Лиля (СИ) [Юлия Григорьева] (fb2) читать онлайн

Юлия Григорьева Лиля

— Ваше высочество, — усталый голос несся следом, но желания слушать его не было. — Постойте.

Продолжаю свой стремительный побег, не останавливаясь и не оборачиваюсь. Поздно, надоело! По ступенькам затопали сапоги и раздался новый призыв к моему разуму. Но мой разум поставил заслон и вел только вперед.

— Да остановитесь же!

— Отстань, — буркнула себе под нос и побежала быстрей, прыгая через две ступеньки, рискуя запутаться в подоле длинного платья.

Меня продолжали преследовать, но это уже не важно, я приняла решение и теперь неслась к своей цели. Главное до архимага добежать, а там уже и до дома недалеко, всего-то в свой мир перескочить.

— Лиля, стой! — грозный рык ударил в спину.

Ага, щас, спешу и падаю. Действительно, очень спешу и, действительно, падаю. С размаху, пересчитав ступеньки собственными конечностями, скатилась вниз на животе. Лежу и пытаюсь отойти от шока, а еще больно и обидно, хорошо же бежала! Стремительные шаги приблизились, и перед носом появились сапоги и кончик узкого меча. Сильные руки подняли, и я наткнулась на немой укор в глазах и улыбку.

— Попалась, — сообщили мне.

— Все равно сбегу, — утерла злую слезу и отвернулась.

— Пойдемте, ваше высочество, долг зовет вас, — и меня понесли обратно.

Как же я уже устала от этого ожившего фэнтези!

Глава 1

Ладно, обо всем по порядку. Итак, разрешите представиться. Иванова Лилия Владимировна, мне двадцать четыре года, и работаю я медсестрой хирургического отделения в районной больнице одного маленького, но уютного городка. Просто и без затей, и никаких тебе высочеств. Может моя жизнь и не бурлила, но меня вполне устраивала. Были у меня родители, простые и добрые люди, были подруги и имелся молодой человек, который ходил в статусе жениха уже два года. Статус этот его особо не напрягал, а я к его трансформации из жениха в мужа особо не стремилась. В общем, всех все устраивало.

А началось все с ненормального мужика, который поступил к нам в отделение в тяжелом состоянии. Он умудрился попасть под машину недалеко от больницы. Мужик лежал на каталке и бредил, нес какую-то чушь, и наш санитар Владик начал с любопытством прислушиваться.

— Во, дает мужик, — восхитился он. — Дайте кто-нибудь телефон, я на диктофон его запишу.

Мы тоже прислушались. Среди тарабарщины удалось разобрать:

— Моя принцесса, я иду к вам, держитесь… — потом опять последовала бессвязное бормотание и снова различимое. — Моя принцесса, пришло время вернуться…

Мы со второй медсестрой Томкой поухмылялись и повезли его в операционную. Неожиданно наш пациент открыл глаза, заметил меня и несколько секунд смотрел, не отрываясь. Мы с Томкой переглянулись, а мужик вдруг застонал:

— Я нашел вас, нашел, — и снова потерял сознание.

— Больной какой-то, — выдала Томка, и я захихикала, а кто же он еще?!

В следующий раз я увидела его через неделю, когда сказочника, так мы окрестили этого пациента, привезли из реанимации. Он был в сознании, молчал и был угрюм. Он не разговаривал ни с врачом, ни с соседом по палате, ни с санитаркой тетей Наташей, которая трясла у него перед носом «уткой». Пациент закрыл глаза и упорно всех игнорировал.

Я зашла в четвертую палату с капельницей для пациента Николаева и с укольчиком для Сказочника. Прозвище прижилось еще и потому, что при нем не было никаких документов, а свое имя он отказывался называть. Петр Семеныч Николаев был большим, веселым и добродушным мужчиной за шестьдесят. Он радостно помахал мне, поднимаясь навстречу.

— Лиличка, радость вы наша, — он галантно поцеловал мне руку и перехватил собственную капельницу. — Рад видеть вас, дорогая. Как настроение?

— Боевое, Петр Семеныч, — отрапортовала я. — Готовы к своей вкусняшке?

— Всегда готов, — расплылся в улыбке Петр Семеныч и лег на койку. — Ручки у вас, Лиличка, золотые, лучше всех колите. Мне вчера Вера синяк такой сделала на той руке, — пожаловался пациент Николаев.

— Мужчины не ябедничают, — строго сказала я и улыбнулась. — Ну, все, лежите релаксируйте. Если что, зовите.

Петр Семеныч отсалютовал мне свободной рукой, а потом послал воздушный поцелуй, ответила ему тем же. Пациент Николаев засмущался, как красная девица. Я хмыкнула и направилась к Сказочнику. Он лежал с закрытыми глазами, не реагируя на нашу болтовню с его соседом. Я ненадолго зависла над ним, разглядывая спокойные черты мужчины. Ему было на вид лет сорок, но на висках уже змеились ниточки седины. Вообще лицо было благородное, я бы так его охарактеризовала. Высокий умный лоб, густые брови, прямой нос и упрямо поджатые губы. Я протянула к нему руку, чтобы разбудить, и его темно-карие глаза распахнулись, уставившись на меня. В какой-то момент в этих глазах промелькнуло удивление, потом уголки губ дрогнули в подобии улыбке.

— Здравствуйте, таинственный незнакомец, — улыбнулась я. — Меня зовут Лиля, я ваша дежурная медсестра.

— Здравствуйте, Лиля, — ответил мужчина неожиданно глубоким голосом. — Меня зовут… — он замялся, будто задумавшись, потом закончил, — Эд.

— Очень приятно, — я сделала шутливый реверанс. — Сейчас мы будем вас лечить.

Я сняла колпачок со шприца, надавила на поршень, подгоняя лекарство, и вновь нагнулась над ним. Эд покорно лежал, пока я делала ему укол, затем повернулся и снова уставился на меня. Почему-то хотелось задержаться рядом со Сказочником, что-то в нем такое было… Сложно объяснить, но я неожиданно для себя села на его кровать и взяла за руку, неосознанно поглаживая ее. Мужчина спокойно наблюдал за мной, не отнимая руки, а меня все больше погружало в странное состояние полусна. Руке стало тепло, потом даже горячо, а потом меня кинуло в жар, и я распахнула глаза. Сказочник улыбался. Это была такая радостная, даже счастливая улыбка, что невольно улыбнулась в ответ. Внезапно осознала, что продолжаю гладить его руку, резко выпустила ее и встала. Было ужасно неловко.

— Мне пора. А вы поправляйтесь, мальчики, — я попыталась за фамильярностью спрятать смущение и поспешно покинула палату.

Уже на выходе меня остановил голос Сказочника.

— Спасибо, Лили, — сказал он, назвав на иностранный манер.

Я рассеянно кивнула и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Там я постояла несколько секунд, держась за пылающие щеки. Произошедшее выбило меня из колеи, почему-то постоянно вспоминались темно-карие глаза, в которых лучился интерес и непонятная радость. Я заставила себя сдвинуться с места и пошла в сестринскую, где сидела Томка с чашкой чая в одной руке и печенюшкой в другой. Она молча кивнула на стол, и я пошла наливать себе чай.

— Ты чего такая шальная? — спросила Томка.

— Нормальная я, — буркнула немного грубо.

— Посмотри на себя в зеркало, а потом еще раз скажи, что нормальная, — Томка потянулась за следующим печеньем. — Что случилось?

Я демонстративно набила рот и развела руками, моя боевая подруга хмыкнула и отстала. Мы молча продолжили чаепитие. Дверь открылась и на пороге возник заведующий отделением, молодой и красивый мужик. Он сложил руки на груди и пристально посмотрел на нас. Томка, опустошившая свою чашку, резво вскочила, а мне пришлось давиться бутербродом. Заведующий молча наблюдал за моими страданиями, Томка умчалась на пост. Заведующий проследил взглядом ее спешный побег и вошел в сестринскую, закрыв за собой дверь. Я напряженно проследила за его приближением.

— Налей чайку, Лиличка, — неожиданно сказал он, и я подавилась остатками бутерброда.

Наш Алекс, как мы его за глаза называли, был начальником строгим и требовательным. Например, сейчас ожидалось, что он должен был сделать внушение, наорать или объявить выговор за несвоевременную расслабуху. Я спешно запила свой несчастный бутерброд и схватилась за чистую чашку. Алекс следил за мной, пока я наливала ему чай, и я начала отчаянно краснеть, теряясь в догадках, что нужно от меня нашему больничному мачо.

— Спасибо, — сказал заведующий, принимая у меня чашку и скользнув пальцами по руке, я вздрогнула от неожиданности.

— Я пойду, Александр Романович, — голос прозвучал хрипло.

— Подожди, — отозвался он. — Присядь, Лиль.

Я села на краешек стула, смущенно потупив взгляд. Я терялась в догадках, что могла натворить такого, что заведующий решил поговорить со мной те-а-тет. Алекс молчал, продлевая агонию моих суматошных метаний. Он задумчиво крутил в руках горячую чашку, не спеша использовать ее по назначению.

— Александр Романович? — не выдержала я.

— Да, Лиля, — как-то устало ответил он.

— Вы что-то хотели мне сказать? — осторожно спросила я. — Что-то случилось?

— Что-то случилось, — улыбнулся Алекс, и я выжидающе уставилась на него. — Что ты делаешь сегодня вечером? — задал он неожиданный вопрос.

— Дежурю, — удивленно ответила я.

— Ах, да… забыл. Значит, завтра, — теперь Алекс смотрел на меня выжидающе, я снова начала краснеть.

— Н-ничего, — я опустила взгляд, рассматривая свои тапочки.

— Предлагаю вместе поужинать, — заведующий сделал глоток, а я онемела. — Так что?

— А с чего вдруг такое предложение? — я подняла на него глаза. По Алексу сохло пол больницы, даже мне он немного нравился, но такое приглашение просто оглушило. Ответ вообще сбил с ног.

— Нравишься ты мне, Лиличка, — он как-то грустно улыбнулся. — Давно.

Я закашлялась, и он протянул мне свою кружку. Я машинально хлебнула остывающий чай и закашлялась еще сильней, подавившись. Алекс похлопал меня по спине.

— Согласна? — спросил заведующий, и я кивнула раньше, чем подумала над ответом. — Вот и чудненько, — он встал и пошел к двери. — Я заеду за тобой в семь.

— У меня жених есть, — запоздало сообщила я, когда Алекс уже открывал дверь.

Он обернулся и с лукавой улыбкой посмотрел на меня.

— Насколько знаю, жениться вы не собираетесь, — подмигнул заведующий и вышел, оставив меня в растрепанных чувствах. — Пациентов сегодня будут перевязывать? — раздался его более привычный крик из коридора, и я сорвалась с места, тоже привычно.

Возле п еревязочной уже столпилось не менее десяти человек. Я поспешила углубиться в работу, чтобы отвлечься от обуревающих меня мыслей. Но они так и возвращались к разговору в сестринской. Неожиданное приглашение, очень неожиданное… но заманчивое. Другое дело, что романы нашего Алекса обычно были скоротечны, это несколько отбивало желание ужинать с ним. Совсем не хотелось оказать в его списке побед под неизвестно каким номером. Потом мысли вернулись к моему Лехе. Мы были вместе два года, и за это время наши отношения перешли скорей в дружеское русло, несмотря на поцелуи, редкие нынче смс и секс. Но все-таки он был свой, родной. Придя к подобному итогу размышлений, я стала мучиться мыслями, как отказать заведующему.

— Что-то вы сегодня, Лиличка, грустите, — заметил пациент из пятой палаты.

— Я сосредоточенно накладываю вам повязку, дядя Ваня, — улыбнулась я. — Это дело ответственное и требует от меня полной отдачи.

Дядя Ваня покачал головой и привычно сунул мне в карман конфету. Я привычно возмутилась. Дядя Ваня довольно хихикнул и исчез из перевязочной. Когда я вернулась на пост, глаза Томки горели жадным любопытством. Я постаралась ничего не заметить.

— Ну? — нависла на до мной Тамара.

— Что? — я мельком взглянула на нее.

— Чего он тебя хотел? — ее прямо распирало от любопытства. — Решился наконец? — я снова закашлялась. А Томка продолжала. — Да, ладно, скажи еще не заметила, как он на тебя смотрит. Ох, Лилька, счастливая ты, — она мечтательно возвела глаза к потолку. — Мне б такого мужика.

— Тьфу на тебя, — разозлилась я и сбежала в процедурную, чтобы моя неожиданная даже для меня самодовольная ухмылка не ослепила Томку своим оскалом.

Глава 2

Утром, перед тем, как уйти домой, я заглянула в четвертую палату. Петр Семеныч отсутствовал, а Сказочник дремал, но на мое появление среагировал, открыв глаза. Он приветливо улыбнулся и приподнялся на локте сломанной руки. Я быстро направилась к нему, пылая возмущением.

— Вы что делаете? Она же срастись должна! — начала я его ругать.

— У меня уже ничего не болит, — ответил Сказочник. — У вас волшебные ручки.

— Причем здесь мои ручки? — продолжила я возмущаться. — Ведите себя хорошо и не расстраивайте меня.

— Меньше всего мне хочется вас расстраивать, — как-то грустно улыбнулся мужчина. — Вы уже уходите?

— Да, дежурство закончилось, я ухожу домой. — я присела к нему на кровать.

Сказочник молча смотрел на меня все с тем же странным выражением в глазах. Мне вновь стало не по себе, и я поспешно встала, спрашивая, что я вообще привязалась к этому странному мужику? Эд проводил меня взглядом до дверей.

— До скорого свидания, Лили, — сказал он.

— Меня зовут Лиля, — ответила я. — До завтра.

И ушла. Томка уже успела сбежать, наш дежурный врач тоже. Из всей вчерашней смены осталась только я, но сильно отставать от коллег я не собиралась, и поэтому, помахав новой смене, я побежала вниз. На улице шел дождь, я поежилась, представив, что до маршрутки мне придется бежать в тонкой рубашке, которая промокнет и противно прилипнет к телу. Вздохнув, я шагнула на улицу и посмотрела, как к больнице подъезжает лоснящийся боками черный Х7 нашего заведующего. Я попыталась юркнуть за деревья, чтобы он меня не заметил, и быстро побежала к остановке. Я уже обогнула больничный корпус, выбегая на улицу, когда прямо передо мной остановился черный BMW. Водительская дверь открылась, и Алекс обошел свой автомобиль, открывая пассажирскую дверь. Я вздохнула и последовала приглашению.

— Здравствуйте, Александр Романович, — поздоровалась я, когда он занял свое место за рулем.

— Привет, — подмигнул заведующий. — Куда тебя везти?

— Вас Егоров убьет, — ответила я. Наш главный врач был еще суровей заведующего.

— Переживу, — усмехнулся Алекс. — Говори адрес.

Я назвала, и машина тронулась с места. Мы вырулили с больничной территории и влились в поток других машин. Алекс легко лавировал в потоке, а я сидела молча, глядя в окно и собираясь с силами, чтобы отказаться от его приглашения поужинать.

— Как смена прошла? — спросил он.

— Спокойно. Все живы и почти здоровы, — улыбнулась я.

— Хорошо. — Алекс бросил на меня взгляд, потом велел открыть бардачок и достать салфетки.

Я покраснела и начала вытирать мокрое лицо и руки. Заведующий усмехнулся и сосредоточился на дороге. Неожиданно у него зазвонил мобильный. Алекс глянул на экран и сморщился, будто только что съел лимон. Он нехотя нажал кнопку ответа.

— Слушаю вас, Константин Иваныч, — бодро отозвался заведующий. Я быстро глянула на него, и он скорчил смешную гримасу. — Я скоро буду… Нет, у меня ничего не случилось… Константин Ив… Я вас прекрасно слышу… Хоть две объяснительные… Могу заехать в аптеку… Как зачем? У вас давление подскочило, я по голосу слышу… Нет, не хамлю… Нет, я вас очень уважаю… Хорошо… Вы совершенно правы… До скорого. — он положил трубку, и я тревожно посмотрела на него.

— Сильно орал? — спросила я сочувственно.

— Нет, сегодня он очень даже мирный, — Алекс весело подмигнул и свернул к моему дому. — Хорошо, что так получилось, — сказал он. — Хоть не придется узнавать твой адрес. Ты же мне вчера его не сказала.

— А вы не спрашивали, — растерялась я.

— Правильно, все равно бы узнал. — Алекс повернулся ко мне. — Ты на мокрого воробышка похожа.

Я невольно улыбнулась. Потом собралась с духом и выпалила.

— Александр Романович, я не смогу с вами поужинать. У меня есть молодой человек, и я не хочу его обманывать. Мы уже два года вместе…

— С чем вас и поздравляю, — насмешливо перебил Алекс.

Я растерянно смотрела, как он вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверь, помогая выйти. Потом проводил до двери в подъезд, посмотрел номер какой квартиры нажимаю на домофоне и взял за руку, поднеся ее к губам. Я совсем выпала в осадок.

— До вечера, Лиличка, — сказал Алекс. — В семь, помнишь? Ну, все, отдыхай.

Развернулся и быстро пошел к машине. Я смотрела, как он выехал со двора, потом только отмерла, сделала шаг в подъезд и разозлилась. Это что такое было?! Похоже, мои слова просто отскочили от чьего-то железного лба. Не пойду я с ним никуда, пусть хоть увольняет! Я стремительно поднялась по лестнице, у двери уже стояла мама. Она молча пропустила меня в квартиру и прошла следом.

— Это кто такой был? — спросила она, и я поняла, что мой приезд не остался незамеченным.

— Это мой заведующий отделением, — ответила я, спешно снимая мокрую одежду.

— А что это он тебя подвозит? — продолжила мама допрос, направляясь следом за мной в ванную.

— Дождь на улице, мам, не заметила? Вот и подвез, — я закрыла дверь перед маминым носом.

— Хочет от тебя чего? — крикнула мой домашний Шерлок Холмс.

— Мам, дай помыться спокойно, — возмутилась я, и она ушла, что-то ворча.

Когда я вышла из ванной, мама уже налила мне кофе, пожарила яичницу и мазала булку. Она глянула на меня исподлобья, и я послала ей воздушный поцелуй. Мама неопределенно хмыкнула и положила передо мной два бутерброда. Я села к столу, надеясь, что она не возобновит прерванный разговор. Мама молча смотрела, как я ем, подперев щеку кулаком. Потом встала и налила себе тоже кофе.

— Машина красивая, — как бы между прочем сказала она, я промычала нечто нечленораздельное в ответ. — И мужчина красивый, — добавила мама, — я вскинула на нее глаза и вернулась к своей яичнице. — А звать как?

— Александр Романович, — ответила я. — Просто подвез, мам.

— Просто так бы не подвез, — парировала мама. — То, что ты о нем рассказывала, не характеризует твоего начальника, как человека отзывчивого. Так что он от тебя хочет?

— На ужин приглашает, — проворчала я. — Я не пойду, у меня Леха.

— Может оно и правильно, — задумчиво произнесла она. — Говорят, что хуже барской немилости только барская любовь.

— Нашла барина, — усмехнулась я, переходя к кофе.

Мама молча посмотрела на меня, но больше вопросов не задавала. Она ушла из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями, которые я постаралась не замечать. Как-нибудь отговорюсь от ужина с заведующим, а там видно будет, что делать дальше. Его наглость и самоуверенность мне не понравились. Если человек меня не слышит, то мои уши для него тоже закрыты. Пусть хоть двери с петель сносит, не пойду и все. Настроение улучшилось, и я пошла в свою комнату и легла.

Неожиданно мой мобильный тилибомкнул и разродился сообщением. Я открыла его, и мои глаза заметно увеличились. Сообщение было от Алекса, он интересовался какие вина я предпочитаю. Разозлилась и ответила коротко: «Самогон». Потом засунула телефон под подушку и включила телевизор. Постепенно дремота стала наваливаться все больше и больше, когда под подушкой снова заголосило и зажужжало сообщение. Смотреть не собиралась, но нездоровое любопытство заставило выудить маленький раздражитель, это снова был заведующий, которого на этот раз интересовали мои любимые цветы. С не меньшим раздражением ответила: «Аспарагус». На этот раз ответ пришел сразу же. Алекс любопытствовал, почему именно аспарагус. «Название красивое», — отправила сообщение, начиная тихо хихикать, представляя лицо заведующего. Потом полежала немного, ожидая нового послания, но телефон безмолвствовал. Я посмотрела на часы и поняла, что Алекс должен сейчас сидеть у главврача, вот и развлекался сообщениями. Должно быть уже летучка закончилась, и он пошел в отделение. Но только начала дремать, как меня опять настигло сообщение от неугомонного заведующего: «Про еду даже боюсь спрашивать, потому положусь на свой вкус. Не отвлекай от работы». Я даже села на постели, горя возмущением. Это кто кого тут еще отвлекает?! Даже не ожидала, что наш Алекс такой нахальный. Всегда чистый, подтянутый и серьезный. Если улыбнулся, считай, где-то косяк, можно сразу хватать корвалол и ждать возмездия. Отключила телефон и легла, сердито ворча себе под нос.

Проснулась я около четырех часов. Мама уже ушла в свой детский сад на вечернюю смену, папа должен был прийти не раньше шести вечера. Я пошла на кухню, позевывая. Ужин мама приготовила, значит, я совершенно свободна, ну и хорошо. Поставила чайник на огонь и пошла в ванную, чтобы ополоснуть заспанную физиономию, холодная вода значительно взбодрила. На кухне засвистел чайник- истеричка, и я поспешила к нему. Уже сидя с кружкой кофе перед компьютером, который я включила ненадолго, я вспомнила, что у меня отключен телефон.

Не успела я включить телефон, как оператор поспешил меня уведомить, что мне звонила подруга, один раз звонил Леха и пять раз Алекс. Так же от него пришло сообщение, в котором он интересовался, почему это я его не отвлекаю. Нормально, да? Мне не нравилась его назойливость. Быка за рога, да? Отвечать и перезванивать ему не стала. Набрала Леху. Он не ответил. Я пожала плечами и вернулась к компьютеру. Но не успела никуда зайти, как телефон разорвался лешкиной мелодией.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет, малыш, — ответил Леха как-то устало. — Проснулась?

— Ну, раз звоню…

— Да, логично, — усмехнулся он. — Лиль, мне надо тебе кое-что сказать, — мне почему-то не понравился тон, которым он говорил.

— Говори, раз надо, — сказала я и отвернулась от монитора.

— Лилька, ты классная, ты это знаешь? — начал Леха.

— Допустим, — подозрение о цели его разговора все больше формировалось.

— Давай расстанемся, — подтвердил он мои подозрения.

— Причина? — спросила я, чувствуя, как заполыхали щеки.

— Мы в тупике, Лиль, — вздохнув, ответил уже мой бывший Леха. — Наши отношения не развиваются. Не горит уже, Лиль, прости. Да и у тебя тоже, я же вижу. Ты злишься?

— У тебя кто-то есть? — задала я самый стандартный вопрос всех брошенных женщин.

— Какая разница, малыш? Нас уже нет, это главное. — ответил он. — Лиль…

— Нет, не злюсь. Да, не горит. Все? — меня немного трясло. Как бы там ни было, но со мной расставались и это было неприятно.

— Ты не против, если мы продолжим общаться? — осторожно спросил Леха.

— Нет, не против, — рявкнула я, но тут же взяла себя в руки. — Ты прав, Леш, все верно, нас уже, действительно, нет. Ладно, удачи, а я буду на свидание собираться.

— На свидание? — нотка ревности проскользнула в голосе бывшего. — Как-то быстро, не находишь?

— Как раз вовремя, — отрезала я и отключилась.

Телефон зазвонил снова. Я мельком глянула, это был Леха, отвечать не стала. «Врач сказал в морг, значит в морг». Насчет свидания я, конечно, погорячилась. Не хотела я сейчас ни на какое свидание, было грустно. Два года не два месяца, а он по телефону расстался. Хорошо еще не в смс. Стало себя жалко, и я заплакала. Телефон снова зазвонил, я не стала подходить, даже смотреть не стала, кто там. Мелодией были выделены только Леха и родители, остальные звонили одинаково. А разговаривать мне сейчас ни с кем не хотелось.

К семи вечера я все еще жалела себя, но уже не плакала, просто жалела. Согрела папе ужин и ушла к себе в комнату. Ровно в семь раздался звонок в дверь, даже не в домофон. Открывать пошел папа. Я услышала, что он с кем-то разговаривает, но выходить из комнаты не стала, зато вошли ко мне.

— Та-ак, — протянул знакомый голос. — Лилия Владимировна, можно узнать причину вашего демарша?

Я подняла голову и уставилась на заведующего хирургическим отделением. Он стоял суровым изваянием, держа в руках… горшок с аспарагусом. Я задержала взгляд на цветке, потом хмыкнула, еще раз и расхохоталась в полный голос. Алекс поднял одну бровь, прошел в комнату и поставил цветок на окно. Затем развернулся ко мне и сложил руки на груди.

— Мне долго вас ждать, Лилия Владимировна? — полюбопытствовал он.

— Александр Романович, я никуда не пойду, — я тяжко вздохнула.

— Лилия… Владимировна, — холодно произнес начальник, я подняла на него взгляд, — быстро пошла приводить себя в порядок! — неожиданно гаркнул он, и меня, как ветром сдуло из любимого кресла.

Начальник величественно прошествовал через комнату и занял это самое кресло, вольготно развалившись в нем. Я возмущенно уставилась на него. В мою комнату зашел папа и с любопытством посмотрел на меня, потом на Алекса.

— Что у вас тут происходит? — спросил он.

— Все хорошо, Владимир Львович, — вежливо ответил Алекс, и когда только отчество папы узнал? — Лиличка сейчас оденется, и мы пойдем погуляем.

— Да кто вам сказал, что я собираюсь с вами куда-то идти?! — я наконец отмерла.

— Могу понести, если идти не хочешь, как сейчас есть, так и понесу, — ответил заведующий, и я по глазам поняла, что так и сделает.

Подтверждая мои подозрения, он начал подниматься с кресла. Я поняла, что шутить Алекс не настроен. И я подумала, а почему бы и нет? Теперь я никому ничего не должна, так что можно и развлечься. Хоть отвлекусь.

— Выйдите хотя бы, чтобы я могла переодеться, — проворчала я.

— Выйти? — он с сомнением посмотрел на меня, потом бросил взгляд на папу, все еще стоящего рядом и встал. — Не напоите меня чаем, Владимир Львович? — папа с любопытством поглядел на Алекса, кивнул и увел моего заведующего на кухню.

Я опустилась обратно в кресло, обалдевая от своего начальника.

— Поспеши, — раздалось из кухни, и я быстро вскочила, направившись к шкафу.

Глава 3

Голова болела, голова болела сильно, голова просто раскалывалась. От одной только мысли, что надо открыть глаза, хотелось умереть. Сухость во рту намекала, что голова болит не просто так. Я застонала и зарылась глубже в подушку. Кто-то присел рядом и поцеловал меня в затылок.

— Ма-ам, я умираю, — пожаловалась я. — Принеси водички, пожалуйста, и не ругай до вечера, хорошо?

— Хорошо, — ответила мама почему-то мужским голосом.

Я напряглась, но из подушки не вылезла.

— Мам?

— Не-а, — голос остался мужским, значит, не показалось. — Вставай, котенок, я тебе лекарство принес.

— Алекс? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, истукан бессердечный, змей хитропопый и наглая морда, — насмешливо ответил голос заведующего.

Я вынырнула из спасительной темноты подушки на свет и уставилась на бодрого и совершенно здорового заведующего, который держал стакан с шипящей в воде таблеткой. Он ехидно улыбался, глядя на меня сверху, а до меня начало доходить, что очевидно я не дома. Точней, дома, но не у себя. И самое неприятное, что подсказывала логика, что я дома у Алекса. Тут же обожгла другая мысль, и я заглянула под одеяло. Не сказать, что я была голая, но мое полупрозрачное нижнее белье мало, что скрывало.

— Да, белье у тебя очень эротичное, — все так же насмешливо сказал мой начальник. — Нет, у нас ничего не было. Меня трупы совершенно не интересуют. А то тело, что я принес сюда ночью, более всего напоминало труп. Давай похмеляйся и пошли лечить людей.

— А? — хрипло отозвалась я, все еще находясь в шоке.

— Стакан на, — весело захохотал заведующий.

Машинально выхлебала растворенную таблетку аспирина и поглубже закуталась в одеяло. Алекс достал небольшой пакет и кинул мне. Я заглянула туда и обнаружила какие-то страшные трусы и зубную щетку, все новое.

— Понимаю, мне тоже не нравится, но в ночном супер-маркете на твой размер было только это. Так что ноги в руки и в ванную, я пока завтрак приготовлю.

При слове- завтрак меня замутило, и я вскочила с постели, забыв о своем непрезентабельном виде. Выскочила из комнаты и заметалась взглядом по коридору. Кто-то оставил мне подсказку, включив в туалете свет и открыв дверь, этот кто-то хихикал за спиной. Залетела туда и долго обнималась с лучшим другом человека, белым и блестящим. Когда спазмы отпустили, я выползла из туалета и юркнула в ванную, где уже лежал тот самый пакетик. Все мысли и воспоминания я оставила на потом, сейчас я здоровалась со вторым лучшим другом человека- душем. Душ принял меня в свои ласковые объятья, и мы пообнимались какое-то время. Пока я наслаждалась чуть-теплыми струями, в ванную просунулась рука и кинула на раковину полотенце. Рука исчезла, и я перевела дух, отдав должное такту своего начальника. Интересно, как мне к нему теперь обращаться? И как я оказалась в состоянии трупа? Я помнила, что мы были в ресторане, потом в каком-то ночном клубе, потом пили в парке, вроде даже целовались. Помню, что рыдала у него на плече, жалуясь на свою жизнь. Точно! Мы пили за то, что меня бросили. Потом за то, что меня нашли… хм-м. Потом было что-то еще, но я этого уже толком не помню. А после я уже ничего не помню. Напоил змей хитропо… Еще раз хм-м, это он мне припомнил, как я его вчера называла? Офигеть! Это я вчера Алекса обзывала?

— Ты там не утонула? Мне зайти проверить? — крикнул начальник.

— Иду! — поспешно отозвалась я, ощущая себя уже гораздо лучше после душа, а вот таблетку надо повторить, она во мне не задержалась.

— Ускоряйся, через двадцать минут выходить, — «обрадовал» меня Алекс.

— А может я по приобретенному блату поболею сегодня? — скромно спросила я, выходя на кухню, где меня ждала кружка с чаем, еще один стакан с аспирином и йогурт.

— Не-а, — ответил Алекс, поднося ко рту немаленький такой бутерброд с ветчиной. — Я горю жаждой мести. Меня вчера пол вечера орошали слезами, потом услаждали слух матерными стишками, стоя на скамейке, потом оскорбляли и били, требовали поклясться, что кому-то не будет присвоен порядковый номер в моем списке побед, затем раздраконили и выпали в осадок бесчувственным телом. Думаешь, здорово, когда к тебе прижимается горячее женское тело, требует любить ее всю ночь, а пока ты ее целуешь, она совершенно бессовестно засыпает.

— А — а-м… Простите, Александр Романович, — я потупилась, было стыдно, даже за бесчувственное тело.

— Алекс меня больше устраивает. Можно Сашей. Мы вообще вчера еще перешли на «ты», решив, что выкать ты мне будешь только на работе. — он закончил завтрак и теперь выжидательно смотрел на меня. — Шевелись.

— Почему ты такой отвратительно здоровый? — хмуро спросила я, тут же пользуясь правом брудершафта, его я помню, кстати.

— Потому что я умный, — Алекс насмешливо смотрел на меня, а я давилась йогуртом.

Потом ополовинила чашку с чаем, опустошила стакан с аспирином и пошла искать расческу. Расческа нашлась в той комнате, где я провела ночь. На кухне начальник шумел водой и кружками. Наконец, вода замолчала, и он появился в дверях комнаты, сложив руки на груди. Я почувствовала себя неловко, особенно рядом с кроватью, на которой проспала с ним весь остаток ночи. Алекс наблюдал за мной все с той же насмешкой, мне стало совсем неловко, и я начала краснеть.

— Пошли, чудо, — усмехнулся начальник.

Я кивнула, прихватила свою сумочку и поравнялась с ним. Заведующий не спешил уйти с дороги, закрывая собой весь проем. Я подняла на него глаза и отступила под его потемневшим взглядом. Он резко схватил меня за руку, привлекая к себе, развернул и прижал к косяку.

— Александр Ро… — испуганно начала я, но не закончила, остановленная жадным поцелуем.

— Сладкая девочка, — выдохнул он, отрываясь от ошалевшей меня. — Пошли уже.

Алекс развернулся и направился быстрым шагом к входной двери. Я стояла, все еще ошарашенная произошедшим.

— Ну? — он остановился на пороге. — Прогул хотим, Лилия Владимировна?

— Н-нет, — ответила я и поспешила на выход.

Он закрывал дверь, а я быстро спускалась вниз, но на втором лестничном пролете Алекс меня догнал и как-то уж очень по-хозяйски положил мне руку на плечо. Я промолчала, решив во всем разобраться после, потому что свое отношение к происходящему я еще не поняла. Перед выходом на улицу меня еще раз поцеловали и выпустили на белый свет. У подъезда сидела пара очень ранних пенсионерок.

— Здрасти, — кинул им Алекс.

— Ой, Сашенька, здравствуй, — радостно поздоровались пенсионерки, а вслед нам понеслось. — Опять с очередной шалавой, где он их только находит, тьфу, прости Господи.

Вот после этих слов я решительно вырвалась из его захвата и пошла рядом с гордо поднятой головой. Начальник покосился на меня, но ничего не сказал. Мы сели в его машину, хотя очень хотелось послать его ко всем чертям и поехать на маршрутке. Алекс завел автомобиль и повернулся ко мне.

— Лиль, да забей ты на этих грымз, — сказал он. — Что с них взять? Снизу песок, сверху маразм.

— Зато хорошо подают сведения, — ответила я. — Знаете, Александр Романович, быть вашей очередной шалавой меня совершенно не прельщает. Думаю, нам не стоит развивать наши отношения. Тем более, зная вас, они все равно долго не продлятся.

— И что ты обо мне знаешь, Лиль? Так, ради общего развития. — Алекс немного сузил глаза, внимательно глядя на меня.

— Что знаю? — поняла, что меня несет. Я развернулась к нему всем корпусом и выдала. — То, что здесь одна единственная шалава, и это не я.

Он опешил, потом в его зеленых глазах заплясали чертики, и он расхохотался. Машина тронулась с места, выехала со двора, который я даже не помнила. Что неудивительно, если меня сюда принесли. Отметила, что это старая улица Инге, и мы поехали на работу. Алекс периодически всхлипывал, пытаясь сдержать рвущийся смех. К больнице мы подъехали почти вовремя. Я опередила его, самостоятельно выскочив из машины и побежала наверх. Заведующий пикнул кнопкой сигнализации и не спеша пошел следом.

Томка стояла уже переодетая и поправляла шапочку. Я стремительно стянула вчерашнее платье, не особо уместное сейчас и накинула халат. Тамара оценила мое новое нижнее белье изумленным взглядом, я отмахнулась и спешно застегнулась. Дверь открылась без стука, и в ней появилось лицо заведующего.

— Лилия Владимировна, на минутку, — позвал он.

При Томке не стала показывать свое отношение к его минутке и послушно вышла в коридор. Алекс встал в любимую позу, скрестив руки на груди, я выжидательно смотрела… мимо него.

— Лиля, посмотри на меня, — потребовал он, именно потребовал. Я подняла глаза. — Бегать от меня бессмысленно, все равно догоню. Подумай, чем займемся вечером. Удачного дня, котенок. — и без всякого стеснения поцеловал меня на глазах всех, кто был в коридоре.

— Ну, знаете ли! — я задохнулась от его наглости.

— Знаю, Лиличка, все знаю, — деловито кивнул он, развернулся и быстро пошел в свой кабинет.

— Обалдеть, — раздалось сзади.

Я бросила на Томку яростный взгляд и пошла на пост, стараясь не обращать внимания на взгляды, которыми меня сопровождали больные и медицинский персонал. Постепенно страсти улеглись, и день понесся по наезженной колее. Я узнала, как чувствует себя наш Сказочник и не интересовался ли им кто-нибудь. Оказалось, что он так и остается невостребованным. Я воспользовалась тем, что Алекс ушел к главному и сбегала в ларек рядом с больницей, собрав Эду маленькую передачку.

Он ждал меня. Я это поняла, как только вошла в палату. Петр Семеныч приветливо помахал мне, а Сказочник приподнялся, расплываясь в радостной улыбке. Я поставила ему на тумбочку сок и стакан, который успела стащить из столовой на обратной дороге, положила в тумбочку кексики, шоколадку и мешок с яблоками. Эд проследил за моими действиями и взял за руку здоровой рукой, усаживая на свою кровать.

— Спасибо, Лили, — сказал он. — Так и знал, что вы выросли доброй девушкой.

— Эд, давайте договоримся, — строго сказала я. — Меня зовут Лиля, а никак не Лили, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулся Сказочник. — Вы сегодня чем-то расстроены, кто вас обидел? — улыбка пропала, теперь он внимательно смотрел на меня.

— Меня жених вчера бросил, — пожаловалась я и поняла, что меня это вообще не волнует.

— Вот придурок, — возмутился с соседней койки Петр Семеныч. — Такая девушка. Эх, был бы я на сорок лет моложе, я бы вас, Лиличка, не упустил.

— Спасибо, мой рыцарь, — улыбнулась я, и пациент Николаев опять зарделся.

— Это был не ваш жених, — ответил с мягкой и какой-то загадочной улыбкой Сказочник. — Ваш жених ждет вас.

— Значит, когда-нибудь встретимся, — усмехнулась я.

— Непременно, — убежденно кивнул Эд. — И даже скорей, чем вы думаете.

Тут дверь в палату открылась и в нее просунулась томкина голова.

— Лилька, атас, Алекс идет. Морда злая, видно, Егоров его сегодня достал, — прошипела голова и быстро спряталась.

Я быстро встала и поспешила на выход, остро чувствуя на себе взгляд Сказочника. Уже на выходе обернулась, он лежал с закрытыми глазами. И тем не менее взгляд я продолжала чувствовать и именно от Эда. Его губы тронула полуулыбка, и я спешно покинула палату. Надо будет поговорить с ним по поводу его фамилии. Может мне скажет, а то что мужик всеми забытый здесь лежит. Но все потом, а сейчас я неслась в процедурную, потому что заведующий уже начинал бушевать. Первой жертвой его дурного настроения пала Томка, меня вроде не заметил, но еще не вечер… А вечером я сбегу от него.

Глава 4

За весь день Алекс на меня практически не обращал внимания, если не считать кафетерия, который располагался у нас на первом этаже. Туда ходили обедать врачи, медсестры и пациенты, которые могли ходить или имели при себе кошельки с деньгами. Для остальных оставалась больничная столовая, где еда была может и не плохая, но вполне себе больничная. Кто лежал в больницах, тот поймет. Так вот, мы с Томкой спустились вниз перекусить, пока больные были на обеде. Томка заняла нам столик, а я очередь. Уже располагаясь за столом с тарелкой борща, второго и компотом со вкусной домашней булочкой, я почувствовала, что на меня смотрят. Подняла голову и столкнулась со взглядом зеленых глаз. Алекс сидел за столом с заведующим неврологического отделения и врачом из терапии. Невролог и терапевт о чем-то болтали, а наш начальник пялился на меня. Рядом с ним был пустой стул, и Алекс демонстративно указал мне на него. Я передвинула свой поднос на противоположный край стола и села к заведующему спиной, чтобы не отвлекал от дневной трапезы честную работницу шприца и градусника. За спиной послышалось громкое покашливание, оборачиваться не стала. Тем более, что мимо меня проплыла с подносом в руках одна из бывших пассий нашего мачо. Бывшая, но не теряющая надежды стать вновь настоящей.

— Наш сидит, — заметила Алекса Томка. — Инфекционистка рядом с ним отирается, слышь, Лиль? — я безразлично пожала плечами. — Ой, так его глазами и жрет, так и жрет, — комментировала происходящее боевая подруга. — Лиль, она его сейчас вместо борща проглотит.

— Приятно подавиться, — усмехнулась я. — Давай хомяч, Том, времени немного, а я еще хочу к книжному киоску подойти, книгу Сказочнику купить, а то ему и заняться нечем. Пусть читает.

— Не сильно ты его опекаешь? — Томка серьезно посмотрела на меня. — Мужик, не мальчик. Прорвется.

— Да ну тебя, — отмахнулась я. — Жалко мне его, Том, он ведь совсем один.

— Всех ненажалеешься, — усмехнулась подруга. — Ой, Лиль, она нашего по руке наглаживает, ты смотри, что делается.

— А он? — заинтересовалась я, надеясь, что он мне сейчас даст повод послать его вечером.

— А он руку убрал и что-то ей сказал, она даже с лица спала.

— Морда тряпочная, — расстроилась я.

— Кто? Смирнова? — не поняла Томка.

— И она тоже. Не умеет соблазнять, пусть не берется. — я допила компот и встала. — Пойду я книги посмотрю, в отделении встретимся.

— Давай, — кивнула Тамара, и я быстрым шагом направилась на выход, чувствуя на себе пристальный взгляд. Оглядываться не стала, догадываюсь чей.

Возле книжного киоска я зависла, раздумывая, что может любить Сказочник. В результате, купила ему детектив, фэнтези, раз про принцессу бредил, а исторического ничего не было, и газету «Моя семья», там много всего есть, может что и ему сгодится. Заодно купила ручку и журнал с кроссвордами. Вооружившись всем этим, я поднялась к нам в отделение. Алекс догнал меня у лифта. Я воспользовалась положением и вызвала грузовой, чтобы не топтаться с больными у пассажирского. Начальник заскочил ко мне в лифт, и с интересом рассматривал мой набор юного читателя. Спрашивать не стал, куда я все это набрала. Вместо этого скользнул ко мне и обнял, поправив выбившуюся из хвоста прядку.

— Что надумала насчет вечера? — спросил он. — Куда пойдем?

— Я домой пойду, — ответила я. — Мне хватило вчерашнего.

— Это из-за старых сплетниц? — поинтересовался заведующий.

— Из-за мнения пенсионерок о твоих женщинах, — нехотя пояснила я. — Не хочу я, чтобы за моей спиной смеялись и пальцами тыкали.

— Я тебя понял, — ответил Алекс. — Сам придумаю, чем нам с тобой заняться.

— Ты меня вообще слышишь?! — возмутилась я.

— Глухотой не страдаю, — усмехнулся он. Лифт остановился. — До вечера, котенок, — Алекс быстро поцеловал меня и первым вышел из лифта, я вышла следом, закипая от злости.

Нет, таких у меня еще не было. У меня вообще мало, кто был, точней, Леха второй. До него у меня был мой первый мужчина на выпускном вечере в школе… Но об этом я не хочу говорить, неприятно. И все-таки о таких самоуверенных я не слышала даже от подруг. Теперь сбежать от него вечером было делом принципа. Только как это сделать, если я уйти не могу, пока он не отпустит. Я вздохнула, бросила взгляд на дверь кабинета зав. отделения, за которой скрылась широкая спина Алекса, и направилась в четвертую палату.

Эд встретил меня своей светлой улыбкой, и на душе сразу стало легче. Я улыбнулась в ответ и положила на его тумбочку свои покупки. Сказочник посмотрел на них и опять взял меня за руку, усаживая рядом.

— Я вам книжки принесла, — сказала я, не зная, что еще сказать.

— Спасибо, Лили… Лиля, — ответил он. — Как проходит ваш день?

— Обычно, — я пожала плечами. — Как вы себя чувствуете?

— Когда вы рядом, гораздо лучше. Расскажите о себе, — неожиданно попросил Эд о том, о чем я собиралась его спросить.

— Давайте я вам о себе потом расскажу, а вы мне о себе сейчас, — предложила я.

— Простите, Лиля, я пока не могу о себе рассказывать, — он виновато посмотрел на меня. — Но очень скоро я удовлетворю ваше любопытство.

— Тогда и я позже, — ответила я и встала. — Отдыхайте, Эд, читайте. Я попозже к вам еще загляну.

— Я буду ждать, — Сказочник проводил меня взглядом до двери.

Я на мгновение задержалась на пороге, взглянув на него напоследок и вышла. Из другого конца коридора мне отчаянно жестикулировала Томка. Я воровато оглянулась и увидела заведующего, наблюдающего мое явление с нашего поста. Гордо вскинула голову и прошла мимо него, он ничего не сказал, но взглядом проводил. Так и дотянули до вечера. И все же сбежать мне удалось.

Мы переодевались, когда Алекса вызвал главврач. Услышав, что он уходит, я спешно попрощалась с Томкой, которая еще наводила марафет, и практически бегом унеслась из больницы. Везение меня не оставило и дальше. Водитель машины скорой помощи Андрей подхватил меня у входа и довез до дома. Я просто ликовала! Радостно расцеловала маму, обняла папу и побежала в свою комнату, с наслаждением оглядывая родные стены. Потом сбегала в душ, переодела свое родное белье и начала планировать свой вечер. Планы рухнули, когда под окном раздался до боли знакомый крик:

— Ли-иля-а!

Мама заглянула ко мне в комнату, вопросительно вскинув брови, я пожала плечами и к окну не подошла.

— Ли-иля-а! — продолжал надрываться мой начальник. — Ли-иля-а!

— Ну, в ыгляни, что человек надрывается в пустую, — .усмехнулась мама.

— Не хочу, — поморщилась я.

— Коте-онок! — сменил пластинку Алекс.

Я вздохнула и подошла к окну. Интересно, на что еще способен этот человек? Он стоял на крыше своей машины, размахивая огромным букетом лилий. Вокруг столпились дети, подтянулись любопытные старушки, невдалеке вели наблюдение подростки. Заметив, что я смотрю на него, Алекс радостно осклабился и заорал:

— Выходи гулять!

Я не удержалась и засмеялась. Потом помотала головой и отошла от окна. Прошло еще немного времени, и я услышала разноголосый хор, скандировавший мое имя.

— Лиля! Лиля! Лиля!

— Обалдеть, — услышала я мамино восклицание и вернулась к окну.

Мизансцена поменялась. Алекс по прежнему стоял на крыше своего железного коня, но теперь уже на коленях, а вокруг машины были расставлены дети и подростки, которые радостно вызывали меня. Зная местных хулиганов, мне стало любопытно, сколько мой начальник им заплатил. Дети-то понятно, им достаточно поучаствовать во взрослых развлечениях. Алекс одной рукой сжимал букет, второй дирижировал своим спонтанным хором. Когда мое лицо опять появилось в окне, он оборвал нестройные голоса и начал солировать:

— Котенок, выходи, или я буду орать тут всю ночь, — дети обрадовались, взрослые расстроились и недобро посмотрели на меня.

— Ненавижу его! — бросила в сердцах, но тут же расплылась в довольной улыбке, мне было приятно.

— Котенок! — проорал сумасшедший хирург.

— Да иду, — крикнула я в форточку. — Не надрывай связки.

— Н-да-а, — задумчиво протянула мама. — Не дай Бог такого зятя.

Я вспыхнула и поспешила скорей из дома. Наряжаться не стала, натянув джинсы и футболку, потом по быстрому опять собрала волосы в хвост и вышла, для него и так сойдет. Мой начальник уже слез с машины и стоял, привалившись к пассажирской дверце. Ребятня разошлась, но несильно далеко, старушки тоже. Народ жаждал зрелищ, я жаждала скорей убраться со двора, потому что смущалась до ужаса, понимая, что теперь сплетен не миновать. Алекс отделился от собственного авто и открыл мне дверцу, куда почти впихнул, пристегнул ремнем, сунул букет в руки, стремительно обошел автомобиль и сел за руль. Уже отъезжая, он вдруг высунулся из окна и проорал:

— Пацаны, благодарю за помощь!

— Приезжайте еще, дяденька, — крикнул один из недорослей, разглядывая сотенную купюру.

— Что-то ты мало заплатил, — хмыкнула я.

— Зато каждому, — ответил заведующий, сумма выходила немаленькая, но и не великая. — Я бы и больше дал, они сами цену назначили, — расплылся в хитрой улыбке скряга.

Мы отъехали от двора, он вдруг замолчал, задумчиво глядя перед собой. Я тоже молчала, изредка поглядывая на него. Наконец, я решила спросить.

— Куда едем?

— Пока просто катаемся, — ответил каким-то мрачным голосом Алекс, и я посмотрела на него более пристально.

— Что-то случилось?

— Ты меня не дождалась, — сказал он это бесцветно. — Я пришел, а тебя уже нет.

— Ты не хотел меня услышать, и я ушла, — ответила я.

— Ты меня не дождалась, — голос Алекса стал глухим, и пальцы сжали руль до белых костяшек. — Так нельзя, Лиля, ты сбежала, а я спешил к тебе.

И мне стало страшно. Его лицо на короткое мгновение стало очень злым, даже хищным. Я открыла было рот, но тут же закрыла и отвернулась к окну. Алекс тоже молчал, машина поехала быстрей, подрезая какой-то жигуленок, потом резко перестроилась в другой ряд, подрезав маленький «матиз». Я повернула голову и с изумлением посмотрела на сосредоточенное лицо своего начальника.

— Саша, — позвала я. — Саша…

— Ты сбежала! — неожиданно крикнул он, и автомобиль снова вильнул.

— Ты же не слышишь меня! — крикнула я в ответ. — Ты не хочешь слышать меня. Что мне еще делать? Саша! — взвизгнула я, когда мы вылетели на встречную полосу. — Что ты творишь? Высади меня!

Еще один вираж, и сзади закрякала машина ДПС. Я выдохнула с облегчением, ожидая, что сейчас смогу послать этого идиота и уйти домой уже окончательно. Но Алекс расплылся в довольной улыбке, сказав самому себе:

— Наконец-то…

И наш черный BMW понесся по улицам города, умудряясь объезжать случайных пешеходов, не задевая чужие машины и вписываясь в каждый поворот. Сначала я молчала, с ужасом глядя на дорогу, потом, когда он заложил слишком крутой вираж и, вырулив, еще прибавил в скорости, я начала орать, не выбирая слов и выражений.

— Серебряков, идиот, останови машину! Выпусти меня, придурок, я жить хочу! — он совершенно не обращал на меня внимание. — Козлина, ты, выпусти меня, — визжала я на очередном вираже. — Дебил, урод, скотина, останови машину-у-у! Саша, Сашенька, миленький, — сменила я подход, начиная впадать в истерику, — Саша, ну, пожалуйста, Саша-а!

Он посмотрел на меня совершенно безумным взглядом, и мы чуть не врезались в столб.

— Смотри на дорогу, козел! — заорала я, и Алекс послушно отвернулся от меня.

А потом я уже не орала, не ругалась и на умоляла, я просто закрыла глаза и рыдала в голос. Я не заметила, когда мы выехали за город, когда пропал звук сирен, я уже вообще ничего не замечала. Даже то, что машина остановилась и меня бережно вытащили из нее.

— Лиль, все, — мягко сказал Алекс. — Не плачь, Лиль, мы уже остановились. Слышишь, мы уже никуда не едем.

Я открыла глаза и уставилась на его растерянную физиономию, чувствуя, что начинаю закипать. Он протянул ко мне руки, но я вырвалась и врезала ему пощечину, потом еще одну, и еще, и еще. Алекс молча терпел, не закрываясь и не удерживая моих рук. А я бесновалась, теперь моя очередь!

— Урод, какой ты урод, Серебряков! — орала я. — Кто тебя вообще допустил к операциям? Ты психованный, неадекватный придурок! Да чтоб ты сдох, дебил вшивый! Ты нас чуть не убил, скотина! Да пошел ты лесом, недоделанный, видеть тебя не хочу!

Я развернулась и быстрым шагом пошла от него. Алекс догнал и пристроился рядом.

— Лиль, ты куда идешь? Ты даже не знаешь, где мы, — примирительно начал он.

— Где мы? — зло спросила я.

— Не знаю, — честно ответил придурок. — Но это же не проблема.

— Офиге-еть! — на большее меня уже не хватило. — Отвали от меня, понял? Не смей вообще ко мне больше подходить.

— Котенок…

— Заткнись! — завизжала я, топая ногами.

Меня в жизни никто так не доводил, никогда! Он молча шел рядом и плевать, что сзади урчит брошенный автомобиль. Ну, как меня угораздило в этого козла вляпаться?! Как, как этот человек мог стать хирургом? Он же явный пациент психиатра! Интересно, а инфекционист Смирнова вообще в курсе, что это за человек?

— Лиличка, — позвал меня Алекс. — Прости, я не подумал. Я больше не приеду к тебе взвинченным. Сначала пар выпущу и к тебе.

— Алекс, ты действительно такая наивность или притворяешься? — я резко развернулась и пристально посмотрела на него. — А может ты просто идиот? Ты совсем не понимаешь, что произошло, и что я больше знать тебя не желаю?

Я еще долго орала на него, выплескивая свои страх и злость, начальник покорно слушал, не перебивая, давая мне выдохнуться. Выдохлась я только, когда снова разревелась. Алекс сел на поваленный ствол дерева, усадил упирающуюся меня на колени и начал жалеть и успокаивать. Потом взял лицо в ладони, вынуждая смотреть себе в глаза и произнес спокойно и четко, выделяя каждое слово:

— Я больше никогда тебя не огорчу, честное слово. Если я тебя расстрою, то удерживать не буду. Дай мне только один шанс, пожалуйста.

— Отвали, — всхлипнула я.

— Нет, — он вновь стал тем самым Алексом, которым был еще днем в лифте. — Лиль, я не отвалю, не могу. Дай мне реабилитироваться. У меня первый раз в жизни так планка съехала, я сам не понимаю, что произошло. Больше такого не повторится. Пожалуйста. Обещаю, завтра я поговорю с нашим психологом. Так пойдет?

Не знаю почему и зачем, но я вдруг успокоилась и кивнула, отчего-то веря ему. Я кивнула, и он улыбнулся открытой мальчишеской улыбкой, вызывая у меня ответную улыбку. Наверное, мне тоже надо к психологу, а лучше к психиатру, но Алекса вперед.

Мы вернулись в город ближе к полуночи. Просто шли по улице, держась за руки. Машину Алекс отогнал на парковку у магазина, отмахнувшись, что проблемы с законом уладит. Его проблемы, пусть улаживает. Обратно мы чуть ли не ползли, пока я не разрешила перейти на шестьдесят км в час. Мой начальник сумел отвлечь меня от всего произошедшего, рассказывая, по сути ни о чем, но весело и увлекательно, и я хохотала, отойдя от стресса. Потом мы пили ш ампанское и закусывали мороженым, потом целовались под сенью деревьев. Не могу объяснить почему, но я была счастлива, даже после всего пережитого с ним. Наверное, я просто дура…

Глава 5

Голова не болела, совсем не болела, чувствовала я себя замечательно, настолько замечательно, что даже не хотелось открывать глаза, и я зарылась поглубже в подушку, издав легкий стон. Кто-то сел рядом и его губы прошлись по моей обнаженной спине.

— Алекс, — прошептала я.

— Он самый, — ответили мне и совсем стянули одеяло, присоединяя к губам и руки.

— Нам на работу пора, — улыбнулась я в подушку.

— Работа не волк, ее ноги кормят, — извратил сразу две пословицы мой начальник и коснулся губами нежной кожи под коленкой.

Стало щекотно, и я засмеялась, пытаясь вырваться, но меня не отпустили, вместо этого перевернув на спину. Я открыла глаза и столкнулась с потемневшим взором зеленых глаз. На мгновение в голове вспыхнули воспоминания о проведенной вместе ночи, и сразу стало тепло внизу живота. До Алекса я думала, что знаю, что такое страсть. Сегодня ночью я поняла, что вообще ничего не знаю ни о страсти, ни о чувственности. Тем временем губы Алекса продолжили свое путешествию по моему телу, и я перестала вообще о чем-либо думать, отдаваясь во власть этим губам…

— Ну, вот, принес кофе в постель, — усмехнулся мой начальник, отдышавшись. — Я хотел за тобой поухаживать.

— У тебя есть такая возможность, пока я привожу себя в порядок, — улыбнулась я. — У нас времени совсем не осталось.

— Ерунда, — отмахнулся Алекс. — Я разрешаю тебе опоздать. — и добавил, — и себе тоже. А Егорова беру на себя. Ну, что лежим, госпожа Иванова? Тугие струи ждут вас… О, черт, — он резко встал. — Короче, хватит меня возбуждать. Я пошел варить кофе и не думать о тебе, все.

Он спешно ретировался, не стесняясь своей наготы, я своей еще очень стеснялась, когда эта нагота была не на ложе любви, а шла по квартире, потому натянула его рубашку, брошенную ночью на кресло. Душ, кстати, первым занял наш заведующий, но освободил очень быстро. Он вышел, обернутый полотенцем вокруг бедер. Его атлетическое тело было покрыто бисеринками воды. Не особо задумываясь над своими действиями, провела по его груди пальчиком и облизнула его. Когда подняла глаза на Алекса, он не сводил с меня глаз.

— Не делай так, когда мы опаздываем, — глухо попросил он.

— Хорошо, — беззаботно ответила я и нырнула в ванную, закрыв защелку.

Дверь подергали, потом попросили:

— Лиль, открой дверь, пожалуйста, я кое-что забыл.

Я уже потянулась к защелке, но обвела взглядом ванную и поняла, что единственное, что он мог здесь забыть на данный момент, это я.

— Вари кофе, — ответила я.

— Жестокая ты, кошка, — проворчал Алекс, но послушно удалился.

Когда я вышла из ванной, он сидел за столом одетый и собранный. Я тоже поспешила одеться. С завтраком мы уложились минут в пять-семь и бросились на выход. В этот раз я подождала, когда мой начальник закроет дверь, и, схватив за руку, он потащил меня вниз, почти уронив с лестницы на первом этаже. Поймал, поцеловал и открыл двери подъезда. Обе пенсионерки сидели на своем рабочем месте. Я не понимающе взглянула на них, утром сплетен что ли больше?

— Здрасти, — опять поздоровался Алекс, я автоматом повторила за ним.

— Здравствуй, Сашенька, — осклабились бабушки, — здравствуй, лапушка, — это уже мне. И главное, очень ласково поздоровались. Мы отошли от них. — Смотри-ка, одна и та же шалава уже второй день.

Я нахмурилась, а Алекс развернулся к пенсионеркам и выдал:

— Невеста это моя, бабулички, женюсь я. Знакомьтесь, это Лиличка моя.

— Ну, надо же, — не растерялись пенсионерки. — Какая хорошая девочка. Поздравляем, Сашенька. — мы отошли от них. — Ну, да, невеста, пусть кому другому лапшу вешает. Шалава она и есть шалава. Порядочная-то девушка у мужика ночевать не будет.

Я вспыхнула и ускорила шаг. Алекс догнал меня и почти насильно запихнул в вызванное такси. Настроение было испорчено. Около больницы я опять вышла первой и поспешила наверх, пока Алекс расплачивался с таксистом. Томка взглянула на мое хмурое лицо, но приставать с расспросами не стала. Тилибомкнул телефон, начальник догнал меня сообщением: «Удачной охоты, котенок». Я усмехнулась, сразу почувствовала себя как-то легче, но отвечать не стала, итак скоро увидимся. Увиделись мы минут через двадцать, когда меня вызвали в кабинет к заведующему отделением.

Я подошла к столу, из-за которого мне на встречу поднялся Алекс. Он взял меня за талию и посадил на стол, сам встал напротив.

— Сердишься? — спросил он.

— Уже меньше, — улыбнулась я.

— Хорошо, — Алекс улыбнулся в ответ. — Тогда у меня к тебе одна просьба.

— Какая? — я с интересом посмотрела на него.

— Пусть сегодня с уколами пройдет Тома, ладно? Я тебе найду занятие, — Алекс посмотрел мне в глаза, а я нахмурилась. — Лиль, не надо привязываться к пациентам. Твоя доброта- очень замечательно, но это лишнее. Договорились?

— Я вас услышала, Александр Романович, — я попробовала слезть со стола, но он придвинулся ближе.

— Ты меня поняла? — знакомым тоном сурового заведующего спросил мой начальник.

— Так точно, — ответила я браво. — Разрешите исполнять?

— Разрешаю, — Алекс улыбнулся и отпустил меня.

Я вышла из его кабинета и мрачно обернулась на дверь. Не зайти к Сказочнику я не могла. Не могла и все тут. Значит, зайду, когда Алекс уйдет к главврачу. Дальше потянулась привычная рутина. Томка прошлась по мужской половине отделения, я сегодня по женской. Алекс вышел из кабинета, чтобы проверить, и удовлетворенный увиденным ушел куда-то. Я спешно свернула свои дела и пошла в четвертую палату.

Эд встретил меня радостной улыбкой, игнорируя врача, делавшего обход. Мне пришлось уйти, чтобы не мешать. До обеда мне так и не удалось зайти к своему любимому пациенту. Потом были перевязки, потом две плановые операции, на одной из которых я присутствовала. Я еле дождалась время обеда, но и тут мне не удалось навестить Сказочника. Алекс, не переживая за набирающие оборот сплетни, утащил меня в кафетерий. Я зацепила с нами Томку, нашему начальнику при шлось смириться. На нас поглядывали, в компании медсестер своего отделения наш заносчивый мачо обедал в первый раз. Он невозмутимо занимался процессом поглощения пищи, периодически здороваясь с врачами, а мы с боевой подругой оказались не в своей тарелке. Я от взглядов, она от соседства с Серебряковым. Домучив свой обед, мы встали, Алекс вместе с нами. Тут его окликнули, и он отстал от нас. Может это и выглядело невежливо, но мы вздохнули с облегчением. Заведующий недовольно посмотрел на нас.

— А он на тебя серьезно запал, — сообщила мне Томка, когда мы поднимались в отделение.

— Не знаю, там будет видно, — отмахнулась я, пряча довольную улыбку.

— Расскажешь? — полюбопытствовала Тамара.

— Не о чем, — поскромничала я и направилась, наконец, к Сказочнику. — Набери меня, когда Алекс придет, — попросила я, уже подходя к четвертой палате, Томка согласно кивнула.

Из-за двери четвертой палаты слышался веселый смех. Петр Семеныч уже выписался, и Эд мог так веселиться лишь сам с собой. Нехорошие подозрения в слабости его рассудка вновь забрели мне в голову, и я осторожно заглянула в палату. Сказочник лежал с книжкой в руках и заливался. Я подошла к кровати и посмотрела, что он читает. Эд читал фэнтези. Я присела рядом, и он сразу убрал книжку.

— Забавная? — спросила я.

— Моментами, — ответил он. — Любопытно магов описывают.

Я пожала плечами, каждый веселиться, как может. Сказочник уже привычно взял меня за руку.

— Вас совсем не видно сегодня, — сказал он.

— Так вышло. Как вы, Эд? — поинтересовалась я. — Может вам еще что-нибудь принести?

— Я себя замечательно чувствую, — улыбнулся Эд. — И мне ничего не надо, достаточно того, что вы уже принесли. Лучше сама заходите.

— Как только получится, так зайду, — ответила я, не обращая внимания, что глажу Сказочника по руке.

— Мне надо о многом с вами поговорить, — начал Эд, но тут зазвонил мобильный, это была Томка.

— Я побежала, Эд, — я быстро направилась к двери. — Постараюсь еще сегодня зайти.

— Я буду ждать, — он проводил меня взглядом.

Я выскочила из четвертой палаты и как раз успела добежать до поста, когда в отделение зашел Алекс. Он отследил взглядом мое местонахождение и удовлетворенно кивнул. Я облегченно выдохнула. Томка подошла ко мне и посмотрела в сторону кабинета заведующего.

— Что происходит? — спросила она.

— Не хочет, чтобы я заходила к Сказочнику, — ответила я.

— Ему-то что? — пожала плечами Тамара. — Ну, зашла на пару минут и вышла. Пойдешь на поводу?

— Пока он просил, я послушалась. Прикажет, тогда посмотрим. — ответила я и собрала истории болезни, оставленные врачом.

Тут из четвертой палаты послышался вызов. Я мельком глянула на дверь Алекса и пошла к Сказочнику. Он лежал немного бледный, и я быстро подошла к нему.

— Эд, вам нехорошо? — спросила я.

— Мне бы санитара, — внезапно краснея попросил он.

— Вам утку что ли? — и я потянулась за этим бесхитростным приспособлением.

— Нет! Не вы! — резко отреагировал Сказочник. — Еще не хватало.

— Так я отвернусь, — я никогда не брезговала помочь больному в его надобностях.

— Нет, выйдите, пожалуйста, Лиля, я сам, — категорично ответил Сказочник.

— Ну, смотрите, — я оставила его наедине со своими потребностями и вышла из палаты.

Неспешно огляделась, разыскивая взглядом следы хоть одного санитара и застыла, глядя на напряженное лицо Алекса. Он стоял недалеко от четвертой палаты и смотрел в мою сторону. Я поежилась и шагнула ему навстречу.

— Поговорим? — спросил он, я кивнула и пошла следом за ним в его кабинет. Томка сочувственно поглядела мне вслед.

Алекс пропустил меня первой, потом зашел сам и закрыл кабинет на ключ. Я удивленно проследила за его манипуляциями. Он прошел к столу и кивком указал мне стул, я послушно села, приготовившись выслушать претензии. Почему-то вспомнилась вчерашняя гонка и его безумные глаза, стало не по себе. Алекс молчал, глядя на свои руки, я тоже не спешила начинать разговор, который яйца выеденного не стоил. И что так раздражало моего начальника, я понять не могла.

— Лиль, я просил, — наконец, заговорил заведующий.

— Так я и не заходила, просто он кнопку вызова нажал, я пошла проверить, — спокойно ответила я.

— Я тебя просил, — повторил он, и я опять вспомнила сумасшедшую езду.

— Леш… — неожиданно вырвалось у меня, и я уставилась на него большими глазами.

— Кто? — тихо спросил он.

Вот уж не ко времени оговорка. Я замолчала, Алекс тоже. Я видела, как он сделал несколько глубоких вдохов. Потом открыл кабинет и вышел куда-то. Сбежать я не решилась и осталась ждать его возвращения. Мысли, которые одолевали меня были неприятными. Я вновь подумала, что зря связалась я Алексом, слишком вспыльчивый, слишком неадекватный и непредсказуемый. Пока я все это обдумывала, он вернулся.

— Успокоился? — осторожно спросила я, он кивнул. — Прости, я случайно оговорилась, — теперь можно было приступить к объяснениям. — Мы же с Лешкой два года вместе были, а расстались позавчера. Это машинальная оговорка.

— Я понял, — кивнул Алекс, возвращаясь на свое место. — Что по поводу Сказочника?

— А что? — я пожала плечами. — Ничего особенного. Я вообще не понимаю, что тебя напрягает. Может ты объяснишь?

— Лиль, — он встал и подошел ко мне, — не стоит привязываться к пациентам. Сама знаешь, если вдруг пациент умрет, а ты примешь его близко к сердцу…

— Что за глупости? — я непонимающе уставилась на Алекса. — Эд здесь причем? Он стабильно идет на поправку. Просто он совсем один, а мне его жалко. Не вижу проблему.

— И все-таки, — с нажимом произнес начальник, — тебе не стоит к нему заходить, вообще.

А вот это уже было лишним, никогда не могу спокойно воспринимать вот такие просьбы. Он мне просто запретил, не объяснив свою позицию. Такую просьбу я услышать не могла. Он это понял по моему упрямому взгляду. Я попыталась встать, но Алекс не дал, резко пересадив со стула на стол. Его взгляд мне не понравился, его действия мне не понравились еще больше.

— Лиля, — в его голосе появилась угроза, и я попыталась отстраниться.

— Ты мне вчера обещал, Саш, — тихо сказала я. — Ты обещал, что будешь держать себя в руках. Ты просил шанс, а сегодня уже забыл об этом.

— Я разве угрожаю твоей жизни? — он еще больше склонился ко мне.

Возле его губ пролегла жесткая складка, глаза смотрели холодн о. Меньше всего этот мужчина сейчас напоминал того, кто вечером гулял со мной за руку, а потом любил… Это был тот самый монстр из мчащегося автомобиля. Я тяжело сглотнула, отчетливо ощущая страх перед ним.

— Саш, прекрати, — попросила я. — Или ты успокоишься, или я воспользуюсь твоим обещанием отпустить меня.

Он резко дернулся и отошел от меня. Я выдохнула с облегчением и слезла на пол, попытавшись покинуть его кабинет, но Алекс стремительно развернулся, больно схватив меня за руку. Я возмущенно вскрикнула и тут же оказалась снова на столе.

— Я тебя отпускал? — спросил он холодно.

— Александр Романович, что вам от меня нужно? — голос неожиданно сел.

— Александр Романович? — прошипел заведующий и сузил глаза.

— Отпустите, — испуганным шепотом произнесла я, голос вдруг пропал. — Пожалуйста. Вы делаете мне больно.

— Вы? — теперь его голос напомнила рык.

— Ой, мамочки, — всхлипнула я, когда оказалась лежащей на столе. — Отпусти меня, я больше не хочу давать тебе шансы. Я хочу, чтобы это все закончилось. Отпусти. Я заявление напишу, я не хочу даже работать с тобой рядом, ты ненормальный.

— Нет, котенок, — более спокойно ответил Алекс. — Я не отпущу тебя ни из кабинета, ни из больницы, ни из своей жизни.

— Ты маньяк! — голос немного вернулся ко мне.

— Почти. — Алекс недобро усмехнулся. — Одержимый я, Лиличка, тобой одержимый, уже полгода. Неужели думаешь, могу отпустить столь желанную добычу? Мы сейчас успокоимся оба, ты меня поцелуешь и поклянешься больше не приближаться к четвертой палате. Или я твоего Сказочника на улицу выкину вместе со всеми его переломами.

— Но это же шантаж, — снова прошептала я.

— Это всего лишь просьба, котенок, одна маленькая просьба. И все у нас будет хорошо, ты больше никогда не увидишь меня такого. Я буду с тобой нежным, добрым и покладистым, только не подходи к этой чертовой палате! — последнюю фразу он проорал, и я зажмурилась. И вдруг тон его поменялся. — Пожалуйста, Лиля, послушай меня. Так надо. Котенок, маленькая, — и нежные поцелуи покрывают мое лицо

«Безумец, он безумен!» — с ужасом думала я, лихорадочно ища пути к бегству. Безумцу нельзя противоречить, это главное. Я открыла глаза и посмотрела на него. Лицо Алекса было искажено гримасой почти физической боли. Я обвила его шею руками и ответила на поцелуй. «Лиля», — простонал он, с силой сжимая меня. Я попыталась сесть, и Алекс не стал мне мешать, но рук не опустил. Постепенно сползла на пол, продолжая с ним целоваться.

— Подожди, Сашенька, — попросила я, он оторвался от меня, тяжело дыша.

Я взяла его за руку, подвела к диванчику, который стоял в кабинете, толкнула на него и начала расстегивать халат. Алекс завороженно следил за мной, я напряженно за ним. Потом сделала небольшой шаг назад, он протянул руки, и я рванула к двери, вспоминая, что он ее не закрыл, когда вернулся в кабинет. Выскочила в коридор, сделала несколько шагов и с ужасом поняла, что лестница по ту сторону коридора. Я резко обернулась, Алекс стоял в дверях. Он не спеша пошел ко мне. А куда спешить, если я сама себя загнала в ловушку? Я стремительно отступала.

— Лиля, остановись, — спокойно сказал он. — Глупая, тебе некуда бежать, стой.

— Отстань от меня, ну, пожалуйста, — у меня начали сдавать нервы.

— Нет, Лиличка, не могу. Так для тебя лучше, поверь. — Алекс продолжал идти на меня, а я лихорадочно оглядывалась, понимая, что ни палаты, ни туалеты меня не спасут.

Вдруг рядом открылась дверь, и меня втащили внутрь. Я резко обернулась, это был Сказочник, совершенно здоровый сказочник. Гипс оказался свален возле его кровати. Шаги в коридоре ускорились, и громкий рев разорвал больничную тишину:

— Лиля, нет!

— Он сейчас ворвется сюда, — с ужасом сказала я Сказочнику.

— Мы успеем, — ответил он. — Пошли.

— Куда? — я огляделась и начала соображать, что здесь что-то не так. — Почему вы без гипса? Почему вы стоите?!

— Нет времени, Лили, все после, скорей! — Эд быстро шагнул ко мне, перекинул через плечо, и я завизжала, понимая, что оказалась во власти еще одного безумца.

— Лиля! — р ычал зверем в коридоре Алекс, пытаясь войти в палату. — Лиличка, держись!

— Алекс! — заверещала я.

Потому что Сказочник быстро подбежал к окну, рванул рамы, вскочил на подоконник, скинул меня вниз с третьего этажа и прыгнул следом.

— Ли-иля-а… — надрывный крик Алекса стал последним, что я слышала…

Глава 6

Сначала появилось ощущение сильнейшего удара, от которого резкая боль, пронизанная треском ломаемых костей, ослепило испуганное сознание, потом падение продолжилось, превращаясь в полет через что-то холодное и вязкое. Боль исчезла, шок остался. Полет длился совсем недолго, и я приземлилась на траву. Приземление было мягким, будто меня аккуратно положили на землю. Я стремительно вскочила, ощупывая себя. Рядом со мной вставал мужчина с седыми волосами. Он широко улыбался мне, и было в той улыбке что-то очень знакомое. Только я могла поклясться, что вижу этого мужчину первый раз в жизни. Он продолжал смотреть на меня с этой счастливой до идиотизма улыбкой, начиная раздражать. Постепенно я начала соображать, что рядом нет больницы, нет вообще ничего мне знакомого. Вокруг нас с седоволосым мужчиной расстилался обширный луг, наполненный ароматом трав, щебетали птицы, жужжали жуки и порхали бабочки. Все это было очень мило, но меня бы устроил вид нашего уродливого здания больницы, машин на парковке и даже красивая рожа моего сумасшедшего начальника, потому что это было нормально. А луг со своими обитателями нет.

— Ну, вот мы и вернулись, Лили, — сказал седоволосый мужчина.

— Я умерла? — задала я единственный интересовавший меня вопрос.

— Смотря где, — уклончиво ответил мужчина. — Вы вернулись домой, моя принцесса.

Я устало вздохнула и села на сочную траву, запоздало подумав, что халат вряд ли отстираю от зелени. У меня было два варианта происходящего. Первый: я умерла и сейчас нахожусь в ином мире. Второй: безумие Алекса передалось половым путем, и теперь я нахожусь в своих грезах. Единственной лишней деталью этих грез оказался седоволосый.

— Ваше высочество, — позвал меня мужчина.

— Уйди, глюк, — отмахнулась я и растянулась на траве.

— Я не Глюк, я Эдамар. Архимаг при дворе вашего брата, славного короля Иллиад ара Милостивого. — с достоинством ответил глюк и сел рядом со мной. — А вы принцесса Лилиан, которую в младенчестве спрятали в другом мире, вселив в тело человеческого ребенка.

— Глюк Эдамар, — лениво отозвалась я, — ты сказки писать не пробовал? — и вдруг подскочила. — Сказочник? Эдамар… Эд?

— Он самый, ваше высочество, — широко улыбнулся мужчина.

— У меня бред, — я начала вслух характеризовать свое состояние. — Меня выкинули из окна, я лежу в коме, а все это всего лишь бред. Значит, надо дождаться, когда я приду в себя.

— Вы уже в себе, Лили, — тихо ответил Эдамар, который Эд и Сказочник. — Вы не в коме, вы умерли при падении, точней, умерло ваше человеческое тело. Это был вынужденный переход. Я не хотел так, но пришлось торопиться. Тело того, в ком был я, тоже умерло. Мне жаль, но это так. Хотите посмотреть на свой настоящий облик? — предложил он.

Я тяжело осела на землю и уставилась на него. Нет, конечно, я ему не поверила, потому что глюкам верить нельзя, но почему-то в душе появилось щемящее чувство потери. На мгновение представила, что он говорит правду, потому что слишком реально ощущался ветер, прикосновение травы к коже, слишком ощутимо припекало солнце. У меня пересохло в горле, потому что я слишком явно представила…

— Эд, — позвала я, — у тебя совсем нет сердца? Ты не человек, да? Мои мама и папа, они ведь думают, что я… — дыхание перехватило.

— Мне очень жаль, принцесса, — грустно отозвался Сказочник. — И все-таки это не ваши родители, и оплакивают они не вас.

— Ты совсем, да? — срывающимся голосом заговорила я. — Ты… ты…

— У меня не было выхода, — тихо ответил Эдамар.

И я вскочила, с бешенством глядя на него. Первой мыслью было придушить урода, потом я попробовала успокоиться, потому что все это просто не могло быть правдой, НЕ МОГ-ЛО! Архимаг встал следом и напряженно наблюдал за мной. Я щипнула себя, было больно. Место, за которое я себя ущипнула, сразу покраснело. Не показатель, решила я и щипнула вторую руку, сильней щипнула и тут же громко ойкнула.

— Это правда, Лили, — мягко, будто разговаривая с умалишенной, сказал Эд. — Не стоит делать себе больно, вы вернулись домой, вы в своем настоящем облике, и скоро вы увидите вашего брата. Посмотрите на себя.

Он сделал пас, и передо мной появилось мельтешение ярких искорок, которое сложилось в кристально-чистое зеркало. Я невольно взглянула в это зеркало, несколько мгновений ошарашено взирала на отражение, помахала рукой, отражение помахало вместе со мной. И я не выдержала.

— Это что за идиотизм?! — заорала я, и довольное лицо Сказочника вытянулось.

— Что не так? Вы прекрасны, — почему-то даже обиделся он.

— Это что за стремная Барби? — продолжала бушевать я, разглядывая в зеркале воздушное создание.

У создания были золотые волосы, не вру! Реально золотые, огромные фиолетовые глаза с длиннющими ресницами, чуть вздернутый носик, розовые маленький ротик с чувственными губками, нежный румянец на тонкой почти прозрачной коже и еще офигительное тело. Вот тело мне понравилось, оно было идеально. Но это кукольное личико… мне хотелось разрыдаться, потому что это было МОЕ отражение! Я посмотрела на свои руки, пальцы оказались тоньше и длинней моих привычных пальчиков, форма ногтей… Всегда о таких мечтала, а сейчас хотелось их мстительно сгрызть.

— Вы очень похожи на свою мать, дриаду Древнего Леса, — сообщил Эдамар.

— Кого? — я резко развернулась к нему, сжимая кулаки.

— Д-дриаду, — запнулся архимаг, невольно отступая от меня. — Она будет счастлива увидеть вас, моя принцесса.

— Мою маму зовут Надя, и она человек, яс-сно? — прошипела я. — А папу зовут Вова, и он тоже человек. И я человек! Меня зовут Лиля, мне двадцать четыре года, и я хочу проснуться от этого кошмара! — заорала я и пошла в неизвестном мне направлении, потом остановилась и стремительно вернулась к Эду. — Хочу свои каштановые волосы, хочу свое лицо! Я хочу свою жизнь, и пусть в ней даже будет психованный Алекс, но это моя жизнь, и она мне нравится!

