — Сыч указал в сторону охранника, стоявшего за моей спиной.

Понимающе кивнув, маг не торопясь приподнялся из-за стола, раздалось тихое шипение развертывающейся энергетической плети (ну, прям человек-паук, не иначе), и уже через секунду незадачливый секьюрити многократно встречался головой с соседним столиком, вызывая испуганные крики гостей. Неудачные деньки выдались для парня: вчера посидел в отключке, получив здоровый синяк на лоб, сегодня стал обладателем полностью разбитого лица. Покачиваясь и утирая кровь, охранник с молчаливого согласия хозяина, удалился восвояси. Почувствовав, как к горлу подкатывает тошнота, зажала рот ладонью, не хватало еще тут декоративно выложить все поглощенные ранее канапе. «Прости, Асенька, но иначе с ними нельзя», — бархатистый голос в моей голове полон сожаления. Вяло улыбаюсь, показывая, что все понимаю.

— И ты меня извини, Сыч, я тоже немного перестарался. Ты же знаешь, не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне, — это очень мало походило на извинение, но старику пришлось его проглотить.

Справившись с собой, переключила внимание на мага, оглядывая того на предмет полученных травм. Ему не светские беседы надо вести, а идти лечиться: все костяшки сбиты в кровь, отек на челюсти, синяк на плече и это только видимые повреждения. Но Райну, кажется, до этого не было никакого дела, он пытался дожать авторитета, пока представился удобный момент. Раз в этом я помочь не могу, то решила заняться собой, не зря же меня учили, заодно и попрактикуюсь, тем более что скрывать свои силы уже поздно.

Пока я занималась самолечением (на удивление плодотворным, надо отметить), вокруг нас суетился обслуживающий персонал, убирая разбитую посуду, вытирая пострадавший столик, заново сервируя его, зрители, взволнованные развернувшимся представлением, начали приходить в себя. Постепенно их внимание переключалось к происходящему на арене — бои продолжались.

— Как продвигается процесс решения моей маленькой проблемы? — продолжил Райн, когда мельтешение и лишние уши исчезли.

— Думаю, что завтра у меня получится организовать вашу встречу, — сообщил старик, потупив взор. Вот только новых козней нам не хватало! Что же ты все никак не угомонишься, прохиндей ты этакий! Но мага ответ, похоже, вполне устроил, он встал из-за стола и протянул мне свою ладонь, дождавшись, когда я вручу ему себя, поставил присутствующих перед фактом:

— Мы пойдем, приведем себя в порядок, спустимся к ужину.

Когда мы добрались до нашей комнаты, Райн со стоном повалился на кровать и затих. Стала заметна усталость и неважное физическое состояние. Присела рядом, готовясь к оказанию первой медицинской помощи.

— Я вижу, что ты со своим порезом хорошо справилась, — констатировал маг, не открывая глаз.

— Да, вроде удачно получилось, — я была горда собой, и скрывать это не собиралась. — Давай теперь займусь тобой, только скажи с чего начинать?

— Руки, плечо. Челюсть оставь напоследок, чтобы я получше запомнил свою собственную глупость.

— Да уж, знатно тебе досталось, думала, не устоишь на ногах, — поделилась я впечатлениями, направляя целительные зеленые лучики к разбитым в кровь костяшкам. Регенерация тканей шла медленно, но верно.

— Я и сам думал, что не устою. Хорошо он мне двинул! — мужчина изобразил удар рукой и тихонько охнул от боли.

— Лежи, не дергайся, а то мешаешь лечению, — с напускной строгостью произнесла, сурово нахмурив брови.

— Да, доктор, слушаюсь, доктор! — поднял вверх свободную руку, изображая, что сдаются на мою милость, скорчил забавную рожицу и вновь охнул, только теперь уже от приятных ощущений в челюсти.

Закончив с руками и плечом, перебралась поближе к лицу, поднесла ладонь, удерживая ее на расстоянии пары сантиметров от кожи. Магия заструилась весенней зеленью. Когда, поняла, что справилась с поставленной задачей, хотела убрать руку, но мне не дали. Обхватили большой, чуть шершавой ладонью и прижали к месту лечения, потом отвели в сторону, поизучали ее строение и губами коснулись чувствительного местечка, где змеятся мои линии жизни, любви и сердца. Миллионы иголочек ворвались с этим прикосновением в мою кровь, понеслись по венам, переплавляя меня в жидкое золото. Нет! Нет! Нет! Отпрянула и, вырвав руку, прижала ее к груди: «Предательница, проклятая!».

— Нужно тебе еще что-нибудь вылечить? — спросила я, слегка севшим от волнения голосом. Лицо Райна напряглось, словно он мучительно проглатывал горькую таблетку, вставшую у него поперек горла. Неприятно, да? А ты что хотел, миленький? Мы тебя твоими же пилюлями…

— Ну, ты там поводи надо мной руками, чтобы все наверняка зажило, — попросили меня, изучая реакцию прищуренными глазами.

— Поводить? Вот так? — изобразила легкие поглаживания, почти касаясь голой груди мага, борясь с желанием подчиниться и воплотить наше общее желание в жизнь.

— Да, да, можно и пониже, — последовал ответ, сопровождаемый улыбкой опытного ловеласа. Итить! Ну, до чего же хорош!

— Ах, пониже? Здесь? А, может, здесь? Нет, лучше вот здесь. Вот, получай! — стала кулачками молотить его в район бедра, пытаясь переплавить охватившее меня возбуждение в злость, которую можно было бы выместить на наглеце.

Райн захохотал, изогнулся, подхватывая меня под локти, и уронил прямо поверх себя. Глаза в глаза… Бесконечная минута пристального изучения, поиска чего-то тайного, скрытого в самой глубине… Я знаю, что ищу в этих омутах и не нахожу, а вот что ищешь ты? Но ты смотри, смотри и внимай! Твоей постельной игрушкой я не буду, либо ты мне отдаешь все, либо оставляй все себе. Теперь я слишком хорошо понимаю, что значит быть центром твоей Вселенной. Сегодня ты показал мне… и это было прекрасно. То, что сейчас предлагаешь мне ты, это словно стоять за стеклом, все видеть, но ни к чему не прикасаться. Я так не хочу…

Разорвав зрительный контакт, уперлась руками в грудь мага, освобождаясь от объятий, встала и ушла в ванную, умыться и успокоиться. Задержавшись там настолько долго, насколько позволяли приличия, вернулась. Райн, уже полностью одетый, вновь изучал голубые дали за окном (что же он там все время рассматривает?) и обернулся только на звук закрываемой двери. Его глаза были полны какого-то затаенного чувства… Боли? Горечи? Разочарования? Не угадаешь…

— Нам пора идти вниз.

— Я готова… Ну, почти готова, — попыталась улыбнуться, непослушными губами.

Как прошли остатки вечера, я, честно говоря, не четко помню потому, что все мои мысли сосредоточились в одной точке, там, где на мою талию (чуть ниже) легла его рука и не просто легла, а по-хозяйски так обосновалась, поглаживая, посылая пульсации удовольствия по всем нервным окончаниям. Она легла точнехонько туда, где были две небольшие ямочки, точно зная, что они там есть, что они неимоверно чуткие и отзывчивые, особенно под его пальцами. В начале, я пыталась бороться и возмущаться, но на меня строго глянули, заявили, чтобы я не портила конспирацию и вернули ладонь на прежнее место. Меня соблазняли, дразнили, доводили до верхней точки кипения, мне мстили, наконец, за мой отказ, а я боролась с собой, проигрывая по всем фронтам. Дошло до того, что, когда рука слегка удалялась, невольно тянулась за ней, сгорая от удовольствия и стыда одновременно.

В комнату вернулась неудовлетворенная (попробуйте пару часов находится в таком состоянии!), злая и прокуренная. Хлопнув дверью, скрылась, угадайте где?

Легла в кровать, полностью игнорируя гадкого соблазнителя, морально настраиваясь на труднейшую ночь в своей жизни, когда услышала, как кто-то кидает камушки нам в стекло. Стало любопытно, может, у меня какой поклонник обнаружился? Вот было бы здорово! А то уж больно довольная морда у этого мужичины сегодня весь вечер была, надо ее малость подкислить.

Отодвинула занавеску и увидела в сумеречном свете фигурку мальчишки, наполовину скрытую кустами. Сзади подошел Райн, сместив меня в сторону, распахнул окно настежь.

— Господин, велено передать, чтобы вы уходили, Сыч вас сдал. Идите в таверну «У Розы» на Кривом переулке, там вас найдут, — громко прошептал вихрастый парнишка, задрав голову, и тут же растаял в темноте зелени.

Мы переглянулись с озабоченными выражениями на лицах.

— А если это подстава? — озвучила я общую мысль.

— Мы не узнаем, пока не проверим. А вот вероятность того, что Сыч, мог нас сдать, очень высока, поэтому давай-ка быстренько собираться.

— Блииин! Только разделась… — простонала я, подхватывая одежду и скрываясь все в той же, уже набившей оскомину, ванной.

Собрались мы просто, как бывалые солдаты по сигналу: «Тревога». Райн содрал с кровати белье и связал между собой. Это шутка? Или мы действительно, полезем через окно? Черт! Точно, еще как полезем, причем в конце придется прыгать, наше средство побега заканчивалось, не доходя до первого этажа. Кто-то ловкий и умелый, без сомнения легко преодолеет данное препятствие на пути к свободе, а вот мне предстоит полет фанеры над Парижем.

Райн набросил на сумки защитный кокон и скинул их землю (ох, надеюсь, что там не превратилось все всмятку). Затем примотав с помощью силы простынь к столбику кровати и закрепив для надежности узел, связывающий полотнища, скинул нашу «веревку» вниз. Нам повезло, что окна комнаты выходили на маленький дворик, пустовавший в столь позднее время, иначе бы кое-кто сорвал овации второй раз за день.

— Я полезу первым и подстрахую тебя, — предложил Райн, и я не смогла не согласиться с разумностью его доводов. Уже, когда он перелез через подоконник, раздался настойчивый стук в дверь, мы оба замерли, напряженно глядя друг на друга. Начиналось самое интересное.

— Что надо? — крикнул маг, изображая недовольство тем, что нас так не вовремя потревожили.

— Хозяин просит вас спуститься вниз, он просил передать, что появились новости по вашему делу, — порадовал нас настойчивый женский голосок.

— Может, правда, чего-нибудь узнал? — шепотом спросила у повисшего на подоконнике мага.

— Мог бы завтрашнего дня дождаться, ему-то не к спеху, скорее всего, выманивает из комнаты, двери-то здесь одним ударом не вышибешь, да и фактор неожиданности опять же, — так же шепотом поделился своими размышлениями учитель, и уже гораздо громче, сообщил, стоявшим в коридоре. — Ладно, передайте, сейчас оденусь и спущусь.

Раздался звук удаляющихся шагов, и наступила тишина. Времени было совсем в обрез, поэтому Райн торопливо стал спускать по простыни вниз. Преодолев половину расстояния, скомандовал, чтобы я тоже лезла. Ох, мамочка моя! Никогда из меня не получалась знатная ползательница по канатам, даже по физкультуре в школе тройку всегда получала за это упражнение. Но выбора просто не было, поэтому легла животом на подоконник и стала сползать вниз, пытаясь руками и ногами посильнее сжимать полотнище. Первые сантиметров пятьдесят все шло просто отлично, я успела испытать чувство гордости, но оно было весьма кратковременным: ладони заскользили по ткани и, с тихим, но выразительным «Итить!» я ринулась вниз. Думаю, кое-кто успел увидеть добрую половину своей жизни, глядя на несущуюся на него, пардон, задницу. Я так точно успела попрощаться с жизнью, когда мое стремительное движение, больше напоминавшее падение, было прервано. Это вернуло меня к реальности и оторвало от размышлений на тему: а смерть от чьей-то задницы считается самой пикантной смертью или самой шокирующей? Глянула вниз, маг притормозил меня, самоотверженно подставив под мои стопы свой кулак. Спасибо, родной, я этого не забуду! Райн сделал очень выразительное лицо и, покачав головой из стороны в сторону, продолжил свой спуск. Дождавшись пока он доберется почти до края нашей чудной веревки, тоже двинулась за ним. Если что, надеюсь, меня опять стопорнут.

И вот он самый волнительный момент — прыжок на землю. Раз, и мужчина, сгруппировавшись, приземляется на мощеную поверхность двора. Вроде цел, насколько я могу судить, болтаясь между небом и землей.

— Ася, ты можешь спуститься еще ниже и повиснуть на руках?

— Не знаю, — прокряхтела в ответ, пытаясь выполнить поставленную задачу. Внизу печально вздохнули, и я почувствовала движение силы. Две синие плети взвились в воздух, охватывая меня за талию, о чем свидетельствовало легкое жжение, пронизывающее кожу даже через одежду. Не так уж это и приятно, словно ток малой мощности через тебя пропускают. Меня потянули вниз, но руки никак не желали отпускать единственную доступную мне в тот момент опору — простынь.

— Да отпусти ты уже ее, Ася! — возмутились снизу, устав бороться со мной. Отпустить оказалось очень трудно, но я справилась, после чего была бережно поставлена на твердую почву. И почему он раньше не использовал эти плеточки, это же просто незаменимая в хозяйстве вещь! Только собралась с духом, чтобы излить на моего спасителя слова благодарности, как наверху раздался страшный грохот, кажется, нашу дверь брали приступом. Не сговариваясь, рванули в сторону конюшни, маг, умудрился еще подхватить валявшиеся на земле сумки. К счастью, конюшня почти не охранялась. Почти — это тучный детина, сладко похрапывающий на стожке сена, полностью игнорируя наше вторжение.

Арсы, уже взволнованно фыркали, чувствуя присутствие хозяев и их эмоциональное состояние, готовые поддержать нас в любом начинании. Изя потрогал мою щеку бархатными губами, стараясь не задеть меня своим острым носом. «Да, дорогой! Опять приключения, мы без них не можем, или они без нас».

Успели вывести оседланных арсов во двор, Райн вскочил в седло, когда раздался крик: «Вот они! Уходят!». Я растерянно оглянулась, увидев, как из дверей гостиницы вываливает толпа солдат в одинаково черных одеждах с мечами наголо.

На Изю закорячиться я уже не успеваю, понимание этого прошибает меня холодным потом.

— Руку! — орет Райн, и, хватая за автоматически протянутую руку, закидывает меня себе за спину. Я всем телом врезаюсь в спину мага, чувствуя, как пронзает острой болью потянутые мышцы, спину и грудь, едва успеваю уцепиться за него, как арс, срывается с места. Если бы меня не продолжали удерживать, то от этого рывка я бы, наверно, грохнулась обратно на мостовую.

Защитный кокон райновой силы, окутывает наши спаянные фигуры. А вот это очень вовремя! Чувствую как рассекает воздух чей-то меч буквально в нескольких сантиметрах от моей ноги, хвост Летящего сносит нападавшего в сторону, прыжок вправо, еще прыжок (если не упаду, то точно стошнит!) и вот мы уже у распахнутых ворот. Так вам и надо! Лопухнулись, не закрыли? Так получайте!

Мы несемся по пустынным ночным улицам Маравы, болтаюсь сзади как… В общем, болтаюсь. Все ноет немилосердно, терплю, сжав зубы. Когда вам скажут, что скакать с кем-то на лошади — это романтично, не верьте, вранье все это! Следующая мысль, заставляет меня испугаться, хотя сильнее пугаться уже, кажется, некуда: Изя остался там! Мысленно пытаюсь нащупать сознание своего коняшки, тот отзывается только, когда я нахожусь уже на грани истерики. Оказывается, ушлый коняга, воспользовавшись тем, что все внимание нападавших было сосредоточено на нас, улизнул в заднюю калитку, открыв зубами щеколду. Даю ему команду догонять нас и расслабляюсь, обняв мага двумя руками. Погони не слышно, то ли нам удалось оторваться, то ли знание учителем этих мест, сыграло на руку и нам удалось затеряться среди мелких грязных улочек окраин столицы.

Скачка постепенно замедляется и вот уже мы довольно чинно продолжаем свой путь, изображая припозднившихся горожан. Поворачиваю голову на перестук копыт, гулким эхом звучащий в тишине соседней улочки, опасаясь увидеть преследователей, но это мой Изя. Арс радостно трется боком о Летящего, значительно сдвигая того с выбранной траектории движения. Тоже мне, собачонка нашлась. Мысль перебраться на своего коника, отметается мной как невозможная, кажется, что меня с этого места сможет сдвинуть только бульдозер. Ну, или Райн.

Какое-то время кружим по городу, словно проверяя, нет ли слежки. На одном из перекрестков нам заступают дорогу несколько темных личностей разбойничьей наружности с весьма определенными намерениями. Однако, материализовавшийся на ладони мага синий фаер, убеждает их подождать кого-нибудь другого для более тесного знакомства.

— Долго еще? — наконец, не выдерживаю я.

— Вот за тем поворотом начинается Кривой переулок, только к «Розе» сначала пойду я один, — пресек все возможные протесты маг.

Остановились недалеко от гостиницы, которая имела довольно обшарпанный и затрапезный вид. Но было бы странно, если бы в подобном месте блистал огнями фешенебельный пятизвездочный отель, не так ли? Вопреки ожиданиям, у меня получилось самостоятельно сползти с Летящего. Но ноги так и грозили остаться на ширине плеч и в полусогнутом положении, а тело, возмущенное столь грубым обращением, отзывалось глухою болью на каждую попытку что-либо изменить.

— Значит, так… Одеваешь щиты и стоишь здесь с арсами, ждешь моего возвращения, если через пол часа я не выйду, достаешь визитку, которую получила от Скользящей и, не пытаясь узнать что со мной произошло, едешь туда, куда она тебя приведет. Там уже в более спокойной обстановке обдумываешь все, связываешься с Валом, а вместе вы уже решите как действовать дальше. Кроме того, я успею подать сигнал Лессу, он тоже тебе поможет, ну, и возможно, мне. Прошу только об одном, не бросайся меня спасать, чтобы не произошло сейчас, — Райн, пристально смотрит мне в глаза, а потом с силой прижимается к моим губам своими губами в коротком поцелуе. Я не успеваю даже понять происходящее, как он исчезает за воротами гостиницы и до меня только долетает: «Щиты!»

И вот уже двадцать минут полная тишина и только мои зубы выбивают барабанную дрожь. Начинаю замерзать, нервы тоже ни к черту. Надо было идти с ним, так бы хоть знала, что происходит. Разве есть что-то хуже, чем ждать, мучаясь от неизвестности и надуманных страхов?

Слышу, как хлопает дверь, напряженно жду, когда покажется человек, дробно выстукивающий каблуками сапог по булыжной мостовой. Уффф… выдыхаю. Удивительно счастливая физиономия Райна, говорит о том, что наконец-то нам повезло.

— Ну, и чего ты так долго? Я тут чуть не умерла от беспокойства, — ворчу я, старательно хмуря брови, чтобы не разулыбаться тому в ответ.

— Пока выяснили отношения, — и маг, морщась, поглаживает правую скулу на которой, почти незаметный в сумраке ночи, темнеет очередной синяк. Господи, вот ведь собирает всякую бяку где ни попадя, портит итак не слишком очаровательную наружность! — Пока, придумал вводную для нас.

— И кто же мы теперь? Отец с дочерью?

— Ой-ой-ой, я не так уж плохо сохранился, дорогая, чтобы быть тебе отцом. На этот раз тебе повезло больше. Поздравляю, Ася, мы только что стали мужем и женой! — обрадовали меня, натягивая на мой безымянный палец тоненький ободок витого кольца, идеально подходящий мне по размеру.

— А ты не поторопился, дорогой? Где же белое платье, шампанское, гости? — про брачную ночь решила разумно промолчать. — Что вообще происходит, может, объяснишь нормально?

— Надоело мне все объяснять, с кольцом на пальце все просто и никаких вопросов, — зыркнул на меня Райн из-под челки. Странно как-то…

— То есть и для твоих ребят я тоже жена? Ты же вроде говорил, что все им объяснишь? — недоумевала я, удивляясь метаморфозам в поведении друга.

— И для моих тоже жена и вести себя будешь тоже как жена, — сообщили мне в приказном порядке. Да, что это такое с ним? Словно подменили мне мужика у этой «Розы».

— А если я буду очень строптивая жена?

— Значит, я буду очень строгим мужем. И учти, у нас на Лидии, после свадьбы все права на жену передаются мужу, в том числе обязанность наказывать за строптивость.

— Ничего себе! Я чего-то резко передумала быть твоей женой, — с этими словами попыталась стащить кольцо обратно, но то стояло, как влитое, и менять свое местоположение не планировало.

— Ася, ну, хватит уже! Пошли, а то вон руки совсем ледяными стали, замерзнешь, заболеешь еще, — меня начали подталкивать в сторону раскрытых ворот.

Поскольку сражение с кольцом закончилось явно не в мою пользу, смирилась и потопала в нужном направлении. Тем более что и, правда, замерзла, да и мыло в номерах, надеюсь, еще никто не отменял.

Подождала, пока Райн отведет арсов в конюшню и сдаст их в руки конюха, чтобы вместе зайти в очередное злачное место. Маг обнял меня, прижав поближе к себе, вторая рука была занята сумками. Кажется мы готовы к очередному витку наших приключений.

Шагнули в освещенный проем двери и оказались в длинном узком коридоре. Впервые столкнувшись с подобной планировкой, была довольно удивлена, ведь неудобно же. Поинтересовалась у мага, на что получила ответ, что, зато удобно сдерживать натиск нападающих, малыми силами. Где-то в глубинах сознания всплыл исторический факт о горстке спартанцев, долгое время сдерживавших в узком горном перешейке целую армию завоевателей.

Темный коридор поворачивал направо и приводил нас в небольшой хорошо освещенный зал всего с пятью столами, причем занят был только один. Зато кем…

Ну, что за мир такой? У себя дома надо все ноги стоптать, и то не факт, что увидишь явно привлекательного индивида, а тут, куда ни плюнь… И объясните мне, пожалуйста, если мне на пути попадаются одни красавцы, то, как меня угораздило влюбиться в такую противоречивую личность как Райн?

Сидящий за столом мужчина выглядел просто как бог, атлетическое телосложение, золотистые кудри, модельное лицо, чарующая улыбка, наглый взгляд. Он знал, какое влияние оказывает на женщин и пользовался этим на полную катушку. И именно это, с первых же минут, оттолкнуло меня от него. Проходили уже это, знаем, считайте, что у меня иммунитет. Почувствовала, как сжалась на моей талии рука мага. Это из-за этого красавчика ты так разволновался, что кольцо мне на палец водрузил? Стало немного смешно и очень приятно. Кажется, меня ревновали. Урааааа!

Рядом с очаровашкой, задумчиво изучал содержимое своей тарелки еще один здоровяк, но уже изрядно в летах. Белоснежные от седины волосы, глубокие морщины на когда-то привлекательном лице, огромные ладони, в которых как-то особенно трогательно смотрелась маленькая чашка. Увидев нас, седовласый искренне улыбнулся, отчего вокруг рта залегли особенно выразительные морщинки. Двое его товарищей, сидящих к нам спиной, как по команде обернулись. Двойняшки, копирующие друг друга в каждом жесте и каждой эмоции, словно отражения в зеркалах. Они уже были не молоды, но никто бы не посмел сказать, что они находятся на закате своего пути. Невысокие, изящные по телосложению, с тонкими чертами лица, с длинными русыми волосами, по бокам заплетенными в косички, невольно напомнили мне Лесса, неужели и здесь эльфы отметились?

Райн подтолкнул меня вперед, выставляя на всеобщее обозрение:

— А это моя Ася, знакомьтесь!

Мужчины дружненько скользнули взглядами по моему лицу, спустились по руке, оценили колечко, недавно водруженное на мой палец, и переглянулись. Кажется, эти парни в курсе, что некоторых из прибывших, дома ожидает Аматис, иначе, как еще можно истолковать крайнюю степень удивления, застывшую на их лицах.

— Здравствуйте, Ася, — поприветствовал меня полубог (или он был богом?), выходя из-за стола. Он сграбастал мою конечность и припал к ней в долгом поцелуе. Поцелуй как поцелуй, никаких особых ощущений, кроме некоторой влажности, я не почувствовала. Не отрывая губ от моей кожи, красавчик заглянул в мои глаза своими, васильково-синими. А мы и так можем? Иронично изогнула бровь и в ответ получила не менее ироничный взгляд. Вот ведь все понимает, шельмец! — Разрешите представиться, все меня знают как Артиста, для вас буду просто Артом.

Это послужило сигналом к тому, что оставшиеся трое из постояльцев гостиницы «У Розы» подорвались со своих насиженных мест и вышли засвидетельствовать свое почтение.

Гидеон и Ганимед — чудные имена для двойняшек. Ну, и Лунь, как вы поняли, это седовласый.

Меня усадили за стол рядом с Райном, у которого так и не получалось расслабиться до конца. Причем, как мне казалось, причина была не в ревности, которая вполне могла мне и померещиться, а в том, что он чувствовал себя виноватым перед этими людьми за свое исчезновение. Ребята уже выразили ему свои чувства отличным ударом в челюсть и вполне успокоились, а этот горемыка все накручивал себя не по делу. Нащупала под столом руку мага и ободряюще пожала. Кривоватая улыбка скользнула по любимым губам, и ладонь сжали в благодарном рукопожатии. С противоположной стороны стола Арт закатил глаза, подшучивая над происходящим. Еще один глазастый на мою голову!

Райн медленно, но верно оттаивал, отвечая на вопросы о его злоключениях, а я потихоньку уплывала на волнах дремы, обнаглев настолько, что пристроила свою голову на плече мага и только что слюну не пустила.

— А девочка-то засыпает, — огласил очевидное Лунь. — Надо ее в комнату отнести.

— Я сама могу, — пробурчала я, вставая, при этом держать глаза открытыми получалось с огромным трудом.

— Можешь, конечно, можешь, но лучше я тебя отнесу, — сообщили мне на ухо, подхватывая на руки. — Лестница крутая, глазки спят, для чего еще тебе муж нужен?

Я бы, конечно, могла рассказать ему, для чего мне нужен муж, но не была уверена, что меня правильно поймут и не сочтут это за приглашение, поэтому изобразила, что сплю, не могу.

В комнате меня сгрузили на кровать, помогли снять сапоги и куртку, поцеловали в лоб с пожеланиями: «Спокойной ночи» и ушли, предусмотрительно повернув ключ в замке входной двери.

Почувствовала ли я себя обманутой? Пожалуй, да. Но сюда так же примешивалось облегчение от того, что мне дали передышку, предусмотрительно избавив от мук «отдаться-не отдаться», хотя бы на сегодня. Как хорошо, что моя мама не подозревает, какие мысли сейчас ходят в голове ее добропорядочной дочери.

Глава 17

Спала я просто замечательно, а проснулась еще лучше. Комната была окутана полумраком раннего утра, отчего предметы, наполнявшие ее, теряли большую часть деталей и казались особенно громоздкими. И в этой немного загадочной атмосфере самым удивительным было то, что ощущалось прямо подо мной. Как и подозревала ранее, ночью я нагло метила территорию, опоясав горячее большое тело не только руками, но и ногами. Практически заползла на Райна, вместо подушки используя его надежное мужское плечо. В отместку чья-то бесцеремонная рука по-хозяйски располагалась где-то в районе окончания спины, все на тех же злополучных ямочках, словно у нее там гнездо.

Грудь перед моим носом равномерно поднималась и опускалась (такая ровная, золотистого оттенка кожа, и маленькая темная родинка над ареолой соска почти рядом с моим указательным пальцем…, стоп!), что наводило на мысль, что объект моих вожделений еще спит. Следовательно, у меня был шанс кое-что изменить в позе, чтобы потом было не так неловко за поведение своего спящего тела. Первой пошла нога: приподнять, отлепив от, слегка повлажневшей в местах соприкосновения, кожи, отвести в сторону, опустить на кровать. Теперь рука…

— Ась, ну чего ты там возишься? — хриплый ото сна голос, пробегает по спине сотней ошалевших мурашек, отзываясь в груди ритмом взволнованного сердца. Райн изгибается и свободной рукой, подхватывая под коленку, водружает мою ногу на прежнее место. — Имей совесть, дай еще хоть часик поспать!

— Так я и даю, — удалось с трудом выдавить из себя более-менее вразумительный ответ. Вот объясните мне, почему его голос кажется верхом сексуальности, а мой звучит как старая рассохшаяся скрипка? Нет в мире справедливости.

— Вот и умница, — пробормотали мне, зарываясь носом в лохматую макушку и засыпая. Полежала, прислушиваясь к размеренному дыханию и четкому сердцебиению мужчины и, сама не заметила, как тоже задремала.

А проснулась в одиночестве, когда Ом или Ома заглядывали в окно, оставляя на постели тонкие золотистые лучи, в которых танцевали легкие частички пыли. У одного человека сегодня мной была выявлена еще одна необычная способность — делать все практически бесшумно и незаметно.

Через пятнадцать минут, я уже сбегала вниз по ступенькам, ведомая требованиями желудка и любопытством. Вчера, из-за усталости, пришлось многое пропустить, но сегодня планировала наверстать упущенное. Все обнаружились, конечно, в трапезной за столом, только народу на этот раз было больше. Два стола были составлены вместе, чтобы относительно свободно разместить за ними семерых мужчин и одну девушку.

Если бы я встретила ее на Земле, то решила бы, что она японка. Маленькая изящная фигурка гейши, затянутая с ног до головы в темно-синюю кожу какой-то неведомой твари, раскосые глаза, высокие скулы, чуть вздернутый носик, смоляные волосы, заплетенные в длинную косу. Была ли она красива? Пожалуй, на любителя, слишком уж экзотической внешностью обладала эта малышка.

Первым меня заметил, конечно, Арт, этот золотоволосый полубог, блеснул роскошной белизной зубов и снял воображаемую шляпу, отвешивая шутовской поклон. Сидящие за столом, заметив его пантомиму, повернулись ко мне, приветствуя. Бодро поздоровалась и попыталась определить, куда можно пристроиться с целью перекусить. Райн среагировал первым, как и полагается примерному семьянину, подвинулся, освобождая место рядом с собой на широкой гладкой скамье.

— Доброе утро, дорогая, — пропел он мне с низким обертоном, когда я заняла предложенное место, и сделал это достаточно громко, для того, чтобы услышали окружающие. Игра продолжается? — Как тебе спалось?

— Спасибо, дорогой, очень хорошо, — поддержала я его выступление, украдкой взглянув на кольцо, которое вчера так и не сняла.

— Не стал тебя будить, ты вчера так сильно устала, — вроде бы обычная фраза, причем абсолютно правдивая, но в устах мужчины она удивительным образом приобрела двойной смысл, заставивший меня смутиться, а мужчин за столом понимающе переглянуться.

— Могу я получить свой завтрак? — перевела я разговор в другое русло, стремясь избавиться от чувства неловкости.

— Конечно, можешь, милочка! — пробасили над моим ухом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. О! На эту женщину стоило посмотреть. Пока она споро наливала мне тою, выкладывала на блюдо толстенные оладушки, исходящие жаром и щедро политые прозрачным тягучим сиропом, я бесцеремонно разглядывала ее. Вы помните детскую сказку про девочку Элли и ее пса Тотошку? Так вот там были злые волшебницы Гингема и Бастинда. И сейчас мне удалось воочию увидеть ту, что когда-то рисовало детское воображение. Огромного роста, широкоплечая, с густой медной гривой волос, сдерживаемых только атласной красной лентой, с грубыми рублеными чертами лица, с ужасным шрамом, пересекавшим всю правую щеку, в костюме индейской скво. Ух! Это было одновременно пугающе и восхитительно.

— Я — Роза. Да, та самая, в честь кого мой папашка назвал это заведение, — предвосхищая мой вопрос, поведала та, растягивая губы в широкой добродушной улыбке, от чего щека со шрамом как-то очень комично сморщилась (и где был маг-лекарь, когда случилась эта беда?) — Попробуй, такой вкуснятины ты и на своей Земле, наверно, ни разу не пробовала.

Роза ушла, а я обличающе уставилась на Райна. И говорят, что мужики не сплетники. Ведь всем уже все растрепал!

Откусила кусочек пропиаренного лакомства и зажмурилась от удовольствия — хрустящее, тающее на языке, дарящее свою сочность. Как же я смогу теперь жить дальше без этих чудо-оладушек? Вспомнилась реклама, когда-то увиденная по телевизору: «… и пусть весь мир подождет!», в данном случае подписываюсь на все сто процентов. Почувствовала, как сироп стекает от уголка губ вниз. Вот ведь! Даже про приличные манеры забыла напрочь, поискала глазами салфетку, но опоздала…

Райн подхватил стекающую капельку подушечкой пальца, всмотрелся в ее прозрачную глубину, поймал мой взгляд и, пристально глядя мне в глаза, медленно слизнул ее с кончика, смакуя эту сладость. Кажется, я только что говорила: «пусть весь мир подождет»? Забираю свои слова обратно. Весь мир должен подождать сейчас… Розовый, поблескивающий от влаги, неторопливо скользящий по папиллярному узору, исчезающий за тонкими губами со змеистой ухмылкой… язык. Тот самый, что сводил меня с ума тогда…, наверно, еще в другой жизни.

— Ася! — вырвал меня из воспоминаний, слегка раздраженный мелодичный женский голос. Это японочка, оказывается, безуспешно пыталась привлечь мое внимание с целью познакомиться. — Я, Китти.

Узкая длинная ладонь со слегка желтоватым отливом, протянулась ко мне через стол, сильное уверенное рукопожатие, достойное мужчины. Отказываться было грубо, пришлось пожать ее в ответ и сообщить о том, как мне приятно познакомиться, но на самом деле, сейчас мне было все равно. Мой мир сосредоточился на кончике языка этого остроносого беспринципного хищника, наслаждающегося произведенным эффектом.

Так нельзя! Я сильная женщина, я гордая женщина, я независимая женщина. Черт… опять не помогает…

Еще одна рука, протянутая уже через сидящего рядом Райна, с предложением знакомства. На этот раз пергаментно-белая кожа, холодные осторожные пальцы, едва уловимое прикосновение. Совершенно бесцветный человек, ни одной выразительной черты, отвернешься на секунду и уже не вспомнишь, как он выглядел, да и был ли он вообще. И имя вполне подходящее Уайт.

— Ну, рраз все, наконец в сборре, может быть начнем уже обсуждение прредстоящего поиска? — чуть грассируя букву «р», недовольно потребовала японочка. Ого! Кажется, только что в мой огород зашвырнули пробный камушек.

— Итак, предположительно, король должен находиться в непосредственной близости от столицы, чтобы этот козырь всегда был под рукой. Вряд ли он находится во дворце, слишком много постороннего народа, лишних ушей и глаз, — начал Райн.

— Ну, ты же сам знаешь, что в подвалах нашего дворца прятали и не такое. Что такое один человек, если там смогла укрыться чуть ли не целая армия? — прервал его Лунь, оглядывая всю нашу компанию в поисках поддержки.

— Не знаю. Мне кажется, что все же дворец — это слишком нагло. Зачем столько стараний, если можно один раз увезти куда-нибудь и забыть до поры до времени о нем? — встал на сторону Райна Гидеон, или это был Ганимед?

— А я бы вот его спрятал в нудлусской крепости у южан. Так ведь Китти? Твой народ издавна промышляет воровством людей, причем концов потом вообще не найти, особенно если речь идет о милых светлокожих мальчиках, — подначивал гейшу Арт, скалясь как довольная псина.

— Это не прромысел, а бизнес, малыш, — угрожающе прошипела та, с ненавистью глядя на мужчину. Да, тут у них целая куча подводных камней прячется! — И я бы на твоем месте уже начинала беспокоиться, милый светлокожий мальчик.

— Девонька, зачем им уже не молодой, потасканный мужик? Меня уже не переломаешь.

— Что-то подсказывает мне, что не молодому потасканному мужику вполне может понрравиться поза, стоя на коленях, — съехидничала женщина, изобразив приторную улыбочку.

Арт расхохотался, наслаждаясь агрессией Китти, а я непонимающе уставилась на Райна, может, он пожелает мне объяснить подоплеку подобных шуточек. «Китти принадлежит к довольно малочисленному народу нудлуссов, который проживает на юге Лидии. Представители этого народа отличаются необыкновенной ловкостью, гибкостью, изворотливостью, то есть теми качествами, которые незаменимы для отличного вора, но больше всего они славятся как любители однополых отношений. Поговаривают, что большинство украденных мальчиков и девочек, спустя много лет, обнаруживаются именно в крепостях нудлуссов в качестве наложников и наложниц», — мысленно пояснил маг, следя за моей реакцией. «То есть Китти это…, ну типа лесбиянка?» — учитель подавил улыбку. «Вполне может быть, так что будь поосторожней с ней», — порадовали меня.

Пока я с подозрением косилась на гейшу, спор за столом не угасал, решались организационные моменты.

Участия в разговоре я не принимала, поскольку мало понимала лидийские реалии и вряд ли своими репликами могла вызвать что-то кроме раздражения. Прислушиваясь к обсуждению, изучала нашу разношерстную компанию. Все люди, собравшиеся здесь, были совершенно разными, по внешности, темпераменту, типу поведения: насмешливый Арт, играющий на публику, вспыльчивая, но отходчивая Китти, невозмутимые двойняшки, идеально копирующие друг друга в жестах, напористый Лунь, с командирскими замашками, незаметный, мимикрирующий Уайт и рассудительный, ироничный Райн. Что объединяло их вместе? Судя по возрасту, нудлусска и полубог на момент исчезновения мага, находились еще в нежном детском возрасте, но, раз учитель согласился на их участие в Поиске, значит, у него было достаточно оснований для того, чтобы доверять этим двоим. Остальные присутствующие, судя по всему, и были теми друзьями, на помощь которых рассчитывал Райн, только вместо пяти их оказалось четверо. Один ушел за Грань, так и не дождавшись этой встречи.

— Итак, значит, решено. Начинаем через пару часов, долго тянуть нельзя, потому что нас ищет не только королевская Гвардия, но и люди Сыча, от которых спрятаться не в пример труднее, да и ночью толпа всадников на пустынных улицах привлечет намного больше ненужного внимания, — подвел итог обсуждения Райн и, оглядев всех, добавил. — Спасибо, что вы здесь, спасибо, что помогаете. Для меня это очень важно.

— Мы просто не могли пропустить такую интересную заварушку, Арахн, — Арт, изобразив лицо не обремененное интеллектом, шутливо побоксировал с воздухом, невольно вызвав у всех улыбки. Он полностью оправдывал свою кличку, не упуская ни одного шанса покрасоваться перед публикой.

Народ начал расходиться, чтобы потратить оставшееся время с наибольшей для себя пользой: кто-то ушел наверх, а кто-то решил составить компанию магу, отправившемуся в ближайшую лавку лекаря за травами, с помощью которых было значительно легче погрузиться в транс, необходимый для Поиска. Меня оставили на попечении Луня, запретив выходить на улицу во избежание казусных ситуаций. Можно подумать, я их создавала на каждом шагу! Да, и было-то всего пару раз, подумаешь, оборотень напал, да от куста побегала, с кем не бывает?

Лунь, проводив уходящих задумчивым взглядом, достал из кармана куртки трубку и мешочек, откуда извлек что-то по внешнему виду напоминающее заварку, чем и набил свою трубку. Закурил, втягивая дым с блаженным выражением лица. Заметив мой недовольный взгляд, тут же замахал активно руками, разгоняя сизые клубы.

— Прости, пагубная привычка, как по молодости начал дымить, так вот уже, почитай, лет семьдесят не могу с ней расстаться. И рад бы, да не могу. Хорошо хоть у сынишки ума хватило не увлекаться этой гадостью.

— У вас есть сын? — поддержала я разговор.

— Есть и ты его даже знаешь, — лукавая усмешка в глазах и новое облачко дыма уплывает вверх, повисая почти у самого потолка. Знаю? Попробовала прикинуть, кто может подходить на эту роль.

— Неужели Арт?

— Что, не сильно похож? — рассмеялся мой собеседник и тут же закашлялся, захлебнувшись дымом.

— Вы знаете, не очень, — извиняюще развела руками.

— Он весь в мать, такой же красавец. Она была известной наури, красивее женщины я никогда не видел. Много лет назад у нас случился страстный роман, результатом которого стало рождение ребенка. Ради меня она согласилась выносить его и родить, хотя для женщины ее профессии — это был нонсенс, у них ведь даже свой штатный лекарь имеется на подобный случай. Моя Мари любила меня так, как могла и сына любила, но отдала мне на воспитание, считая, что просто недостойна быть его матерью, — в голосе рассказчика все отчетливее проступали печальные нотки.

— А почему она не бросила все и не ушла к вам, раз вы любили друг друга? — поинтересовалась наглая я.

— Значит, недостаточно сильно любила… Ася, ты уже взрослая девушка, поэтому я не буду тебе объяснять, что женщина не всегда получает максимум удовольствия в постели. А выше всего ценятся такие наури, которые могут получать удовлетворение от любого мужчины, независимо от его опыта и умений. Вот поэтому многих девочек подсаживают на сатору — это такая травка, которая повышает чувствительность кожи. Когда человек находится под ее воздействием, то осязание настолько обостряется, что иногда достаточно всего нескольких прикосновений, чтобы…, — Лунь замялся, не зная как покорректнее сказать. Было забавно наблюдать, как старательно он подбирает слова, чтобы не использовать в речи привычные грубые выражения. — Ну, в общем, ты поняла меня. Так вот, проблема в том, что к саторе быстро привыкаешь и потом уже не можешь обходиться без нее. Эта травка стоит баснословные деньги, даже заложи я свою душу, и то не смог бы ее постоянно покупать. Моя Мари оказалась в числе тех, кто не нашел в себе сил отказаться от саторы даже ради нас с сыном.

Мы довольно долго просидели в молчании, прежде чем я собралась спросить:

— Арт общается со своей мамой?

— Сатора — коварная травка, она дарит не только блаженство, но и забирает жизнь. Однажды сердце Мари не выдержало и остановилось. Арту тогда было пятнадцать и, если хочешь остаться в живых, никогда не спрашивай у него, помнит ли он свою мать.

— Почему вы мне это рассказали? — не удержалась я от вопроса.

— Сам вот удивляюсь, наверно, становлюсь старым, сентиментальным, а в тебе есть что-то такое, что вызывает меня на откровенность. А может быть, ваша любовь с Арахном напомнила мне про то мое далекое счастье. Кто знает? — Лунь, затянулся в последний раз и отложил в сторону свою трубку.

Наша любовь? А мы, оказывается, хорошо играем… Или все же не играем?

— Скажите, а как вы все оказались вместе здесь? Вы такие разные, но вы вместе. Или это временно, чтобы помочь нам? — перевела я разговор в другое русло.

— Ну, в случае с моимсыном, ты уже поняла, а вот всех остальных объединяет то, что мы друзья и это не изменят никакие годы, обиды и непонимание. Мы были нужны ему и вот мы здесь.

— И Китти? — не скрыла я свое недоумение.

— С ней особая история. В свое время Райн путешествовал по южным землям и оказался в одной из нудлусских крепостей. Там царят очень жестокие нравы, детей муштруют чуть ли не с младенчества, обучая их мастерству виртуозного воровства. Китти была дочерью вождя, к ней предъявлялись особые требования. Помимо обычного обучения, девочку начали подкладывать всем нужным людям. Последним ее «делом» стал твой муж. Увидев это чудо, раскрашенное косметикой практически до неузнаваемости, в прозрачном пеньюаре на голое костлявое тельце и с бездной горя в глазах, он просто сгреб ее в охапку, разгромил пол крепости и отбыл в Мараву. С тех пор девчонка в нем души не чаяла, таскалась везде за ним, как собачонка. Она очень тяжело пережила его исчезновение, если бы не Арт, то не знаю что бы с ней стало.

— Арт?

— Да, он сумел ее растормошить тогда. Как ты уже успела заметить у них любовь — ненависть. Вместе они находиться не могут, обязательно поцапаются, но любой из них отдаст свою жизнь за жизнь другого не задумываясь. И мне она давно уже стала дочерью.

Из кухни выглянула Роза и позвала Луня к себе. Тот, извинившись, скрылся за дверями, там, где творилось кулинарное таинство великанши. Заняться было совершенно нечем, поэтому решила подняться в номер и разложить вещи, в спешке вчерашнего побега, кое-как засунутые в сумки.

Минут через десять вернулся Райн и выложил на стол несколько дохленьких пучков травы. Травка ничем особым не пахла, и выглядела довольно безобидной на вид. Отмахнувшись от моих вопросов, маг вытащил из загашника небольшую ступку, и начал методично крошить туда все принесенное, в неизвестной мне пропорции. Затем был извлечен из тех же закромов пестик, и начался методичный процесс растирания растений по дну чаши. Мужчина выглядел весьма сосредоточенным, словно про себя отсчитывал сколько раз надо повести этим пестиком налево, а сколько направо. Я развалилась на кровати и наблюдала за Райном. Вот если бы на его голову надеть черный длинный колпак, понавесить вокруг лапки лягушек, сушеные внутренности каких-нибудь тварей, сгустить за окном сумерки, зажечь свечи, то происходящее приобрело бы более зловещее впечатление. А так… Словно ужин решил приготовить.

Когда процесс подошел к концу, мне сообщили, что будут внизу у Розы, и отбыли, оставив меня маяться от безделья. И почему я не догадалась захватить сюда какую-нибудь интересную книжку?

Долго маяться у меня не получилось, захотелось хоть одним глазком взглянуть на процесс варки чудо-снадобья, но я опоздала, мой спуск совпал с подъемом Райна наверх. Признаваться в том, что я его преследую, мне не хотелось, поэтому я гордо прошествовала вниз по лестнице, полностью игнорируя ироничную ухмылку мага. Ну, да, мне любопытно! И любому было бы любопытно, так что нечего тут ухмыляться.

Внизу вся наша копания присутствовала почти в полном сборе, не хватало только двойняшек. Побродив между столами, засунув нос на кухню, откуда на меня сразу же зашикали (подумаешь, тоже секреты! И не нужны мне вовсе ваши тайны приготовления оладушек! Вру, конечно…), решила вернуться в комнату. Приближалось время, назначенное для начала Поиска.

Райна опять застала у окна (вот ведь полюбились они ему), обернулся и как-то очень серьезно посмотрел на меня. Сейчас начнется…

— Ася, я решил, что тебе лучше остаться здесь, с Розой. Вряд ли ты нам там чем-нибудь поможешь, а вот то, что это будет опасно, понятно уже сейчас.

— Я здесь не останусь, — твердо произнесла я, глядя исподлобья. — Мы с тобой договаривались, что я участвую во всем и не надо сейчас все переигрывать.

— Не хочу тобой рисковать. Защитить тебя я не смогу, потому что буду сосредоточен на Себастиане, понимаешь?

— Понимаю, но я одену щиты и ничего со мной не случится. А если ты меня оставишь здесь силой, то обязательно найду способ выбраться и последую за вами в любом случае. Ты понимаешь? Я не смогу здесь сидеть, я сойду с ума!

Текучим движением мужчина скользнул ко мне, заставляя меня отступать назад. Его шаг, мое отступление, шаг, отступление, но это не могло длиться вечно, за спиной стена, а передо мной пытливые островки тающего льда. Одна рука опирается сбоку от меня на стену, отрезая путь к побегу, пальцы другой нежно поглаживают мое лицо, очерчивая брови, глаза, линию носа, изгиб губ. Замерла, боюсь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть то прекрасное ощущение хрупкого счастья. Ведь могу же я себе позволить хотя бы минуточку его? Пусть самообман, но такой прекрасный.

— Моя хорошая, не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Как я потом смогу жить дальше? Пожалуйста, останься, я тебя очень прошу, — чуть хрипловатый голос, обволакивает меня, пробирается через поры прямо внутрь, к сердцу. Желанные губы медленно, словно неуверенно приближаются к моим. Но это не честно! Воспользоваться моей слабостью, моей любовью, чтобы надавить и сделать так, как он хочет. Нет!

Откидываю руку в сторону и выбираюсь из ласкового плена.

— Почему ты боишься? Почему все время убегаешь? — мне кажется, или я слышу отголоски горечи в бархатистом голосе?

— Я боюсь? Да, я смелее всех самых смелых женщин. Это ты все никак не можешь разобраться со своим чувством вины, со своей неуверенностью, со своим чувством долга! Никто никого не предает, понимаешь? Пятьдесят лет прошло, целых пятьдесят лет! Думаешь, она тебя там ждет, сидя у окошечка? Да, она уже давно вышла замуж, родила детей и счастлива. А ты все мечтаешь о ней, переживаешь! — выкрикнула ему в лицо наболевшее, понимая, что причиняю боль. — Аматис, не Аматис, да какая вообще разница? Придумал себе эту дурацкую идею и теперь сам мучаешься и меня мучаешь!

Распахнула дверь и выскочила в коридор. Сзади меня обхватили крепкие руки и прижали спиной к сильному телу. Ну, уж нет! Кольнула легким пульсаром, заставив мужчину охнуть и выпустить меня из медвежьих объятий. Отлетела в сторону и развернулась к Райну всем корпусом. Ну, что? Получил удовольствие? Я тебе не комнатная собачка, захотел — погладил, захотел — прогнал! Единственное, что у меня осталось — это гордость, и я не собираюсь с ней так легко расставаться, даже ради любимого человека.

Оглянулась на него, растерянно стоящего посреди пустого коридора, чуть сгорбленного, с опущенными руками и губами, сжатыми в одну тоненькую нитку. Люблю! Как же сильно я тебя люблю! А следом накатило чувство сожаления о том, что не сдержалась и высказала все, что думаю. Зачем я все сказала? Кому сейчас это нужно? Кому вообще это нужно? Как всегда… не время, не место…

— Я все равно пойду, хочешь ты этого или нет, — побольше твердости мне бы сейчас совсем не помешало.

Райн, так же сутулясь, словно на его плечах лежит вся тяжесть моих неосторожных слов, и, опустив низко голову, скрывая под длинной челкой выражение лица, разворачивается и исчезает за дверью нашей комнаты.

Что случилось с моим зрением? Мир вокруг начинает вздрагивать и расползаться. Смаргиваю и чувствую, как горячая слеза прочерчивает дорожку по коже. Этого еще не хватало! Сердито вытираю мокрый след тыльной стороной ладони и, громко стуча каблуками, сбегаю по лестнице вниз.

Здесь уже чувствуется нарастающее напряжение: разговоры затихают сами собой, едва начавшись, пол меряется широкими шагами, взгляды то и дело устремляются к лестнице в ожидании мага. И, когда, наконец, слышится дробный перестук по деревянным ступеням лестницы, по залу проносится ощутимая волна облегчения.

Райн спускается к нам с абсолютно пустым лицом и стеклянными глазами. Слегка заторможенные движения, словно он постоянно прислушивается к чему-то внутри себя, боится это спугнуть. Подходит к Луню, стоящему в оцепенении, и, проводя ладонью по его лицу, слегка улыбается одними уголками губ. Возникает ощущение, что он узнал своего друга даже в таком состоянии. Маг огибает всех кто стоит на его пути и приближается ко мне. Теперь пришла моя очередь застыть в оцепенении, глядя в эти огромные воронки зрачков, почти поглотивших всю льдистую радужку. Ладонью трепетно, едва касаясь подушечками пальцев, проводит по моему лицу, и шепчет: «Моя!», на секунду замирает, прикрыв веки, потом вдруг распахивает широко глаза и поворачивает голову в сторону коридора. Три коротких удара сердца и мужчина срывается с места, устремляясь к выходу.

Мы, стараясь не отставать, бросаемся вслед за ним, в спешке мешая друг другу в узком пространстве. Арсы во дворе уже стоят оседланные, поэтому спустя каких-то пару минут выезжаем за ворота гостиницы, ведомые своим проводником. Главное нам его сейчас не потерять, потому что в таком состоянии он практически беззащитен, почти не воспринимает реальность, чувствуя только зов крови. Как объяснили нам утром, впадая в подобное трансовое состояние, маг начинает ощущать всех, кто связан с ним кровно. Для образования такой связи необходимо обменяться с другим человеком кровью на добровольных началах. Постойте! Но ведь у нас же не было обмена с Райном. Мою кровушку он испил для восстановления сил перед боем с лайей, и все… Обмена не было! Тогда почему он меня узнал, как и Луня, с которым был связан, как и с Себастианом узами крови? Может, сыграло роль то обстоятельство, что сознание мага долгое время присутствовало в моей голове, и мы могли контактировать посредством бабочки, до сих пор обитающей на моем предплечье в виде татушки?

Улицы Маравы были заполнены людьми настолько, что иногда приходилось совсем останавливаться, чтобы пропустить особо настырных пешеходов, которых не пугали даже опасные хвосты наших коняшек. Тогда Райн ощутимо начинал волноваться, понукая своего арса, и, если бы не твердая рука одного из близнецов (понятия не имею которого), удерживающая Летящего, то без травм и увечий среди тех, кто периодически лез под копыта, не обошлось бы. Однако, чем дальше мы удалялись от центра, тем свободнее становилась дорога. Я немного расслабилась, пока все проходило довольно спокойно, и тут же вспомнила про щиты, которые нацепить, конечно, забыла. Итить! Я практически закончила формирование силового кокона, когда раздался громкий оклик:

— А ну, стоять! — на перекресток выезжал небольшой отряд стражников в полном боевом облачении, во главе которого гордо восседал на черногривой коняшке усатый дядька, счастливый обладатель роскошного пивного брюшка. В униформу пузо никак помещаться не желало, рвалось на свободу и вполне успешно, о чем свидетельствовали пустая петелька и пуговица, сиротливо повисшая рядом на тоненькой ниточке.

— Кто такие будете? — втягивая живот и распрямляя плечи, строго произнес стражник. Но ответить ему не успели, потому что Райн, совершенно игнорируя происходящее, попытался повернуть Летящего для того, чтобы объехать внезапно возникшую преграду. Взгляды представителей закона скрестились на безучастном лице мага.

— А с этим что случилось? Чего у него с глазами? — поинтересовался глава стражников, подозрительно глядя на Райна. Ох! Надо что-то делать… Видимо, не мне одной пришла в голову подобная мысль, потому что Арт, выехал из-за спины Луня и громко запричитал:

— Ну, что ж вы за люди-то такие? Видите, беда с нашим хозяином, совсем умом тронулся, не разговаривает, никого вокруг не узнает, только все рвется куда-то ехать. Не иначе порчу на него навели!

— Порчу? — усатый продолжал вглядываться в лицо Райна, словно силясь что-то вспомнить. А вот в этом нет никакой необходимости!

— Господа, — вступил в разговор белесый Уайт, прямо на глазах преображаясь. Откуда-то появилась гордая стать, щеки заалели каким-то болезненным румянцем, и начало подергиваться правое веко. — Я — лечащий врач господина Таравиэра и у меня есть подозрение, что в нашем деле любое промедление может быть смерти подобно. Еще вчера мой господин хорошо себя чувствовал, потом весь покраснел, начали подергиваться все мышцы на лице и вот сегодня он стал таким, совершенно невменяемым, понимаете?

Кажется, стражники начинали понимать, чему в немалой степени способствовала щека Уайта, задергавшаяся вслед за глазом. Выглядело это довольно отталкивающе, а в контексте рассказанной истории, так вообще ужасающе. Доблестная стража невольно отпрянула от нашей честной компании, и, кажется, даже задержала дыхание.

— Не будете ли вы столь любезны пропустить нас, чтобы смогли как можно быстрее добраться до лекаря-мага. Очень бы не хотелось, чтобы эта загадочная болезнь охватила весь город. Вы ведь меня понимаете? — чеканил слова Уайт, продолжая гримасничать. Стражники пятились назад, а мужчина напирал на них, постепенно расчищая нам дорогу.

Райн первым сорвался с места, нам оставалось только последовать за ним, оставляя за спиной оторопевших от подобной наглости людей короля. То ли замешательство было слишком сильным, то ли страх заразиться неведомой хворью перевесил чувство долга, но нас больше не пытались задержать.

Вот уже исчезли за горизонтом последние дома города, впереди вилась среди холмов, широкая проселочная дорога, уводящая нас дальше на юг. Часа через полтора быстрой скачки, мы въехали в маленькую деревеньку, где маг притормозил Летящего около довольно покосившегося домика. Райн слез с арса и принюхался. Мы все синхронно повторили за ним. Ничем особенным не пахло, обычные деревенские запахи прелой земли, увядающей растительности. Маг обошел вокруг давно заброшенного дома, потрогал руками посеревшие от времени бревна, поросшие мхом, затем вернулся обратно к Летящему и вскочил в седло, направив арса в сторону холмов, видневшихся вдалеке.

Когда мы подъехали к ним ближе, то невольно залюбовались открывшимся видом: величественный замок с точеными башенками и стрельчатыми окнами, словно вросший в основание одного из холмов. Замок внешне производил впечатление покинутого своими обитателями, слишком уж тихо было вокруг, никто не выходил нам на встречу, не пытался задержать или, наоборот, гостеприимно пригласить внутрь. Вслед за Райном мы спешились, мужчины достали оружие, Ганимед и Гидеон засветили синие огненные шары, размером значительно уступавшие тем, которые мог создавать учитель. Вот и нашлись обещанные маги, но это стало ясно только сейчас, поскольку до этого момента им удавалось скрывать данное обстоятельство.

Настало время и мне выступать с открытым забралом. Потянула за колючую ниточку силы и сжала в ладонях, поймав одобрительные взгляды Луня и двойняшек. Кое-кто, оказывается, был в курсе моих скромных возможностей.

А тем временем Райн обследовал замок, прощупывая руками древнюю кладку, будто в поисках скрытого рычага для открытия тайного входа. И каково же было мое удивление, когда раздался скрежет камня о камень и перед нами открылся проход, темной дырой уходящий под громаду замка. Оттуда пахнуло сыростью подземелья, затхлостью и страхом. Мамочка дорогая! Только этого мне не хватало! На одну маленькую Асю столько всякого дер… Простите, добра.

Учитель хотел было ломануться в открывшийся проход, но двойняшки ловко оттеснили его за свои не очень широкие спины и синхронно шагнули в темноту, подсвечивая фаерами путь. Медленно, цепочкой двинулись за ними. Я подкинула вверх один из своих комочков силы, тот возмущенно заискрился, послушно повиснув под высоким сводом тоннеля, стало светлее, но по прежнему так же жутко.

Звук наших шагов гасили клубы паутины, плотным ковром устилавшие полуразрушенные ступени, каменистые стены, создавалось впечатление, что сюда никогда еще не ступала нога человека. Однако Райна нисколько не смущало подобное обстоятельство, вряд ли вообще замеченное им. Маг уверенно двигался вперед, умудряясь иногда подталкивать близнецов в спину, чтобы те не задерживали его.

Тоннель заканчивался просторным залом, освещенным равномерным белым светом, льющимся откуда-то сверху. Перед нами ровными рядами стояли каменные прямоугольные… короба? Три ряда по четыре короба. Мы в нерешительности оглядывались, в ожидании дальнейших действий мага. Но тот словно заснул. Стоял, понурив голову, опустив плечи, слегка покачиваясь, и издавал странный монотонный звук: «Ммммм».

— Ну, что будем делать? — поинтересовался Арт, скептически оглядев скорбную фигуру нашего проводника.

— Боюсь, что придется по очереди открывать все эти гробы, — констатировал Лунь, изучая огромный фронт работ с кислым выражением лица.

— Грробы? — опередив меня на долю секунды, вскричала Китти.

— Мне кажется, что это фамильная усыпальница владельцев этого замка, — порадовал нас Лунь.

— А разве вы не сжигаете умерших? — мне ведь сказали, что погибших во время нашего путешествия, кремировали. Или я что-то путаю?

— Сжигаем, там находится прах умерших, то, что осталось после сожжения тела, — назидательным тоном поведали мне.

Фуу, все же тела умерших меня пугали значительно сильнее, чем то, что на Земле складывали в специальные погребальные урны.

Райн так и мычал что-то невразумительное, продолжая покачиваться в такт своей заунывной мелодии. Да, помощи от него ждать не приходилось.

Погасив фаеры, братья уперлись плечами в крышку первого гроба, та издав протяжный стон, сдвинулась со своего места. Запахло плесенью и захотелось чихать. Уайт заглянул в открывшийся зазор и побледнел, хотя сложно представить, что такое возможно. Следом за ним изменились в лице и двойняшки, оценившие содержание приоткрытого короба.

— Что там? — чуть дрогнувшим голосом спросила Китти.

— Там… тело, мумифицированное тело женщины, — Уайт никак не мог заставить себя отвести взгляд от того, что находилось внутри каменной коробки.

— Вы же сказали, что там должен быть только прах? — нервно сглотнула я, продолжая перекатывать в пальцах комок силы. Легкие покалывания магии, застали меня отвлекаться от нараставшего чувства страха. Вру, было не просто страшно, было жутко, казалось, что каждый волосок на моем теле встал дыбом, готовый дать деру в любой момент.

— Сказали, да… — Лунь задумчиво рассматривал тело усопшей, потирая небритый подбородок. — Я вот сейчас припоминаю, что когда-то мне рассказывали историю об одном маге-чудаке, который верил, что если в нашем мире тело не уничтожить, а сохранить в том виде, в котором оно находилось на момент смерти, то существует возможность вернуться в него обратно из-за Грани.

— То есть, есть вероятность, что мы нашли замок этого товарища? — даже не знаю, какой бы ответ меня сейчас больше порадовал. Если это результат его экспериментов по сохранению тела, то где гарантия, что эта тетенька сейчас не выползет из уютной коробочки и не заинтересуется пришельцами? А если это нечто иное, то… опять же нет никакой гарантии, что нами не захотят перекусить.

— Вероятность есть всегда, — констатировал Лунь, пристраиваясь к крышке следующего гроба.

— Что ты делаешь? — Китти, с округлившимися глазами уставилась на седовласого.

— Я не знаю, зачем нас сюда привел Райн, но, стоять и медитировать как он, я не собираюсь. Чем быстрее мы выясним, нет ли в одном из гробов короля, тем быстрее отправимся домой.

Оставшиеся мужчины молча выразили свою поддержку словам Луня, путем предоставления своих плеч для открытия второй каменной коробки. И вновь скрежет, рождающий противные мурашки, и легкое беспокойство на лицах.

— Здесь старик, — поставил в известность Уайт, заглядывая в открывшуюся щель, — Тоже, как живой.

