И все-таки наш… [Рэй Дуглас Брэдбери] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Рэй Бредбери И все-таки наш…

Питер Хорн вовсе не собирался стать отцом голубой пирамидки. Ничего похожего он не предвидел. Им с женой и не снилось, что с ними может случиться такое. Они спокойно ждали рождения первенца, много о нем говорили, нормально питались, подолгу спали, изредка бывали в театре, а потом пришло время Полли лететь вертолетом в клинику; муж обнял ее и поцеловал.

– Через шесть часов ты уже будешь дома, детка, – сказал он. – Спасибо, эти новые родильные машины хоть отцов не отменили, а так они сделают за тебя все, что надо.

Она вспомнила старую-престарую песенку: "Нет, уж этого вам у меня не отнять" – и тихонько напела ее, и, когда вертолет взмыл над зеленой равниной, направляясь в город, оба они смеялись.

Врач по имени Уолкот был исполнен спокойствия и уверенности. Полли-Энн, будущую мать, приготовили к тому, что ей предстояло, а отца, как полагается, отправили в приемную – здесь можно было курить сигарету за сигаретой или смешивать себе коктейли, для чего под рукой имелся миксер. Питер чувствовал себя недурно. Это их первый ребенок, но волноваться нечего. Полли-Энн в хороших руках.

Через час в приемную вышел доктор Уолкот. Он был бледен как смерть. Питер Хорн оцепенел с третьим коктейлем в руке. Стиснул стакан и прошептал:

– Она умерла.

– Нет, – негромко сказал Уолкот. – Нет, нет, она жива и здорова. Но вот ребенок…

– Значит, ребенок мертвый.

– И ребенок жив, но… допивайте коктейль и пойдемте. Кое-что произошло.

Да, несомненно, кое-что произошло. Нечто такое, из-за чего переполошилась вся клиника. Люди высыпали в коридоры, сновали из палаты в палату. Пока Питер Хорн шел за доктором, ему стало совсем худо; там и сям, сойдясь тесным кружком, стояли сестры и санитарки в белых халатах, таращили друг на друга глаза и шептались:

– Нет, вы видали? Ребенок Питера Хорна! Невероятно!

Врач привел его в очень чистую небольшую комнату. Вокруг низкого стола толпились люди. На столе что-то лежало.

Голубая пирамидка.

– Зачем вы привели меня сюда? – спросил Хорн.

Голубая пирамидка шевельнулась. И заплакала.

Питер Хорн протиснулся сквозь толпу и в ужасе посмотрел на стол. Он побелел и задыхался.

– Неужели… это и есть?..

Доктор Уолкот кивнул.

У голубой пирамидки было шесть гибких голубых отростков, и на выдвинутых вперед стерженьках моргали три глаза.

Хорн оцепенел.

– Оно весит семь фунтов и восемь унций, – сказал кто-то.

"Меня разыгрывают, – подумал Хорн. – Это такая шутка. И все это затеял, конечно, Чарли Расколл. Вот сейчас он заглянет в дверь, крикнет: "С первым апреля!" – и все засмеются. Не может быть, что это мой ребенок. Какой ужас! Нет, меня разыгрывают".

Ноги Хорна пристыли к полу, по лицу струился пот.

– Уведите меня отсюда.

Он отвернулся, сам того не замечая, он сжимал и разжимал кулаки, веки его вздрагивали.

Уолкот взял его за локоть и спокойно заговорил:

– Это ваш ребенок. Поймите же, мистер Хорн.

– Нет. Нет, невозможно. – Такое не умещалось у него в голове. – Это какое-то чудище. Его надо уничтожить.

– Мы не убийцы, нельзя уничтожить человека.

– Человека? – Хорн смигнул слезы – Это не человек! Это святотатство!

– Мы осмотрели этого ребенка и установили, что он не мутант, не результат разрушения генов или их перестановки, – быстро заговорил доктор. – Ребенок и не уродец. И он совершенно здоров Прошу вас, выслушайте меня внимательно.

Широко раскрытыми измученными глазами Хорн уставился в стену. Его шатало. Доктор продолжал сдержанно, уверенно:

– На ребенка своеобразно подействовало давление во время родов. Что-то разладилось сразу в обеих новых машинах – родильной и гипнотической, произошло короткое замыкание, и от этого исказились пространственные измерения. Ну, короче говоря, – неловко докончил доктор, – ваш ребенок родился в… в другое измерение.

Хорн даже не кивнул Он стоял и ждал.

– Ваш ребенок жив, здоров и отлично себя чувствует, – со всей силой убеждения сказал доктор Уолкот. – Вот он лежит на столе. Но он непохож на человека, потому что родился в другое измерение. Наши глаза, привыкшие воспринимать все в трех измерениях, отказываются видеть в нем ребенка. Но все равно он ребенок. Несмотря на такое странное обличье, на пирамидальную форму и щупальца, это и есть ваш ребенок.

Хорн сжал губы и зажмурился.

– Можно мне чего-нибудь выпить?

– Конечно.

Ему сунули в руки стакан.

– Дайте я сяду, посижу минутку.

Он устало опустился в кресло. Постепенно все начало проясняться. Все медленно становилось на место. Что бы там ни было, это его ребенок. Хорн содрогнулся. Пусть с виду страшилище, но это его первенец.

Наконец он поднял голову, хоть бы лицо доктора не расплывалось перед глазами.

– А что мы скажем Полли? – спросил он еле слышно.

– Придумаем что-нибудь утром, как только вы соберетесь с силами.

– А что будет дальше? Можно как-нибудь вернуть его в прежний вид?

– Мы постараемся. Конечно, если вы разрешите. В конце концов, он ваш. Вы вправе поступить