— Мне очень жаль, — в который раз вздохнул Сказочник. — Но уже ничего не изменить. И даже если ваше человеческое тело выжило, — я вскинула на него глаза, — что вероятно, — очень медленно сказал он, — но почти невозможно, то сознание настоящей Лилии может проснуться и тогда вам все равно будет некуда возвращаться. Сознание взрослого человека подавить сложней, чем сознание младенца. Если бы у нас было время, мы бы перешли иначе, сохранив носителям жизнь, но этого времени не было, поймите, и я выбрал самый быстрый способ перемещения. Смерть открывает врата моментально, без пентаграмм и призыва энергетических потоков.

Я молча смотрела на него, не в силах произнести хоть слово. Я все еще не верила в то, что происходящее реально, но щемящее чувство не пропадало. Какая-то часть сознания знало, что он говорит правду, но только часть. А еще было ужасно больно и обидно за маму с папой, которые лишились двух дочерей. Родной, когда в ее тело подсадили иномирного паразита- меня, а потом и этого паразита, которого зачем-то вытянули обратно. Я представила плачущую маму, и сердце готово было разорваться от жалости.

— Вы звери что ли? — тихо спросила я, утирая слезы. — За что вы так с нами? Мои родители не заслуживают такого горя…

— Ваше… — начал Эд и осекся. — Я ведь говорил королю, что нужно было вас прятать иначе, привязка к новым родителям стала слишком сильной.

— Я двадцать четыре года жила с ними! — снова взорвалась я. — Слышишь, Эд? Четверть века.

— Двадцать три года и двести один день, — машинально поправил он. — Вам надо успокоиться, Лили, это еще не все новости.

— Что еще? — истерично вопросила я, утирая слезы.

— Вас ждет жених, — выпалил Эдамар. — Вы обручены с ним с рождения. Пришло время исполнить клятву ваших отцов.

На это мне сказать было нечего, и я просто хватала ртом воздух. Неожиданно успокоилась и сузила глаза. Хорошо, принцесса, так принцесса. Жених, так жених. Если это бред в коме, то получится забавное приключение. Если правда, то…

— Эд, есть ли возможность узнать, что с моим телом?

— Если это вам так важно, Лили, то, конечно, можно попробовать… — неуверенно ответил он.

— А вы можете отмотать время назад или воскресить тело из того мира?

— Ну, что вы, ваше высочество, мы же не в сказке, — сказал архимаг, улыбаясь. — Поднять тело можно, но это же будет нежить. А что?

— Да так, — не стала я его посвящать в свои идеи. — А сделать так, чтобы мама и папа не переживали?

— Лили, — осторожно начал Эдамар. — Они ведь не здесь, а я простой архимаг. — заметив, как вытягивается мое лицо и снова начинают дрожать губы, он поспешил ответить иначе. — Но если вам это так важно, то я смогу вернуться и сделать все возможное, чтобы они…

— Спасибо! — крикнула я, решив пока довольствоваться этим, и кинулась ему на шею.

Сзади раздался лошадиный топот. Я резко обернулась и увидела всадника, приближающегося к нам. Эдамар расцвел в широкой улыбке, и с явным облегчением вздохнул. Чем ближе был всадник, тем шире открывались мои глаза. Я наблюдала, как его волосы летят вместе с лошадиным бегом, как развевается его плащ, как гордо он держится в седле и откровенно млела. Вам знакомо это чувство, когда видишь мужчину впервые, но сразу понимаешь- это ОН. Вот и я вдруг поняла, что это ОН. И когда всадник спрыгнул с лошади и поклонился мне, когда я услышала его голос, я просто почувствовала себя полной дурой, потому что не мола отвести от него восхищенного взгляда. «Только бы это был мой жених», — мелькнула мысль.

— Моя принцесса, — произнес всадник глубоким низким голосом, от которого у меня задрожали коленки. — Рад приветствовать вас. Меня зовут Натаэль, и я буду сопровождать вас и Эдмара до замка вашего брата. — не жених, прискорбно.

— Здрасти, — придушенно пискнула я, потому что на большее была не способна. — Лиля. — и протянула ему руку.

Натаэль посмотрел на мою руку, потом встал на одно колено и трепетно поцеловал пальчики. Поняла, что умереть от счастья легко, но не хочется, потому что не хочется так быстро расставаться с этим чудным видением. Так же поняла, что дико хочу его, хотя бы потрогать… для начала. Если не потрогаю, то умру от обильного слюноотделения, начавшегося при взгляде на этот великолепный образчик средневековья. Но исполнить свое желание не успела, потому что сильные руки объекта моей внезапно вспыхнувшей страсти крепко обхватили меня, вызвав тихий стон, и посадили на лошадь. Потом он запрыгнул следом, и я с наслаждением откинулась к нему на грудь, вновь застонав.

— Вам плохо, ваше высочество? — тревожно спросил Натаэль.

— Мне очень хорошо, — мечтательно ответила я, наблюдая, как через меня протягиваются его руки к поводьям.

Я воспользовалась своим не очень удобным положением и обняла его за шею, положив голову на плечо. Все, я счастлива, просто безумно счастлива. Осталось только Эда скорей отправить обратно, чтобы я была спокойна за маму с папой, и жить вполне можно. Упомянутый Эд оглушительно свистнул, и к нам подбежал громадный бурый волчара, вызвав мой испуганный вздох. Архимаг забрался на него, и наша маленькая кавалькада тронулась в путь.

Я поглядывала на воплощение всех моих девичьих мечтаний, продолжая активно сглатывать, чтобы не захлебнуться. Он поглядывал куда-то мимо меня. Проследила за его взглядом и обнаружила две длинные стройные ноги с округлыми коленями, торчащими из-под коротенького халата, мои стало быть. Я сложила их как можно кокетливей и снова преданно посмотрела на Натаэля, Натаэль начал сглатывать еще активней меня, славненько. Потом я обнаружила притороченные к седлу меч, начала водить своим длинным пальчиком по рукояти, он проследил за моими манипуляциями:

— У вас такой большой… меч, Натаэль, — изрекла я, невинно хлопая ресницами- опахалами.

— Д-да, — хрипло ответил Нат и тут же отвел глаза, зарумянившись, как красная девица. Такой душка. — Перестаньте, пожалуйста, ваше высочество, это кровь дриад в вас говорит.

Затем скинул свой плащ и напялил на меня, на манер парикмахерской пелерины, полностью закрыв объект своего внимания. Я вздохнула и обняла свою мечту за мощный торс, он перестал дышать, я вздохнула с удовлетворением. Эд поглядывал на нас, и я вспомнила, что у меня есть вопросы.

— Эд, — позвала я. — Почему я в своем халате? Если мое прежнее тело упало в нем там, то почему новое тело осталось в нем же здесь?

— Я вам потом объясню, Лили, — Сказочник почему-то покраснел.

— Хорошо. Сколько нам ехать до братана? Он мне друг или просто родственник? Хочу знать про моих биологических родителей. Еще хочу знать про жениха. Еще от кого и зачем меня прятали. И последнее на данный момент, мы говорим по-русски? — круг вопросов я обрисовала и снова прильнула к Натаэлю, который трогательно вздрогнул.

— До столицы нам ехать два дня, — начал отвечать Эдамар. — Придется останавливаться на ночлег. — в этом месте я хищно облизнулась, Нат снова зарделся, муси- пусичка. — Король вам брат и сюзерен.

— Ясно, значит, только родственник. Теплых объятий и слез не будет, — мне надо было понять, как себя вести с внезапно обретенным родственником.

— Говорим мы на радоггайском языке, при переходе получаешь знание языка и реалий посещаемого мира, — пояснил Эд.

— Удобно, — одобрила я. — Что про мамашку с папашкой?

— Больше уважения, моя принцесса, — поморщился архимаг. — Это ваши родители.

— Мои родители сейчас рыдают над моим телом, которое ты превратил в лепешку, — зло ответила я. — Их слез я тебе не забуду, Эдамар. Поэтому, поспеши выполнить обещание.

— Я помню, Лили, — он покорно склонил голову. — На остальные ваши вопросы вы получите ответы позже, — в его голосе появились мстительные нотки. — А пока отдохните.

Я нахмурилась. Потом подняла голову и посмотрела на красивый профиль моей мечты и вздохнула, до ночи так далеко… И откуда во мне вдруг такая развратность…

Глава 7

Костерок лениво потрескивал, сжирая подкинутые в него ветки. Искры выстреливали в ночное небо, безнадежно не долетая до него. Я подкинула еще веточку, но и это им не помогло. Эдамар устраивался на импровизированном ложе, Натаэль обходил окрестность, удостоверяясь, что никакой неведомой опасности нам не грозит. Я продолжала смотреть на огонь, гадая, что же происходит в моем родном мире. Что бы мне не внушал архимаг, но там был мой дом, стало совсем тоскливо, и я тяжко вздохнула.

— Я понимаю, Лили, — подал голос Сказочник, — вам тяжело поверить и свыкнуться с мыслью, что вы совсем не та, кем считали себя все это время. Но вам понравится здесь, я уверен.

— А я вот не уверена. — проворчала я. — Расскажи о моих родителях, Эд.

Он сел напротив меня и некоторое время тоже смотрел на огонь. Раздался шорох, и в круг света вступил Нат. Он скользнул по мне взглядом и отвернулся. Я в сотый раз залюбовалась им. Сказочник проследил за моим взглядом и усмехнулся. Он растянулся вдоль костра, опершись на локоть. Натаэль сел недалеко от него, незаметно поглядывая на меня. Не знаю, кому не заметно, а я сразу его взгляд почувствовала и приняла позу пособлазнительней.

— Это случилось тридцать пять лет назад, — начал Эд, и я переключилась с Ната на него. — Король, ваш отец, возвращался с войны. Селестин спешил к своей королеве, которая ждала рождение наследника со дня на день, потому он и его охрана сильно опередили войско. Недалеко от Древнего Леса Селестин попал в засаду. Почти вся охрана погибла, конь короля пал, а он сам успел спрятаться в Лесу. Он долго брел среди деревьев, пока не выбился из сили не упал, запнувшись за корень. Король потерял сознание, а когда пришел в себя, то его внимание привлек смех, раздававшийся с поляны, недалеко от которой он лежал. Селестин поднялся и пошел в ту сторону. На поляне танцевали дриады, прекрасные бессмертные создания, древние духи Древнего Леса. Одна из дриад была в центре круга. Лунный свет заливал ее серебряными волнами, и золотые волосы прекрасного создания играли бликами. Селестин потерял дар речи, влюбившись в хрупкую дриаду. Он вышел на поляну, но этим только спугнул стайку дриад, кроме одной, той, у кого были золотые волосы. Она подошла к королю, и он пал перед ней на колени. Дриада назвалась Аэринн, она вывела короля из леса, дала ему гаэро, коня- тень, но велела больше не искать с ней встреч. Селестин вернулся в свое королевство как раз к рождению сына. Но великая радость была отравлена безответной любовью к прекрасной дочери леса. С тех пор Селестина не видели улыбающимся. Он часто пропадал, разыскивая Аэринн. Иногда он слышал ее чистый звонкий смех, но никак не мог увидеть ее. А она его видела, но не выходила к сгорающему от страсти королю. Селестин пытался забыть дриаду, он не искал с ней встреч целых пять лет, и Аэринн поняла, что скучает по нему. И вот однажды, когда Селестин был на охоте, она сама вышла к нему. С тех пор они стали встречаться. Дриада приходила к нему, и они любили друг друга, сгорая от страсти. И в один прекрасный день их любовь принесла плод. Никого не было счастливей короля. Дриада родила прелестную девочку, близостью которой она наслаждалась совсем недолго. Оказалось, что кроха уже имеет врагов. И тогда ее было решено спрятать. И девочку, признанную своим отцом, отправили в мир людей, где нет магии, и где ее было сложней всего найти. Когда принц повзрослел и окреп, король Селестин отказался от трона и покинул пределы Родаггая, чтобы соединиться со своей возлюбленной. На трон взошел Иллиадар, снискавший прозвище Милостивый. И теперь пришло время вернуть дочь короля и прекрасной дриады обратно в ее мир.

Эд закончил свое повествование, больше похожее на сказку, и во мне проснулся прагматик. Я перевела взгляд с архимага на Натаэля, взгляд которого затуманился, и я поняла, что он летает в далеких сферах, куда я пока не собиралась. Потому вернулась к Сказ очнику.

— В общем, если подойти к этой истории не столь романтично, — начала я, — выходит следующее. Папка мой, король Селестин, обалдел от красоты мамки Аэринн. Он забил на свое королевство, на семью и носился по лесам, гонимый чувствами и желаниями. А когда решил остепениться, мамку заело, что верный поклонник угомонился. Она занервничала и влюбилась. Ладно, с ними понятно. Кстати, королева- мать жива?

— Да, — откликнулся Эдамар, недовольный моим изложением событий.

— Получается, что вы меня везете в гадючье гнездо, где меня ненавидят брошенка королева и забытый влюбленным папиком сын. Мне рады там не будут, более того, собираются использовать в своих целях. Договоренность о браке была заключена еще папкой, и теперь братцу выгодно вспомнить об этой договоренности. Или женишок воспылал желанием видеть свою нареченную? В общем, радостной встречи с родней у меня не предвидится. Подведем итог: я против. Отправляй меня, Эд назад. Там меня любят и ждут. Здесь меня ненавидят, как минимум, два человека, если папашка не успел королеве еще кого-нибудь наклепать.

Мужчины переглянулись, но ответа никто из них не дал. По лицу Сказочника поняла, что он мне, конечно, дико сочувствует, но никуда отправлять не будет. А Натаэль просто спрятал глаза, муси-пусик мой. Остался вопрос, кто мой нареченный. И что это за человек. Потом и с остальными вопросами разберемся. Кстати, насчет, врагов надо бы подробней узнать. Кто там меня хотел в люльке линчевать, что за изверг такой. Если королева, то я ее понимаю, но не оправдываю.

— Теперь о женихе. Что за зверь неведомый? — продолжила я допрос.

— Ваш нареченный король, — я присвистнула, чем вызвала некоторую оторопь у своих спутников. — Король Бланиан должен посетить наше государство через несколько дней. Он прибудет для знакомства со своей невестой, то есть с вами, Лили. Он вовсе неплохой, а вы такая красавица, так что у вас все будет хорошо.

— Угу, — кивнула я. — Значит, Бланиан, кстати, дурацкое имечко, та еще сволочь. И ничего особо хорошего меня с ним не ждет. Так?

— Ну, почему вы так все переворачиваете? — возмутился Эдамар.

— Я делаю выводы из того, что ты пытаешься приукрасить информацию. И ради этого стоило топтать мою жизнь? — мрачно спросила я, и архимаг потупился. Значит, я права.

Душка Натаэль тоже потупился, пряча от меня взгляд. Я решила их добить.

— А что насчет моих врагов? Я в безопасности?

— Я не позволю даже волосу упасть с вашей головки, — Нат только что рубаху на груди не рванул.

— Эх, — вздохнула я. — А белый конь хоть у жениха есть? Все девочки мечтают о принце на белом коне, что досталось мне?

— Белый конь есть у брата короля Бланиана, — растерянно ответил Сказочник.

— Значит, и принц на белом коне мне не светит. Прискорбно, господа, крайне прискорбно. А маман с батюшкой меня осчастливят своим явлением?

— Должны, — более уверенно ответил Эдамар, и я махнула на него рукой. — Но есть и положительный момент, — горячо заговорил архимаг. — У вас есть целительская магия, это точно. Вы меня в больнице с ее помощью вылечили, сам бы я дольше сращивал переломы.

— Че? — я изумленно воззрилась на бывшего пациента.

И вдруг вспомнила то странное состояние, когда первый раз держала Сказочника за руку, как бросило в жар. А еще вспомнила, что у мамы проходила головная боль, если я начинала гладить ее, а у папы как-то прошел зуб и, кстати, больше никогда не болел. Я тогда была еще маленькая. Мне было жалко папу, и я легла рядом с ним и положила ладошку на щеку. И папа сказал, что я его маленький доктор, потому что зуб прошел. А еще в подростковом возрасте у меня была страсть к травникам, и я родителям все уши прожужжала о лечебных травах. Я тогда сделала свой первый сбор, и мы лечились им от кашля всей семьей. Ух, ты! Похоже, мои глаза алчно заблестели, потому что Эд довольно улыбнулся.

— Я научу вас пользоваться этой магией, — сказал он.

— Меня замуж выпихивают, когда мне учиться? — усмехнулась я.

— По всем правилам свадьба должна состояться через год после знакомства жениха и невесты. Так что время у нас будет, — успокоил меня Эд.

— Ого! — изумилась я. — Вот это у вас сроки местный ЗАГ С устанавливает. Впрочем, меня это устраивает, если обиженные родственнички не сожрут за это время.

— Мы с Натаэлем будем рядом, — улыбнулся Сказочник. — Давайте спать. Ложитесь, Лили.

— Меня зовут Лиля, — проворчала я и легла, завернувшись в плащ Натаэля.

Эдамар и мой идеальный мужчина какое-то время переговаривались вполголоса, я вслушивалась, но ничего не смогла разобрать, а потом я уснула. Снилась мне мама. Она сидела напротив меня подперев кулаком щеку и улыбалась. Проснулась я от того, что плакала, горько и навзрыд. Натаэль обнимал меня и гладил по волосам, это я обнаружила, когда смогла окончательно проснуться и успокоиться. Я прижалась к нему, и мы так сидели какое-то время. Потом он аккуратно отодвинулся, а я почувствовала себя осиротевшей.

— Нат, — позвала я. — Не уходи.

— Ложитесь спать, ваше высочество, — сказал он, стараясь не смотреть на меня. — Я рядом.

— Ты не рядом, ты в стороне, — вздохнула я и сама села рядом с ним, положив голову на плечо.

Натаэль немного напрягся. Он попробовал отодвинуться, но я не пустила, взяв за руку. Герой моих снов тяжело вздохнул и решился обнять меня, положив руку на плечо.

— Нат, а ты женат? — спросила я.

— Нет, принцесса, — ответил он.

— Почему? — я подняла на него взгляд.

— Так вышло, — я поняла, что он не хочет об этом говорить. Наверное, несчастная любовь, бе-едненький.

— А я бы вышла за тебя, — сообщила я ему.

— У вас уже есть жених, — мне показалось, что в его голосе проскользнуло сожаление.

— А ты меня укради, — подмигнула я.

— Нельзя, — Натаэль улыбнулся. — Я присягал на верность королю, а украсть вас будет предательством. Да и у вас долг перед вашей семьей.

У меня его слова вызвали саркастическую ухмылку. Хоть бы подумал, прежде чем говорить. Перед какой семьей? Моя семья осталась там, куда меня возвращать не собираются. А то, что здесь, какая это семья? Я, между прочим, до сих пор не уверена, что это все не мой бред. Надо же, короли, дриады… Полный анамнез. Но рядом сидел мужчина моей мечты, и я встала перед ним на колени и потянулась к губам.

— Не надо, — как-то даже испугано попросил Натаэль.

— А я хочу, — ответила я и впилась в его губы.

Нат напрягся еще больше, но вдруг его прорвало, и он ответил на мой поцелуй, крепко сжимая в своих сильных руках. Однако, вскоре резко отстранился. Я пошла в новую атаку, но он удерживал меня на вытянутых руках, не давая приблизиться к себе.

— Я тебе не нравлюсь что ли? — обиделась я.

— Наоборот, — тихо ответил он. — Но я не могу. Мой долг доставить вас ко двору живой, здоровой и… целой.

— Хм… — я с сомнением посмотрела на него. Чувствовала я себя маньяком, домогавшимся честную женщину.

— Поймите, ваше в ысочество, когда ваша свадьба состоится, после брачной ночи над замком короля Бланиана должно гордо реять знамя вашей невинности. — начал мне объяснять Нат.

— Э-эм… Нат, тут как бы это помягче сказать… Знамя моей невинности было выкинуто еще семь лет назад. Так что…

— Вы не девственница? — в глазах моего героя застыл священный ужас. — Но кто же осмелился?!

Я скромно промолчала. Натаэль некоторое время был мрачнее тучи, но вдруг просветлел ликом и улыбнулся.

— Так это же было в том мире, да? А это тело невинно. — нашел чему радоваться.

Лично я совершенно не пришла в восторг от сознания того, что мне повторно придется пройти через процедуру превращения меня в женщину. А ведь он прав, признала я и ушла спать. Все настроение испортил. Даже герой моих снов не безупречен. Сквозь дремоту я почувствовала, как губы Ната тихонечко коснулись моих волос… душка.

Глава 8

Дорога стелилась по копыта лошади Натаэля, ложилась послушной желтой лентой. Мой идеал помалкивал, глядя вперед через мою голову, я тоже молчала. Рядом с лошадью трусил бурый волчара, который совершенно спокойно реагировал на нее. Лошадь тоже не смущалась соседством огромного хищника. Эдамар поглядывал на меня, о чем-то напряженно думая. Настроение было ниже плинтуса. Все, что я вчера узнала, очень сильно удручало и деться было некуда. В общем, бред это, сон или реальность, но ловушка захлопнулась. И это было гораздо страшней, чем сумасшедшая езда на черном BMW или бег в тупике больничных палат. Потому что здесь я была на чужой территории. Здесь не было родных и дорогих мне людей, не было подруг, не было Лехи, который всегда умел поддержать и успокоить. Был только Эд, который относился ко мне с явной симпатией и Натаэль, заключенный в темницу условностей и правил, двери которой я не теряла надежду сломать, потому что это был ОН. А встречей с НИМ пренебрегать нельзя.

В поселениях, которые встречались на нашем пути мы не останавливались, проезжая их. Остановились только в одном небольшом городке, где купили мне платье и обувь. Краснея и бледнея Сказочник сознался, что мой халат всего лишь иллюзия, наделенная плотностью, а на самом деле я все это время была голой! Сказать, что меня охватил культурный шок, ничего не сказать. Он пустился в долгие и нудные объяснения, что мое тело обрело свои очертания при возвращении сюда, а он просто переселил свое сознание в носителя, а сам оставался здесь, поэтому, он в одежде, а я вот такая вот новорожденная… В общем, остановила его, приняв данность, я целые сутки мотаюсь по дорогам, в чем мать родила. Поводов любить свой родной, если это не бред, мир у меня осталось на один меньше.

К вечеру мы должны были достигнуть столицы Радоггая. Как я выяснила, королевство было небольшим, королевство жениха поболе. В приданное за меня брали какие-то земли, которые пообещал еще мой папашка. Насколько поняла, отдавать эти земли братан не стремился, но жених иначе отказывался жениться, а выдать меня за него было необходимо, потому что в этом случае Радоггай получал военную поддержку от Аминаса. Ага, это мое будущее отечество. А так же Радоггаю открывалась дорога к морю. И вместо личного счастья Лиля Иванова получала участь разменной монеты. Отвратительные перспективы. Оставалась надежда, что хотя бы с будущим мужем мы подружимся. А еще лучше, если я сумею победить Натаэля, тогда у меня будет мужчина моей мечты, а это уже совсем неплохо.

— Рассказать вам о столице, ваше высочество? — спросил Сказочник.

— Расскажи, — не стала спорить я.

— Тагорад основали триста лет назад, это еще совсем молодой, но величественный город, который продолжает расти. Королевский замок расположен в самом центре, и от него лучами расходятся улицы. Вокруг дворца стоят дома придворных и вельмож. Следующий круг составляют менее именитые аристократы, следующий круг чиновники и административные здания. Дальше живут рабочие и мастеровые…

— Короче, столица- это пень с вековыми кольцами, — оборвала я, устав слушать перечисление кругов.

— Вы невозможны, Лили, — надулся архимаг.

— Вот и нечего было меня сюда дергать. Дома я была очень даже милой и скромной девушкой. А здесь так и хочется какую-нибудь пакость учинить, — я отвернулась от Сказочника, разглядывая какое-то здание. — Что это?

— Это храм, где мы поклоняемся великому богу Хорносу, повелевающему небесным огнем. Это старший из богов. — пояснил Нат.

— Вы еще и язычники, — фыркнула я.

— Почему? — обиделся мой идеал.

— Потому что только язычники поклоняются множеству богов. — наставительно произнесла я.

Натаэль промолчал, только посмотрел на меня как на болезную, с этаким добрым сочувствием. Я хмыкнула и тоже спорить не стала, посмотрев на него с немым обожанием. Нат смутился, я довольно осклабилась, смущать его мне нравилось все больше. Он становился сразу таким миленьким. А тем временем таинственный и страшный Тагорад становился все ближе и ближе.

— Через час появятся первые пригородные поселения, — уведомил Эдамар, я обреченно кивнула.

Мы проезжали через рощу, когда раздался тонкий свист, на который оба мужчины отреагировали неадекватно. Нат скинул меня с лошади, спрыгнув следом, а Эдамар вскинул руки, начиная говорить какую-то тарабарщину. Свист раздался снова, и в соседнее дерево вонзилась стрела. Натаэль тащил меня к противоположному краю рощи, прикрывая собой. Я оглянулась на Сказочника, и у меня элементарно отвисла челюсть, потому что из его ладоней лился яркий свет, создавая щит, накрывающий его и ту часть рощи, в которой были мы с Натом.

— Эдамар! — крикнул Нат. — Забирай принцессу, я здесь разберусь.

— Что происходит? — ошалело спросила я.

— Мы специально были вдвоем, чтобы не привлекать к вам внимание, но они все-таки узнали, — ответил Натаэль, и я ничего не поняла.

— Кто они? — потребовала я немедленного ответа, но герой моих снов, оставив меня под защитой деревьев, уже бежал к своей лошади, где остался висеть его меч.

Сказочник, метнулся ко мне, выплетая что-то типа стеклянного колпака, накрывшего меня чуть мерцающим куполом. Я почувствовала себя маринованным огурцом в банке, но замечания по этому поводу оставила при себе, потому что о стенки моего купола ударилось что-то, тут же распавшееся черным дымом, заволокло мерцающий колпак, но так и не пробилось ко мне, истаяв на глазах. Потом послышался звон стали. Я увидела, как из-за дерева вылетел мужик в черном плаще с красным капюшоном, следом за ним выскочил Натаэль. Мужик в плаще поднял палку, крутанул ее, и с одной стороны выскочило длинное лезвие, с другой стороны топорик с острой пикой. Нат отскочил и встал в стойку, напряженно следя за противником. Недалеко от них Эд швырял молнии в густоту листвы, закрываясь от ответных мерцающим щитом. Я сидела с открытым ртом, потому что больше мне было нечего делать. Можно, конечно, было повизжать от страха, но я была в таком глубоком ступоре, что про страх я просто забыла.

Мужик в плаще пошел на Натаэля, раскручивая свое оружие, Нат присел, уходя от выпада т опором, потом выставил меч, отбивая удар лезвием, подпрыгнул над палкой и снова присел. Целый балет! Красиво, черт побери, я загляделась. Потому проглядела, когда противник Сказочника появился в поле моего зрения. Это был коренастый мужчина в сером балахоне. На его груди болтался медальон сантиметров двадцать в диаметре. Медальон держался на мощной золотой цепи, бандиты из памятных девяностых могли бы удавиться от зависти. На медальоне был изображен змей, глазом которому служил красный камень. Камень- глаз светился, испуская время от времени сияние, расходившегося по медальону. Я заметила, что Эд пытается попасть молнией именно в глаз змея, хозяин медальона был против и ловко уворачивался. Он вообще был какой-то странный. Очень бледный, даже серый, с бесцветными губами и пустым взглядом. Он будто смотрел сквозь Эдамара. Из глаза змея вылетела красноватая молния и разбилась о мерцающий щит, который Сказочник успел подставить. Потом он развернулся в сторону Ната и заорал ему:

— Держи!

В руках Эда сверкнул меч, и он кинул его Натаэлю. Нат ловко перекувырнулся через спину противника, который согнулся от удара натовым сапогом в живот, и перехватил летящий меч. На его лице мелькнула довольная ухмылка, и Натаэль пошел в атаку. Только вот из-за деревьев выскочило еще парочка в черных плащах и с такими же палками. Один их них присоединился к схватке, а второй побежал в мою сторону, раскручивая свое оружие. Лезвие ослепительно сверкнуло на солнце, а топор с размаху пошел на нас с куполом. Вот тут я вспомнила, что у меня замечательные легкие и заорала. Купол разлетелся, мужик повалился, зажимая уши, Нат и его оппоненты так же зажали уши, выронив свое оружие, бесцветный обладатель медальона перевел на меня пустые глаза, и я увидела в них красные всполохи. Не растерялся только Эд. Он, хоть и морщился, но свою молнию пустил в незащищенного в этот момент змея. Красный глаз взорвался, разорвав медальон надвое, и бесцветный безжизненным трупом рухнул на землю.

В этот момент в рощу влетела кавалькада всадников, захватывая в кольцо Натаэля и два черных плаща. Третий, который подбирался ко мне, ничком лежал на траве, и из-под капюшона вытекала струйка крови. Один из всадников повернул голову в мою сторону, смерив взглядом с головы до ног и обратно, развернул коня и направился в мою сторону. Я приготовилась снова покричать, эффект мне понравился. Всадник вскинул руку в предупреждающем жесте.

— Я друг, ваше высочество, — сказал он и спешился. Мужчина сделал шаг ко мне и встал на одно колено, то же самое проделали остальные прибывшие, а мне здесь уже нравится. — Приветствую сестру нашего короля на землях Радоггая. Я граф Эгмар. Его величество король Иллиадар отправил нас встретить вас.

— Я послал королю известие, — пояснил Эд, подходя к нам.

— Встаньте, господин граф, — величественно сказала я, он повиновался. Это мне тоже понравилось. Правда, что говорить дальше, я себе слабо представляла.

Хотелось пожать ему руку, обнять и постучать по спине. Но что-то мне подсказывало, что подобным приветствием я введу графа в ступор. Помог мне сам встречающий. Он снова облизал меня взглядом, заставив Сказочника и подошедшего Ната недобро на него посмотреть, и сказал:

— Позвольте выразить вам, моя принцесса, свое восхищение.

— Позволяю, выражайте, — смилостивилась я, и граф завис, видно восхищение он уже выразил. Пришлось ему выкручиваться.

— Вы восхитительны, ваше высочество, — выдохнул он.

— Это я уже поняла, а еще что? — видя усиливающееся недовольство Натаэля, я кокетливо повела плечиком и похлопала опахалами ресниц. Граф растерянно оглянулся, но марку-то надо держать.

— Вы божественно прекрасны, — сообщил он.

— Правда? — с придыханием спросила я и сделала к нему шаг, и граф окаменел от моего взгляда, облизавшего его в ответ, а знай наших, кобелюка паршивый.

— Д-да, — совсем потерялся повеса, и Нат гневно посмотрел на… меня.

Я пожала плечами и оставила графа Эгмара отходить от моего вызывающего поведения. Мне подвели коня, но я демонстративно направилась к лошади Натаэля, он послушно за мной. Так и поехали дальше. А на свободного коня сел Сказочник, потому что волк куда-то исчез.

— Что это за уроды? — спросила я у Ната, когда наша процессия тронулась в путь.

— Это люди короля, — с некоторым удивлением ответил мой идеал, и я хмыкнула.

— Да я не про этих уродов, а про тех, которые на нас напали, — пояснила я.

— Орден Огненного Змея, — пояснил Нат.

— А что им надо было?

— Вас, принцесса, — коротко ответил Натаэль.

Я нахмурилась и искоса глянула на него. От такого емкого пояснения, конечно, мне сразу стало все ясно. Решила поговорить с Эдамаром, он сказки красивей и понятней рассказывает. Вон, про любовь моих папашки и мамашки как красиво изложил, я бы даже прослезилась, если бы меня так не бесило все происходящее. Подведем неутешительный итог. Меня здесь никто не любит, прискорбно. Натаэль, будто почувствовав мое настроение, украдкой погладил по плечу. Ничего, еще сам поцелуй выпрашивать будет, пень бесчувственный.

Столица показалась неожиданно, стоило только вывернуть на широкий тракт. Это был среднестатистический средневековый город, обнесенный крепостной стеной, белой крепостной стеной. Из-за стены возвышались шпили и флаги. Тракт медленно, но верно вел нас к подвесном у мосту, перекинутому через ров, заполненный водой.

— Это сколько же человек тут землю рыли? — поразилась я, представляя объем работ.

— Для этого есть маги, — улыбнулся Нат.

— Вы их тут как чернорабочих используете что ли? — я неодобрительно покачала головой, и Эд прыснул.

— Заставляют работать, ваше высочество, — пожаловался Сказочник. — То землю рой, то стены возводи, то пространство расширяй.

— Бе-едненький, — пожалела я архимага. — Держись меня, Эд, я тебя в обиду не дам.

— Крышевать будете? — заинтересованно спросил он.

— А то. Я тебе защиту, а ты мне половину выручки, — ответила я и сделала жест из серии «зуб даю».

Смеялись только мы с Эдамаром, остальные шутки не поняли, не дано.

Глава 9

Королевский замок оказался королевством в королевстве, огороженный еще одной крепостной стеной и рвом с водой. На удивление вода была чистой, даже прозрачной. Копыта лошадей гулко процокали по подвесному мосту, потом по булыжникам, которыми был вы мощен двор. Вокруг замка раскинулся очень маленький городок, по кривым улочкам мы доехали до самой королевской вотчины. На нас поглядывали с любопытством, особенно на меня. Стража взяла на караул, когда наша кавалькада остановилась у входа в замок. К нам подбежал мужичок в камзоле черного цвета с изображением волка на груди и на спине. Он низко поклонился и выжидающе замер. Натаэль аккуратно спустил меня на землю, и мы всей толпой пошли за мужичком.

Я с любопытством рассматривала устройство замка, пока мы поднимались на второй этаж. А потом мы вошли в тронный зал, и я оказалась под прицелом множества глаз. Толпа расфуфыренного народа заставила меня почувствовать убогость моего платья. Я растерялась, потом расхрабрилась и поперла танком к мужчине, сидевшему на троне в золотом обруче на голове. Пока шла, очень захотелось сделать то, что делал незабвенный Иван Василич в одноименном фильме, подойти к шеренге стражи, стоявшей перед троном и пожать каждому руки со словами: «Очень приятно, царь. Царь, очень приятно, царь». Представила эту картинку и нервно хихикнула. Пока я боролась с истеричным смехом, король, то есть мой братан Иллиадар, спустился со своего возвышения и пошел навстречу. Мы остановились шагах в трех друг от друга и теперь с интересом присматривались. Мой братец был достаточно привлекателен на мой взгляд, брутален и не смазлив. У него оказались иссиня-черные волосы до плеч и черные глаза. На широкий разворот плеч была накинута мантия, края которой соединялись золотой цепью. Пока я раздумывала, улыбнуться ему или нет, братан изрек:

— Вылитая мать и ни капли от отца, — и сказано это было таким тоном, что я даже себя виноватой почувствовала.

— Мне расстраиваться или радоваться? — поинтересовалась я.

— И не воспитана, — подвел итог король Иллиадар.

— Нормально я воспитана, — обиделась я. — Например, меня мама учила, что прежде, чем говорить гадости, надо сначала поздороваться.

— Здравствуй те, сестра, — насмешливо отреагировал братан.

— Здорово, братик, — ответила я и похлопала его по плечу.

Придворные обмерли, король нахмурился, я помахала собравшимся. А ничего он мне сделает, потому как я важная деталь в планах короля. Братишка перевел взгляд на мое сопровождение.

— Благополучно встретили? — поинтересовался он.

— На принцессу было совершенно нападение, — отрапортовал граф Эгмар. — Мы успели.

Ха, успели. Да я своими воплями всех врагов распугала, им осталось только пенку снять.

— Кто осмелился? — поинтересовался король.

— Орден Огненного Змея. Мы захватили двух последователей. Жреца убил Эдамар. Всего последователей было пятеро. Двоих убил граф Га яр. Одного… принцесса. — я недоуменно обернулась на Эгмара.

Во-первых, кто такой Га яр, такого среди нас не было. Я подняла глаза на Натаэля и поняла, кто этот таинственный граф. А во-вторых, я никого не убивала… И тут перед моими глазами встала картинка лежачего черного плаща и струйка крови.

— Э-э-э… Я просто испугалась и крикнула, — неуверенно сказала я и оглянулась на Эда. — Дриады убивают криком? Всегда думала, что этим занимаются баньши. — мой бред продолжает набирать обороты, даже самой стало любопытно, до чего он меня доведет.

— Ошибся, от отца кое-что тоже есть, — пробормотал себе под нос Иллиадар.

— Э-эд, — позвала я.

— Да, моя принцесса, — отозвался Сказочник.

— Эд, скажи, что я никого не убивала, мне это не нравится, — я нервно переплела пальцы.

— Вы никого не убивали, принцесса, — с готовностью подтвердил Эдамар, и я удовлетворенно кивнула.

— Эд? — король приподнял брови.

— Я так представился ее высочеству, — пояснил архимаг.

— Забавно, — хмыкнул братан. — После зайди ко мне, расскажешь обо всем. — затем обернулся ко мне. — Вам приготовили покои, Лилиан, можете привести себя в порядок.

— Отличная идея, — одобрила я и развернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила, что за спиной все-таки король. — Разрешите идти, ваше величество?

— Да, пожалуйста, — ответил Иллиадар. — Потом поговорим.

Я кивнула и присела в реверансе. Меня смерили очередным удивленным взглядом. Я досадливо поморщилась, надо будет выучить местный этикет. Король сделал знак, и к нам поспешила молодая дама в синем платье. Она чуть присела, сложив руки на коленях и склонив голову, ну, я почти так и сделала. Повторила ее поклон, братан усмехнулся и развернулся к трону. Я облегченно вздохнула и направилась за дамой. Когда мы покидали тронный зал, за нами увязалось еще дам десять. Я удивленно обернулась на них.

— Его величество определил нас быть вашими фрейлинами, ваше высочество, — пояснила одна из дам.

Офигеть, у меня еще и фрейлины свои есть. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Я тяжко вздохнула и позволила утащить меня в отведенные мне покои. Там меня ожидала купальня размером с небольшой бассейн, толпа служанок и королева- мать. Мои дамы поклонились ей, я кланяться не стала, потому что глаза у королевы были злые. Она подошла ко мне почти вплотную, смерила презрительным взглядом и чуть ли не выплюнула:

— Дриада.

— Нет, Лилия Владимировна, — усмехнулась я. — Ах, да, простите, Лилиан Селестиновна. С кем имею честь?

— Как ты смеешь так разговаривать со мной, дочь дриады? — гневно вопросила венценосная брошенка.

— Ну, вы тоже мне дифирамбы не поете, ваше величество, — ответила я. — Я понимаю, что теплых чувств вы ко мне не испытываете, но хочу заметить, в моем рождении моей вины нет, как и в отношениях моих родителей.

— Мой сын не должен был приводить сюда дочь этой лесной девки, — прошипела королева.

— Если вы и с папашкой были такой стервой, то не удивительно, что он сбежал от вас. — не удержалась я.

Королева вспыхнула, ее лицо перекосило от гнева, и мою румяную щечку облагодетельствовали хлесткой пощечиной. Я ахнула и успела перехватить длань обозленной женщины, когда она пошла на второй заход. Хотелось бы сказать, что я дала ей сдачи, но нет, не дала. Вместо этого я ясно почувствовала, что у королевы повышенное давление, начинающийся артрит и жуткая мигрень. Непроизвольно потянулась к ее голове обеими руками и прикрыла глаза. Слабо осознавая, что делаю, я потянула на себя ее боль, просто вытащила боль из головы королевы, тут же отсекая ее и от себя. Потом открыла глаза и удивленно посмотрела на ошарашенную женщину.

— Прошла голова? — спросила я.

— Прошла, — кивнула она.

— У вас давление повышено, пусть вам кору дуба заварят, — посоветовала я. — Пальцы на руках беспокоят?

— Да, — неуверенно ответила женщина.

— Яблочный уксус, у вас тут такое делают? Если нет, то я потом вам сама приготовлю. И по чайной ложке на стакан. Интересно, а есть тут чайные ложки? — это уже вопрос себе.

— Отравить хочешь? — тихо спросила королева.

— А смысл? — я пожала плечами. — Домой меня это не вернет. Я же медик… лекарь. Помочь хочу. А теперь позвольте мне принять ванну… помыться, короче.

Она молча отошла с моей дороги, и мы с моими фрейлинами гордо прошествовали в купальню. Я услышала, как королева уходит, и мои дамы перевели дыхание. Они с некоторым уважением взглянули на меня, приятно. Отмывали меня долго и тщательно, в процесс были вовлечены пять служанок и три фрейлины. Не знаю, что могут делать восемь человек, моя одного, но они все нашли себе занятие. Служанки подавали мыло, мочалку, какую-то душистую субстанцию, которая не мылилась, но кожа после нее оказалась восхитительной. Фрейлины тоже разделились. Одна мылила тело, другая голову, третья массировала и поливала водой, причем, первые две участвовали и в ополаскивании. Потом они меня вытирали и сушили, причесывали, укладывали волосы, одевали, короче, утомили меня больше, чем дорога. К концу всего этого издевательства, я готова была убить каждую. Потому что мои дамы умудрились поругаться, выбирая, кто и что будет делать. То есть, не пытаясь избежать, а наоборот, поучаствовать. Поняла, что мне стоит определить их круг обязанностей. Дамы остались довольны, я тихо выла от всего этого маразма.

Когда я была помыта, одета и замучена, явился слуга, сообщая, что его величество ожидает меня на трапезу. Я глянула на себя в зеркало и пришла к выводу, что хороша, хотя привыкнуть к золотоволосой Барби было сложно. Как же я скучаю по себе прежней. Может у меня не было таких идеальных форм, но я себе нравилась. Эх…

Я пошла за слугой, мой боевой отряд выдвинулся следом. Оглянулась на своих дам, они несли себя с высоко поднятой головой, не обращая внимания на неприязненные взгляды придворных, явно настроенных ко меня предвзято, и почувствовала гордость за своих фрейлин, сработаемся. Надо будет проставиться им, заодно узнаю сплетни о жизни при дворе…

Король сидел за длинным столом, за которым присутствовала королева- мать, она занимала противоположный конец стола, а между ними сидели уже знакомые мне лица из отряда сопровождения, еще были какие-то придворные и важные дядьки с цепями на груди. Прикинула, должно быть министры и сановники. Меня усадили рядом с королем, моих дам отправили за другой стол, стоявший в некотором удалении, там тоже сидела разношерстная публика. Фрейлины поклонились королю, королеве, потом мне, я им улыбнулась, они улыбнулись в ответ и ретировались, оставив меня с братаном. Тут же подскочили слуги, наполнив кубок вином, накидали мне на тарелку еды и исчезли. Я взяла вилку и нож, эти приборы тут имелись, и церемонно приступила к трапезе. Иллиадар наблюдал за мной. Я терпела до тех пор, пока не подавилась.

— Братишка, а можно не пялиться мне в рот? — возмутилась я, король усмехнулся и отвел взгляд.

Я манерно отрезала очередной кусок нежного мяса, обмакнула его в сладковатый соус и отправила в рот, закрыв глаза от удовольствия. В тайне понадеялась, что это мясо какой-нибудь милой хрюшки. Уточнять не стала, кто его знает, что за животные тут водятся. Король снова повернулся ко мне, поглядел на мой гурманский экстаз и тихо засмеялся. Я недобро посмотрела на него. Он поднял свой кубок:

— За вас, сестра моя.

Пришлось взяться за свой и отсалютовать им в ответ. Потом пригубила вино.

— М-м-м, — промычала я с наслаждением. — Прелесть какая. Можно мне с собой пару бутылочек?

— Зачем? — удивился братик.

— Надо, — таинственно ответила я и сразу добавила. — Я не пьяница.

— Жаль, — усмехнулся Иллиадар. — Иначе вы были бы первой пьющей дриадой. Мы бы прославились.

— Кстати, что там с нашим папиком? — я отставила кубок и оперлась на локти. — Я расслышала вашу фразу после слов о моем крике.

— Наша с вами прабабушка была из рода баньши, — ответил король. — Мне досталась внешность, как и нашему отцу, а вам вопль.

— Замечательно, — восхитилась я. — Была нормальным человеком, стала мутантом с внешностью дриады и голосовыми связками баньши. Целительская магия у меня откуда?

— Это уже вопрос к вашей матери, — ответил король. — Это по ее линии. Кстати, сестрица, у меня ноет шея, полечите?

— Сейчас? — поинтересовалась я.

— А чего тянуть? — улыбнулся братик.

— Действительно, — хмыкнула я и встала, подходя к Иллиадару.

Стража напряглась, король и я забили на их напряжение. Первый раз я трогала настоящего самодержца, оказалось все тоже самое, что и у пациента Николаева, человек, как человек, только король. Когда я положила руку братцу на шею, то уловила и скривление позвоночника, так что проблем у него было предостаточно уже только от одного этого. Боль я ему сняла, и Иллиадар блаженно покрутил шеей.

— Массаж бы вам, ваше величество, — сказала я, садясь на место.

— Что это? — полюбопытствовал король.

— Почти то, что делают фрейлины в купальне, — пояснила я, и он хмыкнул.

Я задумалась и пришла к выводу, что с ним в купальне фрейлины делают несколько иное, чем со мной.

— В общем, если доверитесь, я вам намну бока, — сказала я. — Не как фрейлины.

— Почему бы и нет, слово любопытное, можно попробовать, — дал милостивое соизволение монарх. — Кстати, сестрица, ваш жених приедет через три дня, — обрадовал меня братан.

Я как раз поднесла к губам кубок и, услышав новость, отчаянно закашлялась.

— Чего так быстро? — просипела я.

— А чего тянуть? — пожал плечами король. — Вы итак по всем меркам уже слишком сильно перешагнули порог брачного возраста. Король Бланиан прибудет вскорости. Вообще, я планировал отдать ему в жены нашу двоюродную сестру, это давало возможность оставить себе Бернайские земли и получить выход к морю, но Бланиан хочет именно эти земли, а это ваше приданное. Потому пришлось вас выдернуть сюда. Нам просто необходимо море, как и военная машина Аминаса. Но хочу сразу предупредить, Данита пришлась аминассцу по душе. Вы, конечно, красавица, но иметь дриаду в женах слишком хлопотно, так что готовьтесь к тому, что он будет настроен недружелюбно.

— Как все запущено, — вздохнула я. — И белого коня нет.

— Вам нужен белый конь? — деловито спросил король.

— Мне нужно домой, но это волнует только меня. Ладно, прорвемся, — я залпом осушила кубок.

— Рад, что вы так настроены, сестрица, — улыбнулся Иллиадар.

Я фыркнула и подозвала слугу, который снова наполнил мой кубок.

Глава 10

Эту ночь в королевском замке запомнят надолго, это стало понятно, когда гневный братан несся по дорожкам королевского парка, разбитого за замком. Но обо всем по порядку. Когда моя первая трапеза в замке короля закончилась, и мы с моим бравым отрядом вернулись в покои, доставили две бутылки того чудного вина. Его величество сдержал обещание. Одна из фрейлин, которую звали Таниз, метнулась за кубками, естественно, по моему указанию. Вторая, Нарита, отправилась на поиски закуски, вместе с ней была отправлена Флоран за посудой. Катин и Эланс притащили скатерть и постелили на стол, остальные фрейлины развлекали меня игрой на инструменте, чем-то напоминающую лютню, и услаждали слух песнями, тоскливыми и тягучими, велела замолчать.

Через полчаса мы сидели за столом. Мои дамы настаивали на прислуге, я была против. Так и начали. Сначала они стеснялись, но после третьего кубка щечки фрейлин зарумянились, глазки засверкали, и все расслабились. Еще через пару кубков они щебетали, перебивая друг друга, и рассказывали мне все последние сплетни. Я узнала про всех любовниц своего братца, про тайных поклонников королевы, про семейные дрязги министров, про подвиги придворных кавалеров. И это было так увлекательно, что мы даже не заметили, как закончились наши две бутылки. Еще бы им не закончится, нас было одиннадцать человек! За новым горючим фрейлины рванули сами, вот она сила зеленого змия. Поборниц винопития, отправившихся на охоту было пятеро, каждая притащила по две бутылки, компания разом повеселела.

— Девочки, — сказала я чуть заплетающимся языком, — расскажите про моего жениха.

— О-о! — протянула Таниз.

— Король Бланиан… — мечтательно добавила Эланс.

— Его брат! — восторженно выдохнула Флоран.

— Причем здесь брат, мне Бланик интересен, — возмутилась я.

— Бланик, — повторили дамы и захихикали.

— Бланичка хорошо, — искорежила имя моего нареченного еще больше Катин. — Говорят, дамы при его дворе просто дерутся за внимание его величества. Он так хорош в постели… ой, — она покраснела.

— Продолжай, — живо заинтересовалась я. — Катюх, не скромничай, меня эта часть касается напрямую.

— И делает богатые подарки, — встряла Эннис.

— Казну семейную на баб разбазаривает, — нахмурилась я. — Запомнила.

— Но его брат просто божественен, — снова возникла Флоран. — Быть фавориткой почетно, а возлюбленной принца прекрасно. Он великолепный любовник.

— А ты откуда знаешь? — мы все дружно повернули к ней нетрезвые взгляды, кто-то уже смотрел одним глазом.

— Мы встречались пару лет назад в доме моего дяди, он подданный Аминаса, — скромно потупилась фрейлина.

— Рассказывай! — жадно воскликнула Нарита.

Но тут опять закончилось вино. Десять бутылок! Дамы поднялись, я с ними. Мы переглянулись и пришли к выводу, что замок стоит в неблагополучном месте, потому что он сильно качался. Таниз оперлась о меня и простонала:

— Нас сглазили.

— Точно! — мрачно кивнула Катин.

— Будем мстить, — решительно заявила Хана.

— Кому? — полюбопытствовала я.

— Найдем, — воинственно отозвалась Эланс.

— Йо-ху! — воскликнула я.

— Йо-ху! — подхватил мой шатающийся отряд, и мы выдвинулись на позицию.

Коридоры в замке оказались непозволительные узкие, нам решительно не хватало места. Стража, которой я до этого особо не замечала, сейчас почему-то попадалась под ноги раз за разом. До винного погреба я насчитала двадцать постов. В погреб мы проникли беспрепятственно, Таниз, которую я окрестила Танькой, где-то раздобыла кувшин.

— Так будет больше, — сообщила она.

— Благодарю за службу! — похвалила я ее.

— Служу моей принцессе, ик, — отрапортовала Танька, и закачалась в сторону бочек.

Элька и Катька пошли за бутылками. И тут меня посетила многомудрая мысль.

— Девки, шашлыки хочу, — выдала я.

— Чего? — не поняли девки.

Кратко объяснила, фрейлины понятливо кивнули, и отряд мародеров разделился. Половина исчезла в направлении королевской кухни, часть продолжала рейд в винном погребе. Я осталась в погребе, потому что ноги желали немного передохнуть. Когда запас горючего был пополнен, мы стройным гуськом поднялись наверх. Дорогу показывала Элька. Я брела самой последней, раздумывая, надо ли мне вообще шашлыки или ну их на фиг, постелька все больше начала прельщать своей белизной и мягкостью. Но на меня уповали мои девочки, которые явно получали необычайное удовольствие от происходящего, пришлось взять себя в руки.

Первое происшествие случилось, когда мои фрейлины укачались вперед, а я заметно отстала. За очередным поворотом меня поймали чьи-то руки, явно мужские. Руки вели себя крайне нагло, ощупав весь мой комплект грудей и ягодиц, вроде стандарту соответствовало. Когда я успокоилась данным фактом, поняла, что пора возмутиться.

— Ты кто? — прямо спросила я.

— Тот, кто лишился покоя в то же мгновение, как только увидел тебя, — с придыханием ответил мужской голос, продолжая нагло лапать.

— Назовись, — потребовала я.

— Кэйл Эгмар, — обозначился кобелюка паршивый и припал к моим губам. — М-м, дриадочка.

— Да как вы смеете, — пьяно возмутилась я и покачнулась, вынужденная вцепиться в неожиданного поклонника.

— Восхитительна, — хрипло окомплиментил меня граф.

Он развернул меня к стенке, закинул мои руки наверх и сцепил оба тонких запястья одной своей дланью, а второй продолжал исследовательскую деятельность. Шок начал медленно проходить, и я попробовала вырваться, не тут-то было, кобелюка держал меня мертвой хваткой. Я открыла рот, намереваясь заорать, но пакостник тут же закрыл его очередным поцелуем. Я широко распахнула глаза и увидела крадущуюся к нам тень. Тень оказалась Флоркой. Она прижала палец к губам, вторую руку усердно пряча за спиной.

— Он меня не замечает? — вопросила Фло громким ш епотом.

— Нет, — уверила я ее, и граф начал поворачивать голову.

Почувствовала своим долгом отвлечь сластолюбца и вцепилась в него ногами. Это не помешало Эгмару повернуться. Фло тут же достала вторую руку из-за спины и треснула непочатой бутылкой графа по башке, граф отъехал, выпустив мои запястья, и мы с Фло рванули.

— Мы его не убили? — начала я переживать на бегу.

— Ничего этому козлу не сделается, — порадовала меня моя фрейлина.

Остальной отряд ждал нас уже в парке.Девушки притащили камни, из которых мы соорудили подобие мангала, натянули куски мяса на тонкие мечи, которые раздобыли неизвестно где, подожгли дрова, притащенные с кухни и налили по чарке. Фло рассказывала, как спасла меня, причем, в ее рассказе я подверглась, как минимум, групповому изнасилованию. И всех она победила одной бутылкой, горлышко оной фрейлина и продемонстрировала. Я впечатлилась рассказом спасительницы и рыдала на плече Таньки, Элька рыдала рядом со мной, потом рыдали мы все, жалуясь на суровую женскую долю.

— Девочки мои! — я забралась на скамейку. — Скажем нет мужскому шовинизму!

— Скажем! — подхватили девочки.

— Чтоб им всем сдохнуть, — поддержала мрачная Катька.

— Пусть сдохнут, собаки! — подхватили мои обиженные ведьмы.

— Оторвать причиндалы, — внесла предложение Хана, мы скромно промолчали, — Тогда просто врезать.

— Врезать! — обрадовались мы, проявляя чудеса женской логики.

Пламя костра разгорелось ярко, туда раньше времени закинули мясо на мечах, и теперь оно отвратительно пахло, обугливаясь, но это придало еще больше азарта нашей вакханалии. На то, что в замке все больше вспыхивал свет, мы как-то внимания не обратили, на крик королевы-матери:

— Мои прекрасные цветы! — тоже.

— Пожар! — заорал чей-то голос.

— Нападение! — вторил другой голос.

— Король в опасности! — подхватил третий.

Сам король стремительно шел в нашу сторону. Его волосы красиво развевались, глаза отражали всполохи огня, в общем, не был бы братом, точно бы влюбилась. Но мы нашего сюзерена заметили не сразу, продолжая скандировать лозунги и вливая в себя винище.

— Что здесь происходит? — заорал Иллиадар, когда приблизился к нам.

— Простава, — важно ответила я. — Присоединяйся, братан.

— Сейчас же прекратите это! — потребовал венценосный трезвенник.

— Не мешайте веселиться, ваше величество, — нагло заявила Танька, которая была знакома с королем очень даже близко.

— Что?! — заревел оскорбленный братан. — Всех казню!

— Казните! — истерично выкрикнула Элька, — но на наше место придут другие!

— Мои цветы! — страдала за спиной Иллиадара королева.

— Вставай проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов… — затянула я.

— Мои цветы…

— Казню…

— Мужики козлы…

— Мои цветы…

— Кто был ничем, тот станет всем…

— Убью, — коротко сказал король и взвалил меня на плечо.

— Нет мужскому шовинизму! — крикнула Фло.

— Бог с нами, девочки мои! — проорала я с плеча братана, размахивая руками. — Наше дело правое! Поднимем страну из пепла! Мы вознесем наше алое знамя победы над попранными телами оголтелых самцов!

— Слава принцессе! — кричал мой шабаш. — Лилиан Великая!

— Я умру за вас, — рыдала Нарита и рвала на груди платье, пыталась по крайней мере.

— За мной, девочки мои! — крикнула я, когда король вносил меня уже в замок.

— Веди нас! — кричала толпа озверевших пьяных баб.

Ни один мужчина нам так и не встретился… почему-то, сначала были, а потом всех, как ветром сдуло, когда мои бестии двинулись следом за Иллиадаром и мной. Король внес меня в мои покои и скинул на кровать. Потом встал, сложив руки на груди и задумчиво посмотрел сверху. В покои ввалилась моя свита, но нерешительно остановилась у дверей, поглядывая на нас с королем.

— Всем спать, — махнула я, и дамы легли… не покидая моих покоев, кто где нашел место, тот там и упал.

— Так Бланиану и надо, — как-то очень мстительно изрек братан.

Потом развернулся и быстро ретировался. Я почесала в затылке, пытаясь осознать его фразу, потом махнула рукой и повалилась на подушку, моментально отключаясь от реальности.

Глава 11

Последующие три дня мы с фрейлинами держались скромно, но гордо задирали носы, когда на нас тыкали пальцами. Утро, после той знаменательной ночи, меня мыли служанки, а мои революционерки тихо умирали, я умирала вместе с ними, но мне было хуже. Им я помогла, опять неосознанно, а мне никто помогать не собирался, и Алекса с его аспирином рядом не было. Зато был король, который отчитывал меня с явным удовольствием. Так как к диалогу я не была готова, то стояла, возведя глаза к потолку и считала мух, короче, братан разорялся впустую. Но с этого момента вина мне и моим фрейлинам не давали, на винный погреб повесили замок и поставили стражу.

— Я знаю, где можно достать, — шепнула Катька, — если понадобится.

Я подняла большой палец. Мои девочки от меня уже успели перенять этот жест, потому Катюха сразу поняла мое одобрение и зарделась от удовольствия. Вообще мы с фрейлинами очень сблизились. К нам теперь не решались подходить без дела. Когда очередной соискатель любви дриады приближался ко мне, тут же вокруг меня вырастал защитный круг из моих гарпий, и они отгавкивали сластолюбца так, что желания к любовным уп оениям у него пропадали сразу. Такому поясу верности позавидовал бы любой рыцарь, отправляющийся в крестовый поход и оставляющий дома супругу. Удручало только одно, куда-то пропали Натаэль и Эдамар, со дня своего прибытия я их так и не видела. Но радовало отсутствие боевых действий от королевы- матери, хотя вытоптанные и сожженные цветочки она запомнила, а с Иллиадаром мы почти подружились на почве лечебного массажа.

— Завтра прибудет Бланиан, — сообщил король, поднимаясь после сеанса массажа. — Ты готова, сестрица?

— Нет, конечно, — честно ответила я. — Насколько я уже знаю, он бабник.

— Дорогая, это нормально, — усмехнулся Иллиадар. — И поверь, ему от сознания, что его женой будет дриада, гораздо хуже.

— Почему? — полюбопытствовала я.

— Дриады любят свободу, делают, что вздумается и с кем вздумается, — братан насмешливо посмотрел на меня.

— Хм… — только и изрекла я. — Бланиаша опасается ветвистых рогов?

— Именно, сестрица, — расплылся в улыбке король. — И я тебе говорил, он влюблен в нашу двоюродную сестру, а с тобой династический брак. Сама понимаешь… — он развел руками.

Конечно, я понимаю, что Бланианчику я нужна, как собаке пятая нога и отношение ко мне будет соответствующее. Надо своих фрейлин с собой забрать, хоть десять полюбившихся ведьмочек со мной будет. Мы вышли из королевских покоев.

— А где Нат и Эд? — полюбопытствовала я.

— Разбираются с о змеевиками, — ответил король.

— Опасно? — забеспокоилась я.

— Они в Орден не полезут, просто пока присматривают, — успокоил меня Иллиадар.

— Своих фрейлин я заберу с собой, — сообщила я.

— Зачем? — удивился король. — Тебе там предоставят других.

— Хочу своих, — упрямо сказала я. — Мне без моих девочек будет скучно.

— Ладно, если жених не будет против, — кивнул братан.

На этом и разошлись. Мои фрейлины встретили меня радостным «йо-ху», и мы отправились на шопинг в город, еще одно мое нововведение, потому что настроение у меня было хуже некуда. Внизу нас ждал отряд из придворных кавалеров, которых король отправил для сопровождения сестрички, ну и чтобы приглядывали, дабы сестричка со своими летучим эскадроном не учудили что-нибудь в городе. Не доверял нам наш венценосец. Так мы и выдвинулись за пределы королевского замка: мы с фрейлинами на носилках, а кавалеры кольцом вокруг нас на лошадях.

Сначала наше сопровождение пыталось с нами заигрывать, через два часа держаться предельно вежливо, а еще через два в их глазах пылала жажда убийства. Шопинг дело такое, особенно, когда плохо настроение. Девочки показали мне свои злачные места, мы прошли все лавки: от портных до ювелиров. Может простое ожидание под каждой лавкой наше сопровождение еще бы выдержало более спокойно, но мой указующий перст то и дело высовывался из носилок, подзывая кого-нибудь из них, и ему приходилось носиться за сладостями, за попить, за пирожками, за тем, что это там так вкусно пахнет, и все это с учетом моих фрейлин. Когда за носилками послышалось рычание, я почувствовала себя совершенно счастливой, скомандовав:

— В замок.

— И так еще целый год, — простонал мужской голос.

— Хоть бы война какая началась, — мечтательно отозвался второй.

— А может отдадим ее змеевикам? — плотоядно вклинился третий.

— Я все слышу, — крикнула я, и за пределами носилок воцарилась пугающая тишина.

Имена всех недовольных мне потом сообщили мои ведьмочки, я запомнила. Нет, я не мстительна, и память у меня добрая, просто скучно.

Ночью я долго не могла уснуть, сидела на окне и смотрела на луну, чувствуя неясное томление, призрачное желание выбежать на улицу и позволить луне заливать меня волнами своего холодного света. Потом тяжело вздохнула и легла в постель, закутавшись в одеяло. Почему-то вспомнился выпускной вечер в школе, тогда так же томила неизвестность перед будущим. Лиля Иванова, милая домашняя девочка с вечной косичкой, я совершенно не умела общаться с мальчиками. Меня начинало трясти, стоило кому-нибудь из них обратиться ко мне. А если заговаривал Костя Степанов, самый красивый мальчик в школе и мой одноклассник, я вообще впадала в ступор. Мама купила мне самое красивое платье на выпускной и мои первые туфли на каблуках, отвела в парикмахерскую, где мне уложили волосы, а папа долго фотографировал перед тем, как отвезти меня в школу.

Я восхищенно взирала на наших девчонок, таких красивых и нарядных в этот день, на повзрослевших мальчиков и довольных родителей. Но самое волшебное было то, что Костя обратил на меня внимание совсем не как на объект, у которого можно было списать домашку. Он ухаживал за мной весь вечер, шептал ласковые слова и комплименты, а я млела и чувствовала себя сказочной принцессой. Потом мы гуляли с ним по ночному городу, долго и сладко целовались в парке, а потом, очарованная моим возлюбленным, по которому я в тайне страдала не один год, ну, еще парами ш ампанского, я отдалась ему там же в парке, решив что это любовь. Было немного страшно и немного больно и больше ничего. Домой я вернулась без трусиков, их забрала Костя. А на следующий день мне позвонила школьная подруга и рассказала, что мои трусики стали доказательством, что тихоню «распечатать было проще паренной репы». Я долго рыдала, чувствовала себя грязной и униженной. Из-за своих переживаний я не смогла сдать экзамены в медицинский институт, голова была забита совсем другими мыслями. После провала на экзаменах я ужаснулась тому, как ушла в свои переживания. Папин друг предложил пристроить меня в медицинское училище, чтобы не терять год, и я согласилась. А потом так и осталась там, решив, что мне нравится быть медсестрой. А еще я занялась собой. Изжила свои комплексы, научилась быть женственной, красиво одеваться, ухаживать за собой. И через три года пришла на вечер встречи выпускников, поразив всех своими переменами. Был там и Костя с женой. Я завела его так за вечер, что он послушной собачонкой пошел за мной в туалет кафе, где мы обосновались. Там я сняла с него штаны с трусами и выскользнула, пока он ждал продолжения. Вошла в зал и кинула на его место снятое барахло со словами:

— Распеча тать женатого мужика проще паренной репы. — и ушла под гробовое молчание и опущенные взгляды повзрослевших одноклассников. На этом я закрыла неприятную для меня страницу из своей юной жизни.

Не знаю, почему я вдруг вспомнила все это и почувствовала укол совести, вспомнив бледное личико жены одноклассника. Перед ней было стыдно, но не больше. Я вздохнула и провалилась в сон. Меня ждала встреча с женихом, и нужно было хорошо выглядеть, потому что в мои планы входило очаровать Бланиана, на всякий случай.

Разбудили меня мои ведьмочки, держа в руках сорочку, нижние юбки и платье, которое мы вчера купили во время похода по лавкам. Я оценила наряд и решила, что оденусь иначе. После процедуры омовения, я велела принести простенькое легкое платье, под которое не стала одевать нижние юбки, волосы мне уложили красивыми волнами, украсив цветами. Никаких украшения я одевать не стала. Фрейлины осмотрели меня и подняли большой палец.

— Круто, — козырнула новым словечком Фло.

— Отпад, — поддакнула Катька.

— Он офигеет, — вклинилась Танька.

В покои вошла Хана, она оглядела меня с головы до ног и резюмировала:

— Клевая бэйба.

— Угу, — кивнули остальные.

Жених явился к обеду. Сначала его решили накормить, потом предъявить его будущее счастье. Мы с фрейлинами коротали время в парке, когда за нами прибежал барон Гродер. Он оценил мой вид и нахмурился.

— Бланиану не понравится, — сказал он. — Вы выглядите, как настоящая дриада.

— Умный не скажет, дурак не поймет, — изрекла Эма.

— Точно, — поддержали ее мои девочки.

— Идемте, ваше высочество, — вздохнул барон, и наш эскадрон гордо прогарцевал в тронный зал, где должна была состояться встреча с женихом.

Взгляд Бланиана я почувствовала сразу, как только вошла, очень даже заинтересованный взгляд. Я встретилась с карими глазами короля Аминаса и скромно потупилась, успев составить примерное впечатление. Не урод, не красавец, но определенно что-то есть. Губы поджал, оценивает, но не сильно доволен. И пошел он, решила я и гордо выпрямилась, посмотрев на жениха с вызовом. Он приподнял одну бровь, и в глазах появилась насмешка. Я перевела взгляд на братана, он глумливо улыбался. Правда, к кому относилась его ухмылочка, я пока не поняла. Иллиадар спустился с трона и подошел ко мне.

— Представляю вам вашу нареченную, дорогой друг, — сказал мой король.

— Ваша сестра прелестна, — отозвался мой будущий король.

— Добавьте к этому скромность, — Бланиан опять приподнял бровь, глядя на мой задранный подбородок, а братан продолжал расхваливать товар, — умна, воздержанна от дурного влияния…

— Я наслышан о ночи танцев у огня, — проявил осведомленность жених, мы с фрейлинами зарумянились. — Какая прелесть, — тут же насмешливо заметил Бланиан.

Он встал со своего места и подошел ко мне. Братан вручил жениху мою руку и, облегченно вздохнув, вернулся на свой трон. Мой жених оказался значительно выше меня, я едва доставала ему до плеча, широк в плечах, строен и в нем точно что-то было. Он поднес мою руку к своим губам, но лишь поднес, не коснувшись ее. Бланиан некоторое время смотрел мне в глаза, я спокойно выдержала его взгляд.

— Поговорим? — очень тихо спросил он.

— Непр еменно, ваше величество, — ответила я.

— Тогда после официального приема предлагаю уединиться, — внес он предложение.

— Хорошо, — не стала спорить я.

Король Бланиан подал мне руку, я положила свою сверху. Мы уже намеревались отойти с середины зала, когда раздался какой-то шум за дверями. Потом они распахнулись, распорядитель поспешно вошел в зал и провозгласил:

— Его высочество, принц Алексиан Аминасский.

Кто-то восторженно застонал, это была Фло. Нестройный женский вздох подтвердил, что не только моя Флоран знала о достоинствах данного принца. В тронный зал вошел уверенной походкой не менее высокий, чем его венценосный брат, принц. Его темно-русые волосы лежали на плечах шелковыми прядями. На лице застыло нагловатое выражение, глаза выдавали хитрого лиса, а твердая поступь уверенного в себе человека. Бланиан едва заметно поморщился, глядя на брата. Его высочество поклонился своему сюзерену, потом моему, а после повернулся ко мне. Я широко открыла рот, задохнувшись, а после стены тронного зала сотряс мой гневный вопль:

— Серебряков, ты!

Глава 12

Брови принца Алексиана удивленно изогнулись, в зеленых глазах мимолетно промелькнула насмешка, и он сказал:

— Вы меня с кем-то путаете, прекрасная Лилиан.

— Да неужели? — ядовито ответила я.

На его лице отразилось такое искреннее недоумение, что я вдруг подумала, что ошиблась, внимательно вглядываясь в такие знакомые черты. Ну, он это был, он! Серебряков Александр Романович, заведующий хирургическим отделением и мой начальник собственной персоной. Да, волосы до плеч, а у Алекса аккуратная стрижка, а ростом такой же, как мой безумец из прежней жизни, выражение глаз чуть иное, но то же самодовольство на роже и даже в позу любимую встал, скрестив руки на груди.

— Алексиан, — произнес мой нареченный, — можно не пялиться так откровенно на мою невесту?

Едва уловимая тень скользнула по челу принца, и он поклонился брат у.

— Простите, брат мой, — сказал он, — я ослеплен красотой принцессы Лилиан.

— Алексиан, — прорычал мой жених.

Принц усмехнулся, еще раз поклонился и отошел к придворным. Братан с интересом наблюдал за происходящем. Я повернулась к Иллиадару, и он незаметно продемонстрировал мне поднятый большой палец, тоже успел перенять. Не знаю, что хотел этим сказать мой король, но он явно был доволен. Бланиан довольно-таки чувствительно сжал мой локоть и грубовато потащил к отведенным нам местам. Он бросил взгляд на Алексиана, потом нагнулся ко мне и прошипел:

— Я запрещаю вам общаться с моим братом.

— Да я и не… — начала я, но тут же сузила глаза.

Это что же такое тут происходит? У нас по законам местного ЗАГСа год на раздумья, а он уже мне что-то запрещает? Я хмыкнула, затем демонстративно повернулась к принцу, который следил за нами и ослепительно улыбнулась. Его высочество поклонился мне и подмигнул… брату.

— Прошу нас простить, — Бланиан встал, — мне не терпится поговорить с моей нареченной. — потом скомандовал мне. — Следуйте за мной, дорогая.

Я посмотрела на братана и не сдвинулась с места. Иллиадар чуть заметно кивнул, и я встала, столкнувшись с потемневшими глазами будущего супруга, но он тут же взял себя в руки и направился на выход из тронного зала, я послушно поплелась следом.

— Алексиан, — раздался голос моего сюзерена, — поведайте нам, где вы столько времени пропадали.

Я обернулась и увидела досаду на лице принца, смотревшего нам вслед.

— О, это долгая история, — начал он отвечать братану.

Дальше я уже не слышала, потому что мы с Бланианом покинули тронный зал. Мой жених огляделся и направился в первую попавшуюся дверь. Это был какой-то кабинет или что-то типа того. Бланиан развалился в кресле, я осталась стоять, изучающе глядя на него. Король так же изучал меня. Молчание затягивалось, и я тоже села.

— Подойдите ко мне, Лилиан, — практически приказал жених.

Подчиняясь нездоровому любопытству, я выполнила его повеление. Бланиан схватил меня за руку и дернул, вынуждая сесть к нему на колени. Попыталась встать, но меня тут же прижали к месту второй рукой. Я перевела взгляд на лицо своего нареченного, его глаза были злые.

— Несомненно хороша, — сказал он будто самому себе. — Завораживающая красота, как и положено дриаде. Значит, у меня будет самая прекрасная королева, — и все это с тем же злым выражением глаз. — Я хотел поговорить совсем о другом, Лили.

— О чем? — осторожно полюбопытствовала я.

— Когда я ехал сюда, у меня было совсем иное решение проблемы. Я хотел убедить вас подарить Бернайские земли вашей кузине. Тогда бы я получил их в приданое, но с женщиной, которая мне не безразлична. Вы бы были избавлены от навязанного нам брака, а ваш брат имел бы вожделенный выход к морю.

— Так в чем же дело! Я с удовольствием… — обрадовалась я, но король перебил меня.

— Но теперь я женюсь на вас, Лили. И даже, если вы напишите дарственную на имя кузины, я все равно на вас женюсь, даже без Бернайских земель.

— Но почему? — я ошарашено посмотрела на него.

— Неважно, — отрезал король, а потом продолжил говорить сам с собой. — Дриады горячи, так что наши ночи будут наполнены огнем. Алексиана зашлю подальше, чтобы не было сомнений в том, чьих детей рожает королева, — он посмотрел на меня. — Свадьба состоится через месяц, на подготовку времени хватит. Решено.

— Месяц?! — я попыталась вскочить с коленей жениха, но меня удержали.

— Месяц, дорогая, месяц, — король жестко улыбнулся. — И да, мое пожелание по прежнему в силе, никакого общения с моим братом.

— Почему? — хмуро поинтересовалась я.

— Он проявил к вам явный интерес, — пояснил король. — И лучше вам прислушаться к моему пожеланию, дорогая. А теперь поцелуйте меня, — а тон такой брезгливый.

Я решительно поднялась с его колен, Бланиан больше не удерживал. Я подошла к двери.

— Все поцелуи после свадьбы, — сказала я.

— Лилиан, — мягко позвал меня аминасский самодержец, — подождите.

Я остановилась, он не спеша подошел и некоторое время смотрел на меня, потом резко взял мое лицо в руки и жестко поцеловал, даже болезненно. Я ахнула, и король отпустил меня.

— Я решаю, что и когда вам делать, Лилиан, запомните это с одного раза, — сказал совершенно спокойно Бланиан, но скрытую угрозу я уловила.

Мой жених первым вышел из кабинета, а я молча смотрела ему вслед, сжав кулаки. Это мы еще посмотрим, дорогой женишок, кто и что будет делать. Лично я собираюсь заполучить лучшего мужчину на свете, и это не вы, уже никаких сомнений. Осталось узнать, где же сейчас отирается мой идеал. Я решительно направилась в свои покои подготавливать побег.

Но дойти до покоев я не успела, потому что меня догнал один из слуг.

— Вас ожидают, ваше высочество, — сказал он.

— Скажи, я скоро приду, — ответила я.

— Ваш жених, король Бланиан, желает видеть свою невесту немедленно. А ваш брат, наш благородный король Иллиадар беспокоится о вас, — слуга решительно заступил мне дорогу.

Я выругалась на языке пивных и подворотен, меня не поняли, потом вздохнула и пошла обратно. Слуга привел меня к накрытым столам. Бланиан встретил меня напряженным взглядом, братан был встревожен, приятно. На Алексиана я смотреть не стала, но его взгляд чувствовала очень хорошо. Ко мне подлетела стайка моих ведьмочек, и я почувствовала себя уверенней. Они довели меня до моего места, которое оказалось между двумя королями, а сами вынужденно удалились. Принца определили рядом с королевой- матерью. С того конца до нас доносились шутки и громкий смех. На нашем конце царила мрачная тишина. Короли еще как-то переговаривались, а я безучастно ковырялась в своей тарелке. Братан внимательно поглядел на меня и сделал знак прислуге. Первый раз за три дня мне налили вина, я залпом осушила кубок и потребовала:

— Еще, — слуга тут же повторно налил мне вина.

И только я поднесла кубок к губам, как рука будущего супруга мягко забрала его, лишив меня спасительного хмельного омута. Мой король встал и показал мне следовать за ним. Я встала, встретившись с мрачным взглядом карих глаз жениха. Он немного подумал и тоже встал.

— Бланиан, позвольте мне поговорить с собственной сестрой, — без тени улыбки сказал братан, и женишок сел обратно.

Мы вышли из трапезной, и Иллиадар повел меня на открытую площадку. Прохладный ветер тут же коснулся моих пылающих щек. Король прислонился спиной к парапету и некоторое время смотрел на меня, я смотрела на открывшуюся панораму города.

— Что там у вас произошло? — наконец, спросил король.

Я подумала и все рассказала, кроме плана побега, конечно. Братан молча выслушал, потом взял за руку и привлек к себе.

— У них с братом соперничество, — сказал он, убрав с моего лица прядку, которую трепал ветер. — Когда-то у Бланиана была уже невеста, которую король любил, но она предпочла временный интерес Алексиана. Младший брат всегда и во всем опережает старшего, кроме первенства при рождении. Решение аминассца может быть продиктовано только уверенностью, что ты дорога Алексиану или хотя бы он тобой всерьез увлечен, что невероятно, если учесть, что вы только что встретились. Но вы ведь встретились не в первый раз?

— Готова поклясться, что он был заведующим отделения в больнице, где я работала, — ответила я. — У нас там были… отношения, правда, всего два дня. А потом меня выкинул в окно Сказочник, то есть Эдамар.

— Любопытно, — Иллиадар положил мне руку на плечо и повернулся в сторону города. — Алексиан был рядом с тобой в том мире… Отправить его мог только брат, но зачем? Нас хотел и обмануть? — братан снова посмотрел на меня. — Бланиан хотел повести свою игру, ну что ж, сам себя загнал в ловушку. Ладно, сестрица, обойдется твой нареченный, за месяц мы ничего не успеем. Потянем пару-тройку месяцев, все же больше времени. Отменить слово, данное отцом я не в силах, потому замужество тебя все равно ждет.

— Интересы государства, — усмехнулась я.

— Не без этого, — не стал врать король. — У нас еще одна проблема, змеевики. Но ты себе головку этим не забивай.

— А где именно сейчас Эд? — как бы между прочим спросила я.

— Где-то за ингарским лесом, но ты даже не думай к нему сбежать, — усмехнулся Иллиадар. — Для тебя самой эта затея опасна.

— И не думала, — соврала я.

— Ну-ну, — подмигнул братан. — Пошли обратно, разберемся со всем постепенно. Бланиана не зли, он не сильно-то добрый.

— Уже заметила, — хмуро ответила я и поплелась следом за его величеством.

