Добрая дорога [Виталий Титович Коржиков] (fb2) читать постранично

Виталий Титович Коржиков Добрая дорога

Обманчивое утро

Всё началось с этого доброго осеннего утра. Колюшка вскочил с кровати, сделал несколько приседаний, наклонов, подошёл к висевшей на стене географической карте. Он посмотрел на голубой океан между Индией и Африкой, по которому возвращался домой его отец, старший помощник капитана Пташкин… Возвращался с обещанным деревянным слоном, с засушенной коброй и раковинами. В лицо Колюшке так и пахнуло солёным океанским ветром!

Колюшка умылся, зачесал набок светлый чубчик, который тут же снова взъерошился над зелёными глазами и коричневым, по-летнему, носом. Потом выпил на кухне кружку молока с баранкой и выбежал на балкон — отломить от рябины алую ягодную гроздь для снегирей, прилетавших прямо под окна их класса. А заодно разведать, не появился ли на дороге пятиклассник Котька Мурлыкин, от которого лучше держаться подальше. Особенно если хочешь сохранить законные двадцать копеек в собственном кармане.

Мурлыкина не было. Было прекрасное морозное утро. Желтели берёзы, рдели клёны. Колюшка попрощался с мамой, повесил на шею шнурок с ключом от квартиры и, размахивая портфелем и мешочком со сменной обувью, побежал к школе.

Трёхэтажное здание школы белело почти напротив. Колюшка представил, как сейчас на уроке он расскажет стихотворение про осенние листья и как его учительница, маленькая деловитая Вера Семёновна Воробьёва, удовлетворённо вскинет голову и громко объявит: «Молодец, Пташкин! Пять!» А потом, на перемене, он просунет в окно рябиновую гроздь, и два пушистых знакомых снегиря станут клевать ягоды.

И вдруг впереди себя Колюшка заметил Снежную Королеву — учительницу из кабинета математики. Звали учительницу так потому, что Зойка Богдановская как увидела её, так и ахнула: «Ой, какая красивая! А строгая! Как Снежная Королева!»

Все относились к ней с уважением, может быть, за строгость, а может быть, потому, что она устроила какой-то «необыкновенный, прямо-таки сказочный математический кабинет».

Королева неторопливо шла в белой заячьей шубе, держа в левой руке портфель, а в правой какую-то банку. Колюшка поздоровался и хотел проскользнуть мимо. Но Королева повернула к нему раскрасневшееся лицо, громко втянула воздух вздёрнутым, совсем не королевским носом и по-доброму спросила:

— Ты не очень торопишься?

— Нет! — ответил Колюшка.

— Тогда подержи, пожалуйста, я поправлю шарф. Обещали по радио снег. Послушала, надела шубу — вся запарилась. — И она протянула Колюшке банку.

В банке поводили прозрачными перепончатыми лапками и пучили глаза две большие розовые лягушки. Колюшка удивился: в математическом кабинете лягушек не изучают!

Но Королева сказала:

— Нравятся? Это я вам в живой уголок… — И поблагодарила: — Ну, спасибо, беги.

Колюшка хотел задержаться, но побежал, протолкнулся в толпе второклассников мимо пожилой, круглой, как колобок, нянечки тёти Поли, которая выговаривала — и поделом — вырывавшемуся Котьке, и сел на скамью переобуваться.

Рядом сидели ребята постарше. Одна девчонка спрашивала взъерошенного мальчишку:

— Сундуков, ты всё повторил?

— Ещё чего! — нахально ответил тот. — И так тройку поставят. Никуда не денутся!

Колюшка даже оглянулся. Тут на него откуда-то свалился сосед по парте ушастый Вовка Баскин, схватил за шею, стал дёргать и с хохотом катать его по скамейке так, что разлетелась вся рябиновая гроздь.

Но это было не всё.

Едва они уселись за парту, Колюшка почувствовал, что чего-то у него не хватает. Он провёл рукой по карманам, потом по груди и засопел: шнурка с ключом от дома как не бывало.

Колюшка толкнул Вовку, Вовка его. Колюшка треснул Баскина ручкой по лбу. У Баскина вскочил желвак. Возле них мгновенно оказалась Вера Семёновна Воробьёва.

Колюшке показалось, что она вдруг взъерошилась, как настоящая сердитая воробьиха, готовая броситься на обидчика, и возмущённо чирикнула:

— Пташкин! Немедленно выйди из класса!

Пташкин сопел. Но спорить с Верой Семёновной было дело пустое и небезопасное.

Впереди была Луна

Колюшка стоял посередине зелёного, как морское дно, коридора и, поджав губы, плюхал разбухшими ресницами. Кругом была тишина. Только какая-то тоненькая учительница начальственно семенила от окна к окну, встряхивая чёрненькой чёлкой, одёргивала занавески и причитала:

— Ну где культура, где культура? Только и бегай, как распорядительница!

Простучав рядом с Пташкиным каблучками, она посмотрела на него:

— Стоишь? И стой как следует. Вера Семёновна зря не выставит. И я ещё тебя вызову!.. — пообещала «распорядительница».

Колюшкины глаза ещё сильней наполнились слезами, и ему стало совсем горько. Горько со двора доносилась команда: «Левое плечо вперёд!» Горько