Таким образом, были проверены уже 11 гробов, открывая перед мужчинами историю целого рода, когда мы с нудлусской все же решились посмотреть на усопших, пересиливая отвращение и страх, вздрагивая при каждом громком звуке. Больше всего меня поразил контраст между довольно хорошо сохранившимися телами, увешанными множеством драгоценностей, и практически полностью истлевшей одеждой. Можно было легко представить, как выглядели все эти люди при жизни, поскольку время только слегка иссушило их кожу, оставив почти нетронутыми красоту мраморных лиц.

Запах тлена постепенно заполнял все пространство помещения, заставляя нас то и дело потирать носы, сдерживая рвущийся наружу чих. Первый ужас уже немного схлынул, потому что мертвые продолжали свой долгий сон, не обращая внимания на тех, кто рискнул потревожить их покой.

Итак, оставался один короб, с которым были связаны наши последние надежды, но и он не оправдал их. Расстроенные, мы рассматривали детское личико, покрытое сеточкой старческих морщин и искаженное страданием, открывшееся перед нами, после того, как была сдвинута последняя плита. Мое сердце сжалось от чувства сострадания к этому неведомому мальчику, так рано и, судя по всему насильственно, окончившему свой путь, когда раздался странный шорох. Мы обернулись к Райну в надежде, что тот пришел в себя и сможет объяснить, что нам делать дальше, но маг затих, уставившись невидящими глазами вперед, прекратив монотонное пение.

В наступившей тишине особенно отчетливо раздался скрежет сдвигаемого камня. Мое сердце взорвалось адреналином, колокольным набатом застучав в ушах. Ужас сковал все тело, заблокировал каждую мышцу. Гроб открывался сам…

Как в плохом фильме ужасов, оттуда высунулась тонкая иссохшая рука, на пальцах которой зловеще поблескивали драгоценные камни многочисленных колец, а за ней показались темные волосы, брови и глаза — черные и бездонные. И вот уже женщина встала в полный рост, демонстрируя свое тело сквозь расползающуюся прямо на глазах ткань. Протянула прутики рук в нашу сторону и простонала: «Освободиии!». Я не успела понять, как это случилось, действовала абсолютно неосознанно. Когда восставшая кинулась на нас, открывая рот, вдруг ставший кроваво-красным, единственное, что я смогла сделать, это выбросить ей навстречу синий комочек колючей магии, который до сих пор продолжала перекатывать в своих ладонях.

Они встретились на середине пути: синий огонь жадными губами ласкающий уже неживую плоть. Мгновение… и только пепел, с тихим шелестом опадающий на темные пластины пола. И вновь тишина, и мы ощерившиеся мечами и фаерами, застывшие плечом к плечу, испуганные и растерянные.

Но нам дали время только перевести дыхание. Шорох, скрежет и протяжное: «Освободиии!». Черт возьми! Ну, надо же хотя бы по очереди!

— Круговая оборона, — слышу я голос Луня, и меня вместе с Китти заталкивают за спины мужчин. В голове тревогой взрывается мысль: «Райн!», но его никто как будто не замечает, словно и не стоит он там, в начале зала, застывшим изваянием. Все внимание тварей сосредоточено на нас. Бросок, и старик отбит метко выпущенным фаером одного из двойняшек. Странно, но его тело не рассыпается прахом, при встрече с синим пламенем, огонь только заставляет держаться на расстоянии, слегка подрумянив кожу.

Нежить скалится на нас острыми зубами, готовясь к нападению. Это дает мне время собрать в ладонях новые комки силы. Полет твари, рывок и, выбитый из рук Уайта меч, громыхая, скачет по плитам пола. Новая атака, вжик, и отрубленная рука атакующего врезается с тихим хлюпаньем в стену, распространяя вокруг себя удушливый смрад. Всего лишь секундное отвлечение, чтобы понять, что мы можем им нанести урон, и сразу же расплата. В Уайта, оставшегося без оружия, вцепляется зубами малыш, по чьей безвременной кончине я скорбела еще несколько минут назад. Бью комком силы прямо в затылок ребенку, вгрызающемуся в ногу мужчины — легкое кружение пепла и видимое облегчение на лицах тварей.

— Ася — атака, остальные — защита! — пришедший в себя Лунь, молниеносно оценивает ситуацию. Значит, только моя сила их убивает? Думать об этом некогда, меня выталкивают чуть вперед, давай место для маневра, остальные прикрывают, отбиваясь от монстров мечами и фаерами. А те совсем слетели с катушек, в остервенении бросаются на нас, не замечая ожогов и ран, словно желая быть убитыми. Методично дергаю ниточки силы и выкидываю их навстречу оскаленным пастям. Черт! Луня потащили! Стоять! Вот это для вас, ловите! Последний танец огня и плоти, и тихим благодарным шепотом разносится: «Мир тебе, Скользящая!».

Долгожданная тишина, в воздухе взвесь пепла, на одежде, волосах и лицах тонких слой чужой смерти. Полное опустошение внутри. Без сил падаю на пол, остальные тоже опускаются рядом. Молчим, пытаясь осознать произошедшее.

— Что это было? — откашлявшись, задается вопросом Китти.

— Понятия не имею, первый раз такое вижу, — отзывается один из близнецов.

Второй подползает к Уайту, перетянувшему ремнем ногу, чуть выше рваной раны в районе колена. Хорошо его дитятко успел погрызть. Вижу тонкие зеленые лучики из ладоней, скорее всего, Гидеона. Хорошо, что есть кому ребят подлатать, а то у меня совсем сил не осталось.

— Надеюсь, что эта дрянь не заразная, — подает голос Лунь, задумчиво изучая свою окровавленную руку, его тоже успели прихватить.

— Ничего, Ася, если что тебя полечит, — слегка напряженно кривит губы Арт, пытаясь за шуткой скрыть свое беспокойство об отце.

— А ведь Райн и бррать ее не хотел, — Китти пытается что-то рассмотреть в моих глазах, словно взвешивает, сколько тайн я еще скрываю в себе.

— Райн! — мы все разом оборачиваемся на позабытого в пылу боя мага и как раз вовремя. Тот оживает, хотя взгляд остается таким же стеклянно-бессмысленным, подходит к стене, около которой мы сидим вповалку, и начинает карабкаться по выступающим камня вверх. И куда это он собрался? Поднимаю глаза вверх, под самым сводом небольшое отверстие, в которое пролезть магу ну никак не получится, но того, это мало беспокоит. Да… не быть тебе скалолазом, милый!

Пока Райн продолжает свои бесплодные попытки забраться повыше, все мужчины в ожидании смотрят почему-то на Китти, та пытается сделать вид, что ничего не замечает, но под конец все же сдается.

— Ладно, ладно, я полезу, но моя смеррть будет на вашей совести, так и знайте, — девушка начинает снимать с себя одежду. Раздевается вплоть до нижнего белья: черной майки и трусиков. Заметно, что никакими комплексами малышка совершенно не страдает. Точеная фигурка, идеальные миниатюрные пропорции, тренированное тело.

Уже вылеченный Лунь, аккуратно отодвигает слабо сопротивляющегося мага в сторону, расчищая путь для нудлусски. Арт подходит и сильно сжимает ее в своих объятиях, та доверчиво приникает к нему. Огромный он и такая крохотная она. Объятия распадаются и Китти насмешливо фыркает, Арт в ответ показывает ей кулак, все «возвращается на круги своя».

Китти, как цепкая обезьянка карабкается по стене вверх, отточенные, выверенные движения, на нее хочется смотреть не отрываясь. Когда девушка добирается до отверстия, становится понятно насколько оно мало. Пожалуй, что туда только кошке по силам влезть, для человека просто невозможно. Но мои представления рассыпаются карточным домиком, когда это чудо начинает буквально ввинчиваться в узкий лаз, словно и нет в ней ни одной косточки, только гибкое тело змеи.

Последними в отверстии исчезают маленькие ступни с крохотными пальчиками, и нам остается только ждать. Время тянется мучительно медленно. Арт в волнении ходит по кругу, иногда прислушиваясь, не доносится ли каких-нибудь посторонних звуков. Нервозность нарастает. И вновь скрежет, только не это! Я не переживу еще одну толпу восставших мертвецов.

Но на этот раз всего лишь стена, неторопливо открывающая проход, за ней чумазая, но довольная Китти.

— Еле нашла этот ррычаг и замеррзла безумно, — с затаенной гордостью, поведала она, устремляясь к одежде.

— Что там? — вполне закономерный вопрос.

— Не знаю, много комнат, я их все не осматривала, сразу сюда пошла, вход открывать. Пока все камушки перещупала…

Лунь, уже не мог сдерживать вырывавшегося Райна, поэтому пришлось того отпустить. Бегом за ним, на плохо гнувшихся ногах. А если там опять какие-нибудь ловушки? Скорей бы уже все закончилось!

Влетаю вслед за всеми в комнату и наталкиваюсь на чью-то спину. Обхожу Арта, из-за него ничего не видно и понимаю… нашли. В углу, на небрежно брошенном изгнившем от сырости покрывале лежит тело мужчины, накрытое полупрозрачной материей. Так вот ты какая, спящая красавица? Надеюсь, целовать его не придется. Тут из кандидатов только я и Китти. Судя по брезгливому выражению лица нудлусски, она целовать не будет, остаюсь только я. Может, Райн сам с поцелуем справится? Любопытствуя, продвигаюсь вперед, следом за магом, который подходит к телу и сдергивает покрывало с лежащего мужчины. Слышится свист, шипение и к Райну летит огненно-красный сгусток, возникший из ниоткуда. Доля секунды, чтобы понять, что у него нет щитов, а у меня есть. Еще доля, чтобы столкнуть его прямо на тело короля. И мне не хватает последней доли этой самой секунды, чтобы самой уйти с линии огня.

А потом только океан нестерпимой боли, бездна огня раздирающего меня на мелкие кусочки. Хреновые у тебя щиты, Ася! Ты опять умерла…

Глава 18

Каменные своды комнаты, шесть человек стоят в молчании над распростертым на полу телом девушки. Ее глаза закрыты, а на лице умиротворение, словно она успела в этой жизни сделать все, что надо и так как надо.

— Ушла, — шепчет потрясенно седовласый мужчина. — Не уберегли… Что я ему скажу?

Взоры всех устремляются в угол, туда, где вповалку лежат еще два человека, только живых, полных магии жизни. И, как будто дождавшись всеобщего внимания, тело, находящееся сверху приходит в движение. Мужчина встает на колени, трясет головой из стороны в сторону, садится и непонимающе оглядывается вокруг себя. Наконец, его взгляд фокусируется на фигурах, в напряженном ожидании замерших в центре зала, опускается на пол… И крик смертельно раненого животного вырывается из человеческого горла. Мужчина с трудом встает, опираясь на стену, пошатываясь, подходит. Перед ним расступаются. Никому не приходит в голову помешать ему добраться до той, потерянной.

Опустившись на колени, пальцами по родным и любимым черточкам лица, ладонями по волосам, кожей по коже. Прижать к себе и не отпускать никогда… Сделать то, в чем так долго сам себе отказывал… Дурак!

Что это? Мокро… Неужели слезы? Он плачет? Да разве он может плакать? Ведь все его слезы остались там, в далеком детстве, у погребального костра, уносящего за Грань души самых близких людей, его душу. Как видно, не все…

Дышит ею, пытаясь поймать крохи исчезающего тепла, прижимаясь сухими губами, чуть сдавливая дрожащими руками. Укачивает, как ребенка, ласково, оберегая ее долгий сон, закрывая от этого негостеприимного мира своей широкой спиной. Шепчет исступленно: «Вернись! Я не смогу здесь один, без тебя… Я не хочу без тебя, ты — моя жизнь, мой свет, мое сердце… Если ты не вернешься, я пойду за тобой…». Затихает, словно ждет ответа, прислушивается. Но она молчит. Как могут молчать эти губы? Как могут эти глаза прятаться от него за завесою век? «Слышишь? Вернись! Не смей умирааать!» — он в бессильной ярости сотрясает податливое девичье тело, так что ее волосы рассыпаются темной волной по полу, руки опадают вниз, голова дергается в такт каждому рывку. Становится страшно смотреть на это отчаяние, невольные зрители отворачиваются, не в силах сдержать эмоции.

Но больше ничего не происходит. Ни-че-го…

Пронзительная тишина расставания…

* * *

— Ася, проснись!

— Ну, сейчас, мама, еще чуть-чуть…

— Вставай, говорю! К тебе пришли.

— Кто пришел? — удивилась я и открыла глаза.

Абсолютно белая комната, ни единой краски. И я вся бесцветная, прозрачная, призрачная. Подняла вверх руку, покрутила ею в воздухе. Так странно. Ее словно и нет вовсе, как набросок в карандаше, стертый ластиком. След от грифеля остался, если приглядеться, вот он проступает тонкими бороздками на плотной поверхности бумаги, сохраняя очертания предмета, но цвета нет, стерт за ненадобностью. Рисунок, застывший в безвременье, он уже не существует, но он еще здесь. Так и я…

Прислушиваюсь к себе. Все спокойно, нет никакой боли, сожаления, страха. Ничего не хочется, ни есть, ни пить, ни двигаться. Но, вроде бы надо что-то делать, мама сказала, что ко мне пришли. А откуда здесь мама или это был не мама? И что здесь делаю я?

Последнее, что я помню — это огненный шар, сметающий мои щиты, а дальше все… пустота. Постойте! Я умерла? Вот так просто, не дойдя до цели, не попрощавшись с Райном, не совершив никакого подвига, покрывшего меня неувядающей славой в веках? Нет, это просто не возможно. Я не должна умереть, я — главная героиня этой истории. А если и умерла, то меня срочно надо оживить! Сейчас обязательно кто-нибудь должен прийти меня спасать! Э-эй! Кто-нибууудь!

— Да тихо ты! Разбушевалась тут… — раздался недовольный голос в моей голове. Вот уже начинает раздражать прямо, что все, кто ни попадя, лезут без спроса в мою голову. — Вон пришли уже тебя спасать, третий день тут высиживают, надоели, сил моих больше нет. Ноют и ноют.

— Кто пришел? — заинтересовалась я, соскакивая с кровати.

Тут же из ниоткуда материализовалась тетенька в строгом деловом костюме, с не менее строгой деловой прической, украшенная только маленькими стеклышками очков в изящной оправе.

— Грань, ты что ли? — изумилась я, оглядывая появившуюся.

— Ну, а кто еще, Ася? Чертики или ангелы с крыльями? Кого ты ждала?

— Я просто еще не успела об этом подумать, если честно, — пришлось признаться мне.

— Вот вечно ты не успеваешь ни о чем подумать, поэтому и попадаешь во всякие передряги. Самой-то еще не осточертело? — обвинительным тоном изрекла тетенька, ткнув мне пару раз в грудь острым ногтем. Ух, я еще что-то чувствую!

— Осточертело.

— Ох, сестренка… Ну, что мне с тобой делать? Я ведь тебя почти успела отправить на новое место жительства, а тут этот дракон как вцепился в тебя, и ни туда, и ни сюда…

— Дракон? — абсурдность происходящего начинала меня нервировать.

— Дракон, лойв, как тебе удобнее. Сама полюбуйся, — женщина взмахнула рукой, и одна из стен, засветившись мягким светом, растаяла, открыв моим глазам здорового красного усатого дракона. И крылья, и хвост, и огнедышащая пасть все было при нем. Мерцающая красными всполохами чешуя, острые когти и удивительно знакомые васильковые глаза. В своих лапах это создание сжимало тоненькую ниточку. Проследила по ней взглядом и поняла, что ниточка эта тянется ко мне, туда, где должен быть мой источник силы. О, так я на привязи!

— Видишь? Не отдает тебя мне ни в какую, — расстроено поведала Грань.

— А забрать никак? — поинтересовалась я, не в состоянии оторваться от огненного красавца.

— Не отдает. Да, и если бы только это… Вон еще один защитник. Оплел тебя своей жизненной силой, как паук, — еще один взмах руки, и вторая стена теряет свою плотность.

— Так он и есть паук, — с нежностью дотрагиваюсь до прозрачной поверхности, отделяющей меня от человека, ставшего центром моей вселенной. Болезненный вид, немытые волосы, посеревшая кожа. Казалось, что он за эти три дня скинул килограммов пять чистого веса, это при его-то комплекции. Неожиданно резко защемило сердце, стало понятно, что оно у меня все же еще есть.

— Скажи, а откуда тут взялся этот дракон? — напоследок решила поинтересоваться я.

— Откуда, откуда… оттуда. Лойвы не ушли в другие миры, они просто растворились в каждом из своих потомков. Живущие сейчас не помнят о том, что у драконов была вторая ипостась — человеческая. Они влюблялись в обычных людей, рожали детей и умирали, пройдя свой жизненный путь. Время смогло победить даже такую могучую кровь, разбавив ее до крайности. Потомки лойвов живут среди вас, но обращаться уже не могут, к сожалению. Твой друг Марко и есть этот дракон.

— Марко? Но как он здесь оказался? Как он смог превратиться?

— Как оказался, спросишь сама при встрече, а как превратился… Он не превращался, просто я тебе показала его истинную сущность. В нем есть магия его предков, поэтому он видит твое сияние, поэтому он может поспорить со мной за твою жизнь. Древние всегда были такими упрямцами! — Грань досадливо поморщилась.

— Ясно. Ну, я пойду?

— Иди, и постарайся там поаккуратнее, сестра, — женщина истаяла в воздухе, словно и не было ее. А, может, и не было?

Дотронулась до стеклянной преграды, отделявшей меня от Райна, та беззвучно рассыпалась тысячами осколков. Глубоко вздохнула и шагнула вперед.

* * *

Было жарко и тесно, хотелось раскрыться, охладить разгоряченную кожу, но почему-то не получалось. Одеяло не желало двигаться, да к тому же еще было твердым и упругим. Краткое ощупывание одеяла позволило выяснить, что это совсем и не оно вовсе, а вполне так настоящее мужское тело, причем не одно.

Наверно немало девушек сейчас бы мне могли позавидовать — проснуться в объятиях двух привлекательных представителей сильного пола — это же практически мечта. Но не моя точно, потому что я терпеть ненавидела, когда на меня складывали тяжеленные конечности. Сама я тоже грешила этим делом, но успокаивала себя мыслью, что мои руки-ноги намного легче, следовательно, ненароком придушить кого-нибудь во сне просто не могут.

Попыталась отвоевать себе чуть больше места, но меня только сильнее сжали в объятиях, да еще и начали тихонько подхихикивать. Извернулась, чтобы увидеть этого наглеца. Васильковые глаза искрились весельем.

— Марко! — прокаркала я и сама испугалась собственного голоса. Дайте мне кто-нибудь воды!

— Т-шш… — палец прижался к моим губам, предлагая немного помолчать. Парень кивком указал на спящего с другой стороны Райна и продолжил шепотом. — Не буди его, пусть отсыпается. Трое суток поддерживал жизнь в тебе, сам чуть следом не шагнул.

Не шагнул? Шагнул, еще как шагнул, и ты вместе с ним. Просто нам всем дали еще один шанс.

Начали возвращаться воспоминания, больше похожие на бред сумасшедшего или на сон, но мне к этому не привыкать. Какая жизнь, такие и воспоминания.

— Как ты здесь оказался? — так же шепотом спросила я, оглядывая комнату, в которой проснулась. Оказывается, меня бездыханную транспортировали обратно в гостиницу, к Розе.

— Это сложно объяснить, — смущенный Марко не придумал ничего лучшего, чем намотать прядь моих волос на палец. Намотал, размотал, намотал…

— А ты постарайся, — съехидничала я, отвоевывая свое имущество из его цепких ручонок. Меня вполне устраивали мои волосы и желательно, чтобы они продолжали находиться на голове.

— Ну, вот, понимаешь… В какой-то момент я, вдруг понял, что тебя больше нет. До этого я знал, что ты где-то там живешь, улыбаешься, дышишь и был спокоен. А тут, словно какая-то нить оборвалась. Я места себе найти не мог от беспокойства. Через знакомого мага связался с Райном, а он в шоке, толком и сказать ничего не может. Ну, я и рванул сюда, — подытожил парень.

— Хорошо, с этим понятно. А как мы втроем в одной кровати оказались, не расскажешь? — продолжила я удовлетворять свое любопытство. А то ведь как-то пропустила столь немаловажный момент в жизни любой девушки — полуголая в объятиях двух мужчин.

— Ну, я приехал, еле уговорил пустить меня к вам. К тому моменту Райн уже так и лежал с тобой здесь. Как я понял, он как-то сделал так, что его жизненная магия на время воспринимала вас как единое целое, поэтому твое тело продолжало жить, но сил на это уходило много, выглядел он как покойник. И тут я подумал, что у меня ведь тоже есть жизненная магия, значит, могу помочь, вот и прилег рядышком с вами, даже заснул, и только недавно проснулся, — Марко сконфуженно улыбнулся, как бы извиняясь за то, что умудрился заснуть в такой неподходящий момент.

— А тебе никаких снов не снилось необычных?

— Не помню, может чего и снилось.

— Не помнишь и хорошо, а сейчас помоги мне, пожалуйста, выбраться отсюда, а то попить так хочется, — тихонько попросила я, пытаясь понять, как бы получше это сделать. Рука и нога Марко тут же исчезли с моего многострадального тела, позволив чуть свободнее вздохнуть. Оставались еще дне конечности. — Давай, ты будешь приподнимать, а я выползать из-под него?

Когда нам удалось задуманное, то стало понятно, что можно было все это сделать, не таясь, Райн не реагировал ни на какие внешние раздражители. Наверно, поставь ему сейчас грохочущий барабан под ухо, эффект был бы такой же, то есть никакой.

Заметила взгляд Марко, украдкой брошенный на мое ажурное нижнее белье — все, что мне оставили из одежды — и попыталась укрыться одеялом. Смерть смертью, а о приличиях забывать негоже.

— Ась, я тебя внизу подожду, — изрядно покрасневший мальчишка исчез за входной дверью, заставив меня рассмеяться. Да… так быстро от меня еще никто не сбегал.

Первым делом метнулась в ванну и прижалась пересохшими губами к тонкой струе воды, вытекающей из-под крана (надеюсь, у них там никакой заразы не водится). Справившись со всеми необходимыми гигиеническими процедурами, вернулась в комнату. Присев обратно на кровать, погладила спутанные темные волосы, убрала их с измученного лица, провела от виска до шеи, чувствуя покалывание трехдневной щетины, скользнула пальцами вниз по плечу. Бедный мой! Он был сильно истощен, и физически, и магически, настолько, что внешне скорее смахивал на Кощея Бессмертного, чем на моего учителя. Тяжело ему далось на этот раз мое спасение. Как бы его подлатать? Целительная сила радостно откликнулась на мой призыв, заструилась по телу мужчины, оплетая его, вырисовывая чудные узоры, раскрашивая кожу в цвет весенней листвы. Минут через пять передо мной лежал просто отдыхающий человек, а не скелетообразное нечто. Вполне довольная собственными достижениями оделась и отправилась раздобыть еды для своего настойчивого желудка.

Внизу было достаточно шумно, но мое появление на пороге заставило всех резко замолчать. На меня смотрели как на привидение. Впрочем, не рискнула бы их осуждать, по сути я и была гостьей с того света. В нашей разношерстной компании прибыло народу: живой и на вид вполне здоровый король, и, неизвестно откуда взявшийся, Лесс с парочкой незнакомых мне эльфов. И Марко, довольно сощурившийся, обрадованный произведенным эффектом, поди, ведь и никому не сказал, что я очнулась. Сцену всеобщего изумления нарушил радостный крик великанши, раздавшийся из дверей кухни:

— Асенька! Иди же ятебя обниму! — меня сжали в железных тисках Розиных объятий, носом уткнув в фартук благоухающий домом и уютом, — А вот, как знала! Сегодня олашек напекла, которые тебе в прошлый раз так понравились. Иди скорей к столу, а то все остынет.

Тут же все задвигались и задышали. Напряжение, повисшее в воздухе, лопнуло звонкой струной, расцвело улыбками и облегчением на лицах. Из ароматных объятий Розы, я перекочевала в руки Луня и Арта, оттуда прослойкой сандвича очутилась между двойняшками, поймала поцелуй Китти, пожала робкую руку Уайта. Создавалось впечатление, что каждый лично хотел убедиться в том, что я материальна, а не плод их воображения. Но больше всего меня поразила реакция Лесса, этого надменного эльфика. Он подхватил меня под колени, поднял высоко вверх и закружил по комнате. Испуганно схватилась за его плечи и напряженно рассмеялась, у меня всегда было не очень с вестибулярным аппаратом. Меня вернули на твердую почву, но из кольца рук так и не выпустили, прижали к нежнейшей материи рубашки с тонким цитрусовым ароматом и зашептали куда-то в район затылка:

— Спасибо, что ты вернулась, спасибо тебе за него… — и тут меня пронзило понимание. Лесс любит Райна! Не как друг и брат по крови, а просто как любящий мужчина, горько, безответно и безумно долго. Взглянула в эти изумрудные глаза и увидела в них свое отражение. Меня приняли, со мной смирились, мне вручили самую главную драгоценность бесконечной эльфийской жизни — любовь. Нас связала тонкая ниточка понимания, которую мы будем бережно хранить вдали от посторонних глаз, скрывая ее даже от человека, ставшего краеугольным камнем нашего треугольника. Не было сказано ни одного слова, но мы успели все сказать друг другу.

Меня отпускают для того, чтобы я смогла засвидетельствовать свое почтение королю Лидии. Ох, ты ж… С этикетом у меня вообще никак, а с местным и подавно, поэтому просто склоняю голову и вежливо улыбаюсь. Кудрявый блондин, карие глаза, чуть вздернутый нос, правильные черты лица, невысокий рост, хорошая осанка, уверенный властный взгляд, отточенные движения — красивым его не назовешь, но харизматичным, без сомнения. Он так же склоняет свою голову в поклоне, заинтересованно оглядывает меня с ног до головы. Ну, да… простые брючки, давно не видевшие крема сапожки, темно-синяя рубашка мужского покроя, вечный хвостик на голове и только то, что дала мне природа, ни на йоту больше. Но, кажется, короля все устраивает, раз он одаривает меня вполне искренней ответной улыбкой и протянутой на встречу рукой:

— Себастиан… эммм… местный король. Весьма наслышан о вас, Ася.

— Это взаимно, Ваше Величество, — или у них тут принято другое обращение?

— Я благодарен вам за свое спасение и спасение моего друга, — видимо, обращение вполне так устраивает сиятельную особу, раз он даже бровью на него не повел.

— Тут не только моя вина, — попыталась отшутиться я.

— Остальных я уже поблагодарил, поэтому, сейчас ваша очередь, — доверительно сообщил мне на ухо король, совсем не по-королевски подталкивая меня в сторону стола, где в ожидании моего хищного желудка уже дымилась кружечка бодрящей тои и лежали горкой обещанные оладушки. Долго упрашивать меня не пришлось, все же, трое суток, и не крошки во рту.

Народ расселся за столами, принявшись за новое угощение Розы. Утолив физический голод, захотелось утолить и голод информационный.

— Скажите, а чем меня так шарахнуло? Я ведь была под защитой щитов, но эта дрянь прошила их насквозь, ни на секунду не притормозив.

— Лесс сказал, что был использован Страж, артефакт, созданный гномами для защиты их сокровищ, против него обычный щит не выстоит, была возможность его отбить, но мы не успели, — расстроено поведал Гидеон (да, наверно, он). — Так что, то, что ты приняла удар на себя, это спасло жизнь Райну, но чуть не погубило тебя.

Так странно… Гидеон сокрушался о моей смерти, а я почему-то пребывала в полном спокойствии, как будто абстрагировалась от случившегося, заставила себя об этом не думать, забыть.

— А что произошло после того, как я… упала, — как ни в чем ни бывало поинтересовалась у Луня, торопливо облизывая пальцы от сиропа, пользуясь тем, что его Величество смотрел в другую сторону. Не хотелось ударить лицом в грязь перед царствующей особой, но вытирать такую вкуснотень о салфетку было чертовски жалко.

— Когда ты… упала, пришел в себя Райн. Как ты понимаешь, он… расстроился сильно. Никому тебя не отдал, сам потащил наружу. Когда мы сняли с Себастиана Полог Сна… — начал рассказ седовласый, но я перебила его.

— Какой полог?

— Ты вот думаешь, почему его никто найти не мог, почувствовать, даже эльфы? Какой-то гад исхитрился где-то достать древний артефакт, о котором, пожалуй, только старцы и помнят. Накрытый таким Пологом засыпает, все жизненные функции замедляются, он как бы находится между миров. Его нет среди мертвых, но живым его не назовешь.

— Боже мой! У вас тут, куда ни плюнь, везде отыщется какой-нибудь древний артефакт, — всплеснула руками я, возмущенная случившимся.

— Я бы так не сказал, вот впервые с подобным столкнулся, просто тебе, Ася, на них везет. Или, наоборот, не везет, — влез в разговор Арт.

— Всем бы так везло, как мне, — пробурчала в полупустую кружку с тоей, получилось гулко и выразительно. — Итак, сняли вы этот самый Полог Сна и…?

— И я проснулся, — вступил в разговор король, изучая мои, измазанные в сиропе пальцы (да, не успела все подчистить). — Потом меня сгребли в охапку и бросились догонять Райна, который умудрился уже доехать чуть ли не до деревни. Приехали сюда. Сначала ввалился через телепорт Лесс со своими друзьями, и потребовал продемонстрировать итоги вашей спасательной экспедиции. Потом прибежал твой Марко, перепуганный и белый как смерть, обещал всех покрошить к едрене-фене, если мы его к тебе не пустим. Отправили Лесса и Марко к вам наверх, они там общими усилиями что-то с тобой намудрили. А меня здесь Гидеон с Ганимедом немного в чувства привели, а то после стольких лет, мышцы немного подзатекли с непривычки. А потом собрались здесь и стали ждать чем все это закончится. Кажется про все рассказал и ничего не упустил.

— Спасибо, Ваше Величество.

— Ася, да хватит меня уже так обзывать, все же не чужой теперь человек. Зови коротко Себом, но только не во дворце. Сама понимаешь, авторитет надо поддерживать.

Ребята рассказали, что нас по-прежнему продолжают искать, прочесывая всю столицу. Был момент, когда подозрительные личности пытались проникнуть в гостиницу под видом потенциальных клиентов, но удалось от них избавиться благодаря эльфам. Шпионы ушли в полной уверенности, что этот дом был ими полностью проверен, начиная от подвала и заканчивая чердаком. Во избежание подобных любопытствующих в дальнейшем, Лесс навесил на дом какие-то особые отводящие чары, позволяющие скрывать ото всех происходящее в этих стенах. Оказывается, эльфийская магия была куда как изобретательнее людской, особенно по части обмана и всевозможных хитростей.

Меня очень беспокоил вопрос, как Себастиан будет возвращать себе украденный трон, ведь для всех жителей Лидии никакого государственного переворота не было, просто король как-то резко испортился и забыл все обещания данные когда-то давно, при восхождении на престол. Когда я рискнула озвучить его, Себ как-то резко взгрустнул, стало понятно, но работы предстоит непочатый край.

В то время, пока мы с Райном добирались до столицы, наш эльфячий друг не тратил времени даром: благодаря деятельности его подопечных выяснилось, что ядро заговора гнездится именно в высших эшелонах власти. Это, с одной стороны упрощало дело, поскольку почти все главные фигуры были собраны в одном месте. С другой стороны, все усложнялось тем, что бунтовщики местом своей дислокации выбрали одно из самых хорошо укрепленных мест государства — королевский дворец. Кроме того, до сих пор был неизвестен тот, кто дергал за веревочки псевдо-правителя и Совет, сам оставаясь в тени, и пока было не ясно, каким образом можно выйти на него. Чувствовалось, что эта тема особенно сильно волновала короля, возможно потому, что у того имелись какие-то подозрения, озвучивать которые он не торопился или просто не желал наговаривать на человека, не имея на то серьезных оснований.

Не смотря на всю сложность положения, не смотря на неопределенность ближайшего будущего, именно здесь в тепле и уюте нашей разношерстной компании, под крылом гостеприимной Розы, я ощутила, как близко мы подобрались к финалу нашего путешествия. Конечно, нам предстояло еще очень многое сделать, но как же много мы уже прошли! Последние полгода с магом, казалось, вобрали в себя событий чуть ли не больше, чем вся моя предыдущая жизнь вместе взятая.

Вечерело. Сердобольная Роза выставила на стол очередные яства, одним только запахом сводящие с ума мой желудок. Пожалуй, за все время пути я впервые начала подумывать о том, что могу набрать несколько лишних килограммов, чему совершенно не обрадуется Изя. Изя! Какая же я…!

Разузнав где находятся наши арсы, захватив взятку в виде роскошного бутерброда с бужениной, разнообразной зеленью и овощами, полная чистосердечного раскаяния, отправилась замаливать свои грехи. Меня проигнорировали, даже голову не повернули в мою сторону, только шипастый хвост нервно подрагивал в сумраке стойла. Поза коняшки демонстрировала океан обиды на непутевую хозяйку. А ведь он же волновался, переживал обо мне, места себе не находил, даже есть почти перестал (те «кролики», которые были три часа назад, совершенно не в счет), а я, нерадивая, даже на минутку не забежала, чтобы сказать, что у меня все в порядке, что жива и здорова — все это транслировалось мне яркими картинками, переполненными эмоциями. Я, молча, соглашалась со справедливым негодованием, направленным в мой адрес, недоумевая, как могла напрочь забыть про это сопереживающее трепетное сердечко.

Бутерброд, извлеченный мной из упаковки и наполняющий конюшню запахом неведомых мне специй и чесночка (ну, или чего-то чрезвычайно на него похожего), должен был стать моей оливковой ветвью. Изя сопротивлялся нашему с бутербродом обаянию довольно долго, видимо, обида была слишком сильна, но мы были настойчивы. Слизав подношение с ладони шершавым языком, мой друг уткнулся в меня теплой мордой и замер, блаженно прикрыв глаза. В который раз мысленно попросила у него прощения за собственную глупость и забывчивость. Когда, спустя полчаса, покидала это чудо, оно уже добродушно похрустывало столь вовремя доставленным ужином, в виде каких-то мелких зверюшек (без понятия каких, потому что старалась не смотреть на то, что стало пищей для моего прожорливого друга).

Захотелось подняться наверх и проведать еще одного субъекта. Тот спал, как младенец, подложив ладонь под щеку и вытянув губы трубочкой. Вновь вернулся тот беззаботный мальчик, знакомый мне по сну, такой трогательный и беззащитный. Прилегла рядом, вглядываясь в родные черты, внимательно рассматривая все нюансы. У меня раньше не было возможности так детально изучить его лицо: эти темные брови, ровными палочками пролегающие над закрытыми веками, маленькую морщинку на переносице, густые длинные ресницы, бросающие тень на слегка впалые щеки, острый нос с чуть вытянутым кончиком и тонкие, изогнутые губы. Под размеренное дыхание мужчины, довольная и умиротворенная, незаметно для себя, заснула и я. Уж не знаю, как мне это удалось после того, как успела за эти трое суток «сдать на пожарника», но похоже моему организму было все равно.

Глава 19

Чего-то не хватало, потому что проснулась с ощущением потери. Пошлепала рукой по холодной простыне рядом с собой, пусто. Теплое большое тело, ставшее уже таким привычным и комфортным, ушло, опять не разбудив меня. На глаза навернулись не прошеные слезы. Вернулась с того света, а кое-кто даже не остался поприветствовать. Для чего тогда было тратить столько сил, вытаскивать меня, рисковать своей жизнью, если потом, как ни в чем ни бывало, смыться завтракать? Понимаю, что голодный, понимаю, что мужчина, но, итить, как же обидно!

Вчера заснула, как была, в полной экипировке, даже не помывшись, поэтому первым делом отправилась в душ, где продолжила себя жалеть. Отжалев от души и приведя себя в порядок, застыла в задумчивости перед зеркалом в ванной. Похудевшая, загоревшая под осенними лучами светил, со слегка выгоревшими прядями волос, в полурасстегнутой рубашке — я нравилась себе такая, повзрослевшая и женственная, я даже ему нравилась такая, точно знаю, но хватит ли этого для того, чтобы сравниться с изящной красотой вечной соперницы? Лучше об это не думать, отодвинуть далеко в тайный ящик сознания, словно и нет ее.

Скрипнула входная дверь, несколько секунд тишины, а потом тихий стук в ванную. Наверно пришли комнату убирать. Открыла, и вежливая улыбка, нацепленная для прислуги, медленно сползла с моего лица. Райн. Так близко, на расстоянии вытянутой руки, прислонившийся к косяку, оглядывающий меня от самой макушки до кончиков пальцев ног (блин, а брюки-то я одеть позабыла) особенным текучим взглядом, обещающим так много и в таких позах, которые я еще даже себе не представляю. Начала мучительно краснеть, чувствуя, как тело отвечает на этот волнительный призыв, миллионами пузырьков сумасшествия в крови. Сколько должно пройти лет, сколько раз мне нужно умереть, чтобы перестать это чувствовать, чтобы перестать быть камертоном его желания?

Так мы и стояли в тишине: он, ласкающий меня взглядом, и я, переминающаяся с ноги на ногу. Наконец, Райн прикрывает веки, смиряя своих демонов и давая мне шанс уйти, сделать шаг назад. Но хочу ли я этого?

— Вот принес тебе завтрак, — и легкая хрипотца в голосе выдает, его с головой. Как же невыносимо трудно быть спокойными, изображать равнодушие.

— Завтрак? — растерянно моргаю, переводя взгляд на поднос, стоящий на столе. — Спасибо. Сейчас, только оденусь.

Возвращаюсь, застаю Райна на излюбленном месте. Иногда мне хочется залезть в проем этого окна, чтобы он так же долго и неотрывно смотрел на меня, а не на чахлую растительность маленького дворика гостиницы.

— Ты уже поел? — как предательски дрожит мой голос. И твое и мое горло не хочет больше повиноваться, рассказывая за нас то, что мы так долго пытались утаить друг от друга.

— Да, прости, не дождался тебя. Но очень уж хотелось кушать, — поворот головы, тень улыбки, и темная прядь, упорно сползающая на лицо.

— Ничего страшного, — кушать в такой напряженной тишине очень трудно, жевать, проглатывать и вновь жевать…, но я справляюсь, хотя бы потому, что этот завтрак принес мой мужчина, потому что ему будет приятно.

— Я должен тебе кое-что сказать, — непонятным образом, эти несколько слов рождают в моей душе панику. Она поднимается девятибалльной волной, грозясь поглотить меня, мутная, пенная, пугающе прекрасная. Что сказать? Разве нужно что-то говорить сейчас? Достаточно просто подойти, дотронуться и все… Дзынь! Мое самообладание лопается, в ушах стоит протяжный звон. Подскакиваю и бросаюсь к двери, но не успеваю, меня опять хватают, опоясывают руки-обручи, прижимают, лишая воли, сил. Со стоном признаю свое полное поражение, откидываюсь назад, прижимаясь щекой к любимому плечу.

— Ты понимаешь, что я теперь никуда тебя не отпущу? — жаркий шепот, обдающий теплым дыханием, требовательный, властный, утверждающий в своем праве. — Никому не отдам. Ты моя, до самой последней клеточки, до самого последнего вздоха. Я раньше не представлял, что такое возможно — так растворяться в другом человеке. Это страшно, Ася, как же это страшно, быть настолько зависимым от тебя. Но я смирился с этой болезнью. Нет, не так… Я счастлив, что болею тобой, это так мучительно сладко…

Каждое слово пробегает дрожью по коже. Его руки не двигаются, продолжая крепко сжимать меня в объятиях, боясь отпустить желанную добычу. Правильно, не отпускай меня, а то я упаду, ноги совсем ватные, по ним гуляет хмельное вино под названием «Райн».

— Скажи мне что-нибудь… Наори на меня, ударь, пошли меня, наконец. Знаю, я это заслужил. Только не молчи!

Да, разве я могу что-то ответить, если мой мир сосредоточился сейчас на кончиках твоих губ, касающихся моего уха, на подушечках пальцев, обжигающих мою кожу через ткань рубашки, на твоей твердости прижимающейся ко мне сзади? Единственное, что мне сейчас доступно… поворачиваю голову и ловлю своими губами твои. Ты прав, это мучительно сладко, болеть тобой…

Твой поцелуй — это откровение, полет, погружение в водоворот трепетных ощущений. Сегодня ты робок и не смел, словно и не было ничего до… ни той пещеры, ни нашего безумства. Как в первый раз, как будто боясь спугнуть, ошибиться, сделать что-то не правильно. Словно на ощупь в темноте губами дотрагиваешься до моего сердца. Бесконечно нежно и трогательно.

Разворачиваешь меня к себе, беря лицо в плен ладоней, и долго ищешь что-то в глубине глаз. Что ты там хочешь рассмотреть? Все лежит на поверхности — люблю тебя, до звона в ушах, до щемящей радости, до ноющего сердца.

Киваешь в такт каким-то своим мыслям и прикасаешься губами к уголку моих, дразня, скользя по зудящей коже. Прикусил — отодвинулся, прижался — отступил. И вот уже сама тянусь за тобой, вымаливая большее, ловлю торопливо твое дыхание, настаиваю. Но ты даешь понять, кто сегодня задает ритм, такой медленный и тягучий, играющий на струнах возбуждения. Ты ведешь. Губами поглаживаешь губы, проникаешь языком внутрь, за преграду зубов, позволяя попробовать твою бархатистую теплоту. Сам раскрываешься для меня, помогая утонуть в ощущениях близости. Мои руки уже не удержать, они пробираются под рубашку, прижимаясь к тебе каждым своим миллиметриком: гладят, сжимают, проверяют, вспоминают.

Но ты выскальзываешь, отодвигаешься от меня, чуть кривовато улыбаясь, и начинаешь, не торопясь, расстегивать пуговки на блузке, шепотом считая: «Один», — показалось черное кружево бюстгальтера, и чуть дрогнули твои пальцы. «Два», — оголилась смуглая полоска кожи под бельем, и раздался мой прерывистый вздох. «Три», — выглянула ямка пупка на округлом животике, и уже твой длинный выдох сообщил о явном неравнодушии. «Четыре», — последняя пуговка открывает полупрозрачность трусиков, заставляя плавиться лед в твоих глазах. Отвечая на этот молчаливый призыв, руки сами тянутся к тебе, но их останавливают.

— Ася, только не прикасайся сейчас ко мне, пожалуйста. А то я могу не выдержать, — голос с легкой хрипотцой. Прикрываю глаза, чувствуя, как возбуждение пробивает меня насквозь, отдаваясь жаром внизу живота. — Не хочу сегодня торопиться. Хочу видеть тебя. Всю.

Губами прокладываешь дорожку поцелуев по шее, зарываясь пальцами в волосы. Изгибаюсь в твоих руках, подставляя себя под ласковые касания. Снимаешь с меня блузку и продолжаешь путь, останавливаясь только в районе ключиц, изучая их языком — обводишь очертания, поглаживаешь, ныряешь в ямку, заставляя меня сжимать руки в кулаки из страха, что не выдержу и дотронусь до тебя. Добившись ответной реакции, неторопливо спускаешься вниз, в ложбинку. Чуть прикусывая, двигаешься вдоль линии бюстгальтера, теплым дыханием согревая кожу. Подбородком едва уловимо потираешь самую вершинку груди, наслаждаясь моим сдавленным стоном. Умными пальцами обводишь ее, дуешь и счастливо смеешься, когда видишь моментальный отклик. А следом и второй затвердевший камушек прижимаешь губами через тонкую ткань, задеваешь языком, пронизывая током мое тело до самых пальчиков ног. Что же ты делаешь со мной? Если бы не твои руки, поддерживающие меня, я бы уже давно, опавшим листом, осела на пол.

Приседаешь, языком скользя по животу, потираясь об него гладкой щекой. Выгибаюсь тебе навстречу, где-то на задворках сознания ловя мысль о том, что кое-кто с утра побрился. Но обо всем забываю, когда ты лицом прижимаешься к моим бедрам. Кажется, что от этого можно умереть. Подрагивающие ладони поглаживают ноги, а ты дышишь мной… О, Боже… Хватаюсь руками за все, что попадется, только бы не упасть, попадаются твои плечи.

Жадный поцелуй через невесомую материю и тихое рычание, потом меня подхватывают на руки и переносят на кровать. Расстегиваешь свою рубашку, не отводя потемневшего взора, переливающегося текучей ртутью, гипнотизируешь меня. Сейчас ты напоминаешь хищника, почуявшего след своей добычи, вижу, как раздуваются твои ноздри, вдыхая желанный аромат. Наступает очередь брюк, долой их! И кажется, только из уважения к моментально зардевшейся мне, ты, засунув большие пальцы под резинку своих боксеров, вопросительно изгибаешь одну бровь: «Снимать или пока оставить?». Пытаюсь смотреть тебе в лицо, но взгляд упорно опускается ниже, туда, где почти ничего уже невозможно скрыть. Да и разве можно такое скрывать? Это просто преступление.

Уголок твоих губ лукаво ползет вверх, а пальцы стягивают резинку вниз… Кровь с ревом разносится по венам, набатом стуча в висках. Задыхаюсь, плавлюсь, умирая от потребности прикоснуться, попробовать, ощутить рядом, близко, внутри…

Совершенное тело, совершенные пропорции. Красиво так, что приходится зажмуриваться. Меня накрывает этим горячим телом, обнимает жаркими руками, ласкает жадными губами. И когда уже совершенно нет сил держать себя подальше от тебя, слышу нежное: «Дотронься до меня, моя хорошая, прошу». И срываюсь лавиной, утопая пальцами в волосах, пробуя тебя на вкус, вжимаясь в попытке раствориться в тебе: «Мой, только мой!»

Последние преграды, в виде нижнего белья, пропадают, оставляя только нас, обнаженных и открытых друг перед другом до такой степени, что кажется, даже кожи нет, остались одни нервные окончания. Пока губы заглушают мои просьбы, чуткие, сильные пальцы живут отдельной жизнью, без стеснения проникая туда, где их уже давно ждут, утопая во влаге, рожденной танцем миллионов бабочек в моем животе. И вот уже два стона сливаются в один, брызгами разлетаясь по оголенным нервам. Я взрываюсь, вздрагиваю, судорожно хватая пересохшим ртом воздух, всхлипываю и затихаю, чтобы через краткое мгновение начать новый виток этого потрясающего путешествия.

Казалось бы, ну, что может быть такого особенного в соединении двух тел? Простая физиология… Но ты каждым своим движением, касанием, взглядом доказываешь мне обратное, рождая таинство любви. Когда я слышу сдавленный шепот через сжатые зубы: «Хочу тебя! Сейчас». Когда раскрываюсь для тебя, отбросив смущение. Когда чувствую силу и глубину его проникновения. Когда замираю на время, понимая, что вот так и должно быть, не иначе, именно я, с тобой, сейчас. То время, то место, тот мужчина.

А потом мы растворяемся в извечном ритме, даря себя, принимая другого. Ты и я. Мужчина и женщина… на широкой кровати… в номере небольшой столичной гостиницы… государства, отмеченного на карте одного из миллионов миров.

Но нам нет до этого никакого дела.

* * *

Сейчас мне немного страшно. Боюсь поднять глаза и увидеть в твоих прежний лед сомнений и отчуждение, понять, что для тебя ничего не изменилось. Это уже было пройдено и это чертовски больно.

Но жизнь — отличный учитель, и я поняла, что достаточно сильна, чтобы выдержать многое. Как там говориться? Нам никогда не дается больше, чем мы можем вынести…

Позволяю себе еще несколько минут провести в блаженной неге незнания, поглаживая пальцами маленькую родинку на твоей груди. Почему-то ужасно трогают такие милые мелочи. В любом другом человеке подобное может даже раздражать, а в любимом умиляет до слез. Вы не замечали?

Моя голова нашла пристанище на твоем плече, так, что без особого труда можно слышать размеренный ритм сердцебиения, и видеть, как поднимается грудь при каждом вдохе. Твоя рука задумчиво что-то выводит на моей обнаженной спине, все мои попытки разгадать этот шифр, заканчиваются ничем, возможно потому, что ты не вкладываешь никакого особого смысла в эти чуть хаотичные касания.

Чувствую поцелуй в макушку и все же решаюсь посмотреть на любимое лицо. Оно безмятежно и расслабленно, глаза прикрыты, а на губах блуждает тень улыбки. Приподнимаюсь, и сразу же ловлю твой вопросительный взгляд из-под темных ресниц, смущаюсь и, прячась за завесой волос, спрашиваю:

— Наверно надо вставать? Там нас уже заждались.

— Нет, я просил в ближайшее время нас не беспокоить, — краска бросается мне в лицо, реагируя на мысль о том, что теперь все в курсе произошедшего. Все знают, что мы сейчас занимались любовью.

— Они, итак, все понимают. И в этом нет ничего постыдного. Нам можно только позавидовать, — Райн поворачивает меня к себе, легонько надавив на подбородок. Какое-то время молчим, не разрывая зрительного контакта. Сегодня в этих глазах нет льда, только безграничная нежность пополам с тягучей ртутью тлеющего желания. — Мы же муж и жена, ты помнишь?

— Мы не муж и жена, это колечко еще ничего не значит, — бурчу в ответ, стараясь очень сильно не демонстрировать свое облегчение. Кажется, кто-то перестал бороться с собой. Кажется, мы перебрались на новый уровень отношений. Й-оо-ху!

— А вот это что-нибудь значит? — стремительно-неуловимое движение, и я оказываюсь прижата к кровати приятной тяжестью мужского тела. Райн короткими поцелуями отмечает места своих владений. Захватывает мои губы своими, позволяя ощутить, как же мы успели соскучиться друг по другу за это время.

— А вот это? — шутливо улыбаясь, поцелуями-укусами начинает спускаться вниз, отправляя стайку моих бабочек в новый полет.

— Не уверена…, но ты можешь постараться… убедить меня, — пытаюсь поддержать диалог, получается довольно несвязанно, но моему мужчине, кажется, это нравится. И кто это у нас тут такой самодовольный?

— Убедить в чем? — ловлю хитрый взгляд, и очередная атака языка на впадинку на моем животе, делает чрезвычайно сложным процесс удержания нити разговора.

— Эммм… Убедить в том…, что это что-нибудь значит, — с трудом справляюсь с ответом.

— Я постараюсь быть очень убедительным, — хрипловатый смех доносится откуда-то из области моих бедер, и мое тело дугой выгибается навстречу настойчивым губам…

Оказывается, этот лукавый маг умеет быть ооочень убедительным…

Мы спускаемся вниз только после обеда, голодные и чуть пьяные от захлестнувших эмоций. К счастью, в общем зале никого нет, кроме медитирующего над бокалом вина Лесса. Это дает мне маленькую передышку, возможность прийти в себя и принять независимый вид, в духе: «ничего не делала, ничего не знаю». Я понимаю, что все люди взрослые, что каждый через такое проходил, но справится, с возникшим чувством неловкости до конца, пока не получалось.

Лесс, казалось, обрадовался нашему приходу, его взор прояснился и потрясающе красивое лицо перестало изображать восковую маску. Неожиданно стало щемяще-больно внутри, я как никто понимала, как тяжело носить такие сильные чувства в себе, контролируя каждый взгляд и каждое слово.

Райн направился к Розе, выпрашивать обед для опоздавших, а я подсела к эльфу.

— Он выглядит счастливым, — первым нарушил молчание тот, провожая взглядом мага.

— Я надеюсь, — кинула взгляд в сторону кухни, не думаю, что Лесс хотел бы, чтобы тайна была раскрыта.

— Он ведь даже не догадывается? — решила я прояснить ситуацию.

— Нет. И не должен. Это не принесет мне ничего хорошего, а он только отдалится, поэтому и скрываю столько лет. Не говори ему, пожалуйста.

— Не скажу.

— Я рад, что он решился быть с тобой…, — ушастый откуда-то из воздуха материализовал пару бокалов и, стараясь не проронить ни одной капли, разлил по ним остатки вина из пузатой бутылки. — Мне никогда не нравилась та, которую он считает своей Аматис.

— Почему? Она ведь такая красивая, — перед глазами возник образ той, которая занозой сидела в сердце моего мужчины.

— Ты же понимаешь, что красота мало что решает. Это только оболочка, привлекательная упаковка. Лавиния, она сама какая-то… Даже не знаю, идеальная слишком что ли? Словно не настоящая.

— А я настоящая?

— Мне кажется, что да, — наш странный диалог прервало появление Райна с подносом, заставленным аппетитными Розиными творениями.

— О, мое любимое! — едва водрузив, все это обилие еды на стол, маг подхватил двумя пальцами бокал с вином и поводил им перед собственным носом, блаженно жмурясь, — «Слезы дерева Иф», Ася, ты просто обязана это попробовать. Думаю, что это лучшее из существующих во всех мирах вин.

Не могла с ним не согласиться: терпкое, ароматное, с привкусом мяты, лайма и еще чего-то неведомого, и едва заметной легкой кислинкой. Хотелось пить его вечно. Хорошо, что мне достался только один бокал, иначе кое-кто мог бы восстановить утраченные было позиции в области Кан-кана.

За обедом выяснилось, что мы ожидаем прибытия руководителей наших ударных сил. Необходимо было предъявить настоящего короля его боевым генералам, чтобы заручиться их поддержкой в деле штурма дворца. Хотя штурм — это, конечно, не подходящее слово. Еще во время кровавой смуты, когда у власти стоял Ольгер Варавиэр, Райну удалось раздобыть планы катакомб, которые находились под королевским дворцом, чем он не преминул воспользоваться. Защитники Ольгера были атакованы не только снаружи, но и изнутри, поэтому их сопротивление было сломлено в кратчайшие сроки. Конечно, надеяться на то, что те, кто сейчас стоят у власти не учли прошлых ошибок, глупо. Наверняка те подстраховались, но попасть во дворец через тайный ход — это был единственный вариант в сложившейся ситуации.

Постепенно народ начал собираться в ожидании предстоящей встречи. В начале, я прятала глаза, опасаясь всевозможных шуточек в свой адрес, но, кажется, меня решили пощадить. В конце концов, мы же себя прилично вели, не сломали ни одной кровати, не орали благим матом в кульминационные моменты. Кажется, не орали…

Рядом присел Марко, по-дружески пихнув меня плечом.

— Забыла тебя поблагодарить, — толкнула его в ответ, радуясь тому, что в этих васильковых глазах нет больше затаенной обиды. Мальчик смог меня отпустить и остаться просто хорошим, надежным товарищем. Иногда на это требуется очень много сил. Сильный мальчик, замечательный человечек, когда-нибудь какой-нибудь девушке очень повезет с тобой, юный Дракон.

— За что? — брови в недоумении поплыли вверх, прячась под светлой челкой.

— За то, что приехал. За то, что не дал мне умереть. За то, что вытащил оттуда.

— Да, я же ничего не сделал, просто продрых рядом с вами, — и кристально чистые глаза отразили пытливые мои. Неужели и правда совсем не помнит те три дня?

— Значит, одного твоего желания, Марко, иногда может быть достаточно для того, чтобы заставить кого-то жить.

— Ты мне хочешь что-то рассказать? — заинтересовался парень. К нашему разговору начали прислушиваться, а я призадумалась, стоит ли выкладывать всем про то, что милостиво разрешила увидеть Грань. С меня не брали слова хранить это в секрете, не намекали держать язык за зубами, поэтому, думаю, не будет ничего страшного, если Марко и остальные узнают правду.

— Когда была в гостях у Грани, — начала я, краем глаза замечая, как напрягся Райн. Его ладонь нашла мою руку под столом и тихонько сжала, как будто он лишний раз хотел убедиться в том, что я вполне материальная и живая. — Она показала мне лойва.

— Лойва? Живого? — не удержалась от вмешательства импульсивная Китти. На нее зашикали со всех сторон, заставляя соблюдать тишину.

— Живого, огненно-красного, здоровенного и усатого, — улыбнулась я, вспоминая вторую ипостась Марко. — Он держал в своих лапах мою ниточку жизни, не позволяя мне уйти. Кажется, Грань была крайне раздосадована этим обстоятельством, по-моему, у нее на меня уже были планы.

— И как это связано со мной? — теперь уже Марко проявил нетерпение, предвкушая удивительное открытие.

— А как ты думаешь, кто же был тем лойвом?

— Эээ… Я? — с недоверием поинтересовался парень, растеряно оглядывая все любопытные лица, обращенные к нему. Мне оставалось только кивнуть в ответ. — Но разве такое возможно? Я же обычный человек, без какой- либо магии, меня же столько раз проверяли.

— Тебя проверяли на наличие человеческой магии, а не лойвовой. Да и крови древнейших в тебе не так уж и много. Хочу тебя сразу огорчить, оборачиваться и гонять коров по пастбищам ты не сможешь, — забавлялась я растерянностью друга.

— А что смогу? — Марко с повышенным интересом рассматривал свои руки, как будто ожидая, что оттуда в любой момент смогут вылезти ужасные когти.

— Понятия не имею — порадовала я его. — Но магию Скользящих ты точно можешь видеть, даже через маскирующие чары. А вот остальное… Придется тебе самому узнавать свои возможности.

Народ зашумел, обсуждая услышанное, стал задавать вопросы, но я сама слишком мало знала, чтобы что-то объяснять другим.

— А ты видела только Марко тогда, когда решила вернуться сюда? — пряча ревнивые нотки в голосе, как бы невзначай, поинтересовался Райн, щекоча мою ладошку подушечкой большого пальца.

— Нет не только. Я видела еще одного упертого мага, который собирался отдать все, вытаскивая одну бестолковую магичку с того света.

Мой мужчина удовлетворенно кивнул и решил по этому поводу допить, наконец, вино, которым нас угостил Лесс. Невозмутимый эльф не разделял всеобщее удивление по поводу услышанного, словно знал все о Марко и раньше. Хотя, кто этого ушастого знает? Может так и было. Его индифферентные друзья вообще изображали полный игнор, общаясь исключительно между собой и в относительном отдалении от нашей шумной компании. Зачем их вообще Лесс притащил с собой?

— Лесс, а твои спутники, кто они? — позволила полюбопытствовать я, понижая голос до шепота. Не зря же у них такие большие уши.

— Ааа, так это сыновья правителя эльфов, те, которые устроили небольшой государственный переворот недавно. Я их на поруки взял, решил пусть займутся установлением добрососедских отношений, да развеются немного, пока их папа там не успокоится, а то он скор на расправу. Может приговорить их годам к 10 в виде дерева Иф. Будут стоять и слезы пускать.

Я чуть не поперхнулась слюной. Так то вино, которым меня только что напоили, является продуктом жизнедеятельности провинившихся перед правителем эльфов? Ой, как бы не оконфузиться сейчас, продемонстрировав продукты уже своей жизнедеятельности.

— Ася, да шутка! Шутка, — рассмеялся довольный эльф, заметив мою реакцию. Ничего себе юморок у некоторых. Возмущенно зыркнула на этого вражину, надо будет тоже как-нибудь ответно его порадовать при случае.

— А про принцев ты тоже пошутил? — уточнила на всякий случай, чтобы потом не попасть впросак.

— Нет, про принцев абсолютная правда, — Лесс был совершенно серьезен на этот раз. Странно, такие шишки и совершенно без охраны. Как только их папенька не боится отпускать этих мажористых парнишек? Впрочем, папенька изволит сердиться, может, поэтому и отправил одних, чтобы было чем занять их пытливые эльфячьи умы на досуге.

В этот момент по залу прокатился раскатистый свист, все замерли. Оказалось, сработала охранка при входе, сообщающая о вторжении. Поскольку за свистом никакого грохота не последовало, народ вполне закономерно предположил, что идут свои, и расслабился, ожидая прихода долгожданных гостей.

Дверь открылась, впуская в комнату двойняшек, за которыми следовали трое незнакомцев в черных одеждах с грозными напряженными лицами. Из толпы навстречу пришедшим выступил Себастиан, спокойный, уверенный в себе, величественный. Вот, если бы я сейчас впервые увидела этого человека, то сразу бы поняла, что передо мной тот, кто привык повелевать по праву рождения, настолько сильна была аура власти, окружавшая его.

Пришедшие мужчины, как на подбор высоченные, уже в возрасте, с грубыми рублеными чертами, склонили перед ним свои головы и опустились на одно колено со словами: «Мой король!». Себастиана признали, приняли и подчинились.

— Встаньте, господа! Сейчас мы не на приеме во дворце и нет никакой необходимости соблюдать этикет. Я рад вас видеть. Рад, что они не посмели вас тронуть.

Себ подошел к своим генералам и по очереди крепко обнял каждого. Те выглядели растроганными, еще бы! Когда еще представится возможность пообниматься с первым лицом государства?

— Позвольте вам представить людей, которые долгие годы были моей опорой, — король обернулся и со значением оглядел нас, настоятельно намекая любить и жаловать вновь прибывших. — Люк Барнабьэр — генерал гарнизона Маравы, Сантан Дэвиэр — генерал западного Пограничья и Джой Таскарин — генерал южного Порубежья. Благодаря помощи наших друзей, и их умению телепортировать, нам удалось так быстро организовать эту встречу.

Пока король говорил, гости рассматривали нас, а мы изучали их. Несмотря на некоторую похожесть этих людей, благодаря высокому росту и военной выправке, при более детальном рассмотрении, в глаза бросались явные отличия. Люк и Сантан принадлежали к знати. Короткие ёжики русых волос, серьезные серые глаза, тренированные, вопреки возрасту, тела. И если черты первого еще обладали некоторым изяществом линий, то на второго у природы явно не хватило терпения, она ограничилась ровными рублеными линиями, скупыми и резкими. Джой же был смугл, даже черен, тем самым напоминая наших земных цыган. Его непокорные кудрявые волосы торчали в разные стороны, лезли в смоляные глаза, не смотря на хвостик, завязанный сзади. Кажется, хозяин им был не указ. Самый коренастый из троих, самый напряженный и недоверчивый, видимо сказывался опыт тех лет, когда он из самых низов пробивался на верхушку Лидийской власти.

После представления генералы вежливо поклонились и, присев на свободные места, по очереди коротко доложили обстановку. Стало ясно, что полагаться мы можем только на небольшие отряды, состоявшие из тех, кто еще застал Райна до его исчезновения — старых вояк, так и не нашедших своего места в жизни, отдававших армии все свое время, сердце и душу. В общей сложности набиралось около ста человек, включая нас. Конечно, это было не много, но, если удастся тайно проникнуть во дворец, то и такой отряд будет в состоянии добиться намеченной цели. Королевская гвардия, на чьи плечи была возложена охрана правителя и приближенных к нему особ, насчитывала около 200 человек, включая 10 магов. Гарнизон Маравы мог поддержать ее количеством в 2000 мечей, но Люк, обещал, что сделает все для того, чтобы его подчиненные не смогли вмешаться в ход событий.