Вскоре объявили начало бала, и я наконец соединилась со своими фрейлинами. Они окружили меня своей заботой, недобро поглядывая на моего нареченного, но нашей теплой компанией мы сидели недолго, как-то незаметно моих девочек разобрали кавалеры. Я не мешала им веселиться, сама стараясь оставаться незаметной. Я отошла за колонну, проследив, чтобы за мной не следовал взгляд Бланиана, от которого у меня начинало тихо трясти от злости. Я сделала еще несколько шагов назад, прячась в тень, отсюда и следила за танцами. Несколько раз я видела темно-русую шевелюру Алексиана, который увлеченно флиртовал с придворными дамами и фрейлинами. Я усмехнулась, увидев мечтательную физиономию Фло. Мне стало совсем грустно, и я решила по тихому сбежать с этого праздника жизни. Я аккуратно двинулась к выходу, стараясь держаться за колоннами. Моя рука скользила по холодному камню, когда чья-то горячая рука легла сверху, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— От кого прячетесь, Лилиан? — спросил знакомый голос.

— Отвали, Серебряков, — мрачно сказала я.

— Лиль, я соскучился, — наконец, перестал отнекиваться этот гад.

— Рада за тебя, — но остановилась от этого «Лиль», так приятно было услышать свое имя.

— Поговорим? — спросил он, гладя мое запястье.

— Мне нареченный запретил с тобой разговаривать, — ответила я. — И мне с сумасшедшими разговаривать совсем не хочется.

— Я не сумасшедший, Лиль, я пытался тебя удержать, если помнишь.

Я обернулась. Алекс стоял с другой стороны колонны, склонив к ней голову. Он смотрел на меня с грустью, даже с горечью. Мне стало не по себе. Я потянула свою руку, но его пальцы тут же сомкнулись вокруг запястья. Я опять тяжко вздохнула.

— Серьезно, Саш, твой братец мне обещал устроить небо в алмазах, если я буду общаться с тобой, — и снова попыталась отнять руку.

— Его отвлекают, у нас есть пара минут, — успокоил меня бывший заведующий. — Мне нужно многое тебе рассказать.

— Отстань от меня уже, а?

— Понял, жди ночью, — ухмыльнулся Алекс и исчез, а я осталась хватать ртом воздух от возмущения.

Ну что за самоуверенная скотина! Даже тут достал. Однако, выслушать его и правда нужно. Я вышла из-за колонны и тут же попала в поле зрения собственного жениха. Он узрел Алексиана в другом конце залы и явно успокоился. Потом поманил меня, я поджала губы и пошла к нареченному, обещала ведь его не злить.

Глава 13

Ночь для меня наступила только после небольшого праздничного фейерверка, запущенного в честь официальной помолвки короля Аминаса Бланиана Первого Строгого и радоггайской принцессы Лилиан Прекрасной. Мы с моим летучим отрядом доползли до моих покоев, и пока они меня намывали и одевали ко сну, я выспрашивала их о том, где находится ингарский лес. Мои девочки подробно мне все рассказали, а потом задумались.

— Вы сбежать хотите, ваше высочество? — просила прозорливая Хана.

Я скромно промолчала. Девочки посовещались и вынесли решение.

— Я достану мужской костюм, — сказала Катька, — в платье опасно путешествовать.

— Я дам охрану, — добавила Элька.

— Я раздобуду пару амулетов, — решила Танька.

— Я дам наших скакунов, — внесла и свою лепту Эма.

— Отличные лошади, везде вынесут, — одобрила Фло.

— Я выведу из замка, — нашла и для себя работу Лиска, Лисантина.

— Но все только завтра, ваш нареченный на ночь поставит свою охрану под дверями и окнами вашего высочества, — мрачно сообщила Хана. — Я слышала.

Значит, можно спать спокойно, Алекс не пройдет, усмехнулась я про себя. Мои ведьмочки- заговорщицы пожелали мне добрых снов и покинули мою опочивальню. Я опять села на окно и уставилась на улицу. Было страшно от того, что я собиралась предпринять, но иного выхода я не видела. Становиться женой Бланиана я теперь вообще не планировала, от дурного Алекса тоже хотелось убраться подальше. А братан сам прекрасно разберется во всем, на крайний случай, у него имеется кузина, а дарственную я все-таки напишу, а вдруг прокатит. А потом я представила синеглазое лицо Натаэля, и мои губы тронула мечтательная улыбка. А еще лунный свет, казалось, пел мне песню, и я вскочила на пол и закружилась под ее напев. Стало легко и весело, и я засмеялась, подхватывая руками лунное сияние.

— Какая же ты красивая, — услышала я и испуганно обернулась. — Но твое прежнее тело мне нравилось не меньше.

И Алекс, появившийся неизвестно откуда, скользнул ко мне и крепко прижал к себе. Я уперлась ему в грудь руками, пытаясь вырваться, но он только сильней сжал объятья.

— Лиля, — прошептал Алекс, уткнувшись мне в макушку. — Почему же ты меня не послушалась?

— Потому что ты орал, как придурок, ничего не объясняя, — отозвалась я.

— А ты бы поверила объяснениям? — спросил он, целуя мои волосы.

— Я и сейчас не особо верю в реальность происходящего. Просто нездоровое любопытство, куда меня заведет мой бред, — усмехнулась я и попросила. — Отпусти меня, Саш.

— Нет, — ответил Алекс. — Ты себе не представляешь, что я почувствовал, когда увидел твое тело на асфальте и кровь вокруг. Знал, что ты жива и здесь, но все равно было так… — он сглотнул и не закончил фразы.

— Я умерла? — с горечью спросила я.

— Думаешь, я тебе позволю умереть? — ответил Алекс, и я вскинула голову. Он грустно улыбнулся. — Ты спружинила от кустов, и у меня появился шанс. Операция длилась несколько часов, два раза останавливалось сердце, а потом реанимация. Я сам оперировал и не отходил, пока состояние не стало стабильным. На меня смотрели, как на помешанного, а мне хотелось сохранить твое тело, пусть ты сама уже была далеко. Я любил то тело.

— Саш… — голос отказался мне повиноваться.

— Лиль, я люблю тебя, — совсем тихо сказал он. — Сбежим?

Я завороженно смотрела на него, готовая дать согласие на что угодно. Но тут я вспомнила гонку на машине и его безумные глаза, и это яростное: «Ты меня не дождалась». Я уже давала ему шанс, а он им не воспользовался практически сразу же. Я отступила от него и осторожно убрала его руки со своих плеч.

— Лиля? — в глазах Алекса появилось удивление, даже недоверие.

— Мне надо подумать, Саш, ладно? — я еще сделала шаг назад. — На меня столько всего навалилось, я просто устала и мне надо подумать.

Алекс шагнул ко мне, его глаза сверкнули упрямством, и я не менее упрямо посмотрела ему в глаза. Он остановился и сделал шаг назад. Так мы и стояли в метре друг от друга и молча смотрели. У меня было много вопросов, но известие о том, чтоон вытащил мое прежнее тело, а потом еще и его признание меня оглушили, и теперь голова была пустой. Алекс сел на постель и продолжал смотреть на меня.

— Станцуй еще, — попросил он. — Это было красиво.

— Это был такой момент, а сейчас он ушел, — ответила я.

— Иди ко мне, — позвал принц Алексиан. — Я не сделаю ничего, чтобы ты не захочешь.

— Знаешь, Алекс, — я насмешливо взглянула на него. — Я тут узнала, что в этом мире ты какая же шалава, как и в том.

— Лиля! — возмущенно воскликнул он, и за дверями послышалось движение.

— Кажется, там кто-то есть, — донеслось до нас. — Король Бланиан велел заходить с проверкой, если возникает подозрение.

Ручка двери дернулась, но тут же послышался другой голос.

— Что здесь происходит? — грозный окрик братца стал бальзамом на душу.

— Мы услышали голоса в спальне принцессы, мы должны проверить, — ответил тот, кто собирался тревожить мой покой.

— Вы отдаете себе отчет, что собираетесь ввалиться в опочивальню ее высочества принцессы Радоггайской? — голос короля опасно понизился.

— Но, ваше величество, король Бланиан… — начал оправдываться неизвестный.

— Король Бланиан находится в гостях на замелях Радоггая, — холодно прервал Иллиадар, — и является лишь нареченным моей сестры. Достаточно того, что я позволил выставить у покоев Лилиан его стражу, но я не потерплю, чтобы в поко и моей сестры лезли посторонние мужчины. Все ясно?

— Да, ваше величество, — покорно ответил аминасец.

— Лаж, — крикнул король. — Поставьте у покоев принцессы четверых наших стражников, пусть присмотрят за стражей короля Бланиана, я им не доверяю.

— Да, мой король, — ответил невидимый Лаж, и братишка ушел.

Мы с Алексом посмотрели друг на друга и усмехнулись. Он встал с моей постели, решительно подошел ко мне, не смотря на мой немой протест и выставленную руку.

— Думай, Лиля, если тебе это так надо, но свадьбе я не дам состояться. — сказал он. — Мне плевать на гнев братца, не отдам.

И прежде, чем я успела что-то ответить, накрыл мои губы своими. Алекс целовал нежно, долго и чувственно. Мастерство не пропьешь, как говорится. Но голова закружилась, и я помимо воли ответила ему.

— Лиля… — выдохнул он, и я отстранилась.

— Спокойной ночи, Саш, — сказала я.

— Спокойной ночи, котенок, — ответил Алекс и скрылся в купальне, потом чуть скрипнуло окошко, и он ушел.

Да, нет преград для патриотов… Я зашла в купальню и закрыла окно на защелку, мало ли некоторым вздумается вернуться. Потом подперла дверь в свои покои креслом и тогда только легла спать с чувством собственной защищенности.

Проснулась я от грохота свалившегося кресла, мои девочки спешили исполнить свои обязанности. Мы пошептались. Каждая доложила о проделанной работе. Для побега решили выждать наиболее удобный момент, лишних подозрений и скорой погони мне было не нужно. Потому меня нарядили, причесали и накормили завтраком. Мой жених зашел пожелать мне доброго утра, оценивающе осмотрел мой придворный наряд и молча вышел. До обеда я своего нареченного больше не видела. Не видела бы и дольше, но кто же мне позволит… До обеда мы болтались с фрейлинами по парку, в город нас не отпустили. Пришлось развлекаться подручными средствами, издеваться над придворными кавалерами, но они очень быстро закончились. Мы с ведьмочками пришли к выводу- спрятались. И нам снова стало скучно.

— Вас просят к столу, ваше высочество, — поклонился слуга, и я в сотый раз вздохнула.

— Пошлите, девочки, — позвала я своих верных фрейлин.

В обеденном зале было гораздо меньше народа. За столом сидели оба короля, королева-мать, несколько министров, несколько человек из свиты моего нареченного и всего несколько придворных дам. Свободными оставались только два места, одно из них явно было мое, второе Алекса, который пока отсутствовал. Мои девочки остались за дверями. Не успела я войти, как следом появился и Алексиан.

— Доброго дня, ваше высочество, — подмигнул он, кланяясь.

— Доброго дня, ваше высочество, — согнулась я в шутовском поклоне.

— Как спалось, котенок? — совсем тихо спросил Алекс.

— Кошмары не мучили, — усмехнулась я.

Бланиан встал мне навстречу, мрачно посмотрев на брата. Принц криво улыбнулся и отстал от меня. Мой жених сделал ко мне несколько шагов навстречу и недовольно посмотрел в глаза:

— Я, кажется, просил, — почти прошипел он.

— Я, кажется, ничего не нарушила, — спокойно ответила я и перевела взгляд на Иллиадара.

Братишка был хмур. Он наблюдал за нами с королем Аминаса с явным недовольством. Заметив мой взгляд, он слабо улыбнулся. Жених лично отодвинул мне стул, помогая сесть. Подскочили слуги, начав уже привычно заваливать мою тарелку едой. Вина налили тоже. На нашем конце стола опять было тихо, на противоположном сегодня тоже. Я бросила взгляд на Алекса, исподволь. Он смотрел на меня, едва заметно улыбнулся… Рука короля Бланиана с тяжелым стуком опустилась на стол.

— Кажется, вы меня совсем не хотите услышать, дорогая, — очень спокойно, даже мягко сказал он, и я испуганно посмотрела на него.

— Хватит, — раздался голос моего короля. — Ваше величество ведет себя недопустимо, — с явным холодком в голосе сказал мой братик.

— Что? — Бланиан уставился на Иллиадара тяжелым взглядом. — Что вы сказали, ваше величество?

— Я сказал, что вы ведете себя недопустимо, король Бланиан, — мой сюзерен чуть наклонился вперед. — Вы в моем доме, а моя сестра все еще ваша нареченная, но если подобное неуважение к принцессе Лилиан будет продолжаться, я буду вынужден расторгнуть помолвку.

— И в чем же состоит мое неуважение, король Иллиадар? — с явной насмешкой спросил мой жених.

— Начать с того, что ваши люди собирались ночью вторгнуться в опочивальню моей сестры? — голос брата набрал силу. — Вы считаете это уважение?

— Им показалось, что в спальне принцессы голоса, — спокойно ответил нареченный.

— Правда? — притворно изумился братан. — А я вот никого не услышал, но зато увидел глазки тех, кто собирался взирать на спящую дриаду, в которой королевская кровь, — Иллиадар грозно свел брови. — Ваше общение с моей сестрой тоже не нравится. Я уже подозреваю, что ожидает Лилиан в вашем замке. Повторяю, я буду вынужден отказать вам, ваше величество.

— И отказаться от вожделенного доступа к морю? — снова насмешка явно сквозила в голосе Бланиана.

— Ну отчего же, — мило улыбнулся мой король. — Не одно ваше государство дает мне этот выход. Например, Садиар. Да крюк, но все же море.

— Король Бриан никогда не возьмет в жены своему сыну дриаду, — женишок начал заводиться.

— А зачем мне выдавать замуж Лилиан? У меня есть еще одна сестра, если помните, двоюродная, но сестра. К ней уже сватались, — подмигнул Иллиадар, и Бланиан взбесился.

Он рывком вскочил, своротив тяжелый стул, упавший на каменный пол с оглушительным грохотом.

— Что? — взревел он. — Что вы сказали?

— Вы все отлично слышали, ваше величество, — усмехнулся братец и пригубил вино, незаметно подмигнув мне.

За столом стало тихо. Я перевела взгляд на Алекса, он поджал губы и внимательно следил за развитием событий.

— А что касается моей сестры, — добил Иллиадар оппонента, — мне показалось, что его высочество Алексиан очень часто и подолгу смотрит на Лилиан.

— Поговорим? — с глухой угрозой произнес Бланиан, похоже это их семейное словцо.

— Поговорим, — улыбнулся мой сюзерен.

— Следуйте за нами, дорогая невеста, — бросил мне жених.

— Сестрица, не думаю, что мужской разговор для твоих ушек, — улыбнулся мне братан, и на губах нареченного вдруг промелькнула ухмылка.

Я снова повернулась к Алексу, он был бледен, сжимая в руке вилку, которая сопротивлялась, но упорно гнулась под пальцами бывшего хирурга. Похоже принц этого даже не замечал. За столом воцарилась мертвая тишина, и мне стало не по себе. Я и не думала, что брат настолько хорошо ко мне относится. Приятно, что ни говори. Короли быстрым шагом покинули нас, и над столом понесся тихий шепот. Я все больше волновалась за Иллиадара. Я успела привыкнуть к нему за эти дни, не так уж плохо мы общались. Наконец, не выдержала и встала из-за стола, стремительно направляясь к двери.

— Лиля, — крикнул Алекс.

— Принц, — тут же отозвался голос какого-то мужчины, — останьтесь на месте, ваше высочество, приказ вашего брата, вы же знаете.

Я обернулась уже от дверей и увидела, что за спиной Алексиана стоят двое здоровых мужиков, удерживающих его на месте. Суров Бланиаша, суров. Я сочувственно покачала головой и выскочила из обеденного зала. Моих девочек под дверями не было. Я спросила стражу, куда пошли их величества, мне указали, и я побежала в ту сторону, надеясь, что дело не дойдет до смертоубийства, уж больно они решительно были настроены. И почему с ними никто не пошел? Ладно, Бланиан, у него есть наследник, Алекс, а вот у моего братана никого нет. Кстати, а он-то почему не женат?..

Я услышала голоса, разговаривающие на повышенных тонах, и подбежала к приоткрытой двери. Там действительно были короли. Я взялась уже за ручку двери, но тут до меня донеслось:

— И давно ты воспылал любовь к дочери лесной девки? — раздраженно спрашивал мой женишок.

— Можешь мне не верить, но я, действительно, начал привязываться к Лилиан, — спокойно ответил Иллиадар.

— То есть, ты намерен сдержать слово, сказанное при всех? — насмешливо спросил Бланиан.

— Безусловно, — сказал братан. — Я отменю вашу помолвку с моей сестрой, если ты будешь упорствовать в своем отношении к ней. И выдам Даниту за сынка Бриана.

— Ты не посмеешь, — прорычал мой нареченный.

— Что именно? Не отдать тебе Лили или отдать не тебе Даниту? — издевался мой брательник.

— Ты же знаешь, как я отношусь к Даните, — воскликнул мой, между прочим, жених.

— Ты отказался от нее в пользу земель Лилиан, что же теперь девушке остаться старой девой? — продолжал насмехаться мой король.

— Иллиадар, — зло выплюнул имя моего братана нареченный, — ты играешь с огнем.

— С Садиаром мы будем тебе достойными противниками, — спокойно ответил Иллиадар.

— К бесам твою торгашескую душонку, Иллиадар, — выругался Бланиан. — Что ты хочешь?

— За свадьбу с Лили, или чтобы не отдавать Даниту садиарцу? — полюбопытствовал мой венценосец, в этом месте я напряглась.

— И за одно, и за другое, — хмуро ответил Бланиан.

— Ты все-таки хочешь жениться на моей сестре, не смотря на свою любовь к другой? — не спешил выдвигать требования радоггайский государь.

— Условия, — снова прорычал женишок, игнорируя вопрос.

— Верфи без оплаты аренды на постройку кораблей твоими мастерами и договор на стоянку моих судов в Морше на триста лет. — обозначил интересы братец.

— И всего-то? — расхохотался Бланиан. — Ну, допустим, я согласен.

— И Бернайские землиостаются в составе Радоггая, — добавил братан.

— Не лопнешь, Иллиадар? — захохотал Бланиан.

— Самое то, — невозмутимо ответил мой король. Потом чуть помолчал и спросил. — Слушай, Блай, неужели тебе моя сестра совсем не нравится?

— С чего ты взял? — усмехнулся женишок. — В жизни никого так не хотел, как эту золотоволосую дриадочку. И, да, ты верно догадался, моему братцу она не достанется, никогда не достанется. Запру ее в покоях.

— Дриаду в покоях? — расхохотался Иллиадар.

— Ты прав, в крепости. — очень жестокая усмешка вышла у нареченного. — Буду приходить к ней на ночь, а Алексиана ушлю подальше и надолго.

— Блай, она же дриада, Лили не выдержит крепость. Максимум лет пять-семь, и то благодаря примеси человеческой крови, и она там умрет, — брат перестал смеяться.

— Для того, что бы родить пару-тройку детей достаточно, — холодно ответил женишок. — Так что не спеши Даниту выдавать замуж, там еще что-нибудь выпросишь. Что ты так на меня смотришь? Не понимаешь? — Бланиан хохотнул. — Данита милая девушка, но сильных наследников я получу от Лили. И еще… брат мой, — с явной издевкой произнес нареченный, — свадьбу я хочу сегодня же.

Мне показалось, что пять-семь лет уже прошли, и я тихо умираю под дверями в замке своего лицемерного братца. За дверями вновь настала тишина.

— Я обещал сестре не менее двух месяцев, — начал говорить Иллиадар.

— Сегодня, — жестко повторил Бланиан.

— Завтра, — ответил радоггаец.

— Хорошо, — согласился жених.

— И все договоры подпишем сейчас, — продолжил Иллиадар. Снова помолчал и сказал. — Она, действительно, славная девушка, Блай.

— Но тебе это не помешало ее подороже продать, — усмехнулся нареченный.

— Государство у меня появилось раньше Лили, — тихо ответил братан.

Я услышала шаги, приближающиеся к двери и скользнула в сторону. Короли вышли, не заметив меня и направились в сторону королевских покоев. Я смотрел им вслед, прижимаясь к стенке и стараясь не зарыдать в полный голос.

Глава 14

Я нашла своих фрейлин недалеко от обеденного зала. Они окружили меня, внимательно осмотрели и горестно вздохнули.

— Мужики козлы, — констатировала Катька, и я молча кивнула.

— Пошли, — сказала мне Хана. — А вы девочки останьтесь.

— Куда мы? — спросила я, когда стайка моих ведьмочек скрылась за поворотом.

Хана ободряюще улыбнулась и завела меня на половину фрейлин. Там мы прошли к красочному гобелену, и она приподняла край, показывая мне глазами, чтобы прошла туда. За гобеленом оказалась маленькая дверца, а за дверцей лестница.

— Я вас спрячу до вечера, — сказала моя фрейлина. — Вечером придет мой брат и заберет вас. Там уже лежит мужское платье и немного еды на дорогу.

— Девочки мои, — всхлипнула я, и Хана меня обняла.

— Мы будем без вас скучать, ваше высочество, — сказала она, утирая слезу.

Вскоре мы оказались в каком-то подземелье, по которому Хана очень уверено передвигалась. У нее даже факел был припасен и огниво. Потом она открыла потемневшую деревянную дверь, оказавшуюся кладовкой, повернула невидимый мне рычаг, и стена отъехала, открывая еще один ход.

— Мой прадед строил этот замок, — пояснила она. — В семье сохранился план тайных ходов, я ими иногда пользовалась, — в этом месте моя Хана скромно покраснела, и я догадалась, что не для игры в прятки. — План побега, который придумали девочки, был не очень хорош, потому мы воспользуемся моим, — она улыбнулась. — Мы сейчас выйдем за пределы замка, но надо дождаться вечера. Скоро вас будут искать и начнут прочесывать город, наверху не спрячетесь. Брат придет, и вы с ним покинете Тагорад. Я ему не объяснила, кто вы, только сказала, что нужно насолить королю. Брат обижен на короля, потому с радостью согласился. Он вас и в дороге защитит, и в наших местах разбирается гораздо лучше.

— Спасибо, Хана, — я опять тепло обняла ее, стараясь не плакать. Это я сделаю, когда останусь одна, навоюсь всласть.

Моя фрейлина довела меня до пыльной, покрытой древней паутиной, лестницы, помогла подняться и оставила в какой-то каморке с маленьким окошком. Она крепко обняла меня, поцеловала в щеку и исчезла. А я устало опустилась на узкую жесткую кровать и предалась невеселым мыслям. Было тошно и противно. От полноценной истерики удерживало только сознание, что это все-таки может быть бредом, потому что так поступать с живым человеком нельзя! Как же братец качественно разыграл возмущение поведением нареченного, а все ради обычной торговли, мерзость какая! Они все тут больные на всю голову. Я повалилась на шелковую подушку, явную заботу Ханы, и щедро оросила ее слезами. И вот куда мне деваться? Может стоило сбежать с Алексом? А он бы в очередном приступе бешенства придушил бы меня где-нибудь. Нет, от Алекса надо держаться подальше, от всех от них надо держаться подальше, но что мне-то делать?!

— Эд, мне нужен Эд, — окончательно решила я.

Мое тело живо, значит есть куда возвращаться. Он меня во всю эту грязь втравил, пусть и вытаскивает. Но сидеть в крепости под замком, удовлетворяя потребности супруга в жарких ночах и детях, я не намерена. Не для того мама ягодку растила. Когда слезы немного высохли, я подошла к окошку и встала на носочки, чтобы дотянуться до него. Мне была видна часть улицы, по которой пронеслись всадники. Наверное, уже обнаружили мое отсутствие. Я так и зависла, глядя в окошко. Я видела, как испуганно озираются люди, как носится городская стража, влетая в дома и выбегая обратно. Город действительно прочесывали. Ближе к вечеру я узрела собственного братана, который красиво вышагивал по улицам. Рядом с ним шел нареченный, чье лицо было мрачнее тучи. Так тебе и надо, придурок! А вот Иллиадар был как-то очень спокоен, будто ничего страшного не произошло. И тут меня осенило. Ну, конечно, он-то знал, где меня можно будет найти, я ведь спрашивала про Эда, а к кому же мне еще тут бежать?

После королей появился всадник на белом коне. Я пригляделась и даже отпрянула от окошка, это был Алекс. Я невесело усмехнулась, но тут же испуганно ойкнула. Алексиан спешился и пристально смотрел в сторону того дома, где я пряталась. Он направился в мою сторону, походил вдоль стены, потом раздались шаги наверху и негромкий окрик:

— Лиличка, ты здесь?

Я даже рот двумя руками закрыла. Шаги продолжали мерить верхнее помещение, что-то загремело, а я боялась даже дышать. Потом звук шагов стал ближе. Я поняла, что он спускается вниз, опять что-то гремело, и Алекс выругался. Хорошо так выругался, старым добрым русским матерком. Вскоре я его снова увидела на улице. Он задумчиво смотрел себе под ноги, затем решительно направился к моему окошку и встал на колени, заглядывая внутрь. Я шарахнулась к стене, с ужасом глядя на противоположную сторону, но принцу открывалась панорама пыльного угла со сваленным там хламом. И что он привязался к этому дому? Стекло было совсем тонким, а я стояла рядом с окошком, боясь шевелиться, и расслышала, как он задумчиво говорит:

— Странно, я ведь чувствую, что она где-то здесь. — потом тоскливо так. — Где же ты, мой котенок?

И, наконец, ушел. Я шумно выдохнула и сползла по стене. Это же надо было так попасть! Да лучше бы я банку задолжала огромные проценты по громадному кредиту, чем в другом мире оказалась. И тут я перестала себя жалеть и начала злиться, но больше всего на Серебрякова. Не мог нормально удержать вдали от Сказочника, вот пусть теперь тоже побегает. И плевать, что я бы все равно не послушалась… дура упертая!

Я решительно взялась за мужской костюм, очень удачно севший на меня, завязала тесемки плаща, скрывший изгибы женской фигуры, спрятала волосы под берет и села ждать брата Ханы. Он явился, когда на улице уже совсем стемнело. Я вскочила со своего ложа, на котором уже начала дремать, когда вроде бы заваленная дверь заскрипела и открылась.

— Эй, кто здесь? — позвал мужской голос, молодой и приятный.

— Я здесь, — ответила я и вышла к нему.

— Девушка? — он с интересом посмотрел на меня. — Судя по тому урагану, что пронесся по Тагораду, вы принцесса Лилиан. Добрый вечер, ваше высочество, — он поклонился.

— Можно просто Лиля, — ответила я, гадая, чем мне грозит такое быстрое опознание.

— А я Дэсмил, брат Ханы, — в сумраке сверкнули белоснежные зубы. — Куда бежим, Лили?

— Подальше отсюда, — решительно отозвалась я.

— С удовольствием, — он хмыкнул и сообщил. — Бланиан в бешенстве, Иллиадар делает вид, что у него все под контролем, он хороший актер.

— А Алексиан? — неожиданно спросила я.

— Взят под стражу недавно. Не знаю, за что в этот раз, но принц еще тот проныра, сбежит. Особенно, если ему это надо. — весело ответил Дэс.

— Уже есть опыт? — полюбопытствовала я.

— Это же принц Алексиан, — ответил брат Ханы, будто я была в курсе их здешней жизни. Я поняла, что Алекс Дэсу нравится.

— А машину водит, как придурок, — проворчала я.

Молодой мужчина удивленно посмотрел на меня, я отмахнулась, и он зашел в каморку и закрыл дверь.

— Лучше молчите, Лили, — тихо сказал брат Ханы. — Ваш голос слишком мелодичен для юношеского. Вы мой немой брат. Но из города выберемся под землей, так безопасней. Надо будет и с вашим личиком что-то сделать. Красоту дриады тоже ни с чем не спутаешь.

Я кивнула, и Дэс вывел меня обратно в подземный ход. Он нажал на камень в стенной кладке, и перед нами открылось очередное ответвление, о котором я даже не могла заподозрить, глядя на сплошную стену. Шли мы долго, я даже устала, и темнота, озаряемая лишь всполохами факела, начинало давить на психику. Дэс мил ободряюще улыбнулся, взял за руку и пошел быстрей. Его рука была теплой и какой-то надежной. В этот момент я перестала сомневаться, стоит ли ему доверять и почувствовала себя уверенней.

Дэс вывел меня за городскую стену. Там нас уже ждали две лошади. Брат Ханы помог мне сесть на мою, запрыгнул на свою, и я с ужасом поняла, что ездить на лошади я не умею, поездка с Натаэлем не считается, меня держали. А тут бери сама поводья и правь.

— Дэс, — позвала я. — Я не умею управлять этим видом транс порта.

— Что? — не понял он, я махнула рукой и неуверенно сказала:

— Но…

Лошадь осталась стоять на месте. Дэс мил некоторое время смотрел на меня, а потом тихо хихикнул и взял мою лошадь за повод, потянув ее за собой. Я вздохнула и решительно вцепилась лошади в гриву, лошадь не одобрила и заржала. Дэс смерил нас недобрым взглядом, где-то раздались голоса, и он злобно шикнул. Я закрыла рот руками, выпустив гриву, лошадь фыркнула и тоже замолчала. Мой проводник, не спеша, увел нас в темноту леса, где мы переждали конный разъезд.

— По дорогам таких много сейчас носится, потому пойдем лесом, — сказал Дэс. — Не испугаетесь?

— Не пугливая, — я гордо задрала нос и опасливо покосилась в темноту.

Не знаю, как брат Ханы видел в темноте, может у него был третий глаз, но факт остается фактом, ни в одно дерево мы не впилились, за корни не запнулись и продвигались достаточно быстро. Вскоре мы уже не видели и не слышали ни одного человека и начали разговаривать, негромко, но уже не опасаясь, что кто-то нас услышит.

— Куда все-таки вы хотите направиться, Лили? — спросил меня Дэс.

— За ингарский лес, — ответила я. — Там где-то должен быть какой-то Орден Огненного Змея, а за ним следят Эдамар и Натаэль Гаяр, мне нужно к ним.

— Вы с ума сошли? — вдруг мрачно спросил мой провожатый. — Скажите лучше сразу, если это так.

— Я в своем уме, — обиделась я.

— Змеевики помешаны на возрождении древнего демона. Кровь дриады они пытаются найти очень давно, а вы сами едите к ним на алтарь, — пояснил Дэс, меня передернуло.

— Я не хочу на алтарь, я хочу к Эду и Нату, — ответила я.

— Зачем? — поинтересовался брат Ханы.

— Слушайте, Дэс, — возмутилась я. — Я принцесса, в конце концов, и лучше знаю, что мне надо. Мне надо к Эду и Нату, а больше и некуда, — закончила я ворчливо. Потом подумала немного и решила предупредить. — Только мой братишка знает, что я отправлюсь к ним, и может меня там ждать. А к нему мне совсем не надо, вообще, абсолютно.

— Отличная новость, — весело усмехнулся Дэс. — А с вами может быть весело, Лили. Чувствую, приключения ждут нас. — А теперь закройте ротик.

— Что? — не поняла я.

— Тс-с, — Дэс приложил палец к губам, причем, к моим, и я прислушалась.

Где-то недалеко от нас раздался шорох. Шорох приближался, раздалось глухое урчание. Дэсмил явно напрягся, негромко зашуршала сталь, вытаскиваемого клинка.

— Закройте глазки, — шепнул он.

Я послушно зажмурилась, яркий свет ударил даже через сомкнутые веки, что-то угрожающе заревело, и обоняния коснулся гнилостный запах. Я не удержалась, распахнула глаза и…

— Дэс, что это? — заорала я.

Он как раз срубил голову какому-то чудищу, покрытому то ли тиной, то ли еще чем. Дэс обернулся на мой крик и недовольно поморщился.

— Я же просил молчать и не смотреть, теперь бежим. Надеюсь, у спеем, — сказал он, запрыгивая в седло.

Я не могла оторвать глаз от чудовища с пустыми провалами глазниц, где копошились черви. А где-то в лесу забухало, зачавкало и завыло.

— Вперед! — крикнул Дэс, шлепнув мою лошадь по крупу.

Она рванула, а я… я не удержалась и полетела на землю, почти уткнувшись лицом в скалящийся череп.

— Лили, бесы вас задери! — крикнул мой провожатый, спешиваясь. Тут же оглянулся и снова вытащил меч, запуская ярко-белый шар. — Поздно.

Я обернулась туда, куда смотрел он и поперхнулась собственным криком…

Глава 15

Воздух заполнился невыносимым зловонием, дышать стало практически невозможно. Из-за деревьев, покачиваясь, выходили еще четырех таких же тварей как тот, которого перерубил Дэсмил.

— Что это за мерзость? — истерично взвизгнула я.

— Жраль болотный, — машинально ответил Дэс. — Нижить, класс опасности пятый, всего классов семь. Подняты недавно, еще мокрые, значит, жутко голодные, а это значит, что уйти у нас ни шанса, будем драться.

— С этим?! — просипела я, вглядываясь в рычащую массу, не спешно приближающуюся к нам. — Я сейчас умру…

— Верно подмечено, принцесса, — радостно осклабился мой провожатый, — шансов выжить так мало, что уже можно молиться, но мы ведь не так грешны, чтобы тратить время на молитвы, д а?

Мне сказать на это было нечего, я за собой вообще грехов не помнила, а драться вот с ЭТИМ желания не было никакого. Даже крепость будущего муженька мне вдруг показалось очень милым домиком, от которого я по какой-то нелепой блажи зря бегу. Дэс оттеснил меня за деревья, шепча тарабарщину, очень похожую на то, что нес Сказочник при нападении змеевиков. Голос Дэсмила будто плавал, то повышаясь, то понижаясь. Он снова сменил тональность, и с пальцев сорвалась голубоватая молния, ударившая в ближайшего жраля, дурацкое, кстати, название. Жраль покачнулся, но снова двинулся на Дэса.

— Ой, как нехорошо-то, — изрек он и перехватил меч двумя руками, готовясь встретить первую склизкую тварь.

— Хр-р, — сказал жраль и проявил неожиданное проворство, резко смещаясь вбок от Дэсмила, но приблизившись еще больше.

— На дерево, — скомандовал мой провожатый.

— Я не умею, — ответила я, срывающимся от страха голосом.

— Дриада не умеет лазить на деревья? — усмехнулся Дэс, не спуская глаз с нежити.

И пошел на жраля, жраль тоже хотел жить, потому увернулся от выпада сверкнувш его клинка. Вторая тварь была уже недалеко от кружащейся между деревьями парочки, о чем я оповестила Дэса громким визгом. Он тут же сменил схему боя, стараясь держать в поле зрения и второго жраля. Третье чудище приближалось, плотоядно щелкая зубами… А, нет, зубами это я, оказывается, щелкаю, а чудище просто скалилось, но тоже очень страшно. Четвертый жраль куда-то пропал, но мне было не до поисков пропажи, я тихо тряслась за спиной Дэса.

Один из жралей, планомерно бравших нас в тиски, неожиданно рванул на Дэсмила, выставив руки, на которых я успела разглядеть мумифицированную плоть. Дэс присел, уходя от захвата и полоснул мечом по ногам твари, жраль завалился на бок, лишившись нижней части ног. Болотная жижа, которой он был покрыт, неприятно чавкнула при соприкосновении с землей. Второй монстр не стал терять времени, и мой провожатый еле успел увернуться, вгоняя в чудище меч. Меч завяз в гнилой плоти, что совершенно не смутило жраля. Дес откатился, а вот я оказалась нос к носу с этой тварью, качнувшейся вперед. Время замедлилось, и я неожиданно четко увидела тусклые мертвые глаза, темную кожу, обтянувшую череп, желтые крепкие зубы и потеки болотной жижи, все еще капавшей с мертвой головы. Жраль раскрыл пошире челюсти. Я зажмурилась, задохнувшись от зловония, покачнулась и наткнулась спиной на что-то мокрое и склизкое.

— Хр-р-р, — сказали сзади.

— Лили! — крикнул Дэс, пытаясь про биться ко мне.

— Ням, — чавкнули спереди.

И я сделала единственное, что сейчас могла делать, заорала, меняя тональности, вибрируя голосом и, главное, от души. Орала я долго, чувствуя, как становится легче. Я не слышала за собственным криком, как затрещали деревья, как заревели болотные жрали, и закричал Дэс. Только когда закончился воздух в легких, я открыла глаза и изумленно уставилась на картину непонятной разрухи.

Мощное старое дерево раскололось надвое, зияя белесой сердцевиной, деревья потоньше просто переломились и теперь согнулись кронами к земле. Одно из них придавило жраля, и тот скреб когтистыми лапами по земле, пытаясь высвободиться. Еще одному размозжило черепушку. Третий жраль лежал мордой вниз, а из спины торчал мощный сук.

— Хр-р, — опять раздалось сзади.

Я резко обернулась, там сидел на земле четвертый жраль, как-то очень удивленно глядящий на меня, его грязная одноглазая морда даже немного вытянулась.

— Ням, — неуверенно щелкнул он челюстью.

— А-а, — чуть поголосила я.

— Хр-р, — выразил недовольство жраль.

— Сам дурак, — огрызнулась я.

— У-у-у, — завыл монстр.

— А-а-а, — снова повизжала я.

— Хр-р… чавк, — начал было жраль, но тут же заткнулся, потому что меч Дэса снес ему башку.

Дэсмил устало вздохнул и тяжело повалился на землю. Издав очередной вопль, я бросилась к нему. Из уха Дэса тонкой струйкой стекала кровь.

— Дэсмил, родненький, — всхлипнула я, — ты живой? Дэс, ну, пожалуйста, скажи, что ты не умер. Дэс, не будь бесчувственной скотиной, — мне стало жалко… себя. — Дэ-эс…

Я потрясла его за плечо, и он застонал. Повернулся на спину и открыл глаза. Я радостно улыбнулась, еще раз всхлипнула и выдохнув:

— Живо-ой, — свалилась без чувств.

Пришла я в себя, лежа поперек лошади, поводья которой держал Дэсмил. Выглядел он паршиво, еле держась в седле, но, заметив мое возвращение, подмигнул и устало улыбнулся. Я решила пока положения не менять, потому что поперек седла я себя чувствовала как-то уверенней, чем сидя в седле. Вокруг нас была глубокая ночь, где-то выл волк… надеюсь, что волк. За кронами деревьев неба толком не было видно, потому не могу сказать, светила луна или нет. Впрочем, мне и смотреть-то наверх было неудобно из моего положения. А вот Дэсмила стало очень жалко, и я опять всхлипнула, собираясь поплакать.

— Не надо, — попросил мой провожатый, и я хлюпать перестала.

Мы продолжали путь в тишине, нарушаемой только треском веток. Дэс клевал носом, я поглядывала, чтобы он не свалился с седла.

— Предупреждать надо, — вдруг сказал вроде бы дремлющий проводник.

— О чем? — не поняла я.

— Что получили наследство от прабабки, — недовольно ответил Дэс. — Я на защиту почти весь резерв потратил и все равно зацепило, одно ухо ничего не слышит.

— Какой резерв? — не поняла я.

— Магический, какой еще, — проворчал Дэсмил.

— Вы тоже архимаг? — мне стало любопытно, я даже попыталась приподняться.

— Если бы, — хмыкнул брат Ханы. — До архимага я сильно не дотягиваю. Третий уровень силы.

— Понять бы еще, что это значит, — теперь заворчала я, но захотелось тоже козырнуть. — А я целитель, вот. Кстати, да, я же целитель, давайте ухо гляну.

Дэсмил спорить не стал. Он остановил лошадей, спешился сам, снял меня с седла и сел на пень, удачно торчавший рядом с нами. Я преисполнилась важност и своей миссии и немного покрасовалась, имитируя пасы экстрасенса. Дэс изумленно уставился на меня, я покраснела и просто положила ему руки на голову. Диагноз был неутешительный, повреждение внутреннего уха, то бишь улитки. Повреждение было необратимо в условиях современного лечения, доступного мне в моем родном мире, но не в этом. Знакомая теплота наполнила руки и потекла к покалеченному органу, восстанавливая его до последней волосковой клетки. Когда восстановление было закончено, я нагнулась к уху пациента и гаркнула:

— Как слышите меня, прием!

— Совсем что ли? — возмущенно дернулся Дэс. — Лили, вам самой целитель нужен… — но тут же осекся. — Простите, ваше высочество.

Правильно, принцессам хамить нельзя. Но мое высочество было милостивым и не обиделось. Я довольно улыбалась, глядя на брата Ханы. Хоть так врачом стала.

— Спасибо, Лили, — улыбнулся в ответ Дэсмил.

— Я девушка самостоятельная. Сама ломаю, сама чиню, — самодовольно выдала я.

— Но лучше больше не ломайте, меня, по крайней мере, — хмыкнул Дэс и сразу переключился на рассуждения. — Любопытно, кто и зачем жралей поднял?

— Думаете, по нашу душу? — с сомнением спросила я.

— Не знаю. Болото в чаще, мы от него были далеко. Хотя жраль передвигается очень быстро, потому и пятый класс опасности.

— Что-то мне слабо верится, — опять засомневалась я. — Никто не знал, что мы тут будем проходить.

— Ну, вычислить можно, — не согласился Дэсмил. — Дороги перекрыты, остается лес.

— Но ведь я могла быть еще в городе, — теперь я не согласилась с ним.

— Может вы и павы, Лили, — задумчиво произнес он. — Хорошо, если мы случайно попали на них. Если же не случайно, то нас ожидают еще не менее увлекательные встречи. — потом помолчал и сказал. — И надо мне это?

Я уже начала переживать, что он сейчас развернется и бросит меня здесь одну, потому что возвращаться я точно не собиралась. Но Дэс задорно подмигнул и широко улыбнулся:

— Зато не скучно, — сообщил он. — Вперед, моя принцесса, нас ждет неизвестность.

— Это-то и пугает, — вздохнула я.

Лес закончился как-то неожиданно, и мы выехали на обширный луг, залитый лунным сиянием. Уже знакомая тоска охватила душу. Я задрала голову к ночному небу и тяжело вздохнула. Так захотелось спрыгнуть с лошади, забыть все переживания, забыть все, что томило и мучило. Я даже сразу не заметила, что мы остановились, а мой проводник с любопытством смотрит на меня.

— Никогда не видел, как танцуют дриады, — хрипловато сказал Дэсмил.

Я рассеянно улыбнулась и легко соскочила с лошади, скидывая берет. Волосы упали на плечи, тускло полыхнув золотом. Вздох Дэса я уже не слышала, потому что лунный напев все больше захватывал меня. Одежда сковывала движения, сапоги стали оковами. Я спешно скидывала все, что мне мешало, начина я напевать слышную только мне мелодию. А потом я побежала по лунной ленте, поднимаясь все выше и выше. Ветер ласкал кожу нежным дуновением, трава целовала обнаженные стопы, ароматы ночи лишали всяких мыслей. И последние, что я помню, это чья-то мольба:

— Пожалуйста, хватит…

Сознание возвращалось медленно. Я обнаружила себя в объятьях Дэсмила, рычащего не хуже жраля.

— Дэсмил, что вы делаете? — ошарашено спросила я.

— Борюсь с собой, — последовал ответ. — Оденьтесь, пожалуйста, Лили, и побыстрей, потому что я, кажется, себе проигрываю.

— Тогда отпустите меня, — намекнула я, что прижатой его телом к земле, одеваться очень сложно.

— Не могу, — жалобно ответил Дэс.

— Сейчас крикну, — пообещала я, помогло.

Он откатился в сторону, и я спешно вскочила, изумленно разглядывая себя. Нельзя было сказать, что я голая, тонкая сорочка все-таки на мне осталась, но она так красиво обтягивало тело, что я бы сама себя могла захотеть… бедный Дэс.

— Лили, — глухо сказал мой провожатый, — вы не могли бы это не делать?

— Что? — спросила я, с интересом поглаживая собственные изгибы и восхищаясь своим новым телом.

— Оденьтесь уже, бесы вас задери, — грозно крикнул Дэсмил.

— Ладно, ладно, нервный какой, — буркнула я и пошла искать свою одежду.

— И больше никаких танцев под луной, — понеслось мне вслед.

Противный Дэс. Я поморщилась и быстро оделась. До утра Дэсмил со мной не разговаривал, даже не смотрел в мою сторону. Вот бы увидеть себя во время этого танца…

Глава 16

— Дэс, а, Дэс, а драконы в вашем мире есть? — я донимала Дэсмила вопросами уже минут двадцать, потому что было дико скучно.

— Были, но вымерли, — ответил Дэс.

— А оборотни? Оборотни есть?

— В наших королевствах нет, за Антайской грядой водятся.

— А вампиры?

— Упыри есть, но это нежить.

— То есть разумных кровососов нет?

— Нет.

— Фу, как скучно вы живете, — вздохнула я. — Дэс, я есть хочу.

— Потерпите, Лили, — ответил он, — скоро будет селение, там и перекусим.

Мы ехали по дну большого длинного оврага, заросшего травой и кустарником. Дэсмил все время поглядывал на верх, но мы были одни. Солнце поднималось все выше, разгоняя сон, который периодически пыталась сомкнуть веки, но усталость все равно очень ощущалась.

— Я одного не понимаю, — заговорил через некоторое время мой провожатый.

— Чего? — полюбопытствовала я.

— Вы совсем не тревожитесь о судьбе тех деревьев, что погибли от вашего крика. Я ожидал истерики, заламывания рук, а вы об этом даже не вспоминаете.

Я изумленно уставилась на него. Суть претензий мне была неясна. Ну, да, не выдержали деревья моего напора, зато мы спаслись, что ему надо-то от меня? Дэсмил обернулся, подождал ответа, не дождался и отвернулся, вновь оглядев края оврага. Я попробовала что-нибудь вспомнить о дриадах, вспомнила только, что они должны жить на деревьях, но я-то здесь причем? Я вообще смесь бульдог а с носорогом: человек- дриада- баньши. Даже уточнять боюсь, может еще какой ингредиент намешан в коктейле с именем Лилиан. Но спастись эта смесь помогла, и вот мы снова бежим. Почему-то вдруг вспомнился Серебряков и его наглое заявление еще в больнице: «Сколько не сбегай, все равно догоню». Интересно, догонит или нет? Ах, да, он же у нас в темнице томится, орел молодой. Зачем его туда упрятали?

— Дэс, а почему Бланиан так не любит брата? — я снова нарушила молчание.

— Боится, — коротко ответил мой проводник.

— Поясни, — потребовала я. — Братан говорил, что они все время соперничают.

— И это тоже, — ответил Дэсмил, и я поняла, что он меня раздражает. Но он все-таки снизошел до полноценного ответа. — Они двойняшки.

— Да ну-у, — недоверчиво протянула я. — Вообще не похожи, разве что ростом и статью.

— Я же не сказал- близнецы, я сказал- двойняшки. Алексиан всего на несколько минут младше Бланиана. Младшему принцу все давалось быстрей и легче, чем старшему, и любили его всегда больше. Мне кажется, что Бланиан должен был обожать ломать игрушки младшему. Слышал, что король Аминаса, будучи еще ребенком, отравил любимую собаку брата. И женщины обращали внимание на младшего чаще, хотя и старшему вроде жаловаться не на что. Вообще, Бланиан не дурак, и как король вовсе не плох, страна при нем процветает.

— Ясно, — подвела я итог, — у взрослого мужика остался детский комплекс. Он и сейчас готов ломать игрушки брата, грустно.

Особенно грустно стать этой самой игрушкой, причем, я даже не рвусь в объятья Серебрякова, потому что бесит. Но попробуй объяснить это здоровому дядьке, живущему детскими обидами. Небось, еще и за трон опасается, родились-то вместе. Ну и черт с ними, пусть грызутся, а я домой хочу, к маме и папе. Хорошо хоть, что тело живое, значит родители переживают, но не оплакивают, а это уже з начительно лучше. Ладно, спасибо Алексу за мое живое тело, но это ничего не меняет, совершенно.

Тем временем мы начали подниматься. Дэсмил первый оказался наверху, показав жестом, чтобы я остановилась. Потом снова спустился, спешился и поманил меня. Я послушно нагнулась. Дэс подхватил кусок рыхлой земли и втер мне его в физиономию.

— Сдурел? — возмутилась я, растирая еще больше грязь.

— Зато уже не красавица, — хмыкнул мерзавец. — И молчите, ради всего святого, Лили. Иначе нам придется вас отбивать от алчущих любви прекрасной дамы возбужденных самцов.

— Ты-то не больно возбуждаешься от моего голоса, — проворчала я.

— Кто вам сказал? — Дэсмил хмуро посмотрел на меня.

— Как же с вами со всеми сложно, — вздохнула я и замолчала.

Мы поднялись наверх. Метрах в ста от оврага сидела на пне бабка, которая с любопытством смотрела на нас. Дэс подъехал к ней, я послушно молчала, сидя на своей лошади. Мой провожатый выяснил сколько нам еще ехать до села. Старуха все время поглядывала в мою сторону, и мне это как-то не понравилось. Дэсмил кивнул мне, и мы направились дальше. Я невольно обернулась, бабка встала и смотрела нам вслед. Непонятное чувство опасности ненадолго коснулось сознания и быстро отступило. Ну, что можно ждать от старухи? Дэс, кажется, ничего не заметил.

Еще около часа мы добирались до обещанного провожатым селения. Мой желудок требовал немедленного вложения съестного запаса, настроение опустилось ниже плинтуса, взгляд уже прожег неслабую дыру в спине Дэсмила, а мой голос, которым я бубнила про него всякие гадости, брата Ханы уже явно раздражал, а не возбуждал.

— Едем, едем, а никакого селения, — ворчала я. — А стыда и совести у некоторых вообще не наблюдается. Что, Дэс, не дали вам при рождении стыд и совесть? Не дали. Я сейчас умру от голода, а вы даже не захватили тот узелок с кормом, который нам приготовила Хана. Тоже мне джентельмен. Жрали и то больше жрут, чем мы.

— Лили! — наконец, не выдержал Дэсмил. — Вы мой немой брат, может уже вживетесь в роль?

— Почему, говорю, не взяли приготовленный узелок? — не унималась я.

— Я не взял?! — возмутился мой провожатый. — Она его вам приготовила, а вы забыли.

— Меня можно понять, — не сдалась я. — У меня был стресс. Мне обещали крепость, троих детей и семь лет жизни, и то при лучшем раскладе, могло выйти и меньше. А вы шли спасать принцессу, должны были все предусмотреть.

— Я шел насолить своему венценосцу, про принцессу я узнал на месте. До сих пор себя спрашиваю, почему не развернулся и не ушел, — разозлился Дэс.

— Потому что любите геморрой, — хмыкнула я. Дэсмил злобно поглядел на меня, и я сверкнула белыми зубами. — А еще вы добрый, благородный и очень милый. Но еду могли бы и прихватить. Что, сложно что ли было?

Дэсмил резко остановился, развернулся ко мне, сжимая кулак. Я сглотнула и радостно провозгласила:

— О, вот и селение. Все, молчу-молчу, — и застегнула на губах воображаемую молнию.

Дэсмил тихо порычал, потом вздохнул, и мы поехали в то самое селение, которое можно было назвать малюсеньким городком. Первым делом мы нашли таверну. На ее вывеске толстомордый мужик держал на блюде уродливую рыбу. Руки бы обломать тому маляру, который возомнил себя художником. В таверне почти никого не было, оно и понятно, все порядочные люди сейчас работали, только мы с Дэсом по дорогам шлялись. Хозяин таверны сам принял наш заказ, а вот принесла его сочная бабенка, откровенно строившая глазки Дэсмилу. Понять я ее могу, Дэс оказался очень даже симпатичным молодым человеком, при дневном свете я его, наконец, разглядела по нормальному. Дэс подмигнул ей и шлепнул по волнующему заду, бабенка повернулась не менее волнующим передом и одарила моего провожатого кокетливой улыбочкой. Я еле удержалась от ехидного замечания, вовремя вспомнила, что я немой брат. Бабенка покрутилась возле нашего стола и села напротив Дэсмила.

— Далеко ли едите? — спросила она низким, но приятным голосом.

— В Варидан, — ответил Дэс. — Везу братишку к нашей тетке.

— Что-то он странный у вас какой-то, — покосилась на меня бабенка. — Чумазый весь.

— Дурачок он, — вздохнул мой провожатый, и я чуть не подавилась.

— Глухо-немой дурачок, — с нажимом повторил Дэс, лишив меня возможности даже погримасничать. — Намучился я с ним, — тяжело вздохнул брат Ханы. — Вы себе не представляете, красавица, как тяжело одному растить убогонького. Вот, отвезу его к тетушке, так хоть смогу и своей жизнью заняться, а то ведь на женщин совсем времени не остается… — и жалобно взглянул на… грудь бабенки.

— Ох, бедный, — вздохнула она и утерла одинокую слезу. — А пойдемте, я вам кое-что в дорогу соберу.

— Даже не знаю, — начал ломаться «сердобольный замученный братишка». — У меня ведь брат…

— Да куда он, болезный, отсюда денется? За ним хозяин приглядит, — отмахнулась бабенка.

Дэс встал, отошел от стола, потом вернулся и заорал, глядя мне в глаза:

— Я сейчас приду, посиди немного, понимаешь? — мстил гад, как пить дать, мстил за мои издевательства над его психикой.

— Гы-ы, — прогудела я.

Дэсмил исчез, а я осталась поглощать свой завтрак и обед сразу, ухмыляясь про себя. Актеришка несчастный. Ладно, пусть оторвется мужик, понимаю. Все-таки мои танцы его не слабо напрягли… Лучше бабенка, чем я. Пока я занималась рассуждениями и насыщением собственного организма, двери открылись, и в таверну вошли пятеро мужчин. Они уселись за дальним от меня столиком и потребовали вина. Я невольно начала прислушиваться к их разговору.

— Куда она могла деться? — говорил первый. — Вроде уже все прочесали, как в воду канула.

— Помогает ей кто-то, — вставил второй, — одна бы далеко не ушла.

— Ночью баньши орала, — задумчиво произнес третиЙ.

— Откуда у нас баньши? — спросил первый. — Последняя была прабабкой нашего короля. Остальные ушли.

— Вот-вот, — так же задумчиво проговорил третий.

— Эй, любезный, — крикнул четвертый, — кто-нибудь подозрительный тут у вас не появлялся?

Я даже жевать перестала. Хозяин молчал некоторое время. Жаль, что я сидела спиной и не видела его лица, приходилось только слушать.

— Откуда у нас тут подозрительные, — наконец, ответил хозяин. — За все утро только один молодой господин с братом заезжал. Да, вон, брат е воный сидит. Убогий он. Глухой, да немой.

— Глухо-немой, говоришь? — подал голос пятый. — А спина напряжена, явно прислушивается. Эй, парень, — крикнул он, и я вжала голову в плечи, ругая на чем стоит Дэсмила и его расшалившееся либидо. — Парень, ты меня слышишь, я вижу.

Я нервно сглотнула, прислушиваясь к звуку отодвигаемого стула. Потом раздались шаги, которые явно приближались ко мне. Я до боли сжала кулаки, стараясь не вскрикнуть и не сорваться с места. Про себя я сейчас твердила только одно имя, а тот, кого я поминала, в данный момент думал вовсе не головой. Правильно, я призывала Дэсмила.

Мужчина обошел стол, сел напротив меня и уставился тяжелым взглядом. Я узнала одного из людей Бланиана. Значит, они меня смешанной командой ищут.

— Сними капюшон, грязнуля, — сказал он.

— Гы-ы, — отозвалась я, стараясь держать марку дурачка.

— Лилиан, — очень тихо произнес мужчина, — ваши красивые глазки ни одна грязь не спрячет. Попалась, принцессочка. А хочешь, я тебя спасу?

Я перестала изображать неадекват и подняла на него свои красивые глазки. Мужчина удовлетворенно хмыкнул. Послышался звук еще одного отодвигаемого стула, и он тут же вскинул голову:

— Самый настоящий дурак, отвратительное зрелище, — крикнул он. — Я его сейчас выведу, чтобы аппетит не портил.

— Господин, но его брат… — попробовал протестовать хозяин таверны и сразу замолчал под взглядом аминасца.

Меня грубо подняли и чуть ли не пинком погнали на выход. Как только мы оказались за пределами видимости и слышимости остальных, аминасец затащил меня за угол таверны, прижал к стене и вперил голодный взгляд.

— Я тебя спрячу, маленькая принцесса, — задушевно начал он, параллельно шаря под моим плащом рукой. — Если вздумаешь рыпаться, позову остальных. Ты ведь не хочешь к своему жениху? — я помотала головой, лихорадочно раздумывая, что же мне делать. — Вот и хорошо, малышка. Тебе со мной будет хорошо, обещаю, что не обижу.

Он наклонился ко мне, намереваясь поцеловать. Я зажмурилась, ожидая неизбежного прикосновения, но вдруг раздался звук глухого удара. Аминасец хэкнул и мешком повалился к моим ногам. Я открыла глаза и увидела ту самую бабку, сжимающую в руках толстую палку. Она молча вцепилась мне в руку и потащила за собой.

— Куда вы меня тащите? — возмутилась я, попытавшись вырваться.

— Молчи, дура, — ответила старуха, и я обиделась. — Хочешь внимание привлечь? Пошли.

— Куда? — я была уже на грани истерики.

Старуха повернулась и посмотрела мне в глаза. Я завороженно уставилась в темную глубину ее зрачков, которые чуть пульсировали. Бабка погладила меня по лицу, потом произнесла очень тихо:

— Повинуйся.

С этого момента я ничего не помню.

Глава 17

Пахло сушеными травами. Полынь, зверобой, чертополох… Обоняние само разделило знакомый запах на составляющие. Еще пахло дымом, старым деревом и чем-то вкусным. Я пошевелилась и с удивлением обнаружила, что связана по рукам и ногам. Пошевелилась еще раз, точно, связана. Я попробовала вспомнить, когда же случилось это эпохальное событие, не вспомнилось ничего. Я огляделась, пытаясь хотя бы опознать место своего пленения. Это был деревянный домик, маленькая такая избушка. Под потолком были развешаны пучки трав, запах которых я и почувствовала. В противоположном углу горел очаг, в котором висел котелок с бурлящим варевом. Сама я сидела на жесткой узкой лежанке, покрытой шкурами. Посреди избушки стоял грубо сколоченный стол и два таких же грубых стула.

Раздался скрип, и открылась дверь. Я живо повернулась к входящей женщине и опознала все ту же старуху. Она взглянула на меня и сокрушенно покачала головой:

— Слабеют чары, слабеют. Уже очухалась.

— Вы кто? — спросила я.

— Ведьма, не видно что ли? — она пожала плечами и прошла к котелку, помешав варево. Потом взяла тряпку и сняла котелок с крюка. — Сейчас есть будем, — сообщила она.

Я обрадовано кивнула. Не кормить же она меня собирается, значит, развяжет. Старуха достала две миски, налив в них кипящую похлебку. Потом подошла ко мне и, обнаружив немалую силу, подняла на руки и перенесла к столу. Она освободила одну руку, умудрившись оставить вторую привязанной к телу. Я расстроилась.

— Может развяжете меня? — хмуро спросила я. — Я даже не знаю, где нахожусь.

— Нет, девонька, — ответила ведьма. — Ты мне нужна, так что потерпи.

— Зачем? — живо заинтересовалась я.

— Ешь, — скомандовала она вместо ответа.

Вот чего мне сейчас не хотелось, так это есть. Но все же послушно взялась за ложку и случайно посмотрела в сторону. Там стоял кованный сундук. Сундук, как сундук, только вот на крышке лежали до боли знакомые золотые пряди. Я выронила ложку и ощупала свою голову, наткнувшись на взъерошенный ежик.

— Вы что со мной сделали? — возопила я, с тоской разглядывая собственную шевелюру, которая уже не росла на мне.

— Не голоси, — поморщилась ведьма. — Где я еще волосы дриады раздобуду? А тут такой случай.

— Вы меня на составляющие разобрать собрались? — я даже по волосам убиваться перестала.

— Только волосы. — успокоила старуха. — Ну, что кривишься? Уже завтра до плеч будут, ты же дриада. Вон, с любым деревом пошепчись, они тебя живительным соком напоят, хоть до земли волосья отрастут.

— Я деревья сломала, — хмуро ответила я.

— И как же умудрилась? — ведьме явно стало интересно.

— Крикнула, они сломались, — что тут еще объяснять.

Ведьма привстала, вглядываясь в меня. Потом хмыкнула и села на свое место, принявшись за похлебку.

— Что вы там увидели? — не выдержала я.

— А что там у тебя увидишь? Всего от родни насобирала, — ответила старуха, продолжая трапезу. — Ешь давай.

Я снова взялась за ложку и осторожно попробовала похлебку. Оказалось вкусно.

— Не на человечине? — спросила я на всякий случай.

— Тьфу на тебя, полоумная, — выругалась ведьма. — Лосятина.

Я облегченно вздохнула и присоединилась к старухе в нелегком деле уничтожения ее запасов. До конца трапезы мы не произнесли ни слова. Потом ведьма перетащила меня обратно на кровать, не забыв лишить подвижности свободную руку. Она шустрила по дому, я наблюдала за ней, гадая, что ей еще может быть от меня нужно кроме волос. Волосы, кстати, все еще было жалко до зубного скрежета. Затем она штопала носки и подшивала юбку. На меня она даже ни разу не взглянула и не заговорила. Я тоже ничего не спрашивала, умудрившись задремать за своими наблюдениями. Вот такой из меня сторож.

Не знаю сколько я проспала, но проснулась от того, что стало прохладно. Я проморгалась и застыла с широко открытыми глазами. Вместо стола посреди избушки теперь стояла тр енога, на которой возвышался медный котел, под ним пылало синее пламя, прямо на деревянном полу, не прожигая его. Над котлом вился пар, который ведьма закручивала в маленький вихрь.

— Что это за огонь, — спросила я, чуть дыша.

— Мертвый огонь, — ответила старуха. — Молчи.

Она подняла над котлом мою родную прядь, вихрь окутал ее туманом, и прядь исчезла. Ведьма чего-то ждала, выжидательно глядя в котел, потом снова завихрила парок и позвала:

— Вырвень, приди.

— Ну и имечко, — я передернула плечами, бабка недобро посмотрела на меня и вернулась к своему занятию.

Пар перестал кружиться, начиная принимать очертания человеческого тела, маленького человеческого тела. Правда, маленьким оно было недолго. Достигнув некоторой плотности, тело разрослось до размеров здорового мужика. Насколько поняла, это и был тот самый Вырвень. Он обернулся ко мне, и я вжалась в стенку под взглядом таких же синих, как и огонь, глаз. Дух вернул свое внимание ведьме.

— Зачем тревожишь? — спросил Вырвень жутковатым голосом, лишенным эмоций.

— Я нашла дриаду, — сказала ведьма.

— Она не знает, — ответил дух.

— Но она же дриада, — чему-то не поверила старуха.

— Она рождена здесь, но пришла издалека, она не знает, — продолжал разочаровывать бабку Вырвень.

— Ичто мне делать? — ведьма мрачно взглянула на меня.

— Будить кровь, — посоветовал дух.

— Вы это о чем? — настороженно спросила я.

— Молчи, — отмахнулась старуха и уставилась на мужика из пара. — Как я ее кровь разбужу?

Дух снова посмотрел на меня, я снова его взгляд не одобрила. Его глаза были наполнены синим пламенем, не очень приятное зрелище, хотя завораживает, надо признать. Вырвень отделился от котла и подплыл ко мне.

— Она должна услышать голос леса, — сказал он, наклоняясь к моему лицу.

— И как я ее заставлю слушать лес? — раздраженно спросила ведьма.

— Пусть начнет взывать о помощи. Деревья откликнутся. — ответил дух.

Должно быть Вырвень посчитал диалог оконченным и нырнул в котел, утаскивая за собой пар. Синий огонь тут же погас. Остались только мы со старухой. Обе в раздумьях. И думали об одном и том же. Она, что со мной сделать. Я о том, что она со мной сделает. Ведьма утащила котел, убрала треногу, вернула стол со стульями и села, глядя на меня.

— Может скажете, что вам от меня надо? — решилась я нарушить молчание.

— Источник вечной молодости, — ответила ведьма.

— Здесь и такой имеется? — маленький приступ алчности на мгновение захватил меня, представив сколько можно было бы выручить денег за пузырьки с вечной молодостью. Тут же поняла, что это нервное, потому что бабкин взгляд мне нравился все меньше.

— Помощи попросить, говоришь, — произнесла старуха, не обращаясь ко мне. — Пошли.

— К-куда? — вот не люблю я таких решительных бабок, особенно ведьм.

Старуха взвалила меня на плечо и понесла на улицу. И зачем ей этот источник, если она сильна я, как лошадь? Меня усадили недалеко от избушки и оставили ненадолго. Я огляделась, кругом лес. Ну. Где же еще жить ведьме? Опять вспомнила Серебрякова и послала ему мысленно, что он баран. Почему? Потому что я здесь! Дэсмила назвала еще покруче. Братца и женишка вообще нецензурно. Сказочника оставила для личной расправы. Пока я искала виноватых, вернулась ведьма с ножом, похожим на небольшую саблю. Мне стало совсем плохо.

— Эт-то зачем? — спросила я, пытаясь отползти подальше.

— Будем кровь будите, — мрачно ответила старуха и двинулась ко мне.

— Помогите! — заголосила я, и бабка зажала уши.

Она опять ушла, а я выдохнула, радуясь, что прабабка у меня баньши. Глядишь, прорвемся. Ведьма вернулась с тем же ножом- саблей и тряпкой, которую попыталась засунуть мне в рот. Я была против и сжала зубы. Ведьма некрасиво назвала меня, замахнулась ножом, я наивно заорала, и тряпка оказалась у меня во рту. Мерзкое, скажу я, ощущение. Старуха удовлетворенно крякнула, но тут же опять задумалась. О помощи я так воз звать-то не смогу. Дилемма, однако. Либо я ору, но ору дурным голосом, либо я не включаю баньши, но тогда вообще не могу кричать, ибо кляп во рту. Похоже, я ведьму раздражала все больше.

— У-у, лесное отродье, — замахнулась она на меня в сердцах своим ножищем.

Дальше события развивались стремительно. Руку ведьмы перехватили, завернули за спину, треснули по темечку, меня взвалили на плечо и понесли куда-то очень быстрым шагом. Когда первый шок прошел, я опознала зад спасителя и замычала. Меня тут же поставили на землю и вытащили кляп.

— Дэс, скотина, где ты пропадал?! — заорала я.

— Ну, простите, Лили, — скромно потупился Дэсмил.

— Со мной неизвестно что чуть не сделали! — продолжала я разоряться. — А я еще глухо-немого дурачка тебе не припоминаю.

— Все потом, — ответил Дэс и… засунул мне кляп обратно.

— М-м-м, — возмущенно сообщила я.

— Совершенно с вами согласен, дорогая принцесса, — хмыкнул брат Ханы, снова взвалил меня на плечо и побежал.

Наши лошади ждали нас за ближними кустами. Меня опять закинули поперек седла, и мы поскакали, быстро. Могу ответственно заявить, что е хать поперек лошади, когда она идет шагом гораздо удобней, чем ехать в том же положении, но когда лошадь бежит. Мысленно я вспомнила все ругательства, которые я только знала, прикинула количество синяков, которые у меня будут, и пошла на второй заход. Короче, Дэсмил попал. То, что попали мы оба, я догадалась, когда услышала дребезжащий женский крик. Слов я не поняла, зато понял Дэс:

— Старая тварь! — крикнул он. — Она нежить поднимает, всю, что есть в округе.

Если бы у меня был свободен рот, я бы выразилась и похлеще. Дэс перекинул меня к себе и пустил свою лошадь в галоп, моя помчалась следом. Я снова замычала, и мне вытащили кляп.

— Прорвемся, — крикнула я. — Меня бы еще и развязать.

— Нет времени, терпи, — ответил мой проводник, резко переходя на «ты», я была не против.

Мы скакали прямо, пока впереди не послышался глухой вой. Дэс изменил направление, теперь мы уходили вправо, умудрившись пролететь над двумя руками, которые раскапывали все остальное от пробудившегося умертвия. Лес за нашими спинами наполнялся воем, хлюпаньем, рычанием, урчанием, шорохом, топотом и треском. Хорошо, что у меня волос почти не осталось, а то встали бы дыбом. Дэсмил лавировал между просыпающейся нежитью. Кого успевал, того сразу упокаевал обратно, кого нет, тот топал за нами. И ладно бы восставшие останки были только позади, похожие звуки двигались на нас и спереди, и справа, и слева. Я потихоньку набирала побольше воздуха в легкие, готовая заорать в любой момент.

— Скоро обрыв и река, — мрачно сообщил Дэсмил. — Они гонят нас в тупик.

— Я сейчас покричу, — сообщила я.

— Не надо, — попросил Дэс.

— Надо, Федя, надо, — кивнула я снизу. — Есть у меня идея, ее Вырвень подсказал.

— Какой Вырвень? — не понял Дэсмил.

— Дух ведьмин, — кратко пояснила я и заорала. — Помогите-е!

— Это не крик баньши, — как-то даже разочарованно констатировал мой провожатый.

— Зато может кровь пробудить, — туманно ответила я и снова заорала. — Помогите-е!

И тут раздался громкий треск, и к нам вылетел белоснежный красавец скакун, на котором сидел, чуть пригнувшись и сжимая меч, покрытый чем-то черным, его высочество Алекс Серебряков, за которым неслось что-то отдаленно напоминавшее волка. Алекс рубанул его, почти не глядя, потому что смотрел он на меня, связанную и вроде бы плененную. Глаза его недобро остановились на Дэсмиле, и я только успела проорать:

— Саша, это друг! — прежде чем раздался звон скрещенных клинков.

Глава 18

— Приветствую, ваше высочество, — поздоровался с Алексианом вежливый Дэсмил. — Если не возражаете, то давайте продолжим наш побег от нежити, а то нам могут помешать пообщаться.

— Не возражаю, — согласился Алекс, ловко перекидывая меня к себе.

— Серебряков, положи меня на место, — потребовала я, когда мы продолжили гонку.

— Во что ты опять вляпалась, Иванова? — проигнорировал мое требование бывший хирург.

— В тебя для начала, — проворчала я и перестала дергаться, потому что ему гонка не мешала освобождать меня от веревок.

— Тогда для начала у тебя все супер, — не изменил себе самовлюбленный индюк. — Что было потом?

— Тебе все перечислять? — возмутилась я.

— Можешь только то, что привело к это му забегу наперегонки с нежитью, — Алекс тесней прижал меня к себе.

— Ведьма, — коротко пояснила я. — Она хотела источник вечной молодости, а я не в курсах как-то, где тут сие чудо. Тогда ей Вырвень, дух такой синеглазый, посоветовал меня с природой воссоединить. Дэсмил меня вытащил, пока она саблей махала. Правда, сначала он меня потерял. — я обвиняюще посмотрела на брата Ханы. — Так вот, ведьма обиделась, и теперь за нами бежит толпа мертвяков. А еще, — я закинула голову, стараясь увидеть его лицо, — один из твоих земляков хотел меня утаить от всех и к себе утащить, обещал быть нежным, — наябедничала я, радуясь мрачному лику своего заведующего отделением. — А ты тут как оказался?

— А я, как всегда, за тобой, Лиличка, — он умудрился согнуться и поймать мои губы быстрым поцелуем. — А ту мразь покажешь, лично шею сверну.

— Не хочу прерывать вашу милую беседу, — вклинился Дэс. — Но мы уже почти в западне. Что делаем?

— Прорываемся, — коротко ответил принц. — Зачем волосы обрезала? — это уже ко мне.

— Это ведьма, — проворчала я. — Еще и Вырвеню своему одну прядь скормила.

В этом месте мужчины переглянулись и выругались, причем, слова принца подходили кому угодно, только не принцу, а вредно принцев засылать в наш добрый мирок с его куртуазными речевыми оборотами. Я посмотрела на Дэсмила, потом опять задрала голову на Алекса, у обоих лица были, будто только что съели по тазу лимонов.

— Что? — пусть хоть объяснят.

— Мы не уйдем, — констатировал Дэс.

— Они будут идти на запах Лили. — кивнул Алекс. — Выход один.

— Слишком высоко, — с явным сомнением ответил Дэсмил.

— По иному уйти не получится, — пожал плечами принц.

— Вы о чем? — я тревожно вертела головой, чувствуя, что дело опять начинает попахивать керосином.

Мне не ответили, но согласно лошадей направили в сторону, откуда доносился звук бурлящего потока. Подозрения о том, что мы несемся к обещанному Дэсом обрыву все больше крепли, и я все больше ерзала, поглядывая то на одного, то на другого. Дэсмил на меня не смотрел, оглядываясь по сторонам, а Алекс ободряюще подмигнул и тоже огляделся. Я оглядываться не хотела, потому что вид гниющей плоти, бегущей за вами по пятам представляет из себя не особо приятное зрелище. А если это разлагающаяся толпа еще идет на ваш запах и намерения у нее вовсе не взять ваш автограф, то смотреть на нее вообще становится тошно.

Кто-то кинулся под ноги белоснежного скакуна, и Алекс, продолжая удерживать меня, показал залихватскую джигитовку, перерубив умертвие пополам. Красавчик! Я даже загордилась своим начальником. Правда, ненадолго, потому что мы выскочили из леса и теперь неслись к обрыву. Дэсмил что-то выкрикнул на своем тарабарском языке, и первые ряды преследующей нас нежити повалились замертво, создав барьер следующей волне. Навстречу нам, но еще далековато, двигалось еще одна часть ведьминого войска не первой свежести.

Алекс натянул поводья, отчего скакун встал на дыбы, и я бы обязательно свалилась, если бы не заботливая длань его безумного высочества. Дэсмил повторил маневр принца, и мы все дружно спешились. Алекс, потрепал коня и шлепнул его по крупу:

— Беги! — крикнул он, и жеребец сорвался в галоп, уходя от нас и от нежити.

Дэс повторил его маневр, и теперь мы, три дурака, стояли между двумя отрядами мертвяков и обрывом, на дне которого бурлила река. Алекс и Дэс ощетинились мечами, отбиваясь от первых подобравшихся умертвий.

— Прыгай, — крикнул мне Алекс.

— Дурак что ли? — возмутилась я. — Я туда не прыгну.

— Лиля, так надо, прыгай, — сказал он гораздо мягче.

— Хочешь меня убить, сделай это менее извращенно, — я геройски выпятила грудь.

— Ты упертая, как баран, — разозлился принц.

— Время, — отвлек нас от перепалки Дэсмил, упокоивший очередного страшилу.

Алекс резко развернулся ко мне, обхватил за талию и шагнул к краю обрыва. Дэс сделал почти тоже самое, только в одиночестве, отходя лицом к наступающей нежити.

— Саша, нет! — крикнула, пытаясь вырваться. — Отпусти меня, урод!

— Жить хочешь? — он на мгновение остановился, вкладывая меч в ножны.

— Хочу, — жарко кивнула я, надеясь, что он меня сейчас отпустит.

— Тогда летим, любимая, — весело сказал Алекс и шагнул вниз.

— Сумасшедший сукин сын! — заорала я и зажмурилась.

Ледяная вода накрыла с головой, попадая в нос и в рот, и я суматошно забила руками и ногами, отталкивая Алекса, который все еще не выпустил меня. Течение моментально подхватило и понесло, а до воздуха я так еще и не добралась, все более поддаваясь панике. Воздух закончился в легких вместе с появлением ужасающей своей ясностью мыслью- это все! Я распахнула глаза, непроизвольно вдохнула воду, и мир начал меркнуть. Потом возникло ощущение, что меня выдергивают наверх. Угасающее сознание отметило перекошенное лицо Серебрякова, а потом настала полная темнота…

— Иванова, только попробуй умереть, я тебя тогда сам убью! — кто-то угрожал мне и очень зло угрожал.

А потом вода хлынула через рот и через нос, только теперь наружу, я закашлялась и свернулась калачиком под чей-то смех, в котором чувствовалось явное облегчение. Затем горячие руки обняли меня, осторожно разворачивая на спину. Алекс заглянул мне в глаза, пощелкал пальцами, я моргнула и послала его:

— Отвали, придурок.

— Это моя Лиля. — гордо сообщило это чудовище неизвестно кому.

— Где Дэсмил? — сообразила я, кому можно хвастаться.

Дэса не наблюдалось нигде вокруг. Алекс молчал и улыбался, не сводя глаз с моего лица. Мне стало неловко, и я скрыла смущение за хамством:

— Ты похож на идиота, — проворчала я.

— Точно, Лиличка, настоящий идиот, — ответил он, все так же улыбаясь. — Потому что только идиот понесется вытаскивать любимую женщину из проблем, которые она сама себе с завидным упорством наживает из-за своего упертого характера и таланта вляпываться во все дерьмо, что лежит на дороге. А в ответ услышит от нее, что он придурок и идиот. Может еще кто?

— Самодовольная скотина, — не удержалась я.

— Замечательно! — он похлопал мне и отвернулся.

Мне было стыдно, правда. Насчет таланта он вообще в точку. Я всего сутки в пути, а что только не словила, но мы с Дэсом и сами прекрасно справлялись. Постаралась не думать про то, как с самого начала забыли приготовленный провиант на дорогу, что Дэсмил бросил меня в таверне ради прелестей сочной бабенки, что из-за этого я чуть не попала в лапы аминасского любителя дриадского тела, потом к ведьме. И я была не уверена, что Дэс один решился бы прыгнуть, скорее всего мы пытались бы уйти по земле и оказались зажаты в кольцо нежити. Я очень старалась об этом не думать, но думала и понимала, что Алекс появился вовремя. А еще он сохранил мое тело в том мире, вытащил в этом… Я вздохнула и подошла к нему, положив руки на спину.

— Саш, — позвала я, он не ответил. — Саш, извини.

— Что? — в его голосе была насмешка, потому я сразу ощетинилась.

— Ничего, — рявкнула я и отошла от него.

— Лиль, — Алекс повернулся и посмотрел на меня, — ты почему такая?

— Какая? — я хмуро смотрела на него.

— Колючая. — пояснил он и подошел ко мне, положив руки на плечи. — Ты все время настороже. От меня-то зачем зла ждать?

— Был опыт, — ответила я и отошла от него.

Алекс вздохнул и снова подошел, обняв и прижав к себе. Я не стала сопротивляться, ощущая спиной его тепло.

— Так что с Дэсом? — снова спросила я.

— Он проплыл дальше. Мы договорились, что он будет ждать нас возле ингарского леса. Ты ведь туда шла. — ответил Алекс. — Здесь втроем особо не развернуться, а мне нужно было тебя откачать.

До меня вдруг дошло, что он не пытается меня отговорить или указать, что он лучше знает, что мне надо, просто готов идти туда, куда я хочу. Я обернулась и с подозрением посмотрела на него. Мой принц грустно улыбнулся.

— Пройди свой путь, котенок, — сказал он. — Я просто побуду рядом, хорошо? — потом провел рукой по голове. — А у тебя волосы подросли.

Я машинально потрогала пряди, которые отросли на несколько сантиметров. Потом снова перевела на него недоверчивый взгляд.

— И ты ни во что не будешь вмешиваться? — спросила я.

