Forbidden Sweetness (СИ) [Atlanta] (fb2) читать постранично

Пролог.

***

* * *

***

***

12 лет спустя. Чикаго.

Пролог.

Закрываю глаза в жалкой попытке обмануть себя, поверить в иллюзию, создаваемую измученным сознанием. Руки скользят по чужому телу, отдавая дань месту пропитанному чувственностью и похотью, запахом сотни тел, касающихся друг друга в диком танце. Месту, где я теряюсь, прячась от своих желаний. Музыка проходит сквозь тело, будоража кровь, заставляет двигаться, подстраиваться под ее ритм, уничтожает даже намек на мысли в моей голове и тем самым дарит свободу.

Стоит слегка приподнять веки, и я окунаюсь в разгоряченную толпу, по которой скользят блики софитов. Своими лучами они вырывают небольшие кусочки чужих эмоций, тех слов, что кричат тела, изгибаясь в лихорадочном желании отпустить себя, словно маленькие пазлы, при соединении которых образуется картина хаоса. Беспрерывного движения. Туманят и без того нетрезвое сознание, создавая свой мир.

Каждым нервом ощущаю парящую здесь атмосферу вседозволенности, которая наполняет до кончиков пальцев, кружит голову. И я с удовольствием отдаюсь ей, пробираясь в центр толпы, участвуя во всеобщей агонии тел. Совершаю безумную сделку с этим местом, становясь его рабом в обмен на свободу от мыслей, изо дня в день преследующих меня.

Каждая моя пора, в очередной раз, пропитана алкоголем. Сколько его во мне? Не имеет значения. Сейчас мне хорошо. Алкоголь притупляет сознание, дарит ту иллюзию, о которой я грежу. Которой я болею. Эта лихорадка, сжирающая меня, которую я не имею сил остановить. С каждым днем она все сильнее, все глубже проникает в мое существо, подавляя контроль. Стирает границы дозволенного, которые и так для меня весьма призрачны. И, не смотря на эту болезнь, зависимость, я продолжаю поддаваться ей, с мазохистским наслаждением возвращаясь к ее эпицентру.

К той, которая сама не ведая об этом, одновременно уничтожает меня и заставляет возродиться. Той, от кого я так часто бегу сюда. Бегу из реальности. Спасаюсь в дымке бесчувственности, на считанные минуты позволяя поверить, что очередное, так призывно трущееся о мое, тело принадлежит ей. Что это она касается меня, недвусмысленно показывая, что готова на большее. Та, кого я хочу. Та, кого представляю каждый раз, когда трахаю очередную шлюху. Та, кого люблю до боли в теле, и к кому не смею прикоснуться.

Как давно это началось? Почему я не заметил, как моя любовь из нормальной, трансформировалась в больную. В зависимость? Как долго длится мое разрушение? Год? Два? Три?

Постоянно ищу ответ и не нахожу его, понимая лишь, что от этого не сбежать. Это сводит с ума, ломает, выворачивает. Каждый день находиться рядом с ней и, заглушая внутреннего зверя, контролировать себя. Быть тем, кого она во мне видит. Быть идеальным. Для нее. Ради ее любви. Наслаждаться каждой минутой рядом, скрывать истинные чувства, разрывающие грудную клетку, давящие. Отводить глаза, в которых штурмует вихрь эмоций.

Зачем? Она невинна, чтоб правильно расшифровать этот болезненный коктейль. Понять, какие демоны атакуют меня рядом с ней. А затем сбегать от нее, находя ее образ в незнакомых девушках. Трахать их, представляя ее на их месте. Верить, что руки касаются гладкой кожи моей невинной девочки. Губы скользят по ее шее, оставляя метки, клеймя.

Как долго еще я смогу себя контролировать? Сколько времени мне понадобится, чтоб признать свою слабость? Признать то, что с каждой минутой приближается тот момент, когда силы покинут, и я сдамся желаниям. Разрушу ее мир.

– Хочу тебя, – томный шепот на ухо и я, кивая, веду к туалету очередное мимолетное увлечение, пробираясь сквозь толпу.

Тело жаждет разрядки, действует вопреки желаниям разума. Конец вечера предрешен. Известен заранее. Эта игра повторяется из раза в раз, стоит мне оказаться здесь. Остается неизменной. И я не имею ничего против.

До слуха доносится звук расстегиваемой ширинки, звучащий музыкой в моем сознании. Реквием. Словно со стороны наблюдаю, как облизнувшись, чужие губы касаются моего члена. Чувствую, язык, скользящий от головки к основанию и, откидывая голову, закрываю глаза, позволяя себе поверить, что это она. Что это ее ротик так старается доставить мне удовольствие, вбирая меня глубже.

С каждым движением языка презираю себя все сильнее. Это больное наслаждение. Каждый раз, разряжаясь в новое тело, душу питают капли яда, разлагая меня. Заставляя ненавидеть.

Мысль, что я изменяю единственной, кто мне нужен, настолько несуразна, и все же преследует меня, уничтожая минутное забвение. Крушит те крохи надежды, спастись от наваждения, что все еще теплятся в моем сознании. И не смотря на отвращение, я не могу контролировать себя. Руки сами тянутся к так старательно