Для составления более детального плана, требовалось знать, каким образом отряд попадет на территорию дворца, но тут всех удивил Лесс. Оказывается, пока вытягивали меня с того света, он со своими эльфами прошвырнулся по катакомбам, благо что память у остроухих не чета человеческой, и многие ходы были ему хорошо знакомы еще с прошлой заварушки, устроенной с целью возращения престола юному Себастиану. Результаты этой разведки были не утешительными для нас — на все выходы на поверхность были наложены мощные заклинания, гарантирующие безопасность первого лица государства.

— Только в одном месте я обнаружил небольшую зацепку, видимо при наложении защиты произошел какой-то сбой или маг был неопытный, не дотянул нить силы. Но, пожалуй, это наша единственная возможность. Райн, мне потребуется твоя помощь, будешь меня страховать.

— Конечно, Лесс, для тебя все, что угодно, — ухмыльнулся маг, даже не подозревая, как ударяет по эльфу эта фраза. Все, что угодно, кроме главного, того, что ты никогда не сможешь ему отдать… — Куда ведет тот ход, который мы собираемся вскрывать?

— В винный погреб. Старый король был ценителем вин и чудаком, поэтому специально для него был построен тайный ход, по которому мы и доберемся до королевских покоев. Наша главная задача убрать куклу и вернуть на ее место короля, а затем просто не дать им убить Себастиана, пока мы не разберемся с заговором.

— Предлагаю действовать таким образом: господа генералы готовят отряды, господа принцы с Китти и Уайтом, помогают телепортировать их поближе к Мараве, близнецы заряжают защитные амулеты, я с Лессом, Марко и Лунем, отправляюсь вскрывать защиту.

— А я? — одновременно протянули мы с королем и переглянулись. Кажется, нас посчитали балластом. Даже как-то обидно стало и за себя, и за Себастиана.

— А вы… Себ может прикинуть, что нам предстоит сделать в первую очередь, после того, как прорвемся во дворец, а Ася может попрактиковаться в магии, сидя в своей комнате.

— О, точно! — подскочил Себастиан и торопливо взбежал по ступенькам вверх, кажется, его стратегическое мышление уже заработало на полную мощь. Я проводила его взглядом и пристально посмотрела на Райна, который избегал смотреть мне в глаза. И как это прикажете понимать? Еще недавно договорились о моем участии в предстоящих событиях, а сейчас этот вражина пытается меня, как маленькое дитя, отправить к себе в детскую, в куколок играть. Попыталась сдержать нарастающее возмущение. Выяснять отношения на глазах у всех, давить на мага, мне не хотелось, в конце концов, мужской авторитет — это такая щекотливая вещь, что лишний раз лучше ее не трогать. Досчитала до десяти, как учат умные психологические методики, выдохнула и попробовала отстоять свою позицию с точки зрения логики.

— Райн, мне кажется, что вы могли бы взять меня с собой. Обещаю, что не буду обузой, одену все возможные и невозможные щиты, буду тихонько идти за вами, слушать команды и даже делать все молча, не задавая вопросов. В конце концов, мне нужно учиться чему-то новому. Когда еще смогу увидеть, как снимаются защитные заклинания? Это ведь для меня такой шанс.

— Ася, я потом покажу тебе это отдельно, нет никакой необходимости идти с нами, — посуровел маг, поворачиваясь ко мне. В его глазах откуда-то появились тонкие льдинки, холодными осколочками ударяя по мне. Возмущенно сопя, попыталась вырвать свою руку из его ладони, но не тут-то было, ее вернули назад и еще крепче сжали для надежности.

— Райн, да возьми, девочку. Там все спокойно, полагаю, что они полностью уверены в своей защите, даже караулы не выставлены, только охранки стоят на вторжение, вот ты мне как раз и нужен для их снятия, — поддержка пришла со стороны эльфа.

— А, если мы как-нибудь выдадим себя? Если что-то пойдет не так? — маг задумчиво поглаживал мою руку, вряд ли замечая своидействия.

«Ты же обещал, что возьмешь меня с собой. Что сейчас изменилось?» — обратилась по мысленной связи к нему.

«Изменилось. Я и тогда не хотел, чтобы ты участвовала во всем этом, а сейчас… Ася, я только что чуть не потерял тебя, просто не смогу еще раз пройти через такой ад».

«И что теперь? Так и будешь меня держать в застенках? Связывать по рукам и ногам? Пылинки сдувать? Мне нужна практика, тренировка, да и моя помощь тоже может пригодиться. Отрицать это просто глупо. Если бы на моем месте был кто-то другой, то его не посадили бы под замок… Ты не сможешь уберечь меня от жизни, Рай».

Вряд ли кто-то понял, что между нами состоялся небольшой разговор, если только Лесс, который косился на нас с легким подозрением, все ждали решения Райна.

— Хорошо, уговорили, пойдешь с нами, — обреченно согласился маг, вставая. — Ну, если все со всем согласны, то вперед!

А через час мы уже выезжали из восточных ворот Маравы, направляясь к входу в катакомбы. Стоял погожий денек, радующий нас относительным теплом. Я покачивалась в седле, и размышляла, на кой опять тащусь неведомо куда? Ни чему-то меня жизнь не учит, да, и смерть тоже. Глупо надеяться, что в следующий раз мне так же повезет. Возможно, стоило послушать учителя и не лезть на рожон, но тогда бы сидела и места себе не находила все время, пока мой мужчина был на задании.

Искомым нами входом в подземелье, оказалась ничем не примечательная горка, возвышавшаяся посредине маленького лесочка, состоявшего из множества невысоких ярко-желтых лиственных деревьев. Этакий взрыв позитива на фоне привычной зелени полей.

Арсов мы оставили в рощице, договорившись, что они будут нас ждать, как говорится, «до последнего». Чмокнула встревоженного Изю в острый нос, умудрившись остаться без каких-либо повреждений, послала ему волну уверенности, что со мной на этот раз все обойдется. Еще и самой бы не мешало почувствовать эту самую уверенность. Натянула щиты и осмотрелась. Как обычно ничего похожего на вход обнаружено не было, но Лесс уверенно подошел к небольшому возвышению, поросшему кустарником, чьи стебли подобно усикам клубники, стелились вдоль всего склона, образуя плотную завесу. Поколдовав секунд десять, он просто развел эти веточки руками, открывая довольно большую в диаметре яму.

Почему-то резко перехотелось наблюдать, как будут сниматься защитные чары с тайного хода, уж очень негостеприимной выглядела эта ямка, что-то она мне смутно напоминала. Что-то такое знакомое до боли…, даже сердечко подозрительно часто начало отбивать свой ритм. Ася, ты сама этого хотела, сейчас поздно, да и стыдно отступать. Райн, словно почувствовав мою неуверенность, приобнял за плечи, прижимаясь губами к моей шее сзади, и негромко напомнил: «Щиты!». Марко оглянулся на нас, улыбаясь, кажется, этот парень был сильнее всех рад приключениям, свалившимся на его голову. В этой молодой крови бурлил адреналин, будоража воображение. Так странно, я старше этого мальчишки всего на пару лет, а ощущение, что нас разделяет не меньше десятка. Может быть, потому что две смерти — это слишком много для одной судьбы?

Лесс первый спрыгнул в открывшийся проем, оттуда полился розоватый свет и раздалось глухое:

— Все чисто, спускайтесь.

Лунь, не мешкая, воспользовался приглашением, за ним последовал Райн. Я наклонилась над дырой, вдыхая аромат влажного чернозема, и увидела руки мага, протянутые ко мне.

— Прыгай, я тебя поймаю.

Села на травянистый обрыв, спустив ноги вниз, оттолкнулась и через долю секунды оказалась прижатой к крепким мышцам сильной груди. Такое знакомое тепло и запах, от которого ноги становятся ватными, а бабочки встают на крыло, окутали меня нежным покрывалом. Тихий, немного смущенный смех сообщил о том, что не я одна так остро реагирую на эту случайную близость. Меня медленно спустили на землю, нехотя разжимая объятия. И вот уже передо мной абсолютно сосредоточенное лицо, как будто все произошедшее только что было лишь игрой воображения, не более того.

— Пошли, — скомандовал Райн, разворачиваясь к друзьям, ожидавшим, когда мы вспомним, зачем вообще сюда залезли.

Цепочкой двинулись вперед: Лесс, Райн, Лунь, потом я, а Марко взял на себя роль замыкающего. По сравнению с тем местом, где мы искали короля, здесь было довольно мило, насколько вообще может быть мило под толщей земли в довольно узком ограниченном пространстве земляного коридора. Проход выглядел так, словно его регулярно поддерживали в надлежащем состоянии, никакой паутины, вылезших корней деревьев или обвалившегося потолка. Дорогу нам подсвечивали несколько розовых огоньков, выпущенных эльфом, судя по всему, это был цвет магии остроухих. Такой кокетливый розовый, вполне им подходящий.

Неожиданно мы остановились, причем так резко, что я запнулась об ногу Луня и если бы не Марко, подхвативший меня под локоть, то точно бы проверила на крепость местный пол.

— Единый! Новая охранка. Вчера ее не было, значит, либо мы себя чем-то выдали, либо они просто страхуются, — пробормотал эльф, что-то рассматривая у себя под ногами. Услышав его слова, Райн кинул на меня через плечо весьма красноречивый взгляд. А я что? Я ничего… вся в щитах и молчу, как и обещала.

Некоторое время эльф водил раскрытыми ладонями рядом с маленьким синим угольком, прикрепленным почти у самой земли, от которого в разные стороны расходились тончайшие лучики света, но ничего не происходило. Через пару минут его место занял Райн. К угольку потянулись струйки боевой магии, но результат по-прежнему был нулевым. Мужчины встали, задумчиво рассматривая неподдающийся объект.

— А что будет, если мы просто пройдем мимо него? — позволила я себе раскрыть рот, вопреки данному ранее обещанию.

— Будет взрыв, в результате которого нам будет нанесен непоправимый ущерб, — доверительно поведал Лесс. Что будем делать? У кого-нибудь есть соображения?

— Есть! — подал голос Марко. — Я точно не уверен… Отойдите на всякий случай назад.

Марко подсел к строптивому угольку, рассмотрел его, а потом, протянув руку, взял его тремя пальцами. Раздалось негромкое потрескивание, в воздухе запахло озоном. Мы напряженно следили за происходящим. Надо ли говорить, что время стало резиновым, растянувшись до бесконечности. Какое-то время ничего не происходило. Парень держал уголек, продолжавший сиять неровным пламенем. Тишина стояла гробовая, так, что можно было различить наши дыхания, и в этой тишине, прозвучавший хлопок показался настоящим взрывом, заставившим нас вздрогнуть от неожиданности. Хлопок… и синий сгусток растворился в окружающем пространстве.

Не только мы, но наш юный друг сам, выглядели несколько потрясенными произошедшим событием. Человек, который за свою жизнь не совершил ни одного волшебного действа, вдруг, сделал то, с чем не удалось справиться высококлассному магу и умудренному жизнью эльфу. Пожалуй, это было: «Вау!».

Марко с повышенным интересом рассматривал собственные ладони, стараясь понять, как же он смог без последствий справиться с чужеродной магией. Скорее всего он действовал интуитивно, рисковал, но благодаря ему, мы могли теперь продолжить свой путь.

Райн одобрительно похлопал Марко по плечу со словами: «Далеко пойдешь, лойв!», и двинулся дальше по коридору. Я, проходя мимо парня, ободряюще погладила его по груди, ибо как никто из присутствующих понимала, каково это — достаточно долго прожить и неожиданно узнать, что ты можешь творить чудесные вещи. Это чертовски опьяняюще!

Мы прошли уже достаточно много, когда Райн подал сигнал остановиться. Новая охранка, подобная первой, поблескивала уже почти под самым сводом коридора. Мужчины переглянулись, затем Райн и Лунь сцепили руки, предоставляя Марко возможность, встав на получившиеся перекрестье, дотянуться до охранного заклинания. На это раз парень действовал более уверенно: недовольное шипение магического сгустка, хлопок и дорога свободна.

И вновь по слабо освещенному проходу вперед, в неизвестность. Лесс обернулся к нам и произнес тихим шепотом:

— Мы почти добрались до места. На всякий случай напоминаю о необходимости соблюдать тишину, чтобы не выдать себя случайным звуком и не отвлекать нас от работы.

— Нам ничего не должно мешать, если хоть на секунду отвлечешься, сразу упустишь нить силы, и тогда у нас будут большие неприятности, — поддержал друга маг. — Охранное заклинание мгновенно сработает, подаст сигнал своему хозяину и взорвется, засыпая этот ход.

— А зачем надо было тратить столько сил, устанавливая всю эту защиту, если можно было просто сразу уничтожить все эти катакомбы? — поинтересовалась я, недоумевая, почему Себ еще несколько десятков лет назад не разобрался с этим местом.

— Во-первых, если взорвать все подземные ходы, то королевский дворец просто осядет под землю. Эльфы потрудились на славу, создавая все это великолепие, но в их работе все взаимосвязано, одно не может существовать без другого.

— То есть ваши зодчие специально сделали так, что наземная часть дворца не может существовать без подземной? — обратилась за пояснениями к Лессу.

— Эльфы — старые интриганы, желающие всегда быть в курсе всего и влиять на историю. Поэтому, когда люди обратились к нам с просьбой построить дворец достойный их правителя, мы не смогли устоять перед соблазном сделать для себя лазейки на будущее. Наши народы не всегда жили в мире, катакомбы стали нашей страховкой и дали возможность отслеживать происходящее в этих стенах.

Я огляделась, осмысливая сказанное, а Райн тем временем продолжил свою мысль:

— Ну и, во-вторых, Ася, люди, стоящие у власти, понимают, что рано или поздно наступит момент, когда трон может покачнуться под ними, на этот случай необходимо иметь пути отхода, не будем называть это бегством. О существовании всего этого, — Райн повел руками вокруг себя, как бы демонстрируя все достоинства данного места, — знают единицы, а значит, и воспользоваться тоже могут не многие.

— Да, у каждой медали всегда две стороны. Хочешь получить одно, а в довесок получаешь другое.

— Именно так. Надо идти, неизвестно, сколько еще там придется провозиться. Готовы? — спросил маг, прежде чем продолжить путь. Все покивали в знак согласия и двинулись гуськом вслед за Райном, стараясь производить как можно меньше шума.

Вход в винный погреб выглядел довольно невинно, ровно до того момента, как я взглянула на него внутренним зрением. Весь проем был закрыт не только здоровой каменной глыбой, но переплетением белых нитей защитной магии с небольшими вкраплениями крошечных синих сгустков. И как они планируют со всем этим разбираться?

Райн с Лессом присели на корточки, тщательно изучая самый низ плетения и о чем-то переговариваясь, видимо, именно там и находилась та самая ошибка мага, ставившего защиту, которой они рассчитывали воспользоваться для проникновения. Наконец, они поднялись и начали снимать свои куртки, оставшись в одних рубашках, закатали рукава. Такие разные мужчины: необыкновенно красивые, сосредоточенные, напряженные. Только ради этого зрелища уже стоило сюда спускаться.

— Марко, — шепотом позвал Лесс. — Раз уж у тебя так хорошо и быстро получается взаимодействовать с чужой силой, нам не помешает и твоя помощь. Я буду сматывать защиту в клубок, Райн постарается придерживать охранки, а тебе представится возможность их уничтожить. Только делать это лучше где-нибудь подальше, чтобы было как можно меньше шума. Остальные просто смотрят и стараются не мешать. Есть вопросы?

Вопросов не было, поэтому эльф приступил к выполнению поставленной задачи. Протянул изящные тонкие пальцы в направлении плетения и, невидимая обычному глазу, чуть розоватая магия окутала одну из белых струн, натянутых поперек проема. Перебор пальцев и кончик этой струны, отлепившись от стены, поплыл в направлении раскрытых ладоней Лесса. Поглаживающие легкие движения, подушечкой по подушечке, и вот уже скатался маленький комочек, сияющий и чистый. Мне казалось, что эльф не прилагает почти никаких усилий для этого, но стоило только взглянуть на его профиль, как становилось понятно, насколько сильно я ошибалась — на лбу и на висках маленькими бисеринками выступил пот. Оказывается, эти дети лесов тоже умеют потеть, только в отличие от простых смертных, их пот запаха не имеет. Вот сейчас не буду расстраиваться, подумаешь тоже…

В тот момент, когда Лесс добрался до маленького синего огонька, капелькой росы сиявшего на переплетении нитей, преграждавших наш путь, настала очередь Райна проявить себя. Маг окутал белым сиянием кусочек синего пламени, создавая защитный кокон вокруг его, и потянул к себе, аккуратно снимая того с насиженного места. Охранка вела себя вполне миролюбиво, кажется, ее ничто не тревожило, а подмены одной магии на другую, даже не заметила. Ведомый силой Райна белый кокон плыл по воздуху в сторону Марко, который выглядел не на шутку взволнованным и бледным, настолько, что учитель позволил себе усомниться, получится ли у потомка драконов совладать со своими эмоциями.

— Справишься? — едва слышно уточнил маг на всякий случай и, получив в ответ короткий кивок, подвел охранку почти к самому лицу Марко. Когда пальцы парня дотронулись до защитного кокона, изолировавшего охранное заклинание, тот растворился, демонстрируя довольно безобидный на вид огонек во всей своей опасной красе. Марко положил его на свою ладонь, сложенную лодочкой и тихонько выдохнул. Появилось время перевести дух, пока Лесс сматывает в клубок очередной кусочек серебристой нити. Так они и работали: один мотал, второй изолировал охранки, стараясь не потревожить плетение, третий собирал синие сгустки. Когда последних набралась целая ладонь, Марко подал знак, что отойдет подальше от нас и дезактивирует их.

Мы проводили взглядами, уходящего в темноту коридора мальчишку. Да, мальчишку ли? Такой серьезный и сосредоточенный, он выглядел настоящим мужчиной. Он был мужчиной.

Ожидание — тяжелая стрелка часов, зацепившаяся за щербинку на циферблате, растягивающая время на бесконечно долгие промежутки, когда кажется, что даже планета приостанавливает свое кружение, замирая вместе с нами в невыносимом напряжении. И вот, наконец, несколько хлопков, прозвучавших один за другим в некотором отдалении, позволили нам расслабиться. Марко возвращается с довольной улыбкой на губах, ловя наши с Лунем восхищенные взгляды. Райн успевает дружески хлопнуть новоявленного героя по плечу, прежде чем отправиться изолировать с помощью своей силы очередную взрывоопасную искорку.

Процесс раскупоривания тайного хода оказался не столь увлекательным, как мне бы этого хотелось, не было фееричных всплесков ярких огней и переливов новогодней иллюминации, была только размеренная, монотонная работа.

Спустя минут сорок защита была полностью снята, но сегодня у нас не было необходимости пытаться проникнуть во дворец, поэтому учитель занялся наведением собственных чар, призванных скрыть от посторонних то, что подземных ход теперь открыт. Внешне возникала полная иллюзия того, что все защитные линии остались не тронутыми и охранные заклинания висели на своих местах. Все же мне до подобного мастерства еще о-го-го сколько, да и вообще, не факт, что получится когда-нибудь такая красота. Подошла и прижалась сзади к усталой спине, подпитывая любимого своей целительной магией, ему сейчас это совсем не помешает. Лесс перекидывал с руки на руку большой клубок чужой силы, стараясь не смотреть в сторону Райна. Интересно, куда он теперь денет все это, опять Марко спихнет? До чего же я догадлива!

Обратный путь на поверхность показался куда как короче. Верные арсы топтались рядом, на ближайшей полянке, не рискуя отходить далеко, и радостно приветствовали наше возвращение. Хотя работали другие, безумно уставшей почему-то чувствовала себя я. Все же нервишки — это весьма изнуряющая вещь.

До гостиницы «У Розы» наш отряд доехал уже в сумерках начинающейся ночи, в окнах горели огни, никто не ложился, нас ждали… Впервые за долгое время у меня появилось ощущение, что я вернулась домой.

Глава 20

Меня разбудили легкие, почти невесомые поцелуи. Теплые губы дотрагивались до разомлевшей после ночи кожи, словно в нерешительности, дать еще поспать или уже: «Ну, этот сон, когда здесь такое утро». Судя по увеличивающейся интенсивности прикосновений, меня таки решено было будить. Повернулась и обхватила настырного будилу руками, за что тут же получила поцелуй в губы и потемневший взгляд в упор. Ой, а нас ведь не просто так растормошили, а с умыслом! Умысел был коварен и не выпускал нас из кровати еще добрых минут сорок, а то и больше. Когда вот так встречаешь утро, совершенно неважно, сколько там уже натикало.

Вчерашний вечер закончился на мажорной ноте. Мы вернулись раньше эльфов, занятых переброской и размещением нашего будущего войска, поэтому после ужина остались внизу, дожидаться полного сбора команды. Принцы, Китти и Уайт не заставили себя долго ждать, ввалились в зал гостиницы спустя полчаса, довольные и уставшие. Молодые эльфы, державшиеся до этого особняком и избегавшие любого общения с людьми, теперь выглядели вполне дружелюбно. Их идеальные прически, с пепельным отливом, выглядели несколько растрепанными, изумрудные глаза сияли в предвкушении новой авантюры. Ох, не зря Лесс их утащил из родного гнезда! Этим неугомонным деятелям просто необходимо было куда-нибудь приложить свой творческий гений. Полагаю, что и дворцовыми переворотами те занялись не из-за любви к власти или ненависти к отцу, а с целью эксперимента «получится-не получится» и банально от скуки. Как выяснилось в процессе общения, имечки их звучали песней для слуха, но являлись плохо произносимой гадостью для языка: Сатантиридиэль и Мракантиридиэль. Сатана и Мрак — по ходу, у мальчиков мама с папой шутники еще те.

По комнатам мы разошлись довольно поздно, наметив план действий на грядущий день. Затягивать с переворотом не было смысла, потому что наши поиски никто не отменял, и вероятность быть обнаруженными возрастала, с каждым днем. Поскольку требовалось некоторое время на отправку городского гарнизона на учения (спасибо генералу Люку Барнабьэру), решили объявить всеобщий сбор на вечер.

Итак, сегодняшний день и, особенно, ночь должны были стать переломными в жизни Лидийского государства. Осталось только понять, кто кого переломает: мы жизнь или она нас. Напряженность чувствовалась уже с самого утра: в голосах, жестах, взглядах. Сложно отвлечься и забыться, когда на кону стоит так много, но мы все очень старались.

Сразу после завтрака Райн со всеми тремя эльфами и Лунем засобирались за город, туда, где расположились наши главные силы. Мы с Себом было попытались навязать им свою компанию, но нам довольно вежливо дали понять, что за нас очень беспокоятся, и нам нет никакой необходимости покидать стены гостеприимной гостиницы. Почувствовав разочарование, развернулась, чтобы сбежать наверх, где есть возможность, не привлекая внимания, пожалеть себя любимую, но меня подхватили буквально на излете.

— Стоять! — родные руки поймали меня за локоток и развернули. Райн приподнял мой обиженный подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. Маленькие морщинки лучиками расходились от улыбающихся глаз, уголок подрагивающих губ упрямо уползал вверх. Моя обида, конечно, была замечена, оценена и взвешена. Чувствую, сейчас будет какое-нибудь внушение в духе того, как я важна, как уязвима и все такое. Нет, мне, конечно, приятна такая забота, но уже начинает раздражать, что меня отодвигают на задний план (их лучших побуждений, разумеется, разве у этих мужчин бывает иначе?). — Для тебя, дорогая, у меня тоже найдется задание. Важное и ответственное.

— Уж не помывка ли полов? — скептически поинтересовалась, скрещивая руки на груди. Я, конечно, ничего не имею против того, чтобы помочь Розе, но не тогда, когда вокруг меня вершится история. Потом мои внуки будут меня спрашивать: «А что ты, бабушка, делала, когда все спасали Лидию?» и что я, по-вашему, должна буду им ответить? Мыла полы? Ага, сейчас! Да, я в жизни не признаюсь в этом, даже, если, действительно, проведу весь сегодняшний день за уборкой.

— Не помывка, хотя это тоже будет не лишним. Вон как натоптали! — сдерживаемая ранее улыбка, все же зазмеилась по узким губам. Угу, поулыбайся мне тут! Хотя нет… улыбайся. Разве может быть что-то в этом мире лучше, чем радость, живущая на твоем лице? — Ганимед с Гидеоном делают амулеты защиты для воинов, ты можешь принять участие в этом, заодно узнаешь что-то новое. Как тебе такой вариант?

— Амулеты? — прищурилась я, пытаясь понять, шутит Райн или нет. Он готов доверить мне защиту людей?

— Тебя что-то смущает, Ася?

— Нет, если тебя ничего не смущает, то и мне все нравится, — вроде не шутит учитель, верит, что у меня может получиться.

— Значит, договорились, — маг притянул меня к себе и на глазах у всех поцеловал, чуть дольше, чем это позволяли приличия, чуть настойчивей, чем позволяла ситуация, и так многообещающе, что в животе закружился огненный вихрь крыльев моих чутких бабочек. Он точно меня сделает нимфоманкой и наркоманкой, разве можно так подсаживать на себя?

Когда он оторвался от моих губ, единственное, что я была в состоянии сделать, это перевести дыхание и растеряно оглядеться. Окружающие с преувеличенным вниманием рассматривали что-то в стороне противоположной от нас. Да, барная стойка у Розы, действительно, была красивая, стоящая пристального изучения. Какой-то кудесник вырезал на ней дивные цветы, стелившиеся не только вдоль основания, но и оплетавшие столбики, на которые крепилась полка для чистых бокалов. Там и, правда, было на что посмотреть.

Перевела взгляд на Райна и заметила лукавые искорки в его глазах, и ведь ни капли смущения у наглеца, поставившего в неловкое положение целую кучу народа. Меня дернули за хвост и многозначительно поиграли бровями. И это столетний мужик? Так вот каким ты можешь быть Райн Коннар Адаллиэр! Ты позволяешь мне заглянуть туда за скорлупу невозмутимости и серьезности, раскрывая и свою игривую, беззаботную сторону, позволяя подурачиться и попроказничать, оставляя груз накопившихся проблем за скобками. Говорят, что мужчины так и не взрослеют с годами, я искренне на это надеюсь, мой хороший.

Пошла провожать отъезжающих, захватив с собой бутерброд для Изи. Проследив, как скрывается за воротами последний всадник, отправилась в конюшню. Арс радостно всхрапнул, приветствуя мое появление.

— Скучал? Совсем я о тебе не забочусь, да? Нерадивая хозяйка, — пробормотала я, уткнувшись носом в шершавую шею коняшки, который тут же поспешил опровергнуть мои слова своими мыслеобразами. Выходило нечто весьма похожее на лесть: я и геройская, и ласковая, и заботливая. Не удержалась и рассмеялась. Все же любовь нас делает такими слепцами. Изя потыкался мордой в мою ногу и жадно втянул ноздрями воздух, типа: «Ну, чего ты, хозяйка, раз принесла вкусняшку, то давай, не тяни, я же чувствую, как она замечательно пахнет в твоем кармане». Стала разворачивать бутерброд, когда почувствовала внезапную тревогу, она нарастала как снежный ком. Изя насторожился, чувствуя мое волнение, и запрядал ушами. Затолкнула принесенное лакомство в рот конику, чтобы освободить руки, и попыталась понять, что происходит. Вокруг было тихо, ничего не происходило. Осмотр двора и дома тоже не принес никакого облегчения, вызвав только подозрительные взгляды в мою сторону. Еще бы! Сную у всех под ногами, на окрики не отзываюсь. В конце всех этих метаний, я была поймана Себастианом.

— Ася, все хорошо? — спросил тот, крепко удерживая меня двумя руками. Пристальный взгляд, пытающийся понять происходящее.

— Я не знаю… Что-то случилось, я чувствую, но не могу понять что, — с мольбой глянула в настороженные карие глаза, словно они мне могли в чем-то помочь.

— Так… Закрой глаза, подыши и постарайся успокоиться, — привычно скомандовал Себ. Покорно выполнила все указания, почувствовав, что паника начинает «сходить на нет». — Теперь, не торопясь, оглядись внутри себя, нет ли чего-нибудь необычного, может быть, что-то исчезло или, наоборот, появилось.

Я, следуя его указаниям, изучала магическим зрением обстановку. Вроде все, как обычно: куча нитей силы, пронизывающих пространство, маги, люди, стоп! А это что? Тонкая красная нить струной тянущаяся от моего источника куда-то в далекую даль. Нить пела и пульсировала, рождая каждой своей нотой ощущение страха и потери. Потери? Райн! Открыла свое сознание и максимально громко позвала его. Тишина… Может, далеко уехал и наша связь не действует уже? Мысленно дотронулась до красной артерии, и меня обожгло дикой болью. Застонала и начала заваливаться на бок, Себ едва успел подхватить весь мой вес на руки.

— Гидеон, — заорал король не своим голосом, укладывая меня на лавку, — Что с ней?

Я почувствовала, как чьи-то осторожные руки касаются моего лица, прежде чем меня вновь разрезало пополам острым ножом. Чееерт!

— Физически она совершенно здорова, — пробился сквозь вату в ушах голос Гидеона, растерянный и немного испуганный. Ох, а мне-то как сейчас страшно, ребята, вы не поверите!

— Что-то с Райном, — с трудом нашла в себе силы прошептать, едва меня слегка выпустила из своих когтей эта мука.

— Ганимед, срочно свяжись с Лессом, узнай, что там у них происходит, — распорядился Себ, продолжая удерживать меня на лавке, чтобы я не сверзилась с нее, если новый приступ неожиданно скрутит тело.

Спустя пару томительных минут ожидания, встревоженный Ганимед докладывал обстановку:

— Они нарвались на отряд с магами, Райна поймали Арканом, пока он боролся, остальные сумели справиться с нападавшими.

— Что с ним? Я его совсем не чувствую, — даже такую фразу еле удалось вытолкнуть из себя, сердце словно заледенело, а кровь превратилась в желе.

— Уже все хорошо, он просто без сознания и восстанавливается. Он справился с Арканом и скоро придет в себя, — обнадежили меня. Тиски страха чуть отпустили мое сердце, позволяя ему продолжать отсчет моего жизненного пути.

— А что такое Аркан? — не удержался от вопроса Марко, пристраивая мою голову на своих коленях. Благодарно улыбнулась ему, так было намного удобнее, ведь у самой сил на изменение положения просто не осталась, боль забрала все себе.

— Это особенное заклинание, которое убивает мага посредством удушения, вытягивая из него не только воздух, но и магические силы. Ему противостоять могут не многие. К счастью, и создавать его тоже могут буквально единицы. Думаю, Райну повезло, что у вас такая связь, Ася, он неосознанно черпал твои силы, — Ганимед выразительно глянул на меня сверху вниз, суровостью взгляда подтверждая весомость сказанных слов. — Это дало ему время расплести заклинание и выжить.

Значит, жив… Путы, стянувшие внутренности в один тугой узел, начали рассасываться, только сейчас обратила внимание, как трясутся мои руки, прямо ходуном ходят (сцепила их в замок на груди, чтобы унять противный мандраж). И пусть Райна еще не чувствую, но знаю, что все будет хорошо. Так уже бывало, восстановится за пару-тройку часов, сделает намеченные дела (вот уверена на сто процентов, что, как бы плохо он себя не чувствовал, но доведет начатое до конца) и вернется ко мне. Главное, что вернется… Надо, чтобы всегда возвращался…

Марко периодически поглаживал меня по волосам, но почему-то смущения перед окружающими я не чувствовала. Возможно, причина этого заключалась в том, что не было укоризненных взглядов и какого-либо осуждения в глазах смотрящих. Внезапное появление парня и его трогательная забота обо мне, всеми воспринималась как должное и естественное. Подумалось, что в моем мире такое поведение обязательно вызвало бы пересуды и кучу домыслов о моей ветрености, а в этой суровой реальности все принималось так, как есть. Жизнь коротка, а Единый рассудит.

Не знаю, явилось ли это следствием воздействия на меня скрытых способностей моего юного друга или просто результатом естественной регенерации организма, самостоятельно занимающегося подкачкой магии из Лидийского силового поля, но уже минут через десять подобных наглаживаний, я почувствовала себя вполне сносно, если не сказать хорошо.

К тому времени смута, вызванная произошедшим нападением, улеглась, все вернулись к прерванным занятиям, кроме сердобольного Марко и, задумавшегося о чем-то своем, Себастиана.

Скамейка — не самое удобное место для отдыха, это стало понятно, едва я попыталась принять вертикальное положение. Оскорбленная неласковым обращением спина, отозвалась тянущей болью в районе плеч и поясницы, хорошо, что мой внимательный друг вовремя подпер меня своим крепким плечом.

— Пожалуй, нам совсем не помешает немного выпить, — изрек, наконец, король, сфокусировав свой взгляд на мне. И вроде бы обычная фраза, сказанная довольно тихо, но уже через две минуты Роза суетилась вокруг нашего стола, расставляя бокалы, закуску, раскладывая хрусткие салфетки в виде неведомых птиц. Удивленно потыкала пальцем в одну из них, надо же! Заметила, что Себ внимательно следит за мной, слегка прищуриваясь, словно решается на серьезный разговор. Ну, что же, это только твой выбор, я тебе не буду в нем помогать, как бы ни было любопытно. Сказанное по собственному желанию всегда более информативно, нежели то, что удается узнать под давлением.

Правильно оценив ситуацию, Марко взял в свои руки процесс наполнения бокалов. Взяла ближайший к себе кубок и пригубила чуть кисловатую сладость. Конечно, это не то вино, которым нас потчевал эльф, но довольно приятное, с ярким фруктовым послевкусием. С соседнего стола потянулись руки, видимо, не только мне требовалась поддержка, после случившегося. Близнецы, отложив в сторону многочисленные шнурочки, с повешенными на них камушками, поддержали наше начинание.

— Ася, а что ты знаешь об Аматис? — огорошил меня вопросом король, для смелости опустошивший уже целый бокал. Такой своевременный вопрос! Они с Лессом, кажется, сговорились.

— Да, в общем-то, почти ничего, — практически не покривив душой, созналась я.

— Хорошо, перефразирую. Что ты знаешь об Аматис Райна? — карие глаза, казалось, собирались залезть мне в душу и вывернуть ее наизнанку. Зачем тебе это, король? Зачем тебе чужая боль? Я не заметила в тебе жестокости, может, просто не разглядела ее раньше?

— Я знаю, что она есть, — подавив эмоции, произнесла ровным голосом.

— Лавиния — удивительная женщина, тонкая, понимающая, красивая, но у нее не было такой связи с Райном, которая есть у вас. Понимаешь, так сложилось еще в древности, что непосредственно перед первой встречей с Аматис, она приходит к своему избраннику во сне. Первое знакомство и установление связи, после которого две половинки начинают чувствовать друг друга. Я не знаю, кто придумал весь этот механизм, но он действует на протяжении многих поколений. Райн и Лавиния любили друг друга, собирались пожениться, но исчезновение моего друга смешало все карты. Его невеста тяжело пережила потерю своего Амата, хотя и говорила, что чувствует, что он еще жив. Она отдалилась от двора, стала затворницей. Прости, но до этого момента, я осуждал увлечение Райна тобой, считал это предательством, впрочем, полагаю, что и ему ваша близость далась с огромным трудом. Я прав?

— Конечно, правы, ваше величество, — произнесла я, чувствуя как холод, пронизывающий сердце, находит отражение даже в моем голосе.

— Ты погоди переходить на Вы и величать меня величеством, дослушай, — вдруг, с улыбкой произнес король. — Ты должна понимать, как трудно менять то, что считал незыблемым так долго. Я ничего не имел против тебя, но видел, как много ты значишь для него. Мне казалось это странным, опасным, боялся, что ты околдовала его. Но сегодня ты заставила меня изменить свое мнение. Честно говоря, я в растерянности. Двух Аматис не может существовать по природе, но тогда как понять кто из вас истинная Единственная? Я помню, что было тогда, но вижу, что происходит сейчас. Если бы я не знал о существовании Лавнии, то был бы полностью уверен, что ты и есть его Единственная.

— Думаю, для этого есть простое объяснение. Когда я надела браслет, у меня на руке появилась татуировка, — расстегнула верхние пуговицы рубашки и оголила плечо, выставляя на всеобщее обозрение свою синекрылую красавицу. — Таким образом, было проще общаться и взаимодействовать с душой Райна, заключенной в украшение. После того, как получилось вернуть ему тело, эта связь не прервалась по неясной причине. Возможно, действие татуировки продолжается, поэтому я чувствую учителя даже на расстоянии.

— В твоих рассуждениях есть определенная логика, но мне кажется, что здесь что-то другое и я намерен выяснить что, — заявил Себастиан, давя на меня взглядом. О, что же это был за взгляд! У меня сразу возникло желание признаться во всех своих грехах и, упав на колени, попросить их отпущения.

— Выясняй, заодно и мне потом расскажешь, — храбро выдержала это пытливое изучение, как и подобало человеку с чистой совестью. И все же, какие разные мнения у мужчин об этой красотке, предназначенной моему любимому в жены. Лессу она явно не по душе, а вот Себ, кажется, восхищается ей. Остро захотелось взглянуть на свою соперницу. Думаете мазохистка? Если только самую малость.

Вино в бокале незаметно для меня иссякло, все же подобные разговоры очень отвлекают влюбленных девушек от выпивки. Притихший сбоку от меня Марко, тоже пристально изучал дно своего кубка, но я чувствовала его молчаливую поддержку и, столь же молчаливое неодобрение, сказанного королевской особой. Так приятно знать, что есть кто-то, кто всегда стоит на твоей стороне. Ну, я, во всяком случае, на это очень надеюсь.

Неловкость, возникшая между нами после откровенного разговора, заставила Себа в скором времени ретироваться из-за стола, якобы по каким-то неотложным делам. Он оставил меня в легком недоумении, с какой вообще целью был поднят данный вопрос. Мне попытались дать понять, что я под пристальным наблюдением, как неблагонадежная единица?

Чтобы отвлечься от невеселых размышлений, занялась изучением происходящего за соседним столом. А там творилось настоящее таинство! Близнецы заряжали внешне ничем не приметные камушки на кожаных шнурочках своей энергией. Насколько я поняла, им необходимо было сделать по амулету для каждого человека, входящего в наш отряд, чтобы предоставить ему хоть какую-то защиту от магии.

На создание подобного оберега уходило достаточно много времени, потому что работа была поистине филигранной. Вокруг камешка-носителя создавалось особое плетение белых нитей, сложенных многократно, его края закреплялись маленьким огоньком боевой магии.

Заметив мой интерес к их работе, Ганимед объяснил нам с Марко (который по-прежнему бережно и ненавязчиво демонстрировал свою поддержку) принцип работы такого устройства.

— Мы выплетаем тонкую сеть из силовых нитей, скручиваем ее особым образом и в качестве спускового крючка устанавливаем охранку малого радиуса действия. Как только охранка ощущает, что некая сила пытается проникнуть на подконтрольную ей территорию, она тут же взрывается, раскрывая защитный кокон, который после этого должен выдержать еще парочку магических ударов.

— Но если ты просто дотронешься до человека, разве амулет не сработает? — поинтересовался парень, изучая только что созданный Гидеоном образец. Не знаю, что уж он там видел своим оком дракона, но очень удачно избегал прикосновений пальцами к синему огоньку, скреплявшему всю конструкцию.

— Для того чтобы он сработал, надо ооочень сильно дотронуться. Например, уронить на голову человека тяжелую балку. Ну, что, Ася, будешь нам помогать? Ты уже вроде вполне восстановилась, — предложили мне. А получив мое согласие, продолжили. — Следи за мной, чтобы ничего не перепутать.

Конечно, процесс оказался намного сложнее, чем это могло почудиться на первый взгляд. Нити плохо слушались, расползались в разные стороны, путались между пальцами, пытались залезть в рукав рубашки, а не в подставленную для них петельку. С терпением у меня тоже было не очень. Как только в очередной раз хитрая нитка необъяснимым образом оказывалась совершенно не в том месте, где это было необходимо, я начинала тихонько порыкивать, вызывая смешки у братьев и сочувствующие поглаживания спины от Марко. Близнецы сумели сотворить уже каждый по три защитных амулета, когда я, с превеликим трудом, навесила на нужное место охранку. Оказывается и синий огонек вовсе не огонек, а вывернутый особым хитрым образом боевой пульсар. В общем, учиться тебе еще, девка моя, не переучиться, по ходу.

Близнецы по очереди проверили созданный мной амулет, и предложили проверить его в действии. Требовался доброволец. Путем голосования установили, что таким добровольцем будет назначен Марко, чего он тут зря штаны просиживает. Парень подозрительно покосился на предложенный ему камушек, но обреченно натянул мое творение на шею и отошел к стене, находившейся в метрах пяти от стола.

Ганимед сформировал в ладони небольшой пульсар и приготовился к атаке. На всякий случай мы с Марко зажмурились. Раздался чуть слышный хлопок, наступила мертвая тишина, и, когда я уже готова была испугаться, что стану виновницей гибели друга, гостиницу огласил раскатистый смех близнецов. Даже не смех, а гогот.

Испуганная реакцией, робко приоткрыла один глаз, второй и через мгновение в беззвучном хохоте, растирая по щекам выступившие слезы, улеглась бочком на стол. Потомок древних драконов, растерянный и значительно порозовевший стоял в защитном коконе в виде памперса с подтяжками. Этакий Карлсончик.

— Вроде бы проверяли плетение, все было нормально сделано, ничего особенного, — отсмеявшись в волю, поделился Ганимед. — Ну, Ася, ну порадовала!

— Снимите это с меня, — с тоскою в голосе попросил Марко, не видя всей прелести своего нового облачения, но понимая, что выглядит весьма комично.

— Нет уж, походи так, пока наши не вернуться, — произнес гадкий Гидеон, довольно потирая руки. — Пусть Райн полюбуется, каких успехов достигла его ученица.

— Ребята, пожалуйста, освободите его, а то я не умею сама, — умоляюще заглянула в глаза одному, а потом и второму близнецу, но ни там, ни там не нашла понимания. Я бы могла попробовать жахнуть по парню пульсаром, чтобы таким образом обезвредить амулет, но слишком боялась повредить ему и испортить Розе всю обстановку.

— Ась, ты хоть скажи, чего у меня там? — парень краснел на глазах, начиная нервничать.

— Может, лучше не надо? — попыталась я избежать неприятного описания наряда.

— Ася! — угрожающе зашипел Марко.

— Там, это… знаешь, детям такие трусики одевают непромокаемые, чтобы они, если писали, то прямо в них. А у трусиков еще есть и лямочки, — попыталась, как можно более доступно, объяснить я.

— Трусики, значит? Трусики, говоришь… Какие трусики?!! — из глаз потомка драконов посыпались искры, натуральные, красные. Ничего себе Новый год! Мы заворожено наблюдали за фонтанами огненных брызг, растворяющихся в воздухе. Хотелось подойти и подставить ладонь под этот огнепад. А ведь так и до оборота недалеко, чтобы там Грань не говорила про слабость его крови.

— Ладно, убедил, — сжалился Гидеон, с опаской приближаясь к гордому лойву в памперсе, дождавшись, когда утихнет выплеск. Несколько пасов руками, резкий рывок и вот уже остатки милого украшения опадают, искрясь, на пол. Марко расслабленно выдыхает, кажется, он совсем не оценил мою кропотливую работу.

Стоим и ждем, будет ли парень высказывать свои претензии по поводу столь необыкновенно сплетенного оберега. Близнецы, поочередно пихая друг друга локтями, из последних сил сдерживаются, чтобы вновь не рассмеяться над произошедшим казусом. Марко замечая их не утихающую радость, начинает торопливо отряхивать одежду в весьма пикантном месте, видимо, опасаясь, что там еще чего-нибудь осталось, раз уж братьев так и распирает от эмоций.

— Там ничего уже нет, — успеваю пискнуть я, прежде чем меня пригвождают к воображаемому позорному столбу васильковые глаза. Стушевавшись, виновато опускаю ресницы. Ну, я же не виновата, что так получилось, в первый раз всегда трудно, но вот следующий амулет точно будет хорошим, уж постараюсь, зуб даю.

— Ну, если ничего нет, то я, наверно, пойду, — Марко так выразительно посмотрел на нашу троицу, что никто не решился предложить ему остаться для дальнейших экспериментов в области защиты стратегически важных частей тела мужчины.

Парень неторопливо, с достоинством, держа спину нарочито прямо, поднялся по ступеням вверх, демонстрируя, что никоим образом не был задет случившимся, но я успела заметить, каким тоскливым взором он окинул зал и нас, стоявших у подножия лестницы. В его возрасте как-то особенно остро воспринимаются подобные конфузы, даже если они произошли по чужой вине. Я, конечно, никому не расскажу о случившемся, чтобы пощадить чувство собственного достоинства друга и избежать ненужных шуточек в свой адрес, но вот эти двое ребят с горящими глазами, кажется, уже предвкушают, как будут радовать всех рассказом о моем не задавшемся эксперименте. Хотя почему не задавшемся? Главная цель была достигнута, защитная оболочка создана по всем правилам, пусть несколько своеобразная, но ведь главное жизнь, а час позора можно пережить. Так ведь?

Ганимед предложил мне продолжить ранее начатое занятие, не скрывая интереса к тому, как я буду выплетать защитную материю, способную принимать столь причудливую форму. На этот раз получилось чуть быстрее, хотя нить по-прежнему неохотно подчинялась моим неумелым рукам. После того, как второй амулет был доведен до ума, с замиранием сердца протянула его для проверки. Близнецы, то прищуривая свои миндалевидные глаза, то распахивая на максимально возможную ширину, с азартом бросились рассматривать сие творение, в попытке понять, где я смогла напортачить в прошлый раз. Длинные тонкие пальцы с вытянутыми ногтями овальной формы, слегка заостренными на конце, нетерпеливо вырывали друг у друга любопытную вещицу, казалось, что их полуэльфячьи души просто млеют от восторга непознанного.

— Ничего не понимаю, вроде все верно, — наконец изрек Гидеон, поднимая глаза на брата. — Может, тогдапросто ошиблась?

— Проверим? — предложил тот вместо ответа, почему-то глядя уже на меня. Тааак, а вот этого не надо, я на это не подписываюсь! Но меня никто не спросил. Водрузили шнурок с камнем на шею и потащили поближе к дальней стеночке, туда, где еще недавно отдувался Марко, и жахнули по мне зарядом атакующей магии. Я не успела от возмущения даже крякнуть, когда почувствовала как сработала защита, окутав меня теплым коконом знакомой силы… увы, точно такого же образца, как и тот, что порадовал моих добровольных учителей в прошлый раз на Марко.

На новую волну хохота, выглянула из кухни удивленная Роза и спустилась из своей комнаты Китти. Когда им объяснили причину безудержного веселья, нудлусска пошла проверять надежность чудо-памперса, игнорируя возмущенные вопли, раздававшиеся в ответ на ее тычки под мои бедные ребра. Наглой девице было невдомек, что силушки надо приложить не в пример больше, для того, чтобы почувствовать отдачу. Ткнула ей в ответ пальцем в живот и отбилась ладошками, грозно зыркнув в раскосые смеющиеся глаза. И ведь никакого сочувствия! Единственный, кто осознал всю тяжесть моего положения, оказалась сердобольная Роза, которая всплеснув своими огромными ручищами, пригрозила, что откажется кое-кого сегодня кормить, если эти ироды не освободят девочку из срамного одеяния.

Угроза подействовала на двух расшалившихся мужиков моментально. Ишь, как привыкли к разносолам и вкусностям! Те немного успокоились и задумчиво посмотрели друг на друга.

— Давай проверим, насколько ударов хватит этих… ну, вот этих…, — ткнул пальцем в сторону моих трусишек, безуспешно подбиравший нужное слово, Ганимед.

— Давай! — с восторгом согласился Гидеон, разворачиваясь для того, чтобы атаковать меня вновь. Столкновение, треск, искры, но памперс стоит как каменный. Й-ооху! Знай наших!

Близнецы удовлетворенно переглядываются и нападают на меня уже синхронно, соединяя свои усилия в одном здоровом синем шаре. Братцы! Вы ж меня тут сейчас по стенке размажете, а я еще столько не успела сделать! Но, на удивление, мой доспех выдерживает и это, впрочем, как выяснилось опытным путем, выдерживает еще целых пять раз «это», прежде чем раствориться в воздухе. Вокруг меня витает легкая дымка, сопровождаемая долгожданной тишиной. Я, скукожившаяся у стены, счастливая обладательница немного подергивающего правого века, жалко проблеяла:

— Живая, да? — меня заверили в данном обстоятельстве одним из самым действенных способов: градом дружеских тычков от подбежавших двойняшек, посыпавшихся на меня, как из Рога Изобилия.

— Ася, ну, ты даешь! Такую броню надо еще поискать! Выдержать восемь попаданий, шесть из которых с мощнейшими зарядами! Восемь!!! — ребята восторженно хлопали обалдевшую меня по плечам, помогая прийти в себя. То есть надо мной уже не смеются, а хвалят? Как все быстро меняется…

Пока меня тут пытались укокошить, количество зрителей заметно увеличилось. На лестнице, как в зрительном зале, с комфортом расположились Себастиан, Уайт, Арт и, конечно, любопытный Марко. Им не хватало только пакетов с поп-корном и стаканчиков Кока-колы. Как только присутствующие поняли, что забава подошла к концу, со всех сторон раздались шумные аплодисменты и свист. Народ выражал свое полное согласие с мнением двойняшек, заставляя меня краснеть, уже не знаю в который по счету раз. Пришлось отвесить в разные стороны несколько шутовских поклонов. О, да! Бремя славы чрезвычайно тяжело! Поправьте мою корону, пожалуйста… и успокойте мое веко…

Продышавшись, мысленно потянулась к Райну, узнать пришел ли он уже в сознание, но натолкнулась только на сильнейший блок. Было ощущение, что маг, почувствовав, что тянет из меня силы, сознательно отгородился от нашей связи, спасая меня от раздирающей боли. Ну, же милый, отзовись! Ты мне так необходим…

Расходиться никто не собирался, кто, где мог, пристроился вокруг нашей троицы, продолжавшей свои труды, не смотря на повышенное внимание. Обсуждались достоинства и недостатки подобных артефактов, нахваливался мой эксперимент, неказистый внешне, но довольно убедительно выглядевший во время испытаний. Арт довольно забавно гримасничал, изображая по очереди, то меня — несчастную жертву — чуть ли не распластавшуюся по стенке, то разошедшихся близнецов, с горящими маниакальными глазами.

— Ася, я бы хотел попросить такую штучку для себя лично, — доверительно сообщил мне его Величество, раскладывая сиятельные локти на столе рядом со мной. Ишь, какой деловой, сразу к сути приступил, не постеснялся даже для приличия.

— А вас не пугает несколько странный вид моего изделия? — Себастиан поморщился, услышав мое «выканье», но исправлять меня не стал, видимо, ощущая, что после последнего разговора между нами возникла дистанция, не позволяющая мне панибратское отношение к нему.

— Я все равно не вижу, как в нем выгляжу, а остальные могут ржать сколько угодно, — мужчина оглянулся на ухмылявшихся в предвкушении нового развлечения близнецов, взбудораженных и так и не вернувшихся в привычное невозмутимое состояние.

— А вы не боитесь, что я вам чего-нибудь не то наплету вместо защитного амулета? Ну, мало ли… ведь я такая коварная и подозрительная личность, — все же не удержалась от сарказма. Впрочем, а чего ты еще ждал, король? Обвинить в нечестности и ожидать, что человек будет по-прежнему относиться к тебе лояльно, это, по меньшей мере, наглость.

— Ася, я тебя обидел своими словами, да? — Себастиан испытующе посмотрел на меня. Гордо вскинув подбородок вверх, упрямо уставилась в его глаза. У меня всегда неплохо получалась эта игра в гляделки, особенно с мальчиками и, особенно, в детском саду. Былая закалка не подвела и на этот раз, Себ смутился, отвел взгляд в сторону и уже более глухо добавил. — Мне кажется, что я могу на тебя положиться в этом вопросе.

Ах, только в этом вопросе! Внутри меня все просто вскипело, ладно, положись на меня в этом вопросе, ох, положись. С двойным усердием принялась выплетать полотно будущей королевской защиты. Надеюсь, что мое старание не останется неоцененным.

К тому моменту, как подали ужин, у меня было сделано уже три новых амулета, которые прошли самую тщательную проверку у близнецов, к счастью, на этот раз они решили ограничиться только визуальным осмотром. Отложив все дела, наша порядком оголодавшая компания с утробным урчанием принялась за Розины изыски. Все же надо будет, надавив на жалость, уговорить эту сердобольную женщину научить меня так волшебно готовить.

Раздался хлопок охранки и топот сапог, мы невольно встали из-за столов, встречая вошедших. В распахнутую дверь заходили одетые, как с иголочки, остроухие принцы, изрядно потрепанный Лунь, а за ними Райн, поддерживаемый взлохмаченным Лессом. С этого мгновенья мои глаза видели только его, визуально ощупали на предмет внешних повреждений и вновь вернулись туда, где талый лед плескался нескрываемой тревогой и нежностью. Осунувшийся, с запавшими глазами (неужели они его там подлечить не додумались?), с пергаментно-белоснежной кожей и искусанными в кровь губами, чем вам не вампир чистых кровей.

Словно ведомая тонкой прочной нитью нашей связи шагнула навстречу, ощущая, как в груди распускается цветком моя безграничная потребность быть с ним, в нем. Как-то так резко захлестнуло всеми чувствами сразу, так сильно, что стало невозможно дышать. Вспомнила, как это правильно делать только, когда очутилась в его объятиях, уткнувшись задранным носом в шею, туда, где темной змеей вился след от Аркана. Мы замерли троицей на пороге: я, прильнувшая к Райну, он, прижавшийся ко мне склоненной головой и Лесс, продолжающий поддерживать мага. Тишина сменилась обычными звуками застолья, застучали столовые приборы, раздалось уютное бульканье наполняемых бокалов, послышались чье-то кряхтение и скрежет пододвигаемой скамейки. Нам деликатно давали время почувствовать друг друга и успокоиться.

Что-то говорить совершенно не хотелось, хотелось так стоять и чувствовать, как струится родное тепло, обволакивая меня не хуже любого защитного кокона, но я понимала, что мой мужчина измотан и держится только «на морально-волевых», ну, и благодаря силе рук эльфа. Отцепилась от него, дотянулась до суховатых закусанных губ, легонько прижалась и ободряюще посмотрела на Райна. «Теперь все хо-ро-шо».

Пока маг ужинал, устало улыбаясь хлопотавшей вокруг него Розе, под столом положила ладошку на его бедро и легонько поглаживала. Вы не подумайте, никаких посторонних мыслей. Вру, конечно… Хотелось утащить его наверх, спрятать от всего мира и залюбить нафиг, чтобы отползал и спрашивал: «Чем это ты меня?». А если серьезно, то таким образом постепенно вливала в него свою целительную магию, да и просто не могла удержать свои руки вдали от него, каждую секунду проверяя, что он тут рядом, а не где-то на пыльной дороге, задыхающийся в петле чужой силы.

Пользуясь тем, что Райна отвлек каким-то вопросом Себастиан, наклонилась к Лессу и, сурово хмуря брови, прошептала:

— Почему вы его совсем не полечили? Он же еле сидит.

— Этот герой сам отказался, сказал, что на обратном пути кто-то должен будет спасать его задницу, а то одна магиня может не простить эльфийскому двору, его столь скорую кончину, — так же шепотом ответил Лесс.

— Я все слышу, — раздался вкрадчивый голос сбоку от меня. Повернулась и продемонстрировала Райну самую невиннейшую из своих улыбок.

А мы что? Подумаешь, посплетничали немного, но мы же по-дружески, с любовью, так сказать.

— Ася, достаточно, — мою руку поймали под столом и немного сжали, перекрывая поток целительной силы, которой я старательно накачивала мага. Строгий взгляд прозрачных глаз, видимо, должен был меня призвать к порядку, но мне было совершенно все равно, к чему он там должен был призвать. — Сейчас ведь станет плохо, много уже сил мне отдала. Давно ли сама пришла в себя? Думаешь я не почувствовал, как тебя вместе со мной накрыло? Вредная девчонка.

Я согласно кивала в такт его словам, продолжая столь же невинно улыбаться и для пущего эффекта хлопать ресницами, но мои чары не подействовали. Все дальнейшие попытки продолжить восстановление упрямого мужика заканчивались безрезультатно, меня блокировали, еще и кололись в ответ, заставляя возмущенно шипеть через сжатые зубы.

— Эй, вы, имейте уже совесть! Сколько можно? — возмутилась Китти, заметив нашу возню под столом. — Подождите хотя бы до комнаты-то!

Взглянула исподлобья на возмущенную нудлусску и сразу же почувствовала, как краска заливает мне лицо, медленно, но неотвратимо. Опустила голову как можно ниже и закусила губы, чтобы не рассмеяться, то ли от неловкости момента, то ли от его забавности. Представляю, как наша борьба смотрелась со стороны, ведь мало кто понял, что на самом деле я всего лишь пыталась подлечить этого бравого парня, а он, в свою очередь, отбивался от моих услуг, а не пытался меня потискать под столом. Райн подмигнул мне, позволяя уголку своих губ уползти немного вверх, и, не выпуская моей ладони из стального хвата, обернувшись к девушке, произнес:

— Не завидуй, малыш! Будет и на твоей улице праздник, — все заулыбались, предвкушая встречу с тем, кому посчастливится завоевать расположение девушки. Китти вспыхнула не хуже меня, и, состроив недовольную рожицу, показала магу язык. А я невольно скосила глаза на Арта, который в отличие от других, совершенно серьезно смотрел на зардевшуюся девчонку. Может быть, мне это только кажется, может быть, это просто мое разошедшееся воображение, но… пройдет совсем не так уж много времени до той минуты, когда этот вечно играющий на публику мужчина признается сам себе, что именно эту женщину хочет видеть в главной роли своего жизненного спектакля.

Так недолго и в свахи заделаться: к Марко приглядываюсь (такой парень пропадает), Арта пристраиваю, так и до Себастиана доберусь. Подберу ему какую-нибудь красивенную стервозную принцессочку, нашепчу всяких хитростей-премудростей, бельишко соответствующее подберу, отвратительно прозрачное и вызывающе развратное, аксессуарчики соответствующие с Земли притащу (интересно, как короли относятся к латексу, садо-мазо или ролевушечкам всяким — да, да, бей меня! Прямо скипетром и жарь!), дам пару романчиков прочитать срамного характера, чтоб подкованная была, и хана этому королю наступит.

Нет, ну надо же, что любовь с людьми делает! Вместо того, чтобы с умным лицом вникать в обсуждение сегодняшней акции, изображать, что я чего-то там понимаю в этих схемах многочисленных дворцовых переходов, сижу и матримониальные планы строю. Или это уже планы мести?

Надо собраться, Ася, надо собраться! Нет, ну, где тут собраться? Гляньте… Райн вроде и говорит все по делу и своим красивым длинным пальцем куда надо тыкает в карту, разложенную на столе, но вторая-то рука его почему переместилась куда-то в область моих ямочек, тех, что повыше седалища моего. И почему-то рука эта не просто туда перебралась, а с каким-то умыслом, иначе чего она забирается под пояс брюк, пользуясь прикрытием рубашки? И еще говорят, что мужики не умеют два дела одновременно делать, умеют и еще как… Блииин, ну, как я на штурм-то пойду, когда все пропускаю? Ой, да и подумаешь, пропускаю… когда тут такое… да… да…да… еще пониже, нужно прямо чтобы совсем пониже. И пальчиками так, да, можно посильнее… ох, как хорошо-то…

«Асяяяя!» — раздается в моей голове трубный глас. «Ну, ты за щитами хоть следи! А то эльфы уже сейчас готовы телепортом обратно в свои Священные леса рвануть, удовлетворять внезапно возникшие неотложные нужды, а они нам сегодня ночью еще пригодятся».

Испуганно вжала голову в плечи и робко выглянула из-за Райна, с трудом удерживающего на лице серьезную, подобающую военному совету, мину. А эльфы и впрямь выглядели не очень. Нет, ну, ничего такого я там, конечно, не разглядела, все же многослойные одежды и стол, скрывающий самую любопытную часть их тела — отличный способ конспирации, но вот глаза! Эта легкая поволока, легким туманцем загулявшая в огромных озерах желания. Мама, дорогая, их же можно брать готовенькими.

«Это мы их так раззадорили?» — деловито поинтересовалась я мысленно, чувствуя себя роковой соблазнительницей.

«Не мы, а ты. Я хорошо экранирован щитами, а вот некоторые от волнения забыли про блокировку мыслей и переживаний. А никто не отменял природную восприимчивость наших ушастых друзей, вот они и прониклись по полной программе. Хорошо хоть Лесс вовремя сообразил что происходит и прикрылся, а вот принцы поплыли».

«Хорошо, что ты не поплыл, невозмутимый мой!» — едко заметила я, обижаясь на шутливый тон мужчины. Сам спровоцировал ситуацию, и меня же еще сделал виноватой, очень по-мужски так.

«Сейчас мы поднимемся наверх, закроемся на ключ и я покажу, насколько сильно ты заблуждаешься, дорогая. Непередаваемо сильно заблуждаешься насчет моей невозмутимости. Я бы и сейчас мог тебе предоставить доказательство данного факта, но боюсь, принцы этого точно не вынесут», — этот вкрадчивый шепот, прошедшийся раскаленной лавой вдоль моего позвоночника сделал то, что не успели сотворить со мной игривые пальцы одного наглого мага, напрочь отключил мозг, заставив его стечь куда-то в область живота, утопив разом всех бабочек, нафиг.

Совет как-то сам собой быстренько закруглился уже без участия Аси и принцев, а потом… Потом мне доказали, что выводы, сделанные мной ранее были в корне неверны. Прямо дважды неверны. Вылечила на свою голову! Мы вам еще не напоминаем кроликов? Нет? Вы только что сняли камень с моей души.

Глава 21

Мне показалось, что я только на одно мгновение закрыла глаза, но меня разбудил звук закрывающейся двери. Как же я умудрилась уснуть? Где Райн? Я все проспала?

Подскочила с кровати, путаясь в одеяле, и бросилась к закрытой двери. Попыталась повернуть ручку, но закрытый замок не дал мне этого сделать.