— Буду, конечно, когда тебе будет угрожать опасность. И когда ты будешь делать глупости. — улыбнулся Алекс и погладил меня по щеке.

— Но глупости я делаю очень часто, — я не удержалась от ответной улыбки.

— Значит, я просто побуду рядом, очень часто вмешиваясь, — усмехнулся мой принц.

— Саш, чего ты добиваешься? — ну, не доверяю ему.

— Чтобы ты поняла, что я тебе нужен, — а это мой Серебряков.

— Зато честно, — задумчиво произнесла я и хохотнула.

— Нет смысла врать, — спокойно ответил Алекс.

Я осторожно освободилась из его объятий и подошла к выходу из нашей малюсенькой пещерки, в которую Алекс затащил меня. Сумерки становились все гуще, грозя вскоре превратиться в ночь.

— До утра придется остаться здесь, — сказал Алекс, подходя ко мне. — Сейчас опасно выбираться из укрытия. Утром посмотрим, какой будет ветер. От этого плясать и будем, по реке или по берегу продолжить путь. — Сними одежду, Лиль.

— Зачем? — глупый вопрос, понимаю. Я была мокрая насквозь. — Саш, я все равно замерзну, у нас даже огня нет.

Он усмехнулся, отошел от входа, и вскоре огонь озарил узкие стены пещерки оранжевыми бликами. Я удивленно посмотрела на него. Тоже что ли маг? Алекс понял мой немой вопрос и улыбнулся.

— Чтобы управлять магией, необязательно быть магом, для этого есть вспомогательные средства, — пояснил он. — Этот огонь будет гореть до утра, ничем поддерживать его не надо. Раздевайся. — я все еще с сомнением смотрела на него. — Может вам помочь, Лилия Владимировна? — прозвучал так хорошо знакомый суровый тон моего заведующего, и я начала раздеваться, тем более, зуб на зуб уже не попадал.

Мокрая ткань липла к телу, и Алексу пришлось мне помочь. Затем он отжал мою одежду и развесил на камнях, недалеко от огня. Я осталась только в своей сорочке, которая теперь не только облегала тело, но еще и просвечивала. И волос не было, чтобы прикрыться. Я заметила, как тяжело сглотнул Алекс, но отвернулся, не пытаясь приблизиться ко мне. Потом он разделся сам, но штаны снимать не стал.

— Садись к огню, котенок, — позвал он, доставая откуда-то, как фокусник, совершенно сухой плащ. — Успел высохнуть, — улыбнулся принц и закутал меня, подталкивая к огню.

— А ты? — спросила заботливая я, плотней запахиваясь в плащ, чтоб другим не досталось.

— А мне не холодно, — соврал Серебряков, мурашки я заметила.

Мы сели по разным сторонам огня, глядя в его середину. Я изо всех сил старалась не замечать, что он вздрагивает от холода, не смотря на то, что сел совсем близко к теплому пламени, штаны-то мокрые не снял. Я еще немного помучилась, потом еще чуть-чуть и не выдержала.

— Снимай штаны и иди ко мне, — выдала я и задумалась, как он понял мои слова.

Слова он понял буквально, потому что смотрел на меня с радостным недоверием.

— Не в этом смысле! — поспешила уведомить я, пока ему совсем хорошо не стало. — Греться будем вместе. — он широко улыбнулся. — Тьфу на тебя, Серебряков! Просто пообнимаемся, понял? Полезешь, выгоню из моего плаща.

— Понял, — хохотнул Алекс и снял штаны.

Вот что носят порядочные принцы под своими средневековыми штанами? А вот и не угадали, мой принц носил стильные боксеры. Я обзавидовалась, мне-то приходилось таскать панталоны! С чемоданом что ли туда-сюда ездит? Он заметил мой взгляд и опять широко улыбнулся.

— Я не туда смотрю! — возмутилась я.

— Естественно, что ты там еще не видела? — хмыкнул Алекс.

— Хамло, — вспыхнула я. — Я, между прочим, девственница, так что попрошу без намеков.

— Вау, — восхитился он, забираясь ко мне под плащ. — Исправим?

— Серебряков! — мой вопль сотряс стены пещерки и потонул в хохоте нахала.

Глава 19

Я долго не могла уснуть, прислушиваясь к дыханию Алекса. Он подложил мне свою руку под голову вместо подушки, крепко обнял второй и прижался всем телом. Дрожать он перестал быстро, я тоже, потому что стало не просто тепло, жарко. Очень хотелось повернуться к нему, но давать ему ложную надежду я не собиралась. Во-первых, синие глаза Натаэля преследовали меня, а во-вторых, зеленые глаза Алекса манили не меньше и это жутко раздражало, но Алекс уже пройденный материал, а возвращаться к пройденному не стоит, даже один раз. Я вздохнула и немного отодвинулась от него, но меня тут же вернули на прежнее место, нагло соврав:

— Холодно, не отодвигайся.

— Ты врешь, — решила не миндальничать.

— Вру, — не стал отпираться и Алекс. — Но ты все равно не отодвигайся.

— Ты со всеми своими женщинами такой трепетный и заботливый? — полюбопытствовала я.

— Мы, шалавы, тоже умеем быть нежными, — усмехнулся он, я тут же отодвинулась. — Почему отодвинулась? — теперь любопытствовал он.

— Потому что ты меня бесишь, — огрызнулась я и встала, вот теперь стало, действительно, холодно.

— Не глупи, Лиль, иди ко мне, — позвал он. — Замерзнешь.

— Я с шалавами не общаюсь, — я вдруг очень обиделась, даже сама толком не поняла на что, но обиделась.

— Лиля, я сейчас подумаю, что ты ревнуешь, — я прямо почувствовала хитрый огонек в его плутовских глазах.

— Вот еще, — высокомерно ответила я. — У меня ревности на всех твоих баб в обоих мирах не хватит.

Алекс вздохнул, встал следом за мной и поймал, я даже заметить не успела, когда он оказался рядом. Я задергалась, начала вырываться, и мы полетели на каменный пол пещеры. Мой принц успел каким-то невероятным образом тормознуть наше падение, приложившись одним коленом. Вышло очень романтично, даже красиво, он в трусах, а я в панталонах до колен с рюшами, мой рыцарь на одном колене, я у него на руках… сказка-а. Алекс поднялся и вернул нас обратно на плащ, заботливо укрывая меня свободным краем.

— С чего ты взяла, что у меня просто обвал из женщин? — спросил он с улыбкой. — Да, я не девственник и женщин у меня было немало. Но поверь мне, котенок, их было в половину меньше того, что мне приписывают. Ты же знаешь, что такое сплетни. Да, я внимателен со своими женщинами, что в этом плохого? Может мне их лицом об колено надо было прикладывать? Тебе бы это больше понравилось? Но ты для меня совсем иная. Поверь, никому еще я не позволял столько оскорблять себя, ни за кем не носился так, как за тобой и никому не позволял бить мне по физиономии.

— Ну знаешь, — возмутилась я. — Пощечины ты заслужил. Ты же чуть не угробил нас. А видел бы ты свою рожу, совершенно безумная.

— Лиль, это не я вел машину, — тихо сказал Алекс. — Точней, гнал не я. Я не знаю, какое у меня было лицо, не смотрел, я пытался в этот момент вернуть контроль над собственным сознанием и не упустить руль.

Я уставилась на него, пытаясь осознать сказанное. Очень-очень хотелось, чтобы это было так, но Лиля Иванова ничему не верит просто так, тем более не верит человеку, который потерял ее доверие. А если учесть, что сумасшедшие могут быть очень убедительны…

— И кто же управлял твоим сознанием? — поинтересовалась я.

— Сказочник твой, — последовал ответ. — Он узнал меня, потому начал спешить. Если бы мы разбились, ты бы так же переместилась. Для перехода нужна смерть на адреналине, тогда энергетический выплеск большой. Я не сразу его уловил. Когда вызывал тебя, было все чисто. Началось, когда со двора выехали. Я его засек, когда мы на встречку выехали и понеслось. Он же архимаг, запас сил большой приволок, а я уже почти пустой был, мне пришлось потратить время на то, чтобы его заблокировать и остановить автомобиль. Он тащил на дома, на набережную, на встречные автомобили, мне удалось нас за город вывезти. Расстояние стало больше, влияние Эдамара ослабло. Котенок, правда, в мои интересы совершенно не входило ни убить тебя, ни переместить сюда.

— Значит, тобой управлял Эд, женщин у тебя было вполовину меньше. Прямо, весь белый и пушистый, — ядовито произнесла я.

— Да не белый я и не пушистый, — неожиданно психанул Алекс. — Лиль, почему ты не хочешь мне поверить?

Почему-почему… Страшно! Потому не могу поверить, даже если и хочу. Будут доказательства, поверю, а пока поставим галочку на полях. Серебряков вздохнул и придвинулся ближе. Я лежала с открытыми глазами и слушала звук бегущей реки. В голове роилось целое полчище мыслей. Алекс уткнулся мне в макушку и тоже молчал, о чем думал, мне неизвестно. Я еще немного покопалась в своей голове и решила, раз сегодня ночь откровений, то надо ковать железо, пока горячо. У меня много вопросов, и я хотела знать на них ответы.

— Саш, — позвала я.

— Что? — отозвался он.

— А как ты хирургом стал? Еще и заведующим отделением?

— Проще простого, — Алекс чуть сменил положение, — порылся в сознании одного профессора, перенял его знания. Заведующим стать тоже было несложно. Внушил вашему старому заведующему, что он очень хочет заняться огурцами на даче, все равно пенсионер, а Егорову, что лучше меня ему никого не найти.

— А документы? — я все-таки развернулась к нему.

— Котенок, ты же знаешь свой мир, за деньги можно купить все, — усмехнулся принц.

Какая-то мысль не давала мне покоя, назойливо терроризируя, но я никак не могла ухватить ее. Догадка, осознание, проявиться которому мешали другие соображения. Я нахмурилась и попробовала сосредоточиться и поняла, что тревожит меня.

— Са-аш…

— Да, котенок.

— А Лешка? Твоя работа? Он ведь не собирался со мной расставаться, да? — я приподнялась на локте. — Слишком удачно все получилось, для тебя. Я отказывалась встречаться с тобой, потому что у меня был Леха, и сразу он звонит и говорит, что у него не горит. — я выжидательно посмотрела на своего бывшего начальника. Он молчал. — Саша?

— Я лишь подтолкнул его немного, он итак думал об этом, как и ты, — осторожно произнес Алекс. — У вас, действительно, шло к концу, ты сама это чувствовала. Я некоторое время наблюдал за вами, это были крепкие дружеские отношения, но не больше.

Да, мы были уже на финише, но это были наши отношения, и только нам было решать, как жить дальше. Серебряков не имел права вмешиваться. И как ему доверять?

— Лиль, ты злишься, — он улыбнулся и погладил меня по щеке.

— Злюсь, — ответила я и убрала его руку от лица. — И что значит- наблюдал?

— То и значит. Я наблюдал за тобой с первого дня, как только нашел, — спокойно ответил Алекс, подведя меня к очередному вопросу.

— А что ты вообще делал в моем мире? — я подняла на него глаза.

Алекс осторожно освободил свою руку из-под моей головы и сел, глядя в темноту провала входа в пещерку. Я тоже села, продолжая смотреть на него. Его сильно отросшие волосы чуть шевелились от сквозняка, дико захотелось их потрогать, но я сдержалась. Мой принц продолжал молчать, думая о своем. Потом повернулся ко мне.

— Я тебе все расскажу, только ты поспешных выводов не делай, хорошо? — он внимательно смотрел мне в глаза, и я кивнула. — Меня прислал Бланиан с конкретной задачей. Найти тебя и спрятать, рассчитывая, что в случае твоего исчезновения, Бернайские земли перейдут Иллиадару и можно будет потребовать их в приданое Даните, он хотел попытаться обойти договор наших отцов.

— Только спрятать? — теперь я внимательно смотрела на него.

— Не только, — после некоторой заминки все-таки ответил Алекс. — Если ситуация начнет выходить из-под контроля, я должен был… не допустить твой переход. Подожди! — он закрыл мне рот рукой раньше, чем я успела что-либо сказать. — Я не по этому не пускал тебя к Сказочнику. Дай, я все расскажу, потом делай выводы.

— Рассказывай, — кивнула я, мучаясь вопросом, как же он должен был не допустить переход.

— Я перешел в твой мир девять с половиной месяцев назад. Не буду врать, я собирался исполнить приказ своего короля. Какие бы не были у нас отношения, но он мой сюзерен и повелитель. И он мой брат. Полтора месяца ушло на твои поиски, на манипуляции с сознанием нужных мне людей, на подготовку документов. Все вышло удачно, и я стал твоим заведующим. Только вот выполнять поручение брата я не спешил. Во-первых, никто за тобой не приходил, во-вторых, мне понравилось наблюдать за тобой, и я не хотел вмешиваться. Донаблюдался до того, что перестал спать по ночам, с ужасом осознавая, что влюбился, как мальчишка. Подожди! — он снова закрыл мне рот рукой, потому что я уже собиралась кое-что ему высказать. — Я не хотел влезать в твою жизнь, потому что видел, что тебе уютно в твоем хрупком мирке, а я мог все разрушить. А потом появился чертов Сказочник. Я бы сразу его не углядел, если бы он не умудрился попасть под машину и не бредил принцессами. Тогда я понял, если сейчас ничего не сделаю, то будет поздно. Дальше ты все знаешь.

— Странная у тебя какая-то влюбленность, — я мрачновато усмехнулась. — Бабки у подъезда говорили о том, что у тебя очень большое сердце.

— Нашла кого слушать, — Алекс обезоруживающе улыбнулся. — Я работу с соседями провел, внушил, что живу там не меньше тр ех лет. А дальше было просто. Они составили обо мне представление, я это только закрепил, превратив домыслы в воспоминания. У меня дома кроме тебя вообще женщин не было, честно. В больнице всего пара интрижек, и то для поддержания статуса. Остальное: либо домыслы, либо сплетни. Лиль, я порядочная шалава, честное слово, — он опять улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу, тут же получив по руке, не терплю фамильярности.

Нет, ну, просто чистый агнец! Алекс сидел и ждал моей реакции, а я не могла выбрать, что именно сделать. То ли расплыться в счастливой улыбке идиота, потому как вроде приятно, то ли врезать по морде, потому что из-за этого бесит еще больше. Все-таки женская логика- страшная сила. Не определилась и легла, отвернувшись от него, ре шив позже вернуться к этой теме, надо было еще покопаться в новой информации, найти нестыковки. Алекс тоже лег, подсовывая мне руку под голову. Так и лежали молча, думая, каждый о своем. А потом я не выдержала, потому что думала я вовсе не о том, в чем он меня обманул, а о том, как мы с ним… в общем, о личном. Я развернулась и столкнулась с его взглядом. Помучилась немного, опасаясь сказать то, что хочется.

— Саш, поцелуй меня, — решилась, вздохнула и прежде, чем, он приступил к выполнению моей просьбы, добавила, — но это ничего не значит.

— Абсолютно, — улыбнулся Алекс и накрыл мои губы своими.

Глава 20

Первое, что я увидела, когда проснулась, это собственные волосы, отросшие до плеч. Вот это было приятное начало дня. Если кто-то подумал, что ночь тоже была… приятной, то он глубоко заблуждается. Мы, девственницы, крайне щепетильно относимся к девичьей чести, особенно, если она дается второй раз. Так что, некоторым не повезло и они, немного пострадав, уснули, уткнувшись носом мне в макушку, а утром встали хмурые и вредные. Просто бальзам на душу одной прибаньшиной дриаде.

— Доброе утро, солнышко, — сказала я, сверкая радостным оскалом.

— Сгинь, лесное чудовище, — отозвались его высочество.

— Я есть хочу, — сообщила голодная дриада. — Мяса и побольше.

— Я думал, ты моих мозгов за ночь насосалась, — ответил Алекс, натягивая просохшую одежду.

— С твоих мозгов не разжиреешь, мало и не калорийно, — осклабилась я и заслужила убийственный взгляд зеленых глаз.

Он выглянул из нашего укрытия, зачерпнул воды и умыл физиономию. Когда вернулся, то выглядел взбодрившимся и довольным. Я начала подозревать, что меня отправят опять в реку, но оказалось, что мы пойдем по земле, что меня вполне устраивало, снова нырять в бурлящую воду не было никакого желания. Алекс прислонился к каменной стене, сложив руки на груди, и наблюдал, как я одеваюсь. Не удержалась, изогнулась, поднимая сапоги, демонстрируя свои аппетитные нижние округлости и прогиб.

— Напрашиваешься, — констатировал принц Алексиан.

— На что, ваше высочество? — невинно спросила я, увлекаясь демонстрацией и проглядела, когда он оказался рядом.

— На это, — мрачно изрек Алекс, перекидывая меня через колено и награждая звонким шлепком. — Порядочные девушки… Ты ведь порядочная девушка, Иванова?

— Да! — взвизгнула я от следующего шлепка.

— Так вот, — нравоучительно говорил бывший хирург, — порядочные девушки задом перед мужчиной не крутят, — и наградил очередным шлепком. — Порядочные девушки говорят тихо и только, когда их спросят, — еще шлепок.

— Серебряков, сволочь! Ай, больно! Гад, ай! — верещала я, пытаясь вырваться.

— Порядочные девушки не ругаются, — увещевал меня радетель за порядочных девушек. — Извиняйся.

— Пошел вон, придурок, — огрызнулась я, — ай!

— Не понял, — и с оттяжкой, так, что я взвыла. — Я даю тебе еще одну попытку встать на путь исправления. Извиняйся.

— Ненавижу тебя, Серебряков, чтоб тебя перекорежило, ай-ай, сволочь, ай, козел, ай-яй-яй, псих ненормальный, ой… — я сопротивлялась, как могла, честно, но он был сильней и убедительней. И я сдалась. — Прости-и-и, — завыла я.

— Не слышу, — а вот это уже издевательство.

— Простите меня, ваше высочество, — покорно выдохнула я, решив все припомнить, но позже.

— И поцелуй, — нагло потребовал истязатель.

— Облезешь, ай! Хорошо, вымогатель!

Меня тут же перевернули и подставили щеку. Я мстительно подумала, что щека сойдет за мясо и счастливо оскалилась. Алекс просчитал мои намерения и предупреждающе сообщил:

— Укусишь, продолжу экзекуцию.

Я обиженно запыхтела и чмокнула принца в колючую щеку. Он скептически посмотрел на меня.

— Это разве поцелуй? Смотри как надо, — сказал он, насмешливо глядя своими лисьими глазами.

И показал. Его губы прошлись по моей шее, отчего мое девственное существо взбунтовалось, и я помимо воли застонала под нежным напором ласкающих поцелуев.

— Запомнила? — спросил Алекс, пряча за насмешкой собственное желание. — А теперь вперед. Мне надо беречь силы, потому что сейчас ржать буду, когда ты полезешь наверх.

— Серебряков, ты скотина, — я всю душу вложила в эти слова.

— Знаю, — осклабился он и подтолкнул меня к выходу.

Ржать не ржал, но ругал с чувством и наслаждением, пока я пыталась взобраться по почти отвесному склону. Алекс, как таракан, ползал вокруг меня: то подталкивая в отшлепанный зад, то подтягивая за руки. Я запомнила все, что он мне сказал.

— Горе ты, а не дриада, — устало вздохнул он, вытягивая меня на край обрыва, я скромно промолчала.

Мы немного посидели, отдыхая. Алекс привалился головой к моему плечу. Я машинально запустила пальцы ему в волосы, ощущая их густоту, потом сжала пальчики в кулак, вынуждая его за прокинуть голову. Я полюбовалась его физиономией немного, потом выпустила волосы.

— Почему у тебя так быстро отросли волосы? — спросила я.

— Перемещение, — начал объяснять принц. — Задействуются энергетические потоки большой мощности, все растет: волосы, ногти, щетина. Так что, первым делом приходится бриться и стричься, чтобы на снежного человека не походить.

— А почему ты не использовал носителя? — я снова погладила его по волосам.

— Во-первых, люблю я собственное тело, — усмехнулся он. — А во-вторых, подавлять созна ние взрослого человека хлопотно. Ну, еще братишке своему не особо доверяю. Тело остается в стазисе, когда переходишь в носителя, беззащитное по сути. Может мне было бы куда вернуться, а может и нет. Я предпочел более сложный переход, но в своем теле.

— Значит, если я вернусь, то с этим телом могут сделать, что угодно? — перспектива не очень обрадовала.

— Да, — серьезно ответил Алекс.

Такое красивое тело было жалко, я грустно вздохнула. Но об этом мы будем думать позже, а сейчас надо было добираться до места встречи с Дэсмилом, а мы теперь пешие.

— До ингарского леса далеко? — спросила я.

— К вечеру дойдем, — успокоил меня Серебряков.

— А есть хочется, — вздохнула я.

— Найдем, это не проблема, — отмахнулся он.

— Я сейчас хочу, — еще душевней вздохнула я.

— Никогда не замечал, что ты нытик, — Алекс с насмешкой посмотрел на меня.

— В этом мире у меня проснулись худшие стороны характера, — я встала. — Веди, Сусанин.

Он взял меня за руку, и я послушно потопала за ним. Чтобы я сильно не изводила его нытьем, Алекс набрал мне каких-то ягод, росших на высоких кустах. Я подозрительно принюхалась, покосилась на него. Принц закинул себе в рот горсть таких же ягод. Я дождалась, когда он их проглотит, после этого попробовала сама. Ягоды были кисловаты, но вполне ничего, есть можно.

Полноценную еду мы нашли в деревеньке недалеко от реки. Нас накормили и продали пару лошадей за перстень Алекса, денег у него не оказалось, зато перстней было пять, так что не помрем. По крайней мере, на сытный обед я вполне рассчитывала, алчно поглядывая на пальцы принца. Но ехать теперь было веселей. И дорога приобрела некоторую прелесть, если бы еще некоторые не издевались над моей посадкой в седле. Я недвусмысленно посмотрела на него, и Алекс отвязался хотя бы от этого.

Неприятности начались, когда мы выехали на наезженную дорогу. На ней не было ни души, и мы спокойно продвигались вперед, пока не услышали сзади конский топот. Алекс быстро с дороги свернул, потянув за повод и мою лошадь. Едва мы скрылись, как мимо нас проскакало трое всадников. Один был с перевязанной головой. Я признала того гада, что лапал меня возле таверны. Не успев подумать, я тыкнула в него пальцем:

— Вон тот соблазнитель, — шепнула я, и глаза Алекса сузились.

— Мэйв, значит, — чуть ли не прошипел он и направил коня следом.

— Серебряков, ты дурак? — не сдержалась я.

— Я сейчас, — ответил он, не глядя на меня.

— Во, дура-ак, — выдохнула я. — А кто меня защищать будет? Я одна до Дэса не доеду.

Алекс обернулся на меня, и я вздохнула с облегчением, включил соображалку. Мы переждали немного, а после снова выехали на дорогу. Теперь мы ехали молча, прислушиваясь к звукам вокруг. Они вылетели на нас после поворота, все те же трое всадников, и замерли. Мы с Алексом смотрели на них, они на нас. Точней, Алекс смотрел только на этого «голова подвязана, кровь на рукаве», он на меня, двое оставшихся всадников на Алекса, я на всех вместе. Немая сцена рисковала затянуться.

— Здрасти, товарищи, — я первая нарушила неловкую тишину.

— Здравствуйте, ваши высочества, — поздоровались с нами.

— Мэйв, — прошипел Алекс.

— Мой принц, — немного оторопел перевязанный.

И вот дилемма, что делать дальше. Вот она беглянка, то есть, я. Но рядом со мной принц Алексиан. Вроде схватить просто так не получится. Я тоже в растрепанных чувствах. Вот они, мои преследователи, но рядом принц Алексиан, есть возможность сбежать снова. Но вышеозначенный принц пылает жаждой надрать зад одному не в меру озабоченному Мэйву. Не знаю, чем пылал Мэйв, но сейчас он прятал глаза, наверное, все же хотел провалиться сквозь землю. Я опять взяла на себя право первого слова.

— Ну, мы поехали, что ли, — сказала я и потянула за рукав Алекса.

— Счастливого пути, — пожелали нам, все еще находящиеся в ст упоре преследователи.

Я не спеша проскакала мимо них, обернулась и обнаружила моего защитника все еще мер яющегося взглядами с троицей. И скажите после этого, что он не идиот. Я отъехала еще немного, чтобы быть подальше, на всякий случай. Когда обернулась, мой принц переговаривался с тройкой преследователей, причем, градус беседы повышался с каждым словом.

— Ой, дура-ак, — снова протянула я и сползла с лошади. Ногами я бегаю лучше.

В следующее мгновение до меня донесся звон стали, и я отступила в заросли кустарника. Моя лошадь вдруг решила, что она сама себе голова, я же ее не привязала и не удержмвала, и веселой рысью припустила в сторону дома. Она прогарцевала мимо четырех мужчин, и мое отсутствие, наконец, заметили. Двое преследователей сорвались в мою сторону, пронеслись мимо, глядя на землю.

— Она здесь слезла с лошади, — сказал один.

— Значит побежала на своих двоих, — резюмировал второй, он мне сразу после этого не понравился.

Он спешился и направился туда, где я пряталась, я затаила дыхание.

— Стой, — остановил его первый. — Она далеко не могла уйти, нагоним. Надо принца с Мэйвом растащить.

— Точней, спасти Мэйва? Что Алексиан на него взъелся?

Они вернулись на лошадей и направились обратно. Я облегченно выдохнула, потом принюхалась.

— Что за амбре? — проворчала я, оборачиваясь.

— Хр-р, — ответило умертвие, приветствуя меня.

Я завизжала и шарахнулась в сторону, завизжав еще громче. Ведьмина армия подтягивалась, и вся ко мне.

— Лиля! — услышала я крик Алекса, и следом топот нескольких лошадей.

Четверо всадников вломились в кусты и тут же застыли, разглядывая урчащий отряд.

— Бесы меня задери, — выдохнул Мэйв, физиономию которого украшал жирный синяк.

Они спрыгнули с лошадей и встали передо мной, выставив мечи.

Глава 21

Знаете, а к виду нежити привыкнуть можно. На трупы я когда-то насмотрелась в мед. училище, да и в больнице пришлось многое повидать. Когда после аварии привозят раненных, переломанных, окровавленных, с рваными ранами, а то и мозгами наружу, то перестаешь смотреть на так ое с содроганием. И морг вообще перестает волновать, потому что это просто мертвые люди, которые ходили, дышали, думали, а теперь умерли. В умертвиях пугает лишь факт их неприятного вида, неправильное поведение мертвого тела и кровожадность. К первому я уже начала привыкать, а вот факт возможности их передвижения и особенно кровожадность смущал по прежнему сильно.

Магов среди моих защитников не оказалось, потому умертвий пришлось встречать чуть ли не в рукопашной. Знаете, что еще неприятно поражает в поднятых тварях? Им мечи совершенно безразличны. Четырем мужчинам везло пока только тем, что среди качающихся чудищ не было никого похожего на болотных жралей, потому первые две волны они отбили.

— Лиля, — Алекс громко позвал меня, не оборачиваясь, — прыгай на лошадь и ходу, они на твой запах идут. Мы их задержим.

Легко сказать, а запрыгнуть сложней. Я с сомнением поглядела на четырех перепуганных лошадей, одна из которых явно решала вопрос, а не рвануть ли ей за подругой домой, и ни на какую лошадь прыгать не стала. Алекс бросил на меня взгляд и нецензурно выругался. Нет, все-таки наш мир его плохому научил. В этот момент к нему подбиралось чудо с одной рукой и дыркой в черепе, торчащем из под редких грязных волос.

— Сзади, — крикнула я, и мой принц принял жуть на меч, легко скользнувший между голыми ребрами.

Мертвяк радостно оскалился и качнулся вперед, громко щелкнув зубами. Ростом он был ниже Саши, потому вырвал клок из одежды, а не из горла. Серебряков совершенно не одобрил порчи своего имущества и ногой откинул с меча зарвавшееся умертвие, срубив в догонку пробитую башку. Голова разочарованно щелкнула зубами, пытаясь добраться до сапога Мэйва, Мэйв тоже был против такого маневра и просто раздавил кровожадную голову резким ударом ноги. В общем, бедное умертвие никто не любил.

— Р-р-р, — раздалось где-то над ухом.

Я завертела головой, потом задрала ее и гулко сглотнула. На ветке, надмоей головой, сидела кошка. Ну, не то, чтобы кошка, а то, что от нее осталось, осталось не очень много. Кошка приготовилась к прыжку, и у меня вырвалось:

— Твою ж… Вот это киса…

Киса склонила безухую голову набок, прислушиваясь к моему голосу. Я аккуратненько начала отступать, не спуская глаз с кошатины.

— Мр-р, — киса потерлась головой о ветку.

— Хорошая киса, хорошая, — охрипшим голосом произнесла я, продолжая свое отступление.

Кошка проследила за моим движением и вдруг сорвалась в прыжке. Я закрыла голову руками и присела, на крик даже сил от страха не хватило. Неожиданно до меня донеслось «хрясь», я открыла один глаз и увидела, что кошка развалилась в полете на две половины. Рядом со мной стоял один из тех двоих, что бросились за мной.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не стоит, ваше выс…

Договорить он не успел, потому что ему на плечи легли две руки, на которых сквозь грязь проглядывали желтоватые кости, и над плечом показалась безглазая голова с оскаленной пастью. Все произошло очень быстро. Зубы мертвяка вонзились в моего защитника. Кровь ярко-алым фонтаном брызнуло мне на костюм, мужчина страшно закричал, у меня на крик сил не было. Я тихо осела на землю, глядя, как на раненного тут же налетело нечто, бывшее некогда каким-то животным, следом еще одно человеческое тело. Они рвали мужчину на части, он уже не кричал, просто хрипел.

Я безучастно наблюдала, как ко мне подбежал Алекс, подхватывая с земли, как двое оставшихся преследователей бегут следом за нами, а за ними быстрыми скачками неслось не менее пятнадцати-двадцати тварей. Я не слышала, что кричал Саша, я вообще ничего не слышала, находясь в ступоре. Меня закинули на лошадь, и мы понеслись. Если бы не Серебряков, который сидел за мной, я бы точно свалилась. Я завороженно смотрела на губы Алекса, которые повторяли одно и то же, только я не могла понять что. Потом его рука поднялась, и хлесткий звук пощечины ворвался в мой немой мир, разорвав тишину. Я ахнула и удивленно посмотрела на принца.

— Лиля, — позвал он.

— Ты меня ударил, — прошептала я.

— Очухалась, — облегченно сказал Алекс, и я заметила, что сижу к нему лицом.

Потом заметила, что по бокам от нас скачут Мэйв с окровавленной щекой и тот, кто шел к кустам, где я пряталась. Я удивленно поискала глазами четвертого и вспомнила, все вспомнила. Истерика накатила волной цунами. Саша крепко прижал меня, пытаясь удержать, потому что я начала вырываться, заходясь в крике, заглушаемом грудью моего принца, в которую я вынужденно уткнулась.

— Эти тут откуда? — крикнул Мэйв.

Алекс обернулся, я попробовала тоже выглянуть из-за него, но он не позволил, продолжая удерживать перед собой. Лошади понеслись еще быстрей без всякого понукания. Я всхлипывала, но истерика уже прошла. Нас кто-то догонял. Хоть не было слышно топота, не было рыка, даже тошнотворного запаха гнили не чувствовалась, но я точно знала, что нас догоняют. Сердце сжалось от леденящего ужаса.

— Саша, — прошептала я, но он услышал, — что это?

— Э ттеры, — ответил он. — Все будет хорошо, котенок.

А я по ег о глазам видела, что ничего хорошего не будет, по бледности, покрывшей его лицо, чувствовала по руке, прижавшей к нему до хруста костей. А потом они напали. Я даже не знаю, как Алекс умудрился увернуться от черного тела, пролетевшего так близко, что я успела увидеть оскаленную квадратную пасть с двойным рядом острых клыков. Передние лапы больше напоминали руки с острыми когтями. Тело эттера было покрыто чешуей и заканчивалось треугольным хвостом. Это я успела увидеть, пока существо пролетало в длинном прыжке. Эттер приземлился впереди, молниеносно разворачиваясь. У него оказались синие глаза, совсем как у Вырвеня, в которых бушевал мертвый огонь. Эттер прижал к тупоносой голове почти человеческие уши и припал на передние лапы, готовясь снова прыгнуть. Рядом заржала лошадь, а потом раздался человеческий крик, в котором слышался ужас. Я повернулась и зажала рот руками. Еще один эттер вырвал кусок плоти из крупа лошади Мэйва и теперь, раскрыв страшную пасть склонялся к мужчине. Всего одно щелканье зубами, донесшееся до меня, и Мэйв повалился без головы. Эттер просто откусил ему голову! Наш третий спутник рванул в лес, но за ним бежало еще одно чудовище, легко сокращая расстояние.

Я завороженно следила за этим бегом лоснящегося чешуей тела, и потому вскрикнула, когда мы с Сашей покатились по земле. Заржала наша лошадь, жалобно и страшно. Я вывернулась и увидела, что эттер пожирает бедное животное. Алекс рывком вскочил, потянув меня за руку. Я автоматически побежала, продолжая оборачиваться.

— Ш евелись, маленькая. Пожалуйста, Лиличка, быстрей, — молил Алекс.

Я старалась, я честно старалась, но глаза так и возвращались к эттеру, который сожрал лошадь вместе с седлом за какие-то несколько минут. Он поднял окровавленную морду и уставился нам вслед. К черной твари подошел второй эттер, разделавшийся с Мэйвом и его конем. Монстры переглянулись и, не спеша, двинулись за нами. Бежать было бессмысленно, они даже рысцой, на которую перешли, быстро настигали нас.

— Саша, стой! — крикнула я. — Мы не уйдем, стой.

Он и сам это знал, но продолжал тащить меня. Остановились мы, когда эттеры буквально ткнулись нам в спину. Саша остановился и поднял меч, разворачиваясь лицом к тварям. Он крепко прижал меня к себе, тоскливо взглянув в глаза.

— Прости, котенок, — прошептал он, задвигая меня за спину.

Чувство какого-то черного гнева всколыхнулось в душе, и я прошипела:

— Не смей со мной прощаться, — и шагнула вперед, бросив, — заткни уши.

— Лилька, не дури! — зло крикнул он.

Я не слушала, я встала перед ним, почти уткнувшись носом в морду эттера. Эттер открыл громадную пасть, я набрала побольше воздуха и заорала. Ничего не произошло, я просто орала. Это был не крик баньши, это был просто вопль. Эттеры и Серебряков офигели, по другому не скажешь. Они все трое стояли с открытыми ртами. Первым отмер Алекс, рванув меня назад. Тут же громко щелкнула пасть эттера. И мы снова побежали, но недалеко. Алекс остановился возле дерева и почти закинул меня на нижнюю ветку.

— Лезь выше, — крикнул он и развернулся к двум тварям, третья уже спешила к ним.

Мой принц, мой Серебряков стоял внизу, подняв меч, а они обступили его с трех сторон. У него не было ни шанса, просто ни единого. Алекс крикнул неожиданно весело:

— Лиль, я ведь правда люблю тебя. Выживи, ладно?

— Пошел ты, Серебряков, — сквозь слезы крикнула я.

— Моя Лиля, — гордо сообщил несносный Алекс эттерами и нанес первый удар по морде самого ближнего.

Монстр взвыл. Это был оглушающий и неприятный звук, заставивший закрыть уши. Двое других приготовились к прыжку, Алекс снова поднял меч. Раненный эттер взвился, зависнув над Сашей. Я закрыла глаза и закричала, с переливами и вибрацией. Завыли эттеры, затряслось дерево, на котором я сидела, вскрикнул Алекс. Я открыла глаза, продолжая кричать.

Эттеров снесло, но они упирались, низко пригибая морды, пытаясь удержаться на лапах. Они не падали замертво, они сопротивлялись, а под деревом лежал Алекс.

— Саша! — закричала я, но он не пошевелился.

Больше всего он сейчас напоминал труп. Сероватая бледность покрывала его кожу, глаза были закрыты, рука заломлена назад, из ослабевших пальцев выпал меч. А эттеры снова начали приближаться, поглядывая на меня, но шли они к телу Саши. Я попробовала снова закричать, но вышел только хрип, будто я сорвала голос. Твари уже тянули морды к Алексу, принюхиваясь. Я зарыдала, чувствуя полное бессилие. И тогда я обняла ствол дерева, уткнувшись в него лбом, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет на земле, и зашептала:

— Господи, что же это, Господи, помоги. Помоги нам, Господи, помоги. Помоги, помоги…

Я даже не сразу почувствовала, как дерево вздрогнуло, потом стало тепло и уютно, будто я дома. Шорох листвы успокаивал. Я распахнула глаза, взглянула на крону ближнего дерева, она склонилась, как будто тянулась ко мне, продолжая шептать листвой.

— Помоги, — прошептала я. — Убери эттеров.

Я со страхом опустила глаза и увидела задранные морды тварей и нетронутого Серебрякова. А потом земля зашевелилась, начала вздуваться и опадать рыхлыми комьями, и будто толстые змеи показались древесные корни. Они поползли, извиваясь к трем монстрам. Эттеры глухо зарычали и попятились. Корни высоко взметнулись, а потом понеслись вниз, захватывая двух тварей, оплетая их и все сильней сжимая кольца. Третий эттер рванул прочь, но земля вздулась и по другую сторону дороги, выпуская смертоносных древесных змей. Бросок, и третий монстр начал извиваться в тисках корней.

Я смотела в очередном ступоре, как тела эттеров рвут на части, как огонь в их глазах затухает. Корни замерли на мгновение, а потом захватили свою добычу и утащили за собой. Земля на глазах разравнивалась, и вскоре уже ничего не напоминало о том, что здесь происходило. Алекс так и не пошевелился.

Дерево согнулось, я соскочила на землю и бросилась к нему. Я перевернула Алекса на спину, послушала сердце, и не услышала его. Я рванула ворот на его рубахе и начала делать искусственное дыхание и массаж сердца, сопровождая все это истеричными всхлипываниями.

— Саша, Сашенька, — всхлипывала я, — очнись, родненький, ну, пожалуйста. К ак я без тебя, Сашенька?

Я целовала его, снова давила на грудную клетку, дышала в рот и снова целовала его лицо, заливаясь слезами, целительская магия молчала. Саша так и не шевельнулся.

Глава 2 2

Слезы закончились в тот же момент, когда я приняла страшную данность. Еще раз поцеловав его и, пригладив волосы, я легла ему на грудь и закрыла глаза. Не было ни мыслей, ни желаний, одна бездонная пустота. Дерево шептало сверху, шуршала листвой, но я не слушала его голос, не могла. Так и плавала в своем тихом горе…

— Миленькая.

— Славненькая.

— Хорошенькая.

— Красивенькая.

— Очаровашечка.

Пять мелодичных голосов, похожих на перезвон колокольчиков, заставили поднять голову. На дереве сидело пять необычайно красивых девушек. Я села, изумленно глядя на них. Воздушные создания были одеты в полупрозрачные туники. Их волосы, украшенные цветами, трепетали на ветру. Девушки живо обсуждали меня, обходясь односложным общение.

— Заметила.

— Смотрит.

— Удивляется.

— Любуется.

— Спускаемся.

Они легко соскользнули на землю и окружили нас. Я непроизвольно закрыла собой Алекса, готовая дать отпор даже за его тело. Девушки внимательно осмотрели меня, потом потянулись взглядами за меня, разглядывая Сашу.

— Плачет.

— Убивается.

— Страдает.

— Переживает.

— Жалеет.

Я нахмурилась и отвернулась от них, меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то обсуждал мое горе. Девушки присели рядом. Одна погладила Сашу по волосам, другая взяла за руку, третья пробежалась пальцами по его лицу, четвертая просто вздохнула, пятая задумчиво посмотрела на подруг.

— Красивый.

— Мертвый

— Теплый.

— Недавно.

— Источник.

— Источник! — они весело засмеялись.

Пятая подняла голову и махнула рукой дереву.

— К источнику.

Дерево склонило крону, девушки ненавязчиво отвели меня в сторону, и дерево оплело тело Алекса ветвями, подняло наверх, и Саша исчез. Я услышала шуршание, а потом увидела, как деревья начали склоняться друг к другу, будто передавая и принимая что-то. Я тревожно посмотрела на девушек, они улыбались. Неожиданно раздалось уже надоевшее до оскомины «Хр-р». На дороге показались уже опостылевшие умертвия.

— Гадость.

— Мерзость.

— Остановить.

— Убрать.

— Упокоить.

Земля уже знакомо вздулась, змеящиеся корни обхватили остатки ведьминого войска и потащили под землю. Нежить вяло сопротивлялась, пока совсем не затихла, и земля легла ровным пластом. Четыре девушки вскочили на ближнее дерево, это был ясень и остановились, глядя на нас с пятой.

— Побежали, — сказала она.

— Куда? — я все еще не сдвинулась с места. — Куда вы дели Сашу?

— К источнику, — коротко ответила девушка.

— Источник вечной молодости? — я вдруг вспомнила ведьму.

Дриады, я уже не сомневалась, что это они, весело рассмеялись и исчезли в кроне. Пятая дриада улыбалась.

— Что попросишь, то и даст, — загадочно ответила она. — Сними сапоги, бежать легче будет.

— Я не умею лазать по деревьям, — ответила я, почему-то краснея.

— Умеешь, — засмеялась дриада.

Я послушно сняла сапоги, она взяла меня за руку и подпрыгнула. Я подпрыгнула вместе с ней. Я ожидала чего угодно, только не то, что мы окажемся на дороге из сплетенных ветвей, которая сама стелилась нам под ноги. Дриада звонко засмеялась, поманила меня за собой и побежала по зеленой дороге. Это было что-то небывалое, восхитительное, легкое, будто бежали по воздуху. Дриада поглядывала на меня с лукавой улыбкой. Я не удержалась и тоже засмеялась, заметив, что мой смех похож на тот же перелив колокольчиков, что и у пяти дриад.

— Ты похожа на Аэринн, — крикнула мне на бегу дриада.

— Я ее никогда не видела, — смеяться расхотелось.

Сразу исчезла радость, и навалилась прежняя тоска. Дриада взяла меня за руку, и ободряюще улыбнулась.

— Источник даст, что попросишь, — повторила она свою загадочную фразу.

— Почему молчала целительская магия? — спросила я, чтобы нарушить во царившееся молчание. — Я ведь могла спасти Сашу.

— Не могла, — ответила дриада. — Магия лечит, а не оживляет.

Я опять всхлипнула, дриада вздохнула. Дорога из ветвей сплеталась под нашими ногами и распадалась, стоило нам пробежать по ней. Я отвлекалась наблюдая за этим чудом, девушка рядом со мной снова улыбнулась. Я не могу сказать, сколько длился наш бег, но, когда мы спрыгнули на землю, я даже не запыхалась. Нас ждали. Не менее десяти дриад сидели на ветвях деревьев, кто-то стоял на земле и с любопытством разглядывали меня. Они были все красивы, сказочно красивы. Казались невесомыми, воздушными, ненастоящими. Цвет волос разнился от привычных блондинок и брюнеток до зеленых и сиреневых волос. С золотыми волосами я была одна. Две из четырех уже знакомых дриад принесли мне тунику, еще трое, но незнакомых, начали раздевать, стягивая мужской, запачканный кровью, костюм. Я попробовала сопротивляться, но меня мягко остановили.

— Так в источник нельзя, не примет, — пояснили они.

Потом мне расчесали волосы, вплели цветочные гирлянды, но, думаю, это уже было необязательным, просто им хотелось меня украсить. Я молча ждала, что будет дальше. Дальше меня взяли под руки и веселой стайкой повели куда-то. Я никогда не видела лес такой красоты. Не смотря на густоту деревьев, он был залит светом. Трава, насыщенно-изумрудного цвета была шелковистой и ласково обнимала обнаженные ступни. Цветы, необычайно яркие и ароматные, радовали глаз. Над цветами порхали легкокрылые бабочки, а звери спокойно смотрели на нас, не опасаясь и не пытаясь сбежать.

Наш путь закончился возле маленького озерца, кристально-чистого и гладкого. Но в озерце не было никакой жизни, только пустое каменистое дно. На берегу озера лежал Саша. Его безжизненность еще сильней ощущалась на фоне буйства жизни вокруг. Сердце сжалось, душа рвалась на части. Я вырвалась из рук дриад и подбежала к нему.

— Лилиан, — позвала меня дриада, с которой я бежала по деревьям. — Источник даст, что попросишь.

— Все, что попросишь, — сказала еще одна дриада.

— Он может вернуть жизнь? — спросила я, опять глотая слезы.

— Не плачь, — попросила третья дриада. — Мы чувствуем, мы все с тобой чувствуем, — и она заплакала.

— Он может вернуть жизнь? — повторила я свой вопрос.

— Все, что попросишь, — повторила та, что привела меня.

— Я хочу, чтобы Саша жил, — тихо ответила я.

— Зайди в воду, — шепнули мне.

Я послушно опустила ноги в озеро, вода оказалась теплой и… доброй. Озеро приняло меня, обволокло легкой рябью. Я прикрыла глаза, насыщаясь незнакомыми, но приятными ощущениями. Источник знакомился со мной, узнавал, привыкал. А потом снова по зеркальной глади прошла рябь, и я услышала слова, сложившиеся из плеска воды:

— Лилиан… — я промолчала, продолжая слушать. — Что ты хочешь?

— Чтобы Саша жил, — тихо ответила я.

— Почему? — спросил источник.

— Он мой друг.

— Почему? — и я поняла, что ему недостаточно этого ответа.

— Он спасал мне жизнь.

— Почему? — я чуть не сорвалась, но быстро взяла себя в руки. Хамить источнику я не собиралась.

— Он хороший, он должен жить, — неужели и этого ответа ему не хватит… Не хватило.

— Почему? — в который раз спросил источник.

Я обернулась к безжизненному телу, и горло сжал спазм. Почувствовала, как задрожал подбородок и попыталась не расплакаться.

— Я услышал, — вдруг прошелестел источник, и я изумленно уставилась на воду, потому что точно помнила, что не произнесла ни слова.

Вода в источнике заволновалась, поднялась высокой волной над берегом, накрыла тело Алекса и потащила в озерцо. Я увидела, как Саша оказался рядом со мной, несколько мгновений держался на поверхности, а потом опустился ко дну. Вода вдруг стала мутной, хоть на дне и не было ни ила, ни песка, и я больше не видела Алекса. Потом ногам стало очень тепло, даже горячо. Под мутью забегали искры, создавая жутковатый эффект, и все стихло. Я затаила дыхание и вглядывалась в серую муть, застывшую неподвижным слоем на поверхности воды…

Оглушительный всплеск воды накрыл меня с головой, а потом раздался лучший звук на свете- громкий и отчаянный вдох. Я стояла и улыбалась той самой улыбкой идиота, глядя на Серебрякова, который озирался вокруг шальным взглядом, пока не увидел меня.

— Лиля, — произнес он одними губами и шагнул ко мне, сжав в руках до хруста в ребрах.

Я порывисто обняла его, прижалась всем телом, замерев на мгновение, а потом меня прорвало. Я вскинула голову, со злостью посмотрела на него и влепила пощечину со всей дури, что накопила в себе за двадцать четыре года.

— Скотина! — заорала я. — Да, как ты смел так со мной поступить?! Глаза б мои тебя не видели, умертвие недоделанное!

— Лиль, Лиль, ты что? — ошарашенно спросил Алекс, глядя на меня большими глазами.

— Да пошел ты, придурок, — я вырвалась и направилась к берегу, оскальзываясь на каменистом дне.

Я вылезла на берег и пошла прочь, размазывая по лицу слезы… радости.

— Ничего не понял, — донеслось до меня, потом раздался плеск воды и крик. — Иванова, стой!

А затем я услышала веселый смех дриад. Оглянулась и увидела, как Сашу закружила стайка красавиц, тут же развернулась и пошла обратно, молча взяла его за руку и потащила за собой, подальше от этой зоны соблазна для такого любвеобильного кота, как Алекс. Он, конечно, уверил меня, что белый и пушистый, но ведь это касалось только моего мира, а здесь?! Слишком говорящим был женский вздох при его появление в тронном зале моего братана. А тут такая оранжерея, треснет морда блудливая. Я обернулась и даже остановилась. Он послушно шел за мной и улыбался, а улыбка такая запредельно загадочная.

— Ты чего? — с подозрением спросила я.

— Да, так, — он неопределенно пожал плечами, но улыбаться не перестал. — Ты такая суровая.

— Нормальная, — проворчала я, отчего-то краснея.

— Колючка ты, Лилька, — Алекс склонил голову к правому плечу. — Моя колючка.

— Облезешь, — ответила я и потащила его дальше. Не знаю куда, но подальше от любопытных глазок шустрых дриад.

— Переодеться бы в сухое, — мечтательно произнес Саша.

Над нами зашуршала листва, и сверху свесилась головка дриады с белоснежными волосами.

— А у нас одежда есть, — прощебетала она.

— Сухая, — свесилась вниз зеленоволосая дриада.

— И сапоги, — встряла рыжеватая, выныривая из листвы соседнего молодого дуба.

— Пошли.

— Переоденешься, — обозначили себя еще две дриады.

— Вы все что ли здесь? — возмутилась я.

— Ага, — ответили все десять дриад, выглядывая среди крон и засмеялись.

Алекс перевел на меня умоляющий взгляд. Я нахмурилась, но оценив состояние его одежды, моей, кстати, тоже, решила, что только что ожившему Серебрякову простуда не нужна.

— Несите, — сказала я, и дриады исчезли, весело переговариваясь.

Серебряков привлек меня к себе, и я фыркнула, мокрая одежда успела остыть после теплого озера. Он усмехнулся и отодвинулся, продолжая держать за руку. Я отвернулась, делая вид, что мне все по барабану и выпендривалась так до тех пор, пока не вернулись дриады. Они притащили белую рубашку, черные штаны и сапоги. Как ни странно, но все это было по размеру Алексу. Такое ощущение, что у них тут гардероб мужской одежды всех размеров. Мне тоже принесли сухую тунику, вот за это спасибо. Дальше вертлявые нахалки расселись вокруг, совершенно ничего не стесняясь и уставились на Серебрякова, ожидая, когда он начнет раздеваться. Если бы они не спасли ему жизнь, я бы их сейчас убила, честное слово, а так просто возмущенно глядела и ворчала себе под нос. Алекс растерянно посмотрел на них, потом на меня, хитро улыбнулся и, не спеша, снял мокрую рубаху, не забыв продемонстрировать рельефную мускулатуру.

— Ах, — дружно выдохнули нахалки.

— Красавчик.

— Ладненький.

— Приятненький.

— Потрогать бы…

— Хр-р-, — это не умертвие, это я.

— Жадина.

— Вредина.

— Ага-а, — это уже наглые дриады.

Серебряков продолжал стриптиз, не спеша расстегивая брюки. Я скрестила руки на груди и наблюдала сольное выступление кобелюки обыкновенного. А потом я хмыкнула и запела песню Тома Джонса «Секс-бомба»:

Sexbomb sexbomb you're a sexbombcan give it to me when I need to come alongsexbomb you're my sexbomb

And baby you can turn me on turn me on darlin'…

У меня обнаружился слух и наличие неплохого голоса, вот она кровь дриадская. Алекс ненадолго замер, изумленно вскинув бровь, потом расплылся в широкой улыбке, и началось настоящее представление. Двигался подлец очень пластично и зажигательно. Дриады неистовствовали, заходясь в визге и радостном смехе. Потом вскинули руки и начали хлопать, подхватывая ритм. Серебряков звездил по полной, наслаждаясь вниманием всего цветника. Дальше наш стриптизер обошел об алдевших в конец дриад, каждая из которых посчитала своим долгом шлепнуть его, щипнуть, погладить… И все это у меня на глазах! Допевала я уже злобно скалясь. Алекс уложился в последние строчки, красиво одевшись, и довольный посмотрел на меня.

— Шалава, — обличила я его и стремительно отвернулась, чтобы тут же застыть, напряженно глядя на новое лицо.

— Здравствуй, доченька, — сказала золотоволосая дриада, как две капли воды похожая на меня.

Глава 23

Я не знала, что сказать этой чужой женщине, которая тепло мне улыбалась. Она протянула руки и обняла меня, ласково погладив по волосам, а я так и не подняла рук, чтобы обнять ее в ответ.

— Здравствуй…те, Аэринн, — наконец, выдавила я из себя, мамой ее назвать не поворачивался язык.

Мне казалось, что, если я произнесу это важное и родное слово, то предам свою мамочку Надю, которая столько души в меня вложила. Дриады молчали, Аэринн тоже вдруг помрачнела.

— Мы чувствуем то, что чувствуешь ты, Лилиан, — сказала она. — Я не должна была позволять отнимать тебя у себя.

— Все хорошо, — голос стал хриплым. — Мне говорили, что я была в опасности.

— В опасности, — она кивнула и золотая прядь скользнула на лицо.

Сзади подошел Алекс и положил мне руки на плечи. Я прижалась к нему спиной, ища защиты. Ну, не знала я, как мне себя вести. Я даже Сашу знала больше, чем родную мать. Он крепче сжал мои плечи и поздоровался.

— Рад приветствовать маму Лили, — и добавил. — Вы отлично выглядите.

Аэринн улыбнулась, улыбка получилась грустной. Я все смотрела на нее, будто на свое отражение, даже по возрасту она не выглядела старше. Дриада взяла меня за руку, я аккуратно руку забрала.

— Пойдем, погуляем, — предложила моя биологическая мать.

Я осталась стоять на том же месте. И тут встрял Алекс. Он отвел меня в сторону.

— Это же твоя мама, — сказал он и, заметив в моих глазах возмущение, продолжил. — Котенок, от того, что ты прогуляешься с мамой из этого мира, ты не предашь ни коим образом маму из другого мира. Тебя не бросили, тебя спасали, ты должна хотя бы ее выслушать. — я хмуро посмотрела на него.

Потом молча развернулась и пошла обратно к Аэринн. Алекс догнал меня, приобняв за плечи.

— Но сначала переоденься, ты мокрая. Кстати, я не против твоего стриптиза, даже готов спеть. — ухмыльнулся он, и я вспыхнула. — Хотя, можешь и не переодеваться. Мокрая туника так заманчиво тебя обтянула.

Я молча схватила сухую тунику, которую повесила на сучок, пока наблюдала за стриптизом, и направилась в заросли кустов. Серебряков сделал вид, что идет за мной.

— Не вздумай, — ткнула я в него пальцем, и он довольно засмеялся.

Когда я переоделась и вернулась, он болтал с Аэринн. Они чему-то смеялись, я недовольно поморщилась. Дриада взглянула на меня и протянула руку. Я отдергивать свою в этот раз не стала. Саша улыбался, глядя нам вслед. Последнее, что я увидела, обернувшись, это стайку дриадочек, вновь окружившую Алекса, я показала ему кулак. Бабник развеселился.

Мы не прыгнули на дерево, как это было во время бега до источника, ветви сами склонились к земле, и мы с Аэринн просто шагнули на них. Ветви поднялись, тут же переплетаясь в зеленую тропу. Спокойно брести по такой дороге оказалось не менее приятно, чем бежать. Какое-то время мы шли молча, дриада поглядывала на меня, я украдкой на нее.

— Расскажи о себе, — попросила она. — Как ты жила там, кем стала, как с тобой обращались. Тебя не обижали?

Я промолчала в ответ, решая, что мне ей рассказать. Аэринн положила начало моему рассказу сама.

— Расскажи про тех родителей, которые растили тебя.

Я невольно улыбнулась, вспоминая маму и папу. Моя мама Надя невысокая шатенка с серыми глазами, очень приятная женщина. Она работает в детском саду воспитателем сколько я себя помню. Дети всегда любили маму, а мама любила своих детей. Она всегда с удовольствием шла на работу. Но случалось, что приходила мама расстроенная. Она никогда не рассказывала о своих проблемах, даже старалась не показывать, но я всегда чувствовала, когда у нее на душе скверно. Тогда я садилась рядом, обнимала ее и говорила ей, какая она замечательная, и как сильно я ее люблю. И мама всегда чувствовала, когда мне было плохо, потому что я тоже не любила рассказывать о своих проблемах. Тогда мама пекла блинчики, наливала в блюдечко сгущенное молоко, блины я больше всего люблю со сгущенкой, наливала чай и звала меня. Она болтала со мной ни о чем, и я сама не замечала, как рассказывала ей о своих горестях. Мама всегда выслушивала. Она подкладывала под щеку кулачок и внимательно слушала, пока не выговорюсь, потом давала совет. Я очень люблю мою мамулю. И папу тоже. Мне часто завидовали девочки, отцы которых предпочитали валяться на диване перед телевизором или зависали в своих гаражах. Мой папа много времени проводил со мной. С маленькой сидел в песочнице, выполняя ответственное поручение по куличикам, по часу качал на качелях, потому что я кричала: «Папа, еще, папочка, выше!», и он качал еще и еще. Когда я стала старше, мы вместе катались на велосипедах, ездили в лес, даже несколько раз ходили на ночную рыбалку, но мама быстро запретила, сказав, что ребенку нечего спать в спальном мешке, где я бессовестно дрыхла, пока у папы клевало. Вы скажите, что так не бывает? Что все слишком гладко и идеально, а я отвечу, что бывает. Но и у нас в семье бывали скандалы. А один раз мама с папой даже расстались. Мы с мамой несколько месяцев прожили одни. Папа приходил по выходным и иногда по будням, оставаясь на ужин. А однажды он остался и на завтрак. Мама очень смущалась, когда я утром застала их спящими в обнимку. Я тихонько закрыла дверь в родительскую спальню и убежала готовить завтрак на троих. Больше папа и мама никогда не расходились.

Но всего этого я не стала рассказывать дриаде, я сказала только:

— Я очень люблю их, лучших родителей и пожелать нельзя.

Аэринн не обиделась, она очень ласково улыбнулась и ответила:

— Я очень рада, что Селестин выбрал хороших людей. Но я бы сама хотела видеть, как ты встанешь на ножки, как первый раз заговоришь с деревьями.

Мы снова замолчали, мне вдруг стало грустно. Грустно и жалко эту золотоволосую красавицу, потому что она была хорошей, я это так ясно почувствовала. Да, время вспять не вернешь, и родителями мне стали совсем другие, но мне захотелось с ней подружиться. Я улыбнулась ей и взяла за руку. Аэринн ответила светлой улыбкой и лукаво подмигнула.

— Побежали, я хочу тебе кое-кого показать.

И мы побежали, легко и быстро. Меня так увлек этот бег, и так нравилось смотреть на сплетение ветвей, что стало любопытно, а что будет, если я сверну в сторону. Я остановилась, Аэринн тоже остановилась, с интересом наблюдая за мной. А я сделала шаг в сторону, на самый край кроны, и ветви переплелись, превращая прямую дорогу в перекресток. Я так и пошла по этому ответвлению и, сделав круг, вернулась обратно. Дриада широко улыбалась, я тоже. А потом мы снова бежали. Все во мне пело от той легкости, которая переполняла все мое существо. Именно в этот момент я была, действительно, по настоящему счастлива. И мое ликование нашло выход в высоком прыжке.

— Йо-ху-у, — закричала я, и дриада счастливо засмеялась.

Постепенно наша дорога пошла вниз, и мы спрыгнули в сумрачном лесу. Я начала озираться по сторонам, мне здесь как-то совсем не нравилось, но Аэринн поманила меня за собой, загадочно улыбаясь, и я п ослушно пошла. Мы пробрались сквозь корявые кусты, ступая по влажной и жесткой траве. Дриада остановилась и негромко позвала:

— Гаэро атэ сиарр.

Послышались мягкие шаги, едва слышные, и к нам скользнула большая тень. Тень остановилась перед дриадой, ее контуры обрели плотность, впрочем, не полную. Очертания того, кто стоял перед нами все время подергивались серой дымкой. Аэринн обернулась ко мне и снова поманила. Я опасливо подошла, и дриада сказала:

— Знакомься, это гаэро, скакуны- тени, — из дымки на меня глянул черный глаз, в котором мерцали красноватые искры. — Прокатимся?

— Нет, — я покачала головой. — Я все еще плохо езжу на лошади.

— Это не лошадь, — засмеялась дриада. — Это скакун- тень. Садись.

Я отчаянно замотала головой. Аэринн что-то шепнуло гаэро, он скользнул в мою сторону и… я вдруг оказалась на нем. Это было странное ощущение. Ты видишь под собой туман, но чувствуешь твердую спину, причем, сидеть было очень удобно, даже без седла. Дриада подозвала второго гаэро, легко вспорхнула на него, и мы заскользили над землей, иначе не скажешь. Бег скакуна- тени не ощущался вовсе, казалось, что меня несет серое облако, мягко, плавно и очень быстро. Я начала получать удовольствие от этой езды и рассмеялась, дриада смеялась вместе со мной. Я видела, как лучатся ее глаза, и мне было приятно от этого. Постепенно сумрачный лес закончился, и мы оказались недалеко от источника. В ту сторону мы бежали дольше. Гаэро принесли нас на небольшую поляну. Еще подъезжая я слышала заливистый смех дриад и веселый голос Серебрякова, который купался во внимании цветника. Я немного помрачнела, и Аэринн взяла меня за руку, тепло улыбнувшись.

— Аэринн, — позвала я, — а почему дриады так странно разговаривают?

— Мы понимаем друг друга с полуслова, — ответила она и оказалась на земле.

Гаэро просто истаял под ней. Мгновение, и я тоже стою на мягкой и ласковой траве. Я удивленно оглянулась.

— Гаэро тени, они не любят солнце. Если они могут оставить седока, то исчезают, чтобы вернуться в сумерках.

— Классные лошадки, — одобрила я.

— Скакуны- тени, — укоризненно произнесла дриада, и мы вышли на поляну.

Мой принц должен был чувствовать себя султаном, не меньше. Его усадили на небольшой пригорок, покрытый цветами, сами вертихвостки осадили Алекса со всех сторон. Одна причесывала ему волосы, две других собственноручно кормили ягодами, остальные смотрели с немым обожанием, периодически поглаживая то там, то здесь. Лисьи глаза Серебрякова сияли озорством. Он был хорош, да что там, бесподобен, но просто дико взбесил. Почему-то особенно раздражала парикмахерская «У дриады». Я злобно сверкнула глазами, и дриады ойкнули, мгновенно расчищая пространство вокруг довольного жизнью принца.

— Жадина.

— Злючка.

— Вредина. — опять понеслось со всех сторон.

— Да, ну, что вы, девочки, — ответила я, — наслаждайтесь, он весь ваш.

— Врет.

— Обманывает.

— Выдумывает.

— Обижается.

— Ревнует.

— Больно надо! — вспыхнула я и ушла с поляны.

— Правда ревнует? — услышала я голос Серебрякова.

— Правда.

— Ревнует.

— Злится.

— Ругается.

— Здорово, — это уже довольный Алекс, я даже зарычала от злости.

Рядом со мной опять оказалась Аэринн, она весело улыбалась, но ничего не сказала. Мы прошлись с ней до источника и сели на берегу, опустив ноги в теплую воду. Источник был не против. Дриада взяла меня за руку, я не сопротивлялась. Она погладила меня по волосам, потом обняла, и я положила ей голову на плечо. Стало так уютно и спокойно.

— Алексиан твой нареченный, — наконец, сказала она.

— Бланиан, — со вздохом ответила я.

— Бланиан? — она как-то странно посмотрела на меня. — Иллиадар так решил?

Я подняла голову и посмотрела на Аэринн. Она задумчиво смотрела на дно источника. Потом встала.

— Я приду к ночному танцу, — сказала она.

— Куда ты? — спросила я.

— Вмешиваться в судьбу, — улыбнулась дриада, потом наклонилась, целуя меня в щеку, и исчезла в ветвях деревьев.

Я осталась сидеть на берегу. Стало немного грустно и одиноко после ухода Аэринн. Я вздохнула и откинулась на спину, оставив ноги в воде источника. Солнце слепило, потому я закрыла глаза. Кто-то опустился рядом со мной. Кто это стало ясно после того, как меня поцеловали.

— Саш, а не пойти тебе к… дриадам? — сказала я, не открывая глаз.

— Я хочу только одну дриаду, — послышался ответ. — Во всех смыслах хочу.

— Даже думать не буду про эти смыслы, — проворчала я, пытаясь подняться.

Он не пустил, удержав в горизонтальном положении. Я открыла глаза и недовольно посмотрела на него. Он улыбался. Я начала раздражаться. И чем плотней я сжимала губы, тем шире становилась улыбка Алекса, пока не превратилась в оскал чеширского кота.

— Отвали, — мрачно произнесла я.

— Нет, — ответил он, — мне здесь больше нравится.

— Вот и оставайся здесь, кобель, — я резко вырвалась и вскочила на ноги.

— Ты не котенок, ты ежонок, — сказал Алекс и поймал меня за руку.

— Хорошо не дикобраз, — хмыкнула я, вынужденная сесть обратно.

— Маленький хорошенький ежик, — усмехнулся Серебряков, а потом понизил голос до шепота. — Ты себе не представляешь, Лиль, как они меня замучили. Будто я плюшевый мишка, тискают, мучают. Хорошо, что ты вернулась.

Я широко осклабилась и оглянулась. Мучительницы наблюдали за нами с деревьев. Я помахала им рукой, и дриады спрыгнули на землю, весело хихикая. Мы перемигнулись, и я перестала злиться.

— Девочки, он ваш, — сказала я и сбежала прежде, чем Алекс успел поймать меня.

За спиной раздалось страдальческое:

— Иванова, будь человеком!

— Гы-ы, — изобразила я глухо-немого дурачка брата и скрылась на дереве.

Глава 24

Вечер неспешными шагами подкрался к Древнему Лесу. На небе зажглись первые звезды. Ветер шуршал кронами вековых деревьев, и казалось, что листья поют песню. Я прислушалась, но в многоголосии не смогла ничего понять. Алекс сидел рядом со мной, опять хмурый и ворчащий, еще не пришедший в себя после развлечений лесных озорниц. Я улыбалась, глядя на звезды.

— Чему радуешься, Иванова? — мрачно спросил принц.

— Хорошо, — ответила я и повернулась к нему.

— Ты красивая, — сказал Саша, перестав в одночасье злиться за мое вероломство.

— Дриада же, — я пожала плечами.

— Нет, ты красивая. Неважно в каком теле, — он погладил меня по щеке, и я опустила глаза, смутившись.

Мы снова замолчали. Алекс откинулся на траву, задумчиво глядя на темнеющее небо. Недалеко мелькнула тень, я различила гаэро, они никуда не ушли, оставшись в Древнем Лесу. Как мне объяснил Алекс, этот лес находился совсем в другом конце Радоггая за несколько дней пути до ингарского. Я удивилась, бежали мы от того места, где на нас напали эттеры, совсем недолго. Но еще больше удивилась, узнав, что Сумрачный лес, где обитают гаэро, находится вообще в другом королевстве. Н-да, неплохо быть дриадой. Гаэро улеглись под деревьями, теперь больше напоминая очень больших собак. Я поманила одного из них, и скакун- тень послушно подошел, ткнувшись теплым носом мне в плечо. Я потрепала его, и скакун лег у моих ног. Алекс приподнялся, разглядывая плывущий туман и восхищенно выдохнул:

— Гаэро. Никогда в живую не видел.

Я потрепала рукой тень, отчего дымка немного завихрилась и снова поплыла, создавая контуры гаэро. Серебряков сел и протянул руку, очень медленно и осторожно. Тень принюхалась к нему и позволила себя погладить. В зеленых глазах Алекса светился детский восторг. Второй гаэро тоже подошел к нам, завалившись под боком моего принца. Я подумала, что Алекс сейчас снова умрет, только от счастья. Саша снова задумался, машинально поглаживая тень.

— Я все думаю, кто призвал эттеров, — наконец, сказал он.

— Ведьма? — сделала я предположение.

— Ведьме силенок не хватит, — возразил Саша. — Не ее уровень.

— Может она Вырвеня попросила, — не сдалась я.

— Ведьма может уговорить духа помогать ей, но эта помощь будет больше в советах. Да и не может дух выпустить никого из потустороннего мира. Эттеры нежить, но не умертвие. Это уровень архимага или мага пятого наиболее высокого уровня силы. — пояснил принц.

Я тоже задумалась. Мне знаком только один архимаг, но ему моя смерть явно не нужна, иначе грохнул бы еще в том мире. Явно мог. Должен же был как-то Алекс помешать мне перейти. И мне кажется, что это должен был быть не безумный вопль «не ходи в четвертую палату».

— Саш, а как ты должен был помешать мне перейти в этот мир? — спросила я, он тут же помрачнел и отвернулся.

— Я бы никогда этого не сделал, — туманно ответил Алекс.

— Убить меня? Но ведь тогда я бы перескочила, — не отстала я.

— Спокойная смерть не дает достаточного энергетического выплеска для перехода, — тихо ответил принц. — Лиль, правда, я бы не смог.

— После того, как влюбился? А не влюбился, так прикопал бы по тихому?

— Я не воюю с женщинами, — он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. — Не бью и тем более не убиваю. Эту часть задания я бы все равно не выполнил.

— А выкрасть бы выкрал, да? — не унималась я.

— Нет. Очаровал бы, влюбил в себя, сама бы поехала, куда позвал. Никаких жестких мер. — он опять потормашил гаэро, и тот довольно заурчал.

— А что же ты в кабинете вытворял тогда? — напустилась я на него.

Алекс снова лег, некоторое время рассматривая меня, потом привлек к себе, укладывая на плечо. Я устроилась поудобней, ожидая ответа. Серебряков еще помолчал, потом перевернулся, нависая на до мной.

— Представь, что ты сильный мужчина, который побывал в двух войнах, стоявший во главе армии своего королевства, — я с интересом уставилась на него. — Ты можешь встать нос к носу с любой опасностью. Тебе все дается без особых проблем. Тебе повинуются, тебя боготворят, — он усмехнулся, — и женщины тоже. И вот ты такой сильный, смелый и почти всесильный видишь в глазах маленькой и слабой женщины упрямство, которое не можешь переломить ни уговорами, ни угрозами. Чувство собственного бессилия, это убивает, Лиля. Это такой взыв мозга. И когда ты начинаешь давить, то в глазах этой маленькой женщины к упрямству добавляется страх, она боится тебя, и это тоже взрыв мозга, потому что для нее ты хочешь быть защитой, но не угрозой. Я был в бешенстве, потому что полностью терял контроль над ситуацией.

Я промолчала, потому что понимала его, теперь понимала. И ведь нам бы могло быть, действительно, хорошо вместе… Но что уж теперь об этом. Я вздохнула и погладила его по щеке. Алекс поймал мою руку губами. Потом снова лег, я забралась к нему на плечо. Ничего больше не хотелось говорить, было просто хорошо.

— Лилиан, — позвали меня.

Я приподнялась и увидела Аэринн. Она протянула мне руки, улыбаясь. Я не удержалась от ответной улыбки и пошла к ней. Саша сел, глядя нам вслед. Дриада повела меня на ту самую поляну, где сегодня мучили принца, а сейчас горел огонь. Это был очень странный огонь. Он не обжигал, не пожирал дерево, не веял холодом, как мертвый огонь. Он был теплым, золотистым и пылал чуть приподнявшись над землей. Я удивленно рассматривала это необычное пламя, а вокруг него собирались дриады. Сейчас их было больше, чем днем. Аэринн встала в круг, вовлекая и меня. Я посмотрела на нее с немым вопросом, дриада таинственно улыбнулась и толкнула меня в центр. Я изумлением взирала на собравшихся в хоровод лесных красавиц, они все хитро улыбались, ничего не объясняя. И вдруг полилась мелодия. Источник звука я так и не нашла, сколько не вертела головой. Дриады взялись за руки и плавно двинулись по кругу.

— Лилиан, — послышался шепот.

— Лилиан, танцуй.

— Лилиан, кружись…

Мелодия захватывала, но танцевать я не начинала, потому что чувствовала себя полной дурой… пока не вскинула голову и не увидела струящийся лунный свет. Невольная улыбка скользнула на уста, и я потянулась за луной. Я перестала видеть, что творится вокруг, не слышала той мелодии, под которую кружились дриады, я танцевала на лунном островке, ловя блики, играя с ними, наслаждаясь таинственностью ночного светила.

— В огонь, шагни в огонь, — появился тот же шепот.

Я послушно шагнула в огонь, и он мягко обнял, будто охватывая все существо, проникая в поры, растекаясь по крови. И я почувствовала, что вокруг меня сестры, что они счастливы, я стала одним целым с ними, с лесом, с каждым деревом, вливаясь в общее сознание. И стало больно за те деревья, что приняли смерть в борьбе со жралями. Теперь я точно знала, что они спасали меня. И тут же всем стало больно, и мы оплакивали в танце гибель деревьев. А потом пришлаволна радости, и мы радовались в танце от обретения дочери. Даже не могу сказать, сколько длились танцы у костра, но когда я остановилась, дриады еще кружились, скользя над землей. Но я не следила за их танцем, я смотрела за круг.

Там стоял Саша, его горящий взгляд был прикован ко мне. А рядом с ним стоял… Иллиадар. Я даже попятилась и обыскала поляну взглядом, ожидая увидеть и своего женишка, но Бланиан отсутствовал, и я с облегчением вздохнула. Тем временем дриады разомкнули круг, выпуская меня. Я решительно направилась туда, где стояли Саша и мой братан. Но, чем ближе я подходила, тем меньше у меня было уверенности в том, что этот молодой черноволосый мужчина король Радоггая. И я поняла, что его отличает от братана- взгляд. У этого мужчины был очень мягкий и добрый взгляд, который сразу расположил меня к нему. Я невольно улыбнулась. Алекс и мужчина улыбнулись в ответ.

— Прелестна, — сказал мужчина, когда я подошла, — как же ты прелестна, дочь моя.

— Король Селестин? — я с интересом посмотрела на него.

— Твой отец, — шепнул Саша, обнимая меня сзади за талию. Его дыхание было прерывистым. — И он мне сказал кое-что очень интересное.

Я вскинула голову, чтобы посмотреть на Алекса, но он только загадочно улыбался вместо пояснения. Бывший король Радоггая тоже улыбался, поглядывая на Серебрякова. Селестин выглядел чуть ли не моложе своего сына. Впрочем, при наличии источника удивляться этому не стоило. К нам подошла Аэринн, Селестин обнял ее, и теперь я могла видеть их вместе. Они были счастливы, тут не было никаких сомнений. Я глаза дриады светились, когда она смотрела на своего короля, и какой нежностью он отвечал ей. Мои родные родители разглядывали нас с Серебряковым.

— Все верно, — сказал мой отец.

— Я же говорила, — ответила ему дриада. — Сможет?

— Сможет, — уверенно кивнул Селестин.

— Вы о чем? — полюбопытствовала я.

Ответом мне были запредельно таинственные лица и тихий смех мне в макушку от Алекса. Я нахмурилась, тут же нахмурилась Аэринн, и из вне пришла уверенность, что мне не надо волноваться. Я расслабилась, расслабилась дриада. Нет, определенно, коллективный разум вещь забавная. Я ожидала каких-то разговоров, рассказов и уверений, что иначе они не могли или еще что-то в этом роде. Но ничего подобного не было. Родители поиграли с нами с Алексом в гляделки, причем, у меня создалось впечатление, что ничего не понимаю здесь только я, и Аэринн подошла ко мне:

— Гаэро останутся с вами столько, сколько будут вам нужны. Но не забудь их отпустить, когда все закончится, — она шепнула мне на ухо несколько слов.

Селестин отозвал Алекса и протянул ему меч в серебряно блеснувших ножнах.

— Лунный клинок, держи, пригодится, — сказал мой отец Серебрякову, вызвав у того очередной приступ детского восторга, а затем пожелав. — Хорошей ночи, — родители скрылись среди деревьев, не забыв поцеловать меня.

Я изумленно смотрела им в след. Когда родители исчезли из поля зрения, Алекс встал рядом со мной, задумчиво глядя в том направлении, куда ушли бывший король и дриада. Меня распирало от любопытства, что же ему такого сказал мой отец. Я повернулась к нему и выжидающе уставилась.

— Ну? — потребовала я.

— Что? — не понял Серебряков.

— Что тебе папка мой сказал? — я нахмурила брови для пущего эффекта.

— Да, так… — продолжил меня интриговать самый противный принц из всех, кого я знаю, а знаю я только его.

— Серебряков! — возмутилась я.

— Потом, потом, все потом, — отмахнулся он и пошел от меня!

Я сама не заметила, как оказалась на дереве и побежала по сплетающимся ветвям, догоняя зеленоглазого интригана, потом притаилась в кроне, наблюдая, как он оглядывается назад, ухмыляется чему-то и быстрым шагом приближается к месту, где я засела в засаде. Он оказался подо мной, и я спикировала вниз, запрыгивая ему на спину.

— Серебряков, сейчас же рассказывай! — потребовала я.

— А если не расскажу? — хитро спросил он.

— Я тебя пытать буду, — начала я угрожать.

— Как? — полюбопытствовал Алекс.

— Еще не придумала, но тебе же будет хуже, рассказывай, — я уже изнывала от любопытства.

Я спрыгнула с его спины, тут же заступая ему дорогу. Алекс аккуратно положил меч, потом подхватил меня на руки, тут же опуская на мягкую шелковистую траву. Я начала вырываться, но остановилась зачарованная блеском его колдовских зеленых глаз.

— Я научу тебя самым изощренным пыткам, — шепнул он, прижимаясь к моим губам.

Мои руки скользнули ему на плечи. Саша ненадолго оторвался от меня, глядя чуть затуманенным взором, и я сама потянулась к его губам. На мгновение прислушалась, мы были одни, совершенно. Дриады покинули это место, даря нам эту чудесную ночь моего Перерождения. Луна продолжала заливать лес своим волшебным светом, унося на своих волнах куда-то далеко… А рядом был только Саша, жар его губ, обжигающая нежность его рук, его горячий шепот, и мой огонь, в котором я сгорала без остатка. Все бастионы принципов, возведенных мной, рушились один за другим, не оставляя за собой даже пыли…

Гаэро бродили среди деревьев, насыщаясь темнотой, деревья пели колыбельную, тихо шурша листвой, вторя теплому ночному ветру. Я лежала с открытыми глазами, глядя в ночное небо, где, будто небесные дриады, кружились далекие звезды. Рядом спал обнаженный Саша, прижимаясь ко мне, а я слушала самый лучший звук во вселенной, его тихое ровное дыхание.

