Сад чародея [Геза Чат] (fb2) читать постранично

САД ЧАРОДЕЯ (1908)

Тризна Перевод О. Якименко

Зимняя ночь подошла к концу… Вдали, за черной массой домов, там, где расплывчатая линия обозначает границу поля, на краю неба появилась серая полоска. В вышине еще мерцали звезды. И внизу, в домах, в глубокой, кромешной темноте, где слышно было, как дышат спящие люди, ничего еще не знали об этой серой полоске.

Маришка повернулась на постели, открыла глаза и посмотрела за окно. Затем, не раздумывая, быстро вскочила и прошлась по холодным плитам кухонного пола. Даже ноги не успели замерзнуть. Девушка зажгла спичку и, отведя волосы со лба, ждала, пока разгорится пламя. Когда это произошло, она зажгла лампу и принялась за работу. Одеваться особенно не пришлось — Маришка спала не раздеваясь, только кофту с застежкой на спине сняла на ночь. Девушка расчесала волосы, ловко заплела их в косу и подколола ее наверх двумя шпильками (волосы у нее были жидкие, светлые, точно пакля, особой возни с ними не было). Плеснула воды и растерла румяные щеки, намылила сильные, красные, но покрытые нежным белым пушком руки — вот и весь утренний туалет пятнадцатилетней девушки.

Все это Маришка проделала быстро, механически, затем вытащила из-под кровати тапочки, убрала постель и вышла из кухни.

Двор слегка прихватило инеем, и камни брусчатки стали скользкими. Девушка чуть не упала.

— Ай-ай! — вырвалось у нее сквозь зубы.

В конце двора похрюкивала и рыла землю свинья, предназначенная для сегодняшнего забоя.

Маришка подошла к ней и погладила животное:

— Ну что, свинка, и ты уже встала, не хочешь больше спать, бедная ты свинка, забьем тебя сегодня, придет мужик с большим ножом и вжик тебе по горлу, сиротинушка ты моя.

Свинья захрюкала и принялась было тереться о девичью ногу, но Маришка уже вскочила и побежала в подвал разжечь огонь под большим котлом.

Крепкий январский мороз и тут не отпускал — казалось, он поселился в подвальных стенах и в полу. Но сильное, прекрасное тело Маришки даже не задрожало, хоть и одета она была легко. Девушка опустилась на холодные камни, раздула огонь и стала кидать в него солому и хворост, пока в очаге не заиграли языки пламени. После пошла, разбудила кухарку, подготовила ножи для заточки и вернулась к огню. Свинья подала голос у двери мойки, Маришка отозвалась:

— Что бы ты там ни говорила, убьют тебя сегодня. Придет мясник с большим ножом, воткнет тебе в глотку, плакать будешь, ой, плакать!..

Пока девушка разводила огонь, снаружи разлился серый утренний свет, и звезд на небе уже почти не стало видно. Во двор вошел человек. Это был мясник — мускулистый крестьянин с рябым лицом и шикарными усами, по лицу и не сказать, сколько ему лет, двадцать пять или сорок.

Мясник заглянул на кухню.

— Доброе утро!

— Бог в помощь!

Мужчина молча разложил ножи, снял куртку, закатал рукава рубашки и повязал передник. Проделал он все медленно и тщательно, не сводя, при этом, глаз с девушки. Когда закончил, взглянул на огонь и опустил палец в нагретую воду.

— Молодец, большая девочка, — произнес мясник и хлопнул Маришку по плечу.

Та не обернулась, только упрямо, строптиво дернула головой и продолжала подкладывать солому.

Через час все в доме уже проснулись. Во двор высыпали дети, молодые господа и барышня.

Свинью по-быстрому вывели, мясник подошел к ней, схватил за голову, зажал ее между ног, раз-два, и все закончено. Маришка закрыла лицо фартуком. Дети закричали:

— Эй, а Маришка-то боится!

Свинья проплакала недолго. Через час, порезанная на большие и маленькие части, она уже была на кухне. Дом наполнился запахом свинины. На кухонных столах лежали шматы сала, куски мяса, вся посуда была заполнена до краев, на огне кипела вода.

Мясник, кухарка и Маришка работали не покладая рук. К полудню осталось только доделать кровяную колбасу и ливер. Мясник отобедал за одним столом со всеми, выпил вина чуть больше положенного и в добром расположении духа рубил теперь остатки туши. Девушки промывали кишки. Когда закончили, Маришка отнесла их мяснику, показала.

— Не годится еще, — проверил он, — большая девочка, а руки не бережешь (и пощекотал Маришку), так ничего никогда не будет.

— Вот еще, беречь, — воскликнула девушка, крепко стукнула мясника кулаком по спине и зарделась.

К вечеру все было готово: колбасные круги, ветчина, сало — все отправили в кладовку; мясник уже только в мойке трудился, вычищал щетину.

— Эй, Маришка, иди сюда! — позвал он девушку.

В моечной больше никого не было. Наверху кухарка готовила ужин. Весь интерес от убоя пропал, осталась лишь усталость от тяжелой большой работы, да еще томление, которое проникало в головы вместе с запахом крови и мяса. Снаружи царил холодный зимний вечер, а внутри распространялось тепло от кухонного очага.

Стоило Маришке зайти на кухню, мясник обнял ее за талию и