— Райн! — заорала не своим голосом и даже вздрогнула, когда с той стороны услышала тихий напряженный голос. Оказывается маг не ушел, а остался сидеть с той стороны двери.

— Асенька, если можешь, прости меня, но так будет лучше.

— Что это значит, Райн? Я не понимаю, — постаралась успокоиться и собраться с мыслями.

— Это значит, Ася, что ты с нами не идешь, — голос за дверью полон раскаяния и сожаления, но слова произносятся с твердой уверенностью в правильности принятого решения.

Что значит, не иду? Он же обещал мне. Мы договорились. Значит, если бы я не проснулась сейчас, он бы просто ушел, оставив меня безмятежно досыпать до утра? Поэтому он был так бесконечно нежен, когда мы сегодня занимались любовью, следил за каждым моим движением, взглядом, вздохом, словно оставляя их для себя на память, откладывая куда-то в глубины своего сердца? Этот нахал прощался со мной, понимая, что может не вернуться из дворца.

— Врун! Предатель! Гад! Ты не можешь меня здесь оставить! Не имеешь права! Открой сейчас же! — я молотила кулаками в дверь, стучала по ней ногами, дергала за ручку, орала, наплевав на то, что одеяло давно сползло на пол, оставив меня полностью обнаженной. Бессильные слезы стекали по щекам, капали с подбородка, я сердито вытирала их, продолжая свое бессмысленное сражение с несчастным куском дерева.

— Даже, если ты меня не простишь потом, если возненавидишь, я все равно не возьму тебя с собой, моя хорошая, — услышала я через грохот собственной ярости. Всплеск негодования сходил «на нет», сменяясь ноющим ощущением боли где-то в районе груди. Сейчас он уйдет, а я останусь здесь в неизвестности пустоты и в тревожной тишине.

— С твоим ужасным невезением по части попадания под раздачу, тебе просто нельзя быть там, понимаешь? — продолжил он, спустя минуту. — Ты должна вернуться домой, увидеть свою семью и просто жить дальше, чтобы не случилось, и как бы не было трудно.

— Ты, сволочь, Райн! Какая же ты сволочь… Не смей со мной прощаться, слышишь! Я запрещаю тебе. Слышать этого не хочу. Иди, побеждай и делай, что хочешь, но притащи мне свою наглую задницу назад живой и здоровой. Мне предстоит ооочень долгий разговор с ней и, поверь мне, я буду очень сурова.

— Обещаю тебе, родная, что не только моя пятая точка, но и весь я, буду в полном твоем распоряжении, как только все закончится. Прости меня…

Наконец, ощутив, что меня начинает потряхивать то ли от холода, то ли от нервного напряжения, дотянулась до одеяла, валяющегося рядом, закуталась в него и села на пол, опершись спиной на деревянную преграду, отделяющую меня от самого важного человека в моей жизни. Так мы и сидели по разные стороны, прислонившись друг к другу, почти осязая тепло тел через перегородку. Я готова была так просидеть всю оставшуюся жизнь… Его или мою. Не важно…

— Мне нужно идти. Меня уже ждут. Я…, я…, — Райн замялся, словно не решаясь мне что-то сказать, что-то очень важное, но он продолжил уже совершенно в ином ключе. — Отдам Розе ключ, чтобы она покормила тебя, но не надейся, что выберешься отсюда. Посмотри на дверь внутренним зрением.

Подняла голову вверх и, как смогла из такого положения, оглядела то, что мне порекомендовали изучить. А Арахн хорошо постарался. Весь проем был затянут тонкой сетью защитной магии, не хуже, чем та, которая прикрывала выход из подземных катакомб дворца. Мой учитель, кажется, обо мне очень хорошего мнения, раз понаплел тут такой красоты.

— Войти в комнату может любой, а вот выйти… — я в надежде зыркнула в сторону окошка, может, забыл. — Окна это тоже касается, Ася. На связи находится не смогу, потому что буду закрыт щитами от королевских магов. Если не отвечаю, то это не значит, что со мной что-то случилось, поняла? Это значит, что я работаю. Как только справимся, сразу же дам тебе знать. И… дождись меня, пожалуйста.

Это он так пошутил, да? Дождись. Куда же я денусь? Хотя, есть у меня одна мыслишка, не зря же так внимательно следила за работой Лесса, когда он деактивировал защиту.

За дверью уже давно стихли его быстрые шаги, а я все гладила подушечками пальцев грубовато обструганные доски и молилась. Всем богам одновременно. Чтобы отвел от них беду, чтобы помог, чтобы не оставил, чтобы вернул его мне назад.

И чего я тут раскисла, собственно говоря? И ведь могу попытаться снять защиту, потом позвать Розу, чтобы она меня выпустила из комнаты, и отправиться вслед за друзьями. Знаю, что не самая лучшая идея, ехать туда одной, но ведь можно только подобраться поближе, послушать, что там творится, можно даже во дворец не соваться, в подвале посидеть и прозондировать происходящее. Но ждать вот так тупо в этих стенах, тоже выше моих сил, надо что-то делать, чем-то занять свою голову.

Оделась, привела себя в порядок и принялась изучать строение плетения. Главное было обнаружить кончик ниточки, а дальше должно пойти легче, просто обязано. Оказалось, что совсем не легче, а даже совсем наоборот. Нить оказалась липкой, клейкой, приставучей. Не знаю, сколько с меня сошло потов, прежде чем мне удалось отделить первый кусочек защиты, казалось, что я пробежала километров так пяток в ускоренном темпе и никак отдышаться не могу. С такой черепашьей скоростью я как раз к их возвращению и справлюсь со всем, предполагаю, что хитрый Райн именно на это и рассчитывал. Дескать, займется Ася делом, нервничать меньше будет и научится новому заодно.

Неожиданно раздался глухой хлопок охранной сигнализации, а затем низкий протяжный гул, сообщающий о постороннем вторжении. Я замерла, чутко прислушиваясь к звукам затихшего дома. Кто это ночью рискнул забраться в запертый дом? Может, просто случайный воришка, а может… Додумать мысль не дал грохот эхом прокатившийся по полупустой гостинице и последовавшие за ним крики. Мужские голоса, совершенно неразличимые слова. Проверила свои щиты, все на месте, дополнительно натянула кокон защиты, не помешает. Сконцентрировалась и начала аккуратно этаж за этажом проверять дом. Ага, маг и шестеро людей, двое из которых Роза и ее помощник на кухне. Значит, мы имеем дело с пятью посторонними. Если бы это была королевская гвардия, которая, наконец-то напала на наш след, то она была бы не столь малочисленна. Оставалась вероятность случайного грабежа и еще, конечно, Сыч, которого мы, своим побегом, поставили в крайне щекотливое положение. Народ внизу начал предпринимать более решительные действия. Трое остались на первом этаже, скорее всего, оставили одного товарища охранять взятых в плен местных жителей, остальные поднялись на второй этаж. Двигались кучно, видимо, каждую минуту ожидая нападения. Эх… кому тут нападать? Все ушли на фронт, осталась только Ася. И сейчас за Асей, кажется, придут. С ними маг, значит, он поймет, что эта запертая комната имеет довольно странный вид, ох, выдает меня эта паутина Райнова, впрочем, возможно, что и мои щиты и амулет, маскирующий силы, совершенно не скрывают меня от взора пришедших.

Таинственные посетители неумолимо приближались к моей комнате на третьем этаже. Пять человек. Я с ними не справлюсь. Если бы хоть мага не было. Звать на помощь Райна не было смысла, даже, если он совершенно неожиданно откликнется, то пока доберется сюда, меня уже успеют несколько раз четвертовать. Сердце скакало как сумасшедшее, мешая сосредоточиться. Надо что-то делать, а не стоять здесь столбом. Отмотанный кусок защиты прилепила обратно, не глядя, уж не до красоты сейчас. Огляделась в поисках укромного местечка, может, получится пересидеть? В ванне не спрячешься, под кроватью все видно, остается только шкаф, с кучей нашего барахла, как удачно я там развесила эльфийское платье, подаренное Лессом при нашей первой встрече.

Чертыхаясь и ругая себя за глупость (это же первое место, где они пошарят), залезла в шкаф, прижалась к задней стенке, задрапировав себя тончайшим материалом с самодвижущимся узором. Сразу же захотелось в туалет — дурацкая особенность, я с детства прятки не любила именно за это, даже, если только что из туалета, но как только забираешься в отличную нычку, сразу же возникает трудно преодолимое желание сбегать «до ветру».

Осторожные шаги, замершие за стеной, скрежет открываемого замка, тихий скрип двери.

— Однако, — чуть сиплый прокуренный голос, сообщил о своем присутствии. Показалось, что кровь по моим венам уже не бежит, летит в бешеном ритме, рот наполнился вязкой слюной, которую никак не получалось сглотнуть.

— Как интересно. Стоит защита, чтобы нельзя было покинуть помещение, но кое-кто переделал ее таким образом, что теперь нам не войти, пока я не распутаю все это. Это кто же у нас так постарался? — приторно сладкий голосок, явно намекал на то, что я рассекречена. Но сейчас на свете существовало очень мало вещей, которые могли заставить меня выбраться из этого шкафа и уж точно, этот голосок к ним не относился.

— Так, я займусь защитой, Наум, спускайся вниз, передай с гонцом весточку Сычу, что мы нашли одну его пропажу. Заберем девчонку, и вторая пропажа сама придет в наши руки. Флип следи за комнатой, чтобы меня тут внезапно не поджарили, пока я открываю проход.

Значит, люди Сыча, что и следовало предполагать, все же у криминального авторитета служба сыска устроена лучше, чем у нынешнего короля, или того, кто им управляет. И дорогой Флип здесь, видимо, мало тебе от Райна перепало, надо еще добавить, чтобы больше не мучился.

Что же мне делать? Сама не ведая того, благодаря так удачно прилепленной ниточке, я оттянула момент встречи с головорезами на некоторое время, но надолго защиты на входе точно не хватит и тогда они меня возьмут тепленькую, прямо среди всего этого барахла. Ни на чью помощь рассчитывать не могу, значит, надо действовать самой. Пока они еще не вошли у меня есть шанс попробовать побороться с ними, ох, как же я не хочу отсюда вылезать, кто бы знал.

Максимально усилила свой защитный кокон и тихонько начала выбираться поближе к дверям. Собрала в ладони колючий сгусток и, распахнув дверцу шкафа, метнула его в направлении дверного проема, где копошились нежданные гости. В ответ из коридора получила серию отборнейших ругательств, ну, насколько я поняла по интонации, поскольку данные слова мне не были знакомы в силу того, что все встреченные в этом мире мужчины почему-то посчитали, что не пристало приличной девушке приобретать новые знания в области фольклора.

— Флип! Я же сказал, чтобы ты следил за комнатой, — зарычал маг на телохранителя Сыча. Тот, виновато, что-то пробурчал в ответ. Ох, не надо было лезть не в свое дело, дружок, охранял бы своего начальника и дальше, так ведь нет, на подвиги потянуло. Возможно Флип попал в опалу у руководства в данный момент, и, чтобы вернуть себе былые позиции, захотел выслужиться, или решил отомстить Райну за парочку неприятных моментов в нашем общем прошлом, кто знает?

Уже не таясь, вылезла из шкафа и рассмотрела захватчиков. Флип выглядел как всегда — здоровым детиной с весьма «интеллектуальным» лицом и всклокоченными волосами (уж не их ли я подпалила только что, судя по запаху, распространявшемуся по комнате?). Маг был мужчиной средних лет, довольно обрюзгшим и неприятным на вид: засаленная одежда, давно немытые волосы, одутловатое лицо. В руках он держал маленький клубочек нитей из защитного плетения. Обидно, я так долго мучилась, а он справился буквально за несколько минут, такими темпами уже через минут двадцать мои бастионы падут под их напором. Из-за их спин выглядывал сухонький мужичонка в куцем пиджачке и коротковатых штанишках: суетливый и явно взволнованный происходящим. Уж не он ли навел на нас этих милых товарищей?

— Клемент, да что ты стоишь столбом? Жахни по девке и все дела, думаю, Сыч не обидится, если она будет не совсем в товарном виде, — попросил Флинт, приглаживая рукой волосы. Эх, мало тебе досталось от меня, пупсик. Сейчас, погоди минутку, добавлю.

— К сожалению, мой друг, нам не повезло, — наставительно произнес маг, продолжая неторопливо сматывать защиту, внимательно следя за файерами, которые я создаю в своих ладонях. — Данная магия, признала девушку своей, поэтому позволяет ей вести оборонительные действия против нас. Но мы пока пробиться через установленную защиту не можем, поскольку нас она рассматривает, как врагов.

Отлично! Получите тогда еще. Бросок, рикошет, грохот и куча щепок, разлетающихся в разные стороны. Конечно, у них была защита: у мага своя, а у Флипа и мужичка, наверняка, амулеты. Мне оставалось только тянуть время и пытаться сломить сопротивление охранных сил. Еще парочка удачных бросков и люди весьма осмотрительно поспешили скрыться с линии огня, отойдя вглубь коридор, амулет-то не резиновый. Маг же упорно продолжал разблокировку дверного проема, отслеживая мои удары и значительно усиливая свое защитное поле в момент столкновения. Странно, почему он не может держать его в постоянном напряжении, как я? По логике, закрылся и занимайся своим делом, ведь мои файеры, как мячики отскакивают в стороны, не причиняя вреда, но мужчина напряжен, следит скорее за моими действиями, чем за тем, что делают его руки с нитью. Значит, что для этого должна быть причина…

Сосредоточилась и тщательно до мелочей постаралась отследить момент столкновения, когда очередной синий сгусток отпружинивает от магического поля, созданного вокруг этого неприятного человека. Интересно, интересно… А с источником мага-то не все в порядке, оказалось, что тот, словно покрыт тонкой черной пленочкой, заметной лишь при максимальном напряжении.

На Лидии нет неизлечимых болезней, кроме смерти, но ощущение именно такое, что источник не совсем здоров и работает не так как надо. Что же это может быть? Проклятие? Ладно, не важно, важно как это может нам помочь. Еще раз, проверив защиту мага на прочность, обратила внимание, что в одном месте кокон при ударе рябит чуть сильнее. С этого момента именно данное место и стало моей целью. Надо признаться, что с точностью у меня по-прежнему были проблемы, но уже не такие глобальные, как раньше (я попадала!). Кроме того, почувствовала, что начинаю уставать, поскольку сил на поддержание собственной защитной сферы уходило огромное количество. Придется рискнуть, пока еще силовые нити Райна не позволяют магу меня атаковать. Сняла щиты, усилила заряд и полностью сосредоточилась на выцеливании. Мужчина, поняв мои намерения, постарался уплотнить слабое место в своей защите, но было уже поздно. Я почувствовала как пробила его, не испытав при этом никакого удовольствия, меня никогда не радовала необходимость причинить кому-то боль, даже собственному врагу.

Врагу… Удивительно, но у меня действительно появились враги, не те язвительные девочки, подмечающие все твои просчеты и ошибки, которых немало в твоем классе, школе или институте, не те, которые утверждаются, опуская тебя в дерьмо, другие… Холодные, равнодушные, готовые идти до конца, до твоего конца, причем.

Маг, выронил клубок из рук и опустился на одно колено, сдерживая стон, но быстро собрался и, отойдя чуть в сторону, приготовился пробить оставшиеся Райновские нити мощным сгустком магии. Черт! Я же без защиты. Посылаю еще один файер в облюбованное место. Должна успеть добить, пока он меня не шибанул. Мой визави прикусывает щеку, сдерживая очередной стон или ругательство. Сильный какой мужик, на мою несчастную голову.

Едва успеваю создать в ладони огненный шар, когда вижу, как синий сгусток прорывает слабую оборону двери, единственное, что остается в моем незавидном положении — упасть на пол. Неудачно, подворачивается рука, но это спасает мне жизнь. Теперь мой ход! Только бы не промазать, это может стать моим последним шансом. Пульсар ударяет точнехонько в нужную точку, и мой противник отлетает к стене коридора, ударяясь об нее спиной, на массивной груди распускается кровавая роза. Вроде бы пафосные слова, но в данном случае именно так: кровь, растекаясь в разные стороны от эпицентра ранения, постепенно окрашивает светлую рубашку в ярко-красный цвет — завораживающе ужасное зрелище. Маг растерянно смотрит на меня, кажется, он еще до конца не понял, что удача сегодня отвернулась от него, и вот это создание, сидящее на полу в нелепой позе, является причиной этого. Побледневший мужчина опускается на пол, устало прикрывая веки, и затихает.

Еще одна смерть на твоей совести, Ася. Как же ты будешь платить по всем этим счетам, какова будет цена?

Не утонуть в ощущениях собственной вины мне помогает грохот, металлическим гудением разнесшийся по коридору, и, следом, звук падающего тела. Там же еще двое остались! Пытаюсь встать, но поврежденная при падении рука отзывается резкой болью. Шиплю сквозь зубы и ругаюсь про себя. Наконец, я на ногах. Сил остается немного, но их хватает на создание слабеньких щитов, которые по прежнему гарантируют мне некоторое подобие безопасности, поэтому, не таясь, выглядываю из комнаты и застаю довольно колоритную картину. Роза с огромной чугунной сковородой наперевес над бездыханным телом сморчка, который привел сюда наших преследователей, а напротив нее оторопевший Флип, сжимающий в руках короткий кинжал. Кажется, парень рассчитывал совершенно на иной расклад и был совершенно не готов к встрече с рассерженной великаншей-воительницей с особо опасным оружием.

Минутная заминка, короткий замах и голова бугая, разбрызгивая слюну, ударяется о стену. Воздействия сковороды и стены вполне хватает для того, чтобы этот здоровенный детина ушел в на какое-то время в «нирвану».

Роза несмело улыбается мне и пожимает плечами, как бы извиняясь, за случившееся. От нелепости, абсурдности ситуации почему-то возникает желание рассмеяться. Причем, совершенно не понятно, смешно ли мне на самом деле, учитывая, что я только что убила человека, или это всего лишь реакция на стресс.

— Побудешь здесь? Пригляди за ними, а я спущусь вниз за веревкой, надо успеть связать, пока в себя не пришли, — довольно буднично констатировала хозяйка гостиницы, оглядывая место побоища.

— Да, конечно, иди, — мне показалось, что вполне смогу с этим справиться, главное только не смотреть на тело мага, прислонившееся к стене в непосредственной близости от меня. Но взгляд невольно возвращался к убитому, которого вполне можно было принять за человека, присевшего отдохнуть после трудного дня, ну, или, за пьяньчужку, задремавшего не дойдя до кровати, если бы не огромное алое пятно на груди… Внезапно накатила тошнота, резко и неотвратимо. Зажала рот ладонями и бросилась в ванну. Горечь вины выходила из меня остатками сегодняшнего ужина и слезами запоздалого раскаяния.

Когда я вернулась назад, деятельная Роза уже довязывала узлы на руках так и не пришедшего в себя Флипа, по виску которого, уже расползлась здоровенная гематома. Мужичок тоже был надежно упакован, а мага сердобольная женщина прикрыла каким-то плотным покрывалом, за что я ей была неимоверно благодарна.

— Пусть эти пока тут поваляются, а мы пойдем с тобой, спустимся вниз. Я сделаю отличный отварчик из трав, тебе сразу станет полегче, — женщина приобняла меня за плечи и потащила к лестнице. Невозможно было не поддаться силе этих заботливых рук, их мягкому успокоению, влекомая Розой, спустились на первый этаж, где нас ждал Казимир, ее помощник по кухне, и парочка связанных бандитов, уже пришедших в себя после «отключки». Так же как и у тех товарищей, которые были оставлены нами на третьем этаже, у них отчетливо виднелись следы приложения кухонной утвари, которая заменила Розе оружие.

Меня усадили за стол, туда же был передвинут немного шокированный парень, а невозмутимая Роза отправилась хлопотать на кухню, предварительно погрозив пальцем пленникам, дескать: «Смотрите тут у меня!». Те проводили грозную воительницу напряженными взглядами.

После распития довольно горького, но видимо, очень полезного варева, мы обменялись своими впечатлениями. Как оказалось, нападавшие сами опростоволосились, оставив связанных друзей на кухне, которая была настоящей вотчиной великанши. Имея за плечами довольно буйную молодость, Розитта, всегда была готова к худшему, поэтому такую ценную вещь, как нож, она прятала в совершенно невообразимые места, ну, мало ли что может случиться!

Вот и случилось. Лежа на полу, женщине удалось отковырять одну из половиц, под которой хранилось вожделенное средство для освобождения, а дальше уже было техники и терпения. Охранявший их мужик, занимался поглощением многочисленных кулинарных изысков и почти не обращал внимания на происходившее за его спиной, ровно до того момента, как на его многострадальную голову не обрушилась тяжеленная сковородка. После этого, все происходящее стало волновать его еще в меньшей степени. Затем удалось разобраться с бандюгой, спустившимся вниз, чтобы передать весточку Сычу, с гонцом, ожидавшим на улице, обошлись столь же немилосердным способом.

В общем, пока я воевала с одним единственным магом, Роза успела положить целый отряд бравых парней. Моему восхищению не было конца, а о теле, лежащем около моей комнаты, я старалась просто не думать больше.

— Ничего, девочка, ничего. Главное, что мы остались живы, остальное все не важно, смоется слезами, запьется сладким вином и забудется, как страшный сон. Поверь уж мне! — ободряла меня добрая женщина, каждый раз, когда мое лицо стремилось превратиться в восковую маску. Так за разговорами мы и коротали ночь.

Связаться с Райном не получалось, как он и обещал, был поставлен непробиваемый блок. Внутри меня была полная пустота, настолько плотная, что даже беспокойство о Райне и других, ушедших с ним, тонуло в ней как в болоте.

Глаза налились свинцовой тяжестью, и я едва успела подумать, что кого-то доверчивого, только что подло опоили сонным снадобьем. Как-то отдаленно почувствовала, что меня подхватили заботливые мускулистые руки великанши, а потом мое невесомое тело закачалось на волнах безмятежного сна.

* * *

Я вновь бежала по лесу, по мягкому, почти шелковистому мху, ведомая нежным зовом:

«Асяяяя, Аааасенька, ну, где же ты? Беги скорее ко мне, я тебя жду!»

Я торопилась туда, куда звал меня ласковый женский голос, мне так хотелось поскорее встретиться с его обладательницей, что я не замечала ни веток деревьев, цепляющихся за подол моего длинного платья, ни паутины повисшей на моих волосах. Хотелось улыбаться и бежать, бежать, бежать, лишь бы туда.

И вот она — заветная поляна, а на ней, в море цветов и трав, светловолосая женщина, удивительной красоты с бесконечно добрыми глазами и широко раскинутыми зовущими руками.

Я падаю в ее объятия, показавшиеся такими родными и близкими, прижимаюсь к теплой груди, чувствуя, как ее любовь окутывает меня, спасает, воскрешает.

— Как же я соскучилась, Асенька. Совсем про меня забыла за своими заботами и волнениями, а я все жду и жду, когда ты ко мне вернешься.

— Скоро, совсем скоро, обещаю, — отзываюсь я на ее слова, продолжая прижиматься к ней всем телом. Это кажется таким естественным и непорочным, таким правильным, что душа наполняется светом и звоном хрустальных колокольчиков. Так ведь можно простоять целую вечность.

— Поторопись, мне без тебя так одиноко и скучно, никто не веселит меня, никто не рассказывает интересных историй, все только хотят брать от меня, никто не хочет ничего отдавать взамен, никто, кроме тебя. Ты нужна мне, сестрица, возвращайся.

— Я приду, Грань, осталось немного. Помочь королю, уничтожить тех, кто хочет моей смерти, и только потом настанет время для нашей встречи.

— Жду. Ждууу всегдаааа…

И она растворяется туманом, теряя материальность, ускользая из моих рук рваными кусками утренней дымки, оставляя после себя чувство легкой грусти и желание встретиться с ней вновь, только уже в реальности.

Глава 22

«Ася! Просыпайся. Так можно проспать все на свете, Асяяя!»

Распахнула глаза и сразу же зажмурилась. В комнату, через большое окно, лился яркий свет двух местных светил, которые, казалось, боролись за то, кто больше отдаст тепла в этот погожий осенний денек, поэтому многослойная занавеска из тонкой органзы была не в силах справиться с этим слепящим потоком радости жизни. Немного понаблюдав за медленным завораживающим кружением мельчайших пылинок в лучах света, прихожу к выводу, что поспала я душевно, благодаря загадочному вареву, подсунутому мне вчера хозяйкой гостиницы. Практически уже время обеда, а еще и не завтракала. И неожиданно понимаю, что проснулась-то не сама, меня разбудил голос Райна.

«Рааайн!» — чуть испуганно кричу в необозримое пространство, боясь наткнуться на вчерашний блок.

«Эй, потише, так ведь и оглохнуть можно!» — бурчит мне в ответ Райн, но я чувствую волну нежности, которая прячется за грубоватыми словами. «Боялся, что ты со мной не захочешь разговаривать. Но ты ведь разговариваешь?»

«С большим трудом разговариваю, успокаиваю себя только тем, что кто-то обещал предоставить себя в мое полное распоряжение для осуществления наказания за одно чрезвычайно злостное деяние», — сердится на него не было никаких сил, он был жив, и в моем сердце плескалась радость, вперемешку с облегчением.

«Эммм… наказание? Звучит очень многообещающе. Настолько обещающе, что я даже волноваться начинаю уже, а мне ведь нельзя, поскольку нахожусь на ответственном задании», — в голосе мага угадывались веселые поддразнивающие нотки.

«Вы не вернулись, да?» — уточнила я, стараясь сильно не показывать насколько велико мое разочарование.

«Нет, мы еще во дворце. И когда вернемся, пока не могу сказать. У нас тут такое творится… Приеду, расскажу. Но самое главное, что мы победили! Все получилось практически, как мы задумывали», — бодро поведал мне Райн, но вот это «практически» меня немного насторожило.

«Наши все живы?» — легкий холодок страха пробежал по моей коже, заставляя ее покрыться мурашками, возникло ощущение, что я чувствую каждый приподнявшийся волосок на своих руках.

«Живы, кое-кого пришлось подлатать, но сейчас уже все в норме, не переживай» — эти слова заставили меня тихонько выдохнуть. Вот и хорошо, вот и, слава Богу…

«Райн, может быть, я приеду во дворец и чем-нибудь вам помогу?»

«Нет, Ася, не сейчас, я буду слишком занят в ближайшее время, сейчас убегу на Совет, неизвестно сколько он продлится, накопилось слишком много вопросов», — кажется, меня только что аккуратненько так отшили. Обидно. Неожиданно чувство горечи затопило меня до самой макушки. Ну, а чего ты хотела, Ася? По большому счетутвоя помощь больше не нужна, причем, уже достаточно давно, как бы не старалась ты убедить себя в обратном. Мальчики дорвались до любимых игрушек и их лучше сейчас не трогать. Кажется, пришла пора подумать о своих нуждах, съездить к Верховной сестре Скользящих, подготовиться к возвращению домой.

«Ты обиделась, да? Просто, понимаешь, двор сейчас не безопасен, надо его основательно почистить, за столько лет здесь накопилось слишком много скверны. А ты — мое слабое место, и я боюсь, что кто-нибудь сможет этим воспользоваться. Тебе лучше пока оставаться там, в безопасности, с Розой».

Да, уж… в безопасности. Знал бы ты, в какой безопасности мы все тут вчера прибывали. Захотелось все сразу выложить, рассказать, пожаловаться, но я понимала, что у моего мужчины итак слишком много забот и тревог, чтобы нагружать его еще и своими. Это подождет, мертвые вообще бывают удивительно терпеливыми. Таааак, не думать, Ася, главное, не думать об этом!

«У вас все хорошо? Ничего такого не произошло о чем мне необходимо знать?» — тут же напрягся маг в ответ на мое молчание. Проверила щиты, еще не хватало, чтобы он почувствовал все мои эмоции.

«Ничего такого, с чем бы мы ни смогли справиться. Только ты не мог бы прислать к нам кого-нибудь из наших ребят, нам немного требуется помощь».

«Что случилось? Быстро рассказывай, а то меня уже на Совет зовут», — грозно рыкнули мне в ответ. Ой, боюсь, боюсь! И вот сейчас все брошу и начну рассказывать! Топай на свой Совет, верши судьбы мира, а мы тут как-нибудь сами. Злость помогла мне собраться и не расклеиться, напомнила о том, что я тоже кое-чего стою, а значит, со всем справлюсь.

«Я сказала, что все нормально!» — произнесла с нажимом, добавляя металл в голос. Мы тоже так умеем, и рычать, и даже кусаться в нужный момент. — «Так сможешь отправить к нам кого-нибудь или нет?»

«Ладно, отправлю Уайта с Артом, только потом их с пристрастием допрошу, так и знай!» — кто бы сомневался, конечно, допросишь. — «Ась, есть еще что-то, что мне нужно знать? Говори и побегу, а то меня уже заждались».

Есть, то, что тебе нужно знать… Что смертельно скучаю по тебе, что мечтаю оказаться в твоих руках, забыться в твоей нежности, захлебнуться в своей любви. Но я тебе этого не скажу. Возможно потом, если будет для нас это «потом».

«Райн, скажи, а Лавиния тоже будет на совете?» — спросила и затаила дыхание в ожидании ответа.

«Да, будет, она заменяет отца, который был ранен во время переворота. А причем здесь Лавиния, не понимаю?» — недоумение, сквозившее в его голосе, казалось вполне натуральным и не наигранным. Неужели и правда не понимает?

«Ни при чем, просто спросила», — кажется, пришло время изобразить девочку-припевочку.

«Аська, ты что? Ревнуешь?» — низкий бархатистый смех мягкой лапкой погладил все мои внутренности, всколыхнув стаю сумасшедших бабочек, прижившихся в моем животе. Ревную, да! Черт побери! Безумно, неустанно, всеми фибрами души.

«Ничего не ревную, просто интересно стало, виделся ли ты уже с ней или еще нет» — пробурчала себе под нос и накрутила прядь волос на палец, чтобы хоть как-то нервишки успокоить.

«Сейчас я тебе скажу одну вещь, которую ты должна запомнить, затвердить, как молитву и каждый раз, когда тебя что-то смутит, когда ты подумаешь, что-то не то, когда усомнишься во мне, ты должна будешь ее вспомнить и повторить, вслух, десять раз. Поняла?» — он стал удивительно серьезен, этот мужчина, с которым меня так тесно переплела судьба. — «Запомни и повтори… Ты — мой свет, моя жизнь, мое сердце, ты просто моя…»

«Я — твой свет, твоя жизнь, твое сердце, я — твоя…» — послушно повторила вслед за ним, чувствуя, как подбирается к глазам что-то горячее, трепетное, готовое пролиться в любое мгновение. Сердце радостно забухало, довольно разгоняя по венам пузырики счастья, словно говоря: «Ну, вот, я же это всегда знало, и не раз тебе намекало, а ты все сомневаешься, глупая».

«Все, побежал, целую! Скоро увидимся, не грусти», — далеким эхом докатились до меня последние слова учителя, и все смолкло, заставляя мои губы растянуться в довольной улыбке. Много ли надо влюбленной женщине? Всего лишь одна фраза и можно идти дальше, входить в горящие избы, останавливать на скаку коней, сворачивать горы.

И чего-то я лежу? У меня еще куча дел на сегодня. После торопливых сборов, дверь в коридор я открывала с некоторой опаской, но все обошлось: тело унесли, все вымыли, по возможности ликвидировав все последствия вчерашнего сражения.

За трапезой рассказала Розе и Казимиру о разговоре с Райном и его обещании прислать наших ребят, чтобы те отконвоировали захватчиков куда надо и увезли тело мага. Сама же твердо решила, что пришла пора познакомиться с Александрой — главной Скользящей Лидии, для этого у меня имелась одна замечательная визитка.

Объяснив Розе, куда направляюсь и, пообещав, вернуться как можно скорее, вышла из дома. Мой источник успел за ночь полностью восстановиться, поэтому легкая защита, установленная мной «на всякий пожарный» совершенно не отвлекала мое внимание, все же тренировка — это великое дело. Доведя до автоматизма подкачку источника, а так же поддержание ментальных и физических щитов, я могла по праву собой гордиться.

Изя меня встретил радостным похрапыванием и множеством картинок, соскучился, маленький. Поласкала его остроносую моську и угостила захваченным бутербродом с мясом. Мой, добрый друг, нам предстоит небольшое путешествие.

Изя не дожидаясь просьбы, улегся на землю, позволяя вскарабкаться в седло, которое я с превеликим трудом нахлобучила на него, далеко не с первого раза, но, справилась, что оказалось весьма приятным для собственного самолюбия. Конечно, надо было за это во многом поблагодарить моего коняшку, который из последних сил втягивал в себя довольно ощутимый животик, для того, чтобы я могла застегнуть подпругу.

Итак, я была готова. Достала из кармана куртки визитку, поблескивающую солнцем, подкинула ее в воздух и велела, как меня научила Скользящая, давшая мне этот кусочек плотного картона: «Веди!».

Визитка взорвалась в воздухе фонтанчиком ярких солнечных брызг, заставив меня отшатнуться в сторону от неожиданности. Маленький хвостатый шарик поплыл по воздуху в сторону ворот, постепенно наращивая скорость. Некогда было играть в ассоциации по поводу внешнего вида моего ведущего, поэтому, тронув унч, дала команду Изе двигаться вперед, стараясь не выпускать свою путеводную звезду из поля зрения. Й-оху!

День был на удивление погожий, ни одного облачка не беспокоило ясный горизонт. Марава жила своей жизнью и, кажется, совершенно не подозревала о событиях, происходящих в эти дни во дворце. Военный гарнизон, благодаря его начальнику, продолжал пребывать на многодневных учениях, поэтому стражники практически не встречались на моем пути, что не могло не обнадеживать. Не хотелось бы с ними выяснять отношения, ведь на этот случай никакой подходящей легенды у меня придумано не было.

Все же, несмотря на внешнее спокойствие, я где-то глубоко внутри была довольно сильно напряжена, до конца расслабиться никак не получалось, сколько бы сама себя не уговаривала, во мне ощущался какой-то натянутый нерв. То ли это было связано с волнением от предстоящей встречи с Александрой, то ли со вчерашними событиями, а возможно, дополнительно наслаивались мысли о том, что Райн, увидев свою невесту (хотела написать бывшую, но поняла, что для всех, кроме посвященных, она вполне так действующая невеста), может вспомнить былые чувства. Как бы мне хотелось увидеть, как прошла их первая встреча. Или я бы не хотела этого видеть на самом деле? Посмотреть в его глаза и увидеть, как другая отражается в них. Так, Ася! Выдохнуть! Я — твой свет, твоя жизнь, твое сердце…

Тем временем шарик с хвостиком, завел меня с Изей почти в самый центр столицы, где мне еще не приходилось бывать. Город был прекрасен, сотканный из множества ярких красок, полутонов и переливов, он напоминал многоцветную палитру маститого художника. Казалось, что дома пытаются соперничать по своему убранству и колористике с одеждами горожан. По-прежнему не превышающие двух-трех этажей, они походили на роскошных красавиц, замерших стройными рядами в ожидании сигнала к началу бала.

Завернула на очередную улицу, и раскрыла рот от пронзительно-прекрасной картины, открывшейся передо мной. Там вдалеке, на возвышении, к которому вели две широкие дороги, величественный и строгий сиял своей неповторимой красотой королевский дворец. В том, что это именно он у меня даже не возникло никаких сомнений. Белоснежный, искрящийся как свежий снег на морозце, он устремлялся в небеса всеми своими остроносыми шпилями. Массивный в основании, он буквально истончался на наших глазах, утопая в синем просторе. Казалось, что ему нет места на земле, что он рвется в заоблачные дали всеми своими вытянутыми арками окон и галереями переходов. Это чудо сияло под лучами Ома и Омы, притягивая мой взор снова и снова, заставляя верить в гений эльфийского зодчества.

— А ну, с дороги! — раздался громкий окрик за спиной. — Ишь, раскорячилась тут на всю улицу. Людям проехать не дает!

Вздрогнула и резко обернулась. Вот умеют же некоторые настроение испортить! Вопивший оказался сухим желчным мужиком, в порядком изношенной грязной одежонке, восседавшем на черном, понуром арсе. «Эх, бедненький, угораздило же тебя попасться в лапы к такому мерзкому типу», — мысленно посетовала я, молча уступая дорогу. Конечно, мы с Изей не могли перекрыть проезд по такой широкой улице, но этого товарища, кажется, совершенно не волновали подобные мелочи, он по неясной причине полагал, что все окружающие ему чем-то обязаны, а я была совершенно не в том настроении, чтобы выяснять кто из нас круче, себе дороже будет.

Пока любовалась дворцом, мой путеводный шарик (хотя мне он больше напоминал картинку из учебника с изображением сперматозоида, уж, простите мои грешные мысли) отлетел уже на довольно приличное расстояние и там завис в ожидании. Ну, спрашивается, и чего я так торопилась за ним все это время, если в его функциях заложено так много ангельского терпения по отношению к ведомому объекту?

Проводив наглого мужика и его несчастного коняшку долгим взглядом, дернула унч в направлении шарика, надо бы поторопиться, чтобы успеть вернуться в гостиницу к приезду наших ребят. Мне не терпелось услышать подробный рассказ о ночном штурме во всех красках и лицах, как это умеет делать Арт.

Когда моя путеводная звезда зависла над воротами высокого трехэтажного дома, самого что ни на есть желтого цвета, стало ясно, что я достигла цели своего путешествия. Было бы неплохо, если бы хозяйка этого веселенького домишки в послеобеденное время отдыхала где-нибудь в тени деревьев того сада, что виднелся через невысокий забор, а не открывала очередной переход в бог весть какой далище.

Изя всей массой плюхнулся на мостовую, поднимая вокруг себя легкие облачка пыли. Ну, что я могу сказать? Молодец. Припорошенная пылью, смотрюсь куда как более представительно, нежели в чистой одежде и поблескивающих сапожках. Неодобрительно покачав головой, и получив в ответ хитрющий взгляд черных глазюк, вылезла из седла и оглядела забор в поисках калитки и звонка, или что там положено на Лидии в таких случаях?

Звонка не было, а калитка гостеприимно распахнулась от легкого нажатия моей руки. Во дворе было пустынно, никаких тварей, способных проверить Асю на прочность кожного покрова, вроде тоже не наблюдалось. Прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что меня тянет как раз в сторону сада и хорошо так тянет, надо сказать. Значит, так тому и быть. Послав Изе просьбу подождать меня здесь, застучала каблуками по желтым плитам двора, которые через пару метров сменились плотным травянистым газоном. Сад был просто огромен и весь утопал в цвету, совершенно игнорируя то обстоятельство, что вроде как на дворе вступала в свои права осень. Перешла на внутреннее зрение и обалдела, такого еще не видела, каждое дерево было оплетено замысловатым узором из силовых линий, они покрывали стволы до самой кроны, как чулки ногу молодой прелестницы. Кажется, я столкнулась с результатами работы местного садоводческого хозяйства. Когда, достаточно нагляделась на удивительную картину, обратила внимание на довольно яркое свечение идущее от беседки, стоящей в кустах, почти у самого ограждения.

Родной свет звал меня и манил к себе. Ну, здравствуй, Скользящая! Она спала, раскинувшись на кушетке, оббитой розовым бархатом. Маленькая светловолосая женщина в летах, напомнившая мне почему-то сдобную булочку, такую же пышную и румяную. На ярко-коралловых губах гуляла чуть призрачная улыбка, иногда рождающая на щечках милые ямочки. Легкий ветерок раздувал складки бледно-розового домашнего платья и колыхал прядку волос, выбившуюся из высокой прически женщины. Мое внимание привлекли изящный кофейный сервиз с объемными розочками, стоявший рядом со спящей на столике, и неизвестные мне лидийские лакомства, сочившиеся медовой сладостью тут же на большом блюде.

Хозяйка продолжала видеть свои чудесные сны, а я позволила себе наглость. Уселась на низкий пуф (догадайтесь какого цвета?), налила в чашечку из полупрозрачного фарфора на удивление горячую тою и принялась угощаться столь привлекательными яствами. На душе было хорошо и спокойно, мысли легкими птичками порхали в моей голове, не давая сосредоточится ни на одной из них. Идиллия!

— Приятного аппетита, дорогая, — приятный низкий голос, таящий в себе улыбку. Вскидываю глаза и встречаюсь взглядом с проснувшейся женщиной. Умные проницательные глаза, доброе лицо и ощущение, что знаешь ее уже очень давно.

— Спасибо. Извините, я не хотела вас будить, а тут все такое соблазнительное было на столе, что я не удержалась, — решила сразу же покаяться, во избежание возможных упреков.

— Правильно сделала. Это же все для тебя и было накрыто. Сидела, ждала дорогую гостью, да вот сон меня сморил, — женщина лукаво подмигнула мне, поднимаясь с кушетки, чтобы налить себе ароматный напиток в миниатюрную чашечку.

— А как вы узнали, что я приеду сегодня?

— Не знаю, вот проснулась сегодня утром и поняла, что скоро увижу свою дорогую сестру, — неожиданно Александра соскочила с места и порывисто обняла меня. — Ну, здравствуй, Асенька. Мы все так тебе рады! Когда Алтея рассказала о том, что встретила тебя, мы не могли поверить, что такое вообще возможно, чтобы на Земле появилась новая Скользящая.

— Но ведь вы же сами с Земли, мне Алтея сказала, — решила уточнить я, после того, как мы продолжили распитие тои. — Откуда тогда сомнения?

— Да, я родилась в твоем мире и прожила долгое время там, но мои родители отсюда с Лидии. Они всему меня научили, помогли активировать дар. У тебя же не было такой возможности. Не понимаю, как это удалось?

И мне пришлось вновь мысленно вернуться к тому времени, когда нашла загадочный браслет, и ко всем событиям, последовавшим за этим. Александра как наивный ребенок слушала мое долгое повествование, раскрыв рот, иногда посмеиваясь, хлопая себя руками по коленкам или хватаясь ими за щеки в особо напряженные моменты повествования.

Прошло не менее трех часов, когда мы, наконец, решили распрощаться, договорившись, что я обязательно приеду еще раз, чтобы наставница рассказала мне побольше о природе Скользящих. А сейчас я торопилась вернуться в гостиницу, боясь не застать друзей. Хозяйка отправилась меня провожать до калитки, когда пространство рядом с нами исказилось и буквально выплюнуло на плиты двора письмо.

Верховная сестра с тревогой вчитывалась в строчки послания, а я сверлила ее взглядом: «Неужели не расскажет про что там?», так можно умереть от любопытства же.

— У Алтеи проблемы, Грань не хочет ее пропускать. Да что же с ней такое творится? Уже вторая Скользящая возвращается ни с чем, — Александра задумчиво перечитывала письмо, словно забыв о моем существовании.

Грань не пропускает девочек, как же я тогда смогу вернуться? Черт! Только этого мне еще не хватало.

Наконец, Верховная сестра обратила внимание на меня, мнущуюся в нерешительности у калитки, и слегка расстроенную услышанным. Она ободряюще улыбнулась и провела своей пухлой ладошкой по моей щеке.

— Не переживай, Асенька. Если будет необходимость, то я сама отправлюсь к Грани, уж мне-то она точно не откажет по старой памяти.

— А вы сейчас уже не открываете переходы сами? — поинтересовалась я, благодарно принимая успокоительное тепло и уверенность этой милой женщины.

— Только в самых крайних случаях, все же годы уже не те, чтобы столько путешествовать, — с легкой печалью в голосе отозвалась Александра, после некоторого молчания. Мне показалось, что она безумно сожалеет, что не может вести такой же образ жизни, как раньше, в силу своего возраста. Меня так и подмывало спросить, сколько же ей лет (на вид я бы дала около 50), но, после некоторой внутренней борьбы, все же сумела удержаться от бестактного вопроса.

— Скажите, а вас сильно тянет к ней? — поинтересовалась я не менее любопытным аспектом, нежели возраст моей новой сестры.

— Сейчас уже не так сильно, как раньше, но иногда, бывает, нахлынет, — призналась Скользящая. — Ты, наверно, сейчас еще не так сильно это ощущаешь, все-таки всего один переход за плечами, но пройдет совсем немного времени и найдется очень мало вещей, способных тебя удержать в каком-нибудь одном из миров.

— А вас что-то удерживало? — ляпнула, не сильно утруждая себя мыслью о сокровенности ответа, который придется давать на подобный вопрос. На лучистое, румяное личико женщины набежала легкая тень, всего мгновение, краткий миг, словно легкая ретушь на пасторальной картинке, но позволила понять, что в прошлом у моей сестры было что-то такое, что до сих пор гложет ее душу.

— Когда-то да, но все уже в прошлом, — сообщили мне, мягко давая понять, что в святая святых пропуск мне предоставлен не будет.

— Скажите, а вам Грань часто снится? — решила узнать на прощание, уже усаживаясь на Изю, который несказанно мне обрадовался, поскольку успел сильно заскучать за то время, которое я провела в гостях.

— Часто? Мне кажется, что она мне совсем не снится. По крайней мере, я этого не помню.

— А как же вы тогда понимаете ее зов? — недоумевала я. — Мне казалось, что, когда она приходит во сне и зовет к себе, это и есть та самая тяга, о которой мне говорили.

— Она звала тебя к себе во сне? — уточнила Александра, пытливо вглядываясь в мое лицо. Неужели считает, что я вру?

— Да, звала потанцевать и просто говорила, что скучает.

— Потанцевать? Удивительно. Обычно она довольно невозмутима и не показывает свои чувства к нам. Нет, она дает почувствовать нашу близость и родство с собой, но чтобы вот так, приходить во снах и говорить о том, что скучает… О таком я не слышала от своих девочек, надо будет ради интереса спросить при встрече. А как ощущаем зов? Все просто. Мы не можем найти себе места, плохо спим, и нам хочется собрать вещи и уехать, куда глаза глядят. А наши глаза всегда глядят в сторону переходов, моя дорогая, такой уж нам выпал крест и радость одновременно.

Уезжать от Александры очень не хотелось, хотелось спрашивать и спрашивать, но для этого у нас еще будет время в ближайшие дни, а сейчас надо было поторопиться назад к Розе.

В гостинице меня поджидали уже порядком разомлевшие от вкусного обеда Арт и Уайт. Судя по их восторженным лицам, хозяйка гостиницы и ее помощник успели поведать про наши приключения (если убийство человека вообще можно назвать приключением).

Увидев меня, мужчины выскочили из-за стола и принялись шумно выражать свой восторг, это касалось, конечно, Арта, поскольку Уайт, только утешающее поглаживал мою руку, изредка улыбаясь громким восторгам друга, отчего его пергаментное лицо складывалось в великое множество маленьких морщинок.

Меня вновь усадили за стол. Такими темпами скоро превращусь в маленькую бочечку, как хорошо, что здесь нет весов, и мне пока не приходится расстраиваться. Все будет потом… если, конечно, Грань меня пропустит.

Оказывается, ребята специально не рассказывали о военной операции по передаче трона законному наследнику, дожидаясь моего возвращения. И вот сейчас, когда все собрались за одним столом, Арт, округлив глаза и внимательно оглядев, все ли ему внимают, начал свое повествование.

— Нам повезло, и на этот раз мы добрались до входа в катакомбы без всяких неприятных эксцессов, к тому времени все участники операции уже находились там, скрытые плотной пеленой ночных сумерек. Всем людям были розданы амулеты защиты, маги накрылись щитами. Конечно, вперед отправились Райн и Лесс, поскольку именно они лучше всех знали путь. И вот больше сотни человек, в полнейшем молчании, освещенные маленькими магическими светлячками, сопровождаемые только приглушенными звуками собственных шагов, отправились в опасный поход по таинственным подземным проходам. Мы шли, полные решимости идти до конца, готовые сложить свои жизни во благо Лидии и во имя друзей! — Арт не усидев за столом, уже в лицах демонстрировал как воины продвигались по мрачным коридорам подземелья, как прислушивались к происходящему над их головами, как сжимали оголенные клинки.

— Арт, ну, я тебя умоляю, поменьше театральных эффектов и побольше конкретики, — взмолилась я, поймав ироничный взгляд Розы в сторону рассказчика.

— Вот вечно вы все удовольствие испортите! — сокрушенно пожаловался мужчина, продолжая повествование. — Итак, мы добрались до выхода, где задержались для того, чтобы Райн с Лессом открыли проход в винный погреб. Ох, и знатный у Себа погреб, чего там только нет! И гномий самогон, со сливовицей и эльфийские тончайшие вина тысячелетней выдержки… Ладно, все-все, я не отвлекаюсь, рассказываю дальше.

В общем, если изложить кратко, их отряд беспрепятственно проник на территорию дворца, где был разделен на две части, одна осталась охранять пути для отступления, на случай провала операции, а большая часть отправилась в королевские покои по тайному ходу. Здесь их ожидало некоторое разочарование, ибо ход тоже находился под охраной. Видимо, тайным этот путь мог назвать только тот, кто ни разу не бывал во дворце. Вот ведь не умеет народ держать язык за зубами! Маги шли впереди, аккуратненько пеленая стражу, чтобы та не издавала ни одного лишнего звука. Они уже успели расслабиться, когда наткнулись на двух магов, делающих вид, что они несут караул. В каком-то смысле им повезло, маги были не совсем трезвы, поэтому одного удалось общими усилиями уничтожить практически сразу, второй удачно затаился в одном из закутков и смог наделать достаточно шума, прежде чем его вывели из строя. Дальше пришлось оставить еще часть отряда для прикрытия тыла группе, в задачи которой входила дезактивация куклы короля.

Когда наши с боем ворвались в королевские покои, то застали немного пугающую картину. При включенном свете то, что днем для всех являлось королем, ночью представляло собой иссохшееся тело некогда молодого человека. На широченной кровати, украшенной вензелями и прозрачным балдахином, сидело что-то наподобие черной мумии и щурилось на яркий свет, закрывая тонкой костлявой ручкой полуввалившиеся глаза.

Шварц! Человек — носитель заклинания личины. Оказывается, есть и такое, только оно подвластно лишь тем, кто владеет некромантской магией. Берется человек, а еще лучше маг, чтобы дольше протянул, на него вешается личина другого человека, имитируется все: голос, телосложение, жесты, мимика, вплоть до ауры нужного объекта. Данное заклинание крепится на него намертво, поскольку вплетается в жизненные силы человека и питается за счет их энергии, по крупицам опустошая того. Постепенно тело иссушается, кожа чернеет и носитель умирает, когда начинают отказывать один за другим жизненно важные органы. Шварц — смертник, за какие грехи он был приговорен к этой участи и кем, так и осталось неизвестным, поскольку все речевые функции к тому времени у псевдо-короля уже успели атрофироваться, а в голове стоял блок, при попытке вскрыть который, несчастное существо скончалось.

Таким образом, король был водружен на законное место, после чего Себастиану только осталось сыграть свою роль, остановив сражение, разгоревшееся к тому времени в стенах дворца. К счастью, с нашей стороны погибших оказалось всего пять, около тридцати раненых с различной степенью повреждений. Досталось Китти, которая сунулась куда не следовало, самое сильное ранение оказалось у Луня, но Райну удалось с помощью эльфов вытянуть друга с того света.

Значит, все закончилось благополучно. Еще один этап остался позади, а я на целый шаг стала ближе к цели своего путешествия. Кажется, осталось совсем немного и одновременно немало.

Не знаю, что случилось с телом мага, которого я…, ну, вы поняли, но больше мне не довелось его увидеть. Ребята за время моего отсутствия, каким-то образом решили данную проблему, за что им, огромное человеческое спасибо. Если есть на свете люди, которые готовы о тебе позаботиться, значит, что-то в этой жизни ты делаешь правильно.

Позаимствовав у нашей великанши небольшую хозяйственную повозку, Арт и Уайт погрузили туда связанных бандитов. Особенно меня порадовал Флип, вздрагивающий при каждом звуке голоса Розы и нервно косящийся на ее руки, словно опасаясь, что там в любой миг может появиться столь полюбившаяся ему сковорода. Вот прям такое чувство удовлетворения испытала, глядя на него, что даже немного стыдно стало, впрочем, сам виноват.

Когда улеглись последние клубы желтоватой пыли, поднятые колесами повозки и копытами быстроногих арсов, направившихся в сторону дворца, возникло ощущение сиротливости и позаброшенности. Другие где-то там занимаются важным делом, а я… Все валилось из рук, даже файеры, которые попыталась создавать с тренировочной целью, казались какими-то излишне вялыми. А еще мне не хватало его, периодически ловила себя на том, что неосознанно протягиваю руку в поисках родного тепла, несколько раз чудилось, что слышу его голос внизу. Сердце моментально срывалось вскачь и все внутри цепенело в ожидании его прихода, но это был самообман. Именно в таком состоянии прошел весь вечер, вплоть до того времени, как ощутила присутствие Райна в своей голове.

«Привет! Ну, как ты там?» — чрезмерный энтузиазм в голосе моего мужчины не смог скрыть нотки усталости.

«Хорошо. Вот сижу, тренируюсь» — и ведь не соврала, ну, подумаешь, уже минут десять гоняю между пальцами белую змейку магии, совершенно бездумно наблюдая за ее мягкими переливами.

«Ты почему мне сразу все не рассказала, а? Ты вот понимаешь, что я волнуюсь или не понимаешь?» — тааак, в голос напустили суровости, которая должна была сообщить мне, как мной недовольны и как осуждают.

«У тебя были другие заботы, не хотела нагружать еще и своими, тем более что на тот момент все уже было позади. Благодаря Розе, все закончилось благополучно», — изобразив беззаботность, поведала я.

«Балда ты, Аська! Ты просто обязана была рассказать мне о случившемся, я бы наплевал на все и приехал», — если наплевал и приехал, так какого черта, ты сейчас сидишь в этом дворце, а не рядом со мной, спрашивается? Но я, конечно, ничего не сказала, вся такая гордая же.

«Эммм… Как обстоят дела?» — решила увести разговор в другую сторону, чтобы самой лишний раз не расстраиваться.

«Пока сложно сказать. Шерстим всех подряд, пытаясь найти того, кто за всем этим стоит; решаем текущие проблемы, вот отправили несколько отрядов очищать главную дорогу от стельхов и прочей нечисти, а то ведь каждый день новые погибшие; разбираемся с Советом, что-то он тут совсем страх потерял, забыл, кто главный в Лидии. В общем, ничего интересного. А у тебя как дела?» — полюбопытствовал Райн. Ну, какие у меня могут быть дела? Он что, издевается? Сидеть, в обоях пальцем дырку ковырять — вот и все мои дела.

«Не знаю, говорили ли тебе Арт с Уайтом про то, что я вчера была в гостях у Верховной сестры Скользящих и еще собираюсь поехать, она обещала побольше рассказать о Грани. Ну, мне же надо скоро домой возвращаться», — на одном дыхании выпалила я, ожидая упреков за то, что поехала одна и без охраны, но вместо этого услышала задумчиво-протяжное:

«Тебе скоро домой…».

Ой, а мы что ли не в курсе, да? Или просто успели позабыть, о данном обстоятельстве? И вообще, как будет решаться данный вопрос, ведь мне надо срочно возвращаться в университет, не хотелось бы вылететь с последнего курса. И что будет с нами? Ты отправишься со мной или не сможешь бросить свою любимую Лидию и Себа в придачу? Знаю, что мыслю совершенно эгоистично, но так боюсь тебя потерять, даже вот в это наше короткое расставание уже тоскливо до чертиков, а что будет, если ты останешься здесь, а я уеду?

«Ну, как бы да… Надо возвращаться, меня там ждут», — нарушила я повисшее молчание.

«К разговору о возвращении… Мы с Себом договорились, что послезавтра к тебе на Землю отправим отряд магов, с целью добить ведьмаков, которые у вас там окопались, но тут всплыла одна проблема, оказалось, Грань в последние дни отказывается пропускать через себя. Все Скользящие в растерянности. Не знал, как тебе это сказать, не хотел расстраивать. Возможно, тебе придется немного задержаться здесь», — интересно, вот чем он сейчас расстроен? Надеюсь, не тем, что мне придется задержаться на Лидии? Тьфу… Ну, вот опять. Я — твой свет, твоя жизнь, твое сердце. Какие-то мысли все лезут в голову. Это потому, что он далеко от меня, а она так близко к нему.

Ревность змейкой обернулась вокруг моего неуверенного сердца и время от времени, запустив туда свои ядовитые зубки, жалила, выпуская новые дозы яда. Я не знала, как с этим справляться, что вообще с этим можно сделать.

«Райн, Александра мне сегодня сказала, что, если потребуется, то она поможет открыть переход. Завтра собираюсь вновь поехать к ней, попробую договориться, может быть, она согласится поехать с отрядом», — я постаралась изложить свою мысль спокойно, задвигая в дальний ящичек все собственные переживания, никому, кроме меня они не нужны, да и мне тоже, но куда от них деться?

«Отличная мысль, она самая старшая из ныне живущих Скользящих, и если у нее не получится, то, боюсь, никто не справится», — обрадовался мой друг.

Спросить или не спрашивать, спросить или не спрашивать? Зажмурилась и все же задала свой дурацкий вопрос:

«Как там поживает Лавиния?».

«Хорошо поживает. Прекрасно выглядит, почти не изменилась за эти годы», — последовал слегка насмешливый ответ. Это он сейчас надо мной издевается или шутит так мило? Настучать бы кое-кому по голове, да вот не получится пока.

«Вы… поговорили?», — до чего же глупо себя ощущаю, выспрашивая все детали. Ведь понимает же, что нервничаю, неужели сам не может рассказать все.

«У нас было не так много времени, но, можно сказать, что поговорили. Она так и не вышла замуж, поскольку из-за того, что мое тело не было найдено и не было никаких свидетелей, смерть не могли констатировать. В этом случае человек считается просто пропавшим без вести и признается умершим, только по прошествии 75 лет. Помолвка в Лидии считается расторгнутой, только в результате смерти одной из сторон или по их обоюдному согласию. Лавиния оказалась в сложной ситуации, но она справилась», — мне показалось или в голосе Райна проскользнули нотки восхищения? Черт, черт, черт!

«Значит, вы все еще считаетесь женихом и невестой?» — решила самостоятельно забить последний гвоздь в крышку своего гробика. Змея ревности молчаливо догрызала мое бедное сердечко, неприлично икая от обжорства.

«Да, официально дело обстоит именно так. Мы с ней еще не успели поговорить о расторжении помолвки, просто не было на это времени, понимаешь?» — попытались мне растолковать происходящее.

Объевшаяся змеюка, услышав слово «расторжение», последний раз изумленно икнула и выплюнула порядком обглоданный кусок несчастного Асиного сердца. Мне ведь не послышалось? Это ведь не «желаемое за действительное», нет?

«А вы собираетесь помолвку расторгать?» — чуть ли шепотом спросила я, прикладывая ледяные ладошки к горящим щекам. Проклятые нервы!

«Ну, а ты как думаешь?» — мне кажется, я совсем не могу думать, внутренности так скрутило, что голова казалась пустой и гудящей, а в таких условиях мозг работать отказывался. — «Аааася, Аааасенька… Мне так нравится, что ты меня ревнуешь. Ты такая смешная и чудесная».

Низкие бархатистые ноты растеклись по коже жидким пламенем. Совершенно не могу ничего с собой поделать, когда он начинает вот так со мной разговаривать, мое тело отзывается в ту же секунду, ведомое волнующей музыкой его слов.

«Я чувствую себя полной идиоткой. Прости».

«Ты никакая не идиотка, а просто женщина. Моя женщина».

«Нет, я ревнивая идиотка!».

«Ну, если ты настаиваешь…».

«Ах ты, нахал!».

«Да, я нахал. Ты даже еще не представляешь, какой я нахал. Мы с тобой отличная пара, не находишь?»

«Идиотка и нахал — прекрасная пара. Согласна».

«Соскучился ужасно по тебе…».

«И я».

«Я бы сейчас хотел подойти к тебе сзади, провести подушечками пальцев вдоль изгиба твоей спинки, легонько, едва касаясь, прямо туда, к моим любимым ямочкам. Другой рукой отвести в сторону волосы, так чтобы открылась шейка, такая нежная, с трогательно бьющейся жилкой. Вдохнуть твой волнующий аромат. Губами прижаться к коже, услышать, как ты задержала дыхание. Слегка прикусить зубами такое чувствительное местечко на твоей спинке, чтобы ты не смогла сдержать стон… Единый! Все, так больше не могу! Ася, завтра обязательно приеду, поняла? Чтобы вечером была дома, это приказ. Вот!»

Мне кажется, что я самая счастливая идиотка на всем белом свете, товарищи!

Глава 23

Следующее утро, словно в насмешку над вчерашним чудесным днем, встретило меня хмурым небом, наполненным огромным количеством свинцовых туч, которым, казалось, не хватает места на всем этом громадном просторе. Они толпились в вышине, наползали одна на другую, угрожающе темнея в местах соприкосновения. Невольно возникало желание поежиться и остаться дома, кутаясь в теплый плед и попивая какой-нибудь горячий, ароматный напиток, но у меня не было шансов, никаких.

Застегнув на все пуговицы свою надежную спутницу — куртку, предусмотрительно потеплее одевшись, я скакала по одной из улиц Маравы в направлении гостеприимного домика Скользящей. Изя обстоятельно жаловался на свою вредную соседку из крайнего стойла, умудрявшуюся подворовывать особо лакомые кусочки еды, оставленные моим коником на десерт. Вроде бы и сердился арс на эту ловкачку, но одновременно чувствовалось и восхищение ее изворотливостью, умом и даже некоторые нотки нежности, окрашивающие все картинки, посылаемые моим другом, в приятные пастельные тона. Уж не влюбился ли Изя?

Нас опять ждали, только на этот раз Александра, закутанная в темно-розовую шаль, стояла у распахнутой калитки. Безмятежности на лице, как ни бывало. Тонкие ниточки бровей сходились на переносице, образуя раскинутые крылья чайки, уголки губ упрямо ползли вниз. Она напоминала ребенка, который никак не мог решить, что же ему сделать: начать громко ругаться на обидчика или расплакаться от огорчения.

— Что-то случилось? — первым делом поспешила узнать я, слезая с арса.

— Опять Грань чудит, не пустила еще одну девочку с группой. Придется самой ехать, разбираться, что случилось, может, удастся с ней договориться, — ответила женщина, растягивая губы в слегка напряженной улыбке. Ее растерянность была столь ощутима, что невольно захотелось успокоить, приободрить, защитить. Но Скользящая не позволила мне это сделать, с легкостью уловив мой сердечный порыв. Проведя пухлыми ладошками по лицу, она стерла почти все следы тех, чувств, что переполняли ее еще несколько секунд назад, оставив только маленькие складочки в самых уголках губ.