Глава 25

Утро наступило под птичье пение у нас над головой. Алекс сладко потянулся и сел, жмурясь, как большой довольный кот. Он потормошил меня, но вставать сейчас в мои планы не входило, я заснула незадолго до рассвета, и теперь у меня было одно глобальное желание- спать. Его наглое высочество мои желания не волновали, и он навалился сверху всем своим тяжелым телом. Я заворчала, называя его нехорошими словами и посылая в далекие дали. Серебряков никуда не пошел, реши в действовать иначе, применяя метод пряника, пустил в ход свое обаяние и шаловливые ручки. На все его заигрывания я ответила суровым методом кнута, пуская в ход дурной характер и витиеватые обороты речи. Не отвалил. В общем, утро началось с ругани под птичье пение.

— Иванова, мы еще не женаты, а ты мне уже мозг вынесла, — ворчал Алекс, одевая собственную чистую одежду, которая обнаружилась вместе с моей, аккуратно сложенной на камне.

— Серебряков, я бы удавилась, если бы мы были женаты, — ворчала я в ответ, заплетая волосы в косу.

— Тогда ищи веревку, — ответил он, отнимая у меня гребень. — Я, как честный человек, после сегодняшней ночи обязан на тебе жениться.

— Я тебя освобождаю от этой обязанности, — я села за накрытый для нас, явно заботливыми дриадами, импровизированный столик. — Если помнишь, я выросла в условиях, где секс до свадьбы допустим.

— Зато сейчас ты там, где это позор, — парировал Алекс.

— Ах, да, помню про знамя моей девственности над замком после первой брачной ночи, — усмехнулась я.

— Меня всегда бесил этот обычай, словно толпу народа на процесс пригласили поглазеть, — поморщился принц Алексиан.

— Скажите, какая щепетильность у породистого кобеля, — фыркнула я.

Серебряков грозно свел брови и уселся напротив, испепеляя меня взглядом. Я положила себе что-то напоминающее фруктовый салатик и подумала, что от бутерброда с колбасой я бы сейчас не отказалась, как и от чашки кофе. Но в наличии у нас были фрукты, ягоды и вода. Дриады мяса не едят. А я неправильная какая-то дриада. Хоть и состоялась ночь моего Перерождения, когда была пробуждена кровь дриад, но отвращения к мясу не появилось, и силос на завтрак меня не впечатлил. Алекса тоже, но спорить с хозяевами он не собирался, а вот со мной очень даже. Он завтракал, сверкая гневным взором и явно готовился сказать какую-то гадость. Я немного подождала, но он ел молча, и ждать мне надоело.

— Ну, давай, Серебряков, срази меня, — я вольготно развалилась, откинувшись на ствол дерева. — Что там за речь заготовил? Или еще не готов к докладу? — издевалась я.

— Готов, — ответил он мрачно. — Запомни, Иванова, ты уже не дома, здесь иные законы, — начал он с пафосом. — Сегодня ночью ты признала, что принадлежишь мне. Ты моя женщина, уяснила? И это накладывает на тебя определенные обязательства, выполнение которых я от тебя в праве требовать.

— Огласите весь список, пожалуйста, — спародировала я известный фильм.

— Женщина обязана подчиняться своему мужчине, выполняя любое его пожелание, — я скептически хмыкнула. — Женщина не может общаться с другими мужчинами без присутствия своего мужчины. — мой скептицизм зашкалил. — Не может поднимать глаза на других мужчин даже в присутствие своего мужчины. Должна одеваться в глухое закрытое платье, покрывать голову, разговаривать вполголоса…

Мой громкий издевательский ржач стал ответом на эту тираду.

— Ты сам понял, что сейчас сказал? — наконец, спросила я, когда приступ хохота прошел.

— Ну, вообще, это законы моей страны, древние законы, — скромно ответил Алекс, убрав из голоса пафосные ноты. — Так вот, я ничего этого не требую, ну, если только пункт про общение с посторонними мужчинами. Но насчет того, что эта ночь нас связала, это серьезно. Ты уже не можешь никому дать согласие на брак. Лиль, ты моя, привыкай к этой мысли.

Я поперхнулась и закашлялась. Вот так и побыл просто рядом. Остапа нес ло и несло конкретно. Серебряков дотянулся до меня и постучал по спине. Потом перебрался ко мне и обнял. Похоже, я второй раз не тому отдала свою девичью честь, и опять на природе. Повторение- мать учения? Ну, третьего раза у меня уже не будет, так что учение было впустую.

— Лиль, ты напряглась, — соизволил заметить Алекс. — Что не так?

— Ты не так, — ответила я и скинула его руку. — Эта ночь была ошибкой, так что забудь. — смотреть на него было тошно.

— Объяснись, — он встал вслед за мной, и я увидела, что начинает злиться по настоящему.

— Да что тебе объяснять, если сам не понимаешь, — я отвернулась от него.

Я ему обещания давала? Я в любви клялась или в верности? Что это за условия, а?! Вот уж от кого не ждала, так это от него. И что это за хозяйские ноты были в голосе: «Ты моя, привыкай»? И вот знала же, что с ним связываться не стоит.

— Лиля, я жду, — в голосе Алекса появилась сталь, трясусь и плачу.

Я медленно повернулась к нему и воззрилась на его высочество принца Алексиана Аминасского, иначе сейчас назвать Серебрякова язык не поворачивался. Спина прямая, плечи расправлены, руки на груди скрестил, подбородок вздернут, а взгляд, ух, а не взгляд. Его взгляд был просто ледяным, даже с нотой превосходства. Интересно, он долго тренировал эту позу и взгляд перед зеркалом или от природы талант? Короче, не впечатлил, только еще больше разозлил. Нет, определенно, дриаду во мне душит примесь человеческой крови.

— Лиля, — напомнил о своем присутствии Серебряков.

— Извините, ваше высочество, — я присела в издевательском реверансе. — Я покину вас ненадолго.

— До ветру? — выглянул обычный Алекс из-под брони благородного принца.

— Угу, держать не надо, — ответила я и пошла туда, где лежали гаэро.

Тени подняли морды ко мне, сверкнув красными всполохами в черных глазах. Я присела к одному из них и шепнула очень тихо те слова, которые мне передала моя мама- дриада. Гаэро поднялся на ноги, потерся об меня головой и исчез. Я села на второго, усмехнулась, глядя на ожидающего принца, и, не спеша, выехала к нему.

— Я свободная девушка, Саш, и буду делать, что хочу, привыкай к этой мысли. От всяких обязательств и ответственности за мою честь ты свободен, — сказала я, глядя на него с улыбкой. — Мне было с тобой сладко, Серебряков, но послевкусие горчит. Бай, милый.

— Лиля! — взревел разъяренный Серебряков.

Но гаэро уже нес меня к ингарскому лесу, где ждал Дэсмил. Я очень надеялась, что он все еще ждал. Если нет, то сама не пропаду, в этом я теперь была уверена. Судьба обманутого в своих ожиданиях Алекса меня не волновала, не пропадет. Дриады точно выведут, он у них теперь любимчик. Правда, мои эмоции должны были почувствовать, значит, тоже на него обижены, но ведь добрые же. Так что, здесь моя забота больше не нужна. Требует он, настаивает… Я презрительно фыркнула и постаралась выкинуть Алекса из головы.

Пока я злилась и мысленно ругалась с некоторыми, гаэро замедлил бег. Очертания окружающего пейзажа стали более четкими, и я увидела, что мы подъехали к лесу, очень хотелось верить, что к ингарскому. Вот бы еще узнать, где должен ждать Дэс. Я слезла с гаэро, и он истаял, но я знала, что будет рядом. Интересно, а защищать они могут? Было бы здорово иметь охрану и средство передвижения в одном флаконе, то есть гаэро. Еще мне пришла мысль, что моя тень не имеет имени.

— Без имени нельзя, — сказала я вслух. — Без имени все равно, что тебя нет.

Я зашла в лес и позвала.

— Гаэро.

Тень материализовалась рядом со мной, глядя своими жутковатыми глазами. Я потрепала скакуна по предполагаемой голове.

— Знаешь, гаэро, я тут подумала, что это ты у меня безымянный ходишь, будешь Гошей. Надеюсь, ты мальчик. — я добавила патетики и произнесла. — Гаэро, нарекаю тебя именем Гоша, отныне и навеки. — не знаю, зачем я сделала это дополнение, но отчего-то захотелось.

Тень вдруг замерла, вскинула на меня глаза, в которых разгорался красный свет. Я ойкнула и отступила, наблюдая, как серая дымка начинает таять, и очертания настоящего тела гаэро проступают все четче. Не скажу, что это был милый зверюшка с пушистой мордочкой и наивными глазками. У гаэро оказались костяные наросты на голове, толстые и мощные. Еще у него была большая пасть с острыми зубами. Шерсти у этого скакуна вообще не обнаружилось, только кожа, но кожа была толстой, как броня. Гоша смотрел на меня совершенно осмысленным взглядом. Казалось, еще мгновение, и он заговорит, не заговорил, только издал урчание.

— Гоша, стань снова тенью, — попросила я, и гаэро вновь подернулся плывущим туманом, скрывшим его очертания. — Будь рядом, — попросила я.

Тень вновь истаяла, и я осталась одна. Недалеко слышался звук бегущей реки, я направилась туда. Обрыв здесь был гораздо ниже и более пологий, чем там, где мы прыгали с Дэсом и Алексом. Лес стоял метрах в двухстах от реки. У обрыва стоял мужчина, очень знакомый мужчина.

— Дэс! — радостно крикнула я.

Мужчина обернулся и помахал мне рукой.

— Здравствуйте, Лили, — Дэсмил поклонился и огляделся. — Вы одна? А где принц Алексиан?

— Кузнец нам не нужен, — мрачно ответила я.

— Кузнец? — не понял Дэс.

— Неважно, — я отмахнулась. — Ты все время здесь был?

— Отходил в соседнюю деревушку, провианта набрал, — он кивнул куда-то назад.

— Так это же здорово! — обрадовалась я. — Давай тогда его немного уничтожим.

Дэсмил хмыкнул и отвел меня к лошади, которую раздобыл в той же деревушке. Лошадь меланхолично жевала траву, которую щипала не сходя с места. Она смерила меня таким же меланхоличным взглядом и вернулась к своему занятию. Дэс потрепал кобылу и развязал мешок. И знаете что? Аппетитный копченый кусок мяса вызвал у меня позыв тошноты! Даже от запаха воротило. Я сглотнула и попросила все убрать, первый раз пожалев о том, что я дриада.

— Надо где-нибудь яблок набрать, — тоскливо сказала я, мысленно прощаясь с мясной пищей.

— Куда дальше, Лили? — спросил брат Ханы.

— К змеевикам, — ответила я, и мой провожатый посмотрел на меня, как на полную дуру. — Ну, не совсем к ним, — начала я оправдываться. — Нужно найти Эдамара.

— Как скажете, ваше высочество, — пожал плечами Дэс, видно, смирившись с моей блажью. — Жаль, что принц не с вами. Он опытный воин.

— Козел он, а не воин, — заворчала я и крикнула, — Гоша!

Гаэро материализовался рядом, вызвав у Дэсмила приступ онемения.

— Г… гаэро? — с придыханием спросил он.

— Гаэро, гаэро, — ответила я, усаживаясь на Гошика. — Никогда не видел что ли?

— Никогда, — кивнул Дэсмил.

— Тогда любуйся и поехали, — велела я, и тень, не спеша, двинулась в глубь леса.

Дэс немного потоптался и поспешил за мной.

— Где вы пропадали, Лили? — спросил он, пристраиваясь рядом.

Глава 26

Дорога была до тошноты однообразна и скучна. Ни тебе умертвия, ни погони, ни королевских посланников. Появилось ощущение, что на м еня всем вдруг стало наплевать. Я откровенно зевала, мой Гошулик тоже. После того, как мы появились в ингарском лесу, я почему-то чувствовала своего скакуна, а он понимал меня с полуслова. Правда, я не пробовала с ним общаться в Древнем Лесу, может просто гаэро такие понятливые, а дриады чувствительные, но мы обходились без того языка, на котором с этими существами общалась Аэринн.

— Дэс, а ты женат? — ну, надо же о чем-то поговорить.

— Нет, — Дэсмил тоже зевнул.

— А почему? — мы с Гошей вместе посмотрели на молодого привлекательного мужчину.

— Я еще не готов. Вокруг слишком много женщин, чтобы останавливаться на одной, — ясно, еще один кобель.

— Тут ты прав, — я мило ему улыбнулась. — Вон их сколько по тавернам сидит, сочных да красивых. Сказку жалостливую рассказал и вперед. И думать ни о ком не надо, ни ответственности, ни проблем.

— Лили! — Дэсмил разом перестал зевать. — Я же извинился!

— Так не за что извиняться, я тоже чуть удовольствие не получила в лапищах аминасца, — да, я могу быть язвой.

Дэс нахмурился и перестал со мной разговаривать. Я немного понаслаждалась его насупленным видом, но молчание не добавляло веселья.

— Дэс, — снова позвала я. — А почему мой брат не женат?

— Его невеста еще не достигла брачного возраста, — последовал ответ.

— Офигеть! Тоже наш папка подсобил? — вот же папочка проныра, а с виду порядочный человек.

— Нет, это Иллиадар сам. Ему этот брак добавит к землям Радоггая значительный кусок от вентьенских пустошей и военную поддержку от Бризантии. — я дурею от их имен и названий. — Принцесса очень милая девчушка, так что королева у Радоггая будь хорошенькая и не глупая. По настоянию нашего короля ее обучают не только шитью и танцам. Он отправляет ей подарки, книги, приучает к себе, в общем. Через два года ей исполняется семнадцать, и свадьба состоится.

— Продуман братик, — усмехнулась я и в который раз отмахнулась от не понявшего меня Дэсмила. — Себе, значит, он невесту растит, а меня за первого попавшегося короля выдает.

— Ваш брак был оговорен еще вашим отцом, так что Иллиадар всего лишь выполняет условия договора с покойным королем Аминаса. — внес уточнения мой провожатый.

— Угу, с очень выгодными условиями для Радоггая, — мрачно констатировала я.

— На то он и король, — пожал плечами Дэс.

Как же мне сейчас не хватало моих ведьмочек, вот уж кто бы правильно оценил происходящее и подобрал верные эпитеты. Король… Сволочь он коронованная, эттера ему на брачное ложе, а не дриаду. Этот мир явно делает меня кровожадной, самой, аж, страшно.

— Слушай, Дэс, мне братан рассказывал, что у Бланиана была невеста, которая перекинулась на Алексиана. Так вот, на каком основании приписанный мне с рождения женишок мог иметь невесту?

— Да, что-то вроде слышал об этом, — Дэсмил задумался. — Вроде любовь там была большая, может потому хотел договор отцов обойти. Невеста сама явилась в спальню его высочества, когда аминассцы приезжали на оглашение помолвки. Только я слышал, что принц ее притязания отверг и выгнал, а король не простил.

— Странное отношение к договору, не находишь? — я задумчиво посмотрела на своего спутника. — Вроде условия таких договоров должны быть святы, а тут жених дважды пытался отказаться от нареченной, а потом передумывает, узнав, что какие-то там Бернайские земли идут в приданное только к той, брак с которой он старался избежать. И меня выдергивают из мира, где я счастливо прожила двадцать четыре года, чтобы вручить практически ненавидящему женишку. А дальше начинается вообще бред. Появляется Алекс, и у Бланиана сносит крышу… сходит с ума. Он даже идет на требования моего братишки и отказывается от того, ради чего не женился на любимой женщине, от этих самых Бернайских земель, которые мои, между прочим. Более того, Бланиан требует немедленную свадьбу, лишь бы его брату не досталась, который даже не предъявил на меня никаких требований… на тот момент. Что за ерунда вообще с договором наших отцов и моим приданным? Почему мой жених, пытавшийся дважды жениться на других женщинах, вдруг воспылал таким желанием немедленного брака со мной? Ревность к брату ерунда. Он король и не может руководствоваться подобным в решении государственных вопросов, а наша свадьба к ним как раз относится. И заметь, любовью ко мне он не пылает, более того, хочет заключить в крепость, где я буду ему рожать детей, а брата намеревается услать с глаз долой.

Дэсмил ехал молча, обдумывая мои слова. Я не мешала, сама углубившись в раздумья. Странность ситуации вдруг стала такой очевидной, и я удивилась, почему раньше этого не замечала? А если прибавить то, что Бланиан даже своего брата отправил в мой мир, чтобы избавиться от меня, лишь бы меня не нашли. Очень странно, не находите? Он отправляет ко мне в тот мир того, от кого начинает всеми силами огораживать в этом мире. То есть, сначала он рассчитывал на то, что брат меня соблазнит, а потом запретил даже приближаться ко мне. Крайне нелогичное поведение для человека, который стоит во главе целого государства. Интересно, а договор заключался письменно или устно? Если устно, то я еще могу понять все попытки обойти его, а если письменно, то где он хранится? Вот бы взглянуть на него, потому что мама- дриада была удивлена, что мой нареченный Бланиан. Бли-ин, как все запущено… Хочу домой, хочу к маме и папе, хочу к переломам, аппендицитам и травмам разной тяжести. И, главное, мне есть куда возвращаться, спасибо Серебрякову. И тут меня посетила другая мысль. А в каком состоянии мое тело? Не окажусь ли я прикованной к постели, когда вернусь в свое тело? Все-таки полет с третьего этажа… Очень-очень захотелось задушить Сказочника. Еще и Дэс продолжал молчать. Найдем Эда, спрошу его по всем вопросам, что меня интересуют, а потом обязательно задушу. Нет, спрошу, он отправит меня домой, а потом задушу… В моем плане имелся явный перекос, н- да. Ладно, сначала найдем, а там уже и решу, что с ним делать.

— Вы правы, Лили, — наконец, подал голос Дэсмил. — И чем больше я думаю, тем более странным мне кажется вся эта история с договором старых королей. — да видел бы ты, дружище, одного из этих королей, ты бы себя ветхой развалиной рядом с ним почувствовал.

— А еще покушения на меня, — добавила я. — Кому я так помешала, что меня пытаются убить еще с младенчества. Ты не знал? — Дэс изумленно смотрел на меня. Ну, да, невозможно все знать.

— То есть наша встреча со жралями может быть все-таки не случайной? — тут же сделал вывод он, и я вынужденно кивнула. — А я говорил! — на физиономии Дэсмила расплылась довольная улыбка.

— Говорил, говорил, — проворчала я, а Дэс вдруг нахмурился.

— Но это значит, что ваше местонахождение кому-то известно. Кто-то постоянно находит вас.

— В Древнем Лесу на меня не нападали, — возразила я.

— Еще бы, это же Древний Лес. Там мощнейшая защита от любого вторжения. Там работает только магия дриад, это их земля, — ответил мой провожатый. — И самый неприятный вывод, который напрашивается в свете этих фактов, сейчас вы снова в опасности.

Мы одновременно начали озираться. Обоих посетила одна общая и неприятная мысль, мы слишком небрежны. Дэс подтянул поближе меч, я… мне нечего было подтягивать ближе, у меня был Гоша, который мог умчать меня от любой опасности, еще были деревья. В общем, я почувствовала себя гораздо уверенней, осознав, что совсем не беззащитна. Дэсмил что-то бурчал себе под нос.

— Что ты там бурчишь? — спросила я. — Гадости про меня говоришь?

— Как вы могл и так подумать обо мне, принцесса! — воскликнул оскорбленный мужчина. — Я ставлю охранное заклинание. Оно засечет любое передвижение.

— Радиус обнаружения нарушителя границ? — по деловому спросила я, напуская на себя умный вид.

— Не меньше тысячи шагов, — так же по деловому ответил Дэс.

Я внимательно посмотрела на него и поняла, что мы с ним два раздолбая, которые обязательно вляпаются в очередную переделку, даже не заметив этого. Почему-то взгрустнулось об Алексе, но тут же вспомнила, что, кроме желания меня защитить и опыта в подобных делах, у него еще имеется «я требую». Да пошел он со своими требованиями! Без него справимся. Вон, Дэс какой суровый, прямо, герой-одиночка. Прорвемся. Прорвемся, я сказала… э-эх.

— И все же, — снова заговорил Дэсмил, — кому же вы могли так помешать? Я не могу найти ни одного заинтересованного лица. Даже ваш нареченный, хотя с ним тоже что-то непонятное. Вот бы договор почитать… — мечтательно произнес Дэс, высказав вслух мою мысль.

— Похоже, я тут еще задержусь немного, — я решила повременить с возвращением домой.

Ну, не могу я уйти, не найдя отгадку, но для этого мне все равно нужен Эд, потому маршрут остается прежним. Я взглянула на Дэса, он напряженно вслушивался.

— Всего лишь волк, — наконец, выдохнул он с облегчением. — Трое волков… четверо… семеро… Что за ерунда.

— Что? — я оглянулась, но ничего не увидела.

— Целая стая и идет за нами, — в голосе моего провожатого появились тревожные нотки. — Это неправильно. Лили, давайте-ка убираться отсюда, — предложение моего спутника мне понравилось.

Он пришпорил лошадь, гаэро семенил рядом, придерживаясь скорости Дэсмила. Забавное ощущение, вроде смотришь на лошадь, она несется во весь опор, ну почти во весь, лес мешал взять приличную скорость. А мой Гошик чуть ли не пешком идет и продолжает скучать, я вместе с ним. Но скучали мы лишь до тех пор, пока сзади не раздался волчий вой, к которому присоединилось несколько голосов, потом еще и еще и теперь казалось, что выл весь лес, и не только сзади. Вот в этот момент стало как-то не до скуки, потому что из-за деревьев показались волки, просто серо-бурая лавина.

Лошадь Дэсмила встала на дыбы, испуганно заржав, от меланхолии не осталось и следа, и она втопила. Гоша зевнул и опять поравнялся с ней, периодически норовя уйти вперед.

— Гош, мы не можем их бросить, — увещевала я его. — Пропадут.

Гоша ворчал, но слушался. Дэсмил плел заклинание за заклинанием, ставя силовые капканы. Время от времени до нас доносился очередной визг попавшего в ловушку зверя. Но их было слишком много, а сил и возможностей Дэса гораздо меньше.

— Куда мы бежим, Дэс? — спросила я его, видя, что он придерживается определенного направления.

— Там должна быть дорога и селение, может отвяжемся. Зверь не дурак, к человеческому жилью, глядишь, не полезет.

Я мрачновато усмехнулась, что-то мне подсказывало, что этот зверь дурак. Тем временем лавина из волков становилась все ближе. Лошадь сильно нервничала, даже гаэро начал подавать признаки беспокойства. Я прислушалась к нему и поняла, что такая же лавина идет нам навстречу, и вскоре мы окажемся в кольце озверевших хищников.

— Это архимаг, сотворить такое даже с высшим уровнем силы сложно, — крикнул Дэсмил. — Мне не справиться, Лили. Ваш гаэро вынесет двоих?

— Ты хочешь бросить лошадь? — ужаснулась я.

— С ней у меня ни шанса, — ответил он.

Он прав, он совершенно прав, и тем не менее… Кобылу было жалко до ужаса, Дэса жалко еще больше, но пока мы еще бежим, моя душа была против подобного развития событий. За всех решил Гоша, резко ушедший влево, мой спутник еле успел сориентироваться, но вскоре догнал.

— Может и прорвемся, — сказал Дэсмил. — Там окно, волки теперь позади, не успевают нам перекрыть дорогу.

— Мой Гоша знает, что делает, — гордо сказала я. — Хороший Гоша, хороший.

Гаэро довольно заурчал.

— Бесы меня задери, — вдруг выругался Дэс.

— Что опять? — устало спросила я.

— Мы идем прямо в лапы змеевиков, — пояснил он. — Их храм в скале. Смотрите вперед.

Я посмотрела в указанном направлении. В мелькнувшем просвете среди деревьев появились очертания скал. Теперь ругалась и я. К самим змеевикам я совсем не собиралась. И вот вопрос, нас туда намеренно гонят или так получилось? Неожиданно Гоша начал ворчать и подвывать. Я погладила его, но тень не успокоился, он все больше подавал признаки беспокойства.

— Что случилось, Гошик? — забеспокоилась я.

Гоша встал на задние лапы и завыл. Из-за дерева вышел громадный бурый волчара. Он задумчиво смотрел на нас, я на него. Это был волк Эда, кажется, он. Волчара принюхался, потом лениво махнул хвостом и оскалился, глядя куда-то нам за спину. Вдруг он припал к земле, подобрался и прыгнул, пролетев над нами. Послышался жалобный визг. Мы обернулись. Наши преследователи были уже совсем близко. Один из них извивался, прижатый лапой волчары к земле. Бурый волк задрал свою огромную башку к небу и завыл, утробно и гулко. Волки заскулили, начали неуверенно топтаться на месте. Бурый оскалился и зарычал. Кто-то в стае попробовал рыкнуть. Прыжок и осмелившийся бросить вызов волчаре оказался в его пасти. Остальные попятились, и бурый снова завыл.

— Лили?!

Я обернулась. Из-за деревьев вышел Сказочник. Потом посмотрел нам за спину, издал неясное восклицание и быстро обошел нас с Дэсом. Он поднял руки и произнес очередную тарабарщину. Из ладоней Эда сорвалось свечение, накрывшее волков. Животные притихли, вслушиваясь в непонятные мне слова. Когда сияние потухло, хищники развернулись и разбежались в разные стороны. После этого бурый подошел к Эдамару, и тот потрепал зверюгу за ухом, задрав руку почти на уровень собственной головы. Гоша начал успокаиваться.

— Можешь погулять, — шепнула я ему, и гаэро послушно исчез, оставив меня стоять на ногах.

Сказочник повернулся к нам и вопросительно уставился на мое высочество, высочество скромно потупилось.

Глава 27

Эд привел нас в маленькую избушку на окраине леса, которая оказалась охотничьим домиком. Все вопросы он оставил на потом, я расспросы тоже. По дороге у меня сердце то замирало, то пускалось вскачь, ожидая встречи с мужчиной из моих снов. Да, Серебряков, я буду общаться с другим мужчиной без твоего присутствия, буду смотреть ему в глаза и думать о нем совсем не так, как о тебе. Потому что он мой идеальный мужчина, а ты самоуверенная скотина. Захотелось, чтобы Алекс оказался рядом и увидел, как я буду смотреть на Натаэля, чтобы облез кобелюка породистый. Требования у него, ха! Три раза «ха» в наглую зеленоглазую рожу.

— Я должен сообщить королю, что вы здесь, Лили, — Сказочник влез в мои мстительные фантазии.

— Эд, ты мне скажи, если я здесь, значит, я не хочу быть там, верно? Неужели ты выдашь меня в руки тем, кому я безразлична, после всего, что я пережила, добираясь сюда?

— Вас кто-то обидел, ваше высочество? — Сказочник остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Начинай загибать пальцы, Эд, — ответила я. — Начнем с тебя. — он изумленно вздернул брови. — Ты вырвал меня из мира, где меня любили, и привел сюда, где до моих чувств никому нет дела, даже некоторым прин… впрочем, это опустим. Потом мой братец, продавший меня человеку, который меня ненавидит. Загибаешь пальцы, Эд? Так вот, потом мой женишок, этот меня вообще уморить собрался и даже не скрывает этого. И Серебряков, этот вообще… Что так смотришь? Принц ваш Алексиан. Можно подумать, ты его в больнице не узнал.

Сказочник потупился. Узнал, значится. Значит, мог и Сашей управлять. Может и не соврал Алекс, но это не меняет моего отношения к нему. Ладно, оставим наконец Алекса Алексу, хватит уже вспоминать его по поводу и без. Я рассердилась сама на себя и переключила внимание на дорогу. Мы уже подходили к домику. Он был деревянный и какой-то потертый, явно брошенный, чем и воспользовались Эд и Натаэль. Мое сердечко застряло где-то в горле и никак не хотело спускаться на положенное ему место. У меня чуть не затряслись ручки от волнения, когда Эдамар сказал:

— Натаэля сейчас нет, но он должен скоро вернуться.

Я почувствовала себя обманутым ребенком, которому Дед Мороз принес не тот подарок. И ради чего я всю дорогу дергалась? Прямо, как Серебряков… Тьфу, да чтоб ему!

— Эд, — получился почти крик, от которого вздрогнули не только Эдамар и Дэс, но даже кобыла, которая опять натянула на морду маску меланхолика. — Эд, я есть хочу. — ну, да, поесть я люблю, особенно когда нервничаю.

— Поражаюсь, Лили, — усмехнулся Дэсмил, — как вы с вашим аппетитом умудряетесь оставаться такой хрупкой?

— Не хами голодной женщине, Дэс, — я погрозила ему и вошла в охотничий домик.

Сразу бросился в глаза плащ Ната. Я подошла к нему и незаметно погладила, мечтательно прикрыв глаза. Вспомнила тепло тела Натаэля, когда он прижимался ко мне… ну, ладно, я к нему прижималась во время езды на лошади. А его руки… м-м. Дэс подошел ко мне, и я убрала руку от плаща. Он чуть приобнял меня, я удивленно посмотрела на него. Дэсмил тут же отпустил меня.

— У вас такое мечтательное лицо было, — сказал он, — простите, не удержался. Просто… — Дэс подобрал слово, — очень трогательная вы были, Лили.

Я хмыкнула. На улице раздалось глухое ворчание, потом рык. Я выглянула в окно и тут же бросилась на улицу. Следом за мной выбежали Эдамар и Дэс. Перед домиком готовы были сцепиться мой гаэро и волчара. Глаза тени налились красным, из-под тумана вылезла оскаленная пасть. Раздвоенный язык Гоши облизал острые зубы и снова спрятался. Бурый припал к земле и прижал уши.

— Гаэро! — воскликнул Сказочник. — А я уж думал, показалось.

— Убери своего волка, Эд, он нервирует моего Гошу, — начала я заводиться.

— Да, это не Ран, это ваш гаэро ведет себя агрессивно, — возмутился архимаг.

— Мне по фигу, — набычилась я. — Убери зверюгу, говорю.

Такое гостеприимство оскорбило меня до глубины души. Мы к ним, значит, с миром шли, со жралями сражались и прочей дрянью, а они нам тут волчару подсовывают. Но все-таки оценила, что нависает над бурым, действительно, мой гаэро. Почувствовала гордость за свою тень.

— Гоша, фу, — сказала я с повелительными нотками. Гоша скептически посмотрел на меня, я убрала апломб. — Серьезно, Гош, отстань от волка, ты его напугал.

Гаэро фыркнул, гордо задрал голову и истаял, продемонстрировав всем, что он самый крутой банан на этой пальме. Я усмехнулась и чуть не упала, когда невидимая морда ткнулась мне в плечо. Он у меня еще и хулиган оказывается. Я потрепала воздух, ощутив под рукой знакомую твердость тела Гошика. Раздалось довольное урчание, ласковый хулиган. Тем временем Сказочник успокаивал обиженного волка, который воротил от нас морду. Мне его стало жалко. Бурый спас нас, а сейчас ему показали, что он не такой уж и крутой. Эд посмотрел на меня и укоризненно покачал головой. Я уже хотела подойти к волчаре и погладить его, но мой скакун тут же рыкнул, давая понять, что мою любовь он не намерен ни с кем делить.

— Тебя надо было Серебряковым назвать, — проворчала я и поклялась, если еще хоть раз вспомню об этом недоделанном умертвии, то убьюсь об стену и больше мучиться не буду.

Волк развернулся и исчез в лесу, сохраняя обиженную м ину на морде. Гоша тоже оставил меня, и я повернулась к Эду. Он задумчиво смотрел на меня.

— Лили, вы дали имя гаэро? — спросил он.

— Ну да, а как жить без имени? — я пожала плечами.

— А как вы это сделали, и как он отреагировал? — продолжил допрос Сказочник.

— Как, как. Так и назвала. Будешь Гошей, говорю, отныне и навеки. А он мне себя показал и глазами красными сверкнул. — все же снизошла я до ответа.

— Теперь он ваш навсегда, — уведомил меня Эд. — Гаэро очень редко показывают себя кому бы то ни было, имена признают еще реже. Тени они, тени и есть. А ваш теперь с вами будет всегда.

— Разве это плохо? — удивилась я.

— Как сказать. Преданность хорошо. Но если вы исчезните, он с тоски сдохнет. Еще гаэро не терпят конкурентов, когда привязаны к хозяину. Наверное, вам понравился мой волк, раз гаэро так невзлюбил его. Он чувствует вас, все ваши мысли и чувства. Ему даже говорить ничего не надо, только подумать, он все сделает. Вы его тоже должны чувствовать.

— Связь устанавливается после произношения имени? — я уже сама начала догадывается, Сказочник подтвердил.

— Да. Вы произнесли имя, он его признал. Эту связь уже нич то не разрушит. Даже если захотите освободить его, он не уйдет. Да, еще, только вы можете называть его по имени, больше никто. Гаэро не позволит. Так что не позволяйте никому повторять его имя за вами. — сказал Эд и ушел в дом, оставив меня в растрепанных чувствах.

Дэс побрел следом за Эдамаром, а я села на траву и крепко задумалась. Такая уж Лилия Владимировна. Нет проблем, создадим их сами. Хотя, у меня как раз проблем хоть отбавляй, а еще и ответственность за Гошу на себя повесила. И что мне теперь делать? Как домой вернуться, если я буду знать, что здесь умирает тот, кто доверился мне? Что ж за жизнь-то такая?! Я вскочила и начала ожесточенно тереть глаза, потому что слезы начали свой бег по щекам, совершенно не считаясь с моим мнением. Тут же у ног заворчал Гоша, проявляясь. Я села обратно и обняла его. Гаэро положил мне голову на плечо и вздохнул, обдав спину теплом своего дыхания.

— Гоша, Гоша, — всхлипнула я, — что же я наделала. Не уйти теперь, не остаться.

Гошик улегся и положил мне голову на колени. Я гладила его, все стараясь перестать плакать.

— Если не решу, как нам быть с тобой, уйдем жить в Древний Лес, да, мой хороший? — решила я и заглянула в черные с красными бликами глаза.

Гаэро заурчал, согласный со мной. Я улыбнулась, но было очень грустно. Гоша снова растаял, но продолжал быть рядом, принюхиваясь к чему-то. Я почувствовала, куда он смотрит и посмотрела в том направлении. К домику шел змеевик. Как их там назвал Эгмар? Последователи? Да, точно. Черный плащ и красный капюшон. Я встала и начала медленно отходить к деревьям, готовая сбежать в любой момент. Змеевик остановился недалеко от домика, скинул капюшон, затем брезгливо снял плащ, и я остановилась. Затем возобновила движение, но уже в обратную сторону, подбираясь к последователю. Он стоял, прикрыв глаза. Его лицо было усталым, и я расплылась в улыбке. Подкралась совсем близко и постучала по плечу. Последователь обернулся, и я запрыгнула на него, радостно смеясь.

— Нат! Ты! — я быстро поцеловала его и восторженно уставилась в синие глаза, повторив уже тише, — Нат…

Его руки крепко обхватили меня, глаза вспыхнули, но он быстро подавил свои эмоции. И все-таки улыбнулся.

— Лили, вы здесь? — удивленно спросил Натаэль.

— Здесь, Нат, с тобой, — ответила я, продолжая улыбаться. — Ты рад?

— Да. — мой идеал тут же смутился и попытался исправиться, приведя меня в очередной приступ умиления. — Мне очень приятно видеть ваше высочество. Но почему вы здесь?

— А то, что я соскучилась, для тебя не повод? — я продолжала висеть на нем, уцепившись руками и ногами, и лукаво заглядывала ему в глаза.

— Ваше высочество, Лили, — Натаэль помрачнел и попытался меня отодрать от себя. — Вы не должны так говорить. У вас есть жених.

— Нет у меня жениха, я ему отказала, — нагло заявила я, ни в какую не отдираясь.

— Отказали? — он был удивлен, и так трогателен в своем удивлении, что я практически замурлыкала.

— Поцелуй меня, Натаэль, — прошептала я, почти касаясь его губ. — Поцелуй меня, герой моих снов.

Натаэль ощутимо вздрогнул, чуть сильней сжал руки, удерживающие меня. Я видела, как в нем борется желание выполнить мою просьбу с его же принципами. Упертый, какой ответственный и упертый мой идеал, тем интересней. Нат будил в мне охотницу. Никогда не была такой, но рядом с ним я забывала о скромности напрочь. Это был единственный мужчина, которого мне хотелось добиться, хотелось увидеть, как он откроется мне, сдастся, признает, что проиграл. Как же я хотела его!

— Нат, поцелуй меня, — снова попросила я, едва касаясь губами его щеки, лаская его своим дыханием.

— Лили, — задохнулся Натаэль, сжимая меня до боли. Его губы коснулись моих, но он тут же отвернулся, почти простонав. — Я не могу.

— Натаэль, — позвала я, но он не поворачивался ко мне. — Милый Натаэль… Можешь отпустит ь меня.

Нат еще мгновение удерживал меня, но все же отпустил. Я сделала шаг назад. Нет, не могу, манит… Я снова запрыгнула на него и сама впилась в губы. Он не устоял, превращая поцелуй почти в болезненный. Как же он боролся с собой мой желанный Натаэль, тем приятней оказался белый флаг. Самым неожиданным открытием стало то, что я радовалось тому, что в следующий раз он будет сопротивляться дольше, потому что сейчас накрутит себя, казня за «вероломство».

— На-ат, — мечтательно протянула я, отрываясь от него.

— Мне надо идти, — хрипло произнес Натаэль.

— Иди, — я спрыгнула на землю и осталась стоять напротив, склонив голову к плечу и улыбаясь.

— Я пойду, — продолжал убеждать себя герой моих снов.

— Иди, — кивнула я.

— Лили, я должен идти, — теперь он убеждал меня, и я тихонько засмеялась.

— Пошли, — сказала я и взяла его за руку.

— Лилиан…

— Нам по дороге, — подмигнула я, и мой бедный идеал слегка побледнел, наконец, сообразив, что я никуда не исчезну.

Он вздохнул и сжал мои пальцы, очень нежно сжал, и мы пошли к домику. Уже в дверях я выпустила руку Натаэля, не хочу чтобы мой идеальный мужчина начал смущаться, что идет за ручку с чужой невестой. Да и мне свидетели не нужны, охота не терпит зрителей. М-м, даже сладко защемило сердечко от сознания, что он рядом и никуда от меня не денется. А Серебряков пусть локти грызет, гад, не будет требовать и настаивать. Ишь, собственник нашелся… В чем я там себе клялась? Головой об стену? И лишить себя удовольствия быть рядом с Натом? Ну уж нет, буду просто не вспоминать о некоторых. Серебряков? Кто такой Серебряков? Вы о таком слышали? Я нет, вот и помолчите. Интересно, что он там сейчас один среди красавиц дриад делает? У-у, кобелина, убила бы. Ну, все, ну, правда, ну хватит уже!

— Лили, вы есть хотели, — позвал Эд. — Садитесь за стол, сейчас будем ужинать.

— Только мне без мяса, меня с него воротит, представляете какое гадство? — пожаловалась я и уселась за стол, украдкой поглядывая на синеглазого брутального ангела. Ага, и такие бывают, например, Нат.

Алекс совсем другой… Пристрелите менякто-нибудь!

Глава 28

— Эд, — мы сидели возле очага. Сказочник подкинул еще хворост в огонь и задумчиво смотрел, как тонкие веточки начинают разгораться. — Эд, расскажи мне о договоре прежних королей.

— Что вы хотите узнать, Лили? — Эдамар откинулся на спинку деревянного кресла и внимательно посмотрел на меня.

— Хочу знать все, — ответила я. — Ты много об этом знаешь?

— Кое-что знаю, — кивнул архимаг. — Но полный текст договора никогда не читал.

— Так он существует на бумаге? — это была приятная новость, осталось узнать, где он хранится.

Эдамар снова отвернулся к очагу, наблюдая за танцем огня. Натаэль подошел к нам и подал по кружке с каким-то отваром. У отвара был любопытный сладковатый ягодный вкус. Эд взял свою кружку не глядя, я, скользнув пальцами по руке Ната, ощутив небольшую шероховатость его кожи, внутри свело сладкой судорогой, и я подняла глаза, столкнувшись с чуть потемневшим взором Натаэля. Он накинул мне на ноги одеяло и отвел глаза. Я отвернулась, отпуская его, и мой герой ушел. Дэс дремал на отведенной ему кровати, и мы опять остались со Сказочником одни. Я свернулась калачиком на своем кресле, уютно закутываясь в принесенное Натом одеяло, и подула на горячий отвар. Сказочник отхлебнул свой и поворошил угли в очаге.

— Эта история началась очень давно, — заговорил Эдамар. — Тогда еще принцы Селестин Радоггайский и Ниар Аминасский участвовали в походе против правителя самого мощного в то время королевства Аганы. Король Аганы, Донаг Кровавый, захватывал сопредельные с ним княжества, расширяя свои границы, собираясь двинуться дальше, на свободные королевства Стиана, нашей земли. Несколько королевств объединились в борьбе против Донага, в том числе Радоггай и Аминас. Принцы Селестин и Ниар подружились в том походе. Наступление шло успешно, войско Аганы дрогнуло. Два передовых отряда, которыми руководили принцы погнались за отступающими аганцами. Была ночь, и они попали в Дикие болота. Принцы отбились от своих людей. Злая воля Донага, владевшим магией, завела их в топь. Ниар оступился, и трясина уже готовилась принять молодого наследника Аминаса, но Селестин спас его. Всю ночь принцы сражались то с умертвиями, то с дикими зверями, то чудом избегали пагубной трясины. С рассветом они выбрались из топей, тогда их и нашли их люди. Эта ночь объединила будущих королей, и они поклялись, что породнятся, соединив своих детей. — он ненадолго замолчал, снова отхлебнув из своей кружки. — Шло время, принцы взошли на трон, поддерживая свою дружбу. Сначала женился Селестин, вскоре после него вступил в брак и Ниар. О своей клятве они помнили. Потом случилось то, чего никто не мог предугадать, Селестин попал в Древний Лес и увидел золотоволосую дриаду. Наследник у короля родился, но он больше не смотрел на свою королеву, разыскивая, лишившую его покоя дриаду. Через четыре года у короля Аминаса родились два сына. Их мать прожила всего два месяца после рождения сыновей. Она скончалась, оставив безутешного короля с двумя принцами на руках. По праву первенства наследником должен был стать Бланиан, но Алексиан оказался копией почившей королевы, и Ниар захотел обойти право наследования. Но он понимал, что это принесет вражду и опасность благополучию Аминаса. Принцев воспитывали по разному. Бланиан корпел в учебном классе над учебниками, Алексиан пропадал на тренировочной арене, постигая премудрости боя. Они такими и выросли: Бланиан замкнутым в себе законником, Алексиан лихим бесшабашным воякой. Но вернемся к тому времени, когда Аэринн ответила Селестину взаимностью. Тогда и родились вы, Лили. Клятва, которой, казалось, уже не судьба исполниться, вновь обрела силу, и короли встретились. Они заключили договор, в котором говорилось, что принцесса Лилиан станет супругой наследника Аминаса.

— Имя наследника? — я приподнялась в своем кресле.

— Не было проставлено, — ответил Эдамар, повернувшись ко мне. — К сожалению, я не читал договор, я только его подписывал, как свидетель. Единственное, что я успел прочитать, это то, что я уже сказал. А посвящать меня в остальные условия никто не собирался.

— Сколько экземпляров договора было составлено?

— Два. Один хранился в Радоггае, второй в Аминасе. Аминасский экземпляр исчез, насколько я знаю. И исчез еще при жизни Ниара. Остался только один экземпляр у Иллиадара.

— Любопытно, — я повертела в руках кружку с уже остывшим отваром. — Понятно, что король Ниар не собирался умирать, и тогда должно быть какое-то условие, чтобы определить имя жениха и наследника. А если учесть, что королем стал Бланиан, а его единственным наследником сейчас является Алекс, то, истолковать можно договор таким образом, что моим женихом становится принц Алексиан, потому как отдана в супруги я должна быть именно наследнику. Очень любопытно… Не это ли сказал мой отец Серебрякову, пока я танцевала в огне? Уж больно рожа у кобелюки была загадочна и довольная. Не факт, конечно. Но вот, что является фактом неоспоримым, замуж я не хочу ни за одного, ни за второго. Меня вообще эта семейка напрягает.

— Вы видели вашего отца? — Эдамар подался вперед, жадно глядя на меня.

— Имела честь, — усмехнулась я. — Я познакомилась с обоими родителями. Они мне понравились, если честно. Кстати, папка выглядит моложе моего братца.

Эдамар снова откинулся на спинку кресла и уставился в огонь. У него было такое странное выражение лица, этакая, знаете, мечтательная грусть. В избушку вернулся Натаэль. Я повернулась в его сторону, смерив взглядом с головы до ног. До чего же хорош, зараза. Еще немного, и я начну чувствовать себя маньяком. Нат подкинул к очагу еще хвороста и снова вышел. Я проводила его взглядом, он на меня не посмотрел ни разу. Эд допил свой отвар и встал. Он отнес кружку на стол, вернулся к очагу, но уже не садился.

— Я скучаю по своему королю, — грустно улыбнулся он. — Мы дружили, почти с детства. В том походе на Агану я тоже был. Мы всю ночь искали принцев. Я тогда был гораздо слабей и не смог сломать чары Донага, только с первыми лучами солнца уловил след. Мы нашли их грязных, вымотанных. Принцы сидели под деревом, закрыв глаза. Когда я подошел, Селестин попросил засвидетельствовать клятву, и я наделил ее нерушимой магической печатью. Возможно, печать и привела короля Радоггая в Древний лес, познакомив с той, кто смогла родить ему дочь. Такие клятвы, Лили, не могут быть не исполнены. И если в жизни короля появилась дриада, значит ни одна другая женщина не подарила бы ему девочку, потому что Ниару судьба дала всего двоих детей, я это видел в его ауре.

— Как же у вас тут все сложно, — фыркнула я.

Сказочник ничего не ответил на мое замечание. Он отошел в темноту, а когда вышел, на нем был одет серый балахон жреца змеевиков. На груди болтался знакомый медальон. Эдамар провел рукой перед лицом, и оно изменилось, лишаясь признаков жизни, совсем как у того жреца, что напал на нас в день моего возвращения. Глаза Эда замерцали красными всполохами. Потом серые губы что-то шепнули, и глаз змея на медальоне загорелся. Я следила за этими превращениями, приоткрыв рот.

— Я приду к рассвету. — сказал жрец- Эдамар. — Сейчас у меня больше нет времени отвечать на ваши вопросы, Лили, а я вижу, что вы еще не все узнали, что хотели. Ложитесь отдыхать. Натаэль будет стоять на страже. Он верный слуга вашего семейства, потому можете быть уверены, что ваш покой никто не потревожит.

— Кто охотится за мной, Эд? — все-таки спросила я, когда он направился к выходу.

— Этого мы так и не смогли узнать, — ответил Сказочник.

— Он продолжает свою охоту, — я встала со своего места.

— Я теперь гораздо сильней и опытней, моя принцесса, я узнаю имя врага, — уверенно сказал Эдамар и исчез за дверью.

Я уселась обратно к очагу, глядя в танцующее пламя. Столько вопросов, столько вопросов… А еще дикое желание самой посмотреть этот пресловутый договор. И у меня два пути, чтобы узнать подробности. Первый: вернуться в Тагорад, стребовать с братца его экземпляр и все узнать. Сложности: там меня поджидает женишок, моментальное бракосочетание и возможное нежелание Иллиадара показать мне документ. Второй: искать Селестина и требовать подробностей от папки, но он мог мне все рассказать в ночь Перерождения, однако, не сказал. Мама- дриада тоже, зато какая-то информация появилась у Серебрякова, а я видеть эту сволочь не желаю. Да-а, тяжела судьба трубопроводчика… Еще этот неизвестный душегуб, который пытался меня извести на корню еще в колыбели, и продолжает стремиться к этому и сейчас. Ох, как мне все это не нравится! А еще домой хочу, а не могу, потому как у меня появился Гоша. Вот она жизнь бекова- нас все, а нам некого. А чего это некого?

Я встала и хищно потянулась, выпуская коготки. Где-то там притаился мой идеал, надо его проведать. И ведь ждет меня, на тысячу процентов уверена, что ждет, но надеется, что не приду. Надежда умирает последней, так ведь? А желания должны исполнятся, да и ожидания обманывать нельзя. Я распустила волосы и шагнула к двери.

— Лили, вы куда? — подал голос вроде бы дремлющий Дэсмил. — Ложитесь спать.

— Успею, — ответила я, не оглядываясь. — Ты спи, Дэс, сладких снов.

Он пробурчал что-то неопределенной, где я разобрала только, что, если моя дурная голова найдет новых приключений, его тревожить не стоит. Я усмехнулась и вышла за дверь. Ночь приняла меня в свои мягкие объятья. Одежда тисками сдавила тело, и я не осознанно начала раздеваться. Нет, я не думала о Натаэле, когда стягивала штаны и куртку, а следом сапоги, которые одела перед выходом из домика. Просто дышать во всем этом обмундировании стало тяжело, я задыхалась. Сразу же заиграли новой прелестью звуки ночи. Я прикрыла глаза и вслушалась в далекое уханье совы, в ворчание Гоши, который валялся недалеко от двери, прислушалась к стрекоту сверчков в траве, вдохнула прозрачный ночной воздух и улыбнулась. Потом раскинула руки и закружилась, весело смеясь. Гаэро открыл один глаз, снова заворчал и перевернулся на другой бок.

— Соня, — тихо хмыкнула я и подошла к молодому каштану.

Он склонил ветви, по которым я поднялась в крону и не спешно пошла искать Натаэля. Ветви послушно сплетались под ногами, указывая мне дорогу. Натаэль нашелся под кленом. Он сидел, опираясь на ствол и чуть запрокинув голову. Вет ви сплелись в удобное ложе, и я легла, продолжая рассматривать сверху героя моих снов. Судя по взгляду, Нат сейчас был далеко отсюда. Он рассеянно вертел в пальцах сорванный цветок, а я улыбалась, глядя на большого и сильного мужчину, который придавался неведомым грезам. Хочется верить, что в этих грезах была я. Я провела рукой по листве, и она послушно зашуршала. Взгляд Натаэля сразу стал осмысленным. Он посмотрел наверх, и я подмигнула ему.

— Привет, — сказала я, и ветви опустились к земле.

Я сошла вниз, любуясь, как смятение охватывает привлекательные черты Ната. Он скользнул взглядом по моей полупрозрачной сорочке, которую беззастенчиво трепал ночной немного прохладный ветер, потом перевел взгляд ниже, на обнаженные икры и щиколотки, вернулся наверх к моему лицу и попытался отвести взгляд.

— Почему вы не спите, Лили, — хрипло спросил он.

— Захотелось прогуляться перед сном, — соврала я и опустилась рядом с ним на траву.

Натаэль продолжал смотреть в сторону, и я положила ему голову на плечо. Он снова вздрогнул. У меня начало создаваться впечатление, что мои прикосновения для него сродни удару электрическо го тока.

— Прохладно, — пожаловалась я, лукаво глядя на него.

Натаэль приподнялся, собираясь снять камзол, и я скользнула ему под руку, вынуждая обнять меня.

— А так уже лучше, — удовлетворенно вздохнула я, располагаясь поудобней у него на плече.

Нат руку не убрал. Я начала водить пальчиком по его груди, и Натаэль не выдержал.

— Зачем вы это делаете, Лили? — спросил он.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — я притворно расстроилась.

— Очень нравитесь, — ответил он и тут же ос екся.

— Тогда может расслабишься и сделаешь то, что хочешь? — я приподнялась и взглянула ему в глаза. — Например, поцелуешь для начала.

— Мои желания не имеют значения, ваше высочество, — жестко ответил Нат, но тут же более мягко продолжил. — Я не смею даже помыслами посягать на вас, моя принцесса.

И вот что ты будешь делать с этим упрямцем? Я забралась на него, обхватив бедра коленями, и сплела пальцы на его шее. Натаэль попробовал снять меня с себя, но я лишь приложила пальчик к его губам.

— Тише, — прошептала я. — Тише.

И он замер, завороженно глядя на меня. Я потянулась к его губам, но Нат устоял, отвернув голову, и мои губы скользнули по его щеке.

— Вы чужая, Лили, — простонал он. — Не мучайте меня. Больше всего на свете я хочу ответить вам, но я не могу, поймите же меня. Да, вы мне нравитесь. И не было дня, чтобы я не вспоминал вас, но мои мечты не могут стать явью. Вы невеста, Лили, чужая невеста. И вы моя принцесса. Как же я могу позволить себе забыть об этом? Вы дочь короля, сестра короля, а я простой граф из разорившегося рода. Мне даже нечего предложить вам, кроме моего меча и чести. Это все, что есть у меня. Позвольте мне остаться с этим достоянием и мечтами о вас. О большем я не помышляю.

— Мечты должны сбываться, Натаэль, — ответила я, чувствуя себя бараном Серебряковым.

Вот теперь я начинаю понимать его упертость. Он имел цель и шел к ней, не обращая внимания на мои протесты. Не скажу, что мне стало стыдно в тот же момент, как только я это осознала, но напор сбавила. Пусть сам захочет приблизиться ко мне, а я помогу… Но это чуть позже, а сейчас…

— Лили, — тихо сказал он. — Некоторые мечты должны остаться лишь мечтами. Мое сердце разрывается на части, когда я понимаю, что вы и есть та самая несбыточная мечта. Но я не властен…

Да что же за наваждение влечет меня к этому мужчине?! Договорить он не успел, я поймала его губы, зарылась пальцами в волосы и тихо застонала, когда руки Ната сомкнулись на моей талии. Он опять ответил, помимо собственной воли или вопреки своим принципам, но поцелуй его был жадным и требовательным. Потом его рука вцепилась мне в волосы, вынуждая запрокинуть голову, и Нат уже целовал мою шею, так же жадно. Я даже не заметила, когда снизу оказалась я. Сорочка затрещала под сильной рукой моего героя. Он с рычанием впился опять в губы, рука скользнула по ноге, поднимаясь все выше. Я оказалась в руках разгоряченного самца, и это безумно заводило. Но только я начала терять связь с реальностью, как Нат резко остановился и уронил голову мне на плечо. Он хрипло и тяжело дышал.

— Натаэль, — позвала я.

— Что же ты со мной делаешь, маленькая принцесса, — глухо произнес он и встал, старательно не глядя на меня.

— Нат, посмотри на меня, — тихо попросила я.

— Если взгляну на вас, я уже не смогу остановиться, — ответил он и пошел прочь.

Я растерянно смотрела ему вслед, обуреваемая желаниями, но с места не сдвинулась. Не буду я его мучить… сегодня. Зверя надо приручать… Но как же дико я его хочу!

Глава 29

Ветви сплетались в дорогу, стелились зеленной шепчущей лентой. Я бежала, не выбирая направления. Столько мыслей будоражили сознание. Убежать от них не получалос ь. Жар, вызванный и не утоленный объятьями Натаэля, медленно, но схлынул. Путь мой закончился возле скалы змеевиков. Я засела на дереве, наблюдая за всполохами света, озарявшими вход в пещеру. Из пещеры никто не выходил, никто и не входил внутрь, должно быть все, кто должен, уже находился в храме. Мне было до жути любопытно, что там, но соваться в логово к тем, кто охотился за моей кровью, как-то не хотелось. Интересно, а кто решил, что для возрождения демона нужна именно кровь дриады? Почему не человеческой девственницы или невинного младенца? Почему именно дриады? А если дриады, то она должна быть невинной, чистокровной? Какие вообще критерии для жертвенной крови? Я по всем параметрам не подхожу, но почему тогда ко мне привязались? Или считают, что меня проще взять, чем настоящую дриаду? В общем, их проблемы, а я пойду спать. Наверное, и охрана моя уже истосковалась без меня. Нат ответственный, может уже и Дэса поднял, чтобы прочесать лес.

Я развернулась обратно, сделала несколько шагов и… спрыгнула на землю, направляясь к пещере, отчаянно ругая себя по дороге. Возле входа охраны не было, это я разглядела еще с дерева, и потому более-менее смело заглянула внутрь. Передо мной открылся ход, ведущий вглубь скалы. Здесь тоже никого не было, и я решилась пройтись по нему. Шла я на цыпочках, прижимаясь к стенке. Ход закончился округлой аркой, за которой охрана уже была. Я все так же на цыпочках подкралась к арке и аккуратно заглянула внутрь. На охране стояли последователи, их я опознала по черным плащам с красным капюшоном. В руках они держали свои палки. Мне стало любопытно, как они устроены, что внутри можно спрятать топорик. Ладно лезвие, с ним все понятно, а топорик- то как? Спрашивать, конечно, не стала. Охрана меня не замечала, и я, устав тянуть шею из-за стены, нагло вылезла в проход за спиной стражей. За аркой оказался обширный зал с возвышением, на котором стоял человек в красном балахоне с уже знакомым мне медальоном. На его лице была надета маска, изображавшая какую-то отвратную рожу. Человек нараспев читал очередную тарабарщину. Под возвышением находились жрецы в серых балахонах. Они стояли на коленях, подпевая красному, выделяя особо громко последние фразы. Последователи заполняли более низкую часть зала. На всех были надеты капюшоны. Хотя, будь они без капюшонов, мне бы это мало что дало, потому как стояли они ко мне спиной. Красный закончил свой напев и обратился к остальным присутствующим.

— Братья! — крикнул он сильным хорошо поставленным голосом. — Уже близок тот день, когда наш господин вернется в этот мир, и мы сможем преклонить перед ним наши колени! Мне было откровение, что нужная нам кровь совсем рядом. Воздадим же хвалы великому Хаалу, что он милостив к нам!

Последователи воздели руки к небу и дружно возопили::

— Благодарим, Отец!

— Пришло время отблагодарить нашего Отца его любимым лакомством.

В каменном зале воцарилась тишина. За спиной красного вспыхнули факелы, зрелище впечатляло. Факелы осветили огромного каменного змея с большими красным глазами. Змей обвивал квадратный камень, подняв над ним голову и раскрыв пасть. Двое последователей ввели через невидимые мне двери девушку. Она шла послушно, будто в трансе. Девушка добровольно легла на квадратный камень, дала пристегнуть себя цепями, закрепленными по обе стороны камня. Красный поднялся к жертвеннику, я уже не сомневалась, что это за камень и зачарованно следила, как главный жрец простер руки над девушкой.

— Тебе уготована великая честь, Иллана, — громко сказал он. — Сегодня ты воссоединишься с Отцом нашим великим Хаалом.

Девушка по прежнему не издавала не звука, взирая на красного. Тот поднял нож, шепча что-то, потом поднес его к горлу девушки, и кровь побежала по невидимому мне желобку, поднимаясь вопреки все законам физики, в пасть змея. Глаза каменной твари полыхнули красным, и пещеру огласил дружный вопль собравшихся. Я попятилась назад, еле сдерживая крик. Такая покорная молчаливая смерть была даже страшней, если бы девушка сопротивлялась и кричала. Опоили ее или загипнотизировали, не имело значения, девушку просто зарезали, как животное на скотобойне. Отвратительно, мерзко! И эта участь уготована мне? Мне?! Захотелось убежать отсюда. И бежать так долго, сколько выдержат ноги и легкие. Дикий, жуткий, безумный мир!

Я не удержалась и всхлипнула, тут же закрыла рот руками, сделала еще один шаг и запнулась за маленький камешек, который отскочил и гулко ударился о стену. Охрана повернулась ко мне. Мы несколько мгновений мерились взглядами, а потом я побежала. Сзади раздались крики, звякнула сталь активированного оружия последователей, и пещера наполнилась топотом множества ног.

Я никогда так быстро не бегала. Выход встретил меня ночной прохладой, мгновенно высушив слезы и успокоив нервы. Я не бросилась в панике куда глаза глядят, я целенаправленно двигалась к дереву, которое уже склонило ветви, ожидая меня. Я оказалась среди листвы, и остановилась, оглядываясь на последователей и жрецов, показавшихся в проходе. Грозный рев разлился над лесом, и путь моим преследователям закрыл гаэро. В этот момент я поняла, когда Гоша пугал бурого, он вовсе не был зол, он просто играл в свирепого зверя. Злой он был именно сейчас. Тень, казалось, увеличилась в два раза, полностью закрывая выход из пещеры. Острые зубы блеснули в лунном свете, жуткие алые глаза ярко горели среди серого тумана. Это я увидела, когда мой гаэро повернул голову в мою сторону. Я поняла, что он дает мне уйти. Кто-то из последователей взметнул свое оружие, и Гоша зарычал, глухо, но совершенно недвусмысленно. Он шаркнул лапой о скалу, и из-под твердых когтей брызнули искры. Гоша заворчал, теперь это относилось ко мне. Я развернулась и побежала по зеленой дороге, исчезая в лесу. Вскоре внизу мелькнули красные глаза, Гоша догнал меня. До охотничьего домика мы добежали вместе.

Я спрыгнула на землю недалеко от того места, где я оставила одежду, и начала облачаться в свой костюм. Руки немного дрожали. Гоша развалился рядом и наблюдал за мной серьезным укоризненным взглядом.

— Гош, мне просто стало любопытно, — оправдывалась я. — Я бы убежала, честно.

Гаэро скептически заворчал. Когда я застегивала куртку, ко мне выбежали Дэс и Натаэль. Оба тяжело дышали. Интересно, далеко бегали? Они встали, грозно глядя на меня. Я попробовала сделать невинные глазки, но это не произвело эффекта.

— Мальчики, а где вы бегали? — я решила попытать удачу во второй раз.

— Где вы были, Лили, — Дэсмил согнулся пополам, выдыхая. — Уф, куда вас бесы носили?

— Гуляла, — не получилось мытьем, возьмем катаньем, то есть наглостью. — Имею право. Мы, дриады, народ свободный. Куда хотим, туда бежим.

— Может стоит предупреждать? — Дэс ядовито посмотрел на меня, я скромно потупилась. — Мы пол леса оббегали. Хорошо, граф Гаяр увидел вашего гаэро, и мы побежали следом, а то еще носились бы бесы пойми где.

Дэсмил бросил взгляд на Ната, и я поняла, что он бы бегал меньше, если бы его не гнали. Я поковыряла носком сапога землю, шмыгнула носом и честно сказала:

— Я больше не буду.

Дэс махнул рукой и ушел в домик, Нат стоял на том же месте, хмуро глядя на меня. Я на него особо не смотрела.

— Лили, вы из-за меня убежали? — спросил он.

— Я гуляла, Натаэль, просто гуляла, — теперь я взглянула на него, Нат подходил ко мне.

— Лили…

Его руки легли мне на плечи. Я на мгновение замерла, потом встала на цыпочки и потянулась к нему. Нат склонился ко мне, но я всего лишь поцеловала его в щеку.

— Спокойной ночи, Натаэль, — развернулась и ушла в домик.

— Так будет лучше, — услышала я тихий голос героя моих снов. — Так правильно.

Я усмехнулась, посмотрим. Дэс что-то жевал. Он кинул на меня взгляд и отвернулся.

— Спокойной ночи, Дэс, — сказала я и завалилась на кровать.

— Кому сон, а кому очередь сторожить, — проворчал он. — Спасибо, что дали отдохнуть.

— Да-а, это тебе не баб в тавернах зажимать, — зевнула я, и Дэсмил подавился.

— Ну, я же извинился! — воскликнул он.

— Прощен, — милостиво махнула я рукой и почти сразу провалилась в сон.

Я еще слышала, как скрипнула дверь, и Дэс вышел. Потом дверь скрипнула еще раз и кто-то вошел, остановился рядом с моей кроватью, очень аккуратно погладил по волосам и снова вышел. Я улыбнулась и окончательно уснула. Мне снилась пещера и каменный змей, который смотрел на меня горящими глазами. А я лежала на том самом камне и кричала… «Саша!» И он появился, в обнимку с двумя дриадами и вопросом, заданным ленивым тоном: «Что, Иванова, не можешь без меня?» Я открыла глаза и села на кровати, злобно прошипев:

— Облезешь.

А потом раздался шум на улице, в котором ясно выделялся крик Эдамара:

— Где она? Где эта безголовая дриада? Где эта принцесса без мозгов и инстинкта самосохранения?!

Я оскорбилась. Что это за «доброе утро»? Возле дверей возник ожесточенный спор. Спорили Эд и Натаэль. Насколько я поняла, Сказочник пытался прорваться, Нат не пускал.

— Отойди, Нат, пусти меня, — требовал архимаг.

— Лили поздно легла, пусть отдыхает, — спокойно отвечал идеальный мужчина.

— Да ты знаешь, почему она поздно легла? Ты знаешь, где ее высочество провела ночь? — снова взъярился Эд.

— Это неважно. Принцесса должна отдохнуть, — ответил непробиваемый Натаэль. Все-таки есть польза от его упрямства. — Ты зол, Эдамар, лучше сначала успокойся. Не надо кричать на девочку, ей итак тяжело.

Меня как огнем обожгло. Девочку? И тон такой, будто старший брат или отец сказал. А ночью обнимал совсем не по-братски. Я насупилась. Я тут его так… а он меня так, значит? Одеяло полетело прочь, я рывком вскочила с кровати, натянула штаны, куртку и распахнула дверь. Эд и идеальный заступничек уставились на меня изумленными взглядами, потому что мои глаза метали громы и молнии. Дэс держался вдали от этой перепалки, наблюдая за происходящим с любопытством.

— Разбудил, — сказал с раздражением Нат.

— Что вы имеете мне сказать, господин архимаг? — пафосно вопросила я.

Сказочник вдруг смутился и опустил глаза, затем упрямо тряхнул головой и снова поднял на меня взгляд, в котором пылал праведный гнев.

— Зачем вы это сделали, Лили? — прошипел Эд. — Вы хоть соображаете, что натворили?

— Да, что случилось- то? — решил присоединиться к беседе Дэсмил.

— Наша дорогая принцесса Лилиан сегодня ночью побывала в храме Огненного Змея. — обвиняюще выдохнул Эдамар. — И не осталась не замеченной.

— Бесы вас задери, Лили, — выдал любимое Дэс, я промолчала.

— Что они сделали? — хмуро спросил Натаэль, укоризненно глядя на мен я, я фыркнула и отвернулась от него. Тоже мне, де-евочка…

— Активировали амулет поиска. Их приход сюда дело времени, — так же хмуро ответил Эд.

Все замолчали, мрачно поглядывая на меня. Мне стало неловко, и я решила не молчать.

— И что, что амулет поиска, — возмутилась я. — А раньше что не активировали? Давно могли найти, но не нашли же.

— Раньше у них не было вашего волоса, — ядовито ответил архимаг, — а сегодня ночью вы им сделали шикарный подарок. Теперь они вас везде найдут.

Да чтоб их всех бесы задрали! И куда бедной принцессе податься? Злодей неизвестный везде найдет, змеевики теперь тоже везде, братан почему-то еще не нашел, а я опасалась, что меня тут уже ждать будут. Женишок еще ищет. Только Серебряков почему-то не ищет. Его появления я тоже ожидала, даже заготовила гневные реплики, язвительные подковырки и новые формулировки дальнего посыла, а он не появился. Ну и ладно.

— Вы должны исчезнуть отсюда, — твердо сказал Сказочник.

— К-куда? — опешила я.

— К жениху, например, — сделал Эд самое дурацкое предложение.

— У меня нет жениха, — хмуро ответила я. — А тот, которого мне подсовывали, меня хочет в крепости запереть. Я там умру, и вам всем будет стыдно.

— Мерзавец! — гневно сказал Натаэль, но тут же взял себя в руки.

— К брату, король вас сможет защитить, — не сдался архимаг.

— Угу, и женишку отдаст, — мрачно кивнула я.

— В Древний Лес, — Нат улыбнулся. — Там вам будет хорошо. Никто вас не сможет там найти. Вы будете свободной, Лили.

Древний Лес хорошо, но! Там все еще может находится очень злой Серебряков, а злой он страшный. Не пойду. Я замотала головой, давая понять, что от меня им не избавиться. Мужчины дружно подступили ко мне, грозно сведя брови. Я отступила назад и уперлась спиной в дверь.

— Гоша, — испуганно позвала я.

Гаэро не спеша подошел, протиснулся между тремя здоровыми злодеями, готовыми к расправе над одной хрупкой дриадой, и лениво зарычал. Троица отступила, и я выдохнула. Ишь, чего удумали, саму меня пугать. Мужчины поглядывали на меня исподлобья, я на них. Наконец, Эд не выдержал.

— Но так нельзя, Лиля! — о, решил так подмазаться? — Змеевики с минуты на минуту будут здесь.

— Как появятся, тогда и сбегу. Гоша меня за пару минут домчит куда угодно. — уверенно сказала я. — А пока я с вами. Давайте завтракать, — решила я сменить тему. — Мое высочество жрать, в конце концов, желают- с.

— Лили, что за выражение, — скривился архимаг.

— Зато по существу, — хмыкнула я и ушла в домик.

Глава 30

Какое-то время из-за двери слышались тихие голоса. Слов было не разобрать, но я и не прислушивалась, потому что, чтобы они не придумали, а избавиться от меня им не удастся. В конце концов, кроме них у меня никого толком в этом мире не было, как там его Эд сказал, Стиан? Не суть. Братана вообще не считаю, не брат он мне после того, как продал сестру извергу Бланиану. Папку с мамкой еще найти нужно, где они гнездо свили, а Алекс… С ним итак все ясно. Так что, никуда я отсюда не уйду.

Пока мои сожители по охотничьему домику строили планы, как избавиться от меня, я сунула нос в съестные припасы. Жили они тут небогато, но нашлись яйца, половинка не очень свежего каравая, какая-то крупа и копченое мясо. На мясо взглянула с сожалением, на яйца тоже, и тяжело вздохнула, есть было нечего. Я уже собралась высказать свое негодование, когда поняла, что за дверями стало тихо, очень тихо. Такой тишины не должно быть в лесу. Я тихонечко подкралась к двери и чуть-чуть приоткрыла ее. Моих мужчин за дверью уже не было. Я открыла дверь пошире, перед домом вообще никого не было, хм.

— Эй, — негромко позвала я, — здесь есть кто-нибудь?

Ответом была тишина. Это что же, раз Лиля не уходит от них, они ушли от Лили?! Я вышла из домика и нахмурилась.

— Натаэль! — крикнула я. — Эд! Дэсмил, где вы? — никто не отозвался. — Гоша! Гошенька, иди ко мне, мальчик, — уже тревожно позвала я, начиная озираться по сторонам.

Гоша не появился. Гоша! Вот уж в ком я не сомневалась ни секунды. Чувство опасности захлестнуло. Я скинула сапоги и побежала к каштану, который уже опускал свои ветви, в ожидании меня. Десять шагов, восемь, пять, два… Сеть накрыла меня, когда я уже начала подниматься по ветвям.

— Отбегалась, дриадочка, — сказал кто-то, и меня крепко связали.

— Помоги! — крикнула я каштану.

Из земли полезли корни, змеясь и извиваясь. Стук топора показался мне раскаленным кинжалом, вонзившимся в самое сердце. Я слышала, как закричало дерево, действительно, услышала, и заплакала от жалости к нему.

— Еще раз так сделаешь, и мы сожжем лес, — сказал красный, появляясь в поле моей видимости.

И я не посмела больше взывать к деревьям. Душа стонала и плакала, потому что я все еще чувствовала боль красавца каштана. Я смахнула слезы и посмотрела на красного.

— Ему было больно, — сказала я. — Чтоб ты сдох, животное.

Тут же снова раздался стук топора, и я закричала, закрывая уши.

— Не надо, пожалуйста, — взмолилась я. — Не убивайте его!

— Веди себя благоразумно, дриада, и твои любимые деревья никто не тронет, — ответил красный.

— Я буду благоразумна, — я покорно опустила голову и уже совсем тихо спросила. — Что вы сделали с людьми? И с гаэро.

— Они в стазисе. — коротко ответили мне.

Меня положили на носилки и понесли к храму. Страха не было, переживания за каштан еще закрывали разум дымкой сострадания. Я тихо всхлипывала, пытаясь унять душевную боль. Я даже представить не могла, что может быть так больно. Вру. Когда умер Саша, я умерла вместе с ним, лишь дриады дали тогда надежду. Нет, не хочу вспоминать об этом, не хочу и не буду.

Мы приближались к скале, и терзания за судьбу каштана отступили, уступая место раздумьям о собственной судьбе. Будущее не радовало. Отсутствие радужных перспектив были на лицо, меня принесут в жертву на алтарь какого-то демон. Если он не возродится, вот бы я поржала, жаль только, что уже не смогу. Интересно, а что происходит с дриадами после смерти? Их души вселяются в деревья? Может буду я кудрявой березкой, красота-а… Кстати, ни одной березы я тут еще не видела. Значит, буду первой. Береза белая, сорт Лилиан. Красиво, черт побери! А жить-то хочется, ой, как хочется-а-а.

— Дриаду отдельно от всех? — спросил голос одного из последователей.

— Отдельно. — ответил красный.

— А может все-таки я со своими посижу? — с надеждой спросила я.

Мне не ответили. Дотащили до маленькой комнатушки и положили на соломенный тюфяк, аккуратно так положили, но развязывать не стали, потом дверь закрылась, и заскрежетал ключ в замочной скважине. Моего терпения хватило часа на пол, потом я начала орать. Орала долго и душевно, снова заскрежетал ключ.

— Чего тебе? — грубовато спросил последователь, вошедший в мою камеру.

— Я есть хочу! — провозгласила я.

Дверь тут же закрылась. Должно быть мои желания не сочли существенными.

— Имейте совесть! — заорала я. — Вы лишили меня завтрака!

Мне никто не соизволил ответить. Я еще немного полежала, ожидая, что будет дальше. Дальше была тишина. Пришлось снова надрывать голосовые связки. Дверь все-таки открылась, в нее вошел красный, верховный жрец. Он нес в руках поднос, что меня даже порадовало. Жрец поставил на пол поднос, потом достал нож, чем привел меня в некоторую оторопь, но мне всего лишь срезали веревки на руках и помогли сесть. Я растерла запястья и посмотрела на красного. Это был мужчина за пятьдесят без единой сединки в темно-каштановых волосах, завязанных в хвост. Капюшон он не одевал, потому я могла лучше разглядеть его внешность. Жрец потер подбородок, потом сделал пас рукой, и рядом с ним появилась невысокая скамейка, на которую он сел, рассматривая меня. Я решила не тратить времени и потянулась к подносу. В принципе, меня порадовали, мяса не было. Мне принесли нарезанные овощи, какой-то фруктовый напиток и пару яблок.

— Приятного аппетита, Лилия Владимировна, — пожелала себе вежливая принцесса и принялась за принесенную еду.

Никогда бы не подумала, что можно наестся со всего этого фруктово-овощного меню, но насыщение было полным. Я довольно отвалилась к стенке и снова подняла глаза на жреца, который не спешил меня покидать.

— Очень похожа на дриаду, очень. — подал голос мужчина. — Но примесь в крови все-таки заметна.

— Вы так хорошо знаете дриад? — полюбопытствовала я.

— Было дело, — туманно ответил жрец. — Судя по дружбе с деревьями, Перерождение уже состоялось. Очень хорошо, значит шансов больше.

— Интересно, а что вы знаете о дриадах? — хотелось разговорить его.

— Отвратительные существа, — брезгливо сказал красный, и вдруг его взгляд полыхнул ненавистью. — Девки, дешевые девки, которые только и могут, что носится по деревьям и совращать мужчин.

— Э-э, — я даже опешила. — Милейший, а с чего вы это взяли?

— Какая тебе разница? — он подавил гнев.

Догадка пришла на ум так легко.

— Вы были влюблены в дриаду! — воскликнула я.

— Влюблен? — глаза снова вспыхнули. — Скорее болен. Я был так молод… — и вдруг его прорвало на откровенность. — Я заблудился в лесу, бродил два дня. Голодный, вымотанный, я уже прощался с жизнью, когда услышал смех. Две дриады спрыгнули ко мне с дерева и начали обсуждать меня. Я выдохнуть не мог, когда разглядывал их. Потом одна вспорхнула на дерево и убежала, а вторая осталась. Я утонул в ее огромных глазах. Она обняла меня, поцеловала… После той ночи я не знал покоя, искал ее. Я двадцать лет искал ее! Сколько раз я слышал смех дриад, звал ее, но эта беловолосая тварь так и не откликнулась! Двадцать лет! Я лучшие годы потратил на поиски. Мне жить не хотелось от тоски по этой… А однажды меня встретил господин и привел сюда. Из последователя я стал верховным жрецом, выжить мне тогда помогло только одно, возможность прикончить хоть одну дриаду. — я вздрогнула от того, что услышала в его голосе. — Вы отравляете жизнь, дриада, но калечите судьбы. Вам понравился мужчина, вы его соблазнили и пошли дальше, а что потом происходит с этими мужчинами вас не волнует. Я бы искоренил вас всех, но вы же юркие твари, а ваш лес не сжечь, не вырубить. Ненавижу!

Я не знала, что ему ответить. Я вообще вдруг подумала о… Натаэле. Вспомнились его слова, когда я ластилась к нему в день моего возвращения: «Это кровь дриад в вас говорит». А потом вспомнила слова братана: «Дриады делают, что хотят и с кем хотят». А еще вспомнила то, что я сказала Алексу: «Я свободная девушка и делаю, что хочу». И задумалась над тем, что чувствую, когда смотрю на Ната, и как настойчиво я его пытаюсь соблазнить. Такое поведение мне было совершенно несвойственно, раньше. В лучшем случае, я должна была строить глазки и улыбаться, но не быть такой смелой и раскованной. И тут пришло осознание сути дриад, своей сути. Мы свободны, мы свободны, как ветер, что бежит с нами наперегонки в кронах деревьев. Мы живем и наслаждаемся своей жизнью. Но человек не может понять, что значит быть свободным. Вот, что так напугало и разозлило меня в словах Саши, он ставил мне ограничения, посягал на мою свободу. И вот почему Иллиадар сказал королю Аминаса, что в крепости я протяну пять-семь лет в лучшем случае. Отнять у дриаду свободу, убить ее. Никто не хочет иметь дриаду в женах. Не потому, что она наставит рога, а потому, что однажды она уйдет, не сможет жить обычной жизнью. Потому мой отец ушел к любимой, отказавшись от всего, а не пытался привязать ее где-нибудь рядом. И поэтому Аэринн все еще с ним, потому любит, отец все понял, а Саша нет. И этот жрец не понял. Он хотел получить то, что было ему даровано. Эта ночь стала даром дриады заплутавшему юноше.

— Она ведь вывела тебя утром, да, жрец? — хрипловато спросила я. — Она спасла тебя, подарила сказку и помогла вернуться домой. А ты, вместо того, чтобы просто помнить, что в твоей жизни это было, решил, что хочешь еще. Ты хотел, ее желания ведь тебе были безразличны, да? А что было бы, если бы нашел?

— Я бы не отпустил, — прошипел он.

— В твоих объятьях был вольный ветер, а ты запомнил только тело, — усмехнулась я. — Потому ты и не смог найти свою дриаду.

Жрец стремительно встал, отшвырнув ногой скамейку с такой силой, что она разбилась о стену. Он быстрым шагом направился к выходу, но остановился, уже взявшись за ручку двери.

