Автопортрет Буиёна [Юрий Александрович Хвалев] (fb2) читать постранично

Юрий Александрович Хвалев АВТОПОРТРЕТ БУИЁНА

Высшая похвала художнику — когда мы забываем его за его произведениями

Ф. Шиллер

Буиён рисовал акварелью автопортрет, используя самый прогрессивный стиль — наложения красок друг на друга — из-за чего цвета не расползались, а держали себя, как и положено, в рамках задуманного. За сорок лет жизни художник выучил свою личность наизусть, поэтому смотреться в зеркало не было нужды. Потом Буиён был уверен, что всё знаменитые портретисты рисовали себя исключительно по памяти. А память у Буиёна была безупречна, поэтому в будущем художник надеялся тоже стать знаменитым. Раздражало лишь одно: портреты знаменитых художников оказались востребованы только после смерти. Но за своё будущее наш художник также мог не волноваться; смертельная болезнь Буиёна давала хороший шанс прославиться.

Тезис: «искусство требует жертв», — ещё никто не отменял.

После каждого мазка портрет получал заслуженное сходство с оригиналом. Прямой нос получался достаточно прямым, тонкие губы удивляли такой же тонкостью, волосы так же кучерявились, правда, правый глаз чуть-чуть косил, но Буиён решил этот изъян не показывать, так как картина могла потерять в цене. За голубые глаза он думал серьёзно поднять цену, потому что красивый цвет всегда пользовался спросом.

Стрелки старинных часов плавно сошлись на двенадцать, и послышался легкий перестук. Буиён покосился на деревянный корпус, в котором много лет жила кукушка, правда, последний год она практически не высовывалась и не куковала, возможно, поэтому часы всё время отставали.

У входной двери зазвенел колокольчик, и кто-то самостоятельно вошёл.

— Можно войти? — спросили приятным женским голосом.

— Доктор, это вы? — не поворачиваясь, спросил Буиён.

— Да, это я, ваш лечащий доктор.

Вошедшая сбросила плащ и к приятному голосу добавила немного располневшую фигуру, правда, стоит подчеркнуть, широкие бёдра хорошо сочетались с пушной грудью. Что касалось причёски, лица и косметики, то к ним Буиён проявил полное равнодушие, возможно, потому что портрет доктора был нарисован загодя. Поэтому художник сконцентрировался только на фигуре.

— Что опять пришли делать укол?

Буиён перевел взгляд с бедра на голень.

— Да, укол.

Доктор пыталась понять, куда он смотрит.

— В левую ягодицу?

Буиён хотел перевести взгляд на её ягодицу. Но доктор стояла как вкопанная.

— Да, в левую ягодицу.

Буиён сморщился, словно откусил лимон.

— Будет больно?

Вспомнив, что Буиён не носит нижнего белья, доктор налилась румянцем.

— Нет. Я колю вам в одно и то же место. Вы должны были привыкнуть.

Буиён, всё время державший кисть на весу, придавил её к дну стакана. Вода заискрилась радужным цветом.

— Я привык, только не к уколу, а к мысли о скорой кончине. Вы мне говорили, что я буду быстро увядать.

Доктор подошла к Буиёну, чтобы держать руку на пульсе.

— А вы что, не увядаете?

Буиён тоже взял её за руку.

— Нет. После каждого укола во мне просыпается желание.

Доктор несколько раз сбивалась со счёта, потому что пульс всё время перескакивал.

— Желание?

Они стояли вплотную друг к другу.

— Да. Хочется секса.

У доктора по лобку пробежали мурашки.

— Странно…

Буиён почувствовал растущее желание.

— Ничего странного. Может так всегда, когда остаётся чуть-чуть, то не произвольно возникает последнее желание. А-а-а?

Количество мурашек прибавилось. Они даже пытались пуститься в хоровод, но лобок доктора имел характерный бугорок, поэтому часть мурашек, сорвавшись вниз, погибло.

— Странно…

Буиён рассердился, возможно, из-за того, что растущее желание обмякло.

— Что вы заладили: странно, да странно. У меня никого нет, а желание постоянное!

Доктор удивилась, вероятно, ей удалось, несмотря на сладострастие, сосчитать пульс.

— Подождите, а ваша девушка?

Буиен почувствовал, как что-то бьётся в большой палец. Пульс доктора зашкаливал.

— Она меня бросила. Как только узнала, что я смертельно болен. Фьють. И её след простыл.

Буиён несколько раз свистнул, переходя из тональности си в си-бемоль мажор, но оценить по достоинству художественный свист было не кому, потому что слух отсутствовал у обоих.

— Буиён, мне очень жаль. Но как же вам помочь?

Доктор глубоко вдохнула и чувственно выдохнула.

— Только не надо меня жалеть. Лучше скажите?

Буиён потупил взгляд.

— Что, что вам сказать?

Доктор пыталась заглянуть художнику в глаза, но Буиён сильно потупил взгляд.

— М-м-м, может быть, вы. Э-э-э, это. Ну, переспите со мной. Всё-таки последнее желание умирающего художника.

Буиён поднял глаза. Их взгляды, в которых пылала страсть, встретились.

— Да, да художника. М-м-м, чёрт возьми, вы классно рисуете.

Буиён боялся, что на свою просьбу получит от ворот поворот.

— Так как же?

Закрыв глаза,