— Рада тебя видеть, солнышко, проходи. Сегодня будем в доме, потому что на улице как-то очень неуютно, согласись? — конечно, я согласилась. Дом этой женщины-булочки был таким же уютно-домашним, как и вся она. Вполне ожидаемо преобладали розовые оттенки и мягкие линии. Словно мы оказались внутри шкатулки для драгоценностей. Множество безделушек, милых ее сердцу вещиц, настолько точно отражали свою хозяйку, что она сама казалась частью этого дома. И как вот это чудо в оборочках я должна уговорить отправиться в долгий путь по опасным и пыльным дорогам Лидии? Я понимала, что когда-то бродяжничество было составной частью жизни этого человека, но годы сделали свое дело и я, сколько не силилась, не могла представить ее открывающей Переход. Наверно, мои сомнения столь явно отразились на лице, что Скользящая, вдруг, расхохоталась. Громко и заливисто.

— Ох, Ася! Я еще не совсем потеряна для жизни, поверь. И могу выдержать долгие переезды и жизнь в дорожных условиях, внешность ведь довольно обманчива, — мне стало так неловко за то, что она так точно угадала весь мой мыслительный процесс, что кровь моментально прилила к моим щекам, заставляя их покрыться легким румянцем смущения. — И не вздумай стыдиться! Я и сама иногда, глядя на себя в зеркало, с трудом нахожу ту Александру, которая исходила множество миров, участвовала не в одной стычке с тварями, отправила за Грань немало врагов.

Ее речь была прервана появлением высокой девушки в костюме прислуги, которая катила перед собой красиво сервированный столик буквально забитый разнообразными блюдами. Нет, ну точно, меня здесь откармливают на убой! Или так, чтобы застряла во время Перехода. Потом будет по всем мирам байка ходить, как одна не в меру упитанная Скользящая умудрилась застопорить все движение в проходе между реальностями. Бичуя себя подобными мыслями, я, тем ни менее, весьма ловко управлялась с безумно вкусной плюшкой, покрытой сладкой глазурью.

Когда с трапезой было покончено, Александра вернулась к прерванному разговору:

— Знаю, о чем ты хочешь меня попросить. Твой уже прислал письмо с нижайшей просьбой и кучей заверений в разнообразных королевских милостях.

— Мой? — выхватила я из потока слов самое основное.

— Ася, я тебя умоляю! Не надо строить сейчас из себя святую невинность. Вы же с ним уже так проросли друг в друге, что даже энергетически воспринимаетесь как родственники. Хотя во время прошлого нашего разговора, ты умолчала о ваших отношениях, но на то я и Верховная сестра, чтобы чувствовать, что творится с моими девочками. А когда вчера вечером получила по королевской почте письмо, скрепленное магией Советника, на меня так и пахнуло тобой и вашей любовью. Амат и Аматис… Самое настоящее чудо!

— Вы ошибаетесь, Александра, я не его Аматис, — с трудом выдавила из себя пугающую правду.

— Это ты ошибаешься, дорогая. Уж поверь моему опыту, в этих вопросах, я еще ни разу не ошибалась.

— Все когда-нибудь случается в первый раз. Дело в том, что у него уже есть Аматис, причем довольно давно. Они бы уже давно были женаты и растили детишек, если бы Райн так внезапно не исчез с Лидии, — говорить об этом было нелегко, но я старалась оставаться невозмутимой.

— Кто она?

— Ее зовут Лавиния, она дочь главы Совета.

— Ааа, припоминаю, видела ее как-то во дворце. Очень красивая девушка и очень холодная. Этакая глыба льда. Нет! Она не может быть его единственной. Совершенно исключено… Другая энергетика, потоки совершенно иначе циркулируют.

— Они видели друг друга во сне перед встречей, они любили друг друга, все, как положено, — говорила, а сама мысленно умоляла Скользящую продолжать сомневаться, продолжать не верить, продолжать лечить мое израненное сердце.

— Все же странно как-то. Совершенно была уверена, что вы с Адаллиэром пара. Не знаю, возможно из-за того способа, которым он тебя вернул с того света или потому, что раньше вы были единым целым, мне могло показаться это… Или вот, что еще!

— Что? — встрепенулась я, услышав последние слова женщины.

— Да нет… Вряд ли. Мало кому известно… к тому же безумно сложно, затратно… Да и какой в этом смысл? — Александра в задумчивости произносила непонятные фразы, обдумывая какую-то неведомую мысль, а я с жадностью следила за ее лицом, надеясь понять, о чем же она говорит.

— О чем вы? — наконец, не выдержала и вмешалась в ход рассуждений.

— Ни о чем, дорогая. Так пришла в голову одна сумасбродная идея, но она требует проверки. Итак, хотела тебя предупредить, что завтра с утра телепортом, любезно предоставленным твоими эльфийскими друзьями, я вместе с отрядом магов отправляюсь к Грани, чтобы открыть портал на Землю, поэтому в нашем распоряжении есть всего несколько часов, чтобы рассказать тебе о Грани то, что ты должна знать.

— Значит, вы это сделаете для меня? Поможете, да? — моей радости не было предела. Теперь точно все получится, и я смогу вернуться домой. Ура!

— Конечно, сделаю, но не только для тебя. Надо и самой развеяться, а то совсем тут заросла кринолинами и рюшами, да и на родину хочется посмотреть, безумно давно там не была, — с улыбкой поделилась Скользящая. — Теперь давай разбираться с твоим наследием.

— Наследием?

— Конечно, ведь этот дар, так же как и магия, передается по материнской линии. Это не значит, что твоя мама или будущая дочь — Скользящие, они могут быть только потенциальными носителями. Иногда наше умение открывать двери в другие миры, слишком глубоко прячется внутри человека, настолько глубоко, что ни одна методика не позволит вытащить его наружу. Когда вернешься, приглядись к своей маме и бабушке, возможно, ты даже заметишь в них маленькие искорки, а возможно, поймешь, что они такие же, как и мы, просто ты на них раньше смотрела иначе, не так, как надо.

Александра замолчала, собираясь с мыслями, а я попыталась вспомнить попадала ли мама когда-нибудь в поле моего новообретенного внутреннего зрения. Ничего не вспоминалось.

— Итак, как ты уже поняла, Грань — это магическая сущность всех возможных миров, их жизненная энергия. Все, что могло когда-то существовать, все, что есть сейчас и то, что когда-либо будет, это уже заключено в ней. Мы лишь проводники, благодаря заключенному в нас дару, который является частью ее силы. Соединяясь с Гранью, мы отдаем ей все наши мысли, чувства, переживания, информацию, опыт, все, что накапливаем за свою жизнь. Та с благодарностьюпринимает все и сохраняет для тех, кто придет позже. Для каждой Скользящей Переход индивидуален, здесь не может быть какой-то панацеи или строгих указаний. Единственное, чему я могу научить — это слушать себя, потому что весь секрет уже есть в тебе, заложен еще до твоего рождения.

Александра потянула мне за руки заставляя подняться. Встала сзади, положив мягкие ладошки мне на виски, и попросила:

— Закрой глаза, сделай несколько глубоких вдохов и посмотри на силовые линии, окружающие тебя. Видишь, они расположены особым образом: тянутся с севера на юг и с запада на восток, широко расходясь вокруг нас и постепенно сужаясь вдалеке. Где бы ты ни оказалась, ты никогда не потеряешься, везде будет так же, различие возможно только лишь в толщине этих линий, точка соединения которых и есть место Перехода. В каждом мире есть четыре точки истончения границы миров, следуй в любую из них и там тебя будет ожидать желанная встреча с Гранью.

— Но ведь, если все так просто, почему обычные маги не могут видеть место нахождения Грани?

— Ася, потому что для них эти линии всегда будут параллельны, они соединяются только для Скользящих, только в их голове, это часть нашего дара.

— Скажите, а как я тогда нашла точку Перехода в свой первый раз, как у меня получилось это сделать? Ведь понятия не имела куда ехать, но добралась точно в нужное место.

— Все просто, у нас есть потребность, зависимость, если хочешь, от Грани. Чем дольше мы с ней не соединяемся, тем сильнее чувствуем эту свою потребность, тем острее и болезненнее осознаем эту тягу. Можно даже довести себя до состояния сумасшествия, был у нас один такой случай. Зоуйи, девочка-птичка. Чудесный ребенок, любивший все живое и саму жизнь, — глаза Александры потемнели при воспоминании о неизвестном мне человечке, губы подрагивали, рассказывая о случившемся когда-то. — У нее уже было несколько удачных переходов, когда она повела ту группу во Флорию — мир огромных деревьев, ярчайших цветов и доверчивых животных, мир-зоопарк. Не знаю, что ее тогда отвлекло, как она смогла ошибиться, но вместо Флории открылся переход в Анд, сумрачным мир демонов. Ей удалось увести только нескольких человек, сама была сильно изувечена. Но там, на серой пепельной земле Анда остались семь малышей и пятеро взрослых. Зоуйи не позволила лекарям удалить шрам, разделивший ее лицо пополам, оставила как постоянное напоминание о своей ошибке, стоившей так дорого. Она отказалась от своего дара, заточила себя в собственном доме, в одиночестве, как в тюрьме, позволяя лишь приносить ей пищу и воду. Никакие уговоры не помогали, она боролась со своей тягой, запрещая даже думать о возможности встречи с Гранью. Психика не выдержала, мы потеряли ее.

— Она умерла? — все же уточнила я, заранее предполагая ответ.

— Погибла во время пожара, который, по слухам, сама и устроила. Я рассказала тебе эту историю не для того, чтобы ты каждый раз дергалась во время Перехода, опасаясь совершить ошибку, а для того, чтобы понимала, насколько сильно мы зависим от Грани. Она манит нас к себе, зовет, и устоять перед этим нет никакой возможности. Тогда на Земле ты просто следовала этому зову и таким образом нашла переход.

— Александра, а разве во время прохождения через завесу так легко ошибиться? Я вот, когда проходила, то думала только о том, чтобы Райна утащить подальше от этих тварей, значит, могла тоже попасть куда-нибудь не туда? — почему-то эта мысль раньше не приходила мне в голову, а сейчас, угнездившись там, показалась мне довольно пугающей. Конечно, Скользящая преследовала иные цели, когда рассказывала свою историю, но это не помешало мне задуматься более серьезно над предстоящим событием.

— Могла, но не попала. В твоей голове твердо сидела уверенность в том, что ты должна провести своего друга на Лидию. Этого достаточно, чтобы открылась нужная дверь. Ошибка возможна только в случае, когда что-то сбивает концентрацию на цели путешествия. А такое случается крайне редко и в основном только у учениц.

— А какая она для вас, Александра?

— Она для меня как водопад. Я помню, в детстве мы ездили с родителями на водопады, меня от них наверно пару часов не могли оторвать, — женщина мягко улыбалась, вспоминая далекие мгновения прошлого. — Вот и Грань я вижу такою же — быстрая стремительная вода, тугими струями, падающая с небес, едва прикрытая туманом из взвеси мельчайших капелек. Она волшебна… Когда я делаю первый шаг, то вся эта масса обрушивается на меня сверху, захлестывает так, что начинаю захлебываться. Следующий шаг и вот я уже в толще воды, окруженная таинственными водными обитателями. Полное отсутствие звуков и множество картинок вокруг, каждая из которых и есть какой-то иной мир, надо только потянуться к нему, дотронуться рукой и тогда тебя затянет внутрь, словно в омут, яростно и неумолимо. Главное заставить свое тело подавить все инстинкты самосохранения, заставить отдаться этой стихии и не сопротивляться.

— А если не получится отдаться стихии? — со странным волнением спросила я. Скользящая так эмоционально описывала процесс перехода, что я невольно представляла себя там, захлебывающуюся, влекомую мощными потоками, уносящими меня в гущу стремнины.

— Тогда ничего не получится, проход не будет открыт.

— И все? Никаких ужасов, типа, ты навсегда останешься между мирами, призванная бесплотным духом обитать там бесконечно долгие столетия в ожидании избавления, — произнесла я, придавая голосу зловещие нотки. Женщина заливисто рассмеялась, а потом, округлив глаза и вытянув вперед руки, перекосила рот и произнесла:

— Да, ты превратишься в ужасное привидение и будешь высасывать жизнь у всех, кто осмелится зайти в Переход после тебя. У-ааа!!!.. Ой, дорогая, ну какая же ты выдумщица! Ничего страшного с тобой не случится. Как я уже говорила, единственное, что грозит Скользящей — это вероятность попадания в другой мир, который может оказаться отнюдь не дружелюбным.

— А понять хороший это мир или плохой?

— Для этого тебе придется очень долго наблюдать за новым миром через Завесу. К сожалению, только так и никак иначе. Именно поэтому не многие из нас решаются быть первопроходцами, мы слишком уязвимы в первые моменты, после открытия Перехода, защиту установить не представляется никакой возможности, потому что для слияния с Гранью мы должны быть полностью ей открыты, никаких щитов, физических или ментальных, никаких охранных оберегов. Еще бы в идеале и одежду бы снять, — Александра сделала многозначительную паузу и выразительно приподняла брови, следя за моим лицом, которое медленно, но верно, вытягивалось от удивления.

— В смысле снять? — непонимающе переспросила я.

— А знаешь ли ты, что в древности Скользящие проскальзывали через Грань именно без одежды, может из-за того, что сейчас мы наряжаемся как курицы, переход дается нам так трудно. Кто знает?

— А кто-нибудь пробовал? Ну, без одежды…, — я тут же живенько представила, как после неудавшейся попытки открыть переход домой, разоблачаюсь и уже голышом пытаюсь прошкрябаться через плотное розовое желе, коим предстает передо мной подружка Грань. Кажется, это должно стать довольно впечатляющим, особенно, если учесть, что на дворе не май месяц и переохлаждение с кучей пупырышек мне обеспечено точно. Больше всех «обрадуются» на Земле какие-нибудь заплутавшие путники, под ноги к которым вывалится полуживая, задубевшая моя обнаженная натура.

— Конечно, пробовали, Ася. Чего мы только не пробовали за свою жизнь, но, видимо, слишком уж измельчал наш дар со временем, поэтому теперь после открытия прохода мы чувствуем себя совершенно выжатыми, а ведь когда-то было наоборот, опять же, если верить древним преданиям.

— Значит, это не поможет… — задумчиво протянула я, даже не зная огорчаться или радоваться этому. Наверно, неплохо было бы иметь запасной козырь в рукаве на случай неудачи, пусть и такой сомнительный, как демонстрация своих прелестей всему лесу и хорошо бы только одному лесу.

— Нет, увы. А ты уже примеряешься, как будешь возвращаться домой? — собеседница лукаво улыбнулась мне, показывая, что разгадала мои мысли.

— У меня уже время поджимает, иначе там мои родные начнут бить во все колокола, да и проблемы с учебой мне итак гарантированы, — пришлось признать очевидное.

— Я поговорю с Алтеей, если у меня получится договориться с Гранью, то она сможет подстраховать тебя при переходе.

— Это было бы здорово, — почувствовала некоторое облегчение от слов Александры, когда ты не один, все же как-то намного спокойнее, тем более, если рядом тот, кто старше, опытнее и мудрее.

— А сейчас давай мы с тобой немного поучимся прислушиваться к собственным ощущениям, — радостно сообщила мне Верховная сестра, вновь приобнимая меня сзади. Она обхватила меня своими маленькими ручками, скрестив свои ладони на моей груди в районе солнечного сплетения. — Ты хорошо чувствуешь свой источник, но пока не умеешь полностью от него отключаться, отдаваясь дару Скользящей, а это немаловажное условие. Ты доверяешь мне?

— Доверяю, — слегка удивилась заданному вопросу я, пытаясь через плечо увидеть выражение лица Скользящей. Та была серьезна и сосредоточена, словно готовилась к какому-то важному действу.

— Тогда не сопротивляйся мне сейчас, позволь тебе помочь. Так мы учим наших девочек лучше понимать себя и свою суть. Закрой глаза и сосредоточься на своем источнике, — я тут же последовала указаниям своей наставницы, предвкушая новый интересный опыт. Мой источник, переполненный энергией Лидии, щедро раскидывал вокруг себя блики света. Неожиданно от ладоней Александры пошло приятное тепло, согревающее кожу в местах соприкосновения. Сначала с источником ничего особенного не происходило, но через минуту, он словно сошел с ума. Разноцветные нити закручивались, расползались, вились, рождая ощущение, что кто-то сматывает их постепенно в один плотный, тугой клубок. И этим кем-то была Скользящая. Постепенно все силовые нити были уложены на нужные места, и в это время случилось странное, бело-сине-зеленоватый сгусток вспыхнул ярким золотым пламенем, превращаясь в маленькое яркое солнышко, сияющее в моей груди. Свет слепил меня, но не было никакой возможности оторвать от него взор. Так вот что видел Райн в момент моей встречи с Алтеей тогда у озера, вот почему он сказал, что я похожа на солнце.

Любование красотой живущей внутри меня начало сменяться ощущением пустоты, желанием немедля, сейчас же ехать, лететь, бежать туда, куда, гудя и вздрагивая, звали упругие силовые нити, соединяющиеся где-то за горизонтом. Я почувствовала острую необходимость быть там, где ждет меня она, та, что вложила в мою душу кусочек своей собственной души, моя сестра, подруга, мать — моя Грань. Тело само напряглось в объятиях наставницы, порываясь начать свой путь, не медля ни секунды и не думая о последствиях.

— Тааак, все, достаточно! — раздался громкий окрик Александры и клубок, сплетенный внутри меня, распался на множество разных нитей. Вместе с ним пропала невыносимая тяга, влекущая меня вдаль. — Ты должна запомнить это состояние, такая концентрация на твоем даре поможет при переходе, даст возможность вам слиться и стать единым целым.

— Но, если должно быть вот так, то как же я смогла пройти на Лидию в тот раз? Ведь ничего подобного не чувствовала, мечтала только уйти подальше от тварей, которые высасывали жизнь из моего друга, — ошарашено уставилась на Скользящую, постепенно успокаивая бешено бьющееся сердце.

— Наверно, об этом стоит спрашивать не у меня, дорогая моя. Возможно, у Грани на тебя какие-то особые планы, — загадочно улыбнулась мне в ответ мудрая женщина.

Оставшееся время мы потратили на то, чтобы заставить меня создавать хотя бы некоторое подобие того клубка, который так легко получился у Верховной сестры. И, хотя она меня успокаивала, тем, что дело не в моей бездарности, а только лишь в опыте, которого за ее плечами было «выше крыши», но я была расстроена практически нулевым результатом. Мне никак не удавалось слиться с источником настолько, чтобы полностью подчинить его себе, мы существовали как две отдельные субстанции, одна из которых, только позволяла использовать себя для нужд другой, но не более того. Наши взаимоотношения мне напомнили о бабушкиной кошке Кляксе. Это угольно-черное своенравное создание позволяло себя гладить только тогда, когда она сама этого желала, в любое другое время она просто ускользала из рук, недовольно постукивая хвостом обо все, что находилось в непосредственной близости. Вот так же было и с источником, как только я покушалась на что-то большее, чем это мягкое снисхождение, он просто переставал меня слушаться. Договориться не получалось.

— Ася, вот ты знаешь, мне кажется, что ты слишком сконцентрирована на достижении результата, — наконец, вынесла свой вердикт Александра, изучающее оглядывая меня с ног до головы. — Вот, когда, дышишь, ты же не прилагаешь никаких усилий, просто делаешь вдох и выдох. Вот так же должно быть и тут, все должно происходить как бы само собой.

— Я не понимаю. Просто не понимаю этого, — удрученно помотала головой и сжала виски ладонями. От титанических усилий, предпринятых мной, слегка разболелась голова, пришлось заставить маленьких зеленых змеек целительной магии, отправится в маленькое путешествие с целью приведения в порядок данного, столь важного, органа. Скользящая продолжала наблюдать за тем, как я занималась самолечением. Одна минута и все, никаких болевых ощущений. Вот если бы все мне давалось так легко.

— Удивительно, то, над чем мои юные ученицы бьются неделями, а то и месяцами, у тебя получается с удивительной легкостью, а то, на что у них уходит буквально несколько часов, встает для тебя настоящей проблемой. Если бы у нас было больше времени, хотела бы я иметь возможность изучить твой феномен.

— А я феномен? — ох, уж это неистребимое желание быть особенной, единственной в своем роде, сколько душ погубило оно, кто знает? Сладко заныло под ложечкой. Неужели во мне есть что-то такое, чего нет у остальных Скользящих? Почувствовала, как над головой пробивается нимб, а за спиной вяло шевелятся крылья.

— Ну, феномен, конечно, громкое слово. Просто хотелось бы понаблюдать, как идет процесс становления сил не у маленькой девочки, а у взрослой сформировавшейся личности. Неплохо было бы какую-нибудь научную работку провернуть, сравнить плюсы и минусы позднего становления дара, проверить потенциалы, предельные возможности…

Нимб свернулся, крылья опали. Меня собирались записать в подопытные кролики, а еще ни один кролик не стал знаменитостью, если не вспоминать про вымышленного героя из произведения Льюиса Кэрола. Как правило, все подопытные кролики плохо кончали. Или правильно говорить заканчивали? Ох, ну куда меня повело, уже и пошлости в мою несчастную голову полезли. С тоской подумалось о Райне, который обещал вернуться сегодня, и не просто вернуться, а с вполне такой определенной целью. Уж не поэтому ли мне грезятся эти несчастные кролики?

Настала пора возвращаться, Александре требовалось время на сборы в дорогу, а я торопилась в гостиницу в надежде, что мой мужчина уже примчался туда, дико соскучившись. Все обратную дорогу посвятила именно рассмотрению данной темы, представляя, чего бы такое-разэтакое хотела сотворить с ним, пользуясь неограниченным доступом к телу и полной безнаказанностью.

Но, по возвращению домой, меня ждало разочарование. Райн еще не приехал. Зато приехал Марко, для того, чтобы попрощаться. С ним связался Вал и предложил хорошую работу по сопровождению торгового каравана, выезд намечался на завтра. Парень был доволен тем, как сложились обстоятельства, поскольку последние дни во дворце, он был предоставлен сам себе и в основном бил баклуши, да занимался изучением уклада королевской жизни. Тот оказался совершенно чужд авантюрной душе Марко, непонятен и даже раздражающ. Поэтому, когда поступило предложение Вала, никаких сомнений не возникло.

Неожиданно вспомнился наш трудный путь в Мараву и сердце сжалось от волнение за друга. Тот, словно уловив мой настрой, сгреб меня в охапку и неторопливо стал рассказывать о чистках, которые повально велись по всем основным дорогам Лидии, о том, сколько нечисти удалось положить доблестным воякам, засидевшимся в последние годы на своих квартирах, о том, что у него еще есть в запасе амулет, созданный мной для защиты от магического воздействия. Я понимала, что он просто успокаивал меня, но была безумно благодарна за эти слова, они вселяли надежду, что эти чудесные васильковые глаза не исчезнут из моей жизни.

— Ты помнишь, что обещала мне еще поездку к тебе в гости? Так что не вздумай уехать раньше времени. Чтобы дождалась моего возвращения, поняла?

— Конечно, глупый мальчишка, куда я денусь? Для того, чтобы я отсюда сбежала раньше времени, небо должно упасть на мою влюбленную голову, не иначе, — попыталась отшутиться, выбираясь из его объятий.

— Ну, если, вдруг, небо все же упадет, ты постарайся дождаться меня. Хорошо? — как-то очень серьезно попросил парень, заглядывая мне в глаза. Он хочет о чем-то предупредить меня или просто таким образом сформулировал просьбу? Хороший вопрос… Попыталась найти ответ в васильковых глазах, но их как-то подозрительно быстро отвели в сторону. Черт!

Роза усадила нас за стол, настояв на том, чтобы Марко перед отъездом отведал ее очередное лакомство, буквально только что рожденное в стенах ее волшебной кухни. Тот посопротивлялся лишь для вида, недолго и весьма неубедительно, глазами буквально пожирая поднос, который радовал изобилием и испускал сводящие с ума ароматы. Хозяйка, как обычно оказалась выше всяческих похвал.

Проводив Марко, навестила Изю, чтобы угостить друга и заодно полюбоваться на его симпатию. Ну, надо сказать, что вкус у моего коняшки был хороший. Арсиха, нет, арсючка, тьфу, как же называть арса женского рода? В общем, лошадь, была покрыта тоненькими защитными пластинками с едва заметным рыжеватым отливом, она смело могла гордиться длинной гривой, заплетенной в множество косичек и хитрющими темными глазюками. Рыжуха ревниво поглядывала на наши взаимные нежности с Изей из своего стойла, иногда недовольно вздыхая. Ну, а ты как хотела, девочка, я этого ретивого хлопца раньше тебя себе отхватила, теперь, либо терпи мое присутствие, либо не лезь к моему арсу. Рыжая, словно уловив мою мысль, задрала морду вверх и так нагло сделала мне губами: «Пффф!». Вот ведь нахалка! Изя разомлел от счастья, когда еще из-за него будут девочки ссориться.

Вечером Райн так и не приехал, попробовала связаться с ним мысленно, но мне только сердито буркнули в ответ, что пока заняты. Затолкала поглубже родившееся чувство обиды, ну, занят человек, а тут лезут не вовремя. Ведь это же ничего не значит, всякое случается. Убеждать пришлось себя долго, особенно, когда пыталась заснуть в холодной пустой постели. У меня даже мелькнула мысль пореветь немного, но ее быстро отмела, как недостойную. Я же, типа, сильная.

А ночью меня разбудили прохладные руки, скользящие по моему телу, легкими касаниями мягко пробуждая во мне желание, стирая тревоги ушедшего дня, заставляя тонуть в чудесных ощущениях любви и нежности. Горячие губы, оставляющие дорожки трепетных поцелуев в самых сокровенных местах, на самых заповедных тропах. Я пребывала в каком-то странном состоянии, где-то между сном и явью, вроде бы понимала происходящее, но словно плыла в каком-то дремотном тумане. Будто бы смотрела со стороны на два тела, тесно сплетенных между собой: пальцами, руками, бедрами, дыханиями и сердцами. Будто бы откуда-то издалека слышала глубокие вздохи, взахлеб и жадно, тихий ласковый шепот, куда-то на ушко, пробивающий до самого естества, рождающий слабость под коленками и текучую негу в темнеющем взгляде, и редкие протяжные всхлипы, гасимые требовательным ртом: «Еще! Еще! Громче, для меня, кричи!». Будто бы видела издалека закушенные губы, напряжение широкой спины, страстные ритмичные движения крепких бедер, охваченных кольцом стройных ног, и судорожно сжатые пальцы, хватающиеся за все, что попадется, оставляющие следы на дышащей влагой загорелой коже. Меня медленно, но верно присваивали себе, утверждаясь в своем праве быть здесь, во мне, моим.

Глава 24

Он еще спал, смешно выпятив нижнюю губу, такой близкий и желанный, что казалось, будто мое сердце и прочие органы переполняются миллионами пузырьков любви, которые лениво плавают по венам, будоража кровь, лопаются внутри меня, щекочут и пытаются вылезти наружу. А я, вся такая пузырьково-воздушная, лежу и никак не могу насмотреться на своего мужчину. Опять эти тени под глазами, морщинка между бровей и похудевшее, чуть осунувшееся лицо. Ох, нет на него Розы, чья стряпня живенько бы вернула утерянные килограммы и здоровый цвет лица.

После очередного пересчета ресничек (каюсь, грешна, но, надо же проверить доставшееся хозяйство) заметила, как ленивая улыбка расползается по его лицу.

— Любуешься? — чуть хриплым со сна голосом, пробормотал он, так и не открывая глаз.

— Любуюсь, — не стала отрицать очевидное.

— Нравлюсь? — ехидный уголок слегка пополз вверх, чуть приоткрывая губы.

— Нравишься, — покладисто согласилась я.

— Тогда целуй срочно, — все так же, не открывая глаз, вытянул губы трубочкой и забавно почмокал ими воздух.

— Прямо срочно-срочно? — не могу удержаться от тихого смеха.

— Нет, ну, что за женщина! Совершенно не слушается. Целуй, говорю! — льдистые глаза в притворном возмущении уставились на меня. — Вот так всегда… Все приходится делать самому.

Театрально повздыхав и сокрушенно покачав головой, Райн неожиданно резко дернулся в мою сторону, подмял под себя и, зависнув надо мной, опираясь на локти, поцеловал. Глядя глаза в глаза… долго… именно так, как этого больше всего хотелось сейчас. Ну, что, утро, кажется, задалось!

Спустя некоторое, довольно продолжительное время, я была извлечена из растерзанной нами, в процессе проявления чувств, кровати и направлена легким шлепком по попе прямиком в душ, со словами:

— Мы ужасно опаздываем, давай скорее собирайся.

Мило так, еще час назад мы никуда не опаздывали, а сейчас придется собираться в спешном порядке. Когда я позволила себе полюбопытствовать, куда это мы так торопимся, мне сообщили, что нас ждет официальный обед во дворце с Его Величеством Себастианом. Господи! Вот ведь счастье-то привалило бедной девушке…

Когда встал вопрос одежды, мы оба довольно скептично осмотрели весь мой небогатый гардероб. Райн рассеяно почесал макушку со словами: «А вот об этом я как-то не подумал». Из нарядов у меня в наличии имелся только один, но зато какой! Эльфийское платье с текучим узором. Просто для сегодняшнего события, пожалуй, это было слишком круто, но больше ничего подходящего у меня не было. И тут нас спасла Роза, которая, узнав о возникшем затруднении, буквально потащила меня в одну из комнат на верхнем этаже. Оказывается, у хозяйки гостиницы есть дочь, и (о чудо!), она приблизительно моего размера и роста. Пока я пыталась представить, как у такой великанши может вырасти столь миниатюрное дитя, Роза вытаскивала из шкафа какие-то разноцветные одеяния. Отобрав несколько более-менее вменяемых вариантов, представила, как буду в них закорячиваться на своего Изю. Полагаю, что будет довольно занятное зрелище, только занятное, увы, не для меня. С тоской оглядела разложенное богатство: красивые ткани, строгие линии кроя, изящные вышивки, если бы было время, с удовольствием покрутилась бы перед зеркалом и повоображала, но сейчас надо было делать выбор, а с этим у меня были трудности.

— Роза, а в чем ваши дамы ездят на арсах? Есть какие-то специальные платья или они в брюках? — выдала я неожиданно пришедшую в мою голову мысль.

— Есть такие платья, но они вряд ли подойдут для обеда с королем, моя дорогая, — мягко улыбаясь, великанша извлекла из недр шкафа довольно любопытную вещицу. Первое, что бросалось в глаза — совершенно замечательный цвет, кофейный с бронзовым отливом. По сути это даже не было платьем как таковым. Спереди короткий многослойный подол едва доходил до середины бедра, постепенно удлиняясь по бокам и заканчиваясь небольшим пышным шлейфом, таким образом, ноги спереди оставались почти полностью открытыми. Как вы понимаете, мини в этом мире не приветствовалось, поэтому в комплекте шли узкие брючки светлее основного наряда на пару-тройку тонов. Верх был довольно консервативен, наверно, чтобы при скачке из декольте ничего не вывалилось ненароком, рукава амазонки (условно назовем это одеяние так), доходили до локтей и заканчивались роскошным кружевом, которое украшало и верх платья. По-моему все довольно строго и изящно, ничего лишнего и попробуйте сказать, что это не платье и что оно не подходит для предстоящего весьма сомнительного предприятия. Теперь, главное, влезть во все это дело, а то я тут немного успела поправиться за последнее время.

Влезть удалось! Даже грудь почти идеально легла в уготовленное ей жизненное пространство, ну, оставался там небольшой люфт, парочка сантиметров свободы, но будем считать, что это для интенсивного дыхания. Мало ли разволнуюсь, часто и глубоко задышу от переизбытка чувств и переживаний от встречи с Его Величеством. Надо признаться, что брючки довольно плотно облегают мои бедра, скорее напоминая лосины, но мне совершенно не стыдно, благо, что ноги ровные и стройные. Сюда бы еще ботфорты мои на высоком каблуке, вообще бы отпад был, но придется обойтись привычными сапогами.

Я оглядела себя в зеркале и осталась чрезвычайно довольна увиденным. Только вот с волосами надо было что-то делать, привычный хвостик смотрелся довольно жалко на фоне подобной красотищи. Но и тут Роза не подкачала. Огромные руки оказались на удивление ловкими и умелыми, несколько движений, куча незаметных шпилек и вот уже мои волосы подняты в высокую прическу, дольно удачно сочетающуюся с выбранным нарядом. Немного косметики и я перестаю себя узнавать. Такая строгая, отстраненная красота. Мне впервые подумалось о том, что и я могу быть красивой, осталось только получить подтверждение увиденному в одних, удивительно прозрачных глазах.

Ты долго молчишь, внимательно осматривая меня с ног до головы, так долго, что я начинаю испытывать чувство неловкости. Неужели ошиблась и выгляжу нелепо? Не успеваю до конца расстроиться, когда ты делаешь несколько быстрых текучих шагов навстречу и проводишь слегка подрагивающими длинными пальцами по кружеву на моей груди.

— Мне так повезло… Из всех женщин всех возможных миров, я нашел самую красивую, — и столько благоговения в этих словах, что чувствую тесноту в груди, а в горле комок. Ты прижимаешься лбом к моим волосам, аккуратно, стараясь не испортить прическу, и выдыхаешь. — Не хочу никуда ехать, хочу остаться здесь.

— Так, давай, никуда не поедем? — предлагаю я, чувствуя, как утренние пузырьки продолжают куролесить в моей крови, заставляя сердце выстукивать сумасшедший ритм. Мой мужчина сегодня тоже одет особенно, элегантный костюм: немного зауженный пиджак серебристо-серого цвета, лилейно-белая рубашка с воротником стойкой, черные брюки, начищенные до блеска сапоги. Он волнует меня, как никогда.

— Надо ехать, должны прийти известия от Александры, кроме того, завтра состоится бал, нам придется на нем присутствовать, а, чтобы ты не чувствовала себя неловко, необходимо тебе подробно рассказать что и как делается на подобных мероприятиях. И мы с тобой уже бессовестно опаздываем, — с тяжелым вздохом произносит Райн, отодвигаясь чуть в сторону.

— Ну, что ж… Тогда в путь! — бодро восклицаю я, стараясь скрыть разочарование, но мне это плохо удается.

Райн понимающе улыбается и, взяв мое лицо в ладони, прижимается к губам в коротком поцелуе.

Изя слегка прибалдел от моего внешнего вида, и всю дорогу до дворца посылал мне восторженные картинки, суть которых сводилась к тому, что он даже не подозревал, что я могу быть такой красоткой (ага, очень приятно такое слышать) и как он горд, что меня пригласили к самому королю.

Мы довольно быстро добрались до широкой дороги, поднимающейся вверх на холм, туда, где стремился ворваться в заоблачную даль королевский дворец. Вновь поразилась тому, как искусно было сделано здание и какое впечатление производило, и чем ближе мы к нему подъезжали, тем сильнее становилось ощущение благоговения. Захватывало дух.

Чтобы попасть во дворец, необходимо было проехать, через основные ворота, где находится пропускной пункт. Охрана, одетая в темно-синие камзолы, расшитые золотой нитью, и голубые береты с черными пером неведомой птахи, поприветствовала Райна вежливыми поклонами, а меня внимательно осмотрела, не скрывая своего любопытства. Полагаю, что была удостоена такого внимания скорее из-за того, что вояки не знали, как реагировать, то ли я дама знатных кровей, перед которой не мешало бы и шляпу снять, то ли всего лишь содержанка, церемониться с которой не стоит даже в присутствии представительного кавалера.

Когда магом была предъявлена какая-то бумага с кучей печатей, передо мной тут же вежливо раскланялись и предложили проехать на охраняемую территорию. Значит, официоз начался, ну, посмотрим, что нас ждет дальше.

Огромный двор перед зданием был разделен на отдельные сектора. Центральная его часть представляла собой небольшую площадь, вымощенную все теми же квадратными желтоватыми плитами, справа возвышалось что-то типа альпийской горки, только в данном случае, это что-то можно было смело назвать целой горой. Она была покрыта самыми разнообразными цветами, растениями, мхами, кое-где декоративно украшена булыжниками, между которыми игриво журчал тоненький ручеек. Левая часть двора была отдана под сад со скульптурными композициями, причем, неизвестно чего там было больше, деревьев или скульптур из белоснежного камня. В общем, все было на самом высоком уровне, чистенько, миленько, стерильненько.

Дав возможность обозреть местные достопримечательности, Райн, кивнул в сторону широких ступеней, ведущих ко входу во дворец, приглашая меня спешиться. С невозмутимым выражением лица, изображая, что просто ну, каждый божий день посещаю обеды всевозможных королей, подъехала к указанному месту и невольно проследила взглядом, как ловко маг соскочил со своего арса. Эх, красив, стервец! Вот сейчас бы нам с моим коняшкой не опозориться на глазах у местной челяди, застывшей в ожидании прибывших, около распахнутых дверей, украшенных какими-то безумными гербами. Но Изя, казалось, тоже проникся величественной обстановкой царившей вокруг, иначе как объяснить, что вместо привычного плюханья на мостовую с поднятием кучи песка в воздух, арс, преисполненный достоинства, неторопливо опустился на камни, стараясь не испортить мою амазонку.

Мысленно поблагодарила Изю за столь удачную парковку и, подхватив двумя руками шлейф платья… величаво сползла с седла на мостовую. Итить! Попыталась подняться, но шлейф, зацепившийся за край седла, спружинил и тут же вернул меня обратно на пятую точку. Стало не столько больно, сколько обидно, да и не май месяц, камушки-то холодноваты. Кинула взгляд на слуг, мучительно старавшихся сделать вид, что не замечают странную девицу раскорячившуюся у входа, и только в этот момент заметила руку, протянутую мне с целью оказания первой не медицинской, но чрезвычайно необходимой помощи.

— Чудо, ты мое! — раздался тихий шепот, и через секунду я взмыла вверх и была водружена на собственные конечности. После чего меня отряхнули легкими касаниями, чмокнули в макушку и, подхватив под локоток, потащили по лестнице на встречу с королем. Причем, жесткая фиксация руки была произведена, скорее в целях обеспечения моей собственной безопасности. Мало ли споткнусь еще ненароком и трындец тогда моей роскошной амазонке.

Влекомая Райном, пролетая мимо людей и дверей, сделала попытку сконцентрироваться, чтобы понять, кто же там представлен на этих самых гербах, столь гордо сиявших при входе. Однако, при такой скорости, с которой любимый тащил меня в царственную столовую, у меня было чрезвычайно мало возможностей для рассмотрения нюансов. Поэтому, когда мне почудилось, что с герба на меня грозно зыркнул стельх хамовитого вида, только мысленно прошептала: «Изыди!» и увлеклась рассмотрением красот дворцовых залов, через которые мы курсировали.

Дааа, посмотреть было на что! Казалось, вот, что могло быть придумано человеческим (и не только) гением самое яркое, кичливое и безвкусное, все собралось в стенах этого величественного сооружения. Фосфорицирующие краски тканевых обивок без стыда соперничали с кричащими драпировками стен и тошнотворной позолотой аксессуаров. Надо будет отпроситься у Его Величества и в тубзике глянуть, зуб даю, что там не только краны золотые, но и бидэ с унитазами инкрустированы алмазами. Ух, как гадко!

К концу долгого пути, кажется, даже глаза начали слезиться от безумства чьего-то вкуса, вернее, его отсутствия, тошнить не начало только потому, что мы уже прибыли. Двое слуг в ливреях, с нелепо завитыми волосами (судя по бедности убранства, отнюдь не париками) низко поклонились нам и, упершись обеими руками, с явным усилием, надавили на громадные позолоченные двери. Те, словно нехотя, начали раскрываться, демонстрируя вполне приличное нутро просторных апартаментов. Судя по спокойной палитре, царившей здесь, и довольно потертому внешнему виду мебели и прочих аксессуаров, безумный декоратор просто не успел еще добраться до этого места или у него просто кончились деньги, что более вероятно. Еще бы, с таким размахом начать!

Посередине просторной гостиной был накрыт круглый стол довольно внушительных размеров. Пока там присутствовали только столовые приборы, но, сколько же их там было! Кроме нас в комнате больше никого не наблюдалось, поэтому у меня оставался шанс на побег, для этого резко вывернулась из захвата Райновых пальцев и попыталась сунуться обратно в коридор, пока оставалась щелка в дверях. Однако маг был на стороже и, поймав меня буквально на излете, вновь подтащил поближе к себе и пугающему столу. Ну, зачем вот, скажите мне, необходимо столько ножей, вилок и ложек? Ведь всю свою жизнь прекрасно обходилась одним экземпляром каждого из этих предметов и казалась себе весьма культурной особой. У нас всякий, кто пытается разрезать кусок мяса ножом, тут же автоматически переходит в раздел интеллигенция, а тут такое…

Двери за нашими спинами с легким стуком закрылись, отрезая все пути отступления, пришлось выдохнуть и попытаться поверить в то, что сумею справиться с азами дворцового этикета. Райн, улыбаясь, притянул меня к себе и заголосил мне на ухо:

— Сеееб, ну прости за опоздание! Мы старались приехать как можно быстрее, честное слово!

В начале ничего не происходило, но через пару десятков секунд раздалось копошение в углу комнаты, где зашевелился гобелен, слегка кривовато висящий на стене и символизирующий великолепную победу, какого-то далекого и весьма смазливого предка нашего Себастиана, над необычайно крупной лайей. Вот из-за этого своего предка и выкарабкался наш король, слегка покрытый паутинкой и выглядящий так, словно недавно выбрался из кровати: не брит, помят и под вчерашним хмельком.

— Ваааше Велииичество! — осуждающе протянул маг, выпуская меня из рук, видимо, полагая, что при короле я постесняюсь драпать. Ну, в чем-то он был прав, пришлось приосаниться, расправить шлейф платья, сдуть локон, выбившийся из прически, созданной Розой, и принять слегка скучающий вид. Эх, жаль свистеть не получается.

Король явно оценил мои достижения, потому что округлил глаза, застыв с раскрытым ртом. Видимо, мужчина хотел оправдаться за свой внешний вид, но по пути, в самом начале извлечения звука, заметил мою разряженную персону. Да, я такая! Грудь невольно подалась вперед, вот оно! Вот для чего были нужны эти несколько сантиметров простора в лифе амазонки — для глубокого вдоха и зрительного увеличения грудной клетки. Надолго меня не хватило, сдулась через десяток-другой секунд, но осталась вполне довольна произведенным эффектом. И чего этот гад лыбится? Ну, тот, который мой любимый, и все-то он понимает, и все-то он замечает, повыделываться не дает.

— Ася! Я даже не сразу тебя узнал. Ты выглядишь просто потрясающе! — наконец, сообщил Себ, теша мое и без того раздутое нынче самолюбие. Слегка порозовев от удовольствия и поиграв бровями, даже умудрилась немного подзабыть, как я обижена на этого венценосного товарища за его нелепые подозрения. — Вот увидев тебя на балу, наверно, подумал, что за неизвестная красавица нас посетила.

— Спасибо, — нервно вякнула я, приседая в некотором подобии книксена, мысленно отхлестала себя по щекам: «Аська, это он сейчас елей и патоку тут разливает, а сам скоро тебя государственным врагом номер один объявит, пока ты тут уши-то развесила! Ишь, как смотрит, наверняка решил бдительность усыпить».

— Ээ, Вашество, ты мне тут девушку не смущай, тем более не твою, а лучше сообщи строго по форме, чего ты по тайным ходам ползаешь в таком непотребном виде, когда должен сидеть, терпеливо ожидая нашего приезда? — Райн нахмурил брови, демонстрируя суровое лицо, но уголки губ, подрагивающие чуть ли не на каждом втором слове, выдавали его хорошее настроение. Себастиан сделал кислую мину и со стоном упал на ближайший к нему стул.

— Вот ты, мой друг, бросил меня вчера на растерзание этим своим Луням, Артам и подлым эльфам, а они ведь сразу же бросились меня спаивать, — пожаловался король, шмыгнув носом и уставившись на нас глазами несчастного щенка, умоляющего о сочувствии. — Попробуй это, отведай то, может, лучше вот это подать на балу? И вот, я просыпаюсь с утра в одной кровати с двойняшками, в обнимку, в одном нижнем белье, причем все были в таком же виде. Можешь себе представить мое потрясение? А ведь я совершенно равнодушен к мужскому полу. Был… раньше…кажется…

— Мой друг, можешь быть совершенно уверен, эти двое не могли воспользоваться твоей беззащитностью, поскольку они специализируются исключительно на дамах. Ну, специализировались… раньше… Так, ладно, потом спросим у них, может они расскажут, как ты оказался с ними в одной кровати. Про твой внешний вид понятно, осталось неясным только от кого ты там прятался?

— Так вы все не ехали и не ехали. Меня начали атаковать советники, чтобы я думал об организации завтрашнего бала, а я сегодня вообще думать не могу! Потом эти девицы, все утро падающие в обморок прямо на меня из всех щелей, почему-то совершенно не одетые. Уже белый день, а они все в пеньюарах по коридорам носятся. Куда только их отцы смотрят, не понимаю? Пришлось найти местечко и затаиться тут в ожидании вашего приезда, — продолжил плакаться мужчина, косясь на строгого мага.

— Прятался, значит? — столь же хмуро уточнил тот, а я попыталась спрятать улыбку, низко опустив голову, отчего прическа тут же угрожающе начала перемещаться в сторону пола, пришлось задавить все проявления эмоций и закрепить голову в вертикальном положении, возвращая тем самым свою мобильную прическу на нужное место. Вот не догадалась ее лаком закрепить капитальненько.

— Угу, — легко согласился глава Лидии, подпирая щеку ладонью, отчего стал еще больше напоминать несчастного щенка, осталось только маленько слюны попускать для антуража.

— Очень по-взрослому, Себ. Ооочень.

— Нууу, как уж получилось, Райн. Вот знаешь, узнать, что, возможно, ты нетрадиционной ориентации, потом бегать по дворцу от докучливых советников, когда ты не то, что бегать, ходить-то с трудом можешь, поймать парочку голых девиц, с ног до головы обрызганных какими-то вонючими духами. Все это оказалось невыносимым для отпрыска королевской династии, мы же люди трепетные, нежные, нам нельзя так волноваться… Да, признаюсь, струсил и спрятался.

— Ладно, раз мы основные вопросы выяснили, значит, можем уже приступать к обеду? А то мы с Асей и позавтракать не успели, — расплылся маг в широчайшей улыбке, усаживаясь на свободное место, справа от грустящего Себастиана, мне же ничего не оставалось, кроме как почтить своим присутствием оставшийся стул, соответственно слева от Его Величества.

Огромный стол был сервирован на троих, но казалось, что на весь двор. По звуку колокольчика, двери, дававшие нам возможность уединения, раскрылись и в апартаменты хлынула вереница слуг с блюдами, закрытыми металлическими блестящими колпаками. «Серебряные поди!», — с легкой неприязнью подумала я, страшась содержимого этих самых тарелок, сейчас ведь каких-нибудь неведомых тварей нанесут, а Ася мучайся, ешь.

Пока стол заполнялся всевозможными закусками, слуга снял крышку, и перед моим носом появилось нечто веселенькой расцветочки, лежащее аппетитной, но маленькой горкой посередине огромной тарелки. Мужчины внимательно следили за моей реакцией. И чего они ждут? Дама начинает первой? Мальчики решили меня проэкзаменовать?

Оглядела стол со щемящей тоской. Справа от меня находилось белоснежное полотенце на блюдце, потрогала его и поняла, что оно влажное и чуть теплое, рискнула предположить, что это для рук. Под одобрительным взглядом Райна, занялась вытиранием верхних конечностей, так, идем дальше. Передо мной стояла стопка тарелок, на вершине которой находился вожделенный салат. Справа от нее лежали ножи и ложка. Если с ложкой было понятно, то с ножами сложнее, один для мяса, второй, для рыбы, а третий самый маленький? Будем считать, что для всех остальных нужд. Теперь вилки… Их было шесть. Шесть! Ну, вот зачем так усложнять себе жизнь, а? Тааак, самая маленькая, лежащая отдельно рядом с чайной ложкой, мной была опознана, как десертная. Ту, которая была чуть больше, я определила под закуски, самую большую — под мясо, среднюю — для рыбы. Оставались вилки самые извращенские на вид. Одна меня больше всего порадовала: три зубца, правая сторона волнистая, а на левом краю сделан четвертый зубец, который больше напоминает открывашку для бутылок. Ну, не буду же я, в самом деле, пивко тут открывать? Еще одно примечательное творение, широченное в основании и с шестью зубцами так же не вызвало у меня никаких ассоциаций. А вот последняя вилочка, скорее всего, полагалась для разделки морепродуктов, потому что имела один зубчик более массивный и острый, как раз, чтобы вскрывать всякиепанцири. Схватила нож и вилку для закусок и выжидательно замерла над салатиком. Есть-то будем?

— Всем приятного аппетита, — возвестил Райн, довольно щурясь, словно мартовский кот, и оба мужчины, тут же последовали моему примеру. Кажется, первый экзамен выдержала, значит, если и опозорюсь во время завтрашнего приема, то не сильно.

Некоторое время мы провели под вежливое, едва слышное постукивание столовых приборов, отдавая дань искусству местного повара. Еда волшебным образом таяла на языке, оставляя на нем пряный, слегка сладковатый вкус. Я блаженствовала ровно до того момента, как Его Величество не порадовал меня живейшим монологом о правилах поведения на приеме во дворце. От неожиданности и содержательности, даже закашлялась, пришлось отхлебнуть того, что было налито в один из пяти бокалов, баррикадой вставших на пути к ряду закусок. Это, чтобы я их меньше съела? В бокале оказалось довольно приятное красное вино, в меру терпкое и с легкой кислинкой. А Себ тем временем, продолжал свой рассказ, к которому честно пыталась прислушиваться в перерывах между приступами кашля.

Итак, все действо начинается после обеда, прибывшие, шествуют по красной дорожке парами, осыпаемые лепестками цветов и пожеланиями благоденствия. Народ набивается в центральную бальную залу, после чего застывает в молчаливом ожидании появления короля. Тот, совершает круг почета по периметру бальной комнаты (при этом всем присутствующим настоятельно рекомендовано молчать, опустив глаза к полу) и удаляется в смежное помещение с двумя входами-выходами, где занимает свое место на самом настоящем троне. Далее мажордом, в порядке титулованности, объявляет сиятельных гостей и те, особым шагом (раз-два-три-поклон) заходят в комнату, где восседает Его Величество, дабы припасть к его стопам. После краткого приветствия, пара удаляется через вторые двери, возвращаясь в бальный зал. Вот такой получается конвейер. Далее король выходил к подданным и зачитывал свою вступительную речь, коротенько так, на часик, после чего бал объявлялся открытым. Первый танец, под милым названием муатон, начинал сам король со своей дамой, для которой данный момент становился просто несколькими минутами славы. Поскольку дамы у Себа пока не было, место оказалось вакантным, а значит, становилось понятно, почему полуголые тетеньки все утро так и сыпались к ногам Себастиана.

Все это, конечно, было прекрасно, но у меня возникла стойкая уверенность в том, что пока дождешься окончания всей этой катавасии, на танцы точно уже никаких сил не хватит, а дамы будут бороться уже не за кавалеров, а за сидячие места на кушетках и за нюхательную соль. Интересно, а Себу самому не тошно от такого церемониала? Не поленилась спросить.

— Ася, понимаешь, так было заведено столетиями и не мне это менять. Надо уважать традиции своей страны, — глубокомысленно изрек мужчина, с громким хрустом вскрывая панцирь какой-то твари. Ага! С вилочкой я угадала. Как вы понимаете, случилась смена блюд и теперь прямо мне в глаза с тарелки пялилась какая-то неведомая зверюшка красного цвета. Скептически оглядев ее, и изучив действия своих соседей по столу, принялась за экзекуцию, ну, подумаешь, брызги летят, и хвост из тарелки выскочил, зато какое нежнейшее мясо под этим панцирем, ммм…

— Но какой в этом во всем смысл? Ты этих людей, наверно, уже всех в лицо знаешь за столько лет, все твои речи и обещания они слышали уже не по одному кругу. И зачем мучиться каждый раз таким длинным представлением, если можно сразу объявить танцы, — продолжала любопытствовать я. — Ведь ты же король, ты все можешь, значит, тебе изменить церемониал — раз плюнуть.

— Ой, Ася, да пробовал я уже поменять, меня Совет чуть живьем не съел. Неуважение к памяти предков, расстройство подданных, то, се. В общем, махнул рукой и терплю раз в пару-тройку месяцев.

— Ясно, а я зачем нужна на этом балу? — решила уточнить на всякий случай, вдруг, мне будет доверена какая-нибудь секретная миссия. Ну, там врага разоблачить, заговор раскрыть, а то как-то однообразно стала проходить моя жизнь на Лидии, никаких тебе смертельных опасностей, погонь и схваток, ведь так и расслабиться могу, а мне нельзя, мне еще обратно ехать же.

— Мы решили, что ты, Ася, будешь со мной бал открывать, — огорошил Его Величество меня. И улыбочка еще на лице такая гаденькая, предвкушающая милое развлечение за мой счет

— Это шутка, да? — с трудом проглотив кусочек нежнейшего мяса, вставший поперек горла, полюбопытствовала я. Однако, судя по лицам моих визави, это не было шуткой. — Да, ладно…? Я и танцевать-то не умею. Ребята, ну, вы что? Бал завтра, а я даже понятия не имею что там надо делать, да, я же от смущения умру, все ноги оттопчу, в обморок грохнусь.

— Понимаешь, тут какое дело, — протянул Райн, совершенно игнорируя мои попытки откреститься от предстоящего позора. — У Себа сейчас не очень устойчивое положение, ему приходится лавировать между основными политическими силами. Открытие бала — это почти официальное объявление фаворитки, поэтому сейчас идет закулисная борьба. Чью девочку подложат Себу в постель, у того появится реальный шанс перетянуть на свою сторону союзников. Все же любовница короля — это один из самых высоких статусов, если еще и девушка окажется умненькой и сможет нащупать рычаги воздействия на главу государства, то это же просто мечта. У нас было слишком мало времени, чтобы разобраться в ситуации, поэтому пока приходится играть на чужом поле, с завязанными глазами. Ты — гостья короля, темная лошадка, пока они будут прощупывать почву, узнавать, откуда ты выплыла, под шумок мы провернем тоже парочку своих дел, узнаем, кто на что готов пойти. В общем, ты оказалась идеальным вариантом и нашей палочкой-выручалочкой.

Что-то вся ситуация начинала мне все меньше нравится, мальчики в своих игрищах решили использовать меня, как подсадную утку. Неприятно. Нет, оказать содействие я не против, только неужели нельзя было хотя бы поинтересоваться моим мнением, попросить о помощи, наконец. Все было сделано в обидной, ультимативной форме, типа, они решили и баста.

Нервно застучала пальцами по столу, что было расценено слугой, как требование о смене блюд. Перед моим носом водрузили, исходящий соком кусок мяса в обрамлении каких-то запеченных овощей. И хотя, я уже была довольно сыта, но удержаться от того, чтобы попробовать эту вкуснятину, не смогла.

Пока ела, обдумывала ситуацию. Я могу, конечно, обидеться, дескать, не так попросили, хотите использовать и все такое… Однако тогда, они могут встать в позу или, еще чего доброго, ответно огорчиться и отправить меня обратно к Розе. Тогда все самое интересное пройдет мимо, а то, что завтра будет на балу увлекательно, я даже не сомневалась. Придется, конечно, пережить несколько минут позора в танце, но зато потом начнется самое интересное. Неожиданно поняла, что думаю о предстоящем бале уже с определенной долей предвкушения и азарта. И была еще одна причина по которой готова была согласиться на предложенную роль — Лавиния! Она непременно будет присутствовать на мероприятии, а я ужасно хочу увидеть ее. Возможно, я мазохистка, но не могу отделаться от навязчивого желания воочию лицезреть эту красу и последить за реакцией Райна на нее.

— Что я должна делать? — придя с собой к согласию, поочередно смерила взглядом эти две нагловатые физиономии, застывшие в ожидании моей реакции.

— Ха! Ну, что я тебе говорил? — довольный Райн, даже выскочил из-за стола, заставив слугу шарахнуться в сторону от неожиданности, каким чудом, тот не уронил поднос, лично для меня осталось тайной, настоящий профессионал. Маг потирал руки в предвкушении, победоносно глядя на Себа. — Я говорил, что моя девочка не сможет удержаться, чтобы не поучаствовать в этом, а ты не верил. Не справится, испугается!

Не понял! Этот вот небритый похмельный товарищ считал, что я не потяну отведенную роль? Да, сейчас! Вот только назло тебе, из кожи вылезу, а сыграю.

— Так что я должна делать? — уже более настойчиво потребовала ответа от мужчин, после того, как маг вернулся на свое место и занялся поглощением очередного мясного шедевра.

— Ты должна изображать наивную, чуть глуповатую девочку. Те, кто попытаются тебя прощупать должны быть уверены, что новая фаворитка бесхитростна и поддается чужому влиянию, тогда они попытаются склонить тебя на свою сторону. Надо попытаться запомнить все лица, что они тебе будут предлагать, какие фамилии называть.

— Значит, я буду шпионить?

— Что-то типа того. Но ты должна помнить, что если мы начнем игру, то надо будет довести ее до конца. Ты можешь отказаться, но должна это сделать сейчас, — Райн серьезно посмотрел на меня, ища на лице сомнения или страхи. — Твою безопасность буду обеспечивать я и еще два мага, кроме того, оденешь свой амулет защиты от магического удара и амулет, скрывающий твои магические возможности. Ты должна казаться самой обычной девушкой, пришедшей из другого мира вместе со мной. По легенде, ты мне помогла в своем мире и в благодарность, я решил показать Лидию.

— Амулет защиты? Есть вероятность нападения? — по спине пробежался легкий холодок, мне пока было трудно представить себя без защиты моих щитов, когда есть вероятность того, что кто-то захочет сделать мне бо-бо. К хорошему привыкаешь быстро.

— Мы просто не хотим рисковать, Ася, — влез в разговор Себ. — Не думаю, что на тебя кто-то будет покушаться, потому что смысла в этом нет никакого, но лучше подстраховаться. У тебя получаются отличные амулеты защиты, поверь мне, я проверил на собственной шкуре. Спасибо тебе за это и за готовность помочь.

Обед шел своим чередом, а меня посвящали во все местные таинства. В процессе удалось выяснить стратегически важную информацию о том, что широкая вилка с кучей зубцов предназначена для мелкой рыбешки в томатном соусе, а вилка, напоминающая открывашку, — для спагетти, одним краем подхватываешь, на волнистую часть укладываешь, наматываешь и вот оно — счастье.

Что касаемо танца, в котором мне предстояло завтра блеснуть, по заверениям обоих мужчин, он был довольно простым и напоминал нашу игру в ручеек. После обеда нам предстояло потренироваться торжественно выхаживать под музыкальное сопровождение целого оркестра. Интересно, как они себе это представляют? У меня уже сейчас платье по швам трещит, а спустя еще парочку блюд, никакими силами уже не выкорчуешь меня из-за этого стола. В очередной раз мысленно поблагодарила родителей, от которых мне достался отменный метаболизм, позволяющий особенно не следить за количеством потребляемой пищи, но даже он уже перестал меня спасать. Точно застряну при переходе!

Мои друзья попытались так же обрисовать сложившуюся политическую обстановку, чтобы на балу я только изображала милую дурочку, а не являлась ей на самом деле. Как выяснилось, Совет состоял из 10 представителей: по одному человеку от каждой из 7 Гильдий, в том числе и от наури (местных куртизанок, мило, да?), оставшиеся места занимали выборные представители. Если Гильдии самостоятельно решали, кто будет защищать их права в Совете, но остальные три товарища выбирались путем голосования среди лэрдов — сливок Лидийского общества — крупных землевладельцев. К настоящему моменту в высшем органе государственной власти сформировалось ядро, чрезвычайно активно лоббировавшее собственные интересы. Конечно, как полагается, имелась и оппозиция, которая вела свои закулисные игры, предпочитая действовать исподтишка в силу своей слабости и малочисленности. Кроме того, имелся еще тот самый таинственный кукловод, устроивший исчезновение Себастиана и подмену его на Шварца. Все завтрашнее действо имело целью понять кто на чьей стороне, связан ли кукловод с какой-нибудь из противостоящих сторон, будет ли продолжать вести подрывную деятельность сейчас, когда все вернулось на «круги своя» или затаится до лучших времен.

— Скажите, а разве во дворце никто не заметил возвращение Себастиана? — задала я вопрос, который уже давно посетил мою голову. — Неужели никто не понял, что король изменился как-то резко за одну ночь?

— Конечно, многие были в недоумении, расстройстве, но лицедейство давно стало второй натурой людей, которые стоят у власти, поэтому, справившись с первыми эмоциями, все сделали вид, что ничего особенного не случилось. Мы затаились и наши враги тоже. Каждый ждет первого хода противника. В этом смысле предстоящий ежегодный бал весьма нам на руку, поскольку может подтолкнуть наших визави к более активным действиям.

— А зачем вам все это нужно? Себ, вы же можете разогнать весь Совет, набрать новый и делать все, что заблагорассудится, — выразила я свое недоумение, приканчивая совершенно очаровательный воздушный десерт со вкусом клубники.

— Увы, за годы моего отсутствия, был проведен ряд законов, значительно ограничивающих королевскую власть, и, соответственно, расширяющий возможности Совета. Из-за собственной непопулярности у народа и знати, за которую стоит поблагодарить того самого безвестного кукловода, в данный момент я не могу ничего изменить в свою пользу. Поэтому единственный выход из ситуации — искать рычаги воздействия, договариваться, заключать союзы. В данный момент я скорее номинальная фигура, но мы это обязательно исправим уже в ближайшем будущем! — пафосно закончил свою речь Себастиан, пристально глядя мне в глаза, видимо, пытаясь оценить, прониклась ли я важностью предстоящего события.

Конечно, я прониклась, поэтому сразу же поспешила его заверить, что сделаю все, что в моих силах, ради достижения общей цели. Но судя по всему, сделала я это с таким повышенным энтузиазмом, что король как-то очень подозрительно покосился на меня, а Райн, прикусив верхнюю губу, старательно боролся со смехом.