— Этой ночью твой ветер больше не прогуляется по кронам деревьев, — сказал он с неожиданным ледяным спокойствием. — Счастливо сдохнуть, дриада.

— А если змей не оживет? — крикнула ему вслед.

— А мне плевать, — усмехнулся он, и дверь закрылась.

В палате номер шесть прибыло. Что-то заразительно в этом мире безумие. И снова мои мысли вернулись к Натаэлю. В чем истинная причина его упорства? Не в том ли, что он знает, что продолжения не будет? Только ли долг и честь удерживают его? Я ему небезразличн а, я это ясно чувствовала, но что чувствую к нему я, кроме восхищения и желания? Захочу ли я быть с ним, после того, как желание станет меркнуть? Буду ли я и дальше восхищаться героем моих снов? И не делает ли его для меня столь притягательным именно его упорство? Но тогда какой смысл настаивать мне на своем? Не проще ли дать ему жить так, как он хочет, без меня? Я не хочу, чтобы мне ставили рамки, так какое я имею право загонять в рамки кого-то другого? Да мне ночью глотку перережут, а я тут философствую! Я очень, очень, очень сильно разозлилась на себя.

Я легла, уставившись в потолок, и вспомнила зеленые плутоватые глаза Алекса, а еще его слова: «Я ведь и правда люблю тебя». Любит, а требует! Отставить! Серебрякова из головы убрать, нет смысла думать о нем. А вот о Гоше думать стоит, потому что он без меня умрет, в прямом смысле этого слова. Вот зачем я привязала его к себе? Слезы сами собой потекли из глаз, быстро намочив тюфяк. Я должна выбраться отсюда, должна! Ради Гоши. Где он сейчас и как? Почему моего гаэро не было возле домика? Тоже стазис? А потом снова вспомнился Серебряков, когда он орал с крыши своего автомобиля, махая букетом. Сумасшедшее чудовище… Улыбка невольно скользнула по моим губам, а затем я рассмеялась в полный голос, продолжая вспоминать хор мальчиков- зайчиков и дирижера Алекса. Смех перешел во всхлипы, и я разрыдалась, уже сама не понимая по кому или почему я плачу. И страшно совсем не было, страшно стало с наступлением темноты.

Глава 31

— Пора, дриадочка, — довольная морда последователя заглянула в камеру.

— Что с моими друзьями? — спросила я, пока меня поднимали на руки.

— Скоро с ними увидишься и сама все спросишь, — ухмыльнулся последователь.

Меня понесли по узкому каменному коридору, освещенному светом факелов. После темной камеры и сумрачного коридора яркий свет в храме ударил по глазам, заставив зажмуриться от боли и вызвав слезы. Пришлось долго моргать, пока я привыкла к освещению. Я ожидала, что меня сейчас уложат на алтарь, где вчера зарезали девушку, но для меня было припасено более интересное место. Место действия сместилось в другой зал, вход в него был скрыт алтарем. Меня пронесли мимо жертвенника, внесли под арку, освещенную факелами.

Мой путь закончился возле очередного огромного каменного змея, только этот изгибался аркой, вывернув голову к центру проема этой самой арки, его пасть была открыта, потому острые зубы, заполнявшие совершенно не характерную для змеи пасть, были прекрасно видны. Глаза змея тускло мерцали красными камнями. Меня поднесли к подковообразному змеиному телу, защелкнув наручники. Теперь башка каменной твари находилась на уровне моей головы, мы смотрели в глаза друг другу, и я гулко сглотнула. Потом я опустила взгляд и вздрогнула. Дэсмил, Эд и Натаэль лежали у меня под ногами, изображая трилистник. Вокруг каждого располагались какие-то символы. Символами оказался исписан и сам змей. На нижнем уровне зала собирались последователи. Сегодня на них были одеты плащи огненной расцветки, от которой резало глаза. Жрецы, не спеша, занимали свои места. Вставая в головах трех обездвиженных мужчин.

Я смотрела на них, и чувствовала, что опять плачу. Дэсмил хранил на лице саркастическую ухмылку. Он подмигнул мне и выгнулся, рассматривая символы. Эдамар мрачно смотрел перед собой. А Натаэль не отрывал от меня взгляда. Я попыталась ободряюще улыбнуться, вышло откровенно жалко.

— Эд, — позвала я Сказочника. — Если бы я послушалась и ушла, вы бы сейчас тут не лежали, да?

— Нет, моя принцесса, — Эдамар поднял на меня взгляд. — Они были слишком близко, вас бы тоже накрыло заклинанием стазиса, как и нас. Дом был защищен, потомувы должны были остаться в сознании.

— Осталась, — вздохнула я. — Они поймали меня, когда я уже забиралась на дерево. А что с Гошей?

— Он тоже должен был попасть под заклинание, — ответил Эд. — Я не знаю, Лили.

— Дэс, — я перевела взгляд на Дэсмила, и он мне улыбнулся. — Прости, что втравила тебя во все это.

— Ну, что вы, Лили, я даже получаю своеобразное удовольствие от происходящего, — весело ответил Дэс.

— Но с бабенками в тавернах тебе больше не обжиматься, — я честно сожалела.

— Ну, сколько можно, Лили! — возмутился брат Ханы. — Я же извинился!

— Да я не в укор, — успокоила я его.

Наконец, я решилась поднять взор на героя моих снов. Нат продолжал смотреть на меня и было в его взгляде что-то такое… Сердце сжалось от чувства вины перед этим синеглазым привлекательным мужчиной.

— Прости, Нат, — я сама себя едва услышала. — Прости, что не хотела тебя слушать.

— Я очень хотел, чтобы ты меня не слушала, — ответил Натаэль, переходя на «ты». — Я малодушный трус, Лили, я боялся того, что будет потом. Но те мгновения, что ты была рядом, это лучшие мгновения в моей жизни. Я жалею лишь о том, что не хотел слышать тебя, маленькая принцесса.

— Нат, — болезненный спазм свел горло.

Эдамр и Дэсмил переводили взгляды с меня на Натаэля и обратно. А я смотрела теперь только на моего идеального мужчину. Сожаление сменилось растерянностью, а затем гневом. Тормоз! Синеглазый идеальный тормоз, вот он кто! Надо было лечь на алтарь, чтобы прийти к такому выводу. Тьфу, зла на этого барана не хватает. Ну, почему он такой?

— Натаэль, — позвала я. — Почему ты один? Почему не женат?

— Лили, — встрял Дэс. — Вы всем этот вопрос задаете?

На меня заинтересованно посмотрели трое моих сожертвенников и даже змеевики, которые прислушивались к нашему разговору.

— Я хочу понять, почему столько привлекательных мужиков, уже не юнцы, все еще одиноки, — сообщила я. — Это ведь ненормально.

— Почему? — влез в разговор один из змеевиков. — Я вот тоже не женат. Я посвятил свою жизнь воскрешению великого Хаала.

— С тобой все итак ясно, — ответила я, — все вы в этом храме отмороженные. Ждете, что вот это идолище поганое оживет. А вдруг оно вас на радостях, что воскресили, жрать начнет поголовно, а?

Змеевик стушевался и замолчал, явно задумываясь о возможных последствиях. Я вернулась к своим горе- товарищам.

— Так почему? — потребовала я ответа.

— Я уже говорил, — поморщился Дэсмил.

— Помню, бабник, — усмехнулась я. — А ты, Эд?

Он пожал плечами, насколько это было возможно в его связанном состоянии.

— Да, как-то не задумывался, — признался он. — Красивых женщин вокруг всегда хватало, так смысл был отягощать себя семьей, когда я все время в разъездах. Для удовлетворения желаний у меня итак все было.

— Вот, Дэс, это могло быть твое будущее, — провозгласила я, — Седой, одинокий и пока что сильный мужчина, но что потом?

Сказочник гневно сверкнул очами, Дэсмил отвел взгляд. И тогда я вернулась к Натаэлю, который смотрел куда-то сквозь меня.

— Нат, — позвала я.

— Я был женат, — ответил он, возвращаясь в реальность. — Недолго, но был.

— И что случилось? — я почувствовала легкий укол ревности и потому не могла не сказать гадость. — Ушла к другому, сбежала?

— Умерла, — спокойно ответил Нат, и я подавилась собственным ядом. — Утонула в реке. Глупая случайность. — он ненадолго замолчал. Я видела, что ему тяжело говорить и хотела уже остановить, но он продолжил. — Мы были женаты всего два месяца. Меня призвали в Тагорад. Я прощался с ней на несколько дней, а вышла вечность. Я очень любил свою жену, Лили, безумно. Не знаю, как я пережил потерю. Потом горе притупилось, и я поклялся, что отныне моя жизнь будет посвящена только служению моему королю, что больше я никого не впущу в свое сердце. Я очень боюсь снова полюбить, полюбить и потерять. Моей женой стала моя честь, я стараюсь оставаться ей верным. Мой клинок и моя честь, они всегда со мной. А любимые, они могут исчезнуть.

— Прости, — как-то горько у меня это вышло. — Я не знала.

Я возненавидела себя в этот момент. Как я смела требовать от него то, что он не мог мне дать. Ведь я бы тоже исчезла! Не в мой мир, так в Древний Лес или под венец, если бы меня нашли. И если бы он полюбил, то… Но ведь это же глупо!

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, Нат, так говорят в том мире, где я выросла. А шампанское пьют победители. — я вскинула на него глаза. — Полюбить, так королеву, проиграть, так миллион. Жить надо, Нат, жить! Сегодня, здесь и сейчас. Нельзя красть у себя жизнь, Натаэль, это же расточительство. Ты мог быть счастлив, ты мог быть так счастлив, и я даже не о себе говорю.

— Лили, — он прикрыл глаза. — Я уже нарушил свою клятву. Нарушил в тот день, когда маленькая принцесса вернулась домой. — Натаэль посмотрел на меня и улыбнулся нежно-нежно. — Я мучил себя, удерживал от возможности прикоснуться к тебе, потому что боялся боли. А сейчас, когда вроде уже ничего не изменить, я понимаю, я рад, что лед в моей груди растаял. И даже, если бы ты ушла, я был бы счастлив уже тем, что ты есть.

Нет, я решительно не понимаю этого мужчину, но… я восхищаюсь им, больше, чем раньше. Алекс гораздо понятней, потому, наверное, ближе, родней что ли. И мы больше с ним никогда не увидимся. Как же жалко-то… От очередного всхлипа меня удержало появление жреца в красном балахоне, расшитом таким же символами, что были на змее и на алтаре, на котором лежали связанные мужчины. Он как-то очень уж гаденько подмигнул мне, и я опять разозлилась.

— Жаль, что не все мужчины так благородны, как ты, Натаэль, — сказала я громко. В каменном зале мой голос разнесся, отражаясь от стен. — Вот верховный жрец не такой. Он настолько сильно ненавидит дриад, что даже готов прирезать одну из них просто ради мести. И на воскрешение змея ему наплевать, сам сказал.

— Правда? — не менее громко отозвался Дэсмил. — Совсем плевать?

— Ага, — кивнула я. — Я спрашиваю, а если не сработает моя кровь. А он говорит, а мне плевать. Слово в слово цитирую.

— Но как может не верить в собственное дело жрец? — преувеличенно возмущенно изумился Эд.

— И ведь это дело воскрешения самого Хаала! — подхватил Натаэль, какие у меня понятливые мальчики.

— И тем не менее, дорогие коллеги, это факт. А знаете почему? — вопросила я, и на меня посмотрели абсолютно все.

— Заткнись! — заревел жрец.

— У нас демократия, голубчик, — оскорбилась я. — Право на слово, опять же. — и вдруг заорала. — Доколе?! Доколе я вас спрашиваю, граждане змеевики, вы можете терпеть в своих рядах такой несознательный элемент, который не верит в воскрешение великого Хаала?! Как может вести вас к победе хаализма тот, кто на вашей вере совершает кровавую расправу, творя свою черную месть дриадскому населению Древнего Леса?! И за что? За собственное неудовлетворенное либидо! Да, мы, дриады, красивы и сексуальны. Но разве наша в этом вина? Я вас спрашиваю, товарищи змеевики! — уже с надрывом кричала я. — Мы дети природы, мы украшаем собой мир! И я верю, что сам великий Хаал ползал с дриадами в догонялки, а этот презренный и недостойный человек, хочет ради собственного уязвленного самолюбия принести в жертву подругу великого Хаала! Не допустим кровавой расправы над невинными телами! Что скажите, товарищи?!

— Этого терпеть нельзя! — возмутился Дэс.

— Он позорит звание верховного жреца, — крикнул Эдамар.

— Долой самоуправство и мракобесие! — поразил меня умением складывать красивые лозунги Нат.

— Долой! — крикнула я. И моя партия жертвоприносимых начала скандировать. — Долой! Долой! Долой!

Кто-то поддался нашему порыву и присоединился к скандированию, вовлекая в общее безумие весь храм. Даже безжизненные морды жрецов в серых балахонах начали подвывать общей массе возмущенных произволом верховного жреца. Красный стал ликом под цвет собственного балахона. Он переводил злобный взгляд с одной счастливой физиономии на другую, все более закипая.

— Пш-ш-ш, — сымитировала я шипящий утюг, и жрец взорвался.

— Молча-а-ать! — прокатился его рокот под сводами храма самого Хаала. Даже мы с соратниками впечатлились. — Вы что, не понимаете, что эта су… дриада вам головы туманит своими чарами? Хаал никогда не ползал наперегонки с дриадами, он их жрал! — граждане змеевики подозрительно посмотрели на меня. — Как можно верить дриаде?! И как вы, братья мои, — теперь в его голосе был надрыв, даже слезы в глазах блеснули, — могли поверить, что мне плевать на великого Отца нашего Хаала? Стыдно, братья мои, стыдно и горько.

Жрец всхлипнул, и я восхитилась. Как красиво излагает зараза. Змеевики теперь взирали на меня с укором, а кто-то даже качал головой. Мне стало стыдно, и я потупила взор. Но не сдаваться же так легко, и вспомнилась сцена, когда миледи из фильма «Три мушкетера» красиво врала британскому лейтенанту, науськивая того на симпатягу Бэкенгема. И я, повторяя интонацию Тереховой, и заменяя Ваала на Хаала выдала:

Бросьте жертву в пасть Хаала,

Киньте мученицу львам.

Отомстит Всевышний вам,

Я из бездны к вам восстану!

И бессильно поникла головой. Соратники рукоплескали взглядами, змеевики задумались, жрец в конец озверел.

— Хватит! — рявкнул он. — Хватит устраивать смуту в святилище Огненного Змея! Братья, — его руки взметнулись, — время уходит. Будете дальше слушать лживую девку или начнем, наконец, воскрешать Отца?

Братья подумали и решили:

— Будем воскрешать.

— Но попытаться-то стоило, — вздохнула я.

Жрец удовлетворенно кивнул и встал на возвышение, начиная читать нараспев какую-то ерунду. Но торжественность момента мы ему подгадили, хоть это радовало. Я следила за действиями жреца, ребята слушали, им было невидно. Я решила им помочь и начала комментировать происходящее:

— Красный раскатал свиток, читает там какую-то лабуду. Взмахнул руками, теперь серые тоже машут. Привет, ребята, — это я уже серым. — Те, что на побегушках, молча внимают.

Красный обернулся в мою сторону и недобро посмотрел.

— Мешаю? — я сделала невинные глаза. — Простите, я буду потише.

— Не отвлекайтесь, Лили, — Дэс с интересом смотрел на меня. — Что там дальше?

— Дальше красный обращается к народу, народ восторженно внемлет. О, теперь на колени встали. — я продолжала вести свой репортаж.

— Сейчас клятву Хаалу приносить будут, — сообщил Эд. — Они это каждый день повторяют.

— Тоска-а, — зевнул Нат.

— Да, ладно вам, — обиделась я за змеевиков. — Вон, как стараются. Красный на меня смотрит, хочет чего-то. Не, еще не убивает, дальше поет. Хорошо поет стервец, — расчувствовалась я.

— Заткнись! — заревел взбешенный верховный жрец.

— Сам заткнись! — рыкнули на него мои соратники. — С принцессой разговариваешь.

Обряд окончательно превратился в фарс. Думаю, великий Хаал бился головой об стену от тоски по торжественности момента. Но финальным аккордом стал издевательский голос от входа:

— Все веселишься, Иванова? Я смотрю, у тебя день без приключений, деньги на ветер, — привычно переврал поговорку мой бывший заведующий.

— Серебряков! — я чуть не завизжала от радости. — Как же я рада видеть твою самодовольную физиономию!

— Я тоже скучал, любимая, — хмыкнул принц Алексиан, и добавил с явным намеком, от которого я невольно поежилась. — О-очень скучал, а как ждал встречи.

— Ну, давай уже, спасай нас. — потребовала я, сразу абстрагируясь от скрытой угрозы.

Обалдевшие змеевики начали приходить в себя от шока. Алекс отлепился от каменной стены, к которой прислонился и, нарочито не спеша, двинулся в сторону благородного собрания, красиво так шел, окруженный двумя, нет, не дриадами, гаэро. Тени шли с ним в ногу. В руках змеевиков появились их палки, превращающиеся в смертоносное оружие. Алекс почти лениво вытащил меч, потом поднял вторую руку, и меч разделился надвое, ослепительно блеснув клинками.

— Начнем, — сказал Серебряков, и бросился к змеевикам, раскручивая мечи.

Гаэро сорвались с места и полетели на правый и левый фланг.

— Что там? — нетерпеливо спросил Дэсмил.

— Погоди, — отмахнулась я, вглядываясь в сражение за дриаду.

— Лили! — возмутился Дэс.

— Короче, пришел принц Алексиан с лунным клинком, с ним два гаэро. Сейчас кому-то надерут зад, а нас освободят. А теперь отстань, я переживаю. — и больше на расспросы не откликалась.

— Я бы тоже поучаствовал, — мрачно сказал Нат.

— Угу, — поддержал его ерзавший Дэсмил.

Я тревожно следила за Сашей, местонахождение которого можно было опознать только по стремительному мельтешению его мечей. Верховный жрец и дриадоненавистник в одном лице оторопело взирал на творящееся безобразие в лице одного не в меру наглого принца и двух рычащих теней. Он обернулся и растеряно посмотрел на меня. Я почувствовала себя виноватой. Человек сначала двадцать лет бегал за одной дриадой, потом еще немного за другой, а эта другая ему вообще лучший день в его жизни своими издевательствами испортила. А теперь еще и эти трое психов, которые рвут, как Тузик грелку, его последователей. Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и потупить взор. Жрец побагровел, потом побледнел, потом снова налился сочным красным цветом и сорвался с места, не забыв захватить с собой свой кривой нож.

— Мальчики, меня сейчас будут резать, — выдохнула я и отчаянно завизжала.

Нат задергался, бранясь так, что Эд покраснел, прервав попытки вырваться из пут. Дэс просто замер, зачарованно следя за тем, как мимо него прошел жрец, сжимавший в руке орудие моего убийства. Алекс попробовал прорваться ко мне, но увяз в нападающих последователях.

— Лилька, держись, — закричал он. — Продержись, родная!

Легко сказать, продержись. Жрец уже стоял передо мной, замерев на долю секунду, за которую я успела вспомнить все молитвы, которые хоть как-то знала.

— Отойди от нее! — бесновался Натаэль, отчаянно выворачиваясь на своем жертвеннике.

— Во славу Хаала, — произнес жрец, занося на до мной нож.

Я зажмурилась и глубоко вдохнула, будто собираясь нырнуть в воду. Потом пришла волна ярости, короткий рык и крик жреца, отозвавшийся в сознании всплеском жестокого торжества. Это были чужие эмоции. Я открыла глаза и увидела Гошу, который одним ударом лапы вспорол брюхо верховному душегубу. Жрец хрипел, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности, мне стало плохо, очень плохо. Я повисла на своих цепях, сковавшие мне руки. В глазах темнело, ноги стали ватные. Последнее, что я помню, я шепчу Гоше:

— Освободи.

И Гоша, острым когтем, явно красуясь, начал срезать веревки с несостоявшихся жертв. Потом сверкнуло что-то красное, и я уплыла в туман.

Глава 32

— Лили, — позвали меня очень нежно.

— Котенок, мурлыкни что-нибудь, — добавили немного насмешливо.

Я открыла глаза и снова выпала в осадок, теперь уже от восторга. Вот он, дриадский рай. На до мной склонилось двое шикарных мужчин, тепло глядя синими и зелеными глазами. Потом меня подняли и понесли. Снова открыла глаза, остались только зеленые. Выглянула из-за плеча его нахального высочества, синие смотрели вслед с непонятным выражением.

— Поставь меня на землю, — потребовала дриада, вынужденная признать, что она все еще жива, и рай отменяется.

— Обязательно, но немного позже, — ответил Алекс, вынося меня из храма змеевиков.

— Почему ты так долго? — выразила я несправедливое недовольство.

— Коллективно думать надо меньше, — проворчал принц. — Дриады со мной не разговаривали, только твоими словечками обзывались, но подкармливали. Пытался сам уйти, лес не пустил. Недавно только твоя мама на гаэро прилетела и сказала, что ты в опасности.

— И долго ты там стоял? — поинтересовалась я.

— С момента, как ты обратилась к народу с душещипательным «доколе». — усмехнулся он. — Хотел сразу встрять, но не смог испортить шоу. Ты была неподражаема, дорогая. Особенно с этим «Бросьте жертву в пасть Хаала», я даже прослезился. — в глазах Алекса плескалась насмешка.

Я промолчала. Алекс вынес меня на свежий воздух и усадил на поваленное дерево. Машинально погладила его, отдавая поверженному гиганту дань уважения. Гоша скользнул мимо нас, растворяясь в в тени леса. Я проследила за ним взглядом. Серебряков присел напротив и взял за руки.

— Где ты нашел Гошу? — спросила я больше для того, чтобы не дать ему начать разговор.

— Возле скалы столкнулись, — ответил Алекс, — дальше со мной пошел, узнал. Лиль…

— Что со змеевиками? — поспешно задала я следующий вопрос.

— Часть перебили, часть разбежалась, — удовлетворил он и это любопытство. — Лиля…

— А жрецы? Они же с магией были, — в третий раз сбила я его с темы.

— Эдамар был очень злой, он с ними один разобрался, блокировал энергетические потоки, которые питали их, — в голосе уже слышалось недовольство. — Лиля…

— А… — мне закрыли рот рукой.

— Иванова, заканчивай, — раздраженно сказал Алекс. — Нам надо поговорить.

— А-ах…

Я вскинула руку ко лбу и, как плохая актриса, упала в притворный обморок. Алекс выругался и тряхнул меня, я в себя, естественно, не пришла.

— Лиля, я способен отличить обморок от неубедительной пародии, — огорчил меня хирургический Айболит. — Впрочем… — он вдруг насмешливо хмыкнул и уложил меня на траву.

Я продолжала упорно изображать обморок. С минуту было тихо, меня никто больше не тормошил. Я уже собралась приоткрыть один глаз, когда:

— Сестра, мы ее теряем! — заорал дурным голосом Серебряков, закидывая мою голову назад и зажимая нос, одновременно принудительно открывая мне рот.

И он начал делать мне искусственное дыхание! Я широко распахнула глаза, возмущенно замычала и попыталась оттолкнуть его. Алекс откинулся назад с громким хохотом.

— Совсем что ли обалдел?! — бушевала я, вскакивая на ноги.

— Она живая, живая! — воздел руки к небу мерзавец, заходясь в новом приступе хохота.

— Ненавижу тебя, Серебряков, ненавижу! — я даже ногами затопала от злости.

Он сел, скрестив ноги и с любопытством воззрился на меня, перестав смеяться. Но веселая улыбка играла на его губах. Алекс легко поймал меня за руку и дернул на себя. Я не удержалась и упала ему в руки. Принц удобно усадил меня в импровизированное кресло из скрещенных ног и собственного тела. Потом обхватил руками и прижал к себе, не давая снова вскочить. После пятнадцатой тщетной попытки встать, я смирилась и уже не дергалась. Хватка чуть ослабла, но не сильно. Алекс устроил свою голову поверх моей, чем вызвал мое ворчание, и как-то умиротворенно вздохнул. Я нахмурилась, ожидая вынужденной беседы.

— Лиль, нам надо вернуться в Тагорад, — сказал Алекс вовсе не то, что я собиралась услышать. — У меня душа не лежит вести тебя туда, но это, действительно, надо сделать. Если тебя попробуют отдать моему брату, я при свидетелях потребую предъявить договор наших отцов. Во-первых, тебя тогда не тронут, пока договор не будет предоставлен к изучению. А я имею права его потребовать, потому что он касается и меня. А во-вторых, Иллиадар не сможет отказать мне в ознакомлении с документом.

— Что тебе сказал мой отец? — уже совершенно спокойно спросила я.

— Что я обязательно должен прочесть договор. Сказал, что это важно для нас обоих: тебя и меня. — ответил его высочество.

— И все? — честно, я была разочарована.

— Еще сказал, что будет счастлив видеть меня своим зятем, — я закинула голову назад, и он подмигнул.

— Врешь! — тут же определила я.

— Это было в его глазах, — не растерялся Серебряков.

Я скорчила скептическую гримаску и расслабилась, усаживаясь более вольготно. Смысл спорить пропал, наши планы совершенно совпадали, но до момента, в котором Алекс собирался быть честным человеком. Замуж я не хотела, совершенно, о чем я и сообщила Саше.

— Лиль, я совершенно тебя не понимаю, — начал он. — У меня две тещи будет, две! Но я же не плачу, я геройски сую голову в петлю. Ты-то почему сопротивляешься?

— Зато у меня будет деверь чокнутый, — проворчала я. — Саш, я не хочу замуж и все.

— Не аргумент, — фыркнул несносный Серебряков. — Приведи разумный довод, и может я рассмотрю его и сочту достойным.

Я крепко задумалась, доводов, кроме стойкого, но честного- не хочу замуж, у меня не было. Я даже могла бы признаться, что мне нравится засыпать и просыпаться с ним в одной постели, и что мне было с ним легко и весело, и что мне нравилось смотреть на него. Могла бы, но не призналась. Я начала копаться в его минусах, с ужасом понимая, что минусов в моих глазах у него резко поубавилось. Я повернула голову в сторону выхода из храма змеевиков. Мои соратники ждали нас, периодически поглядывая в нашу сторону. Только Нат не смотрел. Вся его поза была полна напряжения. Я зацепилась за него взглядом и решилась.

— Я влюбилась, Саша, не в тебя, — произнесла и даже застыла, ожидая ответа.

— Ты обманываешь, — ответ был сказан очень спокойно, просто как констатация факта.

— Нет, это правда, — я тяжело вздохнула.

Теперь застыл Алекс, на мгновение перестав дышать. Он убрал от меня руки, но тут же вернул их обратно, сжав в каменных объятьях. Я невольно вскрикнул, и Саша ослабил хватку. Я опять вскинула голову, и увидела, что он смотрит на Натаэля, и его взгляд мне совершенно не понравился. Стало как-то сразу нехорошо. Я ведь соврала! Не была я влюблена в Ната. У меня было достаточно времени подумать, пока я лежала связанная взаперти, и многое оценить с другого ракурса. Да, он меня привлекал, но не больше. Я сцепила покрепче зубы, чтобы не сдать себя саму.

— Мне все равно, — хрипло сказал Серебряков.

— Что? — я потрясенно уставилась на него.

— Поговорим в Тагораде, — Алекс уже справился с собой, поднял меня и поднялся сам.

— Саш, ты хочешь против моей воли? Тогда чем ты лучше своего брата?

— Тем, что я люблю тебя, — ответил он и пошел к остальным, а я осталась стоять с открытым ртом.

Гоша ткнулся в меня теплым носом. Я тяжело опустилась обратно на землю и взяла моего гаэро за голову, задумчиво глядя в глаза, там было понимание. Я мысленно задала вопрос: «Что делать, Гош?». И получила ответ в виде эмоции, захотелось сбежать, прямо сейчас. Я отрицательно покачала головой, сейчас нельзя, я хочу знать все про договор моего отца с отцом Алекса. Вроде и смысла в этом никакого, если я хочу держаться подальше от аминасских братьев, но нездоровое любопытство и жажда знаний гонят в лапы двух королей. Я обернулась и посмотрела на ожидающих мужчин. И все же, почему меня здесь не ждали люди короля Радоггая? Он ведь знал, куда я направлюсь, больше-то некуда, но засады не было, и я по прежнему на свободе… Которую хочет отнять Алекс, не смотря ни на что.

— Мы потом сбежим, мой хороший, — тихо ответила Гоше на его предложение. — Только будь всегда рядом, хорошо?

Тень ответила теплой волной преданности и заботы. Я встала, и мы побрели к мужчинам. Алекс разговаривал с Эдом, он не обернулся и не посмотрел на меня. Зато встретил доброй улыбкой Натаэль. Дэсмил с новым любопытством разглядывал меня. Его взгляд прошелся от меня к Нату, потом переместился на спину принца Алексиана, и Дэс усмехнулся. Ну, вот точно нарывается!

— Как вы себя чувствуете, Лили? — спросил Натаэль.

— Лучше всех, — преувеличенно весело соврала я. — Что было, когда я отключилась?

— Гаэро освободил нас, и мы тоже повеселились, — влез в разговор Дэсмил. — Хоть душу отвели. Все-таки использовать заклинание стазиса было подло.

— Змеевикам не нужна была схватка, — сказал Нат. — Им нужна была принцесса, и они получили ее без долгого махания оружием и лишних жертв. К тому же про гаэро они знали.

— Меня сразу сняли, или я болталась, пока вы не закончили? — просто хотелось восстановить полную картину происходящего, пока я отсутствовала.

— Граф Гаяр снял и защищал от тех, кто желал закончить начатое жрецом, — снова встрял Дэс.

Я улыбнулась Нату и кивнула, благодаря его. Натаэль чуть сморщился и взглянул на Алекса. Да, ему я спасибо не сказала, только ругалась и соврала. Серебряков полуобернулся в нашу сторону, явно прислушиваясь. Я поджала губы, уже готовая снова сказать ему грубость, но одернула себя. Неблагодарной я никогда не была.

— Простите, ваше высочество, — громко сказала я, — я еще так вас и не поблагодарила за наше спасение.

— Благодарите, ваше высочество, — он обернулся и теперь насмешливо смотрел на меня.

— Благодарю, — ответила я, ощетиниваясь.

— Не вижу, не чувствую, — продолжил наглеть Алексиан. — Как насчет поцелуя спасителю?

Мы несколько секунд мерились взглядом, потом я резко развернулась к Нату, встала на цыпочки и от души поцеловала героя моих снов, вынудив склониться. Угрожающее рычание за спиной было красноречивей всяких слов, потом меня послали очередной не особо приличной тирадой, и послышалось шуршание удаляющихся шагов. Только после этого я отлипла от Натаэля и повернулась. Спина Серебрякова уже исчезла за деревьями. Руки Ната мягко легли мне на плечи. Я машинально накрыла их своими. Дэс и Эд, некоторое время оторопело смотрели на меня, затем молча развернулись и пошли следом за его разъяренным высочеством.

— Вам ведь нравится принц Алексиан, — сказал Натаэль, и я обернулась к нему. — Он ради вас один пошел против всех змеевиков.

Он смотрел на меня все с той же теплой улыбкой. Иные эмоции привычно и быстро были уже подавлены. Только их легкий след угадывался в бездонных синих глазах. Во мне начало закипать глухое раздражение. И не только на упертого Серебрякова, но и на покорного судьбе Ната. Я попыталась подавить это чувство.

— Он был не один, с ним были гаэро, — ответила я.

— Алексиан бы и в одиночестве повторил совершенное, — возразил Натаэль.

Мы пошли за остальными. Я чуть впереди, он за мной. Уже войдя в лес, я не выдержала и резко развернулась, почти ткнувшись носом в грудь моего неидеально идеала.

— Даже не поборешься? — спросила я, зло глядя ему в глаза.

— В этой битве я уже проиграл, Лили, — грустно улыбнулся Нат. — И даже не из-за того, что принц не отступится от вас. Дело в тебе, маленькая принцесса, — снова перешел на «ты» герой моих снов. — Однажды ты перестанешь обманывать себя и признаешь своего мужчину. — я возмущенно вспыхнула, но Нат повторил жест Алекса и закрыл мне рукой рот. — Но помочь позлить его я не против. — он широко улыбнулся. — Можешь мной пользоваться. Когда еще удастся довести самого принца Алексиана до белого каления.

— Алекс бывает очень злым, — ответила я.

— А мне не страшно, — усмехнулся Нат. — Только сама не заиграйся.

Он подтолкнул меня вперед, а я опять ничего не поняла. Но предложение Натаэля мне определенно понравилось.

Глава 33

Дорога до столицы Радоггая прошла на удивление без приключений. Пара растерянных умертвий не в счет, они на нас случайно вышли, даже уковылять пытались, но злой Серебряков разметал их кости, вымещая дурное настроение. За всю дорогу мы перекинулись всего несколькими фразами, и то это были ядовитые выпады. Гаэро плелись в одном темпе с лошадьми, которые стояли возле охотничьего домика молчаливыми изваяниями, пока Эд не снял с них стазис, под который попали несчастные животины. Зато с Натаэлем у нас наладилось очень милое дружеское общение, даже не думала, что Ната не только соблазнять интересно. Как-то так вышло, что смеялись только мы, иногда еще Дэс присоединялся к нам. Сказочник больше разговаривал с Серебряковым и периодически бросал на нас укоризненные взгляды.

Последняя н очь пути застала нас, когда до Тагорада осталось всего пять часов пути. Мои спутники посовещались и решили все-таки остановиться на ночлег. Я грызла яблоки, набранные для меня Натом в селении, которое мы проехали еще засветло, мужчины что-то готовили себе, я туда не лезла, сами пускай стараются. Впрочем, кроме Алекса никому и в голову не пришло заставлять принцессу ручки белые утруждать.

— Лилия Владимировна, — с издевкой произнес Серебряков, — может продемонстрируете нам ваши кулинарные таланты?

— Не царское это дело, в кулинарию лезть, — ответила я, хрустя сочным яблоком.

— Ты хоть яйца варить умеешь? — не спешил отставать от меня Алекс.

— Ага, всмятку, — я многозначительно посмотрела ему пониже ремня. Он проследил мой взгляд и осклабился. — Соскучилась, дорогая?

— Век бы не видела, — я отвернулась.

— Уверена? — его глаза п олыхнули яростью.

Нат молча подошел и сел рядом, отгораживая меня от взбешенного Алекса. Дэсмил и Эдамар напряженно наблюдали за нами. Алекс смерил холодным взглядом Натаэля и ушел в рощу, находившуюся недалеко, больше не сказав ни слова. Я вздохнула и снова вгрызлась в яблоко. Война войной, а обед по расписанию. Нат обнял меня, и я пристроила голову у него на плече. Эд вернулся к готовке, Дэс отошел к лошадям. Гаэро исчезли в темноте. В общем, всем нашлось дело.

Алекс вернулся, когда мужчины уже поели. За принца никто из них особо не волновался. А я волновалась, потому что он был взвинчен, и украдкой поглядывала на рощу. Но явился Серебряков совсем с другой стороны. Не знаю, где он был, и чем занимался, но лицо его хранило каменное спокойствие. Алекс окинул всех ледяным взглядом, избегая только меня.

— Всем спать, — сказал он. — Встаем рано, чтобы еще утром быть в столице. Я на страже первым, потом Гаяр, после Ангр.

Все послушно кивнули и начали укладываться. Я свернулась калачиком на устроенном мне лежбище, Нат накрыл меня плащом и отошел на свое место. Я некоторое время наблюдала за Сашей из-под ресниц. Он сидел в пол оборота ко мне, задумчиво покручивая в руках сухую ветку, потом переломил ее, заставив меня вздрогнуть, и бросил в огонь. Алекс повернул в мою сторону голову, и я спешно зажмурилась, делая вид, что сплю. Он подошел и присел рядом, аккуратно приподняв мою голову и подсунув под нее свой свернутый плащ. Заботливые мои. Я перестала претворяться и открыла глаза. Саша с нежностью улыбнулся, провел пальцем по щеке и отошел обратно к костру. Вот гад, так захотелось его поцеловать… Целовать не стала, отвернулась на другой бок и встретилась с ласковым взглядом Ната. Обложили! Я встала и направилась к роще.

— Лиля, — позвал Алекс, — ты куда?

— До ветру, — проворчала я и прибавила шаг, потому что он начал подниматься. — Держать меня не надо, — усмехнулась я и нырнула в рощу.

Там я скинула сапоги и поднялась по ветвям, спущенных мне осиной. В ее кроне я и устроилась в сплетенном гамаке. Сразу стало уютней и спокойней. Отсюда же мне был виден и костер, и мои спутники. Запоздало подумала, что надо было сказать, что буду спать здесь, а не отмахиваться, искать же будут. Правильная мысль блеснула и померкла, потому что сон, среди листьев шепчущих мне колыбельную, моментально смежил веки. Мне снился Древний Лес и танцующие дриады, и я танцевала с ними. Моя мама- дриада танцевала рядом, ласково улыбаясь мне, а под деревьями сидели отец и Саша, единственные, кому было позволено смотреть на таинство лунного танца. Потом мама Аэринн повернула ко мне голову и сказала: «Тебе пора».

Я открыла глаза и уставилась в звездное небо, пытаясь понять, что нарушило мой покой. Постепенно я услышала голоса, раздраженный Алекса и спокойный Натаэля. Я посмотрела вниз, раздвинув ветви. Они осматривали деревья, озирались вокруг и продолжали свой диалог.

— Отдыхайте, граф, — говорил Алекс. — Я сам ее найду. Вам итак спать недолго.

— И все же я продолжу поиски с вами, ваше высочество, — немного упрямо ответил Нат.

— Считаешь, я не в состоянии найти свою невесту без чье-либо помощи? — вот жук! Самонадеянный жучара.

— Прошу прощения, ваше высочество, — в голосе Натаэля послышалась легкая насмешка, — но принцесса Лилиан еще не назвала вас своим женихом, и я, как телохранитель ее высочества, не могу остаться в стороне, когда принцесса пропала.

— Ее тело я уж как-нибудь сам сохраню, — Алекс начал заводиться.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, ваше высочество, — голос Ната стал равнодушным, и он присел, подсвечивая себе прихваченным факелом, рассматривая землю.

Серебряков стремительно шагнул к нему, рывком поднимая и разворачивая к себе. Я чуть не присвистнула, ну и силища. Натаэль в росте не уступал Алексу, а по телосложению был даже мощней.

— На что-то надеешься, Гаяр? — прошипел мой принц. — Думаешь, не вижу, как ты смотришь на нее?

— И как же я смотрю на мою принцессу, ваше высочество? — а вот теперь и герой моих снов утратил спокойствие из голоса.

— Ты же пожираешь ее глазами, стоит ей отвернуться, — зло ответил Алекс.

— Как и вы, ваше высочество, — не стал отнекиваться Нат.

— Нарываешься? — теперь насмешка сквозила в голосе принца.

— Нет, отмечаю очевидное, — Натаэль вновь стал спокоен.

— Я не отступлюсь от этой женщины, даже если она будет гнать меня, — произнес Алекс. — И буду драться с каждым, кто посмеет посягнуть на нее, запомни это.

— Я это знаю, ваше высочество, и поступил бы точно так же… — чистый ночной воздух заполнил душераздирающий вой, прервав разговор двух мужчин.

Оба схватились за мечи и начали озираться.

— Где эта чертова дриада?! — голос Саши зазвенел от наполнившей его ярости.

— Да здесь я, здесь, — ответила я, свешиваясь с осины.

— Слава Богу, — выдохнул мой принц. — Кошка, оставайся там, слышишь? Не вздумай спускаться вниз. — и прежде, чем включилось мое ослиное упрямство, заговорил Нат.

— Принц прав, Лили, оставайтесь на дереве, пока мы не выясним, что это был за вой. — мягко сказал мой телохранитель, и я согласно кивнула, вызвав этим у Алекса недовольную мину.

А просить надо уметь, а не приказывать… даже если это ради моей безопасности. Я просьбы лучше понимаю. Алекс и Нат побежали к костру, где встревоженно оглядывались по сторонам, разбуженные воем Дэсмил и Сказочник.

— Ко мне, — донеслась до меня команда Алекса.

Дэс и Эдамар побежали к принцу, не задавая лишних вопросов. Четверо мужчин встали в маленький круг, спина к спине и подняли оружие, ожидая появление неведомого врага, потому что вой раздался снова и уже ближе. Мы с осиной задрожали, потому что стало страшно. Я видела, как вокруг мужчин вспыхнул круг и начал быстро меркнуть. Начинаю привыкать к магии, очень удобная штука. Оба гаэро материализовались под деревом, задрав свои морды кверху и взглянув на меня краснеющими глазами. От Гоши пришла волна покоя, и я улыбнулась ему. В своей защите я была уверена, а вот за мальчиков очень переживала.

Вой раздался снова, теперь уже где-то на границе луга, на котором стояли четверо мужчин. Гаэро повернули морды влево, я последовала за ними и закрыла рот, чтобы не вскрикнуть. На луг вышло странное существо. Двигалось оно рывками, будто чуть расплываясь в пространстве. На первый взгляд оно выглядело, как человек, даже одето было в серую сутану или что-то в этом роде. Только из-под капюшона, одетого на голову, глаза поблескивали синим огнем, мертвым синим огнем. Но он был один, а нас, включая меня и гаэро, семеро, потому я с облегчением выдохнула и расслабилась, устраиваясь поудобней. Существо приблизилось к четверке мужчин и уткнулось в защитный круг, полыхнувший яркими бликами. Нежить остановилась, покачиваясь и подрагивая всем телом. А потом мое облегчение разом исчезло, потому что от странного существа отделилось еще одно такое же, потом еще и еще, окружая плотным кольцом принца и его маленький отряд. Теперь все фигуры в сером дергались и вздрагивали, но не двигались с места, будто чего-то ожидая. Я затаила дыхание, глядя, как спины троих озарились синими всполохами, словно электрическими разрядами, и от них отпочковались еще трое таких же дерганных, которые развернулись и двинулись в противоположную сторону от мужчин. Тут же ощетинились гаэро, спокойно наблюдавшие до этого за действиями нежити, зашуршали и заскрипели деревья. Нежить искала меня. Но пока не нашла, и я продолжала смотреть на своих защитников, застывших в напряженном ожидании.

Я увидела, как Эд скользнул в центр круга и присел за спинами, обступивших его мужчин. Я не видела, что он там делал, но видела, как дружно подняла руки нежить, прикладывая к стене вновь полыхнувшего защитного круга. Свет становился все ярче, все менее терпимым, а существа не опускали рук. Я поняла, что они взламывают защиту.

— Быстрей, Эд, — услышала я вскрик Алекса.

— Если не успею, бейте по глазам, там их сила, — ответил Эдамар. — И не смотрите в них.

— В глаза? — уточнил Дэс.

— Да, — коротко ответил Сказочник и продолжил свое занятие.

Хорошо, предупредили, а то я бы обязательно посмотрела. Интересно, а почему нельзя и кто это вообще такие? По синим глазам я поняла, что это соседи эттеров по потустороннему миру, но как называются? И тут же мне стало не до вопросов, потому что защитный круг полыхнул последний раз и потух. Трое мужчин взмахнули мечами, шагнув навстречу синеглазым.

Снизу угрожающе зарычали гаэро. Я опустила взгляд и вздрогнула, двое серых существ приближались к роще, третий был в стороне, но теперь тоже направлялся сюда. От Гоши пришла эмоция- желание спрятаться, и я послушно сдвинула ветки, устремляя взгляд туда, где начиналось сражение. Наконец, я разглядела, что Эд рисовал что-то на земле, очень сосредоточено и быстро. У Алекса в руках было уже два меча, которые сияли белым светом каждый раз, когда он дотягивался до серых существ. Двигался Серебряков плавно и быстро одновременно, будто танцевал, и я залюбовалась этим танцем смерти. Четверо синеглазых катались по земле, закрывая руками лица. Один из них был на счету Натаэля, который двигался почти так же, как принц, но все же чувствовалось, что Нат более тяжелый. Сложней всех приходилось Дэсмилу, его окружили сразу двое, но брат Ханы все же достал одного, развернулся ко второму и замер, невольно опуская меч. Я увидела, как из глаз нежити полился синий туман, все более охватывая Дэса, заключая его в кокон мертвого огня. Я зачаровано смотрела на это пугающее, но завораживающее зрелище, и пропустила, когда между Дэсом и синеглазым возник Алекс, полоснув двумя мечами одновременно, ослепляя и обезглавливая нежить. Туман начал спадать, и принц подхватил покачнувшегося Дэсмила.

— Не смотреть в глаза, это Поглощающие души, — зло крикнул Алекс, растерянному Дэсу и унесся к следующему синеглазому, от которого отпочковалось уже трое таких же.

Ого, звучит страшно. Я невольно опустила глаза вниз. Гаэро исчезли, но я точно знала, что они здесь. Рык раздался за спинами трех синеглазых, и я увидела, что могут делать тени. Заклубился серый туман, все более чернея, озаряемый изнутри красным свечением. Гаэро увеличились в размере, раза в три, и накрыли собой нежить, сразу троих. Я затаила дыхание, вглядываясь в черные клубы, сквозь которые пробивались синие всполохи мертвого огня. И все это происходило в полной тишине, от того становилось еще более страшно. Когда туман схлынул, я увидела, что тела синеглазых плавятся, будто их облили кислотой. Гаэро подняли на меня морды, и я им похлопала. Волна гордости пришла от Гоши, я послала ему воздушный поцелуй.

— А теперь помогите мальчикам, — сказала я.

Гаэро посмотрели в сторону сражающихся и… вернулись под осину. Я возмущенно посмотрела на них, но парочка теней равнодушно отвернулась от меня. Я снова поглядела на четверых мужчин, боясь обнаружить, что их стало меньше и успела увидеть, как распрямился Эд, п ростер руки над землей и выкрикнул непонятную мне фразу. Вспыхнули нарисованные им символы, побежали лучи белого огня по лугу, охватывая фигуры в сером. Мгновение и на лугу стояли только мужчины, трое из которых тяжело дышали. После этого гаэро подняли ко мне морды. В их глазах читалась явная насмешка.

— Ну, я же не такая опытная в ваших делах, ребята, — развела я руками.

Алекс посмотрел в мою сторону, поднял было руку, но тут же опустил ее, нехорошо выругавшись. На лугу появились новые действую лица. Я узнала болотных жралей. Их было штук десять. Двигались они быстро, все время смещаясь в сторону. За ними вышли ковыляющие скелеты, потом еще какие-то неведомые твари. Волна за волной прибывали умертвия. Последними объявились эттеры.

— Ангр, ко мне быстро, — пророкатал Эдамар, и Дэс стремительно помчался к нему.

Алекс и Натаэль вновь подняли мечи, готовясь к новой схватке. Гаэро переглянулись и истаяли. Я беспомощно посмотрела на деревья, они зашептали в ответ на мой немой вопрос.

Глава 34

Умертвия прибывали на луг, освещенный светом затухающего костра и мягкими волнами уходящей луны. Уходящая луна не звала танцевать, она не пела песен, душа дриады засыпала вместе с ней, чтобы проснуться, когда народиться новый месяц. Я все это знала так хорошо, будто прожила с луной не один цикл, но сейчас мне было не до танцев, даже если бы луна пела мне свою песню. Леденящий страх заполнял все существо, а вместе с ним все более крепла решимость помочь тем, кто сейчас готовился погибнуть, защищая меня. А еще хотелось до зубного скрежета узнать, кто же так настойчиво охотится на меня, в чем причина такой сильной неприязни? Это же сколько сил тратит неведомый охотник на нежить! Мне Дэсмил объяснял, что поднять умертвие несложно, и резерв почти не растрачивается, если это какой-нибудь скелет, а на таких, как жрали, а уж тем более вызов потусторонней нежити, уходит полностью магический резерв первого, второго, а может иногда и третьего уровня силы и уже не восстанавливается никогда. Даже архимаг не может с такой периодичностью тревожить потусторонний мир, это уже мой личный вывод. Сначала Поглощающие, теперь эттеры, не считая жралей и прочих полуразложившихся доходяг. Но сам ни разу не показался, прикрываясь нежитью.

Я услышала вскрик, и увидела, что жрали были уже совсем рядом. Алекс и Натаэль закрывали собой двух магов, занятых неизвестно чем. То есть, это мне было неизвестно. В руках Ната теперь тоже было два меча, второй видимо опять сотворил Сказочник, это я проглядела. Схватка закипела с новой силой. Подвывающие умертвия гибнуть не желали, потому уворачивались от смертоносных ударов, мои рыцари в верткости не уступали нежити, уходя от когтистых лап и разверстых пастей, умудряясь все время перекрывать доступ к двум магам. Вдруг за спинами принца и графа полыхнул, и сияние разлилосьпо всему лугу. Нежить, как подкошенная повалилась на землю, замирая в положенной ей безжизненности. Даже эттеры замерли. Так и стояли изваяниями там, откуда наблюдали за дракой со жралями. Нат и Алекс продолжали расправу с уже обездвиженными болотными тварями. Эд творил новое заклинание. Умертвия вспыхнули, все разом, и в несколько мгновений обратились пеплом. Мужчины утерли лбы, осмотрелись, и Серебряков тихо зарычал. Эттеры дергались, вырываясь из-под власти заклинания двух магов.

— Добить сейчас, — крикнул Алекс и первым побежал в сторону потусторонних чудищ.

А я вспомнила, как три таких же твари стояли, окружив его, вспомнила, как он прощался со мной и сорвалась на крик.

— Саша, Сашенька, не надо!

Он быстро обернулся в сторону моей осинки и ответил с неожиданной злостью.

— Иванова, только спрыгни оттуда, только рискни, и я лично тебя придушу, — а потом стремительно помчался к эттеру, который уже мотал своей огромной башкой и скалился.

Я зажмурилась, потому что видеть его рядом с этими чудовищами не могла. А потом было страшно открыть глаза, потому что я помнила его безжизненное тело, но все же заставила себя смотреть. Лунный клинок разил даже бронированную шкуру эттера. Я увидела, как голова чудища покатилась по земле, и как погас синий огонь в его глазах.

— Саша! — заорала я, потому что второй эттер практически освободился и теперь нависал над моим принцем, раскрыв свою огромную пасть.

Из-за спины чудища скользнул Нат, пробивая насквозь своим мечом верхнее небо монстра, еле успев выдернуть руку. Меч эттер легко перекусил своими острыми клыками в два ряда. Раненная тварь завыла так, что кровь застыла в жилах. Еще трое эттеров ожили и бросились на двух мужчин.

— Чтоб ты сдох! — выругался Алекс, отсекая еще одну синеглазую голову.

— Чтоб мы не сдохли, — мрачно ответил Натаэль, которому приходи лось гораздо тяжелей.

К ним на помощь спешил Дэс, а Эдамар снова чертил на земле. Гаэро материализовались возле троих мужчин. Гоша вновь наливался чернотой, а второй гаэро сцепился с эттером. Они катались по земле и рычали, как две здоровенные собаки. Но хуже было другое, новая волна нежити выступала на луг, где и без того было очень жарко.

Несколько умертвий животных скачками бежали в сторону Эда, которого некому было сейчас защитить. Мне хотела уже махнуть рукой, отдавая приказ своим солдатам, но раздался утробный волчий вой, и на луг выскочил Ран, бурый волк Сказочника, а за ним бежали еще четверо таких же громадных волчар. Они закрыли собой архимага, встречая нежить.

— Ух, ты! — вырвалось у меня, все это начало захватывать, будить азарт, которого я особо раньше за собой не замечала.

И вот уже я стою в полный рост и ору, ведя очередной репортаж с места событий. Я так увлеклась, что даже перестала слышать, что мне время от времени кричат мужчины. Просто… просто это было такое пьянящее чувство, когда смертельная опасность стала казаться развлечением.

— Эттер заходит справа и-и-и-и… принц Алексиан резко уходит влево. Какой отличный прием! Еще бросок, принц делает обманное движение и встречает противника на острие меча. А какой хорошая была попытка. Ну, ничего. У команды потустороннего мира еще есть время, чтобы отыграться — качая головой вещала я неизвестно кому.

— Иванова, ты больная на всю голову, — крикнул Алекс и неожиданно весело засмеялся.

— Игрок под номером один получает желтую карточку, — крикнула я в ответ.

— Всегда знал, что я для тебя первый номер, — Серебряков отсалютовал мне и присел, пропуская над головой прыгнувшее умертвие.

— Во второй раз точно первый, — осклабилась я, забывая, что нас все слышат. Правда, никто кроме того, к кому относились эти слова, меня не понял.

— Зараза, — хохотнул Алекс и откатился от очередного мертвяка, моментально вставая на ноги и разрубая агрессора пополам.

Первый был ранен Дэсмил, до которого дотянулся безглазый труп какой-то бабы. Запах крови словно взбодрила всю эту урчащую банду, и ожившие доходяги зашевелились гораздо быстрей, подступая к Дэсмилу Ангру. Я тревожно взглянула в сторону Эда, что-то он очень медленно работает. Прошлый раз уже давно полыхнуло. А потом я увидела, как в его сторону бегут Алекс и Натаэль, эттеры, пять злобных оскаленных эттеров, легкой рысью быстро настигали их. Смысл этой убийственной беготни стал понятен, когда они приблизились к Сказочнику. Опять полыхнуло, но как-то слабей, и белое сияние поглотило чудовищ с синими глазами. Эд устало вздохнул и пошатнулся, опираясь на спину Рана. Принц и граф согнулись пополам, тяжело переводя дух, но тут же вскинулись и поспешили на помощь Дэсу, которого уже конкретно доставала кучка гниющих останков, решившая, что брат Ханы очень изысканное блюдо, которое они должны обязательно попробовать. Втроем мужчины достаточно быстро закончили, и теперь повалились на траву, переводя дыхание.

Я спрыгнула на землю и побежала к ним. На меня попытались ругаться и загнать обратно, я не заг онялась, потому что что им была нужна моя помощь, особенно Дэсмилу. Это была потребность оказать помощь настолько насущная, что я не могла ее игнорировать. У меня даже появилось легкое свечение на кончиках пальцев. Дэс лежал очень бледный и слегка вздрагивал. Алекс попробовал меня удержать.

— Лиль, мне очень жаль, но яд попал в рану, — тихо сказал он. — Еще немного, и Дэс восстанет, иным.

— Саш, не мешай работать, — отмахнулась я и практически упала перед Дэсмилом на колени.

Руки сами двинулись вдоль его тела, находя очаг воспаления. Яд попал в кровь, и жар уже начинал сжигать моего сопровождающего.

— Лили, — окликнул меня Нат.

— Лиль, — снова позвал Алекс.

— Эд, — крикнула я, не обращая на них внимания. — Мне нужна твоя помощь.

Сказочник поднялся и подошел ко мне, пошатываясь и глядя перед собой потухшим взглядом. Он устал, очень устал. Вот почему он медлил во второй раз, и сияние вышло слабее. Архимаг сел на землю, потом вообще вольготно лег и зевнул.

— Эд, как мне очистить его кровь? — сп росила я, чувствуя невольное раздражение.

— Выведи яд, — Сказочник уже не разводил церемоний.

Очень понятно, будто я сама не догадалась, что мне нужно вывести яд. Ладно, будем действовать старым добрым методом тыка. Я прикрыла глаза, стараясь увидеть, почувствовать отраву мертвечины. Представила яд металлической стружкой, а свои руки магнитом. Самое забавное, что уже со второй попытки получилось. Стружка сначала задергалась, пытаясь сопротивляться, потом нехотя потянулась наверх, все более спеша к магниту, и, наконец, выступила на коже отвратительной желтоватой слизью, которую я стерла оторванным от рубашки куском ткани. Проверила, чисто, и начала обрабатывать рану, все так же своей силой. Было любопытно видеть, как ткани принимают нормальный цвет, как начинаются стягиваться порванные сосуды, вена, мышцы, потом стремительно зарос кожный покров. Жар спал, лицо Дэсмила приобрело нормальный цвет, и он открыл глаза.

— Дэс, я тебя полис медицинский есть? — поинтересовалась я.

— Что? — хрипловато спросил брат Ханы.

— Ясно, тогда готовься к счету за лечение. — я довольно ухмыльнулась ничего не понимающему Дэсу и поцеловала в щеку, на радостях.

Дэс тут же изобразил обморок. Актер из него вышел еще хуже, чем я.

— Целовать больше не буду, — предупредила я, и он сразу очнулся, нагло улыбаясь.

— Тоже что ли пойти отравиться, раз за это поцелуи раздают всем, кому попало, — проворчал Алекс.

— Кому попало, тот и получил, — подмигнула я и перешла к Эду.

Эд был вымотан, но и только. Здесь мне было нечего делать, кроме как спросить:

— Тебя белый свет так опустошил?

— Белый свет? А, портал в потусторонний мир. — догадался Эдамар. — Да, это забирает очень много сил. Перенести пришлось несколько особей сразу. — его тоже поцеловала в щеку.

Следующим был в очереди Натаэль. У него было несколько ссадин, несколько неглубоких ранений и пара-тройка посерьезней, но залечить их труда не составило. Не удержалась, погладила его по лицу, прежде чем поцеловать. Натаэль чуть сдвинулся, и я промахнулась мимо его щеки, встретившись губами с его коварной полу улыбкой. Я покраснела и бросила взгляд на Серебрякова. Тот был совершенно невозмутим, настолько невозмутим, что я даже задумалась, а стоит ли к нему подходить, жутковато как-то стало. Алекс быстро взял меня за руку и дернул на себя, вынудив упасть к себе на колени.

— Дозвольте раны осмотреть, ваше высочество, — попыталась я отшутиться и встать.

— Потом, — отмахнулся принц и завладел моими губами, жадно и требовательно.

Я возмущенно замычала, уперлась кулаками ему в грудь, но вдруг расслабилась, сплела руки на его шее и ответила на поцелуй, все более задыхаясь от желания, чтобы он не отпускал меня.

— Лиля, — то ли выдохнул, то ли простонал Алекс, и я очнулась.

— Ты мне внушал! — я обличительно наставила на него палец.

— Нет, я бы почувствовал, — отозвался Сказочник.

— Я тоже, — поддакнул Дэс. — А можно и мне так же? — Серебряков повернулся к нему и смерил холодным взглядом. — Ну, нет, так нет, — не стал настаивать наглый брат Ханы.

Я растерянно посмотрела на Натаэля, ища его поддержки, но он лишь грустно улыбнулся и отвернулся от меня. Я повернулась к Алексу и хмуро посмотрела на него. Мой принц сидел совершенно серьезный, если не считать огонек торжества в лисьих глазах, который он пытался спрятать

— Котенок, — шепнул он. — Ты мне ответила, сама. Мне единственному.

— Серебряков, — все так же хмуро сказала я, — или ты сейчас лечишься, или ходи побитый.

— Я раненный, Лиля, раненный, а не побитый, — донесли до моего сведения.

Я осмотрела его и усмехнулась. Из ран на Алексе были только три царапины и пять синяков, и какой же он раненный? Побитый! Но быстро залечила и эти «смертельные ранения». Потом начала оглядываться. Недалеко от нас лежали четыре громадных волка, они тоже отдыхали.

— А где гаэро? — тревожно спросила я. — Гоша!

Из рощи пришла эмоция, сострадание. Я резко встала и развернулась. Гоша стоял над вторым гаэро, который тяжело дышал, я это поняла по судорожным метаниям тумана, покрывающего тело тени. Я стремглав бросилась к ним.

— Лили, — крикнул мне вслед Эдамар. — На гаэро целительская магия не подействует.

— Это твоя не подействует, а моя вылечит, — упрямо отмахнулась я, опускаясь на колени перед издыхающим гаэро.

Гоша жалобно посмотрел на меня и заскулил, совсем как собака. Я улыбнулась ему и простерла руки над тенью. Он был изранен, просто весь порван мощными челюстями эттера, я даже не знала с чего тут можно начать. Еще и туман так мешался, но я помнила уже, что означает увидеть гаэро без этой серой дымки. Привязывать еще кого-то я совершенно не собиралась, да и Гоша очень ревниво наблюдал за мной, уловив мою мысль о тумане.

— Мне не хватит сил, — прошептала я, чувствуя, как слезы начинают течь по щекам. — Мне просто не хватит сил.

— Деревья, — тихо сказал Саша, неслышно подошедший ко мне. — Они дадут тебе силу. — и тут же добавил. — Я совсем не вижу раны. Если бы он убрал свой туман.

Гаэро приподнял голову и посмотрел на принца меркнущими красноватыми глазами, и туман исчез. Саша сел рядом со мной, сразу приступив к осмотру ран. Он качал головой и стал так похож на моего начальника.

— Лиль, — голос спокойный, деловой. — Сначала рана у сердца, у второго. Что? — он вскинул бровь, потому что я удивленно смотрела на него.

Я снова поводила руками над гаэро, сердец, действительно, оказалось два! Но как мой хирург липовый это углядел? Алекс аккуратно повернул гаэро на спину. Я в очередной раз была шокирована силой Серебрякова.

— Давай, котенок, я так долго не продержу, — поторопил меня мой заведующий.

И бригада из принца- хирурга с чужими знаниями и дриады медсестры- целительницы принялась за дело. Пустой я себя почувствовала уже после того, как рваная рана, самая большая, была излечена. На до мной склонилось дерево, я взялась за ветку и физически ощутила, как дерево делится со мной своей силой.

— Ух, — выдохнула я. — Вот это да!

— Не отвлекайтесь, Лилия Владимировна, — сурово сказал заведующий Серебряков.

— Да, Александр Романович, — машинально ответила я, продолжая лечить гаэро.

Саша указывал рану, я исцеляла. Очень слаженно у нас получалось. Я даже на мгновение забыла, где мы находимся. Когда были закрыты последние раны, Алекс, похоже, тоже забывшись, встал и сказал будничным тоном, как говорил в операционной:

— Всем спасибо.

Мы переглянулись и рассмеялись, признавая абсурдность ситуации.

— Не хотелось бы вас отвлекать, — позвал Эд. — Но у нас новая волна.

Мой принц стремительно отошел от отдыхающего после операции пациента, я поспешила за ним.

— У него силы совсем никогда не заканчиваются?! — возмутилась я, и на меня одновременно все обернулись. — Что? — я даже отступила назад.

— Похоже, что нет. Он не живой! — воскликнул Сказочник.

— Призрак мага? — тут же уточнил Дэсмил.

— Призрак, сохранивший свою силу, лич, — мрачно кивнул Эд. — Все очень плохо.

Мы все смотрели, как на луг выходят свежие силы нежити. Более того, с другой стороны показались подчиненные волки. Среди умертвий сверкали то тут, то там синие глаза незнакомых мне существ.

— Бесы меня задери, — прошептал Дэс. — Мы покойники.

Нас брали в кольцо. Гоша встал рядом со мной, огромные волки рядом с Эдом. Второй гаэро стал невидимым, он сейчас был не боец.

— Лиля, садись на своего гаэро и ходу отсюда, — сказал мне Алекс и добавил с такой всепоглощающей нежностью, — пожалуйста, котенок.

Остальные выжидающе посмотрели на меня. Я вздохнула и замотала головой. Взгляды посуровели.

— Я вас не брошу, — ответила я. — У меня тоже своя армия, и сейчас она очень пригодится. Тем более, вы устали. — я повернулась к деревьям. — Волков отсечь, нежить убрать.

Земля вздулась, обнажая корни деревьев. Мужчины оценили подмогу и кивнули.

— Но если будет совсем плохо, уходи, — Саша взял меня за плечи и уже умоляюще смотрел в глаза.

— Я постараюсь, — ответила я, не желая ему врать.

— Баран упертый, — психанул Алекс.

Спорить не стала, он прав. Впрочем, Серебряков сам не лучше. И какая нам семейная жизнь с такими характерами. И не к месту вспомнила, как проснулась в его постели после второго свидания, когда голова не болела… На нас нежить с волками идет, а я скалюсь в улыбке радостного идиота… Да пошел он! Разозлилась и вернулась в реальность. Меня взяли в кольцо, четверо мужчин, один гаэро и четыре волка. Я бы умилилась такому слаженному братству, только вот нежить все прибывала. Волков начали отгораживать от нас корни деревьев с другой стороны дороги, устраивая скалящимся животным загон. Волки выли, рычали, метались, но прорваться удалось лишь небольшому количеству. Двое волчар бросились к ним навстречу, оставшиеся защитники сомкнули кольцо. А потом началось. Засверкали мечи в руках Алекса, засвистел, рассекая воздух, клинок Натаэля, обрушиваясь на очередную гнилую голову. Зашипели шары белого огня в руках Эда, зарычал Гоша, наливаясь чернотой. Ран и второй волчара злобно оскалились, Дэс орудовал мечом и плел заклинания. Вились корни деревьев, захлестывая с сухим звуком плети потусторонних монстров. Одна я стояла в центре своего живого защитного круга, зажмурив глаза и закрыв уши, потому что было даже не страшно, было просто очень жутко. Но все равно до меня доносилось:

— Хр-р…

— У-у-у…

— Дэс, справа…

— Ар-р-р

— Гаяр, добивай…

— Пш-ш

— Принц, слева двое…

— Ням…

И звон стали вспарывает воздух, и рычание превращается в хрип.

— Их слишком много, мой принц. — крик Дэса

— Держать оборону! Не разбегаться! — рев Алекса.

— Лиля, помоги Нату, — меня быстро потормошили за плечо. — Маленькая, приди в себя, нужна твоя помощь.

Я посмотрела на Сашу, а потом увидела Натаэля, еле держащегося на ногах. Он вяло отбивал атаку синеглазой нежити.

— Закройте нас, — крикнула я деревьям, и корни встали стеной.

Нат упал, и я быстро склонилась над ним. Хорошо хватанули. Я наложила руки, чувствуя, как начинает колоть кончики пальцев от прилива силы, а потом она хлынула в Натаэля, заживляя глубокие раны в боку, затем плечо. Как же я сейчас была рада, что у меня есть целительская магия! Нат встал на колени, взял мое лицо в ладони и мгновение смотрел в глаза. Потом прижался к губам, ненадолго, но сколько всего он вложил в этот поцелуй, оглушая меня.

— Гаяр, убью, — прорычал принц, и Нат нехотя оторвался от меня. — Быстро в строй!

Натаэль быстро встал, перехватил меч и занял свое место.

— Еще раз себе такое позволишь, — зло крикнул мой принц моему телохранителю, разрубая пополам очередного жраля, но какого-то не особо болотного, — и тебя ни одна нежить не спасет.

— Я вас услышал, ваше высочество, — ответил Нат, возвращаясь к синеглазому монстру.

Я все еще переводила взгляд с одного на другого, когда на лугу раздался новый звук, совсем неожиданный- лошадиное ржание. И это были не наши лошади, погруженные в стазис Эдом еще при первой волне. Это были лошади со всадниками, влетающие на поляну с обнаженными мечами.

— Слава богам! — захохотал Дэсмил.

Неожиданная помощь добивала тех, кто не успел доковылять до нас. Минут двадцать, и луг снова был чист. Всадники подъехали к нам и спешились. Мгновение, и радоггайцы опускаются передо мной на одно колено, аминасцы кланяются Алексу.

— Ваши высочества…

— Вы вовремя, — отмахнулся принц Алексиан. Потом обернулся к нам. — Мы продолжаем путь сейчас. Хватит с нас ночных забав.

Всадники вернулись на лошадей. Наши спутники тоже. Гаэро, оба, ждали, когда мы с Сашей сядем на них. Мой принц привлек меня к себе.

— Сильно испугалась? — спросил он, и я молча кивнула. — Скоро все закончится, котенок, — сказал Алекс и, наплевав на всех, крепко прижал меня к себе, впиваясь в губы.

Глава 35

В Тагорад мы въехали, когда солнце уже встало. Мы с Алексом ехали впереди на тенях, вызывая нездоровое любопытством у столичного народонаселения. За нами ехали Натаэль, Эдамар и Дэсмил. А следом двадцать человек сопровождения. Оказалось, что сработало оповещение, что не особо далеко от столицы идет небывалый наплыв нежити, и применялась магия уровня архимаг. На помощь нам пришел разведывательный отряд, состоявший из представителей обоих государств. Король Бланиан все еще находился в столице Радоггая, он и отправил своих людей в помощь.

Королевский замок встретил нас сонным затишьем. Оба короля уже встали и работали в разных кабинетах, рассматривая дела своих государств. Придворные еще нежились в постелях. Но крик, разнесшийся над маленьким городком в большом городе, взбудоражил всех.

— Их высочества вернулись! Принц Алексиан Аминасский и принцесса Лилиан Радоггайская!

Мы поднимались наверх, когда на лестнице показались три мои ведьмочки.

— Моя принцесса! — воскликнула Катька.

— Вы вернулись! — захлопала в ладоши Танька.

— Принц Алексиан, — застонала Фло.

— Они мне чем-то дриад напоминают, — усмехнулся Алекс, и я улыбнулась, соглашаясь с ним.

Мы продолжили подъем, когда меня окликнул Дэсмил.

— Лили, а почему вы крик баньши не использовали? — спросил он. — Сейчас вдруг подумал.

— Перерождающий огонь выжиг из моей крови баньши, — ответила я и повернулась к Саше. — Мне страшно, — шепнула я.

Он накрыл мою руку, которая лежала на его руке ладонью и ободряюще улыбнулся.

— Я тебя никому не отдам, — сказал он.

— Правда? — жалобно спросила я, готовая даже замуж, лишь бы не в крепость, потому что в крепость, это не замуж, это форменное издевательство.

— Клянусь, — блеснул Алекс своими лисьими глазами.

Мы прошли в тронный зал, где уже были оба короля, которым успели доложить о нашем прибытии. Они с интересом смотрели на наш замызганный вид. Бланиан чуть неприязненно кривился, причем, даже было не понять, к кому из наших высочеств эта неприязнь относится. А вот Иллиадар улыбался очень приветливо, даже радостно. Только я не верю улыбкам этого лицемера после той торговли, что он устроил на костях своей сестры. А я еще ему массаж делала, ручки белые утруждала. Я даже фыркнула, глядя на него. Бровь братана поползла вверх. Мы поклонились, приветствуя королей. Иллиадар первым направился к нам.

— Рад снова лицезреть тебя, сестренка, — совсем не по этикету приветствовал меня король Радоггая. — Можешь сколько угодно морщить свой носик, но это правда. И вас, принц Алексиан, я рад видеть. Без вас двоих во дворце скука смертная.

— Зато нам скучать не давали, — ворчливо ответила я.

— Расскажешь? — живо заинтересовался братан, но тут он увидел Натаэля и Эдамар. — А вы чем порадуете?

Телохранитель и архимаг поздоровались с королем и доложились.

— Змеевиков более не существует, ваше величество, — с поклоном ответил Сказочник. — Жрецы уничтожены поголовно, малая часть последователей разбежалась.

— И как же это произошло? — государь был, действительно, удивлен.

— Принц Алексиан, ваше величество, — снова поклонился Эд. — Ну и мы внесли некоторую лепту, когда он нас освободил.

— Очень интересно, — Иллиадар потер руки. — Подробности после того, как закончим здесь с делами.

— Как пожелаете, государь, — ответил Эд.

К нам приблизился король Бланиан. Он осмотрел меня с головы до ног, потом перевел взгляд на брата.

— Даже не ожидал, брат, ты вернул мне невесту, — с легкой насмешкой сказал он и по-хозяйски приобнял меня за талию.

Я возмущенно посмотрела на аминасского короля, и Алекс вытянул меня из собственнических объятий брата, задвигая себе за спину.

— Как ты там сказал, Натаэль? — спросил он у Ната, стоявшего за нами.

— Принцесса Лилиан еще не назвала вас своим женихом, — очень заметно усмехнулся Натаэль, взглянув на Бланиана.

— Так-то брат, — пожал плечами принц. — Принцесса Лилиан еще никого не назвала своим женихом, потому не стоит торопиться с объятьями.

— Что? — очень тихо и очень угрожающе спросил, вмиг ставший злым, Бланиан. — Кажется, уже давно известно, чья невеста Лилиан.

— Очень сильно сомневаюсь, — покачал головой Алекс. — Я требую договор наших отцов к изучению, — громко произнес он.

— Ты забываешься, брат, — прошипел король Аминаса. — По какому праву?

— По праву одного из участников данного договора, — спокойно ответил принц. — До момента, пока договор отцов не будет изучен, ее высочество Лилиан Радоггайская находится в статусе свободной от обязательств и не имеющая нареченного.

Глаза Бланиана сверкнули чуть ли не ненавистью, и опять было непонятно, кому адресовано это чувство. Я поежилась и инстинктивно придвинулась ближе к Алексу. Его рука скользнула мне на талию, но тут же нехот я отпустила. Жест не укрылся от обоих королей. Бланиан чуть не прожег в брате дыру, а Иллиадар как-то очень загадочно улыбнулся. Он опять потер руки.

— Ну, что ж, — произнес он, — требования его высочества вполне законны. Кстати, принц, откуда вы узнали о том, что договор касается и вас?

— От бывшего короля Радоггая, — ответил Саша.

Эмоции от его слов было сложно прочесть на лице Иллиадара, король, чтоб его. Улыбка осталась такой же безукоризненной. Он скользнул по мне взглядом, потом снова вернулся к Алексу.

— Моя сестра, принцесса Лилиан, до момента, пока все стороны не ознакомятся с договором, более не считается невестой короля Аминаса, — громко объявил король Радоггая. — Когда приступаем к подробному изучению? — братан чуть склонился вперед, очень лукаво глядя на принца. Вообще он был какой-то странный. У появилось меня подозрение, что мой самодержец хочет выдать нам фальшивку.

— Сегодня, непременно сегодня сядем тесным семейным кружком вокруг договора наших отцов, — ухмыльнулся Алексиан, — но сначала мыться, есть и спать. Мы были практически лишены подобного счастья. Вымотаны донельзя. И, да, ваше величество, не мне вам указывать, но, — Саша очень нежно посмотрел на меня, — я бы рекомендовал выставить возле покоев принцессы утроенную охрану, а фрейлин оставить при Лилиан, пока она будет отдыхать. Никогда не видел, чтобы кого-то с такой настойчивостью пытались убить.

При этих словах король внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд за меня.

— Истинно так, — отозвался Эд. — Только за сегодняшнюю ночь три волны умертвий, потусторонней нежити и даже живые волки. Я бы тоже просил усилить охрану ее высочества. Поведение неведомого врага начинает напоминать поведение того, кто боится опоздать. Думаю, попытки покушения могут продолжится и во дворце.

— Кто посмел? — Бланиан обернулся к архимагу. У меня создалось впечатление, что его разгневал факт покушений. Похоже, свою невесту Бланианчик мог обижать только сам.

— Призрак мага. — уверенно ответил Эдамар. — Остается выяснить, чей был призрак, и что его толкает на попытки убить принцессу снова и снова.

Я, по моему, в первый раз до конца осознала, что меня хотят убить, и в следующий раз рядом может никого не оказаться. Меня заметно затрясло. Алекс тут же взял меня за руку, но снова выпустил под взглядом собственного брата. Иллиадар молча кивнул сразу всем и удалился из тронного зала. Меня окружили мои девочки и практически потащили в мои покои, щебеча и заваливая вопросами. Аминасские братья проводили меня взглядами до выхода из зала. Что они делали дальше, я не знаю, не видела.

В покоях мои любимые ведьмочки раздели меня чуть ли не в десять рук и засунули отмокать в купальню. Это был самый счастливый момент в моей жизни! Горячая ванна оказалось пределом мечтаний одной задриаденной принцессы. Меня мыли, мяли, ополаскивали, а я была в нирване. Потом, когда на меня натянули чистую одежду, я поняла, что ванна еще не предел мечтаний. Даже вкусный и сытный завтрак, который мне принесли, был тоже не пределом. Пределом всех мечтаний оказалась мягкая постель с белоснежным бельем.

— Ну, расскажите же, что с вами происходило! — потребовали мои бессовестные фрейлины.

— Столько всего… — ответила я и… моментально уснула.

Даже не помню, что мне снилось, потому что так крепко я не спала уже очень давно. Когда я проснулась, сладко потягиваясь, рядом со мной находились пять из десяти фрейлин, которые сплетничали шепот и сплетничали обо мне, без зазрения совести. Особо подслушать не удалось, потому что мои потягушки не остались не замеченными.

— С добрым вечером, ваше высочество, — приветствовали меня радостные голоса. — Наконец-то вы проснулись, а тут такое было.

— Что? — я подтянулась и села, с интересом взирая на своих фрейлин.

Вместо ответа ведьмочки пошире отдернули полог, и я увидела несколько корзин с цветами и какие-то коробочки. Так же на столике стоял подносик с несколькими письмами. Цветы оказались от короля и принца Аминаса, так же был букетик от братана. В коробках лежали подарки от них же, записки не только от них. Мне рассказали, как аминасские братья орали под дверями моих покоев друг на друга, как их разнимали, а наш король увещевал оставить меня в покое, пока не будет изучен договор. Я усмехнулась. Бланиан решил не сдаваться и вспомнить, что его невеста тоже женщина. Ну-ну. Королева- мать слегла с мигренью от всего происходящего.

— А винный погреб остался без охраны, — вдруг ввернула Элька.

— Надо отметить мое возвращение, — решила я, ведьмочки довольно закивали, намекая, что этим вопросом уже занялись отсутствующие пятеро фрейлин.

Вечер обещал быть интересным. Настроение поднялось в разы. Однако, было любопытно осмотреть подарки. Этим меня радовали в данном мире первый раз, все больше убить хотели. Девочки с готовностью притащили мне записки и подарки.

— Это от нашего государя, — Танька протянула золотистую коробочку.

Открыла и восхищенно замерла, там лежали серьги. Небольшие, но до невозможности изящные, белого золота, с небольшими фиолетовыми камешками и несколькими бриллиантами, заигравшие бликами, стоило попасть на них свету заходящего солнца. От короля Бланиана меня ждало ожерелье… белого золота с фиолетовыми камнями и россыпью бриллиантов. Саша преподнес мне диадему белого золота с фиолетывыми камнями и россыпью бриллиантов.

— Они на троих что ли скинулись? — больше возмутилась, чем обрадовалась я. — Но символично. Брат украсил товар, Бланиан накинул ошейник, Алекс… короновал. Алекс круче, — подвела я итог. — Ну и братан ничего. Давайте записки.

От моего короля записок не было, но была от Бланиана, в которой он… извинялся. Я скептически хмыкнула. Саша тоже отмолчался, прощаю. Остальные записки прилетели от придворных кавалеров. Комплименты, восхищение, туманные намеки и прочая дребедень. Вот он статус свободной девушки, воспряли духом орлы. Ладно, с орлами потом разберемся.

— Что слышно о договоре? — этот вопрос меня интересовал больше всего.

— Решили отложить на завтра, — ответила Эма. — Король Бланиан попросил, принц спорить не стал, наш государь согласился.

