Бохеньский - Сто суеверий [Юзеф Бохеньский] (pdf) читать постранично, страница - 3

а не то, что должно быть, не нормы; во всяком случае,
она не вправе ничего предписывать. И если в словаре речь
идет также и об этих верованиях, то лишь потому, что люди,
их разделяющие, нарушают нормы, которые сами же считают обязательными. Иначе говоря, их можно было бы назвать не этическими, а логическими заблуждениями.
Наряду с разделением суеверий на менее философские
и более философские существует и иное их различение.
Надеюсь, что большинство суеверий, рассмотренных в этом
словаре, будут интересны и философу-непрофессионалу, однако некоторые из них весьма специальны, и публика наверняка обратит на них внимание лишь в порядке исключения. Примером может служить теоретико-познавательный
идеализм. И эти на первый взгляд чисто технические и абстрактные ошибки рассматриваются здесь, несмотря на присущую им эзотеричность, только из-за своих пагубных последствий. Если соответствующие выводы покажутся комуто чересчур сложными, автор просит опустить их при чтении, а в качестве оправдания позволит себе напомнить ту
известную истину, что философия исследует проблемы,
интересные только самим философам (Бертран Рассел).
Возможно, заслуживает внимания и то, что если некоторые суеверия — к примеру, гуманизм — возникают вследствие отрицания фактов, а другие, скажем астрология, в
результате нарушения фундаментальных принципов мето-

дологии, то причиной третьих является смешение понятий.
Таковы, например, заблуждения, касающиеся демократии
(целых шесть значений слова!), идеализма и коммунизма.
Факт смешения понятий требует осмысления. По моему
мнению, вина здесь лежит на философах Нового времени
(XVI — XIX вв.), которые, в противоположность их предшественникам, пренебрегали анализом языка и занимались
спекуляциями с понятиями «самими по себе», забывая, что
понятия — всего лишь значения слов. Как удачно выразился один из моих учеников, они фантазировали по поводу
понятий, витавших в воздухе. В результате люди перестали обращать внимание на многозначность большинства
слов, что и привело к возникновению заблуждений.
Кроме того, в названии книжки обозначено, что речь идет
о «кратком» словаре. Дело не только в том, что анализируемые заблуждения рассматриваются в нем вкратце, но и в
том, что разбирается лишь малая часть философских предрассудков. Можно было бы спросить, чем я руководствовался при составлении словника. Отвечаю: ничем. Я писал
о том, что мне приходило в голову, и, разумеется, меня интересовали прежде всего те суеверия, жертвой которых некогда был я сам. Из-за этого, наверное, упущено из виду
множество важных заблуждений — но тут уж ничего не
поделаешь. Впрочем, мне кажется, что дозы нелепостей,
рассмотренных ниже, хватит для исцеления сознания, его
прояснения, «выхода на свет».
Просматривая список суеверий, с которыми я расправился, не могу отделаться от неприятного чувства, которое
немцы называют, кажется, Katzenjammer, что по-польски
можно передать словом «хандра» (словом, правда, не очень
польским). Мой «Словарь» показывает, что в мире царит
множество предрассудков — и каких! Не нужно становиться жертвой суеверия о Постоянном Прогрессе Человечества,
чтобы считать людей XX века чуть-чуть более сознатель-

ными, более разумными, чем троглодиты. Но количество
заблуждений, разделяемых миллионами людей в Лондоне,
Нью-Йорке и Париже, таково, что эта праведная вера начинает угасать. Трудно противиться чувству стыда за то, что
принадлежишь к тому же поколению. Особенно досадно,
что мне и самому пришлось быть слепым приверженцем
многих суеверий. Хуже того, мой стыд, скажем так, «цеховой»: философы-профессионалы, к которым я принадлежу,
либо прямо виновны в измышлении суеверий, либо причастны к их возникновению.
Наконец, позволю себе сделать замечание личного характера. Легко убедиться, что этот словарь является «иконоборческим», ибо суевериями здесь названы взгляды, всеми почитаемые за истинные, благие, достойные, чуть не за
священные, такие, например, как альтруизм и гуманизм.
Да, так оно и есть. Призвание философа — в том, что он
иконоборец, ниспровергатель предрассудков и суеверий. Его
главная задача — свержение идолов. Другое дело, что это
занятие не сулит ему никаких выгод. Напротив, философ,
верный своему призванию, должен быть готов к преследованиям со стороны благочестивых идолопоклонников и
других адептов суеверия. Неправда, будто истории известно множество мучеников науки: если кто и подвергался
преследованиям за свою борьбу с суевериями, так это философы. Но тут уж ничего не поделаешь. Кроме того, в наше
время каждый, кто чувствует в себе силы, просто обязан
бороться с суевериями. Столько людей — среди них и подлинные философы — самым недостойным образом пасуют
перед заблуждением марксизма. В Польше человек вообще
зачастую может выбирать только из двух типов суеверий:
из тех, что провозглашены компартией или же