Вот в такой дружественной и непринужденной обстановочке и прошел мой первый в жизни официальный обед. «Ох, ну зачем я столько съела-то?» — эта была единственная мысль на протяжении следующего часа, пока меня вытаскивали из-за стола, транспортировали в бальный зал, где старательно принуждали к физической нагрузке в виде танца.

Оркестр, состоящий из десятка музыкантов, уже ожидал нас на своих боевых позициях. Как только была дана команда, под высокими сводами дворца полилась красивая мелодия. Сразу же поразила просто бесподобная акустика зала, благодаря которой возникало ощущение, что музыка обволакивает меня со всех сторон, словно в каждом углу и стене помещения находятся мастерски скрытые динамики.

Мне показали откуда будет начинаться движение, какую позу надо принять и что из себя будет представлять танцевальный шаг.

Рука у Себастиана, аккуратно сжимавшая мои пальцы, с широкой крупной ладонью, шершавой и сухой, скорее подходила для руки землекопа или воина, нежели для отпрыска королевской семьи. Ладонь рассказывала, что жизнь этого человека сложилась не так уж просто, что он многое пережил и испытал на своем пути. При всей неприязни, возникшей во мне в связи с недавним нашим разговором, не могла не отметить черты, которые мне импонировали в этом мужчине: уверенный умный взгляд, горделивая осанка, крепкое рукопожатие, умение быть и простым и сложным одновременно и, не смотря ни на что, честность. Его Величество открыто сообщил мне о своих подозрениях, хотя в его интересах было промолчать и незаметно отслеживать мои действия. А еще… он бы мог стать замечательным другом, этот странный король, если бы этого захотел, если бы этого захотела я.

Когда вся еда, поглощенная за обедом, во мне более-менее утряслась, в голове уже успел сложиться рисунок танца, которым нам предстояло открывать бал. Как мне и обещали, ничего сложного: тупо ходить по залу особым приставным шагом, периодически выходя на середину и образуя ручеек, через который каждая пара поочередно совершала быстрый пробег. Сразу резко вспомнился детский сад и показательные выступления перед толпой родителей с демонстрацией достижений деточек, сбивающихся не только с ритма, но и просто выпадающих напрочь из танца в момент прохождения около огромных зеркал актового зала.

Надо признаться, что по прошествии обучения, я чувствовала гордость за себя любимую и с оптимизмом смотрела в завтрашний день, кажись, не опозорюсь. Ну, хотя бы в ручейке.

День клонился к вечеру, и пришла пора возвращаться, да и подготовку к балу никто не отменял. Очень хотелось завтра выглядеть просто сногсшибательно. Понятное дело, что соперничать по красоте с Лавинией я не смогу, но быть на высоте вполне мне по силам.

— Совсем из головы вылетело! А ты и не спрашиваешь, Ася, — обвиняюще произнес Себастиан, который вызвался проводить нас до арсов. — Утром пришло сообщение от Главы Скользящих, что ей удалось пройти через Грань в твой мир. Это означает, что в ближайшие дни маги смогут решить твою проблему.

— Значит, я скоро могу вернуться домой? — неверяще спросила я, испытывая смешанные чувства. Одновременно радость, от того, что все, наконец, закончится и тоску от того, что, скорее всего, придется на какое-то время расстаться с Райном. Тот, каким-то шестым чувством уловил мое смятение, поймал мою руку своей и нежно погладил пальцы, а в голове раздался любимый голос с нотками легкой печали: «Все будет хорошо, верь мне».

— Сможешь, как только бунтовщики будут уничтожены, Александра тут же сообщит об этом, — обнадежил меня Себ, знаком давая команду слугам, чтобы те привели наших арсов.

Все прощания уже были закончены, когда неожиданно во двор дворца влетел всадник в черном плаще, на порядком взмыленном скакуне. Молодой человек, с ног до головы покрытый дорожной пылью, соскочил со своего арса и тут же преклонил колено перед Себастианом, приветствуя того, а затем обратился к Райну:

— Это срочно, Арахн.

— Иди в кабинет, мы сейчас придем, — скомандовал маг, поворачиваясь ко мне. Не требовалось никаких слов, чтобы понять, сегодняшний вечер мы проведем порознь. Холодком по коже прошлось разочарование, но я смогла найти в себе силы улыбнуться, глядя в прозрачную глубину льдистых глаз.

— Прости, моя хорошая… Завтра будь готова, я пришлю за тобой карету, а сегодня тебя проводит охрана, — произнес он, привлекая меня в свои объятия. Вдохнула его тепло и уткнулась носом в крепкое плечо, скрытое от меня несколькими слоями одежды. Его руки скользили по моей спине, утешая, а губы мягкими поцелуями ласкали мои волосы. — Мне так жаль, Асенька, но это очень важно, поверь. Я не могу сейчас уехать.

«Вот так же он скажет, когда ты соберешься возвращаться на Землю», — мелькнула в голове непрошенная мысль.

— Все хорошо, Рай, я понимаю. Увидимся завтра, — старалась говорить бодро, но чувствовала, что получается не очень достоверно. Меня еще раз крепко обняли и, обхватив ладонями лицо, прижались в жадном поцелуе. Все…, мыслями он был уже там, с тем запыленным человеком, назвавшим его именем Арахн.

Я возвращалась домой под конвоем двух стражников в полнейшем расстройстве, только добродушный Изя пытался меня растормошить, делясь впечатлениями о королевских конюшнях и надменности их обитателей.

Желание напиться с Розой до чертиков удалось подавить только неимоверным усилием воли и мыслью о том, что с похмелья я вряд ли смогу заниматься шпионской деятельностью, а подводить своих друзей — самое последнее дело.

Глава 25

И вот я стояла перед зеркалом, которое отражало совершенно не меня. Если вчерашняя амазонка сумела изменить мою внешность довольно основательно, то платье, созданное руками эльфийских портных, превратило меня в другого человека, да человека ли? Лично я себе казалась настоящей эльфой. Не знаю, какие чары были наложены на это творение искусства — глубокого винного цвета с каскадом серебристых звездочек, совершающих бесконечный космический танец на подоле моего платья — но казалось, что я стала значительно выше ростом, намного стройнее и изящнее. В голову упорно лезло сходство со статуэткой. Оказалось, что у меня имеется красивая грудь, слегка выпирающая над лифом платья, точеная талия, за которую мне самой хотелось подержаться, и округлая плавная линия бедер. Кажется, девочка превратилась в женщину. Не забыть бы еще раз поблагодарить Лесса за его подарок!

На этот раз Роза решила уложить волосы на одно плечо в довольно сложном плетении, закрепленном маленькими бутончиками розочек, открывая линию шеи лишь с одной стороны. Нарочитая легкость, даже небрежность прически на контрасте со строгим силуэтом платья, добавляли мне шаловливости, дерзости, полностью отражая мое внутренне состояние. Сегодня мне хотелось быть смелой, раскованной и, возможно, чуточку сумасшедшей. Я полагала, что холодной красоте соперницы смогу противопоставить только одно, свою непосредственность.

Розитта удовлетворенно оглядела меня с ног до головы и одобрительно прищелкнула языком, кажется, она тоже была согласна с тем, что ее подопечная выглядит просто отпадно. Вместе с каретой, уже ожидавшей меня внизу, из дворца были доставлены украшения — колье и браслет из серебристого металла с множеством маленьких искристых камушков в виде звездочек, подозрительно смахивающих на наши бриллианты. Это был подарок от Райна, не первый, после моего любимого Изи и верного кинжала Камы, но не менее важный. Мой мужчина думал обо мне, выбирая это украшение для сегодняшнего бала, он касался его руками, он хотел меня порадовать.

Для амулетов, которые должны были защищать меня и экранировать мою магию, подходящего карманчика не нашлось, пришлось заталкивать оба камушка, благо, что они по размеру были довольно маленькими, в декольте, да-да, именно туда, куда вы и подумали. Камни слегка холодили мне кожу, постепенно впитывая тепло моего тела. Через пару минут почти перестала их ощущать, главное только низко не нагибаться, а то мало ли что.

Карета, ожидавшая меня была поистине царской, судя по всему, ее на время позаимствовали у Себастиана, все равно тот по дворцу шастает, никуда ехать не собирается, да и надо легенду про королевскую фаворитку поддерживать опять же. Исходя из своей роли, я должна приехать вся такая помпезная, поди, еще и Себ лично выйдет встречать.

Стоп! Если мне придется быть дамой короля, то я же не смогу лишний раз приблизиться к Райну, да что там, даже посмотреть в его сторону, изображая пламенную страсть к Его Величеству. Если я буду занята, то кто будет спутницей Райна на балу? Мне даже напрягаться не пришлось, чтобы предположить возможную кандидатуру, ведь в глазах всего двора они по-прежнему оставались женихом и невестой. Совершенно не женственно и некультурно выругалась, осквернив стены роскошной кареты. Не полегчало.

Всю дорогу гнала прочь эту назойливую мысль, не хватало, чтобы какая-то Лавиния испортила мне предстоящее развлечение. Кажется, к концу пути мне удалось-таки убедить себя, что прежде чем расстраиваться, стоит все же оценить ситуацию на месте, а не накручивать себя попусту.

Дворец сиял великолепием, уже на подступах была слышна музыка и шум множества голосов. На подъездных дорожках столпилась вереница прибывших гостей, терпеливо дожидающихся своей очереди на выгрузку. Однако, к моему немалому удивлению, мое средство передвижения, даже не сделав попытки притормозить, быстро доставило мою персону прямо к центральной лестнице, покрытой красной дорожкой (оу, пойду сегодня по ковровой дорожке, это признание!). Оказывается в том, что я оказалась в роли королевской фаворитки, есть и свои положительные стороны.

Карета остановилась, выглянула, чтобы понять порядок своих действий и была весьма удивлена открывшимся зрелищем: по лестнице семимильными шагами несся Его Величество, разодетый в пух и прах с щенячьим восторгом на лице. Мамочка моя! Что это его так перекосило? Ах, да! Он же влюблен в меня. Приосанилась, поправила платье, постаралась успокоить бешеное сердцебиение, ну, с Богом!

Дверца распахнулась и я, насколько это возможно величаво, выползла наружу, с благодарностью принимая предложенную Себастианом руку. Восторг от моего прибытия по-прежнему сиял на лице короля широченной улыбкой.

— А вы не переигрываете, Вашество? — едва слышно прошептала я, склоняясь перед мужчиной в легком поклоне.

— Ничуть, моя дорогая, — дурацкая улыбка сменилась другой, тягучей и соблазняющей — улыбкой опытного покорителя женских сердец. Он был настолько убедителен, что даже у меня, защищенной толстой броней чувств к совершенно другому мужчине, екнуло сердечко. Кажется, нынче мне предстоит испытать на себе всю мощь королевского обаяния. — Вы сегодня просто обворожительны, Асиена, глаз не отвести. Вы будете жемчужиной сегодняшнего бала, уверен в этом.

Мою руку поймали сильные пальцы, увлекли за собой на встречу теплым и нежным губам. На мгновение мы замерли. Я — в легком смущении от приятности этой ласки, Себ, внимательно следящий за моей реакцией с лукавым прищуром карих глаз и целая толпа придворных, ставших свидетелями нашей трогательной встречи. Да, он был хорош, этот стервец, а уж как блистательно играл! Неожиданно подумалось, что, если бы мы встретились с этим мужчиной в какой-нибудь другой жизни, то я бы могла и не устоять перед его обаянием.

Потупив свой взор в слегка преувеличенном смущении, попыталась вытащить ладонь из царственных пальцев, те медленно, словно нехотя выпустили ее, чтобы подхватив меня под локоть, прижать его плотнее к себе. «Готова?» — буквально одними губами проговорил Себ, заглядывая мне в лицо. Кивнула в ответ, чувствуя, как меня накрывает новый адреналиновый поток. Игра начинается, господа!

Мы двинулись вверх по лестнице, провожаемые десятками глаз. Чего в них было больше — любопытства, зависти, презрения — я не знаю, но мне казалось, что моя спина стала настоящей мишенью для этих кинжальных буравящих взглядов. Именно в этот момент отчетливо поняла для себя, что никогда не хотела бы жить здесь, среди этой роскоши и показухи, обуреваемая таким огромным количеством человеческих страстей. И где, черт возьми, Райн? Почему я не чувствую его присутствия и поддержки?

Дворец встречал нас красивым цветочным декором (кажется, для этого бала пришлось разорить не одну оранжерею) и нестройным гулом голосов гостей. Тут и там прохаживались парочки, наряженные, видимо, по последней моде, крикливо и вычурно, полностью сливаясь с окружающей безвкусицей внутреннего убранства помещения. Дамы обмахивались веерами, кокетливо строили глазки всем мужчинам, находящимся в непосредственной близости к ним, кавалеры выпячивали грудь, втягивали животы и сыпали остротами. Едва завидев короля в сопровождении со мной, гости тут же растекались в приторно-слащавых улыбках и глубочайших реверансах и поклонах. Отовсюду слышались комплименты, причем, львиная доля доставалась, как ни странно мне. Хотя, если поразмыслить, ничего странного. Необходимо было зарабатывать очки у новой любимицы короля. Насколько продлится пребывание этой непонятной чужеземки на вершине власти неизвестно, но понравиться ей будет совершенно не лишним, даже очень и очень полезным. Тем паче, что Его Величество всеми силами демонстрировал свою необычайную влюбленность в мою персону. Жесты, прикосновения, улыбки — оплетали меня клубком сладчайшей ваты, окутывали дымкой непонятного возбуждения, заставляли испытывать странные эмоции. Я была мухой в паутине, чем больше ней находилась, тем сильнее прилипала.

— Себастиан, вы еще не устали? — наконец не выдержала я, наткнувшись на очередной пламенный взгляд мужчины, брошенный куда-то в район моего, внезапно ставшего роскошным, декольте. Смысл произнесенной фразы совершенно не вязался с выражением моего лица, поскольку мне приходилось подыгрывать Его Величеству, изображая страстную влюбленность томными взорами и манящими улыбками.

— В сложившихся обстоятельствах, Асиена, полагаю, имеет смысл вернуться к интимному обращению «ты». И да, я не устал. Более того, я наслаждаюсь происходящим в полной мере, — Себастиан обжег меня еще одним горячим взглядом, который задержался на моих губах намного дольше, чем это позволяли приличия. Ох! Как же я не сильна в подобных играх. Временами я начинала пугаться, что Себ и на самом деле имеет на меня какие-то виды, ну, или просто, таким образом, решил проверить мои чувства к Райну, соблазнить, пользуясь случаем. Боялась, что у меня не получается скрывать от окружающих свои истинные эмоции.

— Все хорошо, ты прекрасно держишься, — словно угадав ход моих мыслей, прошептал мужчина, склоняясь ко мне. — Осталось совсем немного, уже почти все гости съехались, скоро начнется официальная часть.

— А где Райн? Я его не вижу, — украдкой оглядываясь, задала я вопрос, тревоживший меня с момента прибытия.

— Сейчас прибудет, не переживай, он ездил за Лавинией.

За Лавнией? Она что, калека? Сама добраться не может или ей гордость не позволяет прибыть на бал в одиночестве? Я-то вот приехала и не развалилась. Тааак, Ася, тихо! Не начинай, это сейчас совершенно лишние эмоции. Неожиданно Себастиан развернул меня к себе, взяв мои руки своими ладонями, и требовательно посмотрел мне в глаза.

— А сейчас спокойно, не дергаясь, ты повернешься и поприветствуешь своего Райна с Лавинией. Ты будешь им мило улыбаться, трогательно прижимаясь ко мне, и будешь изображать, что тебе очень хорошо и весело. Ты поняла меня, Ася? Кивни, если поняла, они идут сюда.

Что мне оставалось делать, слушая Себа и не слыша его одновременно. Кивнула наперекор грохоту собственной крови в ушах, подкашивающимся ногам и не сглатывающейся слюне во рту. Это оказалось гораздо труднее, чем мне когда-либо представлялось. Повернуться и увидеть ее… рядом с ним… Ну же, Ася, ты же сражалась со стельхами, противостояла собственным убийцам, проходила через Грань, ну, должна же в тебе найтись хоть капелька силы и уважения к себе, чтобы выдержать и это. Не может не найтись!

— Здравствуйте, дорогой Себастиан, — раздался мелодично-певучий голос за моей спиной. С трудом раздвигая губы в сладчайшей улыбке, судорожно сжимая чуткие, понимающие пальцы короля, медленно повернулась навстречу Аматис своего любимого мужчины.

Вы спросите, какое первое впечатление возникло у меня, когда я взглянула на нее в реальной жизни? Как ни странно, в голову пришла старая, довольно глупая песенка: «Потому что нельзяяя быть на свете красивой такооой…».

Как же она была хороша! Настолько, насколько вообще может быть хорош человек, когда-либо ступавший на эту землю. Едва взглянув на нее, в тебе рождалась непонятная тяга, стремление поклоняться, быть рядом, дышать ей, неотрывно созерцать, улавливая мельчайшие детали, поражаясь тому, какую красоту может создать природа. Высокая, практически одного роста с Райном, с длинными светлыми волосами, отдающими серебром, в роскошном полупрозрачном платье персикового цвета, выгодно подчеркивающем легкое сияние нежной кожи. Она казалась просто нереально сказочной: эти летящие тонкие руки, зовущие изгибы длинной шеи, мягкие очертания груди, изящество стройной талии, охваченной мягкой драпировкой ткани, плавность движений.

Но самым потрясающим, конечно, было ее лицо: одухотворенное, неземное, почти божественно-прекрасное. Роскошные зеленые глаза, с чуть вытянутыми к вискам уголками, придававшими облику некоторое лукавство, темные, слегка изогнутые идеальные брови, бархатистые ресницы, трепетные крылья изящного носа, манящие коралловые губы, немного островатая линия подбородка. И этот взгляд… Уверенный, сильный, умный, осознающий собственное превосходство и уникальность. Она была совсем не проста, эта Аматис. И она пришла сюда показать всем, кто в доме хозяйка и кто должен по праву находится рядом с мужчиной, которого я считала своим…

Думаю, что ей тоже все это время не терпелось увидеть ту, которая провела столько дней и ночей с ее женихом, пусть и потерянным на долгие годы. Как умная женщина, она не могла не предположить, что мужчине будет довольно трудно устоять перед женщиной, которая все время рядом, близко, да, и воздержание играло против нее. Она пришла на бал во всей красе, чтобы у соперницы не осталось ни единого шанса, чтобы она знала свое место. Стоит ли сейчас упоминать, какой невзрачной и тусклой почувствовала себя эта соперница, та, что еще утром поражалась собственной привлекательности в отражении потемневшего с годами старинного зеркала в доме доброй великаншы? Пожалуй, промолчу об этом.

С трудом оторвав глаза от девушки (если на меня она так действует, то у мужчин от нее должно просто сносить крышу), ловлю виноватый взгляд Райна. Неужели проникся и раскаивается? Да, мой хороший, это был сильный удар, прямо под дых, куда-то туда, где бьется мягкое беззащитное Асино сердце. Как жаль, что нельзя использовать свои силы и мысленно донести до твоего сознания все, что я думаю по этому поводу, а лучше не мысленно, а вполне так осязаемо, любимой Розиной сковородкою. Как жаль, что нельзя отодрать эту псевдоэльфийку от твоего рукава и самой повиснуть там с надписью через всю грудь: «Ни одной заразе не трогать! Занято! Мое!». И сложно сказать, чего мне в тот момент хотелось больше: настучать магу по голове или утащить его в гостиницу в собственную кровать.

— Асиена, дорогая моя, разреши тебе представить нашу чудесную Лавинию Сумпезию Ланавиэр, представляющую в Совете Гильдию Артефакторов, — Себастиан вмешался в наше молчаливое противостояние взглядов с непосредственностью истинного короля. — Лавиния, а тебе разреши представить Асю, девушку из соседнего мира, которая так помогла нам всем. Надеюсь, что вы подружитесь.

Ах, ты ж Суспензия ты моя, кто ж тебе так подкузьмил со вторым имечком-то? Ишь, как тебя перекривило, когда его озвучили во всеуслышание. И да, конечно, мы подружимся, не-сом-нен-но!

Тем временем, Себастиан взял на себя труд ведения светской беседы, поскольку Райн, продолжал молчаливо хмуриться, изучая общую напряженную обстановку и прикидывая какие кары его ожидают в дальнейшем. Суспензия наслаждалась собственным превосходством над невыразительной землянкой, повиснув на локте моего мужчины, а я потерянно хлопала ресницами, пытаясь хоть немного прийти в себя. Продолжая одной рукой сжимать мои дрожащие пальцы, даря тем самым свою молчаливую поддержку, вторую Себ протянул навстречу Лавинии и томно выдохнул. — Позволь же мне, припасть к твоей нежной коже. Ты как всегда обворожительна.

Девушка мягко улыбнулась, вкладывая свою ладошку в протянутую руку мужчины, на краткие секунды озаряя нас каким-то волшебным светом. Да, что же это такое? Может, какая-то магия? Во мне боролись одновременно два чувства: немое восхищение и зарождающаяся ненависть. Отличное сочетание, очень такое женское.

— Благодарю тебя, Себастиан, ты как всегда очень добр ко мне, — пропела она в ответ, следя за тем, как король касается ее губами в приветственном поцелуе, слишком долгом и совершенно неподобающем, особенно в рамках той версии, что сегодня именно меня представляют в роли его новой фаворитки и именно в меня он влюблен. И кто у нас всю картину портит? А еще говорил, что я не справлюсь, вон, как самого-то переклинило. Сердито сжала пальцы Себастиана, побольней так. А нечего тут всяких теток лобызать, когда у тебя задание лобызать совершенно других теток!

Король тихо ойкнул и отлип от длани Суспензии, та, только полоснула по мне острым взором и тут же с хозяйским видом расположила обцелованную Величеством руку на предплечьи Райна. Вот ведь, наглая стервь! А довольная-то какая!

Не знаю, сколько бы продолжалось все это безобразие, но тут ко мне подлетела, неизвестно откуда взявшаяся Китти. Красное платье, выгодно подчеркивало все нужные места, удачно скрадывая угловатость и подростковость фигуры девушки, а смоляные волосы, особым образом уложенные в замысловатую прическу, делали ее выше и старше.

— Аська, как же я рррада тебя видеть! Совсем крррасотка стала, даже не сррразу тебя пррризнала. Думаю, ты или не ты, а потом Рррайна и Себа рррассмотрела, и поняла все. Пойдем скорррее к ррребятам, они обрррадуются! — нудлусска настойчиво увлекла меня куда-то в самую гущу нарядной толпы, невольно я потянула за собой короля, все еще державшего мою руку. Райн самостоятельно пошел за нами следом, к сожалению, не забыв захватить с собой Лавинию, намертво вцепившуюся в его темно-зеленый пиджак.

Такой вереницей мы проталкивались через довольно плотные ряды благоухающих, шуршащих и ярких тел, которые в скором времени должны были структурироваться и слиться в танцевальном действе. Мне улыбались и приветствовали со всех сторон, я автоматически отвечала тем же.

Ну, как же приятно встретить дорогие близкие лица во всей этой безумной человеческой круговерти! С трудом подавила желание броситься в их объятия и всех по очереди расцеловать. Арт и Лунь, Гидеон и Ганимед и Уайт — их неподдельная радость, дружеские прикосновения, незатейливые комплименты — это было именно «то, что доктор прописал». Они заставили меня вспомнить, зачем я здесь и дали возможность не зацикливаться на собственных переживаниях. Да, она красивей, да, вцепилась в Райна всеми когтями, да, она его официальная невеста, да, все хреново, но я-то не умерла еще, значит, буду бороться.

Оглянулась назад, туда, где со скучающим видом висела на моем мужчине Суспензия и туда, где льдистые глаза настойчиво искали мои, чтобы забрать в свой плен. Попалась! Исчез весь окружающий мир: размылся фоном, растворился разноцветными пятнами, истаял отдаленными звуками. Только мы напротив друг друга в молчаливом диалоге сердец: «Ты — мой свет, ты — моя жизнь».

Почему люди так быстро прощают своих любимых? Наверно потому, что подчас нам самим гораздо больнее от того, что что-то встало между нами и разделяет нас стеной, делая невозможным ласковое прикосновение, дразнящую улыбку, зовущий взгляд. Будь то обида, недопонимание, ошибка, нелепость. Не важно. Мы любим, а любовь есть прощение, и мы прощаем снова и снова.

— Кажется, пора начинать, — как-то не очень уверенно протянул Себастиан, оглядывая тоскливым взглядом цветастую толпу придворных. — И ведь с каждым годом их все больше и больше… Надо узнать, кто рассылает приглашения, и уволить к Единому за издевательства над королем.

Мы с Райном синхронно улыбнулись, услышав недовольное ворчание Его Величества, с трудом разрывая зрительный контакт. Надо вспомнить, зачем я здесь и какую роль должна играть, а эта игра в «гляделки», совершенно не способствует мыслительному процессу, более того, плавит не только тело, но и мозги.

Последовав тактике Лавинии, повисла на локте у Себастиана, придав лицу одухотворенно-восторженный вид, чем вызвала у своего партнера смятение во взоре, через пару секунд сменившееся лукавым озорством. Все правильно, пора начинать игру.

Погладила венценосный пиджачишко, попутно отмечая роскошную ткань, из которой тот был пошит опытной рукой портного. Интересно, если я заправлю за ухо вот этот непокорный вихор из шевелюры Вашества, это будет выглядеть совсем развязано или вполне прокатит за интимный жест влюбленной девушки? Уже было потянулась рукой, чтобы осуществить задуманное, но была поймана на середине пути. Мои пальцы мягко отстранили и как бы извиняясь, прижались к ним горячими губами. Темные глаза напротив предупреждающе блеснули. Так, Ася, перебор! Значит, никаких излишеств.

Наконец, церемониймейстер объявил о начале мероприятия и Себастиан был вынужден, оставив меня на попечении Райна (видели бы вы, как скривилась Суспензия в этот момент!), оправится на свое законное место на троне для проведения официальной части бала. И потянулась бесконечная шеренга Лидийских подданных под звонкие выкрики их родов и фамилий. Как объяснил тихим шепотом Уайт, меня пригласят пройти к королю вместе с Райном и Лавинией, поскольку именно он привел меня в этот мир, значит, является ответственным за мое пребывание здесь, ну, а Суспензия будет представлена, как невеста. И тут ничего не поделаешь, ведь официального объявления о расторжении помолвки не было.

Когда пришла наша очередь предстать под ясные очи Его Величества, первой была объявлена, конечно, эта чудесная парочка, мило кокетничающая прямо у меня на виду. Ну, с Лавинией все было понятно сразу, она все силы приложит, чтобы жених остался при ней, но вот поведение моего мага меня начинало настораживать. То он взгляда от меня отвести не может, то строит глазки этой мымре. Что за игру он ведет?

Когда эти двое промаршировали в зал для представления королю, объявили и меня, как гостью из мира под названием Земля. Стараясь не путаться в пышном подоле платья, гордо поплыла к трону, где умудрилась сделать довольно приличный книксен. Райн смотрел на меня, как мне показалось с гордостью, а вот Суспензия, кажется, тихонечко стравливала яд куда-то себе в ладошку, благоразумно прикрывшись веером от любопытных глаз.

Себастиан не поленился выползти из объятий со своего огромного кресла, украшенного всеми возможными атрибутами власти (кстати, на гербе его действительно оказались стельхи, мне тогда, на двери, совсем не почудились их гадкие морды), чтобы засвидетельствовать свое почтение, в очередной раз припав к моей ручке (мозоль скоро там будет), тем самым максимально повышая мой статус в глазах всего двора и доступно демонстрируя, кто в ближайшее время будет править балом в прямом и переносном смысле.

Итак, начало было положено, и мы, вроде бы хорошо с ним справились, дальше оставалось из обязательной программы только пережить танец, после чего появится возможность немного расслабиться и поесть. Да, да, все эти волнения поселили в моем животе чувство нарастающего голода, и я планировала разобраться с ним при первой же представившейся возможности.

Пока мы толкались среди тех, кто уже был представлен, меня порядком успели утомить все эти разговоры о погоде, природе, повышенное восхищение моим платьем, прической, украшениями и так далее, в зависимости от степени развитости фантазии того или иного представителя Лидийской знати. Но пока ничего интересного и достойного внимания я не находила, только праздный интерес и попытки заискивания перед королевской любовницей. Народ прощупывал почву, я хлопала ресницами и восторгалась их сомнительным комплиментам.

Ребята, заметив, что я начинаю закипать, умело отстранили от моего тела какого-то очередного любопытствующего и, взяв меня в плотное кольцо, дали время перевести дух. Как же тяжкооказалось быть королевской любовницей, и это я еще до постели не дошла!

— Когда нас будут кормить? — без обиняков поинтересовалась я Луня, старательно отводя взгляд от Райна, с кривой улыбочкой что-то нашептывающего Лавинии на ушко. Вот ведь, гад! И хотя я злилась на него, но меня не покидало ощущение, что маг был бы совсем не против оказаться поближе ко мне и поболтать с друзьями, но вот его спутница, приложила все усилия, чтобы держать его от нас на некотором расстоянии. — Мне срочно нужно заесть стресс и посидеть, а то я не смогу бегать в этом чертовом ручейке.

Оказалось, что кормить будут скоро, непосредственно перед началом танцев гостям предлагались закуски и легкое вино. Значит, я продержусь. Наверно продержусь, если эта Суспензия перестанет кидать на меня взгляды победительницы. И чего она так старается, не видит что ли, что я на самого короля замахнулась, на кой мне какой-то придворный маг, если тут венценосная особа имеется в наличии? Неужели заметила, как мы с Райном переглядывались? Не порядок. Или она в теме? Может быть, маг рассказал ей, что это только показуха, возможно, она уже знает о том, что планируется расторжение помолвки?

Наконец, Себастиан, уже с потухшим взглядом, выплыл в общий зал, отыскал в толпе меня и поманил пальчиком к себе. Ого! То есть мне трогать волосы нельзя, а ему пальчиком махать можно, какое вопиющее неравноправие. Изобразила на лице бурную радость и походкой от бедра прошагала к ноге властелина. Мы не гордые, особенно, если нас сейчас покормят.

То, что хорошо быть любовницей Его Величества я поняла уже сидя на кушетке с полной тарелкой всевозможных канапе и бокалом красного вина. Это все что мне досталось, благодаря тому, что мы с Величеством оказались самыми первыми у огромного стола с закусками, остальное было в миг сметено оголодавшими придворными. Выглядело это, я вам скажу, отнюдь не по правилам этикета. И я еще переживала, что не знаю для чего какая вилка? Тьфу.

Поискала взглядом своих друзей, не остались ли они с пустыми тарелками, я бы поделилась. Но ребята меня не разочаровали, все же опыт военных баталий и жизнь в криминальной среде выработали необходимые умения для того, чтобы позаботиться о себе самостоятельно и не пропасть в трудном деле добывания пищи. У каждого в руках было по громадному блюду с горою еды и вино, чтобы все это дело не шло посуху. Даже Суспензия отлепилась на время от моего мужчины (ну, надо же!) и весело похрустывала каким-то зажаренным морепродуктом.

Вино оказалось на удивление хмельным, или просто легло на благодатную почву моего нервяка, но к концу бокала я уже довольно комфортно чувствовала себя на этом празднике жизни, даже Суспензия перестала мне казаться такой уж гадкой, обычная влюбленная женщина, такая же, как и я, только краше раз в пять, подумаешь тоже. И Себ такой душка, ну, подозревает меня во всех грехах, ну, так ему положено же по должности, вон вокруг него какой гадюшник, после такого и родную мать будешь подозревать в государственной измене, а тут какая-то девчонка из другого мира.

Заметила как Себастиан склонил передо мной голову, громко прищелкнув каблуками сапог. Что? Уже танцевать? Да, запросто. Только чего-то канапе эти все как-то плотно улеглись в животике, корсетик поджимает, ладно будем грудью дышать, так даже эффектнее, вон как Вашество то зарумянился, когда случайно заострил свое внимание на моих, как там их… персях, короче.

В танце я была неудержима и хороша, вот прямо чувствовала это каждой своей клеточкой, ни разу не сбилась, ни за кого не зацепилась и всем улыбалась. Ай, да, Ася! И не надо на меня так подозрительно коситься и тыкать в бок не стоит, не пьяная я, просто хорошо мне.

После окончания первого танца немного настороженный Себастиан транспортировал меня к ближайшей скамеечке, после чего пригласил Лавинию на следующий танец, предварительно что-то просигнализировав бровями Райну. Не понравилось мое поведение? Ё-мое! А я так старалась.

— Ась, ты себя нормально чувствуешь? — тихонько спросил он, присаживаясь рядом со мной.

— Я себя прекрасно чувствую. А что, есть какие-то сомнения? — полюбопытствовала я, с наглой физиономией уставившись на мага.

— Просто ты такая веселая. Слишком веселая, на себя не очень похожа.

— Обычно я мрачная бука, да?

— Нет, обычно ты тоже веселая, но радуешься каким-то определенным шуткам, а сейчас просто не переставая глупо хихикаешь, — порадовал меня мужчина.

— Это все ваше вино виновато, мне от него так весело стало, — призналась я таинственным шепотом, притянув голову Райна за ухо поближе к себе.

— Вино, говоришь? Ну-ка… — маг извернулся, вытаскивая ухо из зажима, и неожиданно, приблизив нос прямо к моим губам, несколько раз глубоко вдохнул воздух. О! Он меня нюхает. Не удержалась и лизнула кончик его носа. Учитель сморщился и отодвинулся, стараясь выглядеть серьезным. — Ась, а ты знаешь, что кто-то решил тебя подставить?

— Подставить? — полюбопытствовала я, пытаясь кончиком пальца забраться в петлю на пиджаке мужчины, никак не выходило, вредная петелька не поддавалась.

— Тебе в вино кто-то подсыпал вполне такой безобидной травки, которая называется рума, — объяснял Райн, отдирая мою ручонку от своей одежды и с опаской оглядываясь по сторонам. Никак боится, что его Лавиния увидит.

— И что делает эта ваша рума?

— Она снимает все ограничения, человек начинает вести себя совершенно бесконтрольно — говорить все, что думает, делать, что душа пожелает — наступает период полного отсутствия критики, — терпеливо растолковывал мне маг, стараясь не замечать, как моя нога настойчиво поглаживает его сапог. — Кто-то очень сильно желал, чтобы фаворитка короля выставила и себя и его в очень неприглядном виде.

— Ты хочешь сказать, что я сейчас веду себя как полная дура? — изумилась я, заглядывая в любимые глаза. А я-то казалась себе звездою бала. Печалька…

— Нет, не как полная дура. Нам повезло, что ты маг. Эта травка полностью раскрывает свои свойства, только если ее попробовал обычный человек, каким ты и кажешься всем окружающим. Маги же благодаря естественной защите источника подвержены такому воздействию гораздо в меньшей степени. Поэтому у тебя сейчас есть только ощущение, что ты пьяна.

— Значит, еще не все потеряно, да? — прислонилась к крепкому плечу и, уткнувшись носом в родную шею, подышала там выразительно. Чудо, как хорошо пахнет! Так бы и съела его.

— Не все. Если ты сейчас соберешься и какое-то время постараешься себя контролировать, то в скором времени действие румы закончится, — меня аккуратно вернули в вертикальное положение и слегка встряхнули. — Соберись, моя хорошая, пожалуйста, ты нам сейчас очень нужна. Понимаю, что трудно, но ты справишься.

— Хорошо, я постараюсь, — пощипала себе щеки, пытаясь немного прийти в себя, и тут же поймала за хвост одну важную мыслишку. — Слушай, ты вот мне скажи, а почему ты приехал на бал с этой своей эльфийкой?

— Может быть, мы отложим выяснение отношений на более поздний срок? — попытался уйти от расплаты скользкий мужичонка. Ага, щаз!

— Даже и не думай об этом, я сейчас девушка неадекватная, за себя не отвечаю, так что лучше тебе меня не сердить, — с угрозой произнесла я, выпячивая грудь вперед, для увеличения собственной значимости. Опять же, может он попутно оценит, как эротично смотрится мое достоинство в лифе красивого платья. Одним действием сразу двух зайцев убью. — Итак? Уже успел придумать отмазку?

— Ну, какая отмазка? Ездил с утра за документами к отцу Лавинии, тот попросил отвезти его дочь на бал, поскольку сам плохо себя чувствовал, пришлось задержаться у них, подождать пока она не соберется.

— А нельзя было меня предупредить об этом, подготовить, так сказать, а? — угрожающе зарычала я, чувствуя, что начинаю терять контроль над своими эмоциями. Тут же испуганно огляделась вокруг, но, кажется, на нас пока не сильно обращали внимание. Вот и Себастиан молодчина, кружит Суспензию в совершенно противоположном углу бального зала, чтобы она не грела свои уши в опасной близости от нас. Отличные у них тут танцы, очень длинные, как раз такие, чтобы можно было поговорить не торопясь о том, о сем. Кружитесь, кружитесь, там вон новый куплетик оркестр затянул, нечего на нас оборачиваться.

— Так я же, когда связывался с Себастианом, то просил его тебя предупредить. Разве он тебе ничего не сказал? — вроде бы совершенно натурально удивился Райн, встревожено изучая мое лицо. Ага, он сказал, но только за минуту до твоего появления с этой грымзой на балу. Ну, спасибо тебе Вашество, большое такое человеческое спасибо. — Черт! А я понять не могу, почему ты так странно себя ведешь, буквально убиваешь меня взглядом. Всю голову себе сломал, размышляя. Прости, Асенька, я был уверен, что ты уже все знаешь. Даже подумать не мог, что ты будешь не в курсе.

Мой мужчина виновато украдкой погладил мою руку, пользуясь тем, что из-за пышного платья окружающим не видно, как переплелись наши пальцы.

Как-то сразу от сердца отлегло, задышалось лучше, появилась необыкновенная внутренняя легкость, хотя куда уж легче, я итак пушинкой летала. Ну, по моим ощущениям, конечно.

— Давай я попробую тебя немного взбодрить, — предложил маг, после минутного молчания. — Может быть, поможет прояснить голову, а то сейчас чувствую, тебя Советник Шлюмаэр потащит танцевать.

— Какой такой еще Шлюмаэр? — изумилась я, оглядываясь вокруг в поисках своего потенциального партнера. Ласковое тепло струилось через наши сплетенные пальцы, и мне совершенно не хотелось ничего менять, так бы весь бал и просидела.

— Вон видишь, мнется у колонны в зеленом костюме с оранжевым жабо, — заговорщицки прошептал Райн, как бы случайно наклоняя голову в сторону нелепого круглого толстячка, всем своим видом напоминающего свина. Господи, неужели я обязана с ним танцевать? Понимаю, что судить по внешности человека довольно глупо, но этот кавалер будет же мне в подмышку дышать.

Благодаря лечению мага мое сознание постепенно начало проясняться, конечно, воздействие психотропного вещества еще ощущалось, но я уже вполне понимала, где мои эмоции, а где то, что мне навеяла чудесная травка. Долгая заунывная мелодия, наконец, подошла к своему логическому концу и сменилась довольно веселенькой полечкой. Народ весело и самозабвенно поскакал по периметру зала, счастливо улыбаясь, видимо, энергичная музыка была больше по душе местной публике. Себастиан намертво вцепился в Лавинию и не желал ее выпускать из своих объятий, то ли давал нам возможность выяснить отношения до конца, то ли поддался обаянию этой красотки. Ну, и кто из нас всю легенду портит, а? Но повозмущаться данному обстоятельству мне просто-напросто не дали.

Заметив, что Шлюмаэр, с решительным выражением лица, начал двигаться в нашу сторону, невольно вжала голову в плечи, но встретив насмешливый взгляд Райна, скорчила рожицу и заставила себя распрямить спину. Подумаешь тоже! Меня не испугаешь никакими Весельчаками У. Почему-то именно эта ассоциация пришла в мою многострадальную голову, и чем ближе подбирался к нам Советник, тем надежнее укреплялась ассоциация, ну, а стоило тому заговорить голосом мультяшного героя моего детства, как я невольно разулыбалась прямо в его лицо.

— Уважаемый господин Адаллиэр, рад вас приветствовать, — сладковато проговорил тот, стараясь не выдавать своего удивления моей реакцией на него. Видимо, не часто его встречают юные девицы оскалом во все 32 зуба.

— Уважаемый господин Шлюмаэр, это вполне взаимно, — легкий кивок головой, как равный равному, и теплые пальцы моего мужчины отодвигаются на безопасное расстояние от моей руки, забирая часть моей уверенности с собой. Лечение закончено, надо полагать, а игра продолжается. — Разрешите вас представить моей протеже?

— Да, конечно, с превеликим удовольствием, — милостиво согласился толстячок, переводя взгляд на меня, довольно масляный взгляд, надо сказать.

— Ася, знакомься, Советник Анатоль Шлюмаэр, представитель Гильдии торговцев, — Райн был просто сама любезность. — Анатоль, моя подопечная Асиена — девушка из соседнего мира, который называется Земля.

Торговец, воспользовавшись ситуацией, ловко завладел моей рукой и приник к ней пухлыми мокрыми губами. Если в исполнении Себастиана такое приветствие казалось даже немного волнующим, то это лобзание ничего кроме невольного чувства брезгливости не вызвало.

Как и предугадал маг, я была ангажирована на танец, причем, Анатоль смог меня удивить, при всей грузности и нелепости комплекции, он двигался довольно непринужденно и практически без отдышки, крепко сжимая своей рукою мою. Ишь, как вцепился! Но я молчу, только растягиваю губешки, пытаясь изобразить как мне сейчас замечательно. Поскольку скакать приходилось повсеместно, разговор у нас не клеился. Несколько общих фраз, никаких подозрительных вопросов. И хорошо потому, что мое внимание больше было сосредоточено на собственных ногах и подоле платья, очень не хотелось загреметь посередине зала и окончательно оконфузиться. Улыбки, улыбки, улыбки, скалящиеся зубы, яркие рты, растрепавшиеся прически — все смешалось перед моими глазами, поэтому я с благодарностью подумала о музыкантах, когда они затянули очередной зауныв, давая возможность передохнуть.

Мой кавалер, слегка прижав меня к своему плотному пузику, глядя снизу вверх маленькими глазками, умело повел непринужденную беседу. В основном разговор крутился вокруг жизни в моем и мире и впечатлений от увиденного на Лидии, ничего подозрительного, хотя бы смутно напоминающего мою вербовку, мною замечено не было, позволила себе расслабиться и немного пококетничать. За что тут же была наказана.

— Ася, а сейчас скажите, в каких отношениях вы состоите с королем? — серьезный цепкий взгляд, с вмиг пропавшей маслянистостью и, одновременно, удар по моему ментальному блоку. Ого! Да меня никак решили прочитать? Да уж, наглости вам, сударь, не занимать! Продолжаю улыбаться и невинно хлопать ресницами.

— Анатоль, ну как вы можете у меня спрашивать подобные вещи? Это же просто неприлично — как можно жеманнее произношу, лукаво грозя пальчиком, и стараюсь ни в коем случае не отводить глаз. — Мы с королем просто друзья. Хорошие друзья.

— Друзья? Ну что вы, Асенька, разве можно с такой очаровательной девушкой, как вы просто оставаться друзьями? Это категорически невозможно, да я бы и сам не удержался, если бы был помоложе годков на двадцать, — давление на мою защиту продолжает расти, и ведь не ответить никак, силу-то показывать нельзя, надо только изображать смущение и транслировать удовольствие от сказанного комплимента.

— Анатоль, вы меня заставляете краснеть, право слово. Хорошо, я вам признаюсь, мы с Себом испытываем друг к другу трепетные чувства. Разве возможно, устоять перед таким мужчиной?

— Вы правы, перед королем очень трудно устоять, — с какой-то затаенной злобой прорычал себе под нос Советник и, опомнившись, уже громче продолжил. — Асиена, подскажите, кто вам ставил защиту? Мне было бы чрезвычайно любопытно это узнать.

— Защиту? Какую защиту? — продолжала я из себя корчить дурочку, вызывая у партнера уже скорее не интерес, а раздражение, результат-то не был достигнут. — Ах, вы про магическую защиту? Так это Райн мне дал специальный амулет, сказал, что несет за меня ответственность и хочет вернуть меня домой в целости и сохранности.

В этот момент подошел к концу очередной музыкальный опус, и я с превеликой радостью вернулась на облюбованную ранее скамеечку, которая оказалась пуста, Райн занял место Себастиана в танцевальном марафоне. Мой кавалер торопливо откланялся и, с примерзшей к лицу улыбочкой, отбыл восвояси, стремясь поделиться теми крохами информации, что удалось выдавить из меня. Так посмотрим, к кому же он направится? А вот этого дядечку в лосинах стоит запомнить, ишь, как ноздри недовольно раздувает, поди, не нравится, что тебе докладывают? А ты думал, что мы только козы крутить умеем?

Ревниво проследила за магом, приобнявшим изящный стан Лавинии. До чего же они хорошо смотрятся вместе… Не думать, Ася, главное не думать. Где же этот Себ, черт возьми? У него тут любовница остывает, а он неизвестно где болтается. Неожиданно перед моим носом появился бокал с какой-то розоватой ароматной жидкостью. Очередная доза румы, надо полагать. В след за бокалом показалось довольное лицо Его Величества.

— Не морщись, маги проверили, это просто сок, никаких добавок.

— Значит, Райн тебя уже поставил в известность? — хотя и понимала, что не виновата в случившемся, но все равно испытывала неловкость за свое поведение и за то, что чуть не подвела друзей.

— Не переживай, все отлично складывается, даже Лавиния не поняла, что с тобой что-то не то, просто было ощущение, что ты немного погорячилась с алкоголем, — обрадовал меня добрый друг, но не дав проникнуться глубиной моего падения до конца, тут же продолжил. — Я видел, что ты подверглась первой атаке моего Советника, что хотел этот гадкий тип?

Глаза Себастиана довольно щурились, когда я описывала основные вехи нашего общения со Шлимаэром.

— Значит, не удержался и попробовал прочитать? Ну, наглец! С кем, говоришь, потом он разговаривал? — старательно описала собеседника Анатоля. Себастиан не удержался и коротко хохотнул.

— Ну, надо же! Атурно Флабс, кто бы мог подумать… Отлично Ася, продолжай в том же духе, тем более что сюда прорывается мой очередной Советник, Джоул Драталинэр, он представляет Гильдию лекарей. Кажется, тоже по твою душу.

Джоул оказался довольно миловидным старичком, усато-бородатым, седоватым, сухопарым, со слегка бегающим взглядом. К счастью, нам досталась медленная мелодия, а то мне было весьма сложно представить, как я буду выпрыгивать с ним под чудесные ирландские напевы.

Опять были вопросы, меня вновь пытались ментально прощупать (вот ведь до чего наглые мужики пошли и, главное, косяком), не поверите, но когда Джоул понял, что я экранирована, то попытался нагло соблазнить. Ну, а как еще можно расценивать рукоблудие, которое творилось в районе моих ягодиц? И разница в возрасте его совершенно не смущала. Почему меня никто не посвятил, как надо действовать в подобной ситуации? Я кидала растерянные взгляды на Райна, застывшего изваянием у ближайшей колонны с лицом в стиле «а не выщипать ли мне эту бороденку пинцетом»? Интересно, каким образом ему Лавинию удалось на время сплавить? Вот не о том думаю, совсем не о том…

Попыталась сосредоточиться на совершенно распоясавшемся партнере по танцу и в особо пикантный момент не удержалась, наступила-таки подленькому старикашке на ногу каблучком и тут же заохала, рассыпаясь в извинениях. Не можем ответить магией, будем мстить другими подручными средствами.

К моему великому облегчению этот танец закончился, но совершенно не закончились желающие зарекомендовать себя в глазах королевской любовницы. Возникало ощущение, что со мной решило перетанцевать все мужское население страны, от мала до велика. В какой-то момент просто повисла на Себастиане и заявила, что больше не транспортабельна. Сказать, что устала, это, значит, ничего не сказать: ноги гудели, спина рыдала, в голове каждый музыкальный такт отдавался глухой болью. Я готова уже была наплевать на всю конспирацию и воспользоваться своей силой, держалась на чистом упрямстве, уговаривая саму себя: «Еще чуточку, Ася, осталось потерпеть самую малость». Ребята смотрели на меня с сочувствием, но помочь ничем не могли, Гидеон и Ганимед не обладали лечебной магией. Зато с этой задачей мог справиться Райн.

— Где этот маг шляется, когда он так нужен? — прошипела на ухо королю, оглядываясь в поисках двух статных фигур. Эта гадкая Лавиния совершенно не давала вздохнуть Райну, как только он оказывался поблизости с нами, она тут же находила повод, чтобы утащить его, то на цветочки посмотреть, то водички попить, наверно, и в туалете он ей подол бального платья поддерживал, а то мало ли чего. Черт! — Себ, если ты мне его не притащишь сюда, то я сяду на скамейку и с места больше не двинусь, гори оно все синим пламенем. Ясно?

— Ася, ты только не волнуйся, сейчас его найдут, так ведь, Лунь? — мужчина выразительно изогнул бровь и Лунь, кряхтя и что-то бурча себе под нос, отправился на поиски.

Минут через пять искомый объект был доставлен к месту нашей дислокации, конечно, вместе с Суспензией. Кто бы сомневался! Наверно уже весь рукав до дыр затерла. Маг с трудом отодрал эту пиранью от себя и приложил прохладные пальцы к моим вискам. Почувствовав мгновенное облегчение, прикрыла в блаженстве глаза, чуть ли не застонав в голос. Приоткрыла один глаз, вопрошая: «И где же ты был раньше?».

Учитель улыбался одними глазами, так, что маленькие морщинки разбегались в стороны от внешних уголков, затененных угольно-черными ресницами. Подушечки пальцев холодили мою кожу, даря чувство покоя и умиротворение. Неожиданно пришло понимание того, что счастлива сейчас абсолютно и безбрежно, вот даже так, просто стоя посреди всего этого сумасшествия, уставшая и измученная, на виду у сотен людей, вопреки презрению и ненависти, сочившимся из каждой поры Лавинии.

Горн, протрубивший начало ужина заставил нас вздрогнуть. Порядком оголодавший народ торопливо стал проталкиваться по направлению к выходу. Оказалось, что столы были накрыты в дворцовом саду, среди скульптурных композиций, под огромным куполом тента, зависшим над нашими головами. Он парил, белоснежно-голубой, без каких-либо видимых точек опоры, слегка подрагивая на легком вечернем ветерке, как большая несуразная птица.

После шума и духоты бального зала здесь было просто чудесно. Мое место оказалось по правую руку от короля, который, наскоро перекусив, продолжил игру в соблазнение фаворитки. Чего только не делал этот опытный малый: и ручки нацеловывал, и с вилочки кормил (спрашивается, на кой меня экзаменовали по правилам этикета, если здесь некоторые прекрасно обходились вообще без каких-либо норм поведения?), и плечико поглаживал. Если у кого-то и оставались еще какие-то сомнения, то, полагаю, после данной трапезы все они рассеялись.

Мысль о возвращении обратно в помещение, вызвала в моей душе немой протест, но меня уже благополучно сбыли на руки очередному члену Совета, Керсту Монталэру. Надо сказать, что этот мужчина невольно вызывал уважение: холодный уверенный взгляд, четкая линия массивного квадратного подбородка, великолепная осанка и выправка, идеально сидящая форма с множеством орденов за заслуги. Он, от макушки своей коротко стриженой головы до кончиков армейских сапог, являлся ярчайшим представителем Гильдии воинов.

На паркетном полу только четкие, выверенные движения, никакой суетливости. Сильные руки на моей талии и холодная синева взгляда в упор. Становится неловко и как-то зябко.

— Ася, вы себя хорошо чувствуете? — низкий, слегка прокуренный голос, отрывает меня от размышлений.

— А что, я как-то не так выгляжу?

— Мне показалось, что в начале бала вы слегка перебрали местного вина, — резиновая улыбка на суховатых губах собеседника, которая, видимо, была предназначена для того, чтобы смягчить некоторую грубоватость слов.

— Вы следили за мной? — наигранно удивляюсь, кокетливо изгибая бровь, и чувствую, как ускоряется ток крови по венам. Кажется, что-то наклевывается. — Мне, право, так неловко.

— Сегодня за вами только ленивый не следит, не удивляйтесь, красивая девушка, иномирянка, к которой благоволит сам Себастиан, — ироничная ухмылка невольно наползает на губы Керста. — И вы не ответили на мой вопрос, дорогая Ася.

— Эм… Какой вопрос? — тяну время, пытаясь понять, чего от меня добивается мужчина. Может быть, он как-то связан с тем, что в моем бокале оказалась рума, и сейчас пытается понять насколько я готова быть с ним откровенной?

— Вы себя хорошо чувствуете? — в голосе пробиваются командные нотки, и проскальзывает толика раздражения.

— Да, спасибо, все замечательно. Вы такооой забооотливый, — нагло глажу ладонью рукав его мундира, кидая восхищенный взгляд из-под ресниц.

— Ася, вы ведь не обладаете магией?

— Насколько мне известно, нет, к сожалению. А почему вы спрашиваете? — даже крайнюю заинтересованность изображать не приходится.

— Не берите в голову, просто стало любопытно. Подскажите, пожалуйста, а Себастиан случайно не рассказывал вам о том, что последнее время происходило во дворце? — вновь цепкий взгляд ищейки буквально сканирует каждый миллиметр моего лица.

— Конечно, рассказывал, — ощущаю, как напрягается тело под моими ладонями. Э, братец, кажется, ты ждешь, что я тебе сейчас все выложу про маленький государственный переворотик? — Эта подготовка к балу, его буквально вымотала, бедненького. Уж мне он каждый вечер жаловался, как ему трудно, все от него что-то хотят, ну, прям в собственном дворце и укрыться негде. Вот он ко мне и приезжал. Ой…

— Ничего, ничего, Асенька, про ваши нежные отношения я никому не расскажу, буду нем, как рыба, — слегка разочарованно протянул Керст, глядя на меня уже с некоторой брезгливостью. Кажется, я неплохо изобразила весьма недалекое создание. — А скажите, пожалуйста, каким образом вам удалось попасть на Лидию с Райном?

— Ну, вы знаете, что есть такие женщины, которые называются Скользящими? Так вот Райн нашел одну из них, и она нас сюда провела, — продолжаю строить святую невинность.

— Вот так вот просто взял и нашел? В мире, где магии практически нет? — ух ты, какие же мы скептичные!

— Ну, да, так и было.

— Как ему удивительно повезло, не находите? — уже откровенно скучающее лицо моего визави, говорит о том, что интерес ко мне, как к источнику информации потерян. Но у меня вот совершенно обратный процесс. Кажется, наши труды были не напрасны, и клюнула, действительно, крупная рыбка. Надо только как-то донести до сведения моих опекунов, чтобы те проследили за столь любопытным товарищем.

— Повезло, но ведь так бывает в жизни. Вот, например, могла ли я еще недавно подумать о том, что окажусь в другом мире, на королевском балу, в таком роскошном платье, — добавила я романтическую ноту в разговор. — Разве это не чудо?

— Еще какое чудо, — согласился со мной Керст, провожая к скамейке, на которой восседали Себастиан и Лавиния. Куда опять запропастился Райн, когда он так нужен? Сейчас Керст куда-нибудь смотается, и мы ничего не узнаем. И еще эта Суспензия постоянно рядом трется, мешает делом заниматься. Как я сейчас должна при ней сообщить Себу о своих подозрениях? Пришлось импровизировать на ходу.

— Дорогой, я так соскучилась, — промурлыкала, присаживаясь на свободное место рядом с Его Величеством. Стараясь не обращать внимание на возмущенную Лавинию (подумаешь, прервала их шуры-муры, это вообще мой приз на сегодня!), всей грудью прильнула к Себастиану, потерлась носом о шею мужчины, чем вызвала его судорожный вздох. Оказывается, у короля есть слабые места, ишь, как разволновался, аж задергался. Стоять!

— Не дергайся, милый, — тихонько пропела на ухо, обеспокоенному Вашеству. — Надо срочно сообщить Райну, чтобы он проследил за Керстом, думаю, что это именно он меня подставил с той травкой.

— Асенька, а пойдем, прогуляемся по залу, а то я засиделся что-то, — молниеносно среагировал Себ, и чуть ли не бегом потащил меня вперед, напрочь игнорирую попытку Суспензии присоединиться к нашим поискам. Получи, фашист, гранату!

Мой любимый мужчина обнаружился в соседнем помещении, где что-то обсуждал с двумя личностями, довольно неприметной наружности. Те испарились в неизвестном направлении, едва завидев нас с Себастианом, несущихся на всех парах.

— Спокойно, спокойно! — притушил наше воодушевление Райн, скалясь в улыбке, предназначенной для окружающих, — За Керстом отправлен хвост, скоро мы узнаем все подробности.

— Как ты догадался? — разочарованно выдохнула, слегка запыхавшаяся я. Так старалась, так старалась, а он, оказывается, уже все знает.

— Ась, ну, я же внимательно слежу за тобой. Как только ты встала в охотничью стойку, сразу понял, что это наш клиент, — уже более искренне улыбнулся маг.

— Значит, я зря старалась?

— Не зря, конечно, если бы не твоя реакция на него, мы бы ни за что не заподозрили самого лояльного члена нашего Совета в каких-либо тайных интригах, — пролили бальзам на мои раны.

Остаток вечера прошел уже намного спокойнее, придворные подутомились и, наконец, стали разъезжаться по домам. Лавинию, чуть ли не принудительно усадили в карету, намекнув, что папенька там больной и неплохо было бы, чтобы кто-нибудь о нем побеспокоился. Мне же, как королевской фаворитке предоставлялись покои во дворце, чему я была безумно рада, ибо на обратную дорогу сил совершенно не осталось.

Мальчики любезно проводили меня до дверей комнаты (да, вдвоем, все же конспирацию никто не отменял), где вежливо распрощались. Увидев, мой тоскливый взгляд, Райн мягко провел по моей щеке ладонью, и устало улыбнулся.

— Ась, у меня еще куча работы, а тебе просто необходимо отдохнуть. Ты сегодня была просто молодец, очень нам помогла. Иди, отсыпайся, горничная тебя уже ждет, а я приду, как только смогу.

Мои губы накрыли теплой нежностью, но как же мало мне было такого короткого касания, хотелось вцепиться в него всем, чем можно, врасти всеми корнями, приклеиться каждым миллиметром кожи, но, конечно, я отпустила его, разве могло быть иначе? Лидия превыше всего.

Глава 26

Утро не было радостным, вновь не чувствовалась, уже ставшая привычной, теплота объятий. Соседняя подушка оказалась пуста, а свободная половина кровати не тронута касанием его тела. «Наверно заработался совсем», — с сочувствием подумала я, отгоняя прочь все сомнения и страхи.

Комната, которую мне предоставили во дворце, при дневном свете казалась еще больше, чем вчера в сумраке ночи. Высоченные потолки, небольшое количество изящной мебели, два огромных зеркала — все это только усиливало возникшее ощущение. Дверцы шкафа, распахнутые настежь, позволяли разглядеть платье, в котором мне предстояло провести сегодняшний день, легкое, белое, с россыпью меленьких цветочков, похожих на наши незабудки.

Оказывается, гости довольно часто получали приглашения задержаться после бала в королевской резиденции и, чтобы они не чувствовали себя с утра неловко, влезая во вчерашние наряды, был создан отдельный гардероб, включавший в себя дамские платья и мужскую одежду разнообразных размеров и фасонов. Об этом поведала мне еще вчера горничная, приставленная к моей светлейшей особе. Кровать была расстелена и согрета, на столе стояла ваза с фруктами и кувшин с водой, меня извлекли из платья и расчесали волосы, подали полотенце, пожелали приятных сновидений. И хотя я была несколько смущена непривычной помощью, но, сдаваясь в плен собственной усталости, понимала, что подобная забота после бала совершенно не лишняя, а очень даже приятная. И к подобному можно очень легко привыкнуть.

Раздался вежливый стук в дверь, затем звук отпираемого замка и в комнату впорхнула моя вчерашняя помощница — румяная и слегка запыхавшаяся Тара.

— Госпожа, доброе утро! Я вас не разбудила? — мягко улыбаясь, приветствовала та.

— Доброе утро! Не разбудили, уже собиралась вставать, — порадовала я девушку.

— Очень хорошо. А вы знаете, сегодня чудесная погода, после обеда планируется поездка на Голубые озера, там потрясающе красиво, вам обязательно понравится. А сейчас нам придется немного поторопиться, потому что Его Высочество ждет вас через полчаса в малой столовой на поздний завтрак.

И мы поторопились. Сегодня я напоминала милую пастушку из пасторальных картинок, чему способствовали две мудреные косы, сооруженные ловкими пальчиками Тары, и платье в деревенском стиле.

Тара любезно согласилась проводить меня к Себастиану, поскольку во всех этих многочисленных этажах и переходах вполне можно было и заблудиться, а потом, как фильме «Чародеи», ходить и орать благим матом: «Людииии!».

— Тара! — вдруг, услышали мы оклик и одновременно повернулись к мальчишке, который на всех парах несся к нам. В его чертах очень хорошо угадывалась та, что стояла рядом со мной, и чье лицо светилось непередаваемой радостью, принимая в объятия рук худенькое тельце вихрастого паренька.

— Госпожа, извините, это мой брат Фрол, он из деревни, поэтому не знает как себя надо вести, — быстро забормотала горничная, виновато отводя глаза в ожидании моего возмущения, при этом, не отпуская свое драгоценное сокровище от себя.

— Там мама с папой на улице ждут, их не пускают во дворец, говорят, что ты должна принести разрешение от управляющего. А я другим путем пробрался, через сад, — пробубнило сокровище, куда-то в район сестринской груди. В глазах девушки тут же отразилась внутренняя борьба: ей хотелось скорее бежать за этим злополучным разрешением, но долг требовал, чтобы госпожа была доставлена к королю в целости и сохранности.

— Тара, объясните мне, как добраться до Себастиана и можете идти по своим делам, думаю, что смогу справиться самостоятельно, — предложила я, удобный для обоих вариант, заставив девушку взглянуть на меня с благодарностью и облегчением.

Оказалось, что идти мне еще и идти. Завернув за очередной угол, я неожиданно столкнулась с… не поверите… с Лавинией! Тебя ж домой вчера отгрузили, звезда моя! Так какого лешего ты опять трешься во дворце? То ли чего-то разнюхивает, то ли строит коварные планы.