— Ладно, подождем еще ночку, — кивнула я.

Дверь открылась, и в покои впорхнули пять фрейлин. На их лицах прямо сияло огромными буквами — ОСТОРОЖНО, ЗАГОВОР! Конспираторши, понимаешь. Девочки делали большие глаза и ехидно хихикали.

— Пьем не здесь, — решила я. — А то потом из комнат не выпустят.

— Мы уже об этом подумали, — радостно закивали ведьмочки.

— Но сначала ужин, — сказала серьезная Хана. — Вас ожидают, ваше высочество.

— Э-эх, — вздохнула я. — Одевайте, пойду давиться под прицелом взглядов.

Стайка фрейлин вспорхнула, и вскоре, наряженная и причесанная, я направлялась в покои короля, где был накрыт стол для узкого круга, в который втиснули и меня.

Глава 36

Узкий круг оказался очень узким. За столом уже сидели король с королевой-матерью и аминасские братья, ждали, как всегда, только меня. Еще у двери я поняла, есть не смогу. Они смотрели на меня все. Смотрели, как вошла. Смотрели, пока направлялась к столу. Смотрели, пока присаживалась. И взгляды такие разные, но пристальные и неотрывные. Братан разглядывал с любопытством, королева с неприязнью, Алекс с нежностью, а взгляд Бланиана я вообще не поняла.

— Приятного аппетита, — с намеком сказала я, и трапеза началась.

Я сдвинула на край тарелки аппетитные, но не съедобные для меня кусочки мяса, налегая на салат. Братан с удивлением понаблюдал мою противомясную забастовку и поинтересовался:

— Ты изменила своим пристрастиям в еде, сестричка? Помнится, мясо ты ела с особым удовольствием.

— Я дриада, Илюш, — ответила я, называя короля более привычным мне именем. — Дриады мясо не едят.

— И давно не едят? — любознательность братана меня иногда даже умиляла. Он с каким-то детским восторгом интересовался тем, что было ему еще неизвестно.

— С ночи Перерождения. Лиля, танцующая в пламени золотого огня, это потрясающее зрелище. Ничего прекрасней не видел. — ответил за меня Алекс, и мне показалось, что он готов показать язык, причем, всем.

— Вы присутствовали при этом? — все присутствующие изумленно уставились на него.

— Имел честь быть допущенным на это таинство, — скромненько так похвастался Серебряков, и я ехидно усмехнулась. Позер!

В глазах моего короля неожиданно мелькнула зависть, в глазах королевы явное презрение, взгляд Бланиана опять не поняла. Дальше в разговорах я не участвовала, мечтая скорей покинуть это унылое застолье. Жутко хотелось маленького праздника, потому окончание ужина я ждала с нетерпением. Мужчины негромко переговаривались, королева молчала так же, как и я, даже особо ни на кого не глядела.

— Ваше величество, — я повернулась к брату, — я уже сыта, позвольте мне покинуть вас.

— Вам с нами скучно, сестрица? — Иллиадар хитровато прищурился.

— Соскучилась по моим ведьмочкам… то есть, девочкам. Хочу поболтать, посплетничать, — мило улыбнулась я.

— Хорошо, Лили, идите, — король хмыкнул, и у меня появилось подозрение, что наш венценосец в курсе о моих планах на вечер.

Я встала, откланялась и направилась к выходу. За спиной послышался звук отодвигаемого стула.

— Лили, — я обернулась, Бланиан направлялся ко мне. — Уделите мне немного времени.

— Ваше величество, — я отступила к двери. — Последний наш с вами разговор не был приятным, я бы пока воздержалась от общения с вами наедине.

— Лили…

— Брат, не стоит настаивать, — Алекс поднялся следом. — Принцесса недвусмысленно дала понять, что не желает никаких разговоров.

— Алексиан, — Бланиан повернулся к брату, а я стремглав выскочила из покоев короля и окончание фразы уже не услышала.

Мои девочки ждали меня и, схватив за руку, утащили в неведомом мне направлении. Я обернулась, ожидая, что кто-нибудь последует за нами, но королевские покои так больше никто и не покинул. Фрейлины протащили меня на первый этаж, потом свернули в сторону хозяйственных помещений. Закончился наш бег в небольшой комнатке, где уже был накрыт стол, стояло несколько кувшинов с вином, и поверьте, кувшины были совсем немаленькие. Я мысленно прикинула количество спиртного, потом наше количество и усмехнулась. Девочки учли ошибки прошлого раза, опасность того, что к винному погребу может быть перекрыт доступ и затарились основательно. В общем, про утро думать даже не хотелось.

— Нас тут никто не найдет, — радостно сообщила Эма.

— И это очень здорово! — обрадовалась я.

Правда, было в душе сомнение, что передвижения нашего отряда осталось незамеченными, но я быстро выкинула из головы эти подозрения, сфокусировав мысли на надежде, что дриады пьют вино. Ну, должна же остаться хоть какая-нибудь радость, раз мясо отняли. Фрейлины весело щебетали в предвкушении нашего девичника, наперебой рассказывая об операции подготовки застолья. Хана и Катька сноровисто разливали рубиновое вино по серебряным стаканчикам, Лиска и Элька раскладывали закуску по тарелкам, я с улыбкой наблюдала за ними. Фрейлины были в превосходном настроении.

— За нашу принцессу! — провозгласила первый тост Хана.

— За принцессу! — дружно отозвались ведьмочки.

— Вздрогнем, — подняла я свой стаканчик, и мы вздрогнули.

Дриады пили вино, а некоторые дриады еще и с удовольствием. Я прислушалась к теплу, разливающемуся по телу, к легкому шуму в голове, понимая, как же я устала за эти дни, которые бежала по неведомому мне миру. И как здорово было оказаться здесь, вместе со своими ведьмочками, а не среди полчищ умертвий. Вдыхать тонкий аромат духов, а не зловоние разлагающейся плоти.

— Как же я люблю вас, девочки! — расчувствовалась я.

— И мы вас! — расчувствовались в ответ фрейлины.

За это мы тоже выпили. Потом мы пили много за что. Девочки не приставали с расспросами первый час, видя, что я не спешу делиться своими приключениями. Они выжидали, коварные и хитрые ведьмочки. Когда был опустошен второй кувшин, девочки переглянулись и начали подтягиваться ближе. И я сдалась. Они слушали меня затаив дыхание, охая и ахая. Моя версия событий была немного облегченной.

— Страсти-то какие, — Элька утерла щедрую женскую слезу.

— Ужас! — выдохнула Танька и закрыла руками глаза… Эме.

— А дальше-то что? — азартно спросила Эма, раздвигая пальцы Таньки и выглядывая на меня сквозь них.

А дальше заслушавшаяся Фло разбила кувшин, за который схватилась, умудрившись его уронить еще на один кувшин. Фрейлины разом обернулись, подтверждая мою характеристику- ведьмы.

— Убью, — мрачно изрекла Хана.

— Разорительница, — обличила Нарита.

— Криворукая, — скривилась Катька.

— Чтоб тебе еще три года замуж не выйти, — сузила глаза Танька.

— Простите, девочки-и-и, — зарыдала Фло.

— Отставить! — я встала и окинула фрейлин нетрезвым взглядом. — Ща еще найдем. Выходим из подполья. За мной!

— Йо-ху! — дружно вскричал отряд боевых ведьм, и мы объявили рейд мародеров открытым.

Замок затаился, замок молчал, замок подернулся вечерним сумраком, пряча нас от любопытных взглядов. Мы крались по коридорам мимо стражи, делая вид, что нас никто не видит. Стража тоже делала вид, что нас не видит. Даже когда мощная Эленар, Ленка, короче, наступила каблуком на ногу одному из этих бравых ребят. Стражник скривился, но не дрогнул. Ленка гулко постучала его по латам:

— Тс-с, — зашипела она. Потом подняла на стражника глаза и кокетливо хихикнула.

— Ленка! — охнули мы, когда фрейлина повисла на стражнике, сливаясь с ним в страстном поцелуе.

— Никуда не уходи, дорогой, я скоро вернусь, — подмигнула наша развратница. Потом опять постучала по груди стражника, закованную в латы. В тихом коридоре загрохотало, и Ленка возмущенно зашикала. — Тс-с-с, не шуми!

Стражник страдальчески поглядел на нас, мы сурово на него, стражнику стало стыдно. Летучий эскадрон, подобрав юбки, продолжил свое победное шествие. Уже набрав горючего, мы решили, что пора выбираться на воздух и двинулись в сторону выхода короткими хихикающими перебежками. На лестнице мы столкнулись с братаном, который внимательно смотрел на наше качающееся шествие.

— Сестрица, — окликнул он.

— Атас! — громко выдала Танька.

— Сваливаем! — поддержала Лиска.

— Девки, ша, щас все улажу, — я сделала лицо поумней и двинулась к королю.

Иллиадар с интересом наблюдал за моим приближением. Я гордо вскинула голову, уперла руки в бока и вопросила:

— Н-ну?

— Как проходят посиделки? — полюбопытствовал король.

— Замечательно, — воинственно ответила я, стараясь выражаться односложно.

— Куда направляетесь? — братан бывает таким надоедливым.

— Гулять, — меня качнуло, король подхватил, осторожно утвердил в вертикальном положении и усмехнулся.

— В парке есть одна очень замечательная беседка, — доверительно сообщил он.

— Учтем, — кивнула я.

Король снова усмехнулся и развернулся, чтобы уйти. Я проследила за ним, потом повернулась к своим фрейлинам, дружно прятавшим руки за спиной.

— Пронесло, — сообщила я им.

— Он ничего не заметил? — забеспокоились мои девочки.

— Я прекрасная актриса, ик, мы его обманули, — самоуверенно изрекла я, и где-то за спиной послышался веселый смех короля. — Это не нам, — отмахнулась я.

Та это была беседка или нет, мы не знали, но найденная нами вполне себе понравилась. В ней и обосновались. Уже давно стемнело, и месяц выполз на небосклон, уходящий месяц. Даже сквозь хмель я чувствовала тоску и даже не могла понять, отчего вдруг стало так одиноко, почему перестал радовать девичник. И было ощущение пустоты, от которого холод разливался по венам, струился по телу, замораживал до лихорадочного озноба. Я незаметно выскользнула из беседки, девочки, переставшие обращать на меня внимание, даже не заметили моего отсутствия. Я скинула туфли, неожиданно сдавившие ноги тисками, и шагнула к ближайшему дереву, принявшего меня в свои трепетные зеленые объятья, сплетаясь в дорожку и ведя меня за светом уходящей луны. Мыслей не было, была все та же пустота. А листва шептала, подсказывала, повторяла, но я не могла разобрать, хоть и чувствовала, что знаю то слово, что наперебой говорили мне деревья. Кажется, это было имя…

Я выдернула шпильки и заколки из волос, и они рассыпались по плечам, блеснув золотом. Тополь бережно опустил меня на землю, и я побрела по дорожкам, которые угадывались в темноте белесыми линиями. Где-то вдалеке смеялись мои фрейлины, потом меня начали звать и снова смеялись. Я шагнула на мокрую от ночной росы траву, но прохлады не почувствовала. Да что же это такое?! Глухое раздражение пробилось сквозь затопившую меня тоску. Я остановилась и прислушалась к голосам моих девочек, направилась было в их сторону, но остановилась и устало опустилась на траву, потом и вовсе легла, прикрыв глаза. Мне вспомнился Древний Лес, мягкая трава, отсветы золотого огня и…

Теплые губы захватили меня в плен, даря чувственную нежность. Я обвила его шею, запустила руку в волосы, чувствуя их шелковую густоту. Сильные, но такие ласковые руки заключили меня в объятья, даря чувство того, что я нужна, что я желанна. Эти руки все более жадно скользили по моему телу, его губы все более требовательно сминали мои, и я не удержала первый стон.

— Лили, — хрипловатый шепот ворвался в сознание громовым раскатом. — Моя Лили.

Моя греза была реальна, мне не почудился этот поцелуй, так похожий на тот, о котором я вспомнила. Я уперлась руками в плечи того, кто сжимал меня в объятьях и замычала, пытаясь освободиться. Мужчина оторвался от меня, и я разглядела в отсветах лунного света его лицо, когда он чуть сдвинулся в сторону.

— Бланиан?! — я задохнулась от осознания происходящего. — Отпустите меня немедленно!

— Почему, Лили? — его голос был все так же хрипловат. — Ты ведь ответила мне.

— Я вам не отвечала! — я извернулась и вскочила на ноги.

Я даже передать не могу, что я чувствовала сейчас. Возмущение, злость, оторопь, изумление. Все разом. Как он вообще меня тут нашел? Король Аминаса и мой недавней нареченный поднялся следом за мной и протянул ко мне руку, но я сделала шаг назад и даже руки за спину спрятала.

— Лили, нам надо поговорить, — сказал Бланиан.

— Нам не о чем разговаривать, — я развернулась и поспешила к своим ведьмочкам. Они меня защитят, даже от короля защитят.

Сзади раздался быстрый шорох шагов по траве. Я сорвалась на бег, но руки аминасского короля захватили в крепкую ловушку и развернули к себе.

— Лили, поговорите со мной, — более требовательно заговорил он. — Всего лишь поговорите.

— Да о чем нам с вами разговаривать, Блай? — я продолжала вырываться. — Все, что могли, вы уже сказали, а я услышала. Что еще вы можете добавить?

Аминасский король рывком подтянул меня к себе, перехватывая так, что мои руки оказались прижаты к телу, не имея возможности оттолкнуть Бланиана.

— Да послушайте же меня, Лилиан, — бывший жених старался быть терпеливым. — Вы мне совсем не безразличны.

— Ага-ага, помню, — ядовито произнесла я. — Никого и никогда не хотел так, как эту золотоволосую дриадочку, — передразнила я его. — Слышали, знаем.

Бланиан ощутимо напрягся и замолчал ненадолго, отпустить, впрочем, не отпустил.

— И много еще успели подслушать? — спросил он, наконец.

— Достаточно для того, чтобы понять, что нужно держаться от вас подальше. А теперь отпустите меня! — я попробовала его ударить ногой.

Бланиан поморщился, но хватку не ослабил. Да что же такого в этом договоре, что даже ненавидящий меня жених вдруг решил попытаться пойти на мировую? Аминасский самодержец резко развернул меня, прижимая спиной к какой-то статуе и попытался снова завладеть моими губами. Я уклонилась, продолжая яростно вырываться.

— Да что вам надо от меня? — воскликнула я. — Может закончите домогаться меня, а просто скажите, что вы хотите?

— Дайте мне второй шанс, принцесса, — Бланиан собрал мои волосы в кулак, вынуждая замереть. — Дай мне доказать, что я вовсе не так плох, как ты думаешь. Я не буду спешить со свадьбой, я дам тебе возможность привыкнуть ко мне. Будь моей, Лили.

— Причина, ваше величество, назовите причину, — потребовала я.

— А если я влюблен, Лили? Да, ваше появление сбило меня с ног, я не знал, как реагировать, но потом у меня было время подумать и осмыслить, все осмыслить.

Я не удержалась и расхохоталась. Может я бы и купилась на эту влюбленность, если бы он сразу начал действовать в этом направлении. Но сейчас все шансы закончились. Верить этому человеку я не собиралась.

— А знаешь что, малышка? — он все-таки разозлился. — Я сейчас возьму тебя силой, а утром предъявлю королю доказательства, что ты моя. И свадьба станет неизбежной. Я буду первый и признаю это, тогда по всем законам никто не посмеет помешать нашему союзу.

— А как же страсть, удовольствие обоих партнеров? — полюбопытствовала я.

— Все потом, у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше, — усмехнулся Бланиан, скользнув пальцем в декольте. — Поверь, любить женщину я умею.

Охотно верю, фрейлины рассказывали. Только вот:

— В пять-семь лет моей жизни в крепости уложимся? — насмешливо спросила я. — А то мне ведь еще и сильных наследников рожать.

— Не будет крепости, — Блай скользил губами по моей шее. — Будет все, что захочешь. Весь мир к твоим ногам, только выбери меня, Лили. — и застонал, сжимая рукой мою грудь. — Боги, Лили, как же ты меня возбуждаешь…

— Ну, хватит, — сморщилась я. — Гоша!

Гаэро встал рядом, с интересом наблюдая за мной и королем Аминаса. Я сделала большие глаза, взывая к совести тени. Гоша лениво зарычал. Этого оказалось достаточно, чтобы тяжело дышащий Бланиан отошел от меня. Я встряхнулась, оправила платье и пошла в сторону веселящихся ведьмочек.

— Лили! — крикнул мне вслед бывший жених, и я отмахнулась, даже не обернувшись.

Сделала еще несколько шагов и вспомнила его слова: «Буду у тебя первым». Издевательский смех огласил королевский парк, мой смех. Значит Алекс имел основания утверждать, что я теперь принадлежу ему. Представляю глаза Блая, если Серебряков завтра предъявит свои права именно по этому закону. И тут же снова стало тоскливо при мысли об этом хирурге- самозванце. Вот где он сейчас?

Глава 37

Первое, что показалось мне странным, это голоса, доносившиеся из беседки. Я шагнула внутрь и удивленно застыла, глядя на изменившийся состав собутыльников.

— Где пропадаешь, сестрица? — вопросил король Иллиадар, расплываясь в лукавой улыбке. — Мы с его высочеством решили присоединиться к вашей милой компании. Приходим, а нашей маленькой дриады нет. Кстати, беседку вы выбрали не ту.

Я молча перевела взгляд немного в сторону и поняла, что первый раз в жизни жалею, что у меня нет знакомого умертвия, такого жрального и неубиваемого. Там сидел то самое высочество, обнимая двух млеющих фрейлин. Он весело подмигнул мне и убрал руки с плеч Фло и Эльки, расстроив девчонок. Ведьмочки кокетливо повели плечами и пожаловались на ночной холод.

— Шалава, — буркнула я и больше на него не смотрела.

Мне передали бокал и замолчали в ожидании тоста.

— За мужскую верность, — провозгласила я.

— Отличный тост, — поддержал король.

— Поддержива ю, — хмыкнул Алекс, а хмурая Катька изрекла:

— Мужики- козлы, — и мы с ней чокнулись, вдвоем, с пониманием кивнув друг другу.

— Какой подлец посмел вас обидеть, милая Катин? — сочувственно спросил братан, а у самого глаза хитрей, чем у Серебрякова.

Катька не ответила, только носом шмыгнула. Король перебрался поближе к обиженной фрейлине и заботливо обнял ее. Вот кобель! А у самого невеста подрастает в соседнем королевстве! Мои ведьмочки дружно посмотрели на Иллиадара и Катьку и дружно вздохнули, завистливо так вздохнули. Тут же утерла слезу Эма, с намеком глядя на нашего самодержца, следом за ней Элька и Лиска. Прохиндейки! Я окинула взглядом остальных. Фрейлины, не найдя сочувствия у короля, дружно переключились на принца. Серебряков веселился во всю, но от меня взгляда почти не отводил. Я хмыкнула и отвернулась.

— А у вас тут весело, — раздался слегка насмешливый голос у входа в беседку. — Не откажите одинокому путнику в приюте.

— Входите, входите, ваше величество, — защебетали мои предательницы, радуясь еще одному мужчине в бабьем царстве.

— Благодарю, прелестные дамы, — широко улыбнулся Бланиан, усаживаясь напротив меня.

Неизвестно откуда вынырнул лакей, поставив перед аминасским самодержцем еще один прибор. Я возмущенно поглядела на своего короля. Мало того, что сами приперлись, еще и прислугу приперли, полностью убивая дух праздника непослушания.

— Что за фигня? — грозно вопросила я.

— Ну, не сами же будем за добавкой бегать, — ответил братан.

— Ясно, ходока привел, — усмехнулась я, смиряясь с темным силуэтом в кустах.

На Бланиана переключилось трое ведьмочек, начиная сноровисто соблазнять чужого короля. Я не обиделась, хоть от меня отвлекли. Взгляд бывшего жениха было ощущать неприятно, как и вспомнить, что ответила на его поцелуй, даже застонала… фу-у. Я попыталась отвлечься и пересчитала своих фрейлин. Одна с нашим королем, трое висят на Бланиане, еще трое на Алексе, который теперь улыбался рассеянно, поглядывая на брата. Троих не хватало. Почему-то подумалось, что без охраны король прийти не мог, как и второй король. Могу предположить, куда делась Ленка, у которой обнаружилось пристрастие к служивым. А где еще двое? Я вздохнула, каких людей теряем… Ну, какие они теперь боевые ведьмы? Одна я здесь честная дриада осталась!

— Лиль, ты грустишь, — окликнул меня Алекс. — Что-то случилось?

Он ненавязчиво избавился от трех дамочек и перебрался поближе ко мне. Я машинально кинула взгляд на короля Аминаса, Саша уловил это и нахмурился. Сам Бланиан ничего не увидел, потому что на его коленях уже воцарилась Элька. Илюха мой, кстати, уже целовался с мужененавистницей Катькой. Еще немного, и чувствую тут совсем жарко станет. А говорят, что в наше время нравы свободные. Да я уже краснею, когда смотрю на придворных развратниц! Вот что алкоголь с людьми делает. Люди, пить вредно для вашего морального облика в первую очередь! Отличный тост, кстати, надо за это выпить…

— За мораль, — провозгласила я, поворачиваясь к единственному своему собеседнику, Алексу то есть.

— Поддерживаю, — отозвался братан, отрываясь от пьяной в дым и счастливой Катьки. — Мораль- наше все.

— Присоединяюсь, — вынырнул из-за Эльки Бланиан.

— За мораль, — усмехнулся Серебряков, притягивая меня к себе.

Надавала ему по рукам, а нечего опошлять мой тост. Алекс не обиделся и сам придвинулся ближе, нахал. Я откинулась на него, удобно устраивая голову на широком плече. И так хорошо вдруг стало, будто домой вернулась. Саша незаметно обнял меня и коснулся губами волос. Сцен ревности и недовольства удалось избежать, потому что Элька крепко насела на бывшего жениха. Я некоторое время смотрела в том направлении, думая, интересно, сколько может держать на коленях другую женщину человек, который просил еще один шанс. Или сегодня ночь свободы, и каждый делает, что хочет? Так может и мне смотаться к Натаэлю… Тут же почувствовала тепло Саши и никуда не пошла, просто не хотелось даже отодвигаться от него. А вообще, как-то мирно мы сидим. Замок не подожгли, мужиков не напугали, даже наоборот. Душа начала просить революцию, но зацепиться было не за что. Я огляделась, прикрыв один глаз, потому что народ начал двоится и заметила Фло, жмущуюся сзади к моему принцу. Серебряков пытался незаметно ее отодвинуть, Фло ни в какую не отодвигалась, еще и подмигивала с намеком. Потом посмотрела на Бланиана, рука которого уже покоилась на бедре Эльки, потом на братана, руки которого были вообще где-то под катькиными юбками. Я откашлялась, прочищая горло и привлекая внимание собравшихся. На меня заинтересованно посмотрели.

— Девочки мои! — трагичным голосом воскликнула я. — Это же такое делается?!

— Что? — вопросили в первую очередь два короля, а один принц тихо ухмыльнулся, уже понимая, что во мне вновь проснулся оратор. Девочки меня слушали плохо, да ничего, все только начинается.

— Доколе, граждане фрейлины, вы будете позволять грубым мужским лапам попирать вашу гордость и достоинство? — возопила я.

Граждане фрейлины реагировали вяло, даже сопротивлялись, зато монархи внимали с интересом. Я нахмурилась, моя летучий эскадрон совсем раскис от присутствия трех самцов. Я уже не говорю о любительнице начищенных лат, и еще две неизвестно, чем и где занимаются.

— А ну встряхнулись, тряпки! — гаркнула я так грозно, что даже самцы невольно вздрогнули. — Где мои ведьмочки? Где я вас спрашиваю? Ау-у! А нету их, все, рассыпались прахом у ног трех бессовестных кобелей, у которых даже невесты имеются. — ввернула я прежде, чем сообразила, что сказала.

Алекс оглушительно захохотал, Бланиан широко улыбнулся, мой король с интересом посмотрел на меня.

— Сестрица, так вся эта гневная тирада из-за того, что два твоих жениха… э-эм, несколько фривольно себя ведут? Ты ревнуешь? — спросил Илюха, братан который.

— До завтра я свободная девушка, — отмазалась я. — А за кобелюк вообще замуж не пойду. Не пойду и весь сказ.

Бланиан тут же ссадил с коленей Эльку и посмотрел на меня невинными глазами. Алекс просто отодвинул подальше изнывающую Фло, у этого вообще всегда глаза честные. Фрейлины обиделись.

— Стыдно, стыдно должно быть, девочки, — поддержала меня Катька с плеча короля. Она себя ни в чем виноватой не чувствовала, а вот остальные ведьмочки осознали и потупились.

— Вы со мной, мои девочки? — я тут же воспряла духом.

— Да! — ответили фрейлины.

— Тогда пошли спать, — зевнула я. — Пусть одни тут пьют.

— Ну-у… — огорчились девочки, вовсе не рассчитывавшие на такое вероломство с моей стороны.

— Ну и оставайтесь, а я спать, — отмахнулась я и зевнула еще раз. Видно, сегодня не революционная ночь.

Я побрела в сторону замка. Недалеко от беседки меня догнал Саша, тут же подошел Бланиан.

— Блай, — Алекс недовольно посмотрел на брата, — я смогу довести Лилю до ее покоев в целости и сохранности.

— Я тоже, — усмехнулся король Аминаса.

— Я тебе не доверяю свою невесту, — нагло заявил Серебряков.

— Как и я тебе свою, — парировал Блай.

Обстановка явно накалялась. Я вздохнула, в очередной раз решив не выходить за них замуж.

— Мальчики, или деритесь уже, а я пошла спать, — сказала я. — Или провожайте меня вместе, раз все такие недоверчивые. А вообще у меня Гоша есть, он меня и проводит и защитит, так что можете возвращаться в беседку, мои девочки только рады будут.

— Я с тобой, — ответил Алекс.

— Я тоже, — скрипнул зубами Блай.

— Вот и чудненько, — хмыкнула я и взяла обоих под руки.

Братья обменялись недобрыми взглядами где-то над моей головой, но вслух ничего не сказали, с готовностью подстраиваясь под мой шаг. Так мы и вошли в замок. Возле своих покоев я послала им воздушный поцелуй и спряталась за дверью, прислушиваясь, что они будут делать дальше.

— Завтра близко к ней не подойдешь, — прошипел вполголоса Алекс.

— Могу сказать тебе тоже самое, — так же тихо прошипел Бланиан.

И они разошлись в разные стороны. Я усмехнулась. Хоть снова беги. Можно даже к Нату, у него вроде брата нет, пилить меня пополам не с кем. Оставшись одна, я поняла две вещи: первое- спать я хочу не очень сильно, второе- самой мне это платье не снять. Вздохнув в сотый раз за вечер, я направилась в умывальню, чтобы хоть лицо умыть на ночь. Открыла дверь и тут же попала в чьи-то жадные объятья. Резко отодвинулась, посмотрела на наглеца, вторгшегося в мои покои, и тут же прижалась к нему.

— Лиля, котенок мой, — прошептал хирург- самозванец, накрывая мои губы своими.

— Саша, — выдохнула я, но тут же собралась с мыслями и возмутилась. — Ты что здесь делаешь?

— Похищаю тебя ненадолго, — он лукаво подмигнул. Потом развернул меня, сноровисто расшнуровывая платье и освобождая меня от него.

— Мастерство не пропьешь? — мрачно спросила я.

— Да, брось, Лиль, это все было давно и неправда, — отмахнулся Алекс. — Зато сейчас пригодилось.

Он снова развернул меня к себе лицом.

— Пошли гулять по крышам, кошка? — спросил принц, сверкнув своими хитрыми зелеными глазами.

— Мяу, — усмехнулась я, глядя на него.

— Мур, — расплылся в улыбке чеширского кота Серебряков.

Он взял меня за руку и подвел к окну, приложив палец к губам.

— Не бойся, я помогу, — шепнул он, вылезая из окошка.

Я зажмурилась и шагнула за ним. Росшее под окном дерево тут же протянуло ко мне ветки. Так мы и пошли: я по деревьям, он осторожно крался вдоль стены по неширокому карнизу. Потом протянул руку, и дерево опустило меня к Саше. Дальше мы карабкались до открытого окна, оттуда вернулись в замок, в его пустую часть и начали подниматься наверх. Алекс заговорщицки подмигнул, подхватил меня на руки и быстро взбежал по лестнице до чердака.

— Боишься мышей и пауков? — спросил он.

— Ой, — сглотнула я.

— Эх, ты, дриадина несчастная, — тихо засмеялся мой принц и не стал опускать на пол.

Он отводил от нас рукой паутину, я тихо попискивала, если слышала подозрительный шорох. Потом скрипнуло слуховое окошко, и мы выбрались на крышу замка. Алекс взял меня за руку и повел на гребень, где мы сели, и я восхищенно уставилась на вид спящего Тагорада, за крепостными стенами которого поблескивала река, шумел далекий лес, белел в потемках тракт.

— Красиво, — выдохнула я.

— Красиво, — согласно кивнул Саша, обнимая меня за плечи.

Недалеко от нас замерли каменные горгульи, скалясь то ли над двумя ночными гуленами по крышам, то ли над разгулявшимися фрейлинами в парке, их голоса иногда доносил до нас ветер. Мне было хорошо и спокойно. Я положила свои руки поверх сашиных и подняла к нему лицо, тут же встретившись с ласковыми губами моего принца.

— А я тут кое-что припрятал, — улыбнулся он, когда оторвался от меня.

— Что? — я с любопытством посмотрела на него.

Алекс вытащил из-за ближайшей горгульи бутылку вина и два бокала.

— Как не оригинально, — фыркнула я.

— Я же не знал, что вы с фрейлинами устроите попойку, — возмутился он. — Я еще днем все спрятал.

Он вручил мне два бокала, налил в них вино и отставил бутылку в сторону, забирая у меня свой бокал.

— За нас, кошка, — улыбнулся Саша. — Чтобы завтра нам уже никто не мог помешать.

— Саша, — я отставила бокал. — Я не…

— Тс-с, — он прижал палец моим губам. — Подари мне эту ночь, принцесса.

Я улыбнулась, взяла снова бокал и прошептала.

— За нас.

Алекс проследил, как я сделала глоток, потом отпил из своего и отставил его, снова обнимая меня.

— Я люблю тебя, Лиль, — совсем тихо сказал он, и я задохнулась от нахлынувшего чувства.

— Сашенька… — почти простонала я и потянулась к нему.

— Не могу я без тебя, котенок, совсем не могу, — как-то растерянно улыбнулся мой принц и снова завладел моими губами.

Глава 38

Солнечный луч нахально скользнул по лицу, заставив сморщиться и зарыться лицом в подушку. Мне было хорошо до невозможности и совершенно не хотелось открывать глаза, ставя точку прошедшей ночи. Шаловливые пальчики прошлись по моей шее, съехали по позвоночнику вниз и нырнули еще ниже, чуть раздвинув ноги и заставив дышать немного чаще. Теплые губы приятно щекотали нежную кожу за мочкой уха.

— М-м, Саша, — улыбнулась я и распахнула глаза. — Саша?

— Он самый, — промурлыкали мне в затылок.

— Серебряков! — я возмущенно вскочила, избавляясь от шаловливых пальчиков, теплых губ и сна разом.

— Что? — он смотрел на меня чуть обижено.

— Ты же обещал, — зашипела я, оглядываясь на двери и понижая голос.

— Ты так сладко уснула, я не хотел тебя будить, — а глаза невинные-невинные, чистый ангел, а не вероломный обманщик.

Я начала спешно разыскивать свою одежду, стараясь не обращать внимание на небольшое напоминание о ночи бурных возлияний. Алекс недовольно следил за мной, потом встал, потягиваясь всем своим обнаженным телом. Невольно залюбовалась им, что не укрылось от его наглого высочества. Он натянул штаны, накинул рубашку и сел обратно на кровать, продолжая наблюдать за мной.

— Да, ладно тебе, Лиль, не злись, — он примирительно улыбнулся. — Ничего страшного не произошло.

— Как не произошло? Я на глазах всего двора выйду из твоей спальни! — продолжала я возмущаться. — Ты понимаешь, что обо мне подумают? — и тут меня озарило. — Ах, ты ж скотина…

— Лиль, ты чего? — Алекс, наконец, сообразил, что дело пахнет керасином.

— Ты ведь все продумал, да? — я остановилась и сузила глаза, пристально глядя на него. — И удовольствие получил, и подстраховался, да?

Алекс нахмурился, встал и теперь смотрел на меня исподлобья. Виноватым он себя явно не чувствовал, и это злило еще больше. Он мне обещал, что проснусь я в своей спальне, а сам воспользовался тем, что я вырубилась после… ну, неважно после чего я вырубилась, устала я очень. Так вот, теперь, когда меня увидят свидетели, в силу вступает закон о праве первого мужчины. И даже, если по договору отцов все-таки Бланиан окажется моим суженным, то по этому самому закону, принц имеет полное право претендовать на меня. И все бы ничего, если бы он это со мной обсудил, я ведь даже могла и согласиться. Но эта сволочь снова все решил сам! В обход моего мнения, не считаясь с тем, что я буду чувствовать, когда выползу отсюда у всех на глазах.

— Лиль… — мой несносный принц попробовал приблизиться ко мне.

— Стой, где стоишь, — прошипела я. — Не смей ко мне приближаться, понял?

— Почему, Лиля? — теперь он тоже начал заводиться. — Объясни, наконец, почему ночью ты льнешь ко мне, а утром шипишь, как гадюка?

— Потому что ты все решаешь за меня! — я не сдержалась и повысила голос. — Потому что ты самоуверенная эгоистичная свинья, которая меня совершенно не берет в расчет, вот почему.

— Да что ты? Правда? Совсем не беру в расчет? — язвительно воскликнул Серебряков. — А ради кого я все это делаю?!

— Ради себя любимого! — выкрикнула я. — Потому я сбежала от тебя из Древнего Леса, потому дома я старалась держаться от тебя подальше. Тебе плевать на то, что я думаю, на то, что я хочу, ты думаешь только о своих желаниях. Да пошел ты, Серебряков! Пусть сдохну в крепости, рожая наследников твоему братцу, но ты можешь забыть обо мне, понял?!

Нет, здесь я, конечно, погорячилась. Сдыхать в крепости я совершенно не собиралась. Но принца проняло. Он поджал побелевшие от ярости губы, зеленые лисьи глаза потемнели, кулак с силой врезался в стену, я вздрогнула и отступила к двери. Серебряков стремительно подошел ко мне.

— Только я, — выдохнул он мне в лицо. — И, да, Лиля, если нужно будет не считаться с твоим мнением, чтобы уберечь тебя, я не буду считаться. Если для тебя быть со мной хуже, чем сдохнуть в крепости, значит, будешь мучиться, я не отступлюсь, поняла? — я судорожно кивнула. — А теперь запиши это и запомни.

— От кого меня надо беречь? — негромко спросила я, пытаясь прийти в себя после нападения зеленоглазого ястреба.

— От тебя самой, в первую очередь. — уже спокойней ответил псих ненормальный.

— Ну, я пошла? — я начала спиной отступать к двери.

— Лиль, подожди, — устало вздохнул Алекс, и я стремительно выскочила за дверь, не задумываясь о своем непрезентабельном виде. А что, панталончики у меня очень даже симпатичные, даже бантики есть.

Дверь за моей спиной открылась, и я сорвалась на бег по коридорам королевского замка. Алекса я слышала вполне отчетливо, он меня стремительно догонял.

— Помогите! — заорала я, кидаясь к опешившему стражнику и повисая на нем.

— Да стой ты, сумасшедшая, — гаркнул принц, отдирая меня от мужика- консервной банки. Тут же мне на плечи лег его плащ, в который я с готовностью закуталась. Алекс подхватил меня на руки и понес в сторону покоев, моих, естественно. — Ну, ты, Лилька, и псих, — усмехнулся он, вызвав очередную бурю возмущения. Это я псих?! — А теперь сама подумай, что было лучше, спокойно выйти, укрывшись плащом, или пронестись по замку в панталонах и в сорочке? И скажи, с твоим неадекватным поведением я должен был считаться? Надо было дать тебе устроить показ нижнего белья?

— Не утрируй, — хмуро ответила я.

— Не буду, — он насмешливо посмотрел на меня. — Лиль, ты как сама с собой уживаешься?

— Очень замечательно, чего и всем желаю, — я совсем насупилась и постаралась не замечать взгляды придворных и прислуги.

— Ежик ты мой, золотые иголочки, — усмехнулся принц и потерся об меня щекой.

— Отвали, — буркнула я, чувствуя, что сейчас оттаю.

— Обязательно, вот только доставлю тебя и отвалю, пока себя в порядок приводить будешь. — невозмутимо ответил Серебряков, ногой распахивая дверь.

П омятый летучий эскадрон обнаружился в моих покоях. Фрейлины молча взглянули на наше явление и присели, приветствуя двух высочеств. Алекс весело подмигнул девочкам и сгрузил меня на постель.

— Отмыть, одеть и причесать, — велел он. — У нас сегодня важный день. — потом поцеловал меня в щеку. — До скорого, котенок.

— Угу, — мрачно промычала я, рассматривая злых с похмелья и явного недосыпа ведьм.

Пожалела их и крикнула прислугу. Могла бы и сама помыться, но избаловалась, врать не буду. Пока я нежилась в теплой и душистой воде, мои фрейлины развалились в креслах и на диванах, тихо постанывая. А я ведь звала их спать. Не послушались, вот пусть теперь мучаются вертихвостки. Любопытно, мой коронованный женишок вернулся к ним?

— Где она?! — услышала я гневный голос.

Вот вспомни хорошего человека, он и появится. Бланиан влетел в покои, громко хлопнув дверью. Фрейлины вяло отреагировали, сдав мое местонахождение. Потом попытались более активно помешать чужому королю совершить недопустимое, ворваться в купальню. Потом ему пытались мешать служанки, но аминасский самодержец обошел их всех, являя свой разгневанный лик пред мои ясные очи.

— Все вон! — гаркнул он на девушек.

— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — холодно спросила я, прикрываясь пеной.

— Где ты ночевала? — прошипел взбешенный Блай.

— На каком основании интересуетесь, ваше величество? — я придала голосу оттенок ленцы.

— Помнишь, что я сказал тебе в парке? — прорычал Бланиан. — Забудь. Привыкать ко мне будешь после свадьбы.

— В крепости? — я с любопытством взглянула на него.

— Нет! — рявкнул король. Затем стремительно опустился на колени, оказавшись со мной лицом к лицу. — Залюблю так, что больше ни на кого не взглянешь.

— Ой ли, Блай, силенок-то хватит? — усмехнулась я и тут же прикусила язык. Прав Саша, я сама себе наживаю неприятности.

Губы венценосца изломила кривая усмешка, нехорошая такая, лично мне не понравилась. Я попробовала перебраться подальше от него, но пальцы Бланиана мертвой хваткой вцепились мне в плечи. Меня приподняли над водой, обнажив верхние прелести, и впились в губы. Рука короля скользнула на те самые прелести, увлекаясь процессом ощупывания. Дыхание Бланиана тут же стало тяжелым, и я начала подозревать, что утренний секс у меня, похоже, все-таки будет, и мое мнение на этот счет никого не интересует. И где, спрашивается, мои боевые ведьмы?! Я попыталась оттолкнуть безумствующего аминасца, но он легко перехватил мои руки, еще более вытянув из спасительной пены. На мое яростное мычание внимания никакого не обратили.

— Что здесь, к бесам, происходит? — проорал братан, вламываясь в купальню, за его спиной замаячили перепуганные лица моих девочек. Значит, за помощью бегали.

— Илья! — с надрывом крикнула я, воспользовавшись тем, что мой рот освободился от вторжения. — Илюша, помоги! — и сползла обратно в пену, так как руки тоже отпустили.

Два короля некоторое время мерились взглядами.

— Покиньте покои принцессы Лилиан, ваше величество, — холодно сказал братан, братишечка мой, спаситель.

— У нас с принцессой серьезный разговор, — заупрямился наглый аминасец.

— Вам придется подождать вне покоев принцессы, пока она не будет готова к разговору с вами, — ответил мой король. — И бесы тебя задери, Блай, — гневно выкрикнул он, — наедине вас больше не оставят, это опасно для Лили.

Бланиан промолчал, но с места не сдвинулся, продолжая прожигать братана взглядом. А ничего он сейчас не мог сделать. Продолжить начатое не мог, возразить Иллиадару тоже, чай, в гостях. Не наш король глубоко вздохнул, медленно выдохнул, потом посмотрел на меня, я нагло улыбалась. «И как ты сама с собой уживаешься?». Вот и мне интересно, как. На фига я еще и издеваюсь, когда уже надо в темных коридорах ходить и оглядываться? Но для полноты накала нам не хватало лишь малости, и малость ворвалась вихрем в мои покои, а следом и в купальню, растолкав фрейлин.

— Блай, — прорычал принц Алексиан, — ты как посмел? — из-за его плеча выглядывала Фло. Теперь ясно, кто сдал Бланиашу собственному братану.

— Забываешься, брат, — зашипел в ответ аминасский король.

— Ты же понимаешь, что теперь будет? — уже спокойно сказал Алекс.

— К твоим услугам, — не менее спокойно ответил Блай.

— Алекс, — подал голос Иллиадар, — это покушение на государя.

— Вызов на поединок не покушение, — невозмутимо произнес мой принц. — Бланиан Анор Савар, я…

— Твою дивизию, — не выдержала я, глядя на увеличивающиеся глаза моих фрейлин, — заткнулись все и послушали меня. Пока мы не увидим этот чертов договор, никто никого никуда не вызывает. Меня все услышали? — я проследила, как оба аминассца нехотя кивнули. — А теперь взяли руки в ноги и свалили отсюда, я хочу уже вылезти из этого лягушатника.

Трое мужчин молча покинули мои покои, и я только заметила, что у меня трясутся руки. Т рясучка наблюдалась и у моих девочек, и похмелье было тому не единственной причиной. Они молча ополоснули меня, так же молча вытерли и одели. Когда все приготовления меня для выхода были закончены, фрейлины осмотрели мое высочество со всех сторон.

— Побег? — предложила Лиска.

— Рано, — отозвалась я. — Пошли.

— Но мы на всякий случай подготовимся, — решили ведьмочки.

— А винный погреб опять заперли, — вздохнула Танька.

Упоминание о винном погребе плохо сказалось на моих начинающих алкашах, и часть летучего эскадрона убежала в уборную. Я вздохнула и направилась на выход. Сначала завтрак, а потом будем проникать в замыслы двух королей, умудрившихся испортить жизнь своим детям.

Глава 39

Завтрак проходил в траурном молчании. Гостей рассадили подальше друг от друга, меня от них тоже, но это никому не мешало смотреть на меня. В результате, позавтракать я так и не смогла. Единственная, у кого было хорошее настроение, оказалась королева-мать. Она даже мне комплимент сделала, и я подозрительно на нее посмотрела. Нет, мы с ней, конечно, друг друга не задирали, но и комплименты не отвешивали. А вот братишка хмурился. Он кивнул всем и вышел из-за стола. Я рванула следом, чтобы оставаться вне досягаемости обоих претендентов на мою руку.

Девочки ждали меня, как и полагается. Мы направились на выход из замка, когда я увидела Натаэля. Мой курс сразу был изменен в его сторону.

— Нат! — я радостно повисла у него на шее.

Рука Натаэля легла мне на талию, но тут же тактично исчезла. Он тепло улыбнулся, живо напомнив мне солнечный лучик.

— Как вы, Лили? — спросил он.

— Плохо, — нахмурилась я. — Меня делят, как приз в лотерею.

— Мне очень жаль, — Нат на мгновение отвернулся. — Если бы я только мог чем-то помочь…

— Женись на мне, чтоб другим не досталась, — усмехнулась я. Шутила я, шутила, думаете всерьез? Вот и Натаэль так подумал.

— Лили… — и такая борьба в глазах. То ли схватить и убежать, то ли отойти от меня подальше.

— Все помню, Нат, не переживай. Это я так, от безысходности, — снова усмехнулась я, но уже совсем невесело. — Где сейчас Эдамар?

— Должен быть у себя в доме, — мой идеал немного расслабился. — Вас проводить?

— Если я тебя не отвлекаю, то не откажусь, — улыбнулась я. — Девочки, — я обернулась к фрейлинам, внимательно прислушивающимся к нам, — прикройте, я скоро вернусь.

Летучий эскадрон кивнул и исчез. Нат накинул на меня свой плащ, и повел к дверце, которой пользовалась прислуга. Я шла рядом с Натаэлем, украдкой поглядывая на него. Такой спокойный, такой собранный и сильный, но вместе с тем ранимый, светлый, чистый. С рядом было так уютно и спокойно, что хотелось обнять его, прижаться крепко-крепко и так замереть, чувствуя себя полностью защищенной. Я неожиданно поняла, что те желания, которые раздирали меня раньше, исчезли. Не знаю, как бы могли сложиться наши отношения, возможно, однажды мне стало бы скучно в этой тихой гавани, скорее всего, что так. И я была благодарна Натаэлю, что он не поддался слабости, не пошел на встречу нашим желаниям. Да здравствуют принципы! Сейчас все могло быть гораздо сложней и тяжелей, потому что обидеть героя моих снов равносильно кинжалу ему в сердце, а мне вечные муки совести. Пусть Нат остается моим героем из девичьих мечтаний, моим идеальным другом. Он посмотрел на меня, и на его губах опять заиграла та же светлая улыбка.

— Нат, ты мой персональный лучик солнца, — улыбнулась я в ответ.

— А вы моя несбыточная мечта, Лили, — ответил он без всякого намека или скрытого смысла. И ничего не потребовал, не попытался обнять или поцеловать.

Нат чуть сжал мои пальцы и едва заметно вздохнул, подняв взгляд к небу. Дом Эда находился недалеко от королевского замка. Мой телохранитель постучал в дверь металлическим молоточком, и дверь открыла пожилая женщина. Она поклонилась Нату, кивнула мне и пошла докладывать хозяину о гостях. До нас донеслись приглушенные голоса, и женщина вернулась, приглашая нас пройти. Эдамар сидел в маленьком кабинете, обложенный свитками и книгами. Он кивнул Натаэлю, потом перевел взгляд на меня.

— Лили? — удивился он. — Что вы здесь делаете?

— Для начала, здрасти, — ответила я, подходя к столу, за которым сидел архимаг.

— Здравствуйте, ваше высочество, — исправился Сказочник, — что случилось?

Перед Эдамаром лежала раскрытая книга, в которую я сунула свой любопытный нос и тут же забрала его обратно, язык мне оказался совершенно непонятен.

— Интересно? — полюбопытствовала я.

— Я пытаюсь найти того, кто охотится на вас, — пояснил Эд. — Я отобрал сведения о всех сильнейших магах нашего мира, теперь ищу того, кто мог иметь хоть какое-то отношение к вашим родителям или Радоггаю.

— И как результаты? — я села на кресло с высокой спинкой.

— Пока никого, обладающего необходимым уровнем, чтобы после смерти сохранить привязку к своим прижизненным силам, не нашел. Наш лич очень могуществен. Он должен был быть архимагом, чтобы свободно пользоваться энергетическими потоками, особенно посмертно. Так что привело вас ко мне, ваше высочество?

— Сегодня должны зачитать договор прежних королей, — я задумчиво провела пальцем по резному подлокотнику кресла, ощутив небольшую щербинку на его поверхности. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной, Эд.

— У вас есть сомнения в том, что договор будет настоящим? — Сказочник закрыл книгу и серьезно посмотрел на меня.

— Скорей, хочу подстраховаться. Мне не нравится, когда ездят по ушам, а такая возможность имеется, — ответила я. — И еще, Эд, — я проследила за женщиной, появившейся в кабинете с подносом, на котором стояли три кружки с дымящимся напитком. — Я бы хотела вернуться домой, только вот Гоша… Его можно отправить со мной?

Эдамар встал со своего места и прошелся по комнатке. Затем остановился и посмотрел на меня, словно на несмышленого ребенка.

— Лили, дорогая, — начал он терпеливо, — я вам уже говорил, ваше тело…

— Живо, Эд, — перебила я Сказочника. — Мое тело живо, Саша сохранил его. Так что насчет Гоши?

— Вам так плохо здесь? — спросил Натаэль.

Я подняла голову и столкнулась с чистой синевой его глаз, в которых застыла печаль.

— Не настолько хорошо, чтобы забыть о доме, ставшем мне родным, — грустно улыбнулась я. — Сложно чувствовать себя комфортно там, где за тобой гоняется нечисть, насильно продают замуж и не оставляют право выбора. Я хочу туда, где я нужна, где меня любят.

— Но вас здесь любят, Лили! — воскликнул герой моих снов и тут же осекся. — Простите, ваше высочество, наверное, вы правы.

Я взяла его за руку, и Нат сжал мои пальцы, чуть задержал в своей руке и выпустил. Он отвел глаза, и я снова вернулась к Эду, который рассеянно поглаживал корешок еще одной книги.

— Ваш отец… — заговорил архимаг. — Вы не должны уходить, клятва священна… — потом тяжело вздохнул. — Но я понимаю вас. Хорошо, если будет совсем плохо, я верну вас в тот мир.

— Спасибо! — я вскочила с кресла и быстро подошла к нему, порывисто обняв. — И про Гошу подумай, пожалуйста, ладно? — Эдамар кивнул.

Я взяла кружку с напитком, сделала несколько глотков и поставила обратно, обижать женщину, пренебрегая ее стараниями не хотелось. Натаэль подошел ко мне и выжидательно посмотрел.

— Мы возвращаемся, — кивнула я. — Я буду ждать тебя, Эд.

— Скоро буду, — ответил архимаг, и мы с Натом направились на выход.

Мой идеал снова взял меня за руку, когда мы оказались на улице. Он молчал всю дорогу до королевского замка, только слегка хмурился. Я почему-то чувствовала себя виноватой, но это не меняло моих намерений. Перед самой дверцей в замок Натаэль остановился, вынуждая и меня остановиться.

— Лили, я ведь не могу уговорить вас остаться, да? — спросил он. — Чтобы я не сказал, вы все равно уйдете? Я ничего не прошу, — тут же поспешил добавить Нат, — просто никогда больше не видеть вас… — он замолчал, так и не закончив.

— Нат, — я улыбнулась, — ты ведь можешь навещать меня там, я всегда буду рада повидаться с тобой. Дорога между мирами открыта. Правда, там я буду выглядеть совсем иначе. Не такая красивая, не с таким идеальным телом, с другим голосом, но все-таки это буду я. Если тебя все это не смущает, то…

— Принцу Алексиану мои визиты не понравятся, — улыбнулся Натаэль, чуть расслабившись. — Он ведь последует за вами.

— С Алексом я как-нибудь разберусь сама, — хмыкнула я и вдруг подумала, а пойдет ли он за мной? Захочет ли он возвращаться в чужой для него мир ради меня? Настолько сильно его чувство, чтобы навсегда оставить родной дом? — Я буду тебе рада, Нат, — повторила я, отгоняя все эти мысли, от которых стало неожиданно тяжело.

Мой идеальный мужчина кивнул и повел меня дальше, оттесняя кого-то из прислуги, вставшего в проходе. Когда мы вышли в парк, ко мне подлетели Ленка и Эма. Ленка недвусмысленно облизнулась на Ната, и я поспешила спасти его от посягательств любительницы законсервированных в латах мужиков. Впрочем, опасалась я зря.

— Я его два года соблазнить не могу, — расстроенно поделилась Ленка. — Просто ледышка, бр-р.

— Вот и отстань от мужика, — ответила я, вспоминая, как умеет гореть эта ледышка. Затем обратила внимание на возбужденные личики своих фрейлин. — Что вы такие взъерошенные?

— Вас ищут, ваше высочество, — чуть ли не шепотом сообщила Эма, делая большие глаза. — Сначала его высочество спрашивал, потом его брат, король Бланиан. Потом прибегал посыльный от нашего короля.

— Что вы сказали? — вот и закончилось мое маленькое уютное счастье.

— Мы сказали, что вы ушли с Таниз. Таниз всех отправила к Фло и Нарите. Они…

— Поняла, умницы мои, — расплылась я в улыбке. — Рассредоточились далеко друг от друга?

— А как же, — оскалились довольные ведьмочки. — Они у нас по кругу бегают.

— Отлично. Что посыльный от нашего короля говорил? — я посмотрела на вход в замок.

— Вас ждут в кабинете короля. — отрапортовали девочки.

Я кивнула, решив дождаться Эда, и уже вместе с ними пойти к королю. Чтобы сильно не отсвечивать, я и две мои ведьмочки, углубились в парк, добравшись до той самой беседки, где мы валяли дурака ночью. Беседка была идеально чистой, ничем не напоминая о разгуле. Девочки рассказывали мне, что происходило без меня. Бланиан к ним так и не вернулся, братан уволок Катьку вскоре после нашего ухода, и фрейлины чуть было не заскучали. Но мир не без добрых людей, как известно, и придворные кавалеры быстро нашли одиноких и тоскующих фрейлин. В общем праздник у девочек удался, особенно его окончание, потому что мой летучий эскадрон вспомнил об идеалах женской революции и с боевым кличем: «За Родину! За принцессу!» гоняли незадачливых ухажеров по предрассветному парку. А после, вздымая в руках вырванные клоки волос и обрывки тканей от поруганных одеяний кавалеров, разошлись спать. Фрейлины во хмелю- страшная сила, но погуляли от души.

Пока я выслушивала эту поучительную историю, прибежала Нарита.

— Вот вы где, ваше высочество, — выговорила она, переведя дух. — Вас уже обыскались.

— Эдамар пришел? — спросила я.

— Ждет возле кабинета короля, — ответила фрейлина, — у-уф.

Прятаться больше смысла не было, и я быстрым шагом направилась в замок. Девочки последовали за мной. Когда мы добрались до кабинета короля, мой хвостик вырос уже до полноценного хвоста, собрались все ведьмочки, выныривавшие из самых неожиданных мест. Я усмехнулась, представив, сколько пришлось бегать тем, кто искал меня. Эдамар действительно ждал недалеко от двери в кабинет, и он был не один. Рядом с архимагом стоял король Аминаса. Я непроизвольно сморщилась, поняв, что заходить в кабинет он не собирается, и мне придется пройти мимо него. Фрейлины обступили меня плотным кольцом, закрывая от Бланиана, Сказочник изумленно взметнул бровь вверх, наблюдая этот маневр. Бывший жених шагнул в нашу сторону и столкнулся с хмурыми, но решительными фрейлинами.

— Лили, — негромко сказал он, глядя на меня поверх голов моей маленькой армии, — поговорите со мной.

— Не о чем, — отрезала я.

— Чего вам опасаться сейчас, принцесса? Я не прошу уединиться со мной. Давайте просто отойдем в сторону. — чужой король не сдвинулся с места. — Здесь ваши фрейлины, Эдамар, стража, за дверью ваш брат и его мать. Пожалуйста, Лили.

Дверь в кабинет открылась и на пороге показался Алекс. Он окинул взглядом происходящее и шагнул к нам. Несколько человек из свиты аминасского короля тут же возникли, будто из ниоткуда, закрывая принцу дорогу.

— Блай, — угрожающе произнес Алекс.

— Лили, я прошу вас, — повторил не наш король, не обращая внимание на брата.

Алекс был на взводе, это было видно невооруженным глазом. Обстановка начинала накаляться. Эд переглянулся с Алексом, немного помрачнев. Если еще и Нат объявится, то станет совсем жарко, поняла я и поежилась.

— Хорошо, — вынужденно кивнула я Бланиану. — Поговорим. Девочки. — фрейлины посмотрели на меня и не сдвинулись с места. — Девочки, разойдитесь, — уже громче сказала я.

Ведьмочки неохотно расступились, выпуская меня из защитного круга. Саша дернулся, Эд проследил за мной взглядом.

— Я ничего не сделаю, — раздраженно сказал им Бланиан. — Мы просто поговорим.

— Все хорошо, — улыбнулась я Саше, который пристально следил за нами.

Мы отошли к окну, и я выжидательно посмотрела на несостоявшегося мужа. Бланиан некоторое время глядел на меня, не нарушая молчания. Однако, время шло, а чужой король все молчал, не сводя с меня взгляда.

— Что вы хотели мне сказать, ваше величество? — спросила я.

— Лили, — Блай отвернулся к окну, выглянув на улицу. — Я очень виноват, простите меня за этот срыв сегодня утром. Я вел себя недопустимо.

— Хорошо, я вас прощаю, ваше величество, — кивнула я, собираясь отойти, но Бланиан схватил меня за руку, удерживая рядом. — Что-то еще?

Не мой король как-то очень тоскливо вздохнул и возвел глаза к потолку. Хватка его немного ослабла, он накрыл мою ладонь своей и погладил, продолжая молчать. Я попробовала вернуть себе отвоеванную Блаем конечность, конечность осталась в руках захватчика.

— Кажется, я люблю вас, Лили, — наконец, заговорил Бланиан, и я закашлялась.

— Э-эм, — протянула я, — а как же Данита?

— Приятное воспоминание и не больше, — грустно улыбнулся брат моего принца.

— Это ведь связано с договором, да? Ваше признание. — я снова попыталась забрать у него свою руку. — Скажите честно. Что там такого, что вы начали себя так вести?

Он устало опустился прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Мне пришлось тоже присесть на корточки, руку-то мне так и не вернули.

— Я устал, Лилиан, очень устал. — тихо произнес Блай, потом заговорил сосредоточенно, глядя на мою руку, мы с рукой рассеянно слушали. — Сначала я не хотел этого брака, проклинал отца за эту клятву. Даже отправил к вам брата, зная, что он сможет очаровать вас и отвратить от идеи стать королевой Аминаса, когда придет время. Потом я узнал о том, что хранят в себе Бернайские земли, и мной овладела алчность. Никогда и ничего я так не хотел, как заполучить их. Беда была лишь в том, к ним прилагались вы, и это было обязательным условием. И тогда я подумал, что вы можете сами подарить их той, что занимала мои мысли. А потом я увидел вас, Лили. То, что шевельнулось в моей душе при виде вас, взорвалось ослепительным обжигающем огнем, стоило мне осознать, что мой брат неравнодушен к вам. Я за короткое мгновение увидел это в его глазах. Я понял, что мой план обернулся против меня, и я могу потерять вас. Я разозлился, больше на себя. Гнев заставил меня говорить то, что вы слышали.Если бы вы знали, как сжигает смесь из внезапно вспыхнувшей страсти, гнева и ревности. А потом вы исчезли, а я чувствовал себя раненным зверем, который никак не может зализать свою рану, она кровоточит и кровоточит, ослабляя каждый день. И сегодня ночью, когда я увидел вас в парке, такую хрупкую и беззащитную… А утром узнал, что вы… — он сверкнул глазами. — Боги, Лили, я был в бешенстве! Я и сейчас с трудом себя сдерживаю, когда думаю об этом. — Блай опять замолчал, но вскоре заговорил более спокойно. — Чтобы не было в этом договоре, я не смогу отказаться от вас, я хочу, чтобы вы это поняли. Я не знаю, что со мной происходит, но я сгораю при мысли о вас, Лилиан, это сильней меня… Сильней братской привязанности, сильней долга короля. И ваше приданное больше не имеет значения. Вы меня услышали?

Твою ж дивизию… Я тупо смотрела на него, потому что он не врал! Бланиан ждал ответа, этого добра у меня не имелось. И все, что я смогла выдавить из себя, так это один единственный вопрос:

— Так вы не знаете, что в договоре?

— Это все, что вас интересует? — чужой самодержец на мгновение потерял над собой контроль, но тут же снова взял себя в руки и сказал чуть раздраженно. — Не знаю, короной своей клянусь. Всегда был уверен, что там наша с вами свадьба. Это даже не подвергалось сомнению. Меня удивляет, что там может быть упомянут Алексиан. И злит, безмерно злит!

Мне, наконец, удалось вернуть себе любимую длань. Я отступила от Бланиана, напряженно следя за ним.

— Вы меня услышали, ваше высочество? — спросил Блай.

В этот момент снова открылась дверь королевского кабинета, и оттуда выглянул братан.

— Вы заходите или нет? — раздраженно спросил он. Затем окинул взглядом всю мизансцену. — Лили, идите ко мне.

Я с готовностью развернулась и почти подбежала к своему королю. Он приобнял меня за плечи и направил в кабинет, потом проследил, как аминасские братья прошли следом за мной, испепеляя друг друга взглядами. Удивленно посмотрел на Эда, но я тут же поманила архимага, и братан его пропустил. Я уселась на кресло, Саша тут же занял место рядом со мной с одной стороны, Сказочник встал с другой. Бланиан плотно поджал губы, но промолчал. Он сел напротив, не сводя с меня взгляда. Мне стало неловко, и я попыталась спрятать глаза и отвернулась к зеркалу. Только сейчас, в отражении, я увидела королеву-мать, спокойно наблюдавшую за нами. Я повернулась в ее сторону. Королева рассеянно кивнула и недовольно посмотрела на Эдамара.

Иллиадар все так же молча прошел к сейфу, спрятанному в стене. Если бы братан не открыл дверцу, я бы в жизни не догадалась, что там припрятан тайничок. Стало страшно, и я отвернулась обратно к зеркалу, следя за королем через отражение. Я увидела, как он достал простенькую шкатулку и понес ее к столу. Прикрыла глаза, ожидая момента, пока он доставал свиток, а когда открыла… По зеркальной поверхности прошла рябь, едва заметная, я даже глаза протерла. Затем снова посмотрела на зеркало, отражение всколыхнулось и начало успокаиваться. Я встала, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих.

— Вы это видели? — тихо спросила я, завороженно глядя на новую волну.

— Что видели? — спросил Алекс.

— Зеркало… — я протянула руку и почувствовала прохладу, которая шла от зеркала.

Потом дотронулась рукой до волны, ощущая, как она обволакивает пальцы, повернулась к остальным, собираясь сказать, что зеркало шевелится. Полыхнул синий огонь, и я услышала запоздалый крик Эда:

— Лили, быстро отойдите!

Я изумленно смотрела, как Алекс и Бланиан бросились к зеркалу, как исказилось яростью лицо Эда, как свиток выпал из рук короля. Они все что-то говорили, но я видела только, как шевелятся губы, но не слышала ни звука. Затем я скользнула взглядом по королеве и замерла, глядя, как на ее губах мелькнула злорадная ухмылка, тут же сменившаяся выражением ужаса, притворного ужаса. Она бросилась к сыну, обнимая его и… свиток исчез в складках платья королевы-матери.

— Эй! — крикнула я и махнула рукой, натолкнувшись на холодную прозрачную стену. Медленно обернулась и уставилась точно на такой же кабинет, как и по ту сторону стены, только он был сумрачный, и кроме меня в этом кабинете никого не было.

Глава 40

Осознание произошедшего потихоньку накатывало на меня, наполняя тихим ужасом. Я снова обернулась к прозрачной стене, но там уже было обычное зеркало. Я бросилась к нему, начала прикладывать руки, но зеркало было совершенно безжизненно. Замерев на мгновение, я вгляделась в свое отражение. Из зеркальной глади на меня глядела огромными испуганными глазами золотоволосая кукла, упакованная в средневековое платье. И вновь возник вопрос, который я не задавала себе уже давно: а может это все простой бред? А может и нет никакого Радоггая, брата короля, двух братьев- соперников, архимага Эдамара, Натаэля и Гоши? И не стою я сейчас неизвестно где, пятясь на зеркало, а лежу все в той же реанимации после падения с третьего этажа, откуда меня скинул неадекватный пациент Сказочник. Ну а раз такое вполне возможно, то и бояться мне нечего. Продолжаем бредить.

Я развернулась и пошла к двери, решив исследовать место, куда меня занесло. Дверь открылась практически бесшумно. Я сделала шаг и оказалась в каменном коридоре, в котором царил все тот же сумрак. Остановившись в нерешительности, я начала озираться, выбирая направление. У ног кто-то зарычал. Я вскрикнула и отскочила, разглядывая двух чудищ, отдаленно напоминавших собак. Они лежали на полу, разглядывая меня синими глазами, в которых горел мертвый огонь. Я гулко сглотнула и попыталась нащупать ручку двери, но она никак не желала находиться. Резко обернувшись, я приготовилась упасть в обморок, за моей спиной была ровная стена, без всякого намека на дверь. Она попросту исчезла! А псы не исчезли, они по прежнему лежали у моих ног, следя за мной. Один из псов зарычал, и оба чудища встали, лениво потягиваясь. Я попятилась от них, потом развернулась и побежала. Псы, не спеша, шли за мной.

Впереди показались двери. Я начала дергать их за ручки, но все было заперто, а псы подошли ближе, и я снова сорвалась на бег. Я бежала, пока не оказалась в большой зале, в которой все так же никого не была. Оба чудища вошли следом за мной. Один развалился у входа, второй подошел к камину, в котором горел мертвый огонь, и растянулся рядом. Я некоторое время стояла, не двигаясь с места. Пес у камина вроде бы задремал, и я решилась подойти к огню. Синее пламя не играло бликами, как обычный огонь, не освещало и не грело. Я протянула руки к огню, и меня обдало ледяным холодом. Быстро отдернув руки, я посмотрела на пса, он наблюдал за мной, лениво приоткрыв глаз и не проявляя никакой агрессии. Сзади раздался шорох. Я обернулась и столкнулась с очередными синими глазами, наблюдавшими за мной из-под капюшона. Фигура напоминала Поглощающего души, но все же это было другое существо, которое воспринималось, как женщина. Она подплыла ближе ко мне, иначе плавную походку было не охарактеризовать. Мы некоторое время молча разглядывали друг друга, а потом женщина поманила меня за собой. Я осталась стоять на месте, не решаясь последовать за этой странной тенью. Женщина посмотрела на пса, лежавшего у камина, и тот глухо зарычал, подгоняя меня за тенью. Пришлось подчиниться.

Тень вывела меня из зала, и мы пошли по винтовой лестнице, поднимаясь куда-то наверх. Тень беззвучно скользила впереди, а я оглядывалась назад. Мои стражи, в роли псов я уже не сомневалась, следовали за нами.

— Куда мы идем? — решилась я спросить у женщины, и мой голос оглушил, отразившись от каменных стен.

Тень обернулась и приложила костлявый палец к тому месту, где под капюшоном должны были находиться губы. Я послушно замолчала и зябко поежилась, обхватывая себя за плечи. Тень снова поманила меня, и мы вышли на открытую площадку неизвестного мне замка. Тень исчезла, псы тоже, оставив меня в одиночестве. Я подошла к краю стены и взглянула вниз. Там был обрыв и бурлящая, где-то далеко внизу, река. Задохнувшись от головокружительной высоты, я отпрянула в сторону и замерла, глядя на пару, появившуюся на площадке. Это были мужчина, взрослый мужчина, и молоденькая девушка, которой вряд ли исполнилось больше семнадцати-восемнадцати лет. Сначала я подумала, что это отец и дочь, по крайней мере дядя и племянница. Но мужчина вдруг обнял девушку и поцеловал вовсе не по-отечески.

— Донаг, — прошептала девушка, когда он оторвался от нее.

— Герата, — с невероятной нежностью тихо ответил мужчина, глядя на нее.

— Когда же ты назовешь меня своей, мой король? — спросила девушка.

— Как только вернусь, душа моя. — ответил он, снова целуя ту, что назвал Гератой.

А я замерла, вглядываясь в лицо девушки. Герата, королева-мать! Это была она только очень юная, хорошенькая, нежная. Она с такой любовью смотрела на своего короля… Стоп! Полный стоп! Донаг? Тот, кто загнал двух принцев в болота, когда они гнали отступающее войско Аганы! Теперь я смотрела во все глаза, боясь пропустить хоть слово.

— Зачем нужна эта война, возлюбленный мой? — в карих глазах юной Гераты застыл страх и отчаяние.

— Я завоюю для нас мир, — ответил с улыбкой Донаг Кровавый. — Все королевства и княжества преклонят перед нами колени, девочка моя. Ты станешь императрицей.

— Мне не нужно так много, только ты, мой король, — она спрятала личико на груди мужчины.

— Как же я люблю тебя, мое сокровище, — нежно прошептал король, снова склоняясь к губам девушки.

Потом они направились прочь отсюда, и я последовала за ними. Мы спускались по винтовой лестнице до самого низа, потом вышли во двор замка, где стояло целое войско. Донаг поцеловал пальчики Гераты и вскочил на большого вороного жеребца, еще раз махнув на прощание. Войско исчезло, а юная Герата осталась, вытирая немые слезы. Вдруг что-то неуловимо поменялось, и мы оказались с девушкой в огромном зале, где шел бой. Герата пряталась за камином, тем самым, где я видела мертвый огонь, только сейчас в нем пылало настоящее живое пламя. Я стояла рядом с ней и видела, как еще юная королева Радоггая вздрагивала от криков и звона стали.

— Селестин! — крикнул молодой человек, которого я чуть не приняла за Блая. — Берегись, брат!

Мой отец, еще совсем молодой, резко обернулся и еле успел уклониться от прямого удара топором. Выпад, обманное движение и противник падает, пронзенный мечом принца Селестина. В залу врывается Донаг, и Герата еле удержалась, чтобы не выбежать из своего укрытия. В руках кровавого короля появляются молнии, и он разит ими воинов, подбираясь к двум принцам. Я взглянула на девушку и поразилась тем, с какой гордостью горят ее глаза.

— Мой король, — шептала она.

Донаг будто услышал, его глаза сверкнули, и он улыбнулся. Вскоре зала наполнилась трупами, и они встретились: король и два принца. Донаг сплел заклинание, готовясь атаковать, но в залу вбежал еще один юноша, Он с ходу бросил в Донага светящийся шар, и тот только чудом успел отразить нападение.

— Я контролирую его, мой принц, — сказал новоприбывший.

— Ты сможешь, Эдамар, — улыбнулся Селестин, сразу вновь переключаясь на противника.

— Щенки, — презрительно выплюнул кровавый король. — Что вы можете противопоставить мне?

— Достань меч и посмотрим, что мы можем тебе противопоставить, — ответил Ниар.

Донаг весело засмеялся и меч из ножен.

— Показывай, — подмигнул он наследнику Аминаса.

Снова зазвенела сталь. Мастерство аганского короля была явно выше, чем у молодого принца, но он ожесточенно шел в атаку, живо напомнив мне своего младшего сына. Выпад, и Ниар падает. Король занес меч для последнего удара, но Селестин принял удар на свой клинок, закрывая друга. И теперь он кружил по зале, отбивая молниеносные удары аганца. Донаг оглушительно расхохотался, когда Селестин упал на одно колено, с трудом удерживая направленный на него меч.

— Попробуйте все вместе, щенки, — крикнул король.

Принцы переглянулись и напали вместе. Донаг виртуозно отбивал их выпады, продолжая веселиться. Он начал вновь плести заклинание, не переставая работать мечом, и тогда к принцам присоединился Эдамар, контратакуя короля- мага. Я прикрыла глаза, потому что смотреть на них было страшно. Вдруг вскрикнула Герата, вынудив меня открыть глаза. Принцы и юный маг теснили аганского короля, он больше не смеялся. В его глазах появился гнев, и это сыграло с кровавым злую шутку. Ярость ослабила короля, и он пропускал удар за ударом. Его одежда стала красной от крови, выступившей из ран. Еще одна ошибка, и два меча влетают ему в грудь. Король захрипел, медленно сползая по стене, куда его откинул удар Эдамара, блокировавшего очередную молнию. Молодость и задор победили опыт и мастерство.

Я перевела взгляд на Герату. Она руками зажала себе рот, чтобы не закричать. Слезы струились по щекам девушки, а она все смотрела на тело своего возлюбленного. Вдруг ее глаза сузились, и она прошептала.

— Я вам отомщу, я вам всем отомщу. — и закрыла лицо руками, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

И снова что-то неуловимо поменялось. Зала опустела, исчезла юная Герата, только труп Донага Кровавого сидел, прислонившись к стене. Вдруг рука мертвеца дрогнула, голова поднялась, поднялись веки, и на меня взглянули синие глаза, в которых горел мертвый огонь. Он видел меня, теперь видел. Я невольно отступила назад, а призрак растянул бескровные губы в улыбке- оскале.

— Добро пожаловать в преисподнюю, — произнес глухим голосом лич.

— Здрасти, — судорожно вздохнула я. — Так это вы меня преследуете?

Призрак усмехнулся и поманил меня за собой.

— Н-не пойду, — замотала я головой.

И тут же Донаг исчез, зато сзади меня обдало холодом, и я задрожала.

— У тебя нет выхода, — задушевно прошептали мне прямо в ухо.

Я ахнула, резко обернулась, но там уже никого не было. Негромкий смех раздался где-то сбоку, я снова повернулась и встретилась с пустотой. Призрак развлекался, а я начинала закипать. Наконец, мне все это надоело, и я молча пошла вперед, не обращая внимания на продолжающийся смех. Движение ледяного воздуха, и я почти ткнулась носом в грудь лича. Пришлось остановиться и поднять взгляд. Тут же поежилась, увидев язычки синего пламени, заполнившие глаза призрака. Он с интересом рассматривал меня.

— Такая маленькая и хрупкая, — сказал мертвый король. — Даже странно, что столько раз смогла избежать смерти.

— А сейчас я живая? — немного дрожащим голосом спросила я.

— А как сама думаешь? — хитро прищурился лич.

— Думаю, живая, — неуверенно решила я, щипнув себя на всякий случай. Было больно.

— Пошли, — ледяная, но невесомая рука сжала мои пальцы.

— К-куда, извините? — снова стало страшно, даже при условии, что это бред.

— Увидишь, — подмигнул призрак.

— Не хотелось бы, — поделилась я с ним своими желаниями.

— А придется, — развеселился лич, и меня, подхваченную порывом ветра, понесло вперед.

Ветер промчался по замку и внес меня в покои с зеркалом.

— Садись, — велел призрак, подталкивая меня к невысокому креслу. — Вино будешь?

Передо мной появился бокал с чем-то черным и подозрительным. Я замотала головой.

— Нет, спасибо, дриады не пьют вино, — соврала я, и лич весело рассмеялся.

— А я слышал другое, — я покраснела. — Не хочешь, как хочешь, а я выпью.

В его руках появился второй бокал, и призрак опрокинул его одним махом, неожиданно став прозрачным. Я вздрогнула, глядя, как тягучее нечто медленно сползает по призрачному пищеводу, проползло по внутренностям и противно шмякнулось на пол, разбегаясь во все стороны пауками. Я перевела взгляд на свой бокал, из него тоже побежали пауки, тараканы, полезли многоножки. Я с визгом откинула бокал и начала яростно отряхиваться. Мертвый король громко расхохотался. Надо мной подло издевались.

— Зачем мы здесь? — раздраженно воскликнула я, все еще перебирая пальцами по одежде и волосам.

— Не спеши, — призрак подплыл ко мне и оперся о спинку кресла. — Здесь спешить некуда. Скоро все узнаешь.

Он замолчал, поглядывая в сторону зеркала, я тоже посмотрела туда. Похоже, мы кого-то ждем, и этот кто-то явится через зеркало. У меня особо не было сомнений, кого мне предстоит увидеть. Отчаянная мысль мелькнула в голове. А что если, когда зеркало пойдет рябью, я успею выйти на ту сторону? Вдруг получится? Лич помалкивал, будто застыв ледяным изваянием возле меня. Я продолжала лихорадочно обдумывать свой план побега, обо всем остальном я подумаю позже. Зеркало все еще оставалось неподвижным, доводя своей безжизненностью почти до нервного срыва. И момент, когда волна всколыхнула зеркальную поверхность, я почти пропустила. Очухалась, когда в потусторонних покоях показалась рука, затем плечо, и я рванула. Тут же ледяной вихрь обхватил меня и с силой вернул на кресло. Подлокотники взметнулись двумя змеями, обвивая мои руки и намертво закрепляя на кресле. На плечи опустились руки мертвеца, оказавшиеся не только невесомыми и холодными, но и невероятно сильными.

— Не сбежишь, девочка, — прошипел призрак.

Тем временем визитер вышел из зеркала, на мгновение явив покои королевы с той стороны, и зеркало вновь застыло. Ее величество окинула меня взглядом и нехорошо усмехнулась. Потом подняла глаза на лича, и в них отразилась та нежность и любовь, которые я видела в глазах юной Гераты. Мертвец отпустил меня и подплыл к королеве Радоггая. Он обвил ее стан руками и приник к губам. Слабое подобие поцелуя. Меня замутило от этого зрелища, и я отвернулась. Когда они начали переговариваться, я снова подняла голову. В руках Герата держала свиток, запечатанный сургучной печатью. Значит и Иллиадар никогда не читал этот договор? Тогда почему они все решили, что моим нареченным является именно Блай? Я вопросительно посмотрела на королеву.

— Много вопросов, девочка? — усмехнулась она. — Отвечу сразу на главный, ты отсюда не выйдешь. И, да, ты умрешь. Что еще хочешь знать? Так и быть, на все отвечу.

— Как вы умудрились стать женой того, кому поклялись отомстить? — спросила я, решив не разбрасываться ее обещанием, заодно пожить еще немного.

— Хорошо, — усмехнулась королева. — Ты показал ей начало? — лич кивнул, продолжая обнимать женщину. — Я хотела очаровать Селестина, потом Ниара и стравить их между собой. Самую крепкую дружбу может разбить любовь к одной женщине. Меня представила при радоггайском дворе моя тетушка, герцогиня Совейская. Принц, тогда еще принц легко увлекся мной. Но он был так ласков и обходителен, а я так одинока и несчастна, что оказалась малодушной и сама влюбилась в Селестина. Тем более, что Ниар никак не поддавался моим чарам, влюбленный в принцессу Садиара. Единственный, кому я продолжала мстить, это проклятый колдун. Сколько я наговаривала на него, даже подстроила момент, когда Селестин застал меня в объятьях своего верного дружка, но этот змей Эдамар всегда умудрялся вывернуться. И мне пришлось затаиться, потому что Селестин начал остывать ко мне. Но я сумела вернуть его интерес, и принц женился на мне. А там вступил и на трон. Через некоторое время я понесла. — она ненадолго замолчала. Я поняла, что она скажет дальше. — Все было так хорошо, а вдруг мой любящий и нежный супруг встретил эту золотоволосую девку, твою мать. Он вернулся в Тагорад совсем другим. Даже не смотрел на меня, чтобы я не делала. Моей единственной радостью стал мой сын, а еще книга, которую мне когда-то подарил мой возлюбленный и учитель, — королева с любовью посмотрела на короля- призрака. — Мне понадобилось пять лет, чтобы постичь науку чернокнижия, но я научилась всему сама! Я снова была готова к мести. Еще год я готовилась к ритуалу призвания духа и освобождения его из потустороннего мира. И у меня все получилось, мой возлюбленный король явился мне. Еще слабый, но свободный.

