Бетагемот [Питер Уоттс] (fb2) читать постранично, страница - 2

переоборудованном мусоровозе в час-десять по Атлантическому Стандарт­ному. Еще через час заинтересованные лица из евро- африканских кругов уже боролись за бабки, решая, кто же осуществит «вынужденную ликвидацию». Беглецы едва миновали мыс Код, когда алжирцы (алжирцы?) их сняли.

Система даже не стала поднимать Дежардена с по­стели. Мандельброт потянулась и отправилась на утрен­ний обход. Освободившись, Дежарден встал и зашле­пал к лифту. Шестьдесят пять пустующих этажей плав­но ушли вниз. Всего пару лет назад здесь гудел улей антикризисного центра: тысячи оперативников на Три­пе, вечно подвешенных на тонкой ниточке над нерв­ным срывом, с холодной бесстрастной бережливостью распоряжались жизнями и легионами. Теперь все это принадлежало ему одному. После Рио многое измени­лось.

Лифт выплюнул его на крышу УЛН. Соседние здания выстроились подковой, теснясь на границе расчищен­ной зоны. Статическое поле Садбери, задевавшее брюхом крыши самых высоких зданий, осыпало руки Дежардена мурашками.

Лучи встающего солнца подожгли руины повержен­ного царства.

Опустошение было не полным — пока еще не совсем. Города на востоке отчасти уцелели: вооружившись, огоро­дившись стенами и без конца отражая претендующих на их земли захватчиков. Там, где конфликты не исчерпали себя, все еще клокотали линии фронта: одна-две даже стабилизировались. На континенте сохранились островки цивилизации. Их было не много, однако война продол­жалась.

И все потому, что пять лет назад женщина по имени Лени Кларк восстала с океанского дна, и в крови ее бур­лила жажда мести пополам с Бетагемотом. Дежарден перешел посадочную площадку и встал на краю крыши. Пока он мочился в пустоту, над обрывом поднималось солнце. Сколько перемен, размышлял он. Сколько ярусов катастроф во имя нового равновесия. Его владения от планеты сжались до континента, под­паленного с краев. Кругозор, некогда вмещавший бес­конечность, теперь ограничивался побережьями. Руки, обнимавшие прежде весь мир, были ампутированы до локтей. Сам по себе Североамериканский сегмент Сети отсекли от прочих, словно электронную гангрену; Ахил­лу Дежардену приходилось иметь дело с мертвеющей массой.

И все же во многих отношениях он был сейчас могуществен, как никогда. Да, территория уменьши­лась, но меньше стало и тех, с кем доводилось ее де­лить. Он теперь был не столько командным игроком, сколько единоличником. Не то чтобы об этом многие знали...

Впрочем, кое-что не изменилось. Формально он все еще был сотрудником УЛН, ну или тех останков орга­низации, какие еще сохранились на земном шаре. Мир давно повалился на бок — во всяком случае, близлежащие его части, но обязанности Дежардена остались прежними: минимизировать ущерб.

Вчерашние локальные пожары сегодня преобрази­лись в пылающие преисподние, и Дежарден всерьез сомневался, что их теперь вообще возможно потушить, но он был из тех, кто мог хотя бы сдерживать их на­ступление. Он все еще оставался правонарушителем — смотрителем маяка, как он назвал себя в тот день, когда они наконец смилостивились и позволили ему остаться, — и сегодняшний день будет похож на все остальные. Предстоит отражать атаки и разоблачать вра­га. Какие-то жизни прервутся во имя спасения других, более многочисленных или более ценных. Надо будет уничтожать болезнетворных микробов и поддерживать имидж.

Повернувшись спиной к восходящему солнцу, он пе­реступил лежащее под ногами женское тело, нагое и вы­потрошенное. Эту женщину тоже звали Элис.

Он попытался вспомнить, совпадение это или нет.

БЕТА-МАКС

Мир не умирает, его убивают. И у убийц есть имена и адреса.

Юта Филлипс ^[1]

КОНТРАТАКА

Все начинается со звука в темноте. Дрейфуя по склону подводной горы, Лени Кларк готовится к неизбежному расставанию с одиночеством.

На таком расстоянии она совершенно слепа. «Атланти­да» с ее подвесными рамами, маячками и иллюминатора­ми, истекающими в бездну размытым светом, осталась в сотнях метрах позади. Достаточно далеко, чтобы не мигало никаких сигналов, чтобы огоньки на каналах инженерных сетей и наружных хранилищах не загрязняли мрак. Лин­зы на глазах могут использовать для зрения малейшую искорку, но не способны создать свет там, где его не су­ществует. Как здесь. Три тысячи метров, триста атмосфер, три миллиона килограмм на квадратный метр выжали из мироздания все до последнего фотона. Лени Кларк слепа, как последний сухопутник. За пять лет на Срединно-Атлантическом хребте она успела полюбить слепоту.

А теперь все вокруг заполняет комариное зудение гид­равлики и электрического тока. Сонар мягко постукивает по ее имплантатам. Зудение неуловимо переходит в писк и гаснет. Легкий толчок: что-то замирает прямо над ней.

— Дрянь. — Механизм в горле