С каменным лицом встретила чуть насмешливый взгляд синих глаз свысока. Подумаешь, вымахала оглобля, еще неизвестно кому из нас больше повезло.

— Доброе утро, — решила я побыть немного вежливой.

— Да, уже можно сказать, что добрый день, — съязвила в ответ Суспензия, выводя на боевые позиции грудь внушительного размера. Да, ну, и что, что у нас грудь маленькая, зато плечи широкие, вот их-то мы и расправим. — Вы, наверно, Себастиана ищете?

— Да, планирую с ним заняться… трапезой, — доверительно сообщила я, намекая, что у меня не столь уж безобидные планы.

— Вот и занимайся с ним… трапезой, а на моего Райна рот не разевай! — неожиданно зло выплюнула мне в лицо красавица. Хотя сейчас ее трудно было назвать таковой, все же не стоит некоторым девушкам сердиться, вот как рот перекосило и ноздри раздуваются парусами, а глазки, сощурившись, потеряли большую часть своей прелести.

— А я разве разеваю? — состроила святую невинность, усиленно хлопая ресничками, благо, что вчера я в этом деле натренировалась ого-го как.

— Ты думаешь, что я совсем слепая? Что не замечу, как ты на него смотришь? Хочешь сразу на двух стульях одновременно усидеть? Не получится, уж я приложу для этого все усилия, — продолжала шипеть моя соперница, склоняясь ко мне с перекошенным лицом. — Надеюсь, тебя поставили в известность, что я являюсь невестой и Аматис Райна?

— Конечно, меня поставили в известность, — отчеканила я в ответ, не сдвигаясь ни на миллиметр, как бы мне этого не хотелось. — Только я одного не пойму, ведь Аматис — это Единственная, значит, на другую мужчина и не взглянет после встречи с ней. И если вы действительно его Аматис, то, какого черта, тут на меня слюной брызжете? Вы должны быть спокойны как питон. Он же ваш до гробовой доски и ему должно быть совершенно фиолетово, как там на него смотрят другие женщины, разве не так?

Собеседница шумно дышала и зло щурила глаза, пытаясь пробуравить взглядом во мне парочку дыр поглубже. Было заметно, с каким трудом ей удается справиться с собственными эмоциями. Но она одержала верх над своей темной стороной, постепенно на ее лицо вернулась маска спокойствия и невозмутимости, а вместе с ней и завораживающая красота женщины.

— Пока он находился в твоем мире, из-за расстояния, наша связь немного ослабла, поэтому мои волнения вполне обоснованы, но сейчас она восстанавливается, не зря же он проводит почти все ночи в моей постели, — елейным голоском, проворковала прежняя Лавиния, в которой уже было сложно узнать ту разъяренную фурию, которой она была всего минуту назад.

А вот это уже удар ниже пояса… Неожиданный или, наоборот, слишком ожидаемый…

Ощутила, как холодные пальцы сомнения резко сдавили мое сердце, пуская по венам колючие кристаллики льда, а змея ревности, доселе дремавшая, сжала горло, полностью перекрывая доступ воздуха. Не может этого быть! Он не мог так меня обманывать. Скорей бы уж прямо сказал, что вернулся к своей Аматис, чем вот так вот нагло врать на протяжении многих дней. Не верю! Не хочу! Упрямо мотнула головой и, задрав подбородок, спокойно заглянула в холодную синь ненавистных глаз.

— Я порадуюсь за вас чуть позже, а сейчас, извините, но меня с нетерпением ждет король.

Прямая спина, твердый шаг, высоко поднятая голова. Ты сможешь, Ася, ты ведь не доставишь ей удовольствия видеть, что она сумела тебя достать?

Вот и конец моего пути — высокие двери, украшенные золотыми инкрустациями, остановилась, словно в задумчивости. На самом деле мне требовалась лишняя минутка, чтобы успокоить сумасшедшее сердце, бесновавшееся в груди. Да, что же ты так стучишься, словно хочешь выскочить наружу, куда ты рвешься? Глупое мое сердце…

И вот… улыбка на губах, передо мной швейцар распахивает двери, где в ожидании еды и меня уже томится Себастиан. Один.

— Ася, ну, где ты пропала? Я тут уже чуть не умер от голода, — налетел он на меня сразу же у порога, — Садись скорее!

— И вам утро доброе, Ваше Величество. Рада вас видеть. Для человека, проведшего бессонную ночь, вы очень свежо выглядите, — бодро сообщила я королю.

— Ну, почему бессонную? Я уже в три часа был в своей кровати, так что успел прекрасно выспаться, — благодушно отозвался тот, помогая мне устроиться на стуле.

— Уже в три часа…? Эм… а Райн? — внутренне холодея, рискнула спросить я.

— Ему неожиданно потребовалось уехать по одному важному безотлагательному делу, и я даже не знаю, успел ли он вернуться обратно, слуги не смогли его найти пока. Но мы же не будем его ждать, да? — надеждой спросил Себ, жадно оглядывая тарелку, которую в тот момент водрузил перед его носом слуга.

— Нет, конечно, не будем его ждать… — пробормотала я непослушными губами, прижимая ладонь к груди. Мое глупое сердце пыталось покончить жизнь самоубийством, вдребезги разбившись о грудную клетку.

Не помню, что я ела, о чем говорила, все было как в тумане: завтрак, прогулка с кучей придворных к тем самым Голубым озерам, пикник на природе. Я действовала как запрограммированная кукла, улыбалась, кланялась, даже, кажется, шутила. Но жила ли я в тот день?

От ужина мне удалось отвертеться, не было сил изображать безмятежность и видеть в ответ все эти фальшивые улыбочки. Но буквально через час об этом пожалела, за весь день из-за своего напряженного состояния, я мало что сумела запихать в себя из еды, о чем не преминул мне напомнить оголодавший организм. Беда, бедой, а обед по расписанию!

Пришлось отправляться на поиски кухни в надежде, что отыщу ее по запаху, а обратно в комнату меня проводит кто-нибудь из прислуги. Вожделенные ароматы уже вполне отчетливо витали в воздухе, когда мне показалось, что вдалеке за поворотом мелькнула фигура девушки подозрительно похожей на Лавинию. Отбросив все мысли об ужине подальше, бегом бросилась догонять ее. Куда это она собралась?

Так торопилась, что чуть не выдала свое присутствие, удалось в последний момент заскочить обратно за угол и застыть, сдерживая дыхание.

Тихий стук, звук открываемой двери и потом затишье. Выждав некоторое время, выглянула, никого. Объект моей слежки зашел в какое-то помещение. Собралась с духом и на носочках двинулась вдоль по коридору, внимательно прислушиваясь ко всем звукам.

Дверь, за которой скрылась девушка, была немного приоткрыта, не знаю, случайно это было сделано или преднамеренно. Из комнаты доносились голоса: один — низкий, бархатистый, любимый, второй — тягучий, соблазняющий, ненавистный. Сердце вновь сошло с ума, пытаясь довести до логического конца начатое ранее самоубийство, отдаваясь в ушах набатом: не слушай, не смотри, не надо, не слушай, не смотри, не надо…

Но разве я могла удержаться? Заглянула в просвет двери, стараясь оставаться незамеченной. Они стояли рядом, так непозволительно близко, как могут стоять только те, кто уже шагнул за черту максимальной близости, как те, кто узнал как необыкновенно прекрасно распадаться друг для друга на миллиарды вселенных — любовники. Насколько сладостное для них, настолько же невыносимое для меня слово.

Она — тонкими руками за его шею, там, где я помню каждую родинку, своими пальцами в его волосы на затылке, туда, где еще недавно были мои губы, тесно прижавшись бёдрами к его телу, которое еще два дня назад накрывало меня своей волнующей тяжестью. Его руки на ее талии. Глаза в глаза. Улыбка в улыбку.

— Райн, ты же знаешь, я вся твоя и так было всегда, — долетели до меня слова, сказанные чуть протяжно, с легкой долей кокетства.

— Да так было, хотя иногда мне казалось, что ты играешь со мной. То подпустишь, то оттолкнёшь. Словно проверяешь крепость нашей связи.

— А с тобой, милый, по-другому никак нельзя. Ты бесконечно ценишь только то, что дается тебе с большим трудом, что выстрадано тобой в полной мере. А я хочу, чтобы ты был моим полностью, до самых глубин твоей души, до самых ее потаенных закоулочков. Ведь я твоя Аматис.

— Да… ты моя… Аматис.

— Значит, ты помнил обо мне все эти годы?

— Я помнил о тебе каждый из этих восемнадцати тысяч двести пятидесяти дней.

— О! Я польщена, дорогой, и готова прямо сейчас показать, как же я соскучилась по тебе за эти… сколько-то там тысяч дней, — руки Лавинии пустились в путешествие по телу Райна, но были пойманы ладонями мужчины.

— Лавиния, ну, не в библиотеке же ты мне будешь это показывать? Я не отношу себя к любителям острых ощущений, сюда ведь кто угодно может забрести в любой момент, — ухмыляясь, произнес маг, прижимаясь губами к кисти млеющей женщины.

Один пропущенный удар сердца, потеря ритма, как потеря себя. Мир хороводом вокруг меня, вата в ушах, темнота в глазах, тошнота, застрявшая в горле, деревянные негнущиеся ноги. Вот так вот рушатся мечты… За какие-то минуты, безжалостно, грубо, обрывая всевнутренности.

Я стояла, прижавшись лбом к прохладной стене, она помогала мне не потеряться в этом круговороте боли, в тот момент она стала моей альфой и омегой, началом и концом всего. Не было сил уйти, но и слушать продолжение разговора тоже было невозможно. Как оказывается невыносимо, когда тебя предают, немилосердно, убивающе. Еще десять минут назад у меня за спиной были крылья, а сейчас их отрубили, оставив жалкие подергивающиеся культи, подтеки густой крови и несколько одиноких перышек-воспоминаний.

Послышались чьи-то торопливые шаги в дали коридора, суетливые, спешащие. Подхватив свои юбки, бросилась прочь, стараясь ступать только на носочки. Ни к чему еще кому-то знать всю глубину моего падения — подслушивать и подсматривать за любимым человеком.

Коридоры, коридоры, бесконечное переплетение переходов, да, кончатся ли они когда-нибудь? Гулкими шагами, шумным дыханием, бешеным ритмом сердца я нарушала эту сумрачную идиллию королевского благополучия. Зачем вы сейчас спите, когда мне так бесконечно больно? Почему не бьете во все колокола? Почему не кричите, широко открывая перекошенные рты, так как кричит моя растерзанная вместе с крыльями душа?

Наконец! Вот они двери, бьюсь в них раз-другой, не чувствуя ничего, с трудом распахиваю, вырываюсь на воздух, не разбирая ступенек вниз, потом в сторону сада, прочь…

Не помню, как забралась в самый дальний его уголок, туда, где сплетались ветвями два полузасохших куста, о чьем существовании совершенно забыл невнимательный садовник, увлеченный возделыванием других, куда как более привлекательных растений. Они приютили меня, накрыв полуголыми ветвями в немом сочувствии к моему горю. По крайней мере, мне так хотелось думать тогда.

«Вот и все, Ася, вот и кончилась твоя сказка. Принц вернулся к своей принцессе и забыл о существовании несуразной Золушки, в этих ее нелепых башмаках и залатанном платье. Тебе позволили побывать на роскошном балу жизни, узнать, как глубоко можно утонуть в глазах принца, прикоснуться к мечте. Но часы пробили полночь, и все вернулось на круги своя. Надо признать поражение и идти дальше. Но, черт возьми! Как же это сделать?»

Слёзы выжигали глаза, прорываясь наружу сквозь упрямо сжатые веки. Не могу так больше! Пальцами зарываюсь в землю, выдирая из нее клочья травы, но это не помогает. Куда же деться от этой боли, если она пожирает меня заживо? Хочется свернуться тугим комочком, вернувшись к изначальному состоянию, когда меня ещё практически нет, когда я ещё ничто: не вижу, не слышу, не чувствую, не живу.

Предательство — это всегда убийство — убийство чувств, надежд, доверия, любви. Оно подрывает в человеке веру в себя, в свою особенность и исключительность, заставляя его в дальнейшем всегда жить с оглядкой, любить с оглядкой, оставляя в вечном страхе повторения случившегося. Тот, кого предали, пойдет дальше, сумеет понять предавшего, возможно, даже сумеет его простить, но забыть не сможет никогда, он навсегда отравлен ядом обмана. Предательство будет напоминать о себе шрамами, оставленными в душе, уродливыми и вспучившимися, картинками мыслей в голове, яркими и назойливыми, постоянной неуверенностью, камнем давящей на грудь.

Почему ты так поступил со мной, мой любимый, родной? Зачем ты мне врал? Ведь было достаточно всего одного твоего слова, и я бы ушла, без упреков и стенаний, просто исчезнув из твоей жизни, словно меня в ней и не было никогда. Лишь бы ты был счастлив, лишь улыбался, пусть не мне, а той ненавистной, красивой. Почему же ты обманул меня? За что? Да, твоя связь оказалась сильнее того, что связывало нас. Да, обстоятельства изменились, и я оказалась больше не нужна, но ты ведь мог честно в лицо сказать об этом. Смалодушничал? Струсил? Преследуешь какие-то свои цели? У меня не было ответов на эти вопросы, была только нестерпимая пустыня боли, воронкой разрастающаяся внутри, уничтожая во мне что-то светлое, доброе, прекрасное.

Не знаю, сколько просидела вот так: обхватив себя руками, покачиваясь из стороны в сторону, то срываясь на крик, то молча глотая слёзы, струящиеся по лицу, ровно до того момента, как моего сознания тихонько коснулся луч ментального поиска: «Асенька, ты где?». Резко выставила самые мощные щиты, на которые только была способна, не дай Бог, он поймёт, в каком сейчас состоянии пребывает эта самая Асенька. Пора приводить себя в порядок, а то меня сейчас ведь кинутся искать, ночь на дворе все же. А обо мне так не вовремя вспомнили.

Это только принцессы умеют плакать красиво, а мы, простые смертные, плачем громко, навзрыд, шмыгая носом, покрываясь красными пятнами, опухая. Зрелище не для слабонервных принцев, однозначно. Нашла маленький фонтанчик, бьющий из кувшина, который сжимала в своих алебастровых руках печальная нимфа. Умылась холодной водой, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Мысленно дотронулась до источника своих сил, который отозвался мягкой лаской, словно игривый котенок, живой и теплый. Ты, мой хороший, чтобы я без него делала? Направила ниточку лечебной магии к своему лицу, избавляя его от всех признаков прошедшей истерики. Сейчас главное ни о чем не думать, чтобы опять не сорваться. Райн не должен узнать о том, что я видела эту сцену. А оставаясь рядом, очень высока вероятность срыва. Будет грязная сцена, которая унизит, прежде всего, меня. Надо помнить о том, что у меня осталось, увы, совсем не много, только гордость. Гордость — это те уши, за которые я буду вытягивать себя из этого болота, а раны придется зализывать потом, когда уберусь подальше от дворца.

Решение уехать как можно быстрее и как можно дальше показалось мне самым правильным на тот момент. Хотелось бежать, спрятаться, исчезнуть. Видеть их рядом, счастливых и влюбленных, было выше моих сил, я не мазохистка. Мое истерзанное сердце рвалось туда, где меня ждали и любили, где не было лжи и фальши. А куда ещё бежать побитой собаке? Только домой. Там согреют, приласкают, пожалеют, поймут.

Да, и Грань меня уже давно ждет. И теперь я знаю, какую историю ей расскажу при встрече, знаю, что разделю со своей сестрой.

Попасть обратно в свою комнату мне помог удачно отловленный мной слуга, без его неоценимой помощи мне бы еще долго пришлось плутать по дворцу. Поблагодарила милого парня за услужливость и только хотела открыть дверь комнаты, как она сама распахнулась мне навстречу, явив перед мои очи того, кого я меньше всего желала бы видеть сейчас. Но этого и следовало ожидать.

— Где ты была? — холодный взгляд льдистых глаз прошелся рентгеном по мне, подмечая все нюансы: уставшее напряженное лицо, измятое, чуть испачканное платье, слегка исцарапанные ветками руки.

— Гуляла в саду, — слегка откашлявшись, сипло произнесла я. Это я душевненько поревела, раз получился столь чудный голосок.

— Ася, а ничего, что сейчас ночь, дворец полон всякого сброда, а я тебя повсюду разыскиваю? — батюшки! Меня никак поругать надумали? После выплеска эмоций в душе поселилась апатия, как бывало всегда в таких случаях, я была выжата до самого донышка, до основания. Но это было мне только на руку, потому что могла почти спокойно, слегка отстранено, воспринимать его: видеть, слышать, разговаривать. — Почему ты заблокировалась, когда я тебя позвал?

— Мне хотелось побыть одной, вчера очень устала, до сих пор не могу прийти в себя. Такое большое количество людей меня угнетает, — импровизировала на ходу, замечая, как напряжение уходит из любимых глаз. Да, все еще любимых, как бы я не хотела, чтобы было иначе.

Мы оба замолчали, я в ожидании его дальнейших действий, а он — собираясь с мыслями. Райн сейчас совершенно не выглядел счастливейшим человеком, вновь обретшим свою единственную любовь, просто обычный мужик, после длинного рабочего дня. И если бы не та встреча, подсмотренная мной пару часов назад, то я бы уже вовсю сочувствовала ему, ведь просто убивается на своей работе «и денно и нощно». Но теперь я знала, где он так убивается на самом деле, поэтому безжалостно сметала прочь все крохи сочувствия.

— Нам надо поговорить с тобой, — сообщил, наконец, маг. — Я хотел извиниться, что уделяю тебе так мало внимания, но по-другому пока никак не получается, необходимо многое успеть сделать именно в ближайшие дни, времени катастрофически не хватает. На Себастиана было совершено покушение… и ты должна быть осторожнее.

— Покушение? Что с ним? — встревожилась я, пытаясь понять, когда можно было успеть попробовать лишить жизни короля. Да, много ли для этого требуется времени? Это жизнь дается долго, вынашивается месяцами в теле матери, рождается часами в муках, а забирается она быстро, иногда молниеносно, одним ударом кинжала. Невольно прикоснулась рукой к тому месту под грудью, где у меня остался практически незаметный след. Я все помню.

— С ним все хорошо, сработала система нашей защиты.

— Какая система?

— Сейчас это не важно. Я хотел поговорить о другом. За всеми этими делами мне так и не удалось сказать Лавнии о своем желании расторгнуть помолвку. Но в свете новых обстоятельств, это нам только на руку. Ася, мне необходимо, чтобы еще какое-то время окружающие считали, что у нас с Лавинией все хорошо, а у тебя продолжаются отношения с Себастианом. Ты можешь еще немного потерпеть?

Могу ли я? Да, запросто! Только терпеть уже буду где-нибудь в другом мире, отдельно от тебя. Я смотрела в его глаза и не могла понять, зачем вся эта игра и притворство, неужели только ради раскрытия заговора? Но я, как в игре, комбинация, которая почти не приносит очков, поэтому скидывают и перебрасывают кубики. Есть я, нет, по сути ничего не меняется, тогда зачем он так упорно держится за меня, скрывая связь с Лавинией? Не хочет ранить, но ведь это глупо, рано или поздно, я бы все равно узнала, и именно таким образом, наиболее унизительным. Совершенно не понимаю его мотивов… Остаться и попробовать понять? Но образ Суспензии, трущейся всеми частями тела о Райна, вновь кольнул острой иглой боли. Прикусила губу изнутри. Не плакать! Не вздумай даже!

— С тобой все хорошо? — он протягивает руку, участливо дотрагиваясь до моего плеча, а у меня перед глазами эти пальцы, по-хозяйски расположившиеся на тонком стане другой женщины. — Выглядишь немного расстроенной. Это из-за моей просьбы, да?

Он извиняюще улыбается мне, а у меня перед глазами такая же улыбка, только обращенная к другой. Все, хватит, достаточно! Уворачиваюсь и обхожу Райна, чувствуя, как он провожает меня удивленным взглядом. Подхожу к окну, и замираю, опираясь руками на подоконник, собираюсь с силами, потому что невозможно трудно разговаривать с ним сейчас.

— А ты думал, что я обрадуюсь подобной перспективе? Извини, но вся эта ситуация мне не нравится, она мне неприятна, — на удивление спокойным голосом произношу в ответ, стараясь не оглядываться на него.

— Я понимаю это, знаю, что много прошу, но все же… пожалуйста, помоги мне. Всего каких-то несколько дней и обещаю, что все закончится и будет, как прежде. Асенька… хорошая моя! Скучаю по тебе… безумно, — он уже за моей спиной, через тонкую ткань платья чувствую исходящее от его тела тепло, такое родное и такое недоступное. Костяшки мужских пальцев начинают свой неторопливый путь вдоль линии позвоночника, мучительно медленно, хорошо осознавая силу своего воздействия. Тело мгновенно отзывается на ласку, а душа рыдает, умоляя остановить это кощунство.

— Хорошо, я подумаю над твоими словами. А сейчас мне хочется побыть одной, — сбрасываю с себя наваждение, выдавливая из эти слова, в горле ком, язык не слушается, — Увидимся завтра, Райн.

— Завтра… Ты уверена, что ничего не случилось? Потому что ты так странно себя ведешь, — в голосе мага явно звучит растерянность и мою спину оставляют в покое, позволяя мне выдохнуть. — Я тебя обидел?

— Обидел? Ну, что ты! Я же тебе сказала, что просто устала и мне нужно подумать над сложившейся ситуацией, — произношу уже сквозь зубы. Кажется, еще чуть-чуть и сорвусь, Господи, ну откуда только берутся эти слезы?

— Хорошо, я приду утром, и мы еще раз с тобой все обсудим. Доброй ночи! — легкий поцелуй в щеку, быстрые, сердитые шаги, едва слышный скрип двери и тишина.

Мне кажется, что я уже ненавижу тишину, которая остается после его ухода, она пахнет им, она помнит звук его голоса и шагов. Я не могу быть рядом с ним, но умираю без него.

Со злостью вытираю так и не пролившиеся слезы, пришла пора действовать. Время истекает, Райн придет завтра за ответом, значит, в моем распоряжении есть целая ночь. Пусть этот мир решает свои проблемы, но уже самостоятельно, героине надо сваливать домой, ей просто жизненно необходимо попасть домой.

Тут же встал вопрос, каким образом я смогу выбраться из дворца. Вряд ли кто-то мне сейчас предоставит транспорт, еще не дай Бог побегут ставить в известность Себа или Райна. Идти пешком долго и рискованно, может быть имеет смысл попробовать дотянуться мысленно до Изи?

Села, сосредоточилась, представив себе своего коняшку. Подумала о том, как я его люблю, какой он замечательный друг, как мне его не хватает. Думать пришлось долго, по моим ощущениям бесконечно долго, я уже успела отчаяться и истошно проорать пару ругательств в бесконечное пространство, когда почувствовала далекий отклик. Как смогла, попыталась объяснить чего я хочу от арса. Уверенности, что он поймет и примчится за своей неудачницей-хозяйкой, было очень мало, но я надеялась. Собрала свои немногочисленные вещи, затолкав платье, подаренное Лессом в какой-то холщевый мешочек, обнаружившийся в ванной, и вышла из комнаты.

Слегка поплутав по коридорам, и не встретив ни одной живой души на пути, добралась до выхода, где путь мне преградили два здоровенных амбала из королевской гвардии. Пришлось выкручиваться и врать, что решила подышать свежим воздухом, что Его Величество изволит почивать, а мне не заснуть, вот и решила прогуляться. Наверно, я была довольно убедительна или у них просто не было приказа задерживать выходящих из дворца, но передо мной вежливо распахнули двери и пожелали приятной прогулки.

На воротах меня даже расспрашивать о цели похода не стали, внимательно оглядев с ног до головы и чему-то поухмылявшись, полусонные вояки, выпустили меня из этих опостылевших стен.

Ворота закрылись за мной со скрежетом, оставляя в одиночестве на широкой дороге, вымощенной желтоватыми плитами и уходящей вниз, в город. Марава уже сдалась во власть ночной дремоты, огни в домах были погашены, стояла почти полная тишина, изредка прерываемая только трелью какой-то сумеречной птахи. Тускло освещенная главная дорога была пуста, видимо, Изя еще не успел добраться до дворца, и мне теперь оставалось только ждать верного коняшку, стараясь не думать о Райне и том, что завтра меня хватятся, ближе к полудню и, скорее всего, поднимется настоящий переполох.

Было ужасно жаль, что не получится попрощаться с друзьями — Артом, Китти, Лунем, Гидеоном и Ганимедом — которые стали дороги мне за довольно короткий срок. Честные, открытые, надежные, такие разные, но близкие по духу, я буду по вам очень скучать. Конечно, они не успели так глубоко пробраться под кожу, как это сделали Изя и Марко, но имели все шансы это сделать, если бы я им дала немного больше времени.

Мысль о Марко тяжестью легла на мое сердце, он просил не уходить без него, словно всеми своими миллилитрами драконьей крови предвидя беду. Прости, малыш, кажется, придется нарушить обещание, но я обязательно вернусь, уверена в этом. Вернусь, потому что уже не смогу жить без Лидии, такой пугающей и прекрасной одновременно, потому что захочу увидеть всех вас еще не единожды, потому что хочу, чтобы однажды васильковые глаза широко распахнуться от удивления, увидев мой мир. И вновь эти слезы! Из каких тайных глубин моего организма выдавливаются они, эти маленькие капельки сердца?

Вдалеке послышался гулкий цокот копыт, и на тускло освещенной дороге показался Изя, собственной персоной. Как же я тебе рада, мой мальчик! Острый нос тихонько ткнулся в мою ладонь, а массивное тело придвинулось поближе, позволяя прильнуть к прохладному чешуйчатому боку. Прижалась, крепко обняла (с ним ведь тоже придется расстаться, слишком уж непривычно и дико он будет смотреться в нашем мегаполисе). Добрая душа, уловив ход моих мыслей, сразу же отозвалась множеством суетливых картинок: непонимание, неверие, отрицание, сочувствие, поддержка. Да, к сожалению, так бывает в мире людей, они расстаются, всему свое время. Это вы, арсы, выбираете раз и навсегда, а мы люди находимся в вечном поиске, идем по жизни спотыкаясь, падая, ударяясь. «Что не убивает, то делает нас сильнее», так вроде говорят? Но пока что, я медленно умирала…

Несмотря на то, что бестолковое платье безумно мешало крепко держаться в седле, спустя десятки пустынных улиц, парочку запоздавших прохожих и одного горланящего песни пьяницу, я уже была в объятиях Розы. Не стала ей все рассказывать, просто объяснила, что мне нужно возвращаться домой и попросила у нее помощи. Но, кажется, великанша поняла все без лишних слов, иначе, откуда столько сострадания в ее глазах и эти мощные ласковые руки вокруг меня?

Ситуация складывалась не простая, ехать обратно придется через всю Лидию, одной, среди совершенно посторонних людей. Если бы Марко или Вал были в Мараве, то можно было смело напрашиваться к ним в обоз, а вот так, неизвестно с кем, банально страшно, но выбора нет. Надо бежать как можно скорее. Чего я боюсь? Что он догонит меня и найдет рычаги, на которые сможет надавить и заставить остаться, а я вернусь, и буду день за днем задыхаться рядом с ним, с ней? Или на самом деле боюсь, что Райн даже не попытается меня остановить, воспримет все, как должное и вздохнет с облегчением? Признайся, Ася, может быть ты задумала весь этот побег в надежде, что он поймет, как много ты для него значишь, раскается и постарается вернуть тебя? Вот так, по-детски, наивно полагаешь, что сказка еще не закончилась, просто в ней возникли временные трудности?

Пока голова разрывалась от мыслей, меня чуть ли не принудительно напоили чаем с булочками. Роза, интуитивно поняв мою ситуацию, не лезла с расспросами и не отговаривала от поездки, а только пообещала, что завтра еще засветло разведает обстановку, возможно, что утром какой-нибудь торговый караван отправится на север, поближе к моей Грани, а, значит, мне с ним будет по пути.

Надо было собирать вещи и готовиться ко сну, поэтому пожелала спокойной ночи добросердечной женщине и уже начала подниматься по ступенькам вверх, когда почувствовала легкой завихрение воздуха. Пространство посреди обеденного зала исказилось, хлопнуло, и из неведомой дали к нам в гостиницу шагнул ни кто иной, как Лесс, эльф великий и всемогущий. Шагнуло решение моей проблемы!

Наверно остроухий товарищ испытал настоящий шок, когда на него обрушилось все мои обрадованные килограммы.

— Как же я рада тебя видеть!

— Эм… я тоже очень раз тебя видеть, Ася, — слегка оторопело пропел эльф, аккуратно прикасаясь ко мне, висящей на его шее. Пах он чудесными травами и свежестью ветра, отрываться от этих ароматов совершенно не хотелось. — А где, собственно, все?

— Все во дворце, вчера же был бал, — поведала я, нехотя отстраняясь от мужчины. — А тебя почему не было на нем?

— Государственные дела, да и принцев надо было вернуть под родную крышу. Отец надумал их женить, чтобы те, наконец, остепенились и перестали его нервировать всякими переворотами.

— Лесс, мне необходима твоя помощь, — я заглянула в травянистые глаза, пытаясь без слов передать то, что творится в моей душе. Кому, как не этому мужчине, столько лет носящему в своем сердце запретное чувство, понять то, что я сейчас чувствую?

— Ох, Асяяя… — чуть устало выдохнул он, — Ты не права, ужасно не права! Это невозможно. Он любит тебя, это видят все, кто находится рядом с вами.

Что я могла ему сказать в ответ? Дотянулась руками до его лица и заставила опустить голову так, что мы соприкоснулись лбами.

— Смотри! — прикрыв веки, вновь нырнула в пучину своей бесконечной боли, заново переживая увиденное через приоткрытую дверь комнаты. Казалось, что в моей памяти запечатлелся каждый нюанс, каждая деталь произошедшего, а, может быть, все выкристаллизовалось благодаря воздействию силы Лесса, которая едва уловимыми касаниями проходилась по мне, заглядывая во все закоулки памяти. Спросите, как смогла решиться на такое откровение? Просто была уверена, что эльф не позволит себе взять больше, чем я предлагала. Ему и этого будет с лихвой.

— Ммм…, — простонал мужчина, сжимая себе виски узкими ладонями. Хорошо его пробрало, вон и губа закушена в кровь. Не успела устыдиться собственного поступка, как эльф заговорил торопливо, — Не знаю, как можно трактовать то, что ты увидела, но уверен, что объяснение, наверняка найдется. Ася, поговори с ним, просто поговори, а потом уже решайся на отчаянный шаг. Чувствую, что ты готова вернуться в свой мир, сбежать туда. Не поступай так с ним и с вами, пожалуйста.

— Ты не понимаешь! Я просто не могу его видеть! Меня разрывает на части, когда она прикасается к нему, когда он смотрит на нее! Мне словно нож опять загнали внутрь, только на этот раз уже прямо в сердце. Вонзили и проворачивают, проворачивают! Ты это можешь понять? — заорала я, вцепившись в одежду эльфа, дергая ее в бессильной ярости. Тот молчал, пережидая мой взрыв.

— Я слишком хорошо тебя понимаю, девочка, — произнес он с горечью, почти нежно вытаскивая ткань из моих скрюченных пальцев. — И хотя, это будет жестоко, но покажу кое-что, чтобы ты больше никогда не смела говорить, что я не понимаю это.

Он поднял за подбородок мое лицо, долго всматривался в каждую его черточку. Мне даже успело показаться, что в эти томительные секунды он ненавидел меня и любил одновременно. Причем, ненавидел и любил за одно и тоже, за то, что у меня была возможность быть с Райном, а у него не было не единого шанса. А потом он меня поцеловал… прохладой мягких губ с ароматом мяты. От растерянности слегка приоткрываю рот и чувствую, как внутрь проскальзывает дыхание Лесса, теплым дуновением воспоминания.

Мужчина и девушка, взявшись за руки, друг против друга с глазами полными желания. Яркий желтовато-белесый свет ее силы ластится и прижимается к глубокой синеве его света, которая вбирает в себя всю эту нежность, втягивает, захватывает, обволакивая собой. Это рождение чуда — таинства любви. Чувствую, как по коже прокатывается дрожь восхищения, а потом откуда-то сверху меня накрывает цунами боли. Рвет, корежит, калечит невозможностью, неизбывностью, недоступностью…

Кричу прямо в Лесса, в его влажную теплоту, возвращая назад дыхание, подаренное минутами ранее, бьюсь в его руках. Он держит крепко, не давая отстраниться, и вновь приникает ко мне, только на этот раз жадно, неистово проникая языком внутрь. Что ты ищешь там, потерявшийся мальчик? Неужели ответ на вопрос, почему так не справедлив этот мир? Ну, же! Целуй меня, целуй! Бери этот поцелуй себе, но ты не найдешь в нем истины, меня бросили так же, как и тебя, только все в добавок приправили острым соусом предательства. Это гораздо больнее, теперь я точно знаю.

— Прости меня… — Лесс отрывается от моих губ и, не разжимая рук, опускается на колени. Так и стоим. Я глажу его по шелковистым волосам, он щекой прижимается к моему животу. Без вины виноватые, надававшие друг другу пощечин собственными страданиями.

— Отправь меня телепортом так далеко, как только сможешь, мне нужно к Грани, — шепчу, не зная, слышит ли он меня.

— Хорошо, но только утром… мне требуется отдых. И я пойду с тобой, провожу, — такой же тихий шелестящий голос, наверно так разговаривает дождь в их эльфячьих лесах.

Глава 27

Утром вчерашний день мог показаться всего лишь ночным кошмаром, если бы не мои, порядком опухшие от слез, глаза и рюкзак, сиротливо стоявший на стуле в полной походной готовности. Оказалось, что за время путешествия у меня накопилось немало вещей, которые с превеликим трудом удалось затолкать в него, никто же не успел научить меня прятать вещи куда-то в воздушное пространство, как это делал Райн. Райн… Главное, не думать, просто не думать, автоматически заниматься привычными утренними делами…

На прощание оглядела комнату, где была так счастлива, провела рукой по спинке кровати, чувствуя кожей легкую шероховатость обструганной древесины, кинула последний взгляд в окно с уже знакомым пейзажем. Я вернусь, переживу все и вернусь сюда.

Лесс уже ждал меня внизу, где вокруг него хлопотала неугомонная Роза с кучей тарелочек, ложечек и чашек, словно там не один похмельный эльф сидел, а взвод оголодавших солдат особого назначения. Судя по помятому лицу, ночь для него прошла сурово, наверняка, плохо спал, мучил себя мыслями и на грудь вина принял ни мало.

— Завтракай, я буду готовить телепорт в Тандару, дальше на север плохо знаю места, последний раз был там лет двадцать назад, поэтому там все могло измениться, а для наведения переноса необходимо достаточно четко представлять место, в которое желаешь попасть, иначе потом придется выбираться из какой-нибудь Единым забытой Тьму-Таракани. Рисковать нет смысла, лучше доскачем на арсах, всего один день пути, — лицо Лесса слегка кривилось во время этого монолога, словно он заставлял себя говорить через силу.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — с тревогой поинтересовалась я, прикасаясь к полупрозрачной коже рук. Почему-то совершенно не могла на него обижаться после вчерашнего. Я его помучила своим воспоминанием, и он мне ответил тем же, мы были квиты. Пальцы эльфа едва заметно подрагивали.

— Я боюсь, что он никогда не простит меня за то, что я сейчас помогу тебе сбежать, — травянистые глаза широко распахнулись, показывая свою глубину. Там жил страх. Я обреченно вздохнула и села на лавку.

— Роза, планы меняются. Сходи, пожалуйста, узнай про торговые караваны, может мне повезет, — попросила я, пряча свое разочарование. Не могла лишить Лесса возможности, хотя бы иногда находится рядом с человеком, которого мы вместе любили. Мой выбор был в пользу расставания, он выбрал возможность быть рядом с Райном, разве имела я право осуждать это и лишать его такой близости?

— Ася, я же сказал, что помогу тебе! — возмутился эльф, выскакивая из-за стола.

— Лесс, не смогу принять такую жертву. Я знаю, что для тебя это подобно смерти, не видеть его хоть иногда, почувствовала это вчера. Если ты и правда считаешь, что он не простит, то лучше не рисковать, — как смогла, объяснила я, усаживая его обратно. — Не думаю, что он с тобой так поступит, но не возьму на себя такую ответственность. Не хочу, чтобы ты меня возненавидел.

— Ты же знаешь, что этого никогда не будет. Ты дорога мне, как замечательный человечек и потому что он сделал такой выбор, хоть ты в это и не веришь. Время все расставит на свои места, уверен в этом. Возможно, вам просто нужно пройти еще и это последнее испытание, прежде чем быть рядом. Я помогу тебе сегодня, а когда все вернется на круги свои, ты поможешь мне, сделаешь так, чтобы он хоть изредка соглашался видеться со мной, — в его глазах все так же плескался страх, только теперь уже пополам с необыкновенной грустью.

— А ты не пожалеешь об этом? — еще раз попыталась я достучаться до его сознания. Дожила! Пытаюсь убедить упрямого остроухого в том, что он не должен мне помогать, вместо того, чтобы прыгать от радости от того, что все так удачно складывается. Хотя… какая уж тут радость? — Ты не должен жертвовать собой ради меня. Поездка в обозе не так уж опасна, особенно после того как маги и воины почистили от всех этих гадов основные торговые пути.

— Ася, я все уже решил, просто немного боюсь, — со слабой улыбкой произнес Лесс, вставая. — Завтракай, а я пока все приготовлю во дворе. С этими словами он уже более уверенно улыбнулся, словно именно сейчас до конца уверяясь в правильности предстоящего поступка, и исчез в коридоре, мелодично постукивая каблуками сапог.

Роза, не участвовавшая в нашем разговоре, только молча развела руками, давая понять, что «кто платит, тот и заказывает музыку». Без особого энтузиазма покончила с едой, подхватила рюкзак и направилась к выходу. Роза догнала меня, и, слегка приобняв за плечи, пошла рядом.

Когда мы вышли, арсы уже стояли подготовленными, оставалось только прицепить к седлу Изи мой рюкзачок. Лесс тем временем с сосредоточенным лицом производил какие-то манипуляции в воздухе, создавалось впечатление, что он играет на невидимой арфе, легко перебирая ее тугие струны. Глаза мужчины были прикрыты пушистыми чуть рыжеватыми ресницами, кончики ушей едва подрагивали в такт неуловимой музыке, слышимой только ими.

Наконец, эльф выпрямился, сделал резкий взмах руками и воздух перед ним поплыл, образуя воронку высотой в пару метров. Внутри нее неуловимо искажалось пространство, плыло как в кривом зеркале, закручивалось. Это было так удивительно, что мы с Розой замерли пораженные, потеряв дар речи.

— Ася, пора! Прощайся, и поехали, долго телепорт не продержится, — предупредил Лесс, беря под уздцы своего арса.

Мы крепко обнялись с великаншей, и мне подарили на прощание по поцелую в каждую щеку. Только забралась на Изю, как с дороги донеслись крики и цокот копыт. Во двор влетел Райн на своем порядком взмыленном Летящем. Раскрасневшееся, рассерженное лицо, сверкающий холодом лед глаз, напряженно сжатые тонкие губы, нервно подрагивающие ноздри. Вы спросите, как я успела все это рассмотреть? Все просто. Говорят, что бывают минуты, когда время растягивается до бесконечности, становится словно резиновым. Так и случилось в тот момент.

Кажется, что от этой нежданной встречи обалдели все, даже мой Изя. Первым отмер Лесс, проорав мне:

— Скачи, быстрей, если решила!

Я бросаю последний взгляд на родное лицо, в этот момент перекошенное от злости. Кажется, кто-то не ожидал, что эльф выступит на моей стороне. Лесс был прав, ему долго не простят подобного поступка. Холод льдистых глаз прожигает до самой сердцевины, замораживая все внутренности. На меня смотрят так, словно, это я оказалась предательницей, словно, это я сейчас рву его сердце, словно это я обнималась в той комнате с другим мужчиной. Не смей на меня так смотреть! Отворачиваюсь, не хочу сейчас этих глаз, даже если это самый последний раз, когда вижу их. Я хочу их запомнить другими, полными нежности и желания.

— А ты? — успеваю крикнуть Лессу, прежде чем сорваться с места, но ответ уже известен, слов не нужно. Он просто не успеет пройти и закрыть проход так, чтобы Райн не вранул следом за нами. Верный обещанию помочь мне скрыться от мага, Лесс остается здесь, встречать его гнев лицом к лицу.

Прощай, Марава! Разворачиваю арса и посылаю его в телепорт, под пронизывающий холод ветра. Темнота, легкое чувство тошноты, небольшое головокружение, и нас выплевывает прямо на рыночную площадь Тандары, так, что едва получается избежать столкновения с каким-то лавочником, пославшим нас с Изей по матери.

Итак, я совершенно одна, в другом мире, посреди почти незнакомого города. Класс!

Я могла бы так сидеть на Изе посреди площади еще долго, горюя о том, что рядом нет более опытного и знающего человека, способного принимать за меня решения. Привычка полагаться на Райна уже давно успела сформироваться в голове, прорасти там корнями, но как раз сейчас в мои планы входило быть как можно дальше от того, кто так долго был моей опорой.

Тандара еще только лениво просыпалась, и первые торговцы, позевывая, открывали свои лавки, раскладывали товары, переругиваясь через площадь. Когда мы покидали этот город в прошлый раз, его хозяин предупредил, что всегда будем здесь желанными гостями. Если он не передумал за это время, то, думаю, не откажет в гостеприимстве и некоторой помощи.

Поправила Каму, предусмотрительно пристегнутого к поясу брюк, его приятная тяжесть вселяла уверенность не меньшую, чем щиты, которыми предварительно укрылась с ног до головы. Магия магией, а холодное оружие вполне сможет заставить любителей легкой наживы призадуматься, а стоит ли лезть туда, где готовы к подобной встрече. Совсем другой вопрос, найду ли я силы применить его к человеку, но это уже будет результат морального выбора.

Название гостиницы, где мы впервые встретились с местным градоправителем, совершенно не отложилось в моей голове, зато вот имя этого самого хозяина города, запомнилось хорошо после Клятвы крови, Конан Троус.

Подъехав к наименее заспанному, на мой взгляд, торговцу, кругленькому коротконогому мужчине с шевелюрой соломенного цвета, привлекла его внимание к своей персоне:

— Уважаемый, а не подскажите ли вы, где я могу найти Конана Троуса?

— Да где же ему быть в такую ранищу? Наверно, опохмеляется «У мамы», — неприветливо отозвался толстячок, продолжая раскладывать ткани на прилавке.

— У мамы? А нельзя ли как-то подробнее объяснить, где находится это самое «у мамы»? — уже более настойчиво поинтересовалась я.

— А по какому такому делу его ищет госпожа магичка? — хитрый прищур кругленьких глазок, выдавал алчное желание подзаработать на заезжей путешественнице.

— А это господина торговца должно интересовать в самую последнюю очередь, — едко сообщила наглому товарищу, изображая внешнюю невозмутимость. — Я, конечно, найду Конана и без вашей помощи, но, полагаю, что для вашего бизнеса в Тандаре было бы неплохо, если бы я нашла его с вашим непосредственным и добровольным участием.

Мужчина, едва заметно изменившись в лице, кинул на меня довольно сердитый взгляд, но взвесив все «за и против», решил не нарываться на неприятности. Кто его знает, в каких отношениях может состоять с градоправителем эта девчонка.

— Гостиница называется «Лучше, чем у мамы», находится в паре кварталов, ниже по улице, — кивком указав движение мое дальнейшего следования, торговец сделал вид, что я перестала для него существовать.

— Благодарю вас, да не оставит вас Единый, — решила побыть вежливой, прежде чем направиться в указанном направлении.

Заведение увидела буквально через минут семь неторопливого Изиного шага, оно выглядело вполне узнаваемо: те же три этажа, покрашенные голубой краской и несколько аляповатая вывеска.

Едва я въехала в гостеприимно распахнутые ворота, какой-то мальчишка метнулся прямо под ноги моего арса, хотела было уже обругать его за подобную неосмотрительность, но так и застыла с открытым ртом. Так энергично в мои помощники набивался ни кто иной, как наш давний знакомый — безумно рыжий мальчишка, пытавшийся ограбить нас посредине торгового тракта, ведущего в столицу. Значит, он со своими братишками и сестренками не сгинул где-то в лесах, а сумел добраться до Конана и был принят довольно хорошо, судя по его раскормленной и довольной мордашке.

— Гавр? — откуда-то из глубины сознания всплыло имя конопатого.

— Здравствуйте, госпожа! — радостно проорали мне в ответ, цепляясь за мой сапог.

— Ты обалдел что ли, так под копыта кидаться? Арс же мог тебя затоптать, — сердито прикрикнула я, пытаясь выглядеть сурово, но разве можно было не улыбнуться, глядя в это счастливое солнечное лицо? Вот и я не удержалась. Мысленно попросив Изю, опуститься на землю, извлекла себя из седла и, совершенно не смущаясь, крепко прижала к себе паренька. — Как же я рада, видеть тебя! Вы все добрались, нормально? Вас Конан принял?

— Добрались. Правда, Иветка заболела под конец очень сильно, но дядька Конан привел мага и тот ее вылечил, — Гавр, аккуратно освободился из моих объятий. Оно и понятно, он вступил в возраст, когда все эти «сюси-пуси» кажутся такой глупостью, совершенно не достойной звания будущего мужчины.

— Где сейчас твой благодетель-то? — поинтересовалась я, и не удержавшись взлохматила рыжие вихры.

— Так вон, в гостинице, завтракает, — кивнул мальчишка в сторону входа. — Вы идите к нему, а я сам вашего арса отведу и дам поесть.

Поблагодарила услужливого паренька и, забрав рюкзак, направилась на встречу с трапезничающим градоначальником.

Он выглядел неважнецки, и был не совсем трезв, сидел в печали, задумчиво поглаживая свой длинный шрам, который пересекал всю правую щеку, но узнал меня сразу. Вон как глазки-то на лоб полезли, поди, и не думал, что я так быстро вернусь.

— Здравствуйте, Конан, — поприветствовала его, усаживаясь напротив.

— Здравствуйте, Асиена, — через силу улыбнулся мне мужчина. Надо же, и имя запомнил. — Не скажу, что очень рад вас видеть, но… пользуйтесь моим гостеприимством. Могу я узнать, уважаемый Советник тоже прибыл вместе с вами?

Ого! Оказывается, и Конан уже в курсе личности Райна. То ли конспирация у нас фиговая была, то ли Райн слишком приметным оказался.

— Уважаемый Советник изволил остаться во дворце, слишком много государственных вопросов требующих его внимания, — поведала я, оглядываясь в поисках подавальщицы. Чашечка тои для восстановления душевного равновесия сейчас была бы не лишней.

— Надира! — позвал Конан, верно оценив мой ищущий взгляд. Громкий крик не прошел даром и отозвался похмельной болью в голове градоправителя, судя по его сморщившемуся лицу. Ну, что же, придется отплатить за гостеприимство.

Вылезла из-за стола и подошла сзади к несколько напрягшемуся Конану.

— Расслабьтесь, не планирую вас убивать, просто хотела помочь, так сказать, продемонстрировать свои добрые намерения, — успокоила того, прикладывая пальцы к теплым вискам. Живительная магия тоненькой струйкой потекла через кожу, даря видимое облегчение.

— Благодарю вас Асиена, вы — моя спасительница, — расслабленно протянул Конан, глядя на окружающий мир куда как веселее. И уже гораздо громче гаркнул, — Надира! Где ты там, надо гостью накормить срочно!

Я вернулась на свое место напротив градоправителя, чтобы понаблюдать, как тот отчитывает замешкавшуюся Надиру. Вот все же забавная вещь! Возвращаясь назад, вновь прохожу теми же дорогами и встречаю тех же людей, только на этот раз смотрю на них уже другими глазами. Казалось, что прошла целая вечность с того вечера, когда я умирала от ревности, замечая заинтересованные взгляды Райна на эту красотку, а на самом деле, с тех пор миновали всего несколько недель. Девушка ничуть не изменилась за прошедшее время, выглядела столь же мило и аппетитно, но я уже совершенно не переживала за свои не столь выдающиеся формы. Возможно потому, что благодаря одному магу, поняла, что и моему телу можно поклоняться и его можно желать до дрожи, до одурения в глазах, до стона. Сглотнула подступивший к горлу комок: «Не смей вспоминать!».

Через несколько минут мы с Конаном уже вдыхали чудесный аромат бодрящего напитка, есть не хотелось, хотелось, наконец, решить все вопросы и двинуться навстречу Грани. Тем более, что я все отчетливее ощущала желание поскорее встретиться с ней, почувствовать ее близость и родство. Все же правы были те, кто говорил, что Скользящая будет возвращаться к своим истокам вновь и вновь. Всего один непутевый переход, а я уже так ясно чувствую необходимость его повторения.

— Итак, могу я узнать, зачем вы прибыли в мой город и по какой причине нашли меня? — спросил спустя какое-то Конан, дав мне возможность молча посмаковать вкус любимого напитка.

— Хотела вас попросить об одолжении, — призналась я. — Знаете ли вы оборотня, может быть пару оборотней, которые чтят законы своего народа и держат свое слово?

— А зачем вам оборотни? Они предпочитают не иметь лишних дел с людьми, тем более с женщинами. Слишком уж свысока к ним относятся, полагая, что за каждую женщину несет ответственность мужчина, значит только с ним и можно о чем-то договариваться. При всем моем уважении, Асиена, сомневаюсь, что они вообще будут с вами разговаривать.

— Уважаемый, Конан, у меня есть один аргумент, который должен их убедить в том, что со мной можно иметь дело. Пожалуйста, просто помогите мне найти достойного оборотня, а дальше справлюсь сама, если ничего не получится, то виновата буду только я.

— Хорошо, мне даже самому стало любопытно, как ты собираешься провернуть это дело, — потер руки мужчина и вновь громко позвал Надиру, которая на это раз принеслась к нашему столику быстрее лани.

— Детка, сбегай к Ставру, который остановился в зеленой комнате, скажи, чтобы спускался вниз, у меня к нему есть дело, — ласково попросил мужчина, ударом ладони придавая направление движению подавальщицы.

Ждать нам пришлось минут пять, за это время мы успели обсудить погоду, местный уровень криминала, цены на основные товары повседневного спроса.

Ставр оказался просто огромным волком. Ростом под два метра, с широким разворотом мощных плеч, с пышной гривой черных волос, с сильно поросшим щетиною лицом, совершенно не скрывающий кончики клыков, без стеснения выглядывающих из-под верхней губы. Честно скажу, видок был еще тот! Словно человек уже начал процесс обращения в животное, но застыл где-то на середине процесса и от этого казался еще более зловещим. Но, кажется, выбора у меня не было. Дареному коню… сами знаете.

— Зачем звал? — пророкотал зверюга хриплым голосом откуда-то из глубины своего горла.

— С тобой хотели поговорить, — признался Конан с некоторым ехидством. Ставр даже не потрудился перевести взгляд в мою сторону, просто слегка повел носом, принюхиваясь. В голове стремительно пронеслась мысль, а не успела ли я вспотеть от всех этих переживаний? Впрочем, полагаю, что на его пути попадались и более ароматные объекты, ничего, потерпит.

— Ты решил посмеяться надо мною? — с угрозой прорычал оборотень, нависая над градоправителем.

— Сядь и выслушай ее, а потом будешь уже рычать на меня, — не менее грозно произнес тот, кого пытались призвать к ответу. Ставр как-то быстро успокоился и с кошачьей грацией скользнул на скамью напротив меня.

— Что тебе от меня надо? — темные, почти до черноты глаза зло взглянули на меня, ожидая ответа.

— Мне нужна ваша помощь, хотела вас попросить быть моим сопровождающим, — постаралась произнести твердым голосом, с такими как он нельзя давать слабину, иначе так и будут считать тебя третьим сортом.

— А почему ты так уверена, что эта помощь тебе будет оказана? — поинтересовался собеседник свистящим шепотом. Ну, ведь никакого терпения нет у человека! Или почти человека.

— Потому что у меня есть вот это, — поведала я, извлекая из рюкзака маленький холщевый мешочек. Именнотот, который мне подарил оборотень Даур после той памятной встречи в лесу, когда огромный волчара чуть не перегрыз мне горло. — Мне сказали, что я могу рассчитывать на помощь, если покажу это одному из вашего народа.

Ставр молча протянул руку и забрал у меня мешочек, поднес его к носу и жадно втянул обеими ноздрями запах. То, что не почувствовала я своим человеческим обонянием, рецепторы полуволка считали моментально и без каких-либо усилий.

— Когда нужно выезжать? — это был единственный заданный мне вопрос.

— Лучше прямо сейчас, — немного удивленно ответила я. Мне казалось, что придется объяснять, откуда появилась эта вещь, рассказывать кто такая и куда собираюсь ехать, но ничего этого не последовало. Ставр вернул назад подарок Даура, и, кивнув мне в знак того, что все понял, быстро взбежал вверх по лестнице. Кажется, за своими вещами.

— М-да…, — протянул изумленный Конан. — Столь скоротечных и удачных переговоров еще в жизни не видел. Оказывается, я вас вновь недооценил, Асиена. Признаю это и рад, что вы находитесь скорее в числе моих друзей, чем среди врагов.

Мой сопровождающий спустился вниз минут через десять, таща на плече довольно увесистый сверток. Надеюсь, он никого не успел ограбить недавно, а то встреча со служителями закона могла значительно изменить мои ближайшие планы. И доказывай потом, что не стояла на шухере, когда сей чудесный образчик брутальности разживался новым богатством.

Не удостоив меня даже взгляда, Ставр, кивнув на прощание Конану, вышел во двор. Видимо, мне полагалось проследовать за ним, что я и сделала после вынесения очередной благодарности в адрес местного градоправителя. Тот хоть и причислил ранее меня к собственным друзьям, но провожать и лить слезы расставания на моем плече, во двор не вышел.

Арс Ставра был угольно-черного цвета с одной рыжей подпалиной по правому боку, он выглядел столь же дружелюбно, как и его угрюмый хозяин, уже восседавший верхом в ожидании меня. Острый шип хвоста пролетел непосредственно рядом с моим носом, словно демонстрируя, кто здесь будет за главного. Все же хорошо иметь хорошую реакцию!

Сходила за Изей на конюшню, но рыжего Гавра там уже не было, стало как-то жалко себя горемычную, ведь ни одна живая душа не проводит меня домой, ну, если не считать разъяренного Райна, чье лицо так и норовило предстать перед глазами чуть только я расслаблюсь. Наваждение какое-то!

Оборотень не стал дожидаться моего окончательного размещения в седле и тронулся в путь, полагая, что я вполне в состоянии догнать его на улочках Тандары, которые постепенно наполнялись ее жителями. Еще один обычный день, по-осеннему теплый и приветливый.

Узнав направление нашего движения, Ставр замкнулся в себе, поэтому первую часть пути мы преодолели молча, по взаимному согласию. Не знаю, какие мысли бродили в голове моего сопровождающего, но я вновь и вновь вспоминала тот свой единственный проход через Грань, силясь понять, как же у меня получилось открыть ворота в другой мир. Возникало ощущение, что это не дар Скользящей посодействовал мне, а сама Грань устала смотреть на мои жалкие потуги и растворилась перед нами. Если дела обстояли именно так, то сидеть мне и сидеть на той поляне в ожидании чуда, давя на жалость.

На обед мы заехали в небольшую харчевню в одном из немногочисленных сел, попавшихся на пути нашего следования. Только мы уютно расположились за тщательно выскобленным столом и сделали свой заказ, как отворилась дверь, и довольно просторное помещение моментально показалось тесной каморкой. Вы спросите, каким образом удалось добиться подобного эффекта? Оказывается, это делается довольно просто, запускаются в помещение штук десять огромных оборотней и вуаля!

Как только толпа здоровых мужиков, так и брызжущих тестостероном, втянулась в зал, где кроме нас обедали еще несколько человек, установилась мертвая тишина, итогом которой стало поспешное бегство всех посетителей на улицу. Меня так и подмывало последовать их примеру, слишком ощутимо в воздухе витало ощущение опасности, исходящее от пришедших. Попыталась подняться, но на скамейке меня удержал довольно свирепый взгляд, брошенный Ставром. Всеее, понял, не дурак! Вернула свою пятую точку на нагретое местечко и постаралась слиться с окружающей обстановкой, прикинувшись частью интерьера.

Один из прибывших — массивный оборотень с выбритыми в виде трех полос висками — что-то коротко рыкнул, не отрывая взгляда от моего нового товарища. Тот так же коротко прорычал в ответ, нагло уставившись в глаза своего собеседника (назовем все же это странное общение беседой), заволновавшегося едва только стих последний звук, вырвавшийся из глотки Ставра. Кажется, наши шансы на встречу с Гранью начинали уменьшаться на глазах, причем, в геометрической прогрессии. Воздух в помещении сгустился, казалось, зажги кто-нибудь сейчас спичку и все… рванет не хуже бомбы.

Бритый мужик что-то пророкотал, не отводя глаз от моего сопровождающего, тот, молча, сграбастал мой рюкзак, и, прежде чем я попыталась сделать очередную глупость, возмутившись подобной непосредственностью, извлек из его недр тот самый заветный мешочек. Предводитель всей этой толпы бруталов, точь-в-точь повторил процедуру, проделанную Ставром еще утром у Конана в гостинице. Вот до чего же любят они носами своими водить!

И опять случилось странное, как только прошло опознание данного предмета путем обнюхивания, атмосфера в комнате моментально разрядилась, будто бы и не было этих грозных рыков и сверлящих взглядов. Просто магический мешочек какой-то!

Мужчины рассредоточились за столами и принялись разливать какой-то пенный напиток из кувшинов, которые притащил слегка бледноватый хозяин осчастливленного заведения. А ваша покорная слуга сидела и обалдевала от калейдоскопа событий, уже произошедших за такой короткий промежуток времени, и это только еще середина дня, а то ли еще будет!

Мой сопровождающий, не торопясь, поглощал здоровый кусище истекающего соком мяса и выглядел совершенно невозмутимо, видимо, никто ничего объяснять не планировал. Нет, мы так не договаривались! Хотя мы вообще никак не договаривались, но это уже нюансы.

— Ставр, кто эти люди? — строго так спросила, сводя брови к переносице. Немного угрозы в лице нам сейчас не помешает.

— Ты же знаешь, что они не люди, — последовал лаконичный ответ, не несущий никакой информации. Попробуем еще раз.

— Что они хотели от нас? — зашла с другой стороны.

— Не от нас, а от меня, — блииин, до чего же упертый волчара!

— Хо-ро-шо… Что они хотели от тебя? — не унималась я, настойчиво склоняясь в голове трапезничающего мужчины. Тот печально вздохнул, с неохотой отрываясь от мяса. Видимо, решил, что проще будет все объяснить, чем терпеть мое занудство. Хотя нет… придушить и прикопать меня где-нибудь в ближайших кустах, пожалуй, будет еще проще.

— Пропал единственный сын вожака клана, его ищут. Хотели задействовать в поисках и меня, но я отказался, потому что уже выполняю поручение другого вожака.

— То есть вот этот мешочек — это знак того, что ты на задании? — полюбопытствовала я, рассматривая внешне ничем не примечательную вещь.

— Для тебя это очень большая честь, что сам вожак посчитал, что за ним имеется долг и подарил тебе Дар Сердца, — просветил меня оборотень, вновь принимаясь за недоеденное.

— Значит, Дар Сердца…

Ну, что же, этот Дар должен стоить жизни по крайней мере трех живых существ: меня, чуть не загрызенную насмерть, обезумевшего оборотня, не сумевшего удержать своего Зверя в узде, и хамовитого мальчишки, едва не нарвавшегося на гнев боевого мага.

Оставшееся время мы поглощали пищу, не утруждая друг друга разговорами. Ставр остался оплачивать обед. Как ни странно, но он только оскалил зубы в ответ на мои попытки оплатить свою часть. Поэтому я приготовила знатный толстенный бутерброд для Изи и отправилась порадовать своего мальчика вкусненьким.

Как только зашла в конюшню, сразу ударил в нос резкий запах навоза. Так странно, вроде чистые стойла, а разит довольно ощутимо. Подсунула под моську Изи принесенное лакомство, но тот вместо того, чтобы благодарно схрумкать его, вдруг, пульнул мне странную картинку, нечто, смутно напоминающее очертаниями человеческое тело, скрючившееся в углу сарая. Огляделась в поисках указанного и направилась к дальнему стойлу. А там сидело и дрожало это самое нечто… Нечто вонючее, покрытое заскорузлой коркой и с испуганными глазенками.

— Ты кто? — выдала первое, что пришло в голову, рассматривая непонятное существо, стараясь не морщиться от запаха.

— Мавр, — пролепетало существо, жадно поводя носом. В моей руке по-прежнему был бутерброд, не принятый Изей по идейным соображениям. Еще одно голодное создание на мою голову. Такими темпами по Лидии скоро пойдет обо мне слава как о Кормилице-Асиене, может меня еще при жизни успеют канонизировать? Ну, за особые заслуги и в книгах опишут «Житие великой Девы». Почувствовав, как загорается над головой нимб, протянула ароматному существу еду, которая была тут же вырвана из моей руки и проглочена буквально в два укуса.

— Мавр, значит…, — так вот ты какой оказывается. Черен и вонюч. Я бы поняла Дездемону, будь она более благосклонна к Яго. — А что ты тут делаешь, Марв?

— Прячусь от папки, — со вздохом призналось создание, печально понурив голову.

— Так это тебя что ли оборотни по всей округе ищут? — неожиданно постигло озарение великую Деву Асю (хотя, какую деву, положа руку на сердце?). — А чего натворил-то?

— Сломал мамину брооошку, — с подвыванием сообщил мне Мавр, заливаясь горючими слезами, от чего грязь, уже было засохшая на детской мордашке, вновь посвежела и запахла с новой силой.

— Господи, ребенок! Это всего лишь брошка! Ничего папа с тобой не сделает, — попыталась я успокоить мальчишку.

— Это все, что осталось от мамы, — горестно прошептал тот, поднимая на меня расстроенные глазенки. Захотелось прижать его к себе и никуда не отпускать, пока из этих темных зрачков не уйдет боль потери. Даже не смотря на всю эту вонь.

— Это, конечно, меняет дело, — протянула я, изображая размышления. — А грязью намазался, чтобы папка не учуял? И долго собираешься еще бегать и прятаться?