— Малышка сумела привязать меня к энергетическим потокам, и я быстро восстановил свою силу, — улыбнулся мертвец, решив внести свою лепту в дело моего просвещения.

— Я уже готова была мстить, но узнала, что дриада беременна. И я опять затаилась. — Герата усмехнулась. — Ты даже не представляешь, как я была счастлива, что ты родилась. Что может быть лучшей местью, чем дать мерзавцам пережить то, что пережила я? Дать им почувствовать потерю самого дорого. И я решила отнять их детей. А потом короли заключили свой дурацкий договор. Донаг начал охоту на тебя, но тут мы узнали, что дали тебе в приданое. Думаешь, Бернайские земли это просто кусок земли с золотой жилой, как считают все, включая моего сына? Нет, девочка, это гораздо большее. Твоя мать подарила тебе ключ к ее родному дому. В Бернайе находится вход в мир дриад, где есть источник чистой силы. Тот, что находится в Древнем Лесу, жалкая лужа по сравнению с морем ничем не замутненной энергии в Архаласе, том мире, откуда пришли дриады. Эта сила может оживить моего короля, а мне вернуть молодость. Твоя кровь откроет дорогу туда.

— Поэтому меня и вернули в этот мир? — хмуро спросила я.

— Умная девочка, — подмигнул лич.

— Я внушила сыну, что воля его отца должна быть исполнена, и он написала Бланиану, который уже вовсю приглядывался к Даните. Правда, я не знала, что получив письмо от Илладара, он отправил брата в тот мир, где спрятали тебя, желая оградить себя от навязанного брака. Договор Ниара был выкраден моим человеком еще при жизни короля, и никто даже не догадывался об истинных условиях. Потому Бланиан и решил, что может просто забыть о клятве двух королей. Сама понимаешь, нас это не устраивало. Но я нашептала ему о Бернайских землях. Он даже не успел очухаться, как начал мечтать заполучить их. И Эдамара отправили за тобой. Мы натравили змеевиков, надеясь все быстро закончить, но… защитники у тебя оказались слишком хороши, да еще это наследие бабки Селестина, крик баньши. Тем не менее, все складывалось очень удачно. Когда был заключен договор между королям, там был такой пункт, что королем станет тот, кого выберешь ты, давая близнецам равные шансы на трон Аминаса. И знаешь, почему этот пункт появился? — она насмешливо хмыкнула, но это была насмешка над собой. — Все благодаря мне. Когда-то я прокляла братьев на вечное соперничество и внушила Ниару, что оба принца имеют право на трон. Аминасец встал перед выбором. Бланиан родился первым, а любил он больше Алексиана. Напрямую решиться на обход прав перворожденного он не смог, тогда-то друзья и взвалили на твои плечи ответственность за будущее Аминаса. Ты, обладающая ключом к Архаласу, должна была сделать выбор своего спутника и самодержца, принеся ему неимоверную силу. Так вот, я привязала обоих братьев к тебе, поселив в их крови пламя страсти, которое должно было вспыхнуть при первом взгляде на тебя. То, что не удалось мне когда-то, сделала ты и магия проклятия. Блай, бедолага, даже не понял отчего он начал сходить с ума по той, которую совершенно не желал видеть.

— Твою ж дивизию… — я ошалело уставилась на нее. — Обоих братьев? То есть их чувства всего лишь магия?

— Совершенно верно, малышка, — ответил призрак. — А еще и проклятие вечного соперничества. Представляешь, как они уже ненавидят друг друга, сходя с ума по одной маленькой дриаде? Еще немного, и они поубивают друг друга. Конец ветви Савар. А ты открываешь нам путь в Архалас, и мы живем с Гератой вечно и счастливо.

— Но если меня не станет, спорить им будет не из-за чего, — тихо сказала я.

— Это уже не имеет значения. Они буду делить тебя и после твоей смерти, доходя до исступления.

А я уже ничего не слушала, чувствуя, как под ногами разверзается пропасть. Всего лишь магия, всего лишь проклятая магия. Теперь понятны слова Блая: «То, что шевельнулось в моей душе при виде вас, взорвалось ослепительным обжигающем огнем, стоило мне увидеть, как мой брат смотрит на вас». Чувство облегчения мелькнуло лишь на мгновение, потому что тут же я вспомнила и другие слова, сказанные другим братом: «Я не могу без тебя, совсем не могу». Всего лишь чертова магия!!! Я даже не заметила, как по щекам побежали слезы. И не заметила, как призрак и королева повернулись в сторону зеркала. Я молча плакала, осознавая наконец, чем стал для меня Саша, признавая, что мое сердечко билось в унисон только рядом с его сердцем. А это всего лишь магия…

— Забирай ее, — крикнула королева.

Я вскинула голову и увидела сквозь слезы, как поверхность зеркала покрылась трещинами. Но мне было уже все равно, потому что я тихо умирала от сознания, что все это всего лишь магия…

Глава 41

Звук разбившегося зеркала донесся до меня, сквозь вязкий туман собственных переживаний. Я подняла голову, скорей по инерции, чем осознанно. Из появившегося проема полился ослепляющий белый огонь, снесший лича, словно смерч. Королева вскинула руки, пытаясь защититься. Я все так же отстранено наблюдала, как из открывшегося проема появилось несколько мужчин, но из-за яркого свечения, я не могла понять, кто это. Впрочем, нет, его я почувствовала раньше, чем смогла различить черты, и отвернулась, не желая смотреть на того, кем двигали, навязанные магией чувства. Что-то грохотало, трещали, наполненные энергией, молнии, слепило сияние, чьи отсветы я видела, даже не оборачиваясь. Кто-то тряс меня, что-то кричал, потом меня подхватили и понесли. Передо мной мелькнуло лицо Эдамара. Он внимательно смотрел мне в глаза, потом щелкнул пальцами, и мне показалось, что прогремел гром, заставив вздрогнуть, и я, наконец, начала озираться.

Я сидела в покоях королевы все на том же кресле, только подлокотников не было, они осыпались прахом, оставив на моих руках крошки трухи. Сама королева сидела напротив, бледная, с потухшими глазами, но держалась гордо, высоко задрав подбородок и расправив плечи. Ко мне подошел Блай, тревожно вглядываясь в лицо. Потом взял руку и поднес ее к губам. Я мягко освободилась.

— Не надо, ваше величество, — тихо сказала я. — Это насланные королевой чары, это не любовь, даже не страсть, это всего лишь проклятая магия. Надеюсь, Эд сможет освободить вас… Как и вашего брата.

— Я не понимаю, Лили, — он действительно не понимал, а у меня не было сил объяснять. — Вам плохо, вы ранены?

Я подняла на него глаза, попробовала удержать смешок, не вышло, все-таки не удержалась и расхохоталась. Ранена? Да! В самое сердце, у меня в груди дыра размером с арбуз. Смех оборвался, сменяясь рыданиями.

— Что с принцессой? — к нам подошел кто-то из свиты короля.

— Я не знаю, — растерянно ответил король Бланиан. — Похоже, истерика.

Мужчина размахнулся, собираясь дать мне пощечину, но Блай успел перехватить руку и злобно прошипел:

— Только посмей.

Мужчина поспешно отступил, а аминасский самодержец, который, оказывается, узурпатор, присел рядом, привлекая меня к себе. Я не сопротивлялась, да он и не делал ничего, что могло бы вызвать протест. Просто обнимал и гладил по волосам, пока я щедро увлажняла его камзол своими слезами.

— Блай! — гневный вскрик Алекса заставил меня сжаться.

Бланиан не обратил никакого внимания на брата. Я услышала быстрые шаги и стремительно распрямилась, освобождаясь из заботливых рук бывшего жениха. Бросила взгляд на королеву, она ехидно улыбалась. Алекс навис над нами с Блаем, и я встала, стараясь не смотреть на него, не могла.

— Остановитесь, ваше высочество, — сказала я. — Она этого только и ждет.

— Что с тобой? — тихо спросил Алекс, пытаясь поймать мой взгляд. — Лиль, котенок, посмотри на меня.

Послушно посмотрела и чуть не захлебнулась в зелени его глаз, так похожих цветом на изумрудную зелень деревьев Древнего Леса. Я снова всхлипнула и заставила себя отвести взгляд, стараясь не забыть, что это всего лишь… Впрочем, вы уже в курсе, что это. Постаралась взять себя в руки, вроде удалось, и я отошла от обоих братьев. Только сейчас заметила, что Эд снова исчез, нет и Иллиадара.

— А где Эд и король? — спросила я, чтобы заполнить эту неприятную тишину, воцарившуюся в спальне королевы.

— Они преследовали призрак, — ответил Алекс, и мне захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать его голос.

Даже не думала, что бывает так больно. Я напомнила себе оголенный нерв. Чуть дотронься, и он дергает так, что сердце обрывается. И все же я продолжала стараться забыть о том, что рвало душу в клочья, подменяя личные переживания на переживания за близких мне людей. Брат и архимаг все еще по ту сторону зеркала, значит, они в опасности. Помогло, тревога за них перевесила боль.

— Они одни? — спросила я. — Кто-нибудь помогает им?

— С ними еще два мага, — теперь ответил Блай. — Не стоит беспокоиться, дорогая.

Не успел он договорить, как послышались голоса, и в спальню королевы вышли Сказочник, Иллиадар и еще пять человек, двое из которых носили темно-синие балахоны, расшитые по подолам символами. Как только они вошли, на месте разбитого зеркала появилась монолитная стена. Я взглянула на брата, он слабо улыбнулся и постучал себя по руке опаленным, но все же уцелевшим, свитком. Договор был снова у нас, и скоро принцы узнают, что на троне восседал тот, кто не имел на это право, потому что я уже выбрала своего принца. Я горько усмехнулась сама над собой. И отвернулась к окну, чтобы никто не увидел моих слез.

— Мы упустили его, — зло сказал Эдамар. — Лич исчез, принцесса по прежнему в опасности.

— Матушка, почему? — в голосе моего короля была усталость и легкое раздражение, я обернулась к нему. — Это месть отцу за измену?

Королева ничего не ответила, я пока тоже. Иллиадар опустился на кровать матери и потер лицо. Эдамар задумчиво смотрел на королеву.

— Я одного не могу понять, — заговорил он, — как вы, Герата, могли связаться с личем, как вы его нашли и вызвали на контакт. Нужно ведь знать, чей это призрак. Кто он, Герата?

Королева по прежнему молчала, отвернувшись ото всех, а вот я больше молчать не собиралась.

— А ты его не узнал, Эд? — спросила я. — Ведь ты когда-то был рядом, когда он умер.

Все посмотрели на меня, включая ее мстительное величество.

— Я не понимаю, Лили, — растерянно ответил архимаг. — Их было так много, чьи смерти я видел.

— Ну вспомни же, Эд, — я отошла от окна. — Два юных принца и юный маг вступили в схватку с тем, кто был сильней их, всех троих, и все же эта троица победила.

— Донаг Аганский? — Сказочник потрясенно смотрел на меня. — Но как…

— Закрой рот, девка! — крикнула королева и в меня полетело что-то черное.

Эд машинально поймал эту черноту и уничтожил, даже не обратив внимания на собственные действия.

— Матушка, — братан гневно посмотрел на мать, — не знал, что вы знакомы с магией. Эдамар, — он кивнул, и Сказочник, шепнув что-то, накрыл королеву чуть мерцающим колпаком.

— Сын мой! — воскликнула потрясенная королева. — Ведь я твоя мать!

— Вы всегда учили меня, ваше величество, что для короля нет матери, нет отца, нет братьев, сестер и возлюбленных. Есть только государство и долг короля. — спокойно ответил братан, заставив меня поежится. С таким воспитанием он мог продать меня еще быстрей, так что мне еще повезло, что он отвоевал у Бланиана для меня целый день до свадьбы. — Продолжайте, Лилиан.

— Какое отношение королева имеет к кровавому королю? — вернул меня к основной теме беседы Эдамар.

— Она его невеста, Эд, — ответила я, присаживаясь на скамейку, стоявшую возле ночного столика. — Она видела, кто убил короля и поклялась отомстить всем троим. Тебе, принцу Селестину и принцу Ниару. — я мельком взглянула на братьев, они одновременно посмотрели на королеву, потом вернули свое внимание мне. — Когда король Селестин встретил Аэринн, — продолжила я, — тогда ее величество вернулась к своему плану мести, который отложила на время своего счастливого замужества. Хотя нет, Ниару она нанесла удар, прокляв его детей, обрекая быть вечными соперниками. А тебе, Эд, она очень пыталась насолить, разрушив вашу дружбу с отцом, но не вышло.

— А я все думал, за что меня не взлюбила юная Герата, — усмехнулся архимаг. — Думал, просто ревность к Селестину, даже стал реже появляться при дворе.

— За два года до моего рождения она сумела вытащить мертвого жениха из потустороннего мира и наполнить его силой. Так и появился лич, — закончила я.

— За тобой велась охота, чтобы насолить отцу и его дриаде? — спросил мой король.

— Если бы, — усмехнулась я. — Всем нужно мое приданое. А месть уже как приятное дополнение.

— Зачем призраку золото? — полюбопытствовал Бланиан.

Я промолчала, не хотела углубляться дальше, потому что дальше был договор и привязка двух принцев ко мне любимой. Иллиадар продолжал вертеть свиток в руках, потом сломал сургучную печать и развернул его. Сначала он просто пробежал содержимое свитка глазами, которые постепенно начали увеличиваться, и начал читать уже более внимательно, постукивая ногой по полу. Я напряженно следила за ним. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы он озвучил условия договора наших отцов. Блай, все еще ждавший ответа, проследил мой взгляд. Следом за ним Алекс и Эдамар.

— Что там написано? — спросил принц.

— Лучше бы вы не требовали этот договор, — мрачновато хмыкнул братан. — Лучше бы не требовали. Так что там с твоими землями, сестрица? — Иллиадар поднял на меня взгляд. — Здесь написано, что твой супруг получит тебя вместе с твоим приданым, но распоряжаться им не сможет. И в наследство ты их можешь передать только дочери, которая пройдет огонь Перерождения.

— Там… — начала я.

— Ты уверена, что хочешь рассказать моему сообразительному и алчному сыну про истинное богатство Бернайских земель? — спросила королева, в голосе которой читалась явная насмешка.

Я задумалась. Братан, действительно, был хваткой личностью, да еще со своим воспитанием. Кто его знает, какую выгоду для Радоггая он усмотрит в стране дриад и их источнике. Однако, он ждал ответа, как и все остальные. Я нахмурилась, решая, как избежать объяснений.

— Это я расскажу только своему мужу, — наконец ответила я.

— Которому из них? — добродушно засмеялся Иллиадар.

— Что в договоре? — снова спросил Алекс, и я все-таки взглянула на него. Принц не отрывал взгляда от моего короля, как, впрочем, и его коронованный брат.

— Все присутствующие желают выслушать то, что напридумывали наши отцы? — деловито осведомился братан. Присутствующие кивнули. — Ну, что же, вы сами этого хотели, — вздохнул Иллиадар. — Заберите оружие у принцев, оно может сейчас быть весьма опасно, — приказал своим людям король, единственный король в этой комнате. Кавалеры нерешительно посмотрели на него, и братан сказал, добавив в голос металлические нотки. — Выполняйте. Спокойно, ваши высочества, да- да, Блай, я не ошибаюсь, вы сейчас все поймете. Обезоружили? Отведите их подальше друг от друга. Теперь приступим.

Он читал, а я смотрела за двумя братьями. Бланиан бледнел по мере поступления информации, Алекс слушал совершенно спокойно, ничем не выдавая своих чувств.

— Принцессе Лилиан Радоггайской предоставляется свобода выбора между двумя наследными принцами королевства Аминас. Принуждение к браку с одним или другим принцем делают брак недействительным, и супруг принцессы лишается права на корону, что не дает возможности быть коронованным второму принцу. — читал хорошо поставленным голосом король Радоггая. — Только добровольное согласие Лилиан Радоггайской дарует трон ее избраннику, а до того момента королевством должен управлять назначенный мною, королем Ниаром Пятым, регент, герцог Винорский, мой младший брат и верный соратник, если мне суждено не дожить до момента вступления принцессы Лилиан Радоггайской в период брачного возраста. — далее шли обязанности, которые должны были исполнять принцы до восхождения на престол, потом оговаривалось мое приданое и условия, связанные с ним.

Когда Иллиадар закончил читать, в спальне королевы царило гробовое молчание. Блай и Алекс переглянулись, а потом одновременно посмотрели на меня, я опустила глаза, не зная, что им сказать. Затем все-таки подняла взгляд на Сашу, он мне улыбался. И я разозлилась. Что, решил, что я с приданым уже в руках и трон зад греет? Перевела взгляд на Блая. Он был все еще бледен, но глаза горели странной решимостью, и он смотрел тоже на меня, практически не мигая.

— Ну, кого выбираешь, сестренка? — спросил мой король. — Судьба целого королевства в твоих руках. Хотя постой. Ваши высочества, — с некоторой издевкой произнес вредный братан, — надеюсь, ранее достигнутые договоренности остаются в силе, кого бы не выбрала Лили? — на него сурово посмотрели все, даже королева. — А что? — не смутился король. — Я о благе своего государства радею. Впрочем, думаю, король Алексиан не забудет, кто открыл дверь его камеры и указал, где следует искать принцессу. — я изумленно уставилась на братана, а он продолжал наглеть. — И верю, что король Бланиан вспомнит, что я шел навстречу его желаниям до побега моей шустрой сестрицы.

— В договоре отцов ясно прописано, что перейдет Радоггаю после свадьбы, — глухо отозвался Блай. — Пора умерить аппетиты, ваше… величество.

— Отчего же, у меня душа большая, она и добавку вместит, — засмеялся Иллиадар. — Ладно, шутки в сторону. Лили, слово за тобой.

Я промолчала, не имея желания отвечать. Они все ждали, когда я заговорю, а я думала, как мне выбраться из замка, сесть на Гошу и сбежать в Древний Лес, а лучше домой, но с Гошей. Можно сначала в лес, а потом домой, Сказочник как раз сообразит, как гаэро переправить в мой мир. И гори они тут все синим пламенем… При мысли о синем пламени меня передернуло. Нет уж, пусть живут, но без меня. Двадцать четыре года прожили и еще проживут.

— Я готов отказаться от короны, — неожиданно произнес Блай. — Мне достаточно Лили.

— Что? — теперь мы все смотрели на него. Я вообще была в шоке. Хотя, какой тут шок, тут ма-а-агия, тьфу.

— Ты забыл спросить у самой Лили, — холодно ответил брату Алекс.

— Стоп! — я подняла руку, глядя на ухмылку королевы. — Ни о какой свадьбе не может идти речи, пока не нашли лича. Я не хочу бояться каждый день, что меня на ремни порежут. — и с облегчением выдохнула, кажется, отмазалась… пока. — Куда же ваш сердечный друг делся? — сразу же начала ковать железо, пока женихи не полезли со своими намагиченными чувствами.

— Донаг всегда со мной, — гордо ответила королева. — Он в моем сердце.

Я уже собиралась съязвить, когда увидела, что карие глаза Гераты блеснули синим. Я даже дар речи потеряла, молча тыкая пальцем в нее. Королева с интересом наблюдала за моей пантомимой.

— В чем дело, Лиля? — Алекс подошел ко мне, я тут же отошла, прячась за Блая. Блай с готовностью протянул руки, и я сбежала к брату.

— Он всегда с ней, — негромко сказала я Иллиадару. — Он в ее сердце.

— Это мы слышали, — немного раздраженно ответил Илюха.

— Да ты не понимаешь что ли? — обиделась я. — Он ВСЕГДА С НЕЙ! Он в ее сердце!

Король посмотрел на меня, как на дуру, я перестала обижаться, потому что сам дурак, а на них не обижаются. Зато Эд пристально взглянул на меня, потом на королеву и направился к ней.

— Вы позволите, ваше величество? — спросил он у братана.

— Что ты собираешься делать? — встревожился король.

— Достать мертвечину из вашей матушки, — спокойно ответил архимаг.

— Это опасно? Эдамар, помни, что это твоя королева и моя мать! — воскликнул Иллиадар. Значит, не так уж он прилежно слушался маму, а то «государство, долг…».

Эдамар не ответил, продолжая смотреть на королеву.

— Эдамар! — крикнул братан, вскакивая с места.

— Простите, ваше величество, но я обещал моему другу и вашему отцу, что буду верной защитой его детям. А то, что творит ваша мать является прямой угрозой для вас и вашей сестры. Я вынужден применить меры, чтобы предотвратить дальнейшие покушения. — ответил Эд, и купол разлетелся, освобождая королеву.

На кончиках его пальцев появилось свечение, которое усиливалось и становилось все ярче с каждым мгновением. А потом мощный световой поток понесся в королеву и… разбился о щит, выставленный Донагом. Призрак, сейчас самый настоящий призрак, только глаза продолжали гореть мертвым огнем, стоял перед своей Гератой, блокируя атаку Эда. Эд не обиделся, даже не расстроился. По его довольной физиономии я поняла, что именно этого он и добивался. Оба мага в синих балахонах метнулись к Сказочнику, а передо мной выросли две спины, в порыве защитить мои женихи оказались едины. Тут же спин прибавилось, люди короля поспешили закрыть своего венценосца. Мы с королем переглянулись, у него было такое же обиженное лицо, как и у меня. Иллиадар подал мне руку, и мы встали на кровати в полный рост. Представшее нам зрелище, вовсе мне не понравилось. Ничего не гремело в этот раз, и даже не сверкало, но маги проигрывали. За их спинами заклубился черный туман, в который их загонял лич, нападая с мечом из мертвого огня. Один из магов откинулся назад, и его втянуло в туман, огласившийся воем и рычанием, а потом до нас донесся человеческий крик. Эд извернулся, отбивая удар синего меча клинком из белого огня, но второй маг оказался в опасной близости к туману. Призрак выкрикнул что-то на непонятном языке, и из тумана высунулась голова эттера. Он ухватил мага и утащил в черноту.

— Твою ж дивизию, — выдохнула я. — Кажется, мы попали.

Алекс стремительно обернулся, посмотрел на меня и быстро перекинул через плечо, отбирая свой лунный клинок у обезоружившего его кавалера. А затем метнулся к выходу, Бланиан последовал за ним, прикрывая наш побег. За нами потянулись люди короля, уводя его под своей защитой. Я смотрела, как отчаянно сопротивляется Эд, а потом услышала забористый русский мат. Вывернулась и ахнула, дверь исчезала на глазах, как и окна. В спальне королевы воцарилась тьма, освещаемая белым пламенем Эдамара и серебристым мерцанием лунного клинка. Алекс скрипнул зубами, вручил меня Блаю, а сам направился на помощь Сказочнику.

— Саша! — крикнула я, сразу забывая о всех переживаниях о вреде магии в жизни отдельно взятых принцев и дриад.

— Блай, держи ее крепче, — сказал Алекс, игнорируя меня.

Бывший жених и бывший король итак держал меня, заключив в железный капкан рук. Но после слов брата, развернул к себе лицом, не давая смотреть на происходящее. Я попробовала вырваться, но у меня ничего не вышло. Блай гладил меня по спине, пытаясь успокоить, а я не хотела успокаиваться, потому что он был там, потому что ему угрожала опасность, потому что он могпогибнуть сейчас из-за меня, пытаясь защитить.

— Пусти! — потребовала я.

— Не надо смотреть, — ответил Бланиан и прижал мою голову к своей груди.

Я извивалась змеей и, наконец, сумела вывернуться, чтобы замереть от ужаса. В кромешной тьме светились несколько пар синих глаз. Лунный клинок, привычно раздвоенный Алексом, разрезал со свистом воздух, отбиваясь от молчаливого нападения потусторонней нечисти. Одна из тварей приблизилась к нам, и кто-то рядом попробовал отбиться. Но раздался вскрик, потом еще и еще один, и во тьме разнесся крик королевы:

— Донаг, там мой сын!

— Отродье Селестина, — ответил призрак.

— Мой сын, это мой сын, Донаг! — в голосе королевы послышался страх. — Ты не тронешь его!

— Когда я обрету тело, у нас будут наши дети, Герата, семя Селестина должно исчезнуть так же, как и ниаровы щенки, — спокойно ответил мертвый король.

— Нет, возлюбленный, нет, умоляю! — она плакала. — Пощади моего сына, прошу тебя.

— Плод твоей измены? Нет. — лич был непреклонен.

В темноте слышались рыдания. Я тоже готова была зарыдать, потому что вокруг лунных клинков собиралось все больше синих глаз, они окружали Алекса, и он еле успевал отбиваться. Вдруг клинки переместились куда-то вниз, и я поняла, что Саша упал.

— Серебряков! — заорала я. — Ты еще живой?

— Иванова, — донесся ответ, — ты не могла бы пока заткнуться, я немного занят.

— Если еще раз умрешь, я за Блая замуж выйду, понял? — истерично выкрикнула я.

— Даже не надейся, — последовал ответ, прерываемый тяжелым дыханием.

— Меня это устраивает, — усмехнулся Бланиан.

— Братец, только через мой труп, — весело откликнулся Серебряков.

— Я же сказал, что меня это устраивает, — засмеялся Блай, а я захотела убить их обоих. Язык они общий нашли, посмотри на них, и, главное, время самое подходящее.

Рядом снова зарычали, кто-то закричал, а следом закричала королева.

— Сынок!

Иллиадар почему-то не ответил. Теперь и я начала нервничать.

— Илюшенька, — позвала я. — Братишка, ответь, пожалуйста.

— Я тоже немного занят, — отозвался братан, явно борясь с кем-то. — Дайте мне уже меч! — крикнул он.

Рыдание королевы оборвалось на высокой ноте.

— Отзови своих тварей, — неожиданно спокойно сказала она. — Отзови своих тварей или огради моего сына.

— Нет, — последовал ответ.

— У меня нет другого выхода, возлюбленный, — все так же спокойно продолжала Герата. — Сына я люблю больше, чем тебя.

И что-то случилось. Сначала раздался душераздирающий вой, потом задрожала спальня, а потом вернулись окна, и свет солнца озарил покои. Эттеры метнулись обратно в черный туман, который сворачивался на глазах, Алекс упал на колени, потом растянулся на полу, выронив мечи. Его грудь высоко вздымалась, лицо раскраснелось. Он закрыл глаза, но только я собралась кинуться к нему, как несносное чудовище сообщило:

— Я живой, Блай, обломайся.

— Что? — не понял бывший король.

Я вырвалась из его рук, спеша к Эду, который тоже лежал на полу, только он был весь в крови. Сзади раздались торопливые шаги.

— Матушка, — воскликнул Иллиадар.

На мгновение я оторвалась от Сказочника и обернулась туда, где была королева. Она лежала на полу, ее рука покоилась рядом с рукоятью ножа, торчавшим из ее груди. И почему-то только сейчас я поняла, что лич исчез. «Он всегда со мной. Он в моем сердце». Сердце Гераты больше не билось, Донагу больше не за что было задержаться. Как же все это грустно и страшно…

Глава 42

Река Делма неспешно и деловито несла свои чистые воды, нежась в лучах заходящего солнца, и исчезала за песчаным поворотом. Я подобрала небольшой камешек и запустила в речные воды, на миг взбудоражив их. Братан, приподнявшись на локте, лениво проследил за тем, как разбегаются круги по воде, и снова лег, подложив руки под голову. Я покосилась на него и вернулась к своим безрадостным мыслям, машинально чертя пальцем линии на песке.

— Как думаешь, уже все? — спросила я, на мгновение оторвавшись от своего занятия.

— Не знаю, — ответил Иллиадар, глядя в небо. — Скоро вернемся и все узнаем.

— Не хочу ничего узнавать, не хочу возвращаться, — мрачно сказала я, стирая ладонью все свое абстрактное творчество.

— Боишься? — братан снова приподнялся на локте, посмотрел на меня, вздохнул и сел, обняв за плечи.

— Боюсь, — честно ответила я и положила ему голову на плечо.

Илюха чуть сильней прижал меня, поглаживая по плечу. Ему тоже было тяжело. Насколько я его успела узнать, свои настоящие чувства король всегда держал под контролем, позволяя им лишь изредка прорываться наружу. Но за то, время, что прошло со дня смерти королевы, мы с братом очень сблизились. Только рядом со мной он позволил себе расслабиться. Первые три дня, которые тело почившей стояло в тронном зале, куда допускались все желающие проститься с Гератой, Иллиадар общался только со мной. А после того, как тело было опущено в семейный склеп, мы с братом закрылись в его покоях и пили до утра. Пьяный в дым король рыдал, уткнувшись мне в плечо, и я рыдала вместе с ним, оплакивая несчастную женщину, разом простив ей все, что выпало мне по ее вине. А днем, когда мы проснулись на постели братана, где вырубились, побежденные зеленым змием, Илюха предложил слинять из замка вместе под предлогом инспекции дальних крепостей. Я с радостью согласилась, потому что оставаться рядом с аминасскими братьями и что-то решать мне совершенно не хотелось. Я избегала их всеми способами, какие могла придумать. Перед отъездом брат объявил, что после случившегося мне нужно восстановить душевное равновесие, запретив Алексу, не желавшему слушать никаких возражений, сопровождать нас. В результате его пришлось временно запереть. Блай более спокойно принял мое отсутствие. Я же попросила Эда снять с братьев проклятье королевы. Архимаг после битвы с личем был обессилен, потому попросил неделю, чтобы восстановиться полностью и выполнить поручение. Неделя истекала сегодня, и мы были уже недалеко от Тагорада, решив остановиться на берегу реки и передохнуть от долгой дороги. Наша свита привычно не отсвечивала, находясь где-то поблизости, а мы с Иллиадаром последние минут сорок ленились, валяясь возле Делмы.

— Может вовсе не отдавать тебя замуж? — улыбнулся братан, и я с надеждой посмотрела на него.

— А можно? — вырвалось у меня, и король негромко рассмеялся.

— Нельзя, Лили, магические клятвы опасны своим неисполнением, — с сожалением вздохнул он. — Ты у меня одна осталась, самому не хочется отпускать, но прежние короли не оставили нам выбора.

Мы немного помолчали. Брат накрутил на палец локон, выбившийся из прически и наблюдал, как золотая пружинка распрямляется, как только он убрал руку.

— Кого выберешь, сестренка? — спросил он. — Впрочем, я знаю. Принц Алексиан. Достойный претендент, он будет хорошим мужем и королем.

— Я не хочу никого выбирать, — резковато ответила я. — Тем более Алекса. Я даже видеть его не хочу.

— Блай? — король приподнял бровь. — Не думаю, что это правильный выбор. Бланиан неплохой, но он совсем тебе не подходит.

— Нет, о нем я вообще не думала, — с легкой досадой ответила я.

— А об Алексе, получается, думала, — братан прищурился и хитро посмотрел на меня.

Да! Думала! Дня не прошло, чтобы не думала, каждую ночь на мокрой подушке просыпалась, потому что засыпала с мыслями о том, какими глазами он на меня посмотрит, когда Эдамар избавит его от тех чувств, что внушила магия. И что тогда останется? Трон Аминаса и мое приданое? Я не выдержу, если он будет добиваться меня ради этого. Эд закрепил клятву, вот пусть он с ней и разбирается, а я не желаю быть жертвой обстоятельств. Братан мягко потрепал меня по голове.

— Не грусти, прорвемся, — улыбнулся он.

— Знаешь, что меня в этой ситуации радует? — я расплылась в ехидной ухмылке. — Торг здесь не уместен, так что снова продать меня ты не сможешь.

— Ну от чего же, — невозмутимо ответил король, — очень даже можно вытащить из женихов еще какую-нибудь выгоду для Радоггая. При верном подходе, я и со смертью сторгуюсь, — закончил он с широкой улыбкой.

— Торгаш, — хмыкнула я и чмокнула братана в щеку.

— Король! — со значением произнес Илюха.

Он поднялся и подал мне руку, помогая встать. Я вздохнула и поплелась следом за братом. Перед смертью не надышишься, как говорится, а деваться некуда. Гоша горделиво вышел из тени и ткнулся в меня теплым носом. Я взбаламутила туман, приласкав верного гаэро. А что если выйти замуж и сбежать? Аминас получит короля, я свободу, мой избранник так же. А естественные нужды ему любая фрейлина поможет удовлетворить. Да и бастарды на трон всходят бывает. Но тогда вопрос, кому трон? По идее, Блаю, он к нему уже привык и не расстроится, если я исчезну… Можно подумать, что Серебряков расстроится, когда с ним Сказочник поработает… Но опять же, даже номинально я не хочу считаться женой Бланиана. А Саша… А с Сашей нас отныне будут связывать только мои чувства, а такой любви на двоих не хватит. Да что же мне делать-то?!

— Илюш, — позвала я, — а какие последствия от несдержанной магической клятвы?

— Не знаю, — он пожал плечами. — При скреплении клятвы магической печатью, маг сам вплетает в нее условия и последствия. Надо у Эдамара спросить. Но, сестричка, помни, что на тебе ответственность за целое государство, ты не можешь оставить его без правителя.

— У-у-у, — завыла я, возведя к небу очи. — И чего бы папашкам было не придумать, что попроще? Наш-то сейчас по лесам носится, счастливый и довольный жизнью, а мне майся.

— Я так же думал, когда он на меня управление Радоггаем взвалил, — усмехнулся король. — Практически слово в слово. Мне пятнадцать было, когда он окончательно ушел. Мне пришлось доказывать придворным и Совету, что я в силах сам принимать решения. Несколько лет ушло на то, чтобы они поняли, что я король, и я здесь приказываю. Но, в конечном итоге, я бы мог сказать ему спасибо. Я стал сильным и самостоятельным очень быстро, матушка мне в этом очень помогла. Она всегда была рядом. — голос Иллиадара дрогнул, но он быстро взял эмоции под контроль.

— Или наш папа самый большой эгоист из всех, кого я знаю. Или он хотел научить нас воспринимать удары судьбы лицом, — ответила я. — Только вот обо мне все двадцать четыре года заботились мои мама и папа из того мира, оберегая от многих проблем. И все удары посыпались на меня только здесь. Я оказалась к ним не готова.

— Как и я в пятнадцать лет, — братан протянул руку и потрепал меня по плечу. — Будь сильной, сестричка, никогда не показывай свою слабость. Слабый человек- уязвимый человек.

— Сила женщины в слабости, — подмигнула я ему.

— Лишь только, когда мужчина готов ее защитить, — парировал братан.

— Не романтик ты, — вздохнула я, вглядываясь в очертания столицы, медленно выраставшей перед нами.

— Романтик, но ты об этом никому не говори, — подмигнул король. — Это моя главная государственная тайна.

Я скептически посмотрела на него, и Иллиадар весело засмеялся. Через полчаса мы въехали в Тагорад. Столица встретила нас суетой и приветственными выкриками толпы. Мой Гоша вызывал у народа неизменное любопытство и восхищение, чем и пользовался без зазрения совести, то полыхая красными глазами, то угрожающе темнея и раздаваясь в размерах. Меня его позерство раздражало. Во-первых, на нас тыкали пальцами, а во-вторых, от всех этих маневров меня трясло и подбрасывало.

— Гоша, уймись! — не выдержала я, и он недовольно заворчал.

Из-за борьбы с гаэрой а пропустила момент, когда наша кавалькада подъехала к королевскому замку, и он стал для меня полной неожиданностью. Кровь отхлынула от лица, потом прилила обратно, даже уши гореть начали, и Иллиадар недовольно покачал головой. Я насупилась и попыталась взять себя в руки. Двор встречал возвращение короля помпезно и радостно. Мы проехали через коридор из стражников, дальше стояли кавалеры, ближе к замку министры. Дамы, наряженные и красивые, присутствовали везде. Мои девочки бесновались в некотором отдалении, и правильно, так я их быстрей заметила, чем если бы они толпились вместе со всеми. Принцев из Аминаса со встречающими не было. Значит, Эд все успел. Даже стало как-то легче. Ожидание смерти хуже самой смерти, верная истина. Осталось только тыкнуть пальцем в… Да не знаю я в кого тыкать! В Блая не хочется, в Сашу больно. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Мы спешились, Гоша сразу исчез, и нас окружили: братана министры, меня фрейлины. В их окружении я направилась в свои покои, чтобы помыться с дороги, переодеться и хоть немного отдохнуть. Ведьмочки трещали без умолку, рассказывая все последние новости. Я с замиранием сердца слушала, когда они мне сообщили, как бесновался Алекс, запертый в отведенных ему покоях. На второй день после нашего отъезда он все-таки снес двери, окна были защищены магическими решетками. Но его перехватил брат. Сначала они ругались, пришлось даже растаскивать, потом все же сели и поговорили спокойно. Блай уговорил Серебрякова не сходить с ума и спокойно дождаться нашего с Илюхой возвращения. Я нахмурилась, слушая их. Вот что магия гадская с людьми делает. Просто Алекс дольше был рядом со мной, вот и бесился. Все остальное время братья сохраняли нейтралитет. Бланиан еще общался с придворными, а Алекс держался особняком, редко покидая свои покои.

— Бедненький, на нем лица не было, — всхлипнула Фло.

— Ничего, полезно, — проворчала Хана.

— А еще он все любовные романы к себе перетащил, — доверительно сообщила Элька.

Я хмыкнула. Серебряков и любовные романы? Сумасброд несчастный… чудо мое ненаглядное. Вздохнула и утерла набежавшую слезу. Но тут же собралась и задала интересовавший меня вопрос.

— Эдамар был у братьев?

— Каждый день заходил, а позавчера закрылся с обоими, — тут же доложили мне мои девочки.

— И? — затаив дыхание, спросила я.

— Что? — не поняли фрейлины.

— Что-нибудь изменилось? — я начала раздражаться.

— А-а, — поняли меня девочки и задумались. — Вчера братья долго сидели за закрытыми дверями, а вечером Алексиан куда-то ускакал.

— Ночью его не было в замке, — краснея сообщила Фло. — Я узнавала…

Ну вот вам и пожалуйста. Я еле подавила рвущееся рыдание. Ему не я, не трон не нужны.

— Он вернулся? — снова спросила я, стараясь быть безразличной.

Девочки не знали, даже Фло. А Бланиан остался. Ему нужен трон. Вот и ответы на все вопросы. И мне стало совершенно безразлично, что меня ждет и кто станет моим мужем. Кажется, больше передо мной не стоит выбор, братья решили за меня. Для пользы Аминаса все верно, Бланиан был их королем, он и останется, а с моей стороны… Мне уже все равно.

— Готова? — братан влетел в мои покои, когда фрейлины уже закончили укладывать мне волосы.

— Нет, — честно ответила я, и Иллиадар насмешливо посмотрел на меня.

— Пойдем, пойдем, сестренка, — он потянул меня за собой.

— Но мы же только вернулись! — возмутилась я.

— Лилиан! — мой король гневно посмотрел на меня. — Ты понимаешь, что целое королевство осталось без правителя? У Аминаса почти две недели нет короля. Регент воет от свалившихся на него дел, Бланиан принципиально ни к чему не прикасался, Алексиан близко к государственным проблемам не желал приближаться. Имей совесть!

А я? А как же я?! Обо мне кто-нибудь подумал? Меня ведут на заклание, как овцу, а я должна думать о неизвестном мне королевстве? Хочу домой! Хочу к маме и папе, они всегда думали о том, что хочу я. Они любили меня и прислушивались ко мне. В который раз еле удержала слезы. Кивнула своему венценосному брату, гордо задрала подбородок и поплелась следом. Возле дверей Иллиадар остановился, подал мне руку и вывел из покоев под сочувственные взгляды моих ведьмочек. Они так же понуро брели следом за нами.

Мы проследовали в тронный зал, где нас ждали Бланиан и кто-то из его свиты. Алекса с ними не было. Я не смогла удержать судорожный вздох, но сцепила зубы и посмотрела на того, кто, похоже, все-таки станет моим мужем. Блай улыбнулся и пошел мне навстречу. Нет, пожалуйста, остановись, не подходи ко мне, умоляю. Я не хочу говорить то, что мне придется сказать. Пожалуйста!

— Лили, — Блай галантно поцеловал мне руку. — Рад снова видеть вас, дорогая. Вы чудесно выглядите.

— Благодарю, — пролепетала я, упорно пряча глаза.

— Лили, я хочу, чтобы вы знали… — Бланиан попробовал поймать мой взгляд.

— И что здесь происходит? — раздался до боли знакомый голос. — Кажется, вам кого-то не хватает.

— Если вы все-таки выберете меня, я буду счастлив, правда, — закончил Блай и повернулся к вошедшему брату. — Ты успел вовремя, дорогой брат.

Алекс быстро поклонился Иллиадару и направился ко мне. Я не смотрела, как он подходил, боялась взглянуть ему в глаза. Принц взял мою руку, и я отшатнулась.

— Здравствуйте, ваше высочество, — напряженно произнес он, и я решилась поднять глаза.

Алекс пытливо изучал мое лицо какое-то время, потом резко отвернулся и отошел к брату. Когда он вновь повернулся к нам с братаном, лицо его было совершенно бесстрастно. Принц больше не смотрел на меня.

— Твое слово, Лили, — просто сказал Иллиадар, не тратя время на церемонии.

А я застыла, не в силах произнести хоть слово. Бланиан смотрел на меня, чуть приподняв уголки губ в улыбке, Алексиан глядел куда-то поверх моей головы. Все, больше не могу. Это предел! Я не нужна ему, он не нужен мне. Я хочу домой!!! Я попятилась к двери, не спуская глаз с троих мужчин. Серебряков, наконец, соизволил посмотреть на меня.

— Куда собралась, сестренка? — насмешливо спросил братан.

— Лили! — окрикнул Блай.

— Иванова, ну, может уже хватит бегать? — негромко спросил Алекс.

Бегать? Да вы еще не знаете, как я умею бегать! Я резко развернулась и бросилась прочь из тронного зала. Добежала до лестницы и услышала, как меня зовут. Я спешно побежала вниз.

— Ваше высочество, — усталый голос несся следом, но желания слушать его не было. — Постойте.

Продолжаю свой стремительный побег, не останавливаясь и не оборачиваюсь. Поздно, надоело! По ступенькам затопали сапоги и раздался новый призыв к моему разуму. Но мой разум поставил заслон и вел только вперед.

— Да остановитесь же!

— Отстань, — буркнула себе под нос и побежала быстрей, прыгая через две ступеньки, рискуя запутаться в подоле длинного платья.

Меня продолжали преследовать, но это уже не важно, я приняла решение и теперь неслась к своей цели. Главное до архимага добежать, а там уже и до дома недалеко, всего-то в свой мир перескочить.

— Лиля, стой! — грозный рык ударил в спину.

Ага, щас, спешу и падаю. Действительно, очень спешу и, действительно, падаю. С размаху, пересчитав ступеньки собственными конечностями, скатилась вниз на животе. Лежу и пытаюсь отойти от шока, а еще больно и обидно, хорошо же бежала! Стремительные шаги приблизились, и перед носом появились сапоги и кончик узкого меча. Сильные руки подняли, и я наткнулась на немой укор в глазах и улыбку.

— Попалась, — сообщили мне.

— Все равно сбегу, — утерла злую слезу и отвернулась.

— Пойдемте, ваше высочество, долг зовет вас, — и меня понесли обратно.

Я подняла глаза на Алекса, и он улыбнулся мне, как-то очень грустно улыбнулся. Я попробовала вырваться, но принц только крепче прижал меня к себе. До тронного зала мы не дошли, свернув в какой-то кабинет. Алекс опустил меня на пол и встал у дверей, перекрывая мне путь к отступлению.

— Поговорим? — спросил он, внимательно глядя на меня.

— А есть о чем? — устало спросила я, опускаясь на стул.

— Почему сейчас-то пыталась сбежать? Совсем тебе не нравлюсь? — принц хотел подойти ко мне, но передумал и остался стоять у двери.

— Саш, хватит, — я раздраженно отвернулась. — Эд уже освободил вас с братом от проклятья королевы. Тебе трон нужен?

Серебряков некоторое время пристально смотрел на меня. Потом все-таки отошел от двери, приблизившись ко мне.

— Лиль, я тебе хоть немного дорог? — тихо спросил он.

Я вскинула голову и попыталась рассмотреть его сквозь пелену слез. Саша стоял, склонив голову к плечу, и молча наблюдал за мной. Да как же так можно? Я что, подопытная мышь, чтобы изучать меня с таким любопытством? Что вскочила и снова побежала, я сообразила только когда схватилась за ручку и начала дергать дверь. Она была закрыта!

— Выпусти меня, — сорвалась я. — Выпусти немедленно!

— Лиля…

— Выпусти, я сказала! — закричала я.

— Я ничего не закрывал! — крикнул он и отвернулся от меня.

А кто? Кто закрыл эту чертову дверь? Я снова ее подергала, потом пнула со всей силы и взвыла от боли. Серебряков быстро подошел ко мне, подхватил на руки и вернул на стул. Потом опустился на колени, снял туфельку и начала ощупывать ногу.

— Больно? — спросил он, не глядя на меня.

— Очень, — прошептала я, жадно разглядывая его сверху.

Саша вскинул голову, встретился со мной взглядом, и я отвернулась.

— Сколько же ты еще будешь душу из меня вынимать, а, Лиль? — тихо спросил он.

— Что? — я ошарашено взглянула на него.

— Лилька, я дышать без тебя не могу, — продолжал Саша. — Сколько ты еще издеваться надо мной можешь? Совсем не нравлюсь, да?

— Саша, ты так королем стать хочешь? Тебе Аминас нужен? — тупо спросила я, глядя ему в глаза.

— Да какой трон? — взорвался Серебряков. — Какой Аминас? Ты мне нужна, Лиля. Я тебя хочу! А знаешь, что я еще хочу? Хочу домой в свою маленькую квартирку, хочу сидеть в своем кабинете и наблюдать, как ты крадешься по коридору, считая, что я не видел, как ты засиделась в сестринской. Хочу гулять с тобой по нашему парку. Хочу смотреть на тебя, когда ты спишь и гладить твои каштановые волосы. Мне очень нравятся золотые, но каштановые как-то родней, — он улыбнулся и погладил меня по щеке. — Люблю я тебя, Иванова, глупышка ты дриадистая.

— А как же проклятье? Эд ничего не сделал? — рассеянно спросила я, боясь поверить в услышанное.

— Нет, он убрал проклятье. Только для меня ничего не изменилось. Проклятье запускалось с момента, когда мы оказывались втроем в одном месте, сжигая ревностью и диким желанием обладать тобой. Так что к моим чувствам оно не имело никакого отношения. Я полюбил тебя намного раньше, еще в том мире. И знаешь что, я все равно тебя безумно ревную и дико хочу, — я невольно улыбнулась, слушая его.

Саша осторожно вытер мои слезы и прижал к себе.

— Но клятва… трон. Как же быть с этим?

— Мы обговорили с Блаем, что после того, как ты назовешь меня, никто ведь не сомневался в твоем выборе, — Алекс ненадолго прижался к моим губам и продолжил рассказывать. — Так вот, как только условия договоры были бы соблюдены, я должен был отказаться от трона. Договор ведь ничего не говорит о том, что твой избранник не имеет права отказаться от короны, уступая место второму брату. Тем более, твое приданое остается только твоим и толк для королевства от него практически нулевой. Потому никто ничего не терял. Я получаю тебя, Блай обратно свой трон, ты остаешься со своим приданым.

— Но ты вчера уехал, — схватилась я за последний довод. — Я думала, ты сбежал.

Саша как-то хитро улыбнулся, чуть отошел от меня, что-то достал из потайного кармана и встал на одно колено. Я смотрела на него, приоткрыв рот. Принц открыл очень маленькую шкатулку, там лежал перстенек с уже знакомым фиолетовым камнем.

— Лилиан, сделайте меня самым счастливым человеком во вселенной, — начал пафосно Серебряков, но тут же улыбнулся и закончил в упрощенном варианте. — Лиль, выходи за меня уже?

— Да, — выдохнула я раньше, чем сообразила, что теперь могу с чистой совестью поломаться.

— Ну, наконец-то! — изрек довольный братан, открывая дверь и просовывая внутрь голову. — Хотя я надеялся, сестрица, ты доведешь принца до белого каления, даже пару договоров приготовил на подпись, глядишь, не сразу бы опомнился, а Радоггаю польза.

— Торгаш, — улыбнулась я, глядя в зеленые, как листва деревьев плутовские глаза.

— Я нет, а вот мой новый родственничек настоящий барыга, — усмехнулся Саша, крепко прижимая меня к себе.

— Ничего, — не смутился Илюха, — у меня еще товар остался, думаю, нам будет о чем поговорить с королем Бланианом.

Я повернулась к двери и встретилась с грустным взглядом Блая. Братан нагло приобнял его и утащил за собой.

— Так ты мне не ответила, — заговорил Серебряков. — Я тебе хоть немного нравлюсь?

— Не скажу, — мстительно осклабилась я.

— Какое же ты чудовище, Иванова! — возмутился Алекс и прижался к моим губам долгим нежным поцелуем.

Глава 43

Храм древнего бога Тайласа был нечто средним между между готическими и античными сооружениями. Я некоторое время рассматривала непривычное моему глазу строение, прежде чем двинулась к нему в сопровождении моих фрейлин, которые долго и нудно обряжали меня в свадебный наряд этого мира. Самое смешное, что наряд представлял из себя простое длинное платье, без кружев, воланов, вышивки и камней. Прямой покрой, глухой ворот, свободные рукава, вот и все свадебное платье, еще и серого цвета. Кстати, нижнего белья под этот саван вообще не предусматривалось, н-да. Не так я представляла себя в подвенечном наряде. На голове красовался венок из местной флоры. Маленькие изящные цветочки бело-розового цвета под названием хелли. Цветы были чуть ли не священны, их растили при храмах и срывать хелли разрешалось только для обряда. Волосы обязательно должны были оставаться распущенными. Туфель мне, как невесте, не полагалось, потому дорогу до храма я проделала пешком и босиком. Пока я ловила обнаженными стопами все камешки и неровности на пути, десять раз поклялась, что перед алтарем скажу «нет», еще раз двадцать поклялась устроить Серебрякову такую семейную жизнь, чтобы он выл на луну круче голодного волка, и пару раз вообще собиралась развернуться и послать все их обряды куда подальше. Сопровождали меня мои ведьмочки. Одеты они были лучше, чем я, но без украшений, парфюмерии и косметики, но главное, в туфлях!

Из-за траура свадьбу вообще должны были отложить на год, но оставить Аминас без короля на столь длительный срок не решились, потому свадьбу играли без многодневных празднеств, фейерверков и шумной толпы. Меня вполне это устраивало, потому что по их дурацким традициям свадьбу играли семь дней. Причем, невеста участвовала только в обряде венчания, потом ее оставляли одну на всю неделю, а праздновал, принимал поздравления и подарки только жених! И только по окончании шестого дня свадебных торжеств супруга торжественно провожали к плесневеющей от скуки молодой жене, и он исполнял свои обязанности мужа. А утром вывешивали простыню со следами целомудренности, ага, то самое гордое знамя невинности. После этого молодая жена выходила к гостям и прислуживала им, как хозяйка дома. И оно мне надо? Не надо, потому укороченный вариант мне вполне подходил. Итак уже замуж перехотела выходить, пока шлепала по пыльной дороге до храма мимо зевак.

Возле дверей храма меня ждал братан, одетый в скромные черные одежды, кстати, не траурные. Траурный цвет у них синий. Но родственники невесты одевались почему-то в черный, традиция. Илюха, полюбовавшись на мою хмурую физиономию, подмигнул и подал руку. Резные деревянные двери распахнулись, и мы двинулись внутрь. Пол в храме был каменный и холодный… Ну, держись, Серебряков… Алтарь мне чем-то напомнил жертвенный камень змеевиков. За ним возвышалась грандиозная статуя Тайласа. Атлетичный бородатый мужик в набедренной повязке. В одной руке он держал круг с символами, в другой ветку цветов хелли. Объясняю, круг- это что-то типа наших часов, а хелли символизировали начало и конец жизни. Бог времени, короче. На алтаре лежали дары, перед алтарем стояли аминасцы. Я себя почувствовала ущербной, когда увидела свадебный наряд жениха. Алекс стоял в белоснежных одеждах, расшитых золотом. С плеч спускался короткий плащ, сапоги тоже были белые с золотой вышивкой. Смотрелся, гад, шикарно. Бланиан тоже был одет в белое, но несколько проще.

Мне объяснили, что идти я должна не поднимая головы, задирать подбородок просто преступление. Спорить не стала, со своим уставом в чужой монастырь, как говорится… Братан подвел меня к сияющему лицом и одеждами женишку, но руки не передал. Помог опуститься на колени, после этого отошел в сторону, встав напротив Блая. Фрейлины тоже опустились на колени за королем, аминасская свита осталась стоять, там были мужчины. Понимаете, да, как здесь нужен женская революция? Ретрограды! Ладно, ладно, про чужой монастырь помню. И вот стою я голыми коленками на холодном каменном полу, нижнего белья нет, смотрю на сапоги счастливого Алекса, которые тоже выглядят до неприличия счастливыми, а сама уже думаю, какую бы гадость сделать? Чем начало семейной жизни ознаменовать, чтоб он со своими сапогами тут не радовался. Священник нудно читал молитвы, потом наставления, по которым я поняла, что я всего лишь прах у ног своего мужа, что он хоть на голове стой, а я, значит, дыши по команде. Ну-ну…

— Берешь ли ты, сын великого Тайласа и всех богов сущих, сию дщерь презренную? — вопросил священник.

— Да! — бодренько ответил Серебряков.

Слушаю я и думаю, что вот сейчас меня спросят, я им тут нервы-то помотаю. Не спросили! Спросили моего венценосного братца:

— Достойна ли дщерь рода твоего войти в дом сына великого Тайласа и всех богов сущих?

Брат промолчал. Я искоса на него глянула, а там такая морда задумчивая-загадочная. Стоит мой Илюха, возведя глаза к потолку храма и думы думает. Алекс растерянно улыбнулся, сапоги погрустнели, я расплылась в счастливом оскале. Люблю я своего братана! Священник тихонечко кашлянул, напоминая, что ответа короля ждут, король вздохнул. Потом еще раз вздохнул, потом поковырял носком сапога пол, посмотрел на меня, на статую бога и снова вздохнул. Алекс улыбаться перестал, в глазах тревога появилась, сапоги совсем расстроились, а я ехидненько им улыбаюсь. Священник снова кашлянул.

— Простыли, святой отец? — участливо спросил король.

— Ваше величество, у нас еще коронация, — тихо сказал Блай.

Я бросила на него взгляд. В глазах бывшего и будущего короля Аминаса плясали чертики, он тоже забавлялся происходящим. Потом перевел взгляд на меня, заметил, что я смотрю и улыбнулся, тоскливо как-то улыбнулся. Я тут же потупила взор и больше на него не смотрела. Дверь храма скрипнула, и кто-то еще вошел. Вошедших оказалось двое, они встали со стороны аминасцев, к мужчинам. Я скосила немыслимым образом глаза, пытаясь рассмотреть тех, кто вошел. Это были Эдамар и Натаэль. Я задохнулась от взгляда синих глаз и почувствовала, что щеки заливает краска. Умеет же Нат так много сказать одним только взглядом. Иллиадар тоже посмотрел на них, вздохнул в сотый раз и, наконец, разродился:

— Да.

Священник поднял что-то в руках. Снова чуть не сломала глаза, пытаясь разглядеть, оказалась шкатулка. Иллиадар и Бланиан подошли к нему, достали из шкатулки жва браслета, украшенные теми же фиолетовыми камнями и россыпью бриллиантов, поднесли к нам. Илюха защелкнул браслет на руке Алекса. Бланиан застыл надо мной, выжидающе глядя на мой затылок.

— Руку, — услышала я шепот и послушно подняла длань, на которой защелкнулся браслет.

Блай на короткое мгновение задержал мою руку в своей, провел пальцем по запястью и спешно отошел на свое место. Священник объявил венчание милостью богов свершившимся, и до меня долетел судорожный вздох. Почему-то я сразу поняла, что это Нат. Вопреки правилам я повернула к нему голову и улыбнулась, герой моих снов слабо улыбнулся в ответ. Потом подняла взгляд на Сашу, встретилась со счастливыми зелеными глазами и чуть не утонула в них. Он опустился рядом со мной, так же нарушая традиции и прижался к губам.

— Еще немножко, котеночек, — шепнул Алекс, и я кивнула.

С колен меня не подняли, потому что венчание плавно перешло в коронование, наше. Алекс отказался ехать для этого в Аминас и обе короны доставили в Радоггай. Саша быстро отошел со своего места. Я удивленно проследила за ним взглядом. Мой принц нагло забрал подушку, на которой лежала его корона, вручив венец прямо в руки несшего его аминасца, потом вернулся ко мне.

— Подними коленочки, — сказал он, подкладывая мне подушку.

Я расплылась в благодарной улыбке, священник возмущенно нахмурился, остальные промолчали. Серебряков встал рядом со мной и невозмутимо произнес:

— Приступайте, святой отец.

Снова зазвучали молитвы, от которых меня откровенно тянуло в сон. Наконец, корону возложили на голову нового короля. Он взял со второй подушки венец, простой обруч белого золота, но опять же с фиолетовым камнем и одел его мне на голову, сменив свадебный венок. После этого он помог мне подняться, и я блаженно застонала, разминая затекшее тело. На нас покосились, но нам, королевам, вообще все по боку, потому я продолжала выгибаться, тянуться и массировать уставшие места. Муженек сделал мне массаж плечиков, после чего мы приняли вассальную присягу от присутствующих подданных, а после сразу отреклись от трона. А вот повторная коронация Бланиана должна была состояться уже в Аминасе.

— Свобода, — шепнул Саша, подхватил меня на руки, в который раз наплевав на традиции, по которым я должна была снова пройти весь путь босиком, и понес прочь из храма.

До замка мы добрались на его белом скакуне, который вернулся домой в Лоранд, столицу Аминаса. Его привели вместе с коронами. Все так же на руках Алекс донес меня до моих покоев и оставил на пороге.

— До скорого, дорогая супруга, — улыбнулся он, нежно коснувшись моих губ. — Приводи себя в порядок, я тоже переоденусь.

— До скорого, муженек, — подмигнула я, скрываясь за дверью.

Фрейлины подоспели, когда я уже вылезала из купальни, смыв с себя дорожную грязь и храмовую пыль. Мои девочки причесали меня, одели, уложили волосы. Лица всех были хмуры. Они уже закончили, когда в дверь постучались и зашли, не дожидаясь разрешения. Я повернулась и некоторое время с интересом рассматривала собственного супруга. Он был одет в джинсы, футболку, красиво обтянувшую его атлетичное тело, и в кроссовках. Волосы он собрал в хвост. Но на руке красовался обручальный браслет. Мой тоже был на мне.

— М-м-м, — застонали рядом.

Я обернулась и увидела Фло в предобморочном состоянии. Алекс подмигнул своей фанатке, и она все-таки упала, красиво лишаясь чувств. Я хмыкнула и встала. Рядом со своим современным мужем, я чувствовала себя ископаемым в средневековом платье. Алекс положил мне руку на плечо, увлекая за собой. Ведьмочки направились следом. На Сашу изумленно взирали придворные, его это забавляло.

— Они еще тебя в твоем черном платьице не видели, — ухмыльнулся он. — Вот где шок был бы.

— Они бы меня сожгли, — осклабилась я, вспоминая свое коротенькое платье с открытой спиной.

Король Иллиадар и почти король Бланиан ждали нас у входа в замок. Братан грустно улыбнулся, обнимая меня.

— Уверены? — спросил он.

— Да, братик, — кивнула я.

— Я буду скучать, — сказал он. — С тобой в замке стало веселей.

— Люблю тебя, Илюха, — шепнула я братану, вытирая слезы.

— Не думал, что это скажу, но я тебя тоже, сестренка, — брат поцеловал меня в лоб и крепко прижал к себе.

Блай, уже простившийся с братом, повернулся ко мне. Он некоторое время рассматривал меня, потом взял за руку, поцеловал и отступил под внимательным взглядом моего собственника.

— Не забывайте нас, — сказала я, чтобы что-нибудь сказать.

— Вас не забудешь, Лили, — улыбнулся Блай.

— Это уж точно, — усмехнулся братан. — Испортила мне придворных дам и сбегает.

— Я посеяла в них зерна разумного, доброго, вечного, — расплылась я в довольной улыбке. — Мои ведьмочки вас еще научат женщин уважать.

Ведьмочки громко всхлипывали за спиной, и я повернулась к ним, спеша всех обнять. Фло уже вышла из восторженной комы и была в строю.

— Как мы без вас? — утерла слезы Танька.

— Помрем мы, — мрачно изрекла Хана.

— Мы за вас отомстим, — взметнула суровый кулак женской революции Катька.

— Мы выпьем за вас, — кивнула Ленка.

— И помолимся, — поддакнула Элька.

— Вы нас не забывайте, — попросила Эма.

— Ни за что! — клятвенно заверила я.

— Возвращайтесь, — уткнулась мне в плечо Нарита.

— Мы будем ждать, — захлюпала мне в шею Лиска.

— Копайте новый ров, — заворчал король, — нам его сейчас водой наполнят.

Одиннадцать пар глаз, включая мои, недобро уставились на братана, братан спрятался за спину Алекса. Серебряков дал нам еще пострадать, потом по-хозяйски выдернул меня из лапок фрейлин, вызвав новый взрыв рыданий.

— Приходите в гости! — махнула я рукой и прокричала адрес из другого мира.

Нам помахали вслед, и наши гаэро понесли нас туда, где ждал Эд и Нат. Весь путь занял не больше пяти минут, а оказались мы далеко от Тагорада. Гоша и Бакс, гаэро Серебрякова, снизили скорость, и окружающий пейзаж перестал быть мутной пеленой. Мы слезли с теней и побрели к замку Натаэля, держась за руки. Было грустно уходить и немного страшно. Я подняла глаза на Сашу, он мне улыбнулся и положил руку на плечо.

— Саш, — позвала я. — Я теперь инвалид?

— Пройдем курс реабилитации и будешь, как новенькая, — ответил он, но я продолжала тревожно смотреть на него. — Лиль, успокойся. Ты не будешь инвалидом, честно. Остатков магии хватило на то, чтобы срастить твой позвоночник, убрать все серьезные поврежден и спешно вернуться сюда, пока ты замуж не выскочила.

— Ты же не маг.

— Я тебе уже говорил, чтобы пользоваться магией, магом быть не обязательно. Накопители, Лиль.

— Амулеты? — догадалась я.

— Что-то типа того. — кивнул Саша.

Я взглянула на свой браслет. Фиолетовый камень лучился даже больше, чем бриллианты. Я залюбовалась игрой бликов.

— Что это за камень? — спросила я, все еще разглядывая браслет.

— Арин. Это камень королей. Официальный подарок правителям и их семьям. Носят разные, но арин официальный камень. Обязательное обрамление в белое золото. Бриллиант- единственный камень, который может соседствовать с арином, — пояснил мой король на пять минут. — Кажется, пришли.

Я вгляделась в просвет между деревьями. Там виднелся старый замок. Когда мы подошли ближе, то следы медленного разрушения твердыни были на лицо. А мне он все равно понравился. Было в этом замке что-то уютное, как и в его хозяине. Нат встречал на подъемном мосту. Они отправились сюда с Эдом сразу после храма, использовав портал переноса, чтобы подготовить все необходимое. Саша ушел чуть вперед, а я задержалась. Подошла к дубу, он склонил ветви, ожидая меня. Я скинула туфли и поднялась по зеленой дорожке, впитывая в себя эти незабываемые и ни с чем не сравнимые ощущения. Ветви с готовностью сплелись передо мной, и я побежала, закрыв глаза, вдыхая запах зелени.

— Лиля! — крикнул Саша.

— Я скоро, — ответила я и продолжила свою прощальную прогулку по деревьям.

Ветер бежал вместе со мной, играя локонами, целуя лицо, лаская открытые плечи.

— Бежит, — прозвенел голосок.

— Спешит…

— Радуется…

— Прощается…

— Грустно…

— Печально…

Мне тут же стало тоскливо. Это чувство пришло извне. Я остановилась и оглянулась. Несколько дриад сидели на ветвях позади меня. Я подошла к ним и села рядом. Лесные красотки протянули руки, и мы образовали круг. Тут же передо мной появилось видение прекрасного леса, даже Древний Лес не был так хорош, как тот, что мне показывали дриады. Солнечный свет заливал все вокруг. Под деревьями бежали кентавры, дриады и нимфы кружились в воздушном танце. Вдруг послышалось ржание, и на поляну, где танцевали чудные видения, выбежал серебристый единорог. А потом я увидела сверкающее море. Оно светилось само по себе, и это было такое завораживающее зрелище, что я даже потеряла счет времени, любуясь на радужные всполохи. Архалас, это и был легендарный Архалас. Это я точно знала, а еще знала, что королева и лич ошибались. Моя кровь не могла открыть им проход, он закрылся бы вместе с моей смертью. Пока я жива, я связана с Родиной моей матери. И лишь тот, кого я возьму за руку, лишь тот, чья душа будет связана с моей, сможет войти в Архалас. Для иных этот путь будет всегда закрыт. Я тут же улыбнулась, вспомнив лисьи глаза, соперничающие цветом с изумрудной зеленью листвы, и открыла глаза. Дриады улыбались вместе со мной. Они чувствовали все, что чувствовала я и больше не печалились. Я встала, готовая вернуться к Саше, когда меня позвали. Ветви опустились на землю, и я сбежала вниз, оказавшись в объятьях своих родителей. Аэринн я обрадовалась, а вот отец вызвал у меня смешанные чувства.

— Злишься? — спросил с улыбкой бывший король Селестин.

— Немного, — кивнула я, и с деревьев свесились суровые дриады, Аэринн тоже хмуро взирала на отца.

— Все вышло так, как и должно было выйти, — ответил бывший король. — Ты нашла своего мужчину, который за тебя жизнь отдаст. Блай получил то, что ему полагалось. Если бы Герата не вмешалась, все могло быть иначе…

— Ты знал про королеву? — потрясенно спросила я. — Ты знал и ничего не сказал?

— Вы сами должны были пройти свой путь. Я был уверен, что вы со всем справитесь, — мягко улыбнулся папашка.

— Ну, ты, папа и… — вот честно, убила бы его бывшее величество. Скажи он нам еще в Древнем Лесу про Герату, про договор, про все, насколько бы наша жизнь облегчилась!

— Возможно, когда-нибудь ты поймешь меня, — теперь отец грустно улыбался.

Я хмуро посмотрела на него, дриады тоже обиделись. Единственная, кто вырвалась из круга, была Аэринн. За ней начали оттаивать остальные, я тоже, помимо воли. Мама- дриада обняла меня.

— Архалас ждет тебя, возвращайся, — сказала она.

Я неуверенно кивнула. Возможно, однажды мы навестим этот мир, где остаются ставшие дорогими нам люди, и я войду в легендарную страну дриад и других мифических созданий.

— Лиля! — донесся до меня крик Серебрякова.

Я улыбнулась дриадам, потом отцу и побежала обратно. Алекс, мрачнее тучи, ждал меня все на том же мосту. Я увидела, как посветлело его лицо, когда я соскочила с дерева.

— Думал, сбегу? — подмигнула я и пошла в замок.

— Чудовище лесное, — проворчал Саша и пошел следом.

Натаэль ждал нас водворе замка. Он молча проследил взглядом наше приближение, развернулся и повел за собой. Мы вошли в замок, спустились вниз, куда-то в подземелье. Сказочник уже закончил рисовать пентаграмму, и теперь расставлял в углах кристаллы. Он даже не обернулся на нас. Гаэро появились рядом. Я крепко обняла Гошу и шептала ему, как сильно я его люблю, и что, если Эд не придумает, как его отправить ко мне, то я обязательно к нему вернусь. Волна тоски захлестывала меня раз за разом. Гоша смотрел на меня своими черно-красными глазами и все тыкался носом в ладонь. Бакс уткнулся в Алекса, и тот тоже что-то обещал своей тени. Ненадолго оторвавшись от гаэро, я подошла к Нату, он отвел глаза.

— Нат, помнишь, что я сказала? Ты можешь навестить меня, я буду тебе рада, — сказала я ему.

— Я не смогу, Лили, — грустно улыбнулся Натаэль. — Пока я охраняю ваше тело, я не смогу покинуть свой пост.

— Денек-другой и Эд посмотрит, — отмахнулась я. — Я буду тебе очень рада, Нат. Я буду ждать.

Потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Герой моих снов посмотрел на Алекса, потом кивнул и немного расслабился. Я вернулась к Гоше и обняла его, замерев, пока Эд не позвал меня. Я смело шагнула в пентаграмму, стараясь не думать, что сейчас со мной будет. Саша остался стоять за границей пентаграммы. Это мое сознание отправлялось в путешествие, оставляя тело, погруженное в стазис, на попечение Ната. Он сам вызвался, и лучшего охранника сложно было придумать. Даже мой ревнивец согласился. Серебряков должен был отправиться следом за мной, потому что его переход был более энергозатратным.

Я еще раз посмотрела на трех мужчин. Алекс ободряюще улыбался. Эдамар просто кивнул, он был занят своей работой. Нат не отрывал взгляда, как и Гоша. Я судорожно вздохнула и закрыла глаза.

— До скорого, котенок, — услышала я голос Саши и обернулась к нему, чтобы тут же опустить взгляд вниз.

Кристаллы начинали светиться. Чем громче становился голос Эда, тем ярче разгоралось в них внутреннее пламя. В какой-то момент кристаллы треснули, высвобождая энергию, заполыхавшую над пентаграммой, и тогда я снова зажмурилась. Над головой трещало, неприятно пощипывало кожу, слепило сквозь сомкнутые веки. А потом мне показалось, что меня толкнули, потом сильней и потянули. Было ощущение, будто меня вытягивают из платья. На мгновение, я ощутила слабость в ногах, а потом был рывок, и я увидела золотоволосую изящную красавицу, лежащую в центре пентаграммы, трех мужчин глядящих на нее, и только тень подняла голову, глядя прямо на меня. А дальше был провал и чернота, и что-то вязкое и холодное словно проталкивало меня сквозь себя…

… Назойливое пиканье ворвалось в сознание и начало раздражать. Потом был запах, очень знакомый запах и тихие голоса рядом, но понять их я никак не могла. Я попробовала открыть глаза. Веки дернулись, но не спешили меня слушаться. Это напугало. Я начала панически дергаться. Судорожно сжались пальцы, потом снова дрогнули веки, еще усилие, и я, наконец, уставилась в белый потолок, постепенно узнавая звуки и запахи. Больница! Я была в больнице. Попробовала подняться и не смогла. Страшная слабость разливалась по телу.

— Очнулась! — надо мной склонилась молодая женщина. Она была мне смутно знакома. Попробовала напрячь память, и имя само скользнуло на язык.

— Тома, — из горла вырвался хрип.

— Я сейчас, — она отошла, снова с кем-то разговаривая. — Ну, ты, парашютистка, даешь. Мы чуть все не поседели. — тараторила Томка, — нагибаясь ко мне. — Если бы не Серебряков, даже не знаю, вытащили бы тебя или ходили на могилку.

В коридоре раздались стремительные шаги. Дверь распахнулась, и я скосила глаза. В палату влетел Саша. Я невольно залюбовалась им. Он снова был с стрижкой. Зеленый костюм медика ему шел не меньше, чем камзол. Саша оттеснил Томку, дав ей указание позвонить моим родителям, сам сел на край кровати, посветил мне в глаза и улыбнулся.

— Здравствуйте, Лилия Владимировна, — сказал он. — Долго же вы возвращались, я уже начал нервничать. Я три дня здесь, — негромко пояснил Алекс, склоняясь ко мне, беря за руку и коротко целуя.

Три дня? А будто только что все случилось. Я постепенно вспоминала последние события. У Саши зазвонил мобильный, и он быстро ответил, продолжая держать меня за руку. Серебряков приложил мне трубку к уху. Я удивленно посмотрел на него, но тут же задохнулась, чувствуя, что плачу.

— Мамочка, — прошептала я, пытаясь не зареветь в голос, — родная моя…

На том конце плакала в трубку мама, пытаясь что-то мне сказать.

— Я скоро приду, — наконец, выговорила она.

— Я так соскучилась, мамочка, — сквозь всхлипы ответила я, и трубка замолчала.

Мама отключилась, но я знала, что скоро она примчится сюда, и я смогу долго-долго смотреть в родные глаза. Саша осторожно вытер мои слезы и молча улыбался, глядя на мое смятение.

— Все будет хорошо, кошка, теперь уже точно, — сказал он, и я знала, что только так теперь и будет.

Эпилог

— Лиля, Лиля, Лиля, — до боли знакомое многоголосье ворвалось в квартиру через открытое окно.

В коридоре раздались шаги, и в комнату заглянула мама. Я повернула к ней голову и невольно расплылась в улыбке, вслушиваясь в скандирование собственного имени. Мама помогла мне встать с постели. Я уже сама начала активно двигаться, но мамочка продолжала меня опекать. Я все еще сжимала в руках книгу, которую читала до этого момента, и мамуля отняла ее у меня.

— Шебутной он у тебя, — с улыбкой сказала она. — Но забавный.

— И красивый, — добавила я, пряча счастливые глаза.

— Заботливый, это важней, — усмехнулась мамочка.

В комнату зашел папа, он понаблюдал за нами. Потом подошел и приобнял, помогая дойти до окна. Папа тоже возился со мной, как с маленькой, вызывая мое ворчание.

— Что сегодня наш зятек удумал? — полюбопытствовал он.

Я пожала плечами и попыталась освободиться из четырех родительских рук. Папа называл Сашу зятем, просто ему так нравилось. Официально в нашем мире мы были не женаты, а про нашу свадьбу в том родители, конечно, не знали. Но Серебрякова они уже любили искренне и безоговорочно. Поспорили с ним мама с папой только один раз, когда Алекс пытался утащить меня к себе после выписки. Родители победили, и моему собственнику пришлось, скрепя сердце, уступить, довольствуясь звонками и встречами.

— Лиля, Лиля, Лиля, — разорялись мальчики-зайчики.

Недалеко от окна меня все-таки отпустили, и я дошла сама, откинула занавеску, мельком взглянула на довольного жизнью аспарагуса, привычно усмехнувшись, и посмотрела на развернувшуюся внизу панораму. Картина была уже знакома: орущие подростки, любопытные соседи и сам Серебряков, стоявший на коленях на крыше своего автомобиля и сжимающего в руках цветы. Увидев меня, он махнул рукой, и выкрики прекратились.

— Котенок, — заорал он, — выходи!

— Гулять? — я осклабилась, удобно устраиваясь на подоконнике.

— Да! — крикнул он в ответ. — А потом замуж.

— За кого? — свредничала я.

— За Александра Романовича Серебрякова, достойнейший кандидат, — ухмыльнулся мой заведующий. — Если не скажешь «да», мы всю ночь орать будем, — Алекс перешел к излюбленному методу.

— Шантажист! — обличила я его.

Серебряков снова махнул рукой, и хор мальчиков-зайчиков с удвоенным рвением взялся за исполнение своей партии.

— Лиля, Лиля, Лиля!

— Серьезно настроен, да? — с любопытством спросила я.

— Готов брать бастион, — осклабился мой полководец. — Выйдешь?

— Выйду, — кивнула я.

— А замуж? — я расхохоталась, глядя на наглую зеленоглазую физиономию, чуть жмурящуюся на солнце.

— Мы обсудим ваше предложение, — ответила я, стараясь сделать серьезное лицо.

Тут же последовала отмашка, и зайчики бодро заорали, вкладывая душу в каждую букву моего имени.

— Хорошо! — я постаралась перекричать это подростковое многоголосье.

— Ура-а! — хор сменил репертуар.

Мама выглянула в окно и махнула Алексу.

— Саша, заходите уже, — с улыбкой сказала она. — Будет ломаться, на руках в ЗАГС отнесем.

Я посмотрела на маму и покачала головой. Она приобняла меня, уводя от окна, а папа пошел открывать дверь, потому что по лестнице уже гулко грохотали спешные шаги Серебрякова. Он ворвался вихрем в квартиру, пожал руку папе, вручил цветы маме, перехватил меня и решительно вошел в мою комнату, закрыв за собой дверь. Потом усадил меня в кресло, присел рядом и некоторое время просто смотрел, улыбаясь каким-то своим мыслям.

— Ты красивая, — сказал он.

— И в этом теле? — прищурилась я.

— Всегда, — ответил Саша, целуя меня в щеку. Затем достал из кармана коробочку, открыл ее и достал то самое кольцо, которое так и не надел на меня в том мире. — Моя, во всех мирах, — сказал он, и перстенек с арином уютно устроился на моем безымянном пальце. — А у меня для тебя еще есть сюрприз, — сообщил Алекс, — но его я тебе отдам чуть позже. Пошли к твоим. — ошеломленная его напором, я послушно вышла из комнаты…

Летний парк встретил нас шепотом листвы и теплым ветром. Саша оставил меня на лавочке, а сам пошел к машине. Я прикрыла глаза, наслаждаясь запахом свежескошенной травы, лежавшей на газонах. Алекс быстро вернулся. Я открыла глаза, тут же прикрывшись рукой от солнца, и посмотрела на него. Саша держал в руках двух щенков немецкой овчарки. Маленькие толстолапые колобочки вертели головами, озираясь по сторонам.

— Знакомься с новыми членами нашей семьи, — Алекс сел рядом. — Это Гоша, а это Бакс.

Я некоторое время удивленно смотрела на него, потом глаза мои округлились, и я выдохнула:

— Саша, это… Гоша! — один из щенков склонил голову на бок, высунул язык и остервенело замолотил хвостиком.

Я взяла его на руки, приподняла и вгляделась. Щенок продолжал радостно вилять хвостом, глядя на меня бусинками темно-карих глаз, в который мелькали красные блики. Я прижала к себе щенка, целуя в мокрый черный нос. Придумали, смогли! Гоша лизнул меня в щеку и пискляво тявкнул, вызвав у меня счастливый смех. Саша с улыбкой наблюдая за нами с Гошей, почесывая Бакса между ушами.

— Пройдемся? — спросил он. — Заодно собачки погуляют, они долго в машине просидели.

Щенки резвились в траве, с рычанием нападали друг на друга и махали хвостиками. Мы остановились под деревом, некоторое время молчали, глядя на них. Потом Саша обнял меня, повернул к себе, завладевая вниманием.

— Лиль, — негромко сказал он, — ты все еще не сказала.

Я удивленно посмотрела на него, потом поняла, о чем он и улыбнулась.

— Ты ведь сам все знаешь, — ответила я, скользя руками по его груди.

— Скажи, — попросил он, и я лукаво усмехнулась.

— Серебряков, ты жуткий зануда, — хмыкнула я, — но я тебя все равно люблю.

— Лиля… — прошептал он, склоняясь к моим губам.

Я подняла руку, поманила пальчиком, и ветви дерева склонились к земле, закрывая нас зеленым шепчущим шатром…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 2 2

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Эпилог