На веки вечные [Николай Семенович Семенов] (fb2) читать постранично

Глава первая ЗА СТАРОРУССКУЮ ЗЕМЛЮ

1.

Сталинград. Конец декабря 1941 года. Берега Волги и город, протянувшийся вдоль реки на многие километры, лежат под белым покрывалом. Порывистый ветер гонит вдоль улиц свежую порошу, низко пригибает ветки прибрежного тальника. Над правым крутым берегом нависли тяжелые сугробы.

Человеку, только что попавшему в этот город, могло показаться, что люди здесь живут своей обычной, размеренной жизнью. Однако озабоченные лица сталинградцев, спешащих по своим делам, отсутствие шуток и смеха даже в самых людных местах, какая-то тревожная, настороженная тишина на улицах, десятки других явных и скрытых признаков вскоре убедили бы его в том, что люди города живут ожиданием чего-то грозного, неизбывно драматичного. Впрочем, в эти последние дни уходящего сорок первого они и сами не предполагали, что через несколько месяцев здесь развернется не имеющая себе равных в истории войн грандиозная битва, что земля эта станет легендарной, народ и город — героями, а слово "Сталинград" — символом несгибаемого мужества и самоотверженности.

Рядом с тракторным заводом, за невысоким каменным забором, жил и трудился, подчиняясь жесткому распорядку дня, учебный танковый батальон. Здесь ни днем, ни ночью, ни на минуту не прерывалась боевая учеба. Танковые экипажи, получив необходимые навыки действий на новой технике, а вместе с ними и сами боевые машины, тотчас же отправлялись, на фронт.

Сроки на переучивание были сжаты до предела, учебная нагрузка держала людей в чрезвычайном напряжении. Материальную часть изучали прямо в цехах и лабораториях завода. Особенно тяжело было на полевых занятиях. Стояли лютые даже для этих мест морозы, в степи свирепствовал ледяной ветер. Однако на трудности никто не сетовал. Да и могло ли быть иначе, если рядом, буквально через дорогу, трудился заводской коллектив, показывая пример самоотверженной, героической работы. Смены в цехах длились по двадцать часов. Многие рабочие вообще не уходили домой. Вздремнув часок-другой прямо здесь же, у станков, у конвейеров, они снова принимались за дело, важнее и обязательнее которого для них сейчас не было ничего.

На заводской Доске почета под призывом: "Станем на стахановскую вахту памяти В. И. Ленина!" каждый день обновлялись листовки. Вот одна из них: "Рабочие участка старшего мастера тов. Ракшенко т.т. Квитко В. М., Куклев С. Ф. перед Новым годом в течение пяти дней выполняли норму выработки на 200%. Тов. Нечкалин И., стахановец, слесарь, работал, не выходя из цеха, 39 часов, выполнил норму выработки на 640%. Тов. Олейников А. Н. свое рабочее место не покидал в течение 3-х суток".

В заводской многотиражке с таким мирным названием: "Даешь трактор!", вывешенной в специальной витрине, рассказывалось о военных буднях завода, и кто-то из танкистов вздохнул, прочитав один из свежих номеров:

— Ясное дело, на фронте тяжко, но далеко не малина и тут.

Очередной выпуск танковых экипажей. Последний день в учебном батальоне. Рано утром танкисты встали рядом с рабочими на главном конвейере, чтобы помочь им собрать тридцатьчетверки, на которых через несколько дней пойдут в бой. К вечеру новые машины, одна за другой, стали выезжать из заводских ворот к железной дороге, где у эстакады уже стоял под погрузкой состав. А когда танки были погружены на платформы, вдруг прозвучала неожиданная команда:

— Всем готовиться к новогоднему вечеру! Через тридцать минут личному составу быть в Доме культуры завода.

Команда танкистов удивила, кое-кто даже не поверил, Танки погружены, все готово к отправке на фронт, и вдруг — новогодний вечер!..

Но это было именно так. Дирекция, коммунисты и комсомольцы завода, выяснив, что эшелон отправится не раньше чем через два-три часа, решили пригласить на свое скромное новогоднее торжество и отправляющихся на передовую танкистов, с которыми они подружились и сблизились за это короткое время.

Бойцы пришли в Дом культуры, как и полагается военным, организованно, строем. Оркестр оборвал вальс и заиграл встречный марш. Все заторопились в фойе, где стояла пушистая елка. Она была украшена скромно, на скорую руку, однако выглядела довольно нарядно.

Гости сняли полушубки и по живому коридору прошли в зрительный зал. Здесь их приветствовал необычный Дед Мороз: в танковом шлеме, тулуп подпоясан командирским ремнем, на правом боку в деревянной кобуре макет маузера, на левом заткнуты за ремень две деревянные гранаты, за плечами большой вещевой мешок. В наступившей тишине он обратился к танкистам с такими словами:

— Друзья! Такое нынче время — уходящий сорок первый принес нам, Родине нашей много слез, бедствий. Но в году наступающем вражья сила сполна испытает наш гнев. На веки вечные запомнит она, на что способны люди советские. Богатыри земли русской! Вы идете на смертный бой, на подвиг ратный. Желаю вам духа крепкого! Да здоровья доброго! Да сил неисчерпаемых для битвы