Ответом мне было только горестное молчание. Ребетенок, кажется, уже и сам раскаялся во всех своих «грехах» и пытался придумать достойный выход из ситуации. Надо было ему только чуточку помочь.

— Мавр, ты же уже большой парень и понимаешь, что надо отвечать за поступки. Я думаю, что твой папа ничего тебе не сделает, он же любит тебя. Поругает и простит. А брошка… это только символ, кусочек металла, а память, она живет в сердце, твоем, в сердце папы и всех, кто помнит твою маму. Память никак не сломать, она живет, пока жив ты. Поэтому, сейчас ты пойдешь в таверну и извинишься перед отцом.

— Пойду? — Мавр растерянно оглядел свой сомнительный камуфляж. Да, такого красавца в таверну не пустят.

— Хорошо, я позову твоего отца. Это он с бритыми висками?

— Он.

То, что зря влезла во все это дерь…, простите, дело, я поняла уже буквально спустя пару минут, болтаясь, прижатая мощной рукой к стене, хрипя от пальцев, душивших меня настойчиво и планомерно. Мне в лицо брызгали слюной, скалились полным набором восхитительно белых зубов, рычали что-то нечленораздельное. Но мне было пофиг, я просто подыхала, не смотря на все попытки Ставра пробиться ко мне через плотное кольцо других оборотней. Меня спас только пронзительный детский крик.

— Папкаааа, не троооонь ее!

Грохнулась на пол, лишившись опоры, и забилась в сухом кашле. Меня нежно приподняли, поднесли к губам кружку с водой. Половина воды пролилась на рубашку, так как приходилось пить и, одновременно, бороться с мучительными спазмами горла. Вот тебе и «Житие великой Девы», этак могут канонизировать спешным порядком и посмертно.

Пока реанимировали, то, пользуясь полной моей беззащитностью, выговаривали все, что про меня и мои умственные способности думают. Надо ли вам говорить, что ничего хорошего не думали? Ставр был сердит и расстроен, обвинял себя, что не смог уберечь, просто физически не успел. Едва я произнесла, что знаю, где Мавр, как вожак в прыжке через половину зала достал меня, пригвоздив спиной к ужасно твердым бревнам (трындец моей спине), а дальше мои ноги перестали чувствовать какую-либо опору, а живительный кислород был начисто исключен из моего рациона.

Но надо признаться, что закончилось все хорошо, если не считать нанесенных мне и моему самолюбию травм. Мавр был отмыт и прощен, мне выдали какую-то чудо-мазь, которая моментально сняла боль с ушибленной спины и раздавленного горла, Ставру принесли извинения (да, да… извинились перед моим оборотнем, ибо это он несет за меня ответственность, мило так).

— Я запомнил твой запах. Мавр просил за тебя. Теперь ты желанная гостья в моем доме. Приезжай в удобное для тебя время, днем или ночью. Спросишь любого оборотня, как найти Креза, вожака Седых Волков, он тебя проводит, — мне вновь протягивали Дар Сердца, еще один ничем внешне не примечательный мешочек. Просто дежа вю какое-то. Опять пытаются меня лишить жизни, а потом отдариваются своими подношениями. Захотелось кинуть подарок прямо в лицо дарителя. Сдержалась с большим трудом, ясно понимая последствия. Это не люди, у них свои нравы, свои понятия. Что-то мне подсказывало, что еще одну такую встречу с оборотнями вполне можно и не пережить, поэтому мешочек с шерстью волка засунула как можно дальше, чтобы не видеть и не вспоминать весь этот ужас.

Уже, когда садились на арсов, ко мне подбежал чистенький и вполне хорошо пахнувший Мавр, которого узнала только по глазам. Мальчонка схватился за мой сапог и прижался головой к колену.

— Прости моего папу, я у него один остался, вот он чуть и не выпустил Зверя. Прости, пожалуйста, — да, разве могла не простить это маленькое сострадающее сердечко?

Случившееся в таверне неожиданно принесло свои плоды, Ставр начал со мной разговаривать. Пусть и через силу, нехотя, но он отвечал на вопросы. Так, например, рассказал, что мать Мавра исчезла из клана при довольно странных обстоятельствах, пока вожак был в отъезде. Утром ее комната оказалась совершенно пуста, не осталось ни одной вещи, напоминающей о существовании женщины, кроме той самой злополучной брошки, из-за которой и произошел сегодняшний инцидент. Ни записки, ни прощальных слов. Можно было предположить, что она сбежала от ревнивого оборотня, но как могла оставить Мавра, который был еще грудничком? В результате предпринятых поисков, далеко в лесу были обнаружены следы крови и клочок ее платья и все, на этом след терялся.

Теперь я лучше понимала чувства обезумевшего отца, когда спустя десяток лет он неожиданно обнаружил пропажу сына, для него вновь повторился этот ад. Но после пережитого ужаса для прощения все же требовалось какое-то время. Понять, я его поняла, а вот когда сумею простить, может быть и заеду в гости к этим славным ребятам. Оказывается, кланов у оборотней было всего пять, два, из которых имели обыкновение превращаться в волков. Если сегодняшние наши знакомые относились к Седым волкам, то Даур, с которым мне посчастливилось встретиться в самом начале, и мой сопровождающий принадлежали к клану Темных волков. Кроме этого, существовали еще три клана, куда как менее многочисленные, Медведи, Коты и Псы (да, такие милые собачки ростом с коня).

Ставр немного рассказал мне о жизни среди подобных ему существ, о своей семье, жене и двух сыновьях, которые ждут его возвращения из поездки за эльфийскими тканями. Оказалось, что в том загадочном тюке всего лишь материал, приобретенный им в Тандаре для жены, которая зарабатывала благодаря умению шить. Как бы это ни было странно, оборотни тоже не чужды прекрасного и хотят видеть своих женщин красивыми.

Мы продвигались на север, туда, куда меня тянуло всем естеством. При этом даже не было необходимости задумываться правильно ли еду, потому что незримый внутренний компас внутри всегда показывал в нужную сторону. Последние километры пути я буквально пролетела, подгоняя Изю, что было силы, настолько велика была эта тяга. Ставр, если и удивлялся моему странному поведению, то вида не подавал, просто следовал за мной. Я была благодарна этому мужчине за такое безграничное доверие, потому что что-то объяснять в тот момент была просто не в состоянии.

А вот и заветная поляна, а там… прозрачно-розовыми переливами играет Грань, сестра и подруга. Как же я могла раньше не видеть всей этой чудесной красоты, когда она вот так открыто, даже нагло выставляет себя напоказ? Просто была слепа.

Изя, выполнив команду, устало плюхнулся на пузо, позволяя мне вылезти из седла. Подошла к вибрирующей поверхности, растянувшейся через всю поляну, прикоснулась ладонью, чувствуя прохладную напряженность каждой клеточкой кожи.

— Так ты Скользящая…, — пророкотал за моей спиной Ставр. — Как же я этого не почувствовал раньше?

— У меня амулет, жанеит, он экранирует силу, — объяснила не поворачиваясь.

— Ты хочешь, чтобы я последовал за тобой в другой мир? — спросил мой сопровождающий, пряча напряжение в своем голосе. Боится, что потребую покинуть привычное место обитания, его родных. Неужели сила этого мешочка так велика, что я действительно могла бы потребовать, чтобы оборотень пошел на подобный шаг?

— Нет, здесь мы расстанемся. Как только уйду, ты можешь быть свободен от всех обязательств. Конечно, если у меня все получится, — после некоторого молчания ответила я. Слишком уж велик был соблазн взять в мой мир того, кто будет верным защитником, ведь еще неизвестно, успели ли маги разобраться с Эрастом и его приспешниками.

— А может не получиться? — уже менее настороженно поинтересовался Ставр, подходя ближе. Я чувствовала его могучее дыхание, ощущала, как циркулирует неукротимая энергия Зверя внутри человеческого тела. Это было так странно, словно превратилась в какой-то необычайно чувствительный элемент, улавливающий любые изменения в энергетической структуре мира.

— Может. Это мой второй переход, как открыла Грань в первый раз, до сих пор не понимаю, — честно призналась, зябко поводя плечами. Немного знобило от волнения, но это было привычным состоянием.

— Сними амулет, он будет только мешать, — посоветовал оборотень.

Если это поможет, почему бы и нет? Сняла камень и подержала его в раскрытой ладони, первая вещь, полученная мной от Райна. Но думать долго об этом нельзя… О нем вообще нельзя сейчас думать, может быть, потом, дома, спрятавшись ото всех… А сейчас убрать подальше в рюкзак это напоминание о нем.

— Какая же ты яркая! — прошептал Ставр, щуря глаза. Да, разве я яркая? Вот Александра, та действительно ослепительная, а я… так, посредственность.

— Спасибо тебе за то, что согласился мне помочь, с тобой я чувствовала себя намного уверенней, — призналась, оборачиваясь к мужчине, и улыбнувшись, продолжила словами из сказки. — Сослужи-ка ты мне теперь последнюю службу — проследи, пожалуйста, чтобы никто мне не помешал, хорошо?

— Прослежу, обещаю. Удачи тебе, Скользящая, — Ставр добродушно оскалился в улыбке и протянул мне руку. Ого! Какое доверие! Рукопожатие получилось коротким, но крепким.

Итак… Здравствуй, Грань, ты звала и я пришла.

Стояла, прислушиваясь к шуму леса, к легкому гудению потоков силы, к собственному сердцебиению, когда услышала далекий звук. Бам-бам-бам. Он возникал где-то в отдалении, медленно нарастал, изменяясь, становясь все отчетливее. Постепенно в нем начали проступать новые ноты, угадываться мелодия, заставляя мое тело невольно отзываться на нее ритм. Руки взмыли вверх, перебирая подрагивающими пальцами струны воздуха, ноги заскользили по земле так, словно и не касались ее вовсе. Шаг, другой, поворот, изгиб, поворот, покачивание бедер, излом рук, наклон головы — я танцевала. Неведомый танец вел меня за собой, заставляя забывать о том, что есть сила притяжения и законы физики человеческого тела.

И вот я понимаю, что уже не одна двигаюсь под эту музыку, рядом со мной танцует моя сестра, повторяя движения, словно отражение в зеркале. Мы сплетаемся телами, соединяемся мыслями и я начинаю свой рассказ о девочке с разбитым сердцем. Грань ловит мои образы и чувства на лету, разделяя радость любви, страсть обладания, боль предательства. Она, так же как и я, теперь знает каким пронзительным может быть этот льдистый взгляд, какой лукавой усмешка тонких губ, какой горячей ароматная кожа. Мы вместе с ней давимся ревностью на том балу, раздираем свои души в коридоре дворца, рыдаем в саду, полном каменных изваяний.

И вот мелодия смолкает. Останавливается и Скользящая. Именно так, с большой буквы потому, что она вошла в Грань и уже готова открыть переход. Вот только куда? Может быть, вот в этот мир, полный чернильной темноты и тех, кто привык скрываться под ее покровом? Или вот этот яркий мир, искрящийся светом, зовущий миллионами переливов радуги? Нет, все не то! Где же он, такой родной и привычный, с пестрой рыжей листвой осени, с влажным преющим черноземом, с косыми упругими струями дождя?

Вижу тебя… Иду… Здравствуй! В ноздри врывается знакомый запах увядания и первых холодов, а сзади слышится голос: «Обернись!».

Поворачиваюсь и сразу же задыхаюсь как от удара. Совершенно прозрачная Грань открывает происходящее на поляне, позади меня. Райн стоит весь в сполохах синей магии, а напротив него огромный ощерившийся волк. Один готов смести прочь, все, что встало на его пути, а второй готов отдать жизнь, выполняя обязательства по моей защите. Секунды звенящей тишины повисли в воздухе, давая мне возможность в крике выразить то, что рвется наружу из груди: «Нееееет!».

И каким-то чудом они слышат меня, оборачиваются и застывают. Один с громадным облегчением в темных нечеловеческих глазах, а второй с непониманием происходящего.

Всего три удара сердца моего и твоего отделяют нас от осознания того, что все кончилось. Мы разделены мирами, непониманием, обидами. Мы бросаемся вперед, к этой тонкой преграде, натянутой между нами. Я — чтобы в последний раз окунуться в прозрачность твоих глаз, вспомнить, как же было чудесно тогда, в прошлой жизни, на той долгой дороге к себе. Ты — чтобы что-то доказать мне, прокричать какие-то уже ненужные слова, которые я даже не услышу. Наши реальности теперь так далеки, бесконечно и невообразимо. Дорога к себе закончилась, теперь начинается долгая дорога от себя, с обрыванием нитей, так крепко спеленавших нас с тобой.

Падаю на колени, касаясь ладонью прозрачной Грани, с другой стороны ты прислоняешь к ней свою ладонь, опускаясь на землю. Какие они все же разные, как хрупки мои пальцы на фоне твоих, длинных и сильных, наверно так же, как хрупко мое сердце, которое ты так неосторожно разбил.

Ты молчишь, едва заметно поглаживая то место, где мы соприкасаемся. Сколько нежности в тягучей ртути этих омутов, сколько тепла в печальной улыбке. Я умираю вновь, с каждой слезинкой, которая стекает по моим щекам. Читаю по твоим губам: «Не уходи. Не уходи. Не уходи». Но ты понимаешь, что поздно, я все решила, вернее, ты все решил за нас.

Грань начинает подергиваться легким туманом. Неужели все? Жадно всматриваюсь в тебя, запоминая каждую черточку, каждую трещинку. «Прощай, любимый!»

Райн, понимая, что остаются считанные секунды до того как я исчезну, словно взрывается весь, пылая синим пламенем, и начинает посылать один фаер за другим в ускользающую Грань, но все бессмысленно, ему не пробиться. И бессильно ударяя кулаками по той, что разделила наши миры, он признает свое поражение. А я?

А я вываливаюсь из перехода в холод своего мира, под пронизывающие струи дождя, туда, где смывает мои слезы, туда, где мне надо учиться жить дальше. Я вернулась домой…

ЭПИЛОГ

Спустя восемь месяцев…

На высоком обрыве, уступами спускавшемся к реке, сидела девушка. Расслабленная поза, запрокинутое к солнцу, уже слегка тронутое загаром лицо, лениво покачивающиеся босые ноги. Стайка маленьких мотыльков закружилась над ее непокрытой темноволосой головой, дразня и зазывая поучаствовать в беззаботном веселье. Юное создание, приоткрыло один глаз, наблюдая из-под ресниц за танцем, творящимся в небесной выси. Неведомо откуда возникший, тонкий синий луч прорезал прозрачный воздух, едва не спугнув легкокрылых чудесниц. Что это? Игра света? Нет, синий поток лился из раскрытой ладони девушки. Да возможно ли это? Но луч был настолько реален, что возникало желание протянуть руку и потрогать его.

Четкая синяя линия пошла изломами, и вот к стайке маленьких белокрылых насекомых присоединилась еще одна красавица, эфемерная и не менее прекрасная. Взмах, полет, кружение…

Снизу от реки донесся чей-то крик: «Асяяя!». Девушка встрепенулась, и синекрылая бабочка растаяла в воздухе забытым сном, игрой воображения.

* * *

«Асяяя!» — Женькин зов с трудом пробился сквозь мою сосредоточенность. До сих пор еще требовалось прилагать довольно много усилий, чтобы управлять магией узко направленно, образовывая жгуты или строя проекции изображений. Но я полностью погрузилась в обучение, отдавая этому все свободное время, чтобы не думать, чтобы голова всегда была занята.

Едва только отвлеклась, сразу же потеряла концентрацию, и моя чудесная бабочка рассеялась в окружающем пространстве. Разочарования не было, было скорее удовлетворение от хорошо проделанной работы, ведь с каждым разом получалось все лучше. У меня уже многое получалось все лучше и лучше, например, существовать без него.

Если вы спросите, как прожила все эти бесконечные месяцы, я, скорее всего, вам не отвечу или просто скажу: «Прожила». Как-то… Заставляя себя каждое утро открывать глаза, заставляя улыбаться людям, заставляя верить, что завтра будет чуточку легче.

Возвращение домой было трудным. Пришлось нагонять свою группу по учебе в последнем учебном году, решать проблемы с деканатом, который уже был готов поставить вопрос о моем отчислении, доказывать родителям, что ничего со мной не случилось, что я бодра и, в принципе, весела. Но все это отвлекало от главного, от мыслей о нем и от тоски, щемящей и выворачивающей душу. В тот момент очень помогла моя лечебная магия, оказавшаяся просто незаменимой в обычной жизни, я с радостью и по мере сил помогала близким людям, когда это было необходимо. Осознание своей нужности наполняло мою жизнь хоть каким-то смыслом. Ну, и, несомненно, выкарабкаться мне помогла поддержка Женьки и Сергея, которым пришлось рассказать всю правду о путешествии, тем более, что все случившееся не обошло их стороной.

К моему великому облегчению, Сергей сумел сделать так, что моя подруга совершенно забыла ту нашу встречу на поляне, для нее я просто уехала, а потом вернулась. По молчаливой договоренности мы решили, что Жене совершенно необязательно знать, что она чуть не стала причиной моей смерти. Сам Сергей теперь был молчаливее и казался гораздо старше. Ведь ему пришлось пережить смерть тех, с кем очень долго был рядом и считал своими друзьями. Миссия лидийских магов во главе с Александрой прошла успешно, все отступники, окопавшиеся в нашем мире, были уничтожены. Единственным, о ком нельзя было с уверенностью сказать, оказался незабвенный Эраст Сигизмундович, приемный отец Женькиного возлюбленного. Он скрылся с поля боя с тяжелейшим ранением и больше про него никто ничего не слышал.

Что касается Сергея, маги не тронули его. Конечно, мне бы хотелось думать, что это мое заступничество сыграло такую роль, но, полагаю, здесь сработало то обстоятельство, что мужчина отказался сражаться «на стороне зла», добровольно пошел на сотрудничество, позволив считать свою память. Конечно, он не был безгрешен, но пытался изменить свою жизнь.

Я спустилась к реке, где меня уже ждала Женя, совершенно не пытаясь скрыть свое нетерпение и раздражение. Оно и понятно, надо было ехать, выбирать обручальные кольца. В этом году мы закончили университет, получили дипломы и открывали новую страницу своей взрослой жизни. Моя подруга решила открыть ее сразу свадьбой. Вы спросите, зачем я была столь необходима для такого личного, интимного дела, как покупка колечек? Все просто. Меня теперь везде таскали как аксессуар, чуть ли не спать укладывали между собой. Так выглядел в Женькином понимании процесс реабилитации. Мне было почти все равно, куда меня везут и кладут, а Сергей мужественно терпел все это безобразие. Вот так мы и жили все это время.

Поездка по ювелирным магазинам уже начинала меня порядком утомлять, когда, наконец-то было найдено Оно! То самое, достойное и «чтобы не стыдно было». Поэтому меня с миром отпустили домой, где я с нетерпением дождалась наступления ночи.

Никому об это не рассказывала, ни маме, видевшей, как болезненно переживаю расставание с человеком, которого не получалось разлюбить, ни Жене, ставшей моей опорой в прямом смысле слова. Ночь дарила мне сны. Сны полные любви, нежности и его… Райна.

Впервые он мне приснился спустя четыре месяца после возвращения. До этого никаких сновидений, просто проваливалась в темную яму и утром открывала глаза. Но в одну из таких ночей, уже в полудреме, услышала звон колокольчиков, такой нежный и зовущий, что просто не смогла не откликнуться на него. Густой туман обволакивал меня со всех сторон, не позволяя рассмотреть ничего вокруг, приходилось ориентироваться только по звуку. Шла, аккуратно ставя ноги, не было желания проверять, что же там внизу, под подошвами обуви. Постепенно хлопья воздушной ваты становились все прозрачнее и вот уже совсем растворились в окружающем полумраке леса. И… бабочки целое облако, вьются, кружатся, словно толкают куда-то. А две особенно назойливые, одна — ярко-синяя, другая солнечно-желтая, словно наполненные нашей с Райном магией. Ох уж эти настырные насекомые, постоянно присутствуют в моей жизни, никуда мне от них не скрыться.

Шаг, еще шаг, тишина притихшего леса, а потом чуть слышный выдох за моей спиной: «Ты пришла…». Замираю, боясь сдвинуться с места и больше никогда не услышать любимый голос. Тоска сжимает сердце жесткими пальцами, заставляя его трепетать от нахлынувших чувств. И пусть ты лишь обман, мой сон, но как сладко слышать этот бархат в хрипловатом голосе и на краткое время возвращаться в воспоминаниях туда, где я была счастлива. В тот первый раз я не посмела обернуться, чтобы не спугнуть наваждение, чтобы еще хоть чуточку побыть в плену собственных иллюзий. Но потом наступила еще одна ночь, за ней следующая…

Райн приходил и молчал, просто смотрел на меня безумно печальными глазами с тенью легкой улыбки на губах. Я прошла через все стадии: отрицание, гнев, истерику, радость, грусть, а он просто смотрел и молчал, и так каждую ночь. Тогда я начала разговаривать с ним, рассказывать все большие и маленькие события моей жизни, делиться наболевшим, мечтать о том, каким было бы наше будущее, если все сложилось иначе. Так появилось ощущение, что Райн продолжает оставаться в моей жизни, быть рядом, где-то за моим правым плечом…

Но сегодня я проснулась с ощущением потери, потому что впервые за последние несколько месяцев мой маг не пришел ко мне во сне. Стало страшно, безумно, панически. А если с ним там, на Лидии, что-то случилось? Но ведь сновидения всего лишь результат психической активности моего мозга, и они не могут быть ниточкой связующей наши два мира. Или могут? Металась по квартире, испытывая чувство нарастающего беспокойства и, вдруг, поняла одну простую вещь. Мне просто жизненно необходимо узнать, что Райн жив, что с ним не произошло ничего непоправимого. Не важно, что он с другой, главное, что жив и счастлив.

Лето давало мне некоторую свободу выбора, и, если не считать, необходимости заниматься поисками работы, то вполне можно было попробовать по-быстрому перейти в соседний мир, добраться до домика Исайи, и у того узнать последние новости Лидийской жизни. А дальше ни ногой. Узнаю и сразу же вернуться, как бы не хотелось вновь увидеть всех друзей, прикоснуться к острому носу моего чудесного Изьки, заглянуть в прозрачность льдистых глаз, наяву, а не во сне.

Ясно осознав, что никуда мне не деться, и, сколько бы ни уговаривала себя, приводя вполне разумные доводы, я все равно совершу этот переход. Перед поездкой требовалось провести ряд подготовительных мероприятий. Во-первых, убедить Женьку, что вернусь назад как раз непосредственно ко дню ее бракосочетания. Во-вторых, убедить Женьку, чтобы она вновь прикрыла меня перед родителями. В-третьих, успокоить родных тем, что еду на отдых в какой-нибудь пансионат и беспокоиться за меня нет необходимости, тем более что через месяц они сами планировали потратить свой отпуск на свою нерадивую дочь. Родители не скрывали, как за меня волнуются, особенно после того, как приехала на зимние каникулы к ним на север в совершенно разобранном состоянии. Конечно, понимала, что причиняю им боль своим опустевшим взглядом и существованием на уровне «автомата», но внутри было так пусто, что казалось, что выгорело все. Не было сил притворяться, совсем не было, и за это я до сих пор чувствовала свою вину перед ними.

Договорившись с подругой о встрече в кафе, оделась и захлопнула дверь квартиры. Еще не прошла и пяти ступенек, как поймала себя на ощущении чужого присутствия. Прислушалась к гулкой тишине подъезда, вроде бы никого. Уютные звуки домашней жизни, чье-то покашливание из-за двери, трель телефонного звонка. На всякий случай натянула легкий щит, которым в последнее время, надо признаться, частенько пренебрегала, и сбежала вниз, отгоняя шизофренические мыслишки прочь.

Улица меня встретила легкой прохладой пасмурного дня. Трудовой день был в разгаре, поэтому на улицах было не многолюдно, как и в кафе, где меня уже ждала Женя. Надо сказать, что выглядела она замечательно, словно внутри горел маленький неугасимый огонек. Стоп… Огонек? Взглянула на девушку внутренним зрением и открыла в изумлении рот. Внутри красивого женского тела тлело маленькое солнышко новой жизни, такое теплое, лучистое и уже любящее. Как я это поняла? Без понятия. Тем удивительнее было то, что я вообще смогла понять, что Женя беременна. Раньше не замечала подобных вещей у других женщин, может быть дело в том, что малыш должен был родиться магом?

— Жень, а ты мне ничего не хочешь сказать? — осторожно поинтересовалась у подруги.

— О чем ты? — недоуменно переспросила та, неторопливо помешивая сахар в крохотной чашечке кофе. Неужели не знает? И Сережа не в курсе?

— Жень, вот только сейчас не волнуйся, но мне кажется, что скоро ты станешь мамой, — выдала я сакраментальное. На мгновение лицо девушки стало каким-то по-детски беззащитным и растерянным, она медленно протянула ладонь и накрыла ей свой пока еще совершенно плоский живот.

— Ты ведь не шутишь, Ася? — голосом, ставшим чуть сипловатым от волнения, уточнила недоверчивая дева.

— Нет, я вижу его свет.

— Это он? Мальчик? — продолжила расспросы подруга, по-прежнему пребывая в состоянии легкого шока.

— Понятия не имею, но знаю, что он будет самым настоящим магом.

— Магом? Боже ты мой… Надо сказать Сереже, — Женька полезла в сумочку в поисках телефона. Понимая ее состояние, решила не лезть со своими проблемами и дать ей время успокоиться и поделиться новостью. Сережа меня не разочаровал. Улыбка полная нежности и нескрываемой радости, расцветшая на лице будущей мамочки во время разговора с будущим папочкой, рассказала мне обо всем лучше любых слов. У этих двоих, нет, уже троих, все будет хорошо.

Не дав возможности даже попытаться пробиться росткам зависти, еще раз полюбовалась маленьким трогательным огонечком будущей жизни. Где-то на задворках сознания вновь мелькнуло ощущение, что за мной наблюдают. Да, что же это такое? Приняв независимый вид, просканировала окружающее пространство, насколько это было возможно, но ничего необычного не заметила. То ли у меня мания преследования, то ли начинает происходить нечто странное.

Следующие несколько часов, которые мы потратили на предсвадебные покупки, обсуждение Жениного нового состояния, и на попытки отговорить меня от экспедиции на Лидию, заставили засомневаться в том, что кто-то заинтересовался моей скромной персоной. Горизонт был абсолютно чист и вполне дружелюбен.

Попрощавшись с подругой, зашла в магазин, купив себе к ужину и для предстоящей поездки все необходимое. Пакет оказался довольно тяжелым, он и отвлек меня…

Удар пришелся прямо в спину, между лопатками. Острой болью, пронзая все тело, сбивая меня с ног, лицом прямо в землю, разбивая в кровь губы. Лежала, чувствуя, как внутри меня разрываются огромные снаряды боли. Мозг, почти отключенный этим ощущением, слабо сигнализировал о полной невозможности сопротивления. Собственная беспомощность уже даже не пугала, хотелось, чтобы все это просто закончилась. И уже не важно как, лишь бы отпустило.

Но процесс моего полного уничтожения неожиданно затянулся. Оказалось, что мой убивец был отвлечен кем-то от столь увлекательного процесса. Неведомый кто-то принял удар на себя. Я слышала звуки боя, легкое шипение файеров и вибрирующий гул защиты. Собралась мысленно и заставила свою лечебную магию заняться процессом восстановления повреждений. Конечно, поза, лицом в землю, не самая для этого удобная, но выбирать не приходилось. Когда немного отпустило, удалось поменять положение тела и увидеть хотя бы часть происходящего вокруг.

Следовало бы и раньше понять, что злые дядьки, как во всех уважающих себя романах, не могут тихо и спокойно умереть где-нибудь вдали от тебя, истекая кровью от полученных ран. Они непременно должны прийти и отомстить за все нанесенные обиды. И отомстить именно тебе.

Эрастик тоже посчитал, что у него ко мне имеются старые счеты. Его удар был хорош, даже великолепен, он почти достиг цели, если бы не дохленький щит, принявший на себя часть магического удара. Вряд ли это можно было посчитать моим везением или его просчетом, следующий файер был бы последним в моей жизни, если бы не появилась третья сила, принявшая мою сторону или просто посчитавшая, что я уже выведена из игры.

Если Эраста я видела замечательно, подмечая каждую недовольную гримасу на его осунувшемся, напряженном лице, то его противник не попадал в поле моего зрения, как бы ни старалась извернуться. Процесс восстановления шел медленно, поэтому мне отводилась только роль наблюдателя.

Эраст Сигизмундович был сильным магом, но ключевое здесь именно «был». Едва только он попытался закончить процесс моего умерщвления, видимо, предчувствуя свою скорую гибель и замышляя взять с собой на тот свет хоть кого-нибудь, чтобы не было так обидно, как его сопротивление было смято, снесено волной синего пламени.

Я лежала и смотрела, как человек заживо сгорает в магическом огне и не могла оторвать глаз. Ужасное, но завораживающее зрелище заставило меня на какое-то время забыть о собственной не утихающей боли и о том, что за моей спиной стоит некто, кто может посчитать, что мне самое время отправиться вслед за убитым магом.

Торопливые шаги заставили меня сжаться в ожидании удара, но вместо этого услышала слова, которым просто не поверила: «Жива, слава Единому!», и тут же живительная магия потекла равномерным потоком через ладонь, прижатую к моей окровавленной спине.

Потом меня перевернули, позволяя захлебнуться нежностью льдисто-прозрачных глаз и почувствовать крепость знакомых объятий. Мимо проходили люди, совершенно не замечавшие нас, по небу проплывали столь же равнодушные облака, а мы вглядывались друг в друга целую вечность, молча, позволяя только глазам говорить за нас.

«Пришел…»

«Конечно…»

«Я ждала…»

«Знаю…»

«Так долго…»

«Раньше не смог…»

«Ненавижу тебя…»

«Я тоже себя ненавижу…»

Виноватый взгляд и тепло от подушечек его пальцев на моем лице заставляет меня прийти в себя. Тряпка! Рохля! Ничтожество! Размякла тут, разлеглась, все простила. Да, ни за что! Вырываюсь из рук Райна, отползаю в сторону, замечая, как стекленеют его глаза и четко прорезаются разочарованные складки в уголках губ. А чего же ты ждал, милый? На что надеялся?

— Пойдем домой, мне сейчас трудно поддерживать Отвод, — устало произнес маг, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Совершенно намерено проигнорировав предложенную помощь, с некоторым трудом приняла вертикальное положение и огляделась. Нас окружала легкая пелена, совершенно не видимая обычным зрением, но отлично воспринимаемая на интуитивном уровне. Вряд ли редкие прохожие понимали, что их заставляло изменять привычный маршрут движения и проходить не по проторенной тропинке, а огибая ближайшие кусты по большому радиусу.

Защитная пелена истончилась и растаяла в воздухе, я оглянулась. Райн, такой родной, домашний и усталый, стоял с моим пакетом в руке, ожидая от меня вполне определенных действий. Внутри шевельнулось сочувствие и какая-то непрошеная тоска. Зачем же ты пришел? Неужели я еще зачем-то тебе понадобилась? Или просто были какие-то дела в этом мире, и ты заглянул на огонек, проведать свою ученицу? И я планировала получить ответы на все эти вопросы в самое ближайшее время.

Молча пошла по направлению к подъезду, зная, что мужчина последует за мной. Физически я уже почти восстановилась, но этого совершенно нельзя было сказать про мое душевное равновесие. Как-то многовато событий для такого короткого отрезка времени: попытка моего убийства, сожжение Эраста, встреча с Райном.

Дома, распихав все купленное по полкам, глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Лицо в грязных разводах, земля в волосах, слегка припухшая нижняя губа и совершенно ошалевший взгляд. Да уж… Думаю, что мне удалось поразить воображение Райна. Ох, о чем это я? Ему же все равно, будь я хоть чучелом огородным, у него же эта… Амааатис! Подогревая таким образом в себе раздражение, которое не позволяло размякнуть от счастья лицезреть этого гада рядом, взяла шорты с майкой и гордо удалилась в ванную, отмываться.

Вернулась спустя двадцать минут в полной боевой готовности, накрученная до предела: «Ну, давай поговорим, дорогой, раз уж пришел!», но разговаривать было не с кем. Мой маг мирно спал, растянувшись поперек кровати. Остановилась в растерянности и окинула его взглядом. Похудел, подстригся почти совсем коротко, зарос двухдневной щетиной,измотался.

Присела рядом и позволила себе немного полюбоваться этим острыми чертами. Ничего не прошло, я по-прежнему любила его, не смотря на все произошедшее, и следовало с этим смириться. За столько месяцев так и не смогла заставиться себя возненавидеть его, начать презирать за предательство, слишком много между нами было хорошего и честного. Сколько раз он спасал мою жизнь, как часто был рядом в трудный момент, и неважно из каких побуждений. Если отодвинуть в сторону все обиды и разочарование, то следует признать, что он так и остался моим другом. Вот и сейчас пришел и сделал так, чтобы жила дальше. Я выслушаю все, что он скажет (если, конечно, скажет) и даже попытаюсь ему поверить.

Находится рядом с ним и не дотрагиваться, было невыносимо трудно, поэтому заставила себя отправиться на кухню и приготовить ужин. На двоих… Впервые. Как же глупо об этом думать… И только горькая усмешка по губам и побелевшие костяшки пальцев на сильно сжатых кулаках.

Когда поджаренная картошка, отбивные и салат уже заняли почетное место на столе, повернулась, чтобы пойти в комнату разбудить мага, но в этом уже не было необходимости. Райн стоял в проеме двери, облокотившись на косяк, обхватив себя руками так, словно ему было холодно. Сколько он так простоял? И ведь совершенно не почувствовала ни присутствия, ни взгляда, даже странно как-то, неужели и мне глаза отвел? Зачем? Ведь не для любования же мной?

— Получилось поспать? — как можно спокойнее поинтересовалась я, усаживаясь за стол, жестом приглашая мужчину присоединиться.

— Немного. Извини, ночью совсем не удалось сомкнуть глаз. Пока переход, пока то, да се…, — немного смущенно оправдался маг. Вымыв руки (откуда только все это берется?), он занял предложенное место. Какое-то время мы не беспокоили друг друга разговорами, просто утоляли голод. Райн был сосредоточен, возникало ощущение будто он ест, не чувствуя вкуса, полностью погруженный в свои мысли. Готовится к разговору? Это хорошо, его молчание было бы худшим из возможных вариантов.

— Как там ребята поживают? — не выдержав установившейся тишины, поинтересовалась я. Для этого пришлось поднять на него глаза, за что я тут же поплатилась бешеным сердцебиением. В ответ мужчина улыбнулся, тепло и радостно, мысленно переносясь обратно в Лидию.

— Хорошо поживают. Себастиан руководит ремонтом дворца, говорит, что его чуть не убила вся эта безумная какофония цвета. Арт женился на Кэтти этой весной, они, наконец-то, нашли в себе силы признать очевидное. Лунь занимается тренировками королевской гвардии, днюет и ночует с ними в полевых условиях. Близнецы отправились вместе с Лессом налаживать дипломатические отношения с эльфами, но, по-моему, просто захотели немного попьянствовать и покуролесить в компании с наследниками. Твой Марко продолжает сопровождать торговые караваны под командованием Вала. Оба просили передать, что надерут тебе мягкое место при первой же встрече, — не торопясь, рассказывал маг, внимательно отслеживая мою реакцию на сказанное.

— Марко сильно обиделся, да? — внутри меня всколыхнулось уже слегка притупившееся чувство вины. Неприятно, когда нарушаешь обещание, тем более данное близкому для тебя человеку.

— Я даже не знаю на кого он обиделся больше, на тебя или на меня, — пробормотал Райн, задумчиво проверяя подвижность своей нижней челюсти. Ай, да, Марко, молодец! Чувствуется, врезал он магу от души, раз тот до сих пор помнит. Невольно заулыбалась, представляя себе разъяренного парня поправляющего ударом лицо Райну. Мужчина ухмыльнулся, понимая, что могло вызвать у меня столько удовольствия. — Ты права, твой дружок был очень красноречив и убедителен в гневе. Он вполне справедливо решил, что в твоем уходе виноват я.

Мы помолчали, сверля друг друга глазами, оба понимали, что обойти стороной причину моего побега не удастся, но пока не решались заговорить об этом открыто.

— Тебе удалось выяснить, кто стоял во главе заговора?

— Удалось…, — было видно, что магу неприятна эта тема, но он перевел дух и признался. — Все это провернул Амадео, отец Лавинии, человек, которого мы считали своим другом…

Вот это удар, должно быть, для обоих, Себастиана и Райна. Причем, для второго намного более болезненный, учитывая отношения, которые его связывают с дочерью того, кому привык доверять.

— Эта история началось давно, еще до того, как Себ вернул себе престол. Амадео на тот момент подобрался к вершине власти настолько близко, насколько это возможно для человека, не принадлежащего к правящей семье. Его вполне устраивал Ольгер, мнительный, одинокий и поддающийся влиянию человек. Появление Себастиана стало для него ударом, столько времени и усилий было потрачено впустую, с новым правителем надо было начинать все с начала. Но Советник был достаточно дальновиден, чтобы открыто демонстрировать свои чувства. На тот момент Себастиан словно слепой котенок тыкался во все стороны, ему требовался поводырь в светской жизни и учитель в делах управления страной и в этом я ему был плохим помощником. Амадео же сделал все от него зависящее, чтобы занять пустующее место рядом с молодым королем. Причем, он не гнушался ничем и готов был пожертвовать даже собственной дочерью. Изначально Лавиния предназначалась именно Себастиану, но здесь, неожиданно, она проявила характер, и Советнику ничего не оставалось, как согласиться с выбором дочери.

Райн замолчал, попросил воды и припал к бокалу, словно путник, умирающий от жажды. Ох, и нелегко тебе дается этот рассказ, сколько за ним скрывается разочарования, злости, бессилия и огорчения.

— Почему Амадео решил тебя убрать со своей дороги? Ведь ты же был женихом его дочери, можно сказать «своим человеком»? Он мог бы рассчитывать на твою лояльность, — решила я прояснить еще один момент в этой истории.

— Он не мог рассчитывать на то, что я предам Себастиана, даже ради Лавинии. Я не умею предавать тех, кого люблю, — пристальный многозначительный взгляд прямо мне в душу, и где-то внутри меня сжимается тугой комок. Что ты хочешь донести до меня этими словами? То, что ты меня совершенно, ни капельки не любил тогда? Или то, что никогда не предавал? Комок запульсировал внутри, разрастаясь, мешая нормально дышать. Пожалуй, и мне не помешает стаканчик воды. Подрываюсь, резко прерывая зрительный контакт и, повернувшись спиной к Райну, маленькими глотками пью. Да, именно так, медленно, чтобы вернуть чуть было не утраченное самообладание.

— Дело в том, что Клайс погиб не случайно. К тому времени Амадео стало ясно, что Себастиан не станет его марионеткой, поэтому он начал готовить государственный переворот, тот самый, который ему удалось провернуть позднее. Не знаю каким образом, но Клайс узнал о предстоящем. Советник не мог допустить, чтобы я или Себастиан усомнились в его преданности, пока еще не все было готово, поэтому подстроил нападение на нашего учителя. Клайс, умирая, не успел рассказать ничего, но в его кармане мы нашли бумаги, доказывающие, что в Совете находится человек, который подготавливает почву для свержения короля. Я допустил ошибку, поделившись этой информацией и своими планами по выяснению личности предателя с Главным Советником. Я стал опасен. Уже вовсю велись поиски Шварца, мага, который был бы в состоянии долго носить личину короля. Мысль о том, чтобы использовать для этого меня, Амадео с огромным сожалением отмел в сторону, в открытом противостоянии ему против меня было не выстоять. Поэтому и было разыграно похищение Лавинии и все последовавшие за этим события. Когда неугодный маг был отстранен, планомерно занялись постепенной изоляцией Себастиана. Чем меньше круг общения, тем меньше вероятность, что кто-либо заметит подмену. На поиски и подготовку Шварца ушло около года, после чего Себ стал тоже не нужен. Как поступили с ним, ты знаешь.

Да, знаю… Некоторые личности почему-то считают, что обладают правом распоряжаться судьбой других людей ради реализации собственных амбиций, и могут решать кто имеет право жить, а кто должен умереть. Амадео жаждал власти, но по праву рождения не мог обладать всей ее полнотой. Какой-то захудалый аристократический род дал миру извращенное сознание, для которого человеческая жизнь не имела никакой ценности. Это действительно страшно.

— Где сейчас Амадео? — спросила я, хотя на самом деле, меня куда больше интересовала судьба Лавинии, а не ее ретивого папаши. Поскольку он и был тем самым кукловодом, которого пытались вычислить мои друзья, его дочь, после раскрытия заговора оказалась в незавидном положении, независимо от того была ли она причастна ко всем этим козням или нет. Конечно, статус невесты придворного мага и друга короля мог бы послужить ей защитой, но кто знает, как на самом деле сложилась ситуация.

— За преступления перед народом Лидии он был казнен спустя полгода после твоего отъезда, — немного отрешенно произнес Райн, глядя в сторону. Вот ни за что бы не хотела стоять так близко к власти, там слишком много лжи, алчности и смертей.

— А Лавиния? — вырвалось у меня прежде, чем успела закрыть рукой свой говорливый рот.

— Ее участие в заговоре не удалось доказать, — нехотя признался Райн. — За организацию и проведение запрещенного ритуала на ее силу была наложена ограничительная печать, на все имущество арестовано. Сама Лавиния уехала в имение дальнего родственника, где-то на юге Лидии. Наша помолвка была разорвана мной в одностороннем порядке…

Итак, он свободен, но разве стало мне от этого хоть чуточку легче? Свободен от нее, но свободен ли для меня?

— Нам нужно с тобой прояснить еще один момент во всей этой истории, — после некоторых раздумий выдал маг, пытаясь поймать мой взгляд. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Догадываюсь, — выдавила я из себя, чувствуя, как от волнения влажнеют ладони, а меня начинает слегка потряхивать, зябко. Мне бы нужно было напрячься и поактивнее поучаствовать в разговоре, ведь именно этого так ждала и желала, но почему-то думалось совсем о другом. О том, как Райну шла эта стрижка, с чуть удлиненной челкой, а непривычная худоба делала его похожим на темного колдуна из сказок. О том, что несмотря на целый день в дороге, он умудрялся как-то совершенно чудесно пахнуть, таким родным ароматом, что хотелось дышать не переставая, и только им. Как вы понимаете, голова была полна всякими глупостями и сентиментальностями.

— Я знаю, почему ты тогда ушла… Лессу пришлось мне все рассказать, — признался, наконец, мужчина, продолжая испытующе смотреть на меня.

— Надеюсь, обошлось без увечий? — почувствовала легкий укол совести, все же тогда подставила эльфа.

— На них все зарастает быстрее, чем на магах, — «порадовал» меня собеседник. — Ничего страшного с этим ушастым не произошло, подумаешь, не разговаривали пару месяцев. Он вполне сносно пережил изоляцию, а когда соскучился, пришел и не оставил мне выбора.

Мне сейчас почудилось или Райн и, правда, намекнул на особое отношение к нему Лесса? Неужели догадывается о том, что спрятано столько лет за внешне невозмутимой оболочкой? Недоверчиво уставилась на мага, пытаясь понять: «Знает? Не знает?».

— Я уже давно в курсе, — ответил тот, на мой невысказанный вопрос, потирая усталое лицо ладонями. Видимо, это знание совершенно не приносило ему радости. Не хотела бы я однажды понять, что моя лучшая подруга испытывает ко мне совершенно иные чувства, нежели я к ней. — Во время одной из наших пьянок, мы в шутку обменялись впечатлениями. Лесс был ооочень нетрезв и не смог качественно спрятать свои мысли. Вот тогда и понял, что все серьезно. Признаюсь честно, я сбежал, ничего не объясняя. Не знаю, сколько бы еще маялся дурью и переживал, но отец нашего эльфа довольно качественно вправил мне мозги. Теперь все делаем вид, что никто ни о чем даже не догадывается.

— Как он жил, пока ты был в моем мире?

— Думаю, что если бы не помощь отца, то Лесс мог бы развоплотиться. Обычно эльфы поступают так, когда теряют своих возлюбленных, отдают свою сущность всему живому и перестают существовать… Но мы с тобой отвлеклись от главного, — неожиданно резко заявил учитель, строго взглянув на меня, словно я одна была виновата в том, что мы перескочили на другую тему. — Пожалуй, имеет смысл начать эту историю с самого начала…

А история действительно получилась занимательная, причем, настолько, что верилось в нее с большим трудом.

Когда Себ вернул себе трон, Амадео вполне закономерно предположил, что роман и последующее замужество дочери, позволит ему стать единоличным правителем Лидии, ведь юный король вполне может скоропостижно скончаться после бракосочетания, а уж Лавиния находилась в полном подчинении у папочки. И все начиналось не плохо, Себастиан был очарован милой прелестницей, та всячески поощряла ухаживания, держа молодого человека на коротком поводке. Однако в дела людей вмешалась злодейка-судьба. Постепенно Лавиния начала охладевать к Его Величеству, а причиной подобных изменений стал ни кто иной, как ближайший друг и соратник короля — его придворный маг. Между молодыми людьми вспыхнуло пылкое чувство. Амадео впал в бешенство, но Лавиния оказалась достойной дочерью своего отца, шантажом сумела добиться, чтобы папочка не только позволил ей строить свою жизнь так, как она желает, но и провел один древний, почти забытый ритуал для того, чтобы привязать возлюбленного к себе навсегда. Благодаря чему, на свет появилась новоявленная пара Амат — Аматис, Райн — Лавиния. Девушка пришла в сон своего любимого, и тот поверил, что она и есть счастье всей его жизни. Но здесь палка о двух концах… Обретая Амата, ты сама становишься Аматис, то есть испытываешь всю гамму необходимых переживаний и эмоций. В собственном похищении и дальнейшей изоляции мага в браслете девушка была неповинна, ей тоже тяжело дались эти годы вдали от того, кто стал Единственным. Наверно, все бы вернулась «на круги своя», после того, как Райн вновь очутился на Лидии, древние чары не отпустили бы этих двоих из своей власти, соединив их судьбы на всю жизнь, но опять вмешались высшие силы. Дело в том, что единственной возможностью разрушить эту искусственно созданную связь, была встреча на жизненном пути своей настоящей Аматис или своего истинного Амата.

— Ася, оказалось, что ты и есть моя Единственная, — неожиданно хриплым от волнения голосом произнес Райн. — Вначале я этого не понимал, пытался бороться с собой, с чувством вины перед Лавинией, с долгом, но все было бесполезно. Ты спеленала меня по рукам и ногам, тобой пропиталась каждая клеточка моего тела, тобой наполнился каждый мой вздох. Ты просто была, и это было счастьем.

Сказать о том, что я потеряла дар речи, значит, ничего не сказать. Я просто перестала существовать, замерла, застыла, окаменела от боли. Зачем он мне говорит эти слова, зачем опять выворачивает меня наизнанку? Чем все это заслужила, неужели только тем, что позволила полюбить такого бессердечного человека? Разве могла я поверить во все это спустя столько горя и разочарований? Это всего лишь слова, которые так четко выговаривают эти лживые губы. Еще бы понять какую цель сейчас преследует этот человек, сидящий напротив и глядящий на меня с мукой на лице. Не верю! Не верю ни одному твоему слову! Лучше уходи!

Неожиданно Райн сорвался с места, подскочил ко мне, и, вытянув из-за стола, заставил встать рядом, обхватив сильными ладонями лицо.

— Не веришь? Правильно делаешь, я бы тоже не поверил, и еще бы возненавидел за то, что натворил по глупости, по недоразумению, так самонадеянно. Но ты другая и не чувствуешь ненависти, потому что у тебя огромное теплое сердечко, потому что ты живая и настоящая! Прости меня, родная, за все, что перенесла из-за меня, прости и за то, что я сделаю сейчас, но, иначе, ты мне не поверишь, — исступленно прошептал Райн, топя меня в ртути своих глаз. Затем резко прижался своим лбом к моему, не давая мне даже трепыхнуться, вскрывая мою защиту, как консервный нож железную банку.

Ощутила сильное давление в голове, бенг! И всю меня, не дав даже вздохнуть, окунули в океан чужих чувств, заставив нырнуть в воспоминания. И вот уже я, совсем не я, растворяюсь в Райне…

Вижу удивительно знакомую комнату, широкую кровать, а на ней девушка, разметавшаяся во сне по всему свободному пространству, в том числе и по мне. Она чудесна, с перепутанными волосами и по-детски надутыми губами, такая трогательная, уютная, родная, с легким румянцем на щеках и неясной блуждающей улыбкой. Любуюсь ее красотой, озаренной внутренним светом, и мысленно умоляю, чтобы это утро не кончалось, длилось бесконечно долго или просто повторялось изо дня в день, до скончания моей жизни… Я так этого хочу!

Но время неумолимо и вот она открывает свои чуть заспанные глаза навстречу новому дню, а я выдыхаю ласковое: «Асенька…».

Смена кадра и передо мной Себастиан чуть сердитый, убеждающий: что никому не нужно знать, что Лавиния уже не моя невеста, что надо быть поласковей с ней, чтобы Амадео не догадался, как близко мы к нему подобрались, что Ася все поймет, когда потом мы ей объясним мое поведение. Меня раздражает и угнетает необходимость врать, притворяться, но Себ настаивает, говоря о том, что Ася может не выдержать маскарада, сорваться, а если она будет думать, что я вернулся к Лавинии, то это только сыграет нам на руку, поскольку переживания будут искренними. Пытаюсь доказать, что не могу так поступить по отношению к ней, потому что знаю как ей будет больно, но друг неумолим. На мой вопрос, понимает ли он что заставляет меня сделать, решительно кивает и заставляет дать клятву, что не расскажу тем, кто не участвует в предстоящей операции, никаких подробностей под страхом смерти. Да, мой друг становится настоящим королем… Какое-то гадкое ощущение во рту, может таково на вкус предательство? Почему-то очень тошно…

Новый кадр. Лавиния прижимается ко мне, призывно улыбаясь. Чувствую ее волнительные изгибы всеми нужными органами. Потрясающая красота, точеное тело, жемчужная кожа — женщина-мечта. В ее глазах любовь, это можно прочесть легко, при всем своем уме, опытности и порочности, она не в состоянии противостоять силе древнейшего ритуала. В общем, все это приятно, конечно, на физическом уровне, но совершенно не нужно, причем, уже давно не нужно и не интересно. Куда твоя ручка поползла, проказница! Э нет, на это я не подпишусь, даже ради Себастиана, мне потом Аська все волосы выдернет, пинцетом, по одной, и будет совершенно права. Но игру надо продолжать, в моей крови бушует адреналин, душу греет предвкушение победы.

Опять смена декораций. Я нахожусь в полной растерянности, вглядываясь в совершенно опустошенное лицо, ловя тусклый взгляд, замечая вымученную улыбку. Не подпускаешь к себе, не даешь даже возможности понять, что случилось. Мелькает мысль, может увидела как я обнимаю Лавинию? Да, нет! Глупость! Если бы увидела, то уже рвала бы и метала, не сдерживая эмоций, точно бы сказала, что думает обо всем этом. Начинаю потихоньку закипать, неужели нельзя все объяснить, а то даже не понимаю сути происходящего. Просит уйти. Вот специально же пришел, чтобы побыть с ней, отложил столько важных дел, а она! Обидно… Ну, вот любят эти женщины накручивать себя на пустом месте. Ладно, пусть отдохнет, а завтра поговорим, и я к тому временни успокоюсь. Ухожу, чувствуя разочарование, так хочется вернутся назад, к Асе…

Утро, пустая комната, раскиданные вещи. Что случилось? Где она? Не отвечает мысленно, полная блокировка. Ищу, пугаясь собственных мыслей, ругая себя за то, что вчера не добился от нее признания. Бешеная скачка по городу, успею, обязательно успею, все объясню, чтобы там ни было. Двор гостиницы. Ловлю испуганный Асин взгляд, следом чуть виноватый зеленый, эльфийский. Злость захлестывает меня с головой. Почему Лесс помогает ей сбежать? Почему не предупредил меня, почему не отговорил ее от необдуманного шага? Как же она будет добираться до своей Грани, там же может все, что угодно случиться! Стой! Неееет! Не уходи! Не смей меня бросать, даже не поговорив. Я знаю, что ты меня любишь, а когда любишь все можно простить, даже мою глупость и жестокость. Будь проклят Себ с его клятвой и Лавиния с Амадео вместе с ним! Единый, до чего же это больно…

Калейдоскоп новых картинок, а за ними неизбывная тоска. Она все-таки ушла… Моя Аматис. Ушла и забрала с собой свет, оставив меня корчиться в пустоте и бессмысленности каждодневного существования без нее. Уже в который раз пытаемся пройти со Скользящей через Грань, ничего не получается. Та слепа и глуха ко всем призывам и мольбам. Холодная неприступная стена, именно так описала мне ее Алтея. Пришлось приложить много усилий, чтобы убедить ту помочь мне попасть в Асин мир. Она, конечно, высказала, все, что думает о тех козлах, которые совсем заигрались в свои игрушки, не имеют никакого стыда и растеряли последние мозги, но все же согласилась открыть переход. «Но только потому, что она не сможет жить без тебя, так же, как и ты без нее. Хоть и не достоин этой девочки, но она тебя любит, ради нее пойду к Грани» — это были те слова, которые тогда мне показались пропуском в ворота рая. Ровно до того момента, как мы осознали, что Грань отказывается отдавать мне мою Аматис, выражая молчаливый протест. С каждой новой попыткой все меньше надежды, чувствую, как теряю ускользающее время, накатывает отчаяние. Стучусь в закрытые двери, задыхаюсь от тоски.

Щелчок, новая картинка. Сейчас уже даже не верится, что это случилось… Александра нашла меня через восемь месяцев не в лучшем состоянии. Вытрясла всю дурь и заставила поехать с ней к Переходу. Еще одна попытка. Не знаю откуда, но Скользящая знала, что единственное, что меня держало на плаву все месяцы разлуки — это ночи, когда я мог приходить в Асины сны, пользуясь нашей связью. Поговорить и объяснить произошедшее, ту сцену с Лавинией, свидетельницей которой она стала, не было никакой возможности. Попробовав произнести короткую фразу, с утра получил такой мощный откат, что если бы не Лесс, заявившийся ко мне с проверкой, то все могло закончится довольно плачевно. Грань услышала нас и отозвалась. Кажется, я был прощен авансом, потому что при выходе из Перехода получил довольно ощутимый пинок и сквозь заливистый смех услышал, что «такого очаровашку, как я, обязательно выслушают и простят». Мой путь закончен у этого дома, с которого все и началось, здесь живешь ты, дышишь, улыбаешься, скрывая грусть в глубине темных глаз. Гляжу на тебя — моя вина, моя горечь… Но что это? Синий сгусток едва уловимым росчерком и распростертое на земле тело. Как мне это знакомо… Нет! Взрываюсь от ярости, направляя всю силу на того, кто решил отобрать шанс на прощение. Как ты посмел?! Проламываю щиты и чувствую мстительное удовольствие от того, что эта тварь уже никогда не сможет никому причинить вред. Со страхом подхожу к девушке, ничком лежащей на земле. Жива! Словно камень с души. Главное, что жива, лишь бы жила, с остальным мы сможем справиться.

Меня накрывает темнота, чужое сознание выталкивает меня наружу, возвращая в собственное тело. Выныриваю, чтобы услышать торопливый, сбивчивый шепот:

— Прости меня, моя хорошая, если можешь, прости. Закрутился со всеми этими делами, хотел как лучше, думал, что если скрою от тебя, то будет проще избежать ссор и разборок, пошел по легкому пути, не понимал, как ты переживаешь, да, еще был связан клятвой. Откладывал все на потом, а этого потом ты мне не оставила, ушла и забрала все с собой. Не жил без тебя, просто не мог.

Он замолкает, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но я молчу. Молчу, потому что меня накрыло пониманием собственной ошибки. Такой глупой, торопливой, ставшей причиной наших переживаний. Как странно повернулась наша жизнь, словно неправильно собранный паззл. Вроде бы кусочек вполне подошел, и по цвету, и по форме, так удачно встал на свое место, создавая общую картину. Но, вдруг, оказалось, что все не так, этот элемент совсем не отсюда. Сначала сделал ошибку Райн, посчитав, что можно скрыть от меня задуманное, потом сглупила я, поддавшись чувствам, не разобравшись, бросилась со всех ног домой, жалеть себя. Я сама, поддавшись эмоциям, принесла в две наши жизни столько боли. Да, только ли в две? Наши близкие тоже оказались в опасной зоне, разделяя наши страдания. Дууууура!

Но кажется, мы оба уже сполна заплатили по всем счетам. Иначе откуда взяться ощущению, что не смогу его уже отпустить, вцеплюсь в него всеми пальцами, ногтями, зубами и оставлю его себе на веки вечные, такого, какой есть — несовершенного, но моего. Прощу себя и его, пойду дальше, и плевать мне на всех Аматов и Аматис вместе взятых, я просто люблю и чувствую ответную любовь, значит, мы сберегли друг для друга самое главное, не выжгли себя и теперь самое время просто быть счастливыми.

Меня понимают с полувзгляда. Вздох полный облегчения, долгий, выбрасывающий наружу все потаенные страхи, раскаяние и зарождающуюся радость.

А дальше пришло время узнавания, вспоминания, открытия. Разлука и мысли о потери обострили наши ощущения, довели их до кристальной прозрачности. Разве могла близость с тобой быть еще более пронзительной и нежной, чем я сумела сохранить в своей памяти? Оказывается, да… Каждое прикосновение было наполнено тем, что невозможно передать словами, каждое касание рождало щемящую радость обладания и тихую песню звенящих где-то внутри струн. Мне кажется, что я помню каждую родинку на твоей коже, и особенно вот эту, такую приметную и такую твою, родную, вот здесь на груди. Помню шелковую мягкость волос, проскальзывающих между пальцами прохладной лаской, дарящих едва уловимый аромат трав твоего далекого мира. Помню, как лениво подрагивают ресницы, за которыми прячется тягучая ртуть любимых глаз в особенно пронзительные моменты близости.

Тело лишь проводник эмоций, оно двигается, подвластное той буре, которая назревает во мне и в тебе. Что это? Пальцы? Пусть будут они… То шершавыми подушечками дразня мою кожу, то порывисто сжимая, напоминают, кто здесь «в своем праве». Губы? И они пусть живут на моем теле, пусть поклоняются мне, пусть шепчут что-то неразборчивое, но от этого не менее прекрасное и волнующее. Взгляды? Готова тысячу раз сгорать в этом холодном огне. Вновь и вновь. Забирая и даря. Что же еще? Может влажность и требовательность языка, смакующего каждую клеточку, заставляющая вздрагивать от пронизывающей страсти? Разве возможно против такого устоять? Просто немыслимо. И вот уже мой судорожный вздох тихим стоном отзывается в тебе: «Асяяя!» Да, ты тоже умеешь так, хрипло, протяжно. Не сомневайся, не таи от меня, ведь и я вся перед тобой. Открыта до самых потаенных глубин, совершенна, как истинная женщина, восхищена твоей потрясающей мужественностью и силой. Нет рамок, нет границ, нет запретов. На все есть только один ответ: «Да!». Криком, эхом, мольбой… И ночь не устояла, подчинилась извечному жизненному ритму, задвигалась, зажила вместе с нами, скрывая от посторонних то, что предназначено только для нас двоих, переплетенных телами и душами, Единственных друг для друга.

— Люблю…

— Тебя…

— Мой…

— Свет…

— Моя…

— Жизнь…

* * *

P.S

Райн прижал меня спиной к стене библиотеки, зафиксировав мои руки над головой своими пальцами, не давая возможности вырваться.

— А сейчас, госпожа Адаллиэр, я намерен с вас получить свой выигрыш.

— Какой выигрыш? — похлопала невинно ресницами, делая вид, что совершенно не понимаю, о чем может идти речь.

— Помнится, вы мне задолжали одно желание по моему выбору, я прав?

— Желание?

— У вас что-то случилось с памятью, моя госпожа? Возможно, стоит ее освежить немного?

— Пожалуй, имеет смысл.

— А не вы ли поспорили со мной, что я сумею донести до вашей семьи то, обстоятельство, что их дочь теперь живет в другом мире и является Скользящей, максимально доступно и безболезненно?

— Господин мой, кажется, я что-то начинаю припоминать. Но разве ту пьянку, которую вы устроили совместно с моими мамулей и папулей, можно назвать доступным и безболезненным объяснением таких серьезных вещей, как наличие жизни в других мирах?

— Вполне. Они оказались своими «в доску» ребятами, поэтому завтра мы и поедем их встречать к Грани. А поскольку потом мне вряд ли представится возможность реализовать свой выигрыш в силу занятости, то, сама понимаешь, пришло время расплаты.

— И что же это будет за желание?

— О, самое обычное желание, то самое, которое вызывает у мужчины любимая женщина, — сообщил Райн и свободной рукой начал неторопливо изучать все выпуклости и впуклости моего распятого тела, которое тут же предательски отозвалось на его ласки.

— Но, ты ведь не любитель острых ощущений, — пролепетала я, пытаясь не растечься лужицей у его ног, — сюда ведь могут войти, а тебе это не понравится.

— Почему ты так решила? — удивился маг. — Еще какой любитель, погоди узнаешь!

— Ну, ты тогда, Лавинии говорил, когда я вас случайно увидела…

— Аська, ну, я же тогда всячески отмазывался от неё, а она упорно тащила меня в постель, прямо отказать в тот момент не мог, поэтому пришлось импровизировать. Посмотри на меня! — Райн сделал строгое лицо, — Девочка моя, я мечтаю заниматься с тобой любовью в библиотеке, в ванне, на балконе, в коридоре, на кухне, в столовой, в спальне, ничего не забыл? Короче говоря, я согласен везде, и пусть только попробует кто-нибудь зайти.

— Если ты уже наговорился, может быть, наконец, начнёшь получать с меня свой выигрыш, а? — прошептала я ему на ушко и куснула за мочку. Довольно ухмыльнувшись, мужчина наклонился к моим нетерпеливым губам, и весь мир перестал для нас существовать.

Этот мир и любой другой из тех, которые я еще только планировала открыть.

Вот теперь точно КОНЕЦ!

Оглавление

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДОРОГА К СЕБЕ

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ДОРОГА ОТ СЕБЯ

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

ЭПИЛОГ

P.S