Влюблённый критик [Юрий Александрович Хвалев] (fb2) читать постранично

Юрий Александрович Хвалев ВЛЮБЛЁННЫЙ КРИТИК

Торопясь на очередное свидание, Юрий — профессиональный критик средних лет, крыл себя вслух (для пущей назидательности) нелитературными словами. За то, что: а) опять попал под чужое влияние, б) зачем-то зарегистрировался в службе знакомств, в) дал женщине из этой службы взятку, г) уже неделю чувствовал себя из-за этого ужасно. Встречные прохожие, вглядываясь в его самокритичное лицо, на миг замирали, поражаясь точности словесных характеристик. Попутные же прохожие, видя лишь удаляющийся сутулый силуэт критика, от услышанных слов стыдливо краснели. Когда бранные слова кончались, и крыть оказалось нечем, Юрий вовремя притормозил. На углу стоял постовой со стопкой штрафных квитанций. День был раскрашен цветом праздничных гирлянд, поэтому штраф особенно за ругань сегодня увеличивался в разы. Пока Юрий думал, с какой ноги пойти дальше: левой или правой. В сегодняшнее утро он шагнул с левой ноги. И этот шаг получился совсем не удачным. Подгорел завтрак, сломалось авто, да и заказчик водил за нос, зажимая положенный гонорар. Требуя добавить критики самому себе. В век большой нелюбви поношение пользовалась бешеным спросом. Следует признать, что в этой области Юрий достиг заоблачных высот и оказался, как сейчас модно говорить: в нужном месте в нужную минуту. Чем больше он поддавал критического жару, тем пресный роман, пустой фильм или скучный спектакль, выбранный им в качестве жертвы, в последствии приобретал широкую популярность.

Постовой, видя совершенно измученного ругательствами человека, пошёл навстречу. Юрий тоже шагнул и опять с левой ноги. «Пусть этот „левый“ день закончится, — подумал Юрий. — А завтра следует поменять ногу». Постовой подошёл и взял под козырёк.

— Постовой, хорошо, что вы меня заметили, — виноватым голосом, выдал Юрий. — За ругань я готов заплатить штраф. Выписывайте квитанцию.

— Хотя я на посту лучше называйте меня командиром, — вежливо сказал постовой.

— Да, да, конечно, командир. Я тут наговорил немного лишнего, так что готов понести заслуженное наказание, — сказал Юрий и достал кошелёк.

— За оскорбления человеческого достоинства вам придётся выложить кругленькую сумму, — сказал постовой и хитро улыбнулся.

— Я готов. Штрафуйте меня.

— К сожалению, не могу.

— Это ёще почему?

— Вы ведь осыпали руганью самого себя, а за это штраф не полагается. Вот если бы вы оскорбили кого-то другого тогда, да. — Постовой снова взял под козырёк. — Можете следовать дальше. Хотя если не торопитесь, можете…

— Конечно, могу…

— Мне помочь.

— Да, да… — Юрий одобрительно кивнул.

— Следуйте за мной, — бодро сказал постовой-командир и широко шагнул с правой ноги.

К гирляндам подключились иллюминационные лампочки, добавляя к праздничному настрою гуляющих, ещё процентов десять хорошего настроения.

— Скажите, ради чего вы так себя чихвостили? — между прочим, спросил постовой.

— Командир, можно я отвечу через семь минут, хотелось бы собраться с мыслями, и дать исчерпывающий правдивый ответ. — Взглянув на часы, Юрий задумался.

— А вам хватит семи минут? — Постовой тоже посмотрел на часы.

— Вполне.

Пройдя по кругу несколько переулков и небольшую улицу, постовой привёл Юрия практически на то же самое место, где они стояли семь минут назад. Правда, северный ветер, который дул им в спину исчез в юго-восточном направлении. Нежданно-негаданно наступил вечер — тише воды, ниже травы.

— Вот мы и на месте, — доставая ключи, сказал постовой.

Он подвёл Юрия к массивной железной двери и три раза постучал. Затем, сделав три шага в сторону, встал около малого окошка, похожего на окно кассира. Оно сразу открылась, из тьмы вынырнул сачок для ловли летающих насекомых, возможно, им ловили мелких рыб, потому что запахло тиной. Постовой бросил в сачок ключи и, вернувшись на прежнее место, открыл железную дверь.

— Милости просим, — сказал постовой.

— Командир, пока вы не скажите, кто там сидит, я не пойду, — отходя в сторону, сказал растерявшийся Юрий.

— Тёща…

— Тёща?

— Да, моя тёща. Дело в том, что я посеял от этой железной дурынды ключ. А чтобы поменять швейцарский замок нужно везти дверь в Швейцарию. Я то готов, вот только начальство не подписывает командировку. Вот пришлось на полставки посадить в швейцары тёщу.

— А эти ключи?

— Эти ключи от моей квартиры. Она то по ним меня и узнаёт. Ну, проходите же, семь минут давно кончались. Я хочу услышать ваш правдивый рассказ.

Юрий прошёл железную дверь и оказался в кромешной тьме.

— Командир, здесь у вас хоть глаза выколи. Куда идти?

— Сейчас, одну минуту…

Юрий почувствовал тяжелое дыхание постового и попятился в сторону. В глаза ударил искусственный свет. Лампочка озарила крохотный кабинет, сплошь заваленный деловыми папками. В углу стоял стол, накрытый синим сукном, кожаное кресло на колёсиках, рядом, как и положено возвышался